Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

В ЕС самый низкий уровень безработицы с 2008 года

В декабре 2019 года уровень безработицы в Евросоюзе составил 6,2% от трудоспособного населения. Это на 0,4% ниже, чем в том же месяце предыдущего года.

Ситуация. На данный момент число безработных в странах Евросоюза достигло минимума с начала регистрации данного показателя в январе 2000 года Евростатом. По оценкам главного статистического ведомства альянса, в ЕС 28,5 миллионов мужчин и женщин были безработными в декабре 2019 года. По сравнению с ноябрем это количество снизилось на 80 000, а за год – на 747 000.

Подробности:

Среди государств-членов самый низкий уровень безработицы в декабре 2019 года зафиксирован в Чехии (2,0%), а также в Германии и Нидерландах (по 3,2%). Неудивительно, что к концу 2019 года число вакансий в Чехии в 1,5 раза превысило количество безработных. Самые высокие показатели – в Греции (16,6% в октябре 2019 г.) и Испании (13,7%).

По сравнению с концом 2018 года уровень безработицы снизился в 21 государстве-члене. В Дании оставался стабильным, хотя вырос на Кипре (с 7,4% до 7,6%), Словении (с 4,4% до 4,6%), Литве (с 5,8% до 6,1%), Португалии (с 6,6% до 6,9%), Люксембурге (с 5,2% до 5,6%) и Швеции (с 6,5% до 6,9%). Наибольшее снижение зарегистрировано в Греции (с 18,5% до 16,6% в период с октября 2018 по октябрь 2019 года), Болгарии (с 4,7% до 3,7%) и Хорватии (с 7,3% до 6,4%).

В конце прошлого года 3,16 миллиона молодых людей (в возрасте до 25 лет) в ЕС были безработными. За год число снизилось на 143 000, составив в декабре 2019 года 14,1% от трудоспособного населения. Самые низкие показатели по молодёжной безработице наблюдались в Чехии (4,3%), Германии (5,8%) и Нидерландах (6,7%), а самые высокие – в Греции (35,6% в октябре 2019 г.), Испании (30,0%) и Италии (28,9%).

Кстати, в Эстонии на данный момент открыто более 10 000 вакансий.

Автор: Виктория Закирова

ЭЛЕКТРОННЫЕ ВИЗЫ И АВИАСООБЩЕНИЕ МЕЖДУ РОССИЕЙ И ИСПАНИЕЙ. ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ НА МЕЖДУНАРОДНОЙ ВЫСТАВКЕ FITUR

На международной выставке FITUR 2020, которая состоялась в Мадриде с 22 по 26 января, Ростуризм представил туристский потенциал российских регионов. Единый стенд Федерального агентства показал возможности нашей страны в части природно-ориентированного, культурно-познавательного и развлекательного туризма Санкт-Петербурга, Сочи, Калининградской, Ростовской и Московской областей, Камчатского края, Республик Татарстан, Северная Осетия-Алания и других субъектов РФ.

Делегация Ростуризма провела на площадке выставки ряд деловых встреч с ведущими туроператорами Испании. Стороны еще раз подтвердили намерение развивать транспортное сообщение между странами для роста взаимных туристических потоков.

«Транспортная логистика – один из главных факторов, от которого зависит увеличение туристических потоков в оба направления. Мы заинтересованы в наращивании авиасообщения по маршруту Мадрид-Санкт-Петербург-Мадрид, так как через главный хаб Испании (аэропорт Барахас) совершается большое количество транзитных рейсов с потенциальными туристами из Латинской Америки», — отметила начальник отдела международных организаций и мероприятий Управления международного сотрудничества Ростуризма Ирина Сергеева.

На стенде Ростуризма также состоялся пресс-брифинг с представителями СМИ из Испании и России, на котором подробно объяснили механизм получения электронной визы, порядок их оформления, сроки выдачи и действие. Сейчас по такой системе иностранные туристы могут приехать в Санкт-Петербург, Калининград и Владивосток, а к 2021 году ее введут по всей стране.

«С действием электронных виз на всей территории России, связаны наши большие амбиции по увеличению турпотока», — заявила журналистам советник руководителя Федерального агентства по туризму Елена Лысенкова. «Если раньше возможность съездить в Россию на выходные зарубежные путешественники даже не рассматривали, то с появлением электронной визы, такой формат начал пользоваться спросом», —отметила Лысенкова.

Российские стенды на выставке посетил Посол России в Испании Ю.П. Корчагин и дипломаты посольства. Вместе с руководством Ростуризма обсудили приоритетные направления сотрудничества между странами, а также новые предложения российской туриндустрии.

Для гостей выставки была организована дегустация национальных блюд, которая сопровождалась рассказом о традициях народов России. Посетители смогли попробовать деликатесы из Московской и Ростовской областей, Казани. Также состоялся розыгрыш призов от Татарстана.

Мадридская выставка FITUR входит в пятерку крупнейших в мире в сфере туризма и является первым в году масштабным мероприятием в отрасли. В этом году форум прошел в 40-й раз.

ГЛОССАРИЙ

Вместе с замечательными авторами мы попробовали составить перечень наиболее важных понятий, которые употребляются для описания российской внешней политики: великодержавие, гибридная война, мессианизм, прагматизм, национальный интерес, равноправие, стратегия, стратегическая стабильность, суверенитет, справедливость. Это не классические словарные статьи, которые должны быть дистиллированными по определению, а осмысление, как те или иные понятия преломляются в прикладной деятельности.

В – Великодержавие - Андрей Цыганков

Г – Гибридная война - Василий Кашин

М – Мессианизм - Иван Сафранчук

П – Прагматизм - Мария Ходынская-Голенищева

Н – Национальный интерес - Павел Цыганков

Р – Равноправие - Николай Косолапов

С – Справедливость - Вера Агеева

С – Стратегия - Андрей Сушенцов

С – Стратегическая стабильность - Дмитрий Суслов

С – Суверенитет - Александр Филиппов

В – великодержавие

Андрей Цыганков

В теории международных отношений великодержавность связывают не только с независимостью внешней политики и безопасностью страны, но и с возможностями и влиянием, которыми обладают лишь немногие государства в мире. При этом в понятие «великая держава» вкладываются разные смыслы. Для одних речь идет о материально-силовых возможностях, для других – о статусе и престиже, для третьих – об идейно-политическом измерении и способности вести за собой силой примера. Наиболее упрощенной выглядит трактовка великодержавности представителями американского неореализма, для которого все государства одинаковы и различаются лишь силовым потенциалом.

Державное мышление отличают, по крайней мере, три принципа. Во-первых, державники выступают за раздельное рассмотрение роли внутренних и внешних факторов в развитии общества. Они убеждены в приоритетности факторов международного окружения как наименее подверженных контролю и наиболее потенциально дестабилизирующих. Внешняя политика, следовательно, не может быть лишь отражением потребностей внутреннего развития, но должна отвечать на международные вызовы. Во-вторых, державники исходят из постоянства геополитических интересов государства. У государства нет постоянных друзей и врагов, а есть лишь постоянные интересы – вслед за лордом Пальмерстоном эту максиму нередко повторяют и российские державники. Державники могут выступать сторонниками национальной идеологии, если она не сковывает государство, а помогает сформулировать и защитить его интересы. Третий принцип связан со вторым и сводится к гибкости внешнеполитических союзов. Если у государства нет миссии, но есть постоянные национальные интересы, то руководители государства должны быть готовы сотрудничать с кем угодно, но ровно настолько, насколько это необходимо для соблюдения державного интереса.

За общими компонентами и принципами (велико)державности скрываются различные исторические условия ее формирования. Каждая держава национально и исторически своеобразна, по-своему решает возникающие перед ней задачи и вкладывает в обоснование значимости избранных решений свой смысл. Для России великодержавность исторически определялась важностью сохранения внутреннего единства территориально протяженного и социально-разнородного государства. Ее смыслом является конструкция сильного, способного к управлению сложной страной государства. Без такого государства трудно представить себе собирание земель и укрепление границ в московский период, нанесение поражения сильнейшей в начале XVIII века шведской державе, участие в поддержании европейского баланса сил в XIX столетии и создание советского строя в XX веке.

Своеобразие внешних условий России включает в себя протяженность сухопутных границ, соседство с мощными государствами, пограничное положение между западной и незападной цивилизациями и другие факторы. Следует подчеркнуть и то, что в силу относительной геополической удаленности, размера и православия Россия не является органической частью Европы. Но она стремилась слиться с западным миром, при этом утверждая себя в качестве самостоятельной, культурно своеобразной державы.

Русская великодержавность подразумевает наличие (1) сферы культурно-ценностного влияния в Евразии и Европе, (2) политико-экономической самодостаточности и (3) военного потенциала, достаточного для нанесения поражения любой другой державе. Понимаемая таким образом великодержавность обеспечивает достижение стратегических целей выхода в Европу, поддержания особых доверительных отношений с Востоком и сохранения определяющего влияния на евразийском материке.

Разделяя сформулированный набор принципов мышления, русские державники представляют собой неоднородную группу, различаясь предлагаемыми стратегиями достижения целей государства. С некоторой долей упрощения можно выделить три основные группы.

К первой относятся те, кто исторически выступал за союз с Западом против общих угроз. Примерами такого сотрудничества могут быть попытки России участвовать в Первой северной войне против Швеции (1655–1660) в союзе с другими европейскими государствами. Чуть позже Россия присоединилась к Священной лиге для противостояния Оттоманской империи, подписав в этих целях в 1686 г. договор о вечном мире с Польшей, своим давним соперником. Петр I начинал свое правление с посольского путешествия, преследовавшего целью объединение европейских государств против шведской угрозы. Провозглашение России «европейской державой» и екатерининское участие в Семилетней войне укладывается в то же понимание методов державничества. Еще более важный пример – Священный союз, заключенный Александром I с другими европейскими государствами во имя предотвращения опасности, подобной той, которая еще недавно исходила от наполеоновской Франции. Во второй половине ХIХ и в ХХ столетии примерами союзов с западными странами против общей угрозы были Антанта, попытка создать антигитлеровскую коалицию в преддверии Второй мировой войны, а также открытие Второго фронта в целях нанесения поражения фашизму. В ХХI веке Россия пыталась выстроить единый союз с Западом против международного терроризма.

Ко второй группе русских державников относятся выступающие за гибкую союзническую политику, не замкнутую на странах Запада как приоритетных партнерах. В условиях, когда России не удавалось достичь целей в союзе с западными странами или добиться их поддержки, российские правители нередко уходили в относительную изоляцию для перегруппировки сил, или получения «передышки» (Владимир Ленин). В начале ХVII века после нескольких поражений в противостоянии с Польшей Россия не выходила из изоляции до 1654 г., когда она начала новое наступление присоединением Украины. В XVIII веке Россия взяла двадцатилетнюю паузу, заняв позицию нейтралитета в войне со Швецией для финансового и демографического оздоровления. После поражения в Крымской войне Россия «сосредотачивалась», проводя в жизнь политику гибких союзов, пока не смогла наконец восстановить утраченные позиции на Черном море. «Мирное сосуществование» большевиков и сталинская теория «социализма в отдельной взятой стране» тоже относились к попыткам ослабить внешнеполитическую активность для укрепления страны, вышедшей из революции и гражданской войны. Наконец к этой же группе державного мышления можно относить попытки Евгения Примакова маневрировать между Западом, Китаем и Индией после окончания холодной войны.

Для третьего типа русского державного мышления характерна наступательность, в том числе в отношениях с Западом, если последний отказывается признать важнейшие внешнеполитические интересы России. Россия неоднократно утверждала свои интересы в одностороннем порядке, невзирая на критику западных стран. В XVII веке российское государство вело многочисленные войны с Польшей и Оттоманской империей, стремясь к укреплению границ и защите балканских славян. В XVIII веке Пётр нанес сокрушительное поражение Швеции, не вступая для этого в союз с европейскими государствами. В основном успешные войны с Турцией продолжились вплоть до Крымской войны, которую Россия проиграла благодаря поддержке, оказанной Турции Англией и Францией. После внутреннего выздоровления Россия вернулась к активной политике на Балканах, нанеся туркам новое поражение в 1870-е годы. В ХХ веке большевистская доктрина «мировой революции» стала ярким примером наступательного мышления, поскольку ставила под сомнение саму систему западных государств-наций. В 1920 г. большевики даже попытались вторгнуться в Польшу для смены правительства. Во время холодной войны наступательным был курс Советского Союза, стремившегося к укреплению геополитического влияния в мире, как, например, в период Карибского кризиса в 1962 г. или в случае ввода войск в Афганистан в 1979 году. После окончания холодной войны российская наступательность проявилась в вооруженном вмешательстве в конфликт Грузии и Южной Осетии, присоединении Крыма и вступлении в войну в Сирии.

В зависимости от того, какие коалиции выстраивали державники и какого рода политику защищали внутри страны, их идейными оппонентами были представители западнического или самобытно-цивилизационного мышления. Западники опасались, что державность ослабит страну внутренне, поскольку противопоставит отсталую в материально-технологическом и политическом отношении Россию передовому Западу. Связывая российскую идентичность с Европой, западники выступают за воспроизводство на российской почве европейских политических институтов и выстраивание приоритетных, стратегических отношений с европейскими странами. Представители цивилизационного мышления нередко поддерживали державников, считая великодержавность условием защиты национальных ценностей от внешних посягательств. В то же время сторонники русской самобытности могут оказаться в числе критиков державности, если считают, что она ослабляет общество. Например, для славянофилов национальные интересы и границы были вторичны, а главным являлось создание условий для свободного общинного труда и жизни в православной вере.

Державный тип мышления традиционно поддерживался широкими слоями общества, особенно если не требовал значительных жертв со стороны населения и не оборачивался внешнеполитическими поражениями. При этом державность нередко оказывалась для русского народа тяжелой ношей, если государство решало внешнеполитические задачи за счет напряжения общественных ресурсов. Подвергаясь многочисленным опасностям извне, русские консолидировались вокруг государства для сохранения свободы от внешних посягательств, но при этом теряли свободу внутреннюю. Со временем они утратили возможности свободного общинного хозяйствования («мир») и участия в управлении и выборах князя («вече»), создав централизованное патримониальное государство. По оценке историка Георгия Вернадского, «самодержавие и крепостное право стали ценой, которую русские заплатили за национальное выживание». Военная сила, имперское могущество и способность противостоять внешним вторжениям постепенно стали самоцелью государственной политики. Бедность и крепостное право превратились в средства ускоренной мобилизации армии. Власть нередко игнорировала назревшие потребности в реформах, видя в них опасность для сложившейся в России системы правления.

Ценой внутреннего перенапряжения было ослабление внутреннего и внешнего компонентов державности. Распад советского государства – пример такого перенапряжения в результате длительного противостояния более развитым странам Запада. Традиционные опоры державности, в задачу которых входит защита безопасности государства – армия и силовые структуры – оказались в униженном положении, в то время как укрепился класс нового «боярства», или олигархов. Деморализации армии способствовала запоздалая и плохо продуманная военная кампания по стабилизации в Чечне. Население, лишившись денежных накоплений в результате олигархических в своей основе экономических реформ, не поддерживало власть. В стране подняла голову преступность, и государство не успевало реагировать на массовые нарушения законности против граждан. Конфликт исполнительной и законодательной властей, приведший к использованию силы против парламента в октябре 1993 г., довершал картину чрезвычайного ослабления государства. Во внешней политике российское руководство стремилось проводить прозападный курс, по существу отказавшись от принципов державной политики.

Постепенно, во многом благодаря усилиям созданного Совета по внешней и оборонной политике и деятельности министра иностранных дел Евгения Примакова, понятие державности вернулось в политический лексикон в качестве одного из центральных. В 2000-е гг. в целом благоприятное внешнее окружение и отсутствие угрозы войны позволило руководству страны сосредоточиться на решении внутренних задач, связанных с экономической и политической стабилизацией. Результатом стало завершение военных действий на Северном Кавказе, относительная консолидация политического класса и восстановление способности проводить независимую внешнюю политику.

Будущее российской державности связано с выстраиванием новых международных коалиций в условиях мировой турбулентности и способностью руководства страны осуществить переход к новой модели государства. С первым дело обстоит лучше, чем со вторым. Державность во внешней политике способствовала восстановлению важных и утраченных в 1990-е гг. позиций. Выдержала проверку временем ориентация на укрепление баланса сил и престижа великой державы. Уходит в прошлое мир единственной сверхдержавы. Меняется и децентрализуется Европа. Россия разворачивается к Азии, реализуя проекты Большой Евразии, Шанхайской организации сотрудничества и другие. Перед страной открываются новые возможности налаживания международного сотрудничества за пределами западного мира.

Более трудным является переход к новой государственности. Он сопряжен с комплексом мер по преодолению политического наследия 1990-х гг., связанного не столько с сильным державным государством, сколько с его отсутствием. Экономическое пробуксовывание, коррупция, ориентация на стабильность вместо развития – «родимые пятна» российского капитализма, возникновение которого связано с залоговыми аукционами, рейдерством, экспортом энергоресурсов, а также неспособностью правительства реализовать единые принципы и правила в политике и экономике. В этой области державность во многом остается благим пожеланием. Впереди трудный период, требующий новых стратегий формирования сильного и легитимного государства.

Без создания такого государства державность не может считаться полностью состоявшейся. Для державников является аксиомой, что государство должно обладать значительной свободой от вмешательства не только внешних, но и внутренних групп интересов, без чего невозможно осуществление политической стратегии в интересах общества в целом. В частности, Примаков в должности премьер-министра пытался бороться с засильем Бориса Березовского и других олигархов ельцинской «семьи». Позднее, на посту руководителя Торгово-промышленной палаты он отстаивал важность выработки и соблюдения четких правил в отношении экономики и собственности, предупреждал об опасности силовых «наездов» на бизнес. Понимал он и опасности, связанные с чиновничьим засильем и коррупцией. Сильное государство должно быть правовым и опирающимся на институты, а не на чреватые злоупотреблениями неформальные связи. Сильная исполнительная власть нуждается в независимости судов, частичной региональной децентрализации, честных выборах и борьбе с коррупцией.

В эпоху глобальной нестабильности и перехода власти выживет тот, кто сумеет приспособить к своим нуждам внешние и внутренние условия. В мире происходит масштабная перекройка рынков, региональных систем и военно-политических союзов. Современная державность должна сочетать отстаивание важнейших интересов в мире с активным выстраиванием нового миропорядка и проведением необходимых для этого внутренних реформ. Твердость защиты суверенитета предусматривает гибкое умение создавать новое и желаемое в экономической, информационной, военной и политической сферах. С осуществлением такого курса сопряжено немало трудностей, включающих в себя не только риски противодействия развитым в материально-экономическом отношении державам, но и способность выбирать растущие сферы внутреннего развития и вкладываться в перспективные международные проекты.

Г – Гибридная война 

Василий Кашин

Понятие «гибридная война» прочно связалось на Западе с Россией после присоединения Крыма. Значительную роль в этом сыграло распространение мифа о наличии у России специальной стратегии противостояния, известной как «доктрина Герасимова». Ее существование к настоящему времени опровергнуто самими авторами мифа. Но история с «доктриной Герасимова» показательна: за российскую стратегию гибридной войны были выданы идеи аналогичной стратегии Соединенных Штатов. Они, в свою очередь, сформировались у российских военных и политиков на основе осмысления опыта «цветных революций» 2000-х гг. и «арабской весны» начала 2010-х годов.   

К моменту крымских событий военные теоретики не только на Западе, но и на Востоке осмыслили различные формы невоенного противоборства государств. Высокая стоимость и чудовищная опасность современной высокотехнологичной войны требовала найти такие формы участия в конфликтах, которые позволяли бы контролировать эскалацию и добиваться целей строго дозированным применением силы. 

Эти концепции (например, в опубликованной в 1999 г. книге «Война без границ» // Unrestricted Warfare китайских полковников Цяо Ляна и Ван Сянсуя) не сводятся к распространенным в настоящее время представлениям о гибридной войне. Речь идет о комплексной стратегии противостояния великих держав с применением неограниченного арсенала методов. 

Концепции гибридной войны упрощают борьбу между государствами. Государство, взявшее их на вооружение, получает пропагандистский инструмент для демонизации противника, но наносит удар по собственной стратегической культуре. Его способности понимать намерения оппонента в результате падают. 

Гибридная война наиболее часто определяется как конфликт с использованием информационной борьбы, экономического и политического давления в сочетании с ограниченным применением вооруженной силы. Предполагается, что действия по всем направлениям помогают нивелировать превосходство Запада в обычных вооружениях. Это понятие расплывчато и опасно. Оно было введено в оборот в середине 2000-х гг., использовалось для описания войны в Ливане 2006 г., а по-настоящему популярным стало на волне украинского кризиса.   

Однако все приемы гибридной войны известны много лет, если не веков. Появление новых технологических возможностей в связи с развитием информационно-коммуникационных технологий мало что меняет в сути отношений вовлеченных в конфликт стран. На протяжении всей истории человечества любая хорошо спланированная военная кампания сопровождалась усилиями в области пропаганды, дипломатии, разведки и экономики. О том, что победа с применением именно этих инструментов предпочтительней лобового столкновения, писал еще Сунь Цзы. 

Нет ничего нового в поддержке повстанческих движений на территории иностранного государства, вводе на его территорию собственных регулярных войск под видом добровольцев и в прочих методах, часто подаваемых в качестве неизвестной и страшной угрозы. Эти методы широко применялись всеми участниками холодной войны, прежде всего, США, СССР и Китаем. Они нередко использовались и до холодной войны. 

Фактически, гибридность позволяет навешивать устрашающую этикетку «война» на широчайший спектр достаточно рутинных внешнеполитических, пропагандистских и разведывательных мероприятий, зачастую являющихся неизбежной частью межгосударственных отношений.   

Приписывание стране гибридной стратегии может рассматриваться как элемент политики по ее изоляции. 

Цель такой политики – лишить противника возможности отстаивать свою точку зрения. Любая форма разъяснения позиции, попытки защититься от обвинений и изменить позицию другой стороны могут быть теперь интерпретированы как дезинформация и информационное нападение. Появляется также возможность ограничить дипломатическую активность противника, которая по своей природе предполагает установление связей, распространение и сбор информации и влияние на точку зрения собеседника. Фактическое разрушение российско-американских каналов политической коммуникации в посткрымский период и особенно на фоне истерии с российским «вмешательством в выборы» в Соединенных Штатах в этом отношении весьма показательно. 

Россия также склонна приписывать гибридную стратегию своим оппонентам. Предполагаемая гибридная угроза со стороны Европы и США, осмысливаемая под военным углом, ведет к вполне конкретным и важным выводам, касающимся внутренней политики. В известном выступлении начальника генерального штаба Вооруженных сил России Валерия Герасимова на общем собрании Академии военных наук 1 марта 2019 г. в качестве элементов новой военной стратегии США и их союзников упоминаются «цветные революции» и «мягкая сила». Предполагается, что целью американских стратегий является «ликвидация государственности неугодных стран, подрыв суверенитета, смена законно избранных органов государственной власти». Герасимов отмечает, что Пентагон разрабатывает принципиально новую стратегию под названием «Троянский конь», которая заключается в использовании «протестного потенциала пятой колонны» с одновременным нанесением ударов высокоточным оружием по наиболее важным объектам. Соответственно, российский ответ предусматривает «комплекс мер по упреждающей нейтрализации угроз безопасности государства». 

Россия, как и прочие крупные военные державы, обладает военными и невоенными средствами борьбы, которые могут применяться в условиях мирного времени или вооруженного конфликта низкой интенсивности. Этот арсенал в его нынешнем виде создавался главным образом в эпоху холодной войны. Скрытные и не признаваемые военные вмешательства, поддержка повстанческих движений и создание «квазидобровольческих» формирований для интервенций за рубежом в сочетании с дезинформацией, пропагандой и поддержкой оппозиции использовались тогда всеми крупными странами.   

Что касается СССР, то ограниченные и тайные военные интервенции широко применялись им с раннего периода советской истории. Классическим примером можно считать вмешательство в гражданскую войну в Афганистане 1929 года. Под командованием Виталия Примакова двухтысячный отряд красноармейцев, облаченных в афганскую военную форму и вооруженных трофейным английским оружием, вторгся в эту страну. Целью знаменитого «рейда Примакова» было изменение хода войны в пользу дружественного СССР короля Амануллы-хана. Операция готовилась в тесной координации с представителями Амануллы, и к отряду Примакова присоединялись местные этнические формирования. Рейд, завершившийся захватом Мазари-Шарифа в апреле 1929 г., был предпринят, однако, слишком поздно и уже не смог переломить ход гражданской войны. Многое в его организации тем не менее можно считать характерным для подобных операций Советского Союза и постсоветской России. 

В ходе «афганской спецоперации» СССР пытался повлиять на внутренний конфликт за счет ограниченного, тайного и краткосрочного вмешательства в ключевой момент (который, как оказалось в дальнейшем, был выбран неверно). Советским силам следовало изменить ход конфликта в пользу союзника и уйти. Но они ни в коем случае не должны были выступать главной действующей силой в конфликте. СССР тщательно избегал привлекать внимание к своей операции и стремился жестко контролировать масштабы вовлеченности в войну. После того, как стало ясно, что поражение Амануллы-­хана предотвратить не удалось, СССР свернул интервенцию, невзирая на продемонстрированное подавляющее тактическое и техническое превосходство Красной Армии. 

Сходным образом осуществилось более крупное и успешное вмешательство в Синьцзяне в ноябре 1933 – апреле 1934 года. В операции в поддержку генерал-губернатора Шэн Шицая участвовали войска НКВД, замаскированные под действовавшие в регионе белоэмигрантские формирования. К ней привлекались собственно бывшие белогвардейцы, завербованные советской разведкой, а также просоветские формирования из числа местного населения. Интервенция продолжалась недолго, после решения поставленных задач советские войска ушли, оставив в Синцзяне ограниченный контингент и группу советников для наблюдения за ситуацией. 

«Квазидобровольческой» операцией было советское участие в гражданской войне в Испании. Несмотря на присутствие в стране тысяч советских военнослужащих и крупные военные поставки, вмешательство в конфликт СССР отрицалось. Советские летчики и военные советники в качестве «добровольцев» участвовали в китайско-японской войне в 1937–1940 годах. Подобная же практика продолжилась и с наступлением холодной войны. Советская истребительная авиация и зенитно-артиллерийские части с личным составом, замаскированным под китайских добровольцев, действовали в Корее. Советские летчики противостояли ВВС Гоминьдана в небе над Шанхаем в 1950 году. Советские зенитно-ракетные и авиационные части принимали участие в войне во Вьетнаме и в ряде конфликтов на Ближнем Востоке. 

Перечисленные интервенции были успешны с точки зрения достижения политических и стратегических целей Москвы. Все они следовали одной и той же модели, которая прослеживается со времен рейда Примакова в 1929 году. Это были короткие, внезапные, тщательно спланированные действия, направленные на то, чтобы в ключевой момент помочь важному союзнику, будь то дружественное государство или одна из фракций в гражданской войне. 

Операции имели разную степень секретности; как правило, СССР либо отрицал участие в конфликте в принципе, либо преуменьшал его масштабы. Главным условием успеха был тщательный расчет баланса сил, выбор времени, места и характера вмешательства. При этом сводились воедино возможности вооруженных сил, спецслужб, дипломатического аппарата. 

Сильной стороной Советского Союза при ведении таких операций была способность добиваться высоких результатов в обучении, а порой – в строительстве с нуля вооруженных сил дружественных стран или политических групп. На протяжении всей холодной войны созданные советскими инструкторами вооруженные формирования одерживали победы над противниками, обучаемыми и оснащаемыми США. 

Разумеется, речь идет о случаях, когда советские военные имели реальные возможности руководить процессом военного строительства, чего не было, например, в арабских армиях, воевавших с Израилем. Афганская кампания 1979–1989 гг. стала грубым нарушением всех старых советских принципов ведения зарубежных интервенций. Она была затяжной, масштабной, предпринятой без учета местных условий, главной силой в войне оказались собственно советские войска, а не формирования союзников. 

Тем не менее многие преимущества отечественной военной школы, прежде всего – способность налаживать работу с местным населением, создавать относительно боеспособные местные вооруженные силы и действовать совместно с ними, проявились и тогда. К моменту вывода советских войск в 1989 г. Республика Афганистан обладала армией и специальными службами, далеко превосходившими все, что было создано за 18 лет американской оккупации Афганистана после 2001 года. Падение режима Наджибуллы было связано с фактически продолжавшимся вмешательством в афганский конфликт ряда иностранных государств на фоне распада СССР и бездействия России. 

Офицеры советских вооруженных сил и спецслужб, вовлеченные в подобные операции на поздних этапах холодной войны, продолжали активную службу и с началом военных конфликтов 1990-х гг., когда этот опыт был значительно обогащен и расширен. Российские военные оказались вовлечены в столкновения на Южном Кавказе, в стабилизацию ситуации в Таджикистане в 1992–1997 годах. Но наиболее глубокое влияние на армию, спецслужбы и государственный аппарат России оказали боевые действия на Северном Кавказе в ходе двух чеченских войн. Армия и спецслужбы получили огромный опыт решения сложнейших задач при весьма ограниченных ресурсах с опорой на переговорные инструменты, агентурную разведку, взаимодействие с разнообразными вспомогательными вооруженными формированиями из местного населения. 

Присоединение Крыма, события на Восточной Украине и сирийская кампания показали, что Россия возвращается к старой модели применения вооруженных сил для обеспечения национальных интересов. Ставка делается на быстрые, внезапные действия с тщательным контролем уровня вовлечения в конфликт. Значительный опыт строительства и использования вспомогательных отрядов из числа добровольцев и местного населения, накопленный в ходе многолетних конфликтов на постсоветском пространстве, используется в полной мере. 

Такие действия едва ли делают Россию более непредсказуемой или агрессивной, чем другие державы. Даже Китай при всей его внешнеполитической пассивности последних десятилетий отметился уже в XXI веке в поддержке вооруженных формирований и непризнанных государственных образований на севере Мьянмы (так называемое государство Ва). Эта поддержка включала в себя обучение и оснащение, вплоть до поставок тяжелого вооружения. 

Интервенции США, Франции и Великобритании на Ближнем Востоке носили более систематический характер. Они сопровождались масштабным применением современных технологий, финансовых ресурсов и технических возможностей, недоступных для России. Однако результаты оказывались почти неизменно неблагоприятными для самих акторов. Они, в особенности американцы, демонстрировали неспособность к интерпретации разведданных и оценке политической ситуации. Строительство Соединенными Штатами союзных вооруженных сил из местного населения приводило к разочаровывающим результатам на фоне гигантского расхода средств. Взаимодействие американских и местных вооруженных формирований оставалось слабым. 

Российские действия на этом фоне отличаются не большей агрессивностью, а большей эффективностью. Россия в отличие от США и ряда их союзников не вторгалась в иностранные государства, штурмуя столицы и убивая политических лидеров. Россия не тратила триллионы долларов на многолетнюю оккупацию других стран, чтобы затем уйти, признав поражение. Но, применяя силу в куда меньших объемах, Россия в последние десятилетия добивалась куда большего в реализации своих политических целей. 

На стороне российской армии и спецслужб – многолетний опыт войн с сильным иррегулярным противником, получающим поддержку из-за рубежа, в условиях ограниченности собственных ресурсов. Переоснащение и реформирование российской армии в 2010-е гг. позволило резко повысить ее боевые возможности. Патриотический подъем, связанный с украинскими событиями и присоединением Крыма, обеспечил приток добровольцев для зарубежных операций в составе регулярных и иррегулярных формирований. 

Таким образом, в новых условиях российские Вооруженные силы превращаются в гибкий инструмент, который может быть использован для влияния на ситуацию в стратегически важных для России частях мира. 

Использование ярлыка гибридной войны уводит нас в сторону от того факта, что мы имеем дело с набором весьма традиционных приемов борьбы, восходящих к началу ХХ века или более ранним временам. Эти приемы используются всеми крупными игроками в современной международной политике. Но одни страны владеют ими хорошо, а другие – никак не могут научиться, даже потратив триллионы долларов и потеряв многие тысячи солдат убитыми. 

М – Мессианизм

Иван Сафранчук

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что Россия никогда не была исключительно прагматической державой, движимой только практическими интересами. Чувство некой миссии, высшей цели России было присуще всегда.

Но исторически и в строгом смысле этого слова российское государство не является мессианским. Оно не сформировало чего-то похожего на политическую доктрину божественной предопределенности, которая обосновывала бы экспансионизм Божьим промыслом (как американский Manifest Destiny). У российской элиты никогда не было намерения способствовать политическими средствами приближению конца света и второго пришествия ради торжества Истины, к чему склонны американские правые евангелисты, время от времени обретающие влияние на внешнюю политику. Россия не была очарована цивилизаторским «бременем белого человека», как британский колониализм. И не несла в мир нерелигиозные философские идеалы, как в Новое время это делала Франция, а позже опять же – США.

Наиболее мессианским был, вероятно, советский период российской истории, когда Москва взяла на себя роль распространителя и защитника в мировом масштабе целостной философской и политико-экономической доктрины. Впрочем, после десятилетий осуществления этой миссии увлеченность ею стала быстро исчезать и в элите, и в обществе. К концу же существования Советского Союза сформировался невероятный по силе общественный и элитарный запрос на прагматизм.

Как бы сейчас ни называли внешнеполитический курс Бориса Ельцина и Андрея Козырева – наивным или идеалистическим, на самом деле он формировался именно в прагматических категориях. Избавление от излишней и идеологически обоснованной внешнеполитической нагрузки трактовалось как прагматизм, а не как идеализм (по сути, этот подход продолжал горбачёвское «новое мышление», практическим содержанием которого стало освобождение перенапрягшегося и пораженного внутренним кризисом СССР от бремени ответственности за «второй мир».)

В дальнейшем прагматизмом стали считать не столько редуцирование внешнеполитических интересов, сколько их расширение, но опять же ради удовлетворения прикладных интересов, а не воплощения в жизнь абстрактных идеалов. Хотя конкретное выражение прагматического начала в российской внешней политике в последнюю четверть века очень сильно менялось, твердая приверженность прагматизму после опыта советского мессианства все-таки остается.

Россия не является мессианской державой в «большом» смысле: она не готова убивать других и посылать на смерть своих за абстрактные идеалы и доктрины. Российское чувство миссии другое.

Россия – государство, собранное на огромном пространстве из множества неоднородных элементов, расположенное в сложных климатических и природных условиях, подвергавшееся крупным нашествиям. Своей миссией это государство всегда считало собственную способность быть – и быть не дикими, не варварами. В одной интерпретации миссия состоит в том, чтобы суметь стать развитой частью мира, то есть Западом, и в таком качестве добиться принятия в какую-то общую систему политических и социальных отношений. В другой – миссия сводится к тому, чтобы быть без (не путать с против) Запада. Эта трактовка имеет другой обязательный компонент – представление о том, что есть могущественные силы внутри и вовне, постоянно мешающие России исполнить свой долг, стремящиеся подорвать ее возможности.

Территориальная экспансия, участие в мировых делах, вершение судеб мира – все это явные свидетельства способности быть и успешности существования. Российская элита, особенно после Петра I, считала такую программу действий естественной для Российского государства. И для подобной традиции выпасть из первого ряда мировых держав – историческая катастрофа, там надо оставаться любыми средствами – миром или войной. Не случайно противодействие риску скатиться во второй, а то и третий эшелон международной политики было объявлено лейтмотивом президентства Владимира Путина в его программной статье «Россия на рубеже тысячелетий», опубликованной за день до того, как он стал исполняющим обязанности главы государства после досрочной отставки Борис Ельцина.

Насколько чувство державности распространилось на весь народ – вопрос спорный. По всей видимости, общественные настроения по этому поводу могут колебаться в очень широкой амплитуде. Но всегда находились и те, кто был за сосредоточение на себе, за снижение бремени вовлеченности в мировые дела или даже за полное выключение из них. Великие русские писатели дают яркие примеры таких мыслей. Лев Толстой еще в «Севастопольских рассказах» обращал внимание на то, как чужда война русским крестьянам, а в дальнейшем чрезвычайно саркастично представлял геополитические, военные предприятия («Сказка об Иване-дураке и его двух братьях…») и даже характеризовал войну как «вредное учреждение», ставя ее в таком качестве в один ряд с рабством и проституцией (эссе «Так что же нам делать?»). Или Александр Солженицын в манифесте «Как нам обустроить Россию?»: «Пробуждающееся русское национальное самосознание во многой доле своей никак не может освободиться от пространнодержавного мышления, от имперского дурмана. (…) Это вреднейшее искривление нашего сознания: “зато большая страна, с нами везде считаются”. (…) Могла же Япония примириться, отказаться и от международной миссии, и от заманчивых политических авантюр – и сразу расцвела. Надо теперь жестко выбрать: между Империей, губящей прежде всего нас самих, – и духовным и телесным спасением нашего же народа».

Споры о том, в каком виде России существовать, продолжатся – у них давняя традиция. Но мощное стремление быть вопреки нескончаемым препятствиям (быть собой, но не пространством, признанным варварским) и стало миссией России. За века осуществления этой миссии у страны появился и некоторый собственно мессианский элемент. Но состоит он не в том, что Россия хочет переделать мир в соответствии с какой-то определенной программой, а в вере, что с Россией мир лучше, чем без нее.

П – Прагматизм

Мария Ходынская-Голенищева

В основе понятия «прагматизм» лежит примат пользы/выгоды, которую способно принести то или иное действие. Эвентуальные практические последствия определяют целесообразность конкретных шагов и одновременно служат критерием их эффективности. Философский словарь приводит слова одного из видных представителей прагматизма, американца Уильяма Джеймса: «Истина есть то, что лучше всего работает на нас».

Прагматизм – один из основополагающих принципов российской внешней политики. При некоторой абстрактности термина он имеет вполне конкретное содержание. Так, Концепция внешней политики России от 2016 г. ориентирует дипломатов на работу в пользу создания благоприятных внешних условий для поступательного и устойчивого внутреннего развития. Среди них – обеспечение безопасности страны, ее суверенитета и территориальной целостности, формирование пояса добрососедства с сопредельными государствами, содействие повышению конкурентоспособности экономики России, ее технологическому обновлению, повышению уровня и качества жизни населения.

Рациональна российская интеграционная политика на постсоветском пространстве и в Евразии (СНГ, ЕврАзЭС, ШОС), которая должна привести к формированию широкого интеграционного контура (инициатива Большого евразийского партнерства). Позитивная, неконфронтационная повестка этих объединений предоставляет возможность не распылять ресурсы и сосредоточиться на задачах обеспечения ускоренного темпа развития в государствах-членах. Прагматична линия России и в относительно новых, отвечающих духу времени институтах глобального управления. Например, в БРИКС, где, кроме всего прочего, проводится курс на создание альтернативы доллароцентричной валютно-финансовой системе: наличие подобной «подушки безопасности» приобрело для России особую важность в контексте деградации отношений с Западом после 2014 г., включая обмены санкционными ограничениями.

Единственно рациональным с военно-политической точки зрения (и соотнесенным с общественным запросом, обусловленным ощущением исторической несправедливости) стало решение о воссоединении Крыма с Россией. Реалистичная, трезвая оценка ситуации вкупе с глубокой проработкой возможных сценариев и их последствий предопределили активное участие Москвы на уровне высшего руководства в выработке Минских договоренностей, связавших Киев и крупных европейских игроков соответствующими обязательствами с выгодной для России последовательностью шагов.

Высоким уровнем прагматизма характеризуется российская политика на сирийском направлении. В основе принятого руководством страны решения о начале военной операции в Сирийской Арабской Республике (САР) лежали интересы, связанные прежде всего с обеспечением национальной безопасности. В 2015 г. в рядах террористических групп сражались, по разным оценкам, до 6 тыс. выходцев из России и постсоветских республик, существовала угроза их возвращения. Нарратив Запада, пытавшегося навязать впечатление о российской линии в Сирии как о иррациональной («Москва поддерживает диктатора-союзника»), противоречил предыстории конфликта: Башар Асад посетил Москву на пятый год президентства (первый его зарубежный визит в качестве главы государства состоялся в Париж, второй – в Лондон); до кризиса Россия занимала лишь девятое место в товарообороте Сирии (3%).

Исключительный прагматизм российской линии на сирийском направлении проявился в деидеологизированном подходе, позволившем договариваться по отдельным аспектам урегулирования (прекращение огня, параметры политического урегулирования, выправление гуманитарной ситуации и так далее) со всеми внешними игроками. Так, в период, когда российско-американские отношения находились в низшей точке развития, Москва и Вашингтон выполняли роль сопредседателей Международной группы поддержки Сирии (2015–2016 гг.), согласовали параметры режима прекращения боевых действий в САР (февраль 2016 г.), достигли договоренностей о деэскалации в Восточном Алеппо (декабрь 2016 г). С учетом неоднократно озвученной Россией принципиальной позиции о нелегитимном характере военного присутствия США в Сирии ничем, кроме как соображениями прагматизма, нельзя объяснить российско-американские договоренности о деконфликтации, в течение нескольких лет обеспечивающие отсутствие инцидентов «в воздухе» и «на земле».

Россия с рациональных позиций подходила к подбору внешних партнеров для диалога по сирийскому урегулированию. Яркий пример – астанинский формат (Россия, Иран, Турция) – объединение трех государств с несовпадающей, порой прямо противоположной повесткой. Сугубо реалистичный подход, продемонстрированный всеми странами-гарантами, позволил достичь важнейших договоренностей по прекращению боевых действий в САР, созданию зон деэскалации (2017 г.), а также сформировать Конституционный комитет (2018 г.). Сепаратная переговорная работа на двустороннем уровне с крупными региональными игроками, имевшими влияние на группы вооруженной оппозиции, – Турцией, Катаром, Саудовской Аравией, Египтом и другими – позволила перевести под контроль сирийского правительства такие стратегические районы (бывшие «зоны деэскалации»), как Восточный Алеппо, Восточная Гута, Хама/Хомс, Восточный Каламун, части провинций Сувейда, Кунейтра, Дераа, при этом не подорвав потенциала астанинского формата, создавшего эти зоны.

Отдельно стоит упомянуть российско-турецкий переговорный трек. Прагматизм вновь позволил преодолеть глубокий кризис между Москвой и Анкарой, который вызвали действия турецких ВВС, сбивших российский бомбардировщик Су-24 из состава группировки ВКС России, – тогда погиб один из катапультировавшихся пилотов Олег Пешков. После жесткой реакции Москвы и принесенных Анкарой (далеко не сразу) извинений диалог между Россией и Турцией возобновился и был максимально плодотворным: удалось договориться по окончательному решению проблемы Восточного Алеппо и согласовать условия деэскалации в Идлибе (2018 г.) и на северо-востоке САР (2019 г.).

Лишенная догматизма и конъюнктурных колебаний, последовательная линия России в сирийском урегулировании, вопреки некоторым прогнозам, не только не привела к ухудшению отношений нашей страны с суннитскими государствами, но, напротив, способствовала упрочению позиций Москвы в ближневосточных делах, закрепила за Россией образ надежного партнера.

На этом фоне некоторая отстраненность России в йеменских делах и осторожное балансирование в Ливии – также пример прагматичности и основанной на ней неготовности повышать ставки в ситуациях, развитие которых мало затрагивает национальные интересы России. Это не мешает Москве оставаться участником многосторонних форматов урегулирования йеменского и ливийского конфликтов, оказывать ощутимую поддержку соответствующим усилиям ООН.

Посредничество (как минимум в предоставлении московской площадки) в межпалестинском и межафганском примирении, без которых во многом девальвируются коллективные усилия по стабилизации ситуации на Ближнем Востоке и в Афганистане, – также мера, не превышающая полезную норму вовлеченности, но позволяющая оказывать необходимое влияние на соответствующие процессы.

Н – Национальный интерес

Павел Цыганков

Крен в сторону национальной политики, заметный сегодня во многих странах, в том числе ранее ориентированных на «трансферт суверенитета», вновь привлекает внимание к несколько подзабытому понятию «национальный интерес». Парадокс, однако, в том, что в науке о международных отношениях не прекращаются дебаты о его содержании. Будучи центральным для политического реализма, оно энергично оспаривается другими теоретическими школами.

С точки зрения канонического реализма конфликтная природа международных отношений является неизбежным следствием отсутствия в них верховной власти. В таком контексте государства постоянно испытывают страх за своё существование и им приходится полагаться только на свои собственные силы. Поэтому национальный интерес – это, прежде всего, рациональное осознание потребности государства в безопасности, что предполагает защиту не только физического выживания, но и территориальной целостности, независимости, экономического благосостояния и культурной идентичности. Безопасность зависит от положения государства в международной системе относительно других государств. А поскольку это положение производно от распределения способностей государств (в первую очередь в военном отношении), постольку национальный интерес определяется «в терминах власти (силы)», как считал один из основоположников реализма Ганс Моргентау.

Однако уже в рамках самого канонического реализма разгораются дискуссии. Так, Моргентау и Генри Киссинджер разошлись в оценке соответствия вьетнамской войны американскому национальному интересу. Возникшие впоследствии новые версии реализма – неореализм, наступательный реализм, неоклассический реализм – внесли дополнительные нюансы в релятивизацию понятия национального интереса.

Еще большей критике оно подверглось со стороны других теоретических течений. Позитивисты указали на его неоперациональность и даже антинаучность, ввиду невозможности его эмпирической верификации. В свою очередь, согласно либералам, национальный интерес определяется не внешней средой, а внутренними социетальными потребностями государства, которые являются не унитарными, а плюралистическими. В конечном счете национальный интерес представляет собой совокупность интересов тех групп, которым удается навязывать собственные политические предпочтения в качестве государственных. Хотя национальные интересы отражают приоритеты частного характера, они необязательно являются эгоистическими. По мнению неолибералов, понятие «национальный интерес» правомерно использовать только при условии, что его содержание составляют моральные нормы и глобальные проблемы, например, индивидуальные свободы. Сторонники экономического неолиберализма готовы согласиться с рациональностью, движущей силой национального интереса, и стремлением к безопасности как его главной составляющей, но лишь в аспекте рыночного измерения.

