Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Район Некрасовка на юго-востоке Москвы стал для ДСК-1 экспериментальной площадкой, где воплощаются в жизнь пилотные проекты по возведению панельных домов новых серий.

Об этом в интервью порталу Стройкомплекса рассказал начальник производства Домостроительного комбината №1 Андрей Павленко.

«Например, уже построены: девятиэтажка серии П44Т с «пиксельным» фасадом; пятиэтажка с мансардой; девятиэтажный дом новой серии «ДОМНАД» с монолитным первым этажом; модернизированный семнадцатиэтажный дом П44Т без эркеров с плоским фризом и инверсионной кровлей», - пояснил начальник производства.

В числе пилотных проектов - серия панельных домов «ДОМРИК», разработанная в сотрудничестве с испанским архитектором Рикардо Бофиллом.

По словам А. Павленко, в соответствии с традициями западной архитектуры, где панельные дома строят с плоскими фасадами, ДСК-1 решил модернизировать свою популярную серию П44Т и выпустить ее без «изрезанных» эрекерами фасадов.

Интервью проиллюстрировано красочными фотографиями новых серий домов.

Напомним, к началу 2016 года московские ДСК должны перейти на выпуск новых типовых серий панельного домостроения. Предусматривается, что домостроительные комбинаты начнут выпускать серии жилых домов, в которых можно варьировать этажность - от шести до 17 этажей.

Кроме того, важно обратить внимание на разнообразие фасадов для одной и той же серии и свободную планировку квартир в домах. Также ДСК необходимо модернизировать типовые серии выпускаемых домов, чтобы появилась возможность размещать их на участках любой конфигурации, обеспечивая квартальность застройки. На первых этажах типовых домов должны быть предусмотрены общественные пространства.

Алена Терновая, собственный корреспондент

4 марта 2015 года в Минэкономразвития России состоялось совещание по выработке согласованной позиции при подготовке проекта федерального закона «О внесении изменений в статьи 20 и 27 Федерального закона "О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля"».

В ходе совещания были обсуждены меры по реализации поручения Президента Российской Федерации от 5 декабря 2014 года № 2821-пр по реализации Послания Президента Российской Федерации Федеральному собранию Российской Федерации от 4 декабря 2014 года в части введения «надзорных каникул» для субъектов малого предпринимательства.

В данном совещании приняла участие начальник Управления государственного экологического надзора Росприроднадзора – Соколова Наталья Романовна.

Обсуждение законопроекта о частной охранной деятельности в ЮАР

Министр полиции ЮАР Нкосинати Нлеко поддерживает проект законопроекта по внесению поправок в закон о частной охранной деятельности в стране, предполагающий установление максимальной доли иностранного владения в размере 49%.

Этот законопроект уже был рассмотрен и одобрен Парламентом страны в мае прошлого года и ожидает утверждения Президентом Д. Зумой. Однако, как надеются, представители крупных иностранных охранных компаний, работающих в ЮАР (ADT, Chubb, Securitas, G4S), южноафриканский президент не будет спешить и отправит этот законопроект на доработку, как это случилось с законопроектом по разработке минерального сырья.

Аналитики отмечают, что во время заключения соглашения Уругвайского раунда ЮАР приняла на себя обязательства не ухудшать положение иностранных инвесторов в этом виде деятельности. Если же это случится, то другие государства будут иметь право на принятие ответных мер.

«Business Day» от 28 января 2015 г.

Торгово-экономические отношения РФ с Королевством Таиланд в условиях санкций США и Евросоюза против России и российских контрмер получили новый потенциал для расширения. Это отметили обе стороны во время официального визита в Таиланд министра промышленности и торговли РФ Дениса Мантурова.

Задача — 10 миллиардов долларов торгового оборота

В ноябре прошлого года "на полях" саммита лидеров стран-членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и их диалоговых партнеров состоялась встреча глав правительств России и Таиланда. На этой встрече председатель правительства РФ Дмитрий Медведев и премьер Таиланда Прают Чан-Оча обсудили ряд вопросов двусторонних отношений, в том числе — увеличение товарооборота между двумя странами в ближайшие годы до 10 миллиардов долларов и расширение инвестиционного сотрудничества. Именно эти вопросы стали предметом детального обсуждения на встрече сопредседателей Межправительственной российско-таиландской комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству (МПК), которое прошло в Бангкоке в пятницу в рамках визита Мантурова. Глава Минпромторга является сопредседателем МПК с российской стороны.

Таиландскую сторону на встрече представлял новый сопредседатель МПК с таиландской стороны, вице-премьер и министр иностранных дел Таиланда генерал Тханасак Патимапракон.

Стороны обсудили увеличение поставок российских энергоносителей в Таиланд, увеличение импорта в Россию сельскохозяйственной продукции Таиланда, расширение взаимной инвестиционной деятельности, возможное участие России в модернизации грузового подвижного состава таиландского железнодорожного транспорта, поставку Таиланду самолетов "Сухой Суперджет" в VIP-комплектации и другие вопросы.

В настоящее время объем товарооборота между Россией и Таиландом составляет около пяти миллиардов долларов, в прошлом году зафиксировано его увеличение на 15% по сравнению с предыдущими годами. Однако значительная часть этого объема до прошлого года достигалась в сфере биржевых операций, а не за счет прямого двустороннего сотрудничества. Увеличение доли прямых торговых контрактов в общем товарообороте обе стороны считают первоочередной задачей, дающей дополнительную взаимную выгоду. Кроме того, обе стороны считают, что поставки сельскохозяйственной продукции из Таиланда, как для нужд пищевого сектора, так и для других секторов российской экономики, в условиях санкций США и Евросоюза в отношении России и российских контрмер обретают дополнительный импульс к расширению. Стороны также обсудили возможность перехода во взаиморасчетах на национальные валюты и установление необходимых для этого корреспондентских отношений между банками двух стран.

Российско-Таиландские экономические связи: многолетние традиции

Торгово-экономическое сотрудничество России и Таиланда никогда в прошлом не отличалось большими объемами, однако его история насчитывает многие десятки лет. Наши страны не переставали торговать друг с другом даже тогда, когда волею судеб оказывались "по разные стороны баррикад". В частности, в 1941 — 1944 годах, когда Таиланд официально считался союзником Японии и Германии, Советский Союз продолжал получать из Таиланда натуральный каучук для нужд оборонной промышленности. Другие азиатские страны-производители каучука были в то время захвачены Японией, да и Таиланд жил в условиях фактической японской оккупации, однако сохранял статус независимого государства и мог вести независимую торговую политику.

В пятницу на встречах главы российской делегации Дениса Мантурова с таиландскими партнерами тема каучука зазвучала вновь: на ближайшее время планируется значительное увеличение поставок из Таиланда для российских предприятий, производящих автомобильные покрышки.

В годы Холодной войны, когда Таиланд стал "азиатским форпостом США в борьбе с коммунизмом", торгово-экономические связи с СССР не только поддерживались, но и расширялись. В Таиланде действовали несколько успешных совместных торговых проектов, особенно в сфере рыболовства и морских перевозок.

В постсоветское время торговый оборот между двумя странами быстро достиг миллиарда долларов в год, в начале двухтысячных преодолел планку четырех миллиардов долларов и продолжает постоянно расти.

В ходе официального визита Дениса Мантурова в Таиланд на встречах с руководством страны и таиландским сопредседателем МПК вице-премьером и министром иностранных дел Таиланда генералом Тханасаком Патимапраконом российская сторона подняла вопрос о совместной выработке нормативной базы для сотрудничества частных предприятий двух стран. И российская, и таиландская стороны отметили, что отсутствие такой базы в настоящее время сдерживает развитие прямых отношений между предприятиями. Этот вопрос станет одним из основных на следующем заседании МПК, которое пройдет в Москве в июне-июле этого года.

Первая встреча с новым партнером

В ходе визита глава Минпромторга России встретился с премьер-министром Таиланда генералом Праютом Чан-Оча, министром обороны и рядом других руководителей. Особое значение имела встреча Дениса Мантурова с его новым прямым партнером, таиландским со-председателем МПК генералом Тханасаком Патимапраконом, назначенным на эту должность в декабре прошлого года.

Генерал Патимапракон, до выхода в отставку в сентябре прошлого года занимавший пост главнокомандующего вооруженными силами Таиланда, считается одним из ближайших соратников генерала Праюта Чан-Оча, премьер-министра и главы Национального совета мира и порядка (НСМП), захватившего власть в стране в ходе бескровного военного переворота 22 мая прошлого года. В таиландской военной иерархии глава сухопутных войск, а именно эту должность раньше занимал Чан-Оча, считается более авторитетной фигурой, чем главнокомандующий. При создании осенью прошлого года временного правительства генерал Чан-Оча назначил генерала Патимапракона вице-премьером и министром иностранных дел.

Многие региональные эксперты считают, что, несмотря на недемократический метод прихода к власти, с прагматической деловой точки зрения новое правительство Таиланда выгодно отличается от предыдущих, работа которых часто оказывалась парализованной массовыми уличными протестами и политическим конфликтом, который продолжался в Таиланде более восьми лет.

Назначение генерала Патимапракона на должность сопредседателя таиландско-российской МПК эксперты считают знаком того, что правительство Таиланда придает торгово-экономическим связям с Россией особое значение.

Евгений Беленький.

Таиланд. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 января 2015 > № 1269371

Государственное агентство охраны окружающей среды и лесного хозяйства (ГАООСиЛХ) выносит на общественное обсуждение проект постановления «Об утверждении порядка накопления, транспортировки, обезвреживания и захоронения токсичных промышленных отходов в Кыргызской Республике».

Как сообщается в справке-обосновании, согласно статистическим данным, общий объем накопленных и ежегодно образующихся токсичных отходов постоянно увеличивается, растут площади земель, отведенных под захоронение отходов, при этом, слабо развиваются технологии переработки и обезвреживания отходов, повторного использования отходов в производстве, малоотходные технологии.

«В соответствии с данными Национального доклада о состоянии окружающей среды КР за 2006-2011 годы, одобренного постановлением правительства, наличие токсичных отходов на промышленных предприятиях с 2000 по 2011 год возросло почти на 40 тыс. тонн, при этом доля полностью обезвреженных, переработанных или утилизированных токсичных отходов из них за этот же период снизилась с 8% до 1%», - говорится в документе.

Стенд правительства Москвы получил золотой диплом «Зодчества»

Более 400 участников представили свои проекты по теме «Актуальное Идентичное» на XXII Международном фестивале «Зодчество», проходившем в Москве в декабре. Стенд правительства Москвы получил Золотой диплом фестиваля за экспозицию об архитектурных конкурсах.

Павильон правительства российской столицы приглашал посетителей «пройтись» по городу (представленному в виде карты на полу) и вдоль Москвы-реки, отметив для себя важнейшие «точки роста», появившиеся на плане города по результатам проведенных в последние два года архитектурных конкурсов.

В этом году у фестиваля, по сути, было две темы: авангард (приуроченный к 100-летнему юбилею этого стиля) и идентичность - сообщается в материалах на сайте Москомархитектуры.

Об авангарде на фестивале говорили предметно - показывали сохранившиеся памятники, предлагали «авангард на ощупь» в виде калейдоскопов с фигурками картин Малевича, «майками Маяковского» и «окошками Мельникова» в перформансе Эдуарда Кубенского.

В специальным проекте Министерства культуры РФ, куратором которого выступила директор Музея архитектуры им. Щусева Ирина Коробьина, на примере пяти выдающихся памятников конструктивизма рассказывалось о государственной поддержке наследия и способах его существования сегодня. Что касается темы национальной идентичности в архитектуре, наиболее предметно об этом рассказал проект «Метро», куратором которого выступил главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.

Авторы считают, что постоянно менявшийся облик станций подземки разного поколения - это и есть тот самый отпечаток идентичности, которая не является чем-то застывшим, а, наоборот, вещь довольно подвижная.

Как ранее отмечал С. Кузнецов, «я абсолютно уверен, что лицо Московского метрополитена формировалось и формируется все годы его существования. После сталинского периода было еще шестьдесят лет истории московского метро - это и хрущевский минимализм, и брежневский монументализм, и эклектичные и зачастую спорные станции постсоветского времени».

Очень громко на фестивале прозвучала идентичность Красноярска. Заместитель мэра Москвы по градостроительной политике и строительству Марат Хуснуллин, возглавлявший делегацию правительства столицы на «Зодчестве», особо отметил павильон этого сибирского города, который представил лично мэр города Эдхам Акбулатов. С помощью светопроекционного шоу за несколько минут можно было увидеть главные темы современного развития Красноярска.

Москомархитектура представила на фестивале свою издательскую программу. Так, на сайте Архсовета Москвы, в рубрике «Архсовет рекомендует», на русском языке опубликованы труды ведущих международных экспертов по архитектуре и урбанистике, которые знакомят российских читателей и профессионалов с новейшими мировыми трендами. В дискуссии о модернизации столичных ДСК активное участие принял немецкий архитектор, исследователь и издатель Филипп Мойзер, предметом интереса которого является типовое строительство, в частности, в странах бывшего советского блока.

Начальник Управления Архсовета Москомархитектуры Евгения Муринец отметила, что в части изменения облика панельных домов Москва начала с точечных проектов. «Когда проект уже привязан к конкретному участку, сыграть можно было только на цвете фасада и благоустройстве. Это отчетливо показал проект социального жилья на Базовской улице: тут видно, что можно сделать на сегодняшний день с типовыми сериями - по большому счету, изменить цвет плитки, столярки и уровень благоустройства», - сказала она.

Напомним, международный фестиваль «Зодчество» - событие национального масштаба с зарубежным участием, это смотр достижений в области архитектурной и градостроительной деятельности городов и регионов России, творческих архитектурных коллективов, проектных институтов, мастерских и бюро, молодых архитекторов, студентов архитектурных вузов и факультетов, детских архитектурно-художественных коллективов. В этом году на фестивале было представлено более 40 экспозиций из разных регионов России.

Кабо-Верде становится новой туристической жемчужиной Африки: число туристов растет с головокружительной скоростью - на 25% в год на протяжении последних пяти лет.

Бывшая колония, которая поддерживает тесные связи с Португалией и зоной евро, может похвастаться незаурядным результатом: по сравнению с 45 000 туристов в 1997 году, в 2013 острова посетили 552 000 путешественников. Эта небольшая африканская страна уже вступила во Всемирную торговую организацию, чему способствовало не только полученная в наследство от португальцев стройная законодательная система, но высокий уровень гражданских свобод.

Согласно данным Индекса эффективности государственного управления в Африке Мо Ибрагима (IIGA) в 2014 году Кабо-Верде прочно занимает второе место, потеснив Ботсвану на ступень ниже и уступая только Маврикию. Страна набрала 76,6 балла по четырем критериям: безопасность и верховенство закона, соблюдение прав человека, устойчивое социальное и экономическое развитие, сообщает портал Global Property Guide. Среди 52 стран Африки, Кабо-Верде лидирует среди португалоговорящих стран, опередив Сан-Томе и Принсипи (12 баллов), Мозамбик (22 баллов), Анголу (44 балла) и Гвинею-Бисау (48 баллов).

Законодательство Кабо-Верде в сфере недвижимости, сформированное во время португальского колониального правления, является одним из лучших в Африке. По мнению американских экспертов, это одно из редких государств континента, где права собственности действительно охраняются законами.

Кабо-Верде уже обогнал Гамбию, став самым популярным местом для отдыха в Западной Африке. В отличие от других стран региона, здесь практически нет переносчиков малярии и пока не было зарегистрировано ни одного случая лихорадки Эбола. Температура колеблется от 22 до 30 градусов по Цельсию. К отдыху располагает и разряженная социальная обстановка. Согласно данным центра авиации CAPA, в стране сравнительно мало жителей находятся за чертой бедности, а политической или религиозной розни не наблюдается.

Иностранные инвесторы все чаще обращают внимание на рынок недвижимости Кабо-Верде, который многие считают перспективным. Остров Сал, известный в стране под именем "солнечный остров", в текущем году привлек львиную долю туристов, посетивших архипелаг. Помимо развитой инфраструктуры и аэропорта, который может похвастаться самыми длинными взлетно-посадочными полосами в Африке, здесь во всю идет строительство элитного жилья и курортов класса люкс. Остров Боа-Виста, так же как и Сал, в основном ориентирован на состоятельных клиентов: из 3000 гостиничных номеров - более 90% относятся к пятизвездочной категории.

Пока что столица страны, Прая, расположенная на острове Сантьяго, не стала меккой для иностранных покупателей и туристов. Однако модернизация пляжей и включение одного из исторических памятников города в список Всемирного наследия ЮНЕСКО в ближайшее время положительно отразится на турпотоке. Транспортную проблему в Кабо-Верде уже решили: в середине 2000 годов в столице был сдан в эксплуатацию новый аэропорт.

Иностранные инвесторы впервые обратили внимание на Острова Зеленого Мыса в 2008 году, когда страна вошла в ВТО, однако мировой кризис замедлил процесс развития рынка.

В Туркменистане аккредитован посол Португалии

Председатель Меджлиса (парламента) Туркменистана А.Нурбердыева приняла верительные грамоты от Чрезвычайного и Полномочного Посла Португальской Республики в Туркменистане Д.Т. де В.Н.Д.Кабрала. Дипломат был проинформирован об основных направлениях и приоритетах внутренней и внешней политики Туркменистана, ходе реализации социально-экономических преобразований, нацеленных на социально-экономическое развитие государства и конструктивное сотрудничество, в том числе по линии межпарламентских связей со странами Европейского союза, членом которого является Португалия. В ходе встречи стороны обсудили вопросы активизации туркмено-португальских отношений, в качестве перспективных направлений взаимовыгодного партнерства были названы сфера энергетики, текстильная отрасль, область высоких технологий и др.

«Нейтральный Туркменистан»

Экс-премьер Таиланда Йинглак Чинават собирается баллотироваться в парламент страны на первых же всеобщих выборах по новой конституции, которые планируются на 2016 год, сообщает в понедельник электронная версия газеты "Кхом Чат Лык".

"Если в 2016 году будут всеобщие выборы, и если я буду иметь право заниматься политикой, я обязательно буду в них участвовать в качестве кандидата", — заявила Чинават, слова которой цитирует газета.

"В настоящее время я занимаюсь семьей, уделяю как можно больше внимания своему сыну. Что касается общественной жизни, я сейчас сама не имею права принимать какие-либо решения: за меня их принимают другие", — сказала бывший премьер-министр, правительство которой в мае этого года было свергнуто в результате военного переворота.

После переворота Чинават провела неделю в заключении на территории одной из воинских частей, во время которого подписала обязательство о временном отказе от политической деятельности и ограничении передвижения вне Таиланда. На каждую поездку за рубеж она теперь должна просить разрешения у военной хунты, которую возглавляет нынешний премьер-министр, отставной командующий сухопутных войск генерал Прают Чан-Оча.

Говоря о майском путче, Чинават заявила, что "знала с самого начала своего правления", что закончится оно военным переворотом или другим недемократическим переходом власти, так как, по мнению экс-премьера, на ее стороне было решающее большинство электората, и лишить ее правительство власти демократическим путем было невозможно.

Правительство премьера Праюта Чан-Оча заявило недавно, что новая конституция страны может быть принята в 2015 году, а первые выборы могут пройти в начале 2016 года.

В районе Внуково может появиться гоночная трасса

Ведется подбор участка для реализации крупного инвестиционного проекта, включающего в себя строительство гоночной спортивной трассы в районе Внуково, сообщил на пресс-конференции руководитель Департамента развития новых территорий Москвы Владимир Жидкин.

«Инвестор планирует построить гостиницу, офисы, жилье и гоночную спортивную трассу. Общая площадь объектов составит около 1 млн квадратных метров», - сказал В. Жидкин.

По его словам, в настоящее время городские власти определяют возможные участки для размещения этих объектов рядом с Киевским шоссе.

«Окончательного решения по их размещению еще нет. Думаю, мы определимся в первой половине 2015 года», - добавил В. Жидкин.

Напомним, 1 июля 2012 года границы города увеличились за счет присоединения земель на юго-западе Подмосковья. К столице отошли два городских округа - Троицк и Щербинка, 19 городских и сельских поселений (в Подольском, Ленинском и Наро-Фоминском районах) и часть территории Одинцовского и Красногорского районов Подмосковья. Общая площадь присоединенных территорий составила порядка 148 тыс. га.

В результате расширения границ площадь столицы увеличилась примерно в 2,4 раза. Население «новой Москвы» составляет 570 тысяч человек. В перспективе в ТиНАО будет проживать 1,5 миллиона человек. Здесь будет создан 1 млн рабочих мест.

Евгений Осипов, собственный корреспондент

Встреча Дмитрия Медведева с Премьер-министром Королевства Таиланд Праютом Чан-оча.

Стенограмма начала встречи:

Д.Медведев: Уважаемый господин Премьер-министр! Безусловно, Таиланд – наш очень важный партнёр в Юго-Восточной Азии. Мы рады возможности обменяться мнениями о развитии наших отношений в рамках саммита, который проходит здесь. На самом деле это хорошие отношения: и товарооборот растёт, за последние пять лет он увеличился практически в два с половиной раза, и большое количество наших людей любят отдыхать у вас. В общем и целом наши отношения – глубокие, насчитывают практически 120 лет, поэтому есть смысл обменяться впечатлениями о том, что происходит.

Прают Чан-Оча (как переведено): Для меня большая честь встретиться с Вами сегодня. Конечно, мы ценим наши длительные отношения, история которых насчитывает почти 120 лет.

Несмотря на то что Россия находится вдалеке от Таиланда, Ваша страна произвела очень сильное впечатление на нас во время нашего визита.

24 сентября Торговый представитель Валерий Шлямин встретился с представителями группы финских компаний, реализующих проект «Команда Финляндия Арктика» («Team Arctic Finland»), Микко Ниини («Акер Арктик», финский сопредседатель рабочей группы по нефти и газу российско-финляндской Межправкомиссии) и Пеккой Покела («Гайа Консалтинг»). Группа состоит из 14 финских компаний, заинтересованных в участии в международных проектах по освоению Арктики.

Стороны обсудили финскую инициативу о проведении в Москве презентации программы «Команда Финляндия Арктика» и участвующих в ней компаний для российских ведомств, предприятий нефте- и газодобывающего сектора, геологоразведки и горнодобычи, судостроения, ориентированных на работу в арктическом регионе России.

В Канаде планируют построить самое высокое в мире здание из древесины, об этом сообщает портал Vancitybuzz.com.

Проект предполагает возведение 53-метрового студенческого кампуса Университета Британской Колумбии. Здание высотой от 16 до 18 этажей, рассчитано на проживание 400 студентов, запланированная площадь — 14,6 тыс. м2. Ориентировочная стоимость проекта — $26,7 млн, заселение студентов должно произойти уже в сентябре 2017 г.

В настоящий момент самым высоким в мире зданием из древесины считается 10-этажный 32-метровый жилой комплекс в австралийском Мельбурне. Кроме того, в столице Норвегии Осло возводится 14-этажный деревянный дом высотой 51 м.

Конец диаспор?

(Обзор журнала «Diaspora: A Journal of Transnational Studies»)

Владислав Третьяков

Два-три десятилетия тому назад популярным предметом не только полити­ческих дискуссий, но и академического изучения стала диаспора. Именно к началу 1990-х гг. относятся резкий рост популярности таких терминов, как «диаспора» и «транснационализм»[1], и начало становления диаспороведения в качестве признанной области междисциплинарных исследований. И до, и после оформления этой научной области в качестве таковой диаспорами за­нимались самые разные ученые — от социологов и политологов до религио­ведов и киноведов, включая историков и специалистов по международным отношениям.

Повышенному вниманию к «диаспоре» изначально сопутствовала недо­статочная концептуализация этого понятия: чем чаще употребляли термин в разных контекстах, тем больше смыслов в него вкладывали. Да и сами усло­вия современной жизни — возросшая мобильность населения и вообще гло­бализация — заострили эту проблему (пере)определения диаспоры. Чем от­личается она от простой совокупности живущих за рубежом — с одной стороны — и от того, что называлось диаспорой раньше, когда этот термин применяли к евреям, армянам и грекам, — с другой? Какова сегодня специ­фика опыта и идентичности людей, живущих в диаспоре?

Одновременно симптомом повышенного интереса к диаспоральной теме, активным фактором становления диаспороведения и проектом, направлен­ным на теоретическое осмысление «диаспоры», стало начатое в 1991 г. периодическое издание «Диаспора: Журнал транснациональных исследова­ний»[2]. Журнал выпускается издательством Университета Торонто при фи­нансовой поддержке Института Зоряна — организации, состоящей из двух созданных в 1980-х гг. в американском Кембридже и Торонто центров изуче­ния армянского народа. Поначалу журнал выходил трижды в год (правда, с задержкой шестого выпуска на год), а с 2004 г. — дважды в год, но с сохра­нением общего годового объема — порядка четырехсот страниц. Второй, сдвоенный выпуск за 2004 г. вышел лишь в 2007 г., и до сих пор «Диаспора» выходит с опозданием, в результате чего к настоящему моменту вместо ше­стидесяти семи номеров выпущено лишь пятьдесят. При этом номера дати­руются без пропусков, что приводит к многочисленным анахронизмам на страницах журнала: так, в одной из статей в № 2/3 за 2005 г. дается обзор книг о китайской диаспоре, опубликованных в 2008 г., а материалы конфе­ренции, состоявшейся в конце 2012 г., помещены в № 1 за 2008 г. — на деле он вышел летом 2013 г. Нерегулярный выпуск журнала объясняется тем, что вся его редакция состоит из одного человека — профессора Уэслианского университета Хачика Тололяна. Тололян — историк армянской культуры, специалист по творчеству американского писателя Томаса Пинчона, но прежде всего он известен как основатель и редактор «Диаспоры». Что до ее авторов, то в первое время в ней публиковались в основном американские антропологи и гуманитарии — специалисты по постколониализму, а позднее и социологи из разных стран.

В соответствии с замыслом учредителей, журнал не придерживается той или иной теории, руководствуясь лишь соображениями научной пользы и публикуя статьи самых разных идеологических и политических ориентаций. В силу специфики предмета эти ориентации бывают ярко выражены. Напри­мер, среди статей первого выпуска есть работа Роджера Роуза «Мексиканская миграция и социальное пространство постмодернизма» (1991. № 1), посвя­щенная миграции мексиканцев в Соединенные Штаты и неспособности по­следних сделать мигрантов своими гражданами; эта миграция трактуется в статье как признак сдвига к транснациональному капитализму. Роуз пока­зывает непригодность таких образов, как «центр» и «периферия», для опи­сания складывающейся системы отношений и выдвигает «альтернативную картографию социального пространства», учитывающую транснациональ­ную миграцию.

Пристальное внимание к современному, «транснациональному» миропо­рядку, описываемому на его страницах в разнообразных кейс-стади, посвя­щенных различным диаспорам, журнал успешно сочетает с теоретической направленностью, которая и обусловила выбор слова «диаспора» в форме единственного, а не множественного числа в качестве его названия (см. об этом: 2002. № 1. С. 1). Это отличает его как от ряда существующих журналов об отдельных диаспорах (африканских, китайских и др.), так и от едва ли не единственного издаваемого сегодня наряду с «Диаспорой» «общедиаспорального» журнала — индийских «Diaspora Studies», с 2007 г. выходящих дважды в год на английском языке и ориентированных на сравнительно-историче­ское, а не теоретическое изучение диаспор[3].

Принципы и задачи «Диаспоры» описаны в открывающем первый номер манифесте главного редактора. Тололян не дает здесь четкого определения диаспоры и говорит о «семантическом пространстве», включающем такие раз­ные понятия, как эмигрант, беженец, иностранный рабочий и т.д.: «..."Диас­пора" должна исследовать — в текстах литературных и визуальных, канони­ческих и туземных, то есть во всех культурных продуктах и на протяжении всей истории — следы борьбы вокруг — а также противоречий внутри — идей и практик коллективной идентичности, родины и нации. "Диаспору" интере­сует то, как нации, существующие в реальности и вместе с тем являющиеся воображаемыми сообществами (Андерсон), придумываются, вводятся в дей­ствие, собираются и разбираются: в культуре и политике, на земле, которую они называют своей, и в изгнании» (1991. № 1. С. 3). Характерно, что в этой программной статье Тололян ссылается на книгу Бенедикта Андерсона «Во­ображаемые сообщества»[4]; знаменитый термин, примененный Андерсоном к нации, будет многократно использован по отношению к диаспоре авторами журнала, стоящими на конструктивистских позициях и даже порою сводя­щими диаспоричность к диаспоральной идентичности.

