Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Костин: России придется переходить на расчеты в нацвалютах с другими странами

По его словам, другого выбора сегодня нет. Он также считает, что «импорт будет восстанавливаться, но требуется время», а «SWIFT не столь важен, если есть договоренности между странами»

Президент — председатель правления ВТБ Андрей Костин дал интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу в кулуарах Петербургского экономического форума. Говоря о текущих экономических реалиях, он отметил: более острого периода, чем 2008 год, еще не было.

ВТБ одним из первых попал под блокирующие санкции...

Андрей Костин: Первым! Почетно.

Это не могло не сказаться на бизнесе, поскольку у вас огромное количестве корпоративных и частных клиентов, которые использовали банк для самых разных международных трансграничных операций. В самых разных валютах. Какой эффект это дало на данный момент? Вы наверняка столкнулись с оттоком денег со счетов.

Андрей Костин: Вы правы в том, что банк ВТБ был наиболее продвинутым из всех российских в плане международной деятельности, была очень мощная команда нашего инвестиционного блока, «ВТБ Капитал». Структуры, которые работали на Западе, — это и банковские структуры, и финансовые. Безусловно, нам, нашей деятельности был нанесен серьезный удар. Уже 24 февраля к вечеру мы получили самые жесткие американские санкции, к которым потом добавились санкции ЕС. Но как такового оттока клиентов у нас не было. Были первые недели, первые дни. Затем средства в банк стали возвращаться. Другое дело, что мы сами были вынуждены на определенном этапе просить наших клиентов переходить в другие банки: к сожалению, будучи под этими санкциями, мы не могли проводить ряд операций и предложить эффективные формы размещения денег. Мы никого не выгоняли, но клиенты постепенно уходили. Это было компенсировано большим притоком рублевых вкладов, они активно начали привлекаться, когда ставка ЦБ выросла до 20%, и [рост] продолжается сейчас. Граждане и корпорации не выводят деньги, они оставляют их на счетах, продлевают депозиты. Проблемы с ликвидностью сегодня нет. Но, когда я говорил, что банк наиболее продвинутый в международной деятельности, это отражалось на нашей структуре. У нас, наверное, самый большой объем среди всех банков, около 30%, объем деятельности велся в иностранной валюте, в долларах. Однако мы предвидели такое развитие ситуации. Еще с 2014 года мы прорабатывали сценарии, у нас были четкие инструкции. Мы сумели обеспечить минимальные потери в плане одноразового воздействия, когда деньги на счетах замораживались. Есть потери, но они все-таки могли оказаться значительно больше, у нас только дневной оборот средств составлял примерно 5 млрд долларов. Мы столько не потеряли. Но потери, конечно, были, потому что заморожены наши активы во Франкфурте, в Англии, это миллиарды евро и долларов.

А вам дали вывести с корреспондентских счетов валютные средства клиентов?

Андрей Костин: Счет в итоге у банка держится один, и этот оборот — мы оставляли почти нулевые остатки, конечно, какие-то транзакции были в этот день, но они исчисляются все-таки скорее сотнями миллионов долларов, а не миллиардами. Что-то удалось предотвратить, но потери все равно очень большие. У нас только 2 млрд евро капитал в Германии, около 1 млрд евро — в Лондоне. И еще целый ряд потерь, которые мы понесли просто в связи с хищениями наших денег. Нам говорят: эти деньги мы вам вернем, когда снимут санкции. А когда санкции снимут — идите к господу богу и [узнавайте]. Это прямое хищение, прямой отъем денег. Плюс по нашей экономике ударили и другие факторы — повышение ставки на каком-то этапе, движение курса, возрастающие резервы по кредитам. Все это будет негативно сказываться. В этом году банковский сектор в целом будет иметь отрицательный результат. Но мы все-таки смотрим позитивно на 2023 год, мне кажется, мы сможем восстановить и кредитование, оно уже восстанавливается, хотя было резкое падение, прежде всего из-за ставки, да и вообще из-за неопределенности наших клиентов. Что делать, у них возникли проблемы с реализацией продукции. Постепенно жизнь налаживается. Экспорт не падает, импорт упал, конечно, серьезно. Я думаю, что экономика справится в этом году, прогнозы улучшаются с каждой неделей. Сегодня оценки падения ВВП — 5,6%. В 2009 году экономика России упала почти на 9%. Нам есть, с чем сопоставить.

Хочу вернуться к расчетам. Поскольку вектор торговли смещается на Азию — Китай и Индию, одна из насущных задач — перейти в этих расчетах на валюты этих стран, но и ВТБ, и «Сбер» отключены от системы SWIFT. Неделю назад в том числе в публичное поле попало сообщение о том, что «Сберу» не удалось осуществить расчеты в юанях. Пока он был в SWIFT, он мог это сделать. Как развивается эта история и какие есть выходы? От SWIFT могут отключать все новые банки.

Андрей Костин: SWIFT не столь важна, если есть договоренности между странами, поскольку и в России создана СПБ, и в Китае есть, там к этой системе подключены около 1,3 тысячи банков, и можно так работать. Для нас это вообще небольшая проблема. У нас есть банк с филиалом в Шанхае, который может осуществлять такие платежи. Тут важен скорее вопрос свопов между центральными банками двух стран. Соглашения имеются, но они пока не очень реализуются. То есть центральные банки должны создать линии, при которых мог бы состояться обмен. Но даже без этого процесс может начаться, он сейчас и начинается. У нас нет другого выбора, нам обязательно надо переходить на расчеты в национальных валютах, особенно с Китаем, где у нас есть инфраструктура. Абсолютно спокойно можно делать, потому что до сегодняшнего дня была более или менее сбалансированная торговля, экспорт и импорт. Сейчас уклон больше в сторону экспорта, но я уверен, что с течением времени, когда будут найдены большие импортные возможности с Китаем, торговля будет более сбалансированной. SWIFT не является ключевым, если мы договариваемся. Крупнейшие наши [валюты] — дирхамы, лиры, юань, рупии тоже. С Индией менее сбалансированная торговля, но она тоже возможна.

Помимо того, чтобы центральные банки давали друг другу ликвидность, чтобы для подотчетных банков они могли предоставить возможность купить юани для российских банков или рубли для китайских, если они будут взаимно необходимы для этой торговли. Помимо отношений между центральными банками, как все пишут, что крупные международные китайские банки избегают построения корреспондентских отношений с российскими санкционными банками. Но, наверное, есть менее крупные?

Андрей Костин: Это правда. Но есть банки, которые имеют меньшие отношения с американскими и европейскими корреспондентскими счетами, и они вполне могут это делать. Строго говоря, и другие банки могут это делать. Если внимательно читать санкции, они не распространяются на юани, это больше пугалки. Они пугают наших традиционных партнеров, даже и банки в Казахстане, Армении и везде. Надо спокойно разбираться с этим, и если наши дружественные страны будут проявлять большие самостоятельность и суверенитет, я не думаю, что американцам будет так просто наехать на них, потому что правовых оснований у них особо-то и нет.

В качестве альтернативы SWIFT была создана Система передачи финансовых сообщений (СПФС) ЦБ, в которую подключены российские банки и ряд банков пространства ЕАЭС. Насколько активно сейчас работает эта система?

Андрей Костин: Сейчас она активизируется. Пока не клюнуло, мало кто этим занимался, и желания особого не было, но сейчас по инициативе российской стороны страны, которые входят в ЕАЭС, и другие, рассматривают этот вопрос, и местным их банкам рекомендуют подключаться к системе, поэтому процесс будет развиваться, я уверен.

Нынешнее состояние импорта оценивают, официальной статистики еще нет. По цифрам по спросу на иностранную валюту видно, что импорт близок к нулю, что главным образом сейчас сдерживать? Как раз вопрос расчетов?

Андрей Костин: Нет-нет, я думаю, что компании не самостоятельные, есть «жесткие рекомендации» со стороны государственных структур не работать с Россией...

Это на Западе.

Андрей Костин: Мы видим по нашим супермаркетам, нашим сетевым магазинам — они перестроились, я разговаривал с ними. Как они говорят, в принципе проблем нет. Проблема возникает, конечно, если вы строите завод по нефтепереработке, и ориентировались при этом на комплектное оборудование из Германии или из Италии. Как передоговориться с другой стороной-производителем? Если она вообще есть. А если есть, это заключение контрактов, [изменение] условий — все это занимает годы. Добавьте ковид, который активизировался в Китае. Это практически невозможно сделать за несколько месяцев. Импорт будет восстанавливаться, но требуется время. Ширпотреб будет, наверное, кожаную турецкую куртку мы купим, а вот поставки комплектного оборудования, целых производственных линий — задача не одного месяца.

Наблюдается ли со стороны наших экспортеров сырья готовность принимать оплату в юанях? В юанях, в рупиях — не в тех валютах, в которых они привыкли оперировать долгие годы.

Андрей Костин: Важен механизм. Если они из этих юаней и рупий будут выходить в рубль, им [это] обеспечат, то будут, конечно, есть желание, потому что у них у всех проблемы возникают с платежами. Сейчас, может быть, чуть лучше, на первом этапе хуже, но все равно над ними постоянно висит Дамоклов меч. И кто чего скажет, почему задержан платеж, — никто не знает. Отсюда и совершенно справедливое наше решение перейти на торговлю в рублях по газу, и мы считаем, что такое можно распространить и на другие товары первой необходимости для международного рынка, допустим, на зерно и ряд других. Нам важно ускорить и обеспечить бесперебойные платежи. Но в этом плане расчеты в других валютах более перспективны. В конечном счете все равно большая часть средств экспортеров нужна в рублях для развития производства, зарплат и так далее. Это вполне возможно, тем более что на рубли всегда можно купить и доллары, если тебе нужно какое-то оборудование закупать. Поэтому я не вижу проблем с тем, чтобы эти расчеты шли. Они просто пока не понимают, как им это сделать.

А почему? Ведь на ММВБ юань торгуется, причем объемы выросли раз в десять за это время по юаню, правда, от очень низкого уровня. То есть юань еще нельзя назвать абсолютно ликвидной валютой на российском рынке?

Андрей Костин: Я думаю, что еще нет. Но, наверное, это зависит не только от наших партнеров, от нашей компании, но и от китайских партнеров. Мы тоже часто слышим, что им не выгодно это делать в силу разных причин, хотя юань довольно устойчив, там курс регулируется. Но у них, допустим, если брать импорт из Китая, тоже бывают какие-то долларовые составляющие. Это должно войти в норму. Пока это нормой не является ни для нас, ни для китайцев, первопроходцам всегда будет сложнее. Но я уверен, что по истечении какого-то времени, уже к концу этого года это будет значительно более привычным для наших экспортеров-импортеров, чем сейчас.

Теперь что касается нашего внутреннего финансового рынка. Вы выступили с инициативой по созданию такой платформы, причем платформы, в которой будут участвовать ряд банков или большое количество банков, которая обеспечила бы финансирование наших крупных бизнесов при условии того, что они лишены сейчас выхода на западные финансовые рынки, которыми они привыкли пользоваться на протяжении последних десятилетий. В чем смысл, почему платформа?

Андрей Костин: Во-первых, нас научил опыт 2008 года, когда нас отрезали не по политическим мотивам, а просто отрезали, потому что денег не было на Западе. Более острого, кстати, периода у нас не было. Была комиссия, возглавляла ее министр экономического развития Набиуллина, и мы сидели, думали, как делить доллары, потому что их реально не было. В 2014 году нас ограничили санкции. Когда были введены секторальные санкции, они нас полностью отключили от западных рынков, и мы совершенно успешно прошли путь к обеспечению всей своей ликвидности за счет внутреннего рынка. Да, компании выходили на международные рынки, достаточно дешево занимали там, сейчас этот рынок закрыт, значит, надо его компенсировать ликвидностью, которая здесь. Она есть и долларовая, она вообще в избытке и не находит спроса. И рублевая ликвидность есть. Поэтому я думаю, что здесь скорее проблема не с ликвидностью, не с деньгами, а с поставщиками. То есть доллар или евро легко получить, а вот купить на них станок, какую-то деталь или что-то еще невозможно. Вот в чем главная проблема. А внутренний рынок будет развиваться, безусловно. Мы давно говорили, что надо развивать внутренний рынок и, кстати, были первопроходцами, когда полностью разместили выпуск своих акций, дополнительное SPO сделали на объем, эквивалентный на 3 млрд долларов на Российской фондовой бирже полностью. И все наши инвесторы поменяли доллары на рубли и купили акции здесь. Поэтому это надо дальше продвигать. Сейчас, конечно, на международного инвестора надежды меньше, но есть российские. Да и иностранцы, у кого на заблокированных счетах будут здесь аккумулироваться деньги, рано или поздно, мне кажется, будут здесь их вкладывать, потому что вывезти невозможно. А здесь — ну, придет время, они нам вернут деньги, а мы им вернем, и по-честному выйдет.

А в чем смысл именно идеи платформы?

Андрей Костин: У меня родилась идея, когда четыре крупных российских производителя сказали, что они все готовы производить один вид какой-то продукции, который прямо необходим. Я не знаю, необходим он или нет, сеялка это или веялка, важнее [понять ]с точки зрения потребностей страны, это раз. Во-вторых, я не могу полностью оценить, вернее, оценю как банк, наверное, каждый из этих проектов, но мне бы хотелось, чтобы это была некая программа. Потому что, если мы говорим о долгосрочных инвестициях, которые сегодня крайне необходимы стране, на мой взгляд, правильно было бы построить некую программу, которая бы включала в себя и определенные гарантии или поддержку со стороны правительства, и определенные меры со стороны Центрального банка, как, например, рефинансирование инвестиционных проектов, и как бы усилия банков. Как мы сделали национальные проекты в глобальном масштабе, но здесь [надо] определить номенклатуру продукции, где нужны большие CAPEX со стороны компании, и дальше прорабатывать эти направления совместно в трех-, четырехсторонней комиссии, где сам производитель, правительство и Центральный банк и банки решали бы задачи финансирования прежде всего импортозамещающих и других ключевых продуктов, которые сегодня наиболее востребованы. Если это самолет, делайте самолеты, только тогда нужно четко определиться, где помощь государства, где помощь каких-то послаблений или методы Центрального банка, где сам производитель и где банки. Все равно это потребуется, только либо мы будем сами все время это делать, только на рыночных условиях, все правильно, должен быть рынок, не надо делать госпланы, но какой-то прототип, может быть, такого рекомендательного госплана должен быть, на самом деле.

Имеется в виду, что при этом правительство, государство становятся участниками и какими-то гарантами таких длительных инвестиционных кредитов, соответственно, поэтому они должны участвовать в принятии решений?

Андрей Костин: В 2008 году был очень позитивный опыт гарантий, 50% дали гарантий по гражданской продукции, 75% — по военной, ни одной гарантии мы не предъявили Минфину, ни одной. Но для нас гарантии, которые учитывались в капитале ЦБ и которые, в общем, представляли для нас все равно гарантию, были стимулирующим фактором для того, чтобы выдавать деньги. Сейчас гарантии, к несчастью, приняли такую форму, что Центральный банк их уже не засчитывает по части послабления по капиталу, что плохо, но это пример того, как государство, не потратив ни одной копейки, кстати, я повторяю, по этим гарантиям никто не востребовал, оно способствовало тому, что мы восстановили кредитование в очень трудный период, когда был большой кризис, финансовый и экономический кризис в стране. Подобные меры все равно должны быть. Все говорят: «Ставка низкая». Ставка — хорошо, но риски-то остаются в системе и банки будут смотреть на них. Эти риски нужно каким-то образом минимизировать и, главное, дать направление, какой продукт будет востребован прежде всего на рынке, чтобы понимать, куда можно в первую очередь предоставлять долгосрочные кредиты для инвестиционных целей.

Перед широкой публикой сейчас, на мой взгляд, очень показательная история «Яндекса», который финансировался на международных рынках капитала, как и любая крупная инновационная компания, инвестировал и развивал свои там разнообразнейшие проекты за счет привлечения денег с международного фондового рынка. Сейчас он отрезан. «Яндекс» не единственная компания такого рода в стране, просто они на виду, они не то что не могут привлечь деньги на инвестиции — вынуждены погашать все свои облигационные займы. Все инновационные компании в мире до сих пор развивались не за счет операционной прибыли, а за счет притока капитала. Вы с «Яндексом» в принципе знакомы хорошо, участвовали в корпоративной структуре в какой-то степени. Мой вопрос не только про «Яндекс», но вообще про инновационный сектор. Можно ли обеспечить замену для них международного рынка капитала внутри страны?

Андрей Костин: Я не вижу, чем рынок международный по сути своей отличается от рынка национального.

Он широкий.

Андрей Костин: Да, там больше денег, там деньги более дешевые, сейчас, кстати, тоже дорожать начали, потому что в Америке все ожидают дальнейшего повышения ставок. Поэтому в состоянии [обеспечить замену], конечно, и я не очень понимаю, почему надо все обязательства сейчас гасить, в принципе нет такого требования к нашим компаниям — немедленно погашать все обязательства.

Курс этому очень способствует.

Андрей Костин: Это другой вопрос. Больше того, Запад многое сделает для того, чтобы мы не погашали, он создает искусственные препятствия, в том числе и государству, для того, чтобы мы гасили свои долги, хотя возможности такие имеются. Поэтому, конечно, требуются новые подходы. «Яндекс», как и другие компании, незаслуженно был разгромлен западными деятелями, и руководители попали под санкции — вообще люди, которые далеки от политики и чистые бизнесмены новой волны, я бы сказал. Запад сейчас уже не делает разницы, им важно, видимо, количество людей набрать и как можно большее количество ведущих компаний парализовать в своей работе, причем как корпоративных, так и индивидуальных санкций.

Все же, как вы думаете, у нас есть возможность в какой-то ближней перспективе создать для инновационных компаний именно тот механизм их развития и финансирования, который сложился во всем мире для таких компаний за последнее время?

Андрей Костин: Я не вижу столько проблем с финансированием, сколько проблем с теми же технологиями. У нас большое количество технологий было импортировано из-за рубежа. В банке у меня говорят специалисты, что у нас нет проблемы с софтом, мы софт сами создавали много лет. У нас есть проблемы, как модно говорить, с железками, вот железки пока есть, да, железок не будет и вот эти железки прежде всего надо, видимо, создавать и делать, это вопрос номер один. Конечно, трудно создавать свои технологии, когда ты под санкциями, было бы легче это делать, когда этих санкций не было, был свободный доступ к технологиям и прочему. Но дело, мне кажется, даже не в деньгах, хотя деньги тоже надо считать, я тут понимаю, министра финансов. Все просят денег и считают, что как будто открылась какая-то лавка, как будто мы Америка и печатаем доллары, которые по всему миру потом рассовываем. Нет такого. Опыт Ирана показывает, что для них главнейшая проблема была — инфляция. Мы не должны инфляцию разгонять, деньги имеют счет и имеют какую-то конечность.

Илья Копелевич

Россия. SWIFT > Финансы, банки. СМИ, ИТ > bfm.ru, 16 июня 2022 > № 4096273 Андрей Костин

Архангельские биологи помогли властям Мьянмы разобраться в разнообразии моллюсков, описанных в XIX веке

Работа ученых Федерального исследовательского центра комплексного изучения Арктики им. академика Н.П. Лавёрова Уральского отделения РАН важна с точки зрения систематики фауны Мьянмы. Она также дает представление о том, как изменилась экологическая обстановка в ряде районов этой южноазиатской страны.

В 1885–1887 годах итальянский исследователь и путешественник Леонардо Феа собрал в шести различных пунктах Британской Бирмы (ныне Мьянма) крупную коллекцию пресноводных и наземных моллюсков. Он не только вылавливал их в реках, искал в лесах и горах, но и покупал на рынках города Мандалай. Полученные образцы изучил итальянский ученый-малаколог Чезаре Мария Таппароне-Канефри. По результатам исследования была опубликована статья с описанием 34 видов, включая новые для науки.

Коллекции Леонардо Феа сосредоточены в двух крупных музеях. Часть раковин представлена в Муниципальном музее естественной истории им. Джакомо Дориа в Генуе (Италия), другая часть — в Музее Зоологической службы Индии в Калькутте. В первой половине XX века коллекции и их описание изучил известный индийский зоолог Байни Прашад. Он пришел к выводу, что в работе Таппароне-Канефри есть недочеты, касающиеся систематики: не все моллюски были определены корректно. Итальянец ориентировался на рисунки раковин, описанных его современниками. Однако даже сейчас, при всем развитии морфологии идентифицировать моллюска по рисунку считается затруднительным.

Водные биоресурсы постоянно находятся в фокусе внимания властей Мьянмы. А для жителей отдаленных деревень пресноводные моллюски являются основным источником животного белка. Правительство страны привлекает ведущих ученых для оценки биоразнообразия. Министерство сельского хозяйства, животноводства и ирригации Мьянмы давно сотрудничает с группой зоологов Федерального исследовательского центра комплексного изучения Арктики имени академика Н.П. Лавёрова Уральского отделения РАН (Лавёровский центр, Архангельск). Российским ученым было предложено провести повторный анализ бирманских унионид (крупное семейство пресноводных моллюсков), описанных Таппароне-Канефри. Работа была выполнена при поддержке Российского научного фонда и Минобрнауки России.

Группа малакологов, в состав которой также вошли индийские исследователи, изучила ряд коллекций моллюсков описанных видов, включая образцы, представленные в музеях Генуи, Калькутты, Парижа, Кембриджа и Северной Каролины (США), Франкфурта, а также Российского музея центров биоразнообразия (входит в структуру Лавёровского центра). Кроме того, использовался комплексный источник таксономической информации о раковинах — электронная база данных MUSSEL Project (MUSSELp).

Как отмечает ведущий научный сотрудник лаборатории молекулярной экологии и биогеографии Лавёровского центра Александр Кондаков, разработка актуальной таксономической системы для представителей отряда унионид не может основываться только на морфологических признаках раковин. Современная идентификация видов должна включать генетический анализ живых тканей. Для этого была организована серия экспедиций в Мьянме по маршруту Леонардо Феа, в ходе которых были собраны новые образцы.

В результате ревизии были определены все виды, указанные в работе Таппароне-Канефри, и создана сравнительная таблица.

«Некоторые из описываемых видов итальянский ученый посчитал новыми, неизвестными науке, но многое не подтвердилось. Большая часть видов была на самом деле к тому времени известна благодаря работам других исследователей. А в нескольких случаях произошло наоборот — Таппароне-Канефри определил новые виды как ранее известные. Это, например, интересный моллюск Trapezoideus mitanensisиз бассейна реки Хаунгтайо на юге Мьянмы. Мы его описали как новый вид», — комментирует директор Центра им. академика Лавёрова, член-корреспондент РАН Иван Болотов.

Представители исследовательской группы подчеркивают, что доскональный анализ и пересмотр старых работ крайне важен, поскольку закравшиеся ошибки цитируются в новых работах, что ведет к недопустимой глобальной путанице в систематике. К слову, результаты выполненной российскими учеными ревизии (и ряда других работ) пополнили один из разделов «Красного листа флоры и фауны». Его ведет правительство Мьянмы, и он аналогичен российской Красной книге, куда включены редкие и находящиеся под угрозой исчезновения виды.

Новая статья российских зоологов, опубликованная в журнале Journal of Zoological Systematics and Evolutionary Research, указывает, что как минимум еще в XIX веке пресноводные моллюски были рыночным товаром в Бирме и продавались как пищевой продукт. До сих пор их жарят и добавляют в супы. Сбор моллюсков в Юго-Восточной Азии сродни тому, как россияне собирают грибы. А на севере Мьянмы мягкотелые до сих пор являются основным белковым продуктом в рационе питания местных жителей.

При составлении плана экспедиций учитывались точные координаты мест, где работал Леонардо Феа, полученные на основании изучения его записей и дневников. Побывавшие там российские исследователи зафиксировали явные изменения в экологии, вызванные деятельностью человека.

«Исследования по маршрутам экспедиций 150-летней давности помогают отследить численность видов фауны и изменения в окружающей среде. Мы обнаружили места, где из-за тотальной вырубки леса уцелело мало что из фауны. Деревья вырублены — прогрев почвы и водоемов усилился. Нам встретился, например, уцелевший ручей, который течет среди бескрайних сельскохозяйственных угодий. Вода в нем горячая, а в горячей воде нет ни моллюсков, ни рыбы», — рассказывает Александр Кондаков.

В тропиках огромную роль играет лесная растительность, которая служит защитой для фауны и экосистем. В Мьянме нет законодательства, защищающего леса по берегам водоемов. В лучшем случае на месте, где исконные тропические леса были вырублены, теперь выращивают масличные пальмы, эвкалипт или банановые культуры. Либо территории, на которых сведен лес, используются под пастбища для крупного рогатого скота.

Даже в притоках относительно небольших рек Индокитая пока еще встречаются редкие эндемичные виды. Но при интенсивно развивающемся сельском хозяйстве и отсутствии очистных сооружений в сельской местности сохранить биоразнообразие будет крайне сложно. Международное исследование помогает определить, насколько разрушительным оказалось антропогенное влияние на природную среду на конкретном временном интервале.

Третьяковская галерея узнала все про усы Петра I

Жанна Васильева

Герой одного из рассказов Василия Шукшина, помнится, поразил воображение сентенцией, изреченной им в момент примерки шляпы: "Невесту… можно не выбирать: все равно ошибешься. А шляпа - это продолжение человека. Деталь". Вопрос, являются ли усы, как и шляпа, продолжением человека, риторический. Ответ на него для себя каждый бреющийся находит, вглядываясь в зеркало поутру. Но то, что усы - важнейшая деталь портрета императора, доказывает маленькая, но удаленькая выставка Третьяковской галереи "Петр Великий. Усы властелина" (куратор Людмила Маркина).

Искусствоведы вообще ценят детали. Особенно, когда речь заходит об определении подлинности работы, авторства. Считается, что именно мелкие, ничего не значащие детали, словно проговорки, выдают имитатора. Но история, которую выстраивает Людмила Маркина, не имеет отношения к детективным историям о подделках.

История императорских усов связана сразу с несколькими сюжетами: физического взросления юного Петра Алексеевича, его мужания и смерти; истории царских реформ и истории западноевропейской живописи XVIII века. Последнее важно, потому что интерес представляют именно прижизненные портреты Петра, писанные с натуры. Они, конечно, писались европейскими мастерами. Позже они тиражировались в гравюрах, живописных копиях, эмалях и даже… монетах. Иначе говоря, речь об иконографии самодержца.

Не то, чтобы прижизненные портреты Петра отличались только усами царя. Но усы очень удобны, если нужно кратко сослаться на определенный образ императора. Скажешь тонкие "английские усики", и сразу возникает образ юного 20-летнего рыцаря в латах, написанный в Англии Готфридом Неллером в 1698-м. Зайдет речь о портрете, написанном Иоганном (Яном) Купецким в Карлсбаде, где Петр лечился на водах в 1711 году, и пышные усы, распушенные на кончиках вверх, вкупе с леопардовой шкурой через плечо, становятся знаком доблести, мощи и власти.

Леопардовые шкуры через плечо поверх одежды носили не только римские легионеры-знаменосцы, но и элитные польские войска времен Яна Собеского, и венгерские магнаты. Пышные кошачьи усы вполне корреспондировались с образом леопарда и мужчины в расцвете сил. Точно такие же пышные императорские усы украшают и профиль Петра на другом портрете кисти Купецкого, который был отправлен в Россию для чеканки на царском червонце. Совсем иными будут усы на знаменитом парижском портрете Петра кисти Жана-Марка Натье (сейчас в Эрмитаже).

Снова латы, гордая осанка, властный взгляд, рядом тяжелый шлем с плюмажем. И - аккуратно подстриженные горизонтальные усы "карандаш". Почувствуйте разницу по сравнению с портретом, написанным Г.Риго 18 мая 1717 года в Париже. Воинственно загнутые вверх усы сменяют элегантные усы-"карандаш". Рискну сказать, что Петр на портрете Ж-М. Натье выглядит модным гламурным героем. Дело не только в работе парикмахера. Шарм парижской элегантности, приобретенный Петром за краткое время посольства во Францию вместе с одеждами, тканями, изящной тростью и прочими плодами шоппинга, объясняет отчасти зачарованность России французским двором, ее архитекторами, языком и литературой почти на пару столетий.

Первые живописные портреты Петра Алексеевича появились во время Великого посольства. Впрочем, самый первый, написанный в Кенигсберге, о котором упоминает Лейбниц (к слову, математик и философ оставил свое описание внешности Петра), не сохранился. Сохранился писанный голландцем Питером ван дер Верфом около 1697 года - юный Петр там замечательно хорош, в атласном кафтане, подпоясанный кушаком, в одежде на соболиной подкладке. Темный фон, благородный блеск атласа оттеняет нежное округлое почти детское лицо, с едва заметными усиками над пухлыми губами.

Но ставший каноническим портрет был написан в Англии в начале 1698 года Готфридом Неллером. Тем самым Неллером, который работал при английском дворе, писал портреты Карла II, Якова II. Композицию портрета Якова II Неллер использовал и для портрета Петра в полный рост. Тут он предстает юным рыцарем в латах, вместо московских соболей - горностаевая мантия, рука сжимает царский жезл. В окошке - парусник на фоне облаков. Портрет остался в Кенсингтонском дворце на память королю Вильгельму III, а в Московии, как и в Европе, ходили гравюры этого портрета. Плюс Петр заказал с оригинала живописные миниатюрные портреты. С этих миниатюр делались эмали, украшенные драгоценными каменьями, ими награждали как медалями в то время. Соответственно, английские тоненькие усики юного Петра немедленно пошли в "народ", если под народом понимать, например, бывшего царского денщика князя Меншикова. На эмали 1709-1710 года "мин херц" изображен как раз с такими же англицкими усиками.

Трудно представить, что юный герой этих портретов, вернувшись домой, не только поведал боярам о виденном и выразил желание, чтобы они "походили в добре на европейцев", но тут же самолично и освободил от бород несколько бояр знатного рода. На выставке есть две восхитительные гравюры Я.К.Филипса, изображающего, как проходила "культурная революция" Петровской эпохи.

На одной "Петр I заставляет бояр обриться и надеть короткое платье". На другой - "Свадебный пир с карликами при Петре I". Обе - 1740-х годов. Сюжет тут, разумеется, рулит. Уж больно выразителен. Но в 1740-х, после смерти Петра I, это уже давняя история. Указ "О бритии бород и усов всякого чина людям, кроме попов и дьяконов, о взятии пошлины с тех, которые сего исполнить не захотят, и о выдаче заплатившим пошлину знаков" был издан 16 января 1705 года. Пикантность сюжета не только в том, что на бороды фактически вводился налог. Усы-то тоже упомянуты. Но - вопреки указу уцелели. Может, благодаря тому, что усики Петру были к лицу?

В Большом театре спели последнюю оперную премьеру сезона

Мария Бабалова

Образец оперы бельканто, "Линда ди Шамуни" Гаэтано Доницетти стала последней оперной премьерой 246-го сезона Большого театра. Режиссер - дебютант в опере, но многократный лауреат "Золотой маски" Роман Феодори работал в соавторстве с хореографом Татьяной Багановой. Музыкальный руководитель постановки - дирижер Антон Гришанин, сценограф - Даниил Ахмедов, художник по свету - Андрей Абрамов.

Опера написана в жанре semiseria, где буффонада соседствует с серьезностью. При этом сюжет - образец оперной банальности. В прекрасную крестьянку Линду влюбляется молодой виконт Шарль, который выдает себя за бедного художника Карло. Но к юной красавице воспылал и маркиз - дядя юноши... Любовный треугольник, безумие героини, которое, впрочем, оказывается не финалом, а одним из сюжетных поворотов, и опера заканчивается вполне благополучно.

Роман Феодори, очевидно, решил усложнить сюжет коллекцией извечных приемов: тут и "театр в театре" с избыточно роскошными костюмами и мультимедийными картинами, и модное клонирование пары главных героев, которые превратились в этаких Барби и Кена, не проживающих историю первого чувства, а проходящих квест, где игровые задания - исполнение арий и дуэтов. Очевидно, постановщики не доверяют музыке - ее красоте и драматической силе. А поэтому волей Татьяны Багановой раскрашивают кульминационные моменты пластическими экзерсисами: пантомимы и шпагаты нарочито "перечат" Доницетти.

Среди сочинений Доницетти "Линда ди Шамуни", конечно, не столь популярна, как "Лючия ди Ламмермур", "Дочь полка" или "Любовный напиток". Но свою "Линду" композитор создавал в один из сложных периодов жизни. Его лирические герои стремятся к реалистичности, а "злодеи" не утрированы до комического предела. Для автора сочувствие важнее смеха. Ведь жизнь Доницетти - это потеря иллюзий. Наделенный феноменальным мелодическим талантом и вознагражденный неизменным успехом композитор в личной жизни был несчастен: рано овдовел, а все его дети умерли в младенчестве. Но чем мрачнее была действительность, тем гениальнее становились его оперы. К пятидесяти годам им окончательно овладела и в итоге его убила душевная болезнь…

Вершина в "Линде ди Шамуни", ария О luce di quest"anima… из 1-го действия принадлежит числу шедевров бельканто, она сделала эту партию желанной для лучших сопрано мира. Впрочем, и выдающиеся лирические теноры, хотя композитор не одарил их таким же стопроцентным хитом, тоже любят эту оперу. В Большом театре к премьере отважно подготовили сразу два состава исполнителей.

Второй оказался более театральным (Линда - Екатерина Ферзба, Шарль - Валерий Макаров), а первый (Линда - Венера Гимадиева, Шарль - Ярослав Абаимов) - более музыкальным и близким авторской стилистике. Но масштаб Камерной сцены, предполагающий существенное усечение хора и оркестра (хотя в постановке задействован редкий музыкальный инструмент - гиронда, так называемая колесная лира, отражающая колорит деревенского быта альпийской деревушки Шамуни), не позволяет говорить о серьезной попытке поставить оперу бельканто.

Впрочем, вскоре Камерную сцену ждет закрытие для реконструкции, и некоторые репертуарные спектакли должны быть готовы к переселению, вероятнее всего, на Новую сцену Большого театра. "Линда ди Шамуни" Доницетти (как и прекрасные "Искатели жемчуга" Бизе - премьера прошлого сезона) - из первых претендентов на переезд.

Звезда автора 74 опер Гаэтано Доницетти (сына сапожника и ткачихи) возникла на оперном небосклоне Италии, когда умирал Беллини и замолчал Россини. Как правило, для своих опер уроженец Бергамо, будучи знатоком и ценителем литературы, выбирал произведения Гюго, Дюма-отца, Скотта, Байрона или Скриба. Но для "Линды ди Шамуни", написанной в 1841 году, он использовал сюжет из мелодрамы Адольфа Филиппа д"Эннери и Гюстава Лемуана "Божья милость", а либретто создал Гаэтано Росси. Мировая премьера оперы состоялась 19 мая 1842 года на подмостках Театра у Каринтийских ворот в Вене. Успех был грандиозным - публика вызывала композитора семнадцать раз. В Европе эта опера одна из самых популярных до сих пор. В Российской империи она впервые была поставлена в Одессе силами итальянской антрепризы (премьеру сыграли 2 сентября 1844 года). На афишах Большого театра "Линда ди Шамуни" появилась в январе 1845-го, когда была исполнена силами итальянской труппы Дирекции Императорских театров. Нынешняя премьера "Линды ди Шамуни" в Большом возникла после паузы в полтора столетия.

Глава Российского экспортного центра Вероника Никишина: Бренд "Сделано в России" будет перезапущен

Национальный бренд "Сделано в России" будет перезапущен. Продвигать российские товары планируется не под конкретными брендами, а с помощью единого "зонтичного" бренда в виде "птички", который уже хорошо знают многие иностранные потребители. Об этом рассказала в интервью "Российской газете" в первый день Петербургского международного экономического форума (ПМЭФ-2022) глава Российского экспортного центра (РЭЦ) Вероника Никишина.

На ПМЭФ-2022 Российский экспортный центр обсуждал страновой бренд "Сделано в России". Как он может помочь российской экономике в период действия небывалых санкций?

Вероника Никишина: Бренд Российского экспортного центра "Сделано в России" существует с 2017 года. Сейчас мы хотим максимально масштабировать эту программу для того, чтобы российскую продукцию, ее отличительные признаки узнавали все потенциальные зарубежные покупатели. А это, например, экологичность, органическое происхождение, энергоэффективность, кибербезопасность, надежность. И все эти признаки, как конкурентные преимущества российской продукции, мы хотим продвигать на внешних рынках именно под зонтичным брендом "Сделано в России". Символ этого бренда - "птичка", которую уже широко узнают за рубежом. Это своего рода талисман для многих экспортеров. Мы хотим максимально увеличить эффект от продвижения российской продукции не через продвижение конкретных брендов, а именно через продвижение зонтичного.

Страновые бренды используют многие государства. Чей опыт использовали вы?

Вероника Никишина: Мы анализировали практически все известные нам программы "Сделано в...": в ЮАР, Италии, Турции, Объединенных Арабских Эмиратах. И мы смотрели на те выгоды, которые для российского бизнеса может получить программа. Сейчас мы в качестве первого шага предлагаем наши совместные маркетинговые действия именно по популяризации российской продукции. По предложению потенциальным покупателям встраивать нашу продукцию в их цепочки добавленной стоимости либо покупать уже готовую продукцию. А в качестве следующего шага мы по аналогии с такими программами других стран сейчас рассматриваем возможность предложить бонусы в существующей в России системе мер поддержки. Эти бонусы могут получать компании в случае, если они являются участниками программы "Сделано в России".

То есть "птичка" даст ощутимые выгоды самим компаниям?

Вероника Никишина: Сами компании могут оптимизировать собственные затраты на продвижение продукции на внешних рынках. Это всегда очень дорого. Они могут их оптимизировать за счет того, что вместе с маркетинговой программой, которую мы будем реализовывать на внешних рынках, они будут получать потенциальные контакты из этих рынков, за счет того, что узнаваемость этих компаний будет идти не через их конкретную маркетинговую стратегию, а через присутствие под зонтичным брендом "Сделано в России". То есть фактор "птички", как узнавание российской продукции, и может быть тем мультипликативным эффектом, который наши экспортеры получат от участия в этой программе. У нас уже есть такие примеры.

Например, в марте - апреле на китайском рынке мы видели огромный спрос на российскую продукцию, особенно по каналам интернет-торговли. Мы читали огромное количество комментариев в чатах со смысловым содержанием "мы хотим купить российскую продукцию" и "покажите признак, что эта продукция российская, и мы ее купим".

Люди уже знают, что российская еда однозначно экологичная. И отдают ей предпочтение, потому что у нас не применяются генно-модифицированные добавки, жестко контролируется применение пестицидов и гербицидов. Уже вот эта узнаваемость российской продукции действительно очень хорошо ложится на предложения конкретных российских брендов.

В частности, мы хотим активно присутствовать на турецком рынке. Турцию интересуют наше зерно и растительное масло. Мы еще хотим предложить турецкому рынку также нашу мясную и кондитерскую продукцию, "молочку". В принципе, сейчас действительно можно смело говорить, что за последние несколько лет Россия стала очень диверсифицированным экспортером широкой линейки продукции. И АПК, и пищевая продукция, и промышленная продукция имеют практически по всех сегментах серьезную экспортную составляющую.

Как изменился список приоритетных направлений экспорта за последние несколько месяцев? В какие страны и что именно мы стали больше продавать?

Вероника Никишина: Если говорить про общий экспорт, то за пять месяцев этого года, несмотря на все ожидания, что он упадет после 24 февраля, наш общий экспорт также растет. Это вызвано и ценовой конъюнктурой. Понятно, что большую часть в этом экспорте составляют энергоносители, но даже те страны, недружественные страны, которые очень агрессивно вводят санкции, например Польша, которая в апреле говорила, что она полностью отказывается и призывает всех отказаться от покупки российских энергоносителей, в мае очень активно покупала российские энергоносители.

Если говорить про несырьевой и неэнергетический экспорт, то также за пять месяцев года его объем вырос по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Конечно, меняется география. Конечно, мы видим разрушение традиционных экспортных поставок и экспортных рынков, перестройку и формирование новых экспортных коридоров, по которым наша продукция будет все равно выходить на внешние рынки.

Мы видим огромный интерес к нашей продукции на рынках Азии, на рынках арабского мира. Африка очень активно продолжает интересоваться российской продукцией. И надо сказать, что и европейские страны также нуждаются в российской продукции. Да, конечно, логистические проблемы и проблемы с трансграничными платежами существенно ограничили возможность торговли с европейскими странами и с Америкой, но мы видим, во-первых, серьезную переориентацию на рынки других стран. Мы сейчас на полях ПМЭФ проводим встречи с бизнесом Турции и с бизнесом Ирана.

Многие из дружественных стран, глядя на то, каким образом просто в один момент недружественные страны решили исключить Россию из мировой торговой системы и в производственных цепочках устранили нужные нам комплектующие из производственного цикла, начинают анализировать и ставить себя на потенциально возможное место в будущем с точки зрения зависимости от импорта. И переосмысление этой уязвимости от импорта заставляет их рассматривать российскую продукцию как замену в своих производственных цепочках продукции из тех стран, которые сейчас проявляют такую достаточно агрессивную политику замены российской продукции, которая является гораздо более стабильной, надежной. И как раз брендирование нашим знаком "Сделано в России" и узнавание такой продукции формирует новые цепочки, и мир меняется.

"Аннушка уже пролила масло", и мы, пройдя через нынешние сложности, будем иметь другой торговый ландшафт. Мы уже сейчас видим, как правительство серьезным образом "раскатывает" новые логистические коридоры. Вместо существовавшего раньше коридора Запад - Восток и менее приоритетного, казалось бы, на тот момент коридора Север - Юг, сейчас очень активно формируется Каспийский маршрут, Азово-Черноморский маршрут.

Текст: Роман Маркелов

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > rg.ru, 16 июня 2022 > № 4083857 Вероника Никишина

Миссия честного историка

Елена Кулен

С. П. Мельгунов (1879–1956). Часть 2.

Опубликовано в журнале Новый Журнал, номер 307, 2022

Окончание. Начало см. в № 306, 2022.

О послевоенном периоде жизни и деятельности С. П. Мельгунова. 1944–1956 гг.

ЖУРНАЛ «РОССИЙСКИЙ ДЕМОКРАТ». ИЮНЬ 1948–1957

После долгих четырех лет неустанных усилий, с конца сентября 1944-го по июль 1948 года, Мельгунов добился лицензии на печать собственного журнала – добился, вопреки всем препонам французского прокоммунистического правительства и советского посольства в Париже.

Первый номер «Российского Демократа»1 вышел в августе 1948 года. Указанная нумерация «№ 1 (15)» подтверждала преемственность между новым изданием и прежними журналами Мельгунова. Вот что сообщалось от редакции: «‘Российский Демократ‘ является прямым продолжением тех политических сборников, которые под разными наименованиями мы выпускали в течение двух с половиной лет (их вышло четырнадцать)»2. «Российский Демократ» был заявлен как ежемесячный общественно-исторический журнал под редакцией С. П. Мельгунова «при ближайшем участии А. В. Карташева и И. М. Хераскова». Со временем он стал печатным органом политической организации «Союз борьбы за свободу России», основанной С. П. Мельгуновым.

Первые номера «Российского Демократа» – это 64 страницы в формате 24х15 см. Этот формат сохранялся все десять лет существования журнала; менялись лишь качество бумаги, тираж и объем, которые зависели от финансов, которыми располагал Мельгунов. Вот что сообщалось в первом номере «Российского Демократа»: «Если мы наконец преодолели административные препятствия, которые стояли на нашем пути, то далеко не устранены еще финансовые затруднения в тех ненормальных условиях, при которых протекает наша работа. Мы не будем перечислять всех ее трудностей. Достаточно сказать, что сотни экземпляров наших сборников, посылаемых, например, в зоны оккупации, фактически являлись до сих пор экземплярами бесплатными. С момента, когда мы превращаемся в периодическое издание, регулярно выходящее под одним наименованием, подписка может дать нам недостающие оборотные средства. От числа подписчиков и от пожертвований со стороны наших политических единомышленников всецело впредь будет зависеть аккуратный выход журнала. Мы сами делаем всё возможное и рассчитываем на поддержку эмигрантской общественности, сочувствующей нашей проповеди активной борьбы с большевизмом!»3

Почему стало возможным издание антикоммунистического журнала в Париже? К 1948 году общая политическая атмосфера во Франции изменилась; произошло охлаждение между западными союзниками и СССР; стала очевидной опасность коммунистического завоевания послевоенной Европы. К этому моменту во Франции началось «смещение» представителей коммунистически-социалистического Народного Фронта с ключевых позиций в структурах государственной власти. Это существенно повлияло и на отношение официальных властей к таким просоветским организациям, как «Союз советских патриотов» в Париже, – ярого противника Мельгунова и всей антикоммунистической русской эмиграции.

Работа «Союза советских патриотов» не осталась без внимания французской и американской разведок. В ноябре 1947-го большинство членов правления «Союза» были арестованы французской полицией по подозрению в шпионаже. Судебный процесс был громким и продолжался около года. В результате из страны были выдворены просоветски настроенные русские эмигранты. При этом указывалось, что «Союз» (он же – «Союз русских патриотов» во время немецкой оккупации) был подпольно действующей просоветской организацией еще в войну, официально действовавший как «Центр помощи и защиты иммигрантов» (С.А.Д.И.). Вообще, эта организация часто переименовывалась: осенью 1944-го после освобождения Парижа она называлась «Союз советских патриотов»; через три года, в августе 1947-го, – «Союз советских граждан во Франции» – в него влились и другие организации, вроде «Союза друзей советской Родины», возглавляемого Павлом Пелехиным при участии «Георгия Шибанова, Дмитрия Смирягина и Николая Качвы, к которым позже присоединились другие, в частности, генерал Говоров, Савицкий, профессор Донье, а также Марков, Матиаш, В. Е. Ковалев, Палеолог, Сирин и др.»4

16 декабря 1947 года «Союзу» было отказано в регистрации во Франции. По распоряжению министра внутренних дел Жюля Мока «Союз советских граждан во Франции» был распущен, газета «Советский патриот», как открыто коммунистическое пропагандистское издание, была окончательно закрыта. Тесные связи французской компартии с СССР не спасли «Союз». В марте 1948 года все члены его Центрального правления были высланы в советскую зону оккупации Германии и далее вывезены в СССР.

«Добровольные репатрианты», «возвращенцы» из Франции в СССР, верили в посулы Советского Союза – право свободного выбора места проживания в СССР, право на работу по специальности и многое другое. Судьбы многих из них сложились драматично: в лучшем случае – незаметная жизнь в провинции под строгим надзором НКГБ (позднее – МГБ и КГБ), а чаще – прямая дорога в советский лагерь.

Мельгуновская редакция «Российского Демократа» следила за деятельностью «Союза советских граждан во Франции», освещая ее в своих отдельных сборниках, а с конца 1948 года – в «Российском Демократе». Стоит отметить мельгуновский комментарий о закрытии «Союза» («За Россию», № 12, 1948) в статье «1947-й год» за подписью «Обозреватель», где дается анализ тридцатилетнего периода взаимоотношений западных демократий и Советской России после 1917 года. «Последние недели 1947 года и начало нового года еще более подчеркнули эволюцию международных отношений… План Маршалла приняли большевики в СССР и их филиалы во всех странах в штыки… Так называемая ‘Доктрина Трумэна’, изгнание коммунистов из правительств ряда европейских стран, распределение американских морских сил в бассейне Средиземного моря, решительное преодоление забастовочного движения во Франции и, наконец, закрытие ‘Союза Советских Патриотов’ и его газеты в Париже – всё это признаки постепенно нарастающего противодействия советской политике», – отмечал автор статьи.5

Мельгунов так характеровал атмосферу 1948 года в Европе: «Мировое общественное мнение начинает ощущать большевизм так, как недавно еще его понимали одни непримиримые российские эмигранты. Однако в вопросе о путях преодоления коммунистической агрессии иностранцы до сих пор склонны не учитывать наиболее значительного и решающего фактора – Российского Народа. Парадоксально, что демократы скорее считаются с реакционной олигархией Кремля, нежели со своими естественными союзниками – демократией российской, борющейся в тяжелых условиях против тоталитарной тирании»6.

Журнал «Российский Демократ», как никакое другое печатное издание русской эмиграции в послевоенное время, всесторонне отражал правовую и общественно-политическую ситуацию как «старых» русских эмигрантов, так и «новых». Журналы Мельгунова интересны исследователям еще и тем, как именно отражался на их страницах послевоенный процесс политической активности русских эмигрантов «первой» волны во Франции, Западной Германии, США, а также как складывался их диалог, шел поиск путей единения с новыми, «советскими», эмигрантами многонациональной русскоязычной диас-поры и какую роль играл в этом процессе Координационный Центр Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ).

«Российский Демократ» одним из первых эмигрантских изданий начал регулярно писать о ситуации русских беженцев в разделенных на четыре зоны оккупации Германии и Австрии. Чем же это было примечательно? Да прежде всего тем, что в силу идеологического контроля оккупационных властей над дипийской прессой вплоть до середины 1948 года эта тема была под запретом. Возможность получения лицензии на дипийские издания зависела от их идеологической лояльности к Военной оккупационной администрации западных союзников. Критическое освещение реальных насильственных выдач «перемещенных лиц» западными союзниками было просто невозможно. Эту роль на себя взял «Российский Демократ» во Франции, не имеющий такого давления. В связи с этим нам, исследователям, стоит рассматривать журнал как ценнейший документ времени, через рубрику «Голоса читателей» аутентично освещавший события в дипийских лагерях.

Примером таких свидетельств являются статьи Б. Уланова «Во имя долга» и «Vivos Voco!»: «В беженских лагерях оккупационных зон Германии, Австрии и Италии уже четвертый год живут сотни тысяч беженцев – эмигрантов из России. В первые годы жизни в лагерях Ди-Пи из их рядов, как известно, насильно отправляли в СССР. Кто ныне не знает драматических сцен такого отправления: насилие, кровь и самоубийства! Уже четвертый год они обращаются ко всему свету, ко всему культурному миру, мировой демократии, – наконец, к своим более счастливым согражданам, убежище и благополучие нашедшим в свободных странах: ‘спасите!’, у жертв нацизма, у тех, что терзались в нацистских концлагерях, где только не было защитников… Стократ больше мучаются жертвы большевизма. Они многочисленнее; безмерно страдание их, тянущееся десятилетиями. Ди-Пи – их живая часть. Русские Ди-Пи – это сотни тысяч жертв советского рабства. Сотни тысяч человеческих существ, вырвавшихся вон из рядов 200 миллионов советско-сталинских подданных или выброшенных нацистами с мест эмигрантского рассеяния и бежавших от гнавшихся за ними по пятам большевиков. Тысячи борцов со сталинским произволом, тысячи идейных противников большевизма. Тысячи прошедших муки советских застенков, НКВД-пыток, чудом спасшихся жертв советских палачей. И над ними продолжает тяготеть рок советской власти, ее проклятие, ее каинова печать. Годы без радости и надежд, как приговоренные и наказанные, сидят они в своих серых деревянных бараках, среди убогой обстановки, окруженные колючей проволокой, под надзором полиции, в царстве разрешительных бумаг. Кто их защищает? Ди-Пи – будущее пораженной демократии – учат всех, дерзнувших противостоять советскому порабощению. Движение к освобождению Ди-Пи из лагерного бытия, из их бесправия, – это, и только это, будет знаменовать истинный поворот мирового общественного мнения от большевизма, только этот поворот будет знамением освобождения от гипноза большевизма и залогом победы светлого духа религии, морали и демократии над темной и злой силой, воплощенной в психологии и философии советской власти»7.

Уже в № 1 за 1948 год «Российский Демократ» начинает серию статей о насильственных выдачах дипийцев. Первой такой публикацией была статья А. В. Тырковой-Вильямс «Русские изгои»; заголовок статьи дал название отдельной рубрике. Вот что писала Тыркова-Вильямс: «Само слово ‘выдача’ вызывает отталкивание, внутреннее отвращение. А ведь оно уже три года висит над сотнями тысяч беззащитных людей, стоит над ними, как угроза, как издевательство над человеческими правами, о которых так красноречиво говорят и пишут на конференциях, в печати, – всюду, где раздаются голоса тех, кому историческая судьба поручила сейчас направлять жизнь народов, разбираться в путанице, порожденной революциями и войнами. Плохо эти хозяева жизни справляются со своими обязанностями. То, что у человечества в переломную эпоху не оказалось мудрых вождей, составляет одну из самых горьких, самых опасных особенностей сегодняшнего дня. Это сказалось в выдачах, в том, что людей помимо их воли, вопреки их отчаянному сопротивлению, насильно выдавали, гнали в страну, где их ждала беспощадная расправа»8.

Мельгунов был также одним из первых русских эмигрантских редакторов в Европе, начавший сбор свидетельств и воспоминаний участников Власовского движения9. Эти публикации появляются уже в № 1 в 1948 году. То, о чем в дипийской прессе избегали упоминать вплоть до начала 1950-х гг., открыто писал «Российский Демократ» в Париже. Это объяснялось тем, что в лагерях Ди-Пи в американской и британской зонах оккупации Германии, Австрии, где прошли самые трагичные насильственные выдачи с массовыми самоубийствами Ди-Пи в лагерях с июня 1945-го по июнь 1948 гг., Военные администрации этих оккупационных зон сознательно замалчивали все эти факты, несмотря на то, что они знали о последствиях насильственных репатриаций, повлекших за собой человеческие трагедии – с дальнейшей фильтрацией, расстрелами и строгим режимом в советских лагерях НКВД на территории Германии, Австрии, а далее в СССР, а для тех, кто после всего этого выжил, была уготована плачевная участь пожизненной стигматизации как предателей родины. Установленная табуизированность темы для дипийских печатных изданий в британской и американской зонах сохранялась вплоть до июля 1948 года. Не разрешено было ни упоминать о фактах насильственных выдач, ни критиковать таковые.

Особую активность в освещении фактов насильственных выдач проявила Александра Львовна Толстая (Толстовский Фонд) в Нью-Йорке – с ее обращениями в американской прессе к Американскому Конгрессу, к конфессиональным всемирным организациям с просьбой о защите российских (не только русских, но и калмыков, украинцев, белорусов, народов Кавказа и т. д.) антикоммунистических Ди-Пи. Именно благодаря этому начался медленный процесс переосмысления процесса насильственных репатриаций. Но, увы, к этому моменту большинство российских граждан – «жертв войны» – было уже репатриировано, – что навсегда останется на совести правительств США и Великобритании.

В рубрике «Голоса читателей» было опубликовано письмо полковника РОА К. Кромиади10: «Мы, власовцы, никогда не забудем той моральной поддержки, которую Вы нам оказали в самое тяжелое для нас время (1945–1946 гг.). В те дни, в обстановке жутких неразумных послекапитуляционных расправ, Ваш журнал был единственным печатным органом, который открыто и громко высказывал свой протест по поводу такого бесчеловечного отношения к нам. Теперь мы оправились от нанесенных нам ударов, и друзей у нас много, но в такой знаменательный день (Нового Года) хочется протянуть Вам руку, как старому другу, и пожелать Вам много-много сил и энергии для достижении победы в борьбе за освобождение Родины»11.

В «Российском Демократе» впервые начали печататься также «подсоветские» авторы – такие, как публицист М. Бобров, вступивший в дискуссию с Б. И. Николаевским в нью-йоркском «Социалистичес-ком Вестнике». Бобров оценивал власовское движение и Русскую Освободительную армию (РОА) как подлинно народное сопротивление, проявившееся в период немецкой оккупации. В № 1, 1948, была напечатана его статья «Как это было?» с преамбулой «От редакции»: «Мы помещаем ниже статью нового эмигранта, приобретшего уже своими выступлениями репутацию вдумчивого публициста»12.

М. Бобров пишет о настроении советского народа во время Великой Отечественной войны: «Нашему народу нечего было защищать в истекшей войне. Родина? <…> Защищая родину, народ защищал режим, враждебный и родине, и народу, он укреплял (и укрепил) большевизм. В этом и состоит великая трагедия нашего времени, финала которой мы еще не видим, а лишь предчувствуем. Поистине перед неразрешимыми задачами поставила история наш народ в 41-м году: надо было защищать родину, заведомо зная, что родина отнята у народа и стала ареной подготовки несчастья для других народов мира. В то же время наступал другой враг, жадно тянувшийся руками к святая святых русской души, от него надо было обороняться. Выбора не было, ни одного хорошего выбора не было; и произошло то, что народ, разбив одно зло, помог укрепиться другому злу. В великом кровавом подвиге народ прошел путь от Волги до Берлина. Торжествующий большевизм немедленно же реализовал победу народа в этой войне и перешел к текущим, так сказать, делам: к осуществлению своей старой и вечно новой программы коммунистического покорения мира. В истекшей войне русский народ находился между молотом и наковальней. С одной стороны, война создавала условия для борьбы против большевизма, с другой – надо было защищать кроваво-красный большевизм, иначе страна падет жертвой кроваво-коричневого фашизма. Надо было выбирать, с кем и против кого идти»13.

В 1948 году вышло только два номера «Российского Демократа». Причиной тому стал начавшийся судебный процесс против журнала. Уже после выхода первого номера «Российского Демократа» Мельгунов был привлечен к суду за «нелегальное» издание журнала. Настоящим поводом для процесса послужила анонимная статья «Чекист-издатель» в его сборнике «Независимая мысль» (№ 7, 1947, Париж), повествующая о бывшем гвардейском офицере Гевличе как агенте ВЧК, действовавшем в 1918–1919 гг. в Пензе. После окончания Второй мировой войны Гевлич оказался в Бельгии и подал судебный иск к издателю С. П. Мельгунову, требуя сообщить имя автора статьи. Мельгунов-редактор, следуя общепринятой профессиональной этике, отказался называть автора, взяв на себя всю ответственность за опубликованный текст. Уже по требованию судей автор статьи все-таки был назван – им оказался Роман Гуль.

В «Российском Демократе» в № 2 (16), 1948, Мельгунов дает полное описание того сложного судебного процесса; наложенные на журнал денежные штрафы повлекли за собой финансовые проблемы. Мельгунов писал: «В качестве редактора сборника я был г-ном Гевличем привлечен к суду, но в порядке не уголовном, а только в гражданском, т. е. оклеветанный требовал с меня возмещения материального ущерба, им, якобы, понесенного. Привлечен я был не в Париже, где находились свидетели и где только могла произойти моральная реабилитация Гевлича, а в Брюсселе… Проходили месяцы, и 17 августа 1948 г. неожиданно для себя я получил исполнительный лист, из которого узнал, что заочно присужден бельгийским судом к уплате Гевличу 25.000 б. фр. (он требовал 500 тыс.) и к покрытию расходов по судебному процессу около 5 тыс. б. фр., т. е. в совокупности к уплате суммы в размере по меньшей мере 150.000 б. фр. Как могло произойти столь необъяснимое? – на суде не присутствовал наш адвокат, долженствующий там быть, и абсолютно никаких разъяснений по существу дела не было дано. Я могу это объяснить лишь исключительной небрежностью нашего французского адвоката, который лишь от меня узнал, что в Брюсселе был суд и что я уже получил исполнительный лист на взыскание почти астрономической для меня денежной суммы. Но пока все-таки ничтожные, к сожалению, остатки моей научной библиотеки не будут проданы за бесценок с публичного торга, ибо приговор первой судебной инстанции может быть обжалован»14.

Мельгунов, находясь в сложной финансовой ситуации, обращается на страницах журнала за помощью к друзьям и соратникам – и получает ее. В благодарность он с предельной скрупулезностью публиковал в каждом номере отчеты о пожертвованиях журналу. Анонимность спонсоров сохранялась. Так, например, в № 2, 1948, писалось: «С 1.09. – 15.10.1948 редакцией было получено от В.П. (Нью-Йорк) 4500 фр., от Кр. – 3000 фр., от Л-а – 200 фр., от Тр. – 100 фр. на организацию ‘Союза Борьбы за Свободу России’, от П-ва – 500 фр. на защиту в итальянском деле («Рос. дем.»), от М. (Медон) – на помощь Ди-Пи. Всего 9.800 фр.»15. И всё же возникшие финансовые проблемы грозили Мельгунову полным закрытием «Российского Демократа». До окончания судебного процесса издание журнала прекратилось полностью.

В 1949 году тоже вышло только два номера. Сказались последствия судебного процесса: согласно решению суда, на журнал был наложен штраф. Вот что об этом сообщает Мельгунов в № 2 (18) в 1949 году: «За отсутствием достаточных денежных средств мы лишены были возможности систематически выпускать ‘Российский Демократ’. Мы далеко уже вышли за пределы литературно-общественного начинания. Наша расходная смета существенно увеличилась в силу организации ‘Союза Борьбы за Свободу России’ – траты, неизбежные в предварительной стадии подготовки политического действия. Хуже то, что нам пришлось изъять из своей и так не слишком богатой кассы значительные суммы для покрытия расходов совершенно непроизводительных, связанных с ведением нашего судебного процесса и вынужденной перерегистрации издательства. При современных ненормальных условиях получения денег из-за границы мы не могли быстро пополнить образовавшийся дефицит. При содействии политических друзей мы надеемся преодолеть кризис, но пока всё же вынуждены ограничиться выпуском очередного номера журнала в сокращенном виде»16.

Финансовые трудности отражались и на объеме номеров «Российского Демократа»: если № 1 за 1949 год вышел объемом в 61 страницу, то объем № 2 за 1949 год – лишь в 16 страниц; это самый тоненький выпуск из всех 27 существующих номеров.

А в 1950 году вышел всего один номер «Российского Демократа» объемом 36 страниц и стоимостью 50 франков. В этом номере указан состав редакции: «Мельгунов-редактор при ближайшем участии А.В. Карташева и И. М. Хераскова»; авторами выпуска были А.Филиппов, В. Литвинский, В. Баршин, Б. Уланов, С. Войцеховский, Н. Шварц-Омонский, А. Тыркова-Вильямс, А. Викторов. С этого номера журнал впервые обозначен как печатный орган «Союза Борьбы за Свободу России» (СБСР).

Номер начинается вступительной статьей Мельгунова «К российской общественности», где он в деталях объяснил годичное молчание «Российского Демократа»: «Вот уже два года, как в бельгийском суде в Брюсселе тянется дело по обвинению меня как редактора парижских политических сборников, предшествовавших изданию журнала ‘Российский Демократ’, – в клевете. Судебный процесс возник на почве обвинения, предъявленного б. гвардейскому офицеру Гевличу, в работе в Чека, – обвинение это было сделано в статье ‘Чекист-предатель’, напечатанной в нашем седьмом сборнике ‘Независимый Голос’ и подписанной псевдонимом (принадлежала статья перу известного писателя и общественного деятеля Р. Гуля). Мы не считали возможным в свое время по соображениям морально-политическим назвать до суда имя автора статьи. (Надо вспомнить парижскую пробольшевистскую обстановку 1946–1947 гг.) Но в апелляционной жалобе было указано имя автора, т. к.: 1. Автор при напечатании статьи заверил редакцию о своей готовности принять всю ответственность перед судом на себя и подтвердить напечатанное многочисленными свидетелями. 2) автор, как выяснилось, ничем не рисковал, ибо по бельгийским законам он, как живущий уже в другой стране (C 1950 г. Р. Б. Гуль жил в США. – Е. К.), не подсуден бельгийской юрисдикции. Я, как редактор, незаконно превращенный в издателя, мог быть формально по бельгийским законам привлечен только потому, что распространявший в Бельгии сборники г. Литвинов, привлеченный также к ответственности и оправданный, почему-то счел себя в праве назваться ‘представителем Мельгунова’, каким он, конечно, никогда не был, – не был он и официальным уполномоченным издательства ‘Les Indépendants’. Мы считали себя этически в праве назвать имя автора инкриминируемой статьи – тем более, что по меньшей мере уклончивое поведение его в вопросе об ответственности за статью во время судебного процесса нас совершенно не удовлетворило, – автор был о нашем решении предупрежден, но отказался в письменной форме подтвердить свое авторство. Для нас оставался путь кассации, фактически нам недоступный, ибо наше общественно-политическое начинание совершенно разорено было непосильными затратами на судебный процесс. Слишком много денег надо иметь русскому эмигранту для того, чтобы перед иностранным судом доказывать свою правоту! Мы должны теперь уплатить штраф в размере 25.000 бельгийских франков и судебные издержки. Гевлич формально выиграл процесс, но дело по существу все-таки не рассматривалось, и никто не попытался даже до сих пор опровергнуть сведения, напечатанные в ‘Независимом Голосе’. Моя совесть старого редактора спокойна. Правда, я не возьму теперь моральной ответственности за всё то, что написал автор заметки ‘Чекист-предатель’. У редакции ‘Российский Демократ’ нет теперь никаких оснований умалчивать в печати об имени автора статьи, о которой идет речь, – тем более, что этот автор в настоящее время находится за пределами какой-либо судебной досягаемости и финансовой ответственности. Автором статьи являлся писатель Роман Гуль, переехавший на жительство из Франции в США»17.

«Российский Демократ», уплативший все судебные штрафы, стоял перед угрозой закрытия. Не зная, как выйти из ситуации, Мельгунов решился на публичное заявление о поступке Романа Гуля. Нам трудно объяснить, почему Роман Гуль не смог письменно подтвердить суду свое авторство статьи, – это освободило бы Мельгунова от высокого штрафа. Но он не сделал этого. Возможно, Роман Гуль, сам находясь в США в очень стесненном материальном положении только что приехавшего эмигранта из Франции, не располагал такими суммами, какие запрашивались бельгийским судом. Но мы уверены, что Роман Гуль был, во всяком случае, в состоянии дать хотя бы письменное объяснение ситуации, чего он, увы, не сделал. Мельгунов не преминул ответить на этот поступок, или «непоступок», Романа Гуля: 30 ноября 1950 года он подал заявление о своем выходе из парижского Союза русских писателей: «Я прошу не считать меня более членом <…> так как я не могу состоять членом профессиональной организации, в руководящем органе которой состоит г. Гуль, нарушающий, по моему представлению, общепринятые правила литературной этики. К таким нарушениям я отношу известный Правлению факт задержки г. Гулем денег редакции ‘Российского Демократа’, молчание г. Гуля на открытое письмо Н. А. Цурикова на имя Правления Союза журналистов и уклонение г. Гуля от ответственности за написанную им статью (дело Гевлича), которая вызвала преследование и осуждение редактора органа, где статья была напечатана, – уклонение тем более недопустимое, что фактически г. Гулю ничто не грозило. Я всегда готов дать соответствующие разъяснения, если Правление это пожелает»18.

C этого судебного процесса в 1948–1950 гг. начинаются расхождения С. Мельгунова и Р. Гуля, которые так и не завершились взаимным примирением. Их отношения, начавшиеся еще с 1920-х гг., – уже в эмиграции, когда они оба были активными членами «Союза русских писателей и журналистов во Франции», прекратились навсегда – после 28 лет сотрудничества в 1948 году.

Первым председателем «Союза русских писателей и журналистов во Франции», основанного еще в 1921 году, был Иван Алексеевич Бунин; в 1947 году председателем стал Борис Константинович Зайцев, остававшийся на этом посту до конца жизни в 1972 году. Послевоенные годы были для русской диаспоры в Париже турбулентными: диаспора разделилась на про- и антисоветский лагеря. Мельгунов, Зайцев, Гуль были едины в оценке просоветски настроенных русских писателей-эмигрантов, требуя их выхода из Союза, – например, М. Рощина.

Еще в Париже Роман Гуль в 1948 году предпринял издание политических сборников «Народная правда», которые продолжали выходить и в Нью-Йорке после переезда Р. Гуля в США. Сборники издавались с 1948-го по 1952-й годы. Частыми авторами были Н. Вольский, Б. Николаевский, Д. Далин, П. Берлин, М. Вишняк, Ю. Денике, В.Зензинов, Г. Федотов, А. Струнский, В. Яновский, Н. Туров и другие. «Народная правда» была так охарактеризована автором «Российского Демократа» С. Кариным: «Судя по титульному листу ‘Народной правды’ руководителем ‘редакционной коллегии’ сборника является Р. Б. Гуль, вышедший из состава нашей редакции в силу неприемлемости для него исторической оценки ‘белого движения’, данной на страницах нашего издания А. В. Карташевым в статье, которая посвящена памяти А. И. Деникина (Сб. 13 ‘За Россию’ – ‘От русского к общечеловеческому’). ‘Народная правда’ будет объединять строго последовательных демократов, республиканцев, с ‘филистимлянами’ политически не разговаривающих. В сущности, ‘Народная правда’ как бы второе издание несколько измененного ‘Социалистического вестника’. Эта парижская инициатива ‘Народной правды’ – лишь преждевременный отзвук организующейся в Нью-Йорке Лиги. Этого центра фактически еще нет, хотя Д. Ю. Далин, совершивший поездку в зоны оккупации, по сведениям местной русской печати открыл уже в Мюнхене отделение будущей Лиги. В г-те ‘Свобода’ была целиком напечатана и программа Лиги. Нам же приходится воздерживаться от принципиальных суждений, ибо права на такую публикацию, мы, по крайней мере, еще не получили. P. S.: У инициаторов РНД (Группа «Российское Народное Движение». – Е. К.) вызвало известное негодование наше замечание (№ 1, 1948, ‘РД’) о том, что новая политическая группа при своем зачатии не носила определенного характера, т. к. из восьми подписей, поставленных под декларацией, пять, по существу, были ‘анонимны’. Мы охотно готовы признать употребленное слово неудачным, раз оно кажется оскорбительным, и заменить его термином ‘псевдонимы’»19.

Роман Борисович Гуль выпустил свои воспоминания «Я унес Россию» в 1985 году – сначала отрывками в «Новом Журнале», редактором которого он являлся двадцать лет, с 1966–1986 гг., затем отдельной книгой мемуары вышли в 1989 году Нью-Йорке в издательстве «Нового Журнала» «Мост»20. Факт неуплаты долга «Российскому Демократу» в них освящен не был. Личного выяснения отношений между Мельгуновым и Гулем не произошло; Мельгунов скончался в 1956 году, Гуль – в 1986-м, – эта разница в 30 лет изменила, возможно, взгляды Романа Гуля на события тех лет при написании мемуаров. Но об этом можно лишь догадываться.

Было бы неверно назвать отношения Гуля и Мельгунова враждой, как это делает, скажем, российский историк Ю. Н. Емельянов, – оценивать их таким образом попросту невозможно по причине отсутствия точных свидетельств; мы не располагаем ни их личной перепиской на эту тему, ни материалами в мельгуновском архиве в Лондоне. Ю. Н. Емельянов опирается на характеристику Мельгунова, данную ему Гулем: «Мельгунов был и плохой публицист, и плохой редактор. Причем почти всё для своих сборников он сам и писал: и статьи, и заметки, и получалась какая-то тоскливая мешанина»21. Да, такой взгляд страдает односторонностью и несправедлив по отношению к Мельгунову и к его журналу. Однако это не свидетельствует о вражде – ни личной, ни идеологической. Не согласимся мы и с Гулем – уже потому, что авторский состав «Российского Демократа» был многообразен, стилистическое и идейное содержание изданий – богато. К сожалению, заслуги Мельгунова-историка так и не нашли отражения в мемуарах Гуля – в этом он сработал против своей книги. Мы согласимся с историком Ю. Н. Емельяновым в том, что по прошествии стольких лет мы можем лишь сожалеть о разрыве отношений этих двух талантливых представителей русской эмиграции.

В 1951 году вышли еще два номера «Российского Демократа».

№ 1 (20), 1951. «После значительного перерыва мы возобновляем издание ‘Российского Демократа’ в чрезвычайно ответственный момент в жизни российской эмиграции.»22 Такими словами Мельгунов оценил создание новой организации – «Союза Борьбы за Свободу России» (СБСР). Теперь на страницах журнала он выступает уже не только как редактор, но прежде всего как лидер СБСР, подробно оповещая читателей о процессе формирования политических групп в русской диаспоре в Париже, Мюнхене, Нью-Йорке и т.д. С. П. Мельгунов активно ратует за создание единого политического Центра для русской эмиграции: «Пять сговорившихся политических организаций сами по себе уже представляют широкий демократический фронт. Предстоит еще преодолеть большие психологические трудности, ибо соглашение произошло между подчас далекими друг другу идеологическими группами, в течение многих и многих лет не могших, несмотря на всю свою ненависть к большевикам, говорить однородным политическим языком. В муках рождается всякий политический компромисс. И потребуется много выдержки и внутренней дисциплины от тех, кто во имя великого дела освобождения России впервые, наконец, сошлись в объединяющие их лозунги и формулы. Создаваемый Центр соединяет в себе и старых, и новых эмигрантов – опыт, даваемый возрастом, и энергию знающих советскую действительность молодых сил. Не служит ли это некоторым залогом успеха? Для большого дела нужна, однако, материальная база, создать которую одни эмигранты не могут. Решающее значение в современной обстановке приобретает знаменательный факт создания специального Комитета из американских писателей и общественных деятелей – «Комитета содействия Освобождению народов России», с которым организаторы российского Центра могли установить ближайший контакт. Председателем американского Комитета является Е. Лайонс, представителем в Европе – И. Дон-Левин»23.

Мельгунов не устает утверждать, что появление русских политических организаций в эмиграции не было плодом усилий западных спецслужб, – это был естественный процесс противостояния Советскому Союзу со стороны русской мыслящей интеллигенции, выбравшей путь эмиграции как путь протеста и не желавшей быть физически уничтоженной. «Неверно и то, что наша попытка сговориться между собой на широкой демократической базе возникла по инициативе некого Американского Комитета. Его еще не было, когда в нашей русской среде в значительной степени по инициативе Союза Борьбы (Имеется в виду мельгуновский Союз. – Е. К.) был поднят вопрос о создании блока имевшихся или намечавшихся политических организаций. Реальными партнерами на этот момент могли бы быть лишь Лига Борьбы за Народную Свободу (Нью-Йорк), Союз Борьбы (Париж), Национально-Трудовой Союз (солидаристы) и СБОНР (власовцы). Наш Союз Борьбы и солидаристы считали нужным на определенных условиях пригласить еще неоформившихся власовцев-непредрешенцев (КОВ) и конституционалистов-монархистов»24. Мельгунов с точностью хрониста повествует о каждой детали в общем процессе объединения русской эмиграции, сообщая, что и Американский Комитет, созданный в Нью-Йорке для содействия политическим аквитистам из среды русской эмиграции, проявил себя лишь в конце октября 1950 года[1]. Мельгунов называет инициаторов Американского Комитета «американскими общественными деятелями и журналистами», наивно веря в искренность инициативы американских интеллектуалов и, похоже, не предполагая участия американских спецслужб по использованию эмигрантов в наступившей Холодной войне. И в этом – весь Мельгунов: человек другого столетия, другой этики и культуры. Зная по себе о материальных трудностях русских эмигрантов, он трезво сознавал необходимость финансовой поддержки со стороны западных демократий, но для Мельгунова-политика это был лишь частный вопрос, не подвергавший сомнению независимость антикоммунистической политическй борьбы эмиграции.

Вот, скажем, что пишет об этом Н. Полторацкий25, соратник Мельгунова по Союзу борьбы и ближайший сотрудник по работе в Координационном Центре Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ) в Мюнхене: «Как и всякий трезвый антибольшевик, С.П. считался с тем, что без иностранной (американской) политической, финансовой и технической поддержки эмиграция не в состоянии вести практическую борьбу против коммунизма в сколько-нибудь широком масштабе. Поэтому, когда наметилась возможность сговора с антикоммунистически настроенной частью заокеанской общественности в лице Американского Комитета, С.П. отнесся к этой возможности с большим энтузиазмом и со всей свойственной ему энергией вложился в дело организации Координационного Центра (КЦАБ)»26.

Благодаря рассекреченным документам американских государственных учреждений и их сегодняшней доступности для историков тема финансовой поддержки политических организаций эмигрантов из Восточной Европы хорошо освещена как в американской, так и в российской историографиях (скажем, Яковлев, 1983; Шкаренков, 1987; O’Connell, 1990; Lucas, 1999; Puddington, 2000; Карпов, 2000; Кодин, 2003; LaFeber, 2004; Попов, 2004; Нитобург, 2005; Базанов, 2008; Антошин, 2008; Ульянкина, 2010; Климович, 2015, др); ценнейшие сведения о консолидации политических сил русской диаспоры и роли американских спецслужб в короткий начальный период Холодной войны с 1946–1951 гг. имеются в архивах США – например, в коллекциях Управления политического планирования Госдепартамента, Управления политической координации Центрального разведывательного управления, Министерства обороны, Американской Военной Администрации (в ФРГ). «Консолидация антикоммунистических сил, борющихся с советскими диктатурами, шла не только по линии эмиграции, а и с поддержкой – законодательной, финансовой и моральной – западных государств. При этом стратегия эмигрантских организаций была абсолютно независимой и преследовала внутренние цели диаспоры: возвращение свободной независимой России, – а не спецслужб, поэтому когда Запад сменил курс на ‘заигрывание’ с СССР, эмигранты остались верны прежней линии борьбы – тут и финансирование кончилось. Единственными последовательными антикоммунистами оказались именно русские эмигранты – продолжавшие бороться до 1990-х, до падения СССР. И уж тем паче они никогда не отдавали идеи национальной независимости России западным политикам – отсюда взаимное неприятие в их отношениях. Это очень важный момент для истории эмиграции: ее жизнь прошла между двух жерновов – но она одержала внутреннюю победу.» (Из личной переписки автора с М. Адамович, 30.04.2022.)

№ 2 (21), 1951. Начиная с этого номера к пожертвованиям журналу от русских доброжелателей и соратников прибавляются небольшие средства от американцев, что быстро сказывается на объеме издания: он увеличился с 36 до 56 страниц. Стоимость – 60 франков. Но в суждениях и оценках редакция «Российского Демократа» продолжает оставаться независимой от спонсоров, что отразилось, например, во вступительной статье С. П. Мельгунова «Разбитые иллюзии», где он честно и подробно описывает переговоры с американцами в процессе создания Координационного Центра Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ) в Мюнхене и высказывает свое разочарование в связи с невозможностью воплощения проекта: «В действительности это начинание закончилось полным крахом. Последующие строки будут как бы отчетом Союза Борьбы за Свободу России перед российской общественностью – повесть о тех уступках, которые мы бесплодно делали во имя общего дела. Мы сделали всё возможное для того, чтобы добиться реального существования идеи создания объединенного политического центра активной борьбы с большевиками; мы довольно стоически выдержали все те нападки, которые обрушились на нас, – нападки весьма грубые и не всегда с достойными намеками. Мы считали, что перед российской эмиграцией впервые открывалась возможность серьезной борьбы за свободу России. Мы ошиблись»27.

К концу 1951 года американцы отказались от идеи поставить Мельгунова во главе антибольшевистского Координационного Центра – чему предшествовал и отказ самого Сергея Петровича. За три года переговоров с американцами таких отказов в сотрудничестве со стороны Мельгунова будет тоже три. Первый публичный отказ Мельгунова был испытанием для него как политика – что не преминуло сказаться и на издании «Российского Демократа»: в 1952 году не было выпущено ни одного номера. Для Мельгунова это был удар не только финансовый, к безденежью он привык – при запасе идей и энергии. Тягость разочарования в невозможности создания независимого единого антикоммунистического фронта буквально отняли у него последние физические силы. Семидесятилетний историк-активист, он не смог оправиться от всех политических перипетий. Рак горла приковал его к постели, физическое молчание было для него мучительным. Это стало началом конца, словно он так и не смог «докричаться» ни до своих современников, ни до нового поколения русских эмигрантов, ни до западных демократий. И всё же Мельгунов, как птица Феникс, снова и снова возрождающийся после ударов судьбы, вновь нашел силы. И с 1953 года «Российский Демократ» опять выходит к читателю.

ХОЛОДНАЯ ВОЙНА. ФОРМИРОВАНИЕ. АНТИБОЛЬШЕВИСТСКОГО ЦЕНТРА ЭМИГРАЦИИ

Деятельность С. П. Мельгунова – редактора и политика – стоит рассматривать в контексте общего процесса формирования антибольшевистского движения русской эмиграции в 1948–1956 гг., в котором он играл ведущую роль.

Мельгунов уже с конца войны неустанно писал в своих сборниках об уже имеющемся политическом антикоммунистическом потенциале русской либеральной эмиграции – как старой, так и новой, делая акцент на независимости русских политических организаций от влияния правительств западных стран. Профашистские русские организации во время войны не учитывались. Как же сложилась ситуация к концу Второй мировой войны?

Изменения были огромны не только в смысле человеческих потерь, но и в масштабном изменении географии русской диаспоры в Европе. Европейские центры русской эмиграции, созданные после 1917 года в странах Восточной и Южной Европы – в Болгарии, Польше, Югославии, Чехословакии, Румынии, в прибалтийских независимых государствах – после войны оказались в зоне влияния и прямой оккупации советской армии-победительницы. Все эти диаспоры претерпели массовый исход в зоны западных союзников в Германии и Австрии. К их числу прибавилось огромное количество советских военнопленных и остовцев, ожидающих обязательной репатриации. К ним прибавились многочисленные гражданские беженцы из регионов СССР, попавших под немецкую оккупацию в 1941–1944 гг. Общая численность эвакуированных гражданских беженцев из СССР насчитывала около 1 миллиона человек, согласно сводкам вермахта. Эти граждане Советского Союза воспользовались шансом спасения от социалистического «рая» и эвакуировались вместе с отступающими частями вермахта. После массовой насильственной репатриации из Германии и Австрии в послевоенный период от 1 миллиона гражданских беженцев из СССР осталась лишь небольшая часть, около 250 тысяч человек[2], которым удалось всеми правдами и неправдами избежать репатриации путем подделки документов и получить легитимный статус Ди-Пи, получить возможность размещения в лагерях и бесплатного обеспечения продовольствием и медикаментами – или на частных квартирах в оккупационных зонах западных союзников, преимущественно в американской зоне Германии и Австрии.

В связи с огромным числом «перемещенных лиц», представляющих все народности СССР, в лагерях к августу 1945 года в зонах оккупации западных союзников сформировались центры русской и других национальных диаспор. Высокая численность Ди-Пи в этих центрах сохранялась непродолжительное время, она сокращалась в связи с процессом репатриации до 1948 года, а далее – в связи с отъездом из лагерей Ди-Пи, начиная с 1949 года вплоть до расформирования лагерей осенью 1953 года. Состав лагерей Ди-Пи после завершения массовых репатриаций в 1948 году относительно устойчив. С 1949 года стартовала программа поэтапного переселения в т. н. «третьи страны» по рабочим квотам ООН; стали формироваться новые центры Русского Зарубежья в Северной и Южной Америках и Австралии. Те Ди-Пи, кто не смог выехать по возрасту или по состоянию здоровья, остались в Германии, их численность насчитывала не более 400 тысяч человек, среди которых были преимущественно гражданские беженцы из СССР, а также военнопленные и принудительные рабочие, депортированные или выехавшие в Германию по договору, – те, кто решительно отказывался возвращаться на родину по политическим мотивам, выбрав свободу на Западе. Все они были переселены из лагерей в специально построенные поселки. В районе Мюнхена таким поселком был Людвигсфельд.

Традиционные центры российской эмиграции – Париж, Брюссель, малые центры в Нидерландах – не претерпели существенных изменений после войны; сохранились предвоенные культурно-образовательные и конфессиональные структуры. Их активность была прервана немецкой оккупацией на четыре военных года, но позднее они были постепенно восстановлены. Изменения были скорее в статистике: человеческие потери во время войны и добровольная репатриация как следствие советской агитационной программы по возвращению «старых» русских эмигрантов в СССР.

Повсюду в Западной Европе начался восстановительный период не только культурных и религиозных связей уже в новых центрах диаспоры после войны, начали восстанавливаться также прежние политические организации, существовавшие до войны в центрах русской диаспоры в Европе, а также профессиональные товарищества и союзы, например, Общества русских юристов, врачей, инженеров. В поколениях «старой» эмиграции, сформировавшихся в условиях дореволюционной пореформенной России, возрождались и земства, чья политическая активность пришлась на время революции и Гражданской войны. Политический спектр был представлен, в большинстве своем, монархистами – крайне правыми (Высший Монархический Совет), легитимистами28 и РОВС, а также центристами (кадетами) и левыми (эсерами, эсдеками и т. п.). В рядах «старой» русской диаспоры ощущалась усталость и опустошение – при победном марше по Европе коммунистической идеологии и оккупации Восточной Европы. Антикоммунистическая оппозиция русской эмиграции не была поддержана интеллектуалами европейских демократий.

Вот как характеризует в лагере Шляйсхайм «старую» русскую эмиграцию дипиец Борис Филиппов (Филистинский): «Старая эмиграция в Германии: главным образом русские эмигранты из Югославии. Следующая (количественно) группа – русские из Польши, затем из Прибалтики, Германии, Чехословакии, Болгарии, Румынии, совсем мало эмигрантов из Франции. Во всех органах лагерного самоуправления, IRO, CWS, общественных эмигрантских организациях – по преимуществу выходцы из Белграда, в первую голову ‘зубры’, на втором месте солидаристы, на третьем – просто ‘бытовые’ воздыхатели о прошлом, меньше всего монархистов ‘группы Мейера’. На ‘фасаде’ русской эмиграции только белградцы. О стариках не говорю: о России, возврате в Россию мечтают только вслух, в откровенных же разговорах мечтают только о возврате в ‘королевскую Югославию’; общее настроение – усталость, озлобление и т. д.»29.

Политические организации русской эмиграции, сложившиеся еще в дореволюционной России и перенесшие свою деятельность в Русское Зарубежье без эволюции структур и идеологии – такие как меньшевики, эсеры, кадеты – «раздробились» на множество политических подгрупп и течений и не представляли собой после Второй мировой войны деятельную политическую силу. Сказались и человеческие потери в рядах политической элиты «старой» русской эмиграции. Большинство вождей белой эмиграции сошли со сцены, постарели и отошли от активной политической деятельности, многие – осознав ее неэффективность.

Тем не менее, «старая» русская эмиграция оценивалась, например американцами, как имеющая высокий профессиональный политический и военный опыт, опыт сотрудничества с Западом, опыт создания военизированных структур в эмиграции, таких как РОВС; признавалось, что она обладает прекрасным знанием европейских стран, высококультурна и европейски образованна, а также имеет положительный опыт создания центров диаспоры в Европе. Да, к концу Второй мировой войны эта группа лидеров-эмигрантов сильно поредела, но уровень их профессионализма был чрезвычайно высок.

