Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

По данным PayPal, Китай лидирует в сегменте электронных платежей и является ведущей страной не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе, но и в мире в процессе формирования так называемого «безналичного общества». Количество мобильных платежей в Китае на 2016 год составил 5,5 трлн. долл, что гораздо больше, чем в странах Азиатско-Тихоокеанского региона. Ранее корпорация Tencent провела исследование, согласно которым 40% китайцев выходят из дома с менее чем 100 юанями, остальные платежи совершаются через онлайн-платформы, при этом 14% жителей готовы полностью перейти на безналичные расчеты.

По данным Центробанка Китая в 2016 году финансовые учреждения в банковском секторе обслужили 25,71 млрд мобильных платежных операций на общую сумму 157,55 трлн юаней, а небанковские платежные структуры выполнили 163,9 млрд онлайновых платежных операций на сумму в 99,27 трлн юаней.

В Китае быстро растет количество пожилых людей, при этом предлагаемые предприятиями услуги для пожилых сильно отстают от того, что действительно необходимо, что, с другой стороны обеспечивает потенциал рынка.

По данным Управления гражданской администрации провинции Хунань количество пожилых людей, страдающих возрастными и хроническими болезнями, быстро увеличивается, что определяет недостаток устройств для реабилитации, изделиях по сохранению здоровья и услуг сестринского ухода.

Объем потребления в вполне развитой индустрии услуг Китая увеличится с 4 трлн юаней в настоящее время до 106 трлн юаней в 2050 году, что будет составлять 33% ВВП страны. Одной из особенностей Китая является популярность у пожилых граждан Китая образования.

Так, в Китае около 60 тыс образовательных учреждений для пожилых людей, в которых обучаются более 7 млн студентов соответствующей возрастной категории. А в ближайшем будущем в каждом городе должен быть как минимум ещё 1 вуз для престарелых, в 50% городов должны быть открыты школы, а в 30% сел должны быть учреждены образовательные центры.

По официальным данным, к 2020 году численность китайского населения старше 60 лет достигнет 255 млн. человек, что составит 17.8% от общей численности населения. Тенденция старения населения ускоряется и обостряется.

Академия социальных наук Китая прогнозирует, что уже к 2040 году пожилыми будут почти треть граждан КНР. Наиболее быстро количество пожилых будет увеличиваться в ближайшие 10-15 лет, по 0,5% в год. При этом женщин преклонного возраста будет существенно больше.

Недавно грузовой поезд с 41 контейнером в составе отправился по новому маршруту из Уханя, административного центра провинции Хубэй в портовой французский город Дурж. Протяженность маршрута 10815 км, предполагаемое время в пути около 18 дней через Казахстан, Россию, Беларусь, Польшу и Германию.

По официальным данным, с начала этого года по настоящее время по маршруту Ухань-Европа проследовало 277 поездов с 25 тыс. контейнерами.

24-го сентября открыты два новых грузовых маршрута соединяющих город Ганьчжоу с германским городом Гамбургом. Первым рейсом в Гамбург будут доставлены 41 контейнер с мебелью, электроникой, одеждой. Предполагаемое время доставки 17 дней.

В настоящее время 33 китайских города имеют регулярное железнодорожное грузовое сообщение с 33 городами 12 стран Европы. С 2011 года в направлении Китай – Европа проследовало более 5 тыс. составов. Для решения ряда проблем, которые неизбежно появляются в работе грузовых рейсов Китай – Европа в Китае создается центр координации железнодорожных маршрутов.

По итогам января-сентября 2017 г., операционные доходы одного из крупнейших операторов связи в Китае – China Telecom – достигли 274,7 млрд юаней ($41,62 млрд). Это на 4% больше, чем за январь-сентябрь 2016 г. Таковы официальные данные указанной компании.

За девять месяцев текущего года чистая прибыль China Telecom составила 18,5 млрд юаней. Она увеличилась на 5,5% в годовом сопоставлении.

К концу сентября 2017 г. China Telecom обслуживала 241 млн абонентов мобильной связи. Данный показатель вырос на 25,56 млн человек относительно уровня сентября прошлого года.

С начала текущего года на 142% увеличился расход мобильного трафика. В частности, на одного абонента 4G в месяц в среднем приходится 1,5 GB.

По данным компании, за отчетный период количество абонентов проводного широкополосного доступа в интернет увеличилось на 8,19 млн человек и составило 131 млн пользователей.

Напомним, что авторитетная британская консалтинговая компания по управлению брендами BrandFinance еще три года назад внесла в рейтинг пятидесяти ведущих брендов на рынке телекоммуникаций три китайские компании – China Mobile, China Unicom и China Telecom. China Mobile заняла пятое место, China Unicom – тринадцатое, China Telecom – пятнадцатое. Эти бренды оцениваются британскими экспертами в $17,9 млрд, $7,9 млрд и $7,4 млрд соответственно.

Объем китайского рынка интернет-услуг – таких как сетевые игры, продажа видео- и музыкального контента – за десять лет, с 2006 по 2016 гг., вырос с 16 млрд юаней до 500 млрд юаней ($76,5 млрд). В среднем данный показатель рос на 30% в год, сообщил Китайский центр по изучению отрасли сетевого авторского права.

Как ожидается, в дальнейшем рост данной отрасли китайской экономики будет увеличиваться.

Ранее сообщалось, что по итогам января-июня 2017 г., в Китае на рынок мобильных приложений поступило более 4,02 млн этих программ. Наибольшее количество приложений приходится на мобильные игры – 1,17 млн единиц. Самыми скачиваемыми приложениями стали мобильные системные инструменты, за которыми следуют игры и приложения для проигрывания звуковых и видеоматериалов.

За первую половину текущего года выручка крупных китайских предприятий в интернет-секторе и связанных индустриях достигла 284,3 млрд юаней ($42,68 млрд). Это на 24,9% больше, чем за аналогичный период 2016 г.

Больше всего за шесть месяцев 2017 г. заработали платформы для электронной коммерции – их общая выручка увеличилась на 42,9% в годовом сопоставлении и составила 107,4 млрд юаней.

По итогам июня текущего года, в Поднебесной насчитывалось 751 млн пользователей Интернета, а пользователей мобильного интернета – 724 млн человек. В 2016 г. услугами Глобальной Сети пользовалось 53,2% граждан КНР. Это на 3,1% больше, чем в среднем по всему миру.

За январь-сентябрь 2017 г. китайский государственный Банк коммуникаций ("Цзяотун") получил чистую прибыль в размере 54,42 млрд юаней ($8,2 млрд). Это на 3,5% больше, чем за январь-сентябрь 2016 г. Таковы официальные данные указанного банка.

По итогам девяти месяцев текущего года, совокупные активы "Цзяотуна" достигли 8,94 трлн юаней. Они выросли на 6,34% в годовом сопоставлении.

С начала 2017 г. до конца сентября текущего года доходы банка составили 149,72 млрд юаней. Это на 1,64% больше, чем годом ранее.

На безнадежные кредиты в "Цзяотун" приходится 1,51%, а базовая прибыль на одну акцию достигает 0,7 юаня. Акции Банка коммуникаций котируются на Шанхайской и Сянганской фондовых биржах.

Ранее сообщалось, что по итогам января-июня 2017 г. чистая прибыль китайского Банка коммуникаций достигла 38,98 млрд юаней ($5,9 млрд). Это на 3,49% больше, чем за январь-июнь 2016 г. Росту прибыли способствовали структурные изменения в банке и его зарубежная деятельность.

Стоимость активов "Цзяотуна" за шесть месяцев текущего года выросла на 6,28% в годовом сопоставлении – до 8,93 трлн юаней.

В то же время чистые процентные доходы банка за полгода сократились, но при этом его чистые комиссионные доходы. В первой половине 2017 г. снизилась доля проблемных кредитов в Цзяотуне.

К концу сентября 2017 г. в Китае насчитывалось 950 млн абонентов мобильной связи 4G, сообщило Министерство промышленности и информатизации КНР.

За девятый месяц текущего года китайские абоненты 4G стали больше пользоваться цифровыми услугами. Так, среднемесячный мобильный интернет-трафик стандарта 4G на каждого абонента увеличился до 2 ГБ. Это на 140% больше, чем годом ранее.

В сентябре 2017 г. в Поднебесной насчитывалось 280 млн пользователей оптико-волоконной связи. Это составляет 82,7% от общего числа абонентов стационарной широкополосной сети.

Сейчас в стране создана крупнейшая в мире сеть 4G. Кроме того, в планах китайских властей – введение в эксплуатацию в сельских районах КНР 2 млн базовых станций 4G до 2018 г.

Ранее сообщалось, что до конца 2017 г. три главных телекоммуникационных оператора Китая намерены в тестовом режиме запустить технологию 5G в городах Пекин, Шанхай, Чунцин, Гуанчжоу, Нанкин, Сучжоу и Нинбо. Среди указанных операторов – компании China Mobile, China Unicom и China Telecom. Не исключена возможность дальнейшего запуска пилотных проектов еще в 10 городах провинций Цзянси, Хайнань, Шаньси, Шаньдун, Чжэцзян и Хэбэй. В КНР коммерческое внедрение пятого поколения мобильных сетей ожидается к 2020 г.

К концу сентября 2017 г. объем складских запасов сырой нефти Китая, за исключением стратегических резервов, не изменился по сравнению с аналогичным показателем августа текущего года. Таковы официальные данные.

За девятый месяц текущего года китайские компании снизили добычу и увеличили импорт сырой нефти. При этом вырос ее объем переработки.

Кроме того, складские запасы бензина, дизельного топлива и керосина сократились на 3,13% относительно уровня августа.

Ранее сообщалось, что в сентябре 2017 г. объем экспорта сырой нефти из Ирана в КНР достиг 3,22 млн т. Это на 59% больше, чем за сентябрь 2016 г. Иран поставлял в Китай до 784 000 баррелей в день. Поднебесная является крупнейшим в Азии и вторым после США потребителем нефти в мире.

Напомним, что к концу августа 2017 г. складские запасы коммерческой сырой нефти в Китае упали на 3,42% по сравнению с концом июля текущего года. В то же время запасы нефтепродуктов снизились на 0,97%. Падение вызвано снижением добычи и импорта нефти, а также ростом объема переработки. По данным Государственного комитета по делам развития и реформ КНР, в августе 2017 г. в стране было добыто 15,97 млн т сырой нефти. Это на 2,6% меньше, чем годом ранее.

По итогам января-сентября 2017 г., налоговые поступления Китая составили 9,92 трлн юаней ($1,5 трлн). Это на 10,6% больше, чем за январь-сентябрь 2016 г., сообщило Главное государственное налоговое управление КНР.

Темпы роста данного показателя держались значительно выше, чем в первой половине текущего года.

Одной из основных причин увеличения сбора налогов китайские власти называют устойчивый экономический рост страны. Как сообщалось, за девять месяцев 2017 г. внутренний валовой продукт (ВВП) Поднебесной увеличился на 6,9% в годовом сопоставлении.

По данным Государственного статистического управления КНР, за январь-сентябрь текущего года прибыль крупных промышленных предприятий страны выросла на 22,8% относительно уровня января-сентября 2016 г.

Примечательно, что восточных регионах Китая налоговые поступления увеличились на 7,8%, в центральных – на 18%, а в западных – на 15,3% в годовом сопоставлении.

Напомним, что за январь-июнь 2017 г. налоговые поступления, за исключением возвратной экспортной пошлины, в Китае составили 7,08 трлн юаней ($1,04 трлн). Это на 8,9% больше, чем за январь-июнь 2016 г.

В первой половине текущего года в Поднебесной налоговые поступления в восточных районах Китай увеличились на 6,7%, в центральных – на 13,9%, а западных – 12,4%.

За 5 лет в российской части бассейна р. Амур было создано 14 охраняемых природных территории на площади почти 3 млн га

Об этом заявил глава Минприроды России Сергей Донской 31 октября 2017 г. в ходе рабочей встречи с Министром охраны окружающей среды КНР Ли Ганьцзе в г. Пекин (КНР). Министры обсудили вопросы развития двустороннего взаимодействия в области охраны окружающей среды.

Встреча двух министров состоялась в рамках визита в Китай Председателя Правительства РФ Дмитрия Медведева (31 октября - 2 ноября 2017 г.).

Сергей Донской отметил, что общая площадь особо охраняемых природных территорий (ООПТ) в российской части бассейна р. Амур достигла 14 млн га.

«Между нашими странами активно развивается сотрудничество по разным направлениям, в том числе в сфере охраны окружающей среды. Подкомиссия по охране окружающей среды стала надежной платформой данных отношений», – отметил Министр.

Усилиями обеих сторон созданы механизмы взаимодействия, результатом которых стало сокращение трансграничного загрязнения приграничных районов России и Китая.

По словам С.Донского, в мае 2017 г. проведены учения по обмену информацией о чрезвычайных ситуациях и проверке каналов связи. На постоянной основе проводятся технические конференции по вопросам методического и лабораторного сопровождения совместного российско-китайского мониторинга качества вод трансграничных водных объектов.

Наблюдается положительная динамика во взаимодействии приграничных ООПТ России и Китая.

На основании оценки биоразнообразия пресноводных экосистем разработан План действий, включающий организацию или расширение в 2015-2020 годах вдоль границ с КНР 12 ООПТ на общей площади 540 тыс. га.

Продолжается работа по реализации Глобальной программы по сохранению и восстановлению тигра на Земле. С 2016 г. на российской территории мониторинг амурского тигра переведен на метод использования фотоловушек, которые уже используются на территории 9 федеральных ООПТ. Также продолжилась реализация программы реабилитации тигрят. В 2016 г. для восстановления Хинганской группировки тигров на р.Бикин выпущен молодой тигр, а в Еврейской автономной области – тигрица.

«Мы намерены и в дальнейшем поддерживать сотрудничество между национальным парком «Земля леопарда» и заповедниками «Хуньчунь» и «Ванцин» для изучения и мониторинга дальневосточного леопарда, амурского тигра и мест их обитания», - отметил Министр.

Кроме того, продолжается взаимодействие в области мониторинга качества вод трансграничных водных объектов. Качество трансграничных вод в целом остается стабильным в течение нескольких лет совместных наблюдений, при этом оно имеет тенденцию к улучшению. Вместе с тем, р. Аргунь имеет относительно высокую степень загрязнения.

Министр подчеркнул, что по договоренности сторон в 2016 г. в Подкомиссию введено новое направление сотрудничества – обращение с отходами.

Глава Минприроды России пригласил коллег на II-ю Международную выставку-форум «ЭКОТЕХ», который состоится 12-14 декабря 2017 г. в Москве, 13 декабря в рамках Форума пройдет Международная конференция по отходам.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на встрече с членами Ассоциации европейского бизнеса в Российской Федерации, Москва, 31 октября 2017 года

Уважаемый г-н Штерцель,

Уважаемый г-н Шауфф,

Дамы и господа,

Рад очередной возможности выступить перед членами Ассоциации европейского бизнеса. Наш ведущий уже сказал, что это мое восьмое выступление в вашем кругу. Если такие встречи по-прежнему представляют для вас интерес, то я только рад отвечать на ваши приглашения. Мне кажется, что это очень полезный деполитизированный диалог, откровенный разговор, который помогает искать дополнительные точки соприкосновения наших интересов, укрепляет взаимопонимание.

Высоко ценим приверженность всех здесь присутствующих расширению сотрудничества с Россией, готовность реализовывать совместные проекты в самых разных областях – от энергетики до высоких технологий. В нашем лице вы всегда имеете сторонников и добрых друзей, желающих помогать вам комфортно заниматься бизнесом в России. Об этом совсем недавно в Сочи подробно говорилось на встрече Президента России В.В.Путина с «капитанами» немецкого бизнеса, в которой также принял участие Президент Казахстана Н.А.Назарбаев.

Говоря о ситуации в мире, в последнее время уже стало банальным констатировать, что она не становится проще. Не урегулированы старые кризисы и конфликты, появляются новые вызовы безопасности. Особую угрозу для всех представляет беспрецедентный всплеск международного терроризма. Пока мировому сообществу так и не удалось сформировать широкую антитеррористическую подлинно глобальную коалицию под эгидой ООН, к чему Россия готова и неоднократно призывала. Серьезное беспокойство вызывают порой непредсказуемые действия Администрации США в том, что касается фактически дезавуирования участия Вашингтона в Совместном всеобъемлющем плане действий по иранской ядерной программе, а также все чаще звучащие из США угрозы решить ядерную проблему Корейского полуострова исключительно военным, силовым путем.

По нашей оценке, одна из основных причин нарастания нестабильности в мире – неготовность узкой группы стран во главе с США к подлинно коллективной работе на основе равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга. Мы наблюдаем систематическое пренебрежение основополагающими принципами Устава ООН, включая применение силы в обход ее Совета Безопасности, что нанесло серьезный ущерб глобальной и региональной стабильности, способствовало распространению экстремистской и террористической идеологии. То, что мы сейчас видим – подрыв государственности многих стран Ближнего Востока и Северной Африки, воцарение там хаоса – это прямой результат авантюр в Ираке, Ливии, а теперь и в САР.

Негативное влияние на мировую торговлю оказывают откровенные попытки использовать односторонние санкции в качестве средства недобросовестной конкуренции в нарушение норм ВТО и многочисленных резолюций Генассамблеи ООН, осуждающих односторонние нелегитимные методы принуждения.

На этом фоне отношения между Россией и Евросоюзом развиваются неравномерно. С одной стороны, наметились положительные подвижки в ряде областей. После более чем двукратного сокращения товарооборота за последние три года мы наблюдаем рост взаимной торговли за восемь месяцев нынешнего года, который составил 25%. Это солидный результат, даже несмотря на то, что он относится к низкой базе. Активизировался политический диалог. В июле «на полях» саммита «Группы двадцати» в Гамбурге состоялась очередная встреча Президента России В.В.Путина с Председателем Еврокомиссии Ж.-К.Юнкером. Поддерживаем регулярные контакты с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. Проводятся экспертные консультации по вопросам, представляющим обоюдный интерес, в частности Брюссель по понятным причинам проявляет стремление говорить с нами по проблемам миграции, реадмиссии. Мы к этому готовы, но считаем правильным восстанавливать более комплексно все наши секторальные диалоги, которые были заморожены в одностороннем порядке нашими есовскими коллегами.

В то же время, конечно, нужно констатировать, что возвращению российско-есовских связей на траекторию поступательного развития пытаются помешать. Мы видим, кто это делает. Наблюдаем деструктивную линию достаточно немногочисленной, но очень агрессивной и настроенной русофобски группы европейских государств. Они пытаются разыгрывать внутри Евросоюза антироссийскую карту для решения своих узкокорыстных геополитических задач. Без единого доказательства, как вы знаете, нас обвиняют во вмешательстве в выборы не только в США, но и в европейских государствах. Недавно нас обвинили в том, что в Москве принимаются решения, какого министра назначат в ЮАР. В общем нет предела фантазии.

Для противодействия выдуманной опасности со стороны Москвы создаются различные структуры антироссийской направленности, такие, как «Группа стратегической коммуникации – Восток», которая будет функционировать в составе Европейской внешнеполитической службы, а также многонациональный «центр передового опыта» в области борьбы с «гибридными» угрозами в Хельсинки. Я недавно встречался с Министром иностранных дел Финляндии Т.Сойни, спросил у него, чем будет заниматься этот центр. Он сказал, что, наверное, всеми гибридными угрозами и что они были бы рады, если бы Россия сотрудничала с этим центром. Это был устный контакт, нас туда никто не приглашал. Если пригласят, то, наверное, это будет интересно. Пока, по крайней мере, такого приглашения не поступило. Эти шаги по созданию различных структур, борьбе с гибридными угрозами, СМИ напоминают охоту на инакомыслящих и вряд ли будет способствовать восстановлению доверия.

Озабоченность вызывают попытки этих узкокорыстных сил в ЕС политизировать и подорвать энергодиалог между Евросоюзом и Российской Федерацией. Звучат обвинения, что ЕС попал в чрезмерную зависимость от российских энергоносителей, и это несмотря на то, что доля российского газа на европейском рынке абсолютно сопоставима с норвежской – примерно 1/3 от общего объема. Предпринимаются попытки дискредитировать совместные проекты, такие, как «Северный поток-2», хотя его реализация призвана значительно снизить транзитные риски, укрепить энергобезопасность Евросоюза, внести вклад в развитие экономик стран ЕС. Ведь только на этапе строительства «Северного потока-2» будет задействовано около 200 компаний из 17 государств-членов.

Вызывает недоумение затея некоторых членов Еврокомиссии навязать ей решения о необходимости получить переговорный мандат на заключение с Россией специального соглашения по «Северному потоку-2». Это абсолютно безосновательно. На то, что нет каких-либо оснований для экстерриториального применения права ЕС в акватории Балтийского моря, четко указала юридическая служба Еврокомиссии. Совсем недавно к такому же выводу пришла и юридическая служба Совета ЕС. Считаем, что введение новых правовых норм исключительно для СП-2 означает дискриминацию инвесторов этого проекта по политическим мотивам. Кстати, в Дании, как я понимаю, этого и не пытаются скрыть и уже даже одобрили соответствующий закон. Думаю, что он уникален в практике нормотворчества в отношении экономических и энергетических проектов.

Растущие потребности государств Южной и Юго-Восточной Европы в энергоносителях могло бы удовлетворить продление второй ветки «Турецкого потока» на территорию Евросоюза. Мы видим значительный интерес к этому со стороны целого ряда правительств стран ЕС. Мы к этому готовы, однако учитывая неудачный опыт с «Южным потоком», собираемся приступить к такой работе по выводу «Турецкого потока» на территорию Евросоюза только после получения твердых юридических гарантий от Брюсселя.

Я все-таки надеюсь, что здравый смысл должен возобладать, ведь в сфере энергетики мы – естественные, взаимозависимые партнеры. Многолетние бесперебойные поставки российских углеводородов в Европу обеспечивают экономикам стран-членов ЕС значительные конкурентные преимущества, не говоря уже о том, что за последний год экспорт российских энергоносителей в Европу достиг исторически рекордных объемов.

Уважаемые дамы и господа,

В столь просвещенной аудитории вряд ли стоит подробно говорить о том, что попытки изолировать Россию, наказать её за самостоятельный внешнеполитический курс, заставить изменить его провалились и никогда не могли завершиться успехом. В экономике закрепляются позитивные тенденции, что удостоверяется в последних обзорах Всемирного банка и МВФ.

На фоне восстановления экономического роста открываются новые возможности для иностранного бизнеса в России, в том числе для компаний, которые представляете вы. Основным препятствием на этом пути теперь остается навязанная американцами санкционная спираль. Обратили внимание, что в своем выступлении в Комитете Европарламента по международной торговле г-н Шауфф отметил ущерб от санкций для промышленности стран-членов ЕС, поскольку на смену европейским на российский рынок приходят производители из других регионов мира. Это объективные факты, тут даже спорить не приходится.

Под предлогом борьбы с российской угрозой в Вашингтоне не только стремятся подлатать т.н. «трансатлантическую солидарность», заставить европейцев повысить расходы на оборону, но и продвинуть свои экономические и энергетические позиции в Европе, потеснить наши с вами совместные проекты в энергетике, Россию на рынке вооружений, на что направлена последняя обнародованная порция санкций. Как отметил Президент России В.В.Путин в ходе выступления на заседании международного дискуссионного клуба «Валдай», некоторые «даже не скрывают, что используют политические предлоги и поводы, чтобы продвинуть собственные чисто коммерческие интересы».

Насколько антагонизация России необходима европейцам – решать им самим. Знаем, что в политических и, особенно, в деловых кругах стран ЕС все чаще звучит недовольство такой ситуацией. О необходимости восстановления диалога с Россией неоднократно говорил Председатель Еврокомиссии Ж.-К. Юнкер, в т.ч. на конференции, которая состоялась в начале октября в Люксембурге. Думаю, что рано или поздно эти слова должны воплотиться в практические дела.

На фоне этих событий приходится слышать спекуляции о том, что Россия заинтересована в слабом Евросоюзе, стремится расколоть его. Это не соответствует действительности. Мы хотим (и всегда об этом говорили) видеть ЕС – нашего соседа и ключевого торгово-экономического партнера – сильным, единым и независимым международным игроком, способным самостоятельно определять свои приоритеты на основе устойчивого баланса национальных интересов всех своих членов, а не только на основе позиции агрессивного меньшинства в том, что касается политики на российском направлении.

Мы, в свою очередь, будем открыты к развитию взаимодействия теми темпами, на ту глубину, к которым будут готовы коллеги из Евросоюза. При этом, разумеется, продолжим наш многовекторный внешнеполитический курс на укрепление разнопланового сотрудничества с теми государствами, которые избавились от идеологических шор в своих экономических отношениях с зарубежными партнерами, а таких в мире подавляющее большинство. Будем углублять евразийскую интеграцию, наращивать практическую работу в рамках ШОС, БРИКС и других объединений, функционирующих на принципах поиска общеприемлемых договоренностей, без диктата. Кстати, отношу к таким объединениям и «Группу двадцати».

Каким мы видим будущее отношений между Россией и ЕС? Созидательный потенциал кооперации – от торговли до борьбы с новыми вызовами и угрозами – поистине огромен. Важно им правильно распорядиться. Россия последовательно выступает за формирование общего пространства мира, безопасности и партнерства. О необходимости строительства большой Европы без разделительных линий говорили многие великие европейцы, в их числе Ш.де Голль и Г.Коль.

Убежден, что сегодня необходимо говорить о неделимости не только безопасности, но и экономического развития.

Сознавая эту объективную реальность, ЕАЭС активно наращивает диалог с десятками стран и объединений на всех континентах. Продолжается работа по сопряжению процессов евразийской интеграции и китайской инициативы «Один пояс – один путь». Растет интерес к формированию нового интеграционного контура, который Президент В.В.Путин назвал «Большим евразийским партнерством», с участием государств, входящих в ЕАЭС, ШОС, АСЕАН. Будем приветствовать подключение к такой работе Евросоюза. У нас единый общий материк. Для начала надеемся получить ответ на предложение установить контакты между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Евросоюзом. Впервые оно делалось два года назад, с тех пор мы регулярно о нем напоминаем. Звучали робкие обещания начать такую работу на техническом уровне. Мы готовы к работе на любом уровне. Считаем контрпродуктивным, когда два соседствующих друг с другом интеграционных объединения не имеют прямого контакта.

По-прежнему исходим из долгосрочного, неконъюнктурного, самоценного характера связей между Россией и ЕС. Тем более, что от их состояния многое зависит и в жизни наших граждан, и в мире в целом. Думаю, что нам необходимо сохранить накопленный капитал российско-есовского партнерства. Мы к этому готовы. Будем и далее поддерживать европейских предпринимателей в их стремлении наращивать свое присутствие в нашей стране, осуществлять взаимовыгодные проекты с российскими партнерами.

Вопрос: Наверняка, выражу мнение большинства европейских инвесторов в России: Европа нужна России, Россия нужна Европе. Европейский бизнес очень глубоко интегрирован в российскую экономику. Например, наша компания «Сименс» имеет здесь 7 тысяч сотрудников. Это не только представительские функции, но и функции интеграции в экономику, в отличие от многих представителей американских компаний. В то же время, не можем не видеть, что усиление американских санкций создает «токсичное облако» для европейского бизнеса, работающего в России. В связи с этим вопрос: видите ли Вы возможность для билатерального диалога между Россией и Европой, улучшения отношений между российским и европейским бизнесом, ослабления санкций, которого мы как представители европейских инвесторов очень ждем и желаем?

С.В.Лавров: Когда Вы говорите о билатеральном диалоге, надо понимать, что мы же этот диалог не прерывали. У нас с ЕС из всех наших внешних партнеров был, наверное, наиболее разветвленный механизм взаимодействия. Два с лишним десятка секторальных диалогов, саммиты два раза в год, ежегодные встречи Постоянного совета партнерства на уровне Министра иностранных дел России и Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности, консультации по международным вопросам, правам человека. Сейчас практически все это заморожено, как я упомянул. Есть попытки возобновить диалог по миграции, состоялся один раунд (наверное, уже больше невозможно терпеть и не общаться на эту тему, которая очень важна для нас всех). То же самое относится к диалогу по реадмиссии, напрямую связанному с диалогом по миграции. После большой паузы были первые контакты по контртерроризму, борьбе с наркотиками.

Кстати, эстонское председательство, которое в эти шесть месяцев руководит Евросоюзом, почему-то не включило в программу своего председательства, как то планировалось, мероприятия ни по борьбе с терроризмом, ни по борьбе с наркотиками. В целом я немного в затруднении, как понять нынешнюю роль страновых председательств в условиях, когда после Лиссабонского договора им даже не разрешают проводить у себя саммиты с зарубежными партнерами (только в Брюсселе). Получается, что саммиты отобрали, но повестку дня они могут формировать исходя из собственных интересов, игнорируя позиции всего ЕС. Это их внутреннее дело, лишь хочу сказать, что наркотики и терроризм – это такие темы, по которым совсем не помешает лишний раз поговорить.

Вас наверняка интересует прежде всего бизнес-диалог. У нас за последние три с небольшим года наработан опыт двусторонних бизнес-площадок. Совсем недавно в Сочи были, как их называют, «капитаны» немецкого бизнеса, которые беседовали с президентами России В.В.Путиным и Казахстана Н.А.Назарбаевым. Были аналогичные встречи, в т.ч. на моем уровне, в Германии, еще когда З.Габриэль возглавлял Министерство экономики. Такие же двусторонние встречи прошли с французскими, итальянскими, австрийскими бизнесменами. Но я давно не слышал, чтобы устраивался бизнес-диалог Россия-Евросоюз, который всегда был одним из важных компонентов, в т.ч. при подготовке к саммитам. Хотя те предприниматели, которые его возглавляют с нашей стороны, наверняка к этому готовы.

Хороший вопрос, между прочим. Я за это время отвык, что когда-то между Россией и Евросоюзом существовал бизнес-диалог. Вы поинтересуетесь в Брюсселе, а я у наших бизнесменов, кто уходит от контактов.

Что касается санкций (я упомянул их в своем выступлении, чтобы показать все факторы, влияющие на наши отношения), то мы не можем и не будем просить об их снятии, тем более что нам говорят, чтобы мы сделали «что-нибудь хорошее» (с точки зрения Запада), и тогда у нас будет предлог снять санкции. Иными словами (а так нам говорят очень многие), в этом предложении содержится понимание того, что санкции – это бессмысленное занятие, никому ничего хорошего не приносящее, и что это абсолютно политизированная позиция тех, кто хочет «наказать» Россию и завоевать себе конкурентные преимущества. Потому что говорить о предлоге, чтобы отменить санкции – это уже само по себе «интересно».

Я напомню, что санкции как средство ведения конкурентной борьбы применяются давным-давно, прежде всего США. По моим данным, с 2008 по 2016 год частные европейские компании были оштрафованы более чем на 200 млрд. долл. Если не ошибаюсь, то только в 2016 г. один «Вольксваген» был оштрафован больше, чем на 14,5 млрд. долл. Были наказания «Тоталь» за «коммерческий подкуп», «БНП Париба» – за то, что имели отношения с Кубой, Суданом и Ираном. «Альстом» страдал за некие коррупционные схемы в Индонезии. «Креди Агриколь» – за то, что опять же сотрудничал с Суданом, Кубой и Ираном. Швейцарский «ЮБС» – за соскрытие сведений о гражданах США. Много чего.

Это все, как вы понимаете, не имело и не имеет никакого отношения к тому, что делает Россия. Никакого отношения к Крыму, который восстановил свою российскую принадлежность после того, как в Киеве произошел государственный антиконституционный переворот и крымчане просто не приняли этот преступный акт. Никакого отношения к тому, что происходит на Донбассе. И Донбасс, и Крым – это просто удобный повод для наших американских коллег заниматься недобросовестной конкурентной борьбой, подрывать позиции своих конкурентов.

Поэтому данная тема не сводится к тому, чтобы договориться о том, какую миротворческую миссию ООН можно послать на Донбасс, или к тому, что, как только мы договоримся, европейцы получат предлог (опять предлог!) начать ослаблять санкции. Вопрос гораздо шире. Необходимо увидеть всю картину, которая сопряжена с острейшей конкурентной борьбой, в которой американцы (и я их понимаю) хотят быть более успешными, чем все остальные. Желание я понимаю, но методы оправдать очень трудно.

Вопрос (перевод с английского): Три коротких момента. Во-первых, считаю, что нереалистично утверждать, что бизнес – это бизнес, а политика – это политика. Во-вторых, необходимо перестать плохо говорить друг о друге, если мы хотим улучшить отношения. В-третьих, ЕС также хочет, чтобы Россия была сильной и отстаивала свои интересы на основе международного права.

Наконец, Вы говорите, что Россия не хочет раскалывать ЕС, но в следующем же предложении утверждаете, что ряд стран Евросоюза – плохие. Политика ЕС согласовывается 28 странами. Что касается реализации Минских соглашений, то знаю, что Германия, Франция, а также США работают с российской стороной для выхода на согласование резолюции СБ ООН по миротворцам в Донбассе. Мы должны опираться на такие «островки» сотрудничества, как бизнес, образование, наука. Мы должны больше говорить об объединяющих нас позитивных аспектах отношений.

С.В.Лавров: Начну там, где ты поставил точку – говорить о том, что нас объединяет, а не о том, что нас разъединяет. Вот мы и пытаемся говорить об энергетике. Она же нас объединяет? А получается, что разъединяет. Не по нашей вине или вине Германии или подавляющего большинства стран-членов Евросоюза, а по вине нескольких стран, которые можно сосчитать на пальцах одной руки. Они убеждены, что лучше платить в полтора раза дороже за американский сжиженный природный газ, нежели им и ЕС покупать выгодный газ из России. Вот и все.

Кстати, к вопросу о том, что экономика – это экономика, а политика – это политика. В данном случае для этих стран политика – это экономика, а экономика – политика.

Насчет того, что вы в Евросоюзе принимаете решение на основе позиции всех 28 стран, я уже это комментировал. Когда 28 стран говорят, что они должны решать любую проблему на основе принципа консенсуса, солидарности, я так понимаю, что при наличии противоречивых подходов среди 28 в качестве общей позиции выбирается среднее между крайними позициями. При всем уважении должен констатировать, что в политике по отношению к России позиция, солидарность ЕС определяется не на основе средних договоренностей, а не основе минимального знаменателя, который определяет прежде всего то самое агрессивное большинство, сосчитанное на пальцах одной руки.

Маркус, вижу, ты не соглашаешься. Я не принимаю решений внутри ЕС, но говорю о том, как нам это представляется извне не на основе просто каких-нибудь умозрительных ощущений, а, скажу откровенно (надеюсь, никого не подведу), на основе двусторонних доверительных переговоров с очень многими странами-членами ЕС.

Насчет того, что надо снижать взаимную риторику, то я целиком согласен с этим, двумя руками «за».

Так же, как нам, нужен сильный Евросоюз, ЕС нужна сильная Россия. На сто процентов поддерживаю сказанное о том, что делать это нужно на основе международного права, которое предполагает неприятие антиконституционных антидемократических методов смены власти.

Мы в наших последних контактах (понимаю, что все равно надо заканчивать Украиной) откровенно говорим и немецким, и французским коллегам (сказали бы и польским, но с ними у нас сейчас нет контакта) о том, что когда три этих страны в лице своих министров иностранных дел подписались под соглашением между В.Ф.Януковичем и оппозицией 20 февраля 2014 года, то они взяли на себя ответственность за выполнение этого соглашения. Когда на утро оппозиция растоптала свои обязательства, она проявила полное неуважение к Германии, Франции и Польше. Это факт. Ни Германия, ни Франция, ни Польша в ответ на наши вопросы о том, почему же они не призывают оппозицию к порядку, не смогли ничего сказать, кроме того, что президент В.Ф.Янукович в тот момент убежал из Киева. Во-первых, он был на Украине. Во-вторых, примерно в это же время из Йемена убежал президент А.Хади, и все эти три года, которые прошли с момента его бегства в Саудовскую Аравию, где он и сейчас живет, все прогрессивное западное человечество требует, чтобы он вернулся в Йемен. Почему к Йемену отношение отличное от отношения к Украине? И там, и там были избранные президенты, всеми признанные, возглавляющие страны-члены ООН. Однако на Украине В.Ф.Янукович уехал из Киева в Харьков и, по логике наших европейских коллег, тут же можно совершать государственный переворот. А вот в Йемене прошло три года, и требуют восстановить полномочия законного президента. Это к вопросу о том, что мы тоже хотим вести дела на основе уважения международного права во всей его полноте и без двойных стандартов.

Кстати, соглашение от 20 февраля 2014 года, о котором я говорю, не было про В.Ф.Януковича. Первый пункт этого документа гласил, что стороны обязуются создать правительство национального единства, которое будет готовить конституцию, выборы и т.д. А г-н А.П.Яценюк, которого вы поддержали в его договоренности с В.Ф.Януковичем, как только состоялся госпереворот, пошел на площадь и сказал митингующим демонстрантам, что поздравляет их, предложив поздравить и его с тем, что они создали правительство победителей. Разница, по-моему, существенная: правительство национального единства и правительство победителей. Вы – Германия, Франция и Польша – подписались под правительством национального единства, вас проигнорировали. Это было просто проигнорировано теми, кто вместе с вами достигал эту договоренность. Но это, как говорится, история. Однако не помнить ее очень опасно, потому что ни Крым не нападал на остальную Украину, когда в Киеве произошел переворот, ни Донбасс. Они просто сказали, что был совершен антиконституционный акт, к которому они не хотят иметь никакого отношения, и попросили оставить их в покое, чтобы понять, что происходит. Но взамен было требование со стороны главного вдохновителя майдана, националиста Д.Яроша, очистить Крым от русских. Все это есть в документах. Донбасс был объявлен террористической территорией, и против него была начата антитеррористическая операция. Не Донбасс напал на Украину, а Украина напала на свою же территорию, объявив ее захваченной террористами. Это очень важные вещи, о которых забывают. Мы проявили добрую волю, признав, как недавно опять подтвердил Президент России В.В.Путин, итоги выборов Президента Украины, хотя понимали, что основа этой власти – национал-радикализм. Это доказывается многократно, каждую неделю.

