Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром внешних сношений Монголии Ц.Мунх-Оргилом, Москва, 13 февраля 2017 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели переговоры с моим монгольским коллегой Министром внешних сношений Монголии Ц.Мунх-Оргилом, которые были доверительными и содержательными. Во всей полноте подтвердилась хорошо известная истина, что мы ценим наши отношения дружбы и добрососедства.

В прошлом году в наших странах отметили 95-летие установления дипломатических связей. Была подготовлена и реализована насыщенная программа мероприятий, которые подтвердили чувства взаимной дружбы и симпатии, традиционно связывающие наши народы.

У нас интенсифицировался политический диалог, в том числе на высшем и высоком уровнях. Расширяются межпарламентские контакты, работа по линии внешнеполитических и других ведомств. Стимул развитию и взаимодействию по всем этим направлениям был придан подписанной в апреле прошлого года Среднесрочной программой развития стратегического партнерства, которая была разработана по поручению президентов Российской Федерации и Монголии. Мы подробно рассмотрели ход выполнения этого важнейшего документа.

Отметили, что российско-монгольская Межправительственная комиссия по торгово-экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которая провела двадцатое заседание в декабре прошлого года в Улан-Баторе, намечает дополнительные меры, призванные более полно задействовать потенциал углубления нашей кооперации в сфере транспортной инфраструктуры, энергетики и других областях.

Мы видим хорошую перспективу в начавшемся диалоге между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Монголией. В начале февраля в Улан-Баторе состоялось второе заседание Рабочей группы Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) и Правительства Монголии, в ходе которого договорились о конкретных шагах по расширению межрегиональных и приграничных связей, наращиванию обменов между деловыми кругами. Монгольская сторона подтвердила заинтересованность в разработке с ЕАЭС cоглашения о свободной торговле и создании в этих целях совместной исследовательской группы. Со стороны России и других членов ЕАЭС и ЕЭК этот интерес встречен позитивно.

Обменялись мнениями по вопросам обеспечения экологической безопасности озера Байкал – объекта всемирного наследия ЮНЕСКО. Российская сторона понимает заинтересованность наших монгольских друзей в повышении энергообеспечения своей страны с учетом потребностей развития экономики. Мы подтвердили, что созданная по взаимной договоренности рабочая группа, которая должна в самое ближайшее время провести свое заседание, рассмотрит различные варианты удовлетворения потребностей Монголии при снижении любых рисков для равновесия байкальской экологической системы с учетом всех необходимых оценок воздействия на окружающую среду.

Мы подходим с совпадающих или близких позиций к ключевым региональным и глобальным проблемам. Рассмотрели взаимодействие в рамках ООН, ОБСЕ, по линии других многосторонних форумов, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Договорились провести в этом квартале специальные консультации по вопросам внешнеполитического планирования. Считаю это очень полезной договоренностью.

Обсудили также вопрос участия Монголии в ШОС, пока в качестве наблюдателя, но мы надеемся, что этот статус будет повышен. В любом случае, уже сейчас наши монгольские друзья без каких-либо ограничений могут сотрудничать в реализации проектов и программ ШОС в сферах безопасности, энергетики, транспорта, сельского хозяйства и Региональной антитеррористической структуры.

Мы очень удовлетворены состоявшимися переговорами, которые четко подтвердили настрой на дальнейшее углубление российско-монгольских связей по всему спектру направлений.

Вопрос: Примет ли участие сирийская вооруженная оппозиция во встрече в Астане 15-16 февраля?

С.В.Лавров: Встреча в Астане 15-16 февраля планируется в том же формате, в котором созывалась первая такая встреча 23-24 января, а именно три страны-гаранта (Россия, Турция, Иран), представители Правительства САР и вооруженных формирований оппозиции из числа тех, кто вместе с Дамаском подписал 29 декабря соглашение о прекращении огня и о совместной борьбе с ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусрой» и аффилированными с ними террористическими группировками. Кроме того, был приглашен специальный посланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура с учетом его роли посредника. Также в качестве наблюдателей были приглашены наши американские коллеги, которые были представлены в Астане на уровне Посла.

На раунд 15-16 февраля было согласовано пригласить участников в таком же составе.

Сейчас завершаются подготовительные работы, уточняются списки делегаций и другие организационные моменты, связанные с проведением второго раунда. Между этими раундами состоялась еще одна встреча в Астане, в которой участвовали только страны-гаранты – Россия, Турция и Иран. Это было связано с необходимостью окончательно согласовать все детали механизма по контролю за договоренностью о прекращении огня. Такой механизм, как Вы помните, был создан Москвой, Тегераном и Анкарой на первой астанинской встрече. При создании этого механизма его активно приветствовали за рубежом, в том числе в рамках ООН, с которой мы тесно сотрудничаем.

Мы исходим из необходимости продолжить использовать площадку Астаны как для мониторинга выполнения сторонами своих обязательств по неприменению силы, так и для продвижения и стимулирования процесса политических реформ. Мы считаем принципиально важным участие в политическом процессе представителей вооруженной оппозиции, голос которых должен быть услышан в ходе такого диалога.

Вопрос: Продолжается наступление на позиции боевиков ИГИЛ в сирийском г.Эль-Баб. В операции участвуют разные силы: турецкие военные, Сирийская свободная армия (ССА), правительственные войска, курды. Эксперты все чаще говорят о возможности прямого столкновения этих сил между собой. Существует ли четкая координация, разграничение или договоренность о том, кто будет контролировать город? Как Москва относится к заявлениям Президента Турции Р.Т.Эрдогана о том, что следующими целями турецких военных в Сирии являются города Ракка и Манбидж, а также о намерении создать зону безопасности в этом районе? Могли бы Вы также прокомментировать статус Иордании на предстоящих в Астане переговорах?

С.В.Лавров: Была согласована договоренность о том, что критериями для подключения к «астанинской площадке» являются, во-первых, либо прямое участие в боевых действиях (это касается Правительства и вооруженных групп оппозиции, которые подписали соответствующее соглашение), либо участие стран, которые гарантируют данные договоренности о прекращении огня и влияют на сирийских участников этих договоренностей. Россия и Иран влияют на Правительство, Турция – на оппозицию. Поскольку уже в феврале к документам о прекращении огня от 29 декабря присоединились несколько отрядов т.н. «Армии ислама» (вооруженной группы оппозиции, действующей на юге Сирии, на которую имеет влияние Иордания), то был приглашен и иорданский представитель, который на первой астанинской встрече принял участие в обсуждении отдельных аспектов, связанных именно с ролью Иордании. Так что иорданские представители были бы вполне уместны и на предстоящей встрече в Астане. Детали сейчас досогласовываются.

Что касается вопросов, которыми занимаются руководители генеральных штабов различных стран, то отвечу, что, прежде всего, в порядке главного и безусловного приоритета речь в Сирии идет о подавлении очага терроризма. Это объединяет всех, кто так или иначе вовлечен в урегулирование сирийской ситуации. По крайней мере, заявления на этот счет сделаны всеми участниками из числа «внешних игроков».

Именно задача борьбы с терроризмом была главным поводом, в соответствии с которым руководство Сирии обратилось к Российской Федерации с просьбой оказать помощь в подавлении террористической угрозы. Именно на этой основе, прежде всего, наши ВКС помогают сирийским вооруженным силам в антитеррористической борьбе. Именно на основе антитеррористических приоритетов мы договорились с нашими турецкими и иранскими коллегами о содействии достижению договоренности между Правительством и вооруженной оппозицией о прекращении огня и объединении усилий против ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусры». Именно с позиций активизации и повышения эффективности антитеррористической борьбы мы договаривались еще с администрацией Б.Обамы. К сожалению, она оказалась не в состоянии в последний момент выполнить достигнутые договоренности. Именно с позиций антитеррора мы рассчитываем установить тесное и гораздо более эффективное взаимодействие по Сирии с Администрацией Д.Трампа, учитывая однозначные подходы Президента США к терроризму как к абсолютному злу. Именно этот критерий, этот стержень нас всех объединяет.

Разумеется, когда столько участников так или иначе вовлечено в процессы, происходящие в Сирии, пусть даже и объединенных одной целью борьбы с терроризмом, и находятся на одном «поле боя» (сами сирийские стороны - правительство и многочисленная оппозиция, ВКС России, «Хезболла», которая поддерживается нашими иранскими соседями, коалиция, возглавляемая США), то требуется четкая координация действий. Собственно говоря, мы этим и занимаемся. Конечно же, учитываем, что в такой координации важно в полной мере обеспечивать учет сирийского Правительства, сирийских вооруженных сил, поскольку все без исключения внешние игроки, которых я перечислил, публично, многократно и громогласно подтверждают уважение суверенитета, территориальной целостности Сирии, что, собственно, отражено во всех резолюциях СБ ООН, которые были приняты в связи с сирийским кризисом.

Мы исходим из того, что те, кто сейчас непосредственно вовлечены в эти процессы в практическом плане «на земле», должны заниматься координацией своих действий именно исходя из обозначенных мной принципов. Это относится к операции в Эль-Бабе, к тому, что будет дальше с Манбиджем, Раккой и т.д. По понятным причинам, я не буду вовлекаться в детали этих процессов, но о тех принципах, которые лежат в основе нашей работы, я сейчас упомянул.

Россия. Монголия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 февраля 2017 > № 2078091 Сергей Лавров

Сергей Ильягуев: «Важно показать, какие возможности для развития железнодорожного туризма существуют в нашей стране»

Генеральный директор компании «РЖД Тур» Сергей Ильягуев в интервью газете «Гудок» рассказал о тенденциях на рынке железнодорожного туризма и перспективных продуктах компании

– Сергей Петрович, завтра исполняется ровно пять лет, как вы встали у руля «РЖД Тур» после того, как контрольный пакет акций компании приобрела ФПК. Можно ли говорить, что это был первый шаг к созданию в России железнодорожного туризма?

– Справедливее будет сказать – к воссозданию. Традиции, связанные с путешествиями по железной дороге, были очень сильны во времена СССР. Думаю, старшее поколение ещё помнит и «Поезда здоровья», и собственно туристические поезда, которые колесили по разным популярным маршрутам, останавливались на день в специальных пунктах отстоя с бытовыми удобствами, а ночью шли от города к городу. Народ же днём гулял и ездил по экскурсиям. И такие традиции, к слову, существовали не только в Советском Союзе, но и во многих странах Восточного блока. Мне известно о туристических поездах в ГДР, Польше, Венгрии…

Всё это вместе с Союзом кануло в Лету. В первую очередь, конечно, по экономическим соображениям. Как я понимаю, МПС не формировало отдельной экономики по этим поездам, львиную долю участия в их финансировании принимали профсоюзы, имевшие серьёзные средства и возможности в части организации отдыха своих членов.

– В чём состояла суть «перезагрузки» компании?

– С самого начала была поставлена задача формирования туристической продуктовой линейки с железнодорожной составляющей. Одной из первых родилась концепция поезда выходного дня. Самое первое название проекта «Семь пятниц», потому что мы отправляем поезд в пятницу, ночь человек проводил в поезде, таким образом, экономя на гостинице, субботу, допустим, проводил в пункте назначения, а вечером садился обратно в поезд и ехал домой. Это было удобно. Это и сейчас удобно.

Но для того, чтобы запустить этот продукт, необходимо было провести колоссальную работу по созданию агентской сети. Должен сказать, что проблема продвижения формируемых турпродуктов сразу встала в полный рост. Мы приложили немало усилий, чтобы наладить связи с агентствами, профсоюзами и организовать собственные продажи.

Проект существует до сих пор, хоть и несколько видоизменившись. Сегодня мы по этой схеме работаем по большому количеству направлений, но из-за проблем, связанных с набором полноценных поездов (400–500 туристов – это всё же довольно много), реализуем этот продукт в формате отдельных вагонов или блоков мест в регулярном сообщении. Выкупаем необходимые билеты или вагоны, если удаётся собрать достаточно туристов. 700–800 километров – оптимальное расстояние для организации тура, потому что это ночной перегон поезда. Как пример – Москва – Самара, Москва – Псков, Москва – Санкт-Петербург. То есть теперь «Тур выходного дня» – это не столько поезда, сколько конструкция отдыха, при которой человек, экономя на гостинице, имеет возможность посетить какой-то не очень далёкий город и провести там выходной день. Ну, или два, если таково желание клиента, но тогда в продукте появляется ночь в отеле.

– С гостиницами вы работаете по договору?

– Мы со всеми работаем на договорных условиях. То есть сказать, что мы имеем какие-то преференции по части покупки тех же билетов, нельзя – мы работаем на общих основаниях. Любая туркомпания может прийти в кассу и купить железнодорожный билет и организовать свой продукт с железнодорожной составляющей.

– То есть вы не монополисты на рынке железнодорожного туризма?

– О каком-то нашем исключительном положении я бы не говорил. Есть отдельные направления, на которых мы сильны. Та же Транссибирская магистраль, где мы формируем круизные продукты. Но это связано не с монополизмом, а с необходимыми для организации подобных туров компетенциями и структурой их продаж.

– В организации детского отдыха «РЖД Тур» участвует?

– Мы активны на этом рынке. В нашей стране существуют устоявшиеся традиции летнего отдыха детей. Там, конечно, абсолютно иной маркетинг. Перевозка детей – это в принципе очень ответственная история, и ответственность только возрастает, когда это дополняется отдыхом, сопровождением, лечебной какой-то частью.

– Когда мы говорим об организованных группах детей, которые путешествуют железной дорогой, мы подразумеваем «РЖД Тур»?

– Не всегда. Перевозкой занимается перевозчик – ФПК или какой-то другой. «РЖД Тур» занимается комплексной организацией детского отдыха, в которую могут включаться разнообразные опции – обеспечение автобусных трансферов, медицинского осмотра на вокзале перед отправлением, анимационные программы в поезде. Мы участвуем в конкурсах, если мы их выигрываем, то оказываем полный комплекс услуг. Организация детского отдыха разнится от региона к региону, и сформировать какие-то единые правила невозможно. Для нас, конечно, идеальный вариант, когда формируется некая комплексность ещё на уровне аукциона и мы можем этот комплексный продукт – в том числе с железнодорожной составляющей – реализовать. В прошлом году мы организовали отдых для более 50 тыс. детей. В позапрошлом году, правда, их было больше – нам удалось заключить достаточно крупный контракт с правительством Москвы.

В прошлом же году не выиграли тендер из-за ситуации на Украине. Вы наверняка знаете, что столбовая дорога на юг проходит частично по территории Украины, поэтому Москва, к примеру, отказалась от услуг железнодорожного транспорта, решив отправлять детей на юг самолётами.

– Возвращаясь к luxury, той же «Императорской России». Основной клиент здесь по-прежнему иностранцы?

– Да, и тому есть несколько причин. Одна из них, конечно, цена. Ну и потом, наши соотечественники на самом деле не находят особой прелести в подобных путешествиях. Может, сказываются традиции, по которым в Сибирь наших людей исторически часто возили бесплатно.

– Политическая ситуация сильно сказалась на vip-продажах?

– Когда в 2014 году началась история с санкциями, достаточно сильно отреагировал англосаксонский рынок. Со стороны американского госдепартамента последовали строгие рекомендации гражданам воздержаться от визитов в Россию, а подавляющее большинство наших клиентов – люди законопослушные, они к подобным рекомендациям прислушались – рынок просел. Мы достаточно быстро его восполнили за счёт Латинской Америки и развивающегося азиатского рынка. Помогла, конечно, и ситуация с падением рубля – внутренние затраты не увеличиваются, а платят люди всё-таки в валюте.

– Что новенького вы можете предложить взыскательному иностранному туристу?

– На самом деле при формировании турпродукта в этом сегменте вариативность – одно из условий. Скажем, довольно тяжело завлечь человека на Транссиб два раза. Поэтому мы постоянно работаем над тем, чтобы сформировать какую-то линейку сходных продуктов. Прошлой зимой начали запускать vip-поезда по маршруту Москва – Мурманск – Никель. Смотреть северное сияние. Из Москвы до Мурманска восемь вагонов едут прицепкой к поездам регулярного сообщения, а в Мурманске их цепляют к отдельному локомотиву.

В прошлом году мы организовали vip-тур в Иран, но, надо признать, он не очень хорошо продался. В принципе, при формировании любого продукта есть риск, это своего рода инвестиции в продуктовую линейку. А ещё маршрут до Пекина, при котором мы после Улан-Удэ уходим вниз в Монголию, заезжаем в Улан-Батор, потом идём в сторону китайской границы и до Пекина. Части наших клиентов интересно посетить целых три страны.

Самое сложное не придумать продукт, а продать его. У нас очень сильный международный отдел, мы не формируем собственных структур за границей, но у нас большое количество партнёрских агентств по всему миру, которые занимаются продажей наших продуктов.

– А если говорить о массовом внутреннем железнодорожном туризме (если можно говорить о массовости), эти турпродукты как реализуются?

– Вполне можно говорить. И самый популярный продукт «РЖД Тур» среди «своих» туристов – это как раз туры выходного дня. Мы продаём их через агентства (на сегодня у нас подписано более тысячи агентских договоров), через собственный сайт, в офисе тоже можно оформить заказ. Кроме столичного офиса, у нас есть обособленные подразделения и представительства в Санкт-Петербурге, Самаре, Ростове, Екатеринбурге и Иркутске. Они тоже могут продавать, но мы больше позиционируем их как сервисные структуры, призванные поддерживать местную агентскую сеть, поскольку из Москвы уже сложно управлять многообразием нашей продуктовой линейки и растущим объёмом туристического потока. Кстати, ближайшей весной мы ожидаем миллионного туриста-пассажира.

– Тот кризис доверия, который возник два-три года назад из-за массового банкротства турфирм, он как-то вас коснулся?

– На нас ситуация сказалась, но сегментарно. До этого кризиса у нас, допустим, была ниша, связанная с Финляндией. Это был, наверное, самый большой блок, связанный с выездным туризмом. В целом мы выездом почти не занимаемся – внутренний туризм и въезд. Но в Финляндию за две недели, охватывающие время между Рождеством католическим и окончанием наших январских каникул, в лучшие годы мы формировали до 25 полноценных составов в сторону горнолыжного курорта Куопио и городка Рованиеми, где находится резиденция финского Деда Мороза.

После того, как изменилась экономическая ситуация – банкротства, падение рубля, уменьшение благосостояния населения – Финляндия практически «умерла». Одномоментно, можно сказать. В сезон 2013–2014 годов у нас было 25 поездов, в следующий сезон уже ни одного. Это яркий пример того, как экономика влияет на туррынок.

– А что с летними чартерными поездами в южном направлении?

– Если вы об импортозамещении в сфере туризма, то мы в тренде. Проекты, связанные с отдыхом туристов на черноморском побережье, мы реализуем с фирмами-партнёрами уже два года. В позапрошлом году раз в четыре дня формировали совместно с одним из наших партнёров чартерный поезд в направлении Анапы. В Сочи прошлым летом четыре раза в неделю отправляли по два чартерных вагона с туристами.

– Спрос падает?

– Я бы не стал говорить о тенденциях роста или падения спроса. По той причине, что здесь мы затрагиваем проблему, связанную с инфраструктурой, и при этом не железной дороги. Геополитические факторы и здесь вмешались. У меня нет никаких иллюзий, что успех позапрошлого года, когда мы раз в четыре дня стали отправлять поезд с туристами на юг, связан с закрытием тех направлений, которые традиционно пользовались успехом у россиян. Но они привыкли к определённому уровню сервиса, поэтому отчасти были разочарованы тем, что есть на нашем черноморском побережье, и произошёл определённый психологический откат.

Если говорить о ближайшем сезоне, если всё-таки произойдёт возобновление авиачартеров в Египет, думаю, это послужит причиной достаточно большого оттока туристов с наших черноморских курортов. Поэтому очень сложно и некорректно говорить о каких-либо трендах и что-то анализировать. Откроют Египет – будет одна тенденция, не откроют – другая. Нам же остаётся только следить за ситуацией и быстро на неё реагировать.

Впрочем, есть обратный пример – когда политика позитивно сказалась на объёмах железнодорожного туризма, только уже въездного.

– Это вы о китайцах?

– Да. Это самый быстрорастущий сегмент нашего бизнеса. Китайский турист – именно массовый турист. У нас сильный китайский отдел, уже четыре китайскоговорящих сотрудника. Но с прошлого года начали задумываться об открытии представительства в Китае. Из-за скачка, который мы получили относительно 2015 года, а именно – было 75 тыс. туристов, стало 125 тыс. Рост более чем 50%.

Одно из главных и любимейших мест китайских туристов – связка Москва – Петербург. Они, как правило, прилетают в Москву или Петербург чартерами, мы делаем культурную программу два или три дня в том или другом городе, потом на поезде перевозим в Москву или в Питер соответственно, и они летят домой. Программа занимает примерно 7–8 дней. Это такая стандартная конструкция отдыха китайского туриста.

Ещё для китайцев мы создали продукт «Великий чайный путь». Предназначен он в первую очередь для приграничных областей Китая – автономного района Внутренняя Монголия. Эти туристы, в отличие от транссибирского направления, путешествуют в формате два дня в городе, ночь в поезде. Это те же 7-8 дней, но уже другая ценовая категория, не vip-вагоны. Начали в 2015 году, в 2016 году благодаря поддержке Ростуризма и органов власти сибирских регионов число китайских туристов, проехавших по Великому чайному пути, увеличилось практически в четыре раза и составило около полутора тысяч. Летом этого года планируем перевезти не менее 2500 человек.

– Поддержка органов власти в деле продвижения железнодорожного туризма как-то ощущается?

– Да, безусловно. У нас выстроено тесное взаимодействие с профильными органами власти и общественными организациями, что позволяет распространять инициативы компании на весь туроператорский рынок, а также выносить на широкое обсуждение актуальные вопросы: условия ценообразования и раннего резервирования блоков мест в регулярном сообщении, доступ туроператоров к бронированию индивидуальных билетов в режиме онлайн, вопросы совместного продвижения внутреннего и въездного туризма и др.

«РЖД Тур» входит в различные подведомственные структуры при федеральных органах власти – например, в Совет по развитию внутреннего и въездного туризма при Минкультуры, в координационные советы по реализации проектов «Великий чайный путь» и «Серебряное ожерелье» при Ростуризме и др. Наши специалисты на самом деле являются экспертами и носителями уникальных знаний – причём не только в области железнодорожного туризма.

Мы считаем, что на региональном уровне важно показать, какие возможности для развития железнодорожного туризма существуют в нашей стране. Прокладывая тот или иной маршрут, мы рассчитываем, что его подхватят и другие туроператоры. Так уже получилось с турами выходного дня в Казань, Тобольск и другие города России. С увеличением потока индивидуальных туристов в выигрыше остаются все – и объекты приёма, и железная дорога, и региональные операторы.

– Несколько слов о ваших знаменитых паровозных турах. Этот продукт можно назвать эксклюзивным?

– Самое главное здесь сам объект тяги – паровоз. Их осталось немного. Это такое культурно-историческое наследие РЖД, традиции железных дорог России. Паровозные туры пользуются устойчивым спросом. И это круглогодичный продукт, я бы даже сказал, что летом спрос чуть похуже по вполне объективной причине – люди уезжают в отпуска.

Отправляются такие мини-поезда на паровозной тяге пока из четырёх городов – Москва, Петербург, Ростов, Иркутск. Этой весной вплотную займёмся Екатеринбургом и Самарой. Планируем, что из Екатеринбурга они будут ходить до Верхотурья и Каменска-Уральского. Из Самары – до Сызрани и Пензы. Далеко паровозы тянуть не могут, инфраструктура для них нужна определённая, заправляться водой, углем… Паровозов хватает, но технологически не всё получается. Мешает он опять же регулярному сообщению, медленно едет.

– А историю с ретровагонами продавить не удалось?

– К сожалению, технические регламенты, связанные с допуском пассажирских вагонов на пути общего пользования, таковы, что сформировать какой-то подвижной состав на базе старых вагонов, которые если ещё и можно где-то найти, пока не получается. Но надежду не оставляем, ведём соответствующую работу совместно с Департаментом управления бизнес-блоком «Пассажирские перевозки».

– По-вашему, работа в области железнодорожного туризма требует каких-то специальных знаний?

– Безусловно. Мы идём по пути налаживания взаимодействия с ВУЗами. В частности, я сам читал лекции в МИИТе для студентов, которые учатся по направлению «Туризм и сервис», готовим совместные программы с профильным факультетом Финансового университета при Правительстве РФ, потому что считаю, что если этим не заниматься сейчас, то в будущем мы столкнёмся с проблемой нехватки квалифицированных кадров.

Можно говорить об уникальности и специфике специалистов, работающих в сфере железнодорожного туризма. К примеру, сотрудник-продавец, который работает с турами по Транссибу, в какой-то момент понимает, что нужны дополнительные шестикупейные вагоны для организации поезда, и спрашивает сотрудника-логиста: «Сможем?» Летом традиционно имеется дефицит вагонов VIP-класса. И прежде чем подтверждать очередную путёвку, наш продавец должен задать именно этот вопрос, для чего иметь соответствующие знания о принципах назначения поездов, наличии подвижного состава, о дискретности размещения туристов в поезде. Менеджер должен понимать, что, допустим, поезд из семи-восьми вагонов на такое-то расстояние по такой-то цене не будет рентабельным, а положительный финансовый результат наступит только на уровне 12 вагонов. Что равномерная загрузка состава туда и обратно совершенно по-другому сформирует математику продукта. Без понимания экономической и инфраструктурной составляющей железных дорог просто невозможно выстроить эффективную модель бизнеса.

– В туристических поездах работают обычные проводники или у вас здесь тоже есть свой кадровый резерв?

– Такой необходимости нет. В ФПК достаточно квалифицированных проводников, в том числе со знанием языков и основ этикета. При этом каждый поезд обязательно сопровождается сотрудниками нашей компании – для разрешения текущих нестандартных вопросов, работы «по отклонениям». Вот это действительно наш функционал. У нас сейчас уже почти 100 человек в штате, а в уже далёком 2012 году начиналось всё с восьми сотрудников.

– Вы сами примеряли на себя роль железнодорожного туриста? И как планируете провести очередной отпуск, если не секрет?

– В последние годы я предпочитаю отдыхать в России, поскольку за границей и так приходится бывать довольно часто. По долгу службы, естественно, много путешествую по железной дороге – и с поездом «Императорская Россия» по Транссибу, и с китайскими группами поездил, посетил многие наши паровозные экскурсии. Вообще на близкие расстояния предпочитаю перемещаться поездом. Вот, например, в Берлине в марте будет проходить крупнейшая международная туристическая выставка ITB, которую мы обязательно каждый год посещаем, – поеду на новом «Стриже», который ФПК запустила два месяца назад. Отличный поезд, кстати!

Да, про отпуск – прошлым летом отдыхал на Байкале, на острове Ольхон, в позапрошлом провёл почти две недели на Камчатке, в этом году собираемся с друзьями к Берингову проливу, в Анадырь.

Ольга Лариохина

Россия > Транспорт. Миграция, виза, туризм > gudok.ru, 12 февраля 2017 > № 2070983 Сергей Ильягуев

Где рождаются московские квадрокоптеры, или Как в технополисе «Москва» приближают будущее

Доставка еды по воздуху, инженерные уроки, патрулирование территории и летающие автомобили. О настоящем и будущем квадрокоптеров — в интервью mos.ru.

Управлять квадрокоптером движением руки? Легко! Получить пиццу по воздуху? Почему нет! Всё, что для этого нужно, — дроны, которые делают в технополисе «Москва». Генеральный директор компании «Коптер Экспресс» Олег Понфилёнок рассказал, зачем школам квадрокоптер-конструктор, для чего нужны роботизированные почтовые ящики и что говорит закон о маленьких беспилотниках.

— Давайте начнём с самого простого: что такое квадрокоптер и как им управлять?

— Летательный аппарат с четырьмя пропеллерами: два вращаются по часовой стрелке, два — против. Есть полётный контроллер, который независимо управляет каждым пропеллером и тем самым стабилизирует дрон, двигает его вперёд-назад, влево-вправо. Есть модели, которыми управляют с пульта. А есть такие, которые могут летать в автоматическом режиме по заданному маршруту, мы в основном занимаемся этим направлением. Но иногда экспериментируем: например, создали механизм, который позволяет управлять аппаратом движением руки. Использовали специальный браслет с гироскопами, который улавливает сокращения мышц и даёт соответствующие команды дрону.

Пицца в окно и робоящики

— Автоматизированное пилотирование сейчас активно развивается. Есть компании, которые собираются доставлять еду с помощью дронов. Как вы оцениваете их перспективы?

— Мы не только оцениваем, но и сами в этом участвуем — осуществляем показательные доставки. Ещё в 2014-м первые в мире доставили пиццу дроном. Но пока не работает механизм передачи груза клиенту. То есть дрон без проблем взлетает, идёт по заданному маршруту и попадает в нужную точку, но как передать посылку — непонятно. Ведь человек привык взаимодействовать с человеком, а не с летающей машиной, которая у многих вызывает опасения.

— А по-моему, наоборот, это интересно. Я бы заказала.

— Да, боятся не все. Но и для нас нежелательно такое взаимодействие дрона и человека. Потому что аппарат могут начать трогать, крутить, переставлять на другое место. А дрон запрограммирован на определённую траекторию. Если клиент его переставит, он может задеть что-то во время взлёта.

— Существуют ли варианты решения этой проблемы?

— Например, роботизированные почтовые ящики, которые могут взаимодействовать с коптером-доставщиком. Дрон даёт команду, ящик открывается, туда сбрасывается груз. А потом человек забирает посылку, как из обычного почтового ящика. Таким образом можно доставлять не только еду, а всё что угодно. Но это большой инфраструктурный проект, быстро он не будет реализован, ведь ящики надо ставить в каждый подъезд, а возможно, и в каждую квартиру.

Многое ещё зависит от территории. Есть зарубежные компании, которые тестируют доставку еды в частные дома в пригородах. Там есть лужайка, на которой можно сделать посадочную площадку и оставлять груз. Наша компания тестировала доставку в парки и на площади. А ещё пробовали доставку в окно.

— И как, успешно?

— В общем-то, да. Главное, чтобы заказчик в нужное время открыл окно и расчистил небольшое пространство, чтобы дрон мог туда сесть, оставить груз и вылететь обратно. Но это пока сырой механизм, надо продолжать тестирование. Все сейчас ищут наиболее удобный вариант, работающей системы нет даже за рубежом.

— А что можно доставлять с помощью дронов?

— У нас есть модель дрона, рассчитанная на груз до одного килограмма. Соответственно, отвезти можно пиццу, роллы и другую еду. Ещё, например, одежду, нетяжёлую технику — телефон или планшет. Если будет спрос, мы выпустим на рынок дрон грузоподъёмностью побольше — два, три, пять или даже десять килограммов. Мы уже собирали на заказ октокоптер для доставки груза массой 10 килограммов. Это не проблема, просто стоимость такого аппарата существенно выше.

Дроны-геодезисты и коптеры-патрульные

— Вы также разрабатываете коптеры для строительного мониторинга. Что это такое?

— Практически все геодезические измерения можно сделать с помощью дрона и получить намного больше информации, чем может добыть человек. На выходе получается подробная 3D-модель стройплощадки. Сейчас очень активно развивается софт для управления строительством именно в 3D. Услуга уже востребована, но пока, как правило, выезжает бригада с квадрокоптером и делает аэросъёмку в ручном режиме. А мы предлагаем полностью автоматизированное решение: дрон мониторит стройплощадку по заложенному маршруту, без пилота, а после садится на подзарядку в специальную док-станцию.

Коптер делает снимки одних и тех же объектов с разных сторон и привязывает их к точке пространства с помощью GPS. А потом на компьютере по фотографиям строят 3D-модель. Для этого используют специальный софт.

Патрулировать можно любой периметр. Дрон летает с определённой периодичностью и снимает фото или видео

— По аналогии дроны могут патрулировать любую территорию, правильно?

— Да, это направление называется охранный мониторинг. Патрулировать можно любой периметр — коттеджный посёлок, двор, предприятие и так далее. Дрон летает с определённой периодичностью и снимает фото или видео, чаще фото. Он заменяет патрульные машины, которые объезжают территорию. Коптер может увидеть практически всё, на что обращают внимание патрульные: повреждения ограды и другие признаки проникновения, подозрительные объекты, следы на снегу. Даже если всё спокойно, данные с коптера обычно хранят в архивах, а в случае экстренной ситуации их поднимают и изучают.

— Патрулирование — долгий процесс. Как коптеры подзаряжают?

— Устанавливается автоматическая зарядная станция. Примерно 40 минут дрон летает, потом самостоятельно садится и заряжается в течение часа. У него внизу расположена камера, а на станции — специальная метка, подсвеченный QR-код, по которому он центрируется, садится и попадает в разъём.

Собери сам

— Что такое учебные квадрокоптеры?

— Это конструктор программируемого квадрокоптера нашей разработки. Мы назвали его «Клевер». Его сначала надо собрать, а потом можно запрограммировать на полёт в автоматическом режиме. С ним в основном занимаются ученики шестых — девятых классов. Дети на практике изучают электронику, законы физики, инженерии и аэродинамики, они собирают, настраивают, программируют аппараты и, конечно, запускают их в полёт. Использовать его могут школы, колледжи и кванториумы. Кроме того, мы готовим преподавателей. Например, сейчас у нас обучаются четыре учителя технологии. Кстати, некоторые наши сотрудники тоже ведут кружки в школах.

— То есть направление достаточно популярно?

— Причём настолько, что мы планируем экспортировать «Клевер». Уже есть заинтересованные дистрибьюторы из Англии, Голландии, Венгрии, Турции и Индии. Мы хотим начать с Европы, а потом выйти на рынки США, Индии и Китая.

— Но там своих дронов достаточно, особенно в Китае. Как вы собираетесь конкурировать?

— Наши главные конкуренты — французы и китайцы. Это, конечно, гиганты. Но у нашего «Клевера» есть кардинальное отличие. Дроны других производителей уже собраны. Их можно программировать, но функционал очень ограничен. У нас другой подход. Во-первых, дрон нужно собрать — это очень увлекательный процесс. Во-вторых, его можно сделать любым: с различным количеством пропеллеров — четыре, шесть или восемь, больше или меньше по размеру, использовать разные моторы и так далее. Поэтому наше преимущество — это уникальное позиционирование, которое очень хорошо воспринимают клиенты. Современные школы хотят, чтобы дети развивали и технические, и творческие навыки. Дрон-конструктор — отличный способ это делать.

Вне закона?

— Думаю, многим интересно, каким правилам подчиняется управление дронами. Что говорит закон?

— Здесь всё сложно. В 2010 году приняли поправки в Федеральные правила использования воздушного пространства, в соответствии с которыми полёт беспилотников возможен только тогда, когда воздушное пространство закрыто. В противном случае физическим лицам грозит штраф от трёх до пяти тысяч рублей, юридическим — от 300 до 500 тысяч рублей. Но, во-первых, над Москвой воздушное пространство и так закрыто, во-вторых, возникает вопрос, что подразумевается под беспилотником. Закон писали про другие летательные аппараты — большого размера, которые используют военные. Но при желании его можно трактовать и по-другому.

Дальше. В декабре 2015 года внесли поправки в Воздушный кодекс, которые уточнили понятие «беспилотный летательный аппарат» и сказали, что все аппараты со взлётной массой более 250 граммов должны регистрироваться и сертифицироваться. В мае 2016 года приняли новый закон, который отменяет действие предыдущего и говорит, что регистрация и сертификация необходимы только для аппаратов массой более 30 килограммов, а для остальных нужен учёт. В этом году Минтранс планирует выпустить новые правила для полётов дронов. Надеюсь, скоро о них узнаем.

— Хотелось бы ещё услышать ваш прогноз на будущее. Как будет меняться или, может быть, расширяться сфера использования квадрокоптеров?

— Если сейчас всё-таки чаще используют ручное пилотирование, то я вижу большой потенциал у автоматических систем для выполнения задач без участия человека. Развиваться будут в первую очередь беспилотная доставка, строительный и охранный мониторинг — то, о чём мы говорили. И ещё перспективная область — городской мониторинг. Это наблюдение за дорогами, прилегающими территориями, дворами и так далее. С помощью дронов можно отслеживать трафик, работу коммунальной техники, потоки перемещения людей. Цели наблюдения могут быть разными — охрана территории, сбор данных или контроль.

А если заглянуть в более далёкое будущее, то можно с уверенностью сказать, что автомобили научатся летать. В них будут использоваться примерно такие же системы автономного пилотирования, как в квадрокоптерах.

Что даёт статус резидента технопарка?

Компаниям предоставляют налоговые льготы. Иногда отчисления могут быть уменьшены на 25 процентов.

Резидентов освобождают от налога на имущество. Для них также понижена ставка налога на прибыль — до 13,5 процента. Льготные условия действуют в течение 10 лет с момента присвоения статуса.

В столице сейчас работают 27 технопарков. Среди них «Москва», «Строгино», «Мосгормаш», «Слава», «Калибр».

Россия. ЦФО > СМИ, ИТ > mos.ru, 12 февраля 2017 > № 2070563 Олег Понфиленок

Владимир Захаров: «Мы приговорены к тому, чтобы дружить с Китаем»

Беседовала Мария Сидельникова

В День дипломатического работника старший преподаватель факультета мировой экономики и мировой политики Школы востоковедения Высшей школы экономики, дипломат Владимир Захаров рассказал «Вестнику Кавказа» о перспективах российско-китайского сотрудничества.

- Поздравляю вас с профессиональным праздником. По вашему мнению, что такое дипломатия? Это наука, какой-то набор навыков или искусство?

- И первое, и второе, и третье. Я не хочу сейчас цитировать какие-то классические определения дипломатии, свод правил, который касается международных отношений внешней политики того или иного государства или государств в целом. Но дипломатия касается и бытовых отношений. Когда о человеке говорят, что он дипломатичен, это может иметь двоякий смысл. Например, подразумевается желание скрыть какую-то правду или часть правды, желание хитростью достичь определенных целей. В современной дипломатии принимаются все способы и методы, которые породила внешняя политика, международные отношения на протяжении своего существования. Поэтому я считаю, что дипломатия это и наука, прежде всего, международное право, на котором зиждется дипломатия, и большое искусство. Посмотрите на нашего министра - он говорит, как пишет и пишет, как говорит. Это редкое качество человека, который обладает таким даром предельно хорошо знать язык, причем не один, а английский и другие, и четко отражать все это на бумаге, своих мыслях, в публичном поле. Он и оратор, и публицист, он и человек, который способен вступить в полемику, найти четкие аргументы для того, чтобы доказать свою истину. Дипломатия это еще и аппарат - Министерство иностранных дел, посольства, консульства. Дипломатия еще подразумевает переговорный процесс. То есть определений много, но главное, что она предполагает круг людей, которые могут поддерживать отношения, способны решать задачи в интересах своей страны, своего государства, своего народа.

- Вы долго работали в Пекине. Каковы, на ваш взгляд, перспективы развития российско-китайских отношений?

- Как говорил Мао Цзэдун, перспективы большие, только пути их достижения не совсем прямые. Стимулом для развития отношений является то, что мы два больших государства, одно самое многонаселенное, второе самое большое по территории. Граница у нас составляет больше 4 тысяч км, поэтому мы приговорены к тому, чтобы дружить и сотрудничать. Этот геополитический фактор мы должны это учитывать. Китай сейчас является первой-второй экономической сверхдержавой мира. Если взять паритет покупательной способности, то китайцы уже вышли на первое место, а по абсолютным данным, пока находятся на втором месте. Многое нас объединяет в вопросах внешней политики. Мы плотно сотрудничаем в Совбезе ООН и всегда практически голосуем солидарно. В очень редких случаях мы расходились в каких-то позициях, но в целом наши позиция в международных организациях едина. Интерес объясняется и тем, что Китай, естественно, нуждается в наших минеральных ресурсах. Здесь есть большие проекты, связанные с нефтью, с газом, с лесом и с получением технологий. Здесь открываются большие перспективы, но, к сожалению, пока нет серьезных рывков в плане кредитов, инвестиций. Факторов, которые говорят в пользу развития нашего сотрудничества с Китаем достаточно много, но мы мало знаем друг о друге, узнаем что-то через западные СМИ. Здесь происходит эффект искаженного зеркала, когда часть информации доходит в неправильной трактовке. Наши СМИ пока слабо представлены в Китае.

- Как, на ваш взгляд, можно изменить ситуацию?

Нам надо учить китайский язык, китайцам - русский. В 100 российских вузах ведется активное изучение китайского языка, но изучается он не совсем в такой активной фазе. Большое количество вузов, где изучается язык, вовсе не говорит о том, что это происходит качественно. Люди осваивают язык, как правило, если едут на практику, либо на продолжительную учебу в Китай. Количество китайских студентов, которые сейчас учатся в России, около 10 тысяч. Никто такой статистики точной не знает. Наших студентов в Китае примерно столько же. Причем наши студенты выбирают обучение в Китае на коммерческой основе. Это говорит о большом интересе, но пока не соответствует целям, которые поставили наши руководители в области образования. Была озвучена такая цифра, что в ближайшем будущем количество студентов, обучающихся в вузах двух стран, должно достичь ста тысяч. Эта цифра не соответствует реалиям. Нам далеко до этого.

Конечно, количество могло быть больше, если было бы более масштабным экономическое и практическое сотрудничество между нашими странами, которое востребовало бы такое число студентов. Но пока мы находимся на не очень активном уровне. Хотя у нас работает несколько Институтов Конфуция - это своего рода центры культуры, центры, где изучается китайский язык. Они, как правило, закрепляются на межвузовской основе в наших учебных заведениях. Но и это не спасает, потому что китайский язык сложный, выучить его достаточно трудно - нужно освоить иероглифику, нужно освоить тоны. Но главное, чтобы знания были востребованы. Чтобы это было не хобби какое-то, а отвечало бы реальной обстановке. Пока у нас в этом смысле нет большого продвижения.

- Возможно ли сближение через развитие туризма?