Совсем другой была в своей массе «новая» русская эмиграция. Все эти люди оказались вне родины в результате Второй мировой войны – будь то плен или интернирование в рабочие лагеря в Германии, или добровольный Исход гражданского населения из СССР. Антикоммунистические воззрения этой эмигрантской волны были результатом их горького жизненного опыта, сформировавшегося в атмосфере массовых репрессий на родине . У многих были уничтожены близкие или собственный опыт тюрем и лагерей ГУЛАГа. Это были люди, непримиримо настроенные к советскому режиму; их сознание и психика были травмированы пережитым, эти эмигранты были готовы на открытую борьбу с советской властью с использованием самых крайних средств. Вторая русская эмиграция была представлена следующими ведущими политическими организациями и союзами: СБОРН, СВОД, НТС (хотя НТС возник в рядах еще первой волны эмиграции).

Это были представители разных социальных групп, имеющие опыт и знания о советском обществе и его структурах. Они проигрывали «старым» эмигрантам в уровне образования, но имели мощный потенциал борьбы против советской системы, эффективный в условиях начинающейся Холодной войны. Интересным с точки зрения исследователей того периода было явление соединения представителей «старой» и «новой» эмиграции в различных политических организациях. В статье «Старая и новая эмиграция» на страницах журнала «Российский Демократ» один из авторов, подписавшийся «н.э.» – «новый эмигрант» – в 1949 году так оценивал обе «волны»: «Русская эмиграция состоит сегодня не только из людей разных поколений, но и из людей, воспитывавшихся в разных мирах. Как бы ни пытались в разных соображениях прикрыть разницу между старой и новой эмиграцией – она существует. Однако, несмотря на эти различия, вопрос сотрудничества и сосуществования представителей тех и других в одной и той же политической организации не только возможен, но и просто необходим. И чем дальше, тем больше деление среди эмиграции будет идти уже не по времени прибытия в эмиграцию, а по линии идеологической, хотя психологическая разница может остаться навсегда. Несмотря на то, что новая эмиграция воспитывалась и жила в антидемократических условиях, тем не менее по своему мышлению в массе своей она более демократична, чем основная масса старой эмиграции. Отшатнувшись от революции, старая эмиграция бросилась в мистицизм, в монархизм отжившего типа, либо – начав поиски чего-то нового – завязла в «сектантизме». Новая эмиграция политически еще бродит. Первое ее знакомство с Западом после большевизма было неудачное. Сперва она познакомилась с фашизмом, а затем прошла сильную солидаристскую обработку. Поэтому часть ее вошла в НТС, хотя характер новых эмигрантов – членов НТС – резко разнится от характера старых членов НТС. Поэтому НТС не смог слить эти две группы воедино. Некоторая часть новых эмигрантов, людей, главным образом, старшего поколения, может примкнуть к группе Высшего Монархического Совета»30.

Анализ двух «миров» русских эмигрантов ярко выражен в разделе «Письма в редакцию» за 1948 и 1949 годы. Вот одно из них: «Находясь после войны всё время под тяжелыми террористическими ударами советского правительства и его пропагандных и полицейско-политических органов, часто при попустительстве и даже активном соучастии западных демократических правительств, российская эмиграция всё же оказалась достаточно сильной и отстояла свое политическое лицо, в значительной мере политически обновившись, благодаря живой встрече с Россией во время войны, – и биологически, благодаря притоку свежей силы оттуда, настроенной против коммунизма и советского режима, – психологически еще более остро, чем довоенная эмиграция. Сейчас российская эмиграция, получившая новый опыт, переживает период брожения, в котором кристаллизируются новые политические тенденции и рождается новый руководящий слой»31.

Три первых послевоенных года были периодом идейного «брожения» для русской эмиграции и новая расстановка политических сил русской эмиграции, особенно в Западной Германии, шла постепенно. Заторможенность этого процесса объясняется прежде всего шатким правовым статусом Ди-Пи и официальным запретом на создание политических партий в их рядах. Для многонациональной эмиграции это был период выжидания законодательных решений со стороны ООН, которые могли бы определить, в частности, судьбы русских Ди-Пи после горького опыта насильственных выдач советским властям. Официальный отказ от насильственных репатриаций (согласно ялтинским договоренностям союзников) был объявлен ООН в 1946 году, но реально «выдачи» закончились лишь летом 1948 года. Это дало толчок для быстрого восстановления политических структур русской эмиграции в условиях уже начинающейся Холодной войны. С укреплением статуса Ди-Пи возникла благодатная почва для легитимизации прежних эмигрантских политических союзов и для создания новых, а с началом пропагандистских кампаний Холодной войны возникла острая потребность в людях с русским языком, со знанием истории России и СССР и понимающих советский менталитет.

Запрет на создание политических партий, скажем, в американской зоне оккупации, не означал, что политической жизни в русских лагерях Ди-Пи не существовало. Просто в послевоенном хаосе требовалось определенное время для восстановления контактов с бывшими политическими соратниками, для восстановления партийных организаций. Почтовая связь после войны была единственной ниточкой, однако в Баварии, например, регулярная работа почты наладилась лишь к сентябрю 1945 года.

Говоря о постепенном воссоздании политических структур русской диаспоры нам хотелось бы привести в качестве яркого примера лагерь Шляйсхайм (1946–1953) как самый крупный лагерь для русских Ди-Пи в американской зоне оккупации Германии – численностью около 5 тысяч человек. Так, например, в лагерном печатном органе «Информационный бюллетень Русского Эмигрантского лагеря в Шлейсгейме» за 1948 год32 названы следующие политические группировки, представленные в лагерном управлении:

Список № 1. Организации Освободительного движения: СБОРН и СВОД.

15 членов: Николай Мельников, Иван Соболев, Зоя Пушкарская, Александр Бервик, Иван Репников, Иван Гусак-Железняк, Иван Майборода, прот. Евгений Лызлов, Алексей Коваленко, Андрей Денисенко, Владимир Филиппов, Юрий Драценко, Григорий Шпак, Ефим Онопченко, Иван Кошкодаев. На базе Союза молодежи КОНР был создан Союз Воинов Освободительного Движения, коротко СВОД. Вскоре после его образования организация вошла в состав СБОРН в силу принадлежности большинства членов СВОДа к Русской Освободительной Армии (РОА) и схожести программы действий и идеологии. Для объединения всех сил бывших власовцев был создан также Комитет объединенных власовцев (КОВ).

Список № 2. Казачьи организации под общим руководством ВАЗО

ВАЗО (Всеказачье антикоммунистическое зарубежное объединение) было создано в июне 1948 года. Представлено 13 членами: Максим Кулик, полковник Сергей Болдырев, Чапа Багеев, Илья Щербина, Иван Шурупов, Александр Ковалев, Василий Скуба, Алексей Ермолов, Евгений Кравченко, Петр Волошин, Георгий Даркин, Ермолай Гулый, Семен Сыроватка.

Список № 3. Организации «ЛОРИШ», астраханские и ставропольские калмыки, Баварский Комитет русских эмигрантов

Это были национальные представительства калмыков, белорусов, украинцев, в основном беспартийных или политически не определившихся. Представлен 11 членами: Борис Филиппов, Владимир Петин, Алексей Санджиев, Николай Мокин, Константин Большаков, Евгений Комаревич, Аркадий Дубовцев, Всеволод Иванилов, Михаил Колосов, Михаил Суслин-Кашаев, Иван Албатаев.

Список № 4. Группа проф. Свищова

Группа проф. Свищова представляла монархистов различного толка, членов РОВС, РОНДД и состояла из 12 человек: Иван Свищов, Александр Голубинцев, Валентина Данич, Михаил Голубев, Евгений Маляревский, Андрей Турпак, Николай Чухнов, Даржа Ремелев, Андрей Герич, Федор Пронин, Александр Попов, Григорий Ширяев.

Сформировавшиеся в лагерях Ди-Пи первые политические организации стали рассматриваться как потенциально действенное оружие в нарастающем идеологическом противостоянии в Холодной войне лишь к 1948 году33. До этого западные союзники сохраняли лояльность по отношению к СССР, а дипийские печатные «голоса» молчали. Информация о событиях в мире просачивалась в лагеря Ди-Пи лишь фрагментарно через листовки, которые вывешивались в лагерном управлении вплоть до середины 1947 года; часто это были выборочные переводы статей из английской и американской прессы. В дипийской прессе не была разрешена критика насильственных выдач, общей политики западных союзников и т. п. Никто и не критиковал открыто, все держались за спасительный статус Ди-Пи, боясь быть отсеянным из лагеря и оказаться на улице без средств или быть обнаруженным СМЕРШем, охотниками за советскими невозвращенцами в западных зонах оккупации Германии и Австрии. Печатные органы дипийцев смогли заработать в полную силу лишь после реформы дипийской печати в американской зоне оккупации в августе 1948 года и после твердого закрепления юридических прав невозвращенцев.

Не могли знать русские Ди-Пи и о том, что в 1947 году в США было создано Центральное разведывательное управление США (Central itelligence Agency, CIA), и о новой стратегии использования потенциала антикоммунистической многонациональной послевоенной эмиграции. Создание ЦРУ совпало с переходом юридической ответственности за Ди-Пи от организации УНРРА к ИРО в июле 1947 года. Почему важно отметить это совпадение? – Именно с этого момента начинается программа скринингов – программа не только по уменьшению численности Ди-Пи в целях сокращения финансовых затрат на их содержание (большую часть финансовой помощи оказывали США, предоставляя деньги американских налогоплатильщиков, что вызывало серьезные дискуссии в Конгрессе), но и по идеологической фильтрации Ди-Пи. Опросные листы скринингов подтверждают это. Подозревали ли сами Ди-Пи об этом «отборе», неизвестно, но, несомненно, чувствовали.

Фильтрация антикоммунистических сил – именно так выглядел процесс скрининга американскими спецслужбами – продолжалась до начала 1950-х годов34. Успешно прошедшие скрининг получали статус «Ди-Пи», права на бесплатное размещение в лагере, бесплатное питание и медицинское обслуживание, а с 1949 года еще и право на организованный выезд в другие страны по рабочей квоте. Таким образом, скрининги были способом давления на Ди-Пи, которые становились инструментом в геополитической игре. Вспомним также, что американская и британская зоны с сентября 1946 года были воссоединены в т. н. «Бизонию». Это был не только административно-экономический конгломерат, но и взаимодействие спецслужб по выявлению потенциала Ди-Пи. Такова была эволюция процесса структурирования русских эмигрантских сил в Западной Германии и Австрии.

Но консолидация политических сил проходила и в других географических центрах русской диаспоры. Вот что, например, пишет Роман Гуль о Нью-Йорке: «13 марта 1949 г. в Нью-Йорке организовалась Лига борьбы за народную свободу, в нее вошли новые и старые эмигранты. Инициативная группа составилась из Р. Абрамовича, В.Бутенко, М. Вишняка, Д. Далина, Б. Двинова, К. Х. Денике, В.Днепрова, Ю. Елагина, В. Зензинова, Н. Калашникова, В. Касьяна, А. Керенского, профессора Б. Константинова, профессора И. Миро-любова, Б. Николаевского, профессора А. Спасского, профессора Г.Федотова, А. Чернова и В. Чернова»35. Лига консолидировала в своих рядах левые демократические силы – бывших меньшевиков (вокруг издания «Социалистический Вестник») и эсеров. Возглавили Лигу на тот момент А. Ф. Керенский и Б. И. Николаевский. Керенский, живший в США с момента немецкой оккупации Франции в 1940 году, издавал в Нью-Йорке бюллетень «Грядущая Россия». Николаевский после Германии и Чехии также с 1940 года поселился в США.

С. П. Мельгунов, как и А. Ф. Керенский, рассматривались американцами в 1948 году как два возможных кандидата для консолидации всех антибольшевистских сил русской эмиграции. Оба принадлежали к одному поколению русских либеральных общественных деятелей, были почти одногодками. В 1948-м им было 67-68 лет, их активный политический опыт остался далеко в прошлом; трудные десятилетия эмиграции и безденежья наложили свой отпечаток. Керенский в 1939 году, получив после долгих стараний спасительную американскую визу, покинул Францию; Мельгунов остался жить в Париже, хотя желание перебраться в США после войны у него также было. Невладение английским языком тормозило реализацию этого желания.

Русская эмиграция с трудом воспринимала кандидатуру Керенского в качестве своего лидера; Керенский был, скорее, непопулярен в эмигрантских кругах. Мельгунова же знали и ценили в большей степени как историка, а не как политика. – сказались 15 лет тихой жизни в пригороде Парижа и отход от активных политических акций.

Однако в марте 1949 года при непосредственном участии Керенского была создана «Лига борьбы за народную свободу» (ЛБНС); а Мельгунов в 1949 году создает «Союз Борьбы за Свободу России» (СБСР). Этот факт позволил американцам рассматривать их в первое послевоенное пятилетие как наиболее подходящих кандидатов на «пост» лидера, других альтернатив для демократических кругов эмиграции, собственно, и не было.

Оба опубликовали политические платформы своих организаций почти одновременно: Керенский в нью-йоркской газете «Новое русское слово» в марте 1949 году, а Мельгунов – в своем «Российском Демократе» в № 2 (сб.18) весной 1949 года (этот номер был самым тоненьким из-за отсутствия финансов по вышеупомянутой причине).

Что представлял собой мельгуновский «Союз Борьбы за Свободу России»? Состав был таковым: председателем был избран С. П. Мель-гунов, Б. Н. Уланов – генеральным секретарем, проф. И. М. Херасков стал председателем Парижской группы, проф. А. П. Филиппов – председателем Мюнхенской группы, проф. А. С. Заголо – председателем Нью-Йоркской группы. В состав Союза входили лица различных политических взглядов, от социалистов до монархистов-конституционалистов, среди них А. Карташев, В.Алексеев, М. Бакунин, С. Бал-данов, В. Безбах, М. Бобров, (лит. псевдоним), В. Богданов (лит. псевдоним), Б. Бровцын, Н.Бровцына, С. Водов, И. Гармаш, А. Гордеев, Н. Гуреев, Б.Домогацкий, Е. Заряцкий, П. Ильинский, М. Иорданский, Г. Кизило, М. Ковалев, Б. Крылов, Н. Макеев, П. Мельгунова, Г. Мес-няев, В. Монаенков, Н. Морозов, В. Никитин (Б. Баршин), Б. Овсеенко, С.Орлов, Н. Петровский (лит. псевдоним), К. Тихомиров, А. Филиппов, Н. Цуриков, М. Цыганков, Э. Уланов, В. и А. Самбражевские. Официальным печатным органом мельгуновского «Союза Борьбы за Свободу России» стал журнал «Российский Демократ». Программа Союза декларировала принцип «непредрешенчества», т. е. определение будущего социально-политического строя России после ее освобождения от большевиков путем народного выбора; создание широкой либерально-демократической коалиции с различными русскими эмигрантскими организациями, вплоть до монархистов. Союз Мельгунова был малочисленным, но представлял видных деятелей русской эмиграции во Франции и Германии и в целом обладал весомым влиянием на русскую эмиграцию благодаря высокому уровню политической культуры его членов36. Херасков писал о Союзе в № 1 (15) за 1948 год: «Это Союз не примиренческий, во-первых, включающий в себя русскую борьбу, во-вторых. И в-третьих, еще: не посягая на права политических партий и не конкурируя ни с одной из них, Союз хочет быть объединением борцов не за партийную программу или политическую доктрину, а за единую, вполне конкретную цель – свержение в России большевистского ига. Это Союз внепартийный: по персональному признаку он приглашает в свои ряды и беспартийных, и членов любых политических партий и национальных организаций, программы, доктрины, которых не стоят в противоречии с провозглашенными нами началами».

Политическая организация Керенского также претендовала на лидирующую роль в русской эмиграции. «Лига Борьбы за Народную Свободу является союзом групп и лиц различных политических направлений, объединенных общим стремлением бороться против коммунистической диктатуры во имя установления в России свободного, подлинно-демократического строя <…> по обе стороны советских рубежей, за восстановление свободы, народовластия и внутреннего мира в России»; необходимым условием для этого является созыв Всенародного Учредительного собрания37. Мельгунов внимательно следил за созданием Лиги в силу личного знакомства со многими ее членами. В одном из номеров «Российского Демократа» он писал: «В расстановке сил, делаемой Лигой, мы видим пагубные пережитки психологии старой революционной демократии, которая парализовала ее антибольшевистскую активность в 17-ом году, привела к захвату власти насильниками, вышедшими из социалистического лагеря, а потом утвердила эту власть в дни Гражданской войны. Едва ли таким началом можно будет привлечь революционные элементы новой эмиграции»38. Разногласия между членами Лиги, особенно между Керенским и Николаевским, привели к ее расколу уже в 1951 году. Керенский вышел из ее состава и сформировал «Российское Народное Движение» (РНД).

ПОСЛЕВОЕННЫЕ ПОЛИТИЧЕСКИЕ ГРУППИРОВКИ РУССКОГО ЗАРУБЕЖЬЯ

Союз Борьбы за Освобождение Народов России (СБОНР)

Союз был создан 13 августа 1947 года в русском лагере Шляйсхайм, вблизи Мюнхена. Эта организация собрала вокруг себя остатки Русского освободительного движения генерала А. А. Власова; в него вошли бывшие военнослужащие РОА, чудом уцелевшие после массовых выдач из американской, британской и французской зон Германии. Приверженцев власовских идей было больше всего в лагере Шляйсхайм. Все ли они были членами СБОНР, сказать трудно без наличия точной статистики.

Первоначальное название этой организации было «Боевой Союз Молодежи Народов России» (БСМНР), с 19.05.1948 года – СБОНР. Первым председателем был избран Николай Александрович Троицкий39. Идеологической основой СБОНРа стал Пражский манифест Комитета Освобождения Народов России (КОНРа) от 1944 года. СБОРН определял себя как революционную антикоммунистическую организацию, придерживающуюся лозунга Кронштадтского восстания 1921 года «Советы без большевиков» и ориентировавшуюся на идеалы Февральской революции. Печатным органом с 1947 года был журнал «Борьба», с 1949-го – «Бюллетень СБОНРа в Шляйсхайме». Манифест Комитета Освобождения народов России был опубликован в «Бюллетене освободительного движения народов России» в 1949 году, № 3-4 за март-апрель. Согласно заявленной политической платформе, СБОНР видел Россию после свержения коммунизма как федеративную республику с провозглашением равноправия всех видов собственности и запрета монополий при свободе предпринимательства. Манифест СБОНРа призывал к объединению всех национальных сил в деле свержения сталинизма после войны. Сотрудничество власовцев с фашистской Германией во время войны СБОНР на страницах «Информационного бюллетеня» объяснял вынужденной стратегией для формировании Русской Освободительной Армии (РОА), которая определялась как подлинная народная армия, сформированная из советских военнопленных в Германии и как возможная деятельная сила в деле борьбы со сталинизмом.

В лагере Шляйсхайм было много сочувствующих этой политической организации. После расформирования лагеря Шляйсхайм в 1953 году политическая деятельность СБОНРа продолжилась. Так, в 1956 году были опубликованы новые положения идеологической платформы Союза в обращении «Ни вправо. Ни влево. СБОНР на путях всенародной освободительной борьбы». СБОРН объединял всех антикоммунистов, независимо от их конфессиональной, национальной и социальной принадлежности. Вместе с тем, СБОНР отказывался от сотрудничества с монархистами правого толка и с русскими политическими союзами, ратовавшими за установление тоталитарных структур. В этом отношении интересна оценка Бориса Андреевича Филиппова40, высказанная им в частной переписке с Б. И. Николаевским.

Б. А. Филиппов проживал в лагере Шляйсхайм с осени 1946 года до начала 1950 года и наблюдал развитие политической жизни в лагере. «Самым светлым явлением – по людскому материалу – в эмиграции нужно принять СБОНР-СВОД, – писал Филиппов. – Платформа – не продумана, кустарна, противоречива, убога, списано у солидаристов и из ‘блокнота пропагандиста’. Культурный уровень большинства – еще ниже платформы. Но много веры в свою правоту, внутреннего демократизма, желания работать, много и морально высоких людей… Мне кажется, что руководители этой организации, следуя примеру других организаций, несколько преувеличивают численность своего союза. По некоторым наблюдениям, ‘рядового состава’ в союзе, может быть, не так уж и много: не слишком превышают они количество организаторов, руководителей и т. д. Но ‘костяк’ организации уже крепко сколочен, часть руководителей не проявляет стремления к неумеренному вождизму и непогрешимости – и даже допускает критику своей ‘идеологической платформы’ (в том числе и сам ее автор), чего отнюдь нельзя сказать о солидаристах, например. Но в жизни лагерей Ди-Пи, по крайней мере, работа СБОНР чувствуется очень мало и на поверхности общественной жизни СБОНРовцы почти не появляются. Еще одно замечание: от взглядов руководителей СБОНРа и его платформы некоторые перебрасывают мостик к руководителям Освободительного Движения – ген. А. А. Власову, ген. В. И. Мальцеву, Милетию Зыкову и т. д. Должен сказать, что отождествление взглядов СБОНРовцев со взглядами ‘власовского движения’ по меньшей мере неосновательно. Помню очень враждебное отношение А. А. Власова, Г. Н. Жиленкова, В. И. Мальцева и Боярского к солидаристическим программе и идеологии, помню очень ‘левые’ взгляды Мальцева (член партоппозиции 1926–1927 гг., т. н. ‘федоровской группы’), ряда других руководителей движения. Помню и солидаристов из РОА – Трухина, Меандрова, Ветлугина, Самутина и ряд других. Но при всей пестроте рядов власовцев определяло его характер именно его возглавление и его широкая ‘советская’ демократическая масса. Тогда было больше ‘психологии’, чем четкой идеологии, впрочем, не успела идеология-то и выкристаллизоваться. Поэтому делать, например, заключение о том, что Власов и РОА ориентировались не на вынужденный временный, а на ‘естественный блок с Германией’ – по высказываниям, часто при этом полемическим, отдельных СБОНРовцев – не следует»41.

Союз Воинов Освободительного Движения (СВОД)

СВОД был создан на базе Союза молодежи КОНР. Вскоре после его образования организация вошла в состав СБОНР, так как большинство членов СВОДа находились в Русской Освободительной Армии (РОА) во время войны, да и программы и идеологические платформы организаций были схожи.

Для объединения всех сил бывших власовцев был создан также Комитет объединенных власовцев (КОВ).

Солидаристы, или Народно-Трудовой Союз (НТС)

Солидаристы были наиболее активной и хорошо сплоченной политической организацией к концу войны, несмотря на большие людские потери. НТС объединял в своих рядах как молодежь, рожденную в Русском Зарубежье, так и «подсоветскую» молодежь. Истоки НТС восходят к Союзу русской национальной молодежи (СРНМ). С 1929 по 1935 годы Союз был трижды переименован. История создания НТС восходит к 1929 году, процессу объединения различных русских молодежных союзов из Югославии, Франции, Болгарии, Голландии. Объединяющим актом стал Первый съезд в Белграде 1.06.1930 года; Союз был переименован в «Национальный Союз Нового поколения» (НСНП), в котором был установлен возрастной ценз для членов: год рождения – после 1895-го. Это было новое поколение эмигрантов, считавших себя преемниками Белого Движения, но критиковавших характерную для «отцов» позицию «непредрешенчества» и выбравших другие методы борьбы. Идеологическая платформа восходила к идеям «солидаризма» и основывалась на философском учении Г. К. Гинса, С. А. Левицкого и других. Своим символом НТС выбрал родовой знак Великого князя Владимира Святого, основателя Российского государства (золотой трезубец на белом, синем, красном фоне).

Одним из путей борьбы было создание агентурных групп, забрасываемых в СССР и рекрутирующих внутри страны единомышленников. С 1930 по 1939 гг. организация понесла большие потери по агентурным группам. Во время Второй мировой войны НТС находился на нелегальном положении и тоже понес потери, в том числе и от нацистов. С началом войны члены НТС смогли проникнуть на оккупированные вермахтом территории СССР; с 1943 года НТС подвергался репрессиям со стороны нацистов, погибло 30 членов организации, работавших нелегально. Согласно американскому советологу проф. Александру Даллину, «…значение НТС в контексте восточной политики Германии в том, что <…> решительная и хорошо организованная группа сумела просочиться почти во все немецкие ведомства, занимающиеся русским вопросом, и оказать на них влияние. Но в итоге русские национальные интересы, как их видел НТС, возобладали над этим временным сотрудничеством, привели к конфликту с гестапо и к аресту руководства НТС летом 1944 года»42. Война дала членам этой эмигрантской организации опыт общения с соотечественниками в СССР; из него родилась новая программа НТС.

К концу войны НТС уже имел разветвленную систему подпольных представительств во всех трех западных оккупационных зонах Германии; после войны Союз получал финансовую поддержку от Американской Военной Администрации в Германии. Расхождения в НТС начались в 1946–1947 годах, в 1948–1949 гг. они приняли особенно критические формы в связи с крайней «левизной» отдельных членов – как среди югославской части Союза, так и «подсоветской» молодежи. По выражению Б. Филиппова, произошла «поляризация» солидаристов: часть «причисляет себя к ‘конституционным монархистам’ (Артемов, Неймирок, Левицкий, Бреверн и мн. др.), часть – республиканцы-демократы (Парфенов – Марокко, Е. Р. Островский, Самарин и др.)»43.

АМЕРИКАНСКИЙ КОМИТЕТ И РУССКАЯ ЭМИГРАЦИЯ

В сентябре 1949 года Джорж Фрост Кеннан (Georg Frost Kennan, 1904–2005)44, возглавлявший отдел Госдепартамента США по внешней политике и сыгравший ведущую роль в разработке Плана Маршалла, поручил создать Координационный комитет антибольшевистской борьбы45, который мог бы вести работу «от имени русских». Кеннан сформулировал рекомендации, предлагая использовать потенциал русской политической эмиграции в Европе и США. Для координации действий был создан Американский Комитет (The American Committee for Liberation from Bolshevism) с основными задачами помощи дипийцам (США приняли около 450 тысяч послевоенных эмигратов) и консолидации политической эмиграции для борьбы в период Холодной войны. Юридическое оформление Американского комитета прошло в 1951 году в штате Делавэр, со штаб-квартирой в Нью-Йорке и с представительством в Мюнхене. Изначально организация называлась «Американский комитет за свободу народов СССР», затем «Американский комитет освобождения народов России». С марта 1953 года Комитет получил название «Американский комитет освобождения от большевизма». Последнее название комитета будет «Комитет Радио Свобода» (с 1964 года). Каждое переименование Американского Комитета влекло за собой новые разочарования русской политической эмиграции и вносило полную сумятицу в умы политически неактивных эмигрантов. Первым президентом комитета стал главный редактор журнала «The Readers Digest» и бывший корреспондент «United Press International» в Москве Евгений Лайонс (Eugene Lyons), исполнительным директором стал Р. Таунсенд (Reginald T. Townsend), президент старейшего Общества Св. Николая в Нью-Йорке (The Saint Nicholas Society of the City of New York); членами Попечительского совета были историк Уильям Чемберлин (William H.Chamberlin), Аллен Гровер (Allen Grover), владелец «Тайм», проф. Уильям Эллиот (William Y. Elliott), Гарвард, издатель Уильям Уайт (William L.White), Чарльз Эдисон (Charles Edison), бывший губернатор штата Нью-Джерси, и журналист Исаак Дон Левин (Isaac Don Levine). Итоговой цели по созданию единого антикоммунистического фронта среди эмиграции Американскому комитету достичь не удалось.

На первом этапе деятельности Американский комитет предусматривал созыв совещаний и выявление наиболее активных политических сил, владеющих знанием о СССР. С этой целью было организовано несколько совещаний, конференций, пленумов для русских политических организаций в американской зоне оккупации, где было сосредоточено многочисленное количество Ди-Пи, выходцев из разных стран. Вот хронология совещаний:

16-18 января 1951 – в Фюссене (Бавария),

16 июля 1951 –в Мюнхене (Бавария),

19-20 августа 1951 – в Штутгарте (Бавария),

31 октября – 2 ноября 1951– в Висбадене (Гессен),

21 июня 1952 – в Штарнберге (Бавария),

16 октября 1952 – в Мюнхене (Бавария),

17-30 января 1953 – в Мюнхене (Бавария),

16 мая 1953 – в Тегернзее (Бавария), была продолжена до 30 июня 1953 года в Мюнхене.

В «Российском Демократе», № 2 (21) 1951 года Мельгунов печатает статью «Разбитые иллюзии», в которой, анализируя первые три совещания, пишет: «Два старых историка жестоко ошиблись в своих прогнозах: И. М. Херасков назвал русско-американское начинание по созданию ‘Совета Освобождения Народов России’ (СОНР, позднее известен как Координационный Центр Антибольшевистской борьбы, КЦАБ. – Е. К.) триумфом здравого смысла («Возрождение», т. 17), а нижеподписавшийся (Мельгунов. – Е.К.) – новой эрой в эмиграции («Российский Демократ», № 1, 1951). В действительности это начинание закончилось полным крахом. Почему? Попробуем рассказать печальную историю наших разбитых иллюзий… На нас не лежит вина за то, что мы оказались у разбитого корыта. Мы сделали всё возможное для того, чтобы добиться реального осуществления идеи создания объединенного политического центра активной борьбы с большевиками… Мы считали, что перед российской эмиграцией впервые открывалась возможность серьезной борьбы за свободу России. Мы ошиблись. Неверно, что мы выступали самозванцами и пытались незаконно говорить от имени всей российской эмиграции, обманывая американское общественное мнение. Наше тактическое объединение пяти очень отличных друг от друга политических организаций в эмиграции должно было создать только центр координации антибольшевистской борьбы, как русских, так и нерусских национальных сил нашего отечества. Неверно и то, что наша попытка сговориться на широкой демократической базе возникла по инициативе некого Американского Комитета»46.

Остановимся на самых важных совещаниях 1951 года.

Первое совещание. 16-18 января 1951, Фюссен

Почему именно в Фюссене? Этот баварский городок, расположенный в 130 км от Мюнхена, входил в состав американской зоны оккупации Германии; с апреля 1945 года там был сформирован большой многонациональный лагерь Ди-Пи, состоящий из отдельных национальных подлагерей для русских, украинцев, белоруссов и для представителей прибалтийских наций. К. Г. Кромиади был назначен американцами председателем организационного комитета по подготовке первого совещания представителей российской эмиграции. Работа началась в октябре 1950 года. К. Г. Кромиади представлял интересы бывших власовцев, их политической организации СБОНР. Мельгунов комментирует это назначение так: «Об этой неудаче не будем говорить, она объясняется непродуманностью как американской инициативы, так и российского ее существования».47

На первое совещание американцы пригласили лишь четыре политические организации: Лигу Борьбы за Народную Свободу (А.Ф. Керенский, Б. Николаевский, В. Зензинов из Нью-Йорка), Национально-Трудовой Союз (В. Байдалаков, Е. Романов из Мюнхена и Франкфурта-на-Майне), Союз Борьбы за Освобождение Народов России (СБОНР) (Б. Яковлев, К. Крылов из Мюнхена), Союз Борьбы за Свободу России (СБСР) (С. Мельгунов, М. Соловьев из Парижа, А. П. Филиппов – филиал в Мюнхене, Н. Рыбинский – филиал в Нью-Йорке). Фюссенское совещание стало предварительным этапом переговоров. Мельгунов называет это совещание «Фюссенский компромисс», комментируя так: «Национальный вопрос России для российских организаций не был тактической платформой, каким он являлся для американцев. Надо было в Фюссене сцепить разные позиции и оценки российских организаций, ‘съютить’ под одной политической крышей подлинных демократов и демократов ‘маргариновых’. Все участники совещания были единодушны в оценке общего положения. Резкое расхождение началось по национальному вопросу. Каждая организация выдвинула свою формулу и не была готова сделать уступки. Лига и СБОНР: ‘право народов на самоопределение вплоть до отделения’, НТС: ‘право народов на устроение своей судьбы только после победы над большевиками, но в рамках России’, наш Союз: ‘право народов устраивать свою судьбу. Решение вопроса государственного устройства на Всероссийском Учредительном собрании. Борьба за сохранение единства России’»48.

Солидаристы демонстративно покинули совещание, заявив о невозможности согласования выявившихся на совещании позиций по вопросам национальной политики, как и выступив против принципов организации ядра будущего комитета. Мельгуновский Союз был близок к воззрениям НТС относительного будущего государственного устройства России, однако после их ухода с совещания расстановка сил изменилась. После двухчасового совещания была найдена единая формулировка: «признание равноправия всех народов России и их права свободно определить свою судьбу». Мельгуновский Союз настаивал на «сохранении единства семьи свободных народов России» – эта формулировка «взорвала» совещание и дискуссии вспыхнули снова. Так первая попытка США подготовить почву к свержению советской диктатуры путем консолидации антикоммунистически настроенных эмигрантских политических организаций потерпела поражение, «утонув» в бесконечных дискуссиях.

Мельгунов пишет об особенной настойчивости А. Даллина: «Даллин – американский подданный. Американцы не желают, чтобы граждане США принимали участие в русской акции. Даллин еще перед отъездом был предупрежден, что его участие на совещании является нежелательным. Однако он решил пренебречь этим предупреждением и приехал в Фюссен. Остановился в другой гостинице и явился на совещание. Вильямс, узнав об этом, рассвирепел. У него, оказывается, была особая телеграмма о недопущении Даллина на конференцию. Когда Даллин появился на совещании, мы приняли его как представителя Лиги. Но Вильямс решил не уступать. Что произошло в точности, неизвестно, но только Даллин с совещания исчез. Прежде чем исчезнуть, он написал письмо участникам совещания, в котором резко высказался о поведении Американского Комитета, организовавшего это совещание. Письмо нам зачитано не было, и Б. Николаевский принял меры, чтобы оно не разглашалось. В кулуарах передавалось, что американские оккупационные власти пригрозили Даллину высылкой из Германии в 24 часа, если он не покинет совещание»49.

Сотрудники американских спецслужб характеризовали это совещание как неуспешное, к тому же прощедшее без участия других национальных групп, представляющих народы СССР.

Прошло полгода в бесконечных «кулуарных» переговорах между русскими эмигрантскими организациями. Вот как этот период комментирует сам Мельгунов: «Начался полугодовой торг с переторжками в довольно хаотичной обстановке. Представители Американского Комитета вели переговоры с каждой организацией отдельно и пытались согласовать полученные результаты. Главным ‘третчиком’ со стороны американцев явился прибывший в Европу Дон-Левин50. Надо признать, что положение американских посредников было затруднительно в силу больших разногласий, возникших в русской среде»51.

Второе совещание. 16 июля 1951, Мюнхен

На втором совещании присутствовало уже 5 организаций: Лига раскололась, и Керенский представлял уже «Народное Движение». «В иностранной печати, для которой имя А. Ф. Керенского, естественно, наиболее знакомо, неверно представлена особая роль в деле создания Координационного Центра возглавителя Временного Правительства революционной эпохи. А. Ф. Керенский представляет лишь т. н. ‘Народное Движение’, выделившееся из нью-йоркской Лиги и приглашенное участниками первого совещания в Фюссене принять на равных правах с остальными группами участие в сложном строительстве новой политической акции», – писал Мельгунов в «Российском Демократе», характеризуя мюнхенское совещание следующим образом: «Со стороны ‘подлинных демократов’ была сделана попытка созвать в Мюнхене особую ‘демократическую’ конференцию, которую некоторые рассматривали как срыв фюссенского соглашения и как желание оказать давление на Американский Комитет в смысле соответственного подбора подходящих партнеров для работы. Наш Союз отказался принимать участие в этих дезорганизаторских действиях»52. В сноске Мельгунов добавляет: «За кулисами довольно открыто действовал опять Даллин, получивший новый афронт. Мюнхенская конференция не представила собой ‘панургово стадо’ и участие Даллина отвергла»53.

Выработка единой линии действия всех пяти русских политических эмигрантских политических групп осложнялось тем, что уже в январе 1951 года прежнее название «Американский Комитет освобождения России» был неожиданно для всех переименован в «Американский Комитет освобождения народов СССР» (American Committee for Freedom for the Peoples of the USSR). Мельгунов комментирует: «Такое переименование, явно делавшее уступку эмигрантским претензиям националов, для нашего Союза было абсолютно неприемлемо. Американский Комитет продолжал настаивать на исключении формулы ‘единства семьи народов России’, этим термином заменялись слова о единстве России как государственного целого»54.

Третье совещание. 19-20 августа 1951, Штутгарт

Целью третьего совещания была выработка окончательного текста единой политической платформы и организационной структуры КЦАБ. На этом совещании присутствовало также пять организаций. В Штутгарте РНД было представлено А. Керенским и И. Кургановым.

Мельгунов так описывает атмосферу совещания: «Как это ни странно, но всё прошло в здоровой обстановке желания добиться соглашения и обойти все подводные камни. Штутгартские постановления были уже опубликованы в газетах, они были окончательно сформулированы так: ‘признание равноправия всех народов России. Признание за ними права свободно, на основе всенародного голосования, определять свою судьбу’, а также реальное обеспечение этого права»55. Присутствующие политические организации взяли на себя инициативу создания «Совета Освобождения Народов России», СОНР, – так был назван первоначально Координационный Центр Антибольшевистской Борьбы. Руководители всех пяти организаций подписали единый меморандум о сотрудничестве. ««После долгих дискуссий руководителями пяти российских организаций платформа в Штутгарте была подписана, и представитель Американского Комитета охарактеризовал полученный документ словом ‘замечательный’, но по техническим условиям работа в Штутгарте не была закончена. Не мог быть избран Исполнительный Комитет, который надлежало составить соответственно пропорции разных секторов, принятой для образования Совета. Было намечено временное бюро, по одному члену от каждой организации… переговорить с национальными группами в течение месяца и т.д.», – заключает Мельгунов56.

Мельгунов предложил открыто опубликовать документы всех договоренностей, тем самым оповестить эмигрантскую общественность о взаимных отношениях между Российским Центром и Американским Комитетом и обозначить свои обязательства перед диаспорой, вплоть до утверждения сметы денежных расходов КЦАБ (по мнению Мельгунова, это должно было находиться целиком в их руках): «Мы хотели добиться полной согласованности и договоренности с американскими соратниками, но, конечно, не могло быть и речи о ‘дружеском руководстве’, как неосторожно обмолвился в своем напечатанном интервью председатель Американского Комитета Евгений Лайонс». Это желание независимости КЦАБ, выраженное как обязательное требование Мельгунова, звучало по меньшей мере наивно. Официальная американская помощь предоставлялась в рамках концепции Холодной войны с использованием русских антикоммунистических политических организаций во внешнеполитических целях США. Мельгунов же, вечный Дон-Кихот, верил в этический кодекс, надеясь на бескорыстную помощь в деле освобождения России от коммунизма.

Сразу же после совещания в Штутгарте началась работа по созданию смешанной паритетной межнациональной комиссии (по три члена от общероссийских организаций и от национальных); из этой комиссии был создан Союз Освобождения Народов России (СОНР57) в Мюнхене, переименованный в ноябре 1951 года, после висбаденского совещания, в Координационный Центр Антикоммунистической Борьбы (КЦАБ).

В этот период Мельгунов живет на два города и на две страны: Париж – Мюнхен, Франция – Западная Германия. Эти разъезды были возможны для Мельгунова лишь благодаря финансовым средствам, предоставленным американцами. Сергей Петрович, щепетильно-честный, трудно «сживался» с такой финансовой зависимостью, она его очень угнетала.

Мельгунов посещает в Мюнхене своего близкого друга и соратника Николая Александровича Цурикова58. В 1951 году тот жил в лагере Шляйсхайм в очень стесненных условиях в комнате на несколько человек. О возможности ночевки у Цурикова не было и речи. В свои приезды в Мюнхен историк наблюдал «человеческий муравейник» в русском лагере Шляйсхайм, с грустью понимая невозможность нормальной работы для своего друга в таких условиях. Вот что пишет Н. Полторацкий о Цурикове в некрологе в 1957 году в последнем номере «Российского Демократа»: «Необыкновенно привлекали в Н. А.-че его совершенная бескорыстность, неподкупность и полная отдача себя общему делу. Жил Н. А. в полунищете, на которую никогда не жаловался, ничего личного для себя не искал, и всё свое время и силы посвящал служению идее и людям. Оказавшись после войны в Германии, в гуще выдаваемой большевикам на расправу новой эмиграции, Н. А., рискуя многим, всего себя отдавал правовой (а еще более – подпольной, о которой еще рано писать) и политической защите бывших советских граждан. Кемптен, Фюссен, Шляйсхайм – вот основные этапы этого, памятного тысячам и тысячам, горестного и мужественного стояния за человека и за правду»59. После расформирования лагеря Шляйсхайм осенью 1953 года Н. А. Цуриков переехал в поселок для иностранцев Людвигсфельд.

Тяжелые условия жизни никогда не были помехой ни для Мельгунова, ни для его соратников. Возможно поэтому компромиссы в сотрудничестве с американцами, на которые шел Мельгунов с товарищами, имели определенные пределы. Н. Полторацкий пишет: «Первоначальный замысел Американского Комитета борьбы с коммунизмом как эмигрантской акции изменился и стал быстро превращаться в совместную эмигрантско-американскую акцию. Наконец, и с этим видоизмененным планом тоже было покончено: теперь (В 1957 году. – Е. К.) это уже чисто американская акция (точнее – Американского Комитета), поддерживаемая лишь отдельными эмигрантами, за действия которых российская эмиграция никакой ответственности нести не может. Комитет из партнера эмиграции стремился превратиться в ее дирижера – вместо того, чтобы относиться к российской эмиграции как к самостоятельному, хотя и союзному, фактору в борьбе против коммунизма, Комитет стал смотреть на нее, как на резервуар для пополнения учреждений Комитета простыми служащими, не имеющего никакого политического статуса. Комитет препятствовал вступлению в Центр одних и навязывал участникам Центра другие организации, не признающие его непредрешенческие платформы. Вместо непредубежденного, одинакового отношения ко всем ‘националам’, Комитет вступил на путь идейной дискриминации, отверг националов – сторонников исторической России и националов-федералистов, и за выразителей национальных устремлений народов России стал признавать только сепаратистов, стоящих за полное государственное отделение от России и готовых подменить часто борьбу против коммунизма борьбой против России и русских»60.

Совещание в Штутгарте так же «тонуло» в бесконечных дискуссиях, непримиримых спорах, как и первые два. Камнем преткновения на этот раз был национальный вопрос. Все дискуссии подробно освещены Мельгуновым на страницах «Российского Демократа» за 1951 год. Они звучат отчетами о сложном процессе объединения русской эмиграции. Эти материалы интересны и историческими деталями с освещением роли отдельных политических деятелей эмиграции. Закулисное лавирование американцев от одной русской политической организации к другой, выбор «фаворитов» сводили к нулю надежду на консолидацию многонациональных антикоммунистических сил диаспоры. Рано или поздно такое партнерство должно было прийти к концу. Так и случилось с русскими группами, каждая из которых старалась заверить американцев в своей особой значительности и преданности.

Четвертое совещание. 31 октября – 2 ноября 1951, Висбаден

Между Штутгартом и совещанием в Висбадене прошло немногим больше двух с половиной месяцев. Это было переходное время от ожидания к действиям, от надежд к реализации – но не своих планов, а прежде всего определенных американской концепцией антикоммунистической борьбы. Это ощущали все. Мельгунов назвал совещание «Висбаденская неразбериха»: «Здесь нас всех ждала неожиданность. Уже 2 ноября было назначено межнациональное совещание, организованное представителем Американского Комитета и в значительной степени не согласованное с решениями мюнхенского бюро, ибо Дон-Левин на свой страх и риск сам вел самостоятельно переговоры с представителями национальных меньшинств и давал соответствующие обязательства. В результате наша органическая работа была прервана частным, мало подготовленным и довольно случайным по составу совещанием, быть может, очень интересным по существу, но малопродуктивным в деловом отношении, ибо никаких обязательных решений принять оно не могло… Это совещание показало, что, несмотря на внешне единый фронт, эта среда националов-сепаратистов не так уж однородна и не так уж догматично настроена против русских. Представители национальностей прибыли вовсе не для того, чтобы обсудить вопрос о своем вступлении в ‘Совет Освобождения Народов России’ (СОНР). Они в большинстве своем не были даже знакомы со штутгартскими проектами. Падала вся структура СОНР, превращавшегося в новый антикоммунистический блок народов. Мы вновь старались быть гибкими и уступчивыми, тем более что в нашей собственной среде прошла глубокая непоправимая трещина: две российские организации, Лига и СБОНР, весьма определенно сделали свою политическую ставку на национальные меньшинства и тем почти разрушили штутгартский договор. По техническим условиям, в Штутгарте, из-за отсутствия помещения на следующие дни совещания, не смогли состояться не только заседания с националами, но и наш российский пленум, они были преждевременно прерваны. В заключение состоялась в спешном порядке излюбленная пресс-конференция, на которой было оглашено общее коммюнике в связи с очередной годовщиной печального факта продолжающегося всё еще существования советской власти. На пресс-конференции Американский Комитет преждевременно объявил о создании смешанной паритетной межнациональной комиссии (3 от российских и 3 от национальных), деятельностью которой и должно было завершиться висбаденское действие по созданию центра борьбы с большевизмом. Этой межнациональной комиссии и суждено было сыграть роль той апельсинной корки, на которой поскользнулись организаторы СОНР. Не надо было обладать большим предвидением для того, чтобы понять смыл происходящего: понемногу штутгартская структура подменялась иной, сводящей на нет затеян-ное нами российское дело. С присущей ему отчетливостью Б. И. Ни-колаевский формулировал вопрос так: если соглашение с национальностями не будет достигнуто, Лига не участвует в деле построения СОНР. С такой же определенностью наш Союз подчеркивал: если ‘соглашение’ будет достигнуто путем уступок в основном организационном вопросе, мы отказываемся от участия. К сожалению, эта кардинальная дилемма не была поставлена в нашей среде со всей определенностью в той сумятице, в которой заканчивалось висбаденское словоговорение»61.

К этому моменту произошел раскол и в составе власовской СБОНР: Б. А. Яковлев (Троицкий), как руководитель Союза, под сильным нажимом американцев оставил пост, на его место был назначен его заместитель, полковник РОА Георгий Ильич Антонов (1898–1963)62. Это привело и к смене в политике организации: если до того СБОНР ориентировался на союз с нью-йоркской Лигой, то теперь был заявлен как «независимый».

Последний этап процесса объединения эмиграции под американским «крылом» был печальным для всех его участников и сопровождался большими разочарованиями. Совещание в Висбадене не сумело решить поставленных вопросов, американцы дали еще один «пробный» месяц для созыва нового съезда. Мельгунов так оценивал ситуацию: «Односторонней волей Американского Комитета переменялась вся штутгартская структура! Дон-Левин, находящийся во Франкфурте, телеграфировал Керенскому, Николаевскому, которые должны были вылететь обратно в Нью-Йорк, и Мельгунову, выезжающему в Париж, – с просьбой задержаться в Мюнхене. Из солидаристского Лимбурга был вызван Романов; Яковлев (СБОНР), как житель Мюнхена, ожидал. Сообщение Американского Комитета гласило следующее: ‘Ввиду того, что в Висбадене не пришли ни к какому соглашению по вопросу о новом Бюро, разрешите уведомить Вас, что мы не можем взять на себя ответственность относительно жалованья штату Бюро после истечения одной недели. Мы считаем, что после решений Висбаденской конференции старое Бюро прекратило свое существование’»63.

Лидеры российской политической диаспоры направили письмо на имя Евгения Лайонса, председателя Американского Комитета, и разъехались, оставив в Мюнхене временное Бюро – не столько уже для организации работы по созданию СОНР (КЦАБ), сколько для обмена взаимной информацией в ожидании реакции со стороны Американского Комитета. В Бюро входили: от солидаристов – Буданов, от Лиги – Зензинов, от Народного Движения – Курганов, от мельгуновского Союза – Никитин. К этому моменту все уже прекрасно понимали, что дело закончено. Штат служащих Бюро в Мюнхене был распущен, платить за аренду помещений русские не могли. Мельгунов с предельной честностью резюмирует: «Конечно, никому нельзя помешать быть оптимистом и надеяться. В центральном органе нашего Союза этот оптимизм не нашел уже отклика. Работать в той антиобщественной атмосфере, которую создал Американский Комитет, наш Союз не может. Мы никогда не сможем согласиться и на ту новую структуру СОНР (КЦАБ), которую нам навязывают и при которой делаемые нами уступки легко будут обращаться против нас. Мы сочли своим долгом заявить об этом открыто в Париже представителю Американского Комитета, а через своих представителей в Нью-Йорке довести до сведения и председателя Комитета. Трудно отказаться от вывода: если бы Американский Комитет не вмешивался в чужую ему российскую общественность и не пытался бы дирижировать, мы, вероятно, легче сумели бы договориться с национальными меньшинствами (по крайней мере с некоторыми из них) и избегли бы раскола. Ныне Американский Комитет может найти диссидентов в русской среде и соответствующих сателлитов в кругах национальных. Но опора будет эфемерна. Нашему Союзу явно будет с ними не по дороге. Ставка на ‘сепаратистов’ заставит нас из союзников Американского Комитета превратиться в его противников. На нас ложится долг с упорством и страстностью в рядах российской демократии защищать единство исторически сложившейся России»64.

Тем не менее, де факто СОНР (КЦАБ) был создан на висбановском совещании. И представлен он был во всем разнообразии национальностей и организаций: от «великороссов» – Николаевский, Лига борьбы за народную свободу; Романов, НТС; Мельгунов, Союз Борьбы за Освобождение России; Яковлев, Союз Борьбы за Освобождение Народов России; от национальных организаций – Совет Белорусской Народной Республики, Азербайджанский Народный Совет, Грузинский Национальный Совет, Туркестанский Национальный Комитет, Союз «За свободу Армении», Северо-Кавказское антибольшевистское национальное объединение.

16 октября 1952 года состоялась конференция в Мюнхене, на которой СОНР был официально переименован в Координационный Центр Антибольшевистской Борьбы. Но разногласия между российскими и национальными группировками требовали новой конференции. Она была созвана 17 января и работала до 30 января 1953 года в Мюнхене. Эта конференция завершала трехгодичный период переговоров. «Конференция продолжалась с вынужденными перерывами без малого две недели. Уже одно это было симптомом тревожным, ставящим дальнейшее существование Координационного Центра в его теперешнем составе невозможным.»65

Единства не было ни в среде русской эмиграции, ни среди национальных политических групп; все ощущали на себе закулисную двойную игру Американского Комитета. Однако вице-адмирал Лесли К. Стивенс, назначенный в 1953 году новым председателем Американского Комитета, по-иному оценивал ситуацию: «Американский Комитет не может поверить, что перед лицом того нарастающего кризиса, который переживает сейчас советский режим после смерти Сталина, руководили крупных антибольшевистских группировок эмиграции не могут найти общей платформы, на коей можно объединить все здоровые элементы для ведения решительной борьбы за освобождения их родины. Мы считаем, что такое сотрудничество необходимо для ведения успешной борьбы против большевистской язвы и что творческие силы эмиграции найдут путь совместного решительного действия»66. Мельгунов открыто ответил Стивенсу: «Адмирал Стивенс ссылается на кризис после смерти Сталина. Мы глубоко согласны с ним. Время не ждет. Утопия, однако, остается утопией и не может быть действенным средством для ‘успешной борьбы против большевистской язвы’, как выражается председатель Американского Комитета. Преждевременное заявление адмирала Стивенса в печати в теперешней обстановке может означать лишь отказ от ‘совместного решительного действия’. Американский Комитет, таким образом, сам разрушает то дело, которое началось в значительной степени по его инициативе. Пойдем одни!»67

Дальнейшее развитие событий было таковым: Американский Комитет выдал субсидии на паритетных началах отдельным русским союзам, а также и шести национальным эмигрантским организациям: украинской, белорусской, грузинской, армянской, азербайджанской и северокавказской. 16 октября 1952 года был создан КЦАБ, подписан меморандум сотрудничества всех членов. С. П. Мель-гунов был избран председателем, И. А. Курганов – его заместителем. Лига Борьбы за Свободу Народов России (Николаевский) начала тактику блокады деятельности КЦАБ и, прежде всего, Мельгунова.

С горечью констатирует Мельгунов летом 1953 года: «Первый акт последней части политической трилогии ‘создание и обновление КЦАБ’ разыгрался в небольшом баварском городке, на берегу живописного Тегернского озера. 16 мая 1953 год там открылся третий пленум Координационного Центра Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ), ровно семь месяцев до этого образовавшегося в Мюнхене. Постороннему наблюдателю трудно себе представить, в какой нездоровой обстановке приходилось работать представителям российской эмиграции в Центральном Бюро КЦАБ. Повседневная атмосфера внутри и вокруг него – это был какой-то кипящий котел политических страстей, интриг, ущемленных национальных и личных самолюбий. КЦАБ не был работоспособен. Виною этому был не статус, оказавшийся на практике лучше, чем можно было думать первоначально. Виною не был даже и пресловутый паритет (50:50) между российскими и национальными организациями. Причина неработоспособности КЦАБ заключалась в сознательном злоупотреблении принципа паритета: с одной стороны, Лига стремилась, опираясь на националов, обеспечить себе решающее влияние на политику КЦАБ, с другой стороны – некоторые национальные организации уже перешли тайно в лагерь т. н. ‘Парижского блока’[3], разлагали КЦАБ изнутри, рассчитывая на его обломках воздвигнуть новый центр – предрешенческо-самостийнический. Положительная, конструктивная, творческая деятельность КЦАБ парализовалась сознательно»68.

После продолжительных совещаний, конференций, пленумов с января 1951-го по конец июня 1953 года американцы скорректировали приоритеты своей стратегии сотрудничества с русской эмиграцией и определили основные направления деятельности КЦАБ: скорейшее создание и финансирование двух организаций в Мюнхене – исследовательского Института по изучению СССР и радиостанции «Освобождение» (позднее переименованной в «Радио Свобода») для трансляции на страны Восточной Европы. В этих организациях должны были быть представлены, кроме русских, другие нации и национальные меньшинства СССР. Достижение единства политических группировок не было для американцев приоритетным.

24 марта 1953 года Американский Комитет был официально переименован в «Американский Комитет освобождения от большевизма» без указания «народов России», что вызвало заслуженное возмущение С. П. Мельгунова, ибо новое название было всеохватывающим и могло предполагать все страны мира. Уже 25 марта 1953 года, т. е. на следующий день, Мельгунов сообщает в письменном виде об окончательном отказе быть председателем Координационного Центра (КЦАБ). Вот как этот поступок комментирует Н. Полторацкий: «С. П. Мельгунов и как председатель Центра и глава Союза Борьбы за Свободу России, и лично очень остро реагировал на всякое нарушение Комитетом тех условий, на которых началась эта эмигрантско-американская акция. Он дважды порывал отношения с Комитетом. В третий раз, летом 1953 года, Комитет, видя, что С. П. на требуемые от него принципиальные уступки не пойдет, сам прекратил всякую дальнейшую поддержку Центра»69. В сентябре 1953 года финансовая помощь была приостановлена. Главный офис КЦАБ был перемещен в 1953 году из Мюнхена в Нью-Йорк.

С июля 1953 года КЦАБ существовал лишь на бумаге, превратившись в формальное объединение; постепенно он был заменен Комитетом «Радио Освобождение» (позднее – «Радио Свобода»). Сейчас, по прошествии 70-ти лет, все эти политические страсти канули в Лету, сам процесс формирования КЦАБ часто даже не упоминается при освещении истории создания Радио. Трудный, болезненный поиск своих путей борьбы для русской политической эмиграции с 1948 по 1953 гг. увенчался сложным конструктом ее «выживания» на средства Американского Комитета.

Первая радиотрансляция «Освобождения» прошла на русском языке 1 марта 1953 года, а 5 марта 1953 года скончался Сталин. В этой символике многие русские эмигранты увидели «провидение» и добрый знак начала нового периода борьбы с коммунизмом. Последующие радиопередачи вышли 18 марта 1953 года, в них звучали голоса уже не только на русском, но и на армянском, грузинском, туркменском, азербайджанском языках. В течение года шел набор квалифицированных сотрудников.

Лагеря Ди-Пи были расформированы к ноябрю 1953 года, многие уже уехали или ожидали отъезда; те же, кто остался жить в Мюнхене, радовались возможности без знания немецкого языка получить работу на «Радио Освобождение» или в Институте по изучению СССР. О начальном периоде создания радиостанции «Освобождение»70 имеется ценная информация в архиве Роберта Келли в Джорджтаунском университете в Вашингтоне71.

Не прошло и года, как на место председателя Американского Комитета был назначен новый руководитель – Хауленд Сарджент (Howland H. Sargeant, 1911–1984), в прошлом – помощник госсекретаря США. Он был моложе всех предшествующих председателей. Сарджент приступил к руководству в 1954 году и оставался на посту президента «Радио Свобода» без малого 20 лет, по 1975 год.

Четыре года деятельности Американского Комитета были прежде всего временем сбора аналитической информации о политических силах эмиграции и выработки стратегии и тактики работы против СССР с использованием сил многонациональной российской диаспоры.

Своеобразным аналогом КЦАБ стало с 1956 года «Правление Центрального представительства Российской Эмиграции в американской зоне Германии» (ЦПРЭ), созданное Американской Военной Администрацией в Баварии. ЦПРЭ существовало одновременно с НПРЭ – Национальным представительством российской эмиграции. Обе организации утверждали, что только они являются законными представителями российской эмиграции в американской зоне Германии. В дальнейшем в ЦПРЭ произошел раскол. В газете «Воскресение», которую издавал Лейдениус в Эсслингене с 1963 года, в №№ 57-61 за апрель-август на первой странице было «Оповещение» ЦПРЭ, в котором говорилось о попытке Арцюка захватить в свои руки ЦПРЭ и о его переходе на позиции советского патриотизма. Но это уже другая история.

Возвращаясь же к радио «Освобождение», мы позволим себе привести точку зрения С. Карина, свидетеля событий, который писал по свежим следам на страницах мельгуновского журнала «Российский Демократ»: «Радиостанция ‘Освобождение’ была задумана в качестве рупора многонациональной российской эмиграции, вернее, ее политически организованной части в составе Координационного Центра Антибольшевистской Борьбы (КЦАБ). Подобно КЦАБ, радиостанция проходит сейчас через очередной кризис. Основные положения по управлению радиостанцией были подписаны представителями КЦАБ и Американского Комитета (АК) 2 января 1953 года, хотя подготовка радиостанции началась год тому назад. В программном отношении пробная работа велась уже с конца прошлого года, т. е. 1951 года. Но разработка действительных программ началась после приезда т. н. парижской группы, в составе которой были, в частности, будущий директор программ В. В. Вейдле72 и заведующий русской редакцией Н. И. Ульянов73. <…> С самого начала практической работы русской редакции между директором программ и главным редактором обнаружились резкие расхождения в определении содержания, оформления и общего тона русских радиопередач, в понимании своих прав и обязанностей. В эфир от имени русской редакции стали передавать программы, составленные не русской редакцией, а дирекцией программы совместно с непосредственными сотрудниками американского радиосоветника Мананга Вильямса. Поскольку при этом содержание и оформление этих передач не соответствовали взглядам представляющих Координационный Центр (КЦАБ), ей ничего больше не оставалось, как прекратить свою работу по составлению программ. В аналогичной ситуации оказались также исследовательский отдел и отдел последних известий. Такое ненормальное положение продолжалось более месяца, пока председатель АК не дал предписания американскому радиосоветнику пойти навстречу требованиям С. П. Мельгунова как председателя КЦАБ. После новых проволочек были выработаны временные правила, определяющие права и обязанности дирекции программ и главных редакторов. Н. И. Ульянов отказался работать на Радиостанции, заместил его Н. П. Полторацкий. Радиостанция ‘Освобождение’ имеет в новых условиях полный отрыв от Координационного Центра (КЦАБ) и превращается в голос ‘беспартийных’ русских эмигрантов, привлекаемых к работе на радиостанции в персональном порядке и по ‘деловым’ признакам. Второе решение: превратить радиостанцию ‘Освобождение» в чисто американскую – наподобие, скажем, ‘Голоса Америки’, не только существующую при финансовой поддержке американцев, но и говорящую от имени и с позиций США. Тогда бы работники радиостанции были бы уже не представителями российской эмиграции, а всего лишь американскими служащими. Мы не видим в этом ничего недостойного. Чем больше существует таких радиостанций, тем лучше. Но вопрос не в том, нужны ли подобные радиостанции, а в том, каковы условия, при которых радиостанция ‘Освобождениe’ была бы наиболее эффективней в пропагандном и политическом отношении. Лишь тогда она будет говорить от имени КЦАБ и действительно станет органом борьбы, представленным в этом Центре российской и национальной эмиграции»74.

С момента отказа С. П. Мельгунова от работы в КЦАБ начинается открытая травля историка на страницах эмигрантской прессы. Делается ли это по наущению американских спецслужб или из личной мести отдельных русских эмигрантов, неизвестно, но этот раздор в русской эмиграции сыграл на руку советским спецслужбам. Со стороны Лиги Народов (Нью-Йорк) в «Социалистическом Вестнике» начинают дискуссию о «моральном облике» историка Мельгунова. На страницах украинской газеты «Освобождение» Г. А. Алексинский, бывший член Государственной Думы от тогдашней большевистской партии в 1917 году, называет Мельгунова «предателем, выдавшим всех соучастников по делу Тактического Центра, спасая свою жизнь в 1920, уехав за границу». Другой оппонент, генерал Б. А. Хольмстон-Смысловский, обвинял Мельгунова «в продаже национального будущего России»… В статье «Жуткая фигура» Мельгунов отвечает каждому в отдельности, аргументируя тем, что идет борьба за умы новых эмигрантов и сознательно «передергиваются» факты истории.

Огульные обвинения Мельгунова как председателя КЦАБ за неудавшиеся попытки объединения эмиграции продолжались весь 1953 год. Опустошенный и разочарованный, Мельгунов, в свои 73 года, отвечает: «Я приближаюсь, быть может, к исходу своей жизни. Наступил долгожданный момент, когда борьба с большевизмом вступила, как будто бы, в окончательную свою стадию. Я, возможно, наивно полагал, что поступил жертвенно, оставив свои научные исторические работы и ринувшись вновь в пучину политической борьбы. Ошибки неизбежны в таких исключительно трудных и сложных условиях, при которых организуется эта борьба вокруг Координационного Центра (КЦАБ). Она может быть успешна лишь тогда, когда чувствуешь за собой моральную поддержку подлинной российской общественности. Имеется ли она? Сам на такой вопрос я, конечно, ответить не могу»75.

В. Никитин, соратник и друг, в защиту Мельгунова напишет после его смерти в 1957 году: «Многие склонны были винить Мельгунова в том, что он был слишком прямолинейным в политике, не умел лавировать, не был тактиком. Эти обвинения посыпались на него особенно после неудачи переговоров с Американским Комитетом Освобождения. С.П. было чуждо политиканство. Он не был способен быть посредником иностранных учреждений. Обвиняющие его не понимали, что они требовали от него отказа от принципиальных положений, отказа от большой политики и размена на мелкую монету. Если бы Мельгунов был таким, каким его хотели видеть его критики, он не был бы политиком всероссийского масштаба и не пользовался бы тем уважением, которое он заслуженно имел и в правых, и в левых кругах российского Зарубежья. Но не только Зарубежья. Его знали в иностранных кругах и с его мнением считались. Действенная борьба с большевизмом для С.П. была возможна при ее идейно-политической независимости от иностранных сил и исходя из целостности российской государственности и психологии нашего народа. Как настоящий политик, он знал, где надо остановиться, чтобы не предать интересы дела и не превратить антикоммунистическую акцию в антирусскую»76.

Итак, летом 1953 года Мельгунов официально объявил о своем решении уйти с поста председателя КЦАБ. Нам не известны детали этого ухода и было ли оказано давление на него со стороны американцев. Но Американский Комитет утвердил это решения, новым председателем КЦАБ был назначен Х. Сарджент. Соратник Мельгунова, А. Слизской77 так оценивал ситуацию: «Как показала и тогдашняя, и дальнейшая практика Американского Комитета, причина неудачи заключалась отнюдь не в тех или иных ошибках со стороны С[ергея] П[етрови]ча, а в общем замысле Американского Комитета. Вина за провал совместной антикоммунистической акции лежит также и на тех эмигрантских группах и лидерах, которые способствовали расколу КЦАБ, а после раскола отказались последовать за С.П., примкнув из идейных ли, из тактических ли соображений к марксистско-сепаратистскому блоку (Николаевский)»78.

После ухода из активной политики Мельгунов продолжает редактировать свой журнал «Российский Демократ». В 1953 году вышли три номера, в 1954 году – два. В 1955 и 1956 годах номера не выходили. Последним был единственный номер за 1957 год, выпущенный в Нью-Йорке уже после смерти его главного редактора С. П. Мельгунова.

«РОССИЙСКИЙ ДЕМОКРАТ». 1953–1957

№ 1 (22), 1953. Номер посвящен смерти Сталина и прогнозам нового социально-политического поворота в СССР. М. Бобров рассуждает о стратегии антибольшевизма в эмиграции после смерти Сталина. И. Херасков в статье «Россияне и националы» анализирует этнический состав российских политических групп в эмиграции. С.П. Мельгунов анализирует задачи КЦАБ как коалиционно-политического органа для согласования действий между русской и национальными диаспорами. Цель КЦАБ определена как «освобождение от коммунистической диктатуры народов, населяющих нынешний СССР и установление на его территории демократического строя, отвечающего чаяниям всех этих народов. Принцип самоопределения народов подчинен принципу их свободного волеизъявления. Входящие в КЦАБ российские организации не рассматривают себя в качестве зародыша будущего российского правительства»79.

Меморандум КЦАБ был подписан и проходил на фоне переименовании «Американского Комитета Освобождения Народов России» в «Американский Комитет Освобождения от Коммунизма», предложенного его председателем вице-адмиралом Лесли Стивенсом. В том же номере Мельгунов публикует свой протест против переименования Комитета и заявляет о своем выходе из состава Координационного Центра: «Изменение названия рассматривается нами как явная уступка требованиям ‘самостийников’, направленным на разрушение политической платформы статута КЦАБ. Положение осложнилось для нашего Союза еще и тем обстоятельством, что деятельность радиостанции ‘Освобождение’, в силу печального сцепления недоговоренностей, неопределенностей во взаимоотношениях и очевидных недоразумений, не согласовывалась с Центральным Бюро КЦАБ: направление и содержание радиопередач не отвечало задачам антикоммунистической борьбы в нашем восприятии и понимании. Совету Борьбы за Свободу России не оставалось ничего иного, как выйти из Координационного Центра, независимо, пойдут ли за нами другие российские организации или нет»80. На тот момент между Мельгуновым и Американским Комитетом было достигнуто «перемирие».

№ 2 (23), 1953. В этом номере печатаются результаты пленума многонациональной российской эмиграции (16 мая 1953 года, озеро Тегернзее, – до 30 июня, Мюнхен). Сообщается, что в состав КЦАБ входят представители 11 организаций: др. Г. Вепхвадзе, Грузинский Демократический Союз; др. С. Степанов, Калмыцкий Комитет по борьбе с большевизмом; П. Поремский, Национально-Трудовой Союз; др. Г. Сааруни, Объединение армянских борцов за свободу; проф. П. Шидловский, Объединение украинских федералистов-демократов (ОУФД); А. Керенский, Российское Народное Движение; Г. Антонов, Союз Борьбы за Освобождение Народов России (СБОНР); С. Мельгунов, Союз Борьбы за Свободу России (СБСР); Г. Файзулин, Татаро-Башкирский Комитет; Д. Гуляй, Украинский Вызвольный Рух (УВР); Г. Климов, Центральное Объединение послевоенных эмигрантов (ЦОПЭ). 5 организаций отказались подчиниться требованиям статута КЦАБ, среди них Грузинский Национальный Совет, Комитет Азербайджанского Национального Объединения, Лига Борьбы за Народную Свободу, Северо-Кавказское Национальное Объединение (СКАНО) и Туркестанский Освободительный Комитет (ТЮРКЕЛИ).

№ 3 (24), 1953. Мельгунов освещает дальнейший процесс антикоммунистической деятельности русской эмиграции, после повторного отказа от сотрудничества с Американским Комитетом более как наблюдатель, чем как участник. Также публикуется «Обращение к зарубежной общественности». С 1951-го по ноябрь 1953 года было зарегистрировано 15 общерусских и национальных политических организаций, вошедших в КЦАБ: Белорусское демократическое Объединение, Грузинский Демократический Союз, Калмыцкий Комитет по борьбе с большевизмом, Комитет объединения власовцев (КОВ), Крымско-татарское Антибольшевистское Объединение, Национально-Трудовой Союз, Объединение армянских борцов за свободу, Объединение украинских федералистов-демократов (ОУФД), Российское Народное Движение (РНД), Союз Борьбы за Освобождение народов России (СБОНР), Союз Борьбы за Свободу России (СБСР), Союз Воинов Освободительного Движения (СВОД), Татаро-башкирский Комитет, Украинский Вызвольный Рух (УВР), Центральное Объединение послевоенных эмигрантов из СССР (ЦОПЭ).

Как уже говорилось, национальный вопрос стал камнем преткновения в работе Американского Комитета Освобождения от большевизма. Мельгунов пишет в конце 1953 года: «Даже лишенный [финансовой] поддержки Американского Комитета, Координационный Центр будет в рамках своих возможностей продолжать начатое им дело активной борьбы с большевизмом. Считая себя отныне свободным от каких бы то ни было обязанностей, вытекающих из односторонне нарушенных Американским Комитетом соглашений с КЦАБ, Координационный Центр, естественно, не несет больше ни политической, ни моральной ответственности за ‘акцию’ Американского Комитета, в том числе и за работу Радиостанции ‘Освобождение’, которая перестала быть рупором политической эмиграции народов, ныне населяющих СССР, и не имеет права говорить от ее имени»81.

№ 1 (25), № 2 (26), 1954. Оба номера напечатаны на хорошей бумаге; по объему выпусков «Российского Демократа» можно всегда судить и о финансовом состоянии дел. Так, бросается в глаза, что №1, 1954, имеет 71 страницу при цене 75 франков, а вот № 2 – всего 39 страниц при цене 60 франков. Авторами статей в № 1 были неизменные И. Херасков, С. Карин, Н. Тимашев, А. Михайловский, в № 2 – Мельгунов, В. Никитин, представитель мюнхенской группы Союза Мельгунова, И. Херасков и жена Мельгунова П. Степанова.

Эти два номера за 1954 год будут интересны исследователям для осмысления антибольшевистской акции эмиграции после Второй мировой войны с центрами в Мюнхене и Нью-Йорке; в журнале представлена летопись событий с точки зрения мельгуновского «Союза Борьбы за Свободу России». В частности, Мельгунов так охарактеризовал отказ финансирования КЦАБ американцами: «Эти силы больше стремятся к ослаблению исторической России, чем уничтожению мирового коммунизма. И эта последняя, главнейшая, задача выпадает из поля зрения решающих кругов и подменяется вопросами, которые с любой точки зрения должны рассматриваться, как второстепенные»82. Мельгунов отрицательно относился к расчленению исторической России, видя в этом посягательство на российскую государственность. Но национальный вопрос стоял на повестке дня реально, остро, болезненно; веками формировавшиеся проблемы русификации других наций в Российской империи не могли решиться в эмиграции. В. Никитин так оценивал ситуацию: «В первой стадии переговоров в Фюссене и Штутгарте Американский Комитет принимал без возражения два основных положения: единство российской акции, покоящейся на признании единства российской государственности, и политическая самостоятельность ее при материальной и моральной помощи американской общественности в лице ее Комитета. Во второй стадии переговоров, начиная с Висбадена, Американский Комитет перестал рассматривать Россию как начало, ведущее в антибольшевистской борьбе. Российским группировкам были противопоставлены группировки сепаратистского блока. С этого момента в глазах Американского Комитета многоплеменное население Советского Союза превратилось в конгломерат наций, а Советский Союз – в мозаику из государственных образований, находящихся лишь под шапкой СССР. Российская акция с этого момента заменяется целым комплексом акций: украинской, грузинской, северо-кавказской и другими, в том числе русской. Если судить по составу Совета Института в Мюнхене, значение российского начала в глазах Американского Комитета упало до ничтожной величины. Принцип организации ‘Делового Союза’ (КЦАБ) в апреле 1954 года рассматривается нами как отказ Американского Комитета от организации российской акции и попытка ее замены американской акцией»83.

В 1955 и 1956 годах «Российский Демократ» не выходил. Мельгунов остался верен себе до конца: отказавшись от места председателя КЦАБ, он отказался и от американского финансирования, которое было предложено его журналу, как и другим русским эмигрантским изданиям на короткий срок в 1951–1952 гг. Мельгунов понимал всю сложность задачи отстоять независимость печатного слова.

Эти последние два года жизни Мельгунова были особенно трудными для него также и в физическом отношении. Рак горла быстро прогрессировал. Вот как этот период описывает А. Слизской: «Последние два года были очень тяжелы для С.П. Крушение надежд на создание Координационного Центра сильно подорвало физические силы и, конечно, значительно ускорило трагическую развязку, но не сломило его душевных сил. Он по-прежнему был добр, всем интересовался и много работал. В сентябре 1955 года тяжкие боли окончательно приковали его к постели. Он слабел, с трудом мог поднять руку, но мысль его работала без перебоя и с прежним напряжением. Он много читал, всем интересовался, диктовал письма и никогда не жаловался на нестерпимые боли. Последний раз я был у него за три дня до смерти. Он по-прежнему был бодр духом, и трудно было предположить, что роковой конец так близок»84.

Последний номер «Российского Демократа» вышел в 1957 году в Нью-Йорке, куда переехали соратники Мельгунова. Таким образом, европейско-парижская глава издания была завершена. На титульной странице «Российского Демократа» указан № 1 при общей нумерации всех сборников 27. С. П. Мельгунов скончался 26 мая 1956 года, что означает, что лишь через полгода вышел последний номер его журнала.

№ 1 (27), 1957. Номер начинается с обращения «К читателям и политическим единомышленникам»: «‘Российский Демократ’, по цензурным условиям послевоенного времени во Франции, выходил под разными названиями на протяжении ряда лет, начиная с 1946 года. Отсутствие средств не позволяло выпускать журнал регулярно, а потому за 10 лет вышло всего 26 номеров, настоящий является 27-ым»85.

Номер разделен на две части. Первая часть посвящена памяти С.П. Мельгунова. После его смерти журналом руководила редакционная коллегия в лице П. Муравьева, В. Никитина как ответственного редактора, Н. Полторацкого и Ив. Хераскова. Все они были «разбросаны» по миру: кто остался в Париже, а кто сумел перебраться в США. В первой части напечатаны воспоминания о Мельгунове его друзей и соратников В. Никитина, Б. Н. Уланова86, Аркадия Слизского, Н. Полторацкого. С середины 1950-х Уланов, Слизской и Полторацкий жили в США.

Причины медленного «умирания» издания лежали не только в политическом фиаско мельгуновского «Союза Борьбы за Свободу России» и неуспехе общей антикоммунистической акции русской эмиграции. Начиналось естественное сужение круга друзей и соратников Мельгунова. Первое поколение послереволюционной волны русской эмиграции уходило со сцены жизни: кто-то умер своей смертью, кто-то погиб во Второй мировой войне, кому-то «помогли» уйти. К моменту выхода последнего номера «Российского Демократа» скончался в Мюнхене верный друг и соратник Мельгунова, Николай Александрович Цуриков (1886–1957). Средний возраст редколлегии «Российского Демократа» был далеко за 70 лет. Мельгунов и его соратники были людьми ушедшей эпохи. «Своими корнями С.П. глубоко уходил в прошлое столетие. По праву считал себя интеллигентом и сохранил в неприкосновенности до самой смерти всё лучшее, чем обладали люди, принадлежащие к этой категории: в вопросах чести и этики был строг, искренне верил в людскую порядочность и в человеческое достоинство, был честен до щепетильности. Россию он любил глубоко, жертвенно и бескорыстно, а к врагам ее относился с абсолютной непримиримостью. В нем много было от Дон-Кихота: за правду и человеческое достоинство бросался в бой со всем ‘неистовством’ своей натуры, не считаясь ни с силой, ни с могуществом своих противников, и личные выгоды никогда не служили мотивом для его общественной и политической деятельности. В своей личной жизни к удобствам, к комфорту был безразличен, а в вопросах повседневных жизненных мелочей просто беспомощен: мог заблудиться в метро или забыть пообедать. Для своих личных потребностей он не считал возможным пошевелить даже пальцем. Жил он далеко за городом в маленькой квартирке, очень скромно обставленной. Но обстановку трудно было определить: видны были только книги, журналы и стопки с газетами всех времен и направлений», – писал А. Слизской87.

Мельгуновские 27 сборников – это летопись послевоенной русской эмиграции, ее взлетов и падений. Мы можем быть лишь благодарны Мельгунову и его соратникам за эти книги. Ни редактор, ни авторы не получали гонораров за свои статьи, они подвижнически работали в неутомимом стремлении спасти Россию.

Удивительная логистика распространения журнала по всей Европе, в Северной и Южной Америке и Австралии доказывает организаторский талант всей редколлегии «Российского Демократа». Начиная с первых сборников 1946 года до последнего выпуска в феврале 1957 года была налажена устойчивая сеть сбыта журнала через частные каналы, друзей и знакомых. В последнем номере «Российского Демократа» за 1957 год указана эта география: США (Нью-Йорк и Сан-Франциско), Франция (Париж), Германия (Мюнхен, точный адрес: Herr S. Freiberg, Mauerkirchstr. 2/II), Великобритания (Лондон), Бельгия (Брюссель), Швеция (Стокгольм), Канада (Hamilton), Аргентина (Буэнос-Айрес), Бразилия (Сан- Паулу), Иран (Тегеран), Австралия (Сидней). Этот перечень стран и городов является в какой-то степени «картой» русского рассеяния после Второй мировой войны. Неслучайно, что при такой географии читателей и почитателей «Российского Демократа» название журнала указывалось не только на русском языке. До 1957 года оно было двуязычным: на французском и русском языках. С переездом в Нью-Йорк – трехъязычным: «Российский Демократ», «The Russian Democrat» и «Le Democrate Russe». Редакция не имела поначалу в Нью-Йорке своего отдельного помещения, в связи с этим вся почта приходила на почтовый ящик с номером: «The Russian Demokrat, P.O. Box 87. L.I. City; NY; USA». В послевоенный период с большим трудом были восстанавлены утраченные во время войны контакты с друзьями, которых разнесла судьба по всему миру. Через личные контакты искались пути распространения сборников. К концу 1947 года указано несколько центров продажи журналов:

– В Париже: книжный магазин «Возрождение / La Renaissanse» (73 av. Des Champs-Elysèes), книжный магазин Е. Сияльской88 (2, rue Pierre le Grand, Les Editeurs Rèunis, 29, rue Saint-Dider).

– В Брюсселе: пригороды St. Gilles, Русская библиотека (13, rue de Roumanie), частная библиотека «Lecture» в пригороде Брюсселя Ixelles (43, rue Lesbroussart) и публичная библиотека Librairie d’Ixelles (118, Chaussée d’Ixelles). Называя пригород Брюсселя Икселлес (Ixelles), стоит отметить тот факт, что здесь с 1936 года издавался русскоязычный журнал «Часовой», основанный офицерами Добровольческой армии Василием Ореховым и Евгением Тарусским еще в Париже в 1929 году. Это и было связующим звеном старых добрых контактов между Парижем и Брюсселем после войны. Мельгунов, начиная с 1948 года, в благодарность размещает рекламу «Часового» на страницах «Российского Демократа».

– Во Французском Марокко: N. Poltoratzky, 1 Place Mirabeau, App. 204 Casablanca.

– В Лондоне: русская библиотека Russian Library (34. Hanway Str.London W.1).

– В Швеции: Elita, Dalarö, Suède.

Связь с Германией, Австрией, Италией, разделенными на четыре оккупационные зоны союзников антигитлеровской коалиции, в 1947 году была еще сложна и установилась постепенно, лишь к началу 1948 года, времени создания т. н. «Бизонии». Была налажена связь и с отдельными русскими лагерями Ди-Пи в зонах западных союзников, началась рассылка бесплатных сборников в лагеря Ди-Пи и места рассеяния новой эмиграции. В примечании «От редакции», № 10 (14) от 1947 года, указывается: «Рассылка требует значительных денежных затрат. Для осуществления этого важного дела удовлетворения духовных потребностей обездоленных русских людей нужна широкая помощь. К ней и призываем мы всех сочувствующих. Пожертвования с точным обозначением их назначения редакция просит направлять на текущий почтовый счет редактора»89. Начиная с №1 (15) от 1948 года расширяется сеть в Германии в зонах оккупации: во французской – город Линдау (Lindau am Bodensee, Hauptstraße 1.), в библиотеке Церковного Приходского Совета; в американской – в русском лагере Шляйсхайм вблизи Мюнхена через Н.З. Рыбинского, проживающем в бараке 85 (Russian DP-camp, Bar. 85/I, München-Feldmoching), а также через Николая Цурикова, проживающего в Мюнхене по адресу Jensenstr. 2/I; распространяется журнал также через издательство «Посев» (НТС) в Лимбурге (Limburg-Lahn).

В Австрии в американском секторе – это городок Фельдкирх-Форарльберг (Feldkirch-Vorarlberg), издательство «Колумб» / Columbus.

В США – в Нью-Йорке и Сан-Франциско:

– Н. Рыбинский по адресу: 382 Waldworth ave. ap. 3 A, NY 33.

– Г. Сретцинский по адресу: 248 East 83 St., NY 28.

– А. Бельченко по адресу: 435 20 Ave. SF 21.

Появляется также возможность распространения cборников и журнала через друзей в Нью-Йорке по адресу: 257 East 3 St. New York 9, NY.

В Канаде: П. К. Свобода по адресу: 218 East 83 St. Hamilton, Ont.

В Аргентине: М. Ковалев по адресу: Calle Conesa 775g, Buenos-Aires.

В Бразилии: С. Успенский, по адресу: Pr. Patriacha 26 Santo Paolo; С. Северинг по адресу: Caixa, Rio de Janeiro.

В Иране: Л. Попов по адресу: 273 Av. Ferdo wsi. Teheran.

В Австралии: Д. Домагацкий по адресу: 318 Riley St. City, Sidney.

О проблемах распространения и финансирования есть сообщение от редакции в «Российском Демократе», № 1 (15) 1948 года: «Мы не будем перечислять всех трудностей. Достаточно сказать, что сотни экземпляров наших сборников, посылаемых нами, например, в зоны оккупации, фактически являются до сих пор экземплярами бесплатными. С момента, когда мы превращаемся в периодическое, регулярно выходящее под одним уже наименованием издание, подписка может дать нам недостающие оборотные средства. От числа подписчиков и от пожертвований со стороны наших политических единомышленников всецело впредь будет зависеть аккуратный выход журнала. Мы сами делаем всё возможное для осуществления поставленной задачи и рассчитываем на поддержку эмигрантской общественности, сочувствующей нашей проповеди активной борьбы с большевизмом».

Анализ номеров «Российского Демократа» (1948–1957) доказывает важность этого журнала в исследованиях истории русской эмиграции в первые годы после Второй мировой войны. Мельгуновские сборники с 1946-го по июнь 1948-го и последовавший за ними периодический журнал «Российский Демократ» (с августа 1948-го по март 1957 года) представляют ценнейшую хронику событий и полную картину взглядов на них Мельгунова-историка и его соратников, видных деятелей русской эмиграции – А. Карташова, И. Хераскова, Н.Цурикова, Н. Тимашева. Журнал «Российский Демократ» может по праву считаться важнейшим документом времени, летописью послевоенного периода политической русской эмиграции в Западной Германии, Франции и США наряду с таким фундаментальным изданием, как 22-томный «Архив Русской Революции», изданный И. Гессеном в 1921–1937 гг. в Берлине и давший историкам подлинный взгляд на период двух русских революций.

Несмотря на всю активность мельгуновского круга, в нем накапливается усталость от почти сорокалетней политической борьбы против большевиков, от противостояния мощной советской машине пропаганды и контрразведки на мировой арене. Печально звучат призывы в статье «Наши задачи» «Союза Борьбы за Свободу России» в последнем номере «Российского Демократа»: «В этом году (1957. – Е. К.) исполняется 40 лет русской революции и вместе с ней почти 40 лет с начала великого исхода русской эмиграции с родины, а для другой ее массовой волны – вот уже 15 лет. Срок для эмиграции небывалый в истории… Но знамя борьбы не упало. Борьба захватывает новые поколения в силу противоестественности коммунистической системы, в силу ненависти и неприятия ее всем нашим народом. Насилия, творимые властью, и вся коммунистическая система порабощения великого народа непрерывно пополняют ряды открытых врагов большевизма – российскую политическую эмиграцию. Одно это говорит, что ни сорокалетняя давность существования большевистской власти и эмиграции, ни однократные разочарования ее в успехе борьбы с коммунизмом, ни неудачи в сговоре с иностранными силами не в состоянии заставить русскую эмиграцию отказаться от ее целей»90. Статья подписана Н. Херасковым, П. Муравьевым, В.Никитиным, Н. Полторацким.