Что касается пути вперед в отношении выполнения Минских договоренностей, то мы откликнулись на озабоченности, которые высказывали, в том числе немецкие, французские коллеги, другие европейцы и сами украинцы о том, что СММ ОБСЕ на Украине очень часто испытывает на себе угрозы, риски безопасности, и надо ее как-то подкрепить. Еще год с лишним назад мы были готовы принять решение о том, чтобы эта миссия получила вооружение для самообороны. Тогда Германия, Франция и весь ЕС от этого отказались, как и ОБСЕ, потому что у них не было ни опыта, ни практики проведения операций, предполагающих вооруженных наблюдателей. Наконец, откликаясь на очередные призывы укрепить безопасность миссии ОБСЕ, Президент России В.В.Путин предложил то, что предложил. Одним из поводов возобновления разговоров о безопасности миссии ОБСЕ был подрыв патрульной машины Организации на мине в Луганской области на территории в районе линии разграничения. Был подготовлен специальный доклад, проведено расследование, из которого однозначно следует, что мину заложили не ополченцы из Луганска. Из этого же доклада следует, что украинская власть отказалась предоставить имеющуюся у нее видеозапись этого инцидента. Никто не стал раздувать эту тему. Мы тоже не хотим искать виновных, хотя тут все, по-моему, очевидно. Мы заинтересованы в том, чтобы выполнить Минские договоренности. Для этого Президент России В.В.Путин предложил подключить вооруженную миссию ООН для охраны наблюдателей ОБСЕ. Франция и Германия выразили интерес к этому. Канцлер Германии А.Меркель в одном из телефонных разговоров спросила у Президента В.В.Путина, почему, если мы предлагаем охранять сотрудников ОБСЕ, то только в отношении тех наблюдателей, которые будут находиться на линии соприкосновения после разведения сил сторон. Г-жа А.Меркель также отметила, что наблюдатели ОБСЕ работают и в других частях территории Украины по обе стороны от линии разграничения: патрулируют, ездят на машинах, смотрят, говорят с местным населением. Президент России В.В.Путин тут же согласился, что это абсолютно логичное упоминание, и теперь наше предложение, которое внесено в СБ ООН, предполагает, что при выполнении наблюдателями ОБСЕ всех их функций они всегда должны будут охраняться вооруженными миротворцами ООН.

Повторю, Германия и Франция видят в этом возможность для достижения договоренностей. Проект резолюции лежит «на столе» в СБ ООН, но переговоры не начинаются, потому что Украина заявила, что это не годится, а что годится, она обещала показать, но пока этого не сделала (прошло уже больше месяца). Мы видим то, что сейчас пытаются сделать: назначенный представителем США по украинскому кризису К.Волкер уже посетил Берлин, Париж и почему-то Лондон, несколько раз – Киев, где совсем недавно он сделал ряд знаковых заявлений, из которых стало ясно, какую альтернативу нашему проекту готовят американские кураторы украинской власти (единственная страна, которая может повлиять на украинские правительство, оппозицию и радикалов – это США). Г-н К.Волкер заявил, что, во-первых, нужно, чтобы миротворцы (он употребил другое слово с тем же смыслом) оккупировали весь Донбасс, взяв его в кольцо, и только потом США поддержат действия Президента Украины П.А.Порошенко по выполнению всех его обязательств, включая объявление амнистии, придание Донбассу особого статуса по формуле Ф.-В.Штайнмайера (между прочим, которая два года саботируется П.А.Порошенко и его правительством) и проведение выборов. Нам абсолютно очевидно, что как только оккупационные силы займут весь Донбасс, П.А.Порошенко не пошевелит пальцем, чтобы сделать что-то из обещанного. Это уже понимают, по-моему, и во всех европейских столицах.

К.Волкер сделал еще одно примечательное замечание, сказав, что это дело Европы, Украины и России, а Донбасс не имеет никакого отношения ни к каким переговорам, и его нельзя подпускать близко. Если в Берлине это считают адекватной картиной того, что должно происходить, то я сожалею об этом. Однако я абсолютно согласен с тем, что путь вперед есть, и это – неукоснительное, добросовестное выполнение Минских договоренностей. Этим уже долго и тщательно занимаются помощники наших лидеров в «нормандском формате», согласовывая «дорожную карту», которая синхронизировала бы шаги, повышающие безопасность, с шагами, которые ведут к политическому урегулированию. Эта работа ведется, и очень надеюсь, что заявление г-на К.Волкера, которое прямо противоречит тому, что делает Германия, Франция, Россия и Украина в «нормандском формате», не помешает подготовке этой «дорожной карты».

Вопрос: Недавно Президент России В.В.Путин назначил нашего друга А.Ю.Мешкова Послом в Париже. Поскольку он находится здесь, я хотел бы поздравить его с таким важным назначением. Какова «дорожная карта» А.Ю.Мешкова на предстоящий период? Какие советы Вы ему дали? Каким Вы видите развитие франко-российских отношений?

С.В.Лавров: Информация о его «дорожной карте» является закрытой.

Полагаю, что все министры, отправляя сотрудников послами, пишут некие директивы, указания общего стратегического плана, и это закрытые документы. Но нет ничего закрытого в информации о том, в каком направлении будет работать А.Ю.Мешков – это направление укрепления нашего стратегического привилегированного партнерства (как его назвали наши предшественники). Он будет работать над тем, чтоб сегодняшняя конъюнктура не вмешалась в процессы обеспечения долгосрочных национальных интересов российского и французского народов. Мы видим, что есть попытки внедрить эту конъюнктуру в повседневную жизнь. Надеемся, что наша совместная история не позволит временщикам испортить отношения между Россией и Францией.

У нас очень хорошие планы, наши президенты встречались уже дважды – Президент России В.В.Путин посетил Францию, Президент Франции Э.Макрон принял приглашение посетить Россию, в том числе в контексте участия в Петербургском экономическом форуме в мае 2018 г. Есть договоренность о создании новой масштабной структуры общественного диалога т.н. «Трианонский диалог». Мне кажется очень важным, что именно этой инициативе президенты уделили внимание на их первой же встрече, потому что широкое взаимодействие между самыми разными представителями гражданского общества, пожалуй, является наилучшим способом укрепить фундамент наших отношений и подсказывать нашим правительствам и ведомствам, в каком направлении граждане обеих стран хотят двигаться.

Вопрос: В эту пятницу начнется самая длинная поездка США в страны Дальнего Востока: Японию, Китай, Вьетнам и другие. В целом, это будет успокоением этих стран по вопросу ядерной проблемы КНДР. Одновременно 10-11 ноября папа римский Франциск собирает 11 нобелевских лауреатов для того, чтобы найти пути продолжения диалога с целью мирного решения возникших проблем. Каково Ваше мнение по этому вопросу?

С.В.Лавров: На тему того, что происходит на Корейском полуострове, вокруг Северной Кореи было сказано много. Подробно высказывался и Президент России В.В.Путин. Конечно же, мы однозначно и безальтернативно выступаем за мирное урегулирование. Для этого нужны шаги навстречу друг другу, отказ от риторики по отношению к связям между Россией и ЕС. В любом конфликте, кризисе (не хочу назвать наши отношения таковыми), ситуации, когда нет согласия, нужно сбавлять риторику, а лучше от нее отказываться и искать какие-то политические шаги навстречу друг другу. Пока мы не видим такой готовности ни со стороны США, ни со стороны Северной Кореи, хотя, как я уже говорил, тот, кто умнее и сильнее, должен сделать первый шаг.

Параллельно с отсутствием политических ходов и прогресса на политическом треке, реакции на российско-китайскую инициативу о «двойном замораживании» хотя бы на какое-то время и авантюрных действий в Северной Корее, военных учений США с Республикой Корея, риторика зашкаливает (где-то даже включает переход на личности и оскорбления), что, естественно, не помогает создать атмосферу, которая могла бы разрядить обстановку.

Из Вашингтона звучит все больше заявлений о том, что у этой проблемы есть военное решение. Вчера или сегодня Председатель объединенного комитета начальников штабов, генерал Дж.Данфорд сказал, что если будет приказ применить силу на Корейском полуострове, то он не исключает, что это будет сделано и без обращения в Конгресс. Это достаточно тревожное заявление. Мы общались с нашими южнокорейскими, японскими соседями, и с их стороны звучит тревога. Они понимают, что если что-то пойдет по военному сценарию, то они будут первыми уязвимыми целями. Президент Южной Кореи Мун Чжэ Ин говорил нам, что США не смогут применить силу, не посоветовавшись с Южной Кореей. Я слышу другие заявления из Вашингтона, которые совсем не убеждают, что будет какое-то согласование, совет, а тем более будет испрошено некое разрешение. Буквально пару дней назад Премьер-министр Японии С.Абэ сказал, что согласен с Президентом США Д.Трампом в том, что нельзя исключать военный вариант решения проблемы. Я помню еще месяц назад, когда ситуация уже была достаточно острой, но еще не дошла до точки кипения, Министр обороны США Дж.Мэттис, комментируя возможность военного сценария на Корейском полуострове, сказал, что это будет сопряжено с катастрофическим количеством жертв. Как там вырабатывается политика и как координируется не только по этому, а практически по любому другому вопросу, мы пока не можем себе хорошо представить. Будем добиваться того, чтобы российско-китайская или другая мирная инициатива, которая будет иметь шанс на реализацию, все же получили достаточно внимательное рассмотрение. Пока до этого мы не дошли.

Вопрос: Как мы пришли к ситуации, когда между ЕС и Россией стало утеряно доверие? Что произошло в период с 2003 г., когда было согласовано общее экономическое пространство между Европейским союзом и Россией, что свидетельствовало о высоком уровне доверия, и 2014 г.? Что можно предпринять, чтобы в будущем избежать повторения этой ситуации?

С.В.Лавров: Очень правильное наблюдение, и я полностью согласен с Вами, что проблемы в наших отношениях начались задолго до государственного переворота на Украине. Тому есть масса подтверждений. Действительно, в 2003 г. было много ожиданий и не только в отношении общего экономического, но и общего гуманитарного пространства.

Р.Проди, бывший на тот момент председателем Еврокомиссии, в 2003 г., выступая на пресс-конференции по итогам саммита «Россия-ЕС» сказал, что у него нет сомнений, что через пять лет Россия и ЕС подпишут соглашение о безвизовом режиме поездок наших граждан. Наступил 2008 г., казалось, что никаких особых проблем глобального порядка, как Украина, не было даже на горизонте, а работа по подготовке соглашения о безвизовых поездках затягивалась. Когда она дошла уже до более-менее практической стадии, и соглашение было, по сути, обговорено и формулировки согласованы, нам сказали, что нужно создать рабочие группы для проверки осуществления безопасности на российских контрольно-пропускных пунктах, что необходимы биометрические паспорта, должны быть обязательства по реадмиссии. Мы создали все эти рабочие группы, к нам приезжали инспекторы ЕС для осмотра того, что мы делаем, мы ездили в Евросоюз смотреть, как все поставлено у них. Примерно к 2011-2012 гг. уже было нечего больше выдумывать, и надо было подписывать соглашение, но выяснилось, что и этого не достаточно, потому что то самое меньшинство, о котором я говорил (которое существовало уже тогда), использовало принцип солидарности в ЕС для того, чтобы Евросоюз занял следующую позицию: Россия выполнила все технические, юридические требования, у ЕС и России есть полная готовность к введению безвизового режима, но политически будет неправильно вводить такой режим с Россией до того, как он будет введен для Украины, Грузии и Молдавии. Это был 2012 г. Вот откуда ноги растут. Это лишь один пример, а их было немало.

С моей коллегой на тот момент К.Эштон мы никак не могли провести нормальный постоянный Совет партнерства, предусмотренный Соглашением о партнерстве и сотрудничестве, который должен был собираться раз в шесть месяцев на уровне глав внешнеполитических ведомств и проводить обзор всех направлений секторального сотрудничества Россия-ЕС. Задолго до Украины наши встречи свелись к обсуждению Сирии, до Сирии – Ирака, ближневосточного урегулирования, чего-то еще, но до координации деятельности по всем направлениям партнерства, а это было прямым поручением от наших лидеров, дело давно уже не доходило.

Я вынужден вернуться к проблеме формирования позиции ЕС: если нынешняя практика сохранится, когда любой сможет заблокировать конструктивное решение, отвечающее интересам всех, то, наверное, какое-то время мы еще будем недорабатывать в том, что касается полноценного задействования потенциала нашего партнерства, который действительно огромен. У меня нет никаких сомнений, что общее экономическое пространство, наведение мостов между евразийской интеграцией и ЕС, продвижение по пути Большого евразийского проекта и подключение к нему не только ШОС, участников проекта «Один пояс – один путь», государств АСЕАН, но и ЕС – это наилучший путь как для вас, так и для нас, обеспечить свои позиции в мире, который становится все более конкурентным, где появляются новые центры роста и влияния. Находясь на одном огромном куске Земли, не использовать наши сравнительные преимущества значит просто противоречить собственным национальным интересам. Здесь одна надежда на здравомыслящих дальновидных лидеров. Надеюсь, Европа все еще богата ими.

Вопрос: Несправедливо говорить, что Эстония, председательствующая в Совете ЕС, не заинтересована в продвижении диалоговых форматов между Евросоюзом и Россией. Мы остаемся всецело приверженными пяти основополагающим принципам отношений между Россией и Евросоюзом, определенным в прошлом году, в том числе принципу избирательного партнерства и вовлеченности в сферах, где это представляется полезным для обеих сторон.

Вы также уделили внимание повестке «Восточного партнерства». Я могу лишь заверить, что дискуссии на эту тему в Брюсселе продолжаются. Эстония как председательствующая в ЕС страна играет активную роль в определении повестки дня и выработке декларации «Саммита Восточного партнёрства», который должен состояться в ноябре с.г. Надеюсь, что он даст понятный посыл нашим партнерам в том, что эта политика будет продолжена, что она принесет практические дивиденды нашим партнерам. Самое важное сегодня, что мы можем развивать «Восточное партнерство» таким образом, чтобы никто из его участников не оказывался перед сложным выбором между ЕС и Россией.

С.В.Лавров: Я просто констатировал факт, что под эстонским председательством не собирались механизмы, которые, как мне кажется, нуждаются в регулярном задействовании. Пожалуйста, не обижайтесь на меня.

Что касается пяти принципов, которые, как Вы сказали, лежат в основе отношений между Россией и Евросоюзом, то все знают, что в их подготовке Россия не участвовала. Я не буду подробно упоминать о том, как развивались контакты между мной и Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. Я точно знаю, что ее очень долго просто не пускали в Россию, хотя у нас с ней были договоренности. Диалог из-за этого страдал. В любой ситуации, когда друг к другу возникают вопросы, лучше встречаться, задавать их и получать ответы, глядя в глаза. Ф.Могерини смогла поехать в Россию только тогда, когда, как Вы упомянули, ЕС сформулировал свои односторонние пять принципов. И уже вооруженная этим документом, который поставил ее в очень узкие рамки, она смогла к нам приехать.

Я думал, что наши отношения все-таки определяются не пятью принципами, которые сейчас были упомянуты и разработаны в одностороннем порядке, а теми принципами, которые заложены в Соглашении о партнерстве и сотрудничестве между Россией Федерацией и Европейским Союзом. Оно истекло в 2010 г., но продолжает действовать, потому что новое соглашение, над которым мы начали работать, также пока еще не готово. Работа над ним застопорилась задолго до того, как произошел антиконституционный государственный переворот на Украине.

Вы упоминали «Восточное партнёрство», выразив удовлетворение, что якобы я о нем сказал. Но я о нем не говорил, хотя я знаю, что вы готовите саммит, на этот раз с участием лидеров всех шести фокусных государств. Это тоже шаг вперед. Мы говорили с нашими коллегами раньше, когда «Восточное партнерство» только создавалось. Нас вроде пригласили наблюдателями, потом пригласили в отдельные проекты, потом вообще не предложили ни одного проекта. Я надеюсь, что высказывания, которые порой звучали за период становления «Восточного партнерства», не отражают позицию ЕС. Они были озвучены в русле логики, которая требует от страны-партнера занять позицию выбора – или ты с Европой, или с Россией. Примерно так, как сейчас в Сербии выступил помощник Государственного секретаря США Б.Х.Йи, который сказал, что Сербия должна сделать выбор между Россией и Евросоюзом, потому что дружить и с теми, и с другими невозможно, а США однозначно поддерживают выбор Сербии в пользу Европы. Не вмешательство ли это во внутренние дела?

Такие же слова мы слышали и из уст членов ЕС. Еще во время первого украинского майдана 2004 г. занимавший тогда пост Министра иностранных дел Бельгии, а впоследствии Еврокомиссар К.де Гюхт, публично заявил, что украинский народ должен сделать выбор, либо он с Россией, либо с Европой. Вспоминается американский политолог З.Бзежинский, который среди многих своих трудов написал книгу «Большая шахматная доска» и, говоря о будущем Евразии и интересах Запада, «без обиняков» выдвинул задачу, что самое главное – не дать «варварам» в Евразии объединиться. Это цитата. Там очень интересные философские размышления, которые тогда воспринимались как полет фантазии. Он умный человек, эрудированный, много знает. Очень много из того, что он тогда советовал взять на вооружение, к сожалению, обретает «плоть и кровь».

Вопрос: Когда мы, люди бизнеса, пытаемся добиться прогресса в деле, то стараемся руководствоваться определенными принципами. Но когда ничего не развивается, нежелание искать компромисс представляется не совсем правильным. Общаясь с российскими партнерами, у нас складывается ощущение, что пришло время искать компромиссы, а не руководствоваться монолитными принципами. Все к этому готовы. Какие мудрые шаги Россия может предпринять на этом направлении? Есть ли движение в строну прогресса в деле реализации Минских договоренностей?

АЕБ выступает в интересах большей сплоченности и сотрудничества с ЕАЭС. Наша поездка в Брюссель во многом была направлена на это. Как Вы видите будущее такого союза? Возможно ли развитие партнерства между ЕС и ЕАЭС?

С.В.Лавров: Я понимаю Ваше недовольство и даже разочарование по поводу того, что наши отношения находятся совсем не в том состоянии, в каком они должны быть, учитывая потенциал Евросоюза и России, а еще потенциал ЕАЭС.

В любом случае, в Вашем вопросе Вы сами же дали ответ, что все равно это должно происходить за счет выполнения Минских соглашений.

Короткая история. Когда согласовывались Минские соглашения, процесс занимал 17 часов. Мы достигли пакета, который был одобрен в СБ ООН единогласно, без каких-либо изменений, включая подписи, поставленные под минским «Комплексом мер» руководителями двух непризнанных республик – Луганской и Донецкой – А.В.Захарченко и И.В.Плотницким. Тогда Президент Украины П.А.Порошенко настоял, чтобы эти два человека лично приехали в Минск и подписались под этим документом. Сейчас он говорит, что их нельзя подпускать ни на выстрел к договоренностям о том, как это все претворять в жизнь. Специальный представитель США по украинскому урегулированию К.Волкер сказал, что им там делать нечего. Мы хотим договороспособных партнеров. А стало ясно, что П.А.Порошенко всеми силами будет саботировать выполнение Минских договоренностей, потому что он испугался радикалов, обвинивших его в предательстве. Он не смог использовать свой авторитет, чтобы вместе с поддерживающим его Евросоюзом, США и СБ ООН поставить радикалов на место и настоять на том, что нужно выполнять Минские договоренности. Ему, если хотите, не хватило характера.

Все последующие совещания и саммиты «нормандской четверки» вращались вокруг того, как же нам выполнять Минские договоренности. Президент России В.В.Путин говорил, что там все понятно – через месяц нужно сделать вот так, подготовить и согласовать законы о выборах и об особом статусе Донбасса. Не получалось. И П.А.Порошенко стал говорить, что закон об особом статусе нельзя принимать, пока не пройдут выборы, потому что прежде, чем принимать такой закон, он, дескать, должен знать, кто будет руководить Донбассом. Иначе говоря, если выберут людей, которые ему нравятся, он предоставит особый статус, хотя если выберут тех, кто ему не нравится, он забудет про этот статус. Эта абсолютно футуристическая дискуссия продолжалась очень долго, пока занимавший тогда пост вице-канцлера, министра иностранных дел, а ныне Президент ФРГ Ф.-В.Штайнмайер не предложил свою формулу, которая теперь так и называется «формула Штайнмайера» о том, что закон об особом статусе принимается и вступает в силу в предварительном порядке в первый день выборов и в окончательном виде вступает в силу, когда ОБСЕ распространит свой доклад о наблюдении за выборами.

Прошел год, ничего не сделано. Эта формула не обрела юридический статус. Ее даже не положили на бумагу. Стали интересоваться, в чем проблема. П.А.Порошенко тогда сказал, что окончательный доклад ОБСЕ может гласить, что выборы были несправедливыми и недемократическими. Прошел год, чтобы об этом надо было вспомнить. Тогда Президент России В.В.Путин сказал, чтобы записали, что предварительно закон вступает в силу в день голосования, а окончательно в день, когда ОБСЕ распространит доклад, подтверждающий, что выборы были свободными, справедливыми и отвечающими критериям ОБСЕ. Все согласились. Это была уже вторая уступка, хотя в Минских договоренностях на эту тему ничего нет. Там говорится, что закон нужно принять до выборов, чтобы те, кто будет на них голосовать, знали, какими полномочиями наделят людей, за которых они голосуют. Третья уступка, которая шла дальше Минских договоренностей – предложение вооружить наблюдателей ОБСЕ. Она оказалась неприемлемой для самим европейцев. Сейчас мы завязли в СБ ООН, где наш проект резолюции вроде бы хотят обсуждать, но не обсуждают. Украинцы с американцами говорят, что нужна другая резолюция, но ничего не предлагают. Если нужны были предлоги, чтобы отойти от русофобской политики в Евросоюзе, то они были в изобилии.

Не хочу звучать антиамерикански, мы просто констатируем действительность. Американцы хотят сохранить свое доминирующее положение в мировой экономике, политике и военных делах. Это, наверное, трудно оспаривать как стремление крупнейшей державы. Но в своих действиях по достижению этой цели они прибегают к приему нечистоплотной, недобросовестной конкуренции. Мы приводили сегодня уже много примеров. Но в конечном итоге наблюдая за европейской внутренней жизнью, за тем, что принято понимать под мейнстримом, в последние годы создается впечатление, что американцам удалось сделать так, что почти любые негативные события в Евросоюзе от протестов в отношении политики властей до банкротств компаний, может быть даже и то, что касается техногенных катастроф, все можно сваливать на Россию, ее «злую волю» и наше злоупотребление информационным пространством. Где-то уже проскочило, что мы будем вмешиваться не только во все подряд выборы, но что способны манипулировать окружающей средой, чтобы создавать, например, наводнения, вроде тех жутких, которые мы все наблюдали в Европе вчера.

По поводу выборов хочу сказать, что ни в отношении США, ни в отношении Германии и Великобритании (нас там тоже обвинили, что мы затеяли весь «брекзит»), ни в отношении Франции (там тоже были обвинения, и Президент даже выгнал из своего пула два российских СМИ – «Раша тудей» и «Спутник», сейчас их пытаются записать в иностранные агенты в США), мы ничего не делали.

Возвращаясь к теме Европы, шведы сказали, что они почти уверены, что мы будем вмешиваться в их выборы. Я уже упоминал Южно-Африканскую Республику. Но ни единого факта никто не предъявил.

Если говорить о Германии, то факт прослушивания личного телефона Федерального Канцлера А.Меркель был всеми зарегистрирован и зафиксирован. Ни Федеральная разведывательная служба Германии, ни кто другой этим фактом не занимаются. Все предпочитают «работать языком» и говорить о том, что знают о действиях русских, но факты предъявить не могут, потому что это секретно.

Секреты – это интересная вещь. А.Литвиненко трагически погиб в Лондоне, было расследование, мы настаивали на том, чтобы оно было открытым, но его закрыли и проводили с участием спецслужб. Расследование называется публичным, но на самом деле оно закрытое и до сих пор никто не знает, какие обвинения были предъявлены и какие факты были положены на стол.

Катастрофа с малазийским «Боингом» в 2014 г. над Украиной также расследуется келейно. Те материалы, которые мы предоставили, не рассматриваются, по крайней мере, не упоминаются. Хотели еще два года назад создать трибунал, спешили, торопились. Мы предложили сначала завершить расследование. Расследование до сих пор не завершено, его продлевают еще на один год. Ни одного факта нет, но продолжаются обвинения. На вопрос, почему не предъявляются доказательства, отвечают, что это секретно, так же как и наши американские партнеры отвечают на мой вопрос о том, где же доказательства нашего вмешательства в их выборы. Они говорят, что есть неопровержимые, но секретные доказательства. Девять месяцев идет это разбирательство в Сенате, задействован специальный прокурор, но нет ни единого факта. И это при том, что в американской политической культуре утечки – норма жизни. Если бы там был хотя бы один мало-мальски значимый факт, то была бы утечка, ведь задействовано такое количество людей в слушаниях в Конгрессе, в работе специального прокурора и так далее. Поэтому отговорки насчет секретности, честно говоря, смешны для людей, которые выдвигают столь серьезные обвинения в наш адрес.

Еще раз хочу сказать, что от нас ждут предлога для того, чтобы сказать, что русские исправились и предложить с нами нормально сотрудничать, отменять санкции. Мы делаем то, что мы делаем. Я привел примеры очень конструктивных подходов по тому же процессу выполнения Минских договоренностей. Если кому-то нужны были предлоги, вот они. Эти предлоги были созданы нами не для того, чтобы просить ваше правительство о каких-либо одолжениях о снятии санкций, а просто потому, что мы хотим выполнить Минские договоренности. У меня нет сомнений, что наши партнеры по «нормандскому формату» (немцы и французы), которые занимаются этим постоянно, прекрасно понимают, кто блокирует выполнение Минских договоренностей.

Приведу пример. Лидеры еще год назад в Берлине договорились стимулировать создание зон безопасности на линии соприкосновения. В качестве пилотной зоны выбрали несколько районов, в двух из которых были разведены тяжелые вооружения, а третий район, согласованный всеми, называется станица Луганская. Там никак не получалось начать разведение тяжелых вооружений, поскольку украинцы говорили о том, что они не могут это сделать из-за продолжающейся стрельбы. Тогда они выдвинули условие, что готовы начать разведение тяжелых вооружений, если будет неделя полной тишины. С тех пор, можете поинтересоваться у представителя ОБСЕ, Специальная мониторинговая миссия Организации фиксировала восемь раз полную неделю тишины. Каждый раз, после того, как ОБСЕ докладывала об этом и предлагала начать разведение тяжелых вооружений, украинцы говорили, что это наша статистика, а они насчитали сто выстрелов. И все.

Сейчас предпринимается очередная попытка начать это разведение 4 ноября. Это будет уже девятая неделя полной тишины, которую, я почти не сомневаюсь, но хочу ошибаться, оспорят украинцы, которые представят свою статистику. Это ведь тоже предлог. Только от нас вы ждете позитивных предлогов, и я вам привел пример, а этот предлог негативный, чтобы все-таки потребовать от тех, кто в Киеве сейчас злоупотребляет хорошим отношением Берлина, Парижа, Вашингтона и других западных столиц, прекратить играть в эти игры и выполнить свои обязательства, потому что, как вы знаете, в танго не один человек.

Вопрос: Что может быть предпринято бизнес-сообществом для того, чтобы работать с вами над борьбой с этой антироссийской истерией, которая, как мы знаем, не основана на фактах?

С.В.Лавров: Бизнес сам знает, что в его интересах. Если он просто будет доводить свою позицию, заключающуюся в том, что ему нужна другая атмосфера, до руководителей наших и ваших, то это, наверное, будет самым правильным. Признаюсь, я не большой оптимист насчет того, что к бизнесу будут прислушиваться. Я знаю и видел, в том числе в ходе последней совместной встречи президентов России В.В.Путина и Казахстана Н.А.Назарбаева с немецкими предпринимателями в Сочи, что, как и в случае с французами, итальянцами, ни одна компания не ушла с российского рынка. Мы видели, насколько немецкий бизнес, как и французский, итальянский, австрийский и другие, заинтересованы в том, чтобы не примешивать политику к экономике. Но я также вспоминаю период, когда ЕС впервые вслед за США вводил санкции после Крыма, а затем после Донбасса, я читал полемику, в ходе которой бизнес призывал правительство не путать экономику и политику. Об этом сегодня тоже говорили. Но тогда Канцлер ФРГ А.Меркель заявила (по крайней мере, так ее слова изложили в СМИ), что в этом конкретном случае политика должна доминировать над экономикой. То есть, это сознательное принесение в жертву экономических интересов. Здесь трудно что-либо сказать.

Что касается истерии. Прокурор Р.Мюллер в Вашингтоне предъявил первые результаты своей многомесячной работы – двух бывших сотрудников избирательного штаба Д.Трампа обвинили за то, что они делали с президентом В.Ф.Януковичем. Искали при этом русский след. Не хочу в это вмешиваться, но все знают о том, что нынешнее украинское руководство оплачивало деятельность предвыборного штаба Х.Клинтон. Поэтому, было бы желание, а повод испортить что-то и сделать так, чтобы для остальных все было труднореализуемо, или нормально восстанавливать отношения, найдется.

Вопрос: Сейчас мы помогаем найти работу 700 русским, которые были уволены из диппредставительств США в России. Этим сотрудникам говорят, что есть некий неофициальный «черный список», и как мы ни пытаемся, не можем устроить их в российские ведомства или организации с госучастием. Что можно сделать, чтобы помочь этим людям?

С.В.Лавров: Я не большой специалист во внутреннем праве США и ведущих западных стран, но могу представить себе ситуацию, когда, скажем, в российском Посольстве в Вашингтоне работали бы американские граждане не на технических должностях, потому что в случае с Посольством США в России люди, которые были оформлены как технические сотрудники, выполняли функции, закрепленные по Венским конвенциям исключительно за дипломатическими работниками. Они ездили по стране, проводили встречи, выясняли общественное мнение – это работа дипломатов. Мы, за редким исключением, не делали из этого негативных выводов. Представьте, что несколько сотен граждан США работали бы в Генконсульстве России в Сан-Франциско, которое нагло, грубо, по-хамски закрыли представители ФБР, службы безопасности, копаясь в архивах, и эти сотрудники (американские граждане) оказались бы уволены и попробовали бы поступить на работу в госучреждения США, как Вы думаете, их бы сразу приняли? Я думаю, нет. Наверное, каждая бюрократия должна решать в соответствии со своими правилами. Есть порядки и в европейских странах насчет того, как относиться к лицам, имеющим родственников иностранцев, заключивших браки с иностранцами. Убежден, что, если они талантливые люди (а наверняка так оно и есть, потому что американцы не будут нанимать абы кого), то найдут себе работу. Почему обязательно им нужно в госучреждения? У нас частный сектор имеет очень высокий спрос на способных талантливых людей.

Что касается всей этой ситуации в целом, то она не доставляет нам радости. Мы были вынуждены пойти на этот шаг, привести в полный паритет количество дипломатов и сотрудников в целом в дипломатических учреждениях России в США и США – в России. При этом мы сделали очень серьезную уступку, дали фору американцам, потому что в общую цифру, которая должна составлять потолок российских сотрудников в загранучреждениях США и американских – в России, мы включили 170 сотрудников, работающих в нашем Постоянном представительстве при ООН. Они не имеют никакого отношения к двустороннему паритету, защищены Соглашением между США и ООН (Соглашение об обязанностях страны пребывания штаб-квартиры) и в идеале, если мы говорим о полном паритете, не должны были быть включены в эту цифру. Мы сохранили их, надеясь, что это каким-то образом поможет остановить эту совершенно безумную спираль, начатую лауреатом Нобелевской премии мира в декабре 2016 г. Печально, что обамовская страсть погубить российско-американские отношения задала такую инерцию, которую подхватило множество людей среди демократов и, к сожалению, некоторые республиканцы. Причем, каждая из этих групп делает это исключительно для достижения своих внутриполитических целей во внутренней борьбе в США. К сожалению, Администрация Д.Трампа пока не может остановить эту инерцию, хотя Президент США постоянно подтверждает свою заинтересованность в нормализации отношений с Россией и в том, чтобы они были хорошими, взаимовыгодными, приносили бы пользу для всего остального мира. Надеюсь, что серьезные наблюдатели понимают, как все это началось, и законы дипломатии, когда взаимность является обязательным правилом. Если вы сопоставите действия, предпринятые, начиная с Б.Обамы и продолжая Д.Трампом, который был вынужден плыть по этому течению не очень чистой воды, с тем, что сделали в ответ мы, то, надеюсь, поймете, что мы стараемся быть максимально сдержанными, соблюдая основные приличия дипломатических отношений.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > mid.ru, 31 октября 2017 > № 2371820 Сергей Лавров

Одностенные нанотрубки обеспечивают безопасность нефтепроводов на Крайнем Севере.

Российская компания «Арктех», разрабатывающая решения для нефтегазовой промышленности, запустила серийное производство первых в мире взрывозащитных модулей с одностенными углеродными нанотрубками — продукция портфельной компанией РОСНАНО OCSiAl. В отличие от других добавок, применяемых для придания материалам антистатических свойств, нанотрубки обеспечили продуктам российского производства равномерную и постоянную электропроводность, а также позволили добиться ряда технологических и эксплуатационных преимуществ.

Определенным участкам нефтепровода требуется усиленная защита от влаги, температурных перепадов и возгорания. Датчики, расходомеры, блоки искробезопасности и другое специальное оборудование традиционно защищают закрытыми металлическими модулями. Производитель взрывозащитного и промышленного электрооборудования АО «Арктех» предложил нефтегазовым предприятиям лучшую альтернативу — взрывозащитные модули из полиэфирного пластика, армированного стекловолокном. Этот композитный материал намного более устойчив к агрессивным средам, чем традиционно используемые сталь и алюминий, более легкий и не подвержен коррозии. Таким оборудованием уже оснащены объекты крупнейших нефтегазовых компаний России, такие как «Газпром», «Роснефть», «Лукойл».

Однако пластик является диэлектриком и для придания ему электропроводящих свойств обычно производители наносят антистатический гелькоут, содержащий углеродное волокно, поверх стекловолокна. Это связано с рядом технологических и эксплуатационных проблем, главная из которых — невозможность обеспечить постоянную и равномерную электропроводность. Кроме того, это усложняет и удорожает производство, а также негативно влияет на внешний вид конечных продуктов по причине отслаивания покрытия со временем.

Для решения этих задач «Арктех» использовал одностенные углеродные нанотрубки TUBALL, синтезируемые портфельной компанией РОСНАНО OCSiAl в Новосибирске. При введении в матрицу материала они формируют трехмерную сеть, которая придает композитам равномерную и постоянную электропроводность. Благодаря низкой требуемой концентрации нанотрубок в общей массе материала ­(начиная от 0,01%) отсутствует негативное воздействие на цвет материала, а реологические и физико-механические свойства даже улучшаются. Благодаря готовым к применению индустриальным концентратам, введение нанотрубок в материал не требует специального оборудования и дополнительных технологических операций.

Компания «Арктех» запустила серийной производство первых в мире взрывозащитных модулей с одностенными углеродными нанотрубками. Они уже используются нефтедобывающими предприятиями в районах Крайнего Севера. «Наши продукты применяются на особо важных объектах в отраслях нефтедобычи, электропромышленности, на химических производствах, где важен высокий уровень защиты от взрывов, долговечность, устойчивость к механическим воздействиям, а также к агрессивным средам. Мы постоянно находимся в поиске инновационных решений, и нанотехнологии позволили еще больше повысить качество наших продуктов», — отметил генеральный директор «Арктех» Михаил Ильин.

«Уникальность одностенных углеродных нанотрубок, как универсального аддитива, признана научным сообществом и промышленностью во всем мире. Несмотря на огромное количество партнеров в разработке инновационных композитов по всему миру, „Арктех“ первым в своей отрасли получил впечатляющие результаты и уже запустил серийное производство модулей с нанотрубками. Эта серия не имеет аналогов в мире по качеству электропроводности, а также по физико-механическим и эксплуатационным характеристикам», — подчеркнул управляющий директор OCSiAl по продажам в России и СНГ Сергей Засухин.

Справка

Акционерное общество «РОСНАНО» создано в марте 2011 года путем реорганизации государственной корпорации «Российская корпорация нанотехнологий». АО «РОСНАНО» содействует реализации государственной политики по развитию наноиндустрии, инвестируя напрямую и через инвестиционные фонды нанотехнологий в финансово эффективные высокотехнологичные проекты, обеспечивающие развитие новых производств на территории Российской Федерации. Основные направления инвестирования: электроника, оптоэлектроника и телекоммуникации, здравоохранение и биотехнологии, металлургия и металлообработка, энергетика, машино- и приборостроение, строительные и промышленные материалы, химия и нефтехимия. 100% акций АО «РОСНАНО» находится в собственности государства. Благодаря инвестициям РОСНАНО работает 87 завода и R&D центров в 32 регионах России.

Функцию управления активами АО «РОСНАНО» выполняет созданное в декабре 2013 года Общество с ограниченной ответственностью «Управляющая компания «РОСНАНО», председателем правления которого является Анатолий Чубайс.

Задачи по созданию нанотехнологической инфраструктуры и реализации образовательных программ выполняются Фондом инфраструктурных и образовательных программ, также созданным в результате реорганизации госкорпорации.

* * *

Компания OCSiAl (портфельная компания РОСНАНО) — производитель одностенных углеродных нанотрубок TUBALL™ — инновационного аддитива, улучшающего свойства большинства известных материалов. Преимущества нанотрубок по сравнению с другими добавками связаны с их исключительными характеристиками: высокой проводимостью (при весе в 5 раз меньше меди), термостойкостью (до 1000°C), прочностью (в 100 раз прочнее стали) и другими. Всего 0,01% TUBALL™ позволяет радикально менять удельные свойства материалов. Разработанная OCSiAl линейка концентратов позволяет упростить работу с нанотрубками. TUBALL™ MATRIX придает материалам электропроводность без негативного воздействия на цвет готового продукта, улучшает реологические и физико-механические свойства эластомеров, композитов, покрытий и батарей. На долю компании приходится 90% мирового рынка одностенных нанотрубок. Мощность производства OCSiAl достигает 10 тонн и будет увеличена до 60 тонн к 2018 году. Компания представлена в России, Люксембурге, США, России, Корее, Китае, Гонконге и Индии.