Актуальность «Диаспоры», по замечанию Тололяна, обусловлена тем, что миграции последних пятисот лет, особенно последних пятидесяти, привели к росту числа диаспор и переопределению их роли; понятие диаспоры, как было сказано, потребовало концептуального уточнения. На протяжении пер­вых лет своего существования журнал был занят именно этим — поиском ра­бочего определения диаспоры. Не менее важным и проблематичным в науке последних десятилетий было и понятие идентичности, прочно вошедшее в антропологический дискурс в 1960—1970-х гг. и осмысленное в Америке в духе теорий символического интеракционизма и социального конструкти­визма. Этому понятию журнал также уделяет немало внимания. Наконец, можно выделить еще одну актуальную тему, разрабатываемую (начиная с конца 1990-х гг.) на страницах журнала: Интернет, сделавший мир глобаль­ным, «транснациональным», как никогда прежде, и его роль в формировании и развитии диаспор и диаспоральных идентичностей.

В первом выпуске «Диаспоры» была опубликована ставшая весьма известной статья Уильяма Сафрана «Диаспоры в современных обществах» (1991. № 1). На примере ряда диаспор Сафран рассматривает роль воспоминаний и ми­фов об утраченной отчизне и проводит различие между теми сообществами, которые стремятся вернуться на родину, и теми, чьи усилия направлены на сохранение родной культуры в новом месте. Считая еврейскую диаспору па­радигматическим идеальным типом, он называет следующие критерии, по которым можно оценить степень «диаспоризации» той или иной общности: 1) расселение из исходного «центра» в два или более места; 2) сохранение коллективной памяти или мифа о родине; 3) убеждение переселенцев, что они не полностью приняты новым окружением; 4) вера в то, что родина — их настоящий дом и что однажды они туда вернутся; 5) убеждение, что следует быть преданными сохранению или восстановлению отчизны; 6) поддержание связей, постоянная самоидентификация с нею тем или другим способом.

Позднее в журнале появилась статья Йона Стрэттона «Историзация идеи диаспоры» (1997. № 3), в которой тот предложил рассмотреть эту идею с точки зрения исторического опыта евреев и подверг критике концепцию Сафрана (нечастый случай прямой теоретической полемики на страницах «Диаспоры»). Под историческим пониманием диаспоры Стрэттон имеет в виду признание того факта, что изменения исторического контекста вокруг того, что называется диаспорой, влияет на смысл и опыт пребывания в диа­споре. Задача его статьи — «установить, какие контекстуальные обстоятель­ства обеспечивают общую базу модерному и постмодерному типам опыта, называемым "диаспорой", — помимо физического факта рассеивания как такового» (с. 304). Стрэттон указывает, что выдвинутые Сафраном крите­рии анахронистичны — они приложимы лишь к некоторым группам евреев в XX в.: вторая их половина «работает» только с учетом существования из­раильского государства-нации и вообще описывает только современную си­туацию. В домодерную эпоху народ отождествляет себя с родной землей, а в модерную эпоху эта связь опосредуется идеологией нации и государства (с. 314). Вступление евреев в современность предполагало обновление их опыта в терминах нации-государства (с. 324).

В том же номере помещена статья Стивена Вертовеца «Три значения "диаспоры", представленные среди южноазиатских религий». Автор пишет, что сегодня диаспорой называется любое сообщество, считающееся «детерриториализированным» или «транснациональным», то есть таким, которое происходит не оттуда, где проживает, и «чьи социальные, экономические и политические связи пересекают границы государств-наций» (с. 277). Слово «диаспора» все активнее используют для самоназывания, в результате чего, по замечанию антрополога Джеймса Клиффорда, дискурс меньшинств за­меняется или по крайней мере дополняется дискурсом диаспор[5]. Вертовец выделяет три группы значений, встречающиеся в современной литературе: диаспора как а) «социальная форма» — специфические социальные отно­шения, связанные узами истории и географии; политические ориентации; экономические стратегии; б) «тип сознания» и в) «модус культурного про­изводства», или субъект «производства и воспроизводства транснациональ­ных социальных и культурных феноменов» (синкретичных, креолизированных) в глобализированном мире; это последнее значение особенно актуально применительно к среде диаспоральной молодежи и при учете глобальных медиа и средств коммуникации. Во втором же из названных подходов, до­бавляет Вертовец, делается «акцент на описании разнообразия опыта, мен­талитета и чувства идентичности» (с. 281). Автор указывает на двойствен­ную, парадоксальную природу этого сознания, снова цитируя Клиффорда: «Связь (там), производящая различие (здесь)»[6]. Диаспоральное сознание предполагает представление о множественном местоположении и вместе с тем — общее воображение; это коллективная память, но раздробленная, от­сюда и дробление диаспоры на сообщества. Вертовец призывает признать совместное действие «структурных, сознательных и бессознательных факто­ров в реконструировании и воспроизведении идентичностей и социокультурных институций» среди сообществ, находящихся за пределами места своего происхождения (с. 277).

Недостаточную четкость термина «диаспора» отмечает и Ким Батлер в статье «Определение диаспоры, уточнение дискурса» (2001. № 2). Диаспора зачастую определяется этнографически — на примере той или иной конкрет­ной диаспоры, которая в этом случае подвергается эссенциализации. Однако такие определения не универсальны, и развить эпистемологию диаспороведения, считает Батлер, возможно лишь путем сравнительного анализа этих «этнографий». Она называет три главных, более или менее общепринятых критерия: рассеяние, связь с родиной (реальной или воображаемой) и осо­знание групповой идентичности — и добавляет к ним четвертый: существо­вание на протяжении как минимум двух поколений (с. 192). Кроме того, она выделяет пять «измерений диаспороведения»: причины и условия расселе­ния; отношения с родиной; отношения с принявшей страной; внутренние от­ношения между сообществами в диаспоре; а также сравнительное изучение разных диаспор по предыдущим четырем пунктам (с. 195).

Последняя к этому моменту опубликованная в «Диаспоре» статья о поня­тии диаспоры — «Переопределение диаспоры через феноменологию постпа­мяти»Сандры Со Хи Чи Ким (2007 [фактически — 2013]. № 3). Автор предла­гает отойти от онтологических определений, основанных на категориальных критериях, и рассмотреть диаспору феноменологически, то есть «изнутри, в качестве опыта»: «Диаспора должна быть понята как феномен, который возникает, когда перемещенные субъекты, переживающие утрату "истока" (в буквальном или символическом смысле слова), закрепляют идентифика­ции, связанные с этими местами истока, в последующих поколениях посред­ством механизмов постпамяти», то есть памяти о не пережитом, унаследо­ванной памяти, памяти-воображения (с. 337).

Кроме того, в журнале были опубликованы отклики на книги по теории диаспоры: статья Сафрана «Новейшие французские концептуализации диа­споры» (2003. № 3) о книге «Диаспоры» французского социолога Стефана Дюфуа[7] и рецензия Беда Гири на книгу Виджея Мишры «Литература индий­ской диаспоры: Теоретизируя диаспоральное воображаемое»[8] (2007 [факти­чески — 2012]. № 1/2).

И, наконец, несколько слов о собственных публикациях главного редак­тора журнала о понятии «диаспора». Это, во-первых, статья «Переосмысле­ние диаспор(ы): власть без гражданства в транснациональную эпоху» (1996. № 1) — о том, как термин «диаспора», прежде применявшийся лишь к евреям, грекам и армянам, стал приобретать с конца 1960-х гг. современное значение. Тололян обобщил исходную еврейскоцентристскую парадигму понимания диаспор, которая, по его словам, была впоследствии видоизменена под влия­нием дискурсивной власти различных групп, притязающих на диаспоральный статус. Таким образом, эволюция значения слова «диаспора» — это «результат изменений в политике дискурсивных режимов и в то же время продукт внедискурсивных феноменов» (с. 3). Во-вторых, еще раньше, с вось­мого номера журнала, Тололян начал вести рубрику под названием «Диаспорама». Вновь обратив внимание на все более частое использование слова «диаспора» в самых разных значениях, он стал собирать наиболее интересные случаи употребления этого слова и призвал читателей принять в этой работе участие, попросив при этом учитывать новые или странные способы употреб­ления не только слова «диаспора», но также слов «изгнание», «этнический», «транснациональный», «постколониальный» и т.п. Здесь же, в рубрике «Диаспорама», Тололян пообещал вести «неполную и неформальную аннотиро­ванную библиографию книг и статей» на темы, интересующие журнал (1994. № 2. С. 235). Замысел этот не был реализован: второй и последний раз «Диаспорама» появилась в журнале лишь в № 2 за 2000 г.

Для вопроса о понятии «диаспора» ключевое значение имеет вопрос о диаспоральной идентичности. Один из выпусков журнала (2002. № 2), целиком состоявший из материалов конференции «Раса, культура, нация», посвя­щенной португалоязычному миру и проведенной в Массачусетском и Брауновском университетах в апреле 2001 г., открывался статьей организаторов конференции — антропологов Андреа Климт и Стивена Любкемана, опи­сывающей дискурсивный подход к диаспоре. Последняя предстает здесь в качестве особого рода дискурса идентичности. Подобно тому как нации воображаются, традиции изобретаются, а понятия о доме дискурсивно конструируются[9], точно так же и диаспора является «особым способом вообра­жать, изобретать, конструировать и презентировать себя» (с. 146). Соответ­ственно понимаются и дискурсы — как «системно и плотно сплетенные массивы сигнификации, образующие символическую среду для производства специальных "фреймов", служащих категоризации и интерпретации соци­альных действий, событий и идентичностей» (с. 147).

Проблема идентичности — одна из постоянных тем «Диаспоры». Уже в третьем выпуске (1991. № 3) мы находим, во-первых, «Заметки по антро­пологии африканских диаспор в Новом Свете» Дэвида Скотта, в которых он критикует традицию, идущую от Мелвилла Херсковица и направленную, по его словам, на закрепление учеными «аутентичной» коллективной идентич­ности путем конструирования связей с прошлым, что чревато недооценкой ими необходимой работы по описанию «локальных сетей власти и знания», где версии прошлого используются для придания новой формы современным идентичностям; а во-вторых, статью «Поэтика и практика иранской носталь­гии в изгнании» Хамида Нафиси. В ней доказывается, что для иранских бе­женцев, живущих в «Лос-Анжелесе и других диаспоральных сообществах <...> среди высокомедиатизированных постиндустриальных обществ», про­изводимая и потребляемая ими популярная культура (прежде всего телеви­дение) продолжает реконструировать и распространять коллективную иден­тичность. Автор исследует, как в «ритуалах изгнаннической ностальгии» беженцы обращаются к предшествовавшим изгнанию стихам и фильмам за образами отсутствия, нехватки, утраты и возвращения и совершают «симво­лические воссоединения». Насифи рассматривает использование иранцами практик, направленных на поддержание границ, подчеркивание собственной непохожести, утверждение своей связи с прошлым и поддержку сходства между собой. Он также говорит о влиянии семиотической и идеологической борьбы между политическими группами внутри иранской диаспоры на то, как воображается сообщество беженцев.

Более сложный случай описывается в статье Джона Соренсона «Суще­ственное и случайное в конструировании гоударственности: трансформации идентичности в Эфиопии и ее диаспорах» (1992. № 2) (прежде всего в канад­ской). Речь идет о «конфликте между этнической и национальной идентичностями в имперском государстве, являющемся многоэтничным и много­культурным», а также о «пересмотре идентичности в диаспоре, активно под­держивающей связь с родиной» (с. 201). Соренсон подчеркивает большое значение для диаспоры мифа об изгнании и возвращении; в случае с бежен­цами из Эфиопии (которых в 1992 г. было более полутора миллионов) такого единого мифа нет, родина воображается ими по-разному, ее история получа­ет разительно непохожие интерпретации, а формы идентичности, приписы­ваемые диаспоре и принимаемые ею, не совпадают. Диаспора вынуждена изобретать себе традицию, договариваться о ней.

Той же теме посвящены «Размышления о диаспоральных идентичностях»Пурнимы Манкекар (1994. № 3) — рецензия на книгу Карен Леонард «Делая этнический выбор: пенджабские мексиканоамериканцы в Калифорнии»[10]. Согласно Леонард, первые пенджабские иммигранты, сталкиваясь в Америке с расизмом, одиночеством, правовыми, экономическими и иными ограниче­ниями, вынуждены были вновь и вновь делать определенный «этнический выбор», принимать те или иные стратегические решения и тем самым кон­струировали свою идентичность. Например, они женились на мексиканках, а не на черных женщинах, чтобы не ассоциировать себя с группой, ненави­димой белыми, надеясь более успешно решать свои проблемы подобного же рода самостоятельно, без объединения с черными. А появлявшиеся в таких браках дети, вырастая, предпочитали считать себя индийцами или урожен­цами Ост-Индии из-за существовавшего среди мексиканоамериканцев (как называют американцев мексиканского происхождения, хотя бы частичного) предубеждения против детей, рожденных в смешанном браке. Выбор по­пулярных американских имен начиная с третьего поколения также был ре­зультатом влияния господствующего дискурса расы и нации. К изложению наблюдений Леонард Манкекар добавляет выводы из собственных бесед с сикхской женщиной в Нью-Дели, также показывающие влияние господ­ствующей нации на идентичность маргинальной группы.

Здесь стоит упомянуть номер журнала, почти целиком посвященный му­зыке, чья важность для коллективной идентичности, по замечанию Тололяна, соответствует ее транснациональной мобильности и объединяющей силе (1994. № 3. С. 241). В качестве приглашенного редактора этого номера вы­ступил этномузыковед Марк Слобин, составивший подборку статей на раз­ном материале — от гаитянского до китайского. К этой подборке тематичес­ки примыкает кейс-стади Джона Бейли «Роль музыки в трех британских мусульманских общинах» в следующем номере «Диаспоры» (1995. № 1).

Подробнее следует остановиться на статье Фран Марковиц «Перекрещи­вающиеся идентичности: русская еврейская диаспора и еврейская диаспора в России» (1995. № 2), которая не только посвящена проблеме диаспоральной идентичности, но и является одной из очень немногих публикаций «Диа­споры» на «русскую» тему[11]. Автор начинает с указания на то, что всякий ана­лиз вопроса об идентичности российских евреев «усложняется проблемами, проистекающими из новых политических или демографических изменений» (с. 201). «Советского еврейства», как и Советского Союза, больше нет — и нет «политически приемлемого, исторически корректного» обозначения. «Рус­ские евреи» жили в разных частях Союза, имели разный коллективный опыт; кроме того, есть русскоговорящие евреи за пределами России, не говоря о миллионной диаспоре «советских евреев» в Израиле и Америке; кроме того, «русскими евреями» обычно называют евреев, живших в Российской импе­рии. Именование обусловливается идентичностью, а та — опытом, в данном случае советским и постсоветским.

Марковиц пишет, что на протяжении предыдущих тридцати лет групповая идентичность советских/русских евреев репрезентировалась сначала как единое целое, затем как нечто фрагментированное. Советские евреи изобра­жались как сообщество, противостоящее советским власти и обществу, стиг­матизирующим их, отказывающим им в желанной для них идентичности. Од­нако, согласно интервью, проведенным Марковиц в 1980-х гг., большинство евреев ассимилировались, а сталкиваясь с непреодолимыми трудностями — стремились уехать. Они затруднялись определить, что конституирует еврей­скую идентичность, и вместо традиционной религиозной составляющей на­зывали «в качестве отличительной характеристики своей групповой иден­тичности высокую степень интеллектуализма, космополитизма и сильную ориентацию на результат» (с. 204). Хотя внешние наблюдатели (западные авторы) приписывали им несколько иной набор качеств, и те и другие все же представляли советское еврейство как единое сообщество, «базирующееся на монолитной модели или идеальном типе», с «отчетливой групповой иден­тичностью, основанной на общей истории и судьбе» (там же). И лишь пере­селение десятков тысяч советских евреев в Израиль и Северную Америку в 1970-х гг. поколебало эти представления.

Израильтяне и американские евреи были поначалу озадачены, а затем воз­мущены тем, что советские евреи были больше озабочены налаживанием быта, чем воссоединением с еврейским народом. Американские активисты, ратовавшие за свободу советского еврейства, удивлялись, почему те вдруг предпочли приехать к ним, а не в Израиль; им казалось, что к ним попросту едут «не совсем евреи». Сами бывшие советские евреи тоже сталкивались со «странностями», испытывавшими на прочность их представления о ев­рейской идентичности. В новой стране их встретили евреи — таксисты, па­рикмахеры и наркоторговцы, а не только инженеры, музыканты, врачи и журналисты. Не все окружающие евреи были общих с ними политических взглядов, а некоторые были недовольны их приездом. Процесс фрагментирования еврейской идентичности усилился переменами внутри иммигрант­ских группировок. Например, не всем удавалось успешно реализоваться на рынке труда, а этическое требование делиться с другим в данном случае не срабатывало.

Марковиц отмечает, что на обоих континентах бывшие советские евреи чувствовали необходимость поддерживать связь с товарищами по эмиграции: им были нужны русский язык, русская кухня, а главное — уверенность, что их старая жизнь, так же как и новая, имела смысл. Они обратили внимание на то, что раньше было самоочевидным: что они не только евреи, но и русские, хотя «официально» не имели в СССР такой идентичности. Что же касается трех миллионов евреев, оставшихся в 1990-е гг. в России, то они утратили «советско-еврейскую» идентичность.

Согласно выводу Марковиц, лишенные как религиозного, языкового и гео­графического «общих знаменателей», так и веры в ту или иную политическую систему, но зато имеющие своими приоритетами знание и профессию, евреи в конце XX в. — это современные люди в сущностном смысле этого слова. Осмысляющие свою еврейскость, сознающие свою русскость и в то же время ставшие израильтянами или американцами, евреи образовали «транснацио­нальное сообщество» (с. 207). «Это сообщество, воображаемое <...>, непред­намеренное и, очевидно, не имеющее определенной территории, покоится на социальной основе родственных и дружеских связей, преодолевающих рас­стояние между континентами; на эмоциональной основе общего понимания того, что такое быть евреем в СССР; на позитивной оценке русской высокой культуры и русского языка; на ориентации на интеллектуализм и профессио­нализм и на необходимости приспособить эти ценности, убеждения и жизнен­ные установки к новой, постсоветской реальности. С учетом недавно возрос­ших возможностей международного обмена информацией (по телефону и электронной почте) и транснациональных путешествий теоретическая идея такого всемирного сообщества реализуется на практике» (с. 207—208).

В отличие от статьи Марковиц, лишь в небольшой степени основанной на интервью, работа Уэсли Чапина «Турецкая диаспора в Германии» (1996. № 2) — это кейс-стади с большим количеством статистических данных, опи­сывающих усиление иммиграции турок в Германию. В статье показано, что турецкая диаспора неоднородна: она состоит, во-первых, из гастарбайтеров (их большинство) и беженцев, а во-вторых — из нескольких этнических групп (этнических турок среди турецких иммигрантов всего лишь две трети). Тем не менее, отмечает Чапин, это все же одна диаспора со своей идентич­ностью, обладающая общей памятью о родине и, как правило, не стремящаяся к ассимиляции (натурализации).

Идентичности другой крупной диаспоры посвящена статья Беннетты Жюль-Розетт «Дискурсы идентичности и диаспоральная эстетика в черном Париже: формирование сообщества и перевод культуры» (2000. № 1). Если в 1960 г. во Франции проживали лишь 18 тысяч африканцев, то, согласно переписи 1982 г., их было уже 127 322, а по переписи 1990 г. — 1 633 142 (с. 39). На протяжении этого времени диаспоральные сообщества афри­канцев во Франции вырабатывали различные определения коллективной идентичности; статья Жюль-Розетт посвящена роли интеллектуалов и ху­дожников — выходцев с африканского континента в «оформлении дискурсов идентичности и диаспорических социальных формаций» (там же). Под дискурсом групповой идентичности подразумеваются утверждение идеала, выражение коллективной репрезентации и интересов группы (позитивного переопределения маргинальной или подавляемой группы) и ее социально- политические притязания. Подобные дискурсы лежат в основе различных стратегий приспособления к новым условиям (внедрение, ассимиляция, интеграция).

Первый такой дискурс африканцев во Франции был связан с движением «негритюд» 1930—1940-х гг., возникновению которого во многом способство­вало знакомство черных студентов Сорбонны с «Историей африканских ци­вилизаций» Лео Фробениуса. Главными его идеологами были Эме Сезер, Леопольд Сенгор и Леон-Гонтран Дамас. Согласно концепции Жюль-Розетт, один дискурс сменяется другим, когда первый не приводит к желаемому со­циально-политическому результату или же когда исторические или поли­тические обстоятельства показывают его неадекватность реальности. Это смещение автор определяет как результат разрыва между означаемым и озна­чающим. Так, негритюд был проблематизирован к 1970-м гг., когда было по­ставлено под вопрос существование его фундаментального означающего — сущностной «негритянскости»; среди сыгравших в этом роль обстоятельств Жюль-Розетт называет постколониальную критику африканского полити­ческого и экономического кризиса, сам факт миграции африканцев на север, создание крупных постоянных диаспор в Лондоне, Париже и Брюсселе. Идеология «антинегритюда» может быть коротко определена как подчерки­вание «важности креолизации в усилении черной автономии» (с. 44). Здесь сыграли роль такие интеллектуалы, как министр культуры Бенина Станислас Адотеви, гаитянский поэт Рене Депестр и др. Третий дискурс идентичнос­ти — «паризианизм» — утверждается в 1970-е гг., когда новое поколение африканских писателей решило вовсе порвать с темой негритюда. «Паризианизм» укоренен в разочарованности и углубленности в себя, ставших «отве­том на атмосферу постколониального обмана» (с. 46); его основные темы — отчужденность, изгнание и безумие. Одно из главных имен здесь — Поль Дакейо, камерунский поэт, в 1980-х гг. основавший два издательства, кото­рые публиковали новую африканскую литературу, и таким образом способ­ствовавший возникновению транснационального африканского интеллекту­ального сообщества, подготовив почву для четвертого дискурса, который Жюль-Розетт называет постколониальным универсализмом. Один из его идеологов — ивуарский поэт Жан-Батист Тьемеле, который уже говорит об идентичности как о воображаемом конструкте.

Со сказанным в статье Жюль-Розетт созвучны размышления Тололяна о религиозных, филантропических, политических и других «элитах и инсти­тутах армянской транснации» в одноименной статье, опубликованной в том же выпуске «Диаспоры». Согласно Тололяну, «организованные, институцио­нально установленные и поддерживаемые связи в сочетании с материаль­ным и культурным обменом между диаспоральными сообществами и между диаспорой и родиной являются ключевыми компонентами "диаспоральной" социальной формации в строгом смысле этого слова, а не в смысле только этнической группы» (с. 108). Автор прослеживает историческое развитие ар­мянских «диаспоральных общинных элит и институтов», например куль­турных, продуцирующих все новые формы идентичности, и показывает пе­реход диаспоры от «изгнаннического национализма» — то есть понимания диаспоры как нации в изгнании, ждущей возвращения на родину, — к «диа- споральному транснационализму», хотя и без отмены понятия «нация», со­храняющего значение в армянской диаспоральной публичной сфере. «Се­годня, — пишет он, — диаспоральные элиты начали видеть в совокупности диаспоральных сообществ устойчивую армянскую транснацию» (с. 115). В качестве примера транснациональной организации приводится Армянская апостольская церковь.

К теме еврейской идентичности обращается и израильский политолог Йосси Шаин в статье «Американские евреи и конструирование израильской еврейской идентичности» (2000. № 2), посвященной противостоянию свет­ских и религиозных евреев в Израиле, в котором приняли участие и аме­риканские евреи. Как пишет Шаин об их реформаторской и консерватив­ной «деноминациях», «нахождение в авангарде сражения против господст­ва ультраортодоксов в Израиле воспринимается этими движениями как утверждение их собственной значимости в Соединенных Штатах» (с. 164). Шаин прослеживает «эволюцию еврейско-американско-израильских от­ношений с точки зрения конфликтующих еврейских идентичностей», а точнее — влияние изменений в «еврейско-американской идентичности» на «израильско-диаспоральные отношения» (с. 165): интеграцию евреев в аме­риканское общество в конце 1940-х — начале 1960-х гг., «израилизацию», или «сионизацию», еврейско-американской идентичности с середины 1960-х гг., «консолидацию отношений между Израилем и американскими евреями» с начала 1980-х гг. и, наконец, трансформацию обоих сообществ и отношений между ними с начала 1990-х гг. под влиянием распространения демокра­тических ценностей и идей плюрализма, средневосточных мирных перегово­ров и т.д. Шаин делает вывод о «проникновении в традиционалистский из­раильский иудаизм либерального американского иудаизма как другого, среднего пути между агрессивной ультраортодоксией и безоговорочным секуляризмом» (с. 194).

Еще одна статья на обсуждаемую тему — «Одно лицо, много масок: един­ственность и множественность китайской идентичности» Тона Чикьона и Чана Квокбуна (2001. № 3). Авторы анализируют материалы бесед с живу­щими в Сингапуре китайцами, которые были проведены на рубеже 1980— 1990-х гг. «Китайскость» определялась информантами через кровное род­ство, выражающееся в фенотипических признаках и фамилии, тогда как другие маркеры этнической идентификации: язык, религия, образование — утратили для них «гомогенизирующее влияние» (с. 371). Таким образом, в этнической идентификации сингапурские китайцы полагаются на «инди­видуальное», а не «общинное» (в терминологии авторов). Те из них, кто по­лучил образование на английском языке, определяют получивших образо­вание на китайском как ультраконсервативных и старомодных, а вторые определяют первых как либеральных и сексуально распущенных «полу­китайцев», не знающих, что такое китайская культура, и называют их между собой «бананами» (то есть желтыми снаружи, белыми внутри) (с. 378—379). Все это, наряду с разрывом поколений, младшее из которых зачастую не бы­вало в Китае, привело к «фрагментированию китайской этничности» (с. 384).

В упомянутом выше спецвыпуске 2002 г. о диаспоре как дискурсе — «изобретении, конструировании и презентации себя» — изобретению и пе­реизобретению традиции посвящена статья Маргарет Саркисян «Играя (в) португальское: конструирование идентичности в сообществе португаль­цев в Малайзии» (2002. № 2). Саркисян убедительно показывает, что музыка, танец и используемые в представлениях костюмы суть один из способов (на­ряду с языком и религиозной верой) саморепрезентации членов сообщества в качестве португальцев. Здесь же назовем еще один, недавний спецвыпуск «Диаспоры», составленный из материалов прошедшей в 2012 г. в Оксфорд­ском университете конференции «Острова и идентичности: креолизация и диаспора в сравнительной перспективе» (2008 [фактически — 2013]. № 1). Креолизация трактуется в нем как не сводимая к Карибам, а характерная для островных пространств вообще «идентичностная траектория», сопоставимая с диаспоральной и отличная от нее («там и тогда» — в диаспоре, «здесь и сей­час» — в креолизации). Географически материал статей охватывает Маскаренские острова, острова Зеленого мыса и Гаити; наиболее теоретичная из них — «Понятие креолизации: попытка теоретического прояснения»Кристины Шиваллон.

Одна из первых статей о диаспоральной идентичности, появившихся в «Диа­споре», — «Индия онлайн: электронные доски объявлений и конструирова­ние диаспорической индийской идентичности» Амита Рэя (1995. № 1). Это одновременно и первая публикация журнала, в которой диаспоральная проб­лематика рассматривается в контексте новейших цифровых средств комму­никации, а именно — популярной в конце 1980-х — начале 1990-х гг. системы (точнее, ряда систем) обмена сообщениями и файлами, прообраза современ­ных интернет-чатов, а также электронной почты и файлообменных сетей. В этой статье анализировались сообщения, содержащие пропаганду индий­ского национализма, а значит, конструирующие и репрезентирующие индий­скую идентичность. К ней примыкает работа Винная Лаля «Политика истории в Интернете: кибердиаспорический индуизм и североамериканская диаспора индусов» (1999. № 2). Лаль пишет о воинственности «кибердиаспорического» индуса и создаваемых им «ревизионистских версиях индийской ис­тории»: стремлении отождествить индуизм с хиндутвой, утверждении, что технология RSS, регистрирующая обновления на вебсайтах, является реали­зацией идей Вивекананды и т.д. (с. 152 и далее). Той же темы касаются более поздние статьи: «Интернет, место и публичная сфера в диаспоральных со­обществах»Энджел Адамс Пархам (2005 [фактически — 2009]. № 2/3), в ко­торой говорится об использовании онлайн-пространств гаитянской диаспо­рой, и «"Ватсапы" в Сети: роль информационных и коммуникационных технологий в формировании транснациональной эфиопской диаспоры» Нэнси Хафкин (2006 [фактически — 2011]. № 2/3). Обе они посвящены не вир­туальным сообществам, а тому, как то или иное реальное сообщество исполь­зует виртуальную среду. А в статьеМартина Зёкефельда «Алевизм онлайн: переосмысление сообщества в виртуальном пространстве» (2002. № 1) об­суждается и понятие «виртуальное сообщество» — различаются «культурные», то есть просто представленные в кибепространстве, и «социальные» сообщества, то есть поддерживаемые посредством активного взаимодействия в этом пространстве (с. 108).