- Да. Число китайских туристов растет достаточно активно. Если взять наши основные музеи, Эрмитаж или московскую Третьяковскую галерею, то основные иностранные туристы там китайцы. В Китае сейчас моден экологический туризм – многие зимой едут на подледный лов на Байкал, а летом предпочитают дышать свежим воздухом на Байкале, либо совершать путешествие по Волге. Есть такой даже ”красный туризм”. Они садятся на пароход где-нибудь в Твери или в Москве и путешествуют, скажем, до Ульяновска, посещая места, связанные с именем Ленина, других революционеров. Сейчас они восстановили под Москвой музей, где проходил Съезд Коммунистической партии Китая. Теперь китайские группы, помимо достопримечательностей в Москве, еще идут посещать и этот музей, где проходил Съезд КПК в 1920-е годы.

Мы должны использовать все возможности для того, чтобы лучше знать друг друга, приглашать китайских туристов сюда, потому что это дает и экономический эффект. Если у нас будут происходить подвижки и в практической области, в экономической области, это укрепит наше сотрудничество, наше общее стремление жить в мире и использовать связи для укрепления нашего взаимодействия во всех областях.

(продолжение следует)

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 10 февраля 2017 > № 2101288 Владимир Захаров

Татьяна Михалкова: «Западные звезды в восторге от наших дизайнеров»

Марина ИВАНОВА

14 февраля отмечает юбилей Татьяна Михалкова — любимая манекенщица Вячеслава Зайцева, а ныне — президент Благотворительного фонда «Русский силуэт», поддерживающего молодых дизайнеров. О российской модной индустрии, мировом кризисе и друзьях детства Татьяна Евгеньевна рассказала «Культуре».

культура: Фонд «Русский силуэт» был учрежден 20 лет назад, в 1997-м — не в самое благополучное время. Как родилась идея его создания?

Михалкова: Да, дело происходило в лихие 90-е. С одной стороны, очень трудные годы, с другой — период надежд. В России появились иностранные марки, бутики, глянцевые журналы... Раньше у нас такие издания было не достать — если только в Ленинке или в Общесоюзном доме моделей одежды. Там художникам на несколько часов давали посмотреть, что происходит в мировой моде. Это не значит, будто у нас не существовало своего производства: было хорошее экономическое планирование, задача стояла — одеть страну. А в 90-е все рухнуло. Дом моделей почти не функционировал. Дизайнеры оказались где-то на обочине, показы устраивали в подвальных помещениях... В результате я занялась молодыми модельерами, конкурсом, связями с учебными заведениями. Теперь наши представительства есть в 30 регионах — от Прибалтики до Владивостока. Охвачено все постсоветское пространство. «Русский силуэт» расширяется, мы даже новые заявки не принимаем, хотя к нам уже присоединились Китай, Монголия, Черногория. Сейчас проводим 12-й по счету конкурс.

культура: Судя по показам «Русского силуэта», с дизайнерами у нас все в порядке. Но ведь для воплощения идей нужно свое производство, текстильная промышленность.

Михалкова: Сегодня есть специальные программы, направленные на «реанимацию» отрасли, идет поддержка малого бизнеса. Что до текстильной промышленности, то ее поднимать очень сложно. Даже в Италии предпочитают закупать ткани за рубежом, например в Китае. С другой стороны, сейчас кризис во всем мире, и трудно приходится не только российским дизайнерам. Выигрывают те, кто удешевляет продукцию. Ведь проще зайти в магазин и набрать 20 предметов молодежных марок, чем купить одну брендовую вещь.

культура: Тем временем одежда от российских модельеров по-прежнему дорога и недоступна. Как Вы думаете, могут ли у нас появиться свои демократичные марки?

Михалкова: Сейчас уже многие наши дизайнеры идут по пути удешевления — выпускают вторую линию одежды. Вот только завоевать рынок не так-то просто. Все спрашивают: когда наши товары «завладеют» миром? А нам бы сначала Россию покорить — здесь же сплошь иностранные бренды... В то же время наши модельеры участвуют в выставках дома и за рубежом. Открывают шоу-румы, ведут продажу через интернет.

культура: Западные дома моды охотно принимают на стажировку победителей конкурса «Русский силуэт». Многие там и остаются?

Михалкова: Понимаете, в Европе на одного ведущего дизайнера может работать до 60 безымянных ассистентов. Наверное, там есть и русские. Но среди тех, кого посылаем мы, большинство возвращаются — они хотят творить под своим именем, собственным лейблом.

культура: Вы сами одеваетесь у наших молодых дизайнеров?

Михалкова: Конечно. И очень часто. Кстати, от них в восторге и западные звезды, которые бывают на наших показах в рамках Московского международного кинофестиваля. Им очень нравятся российские модельеры, хотят одеваться у них. Но возникают сложности. Многие наши дизайнеры получают иностранные заказы, однако иногда невозможно выполнить их в большом количестве и в заданные сроки — у нас все еще не стабильное производство.

культура: Раньше Вы сами демонстрировали одежду во время работы в Доме моделей на Кузнецком Мосту. А что носили в повседневной жизни?

Михалкова: Мне, конечно же, было легко: весь Дом работал по моим лекалам, я всегда могла заказать копию модели у того же художника. Кроме того, каждая коллекция распродавалась, и для нас делали скидки. Так что мы носили одежду, как сказали бы сегодня, «от кутюр».

культура: На улице оборачивались?

Михалкова: Да, естественно. Кто-то аплодировал, кто-то ругал, иногда даже камни бросали — по-разному было... Это сегодня наша уличная мода изменилась. Теперь русского туриста уже не вычислишь — разве что высокие каблуки выдают.

культура: В советское время звездами подиума были манекенщицы за тридцать. Теперь в профессии сплошь 20-летние...

Михалкова: Это тенденция наших дней. Раньше еще были и супермодели — их слава затмевала популярность артистов, гонорары им платили заоблачные. В раскрутку вкладывались огромные деньги. Конечно, от участия звезд расходы на показы увеличивались. Поэтому сейчас предпочитают новые лица, «безымянных» девушек. Хотя и сегодня на подиуме появляется 85-летняя модель Кармен Делль’Орефиче — она узнаваема, публика ее любит. Но это, безусловно, исключение. А так профессия помолодела. Когда мы проводили передачу «Ты — супермодель», там манекенщицы в 25 лет считались старушками.

культура: Когда-то Вы предпочли работу в Доме моделей карьере переводчицы. Никогда не жалели?

Михалкова: Наверное, нет — ведь было очень интересно. А что до моей первой профессии, мне кажется, высшая ступень переводчика — это переложение художественной литературы. В моей биографии всего лишь один такой случай, я переводила детские сказки.

культура: У Вас остались друзья молодости? Они принадлежат к модной сфере?

Михалкова: Слава Богу, у меня много друзей по стране и миру, которые поддерживают «Русский силуэт». Но совсем близкий круг — небольшой, и эти люди не из мира моды. Мы просто много лет дружим — причем тремя поколениями. Я в этом плане счастливый человек. Осталась школьная подруга — Рита Шаталова, за одной партой с ней сидели. Она иногда приезжает в Москву.

культура: У Вас знаменитая семья, но мало известно о Ваших родителях, о детстве.

Михалкова: Оно у меня было, как и у всех, счастливое, советское. В основном мною занималась мама. Она историк, прекрасно знала литературу. Наверное, под ее влиянием мой брат стал детским писателем и сценаристом. Конечно, нам не уделяли такого внимания, как нынешним детям. Наше поколение более самостоятельное.

Россия > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 10 февраля 2017 > № 2089176 Татьяна Михалкова

Встреча с главой МИД России Сергеем Лавровым.

Владимир Путин встретился с Министром иностранных дел Российской Федерации Сергеем Лавровым. Встреча состоялась в День дипломатического работника, отмечаемый в России 10 февраля.

Ранее глава государства поздравил всех сотрудников и ветеранов Министерства иностранных дел Российской Федерации с профессиональным праздником.

* * *

Начало встречи с Министром иностранных дел Российской Федерации Сергеем Лавровым.

В.Путин: Сергей Викторович, сегодня у Вас и всех Ваших коллег, российских дипломатов, профессиональный праздник – День дипломатического работника. Хочу Вас и всех дипломатов России поздравить с этим праздником.

Мы знаем, насколько важна, ответственна и сложна эта работа, а в последнее время ещё и чрезвычайно опасна. Хочу Вас поблагодарить за всё, что Вы и Ваши помощники, весь дипломатический корпус страны делает для интересов России, укрепления её позиций на внешней арене. Хочу всем пожелать всего самого доброго!

С.Лавров: Владимир Владимирович, большое спасибо.

Мы уже получили Ваше письменное поздравление, которое сегодня огласили на нашем торжественном собрании по случаю Дня дипломатического работника. Спасибо за очень добрые слова в наш адрес, которые и в том послании прозвучали, и которые Вы сейчас произнесли.

Мы очень ценим Ваше отношение, неизменное внимание к дипломатической службе, в том числе и к нашим профессиональным задачам, но и к необходимости укреплять кадровый, ресурсный потенциал, обеспечивать социальную защищённость – и это на самом деле вдохновляет весь коллектив на честную, максимально эффективную работу в соответствии с той Концепцией внешней политики, которую мы утвердили в ноябре прошлого года с Вашего согласия.

И которая отражает, конечно, новый этап в развитии международных отношений, сохраняет преемственность Концепции ещё 2000 года, которая предполагает нашу открытость, наш прагматизм и нашу готовность работать со всеми, кто выражает встречную готовность, на основе равноправия и взаимной выгоды.

Хотел бы также отметить, что мы продолжаем развивать наши отношения по проблеме терроризма. Ваша инициатива полуторалетней давности о формировании широкого антитеррористического фронта обретает всё больше сторонников. Наносное и конъюнктурное уходит в сторону, люди понимают, что нужно выбирать приоритеты.

Ещё одно направление – это интеграционные процессы, укрепление наших союзов Краткая справка Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) ОДКБ, Краткая справка Евразийский экономический союз (ЕАЭС) Евразийского экономического союза, Краткая справка Шанхайская организация сотрудничества (ШОС) ШОС, Краткая справка БРИКС (англ. BRICS) БРИКС, Краткая справка Группа двадцати (Group of Twenty – G20) «двадцатка», и, конечно, взаимодействие в рамках Организации Объединённых Наций как главной опоры международного права и международного сотрудничества.

Приведу интересные цифры. Продолжая работать над расширением возможностей для контактов между людьми, мы обеспечили несколько десятков соглашений о безвизовом передвижении между Российской Федерацией и зарубежными странами.

За последние два года поток наших туристов стабилен – 35 миллионов в год в среднем. Но интересно, что и въездной туризм сохраняется на очень высоком уроне – 25 миллионов иностранцев ежегодно посещают Россию.

Думаю, что при дальнейшей нашей линии на развитие отношений между странами по линии гражданских обществ, раскрытие границ, расширение возможностей для людей общаться друг с другом и многие международные проблемы, может быть, чуть-чуть легче будут решаться в тесном взаимодействии с Администрацией Президента, Аппаратом Правительства, парламентом, гражданским обществом.

При МИДе есть деловой совет, научный совет, совет глав субъектов Российской Федерации, и регулярные контакты проходят с российскими неправительственными организациями, которые тоже получают, в общем-то, существенную поддержку от Российского совета по международным делам, от Фонда Горчакова, которые созданы по Вашему решению несколько лет назад.

Ещё раз спасибо за высокую оценку. Мы увидели в послании, которое Вы нам направили, не только признательность за нашу работу, но и новые задачи, которые будут приняты к исполнению.

В.Путин: Удачи вам.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 10 февраля 2017 > № 2070487 Сергей Лавров

Григорий Ивлиев: Патент не закрывает информацию, патент открывает информацию для всего мира

Накануне Дня российской науки руководитель Роспатента Григорий Ивлиев побывал в студии Общественного телевидения России. Вместе с ведущей программы «Большая страна» Ангелиной Грохольской глава ведомства обсудил патентование научных достижений, ценность патентов и наиболее интересные разработки отечественных изобретателей.

Ангелина Грохольская: Сегодня в День науки стоит вспомнить и о том, что любые изобретения должны быть запатентованы, ведь, как говорится, даже мысль материальна. Если идея пришла в голову одному человеку, то почему это не может случиться еще с кем-то? И тогда кто окажется первым, тот и войдет в историю как великий изобретатель. О защите интеллектуальной собственности поговорим сегодня с руководителем Роспатента Григорием Ивлиевым. Григорий Петрович, здравствуйте.

Григорий Ивлиев: Здравствуйте.

Ангелина Грохольская: Мне интересно, в вашей практике были такие случаи, когда два разных человека или две разных организации приходят, приносят заявку на получение патента, а там практически одно и то же изобретение, или похожая идея?

Григорий Ивлиев: Да, таких случаев очень много.

Ангелина Грохольская: Да?

Григорий Ивлиев: И даже, более того, люди начинают спорить по поводу того, кому же принадлежит приоритет, и кто действительно изобрел, а у кого машина времени или какой-нибудь вечный двигатель. Это постоянный процесс, в котором мы находимся. И для нас, конечно, принципиально важна приоритетность. Если хотя бы на день раньше подана заявка, то человек получает этот приоритет, и мы работаем именно с тем изобретателем, который опередил время.

Если в год у нас сейчас по всему миру подается 2,7 млн. патентов во всех странах, то представьте себе, что в один день их тоже подается очень много, причем это все по всему миру.

Ангелина Грохольская: А в нашей стране сколько подается в год, и на каком мы месте по количеству изобретений, по количеству выданных патентов?

Григорий Ивлиев: У нас в среднем за год подается 60 тыс. патентных заявок, это на изобретения, полезные модели и промышленные образцы. У нас три вида объектов, охраняемых патентами, и каждый из них имеет самостоятельное регулирование, самостоятельную ценность. 60 тыс. – это много, мы на 8 месте в мире по количеству заявок, и стоим близко с Индией и Германией, которые нас немножко опережают, но пятерка мировых держав, так называемая "Большая патентная пятерка", они исчисляют в сотнях тысяч количество патентных заявок, а Китай уже в миллионах".

Ангелина Грохольская: Их не обогнать вообще никогда, мне кажется. Они количеством берут.

Григорий Ивлиев: Количество – важный показатель, но еще важно качество. Важно, чтобы патенты были такого уровня, чтобы они соответствовали мировым стандартам, и были признаны. Наши патенты все признаны.

Ангелина Грохольская: А они признаны только в стране, или признание в своей родной стране – это автоматически признание во всем мире?

Григорий Ивлиев: Нет, автоматически такого не происходит, но существуют международные системы регистрации. Можно зарегистрировать этот же патент в любой из стран, приоритетность сохраняется, и можно зарегистрировать через международные системы регистрации, когда, подав соответствующий документ в Роспатент, мы их переправляем в Женеву или в ту страну, в которой бы хотели получить патентную защиту. Такая защита осуществляется.

Ангелина Грохольская: Что у нас предлагают, что просят защитить, какие есть тенденции, тренды, может быть?

Григорий Ивлиев: Защищается все. Защищается любое техническое решение любой технической проблемы, если доказывается, что в этом решении будет технический результат. Такой подход к научно-технической сфере очень показателен. А патент – это научно-техническая сфера. Но это не значит, что в гуманитарных науках нет технических решений. Они есть и в педагогике.

Ангелина Грохольская: Сейчас, мне кажется, все на стыке наук происходит.

Григорий Ивлиев: Конечно. Это на стыке наук. У нас есть такой документ, называется "Совместная патентная классификация". Она перечисляет те сферы или те предметы, по которым мы выдаем патенты. 5 тыс. страниц только перечисления.

Ангелина Грохольская: А еще у вас на сайте есть рубрика "Патент недели". Там очень интересные примеры. Я посмотрела. А если бы она называлась "Патент года"? Сейчас начало 2017, можно подводить итоги 2016. О каких изобретениях тогда в ней бы шла речь? Что бы вы в нее поставили?

Григорий Ивлиев: Наверное, этот вопрос очень часто задавался, поэтому в Роспатенте принято решение уже давно в конце года определять 100 лучших изобретений. Представьте себе, что из 60 тыс. заявок избрать одну, и сказать, что именно это патент года – это невозможно, потому что они из разных сфер. Есть химия, есть фармацевтика, есть ядерная физика, а есть космос. Вы знаете, что наши ученые изобрели вакцину против Эболы? Еще два года назад все средства массовой информации писали: "10 тыс. погибших в Западной Африке".

Ангелина Грохольская: То-то, я думаю, замолчали.

Григорий Ивлиев: Замолчали, потому что наши сделали вакцину, наши ученые и врачи сделали прививки по Западной Африке, и Эболы нет. Говорят о Зика, еще о чем-то. Но такие решения, которые вырабатываются как бы годами, и откликаются на решение проблем, они, конечно, достойны сразу такого, чтобы мы давали их в патент недели.

Ангелина Грохольская: А сейчас мы видим Московское кольцо, Московская кольцевая железная дорога.

Григорий Ивлиев: Московская кольцевая железная дорога со всеми ее конструкциями. Казалось бы, что может быть нового в железной дороге? Мы уже предпочитаем космическими аппаратами пользоваться. А здесь семь изобретений и патентов мы выдали только за один 2016 год. Московская кольцевая железная дорога – это чудо техники, потому что в ней те патенты, которые будут использоваться в будущем. Организация движения, которая там предусмотрена – это то, что ждет весь мир в будущем, и будет использоваться везде. Такие примеры, когда не только проводится огромный пласт работы по созданию какого-нибудь продукта, но еще и это все представляется всему миру. Ведь патент – это не только приоритет и не только человек захватывает себе права. Патент – это знания открываются миру. На Московской кольцевой железной дороге не только создали этот продукт, но и миру предложили свое знание использовать. Патент не закрывает информацию, патент открывает информацию для всего мира.

Ангелина Грохольская: Это, наоборот, "берите и пользуйтесь", да?

Григорий Ивлиев: Берите и пользуйтесь, да.

Ангелина Грохольская: "Мы придумали, конечно, но пользоваться могут все".

Это мы уже с Земли в космос.

Григорий Ивлиев: Да, это мы от Земли пошли к Роскосмосу, который, обеспечивая связь и управление с космическими объектами, предлагает решение, которое делает это управление настолько точным и необходимым. Причем ведь это не на километры и не на десятки километров, и даже не на тысячи километров, эти технологии рассчитаны на световые годы, и все это, опять же, не скрыто этими изобретателями. Хотя мы же понимаем, что у Роскосмоса, наверное, есть еще очень много изобретений, которые не стали патентами. Это право организации, право изобретателя: либо объявить всему миру и получить патент, и соответствующую правовую защиту этого патента, и право на вознаграждение, либо закрыть, засекретить свое изобретение, и использовать самому, никому не давая его, представить это как ноу-хау, защитить это вот этой своей коммерческой тайной.

Ангелина Грохольская: Но здесь есть определенный риск, потому что кто-то может… Вот с чего я начала.

Григорий Ивлиев: Здесь есть риск, и это называется "управление интеллектуальной собственностью". И каждое предприятие, особенно крупное, среднее и малое, оно должно определить стратегию использования интеллектуальной собственности. Или вы приобретаете ее, или вы создаете, или вы с ней выходите на рынок, или ее закрываете и выходите на рынок с готовым продуктом, использующим эту технологию. Здесь очень много нюансов, и для того, чтобы принять правильное решение, нужно уметь управлять интеллектуальной собственностью на основе патентной информации.

Ангелина Грохольская: У Роспатента ведь тоже есть новшество, и тоже не стоите на месте. Что такое патентный ландшафт? Я знаю, что это какая-то новая услуга, о которой еще, возможно, многие не знают.

Григорий Ивлиев: Да, патентный ландшафт – уже мировой продукт. Его стали использовать для обозначения определенной сферы патентных исследований, направленных на коммерциализацию объекта интеллектуальной собственности, который создан. Если создано изобретение, нужно понять, в каком состоянии оно находится, нужно вообще понять, где и какие изобретения есть. Для этого проводится углубленное патентное исследование, чтобы понять все процессы, которые происходят в мире. И это не просто анализ какой-то изолированной зоны, а это анализ всего мирового информационного пространства, патентного пространства, в результате какого делаются выводы о том, в какие сферы нужно вложить средства, где нужно патентовать, где нужно закрыть эту разработку от конкурентов, понять, какие предприятия, организации и страны развивают какие научные направления. При этом, если такое патентное исследование, где миллионы единиц хранения информации используется, дополняются еще библиометрическим измерением, то есть анализом научно-технической литературы по всем параметрам, то можно смело сделать прогнозы о том, как развивается та или иная сфера, прошел ли пик уже ее развития, он только начинается, в каких сферах больше патентуют. И самое-то главное, что мы сделали – мы можем сказать, что мы можем такие исследования проводить на мировом уровне. Они сейчас востребованы уже различными крупными организациями, которые такие исследования проводили самостоятельно, но которым необходима такая завершённость и ответственный исполнитель, который берет ответственность за этот прогноз, берет ответственность за эти данные.

Ангелина Грохольская: Мне кажется, проще и правильнее обратиться к вам, чтобы вы это исследование делали.

Григорий Ивлиев: Пока, наверное, так, но мы буквально недавно разработали методические рекомендации по производству таких исследований, и мы рассылаем их всем желающим, мы предлагаем всем желающим по этим методическим рекомендациям работать. Мы планируем, что, проведя модернизацию наших информационных систем, мы дадим возможность им пользоваться нашими информационными системами на том же уровне, которым мы сейчас пользуемся, для того, чтобы такой информацией обладать. Но, нарисовав статистический патентный ландшафт – это уже прошлое, по крайней мере для нас. Мы уже готовы представлять услугу в динамике, потому что это не только сложная система, которую нужно понять, но нужно показать, как она развивается, что происходит в течение недели. Что произошло в течение недели в этой сфере? Кто может ответить на этот вопрос? Мы можем, потому что мы из более чем 60 стран получаем сведения о патентах в онлайн-информации, и, соответственно, им же направляем. Как только в нашей сети что-то направляется, это сразу транслируется по всему миру. Точно также и большие ведомства – Америка, Япония, Корея, – и маленькие ведомства – Венесуэла, Колумбия – с нами состоят в таком обмене.

Ангелина Грохольская: Это очень важно.

Григорий Ивлиев: Это мировой информационный обмен, который позволяет ловить мгновенно, как развивается технология. И это принципиально важно при принятии любых решений.

Ангелина Грохольская: Григорий Петрович, не могу не спросить еще о событии, которое проходит буквально в эти дни – сегодня и завтра. Это форум, который вы организуете. Что это такое? Какие проблемы там будут обсуждаться? Какие вопросы, какие специалисты?

Григорий Ивлиев: V Съезд центров поддержки технологии и инноваций – это то, что мы распространяем на регионы. Это проект, который проводит Всемирная организация интеллектуальной собственности совместно с Роспатентом, и уже в пятый раз мы собираем представителей теперь уже 140 центров поддержки технологий и инноваций из 63 регионов. Причем мы неслучайно проводим это в Татарстане. В Татарстане создано 20 таких центров, в одном субъекте. У них есть и программа инновационного развития, и программа развития интеллектуальной собственности, и они под это создают инфраструктуру. Центр поддержки технологий и инноваций – это такой консультационный, научный и информационный центр, который позволяет оказать весь комплекс услуг в патентной сфере. Там есть доступ в наши информационные системы. Мы именно этим центрам предоставляем в первую очередь возможность пользоваться нашими базами данных на том же уровне, что и наш эксперт. Но задача, которая стоит перед нами – это не просто 2,5 тыс. ведущих предприятий, вузов, ЦПТИ подключить к нашей системе, а 600 тыс. устойчивых пользователей по всей Евразии, не только в России, но и страны, входящие в Евразийскую патентную организацию, с которыми мы наиболее тесно кооперируемся. Тогда будет просто другой уровень анализа. К нам будут приходить документы уже более высокого качества, когда они проходят такую обработку.

Ангелина Грохольская: Я уж тогда про регионы спрошу. Я поняла, что Татарстан – это лидер. Кто еще, откуда больше заявок приходит, кого бы вы назвали еще, пусть Татарстан на первом месте. На втором, на третьем кто из регионов такой инновационный?

Григорий Ивлиев: Татарстан – передовой регион.

Ангелина Грохольская: А, передовой?

Григорий Ивлиев: Да. Но на первом и втором месте, конечно, Москва и Санкт-Петербург, которые в совокупности дают половину всех патентных заявок.

Ангелина Грохольская: Здесь очень много факторов, которые на это влияют.

Григорий Ивлиев: Есть Московская область – это тоже очень важный регион, с нашей точки зрения. Есть Новосибирск. В Новосибирске мы вообще сейчас будем открывать филиал нашего института, что позволит нам привлечь и новые кадры, и регион включить более активно в это направление. Есть регионы, которые целенаправленно проводят политику в области интеллектуальной собственности: это Томск, Оренбург, Владивосток, Красноярск. Могу сказать, что в наших планах выйти и на создание таких центров самых маленьких наших регионов – на Чукотке, в Ненецком автономном округе. Мы уже провели такие разговоры с руководством Ненецкого автономного округа, и несмотря на то, что округ небольшой, мы будем там создавать центр. Мы хотим показать, что и в небольших регионах есть предмет для деятельности такого центра. И такой сплошной охват всей страны, не только 63 регионов, но и небольших регионов, в которых еще этого нет, этой формой работы, он перспективен.

Ангелина Грохольская: Это хорошо. Я желаю, чтобы во всех регионах появились центры, потому что талантам славится земля русская. Спасибо вам огромное. Желаю удачи, чтобы все проекты обязательно сбылись.

Григорий Ивлиев: Ангелина, спасибо. Вы подняли очень интересную тему. Я думаю, что она будет интересна вашим зрителям.

Ангелина Грохольская: Спасибо большое. Григорий Ивлиев, руководитель Роспатента, был сегодня в студии "Большой страны".

Россия > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > rospatent.gov.ru, 9 февраля 2017 > № 2068867 Григорий Ивлиев

Российская наука и инновации - без руля, обзор Фиговского / Инновационная стратегия и управление - обсуждаем Стратегия 2017-2025

Академик Олег Фиговский,

кавалер ордена «Инженерная слава»

Куда и зачем двигаются российская наука и инновации?

1.Стратегия 2017-2025

2. Технологи — драйверы развития или НДТ?

3. Что говорят эксперты Блумберг

Начиная статью, мне хочется привести высказывание доцента МГИМО Андрея Безрукова, бывшего резидента российской разведки в США, который рассматривает состояние разных стран мира при переходе к инновационной экономике. В частности, он отмечает, что «Китай, Индия, США при Трампе сейчас, Британия, Европа – они начинают сосредотачиваться, выходить на позиции и думать, как они как они войдут в следующий экономический цикл, где будут большие вызовы. Китайцы думают об этом уже давно, мы – только начинаем об этом думать. Но и России придется сделать рывок. Потому что те, кто не готовы, выпадут из лидеров. А что значит сделать рывок? Значит, собрать нужно все финансовые, материальные и человеческие ресурсы, чтобы проинвестировать в новую экономку, которая будет через 5 – 10 лет. Это экономика роботизации, биотехнологий, интернета вещей. Но чтобы туда выйти, нужна мобилизация ресурсов. А при медленной экономике этих денег на мобилизацию нет, и их придется отбирать, у своих народов или еще где-то еще.

Пример — США забирают деньги со всего мира. И Трамп – это призыв мобилизоваться и войти в следующий цикл. Китайцы тоже поняли это уже давно. Когда же и России удаться это сделать?

Такая мобилизация вызовет консолидацию блоков стран или внутреннюю консолидацию крупных стран. Это не против глобализации. Глобализация сделала свое дело, а теперь наступает новый этап. Экономика будет концентрироваться вокруг потребителя и проектировщика, производственные цепочки, ведущие в Китай, станут менее важны, потому что будут более важны роботы на заводах, чем дешевая рабочая сила. Мозги и деньги перетекают через границы. Если у вас много денег или много мозгов, вы едете куда угодно. И будет борьба и за деньги, и за интеллект. Все будут использовать свои механизмы такой борьбы, и эта борьба будет обостряться. Каждый, чтобы выжить, должен мобилизовать все эти ресурсы. И выиграет та страна, которая сможет сделать это лучше, привлечь мозги и капиталы не только своих граждан, но и чужих.

Пока же Россия привлекает мало инвестиционного капитала, а мозги граждан медленно, но верно утекают, и не только в США, но уже и в Китай и в Японию. В этой связи вспоминается не новый, но все еще актуальный анекдот:

Урал – хребет России…

Сергиев Посад – душа России…

Москва – сердце России…

– Фима, а где у России мозги?

– В Израиле, США, Германии…

Россия в 2016 году рекордно-показательно рухнула в рейтинге инновационных стран, составляемом агентством Bloomberg. Если в 2015 году РФ занимала в списке 14-е место, то в 2016 опустилась сразу на 12 позиций – до 26-го.

Ни одна из других стран не испытала столь резкого скачка: на максимальные три пункта снизился лишь показатель Японии (в итоге она заняла 7-е место), прочие колебания в рейтинге находятся в диапазоне от -2 до +3 баллов. Эксперты, опрошенные агентством Блумберг, связывают ухудшение показателя России прежде всего с санкциями Запада против России и падением цен на нефть.

Однако, помимо санкций и падения цен на энергоносители, причиной провала в рейтинге Bloomberg стала низкая системность политики по поддержке инновационной деятельности, считает глава департамента проектной и инновационной деятельности Университета ИТМО Нина Яныкина. По ее словам, возвращение к показателям предыдущих 2 лет возможно, но для этого надо «идти по проваленным» индикаторам. А это значит, что очень серьезное внимание нужно уделять инфраструктуре и экосистеме, обеспечивающей трансформацию результатов НИОКР в высокотехнологичные продукты, воспринимаемые рынком.

Санкции обеспечили рост в импортозамещении, но потенциал «быстрых» инвестиций уже исчерпан, а масштабные проекты либо еще не запущены, либо вряд ли в ближайшем времени попадут в какие-то рейтинги. «Наша модель экономики – это „труба“ для сырьевых ресурсов и оборудования. Мы никуда от нее не ушли и потому проваливаемся в рейтингах», – констатирует Елена Рогова, декан Петербургской школы экономики и менеджмента НИУ ВШЭ. Законодательные инициативы по ограничению иностранного участия, «пакет Яровой» тормозят инновации, отельные успехи российских IT-компаний обнадеживают, но все эти факторы не играют принципиальной роли, уверена представитель НИУ ВШЭ. «Необходима реформа экономической модели и поиск других драйверов экономики. Это общеизвестные рецепты – стимуляция среднего предпринимательства, развития инновационной структуры с привлечением частного капитала, либерализация законодательства. Все эти вещи обсуждаются, об этом говорил и глава ЦСР Алексей Кудрин, но хватит ли политической воли изменить уже привычную модель „трубы“ – неизвестно», – подчеркивает экономист.

В это связи привлекает внимание то, что анализ деятельности DARPA (США) в сравнении с заявленной стратегией научно-технологического развития Российской Федерации показывает существенное различие в основополагающих компонентах. В частности, в этом документе отмечается, что при имеющемся положительном опыте реализации масштабных технологических проектов, в том числе в сфере обеспечения обороны и безопасности государства, сохраняется проблема невосприимчивости экономики и общества к инновациям, что препятствует практическому применению результатов исследований и разработок (доля инновационной продукции в общем выпуске составляет всего 8–9 процентов; инвестиции в нематериальные активы в России в 3 – 10 раз ниже, чем в ведущих государствах; доля экспорта российской высокотехнологичной продукции в мировом объеме экспорта составляет около 0,4 процента). Практически отсутствует передача знаний и технологий между оборонным и гражданским секторами экономики, что сдерживает развитие и использование технологий двойного назначения. Эффективность российских исследовательских организаций существенно ниже, чем в странах-лидерах (Соединенные Штаты Америки, Япония, Республика Корея, Китайская Народная Республика): несмотря на то, что по объему расходов на исследования и разработки (в 2014 году Россия заняла девятое место в мире по объему внутренних затрат на исследования и разработки, четвертое место в мире по объему бюджетных ассигнований на науку гражданского назначения) и численности исследователей Российская Федерация входит во вторую группу стран-лидеров (страны Европейского союза, Австралия, Республика Сингапур, Республика Чили), по результативности (объему публикаций в высокорейтинговых журналах, количеству выданных международных патентов на результаты исследований и разработок, объему доходов от экспорта технологий и высокотехнологичной продукции) Россия попадает лишь в третью группу стран (ряд стран Восточной Европы и Латинской Америки).

Сама стратегия будет реализовываться в два этапа. На первом этапе реализации стратегии (2017-2019 годы):

а) создаются организационные, финансовые и законодательные механизмы, обеспечивающие гармонизацию научной, научно-технической, инновационной, промышленной, экономической и социальной политики и готовность Российской Федерации к большим вызовам;

б) осуществляется запуск научных проектов, которые направлены на получение новых фундаментальных знаний, необходимых для долгосрочного развития, и основаны в том числе на конвергенции различных направлений исследований, включая гуманитарные и социальные;

в) начинается реализация научно-технических проектов в рамках приоритетов научно-технологического развития Российской Федерации, определенных в настоящей Стратегии;

г) формируется целостная система устойчивого воспроизводства и привлечения кадров для научно-технологического развития страны;

д) создаются условия, необходимые для роста инвестиционной привлекательности научной, научно-технической и инновационной деятельности.

На втором этапе реализации настоящей Стратегии (2020 – 2025 годы) и в дальнейшей перспективе:

а) формируются принципиально новые научно-технологические решения в интересах национальной экономики, основанные в том числе на природоподобных технологиях;

б) реализуются меры, направленные на стимулирование перехода к стадии активной коммерциализации результатов интеллектуальной деятельности и к масштабному созданию новых продуктов и услуг, основанных на технологиях, отвечающих на большие вызовы;

в) обеспечивается увеличение объема экспорта технологий и высокотехнологичной продукции, в том числе посредством реализации Национальной технологической инициативы и поддержки национальных компаний при выходе на глобальный рынок.

Как видно из вышеизложенного, в Стратегии мало конкретики. Этим этот документ отличается от зарубежных аналогов (США, Китай, ЕС). Необходимо составить дорожную карту перехода России к новому этапу технологической революции, применяя системный подход к этой проблеме, и максимально используя принципы виртуального института для решения конкретных программ развития.

*Комментарий Ecolife: невосприимчивость экономики к инновациям и недостаток конкретики – не причина, а следствие ошибок в управлении «инновационной вертикалью». Главный принцип управления — это упрощение процедур принятия решений, и этот принцип лег в основу всех промышленных революций, которые происходили в прошлом и происходят на наших глазах. Пользоваться Uber – намного проще, чем идти искать такси на улице или даже звонить по телефону и общаться с аутсорсинговым персоналом, который, возможно, не умеет говорить по-русски. Именно упрощение легло в основу цифровой революции, одной из платформ которой является Uber – он вышел из-под процедур регулирования и стал цифровой реальностью, хотя кое-где его пытаются запрещать. Однако это образ будущего – оно такое, будем мы его запрещать или проклинать. Может быть стоит принять это к сведению и озаботится упрощением некоторых инновационных процедур, чтобы добиться реальных результатов в инновациях, вместо того, чтобы радоваться бурному всплеску думского законотворчества, идущему в прямо противоположном направлении? Аналогичный процесс «обрастания бюрократией» прозощел во всех звеньях «инновационной вертикали», и пройти в ней может только «инсайдер», знающий все подводные мели и ловушки системы.

В 18 веке промышленная революция началась именно из-за множества актов и локальных законов, которые регламентировали деятельность водяных мельниц. Просто пришел новый источник энергии – паровая машина на угле, и при всем ее тогдашнем несовершенстве – победил! Все дело в том, что паровая машина убрала законодательные препоны и регламенты, хотя потенциал возобновляемой энергетики тогда вовсе не был исчерпан — подвела именно сложность законодательства и сопутствующее стремление к сутяжничеству. Поэтому, вместо того, чтобы создавать сложные (и потенциально бесконечные!) перечни наилучших доступных технологий (НДТ), следует идти в направлении решения актуальных проблем – искать узкое звено управления! Тогда «ручное управление» в России будет способно реализовать свое преимущество «простоты» — разрубая «гордиевы узлы», вместо того, чтобы ждать, когда, наконец, сработают рыночные законы. В силу потенциальной бесконечности перечня технологий, это срабатывание может оттянуться навсегда!

К сожалению, ухудшение состояния экономики и нехватка управления в области инноваций в России привели и к зависанию одного из «ручных проектов» — проекта научно-технологической долины МГУ. Создание научно-технологической долины МГУ – научного кластера площадью около 100 га – могло, по словам Садовничего, начаться уже в конце 2015 года. Именно тогда он обратился к Владимиру Путину с просьбой поддержать проект, чтобы университет мог начать строительство. Садовничий анонсировал направления деятельности долины: биомедицина, робототехника, исследования космоса. В разработке проекта долины участвует компания «Иннопрактика» Катерины Тихоновой, которую Reuters называл дочерью российского президента.

Но в марте прошлого года правительство представило свой законопроект «О Технологической долине», где предлагалось отдать территорию долины некой управляющей компании на правах аренды или даже собственности. В экспертном отзыве на законопроект, подготовленном профессором МГУ Владимиром Томсиновым, сказано, что законопроект «безграмотен» и «неконституционен». Вот уже почти год правительственный законопроект не может попасть в Думу. «Правительственный законопроект дорабатывается в Минэкономразвития по итогам анализа позиций, поступивших от заинтересованных органов и организаций, – говорит пресс-секретарь министра экономики Елена Лашкина. – По итогам доработки планируется повторное согласование с органами, определенными поручениями Правительства РФ. Говорить о внесении законопроекта в Госдуму преждевременно».

25 января состоялся попечительский совет МГУ, председателем которого является президент России Владимир Путин, однако вопрос о научно-технологической долине отсутствовал в повестке заседания.

Технологии – драйверы развития

Инновационные технологии являются драйвером экономического прогресса; по мнению компании IBM пять технологий являются наиболее перспективными:

– Одной из этих технологий стала система анализа устной и письменной речи, благодаря которой станет возможным на ранней стадии диагностировать психические отклонения, когнитивные расстройства и нейродегенеративные заболевания.

– Вторая технология – «зрение супергероев». По мнению специалистов компании, через пять лет приборы, позволяющие видеть в диапазонах длины волны, недоступных обычному зрению, будут широко распространены. Это даст новые возможности для изучения окружающего мира.

– Следующий прорыв ожидается в работе с большими данными. Эксперты полагают, что технологии, позволяющие эффективно отбирать и обрабатывать большие массивы информации, помогут найти решение, например, проблем производства продовольствия и энергии.

– Четвертая технология, «лаборатории на чипе», позволит отмечать малейшие отклонения от нормы при анализе жидкостей организма. Таким образом, станет возможным узнавать о нарушениях работы органов и систем задолго до появления симптомов.

– Еще одна разработка направлена на обнаружение загрязнения окружающей среды. Сенсорные технологии, кремниевая фотоника и искусственный интеллект позволят мгновенно находить опасные вещества.

Безусловно, инновационные технологии базируются на научных исследованиях, поэтому американские исследователи опубликовали генеральный план совершенствования науки. Они обратили внимание на несколько проблем на различных этапах производства знания и на возможность их решить только в случае совместных действий всех заинтересованных сторон. К улучшениям на уровне методов они отнесли противодействие когнитивным искажениям, подъем уровня методологической подготовки, привлечение независимой методологической поддержки и стимулирование работы в коллаборациях. Результатом существующих в этой области проблем становится нахождению сигнала там, где на самом деле только шум. Сделать отчеты более полезными поможет предварительная регистрация протоколов наблюдений, большая открытость стандартов и борьба с конфликтом интересов. В настоящее время результаты многих экспериментов попадают не в научные журналы, а прячутся в стол, так как опубликовать стремятся только оригинальные и подтверждающие определенную гипотезу результаты. К несовершенствам исследователи отнесли недостаточную открытость науки – например, авторы менее чем 10% статей по психологии предоставляют доступ к исходным данным. Также науку оздоровило бы более разнообразное рецензирование, в том числе возможность публичного обсуждения на специализированных платформах. Отдельное внимание уделено необходимости отмечать не только работы с новаторскими результатами, но и с другими положительными качествами, такими как эффективность, тщательность и воспроизводимость. «Конечной целью является поиск истины, – говорит Джон Иоаннидис, профессор медицины из Стэнфорда. – Во многих дисциплинах мы пытаемся превратить истину в нечто работающее. Но если наше знание ложно, то оно не сможет ускорить компьютеры, спасти людей или улучшить качество жизни. Все означенные меры направлены на ускорение цикла производства, проверки и подтверждения либо опровержения гипотез научным сообществом».

Систематические исследования в области новых материалов и, прежде всего, наноматериалов, ведутся учеными многих стран. Так, исследователи из Массачусетского технологического университета представили пористый материал, по прочности в десять раз превосходящий сталь. Ученые проанализировали поведение материалов на уровне отдельных атомов структуры. Изучив и протестировав различные трехмерные модели, ученые выяснили, какая структура позволит создать материал наибольшей прочности. Как показало исследование, на основе графена можно создавать различные трехмерные материалы, при этом больше внимания уделяется работе с необычной структурой, чем с самим веществом. «Сам материал можно заменить любым другим. Решающую роль играет его структура», – заметил один из авторов исследования, специалист из Массачусетского технологического университета Маркус Буэлер. Группе ученых удалось спрессовать тонкие слои графена, используя высокие температуры и давление. В результате получился легкий материал, имеющий очень большую площадь поверхности при небольшой массе. Однако, как отмечают исследователи, его структура настолько сложна, что ее воспроизведение традиционными способами практически невозможно. Для тестирования использовались модели, отпечатанные на 3D-принтере. В производстве предполагается применять пластиковую или металлическую основу, с помощью которой можно задать структуру материала.