* * *

АО «АРКТЕХ» (Арктические технологии) разрабатывает и внедряет технологии для нефтехимических, нефтеперерабатывающих, нефтедобывающих, металлургических, энергетических и других отраслей промышленности. Компания специализируется на реализации проектов для взрывоопасных зон в условиях Крайнего Севера и экстремально низких температур. В производстве своих продуктов из стеклопластика, металла и композитных материалов компания использует инновационные технологии.

Кредиты ВТБ нефтяной компании "Русснефть" и сети магазинов бытовой электроники М.Видео обслуживаются, и у второго по величине российского госбанка нет планов входить в их капитал. Об этом в интервью Рейтер сказал первый зампред ВТБ Юрий Соловьев.

"Долг Русснефти перед ВТБ обслуживается, компания в хорошем состоянии, они захеджировали достаточно большую часть своей продукции на мировом рынке нефти, долговые метрики в рамках, компания хорошо работает, у нас нет никаких проблем", - сказал Ю.Соловьев.

В ответ на вопрос, существует ли необходимость конвертации долга Русснефти перед ВТБ в акции компании, Ю.Соловьев сказал: "Нет, компания хорошо себя чувствует".

В залоге у ВТБ находится пакет акций М.Видео в качестве обеспечения по кредиту группе "Сафмар". Ю.Соловьев сказал, что этот долг "стабильно обслуживается".

Группа ВТБ - российская финансовая группа, включающая более 20 кредитных и финансовых компаний, работающих во всех основных сегментах финансового рынка. В странах СНГ Группа представлена в Армении, на Украине, в Беларуси, Казахстане, Азербайджане. Банки ВТБ в Австрии, Германии и Франции работают в рамках Европейского субхолдинга во главе с ВТБ Банк (Австрия). Кроме того, группа имеет дочерние и ассоциированные банки в Великобритании, на Кипре, в Сербии, Грузии и Анголе, а также по одному филиалу банка ВТБ в Китае и Индии, два филиала ВТБ Капитал Plc в Сингапуре и Дубае.

Основным акционером является Российская Федерация, которой в лице Росимущества и Министерства финансов принадлежит 60.9348% голосующих акций, или 45.01% (с учётом ГК "Агентство по страхованию вкладов" - 92.23%) от уставного капитала банка.

Число случаев вандализма по отношению к советским воинским захоронениям в Польше в 2017 году сократилось более чем на треть, сообщил начальник управления Минобороны России по увековечению памяти погибших при защите Отечества, генерал-майор запаса Владимир Попов.

В работе российского военного ведомства по увековечению памяти погибших при защите Отечества особое место занимает военно-мемориальная деятельность за рубежом, поскольку на территории иностранных государств находится почти 12 тысяч воинских захоронений периода Великой Отечественной войны: на территории государств СНГ – 6,4 тысячи, стран дальнего зарубежья – 5,6 тысячи. В них погребены свыше 4 миллионов советских воинов, более 3 миллионов из них — неизвестные.

"В 2017 году даже в Польше число случаев вандализма сократилось более чем на треть (в первом полугодии 2016 года — 8, за тот же период 2017 года — 5)", — сказано в статье за подписью Попова, опубликованной в номере "Военно-исторического журнала" за ноябрь.

В публикации отмечено, что вопрос проявления актов вандализма в отношении российских воинских захоронений остается на сегодняшний день проблемным.

"Тем не менее, несмотря на нагнетание антироссийских настроений, в европейских странах, где функционируют представительства, в 2016 году удалось затормозить этот негативный процесс. Так, в 2015 году было совершено 53 акта вандализма, в 2016 году — 26. В первом полугодии 2017 года общее количество случаев вандализма по отношению к российским воинским мемориалам также сократилось на 20% (на 1 июля 2016 года — 10, на 1 июля 2017 года — 8)", — подчеркнул автор статьи.

Он также отметил, что в пяти из восьми стран пребывания представительств Минобороны России фактов вандализма в 2016 году не зафиксировано вообще, в Словакии последствия единственного нарушения по отношению к российскому воинскому мемориалу были устранены в считанные дни, российской стороне принесены официальные извинения.

По словам Попова, по всем фактам вандализма российскими посольствами направлены официальные ноты в государственные и общественные органы соответствующих стран.

"Последствия оперативно устраняются местными органами власти, за исключением случаев сноса пяти памятников, установленных вне мест захоронения, в Польше. Подобное отношение варшавских властей вызывает все большую тревогу", — написал Попов.

Российские воинские захоронения находятся на территории 53 стран мира. Задачи увековечения памяти погибших при защите Отечества в восьми иностранных государствах — Венгрии, Германии, Китае, Польше, Румынии, Словакии, США и Чехии — реализуются представительствами Минобороны России по организации и ведению военно-мемориальной работы за рубежом, выполняющими свои задачи при посольствах РФ. Их статус урегулирован соглашением между Минобороны и МИД России.

Президент США Дональд Трамп и его филиппинский коллега Родриго Дутерте поддерживают теплые отношения, сказал журналистам высокопоставленный представитель администрации США.

"Думаю, что между ними сложилось теплое взаимопонимание. Он (Трамп) очень ждет первой личной встречи с президентом Дутерте", — сказал представитель администрации. По его словам, на встрече будет обсуждаться сотрудничество двух стран.

Дутерте в прошлом резко критиковал предшественника Трампа Барака Обаму, однажды назвав его "сукиным сыном". Дутерте также заявил, что США обращаются с Филиппинами "как с собаками".

В начале ноября Трамп посетит несколько стран Азии: 5 ноября он отправится в Японию, 6-7 ноября в Южную Корею, 8 ноября в Китай, 10 ноября президент США прибудет во Вьетнам, где примет участие в форуме АТЭС, 12-14 ноября он будет находиться на Филиппинах. Визиты в Южную Корею и КНР будут иметь статус государственных.

Алексей Богдановский.

Казахстан приводит некорректную статистику по импорту. Об этом на заседании парламентского комитета по экономической и фискальной политике Жогорку Кенеша сообщил председатель государственной таможенной службы (ГТС) Кыргызстана Азамат Сулайманов.

«Данные по импорту, которые приводит Казахстан, некорректные. По нашим данным, в Кыргызстане с 2014 года, наоборот, идет падение объемов торговли. Мы импортировали больше, чем до вступления в ЕАЭС», - сказал глава ГТС.

В свою очередь депутат Жогорку Кенеша от фракции «Ата Мекен» Айсулуу Мамашова попросила уточнить, почему тогда премьер-министр РК Бакытжан Сагинтаев заявил о контрабанде товаров из Кыргызстана и почему статистические данные разнятся.

«Премьер РК приводит цифры, основываясь на данных Китая. Мы применяем стоимостный индикатор, так как нет зеркальной статистики», - ответил глава ведомства.

«Нас на весь мир объявили контрабандистами, а вы, как человек, который отвечает за таможню, ничего не предпринимаете», - возмутилась депутат Мамашова.

В свою очередь глава таможенной службы отметил, что здесь употреблять слово «контрабанда» неправильно.

«Контрабанда - некорректное слово, правильнее сказать «недостоверное декларирование», - добавил он.

Напомним, ранее премьер-министр Казахстана Бакытжан Сагинтаев на заседании Евразийского межправительственного совета в Ереване, комментируя ситуацию на казахстанско-кыргызской границе, заявил, что проводимая работа на границе связана исключительно с попыткой снижения уровня контрабанды.

По словам главы правительства РК, анализ динамики импорта товаров из Китая в государства ЕАЭС говорит о его снижении во всех странах, кроме Кыргызстана.

Глава Роспотребнадзора Анна Попова предложила на встрече глав Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) в 2018 году в Китае обсудить борьбу с инфекционными заболеваниями и усиление защиты населения от санитарно-эпидемиологических угроз на пространстве ШОС, передает «РИА Новости».

Отметим, в Сочи проходит пятое совещание глав служб государств-членов ШОС, отвечающих за обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия. Совещание посвящено глобальным угрозам биологической безопасности и противодействию инфекционным болезням в странах ШОС.

А. Попова отметила, что эпидемиологические угрозы несут ущерб не только здоровью граждан, но и экономике стран, а борьба с ними особенно актуальна с учетом миграционных потоков между странами ШОС, активным возникновением новых болезней в азиатском регионе.

«Мы с вами ведем большую работу и, учитывая, что 2018 год — это год десятилетия (состоится 10-я встреча глав стран ШОС), это год практически юбилейный, мы бы хотели вместе с вами выйти на итоговый документ с тем, чтобы в 2018 году обсуждать эти вопросы и доводить их до уровня глав государств», - сказала Попова.

«Мы получили согласие от китайского коллеги», — сообщила Попова по итогам обсуждения инициативы.

Планируется, что участники совещания подготовят предложения по укреплению потенциала ШОС по реагированию на вызовы и угрозы, связанные с распространением опасных инфекционных болезней. Участники предлагают доложить об итогах совещания в установленном порядке через Совет национальных координаторов Совету глав правительств и Совету глав государств-членов ШОС.

Как отмечается, на совещании кроме России, присутствовали представители Китая, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, Индии и Пакистана.

Открыт новый маршрут грузоперевозок Узбекистан – Кыргызстан – Китай. Сообщает мэрия города Ош во вторник.

Накануне, на контрольно-пропускном пункте «Достук» состоялась церемония встречи делегации из участников международного автопробега по маршруту Ташкент – Андижан - Ош – Иркештам - Кашгар. Девять большегрузных фур, по три из Узбекистана, Кыргызстана и Китая, торжественно пересекли КПП «Достук» и направились по новому маршруту в сторону китайского города Кашгар.

По словам директора госагентства автомобильно-водного и весогабаритного контроля при министерстве транспорта и дорог КР А.Бекмуратова, договоренность по данному пилотному проекту была достигнута между тремя государствами, и открытие данного маршрута создаст дополнительные удобные условия для грузоперевозчиков трех стран.

Киргизия. Китай. Узбекистан > Транспорт > kyrtag.kg, 31 октября 2017 > № 2370951

О переговорах Россельхознадзора с представителями Главного государственного управления по контролю качества, инспекции и карантину Китайской Народной Республики по вопросу экспорта свекловичного жома.

Встреча Россельхознадзора с представителями Главного государственного управления по контролю качества, инспекции и карантину Китайской Народной Республики состоялась 31 октября в Центральном Аппарате Россельхознадзора. Целью визита китайских коллег стало проведение инспекций предприятий-производителей свекловичного жома в части соблюдения требований к экспорту российской продукции.

Китайскую сторону представил директор Главного государственного управления по контролю качества, инспекции и карантину Китайской Народной Республики г-н Бань Баопин. Российскую сторону в переговорах представили: начальник Управления земельного надзора, контроля качества и безопасности зерна Россельхознадзора Ольга Захарова, и представители подведомственных Россельхознадзору учреждений – заместитель директора ФГБУ «ЦОКЗ» Надежда Фоменко, заведующая отделением биотехнологий ФГБУ «ВГНКИ» Ирина Капитова.

Китайская сторона отметила, что после подписания в 2010 году договора о торговых отношениях, сотрудничество двух стран стремительно развивается и рассматривается как перспективное. Россия является одним из мировых лидеров по производству высококачественной свеклы, и Китайская Народная Республика с 2016 года заинтересована в регулярных поставках свекловичного жома.

В ходе встречи китайской стороне детально озвучена информация о существующем в России государственном контроле за производством свекловичного жома. Ольга Захарова ознакомила коллег со структурой и полномочиями Россельхознадзора, обозначила уровень контроля поднадзорной продукции – «от поля до прилавка», представила действующую нормативно-правовую базу.

В ходе переговоров заслушано несколько докладов в части государственного мониторинга кормов и кормовых добавок, по проводимым исследованиям в области ГМО и молекулярной биологии, и по общей системе подведомственных лабораторий.

Стороны обсудили ряд технических вопросов и выразили надежду на продолжение плодотворного сотрудничества двух стран.

В ходе текущего визита в Российскую Федерацию китайских коллег также запланировано посещение подведомственных учреждений Россельхознадзора в некоторых регионах страны с целью ознакомления с работой испытательных лабораторий, осуществляющих проверку и подтверждение соответствия качества и безопасности продукции. Программа пребывания делегации продлится до 10 ноября.

Новый горно-обогатительный комбинат в Забайкальском крае принесет в бюджет региона около 20 млрд руб.

Министр Денис Мантуров открыл новое предприятие.

31 октября в Газимуро-Заводском районе Забайкальского края Министр промышленности и торговли Российской Федерации Денис Мантуров принял участие в торжественном запуске первой очереди Быстринского горно-обогатительного комбината.На церемонии также присутствовали Полномочный представитель Президента Российской Федерации в Сибирском Федеральном округе Сергей Меняйло, губернатор Забайкальского края Наталья Жданова и первый вице-президент – операционного директора ГМК «Норильский никель» Сергей Дьяченко.

Проект имеет большое социально-экономическое значение для Забайкальского края и включен в основные отраслевые стратегические документы, в том числе, в Стратегию развития цветной металлургии России на 2014-2020 годы и на перспективу до 2030 года. Только за первые десять лет работы комбината в бюджет Забайкальского края поступит около 20 млрд рублей налоговых платежей.

За последние 4 года это уже второе столь масштабное месторождение, которое входит в число крупнейших в мире по запасам меди и срок его освоения достигает как минимум 3-х десятилетий, – отметил глава Минпромторга России.

По словам Дениса Мантурова, перспективы проекта привлекли иностранных партнеров и позволили создать условия для дальнейшего расширения межрегионального сотрудничества сопредельных территорий России и Китая. Большое значение новое производство имеет непосредственно для жителей Забайкальского края.

Это порядка 3 тыс. рабочих мест, возможности развития новых смежных производств и, конечно же, дополнительные налоговые поступления в местный бюджет, – сообщил глава ведомства.

В завершении рабочего визита в Забайкальский край глава ведомства обсудил с представителями предприятий региона вопросы предоставления льготных займов, субсидирования крупных сельхозтоваропроизводителей, затронул такие темы, как реализация долгосрочных инвестиционных проектов и выход товаров региональных производителей на экспортные рынки.

Кроме того, Министр предложил провести в Минпромторге России день Забайкальского края, чтобы более детально изучить региональные проекты.

В том числе, с возможностью включения в работу представителей предприятий края для того, чтобы можно было разговаривать предметно, и, если что-то невозможно будет сделать на месте, обсудить в Москве. Это лучше всегда делать в живом формате, - заключил Денис Мантуров.

Справочно:

Быстринский ГОК - уникальное новое производство, один из самых крупных частных проектов восточной части страны, важнейший проект для всей горно-металлургической отрасли. В удаленном районе была «с нуля» создана инфраструктура для полноценного функционирования современного производства. Это важная веха в истории новой индустриализация страны.

Запасы Быстринского месторождения составляют около 300 млн тонн руд, содержащих медь, золото, железо. Оно входит в десятку крупнейших месторождений меди в мире. Отработка будет вестись открытым способом с использованием высокопроизводительного оборудования.

Совещание с членами Правительства.

Президент провёл очередное совещание с членами Правительства.

Обсуждались меры, направленные на повышение производительности труда, другие текущие вопросы.

* * *

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы с вами в последнее время на разных площадках занимались региональными финансами: и с губернаторами это обсуждали многократно, и на правительственном уровне. Есть соответствующие договорённости, они уже известны, обсуждаются в регионах, выстраиваются соответствующие графики. Договорились до конца текущего года запустить программу реструктуризации накопленных бюджетных кредитов под конкретные обязательства субъектов Федерации. В результате они смогут направить освободившиеся средства на развитие экономики, инфраструктуры, социальную сферу, на повышение качества жизни, повышение доходов граждан.

Вместе с тем у целого ряда регионов – мы с вами тоже об этом хорошо знаем, неоднократно обсуждали это – сохраняется очень высокий объём выплат по так называемым рыночным долгам, то есть по государственным ценным бумагам и дорогим кредитам в коммерческих банках. Сегодня этот так называемый рыночный долг составляет почти половину госдолга субъектов Российской Федерации – более триллиона [рублей]. При этом у некоторых регионов он существенно превышает весь годовой доход, а ещё у 11 – половину собственных доходов. Это и Костромская область – 121 процент, Астраханская – 95, Волгоградская – 77, Кабардино-Балкария – 75, Орловская – 66 [процентов] и так далее.

Сейчас не будем говорить о причинах, которые лежат в основе этой ситуации, мы многократно уже об этом говорили, знаем, о чём речь. Сейчас я о другом хотел бы сказать: важно найти решения для субъектов Федерации, имеющих не только бюджетные, но и значительные рыночные долги. Очевидно, что при таком уровне долговой нагрузки регионы не смогут эффективно решать задачи развития, обеспечивать стандарты качества жизни граждан, проживающих на соответствующих территориях. Всё это приведёт к серьёзным территориальным диспропорциям.

Думаю, нам необходимо предпринять все необходимые меры для снижения объёма коммерческой задолженности у всех субъектов Федерации до уровня не более половины от собственных доходов.

Регионам, которые по состоянию на 1 октября текущего года превысили этот показатель, должен быть предоставлен целевой кредит из федерального бюджета на погашение части их рыночного долга. Мы это обсуждали с Правительством, с Министерством финансов. Сейчас ещё несколько слов скажу, а потом попрошу прокомментировать Министра финансов. Но хотел бы подчеркнуть, мы идём на такой шаг в исключительном порядке. В дальнейшем будем придерживаться принятого ранее решения: в следующей трёхлетке откажемся от предоставления так называемых длинных бюджетных кредитов для тех регионов, которые участвуют в программе реструктуризации.

Ждём от всех субъектов Федерации ответственного подхода и строгого соблюдения бюджетной дисциплины.

Прошу Правительство самым внимательным образом посмотреть на регионы, которые уже в текущем квартале должны погасить бюджетные кредиты. Не все находятся в одинаковом положении, и кому-то нужно оказать, наверное, и точечную какую-то поддержку. Но хочу подчеркнуть и хочу, чтобы меня в регионах услышали: свои обязательства нужно выполнять, нужно над этим работать.

Также прошу губернаторов обеспечить запланированное повышение и своевременную выплату заработных плат работникам бюджетной сферы.

В этой связи вопрос к Антону Германовичу [Силуанову]. Как Вы полагаете, в какие сроки регионам могут быть предоставлены целевые кредиты на погашение части их рыночного долга и каков объём средств на это нужно будет направить из федерального бюджета?

А.Силуанов: Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы считаем, что оказать поддержку субъектам Российской Федерации для того, чтобы создать единые стартовые условия по коммерческой задолженности, лучше в текущем году. И мы полагаем, сейчас необходимо подготовить изменения в законодательство во исполнение Вашего решения. И мы предполагаем, что объём кредита, который будет необходим для выполнения Вашего поручения о том, чтобы коммерческая задолженность находилась на уровне не более 50 процентов от собственных доходов, составит порядка 60 миллиардов рублей. Такие предложения мы подготовим и будем работать с парламентариями, с тем чтобы быстро их реализовать.

В.Путин: По тем регионам, о которых я только что сказал, которые должны погасить свои бюджетные кредиты в четвёртом квартале, как Вы планируете с ними работать?

А.Силуанов: Владимир Владимирович, для поддержки регионов в четвёртом квартале у нас есть остаток нераспределённых средств финансовой помощи субъектам Российской Федерации и бюджетных кредитов. При распределении в Правительстве Российской Федерации этих объёмов поддержки мы учтём Ваше поручение.

В.Путин: Но надо смотреть индивидуально, оценивая качество их работы и работы их команд, которые работают в сфере экономики и финансов.

А.Силуанов: Есть.

В.Путин: Мы уже с вами неоднократно говорили и фиксировали наметившийся подъём деловой активности в стране. Это очень позитивный тренд, позитивная тенденция. За три квартала текущего года объём инвестиций в основной капитал вырос на 4,2 процента, это более чем в два раза выше темпов роста ВВП за тот же период прошлого года. Во многом это результат проделанной работы по улучшению деловой среды, делового климата. Но конечно, нужно двигаться вперёд, не останавливаться ни в коем случае.

Я бы попросил Министра экономического развития тоже прокомментировать это, несколько слов сказать на этот счёт.

М.Орешкин: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

Сегодня будет опубликован рейтинг Doing Business Всемирного банка. Россия здесь поднялась на пять позиций по сравнению с результатом прошлого года и занимает теперь 35-е место. Оценка, которую даёт Всемирный банк, даётся по принципу расстояния до лучших практик. Если в прошлом году у нас была здесь отрицательная динамика, то в этом году тенденцию удалось переломить, и показатель для России значительно вырос.

В целом прогресс, который мы наблюдаем, – он уже длится целый ряд лет. Шесть лет назад мы начинали движение со 124-й позиции и добились за этот период самого большого прогресса среди всех стран-участниц, а участвуют в этом рейтинге 190 стран.

При этом важно понимать, что продвижение каждый раз дальше становится всё сложнее и сложнее. Когда мы были в конце списка, двигаться нам удавалось довольно легко, а наверху все страны постоянно пытаются улучшить деловой климат, постоянно реализуют те или иные реформы, которые упрощают ведение бизнеса для предпринимателей в соответствующих странах.

Третий год подряд мы опережаем все страны БРИКС. В этом году мы стали лучшей страной Евразийского экономического союза. Соседями и прямыми конкурентами для нас являются такие страны, как Франция, Голландия, Швейцария, Япония. Позади нас остались Бельгия и Италия.

За последний год нам удалось неплохо продвинуться в реализации ряда реформ, по отдельным показателям мы сделали продвижение вверх на несколько десятков позиций. Россия вошла в десять лучших стран в мире по подключениям к сетям и в топ-30 в части регистрации собственности, исполнения контрактов, регистрации предприятий и кредитования.

Вместе с тем есть сфера, где мы выглядим пока ещё очень плохо. Это, например, получение разрешения на строительство, здесь у нас 115-е место, и международная торговля, где мы занимаем сотую позицию. При этом важно отметить, что, например, по показателю «международная торговля» у нас началась позитивная динамика, мы за последний год на 40 позиций вверх продвинулись.

Есть ряд направлений, где мы позиции потеряли – например, по налогообложению мы потеряли семь позиций. Простота и низкие издержки при ведении бизнеса – это, конечно, необходимые условия для активного роста частных инвестиций. Рейтинг здесь позволяет найти слабые точки как раз на базе межстранового сравнения. Понятно, что сам рейтинг не является самоцелью, главные показатели – это рост объёма инвестиционной активности малого и среднего бизнеса. Действительно, как Вы сейчас отметили, у нас в этом году неплохие показатели, но задача – чтобы не просто сохранить эти неплохие показатели в следующем году, а добиться более высоких темпов роста инвестиционной активности.

Если говорить о планах на следующий год, я бы выделил четыре ключевые цели.

Первое. В рамках работы, в том числе по данному направлению, дальнейшей имплементации реформ – то, что мы ещё не сделали, и то, что у нас ещё остаётся в дорожных картах. Доведение тех реформ, которые уже осуществлены, до их практической реализации. Но также важно сейчас посмотреть и, может быть, по каким-то направлениям сформировать прорывные процедуры, в первую очередь с использованием цифровых технологий. Как раз в тех областях, где мы серьёзно отстаём, посмотреть, нельзя ли сделать сразу довольно большой скачок вперёд.

Вторая история – это реализация реформы контроля и надзора. Тот законопроект, который был подготовлен нашим Министерством, прошёл сейчас нулевое чтение в парламенте, готовится к утверждению Правительством. Главная задача в рамках этого законопроекта – это переход от принципов наказания к принципу предотвращения и создание умных систем оценки риска.

Третья история – это дальнейшее внедрение на региональном уровне лучших практик для улучшения инвестиционного климата. Здесь совместно с Агентством стратегических инициатив ведём активную работу. Большой прогресс есть в этом году, но главное – не останавливаться на достигнутом. Важно, чтобы хороший инвестиционный климат был не только в крупнейших городах, но в целом по стране, в каждом из регионов.

Четвёртый момент – это то, что долгосрочно нужно постепенно переносить акцент от упрощения технических процедур, которые очень важны, но в первую очередь сейчас нужно стремиться к созданию условий для развития человека, потому что именно фактор человеческого капитала является главным фактором конкурентоспособности экономики в XXI веке.

Спасибо.

В.Путин: Вы сейчас сами сказали, что не по всем позициям у нас так хорошо, как хотелось бы. В стройке, например…

М.Орешкин: 115-е место.

В.Путин: …мы не можем этим похвастаться. В показателе получения разрешения на строительство мы с 2010-го по 2016-й поднялись со 179-го на 115-е место, то есть это сколько получается – 64 позиции плюс. Но так на этом месте и застряли.

Михаил Александрович, что скажете?

М.Мень: Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы прекрасно понимаем, что 115-е место – не то место, на котором должна наша отрасль находиться, поэтому предприняты следующие меры. С Правительством утверждены все шесть исчерпывающих перечней и процедур, которые необходимы для принятия разрешения на строительство по всем позициям, начиная от жилищного строительства и заканчивая строительством линейных объектов теплоснабжения.

В настоящее время создан штаб с Генеральной прокуратурой и с представителями полпредов в федеральных округах. Мы внимательно отслеживаем и контролируем соблюдение в регионах вместе с Генеральной прокуратурой этих утверждённых исчерпывающих перечней.

Параллельно мы ведём работу по сокращению количества процедур, включённых в исчерпывающие перечни. Для примера, за счёт унификации правил подключения к инженерным сетям основной наш перечень в жилищном строительстве до конца года мы ещё сократим на 38 процедур, их будет 103 (начинали мы с 200, даже чуть больше 200 процедур). Но в то же время мы очень внимательно и детально работаем над каждой процедурой, потому что создание условий, комфортных для ведения бизнеса, очень важно, но с другой стороны – в стройке, безусловно, важна безопасность зданий и сооружений для находящихся в них людей.

Внедрение современных технологий нам, безусловно, даёт возможность и дальше сокращать выполнение этих процедур, сроков для их обкатки. В августе текущего года началась реализация эксперимента на территории Москвы, Санкт-Петербурга и Московской области по переводу в электронный вид услуг по подключению к инженерным сетям. Эксперимент планируется завершить в 2018 году, а полученные результаты мы будем распространять на всю страну. Надеемся, это даст результат.

Кроме того, с целью улучшения предпринимательского климата в настоящее время разработан и уже находится в Государственной Думе на рассмотрении комплект законопроектов, который предусматривает в том числе установление единообразного регулирования порядка установления зон с особыми условиями, использование территории и установление единого требования по предельным параметрам и процедуре строительства объектов индивидуального жилищного строительства. И вводится институт приведения самовольной постройки в соответствие с установленными требованиями. Надеемся, что эти меры дадут определённый результат.

В.Путин: Надо смотреть не только, что происходит глобально, но и на федеральном уровне, даже на региональном. Надо вниз опускаться, смотреть, что там происходит, – знаете, сколько там безобразия?! На каждом шагу проблемы людям создают. Туда надо залезать. Не нужно стесняться того, что мы какие-то права нарушаем местных или региональных органов власти. Нужно смотреть, что там происходит, методически хотя бы им помогать, корректировать это с помощью федерального законодательства. Ведь малый и средний бизнес, который задействован в этой сфере, до сих пор сталкивается с колоссальными проблемами на каждом шагу. Туда надо посмотреть как следует.

Большие компании и к Вам добегут, и к другим министрам дойдут, куда только не дойдут: и в Думу заберутся, и там пролоббируют свои интересы. А малый и средний бизнес что будет делать? Вот это и подавляет деловую активность – неурегулированность этих вопросов. Хорошо бы всё в электронную форму завести, но, к сожалению, пока невозможно.

Я очень надеюсь на то, что эта работа будет продолжаться настойчиво.

У нас середина осени, и проводится уже работа по вакцинации граждан. Как она проходит? Я попросил бы Веронику Игоревну прокомментировать.

В.Скворцова: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

Мы ежегодно готовимся к сезонному повышению гриппа, в том числе повышая охват профилактической вакцинацией. Хочу напомнить, что за пять лет мы почти в два раза повысили охват и в 3,5 раза снизили заболеваемость, в 20 раз снизили смертность от гриппа и близких вирусных инфекций. А в этом году мы начали готовиться к текущей эпидемии, ещё когда не завершилась предыдущая эпидемия, когда в марте мы получили из ВОЗ актуальные вакцинальные штаммы. Это три штамма, которые доминируют в данном сезоне: два гриппа А – это H1N1 «Мичиган», который близок по структуре к свиному гриппу 2009 года, и H3N2 «Гонконг», а также грипп В «Брисбен».

Процесс производства вакцины занял пять месяцев. К августу мы уже были готовы. В текущем году используются две отечественные высокотехнологичные вакцины, эффективные и безопасные, – «Ультрикс» и «Совигрипп», которые по полному циклу производятся на нашей территории.

Поставка вакцин осуществлена с августа по 15 октября в полном объёме во все регионы страны единственным поставщиком – Национальной иммунобиологической компанией. По сравнению с 2016 годом объём закупок увеличен на 22 процента и составил 58,4 миллиона доз, включая 17,8 миллиона для детей и 40,6 миллиона для взрослых. По оперативным данным, уже сейчас привито 57,9 миллиона человек, то есть почти 40 процентов населения, в том числе 16,6 миллиона детей, это более 60 процентов от всех детей до 18 лет, и 151 тысяча беременных женщин.

Важно отметить, что в 44 регионах уровень охвата превышает 40 процентов – до 55 процентов. Активное участие в этом году в проведении вакцинации принимают работодатели. За счёт собственных средств они привили 3,3 миллиона работающих. Такое расширение охвата вакцинации в том числе связано с внедрением новых организационных форм вакцинаций. Мы внедрили мобильные вакцинальные комплексы, которые в больших городах работают в местах скопления людей: у станций метро, в торговых центрах – и занимаются пропагандистской и разъяснительной деятельностью.

По поручению Минздрава Росздравнадзор проверил все регионы по готовности к сезонной эпидемии гриппа. Хотелось бы отметить, что во всех регионах создан двухнедельный неснижаемый запас антивирусных препаратов и средств индивидуальной защиты. Развёрнуто более 100 тысяч инфекционных коек специально для больных с вирусными заболеваниями, а также сформированы реанимационные коечные резервы из расчёта 200 реанимационных коек на миллион населения. Все реанимационные отделения оснащены необходимым оборудованием, включая 71 аппарат для экстракорпоральной мембранной оксигенации. Это единственный способ вылечить тяжёлую вирусную пневмонию. До конца года будет закуплено ещё 18 аппаратов.

В настоящее время у нас нет эпидемии. Уровень заболеваемости ниже базовой линии на 10 процентов и на 5,9 процента ниже еженедельного эпидемического порога. Всего с начала сентября зарегистрировано 19 случаев гриппа. Все заболевшие были непривитыми. Ситуация находится у нас под постоянным контролем.

И параллельно я хотела бы доложить, Владимир Владимирович, что мы осуществляем реализацию национального календаря профилактических прививок от 12 наиболее значимых инфекций, это 23 наименования вакцин. Среди них 18 отечественных вакцин, производимых по полному циклу. Поставляются также единственным поставщиком – Национальной иммунобиологической компанией. Все поставки идут строго по графику. По результатам девяти месяцев при всех инфекциях охват вакцинацией составил от 69 до 90 процентов.

Единственная форс-мажорная ситуация сложилась в конце 2016 года. Она связана с глобальным кризисом, связана с директивой ВОЗ всем странам перейти с живой полиомиелитной вакцины на инактивированную. В результате мы впервые столкнулись с ситуацией, когда фактически без преждевременного объявления нам сократились поставки полиомиелитной вакцины в 13,6 раза – с 2,5 миллиона до 169 тысяч. И только благодаря слаженным действиям совместно с Минпромторгом мы за очень ограниченный период времени сумели увеличить объём производства, локализованного в нашей стране, не только инактивированной полиомиелитной вакцины, но и пентавакцины, которая содержит полиомиелитный компонент. Правительство выделило дополнительный ресурс из резерва Правительства 1,2 миллиарда, для того, чтобы покрыть закупку пентавакцины. В результате по итогам девяти месяцев мы покрыли 73–74 процента вакцинации и ревакцинации, и до конца года ещё будет дополнительно закуплено 880 тысяч вакцин.

Нам эта ситуация ещё раз, Владимир Владимирович, показала, что нам надо быть абсолютно самодостаточными в таких стратегически значимых сферах, как вакцинация населения. На будущий год мы обеспечим и полностью уже локализованной вакциной. Кроме того, в настоящее время начаты клинические исследования оригинальной отечественной вакцины от полиомиелита, которая производится Институтом полиомиелита и вирусных энцефалитов имени Чумакова. Прогнозируемый срок регистрации – конец 2018 года. Поэтому здесь мы будем самодостаточны.

Спасибо.

В.Путин: Ладно, спасибо. Хорошо, надеюсь, работа с населением будет продолжена.

Давайте поговорим о мерах, направленных на повышение производительности труда.

Криптовалюты в ближайшее время не смогут заменить рубль, заявили экономисты.

Криптовалюты в ближайшее время и, возможно, и в будущем не смогут заменить российский рубль, полагают аналитики и эксперты, опрошенные РИА Новости. Таким образом, они с рядом оговорок в целом согласны с мнением главы Минфина Антона Силуанова.

В минувшее воскресенье Силуанов назвал биткоин денежным суррогатом и заявил, что криптовалюта никогда не сможет заменить рубль в России. По его мнению, с этим инструментом лучше работать только профессиональным участникам – тем, кто понимает, в какую сторону будет расти или падать курс такой криптовалюты.

Президент России Владимир Путин на прошлой неделе поручил правительству совместно с ЦБ до 1 июля 2018 года подготовить поправки в законодательство РФ, регулирующие процедуру размещения криптовалют по аналогии с регулированием первичного размещения ценных бумаг. Кроме того, им поручено подготовить поправки по определению статуса цифровых технологий, применяемых в финансовой сфере, и их понятий (в том числе таких, как "технология распределенных реестров", "цифровой аккредитив", "цифровая закладная", "криптовалюта", "токен", "смарт-контракт") исходя из обязательности рубля в качестве единственного законного платежного средства в РФ.

Биткоин — не рубль

Эксперты выразили почти единое согласие с мнением министра финансов РФ Антона Силуанова: ни биткоин, ни любая другая криптовалюта не смогут заменить рубль. "С одной стороны нельзя не согласится с господином Силуановым, который сказал что биткоин никогда не станет рублем, то есть не сможет его заменить. Также я разделяю его мнение о высокой степени риска инвестирования в те или иные криптовалютные инструменты", — заявил партнер рейтингового агентства Digrate Петр Дворянкин.

"С утверждением "биткоин — не денежные знаки Российской Федерации" спорить бессмысленно — это действительно так", — отметил блокчейн-энтузиаст, экономист-обозреватель Максим Блант.

"В ближайшие годы криптовалюта в России не заменит рубль, а будет являться экзотическим средством заработка, платежа и инвестиций для небольшой группы людей", — полагает директор Центра экономических исследований Университета "Синергия" Андрей Коптелов.

"Криптовалюты – это пока всего лишь некий цифровой актив, который можно поменять на реальный актив. Их проблема состоит в том, что они не отражают свою реальную стоимость, а зачастую формируются за счет манипуляций. Еще одна особенность — криптовалюты не имеют единого источника эмиссии, они ограничены на программном уровне (кодом)…. Сегодня криптовалюты решают ограниченные задачи, в большинстве случаев использовать криптовалюты как средство платежа невыгодно", — рассказал председатель совета директоров ИК "Прайм Капитал" Роман Лыков.

Криптовалюты могут быть полезными

"Есть ряд стран с продуманной и взвешенной экономической политикой, которые уже легализовали в том или ином формате оборот криптовалюты, например Япония и Швейцария. Первая сильно увеличила свой национальный капитал после бегства криптокапитала из Китая, а в Швейцарии скоро можно будет платить налоги в криптовалюте. При этом там биткоин не стал заменителем национальной валюты. Речь идет о том, что биткоин, по сути — это "первопроходец", давший жизнь более совершенным инструментам и технологиям в цифровом финансовом мире", — проинформировал Дворянкин.

"Если Россия поставит крест на перспективе оборота криптовалют как таковых на государственном уровне без поиска возможных компромиссов, то она не будет интегрирована в цифровую экономику, что закончится тем, что уже в среднесрочной и тем более в долгосрочных перспективах приведет к еще большей экономической изоляции", — предупредил он.

При этом Дворянкин отметил, что аккуратный и взвешенный подход к разработке криптовалютного законодательства и легализация криптовалюты, в том или ином формате, "открывают огромные перспективы по привлечению зарубежных инвестиций, в том числе в обход ряда международных санкций". "С учетом высокой инвестиционной привлекательности России в целом и ряда ее объектов производств, в частности — это могло бы стать одним из приоритетных направлений по экономическому развитию страны", — добавил он.

Коптелов также считает, что криптовалюты могут стать полезными в будущем. "В случае, если новые криптовалюты докажут свою устойчивость и защищенность на многолетнем периоде времени, то их доля будет постепенно увеличиваться, однако это развитие будет постепенным и затянется не на один год", — отметил он.

"Безусловно, в данный момент инвестиции в криптовалюты несут определенные риски для рядового инвестора из-за волатильности. В перспективе, однако, стоимость биткоина уже не будет так сильно колебаться", — указала директор по глобальным коммуникациям Waves Platform Наталья Малёва.

Запретить не получится

Максим Блант напомнил, что изначально многие страны пытались запретить и ограничить оборот криптовалют, однако затем изменили свою точку зрения.

"При этом ни "задавить в зародыше", ни дискредитировать биткоин и блокчейн-технологии за минувшие восемь лет не получилось. Хотя американские, китайские власти очень старались в этом направлении. Потом в полном соответствии с принципом "если не можешь уничтожить, надо возглавить", целый ряд стран начал предпринимать усилия по строительству "государственного блокчейна". Россия, кстати, тоже. Если говорить о перспективах запрета оборота криптовалют — дело это не слишком перспективное", — считает он.