Конструктивисты предлагают свое объяснение интересов и условий, в которых они формируются и изменяются. С их точки зрения, национальные интересы основаны на идентичности и конструируются не столько самими государствами, сколько разделяемыми нормами и ценностями, которые структурируют международные отношения и придают им смысл. Критические теории, исследуя дискурс национального интереса, находят в нем интересы тех, кто его формулирует. Наконец, специалисты такого научного направления, как анализ внешней политики, настаивают, что она зависит от индивидуальных особенностей лиц, принимающих решения и от организационных процедур, представляя собой результат компромисса между бюрократическими структурами, члены которых зачастую думают вовсе не о национальном интересе.

Таким образом, содержание понятия «национальный интерес» выглядит размытым, а его роль во внешней политике – неочевидной.

Впрочем, сегодня в международно-политической науке сложилось понимание того, что разнобой в трактовке национального интереса не доказывает его «отсутствия» как мотива внешней политики и неэффективности как аналитического инструмента. Дискуссии полезны уже тем, что позволяют понять, каких ошибок следует избегать при анализе содержания и роли национального интереса в международном поведении государства. Уроки таких дискуссий сводятся к следующему.

Во-первых, необходимо помнить, что ни одна теория не дает полного объяснения национальных интересов. Поэтому не стоит опираться на одну из них, но использовать достижения каждой. Конкурируя, они дополняют друг друга и выявляют ошибки.

Во-вторых, не стоит противопоставлять интересы и ценности. Национальные интересы не могут не опираться на ценности, точно так же, как ценности невозможно понять вне национальных интересов. Не случайно реалисты (Арнольд Уолферс), говорят о том, что национальная безопасность объективно означает отсутствие угроз для приобретенных ценностей и субъективно – отсутствие страха, что эти ценности подвергнутся нападению.

В-третьих, в основе объясняющей функции национального интереса лежит признание связи внешней политики государства с его историей, географией, культурой, ментальностью и традициями народа, с его самобытностью. Хотя национальная идентичность со временем меняется, нельзя отрицать и ее преемственности.

Наконец, опора на интересы помогает лучше понять мотивы и оценить эффективность внешней политики государства в контексте конкретной международной обстановки, связанной с политикой и действиями других государств. Как писал еще в XIX веке русский дипломат Сергей Татищев, «в международных отношениях пользы и нужды родины – в постоянном столкновении со стремлениями и потребностями чужих стран».

Иначе говоря, реализация национальных интересов, как и внешней политики в целом, зависит не только от осознанного, научно обоснованного формулирования их содержания, но и от восприятия лидерами государства «польз и нужд своей родины и стремлений других стран».

В российских дискуссиях начала 1990-х гг. о национальных интересах страны доминировала идея, согласно которой ценности либеральной демократии автоматически должны были решить проблемы безопасности и развития страны. Устами главы МИДа Андрея Козырева было заявлено, что никаких особых национальных интересов у России нет: главное – присоединиться к сообществу цивилизованных стран Запада. Сотрудничество с ними будет сопровождаться серьезной экономической помощью США и стран ЕС. Во внешней политике был провозглашен общий курс с Западом на дружеские, даже союзнические отношения. Однако, несмотря на все уступки, экономических и финансовых дивидендов от Запада Россия не получила. Займы МВФ и Мирового банка были предоставлены ей на обычных, то есть крайне жестких условиях. Западные партнеры не только не оказали постсоветской России масштабной помощи, но и всячески препятствовали восстановлению ее экономического потенциала.

Интервенция НАТО в Боснии (1994), решение о расширении альянса на Восток, резкий рост антилиберальных настроений внутри страны вынудили Бориса Ельцина в 1995 г. заменить Козырева на посту министра иностранных дел Евгением Примаковым. С самого начала Примаков проводит линию на отстаивание национальных интересов страны и выступает с идеей многополярного мира. Будучи реалистом, Примаков считал нормальным, что на пути проведения независимой внешней политики у России могут возникать противоречия с другими странами. В то же время он видел свою задачу не в противостоянии Соединенным Штатам и Евросоюзу, а в отстаивании права России на самостоятельные позиции в вопросах, касающихся ее национальных интересов и собственных ценностей.

Придя к власти в 2000 г., президент Владимир Путин провозгласил деидеологизацию и прагматизм российской внешней политики. Вместе с тем, несмотря на резкое осуждение натовских бомбардировок Белграда и силовое отделение Косово от Сербии, он не собирался дистанцироваться от Запада. Так, в 2001 г. он был первым главой государства, кто выразил сочувствие и солидарность Вашингтону в связи с террористическими актами против Америки и предложил совместные действия против общей угрозы.

Однако последующий опыт взаимодействия с евроатлантическим сообществом постепенно создавал у значительной части российских правящих элит и политического класса устойчивое представление о нежелании «партнеров» идти на равноправное сотрудничество и признавать право России иметь собственные интересы, осуществлять внутренний и внешний национальный суверенитет. Запад все больше воспринимается как «другой» с отрицательным знаком, а российская идентичность – как незападная. Это стало одним из важных факторов поворота России на Восток, дальнейшего укрепления отношений стратегического партнерства с Китаем на основе взаимных интересов.

Постепенно повышая военно-силовой потенциал, Россия проводит все более активную национально-ориентированную политику на мировой арене. Рубежными в этом смысле стали 2007 г. («мюнхенская речь» Путина), 2008 г. («пятидневная война» с Грузией), 2014 г. (кризис вокруг Украины). В 2015 г. Российская Федерация начала военную операцию в Сирии по просьбе правительства этой страны. Борьба против международного терроризма – один из приоритетов российской политики национальной безопасности.

Успехи российской дипломатии несомненны. Они особенно заметны на Ближнем Востоке, где посредничество России позволило сблизить позиции, казалось бы, непримиримых противников (Сирия, Иран, Турция), отчасти в СНГ, где удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдавии. Сложнее ситуация в Европе, по-прежнему далек от серьезных сдвигов в сторону разрешения украинский конфликт. И практически на нуле находятся отношения с Америкой, несмотря на противоречивые сигналы со стороны Дональда Трампа.

Западные санкции не смогли ослабить российскую внешнюю политику, но серьезно повлияли на экономику. Не сломив ее, они обнажили остроту проблемы модернизации и выхода на новый уровень производительности. Эксперты сходятся в том, что именно экономическое отставание, недостаточный уровень благосостояния и качества жизни представляют собой самое слабое звено российского национального интереса.

Р – Равноправие

Николай Косолапов

Равноправие – одна из ключевых социальных ценностей в современном мире. Во внешней политике бывшего СССР и постсоветской России ей придается большое значение. Упоминание равноправия как принципа, ценности и цели содержится во всех основополагающих документах РФ – от Конституции до концепций и стратегий. Но каковы реальные проявления равноправия в межгосударственных отношениях?

За последние две тысячи лет мысль о равенстве претерпела в еврохристианской культуре сложнейшую и далеко не завершенную эволюцию. Равенство людей как акта и результата творения; равенство их перед Богом; равенство между собой как следствие первого и второго; равенство независимо от их социального положения, званий, рода занятий, доходов… Все эти интерпретации равенства распространяются лишь на межличностные отношения.

Вопрос, распространяется ли идея равенства на людей, принадлежащих к разным вероисповеданиям, в рамках религиозного сознания неизменно решался отрицательно. Однако сам этот вопрос выводил идею равенства на социальный уровень. Светская жизнь востребовала право, а с ним пришла необходимость установления критериев равноправия (или отсутствия, отрицания оного). Этот подход открывал принципиальную возможность (не всегда реализовывавшуюся) признания равенства людей даже в мультиконфессиональной среде. Классовый подход (не Марксом придуманный) окончательно перенес проблемы равенства и равноправия на уровень массовых социальных явлений и процессов.

Но при ближайшем рассмотрении взаимоотношения церкви и светских властей, последних между собой, власти и народа, социальных групп и классов оставались по сути межличностными. Восстававшие рабы и крестьяне, Реформация, революционеры во Франции XVIII в. и в России начала XX в., все общественные движения прошлого неизменно боролись с персонализированным противником и только потом и реже – с институтами и порядками.

Вестфальская система международных отношений, затем колониализм и распространение капитализма по миру выдвинули проблему равноправия на уровень межгосударственных отношений. В Вестфальских соглашениях особо оговаривалось, что их положения не распространяются на мусульман и исламские страны. Европейское международное право конца XIX – начала XX вв. делило страны на цивилизованные (западно-христианские), полуцивилизованные (к ним причислялись православно-христианские) и нецивилизованные (все прочие). Причем если войны между первыми считались недопустимыми, то в отношении вторых применение силы рассматривалось как приемлемое, а третьих – как иногда необходимое[1]. Проблема равноправия захватила тем самым интенсивно развивавшийся уровень межинституциональных отношений.

Войны и революции первой половины ХХ в. связали три уровня равенства и равноправия – межличностный, макросоциальный и институциональный (включая межгосударственный) – в единый и уже нерасторжимый комплекс со многими присущими ему внутренними противоречиями.

На первый план вышло равноправие. Оно предполагает наличие правовой системы, в рамках которой только и могут быть определены права. В межгосударственных отношениях роль такой системы выполняет международное право, являющееся по сути сложным и внутренне также противоречивым комплексом межправительственных соглашений. Это означает, что при серьезных изменениях внутри наиболее весомых государств и/или в международном порядке производная от них международно-правовая система может и, скорее всего, будет меняться. При этом политическое сознание в разных частях мира способно еще долгое время сохранять инерцию прошлых представлений, стандартов и норм.

Декларация прав человека (1948 г.) и ряд последующих международных документов в целом конкретизировали современное понимание этих прав. Устав ООН, Венская конвенция 1961 г., ряд других хорошо известных документов выполнили схожую функцию применительно к суверенитету государств и их политическому равноправию. Источником дестабилизаций остается уровень макросоциальный, на котором «обитают» такие неопределенные явления и понятия, как «права народов» (кто и по каким критериям признается «народом»; есть ли у народов не только права, но и обязанности, и если да, то по отношению к кому; могут ли народы наказываться за недолжное отправление их обязанностей, и если да, то кем, на основании чего и как) или «права меньшинств» (кто такие «меньшинства», по отношению к кому, на какой территории и прочая – см. выше).

Глобализация ставит объективный вопрос: будет ли институт государства встроен в какую-то надгосударственную систему – финансовую, религиозную, идеологическую, иную – или же, напротив, сами государства (или какая-то их часть) станут определять политико-экономическое, культурное ее содержание. В ответе на этот вопрос особое значение приобретает политико-правовой и социально-политический статус государства в международной системе.

Но в какой конкретно системе? Для Соединенных Штатов, уверовавших в реальность своей «победы» в холодной войне, это американоцентричный (в жестком варианте) или западоцентричный (в мягком) миропорядок. Россия как страна, «проигравшая» холодную войну, обязана встраиваться в этот порядок на условиях Запада – что, в общем-то, по-своему логично. Однако для России, Китая и ряда других государств международная система 2000-х гг. – переходная от американоцентричности к полицентричности. Состоится такой переход или возникнет нечто неожиданное, время покажет. Но и с западной, и с незападной, в том числе российской, точек зрения мир пребывает в состоянии перехода – значит, четкие критерии порядка, прав, статуса государств и их реального (а не политико-правового только) равноправия либо его отсутствия нарушены. Причем процесс их размывания продолжается, кристаллизация новых критериев пока не просматривается.

После развала СССР Россия признана в мире как государство – продолжатель бывшего Союза, а не его правопреемник. В 1990-е гг. это позволило успешно решить задачи тактического плана, прежде всего, сохранить место страны – постоянного члена Совета Безопасности ООН, членство в других международных организациях, решить вопросы с зарубежной собственностью бывшего Союза и ряд других. Но закономерно, что в долговременном плане все заметнее становятся и издержки такого решения: Россия де-факто по всем характеристикам все-таки другое государство, а не продолжение СССР. Как другое государство, Россия – главный победитель в холодной войне. Без ее усилий не рухнул бы СССР, и в этом плане ее претензии на весомую роль в мире и на равноправные отношения с Соединенными Штатами и Западом в целом более чем обоснованы. Как государство-продолжатель – она лишь страна, потерпевшая поражение в холодной войне и – с точки зрения Запада – ищущая реванша, стремящаяся изменить комфортное для Запада мироустройство.

Переходный характер современной международной системы ставит и другой вопрос: равноправие – с кем и в чем. Вряд ли России нужно равноправие с американцами в «праве» на интервенции, организацию «цветных революций», замену неугодных режимов и тому подобное. Конечно, логика международных процессов может в отдельных случаях вынудить действовать схожим образом. Но в долговременной перспективе России нужно не равноправие с США или кем бы то ни было еще в проведении имперской политики, а принуждение Соединенных Штатов к равноправию с другими государствами. Разумеется, одной России такая задача не под силу.

У проблемы равноправия есть и политико-психологическая сторона. Как идея и ценность равноправие может быть мощным источником мотивации и эффективным инструментом построения более безопасного и справедливого мира. Но, как и любая иная идея и ценность, равноправие при определенных обстоятельствах способно превращаться в свою противоположность. И тогда стремление уравнять всех во всем и со всеми может вести в лучшем случае к потере здравого смысла, в худшем – к слиянию с исторически сложившимися фобиями и комплексами, что чревато эффектом «вечно обиженных» и/или наделением себя полномочием отказывать тем или иным государствам, социальным группам в равноправии или даже в правах вообще.

С – Справедливость

Вера Агеева

Справедливость – одно из центральных и наиболее часто упоминаемых понятий российской внешней политики начала XXI века.

Категория справедливости по отношению к межгосударственным делам вошла во внешнеполитический лексикон еще в XIX веке: Александр Горчаков не раз повторял, что «нет таких расходящихся интересов, которые нельзя было бы примирить, ревностно и упорно работая над этим делом в духе справедливости и умеренности»[2]. Данный подход позволил ему, с одной стороны, отстаивать российские стратегические интересы, в частности, путем пересмотра Парижского мирного договора 1856 г. и возврата Черного моря в зону российского влияния, с другой – сохранять взаимовыгодные отношения с ведущими европейскими державами сообразно текущей расстановке сил.

Идеи справедливого миропорядка также легли в основу концепции Гаагских мирных конференций, проведенных по инициативе российского императора Николая II в 1899 и в 1907 гг., по итогам которых были приняты первые международные конвенции о законах и обычаях войны, заложившие основы международного гуманитарного права. Как подчеркивал Федор Мартенс, российский юрист, дипломат, один из главных организаторов Гаагских конференций, цель заключалась не в поисках утопических рецептов установления вечного мира, а в «устройстве международной жизни на основах права и справедливости», в наведении порядка «там, где царит произвол»[3].

В условиях холодной войны и биполярного противостояния категория справедливости была почти исключена из словаря советских дипломатов: ни Вячеслав Молотов, ни Андрей Громыко не видели в ней отображения реалий мирового устройства того времени.

Однако в новейшей истории России произошел ренессанс идей справедливости по отношению к международному миропорядку. Редкий внешнеполитический термин мог бы конкурировать по числу упоминаний и в программных документах, и в официальных выступлениях политического руководства современной России. Интересно, что нынешняя внешнеполитическая интерпретация идеи справедливости явно перекликается с традициями русской философии конца XIX – начала XX века. Российская внутренняя политика не раз вдохновлялась идеями русских философов: в посланиях Федеральному собранию Владимир Путин ссылался и на Алексея Лосева, и на Льва Гумилева, и на Николая Бердяева, объясняя российскую модель консерватизма и ее укорененности в российской ментальности. По отношению к внешней политике востребованными оказались образ «цветущей сложности» Константина Леонтьева и идеи справедливости и правды Владимира Соловьева и опять же Николая Бердяева.

Правда-истина и правда-справедливость всегда были одними из центральных категорий русской мысли, которая изначально зародилась как историософская и социально-ориентированная. Она была сосредоточена на вопросах: что замыслил Творец о России, что есть Россия, какова ее судьба и какова ее роль в мировом историческом процессе, целью которого является построение справедливого миропорядка. «Всем предписана одна правда в двух своих степенях: как закон справедливости и заповедь совершенства. Вторая предполагает первый, то есть закон справедливости, безусловно, обязательный всегда и во всем», – писал Соловьев. Однако мировая справедливость не должна ограничиваться юридической интерпретацией: согласно Бердяеву, законническая трактовка не только онтологически неверна, но и практически опасна, так как «насильственное осуществление правды-справедливости во что бы то ни стало может быть очень неблагоприятно для свободы, как и утверждение формальной свободы, может порождать величайшие несправедливости».

В отличие от философов начала ХХ века российские дипломаты и политики эпохи глобализации стремятся подчеркнуть важность юридических норм и верховенства права как основы справедливой международной системы. Данная идея проходит красной нитью сквозь все редакции Концепции российской внешней политики с 2000 года. Согласно главному внешнеполитическому документу России, центральным элементом системы была и должна оставаться ООН, которая обладает «уникальной легитимностью» (2008) и является основной организацией, регулирующей международные отношения. Залогом стабильности справедливой международной системы выступают равноправные и партнерские отношения между странами, которые совместно должны выстраивать международную архитектуру «на коллективных началах».

Интересно, что в современной интерпретации понятие справедливости всегда соседствует с демократическими принципами. Так, одной из основных целей внешней политики декларируется «формирование стабильного, справедливого и демократического миропорядка», а в сфере экономического сотрудничества – построение «справедливой и демократической глобальной торгово-экономической и валютно-финансовой архитектуры».

На протяжении 2000–2013 гг. целый ряд региональных конфликтов оценивался Кремлем именно сквозь призму идеи справедливости. В Концепции внешней политики 2000 г. утверждалось, что требуется справедливое рассмотрение статуса Каспийского моря, который бы учитывал законные интересы всех сторон; там же постулировалось, что Россия будет «содействовать достижению прочного и справедливого урегулирования ситуации на Балканах, основанного на согласованных решениях международного сообщества» и гарантирующего территориальную целостность Союзной Рес­публики Югославии. Разрешение конфликта в Афганистане также видится современным российским лидерам с точки зрения справедливости: Россия всегда стремилась и продолжает стремиться к прочному и справедливому политическому урегулированию афганской проблемы и недопущению экспорта терроризма и экстремизма из этой страны.

В 2013–2014 гг. запрос на справедливость в международных отношениях фактически стал лейтмотивом Валдайских речей Владимира Путина, которые были обращены в первую очередь к широкой мировой общественности. В октябре 2013 г. президент заявил, что Россия, демонстрируя в своей внешней политике силу, всегда проявляла ее благородно и справедливо. Миропорядок, установленный по итогам и Венского конгресса 1815 г. и ялтинских соглашений 1945 г. при очень активной роли России, обеспечил долгий мир и справедливое мироустройство, которое отображало текущее распределение сил в мировой политике. При этом Путин подчеркнул, что Россия всегда дистанцировалась от несправедливных международных решений, каким, к примеру, был Версальский договор, создавший предпосылки для будущей Второй мировой войны.

В посткрымский период категория справедливости стала особенно важной. В Валдайской речи в октябре 2014 г. российский президент упомянул это слово в разных вариациях 8 раз. Речь преисполнена горечью от понимания образовавшейся пропасти между Россией и коллективным Западом. Истинной причиной явился отнюдь не Крым и будущее Украины, а накопившиеся противоречия, основанные на различных интерпретациях мирового порядка, который с российской точки зрения представляется однозначно несбалансированным и несправедливым. Истоки его – в итогах холодной войны, которая завершилась не заключением «мира» с понятными и прозрачными договорённостями о соблюдении имеющихся или о создании новых правил и стандартов, а иллюзией победы одного блока над другим и последующей за ней эйфорией, абсолютизирующей одну социально-экономическую модель как идеальную и всем подходящую. Объективность и справедливость принесли в жертву политической целесообразности, а юридические нормы подменили произвольным толкованием и пристрастными оценками. Вдобавок так называемые победители, объединившись, ввели практику наказаний для несогласных: к ним Путин относит и силовые акции, и экономическое и пропагандистское давление, и вмешательство во внутренние дела, и апелляции к некой «надправовой» легитимности, когда надо оправдать неправовое урегулирование тех или иных конфликтов, и устранение неугодных режимов. Заканчивая описание сложившейся в мире ситуации, Путин сказал: «Давайте зададимся вопросом, насколько всем нам комфортно, безопасно, приятно жить в таком мире, насколько он справедлив и рационален?».

В 2016 г. справедливость становится одной из основных российских внешнеполитических категорий: в Концепции внешней политики 2016 г. появляется отдельный параграф под названием «Формирование справедливого и устойчивого мироустройства», который входит в раздел «Приоритеты Российской Федерации в решении глобальных проблем». В этом параграфе вновь повторяются идеи о верховенстве права и закона, а также о центральной роли ООН. Новеллой раздела является установка на обеспечение «устойчивой управляемости мирового развития», которая должна строиться на «коллективном лидерстве ведущих государств», круг которых не должен быть ограничен привычным списком развитых стран, но в обязательном порядке должен отображать географическое и цивилизационное (sic!) мировое разнообразие. В практической плоскости российская идея справедливости по отношению к международному мироустройству апеллирует к более значимой роли интеграционных объединений развивающихся стран – таких, как G20, БРИКС, ШОС и РИК.

Цивилизационное измерение идеи справедливости появляется также в разделе «Современный мир и внешняя политика Российской Федерации» Отдельное внимание уделено формированию «ценностных основ совместных действий с опорой на общий духовно-нравственный потенциал основных мировых религий, а также на такие принципы и понятия, как стремление к миру и справедливости, достоинство, свобода, ответственность, честность, милосердие и трудолюбие». Согласно документу, только на основе таких ценностей можно достичь подлинного объединения усилий международного сообщества.

Также с 2016 г. для Российской Федерации становится важным установление справедливой системы регулирования интернета, поскольку за последние годы всемирная сеть стала отдельным, требующим специального подхода измерением международных отношений. Позиция России по этому вопросу была отражена и в Концепции внешней политики, и в Доктрине информационной безопасности 2016 года. Суть ее состоит в том, чтобы содействовать справедливому распределению между странами ресурсов, необходимых для обеспечения безопасного и устойчивого функционирования Интернета, основанного на принципах доверия.

Установки на поиск и создание справедливой модели мироустройства, закрепленные в основополагающих внешнеполитических документах Российской Федерации, являются отражением видения российской политической и дипломатической элитой мировой политики и места в ней России. Евгений Примаков в своих трудах по внешней политике уделял значительное внимание этому направлению работы российского МИДа. Его размышления помогают глубже понять, почему категория «справедливости» стала одной из основных. В книге «Мир без России? К чему ведет политическая близорукость» (2009) Примаков возвращается к истокам сложившегося в начале XXI века миропорядка и доказывает, что «однополярный момент» был, во-первых, стратегической целью США, которые стремились к безраздельному доминированию в международных отношениях, а во-вторых, по сути являлся иллюзией, которая строилась на убежденности зарубежных партнеров в их «победе» над СССР в холодной войне. Данная интерпретация показала свою несостоятельность во время финансового кризиса 2008 г., который продемонстрировал, что Соединенные Штаты неспособны единолично управлять ни мировой политикой, ни мировой экономикой. Более того, такого рода концепция уже тогда не соответствовала международным реалиям, в которых развивающиеся страны начали играть более весомую, в том числе финансовую, роль.

Согласно Примакову, уроки конца XX – начала XXI вв. должны быть усвоены мировым сообществом, а новая система международных отношений – построена на сбалансированных и справедливых началах, которые не позволят позволять одной стране брать на себя слишком большие обязательства и одновременно будут отображать изменившуюся архитектуру мировой политики.

C – Стратегия

Андрей Сушенцов

Осыпание мирового порядка – метафора, вокруг которой строится доклад Валдайского клуба 2018 г., – продолжается. Наблюдатели все чаще затрудняются объяснить логику происходящего и указать направление перемен. В условиях нарастающего хаоса все большее значение обретают действия отдельных государств. Таким образом, внимание с уровня системы переключается на уровень ее участников, конкретных стран.

Но как измерить субъектность стран в международной системе? Какие из них более или менее важны? Ведь разница между потенциалами бывает драматична, но далеко не всегда потенциалы конвертируются в значимые внешнеполитические достижения. Вероятно, наиболее точным общим знаменателем является качество внешнеполитической стратегии государств. В этом контексте важны не только крупнейшие игроки, но и малые страны, которые смогли разработать комплексную внешнеполитическую стратегию, ставшую для них мультипликатором мощи. Можно сказать, что в высшей лиге мировой политики играют только качественные стратегии.

Прототип модельного государства в анархичном мире – Израиль. Эта небольшая и молодая страна, находящаяся во враждебном окружении, выстроила внутреннюю мотивацию и внешнеполитическую стратегию, нацеленные на максимальное использование ограниченных ресурсов для национального развития. Кандидатами в число государств с оптимальными стратегиями можно назвать несколько стран, находящихся в сложных геополитических условиях: Южная Корея, Финляндия, Узбекистан. Но каковы критерии качества стратегии?

Попробуем деконструировать само понятие стратегии. Классическое определение гласит, что стратегия – это способность правильно соотносить внешнеполитические цели с ресурсами. Но не менее важными составными частями ее являются и несколько других компонентов.

Во-первых, способность элит правильно выстраивать причинно-следственные связи в происходящем и формировать цели внешней политики, исходя из подлинных, а не мнимых потребностей развития. Другими словами, умение адекватно осознавать собственные потребности и не выдвигать ложных целей.

Во-вторых, стратегическая культура, которая выступает как своеобразная «кредитная история» использования силы в прошлом и является продуктом накопленного опыта великодержавной политики. Европейские страны с обширным опытом применения силы и ведения переговоров (всякая война неизбежно заканчивается миром) нередко более искусные стратеги, чем молодые государства с неопытной элитой, которая пускается во внешнеполитические эксперименты.

В-третьих, лидерство, являющееся продуктом воли и целеустремленности, готовности к жертвам. В мире, который становясь все более анархичным, остается сравнительно безопасным и сытым, готовность к жертвам – величина убывающая.

В-четвертых, эмпатия как способность построить конструктивную стратегию с учетом интересов всех вовлеченных сторон. Только комплексный подход, принимающий во внимание общий контекст и специфику других игроков, будет устойчив в долгосрочной перспективе.

Наконец, организационный ресурс, подразумевающий потенциал для внутренней мобилизации и навыки сосредоточения на ключевых задачах развития. Сытость и расслабленность препятствуют мобилизации и часто не позволяют даже богатым и состоятельным державам достигать целей.

Если разложить эти параметры и применить их к анализу ведущих государств, будет видно, что у каждого из них имеется существенный изъян, препятствующий реализации наиболее эффективной стратегии. Иногда он неустраним.

Так, у Китая, Саудовской Аравии, Индии, Японии есть проблема конвертации серьезного экономического и политического потенциала в пропорциональное влияние на международной арене. Несмотря на явные преимущества по ряду показателей (а в случае КНР – и по большинству из них), перечисленные державы испытывают трудности в достижении важных для них стратегических целей.

США и Европейский союз объединяет проблема самопоглощенности, зацикленности на внутренних обстоятельствах и идеологической ангажированности. Страны Запада взрастили самодовольные политические элиты, которые, уверившись в собственной абсолютной правоте и устав от стратегического мышления, взяли каникулы и часто принимают решения, мало связанные с подлинными национальными интересами. В Соединенных Штатах под воздействием острейшей внутренней поляризации стратегические линии, прежде незыблемые, размываются.

Для Ирана, Израиля, Кубы и Северной Кореи наиболее жгучей проблемой является внешнее давление. В большинстве случаев оно настолько велико, что оказывает определяющее влияние на формирование их идентичности. Если давление ослабнет или исчезнет, это повлечёт значительные последствия для внутриполитической жизни стран.

Бразилия, Мексика и Индонезия испытывают трудности с внутренней мобилизацией и концентрацией на решении принципиально важных задач. Неоднородность и глубокое расслоение населения не позволяет государствам сосредоточиться на достижении ключевых целей развития.

Наконец, Украину, Грузию, Палестину можно поставить в один ряд и отнести к группе стран, не сформулировавших целей развития и опирающихся на мнимые, а не на подлинные потребности. Трудно представить себе, как добиться успеха, если его условием объявляется крушение более сильного оппонента.

Россия представляет собой с точки зрения стратегии особенный случай. Ей (как и Турции) присуща проблема внутренней хрупкости, способная подкосить даже самую искусную внешнеполитическую стратегию. Однако в текущей международной ситуации у российских элит есть ряд преимуществ. Выработанный с опытом прагматизм (нередко на грани цинизма) позволяет лучше соотносить цели внешней политики с доступными ресурсами. Прагматизм сочетается с достаточным уровнем эмпатии, готовности учитывать интересы соперников. Именно по этой причине России удается быть эффективным диспетчером безопасности на Ближнем Востоке или строить комплексные отношения с Китаем. Правда, российская эмпатия не распространяется на США и многие страны Европы – причина кроется в концептуальной дистанции между отечественным реализмом и западным идеализмом.

У России имеется обширный исторический опыт применения силы и дипломатии, и это делает ее стратегическую культуру одной из наиболее плодотворных. Российские элиты обладают большим запасом решимости и умеют мобилизовывать ресурсы для достижения внешнеполитических целей. Вероятно, стратегия, вытекающая из этих качеств, лучше прочих работает в условиях осыпания международного порядка и возрастающей анархии.

У каждого из названных государств есть существенные проблемы по части стратегий. Правда, наиболее крупные из них обладают тем преимуществом, что могут позволить себе ошибаться. По крайней мере, куда чаще, чем малые страны, у которых ресурс прочности существенно меньше и всякая ошибка грозит стать фатальной. Но и небольшие страны бывают значимы для международной системы, если их стратегия учитывает слабые места и формирует цели развития, опирающиеся на подлинные национальные потребности.

С – Стратегическая стабильность

Дмитрий Суслов

Д.В. Суслов – заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Понятие стратегической стабильности вошло в российский внешнеполитический вокабуляр на рубеже 1980-х – 1990-х гг. одновременно с появлением соответствующей концепции. При этом уже в 1990-е гг. выявились отличительные особенности именно российского подхода. После распада СССР поддержание стратегической стабильности стало для Москвы не только вопросом национальной и международной безопасности – предотвращения ядерной войны и гонки вооружений, но и поддержания международно-политического статуса великой державы.

В США в период холодной войны для концептуализации отношений с Советским Союзом в области ядерного оружия использовались понятия «кризисная стабильность», «стабильность первого ядерного удара» и «стабильность гонки вооружений». В Советском Союзе открытых теорий ядерного сдерживания до конца 1980-х гг. не было.

Концепция стратегической стабильности возникла, когда острая конфронтация холодной войны уже сошла на нет, но СССР и биполярная структура международной системы еще существовали, равно как и огромные ядерные запасы обеих сверхдержав. Эта концепция совмещает в себе «стабильность первого удара / кризисную стабильность» и «стабильность гонки вооружений» и при этом призвана подчеркнуть стремление сторон подходить к вопросам стратегического сдерживания позитивно, через сотрудничество.

Впервые понятие упоминается в Договоре о ликвидации ракет средней и меньшей дальности[4], подписанном в 1987 году в Вашингтоне Михаилом Горбачёвым и Рональдом Рейганом. Затем оно получает развитие в «Совместном заявлении СССР и США относительно будущих переговоров по ядерным и космическим вооружениям и дальнейшему укреплению стратегической стабильности» (июнь 1990 г.). В этом документе говорится, что цель переговоров – «уменьшить опасность возникновения войны, особенно ядерной войны, обеспечить стратегическую стабильность, траспарентность и предсказуемость посредством дальнейших стабилизирующих сокращений стратегических арсеналов обеих стран. Это будет достигнуто путем поиска договоренностей, повышающих выживаемость, устраняющих стимулы для нанесения первого ядерного удара и воплощающих соответствующую взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами».

То есть понятие «стратегическая стабильность» носило двусторонний российско-американский характер, касалось только стратегических ядерных вооружений и включало в себя как принципы развития ядерных арсеналов России и США, так и отношений двух стран.

Прежде всего, понятие «стратегическая стабильность», как и «стабильность первого удара / кризисная стабильность», означало поддержание такого состояния ядерных арсеналов двух стран и такого характера российско-американских отношений, при котором ни у одной из сторон нет стимула для нанесения первого удара. Это подразумевало, во-первых, наличие у обеих сторон надежного потенциала ответного удара, способного нанести неотвратимый неприемлемый ущерб, – то есть ситуацию взаимного ядерного сдерживания. Во-вторых, отсутствие у сторон вооружений, наиболее опасных с точки зрения ядерной эскалации. На тот период – систем ПРО и ракет средней и меньшей дальности, которые действительно могли бы создать соблазн нанести обезоруживающий (в случае с ПРО) или упреждающий (в случае с РСМД) удар. В-третьих, прозрачность и предсказуемость, что давало бы сторонам относительную уверенность в том, что угроза неожиданного ядерного удара минимальна и вторая сторона не стремится явным образом к стратегическому превосходству. Это обеспечивалось постоянным российско-американским диалогом по контролю над вооружениями, мониторингом и верификацией выполнения обязательств по ограничению и сокращению вооружений.

Общими для Москвы и Вашингтона целями укрепления стратегической стабильности (посредством двустороннего контроля над ядерными вооружениями и поддержания надежных потенциалов ответного удара) были уменьшение угрозы ядерной войны, ограничение гонки вооружений, постепенное сокращение ядерных вооружений в целом, а также укрепление двусторонних политических отношений.

Подобное понимание создало концептуальную основу для переговоров по Договору СНВ-1 (подписан в июле 1991 г.), а также установило тесную связь между понятиями «стратегическая стабильность» и «контроль над вооружениями». Мнение, что именно контроль над вооружениями является единственно надежным способом обеспечения стратегической стабильности, стало доминирующим. В дальнейшем эти понятия воспринимались как синонимы.

Однако распад СССР вскоре после подписания договора СНВ-1 и резкое сокращение международного веса России существенно скорректировали ее подход к концепции стратегической стабильности. Москва начала видеть в ней и в соответствующем взаимодействии с Вашингтоном способ обеспечения не только безопасности, но и статуса великой державы.

Это выразилось, прежде всего, в приверженности России приблизительному количественному паритету с Америкой в области стратегических ядерных сил (СЯС) и ситуации взаимного гарантированного уничтожения (ВГУ) в варианте «зрелого» периода холодной войны – несмотря на прекращение холодной войны и резко изменившееся положение России и США в мире. Изначальная концепция стратегической стабильности не настаивает на паритете и способности сторон стереть друг друга с лица Земли. В ней речь идет о сдерживании, понимаемом как сохранение потенциала для неотвратимого ответного удара с заведомо неприемлемым для агрессора ущербом, что отнюдь не обязательно обеспечивается паритетом. В отношениях Вашингтона и Пекина, например, сдерживание не имеет какого-либо намека на паритет (так называемое «минимальное сдерживание»).

Россия же на протяжении 1990-х и 2000-х гг. последовательно рассматривала любые отклонения от паритета и ВГУ как угрозу стратегической стабильности и собственной военной безопасности. Даже в период наибольших финансово-экономических трудностей 1990-х гг. Москва строго следила за тем, чтобы ее арсенал СЯС был приблизительно равен американскому и чтобы все последующие российско-американские договоры об ограничении и сокращении стратегических ядерных вооружений носили паритетный характер и не допускали приобретения одной из сторон количественного превосходства.

Также Россия жестко критиковала стремление Соединенных Штатов создать ограниченную систему стратегической ПРО. Именно фактор ПРО похоронил Договор СНВ-2. Сразу после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО 1972 г. (и выхода России из ДСНВ-2) Москва начала создавать вооружения, способные преодолевать любые перспективные системы противоракетной обороны, включая новейшие тяжелые жидкостные МБР и гиперзвуковые носители ядерного оружия.

Разумеется, изначальное понимание стратегической стабильности тоже рассматривало системы ПРО как дестабилизирующие, указывая на «взаимосвязь между стратегическими наступательными и оборонительными средствами». Однако даже в российском, не говоря уже об американском, экспертном сообществе преобладает мнение, что никакие системы ПРО, которые США гипотетически могут создать в обозримой перспективе и тем более те, что создавались администрациями Джорджа Буша-младшего, Барака Обамы и Дональда Трампа, не способны поколебать российский потенциал ответного удара. Более того, наличие продвинутой системы предупреждения о ракетном нападении означает, что на практике речь в случае ядерной войны будет идти не об ответном, а об ответно-встречном ударе, минимизировать который средствами ПРО физически невозможно.

Причина жесткого подхода России в том, что она воспринимала создание Соединенными Штатами системы ПРО не только как фактор ослабления сдерживания, а как угрозу для стратегического паритета и ВГУ в классическом смысле.

Еще один пример приверженности России паритету и ВГУ – нежелание идти на дальнейшие сокращения СЯС после ДСНВ-3, как указывалось в официальной позиции, «без учета всех факторов, влияющих на стратегическую стабильность». Действительно, к началу 2010-х гг. США продвинулись существенно дальше России в области ПРО и высокоточных вооружений в неядерном оснащении, и эти системы стали рассматриваться как ослабляющие стратегическое сдерживание. Заговорили о «стирании грани» между ядерными и высокоточными обычными вооружениями в части их способности наносить обезоруживающий удар. Соответственно, Россия стала требовать их ограничения как условия дальнейшего сокращения СЯС.

Опять-таки на уровне теории российский подход полностью соответствует первоначальному пониманию стратстабильности. Однако на практике способность высокоточных неядерных вооружений вывести из строя значительную часть СЯС невелика, особенно в реалиях начала 2010-х годов. Россия стремилась не столько сохранить сдерживание как таковое, сколько предотвратить общий военный дисбаланс с США по мере их прогресса в области неядерных вооружений.

Наконец, доказательством приверженности России ВГУ и ее стремлению не допустить общий военный дисбаланс с Соединенными Штатами и НАТО служит повышение значимости ядерного оружия в ее военной доктрине после распада СССР. Это выразилось в отказе от советского принципа неприменения ядерного оружия первым (нынешняя ядерная доктрина РФ предполагает готовность применить ядерное оружие в ответ на неядерное нападение «в случае угрозы самому существованию государства») и в повышении значимости тактического ядерного оружия (ТЯО), которое стало рассматриваться как способ компенсировать превосходство НАТО в области неядерных средств. В связи с этим Москва жестко выступает против попыток Вашингтона включить ТЯО в контроль над вооружениями и установить для него какие-либо ограничивающие лимиты и правила.

Главная причина приверженности России стратегическому ядерному паритету и ВГУ – политическая. После распада СССР только в этих областях у Москвы сохранялось равенство с США и значительное превосходство над всеми другими центрами силы, включая Китай, а потому они стали важнейшими индикаторами статуса России как великой державы. Указание на особую ответственность России и Соединенных Штатов как стран, у которых свыше 90% мирового ядерного арсенала, за глобальную безопасность – одна из излюбленных тем внешнеполитической риторики Москвы.

Восприятие Россией статуса ядерной сверхдержавы как чуть ли не несущей опоры ее великодержавности предопределило и ее отношение к контролю над вооружениями. Москва воспринимала его не только как механизм уменьшения угрозы ядерной войны и ограничения гонки вооружений, но и как важнейший способ подчеркивать и институционализировать свой статус уникального партнера США по управлению стратегической стабильностью, державы, на которую возложена великая миссия обеспечивать мир и безопасность на всей планете.

Это выражалось, во-первых, в стремлении России сохранять процесс и континуум российско-американского контроля над вооружениями, не допускать периодов отсутствия действия договоров по типу СНВ-1 вопреки периодическим попыткам США положить этому процессу конец. Так, после одностороннего выхода Вашингтона из Договора по ПРО и гибели ДСНВ-2 Москва приложила немалые усилия, убеждая администрацию Буша-младшего, утверждавшую, что контроль над вооружениями потерял актуальность, все же не допускать его полного развала. Результатом стал Договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов, который, хотя и казался легковесным по сравнению с Договорами СНВ-1, СНВ-2, все же был юридически обязывающим документом, сохранявшим формат двустороннего сотрудничества России и США по контролю над вооружениями. Аналогичные усилия Москва предпринимает сегодня, пытаясь убедить администрацию Трампа продлить ДСНВ-3.

Во-вторых, торжественное подписание «больших» договоров с американцами часто рассматривалось как признание лично президента России мировым лидером. Своего рода международная легитимация. Во многом именно соображения статуса толкали Москву к тому, чтобы подписать с США Договор СНВ-2 ещё до вступления в силу Договора СНВ-1: Борису Ельцину хотелось выглядеть не менее значимым мировым лидером, чем был подписавший ДСНВ-1 Михаил Горбачёв.

В-третьих, Россия болезненно реагирует на нынешние призывы администрации Трампа лишить ее статуса эксклюзивного партнера США по вопросам стратегической стабильности и включить в переговоры по контролю над вооружениями Китай. Негативное отношение к этой идее связано не только с невозможностью ее воплощения в жизнь в силу нежелания Пекина участвовать в подобном процессе, пока Москва и Вашингтон не понизят свои ядерные арсеналы до его уровня, и не только с тем, что оно в целом выглядит как попытка найти оправдание для непродления двустороннего российско-американского ДСНВ-3 на новый срок. Подключение Китая ликвидирует последнюю область мировой политики, в которой Москва заведомо важнее и влиятельнее Пекина. Вот почему Россия продолжает уговаривать администрацию Трампа все же продлить действие ДСНВ-3 до 2026 г. и использовать этот период для выработки новых или коррекции прежних подходов к поддержанию стратегической стабильности.

В последнее время в мире происходят настолько серьезные изменения, что и российский подход к стратегической стабильности, характерный для периода после распада СССР, и ее понимание образца 1990 г. стремительно устаревают. Приобретение неядерными вооружениями стратегических свойств и стирание грани между войной и миром в корне меняют содержание угрозы ядерной войны: сегодня ее начало гораздо более вероятно вследствие эскалации неядерного конфликта, нежели неожиданного ядерного нападения. Стремительная диверсификация средств нанесения стратегического ущерба, которые сегодня включают в себя в том числе киберсредства, меняют природу гонки вооружений и делают продолжение традиционного процесса ограничения и сокращения СЯС нереализуемым технически и бессмысленным с военной точки зрения.

Все это разрывает казавшуюся в 1990 г. незыблемой связь между стратегической стабильностью и контролем над вооружениями в виде системы соглашений и режимов по сокращению и ограничению СЯС. Последние уже не в силах гарантированно свести угрозу ядерной войны к минимуму. Они также перестают оказывать решающее влияние на гонку вооружений. Она ведется в других средах, ставших стратегическими. Гонка же ядерных вооружений теряет военный смысл в условиях появления гиперзвуковых носителей, позволяющих нанести агрессору неприемлемый ущерб при любом количественном уровне его СЯС и ПРО. Да и сами эти договоры последовательно отмирают.

Диверсификация стратегических вооружений делает поддержание количественного паритета с Соединенными Штатами по СЯС невозможным и еще более бессмысленным с точки зрения сдерживания. Даже новейшие российские гиперзвуковые системы – шаг в сторону от паритета и возможность отказаться от него на политико-доктринальном уровне.

Конфронтация США с Китаем, которая имеет все шансы стать главной темой международных отношений ближайших десятилетий, вкупе с совершенствованием стратегических сил КНР ставят крест на двусторонней российско-американской природе стратегической стабильности. Экономические и технологические ресурсы Китая позволяют ему совершить в случае необходимости рывок и выйти на уровни СЯС России и Соединенных Штатов к 2030-м годам. Уже сейчас Россия, как заявил в октябре 2019 г. Владимир Путин, содействует модернизации китайской СПРН, укрепляя тем самым ситуацию ВГУ между США и Китаем.

С – Суверенитет

Александр Филиппов

Понятие «суверенитет» – несомненно, одно из ключевых для российского политического, в том числе внешнеполитического, нарратива.

«Суверенитет» является, прежде всего, формулой политической риторики, то есть публичной речи, опознаваемой как политическая. Риторика суверенитета может иметь вид описания фактического положения дел, однако по сути это всегда послание о должном и недолжном. Упоминание о суверенитете есть способ напомнить о нем, утвердить требование, указать на возможность утраты и необходимость восстановления.

Смысл слова «суверенитет» ясен: это высшая власть. Поэтому суверенен в государстве тот, за кем, хотя бы на словах, она признается. В международных отношениях суверенитет есть признание, опять же – хотя бы на словах, независимости внутренней суверенной власти от внешних политических сил, от других государств, а еще более точно – независимость внутренних суверенов одних государств от внутренних суверенов других. Утверждение «такая-то страна есть суверенное государство» означает, что верховная власть в этой стране принимает решения, которые не продиктованы верховной властью других стран.

Но здесь-то и начинаются проблемы. Международное право и международные организации могут быть проблемой для тех, кто принимает суверенные решения, а внутренний суверенитет может быть проблемой для международного права и международных организаций. Способы постановки проблемы и ее решения меняются с годами, и если в 2000-е гг. и немного позже мы часто слышали, что время классического суверенитета ушло[5], что само понятие может считаться чуть ли не устаревшим, то в середине и ближе к концу 2010-х гг. ситуация изменилась. «Для нас суверенитет означает контроль над своим правительством. Таким образом, те, кто предлагает “разделить” или “объединить” американский суверенитет с международными организациями, чтобы вместе справляться с “глобальными” проблемами, говорят в реальности вот что: мы должны уступить часть нашего суверенитета институтам, которые будут находиться под влиянием или даже контролем также и других наций. Это, несомненно, формула уменьшения автономии США и нашего контроля над своим правительством»[6], – писал в начале десятилетия Джон Болтон. Болтон был последователен. Он атаковал не только Барака Обаму, левых университетских интеллектуалов и глобалистов, глобальное управление во всех его видах, но и саму идею международного права, проницательно, как оказалось впоследствии, указывая на то, что вопрос о роли и границах международного права и суверенитета станет ключевым в дискуссиях ближайших лет[7].