Внимание «Диаспоры» к этой теме, во-первых, полностью отвечает одной из главных задач журнала: проследить, как переопределяются некогда строго расчерченные границы нации-государства в новой, транснациональной куль­туре, а во-вторых, свидетельствует в пользу его актуальности: триада «диа­спора — медиа — идентичность» веьма популярна, список литературы на эту тему обширен[12], и это закономерно: значение медиа для диаспор и, значит, для диаспороведения едва ли возможно переоценить.

Глобализация последних десятилетий — это новые возможности не только для активного передвижения людей (мобильности), но и для быстрого рас­пространения информации. И, пожалуй, второе даже больше, чем первое, влияет на жизнь вне родины и на традиционное представление об этой жизни. Иными словами, появление Интернета, глобального телевидения и мобильной связи должно было не просто существенно повлиять на диаспоры, но даже поставить под вопрос само их существование. В 2005 г. вышла книга Карин Авив и Давида Шнеера «Новые евреи: конец еврейской диаспоры»[13], где было показано, что для нового поколения евреев Израиль больше не яв­ляется «землей обетованной» и что они чувствуют себя дома там, где живут, будь то одна часть света или другая (ср. изложенные выше наблюдения Марковиц над новейшей еврейской идентичностью из № 2 «Диаспоры» за 1995 г.). Под концом диаспоры в данном случае подразумевается конец идеи изгнания (сами израильтяне сегодня, упоминая евреев, проживающих за ру­бежом, говорят уже не про «галут» — «изгнание», а про «тфуцот» — «рассея­ние»), но это выражение можно употребить и в расширительном смысле. Со­временные глобальные медиа — наряду с возможностью быстро и часто путешествовать — позволяют чувствовать себя как дома где бы то ни было, и соответствующие критерии диаспоральности, названные Сафраном в № 1 «Диаспоры» за 1991 г., едва ли не теряют значение, а сам термин «диаспора» — продуктивность.

[1] См. об этом: Diaspora and Transnationalism: Concepts, Theo­ries and Methods / Eds. R. Baubock, T. Faist. Amsterdam: Amsterdam Unuversity Press, 2010. P. 7.

[2] Адрес официального сайта журнала — http://www.utpjournals.com/diaspora.

[3] См.: http://diasporastudies.in/.

[4] См.: Андерсон Б. Воображаемые сообщества: Размышле­ния об истоках и распространении национализма [ 1983] / Пер. с англ. В. Николаева. М.: КАНОН-пресс-Ц; Кучково поле, 2001.

[5] Clifford J. Diasporas // Cultural Anthropology. 1994. № 9. P.311.

[6] Ibid. P. 322.

[7] Dufoix S. Les Diasporas. P.: Presses Universitaires de France, 2003.

[8] Mishra V. The Literature of the Indian Diaspora: Theorizing the Diasporic Imaginary. L.: Routledge, 2007.

[9] Авторы ссылаются здесь на «Воображаемые сообщества» Андерсона и известный сборник «Изобретение традиции» (The Invention of Tradition / Eds. E. Hobsbawm, T. Ranger. Cambridge (UK): Cambridge University Press, 1983), а также на статью: Rapport N, Dawson A. Home and Move­ment: A Polemic // Migrants of Identity: Perceptions of Home in a World of Movement / Eds. N. Rapport, A. Dawson. Oxford: Berg, 1998. P. 19—38.

[10] Leonard K.I. Making Ethnic Choices: California's Punjabi Mexican Americans. Philadelphia: Temple University Press, 1992.

[11] К числу других статей относятся «Диаспора с отличием: этническая идентичность еврейских и грузинских подрост­ков в Российской Федерации» той же Марковиц (1997. № 3), «Возвращение на тоталитарную родину: неопределен­ная инаковость русских репатриантов из Китая в СССР» Лори Манчестер (2007 [фактически — 2013]. № 3), а также «Декосмополитизация русской диаспоры» Дэвида Лэй- тина, где говорится о выборе диаспоральным сообществом того или иного аспекта идентичности в качестве главного и о том, как — не почему, а именно как — русские евреи на Брайтон-Бич консолидировались по религиозному прин­ципу (2004. № 1; русский перевод см. в этом тематическом номере «НЛО»).

[12] Так, роль потребления медиа и «апроприации коммуни­кационных технологий» в процессе конструирования диа- споральной идентичности в повседневной жизни рассмат­ривается на материале этнографических исследований в Лондоне и Нью-Йорке в кн.: Gergiou M. Diaspora, Identity and the Media: Diasporic Transnationalism and Mediated Spacialities. Cresskill: Hampton Press, 2006. См. также: Brinkerhoff J.M. Digital Diasporas: Identity and Transnatio­nal Engagement. N.Y.: Cambridge University Press, 2009; Alonso A., Oiarzabal P.J. Diasporas in the New Media Age: Identity, Politics, and Community. Reno: University of Ne­vada Press, 2010, и др.

[13] Aviv C.S., Shneer D. New Jews: The End of the Jewish Dias­pora. N.Y.: New York University Press, 2005.

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

Модели самоидентификации и литература российской диаспоры в современной Германии

Ольга Брейнингер

(пер. с англ. А. Слободкина) 

Отправляясь на полевое исследование весной 2013 года, я не могла предста­вить себе, что, вместо того чтобы описывать различные диаспоры, я займусь поиском объяснения того, почему некоторые из них более не существуют. Уильям Сафран определял «диаспоры» как

сообщества эмигрантов, члены которых обладают несколькими из следую­щих характеристик: 1) они сами либо предыдущие поколения их семей рас­сеивались из некоторого первоначального «центра» к более «окраинным» регионам страны либо за границу; 2) они сохраняют коллективную память, концепцию или миф о первоначальной родине — ее географическом поло­жении, истории и достижениях; 3) они считают, что их не принимает и, ве­роятно, не может полностью принять общество, в котором они живут в на­стоящее время, и вследствие этого чувствуют частичное отчуждение от него; 4) родину предков они считают настоящим, идеальным домом и тем местом, куда они или их потомки, возможно, вернутся либо куда им следо­вало бы вернуться, когда будут условия; 5) они считают необходимым со­обща поддерживать или восстанавливать свою первоначальную родину для ее безопасности и процветания; 6) они продолжают в той или иной степени сохранять связь с родиной, и их этнокоммунальное сознание и солидар­ность определяются наличием этой связи[1].

Концепция Сафрана подчеркивает «этнокоммунальное сознание» и «со­лидарность» как ключевые термины для диаспоры. Неизбежно неся в себе травматический опыт, переселение угрожает благополучию[2], и потому из­вне диаспора воспринимается как убежище, дающее защиту своим членам. Роль диаспорального сообщества — дать переселенцам чувство принадлеж­ности к среде и общей идентичности. Уильям Блум утверждает, что группо­вое сообщество в состоянии кризиса идентичности может защитить свою це­лостность при помощи совместного формирования новой идентичности[3]. Таковой традиционно была функция диаспоры. Однако для постперестроеч­ной диаспоры иммигрантов из России, живущих в Германии, ситуация ока­залась иной.

Говорить сегодня о «русской» диаспоре в Германии не вполне уместно; скорее речь идет о группе иммигрантов различного этнического происхож­дения из постсоветского пространства, имеющих общий иммигрантский опыт и проживающих в Германии. Эта многонациональная группа крайне да­лека от единства. Разобщенность и антагонизм между ее этнически раз­личными составными частями делают невозможным формирование общей «идентичности диаспоры». И даже если теоретически можно было бы создать «этнокоммунальное сознание» и «солидарность», сообщество постсоветских иммигрантов не обладает тем «клеем»[4], которым, следуя логике Дюркгейма, могли бы стать общие культурные ценности — и прежде всего иммигрантская литература[5]. Однако в процессе обсуждения с иммигрантами произведений, написанных их бывшими соотечественниками Юрием Малецким[6], Владими­ром Каминером[7], Алиной Бронски[8] и Дмитрием Вачединым[9] (известными и популярными среди читателей в Германии или[10] в России), обнаружилось, что для иммигрантов из бывшего СССР, опыт которых отражен в этой лите­ратуре, она осталась в значительной степени неизвестной либо, наоборот, вы­звала неприятие.

Существует огромный разрыв между фактическим механизмом самоиден­тификации в диаспоре и специфическими аспектами его выражения в им­мигрантской литературе. Основываясь на результатах интервью и опросов, проведенных в 2013 году среди русскоязычных иммигрантов в Германии, я считаю, что для большинства из них процесс самоопределения тесно связан с тремя моделями идентификации: отрицательной самоидентификацией, пе­реключением между дискурсами «дома» и сохранением твердой линейной идентичности. При этом я предполагаю (основываясь на интервью и анализе текстов), что иммигрантские писатели придерживаются стратегии, которую можно назвать «гибридной», «мультикультурной» и т.п. Этот выбор объ­ясняется рядом причин, например желанием разрешить ряд парадоксов в мигрантских стратегиях идентификации, принятием состояния гибридности как приема художественного остранения, использованием возможностей языка для обозначения категорий включения (inclusion) и исключения (ex­clusion), желанием сориентировать читателя и, наконец, разделением личного и публичного пространства. В результате вопрос этнического самоопределе­ния оказывается внутренне вытесненным и занимает подчиненное положе­ние в смешанной, гибридной идентичности.

Прежде чем продолжать, необходимо сделать оговорку относительно ис­пользования категорий национальности и этничности. Как правило, слово «диаспора» относится к моноэтничному сообществу, однако «русская» диа­спора в Германии таковым не является, она этнически неоднородна. В то же время все ее части объединяет общий язык, жизненный опыт иммиграции, что и дает основания для обобщений. В этом контексте следует противопоставить «русскую» диаспору, например, русским иммигрантам. Соответственно, я буду использовать слово русский для обозначения этнических русских, а выражение «русские мигранты» (независимо от того, являются ли они этническими рус­скими, немцами, евреями, татарами и т.д.) как обобщенный термин для всех иммигрантов, приехавших в Германию из бывшего СССР и воспринимаемых местным населением как «русские» на основании используемого ими языка.

К ИСТОРИИ ВОПРОСА

Согласно исследованию Тимоти Хеленяка, Германия приняла 59% уехавших из бывшего Советского Союза с 1989 года, 25% принял Израиль, 11% — США[11]. «В период с 1995-го по 2002 год в Германии 43% иммигрантов составляли этни­ческие немцы, которых привлекала щедрая помощь, оказываемая государством переселенцам. Русские, вторая в количественном отношении категория им­мигрантов, составляли 38%, в то время как третья группа, этнические евреи, — 10%»[12]. По данным Управления по делам миграции и беженцев, за 1950— 2005 годы Германия приняла в общей сложности 4 481 482 так называемых(Spat)Aussiedler, «поздних переселенцев», большинство из которых приехали из бывшего СССР (2 334 334), Польши (1 444 847) и Румынии (430 101)[13].

Большая часть «русских» иммигрантов являются «переселенцами» (Aussiedler), если они приехали в Германию до 1 января 1993 года, или «поздними переселенцами» (Spataussiedler) в случае приезда после этой даты. Поздние переселенцы — это этнические немцы, вернувшиеся в Германию из стран бывшего Восточного блока. Юридическим основанием их права на возвра­щение в Германию и получения немецкого гражданства являются Феде­ральный закон о беженцах (Bundesvertriebenengesetz (BVBG)) 1953 года и 116-я статья Конституции Германии (Grundgesetz). BVBG предусматривает название «поздние переселенцы» для граждан Германии, проживавших после 1945 года на территориях, ранее принадлежавших Германии к востоку от ли­нии Одер—Нейсе, либо для этнических немцев, живших на территории быв­шего коммунистического блока[14].

Вторая по численности группа в «русской» диаспоре — иммигранты еврей­ского происхождения. При этом важно помнить, что основными направле­ниями еврейской иммиграции были Израиль и США, и, как считает Люд­мила Исурин, «иммиграция в Германию открылась, когда большинство русских евреев, желавших уехать, иммигрировали в Израиль и Соединенные Штаты»[15]. Число еврейских иммигрантов существенно меньше числа «позд­них переселенцев». В период с 1991-го по 2008 год в Германию их прибыло около 210 000[16].

Еврейских иммигрантов, прибывающих в Германию, принимают как «бе­женцев по квоте» в соответствии с законом 1991 года o Kontingentfuechtlinge[17]. Чтобы получить право на проживание в Германии, они должны соответст­вовать определенным критериям. Они должны быть гражданами одной из бывших республик Советского Союза[18] и доказать еврейское происхождение хотя бы одного из родителей[19]. Они также должны исповедовать иудаизм[20], в некоторой степени владеть немецким языком[21], быть принятыми в одну из еврейских общин Германии и показать, что они способны интегрироваться в немецкое общество[22].

Следующая группа русских мигрантов в Германии — это беженцы[23]. В Ев­росоюзе ищет убежища значительное число беженцев из России — больше поставляет в 27 стран, образующих сегодня Евросоюз, лишь Афганистан[24]. Германия находится на втором месте по числу принимаемых беженцев (в 2011 году их было 53 255)[25].

«Добровольные / профессиональные мигранты» также образуют особую группу. Это предприниматели, высококвалифицированные специалисты и студенты, поступающие в немецкие университеты. И, наконец, последняя ка­тегория мигрантов — это жены или мужья немцев, прибывающие в Германию с целью воссоединения семьи.

Если говорить о хронологических рамках миграции, необходимо учесть несколько моментов. Во-первых, хотя Германия принимала «(поздних) пе­реселенцев» с 1950 года, подавляющее большинство приехавших из бывшего СССР переселились туда лишь в постперестроечное время[26]. Во-вторых, рост и уменьшение числа «русских» иммигрантов прямо зависели от социально- политической ситуации на советском и постсоветском пространстве.

Рост миграции во время перестройки и особенно после 1991 года был по­казателен для политической ситуации в бывшем СССР. Главными причи­нами рассеяния и миграции населения из (бывшего) СССР в Германию были: политическая ситуация в (бывшем) Советском Союзе, коллапс эконо­мической системы, политическая нестабильность и рост национального со­знания в (бывших) советских республиках, а также появление легальной воз­можности уехать[27].

НЕГАТИВНАЯ ИДЕНТИФИКАЦИЯ, МНОЖЕСТВЕННОСТЬ ДОМОВ И ЛИНЕЙНЫЕ ИДЕНТИЧНОСТИ

Виктория (36 лет, этническая немка из Кыргызстана) согласилась подробно рассказать о разнообразных причинах, побудивших ее приехать из Кыргыз­стана в Германию:

К тому времени у нас в Киргизии не было абсолютно никаких перспектив на будущее — инфраструктура рушилась, безработица, повышение цен на всё, перемена гос. языка с русского на киргизский и ужасные нацистские высказывания и действия со стороны коренного населения ко всем «рус­скоговорящим» <...>. На улице, в общественных местах по-немецки запре­щали говорить (и так, если кто узнавал, что мы немцы, — то были автома­тически «фашистами»).

Елена (38 лет, замужем за немцем) также описывает напряженную обста­новку, связанную с национализмом в Украине, — однако в отличие от Вик­тории, вынужденной уехать из-за антинемецких настроений, Елена уехала из-за настроений антирусских:

В Германию уехала из Западной Украины, города Львов <...>. Я уехала от разгрома и нищеты, а также геноцида и дискриминации русской интелли­генции на Западной Украине.

Все же было бы преувеличением считать, что главной причиной переезда в Германию явился социальный коллапс на постсоветском пространстве. Например, Александр (61 год, этнический еврей) утверждает, что приехал в Германию «из любопытства», а Ирина (жена позднего переселенца из Казахстана) подчеркивает, что никогда не испытывала «никаких гонений вла­стей. Уехали дети и внуки, и я уехала за ними». Зоя (61 год), хотя и упоми­нает «смутные времена в Казахстане», также говорит, что основным мотивом было другое:

Когда мы посмотрели на жизнь в Германии, побывав в гостях, мне показа­лось, что [это] именно то, чего мне всю жизнь не хватало. Понравились чет­кий распорядок жизни, какой-то общий порядок всего, то есть на всем был какой-то определенный порядок, и, конечно, общее впечатление внеш­нее — что чисто, что люди такие приветливые, чего мы никогда не видели в Казахстане.

«Русская» диаспора относительно децентрализована и распределена по всей Германии, хотя в нескольких городах концентрация иммигрантов суще­ственно выше, чем в других. Как было бы естественно предположить, Берлин, Мюнхен, Кёльн, Франкфурт и Гамбург привлекают большое число мигран­тов. В целом бывшая Западная Германия является для них более привлека­тельной, чем бывшая ГДР.

Правительство Германии принимало различные меры, чтобы контролиро­вать и равномерно распределять мигрантов по всей стране. Первые попытки сделать это были вызваны стремлением мигрантов селиться поблизости друг от друга, создавая собственные социальные структуры внутри немецких городов. Чтобы помешать геттоизации, была введена временная система на­значения переселенцам места жительства. Это означает, что после регистра­ции в одном из Durchgrenzgangslager[28], первоначальном центре приема иммиг­рантов, они направлялись в одну из федеральных земель[29]. По отношению к еврейским иммигрантам правила были другими — их должна была принять одна из еврейских общин в Германии. И все же по всей стране существуют районы скопления иммигрантов, называемые «маленькая Москва» или «гетто русских немцев»[30]. Сначала иммигрантов селят в общежитиях, называемых Heim и имеющихся во многих немецких городах. Но и за их пределами кон­центрация мигрантов в отдельных частях городов различается.

Подобная геттоизация имеет весьма неоднозначные последствия. С одной стороны, это помогает иммигрантам прижиться в новом сообществе, с дру­гой — создает субсообщества, препятствующие их дальнейшей интеграции и ассимиляции.

Немецкий этнолог Георг Эльверт в 1982 году выдвинул идею «внутренних структур», побуждающих с помощью «внутренней интеграции»,Binnenintegration, к полной социальной интеграции. Эльверт выделил три функции «внутренних структур»: усиление идентичности, передача повседневных зна­ний и формирование групп по интересам. Эльверт считает, что внутренние структуры также могут препятствовать адаптации мигрантов в немецком об­ществе, в случае если они создают условия для социальной изоляции и не­способны проявлять гибкость и адаптировать людей к правилам и культуре принимающего общества. Исследователь утверждает, что постепенно они пе­рестают играть важную роль в жизни мигрантов[31].

По мнению Марии Савоскул, изучающей сообщества этнических немцев в Германии, внутренние структуры, напротив, всегда продолжают быть важной и привычной частью жизни мигрантов независимо от того, насколько быстро идет процесс ассимиляции. Она выделяет следующие внутренние структуры этнических немцев в России: землячество, религиозные общины, «Дом ро­дины» (историческое общество российских немцев), Российский немецкий театр, «Литературное общество русских немцев» и различные интернет-страницы, газеты, русские магазины, турагентства и дискотеки[32]. Я согласна с утверждением Савоскул о том, что такие «внутренние структуры» являются способом сохранения этнической культуры; следует заметить, что в настоящее время, при наличии новых видов коммуникации, эти структуры перестали иг­рать основную роль в жизни мигрантов. Как указывает Джеймс Клиффорд, «народы в рассеянии, ранее отделенные от прежней родины океанами и поли­тическими преградами, все больше входят с ней в контакт благодаря современ­ному транспорту, связи и трудовой миграции»[33]. С повсеместным распростра­нением Интернета иммигрантам больше не нужно оставаться в гетто, чтобы чувствовать себя частью своей культуры: виртуальные сообщества играют роль «общего дома». Большинство опрошенных утверждало, что они активно поль­зуются социальными сетями (старшее поколение предпочитает сеть «Одно­классники», в то время как более молодые выбирают Facebook и Вконтакте) для общения с семьей и друзьями из дома. Различные интернет-страницы предлагают знакомства и общение для русских мигрантов по всей Германии.

На новой «родине» мигрантов ожидает множество проблем, в связи с чем необходимо упомянуть и проблему их профессиональной самоактуализации. Хотя социальное государство предоставляет мигрантам высокий уровень со­циальной помощи, перспективы карьерного роста остаются ограниченными. Основная проблема, конечно, — это недостаточное владение языком, что значительно уменьшает возможности иммигрантов в Германии. Кроме того, длительная процедура признания «русских» дипломов в большинстве слу­чаев заканчивается отказом. Наконец, даже тем иммигрантам, кому удалось освоить язык, часто приходится соглашаться на значительно менее квалифи­цированную работу, чем та, что была у них прежде. Лишь очень немногие мигранты из числа опрошенных мной были довольны карьерой в Германии. Например, Зоя сказала мне следующее:

Моя профессиональная деятельность складывалась крайне неудачно. Мне не дали курсы для инженеров, хотя я могла бы их получить, поскольку я прошла очень трудный тест. Но я не знала этого, меня обругали за то, что я сама пошла проходить этот тест, и мне сказали, что мне этого не положено, и послали делать так называемый Umschulung на Kauffrau. Я добросовестно училась на этих двухгодичных курсах, а потом оказалось, что мы могли ра­ботать только где-нибудь продавцами, без всякого бюро, к тому же в магази­не нас брали только в отделы типа овощного или йогуртного, не очень хоро­шие: в йогуртах работать холодно, в овощах — грязно. Две мои подруги, имея казахское высшее образование, так и работают в магазине, как они 14 лет на­зад окончили эти курсы. Расставляют банки с йогуртами в магазине.

Александр, муж Зои, — один из немногих добившихся успеха:

Где я только не работал. Начинал с того, что работал на стройке, помогал машины покупать, потом все-таки не терял надежды, что я найду работу по своей специальности в научном направлении, то, чем я занимался. Я напи­сал 250 бевербунгов[34]. Где-то половина либо не ответили, либо отрица­тельно, но один из них нашелся, человек, который в меня поверил, взял на работу, так я стал младшим научным сотрудником, потом дело пошло не­множко получше, короче, я доволен своей работой.

Отношения между различными подгруппами, составляющими «русскую» ди­аспору в Германии, зачастую напряжены; создаются стереотипы, которые ка­саются всех подгрупп иммигрантов. Людмила Исурин, например, упоминает о враждебности между еврейскими иммигрантами и этническими немцами- иммигрантами[35]. Ульрике Кляйнкнехт-Штреле также указывает на напряжен­ность между различными группами переселенцев. Исследовательница отме­чает, что мигранты, приехавшие в Германию до 1989 года, образуют более однородную и интегрированную группу, в отличие от мигрантов, приехавших после 1989 года. Последние являются более разнородным и менее интегри­рованным множеством, что способствует трениям между ними[36]. Савоскул также утверждает, что «часто они (ранние переселенцы. — О.Б.) даже встают в явную оппозицию к поздним переселенцам, полагая, что те создают невы­годный для ранних переселенцев, уже занявших прочные позиции в Герма­нии, образ российского немца»[37]. Схожим образом проводимые мной интер­вью также обнаружили трения между мигрантами — этническими немцами и этническими русскими. Зоя говорит:

Русской я никак не являюсь хотя бы потому, что у меня папа — украинец, мама — немка, плюс мы жили в Казахстане, что опять-таки говорит о том, что настоящих русских мы не знали. Когда мы жили после института в Ярославле, вот там мы увидели настоящих русских, и мы поняли, что мы никак к ним не принадлежим, это совершенно какая-то чуждая нация нам оказалась.

Нельзя забывать и об антагонизме между коренным населением Германии и мигрантами вообще, являющемся постоянной темой научных дискуссий[38]. Хотя официальной идеологической позицией является развитие мульти- культурализма, скрытое сопротивление этому велико, о чем говорили поч­ти все респонденты, с которыми я разговаривала. Многие иммигранты при­знавались, что тяжело переживают потерю статуса в Германии и страдают от враждебности. Вот как Мария вспоминает свое первое впечатление от Германии:

Первые дни и недели прошли в полном ужасе от враждебности по отноше­нию, ну, в моем понимании враждебности, совсем все по-другому, я ничего не понимаю, ни их порядков, ни их обычаев, все для меня чуждое, поэтому неприятное. Приятных моментов было крайне мало. Улыбка на лице при том, что я абсолютно точно знаю, что человек совершенно не расположен улыбаться и относится ко мне нехорошо. Они относятся ко всем людям, ко­торые приезжают сюда, как к «понаехавшим», у них есть для этого свои ос­нования, потому что Германия явно опустилась, стала ниже уровнем бла­госостояния, но их до этого довела толерантность — совершенно ненужное понятие, потому что нельзя мириться с тем, [что] в Европе коренное насе­ление является меньше половины европейцами, а больше половины — азиаты и все прочие.

Однако у некоторых иммигрантов был совершенно другой опыт. Зоя открыто восхищалась тем, как ее семья была принята в Германии:

Первые впечатления были бесподобные. Мы были очень счастливы. Когда мы сюда прилетели, я себя чувствовала как в самом прекрасном отпуске.

Иммигранты живо обсуждали отношения между «русскими» и «немцами» и различные национальные стереотипы. Поговорив о русских матрешках, ба­лалайках, водке и алкоголизме, многие интервьюируемые с готовностью пе­реходили к дискуссии о причинах, по которым эти стереотипы появились и укоренились в Германии. Некоторые критиковали себя за приезд в Герма­нию. Мария, опыт иммиграции которой был столь труден, призналась, что понимает, почему, как ей кажется, на нее в Германии смотрят свысока:

В силу того, что большинство русских плохо знает немецкий язык, за ис­ключением, наверное, детей, здесь родившихся, то они выглядят, есте­ственно, малокультурными, как мы относимся к таджикам у нас на базаре, когда он тебе говорит «брат, брат». Я понимаю, что я точно так же выгляжу здесь, хотя и таджик на базаре может иметь пять высших образований и быть доктором филологии на своем языке.

Ирина тоже считает, что именно своим поведением мигранты заслужили плохую репутацию у немцев:

Очень часто приходилось сталкиваться со стереотипами, и это бремя я несу и по сей день <...>. Это не значит, что Германия относится ко всем нациям плохо. Они очень лояльны к людям из Бразилии, Латинской Америки, Вьетнама и т.д. и очень негативно относятся к нам, и для этого есть совер­шенно однозначная и объективная причина. Те, первые иммигранты, кото­рые приехали сюда, были встречены такой заботой — не передать словами <...>. У нас есть знакомые, иммигранты первой волны, они нашего возраста, уехали сюда лет тридцать назад. И у мужчины была травма — у него не было пальцев на правой руке, он пострадал от электрического тока. И когда они приехали в Германию, их встречали на банхофе[39] специальные люди. Этот человек, он сейчас переживает, конечно, совсем другое отношение к нему, и он практически со слезами вспоминает один момент, когда один из не­мецких солдат, которые встречали этот иммигрантский поезд, подошел к нему, увидев, что у него нет пальцев на руке, подхватил два его чемодана и одну тяжелую сумку еще взял зубами. Такое тоже было. А потом, к сожа­лению, наступили времена, когда иммиграция пошла просто массово, и наши люди себя показали не с лучшей стороны, и вот теперь мы, иммиг­ранты поздней волны, все это на себе ощущаем.

Отдельный случай «русско»-немецкого антагонизма — ситуация с поздни­ми переселенцами в Германии. Эндрю Браун замечает по поводу поздних переселенцев:

Растущие трения между сообществами мигрантов и коренными немцами одновременно являются причиной и следствием изоляции мигрантов.

В культурном плане тот особый вид немецкости, обособивший их как эт­ническое меньшинство в бывшем Советском Союзе, продолжает отделять их от немцев Центральной Европы, прошедших через иные процессы мо­дернизации. Если в Казахстане они никогда не были до конца своими, то теперь им снова все больше приходится чувствовать себя незваными чужа­ками на чужой родине[40].