Ограничения криптовалют

Некоторые эксперты считают, что пытаться ограничивать доступ к криптовалютам бессмысленно. По словам Бланта, независимо от того, каким будет определение криптовалюты, они будут несоответствовать законодательству.

"Это очевидная глупость. Если (криптовалюты — ред.) это пирамида, с какой стати разрешать в это инвестировать профессиональным инвесторам, которые, среди прочего, управляют негосударственными пенсионными фондами, средствами розничных банков, и так далее? Если это финансовый актив — с какой стати запрещать инвестировать в него физлицам? Если это денежный суррогат — это уголовное преступление", — отметил Блант.

"Сравнивать биткоин с пирамидой или МММ все же некорректно. У пирамиды существуют конкретные бенефициары, которые контролируют ее работу и, в конечном счете, получают основную часть средств вкладчиков, у биткоина, напротив, нет ни бенефициаров, ни лиц, которые напрямую контролируют работу системы, сама система абсолютно прозрачна и функционирует на основании алгоритмов", — заметил директор, руководитель группы по оказанию юруслуг для технологических проектов компании "Делойт" по региону СНГ Артем Толкачев.

По его словам, важно понимать, что криптовалюты это уже часть мировой экономики. "Исключая возможность их законного использования в России мы лишь исключаем Россию из этой части мировой экономики, что представляется довольно нецелесообразным. Регуляторы по всему миру стремятся установить правила использования криптовалют, которые позволят внедрить этот инструмент в национальную экономику, на мой взгляд, в России было бы правильнее придерживаться именно такого подхода", — добавил он.

"Что касается превращения криптовалюты в инвестиционный инструмент, доступный только профессиональным инвесторам, опять-таки без взвешенного подхода, то тогда, надо запретить доступ простых граждан в букмекерские конторы, закрыть ипподром и запретить лотереи, форекс. Конечно, с позиции нашего агентства мы видим огромный процент риска и мошенничества в этой отрасли. Но мы же не закрываем краудфаундинговые площадки, например, а криптовалюты, проведение ICO — по сути тот же краудфандинг, который позволяет обычным гражданам делать инвестиции с потенциальным доходом выше, чем в Сбербанке", — указал Дворнякин.

"Что касается профессиональных участников, то сейчас в России отсутствует необходимая цифровая инфраструктура и регулирование для их выхода на рынок криптовалют. Тем не менее, уже в следующем году появятся пилотные проекты, которые позволят проводить оценку, учет и хранение криптоактивов для профессиональных участников", — считает Малёва.

"Биткоин как и любые другие криптовалюты не ставят своей целью стать денежными единицами в какой-то отдельно взятой стране. Главное отличие криптовалют – то, что они децентрализованы, и ими можно пользоваться по всему миру, и эмиссия их может производиться по всему миру. Это и есть главное преимущество криптовалют по отношению к фиатным деньгам: они не контролируются некими центральными органами, ими нельзя манипулировать, они не могут быть ограничены государственными корпорациями", — рассказал основатель портала DeCenter Евгений Гордеев.

Как отметил сооснователь и глава биржи криптовалют BitMEX Артур Хэйс (Arthur Hayes), криптовалюты по определению не могут быть регулируемы государствами, и дать им законодательное определение крайне сложно. Власти могут регулировать лишь обменные операции между фиатными деньгами и криптовалютами. "Страна, которая утверждает, что создаст криптовалюту, на самом деле создаст электронную версию печатной фиатной валюты. Крипторубль, например, будет регулироваться так же, как и обычный рубль", — рассказал он.

При этом Лыков полностью согласен с утверждением Силуанова. "Для начала лучше дать возможность поработать с этим активом квалифицированным инвесторам или ограничить (возможность оборота для физлиц – ред.) в денежном выражении", — считает он.

"Мы согласны с главой Минфина в той части, что доступ к торговле криптовалютами должны иметь лишь профессиональные и квалифицированные участники, для неопытных инвесторов это инструменты с повышенным риском", — сказал в свою очередь старший аналитик "Альпари" Роман Ткачук.

Отгружены трубы для подводного перехода газопровода «Сила Сибири» в Китай.

Подводный переход соединит российский участок проекта с китайской газотранспортной системой.

Ижорский трубный завод (входит в «Северсталь») в Санкт-Петербурге отгрузил трубы диаметром 1420 мм для строительства подводного перехода газопровода «Сила Сибири». Трубы изготовлены из стали класса прочности К65.

Подводный переход соединит российский участок проекта с китайской газотранспортной системой. По данным пресс-службы компании, две нитки подводного перехода протяженностью около 1,1 тыс. метров каждая будут пролегать в тоннелях под рекой Амур в районе Благовещенска. Строительство объекта осуществляет трубопроводное бюро Китайской национальной нефтегазовой корпорации (CNPC, China Petroleum Pipeline).

Ижорский трубный завод, один из ведущих российских производителей труб большого диаметра, отгрузил для строительства около 2,7 тыс. тонн своей продукции. Ранее завод поставил трубы для участков газопровода, пересекающих зоны активных тектонических разломов.

Строительство газопровода «Сила Сибири» ведет «Газпром». По этому трубопроводу газ с месторождений Восточной Сибири (Чаяндинского в Якутии и Ковыктинского в Иркутской области) будет транспортироваться как на внутренний российский рынок, так и на экспорт в Китай. Поставки газа в Китай должны начаться 29 декабря 2019 года.

Казахстан в сентябре экспортировал рекордный объем масличных культур

Согласно данным Комитета таможенного контроля МФ РК, экспорт масличных культур из Казахстана на внешние рынки составил рекордные для сентября 45,7 тыс. тонн, что на в 1,8 раз превышает показатель аналогичного периода годом ранее.

Лидером среди импортеров по итогам месяца стал Китай, на рынок которого было отгружено 11,6 тыс. тонн, или 25% всего экспортированного объема масличных из РК.

В структуре экспорта в сентябре семена льна составили 43% (19,8 тыс. тонн) отгрузок, подсолнечника – 20% (9,2 тыс. тонн). Лидерами среди покупателей казахстанского льна были Афганистан (8,6 тыс. тонн) и Бельгия (4,4 тыс. тонн). Основной объем семян подсолнечника Казахстан поставил в Узбекистан (5,5 тыс. тонн) и Китай (2,8 тыс. тонн).

Онлайн-конференция Дмитрия Медведева в Пекине.

Председатель Правительства ответил на вопросы в режиме «онлайн» на площадке интернет-издания «Женьминьван».

Онлайн-конференция Дмитрия Медведева с китайскими интернет-пользователями прошла в редакции портала «Жэньминьван», входящего в медиахолдинг «Жэньминь жибао». Для российских интернет-пользователей была организована трансляция конференции на портале международного информационного агентства «Россия сегодня».

Данный формат мероприятия выбран неслучайно: 10 лет назад в Москве состоялась онлайн-конференция Дмитрия Медведева из штаб-квартиры МИА «Россия сегодня» (в то время – «РИА Новости»), партнёром которого с китайской стороны выступил медиахолдинг «Жэньминь жибао».

Онлайн-конференция Дмитрия Медведева

Из стенограммы:

Ведущая (как переведено): Китай и Россия – хорошие соседи, друзья и партнёры. 10 лет назад, 2 февраля 2007 года, господин Медведев (тогда Первый вице-премьер российского Правительства) в Москве через наш сайт пообщался с китайскими пользователями интернета. Сегодня, 10 лет спустя, Премьер-министр Медведев приехал в гости и поговорит с нашими пользователями интернета на тему углубления отношений между Китаем и Россией и укрепления дружбы между нашими странами. Мы Вас приветствуем, господин Премьер-министр.

Д.Медведев: Здравствуйте.

Ведущая: Благодарим Вас за то, что Вы вновь у нас в гостях. Анонс этого общения вызвал интерес со стороны наших пользователей. На данный момент мы собрали 1200 вопросов. Все очень активны. Сегодняшнее интервью будет транслироваться в прямом эфире с помощью нашей площадки – сайта «Жэньминьван», российское новостное агентство «Россия сегодня» также будет осуществлять прямую трансляцию. Давайте посмотрим вопросы.

Вопрос, касающийся XIX съезда. Совсем недавно завершился XIX съезд Компартии Китая, это большое событие. Си Цзиньпин был вновь избран Генеральным секретарём ЦК КПК, Вы послали ему поздравления. Он выдвинул новый тезис о начале новой эпохи социализма с китайской спецификой. Один из наших пользователей спросил, как Вы оцениваете итоги этого съезда.

Д.Медведев: Добрый день ещё раз всем, кто следит за нашей встречей. Я рад возможности пообщаться с вами, уважаемые друзья, используя такой крупнейший информационный холдинг, как «Жэньминь жибао», и сайт «Жэньминьван».

Что касается первого вопроса, который прозвучал. Действительно, XIX съезд Коммунистической партии Китая является исключительно важным событием в жизни Китайской Народной Республики. Скажем прямо: это важное событие не только китайского масштаба, поскольку этот съезд особенный, он был проведён для того, чтобы наметить пути на будущее. Мы, конечно, в Российской Федерации очень внимательно наблюдали за его проведением и его итогами.

У нас очень хорошие, особенные отношения не только по государственной линии, где отношения между Россией и Китаем характеризуются как стратегическое партнёрство и взаимодействие, но и по партийной линии. После избрания господина Си Цзиньпина вновь на должность Генерального секретаря Коммунистической партии Китая партия «Единая Россия», которую я имею честь возглавлять, сразу же направила поздравление Председателю Китайской Народной Республики. Мне было это очень приятно сделать, тем более что между нашими партиями уже более 12 лет развивается диалог, сотрудничество, мы общаемся не только по государственной, но и по партийной линии.

Возвращаясь к итогам съезда, хочу сказать, что мы отметили стратегический характер тех решений, которые были приняты, консолидацию китайского общества вокруг Центрального комитета Коммунистической партии Китая, вокруг лидера Китайской Народной Республики. Очевидно, что новые перспективы, которые открывает съезд, будут реализовываться на протяжении длительного времени, в том числе имею в виду переход к новому этапу строительству общества, а именно социализма с китайской спецификой. Мы понимаем, насколько важны такие заявления, такие цели. Очень рассчитываем, что всё, что наметили на съезде, будет исполнено. Мы желаем нашим китайским друзьям, руководству Коммунистической партии Китая и Председателю Китайской Народной Республики господину Си Цзиньпину максимальных успехов в реализации всех решений съезда.

Ведущая: Спасибо Вам за пожелание.

Вы говорили, что следили за XIX съездом. Что было для Вас особенно важным в этом съезде?

Д.Медведев: Для нас важно несколько моментов. Очевидно, что мы хотели бы продолжать курс, который реализуется в последние годы – на развитие всестороннего диалога, равноправного диалога между нашими странами, на развитие стратегического партнёрства. И решения съезда, на мой взгляд, являются тому лучшим подтверждением, потому что существует и преемственность целей, которые были поставлены в предыдущий период, и, с другой стороны, открываются новые горизонты. Мы, конечно, смотрим на решения съезда в том числе под углом развития российско-китайских отношений. Считаем, что в этом смысле всё хорошо, и перспективы, намеченные съездом, в этом смысле нас вдохновляют.

Ведущая: Посмотрим другие вопросы. Есть вопрос от пользователя, который общался с Вами десять лет назад. Он хотел бы узнать у Вас, какие самые значительные изменения можно видеть в сегодняшнем Китае по сравнению с тем, что Вы видели десять лет назад?

Д.Медведев: Каждый раз, когда я приезжаю в Китай, я эти изменения вижу. Я вспоминаю и своё первое посещение, которое состоялось в 2000 году, в том числе первое посещение столицы, Пекина, и могу сравнить с тем, что происходит в 2017 году. Китайская Народная Республика, все места, которые я посетил, не перестают меня в хорошем смысле удивлять, потому что это очень быстрое, очень масштабное развитие по всем направлениям. И где бы я ни был – в столице Китайской Народной Республики, в различных провинциях, где мне удалось побывать за последние годы (это были и очень интересные места, где проводились различные мероприятия, некоторые места носят ярко выраженную историческую окраску, некоторые представляют собой огромные мегаполисы, которые появились недавно), – в любом из этих мест меня в самом лучшем смысле вдохновляли темпы развития, благоустройства, которое видно на территории всего Китая, развития транспортных артерий. Строительство современных зданий, жилых домов, офисов, развитие инфраструктуры в целом – всё это не может не вдохновлять и не радовать. Я думаю, что это большие достижения, которые произошли за эти годы и которыми вы вправе гордиться. Это на самом деле очень хороший, вдохновляющий пример.

Притом что внимание уделяется и памятникам истории. Когда мы проводили совместное мероприятие в рамках конференции по интернету и встречались с Председателем Китайской Народной Республики господином Си Цзиньпином в Учжэне, я не мог не отдать должное красоте этого маленького, очень уютного исторического места, где можно почувствовать вкус китайской истории. И в то же время это очень хороший, современный туристический центр. В этом смысле каждое посещение Китайской Народной Республики открывает для меня что-то новое. И даже сегодня, когда я ехал по улицам Пекина, – казалось бы, я относительно недавно здесь был, и всё равно я вижу и новые здания, и какие-то элементы новой атмосферы, которая складывается в этом крупнейшем мегаполисе.

Так что, я думаю, изменения значимые, но в то же время вам удаётся…

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 31 октября 2017 > № 2369498 Дмитрий Медведев

За 2017 год мировой рынок видеонаблюдения вырастет на 5,5%. Такой прогноз даёт исследовательская компания IHS Markit. Если её ожидания оправдаются, то объём продаж на рынке видеонаблюдения за 2017 год составит $16,2 млрд.

Это будет означать существенное превышение над данными прошлого года — в 2016 году объём продаж систем видеонаблюдения в мире был на 3,9% больше, чем годом ранее, а в 2015 году — вообще всего лишь на 1,9% больше, чем в 2014.

Однако для утверждения о том, что рынок видеонаблюдения снова разгоняется, оснований недостаточно. В интегральной цифре за 2016 год скрыты две совсем разных скорости — продажи ПО для видеонаблюдения выросли на 10,3%, а оборудования — на 3,4%.

Но и это не всё. Продажи в Китае выросли на 7,2%, а во всём мире, за исключением Китая, всего лишь на 1,6%. Спрос на камеры для систем безопасности быстро рос, но цены при этом снижались, что отрицательно влияло на доходы участников рынка. В целом ряде стран эти доходы попросту упали. Китайский рынок является сейчас наиболее динамичным, и его объём составляет 40% от мирового.

«Уже очень много систем видеонаблюдения», — так можно охарактеризовать состояние рынка в США, Японии, Южной Корее, Великобритание и многих других странах Западной Европы. Доход здесь часто извлекается в процессе обновления существующих систем, а не установки новых. В других регионах, таких как Индия и Юго-Восточная Азия, получаемые на рынке видеонаблюдения доходы невелики из-за снижения цен.

Под давлением китайских производителей снижаются цены в отрасли, и это становится ещё одним фактором снижения доходов. При этом вендоры из Китая отвоёвывают всё новые «куски» рынка в некоторых регионах мира. По мнению экспертов, если снижение цен продолжится, то неизбежна дальнейшая консолидация рынка. Она может происходить в форме слияний и поглощений либо ухода части производителей с рынка. По итогам 2016 года на 15 крупнейших вендоров приходилось 58% доходов.

Отмечается также, что 59% всех камер, проданных в 2016 году, — сетевые. Количество продаваемых аналоговых камер высокой чёткости за год удвоилось, а продажи IP-камер формата 4K пока занимают на рынке менее 1%.

31 октября в городе состоится Сочи Пятое совещание глав служб государств-членов ШОС, отвечающих за обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия.

Совещание соберет глав служб государств-членов ШОС, отвечающих за обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия и будет посвящено глобальным угрозам биологической безопасности и противодействию инфекционным болезням в странах ШОС.

В Шанхайскую организацию сотрудничества входят Китай, Россия, Казахстан, Таджикистан, Киргизия и Узбекистан, а 9 июня 2017 года полноправными членами ШОС стали Индия и Пакистан.

Проблематика борьбы с инфекционными болезнями сохраняет свою актуальность на пространстве ШОС в связи с растущими региональными и глобальными интеграционными процессами, либерализацией торговли, ростом трансграничного перемещения людей. Государства-члены ШОС решают задачи по элиминации кори, поддержанию успехов, достигнутых в борьбе с полиомиелитом, противодействию распространению вирусных гепатитов, ВИЧ/СПИД, мониторингу высокопатогенного гриппа с пандемическим потенциалом и др.

За период с прошлого совещания в 2015 году мир при участии государств-членов ШОС успешно справился с крупнейшей в истории вспышкой лихорадки Эбола, противостоял эпидемии лихорадки Зика. Тем не менее в ряде стран мира обострилась эпидемиологическая ситуация по холере и чуме, растет заболеваемость вакциноуправляемыми инфекциями (корь, гепатит А, полиомиелит, желтая лихорадка), угрожая повернуть вспять достигнутые за последние годы успехи, появляются новые патогены, а известные инфекции в силу ряда факторов распространяются на новые территории и меняют свои эпидемиологические свойства.

В условиях взаимосвязанного и взаимозависимого мира всё это продолжает угрожать здоровью населения стран ШОС, создавая риски санитарно-эпидемиологическому благополучию и биологической безопасности региона.

Сегодня любая вспышка инфекционного заболевания способна в считанные дни перерасти в глобальную угрозу. В таких условиях тесное сотрудничество и оперативное информирование между профильными ведомствами стран ШОС имеет решающее значение для успешного противостояния инфекционным болезням в регионе. Пятое совещание глав служб государств-членов ШОС отвечающих за обеспечение санитарно-эпидемиологического благополучия, будет служить высокой цели сохранения здоровья населения от инфекционных угроз и налаживанию эффективного сотрудничества.

Китай против Америки

Как справиться с очередным столкновением цивилизаций

Грэм Эллисон — директор Научного центра Белфер по международным делам при гарвардской школе Кеннеди и бывший помощник министра обороны по делам политики и планирования

Резюме Война для китайских стратегов – преимущественно психологическое и политическое противостояние. Согласно мышлению китайцев, восприятие противником фактов может быть не менее важным, чем реальные факты.

Многие американцы, осознавая, насколько усилился Китай, соперничающий сегодня с США во всех областях, тешат себя мыслью о том, что, когда Китай станет еще богаче и сильнее, он пойдет по стопам Германии, Японии и других стран, претерпевших глубокие преобразования и ставших передовыми либеральными демократиями. По выражению бывшего заместителя госсекретаря Роберта Зеллика, волшебный коктейль из глобализации, рыночного потребления и интеграции в мировой порядок, основанный на определенных правилах, в конце концов приведет Китай к демократизации внутри страны и превращению в «ответственного акционера мировой политики».

Сэмюэль Хантингтон не согласен с этими выводами. В очерке «Столкновение цивилизаций?», опубликованном в журнале Foreign Affairs в 1993 г., он доказывал, что культурный водораздел не только не растворится в мировом либеральном порядке, но и станет определяющей чертой мира после окончания холодной войны. Аргумент Хантингтона сегодня вспоминают в первую очередь, поскольку он прозорливо предсказал раскол между «западной и мусульманской цивилизациями», который наиболее ярко проявился в терактах 11 сентября и их последствиях. Но Хантингтон также предвидел, что пропасть между Западом под руководством Соединенных Штатов и китайской цивилизацией будет такой же глубокой, долговечной и имеющей важные последствия. Как он выразился, «само представление о существовании “всеобщей цивилизации” – западная идея, которая прямо противоречит партикуляризму большинства азиатских обществ с их акцентом на отличиях одного народа от другого».

Прошедшие годы подкрепили выводы Хантингтона, а грядущие десятилетия еще более убедительно докажут его правоту. США олицетворяют собой то, что Хантингтон считает западной цивилизацией. Противоречия между американскими и китайскими ценностями, традициями и философиями усугубят фундаментальную структурную напряженность, возникающую всякий раз, когда поднимающаяся держава, такая как Китай, угрожает потеснить устоявшуюся, такую как Соединенные Штаты.

Причина, по которой такие изменения часто приводят к конфликту – ловушка Фукидида, названная по имени древнегреческого историка, наблюдавшего опасное противостояние между поднимавшимися Афинами и правившей Спартой. Согласно Фукидиду, «Именно усиление Афин, вызывавшее страх в Спарте, сделало войну неизбежной». Понятно, что укрепляющиеся державы чувствуют себя вправе требовать большего влияния и уважения. Устоявшиеся державы, сталкиваясь с бросающими им вызов новыми силами, испытывают страх, опасения, неуверенность, что заставляет их принимать оборонительную позу. В таких условиях недоразумения раздуваются, сочувствие становится несбыточной мечтой; события и действия третьих сторон, которые в противном случае считались бы незначительными или находящимися под контролем, могут подтолкнуть к военным действиям, нежелательным для ведущих игроков.

В случае с США и Китаем риски Фукидида осложняются цивилизационной несовместимостью, усугубляющей конкуренцию и еще больше затрудняющей сближение. Это несоответствие легче всего наблюдать в глубоких разногласиях американцев и китайцев в оценке роли государства, экономики, личности, отношений между странами и природы времени.

Американцы относятся к государству как к необходимому злу и считают, что стоит опасаться склонности государства к тирании и злоупотреблению властью, сдерживая его. Для китайцев государство – необходимое благо, фундаментальная основа, обеспечивающая порядок и предотвращающая хаос. В капитализме свободного рынка по-американски государство устанавливает правила и обеспечивает их соблюдение; госсобственность и вмешательство государства в экономику иногда имеет место, но это нежелательные исключения. В Китае построена государственная рыночная экономика, где правительство определяет цели, выбирает и субсидирует отрасли, нуждающиеся в развитии, поддерживает национальных чемпионов и осуществляет важные долгосрочные экономические проекты во благо страны.

В китайской культуре не приветствуется американский индивидуализм, который оценивает государство по тому, как хорошо оно защищает права и свободу граждан. Китайское слово гэжэньчжуи, которым описывается «индивидуализм», предполагает эгоистичное противопоставление личных интересов общественным. Китайский эквивалент крылатой фразы «свобода или смерть» звучит примерно так: «гармоничное общество или смерть». Для Китая высшая ценность – порядок, а гармония обеспечивается иерархией, участники которой соблюдают первое требование Конфуция: знай свое место. Это применимо не только к китайскому обществу, но и к мировой политике, где официальная точка зрения заключается в том, что правильное место Китая – на вершине пирамиды; другие же государства должны быть подчиненными данниками.

Американцы придерживаются иного взгляда. По крайней мере со времени окончания Второй мировой войны Вашингтон стремится не допустить появления «равного конкурента», способного бросить вызов военному превосходству США. Но послевоенные представления Америки о мировом порядке также ставят во главу угла потребность в основанной на четких правилах мировой системе, которая сдерживает в том числе и Соединенные Штаты. Наконец, у американцев и китайцев различные представления о времени и его измерении. Американцы склонны сосредотачиваться на сегодняшнем дне и часто считают часы и дни. А китайцы больше обращены к истории и часто мыслят десятилетиями и даже столетиями. Конечно, это всё широкие обобщения, не отражающие всего широкого многообразия американского и китайского общества. Но они также служат важным напоминанием, которое не должны упускать из виду американские и китайские политики, если хотят управлять обостряющейся конкуренцией, не скатываясь к войне.

Мы номер один

Культурные различия между США и Китаем усугубляются примечательной особенностью, свойственной обоим государствам: комплексом превосходства в его крайнем выражении. Каждая страна считает себя исключительной, не имеющей равных. Но лишь одна может быть номером один в мире. Бывший премьер-министр Сингапура Ли Куан Ю высказывал сомнения по поводу способности Соединенных Штатов приспособиться к растущему Китаю. «В эмоциональном плане Америке очень трудно согласиться с тем, что ее потеснит (пусть даже не в мире, а только в западной акватории Тихого океана) презренный азиатский народ. Американцы ведь раньше относились пренебрежительно к Китаю, считая его отсталой, слабой, коррумпированной и недееспособной страной, –

сказал он в интервью 1999 года. – Чувство культурного превосходства американцев чрезвычайно затруднит адаптацию».

В каком-то смысле китайская исключительность более ярко выражена, чем американская. «Китайская империя видела себя центром цивилизованной вселенной, – писал историк Гарри Гельбер в своей книге 2001 г. Nations Out of Empires («Эволюция империй в нации»). В империалистическую эпоху «китайский ученый бюрократ не представлял себе “Китай” или “китайскую цивилизацию” в современном смысле этого слова. Для него существовал народ “Хань”, а за пределами его территории жили только варвары. Все, что не относилось к цивилизации, по определению числилось варварством». По сей день китайцы гордятся своими цивилизационными достижениями. «Наша нация – великая нация, – заявил китайский президент Си Цзиньпин в речи, произнесенной в 2012 году. – За время существования и развития своей цивилизации, то есть за более чем пять тысяч лет истории, китайская нация внесла неизгладимый вклад в цивилизацию и развитие человечества». В своей книге «Правление Китая», изданной в 2014 г., Си утверждал, что «непрерывность цивилизации в Китае – уникальное явление на земле и уникальное достижение в мировой истории».

Американцы тоже видят себя авангардом цивилизации, особенно когда речь заходит о политике. Страсть к свободе закреплена в главном документе американского политического кредо, Декларации Независимости, которая провозглашает, что «все люди созданы равными» и «наделены Творцом определенными неотторжимыми правами». В Декларации уточняется, что права включают «жизнь, свободу и стремление к счастью», и утверждается, что это вопросы, не подлежащие обсуждению, поскольку «само собой разумеющиеся» истины. Как писал американский историк Ричард Хофштадтер, «судьба нашей страны – не иметь идеологии, а быть идеологией». В отличие от Америки, главная политическая ценность для китайцев – порядок, который является следствием иерархии. Свобода личности, как ее понимают американцы, подрывает иерархию, что, с точки зрения китайцев, ведет к хаосу.

Делайте как я говорю... и как я делаю?

Эти философские различия находят выражение в концепции правительства, разработанной каждой из двух стран. Хотя отцами-основателями Соединенных Штатов двигало глубокое недоверие к власти, они признавали, что правительство нужно обществу. А иначе кто бы защищал граждан от угроз из-за рубежа или от нарушения их прав преступниками на родине? Однако они отчаянно пытались разрешить дилемму: правительство, достаточно сильное, чтобы выполнять необходимые функции, будет склонно к тирании. Чтобы справиться с этим вызовом, они задумали правительство с «разграниченными институтами, между которыми поделена власть», как это описал историк Ричард Нойштадт. Тем самым они осознанно допускали постоянную борьбу между исполнительной, законодательной и судебной ветвями, что приводило к задержкам, заводило в тупик и даже вызывало функциональные нарушения. Но это также создавало систему сдержек и противовесов, препятствующую злоупотреблениям.

У китайцев диаметрально противоположное представление о правительстве и его роли в обществе. Как заметил Ли, «История и культурная летопись страны свидетельствуют о том, что, когда имеется сильный центр (Пекин или Нанкин), в стране царит мир и благоденствие. Когда центр слаб, провинции и их округа управляются местными военно-феодальными князьками». Соответственно, разновидность сильного центрального правительства, неприемлемого для американцев, представляется китайцам главным проводником порядка и общественного блага на родине и за рубежом.

С точки зрения американцев, демократия – единственная справедливая форма правления: власти получают легитимность через согласие управляемых. Эта точка зрения не популярна в Китае, где принято считать, что правительство приобретает или утрачивает политическую легитимность в зависимости от достигнутых успехов. В провокационном выступлении на конференции TED в 2013 г. венчурный капиталист из Шанхая Эрик Ли усомнился в предполагаемом превосходстве демократии. «Однажды мне задали вопрос: “За КПК не голосовали на открытых выборах. Где же источник ее легитимности?” – рассказывал он. – Я ответил: а как насчет компетентности?» Он далее напомнил аудитории, что в 1949 г., когда Компартия Китая захватила власть, «Китай увяз в трясине гражданской войны, был расчленен иностранной агрессией, а средняя продолжительность жизни составляла 41 год. Сегодня Китай – вторая по величине экономика мира, промышленная сверхдержава, а китайский народ богатеет».

У Вашингтона и Пекина также совершенно разные подходы к продвижению фундаментальных политических ценностей в мире.

Американцы считают, что права человека и демократия – всеобщие устремления; чтобы они восторжествовали во всех странах, требуется лишь пример США и иногда легкое подталкивание в духе неоимпериализма. Как писал Хантингтон в книге «Столкновение цивилизаций», Соединенные Штаты – «миссионерская страна», движимая верой в то, что даже «народы, не принадлежащие к западной цивилизации, должны будут рано или поздно заявить о своей приверженности западным ценностям… и воплотить эти ценности в своих государственных институтах». Большинство американцев верят, что демократические права выгодны любому человеку, где бы он ни жил. На протяжении нескольких десятилетий Вашингтон проводил внешнюю политику насаждения демократии. Иногда он даже пытается навязать ее тем, кто по собственной воле отказывался ее принимать.

Китайцы же, хотя и верят в то, что другие могут смотреть на них как на образец для подражания, восхищаться их добродетелями и даже пытаться копировать их поведение, никогда не занимались прозелитизмом. Как заметил американский дипломат Генри Киссинджер, империалистический Китай «не экспортировал свои идеи, но давал возможность другим осознать их ценность и стремиться к ним». Неудивительно, что китайские лидеры с глубоким подозрением относятся к попыткам США обратить их в свою веру. В конце 1980-х гг. Дэн Сяопин, руководивший Китаем с 1978 по 1989 гг. и начавший процесс экономической либерализации, посетовал в беседе с высокопоставленным иностранцем, что разговоры Запада о «правах человека, свободе и демократии призваны лишь защищать интересы сильных, богатых стран, использующих свою мощь, чтобы запугивать слабые страны; в действительности же они стремятся к гегемонии и проводят политику с позиции силы».

Быстрое и медленное мышление

У американцев и китайцев совершенно разные представления о прошлом, настоящем и будущем. Американцы гордо отпраздновали 241-летнюю годовщину своей страны; китайцы любят напомнить, что их государственная история охватывает пять тысячелетий. Лидеры США часто говорят об «американском эксперименте», а их подчас бессистемная и плохо продуманная политика отражает такой настрой. Китай, напротив, видит себя завсегдатаем этой планеты: он был и будет всегда. В силу расширительного понимания времени китайские лидеры четко разграничивают обострение и хроническое состояние, отделяют безотлагательные вещи от просто важных дел.

Трудно себе представить, чтобы американский политический лидер предложил отложить решение серьезной внешнеполитической проблемы на целое поколение. Но именно так поступил Дэн в 1979 г., когда возглавлял китайскую делегацию на переговорах с Японией по поводу спорных островов Сенкаку или Дяоюйдао, согласившись на длительное разрешение этого спора вместо поиска немедленного решения.

Все более чутко реагируя на новостной поток и общественное мнение, политики США обращаются к Твиттеру или импульсивно объявляют срочный план действий, обещая быстрые решения. Китайские лидеры, напротив, проявляют стратегическое терпение: коль скоро общие тенденции благоприятны, они не видят ничего страшного в том, чтобы переждать и добиться решения в отдаленной перспективе. Американцы считают себя специалистами по решению проблем. Проводя политику извлечения краткосрочных выгод, они стараются решить ту или иную задачу как можно скорее, чтобы затем перейти к следующим вопросам. Американский романист и историк Гор Видал однажды назвал свою страну «Соединенные Штаты Амнезии» – то есть место, где каждая идея – новшество, и каждый кризис беспрецедентен.

Это нечто совершенно противоположное глубоко исторической и институциональной памяти китайцев, полагающих, что нет ничего нового под солнцем. На самом деле китайские лидеры склонны верить, что многие задачи невозможно решить, и вместо этого ими надо управлять. Они видят вызовы в долгосрочной перспективе как нечто цикличное; проблемы, с которыми они сегодня сталкиваются – следствие процессов, развивавшихся на протяжении последнего года, десятилетия или столетия. Политические шаги, предпринимаемые сегодня, будут способствовать дальнейшей эволюции. Например, с 1949 г. Тайвань находится под властью людей, которых Пекин считает китайскими националистами-изгоями. Будучи уверены, что Тайвань остается неотъемлемой частью Китая, китайские лидеры придерживаются долгосрочной стратегии, включая все более тесные социально-экономические связи с Тайванем, чтобы постепенно вернуть этот «блудный остров» в свой «загон».

Кто здесь главный?

Столкновение цивилизаций, из-за которого Вашингтону и Пекину будет трудно избежать ловушки Фукидида, проистекает из их конкурирующих представлений о миропорядке. Обращение Китая со своими гражданами демонстрирует план построения отношений с более слабыми соседними странами. Китайская Компартия поддерживает порядок за счет принудительной авторитарной иерархии, требующей от граждан почтения и лояльности. Поведение Китая на международной арене отражает аналогичные ожидания установления иерархического порядка. Во время совещания стран Юго-Восточной Азии в 2010 г. тогдашний министр иностранных дел Китая Ян Цзечи ответил на жалобы по поводу дерзкого поведения Китая в Южно-Китайском море, заявив своим региональным коллегам и Государственному секретарю Хиллари Клинтон, что «Китай – большая страна, а другие страны маленькие; это просто факт».

В отличие от китайских, американские лидеры стремятся к установлению главенства международного права, то есть, по сути, к переносу внутренней власти закона на отношения между странами. В то же время они признают реальность силы в мировых джунглях по Гоббсу, где лучше быть львом, чем ягненком. Вашингтон часто пытается примирить это противоречие, рисуя мир, в котором Соединенные Штаты – благожелательный гегемон, играющий роль законодателя, полицейского, судьи и коллегии присяжных.

Вашингтон призывает другие державы принять основанный на правилах мировой порядок, который он установил и за которым он надзирает. Но в глазах китайцев это выглядит так, будто Вашингтон устанавливает правила, а другие выполняют его команды и предписания. Генерал Мартин Демпси, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов, лично столкнулся с возмущением китайцев по этому поводу. «Всякий раз, когда я заводил с китайцами разговор о международных нормах или правилах поведения на международной арене, они неизменно указывали на то, что эти правила установлены, когда они не были участниками мировой политики, и эта последовательность – одна из тех вещей, которые очаровывают меня в китайцах», – отметил Демпси в прошлогоднем интервью Foreign Affairs.

Можете идти своим путем

Почти три десятилетия США оставались самой могущественной страной мира. За это время влияние Вашингтона на мировую политику было важным фактором, позволившим элитам и лидерам других стран понять американскую культуру и американский подход к стратегии. С другой стороны, американцы часто считали, что могут позволить себе не слишком задумываться о мировоззрении людей в других странах мира. Подобное отсутствие интереса подстегивалось верой в то, что остальной мир в любом случае медленно, но верно будет становиться похож на Соединенные Штаты.

Однако в последние годы рост Китая бросил вызов этому равнодушию. Американские политики начинают признавать, что им надо лучше понимать Китай – особенно его стратегическое мышление. В частности, американские политики начали вникать в отличительные особенности мышления своих китайских коллег относительно применения военной силы. Принимая решения о том, стоит ли атаковать вражеские силы, когда и как это делать, китайские лидеры по большей части были рациональны и прагматичны. Однако помимо этого американские политики и аналитики обнаружили пять допущений и ориентиров, позволяющих лучше понять вероятное стратегическое поведение Китая в случае конфронтации.

Во-первых, и в военное, и в мирное время движущая сила китайской стратегии – политический прагматизм; при этом китайцы не обременены серьезной необходимостью оправдывать свое поведение с точки зрения международного права или этических норм. Это позволяет правительству быть беспощадно гибким, поскольку оно не чувствует себя обязанным считаться с ранее данными объяснениями и по большому счету неуязвимо для критики в непоследовательности. Например, когда Киссинджер прибыл в Китай в 1971 г., чтобы начать тайные переговоры об американо-китайском сближении, он обнаружил, что его партнеры по переговорам давно избавились от идеологических шор и предельно откровенны по поводу национальных интересов Китая. В то время как Киссинджер и президент Ричард Никсон считали необходимым оправдывать достигнутый в итоге компромисс необходимостью завершить войну во Вьетнаме «достойным миром», китайский лидер Мао Цзэдун не испытывал никакой потребности делать вид, будто, устанавливая отношения с капиталистическими Соединенными Штатами для усиления позиций коммунистического Китая по отношению к СССР, он каким-то образом укрепляет более широкий международный социалистический фронт.

Но не только практический подход к мировой политике дает КНР преимущество над США, то же самое можно сказать и об одержимости Китая целостным стратегическим мировоззрением. Китайские стратеги видят взаимосвязь всего со всем. Развивающийся контекст, в котором возникает определенная стратегическая ситуация – это и есть то, что китайцы называют словом «ши». Данный термин не поддается прямому переводу на английский, но может быть передан как «потенциальная энергия» или «динамика», присущая любому обстоятельству в данный момент времени. Это понятие включает в себя географические особенности местности, погодные условия, баланс сил, фактор неожиданности, боевой дух и многие другие элементы. «Каждый фактор влияет на другие, – как писал Киссинджер в своей книге “О Китае” (2011), – порождая едва заметные сдвиги в динамике и обеспечивая относительное преимущество». Таким образом, опытный китайский стратег тратит большую часть времени на «терпеливое наблюдение за переменами и поддержку выгодных изменений в стратегическом ландшафте»; он начинает действовать лишь тогда, когда все факторы оптимальны. Тогда он наносит быстрый удар. Для наблюдателя итог представляется неизбежным.

Война для китайских стратегов – преимущественно психологическое и политическое противостояние. Согласно мышлению китайцев, восприятие противником фактов может быть не менее важным, чем реальные факты. Императорский Китай, создавая и поддерживая образ цивилизации, настолько превосходящей все остальные, что она представляет собой «центр вселенной», тем самым сдерживал врагов, чтобы они даже не помышляли бросить вызов китайскому господству. Сегодня аналогичную роль играет мантра о неизбежном восходе Китая и необратимом закате США.