Ученые из Гарвардского университета Ранга Диас и Айзек Силвера сообщили, что им впервые удалось трансформировать водород в металлообразное состояние. По словам ученых, им пока удалось получить небольшое количество металлического водорода, но со временем, считают они, могут быть найдены способы увеличения производства этого материала. Метод заключался в сжатии емкости, содержащей небольшое количество молекулярного водорода, между двумя искусственными алмазами, в условиях экстремально высокого давления и сверхнизкой температуры. Под алмазным прессом им удалось достичь давления в 495 гигапаскалей. Это эквивалентно примерно 5 миллионам атмосфер. Алмазные тиски также охлаждались до температуры минус 270 градусов по Цельсию. Целью эксперимента было добиться настолько тесного сближения атомов водорода, чтобы они образовали кристаллическую решетку и стали обмениваться электронами, что свойственно металлам. Авторы сообщают, что материал в тисках приобрел блестящую поверхность, что свидетельствовало об изменении его атомной структуры. «Далее с ростом давления материал стал черным, и мы полагаем, что это произошло потому, что он стал полупроводником, способным поглощать свет», – говорит профессор Силвера. «Затем мы еще более увеличили давление, и материал стал блестящим. Это было очень захватывающее зрелище. Отражательная способность его была чрезвычайно высокой, около 90%. Это примерно равно отражающей способности полированного алюминия», – сказал ученый. Высказываются предположения о метастабильности металлического водорода. Это означает, что даже при возвращении его в условия нормальной температуры и давления он будет сохранять свои свойства. Некоторые ученые считают также, что он будет сверхпроводящим металлом даже при комнатной температуре, что приведет к революции в области передачи и хранения электроэнергии. Американское аэрокосмическое агентство НАСА также проявляет интерес к материалу. Уже сейчас жидкий водород используется в качестве весьма энергоемкого ракетного топлива, однако его металлическая форма может стать новым видом топлива, способным создавать гигантскую тягу и выводить на орбиту более массивные грузы. «Я знаю, что многие специалисты в области высоких давлений высказывают свои сомнения, указывая, что высокая отражательная способность может объясняться присутствием загрязнений в составе алмазов, например, окиси алюминия. Однако если им действительно удалось достичь давления почти в 500 гигапаскалей в алмазном прессе, можно ожидать перехода в металлическое состояние водорода», – заявил исследователь Маркус Кнудсон из Национальных лабораторий Сандии.

Физики Вашингтонского университета в Сиэтле продемонстрировали усиленную нанополостным резонансом электролюминесценцию атомарно тонкого монослойного материала. Обычно, из-за предельно малой толщины 2D-полупроводника такое излучение имеет низкую интенсивность, отсюда следует необходимость интеграции с фотонными устройствами (в данном случае, с нанолазером). Год назад те же ученые сообщили о создании функционирующего лазера с оптической накачкой, в котором использовались 2D-материал и нанополость. Но для практических приложений, таких как высокопроизводительные параллельные вычисления или энергоэффективные ЦОД, оптимальным вариантом являются устройства, работающие только от электричества. В новом опытном образце нанополость усиливает слабое и рассеянное электролюминесцентное излучение монослойного материала и делает его одномодовым (направленным). Это делает возможной прямую модуляцию, необходимую для передачи данных. «Наша команда сейчас изучает интеграцию монослойных материалов с платформой нитрида кремния, – сообщил доцент кафедры физики и электротехники Вашингтонского университета Арка Маюмдар (Arka Majumdar). – Благодаря этому мы рассчитываем добиться нужной совместимости с КМОП-процессом, используемым сегодня для изготовления компьютерных процессоров».

Морская пехота и ВМС США начали экспериментальное использование технологии холодного газодинамического напыления для восстановления поврежденных деталей самолетов. С начала 2016 года новым методом были восстановлены чуть более 150 деталей боевых самолетов и ни одну из них техники пока не вернули на повторный ремонт. Для сравнения, при обычных методах ремонта на повторное восстановлению возвращаются от 20 до 40 процентов деталей. Технология холодного газодинамического напыления заключается в нанесении металлической пыли на поврежденную поверхность с помощью сверхзвукового газового потока. Поток, обычно азота или гелия, разгоняет частицы порошка диаметром от одного до 50 микрометров до скоростей 500-1000 метров в секунду. Ударяясь о твердую поверхность эти частицы деформируются, крепко присоединяясь к ней. Распылителем частиц управляет компьютер. Технология позволяет восстановить поверхность поврежденной детали, убрав, например, микротрещины. Новую технологию военные применяют для ремонта и восстановления деталей с частично утраченными элементами или ржавчиной, а также с изношенными участками. До сих пор такие детали либо выбрасывались, если они использовались в конструкциях с повышенным износом, либо восстанавливались с помощь наваривания недостающих элементов. При ремонте с помощью наваривания вся деталь подвергалась нагреву, что приводило к ее частичному отпуску, деформации, окислению и снижению ресурса. Благодаря методу холодного газодинамического напыления сама деталь не нагревается, сохраняя свои свойства. При этом восстанавливаемый слой также получается достаточно прочным, чтобы деталь можно было продолжить использовать без каких-либо ограничений. К преимуществам метода военные инженеры относят то, что с его помощью удается восстановить деталь без микротрещин или пор, способных снизить ее прочность. По сравнению с другим методом восстановления деталей – электролитическим хромированием – холодное газодинамическое напыление требует существенно меньше времени. Для сравнения, для того чтобы восстановить металлическую деталь с помощью одной кварты (946 миллилитров) хромового электролита необходимо около 20 часов. Восстановление той же детали холодным напылением более прочного, чем хром, сплава карбида вольфама и кобальта занимает не более двух минут. За последний год, в течение которого проводится эксперимент, метод холодного газодинамического напыления использовался для восстановления деталей палубных самолетов дальнего радиолокационного обнаружения E-2 Hawkeye, истребителей F-5 Tiger II, тяжелых транспортных вертолетов CH-53 Sea Stallion и легких многоцелевых и ударных вертолетов семейства H-1 (UH-1 и AH-1). Кроме того, с помощью этого метода отремонтировали один корабельный газотурбинный двигатель LM2500. Первой технологию холодного газодинамического напыления стала использовать Армия США. С середины 2015 года она применяет методику для восстановления и продления сроков службы некоторых элементов управления на тяжелых транспортных вертолетах CH-47 Chinook. С конца 2015 года эту же технологию применяет американская компания Spirit AeroSystems. С помощью холодного напыления компания ремонтирует детали пассажирских самолетов, включая внутренние стенки створок реверсивного устройства турбореактивных двигателей.

Благодаря особенностям структуры метаматериалы могут обладать свойствами, которые не существуют в природе. Новый метаматериал, предложенный американскими учеными, может «переключаться» между двумя противоположностями, становясь мягким и гибким или жестким и твердым. Концепцию необычного метаматериала профессор Мичиганского университета Сямин Мао (Xiaoming Mao) и его коллеги описали в статье, опубликованной журналом Nature Communications. Его твердость определяется двумя вариантами структуры, между которыми переходит материал, меняя твердость на несколько порядков. Геометрию расположения его элементов сравнительно легко изменить, манипулируя ими с торца – и концевые элементы изменят положение, меняя и твердость. Авторы работы отмечают, что топологический переход происходит лишь во внешних слоях метаматериала, которые и являются ключевыми для твердости. При этом внутренняя структура остается прежней, а значит, для перехода материалу требуется сравнительно немного энергии. Пока что необычный метаматериал существует лишь в теории, «на кончике пера», однако современные возможности химии и нанотехнологий вполне позволяют синтезировать молекулы нужной структуры и манипулировать ими. Ученые предполагают, что такие метаматериалы в будущем могут найти применение буквально повсюду. Они могут использоваться дантистами для заполнения полостей в зубе (в мягком состоянии) и формирования пломбы (в твердом) или конструкторами автомобилей, которые моментально делаются мягкими при столкновении.

Химики из университета Бата синтезировали биопластик, используя вещество, которое содержится в смоле хвойных деревьев. Исследователи надеются, что материал, полученный целиком из возобновляемых ресурсов, будет использоваться как упаковка для пищевых продуктов, а также для создания медицинских имплантатов. Сырьем для производства экологичных материалов, таких как полилактид (полимолочная кислота), служат возобновляемые ресурсы: кукуруза и сахарный тростник. Помимо этого достоинства, полилактиды также обладают хорошей биосовместимостью, что позволяет использовать их в качестве медицинских имплантатов. Однако одним из существенных недостатков полимеров молочной кислоты является их низкая прочность и эластичность. Чтобы сделать полилактид более гибким, к нему добавляют капролактон, получаемый из нефти. Такая добавка делает биопластик не полностью возобновляемым материалом. Теперь химики из Англии заменили капролактон на пинен – вещество циклического строения, относящееся к классу терпенов, которое получают из смолы хвойных деревьев. Именно пинен придает ели ее характерный аромат. Их работа поможет производить биопластмассу полностью из возобновляемых ресурсов. Пока ученые получили всего несколько граммов экологичного материала, однако в данный момент химики работают над созданием методики, которая позволит перенести синтез биопластика из лаборатории в масштабное производство.

Американские физики из Окриджской национальной лаборатории разработали уникальный материал, который преобразовывает углекислоту в молекулы этилового спирта. Это особые «наноиглы», которые используя энергию электрического тока, превращают СО2 в этанол. Ученые признаются, что пришли к важному открытию почти случайно. «Мы просто хотели реализовать первый шаг в этой реакции, но в ходе экспериментов быстро поняли, что катализатор осуществлял всю реакцию сам по себе, без вмешательства с нашей стороны», – заявил один из авторов исследования Адам Рондинон.

В последние годы ученые активно пытаются найти способ превращения атмосферного СО2 в биотопливо и другие полезные вещества. Проблема заключается в том, что медные наночастицы и пластинки преобразуют углекислый газ не в одно вещество, а сразу в несколько десятков молекул. Это делает фактически невозможным промышленное использование подобных расщепителей. Физики из Ок-Риджа решили эту проблему при помощи перспективного наноматериала – графена. Смяв листы графена в своеобразные «гармошки», ученые засеяли их складки наночастицами меди, что привело к тому, что молекулы СО2 расщеплялись в строго отведенных местах – на вершинах графеновых «наноигл». Ученые утверждают, что их технология почти полностью пригодна для промышленного использования. Причем стоимость подобных катализаторов невысока, и их можно производить в любых количествах. Физики надеются, что их изобретение позволит преобразовывать излишки энергии в спирт, который можно будет использовать, например, в качестве биотоплива. Также с помощью новой технологии можно получить не только эталон, но и другие вещества, немного изменив конфигурацию устройства.

С чего начинается изготовление любой деревянной мебели? Образно говоря, обычно дерево срубают, а уж потом думают, что из него сделать: табуретку, детский стульчик, кухонный стол или шкаф. Традиционный подход к этому вопросу буквально перевернул с точностью до «наоборот» мебельных дел мастер из Великобритании Гэвин Манро. Его мебель сначала растет, как задумано мастером в виде стола, лампы или кресла, а после того, как она достигнет нужных размеров, ее срубают. Фантастика? Вовсе нет! Идея «живой мебели» пришла к Манро, когда он наблюдал за маминым деревцем бонсай, а став взрослым Гэвин создал целую компанию по выращиванию мебели – Full Grown. За последние несколько лет они «вырастили» более 300 «живых» ивовых стульев, буквально «уговаривая» их расти так, как задумал дизайнер. Вся «выращенная» Манро мебель монолитна, она не требует «распила на детали», склеивания или сколачивания гвоздями. Сначала высаживают ивовые деревья, обильно поливая в процессе роста, при этом молодой саженец ивы всего за несколько недель принимает заданную форму будущей мебели и направление ее роста. Следующий этап более долгий, он занимает 2– 3 года, пока дерево не укрепится и до 6 лет, пока форма не станет устойчивой. Конечно, чтобы получить эксклюзивный ивовый или дубовый стул, возможно, придется ждать несколько лет, но, во-первых, поля компании уже полны как новых заготовок, так и практически готовых к выходу в свет изделий, а во-вторых, тем они и ценнее, что должны быть «выдержаны, как хороший коньяк». В 2008 году под производство он отвел участок площадью 1 гектар в английском городке Уирксворд. Сейчас там растет примерно 400 стульев, столов и абажуров. Технология выращивания мебели поистине удивительна! Ведь значительную часть работы выполняет природа, мастер лишь корректирует и доводит до блеска каждое изделие. Команда мебельщиков-садоводов занимается выращиванием деревьев вокруг рам и каркасов, превращающихся в стулья, столики, торшеры, светильники, люстры и рамы для зеркал. Проект был запущен еще10 лет назад и этой осенью будет собран первый значительный урожай зеркал, люстр, светильников, а в 2016 году Манро планирует собрать новый «урожай» из полусотни новых столов и стульев. Пока среди сырья для его новаторской мебели лидирует ива, но уже ведутся эксперименты по созданию живой мебели из орешника, ясеня, клена, платана, дикой яблони, красного и скального дуба. Да и модельный ряд вскоре может значительно вырасти, Манро планирует вырастить комоды и книжные полки. Что касается стоимости такой мебели, то она «кусается» – примерно 2500 фунтов стерлингов, а светильники и рамы около1500 фунтов за экземпляр.

Изобрел новый метод производства графена ученый Крис Соренсен. Он основывается на детонации углеродосодержащих материалов в замкнутом пространстве. Другими словами, мы помещаем внутрь прочного контейнера кислород, а также ацетилен или газообразный этилен. Потом с помощью свечи зажигания взрываем данную смесь, и в результате этого процесса на стенках контейнера формируется графен. Низкая стоимость такого способа оставляет далеко позади существующие сегодня химические и механические способы создания графена. «Мы обнаружили очень легкодоступный способ наладить процесс производства графена в промышленных масштабах, – делится своей радостью Крис Соренсен, – наш способ имеет огромное количество преимуществ перед ныне существующими альтернативами. Во-первых, это очень дёшево. Во-вторых, существует возможность для построения крупномасштабного промышленного производства графена. В-третьих, отсутствует необходимость использования вредных химических веществ. В-четвёртых, для производства нужна энергия всего одной искры свечи зажигания». Новый способ позволил учёным производить не миллиграммы графена в лабораторных условиях, а сразу перейти на целые граммы, что является серьёзным приростом производительности. Самое удивительное во всей этой истории то, что учёные открыли данный способ совершенно случайно. Во время исследования углеродных аэрозольных гелей произошло возгорание, в итоге которого исследователи получили на выходе графен. Вот так простая случайность привела к маленькой, но всё же революции в производстве одного из самых перспективных материалов современности.

Новый метаматериал, разработанный в Мичиганском университете, предназначен для его переключения от мягкого к твердому состоянию в случае необходимости. Приложенное небольшое механическое напряжение заставляет измениться прочность и твердость поверхности этого материала на несколько порядков ее величины. При этом не страдает ни форма, ни прочность объекта, изготовленного из такого материала. Удивительные свойства новый материал приобрел за счет его уникальной пространственной решетчатой структуры. Он состоит из набора крошечных стержней, соединенных «распорками». Механическое напряжение заставляет стрежни изменить свое местоположение друг относительно друга, решетка материала меняет свои топологические свойства и материал становится мягким или твердым в зависимости от вектора прикладываемого напряжения. Поскольку стержни поглощают и рассеивают энергию механического воздействия, структура материала не претерпевает деформаций. Исследователи полагают, что у материала со столь замечательными свойствами имеется весьма широкий ряд областей его применения. Покрышки для велосипедов, мотоциклов и автомобилей, изготовленные из метаматериала, не будут нуждаться в подкачке и смогут адаптироваться к особенностям поверхности движения. Вместо того, чтобы прятать подушку безопасности в рулевое колесо при помощи нового материала можно превратить само рулевое колесо в подобие подушки, которая в момент столкновения «обретет» мягкость и упругость. Более того, в большую «подушку безопасности» можно превратить кузов автомобиля, который будет поглощать и перераспределять энергию столкновения, уменьшая уровень повреждений и последствия от них.

«Когда такой автомобиль будет двигаться в обычном режиме, его кузов будет традиционно жесток»– рассказывает Хаоминг Мао (Xiaoming Mao), ведущий исследователь, – «Но в момент столкновения кузов автомобиля станет упруго-резиновым, поглощая энергию столкновения и защищая тем самым пассажиров внутри него».

Химики из Нанкинского и Ляонинского научно-технологических университетов впервые синтезировали стабильную соль незамещенного пентазола – химического соединения, в котором пять атомов азота объединены в пятиугольный цикл. Подобные пентазолу соединения интересны огромным количеством энергии, которое они запасают – на их основе может быть разработано топливо для космических кораблей, также они интересны с точки зрения военных применений. В химии известно немного частиц, полностью состоящих только из атомов азота, но при этом устойчивых при обычных условиях. Это нейтральный азот (N2) и заряженные частицы: азиды (N3-) и пентазиний (N5+). Интерес к подобным соединениям вызван тем, что согласно теоретическим расчетам, их производные могут оказаться хорошими взрывчатыми или просто высокоэнергетическими соединениями. Поэтому химики пытаются расширить список этих частиц, синтезируя и стабилизируя новые азотистые кластеры. Один из объектов этого поиска – пентазолы, пятиатомные циклические молекулы, состоящие из атомов азота и одного атома водорода (HN5). Почти во всех известных стабильных производных пентазолов атом водорода замещен на бензольное кольцо (или другие ароматические ядра). Существовали предположения, что соль, образованная анионом незамещенного пентазола и N5+ может оказаться термодинамически устойчивой. В таком случае у азота появилась бы первая ионная аллотропная модификация состава N10. Авторы новой работы использовали для синтеза соли пентазолат-аниона аналогичный подход. Химики синтезировали синтезировали замещенный фенилпентазол и использовали для разрыва связи между двумя циклами реакцию окисления. В роли окислителя ученые выбрали мета-хлорпербензойную кислоту – это вещество содержит в своей структуре пероксидный фрагмент. В результате химики кристаллизовали устойчивую при комнатной температуре соль строения (N5)6 (H3O)3 (NH4)4Cl. Ученые отмечают, что неожиданно высокая устойчивость (соединение начинает разлагаться лишь при нагреве до 117 градусов Цельсия) связана с кристаллической структурой соли. В ней пентазольный фрагмент соединен водородными связями с катионами аммония и гидроксония. При удалении хлорид-аниона (равно как и при удалении аммония) происходит разложение полиазотистого ядра. Пентазолаты относятся к другому редкому классу веществ – неорганических ароматических ионов. Эти вещества обладают ароматичностью, присущей, например, бензолу. Его изоэлектронным аналогом является циклопентадиенил-анион. Ранее мы сообщали синтезе других неорганических ароматических соединений: дифосфатриазолат-аниона и аналога бензола из кремния и мышьяка.

Группа физиков Национальной лаборатории Лоуренса Беркли и Университета Калифорнии зафиксировала нетипичное поведение металлов: электроны в диоксиде ванадия могут проводить электричество, не проводя тепло. Для большинства металлов отношения электрической проводимости и теплопроводности регулируются законом Видемана – Франца: чем лучше вещество проводит электричество, тем лучше оно проводит и тепло. Но это не так в случае диоксида ванадия, уже известного своими нетипичными свойствами: способностью становиться из диэлектрика металлом при достижении 67o С. «Это совершенно неожиданное открытие, – говорит старший исследователь Цзюньцяо Ву. – Оно свидетельствует о решительном разрыве с законом, известным из учебников, который работал в случае обычных проводников. Оно обладает фундаментальной важностью для понимания основ поведения электронов в новых проводниках». С помощью результатов моделирования и экспериментов с рассеянием рентгеновских лучей ученые смогли узнать пропорцию теплопроводности, свойственную вибрации кристаллической решетки вещества и движений электронов. К их удивлению было обнаружено, что теплопроводность, свойственная электронам, у диоксида ванадия в 10 раз меньше, чем они ожидали на основании закона Видемана – Франца. «Электроны двигались в унисон друг с другом, больше напоминая поток, а не отдельные частицы, как в нормальных металлах, – говорит Ву. – Для электронов тепло – это хаотичное движение. Нормальные металлы эффективно переносят тепло, потому что существует такое множество различных микроскопических конфигураций, куда может переместиться отдельный электрон. А координированное, похожее на марш колонны движение электронов в диоксиде ванадия пагубно влияет на теплопроводность, поскольку возможностей хаотичного движения меньше». Важно то, что объем электричества и тепла, которые диоксид ванадия может проводить, настраивается при помощи других материалов, например, вольфрама. Это позволяет управлять количеством рассеиваемого тепла, меняя состояние диоксида ванадия с диэлектрика на металл и обратно. Открытие физиков может использоваться для рассеивания тепла в двигателях или для повышения энергетической эффективности зданий. «Настраивая теплопроводность, можно эффективно и автоматически рассеивать тепло в жаркие летние дни, благодаря высокой теплопроводности, и предотвращать потерю тепла зимой, из-за низкой теплопроводности», – считают физики.

Военные технологии также становятся двигателями технологического прогресса. Одной из таких областей является ракетостроение. Стоимость запуска ракеты-носителя в современной космонавтике остается довольно высокой, достигая порой нескольких сотен миллионов долларов. Чтобы существенно снизить ее, конструкторы из разных стран мира разрабатывают принципиально новые виды ракетных двигателей, способные выводить полезный груз на орбиту при меньших энергозатратах по сравнению с обычными силовыми установками. На сегодня из различных перспективных проектов такого рода наиболее близки к реализации три. Мы решили разобраться в их особенностях.

Во всем мире в 2015 году были произведены 87 запусков ракет-носителей с различной полезной нагрузкой: 29 запусков пришлись на Россию, 20 – на США, 19 – на Китай, девять – на Европейское космическое агентство, пять – на Индию, четыре – на Японию и один – на Иран. Из этого количества пять запусков были неудачными и окончились потерей двух автоматических космических кораблей и десяти спутников. В 2014 году страны осуществили 92 запуска ракет-носителей, а годом ранее – 80. Сегодня стоимость выведения полезного груза на орбиту составляет от 15 до 25 тысяч долларов за один килограмм при выводе спутников на геопереходную орбиту, откуда они переходят на геостационарную. Запуск космического аппарата на низкую орбиту обходится дешевле, но все равно достаточно дорого – от 2,4 до 6 тысяч долларов на килограмм. Неудивительно поэтому, что во многих странах ведутся работы по созданию технологий, способных существенно снизить стоимость космических запусков. При этом разные разработчики идут разными путями. Например, американская компания SpaceX занимается созданием ракет-носителей Falcon Heavy с возвращаемой первой ступенью. В компании уверены, что многоразовость первой ступени Falcon Heavy позволит снизить стоимость запуска полезного груза на низкую орбиту Земли до двух тысяч долларов за килограмм и до 9–11 тысяч при запуске на геопереходную орбиту. А американская же компания JP Aerospace занимается созданием многоступенчатой системы запуска, в которой первые две ступени будут представлены дирижаблями.

Словом, различных технологий, нацеленных на снижение стоимости запусков, сегодня разрабатывается много. К ним относятся и ракеты-носители с корпусами из современных материалов, и способные на самолетные взлет и посадку ракетопланы, и навигационные системы возвращаемых ступеней ракет. Но главное место среди них занимают новые двигатели. Правда, в этой области чаще всего речь идет об усовершенствовании конструкций уже существующих ракетных двигателей. Например, двигатель Merlin компании SpaceX обладает значительной мощностью, но при этом относится к традиционным жидкостным ракетным двигателям. Впрочем, есть и оригинальные решения, прежде не применявшиеся для ракет-носителей.

В начале 1990-х годов британская компания Reaction Engines занялась разработкой нового типа ракетного двигателя, который потреблял бы существенно меньше жидкого окислителя, но был бы эффективен на всех высотах полета. Предполагалось, что он будет совмещать в себе качества воздушного турбореактивного и ракетного двигателей. Новый проект получил название SABRE (Synergistic Air-Breathing Rocket Engine, синергичный атмосферный ракетный двигатель). Принцип силовой установки относительно прост: при полете в атмосфере для сжигания топлива используется атмосферный кислород, а при выходе в безвоздушное пространство двигатель переключается на использование жидкого кислорода из баков. Согласно проекту, двигатель SABRE получит универсальную камеру сгорания и сопло, по конструкции во многом схожие с подобными элементами обычного ракетного двигателя. На старте и при разгоне SABRE будет работать как обычный прямоточный реактивный двигатель. В полете воздух будет поступать в воздухозаборник, а дальше по специальным обводным каналам – в охладитель и камеру сгорания. В зоне охладителя предусмотрена установка турбины и компрессора: при выходе реактивной струи из сопла воздух будет затягиваться в двигатель и раскручивать турбину, которая в свою очередь будет раскручивать компрессор. Последний станет сжимать охлажденный воздух, что позволит увеличить его подачу в камеру сгорания, а следовательно и полноту сгорания топлива и его энергетическую отдачу. Предполагается, что в атмосферном режиме новый гибридный ракетный двигатель будет работать на скоростях полета до пяти чисел Маха (6,2 тысячи километров в час). По мере увеличения скорости воздух в воздухозаборнике – из-за его резкого торможения и сжатия – будет становиться все горячее и горячее. Это ухудшит его компрессию, а значит, и общую эффективность двигателя. Поэтому для охлаждения поступающего воздуха предполагается использовать специальную сеть трубок диаметром один миллиметр и общей протяженностью около двух тысяч километров. Их установят в воздуховоде. В сами трубки под давлением в 200 бар (197 атмосфер) будет подаваться гелий, выполняющий роль теплоносителя.

По расчетам разработчиков, система позволит охлаждать поступающий воздух с более чем одной тысячи градусов Цельсия до минус 150 градусов Цельсия за одну сотую секунды. При этом сжижения воздуха, способного резко снизить эффективность двигателя, не произойдет. После превышения скорости в пять чисел Маха воздухозаборник будет перекрыт, а двигатель переключится на потребление жидкого кислорода из бака. В таком варианте он сможет функционировать в разреженных верхних слоях атмосферы и в безвоздушном пространстве. В качестве топлива планируется использовать жидкий водород. Испытания отдельных узлов SABRE проводились Reaction Engines с 2012 года и признаны успешными. В настоящее время британская компания занимается сборкой демонстратора технологий двигателя, испытания которого запланированы на конец 2017-го – первую половину 2018 года. В атмосферном режиме этот аппарат сможет развивать тягу в 196 килоньютонов. По своим размерам прототип силовой установки будет соответствовать габаритам турбореактивного двухконтурного двигателя с форсажной камерой F135. Такие двигатели ставятся на американские истребители F-35 Lightning II. Длина F135 составляет 5,6 метра, а диаметр – 1,2 метра. Эта силовая установка способна развивать тягу до 191 килоньютона в режиме форсажа. Полноценная установка SABRE будет немного крупнее и в атмосферном режиме сможет развивать тягу в 667 килоньютонов. Ее испытания запланированы на 2020–2021 годы. В британской компании полагают, что благодаря ее двигателю ракету-носитель можно будет сделать одноступенчатой. Причем эта единственная ступень станет возвращаемой. Новая силовая установка будет потреблять топлива и особенно окислителя гораздо меньше обычного ракетного двигателя, ведь для полета на атмосферном участке кислород для сжигания горючего предполагается брать из воздуха. Британские двигатели планируется использовать в перспективных американских многоразовых двухступенчатых космических кораблях, которые, по предварительным расчетам, позволят выводить полезную нагрузку на низкую околоземную орбиту по 1,1–1,4 тысячи долларов за килограмм.

В конце августа 2016 года индийская Организация космических исследований провела первые успешные испытания гиперзвуковых прямоточных воздушно-реактивных двигателей. Успешное испытание силовых установок состоялось на полигоне Шрихарихота на востоке страны. Для проверки разработчики использовали обычную твердопливную двухступенчатую ракету-носитель ATV, ко второй ступени которой и были прикреплены гиперзвуковые двигатели. Во время летных испытаний силовых установок исследователи проверили зажигание на сверхзвуковой скорости, устойчивое горение топлива, механизм забора воздуха и систему впрыска топлива. Общая продолжительность полета второй ступени составила 300 секунд, из которых пять секунд работали гиперзвуковые двигатели.

Индийские силовые установки, создаваемые в рамках проекта SRE (Scramjet Rocket Engine, гиперзвуковой прямоточный воздушно-реактивный ракетный двигатель), работали на скорости полета чуть больше шести чисел Маха. Ступень с двигателями поднялась на высоту 70 километров. Целью первого испытания гиперзвуковых двигателей была проверка стабильности их работы, а не возможности этих силовых установок разгонять носители до гиперзвуковых скоростей. В ближайшее время разработчики планируют завершить обработку данных, полученных во время первого запуска силовых установок, и провести еще серию их испытаний. Предполагается, что гиперзвуковые двигатели будут разгонять вторую ступень ракет-носителей до восьми-девяти чисел Маха.

Технические подробности о своих гиперзвуковых установках индийцы не раскрывают. Однако общая схема таких двигателей, разрабатываемых в нескольких странах мира с 1970-х годов, известна. Гиперзвуковой прямоточный воздушно-реактивный двигатель отличается от обычных тем, что топливо в его камере сгорает в сверхзвуковом воздушном потоке. При этом воздух для процесса горения подается в камеру прямотоком без использования дополнительных компрессоров. Выглядит это так: набегающий воздушный поток попадает в воздухозаборник, а затем в заужающуюся компрессорную камеру, где сжимается и откуда поступает в камеру сгорания. Что самое интересное, такие гиперзвуковые двигатели могут вообще не иметь никаких подвижных частей. Гиперзвуковые силовые установки способны работать при скорости полета не менее четырех-пяти чисел Маха – именно при такой скорости обеспечивается необходимое сжатие воздуха и стабильное сгорание топлива. Теоретическим верхним пределом скорости гиперзвукового двигателя считаются 24 числа Маха. При этом силовая установка сможет развивать и большие скорости, если в камеру сгорания будет дополнительно впрыскиваться жидкий окислитель. Максимальная высота полета, на которой гиперзвуковые двигатели могут работать без потребности в дополнительном впрыске окислителя, составляет 75 километров. Для сравнения, низкая околоземная орбита начинается с отметки в 160 километров.

Помимо Индии, активными работами по созданию гиперзвуковых ракетных двигателей сегодня занимаются США, Россия, Китай и Австралия. США и Россия планируют устанавливать новые силовые установки на гиперзвуковые боевые ракеты, разведывательные аппараты и истребители шестого поколения. Австралия, ведущая разработки совместно с американцами, тоже намерена оснастить новыми двигателями ракеты. Китай, помимо боевого применения силовых установок, намерен использовать их и в ракетах-носителях. По неподтвержденным данным, гиперзвуковые двигатели будут разгонять китайские ракеты-носители до 10–12 чисел Маха, а боевые ракеты – до 20 чисел Маха. Первые испытания китайской гиперзвуковой ракеты состоялись в июне прошлого года. В США и России полагают, что использование гиперзвуковых двигателей в ракетах-носителях усложнит, а не упростит их конструкцию. Кроме того, исследователи считают, что такие силовые установки не смогут развивать достаточную для запуска больших грузов тягу. Индийские же и китайские разработчики уверены, что использование гиперзвуковых прямоточных воздушно-реактивных двигателей в ракетах-носителях позволит отказаться от большей части жидкого окислителя, который будет необходим лишь на заатмосферном участке полета. А проблему возможной недостаточности тяги можно будет решить установкой нескольких гиперзвуковых силовых установок, причем выгода от отказа от окислителя нивелирована не будет – совокупная масса двигателей благодаря простой конструкции будет невелика.

Между тем в России специализированная лаборатория «Детонационные ЖРД» научно-производственного объединения «Энергомаш» занимается разработкой спинового детонационного жидкостного ракетного двигателя, работающего на топливной паре кислород-керосин. О первом успешном испытании такой силовой установки было объявлено 26 августа текущего года. Следует отметить, что это первый в мире спиновый детонационный двигатель, разрабатываемый специально для использования на ракетах-носителях. Аналогичную силовую установку сегодня создают и в США, однако ее планируется использовать в качестве более экономичной и эффективной замены газотурбинных двигателей на кораблях ВМС. Изучение принципов работы и разработка детонационных двигателей ведется в некоторых странах мира уже больше 70 лет. Впервые ими занялись еще в Германии в 1940-е годы. Правда, тогда работающего прототипа детонационного двигателя исследователям создать не удалось, но были разработаны и серийно выпускались пульсирующие воздушно-реактивные двигатели. Они ставились на ракеты «Фау-1». В силовых установках таких ракет топливо подавалось в камеру сгорания небольшими порциями через равные промежутки времени. При этом распространение процесса горения по топливу происходило на скорости, меньшей скорости звука. Такое сгорание называется дефлаграцией, оно лежит в основе работы всех обычных двигателей внутреннего сгорания. В детонационном двигателе фронт горения распространяется по топливной смеси быстрее скорости звука. Такой процесс горения называется детонацией. Детонационные двигатели сегодня делятся на два типа: импульсные и спиновые. Последние иногда называют ротационными. Принцип работы импульсных двигателей схож с таковым у пульсирующих воздушно-реактивных двигателей: топливо и окислитель подаются в камеру сгорания с высокой частотой через равные промежутки времени. Основное отличие заключается в детонационном горении топливной смеси в камере сгорания. Благодаря детонации топливо сгорает полнее, выделяя большее количество энергии, чем при дефлаграции.

В спиновых детонационных двигателях используется кольцевая камера сгорания. В ней топливная смесь подается последовательно через радиально расположенные клапаны. В таких силовых установках детонация не затухает, пока подаются топливо и окислитель. Во время работы двигателя детонационная волна «обегает» кольцевую камеру сгорания, причем топливная смесь за ней успевает обновиться. При этом, если в импульсном двигателе в камеру сгорания следует подавать предварительно подготовленную смесь топлива и окислителя, то в спиновом двигателе этого делать не нужно – фронт высокого давления, движущийся перед детонационной волной, вполне эффективно смешивает необходимые компоненты. Ротационный двигатель впервые начали изучать в СССР в 1950-х годах.

В новом российском спиновом детонационном ракетном двигателе частота спиновой детонации составляет 20 килогерц, то есть за одну секунду детонационная волна успевает «обежать» кольцевую камеру сгорания 20 тысяч раз. Теоретически, детонационные двигатели способны работать в широком пределе скоростей полета – от нуля до пяти чисел Маха, а при использовании дополнительных агрегатов, например компрессора, верхний предел можно поднять до семи-восьми чисел Маха. Считается, что такие силовые установки могут выдавать большую мощность, потребляя топлива меньше, чем обычные реактивные двигатели. При этом конструкция детонационных двигателей относительно проста: в базовом варианте в них отсутствует компрессор и многие движущиеся части.

Благодаря своей экономичности при высокой выдаваемой мощности спиновые детонационные двигатели в ракетах-носителях позволят существенно сократить объемы топлива и окислителя, необходимые для вывода полезного груза на орбиту. На практике (и это свойственно всем уже перечисленным проектам), уменьшение массы двигателя (а силовая установка будет весить меньше обычной ракетной), топлива и окислителя позволит либо увеличить забрасываемый вес носителя при сохранении его габаритов, либо оставить забрасываемый вес неизменным при уменьшении габаритов ракеты. Забрасываемый вес ракеты-носителя – это масса последней ступени, ее топлива и полезного груза.

В перспективе гонку на рынке космических запусков выиграет тот, кто сможет как можно дешевле выводить на орбиту как можно больше грузов. Некоторые компании полагают, что благодаря использованию новых технологий стоимость вывода грузов на низкую орбиту можно будет опустить ниже тысячи долларов за килограмм и ниже десяти тысяч за килограмм при запуске на геопереходную орбиту. Правда, когда именно такое будет возможно, пока неясно. По самым смелым оценкам, новые ракетные двигатели будут использоваться на ракетах-носителях с середины 2020-х годов.

Управление стратегических возможностей министерства обороны США провело испытательный запуск с истребителя стаи одноразовых беспилотников Perdix. Об этом объявил начальник управления Уильям Роупер. Такие аппараты предназначены для запуска с самолета и быстрого сбора важных данных, которые позволят летчикам точнее идентифицировать цели и наносить удары. Во время боевых действий многофункциональные истребители нередко используются для нанесения ударов по наземным целям. При этом информацию о целях предоставляет разведка, которая иногда может допускать ошибки. Результатом таких ошибок становится или разрушение гражданской инфраструктуры, или гибель гражданских. Использовать обычные беспилотники перед нанесением бомбового или ракетного удара не всегда возможно, в том числе из-за того, что относительно крупный аппарат могут сбить. Кроме того, существующие разведывательные аппараты невозможно запускать с боевых самолетов, хотя системы связи и позволяют передачу данных с аппарата истребителю. Новые беспилотники Perdix спроектированы таким образом, чтобы истребители могли запускать их из стандартных автоматов отстрела ложных тепловых целей. Беспилотники имеют складные переднее и заднее крыло. После запуска аппараты низко пролетают над целью и передают на борт самолета разведывательные данные. Для существенного удешевления конструкции корпус Perdix выполнен из пластика – его печатают на 3D-принтере. За движение аппарата отвечает небольшой электромотор с толкающим воздушным винтом. Испытания аппаратов проводятся на протяжении последнего месяца. В ближайшее время Perdix планируется предложить для проверки ВВС и ВМС США.

В мае прошлого года инженеры Научно-исследовательской лаборатории ВМС США представили миниатюрный расходуемый беспилотник, который можно будет не подбирать после использования. Аппарат получил название Cicada. Он умещается на ладони, выполнен из легкого пластика и не имеет двигателя. Cicada выполнен всего из десяти небольших деталей. Запускать новые беспилотники планируется с вертолетов или самолетов. После сброса беспилотник способен длительное время планировать на скорости до 74 километров в час, собирая важную разведывательную информацию. На Cicada могут быть установлены различные типы сенсоров, общим из которых для всех аппаратов является GPS.

Научно-исследовательское подразделение Пентагона DARPA – та самая движущая сила, что стояла за Интернетом и GPS – три года назад переформировала себя, чтобы создать новый офис, посвященный разгадке производственных секретов биологии. Новый офис биологических технологий (BTO) поставил перед собой задачу «использовать силу биологических систем» и разработки новых оборонных технологий, конечно. За прошедший год, получив бюджет почти в 300 миллионов долларов, он исследовал проблемы улучшения памяти, симбиоза машин и людей и ускорения обнаружения заболеваний и отклика на них. DARPA, или Управление перспективных исследовательских проектов Министерства обороны США, надеется на мощную отдачу. Директор BTO, исследователь нейропротезирования Джастин Санчес, рассказал Scientific American, чего ожидать от его отдела в 2017 году, включая работу над нейронными имплантатами для помощи здоровым людям в их повседневной жизни и других технологиях, которые, по его словам, «изменят правила игры» в медицины. «Мы ведем биологическую работу – на стыке биологии и инженерии – много лет, но она была разбросана по нашим другим отделам. Этот офис стал признанием того, что биологические технологии собираются играть важнейшую роль не только в направлении движения нашей страны, но и других стран, поэтому нам нужно было сосредоточить всеобъемлющие усилия и отправиться вперед. Эта программа называется „живые литейные“ – словно мы собираемся отливать что-то живое. Традиционно мы используем химию для создания новых соединений или новых лекарств. Но в последнее время мы поняли, что микробы вроде дрожжей и бактерий тоже могут производить соединения, а мы можем программировать их для создания этих соединений, сперва поняв, какие химические дорожки они используют. Взять, к примеру, дрожжи. Дрожжи используют сахар для получения спиртов самым разным образом. Если же перепрограммировать эти дорожки, можно было бы заставить дрожжи создавать множество других соединений, которые они изначально производить не умели, а мы все так же будем использовать то же исходное сырье: сахар. Наши команды разрабатывают генетические коды, при помощи которых можно будет перепрограммировать дрожжи. Эта идея может перевернуть наш процесс производства соединений. Перед программой стоит задача произвести 1000 новых молекул на протяжении программы (которой осталось три года) и наши команды хорошо справляются. Я думаю, они уже произвели порядка 100 новых соединений, которые производятся дрожжами. Это как взять биологию и поженить ее на инженерных инструментах, а затем создать с их помощью нечто».

Далее Джастин Санчес отмечает: «Нейротехнологии – это очень большая область в нашем офисе. Мы добились больших успехов по медицинской части, показав, что прямые нейронные интерфейсы (связи между мозгов и устройством вроде нейростимулятора, компьютера или протеза) могут восстанавливать движение, ощущение и здоровье с психоневрологическими расстройствами. Что примечательно, при всем уважении ко многим исследованиям, многие люди думают, что можно выделить важную область мозга, простимулировать ее и волшебным образом получить ответ. Но это не так. Когда вы создаете карту происходящего в мозге, как выяснилось, если вы не отправите правильные коды в мозг, вы не получите улучшение памяти и даже можете ее ухудшить. Но фокус в том, что если вы отправите правильные коды, вы получите существенные улучшения в декларативной памяти. Так что это палка о двух концах. Необходимо углубленное исследование в следующем поколении изучения мозга».

«Код это несколько вещей. Это точное срабатывание отдельных нейронов. Скажем, у вас есть 100 нейронов и все они зажигаются в разное время в разных местах – и все эти включения и выключения можно интерпретировать как попытку вспомнить слово „Нэнси“ или «дерево». Мы можем понять, что означают эти схемы активации и как они связаны с реальным миром. Все эти нейронные схемы активации вместе производят волны или ритмы мозга, и на этом уровне мы также изучаем мозг. Важно понимать все эти различные клеточки мозга, потому что он так работает. Мы теряем так много из-за того, что не понимаем биологию. Думаю, наше понимание биологии сильно растет. И наша способность взаимодействовать с биологией, используя технические методы, изменит наше отношение к телу, мозгу и иммунной системе. Думаю, у нас будет удивительное будущее. 2017 год вынесет нам всем мозги».

Эксперты, опрошенные агентством Блумберг, связывают ухудшение показателя России прежде всего с санкциями Запада против России и падением цен на нефть. В итоге соседями России в списке оказались Венгрия и Исландия, а от соседей по бывшему СССР – Литвы и Эстонии – РФ отделяет уже менее 10 мест (32-е и 33-е место соответственно). Лидирует в рейтинге Южная Корея, Швеция и Германия.

Показатели инновационной экономики для стран Bloomberg рассчитывает по семи критериям, которыми являются процент высокотехнологичных компаний в экономике, число патентов и самих ученых, их продуктивность, затраты на них, число людей, охваченных высшим образованием, и добавленная стоимость продукции.

Напомним, ранее американский Фонд информационных технологий и инноваций назвал «пакет Яровой» самой вредной за последнее время в мире мерой для инновационного развития.

Первое место в списке 3-й год подряд сохраняет Южная Корея, за ней следует Швеция, которая потеснила в рейтинге Германию.

В десятку стран с наиболее инновационной экономикой также вошли Швейцария, Финляндия (поднялась сразу на две позиции), Сингапур, Япония (опустилась на три строчки), Дания, США и Израиль.

Южная Корея возглавляет рейтинг благодаря самой большой удельной величине расходов на научные исследования и разработки, патентной активности, а также производству с добавленной стоимостью и уровню высшего образования. Швеции удалось обогнать Германию за счет активности индивидуальных предпринимателей, которые стремятся разбогатеть за счет выдвижения новых идей, отмечают аналитики агентства.