Согласно статистике[41], в конце 1990-х 70% иммигрировавших в Германию в качестве этнических переселенцев или членов их семей были русскими, не владели немецким языком и определенно не имели немецких корней (Volkstum). Марианна Тэкл считает, что это и является камнем преткновения между «русскими» немцами и «немецкими» немцами начиная с 1990-х годов. Преж­ние переселенцы легко интегрировались и достаточно быстро обретали свое место в немецком обществе, как и ожидала принимающая сторона[42]. По конт­расту с этим мигранты следующей волны демонстрировали значительно меньший потенциал и способность к интеграции. В этом, по-видимому, и были истоки конфликта. Вероятнее всего, прибывшими до 1989 года пересе­ленцами двигало желание воссоединиться со своим народом. Мотивом же для все увеличивающейся массы иммигрантов, приехавших после 1991 года, была экономическая нестабильность в бывшем СССР. Следствием этого было отсутствие желания этих новых мигрантов ассимилироваться и стать частью немецкого общества и культуры. Тэкл приходит к заключению, что

в эволюции специальных терминов для описания (Spat)Aussiedler, самым распространенным из которых является «русские немцы», видно новое их восприятие. Такая характеристика отражает тот факт, что, особенно после 1993 года, многие в этой группе считались гражданами Германии либо обла­дали двойным гражданством, но не могли говорить по-немецки и в куль­турном плане были скорее русскими[43].

Одной из самых удивительных находок моего исследования было нежелание огромного числа иммигрантов поддерживать какую-либо связь не только с «русскими» иммигрантами, но с русскими вообще. Многие из моих респон­дентов постоянно упоминали, что не хотят ассоциироваться с «русаками» — пренебрежительное обозначение «русских», — с их постыдным поведением и манерами. Некоторые интервьюируемые признались, что стыдятся гово­рить по-русски в общественных местах. Другие говорили, что избегают лю­бого общения с бывшими соотечественниками. Иногда такое решение при­нимается из-за отрицательного опыта с конкретными группами «русских» иммигрантов. Так было в случае с Дмитрием (26 лет, этнический немец из России, переехал в Германию с родителями в 2001 году):

Я тебе так скажу, я <...> имел дело со многими русскими, с которыми я больше дела не имею, слава Богу, то есть это были молодые люди, которые получали социал, которые не пытались найти себе работу или учебу, а если учеба у них и была, то абы как, просто чтобы отсидеть, просто чтобы полу­чить социал, который они получали, и в первые два дня эти деньги пропи­вались, прокуривались, то есть травка и все такое, но это [для] меня, в прин­ципе, когда я с такими людьми познакомился, в принципе, был шок. <...> Есть такие люди, эта «блатота», которые переносят все это сюда и пытаются этим жить, этой «Бригадой».

В ряде случаев, однако, решение отграничиться от всех «русских» иммигран­тов не связано с личным негативным опытом, а является сознательной стра­тегией, выбранной по приезде в Германию. Так, Дарья (57 лет, жена этниче­ского немца из России) сказала мне: «Я не для того приехала в Германию, чтобы и тут общаться с русскими <...>. Я для этого уехала из России». Точно так же Юлия (24 года, студентка из России) считает: «Я стараюсь по возмож­ности избегать общения с русскими. Раз уж я в Германии, то я стараюсь стать частью этого мира».

Основываясь на всем вышесказанном, я предполагаю, что процесс само­определения «русских» иммигрантов в Германии происходит во взаимосвязи трех перекрывающих друг друга идентификационных моделей: отрицатель­ной самоидентификации, смены дискурса «дома» и намерения сохранить четко фиксированную линейную идентичность.

Отрицательная самоидентификация — это процесс, в котором индивидуум определяет свою идентичность с помощью сравнения и отграничивает себя от обычного, типичного имиджа типичного представителя или группы инди­видуумов. Франц Фанон в «Black Skin, White Masks» писал, что чернокожие определяются всем тем, чем не являются белые люди[44]. Подобный антитети­ческий идентификационный паттерн применим и к моему исследованию «русских» иммигрантов в Германии.

Будучи, в сущности, инстинктивной реакцией на чувство чуждости и за­висимости, негативная самоидентификация иммигрантов не обязательно на­правлена против немцев (хотя, как было показано, у многих респондентов так и было). Ряд иммигрантов полагает, что немцы воспринимают их прежде всего именно как мигрантов, по выражению Людмилы Исурин: «Некоторые иммигранты согласились с вышесказанным, говоря, что общность языка, культуры и биографии позволяет рассматривать каждого как русского»[45].

Типично для иммигрантов, хотя и не для всех, то, что на вопрос о необхо­димости интегрироваться в немецкое общество они отвечают положительно и настаивают на этом. Они говорят, что надо лучше учить язык, и пытаются найти компромисс, чтобы вписать свою идентичность в новую общественную реальность. Однако необходимость преодоления кризиса идентичности и создания новой защитной «оболочки» все же приводит к отрицательной са­моидентификации мигрантов. Отторжение, как показано, часто направлено на этнические группы внутри тесного сообщества, а антагонизм по отноше­нию к немцам замещается разграничением различных подгрупп в «русской» диаспоре, при этом общее отношение к принявшей их стране остается благо­дарным и положительным. Более того, многие иммигранты склонны считать факт их приема в Германии слишком щедрым жестом, подразумевая, что их присутствие является для страны деструктивным фактором. Мария, которая провела в Германии три года, говорит, что не может понять, почему Германия вообще принимает иммигрантов, таких как она, например: «Страна должна быть страной, со своей культурой, со своими обычаями, и сохранять это все, а когда в Германии остается очень мало немецкого — это неправильно».

Примечательно, что Мария — этническая немка. При этом она никогда не хотела жить в Германии и была вынуждена переехать, потому что они с му­жем не хотели расставаться с детьми (уехавшими в Германию двумя годами раньше). Мария крайне недовольна жизненным выбором детей и открыто го­ворит, что совершенно не ощущает себя частью Германии:

Я здесь, и каждый день мучаюсь, и каждый день думаю, когда же я уже отсюда уеду. Меня разрывает чувство долга, потому что я должна помочь своим детям, и мне нужно быть там, где я должна быть. <...> Мне очень горько, что у меня немецкий паспорт. Я считаю себя гражданкой Совет­ского Союза.

Беседуя с респондентами, я заметила, что во многих случаях, говоря о своей жизни в России (других странах) и Германии, они не могли различить «дом» и «заграницу», поскольку их национальная идентичность сложным образом переплелась с обеими культурами. И здесь мы подходим к обсуждению вто­рой идентификационной модели — смены дискурса «дома».

Под сменой дискурса «дома» я понимаю чувство общности с более чем од­ной культурой и обладание несколькими истоками, «домами». Показателен пример этнических немцев. Их приезд в Германию рассматривался как воз­вращение на родину и воссоединение со своим народом. Тем не менее в Гер­мании они превратились в особую социальную группу, которая ни сама не провозглашает единство с остальной частью немецкого народа, ни является признанной коренными немцами. Однако все они утверждают, что так же, как в России были иностранцами, «немцами», так и в Германии они стали иностранцами — на сей раз «русскими». Зигмунт Бауман считает, что

об идентичности думают, когда не знают, куда отнести себя, т.е. когда не знают, куда поместить себя среди разных стилей и моделей поведения и как удостовериться в том, что окружающие считают это место правильным, чтобы обеим сторонам было ясно, как вести себя в присутствии друг друга. «Идентичность» — это название бегства от неопределенности[46].

Это напрямую относится к еврейским иммигрантам. Они прибыли в Гер­манию как мигранты. Но СССР не был их домом, и современный Израиль вряд ли можно назвать таковым. По мнению Оливера Лубриха, еврейские иммигранты в Германии должны были адаптироваться сразу к трем систе­мам: к западной системе, к немецкому обществу и к еврейской диаспоре[47].

Можно предположить, что люди, иммигрировавшие в Германию с целью воссоединиться с семьей или по причинам профессионального / образова­тельного характера, должны были подвергнуться более чистому и линейному процессу идентификации. Однако иммигранты из России также не обладают чувством принадлежности — по сути, многие иммигранты до сих пор счи­тают, что в их идентичности преобладает связь с СССР. Людмила Исурин утверждает, что, когда информантов просили сравнить Германию с их роди­ной, многие уточняли, проводить ли сравнение с Россией или с СССР[48]. Вот что говорит Елена:

Я в душе русская, как и на бумаге. Но моя Родина — это бескрайние про­сторы СССР, его уже нет, в России мне не посчастливилось жить, хотя оба мои родителя русские.

Многие из опрошенных признавали, что все еще сильно привязаны к СССР. В частности, большинство респондентов утверждали, что продолжают сле­дить за новостями о России и других постсоветских странах и интересуются политикой этих регионов. Например, Ирина, прожившая в Германии восемь лет, говорит:

Я родилась, по сути, в России, а потом, поскольку отец был военный, я миг­рировала по многим городам. Где моя Родина, скажи теперь, Россия, или там, где я долго жила, в Казахстане? Я не знаю. Но я одно могу сказать — на сегодняшний день я живу в той стране, с понятиями которой я все больше и больше соглашаюсь, и мне очень больно, что в нашей стране люди по-прежнему обделены вниманием властей, по-прежнему вынуждены бо­роться за элементарные вещи, по-прежнему находятся под гнетом неспра­ведливости, мне очень грустно.

Это состояние эмоциональной привязанности не обязательно включает в себя реальное желание вернуться или даже посетить прошлый дом. Так, Олеся (26 лет), которую родители заставили переехать в Германию, когда ей было шестнадцать, говорит, что благодарна своей семье за это: «Теперь я очень благодарна родителям за то, что они меня перевезли, и я никогда бы не вер­нулась обратно». Другой пример — Сергей, двадцатисемилетний студент: «После нескольких лет за рубежом не то что не хочешь вернуться, еще и как хочешь, но уже не сможешь там в этом ритме выжить — две-три работы, не платя налоги, связи, взятки и т.д.».

Известных случаев возвращения в постсоветское пространство немно­го; однако отсутствие желания вернуться ни в коей мере не означает сдвига идентичности в сторону немецкой. Более того, Людмила Исурин утверждает, что именно в Германии некоторые иммигранты обнаруживают свою «еврейскость» или выражают внезапный интерес к своим русским корням. Она от­мечает, что это особенно характерно для молодых людей, которые с большим энтузиазмом вступают в дискуссии по поводу собственной идентичности.

Третья характерная для иммигрантов деталь идентификации — стремление поддерживать линейную идентичность. Имеется в виду склонность иденти­фицировать себя с одним этносом и отрицать влияние других. Это не подра­зумевает отказ от отношений с другими этническими культурами вообще (что противоречило бы смене «домов», например), но тем не менее человек считает одну этничность, в противовес всем остальным, определяющей его личность.

Вернусь к интервью с Олесей, которая сказала, что никогда по своей воле не вернется в Казахстан. Тем не менее, когда я спросила ее о ее национальной идентичности, она ответила прямо: «Я считаю себя русской, однозначно. У меня ассоциация больше с детством, может, потому, что мне русская куль­тура ближе, роднее, я все это понимаю, а здесь все как-то немножко чужое». Такую же реакцию проявила Мария, женщина, чей тяжелый жизненный опыт я описывала выше: «Во мне все русское. Образ мыслей, сказки, которые мы читали в детстве, школа, которую мы прошли, институт — это все русское. И, соответственно, образ мыслей русский».

Отмечу, что обе женщины, несмотря на абсолютно различный опыт, счи­тают себя русскими, а русскую культуру — доминантным фактором, сфор­мировавшим их идентичность.

Другой интересный пример — Александр, изучающий альтернативные ис­точники энергии в немецком университете. В течение интервью Александр выказывал большую заинтересованность в обсуждении проблем мультикультурализма. Когда я спросила, верит ли он в возможность построения мультикультурного общества в Германии, он дал очень оптимистичный ответ:

Безусловно, возможно построить мультикультурное общество, и Германия на пути к этому. Те круги, где я общаюсь, научная работа, безусловно, по­тому что у нас люди из Америки, из Ирана, из Пакистана в нашем коллек­тиве, у нас нет никаких проблем на работе. Может, в других слоях эта проб­лема возникает, но у нас такой проблемы нет.

Однако когда разговор перешел к обсуждению его собственной идентич­ности, Александр сказал: «Я себя считаю советским совком».

Это не означает, что возможность трансформации или сдвига идентичнос­ти не рассматривается иммигрантами. Но большая часть дискуссий, которые я наблюдала, казалось, развивалась по довольно линейной траектории. На­пример, Сергей (27 лет) отметил, что видит в себе изменения, и описал их следующим образом: «Наверное, как с этим ни борись, но становишься с го­дами немцем. И это не радует». Очевидно, что Сергей считает возможным сдвиг национальной идентичности, однако считает его переключением между двумя разными этническими категориями.

Нужно отметить, что каждый раз, когда поднималась тема детей, респон­денты утверждали, что их дети будут идентифицировать себя как немцы. Эта точка зрения наблюдалась мной постоянно, вне зависимости от того, были ли дети рождены в Германии, разговаривали ли они с родителями и своими братьями и сестрами на русском или немецком и собирались ли родители приобщать детей к русской культуре. Вот как Олеся, мать годовалой дочери, ответила на этот вопрос:

Насчет дочки — мы с ней хотим на русском разговаривать, нам очень важно, чтобы она русский выучила, и мы дома будем говорить по-русски. Я хочу ее научить, чтобы она и читать, и писать умела по-русски, а немецкий она будет учить в садике, но мы хотим ей привить русскую культуру, чтобы она русские сказки знала, чтобы это ей все родное было. Но я думаю, что она все-таки больше немкой себя будет чувствовать.

Сергей, у которого детей пока нет, уверен, что, когда его дети родятся в Гер­мании, они будут считать себя немцами: «А самое печальное, что родившиеся здесь наши дети — уже немцы на сто процентов».

ЛИТЕРАТУРА ДИАСПОРЫ: «ПОДЧИНЕННЫЕ» (SUBALTERN) ИДЕНТИЧНОСТИ

Говоря об эстетике иммигрантской литературы, Светлана Бойм предпола­гает, что пространство изгнания создает «двойное сознание, двойное пережи­вание различных времен и пространств, постоянное раздвоение»[49]. Это по­стоянное раздвоение характерно для всех четверых писателей, о которых будет идти речь. С одной стороны, область поднимаемых ими тем находится внутри круга интересов иммигрантов и, похоже, в точности отражает опыт большинства «русских» иммигрантов в Германии. Несмотря на это, один аспект иммигрантской литературы в корне отличается от опыта людей, чью жизнь она, по идее, отражает: позиция рассказчика. Символические структу­ры, лежащие в основе творчества рассмотренных четверых авторов, опреде­ляются совершенно иным целеполаганием, чем у большинства иммигрантов; эти тексты демонстрируют иной подход к разрешению кризиса идентичнос­ти: принятие состояния культурной гибридности.

Когда речь идет о мультикультурализме, мы, как правило, говорим о гибридности, используя терминологию Хоми Баба, который рассматривает гибридность как

переоценку символа национальной власти как знака колониального разли­чия <...>, [где] различия культур больше не могут идентифицироваться или использоваться как объекты эпистемологического или морального размыш­ления: культурных различий просто не существует, чтобы их можно было рассмотреть или присвоить[50].

Такова была моя теоретическая точка зрения перед началом полевой работы; но чем больше я разговаривала с информантами и авторами, о которых пишу, тем сильнее понимала, что на практике гибридность работает по-другому.Гибридность, если рассматривать ее вне теоретических текстов, достигается не нахождением равновесия между двумя культурами, а жестким подчине­нием определенных уже установившихся парадигм (например, этнических категорий) и выборочным синтезом новой идентичности за их счет. Именно поэтому нарратив иммигрантской литературы, обсуждаемой мной, разде­ляется на два течения. Одно — этот только что созданный голос, другое — то, что можно нечетко определить как голос «подчиненный», подавленный, по аналогии с работами Гаятри Чакраворти Спивак о подавленных голосах маргинализированных социальных групп. Два этих голоса пребывают в посто­янном внутреннем противоречии, что делает тексты почти непреодолимыми для традиционных критических методов, которые настроены на то, чтобы ра­ботать с нарративом в целом.

Такие нарративы отображают присущую расколотой идентичности внут­реннюю борьбу, где линейная, традиционная часть, инстинктивно сооружен­ная на основе прошлого опыта, подчиняется навязанной, идеологически мультикультурной идентичности, результату попыток ассимилирования в принимающее сообщество и утверждения своего места в нем. В борьбе ин­стинкта и рассудка последний берет верх над инстинктивной самоидентифи­кацией, оставляя ее в подчиненном положении.

Всех четверых «мультикультурных» писателей — Малецкого, Каминера, Вачедина и Бронски — часто спрашивают об их национальности, разнице между «русскими» и «немцами», об их родных странах, впечатлениях от иммиграции и т.д. У каждого из них, таким образом, есть индивидуальная, хорошо сформулированная агенда. В публичной речи они, по всей видимос­ти, пытаются занять срединную позицию «культурного аутсайдера», даже если впоследствии им приходится использовать этническую терминологию, чтобы точнее определить свою позицию. Это явление уже было отмечено Адрианом Ваннером и Оливером Лубрихом в отношении Каминера, который дает различные ответы на вопросы о национальной и этнической самоиден­тификации[51]. В меньшей степени это же можно утверждать и о других писа­телях. Юрий Малецкий в ответ на вопрос о национальной идентификации использовал формулу, которую, по его словам, однажды применила к нему критик Ирина Роднянская:

Ирина Бенционовна Роднянская в одном упоминании обо мне сказала, что я «принципиальный апатрид». Поскольку это не было ни негативным, ни комплиментарным, то я с ней совершенно согласен. Я на сегодняшний день таковым и являюсь. <...> Я всюду чувствую себя одинаково своим и всюду чувствую себя одинаково чужим. <...> На сегодняшний день я куда более уважаю Германию, нежели оставленную мной Россию, и при этом я люблю Россию как свою родную страну, вероятно, в большей степени, чем Герма­нию. Это странный парадокс — расхождения жалости с любовью.

Позицию «чужака», или скорее «аутсайдера», обсуждает и Дмитрий Вачедин. Он говорит:

По своей сути я не иммигрант <...>, я не стремился сюда влиться, но в Пи­тере я тоже, может быть, был бы наблюдателем, я не стремлюсь слиться с общей массой, интегрироваться, у меня такого желания не возникало. То, что в «Снежных немцах» было с Валерией, когда она хотела стать как все, стать лучше всех, что-то доказать, мне никогда это свойственно не было, мне все легко давалось — учеба, университет, у меня не было кризиса само­идентификации.

Владимир Каминер считает себя, как и остальных мигрантов в Германии, вар­варами, привносящими в немецкий народ новую кровь:

В истории человечества каждое общество рано или поздно подвергалось нападению варваров. Высокая цивилизация <...> она в какой-то момент в своем собственном декадентном падении, разрыхлении своем давала вар­варам себя захватить, но это всегда был процесс взаимовыгодный, я бы ска­зал, потому что, с одной стороны, это декадентное общество получало све­жую кровь, прилив каких-то новых сил, а с другой стороны, варвары тоже, самое позднее во втором-третьем поколении, становились такими же декадентными и склонными к перверзиям, как и захваченные ими или исполь­зуемые ими цивилизации.

Каминер утверждает, что он немецкий писатель, который рассказывает рус­скую «историю», которая, в свою очередь, также является частью историче­ского европейского нарратива. Таким образом, он вписывает свое творчество в этот нарратив, подразумевая, что в подобных масштабах национальность становится мелким и неважным различием:

Я немецкий писатель. <...> Я начал писать в Германии. Честно говоря, я в этом какой-то серьезной философской основы не вижу. Да, я начал писать в Германии, я начал писать по-немецки, по-русски никогда не писал, исто­рия, которую я рассказываю, она, безусловно, имеет большое отношение к русским, просто они еще до этой истории не дошли, так как они не разоб­рались с предыдущей историей. Нельзя рассказать историю, не зная предыс­тории. <...> Начало мое — оно в истории Советского Союза, а эта история не рассказана <...>. Что является моей историей? Распад социалистического общества, гибель Союза <...>. То есть это, конечно, часть европейской исто­рии, безусловно, но это и часть русской истории, и я, собственно говоря, и есть тот самый мостик, соединяющий всю эту европейскую и русскую дей­ствительность конца двадцатого — начала двадцать первого века.

Взгляд Алины Бронски на эту тему схож с мнением Каминера: она утверж­дает, что русский для нее — «частный», «семейный» язык. Однако Бронски также считает, что национальные категории, пускай и не релевантны для нее, интересны читателям — поэтому она много говорит о них в своих книгах:

Я такими категориями уже довольно давно не мыслю, то есть мне очень трудно. Конечно, я немецкоговорящая писательница, то есть писатель­ница, которая пишет на немецком языке, русский язык для меня — язык на­много более интимный, семейный, тем не менее — это очень важная часть моей личности. <...> У меня нет большой потребности это как-то тематизировать постоянно, такие аспекты, как, например. русские аспекты моей личности или влияния, и так далее.

Чтобы перейти от анализа публичных высказываний к текстуальному ана­лизу, приведу для начала объемную цитату из Вачедина, во многом пред­ставляющую собой квинтэссенцию «русской» иммигрантской литературы в Германии:

К моменту их (бабушки и дедушки. — О.Б.) приезда мы уже жили в запад­ной части Германии, родители гордились тем, как быстро старикам удалось подыскать квартиру — чистенькую и светлую, с эхом, две комнаты в деся­тиэтажном городском доме. Они приехали, посмотрели на меня — дикова­тую, заросшую прыщами, обняли как чужую, от соседей им досталась ме­бель, от нас — кем-то выброшенный телевизор, починенный папой. Робкие и жалкие, они пошли с нами на прогулку, и мама, как в телепередаче, вос­хищенно объявляла появление следующей достопримечательности. Я мол­чала, плелась рядом по аллеям городских парков, такая же лишняя и чужая здесь, как и старики, — нашу троицу можно было отправлять просить по­даяние. Родители же тогда как раз воспрянули духом, оба работали, оба завели приятельские отношения с коллегами. Дома старики смотрели те­левизор — ток-шоу, в которых полуголые девушки обсуждали на полу­понятном языке оральный секс, а также стоит ли худеть или и так сойдет (всегда оказывалось, что и так хорошо). По утрам с маленькой тележкой на колесиках они ходили в супермаркет, но мало чего покупали — бабушка отказывалась готовить из незнакомых продуктов. На все заботы по хозяй­ству уходило не больше часа в день — больше при всем желании ничего нельзя было придумать, квартира стояла пустая и издевательски чистая. Жизнь закончилась[52].

Этот объемный пассаж отражает большую часть «русской» иммигрантской литературы в Германии, поскольку поднимает актуальные для всех иммиг­рантских работ мотивы: причины для иммиграции; желание и невозможность возвращения домой; разочарование; культурные различия[53]; всеобъемлющая ностальгия. Кроме того, он очерчивает различные способы самоидентифика­ции в новом окружении. Вачедин показывает модель семьи (родители Вале­рии), удовлетворенной переездом в Германию. С другой стороны, мы можем заключить, что Валерия довольна с оговорками, а ее дедушка и бабушка опре­деленно приехали в Германию против собственной воли и не могут найти себе никакого места в этом новом мире.

Текст пронизывает латентное желание вернуться в привычное простран­ство. Между этими двумя мирами мы видим Валерию, подростка, которая чувствует себя потерянной и униженной не только из-за нового мира вокруг, но и из-за разлада и отчуждения внутри семьи. Характерно, однако, что эф­фект растущего отстранения Валерии от ее родителей и бабушки с дедушкой достигается педантичными и детальными описаниями повседневной жизни.

Иммигрантская литература вообще (а особенно созданная на раннем этапе иммиграции) основана на описаниях каждодневной жизни. С помощью ли­тературы можно шаг за шагом реконструировать полное описание процедуры иммиграции — от прибытия в Германию до этапа относительной адаптации; однако этап смешивания с немецким обществом в иммигрантской литературе отражен гораздо менее заметно. Важные мотивы здесь включают в себя споры о причинах иммиграции, обоснование решения и нападение на предполагае­мые упреки. Полемический тон протагониста у Малецкого указывает как на сомнение в правильности такого решения, так и на горькое несоответствие ожиданий иммигрантов и реального итога их переезда:

А что, интересно, интересно немцу? А ему интересно понять, что делают здесь пачки людей в возрасте, с семьями и с высшим образованием, пред­полагающим высокий общественный статус, странных людей, въехавших в страну по линии еврейской эмиграции, но почему-то не ходящих в сина­гогу. Что ищут они в стране далекой, задыхающейся от своих безработных, чего ради кинули все, чем жив человек, в краю родном? Не могли же эти очень взрослые люди подумать, будто им в чужой стране предложат ра­боту по специальности — врачами, инженерами, музыковедами, биологами. <...> Немцы спрашивают об этом удивительных русских, а те сами себе удивляются[54].

Отметим тут интересную параллель с одним из процитированных выше ин­тервью. В нем Мария сравнивала себя с таджиком на рынке, подразумевая, что немцы видят ее так же, как она видит таджиков: безграмотными и плохо образованными, хотя в их стране у них вполне может быть прекрасное обра­зование. Малецкий, напротив, предполагает, что немцы считают, будто у но­воприбывших мигрантов более высокое образование и социальный статус. Интересно, что сравнения русских с таджиками, похоже, являются характер­ными для мигрантов — Владимир Каминер тоже упоминал об этом в своем интервью, сказав, что «русские переносят свои отношения с таджиками на европейское смещение народов».

Изображение культурных различий и недопониманий, определенно, яв­ляется еще одним характерным для иммигрантской прозы мотивом — но при этом нужно отметить, насколько по-разному авторы относятся к этой задаче. Каминер, чья проза, в сущности, построена вокруг этих конфликтов и недо­пониманий, изображает их во фривольной и шутливой манере, с обязатель­ным счастливым разрешением. Напротив, Вачедин видит русских и немцев существующими в двух разделенных, антагонистических мирах. В его пред­ставлении мигранты — не забавные беспомощные люди, как у Каминера, но активные и агрессивные. Интересны монологи героя Малецкого в «Прозе поэта», показывающие разочарование и обман ожиданий: он думает, что со­ветские мигранты приехали в Германию за чудесными возможностями без­опасной и стабильной жизни, а на самом деле они получили жизнь несчаст­ную, полную унижений и различных требований, которым приходится соответствовать для поддержания хотя бы базового уровня жизни:

Да я бы и сам снялся с собеса при первой возможности. Он снится мне по ночам. В кошмарных снах, в которых мне снятся еще более кошмарные сны моей жены. Нет унизительней, чем когда тебе дают деньги и дышат тебе в затылок — ну, наконец ты снимешься? Ты пойдешь на рихтиге арбайт?[55]

Подобно большинству высказываний моих информантов, работы всех чет­верых авторов показывают, что одна из причин, почему иммигранты чув­ствуют себя лишенными человеческого достоинства, — это многочисленные стереотипы, которые, по их мнению, имеют немцы в их отношении. В общем случае стереотипы являются краеугольным камнем и точкой фокуса иммиг­рантской прозы. И хотя в интервью все четыре писателя отрицают важность этнических категорий и стереотипов, в своих работах они постоянно обра­щаются к их использованию. Это поддерживает ощущение антагонизма и взаимного недовольства между иммигрантами и принимающей стороной.

Например, в работах Бронски они противопоставлены друг другу как ак­куратные и дисциплинированные / безвкусные, вульгарные и беспомощные, что является основным способом демонстрации столкновения русских и не­мецких национальных характеров и ментальностей:

Марии за тридцать, но выглядит она на пятьдесят. Раньше она работала в фабричной столовой в Новосибирске. У Марии мозолистые руки, огром­ные, как лопаты, а ногти покрашены красным. У нее короткие, завитые, кра­шеные волосы, толстые ноги с варикозными венами — хотя их не увидишь под шерстяными чулками. У нее есть десяток платьев с цветочными рисун­ками, такая широкая задница, что на нее можно было бы посадить вертолет, настолько приторно-сладкие духи, что начинаешь чихать, большой рот, об­веденный красной помадой, бурундучьи щеки и маленькие глаза[56].

Типичная немка в прозе Бронски представляет собой все, чем не является русская:

Мелани <...> в точности походила на молодую немецкую девушку по пред­ставлениям иностранцев — особенно тех иностранцев, которые никогда не бывали в Германии и представляют издалека. У нее были свежеподстриженные и всегда аккуратные светлые волосы до подбородка, голубые глаза, румяные щеки и хрустящая выглаженная джинсовая куртка. Она пахла мы­лом и щебетала предложения из односложных слов, которые выскакивали из ее рта, как горошины[57].