Как бы оптимистично ни звучали нотки надежды на дальнейшее существование «Союза Борьбы за Свободу России» и журнала «Российский Демократ», обращение к читателям на последней странице говорило об истинной ситуации: «Ныне ‘Союз Борьбы за Свободу России’ решил возобновить издание журнала. К этому вынуждает нас обстановка на родине, во всем мире и внутри эмиграции. Но для сколько-нибудь регулярного выпуска его 3-4 раза в год, при бесплатной работе сотрудников журнала, нужны хотя бы небольшие средства. Однако, мы и этих небольших средств не имеем. Единственный путь для изыскания средств на издание мы видим в организации постоянной группы друзей-жертвователей, которые взяли бы на себя обязательство регулярной поддержки журнала. Такая поддержка могла бы оказаться в виде ежегодного взноса, либо на каждый вышедший номер журнала. Естественно, что только сам жертвователь может решить форму и размер помощи журналу. Поможем независимому органу Российской Демократии за рубежом!»91

Оценивая издательскую деятельность С. П. Мельгунова за 10 послевоенных лет (1946–1957), мы рассматриваем все 27 исторических сборников как настоящий успех. Журнал существовал долгие годы на пожертвования читателей, единомышленников, друзей, с коротким исключением двухлетнего спонсирования американскими властями. Члены редакции бедствовали, не имея никакой другой дополнительной работы, дающей средства на жизнь. Им, русским эмигрантам первой волны во Франции, не имеющим в большинстве своем ни французского гражданства, кроме статуса «лиц без гражданства» и Нансенского паспорта, ни права на работу по специальности, ни права на получение пенсий и других социальных пособий, ни медицинских страховок, приходилось чрезвычайно сложно все эмигрантские годы, начиная с 1920-х. Их ситуация не улучшилась и в послевоенный период. Но особенно тяжелым было положение антибольшевистски настроенных русских эмигрантов, подвергавшимся остракизму со стороны Временного Правительства Франции, находящегося под влиянием французских коммунистов. Этот период Варшавский назвал «систематическим выживанием русских антикоммунистов из Франции». В. Никитин пишет об огромном многолетнем опыте борьбы Мельгунова-политика: «Таким объединением для него был ‘Союз Возрождения России’92, таким был революционный орган ‘Борьба за Россию’93 и в этом же плане осуществлялось сотрудничество Мельгунова с белыми генералами, Кутеповым и Миллером. Приход в эмиграцию свежего пополнения после 2-ой мировой войны привел Мельгунова к созданию широкого политического объединения ‘Союза Борьбы за Свободу России’. Организация Союза и была попыткой объединить демократические силы русского рассеяния: от социалистов и республиканцев до конституционных монархистов»94. Крушение надежд на консолидацию русской эмиграции стали для Мельгунова последним ударом.

ВОСПОМИНАНИЯ О С. П. МЕЛЬГУНОВЕ

Подводя итоги, нам хочется обратиться к воспоминаниям о Мельгунове. Мы редко найдем у современников внешнее описание Мельгунова, чаще встречаются описания его деятельности как историка и политика. Бадьма Уланов является, пожалуй, единственным, давшим точный портрет С. П. Мельгунова: «Худой, среднего роста, аскет по образу жизни, необычайно умеренный в питании, нервный и очень часто куривший папиросы ‘голуаз’, с прекрасной формой головы, как говорят ‘арийской’, с худым, узким, продолговатым лицом, высоким лбом, с довольно большим с легкой горбинкой носом, с традиционными небольшими усами, с темно-русыми слегка вьющимися волосами, несмотря на возраст почти без седины, с волевым подбородком, с худыми пальцами, одетый всегда элегантно, – вот Сергей Петрович»95.

А. Слизской, не будучи лично знаком с Мельгуновым до 1946 года, писал о встрече с ним в период увлечения «советчиной» в русской колонии в Париже: «Тогда, в 1946 году, когда хозяйничание органов советской Госбезопасности считалось явлением совершенно нормальным и никого это не удивляло, когда, казалось, всё притихло, и ‘антисоветская акция’ упала до нуля, вдруг появился ‘Свободный Голос’. Гром, грянувший с безоблачного неба. Маленький мельгуновский журнальчик действительно оказался настоящим свободным голосом, и все почувствовали, что в эмиграции еще остались люди, могущие рискнуть во имя правды. Журнал Мельгунова встретил яростное сопротивление со стороны и тайных, и явных большевиков. Но С. П. не обращал внимания ни на травлю, ни на давление и свое дело продолжал настойчиво и упорно. За период с 1946 г. по 1948 г. журнал вынужден был 12 раз менять свое название. В это горячее время и состоялось мое знакомство и сближение с С. П. <…> Успех ‘Свободного Голоса’ как-то сразу выправил эмигрантские мозги и всё поставил на свое место. Появилась вера в сопротивление, а вскоре и довольно прочная надежда на материальную поддержку ‘русской политической акции’ со стороны американской общественности. С.П. весь с головой ушел в работу. Наблюдая очень близко кипучую деятельность его в этот период, я был поражен его энергией: постоянные разъезды, бессонные ночи, публичные выступления, редактирование одновременно двух журналов (своего и ‘Возрождения’), – требовали много здоровья и физической крепости. Откуда он брал силу для такой напряженной работы – сказать трудно: был он далеко не молод, но трудоспособен был на редкость. Что за человек был С. П. Мельгунов? Своими духовными корнями С.П. глубоко уходил в прошлое столетие. По праву считал себя интеллигентом и сохранил в неприкосновенности до самой смерти всё лучшее, чем обладали люди, принадлежавшие к этой категории: в вопросах чести и этики был строг, искренне верил в людскую порядочность и в человеческое достоинство, был честен до щепетильности. Россию он любил глубоко, жертвенно и бескорыстно, а к врагам ее относился с абсолютной непримиримостью. Очень много было в нем от Дон-Кихота: за правду и человеческое достоинство бросался в бой со всем ‘неистовством’ своей натуры, не считаясь ни с силой, ни с могуществом своих противников, и личные выгоды никогда не служили мотивом для его общественной и политической деятельности»96.

Оценкой поколения Мельгунова стали слова известного историка эмиграции Николая Андреева в «Новом Журнале» за 1955 год: «После Второй мировой войны, особенно за рубежом, историческая наука потерпела большие потери: у нее оказались не только потери в личном составе, так как умерли историки и историки-литераторы крупного масштаба, как П. Н. Милюков, В. А. Мякотин, П. Б. Струве, В. А. Францев, П. М. Бицилли, Е. А. Ляцкий, К. В. Мочульский и другие, но главное – она лишилась своих исследовательских баз и печатных органов, которые были до войны сосредоточены главным образом в Праге и в Белграде. Немногие историки, как С. П. Мельгунов, В. В. Зеньковский, П. Е. Ковалевский, С. Г. Пушкарев, получили возможность публиковать свои работы по-русски. Остальные, весьма немногие, впрочем, числом историки ушли в иностранный мир или совсем отошли от научной работы. Так обрывается и постепенно замирает одна из сильных когда-то сторон русской культуры вне России: историческое исследование. Между тем нужда в книгах, повествующих об истории России, заметна, этим и объясняется появление популяризированных публикаций типа книжек Н. Пушкарского, Б.Сергиевского, С. Кирсанова, Б. Ширяева».

Мы свято верим в то, что традиция русской исторической науки никогда не оборвется, придут новые поколения честных историков, как Сергей Петрович Мельгунов, чья деятельность не будет руководима ни спецслужбами, ни геополитикой, а лишь знаниями, разумом и совестью.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. По настоянию Мельгунова все буквы в названии журнала писались как заглавные, что создавало визуальный акцент на каждом из слов.
2. «Российский Демократ» / Под ред. С. П. Мельгунова, при участии А.В.Карташева, И. М. Хераскова // Париж, № 1 (15), 1948. – С. 2.
3. Там же.
4. «Российский Демократ», №2, 1948. – С. 15. Пелехин Павел П. (?), (1911/12 – ?), участник Гражданской войны в Испании в армии республиканцев, член СРП, после войны проживал в Орле. Качва Николай Сергеевич (1900 –1982), родился в Тифлисе в семье железнодорожного служащего, эвакуировался вместе с Русской Армией генерала Врангеля, в 1925–1940 гг. – шофер в Лионе, член Французской компартии (ФКП) с 1935 года. Участник гражданской войны в Испании. Участник Французского Сопротивления во Второй мировой войне. Секретарь Союза «Русский патриот» в военное время (после войны – Союз советских граждан). Выслан из Франции в 1947 году, после войны проживал в Ульяновске. Шибанов Георгий Владимирович (1900–1970), гардемарин, эвакуировался с Русской Армией генерала Врангеля, шофер такси. Участник Гражданской войны в Испании в рядах республиканцев и Французского Сопротивления во время Второй мировой войны. Завербован советскими спецслужбами в мае – июле 1943 года. После войны занимался поиском и выдачей Ди-Пи. Смирягин Дмитрий Г., участник Французского Сопротивления. Ковалев Василий Ефимович, эмигрант, участник Французского Сопротивления, был женат на француженке. Палеолог Александр Константинович, эмигрант, участник Французского Сопротивления, узник немецких лагерей. Выслан из Франции в 1947 г., в начале 1970-х гг. вернулся к сыну в Париж. Об остальных участниках информация не найдена.
5. «За Россию» / Под ред. С. П. Мельгунова // Париж, 1948, № 12. – Сс. 2-3.
6. Там же. – С. 5.
7. «Российский Демократ». – № 1 (15), 1948. – Сс. 49-50. Цитата воспроизведена с сохранением авторского стиля.
8. Там же. – С. 48.
9. Издания М. В. Шатова «Библиография РОА в годы Второй мировой войны», вышедшие в серии «Труды архива РОА в Колумбийском университете», начали выходить лишь с 1961 года.
10. Константин Григорьевич Кромиади (Санин, 1893–1990, Мюнхен), участник Гражданской войны, полный Георгиевский кавалер, один из создателей Русской Национальной Народной Армии (РННА). Во время Второй мировой войны был в составе РОА, выдачи избежал, был в лагере Ди-Пи. С 1953 г. работал диктором на «Радио Свобода» в Мюнхене.
11. «Российский Демократ» – № 2, 1949. – С. 15.
12. Там же. – № 1 (15), 1948. – С. 15.
13. Там же. – С. 16.
14. «Российский Демократ». – № 2, 1948. – Сс. 2-3.
15. Там же. – С. 63.
16. Там же. – № 2, 1949. – Сс. 2-3.
17. «Российский Демократ». – № 1 (19), 1950. – Сс. 3-4.
18. Там же. – С. 35. Роман Гуль переехал в 1950 г. в Нью-Йорк. С 1951 года работал ответственным секретарем «Нового Журнала»; после смерти в 1959 году главного редактора Михаила Карповича возглавил издание и оставался его главным редактором до смерти в 1986 году.
19. «Российский Демократ». – № 1, 1949. – Сс. 50-51. Издание «Народная правда» (политические сборники) было органом Бюро Российского Народного Движения; задачи его определялись следующим образом: «…объединение демократических сил старой и новой эмиграции и предоставление новой эмиграции возможности широко высказываться на страницах сборников, объединение русских демократов с демократическими представителями эмиграции всех народов, живущих на территории СССР, а также объединение с представителями эмиграции стран-сателлитов». (НП, № 1, 1948)
20. Гуль, Р.Я унес Россию: Апология эмиграции: В 3 тт. / Нью-Йорк: «Мост», 1989.
21. «Новый Журнал». – № 160, 1985. – С. 16.
22. «Российский Демократ». – № 1 (20), 1951. – С. 1.
23. Там же.
24. Там же. – № 2 (21), 1951. – С. 2.
25. Николай Петрович Полторацкий (1921, Константинополь, – 1990, Ленинград), религиозный философ, литературовед, публицист. Учился в гимназии в Болгарии, ученая степень в 1954 г. в Сорбонне. Специалист по трудам И. А. Ильина и Н. А. Бердяева. Активно участвовал в антикоммунистическом движении. С 1955-го в США, работал в Бруклинском колледже в Нью-Йорке, профессор в Мичиганском университете в 1958–1967 гг., с 1967 года – в Питтсбургском университете, член РАГ в США. Скоропостижно скончался в Ленинграде во время первой поездки в Россию.
26. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957. – С. 16.
27. «Российский Демократ». – № 2 (21), 1951. – С. 1.
28. Русские монархисты в процессе дискуссий о причинах разгрома Белого движения и методах продолжения борьбы с большевиками разделились на сторонников Высшего Монархического Совета и «легитимистов». Легитимисты поддерживали Вел. князя Кирилла Владимировича, который в 1924 г. объявил себя российским императором в изгнании, что привело к расколу в монархистском движении. Военной организацией легитимистов был созданный в 1924 г. Корпус Императорской армии и флота (КИАФ), в 1924–1929 гг. – под руководством Вел. кн. Николая Николаевича Романова.
29. Личная переписка Б. Филиппова с Б. И. Николаевским / Hoover Institution Archives, Boris I. Nicolaevsky Collection, Box 410, Folder 6 // По микрофильму в коллекции Баварской Государственной Библиотеки в Мюнхене, BSB.
30. «Российский демократ». – № 1, 1949. – С. 62.
31. Ковалев, М. «Российский демократ». – № 2 (16), 1948. – С. 9.
32. Информационный бюллетень Русского Эмигрантского лагеря в Шлейсгейме / Под ред. Н.Н.Чухнова // № 52, 20.05.1948. – С. 2.
33. George F. Kennan on Organizing Political Warfare. In: Kelley Memorandum. – April 30, 1948 / History and Public Policy Program Digital Archive // Obtained and contributed to CWIHP by A. Ross Johnson / Wilson Center Digital Archive. URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document /114320
34. Kelley Memorandum on Utilization of Russian Political Émigrés. – May 03, 1949 / History and Public Policy Program Digital Archive // Obtained and contributed to CWIHP by A. Ross Johnson / Wilson Center Digital Archive.URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/114325
35. Гуль, Р.Я унес Россию: Апология эмиграции. – Указ. издание.
36. CIA – State Department Reservations about Broadcasting to the Soviet Union. – September 06, 1951 / History and Public Policy Program Digital Archive…URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document/114364
37. «Народная Правда». – № 4, 1949. – С. 27.
38. «Российский Демократ». – № 2, 1949. – С. 9.
39. Н. А. Троицкий (Псевд. Норман, Нарейкис, Борис Яковлев) (1903–2011, Весталь, США). Инженер-строитель, архитектор. В 1941 году был взят в немецкий плен под Вязьмой, находился в лагере советских военнопленных Боровуха-1 под Полоцком, вступил в РОА, руководил газетой «За Родину!», писал для газеты «Доброволец», дослужился до звания капитана РОА, один из составителей Пражского манифеста КОНР, первый председатель СБОРН с 14.11.1949, назначен директором Института по изучению истории и культуры СССР в Мюнхене в 1950–1953 годах.
40. Борис Андреевич Филиппов (Филистинский, 1905–1991, Вашингтон), общественный и культурный деятель Русского Зарубежья, литературовед, прозаик, поэт, публицист, редактор, издатель, мемуарист.
41. Личная переписка Б. Филиппова с Б. И. Николаевским / Hoover Institution Archives. Boris I. Nicolaevsky Collection. Box 410, Folder 6. (По микрофильму в коллекции Баварской Государственной Библиотеки в Мюнхене, BSB)
42. Dallin,А. German Rule in Russia / London: Macmillan & Co. 1957. – С. 526. Александр Даллин (1924, Берлин, – 2000, Стэнфорд), из семьи российского политического деятеля Давида Юльевича Даллина; в эмиграции с 1921 года. После прихода к власти нацистов в Германии семья переезжает во Францию, в 1940 г. – в США. В годы войны служил в военной разведке. После войны получил степень бакалавра, преподавал в Гарвардском университете, Калифорнийском ун-те в Беркли, с 1971 г. – в Стэнфорде. В 1962–1967 гг. возглавлял Центр по изучению России и Восточной Европы.
43. Личная переписка Б. Филиппова с Б. И. Николаевским / Hoover Institution Archives. Boris I. Nicolaevsky Collection. Box 410, Folder 6. (По микрофильму в коллекции BSB)
44. Джордж Фрост Кеннан (1904–2005), дипломат, политолог, историк. Известен как идеолог Холодной войны, автор «политики сдерживания» и доктрины Трумэна.
45. George F. Kennan on Organizing Political Warfare. – April 30, 1948 / History and Public Policy Program Digital Archive.URL: http://digitalarchive.wilsoncenter.org/document /114320
46. «Российский Демократ». – № 2 (21), 1951. – С. 5.
47. Там же. – С. 2.
48. Там же. – Сс. 4-5.
49. Там же. Спенсер Вильямс (Spencer Williams) был ответственным за Американский Комитет в Западной Германии.
50. Исаак Дон-Левин (1892–1981), американский журналист, родился в Белорусии в еврейской семье; семья эмигрировала после еврейских погромов в 1911 году в США. Работал журналистом в «The Kansas City Star», «The New York Tribune», для последней вел репортажи о революции в России, о Гражданской войне, был известен своими публикациями-разоблачениями сталинского террора; был автором первой подробной биографии Сталина, вышедшей в 1931 году. С 1948 года был активным членом «Американской Еврейской Лиги против коммунизма» (AJLAC). Вплоть до 1954 года Дон-Левин курировал антикоммунистическую акцию русских эмигрантов, был соучредителем Американского Комитета и Радио «Свободная Европа» в Мюнхене.
51. «Российский Демократ». – №2 (21), 1951. – С. 5.
52. Там же. – С. 6.
53. Там же. – С. 10.
54. Там же.
55. Там же. – С. 11.
56. Там же. – С. 13.
57. Эта аббревиатура схожа с власовским Союзом СОНР.
58. Николай Александрович Цуриков (1886–1957, Мюнхен), юрист по образованию. С 1918 года – в Добровольческой Армии, в 1920-м эвакуирован с армией в Константинополь, с 1923 – в Праге. В 1920-е гг. был сотрудником ген. Кутепова (РОВС) в Праге. После Второй мировой войны выехал в Мюнхен. Был деятельным членом мельгуновского Союза, с 1950 г. был председателем германского отдела Союза. Автор литературных статей и политической публицистики во многих эмигрантских журналах и газетах; выступал как талантливый декламатор стихов на Днях Непримиримости (7 ноября) в Мюнхене со своими стихами; прекрасный оратор. Умеренных либеральных взглядов, сочетавшихся с активным антикоммунизмом / НЖ, № 230-231, 2003; «Российский Демократ», № 1 (27), 1957. – Нью-Йорк. – С. 61.
59. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957. – Нью-Йорк. – С. 61.
60. Там же. – С. 17.
61. Там же. – № 2 (21), 1951. – Париж. – С. 17.
62. Г. И. Антонов. В 1950-е гг. работал преподавателем в системе военно-учебных заведений армии США, жил в Мюнхене. С 1949 года – заместитель председателя СБОНР. В 1952–1960 гг. – председатель. В 1960–1963 гг. – член Руководящего Совета СБОНР. Умер 17 июля 1963 года. Похоронен на кладбище Перлахер Форст в Мюнхене / Александров, К. М. Офицерский корпус Армии генерал-лейтенанта А. А. Власова. 1944–1945 // Изд-во БЛИЦ, 2001.
63. «Российский Демократ». – № 2(21) 1951. – С. 15.
64. «Российский Демократ». – № 1 (22), 1953. – С. 22.
65. Там же. – С. 31.
66. Там же. – С. 7.
67. Там же. – С. 8.
68. Там же. – № 2 (23), 1953. – Сс. 31-32.
69. Там же. – № 1 (27), 1957. – Сс. 17-18.
70. Negotiations for an Effective Partnership. A Study of the Negotiations between the American Committee for Liberation from Bolshevism and Leaders of the Emigration from the USSR to Create a Central Émigré Organization for Anti-Bolshevik Activity / Georgetown University Library, Washington, D. C. // Booth Famiy Center for Special Collections, Kelley R. F. Papers.
71. Ibid.
72. Владимир Васильевич Вейдле (1895–1979, Клиши-ла-Гаренн), литературовед, культуролог, историк культуры эмиграции, поэт. В эмиграции с 1924 года, жил в Финляндии, с 1926-го в Париже. С 1925-го по 1952 гг. преподавал в Свято-Сергиевском Богословском институте, профессор кафедры истории и христ. искусств. В 1950–70-х гг. преподавал в университетах Мюнхена, Нью-Йорка, Принстона, Лондона, Брюгге и др. Публиковался в «Звене», «Последних новостях», «Современных записках», «Числах», «Русских записках», «Круге», «Вестнике РСХД», в «Новом Журнале», «Опытах», «Воздушных путях», «Мостах».
73. Николай Иванович Ульянов (1904/1905–1985, Нью-Хейвен), историк и писатель. Был старш. науч. сотрудником Постоянной историко-археологической комиссии при Академии Наук в Ленинграде, доцент кафедры истории СССР Ленинградского историко-лингвистического института (ЛИЛИ). В 1935–1941 гг. – узник ГУЛАГа. Освобожден за 20 дней до нападения Германии на СССР, взят в плен под Вязьмой, депортирован в рабочий лагерь под Мюнхеном в 1943-м. По окончании войны избежал репатриации, в 1947–1953 гг. жил в Касабланке, работал сварщиком на заводе «Шварц Омон». Сотрудничал с эмигрантскими журналами («Возрождение», «Российский Демократ», «Новый Журнал») и газетами («Русская мысль», «Новое русское слово»). Сторонник С. П. Мельгунова, с 1947-го – член «Союза Борьбы за Свободу России». В 1953 году был приглашен Американским Комитетом по борьбе с большевизмом на место главного редактора русского отдела на «Радио Освобождение» в составе КЦАБ, пробыл на посту три месяца; уехал в Канаду, с 1955 года – в США, преподавал русскую историю и литературу в Йельском университете.
74. «Российский Демократ». – № 2 (23), 1953.
75. Там же.
76. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957, Нью-Йорк. – Сс. 9-1.1
77. Слизской Аркадий Федотович (1892–1974, Франция), поручик. В Добровольческой Армии с декабря 1917 г., в отряде полковника Покровского, с марта 1918 г. – на Кубани. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода в Юнкерском батальоне и Офицерском (Марковском) полку. С мая 1918 г. – помощник военного прокурора, затем военный следователь. Во ВСЮР и Русской Армии до эвакуации Крыма. Галлиполиец. Осенью 1925 г. – в составе 1-й Галлиполийской роты во Франции. В эмиграции во Франции. Публицист. URL: http://www.krimoved-library.ru/books/ishod-russkoy-armii-iz-krima33. html#bookmark1
78. «Российский Демократ» – № 1 (27), 1957, Нью-Йорк. – Сс. 17-19.
79. Там же. – С. 36.
80. Там же. – № 1 (22), 1953. – С. 55.
81. Там же. – № 3 (24), 1953. – С. 4.
82. Там же. – № 1 (25), 1954. – С. 5.
83. Там же. – № 2 (26), 1954. – Сс. 14-15.
84. Там же. – № 1 (27), 1957. – С. 15.
85. Там же. – С. 65.
86. Бадьма Наранович Уланов (1880–1969, Нью-Йорк), присяжный поверенный, член Всероссийского учредительного собрания, калмыцкий общественный деятель, близок к меньшевикам. С 1919 г. во время правления атамана А. П. Богаевского стал членом Донского правительства. С 1920 г. эмигрировал в Константинополь. С 1921г. – в Праге, где создал пансионат для калмыцких детей, учеников Русской гимназии. C 1926 г. начал собирать представителей калмыцкой интеллигенции в Чехословакии. В 1929 г. в Праге была создана «Калмыцкая комиссия культурных работников», Уланов избран ее председателем. Редактор калмыцкого ж-ла «Улан Залат». Публиковался в казачьих изданиях «Казачья Лава» (Прага, 1922–1927, редактор), «Казачий Путь» (Германия), «Тихий Дон», «Казачья Мысль», «Вестник Казачьего Союза» (Париж). Был сотрудником журнала «Родимый Край». После Второй мировой войны представлял интересы калмыков, избежавших насильственной репатриации; вместе с А. Л. Толстой способствовал их иммиграции в США. С 1956 года жил в США.
87. «Российский Демократ». – № 1 (27), 1957. – С. 15.
88. Книжный магазин и Идательство Е. А. Сияльской были основаны женой полковника Сияльского Владимира Павловича, представителя Главного Штаба Добровольческой армии с 1919 года. Сияльские жили в Берлине, где основали издательство Verlag W. v. Sialsky & A. Kreischmann G.m.b.H. В 1923 г. в Париже вместе с женой Елизаветой Александровной Сияльской, Владимир Павлович создал книжное издательство, ставшее одним из самых крупных в Русском Зарубежье. Е. А. Сияльская владела также книжным магазином до своей кончины 3 марта 1971 года, далее магазин перешел к ее сестре баронессе Олимпиаде Александровне фон Брунс (до ее смерти в 1977 г.). Здесь были изданы все книги П. Краснова в 1930-х гг., издавалась военно-историческая, детская литература. Магазин размещался напротив Кафедрального Собора Св. Александра Невского, являясь важным центром русск. эмиграции. С 1923 г. стал центром антикоммунистически настроенных русских офицеров. Во время Второй мировой войны магазин не был закрыт, оставался культурным центром эмиграции в Париже вплоть до 1990-х, постепенно превратившись в сувенирно-антикварный магазин, затем в галерею «NOVERA». Закрыт в связи с преклонным возрастом последнего владельца, племянника Сияльских.
89. «Свободная мысль». – № 10 (14), 1947. – С. 51.
90. «Российский Демократ». – 1 (27), 1957. – Сс. 20-22.
91. Там же. – С. 65.
92. «Союз Возрождения России» создан в марте–мае 1918 года в Москве, объединял широкие круги либеральной русской интеллигенции.
93. «Борьба за Россию» – политический еженедельник, издавался в 1926–1932 гг., предназначался для распространения в СССР, призывал к открытой вооруженной борьбе с советской властью.
94. «Российский Демократ». – № 1, 1957. – С. 7.
95. Там же. – С. 11.
96. Там же. – № 1(27). – Сс. 17-19.

1.Мельгунов неточен. Американский Комитет по освобождению от большевизма – American Committee for Liberation from Bolshevism (Amcomlib) – был основан 18 января 1951 года в шт. Делавэр. Целью Amcomlib была борьба против социалистических режимов. Организация ставила задачу поддержки антикоммунистической эмиграции из СССР с конечной целью свержения советского строя. Amcomlib – одно из направлений специального проекта ЦРУ QKACTIVE.

2.К июню 1947 года число невозвращенцев, т. е. бывших советских гражданских беженцев, в лагерях Ди-Пи составило «около 250 тысяч человек», по утверждению Г. Фишера. См.: Fischer, Georgе. Soviet Opposition to Stalin. A Case Study in World War II / Cambridge, MA, 1952. – P. 111.

3.На конференции в Париже 22 марта – 2 апреля 1953 г., в которой приняли участие представители эмиграции Украины, Армении, Азербайджана, Белоруссии, Грузии и Северного Кавказа (так называемый «Парижский блок»), был подписан меморандум, гарантирующий «нерусским народам создание или восстановление независимых государств в этнографических границах».

Французская революция в рассказах очевидцев

Воспоминания. Предисловие и перевод с французского Елены Морозовой

Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 3, 2022

Перевод Елена Морозова

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА

Французская революция, началом которой традиционно считают 14 июля 1789 года, явилась главным потрясением XVIII столетия, так или иначе затронувшим все страны мира. Она незримо присутствовала на протяжении значительной части столетия XIX. Количество посвященной ей литературы поистине неизмеримо, в том числе и литературы мемуарной, написанной как сторонниками революции, так и ее противниками. А так как с 14 июля 1789 г. по 9 термидора (27 июля 1794 г.) революция прошла несколько этапов — от конституционной монархии до якобинской диктатуры, — то разброс мнений и отношения к событиям чрезвычайно велик. Сторонники конституционной монархи, провозглашенной 14 июля 1790 г., враждовали со сторонниками республики, провозглашенной 21 сентября 1792 г., и, апеллируя к народу, видели друг в друге его врагов. Победившая среди республиканцев фракция, сидевшая на верхних скамьях Конвента и получившая название Горы (по-французски montagne, а ее сторонники именуются монтаньярами), состояла в основном из якобинцев и нападала на своих коллег-депутатов, поддерживавших жирондистов — фракцию, получившую название от департамента Жиронда. Ни якобинцы, ни жирондисты не терпели крайне левых, именуемых «бешеными», оплотом которых стала Парижская коммуна…

Почти два десятилетия после падения Террора, а вместе с ним и установившей его якобинской диктатуры, прошли под знаком Наполеона, активно опиравшегося в своей деятельности на достижения революции. Эпоху Наполеона сменила Реставрация, затем Июльская монархия, Вторая Республика, Вторая империя… За это время многие яростные идейные противники Революции покинули этот мир, многие переменили взгляды: пришло время осмысления произошедшего. Анонимный составитель сборника Anecdotes du temps de la Terreur (Paris, 1856), где опубликованы приводимые ниже свидетельства, соединил под одной обложкой воспоминания и роялистов, и республиканцев, ибо, по его словам, «мы испытываем своего рода утешение, когда видим, что все партии единодушно порицают Террор, который, как мы можем с уверенностью сказать, уже навсегда принадлежит прошлому». Среди очевидцев, чьи воспоминания вошли в настоящий сборник, – иезуит и дипломат аббат Жоржель; знаменитая женщина-политик Манон Ролан де Ла Платьер, сложившая голову на гильотине; ярый антимонархист, журналист, издатель газеты «Парижские революции» Луи-Мари Прюдом; бывший советник Людовика XVI, убежденный роялист Бертран де Мольвиль; беспристрастный журналист Клод-Франсуа Болье. Рядом с авторскими рассказами соседствуют сообщения из национальной газеты «Монитер» и протоколы заседания народных секций.

Елена МОРОЗОВА

Террор до начала Террора

25 августа 1788 года на Новом мосту сожгли архиепископа Ломени де Бриенна и канцлера Ламуаньона… точнее, сожгли их чучела. Первый разрушительный мятеж случился в мае 1789 года. Он начался на улице Монтрей, в предместье Сент-Антуан. Дом фабриканта обоев по имени Ревельон разграбила и подожгла банда рабочих, явившаяся неизвестно откуда. Жиденькие отряды французской и швейцарской гвардии с оружием в руках довольно долго взирали на эти сатурналии и начали изгонять грабителей только тогда, когда дом обратился в пепел. Подполковник, командир швейцарской гвардии де Безанваль, вспоминает: «Все полицейские шпионы в своих доносах в один голос твердили, что восстание организовали иностранцы; они же, желая увеличить свою численность, силой заставляли идти с собой всех, кто попадался им на пути, и даже трижды посылали вербовать рекрутов в предместье Сен-Марсо. Однако никто так и не сумел объяснить, кто же в конце концов к ним присоединился…»

14 июля победители Бастилии захватили коменданта крепости де Лонэ и находившихся под его началом офицеров и решили отвести их в ратушу. Но стоило конвоирам сделать несколько шагов, как толпа в ярости набросилась на пленников. Участнику штурма Бастилии Юлену, который вел коменданта, даже пришлось обнажить саблю для защиты своего подопечного. Видя, что противник преобладает в численности, он прибег к великодушной хитрости: нахлобучил на голову де Лонэ собственную шляпу; этот самоотверженный поступок чуть не стоил ему жизни. Путь по улице Сент-Антуан превратился в яростное сражение. Но когда обогнули угол ратуши, де Лонэ пал под сабельными ударами, его голову тотчас отсекли от туловища и поместили на конец пики, по древку которой заструилась кровь. Сзади подошел майор де Лом, командир бастильского гарнизона, храбрый воин, исполненный человечности, которого любили все заключенные. Кровь де Лонэ забрызгала майора, и убийцы набросились на него. Многие встали на его защиту, а молодой человек по имени де Бельпон, бывший бастильский узник, закрыл майора своим телом: «Это самый добродетельный человек на свете! — со слезами воскликнул он. — Я провел в Бастилии пять лет, и все это время он был моим другом и утешителем!» Но де Лом твердой рукой отстранил его: «Вы погубите себя и не спасете меня», — только и успел он сказать ему, ибо когда говорил, его ударили саблей. И вот уже голову майора несут на пике, как и голову де Лонэ. В это же самое время раздался выстрел: на пороге ратуши был застрелен купеческий прево Флессель.

Спустя несколько дней на Гревской площади перед ратушей убили Фулона и Бертье. Фулон, интендант финансов, обвинялся в организации голода в Париже. Вокруг его дома постоянно раздавались угрозы убить его. Он бежал в Витри, в имение бывшего начальника полиции Сартина. 22 июля там его схватила шайка негодяев, связала, бросила в телегу и, осыпая оскорблениями, повезла в Париж. Негодяи обращались со своей жертвой, как с игрушкой: надели на шею ожерелье из крапивы, сунули в руки букет из чертополоха, а под спину подсунули связку соломы. Среди тех, кто с проклятиями сопровождал телегу, прошел слух, что Фулон хотел заставить народ есть траву. Во время бурного заседания в ратуше, продолжавшегося весь день, бравый Лафайет1 пытался использовать все возможные уловки для спасения пленника. Связанный Фулон, присутствовавший на этом заседании, с ужасом слушал, как тысячи голосов требуют его голову. А вечером очередная бандитская шайка ворвалась в зал ратуши, схватила пленника и вытащила его на улицу. В эту минуту мужество и рассудок окончательно покинули Фулона. Под фонарем его заставили преклонить колени и просить прощения у Бога, нации и короля; какой-то человек из народа протянул ему руку для поцелуя. Фулон сделал все, что от него потребовали. И все время плакал и просил пощады. А вокруг все смеялись и кричали: «На фонарь его!» Наконец, принесли веревку и стали его вешать; веревка оборвалась, он упал на колени и стал молить народ о пощаде; на него снова накинули веревку: веревка снова оборвалась. Солдаты предложили саблю; но толпа

решила подождать, пока принесут новую веревку. Время затянулось. Фулон больше не мог кричать, а лишь молитвенно вздымал к небу руки. Когда его, наконец, повесили, он был уже мертв. Труп мгновенно раздели и изуродовали. Голову водрузили на пику, засунув в рот пучок травы. Изуродованные останки бросили в ручей.

От таких ужасов останавливалось дыхание, но тут пришло известие, что те же самые люди захватили Бертье, зятя Фулона. Ни Байи2, ни Лафайету, ни депутатам не удалось спасти хотя бы эту жертву. Напрасные усилия! Бертье схватили, а когда он стал сопротивляться, убили ударом пики. Тело рассекли, вырвали сердце и поджарили на углях…

Поджигатели с улицы Монтрей, убийцы де Лонэ, Флесселя, Фулона и Бертье снова встретились 6 октября в Версале. Накануне Лафайет сумел убедить народ выслушать его; королева смогла смягчить сердца отправленной к ней депутации женщин; французские гвардейцы, смешавшись с народом, братались с королевской лейб-гвардией. Никто не помышлял о насилии, поэтому у дворцовых ворот поставили только по два лейб-гвардейца. Внезапно со стороны Министерского дворика раздались призывы к убийству. Это Журдан-Головорез во главе своих людей яростно наносил удары топором мертвому лейб-гвардейцу. Другого часового разоружили, сдернув с него перевязь. Преследуемый яростно вопящей толпой, он пустился бежать. Он побежал вверх по большой лестнице, а за ним по пятам мчалась толпа. Жуткие вопли оглашали дворец; двери апартаментов разлетались в щепки. Двадцать лейб-гвардейцев выступили навстречу толпе, сдерживая первый натиск и давая возможность королеве бежать. Гвардейцы попытались вступить в переговоры. Вооруженные пиками нападавшие оттеснили их и продолжали теснить до самой спальни королевы. Войдя в нее первыми, лейб-гвардейцы заперли дверь и принялись сооружать преграды из мебели, в то время как Мария-Антуанетта поспешно ускользнула через черный ход. Дверь сопротивлялась недолго. Первой от ударов топора сломалась нижняя филенка; гвардейцы подтащили к двери ящик, куда обычно складывали дрова. Тщетные усилия! Бандиты, наконец, прорубили себе проход и ворвались, опрокидывая все на своем пути. Одной из первых жертв пал Франсуа де Варикур; он пытался бежать, за ним погнались, он споткнулся о своего товарища, и его убили ударами кинжала. А голову, надетую на пику, понесли из Версаля в Париж, наводя ужас на участников кортежа. По дороге в Пон-де-Севр тот, кто ее нес, отправился к цирюльнику и велел ему побрить и напудрить эту окровавленную голову.

После ареста Людовика XVI в Варенне почти во всех клубах требовали ограничить монарха в правах. А отдельные голоса требовали отмены королевской власти как таковой. 25 июня Национальное собрание временно отстранило Людовика XVI от власти, приняв, таким образом, половинчатое решение. Волнение в клубах стремительно нарастало. 16 июля положение в Париже стало угрожающим. Национальное собрание провело вечернее заседание, на котором отклонили наиболее революционные предложения, оставив в силе декрет от 25 июня. Эту новость, мгновенно долетевшую до клубов, встретили криками ярости. Было решено составить петицию и на следующее утро, в полдень, отправиться на Марсово поле, чтобы на Алтаре отечества подписать ее.

Следующий день пришелся на воскресенье. Хотя петиционеры договорились встретиться в полдень, в восемь утра вокруг Алтаря отечества уже собралось немало людей. Это были те же орды, которые словно из-под земли выросли рядом с победителями после взятия Бастилии и которым вскоре предстояло заслужить страшное прозвище септембризеров3. Двое мужчин, один из них инвалид с деревянной ногой, проскользнули под Алтарь отечества. Один начал буравчиком сверлить дырки в досках, и какая-то женщина, наступив ногой на острие, вскрикнула; к ней подбежали, вырвали доску, проникли под Алтарь и вытащили оттуда двоих несчастных. Что они там делали? Каковы были их намерения? Этими вопросами задавался каждый, но никто не мог на них ответить. Несчастных привели к полицейскому комиссару секции Гро-Кайу. Их ответы на вопросы звучали уклончиво или же вовсе неправдоподобно, тем не менее, комиссар их отпустил. Но уже на пороге полицейского участка толпа набросилась на них и повалила. Одного немедленно убили ударами кинжалов, другого повесили на фонаре. Веревка оборвалась, и, когда он упал, он был еще жив; ему тотчас отрезали голову, и юноша четырнадцати лет насадил ее на пику. Так начался знаменитый день 17 июля 1791 года, когда Лафайет и Байи впервые применили закон военного времени против мятежников. Террор заслонил собой этот день. (Анонимный составитель сборника)

Гильотина

Завершена работа над гильотиной; невозможно представить себе орудие смерти, кое бы лучше сочетало в себе требования человечности с императивами закона — по крайне мере, пока смертная казнь не будет отменена. Пока же церемонию казни необходимо усовершенствовать, устранив из нее все, напоминающее о старом режиме. К месту казни осужденного везут в телеге (только Капету4 предоставили карету), но связанные за спиной руки заставляют его принять неудобную и подневольную позу; исповеднику позволяют надевать черную рясу, несмотря на декрет, запрещающий носить церковную одежду вне пределов храма, — все эти детали не соответствуют духу просвещенной, гуманной и свободной нации. Также политически недальновидно предоставлять священнику право принять последние слова контрреволюционера, заговорщика или эмигранта. Авторитет, которым у них все еще пользуются служители культа, может подтолкнуть преступника доверить исповеднику важные сведения, которыми тот потом сможет злоупотребить.

Еще один недостаток этой казни заключается в том, что, не заставляя страдать приговоренного, она не скрывает от зрителей вида крови, льющейся с лезвия гильотины и обильно орошающей мостовую вокруг эшафота. Столь отталкивающее зрелище не следует показывать народу. Необходимо искоренить этот недостаток, гораздо более серьезный, нежели кажется на первый взгляд, ибо, привыкая к мысли о бесстрастном убийстве, хотя и совершенном от имени закона, можно приучиться находить основание для жестокости.

Разве мы не слышим, как многие говорят, что, по сравнению с прошлыми процедурами казни, такая казнь слишком мягкая для этих негодяев, и многие из них перед смертью бравируют своим бесстрашием. Жаждущий мести и не желающий ограничиваться свершением правосудия народ теряет свое достоинство. (Луи-Мари Прюдом «Парижские революции»)

Эпистолярное красноречие

Л. Прюдому:

«Скажи Конвенту и всей Франции, всем народам земли, что Северная армия тоже выступает за республику единую и неделимую. И она у нас будет, или все французы погибнут; но испустить наш последний вздох мы хотим, устремив свой взор на Гору. Бедный санкюлот, я могу предложить отечеству только свои руки и свое сердце; у меня есть жена и дети. Я посылаю тебе банковский билет в пятьдесят ливров; твоими руками я хочу сделать дар Конвенту, чтобы помочь ему продолжать войну, а также доказать свою преданность нынешним принципам.

Продолжай просвещать нас, выступай против злоупотреблений, помогай сделать так, чтобы у нас был хлеб, одежда и башмаки; чтобы у нас были хорошие генералы и ежедневные газеты, а обо всем остальном не беспокойся.

Прощай, Прюдом.

Твой друг Митуфле, капитан 1-го батальона Северной армии»

Фукье-Тенвиль

Фукье-Тенвиль, общественный обвинитель революционного трибунала, известный своими дурными нравами и бесстыдным составлением обвинительных заключений без малейшего доказательства вины подсудимых, обычно получал деньги от партий. Мадам Рошешуар заплатила ему восемьдесят тысяч ливров за Мони, эмигранта; Фукье-Тенвиль деньги взял, но Мони был казнен, а мадам Рошешуар предупредили, что если она откроет рот, ее отправят туда, откуда она больше никогда не вернется.

(Мадам Ролан «Мемуары»)

Бесполезный героизм

Молодой Госнэ, некоторое время служивший при старом порядке простым гренадером, вернулся домой, в семью. Однако будучи в возрасте, на который распространяется воинская обязанность, он был вынужден встать под знамена Республики; но, к несчастью для него, он ненавидел новый порядок и говорил о нем исключительно презрительно и с усмешкой. Находясь в городке Шалон-сюр-Сон, он ввязался в драку роялистов с республиканцами и с криками «Да здравствует король!» саблей плашмя колотил сторонников республики; роялисты вскоре отступили, а Госнэ, как самого отчаянного, схватили и отправили в революционный трибунал. Госнэ знал, что его ждет смерть, но по-прежнему сохранял свой веселый нрав, не выказывал никакого беспокойства и, смеясь, говорил: «Меня гильотинируют завтра или послезавтра», — как если бы сказал: «Завтра или послезавтра я отправляюсь на увеселительную прогулку».

Госнэ был прекрасно сложен, имел миловидное лицо, обладал приятными манерами, свидетельствовавшими о полученном воспитании. Не имея средств заплатить за кровать и вынужденный спать в камере на соломе, он каждое утро выходил на тюремный двор, где полностью раздевался и обливался холодной водой из-под крана. Умывшись таким образом, он натягивал гусарский мундир из тонкого сукна, выгодно облегавший его ладную фигуру, и шел к зарешеченным окошкам поболтать с женщинами и родственниками арестованных роялистов, которые, зная, за что он угодил в тюрьму, выказывали ему живейшую симпатию. А одна хорошенькая девица прониклась к нему такой страстью, что не смогла скрыть ее. Госнэ это быстро заметил и легко добился от нее признания. Обладавшая независимым состоянием, девица воспылала желанием выйти замуж за несчастного узника. Но для этого следовало вытащить его из тюрьмы; и она решила, что у нее это получится. Госнэ не имел никакого политического влияния и помочь какой-либо партии мог единственно ударом сабли. Не обладал он и состоянием, а потому не представлял никакого интереса для судей.

Юная особа отправилась уговаривать трибунал и, начав с писца, дошла до самого Фукье-Тенвиля; она узнала, что лично к ее избраннику никто претензий не имеет, ни среди судей, ни среди присяжных, и всем в общем все равно, будет он освобожден или приговорен, так что если, как особо подчеркнули, он будет вести себя осмотрительно, его вполне можно спасти.

Узнав от своей очаровательной защитницы о настроении судей, он пообещал ей все, что она от него потребовала, но ни единого обещания не сдержал. Тюремный привратник принес ему первый список вопросов присяжных, он взял его с презрительной улыбкой, поднес к огню и раскурил им свою трубку. Несмотря на свою грубость, тюремщики решили, что Госнэ забыли передать письмо, и снова принесли его. И эту бумагу постигла та же участь. Не знаю, по какой причине вынесение приговора отложили. Наконец, ему передали третий список, но он снова разжег им трубку. Тогда несколько узников решили убедить Госнэ, что глупо не попытаться сохранить себя для очаровательной женщины, полюбившей его, а вместо этого упорно стремиться к смерти, бессмысленной даже для тех, за кого он вступился, и кто не оценит его жертвы, настолько она бесполезна.

Госнэ их выслушал и пообещал сделать все, что от него зависит, чтобы склонить судей на свою сторону. Они взяли с него слово, что завтра он с ними позавтракает. В одиннадцать часов он должен был предстать перед трибуналом. Госнэ не переставал шутить, и было видно, что веселье его идет от чистого сердца. Когда настал час, он обнял своих товарищей и со смехом сказал: «Вы устроили мне прекрасный завтрак в этом мире, я же вскоре приготовлю вам отличный ужин в мире ином, так что можете делать заказы». И пошел к ожидавшим его жандармам.

Ни общественный обвинитель, ни председатель трибунала даже не стали его толком допрашивать, но Госнэ, вместо того, чтобы отрицать свою вину, чтобы повторить подсказанные ему ответы, обвинил себя во всем, в чем только можно. А когда его защитник захотел произнести речь в его пользу, он остановил его: «Господин официальный защитник, нет нужды меня защищать; а ты, общественный обвинитель, делай свое дело: прикажи отправить меня на гильотину».

И его, действительно, отправили на гильотину. Мы видели, как он, гордо подняв голову, шествовал через двор. Как объяснить стремление к смерти этого необычайно веселого человека, который в обители горести и печали умел сохранять бодрое настроение? Чувствительная особа, воспылавшая любовью к Госнэ и присутствовавшая в зале суда, заранее радовалась, что ей выпало счастье сохранить ему жизнь и теперь она посвятит ему жизнь свою. Но когда она услышала его ответы, она упала в обморок, и ее на руках вынесли из зала. Когда Госнэ привязали к телеге, он подозвал тюремщика по имени Ривьер, который всегда хорошо к нему относился, и попросил дать ему немного водки. «Иначе, — сказал он, — если вы не окажете мне эту услугу, я решу, что вы на меня сердитесь». Его привычная веселость не покидала его до последнего мгновения.

(К.-Ф. Болье «Исторические очерки о причинах и результатах Революции во Франции»)

Презрение к смерти

Удивительная стойкость Госнэ напомнила мне удачный ответ одной куртизанки, представшей перед революционным трибуналом по обвинению в роялизме. Председатель трибунала, желая узнать, каковы ее источники существования, строго спросил: «Обвиняемая, какими трудами вы живете?» — «Я живу тем, что дарю милосердие, а вот ты живешь тем, что отправляешь людей на гильотину». И она, послав подальше судей, присяжных и зрителей, с песней отправилась на смерть.

Пужад де Монжурден, молодой человек из состоятельного семейства финансистов, совсем недавно женившийся, после вынесения ему приговора сочинил очаровательный романс, адресовав его жене, которую он обожал: вот первая строка этого романса:

Близится час моей смерти.

(К.-Ф. Болье, там же)

Жертва, избежавшая резни

Резня5 продолжалась возле дверей тюрем, и народ, которого Коммуна6 решилась обвинить в том, что так он осуществлял свою справедливую месть, на деле исполнял роль простого зрителя и лишь иногда вмешивался в процесс в пользу жертвы. Так, он не в силах был равнодушно взирать на возвышенную и трогательную сцену, явленную Элизабет Казот. Прорвавшись сквозь толпу убийц, готовых поразить ее отца, девушка бросилась на шею почтенному старцу. «Если вы хотите убить его, вам придется сначала убить меня», — воскликнула она. Раздались крики, требовавшие пощадить старика, их подхватили сотни голосов, и вот уже Казот7 спасен. Окружив отца и дочь, зрители и убийцы принялись осыпать их ласками. «Назовите нам ваших врагов, — взволнованно говорили они, — и мы притащим их к нам на суд». — «Но как я их узнаю? — ответил достойный старец, — ведь я никогда и никому не причинял зла».

(Бертран де Мольвиль «Воспоминания»)

Эпизод войны в Вандее

Ларошжаклен8, оставшийся на левом берегу Луары, где ему со всех сторон грозила опасность, вынужден был расстаться даже с теми немногими солдатами, что его сопровождали. Практически в одиночку, с одним лишь товарищем, он укрылся в лесу от преследовавших его врагов; поздним вечером, мучимый голодом и усталостью, он вышел из леса и вместе с товарищем постучал в дверь одиноко стоящей фермы. Проживавший там добросердечный человек накормил их ужином и проводил на ночлег в амбар; но стоило беглецам заснуть, как хозяин разбудил их и предупредил, что к нему в дом зашли республиканцы и намерены переночевать у него в амбаре. «Если мне суждено умереть этой ночью, — ответил Ларошжаклен, — мне надобно сначала выспаться; а там будь что будет». И он снова улегся на сено. Как только фермер вышел, пришли республиканцы и устроились рядом с вандейцами; предельно уставшие, они всю ночь проспали бок о бок. На рассвете Ларошжаклен разбудил товарища, они взяли по ружью и снова ушли в леса, где им пришлось провести несколько дней, питаясь тем, что удавалось забрать у солдат, проходивших мимо тех мест, где они скрывались. Устав от такого жалкого существования, Ларошжаклен подошел к Шатийону. Там, в окрестных приходах, его эмиссары попытались собрать новые отряды повстанцев. Однако край уже изрядно обезлюдел и оскудел, и голос генерала никто не услышал, он смог лишь собрать остатки своих солдат, избежавших гибели в прежних боях; с их помощью ему удалось бежать и спасти свою жизнь. (К.-Ф. Болье, там же)

Каррье в Нанте

Пока Анц9 и Франкастель10 опустошали края по соседству с Луарой со стороны Анже, знаменитый Каррье11 расположился в Нанте, где, как говорят, перехватывал тех, кто сумел ускользнуть от взора его коллег, и устрашал мир преступлениями, которым даже ад не мог обучить род человеческий.

Возможно, позволив дать жизнь такому чудовищу, Создатель, возмущенный людскими злодеяниями, пожелал устыдить природу. Каррье собрал вокруг себя разного рода громил; его божеством был Марат. Банда оголтелых, названная ротой Марата, взяла на себя обязанность опустошить Нант и его окрестности; эта банда убийц находится в распоряжении собрания палачей, именуемых революционным комитетом, получающим указания непосредственно от Каррье, у этого чудовища-депутата, чьи приказы комитет всегда готов выполнять. В разгар оргий, которые он устраивает вместе с участниками комитета, вино льется рекой, а он в это время диктует свои кровавые указы. Опьяненные яростью, которую он им внушил, одурманенные алкоголем бандиты из отрядов Марата рыщут по Нанту и его окрестностям и хватают всех, кто имеет человечное выражение лица, без различия пола и возраста, и забирают все их достояние. Некоторым поручается работать в городе: разорять и бросать в тюрьмы его жителей. Но банды Марата не смогли насытить революционную алчность Каррье, и он дал им в помощь роту негров, чьи физиономии лишь добавляют ужаса, который и без того внушает их миссия. Африканцам поручено хватать и бросать в тюрьмы женщин и детей. Их командир по имени Пинар ненавидит женщин; он удовлетворяет с ними свою животную страсть, а потом убивает их. Свои варварские приказы Каррье заставляет исполнять солдат местного гарнизона, и те зачастую соперничают в жестокости с ротами Марата. Когда же среди этих чудовищ обнаруживается тот, кто еще сохранил воспоминания о человечности, когда сострадание вступает в свои права, кажется, что в глубинах ада мелькнул проблеск света.

В роту Марата попал бедный водонос из Оверни, якобинец, которому некая дама Лефевр, долгое время проживавшая в Париже, предоставила кров в своем сельском доме и небольшое вспомоществование. Мадам Лефевр испытала на себе все ужасы войны в Вандее: сын и муж убиты революционерами, дочь изнасилована, а потом убита. Мадам Лефевр вместе с другими женщинами попала в руки людей Каррье, и те собрались утопить их в реке. Среди исполнителей оказался тот самый водонос: он услышал, как кто-то из несчастных произнес имя мадам Лефевр; водонос обернулся и увидел ее. «Это вы мадам Лефевр?» — «Увы, это я». — «Вы проживали в Париже, неподалеку от Сен-Сюльпис?» — «Да, совершенно верно». — «Граждане, гражданка Лефевр — добрая патриотка», — заявил он. И тотчас рассек саблей веревку, которая связывала ее с другими жертвами, и взял ее под свою защиту. Мадам Лефевр умоляла водоноса спасти и ее соседку, которая не более виновна, чем она; но овернец ответил, что это безошибочный способ погубить и ее, и себя, и женщина не стала настаивать. Мадам Лефевр жива и по сей день.

Пинар, о котором я уже говорил выше, со всей своей свитой ввалился к женщине по имени Шоветт, чей муж взял ружье и ушел воевать на стороне вандейцев; у нее на руках остался ребенок.

«Меня зовут Пинар, — заявил он ей, — и сегодня я убил шесть женщин, ты будешь седьмой; но утешься, твой ребенок умрет раньше тебя».

При этих словах некий Марьет, сопровождавший Пинара, выхватил саблю и заявил, что сначала Пинару придется убить его и только потом эту женщину; трус отступил, и женщина осталась жива.

Тот же самый Марьет однажды спас ребенка, мать которого убил Пинар. «Зачем тебе этот маленький разбойник? — спросил Пинар Марьета. — Отойди от него, я его пристрелю». Вместо ответа Марьет прицелился в Пинара и таким образом сохранил жизнь ребенку. И даже усыновил его. Однако этот Марьет был погромщиком. Какие же противоречия зачастую являет нам человеческая природа!

Пока опустошают окрестности города, все публичные здания в Нанте превращены в тюрьмы; однако они не могут вместить всех арестованных, и тем приходится тесниться в грязи и нечистотах. И хотя революционный трибунал беспрерывно дает работу машине доктора Гильотена, хотя, падая от усталости, палач заявляет, что он уже на ногах не стоит, хотя солдаты из Нанта расстреливают на дорогах всех, кого они называют контрреволюционерами, включая детей, тем не менее, казни совершаются слишком медленно! Революционный трибунал, являющий собой сборище подпевал, не знает, как еще можно очистить тюрьмы. Каррье мечтал о новом способе уничтожения; бросив взгляд на Луару, он нашел то, что ему нужно: река станет могилой торговцев и коммерсантов, наживавшихся на речном судоходстве; вот так сей презренный негодяй заставил союз природы и общества, направленный на процветание людское, служить для уничтожения людей.

Радуясь своему открытию, идею которого, без сомнения, подсказали самые варварские тираны Рима, он решает топить своих сограждан, как Нерон велел утопить собственную мать; но как матереубийца, коего он взял за образец, остатки стыда пока еще сдерживают его; он сообщает о своем проекте только своим приближенным, считая, что очередное истребление должно происходить ночью, а те, кому суждено погрузиться на дно реки вместе с продырявленными барками, подобно Агриппине, не должны знать заранее, какая участь их ожидает.

Члены революционного комитета Каррье, такие же трусливые и ничтожные, как и окружение Нерона, не замедлили встретить аплодисментами несравненное изобретение своего повелителя и тотчас его опробовали на восьмидесяти священниках из департамента Ньевр, приговоренных к изгнанию. Жертв сначала перевезли в Анже, а оттуда в Нант, где, по их выражению, декрет об изгнании по отношению к ним был исполнен вертикально.

Главное — сделать первый шаг, гласит простая аксиома. Сделав первый шаг, Каррье перестал колебаться. «Какая, однако, революционная река эта Луара!» — воскликнул он; его слова встретили аплодисментами, и никто не посмел возразить. Член Конвента Эро де Сешель похвалил Каррье за его энергию и талант, поставленные на службу революции. После этого Каррье стал действовать без всякого стеснения; ночной мрак больше не нужен, казнят среди бела дня, и те, кто выбран жертвой, знают, что могилой их станет Луара. Тех, кто пытается скрыться или бежать с погребальных барж, сопровождающие охранники рубят саблями, а отсеченные члены палачи забирают в качестве трофеев: человеческие уши крепятся на шляпы вместо кокард, рядом с розеткой республиканского триколора.

Несчастных, попытавшихся выплыть и достичь берега, расстреливают в воде или вылавливают крюками те, кто караулит на берегу.

Иногда Каррье, желая убедиться в успехе своей операции, отправляется обедать на один из кораблей. Там он заставляет пить своих агентов и напивается вместе с ними. «Выпьем, — говорит он, — за здоровье захлебнувшихся попов».

Иногда он горланит песни трубочистов своего родного края на мотив революционных гимнов. Иногда приказывает привести самых красивых вандейских пленниц, а после того, как они становятся жертвами его сатанинского сладострастия, приказывает утопить их в Луаре. Желая пойти еще дальше в оскорблении природы, он велит связывать попарно обнаженных и разнополых узников, плотно притиснув их друг к другу, и бросать их в воду. Такие утопления стали называть республиканскими свадьбами.

Уничтожение посредством чумы также входило в его планы, по крайней мере, он сделал все, чтобы среди прочих бедствий, обрушившихся на Нант, город испытал на себе еще и этот бич.

Несмотря на утопления, проводимые в Нанте вдоль всего берега Луары, которые, по утверждению их устроителей, унесли жизни более шести тысяч человек, несмотря на отправленных на гильотину по приказам революционного комитета и расстрелы по приказу военной комиссии, пленники в тюрьмах по-прежнему содержались в тесноте, отчего камеры становились рассадниками самых страшных болезней. Заключенные умирали сотнями, в тюрьму боялись входить. Воздух, зараженный ядовитыми миазмами в результате отсутствия элементарной гигиены, тяжелое дыхание умирающих и смерть, воцарившаяся в тюрьмах, не позволяли посещать узников. (К.-Ф. Болье, там же)

Свобода, равенство, братство или смерть

Во время Террора все общественные здания и многие частные дома украшала зловещая надпись: «Единство, неделимость республики, свобода, равенство, братство или смерть».

Автор этого девиза заслужил право на известность среди потомков. Это Паш12, тогдашний мэр Парижа, который прежде был военным министром.

(К.-Ф. Болье, там же)

Прием в Якобинское общество

Ораторствуя с трибуны знаменитого Якобинского общества, Дюбуа-Крансе13 предложил своим соратникам принимать новых членов только после того, как они ответят на вопрос: «Что ты сделал, чтобы в случае победы контрреволюции тебя бы повесили?» (К.-Ф. Болье, там же)

Санкюлоты

Санкюлотизм зародился на собрании клуба Сент-Шапель, и вот как это случилось. Выборщик из секции Обсерватории, что в предместье Сен-Жак, выступая против предложения, вполне укладывающегося в рамки конституции, высказался в терминах как неподобающих, так и неумеренных. Костюм выступавшего полностью соответствовал его речи. Другой выборщик, то ли оскорбленный, то ли утомленный его потоком непристойностей, встает и говорит: «Председатель, лишите слова этого санкюлота14». В самом деле, на ораторе были штаны из грубой ткани, пятна и дыры на которых не свидетельствовали ни о состоятельности, ни об аккуратности гражданина. Слово «санкюлот» с энтузиазмом подхватили якобинцы. Уже на следующий день многие из тех, кто обычно одевался тщательно и изысканно, явились на собрание в таких же штанах. А в зале уже распространяли куплеты в честь санкюлотизма.

(Аббат Жоржель «Воспоминания»)

Мнение одного санкюлота о первых приговорах революционного трибунала

Публика аплодисментами выразила свое одобрение революционному трибуналу, который вынес приговор Бланшеланду15, гильотинированному в прошлый понедельник на площади Единства, бывшей Карузель. Стоицизм, проявленный контрреволюционером, ни на кого не произвел впечатления. К стыду рода человеческого, роялизм и раньше имел своих апостолов и своих мучеников.

Однако народ остался недоволен приговором, который этот же трибунал вынес несчастной кухарке, арестованной за непатриотические речи в пятницу, 19 апреля, в полдень. Граждане, у которых она служила, считали ее безупречной прислугой. Без сомнения, у нее просто помутился рассудок, и судьи должны были это понять, видя, как она упорствует, продолжая повторять те же самые роялистские речи, из-за которых она попала в трибунал, поскольку другого подсудимого, мужчину, обвиненного в таком же преступлении, судьи признали сумасшедшим.

И кто не содрогнется при рассказе о том, каким образом приговор пытались оспорить и почему это не удалось? С трибуны Конвента в ее защиту выступил Мазюэр16 и потребовал отсрочки на двадцать четыре часа. Его требование поддержал Инар17, но женщину уже было не спасти. Время, потерянное при заслушивании многословных ораторов, решило ее участь: несчастную гильотинировали. Когда приняли постановление об отсрочке приговора, в Конвент сообщили, что приговор исполнен… И представители народа вернулись к прежней повестке!!!

Революционный трибунал также приговорил к смерти Анн-Гиацинта Вожура, бывшего полковника третьего драгунского полка за призывы к восстановлению монархии. Он был казнен в субботу, 20 числа. (К.-Ф. Болье, там же)

Санкюлоты в театре

Санкюлоты кичились своей приверженностью к республике, но отнюдь не утонченностью речи. Они всюду проталкивали политику; вот и в театр они приходили не столько для того, чтобы наслаждаться звучными стихами, сколько чтобы послушать проклятия в адрес тиранов. А они звучали со сцены во множестве, поскольку современные пьесы в основном не интересны и в них нет стиля, зато патриотизма хоть отбавляй. Иногда, правда, актеры возвращались к прежнему репертуару, но публика была готова терпеть Расина или Корнеля только в том случае, если авторы, уподобившись зрителям, являлись перед ними в облике санкюлотов; замены зачастую были весьма своеобразными. Например, из оборота изъяли слово «король» и заменили на слово «тиран». В «Отце семейства» Дидро первый акт начинается партией в шахматы, где Моле больше не говорит: «Шах королю», а говорит: «Шах тирану». В «Дезертире» Седэна вместо слов «Король идет…» актер пел: «Закон идет…» — а следом хор естественно подхватывал не «Да здравствует король!», а «Да здравствует закон!» Разумеется, не было никакой возможности играть последнюю сцену «Тартюфа» так, как написал ее Мольер. И Дора-Кубьер заменил ее отличным двустишием, вложенным в уста пристава:

Ведите негодяя к нам

В революцьонный трибунал.

(Бертран де Мольвиль, там же)

Гражданский праздник в честь Марата, устроенный обществом санкюлотов дистрикта Бур-Реженере18

На заре санкюлотов разбудил выстрел из пушки. Каждый отправился на свой пост. Сотня молодых девушек в венках из дубовых листьев окружили колесницу, на которой восседали пятеро почтенных старцев, окруженных пятнадцатью девами, согревавшими их своим чистым дыханием; этим девам предстояло заботиться о старцах на протяжении всего праздника.

Открывал шествие батальон юных воспитанников отечества, не спавших всю ночь из страха проспать торжество.

Матери патриотических семейств, местные власти, члены общества санкюлотов, шли вперемешку, в том порядке, который диктует сама природа.

Одни несли бюст нашего друга Марата. Другие вздымали вверх всевозможные эмблемы свободы, которые общество смогло отыскать.

Прибыв на площадь Жемапп, гражданин мэр прочел речь, посвященную памяти Марата; в конце речи женщины надели свои венки из дубовых листьев на острия пик в ограде обелиска, воздвигнутого в честь Марата.

Гражданин С., почетное лицо, руководил исполнением хвалебных куплетов в честь Марата.

Затем процессия двинулась в церковь, где поставили столы, куда каждый патриот принес свой обед и куда в качестве первых приглашенных явились бедняки.

Начались братские излияния: так, председатель от имени здешнего общества даровал братский поцелуй депутату от соседнего общества, а затем старику, юной девушке и защитнику отечества.

В память Марата мэр предложил выпить за здоровье, а затем, обращаясь к гражданам, призвал воскурить бальзам в память Марата и пролить слезу:

«Соберитесь, санкюлоты, и аплодируйте: Марат счастлив; Марат, друг наш, погиб за отечество!»

Общая трапеза прошла чинно, радостно и без пьянства. Три тысячи граждан, как горожан, так и селян, украсили собой это торжество.

По первому знаку столы убрали, и заиграла музыка, а следом начались танцы.

Записано в Бур-Реженере, главном городе департамента Эн, 20 брюмера II года Республики единой, неделимой и демократической.

Председатель и секретари.

(Выдержка из протокола)

Праздник Разума

(10 ноября 1793 года, или по республиканскому календарю, 20 брюмера II года Республики)

По залу проходят члены секции Единства; во главе идет взвод вооруженных добровольцев, далее следуют барабанщики, за которыми двигаются пожарники и пушкари, обряженные в церковные хламиды, и группа женщин в белых одеяниях, перепоясанных трехцветными шарфами. За ними двумя вереницами шествует кривляющаяся толпа в стихарях, ризах и церковных мантиях. Церковное облачение происходит из бывшей церкви Сен-Жермен, известной своим богатством: все священнические одежды сшиты из бархата и прочих дорогих материалов и богато украшены золотыми и серебряными вышивками. Потом на носилках вносят чаши, дароносицы, дискосы, подсвечники, золотые и серебряные блюда, роскошные оклады, кресты, украшенные драгоценными камнями и массу других предметов, используемых при отправлении религиозного культа. Под воинственные звуки фанфар и восторженные крики зрителей «Да здравствует свобода, Республика, Гора!» процессия входит в зал. Когда вносят черное полотно, символизирующее уничтожение фанатизма, звучит мелодия куплета «Мальбрук в походе помер, и похоронен он». Куплеты сменяются революционным гимном. Затем граждане, нацепившие церковные обноски, отплясывают под музыку куплетов ça ira и Карманьолы. Всеобщий энтузиазм поддерживается ликующими криками зрителей. Процессия вновь выстраивается, а граждане в церковных одеждах рассаживаются справа на скамьях.

Господин Дюбуа, оратор секции, подойдя к трибуне, заявляет:

«Разум наконец одержал великую победу над фанатизмом; религия, основанная на заблуждениях и крови, религия, целых восемнадцать веков причинявшая нашей земле только зло, хотя ее и называют божественной, уничтожена! Крестовые походы, походы против альбигойцев, вальденсов, протестантов Севенн, Сицилийская вечерня, Варфоломеевская ночь — все это ее рук дело, ее трофеи. Так пусть же исчезнет она с лица земли, где возродится счастье, а люди станут народом братьев и друзей: поверьте мне, этот день недалек. Муза истории, выброси свои кисти: до сих пор на твоих полотнах запечатлевали преступления; теперь тебе предстоит славить добродетель. Мы клянемся (все поднимают руку) никогда не исповедовать никакого иного культа кроме культа Разума19, Свободы, Равенства и Республики».

Со всех сторон раздается единодушный клич: «Клянемся! Да здравствует Республика!» Клятва и речь, как пишет «Монитер», были встречены всеобщей радостью и восторгом.

Председатель, бывший господин Леруа, который нынче велит называть себя господин Лалуа20, отвечает: «В одно мгновенье вы вычеркнули из истории восемнадцать веков заблуждений. Только что ваш образ мыслей принес разуму жертву, достойную его и истинных республиканцев. Во имя отечества Собрание принимает ваше приношение и вашу клятву».

Желая продемонстрировать, что члены секции воспитывают своих детей истинными республиканцами, в зал ввели бедного несчастного малыша, которому наверняка втолковали его роль в этой жалкой сцене. Малыша подняли на руках, и тот, оказавшись наверху, попросил у председателя братский поцелуй, чтобы передать его всем детям своего возраста. От своего имени и имени всех детей ребенок пообещал следовать добрым примерам, которые подают защитники республики, и поклялся, что дети, когда вырастут, тоже станут грозой тиранов, если к тому времени таковые еще останутся.

Поцеловав ребенка, Лалуа поднялся на трибуну и торжественно изложил свою беседу с малышом.

«Я должен сообщить Собранию, — начал он, — о заявлении, которое сделал этот маленький республиканец. Он сказал, что если бы он не опасался злоупотребить временем собрания, он бы зачитал здесь «Декларацию прав человека», которую он знает наизусть, ибо носит ее у себя в сердце. А еще мальчик спросил, когда Собрание составит республиканский катехизис, ибо он горит желанием также выучить его наизусть».

Как пишет «Монитер» (от 2-го фримера II года), Собрание и зрители бурными аплодисментами засвидетельствовали чистоту души маленького республиканца.

Член Конвента: «Требую занести просьбу мальчика в протокол». Рамель: «Требую, чтобы, как только долгожданная книжица выйдет из печати, экземпляр ее отправили этому ребенку». Гули: «А я требую, чтобы председатель поручил написать хвалебное письмо родителям этого ребенка за то, что они воспитали его в республиканском духе». N…: «Надо известить как можно больше людей о церемонии, что прошла здесь сегодня; я требую, чтобы все речи и все подробности нынешнего дня занесли в протокол и разослали по всем департаментам».

Все предложения были приняты. (К.-Ф. Болье, там же)

Перевод с французского Елены МОРОЗОВОЙ

_____________________________________________________

1 Маркиз де Лафайет (1757–1837) — участник американской войны за независимость, депутат Генеральных штатов, один из авторов «Декларации прав человека и гражданина», в начале революции пользовался большой популярностью в народе.

2 Жан Сильвен Байи (1736–1793) — астроном, математик, политик. В 1789 г. мэр Парижа.

3 Септембризерами называли тех, кто принимал участие в резне заключенных в тюрьмах в сентябре 1792 года.

4 Гражданин Луи Капет — так именовали в суде Людовика XVI.

5 Массовые убийства заключенных в тюрьмах в начале сентября 1792 г.

6 Коммуна — парижский муниципалитет.

7 Жак Казот (1719–1792) — писатель. Легенда приписывает ему пророчество, якобы сделанное в 1788 году, когда он предсказал печальную судьбу многих аристократов, включая короля.

8 Анри де Ларошжаклен (1772–1794) — дворянин, офицер, один из генералов Вандейской армии.

9 Николя Анц (1753–1830) — депутат Конвента, монтаньяр.

10 Мари Пьер Адриен Франкастель (1761–1831) — комиссар Конвента, отличался особой жестокостью.

11 Жан-Батист Каррье (1756–1794) — комиссар Конвента в Нанте, «миссионер Террора», как назвал его Мишле.

12 Жан-Николя Паш (1746–1823) — якобинец, мэр Парижа с февраля 1793 г. по май 1794 г.

13 Эдмон Луи Алексис Дюбуа-Крансе (1746–1814) — якобинец; депутат Конвента.

14 Санкюлоты (фр. sans-culottes, букв. «без кюлотов»). Кюлоты — короткие штаны, застегивавшиеся под коленом, которые носила знать; простой народ ходил в длинных брюках.

15 Филипп Франсуа Руксель де Бланшеланд (1735–1793) — революционный генерал, обвиненный в измене.

16 Клод Луи Мазюэр (1759–1794) — депутат Конвента.

17 Анри-Максимен Инар (1758–1825) — депутат Конвента.

18 Бур-Реженере (Bourg-Régénéré), букв. «Обновленный город» — революционное название городка Бур-ла-Рен (Bourg-la-Reine), букв. «Город королевы».

19 Культ Разума — процесс дехристианизации, во время которого многие храмы превратили в храмы Разума.

20 Леруа (Leroi) звучит как «король», фр. le roi; Лалуа (Laloi) звучит как «закон», фр. la loi.

Петр на распутье

Дмитрий Травин

Три пути России в эпоху больших перемен

Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2022

Есть в Петербурге три памятника Петру I. Точнее, разнообразных статуй, бюстов, мозаик и прочих символов за последнее время «нашлепали» у нас очень много, но настоящими памятниками, отражающими дух истории, являются, на мой взгляд, только три. Каждым из них можно, наверное, просто восхищаться, как произведением искусства, «включая» лишь чувства, а не голову. Но если задумаешься о том, сколь разные представления об императоре вложены в три исторических монумента, то поневоле представишь себе совершенно разные магистральные пути развития России в XVII—XVIII столетиях. Из сваренной нам в школе петровской «каши», где не различить было исходных компонентов, памятники четко выделяют именно то, что каждый автор считал главным в эпохе правления Петра.

Памятник работы Растрелли, водруженный Павлом I («Прадеду правнук») перед Михайловским замком, представляет традиционный образ монарха, сложившийся в Европе за века. Монумент восходит к конной статуе Марка Аврелия, стоящей в Риме на Капитолии. Наш Петр, как и «старина Марк», тихо сидит на большой апатичной лошади, никуда не торопясь, ни к чему не стремясь, а просто наслаждаясь своей законной властью. Он ведь государь от Бога. Никто не может оспорить его права на престол, а потому и делать-то ничего не надо. Сам Петр Алексеевич, так же как Павел Петрович, мог бы, наверное, обратить внимание на роль своего прадеда, от которого, собственно, и пошла на Руси династия Романовых. Петр принял престол у своего старшего брата Федора, тот — у отца их Алексея Михайловича, а Алексей, в свою очередь, унаследовал Россию от своего родителя Михаила Федоровича. Наконец, важно заметить, что Михаил оказался царем в значительной степени потому, что отец его Федор Никитич был насильно пострижен своими политическими противниками в монахи, а потому не мог по традициям того времени претендовать на престол, хотя в Смутное время был очень сильной и влиятельной фигурой.

Федор проложил дорогу, Михаил воссел на престол, Алексей избавился от влияния земских соборов, сформировав самодержавие… И вот Петр теперь может почивать на лаврах. Лошадь его стоит на месте, лениво приподняв ногу и лишь имитируя движение. Кисточки на седле даже не колышутся, что говорит об отсутствии встречного ветра. На голове у императора лавровый венок, показывающий, что и почивать он может на лаврах. А ноги обуты в античные сандалии, дурацки выглядящие зимой, когда памятник покрыт снегом, но удивительно точно отражающие логику монумента: царь и слезть-то с лошади не сможет, чтобы хоть что-то сделать. Босиком по сугробам вряд ли пробежишься ради реформ.

У Фальконе на Сенатской площади получился совершенно иной образ Петра. Этот государь — человек деятельный. Конечно, здесь есть явные признаки императорского величия, но в Медном всаднике они вовсе не доминируют. Скульптор французский, в отличие от итальянского, создал образ героя, который куда-то мчится, не думая даже почивать на лаврах. Долго он гнал своего коня навстречу балтийскому ветру. Куртка распахнулась. Величие императорское пропало. Еще немного, и рухнул бы государь с высокой скалы, однако успел вдруг в последний момент натянуть поводья и вздыбить свою лошадь, чудом удерживаясь над пропастью.

Петр работы Фальконе, конечно, имеет божественные права на престол, но имеет в то же время и множество врагов, множество змей, норовящих ужалить исподтишка. То ли чтобы власть у него перехватить, то ли чтобы остановить преобразования. А государь в этом монументе явно представлен именно реформатором. Недаром засучены рукава на куртке. Не факт, что Петр сам хорошо понимает суть своих преобразований и четко знает, куда несется, однако стремление все поставить с ног на голову (или с головы на ноги) у него не отнять. К такому именно Petro Primo возводила истоки своей власти Catharina Secunda, не имевшая с ним даже общих родственников, но полагавшая себя наследницей великих реформаторских дел. Согласно логике Медного всадника, государь правит великой державой не только по божественному праву, но и по своеобразному общественному договору. Если он действует ради блага народа и ради всеобщего счастья, то может считаться истинным монархом даже в том случае, когда по крови законность его правления весьма сомнительна. Сомнительно, правда, и то, что Петр действительно вздыбил свою страну ради блага народа, но ко временам водружения Медного всадника уже ушли из жизни поколения людей, из которых Петр выжимал все соки ради войны и захвата земель, зато получил распространение миф о царе, которому, мол, «жизнь его недорога, только бы жила Россия в блаженстве и славе».

Наконец, есть и третий, не слишком известный памятник «Царь-плотник», стоящий на Адмиралтейской набережной — там, где при Петре сооружались корабли. Здесь молодой Петр, совсем не похожий на императора, спокойно работает топориком, сооружая судно на голландской верфи во время своего знаменитого путешествия по Европе. Дело, которым он занят, выражено предельно конкретно. Это не вялое почивание на лаврах Псевдо-Аврелия и не безумная скачка Медного всадника, стремящегося к плохо понятным целям. Это работа над тем, что, собственно, и формирует благо народа. Судно возьмет вскоре груз и поплывет в дальние порты, обеспечивая торговую прибыль купцам и зарплату простым людям — плотникам и матросам. «Царь-плотник» не пускает в расход тысячи солдат и строителей ради завоевания новых земель и обретения державного величия, а создает экономическое благосостояние России.

Леопольд Бернштам создал этот памятник в начале ХХ века, когда Россия быстро развивалась экономически, стремясь догнать западные страны не только в плане вооружений, но и в социальном плане. Росли, как грибы, заводы, увеличивались города, народ уходил из деревни для строительства новой жизни. Перемены эти возникли не благодаря «петровской модернизации», а благодаря Великим реформам Александра II, золотому рублю Сергея Витте и столыпинским преобразованиям в деревне. Ведь за те полтора века, что прошли между «петровской модернизацией» и эпохой Великих реформ, экономика России не сильно преуспела в развитии. Но сложившаяся на Руси мифология много лет возводила все западное к Петру. Поэтому «Царь-плотник» на набережной воспринимается и по сей день как памятник государю, который прорубил окно в Европу, поощрил купечество и создал невероятные возможности для нового российского предпринимательства.

Наши рассуждения о памятниках могли бы выглядеть лишь оригинальной игрой ума, если бы эти монументы не отражали три реальных пути развития, сформировавшихся в Европе XVI—XVIII веков. Условно их можно назвать испанским, французским и английским. Все европейцы так или иначе (чуть раньше или чуть позже) начинали двигаться по одному из этих путей. Не столько сознательно его выбирали, сколько объективно склонялись к соответствующему варианту развития, исходя из имеющихся у них условий. И Россия не была исключением. Причем попытки осуществления преобразований предпринимались у нас задолго до Петра. Наверное, можно сказать, что уже при правлении Бориса Годунова стало ясно, что требуются какие-то перемены. А после Смуты трансформация оказалась жизненно необходима для того, чтобы преодолеть последствия гражданской войны. Петр ско­рее завершал давно начавшуюся эпоху перемен, чем открывал ее. Петр окончательно сделал выбор, который был не очевиден для его предшественников. И выбор этот был не между сонной Русью и динамичным Западом. Выбор состоял в том, чтобы из разных теоретически возможных и уже опробованных на Западе моделей выбрать ту, которая оказалась бы реалистичной в наших условиях.

Не следует думать, конечно, будто Петр представлял себе выбор так же, как мы сегодня. Не следует думать, будто он выбирал, крутя глобус, между Испанией, Францией и Англией. Петр, как известно, серьезно изучал имевшийся к тому времени зарубежный опыт строительства армии и государственных институтов, но вряд ли мог видеть выбор так, как видим его нынче мы из XXI века. Петр сам путешествовал, где только мог, и просил присылать ему из-за границы разные бумаги с описанием того, как что устроено у знающих людей. Большое воздействие на петровскую Россию оказала, конечно, война со Швецией, вынуждавшая брать у противника все лучшее. А вот Испания в силу географической удаленности не могла быть ни военным противником России, ни целью для зарубежных путешествий Петра. Но все же важнейшей причиной того, что испанский путь оказался неподходящим для России, стало отсутствие соответствующих ресурсов на огромных просторах от Финляндии до Камчатки. С разбора вопроса о том, что это были за ресурсы, мы и начнем анализ возможных моделей развития России XVI—XVIII веков.

ИСПАНСКИЙ ПУТЬ

Еще в XV веке война — главное дело всех государей — стала быстро дорожать. И рост издержек вынуждал все европейские государства, желающие участвовать в гонке вооружений, предпринимать какие-то меры.

Первой причиной удорожания стал переход от феодальных армий к наемным. Если с вассалами можно было расплачиваться за их военные услуги землей, то наемникам требовалось платить чистоганом. Зато в боях они были значительно эффективнее средневековых рыцарей. На поле боя обязательно являлись и искренне стремились победить, поскольку в противном случае просто не заработали бы денежки. Вассал мог отсидеться в своем замке, игнорируя призывы сюзерена, тогда как наемник сам стремился попасть в гущу военных событий, где находился правитель со своим толстым кошельком. Кто опаздывал, тот оставался без средств.

Второй причиной удорожания стала огнестрельная революция. Наемники все чаще выходили на поле боя не с луками и алебардами, а с аркебузами или мушкетами. Без пушек уж точно невозможно было представить себе войну XVI века, не говоря уж о XVII или XVIII столетии. Подобное вооружение требовало все больших инвестиций в военное дело. Теперь уже нельзя было требовать от воина, чтоб приходил «конно, людно и оружно». Государь должен был либо сам снарядить его огнестрельным оружием, либо оплатить расходы так называемым кондотьерам — военным предпринимателям, собиравшим свои «банды» и продававшим их услуги за деньги тому, кто готов был больше заплатить. Особо прославились к началу XVI века в этом деле швейцарцы, и по Европе ходила даже поговорка: «Нет денег — нет швейцарцев». Но то же самое относилось к наемникам всех национальностей.

Третьей причиной удорожания войны стала фортификация, которая неизбежно должна была реагировать на огнестрельную революцию. Каменные стены средневековых замков разлетались от выстрелов орудий, а потому всем правителям приходилось полностью менять характер укреплений, отказываясь от того, что было раньше, в пользу мощных земляных валов с бастионами, укрепленными камнем и оснащенными артиллерийскими батареями. Маршал Вобан при Людовике XIV даже разработал план превращения всей Франции в единый укрепрайон с множеством новых оборонительных конструкций по всем границам. Но денег для реализации столь глобального проекта не нашлось даже у богатейшего короля Европы.

Итак, вопрос финансирования армии вышел в начале Нового времени на первый план, и от механизма его решения во многом стала зависеть судьба государств. Испания в этой ситуации оказалась в значительно лучшем положении, чем другие европейские державы. Открытие Америки Колумбом обеспечило приток золота из-за океана, что дало дополнительные финансовые ресурсы католическим королям Кастилии и Арагона. Поначалу поток этот был слишком слабым для того, чтобы кардинально изменить соотношение сил на европейских театрах военных действий, но по мере того, как конкистадоры проникали вглубь земель ацтеков и инков, доходы начинали увеличиваться. Наконец, испанцы перешли от грабежа и захвата военных трофеев к добыче благородных металлов на американских рудниках.

Открытие богатейшего месторождения в Боливии (Потоси) обеспечило непрерывный поток денег из-за океана. Примерно к середине XVI столетия Испания стала обладателем ресурсов, значительно превышающих финансовые возможности ее европейских конкурентов (Франции в первую очередь). Заокеанское серебро в сочетании с налогами, большую часть которых давали Кастилия и Нидерланды, легло в основу могущества испанской армии. Карл V Габсбург — германский император, король Кастилии и Арагона — явно претендовал на европейское господство. И хотя планы Карла не сбылись, его сын Филипп II оставался до конца своей жизни (почти до самого конца XVI века) самым сильным государем Европы, конфликтуя с Францией и Англией, подавляя нидерландскую революцию, присоединяя Португалию и противостоя наступлению Оттоманской державы с Востока.

Приток заокеанского серебра серьезно трансформировал испанскую финансовую систему. Богатый король имел невиданные ранее возможности для кредитов. И хотя нестабильность доходов приводила временами к дефолтам, богатейшие люди Европы (начиная с аугсбургских Фуггеров и заканчивая генуэзскими банкирами из «дома Святого Георгия») искали возможность заработать на кредитовании Габсбургов. Тем самым испанская армия получала возможность финансирования не только тогда, когда приходил очередной «серебряный флот» из Америки, но также в промежутках между крупными поступлениями денег.

Этот пример показал, что поиск ресурсов в колониях является удачным способом резкого усиления боеспособности. И европейцы занялись колониальной экспансией. Это было задолго до того, как колонии стали рассматриваться (согласно марксизму) как рынок сбыта товаров, производимых в метрополии. До промышленной революции оставалось еще много времени, проблема поиска рынков сбыта никого не волновала, а вот проблема поиска золота и серебра волновала всех. Французы и англичане стали колонизировать Северную Америку, русские устремились в Сибирь.

С середины XVI века казаки стали медленно продвигаться на Восток. Двигало ими, конечно, не природное любопытство, не желание освоить новые земли для проживания и тем более не страсть к великим географическим открытиям. Это была чисто имперская экспансия, но связанная с конкретными финансовыми целями, а вовсе не с реализацией идеологических схем типа «Москва — Третий Рим». Для идеологической экспансии Россия в XVII веке продвигалась на цивилизованный Запад, стремясь освобождать православных от католического (а в перспективе предполагалось, что и от мусульманского) ига, тогда как продвижение на дикий Восток должно было обеспечить финансовые ресурсы для армии.

Русская армия к тому времени была в основном поместной. То есть основу ее составляли дворяне, получавшие от государя землю и обязанные свой надел отрабатывать в сражениях. Но эффективность такой армии оказалась невысока в сравнении с армиями наемными. Тот, кто сначала получал землю, а потом ее должен был отрабатывать, не очень стремился явиться на поле боя в отличие от того, кто сначала сражался и лишь затем получал деньги. Русским государям требовались деньги для того, чтобы формировать стрелецкие полки, а затем (после Смуты) и полки иноземного строя. Для реализации такой цели движение по испанскому пути (захват колоний и поиск там благородных металлов) было наиболее естественным действием. Причем не нужно было даже досконально изучать испанский опыт. Сибирь находилась сравнительно неподалеку. Никакой океан ее от Московского государства не отделял. Корабли строить не требовалось. Сложную мореходную науку осваивать тоже не надо было. Фактически речь шла лишь о продолжении той экспансии, которая раньше уже осуществлялась в связи покорением Казани и Астрахани, а также в связи с формированием казачьих поселений на дальних окраинах Московии. Казакам нужен был лишь стимул для движения за Урал. Они его получили (первоначально от Строгановых) и двинулись в путь.

Впрочем, в процессе покорения выявились принципиальные экономические различия, и они обусловили различия исторических путей двух стран. Россия не смогла получить от колоний то, что получила Испания, и в результате вынуждена была впоследствии свернуть с испанского пути на французский. Хотя Строгановы нашли на реке Сосьве серебряную руду и в 1574 году получили грамоту на разработку месторождения, в целом доход от добычи в Сибири благородных металлов оказался мал. Огромные пространства,

освоенные российскими казаками, не дали того эффекта, который получился в результате путешествий конкистадоров по Америке. Слухи о «сибирском Эльдорадо» стимулировали порой продвигаться все дальше (атаман Колесников дошел аж до устья Ангары и там узнал, что легендарное серебро привозят из Китая), но реально крупные месторождения (золота на Урале и серебра на Алтае) были обнаружены лишь в середине XVIII века.