Традиционно китайцы стремились добиваться победы не в решающем сражении, а через ряд последовательных шагов, призванных постепенно улучшать их положение. Дэвид Лай, специалист по военной политике стран Азии, проиллюстрировал такой подход с помощью сравнения западной игры в шахматы с ее китайским эквивалентом вейци (или го). В шахматах игроки стремятся занять центр доски и победить противника. В вейци игроки стремятся окружить противника. Если гроссмейстер просчитывает все на пять-шесть ходов вперед, то мастер вейци видит возможное развитие событий через 20–30 ходов. Отслеживая все составляющие в широком контексте отношений с неприятелем, китайский стратег сопротивляется искушению преждевременно устремиться к победе, вместо этого нацеливаясь на постепенное наращивание преимущества. «В западной традиции основной акцент делается на применение силы; искусство войны во многом ограничено полями сражений, а способ сражения – это сила против силы», – писал Лай в своем анализе 2004 г. для Института стратегических исследований при Военном колледже Армии США. В противовес такому подходу, «философия, лежащая в основе го… – конкурировать за относительную выгоду вместо стремления к полному уничтожению войск противника». Лай предусмотрительно напоминает, что «опасно играть в го, имея менталитет шахматиста».

Давайте заключим сделку

Вашингтону стоит прислушаться к этому предупреждению. В предстоящие годы любые горячие точки могут стать причиной кризиса в американо-китайских отношениях, в том числе продолжение территориальных споров вокруг Южно-Китайского моря и напряженность в связи с расширяющейся программой ядерных вооружений Северной Кореи. Поскольку пройдет еще одно-два десятилетия, прежде чем военные возможности Китая сравняются с США, китайцы продолжат вести себя благоразумно и осмотрительно, остерегаясь применять летальное оружие против американцев. Пекин будет относиться к военной силе как подчиненному инструменту в своей внешней политике, цель которой – не победа в сражении, а достижение национальных целей. Он будет укреплять дипломатические и экономические связи с соседними странами, углубляя их зависимость от КНР, и использовать экономические рычаги, чтобы поощрять их (или принуждать) к сотрудничеству по другим вопросам. Хотя Китай традиционно считает войну крайней мерой, если он решит, что долгосрочные тенденции движутся в неблагоприятном направлении и он теряет возможность диктовать условия, возможен ограниченный военный конфликт, с помощью которого Пекин попытается повернуть эти тенденции в нужное для себя русло.

Последний раз США сталкивались с чрезвычайно высоким рис-ком попасть в ловушку Фукидида во время холодной войны, и особенно во время Кубинского ракетного кризиса. Размышляя об этом кризисе через несколько месяцев после его разрешения, президент США Джон Кеннеди извлек урок на будущее: «Прежде всего, защищая свои жизненно важные интересы, ядерные державы должны избегать такой конфронтации, которая ставит противника перед выбором: унизительное отступление или ядерная война». Несмотря на жесткую риторику Москвы, советский премьер Никита Хрущев в конце концов пришел к выводу, что может пойти на компромисс в вопросе размещения ядерного оружия на Кубе. Точно так же Киссинджер и Никсон впоследствии обнаружили, что китайский идеолог Мао вполне склонен к уступкам, если это отвечает интересам Китая.

Си и Дональд Трамп оба выступают с максималистскими заявлениями, особенно когда речь заходит о ситуации в Южно-Китайском море. Но оба также мастера заключения сделок. Чем лучше администрация Трампа будет понимать, как Пекин оценивает роль Китая в мире, а также ключевые интересы своей страны, тем лучше она подготовится к будущим переговорам. Проблема в психологическом проецировании: даже ветераны Госдепартамента слишком часто исходят из ошибочного предположения, будто жизненные интересы Китая – зеркальное отражение интересов США. Официальные лица в администрации Трампа, разрабатывающие политику в отношении Китая, мудро поступят, обратив внимание на изречение древнего китайского философа Сунь Цзы: «Если ты знаешь врага и знаешь себя, тебе не стоит бояться исхода сотен сражений. Если ты знаешь себя, но не знаешь врага, то на каждую одержанную победу ты также потерпишь одно поражение. Если ты не знаешь ни врага, ни себя, то проиграешь все битвы».

Данный очерк – адаптация его книги Destined for War: Can America and China Escape Thucydides’s Trap? («Обреченные на войну: смогут ли Америка и Китай избежать ловушки Фукидида?). Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 5, 2017 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392173 Грэм Эллисон

Россия и США: путь вперед

Нелегкий и извилистый

Константин Худолей – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой европейской интеграции СПбГУ.

Резюме В российском обществе накапливается усталость от международной напряженности. Потрясения и кризисы на мировой арене создадут дополнительные трудности внутри страны, могут стать причиной обострения внутренних противоречий.

Проблемы и противоречия между Россией и США нарастают уже не один год. Начиная с иракского кризиса 2003 г., российско-американские отношения шли по нисходящей, которая лишь на короткие промежутки времени сменялась небольшими подъемами. События 2014–2017 гг. стали скорее катализатором негативных процессов, которые происходили ранее. Целью данной статьи является анализ новых аспектов отношений Москвы и Вашингтона, появившихся после принятия закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций», и возможных шагов по смягчению напряженности и их последующему улучшению.

Что показывает новый американский закон о санкциях?

Принятие в августе 2017 г. закона «О противодействии противникам Америки посредством санкций», несомненно, является рубежом. Американская сторона на самом высоком уровне и в наиболее концентрированном виде сформулировала политику в отношении России, скорее всего на длительный период. В документе фиксируется ряд новых, принципиально важных моментов.

Во-первых, Россия официально отнесена к числу противников США, впервые после холодной войны. По существу это означает отказ от советско-американских договоренностей (Мальта, 1989 г.) и Кэмп-Дэвидской декларации 1 февраля 1992 г., где четко провозглашалось, что «Россия и Соединенные Штаты не рассматривают друг друга в качестве потенциальных противников». Также девальвируется значение ряда других документов, как, например, Основополагающего акта Россия–НАТО (1997 г.), содержащего аналогичное положение. Более того, закон называет противниками США три государства, два из которых – Иран и Северная Корея – уже давно находятся в состоянии конфронтации с Вашингтоном, а также терроризм, для противодействия которому предусмотрены дополнительные меры. Примечательно, что в законе никак – ни прямо, ни косвенно – не упоминается Китай, который в Вашингтоне считают скорее конкурентом, чем противником. Результаты голосования по закону о санкциях в Конгрессе свидетельствуют о том, что политический класс Соединенных Штатов достиг почти полного консенсуса по данному вопросу, что, конечно, скажется на общей направленности и содержании курса в отношении России.

Во-вторых, закон четко определяет линию по вопросам безопасности в Европе и Евразии. Вашингтон подтвердил приверженность статье 5 Североатлантического пакта, обязывающей всех его участников прийти друг другу на помощь в случае военной угрозы. Более того, заявлено о готовности оказать поддержку в области кибербезопасности не только членам НАТО и Европейского союза, но и странам, желающим к ним присоединиться: государствам Западных Балкан, Грузии, Молдавии и Украине. Хотя в законе не содержится прямых утверждений, но очевидно, что в перспективе США могут расширить обязательства в отношении этих стран даже без их формального членства в НАТО. Конгресс подтвердил, что Соединенные Штаты никогда не признают присоединение Крыма к России, потребовал от Москвы отозвать признание независимости Абхазии и Южной Осетии, изменить политику в отношении Восточной Украины и Приднестровья, прекратить военное вмешательство в Сирии. Этот список значительно шире, чем выдвигавшиеся ранее требования о выполнении Минских соглашений как условия нормализации отношений и снятия санкций. Важно то, что действия России оцениваются в контексте «доктрины Симпсона» 1932 г., то есть приравниваются к японским захватам в Китае и созданию марионеточного Маньчжоу-го. Столь жестких оценок российской политики в официальных документах США ранее не было.

В-третьих, закон отражает значительные изменения в американской экономической политике как в целом в отношении Европы и Евразии, так и конкретно применительно к России. Прежде всего это относится к энергетике. До последнего времени на Западе рассчитывали, что рано или поздно российский энергетический сектор будет открыт для иностранного капитала, в первую очередь американского. Поэтому российская энергетика рассматривалась скорее в качестве партнера, а не конкурента. Споры в основном шли об условиях и ценах на поставки российского газа, но желательность их самих под вопрос не ставилась. Теперь ситуация качественно меняется – США начинают собственные поставки энергоносителей (речь идет о сжиженном газе). Российские энергетические корпорации становятся их прямыми конкурентами. Речь уже не столько о цене (российский газ на данный момент дешевле американского), сколько о постепенной замене российского топлива в принципе – не только по экономическим соображениям (создание новых рабочих мест), но по причине безопасности.

Естественно, это станет еще одним фактором, осложняющим российско-американские отношения. Отметим, что закон предусматривает также ограничения практически для всех отраслей российской экономики, имеющих выход на международный рынок. Таким образом, если раньше американцы более или менее последовательно стремились включить российскую экономику в процессы глобализации и превратить ее в часть мировой, то теперь взята совершенно иная линия – максимальное ограничение и изоляция на международных рынках.

В-четвертых, закон создает качественно новую ситуацию по вопросу о санкциях. Прежде всего санкции, введенные исполнительной властью как чрезвычайные меры, теперь обретают силу закона, то есть становятся нормой с минимальным числом исключений. Конечно, и без этого шансов на смягчение, не говоря уже о снятии санкций, было мало, но теперь они исчезают полностью. Более того, в законе заложен механизм их расширения. Под санкции могут попасть юридические и физические лица третьих стран, взаимоотношения которых с Россией не соответствуют нормам американского законодательства. В течение шести месяцев после принятия закона (а затем ежегодно) соответствующие министерства и ведомства должны представить Конгрессу доклад, в котором будут собраны материалы для введения персональных санкций в отношении видных российских политиков, крупных чиновников и бизнесменов, а в ряде случаев и членов их семей. В законе не сказано, что все упомянутые в этих докладах лица автоматически попадают под санкции, но механизм их введения просматривается достаточно четко. Несомненно, что для международной деятельности всех лиц, упомянутых в докладах, возникнут определенные трудности, а пребывание под санкциями может стать очень длительным, если не пожизненным. То есть если раньше США стремились к интеграции высших слоев российского общества в транснациональную элиту, то теперь речь идет об их максимальном ограничении и изоляции.

В законе ничего не сказано о том, при каких обстоятельствах и каким образом санкции могут быть сняты. А между тем опыт отмены поправки Джексона-Вэника показал, что этот процесс в Конгрессе обычно обусловлен множеством факторов, в том числе и никак не связанных с теми, по которым она принималась. Примечательно, что содержащиеся в новом законе претензии к Ирану и Северной Корее сформулированы все-таки несколько более конкретно. Таким образом, вектор американской политики направлен в сторону сохранения и даже ужесточения и расширения антироссийских санкций.

Уже сложилось мнение, что принятие данного закона является своеобразной местью американской элиты президенту Дональду Трампу, которого она считает чужим. С нашей точки зрения, речь идет о значительно более глубоких процессах, затрагивающих механизм принятия внешнеполитических решений в Соединенных Штатах.

Прежде всего это касается роли Конгресса в формировании внешней политики. В течение первых почти 150 лет истории страны она была очень значительна. Хорошо известно, что президент Вудро Вильсон убедил почти все страны тогдашнего мира принять план создания Лиги Наций, но не смог добиться его ратификации сенатом. Лишь в годы Второй мировой и особенно холодной войны президент как верховный главнокомандующий смог получить и реально использовать новые полномочия в сферах внешней политики и обороны. Так, во время холодной войны 85–90% международных договоров, заключенных президентами, ратифицировались сенатом. Меньший показатель был только у Джимми Картера. Потом ситуация изменилась – Барак Обама смог добиться одобрения сенатом только 25% договоров, и вряд ли у Трампа будет лучший результат.

Маятник, отклонившийся во второй половине XX века в сторону расширения президентских полномочий, сейчас начал движение в обратном направлении. Конгресс в полной мере использовал внешнеполитические неудачи Джорджа Буша-младшего, осторожность Обамы, которая не только за рубежом, но и в США воспринималась многими как слабость, политическую уязвимость Трампа, чтобы перехватить инициативу в формировании внешней политики. Как и всегда, в подобных процессах на первый план выходят радикалы, что и обуславливает жесткий тон резолюций Конгресса. Конечно, вряд ли произойдет полный возврат к тому соотношению между исполнительной и законодательной властью, которое было почти 100 лет назад, но роль Конгресса во внешнеполитических делах возрастет несомненно.

Отношение к России на Капитолийском холме всегда было достаточно критическим. Даже при Билле Клинтоне и Джордже Буше-младшем, когда, как казалось, в отношениях между правительствами преобладали скорее позитивные тенденции (бывали и такие моменты), Конгресс оценивал их весьма скептически. Это проявлялось в задержках с отменой некоторых законов времен холодной войны. Во второй половине 1990-х гг. и особенно в XXI веке критика российского руководства постоянно нарастает. Так, первые призывы оценивать действия России на постсоветском пространстве с точки зрения «доктрины Симпсона» прозвучали в Конгрессе после конфликта на Кавказе (2008 г.), а в 2016 г. были включены в резолюцию Палаты представителей. Таким образом, речь идет о довольно устойчивой тенденции негативного отношения к политике Москвы, которая складывалась не один год и для преодоления которой потребуется время.

После окончания холодной войны в США заметно возросла роль гражданского общества, которое становится все более влиятельной силой внутри страны и активно выходит на международную арену, оказывая существенное влияние на формирование глобального гражданского общества. Американские неправительственные организации обладают огромной финансовой базой, которая формируется в основном за счет частных пожертвований. Так, по данным налоговых деклараций, в 2016 г. их доходы составили 2,4 трлн долларов, то есть существенно больше, чем государственный бюджет Российской Федерации. Естественно, что общественная сила, располагающая такими ресурсами и разветвленными организационными сетями, ведет свою игру. Основная часть средств тратится внутри США, а между самими НПО есть различия по целям, задачам и методам работы. Судя по данным о расходах, Россия не является для них приоритетом, но законодательные меры по ограничению и регулированию их деятельности вызвали негативную реакцию в этих кругах. Трудно предсказать, станут ли американские НПО наращивать свою деятельность в России, но они наверняка будут формировать определенное общественное мнение внутри Соединенных Штатов. Этот негативный для России фон будет учитываться и президентом, и Конгрессом.

Принятый в августе 2017 г. закон предусматривает проведение самой жесткой политики в отношении России за все годы после распада СССР. Однако его сопоставление с Декларацией о порабощенных народах (1959 г.) и другими документами холодной войны показывает, что речь не идет о ее возобновлении. Нет перспективы ни возврата к политике «балансирования на грани войны», ни нового кризиса наподобие Карибского (1962 г.), ни многих других явлений, характерных для советско-американских отношений второй половины 40-х – середины 80-х гг. XX века. В отличие от холодной войны, сердцевиной которой была гонка вооружений, теперь главной сферой противоборства является экономика. Меры, предусмотренные законом, направлены на максимальное исключение России из глобальных экономических и политических процессов, выдавливание ее на периферию мировой экономики и политики.

Новые реалии российско-американских отношений

Ситуация требует переоценки некоторых подходов. Украинский и сирийский кризисы стали шоком для современных международных отношений. Однако качественных сдвигов на мировой арене не произошло: тенденции последних десятилетий и сейчас определяют основные направления мирового развития. Шансы на двустороннюю (Россия–США) или трехстороннюю (Россия–США–КНР) «большую сделку», своего рода «Ялту-2», которые и раньше были невелики, теперь почти исчезают. И дело не только в том, что XXI столетие – век геоэкономики, а не геополитики. Причисление России к противникам делает для американских политиков исключенной любую «большую сделку».

В 1945 г. она была возможна, так как СССР, США и Великобритания, несмотря на противоречия, являлись союзниками по антигитлеровской коалиции. В американском законе о санкциях упоминается противодействие России в Грузии, Молдавии, Сирии и на Украине; совершенно очевидно, что Соединенные Штаты ни формально, ни практически не признают какую-либо другую часть постсоветского пространства или любую другую территорию российской сферой влияния.

В последние годы – даже после введения санкций – существовали надежды, что сотрудничество по глобальным проблемам может привести к качественному улучшению отношений. Особый акцент, конечно, делался на совместной борьбе с терроризмом. Тем более что в рамках антитеррористической коалиции осенью 2001 г. некоторый положительный опыт был. Однако это имеет четкие пределы. Россия и Соединенные Штаты, видимо, смогут взаимодействовать в конкретных антитеррористических операциях, но ввиду различий в подходах и оценках им не удастся договориться о борьбе с международным терроризмом как явлением. То же относится и к другим глобальным проблемам – США и Россия могут сотрудничать в космосе, по некоторым другим вопросам. Но потенциал не столь велик, чтобы способствовать качественным изменениям.

Тенденция к усугублению напряженности и конфронтационности, вероятно, сохранится, и это негативно скажется на международных позициях России. Большинство стран в основном устраивает существующий миропорядок, хотя время от времени они и выражают недовольство тем или иным его аспектом. В их планы не входит втягивание в конфликт между великими державами. Не случайно в последние годы большинство стран Азии, Африки и Латинской Америки стремились уклониться от того, чтобы занять четкую позицию в противостоянии России и Запада. Однако в случае обострения ситуации, возможно, им придется делать выбор. В открытых противников России они едва ли превратятся, но постараются «отодвинуться» от нее. Американские санкции негативно воздействуют на экономику стран Евразийского экономического союза, тесно связанных с Россией. В случае ужесточения санкций вероятен осторожный дрейф стран Центральной Азии в сторону Китая. В очень сложном положении Армения, так как под санкциями два ее основных партнера – Россия и Иран. Страны БРИКС отрицательно относятся к практике односторонних санкций, поскольку Индия и Китай сами были их объектом со стороны западных держав. Однако никто из них не пойдет на сокращение связей с США. Более того, они, особенно Индия, делают очень большую ставку на сотрудничество с Соединенными Штатами. Напряженность между Москвой и Вашингтоном объективно способствует укреплению позиций Китая, который, конечно, будет действовать, исходя из собственных интересов. И, наконец, неизбежно влияние и на отношения России с Европейским союзом, который является ее главным внешнеторговым партнером. Предположение, что ЕС ослабит или даже отменит антироссийские санкции в условиях их ужесточения со стороны Соединенных Штатов, нереалистично. Конечно, по отдельным аспектам между Вашингтоном и европейскими столицами могут возникать различия во мнениях и даже разногласия. Они, кстати, обычно возрастают, когда у власти находятся республиканцы. Но при всем желании Евросоюза повысить автономность своей внешней политики, разрыв или даже крупный конфликт между ним и США в обозримом будущем не просматривается – их объединяет во много раз больше, чем разъединяет.

Твердость и осмотрительность

Главным событием общественно-политической жизни России становятся президентские выборы в марте 2018 года. Логика ведения предвыборной кампании и текущей внешней политики далеко не всегда совпадают. Однако в дальнейшем важно предпринять шаги по нормализации отношений с Америкой.

Несмотря на многочисленные проблемы, России необходимо искать пути договоренностей с Вашингтоном. США – самая влиятельная страна современного мира и, скорее всего, останутся таковой в обозримом будущем. Россия может претендовать на паритет только в сфере стратегических вооружений. Длительная конфронтация с Вашингтоном осложнит и международное, и внутриполитическое положение России.

Политический строй современной России достаточно стабилен. По всем опросам, большинство поддерживает президента Владимира Путина. Однако в обществе накапливается усталость от международной напряженности. «Трампомания» первых месяцев после президентских выборов 2016 г. и ее вторая, хотя и более слабая вспышка после саммита «Группы 20» и личной встречи Путина и Трампа в Гамбурге в июле 2017 г. отражали надежды на улучшение отношений между Россией и США, а не были основаны на каком-то трезвом расчете.

В ближайшее время консервативный внутриполитический и социально-экономический курс России вряд ли претерпит серьезные изменения. Для мобилизационного или модернизационного сценария нужна какая-то активность населения или хотя бы его наиболее динамичных слоев, но ее нет, и маловероятно, что она возникнет. Консервативная политика внутри страны имеет шансы на успех, если будет дополнена аналогичным курсом во внешней политике. Международная стабильность и предсказуемая внешняя политика в значительно большей степени соответствуют долгосрочным интересам России. Потрясения и кризисы вовне создадут дополнительные трудности внутри страны, могут стать причиной обострения противоречий. Лозунг борьбы с внешней опасностью может сплотить население только на короткий период.

Наиболее перспективной представляется линия, сочетающая твердую защиту российских интересов с максимальной осмотрительностью и осторожностью. Не следует ожидать быстрых результатов, поскольку в двусторонних отношениях накопилось слишком много негатива. Естественно, что данный процесс даже при самом благоприятном развитии займет длительный промежуток времени и пройдет через несколько этапов. Прежде всего важно изменить динамику развития отношений, остановить их ухудшение и попытаться договориться хотя бы по ряду сюжетов, где интересы близки или совпадают. Затем можно пойти на разработку некоторых мер доверия. Без достижения хотя бы минимального взаимного доверия движение вперед, достижение договоренностей и компромиссов вряд ли возможно. На следующем этапе стоило бы перейти к рассмотрению взаимных претензий. Россия, конечно, должна высказывать свои беспокойства, но придется считаться и с тем, что все проблемы, упомянутые в американском законе о санкциях, рано или поздно придется обсуждать. Пути их решения предсказывать трудно, но они не исчезнут сами по себе.

Двусторонние прямые переговоры с США для России предпочтительнее и имеют больше шансов на успех. Если возникнет необходимость в посреднике (таковыми в известной степени были Великобритания в 1950-е, Франция в 1960-е, ФРГ в 1970-е гг.), то такую роль, скорее всего, сможет сыграть Евросоюз и в меньшей степени Индия или Китай.

Сферой, где Москва и Вашингтон имеют некоторые шансы договориться, является ограничение вооружений. Система договоров, сложившаяся в годы холодной войны, распадается на глазах. В 2001 г. Соединенные Штаты вышли из Договора ПРО. Шансов на то, что договор 2010 г. – последний из серии договоров о сокращении стратегических наступательных вооружений – будет продлен или заменен новым в 2021 г., мало. Договор 1987 г. о ракетах средней и меньшей дальности уже несколько лет подвергается критике и, скорее всего, будет расторгнут. Если мировое сообщество не сможет остановить ракетно-ядерную программу Пхеньяна, то Договор 1968 г. о нераспространении ядерного оружия можно будет сдать в архив и готовиться к появлению через несколько лет группы новых ядерных государств. В 2011 г. Россия вышла из Договора об обычных вооружениях в Европе, который не ратифицировало большинство подписавших его стран. Конечно, данная система договоров не была свободна от недостатков, но объективно соответствовала интересам России, поскольку основывалась на представлении о биполярности мира. Если она не будет хотя бы частично сохранена или заменена новыми соглашениями, скоро можно ожидать новой гонки вооружений. Трамп никогда не скрывал, что укрепление американской военной мощи является одной из его основных задач. Военный потенциал наращивают и другие государства. Сейчас у них нет серьезных противоречий и конфликтов с Россией, но никто не может гарантировать, что они не возникнут в будущем. Вопрос о том, сможет ли Россия с учетом современного состояния экономики успешно участвовать в гонке вооружений, остается открытым. Ввиду этого переговоры с США об ограничении вооружений важны с точки зрения обеспечения российских интересов. После Карибского кризиса переговоры о вооружениях между нашими странами прерывались только в 1982–1984 гг., и то, что они не ведутся уже почти семь лет, вряд ли можно считать нормальным. В случае сдвига на российско-американских переговорах на следующем этапе может встать вопрос и о более широком рассмотрении этих сюжетов в контексте отношений России и НАТО.

Для улучшения отношений Москвы и Вашингтона очень важно, чтобы сфера противостояния не расширялась, а по возможности сужалась. Для урегулирования локальных конфликтов благоприятной почвы пока нет. Ее придется создавать. Однако новых конфликтов, где Россия и Соединенные Штаты поддерживали бы противоборствующие стороны, можно избежать.

Особое значение приобретают вопросы киберпространства. Одной из причин принятия столь жесткого закона о санкциях была уверенность американской элиты в том, что Россия пыталась вмешаться в президентские выборы. Этот момент нельзя недооценивать, и совершенно необходимо добиваться его обсуждения с американской стороной, даже если она, как сейчас, не очень склонна к этому.

При построении отношений с США целесообразно использовать некоторые аспекты опыта Китая. Пекин, твердо защищая свои интересы, в том числе и на переговорах с Соединенными Штатами, не предпринимает попыток создания антиамериканских коалиций. России также не надо делать подобных шагов, особенно когда речь идет об Иране и Северной Корее. И дело не только в том, что, по нашей оценке, от договоров с КНДР (2000 г.) и Ираном (2001 г.) Пхеньян и Тегеран получили больше преимуществ, чем Россия. Имидж обоих государств на международной арене довольно негативный и, если Россия будет ассоциироваться с ними (а это уже частично происходит), это ухудшит представление о нашей стране в большей части современного мира. И, наконец, Иран и особенно КНДР могут втянуть Россию в новые международные конфликты, причем в тех случаях, когда это никак не будет соответствовать нашим интересам.

Другой аспект китайского опыта в отношениях с США, который представляется важным – отсутствие идеологической компоненты. Китай, критикуя американскую политику, избегает антиамериканизма. Свою идентичность в современных условиях он строит на противопоставлении Японии, а не Соединенным Штатам. России целесообразно отказаться от попыток представить российско-американские отношения как идеологическое противостояние. В последние годы Россия добилась больших успехов на азиатско-тихоокеанском направлении, чем на евро-атлантическом, отчасти и потому, что политика здесь более прагматична и почти не идеологизирована.

Наконец, интересным представляется опыт Китая по развитию связей с США в период действия американских санкций после 1989 года. Китай не только не встал на пути их сокращения, а, наоборот, максимально расширял их во всех сферах – и торгово-экономической, и гуманитарной. Тысячи китайских студентов поехали на учебу в американские университеты, хотя в Пекине прекрасно понимали, что первоначально многие из них не вернутся. Для России этот аспект тоже важен. Наша заинтересованность в сотрудничестве в сферах науки и новых технологий, образования очень велика. По данным ЮНЕСКО (2013 г.), на долю США приходилось 28% мировых расходов на науку, а России – 1,7%, и качественного изменения ситуации не предвидится. Мнение о том, что Россия справится с развитием науки, оставаясь изолированной, как это делал СССР, вряд ли обоснованно. Советская наука добилась успехов в первую очередь в тех отраслях и направлениях, где опиралась на мощный фундамент научных достижений Российской империи, поддерживавшей в сфере науки и образования теснейшие связи со многими странами. Но даже там темпы развития замедлились после того, как от дел отходили ученые, начавшие карьеру в Российской империи, и их первые ученики. В 90-е годы XX века в силу ряда факторов ситуация в сфере науки продолжала ухудшаться.

Естественно, в новых условиях необходимы и новые методы переговоров и дискуссий. Так как большое значение будет иметь диалог с американским политическим классом, Конгрессом и гражданским обществом, значительно возрастает роль публичной дипломатии и дебатов с целью максимально объяснить свою позицию другой стороне и попытаться найти точки соприкосновения. Начать такие дискуссии сложно – видные американские политики будут избегать контактов с Россией. В американской элите есть, конечно, различные группировки, которые по-разному относятся к России. Эти различия необходимо учитывать, но не пытаться играть на них и предпринимать шаги, которые могут быть истолкованы как попытка столкнуть их друг с другом. Результат может оказаться противоположным ожидаемому. В целом наладить диалог с американской элитой будет очень тяжело и потребует, скорее всего, немалого времени, но без него вряд ли дипломатические переговоры смогут продвинуться достаточно далеко.

* * *

Отношения России и США насчитывают уже более 200 лет и в большинстве случаев развивались позитивно. Наши страны никогда не воевали друг с другом и были союзниками в годы Первой и Второй мировых войн. «Извечными врагами» они не являются. Однако преодолеть наследие холодной войны, в атмосфере которой выросли несколько поколений, оказалось значительно сложнее, чем виделось первоначально. То, что наши отношения отброшены далеко назад, объективно не отвечает ничьим интересам. Но для того, чтобы выйти из этого тупика, нужны время, добрая воля и прорывные идеи.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392172 Константин Худолей

БОльшее зло

Как России вести себя перед лицом кризиса на Корейском полуострове

Константин Асмолов – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН и Международного учебно-научного центра корееведческих исследований Института стран Азии и Африки при МГУ.

Резюме Россия в наименьшей степени проигрывает от ядерной КНДР. Мы, с одной стороны, должны принимать меры к тому, чтобы избежать конфликта, с другой, – строить стратегию на том, чтобы возможный конфликт задел нас минимально по сравнению с остальными.

Кризис вокруг Корейского полуострова последовательно дрейфует к потенциальному взрыву. Пикировка между Вашингтоном и Пхеньяном все меньше напоминает «драку детсадовцев в песочнице» и действительно может перерасти в вооруженный конфликт. Что в этом случае делать Москве?

После июльской статьи о выборе из двух зол, опубликованной на сайте «Россия в глобальной политике», освещение «корейского кризиса» успело пройти очередной цикл. После обмена воинственными заявлениями, за которым ничего не последовало, ажиотаж начал было спадать, и заголовки «Корейский полуостров на грани войны!» стали меняться на «Кризис миновал». Однако в конце августа наступило «традиционное осеннее обострение», связанное с проведением на полуострове ежегодных маневров Ulchi Freedom Guardian, на которых отрабатывался пресловутый «оперативный план 5015», нацеленный на уничтожение ключевых объектов инфраструктуры КНДР, включая атаки на атомные объекты и физическое устранение высшего руководства.

В этот раз в учениях принимало участие «всего» немногим более 50 тыс. южнокорейских и американских военнослужащих. Однако следует вспомнить, что белорусско-российские стратегические учения «Запад-2017», насчитывающие куда меньше участников, вызвали громкие заявления о том, что «Россия накапливает силы и готовится к агрессии». При том что, в отличие от «плана 5015», там отрабатывались военные действия против условной Вейшнории, а не открыто названной Северной Кореи. Однако речь не о том, что подобные учения проводятся несколько раз в год, давая Пхеньяну неиллюзорное ощущение угрозы. И даже не о том, что 24 августа в ходе этих учений осуществлено три пуска южнокорейских ракет малой дальности «Хёнму-2», которые, в отличие от ракет северокорейских, отнюдь не вызвали медиаистерику и требования обсудить эти стрельбы в СБ ООН. Речь о северокорейском ответе: вначале последовал пуск ракет малой дальности, затем 29 августа еще один запуск «Хвасон-12», которая перелетела через территорию Японии (впервые с 2009 г.), показав, что северокорейские ракеты действительно могут достичь как минимум острова Гуам.

3 сентября Ким Чен Ын сначала продемонстрировал миру термоядерную боеголовку, теоретически вполне готовую к установке на МБР, и практически в тот же день КНДР осуществила шестое ядерное испытание, мощность которого по разным источникам оценивается от 50 до 250 килотонн. Да, это термояд.

Автор не уверен, что Пхеньян верно просчитал все последствия. Проведение испытания на фоне саммита БРИКС и Восточного экономического форума обеспечило относительно быструю реакцию. 11 сентября 2017 г. Совет Безопасности ООН единогласно принял резолюцию № 2375, предусматривающую ужесточение санкций против КНДР. Предлагаемый Соединенными Штатами пакет, включающий в том числе топливное эмбарго, правда, полностью не прошел, хотя его принятие активно лоббировал президент РК, дозвонившийся по этому поводу почти до всех региональных лидеров.

В ответ Пхеньян тоже поднял ставки, хотя и не на максимальную высоту – 15 сентября Северная Корея произвела очередной запуск баллистической ракеты, дальность полета которой составила 3700 километров. С учетом высотной траектории это и реальное подтверждение возможности нанести удар по американской авиабазе на о. Гуам, и намек на большее. Кроме того, лидер КНДР указал, что Север продолжит разработку ракетно-ядерной программы, пока не будет достигнут паритет с Соединенными Штатами.

Этот шаг не остался без ответа. Сначала Дональд Трамп назвал в своем твиттере Ким Чен Ына «Рокетменом», а затем 19 сентября, уже с трибуны ООН, открыто предупредил, что, если Пхеньян не свернет свою ядерную программу, угрожающую США и ее союзникам, у Вашингтона не будет выбора, кроме как полностью уничтожить КНДР. Еще через два дня Трамп объявил о новых экономических санкциях в отношении Северной Кореи и стран, ведущих с ней бизнес, окончательно оформив концепцию вторичного бойкота.

Ответ не заставил себя ждать. 20 сентября глава северокорейского МИДа Ли Ён Хо сравнил заявления Трампа о готовности уничтожить КНДР в случае прямой угрозы с «лаем собаки», а 22 сентября «Рокетмен» ответил лично. И хотя инвективная риторика взяла пару новых высот, если вынести за скобки оскорбления, суть в следующем: действия Соединенных Штатов «отнюдь не запугивают, не останавливают меня, а, наоборот, подтверждают, что выбранный мною путь правилен, и по нему следует идти до конца».

«Американского старого маразматика непременно, наверняка буду укрощать огнем», заявил Ким в последней фразе, после чего министр иностранных дел КНДР Ли Ён Хо предположил, что обещанные «сверхжесткие ответные меры» могут включать «самый мощный взрыв водородной бомбы в Тихом океане». Вместе с тем министр отметил, что «мы не имеем представления о том, какие именно действия могут быть предприняты, поскольку приказ отдает Ким Чен Ын». Ли Ён Хо назвал Трампа «психически неуравновешенным человеком, страдающим манией величия» и предупредил, что если в результате вооруженного противостояния между двумя странами «погибнут невинные американцы», то «Трамп будет нести полную ответственность» за это.

Алармистские заголовки снова замелькали в СМИ, причем реплика Ли преобразовалась в «КНДР пообещала взорвать водородную бомбу над Тихим океаном»; в следующем раунде президентского «баттла» Трамп пригрозил «безумцу» Киму «невиданными испытаниями», северяне ответили видео с уничтожением американского авианосца, после чего Сергей Лавров сравнил ситуацию с дракой детсадовцев и предложил добиваться «разумного, а не эмоционального подхода».

Да, в глазах непрофессионалов динамика корейского ракетно-ядерного кризиса представляется в виде некоего волнообразного графика, в котором пики обострений (связанные с очередным ядерным испытанием, военными маневрами той или иной стороны или резкими заявлениями лидеров) сменяются спадами, когда эксперты, ранее ставившие полуостров на грань войны, начинают говорить о том, что опасность миновала. На деле же мы наблюдаем медленный и неотвратимый рост вероятности силового решения, которое, по мнению автора, на данный момент составляет примерно 35% и уверенно подбирается к сорока. Конечно, это условные цифры, но речь идет о том, что тренды, ведущие к обострению, никуда не делись, и каждый подобный всплеск повышает его вероятность.

Чего хочет «Рокетмен» и в чем он, возможно, ошибается

Если посмотреть на ситуацию с северокорейской точки зрения, то у Пхеньяна есть более чем обоснованные подозрения, что Соединенные Штаты и их союзники будут уничтожать КНДР как государство при первой возможности. На это указывает целый ряд факторов:

Последовательный отказ признать существование КНДР как государства. США не признали ее в начале 1990-х гг. (хотя неформальная договоренность между Москвой и Вашингтоном говорила о перекрестном признании) и не сделали этого позднее (хотя заключение дипотношений было, в общем-то, одним из условий Рамочного соглашения 1994 года). И сейчас Соединенные Штаты блокируют любые попытки заключения с Пхеньяном каких-либо официальных договоренностей, даже если речь идет о документе, призванном зафиксировать итоги Корейской войны 1950–1953 годов.

Северная Корея последовательно демонизируется и имеет фактически официальный статус страны-изгоя, который подразумевает, что взаимодействие с ней противоречит морально-этическим нормам, принятым «цивилизованными странами». Северокорейский режим достаточно одиозен и авторитарен, и в его истории хватает темных пятен. Однако вешать на нынешнюю КНДР события времен Ким Ир Сена или раннего Ким Чен Ира – это примерно то же самое, что рассуждать о современной России как о сталинском Союзе или временах «лихих 90-х». КНДР меняется, и эти перемены достаточно заметны.

Если вынести за скобки риторику о «самозащитных мерах, принимаемых в ответ на провокации», то уровень южнокорейско-американской военной активности не уступает северокорейскому, если не превосходит его. Только с марта по сентябрь 2017 г. США и РК провели пятнадцать военных учений различных типов, которые включали в себя в том числе ракетные пуски и вылеты стратегических бомбардировщиков, отрабатывавших атаки на ключевые объекты инфраструктуры. Эти действия отнюдь не вызывают международного ажиотажа, хотя для Пхеньяна вылеты американских бомбардировщиков В1-В – не меньшая угроза и провокация, чем ракетные пуски, благо цели для бомбометания находятся достаточно близко от северокорейской границы.

В отличие от Сеула, у Северной Кореи нет союзников, которые в рамках политического договора готовы прикрыть ее ядерным зонтом или прийти на помощь по первому требованию в случае внешней агрессии.

Кроме того, Северная Корея получила ряд прямых и косвенных уроков, указывающих на то, что любые попытки договариваться не с позиции силы обречены на провал. Договоренности либо не будут выполнены, либо в определенный момент будут пересмотрены или снабжены дополнительными условиями. Так было с Рамочным соглашением 1994 г. (желающие могут поинтересоваться судьбой двух легководных реакторов, которые должны были быть построены к 2003 г.), и так же, по сути, закончилась возможность урегулировать ядерную проблему на основании плана, отраженного в Совместном заявлении участников переговоров в 2005 году. Окончательно же концепция договороспособности «Запада» была перечеркнута после падения режима Каддафи, да и судьба иранской ядерной сделки может оказаться незавидной – Трамп открыто обвиняет Тегеран в «нарушении духа (не буквы!) соглашения», грозит из него выйти, а Вашингтон вводит против Ирана все новые санкции.

С другой стороны, у КНДР есть пример маоистского Китая, который на момент начала своей ядерной программы обладал не менее одиозной репутацией. Однако после превращения Китая в ядерную державу значительная часть вариантов решения вопроса была убрана со стола.