Сильное ударение делается на конфликтах между разными подгруппами диа­споры. Например, протагонист Малецкого в «Прозе поэта» уничижительно отзывается о (Spat)Aussiedler. Стоит обратить внимание на «иерархию» на­циональностей, которую выстраивает протагонист:

Я должен был поинтересоваться раньше, еще дома, в какую русскоязычную среду я собираюсь привезти детей, пока они не станут немецкоязычными. Тогда я мог бы своевременно узнать много полезного о шпэтаусзидлерах, называемых в здешней диаспоре «казахдойчами», «казахами», но я не сде­лал этого, будучи ленив и нелюбопытен, как настоящий русский. А ведь въехал в страну как приличный человек: как еврей[58].

В повести «Копченое пиво», протагонист которой уже несколько лет живет в Германии, очевидно, что его отношение к этой группе мигрантов, которые говорят на том же языке и родом из той же страны, стало еще более отрица­тельным. Автор описывает конфликт между протагонистом и человеком, на­званным презрительно «этот фольксдойч»[59], в котором герой оказывается неспособен защитить свою семью от жестокого, агрессивного и грубого по­ведения русско-германца. Он занимает отрицательную позицию и по отно­шению к нееврейским членам семей еврейских мигрантов, порицая их за уве­личение числа мигрантов, хотя у них самих не было реальных оснований переехать в Германию: «Вы заметили — в каждой второй флюхтлинговой семье[60] жена русская или хохлушка. Причем не только в интеллигентных семьях, но и в простых. Причем в 8 случаях из 10 она-то и является инициа­тором еврейской эмиграции».

Нет нужды специально указывать на общее место иммигрантской литера­туры — ностальгию. Однако любопытно, что тоска по дому более очевидна и открыта у Вачедина и Малецкого, которые пишут на русском, и значительно менее бросается в глаза у Каминера и Бронски, пишущих на немецком. О связи языка с процессом идентификации будет идти речь позже, но стоит отметить, что в случаях Каминера и Бронски можно говорить об испытывае­мом их персонажами чувстве заброшенности и беспокойства. Довольно симп­томатично, что они редко говорят о своей прежней жизни после того, как при­езжают в Германию. В «Парке осколков» мы ничего не знаем о детстве Саши в России, поскольку ее рассказ начинается с переезда ее семьи в Германию. Когда события в «Самых острых блюдах татарской кухни» разворачиваются в Москве, мы видим их в мельчайших деталях. Однако когда рассказчица Розалинда, ее дочь Зульфия и внучка Аминат переезжают в Германию, россий­ская часть их истории угасает и теряет всякое значение для жизни героев. Они никогда не говорят о прошлом, как бы несчастны в Германии они ни были, в то время как их семья постепенно распадается. Когда Зульфия ездит в Москву, чтобы заполнять необходимые документы, и регулярно звонит своей матери, Розалинда ни разу не спрашивает о ее прежней жизни и пре­кращает думать о том, что оставила позади, как только вешает трубку. Свет­лана Бойм, описывая эту деталь — отказ обернуться, посмотреть назад, — сравнивает их позицию с библейской историей о жене Лота, которая превра­тилась в соляной столп. Бойм утверждает, что тот же страх лежит в основе неприятия мигрантами мыслей о своем прошлом[61]. Поэтому в произведениях Каминера и Бронски Россия превращается в совершенно воображаемое ме­сто. Каминер, собственно говоря, идет даже дальше, мифологизируя поздний СССР, искажая его образ и создавая намеренно карикатурную картину. За всеми клише в гротескном образе, создаваемом героями Каминера, кроется их страх увидеть настоящую реальность. Вместо этого они предпочитают видеть Россию чудовищной страной, а возвращение — немыслимым, а то и опасным.

Произведения Малецкого абсолютно соответствуют тому, что он говорит в своих интервью: его любовь к России смешана с презрением, и протагонист в «Прозе поэта» перефразирует классические стихи Лермонтова: «Прощай, Россия. Прощай, моя немытая. Я тебя и такой люблю. Большое видится на расстоянье. Зачем уменьшать твой масштаб в пространстве моей души?»

У Вачедина ностальгия наименее замаскирована, а его протагонисты — единственные, кто не смущается, разговаривая о России. Это напрямую свя­зано с положением его героев в Германии. В «Russendisko» Каминера протаго­нист переезжает в Германию в 1990 году, в прозе Малецкого — в 1995-м. В обоих романах Бронски герои приезжают в Германию из Советского Союза. Действие романа Вачедина происходит значительно позже — скорее всего, на рубеже тысячелетия (сам Вачедин переехал в Германию в 1999 году), — и его герои плохо помнят, если вообще помнят, советскую жизнь. Соответственно, они чувствуют себя менее географически ограниченными и пользуются полной свободой передвижения, как и свободой мыслей о передвижении. В «Копченом пиве» Малецкого протагонист признает, что живет в аду, — однако продолжает вести такой образ жизни, не помышляя ни о каких изменениях. В одном из рас­сказов Каминера рассказчик говорит, что его мать обнаружила свободу пере­движения после переезда в Германию и начала активно путешествовать — од­нако ее путешествия не выходят за границы Европы[62]. А в «Снежных немцах», например, Валерия приезжает обратно в Россию для работы — невозможный и немыслимый поступок для персонажей Бронски или Каминера.

ТРЕТЬЕ ПРОСТРАНСТВО ИММИГРАЦИИ

В последней главе «Парка осколков» Саша покидает свою русскую семью и молодого человека, немца, и отправляется в путешествие, чтобы воссоеди­ниться со своей покойной матерью и попытаться раскрыть свою истинную личность. Если сравнить работы всех четырех авторов, мы увидим, что все они пытаются создать некое метафизическое пространство побега для сво­их персонажей. Я полагаю, здесь мы встречаемся с тем, что Хоми Баба назы­вал «третьим пространством»[63]. Это то пространство, которое создают эти четыре писателя — или которое они вынуждены создавать, отказавшись от какой-либо конечной, линейной самоидентификации и поместив свою эт­ническую идентичность в подчиненную позицию; пространство, куда мож­но сбежать, «третье пространство». В то же время «третье пространство» — это лакуна среди идеологических дискурсов, та ниша для писателей-им­мигрантов, где у них нет необходимости придерживаться какого-либо из признанных «пространств».

Протагонист Малецкого в «Копченом пиве», проклиная немецкую жизнь и боясь оглянуться на российское прошлое, не может найти места, где пре­бывал бы в спокойствии и безопасности:

Я Летучий Голландец. Проклят всеми, кто уже не помнит меня, не помнит, что проклял, не помнит, за что. Мне нет ни жизни, ни смерти. С незапамят­ных времен ношусь по водам житейского моря, лишенный то ли права, то ли простой возможности достигнуть житейской гавани. <...> Я призрак во главе призрачной команды. Моя родина там, где я дома, а дома я повсюду. Как любой, у кого не все дома. У кого никого — дома[64].

Вачедин находит символический образ для Volksdeutsche — «снежные нем­цы» — и описывает людей, которые «лучше всего управлялись с русской зем­лей, а язык использовали свой»[65] и поэтому зависли где-то посередине, т.е. все равно что нигде: «Мы, снежные немцы, теперь и навсегда посередине — в Германии мы те, кто стучит по стенке аквариума, будя заснувших рыб, а в России презираем соседей за то, что во дворе у них не убрано»[66].

У Каминера «третье пространство» материализовано, превращено из ме­тафоры в реальное физическое пространство.

Каминер создает свой собственный Берлин, город, где национальность не имеет значения и вьетнамцы вместе с русскими пьют водку на скамеечке у дома, где каждый — иностранец, и поэтому национальность больше ничего не значит, так как иммигранты превращают город в мир без различий. Где- нибудь в другом месте жизнь может отличаться, но здесь, в Восточном Бер­лине, в особенности в Пренцлауэр-Берге, цыгане, тайцы, вьетнамцы, русские и литовцы — все живут в дружеском плавильном котле.

Отмечу, что Каминер пытается обсуждать «третье пространство» не только в своих работах, но и в публичных речах:

Я думаю, что Германия, безусловно, вступила на дорогу открытого общест­ва, это случилось 20 лет назад, с объединением Германии. До того, как исчезли эти идеологические границы, и БРД[67] и ГДР были здоровыми ев­ропейскими провинциями с чрезвычайно закрытым, косным провинциаль­ным мышлением. <...> Я помню первый год свой в Восточном Берлине, мы постоянно, собственно говоря, занимали какие-то пустоты, пустоты, воз­никшие в результате снятия границ. Очень большое количество местных жителей побросали тогда свои квартиры, а может, из страха, они рванули на запад. Одновременно с запада и с востока в этот Берлин стекались мо­лодые люди, <...> которые лелеяли какой-то свой собственный способ жизни, который они не могли в тех условиях <...> или мы в нашем зады­хающемся социализме не могли воплотить в жизнь, и мы нашли в том опус­тевшем Восточном Берлине то пространство свободы, на котором мы могли построить свою. свои альтернативные жизненные проекты.

Исследование художником «третьего пространства» — попытка найти ре­шения проблем, создаваемых идентификациями иммигрантов. Поскольку значительная часть этих проблем в принципе парадоксальна (например, од­новременное возмущение немцами и желание ассоциироваться с немцами, а не со своим народом), эти оппозиции сложно деконструировать. Прибегание к «третьему пространству», таким образом, является стратегией смягчения несоответствий и конфликтов в моделях самоидентификации мигрантов. В то же время «нейтральная» позиция, занимаемая писателями-иммигран­тами, дает им неотъемлемое остранение, некое двойное видение, что делает их взгляд достаточно острым, чтобы увидеть обе культуры снаружи. Дмитрий Вачедин признал:

Я дорожу не своей русскостью как таковой, <...> [а] альтернативным взгля­дом на вещи, который ей создается <...>. То есть как бы мне не так важно, что у нас есть матрешка и балалайка, а важно, что я могу посмотреть на этот мир по-другому, иначе, это как бы интересный опыт, и это интересная точка зрения, немножко расширяет мир.

Интересно, что такой уровень остранения сильно зависит от языковых стра­тегий авторов. А именно, русскоязычные авторы (Малецкий, Вачедин) вы­бирают позицию аутсайдеров, в то время как Бронски и Каминер сохраняют позицию отделенных наблюдателей, у которых тем не менее есть право до­ступа к немецкому миру. И Каминер, и Бронски говорили, что пишут по-не­мецки, чтобы показать, что они немецкие писатели, — хотя, как мы помним, в случае Каминера читатели не сочли этот довод достаточным доказатель­ством. Выбор языка хотя и не совпадает с индивидуальной национальной идентификацией, но служит основным фактором для идентификации худо­жественной. Более того, хотя нет гарантий, что, творя на немецком языке, можно добиться признания у немцев в немецком обществе, этот выбор влияет на процессы социального включения и исключения.

На стратегии художественной идентичности, кроме того, сильно влияют прагматичные соображения маркетинга и книгоиздания. Невзирая на свой языковой выбор, и Бронски, и Каминер в Германии продаются как «русские» писатели. Их рекламные кампании подчеркивают их иностранное происхож­дение, а издатели делают упор на экзотичности и ненемецкости авторов[68].

Собственно, именно маркетинговые стратегии в большой степени прое­цируют образ «застрявших посередине» на писателей-иммигрантов, и симп­томатичным примером здесь является Каминер. С одной стороны, как утвер­ждает Ваннер, «русский еврей Каминер стал воплощением "идеального немца"; Гёте-институт неоднократно посылал его в поездки по заграничным странам, включая Россию и США, как почти официальное лицо немецкой культуры»[69]. С другой стороны, на обложках всех книг Каминера бросаются в глаза стереотипные объекты русской культуры — матрешки, балалайки, бу­тылки водки и так далее.

Произведения Каминера и Бронски ироничны и обычно изображают жизнь в СССР в мрачных тонах. Как бы ни была тяжела жизнь их протагони­стов в Германии, все-таки она лучше, чем в Советском Союзе. Они хотят остаться в Германии и провозглашают ее своим новым «домом», отсекая вос­поминания о России, — хотя это, как обсуждалось выше, не обязательно озна­чает, что на самом деле они не испытывают ностальгии из-за этих воспоми­наний. Малецкий и Вачедин изображают иммигрантов в более драматической манере: их персонажи открыто ностальгичны и временами хотят вернуться в страну, которую все еще считают «домом». Однако по различным причинам им приходится оставаться в Германии.

И несмотря на то, что в публичных выступлениях все четыре писателя из­бегают точного определения «дома» и отрицают важность национальности, очевидно, что как писатели они работают для определенной категории чита­телей. Бронски и Каминер пишут по-немецки для немцев, а Вачедин и Малецкий пишут по-русски для «русской» аудитории.

Последнее, что стоит здесь отметить, — четко выраженная дифференциа­ция частной и публичной сфер, характерная для всех четырех писателей. Роль «немецкого писателя» они считают профессиональным занятием, а собственную русскость оставляют для частной или семейной жизни. Это об­стоятельство сводит воедино и подытоживает все сказанное выше. Хотя част­ный иммигрантский опыт писателей похож на опыт всех остальных иммиг­рантов, их профессия обязывает их занять остраненную позицию, связывая себя с обоими сообществами и дискурсами, к которым они имеют отношение, со старым и новым «домом» одновременно. Учитывая сложности и противо­речия между этими двумя мирами, только в частной жизни они могут иден­тифицировать себя как русских. В то же время роль публичного оратора обя­зывает их пытаться «соединить» два мира, русский и немецкий, и свести оба дискурса ближе. «Швы» между частными и публичными интенциональностями отчетливо видны, и «подчиненный» (subaltern) голос можно услышать; но мультикультуралистская позиция вытесняет его на задний план.

СВЕТЛОЕ БУДУЩЕЕ?

Влияние различных внешних факторов (стратегии издательства, ожидания читателей) и требования, накладываемые природой творческого процесса как таковой (остранение художника, предполагаемая ответственность перед об­ществом и т.п.), оказывают сегодня на иммигрантских писателей сильное дав­ление. Хотя очевидно, что этнические категории остаются важной частью их произведений, так же очевидна и необходимость провозглашать этническую самодетерминацию отчасти избыточной. Пытаясь разрешить противоречия, вызванные разнообразными идеологическими дискурсами, иммигрантские писатели занимают срединную позицию и продвигают различные формы гибридности. Под гибридностью здесь понимается глубоко интеллектуализиро- ванная позиция. Она не изменяет восприятие писателями самих себя в их частной жизни и не влияет на их работы и изображение иммигрантского опыта коренным образом. Гибридность — это скорее позиция, занятая по от­ношению к враждующим национальным дискурсам, и попытка их примирить.

Эта срединность неизбежно влечет за собой особенную двойственность им­мигрантских нарративов. С одной стороны, Малецкий, Каминер, Бронски и Вачедин отражают, очень скрупулезно и правдоподобно, множество аспектов жизни иммигрантов. С другой стороны, позиция рассказчика в их произведе­ниях довольно далека от позиции большинства опрошенных мной «русских» иммигрантов. Следовательно, в психологических, эмоциональных нюансах, а также на уровне общих заключений и оценок создается впечатление, что, несмотря на аккуратность изображений, они оказываются неточными.

Так становится очевидной противоречивая природа мультикультурной литературы. Поскольку сами писатели, несмотря на утверждения о гибридности, не могут окончательно уйти от этнических категорий, их тексты при­водят к усилению разнообразных национальных стереотипов и клише, отно­сящихся как к русским, так и к немцам. И пусть они собираются нарисовать аутентичную картину мира мигрантов, в итоге зачастую возникают те самые образы, которых писатели хотели бы избежать. Парадоксальным образом, различные национальные клише усиливаются не из-за внешнего влияния (например, идеологии или давления принимающего сообщества), а изнутри, руками самих иммигрантов.

«Русская» диаспора в Германии не только не соответствует сегодня обыч­ному определению «диаспоры» — она еще и не обладает никакой общей идеей и не имеет собственного образа как цельного сообщества. В данный момент мы можем наблюдать сообщество, чье будущее зависит от того, как оно спра­вится с проблемой этнической идентификации: активно заявляя о ненемец­кой идентичности, как дело обстоит сейчас, занимая гибридную позицию, как предлагают писатели, или достигнув полной ассимиляции и растворившись внутри немецкого общества.

Какова в этом процессе будет роль литературы? Конечно, судить еще рано, поскольку мы в основном имеем дело лишь с первым поколением постсовет­ских мигрантов. Для большинства «русских» мигрантов, которые приехали в Германию между концом Второй мировой войны и падением Советского Союза, модели идентификации отличаются от тех, которые я описывала выше. И только те, кто прибыл в Германию в перестройку и позже, в полной мере испытали такие события, как прибытие в мультикультурную Германию из интернационалистического Советского Союза; выстраивание негативных стереотипов «русских» иммигрантов и антагонизм между различными груп­пами мигрантов и, наконец, то, что они являются частью огромной группы захватчиков, грозящих немецкому государству всеобщего благосостояния. Каким образом эти факторы кристаллизуют новообразующуюся идентич­ность мигрантов и разрастающиеся диаспоры, можно будет увидеть, наблю­дая за вторым и третьим поколениями постсоветских иммигрантов.

Пер. с англ. Александра Слободкина

[1] Safran W. Diasporas in Modern Societies: Myths of Home­land and Return // Diaspora: A Journal of Transnational Stu­dies. 1991. Vol. 1. № 1. P. 83—84.

[2] О психологическом аспекте воздействия травматического опыта на целостность личности и идентичность см.: Erik- son E. Identity and the Life Cycle. New York: W.W. Norton & Company Inc., 1958. P. 118, 120—141.

[3] Bloom W. Personal Identity, National Identity and Interna­tional Relations. Cambridge: Cambridge University Press, 1990. P. 40.

[4] См.: Delanty G. Community. London: Routledge, 2010. P. 26.

[5] О роли литературы в формировании национальной иден­тичности см.: Fanon F. The Wretched of the Earth. Harm- mondsworth: Penguin, 1967.

[6] Юрий Малецкий родился в Куйбышеве в 1952 году и эмиг­рировал в Германию в 1995-м. Он был редактором журна­лов «Новый мир» и «Грани». Его произведения дважды были номинированы на премию «Русский Букер» и один раз на премию «Антибукер». В 2007 году его роман «Люб­лю» получил второе место в конкурсе на «Русский Букер». Малецкий — один из самых уединенных русских писате­лей, его крайние взгляды отмечались критикой. В двух произведениях Малецкого, «Проза поэта» и «Копченое пиво» (заново опубликованное под заглавием «Группен- фюрер»), активно обсуждается тема иммиграции.

[7] Владимир Каминер родился в Москве в 1967 году и пере­ехал в Германию в 1990-м. Каминер — чрезвычайно ус­пешный автор около двадцати книг, все — на немецком языке. На июнь 2010 года в Германии было продано при­близительно три миллиона экземпляров его книг. Ками- нер также работает журналистом для различных органи­заций, у него собственная радиопрограмма, он диджей на своей дискотеке «Руссендиско», известной на всю Герма­нию. В 2012 году был снят фильм «Руссендиско».

[8] Имеющая русско-татарско-еврейские корни Алина Брон­ски (псевдоним) родилась в Свердловске (Екатеринбурге) в 1978 году. В подростковом возрасте переехала с родите­лями в Германию. Ее дебютный роман «Парк осколков» (Bronsky A. Scherbenpark. Cologne: Kiepenheuer und Witsch, 2008) был номинирован на Премию Ингеборг Бахман, присуждаемую молодым немецкоязычным авторам, а так­же на литературную премию «Aspekte». В 2013 году книга была экранизирована. Второй роман, «Самые острые блю­да татарской кухни» (Bronsky A. Die Scharfsten Gerichte der Tatarischen Kuche. Cologne: Kiepenheuer und Witsch, 2010), попал в список кандидатов на Немецкую литературную премию за 2010 год. Третья книга Бронски, «Дитя зер­кала», относится к жанру «young adult fiction».

[9] Дмитрий Вачедин родился в Ленинграде в 1982 году и пе­реехал в Германию в 1999 году. В 2007-м стал лауреатом литературной премии «Дебют» в номинации «Молодой русский мир». Он преподавал на факультетах политики и славистики в Майнцском университете, а в настоящее время работает журналистом на радиостанции «Немецкая волна». Вачедин опубликовал ряд коротких рассказов в российских толстых литературных журналах. Он также получил «Русскую премию» в 2012 году.

[10] Использование предлога «или», нежели «и», будет объ­яснено ниже.

[11] Heleniak T. Migration of the Russian Diaspora after the Brea­kup of the Soviet Union // Journal of International Affairs. 2004. Vol. 57. № 2. P. 103.

[12] Ibid. P. 99.

[13] См.: www.initiative-tageszeitung.de/lexika/leitfaden-artikel.html?LeitfadenID...www.bamf.de/EN/Migration/Spaetaussiedler/spaetaussiedler-node.html (дата обращения по обеим ссылкам: 16.05.2014).

[14] Смысл этого закона заключался в том, чтобы дать ФРГ возможность обеспечить защиту прав этих людей на том основании, что они подвергались дискриминации со сто­роны правительств тех стран, гражданами которых фор­мально являлись (например, этническим чисткам в быв­шем СССР).

[15] Isurin L. Russian Diaspora: Culture, Identity, and Langua­ge Change. Berlin; New York: De Gruyter Mouton, 2011. P. 151.

[16] См.:www.bamf.de/cln_092/nn_443728/SharedDocs/Anlagen/DE/Migration/Publikatio..., property=publicationFile.pdf/wp8-merkmale-juedische-zu- wanderer.pdf (дата обращения: 29.04.2013).

[17] Беженцы по квоте (нем.). До этого закон распространялся на беженцев из Вьетнама (1985) и Албании (1990).

[18] Либо проживать на этих территориях в качестве лица без гражданства не позднее 1 января 2005 года.

[19] Для родившихся после 1991 года один из дедушек и бабу­шек должен быть еврейского происхождения.

[20] Что не помешало приехать в Германию большому количе­ству евреев, принявших православие. См.: Lubrich O. Are Russian Jews Post-Colonial? Wladimir Kaminer and Identity Politics // East European Jewish Affairs. 2003. Vol. 33. № 2. P. 39.

[21] Уровень языка должен позволить сдать по меньшей мере экзамен на уровень A1 по общеевропейской системе (кро­ме детей до 15 лет).

[22] Еврейские иммигранты, родившиеся в какой-либо из быв­ших советских республик до 1 января 1995 года, автома­тически рассматривались как жертвы нацистских пресле­дований. Те, кто родились за пределами СССР, но могут предъявить достаточные доказательства преследований, также попадают в эту категорию. В этом случае знание не­мецкого языка и доказательства способности интегриро­ваться не являются необходимыми.

[23] Лица, преследуемые по политическим мотивам, могут об­ратиться с просьбой о предоставлении убежища в Герма­нии на основании статьи 16a Конституции ФРГ, согла­сующейся с Женевской конвенцией о беженцах 1951 года.

[24] В 2010 году в Евросоюз въехали 18 595 беженцев из Рос­сии, в 2011-м — 18 330.

[25] epp.eurostat.ec.europa.eu/statistics_explained/index.php/Asylum_statistics (дата обращения: 01.05.2013). На первом месте Франция — 57 335 беженцев.

[26] Мария Савоскул справедливо утверждает, что число эт­нических немцев среди иммигрантов напрямую связано с решениями советского правительства о реабилитации этнических немцев. См.: Савоскул М. Российские немцы в Германии: Интеграция и типы этнической самоиденти­фикации: (По итогам исследования российских немцев в регионе Нюрнберг-Эрланген) // Демоскоп. 2006. № 243­244. 17—30 апреля (demoscope.ru/weekly/2006/0243/analit 03.php (дата обращения: 26.04.2013)).

[27] Однако наплыв почти двух с половиной миллионов миг­рантов побудил правительство ФРГ принять меры по контролю и ограничению иммиграции. Неоднократно предпринимались попытки изменить BVBG, каждая но­вая поправка увеличивала число ограничений и требова­ний по отношению к иммигрантам. Например, в 1996 году для «(поздних) переселенцев» был введен экзамен по не­мецкому языку. В начале 1990-х для переселенцев были введены ограничения свободы выбора места жительства в Германии (эти ограничения позднее были отменены). За­кон об иммиграции (Zuwanderungsgesetz) 2005 года ввел требования владения немецким языком для родственни­ков переселенцев. Прием еврейских иммигрантов также был ограничен. В 2001 году президент Центрального со­вета евреев Германии Пауль Шпигель выразил просьбу о более тщательной проверке еврейского происхождения иммигрантов. Возможно, это стало реакцией на большое число нерелигиозных еврейских иммигрантов. В 2004 году был прекращен прием заявлений от евреев Латвии, Литвы и Эстонии в связи со вступлением этих стран в Евросоюз.

[28] Лагерь беженцев (нем.).

[29] Однако с 31 декабря 2009 года из-за резкого уменьшения потока иммиграции практика распределения поздних пе­реселенцев была прекращена, и сейчас они не стеснены в выборе места жительства.

[30] Brown AJ. The Germans of Germany and the Germans of Ka­zakhstan: A Eurasian Volk in the Twilight of Diaspora // Europe-Asia Studies. 2005. Vol. 57. № 4. P. 630.

[31] Elwert G. Probleme der Auslanderintegration. Gesellschaftliche Integration Durch Binnenintegration? // Kolner Zeitschrift Soziologie und Sozialpsychologie. 1982. № 34. S. 717—733.

[32] Савоскул М. Миграция этнических немцев в Германию и их интеграция в общество // Вестник Московского уни­верситета. Серия 5: География. 2006. № 6. С. 46—51.

[33] Clifford J. Diasporas // Cultural Anthropology. 1994. Vol. 9.№ 3. P. 304.

[34] Заявлений (нем.).

[35] Isurin L. Op. cit. P. 143.

[36] Kleinknecht-Strahle U. Deutsche aus der ehemaligen UdSSR: Drei Phasen der Migration und Integration in der Bundesre- publik Deutschland im Vergleich // Wanderer und Wande- rinnen Zwischen Zwei Welten? Zur Kultureller Integration Ruslanndeutschen Aussiedlerinnen und Aussiedler in Bundes- republik Deutschland: Referate der Tagung des Johannes- Kunzig-Institutes fur ostdeutsche Volkskunde vom 7./8. No­vember 1996 / Hg. von H.-W. Retterath. Feiburg im Breisgau: Johannes-Kunzig-Institut fur ostdeutsche Volkskunde, 1998. S. 43—44.

[37] Савоскул М. Российские немцы в Германии: Интеграция и типы этнической самоидентификации.

[38] См., например: Kolinsky E. Multiculturalism in the Making? Non-Germans and Civil Society in the New Lander // Recas­ting East Germany: Social Transformation after the GDR / Ed. by C. Flockton and E. Kolinsky. London; Portland: Frank Cass, 1999. P. 192—214.

[39] На вокзале (нем.).

[40] Brown AJ. Op. cit. P. 630.

[41] Takle M. (Spat)Aussiedler: From Germans to Immigrants // Nationalism and Ethnic Politics. 2011. Vol. 17. № 2. P. 176— 177.

[42] Ibid. P. 175—176.

[43] Ibid. P. 177.

[44] Fanon F. Black Skin, White Masks. London: Pluto Press, 1986. P. 159—162.

[45] Isurin L. Op. cit. P. 160.

[46] Bauman Z. From Pilgrim to Tourist — or a Short History of Identity // Questions of Cultural Identity / Ed. by S. Hall and P. du Gay. London: Sage Publications, 2003. P. 19.

[47] Lubrich O. Op. cit. P. 38.

[48] Isurin L. Op. cit. P. 79.

[49] Boym S. The Future of Nostalgia. New York: Basic Books, 2001. P. 256.

[50] Bhabha H. The Location of Culture. London; New York: Routledge, 1994. P. 112.

[51] См.: Wanner A. Wladimir Kaminer: A Russian Picaro Con­quers Germany // The Russian Review. 2005. Vol. 64. № 4. P. 594; Lubrich O. Op. cit. P. 47—48.

[52] Вачедин Д. Снежные немцы. М.: ПрозаиК, 2010. С. 82—83.