Bloomberg Innovation Index рассчитывается на основе семи показателей: затраты на научно-исследовательские работы, продуктивность, концентрация высокотехнологичных компаний, распространенность высшего образования, добавленная стоимость товаров, число регистрируемых патентов и количество исследователей.

В свежем рейтинге Innovation Index Россия не только вылетела из первой двадцатки, но и получила от Bloomberg звание «главного неудачника года», потеряв больше всего позиций в рейтинге, в который вошли 50 стран. Нашими соседями стали Исландия и Венгрия, а в прошлом году – Израиль и Австрия. Наши бывшие соперники в рейтинге за год улучшили свои позиции, поднявшись на одну строчку. Россия же показала одно из крупнейших падений в истории рейтинга.

Аналитики Bloomberg пояснили, что эффект от санкций и падения нефтяных цен «практически уничтожил все достижения последних лет». «Под влиянием санкций и последствий двухлетнего падения цен на энергоносители прошлогодние стабильные показатели России в производстве и производительности труда были утрачены в этом году», – отмечают составители рейтинга.

Россия по-прежнему замыкает тройку лидеров рейтинга по показателю доли дипломированных специалистов или распространенности высшего образования (Tertiary efficiency), сохраняет затраты на научно-исследовательские работы (R&D intensity) и число регистрируемых патентов (Patent activity), что позволяет сохранить позиции в топ-30. Однако по остальным параметрам демонстрирует значительное снижение, самый глобальный провал – в доле высокотехнологичных компаний (High-tech density, 24-е место в 2017 году против 8-го в прошлом рейтинге).

Россия. Весь мир > Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > ecolife.ru, 7 февраля 2017 > № 2091128 Олег Фиговский

Величайшее событие во вселенской истории

Автор: Виктор КОЖЕМЯКО.

Писатель Захар ПРИЛЕПИН беседует с политическим обозревателем «Правды» Виктором КОЖЕМЯКО

Давнее моё желание встретиться и побеседовать с одним из лучших русских писателей «поколения сорокалетних» наконец-то осуществилось. Чем он интересен, автор широко известных романов «Санькя», «Обитель» и других, а также ряда повестей, рассказов и эссе, ставший в 2016 году, согласно социологическим исследованиям, самым упоминаемым в СМИ отечественным писателем?

Прежде всего, разумеется, его выделяет незаурядный литературный талант, который заявил о себе уже в самых первых публикациях, относящихся к началу 2000-х годов. Но не менее ярко сразу же проявилась и активная общественно-политическая позиция начинающего писателя, до этого прошедшего трудную школу боевых действий в Чечне. Суть этой позиции, если сказать предельно коротко, — в абсолютном неприятии почти всего, что учинено с нашей Родиной в августе 1991-го и в последовавшие затем годы.

Протестный настрой определил характер и большинства художественных произведений Захара Прилепина, и его публицистику. Достаточно назвать хотя бы «Письмо товарищу Сталину», вызвавшее настоящую бурю в Интернете. С июля 2012 года он вместе со своим другом — писателем Сергеем Шаргуновым (ныне депутат Госдумы от КПРФ) возглавил редакцию сайта «Свободная пресса»: Шаргунов стал его главным редактором, а Прилепин — шеф-редактором.

В конце лета 2014 года у Захара установились тесные связи с самопровозглашёнными Донецкой и Луганской народными республиками. Сначала он был военкором в зоне вооружённого конфликта, а потом стал энергичным организатором гуманитарной помощи. С декабря 2015 года — советник главы Донецкой народной республики Александра Захарченко.

Первой темой для нашей беседы я предложил приближающееся 100-летие Великой Октябрьской социалистической революции. По моему ощущению, Захар Прилепин это предожение принял не просто удовлетворённо, а даже с радостью.

Советское в душу рано вошло

— Итак, впереди вековой юбилей Октябрьской революции 1917 года. Кто-то скажет — Великого Октября, кто-то — большевистского переворота. Но дата, согласитесь, по-своему выдающаяся для тех и других. Мне хотелось бы, чтобы вы рассказали о вашем отношении к этому историческому событию — человека, родившегося в 1975 году и ставшего писателем, известным далеко за пределами нашей страны.

— Тут есть два ракурса. Во-первых, это моя личная история, из детства, которая была и остаётся со мной. А во-вторых, как из дня сегодняшнего я вижу и воспринимаю то, что произошло сто лет назад.

Моё личное становление напрямую связано с советской литературой. Даже больше, чем с русской классической. Я родился в рязанской деревне...

— Мы земляки. Вы из Скопинского района, а я из Сапожка, Можар, Шацка.

— Важно ещё отметить, что родители мои были интеллигенцией в первом поколении, а все предки до того — крестьяне.

— Опять у нас совпадение.

— Ну вот, мой отец стал учителем истории, преподавал в деревнях и другие предметы, был директором школы. Книги в доме рано начали притягивать меня, и скажу так: через поэзию происходило познавание мира.

Поскольку это Рязанская область, первым по воздействию был Сергей Есенин. А он, безусловно, красный поэт, советский поэт, и, как бы ни пытались сегодня новейшие исследователи «разженить» его, рассорить с Советской властью, по большому счёту всё это неправда. У Есенина было время полной очарованности революцией в 1917—1918 годах, затем, с 1919 по 1921-й, некоторое охлаждение, но после поездки в США он абсолютно убедился в правоте красного дела. Его поэзия — главное тому подтверждение.

— Вы хорошо сказали про попытки «разженить» Есенина с Советской властью. К сожалению, подобные операции предприняты за последние три десятка лет и по отношению ко многим другим советским творцам...

— Это так. Однако тексты говорят сами за себя. И я проникался красной идеей через поэзию Маяковского, Багрицкого, Луговского, Ярослава Смелякова, через детские книжки, которых у меня было множество. Тут и рассказы про детство и юность Ильича, про Великую Отечественную войну и пионеров-героев, тут и «Книга будущих командиров» замечательного Митяева, где большая часть была посвящена советским воинам...

Всё это создавало пространство не просто интереса, а традиции. Для меня советское, красное — это моя личная традиция. Я не помню дореволюционной России, и дедушка мой покойный родился в 1914 году, а все остальные дедушки и бабушки — уже при Советской власти.

Да, была та Россия, я её тоже очень люблю, но она всё-таки отдалённо от меня существует. А для понимания того, что являли собой Маяковский, Блок, Есенин, Луговской или Юрий Бондарев, каких-то особых усилий не требуется. Они рядом. И даже если ушли от нас, до них всего одно рукопожатие. Скажем, Леонид Максимович Леонов, советский классик, — гипотетически я мог с ним встречаться...

— А я встречался.

— То есть хочу подчеркнуть, что всё это очень близкое и родное для меня. Но тут вдруг началось низвержение советских устоев. В 1991 году я окончил школу, и вот в этом горьком времени есть тоже своего рода личная рифма для меня.

— В чём же?

— А в том, что, по логике, я должен был стать одним из последних комсомольцев в Советском Союзе, потому что после 1991-го уже не принимали в комсомол. Но — парадокс! Меня, единственного в классе, тогда в комсомол не приняли.

— Почему?

— Был самый радикальный, самый взрывной, самый наглый в своих заявлениях. Так вот — за дурное поведение. А ведь я, по-моему, как никто в нашем классе, верил в комсомол!

Интересно, что фактически то же произошло с моей будущей женой. Она была такой же страстно верящей в социалистические идеалы, и её тоже отказались принять в комсомол. Вижу в этом серьёзную загвоздку и даже в чём-то объяснение крушения Советского Союза. Мы-то верили, а у наших пастырей, присматривавших за страной, судя по всему, веры уже не оставалось.

Не прощаясь с красной идеей

— И как вы восприняли 1990-е годы?

— Всё происходившее стало пространством моей личной боли, личной муки и личного бешенства. Для родившихся позднее внове слышать сегодня, например, гнусность Бильжо о Зое Космодемьянской или прорывающиеся время от времени требования вынести Ленина из Мавзолея. Но я-то переживаю это с того же 1991 года или даже раньше. Коллективный Николай Карлович Сванидзе как вещал, так и продолжает вещать в лице Гозмана, и несть им числа.

— А каким ощущается вами отношение народа к этому?

— Оно разное, конечно. Всё-таки в головы людей засунули огромную метлу и основательно пошуровали ею. Однако я чувствую, что красная, левая идея стала для большинства моих соотечественников традицией. С одной стороны, как говорил Горький, это для нашей страны был рывок вперёд и вверх. А с другой — это, безусловно, стало традицией, отказываться от которой многие не хотят и не спешат.

— Причина?

— Советское, как говорится, вошло в плоть и кровь. Смотрите: 38 процентов поддержали бы Ленина, если бы он сегодня стал организовывать революцию в России. Из 86 процентов, которые в рейтинге Путина, 60 скорее положительно относятся к Ленину. Я уже не говорю про Сталина, за которого от 50 до 70 процентов, а бывает и больше.

То есть совершенно очевидно, что страна воспринимает своё левое, красное прошлое как традицию, на которой она стоит и с которой не желает расставаться. В том числе с вождём Октябрьской революции Лениным, и это очень серьёзный момент.

— Ну да, ведь Сталина теперь зачастую стараются не только отделить от Ленина, но и противопоставить ему. Потому что Сталин, дескать, «державник», а Ленин — революционер.

— Не надо отделять и противопоставлять! Иначе мы пойдём вслед украинцам. Недопустимо ничего отдавать из нашей истории, на которой мы стоим. А Октябрь 1917-го — это, конечно, величайшее событие во вселенской, мировой истории, которое повернуло сознание всего человечества. Сейчас многие у нас не отдают себе отчёта в этом, потому что за последние три десятилетия в результате колоссальной антисоветской работы огромность события раздробили и чудовищно извратили.

— Да уж, постарались основательно. Так что многих удалось ослепить и оглушить.

— Но, тем не менее, по той социологии, о которой я говорю, наш народ, оказывается, в большинстве умнее этих своих квазилиберальных пастырей и вообще своей интеллигенции. Ведь какие вроде бы авторитеты вещали и вещают против революции, какие фигуры оттоптались по советскому времени вовсю: Эльдар Рязанов, Говорухин, Никита Сергеевич Михалков… Оттоптались кто с консервативных позиций, кто с либеральных, но суть одна. А вот реакция-то на это разная. И для многих итог такой: да, мы вас за ваше искусство в прошлом уважаем, но Ленина и Сталина вам не отдадим.

Прямо скажу, меня это наполняет гордостью за мой народ, которому жить сегодня, увы, приходится очень нелегко.

— Собственно, Октябрь 1917-го тоже стал реакцией на нелёгкую жизнь трудового народа.

— Не только нашей стране, а всему так называемому третьему миру, составляющему девять десятых всего человечества, русская революция дала надежду на свободу. Вот продолжают твердить, что Советский Союз — это якобы синоним несвободы. Смотря для кого! Есть непримиримая разница между свободой угнетателя и угнетённого. Так что советский проект для Индии, для Китая, для Африки и Латинской Америки — в общем, для всего внеевропейского и неанглосаксонского мира стал даже не путеводной звездой, а реально действующей программой по изменению своего колониального статуса.

— Вы сейчас касаетесь всемирного значения Октября.

— А разве это не должно быть выдающимся поводом для нашей национальной гордости? У меня в связи с данной темой был в Индии лет десять назад убедительный момент истины. Я приехал туда с одним замечательным писателем. Но он правый консерватор, поклонник дореволюционной России, не любящий Советский Союз. И вот выступает перед индийской публикой. Сидят они в своих разнообразных чалмах, полные внимания и почтения, а он начинает им говорить, какой проклятый, омерзительный был Советский Союз. И они по одному стали вставать и выходить из зала. Пока не остались мы там вдвоём с переводчиком…

— Ничего себе картинка!

— Да, вот представьте себе. Он на трибуне увлёкся в своём красноречии и этого даже не заметил. А я побежал к ушедшим и вижу: стоят эти индусы со своими сливовыми глазами, в которых слёзы блестят. «Что же это такое?! — слышу со всех сторон. — Советский Союз! Мы учились там, советские построили нам современное производство, помогли поднять наши науку и культуру. Как он может — приехать к нам в страну и оскорблять то, что нам дорого!»

— В самом деле, очень показательный эпизод.

— Можно сказать, метафора Советского Союза в индийском восприятии.

— Стыд перед ними возникает за расправу с великой и уникальной страной?

— Есть оттенок стыда, никуда не денешься.

Оказались такие, что предали себя, свою историю и народ

— Но что всё-таки произошло, на ваш взгляд, со значительной или даже большей частью нашей творческой интеллигенции, которая в полном смысле слова взращена была советским строем, советскими идеалами, советской культурой? Почему вдруг такое массовое предательство и неблагодарность, про которую с особой болью и негодованием говорил мне в 90-е годы патриарх советской литературы Виктор Сергеевич Розов?

— Коротко на это не ответишь, потому что у разных персонажей или групп творческой интеллигенции происходило не совсем одинаково, а иногда и очень по-разному.

— Однако не чувствуете ли вы себя белой вороной в этой среде?

— Если говорить о себе, то я изначально ориентировался на несколько личностей, которые в тот переломный момент с красными идеалами не расстались, а наоборот — особенно чётко и во весь голос начали их отстаивать. Это Александр Проханов, это Эдуард Лимонов, Сергей Кара-Мурза, конечно же — Юрий Бондарев. А несколько позже я узнал ещё и Александра Панарина.

У меня в моей литературной работе сразу же ориентация была на эти имена. Хотя, замечу, ни на день не расставался я с глубочайшим уважением к так называемым почвенникам: Валентину Распутину, Василию Шукшину (не дожившему до этих времён), Василию Белову… Правда, крайне болезненное отношение сложилось к Виктору Астафьеву, но это уж особая статья…

— Да, более чем! И не у вас одного сложилось тогда к нему крайне болезненное, как вы сказали, отношение. А у Распутина? То же самое, о чём он не раз говорил мне. Хотя они ведь много лет с Астафьевым дружили и творчески были близки, но тут Валентин Григорьевич сдержаться не мог — высказал ему всё публично и весьма нелицеприятно.

— Вот эти разные литературные сегменты следует по-разному объяснять. Я думаю, например, что на Проханова и Лимонова серьёзно повлиял опыт достаточно широкого перемещения по зарубежным странам. Лимонов вообще там долго жил, а Проханов многое объездил в своих командировках. И знание западной цивилизации давало им возможность понять: те представления, которые стали нам усиленно навязывать (что там, дескать, рай земной, а у нас ад кромешный), не соответствуют действительности. Даже в США и во Франции, находившихся на вершине своего благоденствия, тот же Лимонов, проживший там двадцать лет, прекрасно знал изнутри огромное количество проблем, которые в сумме создавали картину далеко не идиллическую.

— А меня поразила ностальгическая нота в его повести-воспоминании «У нас была великая эпоха», которую журнал «Знамя» опубликовал во время «перестройки».

— Это художественная проза. Но у него была ещё и сильная публицистика: «Исчезновение варваров», «Дисциплинарный санаторий», «Убийство часового». Очень точные работы, очень прозорливые, в которых ещё тогда, в конце 1980-х, высказывалось немало такого, о чём мы продолжаем спорить и сегодня.

С другой стороны, мне, как родившемуся и выросшему в деревне, была близка мука Василия Белова и Валентина Распутина, пропущенная ими через своё сердце. Был уже всё-таки какой-то переизнос человеческого материала в крестьянской среде. Был и отъезд людей из деревень, и то, над чем горевал и усмехался Шукшин, — горожане в первом поколении…

— Как вы всё это воспринимали?

— С пониманием и сочувствием, безусловно. Однако виделась грань в отношении к советской действительности, советской истории, переступив которую легко было свалиться в пространство злобной клеветы. Что, собственно, и произошло с тем же Виктором Астафьевым. Впав буквально в беснование относительно всего советского, он уже перешёл в другой, враждебный лагерь. Возникает даже мысль, что стал он нездоров психически…

Но какое-то время в определённом раздоре с Советской властью оказался и круг городской неоконсервативной интеллигенции, группировавшейся вокруг журнала «Наш современник»: сам главный его редактор Станислав Куняев, Вадим Кожинов, Юрий Кузнецов и другие. Потом, конечно, многое у них стало существенно меняться.

— Очень многое! И я наглядно мог наблюдать это в беседах с Вадимом Валериановичем Кожиновым, которые были у меня в течение длительного периода. Важен и такой факт: Кожинов ведь стал доверенным лицом Зюганова на президентских выборах 1996 года.

— Я вот почему из сегодняшнего дня вспоминаю позицию того патриотического литературного круга, какой она определилась к началу «перестройки». Должен быть извлечён серьёзный урок, диктуемый ныне самой жизнью.

На Украине валят памятники Ленину — и мы видим, что вместе с ними рушится русский мир. А тогда русское начали противопоставлять советскому, утверждалось представление, будто от советской истории во имя «русской идеи» кого-то и что-то, как неприемлемое, надо отделить. Дескать, Ленин плохой, Сталин хороший, Советский Союз в целом мы принимаем, но…

И так далее. То есть они действительно начали делить, резать по живому, чего делать ни в коем случае нельзя. Потому что это большое метафизическое советское тело, из которого недопустимо что-либо выпиливать! Не получится: есть так — и никак иначе.

— Ох, не все этот урок извлекли…

— Согласен, и горько сталкиваться с тем же сегодня… А самая потрясающая для меня часть нашей творческой интеллигенции — это, условно говоря, шестидесятники, или иначе — диссида, переливающаяся друг в друга. Жутко аномальное, как оказалось, явление! Они ведь имели сверхдоходы, пользовались сверхпопулярностью и обласканы были той властью до степеней занебесных. Но они же первые её и предали!

Вот Евтушенко. По количеству изданий и переводов его книг это был, наверное, рекордсмен за всю историю человечества. И поездки по миру: хоть к Фиделю Кастро, хоть к Кеннеди.

О чём думали они, руша советский строй и советскую культуру? Им же завидовали поэты на Западе: «Вы издаётесь тиражами 50 и 100 тысяч экземпляров, а мы в своих университетах едва по 100—200 штук…» Видимо, надеялись, что вырежут из советской жизни угодное им макраме, но тиражи при этом останутся прежними.

— Нет, не получилось.

— Да надо же было понимать: если у тебя такие тиражи, то это следствие всей советской истории. И того, что была Магнитка, и был ГУЛАГ, и Великая Отечественная война… Ещё раз повторю: это не делится.

— Вы смотрели сериал «Таинственная страсть» на Первом канале, где попытались создать ореол тем самым шестидесятникам?

— Нет. Но посмотрю, надеюсь, хотя в целом эта генерация для меня глубоко неприятная. В частности, ведь это от них пошло обвинение в нашу сторону, то есть всех уважающих Советскую власть, что мы, дескать, страдаем «стокгольмским синдромом»: возлюбили якобы своих палачей.

Между тем не уйти от того, что именно у многих из них — у Василия Аксёнова, Булата Окуджавы, Юрия Трифонова и так далее — отцы были видными советскими или партийными деятелями, находились на высоких постах в НКВД. Я уж не говорю о наиболее ярых нынешних антисоветчиках: в НКВД служили дедушки чуть ли не каждого из них.

У меня, скажем, не служили. А если бы это и было, не переживал бы я: что ж, работа такая. Значит, свой синдром не у нас, а у них. Они отказались от собственных отцов и дедов, вытаптывая с каким-то сладострастием всё, над чем в поте лица трудились предыдущие поколения. Так что здесь психологам есть повод поразмышлять…

В предстоящей огромной работе для будущего мы должны победить

— Вернусь к состоянию массового сознания сегодня относительно Октябрьской революции. Как вы считаете, негатив всё-таки перевешивает?

— Не думаю. Сознание это, конечно, эклектичное, рассыпанное, мозаичное.

— Каша у многих в головах.

— Это верно. Та самая метла, которую туда ещё тридцать лет назад засунули, не зря столько времени прокручивалась. Однако и преувеличивать успех манипуляторов, по-моему, не стоит.

Знаете, если сесть рядом с так называемыми простыми людьми и начать задавать им последовательные вопросы, выяснится, что они за большую и справедливо устроенную Россию, что советская индустриализация им понятна, Победу в Великой Отечественной войне они уважают, полёт Гагарина — тоже. Вопрос формулировки и подхода важен, а зачастую и разъяснение требуется.

— Вы говорите это, исходя из собственного опыта?

— Разумеется. К людям нужен подход, с ними нужна доверительная работа. Но разве не аргумент в нашу пользу «Бессмертный полк»? Сколько там — миллионов двадцать, огромная часть страны — целыми семьями выходят! А это же Советская Победа: не просто русского оружия, а советской системы, утвердившейся в результате Великой Октябрьской социалистической революции.

— Абсолютная правда, конечно. Вы очень верно где-то написали: «Ленин — это не только Октябрь 1917-го, но и Май 1945-го». Только ведь далеко не все это понимают, в чём и состоит, на мой взгляд, большая беда нынешнего нашего общества.

— Если людям объяснять, они поймут.

— Приведу один вопиющий факт. Едет человек в Центральный музей Великой Отечественной войны, на Поклонную гору. Выходит из метро — и что же его там встречает? Полотнище трёхцветного флага! Именно оно, а не Красное Знамя Победы, которое, казалось бы, здесь куда уместнее. Но нет, поставили на открытие маршрута памятник в честь участников Первой мировой войны, и к нему приспособили (вполне умышленно!) этот в цвете выполненный размашистый триколор. А вот советского Знамени Победы, пройдя по всей обширной территории, прилегающей к музею, вы так и не увидите. Впрочем, как и вообще красного цвета, которого, совершенно очевидно, организаторы старались всячески избегать. Но это ведь главный музей не Первой мировой, а Великой Отечественной войны 1941—1945 годов!

— Да чему удивляться? У власти те же люди, которые совершили буржуазную контрреволюцию в 1991-м, и их последователи. Генерация, по сути, не сменилась, строй прежний, потому и линия идеологическая в основе прежняя. Обратите внимание, даже люди, делающие фильмы о советских героях — «Сталинград» или «28 панфиловцев», в главном этой линии придерживаются. Там ведь тоже не очень чувствуется советский дух: воюют герои достаточно абстрактные.

— Во всяком случае зрители не вынесут отсюда мысль о том, что побеждала и в конце концов победила советская идея, социалистическая общественная система…

— Это верно. Однако, согласитесь, ещё сравнительно недавно о появлении на экране новых фильмов даже в таком виде мы и мечтать не могли. А теперь они становятся лидерами проката. Хорошо! Значит, люди уже готовы к восприятию этого. И следующим шагом мы им внесём Красное знамя, вернём слово «советские», имя Сталина… Это пошаговая работа!

Нам надо заново отвоёвывать наше пространство. Движение в целом идёт сейчас, по-моему, всё же в таком направлении. Мы отступали, отступали, а теперь понемногу или даже помногу начали наступать. И меня очень радует, например, возвращение моды на советские фильмы, на советскую музыку и песни…

— Ну это больше, чем мода! Я бы даже сказал: совсем иное. Считаю, что тут проявление глубинной, чуть ли не генетической потребности у людей.

— Согласен: это — органическая востребованность. Потому что имеется в виду пространство удивительной чистоты, истинного вдохновения, идеальных отношений и настоящих нравственных ценностей. Ведь это кино и эти песни утверждают добро, милосердие, а не хищный капиталистический постулат, что человек человеку — волк.

В 1990-е годы под воздействием всей тогдашней атмосферы люди массово рванули в циничное и меркантильное буржуазное свинство. Но — шло время, и они воочию убедились, чем всё это оборачивается. У них родились дети, а воспитывать детей на свинстве, как многие уже понимают, нельзя. Совсем другое — «Летят журавли» или хотя бы та же «Ирония судьбы»...

— Если с детства начинать, то хороши советские мультфильмы, в которых тоже необыкновенный заряд добра. Что и говорить, о достойном воспитании человека при социализме постоянно и основательно думали…

— А для нынешней власти красная идея в искусстве опасна. На мой взгляд, едва ли не главная легитимизация Советской власти состоялась в том, что была создана великая советская литература и, шире говоря, советская культура. Но случайно ли власть сегодня не допускает в школьные программы Аркадия Гайдара?

— Или «Как закалялась сталь», «Молодую гвардию»…

— Да-да! Опасность для властвующих очевидна. Однако жизнь требует возвращения непреходящих советских ценностей, и мы обязаны добиваться этого.

Я вот связан с Донбассом, а там особенно чувствуется необходимость создания песен, созвучных, скажем, «По военной дороге шёл в борьбе и тревоге боевой восемнадцатый год» или знаменитейшей фронтовой «Тёмной ночи». В советское время всё было организовано так, что талантливый отклик искусства на вызовы жизни, будь то война или восстановление хозяйства после неё, следовал немедленно. Сегодня — сложнее, и тем не менее люди жаждут новых смыслов в искусстве, которые соответствовали бы их внутреннему настрою.

Власть, боясь роста народного самосознания, многое старается заглушать и купировать. Понятная тревога: что, дескать, будем делать с этим воспрянувшим народом? Но мы должны быть духовно сильнее власти, мы призваны срывать эти путы, настаивать на своей правоте и рождать новых Маяковских, Островских, Космодемьянских…

А победа, несмотря ни на что, будет за нами!

Россия > СМИ, ИТ > gazeta-pravda.ru, 7 февраля 2017 > № 2071942 Захар Прилепин

Контейнеры предпочитают порты

Пётр Силин, директор филиала ПАО «ТрансКонтейнер» на Дальневосточной железной дороге

Наметившийся рост контейнерных перевозок через порты и погранпереходы Дальнего Востока заставляет совершенствовать обслуживание внешнеторгового трафика и искать новые формы взаимодействия со стивидорными компаниями.

– Насколько экономический кризис повлиял на контейнерные перевозки?

– Начиная со второго полугодия объёмы контейнерных перевозок пошли вверх, это показывает, что кризисный период в данном сегменте постепенно проходит. По итогам 2016 года в границах ДВЖД на «ТрансКонтейнер» пришлось 40,5% контейнеропотока в импортном сообщении, или 60,2 тыс. TEU (контейнеров в 20-футовом эквиваленте), с увеличением на 3,5% к 2015-му. В экспортном направлении нами перевезено 99,7 тыс. TEU, что на 1,8% больше, чем годом ранее. Это равняется 59,7% контейнерного экспорта. Во внутреннем государственном сообщении доля доходной погрузки в универсальных контейнерах и вагонах «ТрансКонтейнера» составила 45,4%, или 161,7 тыс. TEU. Прирост – 1,8% по отношению к 2015 году. Вообще по Дальневосточному филиалу доля погрузки грузов выросла на 0,2%. Однако начало 2017 года стало приятной неожиданностью. Несмотря на то что треть января приходится на праздники, предъявление груза шло так же активно, как в декабре – наиболее пиковом периоде. К прошлогоднему уровню сейчас идём со значительным превышением и по экспорту, и по импорту.

– Увеличение объёмов, наверное, в первую очередь затронуло направления через морские порты?

– Да. Сейчас с припортовых станций отправляем полносоставные поезда со 100-процентной вместимостью. Активно развиваем импортные, экспортные перевозки через Владивосток, в частности через ООО «Владивостокский морской контейнерный терминал», ПАО «Владивостокский морской торговый порт» и ООО «Пасифик Лоджистик». Через данных стивидоров по сквозному сервису мы оказываем услуги по экспедированию внешнеторговых контейнеров, в числе которых перевозки не только филиала, но и блока продаж центрального аппарата и других филиалов ПАО «ТрансКонтейнер». Большой контейнеропоток по-прежнему проходит через порт Восточный. Причём на станции Находка-Восточная, где у нас крупное агентство (свыше 30 сотрудников), при отправках контейнеров мы всё чаще выступаем как экспедитор. Объём импорта через наше экспедирование в январе вырос более чем на 20%.

– А насколько компания готова к дальнейшему увеличению перевозок через порты Приморья?

– Внешнеторговые перевозки через приморские терминалы имеют долгосрочные перспективы роста. Поэтому в 2017 году начинаем проектно-изыскательские работы и, возможно, приступим к строительству собственного тылового терминала, работающего по принципу «сухого» порта, в районе станции Угловая. Это нужно, чтобы организовать со стивидорами слаженную работу по вывозу контейнеров. И сами портовики видят: чтобы увеличивать контейнерный поток, необходима работа с тыловыми терминалами по консолидации, дистрибуции грузов. «Сухой» порт на Угловой позволит привлечь дополнительный объём переработки и обеспечить отправление крупнотоннажных контейнеров в вагонах «ТрансКонтейнера». Перевозки на период до 2020 года здесь оцениваются в 6 тыс. TEU ежегодно.

– Много говорится об обеспечении транзита китайских грузов через территорию России. Каковы на сегодня успехи?

– Мы продолжаем развивать перевозки по международному транспортному коридору (МТК) «Приморье-1»: Суйфэньхэ (КНР) – Гродеково – порты Владивосток/Восточный/Находка – порты юга Китая или стран АТР. За 2016-й по нему отправлено почти 3 тыс. TEU, что в 10 раз больше, чем было в предыдущем году. На данном направлении организованы кольцевые маршруты, так что сегодня китайские судовладельцы специально ставят свои суда под эти перевозки. Это когда контейнеровоз возвращается в российский порт с порожними контейнерами, он сразу загружается гружёными.

– С какими объёмами по МТК «Приморье-1» сейчас приходится работать?

– Уже вышли на ежемесячную перевозку в 300 TEU. Фактически еженедельно отправляется по два поезда – один на Владивосток, другой – в порт Восточный. Даже во время празднования восточного Нового года, когда в Китае массовые праздники (празднование пришлось на последние числа января. – Ред.), через погранпереход Суйфэньхэ – Гродеково был отправлен контейнерный состав. Отправители из КНР намерены увеличивать объёмы. В дальнейшем планируется выйти уже на четыре маршрута в неделю.

– Приходится ли внедрять новые решения в обслуживании внешнеторгового потока?

– Мы не так давно организовали пробные перевозки с прямым вариантом перегруза в порту Восточный: борт судна – вагон. То есть контейнеры отгружались не на складскую площадку терминала, а сразу же на вагоны «ТрансКонтейнера». Сократив до минимума время нахождения груза в порту, мы ещё поднимем привлекательность транссибирского сервиса перед традиционными маршрутами, которые следуют через «Китайские железные дороги». Хочу сказать, благодаря реализуемому продукту «Транссиб за семь суток» клиенты с морских линий постепенно переключаются на железнодорожные перевозки. Отмечу, маршрутная скорость таких контейнерных поездов по итогам прошлого года составила 1220 км/сут., тогда как 10 лет назад она была 680 км/сут.

Беседовал Павел Михайлов

Россия. ДФО > Транспорт > gudok.ru, 7 февраля 2017 > № 2064770 Петр Силин

Встреча с Алексеем Цыденовым.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с Алексеем Цыденовым, назначенным Указом Президента временно исполняющим обязанности Главы Республики Бурятия.

В.Путин: Алексей Самбуевич, Вы свою трудовую деятельность начинали на Дальнем Востоке?

А.Цыденов: Да.

В.Путин: Где Вы работали? Расскажите немного подробнее.

А.Цыденов: Начал в Министерстве путей сообщения на Дальневосточной железной дороге, в центре фирменного транспортного обслуживания. Потом в 2001 году перешёл в бизнес – создавали первые компании операторов частного вагон-парка. В 2006 году перешёл в Министерство транспорта, потом из Министерства транспорта попал в Аппарат Правительства.

В Аппарате был начальником отдела, заместителем директора департамента, потом – Федеральное агентство железнодорожного транспорта. И с 2012 года – заместитель Министра транспорта, курирую вопросы железнодорожного транспорта, науки, ГЛОНАСС в части её наземного использования, стратегию и документы стратегического планирования.

В.Путин: Контактов с регионами не утрачивали?

А.Цыденов: Нет. В части стратегии, безусловно, работал с регионами. Поскольку железная дорога есть в большинстве регионов, поэтому постоянно контактировали: и в рамках Вашего поручения по пригородным перевозкам, безусловно, и по разным аспектам контакт был постоянный.

В.Путин: Ситуацию в Республике Бурятия Вы знаете хорошо.

А.Цыденов: Да, знаю, и, конечно, сейчас дополнительно изучал. Хочу сказать, что у республики есть объективные преимущества. Первое – это, конечно, природные [особенности] с точки зрения развития туризма. Это большой запас востребованных полезных ископаемых, хорошее географическое положение в части приближённости к странам АТР, перспективные рынки.

Хороший потенциал у сельского хозяйства, с точки зрения исторического опыта в первую очередь это животноводство.

Есть небольшое, но всё-таки высокотехнологичное производство, которое в рамках импортозамещения и нынешних реалий тоже [имеет] достаточно уверенные перспективы.

Уверен, что под Вашим руководством, с поддержкой Правительства и, конечно, жителей республики можно экономический уровень, качество жизни поднять в достаточно короткие сроки. Всё для этого сделаем.

В.Путин: Вы перечислили все направления, которые требуют особого внимания. А что, Вы думаете, является наиболее перспективным, с чего нужно было бы начать, чтобы люди почувствовали движение вперёд?

А.Цыденов: Первое, нужно формировать занятость: то, что быстро, – это животноводство и туризм; с более длительными сроками – это развитие месторождений полезных ископаемых, там больше привязано всё к транспортной инфраструктуре, к энергетической. И, безусловно, всё-таки международный туристический потенциал: большой интерес к Байкалу со стороны Монголии – он исторический – и со стороны Китая. Вот этот потенциал можно реализовывать.

А людям, безусловно, нужны хорошие дороги, хорошие условия жизни, дворы красивые, удобные, комфортные, социальная сфера (это медицина, образование). Есть определённые идеи – постараюсь реализовать.

В.Путин: Хорошо.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 7 февраля 2017 > № 2064676 Алексей Цыденов

 Трамп, ФБР, искусственный интеллект

основные направления стратегии по обеспечению кибербезопасности

Владимир Овчинский

Как герой Марк Твена, сильно обмазанный смолой в перьях от лавины слухов о киберскандалах во время выборной компании, Трамп пытается ото всего этого очистится. Поэтому в последнее время без устали заявляет о том, что защитит Америку от киберугроз, нанесет удар по киберпреступности, кибертерроризму и кибершпионажу.

Многие представляют команду Трампа архаичными палеоконсерваторами, не понимающими и не использующими достижения информационно-коммуникационных технологий. Это абсолютно не так. В ходе избирательной кампании на него работали наиболее эффективные программы обработки Больших Данных и осуществление на этой основе целенаправленного воздействия на избирателей. В число узкого круга Трампа входит Питер Тиль – один из тех, кто олицетворяет новый технологический прорыв.

Уже после инаугурации Трампа американские правоохранительные структуры, нацеленные на борьбу с нелегальной миграцией, наркотрафиком, преступностью всех видов провели целый ряд совещаний. На них шла речь о наиболее эффективном использовании информационно-коммуникационных технологий и прежде всего искусственного интеллекта для укрепления правопорядка в стране.

Фрагменты этих заседаний транслировались по кабельным каналам. Ниже представлена короткая выжимка из выступлений, которые дают представления о возможных направлениях использования правоохранительными органами последних достижений искусственного интеллекта, глубокого обучения и нейронных сетей.

Искусственный интеллект – это программно-аппаратный комплекс, обеспечивающий поддержку и/или принятие результативных решений в динамичной, неустойчивой среде в установленное время, на основе заведомо неполной, нечеткой и не имеющей полной доказательной базы информации. Применительно к одним задачам искусственный интеллект самостоятельно принимает решения, но в большинстве случаев является элементом гибридного интеллекта, взаимодействуя с человеком.

Данное определение является инженерным по трем обстоятельствам. Прежде всего, оно задает критерий. Во-первых, результативность решений не носит абстрактного характера, а определяется в каждом конкретном случае постановщиком задачи. В одних случаях у вычислительного интеллекта может отсутствовать право на единственную ошибку, а в других – результативным решением может оказаться показатель, выше уже сложившегося уровня успешности решения проблемы.

Во-вторых, данное определение не привязывается к конкретным видам харда или софта. Возможно, завтра у нас появятся полноценные квантовые компьютеры. В университете Нотр-Дам уже сегодня идут эксперименты по использовании в качестве элементной базы компьютера живых бактерий. То же самое с софтом. Было бы самонадеянным утверждать, что и завтра вычислительные комплексы будут использовать машинное обучение и нейронные сети. Наконец, третий, принципиальный момент в определении – это то, что вычислительный интеллект обязан научиться работать с неполной и частично лживой информацией.

Особое внимание ФБР уделяет скачкообразному увеличению быстродействия компьютеров. От многих из нас укрылось определяющее обстоятельство. Выигрыш компьютеров в Го у человека был осуществлен не просто компьютером Google, а программно-аппаратным комплексом, где за программу отвечали алгоритмисты Google, а железо сделала канадская компания, недавно купленная Google - Google DeepMind. DeepMind – это единственная сегодня компания в мире, которой удалось создать действующий квазиквантовый компьютер. Квази потому, что значительная часть вычислений осуществляется в рамках традиционного кремниевого электромеханического компьютера, и лишь некоторые выполняет квантовый компонент. Но даже в таком виде обеспечивается на порядки более высокая скорость, чем у современных кремниевых суперкомпьютеров. Чем выше скорость, тем проще осуществлять глубокое обучение методом проб и ошибок.

Криминальные структуры и искусственный интеллект

По оценкам ФБР, существуют три причины, по которым искусственный интеллект в ближайшие годы вызовет жгучий интерес у криминала. Первая причина – несомненное первенство Америки в области информационно-коммуникационных технологий. Уровень оснащенности программно-аппаратными комплексам самого различного типа домохозяйств, корпораций и государственного сектора является беспрецедентным в мире. По усредненным оценкам ведущих исследовательских центров, Америка в области ИКТ в сфере разработок опережает страны Большой семерки на пять-семь лет, а в фазе применения – на три-четыре года. Однако столь высокий уровень оснащенности имеет и оборотную сторону. Сегодня телекоммуникационные сети и компьютерные устройства всех типов представляют собой наиболее важную инфраструктуру Америки, превосходящую по своему значению коммунальную, транспортную и энергетическую.

Любые сети нуждаются в защите. Все люди, обладающие минимальной компьютерной грамотностью, знают о стандартах информационной безопасности. Это уровень информационной безопасности, гарантирующий домохозяйства, корпорации или государственные учреждения от проникновения в сети хакеров, организации информации или даже перехват ими управления.

Если взять третью по вкладу в ВВП отрасль США – финансы, то, по оценкам ФБР, выясняется удручающая картина. Для того чтобы американские банки и инвестиционные институты смогли модернизировать системы информационной безопасности, они должны при условии безубыточной работы и отсутствия инфляции начать выдавать кредиты под 7-9%. Это подорвет американскую экономику.

Вторая причина притягательности искусственного интеллекта для криминального сообщества – это характер киберпространства. Если при реализации идей Трампа и должной работе Министерства внутренней безопасности, миграционных служб, полиции и т.п. страна может положить конец нелегальной миграции, достигавшей в последние годы более 1,5 млн.человек ежегодно, то в киберпространстве, увы, стену не построишь.

Между тем, динамика такова, что из года в год доля компьютерных преступлений, а точнее преступлений, осуществленных в киберпространстве в общем объеме преступности неуклонно растет. Если в 2000 г. на долю компьютерной преступности в США приходилось не более 5% от общей криминальной добычи и ущерба, в 2007 – 12%, в 2010 – 25%, то в настоящее время, по оценкам Центра изучения компьютерной преступности Северо-восточного университета в Чикаго – не менее 45%, а по данным ФБР – около 30%. Мы видим экспоненциальный рост. При этом все специалисты хорошо знают, что доля открываемых уголовных дел по компьютерным преступлениям в США в пять-шесть раз ниже, чем по традиционным видам преступности.

Преступность необратимо уходит и действует через киберпространство. При этом необязательно, чтобы само преступление совершалось в виртуале. С появлением интернета всего, киберпространство все чаще используется для совершения традиционных преступлений при помощи нетрадиционных орудий и методов.

Сегодня ФБР и полиция штатов должны исходить из того, что в интернете нет границ. Никакого отдельно американского, британского, китайского или русского интернета не существует. Соответственно юридическая база для работы правоохранительных органов, сложившаяся для обычного пространства не подходит для киберпространства.

Существует и третья причина, подстегивающая интерес преступников к искусственному интеллекту. На сегодняшний день американское законодательство в области информационно-коммуникационных технологий является самым либеральным в мире. А американский внутренний рынок – самым большим.

Если еще три-пять лет назад главной локацией действия киберпреступников были страны ЕС, то начиная с 2011 г. картина на ближайшие десятилетия необратимо изменилась. В условиях незначительной регулируемости американского интернета и нашествия киберпреступников со всего мира, по программно-аппаратному оснащению полиция даже лучших штатов, таких как Калифорния, Нью-Йорк, Техас, Иллинойс и Вашингтон уступает полиции Финляндии, Норвегии, Швеции, Великобритании и Нидерландов. При уровне компьютерной преступности в Канаде в 2,5 раза ниже, чем в США, канадская Конная королевская полиция по программно-аппаратному оснащению не уступает полицейским подразделениям лучших штатов, не говоря уже о среднем уровне в стране.

Как данные ФБР и правоохранительных органов, так и результаты исследовательских тем, открытых в ведущих университетах США, позволяют говорить, что в настоящее время отсутствуют признаки целенаправленных усилий американского криминала по созданию собственных разработок в области искусственного интеллекта.

Успешные преступники, работающие по-крупному в таких сферах как финансы, крупномасштабная контрабанда, нелегальная купля-продажа интеллектуальной собственности и т.п. – люди предельно рациональные. На данном уровне разработок в области искусственного интеллекта у них нет необходимости привлекать внимание, вербуя в свои ряды команды наиболее продвинутых стартапов, за которыми охотятся военное и разведывательное сообщества, крупнейшее корпорации. Сегодня это не нужно. Почему?

Прежде всего, стремясь минимизировать издержки и привлечь к развитию собственного продукта максимальное количество внешних, в значительной степени бесплатных, разработчиков, большинство ведущих производителей платформ искусственного интеллекта уже выпустили платформы с открытым кодом: Tensorflow, BigSur, Torch, SciKit, Caffe, CNTK, DMTK, Deeplearning4j, H2O, Mahout, MLLib, NuPIC, Project Malmo Microsoft DeepMind GOOGLE.