В такой ситуации руководство Северной Кореи идет простым и понятным путем – любой ценой проскочив «окно уязвимости», выйти на минимальный уровень гарантированного ядерного сдерживания, который станет для Пхеньяна «пропуском в высшую лигу». После этого военное решение вопроса станет неприемлемым из-за запредельных рисков, и недруги КНДР будут вынуждены договариваться с ней. А это позволит как минимум убрать часть угроз, связанных с насильственной сменой режима, и смягчить санкционное давление, связанное с непризнанием ядерного статуса.

На данный момент в Пхеньяне уверены, что ситуация развивается по выгодному сценарию. Точнее, что на войну американское руководство не пойдет. Это подтверждается и тем, что ни летом, ни сейчас в Пхеньяне не было усиления «военной тревоги», которая могла бы стать признаком подготовки к конфликту со стороны КНДР. Действительно, в вопросе «воевать или договариваться» выбор кажется очевидным. Однако на месте пхеньянского руководства автор не был бы столь оптимистичен. К сожалению, существует несколько групп факторов, делающих выбор Вашингтона более нетривиальным, и именно поэтому в предыдущей статье автор называл его «выбором из двух зол».

Первая группа аргументов против признания ядерного статуса КНДР может быть условно названа «системными», так как они касаются не СВА, а всего существующего миропорядка. Да, с точки зрения многих, включая автора, таковой трещит давно, но принятие «мировым сообществом» северокорейских условий будет означать не трещину в стене или отвалившийся кусок лепнины, а обрушение части фасада, сопровождающееся падением пары несущих колонн. Почему это так?

Современная «архитектура глобальной безопасности», как минимум формально, строится на авторитете ООН как надгосударственной организации. Если посмотреть под этим углом на «мирный исход», то получится, что десять с лишним лет международное сообщество пыталось, но так и не смогло «окоротить» Северную Корею, и более того, теперь вынужденно приняло ее условия. Какова тогда вообще цена ООН, и не грозит ли ей участь Лиги Наций при любом мало-мальски серьезном кризисе?

Вторая важная составляющая современного миропорядка касается режима нераспространения ядерного оружия. Здесь мы также получаем очень неприятный прецедент: любая страна, даже необязательно страна-изгой, развив ракетно-ядерную программу до уровня МБР с термоядерной боеголовкой, получает совсем иной статус. Это – дорога к падению режима НЯО, что бьет по интересам постоянного комитета СБ ООН, которому будет значительно сложнее проталкивать свое видение проблем. Кроме этого, согласно закону больших чисел, повышается как вероятность катастроф в результате технического сбоя, так и попадание ядерного оружия в руки негосударственных акторов, включая террористические организации. Поэтому с точки зрения многих сторонников действующего миропорядка, новый – мультиядерный – выглядит существенно хуже, и остановить сползание в него допустимо любыми средствами.

Следующая группа причин может быть названа морально-этическими. Уровень демонизации КНДР таков, что переговоры со страной-изгоем будут восприниматься как уступки Злу, которое от этого только укрепится. Влияние такой позиции очень хорошо заметно в аргументах, которые используют сторонники силового решения в США и РК. Темы разрушения режима НЯО или падения авторитета ООН там почти не звучат. Вместо этого аудиторию знакомят с фантастическими сценариями: мол, стоит пойти хоть на малейшие уступки, как Пхеньян немедленно потребует разрыва южнокорейско-американского оборонного соглашения, а затем – угрожая ядерным ударом по континентальной территории Соединенных Штатов – начнет «коммунизацию» Юга (в версиях некоторых прогнозистов из радикал-протестантских кругов речь заходит и о вторжении в Японию). И хотя авторы подобных сценариев, похоже, черпают свое вдохновение из сюжета хорошо известной в узких кругах игры Homefront, публика, привыкшая воспринимать Северную Корею как патентованное «государство зла», «заглатывает» их с готовностью. А значит, политик, который «опустится» до переговоров с Пхеньяном, получит целый букет внутриполитических и репутационных проблем. Их могли бы преодолеть президент класса Никсона и госсекретарь ранга Киссинджера, но чем больше государство пронизано популизмом и действенными системами обратной связи, тем сложнее руководителю страны проводить непопулярные в обществе меры. Сложности, с которыми сталкивается сегодня правительство Трампа, только усугубляют тренд, сужая пространство для маневра. Президент уже сделал слишком много заявлений в стиле «этому не бывать» и «мы им покажем». Отказ от них может быть чреват потерей лица.

Третья группа связана с недостаточным экспертным сопровождением политики Трампа. Чехарда назначений, невысокое качество экспертов и советников, волюнтаризм при принятии решений могут привести к тому, что картина, которую будут рисовать Трампу относительно внутриполитической обстановки в КНДР, ее военного потенциала и, как следствие, хода возможной кампании, будет существенно отличаться от реальной.

В плену дискурса

Дополнительные когнитивные искажения при анализе ситуации стоит отметить особо – долговременные последствия демонизации сформировали определенный дискурс освещения проблемы, в рамках которого ее нельзя решить. Даже российским экспертам общего профиля, которые теоретически обладают бóльшим уровнем знаний о КНДР, чем западные, бывает сложно выйти за рамки господствующего дискурса, и в их заявлениях встречаются не имеющие отношения к реальности выражения типа «ядерный шантаж», «непредсказуемый режим» или «порочный круг северокорейских провокаций». При этом лица, рассуждающие о том, что Северная Корея вероломно нарушила Рамочное соглашение, не имеют понятия о его содержании или могут упоминать как общеизвестный факт то, что «в КНДР ежегодно от голода умирает миллион человек».

Друг на друга накладываются и недостаточная информированность, и то, что информационные лакуны заполняются пропагандистскими штампами.

Возьмем в качестве примера Институт Америки в рамках Академии общественных наук КНДР. Да, он был создан недавно, и, возможно, к нынешнему времени ситуация изменилась к лучшему, однако осенью 2016 г. в нем было всего три структурных подразделения, из которых одно занималось ядерной проблемой Корейского полуострова, другое – северокорейско-американскими отношениями, третье – внешними связями. Как можно заметить, никакого исследования американского общества, культуры, политики, системы принятия решений в нем не велось.

Однако и американский уровень изучения Северной Кореи находится на похожем уровне. До недавнего времени там пользовались информацией из вторых рук, в первую очередь – японской или южнокорейской, имея возможность полагаться либо на спутниковые снимки, либо на расспросы перебежчиков. Собственный отдел агентурной разведки, посвященный Северу, появился в США только в 2017 году. При этом, в отличие от российских экспертов, значительная часть которых застала СССР и поэтому как-то понимает особенности обществ подобного типа, у них вообще нет представления о контексте. Например, в КНДР безуспешно пытаются найти диссидентов-интеллигентов позднесоветского образца, хотя северокорейская специфика, в том числе и отношение к интеллигенции, исключает возможность формирования подобной страты.

О невысоком уровне исследований Северной Кореи хорошо говорят документы, обнародованные Wikileaks. Значительное число таковых составляют тексты, написанные непрофессионалами, ссылающимися на желтую прессу и иные варианты невалидных источников. Но на основании этих «аналитических записок» принимаются политические решения.

В результате и Соединенные Штаты, и КНДР разрабатывают стратегию взаимодействия с оппонентом, отталкиваясь не от реальной Америки или Северной Кореи, а от того изрядно карикатурного образа, который сложился в головах пропагандистов и подхвачен аналитиками. Естественно, это не способствует конструктивному решению вопроса.

Чего ждать и что делать

Ситуация теоретически способна развиваться весьма стремительно, и иногда складывается ощущение, что счет идет на дни, а события, которые автор собирается моделировать, могут случиться еще до того, как та или иная модель увидит свет.

Недруги Пхеньяна или люди, привыкшие думать в парадигме «КНДР провоцирует мировое сообщество», допускают вариант, при котором уровень региональной напряженности может дойти до аналога событий 2010 г.: имеется в виду обстрел северокорейской артиллерией острова Ёнпхёндо и предшествовавшее этому потопление южнокорейского корвета «Чхонан», в котором официальная версия (не лишенная, заметим, сомнительных допусков и оценочных суждений) обвиняет Северную Корею. Автор же считает более реальным ракетный пуск «на дальность», который должен будет окончательно снять вопрос о наличии МБР. Если он будет направлен в район Гуама, США вполне могут интерпретировать его как акт агрессии: «откуда мы знаем, учебный это пуск или боевой». После чего охранительный рефлекс накладывается на иные политические причины, и в итоге официальная версия будет звучать как «Северная Корея собиралась атаковать Гуам ракетами, и нам не оставалось ничего, кроме как произвести превентивный удар».

Вообще, в рамках «стратегической игры» наибольший шанс развиться в полномасштабный вооруженный конфликт имеет провокация КНДР на нечто неадекватное, что может быть интерпретировано как казус белли. Вариант, при котором северокорейское руководство или будет загнано в угол, или начнет считать военное противостояние неминуемым. Топливное эмбарго либо иные «санкции», которые проще называть блокадой, вполне могут оказаться таким триггером при том, что явное проявление агрессии со стороны Пхеньяна переложит ответственность за все последствия конфликта на того, кто «первый начал», а Россия и КНР в этом случае, скорее всего, Северной Корее не помогут. Каждый приступ военной тревоги с присущей ему эмоциональной накруткой повышает вероятность неадекватной интерпретации сигнала или возникновения конфликта не по злому умыслу, а в результате ошибки, сдавших нервов или технического сбоя.

Как и чем можно изменить ситуацию к лучшему, потому что при неизменности трендов вопрос о критическом обострении переходит в категорию не «если», а «когда». Российско-китайское предложение «двойной заморозки» кажется лучшим, чем ничего, однако в его нынешнем виде оно скорее затормаживает тренды, ведущие к конфликту, но не меняет их траекторию.

Среди факторов, способных повлиять на процесс, автор выделил бы следующие.

Новый уровень развития российско-американского или американо-китайского противостояния. До недавнего времени, несмотря на все разногласия по другим поводам, члены постоянного комитета СБ ООН все-таки были едины в том, что действия КНДР неприемлемы и нуждаются в порицании, независимо от острых дискуссий о том, каким именно это порицание должно быть. Отказ от этого консенсуса означал бы очень важное изменение в миропорядке и архитектуре безопасности. Однако пока ни Москва, ни Пекин, ни Вашингтон не заявили официально, что «правила игры изменились».

Подразделом этого является вопрос, дойдет ли дело до торговой войны США и КНР, – не исключено, что разговоры о том, что Китай помогает Северу или не соблюдает санкции, лишь повод для того, чтобы найти оправдание давлению на Пекин.

Объем северокорейских резервов. До отмены санкций еще надо дотерпеть. Есть информация о том, что Ким Чен Ын дал указание «копить нефть», но считается, что имеющиеся запасы эквивалентны объему поставок за полгода. Идет ли накопление других стратегических ресурсов – неизвестно. И поэтому в зависимости от осведомленности и ангажированности разные эксперты считают, что в случае дальнейшего усиления санкций и окончательного перехода к блокаде Ким Чен Ын продержится от нескольких месяцев до двух лет, причем наиболее вероятный срок – это год плюс-минус три месяца. За это время Ким должен постараться или привести Соединенные Штаты к «правильному решению», или затянуть пояс, либо принять условия Китая (чего, возможно, и добивается Пекин).

Смогут ли Южная Корея и Япония вести самостоятельную политику, стремясь обеспечить свою безопасность.

Что в этой ситуации может и должна делать Москва? Исходить, вероятно, придется из того, что старый миропорядок на самом деле уже развалился. Есть лишь фасад, который создает видимость, а на самом деле мы уже живем в «разделенном мире» и «мультяшной» реальности, которая диктует новые правила игры. Это печально, цинично, больно, но в такой ситуации побеждает тот, кто быстрее всех понимает, что правила игры изменились, и успевает скорректировать свою позицию, чтобы «вовремя сгруппироваться». Россия в наименьшей степени проигрывает от ядерной КНДР, и потому мы, с одной стороны, конечно, должны принимать меры к тому, чтобы избежать конфликта, с другой – расчетливая стратегия должна строиться на том, чтобы в случае, если он разгорится, нас бы он задел минимально по сравнению с остальными геополитическими противниками.

Ядерная Северная Корея для России – меньшее зло, чем превращение северной части полуострова в горячую точку. Но с другой стороны, хочет ли Россия, чтобы, неудачно вовлекаясь в северокорейский конфликт тем или иным образом, американское руководство потерпело политический или хотя бы репутационный ущерб? Не уверен…

В рамках умаления вероятности конфликта нам следует, с одной стороны, донести до Пхеньяна вероятные последствия некоторых его действий, являясь не столько посредником, сколько стороной, помогающей более глубоко понимать действия оппонента: в этом контексте автор подумал бы о контактах между вышеупомянутым Институтом Америки и российским ИСКРАН. Одновременно Россия должна всячески противостоять тем «санкционным действиям», которые предусматривают прямое или косвенное провоцирование Пхеньяна на необдуманные действия, и стремиться сводить к минимуму поводы для возможного конфликта. Естественно, это должно сочетаться с доведением российской позиции по этому поводу и до руководства в Пхеньяне.

Также российская стратегия может предусматривать последовательное донесение бесперспективности военного решения до региональных союзников США. На самом деле ни Южная Корея, ни Япония не получают ощутимой выгоды, даже если конфликт разрешится исчезновением КНДР с карты мира.

Во-первых, обеим странам достаточно сильно достанется, причем не исключено, что для атаки важных в военном отношении инфраструктурных узлов противника может быть использовано ядерное оружие. Во-вторых, мир после победы над Севером не станет лучше. Южной Корее, например, придется «переваривать» северные территории, что с поправкой на культурную дивергенцию и остаточное сопротивление прочучхейских сил будет не менее долгим и болезненным процессом, чем «установление демократии» в Ливии и Ираке. Он будет сопровождаться падением уровня жизни простых южнокорейцев, затяжным политическим кризисом, растущим социальным напряжением и уровнем криминала, закручиванием гаек и снижением индекса безопасности. При этом объективная зависимость нового государства от США скорее всего усилится. В связи с этим весьма вероятен рост национализма в его мелкодержавной версии, предполагающей поиск врагов. А это означает, что Япония, которая и сейчас занимает в корейском националистическом нарративе очень специфическое место, окончательно попадет в нишу «клятых жапскалей», которые убили нашу королеву, насиловали наших женщин, вбивали гвозди в нашу землю и перебили всех тигров, чтобы лишить нас национального духа сопротивления. Определенный уровень доверительных отношений, который существует между Москвой и Токио, а также желание установить таковые между Москвой и Сеулом теоретически позволяют донести подобное послание.

Понятно, что «осталось уговорить Рокфеллера». И воздействие на Вашингтон является самым сложным элементом стратегии, поскольку Трамп катализирует определенные процессы, но не инициирует их. Вопрос в том, как предложить Трампу грамотно «продать» идею переговоров, так чтобы они, с одной стороны, не выглядели сделкой с дьяволом, а с другой – наоборот, укрепили бы его позиции по аналогии с тем, что сделал Никсон, разменяв Тайвань на Китай. Теоретически можно взвалить всю ответственность на Обаму и Клинтон, сказав, что именно их политика «стратегического терпения» довела ситуацию до ручки, и в том, что мы выбираем большее зло, виноваты они. Но судя по известным бизнес-стратегиям Трампа, он не относится к тому психотипу политических деятелей, которые способны к длительным и тяжелым переговорам с поиском компромисса. Тем более что «продавали» Трампа публике как политика, который «придет и моментально все исправит».

Опять же возникает вопрос: допустим, переговоры в стиле Никсона увенчаются успехом, и что потом? Если вдруг Северную Корею признают в качестве ядерной державы, останется ли она в условно китайско-российском блоке или будет придерживаться более нейтралистской линии, и насколько такой сдвиг соответствует национальным интересам России? Не исключено, что Пхеньян рассчитывает играть на американо-китайских противоречиях так же, как дед нынешнего руководителя КНДР сохранял независимость, играя на отношениях между Пекином и Москвой.

Россия. КНДР. Корея > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392171 Константин Асмолов

Иерархия равных

Как преодолеть кризис системы международных отношений

Павел Салин – кандидат юридических наук, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ.

Резюме Москве следует пересмотреть отношение к ключевому элементу прежней системы «миропорядка полюсов силы» – концепции зон исключительного влияния. Это позволит нейтрализовать негативные для России процессы на постсоветском пространстве.

Представление о том, что нынешняя система международных отношений зашла в тупик, становится общим местом в мировом политическом дискурсе. Речь идет о последствиях пресловутой «революции множеств». Применительно к общественным процессам она описана в трудах футурологов, например, Элвина Тоффлера, еще несколько десятилетий назад, и конкретизирована в более поздней работе Мойзеса Наима «Конец власти». Коротко суть теории «революции множеств» заключается в следующем. Число активных участников (субъектов) любой общественной и политической деятельности увеличилось настолько, что количественные изменения перешли в качественные. На это накладывается и возросшее число контактов и связей (транзакций) между субъектами такой деятельности. В итоге администрирование любых субъектов государственными институтами с использованием прежнего классического инструментария стало затруднительно или вовсе невозможно. Это, по терминологии Мойзеса Наима, означает «упадок власти», когда власть, сохраняя формальные рычаги влияния, де-факто способна гораздо меньше регулировать что-либо, чем несколько десятилетий назад. Упрощенно говоря, вследствие «революции множеств» власть постепенно становится все менее необходимой, так как объекты регулирования постепенно приобретают субъектность и все чаще могут обходиться без нее, коммуницируя и совершая транзакции напрямую.

Если взглянуть на кризис международных отношений с точки зрения концепции «революции множеств», то проблема заключается не в том, что действовавшая на протяжении нескольких столетий система износилась «физически» и ее необходимо механистически обновить, заменив одни ключевые элементы-государства на другие. Меняется интенсивность международных связей, растет число их участников, которые все чаще не являются государствами, а значит, необходима новая система, способная уравновесить их интересы и действия, чтобы избежать гоббсовской «войны всех против всех».

Политики нехотя признают факт исчерпанности нынешней системы, придерживаются прежней парадигмы, поскольку их главная социальная роль – не рассуждать, а действовать, даже не имея четкого плана действий. Представители экспертного сообщества более откровенны, однако почти никто пока не идет дальше постановки диагноза. С лечением ясности нет.

Москва одной из первых на официальном уровне заявила о «моральном износе» ныне существующей системы, воплощением которой в последние 25 лет являлся пресловутый однополярный (а до этого – биполярный) мир. Но в качестве «лечения» предлагается возврат к существовавшей в XX веке и ранее схеме раздела сфер влияния по географическому признаку. Когда же эти попытки сталкиваются с противодействием адептов однополярного мира, список которых совпадает с его бенефициарами, то диалог опускается до уровня того, что на молодежном жаргоне называется «троллинг».

Тот или те, кто первыми предложат концептуальный выход из нынешнего кризиса международных отношений, вправе рассчитывать на «премию» в будущем мироустройстве, так как в любой системе главную выгоду извлекают ее авторы или присоединившиеся к ней на раннем этапе. России с учетом ее амбиций вернуться в число мировых держав по комплексу признаков, а не только по критерию военной мощи, целесообразно сосредоточиться не на первом из вечных русских вопросов «кто виноват?», а предложить комплексный и проработанный ответ на второй вопрос – «что делать?».

Исчерпанность «позитивного образа настоящего» у критической точки

Государство, выносящее какой-либо проект на международное обсуждение, должно выполнять одно обязательное условие – само быть примером успеха. Собственный благоприятный опыт развития способствует продвижению во внешней среде, служит основополагающим инструментом soft power. Так, доминирование западных моделей в конце ХХ – начала XXI столетия было обеспечено именно силой их примера. В 1990-е гг. лидерство Соединенных Штатов гарантировала вера в совершенство демократической системы этой страны, которая, что важно, считалась универсальной и приемлемой для всего мира. Когда же попытки внедрения этой системы в других странах начали давать сбои, Вашингтон принялся сокращать soft power и отдавать предпочтение все более прямым и неприкрытым видам военного вмешательства. Политика напористого навязывания своего образа будущего быстро скомпрометировала себя, приблизив конец однополярного мира. Стало ясно, что американская модель не универсальна.

Европейский способ продвижения собственного проекта несколько отличался от американского и в большей степени был основан именно на силе примера. Однако уже к концу первого десятилетия XXI века он себя исчерпал по другой причине. Европейская модель социального государства, которая в качестве целевых групп ориентируется на элиты и средний класс других стран, оказалась в глубоком кризисе.

Преимущества этой модели превратились едва ли не в свою противоположность. Например, принцип социального государства и стремление ко всеобщему благоденствию трансформировались в иждивенчество частично внутри самих стран ЕС (поколение «ни-ни» в Испании или «бамболиньо» в Италии), частично –

в отношениях между европейскими странами (греческий долговой кризис – лишь самый красноречивый, но далеко не единственный пример). Другой основополагающий принцип европейской социальной модели – защита в приоритетном порядке прав меньшинств (далеко не только и не столько сексуальных, как это принято подавать в российской пропаганде) – привел к нынешнему миграционному кризису, из которого не видно выхода.

Таким образом, две ведущие западные модели, которые в последние 25 лет служили ориентиром для большей части мира, себя исчерпали.

Надежды на то, что новые образцы придут из других частей света, прежде всего с Востока, существенно преувеличены. Например, некоторые наблюдатели склонны расценивать китайский проект «Нового Шелкового пути» в качестве нового мирового мегапроекта, подобного западным. Однако этот проект носит подчеркнуто экономикоцентричный характер. Он направлен на трансформацию структуры мирохозяйственных связей, но не содержит ценностных основ, которые служат для совершенствования общественных моделей их участников. Его инициаторы утверждают, что проект во многом сгладит противоречия между международными игроками, которые дестабилизируют нынешнюю систему. Однако он предусматривает эксплуатацию уже существующей системы международных отношений и не ставит целью преодоление ее кризиса.

Предлагаемые Россией варианты: «оба хуже»

Россия пытается использовать открывшееся окно возможностей. Можно выделить два варианта российского проекта.

Первый продвигают власти. Суть официального российского проекта по транзиту от однополярной к более справедливой системе международных отношений заключается в возврате к миру не монополярному, но в усложненном по сравнению со второй половиной ХХ века виде. Речь фактически идет о разделе планеты на сферы влияния по географическому принципу с определенными исключениями. Например, допускается, что влияние на некоторых территориях будет совместным. Скажем, в Центральной Азии Китаю отойдет «контрольный пакет» в экономических вопросах, а Москве – в военно-политических.

Однако претензии России упираются в одно, но критически важное методологическое ограничение – они апеллируют к прежнему статусу и прошлым заслугам, а именно к роли СССР в победе над фашизмом, что на глобальной арене котируется все меньше –

по многим причинам, самой простой из которых является срок давности. Консенсус относительно роли СССР во Второй мировой войне и, самое главное, моральном праве России на участие в мировой политике как его правопреемницы, существующий в российском обществе, все меньше разделяется за его пределами, и эта тенденция необратима. Кризис системы миропорядка стимулирует спрос на образ будущего (или эффективного настоящего), но никак не прошлого, а здесь Москве предъявить нечего. Активно демонстрируемая Россией в последние годы «жесткая сила», самым ярким примером чего является операция в Сирии, приносит тактические результаты, но стратегически не приведет к прорыву. Решение тактических задач обеспечивает позиции для геополитического размена, но не может создавать «точки кристаллизации», которые бы способствовали вовлечению игроков в российские инициативы.

Второй проект предлагают российские интеллектуальные круги, преимущественно относящиеся к либералам и правого, и левого толка. Условно его можно охарактеризовать как «обустройство собственного дома». Предлагается скопировать европейский опыт – создать в России такую социально-экономическую систему, которая самим фактом своего существования доказывала бы конкурентоспособность и преимущества по сравнению с аналогами в других странах.

Методологически такая концепция выглядит более жизнеспособной, однако упирается в два ограничения. Первое из них – фактор времени. На создание конкурентоспособной социально-экономической модели даже при условии правильного планирования и оптимальной реализации планов (что практически никогда и нигде не происходит) уйдут годы, если не десятилетия. Получится, что формирование новой системы международных отношений будет инициировано другими игроками, а Россия вновь окажется в числе отстающих и догоняющих.

Второе ограничение носит субъективный характер и связано с природой политического режима в России. Предлагаемый либералами проект предусматривает его кардинальную трансформацию (неважно – сразу политическую или социально-экономическую, которая неизбежно приведет к политическим изменениям), к чему верхушка не готова и что чревато фатальными катаклизмами. Таким образом, в настоящее время перед страной стоит задача сформулировать и предложить миру такую модель международных отношений, которая могла бы быть реализована при условии стабильности и преемственности политического режима, а с точки зрения хронологических рамок – в течение ближайшего президентского срока 2018–2024 годов.

Принципы технологии блокчейн в международных отношениях

С учетом текущих проблем России трудно предложить что-либо содержательное с точки зрения модернизации международных отношений. Для этого Москва обладает слишком ограниченными ресурсами – либо временными (для проекта «обустройство собственного дома»), либо экономическими и даже военными (чтобы другие крупные игроки пошли на раздел сфер влияния по территориальному принципу).

Зато сложились уникальные условия для того, чтобы предложить новую форму международных отношений. Так, чтобы трансформация не носила радикальный характер, но способствовала разрешению проблемы «не могущих» верхов и «не хотящих» низов.

В международной политике сформировался базовый запрос на справедливость и хотя бы относительное равноправие. Прежние полюса силы уже не пользуются моральным авторитетом, а новые пока не появились и вряд ли появятся в ближайшее десятилетие. Понимая эрозию такого актива, как «мягкая сила», крупные игроки, прежде всего Соединенные Штаты, переходят от практики многосторонних альянсов, где они доминировали, к двусторонним соглашениям, где могут быть уверены в способности навязывать свою волю контрагенту в силу несоразмерности потенциалов. Именно этим можно объяснить выход США из Транстихоокеанского партнерства. Кстати, проект «Нового Шелкового пути», несмотря на его декларируемую глобальность и множество потенциальных участников, также будет, по всей вероятности, состоять из двусторонних соглашений с государствами на конкретном географическом отрезке маршрутов. Такая смена тактики обеспечения доминирования со стороны полюсов силы вряд ли удовлетворит «миноритариев» мировой политики, так как представляет собой попытку влить старое вино в новые мехи.

Возникла потребность в децентрализации отношений между субъектами мировой политики, но без их хаотизации, что наблюдается сейчас. Большинство игроков, не относящихся к «полюсам силы», все больше ощущают и ведут себя как «свободные агенты» (более подробно феномен проанализирован в статье автора в № 1 журнала за 2017 г.), а не сателлиты суверенов. Но они же сформировали запрос на модерирование собственной активности, чтобы избежать «войны всех против всех».

Другими словами, нужна не иерархическая (с одним или несколькими центрами), а сетевая организация международных отношений. Это находит отражение даже в официальных доктринах, например, в новой Концепции внешней политики России, утвержденной в конце прошлого года. Однако между доктринальными положениями и политической практикой, как часто бывает, наблюдается разрыв из-за инерционности и шаблонности мышления бюрократии.

Взрывными темпами развиваются технологии, а социальные и политические механизмы, в том числе и в сфере международных отношений, стагнируют, если не деградируют. Такое не раз бывало (достаточно вспомнить пресловутые Темные века европейской истории – вторую половину первого тысячелетия н.э.), но не наблюдалось в последние десятилетия, и политики не имеют опыта работы с этим феноменом.

Это ведет к тому, что «технические» технологии, вернее, принципы их функционирования, проникают в гуманитарную сферу, кардинально меняя ее и решая системные проблемы. Ярким примером может служить Интернет, который из чисто прикладной схемы в момент своего возникновения в 1970-е гг. (решение технической проблемы быстрого обмена данными между точками А и В) за последние 15 лет превратился в полноценную социальную среду, меняющую правила общественной коммуникации. Таким образом, будущее за переводом технологических практик в гуманитарную сферу (естественно, не в буквальном и механистическом смысле, речь идет об адаптации принципов функционирования).

Способствовать разрешению накопившихся противоречий в мировой политике и удовлетворению запроса со стороны растущего класса «свободных агентов» могла бы адаптация к этой сфере технологии блокчейн. Последний год об этой технологии пишут очень много, но большинство авторов понимает ее в узком смысле – лишь как способ производства криптовалют. Однако, как и в случае с Интернетом, область применения гораздо шире. Ниже уже существующие примеры из области функционирования криптовалют будут использоваться как доказательство функциональности (апробированности на практике) тех принципов блокчейна, которые предлагается постепенно внедрить в международные отношения.

Суть системы блокчейн, помимо пресловутой анонимности, принцип которой как раз не очень применим к международным отношениям, заключается в децентрализации принятия решений (эмиссии криптовалют), а также в том, что принятие этих решений оказывается делом всех заинтересованных сторон. Другими словами, созданные к настоящему моменту технологии позволяют большому количеству субъектов какой-либо деятельности синхронно участвовать в принятии решений, географически находясь далеко друг от друга. Появляется возможность одновременно осуществлять юридически значимые действия, а не участвовать в переговорах, например, посредством видеосвязи, что возможно и без использования блокчейна и уже давно активно используется.

Важной особенностью, которая вытекает из предыдущего, является невозможность кулуарных договоренностей между «мейджорами» в ущерб «миноритариям» – информация о проведенных транзакциях дублируется всеми элементами системы в режиме реального времени. Отсутствуют посредники между теми, кто принимает решения, и теми, кто их исполняет – все элементы системы одновременно участвуют в принятии решений и в их исполнении. Другими словами, использование принципов блокчейна гипотетически позволило бы главам государств и другим субъектам международных отношений в режиме реального времени заключать соглашения, сведя к минимуму время их подготовки.

Обстоятельства появления технологии блокчейн на финансовом рынке сходны с ситуацией, которая сложилась в международной политике. Базовой причиной возникновения криптовалют (спекулятивный интерес появился несколько позже, когда криптовалюты начали пользоваться популярностью) стала потеря доверия участников финансового рынка к так называемым «фиатным» валютам, то есть тем, что эмитируются национальными государствами (в мире слишком много «бумажных» денег, которые уже не соответствуют имеющимся материальным ресурсам). Примерно такой же кризис доверия в современных международных отношениях наблюдается к «эмитентам» прежней и пока существующей по инерции системы – полюсам силы.

Естественно, речь не о буквальном переносе блокчейна в международные отношения, а лишь об избирательном применении некоторых основополагающих принципов. Например, сетевая организация хотя и минимизирует элемент иерархии, но не исключает его полностью. Сеть состоит в том числе и из узлов, под которыми применительно к международным отношениям могут пониматься национальные государства.

Кроме того, при эмиссии валют не всегда возводится в абсолют принцип децентрализации. Помимо принципа proof-of-work, когда эмиссию производит элемент системы с наибольшими вычислительными возможностями, существует и принцип proof-of-stake, где участие в эмиссии увязывается с необходимостью хранения определенного количества средств на счету. Второй принцип вполне применим для сохранения элементов иерархии при внедрении подходов в духе блокчейна в международные отношения, что позволит суверенным государствам сохранить «блокирующий пакет» при принятии решений. В соответствии с этим принципом, успешно опробованным применительно к криптовалютам, большим влиянием при разработке и принятии решений будут пользоваться те субъекты международной деятельности, которые окажутся у истоков интеграции системы блокчейн в мировую политику.

Вышеописанные теоретические построения, как бы актуально и логично они ни выглядели, не могут быть предложены Москвой на глобальный «рынок» без обкатки на практике, доказательства их работоспособности и возможности удовлетворять новый запрос. Полем для тестирования таких идей может стать постсоветское пространство, вернее та его часть, которая охвачена евразийскими интеграционными проектами – ЕАЭС и, возможно, ОДКБ. Помимо того что у участников этих проектов есть необходимый для подобного тестирования базовый уровень доверия и отлаженные связи, власти некоторых ключевых стран психологически готовы к принятию этой технологии. Например, лидер Казахстана Нурсултан Назарбаев в отличие от руководителей многих стран, которые с настороженностью относятся к растущей популярности криптовалют, выступил с идеей создания единой мировой криптовалюты. Кроме того, практика показывает, что союзники Москвы по евразийской интеграции все чаще тяготятся взятыми на себя стратегическими обязательствами и предпочитают действовать ad hoc – применительно к каждой конкретной ситуации. Начать можно с малого, например, в тестовом режиме попробовать применить блокчейн к такому традиционному институту международных отношений, как депозитарий международных договоров. Вместо одной страны таким депозитарием могут стать все участники конкретного «тестового» договора.

Если брать следующий, более системный и масштабный шаг в рамках евразийского пространства, можно предложить протестировать блокчейн для удостоверения транзакций в рамках Евразийского экономического союза. Предположительно первым этапом может стать проведение госзакупок с помощью технологии блокчейн, когда информация о победителе конкурса мгновенно ведет к заключению с ним контракта заказчиком и поступлению информации об этом в межгосударственный документооборот. Второй шаг – распространение системы блокчейн уже в сфере международного частного права на территории ЕАЭС.

Если внедрение блокчейна в рамках международного сотрудничества продемонстрирует работоспособность и эффективность на региональном уровне, Россия вместе с партнерами сможет предложить ее дальше. В настоящее время существует макрорегион, который приобретает центральную роль в глобальной политике и где остро заметна необходимость эффективной структуры принятия решений, но создать ее пока не удается. Это Азиатско-Тихоокеанский регион, где во главе угла стоит вопрос о системе принятия решений вообще и решений в сфере обеспечения глобальной безопасности в частности, но присутствует критический уровень недоверия между имеющими там интересы игроками.

Механистически применить опыт создания аналогичной системы в Трансатлантическом регионе в середине ХХ века к новой ситуации в АТР невозможно, так как тогда между участниками договора существовал консенсус. Западноевропейские страны были готовы пожертвовать частью своего суверенитета в обмен на гарантии со стороны США, обеспечивающие защиту от гипотетической агрессии советского блока. Такого консенсуса между тремя основными блоками в АТР (США и их союзники, Китай с союзниками и «неприсоединившиеся») нет, и вряд ли он возникнет в ближайшее время.

Следует отметить, что возможному внедрению принципов блокчейна в систему отношений между субъектами международной политики в АТР будет способствовать и отсутствие психологического барьера у правительств многих ключевых стран региона. Так, в отличие от западных стран, власти которых с настороженностью относятся к криптовалютам, в Японии биткойн признали платежным средством, а правительства Индии и Сингапура близки к этому. Правда, Пекин в последнее время занимает все более жесткую позицию по отношению к использованию криптовалют. Однако связано это не столько с неприятием технологии блокчейн вообще, сколько с обоснованными опасениями в том, что криптовалюты будут активно использоваться коррупционерами для вывода активов за рубеж, поскольку в перекрытии каналов с использованием традиционных валют Китай в последнее время заметно преуспел.

Препятствием для внедрения технологии блокчейн в сферу международных отношений может стать и неизбежное «схлопывание» «пузыря» криптовалют, который в последнее время достиг угрожающих размеров. Его коллапс неизбежен, что бросит тень на саму технологию. Однако здесь важно помнить о динамике внедрения Интернета. Крах доткомов 2000 г., хотя и породил скепсис к самим принципам функционирования Интернета, не смог воспрепятствовать превращению Интернета из простой технологии в полноценную социальную среду, а даже ускорил этот процесс, позволив в сжатые сроки провести работу над ошибками.

* * *

Внедрение принципов блокчейна в практику международных отношений позволит разрешить многие противоречия между субъектами мировой политики и удовлетворить запрос «свободных агентов» на сетевизацию отношений, их большую свободу и отсутствие стратегических обязательств. Вместе с тем использование этой технологии не означает полного равенства всех участников и отказа от иерархии. В любой сети есть ключевые элементы – узлы, в качестве которых применительно к международным отношениям могут рассматриваться национальные государства.

Россия, выступив не только инициатором подобных перемен, но на собственном примере вместе со своими союзниками по евразийскому пространству доказав их актуальность и работоспособность, сможет сделать заявку на системное и полноценное возвращение в глобальную политику. Однако для этого Москве необходимо пересмотреть отношение к ключевому элементу прежней системы «миропорядка полюсов силы» – концепции зон исключительного влияния. Это позволит в том числе нейтрализовать негативные для России процессы и на постсоветском пространстве, в регионе, который она считает зоной своего исключительного влияния, и где все больше просматривается тенденция латентного превращения Москвы из субъекта в объект протекающих там процессов.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392169 Павел Салин

Понять Украину

Новый этап становления российского государственного проекта

Дмитрий Тренин – ведущий научный сотрудник Национального исследовательского Института мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова РАН, член Совета по внешней и оборонной политике.

Резюме «Мать городов русских», Киев, вероятно, со временем займет в российском общественном сознании место, схожее с тем, которое принадлежит сейчас Константинополю-Царьграду, так сильно манившему русские элиты от Екатерины II до Николая II.

Украинский кризис привел к политическому столкновению России и США, отчуждению России от стран Европейского союза. Он подвел черту под неоднократными попытками РФ «встроиться» в Евро-Атлантическое сообщество, стать частью «расширенного Запада». Последствия кризиса имеют фундаментальное значение и для самой России, ее национального самосознания и геополитического самоопределения. События на Украине завершили постимперский период российской истории, в ходе которого еще существовали надежды на глубокую реинтеграцию бывших советских республик, и открыли эпоху становления Российской Федерации как отдельного и самодостаточного государства, рассматривающего другие страны бывшего СССР как близких соседей, но не как часть единого геополитического пространства во главе с Москвой.

«Украина – не Россия»

Украинский кризис стал суровым испытанием для российской внешней политики. Важнейший его урок для России состоит в необходимости воспринимать Украину всерьез, комплексно, и изучать ее внимательно, без эмоций. До сих пор российская политика на украинском направлении обычно сосредоточивалась на двух-трех актуальных текущих темах: вначале – на выводе с Украины ядерного оружия бывшего Союза и разделе советского Черноморского флота; затем – на ценах за поставляемый из России газ и условиях его транзита через украинскую территорию в страны ЕС. Тематика Украины, образно говоря, сужалась до размеров ракет, кораблей и пресловутой «газовой трубы», в то время как коренные проблемы взаимоотношений оставались в стороне.

