Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Постамериканская глобализация мировой экономики в эпоху Трампа

Почему всем станет хуже

Адам Позен – президент Института мировой экономики Петерсона.

Резюме США слишком доминировали в некоторых сферах мировой экономической дискуссии и не хотели позволить другим странам помогать им в определении актуальной повестки дня. Но гораздо хуже неяркого лидера тот, кто вообще отказывается от своей роли или даже активно работает над подрывом ценностей системы.

После Второй мировой войны Соединенные Штаты приступили к созданию мирового экономического порядка, основанного на либеральных ценностях свободной торговли и власти закона. На протяжении следующих нескольких десятилетий система, поддерживаемая силой США и ее растущей легитимностью среди других стран, не позволял большинству экономических споров перерасти в разрушительные торговые войны, не говоря уже о военном конфликте. Даже самые маленькие и бедные страны могли развивать социально-экономический потенциал и не беспокоиться по поводу хищнических инстинктов более сильных соседей. Порядок, созданный и ведомый США, во многом освободил мировую экономику от страха и привел к тому, что рыночные решения стали приниматься по деловым соображениям, а не вследствие запугивания.

Сегодня такой порядок под угрозой. Президент Дональд Трамп отверг идею о том, что все экономики мира выигрывают, следуя правилам. Вместо этого он решил, что «ставить Америку прежде всего» означает отказ от предположительно невыгодных сделок и соглашений, на которых, как ему кажется, основана система. Трамп пока не реализовал самые разрушительные свои идеи. Однако ущерб уже очевиден. Его администрация стреножила Всемирную торговую организацию, поощрила Китай и другие автократические режимы в их нажиме на более мелких и слабых соседей, требуя от них экономической лояльности, перечеркнула соглашения о наказании за уклонение от налогов и об изменении климата и подтолкнула даже основных американских союзников к тому, чтобы вести переговоры о свободной торговле и трансграничных инвестиционных сделках без участия Вашингтона.

Если Соединенные Штаты продолжат отказываться от экономического лидерства, то обрекут остальной мир и себя самих на большие страдания. Если администрация Трампа не развяжет полномасштабную торговую войну, последствия наступят не сразу. Однако последовательное самоустранение США неизбежно приведет к замедлению темпов экономического роста, а быть может, и к его полной остановке. В результате воцарится хаос, который поставит под угрозу экономическое благополучие людей во всем мире, поскольку они будут более уязвимы для хищнической политики, проводимой некоторыми странами, и конфликтов, которых не знали уже несколько десятилетий.

Добро пожаловать в клуб

Один из важных уроков экономической истории заключается в том, что запугивание не способствует процветанию. Надлежащие институты – власть закона, прозрачные права собственности, стабильный обменный курс, эффективное собирание налогов, обеспечение общественных благ, меры противодействия официальной коррупции – фундаментальные предпосылки устойчивого экономического роста. Конечно, не следует преувеличивать выгоды этих институтов. Они не приводят автоматически к процветанию или демократической свободе. Но без них долгосрочные сбережения и инвестиции, образующие основу роста, не могут поддерживаться.

Лучше всего порядок, базирующийся на правилах, можно представить в виде клуба, члены которого отстаивают общие убеждения и ценности: способность экспортировать, импортировать и инвестировать в рынки всего мира не определяется военной мощью или структурами альянса; экономический рост других стран следует приветствовать, а не воспринимать как угрозу; права собственности должны быть защищены от посягательства, экспроприации и воровства; нужен также беспрепятственный обмен технологиями при условии их защищенности патентами и торговыми марками. В совокупности перечисленные ценности создают основу для устойчивых инвестиций и деловых отношений, а также роста личных доходов.

Клуб предлагает общие инструменты, собирая со всех членов пошлины. Они начинаются с организаций, созданных на Бреттон-Вудской конференции 1944 г., таких как Международный валютный фонд (МВФ), Всемирный банк (ВБ) и Всемирная торговая организация (ВТО), хотя последняя меняла название, но выходят далеко за их рамки. Порядок предусматривает общие принципы заключения сделок, конвертации валют, выставления счетов в общепризнанных валютах, а также правила взыскания пошлин и таможенных сборов. Он создает форумы, на которых эксперты могут обсуждать специальные темы, а также группы, разрабатывающие международные стандарты, такие как Корпорация по присвоению имен и номеров в Интернете (ICANN). Важно то, что в инструментарии этого клуба имеются также договоры об урегулировании международных коммерческих споров. Клуб также предусматривает взаимное страхование от техногенных и природных катастроф. Частично оно осуществляется в виде помощи в развитии и во время бедствий, преимущественно предоставляемой более бедным странам, но также предполагает сотрудничество в период финансовых кризисов или экономической депрессии, которые могут иметь место, коль скоро все сообщество не станет совместно трудиться над решением проблем, даже если изначально они затрагивают только одного члена. Важную роль в тушении финансовых пожаров играет ликвидность, предоставляемая Федеральным резервом США в случае катастроф.

Клубная аналогия несовершенна. Хотя членами являются национальные государства, за каждым из них стоят миллионы людей, домохозяйств и предприятий. Именно они, а не правители мира, являются конечными бенефициарами глобального экономического порядка. И именно это придает либеральному порядку этический и нравственный вес.

Лидерство ради общего блага

Все эти атрибуты?– во многом следствие лидерства Соединенных Штатов. Но, если США председательствуют в клубе, это не означает, что они могут отдавать команды или требовать лояльности. Вашингтон не способен заставить какое-либо государство вступить в клуб; он лишь может сделать членство более привлекательной альтернативой, нежели пребывание вне. Он также не может накладывать ограничения на действия правительства государства-члена в своей стране или в областях, которые не регламентируются ценностями существующего мирового порядка, за исключением угрозы исключить данную страну из общей системы. Но, если подобные угрозы звучат слишком часто или кажутся слишком произвольными, другие члены будут опасаться за свой статус и объединятся для сопротивления давлению США. Наконец, Соединенные Штаты могут собирать клубные пошлины лишь в той степени, в какой члены считают это членство стоящим, при условии, что и другие платят справедливую долю. Эта реальность противоречит широко распространенному, но неверному мнению, будто США обеспечивают общемировые общественные блага, которыми другие безвозмездно пользуются, не говоря уже о точке зрения Трампа, будто мировой порядок держит американских избирателей за дураков.

На самом деле Соединенные Штаты обеспечивают лишь два важных аспекта экономического порядка. Во-первых, Вашингтон развертывает зонтик безопасности и ядерного сдерживания над своими союзниками. Во-вторых, американская армия гарантирует беспрепятственную навигацию в морском и воздушном пространстве в коммерческих целях при условии соблюдения некоторых международных правил, устанавливаемых преимущественно Соединенными Штатами. И то и другое – классические общественные блага, поскольку их обеспечивает одна сторона – США, которая может делать это, по сути, единолично, тогда как все другие страны от этого выигрывают, независимо от того, вносят они какой-то вклад в мировую систему или нет. Фактически, если говорить об остальных организациях мирового порядка и выгоде от них, то американцы сами нередко пользуются ими бесплатно в последние годы. Зачастую они не платят своевременно пошлины и взносы в международные организации, как это делают другие. Тратят гораздо меньший процент своего ВВП на помощь, чем другие богатые страны. Не реагируют адекватно на изменение климата, тогда как другие государства начали переход к «зеленому» росту. Соединенные Штаты вели себя безответственно, практически полностью отказавшись от регулирования финансового сектора и рынка ипотечных ценных бумаг, хотя оказывали давление на другие страны, чтобы те снизили темпы экономического роста ради общей стабильности.

Эта реальность противоречит озабоченности Трампа, выраженной в лозунге «Америка прежде всего». США нередко получали поблажку, и им разрешалось не выполнять многие обязательства именно потому, что они руководят всей системой, а другие страны хотят, чтобы Вашингтон и впредь это делал.

До сих пор выгоды от американского лидерства были достаточно велики, поэтому прочие страны готовы иногда закрывать глаза на некоторое лицемерие Соединенных Штатов. Но если США перейдут от эпизодической «бесплатной езды» к демонстративному нарушению правил, вся система окажется под угрозой. Американцы должны иметь желание руководить системой, а остальные – добровольно давать им на это мандат.

Таким образом, лидерство Соединенных Штатов не есть неизбежное следствие сравнительного размера американской экономики и армии. В течение последних 70 лет оно сохранялось, хотя доля мирового ВВП, производимого американской экономикой, снизилась с 50% до 25%. Политикам не следует опасаться, что Китай или ЕС заменят Вашингтон в качестве лидера мировой экономики, когда их экономика превзойдет экономику США.

До тех пор пока американская экономика останется очень большой (в чем можно не сомневаться), в авангарде технологического прогресса (что весьма вероятно), и Соединенные Штаты сохранят приверженность ценностям, привлекательным для всего мира, страна и дальше будет способна к лидерству. Это признание общей привлекательности либерального порядка, основанного на правилах, и способности Вашингтона позиционировать себя как лучшую из всех альтернатив. Благодаря этому лидерство США так охотно поддерживается мировым сообществом.

Они действительно так думают?

Отступление Вашингтона не сразу погрузит мир в рецессию. Если администрация Трампа не начнет торговую войну с Китаем или Мексикой, то она может даже не причинить заметного вреда в течение следующего года или двух. Отчасти потому, что нужно время, чтобы даже серьезная экономическая политика как-то отразилась на экономике других стран в целом. Кроме того, мировая экономика переживает широкое и сбалансированное восстановление. Его размах делает нынешнюю экспансию самой устойчивой из всех – по крайней мере с 1980-х годов. Все двигатели мировой экономики работают хорошо, без чрезмерной зависимости от долга в частном или государственном секторе.

Большинство стран заняло выжидательную позицию относительно угроз Трампа в адрес мировой экономической системы. Стратегия национальной безопасности, изданная в декабре, бросает вызов почти всем фундаментальным аспектам мировой роли Соединенных Штатов и тем ценностям, которые страна исповедовала последние 70 лет. Она ломает стену между экономикой и национальной безопасностью и обрекает американское правительство на двустороннее запугивание, вместо того чтобы побуждать США следить за соблюдением правил. Продвигая так называемый «принципиальный реализм», стратегия сулит «объединение всех элементов национальной мощи Америки – политической, экономической и военной». Соединенные Штаты будут «стремиться к двусторонним торговым соглашениям», а не к широким партнерствам. Но это скорее инструмент экономического принуждения, чем сотрудничества.

Некоторый скептицизм по поводу курса администрации Трампа оправдан, поскольку прошлые администрации редко последовательно воплощали заявленную стратегию. Что еще важнее, даже если данный документ отражает намерения Трампа, то промежуточные выборы в Конгресс, которые состоятся в этом году, неожиданный исход продолжающегося расследования возможной связи между кампанией Трампа и российским правительством, давление Конгресса, даже мотивированные доводы экономических советников президента и мировых лидеров могут не дать администрации возможности следовать ошибочным путем.

Но если данная стратегия в самом деле определяет и направляет политику Вашингтона, она способна причинить серьезный вред. США ограничат доступ на свой рынок разными произвольными методами, блокируя иностранные инвестиции, выходя из торговых соглашений, навязывая ограничения программы государственных закупок и требуя, чтобы закупались исключительно товары, сделанные в Америке, а также политизируя финансовый надзор и доступ к международным платежным системам. С учетом большей политической осмотрительности некоторые американские политики неизбежно будут требовать денег или даже взяток у компаний за совершение обычных торговых операций. Все, кроме последнего, уже отчасти происходит; однако сменяющие друг друга администрации сопротивлялись таким тенденциям на родине и за рубежом еще со времен Второй мировой войны. Отказ от подобного подхода плохо скажется на экономической производительности США и покупательной способности американцев. Однако на этом дело не закончится. Взятие на вооружение такой политики воодушевит автократов идти тем же путем, и даже демократические союзники вынуждены будут принять ответные меры.

Наконец, размер ущерба будет зависеть от того, насколько другие правительства захотят и смогут поддерживать ценности и структуры нынешней системы: прежде всего Китай и ЕС, но также и другие крупные экономики, давно поддерживающие порядок, основанный на правилах, такие как Австралия, Канада, Япония и Мексика. По всей вероятности, быстрой катастрофы не произойдет, потому что система предлагает выгоды тем, кто добровольно соблюдает ее правила. Даже без Соединенных Штатов почти все члены порядка все еще публично соглашаются с заявляемыми ценностями: открытыми рынками, равным обращением со всеми членами в экономических целях и мирным разрешением споров.

Отход от признания экономического лидерства США начался еще до прихода администрации Трампа. С начала мирового финансового кризиса во всем мире возникло презрение к излишествам англо-американского гипертрофированно финансового капитализма, особенно к его необузданным спекуляциям и бесконтрольному накоплению частного капитала. Во многих странах эта критика способствовала большей терпимости к государственным предприятиям (усиленной примером роста Китая с его государственным капитализмом), защите особых интересов от торговой конкуренции и раскрутке компаний, штаб-квартиры которых находятся на родине, как защитников национального благоденствия. Все это может иметь положительный эффект в виде умеренности, но нынешняя тенденция, вероятно, может зайти слишком далеко без сдерживания со стороны США, которые должны настаивать на соблюдении правил. Даже при администрации Обамы Соединенные Штаты медлили с вводом в международную повестку дня новых вопросов, таких как наделение женщин большими полномочиями, переселение беженцев, защита личных данных в Интернете и экология. Однако лучший способ их решения мог бы заключаться в вынесении озабоченности других стран по поводу ошибок США на обсуждение «Большой двадцатки». Если другие страны откажутся от американского лидерства, не говоря уже о выходе самих Соединенных Штатов из системы, то это лишь усугубит данные проблемы.

Отступление администрации Трампа от прежних принципов быстрее всего отразилось на торговле. Перспектива выхода США из мировой торговой системы подтолкнула несколько крупных экономик к заключению двусторонних или региональных торговых соглашений. В прошлом году Евросоюз заключил важные торговые сделки с Канадой, Японией, Сингапуром и Вьетнамом, а также ускорил переговоры с Мексикой и южноамериканским торговым блоком Меркосур. С удивительной скоростью 11 стран, которые остались в Транстихоокеанском партнерстве после выхода США в начале 2017 г., подготовили большую часть соглашения, причем лидерство на себя взяли Австралия и Япония. Региональные торговые переговоры в Азии и Африке с участием Китая и переговоры между латиноамериканскими странами также набирают темп. Хотя обычно подобные переговоры приводят к некачественным соглашениям, позволяющим проводить лишь ограниченную либерализацию и не решающим многие вопросы с регулированием, они будут отвлекать торговые потоки отовсюду, включая и Соединенные Штаты.

Администрация Трампа начала нападки на международные организации от НАТО до ООН. Блокируя назначение новых судей по торговым спорам в Апелляционный орган ВТО из семи членов, администрация не дает возможности ВТО нормально функционировать. Остальной мир пока никак не реагирует. Лишь немногие лидеры высказались по этой проблеме – например, президент Аргентины Маурисио Макри, защищавший ВТО на декабрьском биеннале этой организации. Канада подала официальный протест против многочисленных односторонних торговых мер, к которым стремится администрация Трампа и которые могут создать прецедент для ответных мер других стран. Но большинство промолчали – возможно, потому, что не желают провоцировать Трампа на выход из ВТО или на дальнейшие выпады против этой организации.

Некоторые неторговые аспекты либерального порядка, основанного на правилах, могут продолжать функционировать и при отсутствии американского лидерства. Большинство организаций и форумов не будут работать так же хорошо или так же систематически и гибко, но они никуда не денутся. Системы, обеспечивающие международную финансовую кооперацию, до сих пор были, по большому счету, избавлены от нападок – отчасти по причине юридической независимости Федерального резерва. Вместе с тем без американского руководства даже эти режимы будут уязвимы для будущих экономических потрясений. В случае серьезного экономического спада крупные страны вряд ли смогут действовать сообща без вклада США. Система априори не выдержит полномасштабного наступления Вашингтона. Если Трамп хочет демонтировать существующий порядок, остальным странам будет трудно ограничить ущерб.

Разори соседа

С левого фланга либеральный экономический порядок под руководством США критикуется как система, поощряющая «гонку на выживание» путем эксплуатации более бедного населения. Эта критика особенно важна, когда речь заходит о защите окружающей среды и прав трудящихся, поскольку в этой области американцы делают недостаточно у себя дома и тем самым снижают общемировые стандарты. Но до последнего времени сочетание давления других государств и формальных соглашений, одобряемых Соединенными Штатами, ограничивали возможности стран ослаблять друг друга. За последнее десятилетие международные усилия, отчасти возглавляемые администрацией Обамы, которая действовала через «Большую двадцатку», начали приносить плоды по обузданию двух самых пагубных видов политики разорения соседей – валютных манипуляций и создания налоговых убежищ.

Если американское правительство откажется от роли лидера, картина резко изменится. Сегодня налоговая конкуренция в основном принимает форму конструктивного давления с требованием приводить ставки и покрытие в соответствие с теми, которые существуют в сопоставимых по размеру экономиках. Нынешняя система ставит США, наряду с некоторыми другими государствами, в невыгодное положение, но только мировая кооперация в состоянии закрыть имеющиеся дыры вместо снижения доходов каждой страны. Если Соединенные Штаты попытаются в одностороннем порядке использовать свой налоговый кодекс, чтобы переманить к себе штаб-квартиры крупных корпораций из других стран, это усилит стимулы для гонки на выживание за счет разрешения уклонения от налогов. В налоговом законопроекте, подписанном Трампом в декабре, много сложных положений, но в целом похоже, что он ставит в привилегированное положение местных производителей; скорее всего, это снизит эффективность экономики и будет способствовать налоговому конфликту в мировом масштабе.

В более широком смысле либо предприимчивые многофункциональные компании столкнут страны друг с другом, поскольку правительства будут конкурировать за привлечение рабочих мест, либо страны составят перечень национальных компаний, требующих защиты и субсидий. В любом случае акционеры потребуют для себя больше национальных доходов, отнимая их у рабочих и налогоплательщиков, а также снижая возможности правительств решать социальные вопросы и инвестировать в долгосрочные проекты. Политика в стиле «разори своего соседа» разорит всех.

Еще одна цель послевоенного либерального порядка состояла в том, чтобы наделить голосом правительства развивающихся стран. Глобальное управление никогда не было по-настоящему равным; Соединенные Штаты и другие крупные державы всегда играли доминирующую роль. А организации, в которых все страны-члены имеют равное право голоса, такие как ВТО, часто заходят в тупик. Однако МВФ, Всемирный банк и другие многосторонние организации развития при выделении кредитных средств и помощи в целом используют последовательные критерии, утверждаемые коллективным членством.

Напротив, в мире, где связи в области национальной безопасности и двусторонние отношения вытесняют общие правила и многосторонние структуры, помощь и кризисное финансирование будут становиться все более политизированными. Получит развивающаяся страна доступ к финансированию или нет, может зависеть от того, находится ли она в сфере влияния крупной державы и готова ли принять (или не способна сопротивляться) ее политическому доминированию. МВФ и Всемирный банк останутся, но без поддержки богатых стран они, скорее всего, не смогут уравновесить этот вид политизации на большей части планеты.

Чтобы избежать такого политического давления, многие быстроразвивающиеся рынки попытаются защитить себя от ситуаций, в которых им понадобится помощь, за счет увеличения золотовалютных резервов, даже ценой снижения внутренних инвестиций. Они также попытаются обезопасить своих покровителей, которые пообещают им относительно безусловную помощь, когда она понадобится. Имея эти гарантии, страны будут меньше нуждаться в помощи международных организаций и, следовательно, больше готовы не принимать во внимание мнение международных наблюдателей при принятии решений. Это может привести к более частым финансовым кризисам, поскольку вмешательство в усилия международных организаций по зачистке финансового поля, вероятно, нанесет продолжительный политический и экономический ущерб. Пропасть между государствами со средними доходами и бедными странами еще больше углубится, поскольку непоследовательность системы наибольший урон причинит беднейшим и самым маленьким странам.

Экономика, оторванная от реальности

Менее очевидные, но более разрушительные последствия отхода США от экономического лидерства проявятся на макроэкономическом уровне. Они начались с недавних усилий по искажению экономической статистики. Американцы всегда гордились тем, что поручают независимым агентствам подготовку докладов о состоянии национальной экономики. Это давало им моральное право оказывать давление на другие страны, требуя от них точного и своевременного раскрытия информации о состоянии своей экономики. Они разработали ряд определений и методов, чтобы помочь другим странам, а также создали основу для формальных соглашений об экономическом наблюдении среди технократов. Объективные и стандартизированные экономические данные позволяют политикам корректировать действия и программы на более надежном основании, чем внутренние ощущения или искусство проталкивания своих идей. Организация экономического сотрудничества и развития, а также МВФ, при серьезной поддержке Соединенных Штатов помогают разрабатывать и поддерживать этот статистический режим; их регулярные доклады о политике, проводимой странами-членами, и их экономических показателях дают избирателям и инвесторам независимые экспертные оценки.

Вместе с тем, за последний год британские и американские политики начали с пренебрежением относиться к находкам своих земляков-технократов. В Лондоне правительство отмахнулось от скептического анализа последствий Брекзита официальными агентствами, а в Вашингтоне конгрессмены-республиканцы отвергли обязательную юридическую оценку законодательства Бюджетным управлением Конгресса и Совместным комитетом по налогообложению. В некоторых случаях они даже пытались помешать опубликованию данных анализа для широкой общественности. Политики всегда будут выставлять цифры и статистику в розовом свете и ополчаться против критики. Но требуя лояльности вместо объективности и замалчивая открытия, которые им не по нраву, они тем самым узаконивают тактику, бывшую некогда уделом автократов. Другие своекорыстные политики пойдут по их следам. Невозможно подсчитать урон, который может нанести подобный подход, поскольку политика направляется в ложное русло, искажаются и сдерживаются инвестиции за счет роста неопределенности и снижения способности широкой общественности призывать свои правительства к ответу.

По мере того как Соединенные Штаты отворачиваются от либерального порядка, основанного на правилах, а экономические решения все больше увязываются с политической властью, возрастает неопределенность, а доходность инвестиций снижается. Правительства станут работать над тем, чтобы оставить инвестиции в родной стране – либо для создания новых рабочих мест, либо для финансирования коррумпированной политической системы. Это всегда бьет рикошетом по экономике. Если бы правительства таким не занимались, им не нужно было бы бороться с утечкой капиталов за рубеж. Политика, ограничивающая способность иностранцев инвестировать в конкретную страну, приводит к смешанным результатам. Ограничение некоторых иностранных инвестиций помогает предотвратить дестабилизирующий ввод в экономику крупного капитала и последующий вывод прибыли. Однако при подобной политике можно легко перегнуть палку, поскольку прямые иностранные инвестиции приносят разнообразные выгоды и преимущества как развитым, так и развивающимся экономикам.

Если правительства начнут ограничивать движение капитала, инвесторам будет труднее диверсифицировать вложения в мировую экономику. Это обречет домохозяйства и предприятия на более серьезные убытки по причине волатильности конкретно в их стране или регионе. Законы, затрудняющие домохозяйствам вложения сбережений в экономику и вывода их из экономики с прибылью, снизят потоки инвестиций и сместят их в направлении более ликвидных активов, таких как наличные и государственные облигации. Перспективным компаниям станет крайне трудно привлекать средства. Богатым, но стареющим обществам в Европе, Северной Америке и Северо-Восточной Азии нужно вкладывать капитал в растущие и быстроразвивающиеся страны для поддержания своих пенсионных доходов. Поднимающиеся экономики нуждаются в инвестициях от более богатых стран для строительства дорог, мостов и больниц, развития Интернета и других сетей связи, а также для обучения врачей, учителей и других профессионалов. Но если политики и угрозы национальной безопасности помешают перетеканию инвестиций между странами или разными отраслями экономики, беспроигрышный обмен будет затруднен, что ухудшит положение пенсионеров и трудящихся всего мира.

Торгуйте дальше

Международный режим свободной торговли – наиболее видимый и резче прочих осуждаемый аспект послевоенного экономического порядка. Но именно здесь уход США принесет наименьший вред. Соединенные Штаты более гибко подходят к торговому режиму на основе правил, чем к иным сферам экономики, а другие крупные торговые нации реагируют на уход США путем углубления своих торговых соглашений. Международная торговля существовала во все исторические эпохи, даже когда мировые экономические державы самоустранялись (Китай это сделал с середины XV до середины XVIII века, а Советский Союз – на протяжении всего периода своего существования). Торговля может быть ограниченной, но полностью она никогда не сворачивается. Уход американцев, конечно, нанесет определенный урон. Страны уже начали уводить свои торговые потоки и цепочки поставок с рынка Соединенных Штатов, разрывая деловые связи с американскими партнерами. Процесс лишь ускорится по мере того, как США будут отступать. Хотя размер американской экономики таков, что другие страны просто не смогут полностью вести свои торговые потоки в обход американского рынка, масштаб лишь усугубит потери мировой экономики от ухода Америки.

Если Соединенные Штаты полностью откажутся от мировой системы свободной торговли, произойдет резкое сжатие глобальных рынков. Потребители почувствуют это в виде уменьшения разнообразия и снижения качества приобретаемых товаров; компании не смогут в той же мере извлекать преимущества из политики удешевления за счет массовости; повысится вероятность того, что страны отойдут от передовых технологий и стандартов, делающих возможной современную жизнь. Глобальная конкуренция зачахнет. Пострадают и сами Соединенные Штаты, поскольку компании ищут возможности там, где новые торговые сделки расширяют рынки и политика благоприятствует этому. Больше всего проиграют как раз американцы, поскольку им придется платить больше практически за все, и им не будут доступны новые рабочие места и рост, который мог быть обусловлен подъемом развивающихся рынков.

Будучи лидером мирового экономического порядка, США, хотя и недостаточно, но настаивали на ужесточении антикоррупционных и экологических стандартов, а также на соблюдении прав человека в рамках крупных торговых соглашений, таких как Транстихоокеанское партнерство. Конечно, многое можно улучшить, но торговые соглашения без Соединенных Штатов, особенно с участием Китая, но без Евросоюза, скорее всего, ознаменуют откат во всех вышеуказанных областях. Даже ЕС может с большей готовностью идти на компромиссы, когда он станет ведущей экономикой с высокими доходами в системе мировой торговли. Без уравновешивающего влияния США у Брюсселя появится сильное искушение поступаться ценностями ради экономической выгоды. Он может ограничить распространение биотехнологий и нововведений в сельском хозяйстве, поскольку многие европейские страны оказывают им антинаучное сопротивление; попытаться расколоть Интернет, чтобы поставить европейские компании в более выгодное положение в части поиска информации, онлайн-торговли и взаимодействия через социальные сети. Европа также может согласиться с требованиями Пекина передавать ему технологии, которые могут пригодиться в военной промышленности, или признать его территориальные притязания в обмен на льготный доступ на китайские рынки. США порой тоже не проявляли принципиальности в подобных вопросах, но их лидерство при поддержке Европы остается единственным способом добиться какого-то прогресса в этой области. В противном случае у любой крупной экономики будут стимулы идти на компромиссы и закрывать глаза на злоупотребления.

Дом, который построили мы

Возврат к запугиванию слабых лишь повредит экономическому росту. Иногда Соединенные Штаты не соответствовали своим идеалам лидера либерального экономического порядка. Особенно заметно это было после 11 сентября, поскольку многие американцы начали ощущать угрозу со стороны поднимающего голову терроризма, а также по причине экономического укрепления Китая. Эта склонность также проявляется в шовинистических настроениях, свойственных американскому электорату и Конгрессу еще до избрания Трампа и во многом способствовавших приходу последнего в Белый дом. США слишком доминировали в некоторых сферах мировой экономической дискуссии и не позволяли другим странам помогать им в определении актуальной повестки дня – отчасти из-за желания потрафить американским националистам и сохранить символическое превосходство. Но гораздо хуже неяркого лидера тот, кто вообще отказывается от своей роли или даже активно работает над подрывом ценностей системы.

Мотивация Соединенных Штатов в построении послевоенной экономической системы заключалась не только в предотвращении конфликтов, но и в стимулировании роста. Установив правила ведения бизнеса для всех участников системы, ее создатели надеялись отделить экономическую конкуренцию от военного соперничества. Уход США не обязательно приведет к экономическим или реальным войнам, но повысит риск случайного конфликта. Без согласованных правил даже второстепенные экономические споры чреваты эскалацией и обменом контрударами. Если будет упразднена норма отделения экономических споров от военной конфронтации, экономические трения, такие как кража Китаем интеллектуальной собственности или ограничения на торговлю с ядерным Ираном или Северной Кореей, могут вылиться в прямое военное столкновение.

Вполне правдоподобный сценарий таков: когда экономика США ослабеет вследствие их выхода из мировой системы, администрация Трампа возложит вину за экономический ущерб не на собственные действия, а на зарубежные правительства, что вызовет нескончаемые приступы гнева у иностранных политиков. Когда другие державы выступят в защиту открытого экономического порядка или себя от экономической агрессии США, Вашингтон может это воспринять как вызов превосходству Америки. Возможно даже, что администрация Трампа неверно истолкует нынешнюю сдержанность Китая или ЕС как слабость и приглашение к эскалации конфронтации.

Сегодня доля мирового населения, живущего в бедности, меньше чем когда-либо раньше, а численность среднего класса больше, чем в прошлые эпохи. И это не только следствие поразительного подъема Китая. В Чили, Эфиопии, Индии, Индонезии, Южной Корее, Вьетнаме и странах бывшего СССР экономический рост вывел сотни миллионов людей из жизни на грани выживания. Это чудо произошло без завоеваний или конфликтов – просто потому, что права человека и право частной собственности оберегаются лучше, чем когда-либо раньше. Либеральный порядок, сконструированный и ведомый Соединенными Штатами, сделал прогресс возможным, дав странам, предприятиям и людям возможность планировать семейный бюджет, не опасаясь, что все нажитое будет расхищено иностранной державой. Лидерство США не вредит их интересам, как некоторые пытаются доказать. Пропасть между богатыми и бедными и нерастущие зарплаты в самой Америке – прежде всего результат неумелой внутренней политики и просчетов. Если Соединенные Штаты откажутся от роли лидера или, что еще хуже, будут подвергать нападкам ими же созданный порядок, в мире будет больше бедности, меньше справедливости и уверенности в завтрашнем дне. Жизнь станет опаснее для всех.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714095 Адам Позен

Большой сдвиг

Как американская демократия терпит крах на пути к успеху

Уолтер Рассел Мид – профессор внешней политики и гуманитарных наук в колледже «Бард», публицист The Wall Street Journal, заслуженный профессор Института Хадсона.

Резюме Понятия «промышленная революция» и «информационная революция» стали настолько избитыми, что за ними стирается масштаб перемен. А они меняют общество глубже, чем революции политические. От семьи до государства, от корпораций до учебных заведений, от алтаря до престола, от гендера до финансов – ни один из институтов не избежит потрясений.

По мере того как американцы пытаются разобраться в неприятных экономических переменах, тревожных политических событиях, перед ними открывается безрадостная картина. Hеэффективные политики, частые скандалы, откат к расизму, поляризованные и безответственные СМИ, популисты с их шарлатанскими рецептами оздоровления экономики, растущая подозрительность элит и экспертов, пугающие вспышки насилия, потеря рабочих мест, громкие теракты, антииммигрантские волнения, снижение социальной мобильности, доминирование в экономике гигантских корпораций, усугубление неравенства и появление нового сословия миллиардеров, наделенных огромными полномочиями в финансовом секторе и технологических отраслях.

Все это напоминает описание жизни в Америке в течение 35 лет после окончания Гражданской войны. Годы, прошедшие от убийства президента Авраама Линкольна в 1865 г. до убийства президента Уильяма Маккинли в 1901 г., были наименее вдохновляющими в истории американской политики. Реконструкция не принесла плодов, и экономика пережила ряд опустошительных депрессий, сеявших панику среди населения, а вашингтонские политики не находили ответа на вызовы дня.

Немногие американцы припомнят имена скучных и серых президентов, бесцельно слонявшихся по коридорам Белого дома в те годы; еще меньше людей назовут сенаторов и конгрессменов, с которыми те работали. Почти никто из профессионалов, изучающих внешнюю политику США, не вспомнит какого-то великого свершения на дипломатическом поприще между покупкой Аляски и строительством Панамского канала. Если какие-то смутные воспоминания о политиках тех дней и остались, то чаще не из-за деяний, а по причине сопровождавших президентства скандалов («Мама, мама, где мой папа?» – стишок времен Гровера Кливленда, намекавший на его незаконнорожденного ребенка).

Но, хотя в летописи американского государственного управления это было безрадостное время, в истории страны те же годы были исключительно важными. Именно в этот период Соединенные Штаты становятся крупнейшей и наиболее передовой экономикой в мире. Трансконтинентальные железные дороги сформировали национальный рынок, а интенсивная индустриализация создала новые отрасли промышленности и технологии. Из мастерских Томаса Эдисона, его подражателей и конкурентов лился непрерывный поток удивительных изобретений. Джон Рокфеллер превратил нефть из субстанции, не имеющей коммерческого значения, в фундамент мирового экономического развития. Американская финансовая система стала не менее изощренной и могущественной, чем британская.

Оглядываясь назад, мы можем сказать, что на пути к успеху США стали последствия Промышленной революции. Конечно, случилась она задолго до Гражданской войны, но в полной мере ее итоги начали ощущаться чуть позже, когда США обогнали Великобританию, став главной производственной державой мира. Быстрые технологические и социально-экономические изменения, которые принесла с собой Промышленная революция, сделали неэффективными те институты, посредством которых Соединенные Штаты управлялись со времен американской революции. Не только Юг обнаружил, что старые политические структуры и идеи после войны перестали работать; на Севере политические идеалы и институты управления довоенного мира также не соответствовали требованиям времени.

Сегодня страна переживает нечто подобное. Информационная революция так же сильно подрывает социально-экономические устои, как в свое время Промышленная. Идеология и политика, подходившие американскому обществу в прошлом поколении, все менее приемлемы для решения проблем, с которыми оно сталкивается сегодня. У политических партий и большинства лидеров Соединенных Штатов нет видения и идей, которые позволили бы разрешить наиболее острые проблемы. Интеллектуальные и политические элиты по большей части слишком привержены парадигмам, утратившим актуальность; но и у популистов, стремящихся заменить их, нет реальных ответов. Во многих отношениях жить в такое время – большой стресс и волнение. И тревога порождает всепроникающее отчаяние в отношении американской демократии – страх по поводу того, что она нежизнеспособна и переживает необратимый упадок.

Последствия быстрых перемен зачастую нежелательны, но трансформация – процесс роста и развития, а не упадка и заката. На самом деле способность справляться с изменениями остается одним из главных источников американской силы. В XIX веке люди нередко противопоставляли Соединенные Штаты отлаженной немецкой империи во главе с Пруссией. Сегодня их часто противопоставляют Китаю с его эффективной модернизацией. Однако творческий беспорядок свободного общества отличается гибкостью и устойчивостью. Есть все основания верить, что США снова найдут путь к открытому и гуманному обществу, которое обратит себе на пользу ценности и богатства, производимые новой экономикой.

Жизнь не ждет

Переходные периоды всегда болезненны. После Гражданской войны политические неудачи имели тяжкие последствия для американцев. Это были годы массовой урбанизации, а государство на всех уровнях демонстрировало неспособность решать связанные с этим процессом проблемы. Плохое качество жилья и еды, угрожавшее здоровью и жизни людей, страшное загрязнение окружающей среды, высокая преступность, отвратительная государственная система здравоохранения, низкий уровень школьного образования – все это отравляло жизнь людей в американских городах.

Сельскохозяйственная политика также была катастрофичной. Федеральное правительство призвало первопроходцев осваивать неплодородные земли к западу от 100-го меридиана; многие потеряли все, что имели. За счет применения сельскохозяйственной техники и искусственных удобрений удалось поднять урожайность, но мелкие семейные фермы не могли конкурировать на рынке. Ни создание дотированных государством колледжей, призванных развивать научное земледелие, ни раздача бесплатных земельных участков после принятия Гомстед-акта, ни субсидирование железных дорог не смогли остановить экономические силы, подрывавшие безопасность того, что веками было фундаментом американского общества: семейную ферму.

Промышленная революция, помимо всего прочего, изменила способ зарабатывания денег на жизнь. В 1850 г. 64% американского населения жило за счет земледелия. К 1900 г. эта цифра снизилась до 38%, а сегодня показатель находится на уровне 2%. Промышленная революция также привела к снижению социальной мобильности. До Гражданской войны линия, разделявшая работника и работодателя, была более размытой, чем в последующие годы. Молодые люди, не имевшие начального капитала, естественно, устраивались на работу ремесленниками в мастерские, но затем многие быстро начинали собственное дело. Но, когда на смену небольшим мастерским пришли крупные заводы и фабрики, это стало невозможно. Горацио Элджер писал романы о смелых и предприимчивых чистильщиках обуви, которые выбирались из бедности благодаря упорному труду и доброму нраву; однако общество все более отчетливо делилось на работников и собственников.

По мере того как усложнялась задача преодоления этого барьера, классовое расслоение становилось более явным. В 1800 г. существовали богатые и бедные (и почти миллион американцев были рабами), но в целом в США того времени было намного меньше бедности, чем в большинстве других стран мира. Все изменилось после Гражданской войны. Появился класс сверхбогатых предпринимателей и заводчиков, пересекавших Атлантику и рыскавших по Европе в поисках сокровищ искусства. А у них на родине рабочие трудились по 12–14 часов в день семь дней в неделю в шумных и опасных цехах, еле-еле сводя концы с концами.

Финансовые рынки настолько плохо регулировались, что крах и паника происходили на бирже с определенной периодичностью и невероятной свирепостью, уничтожая процветавшие предприятия, выгоняя некогда благоденствующие семьи на улицы. Люди теряли сбережения, пополняя ряды незанятых, в то время как система социальной защиты для смягчения ужасов безработицы отсутствовала.

К концу XIX века многих американцев преследовали мрачные картины будущего, выходящего из-под контроля. Упадок семейной фермы и появление больших городов, заполненных массой иммигрантов, приводили к мысли о скором конце американской демократии. Социалисты и анархисты ратовали за революционные изменения; консерваторы опасались будущего и считали, что американские ценности и культура будут подавлены иммигрантами и чуждыми идеями.

Однако с начала ХХ столетия Соединенные Штаты преодолели кризис, вызванный стремительной индустриализацией, построив новую экономику, которая в конце концов обеспечила процветание и свободу для подавляющего большинства населения. Послевоенное поколение, вопреки опасениям многих, стало свидетелем не смертельной агонии американского эксперимента, а героических усилий бабочки, освобождающейся из кокона.

Под лежачий камень вода не течет

Корректировка происходила в три этапа. На первом этапе, с 1865 по 1901 гг., американцы отчаянно пытались справиться с теми силами, которые меняли их общество. Правительство часто было слишком слабым или плохо организованным для решения сложных задач. Новые идеи, которые с благими намерениями выносились на суд общественности, часто не оправдывали ожиданий, поскольку не соответствовали требованиям момента. Биметаллический денежный стандарт политика Уильяма Дженнингса Брайана и «единый налог» экономиста Генри Джорджа не смогли решить насущных проблем. Но и пророки ортодоксии также не могли решить проблемы упадка сельского хозяйства, расового неравенства и городской бедности.

И все же американцы учились на своих ошибках и углубляли понимание новых условий и среды. Экономисты разрабатывали более совершенные методы статистического учета и оттачивали анализ таких проблем, как бизнес-цикл и нестабильность банковской системы. Реформа гражданской службы повысила качество труда госслужащих. Общественные активисты и частные благотворители экспериментировали с новыми методами и идеями. Богословы переосмысливали связь социальных проблем с Евангелием. В американской политике начали формироваться новые и более прогрессивные коалиции.

Послевоенное поколение не решило новых проблем, с которыми столкнулось, но заложило фундамент для будущих успехов. Постепенно оформилась интеллектуальная, общественная и политическая конструкция для поддержки более успешной политики в эпоху, которая получила название «эра прогрессизма». Тем самым было положено начало второму этапу корректировки. Федеральная резервная система, регулирующие ведомства, такие как Управление по контролю за продуктами и лекарствами, а также реформы, такие как «Сухой закон», избирательное право для женщин, введение подоходного налога и всенародные выборы сенаторов свидетельствовали о растущей уверенности нового поколения, лучше оснащенного для жизни в эпоху индустриализации.

Но, несмотря на все эти успехи, ни эра прогрессизма, ни сменивший ее более радикальный и далеко идущий «Новый курс» не решили всех проблем индустриального общества. Понадобилась Вторая мировая война, чтобы перейти к третьему и заключительному этапу корректировки. Быстрое развитие военной экономики и крупномасштабное планирование, необходимое для победы в войне, дали американцам шаблон для более всеобъемлющей организации общества, чем в предыдущие эпохи. Лишь на этом этапе США смогли в полной мере воспользоваться потенциалом производительности труда передовой промышленности и создать стабильное и процветающее общество, которое, похоже, преодолело наиболее фундаментальные проблемы социально-экономической жизни в современном мире.

В ретроспективе картина кажется ясной: годы, наступившие после окончания Гражданской войны, превратили США в ведущую индустриальную державу мира, а в последующие десятилетия американцы научились использовать огромное богатство, создаваемое индустриализацией, для решения вызванных ею же проблем. К концу Второй мировой войны сельская нация, преимущественно состоявшая из процветающих мелких фермеров, стала урбанизированной страной с богатыми пригородами, где жили преуспевающие синие и белые воротнички. Дети учились в школах, а не работали на шахтах или заводах. Финансовые потрясения более ранних эпох удалось по большому счету укротить и погасить. Бизнес-цикл, хоть и не был полностью ликвидирован, стал умеренным и управляемым, так что депрессии, потрясавшие индустриализирующийся мир, остались в прошлом. Общество обеспечило социальные гарантии и защиту трудящимся, престарелым и инвалидам от превратностей жизни в рыночной экономике. В городах наладили надежное водо-, газо- и электроснабжение. В 1970-е гг. удалось устранить худшие последствия Промышленной революции для окружающей среды; постепенно вода и воздух становились чище, и в стране велась медленная и кропотливая работа по оценке и исправления урона, нанесенного экологии.

На пике развития индустриального общества, с 1945 по 1990 г., во многих странах появилась удивительно стабильная форма регулируемого капитализма, тесно связанного с государством. Регулируемые монополии и олигополии занимали доминирующее положение во многих отраслях промышленности. В США компания AT&T эксплуатировала телефонную систему в качестве монополии, а нефтяная, автомобильная, авиационная и сталелитейная отрасли, а также некоторых другие, были олигополиями, где доминировали несколько крупных производителей. В других отраслях, таких как банковско-финансовый сектор, действовало множество фирм, но государство ввело в них ограниченную конкуренцию. Эти работодатели предлагали сотрудникам стабильную и выгодную работу; все больше рабочих пользовались льготной системой пенсионного обеспечения, помимо социальных гарантий. Зарплаты и премии постепенно росли в реальном выражении. Расширялись возможности для получения образования. В целом каждое следующее поколение имело более высокий уровень жизни, чем предыдущее. Подобная трансформация происходила не только в Соединенных Штатах. Во всем индустриальном мире постепенно ослабевала ожесточенная классовая борьба, характерная для первых десятилетий индустриализации в XIX и начале XX века. После Второй мировой войны и капиталисты, и работники предпочли борьбе компромисс. Социалистические партии стали более глобальными, а рыночно-ориентированные партии уделяли больше внимания социальной защите населения.

Международная жизнь индустриальных демократий также стабилизировалась. Беспокойные и честолюбивые страны, такие как Германия и Япония, больше не нарушали мир на планете. Образование Европейского сообщества и НАТО указывало на начало новой миролюбивой эпохи внутри Европы в частности и в атлантическом сообществе в целом. Жизнь повсюду наладилась.

Тем не менее за пределами индустриального мира – в развивающихся странах и советском блоке – сохранялось напряжение. Но, с учетом мирного настроя индустриальных демократий, казалось, что политический процесс развивается вполне предсказуемо и логично. По мере индустриализации аграрных обществ они проходили подростковый период, но со временем взрослели, преодолевая ошибки молодости, а иллюзорные фантазии – от фашизма до коммунизма – теряли привлекательность. В конце концов, подобно большинству хорошо воспитанных юношей, эти общества становились ответственными участниками процветающего мирового сообщества.

Многое еще предстояло сделать, и жизнь в США и других зрелых индустриальных обществах конца XX века была далеко не идеальной. Однако достижения оказались достаточно впечатляющими, чтобы политологи приветствовали либеральный, индустриальный капитализм как наиболее возвышенную и конечную форму организации человеческого общества. Идея же о том, что индустриальное развитие неминуемо ведет к социальному благоденствию и миру внутри страны и миру на всем земном шаре, служила утешением в эпоху накопления ядерных арсеналов и межконтинентальных баллистических ракет.

Однако у Провидения были другие планы. Либеральная демократия в мире зрелых индустриальных экономик все же не стала концом истории, поскольку геополитические и идеологические соперники в последние годы подрывают основы либерального мирового порядка. Официальные лица ЕС в Брюсселе схватились за голову, узнав итоги выборов в Великобритании, Венгрии, Польше и Италии, особенно когда администрация Трампа попыталась увести политику США в другую сторону. Фундамент здания либеральной демократии зашатался как раз тогда, когда архитекторы мирового порядка пытались уложить последние кирпичи храма либерального мироустройства. Либеральные демократии больше не были хранителями полноценной и стабильной общественной системы. Простые люди все меньше верили в то, что технократы смогут найти правильный ответ на социально-экономические вопросы, следуя установленным процедурам. Во многих случаях граждане демократий всего мира сегодня оказываются в неприятном положении послевоенного поколения. Они сталкиваются с проблемами, истоки которых не вполне понятны и решение которых в конечном итоге потребует создания пока еще не существующей интеллектуальной и политической архитектуры.

Пожалуйста, информацию

«Промышленная революция» и «информационная революция» – эти фразы стали настолько избитыми, что за ними скрывается масштаб перемен, которые они определяют. Подобные процессы меняют общество еще глубже, чем политические революции. От семьи до государства, от корпораций до учебных заведений, от алтаря до престола, от гендерных вопросов до финансов – ни один из общественных институтов не останется без потрясений. Политические партии раскалываются и воссоздаются по новому лекалу; новые политические идеологии, некоторые из них экстремальные, рождаются из хаоса, привлекая широкую поддержку масс. Именно такие перемены захлестнули мир в годы Промышленной революции, и сегодня они снова его захлестывают.

Для Соединенных Штатов это одновременно пессимистичный и оптимистичный диагноз. С одной стороны, страну могут охватить социальные волнения и кризисные явления на годы, а, может быть, на десятилетия – по мере того как американцы будут сначала пытаться понять правила формирующегося информационного общества, а затем овладевать ими. С другой стороны, путь, на который встала страна, ведет не к упадку, а к достижениям. Подобно тому как зрелое индустриальное общество второй половины XX века предложило подавляющему большинству американцев больше процветания, здоровья и свободы, чем кто-либо мог себе представить с тех пор, как человечество вырвалось из доисторического мрака, так и сегодня есть все основания надеяться на то, что творческие силы, освобожденные информационной революцией, смогут создать новый тип общества, которое будет более благоприятным для достоинства человека и его свободы, чем что-либо другое в истории человечества.

Информационная революция, вероятно, еще больше подорвет устои общества, чем Промышленная. Ситуацию усугубляет тот факт, что она разворачивается в мире, который до краев наполнен ядерным оружием. История не может раскрыть нам все, что нужно знать о тех вызовах, которые ждут нас впереди. Вместе с тем, когда задумываешься над тем, как управлять опасным периодом, когда старые способы уже недостаточны, а контуры нового мира еще не ясны – становится очевидно, что размышления о последнем большом сдвиге между двумя разновидностями социально-экономического порядка могут дать ценные идеи.

Начать нужно с того, где эти революции ощущаются в первую очередь: в мире труда. У быстрого упадка сельского хозяйства в США и занятых в нем людей вследствие Промышленной революции есть современный аналог в виде резкого снижения занятости на производстве и на рутинной канцелярской работе в офисах. Эти две категории составляли почти половину рабочих мест в американской экономике еще совсем недавно, в 1980-х гг.; однако по причине всеобщей автоматизации и глобализации в 2016 г. на них приходилось всего 15% рабочих мест. Создается впечатление, что эти исторические сдвиги – лишь начало. Рост автоматизации, которого многие так опасаются, предположительно уничтожит миллионы рабочих мест. Хотя им на смену могут прийти новые рабочие места, никто не знает, что будет представлять собой эта новая занятость, или какое образование следует давать молодежи, чтобы подготовить ее для нового рынка труда.

Между тем характер занятости изменился для многих сохранившихся рабочих мест. Трудоустройство на всю жизнь часто было нормой в зрелой индустриальной экономике. В современном мире, где компании возникают в одночасье и почти так же быстро исчезают, намного труднее проработать на одном месте всю жизнь. Вне государственного сектора, по большому счету, уже исчезли пенсионные программы с установленными выплатами. Работники не только вынуждены менять место работы и даже отрасли в течение трудовой жизни, но и совершать набеги в «экономику свободного заработка», развозя пассажиров в такси компании Uber, сдавая комнаты через службу Airbnb, продавая товары на портале eBay и выполняя разные задания по принципу неполной занятости.

Эпохальные перемены

Пройдет еще немало времени, прежде чем станет понятно, как будет выглядеть зрелая информационная экономика. Если бы людям, жившим в 1860-е и 1870-е гг., сказали, что в конце ХХ века лишь два процента населения будут зарабатывать на жизнь земледелием, они не были бы способны представить себе, какие работы придут на смену фермерству. Возможно, они могли вообразить, что в один прекрасный день появятся «экипажи без лошадей» и даже «летающие машины», но точно не предсказать, что кто-то станет зарабатывать производством стикеров со словами «в машине младенец», чтобы родители с гордостью наклеивали их на задние стекла этих экипажей. Или что заводы однажды начнут производить компактные чемоданы, которые пассажиры будут укладывать в багажные отсеки, расположенные под потолком летающих машин?

Промышленная и сопровождавшая ее научная революция дали возможность простым людям наслаждаться изобилием и безопасностью, которые поразили бы двор Людовика XIV. Автомобили, радио, пылесосы, телевизоры и прочие блага цивилизации преобразовали материальное бытие масс, равно как и элит. В то же время революция в здравоохранении позволила обуздать и победить множество болезней, увеличила среднюю продолжительность жизни на несколько десятилетий и нашла новые способы обезболивания при хирургических операциях и родах.

Информационная революция, вероятно, произведет аналогичный эффект в сфере услуг по мере того, как дешевая обработка информации сделает передовые предложения в ценовом диапазоне обычного потребителя. Среднестатистический человек получит доступ к уникальным услугам на основе информации, которые сегодня доступны только очень богатым. Индивидуальная медицина, первоклассные финансово-юридические услуги и представительство, карьерные и профессиональные консультации станут почти универсальными в век умных машин и изощренных программных средств.

На первых этапах информационная революция увеличила заработки многих работников умственного труда. Вероятно, эта ситуация изменится. От Промышленной революции больше всего пострадали члены купеческих гильдий и торговцы. Ткачи, швеи, прядильщики и рабочие по металлу стали свидетелями того, как их когда-то престижные и высокооплачиваемые работы утрачивали статус и доходность, поскольку станки позволяли менее квалифицированным рабочим достигать такой же производительности. Если, что представляется вероятным, ученые продолжат совершенствовать программные средства и разрабатывать более мощные компьютеры, многих сегодняшних профессионалов также заменят машины. Подобные угрозы нависли над чиновниками и менеджерами.

Все последствия информационной революции проявятся постепенно. Возникнут новые идеи и организации, соответствующие новым реалиям. Подрастающие поколения будут учиться использовать ресурсы и богатство, создаваемое информационным обществом, для решения порождаемых им проблем. Наверно, до того как завершится корректировка, все общественные институты – от государства до семьи и корпораций – фундаментально изменятся. Тем временем людям предстоит научиться жить в мире новых сил, которые они не всегда понимают, а потому не могут контролировать. «Не мы едем по железной дороге, а она переезжает нас», – написал Генри Дэвид Торо в 1854 году. Сегодня можно сказать, что не столько мы заходим в Интернет, сколько Интернет заходит в нас.

Как это пережить

Если из прошлого опыта великого перехода можно извлечь полезные уроки, в первую очередь необходимо помнить, что, как бы трудно это ни показалось, происходящее сегодня – возможность, а не катастрофа. Можно, конечно, оплакивать потерю стабильности, но работа на конвейере вряд ли приносит большое удовлетворение или заработки. Тот факт, что человечество скоро сможет удовлетворять материальные нужды без необходимости обрекать миллионы людей на монотонный труд, – повод для торжества.

Кроме того, становится понятно, что многие из нынешних социальных институтов и стратегий, как бы хорошо они себя когда-то ни зарекомендовали, нужно менять. Современный подход к образованию разработан в ответ на потребности Промышленной революции: он обеспечил общую грамотность для всей рабочей силы, предложил более элитное обучение для небольшого процента населения и позволил социализировать детей, встроив их в уникальную рабочую среду промышленного века. Трудящиеся в индустриальную эру работали в иерархических организациях, будь то фабрика, частная компания или государственное учреждение, в которых ценили порядок и терпение. Современная система образования все чаще социализирует молодых людей для жизни в мире, которого больше нет.

Усиление крупных и стабильных работодателей сделало их стержнем социальной политики. Корпорации собирали налоги от имени государства, но были и инструментом достижения многих социальных целей. Общество ожидало, что работодатели будут выплачивать пенсии, медицинские страховки и множество других пособий. Если, что представляется вероятным, крупные фирмы новой экономики, такие как Facebook и Google, станут брать меньше людей в штат, чем такие компании, как AT&T и U.S. Steel в пору наивысшего расцвета, и если многие компании будут нанимать и увольнять сотрудников быстрее, чем в прошлом, пора переосмыслить тесные отношения между работодателями и государством.

Существует вероятность, что во время переходного периода многие американцы окажутся самозанятыми или будут работать в очень мелких предприятиях – возможно, при неполной занятости или по принципу свободного найма. Чтобы обеспечить компаниям доступ к кредитным ресурсам и другим необходимым услугам, с одной стороны, и снять с них бремя бумажной работы и прочих формальностей, которые требуются от более крупных предприятий, с другой – необходимо менять политику в отношении малого бизнеса. Нужно пересмотреть буквально все, начиная с закона о функциональном зонировании (чтобы позволить людям руководить небольшими предприятиями из дома) и заканчивая правилами о льготах работодателям.

Здравоохранение – одна из важнейших областей, в которых информационная революция способна обеспечить резкое повышение качества жизни большинства американцев. В будущем даже опытный врач, вполне возможно, окажется худшим диагностом, чем компьютерная программа – подобно тому как народный герой Джон Генри был побежден бурильной установкой с паровым приводом, а гроссмейстер Гарри Каспаров – суперкомпьютером компании IBM под названием Deep Blue. Характерное воздействие информационной революции на конкретные отрасли заключается в резком снижении издержек, сопровождающемся резким повышением качества. Следовательно, в здравоохранении главным направлением реформы должен стать отказ от формального казенного подхода ко всему населению в пользу стимулирования инноваций, которые способны обеспечить каждому американцу существенно более высокий уровень здравоохранения.

Государство должно преобразиться. Современная госслужба – прежде всего продукт Промышленной революции; информационная революция делает возможной и, наверно, необходимой большую эффективность госслужащих и быстрое реагирование на запросы граждан. Промышленные бюрократии нацеливались на однородность: каждый, кто имел дело с чиновниками, в идеале должен был получать одинаковые услуги и проходить аналогичные процедуры. Этот принцип хорош при выдаче водительских удостоверений, но срабатывает гораздо хуже, когда дело доходит до оказания комплексных услуг. В будущем человек, потерявший работу, сможет получить ваучер на пособие по безработице и на переквалификацию, да еще и выбирать между конкурирующими фирмами, предлагающими разного рода специализированные услуги, которые традиционная бюрократия просто не может предложить.

Наконец, становится все яснее, что информация – один из элементов государственной власти и, возможно, самый важный элемент. «Революция в военном деле», о которой аналитики оборонной отрасли говорили в начале 1990-х гг., – идея о том, что преимущество на поле боя будет иметь армия, контролирующая информационное пространство – была лишь предвкушением грядущих событий. С учетом растущего значения радиотехнической разведки, кибервойны и «больших данных» власть, которую информация дает странам, будет только расти. Это поднимает фундаментальные вопросы суверенитета, безопасности и, конечно, гражданских свобод, на которые предстоит найти ответ.

Перед нами колоссальный вызов. Внутренние основы обществ сотрясаются в то самое время, когда мировой порядок вот-вот распадется. Политики США подотчетны общественности, которая может быть ершистой и враждебно настроенной, испытывая на себе стресс культурных и экономических перемен. Рецепты из старых хрестоматий, похоже, больше не дают эффекта, а новые ответы еще не найдены, тогда как люди, которые в один прекрасный день напишут новые учебники, пока еще посещают начальную школу. Размышляя над потрясениями, сопровождавшими Промышленную революцию, а также о самых разрушительных войнах и самых отвратительных тираниях в истории рода человеческого, мы начинаем понимать, какая угроза над нами нависла.

Однако люди – это животные, способные решать проблемы. Вызовы заставляют нас находить выход и добиваться успеха. Американцы унаследовали систему смешанной государственной и народной власти, которая позволяла им справляться в прошлом с великими потрясениями. Хорошая и плохая новость сегодня, наверно, идентичны: у американцев, вкупе с другими жителями Земли, есть возможность достичь невообразимо высокого уровня благосостояния и свободы, но, чтобы воспользоваться этой возможностью, им необходимо преодолеть самые большие трудности, с которыми человечество когда-либо сталкивалось. Сокровище в горах бесценно, но охраняющий его дракон свиреп и беспощаден.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 3, 2018 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714093 Уолтер Рассел Мид

Догнать прошлое, вернуть будущее

Фёдор Лукьянов - главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Научный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай». Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Резюме Какой станет религиозная война, если ее поведет искусственный интеллект? И кто кого скорее заманит в ловушку – Фукидид роботов или наоборот? Такими вопросами задался автор этих строк, прочитав уже целиком собранный номер журнала.

Какой станет религиозная война, если ее поведет искусственный интеллект? И кто кого скорее заманит в ловушку – Фукидид роботов или наоборот? Такими вопросами задался автор этих строк, прочитав уже целиком собранный номер журнала. Когда мы его планировали, хотели если и не расставить точки над i, то хотя бы попробовать прояснить природу современного международного положения (смело можно сказать кризиса). Уж очень все многослойно и запутано.

Получилось не очень. Точнее – удалось собрать мнения блестящих авторов, каждый из которых не скользит по поверхности, пересказывая очевидное, а стремится докопаться до сути. Благодаря им, сложность мира в XXI веке предстала во всей красе – ярко и полно. Но к целостной картине, четкой схеме движущих политику и экономику сил мы не приблизились. Вероятно, это и невозможно. Мы пребываем в той фазе развития глобального организма, когда уже практически любой специалист констатирует наличие проблем со здоровьем, многие способны составить грамотный анамнез – как пришли именно к такому состоянию, настоящие профессионалы готовы поставить диагноз, но вот методику лечения не рискует заявлять никто. (Обратились мы к самым разным людям – номер открывается большим опросом экспертов и ученых со всего мира, и этот опрос будет продолжаться.)

Я не случайно начал с заведомо утрированных вопросов. Мы наблюдаем удивительное сочетание будущего, которое уже наступило, хотя не все еще это заметили, и прошлого, которое никуда не ушло, несмотря на то, что многие уверены в необратимости развития. Фантастически продвинутые технологии и все более архаичное сознание переплетаются неразрывно, создавая гремучую смесь.

И вот живая легенда науки о международных отношениях Генри Киссинджер берется в свои 95 лет изучать искусственный интеллект – что это значит для мировой системы. И тревожится, что технология, ориентированная исключительно на рациональность, лишит человечество достижений, мучительно вырабатывавшихся столетиями, – моральных и этических ограничителей. Уолтер Рассел Мид, выдающийся специалист по истории политических идей, настроен оптимистично. Технологии несут опасности, но прежде всего возможности, так было всегда, так будет и впредь. Не паниковать предлагает и Игорь Иванов, конечно, не отрицая серьезный вызов, который бросает технологическое развитие.

Войне, в которой рывок к социально-политическому прогрессу сопровождался небывалыми зверствами и бедствиями, исполнилось 400 лет. Интерес к Тридцатилетней войне, а о ней много пишут в этом году, связан с параллелями, которые можно усмотреть между нынешним положением на планете и той серией конфликтов в Европе. Герфрид Мюнклер, ведущий немецкий историк, и Паскаль Додэн, сотрудник международной гуманитарной организации, каждый со своей стороны подчеркивает риски возвращения наименее цивилизованных форм конфликта, размывания правил их ведения. Тимофей Бордачёв помещает Тридцатилетнюю войну в контекст многовекового подъема Запада к мировому господству, отмечая вероятное окончание этого периода. А Майкл Кофман концентрируется на том, какими станут «большие войны» в следующие десятилетия. Риск мировой войны, как мы их знали из прошлого, к счастью низок, но потенциал противоречий крупных держав никак не меньше, чем раньше.

Грэм Эллисон, тот, что постоянно напоминает об опасности «ловушки Фукидида» в отношениях США и Китая, развенчивает миф о либеральном мировом порядке. Как считается, последний обеспечивал спокойствие и процветание Запада после Второй мировой, и всех остальных – после холодной войны. Эллисон верит в старый добрый баланс сил, и именно его отсутствие видит в качестве причины нынешних неурядиц и угроз. Барри Позен указывает, что политика Трампа противоположна курсу его предшественников по многим параметрам, кроме одного – он тоже привержен идее американской гегемонии. Вопрос в том, какой вид гегемонии – либеральная (до Трампа) или нелиберальная (сейчас) окажется более устойчивым. Александр Крамаренко и Пётр Стегний в перспективы любого сорта гегемонии не верят – мир многополярен, а «геополитическая катастрофа» распада СССР была таковой и для Соединенных Штатов, которые так и не смогли перестроиться на новые реалии.

Иван Сафранчук сетует, что за весь период после Советского Союза Россия и Запад не освоили конструктивного, но при этом реалистичного взаимодействия, а сейчас это даже и не стоит на повестке дня. А Го Сяоли заверяет, что России и без Запада есть на кого положиться – и всегда будет.

Ну и, конечно, невозможно было обойти экономическую составляющую. Адам Позен предостерегает от протекционистского задора нынешней администрации Белого дома, который грозит разрушить основы отношений Америки со всем миром. А вот Александр Лосев объясняет, почему «трампономика», как бы ее ни оценивать, вполне закономерная попытка Вашингтона уйти от исчерпавшей себя модели «лидерства» в пользу более эгоистичного подхода. Кстати, блестящее определение курсу Трампа в международных делах дал недавно в одном из выступлений наш постоянный автор Чез Фриман: «Троглономика – бабуиноподобная форма меркантилизма, стремящаяся свести все исключительно к двусторонним балансам». На самом деле – точно схватывает суть. Ну а мы продолжим искать правильные объяснения тому, что творится вокруг нас, в следующих номерах.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 10 июля 2018 > № 2714090 Федор Лукьянов

Эдуард Малаян: Россия готова строить авиационные заводы в Мексике

В Мексике меняется российский посол. Вместо Эдуарда Малаяна главой дипломатического представительства РФ в Мехико назначен Виктор Коронелли, ранее возглавлявший дипмиссию России в Аргентине. За день до своего отъезда в Москву Малаян рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Мехико Дмитрию Знаменскому о своем видении перспектив мексиканско-российских отношений после президентских выборов в этой латиноамериканской стране, о возможных контрактах по поставкам российской военной техники, а также о том, почему не удается договориться о безвизовых поездках в Мексику и при чем здесь северный сосед — США.

— Хотел бы попросить вас, оглянувшись на эти пять с половиной лет, подвести итоги. Что вам удалось, что вы считаете своей победой и были ли проблемы, которые до сих пор не удалось решить и которые вы хотели бы видеть решенными в будущем?

— Это, наверное, слишком пафосно и торжественно так говорить — про дипломатические победы. Самое главное заключается в том, что пришлось работать в довольно непростых геополитических условиях, когда предпринимались многочисленные попытки обвинить нашу страну в том или ином действии, в период санкций, когда давление США и союзников на наше государство шло опосредованно через третьи страны, тем более через такую страну, как Мексика, которая является ближайшим соседом США. Просто хочу напомнить, что когда сюда прилетел бывший госсекретарь США Рекс Тиллерсон, первым делом, что он заявил в аэропорту, — бойтесь Россию, Россия будет вмешиваться в ваш предвыборный процесс. И на его пресс-конференции этот тезис еще раз активно звучал. Но мексиканские партнеры его не подхватили, глава МИД Луис Видегарай вообще это не комментировал и обошел этот вопрос.

За все это время удалось не только сохранить тот уровень отношений, который у нас с мексиканцами есть, но и придать ему определенную стабильность. Более того, особенно в последний год мы наблюдаем тенденцию к более активному и плодотворному диалогу между двумя странами. Во-первых, впервые за много лет был визит министра иностранных дел в нашу страну — в ноябре 2017 года. В сентябре прошлого года произошла встреча президентов двух стран на полях саммита БРИКС в Китае. До этого они встречались во время саммита "Группы двадцати", других международных мероприятий, но чтобы была такая целенаправленная встреча, с обсуждением повестки дня двусторонних отношений, это впервые.

Весьма активно развивались отношения по линии основных законодательных органов — Госдумы, Совета Федерации, палаты депутатов и сената. Развивались и межрегиональные связи. В апреле 2018 года прошли полномасштабные "Дни Москвы" в Мехико, совпавшие с проведением большой международной "Ярмарки дружественных культур". В 2017 году осенью был визит министра промышленности и торговли Дениса Мантурова, в ходе которого он встречался с президентом и ведущими министрами Мексики. В целом, мне кажется, удалось придать определенный ритм, скорость нашим отношениям во всех сферах.

— Какие проекты вы можете выделить из уже имеющихся и какие видите в будущем?

— Прежде всего два самых основных проекта. При мне начались поставки самолетов SSJ-100 для авиакомпании Interjet, и при мне начало свою деятельность представительство российского "Лукойла".

Буду откровенен: по поставкам авиационной техники у нас могли быть более весомые заделы, прежде всего с возможной поставкой как гражданских, так и военных вертолетов, к которым мексиканские официальные лица проявляют большой интерес, но в силу ряда причин — сначала не было должного финансирования, сейчас предстоит смена администрации — этого не произошло.

По самолетам тоже не все просто. Есть проблемы с послепродажным обслуживанием, но здесь проблема, скорее, заключается не в России и российских поставщиках. Дело в том, что этот проект SSJ-100 — интернациональный, в нем участвуют Франция и Италия. Если были проблемы со своевременными поставками, это было связано с тем, что самолеты проходят определенную доработку по дизайну и внутреннему оформлению в Италии. А сейчас основные проблемы пошли с моторами, которые производятся известной французской корпорацией Safran. Естественно, в этой ситуации нам непросто, но вот буквально две недели назад были переговоры во Франции, на следующей неделе предстоят очередные переговоры в Италии. Будем надеяться, что компромиссное решение будет найдено.

Я должен еще признать, что не все удалось сделать, что хотелось бы. Прежде всего не удалось — и тут нет вины посольства — добиться договоренности с мексиканцами о подписании соглашения о безвизовых поездках. Мексика, увы, остается одной из последних стран во всей Латинской Америке, с которой у нас нет такой договоренности.

Несколько лет назад мексиканцы, будучи заинтересованным в увеличении числа российских туристов на своих курортах, значительно упростили процесс получения нами мексиканских виз. Фактически нужно только заполнить анкету по интернету, распечатать ее и предъявить по прибытию в Мексику. Но это касается только туристов, не распространяется на деловых людей, двукратные поездки. Поэтому достижение этой договоренности — важное дело.

Я подключил к решению данной проблемы все свои контакты, на всех встречах говорил о преимуществах такой договоренности для мексиканцев. Но надо понимать, что они в данном вопросе действуют далеко не по своей воле и тут сказывается фактор северного соседа. Мексиканцы при принятии данного решения должны оглядываться на США, это играет главную роль при решении этого вопроса.

Вторая проблема — не удалось провести межправительственную комиссию по экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Мы были готовы к этому, но проблема в том, что в Мексике данной комиссией занимается министерство экономики, как и у нас. А все остальные комиссии в руках МИД. Формальная договоренность заключается в том, что мексиканцы готовятся провести ее во второй половине 2018 года, но возникает вопрос, как они могут это сделать, потому что очевидно, что достигнутые договоренности и подписанные соглашения будут требовать одобрения следующей администрации. Тут возникает вопрос о целесообразности проведения ее заседания в этой конкретный период.

В последние годы мы замечаем увеличение интереса со стороны как российских, так и мексиканских деловых кругов к развитию взаимодействия. Этому способствуют и объективные факторы, в частности, пересмотр США соглашения о Североамериканской зоне свободной торговли НАФТА, действующего с 1994 года. Это важные для Мексики соглашения, потому что США являются основным торгово-экономическим партнером Мексики с объемом торговли свыше 500 миллиардов долларов ежегодно.

У нас тенденция к росту в торговле наблюдается на протяжении нескольких лет, хотя я не смогу сейчас сказать, на какие точно показатели мы выйдет по итогам этого года. Причем мы выделяемся этим ростом на фоне торговли со всеми другими странами Латинской Америки. Максимальная цифра у нас была 2,4 миллиарда долларов, это не так много, потенциал намного больше. Слава богу, больше стало заинтересованности и информированности.

Раньше считалось, что возможности у нас в Мексике небольшие, потому что здесь основные позиции занимают международные корпорации, в первую очередь со штаб-квартирами в США. Но я хотел бы напомнить, что Мексика — довольно развитая страна, она занимает 12-14 место по объему ВВП в мире, является членом "Группы двадцати", а по многим вопросам международной повестки дня наши позиции довольно близки. Это касается реформы мировой финансовой системы, необходимых изменений в деятельности МВФ, справедливых условий торговли, доступа к рынкам, деятельности ВТО.

— Если позволите, хотел бы вернуться немного назад, к вопросу о сотрудничестве в авиастроении. Нет ли какого-то конкретного продвижения в связи с интересом мексиканцев к самолету МС-21?

— Интерес был заявлен нашими основными партнерами — компанией Interjet, которая по существующему контракту должна эксплуатировать 30 бортов SSJ-100, она сделала еще заявку на 10 самолетов и заявила о такой возможности (интереса к МС-21 — ред.). Но пока он и у нас не летает. Все будет зависеть от того, насколько успешно мы решим проблемы с Interjet, но перспектива в целом остается.

И самое главное, к сожалению, немного зависли вопросы, связанные с нашими интересами в авиационной и вертолетной промышленности здесь, в Мексике. Во время визита Мантурова было четко заявлено о нашей готовности построить здесь заводы, предприятия по производству авиационной и вертолетной техники. Мы были готовы передать не только оборудование, но и технологии. Это довольно редкий момент, чем обычно другие страны не делятся, мексиканцам было это любопытно, но все остановилось, потому что не было продолжения контактов на высоком уровне. Были надежды на МПК, но пока все зависло.

О такой готовности было заявлено во время бесед нашего министра Мантурова с президентом Мексики и министрами. Это была конкретная идея, которую договорились обсудить в дальнейшем, но, к сожалению, развития она пока не получила, однако я думаю, что мы неизбежно к этому придем, так как Латинская Америка проявляет живой интерес (к российской технике — ред.).

— В свете сказанного по поставкам военной техники у нас пока тоже никакого нового контракта не ожидается?

— У нас идут поставки по ранее подписанным договоренностям, производится ремонт ранее поставленной техники. Но новое сотрудничество ограничено с учетом того, что в последние годы финансовые возможности мексиканцев существенно уменьшились из-за падения цены нефти, проблем с бюджетом, изменения курса песо, а также изменений, связанных с избирательным циклом.

— Мексика фактически с 1 декабря сменит свой курс после прихода к власти Андреса Мануэля Лопеса Обрадора. Как вы считаете, с учетом победы кандидата от левых сил, как будут развиваться отношения Мексики с Россией и в целом как Мексика будет позиционировать себя на международной арене?

— Прежде всего я хочу подчеркнуть, что Лопес Обрадор заявил о преемственности и о том, что первое время никаких визитов за границу он совершать не будет, так как выданный ему населением мандат был определен решением проблем коррупции и безопасности в этой стране. Основное внимание будет уделено именно этому.

Во-вторых, говоря прагматически, надо подчеркнуть, что соседей не меняют. Хочет он или не хочет, по-прежнему главным торгово-экономическим и политическим партнером для Мексики останутся США. Не случайно, что президент Дональд Трамп позвонил буквально на следующий день (после выборов — ред.) Лопесу Обрадору, а тот заявил, что ждет Трампа и премьер-министра Канады Джастина Трюдо на своей инаугурации в декабре.

Госсекретарь США Майк Помпео прилетает в Мехико на следующей неделе. Помимо встреч с действующей администрацией, пройдет его встреча с избранным президентом. Поэтому я не вижу каких-то резких изменений во внешнеполитическом и внутриэкономическом курсе Мексики, кроме как большее внимание решению проблем бедности, борьбе с коррупцией, обеспечению безопасности.

Что касается внешнеполитического курса, нужно прямо признать, что некоторые темы отнюдь не связаны с тем, что по целому ряду позиций взгляды Мексики совпадают с западными и Вашингтоном. Это касается определенного радикализма в решении вопросов разоружения, в частности, ядерного, наркопроблемы, где представители определенных групп выступают наряду с другими латиноамериканскими странами за определенную либерализацию торговли наркосодержащими препаратами. Я недавно говорил с бывшим министром общественной безопасности Мексики, которого тут называют "царем" борьбы с наркотиками, Мануэлем Мондрагоном-и-Кальбом, который считает, что такой шаг был бы не бесполезным для общества. Речь, конечно, шла о легких наркотиках, а не о кокаине.

— По вашему мнению, в некоем обозримом будущем, скажем, в течение года, не стоит ждать каких-то взаимных визитов руководства России и Мексики на высшем уровне?

— Я бы не был столь категоричным. Но вы знаете, что предстоит поездка нашего президента в Аргентину в ноябре этого года для участия в саммите "Большой двадцатки". Для визитов на высшем уровне необходимо содержание, насыщенная повестка дня не только для обмена мнениями по международным вопросам, но и в двустороннем плане. Если реально смотреть на ближайшие несколько месяцев, это немножко нереально. Хотя у нас в заделе есть определенные важные соглашения. Это касается соглашения в области космоса, которое практически готово, но не подписано, это касается соглашения о признании ученых степеней и дипломов, соглашения об учреждении культурных центров, которое тоже готово, взаимодействия между генеральными прокуратурами наших стран и министерствами юстиции. Эти документы практически готовы, но требуют своего финального подписания. Соглашение о воздушном сообщении находится в менее продвинутой стадии.

По космосу, я надеюсь, мы все-таки подпишем соглашение до окончания этого года, может быть, и не на уровне президентов или глав МИД, хотя ничего не исключается. Думаю, очередной контакт наших министров будет в Нью-Йорке в сентябре на полях очередной сессии Генассамблеи ООН.

Конечно, во внешней политике Мексики появятся новые нюансы. Это касается более тесного взаимодействия со странами Латинской и Центральной Америки, Мексика при принятии решений по важным международным проблемам будет руководствоваться четкими интересами своей страны прежде всего. Но что нас с Мексикой сближает, так это то, что мы выступаем за новый мировой порядок, многополярность, верховенство международного права, укрепление институтов ООН. В деталях у нас есть разногласия, но в целом есть необходимая платформа и база, на которой будут развиваться наши отношения и которую я оставляю своему преемнику для работы в будущем.

— Изменится ли позиция Мексики по Венесуэле?