У киберкриминала есть из чего выбрать для создания собственных мощных платформ искусственного интеллекта. Практически все разработки искусственного интеллекта с открытым исходным кодом представляют собой контейнеры (Контейнер – это платформа, на которой при помощи API могут монтироваться любые сторонние программы, сервисы, базы данных и т.п. Если раньше каждый при создании собственной программы или сервиса должен был от начала до конца первоначально разработать алгоритмы, а затем, пользуясь тем или иным языком программирования, перевести их в код, то сегодня возможно создавать продукты и сервисы, также как строители строят дом – из стандартных, доставленных на стройплощадку, деталей).

Начиная с 2015 г. стремительно растет сфера AIAS – искусственный интеллект как сервис. Компании, разрабатывающие отдельные элементы искусственного интеллекта и в первую очередь хранилища данных, алгоритмы глубокого обучения, алгоритмы нейронных сетей, включая глубокие, а также программы обработки естественного языка и многомерных расчетов, более чем в двух третях случаев предусматривают возможность использования их разработок через API. Более того, некоторые компании сегодня позволяют за относительно небольшую плату брать напрокат свое программное обеспечение в области искусственного интеллекта. Если в случае API при необходимости правоохранители могут установить характер использования программы, то при аренде такое невозможно.

Наконец, еще пять-семь лет назад в Соединенных Штатах имелось 12 университетов, в которых студенты получали первоклассную подготовку в области исследований и практических разработок, связанных с искусственным интеллектом. В те времена правоохранители и полиция штатов вполне могли держать на учете каждого человека, специализировавшегося в профессии с повышенным уровнем опасности для среды, и могли отслеживать его карьеру на протяжении всей жизни. Сегодня такой возможности больше нет.

Мало того, что в Соединенных Штатах число университетов, обучающих компьютерным наукам на высоком уровне увеличилось до 40, и подобного рода учебные заведения появились по всему миру. Образовалась целая отрасль онлайн обучения. Сегодня перед людьми, обладающими необходимой начальной подготовкой, открыты бесплатные онлайн курсы по всем компонентам искусственного интеллекта от лучших университетов. В этом плане ФБР весьма тревожат некоторые статистические данные.

В 2016 г. Стэнфордский университет в рамках программы AI 100 провел сравнительный анализ этнического состава и локации проживания лиц, обучающихся на цикле курсов «Искусственный интеллект» в Стэнфордском университете в 2015-2016 гг. Удалось установить, что устойчиво растет доля иностранных учащихся. В 2015 г. таковых было 27%, а в середине 2016 г. – уже 48%. Основной прирост дали регионы, характеризующиеся высоким уровнем компьютерной преступности. Наибольший прирост обучающихся был из России. На следующих местах находятся Тайвань, Бразилия, Украина и Мексика. В силу особенностей доступа в отчет не попали обучающиеся из Китая. Однако любопытно, что в составе обучающихся из Соединенных Штатов, по данным Стэнфордского университета, MTI и Колтека, устойчиво растет доля обучающихся, ассоциирующих себя с китайской, латиноамериканской (мексиканской) этническими группами, а также выходцами с постсоветского пространства, прежде всего России, Украины и Белоруссии, получившими грин-карты или рабочие визы. Любопытно, что, если еще в 2015 г. у обучающихся наибольшие интерес вызывал уровень разработчика, то уже в 2016 г. у иностранных учащихся и представителей этнических меньшинств была заметна тяга к уровням архитектора, технического эксплуатанта и продвинутого пользователя.

Криминал не собирается изобретать велосипед. Он озабочен тем, как научиться на нем ездить и выработкой наиболее эффективных маршрутов: В этой связи хочу напомнить: во времена сухого закона в 20-е гг. прошлого века итальянские и еврейские преступные синдикаты отнюдь не строили в Детройте автомобильных заводов. Однако они были оснащены автомобилями гораздо лучше полиции и только что возникшего ФБР.

Основные направления использования искусственного интеллекта криминалом

По мнению ФБР, использование искусственного интеллекта криминалом в Америке в течение ближайших пяти лет будет иметь место в нескольких приоритетных сферах. Их объединяет наиболее благоприятное для криминала соотношение трех переменных: полученный преступный доход, совокупные приведенные издержки на подготовку, совершение и сокрытие преступления, и уровень риска. В рамках научно-практической конференции, проведенной информационными службами ФБР совместно с представителями офиса Директора национальной разведки, АНБ, Министерства внутренней безопасности и привлечением ведущих исследователей в области высокотехнологичной преступности, были выделены следующие основные направления использования искусственного интеллекта криминальным сообществом.

1. Использование искусственного интеллекта для компроментации и имплантации вредоносного софта в действующие на территории Соединенных Штатов платежные системы, в основном использующие протокол блокчейн и имеющие Р2Р архитектуру. Если еще в 2005 г. Большая четверка процессинговых компаний обеспечивала на территории США 87% небанковских транзакций, то в 2015 г. на их долю приходилось уже 67%, а в 2016 г. – 52%. По прогнозам, к 2020 г. именно платежные системы на основе блокчейна и архитектуры Р2Р будут обеспечивать до 90% транзакций. В настоящее время из общего объема примерно в 208 млрд. долларов – добычи киберпреступников на территории США в 2016 г. – не менее 12-15 млрд. приходилось на платежные мошенничества. Это - достаточно незначительная величина, поскольку общий объем небанковских транзакций, проходящих через американские платежные системы, составил более 6 трлн.долларов. Т.е. киберкриминал смог присвоить себе не более 0,2% от общего оборота небанковских систем.

Подлинная проблема состоит в том, что Большая четверка (Visa, MasterCard, American Express и Dinner Club) вложила огромные деньги в создание инфраструктуры информационной безопасности. Тем не менее, преступники кладут в свой карман не менее одной десятой доходов процессинговых компаний. Одноранговые платежные системы вытесняют процессинговые компании. Прежде всего, за счет экономики издержек для клиентов. При этом по состоянию на 2016 г. из без малого 30 платежных сервисов, построенных на блокчейне, действующих в США, лишь семь удовлетворяют требованиям компьютерной безопасности. Соответственно подсоединение к платежным сервисам, и добавление к каждой транзакции порядка 0,1-0,3% принесет миллиардные доходы преступникам при отсутствии какого-либо риска.

Программы искусственного интеллекта в данном случае крайне важны. Они позволяют использовать методы глубокого обучения нейронных сетей для взлома и перепрограммирования платежных протоколов, построенных на блокчейне. Эксперименты, проведенные в университете Санта-Фе и Дармурдском университете показали, что программы искусственного интеллекта справляются с этой задачей эффективнее, чем люди-программисты. Уязвимость заключена в блокчейне. Он, как любой код, базируется на правилах и алгоритмах. Именно на них построены игры – от шахмат до покера, где искусственный интеллект победил человека.

2. В настоящее время из 50 крупнейших финансовых институтов, в 47 – торговые операции осуществляются роботизированными платформами, базирующимися на последних достижениях искусственного интеллекта. При том, что вся мировая экономика в год производит примерно 85 трлн.долларов товаров и услуг, 50 ведущих американских финансовых институтов в течение года проводят торговых операций на сумму 2,4 квадриллиона долларов.

На долю высокотехнологичного киберкриминала, извлекающего прибыль из торговых операций крупнейших финансовых институтов, приходится 40-50 млрд.долларов ежегодно. Это – наиболее прибыльная, хотя и достаточно рискованная сфера организованной киберпреступности.

Поскольку в последние несколько лет развернулась настоящая гонка финансовых вооружений, выражающаяся в совершенствовании всеми крупнейшими финансовыми институтами своих платформ на основе искусственного интеллекта, преступникам даже для того, чтобы хотя бы сохранить долю доходов, необходимо участвовать в этой гонке. В этой связи использование преступными группами искусственного интеллекта для операций на финансовых рынках путем проникновения и компрометации торговых платформ не оставляет для криминала другой возможности, как использовать лучшие решения с открытым кодом в сочетании с AIAS. В отличие от ситуации в платежном бизнесе, где в 2017-2020 гг. ФБР ожидает резкого увеличения размеров и доли преступных доходов в обороте платежных систем, в алгоритмическом трейдинге в краткосрочной перспективе доля преступников будет снижаться. Вряд ли в ближайшие годы им удастся не только вырваться вперед, но и просто сохранить паритет в оснащенности программами с искусственным интеллектом по сравнению с ведущими финансовым институтами.

3. Офис Директора национальной разведки в 2014 г. сообщил, что в 2012-2014 гг. у американских корпораций было украдено интеллектуальной собственности на 300 млрд.долларов. По мнению офиса, не менее 75% этой суммы пришлось на прокси- хакерские группировки Народно — освободительной армии Китая ( НОАК ), и 25% - на коммерческих хакеров.

Есть основания полагать, что по мере развертывания технологической гонки интерес киберпреступников как внутри, так и вне США к интеллектуальной собственности будет только нарастать. Известно также, что для вскрытия сегодняшних мощных систем корпоративно-информационной безопасности все шире используются многофункциональные программы, в основе которых лежат самосовершенствующиеся алгоритмические модули. Подобные модули – это ключевой элемент искусственного интеллекта.

ФБР признает, что Америка сегодня не готова к отпору хакерским группировкам, нацелившимся на интеллектуальную собственность, принадлежащую корпорациям, федеральному правительству и университетам. Не говоря уже о полиции штатов, в ФБР отсутствует подразделение, ориентированное на профилактику и расследований преступлений в области кражи интеллектуальной собственности. Подобного подразделения нет и у Министерства внутренней безопасности. Что же касается АНБ, то его в соответствии с утвержденным кругом полномочий, больше всего заботит не интеллектуальная собственность, а защита военных и федеральных критических инфраструктур.

Мало надежды и на внутренние службы информационной безопасности. Ежегодно проходят встречи CIS. В них участвуют руководители служб информационной безопасности крупнейших, либо наиболее быстро развивающихся компаний Америки, а также производители программных продуктов в сфере информационной безопасности. На встрече в 2016 г. в Нью-Йорке были приведены убийственные факты, характеризующие состояние информационной безопасности в лучших компаниях Америки. Несмотря на все усилия, средний срок пребывания хакерского софта в корпоративных сетях в тех случаях, когда он в итоге бывает все-таки обнаружен, увеличился с 2014 по 2016 гг. с примерно 150 до 230 дней. При этом, по оценке участвующих, удается обнаружить примерно 30-40% от общего числа активных проникновений в корпоративные сети. И это – в крупнейших компаниях.

По данным Интерпола, мировой рынок краденного софта подбирается в настоящее время к 500 миллиардов долларов ежегодно. Понятно, что гораздо выгоднее купить украденную документацию, чертежи, программы, чем тратить огромные деньги на исследования и разработки. Совместное исследование Академии ФБР и фармацевтического гиганта Sanofi показало на примере Индии, что один доллар украденной интеллектуальной собственности в фармацевтике экономит производителям дженериков 17-20 долларов расходов на исследования и разработки.

Очевидно, что столь доходная отрасль является одним из ключевых кандидатов на использование искусственного интеллекта. ФБР полагает, что уже в настоящее время внутри корпоративных сетей лидеров американского хайтека и биотехнологий действуют многоцелевые и многофункциональные хакерские программные модули, построенные на основе самосовершенствующихся программ.

4. Первые три направления использования искусственного интеллекта преступниками достаточно очевидны. Четвертое направление многократно описано в фантастических романах и рассказах, а также легло в основу множества блокбастеров, начиная со знаменитого Терминатора.

В 2016 г. произошло первое целенаправленное убийство с использованием робота. В палате интенсивной терапии госпиталя ордена иезуитов в Сан-Мигеле больной умер от подачи в капельницу смертоносного состава вместо предписанного лекарства. Полицейские не смогли бы обнаружить данное преступление, если бы не случайность. Программист, которого банда подрядила, чтобы взломать программу, управляющую автоматической раздачей лекарств, поделился информацией в одном из закрытых чатов. В нем присутствовал осведомитель городской полиции. Благодаря нему программист был задержан, а позднее вырисовалась вся картина.

В течение 2015-2016 гг. агенты под прикрытием и осведомители ФБР и полиции неоднократно сообщали, что преступные синдикаты по-прагматичному серьезно обсуждали различные варианты убийств, используя насыщенные электроникой автомобили, умные дома, медицинские комплексы и т.п. Поскольку у преступников обычно мысли не расходятся со словом, а слово – с делом, вполне можно ожидать появления в Америке принципиально нового явления.

ФБР всерьез готовится к появлению подпольного синдиката, специализирующегося на заказных высокотехнологичных убийствах, замаскированных под технические инциденты различного рода. Принимая во внимание объем рынка заказных убийств в Соединенных Штатах, составляющий около 2 млрд.долларов в год, ожидается появление такого сетевого синдиката, а скорее всего не одного, а нескольких, во временном интервале одного-двух лет.

5. Это использование искусственного интеллекта для разведывательной деятельности организованной преступностью против полиции и ФБР.

Вот уже в течение года ФБР внимательно отслеживает попытки на черном рынке купить те или иные базы изображений с видеокамер, установленных в кафе, торговых центрах, рядом с полицейскими участками, зданиями ФБР и т.п. Это наводит нас на мысль, что преступники начали создание собственной базы данных с использованием примерно тех же решений искусственного интеллекта, что и правоохранительные органы. С учетом того, что объем их базы будет существенно меньше, ее вполне можно реализовать на платформах искусственного интеллекта с открытым кодом, соединив их с коммерчески доступными сервисами анализа связей, видео, текстов и т.п.

Также ФБР полагает, что преступники будут пытаться создать две базы путем анализа потокового видео с мест, приближенных к зданиям правоохранительных органов. Первая – это база агентов под прикрытием и осведомителей. В делах, относящихся к компетенции ФБР, более чем в 70% случаев успех был связан с работой этих отважных людей.

Кроме того, ФБР ожидает попыток создания криминалом баз данных на сотрудников информационных центров полиции штатов и ФБР. То есть людей, допущенных в святая святых. С учетом того, что у каждого, даже самого преданного и отважного правоохранителя есть уязвимые места, создание подобных баз могло бы иметь гибельные последствия. Это понимаем мы, но это понимают и преступники. Надо быть готовым к этому вызову.

Основные направления применения искусственного интеллекта в структуре ФБР и полиции Штатов в 2017-2020 гг.

Двусторонние и многосторонние встречи, открытые конференции и совещания за закрытыми дверями позволили определить основные направления использования искусственного интеллекта и его элементов в работе ФБР и полиции штатов. Эти направления нашли отражение в концепции N4G. В число основных направлений включаются:

1.Использование в аналитико-ситуационных центрах в офисах ФБР на местах и аналогичных офисах полиции штатов программно-аппаратную среды с единой интегральной обработкой файлов различной размерности и формой представления, включая текстовые, табличные, аудио, видео, сигнальные от датчиков, банковские транзакции, показания локации и т.п.

До конца 2017 г. минимум в пяти полицейских управлениях на уровне штатов и в двух отделах ФБР будут запущены подобные пилотные ситуационные центры.

2.В настоящее время ФБР и полиция подвергается частично оправданной критике за хранение избыточной информации об американцах. Например, в 2016 г., в Конгрессе США рассматривался доклад Центра по конфиденциальности и технологиям университета Джорджтауна. В ходе дискуссий по докладу выяснилось, что в настоящее время в базе данных ФБР и полиции содержатся биометрические данные на 130 млн. американцев, т.е. более половины взрослого населения страны. В ходе обмена мнениями стороны согласились, что порядка 35 млн. единиц хранения являются избыточными, поскольку эти люди никогда не совершали противоправных поступков, не имели связей и отношений с террористами и преступниками, а также не совершали предосудительных поступков в общественном плане. На этом совещании представитель ФБР был вынужден признать, что в базе не оказалось примерно полутора миллиона единиц хранения биометрических данных американцев, впервые совершивших преступления в период 2010-2015 гг. (Полные профили, включающие до 50 параметров содержатся на 12 млн.американцев. то же время на 130 млн.американцев в базе ФБР содержатся фотографии, голосовые данные и т.п. Они не считаются полным профилем и не составляют индивидуальный идентификационный файл гражданина).

Данная ситуация сложилась не из-за злого умысла или стремления ФБР играть роль Большого брата, а из-за способа ввода биометрических данных и особенностей их хранения. На сегодняшний день Информационный центр ФБР и локальные информационные центры полиции штатов вводят биометрические данные вручную в соответствии с решениями, применяемыми людьми. Кроме того, хотя ФБР и использует наиболее современные на сегодняшний день СУБД, они предусматривают отдельное хранения и обработку биометрических данных.

Для преодоления этих недостатков с 2015 г. Центр ФБР совместно с MTI и Google ведет работу по созданию рекуррентной базы данных. По прикидкам в течение 2017 г. база будет запущена в опытную эксплуатацию. Ее принципиальное отличие от ныне существующих баз данных состоит в трех обстоятельствах. Не человек, а машина будет принимать решение о появлении того или иного профиля в базе данных. Грубо говоря, предусматривается система, в корне отличающаяся от ныне принятого порядка. Сейчас соответствующие руководители полиции, агенты ФБР принимают решения о заведении файлов на того или иного человека. Как показывает практика, эти решения часто бывают ошибочны и субъективны. В новой системе предполагается обеспечивать ее нефильтрованными потоками информации. Фильтровать, а соответственно определять необходимость заведения профилей, будет сама система. В систему встраивается модуль глубокообучаемых нейронных сетей. Данный модуль будет отвечать за своевременное исключение профилей и параметров лиц, которые по критериям базы попали в нее, но в течение определенного времени не вызвали интереса со стороны ФБР или полиции штатов. Наконец, данная система в отличие от ныне применяемых, будет способна взаимодействовать с конечными пользователями на естественном языке и с использованием визуальных средств.

3.Как уже отмечалось, одним из наиболее угрожаемых с точки зрения динамики организованной преступности секторов экономической жизни страны, являются небанковские платежные системы. По согласованию с наиболее динамичными платежными системами Stripe и Wise, ФБР организовало частно-государственное партнерство по созданию и эксплуатации платформы по обнаружению мошенничеств и взломов платежных систем. Данная система будет открыта для всех лицензированных платежных систем. Предусматривается, что они будут выделять на содержание системы ежегодный взнос в зависимости от объема транзакций и уровня сертификата информационной защиты, присвоенного платежной системе. Производителем системы в результате тендера выбрана компания Palantir. В 2017 г. она должна запустить платформу POLPAY.

4. В 2017 г., используя платформу контекстного интеллекта Nigel, предусматривается создать безбумажный офис агента ФБР или полицейского участка. Поскольку система Nigel в отличие от других способна не только к семантическому анализу (распознаванию объектов по различным онтологиям. Онтологии могут быть различны – свойства, отношения, функции, человек, юридическое лицо, предмет и т.п.), но и к контекстному распознаванию ситуации (ситуации могут быть одинаковы по онтологиям, но различными по смыслу. Например, в двух ситуациях участвуют одни и те же персонажи – женщина, мужчина и ребенок. Контекст ситуации может быть различен. В одном случае это может быть счастливая семья. В другом – бывшие супруги, делящие ребенка. Сейчас ни одна система кроме Nigel не способна распознавать ситуацию), она будет давать экспертные советы правоохранителям, привязанные к уникальной конкретной обстановке.

5.Использование искусственного интеллекта для экономии бюджета ФБР и полиции штатов. В настоящее время почти четверть работников, проходящих как занятые в полиции штатов, на которых приходится чуть больше 15% фонда заработной платы, заняты различного рода рутинными операциями, имеющими общепрофессиональный характер. Речь идет о многочисленных секретарях, юрисконсультах, фотографах и т.п. ФБР в рамках программы сокращения бюджета федеральных органов власти за счет роботизации, в течение 2017-2020 гг. будет последовательно заменять юрисконсультов и секретарей роботизированными устройствами. В настоящее время для ФБР на 2020 г. установлен норматив сокращения не менее 10% вспомогательного персонала, не связанного с выполнением оперативно-розыскных, следовательских и других полицейских функций, а также работой в лабораториях.

6.Начиная с 2017 г. ФБР совместно с компанией ForAllSecure и университетом штата Пенсильвания преступило к разработке системы искусственного интеллекта Mayhem — первой в мире системы искусственного интеллекта, основными функциями которой являются распознавание индивидуального почерка хакеров и хакерских группировок, а также обнаружение атак и активного тестирования, и преследование хакеров в их ходе, вплоть до установления их локации.

ФБР и исследователям Пенсильванского университета удалось установить, что методы комбинаторики позволяют системам искусственного интеллекта распознавать в доли секунды некоторые особенности вредоносного софта, а также архитектуры атак, которые укрываются из-за недостатка времени от высококвалифицированного персонала служб информационной безопасности.

Есть основания полагать, что данная система является подлинным прорывом и может обеспечить долгожданный перелом в состязании информационных меча и щита.

Таковы основные направления стратегии ФБР по обеспечению кибербезопасности в Америке времен Трампа.

США > СМИ, ИТ. Армия, полиция > zavtra.ru, 6 февраля 2017 > № 2062689 Владимир Овчинский

Государственная поддержка семей стремится к нулю

Борис Альтшулер: «Чем больше детей, тем хуже жизнь»

Есения Мартынова

Как помочь людям растить детей в достатке, а не считать копейки до следующей получки? Об этом - в интервью «НИ» с председателем правления РОО «Право ребенка» Борисом Альтшулером.

- Насколько сейчас в России тяжело выживать семьям с детьми?

- Рождение ребенка – это в наших условиях, как правило, шаг к нищете. Потому что стоимость самых простых жизненно необходимых вещей несоизмерима с доходами обычной российской семьи. «Семьи с двумя и более детьми продолжают находиться в наиболее уязвимом положении… В целом положение этих семей значительно ухудшилось: в июле таковых было 43%...», - говорится в докладе НИУ ВШЭ за октябрь 2016 года. За этой сухой цифрой – большая беда. Невозможно спокойно читать отчаянные обращения о помощи от семей с детьми, которые поступают в РОО «Право ребенка», на сайт Любови Мерекиной «Движение семей SOS», в Совет при Президенте РФ по правам человека, о которых сообщает Движение «Очередники Москвы» и другие.

- Можете рассказать о некоторых из них?

- Конечно. Могу даже процитировать. «Я мама 4 детей. Работаю воспитателем в детском саду… Цены просто бешеные. Я жутко устала…»; «Я мать троих детей. 11 лет, 9 и 3 годика… Все деньги уходят на оплату д.сада и продукты»; «…Живу на съемном жилье с двумя детьми, боюсь остаться на улице. Дома кушать нечего.»; «Четверо малолетних детей, из них 3 школьника, 3 месяца назад за долги отключили свет, подают на нас в суд. Сутками не ем, чтобы как-то прокормить детей.»; «По суду выселяют на улицу с детьми»; Две многодетные семьи – в одной комнате, стоят на московской жилищной очереди более 10 лет; три многодетные семьи в одной квартире, на московской очереди 25 лет…

Не буду перечислять, сколько нами написано писем по этим обращениям и сколько получено отписок. А в январе 2014 года Председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева передала мое обращение о бездомных многодетных семьях лично в руки Президенту России Владимиру Путину. После чего меня вдруг пригласили на встречу с руководством Минстроя России и ввели в состав Общественного совета Минстроя. К сожалению, на конкретные трагические ситуации, о которых я писал Президенту, это никак не повлияло, позже мы получили стандартные отаветы-отказы по этим случаям из Москвы, Московской области и из Краснодарского края. И в общем понятно почему. Потому что доступного для людей жилья в России не строят, а строят только для коммерческой продажи по монопольно «накрученным» ценам.

Проблема жилья и бедности системная, и мы были вынуждены заняться ею системно. И меры по решению проблемы всем известны. Но ничего не делается годами, даже несмотря на прямые поручения Президента Российской Федерации.

- О каких всем известных системных мерах вы говорите?

- Если кратко, то повторю известную банальность: невозможно преодолеть бедность в стране, где угнетено производство, где людям нет возможности работать и зарабатывать. А производства нет и не может быть там, где деловая инициатива и свободный конкурентный рынок задавлены всевластными монополиями. Что касается наших конкретных предложений, то они, конечно, не наши. Мы ищем и находим специалистов, которые знают, что и как надо делать. Вот только их никто не слушает, а мы стараемся сделать так, чтобы они были услышаны.

В декабре 2011 года я, будучи членом Общественной палаты РФ (ОП РФ), организовал там слушания «Проблемы бедности и трудовые отношения в контексте семьи и детства» и тогда же установил контакт с руководством Ассоциации крестьянско-фермерских хозяйств и кооперативов России – АККОР. Идея простая – чтобы продукты в магазине подешевели, нужно убрать посредников, т.е. открыть рынки непосредственно для сельского массового производителя. Между тем программа АККОРа развития кооперативных сельских рынков и другие не менее важные предложения, способные кардинально решить эту проблему, еще в 2012 году были переданы в Правительство и похоронены там Минсельхозом России.

- А что с жилищной проблемой?

- Откликаясь на многочисленные просьбы о помощи, в сентябре 2012 года мы организовали в ОП РФ слушания, результатом которых стала программа «Жилищный спасательный круг». Основной вклад в нее внес Василий Тишков – профессиональный строитель, член Комитета по строительству Торгово-промышленной палаты РФ и т.п., который уже давно с коллегами разработал модельную региональную программу строительства доступного жилья.

Когда я в декабре 2012 года на встрече в ОП РФ в связи с голодовкой бездомных многодетных родителей показал программу «Жилищный спасательный круг» крупному федеральному строительному чиновнику, он, прочитав, вполне сочувственно заметил: «Борис Львович, всё правильно у вас написано. Построить жилья много, хорошо, быстро и дешево ничего не стоит. Не делается по единственной причине – это никому не надо». Интересно, что примерно то же самое сказал и Президент России Владимир Путин в заключительном слове на заседании Государственного Совета, посвященном жилищной политике 17 мая 2016 года: «Построить нужное количество жилья точно возможно… Но для этого нужно сделать немногое. Нужно разбюрократить принятие решений по выдаче земли. Не раздавать её своим да нашим…».

Опять же откликаясь на множество просьб о помощи и в попытке преодолеть эти «никому не надо» и «своих да наших» Совет при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека заключил 30 мая 2014 года соглашение с Министерством строительства и ЖКХ РФ. В рамках этого соглашения была создана совместная «Рабочая группа по реализации права граждан на доступное жилье». Возглавил ее заместитель Председателя Совета Евгений Бобров. Вот мы вместе и бьемся в эту стену уже почти три года.

Парадокс в том, что в России существует гигантский потенциал для решения жилищной проблемы, но его не подпускают к делу. Мы сотрудничаем с «Российским союзом строителей», объединяющим тысячи строителей, которые не гонятся за сверхдоходами, с ОАО «Центрсельстрой» с его программой развития сельской строительной кооперации и т.д. При этом известны финансовые альтернативы грабительской ипотеке, которые позволят большинству граждан/семей приобретать жилье в рассрочку – аренда с правом выкупа, коллективное инвестирование, жилищно-строительные кооперативы, жилищные накопительные кооперативы и т.п.

О предложениях рабочей группы руководство Совета не раз докладывало Президенту и получало поддержку. Были они направлены и организаторам указанного заседания Государственного Совета. Есть разработанные пилотные проекты. Но пока что ничего не сдвигается. Почему? Да все потому же. Не хотят монополисты уступать народу хотя бы малую часть своих сверхдоходов.

- Государство совсем отстранилось от помощи семьям, которые находятся на краю бедности?

- Это не совсем так. Помогает, но недостаточно. В целом, если мы говорим о помощи бедной семье с детьми со стороны государства, то сосредоточиться надо, следуя мировому опыту, на помощи натурой, на развитии самозанятости и малого бизнеса, на снижении стоимости «корзины выживания» за счет насыщения рынка продукцией отечественного бизнеса.

- Что такое «помощь натурой»?

- В сфере питания – это социально значимая система электронных продовольственных карт, или, как, например, в Литве, «красные ценники», т.е. акции продажи удешевленных продуктов, а также широко развитая продуктовая благотворительность. Ничего такого у нас нет. В жилищной сфере – это социально значимое бюджетное субсидирование (компенсация) стоимости найма жилья. И то и другое широко применяется в развитых странах, исходя из простых тезисов: «У нас не должно быть голодных детей!», «У нас не должно быть бездомных детей!». Хорошо бы эти тезисы стали аксиомой и для России.

В сентябре 2015 года Минпромторг России представил в Правительство разработанную им Систему адресной продовольственной помощи нуждающимся гражданам России (САПП), замечательную и тем, что эта система органично направлена на поддержку фермерства. Тогда же мы – РОО «Право ребенка» выступили в поддержку САПП – заявление «Спасите наших детей от хронического недоедания» (17 сент. 2015). Однако САПП так и не удалось согласовать с Минсельхозом.

Что касается жилищной сферы, то среди социально значимых Указов, подписанных Президентом России Владимиром Путиным в день его инаугурации 7 мая 2012 года, был и «жилищный» Указ № 600, поручавший, среди прочего, Правительству и руководству субъектов РФ «до 1 января 2013 года» сформировать некоммерческий фонд арендного жилья для «граждан с невысоким уровнем дохода». Поручение это не выполнено до сих пор, хотя в 2014 году были приняты все федеральные законы, необходимые для формирования арендных фондов.

- А по какой причине оно не выполнено?

- Причина торможения программ доступного жилья та же самая, что и торможения программы доступного питания САПП: «жилищный» сектор Правительства РФ, возглавляемый вице-премьером И.И. Шуваловым, сосредоточился исключительно на поддержке ипотеки, ориентированной на покупку жилья по монопольно «накрученным» ценам кв. метра. Именно на поддержку такой ипотеки Правительство направляет миллиарды рублей федерального бюджета, которые, даже их небольшая часть, могли бы стать основой бюджетного «Фонда компенсации найма». Что в свою очередь привлекло бы частные инвестиции в строительство «доходных домов», поскольку гарантировало бы инвестору заселение этих домов платежеспособными, благодаря бюджетной поддержке, нанимателями жилья. Эта простая и малозатратная схема исполнения «арендного» поручения Указа Президента РФ № 600 много раз предлагалась специалистами. Но не делается уже почти 5 лет – даже несмотря на Указ Президента.

- Насколько сложно в России молодым семьям приобрести жилье? Эта проблема актуальна только для крупных городов? Или это не имеет значения?

- Приобрести жилье по существующим ценам, да еще при наших огромных процентах ипотечного кредита, практически недоступно для большинства россиян. Но Россия большая и в городах всегда найдется некий процент населения, способный на такую покупку. На селе и в малых городах таких единицы. Но мы-то говорим о жилье для «граждан с невысоким уровнем дохода» (цит. по Указу Президента РФ № 600). А вся жилищная политика Правительства ориентирована исключительно на мало-мальски обеспеченное меньшинство.

Самое главное – повсеместно реализовать региональные программы относительно дешевого жилищного строительства современными скоростными индустриальными методами, чудеса которых в последние годы так наглядно демонстрирует Китай.

- И что на Ваш взгляд способно исправить ситуацию крайней бедности и неприемлемых жилищных условий семей с детьми?

- Как я уже говорил, исправить ситуацию незатратно и в кратчайшие сроки может развитие реальной рыночной конкуренции в жизненно важных для населения секторах экономики, т.е. снижение стоимости «корзины выживания» по причине насыщения рынка компонентами этой «корзины».

Нельзя сказать, что проблема эта не осознается на высшем уровне. Пункт «г» части 2 того же Указа Президента РФ от 7 мая 2012 года № 600 поручает Правительству: «разработать план мероприятий по предупреждению и пресечению монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции хозяйствующих субъектов в сферах жилищного строительства и производства строительных материалов». Однако данное поручение, как и поручение об арендных фондах, пока никаких зримых последствий не имело. И в общем понятно почему. Потому что адресатом такого поручения должно быть не Правительство, а правоохранительные органы.

Азбучная истина рыночной экономики состоит в том, что свободный конкурентный рынок, сбивающий цены и повышающий качество товаров, сам по себе неустойчив и всегда и везде требует государственной защиты от монополизации и картельных сговоров. То есть решение проблемы находится не в экономической, а в правоохранительной сфере. Во всех странах с эффективной рыночной экономикой реализуется жесткая антимонопольная государственная политика. У нас тоже есть статья 178 Уголовного Кодекса РФ «Ограничение конкуренции». Но не применяется она должным образом. И наша Федеральная антимонопольная служба – это карлик в сравнении с аналогичными службами США и других стран.

Что делать? На сайте РОО «Право ребенка» размещены два новейших обращения к Президенту Российской Федерации – именно на эту тему. В качестве одной из первоочередных мер мы предлагаем подключить к «государственной войне» с монополизмом Следственный комитет России. Разумеется, эта мера должна сопровождаться эффективной профилактикой коррупции и «крышевания» бизнеса в самих правоохранительных органах. Здесь тоже нет никакой «квадратуры круга», но это тема для отдельного разговора.

Россия > Образование, наука. Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 3 февраля 2017 > № 2084622 Борис Альтшулер

Федор Лукашин: ожидаем прирост российского экспорта в Египет в 2017 году

Прошедший 2016 год стал показательным в развитии торгово-экономических отношений между Россией и Египтом. В условиях отсутствия прямого авиационного сообщения между странами и прекратившегося турпотока из России на египетские курорты Красного моря товарный обмен тем не менее вырос, специалисты прогнозируют его дальнейшее увеличение и высказывают оптимистичные прогнозы на 2017 год. О том, что удалось сделать за прошедший год и что ожидать в наступившем, рассказал в интервью РИА Новости глава торгового представительства России в Египте Федор Лукашин.

— Если позволите, хотелось бы начать с подведения итогов 2016 года. Есть ли статистические данные об объемах товарооборота и услуг между Россией и Египтом за 2016 год, какая тенденция: рост, снижение? Какие ожидания на текущий год?

— Об итогах за 2016 год уже можно судить по данным за январь-ноябрь. С удовлетворением сообщаю, что товарооборот между Россией и Египтом за 11 месяцев увеличился почти на 14% и составил 3,5 миллиарда долларов США. При этом экспорт России подрос почти на 10%, а импорт из Египта снизился на 10%. Надеюсь, что по концу года мы выйдем на показатель около 4 миллиардов долларов.

Сейчас в структуре российского экспорта гражданской продукции наибольшую часть занимают зерно — 28%, металлы — 18%, древесина — 10%, средства наземного транспорта — 10%, жиры и масла — 5%, топливо и нефтепродукты — 5%. Следует особо отметить, что у нас состоялся хороший прирост в экспорте зерна. Он увеличился на 44% и по итогам 11 месяцев уже составил 5,2 миллиона тонн. За тот же период 2015 года этот показатель был значительно меньше и составлял 3,6 миллиона тонн.

Увеличение нашего экспорта произошло в основном за счет поставок сельскохозяйственного сырья и продовольственных товаров — прирост на 250 миллионов долларов, а также металлов и изделий из них — увеличение на 99 миллионов долларов. Физический объем российского экспорта вырос на 25% с 7 миллионов тонн до 9 миллионов тонн.

Если говорить о структуре несколько сократившегося импорта из Египта, то здесь, как всегда, подавляющее большинство статей это овощи и фрукты, которые составляют более 80% в экспорте Египта. Далее следует текстиль — 14,5%, химические продукты, в основном это каучук — 5%, фармацевтическая продукция — 2% и мыло — 1%.

— За счет чего состоялось сокращение физического импорта из Египта?

— В основном это произошло за счет сокращения поставок овощей на 46%. Вместе с тем я хотел бы отметить, что вырос египетский фруктовый экспорт на 3%. Апельсины "подросли" на 3%, абрикосы и другие косточковые на 240%. Причем мы наблюдаем, и оцениваем это положительно, расширение номенклатуры других египетских товаров, идущих на российский рынок. Например, поставки продукции переработки зерна (мука и др.) подскочили на 500%, продуктов питания на 226%, текстиля на 120%, одежды на 119%, медикаментов на 15%.

Если говорить о перспективах на 2017 год, то мы ожидаем прирост российского экспорта, в частности, за счет зерна, а также куриной продукции, которая начала осваивать египетский рынок в 2016 году. С египетской стороны ожидаем дальнейшего расширения номенклатуры товаров народного потребления и прироста экспорта сельхозпродукции.

— Сняты ли проблемы по стандартам поставок сельскохозяйственной продукции из России (пшеницы, мяса птицы)?

— Отрадно отметить налаживание делегационного обмена по линии Россельхознадзора и партнерских организаций Египта. За последние полгода делегации экспертов Россельхознадзора посетили АРЕ три раза. Поддержание регулярных контактов позволяет быстрее решать возникающие вопросы. Так, осенью прошлого года в ходе делегационного обмена по линии карантинных организаций были в сжатые сроки урегулированы санитарные проблемы с поставками девяти партий российской пшеницы, а также египетской сельхозпродукции.

В январе этого года Египет посетили две делегации экспертов Россельхознадзора. При содействии торгпредства были проведены переговоры по фактам задержания партий российской пшеницы в порту Александрии и куриной продукции в порту Дамиетты. Были организованы встречи в министерствах сельского хозяйства и здравоохранения, центральной администрации карантина растений, центральной администрации ветеринарной службы и НИИ защиты здоровья животных. Прямое общение между экспертами сторон помогло скорейшему рассмотрению поднятых вопросов и согласованию путей их решения.

По факту задержания российской пшеницы египетская сторона согласились, что карантинные службы Египта на момент прихода зерна в порт Александрии в июле 2016 года дали положительное заключение о ее санитарном качестве и безопасности. Выяснилось, что задержание произошло в связи с нарушением египетским импортером санитарных правил хранения зерна на местном складе. По итогам переговоров импортера обязали провести обеззараживание пшеницы, после чего зерно можно будет использовать в Египте.

При анализе случая с задержанием российской куриной продукции необходимо учитывать, что экспорт птицы из России в Египет — дело молодое, которое началось только в 2016 году. Открытию этого направления экспорта предшествовала серия контактов карантинных служб наших стран. По результатам египетских инспекций в Россию в 2015 году к экспорту халяльной птицы в Египет были допущены 13 предприятий Белгородской, Брянской, Воронежской, Липецкой, Пензенской областей, Ставропольского края и Республики Марий Эл. Пока с Египтом птицей начало торговать только одно предприятие, и его поставки по году достигли немалой цифры в 1,7 тысячи тонн. В ходе визита российские эксперты ознакомились с местным механизмом санитарного контроля ввозимой мясной продукции, а также с работой двух ветеринарных лабораторий Минсельхоза Египта, провели консультации с руководством ветеринарной лаборатории Минздрава АРЕ.

Согласован сертификат на готовые мясные изделия, прошедшие термическую обработку. Для приведения к единообразию лабораторных исследований и решения вопросов налаживания поставок из России египетская сторона приглашена посетить в этом году Всероссийский государственный центр стандартизации лекарственных средств для животных и кормов и Федеральный центр охраны здоровья животных при Россельхознадзоре. Итоги состоявшихся переговоров позволяют надеяться на перспективность данного направления нашего экспорта в Египет.

— Ранее поднимался вопрос о присутствии российских инспекторов в египетских морских портах для контроля за качеством отправляемой в Россию продукции. Как идет реализация этой идеи?

— Открытие постоянных постов российских санитарных инспекторов в местных портах регулярно предлагается египетской стороной. В частности, такие египетские предложения передавались в Россельхознадзор через наше торгпредство в 2014-2015 годах, однако пока решения российских карантинных служб нет.

— Поставки египетских цитрусовых и клубники в Россию. Учитывая, что объемы поставок растут, все ли претензии по качеству были сняты?

— Экспорт цитрусовых занимает значительную часть в поставках Египта в Россию. В январе-ноябре 2016 года он увеличился на 3,7% до 137 миллионов долларов, что составляет 39% от общего объема поставок в Россию. В течение прошлого года нашими карантинными службами в портах были выявлены пять случаев наличия в египетских цитрусовых средиземноморской плодовой мухи. После фумигации (обеззараживания) все партии были допущены на территорию России. В настоящее время российского запрета на поставки египетских апельсинов, мандаринов, лимонов и грейпфрутов нет.

За 11 месяцев прошлого года экспорт египетской клубники в РФ вырос на 72% и составил 579 тонн. Ни в одной партии клубники, поступившей в 2016 году, карантинных объектов не обнаружено.

Интересно, что 24 декабря 2016 года после длительного перерыва Египет впервые отправил в Москву первый грузовой рейс национальной авиакомпании Egypt Air с 40-тонной партией овощей и фруктов.

— Не приведет ли это к удорожанию такой продукции?

— Все зависит от мер содействия, которые в стране готовы предоставить под такие операции. Египет — не первое государство, в котором прибегают к такому виду транспортировки сельхозпродукции. Как известно, долгое время так работают в Голландии, Израиле, Турции и других странах, заинтересованных в увеличении своего экспорта.

— Российская промышленная зона в Египте. Планируется ли в 2017 году подписание межправительственного соглашения о ее создании? Есть ли спрос на участие со стороны российских компаний?

- По оценке торгпредства, уровень работы сторон над проектом российской промышленной зоны (РПЗ) весьма высок. В сентябре 2016 года состоялся визит в Египет делегации экспертов Минпромторга России, проведено первое заседание рабочей группы по РПЗ. Стороны обсудили проект межправительственного соглашения о создании РПЗ, представленный российской стороной. В ходе визита российские эксперты еще раз посетили участок РПЗ в районе города Порт-Саид Восточный. Концепцией проекта предусматривается локализация российских промышленных производств в сфере ТЭК, автомобилестроения, нефтехимии, медицины, строительных материалов и другое. Ожидается создание 77 тысячи новых рабочих мест, в том числе среди местных жителей. Резидентами зоны уже готовы стать предприятия таких крупных компаний, как ГАЗ, КАМАЗ, УАЗ, "Трансмашхолдинг", "Газпромнефть", "Татнефть", "Интер РАО".

В конце февраля этого года ожидается прибытие в Каир российской делегации для окончательного согласования проекта межправсоглашения по РПЗ. В положительном случае документ будет подписан на 11-м заседании российско-египетской межправкомиссии по торговому, экономическому и научно-техническому сотрудничеству, которое состоится через несколько месяцев в России.

— Территория нашей промзоны определена?