Несмотря на «большой договор» 1997 г., подтверждавший независимость Украины в границах УССР, в Москве видели Украину хотя формально и отдельным государством, но «не чужим», не иностранным для России, связанным с ней многочисленными неразрывными, как казалось, узами. Фактически же Украина многими рассматривалась как часть ядра исторической России, а ее независимость – как состояние преходящее. Адресуясь к российскому читателю и полемизируя с подобными взглядами, второй президент Украины Леонид Кучма назвал свою книгу «Украина – не Россия», причем отрицание «не» на обложке было выделено красным. Это предостережение, однако, заметили не все.

В «оранжевой революции» 2004–2005 гг., которая стала первой крупной неудачей российской политики на Украине, в Москве увидели почти исключительно результат внешнего вмешательства с далеко идущими геополитическими целями. Американские «режиссеры» украинской и других «цветных» революций, как считалось, использовали противоречия внутри украинской верхушки, подкупили или завербовали часть ее, одновременно воспользовались недовольством населения социально-экономической ситуацией в стране и, наконец, пустили в бой взращенную на западных грантах активную молодежь. События в Киеве, таким образом, представлялись попыткой США как минимум «выдавить» Россию с ключевой позиции на постсоветском пространстве, а как максимум – протестировать сценарий аналогичного «уличного» переворота в Москве.

Склоки, вскоре начавшиеся между «оранжевыми» победителями, притупили эти опасения, вернув многим в Москве самоуспокоенность. Тревогу, однако, вызвала внезапно появившаяся в начале 2008 г. просьба киевских властей о предоставлении Украине плана подготовки к членству в НАТО, немедленно поддержанная Вашингтоном. Президент России Владимир Путин совершил беспрецедентный шаг: он прибыл в Бухарест на апрельский саммит НАТО, чтобы попытаться убедить лидеров альянса в опасности смуты на Украине и раскола страны в случае движения Киева в сторону блока. Фактически Москва провела «красную черту», предупредив Запад об опасности конфликта с Россией, а Киев – о том, что она может перестать уважать территориальную целостность Украины, если страна расколется по вопросу о присоединении к Атлантическому альянсу. Начавшаяся в августе 2008 г. война в Южной Осетии подтвердила серьезность российских намерений. Вопрос о членстве Украины и Грузии в НАТО в результате «подвис».

Казалось, что твердость Москвы в отношении Соединенных Штатов в сочетании с прагматическим подходом к киевскому руководству приносит плоды. Избрание Виктора Януковича президентом Украины в 2010 г. трактовалось как реванш за поражение пятилетней давности, исправление геополитического «зигзага» и залог будущей интеграции Украины в единое с Россией экономическое, политическое и стратегическое пространство. В концепции Евразийского союза, ставшей в 2011 г. основой внешнеполитической части президентской программы Владимира Путина, Украина занимала важнейшее место. Успех всего проекта евразийской интеграции фактически был поставлен в зависимость от экономической и политической ориентации Киева.

Могло быть и хуже…

Политику России на украинском направлении непосредственно перед кризисом 2013–2014 гг. часто называют провальной. Действительно: ведь она не сумела предотвратить свержения Януковича киевским Майданом и не смогла обеспечить как минимум политический противовес новой власти в лице русскоязычного по преимуществу юго-востока страны. Сосредоточившись исключительно на отношениях с украинской верхушкой и подменив политику политтехнологиями, Москва практически ничего не делала для укрепления дружественных России политических сил на Украине – за важным исключением Крыма.

Тем не менее цена провала украинской политики России оказалась ниже совершенно неподъемной цены ее несостоявшегося успеха. Представим себе, что было бы, если бы президент Янукович в 2013 г. однозначно выбрал сторону России и согласился бы на полноценное участие Украины в проекте Евразийского союза. Россия получила бы 45-миллионную страну, которую пришлось бы поддерживать материально, прежде всего финансово, на протяжении неопределенно долгого периода времени; Киев обрел бы возможность каждый раз задорого продавать свое согласие на любые решения в рамках Союза; а в конце концов, несмотря на всю оказанную помощь, России пришлось бы – скорее всего, опять-таки через конфликт – отпустить Украину: ведь, как писал Кучма, «Украина – не Россия».

Представим себе также, что Янукович в начале 2014 г. сделал бы то, что многие в Москве от него ожидали: разогнал Майдан, ввел чрезвычайное положение. В результате гражданская война на Украине все равно началась бы. Только не на востоке в Донбассе, а на западе страны, где появилась бы новая Западно-Украинская народная республика со своими партизанами, для усмирения которых Янукович был бы вынужден начать собственную антитеррористическую операцию. Вряд ли бы он преуспел: в свое время даже Сталину не удалось до конца подавить галицийскую партизанщину. Польша и НАТО открыто не вмешались бы, но помогали бы повстанцам, конечно, не только морально.

Украина при этом подпала бы под санкции Запада, компенсировать потери от которых пришлось бы России; сама Россия в этом сценарии также подверглась бы санкционному давлению – скорее всего, более жесткому, чем сейчас – «за поддержку марионеточного и репрессивного киевского режима». Для укрепления позиций этого режима Москве пришлось бы посылать на Украину специалистов в области безопасности, включая части спецназа. Это провоцировало бы широкое недовольство и массовое сопротивление не только в Галиции и на Волыни. В результате Россия бы попала в капкан, выбраться из которого у нее не было бы возможности без катастрофических последствий для нее самой. При всей его сложности нынешнее положение дел более благоприятно для России.

«Украинский проект» и становление российской политической нации

Основная причина неудач российской политики на Украине лежит в игнорировании того неприятного для многих россиян факта, что практически вся украинская элита – политическая, экономическая и культурная; западная, юго-восточная или киевская – пропитана духом «самостийности», мечтой об осуществлении самостоятельного украинского политического проекта, отличного и отдельного от российского. На практике подобный проект нельзя реализовать даже в рамках только экономического сближения Украины и России, не говоря уже о полномасштабной интеграции двух стран. Совершенно очевидно также, что большая притягательная сила России, русского языка и русской культуры затрудняет формирование украиноязычной политической нации. Украинский политический проект в принципе может быть успешен только в условиях максимального обособления Украины от России.

Неудивительно поэтому, что в России украинский национализм видится как явление сугубо негативное и опасное. В самой России преобладает точка зрения, что «русские и украинцы – практически один народ», в частности, это не раз заявлял президент Путин, а «самостийники», украинские националисты – фактически раскольники, покушающиеся на единство «братского народа». С этой точки зрения украинские националисты предстают врагами не только русских, но и украинцев. Проблема, однако, в том, что украинские верхи еще задолго до кризиса 2013–2014 гг. склонялись на сторону националистов, видя в них «настоящих» украинцев, а не «малороссов» – младших братьев русских. После киевского Майдана, Крыма и Донбасса эта тенденция стала господствующей. Реальностью стал и постоянно углубляющийся раскол между Украиной и Россией. Украинская политическая нация формируется на антироссийской основе.

В Москве это еще не вполне осознали. Упор здесь до сих пор делается на то объединяющее, что сближает восточнославянские народы, в особенности на общую веру и общую историю, а на их отличия обращается гораздо меньше внимания. В итоге эти различия в общественном сознании остаются на уровне фольклорно-региональном. Тем временем усилиями российских властей фактически возрождается концепция единого православного русского народа, которая была официально принята в Российской империи в конце XIX — начале ХХ века. Сегодня речь в этой связи идет о «русском мире» как об особой цивилизационной общности. Такой подход, однако, отчасти справедлив только применительно к культуре, а не к экономике и политике. Использование лозунгов «русского мира» в 2014 г. в поддержку политического единства России и Украины быстро скомпрометировало саму идею общности, причем не только на Украине, но и в Белоруссии.

Между тем становление самостоятельных и не зависимых от Москвы Украины и Белоруссии – нормальный и естественный процесс, который обусловлен логикой развития соседних народов и который России лучше понять и принять как он есть, чем пытаться во что бы то ни стало «вернуть» Украину или любой ценой удержать в своей орбите Белоруссию. Как бы ни относиться к лозунгу «Украина – це Европа», ясно, что вектор устремлений направлен туда, в сторону Европейского союза. Можно с достаточной степенью уверенности говорить и о том, что белорусы также ассоциируют свою страну с Европой, не рассматривая ее как простое продолжение Российской Федерации. Президент Александр Лукашенко последовательно выстраивает независимое белорусское государство, которое ни в коем случае не должно полностью интегрироваться с Россией.

Здесь очевидно геополитическое размежевание. Процесс самоопределения российской нации еще не завершен, но Россия, в отличие от ближайших соседей, взяла курс на свое утверждение в качестве самостоятельной великой державы, не ассоциированной с Евросоюзом или другими центрами силы, такими как Китай. Россия рассматривает себя как глобальную силу, важнейшей площадкой активности которой становится «Большая Евразия» – весь огромный континент от Атлантики до Тихого океана и от Арктики до океана Индийского. Россия в этом контексте – не Европа и не Азия, а просто Россия, т.е. равна сама себе. Перефразируя фразу Кучмы, можно сказать: Россия – не Украина.

Можно пойти дальше и предложить тезис о том, что независимое украинское государство и украинская политическая нация – благо для Российской Федерации, поскольку их становление облегчает России выход из переходного постимперского состояния, в котором страна находилась после 1991 г., и создает лучшие условия для формирования собственно российской политической нации. Фактически процесс стал продвигаться гораздо быстрее после 2014 г., и речь не столько о присоединении Крыма, сколько об отсоединении Украины. Официальная версия российской истории уже считает «главным» местом крещения Руси крымский Херсонес, а колыбелью отечественной государственности – Новгород. «Мать городов русских», Киев, вероятно, со временем займет в российском общественном сознании место, схожее с тем, которое принадлежит сейчас Константинополю-Царьграду, так сильно манившему русские элиты от Екатерины II до Николая II.

Урегулирование конфликта в Донбассе и европейская безопасность

Конфликт в Донбассе локален, но противостояние вокруг Украины имеет международное значение. Он стал спусковым крючком для нового противоборства России и США. Это противоборство имеет глубокие корни, поскольку отражает фундаментальное противоречие между представлениями Москвы и Вашингтона о мировом порядке. Нынешняя «гибридная война» – по аналогии с холодной 1940-х–1980-х гг., от которой она разительно отличается, – продлится еще долгое время. Исход ее будет иметь принципиальное значение для будущего положения России и Соединенных Штатов в глобальной системе международных отношений. Стратегические компромиссы между РФ и США – в том числе по Украине – вряд ли возможны, поскольку будут рассматриваться как победа Москвы и уступка Вашингтона. Поэтому украинский конфликт разрешится не раньше, чем исход американо-российского противоборства станет ясен.

Он, однако, происходит на территории Европы. Между Россией и странами Европейского союза есть фундаментальные расхождения, которые не стоит преуменьшать, тем более игнорировать, но нет столь острых противоречий, как между Россией и Соединенными Штатами. В отличие от российско-американских отношений, которые в целом не улучшатся даже под влиянием сотрудничества на ряде конкретных направлений (Сирия, нераспространение ядерного оружия, Арктика и т.п.), отношения России и Европы в принципе вполне могут стать менее напряженными и более продуктивными уже в обозримом будущем. Добиться этого – важнейшая задача российской внешней политики на западном направлении. И деэскалация конфликта в Донбассе, а в перспективе – частичная стабилизация ситуации на крайнем юго-востоке Украины являются важнейшими условиями преодоления напряженности в отношениях с ЕС.

Предложения президента Путина о миротворцах ООН в Донбассе, сделанные в сентябре 2017 г., открывают путь к реальному прекращению огня и частичной деэскалации конфликта. За заявлением российского президента, открывающим доступ иностранным войскам в глубь территории исторического ядра Российского государства, стоит, вероятно, признание краха надежд на то, что Москве удастся уладить конфликт на двусторонней основе с «более вменяемым» правительством в Киеве. Подтвержденным фактом является то, что российские ожидания относительно возможности заключения «большой сделки» с администрацией Дональда Трампа также не оправдались. В этих условиях Кремль делает ставку на Европу, прежде всего Германию и Францию, и стремится продемонстрировать европейцам свою добрую волю и готовность к диалогу. Это – позитивная динамика, отражающая больший реализм в российской политике.

Предложения Путина, разумеется, не последнее слово, а, наоборот, первый ход в новом раунде дипломатического взаимодействия России и Европы, в котором также участвуют Украина и США. Варианты гипотетической операции ООН будут являться предметом переговоров, если о них удастся договориться. Договориться, однако, будет трудно. «Кипрская» модель раздела Донбасса, которую фактически предлагает Москва, неприемлема для Киева и Вашингтона. Действительно, если бы в Донбассе удалось обеспечить прекращение огня при сохранении политического статус-кво, то украинский конфликт неизбежно исчез бы из заголовков международных новостей, а Украина лишилась бы образа жертвы российской агрессии. С другой стороны, модель «Косово-наоборот», т.е. постепенное, при содействии международных организаций, возвращение Донбасса под полный контроль киевской власти – неприемлема для Кремля, поскольку означала бы в глазах части элит и общества «предательство идеалов “русского мира”».

Что же касается увязки инициативы о миротворцах ООН с Минскими соглашениями 2015 г., то проблема состоит в том, что эти соглашения были в целом выгодны Москве и неприемлемы для подписавшего их в момент военной катастрофы Киева. По горькой иронии, дипломатическая победа России с самого начала не могла быть реализована на практике, т.к. невозможно представить, чтобы США или даже Германия с Францией стали бы требовать от своего партнера Киева серьезных уступок оппоненту – Москве.

В нынешней ситуации принципиальный политический вопрос для Москвы — гарантированно исключить любые шаги, ведущие к фактической «сдаче» ДНР/ЛНР Киеву. Принципиальный вопрос для Украины и Запада – обеспечить в той или иной форме эффективный международный контроль над российско-украинской границей на донбасском участке. Такие фундаментальные расхождения предвещают сложные и трудные переговоры, но крайне важно, чтобы они начались. Если удастся надежно исключить обсуждаемый в Москве вариант, при котором Украина под прикрытием флага ООН или при попустительстве ооновских миротворцев просто введет войска в Донецк и Луганск и ликвидирует республики Донбасса, то вопросы о мандате миротворцев и контроле над границей могут быть решены.

Альтернатива переговорам – сохранение нынешней ситуации с непрекращающимися обстрелами с обеих сторон и усугубляющейся гуманитарной ситуацией. Более того, конфликт может вновь эскалировать на уровень более масштабного применения силы. Очевидно также, что сохранение статус-кво объективно выгодно тем кругам в Киеве, которые привыкли списывать различные проблемы страны на продолжающуюся войну и роль России в ней, а равно и тем силам в Донбассе, которые пользуются фактическим безвластием и беспорядком на территории ДНР/ЛНР в собственных интересах. России как государству такая ситуация объективно совершенно не выгодна.

Согласившись с идеей о миротворческой роли ООН в Донбассе, Россия должна быть готова развивать свои предложения по деэскалации конфликта ради того, чтобы переломить негативные для себя тенденции в Европе. Принципиальной позицией Москвы должно оставаться обеспечение прав населения ДНР/ЛНР при одновременном признании суверенитета и независимости Украины в ее международно-признанных границах – за исключением Крыма, ставшего частью Российской Федерации. Признание российского статуса Крыма со стороны Украины и международного сообщества, а также условия такого признания – вопрос отдаленного будущего. Сейчас важно подтверждение того, что Россия рассматривает Донбасс как часть украинского государства и заинтересована в деэскалации конфликта с последующей поэтапной стабилизацией положения в регионе.

Другие элементы российской позиции нуждаются в уточнении. Ясно, что Украина в обозримом будущем не станет членом НАТО. Ясно вместе с тем, что, несмотря на это, она останется государством, крайне враждебно настроенным по отношению к России. При этом Киев, по-видимому, будет пользоваться политической и военной поддержкой Вашингтона. Борьбу с расширением НАТО на территорию стран СНГ Россия, таким образом, внешне выигрывает, но от этого военно-политическая ситуация на юго-западном направлении не становится спокойнее. Такое положение делает для Москвы менее актуальным создание препятствий для украинского членства в НАТО в виде права отдельных регионов Украины блокировать заявку на вступление в альянс.

То же относится и к идее федерализации Украины, которая к тому же не имеет сегодня серьезной поддержки в стране. Наконец, вопрос о русском языке на Украине также требует переосмысления. Он перестал быть политическим маркером. Во время войны в Донбассе по обе стороны фронта основным языком противоборствовавших сторон был русский. Новые законы Украины, требующие полной украинизации школьного образования к 2020 г., могут вызвать недовольство и даже сопротивление граждан, но этот вопрос – дело прежде всего русскоязычных граждан Украины. Российское государственное вмешательство в языковую проблему может только повредить интересам русскоязычных украинцев.

Ни Украина, ни США в обозримом будущем не станут основными партнерами России в урегулировании конфликта в Донбассе. Возможности деэскалации этого конфликта, а затем поэтапной стабилизации отношений между Россией и Европейским союзом, однако, существуют. Реализация этих возможностей требует активизации диалога с лидерами ЕС – Германией и Францией, а также с другими странами Европы, заинтересованными в снижении уровня напряженности на континенте. Нормандский формат, двух- и трехсторонние консультации необходимы на всех уровнях – от экспертного и рабочего до высшего. Если Москва проявит искреннюю готовность к поиску мирных решений, которые не ущемляют ее главные интересы и не противоречат ее принципам, то климат в отношениях с Европой может улучшиться и, главное, безопасность на всем западном фланге России укрепится.

Уроки Украины для России можно суммировать так:

Отход Украины от России – не результат внутреннего заговора или происков внешних сил, а следствие процесса становления украинской политической нации. Этот процесс не обязательно должен был принять форму насильственных действий, но в любом случае привел бы к обособлению Украины от России. Для иллюстрации «мягкого» отхода части исторического ядра России от РФ можно посмотреть на медленный, но реальный дрейф Минска от Москвы.

Становление самостоятельной украинской и белорусской государственности способствует развитию собственно российского национального проекта, нацеленного в будущее, а не на реставрацию прошлого. Важнейшая его черта в сфере внешней политики – реальный суверенитет и свобода геополитического маневра. В начале XXI века Российская Федерация заново обустраивается в рамках формирующейся Большой Евразии, используя свое уникальное геополитическое положение с максимальной пользой для собственного развития.

Концепция «русского мира» имеет право на существование, но в основном в области языка, культуры, религии, а также гуманитарных вопросов. Применение ее для оправдания конкретных геополитических шагов, прикрытия вмешательства во внутренние дела других государств и в целом в качестве инструмента внешней политики компрометирует политику РФ и губительно для самой концепции.

Политика противодействия расширению НАТО на восток требует серьезной и внимательной оценки. В тех случаях, когда она увенчалась успехом – прежде всего на Украине, – результат в виде враждебного крупного государства, способного создать дееспособные вооруженные силы, по качеству личного состава не уступающие Вооруженным силам РФ, не может быть признан удовлетворительным. Проблема, конечно, не в том, что Россия противостояла усилиям по включению Украины в НАТО, а в том, что на первом плане в этих усилиях всегда стояли задачи противодействия Западу, прежде всего США, а работа в отношении Киева сводилась к минимуму.

Главный урок для России состоит в необходимости внимательно наблюдать, глубоко изучать и стараться понять Украину, которая, даже обращенная на запад, останется важным соседом. Поскольку конфликт Украины с Россией еще очень далек от разрешения, а Крым еще может стать восточноевропейским аналогом Эльзас-Лотарингии, главная задача российской политики на украинском направлении в обозримом будущем будет состоять в предотвращении войны и постепенном развитии диалога. Под разговоры о братстве и единстве Россия заплатила большую цену за игнорирование реальной Украины. Пора учиться принимать ее всерьез.

Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392168 Дмитрий Тренин

Ирредентизм и кризис национальной идентичности

Алексей Миллер – профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге, профессор Центрально-Европейского университета (Будапешт).

Резюме Идентичность великой державы и историческая память об имперском наследии в комбинации с желанием собрать воедино «разделенную нацию» могут стать опасным коктейлем, особенно если предполагают силовое решение вопроса.

Пока что "русская ирредента" – особенно после 2014 г. – воспринимается окружающим миром как угроза. Нужно попытаться вернуть – насколько это возможно – "русский мир" в сферу культурную, неагрессивную, конструктивную.

– Одной из самых серьезных угроз международной безопасности сегодня многие – и вы в том числе – называют ирредентизм. В чем его опасность?

– Опасен не столько ирредентизм сам по себе, сколько его определенный извод, подразумевающий насильственный передел границ. Это опасность для всех – тот же русский ирредентизм может быть опасен и для России, и для окружающего мира. Не любой, правда, ирредентизм несет такую опасность.

– Разве не любое ирредентистское движение допускает возможность объединения соотечественников за счет присоединения чужих территорий?

– Давайте сразу определим, что такое ирредентизм и какие с ним могут быть связаны опасности. Для начала – краткий исторический экскурс. Сам термин возник в XIX в. для обозначения итальянского национального движения, которое стремилось «освободить» земли, заселенные, как оно считало, итальянцами, от власти Австрийской империи. В это же время – середина XIX в. – появился немецкий ирредентизм, который хотел «освободить» немецкие земли. Можно сказать, что и на Балканах тогда же были распространены такие идеологии и движения. Суть ирредентизма – идея о том, что люди, принадлежащие к одному народу, должны жить в одном государстве. А если мы уже объединились в пределах своего государства, а кто-то остался за его пределами, то они от этого страдают и их надо спасать.

Ирредентизм становится политической практикой, то есть общественным движением, подкрепленным определенной силой. Опорой этой силе служит государство – в Италии это Пьемонт, в Германии – Пруссия. И в нарративе, доминирующем после победы ирредентизма, это движение встречает поддержку всех других людей, которые должны стать частью этой будущей нации.

– Но эта поддержка не всеобъемлющая?

– Конечно. При ближайшем рассмотрении оказывается, что не все итальянцы хотели, чтобы их спасали. Но тогда они еще даже и не знали, что они итальянцы. Далеко не все немцы хотели, чтобы их спасала Пруссия. Это – один из источников потенциальных проблем, связанных с ирредентизмом.

– Какие еще политические проявления ирредентизма заслуживают внимания?

– Как у практически любой политической практики, у ирредентизма есть своя идеология, в основе которой – национализм. И ХХ век, и XXI-й предлагают достаточно примеров реализации такой идеологии. Некоторые – трагические, некоторые – достаточно цивилизованные. Скажем, идеология Третьего рейха была безусловно ирредентистской. Одно из ключевых ее положений – объединение всех немцев. Послевоенная Федеративная Республика Германия также была ирредентистской, потому что она не признавала разделение Германии на два государства и хотела, чтобы эти два государства стали одним. Это тоже ирредентизм.

Разница в том, что некоторые ирредентистские идеологии и движения, во-первых, полагаются преимущественно на военную силу, а во-вторых, претендуют на поглощение – или освобождение – не целых государств, а их частей.

Вот сегодняшний Китай – безусловно, ирредентистский. По сути, концепция «Большого Китая» предполагает, что все государства, бывшие некогда частью большого Китая, должны слиться с родиной-матерью. Подразумевается, что Гонконг, Макао, Тайвань – это части Китая и должны стать официально частью Китая. Это – претензия на включение в состав Китая целых государств. При этом на Малайзию (где китайцы составляют до 24% населения, или почти 7 млн, и подвергаются очевидной дискриминации) целиком или на спасение этнических китайцев на каких-то ее отдельных территориях Китай не претендует.

Поэтому, если вопрос об объединении Западной и Восточной Германии, Китая и Тайваня, России и Белоруссии – это предмет для долгих переговоров, возможного соглашения, но необязательно casus belli. А если ирредентизм хочет отторгнуть Судеты у Чехословакии, Эльзас у Франции и так далее, то тут никакое соглашение невозможно.

– А если у такого движения нет «опорного» государства? Вот, например, курдское движение похоже на итальянскую ирреденту?

– Хороший вопрос. На итальянцев не похоже. У итальянцев своего национального государства не было, но у них был Пьемонт. В этом смысле у курдов никакой опоры нет. Но, конечно, идеология движения курдов – ирредентистская. Представим, что курды в какой-то момент получат, скажем, в Сирии свою автономию. Это будет означать, что они сразу одну из ключевых задач своего новообретенного квазигосударства будут видеть в том, чтобы подготовить дальнейшее объединение курдов и получение ими полноценного национального государства.

В этом и состоит весь ужас ситуации для турок, которые понимают, что существование Турции в нынешних границах несовместимо с существованием сильного курдского ирредентизма. Это ситуация, в которой – увы – смешно ставить вопрос о том, как должно быть по справедливости, потому что в такой ситуации справедливого для обеих сторон решения быть не может.

– В этом, наверное, и заключается парадокс ирредентизма: один из его движителей – желание справедливости, но в рамках ирредентизма справедливости для всех не бывает?

– Приоритетом ирредентистского движения является благо людей, принадлежащих твоей нации, справедливость для них. В рамках такого понимания справедливости в жертву благополучия своей нации вполне справедливо принести какое-то количество людей, принадлежащих другой – ведь их придется так или иначе удалить с той территории, которая станет нашей. Это особая логика, иная оптика. В такой ситуации «справедливости для всех», справедливости в привычном понимании не бывает.

Если освободиться от оптики ирредентизма, то действует иной критерий: во сколько человеческих жизней обойдется реализация того или иного сценария – чем меньше, тем он более справедлив, вне зависимости от того, получит или не получит это национальное стремление удовлетворение.

– Есть ли какие-то особенности у русского ирредентизма?

– При переносе на российскую почву получается так: когда мы говорим, что Белоруссия и Россия – это единое государство и что на самом деле это единый народ и так далее – это ирредентизм. Но этот ирредентизм не обязательно ведет (или даже вовсе не ведет) к насилию и к обострению ситуации, потому что это претензия на объединение двух государств. Или на поглощение одним большим государством другого, небольшого. При этом мы говорим о том, что такое возможно только в том случае, если граждане Белоруссии на референдуме захотят такого решения вопроса. И только в этом случае мы можем говорить об объединении.

Но если мы говорим, что у нас есть беззащитное русское меньшинство в Казахстане и поэтому Северный Казахстан нужно отделить от остального Казахстана и присоединить к России, это – casus belli. Ведь мы вряд ли можем рассчитывать на понимание такой позиции со стороны другого государства – будь то Казахстан или Украина.

– Можно ли рассматривать идею возвращения соотечественников без присоединения территорий как ирредентистскую?

– При желании можно. Но все-таки ирредентизм, как правило, связан с присоединением территорий. Можно сказать, что возвращение соотечественников без присоединения территорий – это своего рода альтернатива ирредентизму. Исходный посыл общий с ирредентизмом: мы – разделенная нация. А вот способ решения этой проблемы отличается – воссоединение достигается за счет приглашения, приема у себя всех тех, кому неуютно за пределами нашего отечества. Тем более что в России никому не придет в голову сказать, что у нас маловато земли и мы не можем разместить всех тех русских, которые оказались за рубежом. Такой была позиция Германии после Второй мировой войны: мы принимаем к себе всех немцев, которым неуютно за пределами Германии. И в этой части у немцев нам бы стоило поучиться.

– Но в чем же тогда угроза русского ирредентизма?

– В том, в частности, что мы ставим в центр русской идентичности понятие разделенной нации в сочетании с очень мощной идентичностью великой державы. А великая держава решает проблемы справедливости – так, как она ее понимает – в том числе (или даже зачастую) не пацифистским путем, но военной силой. Опасность запустить ирредентизм по немецким образцам 30-х годов ХХ века вполне реальна.

– То есть начать территориальную экспансию? Ведь именно этого – явно или неявно – опасаются в Европе (кто-то прямо артикулирует такие опасения, кто-то спекулирует на них, но они существуют).

– Территориальная экспансия может быть мотивирована не только ирредентизмом: нам нужно побольше черных колониальных подданных, потому что там у них хорошо растет кофе, они хорошо работают на плантациях, а мы любим кофе, а что сами не выпьем – другим продадим. Это же тоже своего рода идеология. Но это не ирредентизм.

В случае с Россией на почве ирредентизма все опасности, проистекающие из мощной идентичности великой державы и из имперского наследия, которое искушает рассматривать современные границы как «случайные» и «несправедливые», сочетаются, сливаются воедино с национализмом. И это очень опасная смесь.

– Происходит своего рода отрицательная синергия, когда один фактор подпитывает и подстегивает другой?

– Да, здесь вполне можно говорить об отрицательной синергии. Когда такие устремления становятся важной частью идеологии, несущим элементом конструкции идентичности, то в некий момент можно просто потерять контроль над ними.

– Как складывается такая идеология, кто ее «запускает»? Это «народное творчество» или этим занимаются какие-то специально обученные люди?

– Возьмем конкретный, реальный пример. Если я правильно помню, в 2007 году, сразу после мюнхенской речи во время какой-то встречи Путина с народом, Дмитрий Киселев, бывший тогда еще просто журналистом, сказал что-то вроде: «Владимир Владимирович, а не пора ли нам в конце концов честно и прямо объявить себя разделенной нацией?». Путин на это ответил: «Ну, давайте не будем делать таких уж совсем резких шагов».

Скорее всего, этот вопрос был согласован. Итак, у нас есть Киселев – заметная медийная фигура с определенным весом в обществе (через этот вопрос он, возможно, впоследствии стал еще более важным игроком в этой сфере); у нас есть первая персона, которая приняла этот вопрос, но ответила на него уклончиво. Не в том смысле, что перестаньте говорить глупости, такая постановка вопроса очень опасна и контрпродуктивна, а в том смысле, что не надо тут нагнетать, мы-то, конечно, понимаем, что да, разделенная, но не надо об этом громко говорить. То есть дан некий поощрительный сигнал.

И есть колоссальное количество людей, воспринявших это очень близко к сердцу. Иногда эти люди приходят к подобным идеям через очень болезненный личный опыт разделения – те, кто жил, допустим, в Средней Азии, вынуждены были переселяться в Россию, часто потеряв все, что имели, с которыми обходились далеко не лучшим образом, и которые не получили защиты от России.

К подобным мыслям могут приходить и по-другому. Эти ощущения могут выработать в себе, скажем, какие-нибудь реконструкторы, которые, как потом оказалось, могут много чего реконструировать, как тот же Гиркин. Проблема разделенности нации очень многофакторна, многогранна. Далеко не везде с русскими обходятся хорошо. Но это не значит, что продуктивным ответом на такое отношение может быть ирредентизм «с оружием в руках». При этом очевидным образом присоединение Крыма объяснялось в том числе и ирредентистскими соображениями…

– Едва ли не исключительно ирредентистскими…

– Нет, не исключительно. Было и геополитическое объяснение – приплывут американцы и поставят свои корабли – и тут уж не важно, кто живет в Крыму. Тут важно, что там не должны стоять американские корабли, а должен стоять наш флот. Было и «процедурно-юридическое» объяснение – жители Крыма вне зависимости от национальной идентичности захотели присоединиться к России и высказали свое желание на референдуме. Это не ирредентизм: если, допустим, казахи захотят присоединиться к России и проведут референдум на эту тему?

– Какая-то из областей Казахстана?

– Да нет, просто казахи или киргизы. Это демократическое волеизъявление группы людей, которые захотели присоединиться к России. Вопрос – почему Россия откликнулась? Только ли потому, что она уважает демократическое волеизъявление определенной группы людей или потому, что она считает этих людей своими? Вот тут начинается ирредентизм. Но так или иначе очевидно, что присутствие ирредентизма и в публичной сфере, и в нашей политике очень заметно, очень серьезно. Хотя мы не можем сказать, что ирредентизм стал стержнем нашей идентификации. Это не так.

– Концепция «русского мира» – это ирредентизм или какая-то параллельная сущность, или одно является символом другого?

– У понятия «русский мир» очень много трактовок. Кстати, это не единственная подобная концепция. Есть еще Святая Русь, например. И она для РПЦ даже более значима. Но давайте посмотрим, чем занимается, например, фонд «Русский мир». Культурные вопросы, библиотеки, центры изучения языка, фестивали, научные проекты и т.д. Тем же занимаются немцы в Институте Гёте, французы в своих центрах – побуждение, развитие и поддержание интереса к национальной культуре, искусству и т.д. В этом смысле не обязательно быть этническим русским, чтобы ощущать свою принадлежность к русскому миру. И такое ощущение совершенно не обязательно должно манифестироваться в политике.

Политический аспект «русского мира» опять же трактуется по-разному. И эти трактовки меняются со временем. В ноябре 2009 г. патриарх Кирилл произнес большую, практически программную речь о «русском мире». Он говорил о том, что мы должны научиться уважать суверенитет тех государств, которые в большей или меньшей степени принадлежат к «русскому миру», что мы должны избавиться от комплекса «старшего брата», что мы ни в коем случае не должны ничего навязывать, что это должны быть партнерские, уважительные отношения и т.д. Так было.

Понятно, что после 2014 г. для таких разговоров места не осталось, но тогда патриарх выступал адвокатом «русского мира» через «мягкую силу». Он часто ездил на Украину, в Белоруссию, в Молдову с пастырскими визитами и говорил: мы принадлежим одной культуре, вере (но не одной церкви, кстати!) и так далее. Понятно, что после 2014 г. те, кто не принимает концепции «русского мира» (и не принимал до 2014 г.), утвердились во мнении, что «русский мир» – это концепция аншлюса.

– У них, похоже, достаточно поводов так говорить.

– Да, и мы подкидываем все новые поводы для беспокойства. Вернемся к фонду «Русский мир». Как следует интерпретировать эпизод, когда его председатель Вячеслав Никонов выходит на акцию «Бессмертный полк» с портретом своего деда? Он ведь не просто гражданин, он политическая фигура: председатель этого фонда и депутат.

Если ты – председатель «Русского фонда» и выходишь с портретом Молотова, который безусловно и неразрывно ассоциируется с пактом 1939 г., то возникает вопрос, как ты понимаешь свою ответственность как председатель, и как ее понимают те люди, которые тебя назначили на эту должность? Твои отношения с твоим дедом – это личное, но если ты лицо фонда, то возникает вопрос: имеешь ли ты право на подобные жесты?

– Получается, что акт личного почитания предка превращается в жест политический с очень широким контекстом…

– И с очень проблематичным подтекстом. И что самое показательное – его никто не одернул. Из чего мы делаем заключение: либо высшее политическое руководство России не придает должного значения тематике «русского мира», либо оно согласно с тем, что эта тематика презентуется публично именно так. Как говорил товарищ Сталин, «оба хуже». Концепция «русского мира», с одной стороны, находится в глубоком кризисе, а с другой стороны, набрала инерцию, укоренилась в общественном сознании. В 2014 г.

ситуация резко изменилась, а потом – еще раз. В 2014 г. многие посчитали, что Крым – это начало большого пути, «русская весна», но со временем стало ясно, что это не так. И что необходимо творческое переосмысление, переформулирование концепции «русского мира». Надо понять, что пошло не так, а что – так. Нужно попытаться вернуть – насколько это возможно – «русский мир» в сферу культурную, неагрессивную, конструктивную.

– Если ирредента как таковая – реакция на кризис идентичности, а «русский мир» превращается в чемодан без ручки, который и выбросить жалко, и нести трудно, можно ли говорить, что налицо – кризис российской, русской национальной идентичности? Сейчас активно обсуждают так называемый «закон о российской нации»…

– Кризис может быть творческим. Ирредентизм в Италии был реакцией на кризис – и реакцией довольно творческой. Но такое творчество имеет разные стороны. Где-то силой подавляется инакомыслие, где-то придумываются новые интересные символы и т.д.

Одна из проблем с нашей идентичностью состояла в том, что в центре коллективной исторической памяти находилась тема Великой Отечественной войны и победы в ней. При этом она была очень сильно окрашена в красные коммунистические цвета, что и было одной из составляющих кризисного конфликта. Страна и общество в целом очень творчески отреагировали на этот кризис. Первым очень интересным предложением была георгиевская ленточка, которая как раз убрала красный цвет. Не случайно, когда ее вводили, коммунисты очень злобствовали.

Эта ленточка, лишив символику Победы атрибутов в виде серпа и молота, позволила связать гордость за военную победу с историческими воспоминаниями более раннего периода. И это было очень удачно. Люди за пределами России, чувствовавшие себя частью «русского мира», очень хорошо на это отреагировали. В той же Молдавии, в той же Украине, в той же Прибалтике.

Другой символический ответ на этот кризис – «Бессмертный полк». На сегодня эти два ответа превосходно решили эту задачу.

– В России часто гениальные творческие находки негосударственных авторов «национализируются» государством и неизбежно бюрократизируются.

– Это так, и это очень плохо. Но если уж продолжать метафору о том, что «русский мир» – это чемодан без ручки… Вы знаете, важно, что внутри этого чемодана. Если внутри – булыжники, которые ничего не стоят, надо просто бросить чемодан. А если внутри что-то, что для тебя ценно – отремонтируй чемодан, приделай ручку. А еще лучше – ручку и колесики. Будет очень удобно.

А дальше – чемодан надо открыть и перебрать то, что внутри. Что-то выкинуть за ненадобностью, что-то оставить. По-другому его упаковать. Работать с этой концепцией («русского мира») сегодня, исходя из желания как-то от нее избавиться, – непродуктивно. Потому что в ней заложены большие ресурсы – в том числе и символические, очень важные и действенные.

– Мы плавно подошли к вопросу о том, что может быть в ирредентизме хорошего. Получается, что ирредента, побуждающая нацию к творчеству – это, видимо, хорошая ирредента?

– Ну, эти проблемы не обязательно описывать исключительно через понятие ирреденты. Зададимся вопросом: есть ли самостоятельная ценность в союзе России и Белоруссии? Как его наполнить содержанием? Нужно ли? А если нужно, то – каким? И на каком основании? Отчасти это ирредентистская проблематика, но в целом эта проблематика шире. Это проблематика национализма, идентичности, отношения к прошлому, исторической памяти и еще много чего.

– Когда ставится задача такого масштаба, можно уже говорить о диалоге культур и цивилизаций.