— Несмотря на то, что Мексика придерживается довольно жесткой линии в отношении Венесуэлы, тем не менее она далеко не в восторге от идеи о возможном военном вмешательстве. Страны Латинской Америки, особенно входящие в "Группу Лимы", отрицательно отреагировали на такую идею. Думаю, что, скорее, Мексикой будут предприняты шаги по призывам к венесуэльскому руководству активизировать диалог с оппозицией, работать с ней в рамках действующей конституции. Будем с интересом следить за возможной эволюцией в политике Мексики не только в отношении Венесуэлы, но и в целом на международной арене. Хотя предполагаю, что особо резких изменений ожидать не стоит.

— Возможное намерение господина Обрадора пересмотреть результаты энергореформы не представляет ли опасности для российских компаний?

— Это вопрос, который мне задают наши компании. Я думаю, что нет. Во-первых, начнем с того, что многие предвыборные заявления расходятся с реалиями, когда ты уже находишься у руля власти. Энергетическая реформа — и это признавали и признают — давно назрела и необходима. Идти на пересмотр принятых решений, думаю, будущая администрация себе не позволит. Это касается самого главного на данный момент сектора экономики страны, какие-то резкие изменения в данном плане не в интересах Мексики. Мексике удалось убедить иностранных партнеров в возможности успешного участия в деятельности на мексиканском рынке. Поэтому какие-то шаги, направленные на то, чтобы ограничить контракты, маловероятны. Могут быть приняты меры по усилению контроля, проверок чистоты сделок — именно в этом ключе будет идти работа, но не в плане коренного пересмотра имеющихся договоренностей. Поэтому нашим нефтяникам и, возможно, газовикам здесь ничего не грозит.

Россия. Мексика > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 июля 2018 > № 2699998 Эдуард Малаян

Интервью Посла, Постоянного представителя России при ОЗХО А.В.Шульгина российскому изданию "Известия", опубликованное 9 июля 2018 года

Вопрос: На прошлой неделе появилась информация об отравлении двух людей в британском городе Эймсбери, которое в Великобритании связали с «делом Скрипалей». Как вы можете прокомментировать эту ситуацию?

Ответ: Сейчас у нас есть только общая информация: в МВД Великобритании заявили, что два человека в Эймсбери отравились нервно-паралитическим веществом, которое британцы именуют «Новичком». Комментировать что-либо пока преждевременно, поскольку поступают противоречивые сведения — в частности, от британской полиции. Глава МВД Саджид Джавид, выступая в парламенте, упомянул в связи с этим случаем мартовское происшествие в Солсбери и опять голословно обвинил Россию. По его словам, другой правдоподобной версии, кроме как причастность Москвы, не существует. Мы слышали это много раз. Теперь пусть британцы сами разбираются с этим, раз уж они отвергли нашу помощь.

После инцидента в Солсбери мы, исходя из статьи 9 Конвенции о запрещении химического оружия (КЗХО), посвященной консультациям, сотрудничеству и выяснению фактов, предложили Великобритании безотлагательно начать двусторонние консультации. В конвенции прописан весь алгоритм действий на случай, если возникают подобные подозрения. Наши партнеры от этого отказались и вместо консультаций запросили экспертизу технического секретариата (орган ОЗХО, подотчетный конференции государств-участников и исполнительному совету и участвующий в практической работе по реализации целей конвенции. — «Известия»). Обычно такие экспертизы проводят в помощь странам, у которых нет технических возможностей и необходимых экспертов для расследования. Поэтому в отношении Великобритании она носила условный характер. Фактически техсекретариат оказался вовлечен в национальное британское расследование. В итоге была определена химическая формула отравляющего вещества. Однако в докладе ничего не говорилось о его происхождении — в частности, о том, что оно, как утверждали британцы, родом из России.

В ситуации с Эймсбери настораживает еще одно обстоятельство: подобные истории в последнее время возникают накануне важных мероприятий. Сейчас грядут финальная стадия ЧМ-2018 и саммит России и США в Хельсинки. Трудно отделаться от мысли, что всё это было спланировано и преднамеренно вброшено для взвинчивания международной ситуации и нанесения ущерба авторитету России и ее отношениям с другими странами.

Вопрос: Насколько известно, Великобритания уведомила ОЗХО об инциденте в Эймсбери. Планируется ли какое-нибудь экстренное заседание организации по этой теме?

Ответ: В некоторых СМИ прошла информация о том, что англичане направили соответствующую ноту в технический секретариат. Насколько мы знаем, никакой ноты не было — была лишь устно озвученная общая информация, которая не выходила за рамки того, что оглашают сейчас официальные британские лица.

Вопрос: Россия будет требовать от британских властей доказательств, подкрепляющих их слова?

Ответ: Безусловно. Мы ведь с самого начала предложили спокойно разобраться в произошедшем. Россия обратилась к Великобритании: «Предъявите нам факты. Если не хотите напрямую, передайте через технический секретариат, а мы в течение короткого времени — не позднее, чем 10 дней, как того требует конвенция, — откликнемся и дадим свои ответы. Если вас эти ответы не удовлетворят, можем совместными усилиями сформировать экспертную группу. Не устроит вас и это — проведем специальную сессию исполнительного совета». Однако все наши предложения британцы высокомерно отвергли.

Как я уже сказал, их логика проста: нет более правдоподобных версий об отравлении Сергея и Юлии Скрипалей, чем причастность России. Британцев не обременяет мысль, что надо предъявить какие-либо доказательства — они просто предлагают поверить им на слово. Но почему мы должны верить на слово нашим британским партнерам? Ведь в недавнем историческом прошлом были прецеденты их бездоказательных утверждений. К примеру, специальное расследование показало, что бывший премьер-министр Британии Тони Блэр ввел общественность в заблуждение по поводу неизбежной угрозы, исходящей от Ирака в связи с наличием у него оружия массового поражения. Такого оружия в стране не оказалось, но иракская авантюра, в которую Блэр втянул Великобританию, закончилась военным вторжением и разрушением государства. Бывший премьер впоследствии извинился перед родственниками погибших британских военнослужащих, но почему-то забыл попросить прощения у родственников погибших иракцев.

К сожалению, в ОЗХО мы сталкиваемся с такой же извращенной логикой, которую британцы насаждают среди своих партнеров. Приведу вам пример. На специальной сессии исполнительного совета по инциденту в Солсбери все союзники зачитывали по бумажке стандартные заявления, в которых звучала одна и та же мысль о том, что Россия должна сотрудничать с Великобританией. Я это слушал, потом взял слово и сказал, что мы не просто готовы, но заинтересованы безотлагательно начать сотрудничество с британской стороной в пределах правового поля КЗХО. После меня вновь выступали представители Евросоюза, в том числе и его новые члены, и повторяли заученную фразу: «Россия должна сотрудничать с Великобританией». Складывается впечатление, что нас совсем не слышат.

Вопрос: Почему Великобритания так настойчиво добивалась расширения мандата ОЗХО?

Ответ: Для начала скажу, что этого решения добивалась не только Великобритания. За инициативой о расширении полномочий ОЗХО стояли также американцы и французы. Именно эта тройка государств, совершившая в апреле 2018 года акт военной агрессии против Сирии, пыталась в свое время продлить мандат совместного механизма ОЗХО–ООН для расследования (СМР) применения химоружия на сирийской территории. Эта структура оказалась удобным инструментом для штамповки решений о причастности к атакам правительственных войск САР. Все «доказательства» предоставляли псевдогуманитарные НПО — пресловутые «Белые каски» (неправительственная организация, финансово поддерживаемая Великобританией, Германией, Данией, Катаром, Нидерландами, США и Японией. — «Известия») или расквартированная в Лондоне «Сирийская обсерватория по правам человека». При этом сами специалисты СМР никогда на место происшествий не выезжали и всегда вели расследования дистанционно, нарушая нормы и правила КЗХО.

Столкнувшись в Совбезе ООН с нашим неприятием продления мандата прежнего СМР и «убив» предложенный нами новый мандат, предполагающий работу механизма по высоким стандартам конвенции, США, Великобритания и Франция решили создать нечто подобное на площадке ОЗХО в Гааге. Тогда они заявляли, что, в отличие от Нью-Йорка, в Гааге у России нет права вето и она не сможет блокировать нужные Западу решения. Ими было предложено создать механизм определения ответственности или, говоря иначе, атрибуции. К сожалению, гендиректор техсекретариата Ахмет Узюмджю поддержал эту позицию.

Чтобы продавить свою идею, наши оппоненты задействовали мощные механизмы политико-дипломатического воздействия. Мы знаем о фактах прямого шантажа наших ближайших союзников. В Гаагу в массовом порядке завезли представителей малых островных государств Карибского региона и Тихого океана, никогда не отличавшихся особой активностью в ОЗХО — они дружно проголосовали за американо-британский проект. Говорят, что им оплатили проезд и проживание в гостинице.

Вопрос: Понятно, почему подобный проект продвигали США и Великобритания — отношения России с этими странами сейчас очень напряженные. Но почему эту инициативу так активно продвигала Франция, с которой Москва взаимодействует на довольно хорошем уровне?

Ответ: Я склоняюсь к тому, что Франция наравне с США и Великобританией продвигает в Гааге повестку дня, так или иначе направленную на свержение законных сирийских властей и, в частности, президента Башара Асада. В апреле этого года они, не дожидаясь расследования химатаки, якобы произошедшей в городе Дума, нанесли по Сирии ракетный удар. Причем это было сделано вызывающе, накануне прибытия в Дамаск специалистов ОЗХО. Генеральный директор организации официально предупредил, что 14 апреля в Сирию приедут эксперты. В итоге в ночь с 13 на 14 апреля американцы, французы и британцы нанесли удар. Еще чуть-чуть, и они накрыли бы своими ракетами миссию ОЗХО.

С учетом вышесказанного становится понятной активная вовлеченность наших французских коллег в реализацию англо-американских планов по созданию атрибутивных функций в ОЗХО.

Вопрос: Можно сказать, что наделение ОЗХО прокурорскими функциями является попыткой создать альтернативу Совету Безопасности ООН?

Ответ: Вы правильно заметили, здесь есть признаки посягательства на полномочия Совета Безопасности. Решение, которое англичане и французы продавили на спецсессии Конференции государств-участников (КГУ) 27 июня, является прямым вмешательством в полномочия Совбеза. Единственный международный орган, помимо международных судов, имеющий компетенцию принимать принудительные меры в отношении государств, — это Совет Безопасности ООН. Принятие подобного рода мер организацией, которая не наделена таким правом, является неправомерным вмешательством во внутренние дела суверенных государств.

Продвигаемая в ОЗХО атрибуция (или определение ответственности) имеет две составляющие: выявление виновных и их наказание. Запад начинает манипулировать международным правом, заявляя, что определение виновных в ОЗХО — сугубо техническая функция, а привлечение к ответственности будет происходить в других инстанциях. Но поразительно: говоря о других механизмах, они никак не упомянули Совет Безопасности.

Поэтому у нас есть все основания говорить, что происходящее в ОЗХО является полнейшим надругательством над нормами международного права и попыткой умалить роль всей международно-правовой системы, сложившейся после Второй мировой войны с центральной ролью в ней ООН.

Вопрос: Какие виды наказания подразумевает новый расширенный мандат ОЗХО?

Ответ: Пока сложно говорить о конкретных мерах. Речь на данном этапе идет о том, чтобы наделить технический секретариат возможностью определять исполнителей, организаторов и спонсоров применения химического оружия с последующей передачей этих материалов в какие-либо другие инстанции. Фактически дело ведется к тому, чтобы сделать из ОЗХО структуру, которая бы «указывала пальцем» на тех, кого подскажут суфлеры из западной группы.

Поверьте, многие делегации в организации реально озабочены такой перспективой. Сегодня «пальцем ткнут» в Сирию, а завтра это может быть любая другая страна. Фактически отрабатывается технология вмешательства во внутренние дела других государств.

Вопрос: Вы сказали, что целый ряд стран выражают озабоченность таким положением вещей. Тем не менее, получается, что консенсусом решение всё-таки принято…

Ответ: Никакого консенсуса не было. Заранее было известно, что большая группа государств не приемлет это решение. Хочу вам напомнить результаты голосования: 82 страны высказались за британский проект, 24 — против, 26 воздержались и 4 не приняли участия в голосовании. Получается, что решение было принято меньшинством голосов. При 193 участниках ОЗХО 111 стран фактически не поддержали решение о расширении полномочий.

Британский проект прошел благодаря, мягко скажем, странной процедурной формулировке: «Решения на КГУ по вопросам существа принимается двумя третями голосов от количества делегаций, находящихся в зале и реально голосующих. Голоса воздержавшихся в расчет не принимаются». Если бы считались голоса воздержавшихся, то британцы не набрали бы необходимые две трети.

Многие делегации задаются вопросом, как такое могло вообще произойти, и говорят, что необходимо срочно добиться изменения правил процедуры проведения конференций.

Сейчас мы наблюдаем безудержную политизацию ОЗХО. Наши британские партнеры не раз упрекали нас в том, что мы занимаемся политизацией работы организации. Но на деле политизируют ее работу именно они: так, в британском позиционном документе, который распространялся накануне июньской спецсессии КГУ, содержался призыв ко всем участникам выдать генеральному директору техсекретариата политический мандат на продвижение атрибуции в ОЗХО.

Вопрос: Россия и Китай выдвигали свой проект, но он был отозван. Почему?

Ответ: Наш проект был направлен на совершенствование методов работы различных полевых миссий ОЗХО, в первую очередь — миссии по установлению фактов возможного применения химического оружия в Сирии. Сейчас эта миссия работает с нарушением регламента, установленного техническим секретариатом. Грубо нарушаются правила сбора и сохранения вещественных доказательств, отбора проб и направления их в соответствующие лаборатории для анализа.

К сожалению, до нашего предложения дело на конференции не дошло. После того как было принято решение британцев, голосование по нашему проекту становилось бессмысленным. Думаю, пока это — отложенная партия в шахматы. Мы к этому делу обязательно вернемся.

Вопрос: Какие последствия просчитывает Россия в контексте расширения мандата ОЗХО и событий в Солсбери и Эймсбери?

Ответ: Мы считаем решение 27 июня в Гааге нелегитимным. Обязательства по конвенции четко прописаны в ее статье 1: «Каждое государство обязуется не разрабатывать, не производить, не приобретать, не накапливать, не сохранять, не передавать химическое оружие и никогда его не применять, а также уничтожить имеющийся у себя химический арсенал». Когда Россия вступала в конвенцию, мы приняли на себя все эти обязательства и неустанно их выполняли. В прошлом году мы уничтожили последние запасы большого химарсенала, который Россия унаследовала от Советского Союза. США, у которых еще осталось химическое оружие, свое обязательство по его уничтожению не выполнили до сих пор, сославшись на то, что им не хватает средств и технологий довести начатое до конца.

В КЗХО нет ни слова о выявлении виновных. Ни мы, ни другие государства не подписывались под обязательством участвовать в какой-либо квазипрокурорской или квазиполицейской деятельности.

Хочу подчеркнуть, что решение о расширении мандата — пока рамочное, и какие-либо конкретные предложения по созданию атрибуции в ОЗХО генеральный директор должен представить к следующей сессии КГУ в ноябре 2018 года.

Мы в любом случае будем твердо исходить в последующих действиях из неприятия атрибутивного механизма в Гааге.

Вопрос: Россия рассматривает вероятность выхода из организации?

Ответ: Давайте пока не будем заглядывать так далеко за горизонт. Мы сейчас обдумаем результаты прошедшей спецсессии КГУ, посмотрим, как будут развиваться события, какие будут предложения на этот счет. Наше решение будет выверенным, сбалансированным и при обязательном учете российских национальных интересов.

Вопрос: Каковы ваши ожидания от грядущей сессии исполнительного совета?

Ответ: Это будет регулярная сессия, в ходе которой предстоит рассмотреть традиционные вопросы повестки дня. Пока нет информации о том, что начнется обсуждение выполнения решения о расширении мандата организации.

Надо иметь в виду, что через две недели в ОЗХО произойдет смена караула: пост генерального директора техсекретариата оставляет господин Ахмет Узюмджю, ему на смену придет испанец Фернандо Ариас. Имплементацией решения КГУ будет заниматься уже совсем другая команда.

Мы воспользуемся грядущей сессией исполсовета не только для того, чтобы повторно заявить о своем несогласии с решением КГУ, но и чтобы высказать свои соображения относительно того, что происходит в ОЗХО в целом. Могу сказать, что Россия сделает всё от нее зависящее, чтобы некогда успешная организация смогла вернуться к полноценной работе на основе консенсуса и при взаимном уважении сторон к интересам друг друга.

Россия. Великобритания > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 9 июля 2018 > № 2763037 Александр Шульгин

Рустам Танкаев: Освоение Восточной Арктики по сложности похоже на заселение Марса.

Освоение территорий Восточной Арктики сопряжено с невероятными трудностями, но открытия, которые там могут быть сделаны, того стоят.

Россия, пожалуй, одна из немногих стран на земле, у которой остались огромные незаселенные территории – Восточная Сибирь и побережье Восточной Арктики. Их освоение сопряжено с невероятными трудностями, но открытия, которые там могут быть сделаны, того стоят. Нефтегазовая отрасль, как правило, является первопроходцем на этой территории. Однако в последнее время Восточная Арктика привлекает внимание далеко не только российского крупного бизнеса, поэтому нашей стране надо поторопиться. Если за освоение данных территорий не возьмется Россия, это захотят сделать другие государства. Все прекрасно понимают, что эти земли являются огромным ресурсом, способным вывести любую страну на новый технический и промышленный уровень. О том, зачем России осваивать восточное арктическое побережье и как это делать, «НиК» расспросил у генерального директора ЗАО «ИнфоТЭК-Терминал» Рустама Танкаева.

«НиК»: Многие общественные организации, особенно экологические, заявляют, что России не нужно осваивать Арктику – это дорого и опасно для экологии. После неудачного бурения ЛУКОЙЛа на побережье Восточного Таймыра можно предугадать, что подобные мнения будут звучать еще чаще. Как вы считаете, насколько необходимо промышленное освоение Восточной Арктики?

– Общая площадь восточного побережья арктических морей России составляет около 3 млн км2. На этой территории проживают 2 тыс. человек, 90% из них – население поселка Хатанга. Остальные 200 человек живут преимущественно в двух поселках по добыче алмазов компании «Алроса». Вся остальная территория не заселена. Задача по ее освоению по организационному и финансовому уровню близка к задаче освоения Марса! Риски очень велики, придется вкладывать большие деньги, а результат не гарантирован. Я десять лет занимался изучением нефтегазоносности восточной части российской Арктики, и моя точка зрения отличается от мнения других специалистов, занимающихся планированием геологоразведочных работ в этом регионе. В частности, в вопросе прогнозирования. Один из таких факторов – это прогнозирование нефтегазоносности Восточного Таймыра, Хатангского залива и прилегающих областей.

Хатангский залив – это разлом. В пермском периоде произошло главное накопление углеводородного сырья. В триасовое время часть территорий, которая называется Восточным Таймыром, стала отплывать по магме от основного массива Восточной Сибири. В результате образовались множественные разломы, из которых вытекала лава. Вся территория разлома и прилегающие к нему районы являются зоной траппового магматизма. За счет этого пермские отложения были перекрыты лавовыми полями, нефтеносные отложения подверглись метаморфизму. На бытовом уровне можно сказать, что они пропеклись, а нефтеносные породы оказались плохо проницаемыми. Нефть осталась, но в ряде случаев она трансформировалась под действием высокой температуры в более тяжелые фракции, определенное ее количество осталось без изменений. Однако пропали полностью связанные между собой поровые каналы, поэтому добывать нефть в этом регионе стало очень сложно.

Подобные месторождения чем-то похожи на так называемую сланцевую нефть (нефть низкопроницаемых коллекторов), у месторождений которой высокая поверхность раздела между минеральным скелетом и углеводородным сырьем.

Поэтому методы освоения месторождений Восточного Таймыра должны быть близки к тем, что применяются на сланцевых месторождениях. Это должны быть горизонтальные скважины с большими зонами гидроразрыва пластов (ГРП).

Когда мы планировали геологоразведочные работы в этом районе, то учли, что в 40-е годы ХХ века были открыты шесть небольших нефтяных месторождений. Они давали притоки нефти, но незначительные. На двух из них шла даже промышленная разработка. Нефтяники, занимавшиеся добычей, столкнулись с тем, что нефть шла очень тяжело и неравномерно: скважина работала как гейзер, который периодически затухает, а потом вновь начинает фонтанировать. Связано это с особенной структурой порового пространства, вызванной трапповым магматизмом.

За все время на этих месторождениях было добыто около 2 тыс. тонн сырья. Добывали там нефть для нужд местных поселков, которые во время войны снабжали СССР солью – в этом районе находится огромное соляное месторождение, которое обеспечивало пищевой солью треть потребностей всего СССР.

Тем не менее признаки нефтеносности в этом районе стопроцентные. Нефть там есть. Проведена сейсморазведка, выявлены структуры, некоторые из которых посчитали наиболее перспективными.

ЛУКОЙЛ начал бурение на одной из таких структур, у которой наиболее распространенное название Журавлиная. При планировании работ даже было определено место, где удобно поставить порт для бункеровки судов и обслуживания Северного морского пути.

Я высказывал очень большие сомнения в целесообразности разбуривания Журавлиной площади и Центрально-Ольгинской. Наличие траппового магматизма делает очень сложной разработку месторождений, даже если они будут открыты. Это подтвердилось. Но бурить большие горизонтальные участки и проводить множественные ГРП, видимо, посчитали нецелесообразным. На Журавлиной, скорее всего, не попали в нужную точку и не вскрыли нефтеносные отложения, хотя они там точно есть.

«НиК»: Какие нефтегазовые месторождения региона стоит осваивать в первую очередь?

– Я бы рекомендовал обходить в этом регионе зону разлома и траппового магматизма. Чуть в стороне находится Оленекское месторождение природных битумов. В пермский период это было крупнейшее на земле нефтяное месторождение, но у него не оказалось покрышки, то есть нефть выходила на поверхность, причем в огромных объемах. По размеру это месторождение очень велико, его даже хорошо видно из космоса. Однако из-за того, что легкие фракции нефти испарялись, более тяжелые окислялись на воздухе, превращаясь в битум.

Оленекское месторождение изучали в период работы главного управления Севморпути с 1933 по 1953 год, тогда же был создан НИИ геологии Арктики. Там проводили в основном структурное бурение (скважины глубиной 15-20 метров), глубокого бурения практически не вели (были пробурены только две скважины глубиной около 800 метров). Из одной был поднят керн, насыщенный легкой нефтью. Оказалось, что эти слои битума, образовавшиеся в верхней части месторождения, послужили покрышкой для нижележащих слоев. Сколько там легкой нефти, сказать сложно. По одному уколу на территории, превышающей площадь Московской области, делать прогнозы невозможно.

Рядом с Оленекским месторождением битумов сейсморазведка выявила структуры, не поврежденные ни трапповым магматизмом, ни поверхностным испарением, – там следует ожидать серьезные запасы нефти. Но, повторюсь, у каждого геолога своя точка зрения. По тем немногим данным, которые есть, геологические ресурсы этих структур могут достигать 1 млрд тонн. Это месторождение уникальное.

В любом случае углеводородное сырье, которое там может быть обнаружено, должно стать основой для бункеровки судов по СМП.

Вся экономика этого региона и экономика нефтяных проектов построена не на экспорте нефти, а на обслуживании Северного морского пути, внутренних нужд населения и промышленности. Это очень перспективное направление, поскольку товарооборот по СМП очень быстро растет.

Кроме того, на этой территории сконцентрированы запасы меди и олова – кассетеритов. Там можно было бы организовать абсолютно независимое производство электродвигателей. Сейчас 90% этой модной техники производят в КНР, поэтому в данном проекте можно было бы дать существенную долю китайской стороне. Причем не обязательно CNPC, а китайским компаниям, уже производящим подобные двигатели.

В свое время, когда работало Главное управление Севморпути, оно замахнулось на освоение всего Арктического региона. Норильский узел был в программе первым, но таких узлов должно быть еще шесть. До каких-то месторождений дошли, например до алмазов. Следующим по плану должен был быть узел, производящий алмазный инструмент. Попигайская котловина – это след от удара древнего астероида. Там находится месторождение технических алмазов, они не представляют интереса для ювелирной промышленности, но для алмазного инструмента это идеальный материал. По оценкам геологов, в Попигайской котловине сконцентрировано 50% мировых запасов технических алмазов. Следующим после Попигайского мог стать Оленекский узел с его кассетеритами и, возможно, с большой нефтью, которая там есть.

Замечу, что Северная полярная шапка земли за последние 15 лет по площади уменьшилась в два раза! Судя по той динамике, которую мы сейчас имеем, к 2050 году Севморпуть сможет эксплуатироваться круглогодично, так как он вообще перестанет замерзать. Конечно, подобные предсказания достаточно спорны. Тем не менее СМП с каждым годом повышает свою привлекательность в качестве транспортной артерии.

«НиК»: Насколько необходимо промышленное освоение Таймыра?

– Освоение Таймыра очень перспективно, но на этом пути будет много ошибок и финансовых потерь. Эти потери являются трагедиями для каждого конкретного инвестора, в том числе и ЛУКОЙЛа. Однако для страны и развития нашей экономики они оборачиваются большим благом. Настанет день, когда ЛУКОЙЛ получит все назад – даже не благодаря разработке месторождений углеводородного сырья, а благодаря наличию базы в этом районе. То место, которое они выбрали для бурения скважины, очень удобно для создания порта. Эта защищенная бухта находится на трассе СМП. Сам процесс освоения этого региона для нашей страны необходим. Это национальная идея, которая движет Россией начиная с XVI века. С того момента, когда там было создано поселение Мангазея. Это наша история, которая совсем не закончена.

Напомню, что в Конституции зафиксирована площадь территории РФ и шельфа: на момент ее подписания она составляла 16,5 млн км2. В настоящее время, если мы возьмем рамки международных договоров, в том числе и по разграничению шельфа Баренцева и Охотского морей, общая площадь нашей территории составляет 22 млн км2. То есть за последнее десятилетие площадь российской территории увеличилась на 6,5 млн км2.

«НиК»: Какую инфраструктуру на полуострове необходимо построить в первую очередь?

– Западный Таймыр является частью Западно-Сибирской нефтегазоносной провинции. Эта часть полуострова осваивается очень быстро. В районе Ванкорского и других месторождений уже построены новые населенные пункты. Постепенно вводятся месторождения Ванкорской группы, открываются новые. Построены магистральные нефтепроводы, которые позволяют поставлять нефть этого региона через Самотлор по трубопроводной системе Восточная Сибирь – Тихий океан (ВСТО). Расстояния большие, транспортные затраты велики. Но есть и короткий путь – это Северный морской путь.

В России самый мощный ледокольный флот в мире, постоянно в строю находятся 6-7 атомных ледоколов. При этом есть нехватка инфраструктурных кораблей ледового класса – буксиров и танкеров.

Их количество постоянно растет, но все равно их пока недостаточно. Поэтому «Роснефть» развивает два научно-производственных комплекса – «Звезду» в районе Владивостока и «Росляково» под Мурманском, – которые должны в итоге создать новые технологические решения для эксплуатации Северного морского пути и разработки месторождений не только углеводородного сырья.

Заложены первые суда на «Звезде», они как раз рассчитаны на работу в районе Тикси, Диксона и других точек на СМП. Всего запланированы 22 точки. Какие-то из них всем известны (это города Мурманск и Архангельск), какие-то менее известны, другие же будут только построены. Не исключено, что место, которое ЛУКОЙЛ выбрал для своего поселка на побережье Восточного Таймыра, станет таким катализатором для роста нового поселения на трассе СМП. Уже сейчас товарооборот на Севморпути превысил все показатели советского времени, и в настоящий момент это рекорд. В 2018 году он будет превзойден, так как товарооборот превысит 8 млн тонн. Предполагается, что через 10 лет он должен дойти до 40 млн тонн, это немного для данной транспортной артерии.

Вообще, я считаю, что выход ЛУКОЙЛа в этот регион для самой компании был ошибкой. Освоение таких отдаленных и абсолютно необустроенных территорий – это в первую очередь задача государства. За это бралась «Роснефть» и правильно делала. Поскольку, будучи государственной компанией, свое возможное поражение на Восточном Таймыре «Роснефть» легко могла бы превратить в победу, тогда как ЛУКОЙЛ этого сделать не может.

Думаю, что и впредь освоение Арктического региона стоит планировать силами государственных компаний. Пока риски для частного бизнеса там слишком высоки. После провала ЛУКОЙЛа частников туда заманить будет очень сложно.

«НиК»: Экологические организации и Международная морская организация предлагают на законодательной основе разрешить работать в Арктике только судам, использующим в качестве топлива сжиженный газ (СПГ). Как Вы относитесь к этому?

– СПГ – это очень неудобное в использовании и совсем не экологически чистое топливо. Дело в том, что оно очень быстро испаряется. Судно, заправленное сжиженным газом, при незапланированной остановке рискует, стоя в порту, через полтора месяца оказаться вообще без топлива. Пропан-бутановая смесь в этом отношении удобнее, она не испаряется, поскольку при давлении в 6 атмосфер и комнатной температуре находится в жидком состоянии. Наиболее разумной альтернативой является использование дизельного топлива высокого экологического стандарта (например, Евро-5). Оно безопасно для окружающей среды, это не мазут. Дизельное топливо прекрасно растворяется в воде и разрушается бактериями, что, кстати, является головной болью при его хранении. С экологической точки зрения качественное дизельное топливо намного безопаснее метана.

Используя сжиженный метан, надо учитывать то, что большое его количество попадет в атмосферу. Казалось бы, ерунда, но если говорить о парниковом эффекте, из-за которого на планете стремительно меняется климат, то метан обеспечивает этот эффект в 4 раза интенсивнее, чем СО2.

Все сейчас борются с выбросами углекислого газа, забывая, что транспортировка СПГ из Кувейта или США в Европу куда вреднее с точки зрения парникового эффекта, чем выбросы углекислого газа, которые производит промышленность той или иной страны.

На сегодня наиболее экологически чистым судовым топливом может быть либо пропан-бутановая смесь, но ее производят в недостаточных количествах, либо дизельное топливо высокого качества. Не составляет труда организовать его производство на побережье Северного Ледовитого океана.

Я думаю, использование СПГ было бы трагической ошибкой. Мы и так видим стремительное таяние полярной шапки, способствовать этому процессу неправильно.

Можем получить такие результаты, о которых не думаем и которых не ждем. Например, массовую миграцию населения из Северо-Западной Европы в Россию.

«НиК»: Как вы оцениваете экологические риски при транспортировке углеводородного сырья по Северному морскому пути?

– Это неприятная проблема. Но я надеюсь, что компании соблюдают все экологические требования и давно прошли времена, когда танкеры мыли морской водой, сбрасывая ее потом непосредственно в акваторию порта. За подобные сбросы сейчас сажают в тюрьму. Но за танкерами с нефтью приходится серьезно следить. Тем более что на платформе «Приразломная» добывается самая низкокачественная нефть в России. Непонятно, почему так происходит, так как вся нефть нашего арктического побережья и шельфа по качеству одна из лучших в мире. Нефть с «Приразломной» берут только европейские НПЗ с индексом Нельсона 10+, то есть очень высокотехнологичные. Я знаю, что к проблеме качества нефти привлечено особое внимание «Газпром нефти». Думаю, что никаких аварий и загрязнений окружающей среды ожидать не стоит.

Что же касается перевозок, напомню, что в Западной Арктике нефти немного, есть переходный участок – это шельф Карского моря, где есть большая нефть, но преобладает все равно газ. Сохранится поток танкерных перевозок из Ненецкого автономного округа и порта Варандей, но маршруты поставок углеводородов из Арктики будут заканчиваться на уровне устья Оби. Если решат транспортировать ванкорскую нефть, то это будет устье Енисея. За ним никакая нефть точно не будет транспортироваться. Сырье Ванкора и прилегающих к нему месторождений может идти на обслуживание местной промышленности, если она будет развиваться.

Я считаю, что Арктическая зона должна быть в первую очередь ориентирована на производство высокотехнологической промышленной продукции.

Не все знают, что Норильский ГОК и весь комплекс норильских предприятий – это одна из крупнейших газодобывающих компаний в России. Весь газ, который они производят, сами и потребляют. Вывозят же совсем другую продукцию, которую можно транспортировать самолетами. В этом регионе не нужны танкерные перевозки нефти, поскольку очень много возможностей для развития промышленности.

Не исключаю, что там будет открыто и множество новых месторождений полезных ископаемых, так как пока в этом регионе мало изученных земель, люди там не живут. Вот лишь один любопытный факт – галька на побережье Хатангского залива содержит янтарь и уголь. Янтаря там больше, чем в Калининградской области.

Беседовала Екатерина Дейнего

Россия. Арктика. СФО > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 9 июля 2018 > № 2684980 Рустам Танкаев

На развилке: у Путина есть всего три пути

Михаил Хазин

Каком именно вариант будет выбран - узнаем в ближайшее время.

Судя по теории глобальных проектов, разработанной Сергеем Ильичом Гавриленковым и мною в начале 2000-х, любая страна, которая на что-то претендует в мире, должна либо формировать собственный глобальный проект (который в перспективе переходит в систему глобализации), либо присоединиться на более слабых позициях к какому-то проекту существующему. Почему более слабых? А потому, что у любого глобального проекта существует проектная элита и войти в нее просто так не получается, это подробно описано в «Лестнице в небо».

Так вот, в 1991 году мы сделали попытку присоединиться к «Западному» глобальному проекту. Причем отказались от ведения переговоров по выработке более или менее приемлемых условий такого вхождения. В результате, мы потеряли мировые рынки многих образцов высокотехнологической продукции (например, авиационной техники), получили дикое падение уровня жизни. Но, главное, мы лишились возможности формировать правила и прогнозы нашей будущей жизни. Соответственно, экономика страны впала практически в постоянное падение, без какой бы то ни было перспективы. Единственный период роста (2000-е годы) был связан с гениальной кредитно-денежной политикой Геращенко и резкой девальвацией рубля в конце 90-х годов (дефолт 98 года стал как раз следствие политики либералов по оттягиванию неизбежной девальвации). Этот период уже сходил «на нет» после прихода Игнатьева в конце 2002 года, но рост цен на нефть его на какое-то время поддержал.

Как только цены на нефть упали, начался очередной кризис. И после небольшого «восстановительного» роста в 2010-11 годах, либеральная политика, наконец, достигла естественного результата: с конца 2012 года экономика России находится в состоянии постоянного спада. И выйти из него невозможно, поскольку экономическую политику страны определяет МВФ, главный экономический штаб «Западного» глобального проекта, в котором мы права голоса не имеем. Теоретически (о чем как раз пишут комментаторы, обвиняющие Путина в том, что он «все слил» и в том, что он искренний либерал, не только в экономическом, но и в политическом смысле), можно из системы управления «Западного» проекта выйти — но как тогда быть с управлением экономикой? И где достать необходимые ресурсы?

Давно уже прошли времена, когда Россия (точнее, СССР) была самодостаточным в экономическом плане государством. И значит — в любом случае нужны союзники, с которыми нужно согласовывать позицию. До какого-то времени Путин активно маневрировал, в целом, оставаясь в рамках системы управления «Западного» глобального проекта, но сегодня он получил предложение от Трампа. Предложение, от которого можно отказаться — но нужно понимать, чем это грозит России.

Суть предложения понятны: Трамп предлагает союзничество в деле разрушения организационной и управляющей структуры «Западного» глобального проекта (то есть — нынешней мировой, бреттон-вудской, финансовой системы). Поскольку Евросоюзом, который главный торговый партнер России, управляет как раз дочерняя к элите «Западного» проекта политическая элита, такие действия неминуемо вызовут серьезный коллапс как в самом ЕС, так и в части поставок необходимых для России оборудования и другой продукции (в том числе, под действием новых санкций). Про санкции я написал не зря: предложения Трампа неминуемо, в качестве дополнительных «бонусов» для Путина, включают разные геополитические аспекты, типа «возьмите себе Украину и делайте там что хотите».

У Путина есть три основных варианта поведения, которые чётко описываются в рамках теории глобальных проектов. Первый: отказаться и продолжить взаимодействие с «Западным» глобальным проектом. Это означает, в частности, необходимость отдать Крым, проводить пенсионную реформу, ускорить приватизацию «Газпрома» и «Роснефти» и так далее, и тому подобное. Не вызывает сомнений, что в этом случае дни самого Путина на своем посту будут очень быстро закончены, в том числе и потому, что обрушение рынков, судя по всему, предстоит достаточно скоро (иначе Трамп бы не спешил).

Второй вариант: принять предложения Трампа и войти с ним в коалицию не только в рамках негативного среднесрочного сценария (то есть разрушения инфраструктуры «Западного» глобального проекта), но и в рамках построения (реинкарнации) инфраструктуры проекта «Капиталистического». Это не только позволит решить задачу, которая возникла после ликвидации (с подачи Британии) российских представителей мировой элиты в 1918 году, то есть повторного вхождения российских представителей в мировую элиту, но и увеличит шансы на улучшение отношения с Германией. В последней, после исчезновения инфраструктуры «Западного» проекта, произойдет тотальная смена элиты и к власти вернутся представители «старой» аристократии (именуемая Андреем Девятовым «Черным интернационалом»), которая давно тяготеет к «Капиталистическому» проекту.

Отметим, что это создаст определенные проблемы для РПЦ (Русской православной церкви), поскольку главным координатором «Черного» интернационала» выступает Ватикан, но отказ аппарата РПЦ от идеологической работы и противодействию политике «Западного» проекта и без того очень сильно снизил авторитет этой организации. При этом, в некотором смысле, повторится ситуация начала ХХ века, при которой элиты всех стран Запада сплотились против СССР. В новой ситуации в качестве СССР выступит Китай. С учетом того, что мы с Китаем граничим, не исключено, что это сценарий поставит нас в положение Польши 30-х годов, которая сама выступила главной антисоветской силой и сама же стала жертвой соответствующего процесса. Условно: не исключено, что новая элита Капиталистического проекта разделит Россию между собой и Китаем для того, чтобы отложить прямую конфронтацию.

Ну и третий вариант: войти в тактическую коалицию с США по разрушению «Западного» проекта, но не устраивать стратегического партнерства, а строить собственную проектную конструкцию, возможно, на основе «Красного» проекта. О такой возможности я писал много лет назад, желающие могут тот старый текст посмотреть: М.Хазин "Современное состояние дел в мире с идеологией: анализ и прогноз"

Здесь же отмечу только одно: в этом случае мы должны будем выстраивать отношения с Китаем, против США. Впрочем, есть еще вариант ускоренного построения Евразийского экономического пространства, с Японией и Турцией, но это масштаб преобразований 30-х годов.

Отметим, что второй и третий вариант не требуют жесткого выбора уже сейчас. То есть, не исключено, что Путин, согласившись с Трампом на среднесрочное сотрудничество, окончательный свой выбор не озвучит (даже если он уже есть). У Путина есть серьезный козырь (наличие альтернативной экономической теории), он может его использовать, предложив Трампу создать на нашей территории проектные институты для написания новой экономической стратегии в рамках Капиталистического проекта и обучения новой управляющей элиты (старая вся выучена по калькам «Западного» проекта в рамках либеральных идей и ее использовать категорически нельзя). Но никто не может Путину запретить создать альтернативные центры и затем, чуть позже, уже после обрушения рынков, сделать окончательный выбор.

В любом случае, можно почти без шансов ошибиться, прогнозировать, что этой осенью Трамп начнет операцию по ликвидации «Западного» проекта. Не исключено впрочем, что распад соответствующей инфраструктуры начнется «сам собой» и Трамп тут просто идет за событиями. Но в любом случае надо готовиться!

США. Китай. Евросоюз. Россия > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 6 июля 2018 > № 2705873 Михаил Хазин

Сергей Попов: проектируем космический лазер для передачи энергии на Луну

Российскую армию в ближайшее десятилетие ждут серьезные перемены. В рамках утвержденной Госпрограммы вооружений 2018-2027 военную мощь РФ усилят боевые роботы, ударные беспилотники, а также оружие на новых физических принципах. Какой бы современной ни была эта техника, она по-прежнему не может обойтись без "глаз" — оптоэлектронных систем, требования к которым также постоянно растут.

Сегодня ведущим российским разработчиком и производителем оптоэлектроники военного и гражданского назначения является холдинг "Швабе" (входит в госкорпорацию "Ростех"). Первый заместитель гендиректора компании Сергей Попов рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Ивану Сураеву о том, какую оптику получат новейшие танки "Армата" и другая перспективная техника, и о разработках "Швабе" в сфере лазерных технологий, которые сегодня могут показаться фантастикой, но в обозримом будущем сыграют определяющую роль в технологическом развитии страны.

— Сергей Викторович, что представляет собой холдинг "Швабе" сегодня, каковы основные направления работы компании?

— Холдинг "Швабе" составляют несколько десятков основных предприятий оптической отрасли России. Их деятельность связана с разработкой лазерных и оптоэлектронных технологий и производством высокотехнологичной продукции. Сегодня у нас трудятся 18500 работников из них 5000 — это ученые, что позволяет нам ежегодно разрабатывать до 150 новых изделий. Помимо заводов, расположенных в разных регионах РФ, у нас есть и зарубежные активы: "Швабе — Мюнхен", "Швабе — Цюрих", "Швабе — Минск", а также "Швабе — Опто-Электроникс" (Мэйчжоу, Китай), которые мы используем как сборочные производства и точки для реализации нашей гражданской продукции за рубежом.

— Над какими перспективными проектами в сфере оптоэлектроники работает сегодня "Швабе", в частности, в интересах российских вооруженных сил?

— Мы разрабатываем и выпускаем практически все оптико-электронные системы для Воздушно-космических сил, ВМФ и Сухопутных войск. Требования заказчика всегда понятны — он хочет видеть дальше, поэтому мы разрабатываем перспективные комплексы для бронетанковой техники, в частности для танка "Армата". Они работают по несколько иному принципу, чем их предшественники — позволяют одновременно и командиру и наводчику не только вести наблюдение за целью, но и обнаруживать их, идентифицировать и сопровождать. Разработки и исследования по этому проекту практически завершены, и в этом году мы перейдем к серийному производству.

Подчеркну, что все эти приборы будут работать на отечественной элементной базе.

В настоящее время мы увеличиваем дальность обнаружения оптико-электронных комплексов для вертолетов в два раза. Практически все вертолеты будут переходить на эти системы. Мы отходим от систем, построенных на тепловизионных линейках, и переходим на фотоприемники, которые быстрее и более качественно формируют изображение. Первые опытные образцы таких систем мы передадим в войска уже в этом году.

— Занимается ли сегодня "Швабе" оптикой для роботов?

— Да, у нас есть несколько интересных предложений в видимом и инфракрасном диапазоне, еще один очень интересный диапазон мы открыли недавно, вернее, он и раньше был нам известен, но для него было очень сложно создать фоточувствительный элемент. Речь идет о коротковолновой области ИК-диапазона 0,9-1,7 микрона. Этот диапазон хорош тем, что он позволяет видеть в дыму и тумане, что особенно важно для роботов-разведчиков.

Во-вторых, этот диапазон позволяет распознать замаскированные объекты.

Кроме того, сегодня мы разрабатываем перспективные оптические сканеры-лидары (LIDAR, Light Identification Detection and Ranging), которые позволят роботам не только формировать изображение того или иного объекта, но и определять расстояние до него. Это особенно важно при разминировании, когда существующая точность определения расстояния до цели с погрешностью до трех сантиметров может привести к тому, что роботизированный комплекс попросту "оступится" и подорвется.

Поэтому сегодня мы разрабатываем лазерные дальномеры с точностью до нескольких миллиметров и манипулятор, который по изображению объекта, привязанному к расстоянию, сможет формировать полноценную 3D-картинку. Эту технологию мы отрабатывали совместно со специалистами из Бауманского университета: робота-разведчика запустили в неизвестный ему коридор, где он одновременно снимал изображение и измерял расстояние, в результате чего у нас формировался более точный план коридора, для того чтобы, например, спецподразделения могли там уверенней действовать.

Также очень интересно применение оптических лидаров на вертолетах. К сожалению, вертолеты, летящие на низком расстоянии от земли, неоднократно задевали линии электропередач, что приводило к катастрофам. Эти оптические приборы помогут избежать таких ситуаций в дальнейшем.

Ну и наконец, завершая тематику роботов, не могу не рассказать о разработке нашего новосибирского предприятия — 3D-очки, позволяющие их оператору погрузиться в управление роботизированным устройством, то есть эти очки позволяют ему видеть "глазами" робота. Мы готовим целиком всю систему, которая позволяет распознавать цели, ориентироваться на местности и управлять роботом.

— Какие актуальные проекты ведете сегодня вместе с Фондом перспективных исследований (ФПИ)?

— Совместно с ФПИ ищем некоторые интересные решения для беспилотников, в том числе пытаемся совместить видеоизображение с радиолокатором. Это позволит при небольших массово-габаритных характеристиках добиваться очень хороших результатов в распознавании и обнаружении целей.

Есть много интересных перспективных проектов — мы подаем в фонд заявки и по мере возможности получаем финансирование. Так, сейчас мы думаем над тем, можно ли сделать из обычных контактных линз, широко используемых сегодня вместо очков, бинокль — можно ли менять на них фокусное расстояние. Пока рассматривается возможность корректировки изображения при помощи специального пульта, и, может быть, в дальнейшем возможны будут и другие варианты, в том числе и нейроуправление. Хотя, конечно, пока это звучит как фантастика, тем не менее мы уже успешно испытали технологию нейромышечного управления искусственными конечностями. Это самый перспективный способ регулирования бионических систем, и его применение в контактных линзах для изменения фокусного расстояния возможно уже сегодня.

— Какие разработки ведут специалисты "Швабе" в сфере лазерных технологий, в том числе боевых?

— Могу сказать, что мы создали очень важную деталь для работы мощных лазеров любого назначения. Это неодимовое фосфатное стекло, применяющееся в энергетической части лазерной системы в качестве активного элемента. Ионы неодима, находящиеся в матрице стекла, за счет перехода в возбужденное состояние от ламп накачки способны многократно усиливать излучение.

Также наши специалисты активно работают над созданием жидкостных лазеров. В них в роли активного тела выступает специальная жидкость, которая прокачивается через кювету. По сравнению с волоконными лазерами жидкостные обладают высокой концентрацией энергии в узком пучке и компактными размерами. Благодаря этому их можно размещать на наземных, воздушных и космических носителях, а также использовать при передаче энергии на большие расстояния. В перспективе мы планируем изготавливать жидкостные лазеры мощностью 100 кВт и выше с удельной характеристикой энергоотдачи в один кВт излучаемой мощности на каждые 5-7 килограммов массы установки.

Также очень интересный проект у нас есть с МЧС. Как вы знаете, каждый год в России взрывают ледовое покрытие на реках, с экологической точки зрения это не безвредно — гибнет много рыбы. Нами была предложена лазерная установка для судна на воздушной подушке: в местах напряженности лазер сможет надрезать лед как стеклорез. У себя мы провели эксперимент: специально собрали ученых, заказчиков, представителей МЧС — заморозили соленую воду (заказчик принципиально настаивал, чтобы вода была морской, а не пресной), получили метровую глыбу и раскололи ее лазером. Соглашение о сотрудничестве с министерством уже подписано, сейчас прорабатывается вопрос финансирования.

Другой крайне интересный и фантастический проект, который мы относим к разряду глобальных, мы представляли в ФПИ, и он там вызвал большой интерес: мы предлагаем разместить на орбите спутник с системой, включающей кислородно-йодный лазер с прямой солнечной накачкой. Ее предлагается оснастить адаптивным зеркалом диаметром практически 300 метров для фокусировки излучения Солнца. В результате в устройстве формируется мощный лазерный луч диаметром порядка четырех метров, который впоследствии можно передать на Землю и преобразовать в энергию. На самой же Земле формируются специальные принимающие площадки, соответствующие фотонные устройства нами отработаны. Таким образом, в перспективе такая технология позволит обеспечить экологически чистой возобновляемой энергией труднодоступные участки, например, Арктику, где сложно строить атомные электростанции.

— Не является ли это опасным для экологии планеты?

— Риски для экологии мы тоже пытаемся просчитать — выясняем, не будет ли луч проходить через облака, не перегреется ли в этом участке атмосфера, что спровоцирует смерч. Один из вариантов, который рассматривался, к слову, не только нашими, но и американскими учеными, это борьба со смерчами. То есть в "глаз" смерчу светит лазерный луч, меняя температурное соотношение, и таким образом может полностью его погасить. Этот же проект может использоваться для обеспечения энергией Луны.

Сегодня у "Швабе" есть лабораторная установка, которая позволяет направить солнечный луч на лазерный генератор, получившийся лазерный луч передает энергию на приемное устройство и преобразует в прямую электрическую энергию. В лабораторных условиях у нас это получилось.

Другой проект, который мы разделили на несколько из-за его масштабности, тоже связан с адаптивной оптикой. Мы можем вывести ее на орбиту, поймать "солнечный зайчик" и направить его на корабль, таким образом получился бы "солнечный парус". Пока это все на грани фантастики, но в перспективе все это реально. Этот проект нами тоже подан в Фонд перспективных исследований.

— Находится ли, по-вашему, Россия сегодня в авангарде оптико-электронной отрасли или же, наоборот, отстает от других мировых держав? Кто наши ближайшие конкуренты в этом направлении?

— В советское время мы явно превосходили конкурентов. Девяностые привели к тому, что у нас порушились наработанные связи. Сейчас же можно сказать, что мы исправили положение. Взять тот же Лыткаринский завод оптического стекла, который производит сегодня всю номенклатуру Советского Союза. Это особенно важно, учитывая, что часть нашей продукции раньше производилась на Украине (город Изюм, Харьковская область) и других местах. Сейчас мы успешно соперничаем с такими фирмами, как немецкая Shot, наш каталог практически ничем не отличается от их продукции.

Наше предприятие НПО ГОИ им. С.И. Вавилова (Научно-производственное объединение Государственный оптический институт им. С.И. Вавилова, Санкт-Петербург — ред.) производит фактически все кристаллы, которые сейчас производятся в оптической отрасли.

Не могу не вспомнить, что десять лет назад американцы приобрели у нас технологию лазерного термораскалывания, при помощи которой сегодня нарезаются экраны для айфонов и прочих гаджетов. Это уже многое говорит о нашей конкурентоспособности.

Иван Сураев

Россия > Армия, полиция > ria.ru, 6 июля 2018 > № 2700028 Сергей Попов

Юрий Трутнев: нужно ломать ментальность чиновников, считающих себя великими

Задачи по развитию российской Арктики требуют разработки системы управления, созданием единого координационного органа займется вице-премьер, полпред президента в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев. Об этом, а также о том, делегации из каких стран приедут на Восточный экономический форум в сентябре, какую пользу Дальнему Востоку принесут выборы глав регионов и какие перспективы откроет строительство моста на Сахалин, Трутнев рассказал в интервью РИА Новости. Беседовала Марина Луковцева.

— Юрий Петрович, животрепещущий вопрос. Вы говорили, что решение о строительстве моста на Сахалин должен принять президент. А сами, со своей стороны, как-то будете продвигать этот проект, потому что его люди ждут?

— Это хорошо, что вы говорите, что его ждут люди. Но, я скажу честно совершенно, свою позицию сформулировал. Письменно, на главу государства.

Позиция простая. Я и мои коллеги, которые вместе со мной работают для развития Дальнего Востока, считают, что строительство моста создаст дополнительное стратегическое преимущество для страны и новые возможности развития — отнюдь, не только связь между Сахалином и материком, а гораздо более широкие перспективы.

Но вот, отвечая прямо на ваш вопрос, буду ли я дальше продвигать этот проект, скажу: нет. Потому что от того, сколько раз я еще озвучу свою позицию, решение президента точно не зависит. А вот какое решение дальше примет президент страны, учитывая, что это дорогой объект по капитальным вложениям, стратегический объект, такое и будем выполнять.

— В сентябре пройдет важное не только для Дальнего Востока, но и всей России мероприятие — четвертый Восточный экономический форум. Как идет подготовка? Какие страны уже подтвердили свое участие?

— Активность у нас традиционно выше прошлого года, у нас она каждый год высокая, но каждый последующий — еще выше. Это значит, что форум востребован, а второе — это повышает нашу ответственность, потому что для нас абсолютно принципиально проводить форум так, чтобы для людей это было полезно, эффективно, интересно. Мы никогда не повторяемся с повестками, в то же самое время всегда сохраняем определенную преемственность форума.

Если конкретно по цифрам, то приглашения на ВЭФ-2018 направлены более чем пяти тысячам участникам. Среди приглашенных 1575 представителей российского бизнеса, 2871 представителей иностранного бизнеса. По состоянию на конец июня подтвердили участие 668 человек. Это представители 19 стран: из Азиатско-Тихоокеанского региона — Китай, Индия, Япония; европейские страны, в том числе Великобритания, Швейцария; а также Канада и Соединенные Штаты Америки и ряд других. Для сравнения, в этот же период в 2017 году подтвердили готовность 409 участников.

Активно идет процесс приглашения и лидеров зарубежных государств. В начале июня в рамках государственного визита Владимира Путина в КНР российский президент пригласил председателя КНР Си Цзиньпина. Во время недавнего визита в Москву президента Республики Корея Мун Чжэ Ина Владимир Путин пригласил его стать почетным гостем форума. Ранее приглашения принять участие были переданы руководителю КНДР Ким Чен Ыну, премьер-министру Японии Синдзо Абэ.

— То есть год от года масштаб форума возрастает. Скоро ВЭФ станет главным форумом в России?

— Немножко всегда смешно, когда я думаю об этом. Помню, как в первый раз пришел с коллегами на тему устроения форума разговаривать. Реакция у них была прохладная: совсем отказывать не стали, но предложили для начала потренироваться лет пять, а потом обсуждать более масштабный формат форума. А у нас "тренировочный" процесс пошел несколько интенсивней, чем они думали.

— На Дальнем Востоке применяется такой формат общения с иностранными инвесторами, как дни инвестора. Планируется ли расширять географию, как долго еще планируется проводить дни инвестора?

— Ограничиваться этим годом точно не будем. Здесь важна оценка самих инвесторов, важна оценка представителей тех стран, инвесторы из которых работают на Дальнем Востоке. Я много раз слышал именно от деловых кругов, от представителей стран хорошие отзывы. Это значит, что им это нужно. На будущее этих оснований более чем достаточно, чтобы продолжать проводить дни инвестора.

Географию пока расширять не вижу особых оснований. Есть предложения провести с европейцами — посмотрим. Было бы здорово, чтобы Индия, с которой на Дальнем Востоке у нас всего несколько проектов, вошла в число основных инвесторов. Как только наберем достаточное количество заинтересованных в инвестировании компаний, то обязательно проведем день инвестора с ними. А так у нас традиционно Китай, Корея, Япония.

Идет нормальная индивидуальная работа с инвесторами. Мы каждый проект смотрим, как идет, что мешает, кто мешает. В общем, мы стараемся по любому обращению инвестора вмешиваться в процесс. По другому им менее удобно напрямую обратиться ко мне, к министру по развитию Дальнего Востока, а здесь мы все вместе работаем и обязательно будем работать дальше.

Я хочу, чтобы каждый инвестор, который принял решение вложить свои деньги на Дальнем Востоке, был успешен, потому что дальше информация об успехе разойдется быстрее, чем наши выступления и призывы. Когда люди успешно реализовали проект, им помогли с преодолением каких-то препятствий, предприятие работает — это и есть лучшая реклама инвестициям на Дальний Восток России.

— На достройке принципов социального развития до норм, обозначенных майским указом, сейчас сконцентрированы все госструктуры. На Дальнем Востоке в то же время делалось много для повышения темпов развития. Как будет строиться работа по выполнению майского указа?

— Прежде всего мы очень надеемся на то, что все министерства выполнят задачу, поставленную президентом в майском указе 2018 года. Задача — улучшить показатели по самым важным для жизни людей вопросам до довольно высоких значений. И эта задача для Дальнего Востока еще более сложная, потому что у нас основные показатели качества жизни ниже среднероссийских: у нас продолжительность жизни на два с половиной года ниже, у нас хуже со здравоохранением, с образованием — со сменностью в школе, с долей аварийного жилого фонда. Поэтому стоит задача не просто в темпах развития страны сдвинуться и выполнить, а задача двигаться быстрее, чтобы догнать.

Мы, естественно, сложа руки не сидим. В текущем году, в соответствии с решениями президента, мы начали работу по созданию условий для жизни людей в точках экономического роста. Получается, что есть две задачи, очень близкие, но в то же время различающиеся. Одна — в целом поднять уровень жизни по всей территории Дальнего Востока. И мы здесь, конечно, одни не справимся, потому что вопросы здравоохранения здесь должен решать Минздрав, образования — министерство просвещения, так как мы не соберем компетенции этих министерств, это будет неправильно и, собственно, такой задачи не стоит.

А вот там, где возникают новые города, создаются новые проекты, именно нам надо думать, как создать людям, которые там будут работать, комфортные условия для жизни, отдыха и работы. Поэтому с этого года мы начали программу, в рамках которой будет построено и модернизировано 195 объектов, среди которых школы, больницы, детские сады. Многие долгострои наконец-то будут завершены и введены в эксплуатацию. Эта работа будет выполнена в течение трех лет под контролем министерства по развитию Дальнего Востока России.

— Ведутся ли обсуждения с Минвостокразвития, с регионами реализации положений майского указа?

— Мы будем уделять этому очень много внимания, потому что это на самом деле грандиозная тема и для страны, и для Дальнего Востока. Буквально только что обсудили ее на заседании Совета при полпреде с участием всех руководителей дальневосточных субъектов. Следующий этап — это комиссия по развитию Дальнего Востока под руководством председателя правительства России Дмитрия Медведева. И в рамках Восточного экономического форума вопрос выполнения майского указа на Дальнем Востоке будет вынесен на заседание президиума Государственного совета под руководством президента.

— Арктика. С недавнего времени вы это направление тоже курируете. Какой-то общий план работы намечен?

— Эту работу надо собирать в систему. Она сегодня разорвана на кучу маленьких направлений. Вроде бы все чем-то занимаются. Кто-то немножко занимается природой и экологией. Росатом занимается вопросами, связанными с обеспечением строительства ледоколов, ледокольной проводкой судов. Занимается Минтранс какими-то вопросами, связанными с регулированием морской деятельности. Есть семь международных органов, в которых Россия участвует. Отдельно вынесены вопросы работы с коренными малочисленными народами Севера.

Много таких фрагментарных вещей, которые не собраны в общую матрицу развития Арктики. Не выстроена система приоритетов, не обеспечена координация этой работы. В целом вопросами Арктики занимается огромная комиссия, только президиум которой включает 53 человека. Это страшная история! Придется, наверное, отдельно создать президиум президиума. А лучше все-таки комиссию в какой-то более компактный вид преобразовать.

Поэтому на самом деле это огромная работа. Скажу честно, я сначала к этому относился более спокойно. Когда начал погружаться… В арктической зоне у нас живут миллионы человек, там миллионы квадратных километров площади. То есть это огромная территория с довольно большим населением, проживающим в трудных условиях, имеющим другие принципы пенсионного обеспечения, например. То есть это серьезный вызов.

Надо просто от начала до конца собирать систему для Арктики. Такую работу по Дальнему Востоку провели, еще раз говорю, что ее можно критиковать наверняка, ее надо совершенствовать каждый день. Но развитие Дальнего Востока — это сегодня система. Если что-то в ней не срабатывает, я понимаю, на что мне воздействовать, чтобы система исправилась и двигалась в необходимом направлении.

В Арктике такой структуры управления не наблюдается, и на ее создание уйдет какое-то время. Мы будем создавать какой-то координационный орган, потому что без координации работа не может быть организована. Пока это все именно в таком не собранном состоянии.

Хотя, чтобы не быть неправильно понятым, хочу подчеркнуть. То, что я сказал, не значит, что работа в Арктике не ведется. Там есть замечательные специалисты, которые проводят глубокие научные исследования. Но влияние государства на эти процессы необходимо приводить в правильное организационное состояние.

— Вы говорите, что система управления процессами развития Дальнего Востока полноценно сформирована. А как оцениваете эффективность каждого из институтов развития макрорегиона?

— Что касается институтов развития, честно сознаюсь, у меня были сомнения, когда мы обсуждали вопросы их создания. Когда ко мне коллеги пришли и предложили учредить четыре института развития, я посоветовал объединить их в один. Они объяснили, что мировая модель включает именно четыре, при этом они честно сказали, что пока не могут предсказать, насколько эффективной будет эта модель для Дальнего Востока, потому что в России это еще не применялось. Тогда я согласился с коллегами и что могу сказать по прошествии времени: практически все работает.

В очень напряженном режиме работает Корпорация развития Дальнего Востока. Она строит более сотни объектов инфраструктуры, и от нее очень многое зависит, потому что если что-то не вовремя построено, это сказывается на реализации инвестиционного проекта.

Мне кажется, что достаточно неплохо работает Агентство по привлечению инвестиций — новые инвесторы приходят, работа с ними ведется. И я вижу по отдаче, что его сотрудники владеют информацией по каждому проекту. В этой ситуации нельзя руководить примерно — нужно знать конкретно, в каком проекте и в чем нужна помощь, потому что проектов, где все получается с самого начала, не бывает.

По Фонду развития Дальнего Востока. Мне кажется, что это работающий институт. Во всяком случае, то состояние, в котором мы его приняли, беспомощное, когда у него лежали деньги на счете, а он не мог ничего с ними сделать, оно, конечно, ушло далеко в историю. Сегодня фонд активно инвестирует в целый ряд важных проектов: строительство моста между Китаем и Россией, хабаровского аэропорта, создание инфраструктуры для жилья в городе Большой Камень в Приморье и так далее. Но есть, куда совершенствоваться. Мне кажется, что работа по конкретным проектам ведется нормально, а вот работа по созданию системных институтов пока слабовата. У нас там много разных есть учрежденных платформ, меня всегда, когда такие соглашения заключаются, это немного напрягает, потому что намерения благие, но хочется видеть конкретные дела. Когда создается, к примеру, Фонд развития высоких технологий с Роснано, или Фонд поддержки проектов в сфере сельского хозяйства с Китаем, или еще что-то, я всегда спрашиваю у руководства фонда, что конкретно сделано, где проекты? Поэтому тут мы еще будем добиваться повышения эффективности.

По поводу Агентства по развитию человеческого капитала. Здесь я бы пока поставил оценку, как ни жестко это прозвучит, три с минусом, потому что определенная работа ведется, но показательным для меня было одно из последних совещаний еще в прежнем составе правительства. Я спросил, есть ли свод востребованных профессий к более чем 1,3 тысячи проектам. Получил положительный ответ. Далее попросил к этому своду предоставить список учебных учреждений Дальнего Востока, которые готовят по этим необходимым специальностям. То есть, например, специалистов судостроения требуется столько-то, а готовят их столько-то. В ответ мне сказали, что такой список тоже есть, но на требование предоставить его попросили два месяца.

Надо добиваться конкретных результатов. Они пока только нащупали одно направление — работают с руководителями конкретных проектов и действительно помогают им найти людей. Но это же не хэдхантинговое агентство, это должен быть системный институт, который будет решать вопросы адаптации образования к той направленности, в которой сейчас развивается Дальний Восток, то есть он более глубокие вопросы должен решать. Надо подтягивать его.

— И каков практический эффект от почти пяти лет работы этих институтов, что показала новая модель развития Дальнего Востока?

— Если говорить о том, как работает новая модель, то для меня наиболее показательным является следующее: доля прямых иностранных инвестиций, которые приходят на территорию Дальнего Востока возросла в семь раз. То есть мы начинали — было 4 процента, а сейчас 30 процентов прямых иностранных инвестиций, которые вкладываются в Россию, приходятся на Дальний Восток. Мне кажется, это очень хороший показатель. Он говорит о том, что инвестиционное пространство стало совсем другим. Об этом же говорят и цифры количества инвестиционных проектов — их сегодня 1375. Кроме того, я каждый день нахожусь в постоянном общении с инвесторами и теми людьми, которые планируют реализацию инвестиционных проектов. Я вижу, что уровень интенсивности переговоров очень высокий. И проекты уже совершенно другого масштаба сейчас реализуются. Например, проект строительства хаба по перегрузке сжиженного газа на Камчатке. Важность этого проекта еще и в том, что он помогает нам решить целый комплекс задач, начиная с увеличения объемов перевозки грузов по Северному морскому пути и заканчивая газоснабжением Камчатки, с которым в последние годы было не все в порядке.

Или, например, сейчас активно идет подготовка к работе по запуску проекта освоения месторождения Баимской рудной зоны на Чукотке. Это огромный проект на 4 миллиарда долларов инвестиций, который переводит Чукотку в другое состояние.

В городе Свободный Амурской области 1,3 триллиона рублей стоимость двух проектов Газпрома и "Сибура", поэтому уверенно можно сказать, что модель развития работает. В рамках этой модели уже 230 миллиардов рублей реально проинвестировано на территорию Дальнего Востока.

Для того чтобы это новое инвестиционное пространство сформировалось, мы подготовили 30 федеральных законов, под две сотни актов правительства, но каких-то оснований сказать, ура, победили, у нас, конечно, нет. Эта работа должна проводиться каждый день. Создана система, но мир вокруг меняется и каждый день нужно что-то регулировать.

На днях у меня проходило довольно оживленное совещание по механизмам предоставления субсидий для инвесторов. Приходится еще сталкиваться с тем, что у людей старая модель отношения бизнеса и государства в голове. Один из коллег предложил выделяемыми государством средствами субсидии войти в капитал компаний, поставив инфраструктуру на госбаланс. Пришлось объяснять, что на Дальнем Востоке просто не развита инфраструктура и на ее создание потребуется несколько триллионов рублей, которых сейчас нет, поэтому мы создаем инфраструктуру для конкретных проектов, которые не могут быть реализованы без ее строительства.

Эта инфраструктура сама по себе повышает инвестиционную привлекательность, потому что сегодня мы строим дорогу для освоения Крутогоровского месторождения на Камчатке, но завтра будут новые проекты и они подключатся к инфраструктуре, будут пользоваться этой дорогой. Кроме того, населенные пункты на Камчатке связываем этой дорогой. Когда индийская компания Tata Power входила, важным условием было строительство государством дороги. Это условие они не выдумали — во всех странах Азиатско-Тихоокеанского региона именно такая мера поддержки работает. И в нашем случае это не подарок инвестору, а выполнение государством обязательств по строительству инфраструктуры для Дальнего Востока.

— В мае прошлого года вы говорили о необходимости наведения порядка в лесопромышленной отрасли Дальнего Востока. Вы тогда дали распоряжения профильным министерствам на этот счет. За это время ситуация хотя бы сдвинулась с мертвой точки?

— Немного сдвинулась. У нас идет поэтапное повышение вывозных пошлин на круглый лес — это важно, это изменяет ситуацию. У нас появились некоторые новые проекты в лесной сфере, в том числе мы сейчас работаем по проекту строительства целлюлозно-бумажного комбината. Это здорово, потому что у нас в стране очень давно не строились новые ЦБК. Мы начали вместе с регионами заниматься совершенствованием системы предоставления лесных участков. Соответствующие поручения даны, вопросы эти сейчас будут рассматриваться на комиссии.

Но в целом, конечно, надо все это еще доводить до ума. Принцип простой здесь должен быть заложен в процесс: если ты хочешь просто пилить лес, то мы не очень заинтересованы в сотрудничестве с тобой.

Соответственно, ты можешь получить лесной участок, если на него нет других претендентов, готовых строить лесоперерабатывающие предприятия. Если такие люди есть, ты этот участок не получишь. Если ты этот участок получил, но появился инвестор, который собрался строить ЦБК или обрабатывающую фабрику, то мы прямо в соглашении пишем, что имеем право расторгнуть соглашение и передать участок леса инвестору, который заинтересован в строительстве именно перерабатывающих мощностей.

Может быть, не всем понравится такой механизм работы, но я уверен в том, что он единственно возможный. Когда был инициирован проект по строительству ЦБК в Хабаровском крае, я дал поручения правительству края подобрать участок, лесную базу. И получил через две-три недели ответ, что лесных участков нет, якобы все распределено. Это же полное безобразие. То есть они пилят лес и отвозят в Китай, деньги зарабатывают, а интересы страны где-то в стороне оказываются. Быстро со всем этим разобрались, губернатор помог, Агентство по привлечению инвестиций занималось этим плотно — все выделено. Но так не должно быть каждый раз в ручном режиме, должна быть система.

То есть люди, инвесторы должны точно понимать, что под переработку мы им лес выделим. Не найдем леса, который близко, значит, будем в рамках той же инфраструктурной субсидии помогать строить лесные дороги и тем не менее выделять лес. Поэтому мы лесом будем продолжать заниматься, отлаживать законодательство так, чтобы оно соответствовало интересам Российской Федерации.

— Во время каждого разговора с вами становится известно о новых ситуациях с инвесторами, требовавших вашего личного вмешательства. Почему это происходит?

— Я об этом довольно часто думаю. Только не с точки зрения того, что мне приходится вмешиваться, а с точки зрения того, что инвесторы сталкиваются с какими-то затруднениями. Многие страны развивались и развиваются в рыночных условиях столетия. За эти столетия они отшлифовали свою законодательную базу и создали такие коридоры для инвестиционных процессов, где люди достаточно редко наталкивался на закрытые двери.

Когда я задаю вопрос инвесторам, что им надо, чтобы совсем упростить работу, они просят английское право. Но английское право создавалось гораздо дольше, чем существует новая экономика в России, поэтому там многие вопросы отработаны именно под интересы бизнеса.

Нам придется пройти этот путь, но значительно быстрее и, уж извините, ломая ментальность тех чиновников, которые считают себя великими, что они тут сидят регулируют, а бизнес там пусть ищет какие-то подходы. Не получится, бизнес не будет искать — он в этом случае просто не будет вкладывать в экономику Российской Федерации. Надеюсь, наступит когда-нибудь прекрасное будущее, когда все законодательство будет идеально отрегулировано, все контрольные органы, которые сегодня нередко создают дополнительные барьеры, тоже будут полностью отстроены под интересы экономики. Тогда темпы экономического развития будут реально прорывными.

— В прошлом году Фонд развития Дальнего Востока разработал онлайн-систему распределения рыбоводных участков. Успел ли показать эффективность этот механизм?

— Пока никакой эффективности он показать еще не успел. Мы отработали, наконец-то, режим электронного аукциона на рыбоводные участки. В настоящее время на торги выставлено 46 участков в наиболее востребованной акватории Приморского края. Будем 17 июля проводить первые торги. Общая площадь выставленных участков превышает 9 тысяч гектаров. Это огромный востребованный ресурс Российской Федерации, который позволит производить качественную морскую продукцию и поможет людям работать и зарабатывать деньги. Но это только начало, старт изменений, поэтому итоги по эффективности прямо сейчас подводить нет смысла.

— В шести из девяти регионов Дальнего Востока пройдут выборы глав субъектов РФ. Как оцениваете эту масштабную смену глав дальневосточных регионов?

— Мне кажется, это очень правильные процессы, и у меня большие надежды связаны с работой новых руководителей регионов на Дальнем Востоке.

Выборы — очень важный процесс не только с точки зрения получения мандата доверия людей, хотя это самая важная часть, но выборы это еще и получение от этих же людей ориентиров для работы, получение перечня самых важных проблем региона. Это такой режим глаза в глаза, дача каких-то обещаний…

Я это все проходил, поэтому не теоретически рассуждаю. Многие обещания, которые давал людям в Пермском крае, и сегодня помню, хотя уже почти два десятка лет прошло. Это довольно жесткий режим, когда ты с людьми встречаешься лицом к лицу, а они тебе говорят, что есть такая-то беда, которая годами не решается. Если ты честный и порядочный человек, если ты встречаешься и даешь обещание, ты обязан их выполнить.

Потенциальные главы регионов сейчас будут проводить массу встреч, будут обещания давать — это как раз то, что наполнит их дальнейшую работу правильным содержимым.

— Как думаете, как сами выборы пройдут?

— Это все-таки выбор каждого. И мы точно не будем в рамках полномочного представительства президента каким-либо образом оказывать влияние на выбор, кроме соблюдения порядка и законности. Остальное — это к кандидатам.

Мы никому не мешаем участвовать в выборах: кто заявился, те пусть и сражаются. Тем людям, которые сейчас являются исполняющими обязанности, да, у них есть какой-то стартовый ресурс дополнительно за счет того, что они вот уже сегодня работают, но им придется выложиться на полную.

Общение с людьми фальши не допускает, поэтому им придется откровенно и целеустремленно, очень ответственно работать на выборах. Это работа даже не только на будущее, эта работа уже в процессе выборов должна принести массу результатов, решить целый ряд вопросов.

— Следили ли вы за резонансной историей с уничтожением плантации клубники у фермера из Хабаровского края?

— Это не рядовой случай. Дело не в стоимости клубники, дело в том, что совершил это человек, который был представителем власти, и не важно, на какой должности он работал. Как представитель власти он продемонстрировал совершенно хамское, просто недопустимое отношение к людям, поэтому, мне кажется, этот случай заслуживает отдельного внимания. Такие поступки надо просто давить в зародыше, потому что чиновники, которые считают, что могут себе позволить вот такую расправу над фермерским хозяйством, это враги, я по-другому не скажу. Такие вещи разрушают самое важное — доверие между представителями власти и всем населением Российской Федерации.

Поэтому я эту историю сопровожу до конца. Уголовное дело уже возбудили. Хочу, чтобы все знали, что любое проявление вот такого отношения к людям будет с моей стороны преследоваться самым жестким образом. В общем, будем за этим следить и всех, кто неправильно себя ведет и зарвался, будем поправлять.

И с этой клубникой разберемся. Знаете, я бы даже ему простил, если бы он ночью с лукошком залез ягод детям насобирать. Это хоть как-то объяснить можно. А то, что он сделал, объяснить нельзя.

Я сказал, что этот товарищ должен возместить весь нанесенный ущерб. Кроме того, мы обязательно разберемся с законностью предоставления ему всех участков, потому что там какие-то сотни гектаров. Посмотрим, может, у него никаких сотен гектаров и не останется.

— А эта женщина не обращалась за получением дальневосточного гектара или какими-то мерами поддержки?

— Я ей звонил. Мы сейчас накажем этого чиновника, а потом с ней поговорим, как ей дальше работать. Если у человека есть желание трудиться и желание сельским хозяйством заниматься, клубнику выращивать, то, конечно, найдем возможность ей помочь. Землю выделим обязательно.

Марина Луковцева.

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 июля 2018 > № 2700024 Юрий Трутнев

Экс-дипломат Дэниел Фрид: США вряд ли признают Крым российским

Президенты России и США 16 июля в Хельсинки проведут первый полноформатный саммит спустя более чем полтора года после прихода Дональда Трампа к власти. С учетом сложной внутриполитической ситуации решение американского лидера организовать встречу было либо смелым, либо безрассудным, считает бывший главный координатор санкционной политики госдепартамента США, эксперт вашингтонского Atlantic Council Дэниел Фрид. Накануне встречи с Владимиром Путиным Трамп шокировал американскую общественность еще и своими заявлениями по Крыму, не исключив возможность признания полуострова российским. Фрид полагает, что признание Крыма маловероятно, хотя и не является невозможным. Об этом, а также о судьбе антироссийских санкций экс-дипломат рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости в Вашингтоне Татьяне Калмыковой.

— Хотелось бы начать с самого главного предстоящего события — встречи президентов США и России. На организацию полноформатного саммита ушло более полутора лет, за это время Дональд Трамп даже успел встретиться с северокорейским лидером. Почему так долго?

— Я думаю, ответ заключается в том, что у нас плохие отношения в результате собственных действий России. Что Россия ожидала после начала войны на Украине, атаки на американские выборы, а также аналогичных действий в Европе? Так что отношения настолько же плохие, как это было в начале 80-х или даже хуже — как в начале 60-х. При таких обстоятельствах, я предполагаю, что организация саммита была затруднена, и ситуация еще сложнее с учетом проводимого расследования в отношении того, был ли сговор между кампанией Трампа и Россией в ходе выборов. Решение Трампа провести саммит является либо смелым, либо безрассудным, зависит от точки зрения.