— Да, для РПЗ предоставлен участок площадью 2 тысячи гектаров в районе города Порт-Саид Восточный у Суэцкого канала. В случае размещения тяжелых производств у египетской стороны готов дополнительный участок на некотором удалении от канала.

— Зона свободной торговли, которая, возможно, будет у Египта с Евразийским экономическим союзом. Об этом много говорят. Недавно в Египет приезжал президент Белоруссии Александр Лукашенко и также активно обсуждался этот вопрос. Это соглашение действительно близко к подписанию? Или еще предстоит работа?

— Как известно, Египет является, помимо ВТО, участником прямых соглашений о свободной торговле с более чем 70 странами мира и несколько лет тому назад выступил с инициативой о заключении аналогичного соглашения со странами Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Следует заметить, что основная часть торговли стран ЕАЭС с Египтом приходится на Россию. Наша доля в экспорте ЕАЭС в Египет составляет 97%, в импорте из Египта — 94%, доля Республики Беларусь в товарообороте ЕАЭС с Египтом — 2,2%, Казахстана — 0,7%.

В сентябре 2015 года в Каире состоялось первое заседание совместной исследовательской группы (СИГ) по изучению вопроса о целесообразности заключения соглашения о зоне свободной торговли Египта с ЕАЭС. Египетской стороной был подготовлен и передан в СИГ рабочий доклад по экономике АРЕ и перспективам создания режима свободной торговли с ЕАЭС. 26 декабря 2016 года Высшим Евразийским экономическим советом одобрен проект решения "О начале переговоров с Арабской Республикой Египет о заключении соглашения о зоне свободной торговли". В соответствии с процедурой документ ожидает одобрения всеми членами ЕАЭС.

— Может ли в 2017 году возрасти присутствие российских энергетических компаний в Египте?

— Мы оцениваем такую перспективу как возможную. Начиная с осени 2015 года, торговое представительство организовало целый ряд переговоров российских нефтегазовых компаний с министром нефти и минеральных ресурсов Египта господином Тариком Аль-Муллой. На встречах обсуждались различные проекты сотрудничества. На данный момент есть понимание, что нефтегазовый бизнес Египта нуждается в колоссальных инвестициях, и египетские коллеги проявляют большой интерес к визитам любых потенциальных инвесторов.

По данным торгпредства, за последние полтора года российский капитал вложил в египетский нефтегазовый сектор прямые инвестиции в объеме порядка 1,5 миллиарда долларов США. Сейчас на рынке Египта представлены несколько наших компаний, как напрямую, так и через своих западных партнеров. К примеру, "Лукойл" работает в Египте с 2003 года и является постоянным инвестором нефтяных разработок на трех месторождениях страны. В декабре 2016 года "Роснефть" договорилась с итальянской ENI о приобретении 35% в концессионном соглашении на разработку крупнейшего газового месторождения "Зохр" в египетской зоне Средиземного моря. Стоимость доли участия Роснефти оценивается в 1,125 миллиарда долларов, а совокупные инвестиции компании в проект в предстоящие четыре года могут составить до 4,5 миллиарда долларов.

Торгпредство продолжает внимательно следить за развитием нефтегазового бизнеса в Египте. Мы, конечно, и далее будем содействовать российскому бизнесу в организации переговоров в правительстве Египта и на регулярной основе информировать российские нефтегазовые компании с целью привлечь их внимание к участию в этом динамично развивающемся секторе египетской экономики.

— Как идет подготовка к началу строительства АЭС в Эд-Дабаа?

— На объекте сейчас находятся несколько десятков наших специалистов. Идут заключительные мероприятия по обустройству нулевого цикла, ведется строительство жилого и административного городка, возведена бетонная стена по периметру объекта.

Рассмотрение пакета коммерческих и технических контрактов по строительству АЭС находится в завершающей стадии. Пакет документов согласован сторонами на 90%. Подписание может состояться в первой половине 2017 года.

— На днях в египетских СМИ появилась информация, что египетская сторона готовит предложение о заключении с Россией соглашения о взаимных валютных свопах. На ваш взгляд, эта идея реалистична?

— Идея реалистичная, но ее проработка требует плотного общения между экспертами сторон. Взаимные валютные своп-операции между Египтом и Россией технически возможны, но для их осуществления нужно выработать механизм, который требует более частных консультаций. Концепция российско-египетских валютных свопов развилась из первоначальной идеи министерства туризма Египта от 2014 года о применении нацвалют при расчетах за туристические услуги. В 2016 году контакты сторон по данным вопросам начали набирать обороты. В феврале валютные свопы были среди вопросов повестки делегации Госдумы, посещавшей Египет. В апреле вопрос обсуждался торгпредством в Центробанке Египта. В августе делегация Центробанка АРЕ посещала Россию и тоже проводила соответствующие консультации. В этом вопросе может быть использован опыт взаимодействия с Китаем. Заключение недавнего соглашения между Китаем и Египтом о валютных свопах говорит о реалистичности и целесообразности продолжения проработки нашего аналогичного проекта.

Египет. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 2 февраля 2017 > № 2100538 Федор Лукашин

Легенда «поющей эскадрильи».

В гостях у редакции известный актёр и режиссёр Узбекистана Рустам САГДУЛЛАЕВ.

- Рустам Абдуллаевич, 43 года назад зрители впервые увидели фильм «В бой идут одни «старики». Картина подарила нам нежного и романтичного Ромео. Является ли этот фильм вашей визитной карточкой?

- Несомненно, да! В 1974 году на экраны вышел военно-драматический фильм режиссёра Леонида Быкова о лётчиках-истребителях, участвовавших в боях за освобождение великой страны от фашистских захватчиков.

Более чем 40 миллионам зрителей посчастливилось прочувствовать победу и потери эскадрильи гвардейского истребительного авиационного полка, полетать на «яках» и «лагах» со «стариками», которым было лет по двадцать, и влюбиться в «желторотиков» из лётных училищ ускоренного выпуска.

Кинолента «В бой идут одни «старики» с огромным успехом облетела 54 страны мира. Показывая один из эпизодов военной жизни Великой Отечественной войны, фильм стал единственным в десятке самых кассовых и четвёртым в прокате того года. Благодаря популярности и, несомненно, зрительской симпатии эта работа вошла в список 100 лучших российских фильмов. Неоднократно участвуя в отечественных и международных фестивалях, кинокартина была удостоена первых наград за режиссуру и актёрское мастерство.

Не удивительно, что моё лицо сразу стало узнаваемым.

Помню, однажды раздался звонок. На проводе был Леонид Фёдорович Быков. Он тогда приступил к съёмкам фильма «Аты-баты, шли солдаты».

«Ромео, - обратился он ко мне, - не приглашаю тебя в свою новую картину, потому как хочу, чтобы в памяти зрителей ты остался романтичным героем из фильма «В бой идут одни «старики».

И действительно, по прошествии лет многие помнят меня как влюблённого Ромео. Я на это никогда не обижался. Тем более, что фильм предопределил и мою дальнейшую творческую судьбу.

- Какой случай помог вам попасть в актёрский состав?

- Это произошло благодаря фильму «Влюблённые» (1969) и актёру Родиону Нахапетову. Родион вместе с Леонидом Быковым был на кинофестивале в Баку. Тогда-то гениальный режиссёр Леонид Фёдорович и рассказал о замысле будущей кинокартины «В бой идут одни «старики», где по сценарию одним из героев был лётчик-узбек. Зная о том, что Нахапетов снялся в узбекском кинофильме, Быков спросил: «Не посоветуешь парнишку для моей новой картины?» Родион, не раздумывая, предложил на эту роль мою кандидатуру. По выражению киношников, «продал» меня. Как оказалось впоследствии, это был мой счастливый случай! К слову, в тот период проходили съёмки узбекского кинофильма «Мой добрый человек». Когда режиссёр Равиль Батыров узнал, что меня приглашает сниматься сам Леонид Быков, с уверенностью сказал: «Конечно, я отпущу тебя к нему!»

- Какие воспоминания остались от работы с Леонидом Быковым? Какая атмосфера царила на съёмочной площадке и продлились ли трогательные отношения со штурманом Машей Поповой?

- Воспоминания от съёмочных дней и сегодня остаются трогательными, волнительными и щемящими сердце. Леониду Быкову (в фильме - гвардии капитану Титаренко по прозвищу Маэстро) удалось тогда создать добрую, непринуждённую, органичную и творчески-киношную атмосферу. Он ко всем относился с уважением. Никогда не слышно было повышенного тона. Наоборот, старался разговаривать тихо, заставляя команду прислушиваться к себе. Это помогало на съёмочной площадке каждому из нас не играть, а, отдаваясь всем сердцем и душой, проживать сценический образ героя. Не требовал Маэстро и точного озвучивания текста, всегда приветствовал импровизацию. Уверен, именно это и позволило ему создать бестселлер на десятилетия. Оставаясь в первую очередь яркой индивидуальностью, режиссёром и главным героем киноленты, он сумел показать с помощью обычных человеческих качеств «поющей эскадрильи» жестокость войны, мужскую дружбу, веру в победу и искреннее чувство любви. Думаю, даже сейчас, когда зритель смотрит эту картину, ощущается та удивительная атмосфера, которая царила на съёмочной площадке.

Часто вспоминается последний съёмочный день. Настроение у всех было далеко не радостное. Наверное, потому что все, как и я, понимали: ностальгия по фильму останется навсегда!

А со штурманом Машей Поповой, очаровательной актрисой Евгенией Симоновой, раньше как-то поддерживали связь, особенно когда она училась в Щукинском училище. Потом - тишина. Только иной раз, по телефону... Расстояние... Да, как молоды мы были...

- После выхода кинофильма на экран в вас были влюблены едва ли не все зрительницы Советского Союза. Не уставали ли раздавать автографы? Может, вспомните курьёзные случаи?

- Всякое бывало. Хоть тогда мы и не были, как сейчас, избалованы зрителем, курьёзные моменты случались. Один из них до сих пор щекочет память. Однажды руку и сердце мне предложила дама старше на 15 лет. Настолько, видимо, я приглянулся, что с её губ слетела фраза: «Буду на руках носить до конца жизни...» Эдакая сибирская красавица была…

Смешной случай произошёл лет 10 назад. Подошла как-то ко мне одна бабулька, стала обнимать, целовать, приговаривая: «Родной ты мой! Я ж на твоих фильмах выросла!» А я про себя подумал: «Постой, а сколько ж мне тогда лет?» Так что благодаря фильму «В бой идут одни «старики» влюблённый Ромео по сей день обожаем тысячами поклонниц.

- Рустам Абдуллаевич, во многих кинолентах ваша неотразимая улыбка пленила главных героинь. В жизни вы такой же романтик?

- Не знаю, как насчёт романтика, но я довольно эмоциональный человек. А ещё не терплю несправедливости. Не раз приходилось заступаться за незнакомых женщин (прохожих) - как на улицах Ташкента, так и в городах России, порой оказываясь один на один с обидчиками. Категорически не выношу ложь. Свято верю в то, что духовные ценности возьмут верх над материальными.

- Как период распада Советского Союза сказался на вашей творческой карьере? Что пришлось преодолеть, чтобы продержаться «на плаву»?

- В кинофильмах я снимался почти каждый год. Даже после распада. Везение, наверное...

В 2001-м на экранах появился телесериал «Слепые». В нём удалось совместить режиссуру, продюсерство, стать соавтором сценария и исполнить главную роль. Сериал снимался в собственной студии «Равшан-фильм», которая создавалась специально под этот проект и была названа в честь моего сына! За режиссёрскую работу получил диплом третьей степени Московского международного фестиваля телефильмов в номинации «Дебют».

В 2003 году за создание ярких образов в кинематографе по решению 24 кино­академиков мира получил награду - орден Святого Георгия.

В 2010-м пришло приглашение в Москву принять участие в кинофестивале «КиноШок», где я был удостоен специального приза имени Павла Луспекаева «Госпожа Удача».

Довольно часто за эти годы снимался в российских фильмах. В отечественном кинематографе в последнее время как актёр участвовал в двух коммерческих картинах - «Кечир» («Прости») и «Ярим бахт» («Половина счастья»).

- Что заимствуете от советского киноискусства в режиссуре и чем прельщает современная киноиндустрия?

- Наверное, в силу характера мне всегда были близки человеческие качества героев советских фильмов, а не хождение по трупам для достижения добра, как это нередко бывает в кинокартинах сегодняшнего дня. Киноиндустрия XXI века прельщает своими техническими возможностями и, конечно, выделяемыми на съёмки суммами. Ведь ещё лет 10 назад мы не могли представить, что появятся спецэффекты, приближенные к реальным, технологии 3D, сильный звук и так далее...

- Над чем сегодня работает Рустам Сагдуллаев и смогут ли российские зрители увидеть на экранах полюбившегося актёра?

- Надеюсь, в этом году на широкий экран выйдет детективный сериал «Штрафник» режиссёра Олега Фомина. Это история о тяжёлом послевоенном времени: 1946 год, всплеск преступности, на борьбу с которой были брошены все оставшиеся силы. Второй российский сериал - «Принцесса с севера» режиссёра Владимира Зайкина - об истории и культуре удивительной страны Аджахар.

Веду переговоры с зарубежными партнёрами о съёмках сериала «Шёлковый путь - Легенды востока». Синопсис уже утвержден (тьфу-тьфу...) - Китай, Индия, Аравия, Кавказ, Турция, Италия. Дали согласие популярные актёры мирового кинематографа. Не буду пока называть их имена...

- Удалось ли за годы жизни построить дом, посадить дерево и вырастить сына?

- У меня большой двор, где годы назад своими руками посадил черешню, яблоню, урюк, сливу. Плодоносят. Готов угостить! Добротный дом, наполненный жизнью дочери Наврузы, сыновей Иззата и Равшана, внучки Сафии и, конечно, любимой супруги Марины, с которой в этом году мы будем отмечать жемчужную свадьбу (30 лет). Это главное и самое важное богатство в моей жизни!

- Есть ли у вас пожелания тем, кто обеспечивает безопасность и правопорядок в стране?

- Конечно, есть. В любом государстве живут люди. Отношение к жизни у всех разное. Вот здесь и нужны те, кто охраняет порядок и спокойствие, зачастую рискуя своей жизнью. Желаю им мирной атмосферы. Чтоб всегда возвращались домой живые - хоть и уставшие, но с чувством выполненного долга. Терпения, ребята и девчата, на вашем поприще! Пусть новый год принесёт удачу и везение!

Беседу вела Елена БЕЛЯЕВА

Визитная карточка

Рустам Абдуллаевич Сагдуллаев - заслуженный артист Узбекской ССР. Родился 25 июля 1950 года в Ташкенте.

В 1975 году окончил Ташкентский театрально-художественный институт им. А.Н. Островского, стал актёром киностудии «Узбекфильм».

Снялся более чем в 55 российских и узбекских кинолентах. Его дебют состоялся в возрасте 13 лет в фильме «Канатоходцы» (1963).

Настоящая популярность пришла с выходом фильма Леонида Быкова «В бой идут одни «старики» (1974).

Женат. Имеет 3 детей.

Узбекистан. Россия > СМИ, ИТ > mvd.ru, 2 февраля 2017 > № 2066166 Рустам Сагдуллаев

 Смертельное оружие России

главный редактор «Военно-промышленного курьера» Владимир Лебедев - чем мы можем ответить на угрозы

Дионис Каптарь

Дионис КАПТАРЬ. Сегодня поговорим о последних достижениях ВПК нашей страны и о создаваемых Западом (прежде всего – США) угрозах, а также о способах противодействия достижениям науки и техники наших оппонентов. Открытыми остаются два вопроса: какие угрозы существуют и как их парировать.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Говоря об угрозах, нужно понимать, что экономический потенциал США и НАТО не сопоставим с нынешним российским. Поэтому основная задача сегодня – поиск ассиметричных ответов. Одним из ярких примеров недавнего прошлого можно считать применение в Сирии СВП-24. Расшифровывается это как «специальная вычислительная подсистема», суть ее работы, если упрощать, – преобразование обычных боеприпасов в высокоточные. Эта подсистема учитывает все факторы, воздействующие на конкретный самолет: скорость, расстояние до объекта, состояние атмосферы; при этом она выдает команду на пуск или сброс бомбы именно в тот момент, когда это позволяет максимально поразить цель.

Дионис КАПТАРЬ. Из каких элементов состоит такая система? Программное обеспечение, своя элементная база? Расскажите, пожалуйста, это предельно допустимым простым языком.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Все, что вы перечислили, верно.

Дионис КАПТАРЬ. Говорят, что отечественная элементная база еще в советские времена сильно устаревала, и это было одним из немногих минусов наших самолетов: не хватало вычислительных возможностей. Это отставание удалось ликвидировать?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Отчасти. Какие-то компоненты сегодня мы производим на мировом уровне, но в каких-то моментах все еще отстаем. Восполнить пробел помогает программа импортозамещения.

Дионис КАПТАРЬ. То есть вопрос не только поставлен, но уже и решается?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Безусловно. Вы же знаете, что планируется все госструктуры перевести на отечественное ПО. Стало быть, есть на что переводить.

Дионис КАПТАРЬ. Интересно, в каких центрах это производится? Раньше всем известен был Зеленоград, появилось ли что-то после его, как многие говорят, упадка?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. В Зеленограде работы продолжаются, а еще есть предприятия вроде «Авангарда» в Санкт-Петербурге. Также мне известно о неплохом уровне развития этой отрасли в Белоруссии.

Дионис КАПТАРЬ. Конечно, Белоруссия – наш ближайший союзник, но все же это не наша страна.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Однако интересы безопасности общие! Наши государства работают в тесной связке, свидетельством тому – недавно проходившее в присутствии Министра обороны военное мероприятие в Минске.

Дионис КАПТАРЬ. Хорошо, принимаем вычислительные системы в качестве первого ассиметричного ответа. Есть другие?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Из современных перспективных разработок хочется выделить противокорабельную ракету «Циркон».Это гиперзвуковое оружие, построенное на новых принципах. Наш противник ведет такие разработки применительно к стратегическим объектам, а аналогов нашей ракете просто нет.

Дионис КАПТАРЬ. Какие цели эта ракета способна надежно поражать?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. «Циркон» гарантированно поражает любые надводные корабли, эта ракета достаточно мощная, чтобы справиться с авианосцем, и против нее нет «противоядия». Применяемая в таких целях нашим противником зенитная управляемая ракета «Стандарт» не в состоянии уничтожить гиперзвуковую ракету. Помимо скорости, «Циркон» обладает особенностью: при приближении к цели ракета начинает маневрировать.

Дионис КАПТАРЬ. «Умная» ракета! А на каком расстоянии она поражает цель?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Об этом можно говорить только предположительно, но расстояние в 1000 километров этой ракете преодолеть вполне по силам.

Дионис КАПТАРЬ. Какие корабли будут оснащены этой ракетой?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Для применения этой ракеты нужна установка вертикального пуска, которую можно поместить даже на малый ракетный корабль или ракетный катер. Сейчас внимание заострено на размещении этих ракет на тяжелые военные крейсеры вроде «Петра Великого». Установка вертикального пуска на этом крейсере включает 80 ячеек. По подсчетам наших специалистов, этого хватает для уничтожения трех американских авианосных ударных групп.

Дионис КАПТАРЬ. А вам известно что-либо о модернизации «Кузнецова»? Что возможно в принципе и что планируется?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Опять же, мы не можем знать военной тайны, а лишь предполагаем. «Кузнецов» нуждается в модернизации. Важно оговориться, что наш авианосец и американские решают совершенно разные задачи. Их нельзя сравнивать: наш больше сориентирован на противовоздушную оборону, американские – в первую очередь, ударная сила.

Дионис КАПТАРЬ. Нужно ли России создать не авианесущий крейсер, а настоящий авианосец (по аналогии с американским) на атомном ходу?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Вероятно, это можно и нужно сделать, но есть нюансы. Это долгий процесс; если принять решение сейчас, то корабль будет построен примерно к 30-м годам. Надо понимать, насколько изменится ситуация и для чего будут нужны подобные корабли через 15 лет. В Китае, например, есть и средства, и возможности, и опыт… По сути, они могут таких кораблей построить не меньше США. При этом Китай покупает документацию и чертежи Ан-225, явно намереваясь производить такие тяжелые транспортные самолеты. То есть возможность строительства авианосцев не означает само строительство: пусть США проецирует силу за счет авианесущих групп, у Китая ведь совсем иное видение этого процесса. На мой взгляд, Россия может ответить экранопланами. Это старая разработка, которая свою историю ведет еще с 60-х годов. Грузоподъемность первого экраноплана составляла 550 тонн, что более чем вдвое превосходит Ан-225. Экраноплан-ракетоносец «Лунь» (на фото)- это уже реальная боевая сила. С распадом СССР все это сошло на нет, и поговаривают, что наши заокеанские «партнеры» были очень в этом заинтересованы.

Дионис КАПТАРЬ. Сейчас эта программа продолжается и возрождается. Каким образом?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. В основном, это инициативные проекты. Чтобы придать им размах, нужно внимание государства, которого (внимания), к сожалению, сейчас нет. И финансируются подобные проекты сегодня частными лицами.

Дионис КАПТАРЬ. А зачем частнику военный проект?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. С расчётом на то, что его заменят в Министерстве обороны. Последует заказ и финансирование, соответственно. Но будем говорить откровенно: подобные разработки (не только экраноплан, но и, например, учебный боевой самолет) ведутся из патриотических побуждений. Можно упомянуть Владимира Яцкова, одного из наиболее ярких сегодня в этом плане людей.

Дионис КАПТАРЬ. Постоянно говорят, что ракетные системы Запада способны «подкрасться» через Арктику и обойти наши оборонительные системы, что создает опасность уничтожения наших наземных ядерных сил. Прокомментируйте это утверждение, пожалуйста: такая опасность действительно есть?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Такая угроза существует. Конечно, арктические рубежи нуждаются в более надежном прикрытии, но работа ведется. В Арктике появляются военные базы и аэродромы, но, возможно, и тут нужен ассиметричный ответ. Например, создание систем, предупреждающих военные угрозы. Есть даже необычное предложение использовать ради этого аэростаты, основное преимущество которых – малые затраты по сравнению с теми же аэродромами. Но пока это только идея, решения по ней еще нет.

Дионис КАПТАРЬ. Хорошо известный вам Константин Сивков неоднократно высказывался по поводу крайне радикального ассиметричного ответа, способного уничтожить Америку, - создание сверхвысокой морской волны. Каким образом это может быть воплощено в жизнь?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Академиком Сахаровым были рассчитаны места, куда необходимо поместить ядерный заряд. Для доставки можно использовать те же экранопланы: перемещаются быстро (по подсчетам того же Яцкова они могут развивать скорость до 300 узлов), трудно заметить на радаре.

Дионис КАПТАРЬ. Многие аналитики ввиду конфликта на Украине предлагают сделать Калининградскую область мощной единой военной базой, «напичкав» ее разного рода оружием, в частности, межконтинентальными ракетами. Насколько, на Ваш взгляд, это обоснованно? Ведь в таком случае этот город станет точкой притяжения для противника.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Несомненно. Потому такое мероприятие нужно проводить скрытно. Но мне кажется, что это в большей степени психологическая мера, нежели военная. И с точки зрения психологии выгоднее «давить» на европейские государства, потому не вижу необходимости там размещать ракеты, в радиусе действия которых будет США.

Дионис КАПТАРЬ. Что нового в нашей стране относительно ядерного оружия?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Новейшая межконтинентальная баллистическая ракета «Сармат». Его характеристики нельзя разглашать, но она будет мощнее практически всех ныне действующих.

Дионис КАПТАРЬ. А можно сравнить, к примеру, «Сармат» и «Сатану»?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. «Сармат» мощнее и обладает большей дальностью действия. Недавно был обнародован внешний вид этой ракеты, специалисты могут сделать выводы. Но пока на вооружение она не поступила. Примерно через год поступит.

Дионис КАПТАРЬ. Как вы считаете, 90-е годы, погромы, приватизации сильно разрушили ВПК? И еще вопрос – нужно ли его полностью национализировать или же доля частного сектора должна остаться?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Вопросом этого разделения заняты все страны, но можно с уверенностью сказать, что без малых и средних предприятий станут невозможными венчурные разработки. Вряд ли государственные предприятия станут вкладывать деньги в инициативные проекты, не будучи уверенными, что государство их поддержит и возместит затраты. Нужен разумный баланс, при котором, однако, основная часть предприятий должна быть государственной. Сейчас в оборонной промышленности большая часть и так принадлежит государству, вне зависимости от того, какова правовая форма этих предприятий.

Дионис КАПТАРЬ. Иногда приходится слышать: «Разделение 51 на 49 процентов в пользу государства создает лишь видимость контроля. Где гарантии, что обладатели 49% - не подставные лица иностранных людей? Ведь тогда они имеют доступ к большому количеству информации и даже полностью к некоторым разработкам!» Как обезопасить такую информацию?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Сейчас все отслеживается и есть понимание того, кто реально владеет акциями, о которых Вы говорите. Проблема скорее в том, что в гособоронзаказе очень мало частных предприятий. Из тысячи предприятий гособоронзаказа доля малых и средних - лишь 2,4%, и при этом не все из них частные.

Дионис КАПТАРЬ. Можем ли мы сегодня наблюдать переток из военной промышленности в остальные отрасли? Идея не нова, но во времена Горбачева была тотально дискредитирована.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Конечно, двойные технологии – это благо. Многие оборонные предприятия производят если не гражданскую, то полувоенную продукцию. Среди военных роботов есть вполне «мирные», например, робот-спасатель. Такая продукция высокоточная. Некоторые виды этой продукции даже идут за рубеж. Не стоит забывать, что конверсия идет и в обратном направлении: гражданские предприятия должны быть готовы в обозначенное время перейти на выпуск военной продукции.

Дионис КАПТАРЬ. После событий в Сирии обозначилась одна проблема: когда в качестве заложника, по сути, выступает целый город, нет возможности ни для ковровой бомбардировки, ни для огневой «зачистки» от подготовленных боевиков. Появляется мысль создать нечто среднее между легким орудием и мощной снайперской винтовкой, чтобы с большого расстояния можно было бы убить боевика, не поранив мирного жителя. Расскажите, что Вы об этом знаете.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Разработки ведутся, но решение сложное. Чтобы увеличить прицельную дальность, нужно добавить скорости пуле на начальном этапе ее полета. В этом случае значительно увеличится масса винтовки или автомата. Другой вариант – снабдить пулю маршевым двигателем. При условии «миниатюризации» всего в ОПК сегодня, наверное, эта задача решаема. Альтернативой может стать малокалиберная мина, которую легче обеспечить указанными характеристиками: дальностью и избирательностью.

Сейчас говорят, что действия в Сирии показали уязвимость бронетехники в городских условиях. Возможно, нашим конструкторам уже дали задачу по созданию «городского танка».

Дионис КАПТАРЬ. Нет ли у вас ощущения, что крупная техника уходит на задний план, отдавая пальму первенства в вопросе важности непосредственно воюющему человеку?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Это одна из тенденций военной промышленности – наделить человека сверхспособностями.

Дионис КАПТАРЬ. И как это возможно?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Прежде всего, надо осознавать, чего мы хотим: сделать бойца более выносливым, внимательным и защищенным. Для этого существует экзо-скелет. Речь о том, чтобы включить его в усовершенствованный комплект «Ратник-2». Человек в этом экзо-скелете способен поднимать грузы массой в 2-2,5 раза больше, чем без него. Еще человек становится быстрее. Питается такой экзо-скелет от батареи нашего производства.

Дионис КАПТАРЬ. Все помнят о мечтах по поводу ранцевого двигателя. Перспективы были потрясающими – молниеносная атака, далекие прыжки… Тогда ничего не вышло. Сейчас, насколько я знаю, появляются варианты, при которых человек может достаточно долго летать, маневрируя в воздухе.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Мне кажется, что на данный момент это относится к области фантастики.

Дионис КАПТАРЬ. Почему? В Интернете много роликов, на которых гражданский человек, надев небольшой рюкзак, поднимается на определенную высоту и может там зависнуть на некоторое время.

Владимир ЛЕБЕДЕВ. Не вижу в этом необходимости даже в части разведки, ведь есть те же дроны.

Дионис КАПТАРЬ. Подводя итог, спрошу: нынешний военный потенциал России сопоставим с советским не по количеству оружия, а по научной мысли?

Владимир ЛЕБЕДЕВ. На данный момент – да. Еще недавно мы говорили о трате последних советских заделов, а сейчас гордо заявляем, что есть уже российские заделы.

Дионис КАПТАРЬ. Завершу известной фразой: «Кто не кормит свою армию, будет кормить чужую». Позволю даже переделать немного: «Кто не кормит своих ученых, будет кормить чужих». Надеюсь, государство не даст нашим «мозгам» утекать.

Россия > Армия, полиция. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 2 февраля 2017 > № 2060046 Владимир Лебедев

Поднятая целина­-2

Что нужно делать для спасения русского села

Что нужно делать для спасения русского села

Сегодня о сельском хозяйстве принято рассуждать с оптимизмом. И действительно, в СМИ, от представителей Минсельхоза приводятся убедительные данные о достижениях. Однако если сравнить современную статистику с показателями советского времени, ситуация выглядит не так гладко. Сравнение необходимо вовсе не для того, чтобы побрюзжать на тему: ах, как было хорошо тогда... Просто без осознания этих цифр трудно наметить план развития важнейшей для России отрасли. И цифры перед нами очень любопытные. С них и начнём.

Итак, в 2008–2015 годах был прирост производства большинства видов сельхозпродукции. Но если сравнить успехи с показателями советской России даже далеко не в лучшем 1990 году, станет понятно, что нужно многое сделать, чтобы вернуться, например, к объёмам продукции животноводства, достигнутым в РСФСР 25 лет назад.

За последние 25 лет посевные площади сократились со 117,7 до 78 млн. гектаров (под зерновые с 63 до 44 млн. га). Даже «рекордный» урожай нынешнего года (около 116 млн. тонн зерна) имеет смысл сопоставить с прежними. В 1973 году был собран 121 млн. тонн зерна, в 1976-м – 119 млн. тонн, в 1978-м – 127 млн. тонн и даже в 1990 году – 116,7 млн. тонн.

А что с материально-технической базой? Если в 1990 году работало 1,4 млн. тракторов и 370 тыс. комбайнов, теперь в 5 раз меньше. Восстанавливать этот парк будет трудно, так как выпуск тракторов сократился у нас в 22 раза, сеялок в 39 раз, зерновых комбайнов в 66 раз.

Много разговоров о «продовольственной безопасности». Что имеем? Калорийность питания среднего россиянина снизилась на 700 калорий, и страна в этом смысле переместилась с 7-го на 71-е место в мире (в один ряд с большинством африканских стран). Всё это отражается на демографии. За 25 лет постсоветских реформ РФ (на росте смертности и снижении рождаемости) недосчиталась свыше 20 млн. человек. Эта цифра не с потолка. Её легко проверить: за советские 25 лет (1966–1990 годы) на той же территории население увеличилось со 127 до 148 млн. человек.

В чём причины бед? Их немало. Но нынче не только профессионалам ясно, что переориентация на дикое капиталистическое развитие не позволяет не то что удержать советские показатели развития сельского хозяйства, но и обеспечивать хотя бы средние мировые темпы роста ВВП.

К чести подавляющего числа российских учёных-аграрников, они изначально публично выступали против основных постулатов так называемых рыночных реформ. Опираясь на знание объективных законов концентрации производства и принципов управления, предупреждали руководство страны и регионов, чем обернётся развал крупного колхозно-совхозного производства. Кто бы слышал!

На основе законов земельной ренты учёные возражали и против приватизации земли. Доказывали: превращение земли в объект рыночного оборота снизит рентабельность сельхозпроизводства, увеличит бесхозность землепользования, приведёт к сокращению обрабатываемой площади, уменьшит инвестиционный потенциал аграрной сферы, усилит инфляционные процессы.

Всё это наверху игнорировали. Кстати, приватизация земли была провозглашена указом Б. Ельцина спустя 23 дня после расстрела Верховного Совета РФ в 1993 году. Это не совпадение.

Во всём происходившем есть и позитив. Материальные и демографические потери дают понимание, что экономика и демография жёстко наказывают за неуважительное отношение управленцев к экономической науке. Ведь она без оглядки на постулаты, рекламируемые зарубежными конкурентами, предпочитает опираться на всесторонне обоснованные законы и закономерности общественного воспроизводства.

Также ясно, что особенно актуален отказ от порочного либерально-олигархического курса аграрной политики в пользу государственно-демократического.

Прежде всего речь о реализации требований закона компенсации производителям необходимых издержек, которые они несут для достижения устойчивого воспроизводства. При этом надо учитывать не только нормативные операционные расходы, но и затраты на укрепление материально-технической базы, воспроизводство почвенного плодородия, создание резервов на случай стихийных бедствий, на развитие сельской инфраструктуры.

«Невидимой руке» рынка, покорной диктату монополий, подобное не под силу. При решении таких задач требуется не ожидание случайно выпавшей хорошей экономической и политической конъюнктуры, а активное регулирование всей системы отношений с поставщиками и потребителями, с бюджетными организациями, между собственниками ресурсов и реальными товаропроизводителями.

И очень важно, чтобы это регулирование было не субъективистским, не бюрократическим и уж никак не коррупционным, а научно обоснованным. В том числе учитывающим, что в качестве высшего критерия эффективности хозяйственной деятельности нужно рассматривать не рост прибыли и даже не увеличение ВВП в случае, если этот рост негативно влияет на демографические и экологические процессы, на развитие науки и образования.

Конечно, очень важно заинтересовать и предпринимателей-капиталистов в получении прибыли, а управленческие структуры – в увеличении ВВП и ВРП. Но нельзя рубить сук, на котором держится перспектива общественного прогресса. Нужно так регулировать хозяйственную деятельность, чтобы выгодное обществу стало выгодным для всех участников производства – и на селе, и в городе.

Без этого не преодолеть всего того, что наворотили в 90-е годы «капитаны» нашего бизнеса.

Выколоть глаз назло «партнёрам»

Что же делать? Абсолютно очевидно, что перспективы развития села в решающей мере зависят от общего курса социально-экономической политики. От того, будет ли она переориентирована с потакания интересам отечественных и зарубежных олигархов на нужды производителей и потребителей. А это предполагает возрождение сельхозмашиностроения, семеноводства и племенного дела, мелиоративных систем, научного обеспечения хозяйственной деятельности. И не только.

Нужно, чтобы на практике работали нормальные рыночные отношения, которые предусматривают, в частности, полную компенсацию производителям их затрат. На покупку средств производства, достойную оплату труда, создание резервов, как и на расчёты по кредитам и налогам, социальным обязательствам перед населением, на воспроизводство почв и среды обитания.

Что же имеем? К началу 2015 года кредиторская задолженность наших сельхозпроизводителей достигла 2,2 трлн. руб. При этом деньги, выделенные на аграрный сектор, это, по сути, субсидии на покрытие части затрат за уплату процентов по кредитам. А они у нас выдаются сельхозпроизводителям под 25–27% годовых, тогда как в Европе под 1–2%.

И это не всё. По текущему курсу рубля правительство намеревалось выделить на развитие сельхозотрасли в 2016 году 3,5 млрд. долл. А, скажем, Швеция, где кратно меньшие посевные площади, выделяет 6 млрд. долл., Япония – 64 млрд., Китай и Евросоюз (при сопоставимых площадях) – по 147 и 108 млрд. долл. Продолжим сравнение. Россия бесконечно отстала в уровне господдержки сельхозотрасли. Например, она в пересчёте на 1 га составляет 15 тыс. долл. в Швейцарии, 12,8 тыс. долл. в Японии, 892,5 долл. в Евросоюзе и… 44 долл. в России.

Уже это показывает, что запланированные на 2016 год целевые расходы бюджета не могли изменить ситуацию в сельском хозяйстве. Расчёты убеждают, что его необходимое развитие (с учётом накопившихся проблем) требует довести расходы бюджета в ближайшие год-два до 1,5 трлн. руб. Словом, в село надо вкладывать в 6 раз больше!

Производство зерна в ближайшие несколько лет можно довести до 130–140 млн. тонн. Нужны сельхозмашины, их, понятно, быстро не дашь. Но, выделив дополнительно 2–3 млн. тонн минеральных удобрений, можно на беднеющих чернозёмах взять плюс 25–30 млн. тонн зерна.

В 90-е годы на гектар пашни у нас вносили 90–100 кг минеральных удобрений, а в 2014-м – 40. При этом сами производим более 17 млн. тонн удобрений! Но 85% подкормки уходит за границу. Почему? Всё просто. «Азотные» олигархи в связи с падением курса рубля получают за продажу за доллары дополнительно свыше 90 млрд. руб. Им плевать, что село стагнирует.

Как плевать и торговцам зерном. Продовольственное (качественное) зерно уходит за границу, а нам зерноторговцы фактически рекомендуют питаться оставшимся фуражным. Ранее оно шло на корм скота.

Даже несмотря на эмбарго, Россия вынуждена импортировать продовольствие. Реальный объём импорта, по оценке академика В.И. Кашина, сохраняется на уровне 50 млрд. долл. А если бы смогли вернуть в оборот брошенные 40 млн. га пашни, то сами бы экспортировали продукцию на эту и даже большую сумму.

Кстати, о чернозёмах. Почти половина плодородных земель у нас подвержена эрозии. По официальной статистике, 100 млн. га земли охвачены опустыниванием, 65 млн. страдают от водной и ветровой эрозии, 38 млн. засоляются и подкисляются. Общая площадь оврагов близка к 1 млн. га!

И что же власти? Что наш славный Минсельхоз? Как собирается восстанавливать почвенное плодородие?

Наш деятельный министр А. Ткачёв намерен увеличить внесение минудобрений к 2020 году на 1 млн. тонн. Это вообще ни о чём. Увеличить надо вдвое, втрое, а к 2020 году вносить не менее 6–8 млн тонн. Это всё реально, было бы желание.

На глазах русское село умирает. За минувшие 25 реформаторских лет потеряно 4 млн. рабочих мест (36%).

Убеждены: срочно необходимо ввести в действие ряд приоритетных нацпрограмм для села. В качестве первоочередной должна быть программа финансирования введения в севооборот тех самых заброшенных 40 млн. га пашни, а также десятков миллионов гектаров лугов и пастбищ. По своей масштабности это «поднятая целина-2».

Ещё. Уже 100 лет говорится о таком законе о земле, где были бы прописаны права и обязанности землевладельцев. И в советской России, и за рубежом накоплен замечательный опыт регулирования поземельных отношений – от национализации и муниципализации неэффективно используемых земель до предусмотренного ирландским правом стимулирования добавочных вложений в арендуемые участки.

Или ещё. В Англии, например, если с гектара поля за год смывается 50 тонн почвы, фермеру запрещают сеять пропашные культуры. В США и Канаде действуют меры поощрения земледельцев за посадки леса на своих угодьях. Нам нужно не на бумаге, а на деле реализовать программу «Русский чернозём», добившись хозяйского отношения к земле.

Востребована и отдельная программа по развитию селекции и первичного семеноводства. Значит, надо принять базовые законы «Об охране почв» и «О селекции и семеноводстве».

Одновременно уже с 2017 года необходимо:

поднять уровень зарплаты на селе, минимум в два раза;

увеличить инвестиции в социальное развитие села;

возродить программу восстановления плодородия почв;

запретить перевод земель сельхозназначения в другие категории;

возродить мелиорацию земель в объёме не менее 500 тысяч га в год;

списать крестьянам долги перед бюджетами всех уровней;

реструктурировать задолженность хозяйств примерно на 10 лет;

поддержать все формы хозяйства, отдав предпочтение сельхозкооперативам, опытным станциям, унитарным предприятиям, крупнотоварным производителям продукции;

возродить систему бюджетного финансирования подготовки квалифицированных кадров для села;

остановить разрушение сельскохозяйственной науки и восстановить её финансирование в объёмах не ниже конца 80-х годов.

Наши либералы в экономическом блоке правительства объясняют ситуацию просто: дефицит средств в бюджете, хоть плачь! Но есть все возможности более чем в полтора раза увеличить доходы госбюджета. Тогда примерно 20% этих, ныне не поступающих в него средств, было бы достаточно, чтобы выделить на нужды села не 250, а 1500 млрд. руб.

Что это за резервы? Открытий нет. Об этом не раз говорили наши известные экономисты-государственники, но их также не раз не слышали и не слышат упрямые либералы.

Так вот, известно, что в 2008–2014 годах отечественные олигархи ежегодно не возвращали в страну до 200 млрд. долл. экспортной выручки. В 2015 году они добавили ещё 161 млрд. долл. В итоге наша экономика ежегодно недосчитывалась свыше 10 трлн. рублей.

У нас с завидным упорством сохраняется плоская шкала налогообложения физических лиц (13%). Достаточно заменить её, например, той системой сбора налогов, которая действует в Великобритании, и у нас, во-первых, на 13% процентов вырастут доходы всех малообеспеченных россиян (необлагаемый минимум установлен для англичан – 8100 фунтов в год, т.е. 56 тысяч рублей в месяц). Во-вторых, взяв за основу опыт Великобритании, где с дивидендов взимают от 20 до 50 процентов, при таких ставках в РФ можно ежегодно пополнять бюджет ещё на сумму от 100 до 400 млрд. руб. Плюсуйте!

В Великобритании, как и в США, Японии, Израиле, Китае, других странах, основная тяжесть налогового пресса возложена на высокообеспеченных граждан. Используя этот опыт, не составит труда методом «кнута и пряника» добиться увеличения доходов бюджета ещё на 3,5 трлн. руб.

Правда, чтобы реально заниматься нужными народу реформами и поднять в итоге село, следует слушать не только либеральных прислужников олигархата, но и Академию наук РФ.

Лишь тогда появится шанс не только восстановить и превысить цифровые показатели развития советского сельского хозяйства, но и превзойти их качественно – по устойчивости и рентабельности производства. И, что особенно важно, не отставая от мира, выйти на решение такой задачи, как производство преимущественно экологически безупречной продукции.

Исаак Загайтов, профессор,

Владимир Шевченко, профессор, Воронежский государственный аграрный университет имени императора Петра I

Россия > Агропром > lgz.ru, 1 февраля 2017 > № 2082461 Исаак Загайтов, Владимир Шевченко

2016 – победа консервативного реализма

Россия выиграла сражение, потому что решила его выиграть

Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме Российскую внешнюю политику направляют консервативные реалисты, противодействуя реакционерам, тянущим назад в двухполярную конфронтацию, и либеральным радикалам, которые хотели обогнать историю и навязать народам казавшиеся прогрессивными (и им выгодные) порядки.