Главным богатством Сибири была пушнина — «мягкое золото». В 1555 году послы хана Едигера просили Ивана Грозного принять и оборонять землю сибирскую в связи с появлением внешней угрозы. И предлагали за покровительство дань соболями и белками. Это обещало царской казне большой доход. Так Россия начала втягиваться в колонизацию Сибири. Позднее сибирский поход Ермака за военной добычей тоже обернулся мехами. В руки казаков попало много всякой «рухляди» (собольих шкурок). Становилось ясно, что это богатство можно монетизировать. Казаки стали двигаться все дальше вглубь новых территорий, находили новые племена, брали у них меха, ставили поблизости острожек, оставляли в нем часть людей, а затем устремлялись в поисках богатств все дальше и дальше.

За казаками шли данщики. Уже в 1570-х годах они получали задание брать по соболю с человека там, где это возможно. А когда Россия при государе Федоре Иоанновиче утвердилась в Сибири и прислала наместника, чтобы обложить ясаком весь обширный край, государственный план поступ­лений «рухляди» составлял 200 тысяч соболей в год. В целом эта история напоминала колонизацию Америки: сначала прорыв конкистадоров (казаков), идущих вглубь неосвоенных территорий на свой страх и риск, затем сбор дани и, наконец (когда стало ясно, что в новых землях имеются богатства), утверждение государства в лице вице-короля (наместника).

Государство стремилось выкачать из Сибири как можно больше ресурсов. Кроме ясака российские власти стали получать от аборигенов поминки — добровольное приношение, ставшее в конечном счете добровольно-принудительным. Однако доходность пушного бизнеса не шла ни в какое сравнение с доходностью шахт в Потоси и других американских предприятий Испании. Создать эффективную наемную армию западноевропейского типа на пушные доходы не удавалось. Кроме того, к середине XVII века у нас был достигнут максимум добычи соболей и дальше наметился спад. К концу столетия зверь оказался выбит даже в отдаленных районах Сибири. Как раз к тому времени, когда Петр вступил в борьбу со Швецией и нуждался в ресурсах для армии, основной ресурс «испанского типа» был исчерпан.

Незначительность доходов бюджета была помимо общей нехватки «рухляди» связана, возможно, и с отсутствием точной информации о доходах плательщиков. Поди узнай, сколько зверя настрелял тот или иной «дикарь»! Поэтому методы сбора ясака были специфическими. Например, когда в Пус­тозерске бывал съезд, на котором местные жители выменивали нужные им товары на меха, данщики начинали потрошить аборигенов, явившихся с соболями. То есть представители государства знали о платежеспособности населения лишь то, что сами налогоплательщики готовы были им показать. В итоге торг относительно того, сколько и как платить государю, становился нормальным явлением в Сибири. Ясак сильно различался в зависимости от региона. При этом проверить честность людей, которые брали ясак, было так же невозможно, как и платежеспособность местных народов. Данщики запросто могли подменить хорошие меха плохими при отправке налога в казну и сильно нажиться на этом. Более того, меха вообще часто шли на рынок мимо бюджета. В 1639 году царь с огорчением писал тобольскому воеводе, что в казне «мягкой рухляди» нет, тогда как у торговых людей — соболя и лисицы из Сибири.

Само понимание того, что считать соболем, лисицей или белкой, было весьма расплывчатым. Остяки, например, сдавали меха без лап и хвостов в соответствии со своими традициями. И просили русских не рушить их вековые «скрепы». Воеводы же предпочитали «модерн» всяким местным традициям, полагая, что для наполнения государевой казны лапы и хвосты тоже подходят. В этих условиях самым надежным способом «налогового администрирования» считался захват аманатов (заложников). Желательно глав отдельных родов или их близких родственников. Система «кнута», впрочем, сочеталось с системой «пряника»: тем, кто хорошо платил, ставили угощение с «горячим вином» и давали «государево жалованье» продуктами, топорами, ножами, веревками и «оловом барабанским» (то есть брабантским — блюдами и тарелками). Но если обнаруживалось, что, скажем, «белка неведомо куды сошла», то ни винные соблазны, ни всякие прелести «барабанские» не могли уже обеспечить государевой казне нормальной собираемости налогов.

Впрочем, и у Испании со временем образовались похожие проблемы. Любые богатства не вечны. Ресурсы серебряных рудников в Потоси, казавшиеся какое-то время неисчерпаемыми, тоже подошли к концу. А военное напряжение испанской армии становилось все больше и больше. Сражаться постоянно приходилось сразу на несколько фронтов (в том числе с протестантами). И самым главным испытанием стала в XVII веке Тридцатилетняя война, которую Испания проиграла.

Итак, подводя промежуточный итог, можно сказать, что с Испанией Россию сближало то, что обе державы какое-то время богатели за счет природных ресурсов, но уперлись в проблему их исчерпания. Отличало же то, что Испания на этом пути смогла временно стать сильнейшей державой Европы, тогда как наша страна не имела возможности даже временно конвертировать природные ресурсы в имперское могущество. То, что Россия не смогла пойти испанским путем, в конечном счете было неплохо. На этом пути отсталость точно преодолеть бы не удалось. Испанская модель могла бы при наличии ресурсов временно усилить Россию в ее борьбе с соседями, но после исчерпания средств привела бы к упадку. Как и Испанию.

ФРАНЦУЗСКИЙ ПУТЬ

В отличие от Испании Франция не имела серьезной финансовой подпитки из колоний, а потому должна была в полной мере выжимать соки из собственного населения для того, чтобы конкурировать со своим южным соперником на театре военных действий. Длительное франко-испанское соперничество началось почти одновременно с открытием Америки, когда развернулись так называемые Итальянские войны, длившиеся всю первую половину XVI века. В середине столетия испанская армия примерно в три раза превышала французскую по количеству солдат, тогда как во времена Людовика XI численный перевес был еще у Франции. Во второй половине столетия Испания активно вмешивалась в религиозные войны, проходившие на территории Франции, и серьезно угрожала самому существованию этого государства. По данным великого историка Фернана Броделя, в конце XVI века бюджет французского короля Генриха IV был почти в два раза меньше бюджета одной лишь Кастилии (не считая других земель испанской короны). Но Генрих выстоял и передал престол своему сыну Людовику XIII, при котором кардинал Ришелье осуществил большие финансовые преобразования. На этом фоне до середины XVII века шла Тридцатилетняя война, которая в конечном счете положила конец полуторавековому испанскому могуществу.

Франция нашла как военные, так и политические способы стать во второй половине XVII столетия самой сильной державой Европы, но этого не произошло бы без соперничества и радикальных преобразований. Таким образом, можно сказать, что в известной мере открытие Америки и ее серебряных приисков стимулировало французские фискальные реформы, а затем и преобразования во всех европейских странах, двинувшихся по французскому пути. В том числе и в России.

На какое-то время путь этот стал для Европы магистральным. То государство, которое не реформировало свою фискальную систему ради максимизации доходов, идущих на содержание армии, не могло противостоять агрессивным соседям. Кроме Испании, серьезно пострадавшей и потерявшей свои южноитальянские территории в начале XVIII века в ходе войны за испанское наследство, таким неудачником может считаться Речь Посполитая. Судьба польско-литовского государства, оставшегося фактически без армии, способной серьезно сопротивляться Швеции Карла XII, а затем екатерининской России, Пруссии Фридриха Великого и габсбургской империи, оказалась трагической. Литва отошла к России, а Польша была разделена между тремя государями — Екатериной, Фридрихом и Марией Терезией.

Опыт Франции оказался прямо противоположен опыту Польши. В трудный момент французское государство становилось сильнее и выдерживало давление. Первым государственным деятелем, которому удалось более-менее навести порядок в финансах, был ближайший сподвижник Генриха IV герцог Сюлли. Он уделил особое внимание косвенным налогам, навел некоторый порядок в откупах, устранил ряд незаслуженных фискальных льгот, вернул приносящие ренту королевские земли и сократил расходы. Доходы выросли с 1600 по 1610 год более чем в три раза. Государственный бюджет пришел в состояние равновесия. Это было оптимальное условие для мирного развития государства, и с либеральной точки зрения именно Сюлли можно считать поистине выдающимся государственным деятелем. Однако Франция готовилась не к миру, а к войне, которой невозможно было миновать в ситуации противостояния с Испанией. Поэтому требовалось выкачивать из страны гораздо большие суммы. А это уже предполагало радикальные реформы.

Дело в том, что налоговая система представляла собой не четко сформулированные правила, а большой торг между нуждающимся в деньгах центром и нежелающими платить регионами. В частности, талья (земельный налог) вообще не имела твердых ставок. Сначала определялась общая сумма, которую хотело получить государство, исходя из своих военных потребностей и представлений о возможностях налогоплательщиков, а затем она разверстывалась между подданными. При этом существовало множество изъятий. Казна сама продавала их за круглую сумму.

В большинстве регионов монарх мог уже не считаться с мнением своих подданных, поскольку его власть была твердой. Но в некоторых (Бургундия, Бретань, Прованс, Дофине, Лангедок) — королевская власть, определяя конкретный размер тальи, вынуждена была идти на компромисс с местными представительными собраниями, что, понятно, снижало общий размер поступлений. Необходимость компромисса здесь определялась в основном сравнительно поздним включением этих окраинных земель в состав единого государства. Чем более льготными были условия включения, тем меньше силовых акций требовалось для интеграции. Поэтому сбор налога там выглядел, скорее как добровольный «дар» региона Парижу. И «дар» этот, естественно, не мог оказаться большим. Похожая история складывалась и с соляным налогом — габелью. Она была различна на прочно интегрированном севере (зона большой габели) и на слабо интегрированном юге (зона малой), а Гиень и Бретань были вообще свободны от нее. В Нормандии (северо-запад) существовали отдельные зоны, где габель не взималась. Когда ее там ввели, началось восстание.

Кроме региональных различий в налоговой системе имелись и различия сословные. Французское дворянство прямых налогов в казну не платило, хотя даже Ришелье считал, что обложить его необходимо, а полученные средства следует пустить на создание регулярных воинских частей. Дворянство ему обложить не удалось, но крестьянство и буржуазию заставили платить намного больше.

Общий рост налоговых поступлений с 1610 по 1640 год был более чем четырехкратным. Впоследствии налоговые сборы могли повышаться или снижаться, но в любом случае они оставались в два-три раза выше, чем до начала реализации фискальной политики Ришелье. А по сравнению с эпохой Людовика XII сбор денег правительством увеличился в 15 раз, хотя следует принять во внимание, конечно, их сильное обесценивание, случившееся со времен открытия серебряных рудников в Латинской Америке. Один буржуа писал в своем дневнике в 1637 году: «Устанавливают новые налоги на все, что можно, в частности на соль, вино и дрова; боюсь, как бы не обложили и нищих, греющихся на солнышке, и тех, кто станет мочиться на улице, как в свое время сделал Веспасиан». Отчеты венецианских послов того времени фиксировали серьезное снижение уровня жизни во Франции.

Фискальную деятельность времен Ришелье назвали даже в исторической литературе наших дней налоговым терроризмом. Примерно так же, хотя и в иных терминах, оценивали достижения кардинала некоторые его современники. Например, граф-герцог Оливарес — неудачливый испанский «коллега» французского министра отмечал: «Я восхищаюсь тем, как удачно кардинал Ришелье решает многие проблемы, но средства, которыми он обес­печивает свои достижения, отвратительны». А папа Урбан VIII после смерти кардинала воскликнул: «Если существует Бог, Ришелье за все заплатит, если Бога нет, ему повезло».

Крестьяне, столкнувшиеся с поборами, противоречившими годами складывавшейся традиции, поднимались на борьбу. Говорили, что французскому солдату пройти по оккупированной испанской деревне не так опасно, как сборщику налогов выйти из дома во Франции. Бюргеры также сопротивлялись росту налогового бремени. Возникали восстания в городах Бургундии, Прованса, Гиени, которые раньше находились в сравнительно неплохом положении. Антифискальные выступления народа порождали своеобразные лозунги. Например: «Да здравствует король без оброка и соляного налога!», «Да здравствует король без тальи». Получалось что-то вроде лозунга «за советскую власть без большевиков».

В конечном счете провинциям приходилось раскошеливаться и заключать соглашения с центром на новых условиях. Для того чтобы собирать налоги, Ришелье коренным образом перестроил недееспособную и коррумпированную французскую бюрократию. В новых условиях самым могущественным орудием объединения и централизации, какое только знала Франция старого порядка, стали интенданты. Начинали они свою деятельность в качестве так называемых комиссаров, которых посылали из центра с временными поручениями, но со временем превратились в постоянных сотрудников и полностью взяли на себя функции старого бюрократического аппарата, не справлявшегося со своими обязанностями. В 1642 году правительство официально поручило интендантам распределение и сбор тальи, а также других налогов. В отличие от старых чиновничьих должностей должности интендантов не продавались. Это была, по словам социолога Иммануила Валлерстайна, подлинная абсолютистская революция.

При Ришелье фактически появилось то, что называется в наше время налоговой полицией. Это были специальные войска (легкая кавалерия), которые размещались в провинциях и придавались в помощь чиновникам для сбора налогов. Именно по такому пути пошел в России Петр I через много лет после Ришелье. В 1705—1707 годах ежегодными доходами российская казна покрывала государственные расходы лишь на четыре пятых. Остальное надо было где-то находить. При этом военные расходы царя постоянно возрастали. Издержки на сухопутную армию у Петра выросли пятикратно за время его царствования, а еще появился к тому же и флот.

Петр изыскивал любые возможности брать деньги с тех, кто недостаточно несет бремя. Он велел собирать дань с монастырских вотчин, сократить «персонал», а монахам выплачивать небольшую фиксированную сумму, дополняя дотацию хлебом и дровами. Специально назначенные «прибыльщики» изобретали все новые способы получения доходов — хомутейный сбор, шапочный, сапожный, пчелиный, трубный: всего более 70 мелких поборов. Пошлина, наложенная Петром на бороду и усы, хорошо всем известна. Но не столь известно, что государство, например, спекулировало дубовыми гробами, монополизировав предварительно их продажу. Еще одним источником поступлений стали штрафы, взимаемые с лиц, подающих милостыню. Кроме постоянных сборов, были еще и целевые — драгунские, рекрутские, корабельные, а также запросные — на фураж, на провиант. Со временем разовый сбор мог превратиться в постоянный. Петр отчаянно нуждался в деньгах и не гнушался никакими средствами для изыскания средств на войну.

Жаловались на возрастающее фискальное бремя даже архиереи: «Бог знает, что у нас в царстве стало: Украйна наша пропала вся от податей, такие подати стали уму непостижны, а теперь и до нашей братии, священников, дошло, начали брать у нас с бань, с пчел, с изб деньги, этого наши прадеды и отцы не знали и не слыхали; никак в нашем царстве государя нет!» Но «правильно верующим в Бога» подданным царя Петра было все же значительно легче, чем раскольникам, поскольку те платили двойную подать. И, естественно, не забывали при Петре о «порче монеты». До десятой доли доходов казна получила подобным образом.

Однако, как бы много ни придумывали различных способов найти деньги, серьезное увеличение доходов могло произойти только в результате налоговой реформы. Петр провел ее в 1719—1724 годах. Состояла эта реформа во введении единого подушного налога и в обеспечении его сбора с помощью армии, которая получала средства на свое содержание прямо от плательщиков, благодаря чему минимизировалась вероятность того, что деньги «прилипнут» к рукам сборщиков.

АНГЛИЙСКИЙ ПУТЬ

А как же голландский и английский опыт, который Петр столь досконально изучал в ходе своей поездки на Запад? Почему царь не стал реформировать Россию, создавая свободный рынок? Почему не отменил крепостное право? Почему не вводил демократические институты, которыми так славятся Англия и Голландия? Почему не обратил внимания на Великую хартию вольностей, которая была принята в Англии еще в 1215 году? Почему он так стремился к тому, чтобы «государство пухло, а народ хирел» (если использовать знаменитую фразу Ключевского)?

Да, конечно, англо-голландский путь уже в XVII веке сильно отличался от испанского и французского путей, но отличался он и от современного пути демократических стран Европы. Петр не мог увидеть ту Европу, которую видим мы сегодня, и даже ту, которую мы узнаем, обращаясь к истории XIX и ХХ веков — к истории той эпохи, когда сформировалась современная демократия. При поверхностном взгляде из XXI века у нас иногда теряется сотня-другая лет, и кажется, будто институты, появившиеся «на Западе» в одну эпоху, были там намного раньше (может, даже всегда?). Образованный русский человек обычно не путает эпохи развития своей собственной страны и вряд ли «запишет» большевизм куда-то во времена Екатерины. Но даже образованный человек может не обращать внимания на то, что и когда появилось в других странах — тех, чья история изучается в наших школах поверхностно. Именно эта проблема возникает, когда мы следуем, скажем, за Максимилианом Волошиным, полагавшим, что «Великий Петр был первый большевик, задумавший Россию перебросить, склонениям и нравам вопреки, за сотни лет к ее грядущим далям».

В чем же на самом деле состоял голландский опыт в эпоху Петра? Голландские купцы впервые в истории стали профессиональными торговыми посредниками, связывающими между собой самые разные регионы мира, далекие от Амстердама. Они могли перевозить хлеб с Балтики в Средиземноморье, соль, вино и масло с юга на север, а также разнообразные экзотические товары с далеких колониальных территорий в Европу. Численность амстердамских купцов, занимавшихся заморской торговлей, уже в 1585 году в два раза превосходила численность всех остальных, вместе взятых. А в следующие полстолетия она еще и резко выросла, тогда как количество торговцев, специализирующихся на других направлениях, сократилось. Любопытным показателем новых реалий, сложившихся в международной торговле, стало то, что в XVII веке голландцы даже экспортировали пряности в Левант, который раньше был центром, откуда итальянцы их импортировали в Европу. Мировым рынком пряностей стал Амстердам.

Сложившаяся за долгое время торговая специализация Нидерландов активно стимулировала совершенствование судостроения, которое, в свою очередь, стало важным конкурентным преимуществом. Голландцы использовали новую систему парусов, позволявшую меньше времени проводить в портах в ожидании попутного ветра. Более того, они создали корабли, которые оказались по ряду параметров эффективнее судов всех своих конкурентов. Скорость этих судов была больше, а трюмы вместительнее, чем, например, у французов. Команды меньше по численности. Более того, Голландия, как относительно бедная в то время страна, использовала преимущества дешевого труда. Голландский матрос скромнее питался во время плавания и получал меньшую зарплату.

Важнейшим местом, с которым именно голландские мореходы стали устанавливать постоянную торговую связь, стали колонии — Гвинея, Карибы, Индия. Голландцы не имели колоний, из которых можно было вести золото и серебро. Зато они обладали флотом, способным перевозить продукты колониального сельского хозяйства и побеждать тех иностранных конкурентов, которые соперничали с ними за контроль над морскими путями. Выгода, полученная от торговли, распределялась в Голландии между различными слоями населения, по-видимому, равномернее, чем в Испании и Португалии. Следствием этого стал рост потребления диковинных колониальных товаров богатеющими голландскими бюргерами. Более того, потребление этих товаров стало постепенно одним из важнейших признаков престижа для нуворишей, не способных похвастаться гербами предков и древностью своего рода. Так, кофе, чай, сахар и табак стали своеобразными стимулами развития новой экономики. А вслед за ними подобными стимулами стали новая удобная мебель, фаянсовая посуда, картины «малых голландцев». Потребительская революция не только изменила привычки бюргеров и интерьер их домов, но также стимулировала революцию трудолюбия. Голландцы хотели теперь зарабатывать как можно больше.

Поглядев на успешный голландский пример, в погоню за лидером устремилась Англия. В этой стране сошлись воедино различные факторы, способствующие развитию. Финансовая стабильность, обеспеченная во времена Елизаветы, помогла бизнесу окрепнуть еще к концу XVI века. Прекращение войны с Испанией (1604) позволило английскому торговому флоту свободно осуществлять операции во всех морях. А голландский коммерческий опыт показал, как это нужно делать. Когда завершились Тридцатилетняя война (1648) и английская революция (1660), наступил, можно сказать, золотой век торговли: теперь ей ничто не мешало.

К 1630 году англичане контролировали значительную часть торговли зерном и маслом между Сицилией и Левантом, а также вдоль побережья Италии. Собственный экспорт Англии на 80—90 % состоял из шерстяных тканей, которые пользовались большим спросом по всей Европе. Даже во Флоренции, являвшейся в позднее Средневековье крупнейшим производителем шерсти, знать и дворянство не носили теперь почти ничего другого, кроме английских тканей. Тоннаж лондонского порта удвоился в 1640—1680 годах. Таможенные поступления с 1600 по 1700 год выросли в 10 раз. Помимо тканей и зерна важнейшим фактором успеха стало то, что англичане нашли свою важную нишу в торговле атлантической. Появление сахарных плантаций на Барбадосе потребовало рабочей силы, и это породило своеобразный коммерческий треугольник. С плантаций, расположенных в Вест-Индии, вывозили сахар (а впоследствии и табак), снабжая этой продукцией весь Старый Свет. Из Европы за океан, а также в Африку везли промышленные товары. В Африке же по дешевке покупали рабов для вест-индских плантаций. Если в 1660 году негров на Карибах было 15 тысяч, то в 1770 году уже 115 тысяч. А после успешного завершения войны за испанское наследство и расширения своего господства на море англичане стали поставлять рабочую силу для всей Латинской Америки.

В Европе той эпохи доминировали двойные стандарты. Борьба за собственную свободу не означала даже для англичан борьбы за повсеместное распространение принципа свободы. Причем христианство здесь практически не помогало. По иронии судьбы первый корабль, который еще во времена Елизаветы занимался работорговлей, звался «Иисус». А впоследствии даже профессиональные творцы добродетели, такие как, например, «Ассоциация по распространению Евангелия», имели своих рабов в Вест-Индии. В общем, Петру I, посетившему Англию во время своего зарубежного турне, неоткуда было почерпнуть идеи свободы. Рабство тогда считалось нормой, и на нем в значительной степени строился рост экономики.

Какие же уроки на самом деле мог извлечь Петр I из того путешествия? Мы не можем, естественно, узнать, что было в голове у царя, но, думается, исходя из реалий той эпохи, можем сделать вывод, что они примерно таковы:

Во-первых, новый мир, существующий в Голландии и Англии, отличается от старого мира большим числом кораблей. Точно так же сегодня человек, не забивающий голову всякими премудростями, скажет, что наш мир отличается от того, который был раньше, большим числом компьютеров и мобильных телефонов.

Во-вторых, корабли эти характеризуются высоким качеством, грузоподъемностью, скоростью передвижения на дальние расстояния. И полезны они тем, что приносят большую коммерческую выгоду. В том числе благодаря работорговле, которая ничем не хуже, чем торговля зерном, вином или шерстью.

В-третьих, работорговля полезна тогда, когда есть колонии, где можно выращивать такие прибыльные товары, как кофе, табак и сахар. Поэтому для процветания государства необходима большая империя, по возможности простирающаяся далеко на юг — в плодородные земли, где все хорошо растет.

В-четвертых, чем больше кофе, табаку и сахару потребляет народ, тем выгоднее для торговли. Если на такие товары в силу косности населения и его склонности к следованию старым привычкам нет спроса, то нет и доходов купцов. Значит, дикому народу надо прививать вкус к заморским яствам. Порой даже палкой.

В-пятых, процветание торговли полезно для государства тем, что позволяет взимать большой объем налогов, причем с большей легкостью, чем в том случае, когда фискальное бремя пытаешься возложить на крестьянство. А налоги эти служат государю для укрепления армии и военно-морского флота.

В-шестых, армия и флот требуются для того, чтобы можно было вести торговлю и защищать свои корабли от конкуренции со стороны других государств. Для торговли XVIII века требуются, во-первых, выход к морю, который нельзя получить без армии, и, во-вторых, ведение войны с морским соперником, которая невозможна без флота.

В-седьмых, успех в торговле позволяет строить корабли, формировать большую армию, взимать налоги и т. д. и т. п. Круг замыкается.

В-восьмых, для чего в этой системе нужны вольности, сословное представительство и парламенты, непонятно. Точнее, ясно, что для сопротивления тиранической власти, но если монарх в стране мудрый и благонамеренный (каковым Петр, очевидно, считал себя), то всякие свободы совершенно излишни. От них — одно баловство.

К баловству Петр относился по принципу «делу — время, потехе — час». Он мог, конечно, хорошенько выпить и даже похулиганить, но тратить силы на какую-то демократизацию, конечно, не собирался. Смысл подобной трансформации стал ясен европейцам лишь через много лет после Петра. Перед ним же, как и перед его венценосными современниками из других стран, стояли вопросы иного типа. Как оптимально собирать налоги? Как сформировать госаппарат, способный управлять финансами и поддерживать коммерцию? Как правильно перекачивать ресурсы на укрепление армии и флота? Этими делами Петр непосредственно занимался, как дитя своего времени. Может, и жаль, что он свое время не опередил, но вряд ли имеет смысл, глядя на давнюю Петровскую эпоху из XXI века, считать, будто у России был тогда какой-то упущенный шанс.

К вопросу о власти и авторитете в России

Олег Хархордин

Опубликовано в журнале Звезда, номер 6, 2022

Для политической науки, да и публицистики последних лет обычным стало использование противопоставления демократии и авторитаризма. Однако не стоит ли нам сконцентрировать свое внимание не на этих понятиях, а на том, с которым связан или от которого произошел один из терминов этой пары — то есть на термине «авторитет»? Вернее, не стоит ли нам повнимательнее посмотреть на присущее российской власти особое использование авторитета? Возможно, только поняв фундаментальное различие авторитета и власти, которое не имеет прямого отношения к вопросу о демократичности или недемократичности существующего строя, мы сможем заметить особенности нынешней политической системы.

Я попытаюсь предложить генеалогию отношений власти и авторитета, для чего мне придется начать с достаточно специфичного вопроса политической структуры классических (непарламентских) республик, рассмотреть римское понятие auctoritas и попытаться с его помощью вычленить в истории России те черты, которые мы обычно не замечаем (хотя их никто и не скрывал от нас).

Философы и историки политической мысли давно настаивали на том, что соединение власти и авторитета в одной инстанции указывает на очень своеобразную конфигурацию практик системы правления, нехарактерную для многих современных стран. Не будут ли потому примеры из жизни Рима, Византии, Московского царства и Российской империи хорошим уроком и для нас с вами?

1

Начну с тезиса из недавно вышедшей книги Павла Лукина, ведущего российского специалиста по истории новгородского веча. Он провел сравнение функционирования народных собраний в ранний период венецианской истории и веча в Великом Новгороде, для того чтобы проанализировать параллели между развитием политических институтов в этих двух средневековых республиках. Параллели приходится проводить, опираясь на материалы ранних хроник Венеции, начиная со времени мифического ее основания в VII веке до приблизительно XIII—XIV веков, и новгородских летописей, описывающих события X—XV веков. (Историки это делают не только, чтобы лучше понять происходившее в Новгороде, но и затем, чтобы можно было лучше понять раннюю историю Венеции, так как для определенного уровня развития политических институтов мы имеем больше свидетельств в Новгороде, чем сохранилось для Венеции.)

Не буду воспроизводить всей сложности приводимых аргументов о параллелях в развитии этих двух республик и остановлюсь лишь на том, что' ученые, склонные к широким обобщениям, свойственным политической теории, могут заметить в этом богатом историческом материале. (Отмечу сразу, что книга Лукина — серьезное историческое исследование и автор не несет ответственности за мое встраивание его деталей в мою генеалогическую интерпретацию, которая многим историкам может показаться однобокой, не учитывающей всей сложности конкретной исторической ситуации, слишком обобщающей и т. п.)

В Венеции был аналог веча под названием «аренго», но его роль снижалась, пока оно вообще не перестало функционировать в начале XV века. На ранних этапах политической истории Венеции оно, однако, играло важную роль, и с его помощью часто меняли дожей, как на вече меняли посадников, пока не устоялась процедура, известная нам по описаниям уже XV—XVI веков, например в знаменитом трактате Гаспаро Контарини (опубликован в 1543) «О должностных лицах Венецианской республики». Трактат этот был популярен в Европе, его перевели на английский, и он повлиял на шекспировское восторженное отношение к Венеции, так как в нем утверждалось, что титул Serenissima, то есть «яснейшая» или «тишайшая» (в смысле отсутствия шторма), Республика Венеция заработала не зря. Она воплощала в себе идеал «смешанного правления», то есть в ней были смешаны элементы трех политических режимов: монархии (когда правит один), аристократии (когда правит небольшая группа лучших) и демократии (когда правят все). Дож был монархическим элементом данной республики, сенат и его различные комитеты — аристократическим, а Большой совет (Maggior Consiglio) — демократическим, так как туда входили все полноправные граждане Венеции (патриции мужского пола старше 25 лет; в нашем нынешнем представлении, основанном на привычке ко всеобщему избирательному праву, это не делает совет демократическим: где женщины, где непатрицианские слои населения? Венецианцы традиционно обосновывали исключение многих из прав на гражданство тем, что им обладали только те, кто был зрел и неподвластен страстям).

Такое смешение элементов и гарантировало устойчивость данной системе. Конечно, Венеция пала перед революционными войсками Наполеона в конце XVIII века, но если считать временем ее основания VII век, от которого ведут отсчет ее ранние хроники, то эта республика просуществовала удивительно долго. Для классической республиканской теории это было предсказуемо, ведь еще Полибий во II веке до н. э. писал о том, что каждая форма правления в чистом виде вырождается из-за своей неустойчивости (монархия превращается в тиранию, аристократия — в олигархию, а демократия — во власть толпы), и потому теоретики, начиная с Цицерона, знали, что только смесь таких форм дает устойчивую систему правления (Хархордин 2020: 18).

До появления такого соотношения трех форм правления систему власти в Венеции трудно было назвать устойчивой. Вот пример из хроник, за который я благодарен строкам из книги Лукина. В 1026 году под предводительством Доменико Флабьяно «началось большое возмущение среди венецианского народа» против дожа Оттона Орсеоло. В результате «весь народ Венеции» арестовал дожа, лишил его должности, изгнал его за пределы Венецианского дуката и отправил в Византию, а новым дожем был поставлен Пьетро Барболано. Однако тот из-за непопулярности правил недолго. «Венецианский народ» (Venetorum populus) арестовал его в 1032 году и, обрив и одев в монашеское одеяние, отправил в Константинополь, а Оттон Орсеоло был призван обратно. Оттон, однако, умер, и семья Орсеоло решила предложить другого представителя из своих знатных рядов. Автор хроники сообщает, что Доменико Орсеоло завладел постом дожа «вопреки воле венецианского народа» (absque Veneticorum populi voluntate). Все, что мы знаем про этого исторического персонажа, это то, что у власти он находился всего лишь 24 часа, после чего бежал в Равенну, а в Венецию триумфально вернулся Доменико Флабьяно «и был с великой честью поставлен дожем».

Конечно, такое изложение напоминает строки новгородских летописей, где, встречаясь на вече, новгородцы могли отобрать посадничество у одного и посадить другого и где тоже могли сойтись в схватке за это место могущественные семьи, например Михалковичи и Мирошкиничи в конце XII — начале XIII века. Однако в Венеции затем произошел переход от хаоса к упорядоченным практикам правления «тишайшей республикой». Одним из основных событий в истории развития Венеции считается 1143 год, когда впервые прошла процессия Совета, возглавляемого «мудрейшими мужами». «Роль „народа“ (populus), — как замечает Лукин, — здесь уже второстепенна: решение принимает элитарная группировка, а клир и народ торжественно с ним соглашаются (clero et populo Venecie collaudante)». Эти мужи со временем превратились в венецианский Большой совет, получивший власть с 1172 года. В том же году толпой на народном собрании был убит дож Витале II Микеле по возвращении остатков армии после неудачного похода против Византии. Для усмирения страстей дожа стали избирать 11 выборщиков, позже — 41, то есть эта функция была отобрана у народного собрания.

В 1297 году начался процесс, который мы знаем как Serrata (закрытие, или запирание, Большого совета), так что с 1317 года членами его могли стать только члены семей патрициев, попавших в списки в 1297 году, или внесенные по определенным правилам за последующие 20 лет. Только члены этого Совета могли быть избраны на верховные должности исполнительной власти республики и могли заседать в ее основных аристократических консультативных органах, количество которых умножалось в XIV веке и привело к становлению сбалансированной системы власти к середине XV века. (Отмена аналога веча в Венеции в 1423 году удивляет нас сегодня, ведь popolani, члены «народного сословия», теперь почти совсем не имели голоса в системе властных отношений. Отсутствие народных восстаний некоторые историки объясняют процветанием, мудрой социальной политикой для поддержания сносного положения низших слоев и тем, что popolani могли снискать славу и отличиться, например, в кулачных боях, проходивших на мостиках Венеции, связывающих различные кварталы.)

Схожую тенденцию академик Валентин Янин смог увидеть в прогрессирующей олигархизации новгородской власти между XII и XV веками (Янин 2003). Сначала три, а потом пять концов (районов) города избирали одного посадника, потом группу посадников, представлявших все районы (по одному от каждого), а потом, незадолго до падения республики, появился и совет 36 посадников, представляющий основные боярские семьи. Однако система смешанного правления не была сформирована. Из трех элементов такого правления в развитом институциональном виде наличествовали только два. Если то, что можно приравнять к «демократическому элементу» системы правления, имело мощную силу (веча проходили вплоть до падения Новгорода в 1478 году), а монархический элемент был представлен приглашаемыми князьями или избираемыми ненадолго посадниками, то создания стабильных институтов аристократического правления так и не произошло. Упрощающее обобщение подсказывает: Новгород сотрясали усобицы и хаотичное, как кажется иногда по описаниям, вече. Над всей этой жизнью архиепископ имел духовную власть (хотя он вел, например, и международные переговоры), а светскую — князь и посадник. Однако, так как архив Новгорода не сохранился, мы не знаем, могли ли в Грановитой палате храниться писаные правила заседаний (гипотетического) Большого совета новгородских господ и велось ли тщательное документирование принятых ими решений. Обычное стадиальное мышление, предполагающее, что все схожие политические системы проходят схожие этапы развития, коварно подталкивает к тезису: если бы новгородцы имели достаточно времени для складывания институтов аристократической власти, даже с превращением ее в загнивающую олигархическую (как в Венеции XVII—XVIII веков), то система была бы устойчивой и еще неизвестно, как выглядела бы современная Россия.

Но история не терпит сослагательного наклонения, как мы знаем, — покорение Новгорода Москвой в 1470—1478 годах было отчасти предопределено тем, что на Руси не было рыцарского войска и для защиты себя «севернорусскому народоправству», как называл его земский историк XIX века Костомаров, приходилось придерживаться традиционных формуляров ограниченного суверенитета, признавая, что великие князья Владимирские являются их защитниками… Монархический элемент в системе новгородского правления был не очень мощен не в смысле обеспечения внутреннего принуждения к порядку, а в смысле защиты от внешнего нападения, чем и воспользовалась Москва. Лавировать между нарождающимися абсолютистскими хищниками, как это успешно делали в XV—XVIII веках такие классические республики, как Венеция и Рагуза (Дубровник), у Новгорода не получилось.

2

Я не случайно упомянул венецианские события XI века, где часто упоминается Византия. Многие русские туристы с удивлением смотрят на части византийского наследия в соборе Святого Марка в Венеции, который сам является копией храма Святых Апостолов в Константинополе, где хоронили византийских императоров. Крохи этого наследия дошли для нас благодаря тому, что их привезли домой венецианцы из Константинополя, разграбленного в 1204 году воинами Четвертого крестового похода. Венеция сначала подвизалась просто довезти крестоносцев на своих кораблях до Палестины, а потом дож Энрико Дандоло со товарищи помог со штурмом Царьграда, где он бывал много раз как легат прежних дожей по делам квартала венецианских купцов. (Сам Дандоло потерял до этого, в 1171 году, зрение, когда был посажен в тюрьму византийским императором Мануилом Комнином, как утверждала новгородская летопись — возможно, во время репрессий против венецианских негоциантов, устраивавших беспорядки в городе.) «Хорошо, что хоть так для нас сохранились аутентичные крупицы величия Константинополя», — заметил как-то один историк. «Правда, — продолжил он, — если б не венецианцы, может, сохранился бы и весь Константинополь» (Magdalino 1992: 986).

Византия может послужить неплохим общим знаменателем для сравнения Венеции и Новгорода. Конечно, политические и институциональные связи Венеции и Византии, помимо трагедии 1204 года, хорошо документированы, в то время как Новгород связан с Византией прежде всего не через заимствованные политические институты, а через церковь, то есть каноническое право (прежде всего новгородскую Кормчую) и дидактические (учительные) сборники и, конечно же, через литургию, росписи в церквях типа Спаса на Ильине да поездки новгородских паломников в Царьград. Тем не менее обращение к опыту Византии позволит, возможно, несколько по-новому взглянуть на знакомые черты и российского политического опыта.

«Дож» (лат. dux) был обычным титулом локальных наместников Византии, то есть Римской империи в Равенне, Калабрии или на Сардинии, — иными словами, в тех остатках Италии, которые не завоевали лангобарды. По-гречески это называлось protospatharios («протоспафарий») или hypathos. (В текстах Ивана Грозного такие византийские должности упоминаются как «ипаты», то есть консулы.) Первого дожа Венеции Паоло Лучио Анафесто иногда приравнивают к экзарху Равенны Павликию, убитому в 727 году. После того как влияние Византии на острова Венецианской лагуны было уравновешено франками, начиная с 840 года Венеция превратилась из провинции Нового Рима в его военного и торгового союзника, договоры с которым скреплялись золотой буллой императора (например, при пожаловании особых прав торговли в Византии в обмен на обещание венецианской военной помощи на море в борьбе со славянскими пиратами в Адриатике или с норманнами — завоевателями Сицилии). Первые дожи иногда пытались передать позиции по наследству своим детям, что было против правил должности (она не была наследственной), но императоры грешили тем же, потому это иногда удавалось, тем более что практика посылки дожами своих сыновей ко двору императора расцвела в X веке. Похоже, приобщиться к культуре и наладить связи венецианцы могли в Царьграде достаточно легко. Еще в XI веке аристократку из Константинополя, вышедшую замуж и переехавшую в Венецию, осуждало все население лагуны — ведь она ела вилкой! Венецианцы были уверены, что, когда она тяжело заболела, ее покарал Бог за такой выпендреж (Nicol 1988: 10, 22, 33, 47).

То, чего не хватало Венеции, пишут историки, была политическая и социальная стабильность. А этого у Византии они точно не смогли получить. Дожей в VIII—X веках убивали, попытки назначения наследника могли привести к войне сторонников различных партий за позицию дожа, включая столкновения отца и сына. Перемены начались после окончания правления дожей Орсеоло и прихода Флабьяно в 1032 году. После этого ни один дож не пытался назначить наследника в византийской манере (где действующий император (по-гречески «василевс») мог назначить соправителя или наследника — кайсара (то есть цесаря или, точнее, цесаревича; нынешнее молодое поколение помнит его как слово из русских сказок) (Nicol 1988: 33—34, 51). Лукин в своей книге упоминает decretum salubre («спасительное установление»), принятое на этот счет около 1040 года.

После чего Венеция пошла по пути ограничения власти как дожей, так и народного собрания за счет усиления власти аристократии. О ее развитии в этом направлении я уже упоминал выше. Однако гораздо интереснее посмотреть, откуда она стартовала, так как она отказывалась от системы, во многом похожей на ту, что Энтони Калделлис в своей известной недавней (2016) книге назвал «Византийской республикой».

Калделлис — главный «ревизионист» истории Византии. Он восстал против ритуального речитатива большинства историков, что в Византии были теократия и византийские интриги. Но в этом с ним совпадают как писавшие об ограничениях власти императоров в Византии Джон Бьюри и Ханс Георг Бек, так и наш замечательный византинист Владимир Вальденберг (его книга переиздана под одним переплетом с русским переводом Калделлиса).

Калделлис напоминает, что жившие в Константинополе люди считали себя римлянами, или «ромеями», как это звучало на греческом языке в славянском переложении. Но, кроме того, что они сохраняли литературу и деловой язык Римской империи, ее право и ее христианство, они также унаследовали и республиканскую форму жизни, утверждает он. По крайней мере, это правильно для IV—XII веков, когда не существовало династического наследования, которое появилось только с воцарением Палеологов, правивших после изгнания латинян в середине XIII века и до взятия Константинополя турками в 1453 году.

Для человека, привыкшего к тому, что республика — это форма правления, которая противостоит монархии, заявление, что Византия — респуб­лика, звучит по меньшей мере странно. Но те, кто знаком с классической политической теорией, помнят, что res publica после Цицерона определялось как «дело» или — даже лучше — «вещь» народа, которая существует, когда находится под контролем народа, и утрачивается, когда она ему не принадлежит (см.: Цицерон. De re publica. I: 39). Поэтому управлять res publica может один человек (монархия), несколько (аристократия) или все («полития», как это называл Аристотель, теперь мы это называем демократией); главное, чтобы правление было на благо народа. Соответственно, когда благо народа не является целью, а правящие действуют в интересах себя или под влиянием страстей, то мы получаем три плохие формы правления: тиранию, олигархию и охлократию (власть толпы). Тогда, как писал Цицерон, мы феномен res publica утрачиваем. Такие историки Римской res publica после правления Цезаря и Октавиана Августа, как Аппиан и Плутарх, писали, что Август спас ее, убрав правление консулов и сделав сенат органом во многом просто ритуальных обсуждений, тем самым трансформировав ее в монархию. Но res publica от этого не исчезла, римляне всё так же якобы наслаждались миром и плодами res publica даже в форме монархии. Историк Дион Кассий написал несколько по-другому: res publica после Августа представляла смесь монархии и демократии (Калделлис 2016: 62—63). Таким образом, из смешанного правления был убран один — аристократический — элемент, а два остались.

Поэтому, по Калделлису, в Новом Риме существовали элементы «народного суверенитета». Конечно, пишет он, Руссо бы сильно удивился, если б узнал, что эта его теория — а она была инновацией для конца XVIII века — подходит к Византии, ведь все просветители рассматривали Константинополь как пример затхлой теократии. Теория Руссо гласит: когда народ выходит на сцену, правители трясутся; и признаки этого, по Калделлису, мы якобы можем видеть в Византии. Во-первых, все императоры уверяли, что властвовали для блага народа, и это не всегда были пустые утверждения. Народ мог вернуть себе суверенитет во время смены императоров или если император терял популярность. Народ — главный деятель в процессе аккламации, то есть прославляющего утверждения новопредлагаемого или нового самопредлагающегося императора. Без криков «Axios!» («Достоин!») на константинопольском ипподроме, где император предлагал себя, выходя в венке (или мог снять с себя венок, предлагая дать ему полномочия еще раз, после того как он подвергся действию осуждения в виде криков «Anaxios!» («Недостоин!») или «Выкопайте его кости!», стать императором было невозможно. Конечно, император мог предложить своего наследника, кандидатуру мог предложить в основном безвластный византийский сенат, или претендент мог стать узурпатором власти в провинции и с боями прийти во главе провинциальной армии в столицу в расчете на аккламацию, но ратификация его действий народом была главным актом возведения в императоры. Учитывая, что оборотной стороной аккламации, прославлявшей императора, была утеря этой славы, после которой могла подняться волна народного гнева, Калделлис называет такую систему правления постоянно идущим референдумом (Там же: 169, 298). Отсюда якобы и постоянное наследование не по династическому принципу, и византийские ужасы свержения, ослепления, казней и интриг в расчете на финальное одобрение народом на площади или ипподроме.

Императорам, согласно Калделлису, было сложно стать тиранами; это требовало усилий и перемен сложившихся обычаев, что было труднее, чем просто плыть по волнам церемониала. Однако после Августа они в принципе не подчинялись закону, что выражалось в римском праве высказыванием «princeps legibus solutus est» («первый среди равных не связан законами»). Они могли следовать законам потому, чтобы требовать их исполнения от других (это рекомендовала учительная литература жанра «зерцала принцев»). Однако обстоятельства регулярно заставляли их на практике руководствоваться принципом «икономии» («домоустроения»), то есть принимать решения, которые либо нарушали законы из-за насущных нужд правления, либо вводили их там, где еще их не было. (Знаменитый на Руси святой Феодор Студит, автор одного из самых авторитетных монастырских уставов, укорял императора, возжелавшего жениться еще раз против правил: поучение «император есть неписаный закон» означает не произвол (делать так, как хочу, несмотря ни на что), а введение правил, где их еще нет.) Отступая от закона ради крайней необходимости или вводя новые правила жизни, император тем не менее должен был действовать в интересах politeia, то есть всей res publica (Калделлис считает эти греческий и латинский термины эквивалентными в данном контексте). Иначе действия императора рассматривались как пример «самовластия». Противостоять такому самовластию не мог не имеющий никакого политического веса сенат, но мог осуждающий самовластца народ, который на обломках такого самовластья мог написать совсем другие имена, если вспомнить знаменитую строчку Пушкина.

Главное же, что подчеркивает Калделлис, — это то, что на действия императора, которые были вне закона, у народа было право ответить внезаконными же методами, то есть создать ситуации, напоминающие «положение исключения из законного хода жизни», или «чрезвычайное положение». Это не право на восстание. Можно сказать, что внезаконные действия одного элемента комбинации власти (монархического) уравновешивались вне-законными или без-законными действиями другого (народного). Такое состояние без-закония могло сложиться и просто при передаче власти, так как если прежний императoр — про которого часто писали, что он есть nomos empsykhos, то есть «одушевленный закон», — исчезал, то получалось, что закона нет. Народ имел особые возможности в данный момент. Тем не менее данная комбинация (монархия + демократия) была достаточно устойчива. Как замечает Калделлис, трудно найти еще одно политическое образование в истории Европы, где обычным модусом противостояния была бы постоянно вспыхивающая гражданская война, но тем не менее такая комбинация продержалась почти тысячу лет — с переезда столицы во времена императора Константина и до 1453 года.

А что же христианство и постоянные обвинения Византии в цезаропапизме, то есть в том, что император возглавлял церковь? Согласно Калделлису, миф о византийской теократии был придуман французскими просветителями XVIII века, которые удачно нашли мальчика для битья за пределами страны, часто не осмеливаясь напрямую покушаться на моральный авторитет и мощное светское влияние католической церкви внутри Франции. Между двух мировых войн в XX веке миф о византийской теократии вновь оказался полезным, но для других целей, потому работы 1930-х годов, утверждавшие, что она и составляла основу власти в Византии, теперь ритуально цитируются учеными, которые не возвращаются к рассмотрению вопроса по существу.

С точки зрения Калделлиса, обожествление императора возникло в эпоху солдатских императоров, еще в дохристианские времена, так как это помогало усмирять часто бунтовавшую римскую армию. После принятия римскими императорами христианства они сами не могли претендовать на божественный статус, но представление о том, что патриарх — это образ Божий на земле, помогало им в борьбе за власть и в сохранении порядка, потому императоры часто контролировали назначение церковных иерархов. Однако до XII века, согласно Kалделлису, это была лишь религиозная риторика, прикрывающая динамику властных отношений в константинопольском продолжении Римской res publica. Например, 6-я новелла (то есть новое узаконение) императора Юстиниана утверждала, что церковь и светская власть вместе заботятся о духовной и светской жизни, а 7-я новелла могла быть интерпретирована как призывающая императора вмешиваться в дела благочестия, но такие Отцы Церкви, как Иоанн Дамаскин или Феодор Студит, писали: пусть император занимается тем, что свойственно ему (налогами и армией), а с духовной жизнью разберется духовенство. Кесарю кесарево, а Богу Богово.

Учитывая, что именно новгородский владыка, то есть архиепископ (поставлявшийся в Москве, но избиравшийся в Новгороде, и иногда жребием, что было тогда единичным случаем в Европе), считается символом независимости Новгорода и что именно церковные связи больше всего сближают Константинополь и Новгород, может показаться, что перенесение модели Византийской республики на Новгород будет делом достаточно сложным. Тем не менее если мы принимаем описание Диона Кассия, что моделью Византии была смесь монархии и демократии, то структурно политические системы Новгорода и Византии могут быть похожи. Как я писал выше, в Новгороде не сложились, как в Венеции, эффективные институты власти аристократии, приведшие бы к устойчивости «смешанного правления». Элемент единоличного исполнительного и судебного правления сверху (князья, смесной суд князя и посадника, тысяцкие и т. п.) постоянно сталкивался с элементом иногда хаотичной народной власти снизу, и оба они редко были ограничены обсуждающе-советующей, а потому потенциально более спокойной властью вельмож.

Но нельзя ли потому назвать Новгород, а не Москву Третьим Римом? Если исходить из структурного подобия политических институтов, то жизнь, похожая на res publica в понимании еще Цицерона, а потом Диона Кассия и Калделлиса, существовала прежде всего в Новгороде, а не в Москве. Проблема, конечно, в том, что для Новгорода нам известны только фрагменты его Судной грамоты (в Пскове, например, сохранилась она вся) и нет архивов документов публичного права, как в Венеции. А без писаного права трудно признать в европейском городе того времени наличие iuris consensus («согласия в вопросах права»), которое, как второй признак республики в знаменитом определении Цицерона, превращает поселение, толпу или сборище людей в res publica (см.: Цицерон. De re publica. I: 39). Но если перевести consensus на русский исходя из этимологии этого латинского слова как «со-чувствование» (в вопросах права), то аккламации, то есть восславления и прославления при посажении новгородских посадников на правление или при приглашении князей, могли свидетельствовать: такие совместные интуиции у новгородцев есть.

В пользу первенства Новгорода как Третьего Рима свидетельствуют и церковные связи. Известная во многих списках «Повесть о белом клобуке» описывала, как головной убор новгородских архиепископов, отличающий их от остальных иерархов Русской церкви вплоть до XVI века, происходил из Рима и Константинополя. Этот клобук, знак истинной веры, ангел приказал сначала папе, а потом и константинопольскому патриарху передать в Новгород, так как прежний его носитель впал в ересь, а нынешний будет скоро подвластен туркам: «Ветхий бо Рим отпаде славы и от веры Христовы гордостию своею волею, в новом же Риме, еже есть в Коньстянтинеграде, насилием агарянским также христианская вера погибнет; на третьем же Риме, еже есть на Русской земли, благодать Святого духа возсия» (Повесть ПД). Клобук в конце концов стал атрибутом и московского митрополита, но только в 1564 году, и патриарха — в 1589 году, когда основали патриархию в Москве.

Историки также показали, что когда псковский старец Филофей писал дьяку великого князя Василия III о том, что Первый и Второй Рим пали, а Третий Рим — то есть Ромейское царство — теперь переехал в Москву, то имелось в виду похожее, но несколько другое: измена православию в Первом Риме путем отпадения его в латинство и измена православию во Втором путем подписания унии с католической церковью в 1439 году (Синицына 1998: 233) Но ни в одном документе времени Ивана Грозного или в его посланиях не встречается выражение «Третий Рим», появившееся в московских документах только при его сыне Федоре Ивановиче (Halperin 2019: 45). Так что Новгород довольно долго первенствовал в соревновании за звание «Третий Рим» и в этом смысле (Синицына 1998: 294).

3

Претензии Москвы на то, чтобы быть Третьим Римом, — банальность для историков, как и то, что после упоминания в документах об основании патриаршества в 1589 году выражение это было забыто и вернулось оно в центр общественных дебатов лишь в конце XIX века, во время Балканских войн и возрождения интенсивного интереса к теме «Россия и Византия». (Царь Алексей Михайлович многое сделал для репликации практик византийской жизни в Москве в середине XVII века, но не опирался при этом на доктрину «Москва — Третий Рим».) Однако, если уж Москва и Новгород сошлись в битве за титул «Третий Рим» — как исторически, так и в строках этого эссе, — не стоит ли нам и Московское царство, а потом и Россию проинтерпретировать по модели «византийской республики»?

Действительно, две школы западных медиевистов, изучавших Московию XIV—XVII веков, условно делились на тех, кто защищал тезис об абсолютной власти царя, и тех, кто подчеркивал почти что антропологическую сложность борьбы семейных кланов в Московии в процессе создания разных властных коалиций, с которыми царь вряд ли мог бы справиться, так как ему приходилось на них опираться и прямым выразителем чьего мнения он иногда являлся. Первые — назову лишь Ричарда Пайпса и Ричарда Хелли — могли иногда казаться находящимися опасно близко к утверждениям, что русским присуща рабская психология чуть ли не генетически. Отсюда якобы весь жуткий русский царизм, раболепство и «чудище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Вторых — назову Неда Кинана, Нэнси Коллманн и Валери Кивельсон — с бо'льшим удовольствием слушали их советские коллеги. Действительно, работа Кинана «Muscovite Political Folkways» (название ее обычно переводят как «Московитские политические традиции», забывая, что «Folkways» (1906) — это основной труд Уильяма Самнера, основателя социологии в Йеле, чей стол до сих пор с гордостью хранят там в подвале) рассказывала о битвах бояр при московском дворе, как если бы это был СССР 1970-х годов. Постоянные баталии разных семейных кланов и созданных на время коалиций и клик были не видны, а в телевизоре появлялся только Брежнев, представляющий решения так, как если бы он их централизованно принял вместе с послушными Политбюро или ЦК. Верховный правитель всей своей невозмутимостью и неустранимостью как бы отрицал реальность сложной подковерной борьбы.

Но представить Московскую державу как «византийскую республику», несмотря на наличие монархии, народные восстания и боярские склоки в борьбе за влияние и контроль престола или царя, будет слишком большой натяжкой. Возражения приходят на ум сразу. Русский бунт, бессмысленный и беспощадный, — это не мобилизация народа, чтобы свергнуть (или помочь свергнуть) считающегося теперь уже недостойным императора. Бунт после пожаров 1547 года мог очень сильно испугать Ивана Грозного, когда городская чернь (летописец называет их «вечьем») явилась к нему в деревню в поисках ненавистных бояр-временщиков, но сам царь не был под ударом. Еще пример. Когда Ивану IV было семь лет, попытка правящей тогда его матери Елены Глинской (последней жены Василия III) заточить князя Андрея Старицкого, младшего сына Ивана III — а потому потенциального претендента на престол — привела к тому, что тот со своим удельным войском пошел на Новгород и по дороге к нему присоединялись «дети боярские», то есть служилые люди, испомещенные в Новгороде. Была опасность, что, взяв Новгород, он сможет усилиться настолько, что потом пойдет и на Москву. Но представить это как византийскую стратегию — собрать провинциальную армию, а потом войти в стольный град на коне и быть провозглашенным императором — не пройдет, так как одно дело — вотчинная (патримониальная) монархия со всеми вытекающими, а другое дело — наследие солдатских императоров Рима или его принцепсов.

Однако фигура Ивана Грозного интересна для нас тем, что он показал, чем опасно на Руси царство, учитывая, что титул пришел из Византии («царь» есть сокращенная форма «цесарь»), и венчание на царство Грозного в 1547 году формально отделило период великого княжества Московского от периода Московского царства. Так что'

4

Калделлис в своей теории «чрезвычайного положения», которое византийский император являет самим своим существованием и в котором иногда может оказаться византийский народ, опирается на книгу итальянского философа Джорджо Агамбена, который подробно разбирает механизмы этой чрезвычайщины. Конечно, Агамбен писал о stato di eccezione (англ. state of exception) не для того, чтобы погружаться в детали жизни Византии. Его интересовала генеалогия того состояния, в котором часто оказываются современные демократии, — так, в формально-правовом отношении, Гитлер не вводил некий «тоталитаризм», а лишь правил 12 лет в рамках «чрезвычайного положения», которое он ввел почти сразу после прихода к власти в 1933 году. Немецкое формально-демократическое государство при Веймарской конституции вообще прибегало к провозглашению чрезвычайного положения около 250 раз в 1920—1930 годах, то же делало французское правительство в 1920—1930-е годы. Это позволяло немецкому правительству Брюнинга бороться, например, с угрозой коммунистической революции, а правительству Даладье решать другие мобилизационные задачи (Агамбен 2011: 9, 25, 28).

Книжку свою Агамбен написал, когда после особого военного приказа президента Джорджа Буша-младшего, подписанного в ответ на террористические атаки 2001 года, появились новые «военные комиссии» с чрезвычайными полномочиями по задержанию воюющих против Америки и целые категории людей типа заключенных на военной базе в Гуантанамо, не имеющих четкого юридического статуса, а потому и права на апелляцию и защиту их адвокатaми. Их называют detainees («задержанные»). Они и не военнопленные по Женевской конвенции, но и не арестованные в соответствии с каким-либо внутренним американским законом. Агамбена, конечно же, волновало то, что количество таких чрезвычайных полномочий у западноевропейских демократий растет: сначала некоторые права человека в 2000-х годах начали ограничивать ради борьбы с террористической угрозой, а в 2020-м даже базовые права типа свободы передвижения ограничили повсеместно в Европе ради борьбы с коронавирусом. Откуда взялся этот механизм чрезвычайщины, который обеспокоенным философам вроде Агамбена кажется провозвестником худшего нового мира, где мы все больше и больше будем подчиняться режимам ЧП, во время которых власти будет удобно давить все больше и больше наших прав?

В поиске истоков «чрезвычайного положения» Агамбен отматывает историю назад до периода, предшествовавшего появлению в Риме цезарей, то есть начинает с того, что мы называем в школе «Римом периода республики», но в терминах этого эссе будет точнее сказать: периода res publica в виде смешанного правления, состоящего из трех элементов. Консулы были тогда монархическим элементом в нем, сенат — аристократическим и народные трибуны — демократическим; они гарантировали участие плебса. Согласно Агамбену, в то время существовало представление об особой ситуации под названием iustitium, когда приостанавливались все законы и суды прекращали свое нормальное функционирование. Термин iustitium создан по модели sol-stitium («солнцестояние»), и потому iustitium означает замирание или остановку права. Он вводился в Римской республике, когда или внешняя армия (например, Ганнибал), или гражданская война (например, развязанная сторонниками Гракхов) угрожали разрушить Рим до основания. Тогда по настоянию сената провозглашалась эта право-остановка и предполагалось, что все прежние магистраты (должностные лица, когда-либо имевшие власть, — консулы, преторы, диктаторы и т. п.) с оружием в руках должны были ликвидировать угрозу самому существованию Рима, а власть нынешних консулов и других магистратов аннулировалась. Если консулы не действовали, то и простой гражданин мог взять судьбу Рима в свои руки, как сделал Сципион Назика, убивший Тиберия Гракха. Итак, поводом для введения iustitium было состояние tumulti, беспорядков или того, что обещало вообще опрокинуть res publica.

Со времени Октавиана Августа, собравшего под своим крылом все виды власти (он был и консулом и трибуном, например), император стал спасителем отечества от этих бед республики. Как мы знаем, Октавиан так и обос­новывал свою власть: он res publica, раздираемую гражданской войной, спас от этого кошмара и неустроенности и вернул ей спокойствие, даже если и в несколько другой форме — так, что сенат прекратил играть прежнюю роль. Одним из следствий этого стало то, что auctoritas — авторитет сената как собрания отцов главных семейств Рима — перешел на Августа. (Слово august, как и слово auctoritas, происходит от глагола augere («расти»).)

Агамбен напоминает нам то, что забывает сказать Калделлис: чрезвычайное положение, iustitium, вводилось в Риме доимперского времени авторитетом сената, а не решением консулов или народа. Потому после переноса auctoritas с сената на императора он и стал живым воплощением права объявлять чрезвычайное положение ради спасения отечества. Отсюда и взялось право византийских императоров применять «икономию», внезаконное решение для нужд устроения Нового Рима. Когда византийский император это делал или когда он вводил новый закон, он сам находился в состоянии, которое по-гречески можно обозначить как anomia («вне-законие» или «без-законие»). Он сам всегда был «одушевленным законом», как мы помним, но, порождая законы или исключения из них, он сам находился вне закона.

Слово iustitium, однако, со временем в имперском Риме стало означать и похороны императора. Исчезновение того, кто находился вне закона, чтобы гарантировать законы, приводило к страшной опасности: народ мог подумать, что в этот момент он тоже суверен (раз его все время заверяли в том, что императоры правят для блага народа или на благо всей politeia, то есть республики), и воспользоваться аномией, то есть без-законием периода пересменки императоров. В Византии это выражалось народным штурмом тюрем, выпуском оттуда пленников, уничтожением тюремных записей, покушениями на собственность. В Новгороде при смене посадников мы иногда встречаем схожее явление, называемое в наших летописях «поток и разграб­ление» (см.: Лукин 2008).

Надо подчеркнуть: чрезвычайное положение вводилось авторитетом сената, а во времена Римской империи — авторитетом императора, но не властью консулов или имперских чиновников. В Риме до Цезаря консулы и трибуны обладали властью (potestas/imperium), переданной им народом, но авторитетом (auctoritas) обладал только сенат. Октавиан Август подчеркивал немного позже, что по власти (potestas) он ненамного отличался от других магистратов, но его выделяло то, что он превосходил всех других римлян по auctoritas. На это различие auctoritas и potestas надо обратить особое внимание. В русском языке авторитет и власть могут совпадать, а могут и нет. В английском правителей могут называть authorities, так что слова стали во многом синонимичны.

Ханна Арендт, а потом и Агамбен, посвятившие свои трактаты этому различию, подчеркивали разные вещи. Арендт утверждала: мы забыли, что такое auctoritas. Авторитарных государств много, но это уже не имеет связи с Римом. Там auctoritas до времени цезарей означало приращение общей традиции отцов, так что каждое новое славное дело римлянина увеличивало это auctoritas. Потому и термин был произведен от глагола augere («приращивать, добавлять к основанию»). Авторитет отцов-основателей Рима и традиция выглядели как бы пирамидой не с вершиной вверху (как в авторитарных государствах), а позади — в точке основания. Прирастить это основание, сделав Рим еще более великим, и пере-дать другим поколениям это великое основание для его возрастания и увеличения — вот смысл традиции, ведь tra-ditio и означает в соответствии со своей латинской этимологией «пере-давание», «пере-дача», то есть «пре-дание». Отдельный человек получал смысл своей жизни, привязывая себя к этой традиции, ведь глагол religio означает по-латински «привязать снова», и, как писал историк Тит Ливий, его охватывает некое возвышенное чувство religio, когда он связывает свою жизнь с жизнью знаменитых предков (Арендт 2014: 183—185). Нечто подобное мы можем чувствовать и сейчас, связывая текущие события своей жизни с судьбой России, например с «Бессмертным полком». Ну или с тем, что Россия победила всех, включая печенегов и половцев.

Христианство, когда оно стало официальной религией империи, тоже было переопределено. Апостолы стали как бы отцами-основателями, традиция подразумевала передачу их знания Христа и его Слова из поколения в поколение, а сообщить всему этому предприятию auctoritas помог император, начиная с первого христианского императора Константина. Таким образом, категории триады «традиция — religio — авторитет» продолжали идти, как и у римлян-язычников до этого, вместе. Одна перемена после интеграции христианства в империю была фундаментальна, согласно Арендт. Если в языческом Риме раньше авторитет был посюсторонним, связан со сменяю­щимися поколениями отцов, чье наследие надо было прирастить, то теперь авторитет, отчасти перешедший с императоров на церковь, стал связан с потусторонним миром и трансцендентным (то есть положенным вне этого мира) абстрактным учением. Идея ада пришла в имперское христианство из платонизма, и это имело свои последствия. Например, как пишет Арендт, «люди несомненного достоинства (в их числе Тертуллиан и даже Фома Аквинский) были убеждены, что одним из райских наслаждений будет привилегированная возможность стать зрителем невыразимых мучений грешников в аду». Ну а когда революции Нового времени захотели создать свои версии прекрасного нового мира, заложив в качестве основания, на котором будет строиться авторитет, абстрактные доктрины, находящиеся вовне реальной, посюсторонней жизни — особенно у Робеспьера и Ленина, — это привело к гекатомбам трупов (Арендт 2014: 193, 203, 212—215).

Агамбен раскрывает структуру действия auctoritas. Сам термин был чисто римским, и писавший на греческом Дион Кассий подчеркивал, что его придется каждый раз переводить разными греческими словами, исходя из контекста. В римском праве он применялся как в частном, так и в публичном праве. В частном праве он обозначал подключение третьей стороны к имущественной сделке, что превращало ее в полную и приобретшую основание, то есть когда сделка «прирастала» тем, что внешняя инстанция (третье лицо) подтверждала ее истинность. Сходным образом сенат сообщал основание и гарантии решениям консулов и других магистратов. Он сам не имел potestas (властью владели магистраты, по должности) и не владел imperium (им владел народ). В Риме времени Сципионов и Цицерона сенат не имел права действовать самостоятельно, он только «авторизовывал», то есть гарантировал полную силу решения магистратов и народных собраний. Он не мог инициировать действия, а только реагировал на обращения магистратов и сам мог лишь обращаться с запросами или публиковать consultum, которые, однако, имели силу меньшую, чем приказ, но большую, чем просто совет.

Когда аuctoritas перешел от сената к императорам, они могли инициировать действия, реагируя на экзистенциально-важные внутренние и внешние вызовы для их politeia. Однако этот авторитет в скором времени трансформировался. После того как христианство стало официальной религией Рима, император Константин отказался от титула divus («божественный»), так как это было бы святотатством. Auctoritas императоров оказался связанным с Христом, который, как считалось теперь, дал им эту власть, даже если эта богоизбранность проявилась — посредством выборов армией и народом — и аккламацией. В Западной Европе со временем укрепилась доктрина двух мечей, начавшаяся с послания папы Геласия императору Анастасию в 494 году: папа осуществляет духовный авторитет, император или король — светскую власть. После коронации императоров сначала франков, а потом и (Западной) Священной Римской империи эта доктрина нашла свое выражение, например, в послании папы Иннокентия III: светские князья, конечно, имеют власть (potestas) избирать императора, но авторизовывать этот выбор (auctoritas) может только католическая церковь в лице своего предстоятеля как наследника святого Петра (см.: Марей 2017: 49—59). (Кстати, именно этот папа авторизовал поход на Иерусалим, закончившийся вместо этого разграблением Константинополя в 1204 году.)

А в Восточной Римской империи? В Новом Риме Юстиниана мы находим эдикт 530 года, который гласит, что potestas римского народа теперь передана императору, a imperium («военная власть») передана ему «небесным величеством», так как император избран deo auctore («по божественной авторизации»). Народ, передав императору potestas и imperium, «поставил его выше закона, и этим дано строго-правовое обоснование неограниченной императорской власти; но императорская власть, в интересах правопорядка и из уважения к закону, сама добровольно подчиняет себя закону и объявляет его для себя обязательным» (Вальденберг 2016: 355, 357, 401). Однако, как мы знаем из Калделлиса, авторизация императора Богом позволяет ему, когда очень надо, нарушать законы в случаях особой необходимости.

Проблема возникает, согласно Агамбену, когда auctoritas и potestas становятся не взаимодополняющими, а концентрируются в одних руках, как это произошло на какое-то время в череде тираний после Октавиана Августа и возродилось в «чрезвычайном положении» в Германии 1933—1945 годов. Когда авторитет и власть не разведены между сенатом и магистратами или духовной и светской властью, единый обладатель и auctoritas и potestas может вводить чрезвычайное положение по своему желанию и «политико-правовая машина превращается в машину смерти» (Агамбен 2011: 120—121, 134).

5

Историки часто описывают опричнину с помощью терминов, взятых из других эпох, например характеризуя ее как «православную диктатуру» (Яков Лурье) или как «чрезвычайное положение» (Руслан Скрынников). Значит ли это, что, несмотря на явный анахронизм, наши историки верно ухватили секрет кровавого правления Грозного: совпадение в персоне одного человека предельной светской власти и духовного авторитета?

Термин «опричнина» как бы и сам на это указывает. Слово «опричь» значит «кроме» и потому может указывать на пространство, исключенное из правила. Первоначально термин означал, как пишет «Словарь русского языка XI—XVII вв.» (Вып. 13. С. 45. Ст. «Опричнина»), «особое удельное владение женщин из великокняжеской семьи», выделенное им лично и потому исключенное из княжеской собственности. Пример: «Да к тому еи даю в опришнину два села в Юрьеве» (запись от 1407 года). Опричнина как политика Ивана IV — это создание опричной территории, где исключено действие обычных, «земских» законов и где введены исключительные полномочия царя.

Условия эти могли казаться современникам адскими. Так, князь Курбский писал, что царь собрал «полк сатанинскии <…> на пагубу християнскую, сиречь кромешников, або апришницов…» (Там же. Ст. «Опричнинец»). Курбский здесь играл как со значением слова «опричь», так и с аллюзиями на выражения «кромешная тьма» или «ад кромешный». Грозный в своем Первом послании Курбскому тоже заметил, что и «опричь» вас, изменников, у нас воеводы есть, на кого сможем положиться. Повторяя Ключевского, Лурье считает это «исторической угрозой», то есть предвестием опричнины (ПИГАК 1993: 232). Александр Филюшкин (2007: 390) отмечает, что и «кроме» и «опричь» означает «быть за пределами чего-то», и предлагает переводить «кромешники/опричники» на современный русский как «беспредельщики». Но не точнее ли говорить о за-предельщиках? Ведь земли опричнины, выделенные из общей территории Московского царства, лежали за пределами земщины, в которой остались старые порядки.

Что же происходило за этими пределами? Посмотрим, чем отличалась жизнь внутри опричной территории с центром в Александровской слободе. Во-первых, в норме (в земщине) царь должен был опираться на боярский совет, или Думу, в соответствии с формулой, которая начала складываться в 1530—1540-е годы, как показал Михаил Кром (2010: 438—439): «князь великий, выслушав список, приговорил со всеми бояры», или в общей форме, как это обычно приводится в источниках: «царь указал/приказал, а бояре приговорили». Такое советование действовало, кроме как в опричнине, где Иван IV обустроил переехавший с ним двор как монастырь: ночью царь молился, днем казнил, на трапезах читал Священное Писание. Однако он не ввел там советование с «большими братьями», чего требовал монастырский общежительный устав Иосифа Волоцкого (Halperin 2019: 186; про устав см.: Хархордин 2002: 132—140) Конечно, какие-то распоряжения отдавались Грозным в присутствии верхушки опричников и даже, наверное, обсуждались в этой малой группе, но сам его переезд имел одной из главных целей то, что ему не надо будет больше советоваться с боярами и думными дьяками. Логика им заявлена ясно: волен делать с рабами что хочу, и некоторые рабы рядом со мной это слушают и исполняют. Количество цитат из Грозного про то, что совет ему не нужен и что бывшие советники до 1564 года помыкали им и правили от его имени, а он был царь на словах, а не на деле, — зашкаливает. Даже свой длинный экскурс в историю Византии в Первом послании Курбскому царь делает, чтобы доказать: в Византии император слишком много полагался на советников, и в результате их склоки и свары разрушили когда-то великую империю. Согласно ему, пока ипаты (консулы), синклиты (советники) и епархи «о властях и о богатствах» меж собою ратовались, территория империи все больше сокращалась и Греческое царство, по выражению Грозного, «растлевалось» (ПИГАК 1993: 22).

Избавление от боярского «злаго совета», или Думы, согласно царю, — это отказ от «лукавых советов» и выход из младенчества: «…не хотех в детстве быти, в воли вашей <…>. Вы же владатели и учители повсегда хощете быти, аз же яко младенец» (Там же: 46). Надо отметить, что, избавляясь от думного органа власти, царь устранял даже начатки этой третьей формы власти (то есть власти аристократической, если применять для анализа модель смешанного правления), которые могли сложиться на тот момент в Москве. Оставались лишь царь и народ. Как гласит летопись, в январе 1564 года, когда царь послал из Александровской слободы митрополиту грамоту об обидах, причиненных духовенством, боярами, дворецким, конюшим, окольничими и казначеями, а также боярскими детьми, дьяками и приказными людьми — они якобы не радели «о его государьстве и о всем православном християньстве», — он одновременно прислал другую грамоту, которую зачитали в Москве всем купцам и «всем людям», чтобы «они себе никоторого сумнения не держали бы, гневу на них и опалы никоторые нет» (ПСРЛ 13: 392). Грозный помнил бунт лета 1547 года, когда народ пришел к его сельскому дому в поиске Глинских и когда страх громадный его объял, хотя его самого и не тронули (и возмож-но, и не собирались тронуть, учитывая богоизбранность царя). В 1564 году поддержка народа, согласно летописи, не заставила себя ждать. Купцы и «все гражане» Москвы (ниже на странице говорится «и черные люди») били челом митрополиту, что когда духовенство с боярами и дьяками поедут вымаливать прощение у царя, чтобы он вернулся на царство, то надо сказать ему, что простые люди ждут его, аки овцы пастыря, чтобы защитил он их от волков и от несправедливости сильных, «а хто будет государских лиходеев и изменников, они за тех не стоят и сами тех потребят» (Там же: 393). Особенно примечательно желание народа самому расправиться с царскими обидчиками.

Второе «кроме», которое исключало опричнину из земщины, но, наверное, не как территорию, а как политику, — это отъем у церковных иерар­хов права на печалование перед царем. Игумен Филипп (Колычев) согласился переехать из Соловецкого монастыря в Москву и занять кафедру митрополита (в тот момент — верховный церковный пост на Руси) как раз на условиях сохранения этого печалования, которое подразумевало, что он сможет заниматься заступничеством за неправедно гонимых и казнимых без суда и следствия, например опальных бояр. Практика была хорошо известна каноническому праву и шла еще от Евангелия: обличи грехи правителя во время печалования за невинную жертву; увещай его, если он упорствует; и запрети ему общение со Святыми Дарами во время таинства причастия, если он все так же не соглашается (трудно представить, что Филипп мог серьезно рассматривать предельную дисциплинарную меру этой практики — отлучение царя от церкви (см.: Хархордин 2002: 35—41)).

Житие Филиппа, канонизированного Русской церковью, после того как он погиб от рук Малюты Скуратова в 1569 году, приводит несколько речей, обращенных к царю при церковном совете об опричнине, две — во время литургий в Успенском соборе Кремля в 1568 году (одна — прямой отказ благословить царя) и после неправедного судилища, когда послушные царю епископы извергли митрополита Филиппа из его должности. Логика Филиппа в речах в Успенском соборе проста. Ты и я — вместе пастыри для наших овец духовных, чтобы их души не похитили волки. «…Пастырь есмь Христове церкве, и едино есве с тобою, еже должны попечение имети о благочестии и о смирении всего православного християньства». Но что же ты делаешь? Никогда же было не слыхано, чтобы благочестивый царь начал свою «державу возмущати» и делить ее на две части, земщину и опричнину. Грозный ответил: «Не прекослови державе нашей, да не постигнет гнев мой на тя, или сан сей остави!» После сего, гласит Житие, «горшая бысть православной вере от того опришеньства: возмущение велие во всем мире, кровопролитие и суд не по правде» (Лобакова 2006: 187—188).

Идея, что у царя могут быть не только светские функции, но и духовные, что он как пастырь должен помогать спасению душ подданных, была не нова. Лурье в своем анализе Грозного подчеркнул ее как одну из центральных в споре о том, что такое «истинное христианское самодержавство» (ПИГАК 1993: 233). Вальденберг в своей книге о пределах царской власти указывает, что духовную функцию пастыря великим князьям и царям приписывали многие древнерусские авторы, начиная с митрополита Кирилла в XIII веке до архиепископа Новгородского Геннадия в конце XV века или попа Сильвестра, которого Грозный сначала долго слушал, а потом представил как хитрого узурпатора власти и изгнал. Даже митрополит Макарий, бывший на кафедре во время детства и юношества Грозного, говорил, что нам вдвоем — тебе и мне — поручено печься о человеческих душах (Вальденберг 2006: 68, 104, 149—153, 177). Филипп лишь напомнил об этом. Для Грозного же это уже было неприемлемо — второй пастырь ему не нужен, он и так знает, что делать с заблудшими душами рабов своих.

В-третьих, нормальная жизнь с законами и судами до 1564 года должна была окончиться, так как в другой части государства — «кроме» старой, за ее пределами — должна была развернуться новая жизнь, напоминающая Страшный суд. Описаний зверств царя и опричников слишком много, и не наша цель воспроизводить их здесь. Но важно показать общую логику, которую подробно описали в своих трудах, например, историки Андрей Юрганов (1998) и Андрей Булычев (2005). Казни новгородцев в воде в 1570 году — следствие того, что вода имела особое значение как символ неверия и ада. Разрубание тела пополам, четвертование или вообще разрезание на куски и смешивание остатков с дорожной грязью — следствие желания так разрушить тело, чтобы его было не сыскать и душа не могла явиться в загробный мир с телом, а значит надеяться на спасение. Скармливание жертв диким зверям — то же. Грозный, возможно, помогал вершить Страшный суд на этой земле или готовить Россию к Страшному суду, который тогда ожидали в 7000, 7070 или 7077 году по летописному исчислению от Сотворения мира. И Курбский и Грозный постоянно повторяют, что Божий суд случится совсем скоро, хотя некоторые историки не находят достаточных документальных подтверждений тому, что именно тогда царь или князь Андрей должны были ждать конца света. (Время начала опричных казней легче объясняется тем, что они пошли после неудач в войне с Польшей и Литвой, нежеланием некоторых групп бояр с ними воевать и после измен перебежчиков на сторону врага (см.: Ерусалимский 2017). Но помощь Богу в приготовлении к Страшному суду все равно остается задачей одинокого праведного пастыря на троне. Немецкие опричники, живописавшие, как «тиран» наслаждался вечером казнями людей, брошенных в острог в Александровской слободе в ожидании мучительной смерти, в принципе, могли просто в своих текстах повторять устоявшийся канон. Как мы помним из Арендт, даже отдельные святые христианской церкви считали приятной частью загробной жизни наблюдение за мучениями грешников в аду.

6

Но в чем заключалась суть спора о самодержавстве, который, как считал Лурье, был главной темой как обмена эпистолиями с Курбским, так и вообще для политики Ивана Грозного? Чарльз Гальперин, известный своим детальным вниманием к истории словоупотребления, показал, что для Грозного титул «самодержец» не был особенно важен и потому этот термин стал частью титула московских царей только начиная с венчания на царство его сына Федора Ивановича. Когда мы встречаем термин «самодержец» в посланиях Ивана Грозного или документах царских приказов, то там он имеет три основных значения. Редко, но все же встречается значение «независимый правитель». Наиболее часто встречается значение «благочестивый правитель», и подобное значение находим уже в документах времени правления отца Ивана, то есть Василия III. В середине XVI века в своих посланиях к царю или митрополиту Даниилу именно это значение подчеркивали Максим Грек и Федор Карпов, знаменитый тем, что был, наверное, единственным автором в истории Древней Руси, знакомым с книгами Аристотеля и цитировавшим его. (Эта философская ученость не помешала Карпову написать, что самодержец должен быть грозным, чтобы утверждать в жизни правду и закон.) Третье значение — «не ограничиваемый никем, кроме Бога, правитель» — встречаем в «Валаамской беседе», которая выступала против участия монахов в советах и думах при царе, и в наветах Курбского на монаха Вассиана Топоркова, который якобы вложил в голову царю убийственную мысль, за которую потом Русь заплатила кровью: хочешь действительно быть царем? Тогда не имей рядом с собой советников! Термин «самодержавство», в отличие от термина «самодержец», мы находим в Первом послании Курбскому и в письмах, написанных Грозным польскому государю от имени разных бояр, — там встречается и «вольное самодержавство», в смысле «находящееся в воле Ивана» и никого больше (Halperin 2014).

Для Ивана IV главным термином для понимания себя и своей миссии, заключает Гальперин, был «царь», потому он и не уделял особого внимания термину «самодержец». Но что он понимал под «царем»? В не утратившем своего значения классическом исследовании Вальденберга читаем: Грозного трудно назвать оригинальным писателем, если искать в нем новую мысль. Все, что он говорит о царской власти, было уже высказано до него. Его оригинальность — в соединении четырех основных элементов размышлений о миссии царя у других древнерусских писателей. Во-первых, это идея богоизбранности или богоустановленности власти. Грозный не переставал подчеркивать в своих посланиях, что он рожден на троне и власть у него от отца и вотчинная, а не данная ему по воле вельмож, как, например, в Польше или Швеции, где монархи «посаженные». Во-вторых, это требование покорности царю, потому что так Богом устроен мир и потому непокорение ему — это грех или святотатство. Попытку Курбского назвать «предстателями» русских воевод, храбро сражавшихся за царя, но бежавших в Литву в страхе смерти после опалы, Грозный отвергает как языческое, «еллинское блядословие». Лучше бы покорились и умерли, но душу свою бы спасли. В-третьих, хотя цари вольны делать со своими холопами что угодно, но они подвластны в той же мере Богу, перед которым предстанут на Страшном суде. Это единственный предел для царской власти, который признает Грозный: «…Божественная Писания исповедуют, яко не повелевают чадом отцем противитися, а рабом господиям кроме веры» (нельзя рабам противиться своим господам, кроме как в вопросах веры; заметьте, что «кромешное» мышление Грозного употребляет здесь слово «кроме» в благом смысле). В-четвертых, царь должен охранять православие, быть пастырем своей пастве — о чем мы уже говорили выше (Вальденберг 2006: 175—181).

Не приводит ли это совмещение благого авторитета церкви и карательной машины светской власти в одном человеке к появлению «машины смерти», как нас предупреждал Агамбен? Давайте посмотрим, как auctoritas и potestas соединяются в грозной машине правления Ивана IV.

Термин «царь» попал в русский язык с переводами Священного Писания, где этим термином обозначались Бог или цари иудейские. К русским князьям этот термин стал применяться тем не менее не через заимствование термина из Библии, а в результате южнославянского влияния. Властители Болгарии и Сербии пытались примерить на себя титул византийских императоров, так как после своих отдельных славных побед над армией Нового Рима могли даже думать о претензии на константинопольский престол. Галицкие и волынские русские князья заимствовали такую титулатуру, и современные историки даже усматривают в их попытках вмешиваться в церковную жизнь и выгонять неугодных епископов замашки, перенятые от византийского императора (Майоров 2011: 574—579, 592—595). После взятия Царьграда крестоносцами в 1204 году, однако, титул «царь» в сознании русских князей надолго закрепился за ханами Орды, ставшей доминантой политической жизни Руси к середине XIII века. Победы на поле брани были подтверждением Божьего промысла. И только взятие Новгорода в 1470—1478 годах, что громадно увеличило владения великих князей, и освобождение от постоянной угрозы нашествия ордынцев в результате стояния на Угре в 1480 году позволили развернуть целое дипломатическое наступление по убеждению своих контрагентов в Ганзе и Ливонии, что надо именовать Ивана III кайзером (например, в договоре с Ганзой в 1487 году значится keyser des Russzen), то есть кесарем. Правители Любека, одной из столиц Ганзы, однако еще в 1495 году писали в Ригу и Ревель за советом: называть ли великих князей Московских в переписке императорами, как они сами себя величают в своих подписях, хотя мы таковыми их не считаем? Только венчание на царство Ивана Грозного в 1547 году и последовавший запрос московских дипломатов в Константинопольскую патриархию о признании этой церемонии законной сделали великого князя Московского «царем» (Vodoff 1996).

Что из представлений о высоком авторитете и грозной власти римского императора (ведь, согласно Агамбену, император был «чрезвычайным положением» во плоти) могло доехать до Руси? Вальденберг отмечает, что всего четыре политических произведения византийской литературы о полномочиях императорской власти не только были известны на Руси, но нашли себе серьезное применение. Это «Поучение» диакона Агапита императору Юстиниану, как успешно царствовать, «Послания» Феодора Студита, «Учительные главы» императора Василия Македонянина сыну Льву, часть которых вошла в русский чин венчания на царство, и творения Симеона Солунского (последние два попали в Москву в середине XVI — конце XVII века). Таким образом, особенно популярное в Западной Европе «Поучение» Агапита читали и на Руси. Отголосок их находим уже в Лаврентьевский летописи при описании убийства князя Андрея Боголюбского в 1175 году: «…цесарь подобен естеством земным всем человекам, властию же сана он яко Бог; тот, кто противится властителю, противится Богу». (То же потом повторит и Филипп Колычев в применении к Грозному.)

Однако для выяснения соотношений различных типов власти или отношений власти и авторитета лучше рассмотреть детали трактата того же времени (VI век) «О магистратах» Иоанна Лида (Лидийца). Иоанн должен был соблюдать панегирические каноны по отношению к Юстиниану, потому критика деспотического поведения этого грозного императора в книге завуалирована. Иоанн говорит, например, что Юстиниан принимает греческий титул «деспот» (лат. dominus), чтобы не обижать подданных, так как те уж очень хотят его так называть. А ведь этот титул, означавший по-гречески «хозяин над рабами», противоречил духу римской свободы, замечает Лид. (Потому, когда-то кто-то назвал так Августа, тот выбежал из сената, так как свободному человеку не подобает быть рядом с рабами!)

Иоанн различает три типа правления: ennomos basileia («единовластное правление по законам»), тиранию и autokratia. Заметьте, что «василевс» еще обозначал тогда не императоров, а просто единовластных правителей: это был термин, обычный для греков начиная с эпохи эллинизма. Он стал частью титула императора Византии только в 629 году, после императора Ираклия, который перевел делопроизводство с латинского на греческий. Василевс, согласно Лиду (§ 1.3), который пишет до реформы Ираклия, правит так, что ничего из законов politeuma («правления») не меняет по собственной воле. Такой правитель ничего не совершает по самовластию (kath’ authentian), а лишь к решениям достойных мужей прикладывает печать. Тиран, наоборот, делает не закон путеводителем своей воли, а свою волю устанавливает как закон.

Третий тип власти — автократия. Если переводить это слово на русский по частям, то это и дает нам «само-державие». Под ним Лид (§ 1.4) понимает autarcheia kai authentia, по-латински это переводится как imperium auctoritasque, то есть «главнокомандование и авторитет», — то, что нужно, чтобы бороться с turba rem publicam (пертурбациями или турбулентностью республики), когда требуется стать во главе и командовать армией, чтобы республику спасти. Эти turba — аналог того, что в эпоху Цицерона называлось tumulti (беспорядки или смятения республики), а auctoritas — это то, как мы помним, что перешло от сената к Октавиану Августу. Потому, пишет Лид, по-латински этa должность называлась imperator и кесари (он употребляет этот термин в § 1.4) были в прошлом выше василевсов, так как они назначали василевсов (Lydus 1983: 61—66; Lydus 1837: 124).