Мы не знаем, что из этого выйдет. Есть ряд мрачных вариантов развития событий, которые расписаны на основе поведения Трампа в ходе G7, когда он одновременно приглашал Путина присоединиться и напирал на своих союзников. Многие говорят, что наступил темный период и Трампу не нравится Запад. Однако, возможно, и шансы не нулевые, что президент Трамп решит провести весьма хороший саммит НАТО и продуктивный саммит с Путиным, хотя я уверен, он будет давить на союзников тратить больше на оборону, и он прав на этот счет. Продуктивный и одновременно устойчивый, что означает, что ему придется решать сложные вопросы. Это не невозможно.

— Что может выйти из этого саммита и на чьей стороне преимущество?

— С точки зрения субъективных факторов президент Путин хорошо осведомлен, он в курсе деталей, он очень быстро маневрирует и он отлично выстраивает доводы, основываясь на оценке взглядов своего собеседника. Так что он находится в хорошей позиции. Трамп поставил себя в сложное положение, поскольку существует много недоверия по отношению к тому, что он делает. Если он сделает что-то, что, как кажется, подрывает американские позиции, будь то признание Крыма российским…

— А это возможно?

— Я думаю, что это маловероятно, но я не могу вам сказать, что это является невозможным. Или если он заявит что-то, что предположит, что мы отступаем от своей позиции, он будет в сложном положении, поскольку он выглядит так, будто он что-то уступает. Саммит с Северной Кореей, после которого последовало разоблачение, что северокорейцы делают то, что все и так знали, они будут делать, то есть увеличивать свой ядерный потенциал, пытаясь скрыть его от нас, означает, что Трамп находится в ситуации, когда его могут обвинить в том, что его легко опростоволосить и он верит словам сильного лидера. Это то, какие будут приводиться доводы здесь, в США. Есть ли возможность, что он (саммит — ред.) пройдет хорошо? Это возможно, и шансы не нулевые.

— В какие областях у нас может что-то получиться?

— Есть области, где у Соединенных Штатов и России интересы пересекаются. Возьмем хотя бы, к примеру, контртерроризм. Насчет Сирии я не уверен, что у нас эти интересы пересекаются, Россия не ведет себя подобным образом. Но теоретически Россия хочет более стабильной Сирии, и мы этого хотим тоже.

Существуют области, где мы могли бы хотеть стабилизации отношений — военные отношения, прозрачность учений в Европе. У НАТО находятся вооруженные силы в странах Балтии, у нас размещена бригада в Польше. Возможно, будет в интересах обеих сторон, по крайней мере, работать над прозрачностью (действий — ред.), чтобы мы знали, что есть у вас, а вы — что у нас. Это включает в себя оповещение заранее о проведении учений. Такого рода вещи полезны. И я легко могу увидеть, что Трамп заявит о необходимости стабилизировать отношения с Россией и работать вместе там, где мы можем. И если Трамп сделает это и будет честно решать вопросы проблематичного поведения России — вмешательства и агрессии против Украины, вмешательства в различные выборы в Европе, — тогда у нас будет основа для стабилизации и установления сбалансированных отношений. И под словом "сбалансированные" я имею в виду следующее: первое, сотрудничать там, где мы можем, второе, искренне искать решения проблем, по которым у нас есть разногласия; третье, стабилизировать отношения, чтобы у нас не было риска конфронтации.

— При новой администрации в адрес России поступают крайне противоречивые сигналы. С одной стороны, Трамп, который говорит о необходимости вернуть Россию в G8 и заявляет о возможности признания Крыма, с другой стороны, остальные члены администрации, которые фактически пытаются отрицать все то, что говорит президент. Кого слушать?

— Это правильный и имеющий под собой основания вопрос. Я думаю, что администрация представляет большую часть американского мнения. Трамп представляет своего рода параллельную кривую американского мнения. Но я не могу ответить вам на этот вопрос. Я думаю, что в администрации есть много напряженности именно по этой причине, и вы знаете об этом. И я говорю это без особого удовлетворения, будучи американцем. Америка каждые пару поколений проходит странный политический цикл, и вы можете видеть, что в других странах происходит то же самое: Великобритания с Brexit, итальянцы, французы с "Национальным фронтом", "Альтернатива для Германии" в Германии. Европа переживает этот период прямо сейчас. Я не думаю, что это очень хорошо. В России могут думать, что выиграют от этого, и это возможно, но в краткосрочной перспективе. Но в конечном счете это не поможет вашей стране.

— Могут ли Трамп и Путин достичь некой сделки, при которой США начнут процесс снятия санкций? Может ли Трамп это сделать в одиночку?

— Нет, он не может это сделать один. Конгресс принял закон "О противодействии врагам Америки с помощью санкций" (CAATSA), который предполагает возможность наложения вето (Конгрессом на действия президента по антироссийским санкциям — ред.). Если была бы сделка, соответствующая (выполнению) Минска (минских соглашений — ред.), то я думаю, у России есть все права ожидать, что мы снимем санкции, связанные с этим, и я это поддержу. У меня репутация ястреба по отношению к России, но я бы поддержал ослабление санкций, поскольку это было нашей сделкой. И мы заявляли русским: "Такова сделка".

— Вы верите, что в интересах США снять санкции с России?

— Я думаю, что в наших интересах снять санкции, когда условия будут выполнены. Если будет достигнута сделка по Донбассу, совместимая с Минском, означающая, что Россия уходит из Донбасса и международные границы Украины восстановлены — и даже при условии, что Крым все еще будет находится в руках России, — то мы должны убрать санкции по Украине, сохраняя при этом санкции по Крыму. После этого возникнет другая сложность, поскольку есть санкции, введенные за российское вмешательство в выборы. Но я не верю в сохранение санкций ради санкций. Если санкции выполнили свою цель, то вы должны их снять.

— Какие непреднамеренные последствия возникли в результате введения антироссийских санкций и, в частности, принятия закона "О противодействии врагам Америки посредством санкций"?

— Я считаю, что закон CAATSA содержит много хороших и много неуклюжих элементов. Он был составлен в спешке, и это видно. Я думаю, что положение 232 по трубопроводам плохо продумано. Я не фанат "Северного потока-2", но я не верю в использование санкций для атаки на него. Я думаю, что положения по обороне могут иметь непреднамеренные последствия. Если вы выполняете их агрессивно, то у нас возникнут проблемы со всеми покупателями российских вооружений. Мне это не нравится, но, я вас умоляю, Вьетнам, Китай, Индия? Почему мы хотим с ними ссориться, ведь есть же более эффективные способы (противодействия РФ — ред.), если мы не довольны поведением России. Как я говорил, я бы хотел иметь другого рода отношения с Россией, но поскольку Россия является агрессором, то нам нужно отвечать на это соответствующе. Но я не хочу это делать таким нескладным образом.

— Считаете ли вы, что нынешние санкции работают?

— Определенно.

— Россия занимается диверсификацией экономики, смогла при санкциях построить Крымский мост, и одна из целей санкций была настроить российский народ против правительства, но этого так и не произошло.

— Я знаком с этим доводом. Я думаю, что санкции по Украине преуспели в двух частях и провалились в третьей. Я считаю, что Россия ограничила свои цели и Новороссия перестала существовать частично из-за санкций. Мне кажется, что Россия согласилась на Минск из-за санкций. Но они провалились, поскольку Россия не выполняет Минск. Возможно, нам нужно увеличить давление и санкции. Что же касается вашего аргумента по поводу поддержки российского народа, мне он известен. Это напоминает мне доводы, которые использовал (бывший президент Ирана Махмуд — ред.) Ахмадинежад в отношении иранских санкций. "Они бесполезны, они ничего не значат," — говорил он до того момента, пока вдруг все кандидаты в президенты в 2013 году не признали, что санкции работают и нужно начать переговоры, чтобы положить этому конец.

— Я знаю, что у нас осталось мало времени, но не могу не задать вам вопрос по Ирану. Европа недовольна односторонними действиями администрации Трампа.

— О, они в ярости.

— Не считаете ли вы, что санкции стали весьма опасным инструментом и представляют риск потерять партнеров в Европе и Азии? Теперь США фактически приказали полностью прекратить импорт иранской нефти к 4 ноября. Это возможно?

— Есть много вариантов, при которых эта политика окажется плохой. Что касается нефтяного рынка и цен, это может помочь Владимиру Путину. И я не знал, что это является одной из наших национальных целей. Это может также вылиться в конфронтацию с Китаем. Мы что, серьезно планируем ввести санкции против Нацбанка Китая за несколько дней до промежуточных выборов? Я не вижу, как это сработает. И насколько критично я настроен по отношению к российской политике, настолько же я нахожу политику своего собственного правительства трудно поддающейся объяснению. Я полностью согласен, что это плохо продумано. Бог знает, что (министр иностранных дел РФ Сергей) Лавров думает о нас в эти дни, качая головой.

— Некоторые европейские дипломаты полагают, что администрация США не видит связь между выходом из сделки с Ираном, восстановлением санкций и увеличением влияния Китая. А вы ее видите?

— Конечно, я ее вижу. И это так же нехорошо для России. Большой стратегической проблемой России является то, что она сосредоточена на США. Мы не являемся вашей проблемой. Китай!

— Заканчивая на позитивной ноте, следите за чемпионатом мира по футболу в России?

— Да, я смотрю время от времени. И мои поздравления российской команде. Победа над Испанией — это большое дело.

Татьяна Калмыкова.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 5 июля 2018 > № 2700023 Дэниел Фрид

Олег Шеин: "У нас есть шанс не поднимать пенсионный возраст"

Депутат Государственной Думы Олег Шеин считает, что в России нет никакого "демографического провала", а есть огромные резервы, чтобы не поднимать пенсионный возраст. Для этого надо, например, вывести из тени миллионы работников "серого сектора", снизить безработицу и убрать налоговые льготы для крупных компаний.

"Если работник трудится на стройке, но оформлен неофициально, он такой же работник, создающий прибавочный продукт, - говорит Олег Шеин. - Это не его вина, а беда, что он работает неофициально. Он гораздо больше достоин пенсии, чем клерк где-нибудь в офисе "Газпрома" или любом другом учреждении, который имеет официальные трудовые отношения, но при этом никакого реально прибавочного продукта не создает. Давайте мы эти 30 миллионов работников России, которые работают неофициально в сегменте экономики, работниками считать не будем - мы к этим махинациям нечистоплотным не станем прибегать.

Реальное число работников в России на сегодняшний день, не считая безработных, 77 миллионов человек. Из этих 77 действительно отчисления в Пенсионный фонд осуществляют только 43,5 миллиона человек. Но причина – это неолиберальное законодательство, принятое в свое время по инициативе Михаила Касьянова, с кем я дебатировал еще в 2000 году, когда отняли право на профсоюз, право на забастовку, расширили долю срочных трудовых договоров.

Поэтому первое, с чего должны начать, – нет никакого в ближайшие 18 лет демографического провала, оправдывающего повышение пенсионного возраста. Есть действительно огромная доля неофициально занятых людей, и надо легализовать этот труд.

Вторая вещь, что касается финансовой стороны. В России очень низкие затраты на пенсионное обеспечение. Затраты не надо мерить из бюджета, бюджет не является индикатором, потому что экономика может быть большая, а бюджет маленький. Если бюджет искусственно уменьшен по отношению к национальной экономике, это означает только одно, что к этому бюджету искусственно уменьшены издержки на медицину, образование, пенсии, все социальные расходы. Это есть бюджет, как было до 1914 года, полицейского государства, где деньги тратятся только на двор, на жандармерию, на полицию, на армию, но денег не хватает на все остальное.

Поэтому если мы посмотрим расходы в национальной экономике, в России они крайне низкие. На сегодняшний день издержки на пенсии составляют 7,5% к ВВП, в то время как в странах Восточной Европы нигде не ниже 9–13%, в Польше, Португалии – 14%, в Италии – 16,5%. Это означает в переводе на нормальный язык, что при другом распределении национального продукта при этой же экономике, которая у нас сегодня есть, Пенсионный фонд можно смело увеличить примерно на 4 триллиона рублей, никакого обвала не произойдет.

Повторю еще раз: в России заниженный бюджет, это связано с заниженным налогообложением крупного капитала. Маленький бизнес и ряд производственных сегментов имеют свои проблемы, но если мы посмотрим в целом на налогообложение к национальной экономике, то мы увидим, что она непозволительно низкая, и она продолжает снижаться.

Сто лет назад для того, чтобы государство работало, было достаточно налогообложения на уровне 10% - хватало на армию, двор, полицию, жандармерию, чиновников. Когда начался ХХ век, налогообложение крупного бизнеса резко возросло и составляло на пике где-то около 50% в странах первого мира. В итоге верхушка поумерила свои аппетиты, но возник средний класс и возникла возможность финансировать социальные направления, что и дало как раз развитие в течение ХХ века. Сегодня в странах Европы доля налогов к ВВП порядка 45%, в Китае 36%, в России 32%. И по плану правительства предполагается снижение до планки 28%. Ежегодно из федерального бюджета раздается до 10 триллионов рублей налоговых льгот. Если бы налоговых льгот не было, доходы в федеральный бюджет были бы 25, а они у нас 15. Есть компании, которые полностью имеют освобождение от налогов до 2095 года.

Понятно, у кого-то горит бизнес, он не может это все выдерживать, но у гораздо более крупных участников рынка налоговый внутренний офшор, полное освобождение. Я уже не говорю про офшорные дочки государственных корпораций. Поэтому в России заниженное налоговое обложение крупного капитала, соответственно, очень низкий бюджет, в планах правительства снижать его и дальше. И вот все эти комбинации на предмет того, что внутри этого маленького бюджета много денег на пенсионеров, давайте их еще уберем — это к теме этих всех жонглирований цифрами.

Уже сегодня на рынке, это исследования ВЦИОМа, вполне государственного агентства, доля безработных составляет порядка 10%. Еще порядка 10% - это доля полубезработных, то есть неполная занятость. Это означает уже на сегодняшний день рынок рабочую силу отчуждает, она ему не нужна, она лишняя на рынке, она не востребована. Более того, по данным Росстата в прошлом году официально минус 50 тысяч рабочих мест. По данным Титова за последние несколько лет минус 5 миллионов рабочих мест. Это объясняет, почему с пенсии, которая 12 тысяч рублей в Российской Федерации, люди последними деньгами делятся, помогают своим детям - это помощь в нищете, от бедности к нищете".

Россия > Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 5 июля 2018 > № 2664172 Олег Шеин

На чью шею Пояс?: Интервью с Михаилом Коростиковым

ChinaLogist продолжает знакомить читателей с мнениями ведущих российских специалистов по Китаю. Политолог и «золотое перо» «Коммерсанта» Михаил Коростиков рассказывает о политической и прагматической подоплеке бизнеса с Китаем, сегодняшнем состоянии дел по знаковым газовым, логистическим и инфраструктурным проектам, клане Си Цзиньпина, российском интересе в торговой войне США и Китая и других не менее важных аспектах деловых и политических отношений между нашими странами.

CL: Что в большей степени определяет развитие российско-китайских деловых отношений: политические решения или прагматический подход?

Михаил Коростиков: Бизнес с Китаем бывает разным. Если говорить о бизнесе, который составляет основу российско-китайского сотрудничества (нефть, газ, природные ископаемые, военные и инфраструктурные проекты), здесь все, конечно, определяется политическими решениями.

Что касается бизнеса grassroots level, сотрудничества между нашими малыми и средними предприятиями, здесь отношения развиваются по принципу довольно свободного рынка. Иногда слишком свободного, так как регуляторика у нас не поспевает за развитием рынка, и порой случаются эксцессы, подобные ситуациям с туризмом в районе Байкала или вырубкой лесов в Сибири.

Зная сферу туризма, скажу, что жители Иркутской области крайне не рады приходу китайцев на их земли в качестве туристов. Хотя это дополнительные доходы. Но так как нет нормальных механизмов и мощностей для приема сегодняшнего объема туристов, возникают проблемы. Китайские туристы и компании, организующие этот туризм, уклоняются от уплаты налогов. Здесь проявляется рыночная стихия, близкая к анархии. Мы привыкли к амбициозным российско-китайским проектам с политической подоплекой, а для ежедневного сотрудничества нормативы пока не до конца выработаны. Но я уверен, что со временем ситуация выправится.

CL: Какие политические причины мешают в полной мере использовать потенциал российско-китайского сотрудничества в деловой сфере?

Михаил Коростиков: Нет таких причин. Китайско-российские связи на уровне «грассрут» не развиваются в должной мере не из-за политических вопросов, а потому, что это новая для нас история. Мы не привыкли сотрудничать с Китаем, у нас плохое отношение к китайским бизнесменам. А у китайских бизнесменов — к нам: многие из них пробовали запускать какие-то проекты в России, а их кинули. Особенно это касается Дальнего Востока и Сибири. Думаю, что сейчас стоит просто набраться терпения и шаг за шагом, кропотливо, заниматься развитием наших деловых отношений. Как говорят китайцы, путь в тысячу ли начинается с первого шага. Мы уже сделали первую сотню шагов, но впереди еще долгая-долгая дорога.

CL: Каковы главные политические драйверы делового взаимодействия наших стран?

Михаил Коростиков: Прежде всего, это желание лидеров России и Китая показать, что наши страны — не только политические, но и экономические союзники, что мы поддерживаем друг друга… Желание физически привязать наши страны друг к другу. В России распространено мнение, что если из одной страны в другую проложена труба, то это гарантирует долгосрочное сотрудничество. Как показала история с Украиной, это не совсем так, но некие логические основания у такого предположения есть. Сейчас мы пытаемся связать наши страны твердой инфраструктурой. Это и дороги, и высокоскоростная магистраль Пекин – Берлин, и многочисленные трубопроводные проекты, и портовая инфраструктура.

CL: Как последние политические договоренности повлияют на климат российско-китайского бизнеса?

Михаил Коростиков: Из наиболее значимого можно выделить соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и Китаем. Его основная задача — упростить таможенные процедуры, унифицировать таможенные стандарты, технические регламенты на всей территории от Китая до самых западных стран ШОС, куда входит и Россия. Фактически, до границ России. Чтобы все было едино. Начиная от документации и заканчивая длиной поездов, которые будут проходить по новой магистрали Пекин – Берлин. Это в некоторой степени облегчит работу бизнеса на данной территории, но я не стал бы слишком обольщаться на этот счет, так как еще предстоит довольно долго разрабатывать все эти стандарты, да и охват данного документа не очень велик: он касается технических регуляторных аспектов. И ни в коем случае не несет облегчения в сферах торговли товарами и услугами. В этом соглашении всего пока по минимуму, так как к зоне свободной торговли с Китаем мы еще не готовы.

CL: Что получит Россия от реализации китайского глобального проекта «Пояс и Путь»?

Михаил Коростиков: Россия от проекта «Пояса и Пути» не получила и не получит ничего, и это вполне логично, потому что Россия не участвует в этом проекте. Мы, как часть ЕАЭС, участвуем в сопряжении ЕАЭС и «Пояса и Пути». В настоящий момент я лично жду, когда мы узнаем, что случилось с теми 38 транспортно-логистическими проектами, которые были переданы китайской стороне на встрече министров транспорта стран ЕАЭС и Китая в декабре 2017 года. Проектов, реализуемых на территории ЕАЭС, в которых мы были бы рады видеть китайских инвесторов. До сих пор нет какой-либо информации на эту тему. Я понимаю, что китайцы смотрят, пытаются оценить, куда они могли бы вложиться, что принесет им прибыль... И только по итогам этого рассмотрения можно будет сказать, что принесла ЕАЭС китайская инициатива.

CL: Каковы перспективы проекта скоростной магистрали Москва – Казань?

Михаил Коростиков: Проекта магистрали Москва – Казань как самостоятельного уже нет. Есть проект магистрали Пекин – Берлин, который вобрал в себя как участок магистраль Москва – Казань. Про перспективы этого проекта могу сказать, что не встречал ни одного эксперта, ни российского, ни китайского, за пределами компании РЖД, который бы сказал, что этот проект реализуем. Даже в Китае сейчас закрываются проекты, связанные с высокоскоростным движением, так как в 95% случаев они не рентабельны. Это красивые машины, они быстро летят, они укрепляют имидж той территории, на которой находятся. Но Россия, например, отлично укрепляет имидж чемпионатом мира по футболу, и я вас уверяю, что при всех затратах на него, он куда дешевле, чем строительство и последующее содержание данной магистрали, которая будет чудовищно убыточной, если все же будет построена. И я очень рад тому, что, скорее всего, она не будет построена.

CL: Вы писали о китайской клановости, структурах китайской элиты (клан принцев, клан комсомольцев) и их влиянии на политику и экономику. Кто сейчас выигрывает, чье влияние сказывается сильнее — опять же, в разрезе деловых российско-китайских отношений?

Михаил Коростиков: Кланы необязательно конкурируют друг с другом. Просто у каждого руководителя есть свой пул кадров, которые он старается везде разместить, чтобы ему было удобнее работать. В настоящий момент на всех руководящих постах размещаются люди клана Си Цзиньпина. Особенность этого клана в том, что в него набираются люди из других кланов. И кланом его назвать, по сути, нельзя. Он состоит из технократов, которые не имеют собственных политических амбиций и просто выполняют указания первого лица, потому что было определено, что мыслитель в стране один — Си. А все остальные просто должны выполнять его волю и «не отсвечивать». Иными словами, в Китае сейчас нет конкуренции кланов. Все соревнуются в том, кто быстрее выполнит то, что хочет Си Цзиньпин.

CL: Какие совместные российско-китайские бизнес-проекты находят наибольший отклик в китайских элитах?

Михаил Коростиков: Этот вопрос нужно переадресовать китайским элитам. Каких-либо новых крупных проектов за последние несколько лет и не было. Конечно, для китайских элит локально важен проект «Сила Сибири», «Сила Сибири-2», но в последнее время он уже не вызывает большого интереса, так как в Китае спрос на газ растет намного медленнее, чем предполагалось. А строительство «Силы Сибири-2» и вовсе «встало», в связи с низким спросом в тех регионах, куда ведет эта труба — на северо-западе Китая.

Надо понимать, что в Китае сейчас больше озабочены китайско-американскими отношениями, а российско-китайские не генерируют такого количества новостей, потому что они закреплены на стабильно высоком политическом уровне. На экономическом уровне они тоже развиваются, но, в основном, за счет наращивания объемов в рамках существующих контрактов. Или за счет стоимости нефти. На высоком уровне нового практически ничего не заключается.

CL: В чем Россия может выиграть от торговой войны США и Китая?

Михаил Коростиков: Россия вряд ли может выиграть от торговой войны США и Китая, так как та продукция, которую Китай продает в США, и та продукция, которую США продают в Китай, к России не имеет никакого отношения. Стороны обмениваются полуфабрикатами и готовой продукцией, а мы продаем сырье. Единственный положительный момент от этой торговой войны в том, что она сблизила нас с Китаем в плане совместной борьбы против американских ограничений в рамках международных торговых площадок — в частности, ВТО. Россия и Китай не так давно подавали иски в ВТО с целью принудить американцев соблюдать правила Всемирной торговой организации. Сейчас разбирательство идет, и, думаю, что в процессе этой работы мы научимся лучше взаимодействовать друг с другом и лучше поймем друг друга.

Елена Венгерская

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > chinalogist.ru, 4 июля 2018 > № 2740112 Михаил Коростиков

Встреча Дмитрия Медведева с ректорами высших учебных заведений.

Д.Медведев: «Россия – страна, где спрос на высшее образование один из самых высоких в мире: 9 из 10 родителей видят своих детей с вузовскими дипломами. В этом году мы увеличили план приёма на 9 тыс. мест. В общей сложности он превышает 514 тыс. мест».

Из стенограммы:

Д.Медведев: Мы встречаемся регулярно, что не умаляет необходимости обсудить целый ряд вопросов. Сегодня здесь присутствуют руководители ряда ведущих государственных университетов, университетов разного профиля. Многие из вас – люди, которые давно работают в системе высшей школы, люди с мировым именем и авторитетом. Самое главное, что для вас небезразлично, каким образом высшая школа будет развиваться, – как, скажем прямо, и для нас это небезразлично.

Я знаю, что в конце апреля был XI съезд союза ректоров, в котором принимал участие Президент. Там обсуждалось много вопросов, значительная часть которых входит в компетенцию Правительства Российской Федерации. Давайте сегодня рассмотрим некоторые из этих вопросов и другие темы.

Первое, о чём хотелось бы сказать, у нас завершилось проведение основного периода единых государственных экзаменов. Период госэкзаменов прошёл в достаточно спокойной обстановке, без серьёзных осложнений. Хотя подготовка к ЕГЭ – это всегда очень напряжённый, ответственный период для выпускников, родителей. От результатов экзаменов зависит будущее молодых людей. Пользуясь возможностью, я хочу ещё раз поздравить всех, кто прошёл через это испытание, пожелать успешного поступления в высшие учебные заведения, в университеты.

Россия – страна, где спрос на высшее образование один из самых высоких в мире: 9 из 10 родителей видят своих детей с вузовскими дипломами. Напомню, что в прежнюю эпоху в нашей стране, я имею в виду Советский Союз, да и в других странах, эти представления были совсем иными. В одной из книг я наткнулся на описание того, что считалось успешной карьерой – причём не у нас, а в Соединённых Штатах Америки – для женщины в конце 1950-х годов: окончить курсы машинописи, хорошо владеть этой техникой и поступить на работу. Это считалось достаточным для того, чтобы создать основу для жизни, карьеры человека на длительное время: школа и курсы машинописи. Сейчас всё изменилось – изменилась наша страна, мир, наши ценности и представления о ценностях самого образования.

Приёмная кампания в разгаре. В этом году мы увеличили план приёма, напомню, на 9 тыс. мест. В общей сложности он превышает 514 тыс. мест. На ближайшие шесть лет задачи у нас весьма амбициозны, они обозначены в президентском указе №204 от 7 мая текущего года. Большинство из них не может быть эффективно решено без сильной высшей школы, то есть без новых специалистов, идей, разработок. Правительство сейчас разрабатывает национальные проекты в сфере образования и науки. В этих проектах будут сведены воедино и детализированы все наши планы, механизмы их выполнения, заложено финансирование, что исключительно важно. Эту тему курирует Татьяна Алексеевна Голикова. Также, как вам хорошо известно, у нас теперь есть отдельное министерство, которое возглавляет Михаил Михайлович Котюков. Я просил бы всех коллег-ректоров подключиться к этой работе. Я имею в виду работу по подготовке национальных проектов в сфере образования и науки.

Ряд задач, которые в указе поставлены, напрямую касается образования и научной сферы. Напомню, что наша страна должна обеспечить конкурентоспособность российского образования в мире. К 2024 году поставлены задачи по вхождению в пятёрку стран-лидеров по научным исследованиям. Задачи крайне непростые. Научные образовательные сообщества давно стали глобальными – студенты, учёные, преподаватели сами выбирают, где им работать, где воплощать в жизнь свои идеи. Не только люди конкурируют за места в университетах. Сами университеты конкурируют уже в этой борьбе за таланты. Мы можем не проиграть в ней, только повышая качество нашего высшего образования и, самое главное, его привлекательность для молодых специалистов, молодых учёных, улучшая академическую среду, доступность образовательной и научной инфраструктуры.

Здесь наша работа будет построена по нескольким направлениям. Напомню, что благодаря программе 5-100 мы закрепились в ряде глобальных рейтингов. Мы всегда говорим, что рейтинги не главное, но это всё-таки индикаторы, которые так или иначе отражают как минимум движение. Вопрос не в конкретном месте в этом рейтинге, потому что это всегда субъективные вещи. Мы понимаем, что целый ряд рейтингов отражает специфику отдельных групп государств. В англосаксонском мире это одно, в тихоокеанском регионе – другое. Тем не менее движение в рейтингах – это точно тренд, и на это нужно обращать внимание.

Что ещё хочу сказать? У нас есть по понятным причинам сильные и слабые стороны, сильные и слабые направления. Сильные, как всем известно, это математика, физика, область компьютерных знаний, машиностроение, отдельные гуманитарные направления типа лингвистики. Но мы пока довольно серьёзно отстаём в биотехнологиях, биомедицине, транспортных науках, телекоммуникациях, в специальностях, связанных с дизайном и архитектурой. Этому следует уделять сегодня большее внимание.

Мы активно формируем образовательные онлайн-платформы, расширяем сегмент бизнес-образования. Это тоже важное направление. Буквально неделю назад мы подробно об этом говорили на заседании попечительского совета Санкт-Петербургского государственного университета.

В-третьих, ведущие вузы страны с их потенциалом и историей успеха должны играть более активную роль в развитии образовательной и научной среды в регионах. Для этого у нас есть, например, проект создания в регионах университетских центров. Подобные инициативы нужно развивать.

Я обратил внимание, как во время встречи с союзом ректоров ректорское сообщество аплодировало, судя по стенограмме (написано: аплодисменты), когда Президент сказал, что нужно заниматься кампусами. Это действительно правда. В мире ничего другого не придумано. Да, это непросто, это требует земли, это подчас требует значительного финансирования, но представление об университетах просто как о зданиях, да ещё разбросанных по городу (нам это хорошо известно – и в Москве, и в Питере), – это представление XIX–XX веков, а не XXI века. Университет – это среда. А среда – это коммуникации, инфраструктура. Без кампусов, без университетских городков, университетских центров это сделать невозможно. Понятно, это появится не сразу и не везде, но для ведущих университетов это, безусловно, приоритетный путь развития.

В.Садовничий : Спасибо за Ваше внимание к системе высшего образования, мы это чувствуем. Я хотел выступить с позиции того, что система образования является стратегически важной для нашей страны. Наша страна огромная. У нас 600 университетов, Вы упомянули, они разные, есть проблемы. Задача нашего университета и тех, которые достигли определённого уровня, – помочь, чтобы в России все университеты были сильные. Если государство даёт диплом о высшем образовании, он должен быть качественным и отвечать уровню образования нашей страны. Нам есть что показать и чем гордиться. В связи с этим на съезде была выдвинута идея программы «Вернадский», это условное название. Речь идёт о том, чтобы в регионах создавать кластеры, цель работы которых состояла бы в том, чтобы молодые учёные, студенты, аспиранты ехали не в центр, а наоборот – было бы привлекательным поехать в регион, в Ханты-Мансийск, например, на Сахалин, на Камчатку. Чтобы создать там нужную научную школу, исходя из потребностей региона, его промышленности, экономики, ресурсов. А ведущие университеты могли бы в этом поучаствовать и сыграть ведущую роль.

Я вспомнил историю, был её свидетелем, когда в советское время, в 1959 году, начиная с 1957-го, страна создала несколько таких центров: в Новосибирске – Академгородок, туда поехали профессора Московского университета, Ленинградского университета. Ректор Александров там был, Лаврентьев, наш профессор. И то, что получилось, – чудо, наукоград в Новосибирске изменил научную карту России. Точно такие же центры были созданы на Дальнем Востоке, в Екатеринбурге, других городах. Наше предложение созвучно, но оно должно отвечать современности, чтобы пойти по этому пути.

Есть ещё одно хорошее обстоятельство – мы, Московский университет, выступили инициатором закона о научно-технологических долинах при университетах. На выходе ваши постановления о старте такой долины в МГУ, но они при каждом университете могут быть, и кое-где уже существуют и научные парки, и…

Д.Медведев: Я только, Виктор Антонович, не люблю слово «долина». Это же у нас не Silicon Valley, у них это в долине, а мы вроде назвали это центром.

В.Садовничий: Я назвал это долиной исторически… Так вот, передать в эти центры структуры, научные парки, которые есть. Эта программа, на мой взгляд, должна быть хорошей, она принята региональными университетами, мы общаемся. И конечно, при соответствующей поддержке – может, коллеги будут это моё предложение развивать, дополнять – это было бы хорошей программой поднятия уровня и распределения потенциала по всей стране.

Второе. Мы живём в цифровую эпоху, и какова роль университетов? Я полагаю, что роль университетов – развитие онлайн-образования, которое было бы качественным, приемлемым для всей страны, для регионов. Это образование должны давать профессора и университеты, которые обладают таким научным потенциалом. Мы, 12 университетов (здесь они в основном присутствуют), образовали консорциум. Эти 12 университетов уже читают около 300 курсов, которые слушают 2 миллиона человек. Это наша платформа «Открытое образование». Мы полагаем, что «Национальная платформа открытого образования» заслуживает внимания и уже хорошо заработала.

Есть ещё одно обстоятельство, которое говорит в пользу того, чтобы это развивать, так называемое междисциплинарное образование. Три года назад я в Московском университете наобум выдал: «Давайте, чтобы лектор мехмата читал математику для юристов, для биологов, для психологов, а студенты слушали не по направлению курс». Преподаватели все были против: это наш хлеб, кафедры!.. Я тогда сказал: «Давайте на сайте в интернете студенты запишутся. Если их будет больше 10 тысяч – откроем. Не будет – не будем». Записалось 20 тысяч. Сейчас на этих онлайн-курсах у нас 34 тысячи слушателей, на междисциплинарных курсах. И это очень востребовано людьми.

Но каково было моё удивление, когда несколько дней назад я нашёл постановление Совета Народных Комиссаров (1933 года). В этом постановлении сказано: «Открыть в Московском университете междисциплинарные курсы для повышения уровня образования в нашей стране». То есть это уж и не столь оригинально… Но то, что мы говорим об открытом образовании, это, безусловно, заслуживает поддержки, будут развиваться эти предложения. Я предлагаю их включить в наши решения.

Третье – математическое образование. Не потому, что я математик, я исхожу из международного опыта. Несколько лет назад Президент Соединённых Штатов создал комиссию во главе с Гленном (с тем, который летал в космос), и Гленн для этой комиссии написал доклад. Доклад называется «Пока ещё не слишком поздно». Американцы сделали такой доклад. Он обсуждён в Конгрессе и принят Президентом к исполнению. В чём суть этого доклада?

Суть в том, что Америка отстаёт в математическом образовании. И дальше были приняты меры поддержки учителей математики в школах, университетской математики и так далее. Мы предлагаем, конечно, не буквально повторяя это, но всё-таки поддержать что-то подобное. Может быть, мы съезды учителей-математиков будем проводить. И ещё важно, чтобы наши журналы (об этом будет говориться) в основном естественно-научного профиля, – были поддержаны.

Я ещё рос в то время, когда гонялись за нашими журналами, а зарубежные... Сейчас, увы, (и об этом будут говорить очень подробно коллеги) всё наоборот, причём для нас довольно плачевно.

И ещё такое предложение – это экспорт нашего образования. Мы – сильная страна. У нас за пять лет число иностранных студентов увеличилось в пять раз. Было 50 тысяч, сейчас 250 тысяч. В Московском университете 10 тысяч. Такого никогда не было, даже в советское время.

Союз ректоров провёл 50 форумов за 10 лет. 2 тысячи ректоров зарубежных стран участвовали в этих форумах. Мы авторитетны. Но для того, чтобы наращивать эти усилия, нужны кампусы. К нам едут, когда понимают, что у нас можно жить, учиться. Поэтому в этом смысле нужна какая-то программа общежитий. Я построил на 3 тыс. мест общежитие год назад, места в нём мгновенно расхвачены.

И в заключение – о поиске талантов. Дмитрий Анатольевич, очень важно, чтобы эти таланты мы находили и чтобы они равномерно были распределены, работали на страну. Как находить? С помощью олимпиад. У нас в этом году 2,5 миллиона участников олимпиад – с первого класса до выпускного. Союз ректоров проводит эти олимпиады. Конечно, все они будут поступать в вузы – выпускники. Есть разные точки зрения. Есть точка зрения, что надо в сильный вуз привлекать. Например, в Московский университет. Они там получат настоящее высшее образование. Я придерживаюсь немного другой точки зрения. Я считаю, что этот талант хорошо бы окунуть в среду, создавая её в том или ином регионе. Есть Дальневосточный университет. Мне ректоры говорят, что там есть проблемы. Поэтому поиск талантов нужно сопрячь с тем, что эти таланты должны всю Россию поднимать. В этом наш долг.

Совсем недавно в Сочи на Фестивале молодёжи и студентов в присутствии Владимира Владимировича (Путина) я предложил создать Международный союз молодых учёных. Это предложение было поддержано, и такой союз создан. Он начал работать, выбрал ряд приоритетов. Многие страны (около 60) включились в этот союз. Экология, цифровая экономика, искусственный интеллект – всё это очень волнует молодёжь не только нашей страны, но и всего мира. Союз молодых учёных – наш приоритет, и, конечно, он тоже требует поддержки, потому что это ещё и политический приоритет.

За всем этим стоит, о чём Вы сказали, формирование приоритетов в области науки и образования. И конечно, важно, чтобы мы были представлены в союзе с Академией наук. Я член её президиума и неоднократно говорил на заседаниях президиума, что мы порознь не сильны, мы сильны вместе и надо даже это настроение изжить, что мы, дескать, сами по себе. Мы вместе с академией, и всё, что мы говорим, мы предлагаем делать вместе с академией, интегрируясь в группы и центры.

Вопрос средств, денег мы сейчас не ставим, потому что знаем, что трудно стране. Но, конечно, всё, о чём сказано и будет сказано, требует определённой поддержки, и мы, сдавая свой «экзамен», рассчитываем на хорошую оценку, в том числе и финансовую.

Я.Кузьминов : Здесь собрались ректоры ведущих российских университетов, имеющих право на собственные стандарты. Собственно, это наиболее общее и формальное определение ведущих университетов, которое мы сейчас имеем.

Перед встречей мы с Татьяной Алексеевной обсуждали, что такое ведущие университеты. Собственно, это университеты, которые активно ведут исследования. Да, это глобальные университеты, которые участвуют в глобальном рынке высшего образования, кадров и так далее, но главное – это университеты, которые берут на себя ответственность, выходящую за рамки их узких задач: ответственность за развитие образования в России в целом (у всех собравшихся здесь есть амбиции), ответственность за международное продвижение России, ответственность за экономическое, технологическое и социальное развитие страны или регионов в секторах своей профессиональной ответственности.

Мы сегодня хотели бы рассказать о том, как мы видим эти зоны ответственности и как мы в них работаем. Виктор Антонович уже сказал, что определяющая черта сегодняшнего времени – это цифровая революция. Она создаёт возможность рывка, возможность догнать и перегнать сильных конкурентов, у которых больше денег, чем мы тратим в традиционных формах.

Фокус цифровой революции – это школы, конечно. Там нужны новые интерактивные цифровые учебники, обучающие симуляторы. Движки для них есть, и мы готовы участвовать в наполнении контента, в цифровом обновлении наших школ. И вузы должны помогать школам определять и вытаскивать таланты – это система олимпиад, которую Виктор Антонович возглавляет, это интеграция университета в профильных старших классах.

Сегодня 4 из 10 лучших школ Москвы – это лицеи в составе университетов и СУНЦ МГУ, но, кроме СУНЦ, им всего несколько лет – это некий показатель того, что может сделать такого рода обращение вузов в школу.

Высшее образование – это массовые онлайн-курсы, конечно, ведущих профессоров страны. Они должны заместить традиционные лекции. Мы в ведущих вузах это начали делать. «Вышка» включила по одному онлайн-курсу в год в каждую из 220 программ своего высшего образования. Кое-где просто ожесточённая война была у самых прогрессивных экономистов – они сопротивлялись до последнего, говорили, что они лучше, чем онлайн-курсы.

Д.Медведев: А Вы сами как считаете? Они лучше, чем онлайн-курсы?

Я.Кузьминов: Смотря какие онлайн-курсы. Наверняка можно найти онлайн-курс, который слабее Олега Замулина.

Д.Медведев: Безусловно.

Я.Кузьминов: Надо разбирать онлайн-курсы. Если нет у себя, давайте американский слушать, английский, наверняка можно найти у умного человека, которого у тебя нет на факультете.

Это электронные библиотеки, дающие доступ ко всем существующим научным результатам, ко всем открытым данным. Вот это создаёт возможность огромного, совершенно невиданного раньше выбора для студентов – курса, образовательного трека. Даже для научного руководителя. Но одновременно это возможность разгрузить преподавателя от рутинных задач, от повторения в лекциях того, что, в общем, уже написано, уже сделано.

Теперь есть возможность перенести фокус работы всех университетов на исследования и проектную работу. И быстрое освоение цифровых инструментов, на наш взгляд, должно быть общенациональной программой, задачей для всей высшей школы. Надо снять существующие препятствия для зачёта онлайн-курсов в качестве равноправных элементов образовательной программы, даже желательных элементов.

Мы с Рособрнадзором обсуждали это дело, мне кажется, можно решение какое-то предлагать.

Предлагаем также включить в национальный проект закупку государством для всех вузов России доступа к основным мировым базам электронных библиотек – от научных статей до юридических баз, баз материалов, а для инженеров это компонентные базы, как вы знаете.

И критерием оценки вуза должно стать, насколько он обеспечивает бесплатный доступ своих студентов к нацплатформе открытых курсов, к глобальным электронным библиотекам, курсеровским курсам, где Россия тоже активно представлена.

У нас платформа – Виктор Антонович о ней сказал, я продолжу – это самый близкий и экономически эффективный резерв повышения качества высшего образования. Мы предлагаем до 2020 года с 300 до 1000 онлайн-курсов её достроить, покрыть все важнейшие предметы по всем направлениям высшего профобразования. Это будет такое ежегодно пополняющееся национальное достояние. И предлагаем разработать такую экономическую модель, когда использование онлайн-курсов ведущих профессоров было бы бесплатным для региональных университетов. Авторы курсов получали бы вознаграждение в связи с числом записавшихся студентов.

Такая модель реализована Собяниным в Москве для курсов Московской электронной школы и хорошо работает.

И разумеется, на базе онлайн-курсов нацплатформы мы можем радикально изменить качество заочного высшего образования в России. Это 40% российских студентов, недавно было 50%. Часто из семей с низкими доходами, невысоким уровнем образования родителей. Это незащищённые люди. А во многом это обучение взрослых, это второй шанс у многих людей.

Просили бы Вашего поручения Минобрнауки разработать специальный проект по переводу заочного образования в принципиально новый цифровой формат в рамках нацпроекта по образованию. Присутствующие здесь участники нацплатформы, наши 12 вузов, к этому готовы. Это действительно может радикально повернуть не просто образование, а судьбу людей, которые пошли на эти курсы.

По науке. Программа глобальной конкурентоспособности – спасибо за Вашу высокую оценку – действительно за четыре года обеспечила быстрый качественный рост наших университетов. Сегодня мы обеспечиваем половину российских публикаций в самых высокоцитируемых журналах. Рост в базе Scopus за четыре года – в 3,5 раза, рост по цитируемости – в 5 раз.

Но для устойчивых позиций России нам необходимо выйти на нормальное соотношение научного и образовательного бюджета исследовательских университетов. Мы Татьяне Алексеевне показывали: Гарвард – три к одному, Стэнфорд – два с половиной к одному, MIT – три к одному, притом что образовательный бюджет у них хороший.

Мировой опыт показывает, что один к одному – это минимально приемлемый показатель для группы исследовательских университетов в топ-100, мировом общем рейтинге.

Д.Медведев: Один к одному – соотношение между чем и чем?

Я.Кузьминов: Наука и образование.

Д.Медведев: Расходы?

Я.Кузьминов: Да. И в части госзаданий, и в части зарабатываемых средств.

Сейчас наш показатель такой (мы с Садовничим считали): 15% в среднем для российских вузов (от 13 до 15%), для вузов группы 5-100 – 25%.

Д.Медведев: Это наука?

Я.Кузьминов: Наука.

Для МГУ и «Вышки» – 28%.

Эта ситуация, конечно, должна быть исправлена.

У нас есть расчёты, по паритету покупательной способности посчитали: наш образовательный бюджет в расчёте на студента – это примерно 70% от стран ОЭСР, то есть в общем можем соревноваться при каких-то изменениях. Но научный бюджет в расчёте на студента в 8 раз ниже. Это явно требует изменений.

Нужна «дорожная карта» по изменению такой ситуации. И здесь есть несколько критических точек.

Первая, самая простая (мы с Михаилом Михайловичем (Котюковым) это обсуждали несколько раз), – это горизонт финансирования. У нас это два-три года, а часто, все присутствующие знают, фактически это год. Год – вся отчётность, всё заново. Как удержать в этой ситуации перспективного учёного? Мы говорим об устойчивости налоговой ситуации для бизнеса, но учёный тоже человек, ему тоже надо себя планировать. Мы просто проиграем заранее, если не выйдем на горизонт пять, семь, десять лет – и для грантовой системы, и для собственных программ по финансированию в ведущих университетах.

Следующая проблема. Мы отобрали в прошлом году 90 лучших научных проектов 5-100. Это было предусмотрено программой. Но деньги из программы пропали. Мы находимся в крайне неловком положении перед нашими партнёрами.

Д.Медведев: Куда пропали?

Я.Кузьминов: Пропали из бюджета. Там было 3 млрд рублей.

Д.Медведев: Почему?

Я.Кузьминов: Потому что их Минфин сократил в своё время.

Д.Медведев: А почему он их сократил, может, они не выбраны были?

Я.Кузьминов: Нет, не было ещё проведено конкурса, их заранее убрали, там было 14, а осталось 3.

Д.Медведев: То есть, если говорить прямо, Вы считаете, что это тайный умысел Минфина или же всё-таки нерасторопность отдельных университетов? Вот так, по-честному. Или органов управления?

Я.Кузьминов: Университеты, Дмитрий Анатольевич, здесь совершенно ни при чём.

Нерасторопность Минобрнауки, которое не смогло вовремя отстоять. Я не думаю, что для Минфина эти 3 млрд были…

Д.Медведев: То есть это проблема всё-таки органов исполнительной власти – профильного министерства.

Я.Кузьминов: Да. Просто мы в неловком положении и перед нашими партнёрами. Их проекты одобрены, и из года в год мы не знаем, что им сказать. И членам международного совета, которые голосовали за эти проекты. Мы бы очень просили к этому вопросу вернуться.

Подчеркну, когда мы говорим о науке, речь не идёт только о бюджетных средствах. В России исследовательские университеты выстраивают долгосрочное партнёрство с крупными корпорациями, так у нас рынок организован. Это практическая ориентация – образование и финансирование поисковых прикладных исследований в интересах этих корпораций. «Вышка», в частности, работает активно со Сбербанком, с группой ВТБ, с «Яндексом» мы работаем, ещё с несколькими. И я думаю, что целый ряд коллег то же самое делают. Но этой работе имело бы смысл государственный систематический характер придать. На таком открытом рынке конкурсов больше, чем сейчас зарабатывают, заработать не смогут, потому что, со своей стороны, без того, чтобы иметь институционализированное в программах развития этих корпораций некое партнёрство с тремя-четырьмя отобранными университетами или с группой университетов в этом секторе, я думаю, мы не достигнем тех цифр, о которых я говорил.

В связи с этим хотел бы остановиться на проблеме соотношения вузов и отраслевых ведомств. Идут дискуссии по этому поводу, мы тоже слышим эти дискуссии. На наш взгляд, ответ очевидный. Если учредитель инвестирует в вуз, его исследования и проекты, обеспечивает востребованность на практике, тогда есть все основания сохранять такой университет в рамках ведомства. Кстати, Правительство России как учредитель четырёх присутствующих здесь вузов показывает пример такой ответственности: мы чувствуем и востребованность, и то, что вы нам…

Д.Медведев: А если бы Правительство этого не делало, то тогда это вообще было бы катастрофой.

Я.Кузьминов: Минздрав обеспечивает за счёт традиционно клинических практик, начиная с того времени, когда Татьяна Алексеевна возглавляла это дело, до 30% бюджета медицинских вузов. Вряд ли у кого-то возникнет идея сейчас эти вузы передать. Но есть противоположные примеры. И считаем, что это как раз ответственность ведомства – обеспечить наполнение.

Д.Медведев: Какие?

Я.Кузьминов: Минсельхоз, Минтранс.

Д.Медведев: Я достаточно подробно этой темой занимался – даже в момент подготовки предложений о системе органов исполнительной власти, появления нового министерства, деления компетенций между двумя министерствами, которые относятся к образованию теперь, то есть среднее образование – Министерство просвещения – высшее образование. И этот вопрос действительно был главным: инвестирует ли учредитель университета деньги в развитие этих университетов? От этого и нужно плясать.

Я.Кузьминов: Собственно говоря, я к чему клоню – было бы неплохо, может быть, дать поручение Минфину и Минэкономразвития проработать возможность включения университетов в отраслевые госпрограммы, потому что Минфин занимает сейчас исходную… Сейчас такая ситуация: вот у вас есть собственная программа образования, там все вещи, включая отраслевые, должны быть, а мы вам ничем не обязаны. При этом эти госпрограммы идут к исполнителям, которые часто слабее даже, чем отраслевые вузы.

Д.Медведев: Или нужно все отраслевые вузы передать сюда.

Я.Кузьминов: Или так. Но если они не востребованы, значит, они им не нужны, наверное.

О научных кадрах. Есть проблема приглашения ведущих перспективных молодых учёных из-за рубежа, да и удержания отечественных учёных, которые интересны для глобального рынка. Хороший опыт есть у Китая. Там государство оплачивает университету 50% зарплаты такого специалиста. Ты нанимаешь за 10 тыс. долларов в месяц – столько стоит профессор на мировом рынке, – правительство смотрит его публикации, его реальный уровень и тебе 50% возмещает. Университет тоже рискует. Университет берёт на себя ответственность, но всё-таки он не сам справляется с этой нагрузкой.

Д.Медведев: А кто принимает решение о том, что этот профессор достоин приглашения? Чиновники?

Я.Кузьминов: Мне кажется, комиссия Минобрнауки должна принимать – из ведущих профессоров по этому профилю.

Д.Медведев: Это другое дело. Потому что иначе таких наприглашают...

Я.Кузьминов: Нет, мне кажется, что это должен быть не сам университет точно.

Д.Медведев: Но и точно не министерство.

Я.Кузьминов: И не чиновники. Профильные комиссии. Мне кажется, что и у них так сделано.

И аспирантура. Аспирантура сегодня – это 100 тысяч человек, которые получают от 2 до 7 (у технарей) тысяч рублей в месяц. Взрослому человеку, нередко с семьёй, надо на что-то жить. Ведущие учёные время от времени находят деньги на поддержку своих аспирантов...

Д.Медведев: А раньше что, много получали?

Я.Кузьминов: Раньше получали среднюю зарплату по России, 80 рублей получали, 105.

Д.Медведев: Я аспирантом стал в 1987 году. Какие 105? 70 рублей.

Я.Кузьминов: У нас было 80.

Д.Медведев: Вы столичные. А в Ленинградском государственном университете – 70 рублей.

Я.Кузьминов: В любом случае это не нынешние 2 или 7 тысяч.

Д.Медведев: Согласен.

Я.Кузьминов: Это не самая роскошная жизнь, но это хотя бы основа жизни. Подрабатывать можно...

Д.Медведев: Это извечная дискуссия по поводу того, можно ли жить на стипендию и на такого рода платежи.

Я.Кузьминов: Но это уже не стипендия, её честнее отменить.

Д.Медведев: А что делать с аспирантскими выплатами? На Ваш взгляд?

Я.Кузьминов: Мне кажется, нужны гранты тем аспирантам, которые подтвердили свои результаты по итогам первого года, на дальнейшую работу. И честно говоря, Дмитрий Анатольевич, нам надо 100 тысяч сокращать до 30–35. У нас 14% аспирантов защищаются. Если мы в два раза увеличим круг защит, я считаю, это будет очень хорошее решение.

Т.Голикова: Тогда их надо вести с самого начала. Надо правильных аспирантов отбирать.

Я.Кузьминов: Да, надо заранее отбирать. Мы к себе в аспирантуру начинаем предварительно уговаривать, зачислять на втором курсе.

Д.Медведев: Так и было всегда. И в советские времена аспирантов присматривали из студентов. Все, кто защищался в тот период, – а здесь большинство присутствующих именно из той поры, – знают: всегда аспирантов присматривали из студентов. Редко когда какой-нибудь гений приезжал откуда-нибудь со стороны и ему говорили: ладно, становись аспирантом. Своих аспирантов готовили из своих студентов.

Я.Кузьминов: И последнее, что я хотел сказать. Вы уже сами за меня сказали, что у нас есть серая зона, где Россия не представлена даже в топ-500 глобальных рейтингов по предметам. Это такие вещи, как сельское хозяйство, транспорт, строительство, если брать отрасль. Слушайте, мы собираемся экономический рывок на инфраструктуре обеспечивать! Целиком на заёмных технологиях, получается? Конечно, нужно расширить, по нашему мнению, проект 5-100 за счёт целевых конкурсов по нужным направлениям. Не так, как его первоначально формировали. У нас есть три аэрокосмических университета и медицинские есть. Вот эти направления.

И проект надо продлить, поставив задачу к 2025 году обеспечить место российских вузов в топ-100 не менее половины глобальных рейтингов (сейчас четверть всего) и к 2030-му – 75%. Будут совершенно конкретные задачи перед Минобрнауки: как отбирать, как помогать, а остальное уже можно, детали, предоставить министру.

Д.Медведев: Я, конечно, в конце всё прокомментирую, а сейчас буквально только два слова скажу в отношении вещей, которые являются исключительно важными, но в то же время абсолютно новыми для нашей страны. И Виктор Антонович, и Ярослав Иванович говорили про цифровую революцию и онлайн-курсы. Очевидно, что подобного рода курсы в любом университетском сообществе изначально встречаются в штыки. Большинство преподавателей, даже с мировым именем, уверены, что это халтура, и не воспринимают это. Но плыть против течения в этом направлении неверно.

Наша задача, задача государства, – сделать таким образом, чтобы эти онлайн-курсы были качественными.

Вот Вы сказали, я сразу посмотрел эту платформу: здесь даже не 300 курсов пока, а 277. Если все ведущие вузы считают, что это лучшая база для развития онлайн-образования, значит так и нужно делать. Нам здесь не нужно распылять силы.

Я сейчас не говорю про иностранные курсы, у них есть достоинства и недостатки, я говорю про нашу национальную платформу. Она должна быть одна, потому что человек, который пользуется ею (вот такая большая платформа), должен ей доверять. Пожалуйста, пусть будут любые другие – любительские, написанные одним человеком, энтузиастом, – всё это прекрасно и здорово. Но если мы хотим, чтобы у нас онлайн-образование развивалось как в том числе общественно-государственный проект, такая платформа должна быть именно большой и включающей в себя ведущие университеты. Тогда к ней будет доверие.

Я посмотрел, кто здесь, действительно серьёзные силы. И я, выбирая такой курс, естественно, буду на это ориентироваться. При этом я не знаю, как там – attendance, то, что Вы говорите, – присутствие на лекциях выглядит. Объективно всё-таки в очных лекциях и семинарах есть определённый смысл, от этого, конечно, образование никогда не откажется.

Более того, когда ты выбираешь онлайн-курс, мне кажется, что здесь, конечно, есть и преимущества, потому что не нужно никуда ходить, но и известные недостатки, которые неустранимы для онлайн-сферы, для виртуальной реальности, скажем так. Поэтому сосуществование между нормальным, традиционным образованием и онлайн-курсами, которые верифицированы ведущими университетами и учёными, – это является магистральным путём развития такого рода образования в нашей стране.

Я уже два слова сказал по поводу того, каким образом нам нужно смотреть на судьбу университетов. Здесь я не могу не согласиться с тем, что основным критерием является отношение учредителя. Это правильно. Неважно, как этот учредитель выглядит, это может быть государственная структура, государственный орган или частные учредители. Если учредителю наплевать на судьбу университета, такой университет должен быть в конечном счёте, если это государственный университет, важный для страны, передан в Министерство науки и высшего образования, и тогда к нему будут применяться общие критерии. Либо, если этот университет относится к частной сфере, учредитель просто должен призадуматься, каким образом ему этот университет содержать. Другого здесь быть не может.

Я такой порядок хочу распространить, или применить, вместе с коллегами, конечно, и в отношении российского университетского сообщества, включая наши отраслевые вузы, за которые часто ратуют отраслевые министры, а когда дело доходит до их финансирования, они разводят руками и говорят, что у нас на университеты денег не остаётся, мы должны другим заниматься. Если это так, тогда эти университеты должны быть в общей системе, и это совершенно очевидно.

Россия > Образование, наука > premier.gov.ru, 4 июля 2018 > № 2663464 Дмитрий Медведев

Рабочая встреча с врио губернатора Приморского края Андреем Тарасенко.

Временно исполняющий обязанности губернатора Приморского края Андрей Тарасенко информировал главу государства о приоритетах социально-экономического развития региона.

В.Путин: Андрей Владимирович, комплексная оценка социально-экономического развития Приморского края в целом держится на удовлетворительной планке. Было небольшое падение где-то в 2013 году, потом постоянный рост. Давайте об этом поговорим: о том, какие проблемы Вы считаете первоочередными. Отдельные отрасли, причём ключевые для края, являются для Вас не чужими, хорошо разбираетесь в этом. Пожалуйста.

А.Тарасенко: Владимир Владимирович, самое главное, конечно, – поднять платёжеспособность населения, как Вы и говорили, чем мы и занимаемся. Потому что сегодня у меня задача – поднять то производство, которое было утеряно, и не потерять то, что уже сегодня есть.

Поэтому самое главное – это портовое хозяйство, которое мы обновляем и развиваем, и двигаемся вперёд, приводим к стандартам для того, чтобы хотя бы увидеть тот задел, который вырабатывается, чтобы он был единым для всех, а не так, что один платит 3 рубля, а другой платит… Я проверил: за перевалку тонны угля у одного 45 я получаю, а у другого получаю 0,17. Спрашиваю: «Почему? Надо сбивать, уголь для всех одинаково стоит». А потому, что один берет, 9 долларов платит открыто и 9 – за какие-то услуги. В результате у меня эти девять уходят. Сейчас это привожу в соответствие, заставляю, чтобы все одинаково трудились.

Сельское хозяйство сегодня тоже развиваю, потому что это основа, которая сегодня нужна. Нужно, конечно, с партнёрами договариваться по реализации мяса, [продукции] растениеводства, которые могут в Китай идти, в Южную Корею и так далее. Потому что условия очень хорошие, оригинальные. У меня рис самый лучший в мире, на выставке победил, потому что в нем 63 процента протеина. Такого риса нигде в мире нет, как у нас выращивается, – такие условия хорошие: тропики – они дают такой интересный, красивый результат.

С рыбой, конечно, тоже навожу порядок, но беда полная. В 2004 году было распределение, все были в одинаковые рамки поставлены. Сегодня происходит перепродажа [квот]. Я живу морем, а у меня рыба уходит. Уходит, потому что появляются богатые, скупают [квоты], – и результат: у меня скоро рыбы не будет, потому что вся будет или в Москве, или на северах. Получается, я теряю этот промысел.

Сейчас ещё и с крабом то же самое происходит. Сегодня вдоль побережья у всех немного краба есть, и получается, что это содержит посёлки. Сейчас говорят, что надо отдать 50 процентов.

В.Путин: Пятьдесят процентов от чего?

А.Тарасенко: От квоты, которая когда-то была распределена. Но угольщики или нефтяники не отдают же свое месторождение, когда приходит новая команда, – продолжают разрабатывать. Надо поднимать, к примеру, налог, поднимать плату. Согласен, что это надо сегодня делать, но забирать и отдавать на новый аукцион – нельзя. Они же выработали всю эту систему, создали, сделали.

У меня получится вообще оголённая экономика, то есть скоро и краба не будет, потому что в посёлках нет сегодня таких денег, с которыми можно выйти и купить на аукционе [квоты]. В своё время, в 2004 году, хорошо сделали, распределили, а теперь идёт такое перераспределение. Потерять это всё [эти доходы] нельзя.

Иногда приезжаешь в посёлок, там детский садик и так далее. А у меня не хватает 50 процентов врачей, 50 процентов преподавателей. Для своих [молодых специалистов] я и так уже сделал такой хороший рынок, что они идут все на работу, возвращаются в Приморский край, не уезжают. Но нам не хватит: 75 человек выпускается, а 1500 не хватает. Поэтому я разговариваю сейчас и с Правительством, чтобы мне хотя бы во всех университетах и институтах давали квоту для Приморского края в бюджете, чтобы приезжали и учились.

И дети-сироты – самое главное, конечно, это проблема с детьми-сиротами: 7 тысяч человек таких у нас. Мы нашли одну хорошую схему, хотел бы попросить у Вас [поддержки в этом вопросе].

В.Путин: Давайте поподробнее поговорим.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 4 июля 2018 > № 2662674 Андрей Тарасенко

В. Жидкин: комплексный подход к развитию ТиНАО позволил Москве создать новые точки экономического роста

Почти шесть лет назад, 1 июля 2012 г., к Москве были присоединены территории общей площадью 148 тыс. га в юго-западном направлении, ранее входившие в состав Московской области. В результате административно-территориальной реформы площадь Москвы увеличилась примерно в 2,5 раза, ее состав пополнился 19 поселениями и двумя городскими округами (Троицк и Щербинка). О том, что было сделано на новых территориях за шесть лет и что будет сделано в будущем рассказал в интервью руководителю отдела инфраструктуры и технологий Агентства городских новостей «Москва» Вадиму Климову глава департамента развития новых территорий Москвы Владимир Жидкин.

- Владимир Федорович, расскажите, пожалуйста, о том, как проходило обсуждение возможного присоединения новых территорий.

- Происходило это, скажем так, в другой экономической ситуации, это был 2011 г. Тогда были планы по размещению на новых территориях федеральных органов власти, органов власти Москвы, это было одной из основных идей, которая предшествовала этому решению. Понятно, что для размещения учреждений такая большая территория, как ТиНАО, была не нужна. Но в то же время данная территория очень хорошо подходила для будущего развития с точки зрения логистики.

При этом понятно, что кроме органов власти думали о размещении там объектов по созданию крупных предприятий с рабочими местами, проектов рекреационных с учетом того, что половину территорий занимают леса. Были такие планы, идеи. Было очень интересно, неоднозначно. Мы слышали разные мнения по этому поводу, мнение профессионалов, урбанистов, архитекторов. Это тема обсуждалась на различных форумах. Был международный конкурс по развитию новых территорий, это было в 2012 г. в итоге было несколько финалистов. Они какую-то часть времени работали над этим проектом, потом мы уже собирались экспертной группой и заслушивали каждый проект.

- Как именно проходило обсуждение проектов? Какие идеи выдвигали конкурсанты?

- Это была новая, непривычная ни для кого из участников работа нового формата. Были разные мнения по этому поводу, но если говорить в целом о концепциях, то они особо не привязывались к размещению федеральных органов власти. Конкурсанты просто работали над развитием этой территории. Соответственно при наличии разных мнений, которые мы заслушивали на комиссиях по международному конкурсу, была общая некая структура развития этих территорий. Так как она имеет определенную форму, у всех была похожая концепция развития территорий с учетом только каких-либо деталей. Детали у всех были разные, были разные идеи, но общая структура по форматам точек роста, центрам градостроительного развития. Это прослеживалось в работе по сути каждого участника.

- Какую задачу мог бы решить потенциальный переезд органов власти на территорию, ставшей в итоге Новой Москвой?

- Когда речь шла о переносе федеральных органов власти, то да, конечно, говорили о том, что при переезде каких-то отдельных министерств и учреждений, поменяется схема миграции, она станет маятниковой. Поменяется трафик, многие будут из Москвы, из центра выезжать утром в направлении Московской области и Новой Москвы и соответственно, это позволить разгрузить основные магистрали в этом направлении. В том числе была эта идея. Плюс была задача снять перегрузку не только административных учреждений, но и посещения этих учреждений, когда все едут в центр, посещают сами министерства и учреждения. Понятно, что в отдельных местах есть очень большая перегрузка этих потоков.

- Какие варианты присоединения вообще рассматривались? Какие еще территории теоретически могли стать Москвой?

- Это обсуждение проходило между Москвой и Московской областью. Москва предлагала различные варианты, область эти варианты, соответственно, рассматривала. Я на тот момент был заместителем губернатора Московской области. И мы тогда рассматривали территорию, которая была наименее застроена, что логично. С одной стороны, для Москвы на этой территории есть место для развития территорий. С другой стороны, там, где уже были крупные заводы, предприятия, это уже генерация доходов, зачем это передавать? И зачем Москве нужна территория с крупными городами и крупными объектами без места для развития? Логика сработала в интересах и Московской области, и Москвы. Так было принято решение.

Насколько я помню, на словах обсуждались варианты, чтоб территория была не так вытянута и уходила чуть на север, вверх, чтобы она была в форме части кольца, чтоб зона примыкания была шире. Но при таком варианте на потенциально новые территории попадали уже крупные города и развитые территории, и не оставалось места под развития. Выше уже Одинцово, Красногорск, это крупнейшие города. Присоединение Красногорска обсуждалось. Потом все сошлись на существующем варианте, потому что на тот момент на этих территориях проживали постоянно 224 тыс. человек. Это одна пятая часть одной префектуры, а территория больше, чем сама Москва.

- Что было дальше, после международного конкурса?

- Для нас было очень важно, мы должны были услышать мнение урбанистов, профессионалов, перед тем, как принимать какие-то решения. Такие территории нельзя было развивать без глубокой проработки, без участия профессионалов, специалистов в этой области. И вот после того, когда мы это все услышали и проанализировали, мы увидели, что данную территорию можно развивать параллельно с разработкой генерального плана.

Для того, чтобы начать разрабатывать собственный генеральный план, мы учитывали утвержденные генеральные планы муниципальных образований, которые оформлялись в Московской области. Мы очень быстро разработали территориальную схему развития и с учетом генпланов муниципальных образований и территориальной схемы развития «новой» Москвы мы приступили к строительству объектов, особенно инфраструктурных, которые точно уже не повлияли бы на разработку генерального плана. Решение было принято, и я считаю, что оно было оправданно, что никаких непродуманных и несогласованных решений принято не было.

- Какие плюсы и минусы были у территорий, которые позднее стали Москвой?

- Из плюсов отметим логистику, свободные пространства, рекреацию, вылетные магистрали, аэропорты. Основной минус - узкая зона примыкания к «старой» Москве. Территория вытянутая, поэтому концентрация транспортных сообщений приходится на узкое горлышко – это Киевское и Калужское направления. Это было одним из самых сложных направлений при разработке всех концепций у проектных групп. Для нас были важны их оценки рисков, их комментарии. При формировании транспортной схемы было понятно, что нам на новых территориях необходимо будет развивать все виды общественного транспорта.

- Какие проблемы приходилось решать в первое время сразу после того, как территории были присоединены?

- Жителей Новой Москвы настораживало строительство магистралей вдоль коттеджных поселков. Это один из факторов, характеризующий настроение жителей в момент разработки генерального плана, когда мы проводили общественные слушания по генеральному плану. С одной стороны, до ряда деревень и СНТ тяжело было доехать, но с другой стороны, никто не хочет, чтобы у него рядом была магистраль. Из 30 тыс. предложений по генеральному плану, которые были на публичных слушаниях, 15 тыс. касалось вопросов изменения маршрутов транспортных коридоров. Мы после этого проводили согласительную комиссию, и мы максимальное количество всех предложений и обращений и пожеланий учли при разработке транспортной схемы к генеральному плану.

- Вы учитывали международный опыт при работе над проектом Новой Москвы? Реализовывались ли в принципе в мире подобные проекты?

- Мировой опыт, конечно, есть, мы смотрели Сингапур, Гонконг, как развивались китайские города, мы мировой опыт изучали. Изучали развитие транспортной инфраструктуры, создание мест приложения труда, размещение центров развития территории. Мы это все смотрели, для нас самое главное было и остается - комплексное развитие города. Без этого проект будет несбалансированный. Все, о чем сегодня говорят урбанисты, это является главным - комфортная среда обитания для человека. Это должно быть главным. Раньше об этом мало говорили 10-15 лет назад. Комфортная среда, удобные общественные территории, чтобы это было интегрировано, и самое главное, что сегодня у нас для этого ресурс есть. При проектировании у нас есть ресурс для того, чтобы учитывать все интересы граждан при реализации любого проекта.

- Как думаете, будут увеличиваться темпы прироста населения в связи с тем, что будут видны явные и неоспоримые плюсы территории? Еще больше метро, больше дорог.

- Мы пока оцениваем, что прирост населения будет проходить в ближайшее время в той же динамике, что и предыдущие годы. Без скачков, снижения не будет, но будет прибывать. Но при этом мы большую работу сегодня проводим по созданию мест приложения труда, различные механизмы мотивации, в том числе и правила землепользования и застройки, по которым сегодня не выдаются дополнительные решения на жилищное строительство. Мы должны четко быть уверены, что объекты с местами приложения труда не отставали от жилищного строительства. Об этом знают все инвесторы и весь рынок, что главная наша цель - не опаздывать с коммерческими объектами по рабочим местам от жилищного строительства.

Мы считаем, что при более активном строительстве таких объектов может начаться уже увеличение темпов приобретения жилья и прироста населения. Тем более, что за последние несколько дней я провел несколько переговоров по размещению предприятий - молокозавод хотим построить новый, мясокомбинат, завод специй инвесторы хотят построить.

- Подведем итог: присоединение территорий позволило Московской области не задерживать развитие этих территорий, столица приобрела рекреационные зоны, перераспределила транспортные потоки. Присоединение либо уже решило, либо дало толчок к решению накопившихся проблем.

- Новая территория позволила такому крупному мегаполису как Москва создать несколько направлений перспективного развития, которых раньше не было. Во-первых, рекреация - это неоспоримая вещь. Объекты рекреационные, масса крупных объектов для отдыха, активного отдыха, будут появляться на новой территории, и это будут московские объекты, они будут на московской территории. Дальше очень важный фактор, о котором мы пока не так много говорим - это возможности для жителей Москвы. Ведь человек, проживающий в Москве, он хотел оставаться москвичом и не хотел переезжать на постоянную основу в какой-то областной городок или областной населенный пункт. А сегодня он остается москвичом, но при этом перед ним открывается масса возможностей по проживанию. Хочешь - купи себе домик в Москве, хочешь - квартиру в двухэтажном доме купи, хочешь - купи таунхаус. Пожалуйста, на любой выбор, на любой вкус есть жилье, которое сегодня строится, я специально уберу представку «новой», которое строится в Москве.

АГН МОСКВА

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Транспорт > stroi.mos.ru, 3 июля 2018 > № 2737259 Владимир Жидкин

Корнель Моравецкий: улучшение отношений Польши и России в интересах мира

Отец нынешнего премьер-министра Польши Матеуша Моравецкого Корнель Моравецкий в свое время основал организацию "Борющаяся солидарность" — непримиримое крыло антикоммунистической оппозиции. Он и сейчас называет себя антикоммунистом. При этом логика заставила самого старшего депутата сейма Польши голосовать против закона, позволяющего сносить памятники советским солдатам, погибшим за освобождение его родины. Еще Корнель Моравецкий сожалеет по поводу того, что его сын не поздравил президента Владимира Путина с победой на мартовских выборах и забыл упомянуть Россию в своей программной речи перед вступлением в должность. О проблемах отношений Москвы и Варшавы, Украине и о своих отношениях с сыном он рассказал в интервью РИА Новости.

— Отношения Польши и России уже несколько лет только ухудшаются, и конца этому не видно. С точки зрения вашего опыта, что нужно сделать для того, чтобы хотя бы попытаться выйти из этого пугающего пике?

— Я очень огорчен тем, что и польское правительство, и польские СМИ, а можно сказать, что и польские элиты в большой степени настраивают поляков против россиян. И точно так же российское правительство, российские СМИ, российские элиты настраивают россиян против поляков. Это очень обидно для наших двух великих народов. Оба наши народа имели очень сложные исторические судьбы. В свое время все мы сражались за гегемонию, и Россия выиграла эту битву. Тем не менее я считаю, что в интересах и наших народов, и в интересах Европы и даже в интересах всего мира улучшение отношений между Польшей и Россией. Я бы этого очень хотел. Я не знаю, как это сделать, но мне кажется, что важен каждый шаг и каждый жест.

Например, мне жаль, что после выборов господина президента Путина с нашей стороны — со стороны президента Дуды, со стороны моего сына не была направлена поздравительная телеграмма российскому президенту. Я сожалею по этому поводу, это было плохо, надо было это сделать.

Я хотел бы просить президента Путина, чтобы когда у нас проходят какие-то изменения, выборы, он обратил внимание на это, чтобы подобный жест открытости в отношении поляков высказал.

Думаю, что мы, поляки, равно как и вы, россияне, не хотим находиться в состоянии враждебности, а хотим быть в дружественных отношениях.

— Так или иначе Польше и России придется жить по соседству. Я внимательно слушал программную речь Матеуша Моравецкого перед тем, как Сейм утвердил его кандидатуру на должность премьер-министра. Он подробно остановился на отношениях с США, Китаем, странами Евросоюза, НАТО, а про Россию не сказал ни слова…

— Да. Я это заметил. И это, по моему мнению, было ошибкой. Многие наши друзья и партнеры понимают важность России в мире и необходимость налаживать с ней отношения. Я знаю, что планируется встреча президента США (Дональда) Трампа с президентом России Путиным, и удивляюсь, почему президент Трамп может встречаться с президентом Путиным, а президент (Анджей) Дуда даже не пытался договориться об этом с российским президентом. Это меня удивляет.

Практические, экономические отношения очень важны. Но я считаю, что Россия в стратегической перспективе очень нужна Европе, а Европа нужна России. Речь не только о Польше. Но Польша, по моему мнению, является таким естественным мостом на восток для Западной Европы и естественным мостом на запад для России. И это важнейшее соединение, важнее, чем "Северный поток-1" и "Северный поток-2". Это соединение и духовное, и цивилизационное. Мы выросли из одного пня, из христианской цивилизации. Виражи судьбы нас разделили, но я всегда с огромным уважением отношусь к российскому народу, к его героизму во Второй мировой войне. Это тоже должно быть по достоинству оценено, потому что правда такова, что Россия нас после Второй мировой войны оккупировала, но Германия нас хотела попросту уничтожить.

— Вы один из немногих депутатов Сейма голосовали против поправок в закон об Институте национальной памяти, которые позволяют сносить памятники советским солдатам, освобождавшим Польшу.

— Я считаю, что была сделана ошибка. Это мелочность. Я был против этого. Этот вопрос очень важен в отношениях Польши и России. Он достаточно символичен.

— Все знают, что вы являетесь убежденным антикоммунистом, но ведь солдаты, погибшие при освобождении Польши, не насаждали коммунизм…

— Даже если они и насаждали коммунизм, не о том речь. Коммунизм они насаждали, но это было другое. Коммунизм принес нам несвободу, но не хватило бы нашей Польше сил, чтобы освободиться от немцев. Я хотел бы, чтобы в этом вопросе мы стали на путь потепления отношений между Польшей и Россией.

— Еще над польско-российскими отношениями почему-то постоянно витает тема Украины…

— Очень важным элементом в польско-российских отношениях в последнее время стал элемент Украины. Я вижу, что украинцы — народ очень разделенный. Восток Украины сильнее тянется к Москве, нежели к Киеву или Варшаве. Это нормально. Я очень расстроен тем, что власти Украины приняли правила, которые ликвидируют или очень сильно ограничивают русский язык в качестве языка преподавания в школах. Это непонятно, потому что половина народа там говорит по-русски. Это противоречит свободному европейскому духу. Мы должны это громко критиковать, а я не слышал такой критики этих украинских решений со стороны Польши.

Также плохими решениями я считаю героизацию УПА* (запрещенная в России экстремистская организация — ред.) — этот отросток украинского национализма, который был связан с Гитлером, который очень жестоко, очень преступно вел себя во время Второй мировой войны, уничтожал гражданское население, массово уничтожал.

Здесь я абсолютно не согласен с линией украинских властей, которые ставят этим преступникам памятники. Кто ставит памятники преступникам, тот сам уничтожает свое будущее. Не только прошлое, но и будущее. Ни одно преступление не может быть положительным примером.

Очень правильно сказал глава "Права и справедливости" Ярослав Качиньский: "С Бандерой вы в Евросоюз не войдете". Я здесь с ним полностью согласен.

— Закон об уголовном преследовании за обвинения польского народа и польского государства в преступлениях Холокоста вызвал бурю во всем мире. Почему его сначала приняли, а потом отменили?