Действительно, чуть ли не наугад выбранное в источниках 2016 г. суждение в пользу Дональда Трампа кажется просто продолжением предыдущего: «Как следует нами править – посредством ли американского конституционализма или международного права? Должно ли правление быть укоренено в американском суверенитете или в глобальном управлении? … Есть ли право у американского народа сохранять и продолжить свой образ жизни или нет? Есть ли у американцев право быть законодателями самим себе или важнейшие решения будут принимать за них другие (например, иностранные судьи)?».[8]

Эти вопросы имеют риторический характер, все «да» и «нет» уже известны заранее. Однако такова риторика суверенитета! Несмотря на все значение этой позиции для Америки и Америки для всего мира, в самой сути этих формулировок нет ничего специфически американского, как нет ничего специфически американского в том более общем движении, которое эти формулировки иллюстрируют и которое, как мы видим, набирает силу в последние годы. Суверенитет видится в этой перспективе как род очевидности, безусловного блага. Мы должны рассмотреть эту очевидность, не останавливаясь на исследовании истории и множества источников, которые часто противоречат друг другу, хотя бы потому, что побеждающее в наши дни понимание суверенитета, в общем, достаточно простое и достаточно старое, словно бы выносящее за скобки всю интеллектуальную работу, которая совершается по сей день.

Что собой представляет это понятие? Прежде всего, оно предполагает, что суверенитет имеет отчетливо территориальный характер. Это далеко не очевидно по отношению ко всей вообще высшей власти, но имеет принципиальное значение в современном мире. Суверенная территория, то есть территория, на которую распространяется власть и на которой действуют законы, и является интуитивной очевидностью, опорой для политиков и политических публицистов. «Суверенитет – это территориальное определение политической власти. Территориальность стала принципом основания суверенной государственности в период раннего модерна и остается такой до сих пор»[9]. Территория, в принципе, может быть огорожена. Вокруг нее можно поставить забор, опутать колючей проволокой, закрыть небо над ней при помощи разного оружия… То же касается и людей: люди находятся на территории, и в понятие территориального государства недаром включено понятие физической силы, насилия, направленного на тело, которое находится в пределах досягаемости и, в целях реализации суверенной власти, может быть ограничено в перемещениях, подвергнуто чувствительному наказанию или, наоборот, снабжено пищей, теплом и средствами передвижения. Не в наказании и не в поощрении и поддержке как таковых состоит дело. Дело именно в живом теле. Из тел состоит население, народ, граждане, которые в большинстве современных стран объявлены носителями суверенитета, неотчуждаемым истоком власти.

Таким образом, суверенитет, как мы видим, без сомнения распространяется на людей в их телесности, поскольку они находятся на принципиально огораживаемой территории. Он распространяется на них, как на вещи, поскольку они доступны прямому физическому воздействию. Суверенитет также распространяется и на неодушевленные предметы, про которые можно сказать, например, что они находятся в собственности государства и под его контролем, а также на те нормы, в соответствии с которыми это воздействие на тела и предметы могло бы совершаться. Народ, что кажется вполне очевидным, располагается, как правило, на территории, является солидарным сообществом, которое определяет самое себя. Такова идея народного суверенитета, в ней так или иначе зашита идея «политического тела», как бы это ни называлось.

Конечно, это метафора, но иногда метафоры, употребляемые как бы полусознательно, без дополнительной работы над ними, начинают словно бы мыслить за нас, вместо нас. Полезно бывает вернуться к истокам собственной мысли, чтобы проверить, не связана ли с ней такая подспудная работа метафоры. В данном случае без метафоры тела все очевидности, все традиционные интуиции суверенитета кажутся бессмысленными.

Но чем больше мы отходим от этой, говоря языком философии, непосредственной телесности, тем сложнее говорить о суверенитете. Вся критика суверенитета так или иначе связана с оспариванием его основной метафоры и связанных с нею понятий. Здесь важно провести различия.

Один из самых распространенных способов борьбы против суверенитета государства связан не с отказом от метафорики политического тела как таковой, а с ее переинтерпретацией. Сначала связь государства и политического тела народа должна быть поставлена под сомнение. «Население», если оно очевидным образом разнородно, а территория, на которой оно находится, велика, риторически перестает считаться народом, за этим народом больше нет очевидности коллективного тела, зато она есть за другими, как правило, меньшими группами, однородность которых подтверждается языком, религией, подлинным или вымышленным общим происхождением и тому подобным. Логика сопряжения народа и территории, логика суверенитета сохраняется, но переносится на меньшие образования.

Иной случай – это сохранение ставки на телесность, но уже не коллективную, а индивидуальную. Отказ от метафорики политического тела и акцент на то, что самым подлинным, интуитивно неоспоримым, достоверным является индивид как живое смертное существо, приводит к идее естественных прав индивида, от имени которых можно оценивать, ставить под сомнение, оспаривать права любой общности, прежде всего, конечно, традиционного суверенного государства. Современное международное право, строго говоря, уже ставит права личности выше прав политической общности. Защита прав человека образует ядро международного права, в котором далеко не всегда удается находить баланс между уважением к правам человека и соблюдением принципа суверенитета. Однако критики суверенитета последовательны, они идут еще дальше, усматривая в перспективе «глобальный легальный порядок» всего человечества[10].

Наконец, третье направление – это радикальная детерриториализация социального.

Современные средства коммуникации уничтожают расстояния. Еще в самом начале XX века Георг Зиммель проницательно замечал, что деньги побеждают пространство. Если у вас есть деньги, недоступные прежде товары окажутся у вас, а события в мире денег подействуют одно на другое, даже если биржи, например, сильно отдалены друг от друга.

С введением электронных средств коммуникации не только в экономическую, но и в повседневную жизнь указание на уменьшение роли традиционно понимаемого физического пространства стало общим местом. Идеи, культурные образцы (например, образовательные системы, способы подачи новостей и многое другое) преодолевают государственные границы, не будучи телами, то есть, строго говоря, не преодолевают их, а существуют помимо них, в другом измерении. Новые пространственные образования вроде «мировых городов» иначе организуют территории, становятся узлами мировой системы коммуникаций, которые находятся, с одной стороны, в теле государств, а с другой – на совершенно особом, автономном положении.

Международные организации и международно-правовые регуляции, ими производимые, безусловно, требуют реализации на территориях. Отсюда, собственно, известная концепция «R2P» (Responsibility to Protect), которая широко обсуждалась международными юристами в начале 2000-х гг. Данная концепция «берет за отправную точку человеческие потребности и перемещает фокус с прав государства на обязанности государства (и его ответственность)», трансформируя тем самым понятие суверенитета[11]. 

Во всех этих случаях более традиционно понимаемый суверенитет размывается, находится под угрозой, кажется, ему грозит если и не исчезновение, то еще более существенное, чем прежде, ограничение. Но все ли чисто в этих аргументах? С одной стороны, мы видим, что пространство, тело и суверенитет действительно не могут быть сохранены в привычных форматах. Но с чем же тогда связаны успехи тех движений, которые в буквальном смысле слова могут быть названы реакционными, то есть являются реакциями на далеко зашедшие процессы глобализации и детерриториализации политики.

Возможно, вопрос о суверенитете должен быть действительно поставлен по-новому. Вот несколько оснований. Во-первых, его нужно радикально отделить от идеи коллективного тела, у которого есть некая особая, привилегированная естественность по сравнению с другими коллективными образованиями. Дело не в том, что государство не имеет здесь преференций, а в том, что в современном мире оно проиграет эту войну риторик другим поднимающимся общностям с их притязаниями. Радикальный отказ от этой риторики не подрывает государство, он подрывает притязания его соперников.

Во-вторых, государства должны перепроверить то, что может и что не может находиться в зоне их ответственности. Притязать на права там, где не способен проявить ответственность, – не лучшая тактика и худшая стратегия.

Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305437

«ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ – ЕЩЕ ОДНО ПРОСТРАНСТВО, ГДЕ РЕШАЮТСЯ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ЗАДАЧИ»

2020 год пройдет под знаком 75-летия окончания Второй мировой вой­ны. В России Великая Победа – ключевое событие для формирования национальной идентичности, стержень внутри- и внешнеполитического нарратива. Между тем в Европе вовсю идет пересмотр оценок того исторического периода, причин и хода Второй мировой. И это будет иметь существенные политические последствия. Чтобы обсудить происходящее, мы собрали небольшой круглый стол в редакции журнала. В нем приняли участие Юрий ВАСИЛЬЕВ, Федор ГАЙДА, Дмитрий ЕФРЕМЕНКО, Александр ЛОМАНОВ, Алексей МИЛЛЕР, Андрей ТЕСЛЯ, Александр ФИЛИППОВ. Вел дискуссию Федор ЛУКЬЯНОВ.

ЛУКЬЯНОВ: Мы давно хотели обсудить тему исторической памяти и ее роли во внешнеполитическом позиционировании, а тут информационные поводы один за другим. Президент несколько раз ярко высказался на тему ревизии истории Второй мировой, особенно отмечая неприглядную роль Польши. Видимо, подготовка к году 75-летия Победы. Ну и реакция на сентябрьскую резолюцию Европейского парламента к 80-летию начала войны, в которой СССР официально называется ее виновником наряду с Германией. К сожалению, кажется, что процесс эрозии, который мы видим в Европе, никакие доводы затормозить не способны. А это вообще можно сделать?

МИЛЛЕР: Понимание сути политики памяти меняется и в Европе, и в России. Идея, что мы возвращаемся к исторической памяти, чтобы преодолеть политические разногласия и вражду, уступила место пониманию памяти как еще одного пространства, где решаются политические задачи. Соответственно, конфликт неизбывен.

Мы влились в эту тенденцию, не понимая ее механизмов и совершая бесконечную череду ошибок. До определенного момента Россия апеллировала к Западной Европе, жалуясь на «плохое поведение» новых восточноевропейских членов. И резолюция Европарламента стала столь неприятным сюрпризом, потому что оказалось, что нарратив «двух тоталитаризмов» заместил собой нарратив холокоста и получил поддержку подавляющего большинства.

У нас создаются информационные поводы, очень удобные для оппонентов. Например, высказывания наших официальных лиц о том, что пакт Молотова – Риббентропа был большой победой советской дипломатии. Хотя еще в 2009 г. Владимир Путин, выступая на Вестерплатте, сформулировал точную позицию: нам нечем гордиться в связи с пактом Молотова – Риббентропа, мы о нем сожалеем, но это было звеном в длинной череде событий, в которой далеко не только мы участвовали. Однако уже с 2014 г. президент стал называть пакт Молотова – Риббентропа правильным решением, вслед за ним и остальные. Так войны памяти не выигрывают.

Мы не понимаем, как мы воюем, кто наши потенциальные союзники, кто непримиримые враги. Один союзник очевиден. В январе Путин едет в Израиль – там открывается памятник жертвам блокады. Это очень важный шаг, потому что блокадники ставятся на один пьедестал с жертвами холокоста.

Голосование за упомянутую резолюцию на самом деле скрывает глубокие внутренние разногласия в Европе. Важно понять, кто наши союзники, как с ними работать, как не поддаваться на провокации. Скажем, в Германии сейчас разворачивается конфликт по поводу того, как будет коммеморироваться память жертв войны на уничтожение в Восточной Европе. Есть проект отдельного памятника полякам, который предлагается в ответ на проект общего памятника всем жертвам нацизма на Востоке. Понятно, почему поляки не хотят, чтобы их коммеморировали вместе с русскими. Это обсуждение происходит внутри Германии, а у нас как будто никто внимания на это не обращает, не ведется работа с немцами, которые придерживаются благоприятной для России линии. А ведь вопрос вполне серьезный при правильной постановке. Например, никакого памятника ни остарбайтерам, ни советским военнопленным тоже нет, а их там полегло по разным данным несколько миллионов человек. В их числе и казахи, и украинцы, и белорусы… Так что это – площадка, на которой может произойти какая-то реконфигурация. Двигать надо такую коалицию: это, мол, не Путин, а народы Восточной Европы взывают к памяти. И немедленно.

Подобных линий разделения много во всех странах. Пожизненный сенатор в Италии Лилиана Сегре, выжившая в холокосте узница концлагерей, призвала к созданию комиссии для борьбы с расизмом и антисемитизмом и стала получать лавину угроз и проклятий. Недавно прошла демонстрация итальянских мэров – они собрались все вместе, сто человек, в поддержку этой женщины. Во Франции все острее дискуссия на тему антисемитизма, которая неизбежно связана и с событиями войны. В Европарламенте есть левые депутаты, высказавшиеся против резолюции, их поддержали 150 европейских интеллектуалов. Наша проблема, что у нас нет разных «лиц», которые обращались бы к разным группам. Скажем, какие-то наши левые, которые адекватно взаимодействуют с европейскими левыми и так далее.

Европейцы поняли, что закончился нарратив, который они называли космополитическим – построение транснациональной памяти, франко-германские учебники, франко-германско-польские пособия… Исходная позиция: «мы все виноваты в убиении евреев, наша тема – это покаяние, никогда больше». Приход восточных европейцев изменил подход. Евреи, мол, поддерживали советскую власть, а те, кого обвиняют в причастности к холокосту, сражались против сталинизма. Нашли идеального героя – Витольда Пилецкого, которого теперь собираются чествовать как воплощение европейского подхода. Он был сторонником лондонского правительства Польши во время оккупации. Нарочно попал в Аушвиц, чтобы собрать данные о том, что там происходит, сбежал оттуда, участвовал в Варшавском восстании, был снова у немцев в плену, потом, осенью 1945 г., вернулся как агент Лондонского правительства в коммунистическую Польшу, где был вскоре арестован и расстрелян. Идеальная фигура, поляк, жертва двух тоталитаризмов, что и требуется.

В Европе разворачивается дискуссия о том, что антагонистический подход к памяти наносит ущерб. Но и космополитический подход не работает, поскольку он мог существовать только до тех пор, пока любая попытка поставить его под сомнение жестко подавлялась. Теперь не получается: политическая система расшаталась, в ходу тезис о том, что антагонистическому подходу нужно противопоставить принцип агонизма, то есть диалога, основанного не только на конфликте интересов, но и на взаимном уважении спорящих. Вместо идеи, что мы говорим о прошлом для того, чтобы уничтожить нашего противника, следует построить разговор о прошлом, который учитывает то, что мы не согласны, но подразумевает, что мы уважаем друг друга в этом несогласии. Принцип «политика памяти нас объединяет за счет того, что мы в очередной раз назначили Россию нашим врагом», – слишком прост и поизносился.

На верхушке политической системы требуется понимание того, что с верхнего этажа должны спускаться очень правильные, отутюженные и кооперативные вещи. Не надо ввязываться в эту войну. Судя по тому, что говорил Путин в течение последнего месяца, он этого пока не осознает. Надо провести разграничение между государственными органами и «общественниками», которым все можно. У нас есть организация «Историческая память», пусть разоблачения «гнусной сущности» тех или иных деятелей и стран исходят оттуда. Они, кстати, эффективно это делают. А государственным органам – запретить, потому что на деле их заявления адресуются прежде всего внутренней аудитории, а внешняя это использует. На худой конец – есть Дума, пусть она и спорит с Европарламентом.

Руководству страны необходимо сформулировать положительную повестку, как использовать память не для усугубления конфликта. Это игра в долгую. Переход от космополитической к антагонистической памяти занял довольно много времени. Он начался на пороге XXI века, идеологически оформился в 2004 г., окончательно утвердился еще лет через десять. В каком-то обозримом будущем тенденции должны поменяться – нельзя ехать в одну сторону слишком долго.

Станет ли поворотным, скажем, 2020 год? Он начинается с ударного визита в Израиль, потом – празднование Победы с уже подтверждённым визитом мировых лидеров, 75 лет ООН. Предстоит целый ряд мероприятий, где можно закрепить позицию ухода от клинча в рамках политики памяти. Естественный союзник – Израиль, который, конечно, никогда не согласится с тем, что делают институты национальной памяти в Польше и – особенно – на Украине, или с политикой памяти в Эстонии, Латвии, Литве. Но нельзя ограничиваться этим.

ЛУКЬЯНОВ: Получается парадокс. Мы симпатизируем в Европе тем силам, которые, как на беду, отдаленно наследуют тем, кто во время Второй мировой войны воевал против нас. Я имею в виду так называемых правых популистов. Они, кстати, дружно проголосовали в Европарламенте в поддержку резолюции. Как с этим быть?

ГАЙДА: Надо исходить из двух ограничителей нашей деятельности. Первый: какой бы нарратив мы ни выстраивали, как таковой он нам ничего не принесет, потому что есть конфликт интересов. Надо искать точки соприкосновения, и тогда нарратив будет действовать. Отсюда второй ограничитель. Если в рамках выстраивания нарратива мы начнем фантазировать об исторических фактах, это будет работать исключительно против нас. Нас будут просто выводить на чистую воду, не прикладывая особых усилий, и мы будем выглядеть очень некрасиво, даже если станем передергивать по мелочи.

ЛУКЬЯНОВ: Фантазировать – это, например, отстаивать какую-нибудь самобытную версию событий 1939 года?

ГАЙДА: Да, сочинять победоносные мифы. Ничего хорошего это не даст в принципе, будет только хуже. Но нам нужно искать союзников в противоположном лагере – он все-таки не един. И это наша единственная формула успеха. В плане выстраивания концепции нужно работать на контрасте (выявлять светлое и темное), чужие концепции – доводить до абсурда (благо, больших усилий тут не требуется).

Что делать с проблемой начала Второй мировой войны? Ставить вопрос максимально широко во времени и пространстве.

Уходить назад в историю, говорить о том, что Вторая мировая война началась не в 1939 году. Мы забываем, что был второй очаг напряженности – Дальний Восток. Там война разразилась в 1937-м – китайцы считают, что это и было началом Второй мировой. Если говорить про август-сентябрь 1939 г., давайте вспомним, что в это время Советский Союз ведет войну с Японией. Мы заключаем пакт с Германией, воюя с японцами, которые являются союзниками Германии и тоже несут ответственность за развязывание Второй мировой. Японцы, кстати, очень болезненно отреагировали на пакт – практически, как на предательство со стороны Гитлера.

Напоминать об истоках: похабный Версальский мир с его торжеством национализма («национальные границы», о которых у всех всегда есть собственные суждения), Германия – униженный изгой, изоляция России как стратегическая ошибка Запада, а результат – авторитарные режимы Центральной и Восточной Европы… Маленькие диктатуры ничем не лучше больших, просто они послабее. Но их роль в дестабилизации общей картины часто даже сильнее. Чем Пилсудский лучше Муссолини? В Прибалтике и Румынии режимы тоже были вполне на уровне итальянских фашистов.

Сталинизм – отдельная тема. В публичном обсуждении Сталин должен постоянно увязываться с теми, в союзе с кем он вел Вторую мировую войну. Что говорил про Сталина Черчилль, Рузвельт, де Голль? Кто главный либерал начала ХХ века в России? Павел Милюков. А что говорил Милюков про Сталина в войну? Что Сталин вынужден отстаивать национальные интересы. У нас не публикуют статьи Милюкова с анализом советской внешней политики периода Второй мировой. Он выстраивал апологию, говорил, что Советский Союз вынужден поступать так, а не иначе, что совершенно правильно. Сталина надо увязывать с ООН, Декларацией Объединенных Наций 1 января 1942 года. Если мы говорим о нем, сразу должна возникать «Большая тройка»… Соответственно, неплохо было бы вспомнить, что европейские политики говорили о Гитлере до 1939 года – там было немало комплиментов. А СССР тем временем воевал с Гитлером в Испании за конституционный режим.

Итак, есть противники, есть союзники. Главный козел отпущения у нас, получается, Польша. Если нам с евробюрократами нужно найти общего врага, наверное, Польша и будет первым кандидатом. Роль Польши, на мой взгляд, должна быть освещена наиболее выпукло, что сейчас и делается. Наш главный союзник – да, это Израиль. Совершенно согласен, тему надо развивать: евреи в Красной Армии и так далее. На Украине есть государственный праздник – День защитника Украины, дата создания Украинской повстанческой армии (УПА), который отмечается 14 октября, на Покров. И в этот же день произошло восстание в лагере смерти Собибор. Отмечать годовщину на общегосударственном уровне в этот же самый день!

МИЛЛЕР: Все детали, все подробности, все частности – они, к сожалению, идут мимо. Мельчить нельзя, надо строить большой нарратив, а этого нарратива нет. Заход, что как-то нужно защищать Сталина, – заведомо проигрышный, нам вообще не надо его трогать.

ГАЙДА: Я не говорю, что надо защищать Сталина. Я говорю, о том, что, если мы топим Сталина, то топим его вместе с Рузвельтом, Черчиллем, де Голлем и всеми создателями ООН. Главное отличие Сталина – он был в «Большой тройке» и подписывал Декларацию Объединенных наций, а Гитлер не был и не подписывал. Гитлер, как известно, подписывал план «Ост».

МИЛЛЕР: Рассуждения про авторитарные режимы уже звучали в европейской дискуссии накануне момента, когда в 2009 г. было принято знаменитое постановление о том, что 23 августа – День памяти жертв двух тоталитаризмов. Изначально название было другим – «День памяти жертв тоталитарных и авторитарных режимов», «авторитарных» по дороге потеряли, и это произошло неслучайно – решили прикрыть те самые восточноевропейские государства. Вновь поднимать эту тему бессмысленно, потому что так мы играем на руку тем, кто говорит, что русские специально сеют вражду между европейскими народами.

Еще раз повторяю, нужна положительная повестка, положительный нарратив. Негатив оставить для НПО – у нас достаточно этих структур, надо эффективно их использовать. В этом смысле продуктивным будет включение Азии, потому что это направление у нас все время выпадает.

ГАЙДА: Надо уйти от тезиса, что Российская Федерация внесла решающий вклад в разгром немецко-фашистских захватчиков. Нельзя делать даже намека на умаление роли других республик. Подчеркивать только коллективный характер победы. Мы были вместе с евреями, армянами, узбеками, американцами, китайцами.

ЕФРЕМЕНКО: Происходит изменение модальности диалога по вопросам исторической памяти: переход от диалога несогласных к диалогу глухих. Это отражает то, что фактически наши отношения с Западом, а также с некоторыми другими странами постсоветского пространства соответствуют логике игры с нулевой суммой. В радикальном варианте здесь воспроизводится классическая дилемма безопасности, но применительно к проблемам идентичности и исторической памяти. Можно назвать это дилеммой мнемонической безопасности.

Если коротко, то суть в следующем. Например, есть исторический нарратив, который служит мифом – основанием для некоего государства X и играет большую роль в сплочении стоящего за этим государством сообщества. Он на систематической основе оспаривается влиятельными силами, выступающими от лица сообщества, которое стоит за государством Y. Если институты государства Y оказывают устойчивую поддержку этим усилиям, то политические элиты государства X оказываются перед выбором – либо игнорировать такого рода действия, либо разработать комплекс мер, направленных на противодействие подрыву своего нарратива и дискредитацию исторических установок, значимых, соответственно, для государства Y. Это выход на очень опасную траекторию, что мы сейчас и наблюдаем. Мы близки к этому в балто-российских и польско-российских интеракциях по вопросам исторической памяти. Последние годы мы уверенно двигались в направлении подобного конфликта исторических нарративов и с Украиной, по крайней мере, когда основным рупором «украинской национальной памяти» был Владимир Вятрович. Не знаю, удастся ли теперь переломить этот тренд Зеленскому. Оснований для оптимизма пока не очень много.

Резолюция Европарламента – один из финальных штрихов. Надо почувствовать общую опасность ситуации: это не просто дополнение к общей конфронтации, но ее глубокая фундаментализация.

Вместе с тем не стоит пренебрегать возможностями аналитической деконструкции нарратива, который представлен в резолюции Европарламента. Ведь резолюция – это попытка симбиоза того, что восходит к европейской космополитической культуре памяти конца XX века и той интерпретации исторических событий, которая сейчас наиболее удобна для политических элит Польши, Балтии и ряда других европейских стран. Она в конечном счете позволяет оправдать соучастие в преступлениях нацизма противостоянием сталинизму. Кстати, надо смотреть и на терминологическую игру, поскольку в резолюции используются термины «сталинизм» и «советский тоталитарный режим». По сути дела, там должен стоять термин «коммунизм», но авторы резолюции постарались этого избежать.

МИЛЛЕР: Там еще интереснее, потому что в резолюции говорится о тоталитарных режимах прошлого и настоящего. Я вас уверяю, имеется в виду не Северная Корея.

ЕФРЕМЕНКО: Реальные и потенциальные союзники в дискуссиях об исторической памяти – это, несомненно, Израиль и мировое еврейство, причем как раз здесь важно делать упор на отличии идеологии нацизма от коммунизма. В последнем хотя бы нет антисемитизма и установки на геноцид по принципу расовой, этнической и религиозной принадлежности. Принципиальное значение имеет роль Красной Армии в спасении той части европейского еврейства, которая не была уничтожена нацистами до весны 1945 г., но, безусловно, находилась в смертельной опасности, если бы Вторая мировая война в Европе продлилась еще несколько месяцев. Неприемлема перспектива девальвации уникального значения холокоста, здесь мы можем занимать единую позицию.

Что касается других потенциальных союзников в Европе, то это часть европейских стран, особенно в Южной Европе, где левые, коммунистические силы были и остаются влиятельными. В свое время они были вполне самостоятельны по отношению к Москве. Скажем, применительно к Испании резолюция Европарламента, фактически уравнивающая нацизм и коммунизм, в каком-то смысле работает на реабилитацию франкизма. А это, как показывает и свежая история с переносом останков Франко из Долины Павших, – до сих пор живая и очень болезненная тема. Примерно то же и в случае с Грецией, если вспомнить нацистскую оккупацию и гражданскую войну во второй половине 1940-х годов. Надо работать с соответствующими политическими элитами, объяснять им, к чему все идет.

ЛУКЬЯНОВ: А США мы не упоминаем совсем. Они вообще в этом контексте имеют место?

ЕФРЕМЕНКО: Конечно. Во-первых, партнер для диалога – опять-таки еврейское лобби в США, во-вторых, очень важна апелляция к опыту союзничества как чуть ли не единственному светлому пятну в истории российско-американских отношений последнего столетия. Америка – сложносоставное общество, здесь многое накладывается на внутренние расколы, особенно в последнее время. Надо вести диалог с американским университетским сообществом, оно весьма влиятельно.

Кстати, не стоит пренебрегать и международным сообществом экспертов, профессионально занимающихся исследованиями исторической памяти. Оно интенсивно формируется, создана Ассоциация исследований памяти, а внутри нее – сеть специалистов из постсоциалистических стран. Среди представителей этого сообщества немало экспертов, имеющих выходы на политические элиты. Отдельные представители рекрутируются в состав институций, созданных для проведения политики памяти на уровне национальных государств. От этого сообщества нужно не отгораживаться (в 2019 г. на протяжении нескольких месяцев англоязычный сайт Ассоциации исследований памяти в России был заблокирован), а вести активную работу с ним и внутри него через квалифицированных российских экспертов. Представители России могут ставить вопросы о недопустимости содействовать на экспертном уровне разжиганию войн памяти. Возможна и постановка вопроса о разработке специального этического кодекса для тех исследователей, которые занимаются проблемами исторической памяти.

ТЕСЛЯ: Нам не нужно создавать универсальный текст, который сразу зацепит всех и обратится ко всем. Принципиально важный момент – отношение к социалистическому опыту, которое не сделает нас врагами всего мирового левого сообщества. Как ставить вопрос? Да, Советский Союз – трагическая тема, достойная осуждения, но это сюжет про сбой, про срыв, а не про системный недостаток. Когда мы говорим о логике эволюции правых, то движение разных вариантов фашистов, фалангистов и прочих к нацизму – это движение в рамках внутренней логики, скатывание к крайности, но закономерной. Советское прошлое – не закономерность, а эксцесс.

То, что достаточно часто звучало в речах первых лиц в нулевые и отчасти даже в десятые годы и должно повторяться, – это критичность по отношению к своему прошлому. Не оправдание и защита собственных деяний, какими бы они ни были, а иной подход: с нашей стороны выступали отнюдь не воины света, чего только ни случалось, но с другой стороны было абсолютное зло.

Уход назад в прошлое – к Версалю и другим событиям предыстории – усугубляет восприятие того, как все было сложно и нелинейно. Признавая, что святых там не было, переходим к логике решающего испытания. Неважно, что было прежде, главное – в момент истины ты оказался на светлой стороне. Здесь хорошо работает связка про итоги, про выход из Второй мировой войны, 9 мая и 2 сентября 1945 г., Организацию Объединенных Наций, Советский Союз в числе учредителей – это, собственно говоря, то, что создает и Декларацию ООН и Всеобщую декларацию прав человека 1948 г., момент сообщества. Более того, базовые принципы, на основании которых мы сейчас говорим о прошлом, ведем «войны памяти», все эти принципы, во-первых, связаны с советской идеей. Во-вторых, то, что эти принципы стали универсальными, оказалось возможно благодаря 1945 г. и роли СССР. Каким образом мы можем отбросить левую идею, если мы так или иначе – наследники Союза? Двадцать раз осудим, но никуда от нее не денемся. Попытаться выбросить левое означает попадание в сюжет про два близких, кровнородственных режима. И когда мы работаем с крайне правыми, мы сразу же даем полное эмпирическое подтверждение этому. Здорово, да?

Соответственно, какой разговор нужен? Мы, например, говорим не в осуждение левых, мы говорим о современном консерватизме, о консервативной повестке, а современная консервативная повестка включает все лучшее из социалистического наследия. Быть консерватором сейчас – значит, в том числе, быть отчасти и социалистом.

МИЛЛЕР: Важно не перепутать левых и большевиков. Мы должны говорить о широком спектре левой традиции в России, которая пострадала. Тот большевизм, который превращается в сталинизм, защищать не нужно, а вот левую традицию, социал-демократию, можно использовать.

ЛОМАНОВ: При обсуждении проблем исторической памяти нельзя забывать про наших соседей в Азии, тем более на фоне российского поворота на Восток. В Китае конструируется обновленная трактовка истории, которая сообразна заявке на превращение в могущественную державу под руководством КПК. В прежние десятилетия официальная версия китайской роли в истории Второй мировой войны была приглушенной, с Японией ведь сражалось гоминьдановское правительство во главе с Чан Кайши. Но затенять роль КПК и Мао Цзэдуна было негоже. К тому же в начальный период реформ стремление к сближению с Японией ради получения инвестиций и технологий перевешивало националистическую мотивацию исторической памяти. Дэн Сяопин старался сгладить исторические споры и переложить бремя их решения на будущие поколения. Китайская память о войне состояла из двух основных тем – напоминаний о жестокости японских агрессоров (прежде всего, о трагедии «Нанкинской резни») и героических повествований о действиях партизан и военных соединений под руководством КПК.

Теперь привычная картина изменилась. В 2015 г. в ходе подготовки к празднованию 70-летия Победы китайское руководство заявило, что Война сопротивления Японии была «важной частью мировой антифашистской войны». Си Цзиньпин поручил историкам заняться сквозным изучением четырнадцати лет Войны сопротивления начиная с японской аннексии Маньчжурии в 1931 году. Были расширены прежние рамки военного восьмилетия – с 1937 по 1945 годы. Такая точка зрения означает, что «мировая антифашистская война» началась не в Европе и не в 1939 году. Развязала эту войну Япония, и потому любые обвинения в адрес СССР становятся бессмысленными.

В современной трактовке Китай – «главное восточное поле битвы» в «мировой антифашистской войне». Сохраняется добрая память о роли советских летчиков-добровольцев и о вкладе Красной армии в освобождение северо-восточного Китая в 1945 году. Это очевидный контраст с Европой, где приходится постоянно спорить об оценке освободительной миссии советского солдата. Даже в годы «культурной революции», когда напряженность между КНР и Советским Союзом была крайне высока, а советских лидеров поносили как «ревизионистов» и «новых царей», хунвейбины не позволяли себе поднять руку на памятники советским воинам и их могилы.

Вместе с тем с китайской стороны ощущаются ожидания, что российский исторический нарратив будет дополнен признательностью за то, что именно благодаря Китаю СССР не пришлось в 1941 г. после германского нападения воевать еще и с Японией на Дальнем Востоке. В качестве встречного шага мы можем рассчитывать на китайское признание роли СССР в качестве «главного западного поля битвы в мировой антифашистской войне».

Подобная трактовка будет служить весомым противовесом современным европейским попыткам ревизии истории войны. Солидаризация с китайским историческим нарративом чревата для России политическими издержками в связи с усугублением обвинительного уклона в отношении Японии. Однако Китай заинтересован в развитии связей со странами Центральной и Восточной Европы и потому вряд ли будет участвовать в полемике о коллаборационизме и холокосте на стороне России. Соответственно, и Россия может позволить себе не встревать слишком глубоко в китайско-японские споры по истории войны.

Китайский нарратив сохранил много знакомых нам с давних лет позитивных образов «великого Советского Союза» и «могучей Красной Армии», внесших решающий вклад в разгром фашизма. В условиях строгого контроля над исторической памятью в Китае «стихийное» появление критики роли СССР во Второй мировой войне невозможно. Нарратив создается сверху и контролируется правящей элитой.

Можно попробовать опереться на эту основу, чтобы создать общую версию военных событий на Дальнем Востоке 1930-х годов. Она должна быть яркой и зрелищной – нечто вроде приквела к советской киноэпопее «Освобождение», который начинался бы с рассказа о подвиге советских летчиков-добровольцев в небе Китая. Такой фильм следовало бы снять в современном «заклепочном» стиле с тщательным вниманием к правдоподобности технических деталей, делающим изложение убедительным. В частности, рассказать, как в феврале 1938 г. советские летчики на бомбардировщиках СБ без потерь сумели уничтожить японский военный аэродром на Тайване.

Искать общие точки в памяти о войне следует с учетом того, что в КНР происходит ужесточение контроля над историческим нарративом. Прежде китайские интеллектуалы позволяли себе искать человечное начало у японских агрессоров, одновременно допуская критическое переосмысление канонических историй о подвигах китайских солдат. В рамках кампании по борьбе с «историческим нигилизмом» таких отклонений все меньше. В кинофильмах уже не встретить «хороших» и «совестливых» японских солдат на китайской земле. Попытка историка Хун Чжэнькуая в 2013 г. усомниться в истории о пяти солдатах 8-й армии, уничтоживших при обороне горы Ланъя несколько десятков японцев и потом прыгнувших со скалы, чтобы не сдаваться в плен, завершилась скандалом, судебными тяжбами и полной сменой состава сотрудников журнала «Яньхуан чуньцю», напечатавшего статью.

В преддверии празднования 75-летия Победы в Китае, вероятно, появятся новые акценты в трактовке военной истории. Чтобы лучше ориентироваться в переменах, следует развивать диалог с китайскими учеными. Если взаимное понимание по чувствительным темам будет устойчивым, надо подумать о совместных выступлениях на научных площадках третьих стран, прежде всего – в Европе. Китайские коллеги могут убедительно рассказать, что войну развязал не Сталин, а японские милитаристы. Использование потенциала китайского исторического нарратива, опирающегося на мощный пропагандистский аппарат и поддержку государства, возможно и для проведения совместных конференций, совместных вылазок на западные дискуссионные площадки, создания берущих за душу военных фильмов. Также следует больше общаться с историками из Монголии и Кореи (в том числе из КНДР), дабы иметь представление об их взглядах на историю войны и роль в ней Советского Союза.

Перед нами две объективные данности. С одной стороны, растущее отчуждение между Россией и Европой, которое не будет вылечено скоро. С другой, это объявленная на официальном уровне новая эпоха российско-китайских отношений, главной нормативной характеристикой которых является беспрецедентный уровень взаимного доверия. Полное доверие к китайской версии, провозглашающей Китай победителем на восточном фронте Второй мировой войны, невозможно без встречного понимания уровня китайской поддержки российской трактовки военной истории. В Китае помнят не только о советских летчиках-добровольцах, но и, к примеру, об американцах из сражавшегося с японцами соединения Flying Tigers.

Надо внимательно наблюдать за тем, как будет меняться исторический нарратив о сотрудничестве Китая и США в годы Второй мировой войны на фоне нынешнего ухудшения китайско-американских отношений – станут ли их память замалчивать или, наоборот, превозносить в процессе поиска общих позитивных воспоминаний.

ЛУКЬЯНОВ: А у КНР не было идеи, что логично было бы включить в нарратив Гоминьдан с поправкой: «Да, они были буржуазные, но все же это были китайцы, которые воевали против захватчиков, и мы ценим их за это»?

ЛОМАНОВ: Сталкиваются два пропагандистских импульса. С одной стороны, «китайская мечта» о национальном возрождении дает возможность для патриотической консолидации. Это позволяет признать, что национальная армия под началом Чан Кайши сражалась с японцами, а в некоторых случаях и одерживала победы. Однако в контексте прославления исторической роли КПК невозможно дать позитивную оценку гоминьдановского руководства и военачальников. В итоге все сводится к подвигу простых китайских солдат и их командиров, сражавшихся под гоминьдановскими знаменами. На стыке двух юбилейных дат – 75-летия Победы и празднования 100-летия основания КПК в 2021 г. – акцент на роли компартии в разгроме японцев будет все более отчетливым. Этот фактор следует учитывать при планировании исторического диалога с китайскими коллегами.

ЛУКЬЯНОВ: А что делать с Германией? Германия – ключевой центр всего этого нарратива. На авансцену выходит очередное политическое поколение. Какова должна быть позиция России? Надо ли напоминать немцам без конца, что они натворили? Или наоборот, в духе вышесказанного, примирительно, что «это была жуткая трагедия, мы все помним, но давайте»…

ВАСИЛЬЕВ: И в отношениях с Германией, и в отношениях со всем комплексом нарратива войны и нарратива Победы предстоит весьма четко определиться. Прежде всего в том, насколько это разные истории и что в них общего. Во-вторых, придется осознать, что каждое наше слово о войне и о Победе, сказанное здесь, отзывается там. Когда речь идет о войне и о Победе, старый добрый принцип all foreign policy is local преображается в свою противоположность – all local policy is foreign.

В целом сложилось так, что нарратив войны и нарратив Победы у нас – примерно одно и то же. Замечательно было сказано о старом жестком нарративе наших восточных соседей. У нас тоже нарратив довольно стар, жёсток и монументален. В контексте отношений с западными партнерами – возможно ли иное определение войны и Победы? Это касается и вопроса о памятниках, и разнообразных демаршей, и своеобычных трактовок истории Второй мировой. Возможен ли более гибкий, тактический, оборонительный извод этих представлений? Возможен ли, условно говоря, «нарратив по вызову» в таком довольно крупном, неповоротливом, деле? Мне кажется, что нет. Этот нарратив так просто в тактическую оборонную единицу не преобразуется.

Можно, однако, предположить, что с течением времени преобразования вполне возможны. Вопрос лишь, в какую сторону и насколько этот нарратив будет соответствовать хоть каким-то фундаментальным задачам.

Последний казус в Орловской области с плакатом «Мы ценим наших ветеринаров», который прошел все стадии производства, включая редактуру, приемку и так далее, – вкупе со многими другими подобными случаями говорит нам, помимо прочего, и о неизбежности подобных изменений. 75-летие Победы – по сути, последняя дата, на которой ветераны как таковые могут присутствовать в сколько-нибудь заметном числе. К 80-летию Победы столетних ветеранов будет совсем не так много, как мы бы этого ни хотели. Соответственно, коррекция нарратива – именно тактическая, внутренняя – должна иметь еще и вполне прикладную цель: чтобы потомки победителей не ляпали на плакаты «ветеринаров». Остальное – приложится.

Можем ли мы в чем-то другом переосмыслить представления о войне? Такого опыта у нас нет. Точнее, опыт есть, но не переосмысления, а отмены военного нарратива – я говорю о Великой войне, то есть Первой мировой. Но отменить этот опыт вообще, вывести за скобки удалось только одним способом, – заместив его войной гражданской, причем с четким разграничением на «своих» и «чужих», оказавшимся губительным для национального согласия и жизни страны в целом.

ЛУКЬЯНОВ: Разве период конца 1980-х и какой-то части 1990-х – не попытка если не отмены, то радикальной коррекции нарратива Великой Отечественной, нарратива Победы?

ВАСИЛЬЕВ: Конечно, попытка. Что из этой попытки вышло? Судя по тому, что мы сегодня, через много десятилетий, собрались по тому же вопросу – ничего…

Итак, у нас есть опыт отмены нарратива Великой войны. Но для этого потребовалась еще одна война, а перед ней – две революции. Почему-то ни того, ни другого не хочется. Есть опыт, я бы даже назвал, исторической карнавализации нарратива войны – Отечественной 1812 г., но для этого тоже понадобился опыт другой войны, Великой Отечественной. Потому что между отменой того нарратива, который был в царской России, и появлением фильмов про князя Андрея и фельдмаршала Кутузова, которые, собственно говоря, составили нарратив Отечественной (просто Отечественной) войны, тоже прошло много времени и большая Великая Отечественная война. Да и то вопрос, что у нас больше вспоминается – фельдмаршал Кутузов или поручик Ржевский.

Что мы в данном случае можем сделать с нарративом Великой Отечественной войны, не прибегая к другой войне, не выжидая большую историческую дистанцию? Для меня вопрос открытый. По-моему, как и в случае с китайским опытом осмысления того же периода, перед нами довольно-таки монолитная структура, где переключение может быть только одно, абсолютно естественное с течением времени – в ближайшие пять-десять-пятнадцать лет. А именно: переход от нарратива Великой Отечественной к нарративу Второй мировой.

Грубо говоря, у нас есть тумблер: на одной стороне – 22 июня и 9 мая, на другой – 1 сентября и 2 сентября. Переходить ли от одного к другому – вопрос стратегический. И решение лежит прежде всего, как мне кажется, в области не столько чисто общественного, сколько еще и административно-управленческого консенсуса, причем на самом высоком уровне. Но резервов переосмысления нарратива Великой Отечественной в его сложившемся виде я не вижу – кроме ухода в область чисто исторической памяти.

ЛУКЬЯНОВ: Как следует относиться к тому, что сейчас опять в связи с неослабевающим вниманием к памятнику Коневу и идеей установки памятника власовцам в Праге встал вопрос о сносе советских военных монументов и сооружении других? С одной стороны, хамство, с другой, это чужая страна – мы же не можем навязать другой стране, как ей смотреть на свое прошлое.

МИЛЛЕР: То, что мы рисуем как уникальное, беспрецедентное явление, на самом деле – абсолютная норма. Каждая смена режима ведет к перелопачиванию, к зачистке памятников. Поэтому перестаньте дергаться. Надо опираться только на документы, которые мы подписали, например, с поляками, что места воинских захоронений – не трожь. Вот они и не трогают. А там, где не лежит тело, считают себя свободными. Надо понимать, что это тоже пространство борьбы, ввязываясь в которую мы становимся заложниками.

ФИЛИППОВ: У нас в стране практически сформировался внятный нарратив единства и совершенства всей нашей истории, во всяком случае предвоенной и далее, в ходе которой мы всегда были хорошими, правыми и рациональными. Невзирая на отдельные ошибки, конечно, от которых никто не застрахован. И обсуждение рискует превратиться в перебор тактических средств, наиболее пригодных для того, чтобы донести эту мысль внешнему миру с максимальной эффективностью.

Но это задача для пропаганды, а ученым довольно сложно обсуждать вопросы тактики, не трогая стратегии. Чем плохи, на мой взгляд, некоторые элементы этой стратегии? В принципе, для государства нормально представлять себя хорошим и правым, а если оно обращается к истории и связывает ее с настоящим, – представлять себя и в истории хорошим и правым, во всяком случае если это идет на пользу и внутренней, и внешней политике. Но мы, таким образом, утверждаем некоторую историческую непрерывность, полную преемственность по отношению к сталинскому СССР не только как к победителю Гитлера, но и к упорному борцу за мир в предвоенные годы. Оставим в стороне то, что советское понимание войны и мира было не всегда одним и тем же, и, возможно, если уж обращаться к нему как основному ресурсу, необязательно воспроизводить все основоположения пропаганды, нашедшие себе наиболее полное художественное выражение в знаменитом фильме «Падение Берлина».

Обратим внимание на одну важную деталь. Из всей этой истории – не из памяти, конечно, но из главных рассказов – как-то незаметно исчез Коминтерн. Между тем все то время, пока Советский Союз боролся за мир, ему было на кого опереться. А именно – на мировое коммунистическое движение и всех симпатизирующих ему левых и вообще людей доброй воли. В то время как западные страны, в этой версии истории, вели себя подло и трусливо, народы этих стран, в первую очередь трудящиеся, сочувствовали первому в мире государству рабочих и крестьян, а впоследствии возглавили подпольную борьбу против фашистов на оккупированных территориях. Проблема здесь в том, что Коминтерн, как мы знаем, в переломные годы войны, оказался помехой сотрудничеству с союзниками, так что его прикрыли, а вопросы мировой революции стали решаться позже и по-другому. Тут получается, что нам легче объяснить поведение западных правительств, чем отношение к своим политическим агентам в западных странах. Однако вопрос ведь не в том, какую историческую парадигму мы придумаем, чтобы убеждать самих себя. Когда СССР снова понадобились общественное мнение и политические агенты в западных странах, коммунистическое движение и борьба за мир всех людей доброй воли обрели новое дыхание, новые горизонты, новое финансирование и новые инструкции. Все это базировалось на определенной концепции мировой истории, в которой коммунизм был неизбежным будущим планеты. Те, кто боролись с коммунизмом, были поджигателями войны, сторонниками старого мира, врагами не просто нашей страны, но человечества. Постепенно стало ясно, что мы вообще-то не за рабочий класс и тем более – не за временные корыстные интересы, а за все человечество, поэтому лучшие люди земли на нашей стороне. Мы своей тогдашней версией истории вербуем колеблющихся стать на сторону мира и человечества. Так форматировалась и память: память работает как сегодняшний синтез вчерашнего, бывает выгодно помнить для сознания своего «вчера» с точки зрения предполагаемого завтра.