Начиная с IX века, однако, официальным титулом византийских императоров стал autokrator kai basileus («самодержец и василевс»), и в ситуации со-правления этим титулом наделялся старший из соправителей, а при династии Палеологов в XIV—XV веках — наследник, которому предполагалась передача власти. На Руси этот титул был тоже известен. В начале XV века сын Дмитрия Донского великий князь Василий Дмитриевич повелел прекратить поминовение имени императора из Царьграда при литургии, потому что «церковь у нас есть, а царя нет». В ответ константинопольский патриарх Антоний (видимо, после донесения об этом грека-митрополита) написал послание, где говорилось, что, даже если Византия и терпит военные поражения и другие невзгоды, basileus kai autokrator — один у всех поместных князей. Потому они должны подчиняться ему, ведь он сохранил для всех Божьи и царские законы и занимает самое высокое место в церкви. Василевс не равен alloi archontoi kai authentai topon («другим поместным князьям и государям») (я бы перевел: «другим архонтам и властям на местах»), потому что еще апостол Петр предвидел, что будет всего один христианский император. И это звание неприменимо к другим поместным властям, а тот, кто из них на него посягает, ввергает всех в беззаконие, а сам повинен в тирании (РИБ: Приложение № 40. Стб. 271—276).

В менее нагруженных официальной лексикой текстах «император» воспринимался на Руси как «цесарь», как это видно из «Повести о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 году», которую написал либо очевидец событий, либо кто-то по следам их (рассказ встречается как часть новгородских летописей). Изложение истории таково. Император Алексей III Ангел отпустил племянника — будущего императора Алексея IV Ангела — из темницы, где держал его после свержения с престола ослепленного им брата. Племянник бежал и вернулся вместе с флотом крестоносцев. С помощью их силы он был посажен в цесари. Но народ, после пожаров и разграбления монастырей руками латинян, «въсташа» на Алексeя IV. «И събрачеся чернь, и волочаху добрые мужи, думающе с ними, кого цесаря поставять». После «сейма» черни с приволоченными добрыми мужами, шедшего шесть дней, без участия патриарха возложили венец цесаря на Николу, воина. Однако бояре, испугавшись поддержки крестоносцами Алексея IV, собрались отдельно и «веньчь възложиша» на Алексея V Мурцуфла. Тот послал к людям в Святую Софию и сказал: «…язъ вашь цесарь; а Николе даю пьрвый въ боярехъ, сложи съ себе веньць». Народ пытался стоять за Николу, запрещая тому слагать с себя венец; дали клятвы, что будут прокляты, если оставят его, но ночью все разбежались, и бояре посадили Николу с женой в заточение, а Мурцуфл «стал цесарем». Потом Мурцуфл умертвил Алексея IV, крестоносцы якобы в ответ на это взяли город. Летописец заключает: «И тако погыбе царство богохранимаго Костянтиняграда и земля Гречьская в сваде цесарев», то есть из-за свары различных цесарей (Повесть о взятии).

Описание это интересно еще и потому, что показывает, насколько естественным для автора известия, попавшего в новгородскую летопись, было описание вечевых собраний, на которых призывают на царство, прославляют уже избранного императора в процедурах аккламации или кандидаты в цесари просят аккламации от народа. То, что венчание на цесарство оказывается делом черни или бояр либо совместных собраний, не препятствует летописцу думать, что если бы не было свары, то был бы единый император со всей властью и авторитетом и победа была бы на стороне Константинополя.

Таким образом, «цесарство и самодержавие» (состояние basileus kai autokrator) означало бы в данном контексте «держать державу в одних руках». Иван Грозный пишет схожим образом о миссии цесаря-царя в Первом послании Курбскому: «…свое царство в своей руце держати, а работным своим владети не давати». Курбский отвечает: нельзя держать законы как хочешь, надо соответствовать законам своего царства. В удивительной части Третьего послания Курбский переводит два текста из «Парадоксов стоиков» Цицерона. Цицерон, главный литературный защитник республики консулов против тирании цезарей, которая вела, по его мнению, к исчезновению res publica, используется Курбским, чтобы сказать царю: ты вверг страну в беззаконие, потому ее прежнего состояния больше нет! Переводя 4-й фрагмент «Парадоксов», Курбский обосновывает это так: «Не там, где кто будет, онаго места законы содержати будет, аще там ему законом повиноватися не подобает». Традиционный перевод на современный русский этой фразы из Курбского звучит так: «Не там, где кто будет, станет он устанавливать законы, а подобает ему повиноваться местным законам». Содержать/устанавливать законы по своей прихоти или произволу — это «беззаконие», из-за которого, говорит Курбский, была недавно сожжена Москва во время нашествия крымских татар, которые послужили как «мстители закона божия», который ты нарушил (ПИГАК 1993: 108, 113, 175).

Надо отметить две любопытные детали у этой первой в русскоязычной литературе попытки опереться на авторитет Цицерона. Во-первых, Курбский так сильно хотел провести мысль о том, что царю нельзя законы держать в руках как хочешь, что он исказил оригинал. «Non igitur, ubi quisque erit, eius loci ius tenebit, si ibi eum legibus esse non opportebit» стандартно переводится как «А оттого, что кто-то будет находиться в каком-то месте, он не обретет права быть там, если законами ему это не положено». Цицерон в оригинале говорил: «Тебе законы запрещают быть в Риме!» Курбский перевел: «Ты законы Рима пытаешься держать в своих руках и делать что хочешь». Во-вторых, данная речь Цицерона направлена против трибуна плебса Клодия, разрушившего его дом, после того как Цицерон в опережение событий отправился в добровольное изгнание из Рима. Вина Цицерона была в том, что, пресекая заговор Катилины как действующий консул, он казнил нескольких заговорщиков без суда, так как ситуация вела к вооруженному мятежу, попадавшему под определение tumulti, по поводу чего авторитет сенатa наделил его правом ввести чрезвычайное положение. По окончании чрезвычайного положения, то есть iustitium, за совершенные убийства могли отдать по суд и оправдать. А могли и нет. По закону, проведенному именно Клодием, казнь римских граждан без суда была запрещена. Цицерон мог попасть под суд. Ирония судьбы заключается в том, что Курбский, критикуя вне-законность или без-законие, а лучше сказать, над-законность действий царя (доставшуюся тому от византийских императоров-цесарей, которые не подчинялись никакому закону, что началось с Августа), опирается в своих аргументах на речь почти так же над-законно или без-законно поступившего Цицерона.

Но над-законие или без-законие в действиях православного царя все же чем-то ограничено. Вальденберг, подытоживая изложение доктрины Ивана Грозного, подчеркивает: самодержавие — не «беспредельность». Например, Максим Грек, писавший к царю, пытался по-новому расшифровать русское слово «самодержавие»: надо держать себя в руках, не подчиняться страстям, и тогда получится поддерживать правду (греч. dike) и благозаконие (греч. eunomia). Для Грозного же самодержавие означало нераздельность власти: во-первых, как полновластие (нет советов и дум, с которыми надо делить власть), во-вторых, как властвование по своей воле и праву, без наделения тебя властью кем-то, кроме Бога (Вальденберг 2006: 227).

Посмотрим, как можно прояснить это понимание нераздельной власти у Грозного с помощью византийского представления о царе-самодержце (автократоре), который совмещает в себе и власть и авторитет. Ученые давно заметили, что тексты речей святителя Филиппа (Колычева) — это очень часто просто цитаты из «Поучения» диакона Агапита о том, как властвовать праведно, написанного для императора Юстиниана еще в VI веке. Например, в самом ярком эпизоде противостояния с царем — отказе благословить царя в Успенском соборе перед лицом всех бояр и опричников — он повторил царю главу 22 Агапита: «Якоже и кормчий бодрствует всегда, тако и царский многоочитый ум содержай твердо добраго закона (греч. оригинал — eunomias) правило и иссушая крепко беззакония (anomias) потоки, да корабль всемирныя жизни (pankosmios politeia) не погрязнет волнами неправды (adikias)» (Лобакова 2006: 51, 189; греческие термины по: Sevcenko 1954: 161). Урок понятен: царь! содержи не просто законы, а благие законы (eu-nomia), не впадай в без-законие (a-nomia), и тогда ты будешь в царстве правды-справедливости (dike). (Любопытно, что даже в этой цитате есть остаток понимания res publica как politeia вселенского масштаба, так как Рим владеет тогда всей ойкуменой. Но древнерусский перевод уже заменил res publica, понимаемую как «дела» или «вещи» народа, на просто «жизнь».)

Такое воззвание в другом контексте показалось бы безобидным и скучным, учительным речитативом для привыкших к таким словам монархов. Но, когда Филипп обличает Грозного по-византийски, все неправды и «беззакония» Грозного четко связываются с императорской anomia, внимание к которой привлек Агамбен. Это беззаконие, понимаемое как время, когда все законы не работают, как iustitium, то есть как приостановка права. Как мы помним, единоличное авторство на введение такой аномии, или беззакония, первым присваивает себе Август, забирая этот auctoritas у сената, а потом и следующие за ним императоры.

Царство как цесарство, или цезарьство, всегда вмещает в себе угрозу этого кошмара жизни без всяких правил, без установленного предела для произвола, то есть угрозу беспредела.

Подведем некоторые итоги. Сосредоточение власти и авторитета в одном центре пугало людей еще в Риме, потом в Византии, потом в русские Средние века и в Новое время. Вальденберг (2006: 138, 160) писал, что царская власть, по русским учениям вплоть до конца XVII века, почти никогда не ограничивается институционально при двух исключениях из этого правила: в трудах Андрея Курбского, защищающего необходимость ограничения власти царя боярским советом (или Думой из «наилепших синклитов», как Курбский называл Цицерона), и в «Ином сказании», где проводится мысль, что в дополнение к этому надо иметь работающий вселенский совет от всех градов и уездов тех градов и от всяких мер всяких людей. Одни назовут эту общую тенденцию российской власти прискорбным фактом нашей истории, другие, наоборот, могут гордиться этой нашей национальной особенностью. Но если отойти от моральных оценок, задайте себе вопрос: не движется ли новая Конституция, которая делает, например, Конституционный суд более подконтрольным исполнительной власти, в том же направлении? Сейчас авторитаризм этой власти иногда сдерживается авторитетом правителя, но что будет, если их интенции совпадут?

7

Напоследок стоит вернуться к вопросу о необходимости аккламации для такого типа власти. Аккламации кажутся чем-то доисторическим, особенно когда читаешь про anagoreusis в Византии. Так они назывались по-гречески, например, у императора Константина Багрянородного в его трактате «De ceremoniis», где описываются разные версии такого провозглашения-восславления. Например, не при избрании нового императора армией, сенатом и народом, а при упорядоченном провозглашении второго василевса-соправителя уже царствующим императором «сенат, димы и армия проявляют свое участие в церемонии не одним только присутствием, но и активным выступлением в форме возгласов, просьб, знаков одобрения и т. п.» (Вальденберг 2016: 359, 371, 377).

Но не странно ли это наше ощущение доисторичности аккламаций? Ведь для нас естественно пушкинское «Народ безмолвствует».

Пушкин закончил первую версию «Бориса Годунова» в ноябре 1825 года, и эта версия заканчивалась отнюдь не молчанием народа, а энтузиастическим провозглашением-восславлением царя Дмитрия Ивановича (Лжедмитрия). Но когда пьеса все же была напечатана по высочайшему позволению в 1831 году, со всеми цензурными правками, там появилась эта так знакомая нам фраза «Народ безмолвствует». Изменение обычно объясняется либо эстетической правкой самого автора (см. примечания в: Пушкин 2009: 704), либо политическими причинами, и политический контекст реконструируется следующим образом. Пушкин представил Лжедмитрия — в пику официальной монархической истории Карамзина — как поддерживаемого простым народом претендента на престол, так как он собирался покуситься на крепостничество и отменить запрет на переход крестьян в Юрьев день (в правление Годунова, которого пытался сместить самозванец, этот запрет ввели). Кроме того, он шел против Годунова как против либо узурпатора трона (для крестьян, кто верил в то, что он был убитым в Угличе царевичем Дмитрием), либо цареубийцы (для аудитории Пушкина это, возможно, играло не меньшую роль — Пушкин закончил драму еще при правлении выславшего его из столиц Александра I, связь которого с убийством его отца Павла I подозревалась). Потому аккламация в конце пьесы была логичной, особенно в сравнении с циничной аккламацией Бориса Годунова на Девичьем поле при восхождении на престол в начале пьесы, где крестьяне изображают слезы или выжимают их из себя с помощью луковицы. Царь-освободитель противопоставлялся узурпатору или цареубийце (Dunning et al. 2006: Ch. 2—3).

Пушкин серьезно отнесся к своим историческим изысканиям (не зря Николай I потом назначил его официальным историографом при дворе; этот пост он унаследовал от Карамзина). Он внимательно прочел все примечания Карамзина, летописные сведения о времени Смуты, тексты типа «Сказания» Авраамия Палицына и воспоминания французского капитана Маржерета, служившего сначала в войсках Годунова, а потом Лжедмитрия. И вместо лживого пособника польских оккупантов под пером Пушкина в 1825 году Лжедмитрий предстал как привлекательный борец против рабства и тирании; здесь Пушкин мог опираться и на драму Шиллера «Деметриус», в которой описываются те же события. Правление Годунова, который начал де-факто править при сыне Иване Грозного, малодееспособном царе Федоре Ивановиче, Пушкин рисует как скрытую тиранию, просто не отмеченную открытыми кровавыми казнями Ивана Грозного. Причем вкладывает эту критику в уста своего предка Афанасия Пушкина:

он правит нами,

Как царь Иван (не к ночи будь помянут).

Что пользы в том, что явных казней нет,

Что на колу кровавом, всенародно

Мы не поем канонов Иисусу,

Что нас не жгут на площади, а царь

Своим жезлом не подгребает углей?

Уверены ль мы в бедной жизни нашей?

Нас каждый день опала ожидает,

Тюрьма, Сибирь, клобук иль кандалы,

А там — в глуши голодна смерть иль петля.

И он включает в повествование сына князя Курбского, придуманного персонажа, не существовавшего в истории. Как соратник Лжедмитрия тот представлен достаточно симпатичным человеком. А Лжедмитрию приписываются слова, не только напоминающие строки Курбского к Грозному о том, что царя ждет Страшный суд, но и обещающие воздаяние уже и в посюстороннем мире: «И не уйдешь ты от суда мирского, / Как не уйдешь от божьего суда».

В переделанном для публикации 1831 года тексте опущены некоторые части, например куски с положительным изображением поляков (это было неприемлемо после восстания 1830 года), что в целом приблизило драму к карамзинской версии истории, хотя некоторые намеки на прежнюю интерпретацию не были вычищены до конца. В конце, однако, появилась знаменитая фраза «Народ безмолвствует», которая, если читать ее политически, означала в тот момент: принять беглого монаха-самозванца и потому реального узурпатора трона, пришедшего к тому же в Кремль с польскими войсками, народ не может. Эта версия нравилась Николаю I. К тому же аккламации были распространены в патриотических драмах, ставившихся тогда на русских подмостках. Да и исторический роман Фаддея Булгарина «Димитрий Самозванец», опубликованный, пока текст Пушкина оставался предметом долгой переписки поэта с Бенкендорфом (пять лет!), заканчивался молчанием народа в ответ на восхождение на престол следующего царя — Василия Шуйского (Dunning et al. 2006: 121). То есть инновации здесь, как кажется, не было: и царь, и цензура, и другие литераторы, и сам Пушкин признавали за аккламацией важную роль.

Одно из стихотворений, за которое Пушкин был отправлен в ссылку до этого, — ода «Вольность» — тоже упоминала молчание народа, описывая казнь Людовика XVI:

Восходит к смерти Людовик

В виду безмолвного потомства,

Главой развенчанной приник

К кровавой плахе Вероломства.

Молчит Закон — народ молчит,

Падет преступная секира…

Вальденберг, написавший подробный комментарий к этому стихотворению, считает, что Пушкин был против ужасов революции и хотел показать, что свобода возможна и при монархии. В его интерпретации «плаха Вероломства» обозначает известную в то время мысль, разделявшуюся и Кантом, что «народ, присягавший монарху, не может его судить». А «во время революции закон безмолвствует, как и народ, то есть отсутствует мерка справедливости, а потому возможна всякая несправедливость» (Вальденберг 2017: 70—71, 75). Владимир Евграфович, наверное, прав в том, что привлекает наше внимание к состоянию аномии, без-закония, приостановки закона, коим является революция. Но мы помним, что Август как император являлся воплощением аномии-беззакония на двух ногах, то есть ходячей постоянной возможностью ее ввести или развязать, и аккламации сопровождали и узаконивали сосредоточение власти и авторитета в его руках и воспроизводство такого сосредоточения в руках последующих августейших особ.

Народ молчит, таким образом, в двух случаях: когда устраивается революция и когда не принимается новый император или царь. В первом случае, правда, народ молчит при виде казни короля. Здесь, как кажется, нет отказа от аккламации, есть ужас при казни суверена, с которым был заключен народный контракт. Однако следующие строки оды — резко осуждающие Наполеона как узурпатора власти в конце революции, то есть как главного бенефициара, на которого укажет ответ на вопрос «Кому восстание масс и казнь короля были выгодны прежде всего?» — подсказывают: народ молчит, возможно, еще и потому, что не соглашается на Наполеона. К тому же из двух случаев, когда народ молчит, революция — это введение состояния аномии на короткий период (все революции в конце концов преходящи), а императорство или царство — это постоянное состояние аномии, так как princeps legibus solutus est («на царя не распространяется закон»).

Смотря на весь этот исторический фон, невольно задумываешься: может, России сто'ит наконец отказаться от аккламации? Ведь если это сделать, то ближе станет то, о чем мечтал Пушкин, завершавший свою оду обращением к властям предержащим так:

И днесь учитесь, о цари:

Ни наказанья, ни награды,

Ни кров темниц, ни алтари

Не верные для вас ограды.

Склонитесь первые главой

Под сень надежную Закона,

И станут вечной стражей трона

Народов вольность и покой.

Полная версия статьи. Сокращенный вариант на английском языке: Kharkhordin O. Authority and Power in Russia // Slavic Review. Vol. 80. Is. 3. Fall 2021. P. 469—488.

Литература

Агамбен Дж. Homo sacer. Чрезвычайное положение. М., 2011.

Арендт Х. Между прошлым и будущим. М., 2014.

Булычев А. А. Между святыми и демонами. Заметки о посмертной судьбе опальных царя Ивана Грозного. М., 2005.

Вальденберг В. Е. Древнерусские учения о пределах царской власти. М., 2006.

Вальденберг В. Е. Государственное устройство Византии до конца VII века // Калделлис. С. 341—447.

Вальденберг В. Е. Сень надежная закона. Политическое мировоззрение Пушкина. СПб., 2017.

Ерусалимский К. Ю. Московско-литовская война 1562—1566 гг. и введение опричнины: проблемы демографии и земельной политики // Российская история. 2017. № 1.

Калделлис Энтони. Византийская республика. Народ и власть в Новом Риме. СПб., 2016.

Кром М. М. «Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30—40-х годов XVI века. М., 2010.

Лобакова И. А. Житие митрополита Филиппа. Исследование и тексты. СПб., 2006.

Лукин П. В. Древнерусский «поток и разграбление» в свете германских параллелей // Одиссей. Человек в истории. М., 2008.

Лукин П. В. Новгород и Венеция: сравнительно-исторические очерки становления респуб­ликанского строя. СПб., 2022.

Майоров А. В. Русь, Византия и Западная Европа. СПб., 2011.

Марей А. В. Авторитет, или Подчинение без насилия. СПб., 2017.

ПИГАК — Переписка Ивана Грозного с Андреем Курбским. М., 1993.

ПСРЛ — Полное собрание русских летописей. Т. 13. Ч. 2. СПб., 1906.

Повесть о взятии — Повесть о взятии Царьграда крестоносцами в 1204 г. // http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4950.

Повесть ПД — Повесть о белом клобуке // Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН. http://lib.pushkinskijdom.ru/Default.aspx?tabid=4526.

Пушкин А. С. Полное собрание сочинений. В 20 т. Т. 7. Драматические произведения. СПб., 2009.

РИБ — Памятники древнерусского канонического права. Ч. 1. Памятники XI—XV вв. СПб., 1908. (Русская историческая библиотека. Т. 6).

Синицына Н. В. Третий Рим. Истоки и эволюция русской средневековой концепции (XV—XVI вв.). М., 1998.

Филюшкин А. И. Андрей Михайлович Курбский. СПб., 2007.

Хархордин О. В. Обличать и лицемерить: генеалогия российской личности. СПб. — М., 2002.

Хархордин О. В. Республика, или Дело публики. СПб., 2020.

Юрганов А. Л. Категории русской средневековой культуры. М., 1998.

Янин В. Л. Новгородские посадники. М., 2003.

Dunning Chester, with Caryl Emerson, Sergei Fomichev, Lidiia Lotman, and Antony Wood. The Uncensored Boris Godunov. The Case for Pushkin’s Original Comedy with Annotated Text and Translation. Madison, WI, 2006.

Halperin Charles J. Ivan IV as Autocrat (Samoderzhets) // Cahiers du monde russe. Vol. 55: 3—4, 2014.

Halperin Charles J. Ivan the Terrible. Free to Reward, Free to Punish. Pittsburgh, 2019.

Lydus Ioannes. De magistratibus romanis. Bonn, 1837.

Lydus Iohannes. On powers, or the Magistracies of the Roman State. Philadelphia, 1983.

Magdalino Paul. Review of Nicol, Byzantium and Venice // English Historical Review. October 1992.

Nicol Donald M. Byzantium and Venice. A Study in Diplomatic and Cultural Relations. Cambridge, 1988.

Sevcenko Ihor. A Neglected Byzantine Source of Muscovite Political Ideology // Harvard Slavic Studies. Vol. 2. 1954.

Vodoff Wladimir. La regne d’Ivan III: une etape dans 1’histoire du titre ‘tsar’ // Forschungen zur osteuropäischen Geschihte. Bd. 52. 1996.

Скрежет НАТО

Военный пейзаж Европы

Константин Сивков Игорь Шишкин

"ЗАВТРА". Константин Валентинович, Олаф Шольц заявил о том, что Германия намерена создать самую сильную сухопутную армию в НАТО. Как мы знаем, армия ФРГ отнюдь не на первых ролях в Североатлантическом альянсе, поэтому такие речи напоминают о временах, когда немцы тоже уповали на самую сильную армию. Конец её всем известен.

Константин СИВКОВ. Сейчас ситуация иная, чем накануне Второй мировой войны, и заявление Шольца связано с тем, что НАТО как организация разваливается. То есть ни Европа вообще, ни Германия в частности, на эту структуру в качестве гаранта своей безопасности теперь не рассчитывают и начинают заниматься созданием собственных вооружённых сил.

Но на создание такой армии потребуется время, и немалое, поскольку во всех европейских странах утрачен ряд важнейших военных компетенций.

"ЗАВТРА". Каких именно?

Константин СИВКОВ. Во-первых, у них есть только войсковая ПВО малой дальности, а зенитные ракетные системы большой и средней дальности не производятся, в отличие от России, Ирана, Китая и США. Россия тут вообще особняком стоит, создавая уникальные вещи.

Во-вторых, в Германии нет своей школы ракетостроения во всём его многообразии: противокорабельных ракет, ракет для удара по наземным целям, оперативно-тактических ракетных комплексов. Всё это им придётся создавать, с нуля запуская научные школы.

В-третьих, у Германии большие проблемы с самолётами. Последним полноценным собственно немецким военным самолётом был "Мессершмитт" Me.262 — реактивный истребитель, построенный в 1943 году и в 1945-м прекративший свои полёты! С тех пор немцы не строили ни истребителей, ни бомбардировщиков.

Кстати, между 1918 и 1939 годом немцы под видом гражданских самолётов создавали боевые самолёты: "Хейнкель" He 111, "Фокке-Вульф" Fw 200 "Кондор". Ничего подобного сейчас в Германии не создать. Да и невозможно сейчас, в отличие от середины ХХ века, гражданский самолёт переделать в боевой! Слишком разнятся современные требования к военным и гражданским самолётам.

Таким образом, Германия может наращивать имеющиеся силы, но создать реальную технологически суверенную армию она не сможет ещё лет пятнадцать-двадцать, судя по имеющимся данным.

"ЗАВТРА". Значит ли это, что более реальна угроза, идущая не от отдельно взятой Германии, а от Евросоюза в целом и возможной будущей объединённой армии Европы? Насколько имеют под собой основания заявления Борреля о создании отдельных от НАТО европейских вооружённых сил, учитывая, что Североатлантический альянс разваливается на глазах? Эти 200 миллиардов евро на оборонные инициативы в рамках ЕС действительно могут ощутимо преобразить военно-технологический «пейзаж» Европы?

Константин СИВКОВ.Ситуация в Евросоюзе, в основном за счёт Франции и отчасти Италии, конечно, во многом лучше. У Франции есть свои самолёты, свой атомный подводный флот, авианосный флот. У неё на вооружении баллистические ракеты среднего радиуса действия. Дальность стрельбы твердотопливной М20 составляет около 3 тыс. километров. У них есть атомные ракетные подводные лодки. Есть стратегическая авиация, точнее, «евростратегическая» — бомбардировщик "Мираж"-IV, устаревшая машина, к слову. У французов с британцами есть свои морские зенитные ракетные системы относительно большой (до 120 километров) дальности: "Астер" 30, в первую очередь.

Поэтому можно предположить, что, опираясь именно на французскую базу, Евросоюз может начать формирование своей армии. Но при этом надо чётко понимать, что Франция основательно отстаёт в сфере авиастроения от России, США и даже Китая.

"ЗАВТРА". А как же многоцелевые истребители "Рафаль"?

Константин СИВКОВ. "Рафаль", безусловно, имеет место. Но это — условно — "Рафаль 4+", а не "Рафаль 4++", скажем так. И это немаловажно. Франция может обеспечить создание наземных систем ПВО за счёт перевода на наземное базирование морских систем ПВО. Но ударного ракетного оружия, в частности ракет оперативно-тактических, у этой страны нет. У французов, конечно, были хорошие ракеты «во времена оны», но они не развивали это направление, предпочитая иметь под боком американские оперативно-тактические ракетные комплексы ATACMS. Вот противокорабельные ракеты у французов есть — этого, да, не отнять.

Современные противокорабельные ракеты есть и у Норвегии, малого радиуса действия. Но ракет большой дальности нет, а про гиперзвук вообще говорить не приходится.

Поэтому только консолидация усилий стран ЕС может привести в относительно нескорой перспективе (не ранее 10 лет) к созданию собственно европейской армии, насыщенной «еврооружием». Европейским оружием, а не собственно германским.

"ЗАВТРА". А какой вклад может внести Италия?

Константин СИВКОВ. У Италии имеются противокорабельные ракеты малой дальности, хорошие вертолёты. Но по зенитно-ракетным системам большой и средней дальности — провал.

Надо подчеркнуть, что у Германии сильная сторона — танкостроение. У немцев первоклассная школа в этой области, как и у французов. Полевая немецкая артиллерия тоже великолепна, тут ничего не скажешь. Но для создания полновесной «евроармии» ещё далеко. По самым скромным подсчётам, понадобится не менее 10 лет. Это, опять же, с учётом того, что все решения проработаны и будут претворяться в жизнь.

"ЗАВТРА". То есть это уже будет реальная угроза, особенно с учётом того, что Франция обладает ядерным оружием?

Константин СИВКОВ. Да, думаю, что так. Но надо учесть два фактора. Во-первых, степень готовности европейского населения погибать за «европейские ценности» и геополитические интересы Европы. Я сильно сомневаюсь в боевом духе современных европейцев! Во-вторых, а с кем собирается воевать будущая европейская армия? Война с Россией для Европы абсолютно бесперспективна. Поскольку если «евроармия» будет иметь хоть какой-то промежуточный успех и возникнет угроза целостности нашей страны, мы применим ядерное оружие. Если же армия европейцев сама будет загнана в угол, теряя территории, то она, в свою очередь, может тоже прибегнуть к ядерному оружию, но в ответ они будут гарантированно уничтожены.

Ядерный потенциал Франции (Великобританию в расчёт не берём, она всё же входит в «американский анклав») очень скромный — около 300 боеголовок. А у России — около 6500.

Когда мы говорим о ядерном оружии, надо учитывать, что Европа очень плотно заселена и территория её относительно невелика. В случае ядерной войны промышленный потенциал и численность населения имеют вторичное значение. Например, в Германии более-менее крупных городов, заслуживающих внимания, вряд ли наберётся более восьмидесяти. 80 германских городов — это всего-навсего половина боекомплекта с атомной подводной лодки 955 проекта "Борей" или проекта 667БДР "Кальмар"! Для всей Европы чуть больше потребуется: две-три лодки разгрузятся — и Европы не будет! Это только про подводные лодки разговор, без упоминания "Сарматов", "Стилетов", многого другого, что могут предложить противнику Ракетные войска стратегического назначения Российской Федерации.

Европа крайне уязвима. Получается, что армия, которую собирается создавать против России Боррель, будет малоприменима. Наступать на российскую территорию она по вышеназванным причинам не сможет.

"ЗАВТРА". Возникает вопрос: для чего выдвинули эту идею? Ведь и там просчитывают тоже. Зачем Европе выходить из-под ядерного зонтика НАТО, который обеспечивается силами США?

Константин СИВКОВ. Европейская армия, на мой взгляд, нужна для того, чтобы лучше выполнять волю Дяди Сэма, решать его задачи там, где не комфортно действовать ему самому. Африка, Латинская Америка — там, где американцы не хотят воевать.

"ЗАВТРА". Поэтому ещё пару лет назад говорилось о создании «евроармии» в форме экспедиционного корпуса для действий в странах третьего мира.

Константин СИВКОВ. Совершенно верно. Такая армия может быть создана довольно быстро — в течение 5—6 лет. В этом случае обеспечивать действия «евроармии» будут американцы, а европейцы под этим прикрытием будут пытаться решать свои задачи. Они ведь понимают, что создать свой флот, способный проецировать силу по всему земному шару, как это делают США, они не в силах.

14 июня 2022 года состоялось очередное заседание Президиума РАН

Председательствует президент РАН академик РАН Александр Михайлович Сергеев.

Президент РАН академик РАН Александр Михайлович Сергеев сделал сообщение о присуждении Государственных премий РФ в области науки и технологий 2021 года:

- академику РАН Александру Ивановичу Арчакову, научному руководителю ФГБНУ «Научно-исследовательский институт биомедицинской химии имени В.Н. Ореховича», академику РАН Андрею Валерьевичу Лисице, главному научному сотруднику группы биобанкинга обособленного подразделения «Научно-практический образовательный центр» того же учреждения — за экспериментально­-теоретические работы по медицинской протеомике;

- члену-корреспонденту РАН Давиду Георгиевичу Заридзе, руководителю отдела клинической эпидемиологии научно-исследовательского института клинической онкологии имени академика РАН Н.Н. Трапезникова ФБГУ «Национальный медицинский исследовательский центр онкологии имени Н.Н. Блохина» Минздрава РФ, академику РАН Ивану Сократовичу Стилиди, директору аппарата управления того же учреждения, академику РАН Александру Григорьевичу Румянцеву, научному руководителю ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева» Минздрава РФ — за разработку профилактических и клинических методов, направленных на предотвращение заболеваний, снижение смертности и увеличение ожидаемой продолжительности жизни граждан;

- вице-президенту Российской академии архитектурно-строительных наук, доктору технических наук Владимиру Ильичу Травушу, заместителю генерального директора по научной работе, главному конструктору закрытого акционерного общества «Городской проектный институт жилых и общественных зданий» — за выдающиеся заслуги в создании уникальных высотных зданий и сооружений, значительный вклад в развитие строительных наук и технологий.

х х х

Члены Президиума заслушали сообщение «Петр I — его эпоха в современном научном освещении».

«Петровская Россия: северное измерение». Докладчик — член-корреспондент РАН Андрей Владимирович Головнев, директор Музея антропологии и этнографии имени Петра Великого (Кунсткамера) Российской академии наук.

«Петр Великий в современной российской историографии». Докладчик — доктор исторических наук Виктор Николаевич Захаров, заместитель директора Института российской истории Российской академии наук по научной работе.

«Проект Digital Пётр» — чтение рукописей Петра I с привлечением технологий искусственного интеллекта. Докладчик — член-корреспондент РАН Алексей Владимирович Сиренов, директор Санкт-Петербургского института истории Российской академии наук.

«Хранить как величайшую драгоценность! (акварели Марии Сибиллы Мериан в Кабинете Петра Великого)». Докладчик — член-корреспондент РАН Ирина Владимировна Тункина, директор Санкт-Петербургского филиала Архива РАН.

==

Публикуем некоторые доклады

«Петр I и современная историография». Д.и.н. В.Н. Захаров, заместитель директора Института российской истории РАН по научной работе.

Петр I относится к числу наиболее выдающихся деятелей российской и мировой истории, масштаб личности и свершений которых невозможно переоценить.

Итоги и результаты деятельности Петра I, способы и методы их достижения, сами их мотивы, в историческом сознании, а также в науке оцениваются крайне неоднозначно. Сейчас не стоит говорить о том, насколько прав или не прав был Петр I, нарушив самобытный ход русской истории, пытаясь привить России якобы чуждый ей «европейский» уклад жизни. Дискуссии на этот счет имеют скорее мировоззренческий, нежели научный смысл. В современной историографии проблемы, противоречия, итоги и результаты преобразований Петра I рассматриваются и оцениваются под иным углом зрения.

Можно выделить два основных подхода. Многие историки, признавая крупные достижения Петра I в направлении модернизации страны, остро критикуют социальные, внутриполитические последствия его реформ. Несколько иная тенденция, особенно характерная ныне, проявляется в том, что ставится под сомнение значимость реформ Петра I и их переломный характер.

Первое направление имеет более длительную историю. Критическое отношение к социальным последствиям деятельности Петра I было характерно для В.О. Ключевского и его последователей. В.О. Ключевский отмечал деспотизм власти, опираясь на который Петр I боролся с косностью народа, надеясь водворить через «рабовладельческое дворянство» европейскую науку и народное просвещение. Но «политическая квадратура круга» совместного действия «деспотизма и свободы», «просвещения и рабства» осталась, по мнению историка, неразрешимой задачей[1]. Тогда же в критической плоскости был поставлен вопрос о «цене реформ». Наиболее определенно, хотя и чрезмерно категорично, ответ на этот вопрос сформулировал П.Н. Милюков: «Ценой разорения страны Россия возведена была в ранг великой державы»[2]. В советской историографии второй половины ХХ в. деяния Петра I оценивались наиболее высоко из всех других российских монархов, но при этом отмечались лишения и тяготы народных масс, формирование абсолютизма, усиление крепостного гнета.

Эти идеи суммированы и развиты в современной историографии, в том числе в обобщающих трудах Е.В. Анисимова, крупнейшего в настоящее время специалиста по истории Петра Великого, автора фундаментальных работ по истории финансов и налогов, государственного управления, а также впечатляющей серии обобщающих научных и научно-популярных работ о Петре I и о его преемниках.

В работах современных авторов подчеркивается противоречивость результатов реформ и целый ряд их негативных последствий. При этом воздается должное Петру I, как великому деятелю, отмечается, что многие его реформы были необходимы и полезны, с другой стороны, подчеркивается, что при этом царь не останавливался перед самым грубым насилием, не считался с любыми затратами и жертвами, многие его затеи сомнительны, бесполезны и даже вредны. Так, Е.В. Анисимов в одной из своих также недавних книг отмечает, что результатом реформ Петра I было отнюдь не благосостояние жителей страны, упрочение их прав и свобод, а совершенно наоборот — усиление самодержавия, крепостничества и всестороннее развитие бюрократии со всеми ее пороками. Развитие экономики также выглядит противоречивым, несомненный рост промышленности, многократное увеличение количества предприятий было основано на расширении использования подневольного труда[3].

Разумеется, по существу подобные оценки в целом справедливы или, по крайней мере, имеют солидное обоснование. Опровергать их или как-то пересматривать бессмысленно и контрпродуктивно. Вопрос в другом — подобная критика иногда выглядят чрезмерно односторонней и радикальной, при этом не всегда учитывается объективная ситуация, в рамках которой действовал Петр I, происходит смещение акцентов, и на второй план уходят несомненные достижения Петра I, которые были достигнуты в условиях России начала XVIII в.

В самом деле, стоит ли предъявлять ли счет Петру I во всемерном укреплении самодержавия и крепостного строя? Это была общая тенденция социально-экономической и политической эволюции страны на протяжении нескольких веков, до Петра I, при нем и после. Поддерживая этот тренд, Петр I в свое время использовал его для модернизации страны. Проблемой для России эти явления стали одно-два столетия спустя, что и вызвало Великие реформы, Великую революцию 1917 года, другие впечатляющие события.

Отмечая критический характер существующих оценок преобразований Петра I, в целом и отдельных их сторон, рассмотрим, например, некоторые вопросы экономики, торговли и связанные с ними проблемы внутренней и внешней политики.

Так, нередко подчеркивается, что преобразования начала XVIII в. тяжело сказалась на положении купечества, и действия Петра I в области торгового предпринимательства следует рассматривать как крайне разрушительные для торговли и купечества[4]. Это стало результатом резкого усиления налоговых тягот, которые в значительной степени выпали на долю всех занятых торговлей, а также принудительные меры по отношению к купечеству, насильственное переселение в Петербург, ограничение торговли Архангельска, насильственная организация купеческих компаний и т.д[5]. Разумеется, подобные тяготы трудно отрицать. Очевидно, что рост налогов в условиях войны не мог не сказаться на положении купечества, что вообще-то является типичным следствием войн в ту эпоху и в разных странах. Вопрос в том, насколько тяжел был этот гнет, насколько он способствовал разорению торговых людей. При этом обычно говорится о разорении купеческих фамилий и сокращении численности купцов, принадлежавших к привилегированным купеческим корпорациям. Е.В. Анисимов приводит данные А.И. Аксенова, в соответствии с которыми в 1705 году было 27 фамилий гостей, а в 1713 г. — только 10, и подсчеты Н.И. Павленко, что из 226 человек купцов гостиной сотни к 1715 году только 104 сохранили торги и промыслы[6]. Но ведь неустойчивость купеческих капиталов и отсутствие длительной преемственности на протяжении поколений была характерным явлением на протяжении и XVII и XVIII в. Вряд ли причины этого сводятся только к росту налогового гнета времен Северной войны в начальной ее фазе. И речь идет о привилегированных купеческих корпорациях, созданных еще в допетровскую эпоху, а в начале XVIII в. прекращавших свое существование, аналогично другим «чинам», возникшим до Петра I (как-то: бояре, дьяки, жильцы и прочие). При Петре I практика пожалования чина «гостя» сходит на нет. Известно всего три таких пожалования, что не могло компенсировать естественную убыль членов этой корпорации. Тем не менее, в течение всего правления Петра I среди купечества мы находим такие «чины» как: «гостиный сын» и «гостиный внук», что свидетельствует о сохранении торгового дела в нисходящих поколениях привилегированного купечества[7]. Что касается купцов гостиной сотни, второй по значению привилегированной корпорации купечества, по данным Н.Б. Голиковой, в 1701-1725 гг. в ее состав было включено 914 человек. Конечно, немало фамилий лишались этого статуса, но многие сохраняли преемственность поколений. Новых фамилий появилось 177, а сохранилось прежних — 208[8]. С одной стороны, это отражает характерную для того времени неустойчивость купеческих капиталов, с другой стороны, мы видим, что имелись предпосылки для развития деятельности тех купеческих семей, которые приходили на место разорившихся.

Если обратиться к иным данным о развитии торговли, то, конечно, мы не увидим расцвета этой отрасли экономики, что сложно представить в период столь тяжелой войны. Но вряд ли можно говорить о разрушительных последствиях реформ Петра I для российской торговли. Последним на данный момент по времени создания обобщающим трудом по истории торговли начала XVIII в. остается исследование Б.Б. Кафенгауза, увидевшее свет более 60 лет назад. В отношении петровской эпохи наметился спад внутренней торговли лишь в первые годы Северной войны (на примере сбора пошлин Макарьевской ярмарки). В дальнейшем, вплоть до конца правления Петра I какого-либо спада не отмечается (кстати, как и подъема также) [9]. Тем не менее именно в петровское время, в связи со строительством Петербурга активизировался внутренний хлебный рынок, положено было начало доставки хлеба из внутренних регионов на берега Невы. Этот процесс набирал обороты и в последующие десятилетия[10].

Что касается внешней торговли, эта сфера экономики постоянно пользовалась пристальным вниманием Петра I. В его правление она, несомненно, получила новый импульс в своем развитии, и в первую очередь это связано с выходом на берега Балтики. Однако в исторической мысли и литературе иногда проявляется скептическое или критическое отношение к подобным переменам в России при Петре I. Ставится под сомнение своевременность и значимость для России войны со Швецией в то время[11]. Скептически оценивается строительство Петербурга, так как это потребовало огромных расходов и жертв.

Выход к Балтике и основание Петербурга представляют собой настолько существенные достижения Петра I, что нельзя их оставить без внимания, по крайней мере, применительно к внешнеторговой и экономической истории. Да, Швеция вовсе не стремилась к войне, поскольку ее вполне устраивала ситуация на севере Европы к концу XVII в., ее господство на Балтике. Но это категорически не могло устраивать Россию. И дело не только в глобальной стратегии и военной безопасности. В эпоху раннего Нового времени все большее значение приобретало развитие мировой торговли, которая становилась чуть ли не главным источником первоначального накопления, существенным фактором процветания государств, преуспевших на этой ниве. Особенно важной становилась торговля морем, поскольку именно на морских судах можно было перевозить наибольшие массы товаров. Для российского рынка, имевшего ключевое значение в товарообмене между Западом и Востоком Европы, выход к удобным морским путям имел первостепенное значение. Сейчас речь не идет о мощи торгового капитала, силе внешнеторговых компаний, стремившихся к освоению заморских рынков, чего не имели России и Швеция, в отличие от некоторых ведущих «морских держав». Но через Балтийское море проходил мощный товарообмен между Западом и Востоком, и контроль над ним, а следовательно, и извлечение дохода была важно для государства, владевшего портами. Тем более это было важно для России, так как именно российский рынок и представлял собой то обширное пространство, откуда исходили массы товаров, направлявшиеся в Западную Европу. Но порты, через которые проходил этот товаропоток, находился в руках другого государства, а именно Швеции, которая имела все возможности извлекать доходы с этого товарооборота в виде разнообразных пошлин и контролировать весь процесс.

Вопрос о выходе к Балтике стал актуальным для Российского государства задолго до Петра I, еще в XVI в. он послужил одной из причин Ливонской войны. Очередной раз полностью утратив выход к Балтике в ходе Смуты начала XVII в., Российское государство неоднократно предпринимало дипломатические и военные усилия вернуть утраченные территории. И всегда встречало жесткое сопротивление Швеции, которая оказалась в зените своего военного могущества. В течение всего XVII в. Россия, потеряв выход к Балтике, стремилась развивать непосредственную внешнюю торговлю на западном направлении через Архангельск. Швеция, державшая под контролем товарооборот России через Балтику, не была заинтересована в развитии архангельской торговли, применяла всевозможные меры, чтобы перенаправить основной поток товаров с русского рынка в свои балтийские гавани[12].

В последние годы XVII в. объективные преимущества балтийского направления становились все более очевидными, усилия Петра I по обретению выхода к морю именно здесь выглядят своевременными и оправданными.

Уже в 1703 г. (через три года после начала войны), выход к морю был пробит. На Заячьем острове в устье Невы была заложена русская крепость Санкт-Петербург. Многократно сказано о больших жертвах, которых стоило строительство этого города на болоте. Но были ли напрасны эти жертвы, (масштаб их пока неизвестен) и эти усилия? Во-первых, обретенный выход к морю должен быть надежно защищен. Следовательно, строительство крепости на топких островах устья Невы было обязательным. Как и возведение Адмиралтейства. А если одним из главных стимулов выхода к Балтике было развитие непосредственной внешней торговли, нужен был большой морской торговый порт. Он и строился. Что касается неблагоприятных геоморфологических и гидрологических условий для строительства крепости и порта, то в истории России, осваивавшей в течение веков обширные пространства, обычным делом было возведение крепостей и острогов в пустынных степях, дремучей тайге, на вечной мерзлоте и т.д. Да и в других странах тоже: сразу вспоминается пример Венеции или Амстердама, и большей части Голландии, находящейся на дне осушенного и отодвинутого дамбами моря.

Более обоснованными выглядят сомнения по поводу средоточия власти на берегах Невы и превращение Петербурга в столицу вместо Москвы, может быть стоило ограничиться только крепостью и портом, на что указывал еще Н.М. Карамзин[13]. Но у Петра I имелись свои резоны: например, стремление быть ближе к зарубежной Европе, любовь к морю и флоту. Пафос обновления и идея «регулярства» требовали создания столицы заново, «с нуля», когда ничто не мешает реализовать некий идеальный план. Объясняя перенос столицы, нередко подчеркивают какую-то особую «нелюбовь» царя к Москве. Наверное, Москва не была любимым городом Петра. Но не стоит преувеличивать негативное отношения царя к древней столице, ничего подобного нельзя найти в его высказываниях и письмах. Ведь это был его родной город. Как минимум, Петр I относился к Москве с должным почтением и уважением, ценил ее историческую роль и сакральный статус. В Москве он торжественно отмечал победу под Полтавой в декабре 1709 г. (в эти же дни там родилась его дочь Елизавета, царствовавшая впоследствии в Петербурге, но неоднократно и надолго приезжавшая в Москву). На рубеже 1710-х и 1720-х гг. намечается ремонт и реставрация подмосковных царских дворцов[14]. В 1724 г. по желанию Петра I в Московском Кремле, в Успенском соборе состоялась коронация его супруги Екатерины, первая императорская коронация в России. В ходе реформы центрального управления 1710-х — 1720-х гг. ряд центральных учреждений разместились в Москве, там же возникли конторы большинства коллегий. Именно при Петре I была заложена редкая в мире и характерная для имперской России «двустоличность». Вплоть до 1917 г. в России официально было две столицы.

Возвратимся к внешнеторговым аспектам возникновения и первых лет существования Санкт-Петербурга. Заложив Петербург, Петр I как всегда спешил, надеялся как можно раньше увидеть реализацию своей мечты, которую А.С. Пушкин выразил строкой: «Все флаги будут в гости к нам». В 1713 г. был отстроен и расширен после пожара новый Гостиный двор на Троицком острове[15]. Опираясь на эти достижения, Петр I и предпринял известные жесткие административные меры об ограничении торговли Архангельска в пользу Петербурга. Но нужно отдать правительству должное: как только стало ясно, что эти меры преждевременны и в условиях войны на Балтике нереализуемы, они были существенно скорректированы в сторону смягчения, так что Архангельск продолжал оставаться основным внешнеторговым портом страны вплоть до окончания Северной войны. Так, в 1715 г. в Архангельск прибыло рекордное число торговых кораблей из-за моря — 215. К концу десятилетия торговля Петербурга несколько расширяется, тем не менее в 1718 г. в Архангельске побывало 116 кораблей, в Петербурге — 52[16].

С 1721 г. последовала серия жестких указов, прямо запрещавших поставку товаров к Архангельску со всей территории страны за исключением бассейна Северной войны. Все следовало везти в Петербург. Это буквально обрушило торговлю Архангельска. Петр I, надо признать, не был поборником принципа свободной торговли. Этот принцип вовсе не соответствовал и даже противоречил правилам меркантилизма, который в то время естественным образом доминировал и в экономической политике других стран Западной Европы. Как и в других государствах, Петр I стремился всемерно развивать экспорт, и более удобный Петербургский порт нужен был ему как можно быстрее. Таким образом, меры по ограничении торговли на Севере соответствовали объективному ходу событий, они только ускорили замену Архангельска на Петербург в качестве главного порта страны на западноевропейском направлении. Замена произошла в течение нескольких лет. Уже к 1725 г. по объему товарооборота Петербург сравнялся с Архангельском[17].

Вряд ли это было возможно, если бы российское купечество в результате реформ Петра I оказалось на грани разорения. Ведь именно русские купцы обеспечили контакты Петербурга с внутренним рынком, используя при этом Вышневолоцкую водно-транспортную систему, построенную при поддержке Петра I. Да, внешнеторговые операции петербургского порта оставались в руках иностранных купцов, но та же ситуация ранее была и в Архангельске.

Тем не менее становление и развитие Петербургского порта при Петре I обеспечило в дальнейшем глубокое вовлечение России в систему мирового рынка, около половины товарооборота приходилось на Англию, но в Петербурге в течение XVIII в. в соответствии с заветами Петра расширялось и представительство купцов других стран, в том числе германских земель, Дании и Швеции, Франции, Испании, Португалии, итальянских государств, наконец Северо-Американских колоний, а затем Штатов — все это происходило в течение всего XVIII в. Начало всему этому было положено Петром I. И русские купцы также вовлекались в этот процесс, в лучшие годы их доля в товарообороте Петербурга превышала 20%. В Архангельске и Петербурге при Петре I она составляла 1-2%.

Конечно, мы далеки от идеализации положения русского купечества при Петре I. Его судьба, как и многих других сословий (если не всех) оказалась непростой. При Петре I исчезли существовавшие ранее привилегированные группы купечества. Намечалась реформа, связанная с введением гильдий в городах, что предусматривало закрепление за верхушкой купечества нового привилегированного статуса. Но на деле все свелось к причислению купцов к плательщикам подушной подати в рамках всей городской общины. Выделение купцов как социальной группы с особыми правами и привилегиями, в том числе в сфере налогообложения осталось заветом Петра I своим преемникам. Этот завет был реализован Екатериной II, при которой было реально создано сословие гильдейского купечества.

В связи с этим стоит отметить, что преобразования Петра I с точки зрения замысла и исполнения можно разделить на три группы. Первая — своевременные и необходимые меры, которые были исполнены. Вторая — мероприятия, которые внедрялись, но были отставлены или прекращены, так как стала ясна их неэффективность, нереализуемость или даже ненужность. Третья, и это очень важная группа — скорее не мероприятия, а планы или намерения, начало которым было только положено при Петре I, а их исполнение стало задачей его преемников. Это можно видеть не только на примере политики по отношению к торговле и купечеству, о чем отчасти сказано выше, но и, очевидно, в любой сфере преобразований Петра I.

Еще одна значимая проблема, характерная для современной историографии связана с недооценкой значимости, глубины и собственно новизны петровских преобразований. Так или иначе возникает вопрос: было ли правление Петра I началом новой эпохи? Этот вопрос обусловлен давно сложившимся мнением, что многое из того, что сделал Петр I, имело место уже XVII в. В самом деле во второй половине XVII в. Россия уже двигалась по пути преобразований, делались полезные заимствования на Западе, проводились реформы в местном и центральном управлении, совершенствовалась армия и т.д. Многочисленные труды по истории России XVII в. тому свидетельство. Таким образом деяния Петра выглядят продолжением предыдущей эпохи. Но абсолютизируя эту идею, можно прийти к выводу, что преобразования Петра I не образуют значимого рубежа, открывающего новую эпоху в истории России, находятся как бы внутри процесса перемен, начавшихся ранее. Более того, в ряде работ подчеркивается, что в XVII в. процесс преобразований развивался постепенно и последовательно, меры в области администрации, социальной политики, внедрения достижений западной культуры выглядели более многообещающими, чем поспешные и непродуманные мероприятия начала XVIII в. Петр I внес сумятицу и неразбериху в этот планомерный процесс, пошел на напрасные жертвы ради тех целей, которые и без них были бы достигнуты[18]. Возникло даже некоторое «противостояние» специалистов по истории XVII в., склонных преуменьшать значение петровских реформ, и тех, кто изучает XVIII век и подчеркивает принципиальную новизну и значимость деяний Петра I.

Четкому обозначению рубежа между упомянутыми эпохами препятствует несколько обстоятельств. Во-первых, существует определенная инерция исторических процессов, которая особенно чувствуется в текущей повседневности. Любой исследователь, погружавшийся в делопроизводство близко стоящих десятилетий допетровского и петровского времени, ощущает определенное единство стиля письма и почерка, оборотов речи и практики документооборота. Так что чувство какого-то существенного рубежа между эпохами при этом стирается. Во-вторых, Петр I и его окружение, оказавшись у власти, не имели какой-либо программы преобразований. Как отмечали историки уже нескольких поколений, в течение, как минимум, первого десятилетия XVIII в. все нововведения в сфере финансовой, административной, военной были подчинены мобилизации всех средств и ресурсов на борьбу со Швецией. Отсюда их непоследовательность, хаотичность, временный характер многих создаваемых учреждений. Так, со всей очевидностью это проявилось в первой губернской реформе[19]. В-третьих, нельзя отрицать наличие существенных предпосылок преобразований Петра I, накопившихся в XVII в., о чем уже говорилось выше. И, наконец, в-четвертых, допетровскую и петровскую эпоху объединяет общность социально-экономического и политического развития: усиление монаршей власти (вплоть до формирования абсолютизма), становление крепостнической системы, подчинение церкви государственной власти, усиление роли дворянства и иные значимые процессы. В целом изменения социального и политического строя при Петре I не произошло.

Так в чем же рубеж между допетровской и петровской эпохами? Он все же присутствует и проявляется, по крайней мере в двух моментах. Первое — это целый ряд крупных новаций, которые завершают процессы, идущие с допетровского времени. Например, с исчезновением Боярской думы и упразднением патриаршей власти в Церкви уходят в прошлое последние атрибуты сословной монархии, самодержавие (абсолютизм) торжествует в полной мере. С изданием Указа о единонаследии и введением Табели о рангах исчезают формальные различие между родовой знатью и массой служилого дворянства. В сфере налоговой политике власть сделала решающий шаг, чтобы объектом обложения стала личность подданного, а не «двор», «живущая четверть» и т.д. В сфере таможенной произошел принципиальный переход к введению тарифа, то есть к обложению конкретных товаров, что открыло путь политике протекционизма. Эти и множество других значимых событий практически во всех сферах политики означают завершение переходного периода и начало Нового времени.

Новизна петровского времени отнюдь не сводится к явлениям в сфере социальной и политической. Еще более важен рубеж мировоззренческий, который всегда знаменует переход от одной эпохи к другой. Ренессанс и Реформация означали переход от Средневековья к Новому времени в Западной Европе. В России этот переход происходил в период распространения рационалистического мировоззрения, обусловившего наступление эпохи Просвещения.

О торжестве «рацио» в петровскую эпоху свидетельствует всеми признанные достижения культуры: практически заново была создана инфраструктура науки и светской школы (Кунсткамера, библиотеки, типографии, профессиональные школы и пр.), открывалась Академия наук, положено начало научным экспедициям по России, замыслена грандиозная Камчатская эпопея В. Беринга, сняты все преграды с научных и культурных контактов с зарубежной Европой. Все это дало мощный импульс развитию просвещения в самом широком смысле, что обусловило вступление России в скором времени в число европейских стран, обладающих наиболее высоким уровнем развития науки и культуры. Петр I буквально пронзил Россию лучом Просвещения, наука, образование, поиск и внедрение нового в сфере техники и научного знаия, расширение международных связей с этой целью, стало важнейшей чертой петровской эпохи, лейтмотивом преобразований.

Победа в Северной войне обеспечила вступление России в число ведущих держав на мировой арене. Резко расширились горизонты внешней политики. Свидетельством тому Каспийский поход, планы проникновения в Индию, активизация контактов с Китаем, вхождение России в систему союзов в Европе. Принятие Петром I титула императора, означало провозглашение России империей, каковой она по сути уже была с XVI века (неслучайно титул «царь», означает «цезарь», то есть император). Но Акт 1721 года означал провозглашение империи уже на языке и в статусе, принятом в тогдашней Европе, которой теперь уже с этим нельзя было не считаться. А это опять-таки новое качество. Нельзя не сказать и о создании в России военного флота и превращении ее в морскую державу. (В XVII веке был построен корабль «Орел», поднявший российский триколор, но предназначался он для Каспийского моря, куда так и не дошел).

Поэтому сложно сомневаться, что именно с Петра I в России начинается эпоха Новой истории. Это проявляется как в завершении процессов переходного характера, начавшихся еще в XVII в., так и принципиально новыми сдвигами в сфере культуры и внутренней и внешней политики, осуществленным в первой четверти XVIII в.

==

«О Петре Великом». Академик РАН В.А. Тишков.

Эпоха Петра не моя сфера исследований, но, занимаясь историей формирования российской идентичности, не могу не сказть несколько слов по данной теме. Обращаю особое внимание на решающий вклад Петра I в утвер­ждение понятий «Отечество», «Отчизна», которые стали все чаще употреб­ляться вместе со словом «народ» как наиболее близким синонимом «нации». Тогда же вместе с этими словами появляются такие категории, как слава, гордость, служение народу и Отчизне. Примечателен в этом отношении акт 1721 г., пожаловавший Петру I титул императора Всея Руси. Члены Сената и Священного Синода проси­ли государя возложить на себя титул «Отец Отечества», поскольку он много сделал для него во время своего «государствования», когда государство всех россиян и российский народ стали сильными и уважаемыми. Сам по себе термин «отечество» представлял собой новацию, которая могла и не утвердиться в российском политическом языке. Но этот термин остался как аналог понятия patrie, от которого образовалось и даже пришло в русский язык слово патриотизм, без его родовой основы «патриа». Титул «Отец Отечества», эквивалент латинского pater patriae, устанавливал новое значение роли царя как духовного отца своей паствы. Это изменение словаря было зна­чимым, и новые концепты проникали в умы людей, которым до этого напоминали, что они были чьими-то «презренными рабами.

Хотя Петр имел представление о существовании политий, которые были нациями, и да­же имел опыт нахождения среди них, он не мыслил Россию как нацию. Он не делал каких-либо различий между собой и своим государством. И это было потому, что государст­во для него было продолжением его собственной персоны. Он пытался сделать гражданами своих подданных, но только до такой степени, каковая увеличивала эффективность и преданность тех, кто ему служил. Было что-то патетическое в несоответствии ме­жду настоянием Петра, чтобы его подданные служили государству, преданными гражданами которого они должны быть, и его убеждением, что они должны были служить только ему, верховному правителю, царю и защитнику.

Петр I дал своим подданным чувство личного достоинства, он дал им гордость быть подданными такого сильного и знаменитого правителя и быть членами — даже если и крепостными раба­ми — огромной и мощной империи. Он дал им повод для национальной гордости, которая будет использована последующими поколениями. Это был «донациональный» национализм, национализм гражданского типа, ибо он обосновывал существование российского народа и впервые утвер­ждал категорию «россияне».

Успехи деяний Петра как преобразователя России гораздо больше, чем это оценивали многие критики Петра Великого из поборников патриархальной замкнутости и противников модернизации страны. Да, действительно, российский государь имел в своем титуле понятия «императора» и «царя» одновременно, будучи царем(ханом) для «татарских земель» — Казанского и Астраханского ханств. Да, действительно, Петр нещадно эксплуатировал и наказывал своих подданных. В то же самое время он сумел уйти от московских пыточных казематов, перенеся столицу в новый торговый и космополитичный город. Он сумел ввести принципы управления государством на основе определенных правил и закона.

Запрещая своим подданным падать перед ним на колени и снимать зимой шапки с головы, поощряя инициативу и возвращая полные имена вместо кличек, он стремился вызвать у них чувство собственного достоинства и самодеятельности. И он преуспевал в утверждении ценности личности. Петр менял установку сознания. Вместо неразличимого хаоса безличностей он строил новую структуру общества. Именно с первой четверти XVIII столетия начинается собственно «имперский» период развития российской государственности, когда к 1721 году была решена проблема выхода России к незамерзающей Балтике и появилась основа заявить о себе как о европейской державе. В царствование Петра I, который взял на себя инициативу глубоких преобразований, российское государство проводило стремительную мобилизацию внутренних ресурсов для создания пространственно-географических условий развития, обеспечивало порой «насильственную» европеизацию. После Полтавской победы Петру и его сподвижникам стало ясно, что страна имеет теперь все основания войти в европейский мир могущественной державой, и что имя этой державы будет Российская империя».

Как писал С.М. Соловьев, в начале XVIII века речь шла не о возрождении поверженного Царьграда, не о «третьем Риме», а о величии России и достоинстве «императора всероссийского» среди «регулярных политизированных народов». Это понятие «политизированных народов» или «общества политических народов» означало именно европейские народы, которые в глазах россиян считались нациями, т.е. политическими объединениями граждан. Хотя на самом деле большинство европейских государств того времени были монархическими и гетерогенными образованиями с колониальными владениями и с собственными бесправными аграриями. Тем не менее, в оценках современников и в трудах историков той эпохи и вплоть до современности можно часто встретить употребление термина нация применительно к странам и народам Европы. Но редко отечественный дискурс и академический язык включают в себя эту категорию применительно к истории России.

Отличительность России заключалась не только в «политической регулярности», т.е в степени укорененности правовых основ организации общества и власти, но также и в смыслах словоупотребления в отношении самого государственного образования и существующих в нем титулов. Официально именуемый «Его (Ваше) Императорское Величество», в повседневной речи подданных Петр оставался государем, а Российская империя — Россией. Страна получила наименование «Империя» на том основании, что самодержец был провозглашен императором. В России монарх, приняв титул императора, тем самым переводил свою страну в разряд империй. Но только лишь со времен наполеоновских войн изредка будет встречаться термин «империя» по отношению к России. В первой четверти XVIII века имперская идея еще только формировалась, круг ее носителей ограничивался сподвижниками Петра, которые добивались дипломатического признания измененного статуса России.

В течение последующих десятилетий будет расширяться социальная база имперской идеи, пока при Екатерине II не утвердится в сознании всего привилегированного дворянского сословия. Достигнув апогея в последней трети XVIII века, великодержавная доктрина сохранит в качестве важнейших ориентиров ценности, заданные в петровское правление: победоносное оружие, культурная идентификация просвещенной России с Европой и слава империи, олицетворенная в образе самодержца. Сплетение этих трех символов предопределило парадоксальность российского государственного мышления XVIII — XIX веков. Но и последующее время сохранило для научной мысли и для общественных дебатов вопрос: «Кто есть Мы — россияне?».

==

В обсуждении принимали участие:

ак. А.Н. Лагарьков, ак. А.В. Смирнов, ак. В.А. Тишков, ак. А.О. Чубарьян, ак. Н.А. Макаров.

х х х

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении золотой медали имени А.М. Ляпунова 2022 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения математических наук) члену-корреспонденту РАН Андрею Евгеньевичу Миронову за цикл работ «Коммутирующие обыкновенные дифференциальные операторы большого ранга». Выдвинут академиком РАН И.А. Таймановым.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 8 членов Комиссии из 8. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно к присуждению премии имени А.М. Ляпунова 2022 года рекомендована кандидатура А.Е. Миронова.

На заседании бюро Отделения математических наук РАН присутствовали 20 членов Бюро из 23. В соответствии с результатами тайного голосования большинством голосов (за — 18, против — 1, недействительных бюллетеней — 1) в Президиум РАН представлен проект постановления о присуждении премии имени А.М. Ляпунова 2022 года А.Е. Миронову.

Задача описания коммутирующих дифференциальных операторов, рассматриваемая А.Е. Мироновым, является фундаментальной классической проблемой математической и теоретической физики. Она имеет давнюю, более чем столетнюю историю и привлекала внимание известных ученых, благодаря глубоким связям с алгебраической геометрией, теорией нелинейных дифференциальных уравнений и другими областями математики, а также весьма содержательными физическими приложениями.

В представленном цикле работ А.Е. Миронова впервые за много лет дана новая конструкция, позволяющая в явном виде строить пары коммутирующих операторов для случая, когда соответствующая этим операторам алгебраическая спектральная кривая имеет произвольный род, больший 1, а размерность соответствующего пространства собственных функций равна 2. Это продвижение удалось получить на основе интегрирования в явном виде найденного автором обобщения классического уравнения Новикова С.П. и Кричевера И.М.

Работы А.Е. Миронова являются значимым достижением в теории коммутирующих дифференциальных операторов, широко цитируются специалистами и открывают новые перспективы для приложений теории дифференциальных уравнений.

х х х

На заседании рассмотрен вопрос о присуждении премии имени Б.Н. Петрова 2022 года (представление Экспертной комиссии и бюро Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления) члену-корреспонденту РАН Андрею Алексеевичу Галяеву, Павлу Владимировичу Лысенко, кандидату технических наук Виктору Павловичу Яхно — за цикл работ «Траекторное управление скрытностью подвижных объектов с неоднородной индикатрисой излучения». Выдвинуты Институтом проблем управления им. В.А. Трапезникова РАН.

На заседании Экспертной комиссии присутствовали 6 членов Комиссии из 8. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно к присуждению премии имени Б.Н. Петрова 2022 года рекомендованы кандидатуры А.А. Галяев, П.В. Лысенко, В.П. Яхно.

На заседании бюро Отделения энергетики, машиностроения, механики и процессов управления РАН присутствовали 20 членов Бюро из 29. В соответствии с результатами тайного голосования единогласно в Президиум РАН представлен проект постановления о присуждении премии имени Б.Н. Петрова 2022 года А.А. Галяеву, П.В. Лысенко, В.П. Яхно.

Представленный цикл работ посвящен вопросам траекторного управления скрытностью подвижных объектов с неоднородной индикатрисой излучения и является актуальным наукоемким направлением исследований и разработок, ведущихся как в России, так и за ее пределами. Целью такого управления является заметное ослабление или исключение демаскирующих признаков физических полей, в том числе акустических (первичного и вторичного), магнитного и гидрофизического.

Материалы являются результатом многолетних работ, которые выполнялись в лабораториях ИПУ им. В.А. Трапезникова РАН.

х х х

Члены Президиума обсудили и приняли решения по ряду других научно-организационных вопросов.

[1] Ключевский В.О. Курс русской истории. Часть IV // Сочинения в девяти томах. Т.4. М., 1989. С. 203.

[2] Милюков П.Н. Государственное хозяйство России в первой четверти XVIII столетия и реформа Петра Великого. СПб., 1905. С. 546.…

[3] Анисимов Е.В. Петр Великий. Личность и реформы. СПб., 2009. С.4, 246–247, 266–271, 301–302 и др.

[4] Там же. С. 103.

[5] Там же. С. 103–106.

[6] Там же. С. 106–107.

[7] Голикова Н.Б. Привилегированные купеческие корпорации России XVI – первой четверти XVIII в. М., 1998. С.190–191.

[8] Там же. С. 443.

[9] Кафенгауз Б.Б. Очерки внутреннего рынка России первой половины XVIII века. (По материалам внутренних таможен). М., 1958. С. 120.

[10] Jones R.E. Bread upon the Waters. The St. Petersburg Grain Trade and the Russian Economy, 1703 – 1811. Pittsburgh, 2013. P. 30

[11] Редин Д. Империя Петра Великого: курс – вест, ветер восточный // Российская история. № 4. 2021. С.15.

[12] Kotilaine J.T. Russia’s Foreign Trade and Economic Expansion in the Seventeenth Century. Windows on the World. Leiden, Boston, 2005. P. 178; Tröbst S. Handelskontrolle – "Derivation" – Eindämmung. Schwedische Moskaupolitik 1617-1661. Wiesbaden 1997.

[13] Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношении. М., 1991. С. 37.

[14] Топычканов А.В. Статья 2022 г. ???

[15] Лизунов П.В. Санкт-Петербургская биржа и российский рынок ценных бумаг (1703–1917 гг.). СПб., 2004. С. 28.

[16] Огородников С.Ф. Указ. соч. С. 144, 147.

[17] По данным Н.Н. Репина, экспорт и импорт Петербурга в 1725 г. несколько превзошел товарооборот Архангельска 1710-х гг., но при этом следует учесть некоторый рост цен. (Репин Н.Н. Внешняя торговля и социально-экономическое развитие России в XVIII в. Архангелогородский и Петербургский порты. Омск, 1989. С.26, 38.)

[18] Богданов А.П. Конец «Третьего Рима» и утверждение имперского самосознания

накануне крушения московского царства // Человек между царством и

империей. М., 2003. С. 47 – 59.

[19] Редин Д.А. Указ. соч. С. 20.

Открывается юбилейный Петербургский международный экономический форум

С 15 июня начинает работу юбилейный 25-й Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ). Он состоится под девизом "Новый мир - новые возможности".

"За прошедшие годы форум стал весьма авторитетным и представительным международным мероприятием. В центре внимания его участников - российских и зарубежных политиков, ученых и предпринимателей - самые разные темы отечественной и мировой экономики: от конкретных направлений отраслевого сотрудничества до обеспечения информационной безопасности и охраны окружающей среды. В ходе прямого и конструктивного общения заключаются взаимовыгодные долгосрочные контракты, осуществляется обмен деловым опытом", - заявил президент Владимир Путин в приветствии участникам форума.

Юбилейная встреча проходит в непростое для всего международного сообщества время, подчеркнул глава государства. "Многолетние ошибки западных стран в экономической политике и нелегитимные санкции привели к волне глобальной инфляции, к разрушению привычных логистических и производственных цепочек, к резкому росту бедности и дефициту продовольствия. Но, как это бывает, вместе с вызовами открываются и перспективы", - уверен Путин.

Президент также выразил уверенность, что форум будет и впредь вносить весомый вклад в решение многих приоритетных задач, стоящих перед человечеством, а его отличительными чертами неизменно останутся взаимное доверие, содержательность, настрой на плодотворный диалог и партнерство.

ПМЭФ проводится с 1997 года, а с 2006 года проходит под патронатом и при участии президента РФ. За прошедшие годы форум стал ведущей мировой площадкой для общения представителей деловых кругов и обсуждения ключевых экономических вопросов, стоящих перед Россией, развивающимися рынками и миром в целом.

ПМЭФ проводится с 1997 года, а с 2006 года проходит под патронатом и при участии президента РФ. За прошедшие годы форум стал ведущей мировой площадкой для общения представителей деловых кругов и обсуждения ключевых экономических вопросов, стоящих перед Россией, развивающимися рынками и миром в целом.

В 2022 году ПМЭФ будет проходить с 15 по 18 июня. Еще за две недели до его начала свое участие в нем подтвердили представители 115 стран и территорий, включая Россию. В работе форума примут участие более 500 спикеров. На ПМЭФ-2022 выступят правительства и центральных банков России, Объединенных Арабских Эмиратов, Турции, Венесуэлы, Египта, руководители международных организаций, представители бизнес-объединений Италии, Канады, США, Франции, члены научного и культурного сообщества России, Китая, Индии, Кубы, а также представители российских и иностранных компаний.

Центральным событием форума станет пленарное заседание 17 июня, в котором традиционно примет участие Владимир Путин. Как ранее заявлял пресс-секретарь главы государства Дмитрий Песков, речь президента на форуме будет "чрезвычайно важной".

Роман Маркелов

Отмена отмены. Культура выше политики, считают знаменитые японцы накануне 17-го Фестиваля российской культуры

Михаил Швыдкой

Мои японские друзья недавно прислали мне письмо о том, что они, несмотря на все внешние политические обстоятельства, не собираются отменять очередной 17-й Фестиваль российской культуры в Японии. Он должен начаться 29 августа нынешнего года. Вице-президент японского оргкомитета фестиваля выдающаяся актриса Комаки Курихара и ее коллеги выступили с обращением "Культура выше политики", которое они адресовали японской и мировой общественности. И, конечно же, своим российским друзьям.

Учредительные документы этого фестиваля были подписаны в 2005 году, а в 2006-м он прошел впервые не только в Токио, но и во многих префектурах острова Страны восходящего солнца. Тот факт, что японскую часть оргкомитета фестиваля по традиции возглавляют бывшие премьер-министры, политические тяжеловесы - первым из них был Ёсиро Мори, а ныне Синдзо Абэ - свидетельствует о том, какое значение в Японии придают проведению этой широкой манифестации русской культуры.

И в России он по праву приобрел значение одной из крупнейших акций по представлению российской культуры за рубежом. Этому немало способствовало то обстоятельство, что первые десять лет российскую часть оргкомитета фестиваля возглавлял Сергей Нарышкин. За эти годы более 12,5 миллиона зрителей посетили спектакли, концерты, выставки, кинопоказы, включенные в фестивальные программы. Сегодня это количество приближается к 19 миллионам. Фестивальную программу нынешнего года должны открыть маститые и молодые музыканты, представляющие Санкт-Петербургский Дом музыки.

С японскими коллегами нас связывает давняя искренняя профессиональная и человеческая дружба. Мы научились слышать и понимать друг друга. За эти годы нам приходилось переживать разные периоды в российско-японских отношениях, но Фестиваль российской культуры, как и Японская осень в России были символом сохранения гуманитарных связей, необходимость в которых острее всего ощущалась в пору осложнения политических контактов. И японские коллеги в очередной раз продемонстрировали свою человеческую чуткость, тонкое понимание роли культуры в современном мире. Они искренне уверены в том, что русская культура не может быть отменена, так как давно вошла в состав мировой культуры, стала ее неотъемлемой частью. И ее отсутствие в театральных и концертных залах Японии, в музеях и книжных магазинах способно нанести урон ожиданиям японской публики. А она уже давно привыкла к тому, скажем, что в рождественские дни надо обязательно посмотреть балет П.И. Чайковского "Щелкунчик".

После радикальных шагов руководителей европейских культурных ведомств, крупнейших учреждений культуры Нового и Старого Света, которые запретили любые контакты с деятелями российской культуры, кроме тех, кто готов выступить против своей страны; после исключения из концертных программ и репертуара театров произведений русской классики, что, собственно, и определило формулу "отмена российской культуры", - сегодня наблюдаются и иные тенденции.

"РГ" уже писала о том, что миланский "Ла Скала" решил открыть новый сезон оперой Модеста Мусоргского "Борис Годунов" с Ильдаром Абдразаковым, который исполнит заглавную партию. В нью-йоркском Центре искусств Михаила Барышникова совсем недавно вышел спектакль "Сад", соединивший сцены из пьесы "Вишневый сад" с биографией ее автора. Гениальный танцовщик и выдающийся драматический артист М. Барышников сыграл в нем две роли - А.П. Чехова и Фирса. Руководство Зальцбургского фестиваля пригласило замечательного российского дирижера Теодора Курентзиса осуществить вместе с известным итальянским режиссером Ромео Кастеллуччи главный проект нынешнего летнего сезона - оперу Белы Бартока "Замок герцога Синяя Борода", а кроме того, представить публике ораторию Карла Орфа "Комедия на конец времени". Эти примеры можно продолжить. Здравый смысл берет верх над политическими эмоциями. Понятно, что от прерванных контактов с российскими мастерами культуры в привычных объемах страдает публика в разных странах мира. Не надо быть особенно глубоким мыслителем, чтобы прийти к пониманию простой истины - искусство гармонизирует хаос мира, оно по природе своей несет не разрушение, но созидание. Именно оно, в силу воздействия на эмоциональный мир человека, лучше и быстрее других видов коммуникации способно установить контакт между людьми.

Нельзя забывать и о том, что в минувшие десятилетия Москва и Санкт-Петербург стали важнейшими культурными столицами мира, выступления в которых делают честь артистам самого высокого уровня - в опере, балете, драме, на филармонических площадках. Сотрудничество ведущих российских музеев с лучшими музейными собраниями мира определяло рождение выдающихся выставочных проектов. То, что и сегодня стремятся в Москву деятели культуры из разных стран - в том числе из тех, чьи правительства демонстрируют свою, мягко говоря, недружественность в отношении России, - свидетельствует о том, что нам не грозит культурная изоляция. Да, и мы - при самодостаточности российской культуры - вовсе не собираемся закрываться от внешнего мира. Об этом не раз говорил президент Российской Федерации В.В. Путин.

Именно поэтому сегодня важно, не сетуя на обстоятельства, предложить собственную повестку дня в международном культурном, образовательном, научном сотрудничестве. Это возможно в том числе и потому, что в мире никуда не исчезла глубинная потребность в российской культуре. И не только в дружественных или нейтральных странах, но и в тех государствах, власти которых агрессивно недружественны России. Русская культура имеет мировое значение во многом и потому, что ее отличает "всемирная отзывчивость" к болям и трагедиям человечества, к поискам истины и красоты, которые выстраданы национальной историей. А это невозможно отменить никакими бюрократическими установлениями.

Danieli модернизирует завод Steckel компании Aperam в Бразилии

Как сообщает Yieh.com, итальянская Danieli объявила, что модернизирует завод Steckel бразильского производителя нержавеющей стали Aperam South America в Тимотео, штат Минас-Жерайс, Бразилия.

Aperam планировала расширить ассортимент своей продукции, чтобы удовлетворить рыночный спрос. С модернизированным заводом Aperam сможет производить электротехническую, углеродистую, нержавеющую сталь марки 410T, Inconel 625, Duplex 2101 и 2205, нержавеющую сталь серии 300 и 400, а также кремниевую сталь GNO и GO толщиной до 1,8 мм. .

Этот проект также будет более экологичным, оптимизируя потребление энергии и выбросы углерода. Ожидалось, что он будет завершен во время останова к 2023 году.

Режиссер Карен Шахназаров: «На Западе нет ощущения воли»

Ольга ВЛАСОВА

Если Россия сегодня потерпит поражение в столкновении с Западом, русская цивилизация как таковая может прекратить свое существование. Об этом, а также о том, как в экстренном режиме вернуться к созданию «сильного» отечественного кино, «Культуре» рассказал выдающийся режиссер и глава студии «Мосфильм» Карен Шахназаров.

— Происходящие события показали, что прежней жизни, по крайней мере для России, больше не будет. Мы сейчас должны начать все производить сами и очень быстро. В советские годы было наработано многое, что позволяло себя уверенней чувствовать, это касалось и культурно-идеологической сферы, сейчас мы оказались перед необходимостью очень быстро переосмыслить, кто мы, зачем, какой у нас цивилизационный код и стоит ли он того, чтобы за него бороться. Многие говорят, что мы ничем не отличаемся от Запада и он наше все. С вашей точки зрения, есть ли у нас что-то такое особенное, за что стоит бороться, и в чем это состоит?

— Если посмотреть на нашу историю, мы постоянно находимся в конфликте с Западом, сам этот факт наводит на мысль, что мы чем-то принципиально отличаемся.

— И почему мы постоянно в конфликте с Западом?

— Есть такой взгляд — «православная цивилизация» и прочее. Но ведь она не вполне православная, она и исламская в том числе. В России очень много от Востока! Никогда не скрывал, что на меня большое влияние оказали идеи евразийцев. Я считаю, что у нас сложилась своя евразийская цивилизация, которая является симбиозом народов, населяющих Россию и среднеазиатские республики.

— Если попробовать представить матрицу наших ценностей, чем она от западной отличается?

— Я не настолько теоретик, подхожу к этому эмпирически. Очень много времени провел на Западе — работал в Америке, Англии, Италии. Я был и остаюсь человеком, воспитанным на западной культуре. Но чисто эмоционально я всегда чувствовал: мы другие. Я всегда ощущал в себе эту «инакость».

— В чем?

— Вот другой! При том, что были и остаются близкие отношения с западными друзьями и Запад — это огромная цивилизация. Но я всегда это ощущал, для меня это вопрос не философский, а чисто чувственный. У нас столько всяких разговоров, почему мы другие. На Западе, мне кажется, так много себя не анализируют. У нас же это бесконечно, начиная от Достоевского и кончая современными авторами. Что-то в этом верно, что-то сомнительно. Но знаю одно, чисто практически: да, мы другие. Это убеждение, которое сложилось в результате всей моей жизни и опыта. Я придерживаюсь взгляда, что у Евразии своя история. Вот почему все эти народы распадаются и все равно стягиваются друг к другу? У меня есть и материалистическое объяснение: эта территория всегда была лишена выходов к торговым путям. У нас же не было торговых путей! В этом был и смысл реформ Петра Первого — получить моря. Евразия была в отрыве от торговых путей, а для развития они были нужны.

— Кто контролирует торговые пути, тот снимает маржу.

— И тот развивается. Евразия огромна, а торговых путей не было, и сейчас их на самом деле очень мало — Тихий океан, кусочек Балтики, Черное море. Эти народы не могут развиваться, поэтому они стягиваются друг к другу, только соединившись, они могут пробиться к торговым путям. Мне кажется, это один из чисто материалистических взглядов. Не потому, что народы, населяющие Евразию, «влюблены» друг в друга, а потому, что без этого нельзя. Наверное, якуты могут отделиться — но что дальше? Евразию объединяет борьба за торговые пути — без них мы не сможем развиваться. А теоретики пытаются найти идеологические составляющие этого процесса.

— География многое определяет. У нас ощущение большого пространства, а в Европе замкнутость.

— География определяет и наш взгляд на жизнь. Я как-то ехал из Екатеринбурга в Тагил на машине. Дорога шла через огромный бесконечный лес. Я водителя спрашиваю: «А что там?» Он подумал и говорит: «Там Тихий океан». А там до Тихого океана лететь еще как до Нью-Йорка! Вот вам взгляд простого русского человека, его ощущение. Это пространство для него не просто огромно, оно представляет живую субстанцию. И для него это естественный ответ. Это совсем другое сознание! Западный же человек (и это тоже связано с географией) очень замкнут и ограничен, в том числе внутренне. Когда я снимал в Америке, прочувствовал это. Там везде чья-то собственность. Нельзя просто куда-то заехать в глушь и пойти в лес, такого нет. Есть национальный парк: там дорожки, места для барбекю. Но это же другое! Нет такого: выехал из Москвы и пошел, куда глаза глядят. Ощущения воли совершенно нет, в этом принципиальная разница.

— Это вот из-за частной собственности?

— Да, и она сложилась в жесткие рамки: там все регламентировано, закрыто. Это уже перешло в сознание человека — он так воспитан, это уже совсем другой взгляд.

— Само понятие свободы разное.

— Абсолютно. То, что у них называется свободой, это политическая свобода: выборы, например. А у нас свобода ближе к понятию «воля».

— А как это отражается в их кино? Чем оно от нашего отличается?

— Наше кино я не идеализирую, оно всегда было слабее западного, в том числе и советское. У нас просто никогда не было таких финансовых возможностей. Поэтому масштаб американского и советского кино такой разный — и по размаху, и по количеству фильмов. У нас были замечательные картины, но у них все равно размах больше. Мы, конечно, не глупее, но у нас никогда не было достаточных средств! Не надо забывать, в каких трудностях страна развивалась. А кино — это деньги, производство. В советское время у кино была, прежде всего, идеологическая задача, отсюда и очень дешевые билеты в кинотеатры. В чем принципиальная разница между нашим кино и западным? Русские не умеют рассказывать истории, в нашем кино их просто не умеют выстраивать. В чем сила американского кино? Они умеют рассказать историю, у них сюжет всегда есть. А русское кино, и это связано с нашим национальным кодом, — это образы. Довженко, Эйзенштейн — это образы. То, что не проговаривается буквально. То есть сама картинка говорит больше, чем ты видишь. Одесская лестница у Эйзенштейна — это больше, чем просто катящаяся коляска в результате расстрела демонстрантов. Это крушение мира, эпохи, человечности... А «Летят журавли», где убивают Бориса и знаменитый кадр крутящихся над ним деревьев? Американцы показали бы море крови. Здесь же смерть передается не буквально, а через некий художественный образ. Это, мне кажется, наша сильная сторона. Отсюда Тарковский. Ведь он очень плохо истории рассказывал, они у него рыхлые. Но при этом у него замечательные образы: тот же колокол в «Андрее Рублеве»... «Ностальгия», на мой взгляд, — слабая картина, но в ней есть замечательный образ. Когда Янковский несет свечу — это человек, который упорно пытается нести свет. Это образ художника, вообще человека... В этом, мне кажется, наша принципиальная разница, и она где-то глубоко сидит. Нашей ментальности присуща именно образность.

— Мне кажется, это совершенно отсутствует в современном российском кино.

— Современного российского кино фактически не существует, оно пытается подражать западному. Как ни странно, советское кино, которое упрекали за цензуру, было национальным, а российское кино не национально. Советский Союз был евразийской страной, и большевики по своей сути были не марксистами, а евразийцами. Они столицу перенесли из Петербурга в Москву. Вроде бы случайно, а на самом деле нет! Потому что Москва — это центр Евразии. А Петербург — это центр России, которая стремилась в Европу. Именно это стремление на Запад и погубило позднероссийскую империю. Николай II был абсолютным западником. Вся романовская династия все больше становилась прозападной, все больше уходила от евразийства. А как мне кажется, когда Россия уходит от своего существа евразийского, она терпит крах — так случилось, например, в 1917-м году.

— К концу СССР тоже усилилось притяжение к Западу.

— Да, и крах СССР связан с тем, что он переставал быть евразийским! Сталин же был чистый евразиец! Поэтому он очень жестко преследовал националистов — и русских, и грузинских. Не мог допустить, чтобы в Евразии был хоть какой-то национализм. Он создавал евразийскую империю, поэтому и стал самым эффективным лидером в России со времен Петра Первого. Как к нему ни относись.

— Как нам вернуться к нашему евразийству?

— Это должно быть внутреннее движение нашей элиты. Сегодня это ключевой момент, потому что элита у нас прозападная.

— Вся прозападная?

— Элита почти вся прозападная. Народ же евразийский по своей сути, в глубине народа это евразийство сидит. Если элита не поймет этого, то нас ждет крах.

— А на уровне нашей элиты появляется это понимание?

— По моим ощущениям, нет. Элита, мне кажется, рассчитывает переждать, отсидеться. С другой стороны, скажем прямо: она и затеяла этот процесс. Сама суть этого конфликта вынудила прозападную элиту принимать некие евразийские решения (потому что спецоперация на Украине — это чисто евразийское решение). Украина — это часть Евразии, которая должна быть в какой-то степени возвращена в Евразию, иначе для Евразии это конец. Но парадокс в том, что внутренне прозападная элита, сделав один шаг, заколебалась. Она не готова идти дальше, боится, потому что это переход в другое качество. Это проблема. Но, если не довести задуманное до конца, я с сомнением смотрю на наше будущее.

— Как же это должно произойти, чтобы она осознала? Если спецоперация на Украине не явилась для нее моментом осознания, что многое надо было сделать еще вчера?

— Если этого осознания не произойдет, то эта элита будет смещена. Но это худший вариант, потому что подобные процессы в России всегда сопровождаются кровавыми событиями. Дело все в том, что такое развитие событий уже находится за пределами человеческой воли. Если элита не осознает этого, ее сметет. Даже сейчас чувствуется раздражение людей, нарастает внутреннее недовольство. Это и есть симптомы, хотя пока они еще не очень острые. Мне кажется, нашей элите надо осознать, что они вошли в серьезнейшую реку — надо плыть, обратно на берег уже не выскочишь. Для них это трудно.