— Этот вопрос в какой-то степени навредил Польше на международной арене, а в какой-то степени и помог, потому что эта проблема была поднята не только на уровень отношений между нами и евреями, нами и американцами, но и народы мира узнали, что мы — поляки — были одним из немногих народов, которые не были коллаборационистами ни на одном из этапов. Даже Советский Союз на первом этапе Второй мировой войны поделил Польшу с Гитлером и был его союзником. Здесь немцы уничтожали наших евреев, а в какой-то момент нам вменяют разделение ответственности за преступление Холокоста. Часть западных сообществ, даже часть евреев хотели возложить вину на поляков.

Очень хорошо, что мы достигли взаимопонимания с Израилем, премьер Израиля и премьер Польши об этом сделали соответствующее заявление, и это очень хороший путь для того, чтобы избавиться от контрверсий, неясностей и недоговоренностей.

Да, мы признаем, что отдельные поляки выдавали евреев, но то же можно сказать об отдельных евреях. Мы знаем о "желтой полиции", которая подчинялась немецким приказам. Есть такая книга одного из еврейских парней, молодого полицейского, который грузит в вагон свою семью — мать, отца. После того, как он это сделал, наступило понимание, сумасшествие… Это были в каком-то смысле помощники, а в каком-то смысле жертвы того, что нам приготовили немцы — и еврейскому, и польскому, а в итоге и немецкому народам.

— Не так давно я наблюдал в центре Варшавы факельное шествие с лозунгами "Белая Польша", "Чистая раса". Почему-то полиция не сочла нужным вмешаться…

— Этого совсем немного. Это есть, но такие же похожие движения существуют и в России, и в других странах. Я уверен, что это не на таком уровне, чтобы нужно было применять какие-то мощные репрессии. Я верю, что Европа уже оставила в прошлом как фашизм, так и коммунизм, что не будет возрождения какого-либо национального сумасшествия, которое затронуло огромную часть Европы.

— Когда ваш сын получил предложение стать премьер-министром Польши, он советовался с вами? Спросил ли он вашего мнения?

— Да. Мы беседовали на эту тему. Я считаю, что он принял правильное решение. Я сказал ему, что положительное решение будет правильным. Я понимал, что это большая ответственность, но он хорошо подготовлен на профессиональном уровне, также он был готов морально и духовно, потому, что у него такой польский характер. Я хотел бы, чтобы ему сопутствовала удача, чтобы Польша под его руководством становилась сильнее.

— Вы имеете сейчас влияние на своего сына-премьера?

— Я так не могу сказать, что имею на него влияние. Если бы и имел, то нельзя так говорить, потому, что он является премьером, а я — отцом. Могу только сказать, что у нас очень крепкие связи как у отца с сыном, мы очень любим друг друга.

— По прошествии нескольких месяцев премьерства Матеуша Моравецкого вы им гордитесь?

— Да, конечно. Так же, как я горжусь всеми своими детьми. Но мне не хватает открытости в отношении России.

— Что сейчас делается с Лехом Валенсой? Он вдруг из символа польской независимости превратился в агента спецслужб…

— Плохие вещи происходят с господином Валенсой. Если отходишь с дороги правды, то сразу делаешь много ошибок. Он пытается все время опровергнуть факт своего сотрудничества со службами безопасности ПНР, но есть очевидные доказательства этого. Мог бы честно сказать, что подписывал документ о сотрудничестве. Я тоже не понимаю. Очень жаль, что у него такая позиция. Происходит девальвация его личности, его символа, понижение его статуса как символа борьбы с коммунизмом.

— Может, не нужно дальше копаться в этом деле?

— Нет. Мы можем чтить Валенсу или критиковать его, но не можем ставить человека над правдой.

— Может дойти до того, что Валенса сядет в тюрьму?

— Нет. Этого не будет. Нет таких оснований. Даже генерала (Чеслава) Кищака (возглавлял МВД в последние годы существования ПНР — ред.) никто не посадил в тюрьму. Но надо говорить правду, ту, которая была, а иначе это будет обманом.

*Организация запрещена в России.

Россия. Польша > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 3 июля 2018 > № 2700015 Корнель Моравецкий

То Чонхван: Южной Корее и КНДР нужно создать общий словарь языка

Министр культуры, спорта и туризма Южной Кореи То Чонхван, посетивший с визитом Санкт-Петербург, рассказал в интервью РИА Новости о будущем культурного диалога между Южной Кореей и КНДР, любви корейцев к Пушкину и секрете успеха южнокорейского кинематографа. Беседовал Александр Кудрявцев.

— Господин То Чонхван, расскажите, пожалуйста, как будет выстраиваться культурный диалог между Южной Кореей и КНДР после исторической встречи их лидеров?

— Нашему диалогу положило начало участие КНДР в зимних Олимпийских играх, которые проходили в Пхенчхане. Именно тогда, во время Олимпийских игр, мы договорились о встрече глав двух стран, Южной Кореи и КНДР, далее был налажен диалог с лидером Северной Америки. Мы начали со спортивного обмена, потом к нам приехали выступать артисты из КНДР. Затем наша делегация посетила КНДР с ответным визитом, включившим концертную программу южнокорейских артистов.

Мы смогли понять, что, несмотря на некоторые разногласия, мы можем взяться за руки и вместе выступать на одной сцене. После этого стало понятно, что существует острая необходимость в стандартизации языка, то есть нам нужно определить общий, понятный обеим странам, употребляемый язык, создать единый словарь. Среди других ближайших совместных мероприятий — баскетбольный матч команд Южной Кореи и КНДР, участие в Азиатских играх в Индонезии в августе этого года и еще один саммит, который пройдет осенью.

— Как будет развиваться туристическая область в новых условиях?

— На втором саммите мы планируем обсудить детали денуклеаризации Корейского полуострова, далее мы уже обсудим вопросы экономического развития, среди которых и вопросы туризма, в частности прокладывание маршрутов на горе Кымган в Северной Корее.

— Говоря о корейской культуре, невозможно не упомянуть о знаменитом во всем мире корейском кинематографе. Чем объясните его успех?

— Успех пришел к нашему кинематографу благодаря огромным усилиям и стараниям, которые были проявлены в предыдущие 20 лет многими деятелями в этой сфере. Корейский кинематограф сначала был вынужден бороться за существование, было приложено много усилий и таланта, и это стало толчком для его дальнейшего развития.

— Заинтересована ли Корея в увеличении числа корейских фильмов в российском прокате?

— Некоторые наши актеры и актрисы известны в России и получали премии на международных кинофестивалях в Москве. Также напомню, что в конце 2017 года стало известно, что одна из крупнейших в мире сетей кинотеатров, корейская CJ CGV, поучаствует в создании в Москве новой киносети. Они заявили, что откроют общее количество 160 кинотеатров по России. Этот шаг — признак активного участия в культурном обмене на уровне гражданского общества. Конечно, правительство поддерживает такое движение.

— Корейские зрители любят свое кино, а в России иногда зритель игнорирует отечественные киноновинки. Что, на ваш взгляд, можно сделать для изменения ситуации?

— Когда мы смотрели известный российский фильм "Тихий Дон", сразу можно было заметить, что в нем медленный темп и очень много долгих диалогов. Мы подумали, что это, возможно, является особенностью российских фильмов или проявлением социального реализма. Молодому поколению тяжело смотреть медленные фильмы, не хватает терпения. Нужна сложная цепочка сюжета, которая поддерживает интерес зрителя в течение развития киносюжета. Возможно, в этом проявляется коммерческая заинтересованность режиссеров, но этот же прием делает фильм интересным для рядового зрителя. Каждый раз зрители ждут фильм, который будет уже более насыщенным, динамичным и интересным, чем предыдущий.

— Интересна ли корейским кинематографистам кооперация корейских и российских кинодеятелей?

— Южная Корея заинтересована в сотрудничестве не только с Россией, но и в целом можно отметить три страны: Россия, КНР, США. В настоящий момент мы уже сотрудничаем с Китаем и США, создаем общие фильм, налажено общение актеров наших стран. С Россией пока мало подобного культурного обмена, и мы желаем его расширить.

— Корейские киношколы высоко котируются в мире. Может ли иностранный гражданин, россиянин, попасть туда на льготное обучение?

— У нас существуют подобные программы для некоторых стран Азии. Если Россия также заинтересована, мы попробуем создать программу для россиян, чтобы они могли заниматься у мастеров кинематографа Южной Кореи.

— Еще одним шагом в развитии культурных связей между Россией и Южной Кореей стало недавнее открытие в Петербурге памятника писательнице Пак Кённи. Почему памятник открылся именно ей?

— В ответ на предложение российского союза писателей в 2013 году при посещении президентом России Владимиром Путиным Республики Корея в центре столицы перед отелем "Лотте" был открыт памятник Александру Пушкину.

И в ответ на установку памятника Пушкину в Сеуле на территории СПбГУ поставили памятник Пак Кённи. Это выдающаяся корейская писательница, которая в течение 26 лет работала над многотомным романом "Земля", где описала историю и жизнь корейского народа. Ее также можно назвать ярчайшим представителем женской прозы среди корейских деятелей искусства XX века.

Насколько в России любят Пушкина, настолько в Южной Корее уважают Пак Кённи и гордятся ее творчеством.

Санкт-Петербург до Февральской революции в течение более чем 200 лет был столицей России, а сейчас он является культурной столицей, где на каждом шагу можно обнаружить литературное наследие Пушкина, Достоевского и других великих классиков русской литературы.

К тому же СПбГУ является старейшим университетом России, который выпустил многих деятелей культуры и ученых. Более того, когда в Корее правил король Кочжон (в 1897-1917 годах — ред.), здесь в стенах вуза впервые в Европе началось преподавание корейского языка переводчиком Ким Пеноком.

Я считаю, что важность открытия памятника писательнице Пак Кённи на территории СПбГУ, где было положено начало истории дружеских отношений между Россией и Кореей, трудно переоценить и сопоставить с подобными случаями, если бы этот памятник стоял где-то в другом городе или месте.

Надеюсь, что памятник послужит символом не только продолжения культурного обмена между Россией и Кореей, но и укрепления дружеских отношений.

— Как жители Сеула отреагировали на установку памятника Пушкину и способствовало ли это развитию интереса к русскому языку и литературе среди корейцев?

— Даже среди совсем не знающих русский язык корейцев Пушкин был давным-давно известен благодаря своему стихотворению "Если жизнь тебя обманет, / Не печалься, не сердись! /… Сердце в будущем живет… "

Возможно, это прозвучит как шутка, но он настолько знаменит среди корейцев, что вместе с традиционной живописью минхва стены деревенских парикмахерских украшены и его стихами.

Памятник Пушкину поставлен перед отелем "Лотте" в районе Согондон. Улица, где он стоит, как и район Мендон и ворота Кванхвамун, является одним из самых посещаемых мест города. Благодаря установке памятника Пушкин стал объектом еще большей любви и особого внимания наших граждан, к тому же у корейцев появились более дружеские чувства по отношению к России.

Корейцы не меньше, чем жители других стран мира, любят не только Пушкина, но и Достоевского, Толстого, Чехова, Горького и других выдающихся российских писателей, с удовольствием читают их произведения. Думаю, что и в будущем они будут объектами восхищения и уважения в Южной Корее.

— Какие еще совместные российско-корейские литературные, музыкальные, художественные проекты в планах?

— Благодаря поддержке Корейского института переводов литературы KLTI, который занимается переводами произведений корейских авторов и представляет их за рубежом, а также российских издательств мы переводим на русский язык и издаем художественную прозу Кореи.

Оба государства активно занимаются продвижением культурных контактов посредством организации крупных мероприятий: международная книжная ярмарка в Москве; творческие вечера литераторов Южной Кореи и России; презентация книжных новинок, фестивали корейской литературы и культуры. Например, в августе этого года в Петербурге на открытии фестиваля современного танца Open Look впервые в России будет выступать Корейская национальная компания современного танца с постановкой "Рассуждения о "Весне священной". Образ розы".

В будущем для развития и активизации обмена в сфере культуры и искусства мы собираемся разрабатывать совместные проекты, например, с Корейским культурным центром в Москве.

— Какую роль играет развитие культурных связей России и Кореи в достижении внешнеполитических целей? Что может культура, но не может политика?

— Я считаю, культура обладает силой, которая позволяет понимать и уважать другие страны и посредством этого устанавливать добрососедские отношения.

И эта сила культуры, переступив через различия идеологий и систем, помогает установить между государствами то доверие, которого не может достичь государственная дипломатия. Я считаю, что, выступая основой дружеских отношений, культура в долгосрочной перспективе помогает достигать внешнеполитические цели. Большую роль культурные мероприятия играют и в установлении мира на Корейском полуострове, в частности, это доказал прошедший недавно совместный концерт северокорейских и южнокорейских артистов в Пхеньяне. В том числе благодаря таким акциям стал возможен саммит на высшем уровне между США и КНДР.

Сейчас отношения между Россией и Южной Кореей стали не просто доверительными, а вышли на уровень тесного политического сотрудничества, и, полагаю, что в этом деле именно культура сыграет особую роль. Поэтому я ожидаю еще большего расширения культурного обмена между двумя странами.

Александр Кудрявцев.

Россия. Корея. СЗФО > СМИ, ИТ > ria.ru, 3 июля 2018 > № 2700014 То Чонхван

Встреча Дмитрия Медведева с генеральным директором государственной корпорации «Росатом» Алексеем Лихачёвым

Руководитель «Росатома» доложил Председателю Правительства об итогах работы госкорпорации в 2017 году. Рассматривались вопросы реализации научно-исследовательских программ компании, а также планы строительства атомных энергоблоков на территории других стран.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Алексей Евгеньевич, давайте обратимся к текущим делам. Расскажите, пожалуйста, как обстоят дела в целом, что с электрогенерацией на атомных станциях, насколько выполняется план по выработке электроэнергии. И хотел бы узнать, что делается для того, чтобы продвигать научные исследования по линии «Росатома», потому что это очень важная часть деятельности вашей корпорации.

Невозможно не затронуть ещё одну очень важную тему, связанную с вашей работой за границей. Я имею в виду сооружение энергоблоков на территории других стран. Что с заказами в этом году? Мы не так давно обсуждали эту тему с белорусскими партнёрами. Вы знаете, там всегда есть что обсудить.

И в целом проанализируйте ситуацию.

А.Лихачёв : Спасибо большое, Дмитрий Анатольевич, за возможность встретиться. У нас состоялся наблюдательный совет, который утвердил показатели работы госкорпорации в прошлом году и основные показатели выполнения госпрограммы развития атомного энергокомплекса.

Я Вам докладывал о предварительных итогах года, теперь хочу отчитаться, что все мероприятия госпрограммы выполнены: 100% – гособоронзаказ, интегральная оценка эффективности реализации госпрограммы – 100% и выполнение основных экономических показателей госпрограммы, бизнес-показателей – 104%.

По заданному Вами вопросу: в прошлом году у нас установлен рекорд – без малого 203 млрд кВт⋅ч выработки. Это самая большая цифра за всё существование новой России. Советский рекорд – 212. Мы считаем, что он достижим.

Сразу хочу сказать, что мы активно работаем по продвижению нашей интеллектуальной собственности за рубежом. Динамика получения патентов иностранных государств увеличилась, к 2016 году она на 38% выше показателей, которые заложены в планах госпрограммы.

По международному сотрудничеству. Международная правовая база развивается. Заключено пять базовых (рамочных) соглашений только за прошлый год, это Парагвай, Замбия, Камбоджа, Бангладеш и Узбекистан. Портфель зарубежных заказов уже более двух лет превышает цифру 133 млрд долларов США. И держимся на уровне 6 млрд зарубежной выручки.

Очень важная тема, на наш взгляд, – наши базовые социально-экономические показатели.

Во-первых, реализуются все социальные программы госкорпорации.

Во-вторых, выручка гражданской продукции достигла 862 млрд рублей, что позволяет нам снижать бюджетные ассигнования, и мы замещаем за счёт собственной валовой прибыли инвестиции, которые ранее делались из бюджета.

Если мы проанализируем 2013–2015 годы, то увидим, что бюджетные ассигнования были порядка 150–155 млрд долларов, в 2016–2017 годах – 77–76 млрд. Собственные инвестиции достигли 254 млрд рублей в 2017 году.

Динамка этого полугодия. Мы видим предварительные итоги: плюс 7% к выручке, плюс 9% к зарубежной выручке и 8% ожидаем по валовой прибыли.

Дмитрий Анатольевич, Вы задали важный вопрос, связанный с нашими научными разработками. Во-первых, в госкорпорации этот год объявлен Годом науки. Мы перезагружаем научную отрасль с точки зрения кадров, наличия больших социальных лифтов. Проведена большая работа по аванпроектам. Около 600 заявок молодых изобретателей, исследователей были рассмотрены нашим научно-техническим советом, и около 200 получат финансирование за счёт госкорпорации.

Делаем совместную большую научно-исследовательскую программу с Курчатовским институтом. Михаилу Валентиновичу (Ковальчуку) благодарны за поддержку. И очень надеемся, что в нашем тематическом плане научное руководство Курчатовского института в ряде научных работ, в ряде направлений займёт лидирующую роль.

Венчурный фонд создан в соответствии с поручением Президента. Мы уже направили в него 3 млрд рублей. Он открыт для участия других компаний и предприятий. Надеемся эту сумму увеличить.

Д.Медведев: Я знаю, что вы (исторически так было) программой в области квантовых исследований занимались. Это сейчас, как принято говорить, мейнстрим в научном мире – и квантовые исследования, и создание в будущем квантового компьютера. Насколько удаётся продвигаться в этой сфере? К этому приковано внимание большого количества научных школ.

А.Лихачёв: Эта работа была начата ещё в 2009 году в рамках проекта под названием «Развитие суперкомпьютеров и грид-технологий». Уже тогда во ВНИИА были организованы первые работы по квантовому компьютеру. Наша цель – а мы являемся центром компетенций проекта «Цифровая экономика Российской Федерации» по квантовому направлению – выйти в ближайшие годы на 100 кубит, причём с коррекцией ошибки, используя технологии коррекции ошибок. Занимается этим наш базовый институт ВНИИА – Институт автоматики совместно с Министерством науки и высшего образования и по заказу Центра перспективных исследований.

Думаем, что эта разработка точно войдёт в число топовых мировых. Работа такая идёт, и надо сказать, что для нас это определённая амбиция. Но это скорее технологии завтрашнего дня. Технологии сегодняшнего мы тоже развиваем. В частности, программы суперкомпьютеров и внедрения супертехнологий на территории, на производственных площадках – и не только оборонных предприятий, развиваются. У нас реализуется пилотный проект с Татарстаном по размещению там наших разработок цифрового предприятия. Хорошая цифровая разработка под названием «Логос» – это система инженерного анализа, система «Мульти-Д» – управление сложными инжиниринговыми объектами. И опять же в соответствии с теми решениями, которые были приняты, возникает региональное измерение: пилотный проект «Умный город» реализуется в Сарове. Поэтому с точки зрения и сегодняшнего дня, и завтрашнего эти квантовые направления, квантовые компьютеры, находятся в зоне нашего внимания.

И возвращаясь к портфелю зарубежных заказов: на сегодняшний день у нас уже по 35 энергоблокам заключены контракты и межправительственные соглашения, это 67% вообще мирового рынка зарубежного строительства. Присутствуют, конечно, на этом рынке и корейские, и французские компании. Активно занимаются наши китайские партнёры продвижением, но в соотношении с их портфелем зарубежных заказов, конечно, портфель «Росатома» выглядит более солидно.

Д.Медведев: Это на самом деле приятная статистика. Нужно сделать всё, чтобы постараться закрепить эти пропорции на будущее.

А.Лихачёв: Дмитрий Анатольевич, мы идём вперёд, и это в том числе предмет нашей сегодняшней встречи. Заключены новые межправительственные соглашения с китайскими партнёрами по строительству 7–8-го Тяньваньского блока, по выделению нам новой площадки. Минимум два, возможно, ещё два блока будут предметом наших отдельных договорённостей с Китайской Народной Республикой. В завершающей стадии находится межправсоглашение о создании двух крупных блоков в Узбекистане. Это большая работа. Правительство нас в этом поддерживает, большое спасибо. И надеемся, что ещё целый ряд других стран станут нашими партнёрами и, как принято у нас говорить, странами-новичками в атомной энергетике. Буквально вчера вечером я вернулся из Саудовской Аравии, где у нас прошли переговоры с Министерством энергетики. Мы видим большой потенциал сотрудничества с этой страной в области не только крупных наших традиционных предложений, крупных блоков, но и реакторов средней и малой мощности. Хотелось бы Вас проинформировать отдельно по ряду проектов.

Д.Медведев: Хорошо, давайте так и сделаем.

Россия > Электроэнергетика > premier.gov.ru, 3 июля 2018 > № 2663463 Алексей Лихачев

Рабочая встреча с врио губернатора Новосибирской области Андреем Травниковым.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с временно исполняющим обязанности губернатора Новосибирской области Андреем Травниковым. Обсуждалась текущая ситуация в регионе, а также планы по социально-экономическому развитию области.

В.Путин: Добрый день!

А.Травников: Здравствуйте, Владимир Владимирович!

В.Путин: Как Вы там, освоились?

А.Травников: Да, уже освоился. Как и говорили, я уже сибиряк.

Владимир Владимирович, разрешите коротко доложить.

В.Путин: Прошу Вас.

А.Травников: Социально-экономическая ситуация в области стабильная. С начала года по основным показателям развития находимся даже выше среднероссийских, где–то соответствуем средним по стране.

В частности, индекс промышленного производства за пять месяцев – [плюс] почти шесть процентов: 5,8. Неплохой прирост по инвестициям в основной капитал. Приятно, что по итогам 2017 года Новосибирская область хорошо поднялась в рейтинге инвестиционной привлекательности регионов по России: с 27–го места мы на 19–е место поднялись, вошли в двадцатку, что было озвучено в Санкт-Петербурге на форуме. Но не обольщаемся. Это приятно, конечно, потому что в прошлом году 175 миллиардов инвестиций в основной капитал. Считаю, что для такого большого, перспективного региона, как Новосибирская область, нужно больше, поэтому не останавливаемся на достигнутом.

Вообще, ставим себе ориентиры – развиваться темпами выше среднероссийских. Сейчас работаем над стратегией социально-экономического развития региона до 2030 года, и именно такие ориентиры себе и ставим.

Вы в своём Послании сказали, что России нужно развиваться темпами выше мировых. Мы считаем, что Новосибирской области для успеха нужно развиваться темпами выше, чем в среднем по стране.

По итогам 2017 года по большинству социальных показателей, майских указов от 2012 года мы целевых ориентиров достигли.

В.Путин: Нужно не опускать теперь планку.

А.Травников: Да, я хотел доложить, Владимир Владимирович, что по зарплатным показателям у нас запланированы в бюджете 2018 года все необходимые средства, чтобы поддержать темпы роста по категориям, которые охвачены майскими указами. Кроме этого, предусмотрены необходимые средства, чтобы поднять заработные платы на 4 процента для всех категорий бюджетников, в том числе тех, которые не вошли в указанный перечень.

Возвращаясь к стратегии социально-экономического развития: сейчас мы над ней работаем, основываемся на предложениях экспертного сообщества, бизнес-сообщества, очень много предложений от жителей поступает. Безусловно, закладываем ориентиры и задачи, которые Вы сформулировали в Послании Федеральному Собранию в марте этого года, в 204–м указе уже этого года от 7 мая.

Основные наши сильные стороны – это наука и образование. Новосибирск – крупный научный центр. Мы понимаем, что у нас нет природных ресурсов. Из полезных ископаемых у нас нет крупной переработки.

Но у нас такая специфика экономики, что она является конкурентным преимуществом в будущем. Мы очень диверсифицированы, у нас нет явных доминант, у нас много малого предпринимательства и за последние годы растёт количество средних предприятий и, что самое важное, предприятий, которые занимаются внедрением разработок – как наших учёных, так и собственных технологических разработок.

В.Путин: Да, это большое преимущество.

А.Травников: Считаю, что это будет основой как раз для будущего технологического и экономического прорыва в Новосибирской области, именно этот ориентир мы в стратегии для себя определяем.

Поэтому, Владимир Владимирович, большое спасибо за то, что по итогам визита в феврале Вы подписали перечень поручений.

Мы сегодня усиленно работаем над пунктами по разработке плана мероприятий по развитию Сибирского научного центра и Сибирского отделения Российской академии наук совместно с Правительством Российской Федерации, аппаратом полпредства и Академией наук. Сроки определены до 30 сентября, и мы планируем осенью представить наши наработки. План комплексный: это в первую очередь, конечно, научная составляющая, ну и создание условий для этого пояса внедрений, роста количества предприятий – как средних, так и будущих крупномасштабных, – которые будут заниматься инновационным внедрением.

Следующая наша сильная сторона – это Новосибирский транспортный узел. Поэтому параллельно с социально-экономической стратегией мы сейчас разрабатываем транспортную стратегию – как региона, так и агломерации, – но не забываем и о текущих задачах.

Второй год регион участвует в федеральном проекте «Безопасные и качественные дороги». В рамках агломерации мы каждый год увеличиваем примерно на 10 процентов долю дорог, входящих в агломерацию, соответствующих нормативам. К концу этого года мы выйдем на показатель 52 процента и, как предписано указом от 7 мая, планируем к 2024 году выйти на 85 процентов.

Понимая, что нельзя допускать разрыв между столицей и сельской территорией, в этом году, в феврале, совместно с депутатами Законодательного Собрания мы принимали решение, выделяли дополнительно 1,5 миллиарда рублей именно на сельские дороги. Получилось так, что в майском указе Вы поставили ориентир – эту категорию дорог также привести к нормативному состоянию в объёме не менее 50 процентов. Сегодня у нас 36 процентов, мы видим, что такими темпами эту задачу тоже выполним.

В транспортной стратегии охватываем все виды транспорта. Хорошо развивается у нас воздушный транспорт. Аэропорт Толмачёво по итогам 2017 года поставил рекорд: было перевезено более пяти миллионов пассажиров, это самый крупный хаб за Уралом. И самое важное, у оператора аэропорта, у компании «Новапорт», серьёзные планы по увеличению пропускной способности в ближайшие годы – до 9–10 миллионов в год пассажиров они планируют перевозить.

Новосибирск – крупный административный центр. К сожалению, получилось так, что за последние 20 лет в Новосибирске не проводилось крупных международных событий: саммиты ШОС, БРИКС прошли в других городах, Универсиада также, WorldSkills и JuniorSkills тоже не проходили в Новосибирске, я уж не говорю про Олимпиаду и чемпионат мира.

Важное событие, подтверждение о проведении которого мы получили в мае, международное событие, – в 2023 году состоится в Новосибирске международный чемпионат мира по хоккею среди молодёжных команд. И мы, соответственно, сегодня активно к этому готовимся, занимаемся проектированием основного объекта – это новый Ледовый дворец спорта, и занимаемся проектированием окружающей инфраструктуры, для того чтобы в необходимые сроки успеть подготовиться к проведению этого важного события.

Новосибирская область сильна сельским хозяйством. У нас в прошлом году были хорошие результаты по приросту: в среднем по отрасли – почти восемь процентов плюсом, в растениеводстве – почти 15 процентов плюсом. Был получен рекордный урожай зерновых – почти три миллиона тонн зерновых мы получили.

В этом году будет сложнее и темпы удержать, и, возможно, даже объёмы удержать, потому что очень тяжёлая посевная была, май необычно холодный и дождливый был. Даже в эти дни некоторые хозяйства пытаются наверстать упущенные дни, некоторые культуры досеять. Поэтому будем смотреть на погоду летом-осенью и на региональном уровне будем принимать меры по поддержке селян.

Если говорить о стратегических подходах в сельском хозяйстве, прошлый год показал, что нам явно не хватает мощностей по переработке и нам нужно учиться продавать.

Мы понимаем, что задачу по обеспечению продовольственной безопасности мы выполнили, в том числе Новосибирская область. Вы правильно сказали на агрофоруме в Краснодаре, что ещё пять лет назад мало кто верил, что мы сможем столько производить и столько экспортировать. Например, в прошлом году мы продали на экспорт зерна в 27 раз больше, чем в предыдущие периоды.

Соответственно, в стратегию социально-экономического развития мы закладываем реализацию проектов по переработке сельхозпродукции, реализацию проектов по мощностям для хранения и считаем, что нужно менять направление поддержки, господдержки сельхозпроизводителей, с учётом того что задача просто увеличения объёмов производства уже фактически достигнута.

Это не значит, что мы не будем увеличиваться, но теперь нужно сконцентрироваться на повышении эффективности сельхозпроизводителей, переработчиков, для того чтобы даже в такие непростые периоды, как в этом году во время посевной, у наших хозяйств хватало собственных ресурсов, для того чтобы сохранить темпы развития.

Вот примерно такие подходы к формированию стратегии развития региона мы сегодня закладываем в документ до 2030 года.

В.Путин: Всё, что Вы назвали, – всё важно, всё нужно, перспективно. Мы ещё отдельно поговорим по некоторым направлениям, но вначале хотел бы обратить внимание на два обстоятельства.

Необходимо вместе с Правительством уделить необходимое внимание развитию Академгородка. Здесь есть определённые наработки, планы, которые мы вместе с Академией наук, вместе с Правительством ещё в феврале сформулировали.

И что касается аэропорта: Вам нужно отдельно тоже проработать этот вопрос с Минтрансом, имея в виду весь «куст» сибирский: Новосибирск, Омск, Красноярск, Кемерово, Иркутск… Всё это нужно вместе с Минтрансом отработать: какую роль будет выполнять каждый из этих аэропортов, как будут распределяться потоки – и пассажирские, и грузовые. Там многое нужно будет сделать и по качеству полосы, и по терминалам. Я недавно совсем с Министром говорил на этот счёт, ставил ему задачи по этому «кусту», по этому региону, так что Вы отдельно встретьтесь с ним и переговорите, хорошо?

А.Травников: Да, спасибо, Владимир Владимирович. Именно такой подход и применяется, и не только в части воздушного транспорта.

В мае проходил транспортный форум в Новосибирске. Понимая, что развитие транспортного комплекса Новосибирской области, которая является узловой для всего сибирского макрорегиона, – это важно и повлияет на развитие грузопотоков и экономики и соседних регионов, мы проект транспортной стратегии всем своим коллегам – и аппарату полпредства, и представителям федерального министерства, и коллегам из соседних регионов – презентовали, для того чтобы попросить их высказать своё мнение: как повлияют наши стратегические идеи на их планы развития.

В.Путин: Эти идеи пора реализовывать. Поэтому нужно к этим бумагам «ноги приделать», как у нас по–простому говорят. Нужно прямо сейчас начать практическую конкретную работу в Правительстве, хорошо?

А.Травников: Принимается, Владимир Владимирович.

В.Путин: Хорошо.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 2 июля 2018 > № 2661213 Андрей Травников

Кто ослушается Америку? Комментарий Георгия Бовта

США предупредили союзников, чтобы те до начала ноября сократили импорт иранской нефти до нуля в связи с выходом Америки из иранской ядерной сделки. Нарушителям грозят санкции. Как поведут себя Европа и Китай?

США предупредили своих союзников, чтобы те до начала ноября сократили импорт иранской нефти до нуля в связи с выходом Америки из иранской ядерной сделки 2015 года и восстановлением действия американских санкций против исламской республики. Санкции будут носить предельно жесткий характер и коснутся нефтегазовой сферы, а также финансовой.

Нарушителям санкционного режима грозят так называемые вторичные санкции со стороны США. Госдепартамент уже заявил, что исключений ни для кого Вашингтон делать в данном плане не будет.

В заявлении Госдепа сказано: «Мы намерены изолировать поступление всякого финансирования в Иран». Об этом, в частности, сообщает The Washington Post. В то же время Япония и Южная Корея еще пока пытаются договориться как раз об исключениях для себя из санкционного режима. Как поведут себя Европа и Китай? Об этом в комментарии Георгия Бовта.

Все другие подписанты соглашения по иранской ядерной программе, а именно Россия, Китай, Британия, Франция, Германия заявили, как и сам Иран, о намерении и дальше соблюдать соглашение 2015 года. Европейские страны также намеревались вступить в переговоры с США относительно сохранения возможностей продолжать иметь какой-либо бизнес с Ираном. Но, похоже, Вашингтон непреклонен, а в свете торговой войны с Евросоюзом союзники США поняли: похоже, разговаривать с Дональдом Трампом бесполезно.

Госдеп подтвердил: «Мы не будем делать исключений». Ни для кого и ни для каких-либо отдельных сфер экономики Ирана. Дедлайн выхода из всех сделок — 4 ноября. В том числе Иран будет исключен из всех долларовых расчетов в мире, а возможно, и системы SWIFT.

В настоящее время Иран экспортирует 2,4 млн баррелей нефти в сутки. Когда Иран был под санкциями, Западу совместными усилиями удалось сократить этот объем наполовину. Теперь США будут действовать в одиночку. Вопрос в том, удастся ли им заставить другие страны соблюдать санкционный режим.

Бизнес европейских компаний с Америкой гораздо масштабнее, чем с Ираном. Они не рискнут его терять. Показательно поведение французской Totale, которая уже успела подписать контракты на разработку нефтегазовых месторождений в Иране, в частности, в Персидском заливе.

Теперь французы сворачивают бизнес, успев потратить 40 млн евро на разработку газового месторождения Южный Парс. В то же время финансирование корпорации на 90% зависит от американских банков, а американским инвесторам принадлежит треть акций компании.

Американский бизнес Totale превышает 10 млрд долларов. Ранее, правда, представители ЕС говорили, что попробуют компенсировать убытки тем компаниям, которые продолжат вести бизнес с Ираном. Однако это все слова. Ни одна страна ЕС, включая Германию, не станет тратить на это существенные суммы. Европейцы зато пригрозили обжаловать действия США в международных судах. Это, как говорится, сколько угодно. Как было сказано, замучаются пыль глотать.

Государственный банк Индии заявил, что не будет финансировать сделки по приобретению иранской нефти. В то же время Дели уже отметил: он будет игнорировать американский санкционный режим в отношении Ирана, что Индия делала раньше.

Пока не заявил о своей позиции Китай, который раньше тоже игнорировал санкции США. КНР вполне может покупать иранскую нефть и за юани. Ввести масштабные санкции против китайских компаний США вряд ли посмеют. КНР на сегодня является крупнейшим импортером иранской нефти, вывозя ее на более чем 13 млрд долларов.

Другие ведущие импортеры — Индия (7,5 млрд), Южная Корея (4 млрд), Япония (почти 3 млрд) и Франция (1,4 млрд). При этом доля именно иранской нефти в общем нефтяном импорте этих стран от 6% до 11%, что немало. Из примерно 50-миллиардного объема иранского экспорта нефть дает две трети.

Иранские власти заверяют народ, что страна готова противостоять США, и экономика исламской республики это выдержит. Во всяком случае, еды хватит. А вот импорт 1300 наименований самых разных товаров придется прекратить полностью, в связи с чем в ряде городов Ирана уже прошли массовые волнения.

Что касается дефицита нефти, который может образоваться от сокращения иранских поставок, то, во-первых США, уже попросили своего стратегического союзника и злейшего врага Ирана Саудовскую Аравию нарастить объем добычи уже в июле. Во-вторых, введение санкций против Ирана в нефтегазовой сфере не случайно отложено именно до ноября, когда потребление нефтепродуктов в самих США сезонно падает. Про Дональда Трампа хоть и говорят, что он непредсказуемый, однако не до такой степени, чтобы забыть о бизнес-интересах самой Америки.

Иран. Индия. Евросоюз. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > bfm.ru, 1 июля 2018 > № 2660516 Георгий Бовт

Виталий Казаков: Тема геополитики в нефтянке получает больше внимания, чем заслуживает.

На вопросы «Нефти и Капитала» отвечает Виталий Казаков, директор программы «Экономика энергетики» Российской экономической школы.

«НиК»: Конкуренция на мировых нефтегазовых рынках растет. США уже обогнали по объемам производства нефти Саудовскую Аравию и, возможно, превзойдут Россию. Какие главные факторы определяют конкурентные преимущества добывающих стран на нефтяном рынке? Какова сегодня цена геополитических рисков?

– Тема геополитических рисков в нефтяной отрасли получает больше внимания, чем она заслуживает. Безусловно, такие риски существуют. Но они – лишь один из факторов, которые учитывают компании, принимая решения об инвестировании в тот или иной проект. Подходы добывающих игроков к определению нормы доходности и оценке рисков к проектам, реализуемым в Ираке и США, существенно различаются. Цены на углеводороды растут, если в добывающих странах происходят революции или войны, но подход инвесторов к нефтегазовым проектам, как правило, определяется доходностью. Эта ситуация не нова, она сформирована средой, в которой добывающие компании работают на протяжении последних десятилетий.

«НиК»: Возьмём международные нефтегазовые компании и национальных игроков. С какими трудностями сталкиваются они в настоящее время? Кто из них сейчас в большем выигрыше?

– Правильно делать акцент на сравнении частных и государственных компаний. С точки зрения экономиста, различия проистекают не из-за специализации игроков на добыче сырьевых ресурсов. История показывает, что в любом из секторов экономики ситуация с частными и государственными компаниями примерно одна и та же. Экономическая история любой страны и отрасли подтверждает, что, как правило, частные компании успешнее и эффективнее. В рентных индустриях, в частности нефтяном секторе, у государства есть большой соблазн быть собственником добывающих компаний. Но по показателям эффективности деятельности частные обычно выигрывают.

«НиК»: Какую стратегию нефтегазовой компании можно назвать успешной?

– Главный фактор успешной деятельности компании заключается в максимизации прибыли, приносимой акционерам, на протяжении длительного времени. У аналитиков нефтяной индустрии существуют разные оценки того, как будет развиваться мировая энергетика. Такие прогнозы могут серьезно повлиять на стратегию компаний. Если делать ставку на то, что в энергобалансе ничего не поменяется и нефть сохранит доминирующее положение на рынке энергоресурсов, нужно заниматься регулированием и ограничением предложения нефти, координацией усилий производителей с целью оказания давления на стоимость товара. Это то, чем занимается ОПЕК с момента своего образования и к чему в последние годы присоединилась Россия.

Но если принять во внимание прогноз быстрого развития возобновляемой энергетики, ограничение добычи с целью поддержания цены на нефть не является очевидной и правильной стратегией. Высокая стоимость углеводородов лишь приведет к форсированному переходу к ВИЭ, создаст дополнительные стимулы для поиска альтернативных решений.

«НиК»: Что происходило с экономикой нефтегазовых проектов в период низких цен в 2014-2016 годах? Какие направления в нефтегазодобыче сейчас привлекают инвесторов, а какие, наоборот, являются аутсайдерами?

– У меня не поворачивается язык назвать средний уровень стоимости нефти в коридоре $40-50, зафиксированном в эти годы, периодом низких цен. Россия вошла в XXI век при $20 за баррель нефти. Государственные чиновники в 1990-е годы ХХ века видели нефтяные цены $50 долларов за баррель во сне. Да, падение цен на нефть с уровня $100 стало шоком для рынка и компаний. Однако в историческом контексте первые десятилетия XXI века стали периодом высоких цен.

Оценивая экономику нефтегазовых проектов, важно учитывать, в какой стране, в каких налоговых условиях они реализуются, какие ресурсы разрабатываются. В России налогообложение устроено так, что чем выше цена на нефть, тем большую долю в стоимости каждого продаваемого барреля забирает себе государство. Сравнивая проекты, реализуемые в США и России, можно отметить, что для российских компаний цена на нефть не играет такой роли, как, например, для игроков, разрабатывающих американскую сланцевую нефть. Напротив, для бюджета российского государства стоимость нефтяного барреля – это очень важный показатель, в отличие от Соединенных Штатов.

Для отечественных нефтяных компаний одним из наиболее важных факторов является курс рубля, определяющий их затраты на нефтесервисные услуги.

Политэкономия российских проектов начинается с фактора доступности новых ресурсов: к тому, что могут получить «Роснефть» и «Газпром», нет доступа у других российских компаний. Интересная корреляция наблюдается во многих нефтедобывающих странах: чем проще геология и дешевле добыча нефти, тем сложнее получить компаниям к ней доступ; чем сложнее реализация проектов, тем проще режим недропользования и прозрачнее операционная среда. В странах ОПЕК, России нефтегазовая промышленность во многом политизирована, в отличие от США, Канады, Норвегии, где ситуацию на рынке определяет свободная рыночная конкуренция.

«НиК»: Раньше утверждалось, что газ станет главным источником энергии в XXI веке. Сейчас все больше говорят о веке электричества и росте электрификации. ВР прогнозирует увеличение межтопливной конкуренции. По мнению экономистов компании, к 2040 году на нефть, газ, уголь и ВИЭ будет приходится примерно по 25% в мировом топливном балансе. С точки зрения независимой экспертизы сможет ли ТЭБ настолько сбалансироваться к этому периоду?

– Неправильно противопоставлять условный «век газа» и «век электричества». Это не альтернативные сценарии. Природный газ в значительных объемах идет на нужды генерирующих энергокомпаний. Рост потребления газа – один из трендов в рамках повышения уровня электрификации. Если говорить о межтопливной конкуренции и рассматривать динамику потребления нефти, газа, угля и ВИЭ, нужно, прежде всего, отметить проигравшего.

Увеличение спроса на газ идет за счет вытеснения угля.

Потребление ВИЭ, ветро- и солнечная энергетика очень быстро растут, но это происходит с очень низкой базы. В перспективе уголь продолжит сдавать позиции.

Распределение долей между природным газом и ВИЭ – один из самых интересных вопросов ближайших десятилетий, за которым нужно тщательно следить.

Многие страны Европы, США, Китай, Индия ставят перед собой впечатляющие цели развития возобновляемой энергетики, этот тренд нельзя не замечать. Многие эксперты называют форсированное развитие ВИЭ новой энергетической революцией. Первое такое изменение в энергобалансе случилось при переходе с дров на уголь, затем уголь стали вытеснять нефть и природный газ. Каждый раз трансформация энергобаланса занимала порядка 30-40 лет. Если экстраполировать этот сценарий на нынешнюю ситуацию, то примерно через 20-30 лет мы сможем увидеть доминирование возобновляемых источников энергии.

Важным фактором остается тренд на удешевление производства ВИЭ и удорожание производства нефтегазовых ресурсов по мере исчерпания легких запасов углеводородного сырья. В случае с ВИЭ мы говорим о неисчерпаемом ресурсе, себестоимость производства которого определяют новые технологии в изготовлении ветряков и солнечных панелей.

Получение дешевой энергии становится технической задачей. Падение затрат на технологические процессы во многих отраслях современной экономики, как правило, идет по экспоненциальной кривой.

Об этом уже можно говорить и в отношении солнечной и ветроэнергетики, а также технологий хранения энергии – производства батарей.

«НиК»: За последнее время ряд инвестиционных и пенсионных фондов отказался от финансирования нефтегазовых проектов. В чем главные причины и как это может в дальнейшем повлиять на предложение нефти и газа на рынке?

– Эти события никак не повлияют на собственную инвестиционную активность нефтегазодобывающих компаний, разрабатывающих новые проекты. Пенсионные фонды лишь выходят из акционерного капитала этих игроков. Один акционер сменит другого, что никак не затрагивает свободный денежный поток и инвестиционные решения добывающей компании.

Но нельзя не отметить растущее значение фактора экологии, социальной сферы и эффективного управления, которым инвесторы стали отдавать приоритетное значение при определении отраслей и компаний, в которые они вкладывают деньги на долгосрочную перспективу.

Считается, что нефтяная отрасль – это слишком «грязное» направление. Но я не склонен переоценивать значение решений, принятых рядом пенсионных и инвестиционных фондов по уходу из отрасли.

«НиК»: Долгое время такие игроки, как ExxonMobil и ConocoPhillips, были лидерами мировой экономики. Но не так давно лидерство перешло к цифровым компаниям. Такие вековые столпы, как General Electric, быстро и внезапно вылетают из лидеров современной экономики, теряют капитализацию. Есть ли шанс у энергокомпаний, добывающих и сервисных игроков сохранить ведущие позиции в экономике XXI века? Есть ли шансы у национальных компаний из Китая и Саудовской Аравии?

– Опираясь на исторические закономерности, шансов у государственных компаний нет. Они никогда не были самыми инновационными и эффективными, плохо адаптировались к новым реалиям. История таких примеров не знает. Давайте проведем аналогию с бумагой. В Древнем Египте папирус, на котором писали, был предметом роскоши, драгоценностью, а сейчас остатки потребляемой бумаги – один из самых больших источников мусора и загрязнения окружающей среды среди производимых нашей экономикой.

Нефтегазовые государства и компании долго наслаждались получаемой рентой и доходами от добычи углеводородов.

Но сейчас ситуацию на рынке, в том числе энергетическом, начинают определять технологии, поэтому возвращения добывающих игроков в лидеры мировой экономики ожидать не стоит.

Беседовала Мария Кутузова

Россия. США. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 29 июня 2018 > № 2684978 Виталий Казаков

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова британскому телеканалу «Канал 4», Москва, 29 июня 2018 года

Вопрос: Как стало известно, в Хельсинки пройдет саммит, на котором ожидается встреча президентов России В.В.Путина и США Д.Трампа. Это проявление того самого «постзападного» мирового порядка, о котором Вы говорили ранее? Этот миропорядок уже существует?

С.В.Лавров: Вы знаете, я считаю, что в пост-западном мире мы живем уже сегодня, но его формирование еще не закончилось, потребуется еще много времени. По сути, это целая историческая эпоха. Определенно, после почти пяти столетий доминирования так называемого коллективного Запада, не так уж и просто адаптироваться к новым реалиям – теперь есть и другие экономические и финансовые, политические центры силы. Это Китай, Индия, Бразилия. Кроме того, африканские страны будут играть все более значимую роль, как только они разрешат, по крайней мере, часть существующих на континенте конфликтов. Россия, конечно же, хочет быть независимым игроком на международной арене в том смысле, что мы не хотим подрывать международное право, однако те решения, которые мы будем принимать на основании положений международного права, не будут сформированы с оглядкой на какое-либо давление, финансовый фактор, санкции, угрозы и что бы то ни было еще.

Вопрос: И строит этот новый миропорядок Россия, так?

С.В.Лавров: Не Россия создает новый мировой порядок – этот процесс продиктован естественным историческим развитием. Нет смысла надеяться на то, что новых игроков, сильных экономически и финансово, можно сдержать. Нельзя игнорировать их роль в мировой торговле и глобальной экономике. Сейчас предпринимаются попытки этот процесс замедлить через новые тарифы и санкции, которые так или иначе нарушают принципы ВТО. Такая реакция вполне ожидаема – на лицо попытки сдержать формирование новой объективной реальности, которая не зависит ни от одного руководства какой-то страны.

Вопрос: Но Европе-то есть чего бояться в том миропорядке, который Вы только что обрисовали и который включает разные категории стран. Но о странах ЕС Вы ничего не сказали – будут ли они его частью? Или у членов ЕС есть причины для беспокойства?

С.В.Лавров: Что касается ЕС, то, конечно, они часть того самого коллективного Запада, и в его рядах теперь и некоторые восточноевропейские страны. Но Европейский союз, без сомнения, очень важная составляющая любого мирового порядка. Что касается Российской Федерации, для нас ЕС – крупнейший торговый партнер, и это несмотря на все события и ту печальную ситуацию, которая сформировалась из-за неправильной интерпретации понятия государственного переворота. С 2014 г. объем торговли между Россией и ЕС снизился на 50%, однако он все равно составляет более 250 млрд долларов. ЕС – наш главный торговый партнер, если мы возьмем весь союз в целом, как одну единицу.

Сейчас Европейский Союз борется за то, чтобы не затеряться в формирующемся миропорядке, и дается им это не так уж просто. Причина в том, что ЕС во многом полагается на США, и многие члены союза хотели бы и далее сохранить такое положение дел. Но есть и другие страны, они считают, что ЕС должен быть несколько более самодостаточным, например, в военных вопросах. Стоит упомянуть инициативу Франции, Президента Э.Макрона, и Германии по наращиванию своего собственного европейского оборонного потенциала. Это и есть одно из проявлений того, о чем я говорю.

Я наблюдаю за событиями саммита ЕС, который сейчас проходит, в частности, за дискуссиями по миграционным вопросам. У меня появилась интересная мысль касательно отношений НАТО и ЕС. Страны НАТО активно бомбили Ливию, превратив ее в своего рода «черную дыру», из которой потоки нелегальных мигрантов устремились в Европу. А теперь ЕС вынужден «убирать» за НАТО.

Вопрос: Вы упомянули действия НАТО в Ливии, а как же вмешательство России в Сирии? Это также причина исхода миллионов мигрантов.

С.В.Лавров: У меня есть контраргумент. Действия России в Сирии основываются на официальном запросе со стороны легитимного правительства страны, которое признается в качестве официального представителя Сирии в ООН. Официальное приглашение было получено в сентябре 2015 года – спустя четыре с половиной года после начала в Сирии «арабской весны». К моменту, когда мы пришли на помощь легитимным властям страны, основная часть беженцев уже покинула ее границы.

Вопрос: Вы говорите о легитимном правительстве Сирии, но именно оно и ответственно за убийство сотен тысяч своих граждан. Миллионы людей остались без крыши над головой. Животное, которое травит людей газом – так назвал его (Президента Б.Асада) Д.Трамп. Как Вы можете спать спокойно, зная, что у вас такой союзник?

С.В.Лавров: Я бы не хотел пускаться в обсуждения тех эпитетов, которые Д.Трамп использовал в отношении некоторых мировых лидеров. Мнения могут поменяться. Я хочу сказать, что это же война. Это война, которая началась из-за ошибок, допущенных всеми сторонами, в том числе сирийским Правительством. Я считаю, что народные волнения можно было успокоить политическим путем еще на начальном этапе. То, что мы сейчас наблюдаем – результат попытки внешних сил использовать складывавшуюся ситуацию для перекраивания карты Ближнего Востока и Северной Африки. Эти силы вошли на территорию Сирии без приглашения и начали реализовывать там свои планы.

Предпринимаемые нами, Турцией и Ираном усилия (а силы обеих этих стран присутствуют на территории Сирии, Ирана – по официальному приглашению, а Турции – без него) позволили дать начало так называемому астанинскому процессу, астанинскому формату. Правительство Сирии, принимая во внимание тот факт, что сотрудничество России и Ирана с Турцией позволило снизить градус конфликта, поддержала создание астанинского формата переговоров, который включает и представителей вооруженной оппозиции. В рамках этого процесса стороны регулярно встречаются и работают над созданием условий, необходимых для реализации резолюции 2254 СБ ООН.

Вопрос: Позвольте мне вновь задать вопрос об Б.Асаде. Многие хотят знать, что Вам нравится в сирийском президенте?

С.В.Лавров: Дело не в том, нравится нам кто-то или нет – дипломатия и политика не сводятся к чьим-то предпочтениям или неприязни. Эти понятия лежат в плоскости межличностного общения. Президент Б.Асад отстаивает суверенитет своей страны. Он защищает свою страну и в более широком смысле весь регион от террористов, которые в сентябре 2015 года были в состоянии через несколько недель захватить Дамаск.

Мы не хотели повторения трагедий последних двух десятилетий. Даже более чем двух, ведь все это началось ближе к концу прошлого столетия в Афганистане, когда США начали оказывать военную, финансовую и иную поддержку моджахедам, сражавшимся с советскими войсками. Не буду подробно останавливаться на том, почему советские войска находились в Афганистане, они были в стране на законных основаниях, поскольку их туда пригласило правительство Афганистана. США решили использовать моджахедов против советских войск. Американцы надеялись, что после того, как афганские моджахеды выполнят возложенную на них задачу, с ними можно будет как-нибудь совладать. Именно так и появилась «Аль-Каида», и США полностью потеряли контроль над созданным ими «чудовищем». Позже началась военная авантюра США в Ираке, авантюра незаконная, о чем сегодня знают абсолютно все - даже Т.Блэр признал, что операция была ошибкой. Однако сути дела это не меняет: аналогично «Аль-Каиде», зародившейся в результате деятельности США в Афганистане, ИГИЛ стал следствием вторжения в Ирак. А после того, как вразрез с резолюцией Совета Безопасности ООН началось военное вторжение в Ливию (как сейчас в Сирию), на свет появилось еще одно «чудовище» - «Джабхат ан-Нусра». Сколько бы эта организация не меняла свое название, ее террористическая суть остается неизменной. Все, что цивилизованный Запад пытается принести на Ближний Восток и в Северную Африку, в конечном итоге оказывается в интересах террористов.

Вопрос: Это очень впечатляющий экскурс в историю, но я бы хотела поговорить с Вами не о прошлом, а о настоящем, в том числе о Президенте Сирии Б.Асаде. Вы говорите о том, что вопрос не в том нравится он или нет. Означает ли это, что Россия готова к ситуации, при которой он уйдет с поста президента по окончанию войны?

С.В.Лавров: Это позиция не просто России, а всего СБ ООН – института, одобряемого всеми без исключения странами на планете. Позиция эта состоит в том, что будущее Сирии должно определяться народом Сирии, должна быть принята новая конституция, на основе которой проведены выборы – свободные и справедливые, под наблюдением ООН, причем все граждане Сирии должны иметь право голоса.

Вопрос: Иными словами, для России не имеет значения, уйдет Б.Асад или останется, поскольку это будет зависеть исключительно от самих сирийцев?

С.В.Лавров: Да, они должны решить. И эту позицию, которую многие отвергали в период после начала сирийского кризиса, сегодня разделяет все больше стран.

Вопрос: Имеет ли для Вас значение, когда Россия выведет войска из Сирии? Президент России В.В.Путин впервые заговорил об этом еще в марте 2016 года, когда он заявил, что Россия выполнила основные задачи своей военной операции в Сирии. В декабре 2017 года мы услышали еще одно подобное заявление. Можно ли ожидать, что к концу этого года Россия полностью уйдет из Сирии?

С.В.Лавров: Нет. И я не считаю, что это тема, по которой мы можем вести разумный диалог. Мы не приветствуем навязывание искусственных сроков, однако целенаправленно снижаем наше военное присутствие в Сирии. На днях состоялся очередной вывод войск из страны, о чем недавно говорил Президент В.В.Путин – более тысячи военнослужащих, а также часть самолетов и военной техники вернулись в Россию. Все зависит от реального положения дел «на земле». Нам вместе с нашими коллегами, вместе с сирийской армией и при поддержке оппозиции, которую я бы назвал «патриотической оппозицией», удалось не допустить создания халифата, как планировали боевики из ИГИЛ. Но отдельные элементы ИГИЛ все еще остаются на территории страны, как и боевики «Джабхат ан-Нусры». Сегодня они стремятся не допустить полноценной реализации соглашения по южной зоне деэскалации в Сирии. Иными словами, часть боевиков продолжает свою деятельность. Кроме того, у нас в Сирии есть военные объекты (я бы не стал называть их полноценными базами), в частности, две площадки, где размещаются наши военные корабли и авиация, и их имеет смысл оставить там на некоторое время.

Вопрос: Безусловно, сирийская проблематика будет на повестке саммита в Хельсинки. Однако сейчас я хотела бы обсудить ряд других вопросов. Например, упомянутые вами санкции. Считаете ли Вы, что с России снимут санкции даже несмотря на то, что в ЕС совсем недавно обсуждали вопрос об их продлении? Удастся ли Вам договориться с Президентом США Д.Трампом по этому вопросу?

С.В.Лавров: Я упоминал санкции лишь в контексте ухудшения отношений. Мы вводим контрсанкции не для того, чтобы с нас сняли уже наложенные на нас санкции. Это решение должно быть принято теми, кто эти санкции изначально наложил. Именно они должны решить для себя, чего они хотят - сохранения существующего положения дел или победы здравого смысла.

Вопрос: Но совсем недавно Президент В.В.Путин говорил, что ему бы хотелось снятия санкций с России.

С.В.Лавров: Естественно. Мы ничего не имеем против того, чтобы санкции сняли. Но мы также можем использовать предоставляемые ими возможности для развития собственных мощностей в ключевых секторах экономики, национальной безопасности и в других областях, на которые полагается суверенное государство. В последние годы мы уяснили для себя, что в этих сферах на Запад полагаться нельзя - нельзя полагаться на западные технологии, ведь их работу могут приостановить в любой момент, нельзя полагаться на товары повседневного спроса для населения, поступающие с Запада, ведь их поставки всегда могут оборвать. Мы извлекли для себя много полезных уроков. Однако мы, безусловно, не будем выступать против снятия санкций, и если это случится, то мы ответим симметричным образом и снимем наши санкции, принятые в ответ на западные.

Вопрос: На какие уступки Россия готова будет пойти на предстоящем саммите? Предположим, Д.Трамп попросит выдать США Э.Сноудена. Готовы ли Вы рассмотреть такой вариант?

С.В.Лавров: Я никогда не обсуждал Э.Сноудена с новой американской администрацией. Президент В.В.Путин озвучил позицию России по этому вопросу еще несколько лет назад - решение о том, возвращаться в США или нет, принадлежит самому Э.Сноудену. Мы уважаем его права и не можем просто выгнать его из страны против его воли. Э.Сноуден оказался в России даже без американского паспорта, потому что он был аннулирован во время его перелета из Гонконга.

Вопрос: То есть такой вариант обсуждаться не будет?

С.В.Лавров: Я не знаю, почему все стремятся задать именно этот вопрос в связи с саммитом. Решать судьбу Э.Сноудена может только он сам.

Вопрос: Можете ли Вы, Президент России В.В.Путин на саммите дать Президенту США Д.Трампу какие-то гарантии, что в предстоящие через несколько месяцев промежуточные выборы в Конгресс США Россия вмешиваться не будет, с учетом того, что разведслужбы США считают, что в президентские выборы было осуществлено вмешательство?

С.В.Лавров: Мы бы предпочли иметь дело с фактами. Мы не можем серьезно обсуждать предположения на основании аргументов вроде «хайли лайкли».

Вопрос: Но это больше чем «хайли лайкли».

С.В.Лавров: Как это было в Солсбери. Сколько уже ведется расследование в США? Полтора года?

Вопрос: Экс-директор ФБР США Р.С.Мюллер предъявил обвинение на 37 страницах Агентству интернет-исследований - российской «фабрике троллей».

С.В.Лавров: Да, но за предъявлением обвинения должен последовать судебный процесс, а они, как я понимаю, открыли собственное расследование, в котором поставили под сомнение ряд моментов, которые были использованы для формулировки обвинения. Поэтому давайте не будем забегать вперед. Я люблю Л.Кэрролла, но думаю, что логика Королевы, которая сказала «сначала приговор, потом обсуждение», здесь неуместна. На данный момент во всём, что касается президентских выборов в США, «брекзита», т.н. «дела Скрипалей» и крушения малайзийского «Боинга» исходят из принципа «расследование продолжается, но вы уже виновны». Так нельзя.

Вопрос: Но не боится ли Россия правды? Потому что каждый раз, когда авторитетная организация, будь то ООН или ОЗХО, пытаются добраться до фактов, Россия возражает.

С.В.Лавров: Нет, я думаю, что публика и многие уважаемые журналисты, такие как Вы, были дезинформированы. ОЗХО обязана действовать в рамках Конвенции о запрещении химического оружия, которая четко предписывает одну-единственную процедуру для установления фактов - сначала эксперты ОЗХО должны сами, не передавая свои полномочия никому, прибыть на место происшествия, и сами, собственноручно и с применением своего оборудования, собрать образцы и не выпускать из своих рук эти образцы до тех пор, пока они не будут доставлены в сертифицированную лабораторию. В случае последних событий, особенно в случае с инцидентом в Хан-Шейхуне в апреле прошлого года, когда сирийское Правительство обвинили в нанесении там авиаударов с применением химического оружия, эксперты ОЗХО вообще не выезжали на место происшествия, не собирали образцы сами. Когда мы их спросили, откуда они взяли образцы, они ответили, что «их передали британцы и французы». Мы спросили, почему они сами туда не поехали.

Вопрос: Вы больше не доверяете ОЗХО?

С.В.Лавров: Это важная информация, поэтому давайте оперировать не лозунгами, а фактами. Они туда не ездили, но сказали, что получили образцы. Мы спросили от кого, они ответили, что британцы и французы собрали для них образцы. Почему сами не поехали? Сказали, что это небезопасно. Мы отметили, что если британцам и французам удалось туда доехать, то у них есть контакты, которые могут обеспечить их безопасность на месте. Почему бы представителям ОЗХО не попросить Париж и Лондон обеспечить безопасный проезд туда для своих инспекторов? То же самое мы сказали французам и британцам, и они нам ответили, что не могут раскрыть информацию о том, как именно они это сделали. То есть процедура сбора образцов соблюдена не была и порядок передачи и хранения тоже, поскольку инспекторы не могут передавать никому полномочия по доставке образцов в лабораторию. Все эти процедуры, прописанные и закрепленные в Конвенции, были нарушены. И доклад по инциденту в Хан-Шейхуне, представленный совместной Комиссией прошлой осенью, был полон формулировок в стиле «очень вероятно», «по всей видимости», «есть основания полагать» и т. д. Мы пригласили составителей доклада на заседание Совета Безопасности ООН с целью получить от них хоть какую-то достоверную информацию, но это было невозможно. Они упорно сопротивлялись и отказались говорить. И мы заявили, что продолжение работы с нарушением процедур Конвенции невозможно.

Вопрос: Вы используете довольно сильные выражения.

С.В.Лавров: Мы не продлили их мандат, но предложили новый механизм, настаивая на том, чтобы он не нарушал никаких процедур, предписанных Конвенцией.

Вопрос: Доверяете ли вы по-прежнему ОЗХО?

С.В.Лавров: До недавнего времени мы доверяли, но с тех пор наблюдаем в Организации серьезные манипуляции. На днях Великобритания и другие созвали специальное заседание стран-членов Конвенции и голосованием приняли решение, которое по сути нарушает все положения Конвенции, наделив технического секретаря правом устанавливать вину. Я считаю, что этот шаг не был тщательно продуман, потому что это очень опасно.

Вопрос: В этом есть потенциальная опасность для России, потому что теперь ОЗХО может назначать виновных среди подобных России. Не боитесь ли Вы правды?

С.В.Лавров: Нет, я опасаюсь за будущее ОЗХО и Конвенции о запрещении химического оружия.

Вопрос: Выйдет ли Россия из ОЗХО?

С.В.Лавров: Если кто-то предпочитает нарушать положения Конвенции, если они при этом говорят, что такова воля большинства... Для созыва сессии они прибегли к целому ряду уловок, вплоть до того, что мобилизовали небольшие страны, у которых нет представительства в Гааге, оплатили транспортные расходы, размещение в отелях представителям этих стран. Мы знаем об этих фактах, и они об этом знают. Когда происходит грубое нарушение Конвенции, это неизбежно вызывает обеспокоенность. Мы попробуем отменить принятое решение. Оно должно быть рассмотрено Конференцией государств-участников. Но если оно не будет отменено, думаю, что дни ОЗХО будут сочтены, по крайней мере, она перестанет быть по-настоящему всемирной организацией.

Вопрос: ОЗХО также занималась расследованием т.н. «дела Скрипалей». Хочу спросить Вас, считаете ли Вы, что отравление нервно-паралитическим газом бывшего шпиона, его дочери и полицейского на улице в Солсбери – поступок здравомыслящего государства?

С.В.Лавров: Здравомыслящего? Совсем наоборот. Это преступление. И с самого начала мы предлагали провести совместное расследование, поскольку это наши граждане, по крайней мере, дочь Скрипаля является гражданкой России, а у самого Скрипаля, кажется, двойное гражданство – России и Великобритании. С самого начала мы предлагали совместно расследовать этот инцидент. Мы задавали множество вопросов, даже вопросы, касающиеся процедур Конвенции о запрещении химического оружия. В ответ нам сказали, что британская сторона даже слушать нас не хочет, потому что от нас требуется только одно – сказать, сделал ли это В.В.Путин или же он потерял контроль над теми людьми, кто это осуществил. Это всё, что британцы хотели обсудить с нами. Нас очень беспокоят противоречия в т.н. «деле Скрипалей». Нам так и не предоставили консульский доступ к нашим гражданам в нарушение всех международных конвенций о дипломатических и консульских сношениях. Нам не предоставили никакого вразумительного объяснения, почему племяннице Сергея Скрипаля отказывают в получении визы, а ведь она хочет приехать и увидеться со своей двоюродной сестрой. И у нас есть много других вопросов, связанных с самим отравлением.

Вопрос: Но с какой стати британским властям предоставлять доступ к материалам расследования представителям страны, которую подозревают в организации этого покушения?

С.В.Лавров: Как Вы знаете, следствие еще не закончено. В Скотленд-ярде говорят, что оно продлится еще несколько месяцев. Б.Джонсон не так давно пояснил, что сейчас проводится обеззараживание местности – и это спустя почти четыре месяца после происшествия. Пострадавший полицейский чудесным образом исцелился, как и пришедшие в себя Скрипали. Сейчас уже заговорили о планах снести дом, где они жили, а также дом этого полицейского. Всё это смахивает на планомерное уничтожение улик. Точно так были немедленно увезены куда-то скамейки из парка в Солсбери. Ну и видеозаписи, на которых сотрудники полиции и спецслужб осматривают место происшествия в специальных защитных костюмах, а рядом с ними находятся люди без всякой защиты. Всё это выглядит очень странно.

Вопрос: Господин Лавров, Вы обвиняете британское правительство в заметании следов?

С.В.Лавров: Я этого не исключаю. Пока нам не представляют никакой информации… Вам известно, что за последние годы в Лондоне скончались примерно десять граждан России. И во всех десяти случаях…

Вопрос: По какой причине, как Вы думаете?

С.В.Лавров: Во всех десяти случаях расследование их смерти было засекречено. Мы не понимаем почему. Честно говоря, если вам интересны причины их смерти, как гласит мудрость, ищите кому выгодно. А Великобритания определённо получила политическую выгоду от происходящего. Если задуматься, складывается интересная ситуация: страна, которая собирается выйти из Евросоюза, определяет политику ЕС в отношении России. Можно вспомнить, как британцы обходили столицы всех стран-членов ЕС и убеждали, что они должны выдворить российских дипломатов. Большинство так и сделали, некоторые не стали. Впоследствии мы приватно спрашивали у тех, кто присоединился к этой акции британцев, были ли им предъявлены какие-то доказательства, помимо публичных заявлений Лондона. Нам сказали, что нет. Но им пообещали, что позднее, по мере продвижения расследования, им предоставят больше фактов.

Вопрос: Но Вы сказали "кому выгодно"…

С.В.Лавров: По-вашему, это нормально?

Вопрос: Но вы сказали "кому выгодно". А многие на Западе считают, что России выгоден хаос - «брекзит», покушение на Скрипалей, избрание Д.Трампа президентом…

С.В.Лавров: Вы забыли про Каталонию, Каталонию забыли.

Вопрос: Оставим пока Каталонию…

С.В.Лавров: Еще Вы забыли выборы, которые скоро пройдут в Швеции. Их Премьер-министр тоже сказал…

Вопрос: Мы поговорим об этом позже. Но хаос…

С.В.Лавров: Македония, Черногория…

Вопрос: Выгоден ли России хаос, как считают многие на Западе?

С.В.Лавров: Необходимо учитывать хронологию событий. Вы думаете, России выгоден хаос за пару недель до президентских выборов и за несколько месяцев до начала Чемпионата мира? Как Вы сами считаете?

Вопрос: Мне интересно, что скажете Вы. России выгоден хаос?

С.В.Лавров: Я хочу прояснить вопрос. Выгоден ли России хаос за пару недель до президентских выборов и за пару месяцев до Кубка мира? Вопрос в этом.

Вопрос: Но Вы же говорите о новом мировом порядке, который будет построен, как Вы надеетесь, при участии России. Ведь новый миропорядок намного легче строить, если в ЕС царит хаос, а Россия выступает в роли арбитра на Ближнем Востоке и заправляет в Сирии. России это потенциально выгодно.

С.В.Лавров: Нет, это не так. Это совершенно неверная интерпретация моих слов. Я не говорил, что Россия претендует на то, чтобы сформировать новый мировой порядок.

Вопрос: Но чтобы участвовать в этом.

С.В.Лавров: Я сказал, что Россия должна быть одним из участников дискуссии, на равных обсуждая, как использовать объективные реалии многополярного мира, формирующегося на наших глазах, приемлемым для всех образом. Вот, что я сказал. А у тех, кто определяет на Западе политику русофобии, интересы прямо противоположные. Они стремятся «наказать» Россию, понизить её в статусе…

Вопрос: Почему Вы так думаете?

С.В.Лавров: Потому что утрачивать длившееся полтысячелетия господство на международной арене очень болезненно. Это если в двух словах. Причем это не критика, а констатация факта. Я могу понять чувства людей, которые когда-то господствовали в Индии, в Африке, в Азии и других частях света, а теперь осознают, что их время ушло.

Вопрос: Как Вы считаете, Британии выгоден «брекзит»? Выгоден ли он России?

С.В.Лавров: Этот вопрос должны решать британцы.

Вопрос: А России он выгоден?

С.В.Лавров: Не понимаю, почему нужно рассуждать в этом ключе. Решение о «брекзите» принимали британцы. Лондон до сих пор обсуждает этот вопрос с Евросоюзом – детали «развода», связанные с ним проблемы внутри страны. Конечно, мы следим за событиями и отмечаем, что у парламента по этому вопросу своя позиция, а некоторые общественные активисты призывают пересмотреть итоги референдума.

Вопрос: Ситуация в Великобритании при Т.Мэй кажется Вам хаосом?

С.В.Лавров: Это стало итогом процессов внутри Соединённого Королевства. Мы лишь хотим ясности - на каких основаниях мы продолжим работать с Европейским союзом, на каких основаниях нам, возможно, когда-нибудь удастся восстановить отношения с Великобританией, когда она выберет для себя некий осмысленный, прагматический курс, а не чрезмерно идеологизированный подход в духе заявлений с формулировкой «весьма вероятно». Опять же, я считаю, что это должны хорошо понимать те люди на Западе (и особенно либералы), которые продолжают заявлять, что верховенство права превыше всего. На мой взгляд, принцип верховенства права означает, что нельзя выносить приговор, пока вина не доказана. Но именно это мы наблюдаем в случаях со Скрипалём, с трагедией рейса MH-17, ОЗХО, которую используют в качестве своего инструмента те, кто хочет ввести принцип «весьма вероятно» в повседневную практику в Сирии.

Вопрос: Пара заключительных вопросов насчёт саммита. Помогает ли России выстраивать отношения с Д.Трампом то обстоятельство, что, по мнению многих, она имеет на него компромат?

С.В.Лавров: Впервые слышу, чтобы у нас были компрометирующие материалы на Д.Трампа. Их пытается раскопать специальный прокурор Р.Мюллер. Я уже перестал читать новости об этом расследовании. Знаете, когда Госсекретарём США был Р.Тиллерсон, он однажды публично заявил, что у них есть неопровержимые доказательства. Потом, общаясь с ним, я попросил не могли бы они представить нам эти «неопровержимые доказательства»? Хочется понять, что к чему. Возможно, что-то нам удалось бы разъяснить. Он ответил, что представить нам их они не могут - нельзя раскрывать источники. Он сказал, что нашим спецслужбам все известно и у них и надо спрашивать. Можно ли так решать серьёзные вопросы? Эту тему используют для того, чтобы разрушать российско-американские отношения. Тот ответ, который я от него получил, я не могу назвать зрелым, это какое-то ребячество. Надеюсь, что те, кто пытается разыскать доказательства того, что это мы, действуя через какое-то интернет-агентство, определили будущее величайшей страны на планете, поймут, насколько это нелепо. Я понимаю, что демократы в США нервничают, как, кстати, и Великобритания. Кажется, в «Таймс» как-то опубликовали сведения, полученные в результате утечки, о том, что члены британского правительства переживают, что Д.Трамп и В.В.Путин могут поладить.

Вопрос: То есть газеты Вы читаете?

С.В.Лавров: Я читаю подборки, которые мне представляют подчинённые. Мне, конечно, нравится за чашечкой кофе полистать газету, но, к сожалению, время есть не всегда.

Вопрос: И, наконец, на ту же тему компромата. Экс-директор ФБР Дж. Коми заявил, цитирую: «Возможно, что в 2013 году в Москве нынешний президент США проводил время с проститутками, и они мочились друг на друга». Вы считаете, что такое возможно?

С.В.Лавров: Что это «возможно», сказал Дж.Коми. Спросите у него.

Вопрос: Но, по-Вашему, такое возможно? Предположительно это происходило в Москве.

С.В.Лавров: Не знаю, что люди могут придумать. Об этой истории я читал пару лет назад, когда всё это начиналось. Опять же, если люди начинают выстраивать отношения своего государства с другим государством, основываясь на том, что что-то там «возможно» или «весьма вероятно», — это постыдно. То, что делается в США в контексте так называемого «российского следа», как неоднократно говорил В.В.Путин, — это проявление глубинной внутренней проблемы, поскольку проигравшим не хватает мужества признать поражение на выборах.

Вопрос: Господин Министр, большое спасибо!

Россия. Великобритания. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Химпром > mid.ru, 29 июня 2018 > № 2666966 Сергей Лавров

О, Трамп, ты — Ын!

крах мирового либерализма не видят лишь те, кто изо всех сил не желает этого видеть

Андрей Фефелов

Могуч и громаден русский язык. В огненной его стремнине мелькают смыслы и формы грядущих озарений. Но и в своей устойчивой, незыблемой, словарной основе — содержит он немало тайн, ключей и подсказок. Старинное русское слово "предприниматель" толкует о человеке, совершающем нечто загодя, встречающем обстоятельства жизни подготовленным, так сказать, во всеоружии. Ведь даже само слово "успех" — от глагола "успеть". Быстрота и точность действий особенно важны в период краха больших систем, когда осыпаются и колеблются привычные основы бытия, возникают новые, невиданные доселе, жизненные завихрения.

Сегодня так называемый глобализм доживает свои последние деньки. Хотя, весьма вероятно, что этот дряхлый порочный старик после семи пересадок сердца уже скончался, и мы имеем дело с размалёванным трупом, оцепенело восседающим во главе совета директоров мировой финансовой олигархии.

Крах мирового либерализма не видят лишь те, кто изо всех сил не желает этого видеть. Именно эти "наивные создания" с большой долей вероятности попадут под обломки системы, станут первыми, но, увы, не единственными жертвами великих трансформаций.

Дональд Трамп не из таких. Вся политика его администрации — это рискованная и великолепная попытка спрыгнуть с горящего поезда, на полном ходу несущегося к разобранному мосту…

История либерализма-глобализма-капитализма насчитывает несколько столетий, но расцвет его пришёлся на конец XX века, когда США — эта торгашеская империя, новый Карфаген — достигли мировой гегемонии. Тогда, на пыльных обломках СССР мошоночные идеологи глобализма поспешили провозгласить "конец истории". Однако спустя четверть века безраздельного торжества международной финансовой мафии сей фантом стал кривиться и бледнеть. Новый мировой порядок всё более стал напоминать беспорядок, грозящий перерасти в неконтролируемый хаос, войну всех против всех. Оказалось, что властители судеб человечества давно и прочно находятся в изменённом состоянии ума — то есть в "полном неадеквате". Мировая финансовая и политическая власть досталась каким-то фанатичным фарцовщикам, чей врождённый хватательный рефлекс на порядок превысил инстинкт самосохранения. При этом развитие цифровых и прочих технологий подвело жирную черту под всем этим самоубийственным укладом. Цифра стала одновременно и катализатором, и убийцей рыночных отношений. Недалёк тот день, когда цифрономика навсегда похоронит банки и биржи, отменит пресловутую "игру свободных сил", переведёт хозяйства мира в режим строгого планирования.

Стадия экстенсивного рынка, период безответственного жонглирования финансами — весь этот дьявольский карнавал стремительно сворачивается.

Первый, но уже очень громкий "звоночек" прозвучал в 2008 году в Нью-Йорке. Крушение банка Lehman Brothers стало яркой иллюстрацией жадности, граничащей с моральным идиотизмом. Результатом стал жесточайший кризис в США, отголоски которого докатились до всех народов земли. Именно тогда национальные банки в различных государствах мира задумались о том, что неплохо бы как-то начать регулировать деятельность разбушевавшихся финансовых рынков. Что и было сделано — как в Европе, так и в самих Соединённых Штатах.