Если нас сейчас не устраивает изменение трактовок прошлого у наших бывших союзников, сателлитов и отколовшихся от Советского Союза стран, то надо спросить, зачем им наша существенно упрощенная и редуцированная даже по сравнению с поздним СССР трактовка прошлого? Они-то что получают, оказавшись то ли трусливыми предателями в борьбе против фашизма, то ли временами чуть ли не хуже Гитлера?

Ясно, что существует фундаментальный тренд в переформатировании памяти. В новой истории будут два тоталитарных гиганта, между которыми метались маленькие, бедные и честные страны и которым не всегда удачно противостояли старые крепкие демократии. Этот тренд тактическими средствами не изменить. Если это все равно неизбежно, эволюция, которую мы сейчас наблюдаем, никуда не денется. Они сносили и будут сносить памятники, потому что наличие их на самом деле – не вопрос того, заслужил ли монумента человек из прошлого, а того, как на это смотрят люди сегодня. Им нужно снести памятник для своей самоорганизации, решения внутренних вопросов. Предвидя то, что они его снесут, и за десять лет до того зная, что этому условному памятнику не уцелеть, что надо делать? Предъявить порцию исторических документов или какого-то краснобая послать разговаривать? Если вопрос решаемый, тут обсуждать нечего. А что делать, зная точно, что никакой краснобай ничего не изменит? Крутить по RT «Падение Берлина»? Тоже выход, конечно, но ради чего? На кого, на какие силы, на поддержку какого направления в будущей эволюции это работает, если от старых схем мы отказались? Если мы не видим социалистического будущего у всего человечества и даже не готовы признать, что мы его до войны приближали иначе, чем после войны, то кто наши естественные союзники и какова их картина мира?

Ситуация складывается таким образом, что, возможно, скоро верх будут брать не те силы, которые исторически восходят к славным годам борьбы с фашизмом, с нацизмом. Не коммунисты, не левые, не исторические симпатизанты СССР (хоть десять двадцатых съездов проведи, – они за нас). А кто тогда?

Хорошо, солидаризуйтесь со всеми оставшимися евреями мира. Во-первых, это благородно, во-вторых, может принести какие-то тактические успехи. Но раскручивающийся европейский (и не только) антисемитизм будет и дальше раскручиваться, подпитываться из разных источников. Он, между прочим, отсылает исторически к эпохе, когда совсем не нацисты, но люди, предпочитавшие лучше пожимать руку Гитлеру, чем Сталину, говорили: «Зачем большевизм на Востоке, когда у нас есть нормальные немецкие националисты, они правильно себя ведут по отношению к мировому олигархическому еврейскому капиталу в Германии?». Эти же самые люди, националистическая консервативная волна со всем ее прошлым, весь культурный национализм, он будет работать на кого? На тех, кто скажет: «Мировая олигархическая еврейская либеральная клика столкнула националистические здоровые силы всей Европы между собой. Nie wieder, никогда не дадим этому кошмару больше повториться, дави их всех». У них своя версия прошлого. И тогда что? Тогда, собственно, тренд на развитие, хотя бы даже очень осторожное, внутреннего национализма, который у нас имеется, столкнется с нарративом «бей, спасай»: вот, мол, вечные игрушки еврейского лобби, которое выступает то в виде большевизма, то в виде либерализма, то в виде сионизма, но всегда остается самим собой, нацеленным на то, чтобы сделать плохо Великой России. Солидаризоваться с этим по ряду очевидных причин трудновато.

Единственной позицией, которую имело бы смысл занимать, могла бы быть та, о которой говорил Андрей Тесля, что советское – эксцесс, а не закономерность. Но тогда должна быть полная ясность. Например, в следующем виде. Мы до сих пор являемся в первую очередь наследниками универсалистского гуманистического общечеловеческого проекта. На пути его реализации мы не то чтобы временно отклонялись в сторону эксцессов, а, скорее всего, совершали чудовищные преступления. Тем не менее никакого другого проекта в ресурсах нарратива у нас нет. Если вы не берете его, вы берете проект Третьего Рима, который спасает все человечество известно каким способом. Или в распоряжении окажется один из вариантов этнокультурного национализма, который достаточно жалким и неубедительным образом пытается доказать, будто националисты разных стран могут безо всякого империализма мирно сосуществовать на нашей маленькой красивой планете.

Чем это хорошо в плане международного разговора? Хотя бы тем, что сохраняет важные элементы западной дискурсивной культуры, что, конечно, не требуется, если главная цель не предполагает сохранения этой общей платформы. У меня нет надежд на то, что выбор будет сделан в сторону какого-то умеренного и аккуратного варианта. И нужно понимать, что мы не в Китае, – не то к сожалению, не то к счастью. У нас нет единого идеологического центра, который мог бы достаточно эффективно изменить характер внутреннего дискурса, даже в целях наибольшей солидаризации. У нас другое понимание способов аргументации в гуманитарной сфере и накоплен большой опыт работы с памятью, который невозможно ни игнорировать, ни отменить.

ЛОМАНОВ: Исторический нарратив в Китае – это не вещь в себе, которая не имеет к нам никакого отношения. Решительная борьба с «историческим нигилизмом» – реакция китайской элиты на распад Советского Союза. Эта политика основана на осознании того, что если начать каяться и пересматривать устоявшиеся интерпретации истории, то авторитет правящей партии рухнет, а потом распадется страна.

В трактовке истории КПК не настроена на покаяния и уступки. Противодействие попыткам «очернения» героев войны и революции тесно связано с защитой легитимности власти, не допускающей рассуждений о том, что выбор в пользу социализма был «исторической ошибкой». Официальный нарратив нацелен на героизацию и максимальное возвышение роли Китая в войне. Лишь в самой неформальной беседе китайские коллеги-историки готовы признать, что характер затяжной низкоинтенсивной войны с Японией сильно отличался от советских битв с немецкими войсками, а китайский флаг так и не был поднят над зданием парламента в Токио подобно красному стягу над Рейхстагом.

ЛУКЬЯНОВ: Года два назад я был на конференции в Сеуле, и на финальном банкете корейские коллеги, два симпатичных профессора левого толка, после хорошего пиршества взялись петь известные им песни на русском языке. Знали они немало, и надо было видеть, с каким задором и страстью, вкладывая всю душу, они распевали: «…И летели наземь самураи // Под напором стали и огня». Непростая вещь – историческая память. Большое спасибо всем за этот разговор.

Материал подготовила Евгения Прокопчук, аналитик Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики».

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305435

ОТ ЛИЧНОГО К ОБЩЕСТВЕННОМУ

АЛЕКСАНДР БАУНОВ

Эксперт Московского центра Карнеги, главный редактор сайта Carnegie.ru

ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА ПУТИНА КАК ЗЕРКАЛО ИСТОРИИ И СОВРЕМЕННОСТИ

Этой осенью преобразился очередной уголок Москвы. Смоленская площадь, известная всему миру как синоним российской дипломатии, из плешивого пустыря в тени министерского небоскреба превратилась в общественное пространство, обустроенное по современной урбанистической моде. Владимир Путин лично открыл на ней памятник бывшему министру иностранных дел и премьеру Евгению Примакову, который больше всего запомнился самой радикальной в новейшей российской истории формой отмены визита в США – разворотом правительственного самолета над Атлантикой, когда натовские войска начали бомбардировки Югославии. Тому самому Примакову, который должен был победить на выборах 2000 г. команду Бориса Ельцина и ее нового фаворита Владимира Путина, но проиграл в медийной войне и отступил на старте.

Российский «стеснительный авторитаризм» не грешит прямым возвеличиванием своего лидера. К изумлению многих иностранцев, представляющих себе Россию по тоталитарным антиутопиям из кинематографа, здесь нет ни улиц, названых в честь правителя, ни его громадных портеров, ни статуй. Максимум, что позволяет себе лично скромный и уже по этой причине гибридный российский режим – это прославление образцов из прошлого с намеком на то, что их мечты сбываются.

Во время своего временного премьерства Владимир Путин почтил статуей Петра Столыпина — царского премьер-министра реформатора и патриота, строителя новой капиталистической России под государственным главенством, врага революционеров и слишком буквально понятого народовластия. Бронзовый Столыпин у дома правительства – памятник экономическому курсу Путина, тем самым двадцати годам покоя, после которых царский премьер обещал сделать Россию неузнаваемой, а Путин сделал – что по сравнению с советским временем, что с девяностыми – постоянной и удобной для нынешнего правления референтной точкой. Бронзовый Примаков – памятник собственному внешнеполитическому курсу, который эти двадцать лет покоя обеспечил. Он наметился при Примакове, но обрел полную силу при новом президенте. Это памятник тому самому развороту над Атлантикой – к себе самим и прочь от несправедливого Запада, который требует поддержки без вопросов, одобрения без совета, следования без равенства. Важно, как и со Столыпиным, что герой памятника наметил направление, но не прошел путь до конца, начал, но не реализовал. И тот, и другой – памятники не человеку-успеху, а человеку-идее, человеку-попытке. А реализованы и та, и другая сейчас.

Парадокс в том, что Путин поставил памятник не ушедшему деятелю собственного времени, а политику эпохи девяностых, от которых при каждом упоминании отталкивается. Ведь и разворот над Атлантикой произошел тогда, и особая позиция по югославской войне, Ираку, и возражения по поводу расширения НАТО, и отрицательное отношение к смене режимов, и обвинения в двойных стандартах – всё это относится ко времени, когда Россия считалась молодой демократией, которая движется на Запад, будущим союзником, чьи выборы были честными, пресса – свободной, а экономика – рыночной. Таким образом, путинская внешняя политика была сформулирована – как идея и как попытка – в ельцинский демократический период, к которому у Запада почти нет претензий и который там принято вспоминать с ностальгией.

Личное и сокровенное

Внешняя политика России называется «путинской» по тому же принципу, по которому всё после двадцати лет правления Владимира Путина (слегка, как неглубоким сном, прерванного на рубеже 2010-х гг.) в России можно назвать «путинским»: политическую систему, государственную машину, сельскохозяйственную и промышленную политику, финансы, моду, кухню, кинематограф, рассветы, закаты и движения комет. Так устроены все долгие правления, в этом их привлекательность для правящего.

Поскольку период, когда Путин персонифицирует российское государство, теоретически подходит к концу, должна подходить к концу и путинская внешняя политика, которая доставила Западу столько неприятностей, а за ней начаться какая-то другая, не путинская внешняя политика, которая неприятностей доставлять не будет.

Эта убежденность основана на том, что Путин и есть самая большая неприятность, которая могла случиться с Россией. В этом виде тезис не выглядит доказанным даже для самого поверхностного рассуждения, поэтому больше принят другой его вид: Путин – неприятность, которой могло бы не случиться. И такова же его внешняя политика – случайный узел на полезном канате, затяжка на гладком вязании, яма на дороге. Бронзовый Примаков призван напомнить, что это не обязательно так.

В персоналистском правлении все персонально, но, если выделить в деятельности Путина самое персональное, личное и сокровенное, – это внешняя политика. На всех прямых линиях и пресс-конференциях президент говорит о ней с очевидно большей увлеченностью, чем об остальном. Можно представить себе решения в области экономики, госстроительства, выборов, принятые не Путиным, не его репрессии, не его кадровые назначения, не его слияния и поглощения компаний. Но сколько-нибудь серьезных внешнеполитических решений, принятых не им, представить себе нельзя. Значит ли это, что их не случилось бы без него?

Правление Франсиско Франко в Испании – один из самых поучительных примеров персоналистского правления в развитом мире. Профиль каудильо чеканился на монетах до самого 1975 г., и все важные решения в стране были персональными. Тем не менее во внешней политике Испания ориентировалась сначала на державы «оси», затем, обличая весь в мир в двойных стандартах, добивалась членства в ООН, строила особые отношения с Америкой на прочном фундаменте антикоммунизма, а с 1960-х гг. во времена экономических реформ добивалась членства в ЕЭС, хотя так и не была принята до смены режима на демократический. Тогда же под бесконечные требования вернуть домой Гибралтар Испания – так же, как ее демократические соседи по Европе и даже более мирно, – распустила колониальную империю, отпустила Марокко и Гвинею, быстро сдалась в короткой войне за Сиди-Ифни и в момент смерти Франко не стала препятствовать мирной, хоть и не одобренной ООН, марокканской аннексии Испанской Западной Сахары (Испанской Западной Африки). При всех оттенках трудно представить себе, чтобы демократическое правительство на месте франкистского делало бы что-то совсем другое, противоположное. Персоналистским был способ действий, но не сами действия.

В декабре 2019 г. лауреат Нобелевской премии мира, лидер демократической оппозиции, которая стала властью, бывшая политическая узница и героиня западных газет Аун Сан Су Чжи оправдывала действия бирманских военных, своих недавних тюремщиков, против народности рохинджа в Международном суде по правам человека в Гааге на слушаниях по иску Гамбии, обвиняющей Мьянму в геноциде. Оказалось, что действия молодой демократии Мьянмы под руководством одной из самых известных в мире демократических оппозиционерок не сильно отличались от образа действий военной хунты. Разве что ее глава не поехал бы ответчиком в Гаагу.

Мы можем предположить, что российская внешняя политика тоже имеет ряд черт, которые существуют сами по себе – как силовые линии и магнитные поля, как гравитация и климат, но приписаны Путину по принципу: «а кому же еще». Разбирая внешнюю политику путинской России, надо определиться, где в ней Путин, а где Россия.

Витки спирали

Самый верный ответ на вопрос, чем занимался Путин в эти свои двадцать лет у власти: восстанавливал утраченный международный статус России. Сначала препятствовал его дальнейшему падению, а потом любовно выращивал и ограждал от внутренних и внешних посягательств. Это главный мотив всех действий в экономике, по отношению к оппозиции и главный принцип выбора будущего устройства власти после 2024 года.

Популярные и непопулярные меры, рыночные и антирыночные действия, наймы и увольнения, приговоры или их отсутствие нужно рассматривать под тем же углом, под которым их видят в Кремле: насколько они способствуют сохранению возвращенного международного престижа, который является формой национальной безопасности: чем больше престижа, тем безопаснее.

Предыдущий президент Борис Ельцин решал другую задачу: его приоритетами были рыночные реформы, демонтаж власти Коммунистической партии, создание и защита нового класса собственников, остановка распада России посредством ее большей федерализации, интеграция в мировую капиталистическую систему, в том числе на правах младшего партнера США.

Тем не менее оба президента России, которых принято противопоставлять друг другу, Ельцин и Путин, проделали сходную эволюцию во внешнеполитическом поведении, которая заняла примерно один и тот же срок – пять-семь лет.

Период Ельцина начался сворачиванием российского военного присутствия за рубежом, нестандартными для главы России визитами и дружбами, терпимым отношением к западным силовым акциям и стремлением вступить в западные структуры. А закончился жестким оппонированием западной военной операции в Сербии, борьбой против расширения НАТО и напоминанием о собственном ядерном оружии.

Период Путина начался сворачиванием остатков российского военного присутствия за рубежом – закрытия военных баз в Лурдесе на Кубе и в Камрани во Вьетнаме, напряженно-шутливым предложением вступить в НАТО, которое могло бы перерасти в серьезное, желанием присоединиться к единой Европе по формуле «все общее, кроме институтов», нерадостным, но относительно спокойным восприятием расширения НАТО и попыткой закамуфлировать его посредством привилегированного Совета Россия – НАТО, в котором, как говорили тогда чиновники, у России будет даже больше прав, чем у новых членов. А кончился гибридной войной и возвращением к статусу глобального противника, который мало того, что мешает реализовывать национальные интересы США в разных частях мира, но и атаковал Америку на ее собственной территории, нанес ей киберпоражение в виде избрания Дональда Трампа.

В противоположную сторону развивалась внешняя политика Дмитрия Медведева, который начал с войны, навязанной ему Михаилом Саакашвили, и перешел к поддержке западного варианта резолюции о бесполетной зоне в Ливии. Впрочем, его правление было короче, чем у коллег, а временная поддержка западных действий в Ливии обернулась раздосадованным: «мы не за это голосовали».

И для Ельцина, и для Путина поворотными моментами были действия Запада в Югославии, в Ираке, на Кавказе, в Восточной Европе, которые в России воспринимали как кричащую несправедливость не только президенты, но и большая часть населения. В каком смысле тогда можно говорить о персоналистской внешней политике Путина, если она по настроению совпадает с представлениями граждан о справедливом ответе на внешнеполитические обиды?

Продавец зонтиков

У России есть одна черта, которая отличает ее от всех стран западного лагеря и которая никуда не исчезла бы, стань Россия его членом. Россия может защитить себя сама. Больше того – Россия может защитить не только себя, но и других, предоставляя уникальные услуги в области безопасности и обороны: помог себе, помоги товарищу. Во всем западном мире есть только одна такая страна – Соединенные Штаты Америки. С Россией их было бы две.

Речь идет о защите от глобальных, тотальных угроз. От угрозы завоевания, раздела, оккупации, взятия столицы, смены власти насильственным путем, изменения границы извне и отторжения территорий. Эта способность России ставит ее в мире, независимо от несовершенства политических институтов, технологического отставания и среднего уровня экономики, на совершенно особенное место. Подобной способностью защитить самих себя и при желании – других обладают всего несколько стран. Судя по всему, эту группу государств Путин и называет «полностью» или «подлинно» суверенными, когда снова и снова настойчиво возвращается к теме суверенитета.

Составными частями этого понятия можно считать ядерное оружие и количество обычных вооружений, размер населения и территории, водного и воздушного пространства, обеспеченность природными ресурсами и промышленностью, способность самостоятельно заместить выбывшие вооружения, наличие достаточно большого числа людей, готовых сражаться за родину (территории и даже армии Франции и Германии в 1940 г. были сопоставимы, но настроения различны). И – это критически важно – способность нанести любому, абсолютно любому противнику ущерб, после которого он не сможет продолжить прежнее существование. Грубо говоря: Россия – страна, которую нельзя завоевать и сама попытка ее завоевания обойдется неоправданно дорого.

На протяжении нескольких десятилетий второй половины ХХ века таких стран было две – Соединенные Штаты и Советский Союз. В девяностые казалось, что остались только США. Позже к ним присоединился Китай. Несомненно, к группе слишком больших, чтобы пасть, относятся Индия и даже Пакистан. Изо всех сил старается взломать дверь и присоединиться к клубу Северная Корея, которая для этого попросту слишком мала. Данный недостаток она станет компенсировать дерзостью.

Однако даже ядерные Индия и Пакистан пока являются такими непобедимыми скорее на региональном уровне, чем на глобальном. Трудно представить себе их эффективную оккупацию, но вполне возможно – военное поражение или попытку его нанести, которая необязательно будет сопровождаться неприемлемым уроном для того, кто такую попытку предпримет. Чувство неотвратимости ответа, чувство фатальной его неизбежности совсем не так сильно, как в случае с Россией. То же относится к ядерным Великобритании и Франции, если рассматривать их отдельно, вне военного союза с Соединенными Штатами.

Из всех полностью суверенных и слишком больших для внешнего правления государств только в отношении России – как снаружи, так и внутри нее самой – возможен и продолжается разговор о том, может ли она и на каких условиях стать членом западного мира. В отношении Индии или Китая такой разговор не ведется.

То есть Россию продолжают рассматривать как возможного участника западного, европейского и атлантического мира, и главная претензия к ней по-прежнему состоит в том, что она не соответствует условиям этого потенциального членства.

Конечно, западный мир – общество демократий, а Россия не демократия. И все же Россия не так уж сильно отличается от множества стран, которые западный мир считает союзниками. Умеренный российский авторитаризм с рыночной экономикой и большой потребительской свободой похож на те режимы, которые США в период сдерживания коммунизма объявляли бастионами свободного мира.

Но есть одна претензия, одно условие, которое не относится к области справедливого и несправедливого. От западных демократий Россия отличается именно тем, что не нуждается в чужой защите, в частности – ей не нужны гарантии лидера западного мира, Соединенных Штатов Америки. Россия была бы в западном мире вторым государством, которое повторяло бы уникальные свойства США – способность защититься и защитить – и тем самым размывало бы уникальность и исключительность США на их канонический территории. Не нуждаясь в защите, Россия и внутри западного лагеря вела бы себя независимо, не имела бы стимулов подчиняться общим решениям. Репетиция будущего неповиновения произошла во время югославской и особенно косовской войны, когда Россия была членом «Большой восьмерки» и еще считалась идущей к соединению с западным миром.

На услуги альтернативного защитника в западном лагере нашелся бы спрос, игра на создании коалиции внутри коалиции, своего лагеря внутри западного была почти неизбежна, как и особое мнение по ряду вопросов. А значит, полноценное вхождение любой России – в том числе демократической – было почти немыслимым.

Метод избегания прошлого

На саммите глав стран СНГ в декабре 2019 года Владимир Путин прочел сорокаминутную лекцию о начале мировой войны, обещал написать статью, где распишет по дням и часам, как всё было, и покажет, что вины России тут нет – или она уж точно не больше, чем вина Запада. Президент, как утверждается, читает много книг по истории. Опрос о возможности сдачи Ленинграда вместо обороны в блокаде решил судьбу «Дождя» в национальных кабельных сетях. Очевидно, Путина не оставляет мысль о том, что можно выиграть на поле боя и проиграть на страницах газет и телеэкранах. Рубеж личной битвы Путина за историю – Россия ошибалась внутри (революция, репрессии, колхозы), но всегда была права (или вынужденно, контекстуально права) снаружи. Отступления признаются неудачными: совместная память о Катыни с прагматиком Дональдом Туском не улучшила отношений с Польшей.

Бывшая государственная граница СССР и границы суверенных государств на его месте для Путина очевидно разной прозрачности. Он неустанно объясняет Бушу, Меркель, Обаме, Трампу сложное внутреннее устройство Украины и Грузии, которые для них выглядят просто пятнами на карте – такими же, как Голландия или Эквадор. Нарушение этих призрачных, нарисованных большевиками границ – столь же призрачное преступление, за которое нельзя наказывать, как за настоящее.

Не колонии, а несправедливо утраченные части русской земли и русского этноса, который с украинцами и белорусами – почти один народ. И этот самый единый русский этнос подарил казахам, да и другим народам, их государственность (как если бы национальное строительство не происходило бы в любом случае).

Выход за украинские границы для Путина обусловлен их ментальной прозрачностью: они все еще административные, межреспубликанские, а не межгосударственные. С другой стороны, Россия пересекает их не просто так, а в тот момент, когда другая сторона пытается уничтожить их прежнюю гуманитарную и экономическую межреспубликанскую прозрачность, сделать их межгосударственными и даже межблоковыми, приблизить НАТО к Ростову и Курску. С точки зрения Запада, Россия напала на соседнее государство. С точки зрения России – наоборот. «Все войны Путина – оборонительные» – лучшая гипотеза для объяснения действий его России в мире.

Личные черты во внешней политике Путина могут скрываться совсем не там, где мы их ищем. Прежде всего, они окрашены опытом советского человека, не желающего повторять ошибок советских руководителей. И они не всегда соответствуют зарубежному мифу о Путине.

Важнейшая среди них – приверженность капитализму, который рассматривается как фундамент безопасности и конкурентоспособности России. СССР проиграл и распался, потому что пытался создать систему, полностью альтернативную рынку. В результате его плохо накормленное и неказисто одетое население превратилось в народ завистников, готовый, как говорилось в популярном анекдоте, объявить войну Финляндии и через день сдаться. В каком-то смысле так и произошло, только без объявления войны. Поэтому нужно не выдумывать альтернативу, а строить капитализм для себя.

Путин скептически относится к возникшему в девяностые классу крупных собственников, разделяет народное мнение, что большие состояния появились не благодаря талантам их обладателей, а благодаря умению вовремя захватить кусок государственного достояния. Поэтому он относится к частным активам без священного трепета и всегда готов, если посчитает нужным, перераспределить их в пользу государства или других, более патриотично настроенных либо подконтрольных собственников. Однако он не сделал за двадцать лет того, чего ждало на рубеже 1990-х – 2000-х гг. едва ли не большинство простых граждан: не отменил итоги приватизации и не вернулся к государственной экономике, то есть так и не превратил Россию в большую Белоруссию.

На месте лихого капитализма девяностых не возникла белорусская модель с госпланом, государственными заводами и совхозами. Путин – стихийный или, вернее, интуитивный рыночник, как и всякий трезвомыслящий человек его лет, который помнит советскую экономику. В первые годы у власти он поощрял вхождение российского класса крупных собственников в мировой клуб, поддерживал слияние деловых элит, предполагая, что это сделает Россию сильнее. Одобрял сделки вроде слияния ТНК и BP или сорвавшуюся попытку «Северстали» купить Arcelor. После 2008 г. и санкций 2014 г. был взят противоположный курс на репатриацию элиты и создание патриотического бизнеса, который живет, тратит и инвестирует в России. Проблем здесь пока не меньше, чем успехов, но сам рыночный тип отношений не становится предметом пересмотра. Даже с санкциями современная Россия – более конвенциональный участник глобальной рыночной экономики, чем СССР или любая другая соцстрана без санкций.

По той же причине Путин не форсирует социальное государство внутри страны. Раздутое социальное государство слишком дорого и подрывает глобальную конкурентоспособность России. Советский Союз проиграл, несмотря на социальные гарантии, которыми так хвалился перед собой и миром, а население распадающейся страны не вышло его защитить. Поэтому желанные меры, о которых граждане не устают говорить с социологами, вроде фиксированных цен на базовые товары, раннего выхода на пенсию, разовых массовых повышений зарплат и пенсий из государственной копилки – не принимаются.

Финансовая безопасность считается важнее рейтинга. В первые годы правления правительство России сохраняло очень низкие пенсии и зарплаты бюджетникам, по сути, принимало коррупционную ренту как форму вознаграждения чиновников, но ускоренными темпами расплатилось с зарубежными кредиторами. С тех пор внешний долг России остается одним из самых низких в мире. Тогда же ради балансировки бюджета монетизированы (с небольшой компенсацией, растворившейся в тогдашней высокой инфляции) сотни советских льгот, несмотря на протесты населения и падения рейтингов власти. Зато в 2009 г., когда мировой финансовый кризис грозил «олигархам» потерей бизнеса, Путин выделил им бюджетные средства на спасение от margin calls их компаний, под залог докризисной стоимости которых они брали кредиты. Не слишком популярная мера была призвана сохранить стратегические активы в руках российских бизнесменов. Точно так в совершенно другую эпоху, но по сходным соображениям «прозападный» Борис Ельцин не допустил зарубежный капитал к приватизации.

В 2014 г., несмотря на падение цен на нефть и распугавшие инвесторов санкции, Путин не стал задерживать переход рубля к полной конвертируемости. Правительство и ЦБ ничего не предприняли, хотя в этих условиях переход очень быстро спровоцировал двукратную девальвацию. Она вызвала недовольство среднего класса и сократила доступность импорта и путешествий, зато сохранила сбалансированность бюджета: валютная выручка давала теперь в два раза больше рублей, и это позволило выполнить бюджетные и социальные обязательства в рублевом выражении.

Кремль не остановился перед непопулярной пенсионной реформой, уронившей рейтинг президента, – наоборот, президент лично взялся объяснять ее населению.

Зато Путин готов на социальные траты там, где они направлены не просто на поддержку потребления или своей популярности, а там, где поддержка напрямую связана с темой безопасности. Материнский капитал – беспрецедентно реальная субсидия в мире символических российских пособий. С 2007 г. его размер вырос с 250 до 453 тысяч рублей. Массированное вложение в рождаемость – борьба с депопуляцией русских просторов – тоже рассматривается как вопрос безопасности.

По контрасту с архаичным характером политических институтов в его России и тем, что сам Путин является скорее аналоговым, чем цифровым и сетевым человеком, электронные государственные сервисы и быстрый интернет для максимально большого числа людей признаны способом сократить технологическое отставание и не пропустить пятую технологическую революцию. Технологическое отставание разрушило СССР, нового допустить нельзя.

Россию нельзя победить во внешнем противостоянии, единственный способ – сделать это изнутри. Внешнюю политику России часто трактуют как продолжение внутренней (война – средство повышения рейтинга). В действительности дело обстоит скорее наоборот: внутренняя политика в России Владимира Путина – продолжение внешней.

Все ограничения, наложенные на деятельность политических институтов и на гражданские свободы, все технологии управления выборами и прессой направлены на то, чтобы Россия, которую нельзя победить снаружи, не была побеждена изнутри.

Аполитичная политика

Забота о безопасности – следствие восприятия России как слабого, хрупкого государства. Поколение Путина, как и – пока еще – большинство ныне живущих граждан России, застало коллапс собственной страны, изменение ее границ, флага и гимна, потерю накоплений, утрату союзников и международного авторитета (модные в восьмидесятые, особенно при Михаиле Горбачёве, русские стали совсем немодными в девяностые), полную смену жизненных планов, хотя у многих в конечном счете корректировка произошла в лучшую сторону. В то же время еще поколение деда Владимира Путина и его ровесников из первых уст рассказывало своим внукам о полном разрушении предыдущей российской государственности, которая исчезла в огне и дыме революции и гражданской войны и возродилась в полную силу только после того, как вышла из смертельной опасности Второй мировой.

По всему видно, как Путин не любит революционеров и критически настроенную интеллигенцию, дважды в прошлом столетии разрушивших великую российскую державу. Даже если они действовали с лучшими намерениями, результатом воспользовались геополитические конкуренты – с худшими.

Большевики были слишком идеологизированы и политизированы, сказал он на большой пресс-конференции 2019 года в Кремле, и забыли о геополитике. Отсюда вывод: бессмысленно заниматься преобразованием страны изнутри, не думая о том, какие последствия это повлечет снаружи. Россия никогда не будет достаточно хороша для похвалы, Россию превозносят, только когда она слабеет, поэтому внешним аудитом действий российской власти вообще можно пренебречь. Имеют значения лишь оценки службы собственной безопасности – вроде той, в которой работал сам Путин.

Из принадлежности к спецслужбам – неверие в случайность и стихийность. В лесу может вырасти гриб, но не айфон. Да и гриб, вероятнее всего, кто-то и зачем-то посадил. Не бывает случайных протестов, статей, оговорок. Всё – части плана. Алексею Мордашову не удалось купить Arcelor не просто потому, что его переиграл Лакшми Миттал, а потому, что русский бизнес не хотели пустить в Европу. Подтверждение такому анализу всегда можно найти: достаточно посмотреть на историю «Южного» и второго «Северного» потоков. Сравниваем случайное с неслучайным, спонтанное с запланированным (такое ведь тоже бывает) и получаем картину мира, построенного по чужому генплану. А жителей спросили?

Так Россия, которая внутри культивирует стабильность, во внешнем мире оказывается проводником дестабилизации – вроде независимых депутатов на выборах в Мосгордуму 2019 года. И жертвой мирового «московского дела», когда ее пытаются за это наказать – в том числе поддерживая тех, кто дестабилизирует ее изнутри. На них она и отыгрывается.

К 75-летию Победы во Второй мировой войне Путин обещает написать статью, где покажет правомерность действий советского руководства в ее начале. В отличие от ленинского Совнаркома революционеров оно руководствовалось не идеологией, а геополитикой (отсюда и готовность подружиться с империалистами, и пакт с ненавистными фашистами), значит – действовало верно.

Это полностью соответствует современной российской внешней политике. Она по сравнению с советской – предельно безыдейна. Друзей и врагов больше не выбирают, сверяясь с руководящей линией. Мир не разделен на своих и чужих по идеологическому принципу, экономическому или государственному строю.

Строго говоря, друзей и врагов в старом смысле тоже нет. Друзья – любые страны, когда они не отрицают права России отстаивать свои интересы и заседать за столом мирового совета директоров. Противники – те, кто реализации этих прав препятствуют. Иногда это одни и те же страны. Отсюда немыслимая для советской и даже современной американской политики неразборчивость (официально называется «прагматизмом»): партнер может быть демократией или диктатурой, монархией или республикой, правительство – левым или правым: нужна не любовь, а признание интересов. Отсюда же – немыслимый для советской дипломатии одинаковый уровень отношений с государствами, враждующими друг с другом. Однако подход, такой успешный в мире развивающихся стран, вдруг начинает плохо работать с западными странами, где принципы и ценности – когда реально, когда декларативно – составляют часть внешней политики.

Похвалы геополитическому прагматизму советских правительств сталинского и последующих времен по сравнению с более радикальными соратниками (маоистский Китай был готов войной решить вопрос о превосходстве систем, Фидель Кастро – принести Кубу в жертву победе мировой социалистической идее) подтверждают, что Владимир Путин видит собственный режим по сравнению с режимами Ельцина и Горбачёва как власть эпохи реставрации. Но власть такую, которая должна зафиксировать не только убытки, но и прибыли, принесенные нежеланной, хотя и неизбежной революцией рубежа восьмидесятых-девяностых, а не просто вернуть все как было и поставить мебель, как она стояла при Людовике XVI. Иногда, впрочем, все равно получается, как при Людовике, например в разговорах про единый народ русских, белорусов и украинцев, хотя 30 лет в разных странах уже сделали народы разными.

Цель внешней политики российского президента тоже можно назвать контрреволюционной и реставрационной – пересмотреть итоги «конца истории» 1990-х гг. и вернуть утраченные позиции России в мире. Но методы не равны простой реставрации методов СССР. Основным способом восстановления утраченных позиций является тщательное избегание старых ошибок, которые привели СССР к геополитическому проигрышу.

Но ошибки забываются по мере удаления от них. Новые поколения помнят их смутно. Социологи говорят: общество, которое только что молилось на стабильность, больше не опасается неопределенности, оно вновь ждет перемен, даже радикальных. Журналисты независимых СМИ жалуются в частных разговорах – в непокорном Шиесе, где протестуют против ввоза мусора из Москвы, трудно найти ракурс палаточного лагеря, чтобы в кадр не попадал флаг с профилем Сталина.

Продление путинизма – так власть, судя по всему, видит транзит 2024 г. – принесет косметические изменения и отложит ответ на вопрос о внешней политике России после Путина. Если любая следующая власть возьмет курс на ее пересмотр, здесь, как и во внутренней политике, возможно два исхода. Один из них – уход от борьбы за советский статус несоветскими методами и реставрация не только цели сделать Россию снова великой, но и способа действия. Ограничитель в виде тщательного избегания, обтекания ошибок позднего СССР падет, но может выясниться, что личное, путинское во внешней политике России лежит не с той стороны спектра, где ожидается. За Путиным не мягче, а еще упрямее.

А интеллигентским, или технократическим, вариантом пересмотра накопившегося в нынешнем периоде наследия будет попытка обеспечить собственный статус и безопасность через отказ от самоутверждения вопреки Западу. Тогда нас ждет очередной сезон сближения с европейским миром на общей культурной платформе. В ходе которого, несмотря на несходство многих интересных подробностей, выяснится, что главный герой неисправим, и внешняя политика, которую мы называем «путинской», получит новое, еще неизвестное нам имя.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2020 > № 3305434 Александр Баунов

«Русофобы в меньшинстве»: ПАСЕ ратифицировала полномочия РФ

ПАСЕ ратифицировала полномочия российской делегации

Рафаэль Фахрутдинов

ПАСЕ ратифицировала полномочия российской делегации в полном объеме. Возвращение парламентариям из России всех прав поддержали 96 делегатов, против высказались 44 политика, еще семеро европейских депутатов воздержались от того, чтобы отдать свой голос. Председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий заявил, что в ПАСЕ «возобладал здравый подход, а русофобы остались в меньшинстве».

Парламентская ассамблея Совета Европы ратифицировала полномочия российской делегации в полном объеме. Решение евродепутатами было принято вечером в среду, 29 января, на пленарной сессии ПАСЕ.

Возвращение парламентариям из России всех прав поддержали 96 делегатов, против высказались 44 политика, еще семеро европейских депутатов воздержались от того, чтобы отдать свой голос.

«В ПАСЕ возобладал здравый подход, а русофобы остались в меньшинстве», — пояснил в этой связи председатель комитета Госдумы по международным делам Леонид Слуцкий.

В свою очередь, глава российской делегации Петр Толстой подчеркнул, что любые ограничения РФ в ПАСЕ приведут к системному кризису Ассамблеи, говорится в сообщении на сайте Госдумы.

Накануне комитет ПАСЕ по мониторингу рекомендовал подтвердить полномочия российской делегации в полном объеме. По словам Толстого, поправки главы британской делегации в ПАСЕ Роджера Гейла были отклонены большинством голосов.

Также Толстой подчеркивал, что Россия покинет зимнюю сессию ПАСЕ в случае ограничения ее полномочий.

«Я надеюсь, что здравомыслящее большинство не будет такие решения принимать. Но если примут, мы уедем», — указывал парламентарий.

Подобный вопрос встал после того, как члены литовской и латвийской делегаций Зингерис Эмануэлис и Мария Голубева выступили с инициативой ограничить полномочия РФ в ПАСЕ.

Делегат из Литвы заявил, что Россия, в соответствии с заявленными конституционными поправками, не будет выполнять решения Европейского суда по правам человека.

«От имени коллег хотел бы оспорить полномочия РФ по существенным основаниям. Было предложено голосование [в России] по вопросам международного права… В этих условиях решения Европейского суда по правам человека не действуют, — заявил Эмануэлис. — Не выполняются резолюции [ПАСЕ], РФ не выполняет своих обязательств [как член Совета Европы]».

Мария Голубева же заявила, что в российской делегации состоят представители Крыма. Помимо этого, она указала, что крымские политики принимают участие в федеральных парламентских выборах РФ.

Инициативу поддержали не менее 30 депутатов из пяти национальных делегаций. Толстой обратил внимание, что оспорить полномочия России в ПАСЕ предлагается из-за поправок, которые находятся на этапе обсуждения.

«Другие претензии, связанные с тем, что у нас есть депутаты от Крыма в парламенте, уже были отвергнуты Венецианской комиссией, — напомнил депутат. — Поэтому я не вижу ни правовых, ни политических оснований для такого рода претензий. Когда нет почвы, хватаются за любой предлог, но здесь нет серьезной почвы для того, чтобы предъявлять претензии России».

Кроме того, сам Толстой был избран зампредседателя ПАСЕ по итогам голосования 28 января. За кандидатуру главы российской делегации отдали голос 132 парламентария из 252 проголосовавших, говорится на сайте нижней палаты российского парламента.

«До сегодняшнего дня нельзя было нашу работу на площадках Совета Европы считать полной и всеобъемлющей. Теперь же мы получаем возможность влиять на повестку.

Мы здесь для того, чтобы защищать позицию России, интересы и права граждан нашей страны, отстаивать наши принципы и ценности», — сказал депутат.

Делегация РФ в ПАСЕ в апреле 2014 года из-за событий на Украине и воссоединения Крыма с Россией была лишена права голосовать, участвовать в наблюдательных миссиях и входить в состав руководящих органов ПАСЕ.

Позднее ПАСЕ дважды рассматривала вопрос о восстановлении полномочий российской делегации, но тогда санкции только ужесточались. В результате Россия заявила об отказе работать в таких условиях, а в 2016-2018 годах не стала направлять заявку на подтверждение своих полномочий. Москва также заморозила выплату взноса в Совет Европы.

В конце июня прошлого года ПАСЕ провела голосование по поводу восстановления полномочий российской делегации. По итогам голосования было принято решение представителям России вернуть все права и пригласить их участвовать во встречах ассамблеи.

26 июня 2019 года ПАСЕ в полном объеме подтвердила полномочия делегации России, отклонив все поправки в проект резолюции. Принятие резолюции о полномочиях России поддержали 116 парламентариев.

Депутаты от Украины, Грузии, Эстонии, Латвии и Литвы единогласно выступили против. Большинство британских и шведских депутатов также не захотели видеть РФ на сессии.

Возвращение России ее прав поддержали единогласно Франция, Испания, Ирландия, Норвегия, Исландия, Австрия, Кипр, Турция, Азербайджан, Андорра, Сан-Марино и Сербия.

Кроме того, в поддержку России выступила большая часть депутатов из Германии, Армении, Бельгии, Швейцарии, Словакии, Чехии, Португалии, Молдавии, Нидерландов, Хорватии и Италии.

Воздержались от голосования делегации от Дании, Финляндии, Лихтенштейна, Словении и Румынии.

Сразу после принятия резолюции делегация Украины объявила о своем выходе из ПАСЕ, правда, затем украинцы вернулись в Совет Европы. Экс-президент Украины Петр Порошенко назвал решение ПАСЕ шагом к признанию российской юрисдикции над Крымом, а также к «снижению санкционного давления» на Москву.

Инициатива установки систем распознавания лиц встретила сопротивление

Комиссия ЕС по искусственному интеллекту предлагает ввести временный запрет на использование технологии

Комиссия ЕС по искусственному интеллекту предлагает ввести временный запрет на использование технологии распознавания лиц. Соответствующие поправки внесены в проект «белой книги» по искусственному интеллекту. Причиной стали жалобы со стороны общественных организаций Германии, где планируется установить подобную систему на 134 железнодорожных вокзалах.

В начале 2020 года Министерство внутренних дел Германии объявило о своей инициативе по установке на 134 железнодорожных станциях систем распознавания лиц. Для этого ведомство готовится внести поправки в закон о полиции, чтобы предоставить органу «улучшенные технические возможности и, где это возможно и разумно, расширенные обязанности».

Как пояснил тогда министр внутренних дел Германии Хорст Зеехофер, подобные системы сделают работу полиции эффективнее.

Но не все оказались с этим согласны: основатель инициативы «Цифровая свобода» Виктор Шлютер посчитал такую инициативу нарушением гражданских прав. По его мнению, доступные в настоящее время технологии остаются неразвитыми и могут привести к ошибочным определениям, так называемым ложным срабатываниям.

Согласно его данным, в 2018 году испытания камер с системой распознавания лиц на станции Берлин-Судкройц показали правильно только 80% людей. В связи с этим организация направила свои требования в комиссию ЕС по искусственному интеллекту.

Поскольку это не единственный случай опасений по поводу применения этой технологии в Европе – в 2019 году Шведское управление по защите данных оштрафовало муниципалитет на 20 тыс. евро за её использование для контроля посещаемости учащихся в школе, – комиссия ЕС скорректировала проект.

Внесённые поправки определяют, в частности, что запрет на использование технологии в общественных местах продлится от трёх до пяти лет. Теперь воспользоваться системой не смогут как частные, так и государственные компании ЕС. По данным разработчиков документа, этого времени должно быть достаточно для оценки рисков, связанных с такой технологией.

«На искусственный интеллект уже распространяются различные европейские нормы, в том числе правила об основных правах на неприкосновенность частной жизни, недискриминацию, а также законы о безопасности и ответственности за качество продукции, – говорится в документе. – Но правила могут не полностью покрывать все конкретные риски».

Как пояснила «Гудку» руководитель комитета по цифровым технологиям ЕС Маргрета Вестагер, необходимо сосредоточиться на корректировке положений о защите данных в существующих законах ЕС, а не препятствовать развитию технологии. Тем не менее она уточнила, что контроль за исполнением таких положений будет лежать на органах, которые назначат сами государства – члены ЕС.

Кроме того, по её словам, никто не отменял положения Общего регламента ЕС о защите данных, которые дают гражданам «право не быть субъектом решения, основанного исключительно на автоматизированной обработке, включая профилирование».

Если Европейская комиссия одобрит поправки, итоговый проект «белой книги» комиссия представит уже в середине февраля. Правда, возможность для манёвра разработчики всё же оставили: вопрос потенциальных рисков может быть скорректирован в будущем.

Напомним, что проект «белой книги» по искусственному интеллекту касается нормативно-правового регулирования технологии в «секторах повышенного риска», в том числе здравоохранении, на транспорте, в судебной и полицейской системах. Документ включает в себя вопросы маркировки, требований к управлению системами, безопасности и ответственности, рисков при её использовании.

Между тем помимо Германии развернуть автоматическое распознавание лиц планируется на крупнейших транспортных узлах Франции и Испании.

Дарья Белоглазова

«ПОЛИТИЧЕСКОМУ ЛИДЕРУ НЕОБХОДИМО ТЩАТЕЛЬНО УПРАВЛЯТЬ ОБЩЕСТВЕННЫМ МНЕНИЕМ…»

ДОМИНИК ЛИВЕН - Автор многочисленных книг по русской истории, лауреат премии Валдайского клуба за 2018 г., премия вручается за выдающийся вклад в анализ международных процессов.

АЛЕКСАНДР СОЛОВЬЕВ - Заместитель главного редактора журнала «Россия в глобальной политике».

Известный британский историк с российскими корнями размышляет об основах внешней политики России, применимости исторических исследований к пониманию международных отношений и вызовах, с которыми мир столкнется в ближайшем будущем.

Александр Соловьев: Одной из наиболее, пожалуй, известных в кругах международников попыткой дать комплексное концептуальное описание советской внешней политики была так называемая «длинная телеграмма» Джорджа Кеннана, впоследствии появившаяся в печати как “X Article”. Есть ли необходимость в своего рода «X Article – издание дополненное и обновленное» сегодня? Если есть, как бы вы подошли к решению такой задачи? 

Доминик Ливен: В сегодняшнем Вашингтоне подобная работа едва ли привлечет внимание. Американская политическая элита настолько одержима собственными проблемами, что внешняя политика (особенно в отношении России и Украины) переплетена с внутренними и партийными интересами и подчинена им в огромной – даже для США – степени. Я не эксперт по современным международным отношениям и поэтому в любом случае такую статью писать не мне. Но на самом деле я согласен с большей частью того, что написал Томас Грэм в своей недавней статье в Foreign Affairs[1]. Вместе с моим братом Анатолем[2], возможно, мы могли бы подготовить довольно интересную «Статью X», но единственная проблема в том, что ни одно правительство не примет ее к сведению. 

Соловьев: Какие из внешнеполитических концепций можно считать фундаментальными для России? «Иду на вы!», «Москва – третий Рим», «Северный аккорд», «Концерт наций», «Священный союз», «Панславянство» (либо «Русский мир»), «У России только два союзника: армия и флот» и так далее. 

Ливен: Мне кажется, что важнейшая реальность, лежащая в основе геополитического положения и внешней политики России, заключалась в том, что до XVI в. она граничила с сильнейшими военными державами мира (с различными евразийскими степными полукочевыми государствами, самыми могущественными из которых были империи Чингисхана и Тимура), а с XVI до XX столетия ее западным соседом был самый мощный и экспансионистский регион в мировой истории – Европа. 