— Но если элита не хотела, то как мы сейчас вот в это ввязались? Вроде все более-менее хорошо, ездим в Европу, уровень жизни растет?

— Думаю, Запад был той силой, которая нас втянула. Россию привели к такому коридору, когда по-другому было нельзя. Мое мнение: не оценили масштаб предстоящего конфликта. Но он был неизбежен и произошел по инициативе Запада. Наша элита его совершенно не хотела, всячески избегала и оттягивала.

— Сейчас хуже или лучше, чем в 1941 году?

— Прямых аналогий нет. Но если мы проиграем в этой схватке, речь будет идти о самом нашем существовании. Нас дожмут по полной программе, и пощады не будет. Все будет до конца, до полного разделения страны! В этом случае русская цивилизация, русский народ просто погибнет! Он не выживает в анклавах. Не случайно все русские диаспоры — ужасно слабые. Я много езжу по миру и вижу это. Русские, как Антей. Если оказываются оторванными от своей Евразии — просто исчезают. Такая у нас особенность.

— Вернемся к кино. Что сейчас надо делать в рамках «культурного импортозамещения»?

— Я же много раз говорил, что нужно квоты вводить для российских фильмов. Ну, вот и ввели (имеется в виду полное прекращение поступления западных фильмов в Россию как элемент последних западных санкций. — «Культура»).

— Вопрос в том, что теперь показывать?

— Надо производство наращивать, возвращаться к советской системе, по-другому не сделаешь. В сложившейся мобилизационной ситуации рынок не сработает. Это должен быть аналог Госкино, совсем другой тематический план. Контроль за бюджетами, отказ от нынешней системы распределения денег, финансирование в соответствии с планом, задачами. Надо, на мой взгляд, отказаться от блокбастеров и сделать упор на среднебюджетное, малобюджетное кино. Тогда можно быстро нарастить производство до трехсот картин в год. Плюс должна быть работа со сценарием, редактура. Мы как работали в СССР? Приносишь сценарий, с тобой редактор работает: что-то нравится, что-то не нравится. Сейчас же никто не работает со сценарием, никто не отвечает за качество! Государство просто распределяет деньги, но никоим образом не влияет на процесс производства. А люди без контроля и работают соответственно. Вот, к примеру, приносят сценарий нам. Текст вроде бы интересный, но просишь автора его доработать. Он послушает и уходит. А через год ты видишь: вышел фильм по этому недоработанному сценарию. Но чудес-то не бывает! Я сорок лет работаю в кино и знаю, что сценарий — это основа. И если он сделан кое-как, то и кино будет таким же. Но тут уже поздно — государство дало на этот фильм деньги.

— Иначе говоря, у нас нет хороших сценариев и системы, которая бы их отбирала и приводила в нормальное состояние?

— Повторю: со сценарием надо работать! Все американское кино и его успехи стоят на том, что там тщательно работают со сценарием. Советское кино работало со сценарием: надо было сделать три варианта! Не получалось — доработчиков назначали, и твоего мнения уже не спрашивали. Если студия считала, что сценарий слабый, а тема нужная, говорили: «Вот есть Евгений Григорьев — хороший сценарист, он доработает». И все! При том платили деньги: заявка понравилась, приняли, полторы тысячи рублей сразу тебе дают. Сумма большая! Но было и такое: сценарии оплачивали, а они потом шли в корзину.

Европа на пороге нового кризиса. Миграционного и не только

Елена Караева

В Евросоюзе намерены в очередной раз реформировать то, что реформе практически не поддается, — речь идет об изменениях правил приема мигрантов, норм легализации нелегалов, а также о введении новых проверок (называемых модным словом screening, да, взятым из английского языка, хотя Британия покинула ЕС уже как пару лет).

Сам документ датируется еще 2016 годом, когда, кстати, все те же британцы, затаив дыхание, как перед прыжком, проголосовали за Brexit. Сегодня их тема мигрантов интересует меньше, чем до выхода из Евросоюза.

Но зато для самого сообщества чем дальше, тем больше все, что связано с массовым прибытием и приплытием тех, кого изо всех сил пытаются не называть нелегалами (чтобы не нервировать местных), будет набирать вес в текущей повестке дня.

И именно поэтому сообщения о возможной грядущей реформе "права на убежище", как и информация о предложениях Франции, временно (до 1 июля) председательствующей в ЕС, прошли для прессы практически незамеченными.

Чтобы не нагнетать "не тех" настроений и не способствовать "ксенофобии". Слово "ксенофобия" взято в кавычки не просто так: сегодня так расценивается любая попытка просто поинтересоваться, зачем ЕС принимает нелегалов сотнями тысяч (только по официальным данным, на которые ссылается ООН, и только по южному, средиземноморскому маршруту, в течение прошлого, пандемийного года, на континенте оказались по меньшей мере 123 тысячи человек).

Это меньше, чем в 2016-м, когда миграция достигла пика, но значительно больше, чем в предыдущие два года, поскольку пандемия затормозила все трансграничные перемещения.

Возможность устроиться на работу? Даже для соискателей и соискательниц со свежими университетскими дипломами — невероятно трудная задача.

Возможности как просто государства, так и мета-государства, этого "общеевропейского дома" либо уже растаяли, либо тают на глазах.

Во-вторых, при сокращении как финансовых (привет политикам, провозглашавшим разнообразные лозунги, переводившим экономику на зеленые, даже "зелененькие" рельсы, тратившим на этот переход миллионы, если не миллиарды) средств, так и природных ресурсов (привет горячий всем шести пакетам ограничительных мер против России и седьмому, который, как говорят, где-то там зреет), всем тем, кто двигает жизнь обычных европейцев в сторону еще большей демократии и еще более мощного прогресса, придется выбирать. Кому денег дать, а кому не дать.

Но для того, чтобы не дать, требуется обоснование. Ничего лучшего, чем пакт о миграции и о том, как регулировать ее потоки, политтехнологически пока не придумано.

На пакт, его принятие и исполнение его пунктов можно подвязать все наиболее острые вопросы, которые так или иначе будут или могут касаться распределения общеевропейских финансов.

Принял беженцев/нелегалов? Молодец! Иди и получи свои субвенции.

Не принял беженцев/нелегалов? Ну, на твое нет наших денег для тебя тоже нет.

То, что было проблемой всего лишь политической, для, так сказать, высших сфер, становится, если уже не стало, проблемой социальной. То есть когда повседневная жизнь и рутинные решения принимаются в зависимости от того, имеются ли нелегалы/беженцы/мигранты или нет.

Самый яркий пример — то, что случилось с недавним проведением финала Лиги чемпионов в Сен-Дени.

Пресса мейнстримная старательно, из всех сил, била себя по рукам и зажимала себе рот, когда сообщала о случившемся.

Ведь болельщиков и болельщиц грабили отнюдь не "молодые люди, живущие в бедных кварталах", как их принято политкорректно именовать, а банды, состоявшие из нелегалов.

Сексуализированное насилие над женщинами (проще говоря, лапание и попытки сорвать одежду, не говоря уже о грабеже) совершали опять-таки не "молодые люди из бедных кварталов", а нелегалы.

Но установить это юридически точно и в отсутствие разумного сомнения уже не представляется возможным, поскольку не были возбуждены дела и не открыто расследование, а все записи видеокамер вокруг "Стад де Франс" были стерты.

Как обычно, на нет — и в этом случае тоже — и суда нет.

Правда, в "распространении ксенофобии", в том, что ставят под сомнение "идеи европейской солидарности", в том, что "сознательно фашизируют общество", тут же успели обвинить тех, кто поддерживает взгляды на Францию и Европу как на суверенную страну и на суверенное сообщество.

Сам европейский социум, французский ли, итальянский, испанский, уже во всем и во всех разуверился.

Но между разочарованием и желанием менять что-то, протестуя и требуя, сейчас наблюдается не дистанция огромного размера, а настоящая пропасть.

Между ежедневно дорожающей жизнью, реальными опасениями за семью, детей и благополучие близких, выбрать манифестацию, до места проведения которой еще нужно добраться (то есть опять потратить деньги), люди предпочитают свою маленькую жизнь.

Итоги первого тура парламентских выборов во Франции — точный тому индикатор: голоса у коалиции Макрона отгрызли ультралевые, те, кто дал абсолютно невыполнимые обещания защитить от всего плохого, поделить поровну все хорошее и обстричь с помощью налогов тех, у кого доходы выше среднего.

Если в России сегодня привычно рассуждать о точках роста и развития, то в Европе впору открывать дискуссию о точках падения и о том, сколько их прибавляется практически в еженедельном режиме.

Непредставимая дороговизна жизни, бьющие рекорды цены на энергоносители, возможный уже в ближайшее время дефицит ряда продуктов питания, сложности с получением медицинской помощи.

Добавить к этому рост (всегда происходящий летом) притока нелегалов и увеличивающееся не по дням, а по часам количество тех, кто только собирается пересечь границы сообщества, — все слагаемые идеального шторма уже имеются. Уже в наличии. И то, что буря грянет, сомнений нет. Вопрос только в том, случится ли это в период отпусков или чуть позже.

Дубай вошел в топ-10 лучших мест в мире для романтического ужина и свиданий, созданный журналом FROM MARS. Рейтинг «Индекс предложений» включает в себя романтические рестораны, очаровательные развлечения для двоих и лучшие локации для Insta-кадров в каждом городе.

Дубай набрал 8,17 из 10 баллов и получил статус не только одного из самых романтичных мест для ужина со второй половинкой, но и для предложения руки и сердца. Стоит отметить, что эмират пропустил вперед такие города мира, как Нью-Йорк, Рим и Париж.

Занять высокие позиции Дубаю помогли площадки с панорамными видами, заведения на пляже, а также рестораны высокой кухни. На прошлой неделе Дубай занял 7-е место в мире по показателю безопасности семейного отдыха, согласно отчету издания Family Vacation Guide.

В ходе исследования и составления рейтинга оценивались такие показатели, как общая безопасность, удобства для семей и др. Дубай набрал 6,76 баллов из 10. Более 23% всех отелей в эмирате приспособлены для семейного отдыха, более 18% ресторанов имеют все необходимое для приема детей, 30% всех развлечений и аттракционов также предназначены для детей.

По числу отелей Дубай обогнал такие известные на весь мир популярные места для семейного отдыха, как Лас-Вегас и Рим. В апреле Дубай назвали лучшим в мире городом для отдыха на побережье. Эмират представляет собой идеальное сочетание города и пляжа.

Роскошные курорты, высококлассные рестораны, фирменные бутики и чистейшие пляжи помогли Дубаю подняться на первую строчку рейтинга. Немаловажную роль также сыграла комфортная среднегодовая температура – 27 градусов, хотя в летнее время туристы жалуются на жару.

Хороший отдых также гарантирует сверхнизкое среднегодовое количество осадков – менее 160 мм. Ежегодно в Дубае проводится более 3500 мероприятий, для гостей открыты более 12 тысяч ресторанов. Второе место рейтинга занял хорватский Дубровник, третье – испанская Валенсия.

Таможня дает "зеленый"

Не станут преградой

Ольга Неверова

Введение рядом стран жестких экономических санкций сказывается на поставках в нашу страну многих товаров. Но особое беспокойство вызывает вопрос: не скажется ли это на доступности лекарственных препаратов? Ответ на него зависит от работы ряда ведомств.

О том, как организует свою деятельность на этом направлении Федеральная таможенная служба, "РГ" рассказал первый заместитель руководителя ФТС России Руслан Давыдов.

Руслан Валентинович, обоснованы ли опасения, что могут возникать проблемы при таможенном оформлении импортных лекарств?

Руслан Давыдов: Могу совершенно ответственно сказать, что эти опасения безосновательны, на таможне с оформлением лекарств все нормально.

Расскажите подробнее: претерпела ли изменения практика таможенного оформления препаратов, которые мы получаем из-за рубежа? Фиксируете ли вы снижение объемов их поставки?

Руслан Давыдов: Объемы по пяти месяцам 2022 года по сравнению с тем же периодом прошлого года практически не изменились. И если есть снижение импорта по определенным товарным группам, то в целом по лекарствам ситуация неплохая. Сезонные колебания год от года существуют, но нельзя сказать, что сейчас есть заметный спад. Если помните, два года назад, когда мы вместе с Минпромторгом России вводили систему маркировки лекарств, для рынка это действительно было неким потрясением, но не по вине таможни - мы все свои мероприятия провели тогда в срок и были полностью готовы. Последние события потрясением для рынка лекарств не стали.

А изменился ли пул поставщиков?

Руслан Давыдов: Рынок импортных лекарств с точки зрения их завоза был всегда достаточно структурированным, пул импортеров состоял из крупных и сильных игроков. И сейчас тут никаких особых изменений, никакой суеты не видно. Все-таки, слава богу, лекарства и продовольствие под санкции не попали. Хотя, наверное, структура поставок понемногу будет меняться в пользу более дешевых препаратов-дженериков.

Тем не менее по некоторым отдельным позициям возник дефицит высокотехнологичных препаратов.

Руслан Давыдов: Мы ведем макроанализ и видим, что общий объем лекарственных препаратов практически на том же уровне. Наверное, по отдельным позициям дорогостоящих лекарств, например из США, проблемы все-таки есть.

Какие задачи поставлены перед вашей службой в нынешних условиях?

Руслан Давыдов: В рамках плана правительства по поддержке экономики в условиях санкционного давления мы в первую очередь снизили административную нагрузку на товары первой необходимости, в том числе лекарства. В принципе у нас и так по этим товарам было немного досмотров, осмотров, и других контрольных мер. Но мы дополнительно сократили нагрузку: сейчас по товарам первой необходимости досмотру подвергается менее одного процента грузов.

Изменились ли сроки прохождения таможни для этих грузов?

Руслан Давыдов: Лекарства оформляются в первоочередном порядке.

А в связи с тем, что общие объемы декларирования сейчас несколько снизились, нагрузка на должностных лиц уменьшилась, плюс мы сами снизили административную нагрузку, лекарства стали оформляться даже быстрее, чем в прошлом году. Около 95 процентов деклараций оформляются на таможне в пределах четырех часов.

Но когда говорят про таможенное оформление, нередко относят к таможне все, что связано с контрольными процедурами, в том числе и в пунктах пропуска. Но надо понимать: чтобы попасть к нам на декларирование, грузы должны заехать на таможенную территорию, пройти пункт пропуска, открыть транзит, приехать на склад временного хранения. На складах их сразу сортируют в товарные партии. И только после этого импортеры подают декларацию. Вот после этого у нас все оформляется в пределах четырех часов.

То есть за вами задержки нет?

Руслан Давыдов: За нами точно нет. Но на границе задержки появились. Причина в том, что Евросоюз принял решение о запрете въезда на их территорию нашим перевозчикам. Затем Белоруссия ввела перецепы транспорта как ответную меру. А львиная доля лекарств проходит к нам из Европы, поэтому и логистика выстроена через западную границу. А она сейчас фактически если не блокирована, то очень сильно затруднено движение через нее. Кроме того, наши прибалтийские и польские соседи либо работают по принципу стопроцентного контроля грузов, которые идут к нам или от нас, так как с пристрастием ищут товары двойного назначения, либо работают по принципу "итальянской забастовки": вроде и контроль не проводится, но при этом все делается неспешно, они умышленно затягивают время. Машины с лекарствами стоят в общей очереди, и прохождение пункта пропуска может занимать больше суток. Мы пропускаем столько машин, сколько пропустят наши партнеры: дали 200 машин - мы за сутки все 200 пропустим. А могли бы, скажем, и 400 пропускать, но они не дают.

Удается ли вам сейчас взаимодействовать с таможенными органами других стран по организации "зеленых коридоров" для доставки лекарств, сырья и материалов для их производства?

Руслан Давыдов: Западные партнеры шлют письма, что замораживают таможенное сотрудничество с нами. Поэтому ситуация с этой точки зрения, конечно, ухудшилась.

Мало того, страны Европы послали во Всемирную таможенную организацию (ВТамО) призыв исключить из нее Россию и Белоруссию или хотя бы отстранить от участия в деятельности ВТамО. Правда, по существующему порядку исключить нас не могут, но пытаются всячески напакостить. Со странами, которые не примкнули к этим недружественным действиям (в первую очередь это Юго-Восточная Азия, Ближний Восток), мы сейчас активно ведем переговоры по созданию "зеленых коридоров" по поставкам товаров первой необходимости и других нужных Российской Федерации грузов. Основными поставщиками лекарств на этом направлении являются Индия и Китай. С ними будем налаживать отдельное взаимодействие по наращиванию поставок.

Как вы взаимодействуете с другими ведомствами, с министерствами по вопросам бесперебойных импортных поставок лекарств?

Руслан Давыдов: У нас налажены онлайн-контакты по системе межведомственного электронного взаимодействия с Минздравом России и другими ведомствами. Все вопросы решаются незамедлительно. Могу еще раз подтвердить: все, что зависит от ФТС в вопросе таможенного оформления импортных лекарств, делается и будет делаться предельно точно и оперативно.

Россия > Медицина. Таможня > rg.ru, 14 июня 2022 > № 4083656 Руслан Давыдов

Итальянка сумела продлить водительские права в возрасте 100 лет

Нива Миракян ("Российская газета", Рим)

Кандида Удерзо сумела продлить водительские права в столетнем возрасте, став третьим долгожителем на Апеннинах, которого допустили до вождения автомобиля. Как известно, Италия является один из рекордсменов по числу долгожителей в Европе (более 20 тысяч человек), многие из которых, несмотря на возраст, довольно шустро колесят по узким улицам. В прошлом году ровесник века из Сицилии отпраздновал продление своих прав приобретением новой машины и с нескрываемой гордостью рассказал местной прессе, что за год не попал ни в одну аварию. Другой столетний итальянец из региона Кампания также громогласно заявил, что не намерен отказывать себе в поездках на личном авто.

На Апеннинах водительские права лиц старше 80 лет продлеваются каждые два года, причем водители должны предоставить медицинскую справку, подтверждающую, что они физически и психически здоровы. Вот и синьора Удерзо сможет сидеть за рулем по крайней мере до 102-летия. Ей удалось без особого труда пройти проверку зрения в автошколе в городе Виченца. Как признался сын автомобилистки Джанни, который изначально не верил в продление прав родительницы, его мама не носит очки даже во время чтения газет. В своем почтенном возрасте Кандида Удерзо выглядит и чувствует себя действительно на все сто. "Мне повезло, что мне уже 100 лет, и то, что я такая здоровая в этом возрасте, для меня тоже сюрприз. Я никогда не принимаю таблетки, только изредка снотворное", - рассказала женщина. Энергичная долгожительница не скрывает, что ей нравится быть независимой. "Эти водительские права делают меня счастливой и позволяют чувствовать себя немного свободнее", - с нескрываемой радостью поделилась Кандида Удерзо.

Появятся ли 22 июня немецкие танки на Украине

Василий Федорцев

По словам посла Украины в Германии Андрея Мельника, Киев получит давно обещанные ему немецкие гаубицы PzH 2000 к очень символической, в том числе и в контексте текущего конфликта, дате - 22 июня. Заявление вполне в духе украинского дипломата - за последние несколько месяцев Мельник успел отметиться многочисленными скандальными высказываниями в СМИ и соцсетях. Но на этот раз исторические параллели, если они и были, играют не самую главную роль. Дата связана в первую очередь с планами лидеров западных стран на ближайшие две недели, а также вопросами, которые сейчас стоят у них на повестке.

На прошедших выходных сразу несколько европейских СМИ сообщили, что канцлер Германии Олаф Шольц, президент Франции Эмманюэль Макрон и премьер Италии Марио Драги планируют совершить совместный визит в Киев. По информации газеты La Stampa, поездка может состояться уже в ближайший четверг. Хотя другие издания при этом отмечали, что французский президент вряд ли захочет покидать страну до окончания парламентских выборов, второй тур которых запланирован на воскресенье, 19 июня. Впрочем, если Шольц, Макрон и Драги действительно собираются на Украину, то поедут они туда, скорее всего, не позже 22 июня. Потому что уже 23 июня они должны участвовать в Европейском совете, где будет обсуждаться вопрос о предоставлении Украине статуса кандидата на вступление в ЕС, а сразу затем - в саммите G7 в немецком Эльмау, на котором украинская тема также будет одной из основных.

Украинская сторона, по заявлениям ее представителей, ждет от визита в первую очередь выполнения давно обещанных поставок немецких тяжелых вооружений, которые до сих пор не начались. Однако для Шольца и его коллег главными, по всей видимости, станут два других вопроса. Во-первых, это тема предоставления Украине статуса кандидата, а во-вторых - план дипломатического урегулирования текущего конфликта, который, насколько можно понять, предусматривает в том числе и территориальные уступки со стороны Киева.

То, что у западных стран ЕС такой план есть или как минимум они его активно обсуждают, можно было уже достаточно давно понять по целому ряду косвенных признаков. Это и представленные еще в мае итальянские предложения, и нервная реакция восточных стран Евросоюза, неоднократно требовавших от Парижа и Берлина немедленно прекратить переговоры с Москвой, и, наконец, свежее заявление генсека НАТО Йенса Столтенберга о том, что от Украины, вероятно, потребуется ради мира пожертвовать частью "территорий, независимости и суверенитета".

Несмотря на все громко звучавшие в последнее время слова о единой позиции Запада, сплотить его по-настоящему так и не удалось - единства нет даже внутри Евросоюза, не говоря уже о НАТО с его трансатлантическим и британским измерениями. В немецком правительстве не скрывают, что к осени страну ждут серьезный экономический кризис и резкий взлет цен - в первую очередь на энергию, а затем и на остальные товары. Сворачивать поддержку Украины в этом случае политикам придется уже не по собственной воле, а под давлением общества, что, конечно, является не самым лучшим для них сценарием. Кроме того, в Берлине, похоже, уже считают, что никаких шансов на победу у Киева нет. "К концу битвы за Донбасс украинская армия будет разбита, инфраструктура разрушена, общество истощено, а экономика сможет выживать только за счет западной помощи", - отмечали в начале июня эксперты DGAP, одного из двух основных консультирующих правительство Германии "мозговых центров". При этом немецкие экономисты прямым текстом говорят, что санкции в отношении России желаемого результата не принесли - краха российской экономики не наблюдается, и неизвестно, будет ли он вообще.

Ко всему прочему, продолжение конфликта обостряет давно существующий в ЕС раскол по линии "восток - запад". Польша и другие восточные страны всегда стремились отгородиться от России буфером, сформировав его в первую очередь из Украины и Беларуси. Отсюда и их резкие реакции: как в прошлом - на выстраивание Западной Европой экономических связей с Москвой, так и сейчас - на попытки Берлина, Парижа и Рима побыстрее уладить конфликт. Для Берлина углубление этого раскола, выливающееся в активные попытки Варшавы сформировать при поддержке США и Великобритании в восточной части ЕС свой собственный геополитический проект, - один из самых негативных сценариев. Впрочем, сейчас, похоже, уже и восточноевропейцы начинают понимать, что события идут совсем не так, как они ожидали. "Довольно высоки шансы, что Россия не проиграет", - заявил глава МИД Литвы Габриэлюс Ландсбергис в интервью изданию Foreign Policy.

У Шольца, Макрона и Драги есть аргумент, который может повлиять на позицию как украинских политиков, так и их сторонников в Восточной Европе - это предоставление Украине статуса кандидата на вступление в ЕС. По всей видимости, эти два вопроса - урегулирование конфликта и статус кандидата - будут обсуждаться во время предстоящего визита в тесной взаимосвязи. Однако помимо Киева западноевропейцам надо будет еще убедить также Москву в целесообразности переговоров - и тут явно понадобятся какие-то другие аргументы.

Крупнейшие города: шоки дистанта и инфляции, важность возврата к промышленности

Сергей Ануреев

Речь идёт о крупнейших столичных городах: Нью-Йорке, Лондоне, Москве и других. Много десятилетий такие города притягивали самых состоятельных и самых деятельных людей, а дороговизна была важнейшей чертой жизни. На этой дороговизне зарабатывали застройщики, ритейл, банкиры, государство.

Теперь дистанционная работа и изменение места жительства высокооплачиваемых сотрудников, электронная коммерция и сервисы доставки, дороговизна топлива, транспорта и коммуналки меняют экономику крупнейших городов.

При менее серьёзных трансформациях Нью-Йорк в середине 1970-х годов и Калифорния в начале и конце 2000-х оказывались на грани банкротства. Агломерации Сан-Франциско, Сеула, Милана, ряда крупных немецких городов ограничивают сферы торговли и услуг, удачно сочетают их с наукой и промышленностью.

У Москвы есть время на трансформацию своей экономики, но необходимо менять стратегию, чтобы усилить лидерский потенциал.

Большие столичные города как средоточие разрыва в доходах

По статистике 10% населения типичной страны концентрируют 50% потребления, а на остальные 90% приходится вторая половина потребления. В крупнейших городах живёт и работает в разы больше обеспеченных людей по сравнению со средними и малыми городами.

В столицах размещаются штаб-квартиры крупнейших корпораций с самыми высокими зарплатами и налогами. Именно потребление среднего класса столиц облагается наибольшими налогами. Налоговая обеспеченность столиц в расчёте на жителя в несколько раз больше, чем в типичных регионах, как и вклад налогов с деятельности крупных городов в федеральные бюджеты.

Налоги на недвижимость в самых крупных городах большие ввиду дороговизны самой недвижимости и прогрессивных ставок этих налогов. Товары длительного пользования в торговых центрах крупных городов дороже, чем на рынках малых городов, и состоятельное население оплачивает большие суммы НДС и таможенных пошлин на эти товары, аренды и налога на коммерческую недвижимость. Жители крупных городов тратят на передвижение на автомобилях по несколько часов каждый день, а налоговая составляющая в цене дорогих автомобилей и особенно бензина достигает 50-65%.

Примерно половина банковских кредитов связана с недвижимостью в крупнейших городах, если считать по суммам денег, а не по количеству кредитов. Концентрация состоятельных работников, потребителей и инвесторов обеспечивает высокие цены квадратных метров. Дороговизна жилой и коммерческой недвижимости крупнейших городов определяет большие суммы кредитов на их приобретение.

Тем не менее, многие жители крупнейших городов выживают, формально получая приличную зарплату, но и прилично тратя в условиях дороговизны этих городов. Основная часть бедных в богатых городах работает в сфере услуг (торговля, общепит, транспорт, развлечения), обслуживая потребление богатых. Для сферы услуг характерна низкая производительность труда и потому низкие доходы.

Во второй половине XX века в крупнейших городах концентрировались промышленность и наука с высокой добавленной стоимостью и производительностью труда. Даже если производству была свойственна высокая доля ручного труда, долгосрочный характер использования промышленных товаров (по сравнению с разовым потреблением услуг) обеспечивал их высокую полезность и цену, более достойный уровень жизни рабочих.

Вывод производств из крупнейших городов в небольшие города и азиатские страны вызвал переориентацию потомков рабочих на сферу услуг. Именно богатые стали основными бенефициарами вывода производств, сокращения издержек и роста прибылей, с концентрацией этого богатства в крупнейших городах. Упавший и все же относительно приемлемый уровень доходов в сфере услуг крупнейших городов обеспечивался обслуживанием потребления богатых.

Концентрация богатства и растущие цены на недвижимость становились самовоспроизводящимся феноменом. Всё больше молодёжи желало воспользоваться вроде как широкими возможностями крупнейших городов, все больше состоятельных людей приобретали в таких городах недвижимость. Истории успехов предыдущих поколений становились модельными для следующих поколений, и так в крупнейших городах росли население и уровень цен.

Доковидные и постковидные вызовы для крупнейших городов

Ещё до ковида крупнейшие города боролись со своими структурными проблемами. Огромные размеры городов и транспортные трудности нивелировали преимущества широкого рынка труда, высасывая время людей и деньги из бюджетов. Недвижимость становилась запретительно дорогой для подавляющего большинства родившихся в крупнейших городах и «понаехавших» в надежде достичь успеха. Перегретые цены на недвижимость не давали должной отдачи на инвестиции, а высочайшие налоги съедали немногие доходы от владения этой недвижимостью.

Крупнейшие корпорации выводили из этих городов части своих штаб-квартир, чему содействовал прогресс в электронных технологиях дистанционной офисной работы, очевидный еще до ковида. Основным мотивом этого была экономия на зарплатах и офисах, сильно перегретых в крупнейших городах. Наиболее массово это затронуло клиентские кол-центры, затем бухгалтерию и работу с налогами, отчасти опытные конструкторские разработки. Ряд компаний вообще сокращал свои штаб-квартиры в крупнейших городах до уровня представительств.

Крупнейшие города сталкивались с выпадающими налоговыми доходами и развёрстывали их на остававшихся. Наиболее явно перерегистрация крупнейших корпораций сказывалась на поступлении налогов с таких корпораций. Сокращение и переезд высоко оплачиваемых сотрудников тормозили динамику розничных продаж и услуг. Рост цен на аренду жилой и коммерческой недвижимости тормозился относительно роста цен в других городах, куда переезжали штаб-квартиры и сотрудники. Чтобы восполнить выпадающие доходы, власти крупнейших городов повышали налоги на недвижимость и начинали экономить на социальных услугах, усиливая дороговизну жизни и снижая её качество.

Экономика розничной торговли и услуг попадала в ловушку дороговизны жизни. Средний класс крупнейших городов вынуждено увеличивал расходы на налоги и платные социальные услуги. Качественная медицина и образование стали ассоциироваться с частными клиниками и школами. Владельцам коммерческой недвижимости также увеличивали налоги, дорожавшая жизнь требовала повышения зарплат рядовых работников торговли и услуг. Растущие издержки перекладывались в цену товаров и услуг, усиливая дороговизну и снижая количество покупок.

Электронная торговля и сервисы доставки стали относительно массовыми ещё до ковида, а ковид лишь дал им мощный толчок. Несколько десятилетий назад народ ехал в крупнейшие города за покупками, что обеспечивало повышенный товарооборот и бум торговых центров. Теперь почти в каждом небольшом городке есть пункты выдачи интернет-заказов, в которых можно получить широчайший ассортимент по доступным ценам, что делает ненужными частые поездки в столичные торговые центры. Может, разве что посмотреть и померить, чтобы потом заказать с доставкой.

Некоторые политики Западной Европы ещё до ковида начали продвигать идеи сокращения избыточного импорта товаров и энергоносителей. Европа переживает значимое старение населения, делающее трудным поддержание прежнего уровня потребления. Это также накладывается на хронический бюджетный дефицит и огромный государственный долг. Наиболее известным местом выражения таких идей стал Давосский экономический форум, а наиболее известными идеями являются совместное потребление (sharing economy), локализация экономики (local economy), удлинение срока службы товаров (extending useful life of products).

Ограничения во время первой и отчасти последующих волн ковида как минимум совпали с указанными тенденциями. Именно высокооплачиваемых офисных сотрудников в первую очередь поголовно высадили на дистанционную работу, и многие из них уехали на месяцы в города подешевле. Именно розничная торговля, общепит и сфера услуг с ориентацией на дорогое избыточное потребление подверглись массовому закрытию, особенно в крупнейших городах. Стоимость аренды квартир, офисов и магазинов упала в 1,5-2 раза и слабо восстановилась при снятии антиковидных ограничений, даже несмотря на открытую инфляцию.

Немного истории и статистики цен на недвижимость

Пока недвижимость в крупнейших городах ещё воспринимается как антиинфляционный актив и растёт в цене на опасениях за сохранность покупательной способности денег. Однако всплеск инфляции не сможет поддерживать привлекательность недвижимости многие годы. Большая инфляция снижает способность населения покупать дорогие товары, поскольку больше денег тратится на продукты питания и коммуналку. Необходимость повысить процентные ставки по депозитам и кредитам ещё больше сократит возможность дорогих покупок в кредит, поскольку проценты по кредиту будут неподъёмными.

История пока не знает трансформации рынков недвижимости крупнейших городов, но знает падения отдельных лидеров и массовые временные падения. Итальянский Римини или английский Брайтон были самыми престижными и дорогими малыми городами 1970-х годов, как подмосковная Рублевка, но затем уступили другим городам. Детройт и Лас-Вегас являются знаменитыми американскими примерами безвозвратного падения очень богатых прежде городов. В 2009 году десяток самых дорогих городов США потеряли до половины рыночной стоимости недвижимости, с полным восстановлением лишь к 2016 году.

Цены жилой недвижимости Нью-Йорка после пиков мая 2006 года падали на четверть к 2012 году, вернулись к прежнему пику только в октябре 2020 года. Во время инфляционного всплеска последних полутора лет цены в Нью-Йорке выросли на 19%, но на треть медленнее среднеамериканских. Налоги на недвижимость в Нью-Йорке, взимаемые в диапазоне от 2 до 6% от рыночной стоимости, делают вложения в недвижимость за 15 лет убыточными на минус 11% (даже по минимальной ставке налога и с учетом всплеска инфляции).

В Лондоне цены на жилую недвижимость стояли с 2017 по 2020 год, немного снизившись на первом локдауне, затем на инфляционном всплеске прибавили всего 9%. Типичный лондонский дом облагается по прогрессивной шкале со ставкой в среднем 5% (с налоговыми вычетами только для небогатых местных жителей), делая доходность инвестиций в эту недвижимость за пять лет минус 16%. Цены на британскую недвижимость за исключением Лондона прибавили 5% с 2017 года до первого локдауна, затем за инфляционный скачок последних полутора лет еще 20%, обыграв лондонские цены в 2,5 раза.

Москва среди российских крупных городов не является лидером по росту цен на жилую недвижимость. Цены на жильё в I квартале 2022 года по отношению к ценам I квартала 2020 года в 25 самых дорогих российских городах выросли в среднем на 53%, при этом цены в Москве выросли на 28%, и по этому показателю Москва заняла предпоследнее место среди этих 25 городов. При этом средние цены за квадратный метр в Москве составили 251 тыс. руб., а в других 24 самых дорогих городах в среднем 97 тыс. руб., то есть разрыв в 2,5 раза. Так что дорогая Москва вынужденно дорожает медленнее других более дешёвых городов.

Проблематика трансформации столичных городов

Основой моделирования трансформации является гипотеза о переезде из крупнейших городов хотя бы половины из 10% самых высокооплачиваемых людей. Именно эти 10% населения в силу своих доходов и стиля жизни работают в дорогих офисных зданиях, арендуют дорогие квартиры, тратят деньги в торговых центрах, ездят на такси, посещают кафе и клубы. Остальные 90% населения либо не имеют доходов на дорогое и частое потребительство, либо работают на такое потребительство водителями, продавцами, техниками. Поэтому только прямой эффект переезда половины самых состоятельных означает потерю 25% доходов и расходов и ещё больший мультипликативный эффект.

Чистая прибыль торговых и офисных центров уже много лет хорошо, если дотягивает до 3-5% при средней заполняемости арендаторами в 90% во времена бума. Уход 25% выручки выбивает многих арендаторов в минус и увеличивает свободные площади, а рост свободных площадей постепенно сокращает ставки аренды арендуемых метров. Во время антиковидных ограничений именно владельцы коммерческой недвижимости паниковали больше всех, а падение ставок аренды дорогих квартир достигало 35-50%.

В малых городах можно меньше ездить на машине, покупать меньше бензина и дольше использовать имеющиеся автомобили. Дистанционная работа требует меньше дорогой одежды, бизнес-ланчей, посиделок с коллегами вечерами в кафе и клубах. Меньшая цена покупки и аренды недвижимости в регионах означает меньшие траты выехавших или вернувшихся из столицы, меньшие зарплаты местных рабочих и инженеров. Эти тезисы подтвердят выехавшие на проживание и дистанционную работу из Москвы в условные Геленджик или Ярославль, из Нью-Йорка в условные Флориду или Бостон.

Сильно проседает аренда, на которую в столичных городах приходится до 25-35% жилой недвижимости. Существенное падение оборотов торговых центров, общепита, такси, ремонта бьёт по доходам этих работников торговли и сферы услуг, по их возможности арендовать даже умеренно дорогие столичные квартиры. Если владельцы дорогих квартир в центре столицы могут сохранить приличные доходы и при снижении цен, то владельцы дешевых квартир на окраинах или в пригородах получат лишь минимальные доходы с поправкой на издержки на коммуналку, интерьер, простои.

Огромная цена объектов и высокие налоги на недвижимость ещё до ковида сделали реальную доходность вложений в недвижимость меньше ставок по вкладам. Интерес к недвижимости подпитывался только первым инфляционным скачком на фоне все еще низких ставок по вкладам и ипотеке. Политическая потребность в обуздании инфляции путем роста процентных ставок усугубит экономику недвижимости крупнейших городов.

Бюджеты крупнейших городов в значительной степени зависят от налогов на недвижимость (значительно в Нью-Йорке и Лондоне, умеренно в Москве). Рост свободных площадей, падение арендных доходов и выручки арендаторов прямо сокращает поступления налогов на доходы. Падение доходности недвижимости провоцирует снижение её рыночной стоимости и рост требований пересмотра базы имущественных налогов. Нью-Йорк оказался в предбанкротном состоянии в середине 1970-х годов, поскольку налоговые доходы перестали расти даже на фоне инфляции, а бюджетники и владельцы облигаций требовали индексации зарплат и роста процентных ставок.

Возврат от количественного роста за счёт сферы услуг к промышленности

Когда-то крупнейшие города были центрами науки и промышленности. НИОКР требует работы коллективов в научных лабораториях и на опытных производствах, чего нельзя делать в парадигме офисно-дистанционной работы. Успешные НИОКР требуют высокооплачиваемых специалистов, зарплаты которых зачастую выше зарплат типичных офисных сотрудников. Но НИОКР, как и любым экспериментам, присущи неудачи, бо'льшая нестабильность по сравнению с налаженным «бытом» офисных сотрудников. Именно сочетание больших зарплат и рисков НИОКР способствовало вытеснению этой деятельности из столичных городов в менее дорогие города и в азиатские страны.

Среди крупнейших городов еще сохранились лидеры промышленности и НИОКР. Агломерация Сан-Франциско известна не только компьютерными технологиями, но и многочисленными стартапами в области электроники, биотехнологий, сельского хозяйства, вооружений, которым требуются именно лаборатории и цеха. Корейский Сеул концентрирует в себе треть населения и большую часть передовой промышленности этой страны, включая электронику, автомобили, химию. Агломерация вокруг Милана является финансовой и промышленной столицей Италии, уступая Риму только первенство в государственной власти. Многие крупные немецкие города удачно сочетают промышленные пригороды с историческими центрами для состоятельных жителей.

Перечисленным городам свойственно ограничение сфер торговли и услуг в рамках государственной политики. Разрешение на строительство крупных торговых и офисных центров получить крайне сложно, поскольку власти понимают ненужность избыточной торговли и офисов. Налоговые льготы даются производствам и технологическим стартапам, а не бутикам, общепиту, самозанятым в такси или доставке. Налоги на коммерческую недвижимость, на излишки жилой недвижимости с потенциалом сдачи в аренду намного больше налогов на индустриальную недвижимость.

Следующей особенностью этих городов является дорогой общественный транспорт и ограничения на личные автомобили, поскольку строительство дорогих развязок в сочетании с бесплатным проездом заводят в тупик транспортную и бюджетную политику. Как минимум ставится задача полной самоокупаемости транспортной инфраструктуры, включая финансирование капитальных затрат за счет водителей и пассажиров. Как максимум транспортная инфраструктура генерирует дополнительные доходы для поддержки науки и промышленности. Хотя это в первую очередь бьет по небогатым работникам в сферах потребительства, побуждая менять съемную квартиру в случае смены места работы или искать работу рядом с домом.

Важнейшей чертой таких городов является лидерские позиции крупных университетов как каналов привлечения креативной молёдежи, в количественном выражении сопоставимого с притоком низкоквалифицированных работников в розничную торговлю и сферу услуг. Именно университеты являются важнейшим дополнением промышленных лидеров и поставщиками участников стартапов, а молодежь с ориентацией на инновации и промышленность становится основными арендаторами хороших квартир и клиентами сферы потребления. К сожалению, в России зачастую университеты ошибочно понимаются как самостоятельные инновационные структуры в отрыве от крупнейших корпораций.

Возврат Москве научного и промышленного лидерства

Западные санкции и необходимость усиления импортозамещения дают мощный толчок переосмыслению структуры московской экономики и изменению ее приоритетов. Москва в советские времена была крупнейшей в мире научно-технической агломерацией, и следует задуматься о возврате той парадигмы развития города. Для этого потребуется много бюджетных и частных денег, и они могут быть найдены за счет изменений в расходах и налогах города.

Ежегодные расходы бюджета Москвы на транспортное строительство сопоставимы с расходами федерального бюджета на науку и высшее образование по всей стране, а убытки Московского метрополитена и Мосгортранса – с федеральными расходами на МГУ и СПбГУ. Наоборот, прибыль Центральной пригородной пассажирской компании (подмосковные электрички) в два раза больше убытков Мосгортранса при умеренных тарифах по сравнению с нью-йоркскими или лондонскими. Строительство развязок и магистралей не решает проблему пробок, и необходимы разумно платные дороги для богатых и более дорогое метро для работников неприоритетных отраслей, чтобы за счёт этих дополнительных доходов субсидировать доплаты на транспорт пенсионерам, бюджетникам, работникам науки и промышленности.

Неудачные и устаревшие торговые и офисные центры Москвы начинают перестраивать под апартаменты. Это как минимум отражает проблематику избыточности такой недвижимости и переосмысления выдачи разрешений на строительство новых объектов. Закрытие части устаревших и нерентабельных объектов позволит сконцентрировать покупателей и арендаторов в меньшем количестве объектов, повысить их рентабельность, аренду и налоги. Так можно снизить налоги на промышленную недвижимость, стимулировать возврат коммерческой недвижимости для научных учреждений и опытных производств.

Потенциал роста налогов на жилую недвижимость также значителен, поскольку такие налоги остаются на порядок меньше Нью-Йорка и Лондона по ставкам налогов и доле в доходах городского бюджета. Повышение налогов на жилую недвижимость должно сочетаться с более адресной донастройкой налоговых вычетов и субсидий для собственников небольших единственных квартир с длительным «стажем» владения и работы в бюджетной сфере, науке и промышленности.

Высвобождающиеся работники сокращаемой избыточной торговли будут создавать профицит рабочих рук, снижать заработок в торговле и тем самым делать работу в промышленности более привлекательной. Признание многочисленных как бы самозанятых работников такси и доставки именно работниками с уплатой социальных взносов и НДФЛ создаст дополнительные налоговые доходы как источник бюджетной поддержки науки и промышленности. Уточнение налогового режима индивидуальных предпринимателей и сокращение выплат зарплат в конвертах наемным работникам этих предпринимателей также имеет большой фискальный потенциал для стимулирования науки и промышленности.

Автор – профессор Департамента общественных финансов Финансового университета при Правительстве РФ

США. Великобритания. Евросоюз. Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 11 июня 2022 > № 4134577 Сергей Ануреев

На «Евразии Global» представили возможности электронной платформы для соотечественников

Российские соотечественники, проживающие за рубежом, встретились на Международном молодёжном форуме «Евразия Global», который проходит в Оренбурге с 8 по 14 июня.

На форуме организована отдельная площадка для соотечественников, где обсуждаются вопросы русского языка, российских организаций за рубежом и развитие Сообщества молодых соотечественников с помощью АИС «Молодые соотечественники».

Участники рассмотрели важность сохранения русского языка и многонациональной культуры России, а также развитие проектов и мероприятий за рубежом, где ключевым языком является — русский. Соотечественникам от 14 лет доступна регистрация в Автоматизированной информационной системе (АИС) «Молодые соотечественники», платформа выступает значимым инструментом для общения и объединения соотечественников, вне зависимости от их страны проживания. На платформе есть вкладки «Календарь мероприятий» и «Справочник соотечественника», которые позволяют участвовать в мероприятиях на русском языке по всему миру, получать необходимую информацию об образовании, методическую и информационную поддержку.

Члены межведомственного Совета по делам молодёжи при Правительственной комиссии по делам соотечественников обсудили механизмы, структуру и организации, взаимодействующие с соотечественниками. Участники из Китая и Мексики поделились опытом организации мероприятий и взаимодействия со Всемирным координационным советом российских соотечественников. Начальник отдела Департамента по работе с соотечественниками за рубежом МИД России Алексей Роскошный призвал российских соотечественников наладить взаимодействие между собой, находясь на площадке форума «Евразия Global». Он также отметил важность Сообщества молодых соотечественников, куда входят наиболее активные российские представители, проживающие за рубежом: «Молодому поколению важно перенимать знания активных соотечественников, которые имеют большой опыт в организации российских мероприятий за рубежом. Молодые соотечественники являются проводниками русского языка, культуры, истории и помогают формировать позитивный имидж нашей страны за рубежом, доносить правдивую информацию о Российской Федерации».

Важной частью обсуждений стала тема «Россия в представлении иностранцев», где соотечественники поговорили о том, как донести иностранным гражданам, что молодёжь Российской Федерации открыта для дружбы и сотрудничества. Участники встречи предложили рассмотреть и продумать субсидии для иностранцев, интересующихся Россией, для поездок за пределы центральной части государства (например, обучающие и экскурсионные поездки для иностранцев на Дальний Восток).

Участники форума по видеосвязи встретились с другими соотечественниками из Азербайджана, Испании, Италии и Панамы. Соотечественники из представленных стран рассказали о своём опыте проведения мероприятий на русском языке в их странах проживания и призвали всех участников стать активными и развивать русский мир за рубежом. Также все участники встречи договорились об общих онлайн-встречах для создания совместного плана мероприятий на 2022/23 гг. на платформе «Молодые соотечественники».

Напомним, Автоматизированная информационная система «Молодые соотечественники» запущена в 2020 году на пятом Международном молодёжном форуме «Евразия Global». Впервые идея создания платформы была высказана молодыми соотечественниками в 2017 году и впоследствии поддержана Министром иностранных дел Российской Федерации Сергеем Лавровым.

В 2022 году Международный молодёжный форум «Евразия Global» проходит уже в седьмой раз. Целью форума является создание условий для обмена лучшими мировыми практиками разработки проектов в области устойчивого развития молодёжи. Участниками форума стали 250 иностранцев, включая российских соотечественников, проживающих за рубежом, а также 250 представителей российской молодёжи.

Композитор Александр Чайковский: «За будущее русской музыки я совершенно спокоен»

Татьяна ФИЛИППОВА

В Москве 14 июня стартует Международный конкурс пианистов, дирижеров и композиторов имени Сергея Рахманинова.

На площадках Московской государственной консерватории и Московской государственной академической филармонии с 14 по 27 июня 2022 года впервые пройдет Международный конкурс пианистов, композиторов и дирижеров имени Сергея Рахманинова. Официальное открытие состоится 15 июня в Большом зале Московской консерватории.

Конкурс организован в преддверии 150-летия со дня рождения выдающегося русского композитора, которое мы отметим в 2023 году. Он будет проводиться по трем специальностям, каждая из которых занимала большое место в жизни и творчестве Сергея Рахманинова: фортепиано, композиция и дирижирование.

На конкурс поступило 529 заявок из 33 стран мира. Наибольшее количество заявок было подано в номинации «дирижирование» — 210, затем следуют номинации «фортепиано» — 167 заявок и «композиция» — 152 заявки. К участию приглашались пианисты не младше 16 и не старше 32 лет (включительно, на момент открытия конкурса), дирижеры — не старше 45 лет. По специальности «композиция» участники допускались без возрастных ограничений. Подача заявок осуществлялась онлайн через официальный сайт конкурса: помимо необходимых документов, пианисты и дирижеры предоставляли видеозаписи исполнения музыкальных произведений, а участники по специальности «композиция» — ноты сочинений, написанных специально для конкурса и ранее не публиковавшихся.

Художественный руководитель и инициатор проведения конкурса — российский пианист, народный артист РФ Денис Мацуев — возглавит работу жюри по специальности «фортепиано». Дирижерский конкурс курирует Валерий Гергиев, конкурс композиторов — Александр Чайковский.

В интервью «Культуре» Александр Чайковский рассказал, как будет проходить отбор по композиторской специальности.

— Мне кажется очень важным, что у нас будут номинации дирижеров и композиторов. Дирижерского конкурса у нас нет, он давно назрел, а что касается композиторского — он есть, но не такого серьезного уровня, как Конкурс имени Сергея Рахманинова. Победители получат солидные премии, а кроме того, сам принцип отбора серьезный. Конкурсанты должны представить не просто какое-то сочинение, а фортепианный концерт и фортепианную сольную пьесу.

Задание узконаправленное, но довольно трудное, потому что фортепианную музыку сейчас писать трудно — за сотни лет для рояля написано такое чемпионское количество произведений, что придумать что-то интересное и новое композитору непросто, — это первое. А второе — чтобы писать для фортепиано, надо хорошо знать этот инструмент. Сейчас молодежь все пишет на компьютерах и, к сожалению, иногда плохо владеет инструментом или не владеет вообще. Это дополнительные препятствия, но главное то, что участнику композиторского конкурса надо представить два сочинения, а не одно. Я предложил ввести это условие и очень рад, что мое предложение было принято, потому что оно позволяет узнать автора более широко.

Конкурс исполнителей проходит в три тура. Даже если исполнитель не пройдет во второй тур, мы услышим сорокаминутную программу, которую он подготовил. А если он дойдет до третьего тура, мы слушаем практически три его сольных концерта.

На композиторский конкурс в подавляющем большинстве случаев человек представляет одно сочинение, которое звучит от десяти до пятнадцати минут. Во всех международных конкурсах мы его оцениваем по одному сочинению. По сравнению с исполнительскими конкурсами это просто комично — одно произведение, по сути, ничего не говорит об авторе. Поэтому хорошо, что на этот раз мы услышим одно очень серьезное сочинение, концерт для фортепиано с оркестром, и второе сочинение для соло фортепиано, — это уже более развернутая палитра автора. Такого конкурса в мире я не знаю.

По условиям конкурса из ста пятидесяти с лишним заявок было отобрано сорок пять, жюри их рассмотрело и оставило двенадцать. Произведения этих двенадцати авторов будут играться живьем, а в финал должны пройти шесть. Мы будем слушать их опять же живьем, что очень редко бывает на международных конкурсах, где это происходит лишь на финале. Здесь мы два дня будем слушать двенадцать концертов с оркестром и целый день — произведения для соло фортепиано, так что картина будет более объективная.

— Вы ожидаете открытий?

— Что станет открытием, показывает время, но я вижу два-три, а может быть, и четыре сочинения очень достойных. Если мы действительно услышим одно-два, которые понравятся и их станут играть, думаю, конкурс можно считать успешным.

— Как вы считаете, на отношение к конкурсу повлияли события последних месяцев?

— Мне трудно сказать, поскольку заявок было очень много.

— И никто не отозвал свою заявку?

— Насколько мне известно, нет. Я думаю, что гораздо больше повлияла пандемия, потому что конкурс должен был состояться год назад, его перенесли на 2022 год, и вот это вызвало много вопросов. Знаете, когда один раз переносят что-то, народ начинает сомневаться, будет это или нет. И в декабре, когда объявили даты конкурса, меня очень многие просили подтвердить, что он состоится.

— Как вы считаете, может ли пострадать русская музыка от бойкота, который ей объявили во многих странах мира?

— Русская музыка ни от чего пострадать не может, потому что она замечательная, богатая и сейчас уже не уступит немецкой, французской и итальянской, несмотря на то что развивалась позже. Но вот уже третий век она обогащается шедеврами, и эти шедевры не кончились Шостаковичем, Прокофьевым и Рахманиновым. Я считаю, что мы очень плохо пропагандируем музыку позднего советского периода и новую российскую, потому что она высочайшего класса. Поэтому люди, которые ее запрещают, уйдут, а музыка останется, ее невозможно запретить. Какой пианист может обойтись без музыки и концертов Рахманинова, Прокофьева или Скрябина, точно так же, как без музыки Шопена или Бетховена? За русскую музыку я совершенно спокоен.

В преддверии открытия Международного конкурса пианистов, композиторов и дирижеров имени Сергея Рахманинова стартовал специальный культурно-просветительский онлайн-проект «Мой Рахманинов». Объявляя его, министр культуры Российской Федерации Ольга Любимова подчеркнула, что проект выполняет особую миссию: «Вы сможете больше узнать о жизни Сергея Васильевича, услышать отрывки из его писем и интервью».

«Мой Рахманинов» объединит серию интервью известных во всем мире музыкантов, которые расскажут, какую роль в их жизни сыграла музыка Рахманинова. Вторая часть проекта — письма и интервью композитора. В проекте примут участие Владимир Федосеев, Юрий Симонов, Валерий Полянский, Юрий Башмет, Ильдар Абдразаков, Николай Цискаридзе, Фабио Мастранджело, Владимир Овчинников, Дмитрий Бертман, Александр Рамм, Константин Емельянов, Полина Осетинская и другие деятели искусства.

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 10 июня 2022 > № 4224007 Александр Чайковский

Потерявшие страх

страны коллективного Запада идут ва-банк

Игорь Шишкин

Вступление в НАТО Швеции и Финляндии – очень опасный симптом, показывающий, в сколь серьёзном и опасном положении находится Россия. И это не преувеличение. Конечно, сами по себе армии этих страны принципиально ничего не меняют, несмотря на то что по крайней мере ВПК Швеции довольно серьёзный. Не столь уж опасно и размещение на территориях Швеции и Финляндии ударных вооружений НАТО. Да, подлётное время к Ленинграду-Петербургу будет предельно малым. Но всё же, эти ракеты можно было разместить и в Прибалтике.

Но почему это опасный симптом? Потому что сам факт подачи заявок на вступление свидетельствует об уверенности правящих кругов на Западе, что они смогут сокрушить Россию и затем поделить российское наследство.

Их официальная позиция известна: «Россия устроила спецоперацию на Украине, мир в опасности. Сегодня Россия разбирается с Украиной, завтра она задумает разобраться с Финляндией и Швецией. Поэтому ради обеспечения безопасности наших стран давайте-ка мы устремимся в этот блок и под ядерный зонтик США». Однако предполагать, что руководители Финляндии и Швеции сплошь не совсем адекватные люди, не стоит. Слишком очевидно, что России абсолютно не выгодно обострение отношений с Финляндией и Швецией, а выгоден их нейтралитет с военно-стратегической и экономической точек зрения. Не могут эти господа не знать и того, какую выгоду и Финляндия, и Швеция имеют от своего нейтралитета — именно в противостоянии Запада и России. Финляндия сказочно обогатилась на этом нейтралитете во времена Советского Союза. Швеции нейтралитет в экономическом плане дал очень многое. И в Первую мировую войну, и во Вторую мировую войну. И позволил избежать разрушений, которые пережили все европейские страны.

И вот вдруг они от такого отказываются и вступают в блок НАТО. Да, высказывается ещё версия о том, что якобы США выкрутили руки и принудили слабых, маленьких мира сего Швецию с Финляндией вступить в блок НАТО. Но, при всём могуществе США, если бы финны со шведами не хотели туда вступать, они бы могли этот процесс элементарно затянуть на длительнейший период: «надо провести референдум, собрать согласия всех партий, референдум именно сейчас невозможен в силу тех или иных причин…» и т. д. Ни шведы, ни финны даже не попытались этого сделать. Они вступают именно в ускоренном режиме. И этот ускоренный режим они сами везде и всюду провозглашают. Значит, у них есть для этого какие-то очень серьёзные причины.

На самом деле отказались они от нейтралитета несколько раньше. И те и другие стали нейтральными только по одной общей причине. И шведы, и финны получили от России так, что больше им получать не захотелось. И им пришлось поднять кверху лапки и кричать: «Больше так не буду, на веки вечные зарекаюсь!» Преувеличиваю? А вот и нет. Швеция, между прочим, была одной из самых агрессивных держав прошлого и как минимум с середины XVI века претендовала на лидерство в западном мире, на право диктовать свою волю всей Европе. Они создавали государство, которое должно было содержать внутри себя Балтийское море. Так называемая кольцевая форма империи. Эту форму использовали в своё время римляне — Римская империя располагалась по берегам Средиземного моря. Идеальная форма, как считают многие геополитики: в те времена не было авиации, железных дорог, и такая форма обеспечивала самую эффективную систему связи всех концов государства. Моментальная переброска вооружений и войск в любую точку, экономическая взаимосвязь всех частей государства, и за счёт этого — экономическое процветание.

Так вот, шведы с XVI века последовательно, неуклонно, не жалея ни чужой, ни своей крови, завоёвывали побережье Балтики. И они практически это сделали. Весь Скандинавский полуостров принадлежал им. Данию они поставили на колени. Померанию, север нынешних Германии и Польши, а также север Балтики они поставили под свой контроль. Они не просто так участвовали в 30-летней войне. Король Густав II Адольф не оттого, что ему очень нравилось воевать, отправлялся за тридевять земель в Европу — сражаться. Это была война за то, чтобы сделать Балтийское море внутренним морем Швеции, а шведское господство распространить по всем берегам.

И вот, когда у них уже практически всё было «в кармане», когда они уже даже пытались и Речь Посполитую в основном поставить под свой контроль, в это время, на беду шведов, неожиданно, неизвестно откуда взял и появился московит – Пётр I Великий — и своим топором начал прорубать «окно в Европу». А прорубая это самое «окно», он разрубил то самое государство, которое создавали шведы по берегам Балтики. Именно Пётр I пустил под откос усилия не одного поколения шведских правителей и шведского народа. Обесценил все те усилия, которые они предпринимали, и всю ту кровь, которую они пролили. Лишил их колоссальных дивидендов, на которые они рассчитывали.

Шведы не раз пытались добиться реванша. При Елизавете Петровне была попытка — Русско-Шведская война, закончившаяся полным поражением Швеции. Затем они попытались отыграться при Екатерине Великой, воспользовавшись тем, что Россия была повязана войнами с Турцией — Османской империей. Снова напала именно Швеция. Цель была — переиграть результаты Северной войны. И не только. У них тогда были обширнейшие планы. Если посмотреть условия, которые выдвигались Петербургу, то там, между прочим, был очень интересный пункт — требование к Российской империи вернуть Крым обратно Османской империи. Вот это тоже шведы требовали тогда, в конце XVIII века. Но опять получили так, что мало не показалось. И вот — последняя война, уже при Александре I, в 1808—1810 годах, по итогам которой шведы потеряли Финляндию. Не оттого, что русским очень нужна была Финляндия в составе Российской империи. А оттого, что именно с территории Финляндии Швеция в течение длительного времени, не только в XVIII веке, но и в XVII, и в XVI, и в XV веке совершала походы против России. Вот для того, чтобы максимально от этого буйного соседа отделиться, Россия тогда и присоединила к себе Финляндию.

Шведы тогда получили суровый урок и потом даже изобрели сказочку о том, как они благодарны России. Когда в 2009 году был юбилей Полтавской битвы, в шведской прессе и на разных конференциях говорили: «как мы благодарны Петру Великому за поражение под Полтавой, за то, что отбил у нас великодержавные инстинкты, которые другие народы заставляли воевать Бог знает сколько веков ещё, а вот мы, мол, с тех пор осознали, что главное — это не война, а благосостояние своего народа». Шведы надолго осознали ценность нейтралитета, аж, до начала XXI века!

С финнами та же самая история. В сущности, от рук России возникла финская государственность: декабрь 1917 года, потом советско-финская война. Да, конечно, Финляндией это преподносится как своё стремление защититься от «большевистского нашествия», спасти себя от этих «страшных варваров» и проч. Отсюда и обеление Маннергейма, который вовсе не был сепаратистом, а это «слуга царю, отец солдатам», «русский генерал, но против большевиков», «он там…» Всё это, конечно, красивая сказочка, но только мы тоже хорошо помним, что когда эти самые финны, которые сражались якобы против красных, а не против России, получив, кстати, из рук этих же красных русских властей свою независимость, заняв Выборг, устроили резню всего русского населения, включая белых офицеров — русских офицеров — и их семей, жён, детей. И их эти борцы с большевизмом расстреливали беспощаднейшим образом. И мы также помним, что этот «рыцарь без страха и упрёка», господин Маннергейм, якобы всегда верный присяге, царю и Отечеству, произнёс тогда «клятву меча». О том, что он «не успокоится и не вложит этот меч в ножны до тех пор, пока вся Карелия не станет финской». Было это? Было! Не удалось.

Да, конечно, тогда Россия не имела возможности научить новоявленное государство, как надо себя вести. Решительной победы ещё не было. Но чуть-чуть он получили. Не успокоились. Следом была вторая советско-финская война, именуемая в историографии Карельским восстанием. То есть напрямую они уже не решились атаковать Россию, а провоцировали якобы восстание местного населения и отправку туда воевать добровольцев. Мол, это не финская армия воюет, это добровольцы. Ну, как и там – «мы не с Россией воюем, мы с большевиками воюем», так и здесь. Опять не удалось.

В 1939 году была третья попытка. Да, начиналась война после ультиматума России, Советского Союза. Но это был вполне здравый ультиматум, который был направлен именно на обеспечение безопасности России. Для того чтобы наш сосед, молодой и очень буйный, не имел возможности напасть на Ленинград. Война закончилась опять-таки поражением Финляндии, но не настолько, чтобы они всё осознали.

И потом была ещё одна советско-финская война в рамках Великой Отечественной войны, которую финны любят называть «войной-продолжением». Вот тут они уже получили по полной… И по итогам этой войны им пришлось объявить себя белыми и пушистыми во веки вечные — нейтральными. Что им, кстати сказать, окупилось сторицей.

Подчёркиваю, и те и другие стали нейтральными только от того, что не быть нейтральными было для них равносильно гибели. Оттого, что они получили такие удары, которые выдержать не могли. Страх обеспечивал их нейтралитет. И ничего больше! И поэтому сразу же, как только Советский Союз рухнул, и там, и там засуетились и зашевелились. Страх начал проходить. И фактически уже к началу XXI века ни Финляндия, ни Швеция не были нейтральными государствами. Даже де-юре их нельзя было считать таковыми. Швеция принимала участие в агрессии против Ливии.

Вступление в ЕС означает включение во все оборонные программы ЕС. А они были. Это только у нас говорили, что ЕС – объединение исключительно на экономических и гуманитарных ценностных основах, пример всему человечеству. Военная составляющая там была всегда.

Напомню ещё одну очень интересную деталь. Есть такое положение в геополитике — о том, что линии экспансии тех или иных народов в веках, в общем-то, не меняются. Это культурные доминанты. Так вот, в начале уже XXI века была запущена программа под названием «Восточное партнёрство», направленная на то, чтобы поставить под контроль ЕС восток Европы, то есть бывшие союзные республики: Белоруссию, Украину, Молдавию, Армению, Грузию и Азербайджан. А вот главную скрипку во всех этих действиях «Восточного партнёрства» играли две страны: Польша и Швеция! Именно Швеция (которая была так рада, что под Полтавой получила по зубам) проявляла высочайшую активность во всех мероприятиях, во всех программах ЕС на Украине, и снова занялась тем, чтобы сотрудничать с украинскими самостийниками против России, как это было при Карле XII…

Напомню о созданном Британией Объединённом экспедиционном корпусе. Он вне НАТО, именно британский, их глобальная инициатива, их геополитическая игра. Но в этот корпус входят и Швеция, и Финляндия. Там есть и Прибалтика, там есть и Дания. Вся эта северная группировка там. Они проводят военные учения, уже не один год. Более того, как только был поднят вопрос об ускоренном вступлении Швеции и Финляндии в блок НАТО, министр иностранных дел Германии сказала: «Ну, это же не проблема. Это чисто формальная процедура. Потому что фактически и шведы, и финны уже находятся в блоке НАТО. Мы с ними давным-давно самым тесным образом сотрудничаем в военной сфере». То есть, назвала все вещи своими именами. Они оказались там потому, что потеряли страх после крушения Советского Союза. Решили, что угрозы для них больше нет.

А вот дальше возникает вопрос: а зачем же сейчас они вдруг побежали в альянс, они уже де-факто интегрированы в структуру НАТО? Если бы со стороны России была угроза, то они бы свой нейтралитет везде и всюду пропагандировали. А потому что решили, что настал час, когда России может скоро не стать. Они искренне поверили, что раз весь Запад, эта колоссальнейшая махина, пошёл тотальной войной, пусть и гибридной, на Россию, то у России шансов выстоять нет. А если у России нет шансов выстоять, то вот здесь-то и пришло время для реванша. Пришло время для того, чтобы свести старые счёты. Для того чтобы, наконец, отыграться за все эти у шведов – века, а у финнов – десятилетия нейтралитета, вынужденных улыбок, вынужденной дружбы, вынужденного сотрудничества. Потому что они решили, что если сейчас не успеть, то завтра, «когда Запад сокрушит Россию», им ничего не достанется. Им скажут: «Да, вы действительно с нами сотрудничали. Де-факто вы включены в структуры НАТО. Но де-юре вы не воевали…» В этой самой тотальной гибридной войне против России. Они себя почувствовали падальщиками, решили, что мы уже всё!

Поэтому я не сомневаюсь, что они выполнят все требования Турции, которая тоже прекрасно понимает, что́ движет этими маленькими северными гордыми народцами, и выкатила такие требования по поводу их приёма, что мало блоку НАТО не покажется. Но выполнят. Во всяком случае, свою часть. Они это сделают, потому что для них сейчас самое главное — поквитаться с Москвой, с Россией, выместить все свои комплексы неполноценности. Вот это мы должны понимать.

Это не говорит о том, что мы слабы. А говорит о том, ка́к воспринимают они перспективы. Они не сомневаются, что ведут против нас борьбу на уничтожение. Это не значит, что у них это получится, но, я повторяю, именно этот шаг Стокгольма и Хельсинки показывает со всей очевидностью цель Запада – ликвидацию России. В прямом физическом смысле этого слова. Противник, который хочет тебя уничтожить и при этом переоценивает свои силы, вдвойне опасен, потому что он может совершить неадекватный шаг. И такое в нашей истории бывало.

А нам надо делать только одно – доводить до Победы специальную военную операцию. И не суетиться сейчас по поводу шведского и финского членства в НАТО, как кто-то предлагает «уже что-то разворачивать» и т. д. Зачем разбрасывать силы? Будет доведена операция на Украине до её логического конца, очень у многих руководителей великих держав, действительно великих держав Запада, в голове прояснится. И они поймут, что «съист та он съист…», да кто ж ему даст? Да, им хотелось бы, конечно, Россию ликвидировать полностью, но судя по тому, что она смогла провести эту операцию, им лучше не рисковать. Лучше договариваться. Ну а то, что при этом господа из Хельсинки и Стокгольма ничего не получат в плюс, это уже их проблемы. А то, что они очень много потом получат в минус, это тоже их проблемы.

Предавать легко, объявлять о новом мышлении, о новом мире… В XX веке всё не так, как в XIX-м. В XXI всё не так, как в ХХ-м. «В XXI век с империей не войдёшь!» То, что делалось веками великими государственными деятелями России, было спущено в кратчайший срок Горбачёвым с Ельциным. А вот теперь нам придётся всё это восстанавливать и добиваться, чтобы тот страх, который обеспечивал безопасность нашего государства, тот страх, которого уже добились и Пётр Великий и Елизавета Петровна, и Екатерина Великая, и Александр I, и Сталин, к нашим соседям снова вернулся. За предательство Горбачёва и Ельцина придётся теперь нашему поколению работать. А так мы могли бы пользоваться тем, что было сделано нашими предками. Но мы сами спустили это в песок… Это хороший урок. Такому больше не бывать.

Кровавый герой Украины

Прославление нацизма вышло на государственный уровень.

1 июня 2017 года решением Киевсовета с карты города исчез проспект генерала Ватутина, названный в честь советского военачальника, войска которого освободили столицу Украины от немецко-фашистских захватчиков. Он получил имя Романа Шухевича, одного из руководителей Организации украинских националистов (ОУН) и главнокомандующего Украинской повстанческой армией (УПА), гауптштурмфюрера СС. Затем на Украине последовали циничные переименования и других муниципальных объектов в честь этого карателя.

Роман Шухевич – один из самых известных кровавых военных преступников Великой Отечественной войны. Вместе с тем сегодня он один из самых популярных идолов украинских националистов, кого они поднимают на знамёна своей псевдоидеологии. Чем же так славен этот герой новой Украины?

У Шухевича очень туманная биография, в ней много белых пятен, касающихся 1920–1930-х годов. Он родился в 1907 году под Львовом в одной из видных шляхетских семей Галичины. Непонятно, как проходило его становление в Организации украинских националистов. Только известно, что под руководством своего друга, бывшего петлюровца Евгения Коновальца, возглавлявшего ОУН, Шухевич совершал террористические акты и грабил государственные учреждения, называя это «экспроприацией». Уже тогда он проявил себя как жестокий убийца. Так, в 1926 году он убил школьного инспектора Яна Собинского только за то, что поляк считал правильным преподавать в школах не только украинский, но и польский язык.

После прохождения военной подготовки в Италии в специальных лагерях Шухевич вместе со своим подельником Степаном Бандерой организовал ряд убийств и терактов – аттентатов (устаревшее обозначение покушения на убийство высокопоставленных особ, террористических актов. – Прим. автора). Его арестовали по делу убитого украинскими националистами польского министра внутренних дел Перацкого. Вышел по амнистии в 1937 году, едва отбыв половину срока, и сразу эмигрировал в фашистскую Германию, где окончил курсы Мюнхенской военной академии. Там он стал гауптштурмфюрером СС. Затем Шухевич вернулся на Украину и активно включился в преступную деятельность националистической организации. Начав убивать в 19 лет, он уже не мог остановиться.

В течение марта–апреля 1941 года немцами были сформированы два специальных батальона абвера – «Роланд» и «Нахтигаль», укомплектованные добровольцами ОУН. Шухевич стал заместителем второго подразделения. Вот выдержка из одного приказа, который он отдал в то время: «В связи с успехами большевиков следует поспешить с ликвидацией поляков, под корень вырезать чисто польские сёла, жечь сёла смешанные, только польское население уничтожать. Здания польские жечь только в том случае, если они удалены от украинских зданий не менее чем на 15 метров. За убийство одного украинца поляками или немцами расстрелять 100 поляков. Вести разведку среди поляков, выяснять силу сопротивления и степень вооружения. Для разведки использовать калек и детей. Если во время убийства поляков ошибочно будет убит украинец, виновник будет наказан смертью. Пароль: «Наша ночь, наш лес».

Шухевич издавал приказы, в которых писал, что евреев, поляков и цыган необходимо уничтожать нещадно, не трогая лишь медиков и химиков. Евреи должны были сначала вырыть бункеры, а после завершения работ этих людей ликвидировали.

Особенно отличился кровавый палач и убийца при зачистке Львова 30 июня 1941 года: лично отдал приказ уничтожить там почти 4000 евреев, поляков и русских. За эту «доблестную операцию» Шухевич был удостоен награды из рук самого Эрнста Кальтенбруннера – начальника управления безопасности СС.

Свидетели погромов во Львове рассказывали, что руководили избиениями, истязаниями и убийствами людей «украинские милиционеры», а также люди в гражданской одежде с голубовато-жёлтыми повязками на рукавах. По словам одного очевидца, «в городе не было улицы, на которой бы не валялись трупы людей». «Нечеловеческие крики, – вспоминала одна из выживших евреек, – разбитые головы, обезображенные тела и лица избитых, залитые кровью, смешанной с грязью, возбуждали кровожадные инстинкты черни, которая выла от наслаждения. Женщин и стариков, которые почти без дыхания лежали на земле, тыкали палками, волочили по земле».

Эпицентром уничтожения евреев стала львовская тюрьма Бригидки. Житель Львова Курт Лёвин вспоминал, что его вместе с отцом раввином Иезекилем Лёвиным пригнали в это место, где украинцы и немцы избивали евреев. Особенно зверствовал один украинец. Он бил мужчин, женщин, детей железной палкой. «С каждым ударом в воздух взлетали куски кожи, иногда – ухо или глаз. Когда палка сломалась, он нашёл огромную обугленную дубину и проломил ею череп первого же еврея, который попал ему под руку». Мозги разлетелись во все стороны и попали на лицо Лёвина и его одежду…

С 1942 года Шухевич служил заместителем командира 201-го охранного батальона, в так называемом Украинском легионе. В течение девяти месяцев это подразделение СС в Белоруссии уничтожило свыше 2000 партизан.

В 1943 году по приказу Шухевича несколько сотен головорезов под предводительством маститого бандита Юрия Стельмащука вырезали всё польское население на территории Ковельского, Любомльского и Туринского районов Ровенской области. Только за 29 и 30 августа 1943 года бандеровцы зверски убили более 15 тысяч человек, среди которых было много стариков, женщин и детей.

Один из участников этих преступлений рассказал на допросе: «Генерал Чупрынка» (Шухевич) был одним из авторов «методики» совершавшихся массовых убийств. Согласно ей всё население сгонялось поголовно в одно место, и палачи начинали резню всех без разбора. После того как не оставалось ни одного живого человека, рыли большие ямы, сбрасывали в них все трупы и засыпали землей. Чтобы скрыть следы этой страшной акции, на могилах мы разжигали костры. Так были полностью уничтожены десятки небольших сёл и хуторов…» В 1944 году Шухевич инициировал создание Главного военного штаба УПА. Те, кто противился этому решению, были расстреляны. В том же году Шухевич стал главнокомандующим повстанческой армии.

В селе Сватово на Львовщине до сих пор помнят четверых девушек-учительниц, которые были изуверски замучены подручными Шухевича. Они погибли только за то, что родом были из советского Донбасса. История повторяется…

В соответствии с нормами Международного военного трибунала такие деяния не могут квалифицироваться иначе, как военные преступления и преступления против человечности, не имеющие срока давности.

До самой смерти Шухевич руководил ОУН и УПА на территории Украины и Польши. В 1947 году их подполье было уничтожено.

В 1948 году Шухевич попытался вступить в контакт с советскими властями и начать мирные переговоры, но потом передумал. Вместе с остатками своих бандитов он продолжал терроризировать население Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской областей.

Бесславный путь главаря украинских националистов окончился 5 марта 1950 года. Но сегодня его имя возносится на щит верными последователями. За пределы человеческого разума выходит обсуждение в Верховной Раде законопроекта об учреждении в стране нового национального праздника – «Дня восстановления украинской государственности». Дата празднования – 30 июня. Именно в день, когда в 1941 году был совершён геноцид евреев во Львове.

Вот с такими проявлениями фашизма приходится России бороться, денацифицируя украинское население – наш братский народ, с которым плечом к плечу сражались против немецко-фашистских захватчиков.

Верим, что прославление нацистских прихвостней закончится и их имена займут своё место в самом дальнем и самом гнилом углу свалки истории.

Александр Паныч

Прощай, Голливуд?

Уход западных фильмов с нашего кинорынка – беда или благо?

Леонид Павлючик, кинообозреватель «Труда»

«Мы вообще прекрасно можем жить без иностранных премьер. Если бы мы с вами говорили об этом даже 15 лет назад, возможно, ощущалась бы какая-то нехватка фильмов. А сейчас наш кинематограф снимает абсолютно в любом жанре, будь то детский фильм, драма, комедия, хоррор. Возможно, после стольких лет жизни с оглядкой на Запад пришло время для самоидентификации». Такое мнение, сколь популярное, столь и дискуссионное, высказал на днях заслуженный артист России Виктор Добронравов. С ним горячо солидаризировался его отец, народный артист РФ Федор Добронравов. Возникло желание поспорить с корифеями.

Видимо, только огромная занятость широко востребованного актера (он — звезда театра имени Вахтангова, активно снимается в кино) не позволила Виктору Федоровичу Добронравову детально вникнуть в существо вопроса и трезво оценить ситуацию в нашей киноиндустрии.

А ситуация нынче такова, что после ухода из российского проката фильмов «большого Голливуда» сборы кинотеатров упали в два-три раза. А до этого они многократно упали в пандемию. За три последних месяца закрылись или приостановили свою работу более трети кинозалов. Сотни, если не тысячи людей остались без работы или ушли в вынужденные отпуска. И просвета на нашем сумрачном киногоризонте не просматривается: традиционное летнее малокартинье, которое раньше заполнялось американскими блокбастерами, может окончательно убить наш дышащий на ладан кинопрокат.

И потом, активно снимающемуся актеру не мешало бы знать, что российская киноиндустрия выпускает порядка 150 фильмов в год, а для нормальной работы пока действующей в стране сети кинотеатров (еще недавно у нас было более 5 000 кинозалов) снимать картин нужно примерно в четыре раза больше. Не говоря уже о том, что только один российский фильм из десяти (таковым, в частности, был «Т-34» с участием самого Виктора Добронравова) окупается в прокате. Остальные приносят казне сплошные убытки. При такой статистике трудно радоваться наступлению «самоидентификации». Не говоря уже о том, что никто не мешал развивать отечественный кинематограф на протяжении последних 30 лет, причем, в более комфортных условиях, чем те, что сложились нынче. Но, видимо, таков уж наш национальный характер, что мы любим создавать себе трудности, а потом героически их преодолеваем.

Но даже если предположить, что каким-то чудом наша киноиндустрия станет вдруг выпускать по 500-600 фильмов в год (где для этого в одночасье взять столько сценаристов, режиссеров, да и бюджетных вложений?), то во имя чего мы должны отказываться от иностранных премьер и фильмов? Напомню, что современное западное кино — это не только голливудские блокбастеры, которые, кстати, массовый зритель смотрит и любит во всем мире. Это еще и авторские фильмы Стивена Спилберга, Фразсуа Озона, Вуди Аллена, Сэма Мендеса, Ларса фон Триера, братьев Коэнов и сотен других корифеев экрана.

Почему мы должны отказываться от этого богатейшего пласта мировой культуры? Разве не стала бы наша духовная жизнь намного беднее без фильмов «Список Шиндлера», «Форрест Гамп», «Красота по-американски», «Меланхолия», «Любовное настроение», «Ла-Ла-Лэнд», «Бёрдмен» (я мог бы перечислить еще сотни столь же достойных картин), которые мы открыли для себя за последние десятилетия?

Я давно живу на свете и помню, как на протяжении так называемых застойных лет мы были отлучены от лучших западных фильмов, и только перестройка открыла для нас запретные ранее шедевры. Помню, каким откровением стали для многих из нас «Восемь с половиной», «Сладкая жизнь» Федерико Феллини, «Пролетая над гнездом кукушки» Милоша Формана, «Сцены из супружеской жизни», «Шепоты и крики» Ингмара Бергмана, «Дневная красавица», «Виридиана», «Скромное обаяние буржуазии» Луиса Бунюэля, которые мы, в том числе, полагаю, отец и сын Добронравовы, посмотрели с большим опозданием. Мы опять хотим себе и своим детям повторения этой незавидной судьбы?

У нас был великий советский кинематограф. У нас есть сегодня выдающиеся режиссеры и появляются талантливые, яркие фильмы. В последние годы они активно выходили на западный кинорынок, сейчас, увы, этот процесс изрядно затормозился. Тем не менее, будущее нашего кино видится мне не в культурной изоляции, не в национальном окукливании, а в здоровой конкуренции и тесном взаимодействии с мировым кинематографом, в том числе европейским, американским, а не только китайским и индийским, которое нам предлагается в качестве альтернативы. Давайте, любезные моему сердцу актеры Добронравовы, думать и работать в этом направлении, а не радоваться уходу западных фильмов с наших экранов.

Лично я надеюсь дожить до времен, когда показы российских фильмов будут проходить в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Париже, Осло, Токио, Пекине (далее везде), а на премьеры новых иностранных фильмов будут прилетать звезды мирового кино, как это было еще совсем недавно. Всего каких-то полгода назад.

Тем временем

Известный российский кинопродюсер Александр Акопов предсказал возвращение в страну голливудских блокбастеров. По его словам, сейчас американские режиссеры «слезно пишут бумаги в свой партком», сетуя на то, что они теряют деньги.

«Все вприпрыжку вернутся и будут просить прощения. Они все вернутся. Кино — это скоропортящийся продукт. Если фильм не вышел в кинотеатры, то его разбирают пираты, и больше ты на нем денег не заработаешь».

Акопов добавил, что голливудское кино в российских кинотеатрах традиционно собирает 70-75% аудитории. Но в ближайшее время с учетом «новой волны» российских фильмов, выходящих в прокат, это соотношение может измениться.

«Наверное, это как-то сможет изменить пропорцию. Но, вообще, наша доля — это 25 процентов, что неплохо, потому что это повыше, чем доля немецких фильмов на немецком рынке и итальянских на итальянском рынке», — подчеркнул продюсер.

Нормальные туристы теперь летят в обход

Как в песне из мультфильма про Айболита: «В обход идти, понятно, не очень-то легко - и очень далеко». Но делать нечего

Анатолий Журин

На этой неделе комиссия Евросоюза внесла в стоп-лист по авиационной безопасности перевозчика iFly Airlines, аффилированного с туроператором Tez Tour. Это уже 22-я российская авиакомпания, которой запрещен пролет в воздушном пространстве ЕС. Состоятельным российским туристам, желающим побродить по улочкам Рима или позагорать на пляжах Мальорки, теперь приходится лететь с пересадками и кружным путем.

Как в песне из мультфильма про Айболита: «В обход идти, понятно, не очень-то легко — и очень далеко». Но ничего не поделаешь, другого воздушного пути в Старый Свет не осталось. В результате за считаные месяцы аэропорт Сочи превратился для пассажиров в крупнейший приграничный перевалочный пункт. Сюда из крупных городов можно долететь российским самолетом, потом пересесть на рейс Turkish Airlines до Стамбула, а дальше открыт мир для всех, кто имеет на руках визу.

Конечно, такой путь приходится оплачивать по полуторному, а то и двойному тарифу, лететь с пересадками и терять время. Российские компании стараются в меру своих сил облегчить путешествие пассажирам. Так, «Аэрофлот» с 1 июня запустил прямые ежедневные рейсы в Сочи из девяти городов — Екатеринбурга, Казани, Нижнего Новгорода, Омска, Перми, Самары, Санкт-Петербурга, Тюмени и Уфы.

Благодаря этой программе региональные пассажиры смогут отправиться на юг без промежуточной посадки или пересадки в Москве. За счет этого средняя продолжительность полета из Екатеринбурга в Сочи сократилась с 6 часов 20 минут до 3 часов 40 минут. При полетах из Казани время в пути сокращается с минимально доступных ранее 7 часов 15 минут до 3 часов 30 минут. Плюс стоимость билетов на прямые рейсы ниже, чем на стыковочные.

Новый тренд уловили в авиакомпании «Россия». На самолетах Superjet 100 для выполнения внутри- и межрегиональных перевозок с 10 июня вводится класс обслуживания «комфорт». Пассажиры трех первых рядов теперь могут сидеть расслабившись и вытянув ноги. На борту им доступно расширенное меню бортового питания, соки и спиртные напитки, а в аэропорту предлагается приоритетная регистрация на рейс и даже увеличенная норма провоза багажа.

Конечно, отдых нынче недешев из-за возросших тарифов на авиабилеты. Можно сетовать на объективные причины экономического и политического характера. Но есть и причины, которые у нас никак не решаются. На них еще накануне текущего года обращал внимание гендиректор одной из крупнейших российских авиакомпаний «Уральские авиалинии» Сергей Скуратов. Он напомнил о необходимости господдержки по параметру, который очень болезнен для всех авиаперевозчиков: «Это цена авиационного керосина, который за последние полгода подорожал более чем в полтора раза. Это при том, что рост цен на автомобильных заправках ниже официального уровня инфляции».

Тем, кто не сумел сэкономить на перелетах, туроператоры напоминают: «А где вы были раньше? Надо было планировать отдых и бронировать билеты в начале года». Совет резонный, но вряд ли осуществимый по нынешним временам. Как показывает практика, карантинные ограничения и санкции в любой момент могут разрушить самые дальновидные планы.

Впрочем, на Европе свет клином не сошелся. Песчаные пляжи и теплое море есть в Таиланде, на ГОА, в ОАЭ, Вьетнаме или Египте. Туда придется лететь иностранным авиаперевозчиком, зато прямым рейсом. Для российских самолетов открыты Белоруссия, Армения, Абхазия, Узбекистан и Казахстан. Плюс вся наша бескрайняя страна, удивительная и прекрасная. Так что желающим путешествовать самое время Родину оценить и увидеть воочию.

Европа закупилась российским палладием

Санкции и вызванные ими логистические проблемы вызвали бум на рынке палладия. По данным Eurostat, в марте страны ЕС закупили у России 164тыс. тройских унций палладия на €407млн. Это рекордная по объемам месячная закупка за последние два десятилетия.

Основной объем пришелся на Германию —115,7тыс. унций металла на €297млн. В этой стране находится один из ключевых клиентов основного мирового производителя палладия ГМК «Норникель» — химический концерн BASF SE. Остальные объемы закупила Италия. Год назад в марте ЕС закупил 90тыс. унций металла. Таким образом, ЕС в марте скупил почти четверть добытого «Норникелем» в первом квартале палладия. В «Норникеле» отказались от комментариев.

Европа остается ключевым рынком и для сбыта ГМК, и в целом как покупатель палладия. По итогам 2021 года доля региона в выручке «Норникеля» ($17,1млрд) составляла 52%. Доля Европы в выручке только от палладия составляет 42%. «Норникель» заработал на этом металле $6,6млрд (39% от всей выручки).

Евросоюз не может отказаться от российского металла из-за доминирующего положения России на этом рынке. На долю РФ приходится 40% всего предложения металла, поэтому введение санкций ударит сильнее всего по Европе и США, потребители которых не смогут заменить российский металл.

Bloomberg 28 февраля сообщал, что в поставках палладия из России наблюдаются перебои, вызванные запретами на полеты: металл перевозится в грузовых отсеках пассажирских самолетов. Это заставило «Норникель» искать альтернативные пути поставок. Компания перевела экспорт металла на хабы на востоке (см. “Ъ” от 18 мая). Аналитики крупнейшего мирового производителя автокатализаторов Johnson Matthey считают, что есть риск недопоставки всего производимого ГМК объема на мировой рынок. В марте президент «Норникеля» Владимир Потанин говорил РБК, что компания прорабатывает сценарии переориентации поставок из ЕС и США в Китай, но рассчитывает, что до этого не дойдет.

По мнению компании, которое было выражено в ее майском обзоре рынка, риски, связанные с экспортом палладия из России, «усиливают неопределенность для потребителей и способствуют росту волатильности цен». Сейчас металл торгуется на уровне $2тыс. за унцию. В марте на COMEX палладий дорожал до исторических максимумов в $3289 за унцию на опасениях перебоев поставок из РФ. Базис цены мартовских поставок в Европу неизвестен, но, исходя из доступных данных, можно предположить, что цена за унцию составляла порядка $2,4тыс.