Второй "звоночек" — это история с дичайшим долговым кризисом в Греции, которой стал результатом кровопийства Международного валютного фонда и других банков-кредиторов, вогнавших население европейской страны в чудовищное долговое рабство. И сейчас там обдирают православных как липку, с помощью налогов и дополнительных поборов заставляя платить огромные проценты по международным долгам. Это, конечно, не новость дня. Новизна была в том, что народ Греции на референдуме проголосовал против выплаты кредиторам, в том числе Международному валютному фонду. Таким образом, был подан первый робкий, но весьма отчётливый сигнал всем развивающимся странам, всем государствам со слабыми экономиками, попавшим в сети международных ростовщиков. Смысл данного месседжа прост: "Банкиры, идите в ж…!"

Третий "звоночек" — это Брекзит, когда большинство населения и значительная часть элит Британии сказали, что они не хотят жить в этом дивном глобальном мире, не хотят быть частью ЕС, а хотят выйти вон из всей этой распрекрасной системы новых международных отношений.

И четвёртый — уже не "звоночек", а ужасающий гром! — рождение за океаном агрессивной "трампономики", нацеленной на жёсткий протекционизм, на развитие национальных отраслей промышленности, на увеличение занятости и покупательной способности населения США и на вытеснение всех международных игроков с внутреннего рынка. Трамп, развязавший торговые войны с Китаем и Европой, похоже, взял курс на автаркию. Выламывая США из мировой экономики, он выступает главным могильщиком глобализма.

Уже сегодня "трампономика" демонстрирует свою невиданную эффективность. США переживают период экономического роста, развития промышленности и внутреннего сектора услуг. Рейтинг Трампа внутри страны неукоснительно ползёт ввысь. Америка подобно оленю сбрасывает старые, изъеденные паразитами, рога. Америка подобно тяжёлому фрегату становится на противоположенный курс, совершая на глазах всего человечества опасный и смелый "поворот оверштаг". Америка из прожорливой гусеницы превращается в бронированную куколку, чтобы затем выпорхнуть цифровой бабочкой в новую социальную вселенную.

Доктрина Рах Аmericana стремительно трансформируется в Arx Аmericana. Трамп планомерно строит стены, границы и заслоны. Если не сегодня, то завтра США откажутся от доллара, оставив разочарованное человечество копошиться в терриконах замызганных зелёных билетов. Не пора ли на просторах Евразии начать строить предприятия по переработке долларовой массы в бумагу для школьных тетрадей?

Встреча мистера Трампа и товарища Ына в Сингапуре глубоко символична. Трампистская Америка шаг за шагом выковывает для себя собственную теорию чучхе, обеспеченную мощнейшими индустриальными, интеллектуальными и IT-ресурсами. В конце концов, система цифрового социализма — это та луза, куда неизбежно закатится любое развитое общество.

А что же рынок, базар, валютные спекуляции, либерализм, гомосексуализм, феминизм, советы по правам человека, всемирные комитеты, трёхсторонние и шестиконечные комиссии вкупе с т. н. "современным искусством" и его полоумными адептами?

В новых условиях, лишённая американской поддержки, вся эта "макроновская перхоть", паршивая "международка" закономерно будет отправлена в утиль истории.

Туда же стройными рядами пойдет и пресловутая российская регрессивная общественность. Речь о профессиональных предателях, космополитах-русофобах, агентах транснациональных корпораций, мошенниках-приватизаторах и прочих завшивевших "профессорах экономики" — внесистемных и системных либералах, живущих всю жизнь на интеллектуальном и долларовом подсосе у Запада, век жующих вязкий вонючий гудрон застарелой лжи про свободу, рынок и общечеловеческие ценности.

На сегодня США возглавили назревший процесс сворачивания паразитарного финансового глобализма. Но и России не следует стоять в сторонке и ждать, чем дело закончится. Требуется уже сейчас в срочном порядке выстраивать, выковывать континентальную доктрину суверенного будущего, многоаспектную программу освоения, преобразования и организации 1/6 части суши при помощи комплексных решений и больших систем. Пора заявить миру русскую планетарную альтернативу, нацеленную на преображение природы и человека, провозглашающую космический вектор развития земной цивилизации.

США. КНДР > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 27 июня 2018 > № 2674370 Андрей Фефелов

Корейские перспективы

визит главы Южной Кореи в Москву

Олег Щукин

21—23 июня состоялся государственный визит в Россию президента Республики Корея Мун Чжэ Ина и прошли его переговоры с президентом РФ Владимиром Путиным.

Как известно, в последний раз глава южнокорейского государства посещал Москву 19 лет назад: 27—28 мая 1999 года гостем российской столицы стал Ким Дэ Чжун, через год ставший лауреатом Нобелевской премии мира "За работу над проблемами демократии и прав человека в Южной Корее и в Восточной Азии в целом, а также за работу по примирению с Северной Кореей в частности". Но на самом деле интенсивность двусторонних контактов на высшем уровне достаточно велика.

Путин в качестве президента РФ бывал в Республике Корея трижды: 27—28 февраля в 2001 года с государственным визитом, 18—19 ноября 2005 года — на саммите АТЭС, 13 ноября 2013 года — с официальным визитом. Президент РК Ли Мён Бак участвовал в работе саммита АТЭС во Владивостоке (2—9 сентября 2012 года), а его преемница Пак Кын Хе — во встрече "Большой двадцатки" в Санкт-Петербурге (5—6 сентября 2013 года). Сам Мун Чжэ Ин уже дважды лично встречался с Владимиром Путиным: в июле 2017 года — на G20 в Гамбурге, и в сентябре того же года — на Восточном экономическом форуме во Владивостоке. Но всё это были, можно сказать, "встречи на полях", и только теперь некий дипломатический дисбаланс в двусторонних отношениях можно считать ликвидированным. Кстати, в КНДР за эти годы действующий российский президент побывал только однажды, и случилось это в уже далёком 2000 году по личному приглашению тогдашнего лидера Северной Кореи Ким Чен Ира.

Приведённые выше формальные, протокольные моменты имеют значение только в связи с экономической и политической конкретикой. А эта конкретика сегодня такова, что возведённая 65 с лишним лет назад по 38-й параллели стена, до сих пор разделяющая север и юг Корейского полуострова, этот последний артефакт Второй мировой войны, — наконец-то может из разряда политических реалий перейти в разряд памятников истории. Об этом свидетельствует та непрерывная активность, которую проявляют сейчас не только Сеул и Пхеньян, но, прежде всего, такие глобальные "центры силы", как Вашингтон, Пекин и Москва. Весьма показательно, что Республика Корея, несмотря на смену фигур, занимающих пост президента, так и не присоединилась к режиму антироссийских санкций, который с лета 2014 года ввели против нашей страны США и их союзники.

Как заявил в ходе нынешнего визита Мун Чже Ин: "Продвигаемые мной и президентом Путиным политики похожи. Если у нас есть новая "северная политика", то у России есть политика по развитию дальневосточного региона, где наши интересы встречаются. Поэтому совместное сотрудничество по этим направлениям обещает нам большой успех. У нас с президентом Путиным общие цели по денуклеаризации Северной Кореи и установлению устойчивого мира на Корейском полуострове".

Важный момент: обычно под "денуклеаризацией" на Западе понимается одностороннее прекращение Пхеньяном своей ядерной программы, но вовсе не гарантии США по неразмещению ядерного оружия на американских военных объектах в Южной Корее. Видимо, в Сеуле пока ещё не готовы ставить под вопрос присутствие американского ядерного оружия на своей территории, но эта проблема по умолчанию уже присутствует в самом термине "денуклеаризация", который в то же время не распространяется на проекты, связанные с мирным использованием энергии атомного ядра. Точно так же в формуле "установление прочного мира на Корейском полуострове" по умолчанию присутствует возможность восстановления единого корейского государства.

В этом отношении государственный визит Мун Чже Ина в Россию следует рассматривать как следующее за сингапурской встречей президента США Дональда Трампа и лидера КНДР Ким Чен Ына звено в цепи событий, открывающих путь к дальнейшему политическому сближению двух Корей. Сегодня эта перспектива становится уже реальной, а озвученные проекты продления Транссибирской железнодорожной магистрали от Владивостока до Сеула, строительства газопровода и атомных электростанций, о которых упоминалось в контексте нынешних двусторонних переговоров на высшем уровне, — всё это те инфраструктурные экономические "скрепы", которые могут обеспечить определяющую роль России в данных процессах и серьёзно усилить её позиции не только на Дальнем Востоке, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом, добавив к "дальневосточному геополитическому треугольнику" РФ—КНР—Япония весьма значимый и лояльный к нашей стране "корейский фактор".

Россия. Корея > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 27 июня 2018 > № 2674319 Олег Щукин

Одухотворённый Ямал

вечная русская миссия осваивать тундры и льды, вводить их в обиход и русской цивилизации, и всего человечества

Александр Проханов

Русские люди — это очарованные странники. Они очарованы великой родиной и великой мечтой: не только земной, но и небесной. Стремятся за линию горизонта, на край света. Туда, где, по их представлению, — благодать, жизнь без зла, без насилия, райские кущи. И такой землей для русского человека был Север, загадочный, таинственный, влекущий своим полярным сиянием, своей неугасимой Полярной звездой. И они шли на Север — в надежде оказаться там, где среди льдов вдруг откроется цветущий земной рай. И дошли туда, где их ждало чудо.

И вот я на Ямале — среди неоглядных разливов, среди льдов, среди пронизывающих ветров, на кромке Ледовитого океана. И вот оно, ямальское чудо — завод по сжижению природного газа, СПГ. Грандиозный красавец полярных сияний. Этот завод в разобранном виде везли сюда по Северному морскому пути из Китая. Там его создавали — и по частям, по модулям грузили на колоссальные сухогрузы, и те в сопровождении ледоколов медленно пробирались через полярные широты. Причаливали к приготовленным пирсам, драгоценный груз переносили на гигантские многоколёсные платформы и тихо, осторожно, чтобы не продавить мерзлоту, везли на стройплощадки. Потом эти модули, похожие на пучки огромных стальных лучей, сгружались, ставились на мерзлоту, собирались, свинчивались, состыковывались, — и так возник чудесный завод. А рядом с ним — великолепный, прекрасный, точный, похожий на кристалл вахтовый город. По такой же технологии будут собираться на Луне лунные поселения, доставляемые сверхтяжёлой ракетой. Дмитрий Анатольевич Фомин, хозяин всей этой стройки, принимавший самые первые модули, рассказал, как созидалось это чудо. Чудо, казавшееся невероятным для этих ледяных пространств, где зимой температура 50 градусов ниже ноля, а ветры с океана могут свалить с ног человека. В сражении с мерзлотой и с запасом прочности не только на весну, но и на климатические изменения, когда всё вокруг начнёт таять, сдвинется — и тысячетонные конструкции могут уйти в землю, в воду, в тундру. Каждый момент воздвижения завода требовал своего, пусть самого маленького, но открытия. Небольшого, но откровения. Здесь по-особому погружались в мерзлоту особые сваи, по-особому из особого бетона отливались огромные резервуары, куда стекал сжиженный газ, дожидаясь разгрузки. Здесь по-особому осваивают месторождения, по-особому ведут бурение, запуская под землю целый пучок, целый куст расходящихся скважин. И человек своей железной рукой осторожно шарит в подземелье, нащупывая могучие карманы с газом. Этот газ подаётся на завод, очищается, из него выделяются сопутствующие ему смеси, концентрат, конденсат. Он проходит через гигантскую криогенную установку, через реактор, где превращается в жидкость, и откуда потом насосами подаётся в колоссальные цистерны и хранится там до прихода танкеров. И эти танкеры уже движутся к Ямалу с востока и запада по Северному морскому пути. Одни уже проходят Берингов пролив у Аляски, другие — только что отчаливают от Испании, куда они перекачали запасы газа и движутся к порту, где океан ещё весь во льдах, где, поджидая караваны газовозов, темнеют в отдалении ледоколы, дизельные и атомные.

Этот завод — национальное богатство. Но не меньшим, а то и большим богатством является коллектив, обеспечивший создание этого газового гиганта. Этих людей искали по всей России, отбирали, проводили тесты на их знания, умения, на их нравственные качества. Двадцатитысячный коллектив работающего и продолжающего строиться предприятия — люди великого трудолюбия, великой удали и даже молодечества. Люди колоссальной дисциплины и артельной коллективистской этики.

Игорь Олегович Часнык, руководящий производством, рассказывал, что создание здесь, среди этих полярных сияний, невыносимой мерзлоты и мороза, такого коллектива — огромный социальный труд, которого нам так не хватает в обычной жизни. На Севере один человек — ничто. Он погибнет, исчезнет. Выжить здесь можно только вместе, в братстве, помогая друг другу, принося самого себя в жертву за други своя.

Вахтовый посёлок — чёткий, кристаллический, красивый, где нет ничего лишнего, являющий собой фабрику для жилья. Здесь тепло, есть вода, электричество, комфорт, даже спортивные сооружения. Этот посёлок на 20, а то и на 40 дней принимает упрямых, дееспособных людей, истосковавшихся по настоящему делу, по крепким заработкам, по артельному коллективному труду, которым всегда была славна Россия. Наша Арктика сегодня — поражающая своими углеводородными богатствами, открывающая русским людям сквозь льды Северный морской путь, куда спускаются один за другим атомные ледоколы. Эта кромка Ледовитого океана является и рубежом обороны, где ставятся сверхмощные и сверхдальние радиолокационные станции, способные обнаружить противника по ту сторону полюса. Арктика сегодня является фабрикой нового русского человека. Не того "нового русского", который явился после крушения Советского Союза и испугал весь мир своим безумием, расточительством, чванством и никчёмностью. А того нового русского человека, который является вечным русским человеком, исконным русским человеком, открывателем, создателем, героем, тружеником и великим удальцом, ибо он совершает здесь, в полярных широтах, огромное, важное, богатое русское дело. И эти люди, отработав здесь свои вахты, вернутся в Центральную Россию, обветренные арктическими ветрами, готовые к великим делам. Лучшие строители, лучшие управленцы, лучшие политики.

Генеральный директор завода Евгений Анатольевич Кот с упоением творца и большого хозяина рассказывал мне про абсолютно новую отрасль экономики, когда на смену дорогостоящим газопроводам приходят газовозы, везущие сжиженный газ к местам потребления. Как странно здесь выглядят утверждения некоторых экономистов и промышленных стратегов, с презрением говорящих о газовой и нефтяной "игле", на которую якобы села Россия. Пусть другие страны попробуют сесть на такую "иглу", создать арктическую углеводородную цивилизацию. Она — результат великих технологий, великой науки, связанных с землёй, с людьми, с металлом, с химией. Это вершина экономики, способной освоить эти месторождения, не потерять при этом ни капли нефти, ни кубометра газа, обеспечив сохранность и чистоту окружающей среды, способной отыскать мировые рынки, где была бы употреблена эта нефть и этот газ. Выиграть схватку за эти рынки с другими нефтегазовыми державами. Первая линия завода работает вовсю, на полную мощность. Собирается у меня на глазах вторая могучая линия. Ещё немного — и через неё тоже пойдёт газ к пирсам. Уже монтируется третья линия, под которую делают расчёты финансисты, считая выручку, которую даст эта третья линия. Но это ещё не всё. В программе — и четвёртая линия завода. Причем эту линию не привезут из Китая, с чужих заводов и верфей, — она будет создаваться здесь, в России. Уже разработаны технологии, найдены соответствующие производства, распределяются заказы, нагружая рабочие места и давая дополнительную жизнь всей современной российской индустрии. Здесь наглядно видишь, как выполняются майские указы президента, хотя на Ямале мало говорят о политике.

А ещё — развитие цифровой экономики, создание цифросферы, без которой невозможно было бы управлять этим огромным производством: от глубокой тундры, где стоят буровые, до огромного, денно и нощно функционирующего завода, с его сложнейшими технологическими процессами, до океанского порта с множеством пирсов и обслуживающих их ледоколов. Только вездесущая цифра, только компьютерная сеть способны синхронизировать это огромное производство. О каком ветхом жилье можно говорить в Сабетте, если по своему качеству, по наукоёмкости, по комфорту, по эффективности этот город напоминает лунное поселение? Вот — ничего нет. Но вот всё возникло — словно одним ударом, одним чудесным мановением жезла! Порт Сабетта, о котором ещё недавно мало кто знал, сегодня стал одним из самых восхитительных, самых важных мест России.

Губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа 30-летний Дмитрий Андреевич Артюхов, должно быть — самый молодой из глав регионов России. Мы говорим: необходим рывок, рывок в будущее. Вот он, этот рывок. Губернатор — человек-рывок. Когда совсем недавно его предшественник и наставник, Дмитрий Николаевич Кобылкин, человек огромного опыта, потрясающего темперамента и настоящей северной закалки, ушёл в Москву, чтобы занять пост министра природных ресурсов и экологии всей России, здесь его сменил Артюхов. Подвижный, умный, страстный, темпераментный, владеющий английским языком, поработавший в Сингапуре и познавший тайны современного западного управления, правила мировых рынков, он — плоть от плоти этих северных мест. Не чужак, не "карьерный" губернатор. Он — преемник в самом высоком и прекрасном смысле этого слова. Он работал рядом с Кобылкиным, усвоил его философию, воспринял его стратегическую доктрину. И теперь, исполненный сил, на волне арктического ренессанса, продолжает его стратегический проект "Арктики XXI века".

Этот проект грандиозен. Он включает в себя продление железной дороги: той, что ведёт через Северный Урал от Воркуты, от уральских экономических районов на Восток, к Салехарду, к Оби, не достигая порта Сабетты всего на пару сотен километров, — продление этого пути к комплексу "Ямал СПГ", чтобы сюда быстро и надёжно доставлялись грузы из могучего Урала, со всей европейской части России. И вторая железная дорога, которая подходит к Оби с востока, соединяя Лабытнанги с северной Сибирью: Надымом, Новым Уренгоем и дальше, до Игарки на Енисее. И мост через Обь, который должен соединить Лабытнанги и Салехард, одновременно будет железнодорожным мостом, создающим этот "полярный Транссиб", Северный широтный ход, соединённый железными нитями рельсов с портом Сабетта и растворяющийся в необъятных просторах Северного морского пути. В этом — будущее Ямала. В этом — его новая стратегическая роль в развитии России. В этом — осуществление старинных, давнишних, задуманных ещё в дореволюционные времена и частично осуществлённых в сталинскую эпоху стратегических замыслов по освоению и развитию Русской Арктики. Этот проект уже осуществляется. Проведены все расчеты, одобрен проект моста через Обь, найдены инвесторы. Реализации этого проекта будет посвящена вся дальнейшая деятельность молодого губернатора. Он продвигает этот проект, стремится убедить Центр в его стратегической необходимости. Я провёл вместе с Дмитрием Артюховым несколько дней: в машинах, вертолётах, на строительной площадке Сабетты, в чумах ненецких стойбищ, среди оленьих стад, среди интеллигенции Салехарда… Мы говорили с ним о мечте, о великой русской мечте и о том, как эта мечта проявляется здесь, на Ямале, о ямальской мечте.

Конечно, это — мечта благоустроить свой дом, свой очаг, свою землю. И нынешнему поколению русских людей, живущих на Ямале, уготована вечная русская миссия осваивать эту планетарную неудобицу, осваивать эти тундры и льды, вводить их в обиход не только русской цивилизации, но и всего человечества. Конечно, это — мечта о добром достатке, о прочном домашнем очаге, о том, чтобы работа приносила не только честный заработок, но и глубокое внутреннее утоление. Ибо русский человек соскучился по настоящей работе, он соскучился по большим проектам. И сегодня Россия реализует два таких грандиозных проекта. Один — южный, крымско-средиземноморский. А второй — здесь, на Ямале и в Арктике, огромный северный проект, проект Полярной звезды. И эта Полярная звезда, её северный мистический свет влекут к себе русского человека, влекут своей тайной, своей красотой, своей мечтой, своей великой надеждой на идеальное, справедливое божественное бытие. Ибо эта надежда и эта мечта помогали русским людям преодолевать самые страшные чёрные ямы русской истории. Помогали на месте погибающего государства создавать новое — сильнее и краше прежнего. Помогали выигрывать самые кромешные на земле войны, в том числе — и последнюю, Великую Отечественную. Помогали одолевать уныние, печаль, страшные напасти, которые падали на голову русского человека, которые могли озлобить его, настроить раз и навсегда против своего государства, сделать вечно недовольным и бунтующим "протестантом". Люди Ямала — это великие государственники. Чем бы они ни занимались: строили дорогу, бурили мерзлоту или отправляли караваны по Северному морскому пути, — они понимают, что делают великое, вечное государственное русское дело. Отсюда, с Ямала, эта государственная энергия, это государственное проектирование, несомненно, распространятся и на всю остальную Россию. Губернатор Артюхов увлечён своим новым делом, увлечён своим творчеством. Он хотел бы, чтобы здесь, на Ямале, появился свой летописец, свой художник и писатель, который смог бы написать свою восхитительную летопись о нынешней ямальской действительности, где родились и продолжают рождаться герои нового времени, где в сполохах полярного сияния, в огнях новых промышленных центров и городов бушуют невиданные раньше конфликты, где таятся и уже выходят на свет новые потрясающие сюжеты. Когда появится здесь такой молодой, озарённый творчеством писатель, он непременно напишет свой роман о ямальской мечте, о мечте Полярной звезды.

Природа Ямала — грандиозная, необъятная. Когда весной разливается Обь, то кажется, что эта вода, которая идёт от горизонта до горизонта, — настоящий океан, в котором отражается тусклое полярное солнце. Летишь на вертолёте над тундрой — и внизу нет следов ни одной дороги, ни единого человеческого селения. Колоссальная пустыня, уходящая за горизонт. Стоишь на берегу летнего океана — в это время в России цветут луга, благоухает разноцветье, летают бабочки, стрекозы, крестьяне выходят на свои сенокосы. А здесь — льды: синие, коричневые, вплоть до самой кромки горизонта. Порой с вертолёта видны странные круглые озера, словно прочерченные циркулем. Это заполненные водой кратеры, которые образуются от выбросов подземных газов. И вспоминаешь строки Шекспира: "Земля, как и вода, рождает газы. И это были пузыри земли". Газ, десятилетиями скапливаясь в глубинах вечной мерзлоты, находит выход наверх и вырывается на поверхность, разбрасывая вокруг тундровую землю. Такие выбросы очень опасны для обитателей тундры. Их источники могут быть настолько сильны, что если такой прорыв произойдёт по соседству с оленьим стадом, то погибнут и люди, и олени. Это — часть мощной планетарной энергии, показывающей, что сфера жизни на самом деле является очень хрупкой, уязвимой и тонкой. Единичный вездеход, проехавший по тундре, оставляет рану, которая не зарастает в течение десятилетий. Так и проходит по тундре этот мучительный чёрный рубец. Нашествие людей, пришлых охотников и рыболовов на горную речку, где нерестится сиг, выбивает всю эту рыбу, уничтожает её нерестилища. И рыбы, которой прежде кишели северные реки и Обь, становится всё меньше и меньше, иные виды почти исчезли.

В Арктике, одна страшнее другой, громоздятся свалки от побывавших здесь когда-то геологических экспедиций или пограничных застав: горы ржавого металла, бочки от топлива, обрывки кабелей… Вся эта колоссальная, скопившаяся чуть ли не за полвека, помойка превращает драгоценные хрупкие заповедные места в Арктике в места погубленные, неживые и отвратительные. И потому сегодняшнее освоение наших полярных пространств ведётся не теми подрывными и кромешными способами, которые бытовали здесь ещё несколько десятилетий назад. В Арктике прибираются, Арктику чистят. Металлический мусор с береговой кромки свозится в одно место и оттуда баржами отправляется в Мурманск на переплавку. Сегодня арктическим поселениям, в том числе — и в Сабетте, строго-настрого запрещено устраивать какие-либо свалки или помойки. Все отходы грузятся и вывозятся в места их складирования далеко от тундры. Все работающие здесь компании: нефтяные, газовые, железнодорожные, — обязаны отчислять и отчисляют специальные деньги в региональный бюджет для восстановления природы. Экология на Ямале — не пустое слово. Завод СПГ Сабетты как своё продолжение, на деньги компании "Новатэк", построил рыбовоспроизводящий завод, даже более изысканный и совершенный, чем само главное производство. Здесь выращивают мальков ценных сиговых пород и выпускают их в реки. Цивилизация, наносящая огромный вред природе, если она стоит на службе экологического сознания, экологической этики, — способна и вернуть природе утраченные силы. Но рядом с этими арктическими стройками, дорогами, мостами, тысячелетиями живут исконные северные народы: ненцы, ханты, селькупы. Они находятся под особой опекой, под особым, тонким и чутким, покровительством местной власти. Заместитель губернатора Александр Викторович Мажаров сопутствовал мне в моих путешествиях по тундре. Его глазами видел я жизнь ненцев, этого удивительного народа, насчитывающего несколько десятков тысяч человек, — кочующего по тундре и умеющего вписаться в долгие полярные ночи и белые летние негасимые солнечные дни. В лютые страшные морозы, от которых лопается сталь, конструкции, и жаркое горячее солнце лета. Их поверья, их быт, их привычки завораживают, открывают бездонную глубину и гармонию, в которой живёт с природой здешний человек, и благодаря этой гармонии выживает. Чум — не просто "машина для жилья", как понимает функцию своего обиталища сегодняшний цивилизованный человек. Чум — это место, где рождается ребёнок, где заключаются браки, где присутствует божество, которое покровительствует семье и роду. В чуме священно всё: и жерди, из которых он сложен, и оленьи шкуры для зимы, и берёста для лета, и очаг, лежаки и занавески, и православная икона в углу, и дивной красоты языческий орнамент на рукодельной одежде. Олень здесь — священное животное. Он греет, кормит, переносит местного человека на огромные расстояния. Стойбище — это мобильное поселение, которое уходит от морозов и бескормицы, перемещается с одного пастбища на другое. У селькупа, ненца или ханта — космическое мышление, ибо они двигаются вслед за солнцем. А солнце здесь или поднимается в зенит, уже не заходя за горизонт в течение летних месяцев, или уходит куда-то далеко во тьму кромешную, долго-долго не появляясь над землёй. И жизнь тогда идёт среди сполохов северных сияний и мерцаний звёзд. Но в чумах стоят телевизионные антенны, слышен несмолкаемый стук дизельного генератора, электричество которого даёт людям тепло и свет. В каждом стойбище есть рация, по которой можно в любой момент вызвать вертолёт с врачом, отправить в больницу пострадавшего, а в родильный дом — роженицу. Ненцы не являются исчезающим, умирающим народом. Напротив, они увеличивают свою численность. И среди них — множество интеллигенции. Ненцы оканчивают университет в Петербурге и приезжают на Ямал, становятся учителями, врачами, главами округов, посёлков, работают в областной администрации и в бизнес-структурах. Но ядро народа не хочет сливаться с цивилизацией, как не хочет подчиняться стальным железнодорожным путям или вертолётным площадкам сама мать-природа. Ненцы, как многие другие наши народы, — это колоссальное достояние сегодняшней державной России. Каждый из них, пусть самый маленький, держит над собой свод местного космоса, не даёт ему упасть и разрушиться. Он вносит в наше рациональное сознание полузабытые или совсем забытые представления о природе, о духах неба, воды и ветра, представление о жизни, которая присутствует везде: в человеке, в олене, в камне. И это сознание коренным образом отличается от современного экологического сознания. Это — нечто большее, это сознание мы вправе назвать благоговением перед жизнью. И чем дальше мы будем углубляться в цифровую реальность, в цифросферу, тем драгоценнее будет для нас это сознание: как драгоценен плод, который не знает, что такое семя, как драгоценен звук, который рождён из шума ветра или плеска воды. Россия, имперская, державная, состоящая из множества народов, культур и верований, — тем и восхитительна, что включает в себя множество красок, множество направлений, множество самых разных духовных форм, делающих её такой неповторимой и бесконечной. И на Ямале, как нигде, чувствуешь эту красоту, эту бесконечность. Ибо русская мечта — это и ненецкая мечта, и мечта ханта, и мечта селькупа, это мечта благополучия о благе своего народа и рода людского, о божественной справедливости, соединяющей человека и оленя, атомный ледокол и хрупкую рыбу в горной реке. Это мечта о божественной гармонии, о божественной симфонии.

На окраинах Салехарда, на краю реки, стоит деревянная крепость, острог, огороженный частоколом, а внутри него — храм, собранный из сосновых венцов, с горницами, с кузницей, — своеобразное поселение, созданное любовью и фантазией местных краеведов в память о первопроходцах, о тех казаках, которые когда-то, в поисках легендарного Беловодья, пришли сюда, в неведомые земли, и поставили здесь православный крест. И сегодняшние ямальские казаки — всё те же мудрые, энергичные, мирные русские люди, которые отслужили в армии, на пограничных заставах, на великих заводах и стройках, а теперь здесь, на Ямале, собрались в своё казачье братство, поблескивают серебряными и золотыми погонами, поют свои залихватские казачьи песни, обучают молодёжь, одевая своих сыновей в камуфляж, раздавая им шашки. Тут, среди этих золотистых срубов, хорошо поговорить за чашкой наливки о русском удальстве, о русском очарованном страннике, который очарован своей великой и загадочной родиной. Очарован русскими небесами, очарован долговечной русской мечтой. "Любо, братцы, любо…" — поётся в казацкой песне. "Любо — Ямал!" — вторит этой песне душа.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 27 июня 2018 > № 2674282 Александр Проханов

Большая сделка

Константин Черемных о деталях и смысловых разрывах в мировой политике

Илья Титов Константин Черемных

"ЗАВТРА". Константин Анатольевич, каков скрытый политический контекст последних событий и как обстоит дело с его освещением в основных мировых и российских СМИ?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. В картине, представленной нашими СМИ, не хватает деталей. Но дело не только в них, а в общих смысловых разрывах, влияющих на принятие решений. С точки зрения наших СМИ это выглядит так, словно их заставили Богу молиться, а они лоб разбили.

Например, недавно в нашем эфире поздно ночью выступал глава Центра национальных интересов Дмитрий Саймс, который озвучил два месседжа: «следует включить либералов в состав правительства» и «накануне ракетного удара по Сирии Макрон шантажировал Трампа тем, что Франция первой нанесет удар в случае колебаний США». Второй месседж подтвердился французскими СМИ, где Макрон хвастался тем, что именно он втолковал Трампу необходимость остаться в Сирии.

"ЗАВТРА". Спустя неделю состоялся визит Макрона в США. Как его интерпретировали?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Его интерпретировали очень многие, даже люди, казалось бы, далекие от политики. Ведущий юмористическую рубрику в New Yorker Энди Боровиц вдруг разразился панегириком в отношении Макрона и того, что он якобы знает английский лучше Трампа. Куда больше было комментариев по сути визита – медиа-мейнстрим вел себя таким образом, словно именно Макрон был носителем той самой конечной истины, которую пришлось втолковывать Трампу. И когда в наших прогосударственных СМИ Макрон выставляется как положительный герой, у меня возникает ощущение недоговоренности. А упоминается он в связи с торговой войной, набирающей обороты, а также в связи с геополитическими процессами на Ближнем Востоке, связанными с Ираном и Палестиной. Нельзя не признать, что Иран многим обязан именно Макрону – когда в январе в Иране были волнения, иранский президент Хасан Рухани звонил именно французскому президенту, после чего Макрон заявил, что Франция уважает роль Корпуса стражей исламской революции (КСИР), являющегося частью вооруженных сил Ирана, в борьбе с исламскими военными формированиями.

"ЗАВТРА". И это был решающий момент в ходе тех волнений?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, это заявление Макрона послужило оценкой деятельности иранских силовых структур в момент, когда ими принималось решение о подавлении оппозиции 3 января. В обращении Тегерана именно к Парижу присутствует естественная логика, связанная как раз с ролью Парижа в ядерной сделке Запада с Ираном, разрываемой сейчас США. Неслучайно после открытия возможностей для привлечения инвестиций западных корпораций в иранскую экономику, французские оказались впереди.

И когда Макрон приезжает в Австралию и говорит, что Франция хотела бы оказаться в центре индо-тихоокеанской оси, то это геополитический подход. А когда он выступает на конгрессе солнечной энергетики в Бомбее, то к геополитическому интересу прибавляется идеологическая подоплека. Он одновременно лоббировал и солнечную электростанцию для одной фирмы, и ядерную – для другой. И когда какое-то решение принималось в пользу Ирана, за этим чаще всего стояли нефтяники и поставщики автомобильной промышленности.

Рассмотрим еще один эпизод, который в головах наших обозревателей выступает предметом большого смущения и расхождения противоположных мыслей в одной голове. Речь идет о приезде израильского премьер-министра Биньямина Нетаньяху в Москву в начале мая. Это стало признаком того, что Израиль и США уже решили, что делать с Сирией и как смещать Асада, причем ключевым партнером в этом альянсе служит не США, а именно Израиль, управляющий всем процессом. Я ожидал от наших центральных каналов внятной реакции, но ее, как и важных деталей и уместных параллелей, не прозвучало. Кроме одного эпизода. В «Вестях в 23.00» арабский политолог Ахмад Хаж Али сказал, что есть много разговоров о «Большой сделке» США с арабским миром, и эта сделка держится на трех опорах – Трамп, Нетаньяху и наследный саудовский принц и фактически правитель страны Мохаммед бин Салман. Но все эти три опоры являются ненадежными и неустойчивыми. Любая из них может рухнуть. Против Трампа ведется расследование о его связях с Россией. Против Нетаньяху ведется аж четыре расследования антикоррупционного толка. Принц Салман только что настроил против себя очень серьезную группу собственных родственников. Это говорит о ненадежности всех проектов в рамках игры США на Ближнем востоке. Эта ненадежность дает шанс альтернативным силам и позициям. Судя по словам Хаж Али, все не совсем так, как представляется нашими специалистами.

"ЗАВТРА". Так как же обстоит дело в реальности?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. С одной стороны, есть Китай, где давно решаются вопросы, связанные с США. С другой стороны, многие говорят об усилении влияния Израиля. Но можно ли говорить о том, что эта страна намного сильнее, чем раньше, если она потеряла такого важного союзника в регионе, как Турция? Когда говорят о влиянии фракции неоконсерваторов внутри США, упоминают причисляемого к ним Джона Болтона, советника по национальной безопасности, во многом определяющего вектор внешней политики США. И это влияние неоконсерваторов всегда измерялось во внешнеполитическом контексте именно наличием союза Турции и Израиля.

Помимо того, еще недавно Израиль претендовал на временное членство в Совете безопасности ООН. К этому прилагались большие усилия, Нетаньяху вел переговоры со множеством стран Африки, Азии, Латинской Америки. Но он был вынужден отказаться от этого проекта.

"ЗАВТРА". Да, не похоже на рост влияния.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Именно. И наконец, «Большая сделка», о которой говорил Хаж Али. С кем эта сделка? Куда поехал Трамп в начале своего срока, чтобы поменять внешнеполитическую повестку Обамы на свою собственную и на новых условиях и принципах договориться с лидерами разных стран? Поездка состояла из трех визитов – в Эр-Рияд, в Иерусалим и в Ватикан. При этом с самого начала ему предлагали исходить из логики истории религий – начать с поездки в Иерусалим, потом посетить Ватикан и завершить все Эр-Риядом. Тем не менее, он счел нужным начать свой визит именно с Саудовской Аравии, при этом, после посещения Эр-Рияда половина его команды поехала обратно в Вашингтон, а в Иерусалим поехала в два раза меньшая делегация.

Еще пример. Последнее беспокойство палестинцев было номинально связано с переездом посольства США в Иерусалим. Трамп туда не поехал, не тот масштаб. А когда Трамп будет заключать сделку с принцем Салманом, поедет ли он лично в Эр-Рияд? Я думаю, что поедет.

Говоря же о «Большой сделке», следует упомянуть, что пункты, касающиеся Палестины и Израиля, второстепенны, а основная часть договоренностей касается строительства суперсовременного города и передачи эксклюзивных ядерных технологий.

"ЗАВТРА". Где же будут строить этот супергород?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. На границе Саудовской Аравии, Египта и Иордании. Это проект, допускающий решение проблемы палестинских беженцев.

Что же касается Иерусалима, то речь в сделке не только о том, что большая часть Иерусалима становится столицей Израиля. Она включает в себя объединение четырех населенных пунктов в Восточном Иерусалиме – Абу-Диса, Джабаль-Муккабара, Эйсарии и Шуафата – и создание там столицы Палестины. Когда же речь идет о Старом городе, предполагается, что древний Иерусалим будет передан под международную юрисдикцию. То есть, святость мест для мусульман – проблема решаемая и совершенно отдельная от переезда послов из одного офиса в другой.

"ЗАВТРА". Разве для Израиля владение Храмовой горой не является таким же принципиальным вопросом?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Является, но по тем утечкам об условиях сделки, что просочились в арабскую прессу, можно сделать вывод, что древняя часть города, включающая в себя Стену Плача и мечеть Аль-Акса, переходит под международную юрисдикцию.

В истерии мирового медиа-мейнстрима все ситуации, будь то о переезде посольства, будь то о пересмотре иранской сделки, выглядят так, словно они свалились с неба прямо сейчас, хотя все это обсуждалось очень и очень давно, еще со времен президентской кампании, то есть было время все осмыслить и обдумать. Но дело в том, что та часть американской прессы, которая составляет мейнстрим, занимает позицию не в пользу Трампа.

"ЗАВТРА". Как всегда.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, поэтому, когда говорится о том, что Америка и Израиль договорились, возникает вопрос: «А какая Америка?». И более того, какой Израиль? Потому что те четыре коррупционных уголовных дела против Нетаньяху – это лишь маленькая деталь огромной кампании против него внутри Израиля. К сожалению, стало штампом то, что в нашем эфире Израиль часто воспринимается как нечто целое и неделимое, в то время, как на самом деле внутри того же Израиля существуют как пророссийские, так и антироссийские группы.

Если же говорить о шкале ценностей, где Израиль тоже часто приводится в пример как заведомо консервативное общество, то это тем более неправильно, ведь духовная и ценностная стороны жизни существуют за пределами официозных СМИ Израиля. За примером далеко ходить не надо – не так давно в одном из этих самых СМИ приводился рассказ о рекорде, мол, на Храмовую гору поднялась тысяча иудеев. Но за неделю до этого в том же самом Иерусалиме на гей-парад вышло двадцать две тысячи человек. Следует понимать, что общество изменилось и правящей коалиции приходится адаптироваться к этим изменениям. Израиль празднует победу на Евровидении, а дама, которая заняла там первое место, недавно была приглашена в Москву на некий фестиваль, но отказалась поехать по той причине, что у нее в этот день гей-парад.

"ЗАВТРА". Еще она особенно подчеркивала, что это Москва, столица гомофобной России.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, хотя ее визит мог бы быть преподнесен как победа этого самого сообщества. Но это все касается ценностного раскола в израильском обществе, который более-менее известен нашей аудитории. А вот то, что происходит в Палестине, до нас не доходит. И вещи, которые мы сейчас слышим об этой стране, сродни тому, что мы слышали о ней в каком-нибудь 1981 году. На самом деле, там тоже очень многое изменилось, особенно в период, когда нам было не до Палестины, в 90-е. А там работали те же люди и те же структуры, что и в Израиле. И если сравнить количество общественных организаций на тысячу человек в Палестине с другими странами, то вровень Палестина идет разве что с Киргизией, то есть их количество огромно – и местных, и западных, и работающих с арабско-еврейской аудиторией. Более того, существует лояльная Нетаньяху организация Им Тирцу.

"ЗАВТРА". Что это за организация?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Это союз консервативных юристов. Они прямо обвиняют одну из американских организаций, она называется New Israel Fund, не только в устроении мероприятий в пользу палестинцев и санкций против Израиля, но и в организации палестинского «Великого марша возвращения» на границе сектора Газа весной этого года. Но я бы не торопился тыкать в них пальцем, поскольку New Israel Fund работает и финансирует множество НПО, часто эту организацию связывают с Соросом, но на самом деле, это другие люди. Руководит всем этим Дэниел Сокач, бывший исполнительный директор Еврейского прогрессивного альянса в США и Еврейской организации Сан-Франциско, причем ценностное направление этих организаций понятно, в этом же направлении шли 22 тысячи человек по Иерусалиму. Еще один человек в руководстве этого фонда – Дэвид Сэпперстайн, при Обаме бывший в Госдепе ответственным за международную религиозную свободу, а кроме того – один из руководителей организации объединенных церквей, проекта «Всемирный религиозный парламент».

Недавно одну из еврейских школ в Иерусалиме изрисовали надписями. Конечно, там была и «Свободу Палестине!», и «Биби (Нетаньяху) в печку!», но это довольно стандартные лозунги протеста. Но присутствовала там и надпись: «Бога нет».

"ЗАВТРА". Значит, стояли за этим вовсе не радетели за священную Аль-Аксу?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Верно. Если смотреть на образную сторону «Великого марша возвращения», то мы увидим огромное количество сжигаемых покрышек между протестующими палестинцами и военнослужащими Израиля и подожженных воздушных змеев. Параллели с Евромайданом видны невооруженным глазом. Более того, протестующие носят маски Гая Фокса, что никак не тянет на специфику арабских протестов, а отдает вполне себе европейским колоритом. Или такой эпизод этого марша, как Hack Antifa (Взломать Антифа) – атака на государственные и частные израильские ресурсы с кражей данных. Совершенно ясно, что для подобных операций нужны большие деньги и большой период для подготовки. Так же, как и события в Киеве, происходящее в Палестине готовилось заранее - это проект в духе профессора Джина Шарпа, инженера «цветных революций».

"ЗАВТРА". Который как раз не так давно умер.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, но дело его живет, организации, основанные им, продолжают существовать. Если говорить о его главном труде, где были перечислены 198 методов ненасильственной борьбы, большая часть которых является нарушением международного права, то можно вспомнить, что первый перевод этой книги был сделан на каренский язык (карены - это племя в Мьянме), а второй перевод был сделан на арабский язык и именно в рамках палестинского проекта, где задействован с израильской стороны раввин Эверетт Гендлер, которого называют «первым экологическим раввином».

Интересно, что некоторые рецепты из труда Шарпа применяются сейчас и в Соединенных Штатах. Среди 198 пунктов есть метод номер 158, который звучит как «Добровольное придание себя стихии (самоутопление или самосожжение)». Буквально с интервалом в неделю два случая самосожжения произошли в США. Не в странах-мишенях, а именно в США. Причем и некий Тодд Браснер, который поджег себя в башне Трампа, где жил, так и другой персонаж совершили это ради экологического протеста. Причем следует отметить, что Дэвид Бакер, второй протестующий, был юристом, защищавшим права ЛГБТ, но сжег он себя именно во имя экологии и против Трампа, якобы порывающегося уничтожить окружающую среду. Это все детали картины, которые мне кажутся существенными. Любая из цветных революций имела своих героев, которые должны были выдвигаться на передний план и захватывать власть в стране, где осуществляется переворот.

"ЗАВТРА". Под кого же делается то, что происходит в Палестине?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Два года назад, когда впервые говорилось о проекте ненасильственного сопротивления, то упоминался вполне определенный человек. Этот человек – Марван Баргути. Он сидит в тюрьме, сидит давно. Именно в связи с этим во множестве статей в американском и европейском медиа-мейнстриме его называют «палестинским Манделой», постоянно проводя параллели между апартеидом и политикой Израиля.

Учитывая то, что 83-летний глава Палестины Махмуд Аббас находится далеко не в лучшем состоянии здоровья, недавно его выводили из комы, то следует вопрос: есть ли другие претенденты на роль лидера? Оказывается, есть. Называются еще две фамилии предполагаемых наследников Махмуда Аббаса. Это Джибриль Раджуб и Мохаммед Дохлан.

Интересно, что если фамилия Раджуб пишется иногда через английское «u», а иногда через французское «ou», то фамилия Баргути по непонятной мне причине пишется всегда по-французски. Депутаты Европарламента, которые приезжают к нему, тоже всегда французы, правда в последний раз их не пустил израильский министр внутренних дел Арье Дери, но теперь против него тоже начато антикоррупционное расследование, так что это вопрос решаемый.

Господин Раджуб - это тот человек, которого хотел бы видеть своим преемником сам Махмуд Аббас, но Дохлан гораздо более популярен, он был британской ставкой, ставкой команды Тони Блэра. Блэр и Дохлан имели свой плацдарм на Ближнем Востоке, конкретно в ОАЭ. По удивительному совпадению именно те, кто с ними работал, оказались в последние два месяца среди мишеней спецпрокурора Роберта Мюллера, ведущего расследование о связях Трампа с Россией. Предлогом было, конечно же, «русское дело»: якобы один из этих персонажей, бизнесмен Джордж Надер, встречался с представителем России на Сейшельских островах и с представителями правящей семьи ОАЭ. Второй мишенью был Томас Баррак, председатель инаугурационного комитета Трампа, тоже занимавшийся ближневосточными темами и налаживавший связи между Трампом и теми, с кем ему нужно было общаться в Саудовской Аравии, а «Большая сделка» затрагивает и Саудовскую Аравию, и ОАЭ, и Египет.

"ЗАВТРА". Это было сильным ударом по Дохлану?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, ведь до совсем недавних пор считалось, что Дохлан имеет серьезные шансы возглавить объединенную Палестину. Эти планы были связаны с экономическими проектами – разработкой Ближневосточного шельфа, добычей нефти и газа в месторождении Левиафан и на месторождениях у берегов сектора Газа с последующим экспортом в Турцию. Эти планы и подверглись демонтажу после того, как из-за сливов по поводу содержания «Большой сделки» случилось отчуждение Турции, а компания Royal Dutch Shell просто-напросто поджала хвост и ушла.

Ровно после этого руководитель Газы, Исмаил Хания провел телефонные переговоры с руководством Катара и министерством иностранных дел Ирана. Просьба Хании заключалась в том, чтоб на грядущей на тот момент российско-иранско-турецкой встрече в Анкаре была поднята палестинская тема. Объективно у Хании другого выхода и не было – если все эти проекты, связанные с Дохланом, рушатся, то нужно искать другую опору. Другой вопрос в том, как Хания будет взаимодействовать со стихией, возникшей в Газе. Эта тема была бы достойна экспертного обсуждения, но ее никто не обсуждает. Зато говорят о том, что в Британии нехорошей Терезе Мэй противостоит такой позитивный персонаж, как Джереми Корбин и руководимая им Лейбористская партия. Вообще, строго говоря, лейбористы расколоты пополам.

"ЗАВТРА". Пополам ли? Похоже, что Корбин и его сторонники в меньшинстве как радикальный элемент.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Это меньшинство – меньшинство внутри конкретно корбинской структуры, где произошел конфликт. Та часть, которая была лояльна Блэру, была им потеряна. Если смотреть на общеевропейскую картину, то кажется, будто тренд на консерватизм дает о себе знать, как, например, победа Орбана в Венгрии, являющаяся еще и поражением Сороса, вынужденного перебазировать свой институт, работавший в Будапеште 30 лет. Однако Сорос нашел новое место реализации – Британию. Его актив – член Палаты общин нигерийского происхождения Чука Умунна. Он возглавил структуру под названием «Grassroots coordinating group» – координационная группа организаций, работающих снизу, и находящуюся в ее рамках агитационную кампанию «Best for Britain» (Лучшее для Британии), которая выступает за избавление от власти консерваторов и отмену брексита с помощью еще одного референдума. При этом в российском вопросе Чука занимает позицию поддержки Мэй, расходясь с Корбиным. Сам же Корбин сейчас пожинает плоды конфликта в своей внутрипартийной группе.

"ЗАВТРА". С чем связан этот конфликт?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Конфликт этот начался после того, как Корбин появился в компании, показавшейся его соратникам слишком радикальной. Это была компания еврейской организации антисионистов, проще говоря, противников государства Израиль. Обычно, когда в СМИ речь заходит об антисионистах, вспоминают ультраконсерваторов, но в этот раз все иначе, это совершенно противоположный случай. Это тот же яркий "радужный" почерк, что был виден в организации «Великого марша возвращения».

Например, все в той же сфере существует такая организация, как «Квир Пурим Кабаре». Квир – понятие из сферы ЛГБТ, а Пурим – еврейский праздник. На сайте у них написано, что они собираются для обсуждения вопросов феминизма и ЛГБТ в контексте иудаизма. Авторитет для них представляют Лев Троцкий, икона фем-движения Эмма Голдман и Жак Деррида.

Казалось бы, мало ли маргиналов? Но об их значимости говорят близкие связи с руководством лейбористов и пиар на портале OpenDemocracy, где обычно рекламируются страны и сообщества, являющиеся предметом и средством осуществления очередной цветной революции. По этому порталу можно предугадывать место проведения следующей "Арабской весны".

Что же касается самой "Арабской весны", то операция, подготовленная два года назад и недавно начатая в Палестине – затравка перед рядом других подобных операций в других странах региона. Для этих целей работает новая организация со старыми людьми – «Институт Тахрир», а «Тахрир» значит «свобода». Организацию основал Ларри Даймонд, тот самый человек, который руководит «лабораторией освобождения» в Стэнфорде. Со времен "Арабской весны" в руководствах этих организаций, как и в руководстве New Israel Fund, ничего не изменилось, другое дело, что появились другие формы и поменялись стратегии и методы – теперь они применяются не только в странах-мишенях, но и внутри США.

"ЗАВТРА". То есть США сами стали страной-мишенью?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Дело в том, что США – не единый механизм. Часто говорят, что недовольство либеральной прессы, которое она испытывает по отношению к республиканской администрации – совершенно типичная вещь, мол, подобное уже было и при Никсоне, и при Рейгане, и при обоих Бушах. Может это и так, но я не помню, чтоб при Буше-старшем на здании, которое принадлежало ему, прожектором высвечивалась надпись «Место преступления». Или что существовала бы фирма, занимающаяся продажей огромных статуй голого Буша-младшего. Этого не было тогда, но это есть сейчас. Это возвращает нас к разговору об Израиле – и Израиль, и Америка как единые государства есть только на географической карте. А внутри Америки есть множество всего – есть американец Трамп и есть американец Джон Керри, демократ и бывший госсекретарь, который 24 января заявил, что Трамп не досидит до конца года, а вот зато он, Керри, пойдет в президенты. Именно поэтому он призвал палестинцев подождать, не принимать предложений администрации Трампа и не идти на уступки. Об этих планах Керри рассказывал палестинскому активисту Хусейну Ага, а происходило это в Лондоне. Деятельность Керри сместилась на внешнюю политику и развивалась в иранском направлении, чтобы пресечь любые попытки внести изменения в иранскую сделку. Что же касается внутренних планов Керри и других демократов, то самым опасным конкурентом для старой гвардии демократов – Байдена и Керри, единодушных во всем – был глава Facebook Марк Цукерберг – единственный персонаж с хоть какой-нибудь харизмой. Как мы знаем, из Цукерберга сделали мальчика для битья.

"ЗАВТРА". Во многом это сделал он сам своим нелепым поведением на слушаниях в Сенате.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Из него сначала сделали мальчика для битья, а уже потом он пришел в Сенат. Более того, его поход в Сенат совпал по времени с ударом по Сирии и скандалом вокруг обысков, устроенных ФБР у Майкла Коэна, личного юриста Трампа. ФБР якобы нашло там подтверждение всех грязных слухов, окружавших Трампа – от встречи с порноактрисой до визита в Россию и использования услуг каких-то проституток.

"ЗАВТРА". Все по Кристоферу Стилу, автору скандального «Досье Стила»?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, только теперь это не только Кристофер Стил, но и Джеймс Коми, бывший директор ФБР, который очень вовремя опубликовал эти слухи в своей книге.

Все это в той или иной степени появлялось в нашем медиапространстве, но самое странное, что я совершенно не слышал в наших СМИ о ситуации с Полом Райаном, спикером Палаты представителей.

"ЗАВТРА". А что с ним случилось?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. А он вдруг взял и заявил, что переизбираться не будет. Фактически, он сворачивает свои полномочия с января. Это удар в спину для Республиканской партии. И говорится это в тот же самый день, когда производится обыск у Коэна, то есть создается иллюзия возможности импичмента и других подобных вещей.

Райан был кандидатом в вице-президенты в 2012 году, когда на высший пост страны претендовал Митт Ромни, а на республиканской конвенции в 2016 году, когда еще не было ясно, кто станет кандидатом от республиканцев, Райан был своего рода запасным кандидатом на тот случай, если Трамп не наберет необходимого числа голосов делегатов республиканского съезда. Видно, что амбиции у человека есть. Уже прямым тестом говорят, что Райан уходит именно из-за этих амбиций. Разговоры об этом ходили еще в прошлом году, тогда же звучало такое название, как Висконсинский клан. Висконсин – штат, от которого Райан был выдвинут в Палату представителей. На самом деле, если присмотреться, то центр у этого клана не в Висконсине, а в штате Колорадо. Ну а Висконсин был подтянут еще и потому, что его губернатор Скотт Уокер – один из устроителей этого клана и участник предвыборной кампании, не дошедший до праймериз из-за слабого результата на дебатах. Колорадский клан -– сложная структура, весьма циничная и не придающая значения партийной принадлежности тех, кто в конечном итоге приходит к власти. В этой структуре главенствующее положение занимает миллиардер Ларри Майзель, основной конкурент игорного магната Шелдона Адельсона, спонсора Нетаньяху и Трампа.

"ЗАВТРА". И республиканцев вообще.

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да. И он же возил Скотта Уокера в Израиль, когда результаты выборов и формирования коалиции были не вполне понятны. И ключевая фигура клана в Израиле – Нир Баркат, это мэр Иерусалима. При этом Майзель знакомил с ним не только республиканца Уокера, но и демократа Джона Хикенлупера, губернатора Колорадо, который тоже собирался, но не решился участвовать в выборах 2016 года. Майзель оставил след в Иерусалиме - огромное и уродливое здание Центра толерантности на месте арабско-христианского кладбища. При этом Баркат уходит с должности мэра ради поста в Кнессете. Чем это можно объяснить?

"ЗАВТРА". Внутриклановыми делами?

Константин ЧЕРЕМНЫХ. Да, можно любить или не любить клановый подход, но некоторые события просто нельзя объяснить иначе.

В завершение хочу сказать, что многое из того, что считается аксиомой нашими СМИ, неверно. Например, выбор между Израилем и Ираном – совершенно ложная навязанная дилемма.

Верным будет сказать, что в мире наряду с геополитической битвой происходит битва ценностная, и в некоторых местах эти битвы пересекаются.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 27 июня 2018 > № 2674277 Константин Черемных

О вопросах международной торговли.

Совещание.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Уважаемые коллеги!

Мы сегодня рассмотрим некоторые вопросы, связанные с участием нашей страны в системе международной торговли. Обсудим дальнейшие шаги с учётом ограничительных мер, которые приняты в последнее время некоторыми странами в отношении нашего государства.

Напомню, что, вступая во Всемирную торговую организацию, мы взяли на себя определённые обязательства, продвигаем их в жизнь, смотрим, как они исполняются. Была произведена адаптация нашей экономики: мы снизили таможенные пошлины, где необходимо – перешли на единые стандарты. Дополнительно поддержали отрасли, которые в наибольшей степени затронуты новыми условиями работы (сельское хозяйство, автомобилестроение, лёгкая промышленность, пищевая промышленность). При этом, конечно, всё это обсуждалось с бизнес-сообществом.

Вполне естественно, мы рассчитываем, что и наши партнёры будут последовательно выполнять свои обязательства, соблюдать принятые в ВТО правила. К сожалению, мы видим иногда прямо противоположную ситуацию: без каких-либо легитимных оснований в одностороннем порядке вводятся ограничительные или запретительные пошлины, используются другие протекционистские меры. Наша страна столкнулась с этим напрямую, когда в нарушение правил свободной торговли в отношении нашего бизнеса были применены жёсткие экономические санкции. Как известно, нами введены ответные ограничительные меры в отношении ряда стран по отдельным категориям товаров. Они сохраняют силу, и с учётом ранее принятых решений в Евросоюзе, в некоторых других странах нам нужно будет рассмотреть вопрос о продлении этих мер на следующий период. Я в данном случае имею в виду 2019 год.

Кроме того, недавно были приняты решения Администрацией США по отдельным группам товаров в отношении довольно значительного количества стран. Эти меры также носят дискриминационный характер, не могут оставаться без последствий. Ответные шаги уже были сделаны странами Евросоюза, Китайской Народной Республикой, и нам нужно подумать о введении ответных мер. Прошу Минэкономразвития подготовить соответствующие предложения.

Тем не менее мы, конечно, не ставим под вопрос наше участие во Всемирной торговой организации. Более того (мы об этом неоднократно говорили на различных площадках), сегодня никакой альтернативы ВТО не существует. Её роль медиатора в международных торговых спорах остаётся ведущей. Другое дело, что и нам нужно научиться полностью использовать доступный в рамках ВТО правовой инструментарий, причём использовать максимально эффективно.

Тем более что сегодня в сфере международной торговли мы работаем не в одиночку. Четыре из пяти государств Евразийского союза уже являются полноправными членами ВТО. Значит, у нас есть дополнительные возможности для коллективной защиты своих интересов и проведения согласованной политики.

Прежде всего мы заинтересованы в поддержке российских производственных компаний, которые уже экспортируют или планируют экспортировать свою продукцию на внешние рынки. Мы видим сложности, с которыми они сталкиваются, в том числе из-за необоснованных ограничительных мер. И должны хорошо продумать стратегию и тактику наших ответных действий. Естественно, не только на правительственном уровне, но и в консультациях с бизнес-сообществом.

Рассчитываю сегодня услышать предложения на этот счёт.

Россия. Швейцария. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 27 июня 2018 > № 2654471 Дмитрий Медведев

Председатель «Hermes Energy Group»: Европе нужен газ со всех направлений

Интервью с Петром Каспшаком, председателем «Hermes Energy Group SA», компании, торгующей газом и являющейся крупнейшим частным продавцом голубого топлива

Трудно ли работать на польском рынке газа, где доминируют PGNiG («Польская нефтяная и газовая компания»)?

С 2014 г., то есть, с момента, когда рынок газа был частично либерализован и была введена возможность смены поставщика, наша компания набирает силу. Нам удалось достичь 5 процентов участия в газовом рынке, что означает, что по объемам продаж мы на втором месте после PGNiG. Не могу не отметить, что польский рынок сложен, но, как показывает пример компании «HEG», здесь найдется место для независимых игроков. Ответом PGNiG на развитие частных продавцов стало снижение цен. В результате в сегменте оборота и хранения показатели падают, а к сегменту розничной торговли интерес растет. В нем маржа и прибыль больше, но зато сложнее привлечь клиента.

А напрячься надо, тем более, что будет дороже.

Газ, нефть и уголь по-прежнему дорожают. В случае первого цена за 1 МВт*ч составила в среднем в 2017 году ок. 80 злотых, теперь - это более 100 злотых. Также электроэнергия дорожает – в последнее время мы наблюдали рост год к году примерно 50 злотых за 1 МВт*ч. Проблемы только начинаются, и мы все их ощутим в 2019-м и последующих годах. Производители выиграют от того, что нефть дорожает, а, как известно, в след за нефтью вверх идут цены на газ. Кроме того, сильно дорожает СПГ в Азии. Прошлогодняя цена составляла 12-15 евро за 1 МВт*ч, а уже сейчас она больше 30 евро. Стоит отметить, что Китай отказываются от угля в пользу газа, что означает значительный рост спроса на голубое топливо в этом регионе мира. Поэтому поставка СПГ в Польшу не так выгодна – большая часть экспорта направлена в страны Азии. В качестве получателя СПГ Европа отходит на второй план.

Также влияние на ситуацию на рынке газа в Европе имела погода. В этом году зима была аномально холодной, что повлияло на снижение уровня хранилищ газа ниже среднего за последние несколько лет. Результат – цена на газ на уровне 22-25 евро за 1 МВт*ч. Если объем продаж нефти не увеличится в силу договоренностей ОПЕК, то цена за баррель может дойти до 100 долларов, а газа до 30 евро за 1 МВт*ч. Для Польши это может означать то, что цены бирже будут на уровне ок. 130 злотых за 1 МВт*ч газа этой зимой. Эти расходы понесут все потребители. Нужно также помнить, что рост цен на сырье может оказать негативное влияние на экономическое развитие.

Строительство газопровода «Baltic Pipe» как-то отразится на вашей деятельности?

Предварительно мы декларировали желание зарезервировать часть мощностей газопровода, но пока не изменится закон о запасах топлива, участие в этом проекте для рыночных игроков невыгодно. Упомянутый закон имеет целью не сколько безопасность поставок в стране, сколько сделать невозможным поставки из-за границы. Будет ли это топливо из «Baltic Pipe» или терминал СПГ – для каждого кубического метра полученного газа нужно иметь соответствующий объем в хранилище. Хотя в настоящее время все они принадлежат и используются PGNiG. Нет возможности покупки хранилища. Хранение же топлива за границей недопустимо по законодательству. В такой ситуации строительство какого-либо газопровода или расширение терминала СПГ не повлияет на рынок. Аренда хранилища невыгодна, а в связи с местными ограничениями и о временном сооружении не может идти речи.

Но газопровод из Норвегии в Польшу через Данию нам нужен, если хотим стать независимыми от России.

Бесспорно, расширение источников поставки газа выгодно для Польши. Но встает вопрос о стоимости контракта с норвежцами. Зачем «Statoil» должен продавать газ дешевле? Почему СПГ, поставляемый в Польшу должен стоить меньше, чем топливо, направляющееся в Испанию и Великобританию? Нужно помнить, что инфраструктура «Baltic Pipe» тоже стоит денег, и эта стоимость отразится в тарифе, по которому мы все будем платить. Поэтому к утверждению, что ставки оплат за сети будут снижаться, нужно подходить с осторожностью. Такая возможность существует, если пропускная способность будет использоваться на высоком уровне.

А график строительства газопровода, на ваш взгляд, реальный? Только сейчас мы узнали, что скорее всего выбранная трасса обойдет воды Германии, а уже декларируем, что не будем продлевать многолетний ямальский контракт.

Правительство показывает решимость при реализации проекта «Baltic Pipe». На мой взгляд, сроки реальны, их можно придерживаться. Нужно при этом помнить, что, как и в случае «Nord Stream 2», при строительстве «Baltic Pipe» появятся проблемы. Но пример северного газопровода также показывает нам, как этих проблем избежать. В любом случае, соединение с Данией станет сильным аргументом в возможных переговорах с Россией.

Тем более, что потребность в газе растет. Энергетика в Польше также постепенно уходит от угля. PGE (компания «Польская энергетическая группа») отказалась от строительства нового угольного энергоблока. Он будет газовым. Потребление электроэнергии тоже растет. Мы должны только постараться, чтобы нам хватило газа.

Экономический рост Китая и Индии является причиной того, что спрос на газ растет столь быстрыми темпами, что американский или австралийский СПГ может вообще не попасть в Польшу, потому что в Азии за него дадут более выгодную цену цену. Тогда Польша останется с газом из Норвегии и из России. Европейская экономика расходует 400-500 млрд м3 газа в год. Кто-то должен обеспечивать эту потребность. Европе нужен газ из всех возможных источников. При этом только свободный рынок может обеспечить выгодные цены и безопасность поставок.

«Дзенник Газета Правна»

Польша > Нефть, газ, уголь > ved.gov.ru, 26 июня 2018 > № 2756910 Петр Каспшак

Интервью телеканала НТВ с главой центра имени В. Алмазова Евгением Шляхто

Россиянам обещают, что они будут жить дольше. Но какими методами планируется решить столь амбициозную задачу? За счет чего можно добиться снижения смертности от сердечно-сосудистых заболеваний? Когда диспансеризация - просто деньги на ветер, а когда - помощь в грамотном распределении сил и средств. Готова ли Россия покуситься на медицинское лидерство в Европе, и какая технология сулит нам исцеление чуть ли не от всех болезней? Телеканал НТВ поговорил об этом с главой Центра Алмазова Евгением Шляхто.

- Евгений Владимирович, вот сейчас говорят, что многие болезни "помолодели". Справедлив ли этот тезис в отношении болезней сердечно-сосудистой системы?

- Я думаю, что отчасти это положение справедливо, если говорить о заболевании сердечно-сосудистой системы, то главное - это образ жизни. Это и низкая физическая активность, колоссальные проблемы - это избыточная масса тела, как следствие этих проблем - повышение артериального давления, развитие сахарного диабета. Плюс сюда добавляется курение и алкоголь.

- Но сейчас говорят, что в меньшей степени все-таки?

- Знаете, в меньшей степени, но вот если посмотреть статистику, которая сейчас есть, у мужчин процент распространенности курения снизился, а у женщин-то увеличился.

- В этом смысле достаточно ли врачи знают о здоровье нации? Постоянно возникают разговоры о том, что - вот, давайте сделаем диспансеризацию обязательной. Стоит это делать, на ваш взгляд, как профессионала?

- Вы знаете, одна из больших проблем, которая сегодня есть в системе здравоохранения, это все понимают, это отсутствие точных данных, точных данных о факторе риска. Нет у нас еще такой традиции - проведения крупных эпидемиологических исследований по всем современным критериям. Эффективность с точки зрения влияния на какие-то понятные факторы, которые дадут, я бы сказал, измеряемые факторы, без понимания, на что ты влияешь, и без возможности контролировать этот процесс, это будет бесполезно, выброшенные деньги. Поэтому диспансеризация крайне важна, но тут нужно два аспекта, это ответственность человека и ответственность работодателя. Поэтому и то, и другое должно быть как-то изменено, и в мире существует, если ты, если работодатель не участвует в том, чтобы его сотрудники проходили диспансеризацию, то это влечет за собой определенные последствия. Если в отношении человека, то он автоматически лишается какой-то страховки. Допустим, если он не прошел диспансеризацию.

- Ну жестко это?

- Конечно, но другого пути нет. Условно говоря, мы сегодня понимаем, что очень высокий риск, скажем, то, что мы называем острый аортальный синдром - разрыв аорты. 50 процентов смертности сразу, 90 еще через какое-то время. Как диагностировать, какие технологии нужны? Поэтому с этой точки зрения воздействие на группу высокого риска, мне кажется, очень важно. И то, что президент нам поставил задачу к 2023 году 78+, а это снижение смертности от сердечно-сосудистых заболеваний где-то на 34 процента.

- Достижимая цель?

- Я сейчас скажу, 34. За предыдущие пять лет мы снизили на 20 процентов. Эти пять лет, которые нам нужно пройти и снизить на 34 процента, люди, страны, такие как Германия и Штаты, проходили 8, 10, 12 лет. Вы понимаете масштаб задачи? Поэтому масштаб задач предполагает крайне серьезное отношение к этой проблеме. Действительно выбор таргетных точек, чтобы в этот период мы действительно снизили эту смертность. Иначе мы продолжительность жизни 78+ не достигнем.

- А с точки зрения той тематики, которой вы занимаетесь в центре имени Алмазова, вот что бы вы выделили? На что сейчас ставка делается?

- Мы за последнее десятилетие абсолютно достигли, абсолютно мировых уровней оказания помощи. Я даже больше скажу, мы тут готовились к программе, посмотрел статистику по инфарктам миокарда - у нас даже распространенность смертности при инфаркте ниже, чем в Европе. Да. У нас выше при ишемической болезни сердца, потому что мы больше занимались сосудистыми центрами, мы решили эту проблему. И по крупным центрам у нас абсолютно европейский уровень ревоскуляризации при остром коронарном синдроме с подъемом сегмента СТ, и фармакоинвазивная стратегия. В этой части у нас, с моей точки зрения, все прилично. У нас есть проблемы, связанные с хроническими больными, с сердечной недостаточностью, с артериальной гипертензией. Проблемы, связанные со следованием больными нашим рекомендациям, то что называется комплайнс - атеросклероз, артериальная гипертензия, сердечная недостаточность. Вот хронические формы - вот эта часть. И мы полагаем, что в ближайшие годы мы должны сконцентрироваться на этой части. Мы делаем все - и трансплантацию сердца мы делаем, у нас полторы тысячи вмешательств при нарушениях ритма, и абсолютно ставим все, что нужно. Но система сегодня отбора больных - она еще несовершенна. Мы должны выбрать тех больных, которым нужная технология окажет максимальный положительный эффект. Вот если спросить рядового пациента, все думают, 80 процентов пациентов, что установка стента избавит его от заболевания.

- А это не так?

- Это не так. Есть группы пациентов, там сахарный диабет, ишемическая болезнь сердца, да, в этой части и то более эффективно не стентирование, а аортокоронарное шунтирование.

- Может, мало с пациентами общаемся? Или они не хотят общаться?

- К сожалению, это проблема идеологии. Вот врач нацелен на конкретного больного, на решение конкретной задачи. Острый коронарный синдром, установка стента. Обострение заболевания, купирование обострения, дальше пациент выписывается. Так называемая система законченного случая. И система оплаты на это ориентирована. Но человек и болезнь - это не система законченного случая, это длинная история. Поэтому весь мир в этой части меняется. Ценностная медицина - она предполагает учет и эффекта, и затрату денег. Поэтому с точки зрения ценностной медицины, условно говоря, больной с хронической сердечной недостаточностью должен оцениваться по тому, как он дольше живет, реже госпитализируется, реже выход на инвалидность, меньше вызовов "Скорой помощи". И вот тогда это нужно поддерживать, оплачивать и стимулировать. Система, при которой он поступает в стационар, и за каждое его поступление система обязательного страхования оплачивает эту услугу - так это же очень хорошая система для госпиталя. Чем больше больных - тем больше денег.

- Но это не значит, что качество выше?

- Даже вот эта часть - она, может, и сделана качественно, но весь мир уже начал наказывать госпиталя за то, что они нацелены не на уменьшение госпитализации...

- А на их увеличение?

- А на их увеличение. Это непросто. Профессиональное сообщество в принципе сопротивляется этому.

- По известным причинам?

- Деньги, по известным причинам. И внедрение этих подходов в мире идет очень трудно. Мы сейчас активно работаем над этой проблемой, и выбрали таргетную группу сердечной недостаточности, взяли два района в Санкт-Петербурге, и пытаемся за счет изменения отношения самого пациента, семьи, мониторинг, за счет информатизации и облегчения получения информации пациент - врач, надеемся, что это уже быстро даст нам положительный результат. Напоминание приема лекарств, контроль веса, соблюдение здорового образа жизни. Вот все эти факторы без больших расходов уже должны дать положительный результат.

- Насколько я понимаю, в центре проводятся достаточно интересные, и как говорят некоторые, мирового уровня биомедицинские исследования. На ваш взгляд, в чем мы сильны?

- В области кардиологии, это я могу сказать ответственно, потому что я и президент Российского общества кардиологов. И наше положение в европейском обществе абсолютно изменилось, мы сейчас номер три по количеству, и мы участники всех программ.

- Первые два номера - это кто?

- Первые два номера - это Германия и Франция. Но я думаю, что недалеко то время, когда ситуация поменяется в этой тройке. У меня нет никаких сомнений. Вопрос, связанный с новейшими технологиями, с технологиями 3D-принтинга, технологиями редактирования генома, с нанотехнологиями, с таргетной доставкой лекарственных препаратов, вот это те направления, где мы действительно сегодня сильны. У нас очень много проектов по детям. Мы концентрируем у себя детей со всей страны тяжелых, с патологией сердца, с нарушениями ритма. Даже такое оказалось, что мы многим родителям говорим о том, что у них браки родственные, они об этом не знают. Два-три шага назад - их родственники были, состояли...

- Но эффект-то какой, когда люди узнают?

- Ну такой, какой есть эффект. Люди, условно, приезжают из регионов, где они думают, что они не родственники, а если посмотреть на два-три поколения назад, то данные генетики говорят, что ни родственники.

- Так может, лучше и не знали бы?

- Но рождаются дети с патологией. Вопрос планирования беременности дальше.

- Понятно, понятно.

- И мы сегодня имеем возможность, во-первых, с одной стороны детектировать эти заболевания, с другой стороны, это помогает нам сегодня выбрать методы лечения. Это помогает нам предсказать, получим ли мы эффект от консервативной терапии, или нужно другие технологии использовать.

- В мае центр подписал с компанией "BIOCAD" соглашение о проведении исследований, связанных с борьбой с онкологическими заболеваниями, и с применением метода CAR-T. Это химерные антигенные рецепторы?

- Да, так точно.

- Это перспективная технология, насколько я понимаю?

- Ну, это один из последних, я думаю, прорывов вообще в области лечения онкогематологических заболеваний. Сейчас это острый лимфобластный лейкоз, Неходжкинская лимфома. Но я думаю, что этот спектр будет расширяться. Мы сейчас работаем вместе с "BIOCAD" над созданием универсальной системы, и рассчитываем, что через год мы уже должны выйти на где-то на клинические исследования.

- Через год?

- Безумно дорогая технология, безумно пока дорогая.

- Но у них и у нас пока дорогая, но говорят, что выйдем на какой-то более такой уровень, более приемлемый?

- Мы проводили специальные исследования, безусловно, бизнес чего хочет - он хочет туда заложить все свои риски.

- Чтобы 750 тысяч долларов за операцию получить?

- Официально стоимость самого лекарства - 450 тысяч в одной компании, 370 тысяч в другой компании.

- Это доллары?

- Конечно. Если посмотреть на Китай, то это в десять раз меньше. Но это пока, они это все идут в рамках клинических испытаний. Количество центров, которые занимаются этой терапией, самое большое сегодня в Китае. И я думаю, что то, что это не сосредоточено в одной стране, это приведет неизбежно к тому, что...

- Дешеветь начнет?

- Цена услуги будет значительно меньше. По нашим подсчетам, это безусловно, конечно, меньше. Но вопрос все равно, это меньше - это миллионы.

- Это для кармана обычного человека неподъемная сумма.

- Это невозможно. Просто они сейчас в министерстве уже думают, как это может быть реализовано. Но что важно - это одна процедура, и человек здоров. Летальность связана больше всего с побочными эффектами. Поэтому задача сегодня - убрать эти побочные эффекты, терапия должна быть такая. Второй момент - это использование не только собственных клеток, но и клеток других человек. Поэтому вопрос аллогенной терапии, а еще лучше - то, чем мы сейчас занимаемся, универсальных созданий CAR-T, универсальных подходов. Это направление будущего.

- О качестве кадров медицинских. Насколько я понимаю, под эгидой центра будет поставлен некий эксперимент, будет реализован некий новый подход к здравоохранению в стране. В чем его суть?

- В традициях русской медицины подготовки кадров всегда была общая нацеленность на пациента. Информационные технологии, робототехника - все это очень важно. Но человек хочет, чтобы с ним поговорили, чтобы его подержали за руку, он хочет доверять доктору, и задача стоит - подготовить вот такого доктора. Он должен знать инженерные науки, он должен знать информационные технологии, он должен знать биологию, он должен знать синтетическую биологию. Мы с вами говорили о технологии редактирования генома, системе поддержки и принятия решений, CAR-T-терапия.

- И возникает вопрос: не слишком ли многого мы хотим от врача?

- Не слишком много, потому что палитра помощи изменилась. Проблема сегодняшней помощи еще, знаете в чем? Реальные технологии ушли дальше, чем система образования. И система образования отстает, мне кажется, от этого. А реальная жизнь - она абсолютно другая. Поэтому наша задача сегодня - учить его реальной жизни. Вот мне казалось всегда, что мы создали эту реальную новую жизнь, что центр Алмазова - это инновационный центр, где мы оказываем помощь на основе инновационных технологий, где у нас наша цель - это цель за горизонтом, где мы развиваем трансляционную медицину, где внедряем инновационные технологии, где внедряем новые бизнес-процессы, где информатизация - это не пустой звук, а это сегодня реальная жизнь. Где мы движемся к смарт-госпиталю, где мы планируем о том, чтобы все эти устройства - они были встроены в paging flow. Вот он здесь должен учиться, и он должен видеть, что такое здравоохранение.

- Евгений Владимирович, спасибо вам большое за разговор.

- Спасибо.