[53] Упоминание сексуальной свободы в Германии, в особен­ности услуг секса по телефону или в телепередачах о сек­се, — распространенный прием, который использовали и другие писатели. См. следующий пассаж у Каминера: «Da- bei versucht eine verzerrte Frauenstimme vom Tonband ei- nem Trost zu spenden: "Mein Freund, ich weiB, wie einsam du dich fuhlst in dieser grausamen, fremden Stadt, wo du jeden Tag durch die StraBen voller Deutscher laufst und niemand lachelt dir zu. Mach deine Hose auf, wir nostalgieren zusam- men!"» («Искаженный женский голос на кассете пытается помочь: "Друг, я знаю, как одиноко тебе на этих жестоких, незнакомых улицах. Каждый день ты ходишь по улицам, полным немцев, и никто тебе не улыбается. Расстегни молнию, поностальгируем вместе!"» (перевод М. Хульзе)). См.: Kaminer W. Russendisko. Munchen: Manhattan, 2000. S. 75.

[54] Малецкий Ю. Проза поэта // Малецкий Ю. Привет из Ка­лифорнии. М.: Вагриус, 2001. С. 220.

[55] Малецкий Ю. Копченое пиво // Вестник Европы. 2001. № 3. С. 85.

[56] «Maria ist Mitte dreiBig und sieht as wie funfzig. Sie hat in Nowosibirsk in einer Fabrik-Kantine gearbeitet. Maria, das sind schwielige Hande groB wie Spaten, aber mit rot lackier- ten Nageln, kurze Haare, blondiert und dauergewellt, dicke Beine mit Krampfadern, die man aber unter Wollstrumpfho- sen nicht sieht, ein Dutzend geblumte Kleider, ein Hintern so breit, dass darauf ein Hubschrauber landen konnte, rot ange- mahlter groBer Mund, dicke Backen, kleine Augen» (Bron- sky A. Scherbenpark. S. 24—25). Перевод Т. Мора.

[57] «Melanie <...> sah das Madel so bilderbuchmaBig deutsch aus wie kein anderes Madchen in meiner Klasse. Eben so, wie man sich als Auslander eine junge Deutsche vorstellt, vor allem, wenn mann das Inland noch nie betreten hat. Sie hatte frisch geschnittenes und ordentlich gekammtes blondes Haar bis zum Kinn, blaue Augen, rosige Wangen und eine gebugelte Jeansjacke, roch nach Seife und sprach mit piepsiger Stimme Satze aus uberwiegend zweisilbigen Wortern, die wie Erbsen aus ihrem Mund heraushupften» (Ibid. S. 15—16). Перевод Т. Мора.

[58] Малецкий Ю. Проза поэта. С. 237—238.

[59] Малецкий Ю. Копченое пиво. С. 84. «Фольксдойч» (Volks- deutsch) — этнический немец.

[60] В семье беженцев (нем.).

[61] Boym S. Op. cit. P. XV.

[62] Kaminer W. Op. cit. S. 33—36.

[63] Bhabha H. Op. cit. P. 53—54.

[64] Малецкий Ю. Копченое пиво. С. 65.

[65] Вачедин Д. Указ. соч. С. 19.

[66] Там же. С. 152.

[67] Имеется в виду ФРГ (BRD, Bundesrepublik Deutschland). — Примеч. перев.

[68] Ваннер утверждает, что то же самое происходит с Маки- ном во Франции и со Штейнгартом в США (Wanner A. Russian Hybrids: Identity in the Translingual Writings of Andrei Makine, Wladimir Kaminer, and Gary Shteyngart // Slavic Review. 2008. Vol. 67. № 3. P. 675).

[69] Wanner A. Wladimir Kaminer: A Russian Picaro Conquers Germany. P. 591.

Опубликовано в журнале:

«НЛО» 2014, №3(127)

Проектировщик и застройщик парка «Зарядье» определится в конце сентября

Итоги открытого конкурса на проектирование и строительство парка на месте снесенной гостиницы «Россия» в Зарядье подведут в конце сентября. Об этом сообщил на пресс-конференции заместитель мэра по градостроительной политике и строительству Марат Хуснуллин. «В конце месяца уже подведем итоги, надо сказать, что очень долгое время заняла подготовка технического задания на проектирования парка «Зарядье», - сказал М. Хуснуллин. Он отметил, что исполнителю госконтракта предстоит выполнить три проекта: обустроить парк, построить филармонию на 1,5 тысячи зрителей площадью 20 тысяч кв. метров и благоустроить прилегающие к парку территории - улицы и мосты. «Парк «Зарядье» - крупнейший проект парков в мире, для реализации которого мы прикладываем максимум усилий», - заключил М. Хуснуллин. Напомним, в ноябре прошлого года Москва определилась с выбором архитекторов, которые разобьют парк в самом центре столицы, возле Кремля, на месте снесенной в 2007 году гостиницы «Россия». Международный конкурс на разработку концепции парка «Зарядье» стал одним из самых масштабных архитектурных конкурсов мира, сопоставимым с крупнейшими мировыми архитектурными событиями последних десятилетий. Жюри признало победителем интернациональный консорциум во главе с архитектурным бюро Diller Scofidio + Renfro. Второе место присудили российско-немецко-голландскому консорциуму во главе с отечественной командой «ТПО Резерв» (Москва). Голландско-российский консорциум MVRDV (Роттердам) занял третье призовое место. Проект парка «Зарядье» основан на принципах ландшафтного урбанизма, который создает понятную систему взаимодействия природы и города. На территорию парка перенесены четыре характерные для России ландшафтные зоны: северный ландшафт, степь, лес и заливные луга, которые спускаются террасами с верхнего уровня участка к его нижней части, с северо-востока на юго-запад. Использование новых технологий позволяет создать искусственный микроклимат в разных частях парка: с помощью регуляции температуры, управления ветром и имитации естественного света. Проект «Зарядья» отражает наиболее яркие особенности прилегающих территорий, соединяя характерные элементы исторической застройки и пешеходные зоны Китай-города с пышными садами Кремля. Парк должен стать уникальным центром притяжения для жителей Москвы, России и гостей со всего мира. С проектами победителей конкурса можно ознакомиться здесь. Кроме того, москвичи и гости столицы могут посетить интерактивный выставочный павильон на территории будущего парка и получить исчерпывающую информацию об истории Зарядья, о конкурсе на лучшую концепцию парка, а также узнать все новости об этапах его строительства.

Алена Терновая, собственный корреспондент

Королева Великобритании Елизавета II "чрезвычайно обеспокоена" тем, что Шотландия на предстоящем референдуме может проголосовать за отделение региона от Соединенного Королевства, и ежедневно получает новые данные по поводу ситуации, сообщает газета Sunday Times.

В том случае, если большинство жителей Шотландии 18 сентября ответят "да" на вопрос "считаете ли вы, что Шотландия должна быть независимой страной?", то 24 марта 2016 года Шотландия выйдет из состава Соединенного Королевства. Власти Великобритании настаивают на том, что отделение Шотландии не принесет пользы ни той, ни другой стороне.

Как отмечает издание, помощники королевской семьи, министры и парламентарии, близкие к королевской семье, утверждают, что королева — твердый сторонник сохранения целостности Королевства, и перспектива того, что Шотландия скажет "да" на предстоящем референдуме о независимости, "ужасает" ее семью.

Высокопоставленные источники рассказали изданию, что победа сторонников отделения Шотландии ввергнет монархию на "неизведанную территорию" конституционного кризиса, связанного с ролью королевы как главы государства. "Королева — сторонник целостности. Многие люди говорят нам, что все будет в порядке, но сейчас присутствует большое беспокойство по этому поводу", — заявил изданию один из источников, близких к королеве.

Последние данные опроса, проведенного службой YouGov и газетой Sunday Times, показывают, что число шотландцев, выступающих за независимость региона от Великобритании, впервые достигло 51%. Против отделения региона от Соединенного Королевства выступают 49% респондентов.

На последнем восстанавливаемом гидроагрегате СШГЭС установлен ротор генератора.

На Саяно-Шушенской ГЭС в рамках проекта комплексной реконструкции станции прошла сложная монтажная операция. В кратер гидроагрегата под станционным номером 2* установлен самый массивный элемент – ротор генератора весом около 900 тонн. После завершения соединения всех вращающихся узлов и проверки их параметров специалисты приступят к подготовке агрегата к пуско-наладочным испытаниям.

Ранее в блоке гидроагрегата было проведено восстановление строительных конструкций, монтаж узлов турбины и элегазового генераторного выключателя, сборка статора генератора. В настоящий момент завершается дополнительное обследование проточной части турбины (спиральной камеры и водовода), ведется монтаж систем автоматизированного управления и регулирования агрегата, систем масло- и воздухоснабжения, пожаротушения и технического водоснабжения, а также сборка подпятника и генераторного подшипника. По окончанию всех монтажных работ на гидроагрегате будет проведен полный комплекс пуско-наладочных испытаний, которые подтвердят его готовность к работе в сети под нагрузкой.

В настоящий момент на Саяно-Шушенской ГЭС в работе находятся девять новых гидроагрегатов общей мощностью 5760 МВт. В текущем году были введены в эксплуатацию гидроагрегаты со станционными номерами 3 и 4. Пуск последнего гидроагрегата №2 в соответствии с графиком восстановления станции состоится до конца 2014 года.

После завершения комплексной реконструкции Саяно-Шушенская ГЭС будет полностью оснащена абсолютно новым и современным оборудованием, обладающим улучшенными рабочими характеристиками и соответствующим всем требованиям надежности и безопасности. Срок службы новых агрегатов увеличен до 40 лет, при этом максимальный КПД гидротурбины составляет 96,6%, улучшены ее энергетические характеристики. Также турбины оснащены более эффективной системой технологических защит, действующих на автоматический останов агрегата в случае возникновения недопустимых режимных отклонений контролируемых параметров.

*Гидроагрегат №2 – последний из восстанавливаемых агрегатов Саяно-Шушенской ГЭС. Именно его разрушение привело к развитию аварии 17 августа 2009 года. Этот агрегат получил наибольшие повреждения, затронувшие как оборудование, так и строительные конструкции. В ходе восстановительных работ разрушенные элементы были демонтированы.

Национальная законодательная ассамблея Таиланда, сформированная военным правительством, избрала руководителя Национального совета мира и порядка генерала Прают Чан-Оча новым премьер-министром страны, передает в четверг агентство Рейтер.

Военные совершили государственный переворот в Таиланде 22 мая этого года, после многомесячных протестов "антидемократической" оппозиции, которые парализовали работу демократически избранного правительства премьер-министра Йинглак Чинават. С июля началось создание временных органов власти, которые будут действовать в объявленный военными "период реформ", который может продлиться до середины 2015 года, после чего страна, как заявляют военные, "вернется к истинной демократии".

Вслед за парламентом, в котором из 200 мест 110 занимают военные, создается временное правительство, которое возглавит генерал Чан-Оча, Национальный совет по реформе, который разработает и внедрит реформу политической и избирательной системы Таиланда, и конституционная ассамблея, которая разработает новую "постоянную" конституцию. Военные власти не объявляли, собираются ли проводить всенародный референдум по утверждению новой конституции. Ни один из созданных военными временных органов власти не является выборным.

Как пишут на сайте defence.pk, 15 августа в Шанхае на верфи Hudong-Zhonghua Shipyard спущен на воду головной корвет проекта С28А для ВМС Алжира. Контракт между Китаем и Алжиром на строительство трех корветов С28А был заключен в марте 2012 года.

Выполнение контракта начато в 2013 году. Полное водоизмещение корабля составляет 2880 тонн, длина – 120 м, ширина – 14,4 м, осадка – 3,87 м. Вооружение – 8 противокорабельных ракет С-802А, 8-зарядная пусковая установка ЗРК малой дальности FM-90N (HHQ-7), 76-мм универсальная артустановка H/PJ-26, два 30-мм 7-ствольных МЗАК «тип 730», два 324-мм 3-трубных торпедных аппарата, один вертолет в ангаре. Радиоэлектронное вооружение - навигационная РЛС Racal RM 1290, РЛС обнаружения воздушных и надводных целей Thales Nederland Smart-S Mk2 3D, комплекс связи Thales, РЛС управления огнем и АСБУ разработки китайского Systems Engineering Research Institute.

Корвет проекта С28А разработан 1-м проектным институтом CSSC (China Shipbuilding State Corporation). Передача заказчику головного корабля намечена на 2015 год.

Южная Америка готова заместить России «санкционную» рыбу

Руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт провел встречи с послами Эквадора, Чили, Уругвая и Аргентины, а также Маврикия. Эти страны намерены значительно увеличить поставки в Россию пищевой продукции, в том числе рыбы и морепродуктов.

На переговорах с послом Эквадора Патрисио Альберто Чавесом Савала Сергей Данкверт отметил, что сложившаяся в мире ситуация создает весьма благоприятные возможности для увеличения объемов и номенклатуры поставок эквадорской пищевой продукции в Россию. Глава Россельхознадзора выразил готовность всемерно содействовать развитию взаимодействия в этой сфере.

Отечественному ветеринарному ведомству будет представлен список продукции, которую Эквадор может экспортировать на российский рынок, и перечень предприятий, готовых ее поставлять. Посол заметил, что для обеспечения бесперебойных поставок нужны новые логистические возможности. В частности, уже действует трансатлантический маршрут Гуаякиль – Санкт-Петербург.

Патрисио Альберто Чавес Савала отметил, что помимо традиционных цветов, фруктов и овощей, Эквадор готов везти на российский рынок морепродукты, включая креветок, и молочную продукцию.

На встрече с послом Чили Хуаном Эдуардо Эгигуреном руководитель Россельхознадзора заявил, что эта южноамериканская республика может резко увеличить экспорт в Россию рыбной и морской продукции, овощей, фруктов, молочной продукции и мяса. В частности, как сообщили Fishnews в пресс-службе ветеринарного ведомства, объемы чилийских рыбных поставок, составившие в прошлом году 53 тыс. тонн, могут вырасти в два-три раза. Продажи моллюсков могут увеличиться до 15-20 тыс. тонн (в 2013 г. – 3 тыс. тонн).

Хуан Эдуардо Эгигурен пригласил Сергея Данкверта посетить выставку продукции аквакультуры, которая пройдет в Чили с 22 по 25 октября. На этой площадке глава Россельхознадзора сможет встретиться с новым руководителем чилийского ведомства по обеспечению безопасности рыбной продукции, а также с директорами отраслевых ассоциаций и союзов, заинтересованных в поставках товаров на российский рынок.

Чилийская сторона передаст Россельхознадзору списки предприятий, которые желают быть потенциальными экспортерами.

Послу Уругвая Анибалу Кабралу Сегалербе Сергей Данкверт сообщил, что российские участники рынка заинтересованы в росте поставок уругвайской морской продукции, рыбы, мяса, сливочного масла, сыров, фруктов и овощей. Для Россельхознадзора будет подготовлен соответствующий перечень предприятий-экспортеров и представлены гарантии компетентных служб Уругвая о соответствии таких предприятий требованиям законодательства России и Таможенного союза.

Руководитель Россельхознадзора встретился и с послом Аргентины Пабло Ансельмо Теттаманти. Глава отечественного ветеринарного ведомства рассказал о возможности крупного экспорта в Россию аргентинских продуктов, в том числе рыбы и морской продукции. При этом российский рынок заинтересован не только в товарах массового спроса, но и в эксклюзивных продуктах для ресторанов – например в черном хеке или рыбе корвин.

Вопросы об увеличении числа компаний-поставщиков могут быть решены в рабочем порядке при получении соответствующих гарантий национальных компетентных служб. Во время очередного заседания межправительственной комиссии 15-16 сентября могут быть организованы встречи российских импортеров и аргентинских экспортеров пищевой продукции. Помимо этого, планируются переговоры на агропромышленной выставке World Food Moscow, которая тоже пройдет в сентябре.

Пабло Ансельмо Теттаманти заверил, что в Буэнос-Айресе хорошо знакомы с нормами и требованиями законодательства России и Таможенного союза в отношении обеспечения безопасности пищевой продукции. Сейчас, когда наступил новый этап развития международного сотрудничества, Аргентина готова приступить к началу новых поставок продовольствия уже в ближайшее время, не дожидаясь заседания МПК.

Посол Маврикия Индира Савитри Такур Сидая на встрече с Сергеем Данквертом обратила внимание на прекращение поставок японской рыбы на российский рынок и отметила высокую заинтересованность маврикийской рыбной отрасли в поставках продукции в Россию. Стороны договорились о том, что компетентные органы Маврикия попросят Россельхознадзор проинспектировать рыбоперерабатывающие предприятия и предоставят всю необходимую техническую информацию.

Напомним, что Правительство России на год запрещает поставки пищевой продукции, включая товары из водных биоресурсов, из стран Евросоюза, Соединенных Штатов Америки, Австралии, Канады и Норвегии. Министр сельского хозяйства Николай Федоров заявил, что дефицита продуктов питания из-за этого решения не ожидается. «Мы экспортируем рыбы и рыбной продукции 1,8 млн. тонн, а импортируем где-то 700 тыс. тонн всего, то есть мы сейчас в таких условиях очень быстро можем, предприняв организационные усилия, решить проблему абсолютно незаметно для потребителя», – уверен министр.

Однако эксперты Ассоциации производственных и торговых предприятий рыбного рынка не разделяют оптимизма Минсельхоза. Рыбная ассоциация направила премьер-министру Дмитрию Медведеву телеграмму, в которой указала, что с момента опубликования постановления ФТС России перестанет пропускать грузы на территорию РФ. При этом российские импортеры не смогут ни перевезти товар в страну, ни вернуть его. Это приведет к резкому ухудшению финансового положения отечественных импортеров, вплоть до их банкротства. Представители бизнеса также обращают внимание, что резкая приостановка экспортно-импортных отношений с Норвегией нанесет существенный удар по российским предприятиям, в частности аквакультурным.

города Душанбе Махмадсаид Убайдуллоев

накануне принял делегацию Всемирного банка под руководством главы второго проекта по обеспечению столицы Таджикистана питьевой водой Пьера Франческо Мартовани по их просьбе. Как сообщил «АП» пресс-секретарь столичного мэра Шавкат Саидов, в ходе встречи стороны обсудили ход реализации второго проекта обеспечения Душанбе питьевой водой, который будет реализован в течение пяти лет с израсходованием 16 миллионов долларов США, выделяемых ВБ в качестве гранта и 3 миллионов долларов средств из городского бюджета. Для реализации вышеназванного проекта в качестве консультанта выбрана германская компания CES Consulting Engineers Saizgitter GmbH. «Стороны подтвердили свою готовность в сотрудничестве в деле установления водяных счетчиков в количестве 181 тыс., в столице Таджикистана», - отметил источник. По его словам, стороны также выразили уверенность в том, что этот проект завершится успешно через полтора года.

Новые санкции Запада могут помешать разработке трудноизвлекаемых запасов нефти в России и подорвать ряд амбициозных проектов, в частности, на арктическом шельфе, говорится в пресс-релизе международного рейтингового агентства Fitch.

США во вторник ввели новые санкции против РФ, в частности, запретили новые контракты по поставке в Россию товаров и технологий, предназначенных для добычи углеводородов на шельфе, в том числе в Арктике. Евросоюз запрещает своим производителям экспортировать в Россию технологии и оборудование для нефтяной отрасли, предназначенные для глубоководной добычи, работы в Артике и проектов в области сланцевой нефти.

По оценке Минэнерго РФ, изменения в налогообложении нефтяной отрасли позволили в 2012-2013 годах остановить длившееся семь лет снижение добычи на истощающихся месторождениях Западной Сибири за счет вовлечения в разработку залежей, освоение которых ранее было неэффективным. В дальнейшем предполагалось компенсировать падение добычи за счет активного освоения месторождений трудноизвлекаемой нефти.

"Санкции, которые усложняют доступ российских компаний к современному оборудованию, могут препятствовать успешному развитию добычи трудноизвлекаемых ресурсов, снижая эффективность добычи на существующих месторождениях", — отмечают аналитики Fitch.

Они указывают, что российские компании имеют ограниченный опыт в работе с нетрадиционными запасами, которые требуют специализированного оборудования, и зависят от западных технологий и оборудования. Поэтому в среднесрочной перспективе санкции задержат некоторые наиболее амбициозные проекты РФ, в частности на арктическом шельфе.

"Если наложенные на РФ санкции не будут пересмотрены в течение длительного времени, они могут подорвать осуществление этих проектов при условии, что Россия не найдет альтернативных технологических источников или не разработает технологии самостоятельно", — говорится в сообщении.

Совместные проекты с российскими компаниями имеют, в частности, мировые нефтегазовые гиганты ExxonMobil, Royal Dutch Shell, Total, BP; нефтесервисные компании Schlumberger, Halliburton и Baker Hughes.

В СИЗ «Ангрен» действует предприятие по производству медных труб мощностью 8 тыс. тонн продукции в год. Проект реализован Алмалыкским горно-металлургическим комбинатом (АГМК), сообщает НИА «Туркистон-пресс».

Технико-экономическое обоснование (ТЭО) инвестиционного проекта «Организация производства медных труб различных диаметров» было утверждено Постановлением Кабинета Министров Узбекистана от 29 мая 2013 года.

Ввод в эксплуатацию унитарного предприятия «Ангренский трубный завод» ОАО «Алмалыкский ГМК» состоялся в конце декабря 2013 г.

Медные трубы, по данным АГМК от 18 июля, пользуются большим спросом в различных отраслях промышленности. В числе их характеристик: долговечность, экономичность, бактерицидность, пластичность, высокая устойчивость к коррозиям, теплопроводность.

Современное предприятие работает с использованием компьютеризированного оборудования. Поставку металлических и стеновых конструкций производственного здания, монтаж и выполнение пусконаладочных работ на условиях «под ключ» вели специалисты компании «SAM Building Contracting LLC» из Объединенных Арабских Эмиратов.

Ещё десяток государств поспешили присоединиться к длинному списку стран, подписавших с США соглашения о сотрудничестве в области обмена информацией.

Договорённости в рамках FATCA, достигнутые 30 июня, вступят в силу после 31 декабря 2014 года - когда будут подписаны межправительственные соглашения между государствами.

Среди стран, присоединившихся к первой модели договорённостей по Закону о налоговом соответствии - Алжир, Бахрейн, Гаити, Доминиканская республика, Кабо-Верде, Малайзия, Сербия и Черногория. Их финансовым учреждениям предстоит в дальнейшем отчитываться перед своими правительствами, которые будут затем передавать сведения налоговой службе Соединённых Штатов.

Ещё несколько государств - Ирак, Молдова, Сан-Марино и Никарагуа – добавлены в перечень стран со второй моделью соглашений по FATCA и отчитываться будут без посредников – прямо перед налоговым ведомством США.

Рост цен на недвижимость в Лондоне достигает 37% в год.

Средняя стоимость дома в столице Великобритании «перемахнула» через планку в €500 000.

Во втором квартале текущего года цены на жилье в Лондоне в годовом исчислении выросли в среднем на 25,8%. Подобного скачка рынок столицы не видел с 1987 года, пишет The Guardian со ссылкой на данные крупнейшей жилищно-строительной корпорация Великобритании Nationwide.

Средние цены по городу уже на 30% превышают докризисные показатели.Эти цифры, скорее всего, еще больше разожгут опасения по поводу «пузыря» на местном рынке недвижимости. Ситуацию усугубляет еще и то, что данные пришли всего через несколько дней после заявления комитета Банка Англии по финансовой политики (FPC) о том, что срочные меры для ограничения рынка жилья приниматься не будут.

Эксперты отмечают, что заявленный уровень роста цен был неустойчивым, но предупреждают, что риск того, что «пузырь лопнет» в течение следующих нескольких лет увеличивается.

Данные Nationwide за второй квартал показали двузначный рост цен во всех районах Лондона. В Ламбет, районе на юге Лондона, который включает Воксхолл, Брикстон и части Клэфэма, цены стали выше на 37%, чем годом ранее. Немного меньше - на 36% выросла стоимость жилья в районе Камден, что в северной части Лондона. Самый «скромный» рост был зафиксирован в Баркинг и Дагенем – на 15%.

23 июня 2014 г. Административный комитет по энергетической политике (АКЭП) обратился в Министерство энергетики Таиланда с просьбой убедить частных ритейлеров сохранить розничные цены на дизельное топливо в пределах 30 бат за 1 литр, хотя бы до момента завершения разработки Национальным Советом по поддержанию мира и порядка (НСПМП) реформы цен на энергоносители. Проект указанной реформы, согласно заявлению руководителя НСПМП генерала Прают Чан-Оча, должен быть готов в первых числах июля 2014г. АКЭП также предложил отменить государственный сбор в размере 0,81 бата, взимаемый с каждого проданного литра дизельного топлива, который затем аккумулируется в Нефтяном фонде Таиланда. Таиланд > Нефть, газ, уголь > ved.gov.ru, 3 июля 2014 > № 1122570

Власти Приморского края ввели запрет на использование способа перевалки угля открытым способом для всех инициаторов проектов, которые предполагают строить новые или реконструировать существующие терминалы под перевалку пылящих грузов.

Как сообщила пресс-служба администрации края, врио губернатора Владимир Миклушевский подписал постановление, которое вносит изменения в региональные нормативы градостроительного проектирования.

В частности, существующие нормативы дополнены требованиями к перевалке и хранению пылящих и навалочных грузов только с использованием технологий, не допускающих прямого контакта груза с окружающей средой, исключающих вынос пыли во внешнюю среду.

Ранее изменения в нормативы были рекомендованы общественным экспертным советом по экологической безопасности, сохранению окружающей среды и воспроизводству биологических ресурсов в Приморском крае.

В настоящее время в Приморском крае планируется сразу несколько инвестпроектов по строительству новых мощностей по перевалке угля.

Ранее сообщалось, что ООО "Морской порт "Суходол" (СП кемеровского холдинга "Сибирский деловой союз" (СДС) и Volga Group ) планирует построить угольный терминал экспорта угля в страны Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) в бухте Теляковского Шкотовского района Приморского края.

Ввод в эксплуатацию 1-й очереди мощностью до 6 млн тонн в год намечен на июль 2017 года, строительство 2-й и 3-й очередей для доведения терминала до проектной мощности запланировано в период 2019-2021 годы. По словам президента СДС Михаила Федяева, в постройку первой очереди порта в 2014-2016 гг. планируется вложить 10 млрд рублей. Volga Group при этом выступает как инвестор, СДС - как инвестор и управляющая компания.

Кроме того, ООО "РТ-Глобальные ресурсы" (входит в ГУ "Ростех") планирует строительство перегрузочного терминала в районе мыса Открытый Приморского края в незамерзающей акватории. Он рассчитан на суда водоизмещением 40-150 тыс. тонн. Грузооборот порта должен составить 20 млн тонн в год. Для размещения терминала уже выделен земельный участок площадью 826 га. Проект согласован со всеми государственными структурами, получены технические условия на усиление железнодорожной инфраструктуры для обеспечения перевозки 20 млн тонн угля, проектирование объектов порта находится в завершающей стадии. Строительство порта начнется уже в 2015 году.

Ранее сообщалось, что, по мнению экологов, морской угольный терминал, планируемый к строительству в Приморье, разместится в месте, неприспособленном для таких целей. Это грозит серьезными экологическими проблемами, в том числе гибелью флоры и фауны.

В ближайшее время в Правительство России будет внесен подготовленный Министерством промышленности и торговли России проект постановления, в котором прописан порядок предоставления субсидий управляющим компаниям индустриальных парков.

Реализация этих мер станет стимулом для инвесторов по запуску новых проектов индустриальных парков, которые в среднесрочной перспективе станут одним из ключевых драйверов экономического развития России. На эти цели из федерального бюджета уже выделена четверть миллиарда рублей.

«Во внесенном в Государственную думу законопроекте «О промышленной политике в РФ» мы специально прописали четкое определение индустриальных парков, а Ассоциация индустриальных парков подготовила проект национального стандарта для подходящих под это определение объектов», – заявил глава Минпромторга Денис Мантуров.

В проекте постановления перечислены инструменты господдержки, которые будут применяться в отношении индустриальных парков. Их управляющим компаниям, например, предоставят субсидии в размере девяти десятых установленной ставки рефинансирования Центрального банка России. Компенсироваться будут расходы по кредитам, привлеченным на капитальное строительство инфраструктуры и объектов промышленности. В рамках этой меры поддержки из федерального бюджета на 2014 год уже выделено 250 млн рублей.