Россия извлекла определенную выгоду из своего периферийного положения. Так, когда Монгольская империя распалась, а военные технологии (и другие факторы) благоприятствовали уже не кочевым народам, а оседлым, Россия смогла пройти весь путь к Тихому океану без особого сопротивления. Обратите внимание на контраст с Оттоманской Портой. На территории современного Ирана на смену государству Хулагуидов со временем пришли шииты Сефевиды, представлявшие серьезнейшую военную и идеологическую угрозу для османов в Анатолии и прочный барьер для любой попытки османской экспансии на Восток. 

Соловьев: Каковы характерные черты международной (само)идентичности России: (велико)державность, имперскость, подчеркнутое внимание к суверенитету, императив безопасности? Менялись ли они со временем? 

Ливен: Империя (и имперскость) – часть российской истории и идентичности. То же можно сказать, например, о Китае или англичанах. Но пережить распад сухопутной империи, где все территории сопряжены, гораздо сложнее, чем морской, с территориями за океаном – как психологически, так и по веским практическим причинам. Старая поговорка о том, что у Англии была империя, а Россия была империей, в чем-то верна. Лишиться того, чем ты обладаешь, проще, чем лишиться того, чем ты являешься. Как бы то ни было, одним из важнейших факторов, обусловивших и повлиявших на Brexit, была ностальгия англичан по времени, когда весь мир замирал в благоговении, стоило льву шевельнуть хвостом. 

Соловьев: Можно ли назвать внешнюю политику России со времен империи стратегически последовательной? Или же она была скорее оппортунистической, приспособленческой? Являлась ли Россия ведущим актором или просто следовала за ситуацией? 

Ливен: Большинство государств действуют в соответствии с контекстом и обстоятельствами, по крайней мере, до определенного момента. Иногда они проявляют инициативу, иногда их сдерживают неподконтрольные им силы, на которые приходится реагировать. Россия не стала исключением. Но в «большой стратегии» Российской империи сохранялись элементы преемственности. В XVII и XVIII вв. ее приоритетными задачами были последовательная и эффективная экспансия в плодородные регионы и контроль над истоками рек – и это лишь два примера. В XIX в. вплоть до 1914 г. Россия вела внешнюю политику в соответствии с теми же принципами, что и большинство других великих держав. Она приняла принципы европейской системы и равновесия сил. 

Во многих политических системах, в том числе в европейской с 1500 по 1945 гг., периферийные государства обладали большей свободой, чем центральные, поэтому великие европейские империи были созданы периферийными державами: Англией, Францией, Испанией, Португалией, в определенной степени Голландией на одном «краю» Европы и Россией – на другом. И Китай более 2000 лет назад не случайно был объединен периферийной державой – царством Цинь, которое одолело своих соперников, находившихся в центре, в ядре геополитической системы. 

Суть периферийной власти заключается в том, что вы можете использовать военную, административную и налоговую машину, отточенную конкуренцией внутри системы, для завоевания территорий за ее пределами, находящихся под управлением менее могущественных и развитых государств. В Китае периферийная власть (Цинь) достигла этого уровня в IV–III вв. до нашей эры. Гораздо труднее завоевать международную систему изнутри. Это было ключом к европейской геополитике между 1750 и 1945 годами. Французы в 1799–1814 гг. и немцы дважды в XX в. завоевывали ядро Европы, но затем сталкивались с огромной проблемой преодоления одновременного сопротивления двух крупных периферийных центров власти – Англии и России, получивших огромные ресурсы за пределами Европы. 

Соловьев: Если говорить о преемственности российской внешней политики (с имперских времен, через СССР и к современной России), то не попытался ли Михаил Горбачёв сломать систему? Была ли это девиация или здесь тоже можно усмотреть преемственность?

Ливен: Я не считал Горбачёва первооткрывателем в 1984–1991 годы. В результате целого ряда совпадений я в то время был не слишком важным, но привилегированным советником Маргарет Тэтчер по внешней политике и первый и единственный раз в жизни посвятил много времени изучению современной российской политики и написанию статей в прессе, выступлениям по телевидению и так далее. Я тогда видел в Горбачёве наследника Александра II. Подобно тому, как России при Александре угрожали изменения в мировой экономике (приход промышленной революции в Западную Европу), так и горбачёвская Россия рисковала потерять позиции современной сверхдержавы из-за наступившей постиндустриальной эпохи. На мой взгляд, Горбачёв, как и Александр II, желал, прежде всего, сделать Россию конкурентоспособной, страной, которой ее правители могли бы гордиться в новой для мировой экономики – а значит, и для международных отношений – эпохе.

Как и Александр II, Горбачёв действовал в эпоху торжества либеральных ценностей на Западе, когда ключевые элементы либерализма рассматривались не только как желательные ценности сами по себе, но и как неотъемлемые для успешной экономической, культурной и политической современности. Я считал неслучайным, что многие ключевые термины перестроечных лет – законность (верховенство закона), гласность и так далее – были заимствованы из периода александровских реформ. Я не хотел бы принижать Горбачёва и его время – нет ничего плохого в желании лидера править такой страной, которой он мог бы гордиться. В любом случае альтернативой тому, чтобы оставаться империей, была перспектива оказаться съеденным другой империей. 

Соловьев: Насколько исторические аналогии применимы в изучении международных отношений? 

Ливен: Исторические аналогии не дают ответов, но ставят вопросы и предупреждают. В какой-то мере страны и их лидеры руководствуются исторической памятью и национальными мифами, поэтому исторические знания необходимы для понимания современной политики. 

Соловьев: И как изучение истории, по вашему мнению, может помочь изучению международных отношений? 

Ливен: Лучше подумать о значении истории для тех, кто занимается внешней политикой в настоящее время. Когда Горбачёв начал реформы, мне было совершенно очевидно, что в результате его действий обязательно возникнет огромная внутриполитическая опасность не только для его режима, но и для самого имперского государства, то есть Союза, который я считал своего рода неоимперией. Параллели с дилеммами Александра II были слишком очевидны. В случае Горбачёва дилеммы, несомненно, были более серьезными, потому что демократия в 1980-е гг. была гораздо более распространенной, чем в 1860-е годы. Даже в советской конституции говорилось о демократии и теоретически позволялось республикам отделяться, что сделало «законность» в 1980-е гг. еще более серьезной угрозой, чем в 1860-е. 

Либерализаторские реформы, которые не приводят к полноценной демократии, гораздо труднее легитимировать. Кроме того, советская империя простиралась на всю Восточную и Центральную Европу. И вспоминания о польском восстании 1863 г. заставляли с тревогой ожидать, что возможное возвращение Горбачёва к традиционным имперским попыткам «обручить» русские автократические традиции и политию с элементами западного либерализма может вызвать серьезные проблемы как в Восточной Европе, так и в некоторых советских республиках. 

Тогда меня поразило (и продолжает поражать и сейчас), что полномасштабные либеральные реформы были начаты – даже в политической сфере – без очевидного понимания их возможных последствий. Я думаю, что одной из причин этого было то, что советское руководство в значительной степени отрезало себя от российской истории – прежде всего, от дореволюционной. Коммунистическая идеология не только искажала прошлое, но и не позволяла лидерам страны проводить исторические параллели с вызовами современности и делать сравнения. 

Я ни в коем случае не хочу обидеть Михаила Горбачёва, которого считаю благородным человеком и патриотом, но, учитывая происхождение моей семьи и тогдашнее положение во внешнеполитическом аналитическом центре Тэтчер, я оказался в довольно странной ситуации, поскольку наибольшее сочувствие я испытывал к Николаю Рыжкову. Полагаю, он был консерватором, как и я. 

Соловьев: Не могли бы вы подробнее – в российском контексте – остановиться на классическом либеральном тезисе о том, что внешняя политика является продолжением внутренней политики? Этот тезис часто оспаривается… 

Ливен: Я не думаю, что российская внешняя политика в имперскую эпоху определялась внутренними политическими соображениями и влияниями в большей степени, чем в Великобритании, Франции или Германии – я бы даже сказал, что в меньшей степени. И уж, конечно, в гораздо меньшей степени, чем реалии внутренней политики влияют на внешнюю политику современных США. 

Соловьёв: Западоцентризм и связанные с ним догоняющие модернизации, реваншизм (или ревизионизм, в котором сегодня Запад обвиняет Россию) – это непременная составляющая российской внешней политики?

Ливен: Что касается периода 1613–1991 гг., то главной общей чертой российской политики при любом правлении было стремление выжить перед лицом вызовов Запада, оставаясь при этом великой державой. Основным моментом было то, что Запад опережал Россию и в экономике, и в образовании, и в плане административно-финансовых ресурсов. Конечно, коммунистическая идеология серьезнейшим образом отличалась от того, что было до 1917 г., но основная парадигма – «догнать Запад», – на мой взгляд, сохранилась. Фактически она даже несколько укрепилась, поскольку советский догмат о необходимости обогнать капиталистический Запад «надстроился» на более ранние российские опасения и комплексы относительно своей неполноценности и отсталости. 

Петр I и его преемники стремились догнать Европу «старого режима». Победа России над Наполеоном ознаменовала их успех. Затем последовала промышленная революция, которая надолго сдвинула баланс сил в сторону Запада. Крымская война грубо обрушила эту реальность на российских императоров – их империя воевала, перемещалась и общалась, используя технологии доиндустриального мира, а англичане и французы имели пароходы, железные дороги, телеграф и нарезные мушкеты «квазимассового» производства. 

На мой взгляд, история России с 1856 по 1970 гг. во многом определялась желанием сохранить статус великой державы в индустриальную эпоху. Конечно, речь шла не только о внешней силе. Промышленная революция (и в некоторой степени наследие Французской революции) имела драматические последствия с точки зрения управления современным обществом. 

Романовы создали очень успешную во многих ключевых аспектах империю. Но превращение ее в жизнеспособное современное государство представляло огромную проблему. С этим вызовом сталкивались все старые империи, и никто не выжил. Советский Союз, на мой взгляд, был очень интересной попыткой слияния империи и модерна определенного (социалистического) типа, но огромные издержки этого эксперимента легли на российский народ, так что в конечном итоге эксперимент потерпел неудачу. 

Соловьев: Как эксперт по истории империй можете ли вы описать постимперский синдром? Испытывает ли его Россия? И если да, то как это проявляется? 

Ливен: Российский постимперский синдром понять легко. В Великобритании я говорю людям, что для того, чтобы понять ситуацию в России после 1991 г., англичанин должен представить себе, что Британская империя исчезла в 1930-е гг. (когда большинство англичан воспринимали ее существование как нечто само собой разумеющееся) и что это сопровождалось отделением Шотландии (Украина) и Уэльса (Белоруссия). Только в России все еще хуже, поскольку никто из англичан не считает, что английская религия или государственность зародились в Эдинбурге. Добавьте к этому крах монархии и парламентского правительства (советской партии и государства) и экономическую депрессию, которая была хуже, чем в 1930-е годы. В такой ситуации даже флегматический англичанин межвоенного периода был бы, мягко говоря, несколько взволнован.

Если Дональд Трамп пришел к власти под девизом «Вернем Америке величие», то неудивительно, что подобный лозунг сработал в России, учитывая гораздо более резкий спад и гораздо бóльшие страдания, которые он причинил населению. 

Соловьев: Вытекает ли напрямую императив безопасности из экспансионизма (территориальная экспансия заставляет защищать все более протяженную границу, все более обширную территорию, прибегая в том числе к созданию буферных государств по периметру)? Можно ли его преодолеть? 

Ливен: Территории, завоеванные Россией в Азии почти без боя, сначала давали ей меха, а затем и драгоценные металлы. Российская военная и тяжелая промышленность вплоть до XIX века базировалась на Урале. Россия одержала победу над Наполеоном, потому что имела самый большой в мире запас лошадей благодаря своему господству в евразийской степи в эпоху, когда лошадь была ключом к военному успеху (средство разведки, ударной силы, преследования, транспорта и подвижной огневой мощи). Россия также была единственной великой державой в наполеоновскую эпоху, способной вывести «колониальные» войска на европейский театр войны. Вклад казачества в победу в 1812–1814 гг. очень велик. 

В определенной степени российская экспансия была частью общей европейской экспансии за счет неевропейских народов. Ключевое отличие заключалось в том, что в связи с сухопутной экспансией основные районы расселения русских (колонии) стали частью территории самой России, в то время как западноевропейская экспансия привела к созданию колоний поселенцев, которые со временем стали независимыми государствами (испанская и английская Америка, Австралия и так далее). 

Именно по этой причине постимперская Россия до сих пор остается поистине великой державой (хотя и не настоящей сверхдержавой), в то время как ни одна западноевропейская страна (Великобритания, Франция, Испания) не осталась серьезным международным игроком после распада империи. С другой стороны, «деколонизация» для западноевропейцев означает ослабление военной ответственности и бремени. Россия как евразийская держава с бесценными ресурсами в Сибири и Тихоокеанском регионе имеет большие и дорогостоящие оборонные обязательства в Азии. 

Соловьев: Расширение границ и создание буферов было традиционной политикой безопасности Российской империи еще до того, как она стала империей, по крайней мере, начиная с Великого княжества Московского. Является ли эта концепция имманентной и непреодолимой или же со временем она может измениться? Это эксклюзивный российский рецепт стратегической безопасности или другие империи и государства использовали ту же стратегию? 

Ливен: Правители всех стран использовали эту стратегию, когда могли. Пытаться держать врагов подальше от границ – это просто здравый смысл. Буферные зоны, контролируемые надежными партнерами, обеспечивали безопасность по приемлемой цене.

Кстати, этот принцип все еще применяется. Посмотрите на войну в Сирии и участие в ней Турции – любое правительство хочет защитить свои границы, чтобы остановить «вторжение» толп беженцев.

Более того, вероятно, мы увидим его широкое распространение и в следующем поколении, поскольку изменение климата и связанные с этим политические кризисы вызовут приток беженцев гораздо больший, чем сейчас.

Соловьев: С какими фундаментальными геополитическими изменениями и вызовами Россия сталкивается сегодня и столкнется в ближайшем будущем? 

Ливен: Вполне возможно, что ключевой драйвер российской внешней политики в прошлом – догнать Запад – утратил актуальность. Подъем Китая вполне может привести нас к иному глобальному порядку, чем тот, который существовал в предыдущие пять столетий господства Запада. В некотором смысле с конца XVIII века ведущими мировыми державами были англоязычные – сначала Великобритания, затем Великобритания плюс США, а затем, после 1945 г., США во главе блока, внутреннее ядро которого состояло из англоязычных союзников. В определенной степени французские революционные и наполеоновские войны, две мировые войны и холодная война были попытками бросить вызов англоязычной гегемонии. Но они потерпели крах (и обошлись невероятно дорого). Из Лондона или Токио (двух городов, в которых я живу) видно, что элементы, лежащие в основе англофонной гегемонии, исчезают на глазах. 

В этом есть свои преимущества и опасности, не в последнюю очередь для России. Прежде всего, это означает, что перед Россией стоят геополитические задачи и возможности, принципиально отличающиеся от тех, с которыми она сталкивалась с XVII по конец XX века. Самое очевидное, что Россия, разоренная двумя страшными войнами с Германией, а затем исчерпавшая себя в борьбе с американским блоком в годы холодной войны, очень заинтересована в том, чтобы найти мирный и взаимовыгодный способ того, как справиться с проблемой подъема Китая.

Лично мне кажется, что некоторые работы ошельмованного «прогерманского» лобби, появившиеся до 1914 г., очень актуальны и сейчас. Прежде всего, это работы Романа Розена, бывшего посла в Вашингтоне и брата Виктора Розена, одного из ведущих востоковедов России. 

Соловьев: Российская внешняя политика (с имперских времен как минимум) может похвастать целой плеядой ярких личностей, многие из которых впоследствии становились вторыми лицами в государстве (канцлерами, премьерами) – Бестужев, Панин, Горчаков, Примаков. В принципе, персонализм во внешней политике характерен не только для России. Но не становится ли он сегодня анахронизмом? Или же, напротив, не дипломаты сегодня занимаются внешней политикой, а сами лидеры государств? 

Ливен: Если бы эра профессионализма во внешней политике действительно закончилась, то для меня это стало бы поводом для беспокойства. Однако это не так. Российские императоры (и многие другие монархи) часто сами были фактически министрами иностранных дел своих стран. Люди же, занимавшие эту должность, являлись их заместителями. Многие монархи представляли собой высококвалифицированных дипломатов: Екатерина II и Александр I были великолепны. Но императоров также часто сопровождали очень умные и компетентные государственные деятели. Вообще-то, в господине Лаврове я вижу наследника Карла Нессельроде. Я считаю Нессельроде чрезвычайно умным и находчивым защитником российских интересов, так что это был комплимент. 

Соловьев: Можете ли вы сказать, что империя как политическое явление ушла в прошлое? Или мы станем свидетелями появления новых империй в обозримом будущем? 

Ливен: Чтобы быть поистине великой державой в современном мире, необходимо располагать ресурсами континентального масштаба. Пророки геополитики, писавшие до 1914 г., были в этом смысле правы. США, Китай, Индия и Россия не являются империями в полном историческом смысле слова. Но это неоимперии, и они сталкиваются с некоторыми проблемами империй, касающимися, прежде всего, территориального масштаба, численности и разнообразия населения. Монархам всегда было трудно управлять империями ввиду этих (и других) факторов, но в большинстве империй правителям, как правило, приходилось проявлять особую заботу только о верхушке – о 2% населения. Ключом к успеху стало достижение жизнеспособного и стабильного компромисса между монархами и элитами в распределении «прибавочного продукта», который производили крестьяне: местные элиты управляли остальными 98% населения через местные системы патроната и принуждения. В современном мире сплошной грамотности, урбанизации и массовой политики управлять занимающими огромные пространства неоимпериями гораздо сложнее, однако судьба мира зависит именно от них. 

Соловьев: В заключение не могли бы вы очертить основные глобальные тенденции, которые повлияют на всех (или на большинство) международных субъектов, и подходы к ним? 

Ливен: Рост Китая обостряет опасность конфликтов. Крупные исторические сдвиги в глобальном или региональном балансе сил обычно приводили к войнам. Если до 1914 г. англоязычному сообществу не удалось мирным путем справиться с подъемом полулиберальной, полностью капиталистической и европейской Германии, то проблема поиска достойного места для Китая в сегодняшнем мировом порядке, весьма вероятно, будет гораздо более сложной. 

В прошлом климатические кризисы самым серьезным образом обостряли международные и внутренние политические конфликты. Если посмотреть на нынешние проблемы Европы из-за беженцев с южного побережья Средиземноморья, а затем обратить внимание на крупный экологический кризис на африканском континенте, где проживает около трех миллиардов человек, прогнозы представляются довольно мрачными. Еще более тревожной выглядит ситуация в Азии, связанная, прежде всего, с нехваткой воды. Это потому, что в будущем Восточная и Южная Азия, вероятно, приобретут большее геополитическое значение, чем Африка или даже Европа. 

Поэтому мой ответ на ваши вопросы заключается в следующем: на Россию и на весь остальной мир надвигается такая же опасная буря, как и та, что обрушилась на них в первой половине ХХ века. Может быть, эта буря даже опаснее, но история – особенно последних трехсот лет – не слишком адекватное руководство ни для осознания тех проблем, с которыми сталкивается Россия, ни для их решения.

Вероятно, ключевым вопросом будет выживание. От правителей потребуется большая осторожность и богатое воображение. Если из событий, предшествовавших 1914 г., и можно извлечь какой-то урок, то он будет о том, что политическому лидеру необходимо тщательно управлять общественным мнением – вне зависимости от типа государственного устройства страны, которую он возглавляет.

Россия. Великобритания > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 января 2020 > № 3305436 Доминик Ливен

Контрольный пакет PDVSA уходит международным корпорациям — СМИ

Президент Венесуэлы Николас Мадуро намерен передать контрольный пакет акций государственной нефтяной компании PDVSA крупным международным корпорациям, сообщает Bloomberg, ссылаясь на источники. PDVSA, пишет агентство, предлагает иностранным компаниям-участникам совместных проектов рассмотреть возможность новых инвестиций в страну, и, если предложение Мадуро будет принято, эти компании будут рассчитывать на долю в прибыли венесуэльской корпорации.

Речь, утверждают источники Bloomberg, идет о возможности частичной приватизации PDVSA путем конвертации части долга венесуэльской госкомпании перед международными компаниями в акционерный капитал. Среди потенциально заинтересованных в переговорах компаний источники агентства назвали испанскую Repsol S.A., «Роснефть» и итальянскую Eni S.p.A.

Переговоры PDVSA с другими компаниями, отмечают собеседники Bloomberg, пока находятся на ранней стадии и сталкиваются с трудностями, вызванными санкциями со стороны Вашингтона, которые запрещают любым американским компаниям инвестировать в Венесуэлу. Кроме того, PDVSA, некогда добывавшая 3,5 млн б/с нефти, теперь — всего 700 тыс. баррелей.

Более того, из-за нехватки собственных средств и персонала PDVSA предоставила партнерам по совместному предприятию нефтяные месторождения для эксплуатации, сообщило РБК, со ссылкой на Reuters.

Газ ждет зимы

Газовый рынок перестал радовать экспортеров: теплая зима и избыток предложения толкает мировые спотовые цены на газ к рекордно низким значениям. Некоторые аналитики даже считают, что Европе газ будет стоить ниже $100 за 1 тыс. кубометров. Впрочем, погода на сырьевом рынке всегда изменчива. Если летом будет жарко и потребуется увеличение производства электроэнергии, потребление газа начнет расти. Однако истинное положение дел станет известно осенью, когда страны ЕС и США начнут активно готовиться к новому холодному сезону.

По данным мониторинговой ассоциации GIE, с начала отопительного сезона из европейских хранилищ ушло на 3 млрд кубометров меньше, чем год назад, и запасы сейчас на четверть больше: 78,6 млрд кубов против 62,9 млрд. В настоящее время на европейской бирже TTF природный газ котируется по $115 за тысячу кубов.

S&P Global Platts уверен, что к лету цену упадут до $100, и это еще оптимистичный прогноз — уже звучат предположения и о семидесяти.

Любопытно, что виноватым в падении цен «назначен» именно российский «Газпром», который в 2019 году закачал рекордное количество энергосырья в европейские ПХГ, после чего запустил газопровод «Турецкий поток» и заключил новый транзитный договор с Украиной.

В этом есть доля истины, поскольку российский концерн поставляет газ в Европу по долгосрочным контрактам, привязанным к стоимости нефти, и не обязан беспокоиться о споте. Тем не менее, для спасения рынка от избытка предложения именно ему рекомендуют снизить поставки газа в ЕС.

Впрочем, отчасти этот процесс уже идет. На днях глава компании «Оператор ГТС Украины» Сергей Макогон сообщил, что транзит российского газа через Украину с начала 2020 года составил около 2 млрд кубометров. «Газпром» по условиям нового контракта о транзите, предусматривающего принцип «качай или плати», заплатил за прокачку 4,3 млрд куб. м, что вдвое больше реально перекачанных объемов — по состоянию на 22 января было прокачано всего 47% от оплаченного газа. Всего же в январе 2020 г. «Газпром» сократил поставки газа в Европу на 25% по сравнению с январем прошлого года — с 17,6 до 13,3 млрд кубометров. Более низкий показатель последний раз отмечался в 2015 году, когда экспорт упал до 11 млрд кубометров.

Однако если контракт есть, то в целом за год экспорт российского газа скорее всего достигнет законтрактованных объемов.

Главное беспокойство международных аналитиков вызывает судьба американских СПГ-проектов, которые могут оказаться в ситуации ограничения инвестиций в условиях столь сильного падения цен.

Напомним, что экспорт газа из США вырос на фоне сланцевого бума в стране. Но резкое снижение цен на сырье может привести в дальнейшем и к уменьшению поставок. Производители, заключившие контракты на поставку, вынуждены будут принять решение отказаться от отправки новых партий, поскольку не смогут получить хоть какую-то прибыль после учета транспортных расходов

Аналитики Morgan Stanley отмечают, что низкие мировые цены на СПГ ставят под вопрос новые проекты, требующие принятия окончательных инвестиционных решений (FID). Банк уже снизил прогноз по количеству проектов, которые имеют шанс получить FID. Кроме того, Morgan Stanley прогнозирует, что падение цен может заставить Катар отложить запланированное расширение мощностей на 64%, которое намечено на период до 2027 года.

Вероятно, что проблемы низких цен на спотовом рынке способны сказаться и на российском заводе «Ямал СПГ», который в том числе поставляет свою продукцию и в ЕС. Хотя глава компании Леонид Михельсон и заявил 23 января 2020 года в Давосе, что более половины продукции компании ушло в Азию, а НОВАТЭК и «Газпром» «в информационном режиме» стараются не допускать конкуренции между собой.

При этом стоит отметить, что у проблемы низких цен на сырье есть и другая сторона.

Ранее такая конъюнктура рынка всегда увеличивала спрос, поэтому далеко не факт, что производители сжиженного природного газа останутся без прибыли и инвестиций.

Например, то же Morgan Stanley считает, что падение цен способно ускорить переход Индии на газовую генерацию, а это потенциально огромный рынок. Потребление газа Китаем также постоянно растет, и вполне возможно, что на фоне низких цен этот процесс ускорится. Да и в самой Европе никто не откажется пополнить запасы ПХГ дешевым сырьем.

Большинство опрошенных «НиК» экспертов считает, что в настоящее время на рынок действительно давит избыток предложения. Однако это тактическая тенденция последних нескольких месяцев. Сколь долго она продлится, зависит главным образом от погоды и времени года, поэтому «Газпром» и производители СПГ могут не волноваться за будущее своих проектов. Стратегический тренд роста потребления газа в мире не меняется. Не стоит забывать, что и газовый бум в США является в определенной степени «побочным» фактором «сланцевой революции». А в настоящий момент будущее американской добычи из низкопроницаемых коллекторов уже не кажется столь безоблачным, число буровых установок снижается, поэтому и время низких газовых цен на внутреннем рынке США может рано или поздно закончиться.

Директор Института национальной энергетики Сергей Правосудов отметил, что в США из-за большого предложения и отсутствия морозов цены на минимальных уровнях, в Азии стоимость газа чуть выше, чем в Европе: «Рентабельных проектов при этих ценах все меньше, и как следствие сокращается принятие инвестиционных решений по газовым проектам. Поэтому со временем на рынке будет меньше предложений. Но при этом в настоящее время из-за низкой цены на газ начинает расти спрос, а цены в свою очередь начнут расти вслед за ростом потребления. „Газпром“ будет выполнять долгосрочные контракты, но большая их часть идет с привязкой к нефтяной цене и цены в них существенно выше, чем на бирже», — рассказал эксперт в интервью «НиК».

По его словам, на китайском рынке постоянно растет потребление, хотя возможно и не так быстро, как в 2018 году, когда рынок вырос сразу на 15%.

Касаясь европейского рынка, он указал, что пока в ЕС постепенно качают газ из подземных газовых хранилищ: «Если сейчас ударят морозы, в конце зимы цены немножко подрастут, но весной упадут снова». По его мнению, устойчивый рост стоимости газа можно ожидать к следующему зимнему сезону, но и тогда ситуация будет зависеть от степени суровости зимы в Европе.

Отвечая на вопрос о том, насколько проекты «Газпрома» в ЕС конкурируют с ямальским СПГ, Правосудов заметил, что все зависит от конкретного рынка: «СПГ с Ямала приходит в Великобританию, Бельгию, Францию, Италию. На этих рынках есть конкуренция, поскольку туда есть доступ газа, поставляемого „Газпромом“. В Испании и Португалии, куда не доходят газопроводы, доминирует СПГ. В 2019 году „Ямал СПГ“ порядка 80% своей продукции отправлял на европейские рынки. Правда, Михельсон сказал, что частично этот газ потом ушел в Азию, но это сложно проверить. Конкуренция получилась жесткая, даже американского СПГ пришло меньше.

В проекте „Ямал СПГ“ помимо НОВАТЭКа есть и иностранные акционеры — Total, CNPC, — а им вообще нельзя указывать, куда отправлять газ. Они видят, что Европа ближе, туда и везут, не спрашивая согласия НОВАТЭКа», — заметил эксперт.

Доцент Высшей школы экономики Станислав Рогинский также указал на рост объемов производства газа в мире: «Сейчас пойдет так называемая вторая волна СПГ-проектов, выходят на рынок новые игроки, прежде всего, из США. Внутренний американский рынок перенасыщен. Фактор перенасыщенности европейских ПХГ был рассчитан под возможный российско-украинский кризис. Все хотели нажиться, но нажиться не получилось. Сейчас от газа избавляются, поэтому и случился локальный перебор. У США одна причина перебора, в ЕС другая. Вместе все это повлияло на мировой рынок. До лета пока ситуация сохранится, а уже лето покажет, какие отборы газа будут на рынке перед началом нового сезона. При этом в весенний период цены станут еще снижаться. Хотя конечно 100 долларов — это слишком пессимистичный прогноз», — заявил эксперт в интервью «НиК».

При этом он считает, что на сезонные колебания стоимости инвестиционный рынок давно не реагирует: «Инвестиционные проекты рассчитываются на 25-30 лет. Если бы что-то поменялось в глобальном плане, например, сильно повысилась доля возобновляемой энергетики…

Нынешняя ситуация скорее тактическая, чем стратегическая. Она может только временно ухудшить какие-то показатели компаний, поэтому на долгосрочные проекты нынешнее падение цен скорее всего повлияет незначительно.

Потенциально же спрос на газ будет продолжать расти», — пояснил Рогинский.

По его словам, «Газпром» и «Ямал СПГ» конкурируют, если идут поставки на один и тот же рынок: «Например, в Нидерланды есть возможности поставлять газ и через терминалы регазификации, и по газопроводу. Очевидно, эти поставки влияют друг на друга, и об этом давно говорят специалисты. Несмотря на официальные заявления, что одно другому не мешает, конкуренция между этими поставками все равно есть, и при отсутствии ограничения на экспорт НОВАТЭК может посодействовать снижению рыночной доли „Газпрома“ на некоторых рынках», — считает эксперт.

Старший аналитик «БКС Премьер» Сергей Суверов высказал более пессимистичную точку зрения о будущем мирового разового рынка: «Низкие цены на газ стали следствием не только теплой зимы, но и перепроизводства газа в мире на фоне новых газовых добычных проектов, прежде всего в США, а также торможения роста спроса на „голубое топливо“ в Китае на фоне естественного замедления экономической активности и эффекта от торговых войн. Кроме того, к июню 2019 года девять реакторов на пяти атомных станциях Японии признаны соответствующими новым стандартам и возобновили работу, что снизило потребность этой страны в газе. В результате можно ожидать снижения инвестиционной привлекательности ряда новых проектов по добыче газа и даже их возможное замораживание», — указал в своем комментарии аналитик.

На фоне падения цен на сырье в ЕС может развернуться еще одна интересная коллизия, связанная с экспортом российского газа в Европу. 18 мая 2020 года заканчивается контракт на транзит газа через Польшу по газопроводу «Ямал — Европа». В Польше уже сообщили, что «готовы к приостановке транзита». Такое заявление было сделано на фоне того, что «Газпром» до сих пор не представил Варшаве никаких предложений. В сложившейся ситуации переизбытка газа на европейском рынке российский концерн действительно может позволить себе вести длительные переговоры о транзите. Тем более что еще в августе 2019 года уполномоченный правительства Польши по стратегической энергетической инфраструктуре Петр Наимский предупредил о намерении Варшавы резко поднять тарифы на прокачку газа.

Сергей Правосудов указал, что главный вопрос транзитного договора с Польшей заключается в условиях его продления, ведь «Газпром» является акционером этого газопровода. На территории Белоруссии он принадлежит концерну на 100%, на территории Польши — на 48%. «Поляки же хотят увеличить транзитный тариф», — напомнил эксперт.

Станислав Рогинский отметил, что ситуация с подписанием нового транзитного договора с Польшей похожа на украинскую: «Страна заявляет, что в поставках российского газа не заинтересована, но транзит ей нужен. Поэтому можно предположить, что условия данного транзита для России ухудшатся, но коридор для транспортировки газа в ЕС останется», — считает Рогинский.

По его словам, новый транзитный договор будут подписан в соответствии с европейскими правилами резервирования мощностей:

«Когда в 1999 году вводили в строй газопровод „Ямал — Европа“, Польша еще не была членом ЕС, а транзитный договор подписывался в другом правовом поле. В настоящее время все изменилось, а Польша теперь должна соблюдать регламент ЕС.

Конечно, в условиях имплементации европейского законодательства транзит будет стоить дороже. Но без него не обойдутся, так как существует определенный маршрут, который нужно обеспечивать поставками газа в точках завершения этого маршрута непосредственно в Германии. Учитывая, что с Польшей отношения сложные, возможно захотят подстраховаться и подписать какой-то межгосударственный документ на эту тему», — сказал эксперт.

В завершении стоит отметить, что в условиях перенасыщения предложением газового рынка Европы переговоры по новому транзитному соглашению могут продолжаться долго. Тем более, что в ЕС и США очень хорошо знают, как защищать свои интересы в ситуации судебных разбирательств и торговых споров. Например, не так давно замглавы Минэкономразвития РФ Тимур Максимов сообщил об официальной заморозке в ВТО спора по Третьему энергопакету между Россией и ЕС. Оказывается, апелляционный орган ВТО приостановил свою работу 11 декабря 2019 года. Он был просто заблокирован из-за позиции США. Рассмотрение новых апелляций невозможно в течение неопределенного периода времени. Поэтому трудно с уверенностью предположить, чем закончатся переговоры с польской стороной. Пока позиция ряда стран ЕС по отношению к российским проектам крайне однобокая и напоминает игру в одни ворота.

Екатерина Вадимова

Минюст не обнаружил оснований для исключения ФБК* из списка иноагентов

Радио Sputnik. Минюст России не нашел оснований для исключения Фонда борьбы с коррупцией* (ФБК) из реестра иностранных агентов. Об этом заявили RT в пресс-службе министерства.

"По итогам проведенной проверки установлено отсутствие оснований для исключения некоммерческой организации "Фонд борьбы с коррупцией"* из соответствующего реестра", — сообщили в пресс-службе Минюста.

ФБК* был включен в список иноагентов в октябре прошлого года. Как указывали в Минюсте, только за 2019 год фонд получил три транша из США и Испании на общую сумму примерно 140 тысяч в рублевом эквиваленте.

Замоскворецкий суд Москвы, а затем Мосгорсуд признали решение ведомства законным.

В декабре ФБК* направил в ГУ Министерства юстиции по Москве заявление с просьбой исключить организацию из реестра иностранных агентов, поскольку она якобы отказалась от зарубежного финансирования и вернула все деньги, полученные из-за рубежа, иностранным источникам. Чтобы проверить факты, указанные в заявлении, ГУ Минюста России по Москве назначило внеплановую проверку, которая закончилась 15 января.

Ранее радио Sputnik сообщало, что RT изучил динамику транзакций на биткоин-кошелек штаба ФБК*.

* Фонд борьбы с коррупцией включен в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента, по решению Министерства юстиции РФ от 09.10.2019.

Последнее предупреждение

Австралийский сценарий грозит всему миру

Текст: Юрий Медведев

Миллиард погибших из-за пожаров в Австралии животных потряс весь мир. На восстановление фауны потребуется более 100 лет. Но, пожалуй, еще страшней прогнозы ученых. Они предрекают такие напасти в будущем всей Земле. А кто-то вообще считает, что австралийская трагедия может быть последнее предупреждение человечеству. Если оно не одумается, то пожары будут пылать повсюду. По оценкам экспертов, если сохраняются нынешние темпы разрушения биосферы, то к 2050 году исчезнет до 37 процентов всех видов животных, к концу века уже половина.

Откуда такой пессимизм? И почему пожары достанут всех? Ответ дает международная группа ученых. Они доказали, что пожары всего лишь соучастник "преступления", а главный виновник напастей - глобальное потепление, вызванное деятельностью человека. Оно вызвало рост числа и интенсивности пожаров на разных континентах. Так, в Южной Америке только за прошлый год зафиксировано больше пожаров, чем за последние 10 лет. Почти такой же рост отмечен и в Африке. Горят даже регионы Арктики, где произошли пожары невиданного ранее масштаба.

Отметим, что Земля знала куда более мощные огненные напасти, к примеру, 66 миллионов лет назад на планету рухнул гигантский астероид. Тогда исчезло 75 процентов видов животных, в том числе и знаменитые динозавры. Чтобы восстановиться, планете понадобилось много миллионов лет. И мир стал совершенно другим.

Сейчас в игру природных сил вступил человек. Он вносит свой негативный вклад не только в глобальное потепление, но и во всю экосистему Земли. Стремясь прокормиться, он вырубает леса, превращает луга в поля для выращивания сельхозкультур. К примеру, с 1980 по 2000 год исчезло около 100 млн га тропических лесов в Южной Америке и Юго-Восточной Азии.

Словом, человек оказался куда "эффективней" природы. Темпы вымирания видов уже в 100-1000 раз превысили те, что происходят естественным образом в ходе эволюции. А ученые предсказывают, что это ускорение может увеличиться до 10 000. Чтобы противостоять атаке пожаров и потепления, у фауны есть несколько ответов: уменьшение размеров, повышение рождаемости, переселение в более комфортные условия, прежде всего на север. Как работают эти механизмы уже сейчас? Какой будет фауна в результате атаки масштабных пожаров, глобального изменения климата и разрушительного влияния человека? Чтобы разобраться, ученые пытаются разглядеть тенденции, наметки картины буду­щего. Прежде всего подчеркивается, что в такой ситуации фауна оказалась впервые за многие сотни тысяч лет. И приспособиться к ней, как это было раньше, вряд ли получится, так как экосистемы в XXI веке уже потеряли устойчивость. Ведь большинство сред обитания разрушено. И если в течение предыдущих веков воздействия человека на природу были хотя и серьезными, но локальными, то в сейчас они охватили всю Землю. А это совсем иная ситуация. Непонятно, где пострадавшим животным искать пристанища, куда переселяться, где прятаться от напастей. Человек, осваивая землю, оставил им клочки свободной земли.

Словом, наступление на фауну идет по всему фронту, и она в панике отступает. За период 1970-2014 годы на планете стало на 60 процентов меньше животных. Больше всего пострадали тропики Южной и Центральной Америки, они потеряли до 90 процентов фауны. Кроме того, под угрозой вымирания уже сейчас около 60 процентов черепах и кораллов, 40 процентов амфибий. К 2100 году в Аф­рике вымрет половина всех птиц и животных.

Как известно, наиболее интенсивно климат атакует районы Арктики и Антарктики. Температура здесь растет в десять раз быстрей, чем в среднем на планете. И этот тепловой удар принимает на себя местная фауна. Особо он угрожает моржам, тюленям, белым медведям и другим млекопитающим, чье проживание и пропитание связаны с морским льдом. А его площадь стремительно сокращается, а значит, уменьшается и жизненная база. И вот средний вес самок белых медведей за 20 с лишним лет уменьшился с 300 кг сразу до 230 кг. А численность императорских королевских пингвинов Адели сократилась на 50 процентов.

Что же делать? "Мы - первое поколение, которое понимает, как человек воздействует на среду. И мы можем стать последними, кто в силах все изменить. Сейчас наступил решающий момент в истории планеты", - предостерегают ученые. Осенью 2017 года 16 тысяч ученых подписали обращение к человечеству под названием "Второе предупреждение". Они утверждают, что человечество и вся планета находятся на пороге экологического апокалипсиса. А "Первое предупреждение" ученые опубликовали в 1992 году, но за прошедшее время ни один показатель не изменился в лучшую сторону. Станет ли миллиард третьим предупреждением, а главное, будет ли оно, наконец, услышано…

Комментарий

Константин Гонгальский, доктор биологических наук, Институт проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН:

Конечно, общественность миллиард погибших животных шокирует, но самих ученых он уже не удивляет. Его австралийский профессор Крис Дикман получил довольно просто, умножив пораженные пожаром площади на среднюю численность животных на гектар. Причем он учитывал только млекопитающих, птиц и рептилий, не включив даже амфибий, не говоря уже о беспозвоночных животных.

Если применить этот подход к России, например, только для млекопитающих, то у нас в пожарах 2019 года могло погибнуть огромное количество особей. Но эти оценки не затрагивают численность погибающих беспозвоночных, которые практически не поддаются учету. Например, в тайге численность только крупных почвенных беспозвоночных (жуков, мокриц, многоножек, дождевых червей) может составлять около 200 особей на квадратный метр, следовательно, здесь счет может идти на триллионы особей. А если говорить о микрофауне (почвенные клещи, ногохвостки), которых может быть 200 тысяч особей на квадратный метр, то мы получаем цифру на три порядка больше. Так что при том подходе, который применил Дикман, можно, в принципе, оперировать огромными цифрами. Конечно, важно, что он смог привлечь внимание к проблеме лесных пожаров.

Кстати

Почему масштабные лесные пожары из года в год имеют практически одни и те же адреса? В мире это Калифорния в США, штаты Виктория и Новый Южный Уэльс в Австралии, страны Южной Европы - Греция, Франция, Испания, Португалия. В России есть свои "стабильные" пожарные регионы: Забайкалье, Западная Сибирь, Северное Прибайкалье, Центральная Якутия, Бурятия, Хакасия, Хабаровский край с Приморьем. Причем это труднодоступные, малонаселенные или вовсе безлюдные территории, куда добраться "поджигателю" практически невозможно. Доктор геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник геологического факультета МГУ Владимир Сывороткин считает, что причина постоянных пожаров в разрушении озонового слоя, также водорода, который выходит из разломов в так называемых рифтовых зонах. А высокая температура воздуха служит пусковым крючком, чтобы вызвать природный пожар.

Австралия. Весь мир > Экология. Леспром > rg.ru, 29 января 2020 > № 3273542

Близко к Дали

В Манеже открылась выставка знаменитого испанского художника

Текст: Жанна Васильева

Портрет Дали с подкрученными усами, встречающий посетителей в самом начале экспозиции в московском Манеже, одновременно манит и загораживает перспективу выставочных залов. Кажется, обойдешь, и вот она - "Тайная жизнь Сальвадора Дали" в рисунках, картинах, фильмах. Экспозиция старается не обмануть ожиданий. Сразу за поворотом - известное фото обнаженных красавиц, чье спортивно-нудистское построение складывается в образ черепа. Мол, ларчик Дали открывался просто: эротика и смерть, Фрейд и возлюбленная Гала, психоанализ и сюрреализм… Любителям искусства до 18 - вход воспрещен.

Меж тем выставка "Сальвадор Дали. Магическое искусство", которую привезли в Москву культурно-исторический фонд "Связь времен" и Музей Фаберже вместе фондом "Гала - Сальвадор Дали" (Фигерас) и Национальным музеем "Центр искусств королевы Софии" (Мадрид), строится хоть и по законам эффектного блокбастера, но вокруг другой книги - "50 секретов магического мастерства". Иллюстрации к ней образуют ядро выставки, расположившись кругом, в центре которого - мини-клумба, чьими единственными героями стали желтые нарциссы.

Образ тайного сада "магического искусства", то есть живописи, в центре которого оказывается цветок, названный в честь героя античного мифа, погибшего от любви к себе, более чем красноречив. А советы Дали частенько фантасмагоричны. Некоторым из них мог бы позавидовать Хармс. Например, настоятельной рекомендации завести паукариум, совершенно необходимый любому живописцу для наблюдения за закатом, для дрессировки пауков и сбора пыли в мастерской. Очевидно, что лучшими советами Дали являются его рисунки. Именно тут он не может морочить голову доверчивым простакам, но сами рисунки, с закрытыми они глазами сделаны или нет, выдают виртуозную технику рисовальщика, любовь к итальянскому Ренессансу и унаследованный от мастеров той эпохи вкус к пространственным и геометрическим построениям. Почему-то кажется, что и паук-то художника заинтересовал как гениальный геометр природы.

Впрочем, в данном случае любопытнее другое. Книга "50 секретов магического мастерства" и иллюстрации к ней задают не только точку опоры для куратора (это Монсе Агер, директор Музеев Дали фонда "Гала - Сальвадор Дали), но и вектор основного сюжета выставки - становление мастера. От раннего автопортрета Дали в образе Рафаэля - до Мадонны Рафаэля, представленной как атомное ядро в окружении электронов ("Максимальная скорость Мадонны Рафаэля", 1954). От портрета Луиса Бунюэля 1924 года на фоне минималистичного пейзажа в духе де Кирико - до фильма "Андалузский пес", снятого Бунюэлем в содружестве с Дали. От "Купальщиц в Эс-Льянере" (1923), выполненных в пуантилистской манере и оставляющих впечатление монументальной мозаики (вопреки небольшому размеру работы), - до панно "Женщина с бабочкой" (1958), созданной со студией Рене Ауриака… От крохотного рисунка, изображающего Андре Бретона в виде муравьеда (это когда Бретон и Дали еще не успели рассориться вдрызг), - до муравьев, этих символов смерти, ползучих по наряду ренессансной кокотки в работе 1974 года ("Трансформация. Женщина с зеркалом")…

Нетрудно заметить, что этот сюжет выглядит продолжением того, что был намечен на выставке "Сальвадор Дали. Сюрреалист и классик" в Музее Фаберже в Петербурге, который делала та же команда. В этом смысле московская выставка - сиквел, но значительно расширяющий повествование предыдущей серии. Дело не только в количестве представленных работ, но и в новом повороте.