Россия > Медицина > minzdrav.gov.ru, 26 июня 2018 > № 2671142 Евгений Шляхто

Встреча Дмитрия Медведева с генеральным директором государственной корпорации по космической деятельности «Роскосмос» Дмитрием Рогозиным.

Обсуждались вопросы развития государственной корпорации.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Дмитрий Олегович, Вы уже явно вошли в курс дела, хотя и до этого в Правительстве занимались вопросами, связанными с работой госкорпорации «Роскосмос», а сейчас её возглавили. Прежде чем Вы расскажете мне о приоритетах на ближайший период, которые Вы, по всей вероятности, уже сформировали для себя в качестве руководителя госкорпорации в рамках существующих государственных программ, хочу Вас проинформировать о том, что подписал распоряжение о проведении переговоров о заключении между Бразильским космическим агентством, государственной корпорацией «Роскосмос», Индийской организацией космических исследований, Китайской национальной космической администрацией и Южно-Африканским национальным космическим агентством соглашения о сотрудничестве в области спутниковой группировки дистанционного зондирования Земли стран БРИКС. То есть это направление у нас явно в приоритете.

Д.Рогозин: С участниками этого соглашения мне уже удалось провести встречи и переговоры. Крайне важно сформировать синергию наших возможностей по созданию группировки ДЗЗ, дистанционного зондирования Земли, потому что такие космические аппараты с высоким разрешением есть и у нас, и у Китайской Народной Республики. Индия проявляет серьёзные космические амбиции. Поэтому я думаю, что вскладчину это будет и коммерциализировано должным образом, и будет большой пользой для государственных структур.

Что касается первого месяца работы, хочу доложить Вам, уважаемый Дмитрий Анатольевич, что работа сейчас сконцентрирована не только на том, чтобы ввести новую команду, вернуть технарей, профессионалов на то управление, которое связано с проведением единой технической политики, посмотреть на оптимальную структуру самой государственной корпорации, – это всё понятно. Самое главное, мы прошли первый этап формирования государственной корпорации, который был связан с тем, чтобы преобразовать многие ФГУПы и иные формы собственности предприятий в акционерные общества как дочерние предприятия «Роскосмоса». То есть это был больше период юридически организационный.

Сейчас второй период, когда корпорация должна осознать, что все эти предприятия – её активы и она в полной мере отвечает за их успех, в полной мере должна отвечать за то, чтобы контракты как по линии государственного оборонного заказа, так и по гражданским программам выполнялись своевременно, полностью, в полном объёме. Поэтому сейчас нацелил новую команду именно на эти решения. Думаю, что какое-то время, примерно месяц, уйдёт на проведение оценки экономического состояния ведущих предприятий отрасли. Сегодня я Вам доложу уже первые оценки. Возможно, в условиях, когда надо дорожить каждой копейкой, каждым рублём, это приоритизация наших задач по линии военного космоса, космоса экономического и, как мы его называем романтически, научного космоса.

В целом организация абсолютно жизнеспособна. Хотел бы Вас пригласить посетить ряд предприятий в удобное для Вас время – прежде всего центр подготовки космонавтов, центр управления полётами, показать, что нового сделано, в том числе с намётками на предстоящую лунную программу.

Д.Медведев: Хорошо. Надо завершить этот переходный период, это очевидно. Что касается состояния дел в отдельных звеньях, на отдельных предприятиях, входящих в корпорацию «Роскосмос», так или иначе связанных с космической темой в нашей стране, – это действительно важная и достаточно сложная тема, потому что там ситуация разная. Дело даже не в том, чтобы в нынешней ситуации, как Вы сказали, беречь каждую копейку (копейки всегда надо считать, как и рубли), но в том, чтобы восстановить в ряде случаев полноценное функционирование финансовых элементов этой системы. Потому что там были проблемы. Надеюсь, что вам это удастся сделать. В случае необходимости мы готовы оказывать определённую поддержку. Будем на эту тему с Вами общаться.

Россия > СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 26 июня 2018 > № 2654472 Дмитрий Рогозин

Валерий Бессель: Кто лидирует в секторе ВИЭ и нужны ли ВИЭ России.

Запасов органического топлива хватит Земле лишь на 96 лет.

Ответ на это вопрос звучит просто – надо, потому как это неизбежно! Запасы органического топлива, находящегося в традиционных и нетрадиционных ловушках в земной коре, ограничены. На сегодняшний день доказанные запасы органического топлива по категории “Р90” (по классификации SPE-PRMS) составляют чуть более 1 трлн тонн нефтяного эквивалента (т.н.э.), углеводородного сырья – чуть более 400 млрд т.н.э. Казалось бы, ошеломляющие цифры. Но если учесть, что на сегодняшний день мир ежегодно потребляет более 11,2 млрд т.н.э. органического топлива и более 7,5 млрд т.н.э. углеводородного сырья, легко подсчитать, что запасов органического топлива хватит только на 96 лет, а углеводородного сырья – на 54 года (по методике подсчета коэффициента «reserves-to-production ratio»). Причем перспективы этих оценок никак нельзя назвать оптимистическими, так как потребление органического топлива и углеводородного сырья постоянно растет.

За последние 35 лет потребление органического топлива выросло в 1,87 раза, а углеводородного сырья – в 1,79 раза, и, по прогнозам компании British Petroleum, к 2035 году потребление органического топлива вырастет до 13-14 млрд т.н.э., а углеводородного сырья – до 9-9,5 млрд т.н.э.

Анализ значений коэффициента «reserves-to-production ratio», подсчитанного для нефти и газа в мире на период 1980-2016 гг., показал, что максимальное значение для природного газа, равное 62,2 годам, было достигнуто в 2001 году, а в настоящее время этот показатель снизился до 52,5 лет. Максимальное значение для нефти, даже с учетом постановки на баланс более 60 млрд тонн высоковязкой битуминозной нефти нефтяных песков провинции Атабаска в Канаде и пояса реки Ориноко в Венесуэле, равное 54,8 годам, было достигнуто в 2011 году, сейчас это значение снизилось до 50,7 лет.

Анализ статистических данных современной России за период 1990-2016 гг. указывает, что максимальное значение коэффициента для природного газа, равное 60,1 годам добычи, было достигнуто в 1997 году, а в 2016 году его значение снизилось до 55,7 лет. Для нефти значение этого коэффициента снизилось с 51,4 лет добычи в 1996 году до 27,1 года добычи в 2016 году.

С учетом ожидаемого экспертами в области нефти и газа снижения уровня добычи углеводородов в России в предстоящие 10-15 лет, перед ВИНГК России возникает необходимость предпринимать колоссальные усилия для удержания своих лидирующих позиций на энергетических рынках.

Эту задачу можно решить благодаря массовому развитию проектов альтернативной, в том числе и возобновляемой, энергетики, ресурсами которой очень богата наша страна. В отличие от традиционных запасов органического топлива, где на ограниченных площадях сосредоточены огромные запасы топлива, альтернативная энергетика – распределенная энергетика, и ее количественные показатели зависят от вовлекаемых в разработку площадей энергетических проектов. Этот факт ставит Россию в безусловно лидирующее положение из-за огромной территории в 17,1 млн кв. км, которая почти в два раза больше таких стран, как Китай, США и Канада.

Оценки технического потенциала солнечной и ветровой энергетики, проведенные специалистами кафедры «Термодинамики и тепловых двигателей» РГУ нефти и газа (НИУ) имени И.М. Губкина, показали, что ежегодно они составляют не менее 200 и 7 млрд т.н.э. соответственно.

Несмотря на рост производства возобновляемой энергии в мире за последние 20 лет – с почти 600 млн т.н.э. в 1995 году до 1258 млн т.н.э. в 2015 году, – доля ее пока очень не велика: 9,5% от общего уровня производства энергии. При этом мировым лидером по объему производства возобновляемой энергии является Китай (почти 350 млн т.н.э.), а по доле ВИЭ в производстве энергии – Бразилия (35,6%). Россия занимает значительно более скромные позиции: по объему производства мы находимся на 6-м месте в мире с уровнем производства 42,4 млн т.н.э., при этом доля производства ВИЭ в балансе энергопотребления равна 6,3% (такая же, как в США и Индии).

Россия > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика > oilcapital.ru, 25 июня 2018 > № 2684979 Валерий Бессель

«Дизайнеры» от наркобизнеса.

Давно миновали времена, когда перечень наркотиков ограничивался несколькими наименованиями. Прогресс не дремлет и в этой сфере, поставляя на нелегальный рынок всё новые препараты, для производства которых используются самые современные технологии и научные разработки. На эту тему и о проблеме наркоторговли и наркомании в целом в рамках совместного проекта газеты «Щит и меч» и радиостанции «Милицейская волна» мы беседуем с заместителем начальника 21-го отдела ГУНК МВД России майором полиции Андреем ПОПКОВЫМ.

- Андрей Владимирович, всё чаще в оперативных сводках встречается понятие «дизайнерские наркотики». Что это такое?

- По своей сути это синтетические психоактивные вещества, в формулу которых вносятся точечные изменения, в результате чего они уже не попадают в категорию подконтрольных веществ. Продукт такого «дизайна» не уступает по своему воздействию на организм веществам, включённым в перечень наркотических средств и психотропных веществ, а эффект от их применения зачастую более сильный и опасный.

- Насколько, если можно так сказать, популярны эти препараты среди потребителей?

- Широкое распространение в нашей стране они получили в период с 2004 по 2009 годы одновременно с курительными смесями, так называемыми спайсами. В основном они поставлялись из Китая, а продавались открыто в обычных табачных киосках. Серьёзно с ними бороться не представлялось возможным, поскольку, повторюсь, постоянное формальное изменение структур выводило их из перечня подконтрольных веществ.

Сегодня ситуация кардинальным образом поменялась. Оборот большей части новых наркотиков находится под контролем с учётом их производных. Существующий в нашей стране механизм антинаркотического законодательства позволяет перекрывать практически все лазейки для распространения новых препаратов, появляющихся на международном наркорынке.

- Как в настоящее время «дизайнерские» наркотики чаще всего попадают в Россию?

- Часто запрещённые вещества или их новые модификации пересекают границу как отдельные компоненты, некие конструкторы, которые в нашей стране наркодилеры превращают в готовый продукт. Поставки идут, как правило, обычной почтой, заказы оформляют через различные интернет-магазины, в основном китайские.

Сегодня к наркоторговле активно привлекаются граждане Украины. Организовано всё довольно серьёзно: вербуются люди, они проходят инструктаж, их обучают методам конспирации, обеспечивают денежными средствами, связью. Даже посвящают в возможные нюансы «работы», в том числе касающиеся деятельности правоохранительных органов.

- Какая ответственность предусмотрена за распространение и употребление наркотиков?

- Немедицинское употребление любого наркотического средства в нашей стране преследуется по закону. Соответствующие нормы имеются в Кодексе Российской Федерации об административных правонарушениях. Незаконный оборот наркотических средств и психотропных веществ является уголовно наказуемым деянием. К примеру, за сбыт предусмотрены серьёзные сроки лишения свободы, вплоть до пожизненного, всё зависит от квалификации преступления. Особо хочу отметить, что в данном случае уголовная ответственность наступает вне зависимости от объёма изъятого наркотика.

- Насколько успешно полиции удаётся раскрывать все звенья и изобличать фигурантов от потребителя до продавца? Ведь зачастую при задержании они начинают говорить, что наркотики приобрели для личного употребления, случилось это в первый раз, пакетик с зельем им подбросили и т.д.

- Обычно задержанные пытаются объяснить наличие наркотического средства тем, что дурман приобретался для собственного употребления. Однако зачастую в ходе оперативно-разыскных мероприятий, последующих следственных действий удаётся установить, что человек на самом деле намеревался сбыть запрещённое вещество и получить за это деньги или иное вознаграждение. Поверьте, принимаются все меры для привлечения наркосбытчиков к ответственности.

- Какое место в вашей деятельности занимает профилактическая работа?

- Главное управление по контролю за оборотом наркотиков МВД России и его подразделения в территориальных органах внутренних дел ориентированы главным образом на противодействие наиболее тяжким проявлениям наркоагрессии, пресечение устойчивых каналов поставок запрещённых веществ, ликвидацию сетей сбыта, то есть на подрыв экономических основ наркопреступности и борьбу с её организованными формами. Но и профилактическая составляющая также присутствует. Надо понимать, что в данной ситуации одними усилиями правоохранительных органов невозможно достичь реальных результатов. Необходима активная гражданская позиция населения, формирование в обществе неприятия к самой пронаркотической субкультуре. Важно, чтобы у граждан было понимание: вне зависимости от того, «лёгкий» это наркотик или «тяжёлый» синтетический, неприемлемо лоббирование интересов наркомафии, пропаганда того образа жизни, который создают вокруг себя наркоманы.

- Какие возрастные группы больше подвержены увлечению запрещёнными средствами?

- Основные потребители - молодые люди, прежде всего потому, что у них ещё не до конца сформированы твёрдые и верные жизненные установки. Кроме того, в средствах массовой информации, Интернете нередко распространяется терпимое, либеральное отношение к проблеме. Наши западные, скажем так, партнёры зачастую выступают за легализацию отдельных видов наркотических средств или психотропных веществ, что, по нашему мнению, недопустимо. Потому что с малого начинается путь к серьёзным проблемам. Я считаю, здесь важно вести разъяснительную работу с подрастающим поколением, начиная с семьи, школы, формировать устойчивое понимание, что употребление наркотиков - зло.

- Вы упомянули Интернет. Его возможности сегодня весьма широки, в том числе в воспитательном плане. Ваши сотрудники проводят какую-либо работу во Всемирной паутине?

- В нашем главке функционирует подразделение, которое занимается профилактической деятельностью. Его сотрудники ведут в Интернете антинаркотическую пропаганду. Кроме того, у МВД есть возможность блокировки противоправного контента в Сети. Здесь мы действуем достаточно активно: за 2017 г. нами обработано более 48 тыс. интернет-страниц, по которым поступили обращения из Роскомнадзора с подозрениями о наличии вредоносного содержимого. Каждый сайт тщательнейшим образом проверяем и, если обнаруживаем запрещённую информацию о наркотических средствах и психотропных веществах, выносим соответствующее экспертное решение. Роскомнадзор на этом основании блокирует доступ к ресурсу.

Хочу отметить, что мы имеем возможность оперативным путём устанавливать граждан, причастных к противозаконной деятельности с использованием Интернета, пытаясь действовать анонимно. Только в минувшем году ГУНК совместно с территориальными подразделениями выявлено свыше 7 тыс. наркопреступлений, совершённых с использованием интернет-технологий. Возбуждены уголовные дела в отношении более чем 3 тыс. лиц, из незаконного оборота изъято порядка 2 т различных видов наркотиков. Прекращена преступная деятельность около 660 российских виртуальных магазинов, которые реализовывали наркотические средства и психотропные вещества.

- Какова на сегодня в целом статистика противостояния наркопреступности?

- Сошлюсь на показатели минувшего года. Подразделениями МВД России из незаконного оборота изъято свыше 18 т наркотических средств, большую часть которых составляют вещества каннабисной группы. Число изобличённых наркоторговцев также впечатляет, только за сбыт подконтрольных веществ привлечено более 18 тыс. лиц, порядка 500 человек уличены в контрабанде наркотиков. При этом около 3,5 тыс. фигурантов уголовных дел являются иностранцами. Судите сами, насколько велико количество людей, вовлечённых в этот противоправный бизнес.

Беседу вели

Роман ЧУПРОВ

и Андрей ШАБАРШОВ

Это интересно

В мировом масштабе численность потребителей наркотиков составляет четверть миллиарда человек. Данный показатель сопоставим с населением четырёх крупных европейских стран, таких как Германия, Италия, Соединённое Королевство и Франция.

***

По статистике, 60 % от общего количества страдающих наркоманией - это молодые люди 16-30 лет. Порядка пятой части составляют школьники, принимающие запрещённые вещества с 9-13 лет. Наркоманов 30 лет и старше менее 20 %, поскольку большая часть зависимых не доживает до этого возраста.

***

Каждую секунду в мире рождается четыре ребёнка, но вместе с тем в это же время мы теряем двух человек. Причины тому разные, в том числе наркотики.

Россия. Весь мир > Армия, полиция. СМИ, ИТ > mvd.ru, 25 июня 2018 > № 2667746 Андрей Попков

Встреча с врио главы Кемеровской области Сергеем Цивилёвым.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с временно исполняющим обязанности губернатора Кемеровской области Сергеем Цивилёвым. Обсуждались основные социально-экономические проблемы региона и оптимальные пути их решения.

В.Путин: Добрый день! Освоились?

С.Цивилёв: Да.

В.Путин: Сколько Вы уже работаете?

С.Цивилёв: Вы меня назначили своим Указом 1 апреля, а до этого я ещё месяц проработал заместителем губернатора.

В.Путин: Время небольшое, тем не менее уже наверняка есть общее представление о том, какие проблемы являются первоочередными. Давайте с них начнём.

С.Цивилёв: Конечно, это повышение уровня жизни граждан. Мы ставим перед собой задачу – существенное увеличение, на 30 процентов повышение заработной платы, увеличение продолжительности жизни на два года, делаем программу социально-экономического развития.

2018–2019 годы – пока высокие цены на уголь и металлы, – и в это время именно основное развитие. Собираемся увеличить валовой региональный продукт на 30 процентов за это время, увеличить долю малого и среднего бизнеса с 15 процентов, которые у нас сейчас есть, в нашей экономике, до 21 процента.

Планируем как минимум на одну треть снизить количество преступлений и, конечно же, снизить безработицу до среднего уровня, который у нас сейчас в России, до 5,2 процента. Сейчас у нас 7,5 процента.

У нас много интересных направлений. Я с удовольствием готов долго разговаривать об этом. Но хотел бы обратиться к Вам с просьбой.

В.Путин: Пожалуйста.

С.Цивилёв: У нас развитие бизнеса и доступной среды для наших граждан сдерживает развитие аэропорта города Кемерово. Взлётная полоса в аэропорту находится в крайне тяжёлом состоянии. Требуется её реконструкция, замена навигационного оборудования. Без решения этого вопроса не можем дальше развивать аэропорт. Поэтому просим Вас дать указания о выделении денежных средств на реконструкцию в размере 1,72 миллиарда рублей.

Второе. У нас есть больница в городе Междуреченске. За счёт регионального бюджета в 2013 году была построена коробка. К 2014 году она должна была быть достроена за счёт федерального бюджета, оборудована и введена в эксплуатацию. Но в 2014 году финансирование было остановлено. Прошу возобновить финансирование, достроить больницу и ввести её в эксплуатацию в 2018–2019 годах.

Следующий вопрос – это школьные автобусы. У нас 13 тысяч детей пользуются школьными автобусами, [километраж маршрутов] перевозок – 10 тысяч километров. 260 автобусов находятся практически в аварийном состоянии, требуют замены. Прошу Вас помочь нам в выделении [новых транспортных средств] – 160 автобусов в этом году и 100 автобусов в 2019-м.

Кроме того, мы решаем задачу создания в Кузбассе культурного центра Сибири. Для этого уже очень много сделано, создаём культурный кластер. Надо создать ещё основу этого культурного кластера, под который мы землю выделили в городе Кемерово. Это строительство Кемеровской сцены Государственного Мариинского академического театра, строительство виртуального кинозала, строительство здания для работы с одарёнными детьми, гостиниц для приезжающих артистов и, конечно же, жилья для тех, кто будет трудиться в этом центре. Это очень нам поможет. Жители Кузбасса этого очень сильно ждут.

Мы праздновали 100-летие города Кемерово, было приглашено большое количество известных артистов, и был просто аншлаг. Столько людей пришло и с таким удовольствием, такие хорошие отзывы об этом. У нас очень много своих хороших трупп, которые выступают и пользуются успехом на мировой сцене. Даже когда Вы были в Китае, выступал наш Кемеровский симфонический оркестр.

У нас серьёзная основа для создания этого кластера искусства, но требуется помощь.

Следующий вопрос, который хотелось бы поднять. У нас есть школа в городе Кемерово, это та школа, которая находится рядом с «Зимней вишней», в этой школе находились родственники погибших. Школе требуется капитальный ремонт, а это примерно 250 миллионов рублей.

Также у нас есть большая проблема по туберкулёзу. Чтобы кардинально изменить ситуацию с этим вопросом, требуется 8 передвижных флюорографов и один стационарный. Это бы здорово нам помогло.

В.Путин: Хорошо.

Перечень большой, но, собственно говоря, и область немаленькая, поэтому позанимаемся всеми вопросами. Что касается школьных автобусов, у нас программа есть, в этом году предусмотрено 1 миллиард 900 миллионов, но это вся программа. А вам, знаю, нужно достаточно большое количество, поэтому поэтапно мы это будем делать.

В этой связи хотелось бы обратить внимание на то, что и местные дороги должны быть в нормальном состоянии, в нормативном. Поэтому обращаю Ваше внимание на это. Нужно посмотреть, чтобы автобусы ездили по нормальным дорогам, а не разваливались через месяц эксплуатации.

Больницей в Междуреченске позанимаемся, мы её доведём до конца, сделаем. Там два-три года примерно нужно будет финансирование. Не всё сразу, но мы это сделаем.

Что касается культурного центра, то предлагаю его сделать по такому же проекту, по которому планируется сделать центры во Владивостоке, Севастополе и в некоторых других местах.

Только от вас будет зависеть подбор хорошего, достойного для такого мощного центра места, который должен быть недалеко от центра города, но в то же время в таком месте, которое отвечает предназначению самого этого учреждения.

С.Цивилёв: Мы уже подобрали такое место – в самом лучшем месте города, на берегу реки. У нас всё готово.

В.Путин: Прекрасно. Договорились.

С.Цивилёв: Спасибо Вам огромное.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 25 июня 2018 > № 2652657 Сергей Цивилев

Дмитрий Тренин: какое будущее у российско-германских отношений

В отличие от российско-американских отношений, где в обозримой перспективе нет никакой возможности для прогресса, в отношениях России и Германии еще можно многое изменить

Россия и Германия, сблизившиеся после окончания холодной войны, вновь вступили в полосу взаимного отчуждения. И этот период, скорее всего, будет длительным: российско-германская «размолвка» имеет серьезные причины. Прежняя модель партнерства, основанная на идеях «интеграции России в Европу» и «становления Большой Европы от Лиссабона до Владивостока», невосстановима. Возможно ли в таких условиях позитивное взаимодействие России и Германии — и если да, то какое и в чем именно? Какой могла бы стать в будущем модель российско-германских отношений и как они впишутся в контекст международных взаимосвязей в Евроатлантическом и Евроазиатском регионах?

На эти вопросы попытался дать ответ директор Московского Центра Карнеги Дмитрий Тренин.

Российско-германские отношения на протяжении трех столетий являлись одной из главных осей европейской политики. Россия и Германия не раз бывали союзниками, но дважды сходились в мировых войнах. Самой тяжелой войной в российской истории была Великая Отечественная, начавшаяся гитлеровским вторжением и завершившаяся разгромом нацистской Германии. Победа в этой войне сделала Советский Союз гегемоном половины разделенной Европы и Германии, ядерной сверхдержавой. Наследие Победы по сей день является базой международного статуса и воспринимается в России как основа морального авторитета Российской Федерации, как одна из важнейших составляющих современной российской идентичности. Для Германии Вторая мировая война, закончившаяся катастрофой Третьего рейха, также стала переломным событием: она привела к формированию новой немецкой идентичности, основанной на принципах правового государства, социальной рыночной экономики, гуманизма, толерантности и сдержанности в применении военной силы.

Окончание холодной войны логически поставило вопрос об объединении расколотой Германии. Согласие Москвы на германское единство в государственных рамках федеративной республики стало символом исторического примирения — через 45 лет после самой кровопролитной войны в истории двух стран. Это примирение началось уже вскоре после окончания войны (особенно на территории Германской Демократической Республики, созданной при помощи СССР) и продолжилось в начале 1970-х благодаря «новой восточной политике» канцлера Вилли Брандта. Результатом ее стали Московский и другие «восточные» договоры ФРГ. Распад СССР, последовавший сразу за германским объединением, и становление Российской Федерации как исторического преемника Советского Союза не привели к откату в отношениях. Наоборот, российско-германские связи вступили в полосу бурного развития на всех уровнях и во многих областях.

Историческое примирение

На протяжении четверти века после падения Берлинской стены и объединения Германии отношения России с этой страной развивались по восходящей. Берлин стремился играть роль проводника Москвы в ее попытках встроиться в западное сообщество, создать «Большую Европу» от Атлантики до Тихого океана. Германия превратилась в важнейшего торгового и экономического партнера России в мире. Более 6000 немецких компаний вышли на российский рынок и закрепились на нем. Культурные и гуманитарные двусторонние связи достигли невиданных объемов. Многие российские немцы переселились в Германию, создав миллионную русскоязычную диаспору в центре Европы. В глазах немцев Россия перестала быть угрозой. В глазах большинства россиян Германия превратилась в одного из ближайших и вернейших друзей России. В своей речи в бундестаге, произнесенной в сентябре 2001 года, президент Владимир Путин провозгласил «европейский выбор» России.

На протяжении всех этих лет между двумя странами, разумеется, возникали и накапливались проблемы.

В Германии с озабоченностью наблюдали за происходящим в России. Мимо внимания Берлина не прошли трудности демократической и рыночной трансформации страны; установление в ней авторитарного правления и олигархической модели капитализма; жестокости, сопровождавшие войну в Чечне; случаи нарушения прав человека и возрождение консервативных и традиционалистских ценностей.

В России, в свою очередь, были разочарованы ролью, которую ФРГ сыграла в распаде Югославии, а затем в косовском конфликте. Германия в целом поддержала политику расширения НАТО на восток, а внешнеполитический курс Берлина после ухода в отставку в 2005 году кабинета Герхарда Шредера и прихода к власти Ангелы Меркель был скорректирован в сторону большего атлантизма. Все это не могло не вызвать недовольства Москвы. Параллельно нарастала напряженность в российско-американских отношениях. В выступлении на Мюнхенской конференции по безопасности в феврале 2007 года Путин резко осудил мировую гегемонию США.

Тем не менее вплоть до 2011 года развитие российско-германских — как и в целом российско-европейских — отношений оставалось поступательным. Берлин инициировал «партнерство для модернизации», чтобы помочь России не только развивать экономику, но и содействовать модернизации других сторон жизни 3. Москва, в свою очередь, выступила с инициативой подписания договора по европейской безопасности, а затем поддержала предложение Берлина о создании комитета министров России и ЕС по вопросам внешней политики и безопасности для урегулирования застарелых конфликтов («мезебергская инициатива»). Владимир Путин лично продвигал в Германии концепцию «Большой Европы» как платформу для тесного экономического и научно-технического, а в перспективе и политического сотрудничества.

Причины разворота тенденции

Тенденция изменила направление, после того как Владимир Путин объявил о своем намерении участвовать в президентских выборах 2012 года. Многие в Германии были глубоко разочарованы этим шагом. Они расценили его как откат назад в политическом развитии России, предвещавший также негативный поворот во внешней политике Москвы. Между тем решение Путина вернуться в Кремль во многом объяснялось его оценкой политики США в таких вопросах, как строительство системы противоракетной обороны, расширение НАТО, поддержка «арабской весны» и интервенция в Ливии. Путин, кроме того, сделал вывод о неспособности или нежелании государств Европы, включая Германию, позитивно, с точки зрения Москвы, влиять на американскую политику.

После победы на выборах президент Путин, обвинив страны Запада во вмешательстве в российские дела, взял курс на «суверенизацию» внутриполитической сферы России, т. е. на устранение или снижение иностранного влияния на общественно-политические процессы в стране. Этот курс предполагал, в частности, введение ограничений на деятельность российских неправительственных организаций, финансировавшихся из-за рубежа, а также некоторых иностранных фондов, включая немецкие. Климат в российско-германских отношениях резко посуровел. Россия в германских СМИ и общественном мнении приобрела отчетливо негативный образ авторитарного клептократического государства, которое не способно выстроить современную экономику и паразитирует на природных ресурсах; режима, преследующего инакомыслие и угрожающего свободному демократическому выбору соседей (Украина, Эстония, Грузия) и т. д. Жесткой, в том числе внутрипартийной, критике подверглись те умеренные деятели, которые призывали проявить «понимание» мотивов российской политики и «не рубить с плеча».

Влияние украинского кризиса

Украинский кризис 2014 года окончательно завершил эпоху тесного дружественного взаимодействия между Россией и Германией. Охлаждение переросло в отчуждение. Еще в 2012−2013 годах, то есть задолго до украинского кризиса, в Берлине были раздражены стремлением Москвы сохранить Украину в орбите своего влияния и включить ее в инициированный Путиным Евразийский союз. В Москве, напротив, возлагали на Германию значительную часть вины за отказ Европейского союза обсуждать с Россией условия готовившейся ассоциации Украины с ЕС. Наконец, Кремль обвинил Германию и другие страны ЕС — Францию и Польшу — в нежелании отстаивать компромиссную договоренность об урегулировании кризиса (достигнутую в феврале 2014 года между украинскими властями и оппозицией при посредничестве этих трех стран) и, соответственно, в пособничестве государственному перевороту в Киеве.

Резкая силовая реакция России на события в Киеве повергла Германию в шок. Российские вооруженные силы взяли под контроль Крымский полуостров, где вскоре был проведен референдум о вхождении этой территории в состав РФ. За присоединением Крыма и Севастополя последовала неудавшаяся попытка поддержанных Москвой антимайданных сил и прибывших из России активистов создать на юге и востоке Украины «государство Новороссия» — попытка, приведшая в итоге к войне в Донбассе. Российская внешняя политика совершила крутой поворот, силой оружия вмешавшись в события в соседней стране и присоединив часть территории, население которой очевидно тяготело к России.

В условиях кризиса Кремль фактически перешел на военное положение. Не имея стратегии и плана действий, Москва была вынуждена импровизировать, совершая много ошибок. В ходе войны в Донбассе, особенно в 2014 и 2015 годах, России приходилось не только помогать местным повстанцам, организованным донецкой «контрэлитой», но и вовлекаться в ход военных действий непосредственно, хотя и скрытно, чтобы не допустить разгрома донбасского ополчения киевскими войсками. Эта задача была в итоге выполнена, но высокой ценой. Доверие в Германии к действиям России и словам ее руководства было подорвано, а затем фактически сошло на нет.

Тезис президента Путина о том, что немцы, за 25 лет до того получившие с согласия Москвы возможность реализовать единство своей нации, должны «понять» чувства русских в Крыму, возвращающихся домой в Россию 6, был резко отвергнут Берлином. С точки зрения германского правительства, действия РФ на Украине, охарактеризованные как неспровоцированное применение военной силы, аннексия части территории соседнего государства и поддержка в нем сепаратизма, подорвали европейский мирный порядок, существовавший с 1945 года, и нарушили основополагающие документы системы безопасности в Европе. В Германии не могли не провести параллели с историческим «возвращением немцев домой» — вместе с отторгнутыми от Германии землями.

Большой конфликт в Европе в 2014−2015 годах удалось предотвратить. Спекуляции на тему «российского реваншизма» и угрозы Прибалтике и Польше, с самого начала надуманные, развеялись. Германия вместе с Францией сыграли важную роль при достижении в Минске договоренностей о прекращении насилия и решении конфликта на Востоке Украины. Минские соглашения, заключенные при личном участии канцлера Германии и президента России в феврале 2015 года («Минск-2»), и сегодня теоретически могут служить основой для урегулирования ситуации в Донбассе. Вместе с тем очевидно, что Минские договоренности в большей степени удовлетворяли интересам Москвы и у киевского руководства с самого начала не было не только намерения, но и возможности реализовывать их. При этом, полагаясь главным образом на поддержку США, руководство Украины не было склонно реагировать на довольно робкие попытки Германии и Франции подвигнуть его к выполнению условий «Минска-2».

Гибридная война и судьба либерально-демократического порядка

Понятие «гибридная война» (hybrid warfare) используется сегодня на Западе в основном как совокупная характеристика действий России по подрыву политических устоев и социального единства других стран — от США до Черногории. В то же время, говоря о нынешних отношениях России и Запада, часто употребляют выражение «новая холодная война». Это ошибочный подход. Холодная война — уникальное явление, которое не повторится в истории. Нынешнее противоборство носит иной характер, проходит в иных формах и ведется во многом в других сферах. Для описания современной конфронтации мы будем говорить о гибридной войне, главными участниками которой являются Россия и США.

В ходе продолжающегося конфликта Германия не только участвует в коллективном давлении на Россию, но и выступает лидером и координатором санкционных усилий в рамках Евросоюза. Канцлеру Меркель удалось при этом добиться желаемого: часть немецких деловых кругов, наиболее вовлеченная в экономические связи с Россией, вынуждена была согласиться с необходимостью жесткого давления на Москву с целью изменить ее внешнюю политику. Большая часть немецкого бизнес-сообщества, в эти связи не вовлеченная, отнеслась к санкциям спокойно и поддержала позицию своего правительства.

В России не все и не сразу поняли, однако, что дело здесь не только в теснейшей связи немецкой политической, медийной и бизнес-элиты с элитами Соединенных Штатов Америки. В целом в Москве склонны переоценивать роль Вашингтона в различных международных ситуациях — как, впрочем, и наоборот. Между тем Берлин действовал так, а не иначе не только из-за солидарности с Вашингтоном: категорическое неприятие военного вмешательства в Европе и особенно аннексии территорий составляет часть международно-политической идентичности Федеративной Республики Германия после Второй мировой войны. ФРГ делала исключения из этого принципа, но лишь для США и НАТО (в Сербии и Косово), то есть для своего старшего союзника и членов своего военно-политического клуба, чьи намерения заведомо считались благими. Россия не имела оснований рассчитывать на такое же отношение к себе.

Сегодня Германия фактически рассматривает Россию как потенциальную угрозу европейской безопасности и поддерживает коллективные усилия НАТО по укреплению восточного фланга альянса с целью «сдерживания России». Символический германский контингент в составе батальона бундесвера уже размещен на ротационной основе на территории Литвы. Германия приняла программу увеличения военных расходов, хотя их уровень все еще не достигает 2 % ВВП (норматив, согласованный в рамках НАТО). При всем этом очевидно, что ощущение угрозы со стороны России в немецком обществе и даже политическом классе пока сравнительно умеренное, несопоставимое со временами холодной войны.

Россия, со своей стороны, видит своим главным противником Соединенные Штаты, а в последнее время в Москве стали причислять к противникам также и Великобританию. Европейские страны — члены НАТО имеют в России неофициальный статус своего рода полукомбатантов: они участвуют в противоборстве, особенно в разведывательной, военной, экономической и информационной сферах, но делают это в основном из союзнической солидарности. Иначе говоря — в силу зависимости от старшего союзника, США. Они союзники главного противника, но, в сущности, не противники. Отношение в России к ним, в том числе к Германии, принципиально иное, чем к США. В политическом и особенно пропагандистском отношениях оно отчасти напоминает отношение Запада к странам Восточной Европы во время холодной войны, но в плане экономическом и технологическом страны Европейского союза продолжают оставаться — в отличие от США — важнейшим партнером России.

На этом фоне важно, что Берлин, жестко критикуя действия Москвы, не отказался от диалога с ней. В гибридной войне между Россией и США Германия заняла своеобразную позицию верного американского союзника, поддерживающего санкционированный Вашингтоном постоянный контакт с Россией. Формально между трансатлантическими союзниками нет «зазора» на российском направлении. Но если в США Россия стала абсолютно «токсичной», а отношение к ней со стороны американского истеблишмента сегодня немногим лучше, чем к Ирану или Северной Корее, то для Германии Россия остается важным соседом, с которым необходимо иметь дело.

В гибридной войне военная сфера не является, — во всяком случае, до сих пор не была — главной. Гораздо более интенсивное противоборство развивается в информационном пространстве. Практически все ведущие СМИ Германии заняли принципиально критическую позицию в отношении российской политики, хотя тон этих публикаций остается заметно более умеренным, чем у американской или британской прессы. В немецких СМИ продолжается профессиональное, опирающееся на анализ и логику обсуждение ситуации в России, российской внешней политики и отношений с Москвой. При этом видна конкуренция различных идей и подходов. В Берлине продолжает работать институт «Диалог цивилизаций».

В свою очередь, ожесточенная критика со стороны российских государственных СМИ распространилась не только на политику Берлина в отношении России — она затронула такие тяжелые и актуальные для немцев темы, как иммиграционная политика. В Германии, где проживает много выходцев из бывшего СССР, подобный подход был расценен как вмешательство во внутренние дела страны и попытка дестабилизировать в ней общественно-политическую обстановку. Примером может служить раздутое СМИ так называемое «дело Лизы» — девочки, якобы изнасилованной иммигрантом. Еще больший вред наносит разнузданность и вседозволенность, допускаемые в последнее время в государственных российских СМИ, персональные оскорбления в адрес немецких политиков включая канцлера.

После того как США заявили о вмешательстве России в президентские выборы 2016 года, из Берлина также прозвучали обвинения в кибератаке российских спецслужб на серверы правительственных и государственных структур ФРГ. Официальных претензий к России в связи с выборами в германский бундестаг 2017 года не было, однако тема кибератак и шпионажа со стороны Москвы прочно закрепилась в общественном сознании немцев. Наряду с этим массмедиа ФРГ постоянно критикуют Россию за военную операцию в Сирии — особенно за поддержку режима Башара Асада и бомбардировки позиций его противников в густонаселенных районах Алеппо и Восточной Гуты.

Германия выступает и с более общими претензиями к России, утверждая, что в целом ее действия подрывают либерально-демократический порядок в мире. Весомость этих обвинений возрастает, если принять во внимание, что с избранием Дональда Трампа президентом США многие стали рассматривать Германию как лидера (временного, до «нормализации» внутриполитической ситуации в США) либерально-демократического Запада. В самой Германии, правда, этот порядок воспринимают скорее как совокупность принципов, норм и правил, чем как геополитическое доминирование Запада во главе с США. Сторонников «однополярного мира» здесь не так много.

В России же либерально-демократический порядок напрямую увязывается с американской гегемонией, которой Москва бросила открытый вызов еще в 2014 году. Кремль считает неизбежным формирование нового мирового порядка, основанного на равновесии и взаимодействии нескольких центров силы. Необходимо, правда, иметь в виду, что для России на самом деле характер миропорядка менее важен, чем ее место в нем.

Ориентиры нового правительства «большой коалиции»

Весной 2018 года было сформировано новое правительство Германии. Правящая коалиция в целом сохранила преемственность в отношении политики на российском направлении. Обновленный берлинский кабинет подтвердил безусловную приоритетность, с точки зрения германских интересов, трансатлантических отношений и европейской интеграции. В то же время за пределами альянса ХДС/ХСС — СДПГ — в рядах представленных в бундестаге Свободной демократической партии, Левой партии и «Альтернативы для Германии» — ощущается стремление предложить иную концепцию германо-российских отношений, альтернативную мейнстримовской. Немецкие зеленые последовательно отстаивают «ценностный» подход к отношениям с Москвой.

Тем не менее традиция «восточной политики» Вилли Брандта, нацеленная в прошлом главным образом на поиск взаимопонимания и сотрудничества с Москвой, сейчас переосмысливается в направлении большего упора на отношения со странами Восточной Европы от Польши до Украины. «Особые отношения» Германии с Россией, не говоря уже о формировании какой-то «оси» Берлин — Москва, определенно отвергаются не только в блоке ХДС/ХСС, но и в руководстве СДПГ как пагубные для национальных интересов Германии. Берлин готов поддерживать диалог с Москвой, но не отступая от принципов и опираясь на солидарность стран ЕС и НАТО.

Такая позиция если не отвергает, то отодвигает высказывавшиеся ранее идеи о возвращении России — под тем или иным предлогом — в «восьмерку»; о поэтапном ослаблении антироссийских санкций по мере нормализации положения в Донбассе; о частичной реанимации российско-германского партнерства, в частности в деле экономического восстановления Украины. Приходится признать, что некоторые из этих идей безнадежно устарели. Относительно же других в Берлине ждут первых шагов со стороны Москвы. В любом случае существует достаточно оснований для продуктивного германо-российского диалога с позиций, как говорили во времена холодной войны, мирного сосуществования государств с разными, иногда противоположными геополитическими интересами.

«Понять Германию»

Москва утратила надежду на то, что Берлин будет проводить качественно более мягкую, чем его союзники и партнеры, политику в отношении России. Методы политики — одно, содержание — другое. В Москве распространено убеждение, что Германия, даже если ее правительство того пожелает, не сможет избрать в отношении Москвы курс, существенно отличающийся от американского. Реакция Берлина в марте 2018 года на «дело Скрипалей», которое в Москве считают антироссийской провокацией, стала еще одним подтверждением этого тезиса. Таким образом, по мере обострения российско-американской гибридной войны Берлин будет вынужден также ужесточать свою позицию.

Москве не стоит обижаться на Берлин и обвинять немцев в отсутствии благодарности за поддержку Россией на рубеже 1990-х годов германского объединения. Существенное расхождение с союзниками и партнерами по российскому вопросу в самом деле чревато серьезнейшими проблемами для Германии и ее претензий играть руководящую роль в ЕС. Небольшие партии и отдельные персоны могут выступать с особым мнением по поводу политики на российском направлении. Однако ведущие политические силы Германии четко следуют проатлантической ориентации, и в конфронтации США и России для них не возникает вопроса о том, чью сторону занять.

Кроме того, даже у самых сильных и влиятельных членов ЕС не может быть чисто национальной внешней политики. Германия — часть Евросоюза. Будучи одной из самых «европейских» стран этого объединения, она сознательно с самого начала строит свою политику в отношении России как европейскую. Подход же ЕС к России формируется не в последнюю очередь с учетом мнения Польши и стран Прибалтики, где политический истеблишмент и общественное мнение настроены резко антироссийски. Намеченный на 2019 год выход Великобритании из ЕС и приход к власти популистов в Италии не приведут к тому, что Европа в целом смягчит антироссийский курс. Целый ряд других стран — от Швеции до еще недавно дружественной России Испании — настроен настороженно по отношению к сегодняшней российской политике. При всем значении отдельных государств, в том числе таких крупных, как Германия, важную роль здесь играют органы Евросоюза — Европейский совет, Европейская комиссия, а также Европейский парламент. Все эти наднациональные органы настроены в отношении РФ довольно скептически. Игнорировать Брюссель не получится, и этого не следует делать.

Очевидное политическое ослабление позиций Ангелы Меркель и ее предстоящий уже в краткосрочной перспективе уход с поста канцлера создают условия для активизации французской политики, направляемой амбициозным президентом Эмманюэлем Макроном. Германо-французский тандем неожиданно стал более конкурентным, хотя фундаментальные позиции Германии, разумеется, остаются гораздо более сильными, чем у Франции. Другой вопрос, возникающий в этой связи, — о преемнике самой Меркель на посту главы правительства ФРГ. Для отношений с Россией оба фактора будут иметь существенное значение.

Необходимо также учитывать, что значение российского рынка для экономики Германии сильно уменьшилось в результате кризиса и стагнации российской экономики — на фоне успехов интеграции Восточной Европы в ЕС. Товарооборот Германии с Чехией превысил объем российско-германской торговли. Говоря о Востоке, в Германии сейчас имеют в виду Китай, а не Россию. Наконец, представления самого германского политического класса о месте и роли России в мире разительно отличаются от представлений в Кремле. Все это Москве необходимо понимать и учитывать, планируя долгосрочный подход к двусторонним отношениям.

Для России в ее новом геополитическом положении стратегической целью является уже не создание общих пространств внутри проектировавшейся «Большой Европы от Лиссабона до Владивостока», а выстраивание соседских отношений с реально существующей Европой от Лиссабона до Хельсинки — Европой, которая еще долгое время будет оставаться младшим партнером США. Точно так же для Германии едва ли продуктивно рассматривать Россию как политически, экономически и социально отсталую Европу, которую необходимо цивилизовать и каким-то способом привязать к себе, приблизив ее к стандартам ЕС. Россия не самая большая часть «Европы-2», которую нужно довести до уровня передовой Европы, а наиболее крупный из ее непосредственных соседей наряду с Турцией, арабским миром и Ираном. Ее нужно непременно принимать по внимание. Но, главное, во избежание новых разочарований, необходимо принимать ее такой, какая она есть.

Политический диалог и его рамки

Политические отношения России и Германии, таким образом, надолго останутся натянутыми, в том числе с учетом более широкого российско-западного контекста. Вероятно, уровень враждебности между Германией и Россией и дальше будет существенно ниже, чем между Россией и США, но на позитивное развитие германо-российских отношений сдерживающее действие окажет натовская и евросоюзная солидарность. Германия не будет жертвовать даже малой толикой отношений с США и партнерами по ЕС ради улучшения отношений с Россией. В то же время большинство немецких политиков убеждены, что обеспечение европейской безопасности без России невозможно. Это явно благоприятное обстоятельство создает условия для постоянного политического диалога между Россией и Германией на высшем уровне — как минимум для информационных целей.

Помимо Европы у двух стран есть много совпадающих интересов в других регионах мира. В свое время Москва, Берлин и Париж выступили с критикой вторжения США и Великобритании в Ирак. По иранской ядерной проблеме Россия и Германия — в отличие от США — остаются привержены Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД), принятому в 2015 году. Берлин и Москва также выступают за ослабление напряженности на Корейском полуострове, Ближнем Востоке и в Северной Африке. Стабилизация положения в Сирии и послевоенное восстановление страны, несмотря на различие ряда принципиальных позиций, может также стать предметом взаимодействия России и стран ЕС включая Германию. Россия и Германия вместе с другими странами ЕС могут сотрудничать и в восстановлении стабильности в Ливии. Правда, такое сотрудничество возможно только при условии предварительного согласия сторон по тем фундаментальным вопросам, которые их сейчас разделяют, — таким как будущее сирийского политического режима.

В то же время приходится признать, что российско-германского диалога и даже взаимодействия недостаточно для решения актуальных проблем безопасности в Европе. Здесь со стороны Запада ведущую роль играют США и структуры НАТО. Компромисс между ними и Россией пока выглядит недостижимым: Вашингтон требует от Москвы коренного изменения политической линии, то есть фактически капитуляции. В таких условиях Кремль не согласится на принципиальные уступки. Миротворческая операция ООН в Донбассе может стать способом реализации Минских соглашений, а не их заменой. Простая «сдача» Донбасса Киеву не приведет к ослаблению давления США на Россию и не вызовет благоприятного для Москвы размежевания в западном сообществе. Скорее можно ожидать обратного — усиления давления по всем направлениям начиная с Крыма, затем Калининграда и т. д. Вместо заветного места за столом переговоров в новой «Ялте» российское руководство может получить приглашение на суд в «Гаагу». Гибридная война в таких условиях будет продолжена.

Тем не менее существуют некоторые возможности как минимум для стабилизации конфронтации, и российско-германское сотрудничество могло бы здесь оказаться полезным. Речь идет о сохранении советско-американского Договора по ракетам средней и меньшей дальности (ДРСМД), выход из которого мог бы привести к возвращению этого вида вооружений в Европу и резкому повышению уровня военной опасности в регионе. Речь может также идти и о взаимной сдержанности России и НАТО в вопросах размещения вооружений и военной деятельности в Европе. Сегодня, когда традиционный контроль над вооружениями постепенно уходит в прошлое, необходим диалог о способах обеспечения безопасности в отсутствие количественных ограничений и взаимного контроля. Россия и Германия могли бы — совместно с другими странами в рамках ОБСЕ — углублять такой профессиональный диалог в сфере современных неядерных вооружений.

Возможная стратегия односторонних шагов России

Попытки торговаться с США заранее обречены на провал. Конструктивный для России путь — действовать в рамках и в духе Минских соглашений, демонстрируя сторонам «нормандского формата», в том числе Германии, искреннюю готовность реализовать эти договоренности в полном объеме. Главное при этом — обеспечить прекращение огня на линии соприкосновения и тем самым исключить дальнейшее абсолютно бессмысленное кровопролитие. Далее — произвести обмен пленными и удерживаемыми лицами, облегчить положение жителей региона и нормализовать условия повседневной жизни в Донбассе. Сам Донбасс при этом должен рассматриваться как составная часть Украины. Россия не претендует на эту территорию и считает, что судьба Донбасса должна быть решена в ходе реализации Минских договоренностей, так же как и вопрос о допуске мониторинговой миссии ОБСЕ на донбасский участок российско-украинской границы.

Параллельно с демонстрацией приверженности «Минску-2» Москве стоило бы проявить инициативу и приступить к самостоятельному закреплению и обустройству своего европейского «геополитического фасада». Такая политика предусматривала бы, помимо односторонних шагов как главного ее содержания, взаимодействие с непосредственными соседями, а также с другими странами Европы включая Германию. Речь идет об Украине (в частности — Донбассе), Молдавии и Приднестровье, а в более отдаленном будущем — о Грузии, Абхазии и Южной Осетии.

Москве пора признать, что Украина окончательно порвала с Россией, стала де-факто военно-политическим союзником США и вошла в сферу экономической ответственности ЕС. Тем самым она вышла за пределы общих с Россией политического, экономического, гуманитарного и интеллектуального пространств. Теперь свой шаг должна сделать Россия, исключив Украину из «своего» мира и рассматривая ее как в полном смысле слова иностранное государство. Москве не стоит больше надеяться на смену режима в Киеве и восстановление хотя бы малой доли своего влияния на Украину. Москве не стоит пытаться влиять на политические процессы на Украине: любые перемены там в обозримой перспективе будут происходить на неизменной и прочной антироссийской платформе. Будущее место Украины в восприятии официальной Москвы — где-то рядом с Болгарией и Румынией.

Украина и Россия быстро становятся друг для друга «чужими» странами. Конфликт между ними от этого не притупляется, но уровень эмоциональности уже не столь высок. Становится возможным более спокойно отнестись к вопросу членства Украины в НАТО. Пока он не стоит на повестке дня, но, по сути дела, сама его постановка безнадежно устарела. Украина и вне НАТО уже сегодня потенциальный противник России, и она останется таковым, пока не будут урегулированы вопросы о Донбассе и Крыме. То есть в первом случае — на многие годы, а во втором — на десятилетия вперед.

При поддержке США и других стран НАТО Украина в состоянии со временем укрепить и перевооружить свою армию, способную стать более опасным противником для Вооруженных сил РФ, чем сегодня. Даже не вступая в НАТО, Украина имеет возможность предложить США разместить на ее территории свои военные базы и другие объекты. Например, утратив шанс на базирование в Севастополе, ВМС США могли бы при желании использовать Одессу. При этом, не связанные обязательством защищать Украину, США могут позволить ее вооруженным силам действовать более свободно, без угрозы автоматического вовлечения Америки в конфликт с РФ.

Украина не станет членом Европейского союза в обозримом будущем, но она все больше будет ассоциироваться с ЕС экономически и политически. Со стороны Европы ведущую роль в этом процессе будет играть Германия. Экономические отношения России и Украины претерпевают быструю эволюцию, аналогичную торговым отношениям РФ со странами бывшего СЭВ и республиками Прибалтики. У России, по-видимому, не будет возможности поучаствовать совместно с Германией в экономическом восстановлении Украины, но ей и не придется платить за модернизацию соседней страны. Украина, однако, останется транзитной страной для экспорта части российского газа в Европу. Москве придется согласиться с позицией Берлина: строительство второй очереди газопровода «Северный поток» должно быть увязано с сохранением в тех или иных объемах украинского транзита. Вопрос об объемах — предмет переговоров.

В условиях окончательного «развода» с Украиной наиболее разумным для России было бы перенести центр тяжести с «собирания земель» на собирание людей. А конкретно — запустить программу привлечения в РФ тех украинских граждан, которые готовы ассоциировать себя с Россией. Такую программу можно было бы начать активно осуществлять в районах Донбасса, контролируемых сегодня ДНР и ЛНР, но не ограничиваться этим. Переход пророссийских элементов с Украины в Россию облегчил бы в будущем решение проблемы Донбасса, который рано или поздно вернется де-факто в состав Украины. Россия при этом так или иначе утратит ненужный ей, в сущности, геополитический буфер, но приобретет людей, готовых связать свое будущее с РФ.

Аналогичным образом России можно было бы принципиально перестроить подход к Молдавии и Приднестровью. Молдавия давно стала ареной противостояния внутриполитических сил, ассоциированных с Россией и Западом исключительно условно. На самом деле речь идет о борьбе элитных групп, преследующих собственные интересы. У России есть давние связи с Молдавией, но перспектив близкой интеграции с этой страной не просматривается. Ассоциация Молдавии с Европейским союзом тем временем стала фактом, который не стремятся и в любом случае не в силах изменить даже «пророссийские» силы.

Молдавия пока что остается нейтральной страной. В принципе, гипотетическое членство Молдавии в НАТО или объединение с натовской Румынией не представляет для России существенной дополнительной угрозы — в условиях фактического союза с США враждебной Украины. Напротив, после резкого изменения геополитической ситуации на Украине в 2014 году и начала нового противоборства между РФ и США небольшой российский контингент в Приднестровье оказался в крайне уязвимом положении.

Москве нет необходимости ни удерживать мифический «плацдарм на Днестре», не имеющий стратегического значения и не обеспеченный ресурсами, ни содержать верхушку Приднестровской республики, которая экономически давно ориентирована на страны ЕС. Как и на Украине, Россия могла бы предоставить возможность всем желающим в Приднестровье и правобережной Молдавии переселиться в РФ с перспективой приобретения — для тех, у кого его нет, — российского гражданства.

Одновременно Москва, памятуя о нереализованных инициативах начала 2010-х годов, могла бы предложить Берлину обратиться к Кишиневу и Тирасполю с призывом начать под эгидой ОБСЕ переговоры об урегулировании приднестровского конфликта и объединении Молдавии. Успех таких переговоров позволит преодолеть застарелое противостояние и снизить уровень конфликтности в одном из регионов Европы. В то же время взаимодействие России и Германии/ЕС в деле объединения Молдавии могло бы стать моделью российско-германского/европейского сотрудничества в решении проблем безопасности на Востоке Европы.

Если переговоры с Германией по Молдавии окажутся успешными, следующим шагом могло бы стать сотрудничество в Закавказье. Идущие уже десять лет консультации по Абхазии и Южной Осетии фактически зашли в тупик. Принципиальные позиции абхазов и осетин с одной стороны и грузин с другой в обозримом будущем, по-видимому, не изменятся. Однако есть возможности укрепить безопасность вдоль линий, разделяющих российских и грузинских пограничников; расширить коридоры для гуманитарного обмена, экономического и культурного сотрудничества. Можно было бы возобновить диалог с участием всех заинтересованных сторон — вначале на неофициальном уровне — о перспективах урегулирования спорных вопросов. Европейская сторона могла бы выступать в качестве модератора такого диалога.

Цель этих шагов в отношении Украины/Донбасса и Молдавии/Приднестровья не изменение характера или хотя бы климата отношений РФ и Германии и превращение их в партнерские и дружественные — в обозримом будущем такая цель недостижима. Однако предлагаемые меры позволили бы высвободить ресурсы (направляемые сегодня на поддержку нежизнеспособных политических конструкций, польза от которых продолжает убывать); использовать конфликтное урегулирование для укрепления человеческого потенциала — важнейшего компонента национальной мощи страны. Сотрудничество с Берлином может помочь Москве оптимизировать геополитическую обстановку в регионах «замороженных» конфликтов. Такой маневр нельзя будет трактовать ни как уступку со стороны России, ни как рост российской угрозы. Если благодаря предлагаемому подходу европейцы — и конкретно немцы — будут в еще меньшей степени видеть в России угрозу, то это окажется хорошим побочным результатом.

Важнейшей, хотя и отдаленной стратегической целью России на западном направлении является нормализация связей, в первую очередь экономических, с Европейским союзом. Ближайшая задача в области российско-германских экономических и научно-технических отношений состоит в том, чтобы санкции, введенные Германией и ЕС против России, означали только то, что они означают, а именно конкретные ограничения, направленные на определенные отрасли экономики, компании и лица. Такие ограничения не служили бы препятствием для развития экономических отношений в других областях. В то же время Москве необходимо учитывать, что характер американо-германских отношений еще долго будет позволять США оказывать давление на Германию с целью ограничения и сокращения ее экономических связей с Россией.

Важнейшей экономической связкой между Россией и Германией останется российский нефтяной и газовый экспорт, доходы от которого составляют значительную часть поступлений федерального бюджета РФ. Германия заинтересована в сохранении и расширении возможностей для получения трубопроводного газа из России. Однако России придется учитывать политические интересы Германии как лидера ЕС и отказаться от планов полного прекращения газового транзита через территорию Украины. Для российской стороны важен доступ к немецким технологиям, традиционно стимулирующим развитие отечественной экономики. Вопрос в том, в какой степени возможно обеспечить этот доступ в условиях конфронтации между РФ и США.

Как и в политической сфере, многие важные шаги Москва способна сделать в одностороннем порядке. Улучшение делового климата в России, остро необходимое в условиях усиливающихся санкций, могло бы открыть более широкие пути в страну для немецкого среднего бизнеса, дать ему гарантии прав собственности, справедливого суда, свободы от административного произвола. Если это произойдет, экономические отношения между Германией и Россией получат дополнительную политическую и общественную поддержку в Германии. Важным подспорьем для России могло бы стать расширение безвизового режима для стран Европейского союза — по примеру того, как недавно еще шире открылся для внешнего мира Китай.

В гуманитарной области обе страны должны сохранить главное — историческое примирение, достигнутое после Второй мировой войны. Оно уникально, так как произошло вне рамок общих союзов и интеграционных проектов, и в нынешних условиях нуждается в укреплении. Для этого с российской стороны необходимы следующие шаги: отказ от любых действий, которые можно рассматривать как вмешательство во внутренние дела Германии; свертывание недружественной пропаганды и прекращение публичных оскорблений немецких политиков в государственных российских СМИ; развитие сотрудничества по линии неправительственных организаций.

Сохранение исторического примирения российского и немецкого народов требует поддержания и развития контактов между гражданским обществом в России и Германии, между научными сообществами, особенно историками и политологами; молодежью обеих стран, учителями, университетскими преподавателями, журналистами, церковными деятелями, другими влиятельными группами населения. Гибридная война в отличие от холодной не знает — по крайней мере пока — железных занавесов и Берлинских стен. Противоборство ведется в значительной мере между элитными группами и внутри них. При этом остаются возможными профессиональные, культурные и гуманитарные обмены между Россией и странами Запада включая Германию. Это обстоятельство необходимо использовать для стабилизации политических отношений.

Взгляд за горизонт

Российские и германские политики должны смотреть на отношения двух стран не только с позиций исторической ретроспективы, требующей ценить их состоявшееся в прошлом примирение, но и с точки зрения долгосрочных мировых тенденций. Россиянам, смотрящим на Германию, предстоит оценить шансы Европы стать к середине XXI века полноценным центром силы, самостоятельным по отношению к США. В незападном мире сегодня отчетливо просматривается тенденция к постепенному ослаблению американской глобальной гегемонии и становлению новых центров силы. Перспективы Европейского союза в этом контексте выглядят менее определенными. С одной стороны, страны ЕС обладают в большинстве областей потенциалом, сопоставимым с американским, а также богатейшим историческим опытом. С другой — в Европе сегодня не видно сил, способных и стремящихся выстраивать внешнюю и оборонную политику ЕС отдельно от США и тем более вопреки им. Атлантизм в Европе пока выглядит гораздо сильнее европеизма.

Дефицит лидерства Европы на глобальной арене во многом проистекает из той же проблемы внутри Европы. Лидерство Германии как ведущей страны ЕС ограничено нежеланием большинства немецкого общества брать на себя подобную миссию. Осторожность немецких элит объясняется не только безусловным принятием глобального лидерства США, воспитанным в немцах после Второй мировой войны. Дело тут и в жестких самоограничениях, и в фантомных страхах европейских соседей Германии, опасающихся новой германской гегемонии в Европе. Очевидно, что относительно самостоятельная по отношению к США Европа при коллективном руководстве с активным участием Германии вряд ли будет рассматриваться Вашингтоном как желательный вариант развития европейского проекта. В таких условиях Германия вместе с Францией будут, скорее всего, продвигать и защищать экономические интересы Европы в диалоге с США, сохраняя военно-политическую лояльность Вашингтону.

Россия, «отвернув» от Европы и все больше заявляя о себе как о самостоятельной великой державе в центре Большой Евразии, видит себя, соответственно, соседом Европы, а не ее частью. В некотором смысле Россия превращается в «срединную державу» между «новым Западом» (Центральная Европа плюс тянущаяся на Запад Европа Восточная) и «новым Востоком» (находящиеся на подъеме Восточная и Южная Азия плюс мусульманские Центральная и Западная Азия). Москва может пытаться проводить политику маятника между своими основными соседями — Европой и Китаем, но, скорее всего, этот маятник будет чаще зависать в восточном положении. «Большая Евразия» формируется не столько кремлевской бюрократией, сколько практическими шагами Пекина под общей шапкой «Инициативы пояса и пути». И в результате бывший «крайний восток Запада» может вновь, как много столетий назад, превратиться в «крайний запад Востока». Долгосрочная стратегия Москвы в отношении Китая пока что не выработана.

Российское будущее менее очевидно, чем будущее Германии и Европы в целом. Сумеет ли Россия в обозримой перспективе совершить прорыв к экономическому развитию? Как будет выглядеть политическая система РФ после завершения долгой «эпохи Путина»? Хватит ли у страны ресурсов, сил и воли, чтобы выстоять в гибридной войне с США, и чем может завершиться новая российско-американская конфронтация? Станет ли Москва вассалом и подручным Пекина, а если нет, то на какой основе и в каком направлении будет развиваться китайско-российское взаимодействие? На все эти вопросы сегодня нет ответа. Пока можно с уверенностью сказать одно: в середине XXI века Россия продолжит существовать, а ее отношения с Германией и Европейским союзом в целом станут важным фактором ее развития и равновесия в мире, где главные роли будут играть США и Китай.

Германия. Евросоюз. Украина. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > newizv.ru, 23 июня 2018 > № 2656660 Дмитрий Тренин

Встреча с главой Олимпийского комитета России Станиславом Поздняковым.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с президентом Общероссийского союза общественных объединений «Олимпийский комитет России» (ОКР) Станиславом Поздняковым.

Обсуждались различные аспекты деятельности организации и текущая ситуация в российском спорте.

С.Поздняков избран главой ОКР в мае 2018 года.

* * *

В.Путин: Станислав Алексеевич, прежде всего хочу Вас поздравить с избранием на такую заметную и важную позицию – президента Олимпийского комитета России. Хочу пожелать Вам успехов.

За последние годы в российском спорте сделано немало, можно сказать – много. Мы добились хороших, больших, ярких результатов и побед, о чём говорит, во всяком случае до сих пор, то, как проводится этот чемпионат мира по футболу ФИФА, и прежние наши достижения тоже об этом говорят.

Но и проблем много в российском спорте. Очень рассчитываю, что Ваши знания и собственный спортивный опыт дадут возможность нам сделать следующие шаги в организации российского спорта. Для этого нужно активно работать с федерациями, Министерством спорта, Правительством, общественными организациями, общественностью в самом широком смысле этого слова, со средствами массовой информации и, разумеется, с коллегами из зарубежных стран, в том числе и с Международным олимпийским комитетом.

С.Поздняков: Спасибо большое, Владимир Владимирович, за поздравления. Для меня, конечно, это большая честь – возглавить Олимпийский комитет России. Я как человек, посвятивший всю свою жизнь спорту, в разных ипостасях, так сказать, видел успехи, заметные успехи в этой отрасли, и хотел бы Вас лично поблагодарить за системный и внимательный подход к развитию спорта.

И второе: хотел бы Вас поздравить, как и всех россиян, всех болельщиков, с успешным стартом чемпионата мира – как самого мероприятия, так и с двумя победами сборной команды по футболу.

В.Путин: Сейчас и по другим направлениям у нас есть результат.

С.Поздняков: Да, есть чем гордиться. Буквально сегодня заканчивается чемпионат Европы по фехтованию, и шесть из двенадцати золотых медалей завоевали наши спортсмены.

Конечно, это наша общая заслуга, системный подход к подготовке сборных команд. И одну из моделей подготовки фехтовальщиков, которые я в своей предыдущей работе использовал, я готов её сейчас использовать и в работе в Олимпийском комитете России.

Безусловно, Вы очень явно заметили, что международная деятельность Олимпийского комитета является одним из приоритетов нашей работы. В этом смысле ОКР является неким институтом спортивной дипломатии. И, после того как Олимпийский комитет России был полностью восстановлен в правах в конце февраля этого года, безусловно, наша главная задача – вернуть доверие наших международных партнёров к самой структуре Олимпийского комитета, к тем делам, которые мы делаем.

И мы сейчас как раз готовим ряд предложений Международному олимпийскому комитету, подразделению Международного олимпийского комитета – Комиссии по олимпийской солидарности, с конкретным набором мероприятий, которые мы готовы совместно с МОК реализовывать в России.

И второй главный момент – это, безусловно, подготовка к Олимпийским играм: Токио-2020 уже не за горами. Безусловно, здесь нужно сконцентрированно, вместе с Министерством спорта, другими общероссийскими спортивными федерациями, другими структурами, слаженно подойти к этой работе. Но не забывая о том, что, несмотря на то что Пхёнчхан закончился в этом году, следующие Олимпийские игры будут через четыре года в Пекине. И конечно, нам необходимо сейчас уже подумать о том, как мы будем готовиться к Играм в Пекине.

То есть перед нами стоит очень много таких серьёзных задач, которые, безусловно, будут требовать Вашей поддержки и Вашего внимательного, как я уже сказал, отношения к этой отрасли – к спорту.

В.Путин: Будем работать. Вам успехов.

С.Поздняков: Спасибо.

Россия > СМИ, ИТ > kremlin.ru, 21 июня 2018 > № 2652660 Станислав Поздняков

НАХРАП

В торговой войне США и КНР заговорили 200-миллиардные орудия

Нахрап - наглый набег, грабеж; дерзость с насилием, бесстыжая наглость и внезапность действия; наглый обидчик, кто берет внезапностью и насилием, нахрапник, нахратн(ч)ик. Мазурики иногда и нахрапом берут: наскочив, вырвет, да и бежать. Брать нахрапок, нахрапом. Нахрапистый, нахрапчивый, нахратливый, склонный к нахрапному делу. Он нахрапки лезет, нагло, в глаза, на драку. Нахрапом не вырвешь. Смерть нахрапом берет. Удача нахрап любит, любит наглую отвагу.

В. И. Даль. Толковый словарь живаго великорусского языка.

В то время, когда в России на футбольных полях проходит чемпионат мира по футболу, некоторые из нас наблюдают за его играми, а потом смотрят за теми новостями, которые приходят с других площадок – с серьёзных арен международных отношений. И, конечно, понимают: то, что происходит на футбольных полях — это детские игры в песочнице по сравнению с абсолютно зубодробительными матчами, которые происходят между соперничающими государствами и надгосударственными силами. Один из таких самых важных матчей — это схватка США и Китая, которая пока проходит в форме торговой войны. Сюжет этой игры способен запутать кого угодно. Напомним, что в конце марта Трамп подписал меморандум о борьбе с экономической агрессией Китая. Понятно, что этот документ позволяет как бы законно вводить ограничения в отношении продукции, производимой Китаем. И в США действительно опубликовали список, где было больше 1000 китайских товаров, против которых должны были ввести импортные пошлины — и всё к этому шло. Но в мае встретились Трамп и Син Цзиньпин — и вроде бы установлен мир. Матч вроде бы перешёл в стадию вялого эндшпиля. Казалось, что мы столкнулись с договорной игрой. И тут на днях — снова обострение, притом небывалое.

15 июня власти США объявили о введении 25-процентных пошлин на товары из Китая на сумму 50 млрд долларов с 6 июля. В ответ на это китайская сторона пообещала ввести аналогичные пошлины на 659 наименований товаров из США. Тогда 19 июня Дональд Трамп поручил подготовить список китайских товаров на сумму 200 миллиардов долларов для возможного введения дополнительных сборов в десять процентов, если Пекин будет и дальше поднимать пошлины на американскую продукцию. Министерство коммерции КНР ответило на угрозы Вашингтона ввести новые пошлины на китайские товары своими предостережениями…

Экспертные оценки

Андрей Фефелов

Ещё на прошлой неделе США в одностороннем порядке начали полномасштабную торговую войну против Китая. Иcподтишка, по-лисьему, были введены 25%-е пошлины на 1102 категории товаров из КНР (общая стоимость оценивается примерно в 50 млрд долл.). Китайские товарищи не растерялись. И буквально через несколько часов опубликовали «ответку»: свой список американской продукции, тоже на 50 млрд долларов, которая также будет облагаться импортной пошлиной в 25%.

Без сомнения, США поступили вероломно. Ещё в середине мая на переговорах с китайской стороной американцы делали вид, что экономический мир возможен, а их торговый протекционизм — добропорядочен. И вдруг, в одночасье, после встречи с лидером Северной Кореи Ким Чен Ыном, Дональд Трамп объявляет экономическую атаку на внешнюю торговлю Поднебесной.

Что ж… первое нападение США было отбито, но основные-то военные действия только начинаются. Следующим этапом могут стать новые пошлины от США, затрагивающие уже около 200 млрд долл. экспортной продукции КНР (о чём американцы официально заявили). А потом? Война до бесконечности? Полное прекращение торговли между двумя крупнейшими экономиками современного мира?

Чтобы понимать общий контекст торговой агрессии США и яростного протекционизма администрации Трампа, важно вспомнить историю мировой торговли ХХ века. Почти сто лет США были в авангарде торговой глобализации. Именно они после Второй мировой войны, имея и экономическое, и политическое влияние в Европе, Азии, Африке, Латинской Америке, стали инициатором снижения отмены торговых пошлин, занялись устранением квот и нивелированием субсидий в разных странах мира. Таким образом, осуществлялась экспансия американского бизнеса извне, были открыты новые для США рынки сбыта. Уже к концу ХХ века компании США (начиная от McDonald’s и Coca-Cola) стали не просто транснациональными, а глобальными, присутствуя буквально везде. Именно по инициативе США в 1947 году было подписано Генеральное соглашение о тарифах и торговле (GATT), которое со временем трансформировалось в печально известную ВТО, по факту регулирующую все международные торговые отношения.

Но этот прекрасный инструментарий экономической экспансии позаимствовал у США Китай, который — почти по американским шаблонам — также активно стал развивать международную торговлю, отвоёвывать рынки сбыта по всему миру для себя. В результате США на текущий момент закупает у Китая товарную продукцию на 524 млрд долл., а сами поставляют в Китай товаров и услуг лишь на 187 млрд долл. С учётом услуг общий платёжный дисбаланс оказывается меньше, но всё равно составляет, по разным оценкам, около 200 млрд долл. Конечно, это вызывает негодование в США, и администрация Дональда Трампа — не исключение. Такой дефицит торгового баланса противоестественен для Штатов — особенно если это государство стремиться сохранить роль мирового арбитра всех товарно-денежных потоков мира. К тому же, в Китае с 2015 года реализуется совсем уж неприемлемая для американских политиков программа «Сделано в Китае — 2025». Эта программа преследует весьма амбициозную цель — удержать статус «мировой фабрики» с помощью новых технологий. А это значит: прямая конкуренция Силиконовой долине, потеря сфер влияния, научно-технических разработок, рабочих мест и т.д. Не секрет, что Китай уже находится на ведущих мировых позициях в таких сферах, как производство станков и программируемых сборочных линий. К достижениям программы «Сделано в Китае — 2025» относятся и новый авиалайнер C919, который проходит тестовые испытания, и первый в мире спутник квантовой связи, и начало коммерческой эксплуатации самолёта ARJ-21, и ряд других, не менее наукоёмких, проектов.

Всё это абсолютно недопустимо для «великой Америки» — особенно, если есть стремление «сделать Америку великой снова». И впервые в истории США администрация президента, вводя торговые ограничения, говорит не о защите собственных производителей или местных отраслей и не о поддержке экономического роста… Основная цель торговой войны с Китаем, как заявлено, — остановить его растущее экономическое влияние. Поэтому новые импортные пошлины были введены относительно товаров именно программы «Сделано в Китае — 2025».

Возникает самый важный вопрос. Если методы международной торговли, которые США использовали на протяжении почти века, сейчас не работают (либерализация сменилась жёстким протекционизмом), — то что же будет с теми институтами и соглашениями, на которых держалось всё это «старьё»? Куда денется ВТО? Когда развалится НАФТА? А, может, и МВФ прикажет долго жить? Не пора ли нам отбросить гипноз профессоров ВШЭ и сказать глобализму «до свидания», во всеоружии встретив эпоху протекционизма? Разве не очевидно, что глобализм — гнилая, вонючая ветошь, которую надо смести поганой метлой в выгребную яму истории?

И ещё вопросы, без преувеличения, жизни и смерти. Эта торговая война, где крутятся уже такие гигантские суммы, не приведёт ли к новому изданию опиумной войны? Предыдущие опиумные войны начинались как чисто торговые — Англии и Франции не нравился китайский протекционизм, — быстро стали горячими и привели к гигантскому распространению наркомании, деградации и массовому вымиранию населения в Китае. Новая подобная война в нынешних условиях маленького, тесного, глобального мира, безусловно, станет войной уже международной. А Россия — станет ли она театром военных действий во время этой великой схватки могучих сверхдержав?

По поводу опиумных войн, я думаю, уместно перефразировать известного политического деятеля Франции первой половины XIX века Талейрана и сказать, что китайцы за это время ничего не забыли, но многому научились — очень многому. Поэтому сказать, что возможно прямое повторение опиумных войн, будет не совсем корректно. Конечно, администрация Трампа столь нагло и безапелляционно себя ведёт, что действительно вспоминается тупой яростный нахрап Великобритании, ринувшейся наказывать Китай в 1840 году. Но в нынешней безбашенной атаке США нет ничего нового. А что, администрация Буша старшего, Клинтона, Буша младшего или Обамы вели себя менее безапелляционно? Я думаю, что это просто стиль американской политики, который возобладал после крушения (или распада, или демонтажа) СССР. То есть Штаты почувствовали себя абсолютными хозяевами мира, и все их внутренние ковбойские комплексы, вся их нахрапистость, вся их наглость, отточенная во внутренней конкурентной безжалостной борьбе друг с другом, вылились на весь мир. Однако теперь бешеного бизона есть кому остановить.

Что касается опасности мирового конфликта. Эта опасность, безусловно, существует. Другое дело, что Россия здесь всё-таки находится немножко в стороне и в этом смысле в малой степени имеет шанс стать площадкой этого военного конфликта. Такой ареной может стать Тихоокеанский театр военных действий, который является неким местом военно-геополитического трения двух сверхдержав — поскольку Китай является, без сомнения, сверхдержавой. Однако и мы находимся в зоне экономической и военной зоне нестабильности — тут и говорить нечего. В этом смысле слова президента РФ о том, что нам надо мобилизовываться, совершенно справедливы. Другое дело, что Путин не сказал нам, как надо мобилизовываться: с помощью каких методов и в чём эта мобилизация будет конкретно выражаться? Надеюсь, что последуют какие-то уточнения. А сейчас я просто предлагаю более внимательно следить за международной политикой, относиться к этому крайне серьёзно, перестать лишь пить, гулять и веселиться. И залихватский «оле-патриотизм», который доминирует сейчас, всё-таки является наиболее легкомысленной формой патриотизма. Я не футбольный фанат, поэтому для меня это всё достаточно диковато и чуждо. Что касается патриотизма глубинного, здесь надо прежде всего начинать всерьёз общаться друг с другом. Надо начинать налаживать горизонтальные связи и отношения. И эти отношения должны основываться не на этом «оле-оле-оле-оле», пивке и шашлыках, а на общем глубоком понимании внешней и внутренней ситуации. чтобы некие сущностные приоритеты стали основой нашего взаимодействия.

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика. Таможня > zavtra.ru, 20 июня 2018 > № 2674263 Андрей Фефелов

«Стокгольмский синдром» Европы

о расовых, культурных и религиозных изменениях в Старом Свете

Андрей Фурсов

Продолжение. Начало — "Ангел Смерти"

Пора чудес прошла, и нам

Отыскивать приходится причины

Всему, что совершается на свете.

У. Шекспир, "Генрих V"

"Нам нравится эта работа — называть вещи своими именами".