Несмотря на логистические проблемы, «Норникель» подтверждает производственный прогноз на 2022 год в 2,4–2,7млн унций.

В 2022 году, по мнению ГМК, мировой спрос на палладий вырастет на 3%, до 10,3млн унций, за счет частичного восстановления автомобильного сектора. Предложение металла также немного вырастет — в первую очередь за счет восстановления производства «Норникелем» после аварий, произошедших в 2021 году. В результате ожидается, что рынок палладия в текущем году будет близок к балансу, дефицит составит 0,1млн унций, или порядка трех тонн. В долгосрочной перспективе прогнозы также позитивны. В отчете компании об устойчивом развитии говорится, что доля электромобилей к 2025 году может достичь 36%. К 2030 году «Норникель» сможет поставлять на мировой рынок объемы металлов, достаточные для производства 25–40млн автокатализаторов.

Россия и Южная Африка контролируют 80% мирового палладия, говорит Борис Красноженов из Альфа-банка. С учетом отсутствия новых месторождений и значительного истощения месторождений в ЮАР российский палладий в настоящий момент заменить невозможно. «В среднем в катализаторе пассажирского автомобиля используется около пяти грамм палладия»,— говорит эксперт. Замена палладия на платину, по его словам, требует значительных инвестиций в НИОКР и может потребовать нескольких лет для изменения выхлопной системы в конкретной модели автомобиля.

ЕС ратифицировал рыбацкое соглашение с Мавританией

Европарламент одобрил соглашение о рыболовстве с Мавританией. Документ позволяет судам из десяти стран ЕС вылавливать ежегодно в водах республики до 290 тыс. тонн биоресурсов.

В частности, вести в мавританских акваториях промысел тунца, мелких пелагических и донных рыб, а также ракообразных смогут суда из Франции, Германии, Ирландии, Италии, Литвы, Латвии, Нидерландов, Польши, Португалии и Испании. В свою очередь, Мавритания будет ежегодно получать за это 57,5 млн евро. Еще 3,3 млн евро в год ЕС будет выделять на поддержку местных рыболовных сообществ, сообщили Fishnews в пресс-службе Европарламента.

В сопроводительной резолюции ЕП приветствовал обязательство Мавритании обнародовать все свои соглашения о рыболовстве с другими государствами, чтобы обеспечить флоту Евросоюза аналогичные условия доступа к водным биоресурсам. Депутаты также призвали республику прекратить перелов мелких пелагических видов, оказывающий негативное влияние на продовольственную безопасность местных сообществ и приводящий к загрязнению воды. Парламентарии обеспокоены тем, что эта рыба перерабатывается в муку и жир вместо использования в рационе местных жителей.

ЕП также рекомендовал рыбакам Евросоюза продолжить раздачу 2% своего улова пелагических рыб нуждающимся. Для этого продукцию передают мавританской Национальной компании по распределению рыбы (Société Nationale de Distribution du Poisson, SNDP).

Первое соглашение о рыболовстве между ЕС и Мавританией было подписано в 1987 г. Новое соглашение, ныне ратифицированное Европарламентом, де-факто применяется с ноября 2021 г. Срок его действия истекает в ноябре 2027 г.

Fishnews

О дипломатии унижения

ВОЛЬФГАНГ МЮНХАУ

В прошлом журналист Financial Times, ведущий блога Eurointelligence.

Некоторые наблюдатели в Европе полагают, что курс ведущих континентальных держав, на самом деле уже изменился. Публикуем любопытное мнение на этот счёт.

Эммануэль Макрон расстроил многих, когда сказал, что мы «не должны унижать» Владимира Путина. Нам, конечно, известно, что в этом состоит французская политика. Но что ещё более важно, это политика франко-германская, и поэтому она непременно станет политикой Европейского союза. Поэтому к ней стоит присмотреться повнимательнее.

Макрон, конечно, прав в том, что в итоге должно быть достигнуто какое-то дипломатическое урегулирование. Вот что он должен был бы прояснить, так это то, как она будет отражать военную ситуацию на местах. Исход этого конфликта до сих пор остаётся неопределённым. Нет никаких признаков того, что боевые действия близятся к завершению. Поскольку Запад не желает напрямую взаимодействовать с Россией, что, на наш взгляд, разумно, нам следует сохранять непредвзятость в отношении различных военных сценариев. Время дипломатии придёт. Но сейчас оно ещё не настало.

Макрон не прав в том, как именно он формулирет свои комментарии. Он вызвал обиду многих намёками на то, что унижение Путина может быть вызвано Западом, а не неудачами его собственной военной стратегии. Более тонкий момент заключается в следующем: поскольку у нас нет возможности установить, сколь долго Путин останется у власти, исходить надо из предположения, что он будет руководить страной достаточно долго. Ведь шансов заключить мирное соглашение больше с тем, кто располагает политическим пространством для манёвра, а не с тем, кто зубами вцепился во власть, чтобы не упустить её.

Точно так же, как мясник не обязан объяснять, из чего состоит изготавливаемая им колбаса, дипломатам необходимо держать своё тёмное искусство в тайне. Во время реальных переговоров говорится то, что совсем не предназначено для ушей учёных-моралистов или праздных акул пера. То, что совершенно необходимо, это вернуться к определённой степени реализма. Запад не может и не будет бесконечно сохранять поддержку Украины на нынешнем уровне. Внутренняя политика вершит своё дело во всех странах. Общественное мнение в Германии с небольшим перевесом высказывается в пользу отправки тяжёлых вооружений на Украину, но внутри СДПГ баланс иной – большинство против. Во Франции также присутствует убедительное общественное мнение против втягивания в войну.

Беспокойство вызывает тот факт, что происходящее способно привести Евросоюз к ещё более глубокому расколу, чем это было во время войны в Ираке. Дипломатии придётся принимать во внимание и эту проблему. Помните «старую» и «новую» Европу? Италия сейчас ближе к Франции и Германии, чем к Великобритании. Разделение происходит не столько между центром и периферией, как это было тогда, сколько по самой уязвимой линии разлома Европы, между Востоком и Западом. Мы не в состоянии припомнить, чтобы Восточная Европа столь явно проявляла гнев в отношении Германии, как это происходит сейчас. С годами немцы стали более толстокожими, но от этого возмущения не получится просто отмахнуться, как, кажется, полагает официальная политика. Если война завершится российской аннексией Донбасса, всплеска антигерманских настроений не избежать.

Поведение Шольца слегка отличается от того, как ведёт себя Макрон. Канцлер попросту говорит одно, а делает другое. По ходу кризиса он, на самом деле, проявил себя как нечестный актор. Признаем, что дискурс Макрона, по крайней мере, честней.

Eurointelligence

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 9 июня 2022 > № 4313775 Вольфганг Мюнхау

Казус Байдена

страны коллективного Запада идут ва-банк

Игорь Шишкин

Давно замечено: ничто так не проливает свет на суть тех или иных политических процессов, как некие странности или парадоксы. Вот одна из таких несуразностей, проявившихся в последнее время. Байден известил весь мир о том, что США, в случае вторжения Китая на Тайвань, будут воевать с Китаем. Впрямую, именно американские вооружённые силы. И тут же сообщил, что «ни в коем случае нельзя допустить, чтобы американские ВС и НАТО в целом были хоть в какой-то мере затронуты войной на Украине». Пусть там украинцы воюют до последнего солдата («мы будем помогать Украине»), но никакого участия ВС Соединённых Штатов и их союзников по НАТО там быть не должно. Странность очевидная, ведь за Тайвань американцы собираются воевать, а тут сообщают, что за Украину они воевать не будут. Конечно, можно всё это списать на то, что Байдену слишком много лет и прочее в том же духе, но рассчитывать на то, что ваш противник не совсем вменяем не стоит. Ведь, что ни говори, а США умудрились при этом самом Байдене сплотить весь Запад для противостояния России на Украине, устроить нам такие санкции, какие многим даже и представить было сложно. Им удалось вынудить своих союзников пойти на убытки, и огромные. И всё это вот этот «совсем невменяемый» или «полувменяемый» Байден. Ну и Джонсон, который всё пьянствует на Даунинг-стрит, у лучших парикмахеров за бешенные средства делает себе дикие причёски… А как классно работают его спецслужбы! В Швеции поработали, в Финляндии поработали. Разве не британские спецслужбы и не британская политика обеспечили возможность этих стран сейчас ринуться в НАТО? Так что давайте эту тему невменяемости отбросим и допустим, что господин Байден, президент крупнейшей военно-экономической державы мира, в полном уме. И вот этот человек выдаёт такие две странные вещи: «За Тайвань мы будем воевать с китайцами, за Украину мы не будем воевать с русскими». Да, уже появились объяснения этому парадоксу следующего рода, что, мол, «а кому нужна эта Украина?» Вот Тайвань — это да, это как раз показывает, насколько важен Тайвань для США, а Украина… Ну это мы все с вами слышали последние лет десять. О том, что Украина, — это для Запада «чемодан без ручки», тяжело нести и бросить как-то тоже не хочется. Поэтому, конечно же, за такую никому не нужную территорию кто же будет вписываться и воевать.

Правда, реальность несколько расходится со словами. Для того чтобы окончательно установить контроль над этим «чемоданом без ручки», Запад устроил государственный переворот в 2014-м году. Зачем ему понадобился контроль над этой никчёмной территорией?.. Странные люди на Западе. Кроме того, сейчас для того, чтобы сохранить под своим контролем этот самый «чемодан без ручки», США аж 40 миллиардов долларов выделили. Кто-то скажет, что «не все дойдут». Ну и что, что не все, а 15 — мало? ЕС — 15 или 17 миллиардов выделил уже. Тоже, может быть, половину разворуют. Но и оставшаяся сумма, ой как немаленькая! На Западе концепция господина Бжезинского, о том, что без Украины Россия никогда снова не станет империей, то есть сверхдержавой, чётко сидит в сознании западной элиты. У них сформировалось восприятие Украины отдельно от России как величайшего достижения в многовековом противостоянии с Россией, как одного из крупнейших достижений после развала Советского Союза.

Я не китаевед и, боже упаси, не пытаюсь что-то здесь разбирать. Но что-то я не слышал нигде такой концепции о том, что без Тайваня Китай никогда не сможет стать сверхдержавой. И что если не дать Китаю контроля над Тайванем, то Китай будет на вторых, третьих ролях, а то и пятых. Может быть, где-то такая концепция есть, у каких-то узких специалистов, но в широком обсуждении я ничего подобного не слышал и не видел.

Далее, существует, конечно, экономическое объяснение. Что, мол, с Украины что взять экономически? А вот Тайвань — он же полупроводники производит. Значительное количество всего мира. Если Китай захватит Тайвань, то тогда он сразу возьмёт США за горло. Вся их электронная промышленность, ВПК — всё окажется на грани краха, китайцы смогут им диктовать условия. И США с их колоссальной экономикой, при их уровне развития технологий, науки, за 2–3 года не смогут перекрыть всё то, что они потеряют? И кто-то поверит в то, что Китай, в случае захвата Тайваня, попытается взять США вот так, за жабры, и потерять… Какую там сумму в долларах, в государственных бумагах в США китайцы держат? По-моему, за триллион. И это сразу же американцы украдут. А кто главный торговый партнёр Китая? США. И они откажутся от этого экспорта туда, обрушат свою экономику? Что-то с трудом верится! Из-за каких-то там чипов США готовы пойти воевать? Смешно!

Да, есть ещё одно объяснение, почему с Россией они воевать не собираются, а собираются душить экономически, только санкциями, а с Китаем готовы в бой. Россия, мол, экономически слаба и уязвима, и поэтому её можно без боевых действий санкциями сломать, а Китай сломать невозможно. Звучит красиво. Да, действительно китайская экономика, мягко скажем, намного сильнее российской экономики. Но только кто же сказал, что она менее зависима от Запада и что санкции не смогут её ох как сильно ударить. Китайское процветание — это прямой результат как раз деятельности в той экономической системе, которую создал Запад. Вот для России вхождение в то самое мировое разделение труда, в мировую экономику на правилах Запада обернулось почти катастрофой. К счастью, не до конца мы свою экономику уничтожили… А Китай от этого получил колоссальнейшие дивиденды. Поэтому «выпиливание» Китая из западной системы для этой страны может оказаться несоизмеримо более опасным и тяжёлым, нежели для России. Поэтому версия про то, что с Китаем иначе как боевыми действиями разобраться нельзя, по-моему, тоже очень даже сомнительна.

А что же тогда в сухом остатке? Почему эта странность прозвучала? Я думаю, причина не в Тайване и не в Украине. Причина в России и США. Именно в них. Но не в плане экономической уязвимости, а в плане стратегической безопасности. У нас в обществе преобладает мнение, что само по себе наличие ядерного оружия — это гарантия от ядерной войны и от войны великих держав, имеющих на вооружении ядерное оружие. Если есть атомная бомба, всё — значит, гарантированно никто не сунется.

У нас, может быть, такое мнение и есть в общественности, потому что наше ядерное оружие и создавалось именно для того, чтобы к нам никто не сунулся. А с чего мы взяли, что у США такое же восприятие? Давайте вспомним, что США на полном серьёзе, официально, в своё время предлагали концепцию «ограниченной ядерной войны». Было такое? Было! Что она означала? Она означала такое вежливое предложение: «А давайте мы будем с вами, русскими, советскими, воевать ядерными бомбами, забрасывая друг друга, но только на чужой территории. Нет! По вашей-то территории мы будем бить, это само собой! Но вот по нашей территории не надо! Вы отвечаете по нашим союзникам в Европе». И это же была официальная концепция. И союзнички тогда, помнится, язык-то прикусили, и никто не возмутился, и никто не потребовал отменить эту доктрину «ограниченной ядерной войны», которая подразумевала, что Советский Союз нанесёт атомные удары по Берлину, да, Парижу, да, «прочему Риму», примкнувшему к ним… А вот по Вашингтону бить не будет. Было такое? Было. Не прокатило? Не прокатило. Но почему? Миролюбие взыграло? Нет. Просто-напросто в Советском Союзе ясно и чётко ответили: «Нет! Если вы хотите ядерную войну — получите по полной программе! Никакого Вашингтона с Лос-Анджелесом после этого просто-напросто не останется. А Берлин с Парижем… Ну, это мы, наверное, на всякий случай попутно тоже ликвидируем». И всё! Как-то тема заглохла. Хотя время от времени снова всплывала. То есть, отношение к ядерному оружию как к инструменту политики, реальной политики, а не как к инструменту сдерживания и недопущения войны, там было и есть.

И вот тут-то мы и выходим на различие между Россией и Китаем. И Байден, и Шольц, и Джонсон — все они в один голос говорят, что ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нынешний конфликт на Украине не должен привести к столкновению с НАТО. Почему? По одной простой причине: РФ обладает таким количеством ядерного оружия, против которого у Запада лома нет. И в случае такой войны Запада в физическом смысле этого слова не останется. И вот в этом-то мы с Китаем и отличаемся друг от друга. У Китая есть мощные ВС, есть ядерное оружие, но у Китая нет такого ядерного оружия и в таком количестве, как у нас. А это означает, что Китай не может уничтожить Запад. Он может нанести ему ущерб.

Один из лучших военных специалистов, военных экспертов, доктор военных наук Константин Валентинович Сивков говорил о том, что если Западу удастся сломать Россию, убрать её «с шахматной доски», как они выражаются, то с Китаем он разберётся не экономическим, а прямым военным путём — нанесением ядерных ударов по территории КНР. И при этом Константин Сивков ясно и чётко говорил, что да, США понимают, Китай будет отвечать, и какая-то часть китайских ракет долетит до территории США. Понимают, что Японии, скорее всего, не будет. Но они готовы пойти на такие жертвы ради того, чтобы ликвидировать Китай. И это тоже не преувеличение. Как там у Маркса? За сколько процентов прибыли капиталисты пойдут на любое преступление? А чтобы пойти на преступление, нужно ведь при этом рисковать. А не забыли мы Британскую империю, развязавшую две мировые войны лишь для того, чтобы сохранить свою позицию гегемона? Да, я подчёркиваю, именно Британская империя. Сколько миллионов погибло? Рисковала при этом сама Британская империя? Рисковала. Да, конечно, особых потерь населения она не понесла в силу разных причин, но риск-то был огромнейший. И, кстати сказать, из Второй мировой войны она вышла формальным победителем, но фактически побеждённой. Но от этого миллионам и миллионам, точнее, десяткам миллионов погибших во Вторую мировую войну было не легче. А сейчас ведь США находятся именно в таком же положении, как и Британская империя. И у них под боком растёт экономический гигант. Россия — не экономический гигант, Россия — препятствие на пути к мировому господству. А там растёт тот, кто желает быть сам мировым господином, вместо США.

Заявление Байдена чётко и ясно показало, что дело не в факте наличия ядерного оружия — сама по себе атомная бомба ничего не решает — дело в количестве и качестве этого оружия. Обратите внимание, сначала у нас были созданы "Авангарды", был создан "Посейдон", в котором вроде бы нет никакого смысла… Кроме одного. В случае войны противника не останется. Скорее всего, не останется и земного шара… Но противника точно не останется. А у Китая подобных вооружений нет. И именно поэтому Байден свободно заявляет, что за Тайвань «мы будем воевать». И ясно, что дело не в Тайване. Дело в том, что нужно уничтожить конкурента. И этого конкурента американцы, не моргнув глазом, будут уничтожать военным способом.

А у нас другая ситуация. У нас до сих пор США уже неделю обсуждают вопрос, рискнуть или не рискнуть отправить в Киев морских пехотинцев для охраны посольства США. А вдруг такое появление приведёт к жертвам среди них и начнёт по системе снежного кома вести к прямому столкновению России и США? Вот этого они боятся, как огня. А китайцев они в этом плане не боятся. Вот о чём говорит казус Байдена, странность его заявления. Она говорит о том, что для США атомное оружие — это инструмент их политики, а не инструмент недопущения войны. И есть только одна страна в мире, против которой они этот инструмент использовать пока не могут. Это Российская Федерация. Убери РФ с «шахматной доски», и со всем остальным американцы, не моргнув глазом, без малейшего зазрения совести, разделаются с помощью своих ядерных сил. Да, при этом они прекрасно понимают, что и получат немало, что счёт погибшим у них будет идти на миллионы. Но когда же миллионы погибших останавливали крупный капитал, когда речь шла о колоссальных доходах и власти над миром? Такого никогда не было. Так что к господину Байдену нужно прислушиваться. И внимательно прислушиваться. Для того чтобы понимать, что и как происходит.

Жёсткий клинч

Идёт схватка Москвы и Лондона

Сергей Переслегин

"ЗАВТРА". Сергей Борисович, завершился стодневный цикл с начала российской спецоперации на Украине. Какова ваша оценка дальнейшего развития событий на территории бывшей советской республики?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Военная спецоперация по демилитаризации и денацификации Украины продолжается, вооружённые силы России, ДНР и ЛНР отодвигают линии обороны противника вглубь страны. Сегодня ситуация на лисичанском направлении для украинских военных выглядит крайне скверной. Вопрос для них стоит так: либо они смогут контратаковать и как-то изменить ситуацию в свою пользу, либо им нужно немедленно отводить войска, то есть полностью сдавать всю лисичанскую дугу, что для ВСУ стало бы поражением гораздо большего масштаба, чем сдача Мариуполя, серьёзной стратегической катастрофой. А для нас – не только серьёзным оперативным, но и психологическим успехом.

Рассуждая логически, неутешительные перспективы на фронтах должны были подтолкнуть власти Украины к желанию начать обсуждать относительно вменяемые мирные условия договора, как, к примеру, произошло во время советско-финской войны 1939–1940 годов. Прорыв линии Маннергейма и высадка советского десанта в Выборге привели Финляндию к необходимости принятия мирных условий, выдвинутых Советским Союзом. В основном СССР был заинтересован в том, чтобы отодвинуть государственную границу подальше от Ленинграда, и большего от финнов не потребовали.

Цель была достигнута, мирный договор подписан, что имело большое значение для нас. В начале 1940 года Советский Союз беспокоило, что военные действия Германии на Западе затянутся, поскольку Англия и Франция всерьёз задумывались о нанесении удара по бакинским нефтепромыслам. Но с началом Французской кампании – с мая по июнь 1940-го, — приведшей к разгрому немецкими войсками французских, бельгийских и голландских войск, а также эвакуации Британских экспедиционных сил во Франции, англичанам с французами было уже не до этого. Следующей фазой Второй мировой войны стали действия Германии в Норвегии и Дании. Поэтому сравнительно быстрое заключение мирного договора с Финляндией Советскому Союзу было необходимо.

"ЗАВТРА". Корректно ли сравнивать события советско-финской войны с сегодняшними действиями на Украине? Финляндия тогда обладала субъектностью, а независимость украинцев сегодня вызывает большие сомнения.

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. В этом-то и состоит основной вопрос. Украинцы считают, что они героически сопротивляются, сорвали попытку молниеносной войны, долгое время удерживали оборону. Так, кстати, думали и финны в 1940 году, но в нужный момент всё же пришли к выводу, что единственный шанс сохранить страну – своевременный и разумный мир. Финляндия получила его, хотя и нарушила уже через год. Но даже в этом нарушении старалась быть осторожной. В результате в 1944-м её границы почти не изменились по сравнению с 1940 годом. А украинцы, потеряв 20 процентов своей территории, предпочли не обсуждение мирного договора с Россией, а ультиматумы, потребовав возвращения «оккупированных» территорий, включая Крым, чем, разумеется, перечеркнули возможность здравого диалога. И это как раз заставляет усомниться в субъектности Украины. Будь она по-настоящему независимой, заключение мира стало бы неизбежным. Но условно «незалежная» приняла решение «сражаться до конца». Надо понимать, что фраза «приняла решение» – дань классической военной риторике, поскольку совершенно очевидно, что выбор сделан не Украиной, а силами, заинтересованными в том, чтобы российско-украинский фронт не останавливался и не прекращался.

В своё время премьер-министр Великобритании Ллойд Джордж, ответил на вопрос, для чего руководство Англии в 1918 году при сложившейся непростой ситуации на Западном фронте тратит силы, деньги, отправляет артиллерию, снаряды, пулемёты, дефицитные танки, другую технику на помощь Белому движению? Ответ прост: мы абсолютно не стояли ни против красных и ни за белых, но нам нужно было, чтобы на той территории продолжались боевые действия, ибо это ослабит и германские позиции. То есть пусть эти русские дерутся между собой, а немцы, которые заключили договор с одной из сторон, будут вынуждены как-то на это реагировать, что отвлечёт их внимание, оттянет с фронтов немецкие дивизии, военачальников для участия во внутрироссийском конфликте.

Позиция Запада сейчас ровно та же, что и сто лет назад: неважно, что будет в дальнейшем с Украиной, главное, чтобы у России оставался открытый фронт, ослабляющий её. Никого не волнует, что длительная военная кампания смертельна прежде всего для украинцев. С другой стороны, для России затяжная война тоже невыгодна – и с точки зрения человеческих потерь, и из-за огромных экономических затрат. Нельзя не учитывать и то обстоятельство, что в мире – шесть-семь горячих точек, готовых вспыхнуть в любой момент. Это не только Тайвань, который у всех на слуху. Это и Центральная Азия, где США и Британия, пользуясь тем, что Россия бросила значительные силы на Украину, действуют очень активно, это и Закавказье. Всё это – зоны риска.

Вот в таких условиях заканчивается стодневный цикл военной кампании на Украине и начинается следующий, девятимесячный цикл, который завершится только в ноябре.

"ЗАВТРА". Может ли всё прекратиться раньше ноября? И есть ли ещё у Украины шанс проявить здравый смысл и избежать национального самоубийства до истечения этого цикла?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Сейчас ситуация иная, чем в начале военной спецоперации. Прошло три месяца очень тяжёлых боёв с обеих сторон. Не уверен в том, что, получив в данный момент от Украины предложение заключить мир на приемлемых условиях, Россия на него согласится. В нашем обществе возникло твёрдое желание решить украинскую проблему раз и навсегда, чтобы не было возможности для реванша нацистских и милитаристских планов этой страны относительно Российской Федерации.

Но как военный историк, как стратег, скажу, что умение заключать разумный мир всегда было одним из критериев качества управления государством. Хотелось бы, чтобы к этому аргументу прислушались и Украина, и Россия, и Запад.

"ЗАВТРА". Европа уже подустала от Украины, но Соединённые Штаты настаивают на расширении военной помощи ей. Какова сила влияния стран Запада на ситуацию в российско-украинском конфликте?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Для США основная проблема сегодня – внутренний конфликт, поэтому их политика такова: чем бы ни были заняты другие страны, лишь бы не лезли в дела Соединённых Штатов. Американцам нужна пауза, они хотят её взять. Многие понимают, что основа происходящего на Украине – не Штаты, а Великобритания, которая сегодня стремится вернуться в ряды великих держав. После Второй мировой войны она практически добровольно отдала свой цивилизационный приоритет Соединённым Штатам. Процесс ликвидации великой Британской империи начался после Первой мировой войны и завершился к середине ХХ века. Но сейчас уже США пребывают в кризисе, и Британия задумалась о лидерстве в западном мире, которое Америка стремительно утрачивает. При этом ни Франция, ни Италия, ни Германия (что особенно странно) вести игру в этом направлении абсолютно не готовы. Все эти страны находятся на временном нисходящем участке кривой развития. Им сейчас не до вступления в такую борьбу. Британия же, проведя брекзит и перегруппировавшись, довольно активно двигается вперёд. Как и Россия. Обе страны находятся на подъёме и обе – вблизи критических точек роста. Но в ситуации российско-украинского конфликта они попали в условия жёсткого клинча. Лондон многое поставил на эту кампанию, и у него ровно та же ситуация, что и у России. Впервые за 200 лет, начиная с Крымской войны, мы оказались с Великобританией в положении, когда ни одну из сторон не устраивает компромиссное решение. Компромисс – это гарантированное прекращение подъёма. И, похоже, обе стороны не готовы в полной мере вернуться к интеллектуальным рамкам Большой игры. Может быть, это произойдёт, но не сразу. Сейчас между нами напряжение, и напряжение очень сильное.

Беседовала Наталья Луковникова

Гвардеец Преображенского полка Иван Балакирев прошел путь от царского любимца до изгоя

Анна Четверикова

Дворянин, гвардеец, человек недюжинного ума и сложной судьбы, Иван Алексеевич Балакирев тоже был реформатором. Он сумел кардинально реформировать саму суть шутовства у трона. Придал этому не самому почтенному занятию блеск, кураж и оттенок геройства. "Шут Балакирев" стал персоной века и именем нарицательным. Его меткие, подчас рискованные остроты вошли в фольклор и "культурный код" русской литературы.

Жаль, что народный герой скончался за семь десятков лет до своей всероссийской славы.

Посмертная слава

Шут Петра Великого завершил свои земные дни в 1763 году. "Собрание анекдотов Балакирева" впервые вышло в 1830 году. А потом в одном лишь XIX веке переиздавалось более 70 раз под разными заглавиями, с дополнениями и новыми подробностями, в стихах и прозе, в толстых литературных журналах и дешевых сборниках, на лубочных картинках - "комиксах" того времени. И с оптовых ярмарок разлеталось по всей стране.

"Образ Балакирева в русской литературе" - отдельная тема. Персонаж этот продолжал еще не один век вдохновлять писателей и историков. Великого шута в своих книгах поминают Ксенофонт Полевой и Иван Лажечников, Анатолий Мариенгоф, Григорий Горин и Валентин Пикуль, многие авторы исторических романов и повестей XIX века, фильмов и даже мультфильмов советского времени. Когда в России в очередной раз наступали времена тягостные, вязкие и подцензурные, очень хотелось вспомнить историческую персону - лихого и бесстрашного "Ивана, который за словом не лез в карман", дерзил царям и говорил им горькую правду.

Между анекдотами и легендами

Историкам сложно разобраться, что в рассказах о знаменитом Иване Балакиреве при дворе Петра Великого правда, а что - более поздни вымысел. Ему явно приписывают остроты и проделки шутов разных стран и народов. По-разному называют даже его отчество - то Александрович, то Алексеевич, то Емельянович. Впрочем, читателю это и не слишком важно. В исторических анекдотах царский шут неизменно кладет на лопатки надутых придворных и вельмож. Да и самому государю императору (сердце читателя сладко замирает) осмеливается возражать, не боясь ни оплеухи, ни опалы, ни чего похуже.

Например, увидев, как лошадь остановилась посреди лужи "для известной надобности", тут же замечает: "Точь-в-точь Петр Алексеевич!" А вспыхнувшему от гнева царю поясняет: "Мало ли в этой луже дряни, а она подбавляет. Мало ли у Данилыча (то есть Меншикова) всякого богатства, а ты все еще пичкаешь".

С Меншиковым Балакирев был на ножах - и в этой неприязни полстраны с ним было солидарно.

Приписывают Балакиреву и остроумное определение, какова на деле новая столица - Петербург. "Народ говорит: с одной стороны море, с другой - горе, с третьей - мох, а с четвертой - ох!" За эти дерзкие слова, если верить "Русской старине" 1871 года, царь чувствительно угостил шута дубинкой по ребрам.

Как и положено народному герою, в книжках Балакирев вступается за несправедливо обиженных "маленьких людей". Вот он ставит перед царем фактически в "одиночный пикет" бедную вдову чиновника, которая на просьбы о пенсии за мужа изо дня в день получала в Сенате ответ "приходи завтра". Табличку с этими словами, гласит анекдот, Балакирев прилепил ей к платью и дождался прихода царя. Тот спросил, что сие значит, разгневался, и Сенат долго не рисковал заниматься волокитой...

Приписывают шуту и знаменитое уподобление стряпчего (чиновника) тележному колесу: "их обоих надо подмазывать".

А уж спесь с придворных Балакирев (к радости читателей) тем более сбивает влет. "Точно ли говорят при дворе, что ты дурак?" - спросили его однажды. Шут парировал: "Они только людей морочат. Они и тебя называют умным; не верь им, пожалуйста, не верь". Другому вельможе, известному болтуну, шут объяснил, почему у того болят зубы: "Оттого что ты их беспрестанно языком молотишь" (так пишут в "Полных анекдотах о Балакиреве, бывшем шуте при дворе Петра Великого", изданных в Москве в 1837 году).

Смело Балакирев, говорят, действовал, размашисто. При дворе - как в ярмарочном театре. Не успел царь присвоить ему (по его же просьбе) титул "Повелителя мух" - вооружился мухобойкой и шлепнул по лысине то ли вельможу, то ли немецкого министра. А как же иначе вредное насекомое убить? Рассказывают, что разыгрывал Балакирев целые мини-спектакли, главным зрителем которых, конечно, становился государь. Петр I с удовольствием эти импровизации подхватывал. Рассказывают, как с подачи Балакирева высмеивали любителей падать царю в ноги или носить длинные бороды (историки морщатся и поясняют, что к моменту появления Ивана при дворе в этом уже давно отпала нужда).

А вот реальных сведений об Иване Балакиреве не так много.

Тихая реформа шутовства

Точно известно, что родился он в 1699 году. Был потомком древнего, но обедневшего рода из Костромской губернии. В 15 или 16 лет его отправили в Петербург "на смотр", записали в гвардейский Преображенский полк для обучения "по инженерному делу". А дальше обстоятельства сложились так, что юный гвардеец Иван оказался в царском дворце.

Почему царь одарил его своей благосклонностью? Снова "литературная версия", которую живо и в красках описал, например, Григорий Горин, автор суперпопулярной пьесы "Шут Балакирев" в Московском театре "Ленком". Вроде бы стоял юный гвардеец в карауле на солнцепеке, полез купаться в Неву, а тут некстати - царь с проверкой постов. И сидеть бы Ване на гауптвахте или битым быть, но он живо схватил винтовку, суму, шапку, перевязь, второпях нацепил на себя. И прямо в голом виде, но при оружии лихо отсалютовал государю.

Петру "истинно русская удаль" понравилась: "Хоть гол - да прав!" И взял он Ивана служить во дворец.

Так оно было или нет - бог весть. А вот историки указывают на куда более любопытный факт. Участвуя во всех забавах Петра I, будучи его любимым шутом, Иван Балакирев официально в шутовской когорте, куда входили 24 человека, не числился. В отличие, например, от "короля самоедов" португальского происхождения - шута Яна Лакосты и других потешников. Балакирев оставался по-прежнему военным, гвардейцем, позже - получал различные? вполне серьезные должности в царской свите. Это никого не удивляло.

Точно так же в "потехах" государя участвовали и другие персоны, заслуги которых в истории очень весомы (например, будущий адмирал Иван Головин). Да и само слово "потешный" при Петре имело примерно тот же смысл, что сейчас - "экспериментальный", "опытный", "пилотный". Потешный флот, потешные полки - с них начинались великие дела петровской эпохи. А крутые перемены в нравах и устоях вели начало с балов, машкерадов, розыгрышей, различных новомодных забав и ломки старых обычаев даже не об колено, а о тот самый шутовской зад.

Облик Ивана тоже не соответствовал привычной роли шута. Смешным в те времена считалось в первую очередь что-то "диковинное", отталкивающее. Сильных мира сего развлекала целая толпа уродцев - карлики, горбуны, косноязычные, пришлый народ странной наружности в нарочито нелепой одежде. Но Балакирев был (судя по немногим портретам) весьма недурен собой - светлоглазый, рослый, статный.

В чем заключалась его тихая реформа шутовства? Да в том, что смеялись в петровские времена не над ним. Смеялись его шуткам, плодам острого ума и актерского дара. Мастерски разыгранным сценкам - нынешние скетчи и стендапы их бледное подобие. Как бы сейчас назвали Балакирева - шоуменом? Режиссером и продюсером придворных постановок?

Его не любили и побаивались, как истинного сатирика, за способность талантливо, хлестко и точно высмеять любого, невзирая на титулы и доходы. И, конечно, ему завидовали. Не каждый вельможа мог похвастаться полным доверием и расположением государя при его-то крутом нраве и далеко не безобидном чувстве юмора.

Для Петра Великого Балакирев был не просто шутом - сподвижником, приближенным, отчасти даже другом, несмотря на 27-летнюю разницу в возрасте и несоизмеримый статус.

Шутки в сторону

Все бы хорошо, не сыграй над шутом шутку сама судьба. Исполнительный и расторопный Балакирев был назначен в ездовые (гонцы) к императрице Екатерине I. Женщине привлекательной, но ветреной. Екатерина Алексеевна приблизила к себе красивого и хваткого камергера Виллима Монса. Интрига закрутилась быстро, и Балакирев, сам того не желая, оказался в нее втянут. К тому времени он стал уже камер-лакеем и доставлял послания любовников друг другу. О чем однажды, в ноябре 1724 года, сверх меры выпив, проболтался некоему обойного дела ученику Ивану Суворову. Что, мол, отвез письмо "одно синенькое". И вроде бы добавил - "любовь, она, вишь, указу не ведает и царя в дураки поставит".

Дальше - перешептывания и в итоге анонимный донос в Тайную канцелярию. По распоряжению ее начальника Андрея Ушакова Балакирев, Монс, а также его помощники статс-дама Матрена Балк и подъячий Егор Столетов были арестованы и допрошены с пристрастием.

Разбирательство было быстрым, тихим и яростным. Петр I любил свою жену со всей страстью абсолютного самодержца. В письмах обращался к ней не иначе как "Катеринушка, друг мой сердешнинькой". Сильная натура, сильные чувства, страшный удар от предательства. Официально Виллима Монса обвинили во взяточничестве (благо поводов хватало). Отрубили ему голову перед зданием Сената на Троицкой площади и водрузили на шест. Матрену Балк в Сибирь сослали пожизненно, Столетова - на 10 лет, перед ссылкой вырвав ноздри.

Балакирев же отделался сравнительно легко: "всего лишь" допрос на дыбе с выворачиванием суставов в присутствии царя (об этом, изучив дело Монса и прочих, в 1862 году написал историк М.И. Семевский). Приговор - 60 ударов батогами и высылка на три года на строительные работы в Рогервик (ныне город Палдиски в Эстонии). Царь, похоже, своего любимца в последний момент пожалел. Любопытный факт: в обвинительном заключении фигурировала фраза "принял на себя шутовство". Для историков это подтверждение двух фактов: что Иван Балакирев - реальное лицо и что официально шутом при Петре он и правда не числился. Хотя звучал этот пункт приговора чистым абсурдом.

Трех лет на каторге шуту отбыть не пришлось. В январе 1725 года император скончался. Взойдя на престол, Екатерина I вернула из ссылки всех пострадавших за ее измену. Тут же сослала на Соловки и в Сибирь всех неугодных. 26-летний Балакирев вновь оказался при дворе. Некоторое время послужил рядовым в Преображенском полку, затем ему пожаловали чин прапорщика. В свое время Петр наградил Ивана Алексеевича во время посещения города Касимова шутовским титулом "царь Касимовский", но имения дарить отказался. Императрица их ему отписала - с несколькими сотнями душ крепостных.

Удержался Балакирев и при Петре II, сменившем Екатерину Алексеевну после ее внезапной кончины. А после его недолгого царствования на престол взошла Анна Иоанновна. Ей тоже шут при дворе был нужен. Но - в совершенно другом амплуа.

Второе пришествие

Шутки у судьбы - злые. Самое большое унижение ждало Балакирева не от порки батогами и не на каторге, а при "втором пришествии" в шутовскую профессию и даже официальном назначении на эту должность. Ни в чем не нуждавшийся, обласканный монаршьей милостью, чувствовал он себя ужасно. "Старик Балакирев - кто не знал его при великом образователе России? - дошучивает ныне сквозь слезы свою жизнь между счастливыми соперниками", - писал Лажечников в "Ледяном доме".

"Старику", кстати, в момент воцарения Анны Иоанновны был всего-то 31 год.

Что произошло? А просто сменился правитель - и с ним эпоха. Новая императрица особым умом не блистала, развлечения предпочитала простые, шутки - "ниже пояса". Чтобы бабы-шептуньи, едва царица откроет глаза, в ее спальне трещали без умолку, карлы кривлялись и кувыркались, шуты потасовки устраивали да садились с размаху в корзинки с яйцами.

Сатира закончилась. Стоило Балакиреву по старой памяти пошутить над кем-то из придворных, следовал окрик и наказание. За шутку над всесильным "временщиком" герцогом Бироном его даже побили палками. Высказался с сарказмом о самой императрице - сразу донос и допрос в Тайной канцелярии. Не понравился царице и ответ Балакирева, почему народ ропщет из-за слишком высоких налогов: "Напрасно гневаешься, матушка-государыня! Надо же народу иметь какое-нибудь утешение за свои деньги!"

Русский человек знает одно верное средство от тоски и уныния. Балакирев стал пить горькую. Анна Иоанновна даже издала специальный указ, повелев штрафовать гостей и приятелей шута, если они будут его спаивать. Правда, сама же ему на дом и присылала каждый день "вина по бутылке, один день красного, а на другой день рейнвейну, пива три бутылки..." Решил жениться на дочери посадского Морозова и не получил обещанных двух тысяч рублей в приданое - императрица эти деньги тут же "доправила". Но весной 1740 года императорская особа ушла в мир иной. А новая царица Анна Леопольдовна в шутах не нуждалась.

Придворных забавников уволили

Содержание Балакиреву, правда, сохранили. Раз в три-четыре года шили мундир за казенный счет. При дворе он занимался хозяйственными делами. Уже при императрице Елизавете Петровне ушел в отставку и удалился в город Касимов. Имение его было запущенным, но шуту и его жене (брак был бездетным) много и не требовалось. Говорят, была у него забава. Купит у крестьян воз сена, лошадь выпряжет, а телегу велит пустить с обрыва в реку. И смотрит, как ломаются колеса, летит по ветру сухая трава фейерверком. Слова, слава, вся жизнь - без следа. Умер он в возрасте 64 лет. Указом императрицы Елизаветы Петровны земля и имущество Балакирева отошли участнику дворцового переворота 1741 года, суздальскому дворянину и гвардейскому сержанту Дмитрию Александровичу Симонову.

P.S.

Написано о Балакиреве много. Нет только надписи на могильном камне. Сохранилась ушедшая в траву и землю надгробная плита за алтарем Георгиевской церкви в Касимове. Буквы на ней давно стерлись. Считается, что именно там и похоронен знаменитый шут Петра Великого. И, возможно, в саван из рогожи ему и правда положили - как он просил - знаменитую царскую дубинку, которая не раз гуляла по его бокам.

Екатерина Зайцева, ведущая рубрики "Кухня Родины"

Эпитет "великий" авансом не выдается. Тем не менее в еде монарх был абсолютно не привередлив и высмеивал гурманов: "Какую пользу может принести тело отечеству, когда оно состоит из одного брюха!" В то же время Петр обладал феноменальным аппетитом. Помните, как у Пушкина в "Сказке о попе и о работнике его Балде" сказано про последнего: "Ест за четверых, работает за семерых".

Таким был и Петр I.

Наверное, многие читали, что император любил выпить чарку (120 мл) анисовой водки натощак, закусывал редьку квасом и обожал "вонючий" сыр. А без каких еще блюд государь не мог представить свой день? И что нового появилось на столах наших предков при Петре Алексеевиче?

Фастфуд семнадцатого века

В 1697 году Петр приехал в Голландию и четыре с половиной месяца провел на верфях Ост-Индской компании. Жил он в доме бургомистра Амстердама Николааса Витсена, который знал толк в колониальных товарах. Благодаря ему Петр открыл для себя кофе, анисовую водку, сыр и устрицы. И пристрастился к "быстрой" еде - блюдам, не требовавшим приготовления: сыры, всевозможные копчености и соленья. Ждать он не любил.

Распространено мнение, что император в еде был очень демократичен. В подтверждение часто приводят цитату из сочинений его придворного токаря Андрея Нартова: "Кушанье его было: кислые щи, студени, каша, жареное с огурцами или лимонами солеными, солонина, ветчина..." Правда, воспоминание это было оставлено намного позже смерти государя. И отражало скорее устоявшийся стереотип, чем реальные вкусы Петра Алексеевича. Русскую кухню император любил, но и заморскими деликатесами не брезговал.

В письмах он часто просит привезти и дорогую вестфальскую ветчину, и колбасы, и голландское масло, и португальских апельсинов.

Кофе для удовольствия

Как это ни удивительно, но длань императора-реформатора почти не коснулась кулинарии. Нововведения были незначительными. Государь активно продвигал морскую рыбу - треску и навагу. В Архангельске и Холмогорах были развернуты масштабные рыбные промыслы.

При Петре в России появились бутерброды. Делали их с сыром, сливочным маслом, солониной, икрой, ветчиной, бужениной, балыком и соленой рыбой.

Из Голландии Петр привез семена неизвестных в России овощей и трав: баклажанов, фенхеля, шпината, фасоли, сельдерея, подсолнечника, петрушки. А сегодня без них сложно представить русский стол.

Несмотря на то что история кофе в России началась еще до Петра, при нем этот напиток стали употреблять именно для удовольствия, а не в качестве лекарства, как это было раньше. Хотя поначалу бояре окрестили напиток "зельем" и "сиропом из сажи", но государь рекомендовал им "не возводить напраслины на достойное кушанье". Употребление кофе становится признаком хорошего тона.

А вот с картофелем история вышла неоднозначная. Петр действительно привез в Россию картофель, но распространения тогда этот овощ не получил. Только в 1765 году, уже при Екатерине II, после указа Сената "О выращивании земляных яблоков" (так тогда его называли) картофель начал распространяться, в том числе и в крестьянской среде. Дело шло медленно, крестьяне овощ не оценили. Повсеместным выращивание картофеля стало лишь к середине XIX века.

Хлеб всему голова

Самыми любимыми лакомствами Петра I были обычный черный хлеб и перловая каша на миндальном молоке. Причем хлеб император мог вкушать в любом виде: черствым и свежеиспеченным, грубого помола и пеклеванным (мелкий помол чистого зерна). Французы во время посещения государем Парижа специально для него выпекали черный хлеб, весьма непривычный для иностранцев.

Перловую кашу готовили из крупного ячменя на обычном молоке, а в постные дни - на миндальном. Причем зачастую, чтобы угодить мужу, варила ее сама императрица Екатерина I. Царское пристрастие к перловой каше "подсадило" на нее всю русскую армию. Перловка прочно вошла в солдатский рацион.

Любимый повар

Петр ввел моду на иноземных поваров. Мундкохом - главным поваром - императора был датчанин Иоганн фон Фельтен. В 1703 году он открыл на Троицкой пристани у Петровского моста австерию (от итальянского "трактир). Это было первое питейное заведение в городе. Трактир получил название "Торжественная австерия четырех фрегатов" в честь захваченных в конце Северной войны кораблей противника.

Трактир Фельтена стал излюбленным местом иностранных моряков и кораблестроителей. Там часто бывал и Петр I. В "Походном журнале", к примеру, было записано, что 5 ноября 1704 года, после закладки Адмиралтейства, Петр и его приближенные "были в Овстерии и веселились". Фельтен угощал своих гостей устрицами, лимбургским сыром, копченой рыбой и экзотическим мороженым. Неудивительно, что он удостоился звания главного повара его величества.

Впрочем, прославился Фельтен не столько как искусный шеф-повар, сколько как персонаж анекдотов. Император любил подтрунивать над ним, называл "шведом". Петр знал о происхождении Фельтена, но также знал, что тот шведов терпеть не мог.

Застольный этикет

За столом государь демонстрировал простоту этикета и подчеркнутое отсутствие церемоний. После обеда на какое-то время ложился спать, причем делал это даже в гостях. Высоко ценил кулинарные таланты супруги. Поэтому когда приглашал домой голландских шкиперов, то готовила и подавала на стол Екатерина I.

Петр всегда ел личными столовыми приборами и питал слабость не просто к горячей, а к обжигающей пище прямо с огня. Сохранились свидетельства, что в обеденном зале Летнего дворца в Петербурге сделали специальное окно, через которое горячие кушанья подавались из кухни сразу к столу.

Несмотря на то что сам император с этикетом, как бы мы сейчас сказали, "не заморачивался", по его указанию был подготовлен свод переводных правил светского этикета для молодого поколения дворян под названием "Юности честное зерцало", в котором рассказывалось в том числе и о том, как вести себя за столом: "Когда случится тебе с другими за столом сидеть, то содержи себя в порядке… не хватай первый блюдо, не ешь, как животное, и не дуй в уху, чтоб везде брызгало…"

Императорский десерт

Петр на десерт предпочитал лимбургский сыр, знаменитый своим резким специфическим ароматом. Эффект такой же, как если бы вы наелись лука или чеснока - в общественных местах лучше не появляться. Голландские торговцы знали об этой слабости Петра и каждый раз привозили ему гостинец. Еще один странный десерт, который весьма уважал император, была редька, пропитанная патокой. Редьку Петр, кстати, с удовольствием ел в любом виде. А еще всегда заботился о запасе лимонов, которые можно было засолить, "натереть на сахаре" или извести в лимонад.

И, конечно, он обожал арбузы - и свежие, и соленые.

Крепкая дружба всю жизнь связывала Петра и его воспитателя Бориса Голицына

Эльмира Аширова

Имя князя Бориса Алексеевича Голицына скупо упоминается в учебниках истории в ряду учителей и воспитателей царевича Петра. Был при царевиче "дядькой", поощрял увлечение отрока военным делом, знакомил с науками. Вот, пожалуй, то немногое, что можно почерпнуть из традиционных источников.

А ведь Борис Голицын, сыгравший, по утверждению выдающегося историка С.М. Соловьева, решающую роль в судьбе Петра, - личность многогранная.

Царское назначение

Бориса Голицына назначила в "дядьки" малолетнему Петру его мать Наталья Кирилловна. Оставшемуся без отца мальчику требовалось мужское влияние. И Борис Алексеевич, который был на 20 лет старше, стал юному царю и соратником, и советчиком, и другом. По воспоминаниям современников и дневниковым записям иностранцев, князь был очень хорошо воспитан, образован, начитан, говорил на нескольких иностранных языках, включая язык международного общения той поры - латынь.

Голицын стал одним из инициаторов приведения Петра к власти. Когда решалась судьба царевича, князь, рискуя своей репутацией и, безусловно, помня о кровных узах, стремился склонить фаворита царевны Софьи и брата своего Василия на сторону Петра. Это могло стоить Борису Голицыну не только карьеры, но и жизни - головы тогда рубили направо и налево за малейшее подозрение в связи с враждующим станом.

О масштабе личности "дядьки" красноречиво говорит и такой факт: ему была посвящена первая русская грамматика Grammatica Russica Генриха Вильгельма Лудольфа, изданная для иностранцев, решивших изучить русский язык:

"Светлейший и Высочайший Князь,Так как я сам был очевидцем Твоей особой милости и просвещенной благосклонности к иностранцам, то решился посвятить Твоему Высочеству этот учебник русского языка. Овладев латинским языком, Ты сам открыл себе доступ к беседам с иноземцами и уже в силу этого Ты, надеюсь, не будешь осуждать меня за то, что я попытался [этим начальным руководством] оказать помощь тем, кто захочет вступить в беседу с Твоим Народом".

Вышедшая в Оксфорде в 1696 году, "Грамматика" принесла Борису Голицыну поистине мировую известность - ведь это был, по сути, первый разговорник, помогавший иноземцам наладить коммуникацию с русскими.

Царский храм в Дубровицах

Согласно легенде, кочующей по путеводителям, в 1690 году юный Петр I приехал в гости к своему "дядьке" в его подмосковное имение Дубровицы. Выйдя на высокий берег, царь был так очарован красотой здешних мест, что воскликнул: "Две реки, Десна и Пахра, сливаются за холмом, за лежащим под ним лугом, под острым углом, образуя нос корабля. Этому бы кораблю, да мачту сих мест достойную! Церковь бы такую здесь поставить, чтоб и немцы ахнули..."

Эти слова были произнесены или другие - доподлинно неизвестно, но Голицын построил в своем имении такой храм, который и поныне удивляет. Мало кто может объяснить, как в тогдашней глуши оказалось это произведение, достойное городов Италии или старинных поместий Южной Германии. Потерянное или намеренно скрытое имя архитектора заставляет искать, придумывать теории о создателе, но ясно видится одно - Борис Алексеевич Голицын воздвиг такой памятник, который будет напоминать о нем в веках.

Версий о том, кто строил храм, высказано за минувшие 300 лет множество. Но безусловно - это иностранные мастера. Итальянцы, немцы, шведы, поляки? А может, все вместе. С русскими мастерами рука об руку. После прихода Петра к власти церковники пытались укрепить свое влияние, избавиться от всего иностранного, в том числе и от приезжих мастеров, занимавшихся строительством московских храмов.

Вероятно, Борис Голицын, нанимавший иностранцев на строительство в своем имении, не только дал им работу в трудные времена, но и спас от нападок столичных борцов со всем иноземным.

Царь не только поддержал своего воспитателя, но и принял деятельное участие - бывал в Дубровицах во время строительства, помогал финансово и преподнес в подарок иконы и богатую церковную утварь. Когда патриарх Адриан не захотел освящать церковь из-за "облика еретического", царь похвалил архитекторов. Освятил храм уже после смерти Адриана местоблюститель патриаршего престола Стефан Яворский.

Торжество состоялось в 1704 году в присутствии Петра и его сына Алексея. После празднования, которое длилось неделю, Петр уехал в Санкт-Петербург и увез с собой мастеров, работавших на строительстве храма.

Царское возило

Петр не утратил связи с "дядькой" и после переезда. Голицын и Петр переписывались. В старости Борис Алексеевич занемог и у него стали отказывать ноги. Узнав об этом, Петр прислал своему наставнику возило - прообраз современной инвалидной коляски, сконструированной и сделанной царем собственноручно.

В конце жизни Борис Алексеевич ушел в монастырь, увезя с собой многочисленные подарки Петра. Успел построить целый монашеский корпус, до сих пор именуемый Голицынским. Скончался и похоронен во Флорищевой пустыни под именем монаха Боголепа. Недавно на его могиле восстановлены надгробная плита и часовня.

Каким Петр I предстает в дневниках потомков

1787 год

Франсиско Миранда, революционер, национальный герой, знаковая фигура Республики Венесуэла:

25 июня / 7 июля. [...] В половине второго распрощался с вице-директором, который был столь любезен со мной, и отправился домой обедать. По пути снова внимательно осмотрел статую Петра Великого, которая с каждым разом нравится мне все больше. Однако поза, в которой он изображен, чересчур манерна, так выглядел бы, наверное, французский комедиант, посаженный на коня, но никак не героическая личность, а тем более Петр Великий, который в своем роде был олицетворением простоты.

1810 год

Мария Волконская, жена декабриста С. Волконского:

25 июня / 7 июля. Проехавши 21 версту по прекрасной мостовой, прибыли мы наконец в С.Петербург. При самом вступлении бросилась мне в глаза соразмерность улиц; потом я была поражена пространством реки Невы и красотою Невской перспективы; мы проехали мимо летнего сада, которого решетка достойна удивления; я увидела также домик Петра I, который внушает благоговение всякому Русскому, любящему свое отечество.

1839 год

Юлия Перцова, тетка поэта П.П. Перцова:

7/19 февраля. Несколько раз мы катались около качелей, и я рассмотрела памятник Петра I как нельзя лучше. Чудное произведение! Сколько жизни в этой прекрасной лошади, на которой так величаво сидит создатель Питера; кажется, одно его движение, и она умчит его далеко, но гордая, кипящая жизнью, она как будто покоряется воле могущего седока своего и стоит неподвижно! Всякий раз проезжая мимо, я мысленно, с благоговением поклоняюсь изображению Петра.

1893 год

Евгений Лансере, художник, член объединения "Мир искусства":

21 апреля / 3 мая. Сегодня, возвращаясь из школы, любовался Исаакием и Петром I. Исаакий вблизи мне очень нравится, хотя не идеал. Петр I очень хорош, и не в пример лучше Николая I. Первый - могучий, величественный и спокойный. А Николай - оловянный солдатик. Скок, скок, прыг, прыг, и надоел. Он слишком легок, пуст.

1915 год

Ариадна Тыркова-Вильямс, общественный и политический деятель, журналистка, писательница, критик:

24 июля. Петр Великий, может быть, первый в России познал тайну и силу личной любви. Не плотского только влечения, не страсти одной, а любви в целости, где дух и тело едины. В Катеньке он нашел родственную натуру, сильную, страстную и свободную. Оттого, подобрав ее в грязи чужих желаний, он довел ее до коронования, утвердил до конца ее необходимость для себя.

На закате итальянский ренессанс открыл любовь. У нас Петр.

1920 год

Никита Окунев, служащий пароходства:

31 декабря 1920 / 13 января 1921. Поверим и некоему Игорю Ивневу, читающему лекцию на тему "Петр Первый и Ленин. Историческая параллель." Поверим ему, что Петр был только "Первым", а великим-то у нас - Ленин.

1921 год

Михаил Пришвин, писатель:

13 мая. В Переславском краю крестьяне рассказывают, будто с какого-то высокого места Петр Великий увидел прекрасное озеро и, как любитель воды, повернул коня и поехал прямо на озеро несжатыми полями. Возле деревни Веськово на южном берегу озера Петра остановила какая-то женщина и принялась его ругать: "Мы работаем, а ты, бездельник, нам топчешь". Петр будто бы уважил.

В Италии открыли памятник в честь знаменитого русского доктора Илизарова

Нива Миракян (Рим),Валентина Пичурина (Курган)

В итальянском городе Лекко возле Палаццо Пауре установили скульптурную композицию в честь российского ортопеда Гавриила Илизарова. Произведение высотой 3,5 метра и весом 400 килограмм, выполненное в виде знаменитого аппарата Илизарова, создал албанский художник Джетмир Петерникай.

Установка скульптуры приручена к открытию выставки "Карло Маури, рожденный в восхождении". Ее посвятили важной главе в жизни знаменитого итальянского альпиниста и путешественника Карло Маури, его визиту в далекий город Курган, а также судьбоносному знакомству с выдающимся ортопедом Гавриилом Илизаровым.

В 1969 году во время кругосветной экспедиции Маури познакомился с русским врачом Юрием Сенкевичем. У путешественника был перелом и одна конечность короче другой. О своих проблемах со здоровьем итальянец рассказал врачу.

По совету Сенкевича итальянец отправился в Россию. "Сенкевич несколько раз говорил о враче из Сибири Гавриле Илизарове, который творил чудеса с костями больных", - вспоминал Карло Маури.

В 1979 году Карло Маури приехал в Курган. Гавриил Абрамович назначил ему длительную терапию, в результате которой путешественник вновь встал на ноги. Вернувшись в Италию, Маури рассказал о новаторской и чудодейственной ортопедической методике по хирургической коррекции врожденных или приобретенных патологий костной ткани.

По словам Франчески, дочери Карло Маури, скульптура - это дань уважения инструменту, разработанному российским ортопедом.

Напомним, Илизаров начинал свою карьеру с районной больницы в селе Долговка Курганской области, куда он приехал после окончания Крымского медицинского института в 1944 году. Здесь его уже тогда увлекала восстановительная хирургия, и он впервые пришел к идее создания своего аппарата. Он фактически совершил революцию в ортопедической хирургии, доказал, что кость - одна из наиболее активных тканей, и в благоприятных условиях она не только отлично восстанавливается и срастается, но и растет. Хотя раньше считалось, что кости срастаются медленно, поскольку это твердая ткань, которая обладает пониженной способностью к восстановлению.

Его первым пациентом с аппаратом для фиксации кости стал местный гармонист, который из-за туберкулеза коленного сустава ходил на костылях. Операция прошла успешно. У Илизарова лечились композитор Дмитрий Шостакович, легкоатлет Валерий Брумель. В Курган, в Центр имени академика Г. А. Илизарова, и сейчас приезжают на лечение многие известные люди. В нем ежегодно проходят лечение свыше 10 000 пациентов с ортопедической и нейроортопедической патологией.

Кстати, итальянский памятник аппарату Илизарова уже не первый из установленных за рубежом. В прошлом году в азербайджанском городе Гусары, где прошли детские годы ученого, была также установлена подобная металлическая инсталляция только высотой 6,5 метра и весом в 2,5 тонны (автор - Фархад Азизов). Ее посвятили 100-летию со дня рождения академика Гавриила Илизарова. Памятник выдающемуся хирургу-ортопеду есть и в Кургане. Он был установлен перед зданием Центра 9 сентября 1994 года и представляет собой пьедестал, на котором находится фигура прославленного врача с аппаратом собственного изобретения в левой руке.

Продукты к нашему столу

На состоявшемся под председательством главы государства 31 мая нынешнего года видеоселекторном совещании по мерам бесперебойного обеспечения населения продовольственной продукцией были обсуждены вопросы увеличения производства основных видов продуктов питания, в том числе мяса птицы и скота. Животноводство имеет важное значение для достатка населения и стабильности цен. В этой отрасли производится множество видов продуктов питания.

9 февраля текущего года было принято постановление Президента «О мерах по дальнейшему развитию животноводства и укреплению кормовой базы». Документом размер субсидии животноводческим хозяйствам за каждый килограмм мяса повышен с двух тысяч до четырех тысяч, за каждый литр молока - с 200 сумов до 400. Ввозимая сельскохозяйственная техника освобождена от всех платежей. Для производителей открыты льготные кредитные линии на 170 миллионов долларов. Определено, что более чем на 200 тысячах гектаров хлопковых и зерновых полей будут выращивать кормовые культуры путем севооборота.

Как работают крупные сельскохозяйственные, животноводческие и перерабатывающие комплексы в районах Ташкентской области, что уже сделано, а что только предстоит сделать, группа журналистов смогла увидеть в ходе пресс-тура, организованного по инициативе Инспекции по контролю за агропромышленным комп­лексом при Кабинете Министров Республики Узбекистан.

Поездка началась с посещения многопрофильного фермерского хозяйства «Иззат» и ООО «Иззат Милк» Ташкентской области, специалисты которых много лет занимаются разведением крупного рогатого скота и производством кисломолочной продукции.

- Первые коровы появились у нас в далеком 1998 году, - рассказывает начальник молочного цеха Забихулла Зупаров. - С тех пор пройден огромный путь: шаг за шагом смогли наладить производство и переработку молока по замкнутому циклу. По праву гордимся, что, несмотря на конкуренцию, наша продукция представлена в большинстве торговых точек столицы и регионов Узбеки­стана. Сейчас перерабатываем в зависимости от сезона от двух до трех тонн молока в день. Выпускаем свыше 20 видов продукции (кефир, сметану, йогурт и многое другое), пользующейся хорошим спросом.

В цехах предприятия установлено современное итальянское оборудование, позволяющее при соблюдении строжайших мер санитарно-гигиенического контроля на всех этапах разливать продукцию в удобную для потребителя упаковку.

Осмотрев цех и всю производственную молочную цепочку, направляемся на ферму, где содержится порядка 370 голов крупного рогатого скота, из которых 140 - дойные коровы. Буренки находятся под постоянным присмотром, получают сбалансированное питание, что соответственно влияет на удои. На 85 гектарах выращивают кормовые травы и кукурузу. В день, по словам работников, одна корова дает до 22 литров молока. Предприятие крепко встало на ноги и производит в большом ассортименте востребованную у населения вкусную и полезную молочную продукцию.

В полной мере воспользовались льготами и преференциями и в ООО «Shedevr biznes oil» Паркентского района столичной области. Здесь смогли наладить выпуск высококачественного хлопкового масла.

- В долгосрочный и по всем расчетам прибыльный проект было инвестировано 250 тысяч долларов, - говорит директор ООО «Shedevr biznes oil» Бобур Туляганов. - Мы провели детальные маркетинговые исследования и пришли к выводу, что подобное производство достаточно быстро станет рентабельным. Хлопковое масло пользовалось и всегда будет пользоваться повышенным спросом. Производим в месяц до 150 тонн масла, и это не предел. Возможности оборудования позволяют постепенно увеличивать объемы производства, выпускать продукцию в разной по объему таре.

Новое предприятие - это дополнительные рабочие места и насыщение рынка отечественной продукцией по доступным ценам.

В целом в городах и районах Ташкентской области сейчас в стадии реализации десятки крупных перспективных проектов в сфере производства и переработки даров природы, животноводстве, рыбоводстве и других. Предприниматели активно вкладывают средства в высокотехнологичные производства, тем самым обеспечивая продовольственную безопасность страны.

Сергей Михайлов.

Что в карете?

Призрак давно ушедшей Британской империи

Илья Титов

В лихо завернувшемся сюжете антироссийского давления Британия играет роль плохого полицейского. Пока нерешительные мямли вроде итальянского премьера Драги предлагают планы мирного урегулирования, по сути, повторяющие блестяще «выполненные» Украиной Минские соглашения, Лондон требует ни в коем случае не снижать накала борьбы. Пока германские, французские и общеевропейские чиновники вяло блеют о слишком высокой цене антироссийских санкций, в глазах лордов и членов Палаты общин горит железная решимость не только воевать до последнего украинца, но и голодать до последнего европейца. Наконец, там, где европейская и даже американская пресса вовсю ищет способы тихо «слиться», понеся минимальные репутационные потери, британские журналисты продолжают гнуть свою линию – по словам экспертов сразу из нескольких газет, несмотря на успехи в сражении за Донбасс, «российский наступательный потенциал ослаблен», так что лучшего момента для увеличения давления просто не придумать. Такой подход имеет смысл – Британия куда слабее была связана с РФ торговыми связями, поэтому первый удар санкций не огрел островную экономику так же сильно, как континентальную. Да, отложенные и непрямые последствия санкционных войн начинают проявляться всё сильнее, но именно в этом июне обычно и без того самовлюблённые британцы предпочитают в упор не замечать этого. В эти дни они хотят почувствовать себя особенными, забыть о затянувшем Британию вихре чужих политических амбиций и отвлечься от кризиса, грозящего похоронить западноцентричное мироустройство. В эти дни остров к северу от Европы площадью чуть больше Свердловской области вновь чувствует себя могучей империей, «над которой никогда не заходит солнце».

Всему причиной — семидесятая годовщина начала правления Елизаветы II. Формально говоря, эта годовщина прошла ещё в феврале, но решено было праздновать в июне, чтоб дата совпала с днём рождения монарха. Опять же, формально говоря, родилась Елизавета в апреле, но протокол по причине миллиона исторических и традиционных мелочей предписывает праздновать её дни рождения в начале июня. Коронация прошла как раз 2 июня 1953-го, так что повод соблюдён.

Хитросплетение формальностей и нюансов этикета привело к грандиозному празднику, ажиотаж по которому британская пресса начала разгонять ещё за полгода. В этом разгоне – и это очень показательно – можно было наблюдать единодушие тех, кто в повседневной жизни является непримиримыми врагами. Даже либералы из "Гардиан", говоря зимой о бессовестных вечеринках Бориса Джонсона, ставили ему в упрёк непочтительное отношение к монархии, ведь одна из премьерских пьянок проходила в канун похорон принца Филиппа. Словом, торжества короны стали праздником для всей Британии, исключая небольшую, но всё увеличивающуюся часть публики, требующей упразднить монархию.

Праздник вышел масштабнейший. Грандиозная служба в соборе Святого Павла (на которую, кстати, виновница торжества не пожаловала), пышный парад и праздничные шествия в столице. Всё это обросло огромным количеством трактовок и интерпретаций, особенно ярких в свете скандалов и пиар-катастроф, окружавших королевскую семью последние годы. На службе присутствовал «уволенный» из королевской семьи бывший принц Гарри со своей супругой Меган Маркл. С учётом того, сколько эта живущая в Штатах пара наговорила гадостей как о королевской семье, так и о монархии в целом, никто бы не удивился, если бы по торжественному случаю о них просто забыли. Но нет, пару звёзд американского шоу-бизнеса пригласили на службу, хоть и посадили вдали от бывшего семейства – как и полагается обычным светским лицам. Другой момент, которому уделили много внимания газетчики, был связан с парадом у Букингемского дворца. На балконе вместе с королевой присутствовала не вся семья, а только ключевые её члены – прямые потомки и наследники престола. В глазах экспертов это стало жирным намёком на то, что британская монархия готовится затягивать пояса. Вместо огромной, скандальной и дорогостоящей толпы всевозможных родственников предполагается иметь в фокусе общественного внимания монарха и самых близких его родственников – так, как это делается в Швеции и Испании. На то есть свои причины: монархия в её нынешнем виде обходится Британии слишком дорого. Дело не только в 50–60 миллионах фунтов в год и не в космически огромных на фоне кризиса 30 миллионах фунтов бюджета платинового юбилея королевы – дело в репутации. Скандал с Гарри и Меган, променявших традиции британского двора на политические перспективы в либеральной Калифорнии, не так сильно бил по репутации Букингемского дворца, как история принца Эндрю. Сын Елизаветы II наряду со множеством других знаменитостей оказался близким другом невинно самоубиенного миллиардера-педофила Джеффри Эпштейна и после долгих судебных разбирательств в минувшем феврале вышел сухим из воды, отделавшись потерей привилегий члена королевской семьи и лёгким испугом. Ещё в 2000-х неприязнь к монархии считалась уделом троцкистов, республиканцев, анархистов и прочих маргиналов, коих на оба острова набиралось полторы калеки. Сегодня, если верить данным британского исследовательского центра YouGov, поддержка монархии составляет всего 62%, а почти четверть опрошенных и вовсе желает видеть Британию республикой.

Впрочем, у пока ещё монархии и на фронте республиканских успехов всё не слава богу. Репутация Бориса Джонсона терпит крушение с самого начала 2020 года – с того самого момента, когда на Новый год он в "Твиттере" поздравил британцев с праздником, пообещав стране «фантастический год». Украинский кризис помог немного выправить ситуацию, доведённую до опасности вынесения вотума недоверия скандалом с вечеринками в офисе премьера на Даунинг-стрит. Тем не менее с иглы подобного репутационного подъёма сложно слезть – это вынуждает как самого Джонсона, так и его ближайших соратников ужесточать риторику, как это сделала министр иностранных дел Лиз Трасс, на сотый день СВО объявившая действия РФ «угрозой мировой продовольственной безопасности». До Трасс никто из чиновников подобного уровня не проговаривал этого вслух. Но ужесточение риторики работает всё хуже – аудиторию интересуют кризисы, инфляции, подорожания, похолодания и внутренние вопросы, на которые Борис и его консерваторы не могут дать ответа. Это открывает простор для любимого британского реалити-шоу, несправедливо забытого в эпоху Блэра – аппаратной грызни между однопартийцами. Сейчас британская пресса без стеснения пишет, что фаворитом в игре «подсидеть Бориса» является упомянутая Лиз Трасс. Вполне возможно, что уже скоро вместо аристократа с соломенными волосами Британией будет руководить профессиональный министр всего на свете, не признающая суверенитета России над Воронежской областью.

Кресло под Борисом стояло крепко благодаря тому факту, что он, в отличие от нерешительной, скучной и невезучей Терезы Мэй сумел всё же осуществить брекзит. Не так давно, правда, выяснилось, что ему в этом помогли. В независимую и довольно маргинальную прессу утекло содержание переписки британских топ-чиновников, причём метаданные, которые почти невозможно подделать, говорят в пользу правдивости слитой переписки. «Жёсткий» вариант разрыва с ЕС активно продвигался группой заговорщиков в коридорах Вестминстера. В их число входил источник слива и директор МИ-6 Ричард Диарлав, не имеющий формальной должности «советник» в Минобороны Гуитэн Принс, издатель-миллионер Тоби Блэквелл и ряд товарищей калибром поменьше. Операция "Сюрприз" имела целью смещение Мэй как сторонницы мягкого выхода из ЕС или даже саботаж этого выхода и замену её на человека, способного порвать с Европой резко и окончательно, чтоб Британия прочнее вошла в орбиту влияния США. В операции были задействованы люди из ЦРУ и некие активисты американской Демократической партии. Все эти сведения попали в руки интернет-издания Grayzone, принадлежащего скандальному и любимому RT журналисту Максу Блюменталю. Grayzone часто ловили на публикации откровенных фейков, но реакция уязвлённой британской прессы (являющейся голосом местных силовиков) развеяла все сомнения в правдивости слива. Да, Guardian моментально обвинила российские спецслужбы в этом сливе, что довольно иронично в свете того, что именно эта газета стояла за раскруткой версии о том, что брекзит был спланирован и осуществлён «именно российскими шпионами».

В ходе праздничных торжеств по улицам Лондона в окружении разодетых гвардейцев проехала золотая карета. Внимание в ней привлекали не нелепые ангелочки, не безвкусная лепнина в стиле цыганского рококо, не четвёрка лошадей. Самым удивительным было отсутствие окон – вместо них в кузов были вмонтированы большие экраны. Карета-телевизор показывала якобы сидящую внутри Елизавету – но не нынешнюю, а образца 2 июня 1953-го, молодую и счастливую, ещё не ведающую о скором сужении вверенной ей империи до полутора Британских островов. На фоне ходящих уже несколько лет всё более убедительных слухов о том, что The Queen в соответствии с мечтаниями британских постпанков 1980-х всё-таки Is Dead, такой элемент празднования выглядел зловеще и неуместно. Авторы этого перформанса едва ли предполагали изображать в виде аляповатой кареты с телевизорами сегодняшний день, но от этого изображение получилось ещё более верным. Архаичный институт королевской семьи выглядит как нелепая золотая карета на улицах современного Лондона, везущая призрак давно ушедшей Британской империи. Английская политическая система, где на первый взгляд парламентаризм уравновешивается открыто декларируемыми интересами номинальной элиты, долго ставили в пример всему миру – отсюда пошло знаменитое выражение про «мать всех парламентов». Сегодня в мире, с треском распадающемся на панрегионы, вспыхивающем десятками локальных войн и в муках перерождающемся во что-то новое, неизведанное и опасное, парламентские тяжбы тори и виги, интриги силовиков по заменам одних ничтожных премьеров на других и скандалы с пьянками в офисе, где работали Генри Пальмерстон и Уильям Питт, британская политическая система и рождённое из неё высокомерие западных стран ко всем вокруг смотрятся как карета-телевизор.

В марте ЕС продолжил наращивать импорт российского необработанного алюминия

По данным статистической службы Евросоюза, в марте 2022 года европейские страны импортировали из России 97,2 тыс. тонн необработанного алюминия, что на 14% больше, чем в феврале, и на 45% больше, чем год назад.

Мартовские поставки в Нидерланды увеличились на 62% до 36 тыс. тонн, также на четверть выросли поставки в Польшу и Италию, составив 11,6 тыс. тонн и 12,1 тыс. тонн соответственно. Экспорт необработанного алюминия из России в Германию сократился на 5% до 14,1 тыс. тонн.

Всего за I квартал 2022 года ЕС импортировал 242,1 тыс. тонн российского необработанного алюминия, что на 29% больше, чем за тот же период 2021 года. В денежном выражении импорт вырос на 98%.

Импортная цена в марте сократилась на 1% до 2797 евро за тонну, в предыдущем месяце был рост на 14%.

Ректор Финансового университета при правительстве РФ Станислав Прокофьев: Готовим учебно-научный "разворот" на Восток

Елена Березина

Цель санкций - не просто ослабить влияние и затормозить экономический рост, а вообще вытеснить Россию из международной экономики и подорвать основы ее политической системы, уверен ректор Финансового университета при правительстве РФ, доктор экономических наук, профессор, заслуженный экономист России Станислав Прокофьев.

Как санкции сказались не только на экономике, но и на научном сотрудничестве, он рассказал в интервью "Российской газете".

Станислав Евгеньевич, под санкционным давлением наша страна сегодня находится в сложном экономическом положении. Чем этот санкционный кризис отличается от предыдущих кризисов?

Станислав Прокофьев: Хочу отметить, что в настоящий момент считаю пока еще некорректным сложившуюся ситуацию политической и экономической напряженности называть кризисом. Но соглашусь, что сложившаяся ситуация очень сложна и не похожа на предыдущие вызовы нашей стране. Так, в 1998 году был долговой кризис, связанный с ГКО. Но вскоре после объявления дефолта и реструктуризации этих обязательств уже в 1999 году кризисные явления были в основном преодолены.

Кризис 2008 года пришел к нам с ипотечного рынка США, его причины не были связаны с российскими реалиями, поэтому в том числе благодаря оперативным мерам руководства страны по защите отечественного финансового рынка и докапитализации кредитных организаций кризисная ситуация относительно быстро разрешилась.

В 2020 году экономические проблемы в России и за ее пределами вызвала эпидемия коронавируса и связанные с ней ограничительные меры, которые сильно осложнили воспроизводственные процессы и торговые связи во всем мире.

Нынешняя же сложная экономическая ситуация является следствием не экономических, а сугубо политических решений лидеров недружественных стран, в этом смысле она больше всего похожа на события, происходившие в 2014 году, но только масштаб введенных и вводимых международных санкций сейчас неизмеримо больше.

Введенные тогда персональные и секторальные санкции носили локализованный характер, их цель была ослабить растущее политическое и экономическое влияние России, затормозить ее экономический рост. Они отчасти свою роль сыграли, но благодаря предпринятым правительством и Банком России мерам их последствия удалось в значительной мере смягчить. Сейчас санкции существенно более системные и охватывают практически всю экономику нашей страны. Их цель - уже не просто ослабить влияние и затормозить экономический рост, а вообще вытеснить Россию из международной экономики и подорвать основы ее политической системы. И если в 2014 году санкции "коллективным Западом" вводились так, чтобы не сильно навредить себе, но по максимуму - России, то сейчас они зачастую лишены какого-либо здравого смысла и принимаются даже в ущерб собственным экономикам, разрушая при этом не только сложившиеся производственные и логистические цепочки, но и все принципы и основы рыночной экономики, а также все мыслимые и немыслимые нормы международного и национального права.

Кстати, экспертная группа Финансового университета проанализировала, насколько энергонезависимыми от России могут быть страны Западной Европы. По мнению наших экспертов, отказаться совсем от наших нефти и газа как минимум на горизонте 2022-2023 гг. у них не получится, как бы они ни старались. Это приведет к слишком серьезным негативным последствиям для их собственных экономик.

Как кризис может развиваться дальше?

Станислав Прокофьев: Нынешний конфликт уже сейчас перерастает из политического в цивилизационный, когда формируется альянс стран вокруг США - страны Западной Европы, Канада, Австралия и Новая Зеландия, и противостоящие ему дружественные России страны Евразийского экономического союза, ряд крупных государств Азии и Латинской Америки.

Таким образом, если предыдущие кризисы в основном имели экономическую составляющую, последствия которых сравнительно быстро рассасывались, то нынешняя ситуация может привести к полному переформатированию мира.

Как считаете, по какому пути теперь пойдет экономика, как будет трансформироваться и к какой модели придет через несколько лет?

Станислав Прокофьев: Полагаю, что в рамках экономической трансформации должна идти речь об инновационно-ресурсной модели развития. Государство должно стимулировать и поддерживать сочетание инновационно-технологического развития с использованием конкурентных преимуществ добывающих отраслей. От рациональности мер промышленной политики будет зависеть способность добывающих отраслей стать "драйверами" дальнейшего развития и импортозамещения. Примеры успеха такого подхода, в частности, демонстрируют Норвегия и Китай. И, конечно, ключевую роль должна играть адресная поддержка различных слоев населения: семей с детьми, пенсионеров, инвалидов, безработных граждан и т.д.

Усилится ли роль государства в экономике?

Станислав Прокофьев: Развитие экономики в нынешних реалиях возможно только при достижении технологического суверенитета, что, по моему мнению, требует усиления роли государства. Первоочередная задача состоит в проведении комплексной оценки технико-технологического состояния экономики и по его результатам формировании комплексной программы повышения технологического уровня экономики на ближайшие 8-10 лет с учетом складывающихся общемировых трендов.

Должно ли лечь в основу госпланирования?

Станислав Прокофьев: Конечно, ибо технологии индикативного госпланирования используются и во многих сугубо рыночных странах. Но там оно не носит такого тотального характера, как это было у нас в советский период, когда планировалось все, включая выпуск канцелярских скрепок. А вот индикативное планирование, межотраслевые балансы, построение межрегиональных кооперационных цепочек, выстраивание моделей движения логистических поставок из региона в регион, от предприятия к предприятию, и самое главное - развитие системы стратегического, отраслевого и пространственного планирования нам, безусловно, нужно. Думаю, что те изменения, которые сейчас происходят, идут с учетом этого тренда.

Вы неоднократно говорили, что деньги не должны лежать мертвым грузом, а через банковские инструменты идти в реальный сектор экономики. Какие направления наиболее перспективны сегодня?

Станислав Прокофьев: Убежден, что перспективными направлениями инвестирования являются высокотехнологичные отрасли отечественной экономики, которые пока еще сильно зависимы от иностранных производителей, а также те, которые обеспечивают национальную безопасность по всем направлениям.

Так, в дополнительной поддержке нуждаются ИT-индустрия, авиастроение, станкостроение, производство строительной и сельскохозяйственной техники, инфраструктурные проекты. Ключевую роль в развитии этих и других приоритетных направлений будут играть комплексные меры поддержки со стороны правительства и Банка России. Например, субсидирование процентной ставки по кредитам, налоговые и таможенные льготы и, конечно, адаптивная регуляторная практика, в том числе послабления в регулировании кредитных институтов и финансовых рынков.

Удастся ли, по вашему мнению, подавить инфляцию и привести ее к цели ЦБ в 2024 году?

Станислав Прокофьев: Для нашей экономики текущая ситуация пока еще является экстраординарной, к которой российская экономика должна как можно быстрее адаптироваться. Требуется серьезная модернизация логистических цепочек. Для экспортеров необходимо искать новые рынки сбыта продукции, расширять географию поставок. Для импортеров - искать новые подходы к удовлетворению потребностей в товарах из-за рубежа, в том числе путем максимального импортозамещения. Кроме этого, отечественные производители вынуждены пересматривать налаженные в предыдущие годы схемы обеспечения предприятий импортным сырьем и комплектующими, формируя тем самым спрос на определенные виды валют и создавая экономические предпосылки для их справедливого курсообразования. Невозможно одномоментно провести реорганизацию всех бизнес-процессов без дополнительных затрат, в том числе на логистику и перестройку технологических процессов, выстраивание новых бизнес-моделей. Поэтому ЦБ и Минфин России должны очень взвешенно подходить к вопросам макроэкономической стабильности. Необходимо создать такие денежно-кредитные условия, которые позволили бы гражданам, предприятиям и финансовым институтам адаптироваться к новым реалиям, в том числе используя гибкий подход к уровню регулирования ключевой ставки. Вместе с тем предполагаю, что в течение 2023-2024 годов процесс адаптационной трансформации российской экономики в основном завершится, и к концу 2024 года потребительская инфляция вновь приблизится к целевому значению, установленному Банком России на начало текущего года.

В чем сейчас слабые места российской экономики? Первый шок от санкций удалось выдержать, но где нам может стать все же немного "больно" через некоторое время?

Станислав Прокофьев: Уязвимые места - это недостаточность развития ряда высокотехнологичных производств и низкая производительность труда. Структура производства в нашем реальном секторе экономики далеко не всегда соответствует структуре потребления на внутреннем рынке аналогичных товаров. Так, например, по нашим оценкам, национальная доля потребления машиностроительной продукции вдвое меньше, чем объем ее производства.

Сильна зависимость от импортных комплектующих в электронике, машиностроении, фармпроизводстве, авиапромышленности и в ряде других отраслей. На фоне санкций слабым местом являются риски дефицита поставок комплектующих, в том числе из-за санкционного разрушения отлаженных логистических процессов и движения финансовых ресурсов.

Как этого избежать или хотя бы сгладить негатив?

Станислав Прокофьев: Необходимо уделить особое внимание диверсификации источников получения требуемых материалов, сырья, комплектующих, техники и технологий. Нужны отечественные разработки аналогов, импорт из дружественных стран, параллельный импорт и др. При этом экстренные меры необходимо дополнить среднесрочными: инвестировать в замещение поставок "критического импорта", а также в перспективные проекты по созданию принципиально новых материалов, комплектующих, техники и технологий, не уступающих зарубежным аналогам.

Нужны системные и дифференцированные меры поддержки кредитных организаций, причем и тех из них, которые попали под персональные санкции, и тех, которые в этих непростых условиях обеспечивают в том числе и осуществление трансграничных операций.

При этом серьезная проблема - адаптация рынка труда к происходящим изменениям. В этой связи, к примеру, нужно на базе ведущих вузов расширять программы подготовки или переподготовки специалистов, сокращенных или уволенных, в том числе из иностранных компаний, ушедших с российского рынка.

Может, и обязательное распределение после вуза стоит ввести?

Станислав Прокофьев: Если рассматривать это как антикризисную меру, то не вижу в ней ничего плохого. По крайней мере, это была бы гарантия предоставления рабочих мест студентам, а образование в большей степени учитывало бы потребности рынка труда. Но сказать, что вообще нужно только таким образом действовать, наверное, неправильно. На примере нашего вуза могу сказать, что есть специальности, где уже на третьем курсе все студенты "разобраны" потенциальными работодателями. Доходило до смешного: нам нужно было привлечь студентов к написанию программных продуктов для вуза, хотели их принять на работу на полставки и обнаружили, что принимать уже практически некого. Студенты старших курсов уже выбрали себе работодателей.

Наша задача - содействовать трудоустройству студентов по всему спектру специальностей. Мы подстраиваем дипломное проектирование под эти тренды, поощряем студенческие стартапы. Некоторые ребята принимают твердое решение, что свяжут свою жизнь с бизнесом. Поэтому мы создаем инфраструктуру отбора и акселерации стартапов, используя возможности стратегических партнеров Финансового университета. Тем нашим выпускникам, которые хотят работать в корпорациях, мы создаем возможность написания и защиты диплома как бизнес-проекта.

В том числе для реализации этих задач создаем новые организованные пространства для студентов, так называемые коворкинги, где они коммуницируют между собой в процессе коллективного проектирования, могут встречаться с индустриальными партнерами. К 1 сентября откроем аудитории для колернинга - это новый тип организации учебного пространства с целью развития навыков коллективной проектной работы. Мы видим свою миссию не только в том, чтобы наши студенты были конкурентоспособны и востребованы на рынке труда, но и в том, чтобы учиться им было интересно. Все эти элементы включены в стратегию развития нашего вуза, которая утверждена нашим учредителем - правительством РФ - и сейчас реализуется.

Переориентация студентов на бизнес - это долгосрочный тренд? Давно он появился?

Станислав Прокофьев: В нашем университете - сравнительно недавно. Конечно, в технических вузах, где можно быстро создать конечный продукт, этот тренд начался раньше, чем в социогуманитарных. Но для меня при переходе на позицию ректора полгода назад было очень важно сформировать стратегию развития вуза как предпринимательского университета. Контуры этой инфраструктуры мы постарались создать. Эти активности решили не распылять по всем факультетам, а сконцентрировать на профильном факультете - Высшей школе управления. Привлекаем из бизнеса тьюторов, создали студенческий предпринимательский клуб. Более 90 студентов разных факультетов уже разработали и представили свои проекты. Объявили первый конкурс по поддержке студенческих стартапов совместно с одним из ведущих банков. Защитив проект, им можно будет получить гранты по 300 тысяч рублей для запуска своего дела. Надеемся, что уже осенью подведем первые итоги. Тем студентам, кто готов создавать собственный бизнес в сфере производства товаров, работ, услуг и хочет выйти из стен университета собственником работающего предприятия, мы такую возможность постараемся дать.

Приведу пример реализации студенческого стартапа для удовлетворения наших внутривузовских потребностей. Полгода назад один из студентов обратился к нам с проектом "Использование технологий виртуальной (VR) и дополненной (AR) реальности в учебном процессе". Проект показался интересным, мы решили его поддержать совместно с Ассоциацией выпускников вуза. Выпускники купили оборудование, шлемы дополненной реальности, компьютеры. Мы выделили помещение, сделали футуристический ремонт. Теперь ребята совместно с педагогами создают учебный VR-контент по разным дисциплинам, который уже активно используется.

Как сейчас строится взаимодействие с крупными работодателями?

Станислав Прокофьев: У Финансового университета сформирован широкий спектр взаимодействия с потенциальными работодателями наших студентов: крупными корпорациями, банками, страховыми компаниями, субъектами малого и среднего бизнеса, органами власти и местного самоуправления. Так, например, у нас около 20 базовых кафедр, организованных и финансируемых крупными работодателями. Сохранились и развиваются в том числе базовые кафедры международных аудиторско-консалтинговых корпораций. После ребрендинга и передачи части их бизнеса в российскую юрисдикцию кафедры ждут соответствующие изменения. Но главное - они продолжают работу!