Нет, разумеется, тема "сюрреалист и классик" никуда не делась. Хотя бы потому, что для понимания работ Дали, заявлявшего, что он хотел бы быть Рафаэлем своего времени, это ось центральная. И расширение материала, включение поздних работ 1980-х, когда Дали вновь обращается к скульптурному наследию Микеланджело, лишь подтверждает, что несущая конструкция творчества "сюрреалиста № 1" найдена точно. Но на московской выставке заметна и вторая тема, эпиграфом к которой могли бы служить замечание Энди Уорхола, что Дали был предшественником поп-арта. Интерес Дали к массовой культуре очевиден. Речь не только о готовности заниматься дизайном ювелирных изделий, рекламой, но и о мультфильмах. Когда в 1946 году Уолт Дисней предлагает Сальвадору Дали поработать в качества художника аниматора над фильмом "Дестино" по мексиканской песни, Дали очень даже вдохновился. В 1940-е годы студия не реализовала проект, но уже в XXI веке племянник Диснея таки сделал мультфильм "Дестино" с рисунками Дали. И он получил "Оскар" в номинации "короткометражная анимация". В Манеже они показываются рядом - "Андалузский пес" и "Дестино".

Наконец, концепция театра-музея в Фигерасе, придуманная Дали, который мечтал о музее как целостной сюрреалистической инсталляции, позволяющей попасть в грезы наяву, очень даже перекликается с современными тенденциями "театрализации" музейных экспозиций. Выставка в Манеже сделана по законам этого изобретенного Дали жанра. Поэтому любите вы Дали или нет, а посмотреть ее стоит.

Россия. Испания. ЦФО > СМИ, ИТ > rg.ru, 29 января 2020 > № 3273538

Медленное чтение в эпоху быстрой жизни

О цифре и слове в профессии журналиста размышляет в беседе с нашим корреспондентом декан факультета журналистики Уральского федерального университета Борис Лозовский

Текст: Юрий Лепский

Ничего в жизни не бывает данным раз и навсегда. Это сегодня он - легенда российской журналистики, уважаемый и любимый студентами декан, почитаемый коллегами профессионал, просто обаятельный и остроумный человек. А каких-нибудь пятьдесят лет назад мы с ним были студентами этого факультета, грузили мешки с картошкой в колхозной борозде Красноуфимского района, куда выезжали каждую осень на помощь "труженикам села", наслаждались веселыми днями и ночами в нашей общаге, влюблялись в хорошеньких девушек и уж точно не были всерьез озабочены освоением тонкостей профессии. Мы были дружны и к счастью сохранили наши отношения на долгие годы. Несмотря на то, что он после окончания факультета стал преподавать и превратился в теоретика журналистики, а я уехал работать на Дальний Восток и стал практикующим газетчиком, кем и остаюсь по сей день.

И вот совсем недавно мне стало известно, что он уходит. Уходит из деканата, не будет участвовать в выборах руководителя факультета. Я подумал, что это может быть поводам для подведения некоторых предварительных итогов - и для него, как для теоретика, и для меня, как для практика. Я позвонил ему и через два дня приехал на наш любимый факультет. Поздним вечером мы расположились за его столом в деканате и стали разговаривать...

Не уверен, повезло нам или нет, но всего за каких-то пять десятилетий наша жизнь, в том числе и профессиональная, изменилась кардинально. В то время, когда мы только стали студентами, у нас в стране не было ни персональных компьютеров, ни мобильных телефонов, ни интернета. Все это появилось в течение жизни одного поколения. Ничего подобного не происходило с поколениями современников Пушкина, например, или Бунина. Значит, всего за полвека жизнь колоссально ускорилась, стала очень быстрой. Согласен ли ты с этим? И если согласен, то какие изменения, на твой взгляд, принесло все это в нашу профессию, в жизнь общества?

- Да, что касается резкого ускорения - согласен, это чудо совершилось на наших глазах. Как это изменило профессию? Я думаю, что изменило довольно серьезно. И в части сбора информации, и в части обработки ее. И тем более в части распространения новостей.

Теперь, благодаря интернету, каждый человек легко становится средством массовой информации. Я завожу свой блог, приобретаю определенное количество пользователей и становлюсь СМИ. При этом мне не надо ничего: ни помещений, ни спонсоров, ни начальников, ни редакторов, ни корректоров, ни печатных станков, ни колоссального количества бумаги, - ни-че-го! Никогда такого не было. Сегодня - это реальность, данная нам в ощущениях, как говорил классик. Ну, согласись, для того, чтобы напечатать маленькую заметку даже в областной газете, не говоря уже о центральной, надо, чтобы либо заметка была сногсшибательной, либо ты был человеком с определенной профессиональной репутацией. Иначе путь к публичному высказыванию тебе будет закрыт. Теперь - даже если ты никто и звать тебя никак - ты легко можешь высказаться публично по любому поводу безо всяких предварительных фильтров. И при этом считать себя журналистом. И еще одно принципиально новое обстоятельство: все твои публичные высказывания в интернете никуда не деваются, они архивируются и становятся достижимыми практически для любого человека. Не нужно никаких специальных разрешений для ознакомления с ними, не нужны пропуска в спецхраны и спецотделы спецбиблиотек. Все доступно.

Прости пожалуйста, но коль всё это так, то зачем учиться журналистике? Купил планшет, заплатил за трафик - и готово дело, ты профессионал, безо всяких экзаменов, зачетов, производственных практик, семинаров и лекций с их конспектами. Надо ли в этих обстоятельствах чему-то учить студентов?

- Хороший вопрос. И ответ такой - надо.

Зачем?

- А затем, что, несмотря на обилие блогеров, журналистика остается профессией, со своими обязательными правилами, законами и эстетикой. Рыночная или потребляемая за деньги журналистика отличается от произведений даже самых талантливых блогеров, как типичное современное селфи от фотографий Картье-Брессона или Роста.

О каких правилах ты говоришь?

- Ну, хотя бы правило пяти "W": who, what, where, when, why - кто?, что?, где?, когда?, почему? Профессиональная журналистская заметка должна отвечать на эти вопросы. А для этого журналист должен знать, как и где получить эти ответы. А эти знания, в свою очередь, надо где-то взять и усвоить. За ними надо куда-то пойти.

И я пойду за ними на твой факультет журналистики.

- На наш факультет.

Извини, на наш, конечно. И какие же базовые знания может получить будущий журналист на нашем факультете сегодня? Что он получит такого, что будет отличать его от блогера?

- Он должен усвоить кое-какие серьезные навыки. Например - умение самостоятельно найти общественно значимую тему, увидеть ее, разглядеть среди множества фактов и явлений. Он должен уметь найти информационный повод для своей публикации. Он обязан знать, как добраться до источников информации. Он должен уметь договариваться с носителями информации, уметь проверить те факты, которые ему предлагает источник. Профессионал должен уметь привести все, что он собрал в единое целое, придать собранному, добытому им товарный, то есть привлекательный для потребления будущим читателем вид.

Но это еще не все, что должно отличать блогера от профессионала. Профессионал обязан быть технологически грамотным. В США, к примеру, будущих журналистов тестируют не на творческих конкурсах, как у нас, а проверяют у них конкретные навыки работы с конкретными компьютерными программами. Умеешь быть грамотным пользователем - ты наш, не умеешь - иди, гуляй. Но и это не все. Ты, получив диплом, обязан уметь работать в команде, потому что современная журналистика - командное дело, классную заметку, как ты знаешь, делают много людей: кто-то добывает факты и описывает ситуацию, кто-то делает иллюстрации, кто-то думает над подачей - неожиданный заголовок, интересные выносы, кто-то делает вариант той же заметки для сайта и других электронных платформ. Кстати, профессионал, в отличие от блогера, обязан уметь придумывать, фантазировать, принимать быстрые нестандартные решения...

Это теперь называется "быть креативным".

- Вот-вот, именно так. Ну, и последнее, пожалуй. Я настаиваю на том, что сегодня профессиональный российский журналист должен знать на хорошем уровне английский язык. Работа с большими данными, работа с источниками за пределами страны этого требует. Поэтому знание английского - непременное условие.

А знание русского?

- Ну, само собой.

Нет, Боря, не само собой. Мы же все-таки пишем не цифрами, не математическими формулами. Наш единственный инструмент - слово на русском языке. Какими бы мы ни были современными и оцифрованными, сетевыми и программными, мы работаем со словом, с языком, мы в широком смысле - литераторы. Известно, что Бродский, например, обожествлял язык. И с каким же чувством отчаяния я читаю и слушаю достаточно обширное количество наших коллег - косноязычных, не умеющих точно выразить то, что они думают и чувствуют, с удовольствием говорящих на подзаборном сленге, полагая, что все обязаны их бормотание понимать и с благодарностью принимать. Между тем профессионалом, как мне кажется, может считаться только тот, кто может воспроизвести в нас ровно то, что чувствует он сам. А это не просто профессионализм, это мастерство, образованность, чутье... Вот эти качества как воспитать в студентах?

- Ну, ты прав, конечно. А что касается воспитания этих качеств, то мне известен только один путь - это чтение хорошей литературы. Медленное, вдумчивое чтение. Не для экзамена, не для галочки, не для осведомления. Для понимания, для восхищения и потрясения. Такое чтение сейчас большая редкость. Время бежит быстро и с каждым годом все быстрее. Шедевры мелькают, пролетая мимо нас, как в окне скоростного поезда. Но для того, чтобы оставаться не просто профессионалом, но полноценным человеком, надо найти в себе силы и желание однажды выйти "из поезда", затормозить время, тихо присесть и прочитать то, что достойно медленного чтения. Ну, вот ты любишь Бродского. Скажи, ведь для того, чтобы понять его стихи, надо читать медленно и построчно. Так?

Да, пожалуй. Значит, медленное чтение среди быстролетящей жизни? Таков твой рецепт?

- Ну, если это можно назвать рецептом...

Хорошо, с этим более или менее понятно. А вот как ты считаешь, изменила ли цифровая журналистика этические нормы профессии?

- Изменила. Возник принцип, которого раньше не было. Я бы назвал его так - "Бей первым". Ты должен первым крикнуть о чем-то на сайте и в сетях. Тогда не ты будешь ссылаться на кого-то, а на тебя будут ссылаться все. А это прямо влияет на рейтинг, на стоимость рекламы и в конечном итоге на деньги, которые ты получишь. У того, кто кричит первым, зачастую нет времени проверить факты, сослаться на компетентное мнение или представить другую точку зрения. Так возникает явление, которое называется "фейкньюз", попросту вранье. Постепенно к этому привыкают, это становится если не нормой, то слабопорицаемым явлением. А там, где сопротивление слабое, противник наступает активнее. И вот потихоньку возникает ощущение всеобщего бесстыдства и утраты приличий как нормы. Ну, вот, к примеру, недавний публичный диалог двух медиаперсон - Канделаки и Уткина с использованием лексики "телесного низа". Стирается грань между интимным и публичным...

Может быть, эти грани легко стираются, потому что благодарный потребитель этого продукта сам маргинален, необразован и даже неграмотен. Беда в том, что именно на него эти "мастера культуры" и ориентируются сегодня.

- Честно говоря, тут я не знаю, что делать. Я не вижу внутрицеховых механизмов, которые бы это остановили.

Грустно. Ну, раз такое дело, давай поговорим о явлении менее ужасном. Почему профессиональные журналисты не гнушаются быть блогерами? Ты можешь представить себе великого Месси, который предпочел бы играть на пляже, нежели в "Барселоне"?

- Я назову тебе две причины. Первая - блогер более свободен и в том, о чем говорить, и в том, как это делать. Вторая - более существенна. Популярность блогера зависит от частоты его появления в онлайне. Глубокий профессиональный журналист не может появляться на страницах газеты ежедневно: он должен "созреть" до очередного выступления. Я не могу себе представить Анатолия Аграновского или Ярослава Голованова в качестве блогеров. Они не умели болтать, они привыкли сами и приучили нас к выверенной, вдумчивой, неторопливой и оттого блистательной журналистике.

Знаешь, мне всегда казалось, что блог - это форма публичного дневника. Поэтому Голованова в каком-то смысле можно считать блогером: он написал трехтомный дневник "Записки вашего современника". Но возьми в руки эти дневники, открой их, прочитай не более трех страниц, и ты почувствуешь разницу. Все-таки дело и в таланте, и в уме...

- Ну, конечно, и в этом тоже.

Раз уж мы перешли на личности... Вот у тебя на стене висит портрет Анатолия Аграновского. А кого из современных, живущих журналистов ты мог бы поместить рядом?

- Ну, не знаю, не знаю... (Долго молчит.) Рядом - никого. Но вот, кто мне близок сегодня... Это Юрий Рост, это Дмитрий Муратов, это Алексей Тарасов - между прочим, наш выпускник. Он занимается антикоррупционными расследованиями. Бесстрашный человек. Искренне уважаю.

Чем, на твой взгляд, отличается это новое поколение журналистов от нашего с тобой поколения?

- Ну, во-первых, у них другие родители, они воспитаны в другой системе ценностей. Они учились в других школах и по другим программам. У них другие условия жизни. У них есть персональный компьютер, мобильный телефон и интернет. Однако они менее социализированы.

Что это значит?

- Это значит, что они хуже понимают, в каком обществе они живут. Помнишь, на наш факультет журналистики принимали преимущественно абитуриентов с производственным стажем?

Ну, конечно помню. На нашем курсе было всего четыре вчерашних школьника. И это было здорово. Мы смогли научиться у старших ребят очень многому.

- Нынче основной контингент наших студентов - вчерашние школьники. Все бы ничего, но наш факультет - смыслообразующий. Мы не можем себе позволить получать на выходе слабый результат или, другими словами говоря, инфантильную журналистику. Поэтому мне кажется, что надо вернуться к прежней практике зачисления на факультет абитуриентов с производственным стажем, сохранив некоторые квоты для школьников. Такая практика существует во многих зарубежный университетах. Я знаю, что в Швеции, например, такая система существует уже много лет.

А в чем наши поколения похожи?

- А в том, что они, как и мы, приходят на факультет романтиками и искренне хотят сделать мир лучше. Они, как и мы, очень требовательны к преподавателям и хотят получить все профессиональные навыки здесь и сейчас.

Ты покидаешь кресло декана. Какой слоган ты оставил бы на стене деканата в качестве напутствия студентам?

- "Говори громче, чтобы тебя услышали".

Россия. УФО > СМИ, ИТ. Образование, наука > rg.ru, 29 января 2020 > № 3273537 Борис Лозовский

Музыка стучится в дверь

Текст: Екатерина Каспирович (Екатеринбург)

Первого февраля в России стартуют продажи филармонических абонементов сезона 2020/2021. Свердловская филармония открыла его раньше других: сегодня в кассу поступили льготные социальные абонементы на дневные концерты. А самые нетерпеливые смогут совершить покупку в ночь на 1 февраля на сайте www.sgaf.ru.

В юбилейном 85-м сезоне Свердловская филармония представляет 45 абонементных серий. Среди них и традиционные, такие как "Главный" с программами главного дирижера Уральского филармонического оркестра Дмитрия Лисса, "Окно в Европу", представляющую музыку Италии, Испании, Франции и Скандинавии.

Но немало и новинок, например, в концертах абонемента "Молодежные оркестры мира" наряду с Уральским молодежным оркестром выступят Российский национальный молодежный и Сеульский молодежный оркестры, а также соберется новый коллектив - Международный молодежный оркестр Бетховенского фестиваля. Еще одна премьера - серия "Родом из СССР" с музыкой композиторов советской эпохи.

В новом сезоне добавятся три новых абонемента. Часовые программы популярной музыки "Субботний плей-лист" Молодежного оркестра будут начинаться в 20.00. "Музыкальная бессонница" с квартетом саксофонов, оркестром волынщиков и танго-оркестром ждет зрителей в половине десятого вечера. А в конце рабочей недели в 21.00 пройдут "Джазовые пятницы".

Меняют названия и формат детские абонементы. "Сказки, краски и оркестры" и "С музыкой вокруг света" приглашают заглянуть в гости к симфоническому оркестру, послушать Фею Драже, поучаствовать в шоу барабанщиков и отправиться в музыкальную кругосветку на ковре-самолете.

МТС и Ericsson развернули первую в России промышленную сеть 5G на заводе "КАМАЗ"

ПАО "МТС" и Ericsson при поддержке правительства Республики Татарстан развернули первую в России промышленную 5G-зону частной сети LTE на заводе "КАМАЗ" в г. Набережные Челны, крупнейшем производителе тяжелых грузовых автомобилей в России. Технологии радиодоступа 5G и LTE будут способствовать оптимизации производства на предприятии и повышению его конкурентоспособности.

Частная (private) беспроводная сеть, предназначенная для решения технологических задач, объединяет различные элементы производственной экосистемы предприятия в закрытый контур, что обеспечивает повышенную безопасность и надежность. Частная сеть "КАМАЗа" одновременно поддерживает технологии 5G и LTE. На первом этапе на сети развернуты системы видеонаблюдения и групповой связи, защищенный доступ к локальным информационным ресурсам и VR/AR-решение для удаленного обучения персонала.

Агрегация несущих частот позволила достичь требуемых характеристик сети – во время тестирования максимальная скорость передачи данных в стандарте LTE достигла 46 Мбит/сек, в стандарте 5G – 870 Мбит/сек. Использование диапазона LTE 2100 МГц для передачи сигнальной информации сети 5G позволило существенно увеличить покрытие базовой станции 5G в диапазоне 28 ГГц.

Сеть развернута с использованием оборудования Ericsson, включая цифровой модуль Ericsson Baseband 5216 и панельную антенну 2100 МГц, а также выносной радиомодуль Ericsson Radio 2219 2100 МГц, цифровой модуль Ericsson Baseband 6630 и приемопередатчик Ericsson AIR 5121 28000 МГц. В ходе тестирования скоростей передачи данных использовалось 5G устройство от Sony, поддерживающее частоты миллиметрового диапазона. На устройство было установлено клиентское ПО Qualcomm, совместимое с сервером.

"Группа компаний МТС уже имеет опыт создания сетей Private LTE на российских предприятиях. Запуск первой в России частной сети 5G на "КАМАЗа", демонстрирующий инновационное лидерство участников этого проекта – первый значимый этап в нашем сотрудничестве с "КАМАЗом", начало которому было положено в 2018 году. На базе частной сети 5G и LTE мы готовы внедрять различные решения в сфере промышленного интернета вещей и автоматизации производственных процессов на "КАМАЗе", которые усилят рыночные позиции российского автопрома", - отметил вице-президент МТС по облачным и цифровым решениям Дмитрий Халин.

"Развертывание сетей 5G предусмотрено в национальной программе "Цифровая экономика Российской Федерации" как важная составляющая экономического роста страны. Использование передовых технологий 5G и Private LTE помогает оптимизировать процессы производства во всех отраслях промышленности. Автопроизводство входит в число мировых лидеров по внедрению технологий 5G в промышленных целях, и наш опыт показывает, что применение технологий 5G и LTE поможет совершить качественный прорыв в производстве на заводе "КАМАЗ", – комментирует президент компании Ericsson в России Себастиан Толстой.

"Наша компания сегодня находится на новом этапе развития, предполагающем применение инновационных решений и создание высокотехнологичной продукции. "КАМАЗ" ведёт серьёзную работу в сфере цифрового производства и разработки беспилотной автотехники. И в этом сложном процессе весьма своевременно и востребовано содействие лидеров рынка информационно-коммуникационных и цифровых технологий. Объединение усилий с партнёрами, использование передовых разработок позволит повысить эффективность нашей деятельности в реализации этих важных для компании и российского автопрома направлений", - отметил заместитель генерального директора – директор по развитию ПАО "КАМАЗ" Ирек Гумеров.

В апреле 2018 года МТС, "КАМАЗ" и Ericsson подписали соглашение о сотрудничестве в области создания сетей связи для беспилотного автотранспорта, разработки и внедрения промышленного интернета вещей, а также автоматизации производства на "КАМАЗе".

В феврале 2019 года на Всемирном мобильном конгрессе (MWC 2019) в Барселоне Ericsson и МТС подписали соглашение о запуске в России первых фрагментов 5G-сетей с 2019 года и дальнейшем развитии 5G-решений на действующей инфраструктуре МТС. План работ на 2019-2022 годы предусматривает разработку и развертывание в 2019 году первых фрагментов сетей 5G в рамках пилотных зон и коммерческих кластеров, эволюцию существующих LTE-сетей в высокоскоростные сети LTE Evo, а также развитие и внедрение коммерческих решений и продуктов на основе технологий 5G.

Россия. Швеция. ПФО > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > comnews.ru, 28 января 2020 > № 3312210

Премиальное жилье — 2020: Москва в тройке лидеров роста, американские мегаполисы дешевеют

Больше всего, по прогнозам аналитиков компании Savills, премиальная жилая недвижимость подорожает в Лиссабоне и Сиднее. При этом лидер прошлого года опустился на восьмое место

Компания Savills представила очередное исследование глобального рынка жилой недвижимости премиум-класса, посвященное прогнозам на 2020 год. По оценкам аналитиков, среднее значение стоимости премиальных жилых объектов в 27 мировых городах в наступившем году увеличится незначительно — всего на 1,8%. Тон будут задавать три города: Лиссабон, Сидней и Москва. Именно здесь цены должны вырасти более чем на 6%.

Что касается Москвы, возможно, рост окажется на уровне почти 8%. Это при том что 97% сделок обеспечивают внутренние покупатели. Пятерку замыкают европейцы — Париж и Амстердам, далее идут два представителя Китая — Гуанчжоу и Ханчжоу: во всех четырех городах рост цен ожидается в диапазоне от 2% до 5,9%.

Лидер 2019 года Берлин в прогнозах на этот год опустился на восьмое место, а компанию ему составят Сингапур, Лондон, Кейптаун и Шанхай. Первый американский город — Лос-Анджелес — появляется только на 14-м месте, вместе с ним в этой группе Токио, Женева, Пекин, Шэньчжэнь и еще один «американец» — Сан-Франциско: предполагаемый рост — максимум 1,9%.

Вообще никакого ценового роста эксперты не ждут от премиальной недвижимости Мадрида, Барселоны и Бангкока. Неважно обстоят дела у Мумбаи, Куала-Лумпура, а также Майами и Нью-Йорка: хорошо если они удержатся в старых ценовых границах, но могут и уйти на пару процентов в минус. Многие американские мегаполисы столкнулись с переизбытком предложения в премиальном сегменте вкупе с повышением налогов, на что рынки отреагировали снижением цен. Наконец, самый неутешительный прогноз дан в отношении Дубая и Гонконга: в первом возможно падение до почти 4%, во втором — до почти 7%.

Валерия Мозганова

Мертвые и вернувшиеся: каких разведчиков рассекретила Россия

Глава СВР рассекретил имена семерых разведчиков-нелегалов

Иван Апулеев

СВР рассекретит биографии семи советских и российских разведчиков, заявил глава ведомства Сергей Нарышкин. По его словам, информация о каждом из них будет публиковаться постепенно. Среди этих личностей — герои России и СССР, эти сотрудники были на нелегальном положении за границей.

Глава Службы внешней разведки (СВР) России Сергей Нарышкин назвал имена разведчиков, биографии которых будут рассекречены. Об этом пишет ТАСС.

«При принятии решения о рассекречивании того или иного советского или российского разведчика, выполнявшего свои задания в нелегальных условиях, мы исходим с позиций обеспечения безопасности разведывательной деятельности», — отметил Нарышкин.

Широкая публика узнает о деятельности таких разведчиков, как герой Советского Союза Евгений Ким, также обладатель советской звезды Героя Михаил Васенков, о героях России Юрии Шевченко и Виталии Нетыксе, работавшем вместе со своей женой — Тамарой Нетыксой.

Кроме того, сообщил Нарышкин, будет рассказано о разведчике-нелегале Владимире Лохове, умершем в 2002 году, и Виталии Нуйдине — еще одном сотруднике СВР, работавшем в паре с женой.

Информация о каждом разведчике будет публиковаться постепенно, «шаг за шагом», добавил глава СВР. «Будут размещены краткие данные, а потом мы посвятим этим героям больше времени в средствах массовой информации, на телевидении», — подытожил Нарышкин.

Сейчас деятельность перечисленных главой СВР разведчиков является государственной тайной. К примеру, о Виталии Нетыксе известно, что он родился в 1946 году в Москве, служил в Первом отделении КГБ, отвечавшем за внешнюю разведку. За рубежом на нелегальном положении Нетыкса находился с 1991 года, после вернулся в Москву и служил в СВР в звании генерал-майора. Награжден закрытым указом президента Золотой Звездой Героя России. Умер в 2011 году в возрасте 65 лет.

Чуть больше информации на данный момент есть о Герое СССР Михаиле Васенкове. Рожденный в Москве в 1942 году, он переехал в Испанию в 1976 году, после под видом сотрудника испанской фирмы много путешествовал по Латинской Америке. Защитил в Нью-Йоркском университете докторскую диссертацию по философии. Указом президиума Верховного Совета СССР — также закрытым — в 1990 году ему дали звание Героя.

В 2010 году американские спецслужбы арестовали Васенкова в его собственном доме в Йонкерсе, пригороде Нью-Йорка. Сначала он отрицал все обвинения, но потом к нему в камеру пришел перебежчик — бывший полковник СВР Александр Потеев, предложивший сознаться в шпионаже и показавший папку с досье на Васенкова. Тот назвал в результате свое настоящее имя, но больше ничего говорить не стал. В том же году его обменяли на задержанных в России американских шпионов, сейчас он живет в Москве.

Нарышкин объявил о намерении рассекретить имена семи российских и советских разведчиков еще в конце декабря. «Мы приняли решение рассекретить имена семи сотрудников «особого резерва». Не все из этих людей сейчас живы», — заявил директор СВР, добавив, что история отечественной внешней разведки — неотъемлемая часть истории России.

Кроме того, Нарышкин назвал одним из «отечественных разведчиков» императора Петра I. «Да и сам царь, как говорится, под дипломатическим прикрытием добывал значительный объем политической и научно-технической информации», — отметил директор СВР. Речь, по-видимому, идет о Великом Посольстве русского царя, когда Петр под псевдонимом «бомбардира Михайлова» учился морскому делу и другим наукам в Нидерландах и Великобритании.

Таким образом, Нарышкин указал на преемственность СВР с разведкой Российской империи. Хотя сама Служба внешней разведки была сформирована 20 декабря 1920 года — как Иностранный отдел при Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК).

Стоит отметить, что в последнее время противостояние разведок вернулось на уровень «холодной войны», если не преодолело его по интенсивности в некоторых сферах — особенно кибербезопасности. Обострение произошло на фоне усиления противостояния Москвы и стран НАТО.

В декабре 2018 года оперативники ФСБ задержали в Москве американского гражданина Пола Уилана. Иностранный шпион пытался получить от гражданина России флеш-карту с информацией, которая является гостайной, — списком сотрудников одной из российских спецслужб. Генерал-майор ФСБ Александр Михайлов отметил, что задержание агентов США в России крайне редко предают широкой огласке, но ФСБ сделала это, значит, акция, которую проводил Уилан, была очень серьезной.

«Влияние на повестку»: Толстого избрали вице-спикером ПАСЕ

Толстого избрали вице-спикером ПАСЕ

Рафаэль Фахрутдинов

Члены Парламентской ассамблеи Совета Европы большинством голосов избрали заместителем председателя ПАСЕ вице-спикера Госдумы Петра Толстого. За кандидатуру главы российской делегации отдали голос 132 парламентария из 252 проголосовавших. Сам депутат указал, что теперь российская делегация сможет влиять на повестку работы ПАСЕ и более полно защищать интересы России.

Российская делегация сможет влиять на повестку работы Парламентской ассамблеи Совета Европы и более полно защищать интересы России на международной арене после избрания заместителя председателя Госдумы Петра Толстого замглавы ПАСЕ – об этом заявил сам парламентарий.

Депутат стал зампредседателя ПАСЕ по итогам голосования 28 января, состоявшегося во время зимней сессии Парламентской ассамблеи, которая проходит в Страсбурге. За кандидатуру главы российской делегации отдали голос 132 парламентария из 252 проголосовавших, говорится на сайте нижней палаты российского парламента.

«До сегодняшнего дня нельзя было нашу работу на площадках Совета Европы считать полной и всеобъемлющей. Теперь же мы получаем возможность влиять на повестку. Мы здесь для того, чтобы защищать позицию России, интересы и права граждан нашей страны, отстаивать наши принципы и ценности», — сказал Толстой.

Несколькими часами ранее Комитет ПАСЕ по мониторингу рекомендовал подтвердить полномочия российской делегации в полном объеме. По словам Толстого, поправки главы британской делегации в ПАСЕ Роджера Гейла были отклонены большинством голосов.

Накануне Толстой подчеркнул, что Россия покинет зимнюю сессию ПАСЕ в случае ограничения ее полномочий.

«Я надеюсь, что здравомыслящее большинство не будет такие решения принимать. Но если примут, мы уедем», — сказал парламентарий.

Подобный вопрос встал после того, как члены литовской и латвийской делегаций Зингерис Эмануэлис и Мария Голубева выступили с инициативой ограничить полномочия РФ в ПАСЕ.

Делегат из Литвы заявил, что Россия, в соответствии с заявленными конституционными поправками, не будет выполнять решения Европейского суда по правам человека.

Мария Голубева же заявила, что в российской делегации состоят представители Крыма. Помимо этого, она указала, что крымские политики принимают участие в федеральных парламентских выборах РФ.

Инициативу поддержали не менее 30 депутатов из пяти национальных делегаций. Толстой обратил внимание, что оспорить полномочия России в ПАСЕ предлагается из-за поправок, которые находятся на этапе обсуждения.

Делегация РФ в ПАСЕ в апреле 2014 года из-за событий на Украине и воссоединения Крыма с Россией была лишена права голосовать, участвовать в наблюдательных миссиях и входить в состав руководящих органов ПАСЕ.

Позднее ПАСЕ дважды рассматривала вопрос о восстановлении полномочий российской делегации, но тогда санкции только ужесточались. В результате Россия заявила об отказе работать в таких условиях, а в 2016-2018 годах не стала направлять заявку на подтверждение своих полномочий. Москва также заморозила выплату взноса в Совет Европы.

В конце июня прошлого года ПАСЕ провела голосование по поводу восстановления полномочий российской делегации. По итогам голосования было принято решение представителям России вернуть все права и пригласить их участвовать во встречах ассамблеи.

26 июня 2019 года ПАСЕ в полном объеме подтвердила полномочия делегации России, отклонив все поправки в проект резолюции. Принятие резолюции о полномочиях России поддержали 116 парламентариев.

Депутаты от Украины, Грузии, Эстонии, Латвии и Литвы единогласно выступили против. Большинство британских и шведских депутатов также не захотели видеть РФ на сессии.

Возвращение России ее прав поддержали единогласно Франция, Испания, Ирландия, Норвегия, Исландия, Австрия, Кипр, Турция, Азербайджан, Андорра, Сан-Марино и Сербия.

Кроме того, в поддержку России выступила большая часть депутатов из Германии, Армении, Бельгии, Швейцарии, Словакии, Чехии, Португалии, Молдавии, Нидерландов, Хорватии и Италии.

Воздержались от голосования делегации от Дании, Финляндии, Лихтенштейна, Словении и Румынии.

Сразу после принятия резолюции делегация Украины объявила о своем выходе из ПАСЕ, правда, затем украинцы вернулись в Совет Европы. Экс-президент Украины Петр Порошенко назвал решение ПАСЕ шагом к признанию российской юрисдикции над Крымом, а также к «снижению санкционного давления» на Москву.

«Нам всем больно от измены Европы. Но на самом деле главная проблема даже не в этом. Хуже будет, если Россия и Европа решат, что они могут договориться за нашей спиной и попытаются навязать нам чужую стратегию и тактику», — заявил со своей стороны тогдашний глава МИД Украины Павел Климкин.

Названы самые «англоговорящие» страны мира

Не все популярные у россиян страны оказались на высоких позициях.

Что случилось? Международная сеть школ английского языка English First (EF) опубликовала отчёт English Proficiency Index за 2019 год. В нём эксперты ранжировали 100 стран и регионов по уровню владения английским.

Как считали? Аналитики предложили пройти онлайн-тест 2,3 млн людей по всему миру. Тест заключался в проверке навыков чтения и аудировании. Соотношение мужчин и женщин было примерно одинаковым (женщин 59%). Средний возраст респондента - 23 года. Затем эксперты определили средневзвешенный балл и распределили страны по четырём степеням владения языком: «высокая», «средняя», «низкая» и «крайне низкая». Само собой, жители США и Великобритании в исследовании не участвовали.

ТОП-10 стран по уровню владения английским:

   1.Нидерланды

   2.Швеция

   3.Норвегия

   4.Дания

   5.Сингапур

   6.ЮАР

   7.Финляндия

   8.Австрия

   9.Люксембург

   10.Германия

Интересные факты:

Россию (48-е место), Украину (49) и Беларусь (47) отнесли к «низкой» степени владения английским. Казахстан (93) – к «крайне низкой».

Высокие баллы получили популярная у россиян Болгария (24), Греция (22), Чехия (23).

Компанию Казахстану в категории «наименее англоговорящих» составили ОАЭ (70), Таиланд (74) и Турция (79).

«Среднее владение английским» характеризует жителей Франции (31), Латвии (32), Италии (36), Испании (33)

Почему это важно? Эксперты, составившие отчёт, предполагают, что между уровнем владения английским и уровнем жизни в стране есть прямая взаимосвязь. Помимо этого, индекс даёт примерное представление потенциальным иммигрантам или покупателям недвижимости в той или иной стране, смогут ли они объясниться с местными жителями, используя самый распространённый в мире язык.

Автор: Ольга Петегирич

Евростат назвал самые популярные у туристов страны Европы

Лидер рейтинга остался прежним.

Рейтинг. Евростат ожидает, что в 2019 году количество ночей, проведённых в гостиницах и отелях ЕС, составит более 3,2 млрд., что на 2,4% больше, чем в 2018. С 2009 года наблюдается устойчивый рост этого показателя, особенно со стороны нерезидентов страны посещения.

Лидерами по количеству ночёвок в 2019 году стали:

   1.Испания: 469 миллионов ночей, +0,5%

   2.Франция : 446 миллионов, +0,8%

   3.Германия: 436 млн, +4,0%

   4.Италия: 433 млн, +0,9%

   5.Великобритания: 375 млн, +5,7%.

Подробности:

   -Количество ночей, проведённых в европейских гостиницах в 2019 году, выросло почти во всех государствах-членах. Наибольший подъём – в Словакии (+12,6%) и Литве (+10,0%), за которыми следуют Нидерланды (+6,8%), Великобритания (+5,7%) и Румыния (+5,6%).

   -Снижение было зарегистрировано в Греции (-3,0%) и на Мальте (-2,7%).

   -Больше всего резидентов отдыхали в Румынии (83% от общего числа ночёвок), нерезидентов – на Мальте (95%).

Автор: Виктория Закирова

Дубай, ОАЭ. Одна из самых талантливых танцовщиц современности Светлана Захарова, завоевавшая международное признание как прима-балерина Большого театра, выступит 31 января 2020 года в Абу-Даби в рамках фестиваля Abu Dhabi Classics с программой MODANCE.

Выступление состоится в Культурном фонде Абу-Даби. Программа состоит из двух одноактных балетов – «Как дыхание» и Gabrielle CHANEL. Первый балет программы – «Как дыхание» - работа итальянского хореографа Мауро Бигонцетти. В музыкальную основу спектакля легли различные произведения Георга Фридриха Генделя.

Во втором отделении будет исполнен балет Gabrielle CHANEL. Хореограф Юрий Посохов, композитор Илья Демуцкий создали сагу о жизни и творчестве модельера Коко Шанель. Режиссером и автором либретто стал Алексей Франдетти. Спектакль рассказывает о пути, который проделала Габриэль Шанель, навсегда перевернув мир моды ХХ века, – от неизвестной провинциальной певицы до главы одного из самых влиятельных модных домов мира.

Светлана Захарова родилась в Луцке 10 июня 1979 года. В 1989 году поступила в Киевское хореографическое училище. В 1995 году приняла участие в балетном конкурсе Академии русского балета имени А.Я. Вагановой Vaganova-Prix, где получила второй приз и предложение перейти учиться в Академию сразу на выпускной курс.

В 1996 году окончила Академию имени А.Я. Вагановой в Санкт-Петербурге и сразу после выпуска была принята в труппу Мариинского театра, где уже в следующем сезоне заняла положение солистки. В 2003 году перешла в Большой театр, где по сей день является ведущей солисткой балетной труппы. Исполняет главные партии в балетах классического и современного репертуара.

В апреле 2008 года стала также прима-балериной миланского театра «Ла Скала». Выступала в Москве, Санкт-Петербурге, Лондоне, Берлине, Париже, Вене, Милане, Мадриде, Токио, Баку, Нью-Йорке, Амстердаме и многих других городах мира.

Светлане Захаровой присвоено звание народной артистки РФ. Она является лауреатом Государственной премии РФ и кавалером ордена «За заслуги перед Отечеством».

Фестиваль в киноклубе

В Поморье сельчанам покажут фильмы арктических стран

Текст: Марина Ледяева (Архангельская область)

В Архангельской области стартовал киномарафон Arctic open. Это продолжение одноименного фестиваля, который прошел в декабре.

Как сообщают организаторы, фильмы, представленные на этом международном кинофоруме, теперь будут демонстрироваться в сельских клубах и домах культуры, школах и музеях, социальных и молодежных центрах. Показы пройдут в большинстве районов Архангельской области, вход на них будет свободным.

Специально для глубинки с разрешения правообладателей составлена программа из 26 художественных и документальных фильмов производства России, Швеции, Финляндии, Канады, США, Испании, Чехии, Польши и Австралии. Все эти работы входили в шорт-лист фестиваля Arctic open.

Фильмы киномарафона предназначены для самой разной аудитории - взрослых, подростков, молодежи, а также для совместного семейного просмотра. Картины рассказывают не только о "географической" Арктике и ее обитателях, но и о проблемах, которые волнуют людей в любом уголке Земли: о поиске себя и нравственном выборе, взаимоотношениях с природой, сохранении памяти о прошлом.

После показов обязательно будет проходить обсуждение увиденного на дискуссионных площадках.

- Киномарафон Arctic open стартовал в Архангельской области уже в четвертый раз. Благодаря президентскому гранту мы можем совершенно бесплатно показывать современное кино в удаленных районах Севера. Можно сказать, это своеобразная форма альтернативного проката как для российских, так и зарубежных кинематографистов, - отмечает директор кинофестиваля Arctic open Тамара Статикова.

Подобные проекты особенно важны для глубинки, поскольку не во всех населенных пунктах есть кинотеатры.

Киномарафон Arctic open продлится до конца апреля 2020 года. В минувшем году в рамках этой акции фестивальные фильмы посмотрело около четырех тысяч жителей одиннадцати районов Архангельской области.

Бизнес на пушках

Россия сохранила второе место по экспорту вооружений

Текст: Иван Петров

Мировой рынок вооружений в 2019 году вырос до рекордных в XXI веке 92 миллиардов долларов. Такие данные приводятся в аналитическом материале, подготовленном Центром анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО, Россия).

"В 2019 году объем мирового экспорта/импорта обычных вооружений (согласно классификации регистра ООН) составит, по оценке ЦАМТО, не менее 92,041 миллиарда долларов", - говорится в рейтинге (цитата по РИА Новости), где подчеркивается, что это самый высокий результат в нынешнем столетии.

Прирост мирового экспорта военной продукции в ЦАМТО объяснили реализацией поставок по ряду "мегаконтрактов" США со странами Ближнего Востока, прежде всего с Саудовской Аравией. В целом за последние четыре года (2016-2019) общемировой объем экспорта вооружений составил 341,925 миллиарда долларов.

В прошедшем году, согласно рейтингу, Россия сохранила второе место по объемам проданных на экспорт вооружений, поставив военной техники на 14,144 миллиарда долларов, или 15,4 процента от общемировых поставок.

При этом в Центре анализа мировой торговли оружием отметили, что в своих подсчетах по России учитывались только идентифицированные поставки основных видов обычных вооружений согласно классификации регистра ООН. Работы по сервисному обслуживанию, ремонту, поставке запчастей и мелким контрактам, информация о которых носит фрагментарный характер, в расчет включены не полностью. При этом для России этот неучтенный сегмент составляет свыше пяти процентов от общего объема экспорта.

Абсолютным лидером остаются США, объем идентифицированного военного экспорта которых в 2019 году составил 38,775 миллиарда долларов, или 42,12 процента от общемирового.

Топ-10 мировых поставщиков оружия за период 2016-2019 гг. выглядит следующим образом: США - 139,685 миллиарда, Россия - 53,436, Франция - 37,492, Германия - 18,160, Великобритания - 12,444, Испания - 11,904 миллиарда, Израиль - 10,946, Китай - 10,578, Италия - 7,644 и Южная Корея - 4,994.

Что же касается приобретателей оружия, то, по статистике ЦАМТО, в 2019 году больше всего оружия импортировала Саудовская Аравия. Объемы ее закупок составили 13,44 миллиарда долларов.

Второе место по фактическому объему импорта вооружений по итогам 2019 года занимает Индия (8,557 миллиарда).

Остальные места в топ-5 импортеров военной техники заняли Катар, Австралия и Южная Корея.

По данным Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству России, объем долгосрочных заказов на российскую военную технику и вооружение оценивается в 55 миллиардов долларов.

Ежегодный экспорт отечественного оружия составляет 14-15 млрд долларов.

Наибольшим спросом пользуются боевые самолеты и системы ПВО и ПРО.

Врач назвала продукты, провоцирующие раннее старение

Испанский врач-диетолог Елена де ла Фуэнте Идальго рассказала, как избежать преждевременного старения.

"Говоря об антивозрастных мерах, мы обычно делаем упор на необходимости физических упражнений, но забываем самое важное — правильную диету в сочетании со здоровыми привычками. В совокупности это замедляет окислительный стресс и старение всех клеток нашего организма", — сказала она в интервью барселонскому изданию La Vanguardia.

Основой питания Идальго посоветовала сделать свежие сезонные фрукты и овощи, бобовые, орехи, цельнозерновые и ферментированные молочные продукты — например, йогурт или кефир.

Кроме того, необходимо отказаться от алкоголя, употребление которого, как считают ученые, связано с сокращением теломер — концевых участков хромосом, защищающих ДНК от повреждений. При каждом делении клетки они делаются короче, а когда их длины становится недостаточно, клетка погибает.

Среди "старящих" продуктов диетолог выделила жареный картофель и маргарин с большим количеством трансжиров, а также сахар и соль.

Власти Каталонии получили право распоряжаться пустующим более двух лет жильём

Правительство самого «горячего» региона Испании избавилось от многозначности спорного термина.

Что случилось? Правительство Каталонии внесло изменения в закон о неотложных мерах по улучшению доступа к жилью. Теперь «пустующим жильём» будет называться то, которое остаётся незанятым без юридического основания в течение двух лет. Его можно будет выставить на торги, пишет Idealista.

Примеры юридического основания:

   -Переезд из-за смены места работы

   -Длительная командировка,

   -Вынужденное переселение из деревни в крупный город

   -Другие варианты вынужденного переселения

   -Выселение в рамках судебного разбирательства

А если жильё захватили сквоттеры? В законе говорится о том, что захват имущества без свидетельства о собственности не мешает тому, чтобы жильё считалось пустующим.

Мнение. Многие профессионалы рынка недвижимости уже назвали этим меры нападением на частный сектор.

Узнайте больше. Не секрет, что арендные ставки в Каталонии, и особенно в Барселоне, постоянно растут. Виной всему высокий спрос и ограниченное предложение на рынке. Из-за этого местные жители имеют всё меньше возможности найти квартиру для постоянного проживания. В 2016 году власти ввели налог на пустующее жильё, чтобы стимулировать собственников сдавать его. Видимо, юридическая неопределённость этого термина не давала властям достаточно свободы для решительных действий. Вместе с созданием индекса арендных ставок нововведение призвано покончить с социальной несправедливостью.

Автор: Ольга Петегирич

Вся правда о людях, сменивших имя, отчество и фамилию

Мария Марикян. Полученное при рождении имя люди принимают как данность — так уж назвали, ничего не поделать. Однако встречаются энтузиасты, готовые поменять его во всех документах, лишь бы отказаться от прошлой жизни и стереть плохие воспоминания. Впрочем, причиной может стать не только семейная драма: одни хотят доказать свою правоту в спорном вопросе, другие же — забавы ради. Зачем меняют имя, фамилию или отчество — в материале РИА Новости.

"Какая-то шутка"

Тридцатилетнего Руслана Александровича Саволайнена из Санкт-Петербурга раньше звали Русланом Мехмановичем Петуховым.

"Мне был 21 год, я учился на третьем курсе, на семейного психолога. Нам дали задание — составить генеалогическое древо, чтобы получить зачет "автоматом". Так я выяснил, что бабушка у меня — финка, а ее девичья фамилия — Саволайнен, — рассказывает РИА Новости Руслан. — В течение полугода я собирал архивные данные в Петербурге, Ленобласти. Съездил еще в Финляндию — туда, где жили предки". Там Руслан узнал, что на Марсовом поле есть захоронение времен блокады, где покоится его двоюродный прадед Иван Саволайнен.

Молодой человек настолько проникся историей предков по материнской линии, что решил взять эту фамилию. "Теперь я единственный в семье, кто ее носит", — говорит Руслан.

Фамилия Петухов, уточняет он, ему досталась от сводных старших братьев, отчество — от бывшего мужа матери. "С родным отцом все сложно. Его зовут Аль Джунди Набиль Абдель Хафиз Джабара, он из Иордании. Переехал в Петербург давно, поступил на медицинский — там они и познакомились с матерью, — объясняет собеседник. — Сейчас с отцом у меня нет связи. Виделись последний раз, когда мне было десять лет".

"В Иордании главный в семье — самый старший, — продолжает он. — У нас на тот момент была прабабушка. Сама она из Саудовской Аравии. Как-то приехала в Иорданию погостить, мы там всей семьей были как раз. На дворе — 1999-й. Не знаю почему, но мы с мамой ей приглянулись, остальная местная родня нас не считала за своих. Прабабушка вдруг решила забрать меня к себе и воспитывать самостоятельно. Родители и я, конечно, были против. Отец втихую купил нам с мамой билеты, мы вернулись в Петербург. А отец улететь с нами не смог — бабушка наша была больна, он с ней остался".