Зимой 2014 г., за два месяца до событий в Крыму, когда было уже ясно, что нараставшее шесть лет противостояние с Западом неизбежно обострится, я в очередной раз перечитал «Войну и мир». Поразила фраза, которую раньше пропускал: «Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть». Тогда понял, что Россия решится и выиграет. Три с лишним года спустя перелом произошел. Опасностей много, все еще слаба экономическая база, слишком медленно разворачиваются реформы, борьба с коррупцией, смена элит. Но во внешней политике Россия выстояла и пока побеждает практически по всем направлениям, качественно укрепляя международные позиции. Помогли воля, объединение большинства народа и элиты, способность к стратегическому предвидению и умелая дипломатия.

Повезло. У партнеров, решивших, «наказав» Россию, повернуть вспять свое отступление, поехала почва под ногами. Но везет обычно сильным и умным. И консервативным реалистам, которые и направляют российскую политику, успешно противодействующую реакционерам, тянущим назад в двухполярную конфронтацию, и либеральным радикалам, которые хотели обогнать историю и навязать народам казавшиеся прогрессивными (и им выгодные) порядки. И геополитически, и идеологически Россия встала "на правильную сторону истории".

Конец двух эпох

2016 год завершил сразу две эпохи – двухблоковую холодную войну, которую пытались пока без успеха возродить, и «однополярный момент» – гегемонию Запада – после нее. Если считалось, что холодную войну проиграла Россия (русские так не думали, они считали, что сами свергли коммунизм, да никогда и не признают поражения), то «однополярный мир» в 2000-е гг. проиграл Запад, который попытался расширить сферу влияния и контроля и не справился. Последние 7–8 лет он стремился взять реванш, в первую очередь нанеся поражение моральному лидеру поднявшихся «новых» – России. Но снова не преуспел.

Многие из изменений объективны – подъем Азии, Китая и других «новых» в условиях, когда «старые» уже не могли из-за ядерного фактора остановить силой этот процесс. Во многом объективен и долговременный, и почти всеобъемлющий кризис Евросоюза. Человечество на новой и глобальной основе возвращается к миру национальных государств.

Россия выигрывает от этих изменений. Но во многом их и катализировала. Не хочется сглазить, однако 2016-й был не только годом мирового перелома, но и годом внешнеполитических побед России.

Появляются условия для формирования более справедливого и сбалансированного мирового порядка. Во многом ситуация схожа с 1812–1814 гг., когда стойкость русских, сила их оружия, дальновидность и великодушие Александра I стали одним из ключевых факторов создания в 1815 г. на Венском конгрессе «концерта наций» – международной системы, почти на столетие обеспечившей относительный мир и возможности для развития большинства европейских государств.

Ситуация снова стала благоприятствовать России. Стабилизировались на приемлемом уровне нефтяные цены. Отступают одна за другой силы, сделавшие ставку на ее поражение, открыто заявлявшие о стремлении «разорвать» ее экономику, «сменить режим» или заставить изменить политику санкциями, «изоляцией» или «стратегическим терпением». В Соединенных Штатах потерпела поражение глобалистская идеологизированная элита, стремившаяся к реваншистскому восстановлению короткой американской гегемонии, которую она сама и разрушила безумной и некомпетентной политикой «распространения демократии». Она привела к политическим поражениям в Афганистане, Ираке, Ливии, дестабилизации всего Большого Ближнего Востока, обрушению морально-психологических позиций США. В одной за другой европейских странах проигрывают европейские ответвления этой элиты, забывшие ради химеры глобальной победы «демократизма» и «новых европейских ценностей» собственные страны и интересы большинства их граждан. Эти элиты допустили то, что появился риск краха одного из лучших политических изобретений человечества – Европейского союза. Свой провал они отчаянно пытались остановить чуть ли не последней «скрепой» – единой политикой санкций. Но долго удержать ее не удастся. А общества, видимо, побеспокоятся о смене этих элит – пока на право-консервативные, а в дальнейшем, возможно, и на левые, но также относительно патриотические.

Российские победы во многом – результат сознательных усилий. Во второй половине 2000-х гг. грузинский конфликт и решение открыть дорогу Украине и Грузии для членства в НАТО, нарастающая дестабилизация Ближнего Востока, попытка Запада укрепить свои пошатнувшиеся позиции опасно повысили вероятности новой масштабной войны. Одновременно выяснилось, что шанс «договориться по-хорошему» для России недостижим, была начата эффективная военная реформа. Когда пришло время для прямого политического противодействия, мало у кого из партнеров появилось желание повышать ставки. К 2016 г. стало очевидно, что экспансии западных союзов на территории, жизненно важные для безопасности России, положен конец. Злонамеренно или бездумно брошенной в котел конфронтации Украине отказывают уже и в большинстве символических знаков «европейского выбора».

Почти двадцать пять лет наша страна балансировала на грани «Веймарского синдрома», чувства уязвленности и несправедливости, вызванного политикой Запада. В отличие от Германии 1930-х гг., в него не свалилась, зато напряглась, дала политический бой, выстояла и становится победителем. Многообещающая метаморфоза случилась и с другой частью сознания российской правящей элиты и большинства населения. На протяжении последних 300 лет геостратегически и культурно они ощущали себя и свою страну периферией Европы. С 2011–2012 гг. резко активизировался поворот России к растущим экономическим и политическим рынкам Азии. На него наложилось обострение политического и идейного противостояния с постмодернистской Европой, во многом по сути забывшей свои ценностные корни, к которым стремилась и Россия. Пришло, наконец, понимание того, что ЕС вошел в длительный и пока безысходный всеобъемлющий кризис. Увидев все это, Россия ментально превратилась из провинции Европы в центр поднимающейся Евразии, в консервативную, но устремленную в будущее атлантико-тихоокеанскую державу, в глобального игрока, но, надеюсь, без глобальных обязательств.

Поворот на Восток

Относительный консерватизм российской внешней политики не помешал Москве начать запоздавший, но решительный поворот на Восток. Четыре века Россия смотрела на свои азиатские владения как на бремя, которое нужно защищать и развивать, или как на тыл в противостоянии с Западом. Теперь Сибирь становится двигателем развития, а Азия – наиболее перспективным направлением внешней политики. Продолжает увеличиваться доля азиатских стран во внешней торговле. Можно с уверенностью предвидеть, что лет через пять будет достигнут искомый баланс, уменьшающий чрезмерную зависимость от европейского рынка, не только политически, как показали санкции, но и экономически невыгодную. За ресурсы Россия получала относительно дорогие европейские товары вместо азиатских, часто гораздо более эффективных по соотношению цена-качество.

На прошедшем в 2016 г. саммите Россия–АСЕАН была заложена основа для резкого расширения торговли с этой группой быстрорастущих стран. Увеличивается товарооборот с Индией. Достигнута договоренность о строительстве газопровода в эту страну. Наконец, активизировался проект прямого железнодорожного сообщения через Азербайджан в Иран, к Индии и Персидскому заливу.

Начались переговоры между Комиссией Евразийского экономического союза и Китаем о конкретизации «сопряжения» Шелкового пути и ЕАЭС, по формированию между ЕАЭС и Китаем непреференциальной зоны свободной торговли (ЗСТ). Соглашение о ЗСТ подписано с Вьетнамом. Желание создать такие зоны с ЕАЭС выразили еще почти 40 государств.

Существенным успехом 2016 г. стала серия договоренностей между Японией и Россией об экономическом сотрудничестве на Дальнем Востоке и Курильских островах. Соглашения выгодны двум странам не только экономически, но и геополитически. Япония де-факто вышла из и так уже трещавшего по швам западного фронта противостояния с Россией. Сотрудничество обеих стран – еще один элемент, предотвращающий угрозу доминирования Китая, опасного и для него, так как неизбежно вело бы к стремлению выстроить баланс против Поднебесной. Тесное дружеское взаимодействие России с КНР вкупе с развитием ее сотрудничества со странами-соседями создает условия для конструктивного и выгодного погружения в сеть институтов и отношений.

В 2016 г. идея движения к континентальному партнерству Большой Евразии – пространства развития, сотрудничества, безопасности от Токио (или Шанхая) до Лиссабона обрела официальный статус. Она заявлена президентом России, а позже подтверждена как официальная цель лидерами России и КНР.

Перелом тренда

Особенно удачной – пока – оказалась сирийская операция. Все ее цели достигаются. Предотвращен казавшийся почти неминуемым захват террористическими группировками разного толка контроля над всей страной и ее береговой линией, который превратил бы Сирию в Чечню образца 1990-х гг. в квадрате. Перебито немало террористов, особенно выходцев из стран бывшего СССР. Остановлена череда «смен режимов», проводившихся Западом в последние два десятилетия, и навязано возвращение к уважению обычных норм международного права и общежития, которые Западом систематически нарушались. Смещено внимание с безысходной на ближайшие годы ситуации вокруг Украины. Созданы условия для конструктивного взаимодействия с США.

Продемонстрированы новые возможности российских вооруженных сил. Укрепляется такая их важнейшая функция, как сдерживание, в том числе стратегическое, потенциальных противников. Особенно эффективными с этой точки зрения были пуски высокоточных крылатых ракет с кораблей «река-море» из Каспия, новых типов ракет воздушного базирования.

Попутно после провалившихся попыток запустить мирный процесс с западными странами он начался с участием важнейших региональных держав –

Ирана и Турции. До того удалось урегулировать кризис в отношениях с Анкарой. Турецкое руководство извинилось за сбитый российский самолет. А Россия еще раз доказала, что она – серьезная страна, и это особенно выигрышно на фоне метаний Соединенных Штатов, уступок и заламывания рук европейцами. Хотя любой успех в столь нестабильной обстановке с большим количеством игроков неустойчив. Пока удалось избежать безнадежного и глубокого втягивания в конфликт, о чем открыто мечтали недоброжелатели.

Насколько я понимаю, сохранение Башара Асада у власти навечно в перечень задач российской политики не входит. Вне зависимости от того, как закончится сирийская гражданская война, а она может длиться бесконечно, победив вместе с силами законного правительства в Алеппо, Россия утвердила за собой статус ключевой региональной для Ближнего Востока и глобальной державы. Восстановлен и мировой баланс, нарушение которого после временного ухода СССР с мировой арены превратило НАТО, раньше оборонительный союз, в агрессора в Югославии, Ираке, Ливии. При всех опасностях мир становится устойчивее.

А Россия, остановив ведущую к большой войне неовеймарскую экспансию западных союзов, практику «смены режимов», восстанавливает свою традиционную и важную для всего мира роль одного из главных, если не основного, поставщика безопасности. Но самое важное, что началось в 2014-м и произошло к 2016 г. – изменение психологического состояния общества и элиты.

Наиболее острым направлением атаки или контратаки Запада была и частично остается сфера информации и идеологии. В области СМИ он до сих пор удерживает ключевые позиции, в идейной сфере, как считалось, его позиции незыблемы: образ жизни относительно свободных и, главное, богатых западных обществ считался весьма привлекательным. С 2013 г. пропаганда против России стала тотальной: хороших или просто корректных новостей о ней практически не транслировалось. Неправды было столько, что вся западная информационная кампания стала казаться лживой. А когда под конец скверно проигрывавшая администрация Обамы стала обвинять Россию чуть ли не в подрыве государственного строя Соединенных Штатов, это вызвало уже очевидную неловкость даже у союзников.

Пропагандистские силы были, очевидно, неравны, но и здесь наметился перелом. Россия начала наверстывать и в информационной сфере, несмотря на подавляющее численное преимущество СМИ оппонентов. Главную роль в переломе сыграла твердая и спокойная политика. Российские лидеры в отличие от западных коллег до ругани и личных оскорблений не опускались. Россия предложила жизнеспособные и привлекательные для большинства народов и стран принципы: защита национального суверенитета, свобода культурного и политического выбора, укоренившиеся в многотысячелетней истории человечества нормальные, а не постмодернистские ценности общественной и личной жизни.

У России с этим набором ценностей и с готовностью их защищать появилась немалая привлекательность – «мягкая сила». Помогла мощная консервативная реакция против постмодернизма, ультралиберализма и глобализации на самом Западе и во всем мире. Оторвавшиеся от обществ западные элиты называли эту реакцию популизмом, иногда даже, уже совсем несуразно, фашизмом. Но волну не остановили, а, похоже, даже стимулировали. Повсеместно растет государственный национализм. Постмодернистские западные ценности отвергнуты и в поднимающейся Азии. Россия встала, в отличие от СССР, на «правильную сторону истории».

Запад из наступления перешел в оборону. Кампания о всемогущих «российских хакерах» показала его внутреннюю, ранее скрывавшуюся, слабость. Одна за другой и в США, и особенно в Европе принимаются программы уже не пропаганды, а контрпропаганды. Цель – не расшатать сплотившуюся под давлением Россию, население которой под шквалом почти стопроцентно недобросовестной пропаганды выработало иммунитет к ней, и даже не нанести ущерб российским международным позициям, а защитить собственные рушащиеся институты и ценности, все шире ставящиеся под вопрос.

Что делать дальше

Мы живем и будем жить в трудном, высококонкурентном, опасном и все менее предсказуемом мире. Принципиально важен запуск экономического роста и развития, чтобы не отстать от начавшейся технологической революции. Экономическая слабость провоцирует внешнее давление. Собственно во внешнеполитической сфере стратегический курс на ближайшие годы достаточно очевиден, во всяком случае, для меня и в той мере, в какой возможно планирование в мире головокружительных перемен.

Необходимо продолжение модернизации вооруженных сил, но с сокращением расходов на нее, о чем, собственно, уже заявил Владимир Путин. Достигнутые успехи, уверен, послали внятный сигнал всем, что Россия не только готова, но и способна жестко защищать свои интересы. Требует качественного развития и укрепления экономическая дипломатия. Пошел процесс делиберализации и политизации мировой экономики. Конкуренты постоянно обвиняют Россию в массированном применении экономического оружия. К сожалению, в значительной степени облыжно. У нас еще нет адекватной геоэкономической стратегии, увязанной с внешней политикой и внутренней экономической ситуацией. Российская политика помощи другим странам вызывает оторопь своей устарелостью и неэффективностью.

Слабость или отсутствие внешнеэкономической стратегии в прошлом привели к более чем десятилетнему опозданию «поворота на Восток», к провалу украинской политики, где у нас были значительные экономические возможности по принуждению или вовлечению в сотрудничество. Нет и органа, ответственного за выработку и проведение геоэкономической стратегии. Та, что есть, зачастую зиждется на идеологии из прошлого, от которой отказываются партнеры и конкуренты.

Есть опасность увлечься или слишком глубоко влезть в бездонное и бескрайнее болото ближневосточных конфликтов. Решительный выигрыш здесь невозможен, проигрыш в случае втягивания – почти неизбежен, тем более что силы и люди, еще недавно открыто надеявшиеся и старавшиеся устроить там «новый Афганистан», никуда не делись.

О конструктивной повестке. На заложенном фундаменте надо продолжать с ускорением активизировать поворот на Восток. Теперь уже и с Японией, вовлекая Южную Корею, страны АСЕАН. Остро необходим специальный комплекс мер по развитию наших все еще слабых экономических отношений с Индией, Ираном. И, разумеется, необходимо беречь и развивать крупнейшее достижение последних лет – де-факто стратегический союз с Китаем, особенно учитывая неизбежность попыток «растащить» нас, которые будет предпринимать новая американская администрация.

Если мы еще не готовы, в первую очередь из-за недостаточного институционального и экспертного потенциала, примкнуть к многосторонним торговым переговорам в Евразии в рамках Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП), ведомого Китаем и АСЕАН, этот потенциал надо наращивать. Но одновременно давно пора резко активизировать работу по развитию и институционализации Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Она – потенциально центральный институт формирующегося геоэкономического и геополитического партнерства Большой Евразии – одной из двух несущих основ будущего мира.

Другой будет общность, которая складывается вокруг Соединенных Штатов. Конкуренция с ними не уйдет. Может быть и острой. Но приход новой администрации, которая хочет сконцентрироваться на подъеме самой Америки, создает окно возможностей для нормализации отношений, выстраивания их на основе интересов и балансов. Тем более что Россия на гребне успехов обладает позицией силы, позволяющей торговаться с выгодой.

Очевидно, что России и США было бы полезно объединить усилия, чтобы сломать хребет ближневосточному исламскому терроризму. Корни кризиса глубоки, и лишь историческое развитие может его разрешить. Но если ИГИЛ (запрещено в России) и ему подобных не сломить, не показать, что победить они не могут, Ближний Восток и мир обречены на новые волны экстремистского идеологического терроризма. Рациональной была бы ведомая двумя странами политика поддержки существующих государств и режимов. Любое ослабление государственности, особенно в столь уязвимом регионе – доказанное зло.

Стоит попытаться договориться с американцами и о прекращении ремилитаризации Европы, которая и так становится все более хрупкой из-за углубляющегося кризиса Евросоюза, а он может привести к относительной дестабилизации субконтинента. «Стабильная конфронтация» по типу прошлой холодной войны, о которой мечтали многие в США и в Европе, когда развязывали кризис, в нынешних европейских обстоятельствах стабильной быть не может.

Пора снимать остроту военно-стратегического противостояния. Не через контрпродуктивные или устаревшие разоруженческие переговоры по типу тех, которые велись в годы поздней холодной войны или «перезагрузки».

Стоит, наверное, оставить позади бессмысленные, если не реакционные мечтания о ядерном разоружении, понять, что ядерное сдерживание, несмотря на все его опасности, спасло мир от катастрофы в прошлом и спасает сейчас в эпоху быстрых и опасных изменений, появления новых вызовов, в частности киберугроз. Если преодоление ядерного сдерживания невозможно, а то и самоубийственно, лучше нацелиться на консервативную и рациональную его оптимизацию через широкий постоянный диалог всех ядерных держав под предводительством России и США. Даже не доверяя друг другу, можно договариваться о совместных правилах и сотрудничестве, направленных на предотвращение катастрофы.

Став полноценной, нацеленной в будущее тихоокеанско-атлантической державой, усилив таким образом свои стратегические позиции, России стоит задуматься и о «ремонте» на основе нового баланса отношений с Европой, испорченных жадностью и бездумием части соседей. Большие договоренности с ЕС предвидеть трудно. Брюссель в растущей степени недееспособен. Но разговоры вести стоит – для облегчения создания нового партнерства Большой Евразии, которое должно включать и Европу. Целесообразно без промедления начать развивать отношения с ведущими странами, способствуя дальнейшей изоляции или самоизоляции государств, которые придерживаются антироссийского курса. Важное направление – создание многосторонних консорциумов с участием российских, европейских, азиатских компаний, в том числе для проектов в Сибири и на Дальнем Востоке. Полезно и участие российских компаний в множащихся китайских проектах в Европе.

Не стоит реанимировать провалившиеся переговорные форматы, к которым тянут партнеры в том числе чтобы не дать вырваться из считающегося им выгодным тупика. Политический диалог Россия–НАТО – ошибка, граничащая с умиротворением и легитимацией агрессора. Его стоит спустить на военный уровень – на предотвращение инцидентов. ОБСЕ – на координацию борьбы с терроризмом, киберугрозами, незаконной миграцией, защиты внешних границ, предотвращение и урегулирование кризисов – украинского и весьма похоже – будущих, внутриевропейских. Цель политики на европейском направлении – развитие важных для России культурно-цивилизационных, человеческих, экономических связей, вовлечение западных соседей в пространство сотрудничества развития и безопасности Большой Евразии.

Украинская ситуация пока безысходна. Продолжая настаивать на выполнении Минских договоренностей, строя обходные транспортные магистрали, стоит сделать ставку на опережающее предоставление высокой степени автономии Донбассу в границах Украины, через шаг – вести дело к формированию нейтральной, независимой, дружественной России Украины или украин, если Киев не сможет удержать контроль над всей территорией нынешней страны. Единственный способ выживания соседнего государства – его превращение из субъекта соперничества в мост и буфер.

Но нужен и орган глобального управления для абсолютно нового мира. Совет Безопасности ООН незаменим. Однако он несет в себе инерцию ушедших времен. Другие институты пока только слабеют. Рано или поздно – лучше раньше – другого, похоже, не дано – мир вернется к концепции «концерта наций». Сначала, если и когда получится – «большая тройка» Россия–Китай–США. Затем к ней должны примкнуть Индия, Япония, возможно, Бразилия и какие-то из ведущих европейских стран.

Возвращаюсь к исторической параллели из начала статьи. Кризисы и даже вражда неизбежны. Но похоже, что проигранные Аустерлиц, (дважды) Смоленск, с огромным трудом выигранные Бородино, Сталинград и Курск позади. Если так, то лучше не идти на Париж, как в 1814-м, или на Берлин, как в 1945-м. А прямо в Вену 1815 года, заканчивая миром и новым консервативным, но устремленным в будущее «концертом наций», строя структуру управления для нового мира. Без такого «возвращения к истокам» хаос будет только нарастать.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 31 января 2017 > № 2067889 Сергей Караганов

Спасти и сохранить

Россия как экспортер безопасности

Андрей Безруков – специалист по стратегическому планированию, доцент МГИМО(У) МИД России

Резюме В России сформировалась определенная психология, готовность и умение действовать «от противного», постоянно «отбиваться». Однако мир меняется, и чтобы преуспеть, нужны уверенность в себе и способность предлагать остальным позитивную программу.

Следующие десять-двадцать лет мир будет нестабильным и опасным местом. Запрос на безопасность, продукты и услуги в этой сфере станет расти. Россия обретает уникальный шанс применить свои способности по созданию высокотехнологичной структуры глобальной безопасности и одновременно заложить новые основы евразийского сотрудничества. Речь не просто о технократической модели развития, а о новой философии российского присутствия на международной арене. Она опиралась бы на исторически присущие стране особенности политической психологии (обостренное внимание к теме безопасности и суверенитета) и превращала бы традиционный отечественный консервативно-охранительный посыл в предмет эффективного позиционирования в мире.

Конкуренция моделей, раздел мира и нестабильность

Начинается период смены экономической и политической парадигмы, сопряженный с волатильностью и неопределенностью. Меняется баланс сил, ускоряется процесс передела сфер влияния, а слабеющая система международных институтов не справляется с ростом напряженности.

Мир, возникший после Второй мировой войны, уходит. Его основной характеристикой было господство экономики массового производства, а в нормативном плане – постепенно расширявшегося пространства унификации, которая в идеале предусматривала один доминирующий экономический и политический центр, соответственно один стандарт мышления. Процесс зародился на Западе еще в 1950-е гг., но кульминации достиг в эпоху неолиберальной глобализации, восторжествовавшей после распада СССР. Этот подход был по-своему рациональным ответом на хаос войны, автаркию ресурсных окраин и ядерный клинч биполярного времени.

Глобализация конца ХХ – начала XXI века вызвала переток инвестиций и компетенций из развитых стран туда, где они давали наибольший прирост стоимости, тем самым неизбежно порождая будущих конкурентов. Китай, Индия, Бразилия стали значимыми экономическими величинами, а скоро на мировой арене в качестве суверенных игроков появится еще десяток крупных держав. В то же время, как констатирует исследование, вышедшее под руководством Майкла Портера в Гарвардской школе бизнеса (сентябрь 2016 г.), Соединенные Штаты, лидер развитого западного мира, последние двадцать лет теряют конкурентоспособность ввиду накопившихся структурных проблем.

В ближайшие годы мы увидим первые проявления нового глобального социально-технологического устройства, которое изменит правила игры на ключевых рынках, а значит экономическое, политическое и военное соотношение сил. По оценкам, будет сокращаться участие человека в физическом производстве вещей, а вместе с этим и значимость дешевой рабочей силы. Массовый переход к производству, основанному на роботизации, искусственном интеллекте, генной инженерии и аддитивных технологиях, вызовет свертывание глобальных производственных цепочек и возвращение производства в богатые страны-потребители, которые к тому же станут энергонезависимыми. Там сформируется человеческий капитал высокого уровня, финансовые центры, научно-технологическая и индустриальная база для экономики нового типа. Примат платежеспособного спроса подтолкнет регионализацию, «огораживание» с целью ограничить допуск конкурентов к «своим» клиентам, что мы уже видим в политике США, формирующих эксклюзивные зоны для собственных корпораций и пытающихся переписать правила мировой торговли. Приход Дональда Трампа, похоже, поставил крест на планах Барака Обамы по созданию финансово-экономических мегаблоков (ТТП и ТТИП), но идея сворачивания универсальной глобализации не утратила актуальности. Напротив, возможно, она будет реализована еще радикальнее в духе более классического протекционизма и опоры на двусторонние зоны свободной торговли вместо больших трансрегиональных проектов.

Мы можем стать свидетелями противостояния группы стран во главе с Соединенными Штатами, контролирующих доступ к глобальным финансам, передовым технологиям и талантам, с одной стороны, и государств индустриальной экономики, в том числе держав БРИКС, доступ которых на развитые рынки будет всячески ограничиваться – с другой.

В условиях кризиса экономической модели, нестабильности и конфронтации увеличивается риск внезапного слома ключевых компонентов глобальной финансово-экономической системы или злоупотребления ими в конкурентной борьбе. Запад монополизировал продукты и услуги, обеспечивающие функционирование мировой экономики – от эмиссии резервных валют и оценки кредитоспособности стран и компаний до управления глобальной логистикой. Отсутствие конкуренции повышает риск тотального коллапса. Возникает спрос на резервную незападную инфраструктуру, которая позволила бы вести диалог и конкуренцию на равных.

Глобальный экономический передел приведет не только к соперничеству между лидерами гонки, но и к силовому противодействию аутсайдеров. В условиях отсутствия правил игры возникнут возможности для конфликтов, включая вооруженные, что чревато дестабилизацией целых регионов.

В течение переходного периода глобальная экономика вряд ли сможет поддерживать стабильный рост. Последствиями станут бюджетные дефициты, социальная напряженность, политические кризисы, чехарда правительств и альянсов. Нестабильность только усугубит проблемы миграции, в основе которых – обострение структурной безработицы и рост населения в бедных странах. Под вопросом окажется доминирующая модель капитализма акционеров и позиции глобальной финансовой элиты. Без достаточной покупательной способности населения компании больше не производят роста, но акционеры ждут увеличения доходов. Надувающиеся финансовые пузыри ставят под угрозу всю мировую экономику.

Имущественное расслоение в США достигло уровня 1914 г., когда 1% населения контролировал до 90% национального богатства. Феномен демократа-социалиста Берни Сандерса свидетельствует о том, что проблемы неравенства уже всерьез давят на политику. Для сохранения социальной стабильности потребуется возвращение к более сбалансированному распределению богатства и, соответственно, повышение контролирующей роли государств. Как ни парадоксально, именно это может происходить в Соединенных Штатах во время президентства Дональда Трампа, хотя он позиционирует себя как классический консерватор и сторонник «небольшого государства», а также не похож на приверженца социальных гарантий. Однако его идеи по масштабным вливаниям в обновление американской инфраструктуры и в целом протекционистский подход обещают ренессанс государственного влияния по другим мотивам.

В политическом плане следующие десять лет и для Европы, и для США будут периодом внутреннего переосмысления и политических реформ. На смену поколению холодной войны, воспитанному на принципах атлантизма и центристского консенсуса, придут новые правые и левые. Однако до того, как западные элиты определятся с долгосрочным курсом, вакуум заполнят временщики и популисты-демагоги – только они могут оказаться у власти в такое время. Их ответ на вал внутренних проблем будет стандартным – смесь великодержавных лозунгов, прагматического изоляционизма и попыток решения проблем по старому рецепту «разделяй и властвуй». Весьма вероятно, что во внешней политике они будут играть на конфронтации с растущими геополитическими конкурентами. Не исключены авантюры со стороны Запада, чтобы преодолеть внутренний кризис за счет раздувания конфликтов в остальном мире и запуска высокотехнологичной военной индустрии – как не раз бывало.

Китаю предстоит период замедления роста и привыкания к новой глобальной роли. После тридцатилетнего спринта пауза необходима хотя бы для того, чтобы элиты не потеряли связь с реальностью. Однако что бы ни произошло в течение следующего десятилетия, увеличивающийся вес КНР будет создавать проблемы независимо от ее желания – как для ближних, так и для дальних соседей.

Новые игроки и новые конфликты

Другие крупные державы незападного мира, каждая из которых пройдет через собственный внутренний кризис, вряд ли предложат миру новую модель международных отношений. Они попытаются прежде всего взять все от возможностей, предоставленных отсутствием правил и ослаблением конкурентов. Каждый играет за себя, выстраивая экономические связи и политические альянсы в зависимости от конъюнктуры.

Радикальный ислам не победит, но оставит Ближний Восток и Северную Африку перепаханными внутренними и межгосударственными конфликтами, которые выплеснутся далеко за пределы региона. По Центральной Азии он ударит на фоне ухода стареющих лидеров, которые оставляют страны с этническими и социальными конфликтами. Ближнему Востоку вслед за крахом авторитарных светских режимов грозит кризис монархий, которые больше не смогут откупаться от своих народов. Как военная сила радикальный ислам к концу этого периода, скорее всего, выдохнется. Однако почва для экстремизма не иссякнет – наоборот, ввиду усугубляющегося имущественного расслоения социальные конфликты только обострятся и перетекут в политическую сферу – с новыми идеями и с новыми лидерами.

В развивающихся странах безработица спровоцирует гражданские войны и массовую миграцию. По прогнозам американского Национального совета по разведке, обострение внутренней и внешней напряженности, особенно на юге Азии и в Африке, обусловлено экологическими и климатическими проблемами, связанными с неконтролируемой урбанизацией и потерей сельскохозяйственных земель за счет изменения климата, эрозии и чрезмерной эксплуатации. В связи с усложнением инфраструктуры, особенно в менее развитых странах, неизбежен рост числа техногенных и транспортных катастроф. Террористы поставят целью использовать загрязняющие производства и объекты современной инфраструктуры для нанесения максимального ущерба. Вряд ли мы избежим и серьезных эпидемий, таких как вспышки Эболы и SARS.

Нигде не будет столько проблем, как в Евразии. Здесь сталкиваются интересы США, Японии, Ирана, Саудовской Аравии и трех крупнейших стран БРИКС – Китая, Индии и России. Евразия и в самом деле, как писал Збигнев Бжезинский, является главным континентом мира и по населению, и по будущим масштабам экономики (учитывая уже начавшиеся политико-экономические процессы, под Евразией следует понимать не только классический «хартленд», но и связанные с ним регионы Ближнего Востока и Юго-Восточной Азии). Она же представляет наибольший потенциальный рынок и максимальные возможности роста. Через 10–15 лет страны региона накопят значительные финансовые ресурсы, здесь будут находиться по крайней мере четыре финансовых центра мирового значения – в Китае, Индии, Сингапуре и в Арабских Эмиратах.

Всемирный экономический форум в исследовании глобальных рисков 2016 г. ставит на первое место угрозы межстрановых конфликтов и неконтролируемой миграции. В Евразии происходит быстрая эмансипация крупных игроков, которые раньше оставались на второй линии мировой политики, а теперь выходят на первые роли. На юге континента возникает сложное взаимодействие новых альянсов, которое можно назвать «динамикой Двух Крестов». Малый Крест – нарождающееся на фоне снижения активности США в регионе противостояние за контроль над ресурсами Персидского залива Ирана и Индии, с одной стороны, и Саудовской Аравии и Пакистана – с другой.

Большой Крест – стратегическая связка Китая и Эфиопии в конкуренции с Индией и странами Персидского залива, где китайский путь в Африку сталкивается с индийскими и арабскими интересами и планами. Это конкуренция за Восточную Африку, бассейн Индийского океана. Подавляющее большинство стран региона или уже ведут боевые действия, или активно готовятся к войне. Вооруженные столкновения могут вызвать масштабный энергетический кризис и гигантские миграционные волны. К примеру, кризис в Саудовской Аравии воспламенит пространство от Египта до Пакистана и от Ирана до Эфиопии.

В отсутствие эффективных механизмов согласования интересов конкуренция между Индией и Китаем – крупнейшими странами Азии и ядерными державами – скорее всего, выльется в борьбу за влияние в пограничных регионах: Индокитае, Восточной Африке, Центральной Азии.

Рост неравенства и внутренней напряженности

Предполагаемое замедление темпов роста мировой экономики гарантирует продолжение относительного, а во многих местах и абсолютного падения доходов среднего класса, который являлся опорой демократических институтов. Эммануэль Тодд, Фрэнсис Фукуяма и другие уже говорят о закате демократии. В любом случае, на фоне кризиса западной модели социальных отношений и выхолащивания демократических институтов в остальном мире – от Турции до Китая – укрепляются авторитарные режимы, более приспособленные к управлению в ситуациях кризиса и неопределенности. Идеологически перестройка мира опять идет под лозунгом поиска социальной справедливости, порождая силы, взрывного роста которых никто не ожидал.

На социальный имущественный конфликт накладывается растущее противоречие между государством, которое, особенно во время финансовых дефицитов, хочет повысить степень контроля, и индивидуумами, защищающими свои права. Рост репрессивного аппарата, тотальная электронная слежка, полный контроль перемещений, доходов и расходов, попытки под предлогом борьбы с коррупцией запретить наличные деньги так или иначе начнут вызывать сначала спорадическое (как Мэннинг или Сноуден), а со временем и организованное политическое сопротивление. Даже понимая реальность террористической угрозы, люди не готовы жить под полным контролем Большого Брата.

В большинстве азиатских и африканских государств присутствуют ростки этнических и религиозных конфликтов, есть база для национализма и сепаратизма. Персидский залив, Афганистан, Индокитай уже сегодня представляют собой точки трений между исламской, индийской и китайской цивилизациями, где сплетены в клубок религиозные, экономические, геополитические интересы.

Средний класс, возникший в Азии в период глобализации, будет требовать прав реального участия в принятии решений, чистых городов и «чистых» правительств. На сцену выйдут новые акторы, представляющие гораздо более широкий спектр правых и левых течений, в том числе радикальных, с ярко выраженной националистической и религиозной компонентами. Под давлением этих сил отношения между странами региона, зачастую являющимися историческими соперниками, окажутся много сложнее и конфликтнее.

Как утверждают Мануэл Кастелс и Джей Огилви, взаимосвязанный мир все более зависит от «потоков» – информации, людей, денег, природных ресурсов – крови и нервов экономики. Контроль над потоками становится важнее контроля над территориями. Собственниками глобальной инфраструктуры, через которую проходят жизненно важные для планеты потоки, еще с колониальных времен являлись западные страны, а в последние 70 лет – Соединенные Штаты, практически монополизировавшие «экспорт услуг поддержания порядка» мировой торговли и коммуникаций. Подавляющее большинство морских торговых путей, оптоволоконных кабелей, спутниковых коммуникаций, трафика в Интернете, финансовых транзакций и активов находятся под контролем Вашингтона, зависят от воли США и гарантируются их военной мощью. Без гарантий доступности и сохранности ценность любых активов и надежность транзакций ставятся под вопрос. Однако могут ли Соединенные Штаты быть честными гарантами безопасности и доступности глобальных систем для стран, конкурирующих с ними, если они не готовы к честной игре даже в такой относительно маловажной области, как олимпийский спорт?

«Брекзит» показал, что западный, и прежде всего англосаксонский, мир готов «обособляться» и консолидироваться, вступая во все более открытую конкуренцию с новыми полюсами силы. Возникла противоречивая ситуация: США как центр силы не могут продолжать обслуживать растущих конкурентов. Хотя бы потому, что затраты на поддержание порядка в зоне, где американцы более не доминируют, экономически невозможно «монетизировать» – оплатой за безопасность обычно является отказ от политической и финансовой самостоятельности. И в Пекине, и в Вашингтоне это понимают, уже делаются шаги к «огораживанию» своих зон влияния. Период затишья перед бурей кончается.

Чтобы сохранить доминирование, Запад всегда пытался и будет пытаться предотвратить формирование альтернативных, неподконтрольных его элитам технологических и финансовых кластеров. Незападный мир, понимая, что он может попасть в еще большую зависимость от иностранных денег и технологий, должен будет сделать выбор – принять такую зависимость либо начать серьезно инвестировать в свой суверенитет, в собственные возможности производить и распределять информацию, руководить энергетическими, транспортными и финансовыми потоками, эмитировать резервные валюты, регулировать споры и оценивать кредитоспособность. Возникнет потребность создания альтернативной, параллельной, независимой глобальной инфраструктуры, которая позволила бы незападному миру на равных вести конкуренцию – финансовую, информационную, логистическую. Нельзя допустить, чтобы системы, от которых зависит нормальное функционирование мировой экономики, использовались как орудие давления и нечестной конкуренции.

Россия: новая парадигма – новая роль

А что же ждет в недалеком будущем Россию? Европейское направление было ключевым для нашей страны в течение всей ее истории. Последние 300 лет она была ведущим игроком в европейских конфликтах. На юге и востоке серьезных конкурентов у России не было. Однако Европа перестала быть доминирующим регионом. Глобализация подстегнула развитие южных и восточных соседей России – Китая, Индии, Турции, Ирана, Саудовской Аравии, Южной Кореи и других, имеющих свои интересы и сферы влияния, которые неизбежно будут пересекаться и конфликтовать с российскими. Россия зажата между центрами силы с запада и востока. Она достаточно самостоятельна и своеобразна, чтобы согласиться на подчиненное положение, но и слишком малонаселена, чтобы конкурировать в одиночку. России необходимо искать новое место в мире в условиях очевидного дефицита собственной «критической массы».

Для полноценного развития отечественной экономике нужен гораздо более емкий рынок, чем сейчас. Точно так же как экономика Канады не имеет перспектив без американских рынков, нет смысла ожидать конкурентоспособности российских предприятий в отрыве от рынков на юге и востоке континента. России необходим четырехмиллиардный рынок от Турции до Японии, а Большой Евразии нужны российские ресурсы, земля и компетенции. Отсюда вытекает императив обеспечения инфраструктурных связей России с соседями не только с Запада на Восток, но и с Севера на Юг – дорог, трубопроводов, информационных кабелей и электрических сетей, связывающих ее с Турцией, Ираном, Пакистаном, Индией, Китаем, странами АСЕАН. Россия больше не восток Европы, она – север Большой Евразии.

Однако по мере того как зона главных геополитических конфликтов сдвигается от наших западных границ на юг и восток, процветание России становится невозможно без обеспечения безопасности и стабильности в Евразии, и прежде всего в центре континента, на пересечении путей с востока на запад и с севера на юг. У Китая с его инициативой Шелкового пути та же задача. И хотя обе страны исходят из собственных интересов, их долгосрочные планы по созданию зоны гармонии и спокойствия в Евразии совпадают.

Кто станет «гарантом порядка» в динамичном и взрывоопасном регионе и поставщиком «суверенитетообразующих» технологий и услуг? Китаю трудно в этой роли – слишком велико недоверие соседей. Функция поддержания порядка может лечь на коллективный орган – ШОС, где Россия с ее дипломатическим и военным опытом, равной удаленностью от своих главных партнеров станет ключевым игроком.

Существуют факторы, которые в определенный период обеспечивают странам конкурентные преимущества. В XXI веке именно Россия будет обладать потенциалом для привлечения талантов и инвестиций, поскольку способна создать безопасное пространство в полном опасностей мире. Чтобы обеспечить собственное развитие и раскрыть потенциал «тихой гавани» в море мировых проблем, Россия должна поставить перед собой задачу стать самой безопасной страной в мире. Для этого недостаточно способности уничтожить любого потенциального агрессора, иметь максимально защищенные в мире серверы либо лучшую систему мониторинга продуктов питания. Россия должна обеспечить кредит доверия своим логистическим, информационным и финансовым системам, и прежде всего со стороны собственных граждан.

Россия вышла из холодной войны с геостратегическим потенциалом, намного превышающим потенциал стран со сходной экономикой. Ее информационные, дипломатические, военные, коммуникационные и – во многих сферах – технологические возможности превосходят те, на которые она могла бы рассчитывать, исходя из своего уровня развития. Главное – у России есть то, что в будущем мире окажется в дефиците: природные ресурсы, защищенные транзитные пути между Европой и Азией, пахотные земли, чистая вода и воздух. Россия полностью суверенна и надежно защищена, что позволяет ей на равных участвовать в решении мировых вопросов. Ее право вето в ООН подкреплено ядерным статусом. Она обладает независимыми системами геонавигации и кибербезопасности, глобальными службами разведки, отлаженными схемами реагирования в чрезвычайных ситуациях, собственными производствами вооружения и элементов критической инфраструктуры. Недавно опубликованный долгосрочный прогноз Национального совета по разведке США выделяет именно «системы критической инфраструктуры» как основные цели в будущих войнах.

Сирийский опыт доказал, что Россия способна оправдывать кредит доверия союзников. Более того, в стране сложились традиции и компетенции, связанные с отстаиванием своей и чужой безопасности, невзирая на издержки и потери.

Для России как отдельно взятой державы поддержание такого потенциала может показаться экономически нецелесообразным. Однако если предположить, что этот потенциал будет обеспечивать суверенитет и независимость большей части незападного мира, в том числе Евразии, то возникает иная картина. Произойдет оптимизация компетенций членов ШОС – России, Китая, Индии и других – на континентальном уровне. Россия дополнит возможности партнеров в сферах экономической и геостратегической безопасности, устранив их зависимость от морских коммуникаций и заморских энергетических и прочих ресурсов. Россия вместе с КНР станет менее привязана к западной финансовой системе. Китай умеет дешево и эффективно вести строительство и обеспечивать массовое производство – как раз то, чему мы никак не можем научиться.

Ни одна из крупнейших держав не-Запада, многие из которых переживают собственные внутренние кризисы, сама по себе не в состоянии предложить миру готовые системы будущей критической инфраструктуры или найти ресурсы для инвестиций во все ключевые технологии одновременно. ШОС способна стать базой для объединения научных и финансовых возможностей стран-членов. Они могут создать логистические и коммуникационные системы, новые технологические альянсы, финансовые институты, системы сбора и оценки стратегической информации, новые глобальные медиа, стандарты и арбитражи, независимые от политического давления Запада.