Недавно мы открыли новую базовую кафедру с Банком ПСБ, планируем открыть аналогичную кафедру с ВТБ, ведем переговоры с несколькими государственными органами. Надеюсь, что их базовые кафедры появятся до конца текущего года. Создаем совместно с индустриальными партнерами ряд учебно-научных лабораторий: робототехники, искусственного интеллекта, машинного зрения, логистики и психологии.

У вуза много международных лабораторий - с Bloomberg, Thomson Reuters, что с ними происходит сейчас?

Станислав Прокофьев: Большинство проектов, реализуемых с образовательными и научными организациями США и Евросоюза, пока приостановлено. С апреля 2022 года полностью прекращено сопровождение систем Bloomberg и Thomson Reuters. Но мы работали и работаем с российскими информационными системами, не уступающими по своему контенту и качеству информации зарубежным - это платформы "ИнБондс", "Прайм", "СПАРК".

Сами лаборатории мы планируем переформатировать, так, например, ведем переговоры с Университетом МГУ - ППИ (Московский государственный университет и Пекинский политехнический институт) в Шэньчжэне - открываем несколько совместных образовательных программ двух дипломов, совместную международную Лабораторию цифровых валют и цифровых финансовых активов.

Что происходит с программами двойного диплома?

Станислав Прокофьев: В феврале этого года у нас было 60 проектов двойного диплома. Сейчас официально отказались от сотрудничества только два вуза - из Италии и Польши. Некоторые зарубежные вузы потихоньку приостанавливают активность в этой сфере. Другие, и их большинство, продолжают работать с нами. Мы заинтересованы в развитии кооперационных связей с зарубежными вузами, которые нарабатывались годами.

Вот пример из совсем недавней практики. Когда на нашу страну начало нарастать санкционное давление, 25 студентов университета из одной западноевропейской страны получили указание вернуться на родину. Уезжали, в прямом смысле слова, со слезами на глазах. Спустя месяц двое из них вернулись, чтобы уже частным образом продолжить обучение. Поэтому, когда люди говорят о тотальном разрыве связей в вузовской сфере, в науке в целом, считаю, что этого не произойдет. Все равно точки сопряжения останутся. И надеюсь, что спустя некоторое время кооперация вновь возобновится.

Как университет, верим в силу и возможности образовательной дипломатии и уверены в том, что у нас будут продолжать обучаться иностранные студенты. Сейчас в Финансовом университете обучается более двух тысяч студентов из 91 страны мира.

Пока диверсифицируете научное сотрудничество?

Станислав Прокофьев: Да, и в том числе готовим учебно-научный "разворот" на Восток. Буквально вчера обсудили с деканом факультета международных экономических отношений, как будем это делать. Формируются новые специальности, связанные с изменением страновых приоритетов России. Так, например, уже сейчас больше 300 наших студентов учат китайский язык (их количество вскоре планируем удвоить), через год введем обучение арабскому языку и хинди. А дальше будем смотреть, как развивается экономика нашей страны и мира, определять, бизнес из каких стран будет больше заинтересован в работе с Россией. И тогда вновь будем корректировать наши приоритеты под потребности отечественного рынка.

Приемная кампания стартует 20 июня. Какие новшества нас ожидают?

Станислав Прокофьев: В этом году поступающие могут подать заявление лично, по почте или онлайн, используя портал государственных услуг. У детей военнослужащих и сотрудников госорганов, в которых предусмотрена военная служба, сотрудников органов внутренних дел, участвующих в специальной военной операции на территориях ДНР и ЛНР, есть возможность поступить на бюджетные места в рамках специальной квоты.

Граждане из этих стран могут поступать в рамках квоты правительства для иностранных граждан и лиц без гражданства. Граждане России, окончившие школу на территории ДНР и ЛНР, могут поступать на бюджетные места в рамках общего конкурса как по внутренним вступительным испытаниям, проводимым Финансовым университетом самостоятельно, так и по результатам ЕГЭ.

По поручению президента при распределении бюджетных мест в вузы приоритет отдается специальностям для импортозамещения. О каких идет речь в вашем вузе?

Станислав Прокофьев: В первую очередь это учебные программы по направлениям: прикладная информатика, прикладная математика и информатика, информационная безопасность, бизнес-информатика.

Однако и такие программы, как, например, бизнес-анализ, налоги и аудит, корпоративные финансы, управление цифровыми инновациями, управление гостиничным бизнесом, логистика, маркетинг и другие программы, которые реализуются в направлениях экономика, туризм, инноватика, гостиничное дело, психология и т.п. - также могут рассматриваться как импортозамещающие, так как базовое программное обеспечение, методологию, стандарты деятельности необходимо заменять на отечественные аналоги.

С 1 сентября у нас будет еще одна новация - широкий спектр дополнительных образовательных программ для наших студентов с получением соответствующих сертификатов. Например, учится студент на юриста, но хочет изучить бухгалтерский учет, чтобы расширить сферу своего возможного трудоустройства. Мы за символическую плату дадим ему такую возможность и право самостоятельно выбирать и "конструировать" набор дополнительных, в том числе цифровых компетенций. Мы экспериментально месяц назад открыли набор на несколько таких курсов. И 250 ребят сразу откликнулись, уже учатся. Это для них будет весомым конкурентным преимуществом для последующего трудоустройства.

В конце хочется добавить, Финансовый университет - это удивительное место, в котором прекрасно сочетаются опыт и знания с постоянным поиском новых перспективных идей и потенциалов. В данной непростой ситуации мы сделали вывод: проблемы надо трансформировать в вызовы, а их, в свою очередь, - в новые возможности для развития. Финансовый университет при правительстве РФ, несмотря на все проблемы и трудности, с оптимизмом смотрит в будущее России и вот уже более ста лет старается в максимальной степени содействовать социально-экономическому развитию страны, повышению уровня жизни всех ее граждан и достижению нового качества главного достояния России - человеческого капитала.

Россия > Образование, наука > rg.ru, 8 июня 2022 > № 4077372 Станислав Прокофьев

Ильдар Абдразаков о решении театра "Ла Скала" открыть сезон оперой "Борис Годунов": Рад, что в такое непростое время русская музыка звучит

Владимир Дудин

Специально для "РГ" российский бас, солист Мариинского театра Ильдар Абдразаков прокомментировал решение миланского театра "Ла Скала" открыть сезон русской оперой "Борис Годунов":

"Очень здорово, что в "Ла Скала" не собираются отменять постановку русской оперы и оставляют всех солистов: это будет международный состав. Важно, что в этом проекте будут участвовать как русские, так и украинские артисты.

Я буду открывать сезон в "Ла Скала" уже в шестой раз. Дирижер Рикардо Шайи, когда мы общались года четыре назад во время работы над "Аттилой", тогда еще говорил, что у него есть мысль поставить "Бориса Годунова". Это не должно было быть открытием, просто один из спектаклей сезона. Но это грандиозное событие, это будет смотреть весь мир, и я очень рад, что в такое непростое время русская музыка звучит.

Я очень надеюсь, что все пойдет по плану и что постановка будет без автоматов и прочих военных игрушек, что это будет настоящий красивый спектакль в традициях "Ла Скала".

Взять лучшее: Президент РУДН Владимир Филиппов о новых моделях высшего образования

Александр Емельяненков

По данным Минобрнауки России, страны-члены Европейского пространства высшего образования в апреле 2022 года поддержали заявление Болонской группы о приостановке прав России на участие в мероприятиях ЕПВО. Выходит так, что все образовательные организации России сейчас исключены из Болонского процесса.

Как быть? Прощаемся с бакалаврами? "Этот факт никак не повлияет на приемную кампанию 2022/2023 учебного года, - заявили в минобрнауки. - Набор на бакалавриат и магистратуру будет открыт, как и планировалось задолго до заявления Болонской группы".

Дискуссия о плюсах и минусах участия России в Болонском процессе, не затихавшая много лет, в последние недели вышла на уровень первых лиц. В ответ на санкционные действия Евросоюза и с нашей стороны раздаются призывы разорвать "прозападные" соглашения и "вернуться к советской модели высшего образования".

Чтобы разобраться, когда и с какой целью Россия начала входить в мировое образовательное пространство, мы обратились к академику РАО, председателю Высшей аттестационной комиссии и нынешнему президенту Российского университета дружбы народов (РУДН) Владимиру Филиппову. Именно он в 1998-2004 годах возглавлял в России Министерство образования и был "на острие" принимавшихся тогда решений.

Начнем с главного, Владимир Михайлович: в системе высшей школы многие считают, что именно вы, будучи министром образования на рубеже 2000-х, стали одним из инициаторов вхождения нашей станы в Болонский процесс. Чем это было продиктовано?

Владимир Филиппов: Если отвечать коротко и односложно - жизнью: проблемами и тенденциями развития образования в мире и в России, которые к тому времени сложились. А чтобы понять глубже, вникнуть в детали, стоит напомнить о возникновении Болонского процесса в Европе.

В 1998 году министры образования группы развитых стран - это Франция, Германия, Англия, Италия, Бельгия, Испания и другие - на юбилее Болонского университета приняли заявление о необходимости создания единого Европейского пространства высшего образования.

Ради чего?

Владимир Филиппов: С целью расширить возможности для интеграции и сотрудничества в области высшего образования, в том числе для облегчения академической мобильности студентов, преподавателей и ученых.

Единое европейское пространство высшего образования предполагало реализацию во всех странах Европы высшего образования по единой многоуровневой структуре - "бакалавриат - магистратура - аспирантура". При этом всем странам рекомендовали такую структуру: бакалавриат - 3 года, магистратура - 1-2 года, аспирантура (в Европе это называется докторантура) - 3-4 года.

А в России реализовали другую схему: бакалавриат - четыре года, магистратура - два. Почему?

Владимир Филиппов: Одна из идей введения во всех странах системы "бакалавр - магистр" по схеме "3+2" заключалась в том, чтобы значительная часть выпускников бакалавриата (планировалось - не менее половины) после трех лет учебы приступала бы к практической работе. Как мы тогда говорили - "шли в народное хозяйство". Однако в России с самого начала понимали, что за три года подготовить достаточно квалифицированного специалиста с высшим образованием очень трудно. К тому же был известен опыт США, где уже более 80 лет система "бакалавр - магистр" реализуется в основном по схеме "4+2". При этом в США действительно более 50 процентов выпускников бакалавриата не продолжают учебу в магистратуре, а поступают на работу.

А как восприняли ваши коллеги в Европе, что Россия в рамках Болонского процесса ввела у себя бакалавриат продолжительностью четыре года?

Владимир Филиппов: Там приняли нашу логику. Она состояла в том, что в Европе трехлетний бакалавриат введен на базе 12-летнего школьного образования - в сумме 15 лет. А в России четыре года в бакалавриате - на основе 11-летнего школьного образования. В сумме - те же 15 лет подготовки. Хотя должен признать, что у нас в России возникали проблемы с признанием дипломов выпускников европейских вузов - долгое время мы не принимали в магистратуры наших вузов выпускников 3-летнего бакалавриата западных (даже самых лучших!) университетов.

Даже так? И у нас на момент "вступления" в Болонский процесс был перед глазами не только опыт Европы, куда многие стремились, но и пример США, и ясное понимание достоинств собственной, еще советской системы образования?

Владимир Филиппов: Конечно. Скажу больше: реализация принципа многоуровневой системы высшего образования - "бакалавриат - магистратура - аспирантура" - в России началась задолго до Болонского процесса.

А поводом, толчком к старту этого процесса (еще в СССР!) послужило заявление Бюро просвещения ЮНЕСКО, сделанное в Женеве в 1988 году. Его суть состояла в том, что нельзя признавать 5-летние дипломы выпускников советских вузов на уровне магистров. И что их можно признавать только на уровне бакалавров - по той причине, говорилось в документе, что "степени магистра должна предшествовать степень бакалавра".

Весьма болезненное для нашей страны утверждение…

Владимир Филиппов: Еще бы! Это заявление Бюро просвещения ЮНЕСКО, распространенное по всем странам мира (в ЮНЕСКО, напомню, входят около 180 государств), серьезным образом подрывало признание в мире советского высшего образования. А значит, и авторитет всех его выпускников. Иностранные студенты не поедут учиться в такую страну, высшее образование которой признается только на уровне бакалавров.

Интересы родного для вас РУДН это особенно затрагивало?

Владимир Филиппов: В заявлении Бюро просвещения ЮНЕСКО на этот счет в качестве "примера" было сделано прямое указание: "нельзя признавать дипломы иностранных выпускников Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы на уровне магистров, так как у них нет предшествующей степени бакалавра".

Наш в то время ректор Владимир Францевич Станис обратился с текстом этого заявления Бюро просвещения ЮНЕСКО к министру высшего и среднего специального образования СССР Геннадию Алексеевичу Ягодину. И тот издал в 1989 году приказ, разрешающий в порядке эксперимента обучение в УДН имени Патриса Лумумбы по системе "бакалавр - магистр 4+2 года".

Советский Союз через два года распался, а приказ Ягодина продолжал действовать?

Владимир Филиппов: В обновленной России, сразу после обретения государственного суверенитета, этот процесс получил активную поддержку Государственного комитета по науке и высшей школе. Уже в 1993 году в ГКНВШ было разработано временное Положение о бакалавриате и магистратуре в Российской Федерации, которое действовало в высшей школе страны вплоть до 2008 года. А уже к 2000 году (до Болонского процесса!) в нашей стране было около двухсот вузов, которые реализовывали, наряду со специалитетом, программы бакалавриата и магистратуры.

Почему же тогда считают, что Россию приняли в Болонский процесс на саммите министров образования в Берлине в 2003 году? Это связано с подписанием какого-то обязывающего соглашения?

Владимир Филиппов: На этом саммите в Берлине с участием министров и ректоров вузов всех стран Европы (в нашу делегацию входила, например, ректор СПбГУ профессор Людмила Алексеевна Вербицкая), от имени России зафиксировано, что она будет системно реализовывать многоуровневое высшее образование по схеме "бакалавриат - магистратура - аспирантура". Но - с сохранением моноуровневого (5-летнего) специалитета по ряду специальностей, например в области искусства, спорта, в оборонной сфере и других. Для "вхождения в Болонский процесс" никогда, ни для одной страны Европы не требовалось подписания какого-либо соглашения, договора.

А принятие документов внутри страны?

Владимир Филиппов: Если говорить о нормативных актах по реализации в России принципов Болонского процесса, то помимо упомянутого приказа министра Ягодина (1989 год) о начале эксперимента на базе УДН имени Патриса Лумумбы и временного Положения ГКНВШ России о бакалавриате и магистратуре в России (1993), впервые эта многоуровневая структура высшего образования была зафиксирована в Законе "О высшем и послевузовском образовании в Российской Федерации" в 1996 году. То есть еще за два года до инициативы в Болонье в 1998 году под названием "Болонский процесс".

А в 2012 году, когда готовился и был принят новый Закон "Об образовании в РФ", также прошли многочисленные дискуссии на тему, что и в какой степени востребовано жизнью: многоуровневая или моноуровневая (советская) модель высшего образования? И уже тогда достаточно единодушно было признано необходимым законодательно подтвердить многоуровневую систему высшего образования и сохранить возможности для реализации моноуровневых 5-летних программ высшего образования по отдельным специальностям высшего образования.

Судя по тому, что вы говорите и какие приводите факты, реализация принципов Болонского процесса в высшем образовании для всех стран, и Россия здесь не исключение, диктовалась не внешними обязательствами, а базировалась на внутренних потребностях стран в многоуровневой подготовке специалистов?

Владимир Филиппов: Да, и у такой тенденции есть объективные причины. Их несколько. Во-первых, многоуровневая структура высшего образования стала ответом на переход в мире, примерно с 1985 года, к массовому высшему образованию. Если тот, кто был студентом в те годы и после, оглянется назад, то вспомнит: все выпускники делились условно на три группы. Кто-то нацеливался идти в науку - для них были важны углубленные теоретические знания. Кто-то выбирал для себя практику, работу по специальности - и таким нужнее было бы получение практических навыков в процессе обучения. А кто-то уже к пятому курсу понимал, что не будет работать по этой профессии.

Но готовили всех по одним лекалам…

Владимир Филиппов: В том-то и дело: в 5-летней системе высшего образования СССР всех учили по одному, очень централизованному (сверху спущенному) учебному плану. А многоуровневая система высшего образования позволяет и государству, и человеку реализовывать более гибкие образовательные траектории. После четырех лет бакалавриата человек сам выбирает: продолжать ли ему дальше обучение в магистратуре по той же профессии или пойти в магистратуру по близкой профессии. Например, после бакалавриата по экономике пойти в магистратуру по маркетингу или по менеджменту. Или после бакалавриата по математике пойти в магистратуру по информационным технологиям.

Наряду с призывами к "отмене Болонского процесса" в нашей стране звучат и более здравые голоса о развитии, совершенствовании многоуровневой системы "бакалавриат - магистратура". Что известно о таких планах?

Владимир Филиппов: Это абсолютно точно не возврат к моноуровневой системе высшего образования, а ровно наоборот - развитие ее с учетом интересов государства и личности. И об этом неоднократно говорили в последнее время помощник президента России Андрей Александрович Фурсенко и министр Валерий Николаевич Фальков. Намечен переход от системы "4+2" к системе "2+2+2". Речь идет о приеме в вузы не на конкретную специальность или направление подготовки в бакалавриате сразу на четыре года, а о зачислении первокурсников на "Укрупненные группы направлений и специальностей". И только по итогам первых двух лет обучения студент будет выбирать конкретную специальность (направление подготовки) на оставшиеся 2 года в бакалавриате или 3 года в специалитете.

Это пока лишь намерения? Или работа на экспертном уровне уже проведена?

Владимир Филиппов: Необходимые решения приняты. Сначала - по итогам обсуждения этого вопроса в феврале 2020 года на заседании Совета при президенте по науке и образованию. Затем - в поручении президента России и в приказе министерства. Уже в прошлом и в этом году во многих вузах (в том числе - в МГУ и РУДН) реализуется модель высшего образования: 2+2+2.

Ведь согласитесь: после второго курса в вузе студент уже более осознанно, чем в школе, может определиться, что ему выбрать - экономику или менеджмент, машиностроение или энергомашиностроение, математику или IT. Это открывает новые возможности и для самих студентов, и для тех, кто их ждет как дипломированных профессионалов.

В этой модели, рекомендованной на заседании Совета при президенте России, заложен ответ на посыл некоторых кругов, упирающих на то, что в России надо сделать больший упор на специалитет, а не на бакалавриат - магистратуру. Министерству науки и высшего образования предстоит разработать предложения абитуриенту, вузам и рынку труда - программы специалитета, в добавление к программам бакалавриата и магистратуры. А уж далее вузы (с учетом потребностей работодателей) и сами студенты будут выбирать после первых двух лет обучения (уже более осознанно, чем в школе) - идти ли им в специалитет (2+3 года) или по схеме 2+2+2 бакалавриата - магистратуры.

Россия. ЦФО > Образование, наука > rg.ru, 8 июня 2022 > № 4077332 Владимир Филиппов

Чистый жемчуг

к 150-летию Леонида Собинова

Ирина Пичугина

Начало XX века в России озарило небосклон мирового искусства ярким фейерверком откровений и имён. Российские художники декораторы сцены одновременно блистали на персональных выставках и основывали золотой фонд Серебряного века России. Русские композиторы открыли миру глубины русской культуры, истории и фольклора. Русские режиссёры совершали истинные чудеса сценических представлений. А русские артисты оперной сцены творили новые образы, поражая Россию и Европу иными подходами и оригинальной трактовкой своих ролей не только в новых русских операх, но и в хорошо знакомых, даже и прискучивших, европейских операх.

150 лет тому назад скользнул в волны музыкальной гармонии нескладный лебедёнок, обещавший скоро превратиться в белого лебедя, — 7 июня 1872 года в городе Ярославле на берегу Волги родился тот, чьи сценические и вокальные находки до сих пор определяют характер классических партий теноров. Созданные им образы: Ленского, Орфея, князя Синодала, Фра-Дьяволо, Альфреда, Лоэнгрина, многих других, – сохранены для нас в аудио и фотодокументах, в восторженных воспоминаниях современников. Но главное – что они до сих пор живут в исполнении современных нам артистов оперы.

Мы говорим о легендарном теноре Леониде Витальевиче Собинове.

Всю жизнь рука об руку с Собиновым шёл оглушительный успех. Попытаемся передать впечатления от его голоса. Русские, французские, итальянские, немецкие газеты писали о нём:

«Природная красота тембра свежего молодого голоса, его звучность и мягкость, свободное владение кантиленой, выровненность регистров выгодно сочетаются с простой, естественной фразировкой, отточенной благородной дикцией».

«Голос его помнят все, кто когда-либо его слышал… Дикция его ясна, как кристалл, — «точно сыплется жемчуг на серебряное блюдо».

«Это голос — золотой, с металлическим блеском, выразительный и в то же время свободно льющийся, богатый звуком и подкупающей прелести».

«Это певец, подходящий к жанру данной музыки, которую он исполняет с тонкой модуляцией, с точностью передачи согласно чистейшим традициям оперного искусства».

«О тонком художественном исполнении и говорить нечего: это был настоящий чистый жемчуг вокального искусства».

Перефразируя известное высказывание: с колен России в сверкающий зенит высокой мировой музыки царственным белым лебедем величаво поднялся юный певец и позвал ввысь за собой миллионы почитателей его таланта.

Сколь верным и естественным оказалось понимание Собиновым замысла композиторов, сколь тщательно прорабатывал он всё: тончайшие оттенки голоса, паузы, ритмичность музыкального рисунка, характер, чувства и логику поведения своих героев, их костюмы! Мы сегодня не задумываемся, как должен выглядеть Ленский в "Евгении Онегине", мы это знаем точно. Но знакомый образ скрупулёзно и в мельчайших деталях был создан Леонидом Собиновым в тяжелейших противостояниях с традициями и дирекцией Большого театра.

Баритональный бас и тенор "альтино". Шаляпин и Собинов. Два реформатора оперной сцены, два великих певца и творца незабываемых образов, музыкальных и драматических. Их объединила сцена частной оперы Саввы Мамонтова. Любителя, перевернувшего понятие профессионалов о том, как следует ставить музыкальные спектакли, режиссёра-новатора и воспитателя певцов-актёров нового типа. Необычен был купец Савва Мамонтов, необычны и отобранные им молодые таланты, чьи имена гремят в веках, кто неузнаваемо изменил без преувеличения мировую оперную практику, заложив основы современного нам понимания оперного представления. Подводя итоги десятилетней творческой деятельности Собинова, музыкальный критик журнала "Русский артист" писал: «Он рос с каждым днём, совершенствовался, приобретая всё новые обаятельные черты в голосе и сценической игре, с каждым днём всё глубже вдумывался в характер изображаемых им типов и всё это синтезировал в последние годы. Его проникающий в глубину души, ласкающий голос креп и развивался быстрым темпом. Собинов — певец высшей культуры, певец, ясно понимающий задачи искусства, человек с полным и определённым художественным миросозерцанием, сознательный и вдумчивый. Собинов провозвестник новой эпохи — эпохи высокого и осмысленного взгляда на оперное искусство».

Талант и труд. Если выделить основную черту характера Собинова, то это будет тщательность в любой работе. Одарённый во всём: от латыни и истории до юриспруденции, от стихосложения до оперного пения, во всём Леонид Витальевич всегда старался добиваться совершенства.

Это ему даже мешало. Он получил только Серебряную медаль в гимназии из-за размолвки с директором по поводу редкого грамматического исключения в латыни. Директор был вынужден признать правоту Леонида, но исключил того из списков золотых медалистов… Увы.

Всюду и везде Леонид Собинов был лучшим учеником и круглым отличником. Ну кто ещё из оперных певцов мог похвастать тем, что имеет юридическое образование Московского Университета и работает в группе самого известного адвоката России Фёдора Плевако, не проиграл ни одного порученного ему дела! Но при этом ещё и является солистом Большого театра, которому дирекция в виде исключения разрешила совмещать несовместимое: адвокатуру и ведущие оперные партии! Два года такой напряжённой работы определили выбор Собинова. Он избрал театр.

В Собинове, поющем песнь лебединой любви и верности на оперных сценах мира, органично слились лучшие человеческие качества: личности и таланта.

«Стиль его искусства был так благороден потому, что был благороден он сам», – это слова К.И. Чуковского. В традициях русской культуры стремление одарённых людей просвещать и поднимать до своего уровня окружающих. Писатель интуитивно принимает на себя роль учителя и опекуна своих читателей, Собинов же всей жизнью своей был защитником и наставником. Многие знания – многие печали. Бедные студенческие годы, когда только частные уроки давали Собинову возможность существования, и адвокатская практика, близко познакомившая его с жизнью народа – всё это сформировало характер русского Орфея.

Вот маленький пример. Однажды Шаляпин, добираясь в гости прямо из театра, напугал возчика. Шаляпин не переоделся, надел шубу поверх костюма Мефистофеля. Когда они прибыли на место, Шаляпин обнаружил, что забыл в театре кошелёк. Тогда он поднялся на пролётке во весь свой богатырский рост, воздел руки, сбросив шубу, и захохотал смехом Мефистофеля! Возчик в ужасе удрал сломя голову, забыв о плате за провоз. Этот анекдот позабавил всех гостей, но только не Собинова. Потихоньку он отвёл Шаляпина в уголок и стал спокойно внушать шалуну, что тому следует извиниться перед несправедливо обиженным возчиком, вернуть деньги и загладить вину билетом в театр. Он убеждал своего постоянного партнёра по сцене, что обидеть маленького человека – невелика доблесть. Шаляпин оробев, согласно кивал. Так и было исполнено. Собинов проследил за этим.

Собинов не имел иных источников дохода, кроме пения. Да, Леонид Витальевич был вторым артистом в России после Фёдора Шаляпина по величине гонораров. Имя Собинова гремело по всему миру, и билетов на его выступления было не достать.

Но давайте рассмотрим, куда уходили заработанные деньги. На прихоти? А вот и нет! Львиную долю заработков Собинов прямо и косвенно жертвовал на благотворительность. По существующему тогда положению артист императорских театров имел право ежегодно выступить в двух концертах на любой эстраде. Огромные по тем порам гонорары иные артисты оставляли себе. Но не Собинов. Он неизменно один из концертов давал в пользу московских студентов, другой в пользу Медведниковской гимназии, где учились его дети. Кроме того, он давал благотворительные концерты в пользу тех или иных групп людей или даже стран, в которых происходило несчастье. В собиновских благотворительных концертах принимали участие такие мастера, как С.В. Рахманинов, А.В. Нежданова, В.И. Качалов, А.А. Яблочкина, С.И. Мигай, писательница Т. Щепкина-Куперник и другие.

Однако во все времена совершенство духа вкупе с талантом вызывает в некоторых людях завистливое отторжение. Подспудно сравнивая масштабы себя и того – другого, завистник не может пережить мысленное принижение себя. И возникает внутренний конфликт «Моцарта и Сальери». Причём часто именно красота человеческих качеств одного вызывает раздражение в другом…

А как иначе расценить клеветнические нападки в печати писателя Леонида Андреева на Собинова?

«Мягко журчащие речи о гуманности, божественные голоса гг. Собиновых, сладкие звуки песен и молитв исчезли бы для него в отчаянном вопле насилуемых, голодных, избиваемых…»

А как простить строки Маяковского из стихотворения "Сергею Есенину":

Ваше имя

в платочки рассоплено,

ваше слово

слюнявит Собинов

и выводит

под берёзкой дохлой –

«Ни слова,

о дру-уг мой,

ни вздо-о-о-о-ха».

Эх,

поговорить бы иначе

с этим самым

с Леонидом Лоэнгринычем!

Эти литературные выходки просто некрасивы. При этом невозможно сосчитать, обучение и содержание скольких десятков студентов и гимназистов (в том числе лично Леонида Андреева в бытность последнего студентом) происходило за счёт великого сердцем певца. Осуждали Собинова всего двое. Зато остальная Россия – обожала!

«Мы, студенты, его боготворили, — рассказывает Н.А. Семашко (известный врач и общественный деятель). — Любили мы его по двум причинам: во-первых, конечно, за его несравненный голос. Во-вторых, мы любили его за то, что он никогда не отказывался петь в пользу студентов… Собинов не выходил с таких вечеров. Мы его выносили на руках и торжественно водружали на пролётку лихача…»

Бесконечны потоки благодарственных писем:

«Комитет Общества для пособия нуждающимся литераторам и учёным приносит Вам глубокую благодарность за Ваше любезное участие в опере "Лоэнгрин" 13 февраля в Мариинском театре…» (сбор с этого спектакля пошёл на нужды Общества).

«От имени моего Правительства и Итальянской колонии в Москве позвольте выразить Вам искреннюю признательность за Ваше великодушное участие в концерте 7/1 – 1909 г. в пользу пострадавших от землетрясения наших братьев — итальянцев в Сицилии и Калабрии.

С искренним уважением

Зав. итальянским королевским консульством».

«Правление Секции гигиены воспитания и образования при Нижегородском отделе Русского общества охранения народного здравия… выражает глубокую благодарность за отзывчивость на нужды секции».

«Мы приветствуем сегодня не только талант художника, мы кланяемся гению доброго сердца, чутко откликается оно на каждое горе, на всякую нужду и особенно ему близки печали нашей многострадальной учащейся молодёжи…» — писалось в адресе Комитета нуждающимся студентам.

Слова признательности от артистов императорского Большого театра, от слушательниц и Совета педагогических курсов, от комиссии для организации товарищеской помощи присяжным поверенным и их помощникам, призываемым на русско-японскую войну, и их семьям, от Московского общества взаимного вспоможения оркестровых музыкантов…

Благодарность от чистого сердца чистому сердцем певцу!

К.И. Чуковский обобщает: «Щедрость его была легендарной. Киевской школе слепых он прислал однажды в подарок рояль, как другие присылают цветы или коробку конфет. Кассе взаимопомощи московских студентов он дал своими концертами 45 тысяч рублей золотом. Раздавал он весело, радушно, приветливо, и это гармонировало со всей его творческой личностью: он не был бы великим артистом, приносившим столько счастья любому из нас, если бы ему не было свойственно такое щедрое благожелательство к людям. Здесь ощущалось то бьющее через край жизнелюбие, каким было насыщено всё его творчество.

Никакими ухищрениями артистической техники не мог бы он выработать в себе такого обаятельно-задушевного голоса, если бы этой задушевности не было у него самого. В созданного им Ленского верили, потому что он и сам был такой: беспечный, любящий, простодушный, доверчивый. Оттого-то стоило ему появиться на сцене и произнести первую музыкальную фразу, как зрители тотчас влюблялись в него — не только в его игру, в его голос, но в него самого».

А сколь многих слабых и обиженных вызволил Леонид Витальевич из тюрем, защитил, опираясь на свою адвокатскую практику.

«…Ты себе не можешь представить, как я доволен, когда удаётся кого-нибудь вызволить. Это для меня большая радость» (из письма Собинова).

А скольких этот добрый человек вывел в люди! Несколько примеров.

Певец А.В. Богданович, знаменитая исполнительница русских песен Надежда Плевицкая, возведённая Собиновым из самых низов к всероссийской известности. Какой крик подняли тогда газеты! «Недопустимы совместные выступления артистов императорских театров и кафешантанной певицы!» Но Собинов был твёрд. «Искусство свободно, и все его представители — артисты, где бы они ни служили, равны между собою», — заявлял он громко.

«Я никогда не забуду, – это уже дирижёр Эмиль Купер Собинову, — как много я обязан тебе в моём культурно-художественном образовании, как и не могу забыть твоей необычайно деликатной и трогательной поддержки, оказанной мне в начале моей карьеры. Близость с тобою — одним из культурнейших и выдающихся артистов России — и частое сотрудничество были для меня необычайно важны в моём моральном развитии, а постоянное общение влияло на общий уровень моего образования».

Собинов содействовал и открытию театра Музыкальной драмы. «Вы …не только не приняли участия в дискредитировании нового, но помогли ему и деньгами, и личным участием в его работе. Нужно было быть или героем, или человеком большой культуры, чтобы во имя идеи, наперекор своим интересам, поддержать дело…» – вот так пишет Собинову главный режиссёр театра Лащицкий.

Эгоизма Собинов не принимал органически. Постыдного самолюбования, свойственного подавляющему числу современных деятелей культуры, у Собинова не было ни капли… Наоборот, критичное и чуть насмешливое отношение к самому себе помогало Леониду Витальевичу и в творчестве, и в жизни.

Прошло 35 лет вдохновенного труда, творческого полёта и напряжённых исканий. Изменилась Россия. Вместе с Родиной через горнило испытаний прошёл и Леонид Витальевич. Он остался в СССР и в 1923 году был удостоен звания народного артиста РСФСР. В 1933 году отметил 35-летие сценической деятельности на сцене Большого театра, был награждён орденом Трудового Красного Знамени.

Вот как приветствовал друга К.С. Станиславский:

«Сегодня Правительство высокой наградой отмечает Ваши большие заслуги. Толпы Ваших почитателей разбросаны по всей стране и за её пределами, они кричат Вам здесь и издали: «Слава Собинову! Хвала Собинову! Да здравствует Собинов! Благодарность, удивление и преклонение перед Собиновым!..» Вы родились в сорочке, жили в плаще, при шпаге. И я уверен, что, когда придёт к Вам старость, Вы не наденете тёплого халата с туфлями. Крепко обнимаю Вас, поздравляю, думаю о нашей давнишней дружбе.

Сердечно любящий Вас К. Станиславский».

Через год великого артиста не стало. Он ушёл от нас в возрасте 62 лет… В последний раз вознёс к небесам белоснежный лебедь ликующую песнь любви… и рухнул на камни…

Новодевичье приняло его в свои объятия, а Вера Мухина, страстный почитатель таланта Собинова и двоюродная сестра жены певца, создала самую лучшую и наинежнейшую свою скульптуру – лебедь, покинувший пределы земного бытия…

Но жизнь творца продолжается в образах. И каждый раз, когда в ореоле юности и волнения Ленский произносит со сцены:

«Медам, я на себя взял смелость

Привесть приятеля…»,

когда голос его звучит гордостью и тревогой, когда глаза его пылают, мы сердцем видим Вас, уважаемый и горячо любимый Леонид Витальевич Собинов – золотая душа и голос России!

Эпизоотическая ситуация по особо опасным болезням животных в мире мае 2022 года

За период с 1 по 31 мая 2022 года во Всемирную организацию охраны здоровья животных (МЭБ) поступили сообщения о регистрации особо опасных заболеваний животных в разных странах мира. Соответствующие нотификации были опубликованы на официальном сайте МЭБ.

Впервые была нотифицирована африканская чума свиней в Непале (6). Высокопатогенный грипп птиц был зафиксирован в ранее благополучных Габоне (1) и Исландии (1). В Индонезии (80) впервые с 1983 года зарегистрирована вспышка ящура. Болезнь Ньюкасла, не отмечавшаяся с 2019 года, зарегистрирована в Колумбии (7).

Африканская чума свиней отмечается в Венгрии (74), Германии (53), Италии (46), Латвии (25), Молдове (2), Непале (4), Польше (113), Румынии (70), Таиланде (5), Южной Корее (15), ЮАР (3).

О новых вспышках высокопатогенного гриппа птиц сообщили ветеринарные службы Австрии (1), Болгарии (12), Венгрии (132), Великобритании (22), Германии (20), Греции (1), Исландии (1), Израиля (2), Испании (5), Канады (60), Литвы (2), Молдовы (1), Непала (1), Нигерии (2), Нидерландов (39), Норвегии (4), Польши (3), Словакии (1), США (175), Тайваня (1), Финляндии (4), Филиппин (13), Франции (211), Чешской Республики (1), Швеции (3), ЮАР (2), Японии (14). В большинстве очагов заболевание было вызвано подтипом H5N1, кроме того, в Израиле выделен H5N8, в Норвегии H5N5. В Молдове вирус не типирован. В США и Канаде грипп птиц H5N1 регистрировали у млекопитающих: лисы, скунсы.

Продолжают регистрировать новые очаги болезни Ньюкасла в Израиле (12).

Классическая чума свиней – в Японии (2).

Заболевание ящуром отмечалось в Алжире (4), Зимбабве (4), Израиле (31), Палестине (2), ЮАР (24). В ЮАР были определены серотипы SAT2 и SAT3, в Зимбабве только SAT2, в Алжире, Палестине и Израиле – серотип О.

На Кипре (2) продолжается вспышка бруцеллёза, вызванная Brucella Melitensis, среди мелкого рогатого скота.

Очаг инфекционного ринотрахеита/пустулёзного вульвовагинита крупного рогатого скота зафиксирован в Казахстане (1).

Сибирская язва нотифицирована Казахстаном (1) и Сьерра-Леоне (30).

На территории Израиля (3) продолжают появляться новые очаги туберкулёза у крупного рогатого скота.

Коронавирусная инфекция COVID-19 была обнаружена у животных-компаньонов в Швейцарии (1).

Специалисты Информационно-аналитического центра при ФГБУ «ВНИИЗЖ» продолжают следить за развитием эпизоотической ситуации в мире среди животных. С более подробной информацией можно ознакомиться на сайте Россельхознадзора в разделе «Эпизоотическая ситуация», «Сообщения ИАЦ».

Открыта 15-я Международная летняя театральная школа

Зоя Апостольская

В Творческой резиденции СТД РФ "Звенигород" открылась 15-я Международная летняя театральная школа. Александр Калягин приветствует студентов: "Школа мимо вас не пройдет. Она сильно ранит. А ваша задача - чтобы ранила еще больнее". Только так, уверен Калягин, можно добиться результата.

Обстановка неформальная. Студенты знакомятся друг с другом - приехали 95 человек из 15 стран. Кроме России - страны ближнего зарубежья, Болгария, Турция, Италия, Монголия и Ливан. Языкового барьера нет: условие для прохождения конкурсного отбора - знание русского. Потом смотрят послужной список актерских работ и "визитку" - креативный ролик о себе.

Максим Потапченко из Лесосибирского театра "Поиск" участвовал в конкурсе десять лет и вот, наконец, прошел отбор. Сюда стремился попасть, потому что "хочет расширить горизонты". В своем театре он ведущий артист - например, играет около двадцати ролей в одном спектакле: "Режиссер Олег Липовецкий поставил "Мертвые души" на трех актеров. Один играет Чичикова, двое - всех остальных".

Таисия Костюк - из Финляндии. Уехала с родителями в возрасте восьми лет, очарована русской культурой: "Я занимаюсь русскоязычным театром в Финляндии - в городе Ювяскюля. Мне всегда хотелось научиться чему-то новому, познакомиться с русской культурой поближе. Для этого здесь, мне кажется, прекрасное место!"

По формату Летняя школа - образовательный "интенсив". Ребята проведут здесь месяц. Три недели будут заниматься по плотному графику: в программе, помимо актерского мастерства, - вокал, сценическая речь, сценическое движение, ритмика, современный танец и сценический бой. Последняя неделя - итоговые показы. Должно сложиться пять спектаклей разных форматов, поставленных под руководством опытных наставников. Театр кукол представит Анна Викторова, пластический - хореограф Татьяна Чижикова, экспериментальный - композитор Петр Айду, за драму отвечают Николай Коляда и Денис Азаров.

Вот что обещает Денис Азаров:

- Будем смотреть, как классическое стихотворение может звучать в современном контексте. Идея: одно стихотворение - один мини-спектакль. Все будет объединено в общую композицию. Например, поразмышляем, как стихотворение можно "промолчать".

Преподаватели охотно участвуют в Летней школе. Даже цели сходные: знакомства, узнавание того, чем живет театр не в России. Но педагоги - уже звезды, действующие мастера театральной сцены. Самых талантливых студентов обязательно, помогают остаться в столице, советуют, где еще стоит подучиться. Александр Калягин после таких летних школ уже взял двух актеров в свой театр. И это не единственный пример.

Но многие возвращаются домой - с новым опытом и знаниями. Школа, говорят, меняет всех. Причем не только на профессиональном уровне. Вениамин Фильштинский, который из года в год проводит здесь мастер-классы, объясняет: главная задача - "обострить их восприятие жизни".

Выпускные спектакли покажут 24-27 июня в Москве в Театральном центре "На Страстном", в Боярских палатах СТД, в звенигородском Культурном центре имени Любови Орловой и в Истринском драмтеатре.

Сергей Лавров объяснил, почему считает совсем плохими дела на Западе

Юрий Когалов

Три европейские страны - Болгария, Северная Македония и Черногория - пошли на "беспрецедентный шаг", запретив пролет самолета российского министра иностранных дел в Сербию. "Произошло, конечно, немыслимое", - оценил на пресс-конференции произошедшее сам глава МИД Сергей Лавров. "Если визит министра иностранных дел России в Сербию воспринимается как чуть ли не угроза вселенского масштаба, то, видимо, дела на Западе совсем плохи", - отметил он.

По мнению Лаврова, произошло "лишение суверенного государства права на осуществление внешней политики". "Заблокирована международная деятельность Сербии, по крайней мере, на российском направлении", - отметил министр. "Это еще одна, очень наглядная и поучительная демонстрация того, насколько далеко НАТО и Европейский союз могут пройти в задействовании самых низкопробных способов воздействия на тех, кто руководствуется национальными интересами и не готов жертвовать своими принципами, своим достоинством в угоду тех правил, которые им навязывают вместо международного права", - считает глава внешнеполитического ведомства РФ. "Запад дает понять, что будет давить, не гнушаясь никакими низкопробными средствами", - подчеркнул Лавров.

Что касается возможных причин такого демарша Софии, Скопье и Подгорицы, то тут можно только догадываться. "Насчет того, что за этим стоит, приказ или желание выслужиться, я не знаю. Я думаю, это сочетание того и другого", - заявил Лавров. По его словам, приказ не делать никаких шагов в сторону от курса на сдерживание России мог быть отдан давным-давно, и на этом фоне появилось желание выслужиться. "А может, приказали буквально вчера. Мы не знаем", - добавил министр.

По его словам, попытки запретить общение с Россией демонстрируют истинное отношение ЕС к странам Европы, даже тем, кто не является членом сообщества. Кандидатов на вступление в союз пытаются заставить беспрекословно следовать указаниям из Брюсселя, который решил, что будет "вершить судьбы всех стран Европы". По мнению Лаврова, это "лишний раз показывает, чего на самом деле стоит тот статус, которого добиваются претенденты на присоединение к Евросоюзу".

Обратил глава российского внешнеполитического ведомства внимание и на "посредническую роль Евросоюза". В этой роли ЕС пытался выступить на Балканах и на Украине. Брюссель приглашали как посредника для урегулирования отношений между Белградом и Приштиной, был он и посредником между Киевом и Донбассом, обещал поддержать особый статус и севера Косово, и Донбасса, разрешить жителям этих регионов говорить на родном языке, иметь некоторую автономию в своих делах. "И в том, и в другом случае Евросоюз провозгласил, что достиг успеха, и позорно провалился, признав, что не может уговорить Киев и Приштину выполнять договоренности", - отметил Лавров. Касаясь переговоров с Украиной, министр обратил внимание, что киевский режим сначала выдвинул наиболее реалистичные предложения по урегулированию ситуации на Украине, однако затем отказался от них. "Переговоры вести Украина не хочет, она от этого отказалась. У нас есть все основания полагать, что Киев выполняет тем самым волю англосаксонского лидерства", - указал Лавров.

Обратил внимание Лавров на поставки Западом вооружения Украине. "Чем дальнобойнее вы будете поставлять вооружение, тем дальше мы будем отодвигать от своей территории линию, за которой неонацисты могут угрожать Российской Федерации", - отметил министр, добавив, что российская сторона долгие годы предупреждала о недопустимости создания угроз у границ РФ, продвижения НАТО на Восток. "Дорогие друзья, вы подписались в 1999 году, что никто не будет укреплять свою безопасность за счет безопасности других, почему вы не можете этого сделать? Почему это оказалось враньем? И вместо этого вы говорите: "От НАТО отстаньте, кого хотим, того принимаем". И пять раз приближались к нашим границам", - заявил Лавров. Что касается сферы продовольственной безопасности, то проблемы были созданы Западом, и они лишь обострились "из-за бездумных санкций, которые Запад сначала ввел, а потом стал соображать, как эти санкции скажутся на поставках продовольствия в регионы мира", отметил глава МИД России.

Непроходимое небо

Болгария, Северная Македония и Черногория сорвали намеченный на 6-7 июня визит министра иностранных дел России Сергея Лаврова в Сербию. Эти страны запретили пролет лайнера главы российского дипломатического ведомства через свое воздушное пространство по пути в Белград.

Сербская газета "Вечерне новости" вчера опубликовала фото документов, где изложены решения министерств указанных государств о запрете на пролет через их воздушное пространство правительственного борта из России. В Софии попытались оправдаться, заявив, что действовали в соответствии с санкционным режимом Евросоюза против России. "Сергей Викторович Лавров под номером 670 включен в список с физическими и юридическими лицами как объект ограничительных мер ЕС, согласно регламенту 269/2014 года", - объясняли болгарские дипломаты представителю ТАСС.

В Белграде изо всех сил пытались достичь соглашения с соседями. Об этом, в частности, рассказала премьер Сербии Ана Брнабич. По ее словам, организацией логистики российской делегации вынужден был заниматься лично президент Сербии Александр Вучич. Но даже усилия главы сербского государства не повлияли на позицию Болгарии, Северной Македонии и Черногории, для которых было важнее продемонстрировать свою лояльность и русофобию Брюсселю. А заодно совершить "пакость" в отношении Сербии, чья независимая позиция в европейских делах сильно досаждает руководству Евросоюза. Посол России в Белграде Александр Боцан-Харченко официально оповестил Александра Вучича, что запланированный ранее визит Сергея Лаврова в Белград откладывается. Дипломат при этом предоставил сербской стороне документы, которые подтверждают такое решение. "Глубоко сожалею из-за невозможности визита большого проверенного друга Сербии, министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова. Мир, в котором дипломаты не могут бороться за мир, становится миром без мира. Те, кто помешал прибытию Сергея Лаврова, не хотят мира, они мечтают о поражении России", - отметил глава МВД республики Александар Вулин. Сложившуюся ситуацию в ходе беседы с итальянскими журналистами прокомментировала официальный представитель МИД России Мария Захарова. "Страны - участницы ЕС и НАТО "закрыли очередной канал связи". Россия, со своей стороны, железный занавес опускать не будет", - подчеркнула она.

Это не первая попытка коллективного Запада воспрепятствовать поездкам российских официальных лиц за рубеж. Так, глава российского внешнеполитического ведомства Сергей Лавров в марте не смог присутствовать на сессии Совета ООН по правам человека и Конференции по разоружению в Женеве. В тот раз европейские партнеры "опустили шлагбаум" перед его самолетом под предлогом начала спецоперации на Украине. В феврале аналогичным образом повели себя Финляндия и Швеция, которые закрыли небо для самолета с председателем Государственной Думы Вячеславом Володиным и его коллегами по парламенту. В итоге воздушное судно с российскими депутатами несколько раз меняло курс и приземлилось в Москве с опозданием.

Подготовил Александр Ленин

Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 7 июня 2022 > № 4076512 Сергей Лавров

Англосаксы против Европы

Лондон намерен создать новый блок европейских государств и с его помощью разрушить Евросоюз.

Продолжая затягивать украинский конфликт с целью ослабления и дез­интеграции Российской Федерации, коллективный Запад сам уже трещит по швам. Ещё одним подтверждением тому стало проталкивание Великобританией идеи создания в Европе нового альянса. Чем продиктовано появление этой идеи, на что она направлена и к чему может привести её реализация? На эти и другие вопросы в интервью нашему обозревателю ответил известный политолог и военный аналитик доктор военных наук Сергей Пенчуров, член научного совета при Совете Безопасности РФ, автор ряда монографий, посвящённых англосаксонскому миру.

– Сергей Леонидович, на днях итальянская газета Corriere della sera опубликовала статью о том, что Великобритания намерена создать в Европе новый альянс. Казалось бы, для Старого Света разговоры о формировании различных союзов и объединений и даже их появление дело привычное. Однако эта публикация вызвала чуть ли не переполох в европейских столицах. Почему?

– Действительно, статья взбудоражила всю Европу. Хотя на первый взгляд ничего принципиально нового премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, а именно он выступил с инициативой, о которой рассказывает газета Corriere della sera, нет. Она заключается, как отмечает итальянское издание, в том, чтобы создать «союз государств, ревностно отстаивающих свой национальный суверенитет, экономически либеральных и полных решимости противостоять военной угрозе со стороны России».

Новый тип модели европейского объединения во главе с Соединённым Королевством включает в себя Польшу, Эстонию, Латвию, Литву, Украину и, возможно, Турцию на более позднем этапе. Впервые Джонсон представил свою идею президенту Украины во время встречи в Киеве 9 апреля. И с тех пор британский премьер активно, пишет Corriere della sera, «плетёт свою паутину» в этом направлении.

Следует заметить, что предлагаемая Джонсоном конструкция чем-то напоминает «Малую Антанту», которая была создана в 1920–1921 годах в Восточной Европе в составе Чехословакии, Румынии и Югославии. Только тогда она действовала под эгидой Франции и имела разные цели – сначала была направлена против возрождения династии Габсбургов в Венгрии, а затем против роста влияния Германии и Советской России.

Главной целью нового альянса также объявлено занятие «максимально жёсткой позиции в отношении российской военной угрозы», а заодно и следование принципам «свободной экономики». И в этом плане он вроде бы не должен волновать нынешнюю Европу, охваченную беспрецедентной русофобией.

Но дело в том, что антироссийская направленность выдвинутой Джонсоном инициативы составляет лишь её внешнюю сторону. Внутренняя же заключается в том, чтобы, спекулируя на российской спецоперации на Украине, создать альтернативный блок европейских государств и с его помощью разрушить Евросоюз. И именно это заставило вздрогнуть весь Старый Свет.

– И чем же Евросоюз помешал Великобритании, тем более что она вышла из него? Зачем Лондону раскалывать Европу?

– Начнём с того, что Британия, как известно, является «матерью-родиной» англосаксонского конгломерата государств. Это – Великобритания, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия, то есть те страны, где правящие элиты сформированы из выходцев с Британских островов. А англосаксы, как показала история, всегда беззастенчиво ищут выгоду только для себя, подчиняя своим корыстным интересам «всё и вся». При этом главный стимул мирового англосаксонства – Anglo-Saxonism – безоговорочное доминирование на планете. Для этого требуется всего две вещи – устранение конкурентов и подчинение остальных.

Рождённый в России афоризм «англичанка гадит» известен в разных интерпретациях всем народам. Завоёвывая земли по всей планете, британцы организовывали там власть по своему образцу и подобию и нещадно грабили их. Правда, не везде удалось удержаться у кормила власти. Впрочем, в большинстве случаев скорее не потому, что не смогли, а потому, что не захотели, так как не посчитали нужным.

Что касается Европы, то англосаксы, считая себя «белой костью», всегда подчёркивали свою исключительность по отношению к её континентальной части. Например, Уинстон Черчилль говорил: «У нас есть своя собственная мечта и своя собственная роль. Мы – с Европой, но мы – не Европа. Мы связаны, но не объединены». Причём, продвигая свои интересы в Европе, англосаксы регулярно дробили её, руководствуясь известным принципом «разделяй и властвуй».

Точно так же они поступают с Европой и сейчас, когда мир оказался в процессе турбулентности, когда на смену одним лидерам приходят другие, когда появляются новые геополитические альянсы. В этих условиях Евросоюз с его правилом консенсуса, слишком разросшимся и противоречивым составом оказался англосаксам не нужным, и они решили пустить его на слом.

Началом тому стала активная поддержка Великобританией в период с 1995 по 2004 год многочисленных претендентов на членство в ЕС, чтобы тем самым ослабить доминирующую ось Франция – Германия – Бенилюкс. Затем последовал разрыв Соединённого Королевства с Евросоюзом.

Интересно, чтобы обеспечить максимально «жёсткий» выход Великобритании из ЕС, британская элита организовала, как отмечается на портале The Grayzone, проведение разведкой специальной операции «Сюрприз». Её цель состояла в силовом саботировании сделки бывшего премьер-министра Терезы Мэй по Брекситу, отстранении её от должности и приведении к власти Бориса Джонсона. «Эта клика, которая и по сей день продолжает оказывать тайное, коварное и неправомерное воздействие на британскую политику и британских политиков, состоит из богатых финансистов, представителей военного и оборонного истеблишмента и сотрудников спецслужб, прежде всего разведки», – подчёркивается на портале The Grayzone.

Именно под влиянием этой клики Великобритания продолжает свои «разборки» с Евросоюзом. В частности сегодня Лондон добивается от ЕС изменения протокола по Северной Ирландии, который является частью соглашения по Брекситу. Как известно, Северная Ирландия, покинувшая Евросоюз в составе Соединённого Королевства, осталась членом таможенного союза ЕС. Этот двойной статус позволил избежать появления границы между Ольстером и Ирландией, однако потребовал ввести контрольные процедуры в североирландских портах для транспортировки ряда товаров из других частей Соединённого Королевства.

В ЕС настаивают на сохранении фактической таможенной границы между Северной Ирландией и Великобританией в Ирландском море, чтобы избежать неконтролируемого ввоза британской продукции из Ольстера в Ирландию. В Лондоне же заявляют о необходимости реформирования протокола и фактической отмены физических таможенных проверок. При этом подчёркивается, что если Евросоюз не пойдёт на такой шаг, то британское правительство в одностороннем порядке отменит ключевые пункты Североирландского про­токола.

Так что нет ничего удивительного в том, что Лондон намерен создать новый альянс, альтернативный Евросоюзу.

– А насколько это реально, учитывая, например, тот факт, что Киев на предложение войти в этот альянс ничего конкретного не пообещал?

– Надо сказать, что многие аналитики вообще не принимают эту идею всерьёз, считая, что она продиктована стремлением Бориса Джонсона поднять свой электоральный рейтинг внутри страны. Но я бы не стал так категорично говорить, поскольку Лондоном выбраны в качестве первых кандидатов в альянс вовсе не случайные страны.

Взять ту же Украину, которая спит и видит себя членом ЕС. Решение этого вопроса может состояться 23 июня, когда лидеры стран Евросоюза должны определить, предоставлять Украине статус кандидата или нет. Учитывая нынешнюю ситуацию, скорее всего на саммите будет принято расплывчатое заявление о том, что Украина имеет «европейскую перспективу». А это может подтолкнуть Киев к тому, чтобы принять альтернативное предложение Джонсона.

Что касается Польши, то, с одной стороны, она видит себя новым лидером Европы в противовес Германии, а с другой – у неё серьёзные противоречия с Евросоюзом. И это также может стимулировать Варшаву к принятию идеи Джонсона. Кроме того, выдвинутая совместная инициатива Дуды и Зеленского о создании некоего подобия союзного единого государства выглядит как первый шаг к реализации плана Джонсона.

Относительно же стран Балтии можно сказать, что они уже давно потеряли право выбора, будучи финансово зависимыми, и поступают так, как им велят. Поэтому единственной проблемой, которая может затормозить реализацию инициативы Джонсона, является вопрос о наличии у Лондона средств на финансировании жизнедеятельности альянса. Но не приходиться сомневаться, что здесь на помощь ему могут прийти Соединённые Штаты.

– Тем более что они также заинтересованы в ослаблении Европы…

– Совершенно верно. Ведь Великобритания и США составляют основу англосакского сообщества. Поэтому действия Лондона нельзя рассматривать в отрыве от Вашингтона. В разные периоды Лондон и Вашингтон, борясь за единую цель своего мирового лидерства, поочерёдно менялись местами: то Лондон стоял в тени, в Вашингтон выступал лидером, то наоборот.

В этой связи хотелось бы привести высказывание известного американского историка и геополитика контр-адмирала Альфреда Мэхэна. Ещё в начале 1890-х годов он заявлял, что США и Великобритании «пора начинать работать вместе на общее дело и, если потребуется, против остального мира. Это является нашей высшей государственной задачей, причём как для упрочения политических традиций, так и во имя объединяющей нас общей крови».

Поэтому и в данной ситуации они работают совместно, исходя из того, что разорённой Европой будет легче управлять, что её ослабленная экономика перестанет играть роль технологической базы для Китая, растущая мощь которого страшит прежде всего Вашингтон. И не удивительно, что инициатива в этом плане – в плане ослабления Европы – принадлежит американцам. Особенно рьяно они стремились ослабить Евросоюз во времена Дональда Трампа, но действовали при этом настолько топорно, что вызвали обратный эффект – в Старом Свете заговорили о необходимости сплочения своих рядов, обеспечения европейской безопасности без Соединённых Штатов.

Команда Джо Байдена стала действовать гораздо тоньше. Обострив до предела украинский конфликт, ей удалось натравить Евросоюз на Россию в качестве военно-экономического тарана. Принимая для этого антироссийские санкции – а в Евросоюзе уже приступили к формированию из них седьмого пакета – выделяя миллиарды евро на вооружение Украины, Европа всё более втягивается в процесс саморазрушения. В её странах ухудшается уровень жизни, растёт инфляция, замедляются темпы экономического роста, многим жителям грозит нищета.

– А что же, в Евросоюзе не понимают всей серьёзности ситуации?

– Судя по всему, нет или не хотят это делать. К несчастью своих народов, многие европейские политики находятся в тисках системы, которая не допускает свободы не только действий, но и мыслей. С одной стороны, они оказались в положении вассалов, которые хорошо знают: чтобы не вызвать недовольства заокеанских хозяев, следует подчиняться. А с другой – на протяжении десятилетий в их сознание внедрялось негативное отношение к России, и это сегодня активно используется Вашингтоном и Лондоном в реализации своих планов.

К тому же европейский политический класс мельчает буквально на глазах. В нём давно уже нет личностей уровня Шарля де Голля. Примечательно, что на днях в статье для итальянской газеты Giornale экс-премьер Италии Сильвио Берлускони признал, что у Запада сейчас нет авторитетных лидеров, а Европа рискует в ближайшие десятилетия стать «глиняной вазой среди железных сосудов»…

В результате европейских политиков уже не останавливает та реальная угроза, которая нависла над будущим Европы, то, что англосакская удавка всё туже затягивается на их с шее. Более того они ещё пытаются успокоить свои народы пропагандистскими утверждениями о том, что, мол, под американским ядерным зонтиком им ничего не угрожает. Англосаксонский истеблишмент переигрывает на геополитическом поле континентальные элиты Европы.

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

Великобритания. Евросоюз. Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 6 июня 2022 > № 4098754 Сергей Пенчуров

В Абу-Даби, на территории венецианской деревни курорта Ritz-Carlton Abu Dhabi, Grand Canal, открыли первый ресторан кошерной кухни Kosher Place. Таким образом, кулинарная карта столицы ОАЭ пополнилась традиционными блюдами, приготовленными по иудейским законам.

Стоит отметить, что в столице ОАЭ есть несколько кошерных компаний, которые готовят еду для отелей, что важно в свете развития отношений с Израилем и в условиях роста туристического потока из еврейского государства с сентября 2020 года. В сентябре 2020 года в отеле Armani Hotel Dubai начал работать сертифицированный кошерный ресторан Armani/Kaf.

В 2021 году в партнерстве с Emirates начала функционировать кошерная кухня Kosher Arabia, производящая до 2000 блюд в день. Важно понимать, что кошерная еда – это не вид национальной кухни, а любая еда, приготовленная по строгим иудейским законам.

Так, кошерными могут быть блюда и итальянской, и грузинской, и тайской кухни. Просто они не будут содержать свинины, морских гадов, некоторых видов рыбы, птиц и даже овощей, в них не будет одновременно мяса и молока животных.

Слово «кошер» пошло от понятия «кашрут» – законов и предписаний, касающихся жизни евреев. Свод этих положений описан в Торе, основном иудейском собрании религиозных текстов. Из более чем 600 заповедей свыше 50 касаются еды и определяют, что такое кошерный продукт питания.

Требования предъявляются в основном к выращиванию культур, убою скота и предварительной обработке сырья, составу продуктов. Практически всегда исключается содержание любых посторонних примесей и ненатуральных добавок. Иными словами, кошерный – значит, соответствующий принятым канонам, натуральный.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по актуальным вопросам международной повестки дня, Москва, 6 июня 2022 года

Уважаемые коллеги,

Вчера вечером и сегодня утром поступило много вопросов СМИ относительно нашей реакции на беспрецедентные решения, принятые некоторыми членами Североатлантического альянса. Они воспрепятствовали осуществлению визита Министра иностранных дел России в Республику Сербию.

Произошло немыслимое. Понимаю проявляемый интерес к нашей оценке этих возмутительных действий. Суверенное государство лишили права на осуществление внешней политики. На данный момент заблокирована международная деятельность Сербии, по крайней мере, на российском направлении.

Не будем ходить «вокруг да около». Это еще одна наглядная и поучительная демонстрация того, насколько далеко НАТО и Европейский союз могут пойти в задействовании самых низкопробных способов воздействия на тех, кто руководствуется национальными интересами и не готов жертвовать своими принципами, достоинством в угоду «правил», навязанных Западом вместо международного права. Если визит главы внешнеполитического ведомства России в Сербию воспринимается на Западе чуть ли не как угроза вселенского масштаба, то, видимо, дела там совсем плохи.

В последнее время раздаются «крики» о необходимости для Сербии «сделать окончательный выбор». Вчера бывший премьер-министр и министр иностранных дел Швеции К.Бильдт громко заявил: худшее, что Сербия может сделать для продвижения своей европерспективы, – это принять Министра иностранных дел России в Белграде. Как вам это? Посол США в Сербии К.Хилл несколько дней назад (когда было объявлено о моем визите) опубликовал большую статью под названием «Нет третьего пути – Восток или Запад», где именно в таких выражениях и логике рассуждал о перспективах отношений Сербии с США, Евросоюзом и Российской Федерацией. Даже неискушенному наблюдателю будет понятно, что в Брюсселе нет места не только суверенному равенству государств, закрепленному в Уставе ООН, но даже пресловутой свободе выбора, о которой Брюссель постоянно твердит.

В ходе наших прошлогодних дискуссий предложили американцам и членам НАТО заключить договор о европейской безопасности. Нам ответили, что никакие принципы неделимости безопасности, включая недопустимость укрепления собственной безопасности за счет других, НАТО принимать не будет. Примут только принцип свободы выбора партнеров. Теперь и этот принцип, который Запад возводил во главу угла, он сам же и растоптал.

С точки зрения Запада у Сербии не должно быть никакой свободы выбора партнеров. Этот цинизм едва ли нас удивляет. Запад ясно дает понять, что будет «давить», не гнушаясь низкопробными средствами.

Подобное лицемерие демонстрировалось нам неоднократно, включая период трагических бомбардировок Югославии в 1999 г. теми, кто уверовал в свою победу в «холодной войне» и в право выстраивать мир исключительно по собственным «лекалам». Именно этот менталитет проявился и в том событии, которое мы сейчас обсуждаем.

Знаю, что объяснений (пока мы их не слышали) будет много. Страны, отказавшие в пролете российскому борту, будут говорить, что им приказали в Евросоюзе и в НАТО. Те, в свою очередь, скажут, что эти государства принимали самостоятельное решение. Вы всё это прекрасно знаете. Главное заключается не в этом, а в том, что наши отношения с Сербией никому не удастся разрушить.

Планировались важные, своевременные встречи с Президентом А.Вучичем, с Министром иностранных дел Н.Селаковичем, с Председателем Народной скупщины И.Дачичем, с духовенством Сербской православной церкви. Это было бы весьма полезно. По всем другим каналам эти контакты никуда не исчезают. Пригласили в самое ближайшее время Н.Селаковича посетить Россию с визитом. Надеюсь, что самолет, на котором он будет лететь (рейсовый или специальный), не подвергнется очередному позорному «наказанию» со стороны потерявшего все приличия Брюсселя и его «клиентов».

Планировали рассмотреть широкую повестку дня. Хотели поговорить о быстро развивающемся стратегическом партнерстве в двусторонних отношениях, о международных делах. Видимо, брюссельским «кукловодам» не хотелось в очередной раз предоставлять нам площадку для того, чтобы в столице Сербии мы подтвердили российскую позицию по проблемам Косово, Боснии и Герцеговины. Не желали, чтобы мы выразили поддержку инициативе Белграда по реализации проекта «Открытые Балканы» в интересах оздоровления и укрепления отношений между всеми странами этого региона.

Теперь для нас очевидно: Брюссель (НАТО и Евросоюз) хочет превратить Балканы в свой проект под названием «закрытые Балканы». Иные выводы сделать затруднительно на фоне того, что мы сейчас наблюдаем.

Вопрос: Какие меры будут предприниматься, чтобы эта встреча состоялась? Вы сказали: то, что три страны закрыли воздушное пространство, – беспрецедентный шаг. Есть ли опасность того, что теперь это станет нормой? Для пролета министров будут закрывать воздушное пространство, чтобы оградить эти страны?

С.В.Лавров: Это уже стало нормой для Европейского союза и НАТО. Привел в пример «шумовые эффекты», которыми сопровождалось это решение. Они прозвучали на Западе в СМИ, в выступлениях отдельных политиков.

Там всё больше боятся правды, пытаются уйти в выдуманную, фейковую реальность, которой заполняются экраны, социальные сети и любые информационные ресурсы. Они по собственной инициативе полностью перекрыли все альтернативные СМИ. Хотят решать электоральную задачу через оболванивание своего избирателя. Если был сделан такой выбор (нет сомнений, что он состоит именно в этом), то Брюссель решил, что именно он будет вершить судьбы всех стран Европы.

Это лишний раз показывает, чего на самом деле стоит статус, которого добиваются претенденты на присоединение к Евросоюзу. Объяснение простое. Было неоднократно заявлено (в том числе воинствующим Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррелем, который требует решать украинскую ситуацию исключительно «на поле боя», чтобы «победить Россию»), что кандидаты еще на стадии подготовки к членству обязаны полноценно, беспрекословно следовать европейской политике в области безопасности и обороны. Она, как всем хорошо известно, предельно «заточена» в антироссийском ключе. Вот и весь ответ, что ждет страны, пытающиеся найти баланс интересов в контексте сохранения и развития своих отношений с Евросоюзом и с государствами, не входящими в него.

Ценим мужественную позицию Сербии в этой связи. Президент А.Вучич лично подчеркивает, что не будет заниматься антироссийской деятельностью. А Евросоюз хочет именно этого: чтобы все кандидаты брали на себя обязательства русофобского характера.

Ситуация показала, чего стоит членство Черногории и Северной Македонии в Североатлантическом альянсе и зачем НАТО нуждается в такого рода странах – исключительно для того, чтобы «наказывать» Россию, расширять антироссийский плацдарм в Европе, создавать угрозы и механизмы сдерживания. Это совсем не то, чего требует статья 10 Вашингтонского договора о создании Организации. Она предполагает, что новые члены должны соответствовать критериям и, главное, приносить добавленную стоимость альянсу с точки зрения укрепления безопасности всех его участников.

Какую и чью безопасность укрепили Черногория и Северная Македония? Зато в качестве инструмента сдерживания России, «подпевал» больших «дяденек» они со своей ролью вполне справились. Мне жаль эти страны. Это два дружеских нам народа. Там прекрасная природа и история, которую они чтят, ценят наши отношения в прошлом. Но нынешние политические реалии поставили эти страны и народы в незавидное положение.

Что касается ответов. Никогда не будем предпринимать ничего, что еще больше затруднит связи между народами. Этим занимаются наши западные партнеры. Они сталкиваются с проблемами у себя дома не только потому, что загоняют социально-экономическую ситуацию в серьезный тупик, но и из-за того, что всё больше разумных людей в Европе начинают задаваться вопросом: зачем делать из России врага? Всё больше людей вспоминают, как совместно со многими европейскими странами мы вершили великую, гордую и славную историю.

Говоря об истории, хочу вернуться к несостоявшемуся визиту в Сербию. Среди прочих мероприятий была запланирована торжественная церемония посещения Вечного огня памяти освободителей Белграда. Должна была состояться запись в книге почетных гостей. Планировал написать следующий текст. Считайте, что сейчас я передаю его сербскому народу.

«Будем достойны памяти советских и югославских воинов, павших в борьбе с фашизмом. Сербия и Россия солидарны в усилиях по сохранению правды об истории Второй мировой войны. Не позволим возродить нацизм».

Прошу считать это моим посланием всем тем, кто посещает этот величественный монумент в Белграде.

Вопрос (перевод с сербского языка): Не могли бы Вы рассказать, как дошло до того, что Вам буквально не дали возможность полететь с визитом в Сербию, запретив пролёт Вашего самолёта в воздушном пространстве трёх стран? Что было причиной? Не означает ли это, что Вам представится препятствие на каком-либо другом маршруте стран-членов ЕС и НАТО? Или это относится только визита в Сербию?

С.В.Лавров: Не могу гадать про другие маршруты стран-членов ЕС и НАТО. На данный момент у нас не существует никаких планов общения. Приглашений от тех стран, входящих в НАТО, сейчас нет. Я тоже никого не жду в Москве.

Что касается причин. Они уже несколько дней назад обсуждались в сербской, хорватской печати и других стран Западных Балкан. Была такая версия, например, что С.В.Лавров сейчас в Сербии один из самых нежелательных гостей, потому что он решил «опередить» Канцлера Германии О.Шольца, который собирается на Балканы буквально на днях. Глава немецкого правительства якобы был недоволен и даже обижен тем, что Сербия решилась на такой, как ему казалось, невежливый шаг. Оставляю это на совести аналитиков, пишущих подобного рода вещи. Считаю, что это унизительно не только для людей, которых они описывают и чью реакцию пытаются предсказать, но и прежде всего для самих СМИ, которые в подобного рода «упражнениях» пытаются найти дополнительных читателей или зрителей.

Вопрос (перевод с сербского языка): С учётом того, что с самого начала конфликта на Украине, Сербия подвергается давлению с обеих сторон в связи с теми событиями, с которыми не имеет никакой связи. Будет ли Россия в отличии от отдельных западных стран иметь больше понимания к национальным интересам и позиции Сербии?

С.В.Лавров: Ответ мой – безусловно да. Видим, насколько остервенело реагирует Запад на происходящее на Украине. Это доказывает нашу правоту, которую предъявили всему миру, объяснив, почему началась специальная военная операция и ретроспективно показав долгие годы наших стараний по предупреждению угроз не где-то в десяти тысяч километров от Российской Федерации, а прямо на наших границах. США считают себя вправе «сегодня» заявить, что Белград для них представляет угрозу (мировой или европейской безопасности), а «завтра» начинать бомбить Белград. Потом через пару лет решают, что ещё одна страна, расположенная в тех же десяти тысячах километров от США, – Ирак – представляет угрозу, стирают с лица земли города, сотни тысяч гражданских лиц убивают. Потом решают, что через Атлантический океан есть страна Ливия, которая для США тоже представляет угрозу, и её надо уничтожить.

Мы долго давали пояснения о недопустимости продвижения НАТО, поддержки госпереворота на Украине, саботажа П.А.Порошенко и В.А.Зеленским, достигнутых с таким трудом Минских договорённостей. Все эти предостережения игнорировались. Русские люди продолжали на Украине подвергаться полной дискриминации, принимались законы о запрете русского языка, насаждались нацистские порядки (теория и практика нацизма). Запад всему этому аплодировал, предъявляя миру весь этот процесс, как достижение настоящей демократии, продолжал поддерживать неонацистские вооружённые силы Украины в их ежедневных обстрелах мирных граждан и гражданской инфраструктуры в Донбассе. У нас не осталось никакого другого выбора.

Обо всём этом подробно говорил. Сейчас напоминаю об этом. Но линия Брюсселя на Балканах и на Украине одна и та же. Только на Балканах ЕС благоволит тем, кто ущемляет интересы сербов, а на Украине НАТО и Евросоюз поддерживает режим, который давно объявил войну всему русскому. Интересное наблюдение. Упоминал о нём, когда давал интервью СМИ Боснии и Герцеговины. Оно заключается в посреднических усилиях ЕС. На Балканах после того, как Косово без всякого референдума в одностороннем порядке объявило о своей независимости, «завязался» какой-то процесс. ЕС был приглашён Генеральной Ассамблеей ООН «попосредничать» между Приштиной и Белградом и сделал это достаточно успешно: в 2013 г. была достигнута договорённость о создании Сообщества сербских муниципалитетов Косово. В 2014 г., когда состоялся госпереворот и началась операция «антитеррористических сил» на Украине против Донбасса и русских, ЕС тоже посредничал, и это всё завершилось подписанием Минских договорённостей, установивших определённые правила, как и в отношении сербских муниципалитетов Косово.

Евросоюз торжественно обещал поддержать особый статус севера Косово и востока Украины. Статус не заключался в сложных вещах: разрешить людям говорить на своём родном языке (сербам на сербском, русским на Украине на русском языке), обучать детей в школах на своём родном языке, пользоваться этим языком в повседневной жизни и иметь некую автономию в вопросах правоохранительной деятельности, экономических связей с соседними регионами (в случае с севером Косово – Сербии, востоком Украины – Россией). Возникли идентичные договорённости, направленные на уважение национальных меньшинств в полном соответствии с международными европейскими конвенциями о правах таких групп людей. И в том и другом случае ЕС провозгласил, что он достиг успеха. И в том и другом случае Евросоюз позорно провалился и вынужден был это впоследствии признать, заявив, что он не может уговорить Киев выполнять Минские договорённости, а Приштину – заключённые с Белградом. Здесь просматривается нечто общее между тем, как ЕС подходит к различным регионам нашего общего геополитического пространства, какие цели преследует и насколько он договороспособен и дееспособен.

Вопрос: Какую роль на Ваш взгляд может сыграть Турция в вопросе нормализации ситуации вокруг Украины, тем более, что она претендует на такую «посредническую платформу»? Насколько перспективен формат, сложившийся поначалу с украинской стороной, и впоследствии был самой же Украиной «торпедирован»? Какова Ваша оценка позиции Анкары относительно возможного вступления в НАТО Швеции и Финляндии?

С.В.Лавров: Последний вопрос даже не буду комментировать. Это суверенное дело Анкары, как и любой другой страны, входящей в те или иные альянсы, союзы, организации. Где-то слышал, что кто-то из «ретивых» членов ЕС, из Прибалтики требовали, когда обсуждался шестой пакет «санкций» против России, лишить Венгрию права голоса, потому что она злоупотребляет правилом консенсуса. Но это парадоксальное утверждение. Консенсус означает только одно: все «за». Если кто-то один «против», то консенсуса нет. Поэтому, выступая против, никто не может подрывать принципы консенсуса. Это я оставляю в стороне, пускай натовцы там сами разбираются. Уже имел возможность комментировать. Посмотрим, как этот процесс пойдёт. Нас может касаться только одно, будет ли вступление Швеции и Финляндии в НАТО создавать прямые, физические и материальные угрозы нашей безопасности. То, что в политическом плане это не сделает ситуацию лучше, по-моему, любому вменяемому политику очевидно.

Что касается военной стороны дела, будем смотреть, чем это будет сопровождаться.

О роли Турции. Да, у неё есть своя позиция, которую они не скрывают. Далеко не во всём смотрим одинаково. У нас даже достаточно серьёзные расхождения по целому ряду аспектов ситуации в регионе. Как доказало наше взаимодействие по Сирии, а впоследствии и по ливийскому кризису, наши президенты, чётко излагая свои подходы, уважают позиции друг друга. Вместо того, чтобы вопросы, по которым позиции расходятся, делать предметом разногласий, пытаются учесть озабоченности Москва – Анкары, Анкара – Москвы. В таком ключе состоялся недавно телефонный разговор относительно проблем, созданных за последние два года Западом в сфере продовольственной безопасности и обострённых из-за бездумных санкций, введённых Западом, который после этого вдруг стал «соображать», как они скажутся на поставках продовольствия в различные страны мира.

Да, у нас с Турцией есть заинтересованность эти проблемы решить. Президент России В.В.Путин в своём недавнем интервью подробно изложил, как можно разблокировать поставки продовольствия из черноморских портов, заминированных украинцами, из портов Азовского моря, контролируемых и разминированных Российской Федерацией. Из них есть надёжные маршруты че рез Керченский пролив к проливу Босфор и Дарданеллы. Специалисты уже сегодня выезжают в Турцию. Завтра туда направляется моя делегация. Надеюсь, что мы там сможем не то, что поставить окончательную точку (это предстоит сделать нашим руководителям), а подробнейшим образом проработать варианты, о которых говорил Президент России В.В.Путин. Они зависят исключительно от тех, кто должен работать с Украиной, обязать её разминировать свои собственные порты и тех, кто обязан снять любые препятствия для доставки, страхования, обслуживания судов, которые будут доставлять зерно и другие продовольственные товары в порты Европы и оттуда в порты развивающихся стран.

Вопрос: Британия заявила, что передаёт Украине реактивные системы залпового огня, чтобы помочь ей защититься от российских войск. США делает то же самое. Вы назвали это рискованным путём. Но если бы Россия не нападала на Украину и не было российского вторжения, то и не было бы никакой передачи реактивных систем. Вы согласны?

С.В.Лавров: Не буду даже пытаться «встать» на место США или Великобритании. Вы не хотите даже слышать наши аргументы. Речь ведь не о том, что «если бы не напали, то вы бы чего-то там не сделали». Речь о том, что двадцать лет, по сути дела, и вас (британцев), и американцев, всех остальных стран-членов НАТО призывали сделать то, под чем все подписались в 1999 г.: никто не будет укреплять свою безопасность за счёт безопасности других. Почему вы не можете это сделать? Почему то, что подписал ваш премьер-министр, президенты и премьеры всех остальных стран ОБСЕ, оказалось враньём? Вместо этого вы говорите, чтобы от НАТО «отстали», и это «не наше дело» – кого хотите, того и принимаете. Пять раз приближались к нашим границам (оборонительный альянс). Когда исчез Варшавский договор и СССР, от кого вы оборонялись? Пять раз сами решали, где линии обороны. Это что такое? Это уже мания величия.

Сейчас Й.Столтенберг заявляет, что необходимо глобально обеспечить ответственность НАТО в Индо-Тихоокеанском регионе. Значит, следующая у вас линия обороны будет в Южно-Китайском море. Если смотреть на то, что происходит, то становится полностью понятно: вы считали себя вправе все эти годы вершить беспредел далеко от своих границ. Понимаю, что ностальгически это Британская империя, у вас там далеко остались брошенные «семена». У вас такая ностальгия. Объявляются районы через океан от США, где якобы наличествует угроза Вашингтону, и сравниваются с землей: то иракский Мосул, то сирийская Ракка, то Белград. В Ливии творится беспредел, государства разрушены.

Представьте себе на минуту, если бы в соседней с Вами Ирландии, которая занимает половину соответствующего острова, взяли и отменили английский язык, или в Бельгии, скажем, отменили бы французский, в Швейцарии отменили бы французский, немецкий или итальянский. Как Европа смотрела бы на это? Не буду даже развивать эту мысль. На то, как запрещали русский язык, Европа смотрела спокойно. Происходило это на Украине. Образование, СМИ, ежедневное общение – все это было запрещено. При этом русские в течение восьми лет подвергались бомбардировкам со стороны режима, открыто исповедовавшего и прославлявшего нацизм.

Понимаю, что вам нужно «рублеными фразами» вдалбливать в головы аудитории свою «правду»: «если бы Вы не напали, мы бы не поставили РСЗО». В.В.Путин комментировал ситуацию, которая сложится в связи с поступлением новых вооружений. Могу только добавить: чем дальнобойнее вооружение будете поставлять, тем дальше мы будем отодвигать от своей территории линию, за которой неонацисты могут угрожать Российской Федерации.

Вопрос: Россия во время переговоров с Украиной в марте с.г. требовала, чтобы Киев признал независимость Донбасса и принадлежность Крыма России. Намерена ли Россия теперь дополнительно требовать от Киева согласие признать независимость Херсонской области и части Запорожской области, контролируемых сейчас российскими силами или их вхождение в состав России?

С.В.Лавров: На этот вопрос отвечают люди, живущие на освобожденных территориях. Они заявляют, что сами хотят выбрать своё будущее. Мы в полной мере уважаем такую позицию.

Насчет объявленных задач повторю. Запад решил поставлять вооружение, которое, очевидно, способно «доставать» не только приграничные, но и более отдаленные районы Российской Федерации. На самой Украине политики и депутаты смеются над американцами, сказавшими, что они верят в В.А.Зеленского: он, мол, обещал по России не стрелять. Если это со стороны США и их сателлитов является реакцией на происходящее, то подчеркну еще раз: чем дальнобойнее будут системы, поставляемые киевскому режиму, тем дальше будем отодвигать нацистов от линии, откуда исходят угрозы русскому населению Украины и Российской Федерации.

Вопрос: Каковы ожидания от Вашего предстоящего визита в Анкару? Будет ли объявлен конкретный механизм по «зерновому» вопросу? Будет ли обсуждаться вопрос продолжения российско-украинских переговоров в Стамбуле?

С.В.Лавров: Уже ответил на этот вопрос. Тематика переговоров была практически изложена в ходе телефонного разговора между президентами России и Турции.

Президент В.В.Путин в недавнем интервью в деталях изложил оптимальные варианты для вывоза зерна. То, что зависит от нас, делаем давно. Больше месяца российские военные и в Черном, и Азовском море объявляют гуманитарные коридоры для выхода иностранных судов, которые там, по сути дела, держатся в заложниках украинскими властями. Чтобы суда могли воспользоваться этими коридорами, украинцы должны провести разминирование. Наши турецкие коллеги заявляли о готовности помочь в этом. Думаю, наши военные договорятся, как это лучше организовать, чтобы через минные поля, которые необходимо устранить, суда шли в открытое море. Далее мы гарантируем – самостоятельно либо с турецкими коллегами – их доводку до проливов и далее в Средиземное море.

Концепция предельно понятна. Давно говорим о ней. Предпринимаются попытки представить дело, будто бы Россия чего-то не хочет, будто бы надо привлекать организацию типа ООН или принять резолюцию СБ ООН. Мы проходили эти все «игры». Все, кто хоть мало-мальски серьезно относится к задаче вывоза зерна из украинских портов, прекрасно знают, что для этого нужно сделать только одно – приказать В.А.Зеленскому отдать команду разминировать порты и перестать прятаться за заявлениями о том, что Россия воспользуется этим. Президент В.В.Путин сказал, что мы не собираемся пользоваться этим и готовы решить по-честному эту проблему. Подчеркну, что мы давно делаем все зависящее от нас.

Вопрос: Все большее количество стран пытается присоединиться к попыткам решить разногласия между Москвой и Киевом на фоне продолжающейся военной операции России на Украине, а также возникшими в связи с ней сложностями. Какие из предложенных вариантов посредничества в нынешний момент Москва рассматривает как наиболее реалистичные и приемлемые?

С.В.Лавров: Наиболее реалистичнымит были предложения без всякого посредничества, выдвинутые 29 марта с.г. на встрече российской и украинской делегаций в Стамбуле. Их внесла украинская сторона. Мы сразу же их приняли за основу. Затем украинская сторона от этих предложений самостоятельно или под диктовку Вашингтона, Лондона или Брюсселя отошла. Западные аналитики заявляют, что «посредничество» невозможно, Украина требует исключительно вернуть ситуацию на положение дел «на земле» по состоянию на 24 февраля с.г. Ежедневно высказываются самые разнообразные фантазии, порой противоречащие друг другу.

Переговоры Украина вести не хочет. Она от этого отказалась. У нас есть все основания полагать, что тем самым Киев выполняет волю англо-саксонского лидерства западного мира. Мы были готовы честно работать на основе предложений украинских коллег. До сих пор написанный на основе тех предложений проект договора находится на украинской стороне «без движения» почти уже полтора месяца.

Вопрос: Что касается провокации Болгарии, Северной Македонии и Черногории, на Ваш взгляд, эта позиция была согласована с Брюсселем или сразу с Вашингтоном? Или это желание этих стран «выслужиться» перед Вашингтоном и Брюсселем? Закрыта ли теперь Европа вообще для нашей дипломатии?

С.В.Лавров: Что за этим стоит (приказ либо желание выслужиться), не знаю, но Вы попали в точку. Думаю, это сочетание и того, и другого. Возможно, им давно приказали не делать никаких шагов в сторону от курса на сдерживание России, поэтому сработало желание выслужиться. Может, буквально вчера приказали. Мы не знаем.

У нас пока сохраняются дипломатические отношения с большинством западных стран, включая все недружественные государства. При этом я не раз подчеркивал главный геополитический вывод из этой ситуации: договариваться с Европой о чем-то и быть уверенным, что Европа это выполнит, – уже невозможно. Когда закончится это «бесовство» и Европа придет в себя, посмотрим, как они будут видеть наши дальнейшие связи. Навязываться не собираемся. Что они нам предложат, мы, естественно, взвесим, рассмотрим. Если это не будет противоречить нашим интересам, будем готовы возобновлять наши контакты.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 6 июня 2022 > № 4085910 Сергей Лавров

Eni и Repsol разрешили поставлять венесуэльскую нефть в Европу — Reuters

На фоне ограничений на российскую нефть итальянская Eni и испанская Repsol получили разрешение Госдепа США возобновить поставки нефти из Венесуэлы в Европу, сообщает Reuters, ссылаясь на информированные источники, по данным которых, операции могут проводиться в обмен на непогашенные долги Венесуэлы и вычеты из задержек по дивидендам. При этом отмечается, что поставки в таком формате могут возобновиться уже в июле.

Однако объем нефти, которую получат Eni и Repsol в Венесуэле, как ожидается, будет небольшим, чтобы как-то существенно повлиять на мировые цены на нефть, пишет агентство.

При этом Госдеп выдвинул «главное условие»: венесуэльская нефть «должна идти в Европу и не может быть перепродана где-то еще».

А ведь еще недавно, в апреле, бывшая пресс-секретарь Белого дома Джен Псаки утверждала, что США не рассматривают возможность ослабления санкций в отношении Венесуэлы, чтобы заменить венесуэльской нефтью российскую в условиях дефицита на рынке.

В 2019 году, напоминает РИА Новости, США ввели против Венесуэлы целый ряд санкций, одним из наиболее болезненных ограничений оказалась блокировка активов и интересов нефтегазовой компании PDVSA в юрисдикции США на $7 млрд.