Другая форма государственной поддержки, которую Минпромторг прорабатывает с Минфином, предусматривает компенсацию субъектам Федерации расходов на создание инфраструктуры. Регионы, которые инвестируют в индустриальный парк, в течение трех лет будут получать возмещение затрат за счет отдельных видов налоговых платежей, уплаченных в федеральный бюджет. К таким налогам относятся федеральная составляющая налога на прибыль, часть таможенных пошлин и акцизов на автомобили.

Проведенные исследования показали, что при снижении на 30% расходов на инфраструктурное обеспечение площадки индустриального парка инвесторы готовы удвоить инвестиции в промышленные здания и сооружения. Благодаря такой синергии удастся диверсифицировать и повысить конкурентоспособность российской промышленности в регионах, в частности на территории моногородов. До 2020 года доля продукции резидентов индустриальных парков в объеме производства обрабатывающих отраслей промышленности возрастет более чем в семь раз, до 4%. Это очень важно с учетом того, что индустриальные парки, как площадки для размещения самых современных производств, играют значимую роль в стратегии импортозамещения.

Справка

Индустриальный (промышленный) парк – это управляемый единым оператором (специализированной управляющей компанией) комплекс объектов недвижимости, состоящий из земельного участка (участков) с производственными, административными, складскими и иными помещениями и сооружениями, обеспеченный энергоносителями, инженерной и транспортной инфраструктурой и административно-правовыми условиями для размещения производств. Ключевыми функциями индустриального парка являются создание условий для эффективного размещения производств, снижение сроков и затрат на реализацию инвестиционных проектов.

Ассоциация индустриальных парков – отраслевая некоммерческая организация, объединяющая большинство индустриальных парков России, а также поставщиков услуг в сфере промышленного строительства с целью продвижения общих интересов. Членами ассоциации являются более 80 юридических лиц, представляющих 50 индустриальных парков на территориях 40 субъектов Российской Федерации. Наряду с управляющими компаниями индустриальных парков в ассоциацию входят региональные корпорации развития, консультационные, проектировочные и строительные компании.

С февраля 2011 года ассоциация проводит добровольную сертификацию индустриальных парков по согласованной с Министерством экономического развития РФ методике. Сертификат выдается на два года действующим индустриальным паркам и на один год – проектируемым индустриальным паркам. Документ не оценивает качество инфраструктуры и услуг, но является подтвержденной ассоциацией гарантией достоверности информации об индустриальном парке и стадии его развития.

Комитет Жогорку Кенеша по транспорту, коммуникациям, архитектуре и строительству 10 июня на своем заседании одобрил проект ратификации соглашения о предоставлении инвестиционного кредита из средств Антикризисного фонда Евразийского экономического сообщества между Кыргызской Республикой и Евразийским банком развития», подписанного 20 марта 2014 года в городе Бишкек .

Целью соглашения является обеспечение непрерывного транспортного сообщения между территориями страны.

Задача – завершение строительства автодороги.

Как говорится в сообщении, первым проектом, реализованным на заемные средства, стал проект реабилитации автодороги Бишкек—Ош, протяженностью 664 км, строительные работы по которому были начаты в 1998 году и завершены в 2007 году. При этом, в связи с ограниченными финансовыми возможностями, остались два участка указанной автодороги, которые нуждаются в реабилитации: от города Бишкек до города Кара-Балта (52 км) и от п.Маданият до города Жалал-Абад (67 км). В настоящее время техническое состояние этих участков не отвечает современным требованиям и представляет собой опасность для участников дорожного движения.

В рамках соглашения о финансировании между Кыргызской Республикой и Евразийским банком развития будет произведена реконструкция 67-х км важнейшего участка автодороги Бишкек-Ош от п.Маданият до города Жалал-Абад.

По условиям инвестиционного кредитного соглашения сумма кредита составляет 60 млн долларов, срок кредита – 20 лет, льготный период составляет 8 лет. Кредит выдается под процентную ставку в 1% годовых. Дата погашения основного долга - полугодовые платежи, каждые 30 марта и 30 сентября, с 2022 года.

АКИpress

КОМЕНДАНТСКИЙ ЧАС ОТМЕНЕН НА ВСЕЙ ТЕРРИТОРИИ ТАИЛАНДА

Военные власти пришли к выводу, что в нем больше нет необходимости

Комендантский час отменен на всей территории Таиланда с сегодняшнего дня, 13 июня, передает Reuters со ссылкой на сообщение Национального совета по поддержанию мира и порядка.

В сообщении отмечается, что в дальнейшем поддержании специального режима нет никакой необходимости, так как признаков возможного насилия не наблюдается. Комендантский час был введен на всей территории страны 22 мая и действовал до 3 июня с 22:00 до 05:00. Затем в нескольких курортных районах спецрежим был отменен, а на остальной части страны сокращен до периода с полуночи до 04:00. До настоящего времени комендантский час продолжал действовать в 55 из 77 провинций Таиланда.

Комендантский час был введен в связи с военным переворотом, который произошел в Таиланде 22 мая. Военные под руководством генерала Прают Чан-Оча отменили действие Конституции, отстранили от управления страной правительство и распустили сенат. В августе-сентябре, как обещал генерал, будет сформировано временное гражданское правительство и принята временная Конституция, а также пройдут парламентские выборы.

Военные власти Таиланда готовы выставить более шести тысяч силовиков, чтобы предотвратить выступления противников военного переворота в стране, передает в воскресенье агентство Рейтер.

Глава местной полиции Сомиот Пумпанмонг рассказал, что власти выделяют пять возможных мест для проведения в Бангкоке акций протеста.

Он заявил, что среди них основным является международный аэропорт страны и территория в центре города вокруг Большого дворца. Дворец является одним из самых популярных мест, посещаемых туристами. "Мы надеемся, что протесты не спровоцируют насилие и закончатся мирным путем", — сказал Сомиот.

Спонтанные протесты против переворота начались еще 23 мая в Бангкоке и других городах страны. Лидер военного переворота генерал Прают Чан-Оча 30 мая призвал все политические стороны к сотрудничеству. По его словам, нужно прекратить протесты, чтобы достичь согласия.

Генерал Прают Чан-Оча в эфире национального телевидения 22 мая объявил о военном перевороте и переходе власти в Таиланде к военным. Образовано военное правительство, которое возглавил генерал. На всей территории страны, включая курортные зоны, введен комендантский час. Ранее военные арестовали четырех бывших премьер-министров страны, трое из которых уже отпущены, и нескольких видных политиков.

Военные объяснили захват власти тем, что политики, по их мнению, не могли разрешить политический кризис, а переговоры, которые активно велись с введения военного положения 20 мая, ни к чему не привели и грозили дальнейшей эскалацией насилия.

Названы самые востребованные туристические направления на ближайшие 10 лет.

Привычные и популярные на сегодняшний день направления в будущем уступят первые места пока еще не сильно востребованным азиатским и африканским странам.

Список из 50 стран, которые станут наиболее популярными направлениями для проведения отпусков в обозримом будущем, составил портал Love Home Swap, основываясь на данных Всемирного совета по туризму и путешествиям (WTTC), пишет Business Insider

На данный момент туристы со всего мира стремятся в такие города как Париж и Нью-Йорк, но поездки по этим направлениям все чаще приносят больше разочарования, чем удовольствия. Главные достопримечательности, где невозможно «протолкнуться» из-за огромного количества людей, отели с завышенной ценой и плохие рестораны - все это заставляет людей искать новые менее раскрученные направления для путешествий.

Специалисты портала рассчитали показатели роста туристического потока для каждой страны, и уровень прямого вклада отрасли в ВВП страны между 2014 и 2024 годами.

В первой десятке, неожиданно, большинство мест заняли африканские и азиатские государства. Первое и третье достались Намибии и Замбии. А второе место заняла более известная Черногория.

Топ-10:

1.Намибия

2.Черногория

3. Замбия

4.Ангола

5.Китай

6.Габон

7.Бирма

8.Камбоджа

9.Таиланд

10.Кабо-Верде

Несмотря на то, что большая часть этих направлений пока что экзотична и не совсем готова для того, чтобы принять широкие массы туристов, они активно развиваются. Строятся отели, рестораны и магазины, ориентированные на обслуживают иностранных туристов, а страны продвигают себя как лучшие туристические направления.

Интересно, что Африка оказалась "впереди планеты всей", в качестве места не только для отдыха, но и инвестиций.

СЕВЕРОКОРЕЙСКИЙ ЭКСКЛЮЗИВ: ИНВЕСТОРАМ ИЗ РОССИИ ПРЕДОСТАВЯТ СПЕЦИАЛЬНЫЕ УСЛОВИЯ

Россия расширяет инвестиционные проекты в Северной Корее. Торговый оборот между двумя странами может составить полмиллиарда долларов. Сотрудничество принесет пользу азиатским партнерам, однако российские эксперты опасаются, как бы программа не нанесла ущерб имиджу РФ в мире

Российские инвесторы получат эксклюзивные условия работы в Северной Корее, сообщил глава Министерства РФ по развитию Дальнего Востока Александр Галушка. КНДР упростит визовый режим для деловых поездок и разрешит бизнесменам пользоваться интернетом и мобильной связью. Именно эти проблемы сильно обременяли сотрудничество, отметил министр. По его словам, такого рода условия сегодня созданы только для российских инвесторов.

Ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института стран Дальнего Востока Константин Асмолов считает, что для КНДР подобное сближение с Россией выгодно.

Константин Асмолов, научный сотрудник Центра корейских исследований Института стран Дальнего Востока

"Северная Корея заинтересована в сотрудничестве с Россией, причем заинтересована по целому комплексу причин, как политических, так и экономических. Весь этот блок, облегчающий сотрудничество, включая расчеты в рублях, это в большей степени экономическое, чем политическое решение. Китай там занимает значительно большие позиции, чем мы, но частично для того, чтобы сдерживать китайское, потенциальное южнокорейское влияние, им так нужна Россия. Все эти переговоры шли очень задолго до крымского кризиса. И поэтому связывать ситуацию на Украине и такое внезапное потепление с КНДР неправильно".

За 2013 год оборот Россия-КНДР составил всего чуть более ста миллионов долларов, но в ближайшее время его можно нарастить до полумиллиарда долларов. Однако России стоит опасаться негативных последствий от наращивания объемов торговли, считает ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений и бывший посол России в КНДР Георгий Кунадзе.

Георгий Кунадзе, научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений, бывший посол России в КНДР

"Не получилось бы так, что Россия будет участвовать в развитии страны, а для всех остальных Северная Корея как была монстром, так и останется. Для Северной Кореи это, конечно, приличная сумма. Хотя, если ориентироваться на показатели торговли России с Южной Кореей, это капля в море. А вот откуда возникнет четырехкратный рост товарооборота, я просто не знаю. Скорее всего, они будут настаивать на предоставлении всего в кредит. В общем, это опасный путь, потому что Северная Корея исторически неплатежеспособна и никогда не старалась платить по долгам. Второй вопрос - что именно может Северная Корея предложить нам взамен. Я не припомню, чтобы что-то было такого эксклюзивного, какие-то корейские продукты, которые нам были бы нужны позарез".

По словам главы Минвостокразвития, группа "Базовый элемент" Олега Дерипаски может принять участие в восстановлении ТЭЦ и в добыче полезных ископаемых на территории КНДР, а группа компаний ТАИФ размышляет о строительстве сети АЗС на территории страны

«Данон» расширяет свой бизнес в России. Компания «Данон» (Danone) планирует инвестировать в проекты в России 400 млн. долл. США до 2017 года. Об этом сообщил генеральный директор «Данон» в России и вице-президент подразделения свежих молочных продуктов в странах СНГ Ив Легро (Yves Legros). В период 2012-2014 гг. объем инвестиций составил 300 млн. долл. США. До этого совместные вложения «Данон» и «Юнимилк» (слияние компаний произошло в2010 г.) в российскую экономику уже оценивались в 1,5 млрд. долларов. Компания развивает проекты в нескольких регионах, в частности, Ялуторский завод в Тюменской области, завершение реконструкции завода по производству детского молочного питания в Екатеринбурге, реконструкция фабрики «Самаралакто», реконструкция завода «Петмол» в Санкт-Петербурге. «Политическая ситуация не оказывает влияния на наш бизнес, и Россия остается нашим важнейшим и крупнейшим рынком», - резюмировал Легро.

«ИТАР-ТАСС»

Филиал Бразильского банка официально открылся в Шанхае. Это первый латиноамериканский банк, открывший филиал в Китае.

Бразильский банк заключил соглашения о сотрудничестве с 1124 финансовыми учреждениями 139 стран и регионов мира.

Китай является одним из основных импортеров бразильских товаров и крупнейшим экспортером товаров в Бразилию. По итогам 2013 г., объем двусторонней торговли между этими странами вырос на 10% по сравнению с уровнем 2012 г.

Ранее сообщалось, что с 2003 по 2012 г. объем торговли Китая с португалоязычными странами вырос более чем в 12 раз. Так, в 2003 г. этот показатель составлял $10 млрд, а в прошлом году – $128,8 млрд. Среднегодовой прирост данного показателя был намного выше среднего роста внешней торговли Китая за тот же период.

В 2003 г. 406 предприятий из португалоязычных стран направили свои инвестиции в Поднебесную. В 2012 г. этот показатель достиг 811 единиц. По итогам десятилетнего сотрудничества, объем китайских инвестиций в экономику португалоязычных стран достиг $30 млрд.

Среди португалоязычных государств, являющихся партнерами КНР, находятся Ангола, Бразилия, Кабо-Верде, Гвинея-Бисау, Мозамбик, Португалия, Восточный Тимор и другие.

В провинции Чжэцзян начал работу завод компании "Хайчжэн-Пфайзер" (Hisun-Pfizer). Это крупнейший за последнее время проект китайско-американского сотрудничества в сфере фармацевтики.

Инвестиции в создание производства лекарств в городе Фуян составили 1,5 млрд юаней ($245 млн). Завод будет выпускать медикаменты объемом 20 млн емкостей и 1,5 млрд таблеток ежегодно.

Ранее сообщалось, что по итогам 2013 г., объем валовой продукции китайской биофармацевтики достиг 2,1 трлн юаней ($344 млрд). Это на 18% больше, чем в 2012 г. Кроме того, в прошлом году объем валового производства медицинской аппаратуры в Китае составил 190 млрд юаней ($31,14 млрд). Этот показатель тоже увеличился на 18% по сравнению с уровнем 2012 г. Как ожидается, в ближайшие три года биофармацевтика Поднебесной будет расти примерно на 20% ежегодно.

Напомним, что в 2013 г. на развитие китайской традиционной медицины и фармацевтики из центрального бюджета КНР было выделено 1,49 млрд юаней ($240 млн). По данным Ассоциации фармацевтических предприятий КНР, до 2016 г. финансовую поддержку получат примерно 60 китайских производителей фармкомпонентов.

США на треть сокращают военную помощь Таиланду, как стране, в которой вооруженные силы совершили военный переворот, сообщает в субботу газета "Тхаи Рат" со ссылкой на Госдепартамент США.

Днем 22 мая командующий сухопутными войсками Таиланда генерал Прают Чан-Оча в эфире национального телевидения объявил о военном перевороте и переходе власти в стране к военным. Вместе с ним в телестудии были командующие ВВС и ВМС, а также начальник главного управления национальной полиции страны. Образовано военное правительство, которое возглавил генерал Прают Чан-Оча. На всей территории страны, включая курортные зоны, введен комендантский час. Запрещено теле- и радиовещание.

Военная помощь Таиланду уже сокращена на 3,5 миллиона долларов и будет сокращаться дальше. США пересматривают все программы сотрудничества с Таиландом на предмет выявления таких, которые следует сократить в первую очередь, говорится в заявлении Госдепа США, которое цитирует газета.

Военная помощь "главному союзнику Америки вне рамок НАТО" составляла чуть более 10 миллионов долларов. В объеме годового военного бюджета Таиланда эта сумма соответствует 8%, однако для Таиланда важнее не столько финансовая составляющая помощи, сколько "потеря лица" от американского наказания.

По сведениям информированного источника в главном штабе сухопутных войск Таиланда, больше всего военное руководство страны опасается отмены американцами следующих традиционных ежегодных совместных учений Cobra Gold, которые назначены на февраль-март 2015 года. Учения 2014 года с участием США, Таиланда и стран Юго-Восточной и Восточной Азии уже прошли в феврале этого года.

"Для нас Cobra Gold — уникальная и при этом регулярная возможность развивать боевые навыки войск, экипажей кораблей и авиации в условиях, приближенных к боевым. Кроме того, эти учения давно стали символом таиландско-американского сотрудничества в военной области, и их отмена может стать для таиландских военных настоящей пощечиной", — пояснил собеседник агентства. Евгений Беленький.

По меньшей мере два человека погибли и 52 получили ранения в результате серии взрывов на юге Таиланда, передает в субботу агентство Ассошиэйтед Пресс со ссылкой на сотрудников МВД страны.

Как заявил начальник полиции провинции Паттани Фотэ Суесуван, ударная волна, возникшая после взрыва как минимум девяти бомб, серьезно повредила четыре расположенных неподалеку магазина, две автозаправочные станции, а также три других здания.

Сотрудники медучреждений Таиланда уже подтвердили информацию о двоих погибших и 52 раненых. В настоящее время полиция пытается установить обстоятельства и виновников этих терактов.

Взрывы бомб, которые контролировались с помощью радиосигнала, сопровождались перестрелками между предполагаемыми сепаратистскими боевиками и военно-полицейскими патрулями, сообщает "Тхаи Рат".

Три провинции "крайнего" юга Таиланда — Наративат, Паттани и Ялла — с 2004 года являются ареной борьбы между местными исламскими боевиками-сепаратистами и таиландскими силами безопасности. В прошлом три провинции составляли единый султанат Паттани, буферное государство между Сиамом (ныне Таиланд) и Британской Малайей (ныне Малайзия).

В начале XX века в результате серии англо-сиамских переговоров территория султаната, преимущественно населенного мусульманами — этническими малайцами, вошла в состав преимущественно буддийского Сиама и была административно разделена на три провинции. С того времени сепаратистские движения часто возникают в этом регионе. Нынешний всплеск сепаратизма за 10 лет унес жизни 5 тысяч человек, в большинстве — гражданских лиц, погибших в результате терактов и перестрелок.

Вместе с тем власть в Таиланде сейчас находится в руках военных. 22 мая командующий сухопутными войсками Таиланда генерал Прают Чан-Оча в эфире национального телевидения объявил о военном перевороте. Было образовано военное правительство, которое возглавил Чан-Оча. На всей территории страны, включая курортные зоны, введен комендантский час. Запрещено теле- и радиовещание. Одним из последних решений военных властей распущен сенат.

Электропоезда нового типа EMU производства Китайской компании CNR (China North Locomotive and Rolling Stock Industry Corporation) поставлены на рельсы в Рио-де-Жанейро. Они будут введены в эксплуатацию к предстоящему Чемпионата мира по футболу.

По итогам последних пяти лет Бразилия инвестировала 12 млрд реалов ($33,9 млрд) в улучшение своей железнодорожной сети. Поезда, поставленные из Поднебесной, имеют максимальную скорость 100 км/час, пассажировместимость – до 1300 человек.

Ранее сообщалось, что с 2003 по 2012 г. объем торговли Китая с португалоязычными странами вырос более чем в 12 раз. Так, в 2003 г. этот показатель составлял $10 млрд, а в прошлом году – $128,8 млрд. Среднегодовой прирост данного показателя был намного выше среднего роста внешней торговли Китая за тот же период.

В 2003 г. 406 предприятий из португалоязычных стран направили свои инвестиции в Поднебесную. В 2012 г. этот показатель достиг 811 единиц. По итогам десятилетнего сотрудничества, объем китайских инвестиций в экономику португалоязычных стран достиг $30 млрд.

Среди португалоязычных государств, являющихся партнерами КНР, находятся Ангола, Бразилия, Кабо-Верде, Гвинея-Бисау, Мозамбик, Португалия, Восточный Тимор и другие.

Военное правительство Таиланда заблокировало крупнейший мост на границе с Лаосом, сообщает интернет-газета Khao Sod.

Мост Дружбы длиной в 1170 метров через реку Меконг соединяет Таиланд с Лаосом в районе города Нонгкхай. Военные перекрыли мост около 18:00 по местному времени (мск 15:00), чтобы не допустить выезда лидеров оппозиционного движения "красных рубашек", сообщает издание. Движение по мосту разрешено с большими ограничениями. Гражданам Таиланда запретили выезжать из страны, а иностранцам въезжать через него.

Известие о перекрытии моста вызвало панику среди лаосских туристов, находящихся на таиландской стороне, которые поспешили на своих автомобилях к мосту, что привело к огромной пробке, сообщает издание.

Тем временем, агентство Синьхуа со ссылкой на миграционную службу Лаоса сообщило в пятницу, что запрет на пересечение границы не распространяется на иностранных туристов, они могут переходить через мост.

Днем 22 мая командующий сухопутными войсками Таиланда генерал Прают Чан-Оча в эфире национального телевидения объявил о военном перевороте и переходе власти в стране к военным.

После объявления о военном перевороте военные ввели комендантский час на всей территории страны, включая курортные зоны. В стране запрещено теле- и радиовещание. Армия Таиланда 20 мая объявила о введении в стране военного положения из-за продолжающихся антиправительственных акций. По заявлению армии, военное положение продлится до полного восстановления порядка.

Военное правительство Таиланда возглавил командующий сухопутными войсками генерал Прают Чан-Оча, говорится в заявлении армии.

Армия Таиланда 20 мая объявила о введении в стране военного положения из-за продолжающихся антиправительственных акций. По заявлению армии, военное положение продлится до полного восстановления порядка. В четверг командующий сухопутными войсками Таиланда объявил о военном перевороте в стране.

"Настоящим приказом образовано военное правительство Таиланда. Главой правительства назначен командующий сухопутными войсками генерал Прают Чан-Оча", — говорится в заявлении, которое зачитал представитель армии в телеобращении к населению страны.

Приказом военного правительства запрещены политические собрания более пяти человек.

В предыдущем телеобращении представитель армии от имени военного правительства обратился с просьбой к демонстрантам всех политических течений прекратить демонстрации и разойтись по домам. Армия предоставит бесплатный транспорт для возвращения домой демонстрантам из провинций, говорилось в заявлении.

В настоящее время в Бангкоке продолжаются митинги сторонников и противников правительства, смещенного военным переворотом. По словам очевидцев, войска окружили площадки протеста демонстрантов и ведут с ними переговоры. В районе митинга сторонников правительства на улице Утхаян на западной окраине Бангкока были слышны выстрелы.

В Калининградской области открылось производство семенного картофеля для будущих чипсов под ТМ Lay's.

Инициатор проекта – компания «Линд», которая и открыла производство семенного картофеля полного цикла в Багратионовском районе Калининградской области.

В дальнейшем, семенные овощи будут поставляться компаниям, выращивающим сырье для заводов Frito-Lay (принадлежат PepsiCo и выпускают продукцию Lay's). Данную информацию на текущей неделе обнародовал Владимир Зарудный, Министр сельского хозяйства региона:

- Компания инвестирует значительные средства в направление семенного картофеля в Багратионовском районе, для того чтобы заводы Frito-Lay по производству чипсов в России и те компании, которые производят товарный картофель для этих заводов, могли получать семена с меньшими логистическими издержками. Это направление мы считаем ключевым, потому что семеноводство это совершенно новый уровень технологий бизнеса,- сказал калининградский чиновник.

Владимир Зарудный также добавил, что Калининградская область относится к небольшому числу российских регионов, идеально подходящих для производства семенного картофеля:

- Для выращивания семенного картофеля важна близость холодного моря и достаточно плодородные почвы. В течение трех лет в Калининградской области мы планируем довести засев до до 1,5-2 тысяч гектаров, а с учетом севооборота - 3,5 тысяч гектаров. В этом году первые 100 гектаров уже сеяли.

Бывший министр финансов Гвинеи-Бисау Жозе Марио Ваз победил на президентских выборах в этой стране, передает во вторник агентство Франс Пресс со ссылкой на данные ЦИК западноафриканского государства.

По данным избирательной комиссии, во втором туре выборов, прошедшем в минувшее воскресенье, Жозе Марио Ваз, представляющий Африканскую партию независимости Гвинеи и Кабо-Верде (ПАИГК), набрал 61,9% голосов избирателей. Его соперник — независимый кандидат Нуно Гомеш Набиам — заручился поддержкой 38,1% избирателей.

В ходе первого тура, который состоялся 13 апреля 2014 года, соперники набрали 41 и 25 процентов голосов соответственно. Всего на пост главы государства претендовали 13 кандидатов.

В Гвинее-Бисау 12 апреля 2012 года произошел государственный переворот в преддверии второго тура президентских выборов, планировавшегося тогда на 29 апреля. Военные арестовали кандидата в президенты от правящей Африканской партии независимости Гвинеи-Бисау и Кабо-Верде (ПАИГК) Гомеша Жуниора. После переворота представители военной хунты и основные оппозиционные партии подписали соглашение о двухлетнем переходном периоде, во время которого должны быть проведены президентские и парламентские выборы.

Армия Таиланда объявила о введении военного положения из-за продолжающихся антиправительственных акций, которые за последние месяцы унесли жизни 28 человек, передает в ночь на вторник агентство Франс Пресс со ссылкой на военное телевидение.

Военные заявили, что военное положение было введено для "восстановления мира и порядка" и "не является переворотом", добавляет агентство.Ранее командующий сухопутных войск Таиланда генерал Прают Чан-Оч заявлял, что если в Бангкоке продолжится вооруженное насилие, вооруженные силы "жестко" и "в полную силу" вмешаются в ситуацию.

Протесты в Таиланде длятся более шести месяцев и нацелены на свержение правительства. Оппозиция ставит задачу отмены выборов вплоть до проведения политической реформы "против популизма и диктата большинства в парламенте и политике" и "полного освобождения политики и экономики Таиланда от влияния клана Чинават", как называет оппозиция нынешнее правительство, работавшее с 2011 года под руководством Йинглак Чинават и ее соратников по партии "Пхыа Тхаи" ("Ради Таиланда"). Партия была создана ее старшим братом, живущим в эмиграции бывшим премьером Таиланда Таксином Чинаватом.

Военное Командование по обеспечению мира и порядка (КОМП) Таиланда, высший орган осуществления введенного во вторник утром по всей стране военного положения, в очередном заявлении предложил десяти спутниковым телеканалам, в том числе оппозиционному и про-правительственному, прекратить вещание.

Заявление КОМП было зачитано в прямом эфире национальных телеканалов свободного вещания, здания редакций которых с трех утра (00.00 мск) заняты военными."Мы предлагаем спутниковым телеканалам прекратить вещание, чтобы предотвратить искажение информации в новостных сообщениях, что может вызвать недоразумения", — говорится в заявлении.

По закону о военном положении военные имеют право на время действия военного положения осуществлять цензуру СМИ и перлюстрацию переписки.

Ранее во вторник командующий сухопутных войск Таиланда генерал Прают Чан-Оча на основании специального закона ввел в стране военное положение, сохранив действующее правительство, в связи с высокой вероятностью беспорядков в случае столкновений демонстрантов — сторонников и противников правительства. Тем не менее все гражданские служащие по закону переподчинены военным.

Протесты в Таиланде длятся более шести месяцев и нацелены на свержение правительства. Оппозиция ставит задачу отмены выборов вплоть до проведения политической реформы "против популизма и диктата большинства в парламенте и политике" и "полного освобождения политики и экономики Таиланда от влияния клана Чинават", как называет оппозиция нынешнее правительство, работавшее с 2011 года под руководством Йинглак Чинават и ее соратников по партии "Пхыа Тхаи" ("Ради Таиланда"). Партия была создана ее старшим братом, живущим в эмиграции, бывшим премьером Таиланда Таксином Чинаватом. Евгений Беленький.

Премьер-министр Индии Манмохан Сингх, который возглавлял кабинет министров с 2004 года, в субботу подал президенту Пранабу Мукерджи прошение об отставке после поражения его партии "Индийский национальный конгресс" (ИНК) на выборах в нижнюю палату парламента ("Лок Сабха"), сообщают индийские СМИ.

До этого он провел последнее совещание кабинета министров. Ранее Сингх уже заявлял, что уйдет со своего поста при любом исходе выборов. В пятницу он позвонил кандидату на пост премьера от выигравшей выборы основной оппозиционной партии Индии "Бхаратия Джаната Партии" главному министру штата Гуджарат Нарендре Моди и поздравил его с победой.Ожидается, что уже 21 мая Моди примет присягу премьера. До этого он должен быть избран главой фракции БДП в парламенте нового созыва.