К. Маркс

Ситуация со степенью влияния ислама, мусульман на социально-политическую жизнь Великобритании такова, что некоторые представители верхней половины общества без особого шума ("sans affichage", как сказали бы французы) принимают ислам. Более того, начинаются весьма симптоматичные разговоры об арабских (исламских!) корнях королевы Елизаветы II. Журнал The Economist от 7-13 апреля 2018 г. опубликовал статью "Халиф — это королева?". Имеет смысл подробнее остановиться на содержании этой статьи. В ней говорится о том, что недавно интернет-форум "Арабская атеистическая сеть" вышел с заголовком: "Королева Елизавета должна заявить о своём праве управлять мусульманами". Основание — родство королевы с пророком Мухаммедом, что автоматически означает родство Елизаветы с королями Марокко и Иордании и аятоллой Али Хаменеи. Эта информация, первоначально появившаяся в марокканской газете "Аль-Усбуа" ("Неделя"), вызывает всё больший интерес в мусульманском мире. Согласно газете, Елизавета — потомок пророка в 43-м поколении; она кровно связана с ним, а точнее, с его дочерью Фатимой через графа Кембриджского, жившего в XIV в. Ещё раньше этот факт подтвердили Али Гомаа, бывший великий муфтий Египта, и Burke’s Peerage, британский авторитет по королевским генеалогиям.

Центральная фигура во всей этой схеме — мусульманская принцесса по имени Заида, которая в XI в. бежала от напавших на Севилью берберов ко двору Альфонсо VI, христианского короля Кастилии, приняла имя Изабеллы, крестилась и родила ему сына Санчо. Кто-то из потомков Санчо по женской линии вышел замуж за графа Кембриджского. Однако некоторые считают происхождение Заиды спорным. По их мнению, она дочь эмира Севильи Мутамида бин Аббада (XI в.); согласно одной версии, он потомок пророка, согласно другой — лишь взял в жёны кого-то из женщин этой семьи.

Реакция на информацию о мусульманских корнях Елизаветы в арабском мире различна. Одни считают это коварным заговором с целью возродить Британскую империю с помощью мусульман, особенно шиитов, которые чтят потомков пророка. Другие, напротив, приветствуют эту новость. Абд-уль-Хамид аль-Аруни, автор статьи в "Аль-Усбуа", писал, что кровная связь — это мост между двумя религиями. Кто-то идёт ещё дальше, называя королеву "сейида" или "шерифа", — это титулы потомков пророка.

Журнал "Экономист" внёс свою лепту в "мусульманскую линию" Виндзоров, подчеркнув известный интерес принца Чарльза ("бин Филипа") к исламу. Один из мусульманских конфидентов принца говорит, что, возможно, иногда Чарльзу хотелось бы иметь несколько жён. Принц патронирует Оксфордский центр исламских исследований, где приветствует мусульман фразой "ас-саляму алейкум" ("мир вам"). Говорят даже, что свою возможную коронацию Чарльз не хочет ограничивать атрибутикой одной веры — христианской. Согласно The Economist, есть информация, что принцу хотелось бы быть провозглашённым не "защитником христианской веры", а просто "защитником веры". В исламе это называется "амир аль-муминин" — "предводитель истинно верующих". Впрочем, сам Чарльз — и это вполне понятно — никогда подобных желаний публично не высказывал.

Как бы то ни было, появление такого рода информации в журнале, принадлежащем нескольким богатейшим семьям Великобритании, включая Ротшильдов, симптоматично. Известно, что с 1970-х годов Великобритания стремится восстановить разгромленную когда-то усилиями США и СССР империю, но только на иной, чем прежде, основе: ныне речь идёт о невидимой глобальной финансовой империи, анклавы которой разбросаны по всему миру. В последней трети ХХ в. средством восстановления был избран Китай. Британцы вложились в него — это соответствовало и интересам КНР; следующим шагом было разрушение СССР. Восстановление контроля над определённым сегментом арабо-мусульманской элиты, а посредством её — над важной частью арабо-мусульманского мира, напрашивается в качестве следующего логического шага. И тогда становится понятной и "Islamic connection" Елизаветы, и позиция британских властей по отношению к мусульманам в Великобритании. Подобная политика властей, однако, не ограничивается Великобританией — она охватывает всю Западную Европу. Это означает, что в мультикультурализме, в изменении расово-этнического, культурно-исторического лица Европы, её превращении в Постзапад, есть далеко не только британский интерес — при всей его важности и значении в североатлантическом комплексе интересов. Достаточно посмотреть на "континентальную Европу" — Францию, Германию, Швецию, ряд других стран, — чтобы убедиться: во-первых, проблема с мигрантами как чужими остра как никогда; во-вторых, власти никак не решают её и в конфликтах "своих" и "чужих" чаще всего выступают на стороне последних.

Франция — страна с наибольшим числом (как в абсолютном, так и в относительном измерении) мигрантов из мусульманских стран; плюс африканцы. В 1970-е, 1980-е, 1990-е годы официальная статистика (независимые исследователи это прекрасно знают) затушёвывала реальную ситуацию с мигрантами или просто не собирала данные о расовом, этническом и религиозном составе населения. В нулевые годы ситуация изменилась, однако, как отмечает в книге "Странная смерть Европы" Дуглас Мюррей, любой демограф во Франции, который не занижал будущие расово-этнические изменения в составе населения страны, получал обвинения в потворстве крайне правым, Национальному фронту.

Хотя Распай и Дюмон ошиблись, когда писали, что в 2015 г. ислам станет доминирующей религией во Франции, ситуация развивается именно в этом направлении. По данным 2016 г., 32,2% школьников определяли себя как христиан и 25,5% — как мусульман. Менее 50% немусульман и только 22% католиков считали религию чем-то важным для себя. В то же время 83% школьников-мусульман высказались об исламе как о чём-то крайне важном для них. В Париже сегодня столько мусульман, что из-за нехватки для всех мечетей сотни мусульман собираются на молитвы на ул. Мира (rue Myrha) в 18-м округе, — тут невольно вспомнишь роман Елены Чудиновой "Мечеть Парижской Богоматери".

Есть просто поразительные по своей символике явления в жизни современной Франции. Один из департаментов Франции — Сена-Сен-Дени, или 93-й департамент. По сути это пригород Парижа. Только сверху, с возвышенности Аврон (одна из немногих возвышенностей 93-го департамента), его панорама внушает умиротворение. На самом деле он проходит как "свободная" (или даже "чувствительная") городская зона, что означает крайнюю степень неблагополучия и опасности повседневной жизни, и это притом, что подобные зоны пользуются налоговыми и социальными льготами, т.е., если называть вещи своими именами, являются "зонами-паразитами". 93-й департамент больше похож на североафриканский, чем на французский город. Рыночная площадь рядом с базиликой — это по сути арабский рынок, сук. 30% населения Сен-Дени — мусульмане, 15% — католики, но даже в частных католических школах района 70% — мусульмане. В Сен-Дени — 10% всех мечетей Франции. Парижане избегают Сен-Дени, единственная причина приезжать сюда — это стадион Стад де Франс. Районы департамента: Франк Муазен, Маладрери, Клиши-су-буа — один хуже другого. Они контролируются местными арабскими и африканскими бандами, к которым за помощью обращаются не только жители этой бурлящей окраины с её удушающей мощью, но и порой полицейские.

Характерная черта многих арабо-африканских жителей департамента — антисемитизм. Сцена избиения и унижения еврея неграми в романе Жан-Кристофа Гранже "Кайкен" не придумана, а взята из жизни. И становится понятно, почему, например, в книге Джеймса Кирчика "Конец Европы. Диктаторы, демагоги и грядущие Тёмные века" глава о Франции называется "Франция без евреев", и посвящена она стремительно растущему — пропорционально росту численности мигрантов — антисемитизму, который Кирчик вслед за Малеком Бутихом (сын алжирских мигрантов, депутат Национального собрания) называет "исламо-нацизмом". И несмотря на высокий удельный вес евреев во французской политической, деловой и интеллектуальной элите страны (Эдуард Дрюмон ещё в начале ХХ в. писал о "еврейской Франции"), власть по сути ничего не может поделать — ни с этим, ни с мигрантами. Единственное, что остаётся властям, это заявления типа того, которое в январе 2015 г. сделал в Национальной ассамблее тогдашний премьер-министр Мануэль Вальс: "Если 100 тыс. французов испанского происхождения покинут Францию, то я никогда не скажу, что Франция больше не является Францией. Но если 100 тыс. французов еврейского происхождения покинут Францию, Франция больше не будет Францией, а Французскую республику ждёт провал". Ни больше ни меньше. Возможно, слова Вальса прозвучали трогательно для евреев, но не для многих мигрантов, особенно для арабов, для которых коренные жители Франции, будь то французы или евреи, — "объект", потенциальные жертвы и терпилы. В 2016 г. 8 тыс. евреев (по сравнению с 1,9 тыс. в 2011 г.) покинули Францию, почтя за лучшее перебраться в Израиль, притом, что он находится в далеко не самом спокойном регионе мира. Если так пойдёт дальше, то через 12-13 лет, по логике Вальса, Франция перестанет быть Францией.

С 93-м департаментом связан один из наиболее символичных случаев в жизни нынешней Франции. Здесь находится базилика с прахом Карла Мартелла, который в 732 г. в битве при Пуатье нанёс поражение арабам и остановил их продвижение на север. Когда одним воскресным утром в 2016 г. священники служили мессу в базилике с победителем арабов при Пуатье, их, базилику и прах Карла Мартелла охраняли вооружённые до зубов солдаты французской армии. Воистину исторический реванш, Реконкиста наоборот.

Похожая картина в других городах Европы: Марселе, Брюсселе, Амстердаме, Роттердаме, Стокгольме, Мальмё, в некоторых городах Северной Англии.

Центр и Север Европы — особенно грустная, если не сказать гнусная, картина. О ситуации в Германии мы поговорим ниже, здесь ограничусь тем, что в 2015 г. во время кризиса немцы вспомнили Тило Саррацина и его знаменитую книгу "Самоликвидация Германии" ("Deutchland schafft sich ab"). В 2010 г. Саррацин, бывший сенатор и член исполкома Бундесбанка, опубликовал книгу, вызвавшую скандал. Он убедительно показал, что мигранты не только не могут, но, прежде всего, не хотят интегрироваться в немецкую жизнь. Исламские организации попытались преследовать его по суду; удивительным образом некоторые еврейские организации (вот это альянс! впрочем, евреи и еврейские организации довольно часто выступают в защиту мультикультурализма) начали обвинять Саррацина в антисемитизме — но тщетно. Собственная Социал-демократическая партия трусливо дистанцировалась от Саррацина — притом, что 47% немцев высказываются недвусмысленно: ислам чужд Германии. То же происходит в Австрии, где к 2050 г. большинство жителей до 15 лет будут мусульманами (кстати, даже за океаном, в США, согласно прогнозам, мусульмане численно превзойдут евреев). События показали правоту Саррацина.

Вопиющий случай готовности лечь под мигрантов, пиная даже свою культуру, демонстрируют шведские власти — новая, мигрантская версия "стокгольмского синдрома". Как отмечают аналитики, то, через что пришлось в 2015 г. пройти Швеции, неслыханно даже в её толерастической истории. До кризиса в Швецию обычно прибывало по 10 тыс. мигрантов в год. После речи Меркель убежища в Швеции попросили 163 тыс. человек. Эти люди, в основном мужчины молодого и среднего возраста, въехали в страну — и растворились в ней. Шведские власти пытаются представить въезжающих в страну мигрантов как врачей, учёных, учителей, очень нужных стране. На самом деле это ложь. Въезжают необразованные люди, которые вообще не хотят работать.

Основная масса въехавших в 2015 г. закрепилась в районе Розенгард, находящемся в третьем по численности населения городе Швеции Мальмё. Мигрантам, которые составляют здесь, по официальным данным, 30% населения (на самом деле — в два раза больше), шведские власти создали все условия: здесь самый низкий уровень налогообложения, жильё мигрантам дают вне очереди, социальное обеспечение тоже на высоком уровне: интегрируйся в шведское общество — не хочу. Но именно — "не хочу". Никакого интереса к интеграции в шведский социум мигранты не выказывают, демонстрируя враждебно-презрительное отношение и к шведам, и к шведским властям, включая полицию.

Даже в течение первых 14 лет XXI в. ни у одного (!) ребёнка в школах Розенгарда шведский не был первым языком, да и особого желания учить язык "местных" у мигрантов нет. Если им что-то не нравится, они действуют делом, а не словом. Так, если их не устраивает либо место жительства, либо само жильё, то часто они просто поджигают его, уверенные, что им предоставят новое, — и ведь предоставляют! В белых шведах, особенно женщинах, мигранты видят "белое мясо" — добычу для секса. Не случайно в 2014 г. Швеция вышла на второе место в мире (!) после Лесото (!) по числу изнасилований на душу населения: 6 620 (в 1975 г. было 421). При этом власти и пресса, тупо и трусливо верные Willkommenskultur (культура "Добро пожаловать"), стараются либо скрыть истории с изнасилованиями, либо представить их в качестве единичных случаев. Так, летом 2015 г. во время стокгольмского музыкального фестиваля дюжина девочек примерно 14 лет подверглись сексуальному насилию со стороны мигрантов, главным образом афганцев. Полиция сделала всё, чтобы скрыть инцидент, — и это далеко не единичный случай.

Поведение мигрантов в Мальмё характеризует не только агрессивность, но и антисемитизм. Ещё в 2010 г. Центр Симона Визенталя издал памятку, в которой призывал туристов-евреев к максимальной осторожности при посещении этого города. В 2008—2009 гг. во время столкновений в секторе Газа мусульмане Мальмё напали на организованную евреями демонстрацию, скандируя: "Гитлер, Гитлер, Гитлер!". Джеймс Кирчик указывает на опасность формирования "красно-зелёного" союза — союза некоторых европейских левых партий и исламистских организаций. По его мнению, бывший социал-демократический мэр Мальмё Ильмар Реепалу — пример такого рода. Плачевная ситуация не исчерпывается Мальмё. Например, в Сёдертелье огромное количество иракцев — больше всего в мире за пределами Ирака. Стоит ли удивляться тем данным, которые привёл шведский лингвист Микаэль Парквалль: арабский язык стал самым популярным языком Швеции, потеснив находившийся на втором месте финский язык. Официальные шведские власти старательно обходят этот вопрос. Интересно, проснутся ли они в том случае, если арабский потеснит уже и шведский? Или будут радостно приветствовать это событие?

Благодаря мигрантам, Сёдертелье известен запредельным числом групповых изнасилований, жертвами которых часто становятся шведские девочки 12—14 лет, которых ни мужчины, ни полиция не могут защитить! И это потомки викингов темновековья, воинов короля Густава II Адольфа (1594—1632), при котором Швецию и её армию называли "молотом Европы". В сказочной повести Сельмы Лагерлёф о путешествии Нильса с гусями есть эпизод, когда чужие (в сказке это крысы) захватывают Глиммингенский замок, и Нильс игрой на дудочке уводит крыс в море, и они тонут. Нынешняя Швеция не замок и не Глиммингенский, скорее, проходной двор с открытыми настежь воротами. И уж точно некому не то что вывести криминальную часть мигрантов, но даже и защитить обитателей двора.

Более того, именно шведы весьма отличились в попытках оправдать мультикультурализм тем, что европейцы вообще и шведы в частности якобы всегда были "нацией иммигрантов" и в активном принижении, даже унижении собственной культуры по сравнению с культурами Азии и Африки, прежде всего мусульманской. Например, в 2004 г. министр Швеции по делам интеграции Мона Салин, выступая (в чадре!) в курдской мечети, заявила, что шведы завидуют курдам с их такой богатой культурой, которой у шведов нет. А секретарь правительства по делам интеграции Лу Берг на вопрос журналиста, стоит ли сохранять шведскую культуру, ответила: "А что такое шведская культура? Думаю, этим я ответила на Ваш вопрос". Как тут не вспомнить Фредрика Рейнфельдта, который, вступив в 2006 г. в должность премьер-министра, заявил: "Исконно шведское — это только варварство", — а культура якобы всегда приходила извне. По-видимому, такие как Рейнфельдт, Салин и Берг считают, что в XXI в. именно необразованные, криминальные мигранты несут шведам и Швеции культуру.

Когда слышишь такого рода сентенции, становится совершенно очевидной справедливость тезиса Самюэла Хантингтона, сформулированного им в книге "Кто мы?": "Мультикультурализм это по своей сути антиевропейская цивилизация. Это в своей основе антизападная идеология". И куёт эту идеологию Постзапад, в авангарде которого — Швеция.

Шведы, похоже, не знают меры не только в доходящей до культурно-психологического мазохизма мигрантофилии, но и в других социокультурных девиациях, например, в феминизме, и порой это выходит им боком, вступая в острое противоречие с их (и общеевропейским) курсом на умиротворение мусульман. 3 октября 2014 г., в первый же свой день работы в качестве министра иностранных дел Швеции Маргот Вальстрём, "отмороженная" феминистка из социал-демократов, заявила, что отныне Швеция будет проводить феминистскую внешнюю политику и заклеймила Саудовскую Аравию за "угнетение женщин". В ответ она получила жёсткую реакцию со стороны мусульман: Саудовская Аравия отозвала своего посла из Стокгольма, а саму Вальстрём лишили права выступить с речью на заседании Лиги арабских государств. Однако самым интересным был удар, нанесённый мусульманами шведам "на поле" этих последних. Организация исламского сотрудничества, представляющая почти 60 стран, заклеймила Швецию, используя мультикультуралистский "doublespeak" (оруэлловский "двусмысленный язык"), очень напоминающий, как заметил Джеймс Кирчик, язык кафедр социологии западных университетов.

Представители Организации обвинили Вальстрём — и Швецию — в отсутствии уважения к многообразию культур, разнообразию социальных норм и богатству этических стандартов. Иными словами, мусульмане начали бить европейцев их же оружием, причём мишенью оказалась феминистка — и шведам пришлось заткнуться. Так же, как затыкается и отводит глаза прокламирующий равенство и демократию Постзапад, когда сталкивается с жёсткой этно-расовой (по сути — расистской) иерархией устремляющихся в Европу мигрантов. Наверху иерархии — тунисцы и сирийцы, ниже — афганцы, ещё ниже — выходцы из различных регионов Африки, включая сомалийцев и эритрейцев. Впрочем, всё это люди, способные заплатить нелегальным перевозчикам 1500 долларов только за финальную часть своего путешествия в Европу.

Продолжение следует

Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 20 июня 2018 > № 2674235 Андрей Фурсов

Интервью министра здравоохранения Иркутской области Олега Ярошенко

– Олег Николаевич, как вы оцениваете минувший год для здравоохранения региона? Какие показатели и результаты вы могли ли бы отметить?

– По итогам 2017 года нам удалось добиться устойчивого снижения смертности - в сравнении с 2014 годом показатель смертности снизился на 6,4 %. В 2017 году показатель смертности от болезней органов дыхания по сравнению с 2016 годом уменьшился на 22,5%, в том числе от пневмонии - на 28%. На 5,9 % снизилась смертность от болезней органов кровообращения, на 18,1 % – смертность от туберкулеза, на 13,6% % – смертность от ВИЧ-инфекции. Уровень заболеваемости туберкулезом среди жителей Иркутской области стал ниже на 10,9 %, что для нашего региона является значительным достижением. Впервые за последние десятилетия нам удалось приостановить рост заболеваемости при постоянно расширяющемся скрининге и сократить заболеваемость от ВИЧ-инфекции на 1%. 98,10 % детей ВИЧ-положительных матерей появились на свет абсолютно здоровыми. Эти достижения – результат кропотливой работы настоящих профессионалов медицинской отрасли Приангарья.

– Какие новые объекты здравоохранения появились в 2017 году? Планируется ли ввод в эксплуатацию таких объектов в нынешнем году?

– Мы не только не закрываем или сокращаем ФАПы, врачебные амбулатории, участковые больницы, но и активно проектируем, строим и ремонтируем медицинские организации. Так в сентябре 2017 года открыли первый и единственный в Иркутской области и в Сибирском федеральном округе государственный детский хоспис для оказания паллиативной помощи детям и патронажной паллиативной помощи детям на дому. Учреждение рассчитано на 25 коек для пациентов от 1 года до 18 лет.

В городе Слюдянка на берегу Байкала мы открыли первый в области детский туберкулезный санаторий. Завершаем создание комплексной медицинской реабилитации второго этапа на базе детских больниц города Иркутска и города Ангарска.

Первичное сосудистое отделение многопрофильной городской клинической больницы №1 города Иркутска усилено отделением медицинской реабилитации второго этапа на 15 коек для пациентов неврологического профиля.

Открыта поликлиника на 200 посещений в смену на базе районной больницы в поселке Бохан. В 2018 году в Усть-Ордынском Бурятском округе в поселках Кутулик и Бохан будут открыты районные больницы на 155 коек каждая.

В марте 2018 года в Братске открыт филиал Иркутского КДЦ. В планах 2018 года - открытие в городе Братске второго регионального сосудистого центра (РСЦ) на базе городской больницы №2 и отделения реабилитации второго этапа в городской больнице №5 города Братска.

– Какие социальные проекты реализуется в Иркутской области при поддержке министерства?

– В 2017 году Иркутская область вошла в число 34 регионов, которые стали участниками проекта «Обеспечение своевременности оказания экстренной медицинской помощи гражданам, проживающим в труднодоступных районах Российской Федерации». Из федерального и регионального бюджетов было выделено 112,7 млн рублей. Данный проект позволил с августа 2017 года эвакуировать и спасти жизни на современном и отечественном вертолете Ми-8 АМТ с медицинским модулем 440 пациентам, в том числе 212 детям, из которых 130 - в возрасте до 1 года.

В ходе реализации проекта совместно с администрацией Казачинско-Ленского района была реконструирована вертолетная площадка в поселке Магистральный на территории районной больницы. Это один из самых северо-восточных отдаленных районов Иркутской области.

В наших планах на 2018-2019 годы – строительство и реконструкция вертолетных площадок на острове Ольхон, в городах Братске, Саянске, Байкальске и Слюдянке.

– Как развивается международное сотрудничество в сфере медицины.

– В этой сфере здравоохранения Иркутская область не только строит смелые планы, но и имеет реальные достижения. В 2017 году мы подкрепили их подписанием соглашений с профильными министерствами двух провинций КНР, провинцией Кенгидо и ведущем госпиталем в городе Сеуле Южной Кореи.

Значимым для области событием стало открытие Международного центра трансфера инновационных медицинских технологий и знаний в августе 2017 года на базе Иркутского областного онкологического диспансера с подписанием соглашения между медицинскими учреждениями четырех стран – Германия, Россия, Корея и Китай. Международный центр позволит реализовать трансфер и практическое внедрение инновационных медицинских технологий, а также организовать непрерывную подготовку и повышение квалификации медицинских работников и способствовать развитию новых технологий.

В декабре 2017 года на базе первой городской больницы провинции Хейлунцзян с помощью врачей ГБУЗ «Иркутская ордена «Знак почета» областная клиническая больница» был открыт Центр по нейрохирургическому лечению пациентов с болезнью Паркинсона. Кроме того, с китайскими коллегами организованы взаимные стажировки и другие образовательные мероприятия по обучению китайских и российских специалистов, в том числе с использованием возможностей телемедицины.

Также мы совместно с ООО СК «ВТБ-Страхование» проводим работу по включению Приангарья в число территорий, участвующих в реализации пилотного проекта по экспорту медицинских услуг. В Приангарье есть врачи и медицинские организации, которые владеют исключительными видами медпомощи и имеют высокий международный рейтинг.

– Как решается задача по доступности медпомощи, в том числе высокотехнологичной медицинской помощи, для пациентов, которые проживают в отдаленных населенных пунктах?

– В Иркутской области ввиду огромной протяженности территории (с запада на восток почти 1500 км и с юга на север – почти 1400 км) вопросам доступности и качества медицинской помощи уделяется первостепенное внимание. Минздравом Иркутской области разработан комплекс мероприятий по развитию первичной медико-санитарной помощи. В систему здравоохранения региона внедрена 3-х уровневая система оказания медпомощи. На сегодняшний день для обеспечения оказания первичной медико-санитарной в регионе работают 26 районных больниц, 60 участковых больниц, 69 врачебных амбулаторий, 681 фельдшерско-акушерский и фельдшерский пункт, 165 домовых хозяйства, на которые возложены функции по оказанию первой помощи, 34 поликлиники, 30 мобильных медицинских и врачебных бригад, 19 флюорографических и 1 маммологическая передвижные установки.

Для повышения доступности высокотехнологичной медпомощи мы увеличиваем количество областных государственных учреждений здравоохранения, оказывающих высокотехнологичные виды лечения. Так, в 2015 году, таких учреждений было 14, в 2017 году – 15, а в 2018 году – уже 18. В 2017 году 60% пациентов ВМП была оказана в медорганизациях Иркутской области.

Россия. СФО > Медицина > minzdrav.gov.ru, 20 июня 2018 > № 2671794 Олег Ярошенко

Интервью Министра здравоохранения Российской Федерации Вероники Скворцовой газете «АиФ»

— Вероника Игоревна, главная проблема онкологии — диагностирование. Недавно мы печатали интервью с известным врачом-онкологом, который сам заболел раком, причем выявлена болезнь была на 3 стадии. Что уж говорить о простых пациентах!

— Я хочу начать с того, что за 5 лет нам удалось достаточно существенно повысить выявляемость рака на ранних 1-2-й стадиях — в среднем, при всех локализациях рака — с 50 до 56%. Кажется, что это не очень много, но за данным приростом — десятки тысяч спасенных людей. При этом при наиболее часто встречаемых онкологических заболеваниях репродуктивной системы женщин нам удалось добиться более значимого повышения ранней выявляемости. Так, при раке шейки и тела матки — до 66-80%. Одновременно, при этих заболеваниях резко снизился показатель «запущенности», то есть выявляемость на 4-й стадии, который составил от 5 до 9%. Но, в то же время, рак таких внутренних органов, как печень и поджелудочная железа, желудок, пищевод и кишечник, которые не визуализируются глазом, а требуют дополнительных исследований, пока у нас выявляются на ранних стадиях существенно реже (до 40% случаев). И «запущенность» очень велика — при раке печени и поджелудочной железы доходит до 58%.

— И что делается для повышения ранней выявляемости?

— На протяжении последних лет мы создаём условия для каждого человека, чтобы пройти профилактическое обследование на раннее выявление онкологических заболеваний. С 2013 года возродили диспансеризацию, куда включили систему онко-скрининга. Мы несколько раз пересматривали ее регламенты, опираясь на самый передовой международный опыт. И с 2018 года увеличили частоту диспансеризации у людей в возрасте 50-73 лет, когда риски возникновения онкологических заболеваний особенно высоки: если раньше диспансеризация проводилась раз в 3 года, то теперь — раз в 2 года. Кроме того, любая женщина имеет право раз в год проходить профилактическое гинекологическое обследование, включающее не только осмотр специалистом, но и ультразвуковое, цитологическое, микробиологическое обследования. Во многом по этой причине значительно повысилось раннее выявление самых распространенных у женщин раков репродуктивной сферы. Они сейчас легко выявляются и очень эффективно лечатся.

В 2016 году впервые в нашей стране были нормативно закреплены предельные сроки ожидания разных видов медицинской помощи, включая консультации специалистами и обследования лабораторными и инструментальными методами. Сейчас это — максимум 14 дней. В рамках дальнейшего развития онкологической службы мы планируем создать амбулаторные онкологические службы при всех многопрофильных стационарах и крупных поликлиниках. Тогда во всех регионах страны появятся базовые точки, где можно будет быстро и эффективно подтвердить и уточнить диагноз при подозрении на онкологическое заболевание. Кроме того, мы создаем референс-центры экспертного второго мнения специально для диагностических служб: морфологической (морфология, иммуногистохимия), томографической (компьютерная и магнитно-резонансная томография). Внедрение по всей стране цифровых технологий в медицину и здравоохранение позволяет дистанционно консультировать изображения с приборов и биопсийные срезы.

— Раньше, если у человека был рак и у него были деньги, он всеми силами стремился улететь в Германию, в Израиль, в Америку и т.д. А что сегодня? Может, с некоторыми видами рака можно уже никуда не лететь? У нас лечат не хуже?

— Вы абсолютно правы. У нас прекрасная хирургия, активно развиваются радиология и генетика. В наших ведущих федеральных и региональных центрах лечат так же качественно, как и в других ведущих мировых онкологических клиниках. Но в целом, онкологическая служба пока требует совершенствования. Мы — в активном развитии. Только за последние 5 лет у нас создано более 50 центров позитронно-эмиссионной томографии, а 5 лет назад на всю страну было менее 10 приборов. Существенно изменились возможности высокотехнологичной медицинской помощи при онкологических заболеваниях. Её сейчас оказывают 454 медицинских организации, в том числе 78 федеральных центров. Если в 2011 году высокотехнологичную помощь получили 59,5 тыс. больных онкологическими заболеваниями, то в 2017 году — 179,1 тыс.

Доказательством нашей эффективности может служить резко возросший поток въездного медицинского туризма, в том числе связанного с онкозаболеваниями. Ещё в 2015 году в стране лечилось 20 тыс. иностранных граждан, в 2017 году — уже более 110 тыс. Причем пациенты едут не только из ближнего зарубежья. Резко возрос поток из Юго-Восточной Азии, к нам приезжают из Китая, Вьетнама, Северной Кореи, а также с Ближнего Востока (Бахрейна, Израиля) и из Европы. Причина: высокое качество помощи и при этом низкие цены — в 2-3 раза ниже, чем в зарубежных клиниках. Приезжают и на обследование, и для получения специализированной помощи, включая высокотехнологичную. Наиболее востребованные профили медицинской помощи — это офтальмология, ортопедия (эндопротезирование суставов), стоматология, эндоваскулярная хирургия (плановая коронарография, стентирование и ангиопластика) и онкология.

— Это все касается уже выявленных заболеваний. А как сделать так, чтобы онкологию находили на 1-2 стадии, не позже?

— Прежде всего, нужно, чтобы каждый человек не забывал проходить профилактические осмотры и спешил к врачу при появлении недомогания, признаков нездоровья. Нужно следить за здоровьем детей и родителей, своих близких. Все условия, которые создаются российским здравоохранением, сработают лишь при активной заинтересованности людей.

Кроме того, очень важно, чтобы каждый визит к врачу, независимо от повода и причины, рассматривался любым специалистом, начиная с участкового терапевта, с позиции онкологической настороженности. Это важнейшее дело. Год назад мы провели тестирование врачей первичного звена в отношении того, как они подготовлены к раннему распознаванию и профилактике рака. Тогда только 40% смогли пройти этот тест. После чего мы с нашими ведущими экспертами создали специальную электронную образовательную программу с прекрасными иллюстрациями, которая позволяет медикам самостоятельно дистанционно пройти дополнительное образование на настороженность к онкологическим заболеваниям разной локализации.

За прошлый год — сейчас эта программа продолжается — 85% всех участковых терапевтов освоили эту программу с хорошим результатом: 29 с лишним тысяч из 35 тысяч. Наша задача — помочь тем, кто не сумел самостоятельно овладеть материалом, а также подключить к освоению программы врачей общей практики и узких специалистов других профилей: офтальмологов, ЛОР, кардиологов и т.д. Тогда онконастороженность сформируется у каждого медика. Это — один из наиболее значимых блоков нашей государственной онкопрограммы.

— Допустим, терапевт проблему выявил, диагноз за 2 положенные недели поставлен. Но кто будет пациента лечить? Ведь сегодня качественную помощь предлагают только федеральные центры, а попасть туда очень непросто...

Диагноз должен быть поставлен в течение двух недель с момента предположения. С помощью экспертных референс-центров диагноз сразу должен устанавливаться полно и достоверно. Дальше нам нужно как можно скорее направить пациента на специализированную помощь. В 2016 году мы регламентировали и сроки госпитализации: не позднее 14 календарных дней с постановки диагноза. Но вопрос, куда направлять. Сейчас, скажем, человека направляют в региональный онкологический диспансер, а там, возможно, нет необходимых для лечения конкретного больного методов. Отправляют его в окружной центр. Затем — в федеральный. Эта система — порочная, мы теряем время, очень ценное для человека с онкологической патологией. Потому что главный фактор спасения человека при данном диагнозе — это фактор времени.

И в этой связи вторая часть государственной онкопрограммы — это не просто модернизация имеющейся онкологической службы, но очень четкое понимание, каков должен быть минимально достаточный уровень оснащения и кадрового состава для региональных онкологических диспансеров, для окружных (их будет 1-2 на федеральный округ), а также для федеральных центров. Они, кстати, тоже разнятся между собой по наличию уникальных технологий и методов.

В идеале, как только точный диагноз устанавливается, должно формироваться представление о необходимых клинических протоколах, оптимальных для лечения этого конкретного человека, а следовательно — и о месте, где нужно его лечить. Так, если у человека выявлена меланома оболочек глазного яблока, то его бессмысленно направлять в любой диспансер, где нет протонной терапии. Протонная терапия в настоящее время развёрнута в двух центрах. В данном редком случае больной сразу должен быть направлен туда. В декабре этого года дополнительно будет введен в действие специальный федеральный центр ядерной медицины — целый медицинский город с четырьмя протонными установками — в Димитровграде Ульяновской области, что существенно повысит доступность ядерных технологий лечения онкологических заболеваний. Внедрение одноэтапности при оказании помощи и исключение ошибок при выборе центра, где можно реализовать максимально эффективный на сегодняшний день протокол, — это важнейшая часть нашей онкологической программы. Эта задача, безусловно, требует развития инфраструктуры онкологической службы и её кадрового обеспечения.

— Кадровая составляющая, безусловно, важнейшая. Сегодня онкологов в регионах остро не хватает...

— Число онкологов только за последние 3 года возросло в стране на 22%, на 1900 человек. Это — хороший показатель, потому что на протяжении десятилетий онкология была одной из самых дефицитных с точки зрения кадрового наполнения медицинских областей. Сейчас у нас уже более 7,5 тыс. онкологов, из них 3,5 тыс. работают в первичном звене. Нам нужно еще примерно 1,5 тыс. человек для оптимальной работы службы.

Но устранения дефицита мало. Совместно с экспертным сообществом разработаны изменения подходов к образованию онкологов, это тоже очень важное направление. Традиционно онкологи формировались из оперирующих хирургов. Так складывалось потому, что единственным методом лечения рака долгие годы был хирургический. В последние годы ситуация в корне изменилась. Более понятными стали механизмы формирования онкозаболеваний и защиты от неконтролируемого деления клеток человека. Современный специалист-онколог, прежде всего, должен иметь прекрасное фундаментальное биомедицинское образование, позволяющее ему комплексно выстроить индивидуальную программу ведения больного, включая по мере необходимости хирургические, радиологические, химиотерапевтические и другие методы лечения.

А параллельно, поскольку мы переходим на модульный принцип обучения специалистов, у специалистов-хирургов разных направлений будет к ординатуре добавляться дополнительный модуль по онкохирургии. Вот тогда, по сути, координатором онкологической бригады, которая отвечает за лечение каждого конкретного человека, будет подготовленный онколог, а в его распоряжении будут специально подготовленные хирурги, радиологи, медицинские физики, радиохимики, радиобиологи и другие специалисты. Тогда каждый пациент получит лучшее для его состояния лечение.

В настоящее время Минздравом создан специальный координационный совет по онкологии, более 60 ведущих экспертов — онкологов, радиологов, фармакологов, представителей вузовского сообщества, Академии наук и т.д. Эта большая и сильная команда завершает работу над Федеральным проектом по развитию онкологической службы в нашей стране.

— А что это за инновационные разработки, позволяющие обойтись без хирургов?

— Мы живем в эру, когда биомедицина стремительно развивается. Три года назад Минздравом внедрен механизм ускоренного инновационного развития. Для его реализации выбрано несколько приоритетных областей, включая онкологию. Мы уже имеем многообещающие наработки, которые будут внедрены в ближайшие годы. Во-первых, новые диагностические тесты, которые позволяют прогнозировать с высокой вероятностью развитие онкологического заболевания задолго до его клинической манифестации, в том числе по уровню опухолевой ДНК в крови человека. Это — так называемая жидкостная биопсия. Во-вторых, — это, конечно, онковакцины, и профилактические, и терапевтические. А также — разработка ряда других таргетных иммунных препаратов. В этом направлении идет работа специально созданными комплексными научными группами, в которые входят представители ведущих лабораторий нашей страны: из Москвы, Петербурга, сибирских регионов.

— Звучит фантастически и многообещающе. Но как вы сверху сможете проконтролировать правильность терапии больного где-нибудь во Владивостоке?

— Безусловно, мы добьёмся наилучших результатов в лечении каждого больного лишь при условии, что вся онкологическая служба станет единой отлаженной системой. Упростить ее создание может внедрение цифровых медицинских технологий. Уже создана специальная онкологическая информационная медицинская программа, прошедшая апробацию в двух регионах. Мы очень хотим, чтобы она стала базовой для всей страны. Сегодня аналогичная программа уже успешно работает в перинатологии: любая беременная женщина в момент постановки на учёт оказывается в региональной информационной системе, отслеживающей сроки и особенности беременности, отвечающей на вопросы, на каком сроке и в учреждении какого уровня необходимо родоразрешать женщину: в обычном роддоме или роддоме второго уровня, или в перинатальном центре. Именно такой системный подход и позволил за короткий период резко снизить в нашей стране младенческую и материнскую смертность и достичь одних из лучших в мире показателей. То же самое нужно применить при онкологических заболеваниях. При первом подозрении на онкологическое заболевание человек должен учитываться специальной информационной системой. Она будет структурирована по региональным сегментам, но будет связана с Единой государственной информационной системой для того, чтобы можно было к любому человеку подключить ведущих экспертов федерального уровня. Конечно, все персональные данные будут тщательно охраняться. Цифровые технологии позволят нам отслеживать правильность и своевременность всех процессов диагностики и лечения каждого больного. Прозрачными и понятными станут все управленческие решения, распределение лекарств и имплантантов, работа медицинской техники и специалистов.

Онкологические заболевания относятся к хроническим заболеваниям, и если выявить заболевание на самых ранних стадиях, то можно полностью его излечить, просто убрав первопричину. И на этом все завершается. Но в большинстве случаев, к сожалению, нам необходимо человека вести достаточно длительно. Как правило, это длительное лечение связано с необходимостью химиотерапии, введением других лекарственных препаратов. Любая медицинская помощь, включая исследования и лекарства, должна предоставляться больным бесплатно.

Ещё один важный блок в программе — обеспечение качественной и доступной паллиативной медицинской помощи в последние периоды жизни людей, которых современная медицина не может вылечить. Это — обезболивание, избавление от страданий, психологическая помощь. За 3 года полностью видоизменена нормативная база и упрощены требования к выписке, получению сильных обезболивающих, включая наркотические, препаратов, их хранению и транспортировке. Сейчас можно наркотические препараты сразу выписывать на длительный период. Выписывать может лечащий врач, любой специалист. В сельской местности, где нет аптек, лицензированных к выдаче наркотических препаратов, позволили ФАПам лицензироваться. Теперь они и врачебные сельские амбулатории могут выдавать эти препараты тяжелым пациентам.

Онкологические заболевания — одни из самых сложных. Для того, чтобы решить проблему с эффективной помощью таким больным, нужно повысить качество и организационные технологии для всей медицины, междисциплинарно. Поэтому решение проблемы с онкологией выведет всю российскую медицину на принципиально иной качественный уровень.

— Вскоре каждый пациент сможет рассчитывать на раннюю диагностику и быстрое излечение?

— Российское здравоохранение сделает все возможное для гармоничного развития онкологической службы в ближайшие 6 лет. Усовершенствованы будут все процессы — от профилактики и ранней диагностики до лечения и реабилитации. Будут активно внедряться инновационные методы ядерной медицины и персонализированной фармакологии, регенеративные и генные технологии.

Однако важно, чтобы каждый человек понимал: если он сам вовремя не придет к врачу, то он потеряет шансы на спасение. Своевременные профилактические осмотры должны стать нормой жизни. С 2017 года в помощь нашим пациентам мы создали специальную службу страховых представителей, которые через СМС-оповещения активно напоминают людям о необходимости пройти диспансеризацию, приглашают к специалистам, сообщают о принципах здорового образа жизни и правилах диспансерного наблюдения. Уже за год этот подход доказал свою эффективность. Мы видим отклик не менее, чем от 60% адресатов. Ясно, что все наши усилия оправдаются только в случае, если человек сам будет мотивирован следить за своим здоровьем и здоровьем своих близких.

Россия > Медицина > minzdrav.gov.ru, 20 июня 2018 > № 2671146 Вероника Скворцова

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе заседания Высшего Государственного Совета Союзного государства России и Белоруссии, Минск, 19 июня 2018 года

Коллеги,

Тесная внешнеполитическая координации в рамках Союзного государства имеет возрастающее значение в условиях сохраняющейся в мире крайне напряженной ситуации. США и их союзники не останавливаются перед вмешательством во внутренние дела суверенных государств вплоть до применения военной силы. Большую озабоченность вызывает развертывание глобальной системы американской противоракетной обороны при одновременном закреплении в доктринальных документах США положений, снижающих порог применения ядерного оружия. Особого внимания требует наращивание военной инфраструктуры и активности НАТО непосредственно у границ России и Республики Беларусь. Односторонний выход из договоренностей по иранской ядерной программе говорит о пренебрежительном отношении американской Администрации к своим международно-правовым обязательствам, не говоря уже о политических декларациях и обещаниях.

В этих непростых условиях наши внешнеполитические ведомства находятся в постоянном и тесном контакте, вырабатывают совместные практические шаги. Высоко ценим солидарное с нами голосование белорусских друзей против провокационных резолюций по Крыму на 72-й сессии ГА ООН и сессии Исполсовета ЮНЕСКО, а также грузинского проекта резолюции, в которой предпринималась попытка спекулировать на проблеме беженцев из Абхазии и Южной Осетии. Белорусские друзья вместе с нами недвусмысленно и твердо осудили ракетные удары, нанесенные США, Великобританией и Францией по сирийской территории в апреле этого года. Далеко не у всех среди членов мирового сообщества хватило самостоятельности, чтобы принципиально отреагировать на это грубейшее нарушение международного права.

Новая программа согласованных действий на 2018-2019 гг. сохраняет преемственность на ключевых направлениях. Это, прежде всего, углубление взаимодействия в ОДКБ и интеграционных структурах, проведение единой линии в ООН, ОБСЕ, ОЗХО, других международных объединениях, совместная работа по тематике европейской безопасности, включая отношения с НАТО и ЕС, по вопросам противостояния новым вызовам и угрозам, многостороннего сотрудничества в гуманитарной и правозащитной сферах. Наш общий приоритет- дипломатическое сопровождение деятельности ЕАЭС, повышение его международного авторитета, формирование большого евразийского партнерства с участием членов ЕАЭС, ШОС, АСЕАН, а в перспективе надеемся, что и Евросоюза.

По инициативе наших министерств иностранных дел были разработаны коллективные директивы главам дипломатических миссий стран-членов ЕАЭС за рубежом в целях координации информационно-разъяснительной работы по вопросам интеграции на нашем общем пространстве. Просим Высший Госсовет утвердить Программу согласованных действий в области внешней политики на предстоящий двухлетний период.

Россия. Белоруссия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 19 июня 2018 > № 2655930 Сергей Лавров

Седерик Кремерс: Shell остается в России.

О работе международного концерна Shell в условиях антироссийских санкций «НиК» расспросил председателя концерна в России Седерика Кремерса.

На сегодняшний день российские нефтегазовые проекты больше всего подвергаются геополитическому давлению. Санкционный режим не способствует развитию международной кооперации, но мировые концерны не стремятся покинуть российский рынок. Они стараются развивать свой бизнес в России, планируя расширение присутствия во многих секторах добычи и переработки углеводородного сырья. Как работает международный концерн Shell в условиях антироссийских санкций, «НиК» расспросил председателя концерна в России Седерика Кремерса.

«НиК»: Каковы Ваши впечатления от работы на посту главы Shell в России? В каких регионах и на каких объектах удалось побывать за это время?

– С точки зрения нефтегазовой индустрии Россия – страна уникальных возможностей. Это касается и традиционной добычи нефти и газа, и проектов по сжижению природного газа (СПГ), и сегмента downstream – розничной продажи топлива, производства смазочных материалов. Однако вместе с этими возможностями существуют и определенные сложности, в том числе и геополитические, которые приходится учитывать.

Надо сказать, мой первый год работы в России в этой должности еще не закончился. За 9 месяцев работы в Москве я часто летал на встречи с партнерами в Санкт-Петербург, несколько раз посещал объекты проекта «Сахалин-2», неоднократно был в Западной Сибири на Салымских месторождениях. Ездил и в Торжок, где у нас работает завод по производству смазочных материалов. Но Россия – большая страна, так что пока я видел мало.

«НиК»: Каковы планы Shell по развитию Салыма, в том числе в части новых технологий нефтедобычи и утилизации попутного газа?

– Прежде всего хотел бы отметить, что «Салым Петролеум Девелопмент» – это чрезвычайно эффективная компания, которая постоянно совершенствуется, ищет и внедряет новые технологии для поддержания добычи и повышения эффективности разработки месторождений. Приведу такой пример. Когда принималось инвестиционное решение по освоению Салымских месторождений, прогнозировалось, что в течение ряда лет будет происходить снижение добычи, а в текущем, 2018 году, добыча будет остановлена. Однако компании удалось стабилизировать добычу и уже 4 года удерживать ее на одном уровне. Более того, с учетом успешной геологоразведки и новых находок на месторождениях мы ожидаем, что в ближайшие 2-3 года добыча еще вырастет.

Мы рассматриваем различные технологии, которые помогут увеличить добычу нефти. Ключевая из них – технология ASP. Это химическое заводнение пласта с помощью смеси щелочей, поверхностно активных веществ и полимеров.

Технология уже использовалась в США, Канаде и Китае. На Салыме в рамках пилотного проекта с помощью ASP несколько лет успешно велась добыча, произведено 3 тыс. тонн нефти. Сегодня компания анализирует результаты этого пилотного проекта и рассматривает, как от него можно перейти к полномасштабному использованию технологии ASP. «Салым Петролеум» обсуждает такую возможность с госорганами России. Дело в том, что, хотя это достаточно многообещающая технология, для того, чтобы она была экономически жизнеспособна, мы думаем, будут необходимы налоговые стимулы. Надеюсь, что нам удастся найти налоговую модель, которая позволит увеличить инвестиции и приступить к внедрению этой технологии.

Что касается попутного газа, то с самого начала проекта мы очень эффективно утилизировали его, с коэффициентом 99%. Построена установка переработки ПНГ, она эксплуатируется нашим партнером компанией «Блю-Лайн Проджект». На этой установке удаляются тяжелые фракции, после чего газ используется для производства электроэнергии.

«НиК»: По проекту «Сахалин-2». Чем интересен проект третьей очереди (разработанный Shell Global Solutions International и «Гипрогазцентром») с точки зрения инновационного развития проекта «Сахалин-2» и в целом для российской нефтегазовой отрасли?

– В нашем недавно вышедшем прогнозе развития рынка СПГ указывается, что в ближайшие два десятилетия ежегодный рост спроса на энергию в мире составит 1%. Рост спроса на газ, во многом вызванный необходимостью снижения выбросов СО2 и улучшения качества атмосферного воздуха, будет в два раза выше – 2% в год. Причем в Азии спрос будет расти еще быстрее – на 3% в год.

В мире много стран, где нет трубопроводов, соединяющих их с центрами добычи, – например, Китай, Индия, страны Юго-Восточной Азии. Для их снабжения газом прекрасно подходит СПГ.

Поэтому мы ожидаем, что спрос на СПГ будет расти на 4% в год. Это открывает большие возможности для всех участников рынка, включая Россию.

Россия, с моей точки зрения, пока еще не так хорошо представлена на рынке СПГ, как должна быть.

Именно поэтому мы работаем над проектом третьей очереди завода на Сахалине. У него очень выгодное географическое положение, вблизи ключевых азиатских рынков. Проект «Сахалин-2» к тому же можно назвать «законодателем мод» в Shell, мы считаем его одним из наиболее эффективных СПГ-проектов. Он использует технологию двойного смешанного хладагента (Double Mixed Refrigerant, DMR), которая позволяет увеличить эффективность за счет холодного сахалинского климата. Энергоэффективность завода на Сахалине в целом на треть выше, чем в среднем у заводов СПГ.

Проект третьей линии основан на тех же технических решениях, что были использованы для первых двух. Это связано как со снижением затрат и повышением конкурентоспособности завода для эффективного строительства и эксплуатации, так и с тем, чтобы специалисты, которые будут работать на нем, были заранее знакомы с производственными процессами, а при обслуживании использовались унифицированные запасные части и оборудование. Это не означает, что никакого развития не происходит. Мы непрерывно работаем над усовершенствованием всех процессов. К примеру, при проектировании мощность первых двух линий была установлена в 9,8 млн тонн в год, однако благодаря программе оптимизации завод сегодня производит 11,5 млн тонн СПГ.

«НиК»: Каковы расходы Shell на научную и технико-внедренческую деятельность по развитию технологий производства и транспорта СПГ?

– Хотел бы начать с того, что в 2016 году мы создали новое подразделение в Shell, которое называется New Energies. Оно занимается двумя стратегическими направлениями – новыми видами топлива и новыми методами генерации электричества. В наших технологических центрах по всему миру ведутся исследования как по этим, так и по более традиционным направлениям нашего бизнеса с целью снижения затрат и повышения качества нашей операционной деятельности.

Мы отдаем себе отчет, что какие-то прорывы в новых технологиях не обязательно будут достигнуты в наших лабораториях, поэтому также работаем в связке с партнерами, небольшими независимыми исследовательскими компаниями.

Для иллюстрации – четыре направления нашей работы по новым видам топлива.

Первое – биотопливо. Мы производим в Бразилии биотопливо первого поколения из сахарного тростника, а в Индии запустили пилотный проект по производству биотоплива из отходов и биомассы, им сразу можно заправлять автомобиль. Эта абсолютно новая технология позволяет не занимать сельскохозяйственные земли под биотопливо.

Второе направление – водород. В Германии мы создали партнерство, цель которого – строительство 400 водородных заправочных станций, и работаем с другими компаниями, в том числе с автопроизводителями, над внедрением водородного топлива.

Электромобили. Мы считаем их важнейшим направлением будущего развития легкового транспорта. Начата программа по установке зарядных устройств на наших АЗС в Европе, в том числе и в России. А еще в прошлом году мы купили компанию New Motion, у которой около 30 тысяч зарядных пунктов по всей Европе.

Особенно перспективным выглядит использование СПГ для транспорта – как морского, так и тяжелого дорожного. В свете последних решений Международной морской организации (International Maritime Organization, IMO) о снижении выбросов серы, судовладельцы пересматривают свое отношение к тяжелому судовому топливу с высоким содержанием серы и перед СПГ открываются очень большие возможности. Shell активно сотрудничает с судоходными компаниями, владеющими круизными судами, танкерами, контейнеровозами, баржами и т. п., для оптимизации технологий работы двигателей на СПГ и для создания системы бункеровки по всему миру.

Как пример – сотрудничество с компанией «Совкомфлот». Сейчас она строит шесть нефтетанкеров, которые будут работать на СПГ. Технологию мы разрабатывали для них совместно. Shell будет обеспечивать бункеровку СПГ, кроме того, мы зафрахтовали два из этих танкеров для транспортировки своей нефти. Первый из них будет спущен на воду в ближайшие недели.

Еще одна новация, которая, возможно, менее видна, – использование СПГ для грузового автотранспорта, в том числе и в России.

В качестве примера могу привести Китай, где на дорогах есть уже более 300 тыс. единиц грузового автотранспорта, работающего на СПГ, и работает 2 тыс. СПГ-заправок. Эта тенденция уже заметна и в Европе, где построено более сотни таких заправок. С нашей точки зрения, это очень перспективное направление.

Если говорить о затратах, то на НИОКР в среднем сейчас мы тратим около миллиарда долларов в год.

«НиК»: Каковы планы Shell в отношении проекта «Балтийский СПГ»? Какие задачи по проекту решаются в настоящее время совместно с «Газпромом»? В какой стадии подготовка ТЭО, каковы предполагаемые сроки запуска проекта?

– Недавно Shell совместно с «Газпромом» закончил технико-экономическое исследование по проекту, и сегодня мы готовы приступить к следующему этапу – предпроектным работам (pre-FEED). Для «Балтийского СПГ» разработана надежная техническая концепция. Предполагается, что сырьевой газ будет поступать из трубопровода единой системы газоснабжения РФ с подачей на завод по сжижению в районе порта Усть-Луга. Расположение в Ленинградской области выгодное, позволяет реализовывать проект конкурентоспособным образом, кроме того, это недалеко от ключевых рынков. Поэтому мы считаем, что с экономической точки зрения «Балтийский СПГ» может быть более конкурентоспособен, чем альтернативные проекты в Мексиканском заливе США или в Арктике.

Первоначальный дизайн предполагает две технологические линии общей мощностью 10 млн тонн в год. Мы думаем, что при правильных технических решениях может быть оправдана и большая мощность, до 13 млн тонн. Ну и, конечно, в будущем не исключена возможность и дальнейшего расширения.

Хочу отметить одно важное концептуальное изменение. При реализации этого проекта мы хотим фундаментально изменить подход к проектированию.

При проектировании завода и выработке технических решений мы намерены преимущественно использовать российские нормы и стандарты и спецификации оборудования. Это значительным образом упростит участие российских поставщиков и подрядчиков в работах по проекту.

Мы уверены, что такой подход будет востребован и для других подобных заводов на территории России и приведет к возникновению российской СПГ-индустрии, поставляющей оборудование и услуги для этого сектора. Для нас это означает вклад в программу импортозамещения и кардинальное повышение уровня российского участия, что благоприятно скажется на экономическом развитии. Нужно сказать, что мы во всех странах стремимся максимально способствовать экономическому развитию. Кроме того, в среднесрочной и долгосрочной перспективе локализация производства позволяет снижать проектные затраты.

«НиК»: Пока еще рано говорить о сроках реализации «Балтийского СПГ»?

– Да, пока рано.

«НиК»: В декабре 2017 года в Самаре был открыт 250-й АЗК Shell в России. Какие регионы и направления сегодня приоритетны для открытия новых АЗС? Какое количество станций планируется к открытию в ближайшей перспективе?

– Наша сеть АЗС в России быстро развивается. Пять лет назад у компании было всего 100 станций, сегодня уже более 260.

В течение этого года мы планируем открыть еще 40 АЗС и к концу года выйти на число 300. В перспективе мы намереваемся это количество довести до 600 станций.

К приоритетным регионам развития автозаправочного бизнеса сегодня мы относим Северо-Западный, Центральный, Приволжский и Сибирский федеральные округа. Нужно отметить, что не только увеличивается число станций, но и растут продажи топлива. В целом сегодня средний рост продаж на одну АЗС у нас составляет 8% в год.

«НиК»: Насколько отстает плотность розничной сети Shell в России от европейских стандартов компании?

– Их не совсем корректно сравнивать, поскольку у европейских стран и России разные географические масштабы, плотность населения и т. д. Но если говорить о стратегии развития бизнеса, то мы хотим, чтобы в каждом российском городе, где Shell открывает АЗС, наша доля рынка была достаточно большой.

«НиК»: На рынке есть легенда, что нефтепродукты для АЗС Shell завозятся из Нидерландов и Великобритании. Если это не так, то где компания берет топливо для фирменных автозаправочных комплексов?

– Топливо, которое мы продаем на АЗС, состоит из базового топлива и присадок. По соображениям коммерческого характера я не могу вам назвать конкретные НПЗ, откуда мы получаем базовое топливо. Скажу лишь, что все они – российские. Наше конкурентное преимущество в том, что мы выбираем очень надежных, качественных поставщиков, которые могут обеспечить, в том числе и с нашей помощью, высокий контроль качества топлива. В Shell работает система непрерывного контроля, охватывающая всю производственно-сбытовую цепочку: завод – транспортировка – хранение – перевозка и непосредственно разгрузка на АЗС. Этой системой мы пользуемся во всех странах мира.

«НиК»: Не изменился ли интерес Shell к развитию проекта «Северный поток – 2»? В свое время концерн позиционировал себя как одного из пяти заинтересованных инвесторов?

– Наше отношение к проекту не изменилось. Мы считаем, что «Северный поток – 2» – проект, нужный европейским потребителям, а для нас это хороший бизнес-проект.

Сегодня развитие энергетических рынков Европы обусловлено необходимостью снижать выбросы СО2, из структуры энергетики выводится уголь. В связи с этим, по нашей оценке, спрос на газ в течение 20 лет останется примерно на одном уровне, при этом добыча газа на европейских месторождениях сокращается. Поэтому потребуется газ из других источников.

Если говорить о моей родине, Голландии, правительство недавно приняло решение значительно сократить объемы добычи на крупнейшем месторождении «Гронинген». Пока поставлена промежуточная цель снизить добычу ниже уровня 11 млрд м3. А ведь совсем недавно тут добывалось 50 млрд м3.

Я думаю, что разрыв между спросом и предложением в Европе будет покрываться как трубопроводным газом, так и СПГ. Трубопроводный газ самый дешевый, большая часть спроса будет покрываться именно им. СПГ также будет играть важную роль с точки зрения обеспечения энергобезопасности региона.

С точки зрения европейского потребителя, чем больше будет поставляться газа, тем лучше. Поэтому «Северный поток – 2» – хороший коммерческий проект, направленный на удовлетворение потребностей европейских потребителей.

«НиК»: Shell располагает современным заводом по производству масел и смазок в Торжке. Планируете ли вы развивать этот сегмент бизнеса – например, заниматься подготовкой судовых масел в российских портах?

– Да, мы нацелены развивать сектор смазочных материалов, в этом секторе российский рынок является одним из ключевых рынков для Shell. В ближайшие 10 лет мы планируем удвоить объемы реализации смазочных материалов на территории РФ и довести их до 200 млн литров. Мы рассматриваем возможности расширения поставок в различные сектора промышленности, в том числе и для судового применения. При условии, что эти поставки будут приносить экономический эффект.

«НиК»: Рассматривает ли Shell варианты расширения участия в авиазаправочном бизнесе?

– Заправка самолетов в России – это очень перспективный рынок. Да, мы рассматриваем возможности работы в этом бизнесе, сейчас пока не могу говорить о деталях.

«НиК»: Насколько ощутимо для проектов Shell влияние санкций, введенных против России?

– Мы начали нашу беседу с того, что в России открыты огромные возможности, но параллельно существуют и сложности, которые приходится учитывать. Меня часто спрашивают, какие риски при работе в России. На такой вопрос я обычно отвечаю, что единственное, что не дает мне спокойно спать по ночам, – вопросы, связанные с безопасностью людей на производстве, безопасностью как наших сотрудников, так и сотрудников компаний-партнеров. Моя цель в том, чтобы после смены все сотрудники и подрядчики возвращались живыми и здоровыми.

Если говорить о санкциях, то это область, за которой мы очень внимательно следим, ситуация может меняться быстро. Мы тщательно обеспечиваем строгое соблюдение Shell режима действующих санкций.

Поэтому для нас сейчас недоступны определенные сферы деятельности.

В частности, мы не можем работать на арктическом шельфе, в области глубоководной добычи и освоении нетрадиционных запасов углеводородов, включая сланцевые. Однако, несмотря ни на что, мы продолжаем деятельность и стремимся ее развивать там, где это не противоречит санкциям. Мы хотим работать в России и развивать наш бизнес совместно с основными партнерами – «Газпромом» и «Газпром нефтью».

В завершение хочу сказать то, что я обычно говорю нашим сотрудникам: бывает нелегко, особенно если появляются новые санкции, но не забывайте, что Shell начал работать в России более 125 лет назад и эти годы тоже были не всегда простыми. Уверен, мы останемся в России и продолжим работу.

Текст: Екатерина Дейнего, Николай Манвелов

___________________________________________________________________________________

Седерик Кремерс, председатель концерна Shell в России. Биографическая справка

Профессиональную карьеру в Shell Седерик Кремерс начал после окончания Роттердамского университета Эразма в Нидерландах. Он занимал различные позиции в финансовых и коммерческих подразделениях в Upstream (геологоразведка и добыча) и Downstream (переработка и сбыт).

В 2004 году Седерик возглавил одно из финансовых направлений совместного предприятия Shell в Нигерии. В 2007-2011 годах сначала возглавлял отдел финансовых и бухгалтерских операций, а затем занимал должность вице-президента по финансам в Upstream Americas в Хьюстоне, США. В 2011-2014 годах занимал должность директора глобального финансирования предприятий по производству базовых и промежуточных химических продуктов. С января 2013 года Седерик был генеральным директором компании Shell Chemicals Europe. С середины 2014 по середину 2015 года он возглавлял восстановительные работы на нефтехимическом комплексе «Моердайк». В июле 2015 года Седерик был назначен вице-президентом по коммерческим вопросам и развитию бизнеса в азиатском регионе.

В сентябре 2017 года Седерик Кремерс был назначен на должность председателя концерна Shell в России.

Профиль Shell

Shell ведет хозяйственную деятельность по четырем направлениям: геологоразведка и добыча углеводородов (Upstream), комплексное освоение ресурсов природного газа, включая производство СПГ (Integrated Gas & New Energies), нефтепереработка и сбыт готовой продукции (Downstream) и проекты и технологии (Projects & Technology).

В концерне Shell работают примерно 86 тыс. человек в более чем 70 странах.

Shell тесно связан с Россией на протяжении более 125 лет. В настоящее время Shell – один из крупнейших прямых иностранных инвесторов в российскую экономику. Компании и совместные предприятия с участием Shell активно работают в таких сферах бизнеса, как геологоразведка, добыча и транспортировка нефти и газа; реализация нефтепродуктов и продуктов нефтехимии, смазочных материалов, моторных и индустриальных масел; развитие розничной сети АЗС, а также оказание технологических и консультационных услуг российским предприятиям.

В России работают несколько компаний и совместных предприятий с участием Shell, в том числе «Сахалин Энерджи Инвестмент Компани Лтд.» (оператор проекта «Сахалин-2») и «Салым Петролеум Девелопмент» (разработка Салымской группы месторождений).

Нидерланды. Россия > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 18 июня 2018 > № 2684982 Седерик Кремерс

Выдержит ли евроатлантизм удары Трампа

Прагматизм 45-го хозяина Белого дома не мог не сказаться и на отношениях США со своими европейскими союзниками.

«Око за око». По такому принципу, считает всё больше представителей европейской элиты, их страны должны выстраивать далее отношения с США, которые, отстаивая собственные экономические интересы, возводят таможенные и пошлинные барьеры против своих союзников из Старого Света. О чём свидетельствуют эти настроения и к чему они могут привести? На эту тему наш обозреватель беседует с одним из ведущих российских специалистов по внешней политике США, генеральным директором Российского совета по международным делам Андреем КОРТУНОВЫМ.

– Андрей Вадимович, что-то неладно в «королевстве датском». В очередной раз это продемонстрировал июньский саммит «семёрки» в Канаде, на котором европейские лидеры обвинили Дональда Трампа в подрыве мирового порядка. А глава Еврокомиссии Жан-Клод Юнкер ранее заявил, что США «больше не намерены сотрудничать» с другими государствами и отворачиваются от старых союзников «с такой яростью, которая не может не удивлять». Я что-то не помню подобного в отношениях США и Евросоюза…

– Ну почему же. Ситуация с политикой «Америка прежде всего», которую сегодня активно проводит Дональд Трамп, не уникальна. Большинство президентов США успешно продавливали американскую линию, когда интересы европейских союзников расходились с ней. Чтобы далеко не возвращаться в историю, достаточно вспомнить 2010 год. Тогда Германия и другие страны Старого Света выступили с требованием о полном выводе американского ядерного оружия с континента, считая его «пережитком «холодной войны» и одним из препятствий в проведении политики открытости и стабильности в Европе.

Естественно, это никак не укладывалось в геополитические планы США, в том числе в уже чётко обозначившуюся линию на противостояние с Россией. И администрация Барака Обамы, которого сегодня в Вашингтоне называют мягкотелым президентом, нажала на все рычаги и добилась принятия на лиссабонском саммите НАТО решения о сохранении в Европе ядерного потенциала как основного средства обеспечения безопасности стран – участниц альянса до тех пор, пока в мире существует подобное оружие.

Конечно же, приход в Белый дом Трампа с его прагматизмом и жёсткостью не мог не сказаться и на отношениях США с европейскими странами. Тем более что он стал открыто подходить к вопросам международной политики с позиции американской исключительности, что, естественно, не допускает даже возможности некого равноправия в ведении внешнеполитических дел. Особенно если Белый дом постоянно подчёркивает, что действует по формуле «Америка не просит, Америка требует». В том числе и в отношении своих ближайших союзников.

Трамп относится к безопасности как к услуге, которую США предлагают союзникам. Хотите приобрести услугу – платите деньги

– И это нашло своё выражение в требовании Дональда Трампа, которое он впервые озвучил ещё в ходе предвыборной кампании. Я имею в виду его призыв к союзникам по Североатлантическому альянсу выделять на совместные оборонные цели 2 процента ВВП. А сегодня уже речь идёт о 4 и более процентах. Естественно, это никак не устраивает европейскую элиту, у которой и так много проблем, требующих значительных капиталовложений…

– Тут дело не только в процентах национальных бюджетов, хотя цифры тоже важны. Меняется отношение США к своим международным обязательствам в сфере безопасности. Раньше Соединённые Штаты позиционировали себя в качестве единоличного лидера западного мира, главного гаранта безопасности союзников. И за это лидерство Вашингтон готов был платить более высоким уровнем военных расходов.

Сегодня Трамп относится к безопасности как к услуге, которую США предлагает союзникам. Хотите приобрести услугу – платите деньги. Или покупайте в нагрузку к безопасности наш дорогой газ. Лучше всех, кстати, это поняли поляки, которые недавно выразили желание «прикупить» военную базу США за 2 млрд долларов. Конечно, это уже совсем другой формат отношений.

– В Вашингтоне считают, что США обеспечивают Европе безопасность, а потому вправе ожидать от Евросоюза поддержки в американских действиях на международной арене. В частности, в выходе США из ядерной сделки с Ираном. Однако европейцы воспротивились тому. Что дальше?

– Европейцы в данном случае оказались в патовой ситуации или, вернее, в положении цугцванга. С одной стороны, они не могут капитулировать перед американцами и беспрекословно присоединиться к решению Трампа выйти из ядерной сделки с Тегераном. Тем более что с решением Трампа они категорически не согласны.

С другой стороны, если европейские компании будут нарушать американский режим санкций, то они сами могут стать объектами санкций со стороны Вашингтона. А это потери миллиардов или даже десятков миллиардов долларов.

Поэтому, скорее всего, европейцы будут лавировать, осторожно прощупывать американские позиции, ловчить, чтобы и Иран не потерять, и с Вашингтоном не поссориться окончательно. Получится ли найти «золотую середину»? У меня на этот счёт большие сомнения.

– А если вдруг Вашингтон примет решение о военных шагах в отношении Ирана, кто из союзников решится его поддержать?

– Давайте вспомним, много ли европейских стран последовали примеру США и перенесли свои посольства в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим? А нанесение удара по Ирану – это ещё более авантюристический шаг, чреватый трудно предсказуемыми последствиями. У европейской элиты, разумеется, есть свой список претензий к иранскому руководству, но поддерживать американскую «дипломатию канонерок» – это уж слишком. Не по-европейски.

Может быть, несколько малых стран из Центральной Европы или кто-то из Балтийского региона и поддержит, но не более того. Здесь, кстати, надо учитывать и расхождения в экономических интересах США и Европы. Удар по Ирану – резкий взлёт мировых цен на нефть. Как минимум до 100 долларов за баррель, а может быть, до 150. Американцам с их сланцевой нефтью это выгодно, а для европейцев это большая экономическая проблема.

– Иранский вопрос далеко не единственная проблема, по которой расходятся интересы США и Европы. Трамп решил пересмотреть экономические отношения с Евросоюзом. В отличие от Обамы республиканец ориентируется на интересы собственных промышленников. Согласно его указу Соединённые Штаты с 1 июня начали взимать 25-процентную пошлину на продукцию из стали и 10-процентную – на изделия из алюминия. Параллельно начато публичное обсуждение мер по поддержке американского машиностроения. В Вашингтоне не боятся ответных мер? Или уверены, что долларом все проблемы решат в свою пользу?

– Доллар в этой ситуации – не единственный аргумент США. Есть ещё и такое понятие, как асимметричная экономическая взаимозависимость. Если сравнивать экономический потенциал США и Евросоюза, то они по общим размерам сопоставимы друг с другом. Но европейская экономика в гораздо большей степени ориентируется на внешние рынки, чем американская. И главный рынок для европейцев – Соединённые Штаты. То есть Евросоюз больше зависит от США, чем Америка от Европы.

Поэтому Трамп и ведёт себя так уверенно, если не сказать – нахально. А европейцы пока не рискуют ответить «симметрично» – их встречные ограничения для американского бизнеса носят по большей части символический характер.

– Наиболее сложные отношения складываются у США с Германией. Почему?

– Действительно, с Германией у Трампа много проблем. Именно Германия стала первой натовской страной, которой он предъявил требования по увеличению военных расходов. Есть также очень большой дефицит в американо-немецкой торговле, есть разногласия по Ирану, по Иерусалиму, по вопросам климата…

Но, как мне кажется, ещё важнее, что у нынешних лидеров США и Германии принципиально различные взгляды на мир. Вот уж где явный конфликт ценностей! Например, Трамп никогда не мог понять либерального подхода Ангелы Меркель к приёму беженцев и вынужденных переселенцев. Она открыла границы Германии для мигрантов, а он строит стену на границе с Мексикой. Меркель говорит, что Россию пока нельзя возвращать в «большую семёрку», а Трамп буквально на следующий день заявляет, что именно это и надо сделать.

Два лидера явно никакой симпатии друг к другу не испытывают. Нетрудно предсказать, что американское давление на Германию будет усиливаться – и в экономике, и в оборонной сфере, и в многосторонних организациях.

– В последнее время проявились противоречия и в отношениях между США и Великобританией, которые считаются самыми близкими союзниками. В чём причина такого рода взаимоотношений?

– Объективно в связи с выходом Великобритании из Европейского Союза значение американо-британского альянса повышается для обеих сторон. Но не в равной степени. Отколовшись от континентальной Европы, Лондон стал больше зависеть от Вашингтона, что хорошо понимают по обе стороны Атлантики. Поэтому у американцев в разговорах с британцами всё чаще появляются металлические нотки. Хотя англосаксонская солидарность по-прежнему существует – вспомним хотя бы, что после инцидента в Солсбери США выслали больше российских дипломатов, чем все европейские союзники Великобритании, вместе взятые.

Тем не менее британский премьер оказалась в трудном положении. У Терезы Мэй нет опыта Ангелы Меркель, харизмы и молодости Эммануэля Макрона, нахрапистости Дональда Трампа. Главная её задача – сохранить власть консерваторов в условиях глубокого раскола британского общества. Тереза Мэй примеряет на себя роль Маргарет Тэтчер и хочет казаться сильным лидером, жёстко отстаивающим интересы своей страны.

– А что вы можете сказать о расширении военного взаимодействия США с не входящими в Североатлантический союз двумя скандинавскими странами – со Швецией и Финляндией? Это что – стремление заполучить дополнительную помощь в Европе?

– В чём в чём, а уж в последовательности и в стратегическом мышлении нынешнее американское руководство заподозрить трудно. Трамп активно развивает военный потенциал США, вкладывает дополнительные средства в модернизацию вооружённых сил, повышение их мобильности, увеличивает закупки вооружений и так далее. При этом в качестве главной глобальной угрозы Америке в Белом доме видят растущий Китай. В противостоянии с Пекином ни Швеция, ни Финляндия не помощники.

Да и НАТО в целом вряд ли будет сильным игроком в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Там у Вашингтона другие друзья – Япония, Австралия. Ну, и если очень повезёт, – Индия. А европейцы ссориться с Китаем не хотят независимо от того, состоят они в НАТО или нет. Китай для Европы – прежде всего перспективный рынок, особенно важный в контексте усиления протекционизма в США.

Американское давление на Германию будет усиливаться – и в экономике, и в оборонной сфере, и в многосторонних организациях

– А какую позицию занимают натовские европейцы в отношении растущих американо-турецких противоречий?

– Турция сегодня – едва ли не главная головная боль для альянса. Нельзя не отметить, что у европейских стран с Турцией особые, очень сложные отношения. Во многих из них есть крупные турецкие диаспоры, к тому же политически весьма активные. Есть значительный объём торговли и инвестиций в Турцию. И, кроме того, у многих в Европе есть чувство вины перед Турцией – вроде как обещали членство в Евросоюзе, давали разно­образные авансы, а потом обманули.

Поэтому большинство европейских лидеров пытаются как-то смягчить американо-турецкие противоречия, найти компромисс и удержать Турцию в орбите «коллективного Запада». Но внутриполитические процессы в Турции объективно расширяют пропасть между Анкарой и Брюсселем. Думаю, что пока в Турции у власти находится Реджеп Эрдоган, такая тенденция сохранится.

– На днях английская «Таймс» написала, что Трамп угрожает будущему НАТО. Он, считает газета, уже создал проблемы для июльского саммита НАТО, ибо недоволен как экономией европейских союзников на обороне, так и европейской торговой политикой. И это в то время, когда НАТО предстоит продолжить расширяться. В приемной альянса Македония, которая является кандидатом номер один. Есть ещё Босния, Сербия. А дальше в числе желающих Украина, Грузия… Что вы можете сказать по этому поводу?

– Мне кажется, что почти любая организация так или иначе стремится к расширению. Расширение альянса рассматривается в натовских столицах как подтверждение его жизненности, успешности и притягательности для других стран. Именно поэтому, на мой взгляд, в НАТО затащили Черногорию. И могут затащить Македонию. Но Черногория или Македония – это всё-таки главным образом символическое приращение НАТО.

Получится ли с Сербией – не уверен. Особенно учитывая недавнюю историю агрессии НАТО против этой страны, о которой в Белграде не забыли. А уж Украина – это практически непосильная задача и неподъёмный груз в любой обозримой перспективе. Наверное, в НАТО были бы рады приветствовать среди членов Финляндию или Швецию, но ни в Хельсинки, ни в Стокгольме пока в альянс особо не рвутся.

Следует также отметить, что после окончания «холодной войны» в НАТО много говорили о необходимости коренной перестройки альянса, о придании ему нового смысла и новых возможностей. В том числе предполагалось, что НАТО будет заниматься кризисными ситуациями вне Европы, борьбой с терроризмом, киберугрозами, незаконной торговлей оружием и многими другими нетрадиционными аспектами безопасности. Реально перестроить НАТО под новую повестку дня не удалось, институциональная инерция оказалась сильнее. Особых успехов в новых для себя сферах альянс не добился.

Поэтому мой прогноз – НАТО может относительно быстро расшириться за счёт одной-двух небольших стран на Балканах, а каждый следующий шаг на пути расширения будет даваться со всё большим трудом. Да и сохранить единство среди старых членов становится труднее.

– Как известно, для мобилизации европейских стран на выступления на международной арене единым фронтом Вашингтон активно использует так называемый российский фактор. Насколько он сегодня действенен, учитывая рост противоречий между США и Евросоюзом?

– Конечно, мощная антироссийская пропаганда в Европе дала свои плоды – сегодня к России в большинстве европейских стран относятся как к противнику. Но для многих в Европе лучше иметь предсказуемого противника, чем непредсказуемого союзника. Поэтому германский канцлер и французский президент едут к Владимиру Путину, поэтому идут разговоры о смягчении санкций, поэтому в Брюсселе одёргивают самых радикальных сторонников конфронтации с Москвой. Так что нельзя сегодня однозначно сказать, что США сплачивают Запад на антироссийской основе. В чём-то сплачивают, а в чём-то и раскалывают.

Непредсказуемость Дональда Трампа подталкивает европейские страны к большей самостоятельности в оборонных вопросах

– И что же впереди? Возможно ли вообще скорое восстановление нормальных взаимоотношений между США и Европой?