Разразился скандал: "Согласно традициям нельзя идти против воли старшего, — говорит Руслан. — Позже мы узнали, что родня по отцовской линии надавила на него — он женился на местной женщине, у них есть дети. Моя мама не хотела, чтобы у меня были его фамилия и отчество. Я к сложившейся ситуации отнесся с пониманием, без обиды".

Фамилию и отчество Руслан сменил в 2012 году. "Решил стать Александровичем прямо в загсе, когда заполнял заявление. Просто указал первое, что пришло в голову". Теперь Руслан хочет вообще отказаться от отчества.

По словам молодого человека, до сих пор не все всерьез воспринимают его фамилию — думают, "просто псевдоним или какая-то шутка". "У многих не вяжется в голове, как я могу быть Александровичем. Да еще и с финской фамилией. Как-то мы с другом отправились в Финляндию на пароме. Он азербайджанец. Так нас выхватили из толпы, чтобы проверить документы. Настроены были очень сурово — наверное, заподозрили, что мы мигранты. Вообще, внешне я не особо похож на араба. Европейцы, например, думают, что я из Италии или Испании".

"Приклеилось"

Лилу Рами — в прошлом Лейла (прежние фамилию и отчество девушка отказалась называть). Признается, что очень любила имя, данное ей при рождении, пока не переехала в Москву.

"Лилу — так мама звала меня в детстве, — начинает рассказ Рами. — В столицу я попала пятнадцать лет назад. Здесь то и дело мое имя коверкали: то ударение делали на первом слоге, то переиначивали — Лиля, Лилия. Мне это жутко не нравилось. Поправлять не получалось — пропускают мимо ушей. Чтобы хоть как-то исправить ситуацию, поменяла имя в соцсетях, и потихоньку все привыкли. Со временем оно стало мне гораздо роднее, чем имя в паспорте, но по документам я все еще Лейла".

А вот от прежней фамилии девушка решила избавиться навсегда. "Поменяла девять лет назад. Если честно, она мне никогда не нравилась. У нас в школе с такой было еще человек пятнадцать, — вспоминает Лилу. — Я просто сократила отчество и фамилию по материнской линии. Получилось Рами. Теперь фамилия короткая, понятна даже иностранцу, подходит моему внешнему и внутреннему миру. Я арт-директор, у меня куча татуировок — странно было бы жить с фамилией, которая мне никогда не нравилась".

Рами собирается закрепить юридически и имя Лилу: "Если удастся, откажусь от отчества. Либо сменю его на матчество. Дело в том, что у меня нет никаких связей с отцом, поэтому просто не вижу смысла носить его имя".

"Получите — распишитесь"

А вот у Сергея Мухлынина из Екатеринбурга двойное отчество. Он был Викторовичем, восемь лет назад стал Веро-Викторовичем.

Сергей с детства не мог понять, почему в отчестве никак не фигурирует мать. "Мне никто не мог дать внятный ответ по этому поводу. Принято — и баста! — рассказывает он. — Так и возникали у меня в голове эти мысли периодически. Однажды с матерью в очередной раз болтали на эту тему, и я пообещал, что когда-нибудь вставлю в отчество ее имя. Она в ответ лишь усмехнулась".

"Шел 2012 год, к тому моменту я уже похоронил родителей. Надвигалось 45-летие — а значит, нужно было менять паспорт. Вот я и вспомнил данное маме обещание — стать Веро-Викторовичем".

Отправился в загс, там на просьбу отреагировали без энтузиазма. "Пришел через месяц после подачи заявления, мне сказали: "Получите — распишитесь". Поменял все необходимые документы без проблем. Правда, долго исправляли свидетельство о льготах — я ветеран Афганистана. Затянулось на год".

Его позиция проста: "Я за то, чтобы в отчестве участвовали два родителя. Знаю, что на сайте Российской общественной инициативы запустили голосование о матчестве. Но там скорее среди активисток те женщины, у которых что-то с мужьями не сложилось. Считаю, что это очередной повод для войны между мужчинами и женщинами".

Сергей предлагает другое решение. "Нужно в Семейном кодексе сделать небольшую поправку — вместо отчества указать "величательная форма имени". И пусть люди указывают, что хотят — отчество, матчество! Но лично я за совмещенный вариант".

По имени Пельмень

Девятнадцатилетний Роман Грошев из Троицка сменил имя уже дважды. И вовсе не из-за семейной драмы или каких-то идейных соображений.

В апреле прошлого года Роман увидел пост в соцсети, где одна из пензенских компаний разыгрывала 200 килограммов пельменей. Чтобы стать победителем, нужно было сменить имя в паспорте на Пельмень.

"Пошел в загс на следующий же день", — признается Грошев. Заявление принимать не хотели: "Сказали, что этого имени нет ни в одном реестре. Но я настоял, чтобы мое обращение рассмотрели. Объяснил ситуацию как есть".

Через месяц Роман получил новый паспорт. Родным он об этом не рассказывал, но бабушка увидела посвященный ему телевизионный сюжет. "А мама узнала от тети, которая живет в Петербурге. Та звонит и говорит ей: "Ваш там совсем с ума, что ли, сошел?"

История широко разошлась по соцсетям. За такую рекламу компания решила выдать ему не 200, а 400 килограммов пельменей. "Я приехал в Пензу. Но как довезти до дома столько пельменей? Растает все. Там вообще не рассчитывали, что найдется кто-то, способный на подобную авантюру. Да еще из другого региона, — смеется Роман. — Выигрыш в итоге вручили деньгами. Ну и пару пачек пельменей, конечно, подарили".

Молодой человек официально пробыл Пельменем полгода. Кроме паспорта, из документов больше ничего не менял, хотя в загсе предупредили, что придется.

Впрочем, и к первоначальному имени он возвращаться не спешил. "Дело в том, что после школы я поступил в колледж. Но бросил — сейчас занимаюсь тем, что нравится. Работаю графическим дизайнером. Не менял документы, потому что не было необходимости, — объясняет собеседник. — Потом мне пришло в голову, что у меня нет отсрочки от армии".

И Роман опять отправился в загс. С осени его зовут Билет. "Сейчас прохожу медкомиссию в военкомате. Психотерапевт, недолго думая, поставил мне диагноз — "расстройство личности". Хотя я пытался растолковать, почему дважды сменил имя. Видимо, ему реально показалось, что я считаю себя пельменем, — делится подробностями Роман. — Нужно было пройти и других врачей в психиатрической клинике — в итоге отправили домой и сказали, что я нормальный".

Как долго он будет Билетом, ему самому пока неизвестно. Но на всякий случай горе-призывник, помимо паспорта, обновил и другие документы: полис и свидетельство о рождении.

Порядок смены имени регулирует ФЗ "Об актах гражданского состояния". Каждый, кому исполнилось 14 лет, может взять другие имя, фамилию и отчество. Однако тем, кому еще нет восемнадцати, необходимо заручиться согласием обоих родителей или опекунов. Поданное в загс заявление рассматривают в течение месяца.

Не верь глазам своим: за российскими брендами прячутся импортные консервы

Китай, Индия, Тайланд, Болгария, ЮАР... Овощи и маринад из далеких стран заполняют 85 процентов российского рынка консервов. Как отмечает эксперты, импортный товар прячется за тремя сотнями русскоязычных брендов, которые заполонили полки супермаркетов.

На ежегодном форуме «Продэкспо», который пройдет в феврале 2020 года, обсудят последние тенденции в сфере развития пищевой индустрии. Эксперты отмечают, что на фоне позитивных трендов, таких, как развитие зеленого бренда, экологизации производства, еще сохраняются негативные течения. Россиян продолжают кормить импортными продуктами, в том числе малокачественными консервированными овощами, хотя мы собираем собственные урожаи.

В середине февраля 2020 года в Москве пройдет крупнейший в России и Восточной Европе ежегодный международный форум «Продэкспо», который считается самым авторитетным ежегодным событием в сфере продовольствия. Участники «Продэкспо» в рамках дискуссий, по традиции, обобщают опыт российской пищевой индустрии, отмечая основные векторы развития этой сферы, в том числе сектора сельского хозяйства. Сейчас основными тенденциями развития сельхозпроизводства в России, что наверняка отметят эксперты «Продэкспо»-2020, являются техническая модернизация отрасли, постепенное повышение субсидирования сельхозпроизводителей, развитие импортозамещения и повышение конкурентоспособности российской продукции на внутреннем и внешнем рынках, более эффективное использование земельных ресурсов. Один из устойчивых трендов последних лет – экологизация производства, развитие зеленого бренда.

Конечно, на «Продэкспо» одной из важных дискуссионных тем станут и негативные тенденции сектора, которые пока еще не удается преодолеть. И одна из самых главных – Россия пока остается, в том числе в восприятии зарубежных стран, источником сырья, а не готовой продукции. В России пока еще слабо развита переработка, хотя при этом наша страна имеет огромные площади земель, пригодных для сельского хозяйства, и производители могли бы сама перерабатывать собственный урожай и поставлять российскую готовую продукцию ритейлу. Но пока этого не происходит. Российский экспорт в сельском хозяйстве построен в основном на экспорте сырья, а уже обратно мы получаем готовую продукцию.

В магазинах, особенно не в сезон, мы чаще видим импортные овощи и фрукты, а не российские. И если они приехали из Испании и Турции, это еще можно понять, но из Нидерландов? Эксперты объясняют ситуацию тем, что наши тепличные хозяйства и складские помещения – не конкуренты западным аналогам.

Почти 90 процентов чеснока в магазинах - из Китая. Яблоки и вовсе едут в Москву со всего света: Израиль, Ливан, Турция, европейские страны. Есть и нюансы - происхождение «импортных» продуктов часто завуалировано. Например, на рынках под видом «бакинских огурчиков» нам продают чаще турецкие, оттуда же – «краснодарские» помидоры. Все потому, что таков запрос покупателей – помидоры «из Краснодара» милее.

Потребитель хочет купить вкусное и красивое. Но что стоит за этой красотой? В магазинах можно купить кедровые орешки: они отечественные, собраны в России, но уже побывавшие в Китае, где из ореха вытягивают кедровое молоко, и приехавшие назад – на наши магазинные полки. Шиповник оказывается крашеным, курага в упаковках почему-то светлая, хотя ее естественный цвет должен быть темным. Получается, пока мы сами не научимся перерабатывать свою же продукцию, качество не будет хорошим.

Так же и с консервами. Поверить в «естественность» овощей в консервах тоже сложно. Потребителю хочется верить, что он покупает баночки с овощами российских огородников-фермеров. А что на самом деле? Львиная доля консервов в наших магазинах – тоже из-за рубежа. В последние годы спрос на консервированные овощи возрос, и этим воспользовались производители. Причем и здесь не все просто. Любимые покупателем огурчики «Дядя Ваня» оказываются на поверку китайскими – и такова история с большинством консервированной продукции.

Проблема в том, что многие консервные заводы, работавшие во времена СССР, закрылись или перепрофилированы. В результате из 700 советских заводов к началу 2000-х годов больше половины прекратили свое существование. http://www.advertology.ru/article30932.htm В России не производится жесть для банок, и даже этикетки часто печатают за рубежом. Да и овощи круглый год у нас не растут. При этом потребитель хочет видеть на столе российский продукт – овощам местным доверия больше. Вот производители и изворачиваются. А за рубежом и сырье можно найти гораздо дешевле. Кстати, далеко не все консервы отвечают российским стандартам качества.

Сырье для консервов используется импортное, завозится эта продукция из таких стран, как Китай, Индия, Вьетнам, Эфиопия, Казахстан. Из него делают и маринованные огурцы, продающиеся в стекле. Эксперты отмечают, что довольно часто, чтобы сохранить сырье, которое долго едет в Россию, в приличном виде до попадания на магазинную полку, в ходе фасовки в продукт добавляют красители и различные добавки, которые придают тем же огурчикам яркий цвет и делают их хрустящими, часто используют дешевый некачественный уксус.

Как отмечают специалисты органов проверки качества продуктов, консервированные продукты – настоящая «темная лошадка» для потребителей, в консервах очень быстро начинают использоваться новые и новые химические добавки взамен тех, которые признаются недопустимыми.

Самые популярные компании, поставляющие на рынок консервы, - это «Бондюэль», «Десан», Eko, Globus Konzervipari RV, "Русское поле" ("Дядя Ваня"), холдинг «ПомидорПром» (бренды «Огородников», «Помидорье», «Сарепта»). «ПомидорПромом» управляет P-Holding Group, основанная бизнесменом Максимом Протасовым, одним из инициаторов создания Роскачества. В 2014 году холдинги «ПомидорПрома» и Lutik Group создали объединенную компанию, в которой каждая из сторон получила по 50%. Целью такой синергии было занять рынок и общими усилиями создать конкуренцию лидеру рынка – французской Bonduelle.

Сегодня на импорт приходится около 85% рынка плодоовощных консервов. Сами участники рынка признают, что на заказе производства консервов за рубежом заработать можно вдвое больше, нежели производить консервы на территории России.

Эксперты-участники ежегодной конференции «Продэкспо» всегда отмечают важность развития отрасли внутри страны. Пора переориентировать сельское хозяйство России, развивать перерабатывающую отрасль, уйти от сырьевого экспорта, и кормить страну собственными овощами и фруктами. А пока получается, что на фоне явной тенденции развития зеленого бренда, бережного отношения к здоровью общества российского потребителя на самом деле кормят произведенными за рубежом овощами и овощными консервами под видом российских, причем зачастую продукция эта далека от идей экологии производства и жизни.

Однако практика 90-х годов в виде продажи пищевой продукции под русскими названиями, которая оказывается выращенной и произведенной за рубежом, безнадежно устарела и скоро, прогнозируют специалисты, такой маркетинг уже не будет давать той отдачи, что и раньше. Потребитель становится все более образованным и искушенным, и хочет видеть - а еще ощущать на вкус – соответствие содержимого тому, что написано. Тем более что наша страна имеет все возможности для развития собственного сельхозпроизводства, консервации выращенной российской продукции в том числе.

Процент удачи

Адвокатам пропишут правила гонораров успеха

Текст: Владислав Куликов

В Федеральной палате адвокатов России состоялось заседание рабочей группы по подготовке правил применения "гонорара успеха".

Напомним, недавно приняты значительные поправки в закон об адвокатуре. Помимо прочего новации разрешают защитникам работать на условиях гонорара успеха, то есть за долю от будущих взысканных сумм. Это снимает финансовый груз с плеч граждан, которым нужна юридическая помощь.

В конце прошлого года в Федеральной палате адвокатов была создана специальная рабочая группа, которая и должна проработать правила работы защитников за процент от удачи.

"У нас много научных и публицистических разработок, адвокаты и ученые неоднократно высказывались на эту тему. Мы все обобщим, и к 1 марта правила будут приняты", - заявил президент Федеральной палаты адвокатов Юрий Пилипенко.

При этом он отметил, что необходимо проявить сдержанность и аккуратность с точки зрения регламентации и установить основные принципы и направления применения "гонорара успеха".

Большие поправки в Закон "Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации", которые помимо прочего разрешают и гонорары успеха, вступают в силу с 1 марта.

Президент ФПА России Юрий Пилипенко обратил внимание на то, что решены две задачи. Первая - это в принципе институционализация гонорара успеха, вторая - ее закрепление не в гражданском законодательстве, а именно в законе об адвокатуре, что предполагает ответственное отношение к данному инструменту.

Теперь любой человек, за которым правда, сможет сделать адвокату роскошное предложение: поделиться частичкой своей удачи.

При этом условие о гонораре успеха не сможет включаться в соглашение на оказание юридической помощи по уголовным и административным делам. Зато гонорары успеха могут оказаться полезными, скажем, в делах о защите прав потребителей и в арбитражных спорах бизнесменов.

По мнению эксперта ФПА Ольги Шварц, для России лучше всего подходит порядок, когда гонорар успеха (как процент от победной суммы) устанавливается соглашением сторон в дополнение к оплате труда адвоката. Этот порядок применяется в Англии, ряде европейских государств, в том числе в Германии, Испании, Италии.

В ближайшее время будет подготовлен проект правил применения гонорара успеха, документ планируется рассмотреть уже на следующем заседании рабочей группы.

Россия сохранила второе место по экспорту вооружений

Мировой рынок вооружений в 2019 году вырос до рекордных в XXI веке 92 миллиардов долларов, говорится в аналитическом материале, предоставленном в понедельник РИА Новости Центром анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО, Россия).

"В 2019 году объем мирового экспорта/импорта обычных вооружений (согласно классификации регистра ООН) составит, по оценке ЦАМТО, не менее 92,041 миллиарда долларов", - говорится в рейтинге, где подчеркивается, что это самый высокий результат в нынешнем столетии.

Прирост мирового экспорта военной продукции в ЦАМТО объяснили реализацией поставок по ряду "мегаконтрактов" США со странами Ближнего Востока, прежде всего с Саудовской Аравией. В целом, за последние четыре года (2016-2019) общемировой объем экспорта вооружений составил 341,925 миллиардов долларов.

Россия сохраняет позиции

Согласно рейтингу ЦАМТО, в прошедшем году Россия сохранила второе место по объемам проданных на экспорт вооружений, поставив военной техники на 14,144 миллиарда долларов, или 15,4% от общемировых поставок.

В Центре отметили, что в своих подсчетах по России учитывались только идентифицированные поставки основных видов обычных вооружений согласно классификации регистра ООН. Работы по сервисному обслуживанию, ремонту, поставке запчастей и мелким контрактам, информация о которых носит фрагментарный характер, в расчет включены не полностью, при этом для России этот "неучтенный" сегмент составляет свыше 5% от общего объема экспорта.

Абсолютным лидером остаются США, объем идентифицированного военного экспорта которых в 2019 году составил 38,775 миллиарда долларов, или 42,12% от общемирового. Украина заняла в этом рейтинге 18 позицию, экспортировав вооружения на 516,6 миллионов долларов.

Топ-10 мировых поставщиков оружия за период 2016-2019 выглядит следующим образом: США - 139,685 миллиардов, Россия - 53,436, Франция – 37,492, Германия - 18,160, Великобритания – 12,444, Испания – 11,904 миллиардов, Израиль – 10,946, Китай – 10,578, Италия – 7,644 и Южная Корея – 4,994.

По статистике ЦАМТО, в 2019 году больше всего оружия импортировала Саудовская Аравия, объемы её закупок составили 13,44 миллиарда долларов. Второе место по фактическому объему импорта вооружений по итогам 2019 года занимает Индия (8,557 миллиарда). Остальные места в топ-5 импортёров военной техники заняли Катар, Австралия и Южная Корея.

В Испании за 10 лет съёмщиков стало на 35% больше

Хорошая новость для тех, кто присматривается к квартире под сдачу.

Ситуация. Как пишет Idealista со ссылкой последние данные Национального статистического института (INE), в 2018 году расходы испанцев на аренду жилья увеличились на 58,5% по сравнению с 2008-м.

Причины:

Рост арендных ставок. За десятилетие с 2008 года стоимость аренды прибавила 48,5%. Средняя ставка по Испании в 2018 году составила €10,4 за кв.м в месяц. Это на 35,1% больше, чем в 2008-м.

Увеличение числа тех, кто живёт в арендованных объектах. Их стало на 35% больше, чем в кризисный 2008 год. Доля арендованного жилья среди общего запаса домов и квартир достигла 17%.

Почему это важно? Цифры говорят сами за себя: спрос на аренду недвижимости в Испании растёт. Это значит, что покупка квартиры с инвестиционными целями сейчас выгодна. 

Автор: Ольга Петегирич

Потеря Гибралтара, война за Фолкленды: что ждет Лондон после Brexit

Выход из ЕС обострит проблемы Лондона с заморскими территориями

Андрей Чистов

Выход Великобритании из ЕС поставит вопрос о ее заморской территории Гибралтаре, расположенной на границе с Испанией. Полуостров после Breхit хочет войти в шенгенскую зону, хотя Лондон заявил, что все британские заморские территории должны подчиниться единому правилу.

О том, что Гибралтар намерен войти в «шенген» после Brexit, недавно заявил главный министр Гибралтара Фабианец Пикардо, мотивировав это тем, что небольшая территория полуострова в 6,2 кв. км на южной части Пиренейского полуострова должна быть доступна для граждан ЕС.

Эксперты ранее отмечали, что выход Гибралтара из ЕС, действительно, создаст проблемы для граждан европейских государств. Из-за введения таможенного досмотра в порту Гибралтара ожидаются большие очереди, так как многие граждане Испании используют его для поездок в Великобританию на работу.

В Евросоюзе неоднократно критиковали позицию Лондона по Гибралтару. В свое время в документах ЕС полуостров был назван «колонией Великобритании». Тогдашняя премьер-министр страны Тереза Мэй говорила, что подобные формулировки «абсолютно недопустимы».

На днях британские политики заявили, что после выхода страны из ЕС страна обсудит будущие отношения с Брюсселем от лица всей «британской семьи», включая Гибралтар, подчеркнув, однако, что эта территория не является частью шенгенской зоны.

Гибралтар — заморская территория, которая управляется Великобританией с 1713 года, однако Мадрид оспаривает право Лондона на полуостров и считает, что он обладает суверенитетом над этой территорией. Стоит отметить, что большая часть 30000-го населения Гибралтара выступила против выхода Великобритании из ЕС.

Гибралтар входит в число 14 заморских территорий, на которые распространяется суверенитет Великобритании, однако они не являются ее частью. Все они бывшие колонии, главой которых является британский монарх. Непосредственное же управление этими территориями осуществляет губернатор или комиссар. Жители этих территорий имеют британское гражданство.

Острова напряжения

Несмотря на то что имперское прошлое страны давно в прошлом, Великобритания трепетно относится к своим заморским территориям и даже пускала в ход оружие для отстаивания своего суверенитета. В 1982 году между произошел вооруженный территориальный конфликт с Аргентиной вокруг Фолклендских островов, после чего Лондон де-факто установил над ними свой контроль, который Буэнос-Айрес не признает.

Спустя многие годы ситуация вокруг островов остается напряженной. По данным международного издания The Intercept, Великобритания осуществляла слежку за действиями Аргентины вокруг островов. Публикация была основана на документах за 2008-2011 год, которые предоставил бывший сотрудник Агенства национальной безопасности США Эдвард Сноуден.

В документах отмечалось, что на Лондон работало «теневое подразделение» центра правительственной связи (GCHQ) — объединенная разведывательная группа по исследованиям угроз (JTRIG). Великобритания была обеспокоена, что Буэнос-Айрес может попытаться вернуть контроль над островами дипломатическим или военным путем, и JTRIG вместе с другими подразделениями центра должны были отстаивать интересы британского внешнеполитического ведомства, утверждается в материале. Одной из приоритетных задач являлась, в частности, слежка за обменом информацией военного и политического руководства Аргентины.

После выхода Великобритании из ЕС напряженность вокруг Фолклендских островов может только усилиться, поскольку Лондон уже не будут сдерживать европейские соседи. Как отмечало британское издание Express, новый президент Аргентины перонист Альберто Фернандес сделал возвращение островов одним из своих предвыборных обещаний.

В правительстве Аргентины анализировали возможность потери Лондоном поддержки европейцев в вопросе по Фолклендским островам.

За ситуацией вокруг Brexit внимательно следят и в странах Содружества наций (ранее — Британское содружество). Оно объединяет независимые государства — такие как Канада, Новая Зеландия, Австралия, ранее тем или иным образом находившиеся под властью короны. Часть из них до сих пор признают главой британского монарха. Вместе с тем это признание является чисто формальным и не позволяет Лондону оказывать на них политическое влияние.

Как писала британская пресса, некоторые сторонники выхода из ЕС среди британской политической элиты, в том числе нынешний премьер Борис Джонсон, поддерживали создание зоны свободной торговли со странами Содружества. В марте 2018 года Джонсон даже опубликовал статью на эту тему, где рассуждал о возможностях Лондона по усилению связей со странами объединения: «Они разделяют наши ценности демократии, прав человека и верховенства закона. И наша естественная близость находит свое выражение через институт Содружества», — писал Джонсон.

Разговоры об укреплении связей Великобритании со своими бывшими колониями велись давно. Британская пресса начала подняла эту тему еще в 2017 году, когда в стране прошла встреча представителей 53 стран Содружества. По оценкам СМИ, товарооборот Великобритании со странами организации способен заместить выпадающий объем торговли со странами ЕС и достигнуть суммы в $1 трлн к 2020 году.

Однако обозреватель экономического портала Лондонской школы экономики Роуч Дунин-Вансович сомневается, что экономические возможности Содружества могут «компенсировать ослабленные связи с Европой». Об этом он написал еще в июне, отметив, что новые сделки с США и другими странами принесут стране не более 0,6% ВВП.

РОСТУРИЗМ И ЮНВТО ЗАПУСКАЮТ ОБРАЗОВАТЕЛЬНЫЙ ПРОЕКТ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Федеральное агентство по туризму и Всемирная туристская организация ООН (ЮНВТО) на переговорах в Мадриде достигли соглашения о реализации совместного проекта в сфере образования. Образовательный центр международной Академии туризма под эгидой ЮНВТО появится в Санкт-Петербурге уже в 2020 году.

Ранее, с инициативой создания центра выступила руководитель Ростуризма Зарина Догузова и Генеральный секретарь ЮНВТО Зураб Пололикашвили. Проект был поддержан Президентом РФ Владимиром Путиным на прошедшей осенью 2019 года в Санкт-Петербурге 23-ей Сессии Генеральной Ассамблеи ЮНВТО.

«Россия перезапускает туризм с учетом мировых трендов и лучших международных практик в отрасли. Поэтому одним из ключевых направлений нашей работы является развития кадрового потенциала и повышение качества туристских услуг. Данный приоритет четко обозначен в новой Стратегии развития туризма до 2035 года, и мы занимается его реализацией с привлечением международного туристского сообщества в лице ЮНВТО. Санкт-Петербург в качестве глобальной туристской дестинации как нельзя лучше подходит для реализации такого проекта», - заявила руководитель Ростуризма Зарина Догузова.

Париж назван самым привлекательным городом в мире для богачей

Среди покупателей недвижимости тон задают американцы.

Что случилось? Агентство недвижимости Barnes опубликовало рейтинг городов по числу продаж недвижимости среди сверхбогатых семей (тех, чей капитал составляет более $1 млн или €900 тыс), сообщает Le Figaro. По всему миру таких только 265 000 человек.

Парадокс. Французская столица сохраняет свою популярность, несмотря на политические потрясения, которые продолжаются уже больше года: протесты «жёлтых жилетов» и транспортную забастовку. Это тем более удивительно, если учесть, что половину иностранных покупателей объектов дороже $1,5 млн составляют американцы, а они обычно очень следят за окружающей обстановкой.

Цитата. «До тех пор, пока правительство и СМИ в массовом порядке не транслируют эту напряженность через Атлантику, американцы сохраняют свою привязанность к Франции и в частности к Парижу, – объясняет Жан-Кристоф Туэ, генеральный директор Barnes United States. – Они ценят “деревенский дух”, поскольку им интересна история района, в котором они собираются жить».

Рекорды продаж. «Париж выиграл от Брексита, от низких ставок, а также от хорошего экономического здоровья, – говорит Тибо де Сен-Венсан, президент Barnes. – Он стал исключением в мире: сделки и цены растут четвёртый год подряд».

В доказательство Barnes приводит цифры: они никогда не продавали столько объектов менее чем за 72 часа: 191 в 2019 году против 152 в 2018 году. Семейные квартиры просто не доходят до публики, потому что, как только они появляются в агентстве, сделка совершается после двух или трёх визитов. «Объекты, о которых мы никогда не сообщаем, составляют треть нашего портфеля», – уточняет Ришар Ципин, генеральный директор Barnes. – Мы вынуждены устраивать жеребьевку визитов, чтобы нам не наступали на пятки». Например, квартира площадью 91 кв м в Шатле (1-й округ) была продана за 24 часа, по цене €1,17 млн (почти €13 000 за кв м).

Топ-10

   1.Париж

   2.Нью-Йорк

   3.Токио

   4.Лос-Анджелес

   5.Гонконг

   6.Лондон

   7.Торонто

   8.Сан-Франциско

   9.Лиссабон

   10.Мадрид

Крупнейшим неудачником рейтинга стал Гонконг, скатившийся за год с первого на пятое место. Виной тому политический кризис, который вызвал массовый отток главных покупателей – китайцев – на материк. А вот Лондон, несмотря на Брексит, сохранил своё место. Эксперты Barnes считают, что покупатели заняли выжидательную позицию.

Москва, впервые вошедшая в список, расположилась на 47-м месте – между Хошимином и Лионом.

Автор: Ксения Ватник

Ученые обнаружили необычно много кислорода в атмосфере древней звезды

Астрономы из США, Испании и Великобритании обнаружили в атмосфере одной из самых древних звезд необычно много кислорода, а также углерода и азота. Результаты исследования опубликованы в журнале Astrophysical Journal Letters.

Кислород — третий по распространенности элемент во Вселенной после водорода и гелия и основной элемент земной коры. Это химическая основа жизни на Земле, он необходим для дыхания и входит в состав молекул, из которых построены все организмы.

В ранней Вселенной кислорода не было — он сформировался в результате ядерных реакций, происходящих глубоко в недрах массивных звезд (массой в 10 раз больше солнечной).

Изучение истории появления кислорода и других элементов ранней Вселенной требует наблюдений за самыми древними, или, как говорят астрономы, "примитивными" звездами, расположенными на дальних окраинах нашей Галактики, в так называемом галактическом гало.

Международная команда астрономов из Калифорнийского университета в Сан-Диего (США), Института астрофизики Канарских островов (Испания) и Кембриджского университета (Великобритания) изучала атмосферу одной из самых старых и наиболее бедных элементами "примитивных" звезд — J0815+4729, которая находится в более чем пяти тысячах световых лет от нас в направлении созвездия Рыси.

Сделать открытие помог эшелле-спектрометр высокого разрешения HIRES обсерватории Кека на Гавайских островах. Пятичасовое наблюдение позволило ученым измерить содержание 16 элементов в атмосфере звезды.

"Звезды, подобные J0815+4729, называют звездами гало, — приводятся в пресс-релизе обсерватории слова одного из авторов исследования, астрофизика Калифорнийского университета Адама Бургассера (Adam Burgasser). — Это связано с их примерно сферическим распределением вокруг Млечного пути, в отличие от плоского диска более молодых звезд, включая Солнце".

"Примитивный состав звезды указывает на то, что она сформировалась в течение первых сотен миллионов лет после Большого взрыва, возможно — из материала первых сверхновых Млечного пути", — добавляет Джонай Гонсалес Эрнандес (Jonay González Hernández), ведущий автор исследования из Канарского института астрофизики.

Данные HIRES показали весьма необычный химический состав атмосферы звезды. В ней очень много углерода, азота и кислорода — соответственно 10, 8 и 3 процента от количества этих элементов на Солнце. Но остальных элементов, включая кальций и железо, очень мало — лишь около одной миллионной от солнечных значений.

Пока что астрономам известно лишь несколько столь же древних звезд, как J0815+4729. Все они находятся в гало Млечного Пути, но ни у одной нет таких же огромных запасов углерода, азота и кислорода по сравнению с содержанием железа.

Результаты исследования свидетельствуют, что кислород и другие важные элементы образуются во Вселенной в результате взрывов сверхновых первых поколений звезд.

"Тридцать лет назад мы начали изучать присутствие кислорода в самых старых звездах нашей галактики. Предварительные результаты уже указывали на то, что этот элемент был произведен в огромных количествах в первых поколениях сверхновых. Однако мы не могли себе даже представить, что найдем столь впечатляющий пример обогащения кислородом, как и у этой звезды", — отмечает Рафаэль Реболо (Rafael Rebolo), директор Института астрофизики Канарских островов.

Чтобы жить на зарплату - безбедно

Как состояние экономики может снизить бедность в стране

Текст: Татьяна Панина

Состояние нашей экономики вполне позволяет за пять лет радикально снизить бедность в стране, уверен заведующий лабораторией проблем уровня и качества жизни Института социально-экономических проблем народонаселения РАН Вячеслав Бобков.

Но помимо адресных пособий необходимо создать условия, чтобы люди с низкими доходами могли сами зарабатывать себе на достойную жизнь. Собственно, об этом и шла речь в Послании президента Федеральному Cобранию.

Ученые не только разработали программы, как это можно сделать, но и успели применить одну из них в реальной жизни - в Вологодской области. Институт выиграл в конкурсе, который проводит Фонд президентских грантов. На эти деньги и "тестировали бедность".

Руководитель проекта доктор экономических наук Вячеслав Бобков рассказал "Российской газете" об этом эксперименте. А также - почему при росте зарплат в стране люди стали меньше тратить на покупки, о трех уровнях бедности и новом нацпроекте.

Долги тянут

Вячеслав Николаевич, за 2019 год зарплата в среднем по стране слегка подросла. А покупательная способность денежных доходов падает. Люди меньше покупают. Что это - издержки статистики?

Вячеслав Бобков: Нет. Все дело в закредитованности населения. Люди тратят деньги не на товары и услуги, а несут их в банки, расплачиваются за кредиты. И на потребление остается мало средств, очень часто просто недостаточно.

Тугой узел. Долги все равно надо отдавать. Выходит, не скоро люди начнут активнее "тратить на себя" и стимулировать экономику ростом потребительского спроса?

Вячеслав Бобков: Узел тугой, но и его можно развязать. В обществе, во власти эту проблему заметили, обсуждают. Главное теперь - не тянуть с принятием решения. Такая закредитованность мешает повышать уровень жизни людей.

Ну, и какое это может быть решение? Не прощать же в самом деле всем долги?

Вячеслав Бобков: Простых и тем более быстрых мер здесь нет и не будет. Возможно, кому-то надо и простить часть долгов или обнулить пени за просрочку. Тем, у кого они все равно безнадежные. А кому-то помочь расплачиваться по долгам.

Раздавать государственные деньги на покрытие долгов? Так люди из них вообще никогда не вылезут. Эти им погасят - другие наделают, раз за них платят.

Вячеслав Бобков: Я же вам говорил, простых и быстрых путей здесь нет. Необходимо создать условия, чтобы люди могли отдавать долги с минимальным ущербом для своего потребления.

Для этого в первую очередь надо изменить систему адресной социальной поддержки малоимущих семей с детьми. Именно они составляют львиную долю бедных в стране. А ими считаются те, чей доход на одного члена семьи меньше регионального прожиточного минимума. В зависимости от региона таких семей - 70-90 процентов от всех малоимущих. И не случайно именно семьям с детьми президент так много внимания уделил в своем послании.

Зарплата решает все

Проблемой бедных семей вы занимались в Вологодской области. На что ориентировались, когда рассчитывали дополнительные пособия?

Вячеслав Бобков: Мы провели расчеты. Действительно, оказалось, что, получив все пособия и выплаты, которые положены малоимущим родителям с детьми, доход семьи даже не преодолевал продовольственную бедность (50 процентов прожиточного минимума составляет минимальная продовольственная корзина. - Прим. ред.).

Что мы сделали? Договорились с департаментом соцзащиты доплачивать до гарантированного минимального дохода (так мы его назвали).

Предложили два уровня. Первый - чтобы не было продовольственной бедности. Определили такие семьи, чей доход надо подтянуть до половины прожиточного минимума.

Второй - поднять доход выше уровня продовольственной бедности. Ведь для развития ребенка, для самих родителей нужны средства, чтобы купить смартфон, компьютер, оплатить интернет и мобильную связь. И еще купить что-нибудь для физического развития. Мы заложили деньги на велосипед. Все это посчитали. Получилось, доходы надо поднять примерно до 60 процентов прожиточного минимума. Такое решение и было принято.

А потом спросили - куда его тратили? Половина семей - на питание. А половина - все-таки на уплату долгов. Причем они хотели бы потратить на то, что мы предполагали, но кредитная удавка не дала.

Тогда, продолжая вашу логику, можно было бы ввести третий уровень гарантированного минимального дохода. И заложить средства на выплату кредитных долгов. Сколько потребовалось бы лет, чтобы избавиться от "удавки"?

Вячеслав Бобков: По нашим расчетам, в зависимости от региона 4-5 лет понадобится, чтобы нормализовать потребление малоимущих семей с детьми. Чтобы они могли тратить на еду, компьютеры, велосипеды и так далее, то есть на потребительскую корзину прожиточного минимума.

А потом ввести четвертый уровень гарантированного минимального дохода, пятый… Так?

Вячеслав Бобков: Татьяна, остановитесь! Мы же прекрасно понимаем: только дополнительными пособиями проблему бедности не решишь. Это вспомогательный инструмент. Главное - доходы от трудовой деятельности. Это главный, магистральный путь.

А здесь что важно? Чтобы была работа с достойной зарплатой. Мы ввели такое понятие - социально-экономический потенциал семьи. Нам нужно было понять - есть ли у семьи возможности зарабатывать. Или сама она жестко не выйдет на необходимый доход. Ну, нет такого потенциала - только через пособия.

И выявили, что даже у некоторых самых бедных есть трудовой потенциал, не говоря уже о тех, чьи доходы выше продовольственной корзины прожиточного минимума. Но они не могут его реализовать. Негде работать. Нельзя переехать в другой регион, потому что есть всякие ограничения. Да и вообще это дорого.

Удалось найти людям работу?

Вячеслав Бобков: Не успели. Три месяца прошло - эксперимент закончился. Мы хотели его продолжить. Предлагали расширить программу, чтобы люди с потенциалом, которым мы доплачивали, постепенно переходили в другую социальную группу. И уже сами зарабатывали, обеспечивая семье тот или иной гарантированный доход.

Для этого надо было изменить работу центров занятости, чтобы они выделяли в отдельную группу безработных людей из семей с детьми и помогали им трудоустроиться. У нас есть такие обоснованные предложения. Этот механизма снижения бедности можно применить в любом регионе.

Тринадцатый нацпроект

И в каком регионе продолжите работу?

Вячеслав Бобков: Пока ни в каком. По нашей просьбе из Госдумы была внесена официальная записка в правительство, сообщено о результатах эксперимента в Вологде. Мы написали в пилотные регионы, отобранные Минтрудом России, где сейчас "инвентаризируют" бедность, ищут пути ее сокращения. Пока никто не откликнулся.

Вообще, я считаю, нужен тринадцатый национальный проект - Повышение реальных доходов населения и снижение бедности.

Но имелось в виду, что уже существующие 12 нацпроектов поднимут экономику, здравоохранение, образование и далее - по списку. Появятся новые рабочие места. А все это вместе даст хорошие зарплаты.

Вячеслав Бобков: Если мы говорим о программно-целевом управлении развитием страны, то, считаю, такой нацпроект просто необходим. Конечно, могут быть и региональные программы. Правда, у многих субъектов Федерации на них нет денег. У нас сегодня всего 12-13 регионов-доноров из 85.

По данным Росстата, бедность в России в прошлом году даже увеличилась - на несколько десятых долей процента. Впрочем, учитывая, что растет и официальный прожиточный минимум, эта динамика понятна. А каковы перспективы 2020 года?

Вячеслав Бобков: Если смотреть по реперным экономическим показателям, то перспективы есть. По предварительным данным, идет небольшой рост внутреннего валового продукта. Уже ясно, что будет самая низкая в истории современной России инфляция. А это очень важно, когда мы говорим о доходах населения.

У нашей страны профицитный бюджет и приличные золотовалютные резервы. Все это создает возможности, чтобы повышать благосостояние людей.

В вашей интонации так и слышится "но…"

Вячеслав Бобков: Так и есть. Но… "дьявол кроется" в том, насколько эффективно для повышения уровня жизни здесь и сейчас мы сможем всем этим распорядиться, куда потратим деньги.

Есть внешние помехи - санкции, из-за которых приходится дополнительно вкладывать государственные средства в развитие различных отраслей. Есть и наши внутренние хронические проблемы.

Взять, к примеру, национальные проекты. Отлично, что они есть. Власти не просто раздают деньги, а под конкретные цели, планы и дела, которые надо реализовать, добившись заданной эффективности. И проконтролировать можно. Но практика показывает, что по разным причинам деньги медленно доходят до тех, кому они предназначены, есть нецелевое использование средств. Об этом не раз сообщала Счетная палата.

Кроме того, вступающее в жизнь поколение 90-х немногочисленно. И демографическая ситуация сейчас сложная. Не хватает трудовых ресурсов, идет неравномерное освоение страны.

Все это не дает нам в полной мере использовать более-менее благоприятные экономические условия для повышения уровня жизни. В результате мы видим, по сути, стагнацию реальных денежных доходов населения. Но еще раз повторю - нам по силам изменить ситуацию.

Тема для дискуссии

Сколько стоит потребительская корзина

Вячеслав Николаевич, ваша лаборатория ведет мониторинг уровня жизни. И там есть уникальные индикаторы, которые больше никто не отслеживает.

Вячеслав Бобков: У нас около двадцати таких индикаторов. Они помогают нам составлять подробную социальную структуру населения.

Мы не спорим с Росстатом. 12,9 процента населения имеют доходы ниже прожиточного минимума. Но есть второй слой - ниже двух прожиточных минимумов. Это еще 28,3 процента, которые балансируют на грани бедности, но все-таки могут удовлетворить минимальные потребности.

Существует еще третий слой. Мы подсчитали, сколько надо иметь денег, чтобы человек не был маргиналом. А мог удовлетворить наиболее востребованные в обществе потребности. Как ты будешь без доступа к интернету, например, пользоваться "одним окном" госуслуг? И нужен не просто компьютер, а современные гаджеты. Надо еще ребенку дать хорошее образование и так далее. Это уже три-четыре прожиточных минимума.

Не дотягивают до него сегодня 23 процента населения. Итого - более 60 процентов не могут удовлетворить наиболее востребованные в обществе минимальные потребности.

В основе прожиточного минимума лежит минимальная потребкорзина. Что ее надо пересмотреть, говорят давно. Эксперты ожидают, что дискуссия развернется в этом году. Вы готовы в нее включиться?

Вячеслав Бобков: Вполне. Мы уже все рассчитали с учетом структуры населения, о которой я вам рассказал. Ориентировались на третий уровень. И добавили в корзину необходимые сегодня товары и услуги.

Например, питание вне дома работающего человека. Сегодня многие работают далеко за пределами места проживания, вынуждены экономить - брать с собой еду. А некоторые вообще отказываются от обеда. Потом вечером наедаются.

Что имеем? Вред здоровью, лишний вес и сопутствующие ему болезни. А это нагрузка на здравоохранение, Фонд соцстраха из-за больничных, льгот инвалидам. Прямые расходы бюджета и внебюджетных фондов страны.

Дальше - блок здоровья. Физкультура, фитнесы, бассейны. И как обойтись без отдыха, во время которого можно восстановить силы?

А юридические услуги? Да ни одна семья сегодня не обойдется без них. Но только один нотариус сколько стоит! И еще мы ввели блок - жилье. Мы заложили норму, что за 15-18 лет работы человек должен иметь возможность накопить на жилье. Или для улучшения своего или купить ребенку однокомнатную квартиру общей площадью 18 квадратных метров. И еще мы предусмотрели сбережения на непредвиденные расходы.

Боюсь спросить, на сколько все это потянуло.

Вячеслав Бобков: Примерно на 35 тысяч рублей в месяц.

Если сравнивать со средней зарплатой по стране - более 40 тысяч, то почему бы и нет? А если со средним прожиточном минимумом - чуть более 11 тысяч, то все это выглядит фантастически заманчиво. Акцент делаю - на "фантастически".

Вячеслав Бобков: Никакой фантастики - только холодный расчет. Кстати, в конце прошлого года РИА Новости опубликовало опрос общественного мнения: какую зарплату люди считают минимально достаточной для жизни. 50 тысяч в месяц на человека.

Давайте считать: семья из трех человек. Мама и папа - вместе 100 тысяч. На троих - в среднем получается 33,3 тысячи. Так что наши расчеты подтверждает и общественное мнение.

Так-то это так. Но надо же обеспечить, чтобы люди могли столько зарабатывать. А тем, кто в силу объективных причин не может доплачивать из тех же региональных бюджетов. Потянут ли?

Вячеслав Бобков: Только работникам организаций, финансируемым за счет средств бюджетов всех уровней. Это примерно 17 миллионов человек. Остальным работникам - бизнес.

Вот уж бизнес "обрадуется" - в три раза минимальные зарплаты поднимать. Еще больше в тень уйдет. Да и такой резкий рост стоимости корзины может обернуться большим разочарованием. Инфляция подскочит - и сведет на нет потребительскую ценность всех этих повышений.

Вячеслав Бобков: Так мы же не говорим, что все это надо завтра делать! О чем мы с вами только что говорили? О программно-целевом методе развития страны, который воплощается в национальных проектах. Вот и давайте выстроим ступеньки к цели.

Все это должно быть рассчитано и контролируемо в плане реализации. Например, меняем налогообложение бизнеса так, чтобы ему было по силам идти к цели, а бюджет получал бы достаточно отчислений. И так по каждому направлению - плавно меняем систему.

Кстати, на общий уровень инфляции влияет много монетарных и немонетарных факторов. По некоторым оценкам, вклад потребительской инфляции в общую - не более 30-35 процентов. Но и его можно обнулить, если выстраивать перспективную политику, связанную с синхронизацией увеличения доходов населения и развития сферы потребления.

Конечно, если не развивать, не наращивать рынок товаров и услуг, то инфляция будет запредельной. Но на то и нужно программно-целевое управление, чтобы все это предусмотреть и подготовить экономику к новой потребительской корзине.

Вологда: эксперимент

Свое дело на 200 миллионов

В Вологодской области в этом году около 200 миллионов бюджетных рублей будет потрачено на социальные контракты.

Нуждающимся семьям с детьми будут давать деньги на посещение образовательных курсов. Фактически люди получат "удочку, чтобы ловить рыбу". Ведь с актуальной профессией гражданам легче будет найти хорошо оплачиваемую работу и не обращаться в будущем к помощи государства.

Это один из результатов масштабного исследования проблем бедности, которое проводилось в Вологодской области Институтом социально-экономических проблем народонаселения РАН. Ученые проанализировали выплаты, которые получают льготные категории граждан в Вологодской области. Для участия в эксперименте выбрали 70 семей с детьми, где родители либо остались без работы, либо получают низкую зарплату.