– О таком диалоге можно говорить, когда речь с самого начала идет о сотрудничестве и взаимопонимании. Когда, вступая в диалог, вы хотите прежде всего открыться собеседнику и сделать так, чтобы он вас правильно понял. В расчете на то, что он сделает то же самое. А если вы вступаете в переговоры в условиях политического соперничества? Тогда выясняется, что главная ценность и главная привлекательная черта диалога – открытость – становится вашим слабым местом. То, что называют диалогом, на самом деле очень часто не диалог, а дискурсивная конфронтация. Мы вступаем в переговоры в надежде лучше узнать намерения оппонента, как можно меньше сообщив ему о своих. Вступаем в разговор не в поисках точек сближения, а для того, чтобы найти слабые точки конкурента. И по ним нанести удар. Вступаем якобы в диалог, а на самом деле пытаемся навязать наши ценности и нашу интерпретацию оппоненту, если он находится дискурсивно в более слабой позиции.

Очень важно понимать, что Украина, Белоруссия в течение веков были и пространством диалога, и пространством такого соперничества. И остаются сегодня.

– В такой ситуации заманчиво увидеть перспективу посредничества.

– В 1990-е гг. была очень популярна идея о том, чтобы стать мостом. Все хотели быть мостом. Россия хотела быть мостом между Западом и Востоком. Украина хотела быть мостом между Европой и Россией. Белоруссия тоже. Но постепенно стало понятно, что если отношения между большими объектами (или субъектами) развиваются хорошо, то им мост не нужен. Они входят в прямой контакт и прекрасно обходятся без него. Более того, они испытывают неудобства от того, что между ними лежит что-то с какими-то своими амбициями какого-то моста. Оказалось, что посредник здесь совершенно ни к чему.

И потом – как может претендовать на роль посредника тот, кто сам плохо понимает и ту и другую сторону? Россия плохо понимает Китай и плохо понимает Европу – каким образом она может служить посредником? Украина в своей националистической версии плохо понимает Россию и плохо понимает Европу – какой из нее будет мост? Это пространство, так называемый мост, как раз оказывается пространством соревнования и столкновения. И внешние силы борются за контроль над этим пространством. Причем очень часто, если продолжать аллегорию моста, сила, которая чувствует, что теряет контроль, – как учит всякая книга военного искусства – взрывает мост.

Поэтому я бы аккуратно пользовался и понятием моста, и понятием диалога. Это поле идеологии и соперничества. К сожалению, сегодня сотрудничество в наших отношениях с теми людьми, которые находятся по другую от нас сторону воображаемых границ «русского мира», многообещающим не выглядит. Наши отношения с Европой, например, очень плохи. И будут плохи еще на протяжении существенного времени.

Сейчас важно, отдавая себе во всем этом отчет, не свалиться в противостояние. На сегодня уже неплохо понимать хотя бы то, что мы – не враги. Что альтернатива «либо друзья – либо враги» – ложная. Да, не друзья – но и не враги тоже.

– Очень похоже на те стратагемы, которых давно и довольно успешно придерживается Китай: и не друг, и не враг, а – так…

– Да уж. Если уж мы сближаемся с Китаем, то учиться надо прежде всего этому.

– Если речь зашла о Китае – как проявления русского ирредентизма могут сказаться на таких глобальных проектах с участием России и Китая, как тот же «Один пояс, один путь» и т.п.?

– Они очень плохо сочетаются – в том случае, если русский ирредентизм становится агрессивным и пишет какие-нибудь ноты в духе Молотова о том, чтобы вернуть Бессарабию или Северный Казахстан. Намерения развивать инфраструктуру, заниматься трансграничными коммуникационными проектами в рамках такой «облачной» инициативы, как тот же «Новый Шелковый путь», очень плохо сочетаются с идеей перекраивания границ. И если русский ирредентизм понимается как идея, в рамках которой нам нужно отнимать какие-то куски каких-то территорий у соседей, то наши претензии на роль поставщика безопасности в Центральной и Средней Азии выглядят не слишком обоснованными.

– В чем же тогда состоит творческий потенциал русского ирредентизма? В нем есть вообще что-то позитивное?

– Когда Россия заявляет, что готова взять на себя финансовые и прочие тяготы по снабжению людей, которые чувствуют русскую культуру своей, всем, что касается русской культуры – что ж в этом плохого? Попытавшись пойти дальше, правда, мы сталкиваемся с реальными проблемами. Нужно договариваться с соседями, каким образом поставлять к ним наши книги, фильмы и т.д. Как у них будут работать наши культурные центры. В этой перспективе понятно, например, что весь мирный, связанный с «мягкой силой» инструментарий «русского мира» на Украине уничтожен в рамках современного конфликта. То есть для тех на Украине, кто именно это и видел своей главной задачей, конфликт развивается успешно.

Нам следует не просто декларировать, что люди, принадлежащие русской культуре, должны иметь право переселиться к нам, но надо задуматься – на что они будут жить? Они здесь должны получить поддержку как государства, так и общества. Граждане России должны иметь возможность направлять часть своих налогов на эти цели. Можно (и нужно) воспользоваться западным опытом – небольшую часть налогов гражданин имеет право перечислить на счет, допустим, той или иной конфессиональной общности, а та уже решает, на что эти средства использовать. Индивидуально это очень небольшой процент, но в сумме получается прилично.

Так же российский гражданин должен иметь возможность сказать, что свои 2% налогов он направляет в фонд, который занимается поддержкой переселения – оплачивает переселенцам съемное социальное жилье, например, на протяжении, допустим, первых трех лет пребывания. Платит за детский сад, чтобы взрослые могли работать. И так далее.

– Программу возвращения соотечественников у нас прикрывают…

– Это печально. Прикрывают то, что должно было, наоборот, развиваться как можно интенсивнее. Потому что к переселенцу у нас до сих пор отношение такое: «а ты докажи, что ты нам нужен». А он этого не должен делать. Он просто имеет на это право, потому что он русский. Не в том смысле, что у него папа-мама русские, а в том, что он – русский. Он доказывает свою связь с нашей страной, он показывает, что он знает русский язык, что он для него родной или почти родной, и он говорит: я хочу переселиться.

Евреи, которые хотят переселиться в Израиль, не доказывают, что они нужны Израилю – они доказывают, что они евреи. Немцы, которые хотят переселиться в Германию, не доказывают, что они нужны Германии – они доказывают, что они немцы. И никто не говорит в Израиле: извиняемся, у нас тут земли и так мало – притом что у них земли и так мало. Поэтому для России с ее просторами, ее возможностями – и мы даже говорим не о Сибири…

– Да в той же средней полосе земли полно. Пусть приезжают село поднимать!

– А почему мы должны отправлять человека, который всю жизнь прожил в городе, в деревню? Туда, откуда уезжают наши люди, привыкшие вроде бы жить в деревне? Это что – эксперимент на выживаемость? Это идиотизм! У нас деревенское население сокращается – оно, кстати, везде сокращается – потому, что идет рост крупных городских агломераций. Если человек приезжает из города, то пусть он едет в город и там находит себе городскую работу. А если человек переезжает из сельской местности, он сам переселится в деревню – если захочет.

Это должна быть программа приема людей не по квотам – вот у нас тут не хватает людей с такими-то специальностями, и поэтому мы вас приглашаем. Мы вас приглашаем, потому что вы русские. Мы уже поэтому готовы вас принять, поддержать. Никогда так не бывает, чтобы люди, которые являются частью иммиграции, не начали очень быстро приносить пользу этому своему новому/старому государству. Вот чем надо заниматься. Если ирредентизм в самом широком смысле – стремление «спасти» находящихся за государственными границами членов своего народа, то это – своего рода ирредентизм, но переселенческий.

С Алексеем Миллером беседовал Александр Соловьев

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 октября 2017 > № 2392166 Алексей Миллер

К ЧМ-2018 в столичных гостиницах забронировали 60 процентов номеров

Чаще всего поклонники футбола резервируют хостелы и недорогие гостиницы в центре Москвы.

Футбольными болельщиками, а также для официальных делегаций ФИФА к чемпионату мира по футболу ФИФА — 2018 в отелях Москвы забронировано более 40 тысяч номеров. Это около 60 процентов от общего номерного фонда гостиниц столицы, который насчитывает более 67 тысяч номеров. Активное бронирование мест футбольными болельщиками для проживания на время мундиаля (он пройдет в России с 14 июня по 15 июля. — Прим. mos.ru.) началось в сентябре, когда на сайте ФИФА открылась продажа билетов на матчи.

«Чаще всего футбольные болельщики бронируют недорогие отели. В центре столицы практически не осталось незарезервированных недорогих мини-отелей и хостелов на время матчей ЧМ-2018. Многие такие номера не только забронированы, но и уже оплачены», — рассказал руководитель Департамента спорта и туризма города Москвы Николай Гуляев.

Комнаты в гостиницах резервируют болельщики из различных стран — участниц чемпионата мира по футболу ФИФА — 2018, таких как Бразилия, Англия, Франция, Мексика, и Португалия. Активнее всех на сегодняшний день бронируют гостиничные номера туристы из США, несмотря на то что их сборная не примет участия в грядущем турнире. В числе лидеров туристы из Китая, чья сборная также не приедет в Россию.

«Процентное соотношение иностранных футбольных болельщиков, забронировавших номера в московских отелях, может измениться к концу года. Это произойдет после финальной жеребьевки команд-участниц 1 декабря 2017 года, когда определится, в каких городах сыграют команды. Тем не менее ожидается высокая загрузка московских гостиниц, поскольку многие болельщики выбирают Москву как основную базу для размещения, а в другие города чемпионата мира они будут выезжать только на просмотр конкретных футбольных матчей», — пояснил Николай Гуляев.

По данным Департамента, спрос на гостиничные номера уже привел к тому, что в столице многие отели подняли цены до максимально допустимой отметки. Чтобы исключить случаи завышения цен на гостиничные номера, Департамент приступил к мониторингу сайтов гостиниц и онлайн-систем бронирования в интернете.

Как уточнили в Департаменте, в случае если в столице возникнет нехватка недорогих гостиничных мест, туристы смогут забронировать гостиницы в ближайших городах Московской области, например в Красногорске, Одинцове, Химках, Лобне, Звенигороде и других. Также Департамент ведет переговоры с крупными компаниями судовладельцев. Использование речных судов в качестве плавучих гостиниц на время проведения крупных спортивных мероприятий — довольно частый способ, позволяющий компенсировать нехватку мест в отелях.

Сейчас в Москве классификацию в преддверии чемпионата мира по футболу ФИФА — 2018 прошли уже более 1,1 тысячи гостиниц на 67,7 тысячи номеров. Высшую категорию — «пять звезд» — присвоили 31 гостинице. На «четыре звезды» оценили 89 отелей, «три звезды» получили 224 отеля, «две звезды» — 117 и «одну звезду» — 55. Категорию «без звезд» присвоили 667 отелям.

Матчи ЧМ-2018 пройдут с 14 июня по 15 июля 2018 года в 11 городах: Москве, Санкт-Петербурге, Казани, Сочи, Нижнем Новгороде, Самаре, Волгограде, Ростове-на-Дону, Калининграде, Екатеринбурге и Саранске. Столицу не зря называют главным городом будущего турнира. Организаторы готовятся принять здесь 12 игр.

Главные события пройдут на Большой спортивной арене «Лужников». Здесь состоится семь встреч: матч открытия, три матча группового этапа, одна восьмая финала, полуфинал и финал. Еще пять игр турнира примет стадион «Спартак»: четыре матча группового турнира и одну восьмую финала.

Какие именно команды выйдут на московские стадионы, станет известно 1 декабря, когда состоится церемония финальной жеребьевки чемпионата мира по футболу ФИФА — 2018. Всех участников поделят на восемь групп по четыре команды в каждой. Им присвоят латинские буквенные обозначения от A до H. Известно, что сборная России получила обозначение А1 и что 14 июня 2018 года турнир откроется в «Лужниках» матчем с ее участием.

В рамках маршрута Китай – Европа из порта Далянь (провинция Ляонин, Северо-Восточный Китай) отправился первый контейнерный состав в словацкую столицу Братиславу, сообщает «Синьхуа».

Маршрут поезда проходит по территориям России и Украины, его общая протяженность – 10,5 тыс. км. В состав входит 41 контейнер с электронной продукцией, запчастями к оборудованию и продукция легкой промышленности. Общая стоимость перевозимого груза составляет 3 млн долларов США.

Председатель правления корпорации «Порт Далянь» Чжан Имин отметил преимущества нового маршрута. Так, по его словам, в сравнении с традиционным маршрутом, проходящим по территориям Беларуси и Польши, новый позволяет сократить время в пути и сделать более эффективными перегрузочные процессы.

Ирина Таранец

С января по сентябрь 2017 года Новосибирский филиал АО «Первая Грузовая Компания» (ПГК) увеличил объем перевозок грузов на платформах на 60% в сравнении с аналогичным периодом прошлого года до 229 тыс. тонн. Грузооборот вырос на 75% и составил 454 млрд т-км. Доля ПГК в общем объеме перевозок на платформах по Западно-Сибирской железной дороге (ЗСЖД, филиал ОАО «Российские железные дороги») увеличилась с 10% до 15%, сообщает пресс-служба компании.

Рост погрузки достигнут благодаря взаимодействию Новосибирского филиала ПГК и крупных предприятий лесной и деревообрабатывающей промышленности – «Алтай лес», «Алтай-Форест» и «Форсиб».

Как отметил директор Новосибирского филиала Евгений Долженко, добиваться высоких производственных показателей филиалу удается за счет совершенствования технологий рационального использования подвижного состава, оптимизации логистики и разработки индивидуальных решений в интересах грузоотправителей. Например, ПГК разрабатывает местные технические условия перевозки лесных грузов на платформах без бортов. Эта мера особенно актуальна в условиях дефицита полувагонов, поскольку позволяет в полном объеме закрыть перевозочные потребности грузоотправителей в подвижном составе при отправке продукции как по внутренним маршрутам, так и на экспорт.

Наибольший прирост в январе-сентябре 2017 года показали лесные грузы – объем перевозок вырос в 2 раза по отношению к аналогичному периоду прошлого года, до 84 тыс. тонн. Объем погрузки требующих срочной отправки спотовых грузов вырос на 10%, до 25 тыс. тонн. Перевозка черных металлов сохранилась на уровне прошлого года и составила 45 тыс. тонн.

Грузы отправлялись преимущественно со станций Ларичиха, Камень-на-Оби, Рубцовск (Алтайский край), Белый Яр (Томская область) и Новокузнецк-Сортировочный (Кемеровская область) ЗСЖД в адрес грузополучателей РФ, а также на экспорт в страны Средней Азии и Ближнего Востока, Китай, Афганистан и Азербайджан.

АО «Первая Грузовая Компания» (ПГК) — один из крупнейших операторов железнодорожных перевозок в России. Компания предоставляет полный комплекс услуг по транспортировке грузов. В оперировании ПГК — более 134,6 тыс. единиц подвижного состава, в том числе полувагонов, цистерн, платформ и вагонов иных типов. Региональная сеть компании представлена филиалами в 14 городах России, а международная — в Казахстане и совместным предприятием в Финляндии.

ПГК входит в железнодорожный дивизион международной транспортной группы Universal Cargo Logistics Holding (UCL Holding). Помимо железнодорожных активов, группа объединяет стивидорные компании на Северо-Западе и Юге страны и крупные российские судоходные активы.

Ирина Таранец

Маршрут Китай – Европа для железнодорожных контейнерных перевозок пополнился в воскресенье еще одним направлением. Состав, груженный нефтеоборудованием, отправился из Урумчи, административного центра Синьцзян-Уйгурского автономного района (Северо-Западный Китай), в Полтаву (Украина). Он стал первым таким поездом из Синьцзяна в Украину, сообщает агентство «Синьхуа».

Маршрут поезда проходит по территории Казахстана и России. Как отметил Чэн Цзинминь - заместитель гендиректора энергетической инженерной компании Beiken, которая отправила груз в Украину, на преодоление пути, как ожидается, потребуется примерно 15 дней против двух месяцев морем. Представитель компании подчеркнул, что в сентябре нынешнего года компания подписала с украинской стороной контракт подряда на выполнение буровых работ.

Вице-мэр города нефтяников Карамай, где работает компания Beiken, Цуй Юймяо отметил, что новый маршрут Синьцзян – Украина будет выступать важным каналом для местных предприятий в расширении присутствия на рынках стран вдоль «Пояса и пути».

По итогам 2017 года, как ожидается, из Синьцзяна в Европу отправится в общей сложности не менее 700 поездов Китай – Европа.

Ирина Таранец

На 14-й Китайской международной выставке современных железнодорожных технологий и оборудования сообщалось о том, что по итогам 2016 года протяженность действующих железных дорог в Китае составляла 124 тыс. км, что является вторым показателем в мире. А вот длина магистралей высокоскоростного сообщения составила 22 тыс. км, что является первым показателем в мире.

К 2020 году в стране более 80% крупных китайских городов будет охвачено сетью высокоскоростных железнодорожных магистралей (ВСМ). Кроме того, междугородное железнодорожное сообщение будет сформировано в районах Пекин-Тяньцзинь-Хэбэй, рек Янцзы и Чжуцзян, среднего течения Янцзы, провинции Хэнань, Чэнду-Чунцин и на Шаньдунском полуострове.

В сентябре между Пекином и Шанхаем начнет курсировать поезд, скоростью движения 350 км/ч. Время следования поезда из Пекина в Шанхай составит примерно 4,5 часа. Направление «Пекин - Шанхай» является наиболее загруженной высокоскоростной железнодорожной магистралью в Китае.

Власти провинции Гуйчжоу будут развивать туристические направления в сельских районах на юго-западе Китая. К этому времени власти провинции Гуйчжоу поддержали строительство туристических зон в 14 бедных уездах и это уже увеличило доходы до уровня выше установленной в провинции черты бедности 70 тыс. жителей.

По данным Канцелярии ведущей группы Госсовета КНР по борьбе с бедностью и развитию, с 2013-го по 2016 г. численность бедного сельского населения в Китае сократилась с 98,99 млн до 43.35 млн человек, то есть в среднем ежегодно количество бедняков сокращалось на 13,91 млн человек. В 2017 г. в Китай планируют уменьшить количество бедного населения более чем на 10 млн человек.

По данным Государственного управления по делам туризма КНР, во время выходных приуроченных к Дня образования КНР и Праздника середины осени, количество китайских туристов выехавших за рубеж достигло 6 млн человек. Они посетили 1155 городов в 88 странах и регионах.

На днях из порта Далянь отправился первый контейнерный состав в Братиславу. В составе поезда 41 контейнер с грузом на сумму 3 млн. долл. Протяженность маршрута 10537 км. Представитель оператора маршрута корпорации "Порт Далянь" Чжан Имин заявил, что в сравнении с традиционным маршрутом через Беларусь и Польшу, новый маршрут через Россию и Украину более короткий.

24-го сентября открыты два новых грузовых маршрута соединяющих город Ганьчжоу с германским городом Гамбургом. Первым рейсом в Гамбург будут доставлены 41 контейнер с мебелью, электроникой, одеждой. Предполагаемое время доставки 17 дней.

В настоящее время 33 китайских города имеют регулярное железнодорожное грузовое сообщение с 33 городами 12 стран Европы. С 2011 года в направлении Китай – Европа проследовало более 5 тыс. составов. Для решения ряда проблем, которые неизбежно появляются в работе грузовых рейсов Китай – Европа в Китае создается центр координации железнодорожных маршрутов.

На днях в провинции Шаньси в Китае был проведен первый испытательный полет грузового беспилотного летательного аппарата AT200. БПЛА разработан Институтом инженерной теплофизики при Академии наук Китая. Параметры самолета: длина – 11,8 метра; взлетная масса – 3,4 тонны; скорость до 313 км / ч; продолжительность полета – 8 часов; дальность полета – 2200 км; максимальное время в полете 6000 часов; грузоподъемность – 1,5 тонны. В Китае утверждают, что это первый грузовой БПЛА.

В июне в Китае поставлен рекорд одновременного запуска беспилотников – 119 дронов поднялись в воздух. Предыдущий рекорд насчитывал 67 дронов. БПЛА запускали с помощью катапульты. Суть эксперимента в апробации роевоого интеллекта, который играет важную роль в будущем развитии искусственного интеллекта.

С 1 июня в Китае проводится официальная регистрация БПЛА массой более 250 гр. Кроме того, будут созданы система обмена данными регистрации БПЛА и облачная платформа для совместного использования данных о полетах в режиме реального времени.

Комиссия по регулированию ценных бумаг Китая (CSRC) попросила некоторые компании, получившие убытки, задержать публикацию квартальных результатов во время съезда Коммунистической партии, чтобы обеспечить обеспечить стабильность фондового рынка, пишет Bloomberg. Среди компаний к которым регулятор обратился с просьбой об отсрочке отчетов, - Shandong Minhe Animal Husbandry Co., и Shenzhen Hifuture Electric Co. В свою очередь компания Wuhan Guide Infrared Co., производитель тепловизионных устройств, отклонила предложение CSRC и объявила об убытках. Но большинство компаний объявили о задержках с публикацией результатов.

XIX съезд Коммунистической партии Китая (КПК) завершил работу во вторник. На нем были подведены итоги предыдущей пятилетки и намечена стратегию развития страны на следующие пять лет. Мероприятие не было сенсационным, курс, которым следует Китай сейчас будет продолжен. Глава государства Си Цзиньпин предложил 14 основополагающих принципов в соответствии с которыми страна будет развиваться дальше.

По итогам января-сентября 2017 г., прибыль ведущих промышленных предприятий Китая выросла на 22,8% относительно уровня января-сентября 2016 г., сообщило Государственное статистическое управление КНР.

В сентябре 2017 г. прибыль ведущих промышленных предприятий страны увеличилась на 27,7% по сравнению с аналогичным показателем 2016 г. Темпы роста держались на 3,7% выше, чем в августе текущего года.

Ранее сообщалось, что по итогам января-августа 2017 г., прибыль крупных промышленных предприятий Китая достигла 4,92 трлн юаней ($743 млрд). Это на 21,6% больше, чем за январь-август 2016 г. За январь-июль текущего года рост прибыли крупных промпредприятий Поднебесной составлял 21,2%.

Только за август 2017 г. прибыль этих предприятий страны увеличилась на 24% в годовом сопоставлении. Рост прибыли был зарегистрирован в 39 из 41 основной отрасли промышленности.

По предварительным оценкам, стремительное увеличение прибыли крупных китайских промышленных предприятий обусловлено повышением цен на промышленную продукцию и снижением издержек производства.

Крупными промышленными предприятиями в стране считаются хозяйственные субъекты, чьи ежегодные доходы превышают 20 млн юаней.

К концу 2016 г. протяженность действующих железных дорог в Китае достигла 124 000 км. По данному показателю страна находится на втором месте в мире. Общая длина железнодорожных магистралей высокоскоростного сообщения в КНР к началу 2017 г. составила 22 000 км, благодаря чему страна стала мировым лидером в этой сфере.

В Поднебесной находится 60% высокоскоростных железных дорог всего мира, сообщила Китайская железнодорожная корпорация.

В частности, совсем недавно в коммерческую эксплуатацию запущен поезд "Фусин", который курсирует между Пекином и Шанхаем со скоростью до 350 км/ч.

Ранее сообщалось, что в Китае планируется построить коммерческие подвесные железнодорожные линии с использованием поездов на литиевых батареях. Это позволит решить проблемы пробок и загрязнения в городах. Одна из таких дорог появится в юго-западной китайской провинции Гуйчжоу, а вторая – в городе Чэнду, административном центре провинции Сычуань.

Напомним, что за первую половину 2017 г. объем инвестиций в железнодорожное строительство в Китае составил 312,3 млрд юаней ($45 млрд). Это на 1,9% больше, чем за аналогичный период 2016 г.

За январь-июнь текущего года намеченные цели были достигнуты в 27 крупных проектах железнодорожного строительства, в том числе – линия пассажирских перевозок Пекин – Шэньян, а также высокоскоростная магистраль Ханчжоу – Хуаншань.

На вторую половину 2017 г. запланировано строительство таких железных дорог, как Аньцин – Цзюцзян и Хуанган – Хуанмэй.

К концу текущего года общая сумма инвестиций в железнодорожное строительство превысит 800 млрд юаней.

Открыто прямое авиасообщение между городом Чэнду, административным центром юго-западной китайской провинции Сычуань, и Нью-Йорком (США). Маршрут обслуживают самолеты китайской авиакомпании "Хайнаньские авиалинии".

Рейс Чэнду – Нью-Йорк выполняется два раза в неделю, а время полета составляет 15 часов. Теперь на базе аэропорта Чэнду открыто три рейса, связывающих этот китайский город с американскими мегаполисами.

Ранее сообщалось, что в 2015 г. объем внутренних авиаперевозок в Поднебесной вырос на 10,8%, на авиалиниях между Китаем и США – на 8-10%, между КНР и странами Европы – на 7-9%, а странами Азиатско-Тихоокеанского региона – на 2-4%. Количество транспортных аэропортов Китая превышает 230, а объем пассажироперевозок – 450 млн человек.

Напомним, что к 2034 г. спрос на самолеты в Китае достигнет 6020 единиц. Их суммарная стоимость составит $870 млрд. Примерно 45% спроса на новые самолеты в Азиатско-Тихоокеанском регионе через 20 лет будет приходиться на китайские авиакомпании. В то же время объем мирового спроса на пассажирские лайнеры составит 36 770 единиц. Их стоимость достигнет $5,2 трлн. По количеству сданных в эксплуатацию самолетов и рыночной стоимости Китай займет более 16% мирового рынка.

Китайский производитель полупроводников BOE запустил первую в КНР линию по выпуску гибких дисплеев на органических светодиодах (OLED-дисплей). Китай стал вторым после Республики Корея государством, в котором открыто серийное производство гибких дисплеев.

Производство дисплеев с применением технологии AMOLED (активная матрица на органических светодиодах) шестого поколения осуществляется на заводе в Чэнду, административном центре юго-западной китайской провинции Сычуань.

Первая партия китайских OLED-дисплеев, толщина которых достигает всего лишь 0,03 мм, уже поставлена Huawei, Vivо, Xiaomi, ZTE и другим компаниям Поднебесной, которым раньше приходилось закупать аналогичную продукцию у Samsung.

Запуск второй производственной линии по выпуску гибких дисплеев в сычуаньском городе Мяньян запланирован на 2019 г.

Ранее сообщалось, что к 2019 г. Китай станет крупнейшим производителем плоских дисплеев в мире. В настоящее время объем инвестиций в сборочные линии, строящиеся в КНР или запланированные к созданию, для производства плоских дисплеев достиг 800 млрд юаней ($120 млрд). Эта продукция используется в телевизорах, компьютерах, смартфонах и других гаджетах.

По данным Китайской ассоциации электронной видеоиндустрии и Китайской ассоциации производителей оптики и оптоэлектроники, капиталовложения в производство жидкокристаллических панелей превышают 500 млрд юаней.

За первую половину 2017 г. Поднебесная поставила на рынок 57 млн кв. м дисплейных панелей. Таким образом страна вышла на второе место в мире после Республики Корея.

Предприятия Краснодарского края РФ, специализирующиеся на производстве мясной продукции, намерены найти в Китае новый рынок сбыта. По данным Министерства сельского хозяйства РФ, Россия может начать поставки мяса птицы в Китай до конца 2017 года.

В настоящее время российские и китайские власти ведут переговоры по допуску российской мясной продукции, включая мясо птицы и свинину, на рынок Поднебесной.

В частности, краснодарские производители за январь-сентябрь 2017 г. выпустили 165 700 т мяса птицы. Это на 10,4% больше, чем годом ранее. Краснодарская продукция поставляется в Абхазию, ОАЭ, Армению, Грузию.

Напомним, что в сентябре 2017 г. впервые американская говядина была ввезена в Китай по морю. Первая партия охлажденной американской говядины весом в 15,1 т поступила в порт Шанхая. Ее стоимость превысила $300 000.

Китайские власти восстановили импорт говядины из США в июне 2017 г. По итогам шестого месяца текущего года, объем ввоза этой продукции составил более 10 т. В июле 2017 г. данный показатель вырос на 63,3% и достиг 16,8 т. Весь этот объем мяса был ввезен в Поднебесную с помощью авиатранспорта.

Между тем, морские суда могут ввозить гораздо больше продукции, и транспортировка обходится дешевле. В целом, по итогам января-июля текущего года, в таможенный округ Шанхая было ввезено 144 000 т говядины общей стоимостью 5,06 млрд юаней ($766 млн). Объем ввезенной продукции вырос на 6,7%, а ее стоимость – на 19,1% в годовом сопоставлении. Среди причин роста показателей – увеличение импорта мяса из Австралии после снижения таможенных пошлин, достигнутого благодаря китайско-австралийскому соглашению о свободной торговле.

По итогам января-сентября 2017 г., объем импорта нефти в Китае достиг 318,06 млн т. Это на 12,2% больше, чем за январь-сентябрь 2016 г. В стоимостном выражении импорт нефти в КНР достиг $119,21 млрд, увеличившись на 43% в годовом сопоставлении. Таковы данные китайского таможенного ведомства.

Среди лидеров по поставкам нефти в Поднебесную на первом месте находится Россия. За девять месяцев текущего года в КНР поступило 45 млн т российской нефти общей стоимостью $17,28 млрд. Физический объем сырья вырос на 18% по сравнению с уровнем прошлого года, а доход от экспорта – на 47,6%.

По итогам января-сентября 2017 г., из Анголы в Китай поставлено 39,88 млн т. Данный показатель вырос на 16% в годовом сопоставлении. Стоимость ангольской нефти достигла $15,25 млрд с приростом на 43,3% по сравнению с уровнем января-сентября 2016 г.

На третьем месте среди поставщиков нефти в Поднебесную находится Саудовская Аравия. Эта страна поставила в КНР за девять месяцев текущего года 38,52 млн т. Данный показатель не изменился относительно уровня прошлого года.

Экспорт нефти из Ирака в Китай увеличился на 5,8% и достиг до 28,05 млн т, Бразилии — на 34,2%, до 17,96 млн т, Великобритании — на 94,5%, до 6,25 млн т.

Только за сентябрь 2017 г. Китай импортировал 37 млн т нефти. Это на 12% больше, чем годом ранее. Стоимость сырья достигла $13,6 млрд с приростом на 27,8%.

Глава Рособрнадзора: решения Байкальского образовательного форума должны способствовать развитию ЕСОКО

Байкальский образовательный форум пройдет при поддержке Федеральной службы по надзору в сфере образования и науки с 15 по 17 августа 2018 года в Улан-Удэ.

Площадка возрождается после трехлетнего перерыва. Руководитель Рособрнадзора Сергей Кравцов отметил, что в рамках форума должны быть выработаны конкретные предложения для развития единой системы оценки качества образования.

«Мы должны прислушиваться к мнению родителей, школьников, студентов, преподавателей и обязательно разъяснять, почему мы предпринимаем те или иные действия. Выработка решений должна проходить в диалоге, что подчеркивает и название площадки «Качество образования – диалог с обществом», – заявил Сергей Кравцов.

Повышение качества образования, по мнению главы Бурятии Алексея Цыденова, является ключевой задачей для региона, в котором остро стоит вопрос оттока трудовых ресурсов.

«Вопрос повышения качества образования в диалоге с обществом, бизнес-сообществом, в диалоге с социальной сферой – это то, что должно быть актуальным всегда. Эту тему мы и предлагаем обсудить на нашем форуме», – отметил глава Бурятии.

В рамках VII Байкальского образовательного форума «Качество образования: диалог с обществом» будут открыты дискуссионные площадки по основным направлениям комплекса мер по модернизации дошкольного, общего, дополнительного и профессионального образования. Также запланированы образовательные экспедиции в районы Республики Бурятия и город Улан-Удэ. Особенностью будущего форму станет проведение «Образовательного Хурала» на озере Байкал.

«Образовательным Хуралом я называю диалог представителей органов государственной власти, разных инновационных проектов и систем, а также учителей и родителей для поиска решений. А решения возможны только в диалоге органов власти и людей», – сказал научный руководитель Института проблем образовательной политики «Эврика» Александр Адамский.

В Байкальском образовательном форуме примут участие представители Минобрнауки России, Рособрнадзора, Общественной палаты РФ и Общественного совета при Рособрнадзоре, представители регионов.

Напомним, решение о возрождении форума было принято во время визита руководителя Рособрнадзора Сергея Кравцова в Бурятию в августе этого года. Темы обсуждений предстоящего форума будут касаться результатов ЕГЭ, Всероссийских проверочных работ, результатов оценочных процедур для совершенствования и развития качества образования. В последний раз Байкальский образовательный форум проводился в 2014 году.

Справочно:

Первый Байкальский образовательный форум прошел в 2009 году. С тех пор БОФ позиционируется как открытая переговорная и экспертная площадка не только всероссийского, но и международного уровня, на которой происходит обсуждение наиболее важных проблем отечественной образовательной политики, принимаются стратегические решения, разрабатываются рекомендации по ключевым направлениям развития отрасли. В разные годы в работе форума приняли участие представители 50 регионов, а также США, Германии, Монголии, Китая, Индии, Японии, Австрии, Израиля и др.

В течение 5 лет велась работа по разным тематикам – «Инновационному обществу – инновационное образование», «Новое качество образования – в Нашу новую школу», «От модернизации образования – к социальным эффектам», «Учитель и культура – вызовы XXI века», «Ребенок в пространстве будущего».

Рынок нефти: 4 важных прогноза на следующий год.

Эксперты рынка нефти не устают делать прогнозы относительно того, как изменится ситуация на рынке. Теперь, когда год постепенно идет к завершению, эксперты стараются обозначить, какие факторы будут иметь влияние на рынок нефти в следующем году.

1. Стоимость бурения и обустройства скважин будет расти

В следующем году будет наблюдаться тенденция, которая окажет сильное влияние на американские компании, как крупные, так и небольшие.

С начала 2017 г. стоимость бурения и обустройства скважин выросла, а рост производительности упал.

Производительность падает, так как компании расширяют площадь своей работы, переходя в менее производительные районы.

Эксперты ожидают, что программы бурения будут расширяться, при этом уровень производительности будет падать, так как компании будут вынуждены бурить в менее производительных районах.

Чтобы компенсировать низкую производительности, компании будут вынуждены нарастить общие объемы работ, привлекая большее число буровых установок и пробуривая большее число скважин.

Это приведет к росту затрат на услуги нефтесервисных компаний.

После падения цен на нефть в 2014 г. нефтесервисные компании были готовы к тому, чтобы пересматривать контракты и ценообразование.

Теперь, когда цены постепенно восстанавливаются, логично ожидать, что вступят в игру законы спроса и предложения, и сервисные компании начнут наращивать уровень прибыли.

Кроме того, многие сервисные компании начинают возвращать на работу ранее уволенных сотрудников, чтобы поддержать текущий уровень работы.

После того как часть рабочей силы была уволена или временно осталась без работы, они перешли на работу в более стабильные отрасли.

Поэтому теперь необходимо снова повышать зарплаты, чтобы заставить достаточное количество квалифицированных сотрудников вернуться в отрасль.

Таким образом, эксперты полагают, что сервисные компании будут повышать свои ставки, пересматривать контракты и ценообразование в сторону повышения.

2. Разница между WTI и Brent сохранится

Эксперты Stratas Advisors ожидают, что нефть Brent будет по-прежнему опережать WTI как минимум в первой половине следующего года.

Цены на Brent будут поддерживаться соглашением ОПЕК. А большая разница в ценах будет положительно сказываться на экспорте американской нефти.

При этом аналитики полагают, что такая разница в ценах не будет длиться вечно, поэтому компании, извлекающие выгоду из такого положения дел, будут иметь лишь временное преимущество.

Ряд компаний будет извлекать выгоду из этой разницы, отправляя свою нефть на экспорт и открывая для себя новые рынки.

При этом аналитики рассчитывают на то, что нефтеперерабатывающие компании будут рассчитывать на диверсификацию источников как внутри страны, так и за рубежом.

3. Геополитические риски будут играть важную роль в ценообразовании

Эксперты ожидают, что рынок будет более остро реагировать на перебои поставок, вне зависимости от того, будут ли они зависеть от погодных катаклизмов или от геополитических проблем.

Эксперты полагают, что нефтеперерабатывающие компании Европы в следующем году столкнутся с наибольшим числом рисков.

Несмотря на то что сложно прогнозировать некоторые явления, но пожары в Канаде, ураганы в Мексиканском заливе, торнадо и прочие погодные катастрофы всегда представляют угрозу для добычи нефти.

Низкие температуры и холодные зимы также представляют собой риск со стороны спроса как в США, так и за их пределами.

Но помимо природных катаклизмов есть еще геополитические риски. Аналитики выделяют пять геополитических "горячих точек" в следующем году: Венесуэла, Иран, Ирак, Ливия и Нигерия.

Если рассматривать политическую ситуацию в Венесуэле, то можно отметить, что она уже оказывает влияние, так как экспорт из этой страны существенно сократился.

А крах экспорта приведет к серьезным последствиям для нефтеперерабатывающих компаний США и Китая.

В США эффект будет относительно небольшим, так как нефтеперерабатывающие компании постепенно снижают поставки из Венесуэлы, что связано с качеством нефти и проблемами с оплатой.

Если говорить о Китае, то здесь влияние будет более существенным, так как китайские компании будут недополучать те объемы нефти, которые им были обещаны в рамках схемы "нефть в обмен на кредиты наличными".

Китайским компаниям придется искать другие источники поставок, что может привести к росту цен на нефть.

Если говорить об Иране, то здесь есть риск того, что объемы поставок сократятся из-за санкций, в результате чего пострадают прежде всего европейские компании.

4. Разница между тяжелой и легкой нефтью сократится

Согласно аналитикам Stratas Advisors соглашение ОПЕК будет действительно как минимум до конца следующего года.

Однако разница между тяжелой и легкой нефтью будет сокращаться, чему также будут способствовать перебои поставок.

Разница в цене между легкой и тяжелой нефтью особенно сократилась именно в этом году, после того как вступило в силу соглашение ОПЕК.

Аналитики прогнозируют, что нефтеперерабатывающие компании будут говорить о диверсификации поставок, что позволит им повысить прибыльность в ответ на изменение условий рынка.