– Здесь вопрос в том, что мы понимаем под нормальными отношениями. Многие в Европе считают, что нужно просто «перетерпеть» Трампа, и всё в итоге вернётся на свои места. Я думаю, что это заблуждение. Да, может измениться стиль политики США, могут появиться новые точки трансатлантического соприкосновения. Но в американо-европейских отношениях происходят необратимые изменения, начавшиеся задолго до Трампа.

Америка всё меньше готова брать на себя бремя лидерства, всё больше ориентируется на собственные ближайшие интересы. Расхождение интересов Европы и США – объективный процесс, а не результат чудачеств Дональда Трампа или козней Владимира Путина. Мир меняется, и прятаться за спиной американского союзника европейцам становится всё труднее. А значит, им пора уже самим решать свои проблемы – и в сфере политики, и в сфере безопасности, а не полагаться на США. Кстати, об этом уже заявила канцлер ФРГ Ангела Меркель, подчеркнув, что Европа «должна взять свою судьбу в свои руки».

– А как вы в этой связи относитесь к идее создания евроармии, которую сегодня усиленно проталкивают Германия и Франция? Насколько она реализуема?

– Разговоры о создании европейской армии идут уже очень долго, но в последнее время они получили дополнительные стимулы. Во-первых, из Евросоюза уходит Великобритания, которая традиционно блокировала любые попытки создать автономный от США и от НАТО военный потенциал Евросоюза. Во-вторых, непредсказуемость и ненадёжность Дональда Трампа подталкивают европейские страны к большей самостоятельности в оборонных вопросах. Кроме того, есть давление со стороны европейских оборонных предприятий, которые хотят активнее бороться с американскими конкурентами на мировых рынках вооружений, для чего нужно выйти на новый уровень координации усилий в этом секторе.

Пока наиболее значительным достижением стало соглашение большинства стран – членов ЕС о постоянном структурированном сотрудничестве (permanent structured cooperation, Pesco), принятое в конце прошлого года. Но процесс оборонной эмансипации Евросоюза идёт очень медленно, непоследовательно, с большими сложностями. В обозримом будущем никакие структуры ЕС не смогут стать реальной альтернативой НАТО.

Александр ФРОЛОВ

США. Евросоюз. Германия. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 18 июня 2018 > № 2673394 Андрей Кортунов

США и Иран: возможен ли компромисс?

Чем грозит отказ Вашингтона от ядерной сделки с Тегераном.

Ситуация вокруг Ирана после выхода США из ядерной сделки вызывает у мирового сообщества 'серьёзную обеспокоенность. Тем более что она явно приобретает тенденцию сползания к самому негативному сценарию: Тегеран уже проинформировал МАГАТЭ, что страна начинает процесс наращивания мощностей по обогащению урана, а в Тель-Авиве заявили, что Израиль не допустит появления у Ирана ядерного оружия. Как будут развиваться события дальше и к чему они могут привести? На эти и другие вопросы нашего обозревателя отвечает ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН Александр ФРОЛОВ.

То, что рушится одно из важнейших достижений последнего десятилетия – принципиальное соглашение в сфере нераспространения ядерного оружия, а вместе с этим обостряется ситуация вокруг Ирана, – прямое следствие решения президента Трампа о выходе из соглашения по иранской ядерной программе. А насколько оно просчитано в Вашингтоне?

– На этот вопрос нельзя ответить, не затронув глубокие изменения в политике США на Ближнем Востоке. Эта политика всегда имела две составляющие – экономическую (банально – выгоду) и политическую (доминирование). В целом между ними соблюдался некий баланс. Но в последнее время США стали позиционировать себя в качестве ведущего мирового производителя углеводородов и даже готовы «завалить» сжиженным газом всю Европу. А значит, ближневосточные страны в этой плоскости превращаются для них из доноров в соперников.

В политическом плане США поняли, что «арабская весна» не принесла им особых дивидендов в продвижении американских интересов в регионе. В этой связи в Вашингтоне стали предпринимать новые усилия, направленные на достижение поставленных целей в регионе. Но на их пути встал Иран, который со времён исламской революции считается заклятым врагом США. С тех пор Вашингтон постоянно обвиняет Тегеран в распространении пагубного влияния по всему Ближнему Востоку, вмешательстве в сирийский конфликт, войну в Йемене и продолжающихся угрозах существованию Израиля.

Тем не менее правительство Обамы пошло на заключение ядерной сделки с Ираном. Напомним, что в 2015 году между Тегераном и шестью мировыми державами – Великобританией, Германией, Китаем, Россией, США и Францией – был согласован Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД), реализация которого началась в январе 2016 года. СВПД предусматривал отмену санкций, введённых в отношении Ирана Советом Безопасности ООН, США и Евросоюзом. Взамен Исламская Республика обязалась ограничить свою ядерную программу, поставив её под международный контроль.

В определённых американских кругах заключение этой сделки было воспринято чуть ли не предательством интересов США. Именно так к ней отнёсся и Дональд Трамп, который ещё в ходе предвыборной кампании пообещал, что с приходом в Белый дом он тут же отменит сделку. Что касается вопроса о том, насколько в Вашингтоне просчитали негативные последствия такого решения, то, учитывая всю непредсказуемость Трампа, можно сделать вывод, что эта проблема его особо не волновала.

Иран начал процесс наращивания мощностей по обогащению урана, а в Тель-Авиве заявили, что Израиль не допустит появления у Тегерана ядерного оружия

Во всяком случае 8 мая Трамп объявил о выходе США из соглашения, мотивируя это несоответствием документа американским интересам. А несколько позже госсекретарь Майк Помпео изложил 12 требований, которые Тегеран должен выполнить, чтобы заключить новую сделку. При этом одно требование жёстче другого: Иран обязан прекратить обогащение плутония, включая закрытие реактора на «тяжёлой воде», предоставить МАГАТЭ беспрецедентный допуск на все объекты на всей территории страны, остановить программу разработки носителей для ядерного оружия и так далее. Помимо требований по ядерному нераспространению, США также выдвинули условия по изменению Тегераном всей иранской политики в регионе. Понятно, что на выполнение таких ультимативных требований ни один здравомыслящий политик не пойдёт.

– И что же Иран? Как реагируют в Тегеране на выход США из сделки?

– Естественно, в Иране крайне негативно встретили решение Трампа. «Смерть Америке!» – этот лозунг звучал буквально в каждом уголке страны. Что касается иранского руководство, то оно конечно же отклонило ультимативные требования США, подчеркнув, что Иран намерен придерживаться заключённой сделки. Правда, при этом Тегеран выдвинул ряд условий европейским странам – участницам СВПД, в случае невыполнения которых Тегеран пообещал выйти из сделки. Они сводятся практически к одному требованию: европейцы должны компенсировать последствия восстановленных Соединёнными Штатами санкций в отношении Ирана.

Очевидно, что таким образом Тегеран попытался оказать давление на европейских партнёров по ядерной сделке, которые по сути сами оказались заложниками американской политики. А поскольку от европейцев не последовало никаких действий на этот счёт, Тегеран объявил, что страна начинает процесс наращивания мощностей по обогащению урана. В понедельник верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи распорядился, чтобы Организация по атомной энергии Ирана немедленно начала подготовку к обогащению урана на уровне 190 тысяч ЕРР (единица работы по разделению изотопов, являющаяся одним из показателей мощности центрифуг).

В свою очередь вице-президент Ирана и глава Организации атомной энергетики Ирана Али Акбар Салехи сообщил, что для достижения такого уровня обогащения урана стране потребуется 1–2 месяца. Он также подчеркнул, что увеличение мощностей по обогащению урана не будет выходить за рамки ядерной сделки и что ядерная деятельность страны носит мирный характер.

– Вы сказали, что европейцы сами оказались заложниками американской политики. И как же они, понимая, к чему может привести срыв ядерной сделки, поступят, если придётся выбирать: США или Иран?

– Как известно, и Ангела Меркель, и Эммануэль Макрон, и даже Тереза Мэй пытались отговорить Трампа от выхода из ядерной сделки с Ираном. Заинтересованность европейцев в сохранении СВПД продиктована прежде всего экономическими соображениями. Ведь объявленные Вашингтоном санкции в связи с выходом США из СВПД предполагают, что все иностранные компании обязаны закрыть свой бизнес в этой стране в период от трёх до шести месяцев.

И всё это в то время, как многие ведущие европейские компании уже активно работают в Иране. Так, например, европейский авиагигант «Эйрбас» обязался поставить иранскому авиаперевозчику «Иран Эйр» 100 самолётов на сумму до 20 млрд долларов. Французский концерн «Тоталь» подписал контракт на 5 млрд долларов по разработке крупнейшего в мире нефтегазового месторождения «Южный Парс». Немецкий концерн «Сименс» заключил контракты по модернизации иранских железных дорог и поставке 50 локомотивов…

Этот список можно продолжать до бесконечности. Однако теперь всем этим компаниям придётся сворачивать свою деятельность в Иране. Естественно, это не могло не вызвать недовольство в Европе. В частности, министр экономики и финансов Франции Брюно Ле Мэр заявил, что Европа – не вассал Америки, что она будет защищать свой экономический суверенитет и не позволит США навязывать полицейский диктат мировой экономике. В этом же ключе высказались официальные представители ряда других европейских стран.

В среду министры иностранных дел и финансов входящих в ЕС стран – посредников ООН по Ирану (Франция, Великобритания и Германия) предприняли ещё одну попытку избежать негативного воздействия на экономику их стран американских санкций по Ирану. С этой целью европейские министры и глава внешнеполитической службы ЕС Федерика Могерини направили совместное письмо их американским коллегам: госсекретарю Майку Помпео и министру финансов Стивену Мнучину.

Сопротивление европейцев политике США в отношении Тегерана вызвано и пониманием того, что срыв ядерной сделки с Ираном может привести, с одной стороны, к разрушению всего процесса ядерного нераспространения, а с другой – и прямому столкновению с этой страной. Явные признаки такого развития ситуации уже есть.

И всё же «усидеть на двух стульях» – сохранить союзнические отношения со «старшим братом» и при этом сберечь ядерную сделку с Ираном – европейцам вряд ли удастся. При всех разногласиях с Вашингтоном и, даже учитывая, что отношения с ним оказались на самой низкой отметке со времён Второй мировой войны, европейцы, когда придётся выбирать между США и Ираном, несомненно станут на сторону своего ведущего союзника.

– Единственное государство, которое приветствовало выход США из ядерной сделки с Ираном, – Израиль…

– Еврейское государство с самого начала было против заключения такого соглашения с Ираном, которого считает своим основным противником. По мнению Тель-Авива, соглашение не только легализует положение Ирана в качестве пороговой ядерной державы, но и позволяет ему расширить за счёт снятия санкций поддержку сателлитов по всему Ближнему Востоку, включая группировки в Ливане, Сирии и Йемене, и тем самым несёт угрозу Израилю.

«Если бы я должен был назвать крупнейший вызов на Ближнем Востоке как для обеих наших стран, так и для наших арабских соседей, его можно было бы обозначить одним словом: Иран. Он не отказался от своих ядерных амбиций. Ядерная сделка придала ему бодрости», – заявил премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, находясь с визитом в марте этого года в США. И тогда же поддержал Трампа в его намерении выйти из СВПД.

Комментируя решение Ирана о наращивании мощностей по обогащению урана, Нетаньяху подчеркнул, что Израиль не позволит Ирану владеть ядерным оружием. При этом он не уточнил, каким образом это будет сделано. Однако ранее в Израиле не раз заявляли о своей готовности нанести удары по ядерным объектам Ирана.

Всё это говорит о том, что над регионом нависает угроза вооружённого конфликта. И первые пристрелки в этом плане стороны уже сделали, имея в виду обстрелы иранцами позиций ЦАХАЛ на Голанских высотах и израильтянами иранских объектов в Сирии. Правда, на прямое столкновение с Ираном Израиль в одиночку вряд ли пойдёт.

Кстати, на днях Дональд Трамп отдал приказ привести в исполнение программу оказания обширной военной помощи Израилю в случае его противостояния с Ираном. Как сообщалось из Вашингтона, в центре этой программы – увеличение численности американских войск, постоянно находящихся в Израиле, а также повышение обороноспособности еврейского государства.

8 мая Трамп объявил о выходе США из соглашения, мотивируя это решение несоответствием документа американским интересам

Появились также сообщения, что Израиль пытается создать «военную коалицию» с суннитскими государствами против Ирана. В частности, израильский министр разведки Исраэль Кац заявил, что в случае выхода Ирана из ядерной сделки для противостояния ему потребуется военная коалиция. «Должно быть чёткое заявление президента Соединённых Штатов и всей западной коалиции», если Иран вернётся к обогащению «военного урана», – сказал израильский министр. «Арабы и Израиль наверняка тоже будут там», – подчеркнул Кац.

– Думается, что эту же цель преследовала и недавняя поездка Майка Помпео на Ближний Восток…

– В Вашингтоне также понимают, что в одиночку, без поддержки союзников, противоборство с Ираном для него может обернуться фатальной неудачей. Как ни странно, но американцы очень хорошо помнят провальную операцию по освобождению своих соотечественников – заложников в далёком апреле 1980 года. Никогда Америка не выглядела такой униженной, как тогда. Они помнят это и, я думаю, боятся повторения ошибок. Поэтому и мобилизуют своих сторонников на противостояние с Ираном.

И об этом шла речь при посещении Майком Помпео Израиля, Иордании и Саудовской Аравии. Следует отметить, что два года назад Дональд Трамп назвал Саудовскую Аравию «дойной коровой, которая производит золото и доллары по требованию США». Однако сегодня роль королевства и других стран региона в американских планах гораздо выше. Конечно же инвестиции стран Персидского залива по-прежнему являются неотъемлемой частью американской экономики, несмотря на её огромные масштабы. Но сейчас США нуждаются в странах Персидского залива и в плане противостояния с Ираном.

В прошлом году Трамп договорился поставить Саудовской Аравии новейшие вооружения на сумму порядка 100 млрд долларов. Аппетит, как говорится, появляется во время еды, существуют планы довести объём военных поставок и услуг за десять лет до 300 млрд долларов. И это не случайно. Оказывая такую поддержку королевству, Вашингтон одновременно убивает двух зайцев – подталкивает Эр-Рияд к усилению конфронтации с Тегераном и получает огромную финансовую выгоду. Поставки вооружений осуществляются чётко за деньги.

– А насколько сегодня Саудовская Аравия готова участвовать в планах США по противодействию Ирану?

– Мне кажется, что два фактора по крайней мере подстёгивают саудовско-иранское соперничество. Первый из них – конфессиональный. Пока в обеих странах были монархии, многие противоречия как-то сглаживались. Но появление в Иране клерикального режима обострило соперничество. Саудовская Аравия, располагая святынями ислама, позиционирует себя как лидер, по крайней мере суннитской части мусульманского мира. Иран – шиитской его части. Обе страны сопоставимы по размерам и многим иным параметрам, у саудовцев есть некоторое преимущество в финансах, у них более современное (американское) вооружение, у иранцев – в людях, что немаловажно. Иранцы более идейно мотивированы. Неудачный опыт перенесения арабских революций на иранскую почву в 2011 году показал, что правящий режим достаточно крепок, чтобы противостоять внешнему воздействию.

Дело ещё и в том, что в арабских странах залива есть прослойки шиитского населения, которые саудовцы подчас считают иранской пятой колонной. Но при этом саудовское руководство достаточно умеренно, разумно. Оно готово вести с Ираном какие-то арьергардные разборки – типа участия в йеменском внутреннем конфликте. Но пойти на прямую конфронтацию с Ираном – это уж слишком.

– Год назад после известной поездки Трампа на Ближний Восток заговорили о планах создания своего рода «арабской НАТО». В США продолжают генерировать такую идею?

– Я не думаю, что такая идея получит реальное воплощение. В США, возможно, и хотели бы что-то такое. Вопрос в том, против кого будет направлена эта «арабская НАТО». Скажу, что в союзных Саудовской Аравии странах залива нет единого мнения относительно иранской военной угрозы. Пожалуйста: Оман открыто взаимодействует с Ираном по важным экономическим вопросам. То же самое можно сказать и о Катаре, который вообще планировал создать с Ираном свободную экономическую зону. Кстати, в прошлом году Саудовская Аравия, ОАЭ, Бахрейн и Египет заявили о разрыве дипотношений с Катаром, обвинив Доху в поддержке терроризма и вмешательстве в их внутренние дела. За этим последовали экономические санкции и транспортная блокада эмирата.

На днях наш ведущий востоковед, арабист Виталий Наумкин сказал, что на Ближнем Востоке все борются со всеми. Если посмотреть на карту, то Турция борется с Сирией, Сирия всё время борется с Ираком, все трое – с курдами, Израиль – с палестинцами. В Ливане похожая картина. Теперь после ссоры Саудовской Аравии и Катара – полный разлад в единственной союзной организации Совете по сотрудничеству государств залива. На всё это накладывается борьба с такими транснациональными исламистскими организациями, как «Братья-мусульмане», «Аль-Каида» и ИГИЛ. Возможно, в Вашингтоне и хотели бы в какой-то степени воссоздать СЕНТО – военно-политическую группировку на Ближнем и Среднем Востоке, существовавшую в 1955–1979 годах. Но кого объединять и под какими знамёнами, – они пока и сами разобраться не могут.

Поэтому не случайно большая часть переговоров Майка Помпео в Эр-Рияде была посвящена вопросам восстановления и укрепления единства стран Персидского залива в противостоянии агрессии Ирана. Однако, похоже, пока эта задача не по силам Соединённым Штатам. Кстати, из-за продолжающегося кризиса в отношениях стран региона с Катаром Вашингтон вынужден был перенести саммит с арабскими государствами, который планировалось провести в мае, на сентябрь.

– И всё же как, по вашему мнению, будет развиваться ситуация вокруг Ирана дальше?

– Не приходится сомневаться, что Соединённые Штаты продолжат оказывать давление на Иран, рассчитывая, что действия санкций усилят недовольство политикой действующей власти внутри страны и приведут к изменению режима. Однако это лишь ещё раз подтверждает, что Вашингтон плохо понимает ситуацию в Иране. То протестное движение, которое возникло там в конце прошлого года, действительно продемонстрировало недовольство иранцев экономической ситуацией в стране. Но оно возникло в том числе и потому, что ядерная сделка не привела к ожидаемому экономическому росту. Теперь срыв её по вине Вашингтона, наоборот, позволит режиму снять с себя вину за отсутствие значимых успехов в экономике и сплотить иранцев против США.

Хотелось бы также надеяться, что Иран в своей ядерной программе не выйдет за пределы СВПД. Тем более что в этом плане он может рассчитывать на поддержку России и Китая.

Не исключено, что и европейские страны, несмотря на нажим США, продолжат взаимодействовать с Ираном. Так, стало известно о намерении ЕС провести в ноябре в Брюсселе совместно с Ираном семинар по ядерному сотрудничеству.

Возможно, это приведёт к какому-то компромиссу, к началу каких-то новых переговоров, и Иран всё-таки продолжит соблюдение условий ядерной сделки, но уже на новом уровне. Если же этого не произойдёт, то ситуация может вырваться из-под контроля и привести к достаточно серьёзным последствиям, в том числе и к вооружённому конфликту между Ираном, США и Израилем.

Владимир КУЗАРЬ

США. Иран. Евросоюз. Ближний Восток. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 15 июня 2018 > № 2673391 Александр Фролов

Европе пора мудреть

Алексей Громыко - о стратегии Союзного государства, будущем Европы и уроках деда

Интервью с Алексеем Громыко у меня состоялось в одной из аудиторий Белорусского государственного университета. Получилось символично. Ведь "свои университеты" основоположник дипломатической "школы Андрея Громыко" начинал постигать на родной белорусской земле. Логична и встреча с его внуком, директором Института Европы РАН, в близкой ему академической среде белорусских коллег.

Навстречу мне шагнул человек с не характерной для "бренда Громыко" открытой обаятельной улыбкой - в отличие от знаменитого деда, который, как говорят, был абсолютно закрыт и непроницаем в общении. "А вот это абсолютно неправда и один из многих мифов", - отверг слова о закрытости Громыко-младший. По его словам, главный урок, который он получил от деда, - это манера держаться, разговаривать и чувствовать себя в своей тарелке в разной обстановке. Кстати, Алексей Анатольевич рассказывает, что бывал и в деревушке под Гомелем, где родился Андрей Андреевич, да и корни его супруги здесь же, в Минской области.

Если главным достижением Андрея Громыко был Хельсинкский акт, то Алексей Громыко известен как сторонник и разработчик концепции "Большой Европы" от Лиссабона до Владивостока. И так уж случилось, что две эти великие идеи живы и активно обсуждаются на минской площадке в виде Хельсинки-2. Это и стало темой нашей беседы.

Поводом для вашего приезда в Минск стала конференция о стратегической безопасности Союзного государства. Ее невозможно рассматривать в отрыве от глобальных системных перемен. В чем суть сегодняшних переломов?

Алексей Громыко: Я бы обратил внимание на то, что сейчас происходит глобальное перераспределение сил. Может быть, даже не потому, что некоторые наиболее развитые страны с постиндустриальной экономикой в чем-то оказываются неэффективными и слабыми. Главная причина заключается в том, что появляется много других центров силы, экономик роста, возвышающихся стран, которые начинают чувствовать свою силу в экономическом плане и, соответственно, растет их политический вес. Любые самые крупные силы, которые в истории привыкли возвышаться и создавать свои правила, сталкиваются с регионами и странами по всему миру.

Эти регионы и страны имеют свои конкурентные преимущества и хотят, чтобы их мнения учитывались. Поэтому идет развитие, формирование полицентризма, который охватывает весь мир, и на этом фоне постепенно вес традиционных центров силы снижается.

Среди этих новых игроков, появившихся на глобальной сцене, - и Союзное государство, а также союзы, в которые входят Беларусь и Россия с партнерами. Общеизвестна инициатива Александра Лукашенко о том, что эти интеграционные процессы должны стать частью более широкой стратегии сопряжения ЕС и ЕАЭС. Почему, на ваш взгляд, идея "Большой Европы" от Лиссабона до Владивостока так востребована?

Алексей Громыко: Действительно, речь идет о стратегиях, рассчитанных на годы вперед. И теперь, когда казалось, что наступает эпоха чуть ли не новой "холодной войны", структурного противостояния, сама идея Большой Европы, с моей точки зрения, никуда не уходит и не устаревает. Она рассчитана на всю глубину XXI века. Именно исходя из набирающего силу полицентризма, различные центры силы будут строить свои отношения в XXI веке на других основаниях, чем это было прежде. Тот же Евросоюз будет все больше и больше вращаться автономно в качестве глобального субъекта. Все это будет подталкивать европейские страны, не в географическом, а в цивилизационном представлении, к тому, чтобы Европа становилась более консолидированной, более спаянной.

Вы в этом уверены?

Алексей Громыко: Что для меня является непреложной истиной, так это то, что стратегически для всех нас, европейцев, нет шанса сохранить свои ведущие позиции в мире, если восток и запад Европы не вернутся к нормальным отношениям. Даже больше - отношениям стратегического партнерства. И в этом заключается сегодня идея об установлении партнерских отношений Евросоюза и Евразийского союза. О том, чтобы сопрягать интеграционные процессы на западе и востоке Европы c масштабными инфраструктурными проектами, которые продвигает новый великан XXI века - Китай. Вот эта идея не просто жива, она развивается, это видно по стратегии выстраивания большого евразийского пространства, сотрудничества по сопряжению Евразийского экономического союза и инициативы "Один пояс - и один путь".

Я всегда помню знаменитый совет моего деда: "лучше десять лет переговоров, чем один день войны"

Не менее важна идея об общей европейской безопасности. Сегодня европейские политики высказывают заинтересованность в новом переговорном процессе по типу Хельсинки-2. Как вам видятся его перспективы?

Алексей Громыко: Многие европейские государства опасаются, что задавать тон будут стратегические интересы и мышление крупных стран. В этом плане Хельсинки-2 - это, во-первых, идея о том, чтобы, по сравнению с 1975 годом, в этот процесс было вовлечено максимальное число стран больших, средних и малых. Одновременно ясно, что если наиболее крупные страны не придут к компромиссу, то эти инициативы ни к чему не приведут. Роль небольших стран возрастает многократно в том случае, если крупные государства по каким-то причинам не могут напрямую договориться. Как раз функция по стабилизации, которую могли бы выполнять малые и средние страны, чтобы помогать крупным игрокам найти точки соприкосновения и примирения, - крайне важна. Стремление Минска придать новое дыхание Хельсинки-2 очень важно, потому что это укладывается в русло общего стремления стран СНГ и Евразийского экономического союза, ОДКБ и Союзного государства к нормализации отношений в Европе.

Что бы сказал сегодня ваш великий дед, наблюдая за тем, как в Минске инициируют переговорный процесс в духе Хельсинкских соглашений - главного детища Андрея Андреевича Громыко?

Алексей Громыко: Думаю, дал бы свой знаменитый совет: "лучше 10 лет переговоров, чем один день войны". Европа, если она не сможет перегруппироваться, выйти на идеи новой консолидации и сопряжения различных интеграционных моделей, которые на этих огромных пространствах сейчас развиваются, будет представлять собой блеклое создание. Но даже если Евросоюз сумеет превратиться не только в экономического, но и политического игрока, этого будет мало. Он должен искать для себя некие геополитические рычаги, которые могли бы поддерживать его среди ведущих центров силы в мире, в числе которых Россия, Турция и Соединенные Штаты. Здесь уже много развилок...

...в которой Союзу Беларуси и России очень важно предложить свою повестку?

Алексей Громыко: Стратегия России и Беларуси, Союзного государства - сделать все, чтобы сохранить себя как ядро интеграционных процессов на евразийском пространстве. Потому что существуют разные геополитические поля притяжения. И если Россия и Беларусь сделать этого не смогут, то они будут разорваны этими полями. Так что нашим государствам надо создавать собственное ядро вместе с партнерами, и чем оно больше, тем гравитация будет сильнее.

Союз РГ

Россия > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > ras.ru, 15 июня 2018 > № 2645277 Алексей Громыко

Рабочая встреча с Главой Чечни Рамзаном Кадыровым.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с Главой Чеченской Республики Рамзаном Кадыровым.

На встрече обсуждались текущие вопросы развития Чечни, включая тему инвестиционной привлекательности.

Кроме того, Владимир Путин лично поздравил Рамзана Кадырова и в его лице всех мусульман России с праздником Ураза-байрам.

* * *

В.Путин: Рамзан Ахматович, поговорим о ситуации в республике: что сделано за предыдущее время, какие ближайшие планы.

Р.Кадыров: Владимир Владимирович, в республике уже совсем другая жизнь, чем когда мы в последний раз говорили. Люди по-другому смотрят на жизнь…

В.Путин: Это благодаря Вам и жителям республики.

Тот уровень, который достигнут, особенно по социальным показателям, не должен опускаться вниз при формировании бюджетов 2018-го и последующих годов. Наоборот, нужно делать всё для того, чтобы идти вверх.

Р.Кадыров: У нас решаются все социальные вопросы, выполнили майские указы и готовимся уже выполнять [базовые] индикаторы Правительства России. Наше правительство уже ведёт свои подсчёты, предварительно уже есть цифры по социальной сфере и по другим нормативам, по дорогам – тоже на мировом уровне, тоже свои цифры есть.

У нас республика спокойно развивается, есть определённые проблемы, которые существуют, и сегодня, если, как и всегда, Вы поддержите нас, думаю, что в ближайшем будущем Чечня станет беспроблемным регионом.

В конце концов, регион не такой, как сегодня говорят наши западные, мировые недруги: всё плохое происходит там, в Чеченской Республике. На самом деле самый безопасный регион – наша территория, и самая процветающая.

Сегодня приезжают десятки, сотни тысяч туристов. Каждый, кто приезжает – из Америки, Китая, Монголии, – они говорят, что нам по-другому рассказывают, и СМИ по-своему показывают. Совсем другая здесь жизнь – процветающая республика.

Спасибо Вам большое за это, Владимир Владимирович.

В.Путин: Это прежде всего заслуга жителей и руководства республики. Всё удаётся организовать так, как положено для достижения конкретного конечного результата.

Вы знаете, на что хотел бы обратить внимание, – тот уровень, который достигнут, особенно по социальным показателям, уровень заработной платы в социальной сфере, имею в виду майские указы ещё 2012 года, не должен опускаться вниз при формировании бюджетов 2018-го и последующих годов. Наоборот, нужно делать всё для того, чтобы идти вверх.

Знаю, что в нескольких регионах России, к сожалению, в связи с формированием бюджетов на этот и следующие годы уже есть снижение показателей. Этого нельзя допустить. Прошу Вас обратить на это особое внимание.

У вас можно обеспечить безопасность вложений, хороший уровень доходности, чтобы вкладывать в Чеченскую Республику было выгодно и надёжно. Это очень важно для создания благоприятного инвестиционного климата.

Р.Кадыров: Обязательно.

Мы этим занимаемся, в первую очередь именно инвестиционной политикой. У нас, тоже благодаря Вам, она хорошая, потому что с последней Вашей встречи с арабским миром – Абу-Даби [ОАЭ], Саудовская Аравия, и после того, как Российский фонд [прямых инвестиций] совместно с Саудовской Аравией и Эмиратами начал работать, – у нас есть хорошее направление развития.

Эмираты у нас открыли пятизвёздочный отель, создали совместный фонд для развития малого и среднего бизнеса, строят международный университет. В Саудовской Аравии то же самое – обещают вкладывать средства в развитие сельского хозяйства. По этим направлениям мы тоже развиваемся. Уверен, мы сохраним заданный темп и будем дальше преумножать.

В.Путин: Это очень важно.

Знаю, у вас можно это сделать, обеспечить безопасность этих вложений, хороший уровень доходности, с тем чтобы вкладывать в Чеченскую Республику было выгодно и надёжно. Это очень важно для создания благоприятного инвестиционного климата. Тогда не только инвесторы из арабских стран, но и из других стран тоже пойдут на Северный Кавказ, и в Чечню в частности.

Сегодня Ураза-байрам, и я всех мусульман России уже поздравил с этим праздником. Хочу поздравить и Вас, и жителей Чечни, вообще Северный Кавказ, где проживают преимущественно мусульмане. Конечно, не только Северный Кавказ, – я поздравляю всех мусульман, и Вас в том числе.

Р.Кадыров: Спасибо большое.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 15 июня 2018 > № 2645205 Рамзан Кадыров

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе встречи с представителями российских некоммерческих организаций, Москва

Уважаемые коллеги,

Рады нашей очередной встрече. Они у нас стали традиционными. Это возможность обстоятельно поговорить, обменяться мнениями по тем вопросам, которые представляют взаимный интерес для Министерства иностранных дел и наших некоммерческих организаций, занимающихся проблемами, стоящими на повестке дня международных организаций. Это гораздо шире, чем сугубо классическое прочтение внешней политики и, по сути дела, уже охватывает все сферы человеческой жизни, которые в эпоху глобализации, взаимозависимости требуют универсального регулирования, выработки правил поведения. Конечно, наш разговор с Вами помогает лучше понять то, что чувствуют люди, которые непосредственно занимаются всеми этими вопросами не в качестве хобби, а в качестве призвания в жизни. Мне очень важно видеть в представителях неправительственных организаций заинтересованных людей, которые работают по зову сердца, по убеждениям, не по принуждению.

Если говорить о ситуации в мире, о той атмосфере, в которой нам приходится работать, то, наверное, нет необходимости тратить много слов. Оценки даны в последних выступлениях Президента Российской Федерации В.В.Путина. МИД России регулярно выступает с комментариями по поводу тех или иных событий, с анализом происходящего в мире. В двух словах происходит процесс формирования новой более демократической, справедливой, полицентричной системы мироустройства. Те, кто столетиями руководил процессами на нашей планете, устанавливал правила для себя и других, причём от других требовал их выполнения, а сам не обязательно этому следовал (это наши западные коллеги во главе с США), конечно, сопротивляются этим процессам, ищут поводы, причины, предлоги, чтобы их тормозить, отстаивать свою доминирующую позицию, которая, в общем-то, уходит в историю.

В поисках таких предлогов и причин Россию стали обвинять (не буду перечислять все конкретные ситуации) буквально во всех смертных грехах продолжают требовать от нас изменения внешнеполитического курса, поведения. Прямо так и говорят: они за сотрудничество с Россией, но для того, чтобы это произошло, она должна покаяться, во всём признаться, и тогда они начнут с ней разговаривать. Понятно, что бессмысленно разговаривать голословно на эти темы. На все наши просьбы (а мы никогда не уходили от честного разговора) предоставить конкретные факты, чтобы можно было сесть и обменяться оценками, сопоставить наши подходы и найти обоюдно приемлемые решения, нам отвечают, что никаких фактов нам давать не будут, что мы сами всё знаем. Я не утрирую, так и происходило.

Попытки такого рода влияния на нашу внутриполитическую и внешнеполитическую позиции, конечно, бесперспективны. Наша страна при любой ситуации, при любом развитии событий способна отстоять свой суверенитет, обеспечить национальную безопасность, защитить своих граждан.

При этом мы никогда не будем искать с кем-то конфронтации, никому угрожать, не будем навязывать взгляды на ту или иную проблему, как делают наши западные визави. Мы никогда не лезем в дела других, а вот для некоторых наших западных коллег это стало чуть ли не нормой. Достаточно вспомнить события «арабской весны», которые продолжают «аукаться» на всей международной арене, и, конечно, антиконституционный переворот в соседней с нами Украине.

Отстаивая свои суверенитет, безопасность, интересы своих граждан мы будем одновременно защищать (и уже делаем это) основы международного права, договорённости, которые были достигнуты по проблемам обеспечения стратегической безопасности, контроля над вооружениями, нераспространения ОМУ, и не будем соглашаться с попытками в одностороннем порядке ревизовать эти договорённости (а их сейчас как раз пытаются ревизовать).

Мы всегда открыты для честного диалога и сотрудничества. Приоритетное внимание уделяем, конечно, своим внутренним задачам, задачам развития интеграционных процессов в рамках Евразийского экономического союза с подключением ШОС, АСЕАН, всех стран, расположенных на евразийском пространстве. Президент В.В.Путин говорил о необходимости развивать, идя от жизни, возможности нашего общего пространства, которое мы называем Большим Евразийским партнёрством или проектом. Оно объективно формируется на практике, что подтвердилось в ходе недавних мероприятий в рамках ЕАЭС, ШОС.

Думаю, что в конце концов (лучше раньше, чем поздно) западные коллеги должны осознать, что межгосударственные отношения должны быть основаны на принципах взаимного уважения и учета интересов друг друга. В этой связи не может не радовать, что ростки здравого смысла начинают пробивать себе дорогу. Мы это видели и продолжаем видеть в контактах с некоторыми странами-членами ЕС. Таких стран становится всё больше. Главное, конечно, чтобы высказываемое ими понимание ненормальности трансформировалось в конкретные практические действия. Будем дожидаться готовности наших партнёров к возобновлению нормальных полноценных отношений.

Ясно, что при этом взаимодействие по линии неправительственных структур с партнёрами за рубежом позволяет взглянуть на многие проблемы шире, чем в рамках «классической дипломатии». Мы заинтересованы в том, чтобы наше гражданское общество активно участвовало в дискуссиях на многосторонних площадках. Пока это участие не столь развито, как бы этого хотелось. Лишь 70 отечественных НКО имеют консультативный статус при ЭКОСОС, при том, что всего там представлено более 4 тысяч организаций. Если говорить о Конференции международных неправительственных организаций Совета Европы, там только четыре российских НПО являются постоянными участниками. В ЮНЕСКО лишь три наши общественные структуры добились статуса партнера. Понятно, что есть целый ряд факторов, которые не способствуют быстрому решению задачи расширения нашей представленности по линии НПО, в том числе, конечно, материальные и финансовые аспекты. Но при наличии активной позиции, инициатив с Вашей стороны МИД России будет делать всё, чтобы эти вопросы решались оперативно. В любом случае ваша активная работа в ООН, ОБСЕ, Совете Европы, других организациях весьма востребована.

Нам понятно ваше приоритетное внимание к вопросам укрепления взаимодействия с гражданским обществом государств СНГ, включая, конечно, ОДКБ и ЕАЭС. По-моему, очень важно обеспечивать контакты между молодыми людьми.

Это отражается и в нашей повестке дня, в ШОС и БРИКС, где есть структуры, стимулирующие и поощряющие связи между молодёжными организациями стран-участниц. Конечно, мы видим много положительных примеров, в том числе отмечу, учитывая совсем недавно состоявшийся визит Президента России В.В.Путина в КНР, плодотворные контакты между НКО России и Китая, которые на деле помогают упрочению гуманитарной составляющей нашего всеобъемлющего стратегического партнерства.

Будем активно поддерживать Ваши контакты с авторитетными политологическими центрами в странах Востока, подключение к участию в организуемых на их площадках мероприятиях, ваши инициативы по приглашению экспертов в Россию. Безусловно, мы заинтересованы в том, чтобы и на европейском континенте НПО, неформальные структуры общались между собой и продвигали простые принципы взаимного уважения, взаимопонимания и добрососедства.

Мы по-прежнему очень ценим Вашу работу по борьбе с фальсификацией истории, включая прежде всего историю Великой Отечественной и в целом Второй мировой войны, по противодействию нечистоплотной борьбы с памятниками советским воинам-освободителям. С прискорбием наблюдаем за такой активностью в ряде европейских государств и активно предпринимаем меры по её пресечению, в том числе через коллективные выступления стран СНГ, ОДКБ в международных организациях и внесение конкретных предложений для рассмотрения на площадках, в том числе ОБСЕ и Совета Европы.

Мы очень ценим наши отношения. Видим в вас партнёров в продвижении наших устремлений на международной арене, где мы хотим видеть позитивную, неконфронтационную повестку дня, которая позволяет искать компромиссы и преодолевать искушение к диктату и ультиматумам, которое, к сожалению, у некоторых наших партнёров пока ещё проявляется.

Отмечаю, что сегодня здесь присутствуют представители неправительственных организаций из многих регионов России. Мы за то, чтобы в субъектах Российской Федерации поднималось движение через НПО, которое будет помогать развивать наши международные связи, тем более что у каждого субъекта Российской Федерации есть партнёры за рубежом. Это тоже очень важное направление. Мы как МИД через наши представительства в российских регионах будем готовы оказывать информационное, организационное, когда есть возможность и ресурсное содействие деятельности региональных НКО, помогать более энергичному использованию возможностей государственных грантов и иную поддержку, в том числе по линии созданного как раз в этих целях Фонда поддержки публичной дипломатии им. А.М. Горчаков.

Будем продолжать практику включения представителей НПО, в том числе из регионов Российской Федерации, в состав российских делегаций как по линии федеральных органов власти, так и по линии регионов, когда их делегации выезжают за границу для переговоров и контактов со своими партнёрами.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 15 июня 2018 > № 2642679 Сергей Лавров

Церемония открытия чемпионата мира по футболу 2018 года.

Владимир Путин принял участие в торжественной церемонии открытия чемпионата мира FIFA на стадионе «Лужники».

На церемонии также присутствовали президент ФИФА Джанни Инфантино, главы государств и правительств Абхазии, Азербайджана, Армении, Белоруссии, Боливии, Казахстана, Киргизии, Ливана, Молдавии, Панамы, Парагвая, Руанды, Таджикистана, Узбекистана и Южной Осетии, наследный принц Саудовской Аравии Мухаммед Бен Сальман Аль Сауд, Председатель Президиума Верховного народного собрания КНДР Ким Ён Нам.

Стартовый матч турнира между сборными России и Саудовской Аравии завершился победой россиян со счётом 5:0.

В перерыве матча Президент России пообщался, в частности, с Заместителем премьера Госсовета Китая Сунь Чуньлань, Президентом Молдавии Игорем Додоном, экс-президентом Франции Николя Саркози.

Ранее сегодня и накануне В.Путин также провёл двусторонние встречи с лидерами ряда государств, прибывшими на открытие чемпионата мира по футболу.

* * *

Выступления на церемонии открытия чемпионата мира по футболу 2018 года

В.Путин: Дорогие друзья!

Приветствую всех гостей легендарного московского стадиона «Лужники», всех, кто собрался в многочисленных фан-зонах чемпионата мира FIFA, кто видит нас на телеэкранах или в интернете.

Поздравляю вас – всю большую, многонациональную, дружную мировую футбольную семью – с началом главного турнира планеты!

Это грандиозное спортивное событие впервые проходит в России, и мы искренне рады этому. В нашей стране футбол не просто самый массовый вид спорта. Футбол у нас по-настоящему любят. И эта любовь, что называется, с первого взгляда, с первого официального матча, который состоялся в России в 1897 году.

Мы ответственно готовились провести у себя это грандиозное мероприятие и сделали всё для того, чтобы болельщики, спортсмены, специалисты могли полностью погрузиться в атмосферу великолепного праздника футбола и, конечно, получили удовольствие от пребывания в России – открытой, гостеприимной, радушной – обрели здесь новых друзей, новых единомышленников.

Давайте вдумаемся: нас – преданных поклонников футбола – без всякого преувеличения, миллиарды людей на планете. И где бы мы ни жили, каким бы традициям ни следовали, нас всех любовь к футболу объединяет в одну команду, единую своей любовью к этой зрелищной, яркой, бескомпромиссной игре. И потому все члены этой команды хорошо понимают и чувствуют друг друга.

В этом единстве, над которым не властны ни различия в языках, ни в идеологии, ни в вере, и заключается великая сила футбола, спорта в целом, сила его гуманистических начал.

Наша задача – сберечь эту силу, это единство для будущих поколений во имя развития спорта и укрепления мира и взаимопонимания между народами.

Желаю всем командам успеха, а болельщикам – незабываемых впечатлений.

Добро пожаловать в Россию!

Дж.Инфантино (говорит по-русски.): Дорогие друзья! Добро пожаловать на чемпионат мира!

(Как переведено.) Добро пожаловать на чемпионат мира по футболу, который проходит здесь, в России.

С сегодняшнего дня и на месяц футбол завоёвывает Россию, а из России футбол завоёвывает весь мир. Наслаждайтесь самым большим праздником на земле.

Спасибо, Президент Путин! Спасибо, Москва!

(По-русски.) Спасибо, Россия!

Россия. Весь мир. ЦФО > СМИ, ИТ > kremlin.ru, 14 июня 2018 > № 2645218 Владимир Путин

Цена побед

Сергей Глазьев о стратегическом планировании, ответственности чиновников, исторических фейках и многом другом

В одном из недавних номеров («ЛГ», № 21, 2018) вышло интервью с академиком РАН Сергеем Глазьевым «Мы слишком долго отступали…». Речь шла о гибридной войне против России, об «антивоенной коалиции», которая могла бы противостоять агрессивной политике американцев и их союзников. Учёный больше останавливался на финансово-экономических проблемах. В нынешнем разговоре мы коснулись и других сложных моментов противостояния с геополитическими противниками.

– Итак, Сергей Юрьевич, как же, на ваш взгляд, обстоят дела на остальных театрах «боевых действий»?

– Полагаю, что в информационно-технологической сфере сборку антивоенной коалиции можно организовать прежде всего путём заключения международной конвенции по кибербезопасности. Киберугрозы, которые в последние месяцы и годы пытаются переложить на «русских хакеров» (хотя у нас, конечно, есть тут талантливые солисты), на самом деле исходят как раз таки с другой стороны. Это создаёт проблемы для безопасности России, КНР, Индии, Ирана, других стран, против которых идёт гибридная война. Общим благом стало бы заключение широкого международного соглашения по кибербезопасности, которое содержало бы пункт о введении коллективных санкций стран-подписантов против государств, отказавшихся присоединяться к соглашению. Следовало бы предусмотреть совершенно конкретные меры. Например:

– определение страны киберагрессором при выявлении фактов ведения её спецслужбами деятельности по взлому или выведению из строя баз данных, интернет-сайтов, серверов, дата-центров, сетей управления органов госвласти, объектов оборонного и стратегического значения, госкорпораций, банков, объектов транспорта и связи, энергетики, других систем жизнеобеспечения;

– введение эмбарго на импорт вычислительной техники, программного обеспечения, оборудования для нужд государства и госкорпораций, отключение социальных сетей, прекращение телерадиовещания и банковских расчётов в отношении страны, признанной киберагрессором;

– коллективные действия по минимизации ущерба от введения санкций против киберагрессора. Они могли бы включать разработку и реализацию общего плана по импортозамещению, созданию средств программного обеспечения, общих социальных и информационных сетей, систем межбанковских расчётов.

На мой взгляд, договор о противодействии угрозам кибербезопасности могли бы подписать сначала страны – члены ШОС. Наверняка он привлечёт внимание. Кроме того, это дало бы импульс развитию их (а значит, и нашей, российской) электронной промышленности, производства программных продуктов, комплексов управления сложными технологическими системами. В дополнение к шагам, о которых мы говорили в первой беседе, создание такой евразийской системы кибербезопасности со временем лишило бы США лидерства в мировом информационном пространстве, даже в выпуске средств вычислительной техники и программного обеспечения.

Если решим задачу обеспечения международной кибербезопасности на уровне государств, нейтрализация угроз со стороны отдельных преступных сообществ и радикалов станет лишь техническим вопросом.

– Вы упомянули «импортозамещение». Оно связано с системой санкций в целом. Есть много разных оценок того, как идёт этот процесс. Каково ваше видение?

– Не буду оригинальным, если скажу, что санкции сказываются на всей нашей жизни. И не только со знаком минус. Введённое в ответ на первую волну санкций эмбарго на импорт продовольствия из ряда стран оживило работу в нашем сельскохозяйственном секторе. Однако для коренного перелома в глобальной конкуренции этого мало. Да и, например, США наши ответные меры едва затронули. Более того, товарооборот с ними даже вырос. Сильнее пострадали европейские земледельцы и украинцы, которые работали на предприятиях, тесно связанных с нашим рынком.

Чтобы остановить американскую агрессивность и недобросовестную конкуренцию, нужна, если так можно сказать, угроза ущерба, неприемлемого для властей США. И именно в сферах, которые обеспечивают им глобальное превосходство, – в финансовой, информационной. О первой мы говорили: надо перестать держать свои валютные резервы в долларах, перестать попустительствовать американским спекулянтам, позволяя наживаться на дестабилизации нашего финансового рынка. Надо также без особого промедления замещать заокеанские информационные технологии, которыми мы по сей день пользуемся.

– То есть вы считаете принимаемые ответные антисанкционные меры недостаточными, а работу по принятию соответствующих законов неповоротливой?

– Недавно инициированный законопроект о противодействии американским санкциям пока не одобрен Государственной Думой. Да он и носит рамочный характер, делегируя принятие конкретных мер правительству по указанию президента. Но фактор времени часто имеет решающее значение. К примеру, правительство КНР немедленно отреагировало на решение президента США о повышении ввозных пошлин на китайскую продукцию заявлением о введении эмбарго на ввоз ряда значимых для США товаров. Это быстро подействовало отрезвляюще. И дало результат. Одновременно китайские власти провели в Южно-Китайском море манёвры, упреждая появление американского флота. Кстати говоря, законопроект, о котором вы говорите, Госдуме нужно было принимать давно. Я десять лет отработал там и знаю, что, если нужно, закон можно принять за неделю.

– Тем не менее мы видим, как меняется настроение у наших граждан, мы избавляемся от ощущения некоей второсортности.

– Согласен. Нужны продуманные действия на идеологическом фронте. Надо вспомнить такое понятие, как воспитательная работа. И не стесняться её вести. Она, конечно, не должна быть крикливой, поверхностной, лозунговой, как нередко бывает на популярных телевизионных ток-шоу – уже сам термин этот из другого языка и других традиций.

Как ни странно, по сей день не выработана чёткая концепция отечественной истории, отражающая реальные достижения и величие народов России. Никак не избавимся от комплекса исторической неполноценности, основанного на варяжском мифе происхождения российской государственности. Но ещё Михаил Ломоносов опроверг сфабрикованный приглашёнными Петром немецкими академиками исторический фейк – «норманнскую теорию» происхождения Руси. Однако он продолжает кочевать по страницам наших учебников истории. Это же касается и лжи об СССР как «тюрьме народов». Её нам привнесли сотрудники британских спецслужб, как, кстати, и миф о сознательной государственной политике сталинского «голодомора». Цель проста: унизить Россию, укрепить у русских комплекс неполноценности, а у других этнических групп – комплекс русофобии. И это работает – видим на примере Украины.

– Как этому противостоять?

– Вообще-то это тема отдельной беседы. Но если кратко и в отношении именно Украины, то надо вести дело к тому, чтобы готовить международный трибунал. После освобождения Украины от власти неонацистов – что неизбежно случится – его надо обязательно провести. А для восстановления мира и добрососедства народов на этой территории стоило бы использовать модель Боснии и Герцеговины: демилитаризацию под международным контролем, ликвидацию картельных спецслужб, исключение самой возможности политических репрессий, демократизацию и федерализацию, культурную автономию и самоуправление украинских областей.

– Но, когда тут тонко, там рвётся, всё может затянуться на долгое время. А гибридная война набирает обороты. Как её остановить?

– О чём-то мы уже с вами говорили, в том числе в первой беседе. Особо хочу подчеркнуть: сроки отражения американской агрессии и экспансии напрямую зависят от того, как быстро удастся сформировать антивоенную коалицию. Как только страны ШОС сумеют выработать общую позицию в финансовой сфере, откажутся от использования доллара и начнут крепить предложенное президентом России Путиным Большое Евразийское партнёрство, ситуация изменится. Если же Вашингтону удастся парализовать нашу политическую волю, манипулируя в валютно-финансовой сфере, то победить или хотя бы отстоять свой суверенитет нам едва ли удастся. Вот уж тогда российская экономика и все наши планы в других областях окажутся под ударом двух мировых центров. «Старого» – американского, контролирующего нашу денежную систему, и нового китайского, подчиняющего своим интересам нашу сырьевую базу. Чтобы не попасть в ловушку, нужно как можно быстрее создавать институты нового мирохозяйственного и технологического укладов. Соответствующая программа есть.

– В чём суть ваших предложений?

– Стратегия опережающего развития экономики, или, по определению президента России «прорыва», должна учитывать, что мировой кризис обусловлен сменой длинных волн экономической конъюнктуры. Выход из кризиса связан со «штормом» нововведений – они прокладывают дорогу новому технологическому укладу. Именно в такие времена глобальных технологических сдвигов возникают «окна» возможностей для отстающих стран. И тут нужен мощный импульс для концентрации имеющихся ресурсов на перспективных направлениях становления нового технологического уклада. Очень важно опередить других в развёртывании производства и сбыта новых ключевых товаров и услуг.

Опыт стран, добивавшихся «экономических чудес», говорит о необходимости форсированного увеличения инвестиций – удвоения нормы накопления до 35 процентов ВВП. Основным источником финансирования подъёма у таких стран было многократное расширение кредита. Этого государства добивались посредством контролируемой денежной эмиссии под обязательства государства и предприятий. Для чего? Цель очевидна: финансирование инвестиций в модернизацию, развитие и расширение перспективных производств. Поэтому востребован переход к системной политике развития российской экономики. Это должна быть смешанная стратегия быстрого становления нового технологического уклада, динамичного навёрстывания в сферах с незначительным технологическим отставанием и догоняющего развития в отставших отраслях.

– А что имеем сейчас?

– Имеем, что имеем. При потенциале 6–8 процентов ежегодного прироста ВВП экономику России искусственно загнали в стагфляционную ловушку решениями ЦБ по повышению ключевой ставки сверх уровня рентабельности реального сектора экономики, а также дестабилизацией курса рубля. Идти вперёд, обеспечить, в частности, доступные для реального сектора долгосрочные кредиты, не получится, если не исправить допущенные ошибки. А они – следствие неприятия руководством ЦБ рекомендаций научного и делового сообщества. Вместо этого прислушивались к установкам вашингтонских финансовых организаций.

Сейчас якобы предпринимаются «меры». Но они не решают задачи обеспечения устойчивого развития экономики, поскольку не затрагивают причин падения инвестиционной и деловой активности. Исправление системных ошибок надо вести в рамках общей системы мер по макроэкономической стабилизации и переходу к опережающему развитию. Нужна своего рода новая индустриализация и модернизация экономики уже на базе новейшего технологического уклада.

Продолжим топтаться на месте, если не станем оценивать работу правительства в целом, а также министерств, госкорпораций и банков, администраций субъектов Федерации и городов по динамике роста инвестиций в развитие подведомственных им отраслей и видов деятельности. А не по дутой отчётности. Правительству нужно научиться стратегическому планированию социально-эко­номического развития страны исходя из главного – повышения уровня и качества жизни граждан. А банковская система должна обеспечивать бесперебойное кредитование инвестиций в модернизацию и расширение производственных мощностей предприятий, осваивающих перспективные направления НТП.

От Банка России давно ждут, что он создаст реальный и выгодный всем производителям механизм предоставления долгосрочных и доступных для предприятий и для предпринимателей кредитов. Взамен закрытых странами НАТО внешних источников кредита нужно создать собственные, не менее мощные. Российские предприятия должны кредитоваться в России на условиях не худших, чем в ЕС или в США.

– Но разве вслед за этим нас не накроет новая инфляционная волна?

– Конечно, нельзя забывать о сдерживании инфляции, для этого уже были принесены изрядные жертвы, включая падение инвестиций и уровня потребления граждан. Настоящее таргетирование инфляции невозможно без реализации других целей макроэкономической политики. А это в первую очередь рост инвестиций, производства, занятости. Сейчас приоритет следует отдавать росту производства и инвестиций в рамках установленных ограничений по инфляции и обменному курсу рубля. Для удержания инфляции в нужных пределах требуется использовать комплексную систему мер по ценообразованию и ценовой политике, валютному и банковскому регулированию, развитию конкуренции. Важна твёрдая антимонопольная политика. Как и недопустимо забывать, что главный фактор антиинфляционной политики – это всё тот же научно-технический прогресс и связанное с ним снижение издержек. Научно же технический прогресс без кредитов мёртв. Банку России нужно чаще вспоминать слова выдающегося австрийского экономиста Йозефа Шумпетера о том, что процент – это налог на инновации. И, как следствие, не бояться его снижать до уровня, соответствующего рентабельности реального сектора экономики.

Особо хочу подчеркнуть: мы накопили достаточно финансовых резервов, чтобы обеспечить стабильность рубля. В этом, кстати, и состоит установленная Конституцией цель деятельности Центрального банка. Совершенно очевидно: без выхода на устойчивый рост инвестиций и объёмов производства невозможно рассчитывать на тот «прорыв», о котором говорил президент.

Также важно помнить, что главным фактором снижения инфляции является НТП, за счёт которого повышается эффективность производства, расширяется предложение товаров, повышается их качество. А стабилизация цен путём сжатия денежной массы посредством сокращения инвестиций загоняет экономику в порочный круг: снижение кредита – сокращение инвестиций – технологическое отставание – падение конкурентоспособности – девальвация валюты – новая инфляционная волна.

– Что же мешает, чтобы всё это стало, наконец, реализовываться?

– Наверное, не очень удивлю вас и читателей. Но речь всё о том же – о кадрах...

- …думаю, если вернуться к началу разговора, речь в том числе и о тех кадрах, которые должны обеспечивать чёткое соблюдение наших интересов на внешнем контуре, особенно в «ближнем зарубежье». Ведь это не было достигнуто на той же Украине, когда «кураторы» не сумели вовремя и точно оценить происходившие там процессы. Много упрёков высказывается в адрес Россотрудничества. Не всё гладко и в сфере воспитательной – на том же телевидении, где годами процессами рулят одни и те же персоны, хотя, как показывает опыт создания и работы RT, молодыми силами можно добиваться гораздо большего. Как и в области утверждения правильного отношения к истории, хотя тут всё-таки удалось переломить негативные тенденции, пусть и не в полной мере.

– Согласен с вами. Если не добиться кардинального повышения уровня ответственности за выполнение своих обязанностей государственными менеджерами и служащими во всех сферах, то надо просто забыть о самой возможности решить задачу совершенствования облика страны, уже не говоря о модернизации и развитии экономики. Нужна система управления научно-техническим, социально-экономическим и культурно-воспитательным развитием с ориентиром на достижение поставленных целей. Каждый наделённый властными полномочиями или государственным капиталом управленец должен понимать свои задачи и отвечать за их выполнение по соответствующим показателям. Пока этого нет. Но это достижимо, если следовать принятому недавно Закону о стратегическом планировании и завершить выработку такой системы уже в этом году. Не получится – не стоит ждать ощутимых побед в развёрнутой против России гибридной войне.

Беседу вёл Сергей Володин

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > lgz.ru, 13 июня 2018 > № 2654412 Сергей Глазьев

Учиться, учиться и учиться

студенты часто выступают тараном или хворостом бунтов, революций и вообще деструктивной бучи

Татьяна Воеводина

«Живут студенты весело в период между сессий», - пелось в старинной песенке. Сейчас вовсю катит сессия, а веселуха - налицо.

Студенты МГУ протестуют против создания фан-зоны на Ленинских, пардон, Воробьёвых, горах. Фан-зона им якобы мешает учиться. Моя дочка, студентка МГУ, рассказывала, что ещё ранней весной собирали подписи под петицией против зоны, но как-то вяло. Она и её товарищи пожали плечами и не подписали, тем более, что учатся они на Моховой. И вдруг буквально накануне чемпионата, когда поздно что-то менять, всё закрутилось с бешеной силой.

INTERFAX.RU сообщило: «На троих студентов МГУ, написавших на рекламной тумбе неподалеку от университета "Нет фан-зоне" (Чемпионата мира по футболу), завели уголовное дело о вандализме».

Дальше – больше: «Мы, нижеподписавшиеся, требуем немедленного прекращения уголовного преследования студентов 1 курса филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова Дмитрия Петелина, Дарьи Беловой и Кирилла Козлова и закрытия абсурдного уголовного дела по обвинению в вандализме (УК РФ ст. 214 – до трех лет лишения свободы), связанному с нанесением граффитина временный картонный указатель фанзоны чемпионата мира по футболу 2018».

А мне на почту пришло приглашение подписать воззвание за освобождение жертв «борьбы роковой».

Заметьте: против фан-зоны протестуют не жители окрестных домов, не пенсионеры, не мамы малолетних детей, а студенты, которым от неё вообще-то ни холодно - ни жарко, а желающему учиться студенту вряд ли что-то способно помешать. Всё это ясно показывает, что инсургентов ведёт опытная и крепкая рука. И они – ведутся: как детишки Навального.

Мой сын-строитель, человек практический, уверенно заявил, что страстотерпцы, эдаким манером норовят трудоустроиться в либеральные СМИ или в соответствующие партии. И то сказать, филфак всегда был местом пафосным, но по части будущего трудоустройства малоперспективным. Что филфак готовит безработных – об этом говаривали ещё в пору моей юности, когда ни о какой безработице в Советском Союзе слыхом не слыхали. Потому очень логично, что люди, пытающиеся замутить бучу в преддверии чемпионата, обращают свой взор именно к филологам, у которых карьерные перспективы самые тощие. С одной стороны, их легко заманить обещанием хоть какой-то работы , а с другой – они не боятся себя скомпрометировать перед будущими кадровиками и хедхантерами участием в буче: кадровикам они в любом случае не интересны.

Не слишком ли жёстко: написали что-то на тумбе – и сразу пришили вандализм? Мне кажется – в самый раз. Студенты, чья молодая энергия существенно превосходит их умственный потенциал, часто выступают тараном или хворостом бунтов, революций и вообще деструктивной бучи. Как таран, они готовы лезть на рожон, как хворост – легко воспламеняются от любого пустяка. Когда-то студенческие так называемые «забастовки» оказались прологом первой русской революции 1905 года. Витте писал тогда: «дело выросло от школьной шалости на степень общественного явления».

Во Франции в 1968 г. студенческие волнения привели к отставке де Голля. Через двадцать лет в Китае студенческое сидение на площади Тяньаньмэнь планировалось как пролог вполне «взрослого» переворота – с танками и всем прочим. «Онижедети» - это хворост, используемый закулисными силами для поджога бунта против действующей власти.

Что могут три филфаковца? Лично они – мало что могут, но, как известно, из искры возгорается пламя. Если бы Янукович в своё время твёрдо приказал ректорам вузов немедленно исключать отсутствующих на занятиях студентов без права восстановления и отсылать хлопчиков в армию – очень возможно, Майдан бы увял, не расцветши.

Студенты не боятся потерять место и заработок, как взрослые трудящиеся, потому готовы бузить по первому призыву. Учиться? Ну, кое-кто учится. А многие в вузе просто проводят время. Это не новость. Так было и до революции. В знаменитых «Вехах» есть статья А.С. Изгоева «Об интеллигентной молодёжи», где он пишет: «Русская молодежь мало и плохо учится, и всякий, кто ее искренно любит, обязан ей постоянно говорить это в лицо, а не петь ей дифирамбы, не объяснять возвышенными мотивами социально-политического характера того, что сплошь и рядом объясняется слабой культурой ума и воли, нравственным разгильдяйством и привычкой к фразерству». Я всем рекомендую прочесть эту статью, особенно тем, кто учится и учит в высшей школе.

А студентам надо твёрдо и без стеснения сказать: ваше дело – учиться, чтобы стать подлинными специалистами и знатоками. А городское управление – это не ваше дело. У вас есть много ваших дел, вот ими и займитесь.

«Итогом безответственной политики властей и оргкомитета чемпионата мира стало выталкивание противников размещения фанзоны на Воробьевых горах в радикальную область и провоцирование их на совершение противоправных действий», - пишут протестанты в своём воззвании.

Кто б их вытолкнул на упорное и повседневное овладение знаниями, умениями и навыками по специальности! Потом ещё и спасибо скажут.

Россия. ЦФО > Образование, наука > zavtra.ru, 13 июня 2018 > № 2644487 Татьяна Воеводина

Диктатура развития

проблемы и уроки «корейского пути» в оптике Владимира Полеванова

Андрей Фефелов Владимир Полеванов

Прошедшие 12 июня в Сингапуре переговоры Дональда Трампа и Ким Чен Ына снова поставили в политическую повестку дня перспективы восстановления единства Корейского государства. В которое, наряду с КНДР, должна внести свою лепту и Республика Корея, с её уникальным историческим опытом. На вопросы "ЗАВТРА" по этой тематике согласился ответить экс–председатель Госкомимущества РФ, глава Амурской области в 1993–1994 гг. Владимир Павлович Полеванов.

"ЗАВТРА". Владимир Павлович, в связи с декларированным поворотом России на Восток хотелось бы поговорить о Кореях, возможностях соединения их потенциалов. В Северной Корее бывал я, в Южной — бывали Вы…

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Да, в 1945 году Корея была разделена по 38-й параллели. Разделение было искусственным: вся промышленность и полезные ископаемые остались на севере, на юге значимых месторождений практически не было.

"ЗАВТРА". Зато там море, тепло и гораздо больше пахотных земель.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Это разделение не устраивало обе стороны, а также американцев, которые "получили" Южную Корею, и Советский Союз, "получивший" Северную. В 1950 году началась Корейская война. После смерти Сталина стало понятно — победы не будет ни у кого. Война была завершена там, где и началась — на 38-й параллели.

"ЗАВТРА". Cтоит подчеркнуть, что американцы активно использовали "спецсредства".

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Это была первая региональная война между двумя супердержавами, потом эти войны множились. Для уничтожения Северной Кореи использовали всё мыслимое и немыслимое: применяли напалм больше, чем впоследствии во Вьетнаме, забрасывали территории бомбами с насекомыми, заражёнными чумой и оспой. Когда перемирие стало неотвратимым, американцы разбомбили плотины северян, чем вызвали голод: вода затопила поля и лишила страну электроэнергии.

"ЗАВТРА". Об этом хорошо помнят в Северной Корее: жёсткий мобилизационный дух этой дальневосточной Спарты нельзя не связывать с методами ведения, ходом и течением этой страшной войны.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Да, жертвы были чудовищные. Количество убитых с обеих сторон в ходе войны составило около двух миллионов. Даже американцы в Северной Корее потеряли больше, чем во Вьетнаме: порядка 100—150 тысяч, цифры всеми скрываются.

Страна оказалась полностью разрушенной. Казалось, что Корее никогда не подняться — ни Северной, ни Южной.

В 1960 году в Южной Корее прошли первые демократические выборы. Демократическое правительство занялось любимым делом — воровством имущества и приватизацией в нищей стране. Народ был взбешён и потребовал от армии взять власть в свои руки. Армия откликнулась. Во главе с талантливым военачальником Пак Чон Хи в 1961 году на улицу вышли танки, которым никто не сопротивлялся.

Пак Чон Хи происходил из многодетной крестьянской семьи, а не из какой-нибудь "элитки", которая понятия не имела, как живёт трудовой народ. Демократическое жульё было вышвырнуто, посажено, частью — расстреляно. Пак Чон Хи направил Южную Корею по пути, который он назвал "диктатурой развития". Очень хороший термин.

"ЗАВТРА". Ёмкий.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Он национализировал банковскую систему, простил крестьянам все ростовщические долги, которые были "повешены" бессовестными банкирами. Железные дороги, порты, вся инфраструктура объявлялись государственной собственностью. Пак Чон Хи воспользовался опытом советского Госплана и ввёл пятилетние планы развития.

Поскольку станков не было, миллионы корейских девушек сели за машинки и начали делать качественную одежду и обувь. Лёгкая промышленность поначалу стала основой развития Кореи. В следующую пятилетку начали производить цемент, развивать металлургию, и так, шаг за шагом…

"ЗАВТРА". Дошли до электроники и автомобилестроения?

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Да, дошли до электроники и организовали так называемые чеболи — крупные государственно-частные холдинги; потом они стали частными в полном объёме. Появилось автомобилестроение, танкеростроение. Южная Корея сейчас — мировой лидер в производстве танкеров.

"ЗАВТРА". Я видел эти танкеры, их можно по особым иероглифам корейским узнать.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Мне в начале 1990-х южнокорейское руководство говорило: наша задача — обойти по машинам Японию, ни много ни мало. Япония признанным лидером была, да и сейчас не на последнем месте. А я тогда в Южной Корее выступал в парламенте, договаривался с ними по машинам Daewoo Tico для наших инвалидов в Амурской области. И южнокорейцы сделали для инвалидов машины, которые и сейчас, спустя четверть века, ходят!

Маленькое государство поставило себе амбициозные задачи, и на первом месте сейчас Samsung, а не Apple. Есть и ещё целый ряд компаний, которые являются мировыми лидерами и создают конкурентоспособную продукцию. То есть "диктатура развития" — это (подчёркиваю!) национализация финансовой системы, пятилетние планы, жесточайшее подавление "бузотёров".

"ЗАВТРА". Должен быть финансовый суверенитет в связке со стратегическим планированием. Концентрация власти и ресурсов…

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Это то, чего не хватает нам. Мы все смотрим: а кто же у нас вошел в правительство? Да это никакого значения не имеет! Мы должны чётко придерживаться того, чт?о мы строим. Благосостояние для всех или для одного процента? Это разные правительства. Безопасность для всех или для министров и чиновников? Это разные силовики. Армию, которая является непобедимой, или армию, которая никаких чётких идей и идеалов не имеет? Это разные армии. Мы должны определиться с целями развития страны: строим ради дерипасок с рыбками или ради людей, которые дали гигантский кредит доверия президенту?

"ЗАВТРА". Получается, нам есть чему поучиться и у Южной Кореи, и у Северной.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Это исключительно талантливая нация — и северная, и южная её части. Южная Корея "вырулила", взяла всё лучшее, что было в СССР — например, пятилетние планы; Южная Корея получила лидера "из народа", который работал ради народа. И сейчас она входит в десятку передовых стран мира и имеет 28 тысяч долларов годового ВВП на каждого южнокорейца, мы же имеем — (по разным подсчётам) в районе восьми тысяч. Это исключительно дисциплинированная нация, которая чётко понимает — что, зачем и что за чем следует, то есть — глубоко "технологичная" нация.

"ЗАВТРА". Коллективные стратегии и очень чёткая фокусировка на цели.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Причём цели в обязательном порядке достигаются, если они анонсированы. Кстати, и Китай этим отличается.

"ЗАВТРА". Плюс ответственность за шаги. Если человек выпадает из этого плана, он несёт наказание.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. А также — патернализм и уважение старших, абсолютное и безусловное.

"ЗАВТРА". Уважение начальства.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Уважение начальства и мораль. Мораль! Если наше телевидение превращает женщин в проституток — о каком развитии может идти речь? "Дом-2" — совершенно правильное название, совмещающее публичный дом с сумасшедшим, поэтому Ксюша чётко знала, чего она хочет. А там это даже теоретически невозможно.

"ЗАВТРА". В Южной Корее разве с этим всё в порядке? Там нет капиталистической разнузданности?

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Такой, как у нас, нет: нет этих реклам и телевизионных программ.

"ЗАВТРА". Выходит, что и по ту, и по другую стороны от 38-й параллели живут люди с вполне определённой ментальностью. Но корейцы-северяне — традиционно более суровые…

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Северные корейцы получили отличные стартовые условия: по их расчётам и по расчётам китайцев, КНДР имеет полезные ископаемые стоимостью около 10 триллионов долларов. Россия по реальным расчётам — в районе 20—25 триллионов.

"ЗАВТРА". Ничего себе!..

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Весь остальной мир имеет 200 миллионов тонн разведанных запасов редкоземельных металлов, Северная Корея имеет 210 миллионов тонн. А "редкие земли" — это основа практически всей современной электроники. Практически ни один гаджет не может быть сделан без редкоземельных металлов. Северная Корея имеет вторые в мире запасы магнезиального сырья — магнезита. Это исключительно нужное и полезное сырьё, все "огнеупоры" делаются на его базе, а "огнеупоры" нужны везде — огнеупорный кирпич и т.д. У них есть большие месторождения золота, о которых они особенно не распространяются. У них есть гигантские месторождения свинца, цинка, серебра. Есть Алмазные горы, очень красивые… КНДР — вообще "неограниченный объект" для туризма и развития в любом направлении.

У меня в области в начале 1990-х годов было 12 тысяч северных корейцев — гигантский "актив". К тому времени я уже знал о корейцах, с южными работал довольно активно. И этим северным корейцам мы отдали разваленный колхоз.

"ЗАВТРА". Это в то время, когда вы были губернатором Амурской области?

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Да. И я был поражён, насколько они изобретательны в ведении сельского хозяйства. В Амурской области всегда 20—30 градусов мороза бывает в январе, и что я вижу: в каждой тепличке сидит по свинье, "парниковый эффект" без отопления. Свинья нагревает воздух и сама чувствует себя превосходно. Нет грязи. Открыли, покормили, убрали. Болезней практически нет. В прежних хозяйствах 20—30% свиней вымирало.

Заходим в коровник — его самого и не видно. Нет окон, обвалован метровым слоем дёрна. 100-ваттные лампочки, вполне комфортная для коров температура: плюс три градуса при минус тридцати снаружи; животные не болеют. Корейцы сэкономили на электричестве (а электричество плюс заработная плата — это основные статьи расходов).

"ЗАВТРА". Фактически их "закопали" в коровий бункер…

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Бункер сделали на поверхности, коровам это нравилось, они все давали молоко. И везде так. Поэтому от корейцев я был просто в восторге!

"ЗАВТРА". А это же и есть технологии будущего — при недостатке ресурсов, при необходимости экономить и создавать экосреду.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Поэтому я дал им возможность торговать, выделил практически в каждом райцентре области магазины для северокорейцев, которые они буквально завалили уже в ближайшее лето луком, укропом, помидорами, огурцами и т.д. И притом всё это было гораздо дешевле — очереди выстраивались.

В северокорейском консульстве я работал с ними в постоянном контакте. Ну, естественно, красный уголок, парторг, портрет вождя — это святое, было и есть.

"ЗАВТРА". Причём в буквальном смысле. Для них это практически религиозное почитание.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Да, в буквальном смысле святое. Помню, детский хор в нашу честь устроил концерт. Я запомнил этого мальчика на всю жизнь… Вышел десятилетний, хорошо говоривший по-русски кореец, и сказал: мы рады приветствовать русских гостей, этот концерт посвящается вам, мы в нашей стране живём и будем жить, никого не боясь и никому не завидуя. Таков их лозунг: никого не бояться, никому не завидовать, ни за кем не гнаться!

Россия, так сказать, 300 лет на Восток шагала, потом 300 лет, с Петра I — в Европу. А мы не должны никого копировать и никому завидовать. Ничего хорошего для нас "на стороне" нет. Корейцы это чётко формулируют, даже дети. Поэтому Северная Корея, которую никто всерьёз не воспринимал, имея исключительно талантливый народ, смогла создать высокотехнологичную индустрию ядерного оружия, находясь в полной изоляции, — а это дорогого стоит.

И я, например, совершенно не понимаю, почему мы, как вассалы, к любой санкции присоединяемся? Санкции против Ирана — и мы тут же говорим: есть, товарищ Клинтон (Обама, Трамп). И тут же начинаем гнобить Иран. Санкции против Северной Кореи — а что ей оставалось делать? Отказаться от своей ядерной программы? А если бы у Югославии было ядерное оружие, её бы разбомбили, уничтожили?

"ЗАВТРА". Это такое желание примкнуть к "хорошим" парням, хотя эти "хорошие" — пираты и бандиты.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Думаю, что нам нужно пересмотреть свою санкционную политику и решить — кто нам друг, кто нам враг. Мы сами под санкциями, и вдруг мы же поддерживаем штатовских проходимцев.

Я думаю, лет за пять Северная Корея "подтянется" к Южной; уровень жизни, промышленности, высокие технологии — всё это разовьётся. А Южная Корея должна понять, кто ей важнее — корейский народ либо американские…

"ЗАВТРА". …базы.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Вот это самая главная проблема! Я думаю, они сумеют понять. И если корейцы объединятся — это будет одна из самых быстроразвивающихся стран мира. Южная Корея развивалась в среднем по 7—10% тридцать лет, не имея ресурсов. Северная Корея создала ядерное оружие, имеет немыслимое количество полезных ископаемых, научилась создавать практически всё для полного самообеспечения. Китай берёт у неё железную руду и уголь, поэтому он плевал на санкции.

"ЗАВТРА". Заинтересован ли будет Китай в такой сильной Корее? Вопрос. Япония точно не заинтересована.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Японию никто не будет спрашивать… Китай заинтересован. Зачем ему рядом очаг напряжённости, который может перерасти в ядерную войну? Поэтому объединение Кореи — задача обязательная. Это разъединённая нация, и такое положение не должно продолжаться.

Если Россия начнёт проводить не "проштатовскую" политику в отношении Северной Кореи, то и нашему бизнесу там будут предоставлены абсолютно льготные условия. Нас там ждут и помнят о нашей помощи.

Корея показывает, что нашей стране нужна "диктатура развития". Пятилетние планы нам надо обязательно вернуть, прямо немедленно, мы без этого не сможем развиваться! А пока мы не ставим чётких целей, потому что… они мешают "пилить" бюджет.

"ЗАВТРА". Когда чёткая цель поставлена, можно очень чётко отследить этапы её выполнения или невыполнения.

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Вот у нас была чёткая цель по Крымскому мосту, потому что деваться некуда. И мост был построен. Но когда цели не поставлены для всей нации, то ни о каком развитии говорить не приходится. Нужна полная национализация банковской (финансовой) системы, без этого страну не поднять.

"ЗАВТРА". Владимир Павлович, интересная у нас получилась беседа — своеобразная "корейская грамота".

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Да, "корейская грамота" для Российской Федерации.

"ЗАВТРА". Не "китайская", а "корейская".

Владимир ПОЛЕВАНОВ. Именно "корейская", потому что Китай сейчас — это глобальный лидер. У него масса проблем, но Китай развивается так, как дай бог развиваться каждому. Корея — вот здесь природа и история поставили эксперимент. И этот "корейский эксперимент" чётко показывает, что нужно сделать для того, чтобы разрушенная страна стала передовой. Нужна "диктатура развития"! Прошу этот термин запомнить!

"ЗАВТРА". Большое спасибо за беседу!

Россия. ДФО > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 13 июня 2018 > № 2644485 Владимир Полеванов