"Моя жизнь и пребывание на моем посту — открытая книга. Я всегда старался делать все от меня зависящее на службе нашей великой нации", — заявил Сингх в своей прощальной речи.

Выборы в "Лок Сабху" 14-го созыва проводились с 7 апреля по 12 мая в девять этапов. В пятницу был начат подсчет голосов, который продолжается до сих пор, однако близится к завершению. Победа оппозиции стала очевидна уже примерно через час после начала подсчета. По официальным данным Избирательной комиссии, БДП победила в 280 избирательных округах, лидирует еще в двух. ИНК победил в 43 округах, в одном лидирует.

По данным телеканала Zee News, вместе БДП и ее союзники (Национально-демократический альянс) победили в 326 округах и лидируют еще в восьми. Объединенный прогрессивный альянс (ИНК и его союзники) победил только в 59 и лидирует в одном округе. Для того, чтобы получить большинство, необходимое партии или коалиции для самостоятельного формирования правительства, ей нужно завоевать 272 места из 543. Судя по поступающей сейчас информации, БДП даже без союзников получит большинство. Руководство ИНК признало поражение. Александр Невара.

Практики смены лидера в странах Черной Африки

Петр Вячеславович Панов (р. 1965) – профессор кафедры политических наук Пермского государственного национального исследовательского университета.

Сегодня, спустя полвека после обретения независимости, традиционалистская модель воспроизводства власти в новых африканских государствах[2] в значительной мере утратила легитимность, а рационально-легальные, демократические практики остаются все еще плохо освоенными. По этой причине вопрос о том, как правители должны сменять друг друга, не имеет внятного и легитимного ответа. С одной стороны, несмотря на рационализацию политического авторитета, в политических лидерах по-прежнему видят традиционных правителей-вождей. С другой стороны, в условиях становления современных по форме государств они рассматриваются как «отцы нации». Кроме того, интенсивное строительство государственности и реализация амбициозных социально-экономических программ привели к тому, что африканские правители сконцентрировали в своих руках огромные ресурсы. На этой основе во многих странах получили значительное развитие патримониализм, клиентела, коррупция. В таком контексте вполне понятно, почему лидеры Африки, как правило, изо всех сил цепляются за власть, а значительная часть населения поддерживает их стремление в силу и традиционалистских установок, и рационально-инструментальных мотиваций[3].

В результате в некоторых авторитарных режимах правители не сменяются десятилетиями, хотя процедурно их право на власть оформляется через выборы. Большое значение в некоторых государствах при этом имеют доминирующие партии, которые обеспечивают патримониальное распределение ресурсов, консолидацию элитных групп и массовую политическую мобилизацию. Как показывает практика, такая «несменяемая» власть во многих случаях оказывается достаточно стабильной. Проблемы у нее возникают по большому счету лишь в двух случаях.

Редкое явление

Во-первых, стабильность может быть подорвана конфликтом между элитными группировками. В условиях демократии для его разрешения используется такой институциональный механизм, как выборы: потерпев поражение на выборах, правящая группа уходит в оппозицию, а победившая партия сменяет ее у власти. Выборы, таким образом, оказываются институтом, который позволяет решать проблему смены (и воспроизводства) власти в условиях рационализации господства. Но в рамках диктатуры выборы не могут выполнять подобную функцию, поскольку являются инструментом сохранения, а не смены власти. Поэтому в случае возникновения внутриэлитных или межэлитных конфликтов в авторитарных системах борьба за власть находит «выход» в иных, не конвенциональных формах, и, если правящей группе не удается подавить оппозицию, лидер меняется в результате переворота, восстания, гражданской войны.

Во-вторых, стабильность оказывается под угрозой, когда политический руководитель оставляет должность по естественным (смерть, болезнь, возраст) или рукотворным (институциональные ограничения) причинам. В подобных случаях перед правящей группой встает вопрос о том, кем его заменить, нередко влекущий за собой раскол в правящем лагере и сопутствующие ему заговоры и перевороты. Чтобы избежать этого, членам правящей группировки необходимо заранее договориться, кто именно станет «следующим» политическим лидером. Решение, принятое внутри правящей элиты, обычно оформляется через избрание «нового лидера». Разумеется, оно предполагает предварительное и хотя бы относительное согласие членов верхушки по поводу его кандидатуры. Кроме того, это решение необходимо провести в жизнь, то есть преодолеть возможное сопротивление оппозиционных групп, которые, как правило, активизируются в условиях смены лидерства.

Разумеется, в политической практике современных африканских государств иногда встречается и демократический способ смены лидера: через победу оппозиции на выборах. С учетом этого дополнения можно выделить три варианта смены лидера, практикуемые сегодня в странах Черной Африки: 1) демократический; 2) насильственный; 3) согласованный. Второй вариант, подобно первому, включает в себя и такие случаи, когда новый лидер оказывается у власти вопреки желанию предыдущего, но, в отличие от первого варианта, это происходит не через выборы, а путем переворота или из-за восстания и гражданской войны. Третий вариант, напротив, предполагает мирную смену лидера, но, в отличие от первого, к власти приходит не оппозиционный деятель, а представитель все той же правящей группы. Практики смены лидера в странах Черной Африки, интерпретированные в указанном ключе, представлены в таблице.

Варианты смены лидера в странах Черной Африки (в динамике).

Полученные результаты в очередной раз подтверждают характеристику Африканского континента как зоны перманентной политической нестабильности. Всего в постколониальной Африке произошло более 90 военных переворотов, в ходе которых главы государств смещались со своих постов, и это больше половины всех случаев смены лидера. Смена лидера насильственным путем наиболее явно преобладала в 1960–1980-е годы. Однако с начала 1990-х в рамках очередной волны демократизации на Африканском континенте, как и повсюду, начался переход от авторитарных военных и однопартийных режимов к многопартийным политическим системам. В этот период смена лидеров все чаще проходит демократическим путем. Впрочем, хотя в последние два десятилетия число переворотов пошло на убыль, военные мятежи по-прежнему остаются привычным для африканской политики делом. Так, в апреле 2012 года военные свергли президента Мали Амаду Тумани Туре, месяцем ранее произошел военный переворот в Гвинее-Биссау, а весной 2013 года был лишен власти диктатор Центральноафриканской Республики Франсуа Бозизе.

Вместе с тем период относительной «демократизации» в африканской политике характеризуется и увеличением количества тех случаев, когда власть менялась по «согласованному варианту». В целом эта опция довольно широко распространена: в Черной Африке на нее приходится примерно четверть всех случаев смены лидера. Разумеется, далеко не все подобные ситуации можно отнести к категории «Преемник», поскольку «согласованный вариант» включает в себя все разновидности случаев, когда новый лидер приходит к власти с согласия правящей элиты. Причем, как правило, без специального качественного анализа невозможно определить, кто именно – предыдущий лидер или правящая группа в целом – выступил субъектом решения. Нередко инкумбент, казалось бы, самостоятельно называя имя следующего президента, на деле выражал волю правящей группы. Подобная ситуация, к примеру, наблюдалась в 2001 году в Замбии, когда президенту Фредерику Чилубе не удалось устранить конституционные положения, блокирующие возможность третьего срока и он был вынужден выдвинуть на освобождающуюся президентскую вакансию Леви Мванавасу. Интересно, что отношения двух политиков были далеко не безоблачными. Мванаваса, который занимал должность вице-президента, в 1994 году из-за разногласий с Чилубой покинул ее, а в 1996-м пытался конкурировать с президентом в борьбе за пост лидера правящей партии. После неудачи он на какое-то время ушел из политики, но накануне выборов, когда действующий президент уже не мог баллотироваться, партийцы выдвинули именно его, фактически заставив уходящего президента поддержать Мванавасу на выборах. Примечательно, что уже через год после прихода к власти Мванаваса обвинил своего предшественника в коррупции. В ответ на это Чилуба на следующих выборах, состоявшихся в 2006 году, поддержал конкурента главы государства. Он явно рисковал, и, вероятно, только смерть Мванавасы в 2008 году спасла его от тюрьмы.

«Дорогу молодым»

Тем не менее некоторые случаи – их примерно полтора десятка – обнаруживают явные признаки модели «Преемник». При анализе этой совокупности обращает на себя внимание прежде всего динамика использования этого варианта. Впервые преемник в африканской политике появился в 1967 году, когда после смерти габонского диктатора Леона Мба президентом стал его ближайший сотрудник Омар Бонго. Известно, что, подбирая преемника, лидер Габона консультировался с властями бывшей метрополии и даже лично с генералом де Голлем. Количество преемников заметно увеличивается в конце 1970-х – начале 1980-х годов; судя по всему, это связано с естественной сменой поколений в рядах африканских лидеров. В большинстве своем на рубеже 1950-х и 1960-х они, будучи молодыми и полными энергии политиками, возглавляли национально-освободительные движения в собственных странах. Но спустя два десятилетия пришла старость; некоторые из них, как Леопольд Сенгор в Сенегале или Джулиус Ньерере в Танзании, уходили в отставку добровольно, «открывая дорогу молодым», а их авторитет был настолько велик, что правящая верхушка без возражений принимала сделанный ими выбор преемника. Другие правители, напротив, держались за власть до последнего; если же фигура следующего руководителя определяется лишь после смерти правителя, не всегда удается установить, участвовал ли в этом процессе сам уходящий лидер.

Обращения к варианту «Преемник» из-за естественной смены поколений – обозначим этот вариант как «стандартный», – разумеется, имели место и позже. В 1993 году преемником умершего президента Кот-д-Ивуара Феликса Уфуэ-Буаньи стал Анри Конан Бедье; в 2005 году, когда скончался многолетний диктатор Того Эйадема Гнассингбе, на смену ему пришел его сын. И такие случаи не единичны. В 1990-е годы, однако, появляется новая разновидность африканских преемников, в значительной мере обусловленная начавшимся после краха Советского Союза этапом демократизации. Сдвиги, происходившие тогда в мире, по-разному повлияли на судьбы диктаторских режимов. Некоторые из них смогли успешно адаптироваться к новым условиям. Так, в Мозамбике, Анголе и Танзании, которые когда-то избрали путь «социалистической ориентации», правящие («авангардные») партии смогли сохранить власть и в условиях конкурентных выборов. Правда, во главе Анголы с 1979 года стоит один и тот же лидер – Жозе Эдуарду душ Сантуш, но в Мозамбике за это время президент сменился уже дважды, а в Танзании – даже трижды. Отметим, что в Мозамбике партийному руководству оба раза удавалось достичь согласия относительно кандидатуры преемника. В Танзании, напротив, после того, как ушедший Ньерере разочаровался в выдвинутом им в качестве преемника Али Хасане Мвиньи и начал критиковать его политику, всякое новое выдвижение кандидата в президенты сопровождается острыми разногласиями. Эта особенность, кстати, не позволяет квалифицировать как преемников ни Бенджамина Мкапу, выдвинутого в танзанийские президенты после (и вместо) Мвиньи, ни ныне действующего президента Джакайя Киквете.

В других случаях демократизация привела к тому, что диктаторы (и правящие партии) потеряли власть, проявив неспособность побеждать на конкурентных выборах. В 1991 году, например, многолетний лидер Замбии Кеннет Каунда проиграл выборы лидеру оппозиции Чилубе, а Матьё Кереку в Бенине потерпел поражение от Нисефора Согло; в 1994 году правивший в Малави на протяжении тридцати лет Хастингс Банда проиграл электоральную гонку Бакили Мулузи. Заметим, что в условиях свободной конкуренции подобный проигрыш отнюдь не означал, что они теряли власть навсегда. Тот же Кереку через пять лет смог вернуть себе утраченное президентское кресло, а в 2008-м снова потерпел поражение. Правда, чаще всего из факта поражения на выборах африканские политики делают вывод о вреде политической конкуренции как таковой и при малейшей возможности стремятся от нее избавиться. Многолетний президент Конго (Браззавиль) Дени Сассу-Нгессо, к примеру, уступив в 1995 году на конкурентных выборах Паскалю Лиссубе, развязал в стране гражданскую войну. Свергнув своего оппонента, он вернулся к власти и больше уже не практикует демократических выборов.

Тем не менее в настоящее время в Африке определилась небольшая группа стран, где смена лидера уже не раз происходила «демократическим путем», то есть в результате электоральной конкуренции. Помимо Бенина, к ней относятся Кабо-Верде, Маврикий, Сан-Томе и Принсипи, а также, с некоторыми оговорками, Сенегал и Лесото. Таким образом, можно считать, что в отдельных странах «второе освобождение», связанное с отказом от социалистического пути развития, способствовало закреплению «демократической» модели смены лидера.

Третий срок

Вместе с тем, как это ни парадоксально, демократизация привела и к тому, что спустя десятилетие, уже в 2000-е годы, чаще начала практиковаться смена лидера по «согласованному варианту». В значительной мере это связано с тем, что в 1990-е годы многие африканские страны ввели конституционную норму, ограничивающую полномочия президентов, как правило, двумя сроками. По данным Даниэля Познера и Даниэля Янга, на 2005 год такого рода ограничения действовали в 32 странах[4]. Соответственно, к середине 2000-х достаточно типичной для африканской политики оказалась проблема «третьего срока». Действующие президенты, столкнувшись с ограничениями, нередко пытались отменить эту норму либо в виде исключения, либо полностью. Всего зафиксированы девять таких случаев, причем в шести странах (Уганда, Намибия, Чад, Того, Габон и Гвинея) эти попытки увенчались успехом. Так, президенту Намибии Сэму Нуйоме разрешили – в виде исключения – избираться на третий срок, а другие лидеры вообще добились отмены ограничений на количество переизбраний. Впрочем, справедливости ради, стоит отметить, что далеко не все африканские президенты пытались обойти ограничение «третьего срока». Более того, известны случаи, когда инкумбент сам настаивал на его соблюдении: в частности, в 2004 году президент Мозамбика Жоакин Альберто Чиссано не стал переизбираться на третий срок, хотя местная конституция даже не препятствовала ему в этом.

Но из тех ситуаций, когда президент хотел бы переизбраться, но не мог этого сделать – порой, как это было, например, в Малави, Нигерии и Замбии, даже лояльные главе государства парламенты отказывались снимать ограничение «третьего срока», – родился еще один, вполне новаторский, вариант преемничества. Суть его в том, что действующий президент, не имея конституционной возможности переизбираться, продвигает на выборах и обеспечивает победу «своего» кандидата. Такая фигура называется «преемником, отобранным вручную» (handpickedsuccessor)[5]. Подобный механизм был использован в 2004 году в Малави, когда президент Бакили Мулузи продвигал Бингу Ва Матарику, и в 2006-му в Нигерии, где президент Олусегун Обасанджо способствовал победе на выборах своего ставленника Умару Яр-Адуа, а также в некоторых других странах.

Внедрение «нового» варианта преемничества существенно повлияло на логику политического процесса, а также на формат взаимоотношений между предшественником и преемником. Следует напомнить, что в «стандартном» варианте тема преемника возникала в связи с кончиной или немощью прежнего правителя, – лишь в редких случаях (Сенегал, Танзания, Джибути, ЮАР) лидеры уходили в отставку в относительно добром здравии. Как правило, это были весьма неординарные личности, а их взаимоотношения с преемниками складывались по-разному. Сенегальский президент Леопольд Сенгор после отставки уехал во Францию, и его преемник Адбу Диуф правил самостоятельно. В Джибути Хассан Гулед Аптидон, передав в 1999 году президентский пост своему племяннику Исмаилу Омару Гелле, вплоть до самой смерти в 2006-м оставался самым влиятельным президентским советником. Нельсон Мандела после ухода с высшего поста ЮАР продолжал активную общественную и международную деятельность. Открытое вмешательство предшественника в политику было большой редкостью, а явный конфликт между предшественником и преемником имел место лишь в Танзании, где Джулиус Ньерере, хотя и отошел от текущих дел, выступил против смены политического курса, которую осуществил Али Хасан Мвиньи.

В «новом» варианте предшественник, как правило, находится в расцвете сил, но вынужден оставлять власть из-за подчинения конституционным принципам. Психологически ему, видимо, бывает достаточно трудно покинуть политическую сцену. Вместе с тем, у преемника в подобной ситуации возникает естественное стремление дистанцироваться от предшественника и заявить о себе как о самостоятельном политике, а желание совместить лояльность с самостоятельностью нередко оказывается нереализуемым. В итоге в рамках «нового» варианта часто возникает конфликт между предшественником и преемником. Примером этому служит случай Малави, где в 2004 году президент Мулузи, не сумевший устранить мешавшие ему конституционные ограничения, сделал ставку на Матарику. Преемник был влиятельным членом Объединенного демократического фронта (ОДФ), под флагом которого еще в 1994 году Мулузи нанес поражение диктатору Банде. Теперь, опираясь на президентскую поддержку, Матарика одержал победу над главным оппозиционным кандидатом Джоном Тембо. Но вскоре после выборов в стане победителей возник конфликт: Матарика вышел из ОДФ и создал свою партию, от которой и баллотировался на пост президента в 2009 году. Мулузи, в свою очередь оставаясь в ОДФ, был готов на этих выборах выступить соперником бывшего соратника, и вопрос о том, не нарушается ли тем самым правило «третьего срока», долго дебатировался. Лишь за три дня до голосования конституционный суд вынес отрицательный вердикт. Примечательно, что ОДФ и лично Мулузи поддерживали на этих выборах своего прежнего оппонента Тембо.

Следует отметить, что обновленный вариант «Преемник» при реализации менее предсказуем, нежели «стандартный» вариант. Во многих случаях действующему президенту вообще не удавалось успешно решить вопрос о преемнике. Так, президент Ганы Джерри Роллингс, захвативший власть в ходе военного переворота в 1981 году, в период демократизации 1990-х дважды побеждал на выборах, но из-за правила «третьего срока» не смог участвовать в выборах 2000 года. Пытаясь преодолеть это затруднение, он выдвинул в качестве преемника своего вице-президента Джона Эванса Миллза, однако тот в ходе голосования уступил лидеру оппозиции Джону Куфору. Спустя восемь лет, после двух президентских сроков, сам Куфор оказался в аналогичной ситуации и в качестве преемника выдвинул Нана Акуфо-Аддо, который проиграл выборы тому же Миллзу. Подобные неудачи имели место и в других странах. Например, Даниэль арап Мои, ставший в свое время преемником первого кенийского президента Джомо Кениаты, не смог участвовать в выборах 2002 года в силу конституционных ограничений и выдвинул вместо себя Ухуру Кениату, сына первого президента. Тот оказался не слишком удачливым и проиграл выборы. Правда, в 2013 году ему все-таки удалось стать президентом.

Новаторская версия варианта «Преемник» отнюдь не упразднила его «стандартную» разновидность. Более того, проверенные и привычные способы будут использоваться и в будущем, поскольку во многих странах Африки по-прежнему сохраняются одиозные диктаторские режимы, для которых «проблемы третьего срока» вообще нет. Список африканских диктатур внушителен. Почти 25 лет правит в Буркина-Фасо Тома Санкара, более 30 лет находятся у власти президент Камеруна Поль Бийя и президент Зимбабве Роберт Мугабе. «Старейшим» же африканским диктатором остается Нгема Мбасого из Экваториальной Гвинеи, который, как заявляется официально, «подобен Богу на небесах», находится «в постоянном контакте со Всемогущим» и обладает «всею властью над людьми и вещами». Свергнув в 1979 году своего дядю, он занимает президентский пост уже 33 года. Но рано или поздно всем этим лидерам тоже придется уйти, и вполне вероятно, многие из них попытаются передать власть преемникам – подобно тому, как это произошло недавно в Габоне. Данный факт, кстати, весьма символичен, поскольку именно в этой стране было положено начало африканской традиции политического преемничества. Открыв список в 1967 году, Омар Бонго оказался «достойным» преемником: он правил страной 42 года и завещал ее своему сыну. Круг замкнулся.

* * *

Таким образом, можно констатировать, что вариант «Преемник» играет заметную роль в практиках смены лидера в странах Черной Африки. Уступая по масштабам другим моделям, модель «Преемник», возникнув еще в 1960-е годы, получает все большее распространение. Примечательно, что увеличение числа преемников во многом связано с внедрением в африканскую политику формальных демократических процедур. Это лишний раз свидетельствует о том, что, хотя процедуры сами по себе не в состоянии изменить существа политического процесса, они заметно влияют на стратегии политических акторов.

[1] Статья подготовлена в рамках исследовательского проекта «Институт преемника: модель воспроизводства власти и перспективы модернизации в современном мире», выполненного коллективом ученых из Пермского государственного национального исследовательского университета при поддержке РГНФ (проект № 11-03-00198а).

[2] В настоящей статье речь идет о той части Африканского континента, которую принято обозначать терминами «Черная Африка» или «Африка южнее Сахары» (Sub-SaharanAfrica).

[3]См.: Agyeman-Duah B. Managing Leadership Succession in African Politics (www.cddghana.org/documents/managing%20leadership%20succession%20in%20african%20politics.pdf).

[4] Posner D., Young D. The Institutionalization of Political Power in Africa // Journal of Democracy. 2007. Vol. 18. № 3. Р. 132.

[5]См.,например: Southall R., Melber H. (Eds.). Legacies of Power: Leadership Change and Former Presidents in African Politics. Cape Town: The Nordic Africa Institute, 2006.

Опубликовано в журнале:

«Неприкосновенный запас» 2014, №2(94)

Базирующаяся в Абу-Даби компания-застройщик Aldar Properties 17 мая 2014 года начинает продажу квартир и таунхаусов проекта Al Bandar.

Компания-застройщик из Абу-Даби (ОАЭ) Aldar Properties анонсировала начало продажи недвижимости офф-план в своем новом проекте Al Hadeel в микрорайоне Al Bandar района Al Raha Beach.

Как сообщает Imexre.com со ссылкой на издание Arabian Business, продажа квартир и таунхаусов проекта стартует 17 мая 2014 года. Желающие смогут приобрести недвижимость проекта в порядке живой очереди.

Строительство проекта Al Hadeel было анонсировано на проходившей в столице в апреле текущего года выставке Cityscape Abu Dhabi. Известие о скором начале строительства данного проекта вызвало повышенный интерес у потенциальных инвесторов эмирата.

Строительные работы в проекте должны начаться первом квартале 2015 года.

Более 2 тыс потенциальных покупаталей квартир и таунхаусов проекта Al Hadeel подали предварительные заявки на приобретение недвижимости.

"Наблюдается высокий уровень инвесторского спроса на недвижимость всех трех проектов, строительство которых было анонсировано нашей компанией на выставке Cityscape 2014. Мы уверены, что продажа недвижимости проекта Al Hadeel пройдет успешно", - заявил Мухаммед Аль Мубарак (Mohammed Al Mubarak), заместитель генерального директора компании Aldar Properties.

Стоимость недвижимости в проекте Al Hadeel составит от 770 тыс дирхамов (US$ 211 тыс) за студию до 4.5 млн дирхамов (US$ 1.2 млн) за таунхаус. В проекте планируется оборудование плавательных бассейнов, тренажерных залов, игровых площадок и других инфраструктурных объектов.

Стали известны имена старшеклассников, которые представят Россию в финале международного конкурса научно-инженерных проектов Intel ISEF (Intel International Science and Engineering Fair), который пройдет 11-16 мая в г. Лос-Анджелес, США.

Вслед за стартом инновационной программы Intel в России <Раскрываем таланты в каждом>, прошедшем 16 апреля, стали известны имена старшеклассников-победителей региональных российских этапов Intel ISEF 2014, которые представят свои проекты в международном финале. Символично, что местом проведения конкурса станет Лос-Анджелес, один из районов которого - знаменитый Голливуд - дал путевку в жизнь большому количеству мировых звезд кино и шоу-бизнеса. Возможно, он станет первой ступенью и для юных ученых, участников Intel ISEF 2014, а их имена в скором будущем засияют на научном небосклоне.

Российские финалисты конкурса Intel ISEF 2014, победители региональных этапов конкурса, отправятся на неделю в Лос-Анджелес, где представят свои проекты в различных направлениях научной деятельности: информатике, физике, химии, математике, биологии и других отраслях. В жюри конкурса войдут профессора ведущих университетов и лауреаты Нобелевской премии, а также сотрудники международных организаций, таких как IEEE (Institute of Electrical and Electronics Engineers) и ACM (Association for Computing Machinery).

Всего в России состоялось пять региональных конкурсов, по результатам которых была сформирована российская команда, состоящая из 29 человек. Старшеклассники из Москвы и Московской области, Санкт-Петербурга, Нижнего Новгорода и Нижегородской области, Новосибирска и Пермского края будут защищать честь российской науки в международном финале Intel ISEF.

Юниор

По итогам московского конкурса <Юниор> в состав российской команды вошли восемь старшеклассников:

1.Николай Мостовской, школа N564, Санкт-Петербург, <Когомологии конечных групп без использования гомологической алгебры>,

2.Новиков Олег, СУНЦ МГУ, Москва, <Отрицательное сопротивление" и его механический аналог>,

3.Штефан Михаил, Боровитинов Илья, лицей информационных технологий (ЛИТ) N1533, Москва, Применение вероятностного подхода для анализа последовательностей аминокислот,

4.Кочанков Олег, <Станция юных натуралистов>, Саров, <Применение программно-аппаратного комплекса "Корректор сна" для улучшения функционального состояния человека>,

5.Куценок Екатерина, лицей N1303, Москва, <Новый синтез маннуронил-донора, изучение его конформаций и стереоселективности в реакции гликозилирования>,

6.Дорохов Валентин, Агабабян Даниил, лицей N1303, Москва, <Полиоксимы как новый тип лигандов>.

Балтийский научно-инженерный конкурс

В результате четырехдневного Балтийского конкурса, прошедшего в Санкт-Петербурге, было определено пять проектов-победителей:

1.Гончаров Александр, школа N564 (Лаборатория непрерывного математического образования), Санкт-Петербург, <Система SocialGrid: Эффективное использование аппаратных ресурсов пользователей сети Интернет для распределенных вычислений>,

2.Нериновский Арсений, Петергофская гимназия Александра II, Санкт-Петербург, <Андроид-Мышь>,

3.Григорьев Дмитрий, лицей N1303, Москва, <О некоторых кониках, связанных с треугольником>,

4.Веловатый Даниил и Хивинцев Максим, гимназия N1, Новосибирск, <Настольный лазерный 3D сканер>,

5.Смирнов Алексей, СУНЦ МГУ, Москва, <Исследование сингулярности замерзших капель>.

Авангард

На открытой Концеренции-конкурсе исследовательских и проектных работ одаренных старшеклассников было представлено 57 докладов от 64 школьников, из которых авторы трех проектов поедут на Intel ISEF в составе российской команды:

1.Богданова Алина, академическая гимназия СПбГУ, Санкт-Петербург, <Дендритные полимеры на основе полиэтиленимина как модификаторы хроматографических и электрофоретических систем>,

2.Корявка Наталия, лицей N3, Санкт-Петербург, <Применение фрактальной размерности для определения стадии развития злокачественных опухолей>,

3.Рязанцева Валентина и Петрушенко Тимофей, академическая гимназия СПбГУ, Санкт-Петербург, <Три новых вида эриофиоидных клещей рода Novophytoptus (Acari: Eriophyoidea) из России, Сербии и США>.

Приволжский научно-инженерный конкурс <РОСТ>

В Нижнем Новгороде прошел научно-технический конкурс работ школьников РОСТ, в результате которого в Intel ISEF примут участие авторы трех проектов:

1.Соколов Максим, Кустарева Анна, лицей N 165, Нижний Новгород, ,

2.Фомин Всеволод, лицей N 40, Нижний Новгород, ,

3.Чернядев Никита, Ходебко Дмитрий, Шкитилев Александр, лицей 82, Нижний Ногород, .

Ученые будущего

Конкурс <Ученые будущего> проводился в Москве в рамках Всероссийского Фестиваля науки, и по его результатам на финальном этапе Intel ISEF свои проекты представят пять победителей:

1.Байгушев Данила, лицей <Вторая школа>, Москва, <Матричные обобщения функции Эйлера>,

2.Мозгунова Екатерина и Максимова Дарья, лицей N22 <Надежда Сибири>, Новосибирск, <Конструирование и синтез на основе урокановой кислоты высокомолекулярного микробицидного и противоопухолевого препарата>,

3.Коровянская Анастасия, гимназия N5, г. Юбилейный Московской области, <Ультразвуковая форсунка>,

4.Вострокнутова Валерия, гимназия города Чайковского Пермского края, Чайковский, <Экспресс-диагностика состояния микробных сообществ почвы при загрязнении нефтепродуктами>.