Исследователи посчитали их доход с учетом всех постоянных выплат, которые получают семьи по линии соцзащиты. Оказалось, что доход составлял всего 35,3 процента от прожиточного регионального минимума. В рамках исследования этим семьям доплачивали суммы, которых не хватает до обоснованного учеными базового минимального дохода. В среднем выплачивали дополнительно от 7 до 10 тысяч рублей на семью.

Эксперимент длился три месяца. Потом был проведен опрос семей-участников. Люди рассказали, что пока получали дополнительные доплаты, они смогли улучшить свое питание, купить одежду, рассчитаться с долгами, позволили себе какие-то скромные развлечения, например, поход в кино.

Эксперимент в области был признан полезным. Главное, что он показал - помощь должна быть адресной. Только тогда она может быть эффективной.

По итогам проекта власти региона сделали вывод, что трудоспособных граждан имеет смысл ориентировать на заключение социального контракта с одновременным увеличением пособия. Такая система позволит поддержать семьи в сложный период и позволит им встать на ноги.

Как сообщили "РГ" в правительстве Вологодской области, опыт и знания, полученные в результате пилотного проекта, позволили показать готовность региона к новым инструментам господдержки. Кроме того, Вологодская область включена в число регионов, которые реализуют проекты, направленные на борьбу с бедностью. Благодаря участию в госпрограмме, бюджет получил в два раза больше средств из федерального бюджета на оказание помощи малоимущим семьям.

Подготовила Вера Черенева

Мировые тенденции

За последнее десятилетие число миллиардеров выросло вдвое. Сегодня в руках 2153 миллиардеров сосредоточено состояние, равное всему, чем владеет 60 процентов населения Земли. Такой вывод содержится в исследовании об имущественном неравенстве, подготовленном британским благотворительным объединением Oxfam, сообщает CBS News.

Число миллиардеров растет, а разочарование в своем будущем испытывают все больше жителей разных стран. Так считают авторы исследования Edelman Trust Barometer. Они опросили более 34 тысяч человек в 28 странах мира. 56 процентов респондентов ответили, что утратили веру в преимущества капитализма.

Немало разочарованных в современном устройстве общества оказалось в таких вроде бы благополучных европейских странах, как Франция (69 процентов), Италия (61 процент), Испания (60 процентов), Нидерланды (59 процентов), Германия (55 процентов). А меньше всего пессимистов из числа включенных в исследование стран - в Японии (35 процентов).

В среднем только 47 процентов участников опроса верят в то, что через пять лет они сами и их семьи будут жить лучше, чем сейчас. В развитых странах примерно каждый третий ждет, что жить станет лучше. А где-то оптимистов и того меньше: в Германии - 23 процента, во Франции -19, в Японии -15.

Опрос также показал, что подавляющее большинство респондентов по всему миру (83 процента) боятся остаться без работы. В России те, кто переживает из-за угрозы потерять работу, считают, что это может случиться, к примеру, из-за переориентации работодателей на фрилансеров, недостатка востребованных умений и навыков, притока мигрантов.

Почему

Вакансий больше, чем безработных

663,3 тысячи безработных официально зарегистрированы сейчас в России (это 0,9% от численности рабочей силы в возрасте 15-72 лет). Это на 1,1% меньше, чем год назад, сообщает минтруд. Тогда на учете в службах занятости состояло 670,6 тысячи человек. При этом вакансий в службы занятости работодатели заявили 1,4 млн. Как отмечается в исследовании Центра трудовых исследование НИУ ВШЭ, в России, в отличие от многих развитых стран, государство готово помогать финансово всем зарегистрированным безработным. Однако большинство из них этой помощью пренебрегают из-за ее малого размера. С другой стороны, это стимулирует людей быстро искать работу. В странах ОЭСР размер пособия по безработице достигает в среднем 56% от получаемой ранее зарплаты (в Люксембурге и Швейцарии он более 80%, в Великобритании, Чехии - 30%). При этом исследование австрийского рынка труда показало, что повышение пособия на 4,2% ведет к увеличению длительности пребывания в состоянии безработицы на 2-3 дня. А сам факт получения пособия уменьшает вероятность нахождения работы на 5-9%.

Подготовила Марина Гусенко

Россия > Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 24 января 2020 > № 3270388 Вячеслав Бобков

Потоп из пены

Десять человек стали жертвами мощного шторма в Испании

Текст: Юрий Когалов

Жертвами мощного шторма "Глория", который в последние дни обрушился на северо-восток Испании, стали по меньшей мере 10 человек. По данным газеты El Mundo, еще четверо числятся пропавшими без вести, а 66 человек были госпитализированы.

Из-за шторма на побережье Испании с воскресенья бушевали сильные порывы ветра, снегопады и дожди. Прибрежные зоны в провинции Жирона (автономное сообщество Каталония) и на острове Мальорка (автономное сообщество Балеарские острова) терзали высокие волны, всплески которых поднимались в высоту на полтора десятка метров. А улицы небольшого городка Тосса-де-Мар в Каталонии оказались затоплены пеной, взбитой гигантскими волнами и ветром. Местным жителям приходится пробиваться сквозь нее практически вброд, высота пены достигает 80 сантиметров.

По словам метеорологов, в четверг шторм начал понемногу стихать. Однако за минувшие дни он успел поставить несколько рекордов. Так, в Каталонии местами выпало около 200 литров осадков на квадратный метр, а возле Мальорки была зафиксирована самая большая волна в западном Средиземноморье - высотой 14,22 метра, порывы ветра достигали 144 км в час.

Почти в половине испанских провинций был объявлен максимальный уровень опасности. Около 220 тысяч человек остаются без электричества, закрыты школы, многие магазины и рестораны, перекрыты сотни дорог, парализованы порты (многие лодки и яхты затонули), поезда следуют с большими задержками.

Свеча памяти не гаснет

Владимир Путин в Иерусалиме открыл памятник героям блокады Ленинграда и выступил на форуме памяти Холокоста

Текст: Кира Латухина (Иерусалим)

В Израиле, как и в России, встревожены и возмущены попытками пересмотреть итоги Второй мировой войны и не позволяют миру забыть, к чему приводит национальный эгоизм, разобщенность, попустительство шовинизму, антисемитизму и русофобии, заявил президент России Владимир Путин на церемонии открытия памятника "Свеча памяти" в Иерусалиме. Выступая на форуме "Сохраняем память о Холокосте, боремся с антисемитизмом", российский лидер предложил провести уже в этом году саммит пятерки: России, США, Китая, Франции и Великобритании - чтобы отстоять мир и правду.

Владимир Путин стал главным гостем форума, на который в мемориальный комплекс "Яд Вашем" приехали свыше 40 лидеров. Среди глав иностранных делегаций - президенты Австрии, Албании, Аргентины, Армении, Болгарии, Венгрии, ФРГ, Греции, Грузии, Исландии, Италии, Кипра, Северной Македонии, Молдовы, Португалии, Румынии, Сербии, Словакии, Словении, Финляндии, Франции, Хорватии, Черногории, вице-президент США, премьер-министры Дании и Швеции, председатель правительства Чехии, король Испании, король Нидерландов, король бельгийцев, великий герцог Люксембурга, наследный принц Норвегии и принц Уэльский. А также - председатели Евросовета, Европарламента, Еврокомиссии и представители ряда других государств.

Перед выступлением на форуме российский лидер вместе с руководителями Израиля открыл памятник в центре Иерусалима, посвященный подвигу героических защитников и жителей Ленинграда в годы блокады. "Блокаду Ленинграда и Холокост ни с чем сравнить нельзя", - заявил он. "Факты в документах ужасают. Но ни одни документы, ни одни рассказы и дневники, ни одни кинохроники не могут передать, что тогда действительно вынесли люди... Я знаю это не понаслышке, а по рассказам своих родителей: потому что отец защищал свой родной город на фронте, а мама была в блокадном городе с ребенком, который умер зимой 42 года и похоронен на Пискаревском мемориальном кладбище... среди сотен тысяч других горожан", - сказал президент.

"План врага был запредельно циничным", - продолжил Путин и процитировал нацистский приказ сравнять город с землей. Но враг не смог исполнить свой зловещий замысел. Ленинградцы не щадили себя ни на передовой, ни в цехах. "Сам не знал, только что несколько дней назад, поднимая документы, обнаружил факт, который меня потряс: за годы блокады ленинградцы, находясь в таком положении, сдали для фронта 144 тонны крови", - сообщил он.

"Непокоренный Ленинград стал настоящей легендой, а величие духа и вера в победу его жителей - вершиной человеческого достоинства", - подчеркнул Путин и назвал памятник в Иерусалиме "символом нашей глубокой общей памяти". "В Израиле придают особое значение сохранению правды о решающем вкладе Советского Союза в победу над нацизмом", - продолжил он.

"Здесь, как и в России, озабочены, встревожены и возмущены попытками отрицать Холокост, пересмотреть итоги Второй мировой войны, обелить убийц и преступников. Здесь, как и в России, понимают всю значимость уроков Второй мировой войны и не позволяют миру забыть, к чему приводит национальный эгоизм, разобщенность, попустительство любым формам шовинизма, антисемитизма и русофобии. Наш общий долг - передать эти знания будущим поколениям", - заявил Путин. И в завершение сказал еще несколько слов: "Памятник - это очень хорошо. Останется надолго, надеюсь, на века. И открыть его можно по-разному". "Но так, как это сделали вы сегодня... Спасибо", - не сдержал эмоций глава государства.

"Нас объединила общая ответственность, долг перед прошлым и перед будущим, - подчеркнул в своей речи на форуме Владимир Путин. - Холокост был и останется для нас глубокой раной, трагедией, о которой мы будем помнить всегда". Перед поездкой президент почитал отчеты офицеров Красной армии после освобождения Освенцима, где в деталях было рассказано, как действовала "машина хладнокровного уничтожения людей". "Читать невыносимо", - констатировал он.

В этот ад сгоняли людей из разных стран, погибли сотни тысяч людей разных национальностей - более половины - евреи, продолжил Путин. Преступления нацистов, так называемое окончательное решение еврейского вопроса российский лидер назвал одной из самых черных и позорных страниц новейшей истории. Но были и соучастники, пособники нацистов, в жестокости они зачастую превосходили своих хозяев, и эти бандиты орудовали и на оккупированных территориях Советского Союза, заметил он. "Холокост - целенаправленное уничтожение людей", - заявил Путин и напомнил, что такую же страшную участь нацисты готовили и многим другим народам - и русским, и белорусам, и полякам, считая их "недочеловеками". "Славянским и другим народам была уготовлена участь либо быть уничтоженными, либо стать бесправными рабами", - напомнил он. Но советский народ положил конец этим варварским планам.

"Мы заплатили за это такой ценой, которая не снилась в самых страшных снах ни одному народу - 27 млн погибших", - сказал Путин. "Мы никогда об этом не забудем", - подчеркнул он и призвал сделать так, чтобы память о Холокосте была полной, "без изъятий и умолчаний". Политикам и общественным деятелям нужно защищать доброе имя живых и павших героев, мирных жителей, использовать все возможности, подчеркнул российский лидер. Использовать для этого авторитет и влияние своих стран в мире. "Мы несем всю ответственность за то, чтобы никогда не повторились страшные трагедии прошедшей войны, чтобы будущие поколения помнили..." - заявил президент России. Нужно быть бдительными и не проглядеть первые ростки ненависти, когда исподволь начинают потакать ксенофобии. "Забвение прошлого, разобщенность перед лицом угроз может обернуться страшными последствиями", - предостерег Путин и призвал отстоять мир.

Глава государства обратился к пяти державам - основательницам ООН - России, Китаю, США, Франции и Великобритании. "С некоторыми коллегами обсуждали и в целом увидели положительную реакцию - провести встречу глав государств - постоянных членов СБ ООН в любой точке мира", - объявил он. "Россия готова к серьезному разговору и намерена не откладывая направить послания лидерам "пятерки"", - сказал Путин. Важно и символично - провести такой саммит именно в 2020 году, когда исполняется 75 лет со дня Победы. Российский лидер призвал сохранить общую верность духу союзничества. Президент Франции Эмманюэль Макрон поддержал эту инициативу Путина. "Пять постоянных членов Совета Безопасности ООН несут сегодня историческую ответственность. И я, дорогой Владимир, разделяю ваше намерение собрать нас всех вместе, - сказал Макрон. - Я хотел бы, чтобы мы смогли это сделать, потому что мы являемся гарантами международного порядка".

"Антисемитизм и расизм - это раковое заболевание, которое разрушает общество изнутри и ни одно общество не обладает иммунитетом", - заявил президент Израиля Реувен Ривлин. "Мы не должны допустить повторения Холокоста в будущем", - подчеркнул премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. Он также вспомнил, как мир повернулся спиной к евреям, стоявшим на грани уничтожения. Холокост - общая трагедия Израиля и России, а антисемитизм заканчивается Освенцимом, заявил Путин на встрече с Ривлиным. Израильский президент, в свою очередь, назвал Путина одним из главных лидеров мира. Нужно быть очень внимательными, чтобы не пропустить ничего, подобного Холокосту, в будущем, подчеркнул российский лидер. Нужно противостоять любым проявлениям ксенофобии и антисемитизма, где бы это ни происходило и от кого бы ни происходило, убежден он. "Что касается трагедии Холокоста, 40 процентов убитых, замученных евреев - это евреи Советского Союза... Так что это в полном смысле этого слова наша общая трагедия с вами", - резюмировал Путин. Российский лидер также передал орден Мужества Нице Шахам, внучатой племяннице Леона Фельдгендлера - героя восстания узников лагеря смерти Собибор.

Кстати

Владимир Путин - о судьбе Иссахар: все будет хорошо

Во время визита в Израиль Владимир Путин встретился с матерью осужденной за контрабанду наркотиков в России израильтянки Наамы Иссахар, а также патриархом Иерусалимским Феофилом III. В беседе участвовал и премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху. После встречи Путин, Нетаньяху, его супруга и мать Иссахар вышли к журналистам. "Для меня ясно, что Наама из хорошей и очень порядочной семьи, - заявил президент РФ. - Мне известна позиция господина премьер-министра, который просит принять соответствующее решение". "Все это, безусловно, будет учтено при принятии этого окончательного решения. Сегодня Нааму посещает Уполномоченный по правам человека в России", - сказал он. "Мама очень переживает, я вижу это, - обратился к матери израильтянки российский лидер. - Я ей сказал и хочу еще раз повторить: все будет хорошо". "Спасибо", - поблагодарил Нетаньяху. Напомним, Иссахар была осуждена на 7,5 года лишения свободы за контрабанду и хранение наркотиков. Ее задержали в транзитной зоне Шереметьево весной прошлого года во время пересадки из Дели в Тель-Авив. В рюкзаке пассажирки было 9,6 грамма гашиша. Иссахар заявила, что перевозила его в личных целях.

Россия. Израиль. СЗФО > СМИ, ИТ. Армия, полиция > rg.ru, 24 января 2020 > № 3270353

Противоречий с «Газпромом» нет — Михельсон

Противоречий между «Газпромом» и крупнейшим в России независимым производителем газа НОВАТЭКом по вопросу конкуренции в Европе трубопроводного и сжиженного природного газа (СПГ) нет, считает глава НОВАТЭКа Леонид Михельсон. Европейские потребители СПГ НОВАТЭКа не будут покупать трубопроводной газ из России в случае ухода НОВАТЭКа с рынка, а купят СПГ других стран, и «Газпром» понимает эту ситуацию, сообщил журналистам глава НОВАТЭКа Леонид Михельсон в кулуарах Всемирного экономического форума в Давосе.

«Любой потребитель не хочет покупать у одного производителя: хочет купить у „Газпрома“, Алжира, норвегов, в том числе все потребители сейчас в свой портфель включают СПГ. Будет НОВАТЭК или нет, они все равно будут покупать СПГ, так пусть это будет лучше российский СПГ. „Газпром“ это понимает», — сказал Михельсон, отметив, что НОВАТЭК поставляет СПГ в 28 стран мира, при этом более 50% объема идет на рынки Азии, а не Европы. По его словам, существующая статистика некорректна, так как значительная часть поставок НОВАТЭК в Европу после перегрузки в дальнейшем отправляется через Суэцкий канал в Азию, а часть идет на рынок Испании, куда нет доступа трубопроводного газа из России. «По Суэцкому каналу сейчас ходим. Уже сейчас идет больше 50% в Азию именно с точки зрения конечного потребителя», — уточнил глава НОВАТЭК.

ТАСС приводит также слова Михельсона о том, что в марте–апреле заработают все долгосрочные контракты с «Ямал СПГ», и они в основном ориентированы на азиатский рынок. Среднетоннажный «Криоген-Высоцк» продает СПГ через «Газпром экспорт», поэтому здесь тоже речь о конкуренции с «Газпромом» не идет, отметил глава НОВАТЭКа.

На склоне вулкана в Италии ученые нашли необычные следы неандертальца

Итальянские ученые, изучающие следы древнего человека на склонах вулкана Роккамонфина в Центральной Италии, обнаружили новые отпечатки, дающие дополнительную информацию о жизни людей на территории Европы в плейстоцене. Результаты исследования опубликованы в журнале Journal of Quaternary Science.

Вулкан Роккамонфина известен тем, что застывшая лава на его склонах сохранила отпечатки ног древнего человека возрастом 325-385 тысяч лет. Это древнейшие из известных следов ног, оставленных нашими предками на европейском континенте. Местные жители назвали их "следами дьявола", поскольку в их понимании только дьявол мог ходить по раскаленной лаве.

Археологи изучают склоны вулкана с 2001 года. За это время были обнаружены несколько цепочек следов гоминидов, а также орудия их труда. Недавние полевые исследования принесли новые, в какой-то степени неожиданные результаты.

Ученые обнаружили новые следы, которые направлены не сверху вниз, как все предыдущие, а наоборот — снизу вверх. Это значит, что древний человек не просто убегал от извержения по еще не остывшей лаве, а целенаправленно поднимался вверх к жерлу извергающегося вулкана.

Всего было найдено 14 новых отпечатков, выстроенных в различных направлениях. Анализ следов позволил ученым сделать вывод, что на изученном участке ходили как минимум пять человек, причем только один из них был взрослым мужчиной. Характер следов указывает на то, что люди не бежали, а передвигались спокойно и размеренно.

Помимо следов, ученые обнаружили два каменных артефакта, изготовленных из базальтового материала, очевидно, использовавшиеся в качестве орудий труда.

Порода, в которой зафиксированы отпечатки, первично представляла собой пирокластический поток — смесь горячих вулканических газов, пепла и обломков лавы, образующийся при извержении вулкана. Скорость такого потока может достигать 200 метров в секунду, а температура — сотни градусов Цельсия.

Понятно, что древние люди ходили здесь, когда поток уже достаточно остыл, но еще до того, как он окончательно затвердел. Все это, по мнению ученых, указывает на то, что активный вулкан был важным местом для древних людей, населявших регион, и они шли к вулкану с какой-то целью и занимались на его склонах определенной деятельностью.

Размер, форма и свод стопы всех зафиксированных следов имеет сходство со следами, обнаруженными в месте Сима-де-лос-Уэсос, или "яма костей" на севере Испании, где были обнаружены многочисленные останки периода среднего плейстоцена (около 350 тысяч лет назад). Секвенирование ДНК этих костей показало, что они принадлежат неандертальцам. Отсюда ученые делают вывод, что следы на склоне Роккамонфина также оставили неандертальцы.

На сегодняшний день, вместе с вновь открытыми, на склонах вулкана обнаружен 81 отпечаток различных частей тела древних людей — 74 следа ног, 3 — рук, 1 — ягодиц, 1 — икры, 1 — лодыжки.

Горнолыжное меню

В Кузбассе предлагают новые рецепты для бизнеса в сфере гостеприимства

Текст: Юлия Потапова (Кемерово)

Курорт Шерегеш в зимние каникулы посетило свыше 130 тысяч человек - на тридцать процентов больше, чем в прошлый сезон. Работа над тем, чтобы курорт, вошедший в десятку самых посещаемых мест страны, стал еще комфортнее для туристов, продолжается.

По официальным данным, новогоднюю ночь на горе Зеленой под открытым небом провели десять тысяч гостей из разных регионов России, а также из Германии, Испании, Франции, США, Аргентины, Бразилии и ОАЭ. Погода позволила совершать заезды под гром петард и огни фейерверков.

А еще немало желающих (и с каждым годом их все больше) встать на лыжи или сноуборд прямо из-за праздничного стола рано утром 1 января. Благо, в Шерегеше теперь действует единый ски-пасс, а снаряжение можно взять напрокат. Для желающих увидеть Шерегеш с высоты птичьего полета предусмотрена вертолетная экскурсия. Но вот жилье лучше бронировать заранее: объем предложений в высокий сезон все еще отстает от спроса. Многие гос-тиницы включают в стоимость проживания завтрак. А перекусить в течение дня можно у снежных трасс.

К слову, нынешний сезон в Шерегеше - раздолье для гурманов. Здешние кафе и рестораны в ноябре 2019-го приняли участие в 21-м мобильном фестивале федерального проекта Ростуризма "Гастрономическая карта России". Команда кузбасских шеф-поваров представила уникальное меню, состоящее из блюд местной кухни. И теперь до конца горнолыжного сезона (а он завершится лишь в апреле) в ресторанах и отелях - участниках проекта можно будет отведать уху из хариуса и строганину из муксуна, национальное блюдо коренного народа Горной Шории "тут паш" из мяса марала и шорские пельмени "пелбен" с соусом из колбы, кедрово-брусничный десерт и прочие деликатесы. Объекты, предлагающие эти и другие блюда, благодаря федеральному проекту отмечены на google-картах.

- Сейчас в проекте "Гастрономическая карта России" участвует двадцать два региона, - напомнила координатор федерального проекта Екатерина Шаповалова. - Гастрономия - большая часть культуры и традиций каждого из них. И наша задача - показать эту уникальность. Привычное для вас может стать незабываемым открытием и, возможно, гастрономическим потрясением для гостей, то есть предметом бизнеса в сфере гостеприимства. .

Между тем

В ноябре прошлого года, во время открытия горнолыжного сезона, был подписан ряд соглашений с инвесторами. В Шерегеше планируется возвести две большие гостиницы, установить три подъемника и три канатные дороги. Кроме того, намечено строительство технологической дороги и транспортной развязки, а также обустройство и реконструкция систем водоснабжения и водоотведения. По заключенному в декабре прошлого года соглашению правительства Кузбасса с Федеральным агентством по туризму, на новые инженерные сети в Шерегеше (их начнут прокладывать уже в 2020 году) государство выделит свыше 485,5 миллиона рублей. Это очень важно для развития инфраструктуры курорта, который уже давно, но пока безуспешно претендует на статус всесезонного. А до 2025 года в развитие спортивно-туристического комплекса будет вложено 7,5 миллиарда рублей.

В Финляндии предлагают ввести лимит на число туристов

Это больно ударит по россиянам.

Что случилось? Представители научного проекта BlueAdapt, который финансируется Советом стратегических исследований Академии Финляндии, заявили о необходимости ограничить приток туристов в стране, чтобы защитить повседневную жизнь её жителей, сообщает Yle.

Мировой туризм растёт на 5% в год, и учёные считают, что нужно принять меры, чтобы Хельсинки не заполонили отдыхающие, как это уже происходит в Барселоне, Лондоне или Париже.

Цитата. «Возможно, стоит разработать сервисы, ограничивающие количество и тип посетителей, приезжающих сюда», – рассказал профессор Кари Хюйтяйнен из университета Хельсинки в интервью шведскоязычной газете HBL.

Последствия. Если такого рода действия будут предприняты, они существенно ударят по туристам из России, которые в некоторых областях Финляндии уже составляют больше половины путешественников. Часть из них, несмотря на ослабление курса рубля, по-прежнему ездит за покупками, другие остаются в стране с ночёвкой: их число в прошедшем году выросло на 7%.

Автор: Ксения Ватник

Пытки из патриотизма

В ЦРУ расскажут о программе допросов

Текст: Александр Гасюк

Неприглядная история о жестоких пытках США подозреваемых в терроризме, проходивших без суда и следствия в секретных тюрьмах ЦРУ и на американской военной базе Гуантанамо, получила свое продолжение. В ходе стартовавших на этом объекте во вторник предварительных судебных слушаний по делу Халида Шейха Мохаммеда - одного из организаторов терактов 11 сентября 2001 года - в суде впервые выступят два американских психолога, разработавших программу "жестких методов дознания" для американских спецслужб.

Суд над Шейхом Мухаммедом неоднократно откладывался с 2003 года, когда он был выслежен и пойман в Афганистане. Затем экстремиста вывезли в секретную тюрьму ЦРУ в Польше, где приступили к "допросам с пристрастием". А в 2006 году перевели в Гуантанамо, где пытки продолжились. Всего так называемые "жесткие методы дознания" применялись к нему не менее 183 раз. В итоге подозреваемый признался не только в организации терактов в США в 2001 году, но и взял на себя ответственность за подготовку еще 29 нападений, включая разработку плана убийств президентов США, Папы Римского, взрыва в штаб-квартире НАТО и вооруженных нападений на американцев в Ормузском проливе, Гибралтаре и Сингапуре.

Теперь председательствующему на процессе судье предстоит решить, можно ли рассматривать в буквальном смысле выбитые из Шейха Мухаммеда признания в качестве законного доказательства его вины. В этом суду должны помочь два военных психолога - Джеймс Митчелл и Джон Джессен, которые собственноручно разработали методику изощренных пыток подозреваемых в терроризме.

Им впервые придется выступить под присягой и рассказать широкой публике о подробностях и масштабах садистской программы, ставшей несмываемым темным пятном на репутации "самой демократической страны в мире". Эта информация может пролить свет на обстоятельства смертей десятков арестантов в секретных тюрьмах ЦРУ, ведь только с 2002-го по 2005 год в застенках спецслужб США погибли более 100 заключенных, сообщал телеканал CNN.

Между тем, как выяснили правозащитники Amnesty International, именно Митчелл и Джессен поставили пытки подозреваемых на системную основу - по их научно обоснованному предложению заключенных запирали в сверхмалом пространстве, лишали сна и заливали дыхательные пути водой, имитируя утопление. В отдельных случаях теорию нужно было проверять на практике, и психологи лично участвовали в пытках.

Причем занимались этим не бескорыстно - каждый день их "мучительной работы" обходился американским налогоплательщикам в 1800 долларов США. Почуяв "запах больших денег", они быстро поставили жестокие методы выбивания показаний на коммерческие рельсы. В 2005 году Митчелл и Джессен создали собственную частную компанию-подрядчика, которая по заказам спецслужб США поставляла в секретные тюрьмы ЦРУ в Европе специально обученных специалистов по "правильному проведению допросов".

За такие услуги фирма получила от правительства США 81 миллион долларов в течение четырех лет. И только после обнародования шокирующих подробностей издевательств над людьми в 2009 году контракт с ней был разорван. Впрочем, сами Джеймс Митчелл и Джон Джессен утверждают, что являются патриотами США и лишь применяли свои знания и навыки для защиты национальных интересов Америки.

Пятилетка трезвости

В ряде районов Ибицы и Майорки вводят "сухой закон" для отдыхающих

Текст: Диана Ковалева

Власти Испании решили кардинально изменить имидж двух главных курортов страны: островов Ибица и Майорка. Согласно новым правилам, алкоголь здесь можно будет купить теперь только с 08:00 до 21:30. Кроме того, под запрет попадут реклама выпивки, уличные автоматы с алкоголем и даже вечеринки на яхтах - в общем, все, чем острова и завоевали свою популярность. "Наверху" объясняют: пора приучать туристов к вежливости и отучать от неконтролируемого пьянства.

Новые меры, которые вводятся на следующие пять лет, затронут пока только три туристические зоны: Эль Ареналь и Магалуф на Майорке, а также Сан-Антонио на Ибице. В этих местах теперь будет запрещено рекламировать и проводить барные туры, а также организовывать "счастливые часы", когда цены на алкоголь ниже, чем обычно. Вне закона останутся бесплатные бары и увеселительные яхты, которым нельзя будет забирать или высаживать гостей на территории обозначенных зон. Достанется и режиму "все включено": теперь отели должны ввести ограничения на количество напитков, которые отдыхающие могут купить в их барах и ресторанах.

Кроме того, под строжайшим запретом окажется одно из самых любимых "развлечений" отдыхающих на здешних курортах - прыжки с балконов, в основном в бассейн. Это особенно беспокоит местные власти, поскольку порой нетрезвые "прыгуны" получают серьезные травмы и даже погибают. Теперь же за попытку использовать балкон как вышку для прыжков гостей будут выдворять из отеля, а сам отель серьезно штрафовать.

Кстати о штрафах: их разделили на три группы в зависимости от тяжести нарушения. Если речь идет о "незначительном" проступке, то размер штрафа за него варьируется от тысячи до шести тысяч евро. Далее идет категория "серьезных преступлений", штрафы за которые начинаются от 6 001 евро и заканчиваются 60 000 евро. В эту категорию могут попасть, например, отказы отелей выселить гостя, нарушающего правила, или его несвоевременное выселение. Третья группа штрафов предназначена для "очень серьезных преступлений", и их максимальный порог - 600 000 евро. Столько могут принудить выплатить, к примеру, те заведения, которые будут продавать алкоголь в неположенные часы. Более того, если нарушение будет признано особо тяжким, то заведение могут закрыть на срок до трех лет.

Мировая, да и испанская общественность встретила новости об изменениях двояко. По мнению Жозе Тирадо, президента Ассоциации туристических услуг и бизнеса Майорки, нововведения являются "преувеличенными и непропорциональными". Молодежь же в соцсетях в основном задается вопросом: "Что там теперь делать?", настаивая, что Ибица и Майорка пользуются популярностью именно за возможности для отдыха "нецивилизованным" способом. Однако нашлось и немало тех, кто напомнил о других "положительных качествах" островов. Они, например, являются площадкой для большого количества крупных музыкальных мероприятий, куда стекаются меломаны со всего мира.

Прямая речь

"РГ" не удалось связаться с теми отелями, которых коснулись ограничения, чтобы получить у их работников комментарий. Эти гостиницы оказались закрытыми на зиму и первых клиентов примут только в апреле-мае. В других местечках опция "все включено" - большая редкость. На стойке регистрации нескольких гостиниц из Ареналя, Санта-Понса, что на Майорке, с облегчением сказали, что их введенные правительством Балеарских островов ограничения "не коснулись и вряд ли коснутся в будущем". Пьяные туристы там большая редкость, за алкогольными возлияниями на Балеары приезжают в большинстве случаев именно в Магалуф на Майорке или Сан-Антонио на Ибице. Именно туда стремится молодежь со всей Европы, оставляя другие курорты островов тем, кто предпочитает спокойный отдых.

Подготовил Юрий Когалов

Ночной экспресс возвращается

Текст: Максим Макарычев

Среди европейских пассажиров, предпочитающих самолетам железнодорожные поездки, снова становятся популярными ночные экспрессы с комфортабельными спальными вагонами. Казалось, что в Старом Свете ночные поезда вот-вот будут считаться пережитком уходящей эпохи.

В 2014 году крупнейший немецкий перевозчик закрыл маршрут, который связывал Париж с Берлином и рядом других городов Германии. Годом ранее в Испании прекратилась продажа билетов на знаменитый поезд "Элипсос", который десятилетиями ходил между Парижем, Барселоной и Мадридом. Закрытие этих и других популярных у пассажиров маршрутов объяснялось бурным ростом лоукостеров, делавших авиапутешествие по Европе не только более скоростным, но и более дешевым.

Однако в итоге железнодорожные перевозчики пересмотрели не только ценовую политику, но и вложили немалые средства в продвижение своих услуг. В свою очередь власти ФРГ с января повысили налог на авиабилеты, при этом в два с лишним раза снизив НДС на покупку билетов железнодорожных, что привело к удешевлению поездок примерно на 10 процентов. До европейского пассажира, особенно в Германии и Австрии, доводят мысль о том, что поезд остается не только самым безопасным, но и самым экологически чистым видом транспорта, который в отличие от лайнеров "не оставляет углеродный след". Компании приобретают новейшие вагоны с различными удобствами и завлекают пассажиров возможностью увидеть в пути "красивые уголки" Старого Света.

По новым правилам

дозированная информация о встречах и переговорах в Берлине 19 января — выступает в качестве "дымовой завесы"

Олег Щукин

19 января в Берлине прошла Международная конференция по Ливии.

Зачем президент России отправился в столицу Германии? Решать судьбы раздираемой гражданской вой­ной, но богатой нефтью и пресной водой североафриканской страны? Или у него были другие, куда более масштабные задачи?

Судя по участникам данного мероприятия, — несомненно, второе. Конфликт между ПНС Фаида Сараджа и ЛНА Халифы Хафтара, — похоже, стал только благовидным прикрытием и поводом для многосторонних переговоров по самому широкому кругу проблем — переговоров, в которых, помимо российского президента, приняли участие канцлер ФРГ Ангела Меркель, президент Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, премьер-министр Италии Джузеппе Конте, президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, президент Алжира Абдельмаджид Теббун, президент Египта Абдельфаттах Сиси и даже, внезапно, президент Республики Конго Дени Сассу Нгессо. А также: генеральный секретарь ООН Антониу Гутерреш, начальник Канцелярии Комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ян Цзечи, госсекретарь США Майкл Помпео, председатель Европейского совета Шарль Мишель, председатель Европейской комиссии Урсула фон дер Ляйен, Верховный представитель Евросоюза по иностранным делам и политике безопасности Жозеп Боррель Фонтелес, генеральный секретарь Лиги арабских государств Ахмед Абуль Гейт, председатель Комиссии Африканского союза Муса Факи Махамат, и министр иностранных дел Объединённых Арабских Эмиратов Абдалла Аль Нахайян. И это ещё не весь список!

Согласитесь, состав чрезвычайно представительный, чуть ли не на уровне "Большой двадцатки", и для решения одного только "ливийского вопроса", мягко говоря, избыточный. Этот факт лишний раз подчёркивается тем обстоятельством, что ни Хафтар, ни Сарадж, как сообщается, в основных мероприятиях этой международной встречи, посвящённой "ситуации в Ливии", не участвовали и — опять-таки, как и в Москве 13 января, — между собой не встречались.

Точно так же вряд ли новый британский премьер встречался с российским президентом только для того, чтобы сообщить ему о неизменности позиции официального Лондона по "делу Скрипалей" и о том, что нормализация двусторонних отношений возможна только в том случае, если Россия прекратит свою "дестабилизирующую деятельность", якобы "угрожающую безопасности Великобритании и её союзников" (об этом сообщили буквально все масс-медиа, включая отечественные, даже не упомянув о реакции Путина — и они что, две минуты между собой говорили исключительно по Скрипалям и больше ни о чём?). То же самое — о встречах с Ангелой Меркель, Эммануэлем Макроном, Реджепом Эрдоганом (в последнем случае есть хотя бы традиционное сообщение на официальном президентском сайте kremlin.ru) и другими участниками "ливийской конференции".

В общем, понятно, что тщательно дозированная информация о встречах и переговорах в Берлине 19 января — выступает в качестве "дымовой завесы", прикрывающей истинное содержание и значение этого мероприятия. В условиях такой почти "нулевой информационной видимости" (которую особо подчёркивает большая статья Андрея Колесникова в "Коммерсанте", с пафосом "всё провалилось и пропало", но под контролем у президентов России и Турции) сложно делать какие-то обоснованные выводы, поэтому придётся ограничиться предположениями — опять же, исходя из наличного состава участников.

Как нетрудно убедиться, в столицу ФРГ прибыли первые лица ЕС, а также, отдельным чином, — тех стран Европы, которые в своё время имели колониальные владения на африканском континенте и продолжают сохранять там свои интересы. Это полностью объясняет отсутствие на берлинской встрече, например, Испании, но ставит вопросы относительно Португалии и Бельгии, которые, впрочем, к числу "больших" европейских государств сегодня не относятся. Далее, были налицо лидеры ведущих государств Большого Ближнего Востока (опять же, за исключением Саудовской Аравии и Катара). Наконец, на уровне глав дипломатических ведомств были представлены КНР и США, чьи глобальные интересы не вызывают никакого сомнения.

Уже отсюда можно сделать предположение о том, что в Берлине обсуждались какие-то важные изменения в "правилах игры" на международной арене, прежде всего — применительно к африканскому континенту и только потом — конкретно по Ливии. Здесь, конечно, налицо определённые "подвижки": претензии Эрдогана на особую роль в Северной Африке не подтверждены — более того, в итоговом документе конференции специально оговорено эмбарго на поставки оружия и на иностранное военное вмешательство. Процесс перемирия должен обеспечить специально создаваемый Военный комитет, в который войдут по пять представителей от каждой из двух враждующих сторон. Подчёркивается необходимость нормального функционирования ливийской нефтегазовой добычи и "равный доступ" представителей всех этнических групп этой страны к доходам от эксплуатации её недр.

Если этот формат окажется "рабочим" и успешным, то распространить его в той или иной форме на другие африканские (и не только) страны, будет уже гораздо менее сложной задачей.

РОСТУРИЗМ ПРИМЕТ УЧАСТИЕ В МЕЖДУНАРОДНОЙ ВЫСТАВКЕ FITUR В ИСПАНИИ

Федеральное агентство по туризму представит единую российскую экспозицию, посвященную развитию туризма в России, на первом в году крупном международном туристическом мероприятии - выставке FITUR 2020 в Мадриде.

На стенде России будет продемонстрирован уникальный туристический потенциал Санкт-Петербурга, Сочи, Калининградской, Ростовской и Московской областей, Камчатского края, Республик Татарстан, Северная Осетия-Алания и других регионов страны.

Помимо этого, представители Ростуризма проведут ряд деловых встреч с ведущими туроператорами Испании для обсуждения двухстороннего сотрудничества по развитию туристических обменов и брифинг с представителями международных СМИ. Накануне выставки также состоится рабочая встреча представителей Ростуризма с делегацией ЮНВТО по итогам реализации инициатив 23-ей Сессии Генеральной Ассамблеи ЮНВТО, проходившей в Санкт-Петербурге в сентябре 2019 года.

FITUR - крупнейшая европейская выставка, особенностью которой является большое количество представителей из Испании и стран Латинской Америки, которые являются целевыми рынками для развития въездного туризма в Россию. Большой интерес иностранных туроператоров и туристов вызывают возможности для экотуризма в таких регионах как Камчатский край и Карелия. Поэтому единый стенд России призван максимально показать возможности нашей страны в части природно-ориентированного туризма. Участники мероприятия также смогут ознакомиться с возможностями нашей страны в части культурно-познавательного и развлекательного туризма, а также обсудить возможности для развития партнерства с Россией и туроператорским сообществом.

Для продвижения туристического потенциала страны в этом году в рамках выставки Россия впервые примет участие в конкурсе за лучший презентационный (туристический) ролик о стране. Итоги будут объявлены 23 января 2020 года.

282 аэропорта в 67 странах мира обслуживает «Газпромнефть-Аэро»

В 2019 году оператор авиатопливного бизнеса «Газпром нефти» — «Газпромнефть-Аэро» — расширил сбытовую сеть до 282 аэропортов (+13) в 67 странах мира. Общий объем зарубежных заправок по итогам года увечился на 26%, превысив 310 тыс. тонн, сообщили в компании.

Позитивная динамика продаж обеспечена активным развитием деятельности «Газпромнефть-Аэро» в Китае: объем реализации авиатоплива в аэропортах КНР вырос в 2,5 раза и достиг показателя свыше 78 тыс. тонн. На сегодняшний день в Китае сформирована крупнейшая зарубежная сеть заправок «Газпромнефть-Аэро», насчитывающая 33 аэропорта страны. Также в 2019 году «Газпромнефть-Аэро» существенно увеличил объем заправок российских и иностранных авиакомпаний в Сербии, Черногории, Испании, Таиланде, Индии, Вьетнаме, Южной Корее и Малайзии.

Клиентами «Газпромнефть-Аэро» являются свыше 190 авиакомпаний, в том числе лидеры российского авиарынка — «Аэрофлот», S7 Airlines, «Уральские авиалинии», «Волга-Днепр», а также ведущие иностранные авиаперевозчики, такие как Lufthansa, Emirates, Air France, KLM.

«За 10 лет с момента осуществления первой зарубежной заправки „в крыло“ мы реализовали свыше 2 млн тонн авиатоплива в иностранных аэропортах. В соответствии с долгосрочной стратегией развития авиатопливного бизнеса „Газпром нефти“ до 2030 года мы продолжим расширять сеть присутствия в наиболее популярных аэропортах мира и для удобства наших партнеров планируем внедрить гибкую систему взаиморасчетов в национальных валютах. Уверен, благодаря эффективной работе на международном рынке мы увеличим объем зарубежных продаж до 1 млн тонн в год, что позволит „Газпромнефть-Аэро“ войти в десятку крупнейших авиатопливных операторов мира», — сказал гендиректор «Газпромнефть-Аэро» Владимир Егоров.

Кыргызстан представил третий периодический доклад о ситуации в области прав человека

Кыргызстан представил третий периодический доклад о ситуации в области прав человека на сессии УПО в ООН. Об этом сообщила пресс-служба МИД КР.

«20 января 2020 года делегация Кыргызской Республики во главе с Первым заместителем министра иностранных дел КР Нураном Ниязалиевым приняла участие в работе 35-й сессии Рабочей группы универсального периодического обзора (УПО), в рамках которой был представлен третий периодический доклад Кыргызской Республики о ситуации в области прав человека», - говорится в сообщении.

В состав делегации Кыргызской Республики вошли представители следующих государственных органов: Координационного совета по правам человека при ПКР, Министерства труда и социального развития КР, Государственного агентства по делам местного самоуправления и межэтнических отношений при правительстве КР, Верховного суда КР, Генеральной прокуратуры КР, Министерства иностранных дел КР, Министерства внутренних дел КР, Министерства юстиции КР, а также представители Постоянного представительства КР при ООН и иных международных организациях.

В дискуссии по УПО Кыргызстана в СПЧ ООН приняли участие 92 государства-члена ООН, которые отметили достигнутый нашей страной значительный прогресс в области выполнения рекомендаций второго цикла УПО, в частности проводимые реформы судебной и правоохранительной систем, принятие ряда основополагающих документов, направленных на реализацию международных обязательств страны в области прав человека, достижения Кыргызстана в социально-экономической сфере, в области безгражданства, а также укрепление сотрудничества страны с правозащитными механизмами ООН, включая договорные органы и специальные процедуры, активную совместную деятельность с Управлением Верховного комиссара ООН по правам человека и др. Кроме того, в рамках УПО указанными государствами также были озвучены соответствующие рекомендации по улучшению ситуации по правам человека в Кыргызстане.

Ниязалиев поблагодарил выступившие делегации в рамках УПО и отметил, что Кыргызстан конструктивно подходит к данному процессу в рамках СПЧ, и все озвученные рекомендации от государств будут тщательно изучены кыргызской стороной с течение установленного процедурами срока.

Справочно: УПО – механизм, созданный в целях обзора ситуации с правами человека во всех странах мира без исключения, а также степени реализации государствами всего спектра прав человека: экономических, политических, социальных, гражданских и культурных. Страны проходят обзор один раз в 4 года. В ходе 35-й сессии рабочей группы по универсальному периодическому обзору в Совете ООН по правам человека третий цикл УПО наряду с Кыргызстаном проходят также Кирибати, Гвинея, Лаос, Испания, Лесото, Кения, Армения, Гвинея-Бисау, Швеция, Гренада, Турция, Гайана и Кувейт.

Борьба за Трампа: Мадуро и Гуаидо хотят прямого диалога с Белым домом

Госсекретарь США Майк Помпео заявил: Вашингтон работает с мировым сообществом над "проектом" смены президента Венесуэлы Николаса Мадуро и проведением в этой стране "свободных и честных" выборов.

Господин Помпео назвал усилия США на венесуэльском направлении действенными и не подлежащими корректировке. Правда, тут же, противореча себе, признал, что Мадуро все еще остается у власти. И пообещал дальнейшее движение вперед. В чем именно будет состоять это движение, главный американский дипломат не уточнил. Но, похоже, речь не идет о применении стандартных "цветных" технологий. Если Вашингтон и пытался их запустить в Венесуэле, то очень неудачно. Произошел досадный сбой. США хоть и признали в качестве нового главы государства лидера оппозиции Хуана Гуаидо, им не удалось склонить к аналогичному шагу многие другие крупнейшие государства. В результате, на фоне ухудшающейся социально-экономической ситуации, смена власти забуксовала. А сам Гуидо лишился своего поста спикера венесуэльского парламента и остался без официального статуса исключительно главным оппозиционером страны.

Хотя стратегия США в Венесуэле и провалилась, их роль как главного игрока в Западном полушарии сомнению не подлежит. И это признают и Мадуро, и Гуаидо. Более того, надеются решить все вопросы лично с Дональдом Трампом. Николас Мадуро больше не хочет разговаривать с "потерпевшим неудачу" Помпео. Ему нужен только прямой диалог с нынешним хозяином Белого дома. Ровно того же добивается и Гуаидо. И очень надеется встретиться с ним на экономическом форуме в Давосе.

Впрочем, в американской администрации по этому поводу – глухое молчание. Вообще в поисках поддержки самопровозглашенный президент Венесуэлы, несмотря на запрет верховного суда покидать страну, активно гастролирует по миру. В этом списке, разумеется, соседние страны, и в первую очередь Колумбия, где он встречается с Майком Помпео. А еще там упомянутая Швейцария (Давос), Испания и далее по списку. Но главная надежда, повторим, на личную встречу с Трампом. Но тому явно не до Венесуэлы. На этой неделе в сенате начинается рассмотрение импичмента 45-го президента США. Республиканцы хотят все сделать "по-быстрому" и отклонить обвинения палаты представителей. Но, как говорит пословица, было гладко на бумаге, да забыли про овраги. Наученный опытом последних лет Трамп это точно понимает. Тут уж не до Венесуэлы, в такой-то судьбоносный для него момент.

Автор Сергей Ильин, радио Sputnik