Готовый рынок для независимых глобальных систем и институтов уже существует – только страны ШОС и их потенциальные партнеры сегодня составляют более половины мировой экономики. Более того, процесс создания альтернатив уже идет – вспомним Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, Банк развития БРИКС, китайскую платежную систему UnionPay, открытую операционную систему для «Интернета вещей» Tizen, ГЛОНАСС, рейтинговое агентство Dagong. Неразвитость институтов и технологий в странах незападного мира, в первую очередь тех, которые можно отнести к «системообразующим», открывает перед Россией огромный рынок для экспорта таких услуг, прежде всего – в Большой Евразии.

Россия сможет стать поставщиком высокотехнологичных систем, обеспечивающих информационную и инфраструктурную независимость и безопасность. В этот блок входят защита территорий стран Евразии и обеспечение миротворческих и спасательных функций, гарантии трансконтинентальных транзитных путей, идущих через нашу суверенную территорию, создание систем связи и мониторинга нового поколения. Удаленность, климат и дешевые энергоресурсы делают Сибирь идеальным местом для хранения глобальных данных на защищенных серверах. Российская индустрия информационной инфраструктуры и безопасности больше не нуждается в рекламе. Наша страна является одним из немногих мест, где есть возможность развивать органическое сельское хозяйство. Россия лидирует в космических коммуникациях, транспортной авиации и многих других областях. Такая специализация соответствует стратегическим императивам экономического развития, в частности необходимости обеспечить научный и технологический рывок, перестроить промышленную базу, в том числе путем использования компетенций ОПК, закрепиться на глобальных рынках высокотехнологичных несырьевых технологий и услуг. В ближайшие годы эти рынки вырастут до триллионов долларов.

И это не только и не столько суверенные рынки государственных контрактов. Наиболее объемными станут рынки персональных услуг и решений, связанных с зарождающимся «Интернетом вещей», технологиями «умного дома», обеспечением безопасности личных финансов и коммуникаций, а также каналов и данных всей будущей индустрии здоровья – рынки, где уже сейчас существует платежеспособный спрос. То же можно сказать и о рынках безопасности и управления городами и корпорациями – поддержания порядка, наблюдения, кибербезопасности, хранения активов и данных, контроля качества воды, воздуха и пищевых продуктов, управления энергетическими и транспортными системами. Защита инфраструктуры, реагирование на чрезвычайные ситуации – катастрофы, войны, теракты, глобальная логистика, сохранение биофондов планеты потребуют навыков, в которых Россия преуспела. В ходе конфликтов и экологических кризисов может быть особенно востребован опыт МЧС, в том числе по подготовке специалистов других стран и поставкам уникального спасательного, транспортного и авиационного оборудования.

Даже если предположить, что западные рынки будут полностью закрыты для российских корпораций, а Китай предложит свои технологии, доступ лишь к одной четверти мирового рынка откроет возможности для роста крупных отечественных компаний-лидеров. Отсутствие глобальных стандартов дает возможность раннего захвата лидирующих позиций и создания кооперационных альянсов с партнерами по БРИКС.

* * *

Упор на рынки высокотехнологичной глобальной инфраструктуры и безопасности не только укрепляет российский суверенитет и обороноспособность, но и развивает человеческий потенциал, накопленный в информационных, оборонных, энергетических и инфраструктурных компаниях, закладывает основу для развития высокотехнологичного экспорта на годы вперед. Такая стратегия вытекает из возрастающего глобального спроса на безопасность. Для нашего оборонно-промышленного комплекса планируемая диверсификация открывает огромные экспортные рынки и широкие перспективы кооперации со странами БРИКС. Таким образом, российский ОПК имеет возможность не только сохранить традиционных клиентов, но и значительно расширить портфель заказов. Силовые отрасли и ведомства, которые видятся некоторым как «обуза для российской экономики», превращаются в драйверов развития, в «профит-центры». То, что ОПК и армия относятся к «президентской вертикали», позволит эффективно увязать их экспортный бизнес с внешней политикой.

Ценность такого подхода еще и в том, что он позволяет изменить взгляд России на мир. С конца 1980-х гг. наша страна постоянно находилась в состоянии либо усугубляющегося внутреннего кризиса, либо необходимости реагировать на внешние обстоятельства, создаваемые другими, либо, чаще всего, и того и другого одновременно. Это сформировало определенную психологию, готовность и умение действовать «от противного», постоянно «отбиваться». Сейчас, однако, мир стремительно меняется, и чтобы преуспеть в нем, стране нужны уверенность в себе и способность предлагать остальным позитивную программу действий. Образ России как державы, которая успешно решает проблемы – свои и чужие, – позволит выйти на качественно иной виток развития.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 31 января 2017 > № 2067888 Андрей Безруков

Курс на подражание

Как 1989 год породил популизм и дестабилизировал мировой порядок

Иван Крастев – председатель Центра либеральных стратегий в Софии, постоянный научный сотрудник Института гуманитарных наук в Вене и автор статей для многих периодических изданий

Стивен Холмс – профессор права Нью-Йоркского университета.

Резюме Удивительным последствием контрпродуктивного курса на подражание стало использование Владимиром Путиным имитации лицемерия в качестве оружия в изнурительной политико-психологической войне, которую Россия ведет с зеркальным отображением мира, упрямо создаваемого Америкой после 1989 года.

Мир, открытый, взаимозависимый и полный надежд в 1989 г., сегодня охвачен невыразимым страхом и мрачными предчувствиями. Согласно опросам, большинство европейцев считают, что их дети будут жить хуже, чем они, поскольку снизится общий уровень благосостояния. Аналогичные исследования в США говорят о том, что подавляющее число (81%) американцев, голосовавших за Трампа, уверены: за полвека качество жизни резко ухудшилось. Существенная доля европейцев и американцев также полагает, что их страны, чрезмерно подверженные открытому перемещению людей и капитала, движутся в неверном направлении.

Парадоксальная особенность пошатнувшейся самоуверенности Запада состоит в том, что драматические события, такие как шокирующая победа на выборах сил, противостоящих истеблишменту, в Центральной Европе, которую 25 лет назад превозносили как торжество западной политической и экономической модели, ныне видится одним из симптомов провала и близкой кончины Запада. Вопреки оптимистичным реляциям, преобладавшим после событий 1989 г., история XXI века с гораздо большей вероятностью будет формироваться миллионами людей, устремившихся на Запад, а не исходящими оттуда либеральными идеалами.

Как понять смысл и значение этого масштабного и непредвиденного краха радужных надежд? Как и почему вчерашняя ослепительная и яркая победа обернулась сегодня унылым и угрюмым поражением?

Чуть более четверти века назад Фрэнсис Фукуяма – американский интеллектуал, занимавший важный пост в Государственном департаменте США, – доказывал в знаменитом очерке, что все крупные идеологические конфликты уже разрешены. Это было в том самом 1989-м, когда ликующие немцы танцевали на обломках Берлинской стены. Соперничество подошло к концу, и историческим победителем стала либеральная демократия западного образца, писал он. Нельзя сказать, что победу одержали Соединенные Штаты, которые, так уж сложилось, были демократией. Нет, они одержали верх именно потому, что были процветающей демократией. Фукуяма ярко сформулировал и выразил веру в то, что западная цивилизация – это и есть современная цивилизация. Она олицетворяет собой естественный мировой порядок, где демократия и капитализм соединены узами счастливого брака, хоть порой и чувствуют себя неловко в этом супружестве. Поскольку западной либеральной демократии нет равных и она не может быть оспорена, это по умолчанию единственная достойная подражания модель политического и экономического устройства общества. Поэтому после 1989 г. не могло быть и речи о том, чтобы отказаться подражать западным нормам и институтам.

Именно этот чудаковатый взгляд на мир доказал свою полную несостоятельность у нас на глазах.

Считая само собой разумеющимся, что период, наступивший после окончания холодной войны, будет Веком подражания, западные политические лидеры и философы попались в ловушку, которую сами соорудили. Вследствие этого Запад утратил не только способность понимать другие страны и культуры, но и объективное восприятие самого себя, а также интуитивное понимание того, как демократии следует устранять последствия собственных неизбежных промахов и ошибок. В конце концов, настойчивость западных лидеров, упорствовавших в том, что остальной мир должен подражать или пытаться подражать политической модели Запада, спровоцировала ответную негативную реакцию, вызванную раздражением и негодованием. В итоге на наших глазах рушится не только западная либеральная демократия, но отчасти и мировой порядок, основанный на правилах, которые Америка небезуспешно пыталась поддерживать после окончания Второй мировой войны.

Почему мы уверовали и что это значило?

Не случайно 25 лет тому назад многие из нас готовы были поверить в конец истории. Окончание холодной войны в сочетании с возрастающей легкостью и быстротой обмена информацией на всей планете чудесным образом объединяли расколотый ранее мир. Со временем оптимизм Запада стал граничить с эйфорией. В 1990 г. почти 80% россиян положительно относились к США. В течение следующего десятилетия постоянные члены Совета Безопасности ООН лишь девять раз использовали право накладывать вето на резолюции. Какой разительный контраст с восьмидесятыми годами, когда они применили это право 67 раз!

Изобретенная в 1989 г. Всемирная паутина стала самостоятельно функционировать в девяностых годах. Проект «Геном человека» формально был начат в 1990 году. Поисковая система Google появилась в 1996 г. и стала независимой компанией в 1998 году. По данным Freedom House, с 1989 по 1999 г. число демократий в мире увеличилось с 69 до 120. В большинстве из пятидесяти с лишним новых демократий приняты либеральные конституции. Казалось, что в ближайшем будущем повсеместно восторжествуют конкурентные многопартийные системы по западному образцу. Да, хрупкое демократическое движение в Китае было жестоко подавлено, но это воспринималось как трагическое отклонение от безостановочного наступления западной демократии. Другими словами, если отбросить идеологические пристрастия, повседневный опыт девяностых годов подпитывал самомнение Запада, будто наступил рассвет новой эпохи, а авторитарное правление и изолированные от мира общества окончательно и бесповоротно себя дискредитировали.

В те годы никто не говорил о том, что обязательное подражание, даже когда оно происходит добровольно и успешно, в целом раздражает подражателей и притупляет любопытство у тех, кому они подражают. А ведь именно в этом следует искать незаслуженно игнорируемую фундаментальную причину нынешнего движения против глобализации, сопровождающегося негодованием против космополитических элит, которые управляют данным процессом.

Да, обучение посредством подражания – способность, в целом присущая человеческому роду, без которой быстрое окультуривание детей было бы невозможно. Но в этом и главная проблема миссии, которую Запад начал осуществлять после 1989 г.: уговорить посткоммунистические и другие развивающиеся общества вступить на путь политических и экономических реформ с целью их преобразования по своему образу и подобию. Стратегия модернизации через подражание поощряла политическую инфантильность и потому была обречена на неизбежный «подростковый бунт» взрослеющих обществ против навязываемых «родительских» правил и норм поведения.

Покровительственно-высокомерное разграничение между теми, кому стоит подражать, и теми, кто обречен на подражание, привело к тому, что «мягкая сила» Запада, вдохновляющая другие страны встать на путь подражания, со временем превратилась в слабость и сделала Запад уязвимым. Исходная предпосылка, согласно которой остальной мир следует судить по успешным или неудачным попыткам воспринять западные социальные нормы и политику, рано или поздно должна была вдохновить шовинистические и нативистские настроения в других странах. Нет ничего удивительного в том, что Венгрия и Польша в наши дни так рьяно отстаивают свой национальный суверенитет и самобытность.

Хоть как-то осмыслить то, что в противном случае кажется аномальным и иррациональным отступлением от первоначальных принципов, позволяет нежесткая аналогия между партиями евроскептиков, сторонников авторитаризма и популистскими партиями, пришедшими к власти в Центральной Европе, с одной стороны, и иммигрантами второй волны – с другой. Хотя первое поколение радуется успехам, достигнутым благодаря подражанию и интеграции, представители второго поколения, естественно, восстают против того, что им видится как раболепный и унизительный успех их предшественников.

События 1989 г., казалось бы, свидетельствовали о том, что Запад находится на пороге преобразования всего мира. Спустя 25 лет шок вызван тем, как сильно сам Запад дестабилизировал мир, который намеревался переделать по своему образу.

Апофеозом либеральной демократии в качестве единственно возможного идеала стали четыре пагубных последствия, от которых будет не так-то просто избавиться.

Во-первых, эйфория тех, кто мнил себя победителем холодной войны, заставила их отказаться от изучения истинного положения дел в странах, не пожелавших вводить у себя либерально-демократические институты. Западные политики считали само собой разумеющимся, что нелиберальные правительства обречены на провал и на очень жесткую посадку. Западные наблюдатели предпочитали классифицировать страны всего мира – не только те, которые недавно освободились от коммунизма, – по одной шкале: от «непохожих на нас» до «почти как мы». Это называлось «наукой транзитологии» (переходного периода).

Представители Запада посещали страны с переходной экономикой, как туристы посещают зоопарк, чтобы понять, на какую следующую ступень эволюции предстоит подняться этим в целом неразвитым жителям планеты. «Смотрите-ка, власть закона там не действует» – это звучало примерно так же, как если бы было сказано: «Смотрите-ка, у них нет большого пальца на руке!». Некритично усвоив местечковый и морализаторский взгляд на прогресс, связанный с надеждами 1989 г., западная политология не смогла предсказать ни нынешнюю популистскую волну у себя дома, ни впечатляющие успехи Китая, который добился скачка в экономике без политической либерализации.

Во-вторых, нелепая и смешная мысль о том, что вся история – процесс, достигающий кульминации в виде западного политического и экономического порядка, равносильна неконтролируемой вспышке самообожания со стороны Запада. До 1989 г. размышления о демократии были по большей части омрачены пониманием редкости и хрупкости этого явления в мире. Граждане западных демократий опасались, что их необычная в исторической перспективе и далеко непростая система управления может вскоре быть разрушена обманчивым соблазном авторитаризма. Книга Жана-Франсуа Ревеля «Как гибнет демократия» была бестселлером еще в 1983 г. не только в Европе, но и в США. Напротив, в мире, сложившемся после 1989 г., сам факт того, что страна является демократией, уже как будто подразумевал, что все ее серьезные проблемы легко решаются.

Оказалось, что это далеко не так. Согласно еще одному исследованию, за последние 25 лет граждане ряда крепких демократий в Северной Америке и Западной Европе не просто склонились к тому, чтобы критически оценивать своих политических лидеров. Они также стали более циничными, высказывая сомнения в ценности демократии как политического устройства; у них меньше надежд на то, что есть возможность хоть как-то повлиять на государственную политику своими действиями, и они больше готовы поддерживать авторитарные альтернативы. То же исследование показало, что «более молодые поколения не считают демократию чем-то важным; не желают участвовать в политическом процессе, поддерживая ту или иную партию».

Разочарование в демократии приводит нас к третьей причине, по которой Век подражания серьезно дестабилизировал Европу и Америку и способствовал наступлению нынешнего кризиса. Оказалось, что «прилизанный» образ Запада, пропагандируемый в странах, поощряемых к демократизации, слишком легко высмеять и дискредитировать как неоколониальную пропаганду. Прошло совсем немного времени, и жители других государств, которым упорно навязывали американскую модель, стали указывать на несуразные двойные стандарты и нестерпимое лицемерие. Люди во всем мире по-прежнему признают военную мощь Америки, на них производят впечатление ее технологические новации и индустрия развлечений. Но восхищение американской демократией осталось в далеком прошлом в силу явно безуспешных попыток США навязать некое подобие своего политического устройства другим странам.

Четвертое и не менее фатальное наследие Века подражания – несбалансированная карта мира, на основании которой западные правительства определяют свои внешнеполитические приоритеты. В частности, в своей внешней политике 1990-х гг. Америка уделяла слишком много внимания Центральной и Восточной Европе по одной простой причине: посткоммунистические страны являлись наиболее явными подражателями предлагаемой политической и экономической модели. Убежденные в том, что они вводят мир в новую эру подражания, западные политики начали смотреть на остальных через призму опыта Центральной Европы.

Государства с потенциалом демократизации условно подразделялись на две группы: Польши и Сербии. Первая группа принимала западные модели мирно, тогда как второй нужно было немного «помочь» с воздуха. Мировая демократическая революция представлялась разновидностью сказки о Спящей красавице: Принцу свободы достаточно было убить дракона (или свергнуть диктатора) и пробудить поцелуем спящее либеральное большинство. Казалось, сюжет этой сказки полностью соответствовал опыту, пережитому Центральной Европой после 1989 г., и лег в основу всей внешней политики, проводимой Америкой и Западной Европой.

Для начала лидеры Запада переоценили либерально-демократические мотивы, побудившие Польшу и Венгрию принять западный путь, и недооценили националистические импульсы, которые сегодня возобладали в польской и венгерской политике. Это также породило наивные ожидания относительно «арабской весны», которые в немалой степени способствовали воцарению хаоса в Ливии и авторитарного правления в Египте. Из-за того же мифа Запад не разглядел вовремя революционного роста китайской экономики, поскольку западным лидерам было трудно понять привлекательность китайской модели развития для многих регионов мира. И это еще не все.

Опыт прошлого десятилетия показывает: вопреки оптимистичным сценариям, разработанным под влиянием эйфории 1989 г., по характеру политического режима не всегда можно точно спрогнозировать, в какие геополитические альянсы он предпочтет вступать. Старомодная идея национальных интересов, а также постколониальная солидарность зачастую более надежный компас для тех, кто хочет понять, какой внешнеполитический выбор сделают новые демократии, такие как Индия и Бразилия, нежели факт более или менее демократического устройства этих стран.

Почему популисты стали новой контр-элитой

Глобальное сращивание «элит без границ» и растущее недоверие народа к демократически избранным элитам – две главные особенности эпохи, наступившей после 1989 года. Мировые элиты больше всего похожи друг на друга в вопросах политики и моды. Их символом стал «человек из Давоса». Но глобалистский шик не помог завоевать доверие менее привилегированных граждан своих стран – скорее наоборот. После финансового кризиса 2008 г. народное недоверие к политическим и деловым элитам резко возросло.

Чтобы понять причины, нелишне вспомнить, что свободное владение английским языком сегодня стало чуть ли не главным условием экономического успеха и процветания в мире, где английский язык не является родным или разговорным. Однако сам образ жизни и мышления, облегчающий национальным элитам, не говорящим на родных языках, интеграцию в глобальные, тесно связанные друг с другом элиты, вызывает их отторжение в обществе. Вот почему новым, доморощенным контр-элитам, приходящим к власти на волне популизма, так легко дискредитировать глобалистские элиты как непатриотичную «пятую колонну».

Сращивание коммунистической номенклатуры с обществом своих стран было обусловлено невозможностью исхода для этих элит и постоянно присутствовавшим страхом войны. После падения Стены идея о том, что все граждане, независимо от социального статуса или политической роли, находятся в «одной лодке», была вытеснена из народного сознания. Открытие границ привело к тому, что ранее замкнутые и обособленные правящие круги отдельных стран влились в экстерриториальные мировые элиты, которые концентрируются в урбанистических центрах по всему земному шару. Произошло эмоциональное и культурное сближение национальных элит Востока с зарубежными коллегами, которые стали им во многом ближе, чем собственные сограждане. На смену «вертикальным» национальным связям пришли «горизонтальные». Этот разрыв между западническими кругами и их согражданами стал самым ярким следствием глобализации в посткоммунистических обществах.

С точки зрения непривилегированного большинства, глобализация – не больше чем движение за освобождение богатых. По мере того как пропасть между роскошью и нищетой расширяется, выигравшие от посткоммунистической глобализации все больше изолируются от народных масс, окружая себя сотрудниками частных служб безопасности, частными школами, пансионами и больницами и т.д. Изоляция повышает уровень их физической безопасности и неприкосновенность за счет снижения способности понимать проблемы, с которыми сталкиваются их менее удачливые сограждане. Экономист Бранко Миланович доказал, что, хотя неравенство между странами уменьшилось после 1989 г., неравенство доходов внутри каждой увеличилось. Западные трудящиеся и рабочий класс сегодня всюду считаются главной стороной, проигравшей от глобализации. Элита же неразумно игнорирует это сословие, на котором как раз и держится ее благополучие.

Опыт стран, переживших крах коммунизма, опять-таки весьма нагляден. С одной стороны, мобильным меритократам и включенным в мировые сети англоговорящим элитам все труднее разделять чувства своих сограждан, говорящих только на родном языке. Они также не видели никакой особой нравственной доблести в том, что эти сограждане проявляли лояльность, ведь у них реально не было иного выхода. С другой стороны, менее привилегированное и более провинциальное национальное большинство начало презирать свои демонстративно глобалистские элиты за приватизацию социальных «аварийных выходов». Они смотрели на этих лидеров не как на патриотов, а как на меркантильных туристов, ориентированных на конъюнктуру и готовых в любой момент покинуть собственную страну на спасательных вертолетах.

После 1989 г. политические партии и, в частности, лидеры посткоммунистических государств выигрывали выборы, подчеркивая, что их страны нужно сделать нормальными, то есть такими же, как западные. Но они пали жертвой двусмысленности в истолковании понятия нормальности. Как объясняет Жорж Кангилем в книге «Норма и патология», понятие «нормальности» имеет эмпирически-описательное и нормативно-оценочное значение. «Нормальность» может указывать на фактически распространенное или нравственно идеальное поведение. Общественные нормы лучше всего понимать не как идеальные правила или аксиомы, а как правила повседневной координации. Чтобы управлять в своих странах, новым элитам приходится адаптировать поведение к обычному поведению сограждан. Бизнесмен в России (или Африке), желающий остаться порядочным, упорно отказываясь давать взятки, зачастую теряет свое дело. В то же время глобальная легитимность национальных элит зависит от их «нормального» поведения или по крайней мере от того, что на Западе воспринимается как нормальное поведение – например, отказ от дачи взяток. Вследствие этого противоречия местные элиты, чтобы добиваться успеха в своих странах и на мировом уровне, вынуждены давать взятки и одновременно героически бороться с коррупцией. Пытаясь совместить две противоречивые нормальности, они, естественно, становятся хронически ненормальными и утрачивают доверие как у себя на родине, так и за рубежом.

Подражание как подрывная деятельность

Изначально порядок, возникший после 1989 г., рекламировался как устройство, в котором подражание западным политическим и экономическим моделям позволит сделать мировое сообщество однородным и консолидировать его под руководством Америки. Последний парадокс состоит в том, что такой порядок систематически подвергается смертельной опасности в виде своеобразного подражания.

Как утверждает Вольфганг Шивельбуш, «проигравшие почти рефлекторно подражают победителям». Но полусознательная и молчаливая цель такого подражания – не просто имитация победителя, но и развитие способности однажды победить его, «продемонстрировать, что его технологические, организационные и экономические нововведения достигают своей истинной цели… лишь когда усваиваются проигравшим и обогащаются его духом и культурой». Этот захватывающий анализ приводит нас к самому сердцу нынешнего кризиса либерального порядка. Он также позволяет прояснить, какие позиции следует теперь сдать в продолжающейся псевдовойне между Соединенными Штатами и Россией – вялотекущем конфликте, который вряд ли удастся погасить даже после избрания новым президентом США такого русофила, как Дональд Трамп. Имитация не либеральной демократии в западном стиле, а «реального Запада» стала новой дерзкой стратегией Москвы с целью высмеивания, разоблачения и дискредитации оппонентов.

Эта мимикрия может быть как агрессивной, так и оборонительной. И охотники, и их жертвы маскируют свое присутствие, чтобы неожиданно напасть. Наиболее актуальная агрессивная мимикрия предполагает стратегическое развертывание имитации для дискредитации модели. Это можно наблюдать на примере южноамериканских наркоторговцев, которые одеваются в форму полицейских не только для того, чтобы их не схватили, но и чтобы подорвать доверие общества к полицейской форме и подать сигнал гражданским лицам, что носителю формы не всегда можно доверять.

Чтобы нанести поражение Западу, самые непримиримые его враги решили публично и открыто воспроизводить наиболее отвратительные в нравственном отношении аспекты западной культуры и поведения ее представителей. Они делают это не только для того, чтобы противостоять международному и внутреннему давлению и призывам изменить свое общество, но и для того, чтобы лишить легитимности весь либеральный мировой порядок, разоблачив его фундаментальное лицемерие.

То, что победители в холодной войне изначально определяли как Век подражания, стало восприниматься проигравшими как Век лицемерия. В Век лицемерия слабые способны успешно применять сам прием подражания для нападок на сильного, чтобы лишить его боевого настроя и повергнуть в уныние. Наверно, самым драматичным из недавних примеров такого агрессивного подражания является решение смекалистых пропагандистов ИГИЛ (запрещено в России. – Ред.) одевать своих пленников в оранжевые комбинезоны перед казнью. Они зеркально отображают то, как Америка унижает человеческое достоинство мусульманских узников в Гуантанамо, тем самым разоблачая пустоту претензий Запада на моральное превосходство.

Аналогичным образом можно проанализировать нынешнее все более воинственное поведение России за рубежом. Главная задача внешней политики Кремля сегодня – разоблачение мнимого универсализма Запада, за которым скрывается беззастенчивое стремление продвигать геополитические интересы. Самое действенное оружие в этой кампании разоблачения – имитация.

И вправду, последние вылазки Кремля в рамках политической и информационной войны – еще один классический пример агрессивной имитации. Русские утверждают, будто пытаются поступать с Западом лишь так, как тот неоднократно и оскорбительно вел себя по отношению к ним. Подобно тому как НАТО перечеркнула территориальную целостность Сербии в 1999 г., так и Россия нарушила целостность Грузии в 2008 году. Точно так же как американские бомбардировщики дальнего радиуса действия летали в непосредственной близости от границ России, российские бомбардировщики стали летать в непосредственной близости от границ Америки. Вашингтон включил в «черный список» видных российских деятелей, лишив их возможности въезжать на территорию США? Кремль составил соответствующий список видных американских деятелей, отказав им в праве въезжать в Россию. Американцы и европейцы ликовали по поводу краха Советского Союза, русские теперь празднуют «Брекзит» и возможный распад ЕС. «Слив» Панамского досье поставил в неловкое положение Путина и его окружение, зато хакерская атака и утечка электронной почты с сайта Демократической партии стала конфузом для Хиллари Клинтон и ее окружения. Запад поддерживал неправительственные организации либерального толка внутри России, русские же стали финансировать крайне правые и крайне левые партии на Западе, чтобы расшатать НАТО, блокировать программы противоракетной обороны и развертывание американских ракет на территории Европы, ослабить поддержку санкций и подорвать европейское единство. И подобно тому как, с точки зрения Москвы, Запад без зазрения совести лгал России относительно планов расширения НАТО и об атаке на Ливию после получения резолюции ООН, так и Россия беззастенчиво обманывает Запад по поводу своих военных вылазок на Украине.

Перемещение акцента на лицемерную неспособность Запада жить в соответствии со своими стандартами освобождает Кремль от необходимости определить четкую позитивную повестку дня или предложить что-либо вместо того либерального порядка, который пытается уничтожить. Ирония в том, что агрессивная внешняя политика Москвы сегодня берет на вооружение курс на подражание, который был навязан России после краха коммунизма. Это поразительный пример избирательного подражания, используемого для дискредитации навязанного образца. Зеркальное отображение используется для ослабления духа западных лидеров, разоблачения изъянов демократии, ослабления воли Запада к сопротивлению и особенно для высмеивания самооценки Америки как идеальной политико-экономической системы, которую весь мир должен стремиться воспроизвести.

Проблема в том, что российская политика иронической мимикрии и зеркального отображения американского лицемерия медленно подталкивает мир к краю пропасти. Проводить политику агрессивной имитации – значит накликать беду и навсегда сжигать все мосты доверия с Западом. Альтернативные объяснения неудачных попыток Запада жить по собственным идеалам – такие как дурное планирование, неспособность довести дело до конца и отсутствие должной координации между западными странами – сознательно затушевываются, чтобы приписать неконструктивные действия Америки умышленной недобросовестности ее политиков. Разоблачение лицемерия означает неявное обвинение противника в злонамеренных планах и действиях и исключает в качестве возможных объяснений наивность, самообман, межведомственные бюрократические разборки или некомпетентность. Как следствие, имитация лицемерия неизменно предполагает безнравственное использование грубой лжи и эскалацию злобной риторики со стороны России. Поскольку русские выискивают скрытый цинизм в любом призыве американцев к соблюдению гуманитарных идеалов и хотят доказать, что теперь они не настолько наивны, как тогда, когда поверили двуличным обещаниям не расширять НАТО на восток, они теперь готовы проявлять показное неуважение к элементарным гуманитарным ценностям. Можно подумать, что отказ от нравственных табу при осаде Алеппо, например, делает их достойными партнерами аморальной Америки, мнимое злодейство которой они так любят поносить!

Упование на разоблачение лицемерия неприятеля ради оправдания собственных агрессивных действий позволяет критиковать нынешний мировой порядок, не предлагая ничего взамен – никакой позитивной альтернативы. Это не формула трезвой внешней политики, при которой ограниченные средства расходуются на выполнение реалистичных задач. Агрессивная имитация означает взгляд назад, а не вперед. Интервенция в Сирии и Восточной Украине, преследующая цель продемонстрировать, что обновленная Россия может делать то же, что и США, привела к втягиванию Российской армии в кровавые разборки без очевидной развязки или стратегии выхода из конфликта.

К сожалению, попытка России оправдать свои агрессивные действия за рубежом тем, что она лишь копирует западную агрессию, породила ситуацию, в которой Запад с целью самосохранения начинает копировать действия России. Например, в ноябре 2016 г. Европейский парламент принял резолюцию о противодействии российской пропаганде. В ней говорится: «Российское правительство использует широкий диапазон средств и инструментов, таких как исследовательские центры… многоязычные телевизионные каналы (например, Russia Today [Россия сегодня]), псевдоновостные агентства и мультимедийные сервисы (например, «Спутник»)… социальные СМИ и интернет-троллей, чтобы бросать вызов демократическим ценностям, раскалывать Европу, мобилизовать внутреннюю поддержку населения и создать видимость появления государств в состоянии развала на восточной периферии ЕС». Принимая во внимание эти необоснованные утверждения, парламент просит страны Евросоюза реагировать на данные инсинуации. Высока вероятность того, что правительства европейских стран ответят тем же, то есть начнут проводить политику зеркального отображения российского законодательства об «иностранных агентах», включающего ограничения на владение средствами массовой информации иностранными подданными, принятыми несколько лет тому назад в ответ на якобы подрывную деятельность Запада на территории Российской Федерации».

В годы холодной войны внешнеполитические аналитики справедливо утверждали, что гарантированное взаимное уничтожение (Mutual Assured Destruction, MAD) было ограничивающим фактором, снижавшим риск открытого конфликта. Однако гарантированная взаимная дестабилизация (английская аббревиатура получается та же) нынешней эпохи, подстегиваемая нарастающей агрессивной имитацией с обеих сторон, окажет совершенно иное влияние: почти наверняка значительно увеличит риск катастрофической конфронтации.

Заключение

Народный бунт против глобализации, подпитываемый раздражением электората против наиболее заметных глобализированных представителей местной элиты, а также попытки России подорвать и ослабить либеральный мировой порядок уходят корнями в понимание Западом 1989 г. как начала Века подражания. Именно такое понимание превратило неудобопонятную идею о Конце истории в пораженческую идеологию. Высокомерное мнение, будто либеральная демократия в западном стиле – единственная жизнеспособная модель экономического и политического развития, привело к трем нежелательным последствиям. Оно оправдало отсутствие на Западе интереса к сложным процессам, происходившим в обществах, которые пытались или делали вид, что пытаются ему подражать. Оно ослабило самокритику среди неоправданно самодовольных западных политиков. И усилило раздражение против Запада среди тех, кого недальновидные иностранцы заставили подражать себе и кто считал это оскорблением для национальной культуры и самобытности.

Но самым удивительным последствием контрпродуктивного курса на подражание стало использование Владимиром Путиным имитации лицемерия в качестве нового оружия в той масштабной и изнурительной политико-психологической войне, которую Россия ведет сегодня с зеркальным отображением мира, упрямо создаваемого Америкой после 1989 года. Подобное недружественное применение имитации не позволяет избежать конфронтации или разрешить незатухающие вооруженные конфликты. Более того, неспособность Запада понять, что он своими некомпетентными действиями способствовал возникновению этой опасной ситуации в мире – еще один повод для размышления о том, как обязательное подражание, вопреки ожиданиям, лишило всякого смысла в целом общий подход демократических стран к оценке происходящих сегодня событий.

Исчезновение единого мира остается наиболее фатальным следствием самовлюбленной реакции Запада на события 1989 г. и гневной отповеди России, которую возмутила подобная реакция. Вряд ли это непонимание, возникшее между Москвой и Вашингтоном, будет преодолено просто благодаря тому, что вновь избранный президент США твитнул о своем желании снова видеть Россию и Америку лучшими друзьями. Неспособность внешнеполитических элит обеих стран смотреть на мир глазами друг друга слишком глубоко укоренилась в последнюю четверть века. Эта утрата общности и единства в мире как косвенное и потенциально губительное следствие того, что произошло в 1989 г., делает нынешнюю ситуацию крайне опасной и чреватой непредсказуемыми последствиями для человечества.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 31 января 2017 > № 2067880 Иван Крастев, Стивен Холмс

«Легкий патриотический оргазм от гражданского авиапрома»

Эксперт: МС-21 — это «черный ящик» по эксплуатационным характеристикам

Елена Платонова

Стратегия развития авиапрома предполагает как развитие экспорта, так и увеличение поставок на внутренний рынок. Но для экспорта нужен конкурентоспособный продукт, которого пока нет, а внутренний рынок для развития гражданского авиапрома слишком мал, пояснил в интервью «Газете.Ru» ведущий эксперт ВШЭ Андрей Крамаренко.

— Одним из барьеров на пути развития отечественного авиапрома в Стратегии развития до 2030 года, которую в ноябре прошлого года опубликовал Минпромторг, указан «недостаточный для конкурентоспособной экономики производства масштаб внутреннего рынка». Предлагается создавать технику не только для внутреннего рынка, но и на экспорт. Но пока результаты неутешительны. С чем это связано?

— Сначала о внутреннем рынке. На российские авиакомпании приходится всего 3% мирового пассажиропотока, и даже в лучшие годы объем поставок — с учетом вторичного рынка — немногим превышал 100 самолетов в год. Получается, что даже если в припадке патриотизма полностью запретить импорт зарубежной авиатехники, мы не можем обеспечить достаточную серийность производства в каждом из рыночных сегментов, которых вообще-то не менее четырех.

Если производить самолеты по 15–25 штук в год, то мы никогда не достигнем того уровня издержек, как у иностранных производителей.

В результате пассажир будет вынужден больше платить за билеты, а поскольку ценовую эластичность спроса еще никто не отменял, рынок будет сужаться. Получится замкнутый круг, требующий бесконечных субсидий.

Без экспорта российский авиапром будет болтаться в своем неглубоком болоте.

Для экспорта требуются конкурентоспособный продукт и адекватно выстроенная система послепродажной поддержки, а не принцип: «Не будете брать — отключим газ».

Надо отдать должное ОАК и ГСС, сформировавшим отличный финансовый пакет для получателей SSJ как на внутреннем, так и на внешних рынках.

Поддержка отечественного авиапроизводителя и экспорта есть или была во многих странах. Крупнейшие авиакомпании вроде Emirates или Ryanair умело пользуются механизмом экспортных гарантий, с которыми покупать самолеты в кредит выгоднее, чем брать в финансовый лизинг. В этом отношении Россия выглядит ничуть не хуже, а то и лучше. Но ключевой вопрос в качестве продукта, а не в его финансовой «обертке».

— В Стратегии развития говорится о необходимости дополнительных мер поддержки для продвижения российских самолетов на внутреннем рынке, пусть даже это небольшой рынок в мировом масштабе. Недавно вице-премьер Дмитрий Рогозин предложил отдавать авиакомпаниям, эксплуатирующим российские самолеты, допуски на самые доходные направления. Каковы возможные последствия от внедрения такой инициативы? Нужны ли еще какие-то дополнительные меры поддержки?

— Сперва хочу отметить, что Стратегия развития авиапрома и смелые идеи вице-премьера не имеют между собой никакой связи. Стратегию писали грамотные авторы, хотя, вероятно, она так и останется на бумаге.

С мерами поддержки гражданского авиапрома у нас все в порядке. Бюджетные субсидии выделяются на всех этапах жизненного цикла продукта: от его проектирования до эксплуатации. С административными мерами дела тоже обстоят неплохо, к примеру, лишь относительно недавно обнулили ввозные таможенные пошлины на иностранные самолеты в сегментах, где отечественная промышленность или отродясь ничего не производила, или производит «штучную» продукцию.

Предложение вице-премьера само по себе прозвучало абсурдно, поскольку «выгодные» маршруты не существуют объективно. На одном направлении кто-то может получать прибыль, кто-то убыток, и со стороны понять это невозможно из-за большого количества трансферных и прорейтовых тарифов. К тому же SSJ100 не предназначен ни для полетов на Дальний Восток, ни для туристических направлений, о которых говорил вице-премьер.

Может быть, он имел в виду Ту-204СМ, но припоминаю, что в свое время мы считали прямые операционные затраты на этот тип, и его эксплуатация выходила дороже Airbus A321 и Boeing 737-900ER при нулевой лизинговой ставке. Проще говоря, такой самолет и даром не нужен.

В Канаде и Бразилии, с которыми мы пытаемся конкурировать на рынке региональных джетов, местные авиакомпании отнюдь не делают погоду в заказах и поставках.

К примеру, бразильская компания Embraer ежегодно производит более 200 коммерческих самолетов, включая бизнес-джеты. При этом крупнейшие бразильские авиакомпании — TAM и GOL — не эксплуатируют отечественную технику. Стартовыми эксплуатантами Bombardier CSeries стали европейские SWISS и AirBaltic.

— Доля России на мировом рынке гражданской продукции оценивается в 1%. Есть ли предпосылки для ее увеличения?

— Единственная более-менее конкурентоспособная модель — SSJ100 — имеет ограниченную рыночную нишу, поскольку представлена в единственной размерности примерно на 100 кресел. При этом всеми путями за десять лет на внутреннем рынке коммерческим эксплуатантам удалось «пристроить» чуть более 50 SSJ, а всего остального — в количестве менее десяти единиц каждой модели.

Проект SSJ100NG на 130 кресел, вероятно, не будет реализован. В текущем виде на внутреннем рынке ниша SSJ100, во-первых, невелика, во-вторых, уже почти закрыта поставленными или законтрактованными самолетами.

Внутренний рынок не сможет поглотить больше 40–60 самолетов МС-21 в год.

Если мы планируем выйти на масштаб производства, позволяющий конкурировать по издержкам с Airbus и Boeing, объем экспортных поставок должен в разы превышать внутренние продажи. К тому времени, как МС-21 пойдет в серию, оба конкурента будут выпускать более 40 среднемагистральных самолетов в месяц.

— Как стимулировать потребителей покупать российские самолеты? Стоит ли увеличивать субсидирование из бюджета?

— Вариантов мотивации всего два: позитивная (сделать наилучшее соотношение цены и характеристик) и отрицательная («возьмите наш самолет, а то…»).

С нынешним модельным рядом возможности позитивной мотивации ограниченны. Можно надеяться, что МС-21 окажется совершеннее SSJ и его продажи пойдут веселее. Но обойдемся без эйфории: современный гражданский самолет — чудовищно сложный технический продукт, и полностью новая модель, даже если окажется удачной, без предыдущего опыта проектирования и послепродажной поддержки потребует многолетней «доработки напильником».

Можно увеличить объемы субсидирования производства и лизинга отечественной авиатехники, но появляется резонный вопрос, в чем, собственно, профит правительства и налогоплательщиков?

Нам действительно нужно иметь гражданское самолетостроение любой ценой и во всех рыночных сегментах, как утверждает Минпромторг в стратегии, о которой шла речь выше? Такое удовольствие стоит дорого, а будет стоить еще дороже. К слову, ни в США, ни в ЕС, ни в Китае не производится весь спектр гражданской авиатехники. Международное разделение труда для того и существует, чтобы сосредоточиться на том, что мы умеем делать хорошо, а не делать все сразу и плохо.

Сама по себе идея отрицательной мотивации абсурдна в рыночной экономике, поскольку увеличивает издержки пользователей. Мы помним, к чему привели продуктовые санкции: российский сыр подорожал и превратился в «сырный продукт». Ограничивая конкуренцию и предложение на рынке, мы получим ухудшение качества и рост равновесной цены. Базовые законы экономики не может отменить даже вице-премьер.

Даже если удельные издержки на российских самолетах будут всего на несколько процентов выше иностранной техники, в масштабах отрасли авиаперевозок это будет означать несколько десятков миллиардов рублей дополнительных эксплуатационных затрат. Это, кстати, превышает всю годовую выручку ОАК от продукции коммерческого назначения.

Как следствие — несколько миллионов пассажиров, пересевших на поезда, автобусы и диваны, сокращение транспортной мобильности, внутреннего туризма, экспорта авиатранспортных услуг.

С точки зрения возможных преференций… Из четырех крупнейших авиакомпаний страны отечественные самолеты есть только у одной, которая и так имеет все возможные преференции. К тому же — формально — в алгоритме рейтингования заявок при выдаче назначений на международные воздушные линии уже много лет есть критерий наличия в парке российских самолетов.

— Если сравнить с другими авиапроизводителями, например Бразилией или Канадой, то там тоже оказывается поддержка авиапрому?

— Все страны в той или иной мере использовали и используют меры поддержки авиастроения. Но с апелляцией к здравому смыслу: бюджетный эффект должен быть положительным.

Многие страны прямо или косвенно субсидируют разработку и производство авиатехники, почти все предлагают механизмы экспортного кредитования или экспортных гарантий. Bombardier, кстати, из-за проекта CSeries попала в финансовое болото и получила в прошлом году солидную помощь от правительства.

Но, разумеется, никому и в голову не приходило запрещать канадским или бразильским авиакомпаниям пользоваться иностранной техникой. Отрицательная мотивация уже давно не в моде.

— Возможно, речь идет прежде всего о поддержке проекта МС-21, а не SuperJet?

— В этом году обещают первый полет МС-21, через пару лет можно ожидать серийного производства. С этим самолетом, вероятно, тоже не все будет просто. Поэтому идея «поощрить и запретить» могла пойти и в превентивном порядке.

Чем ближе к началу коммерческих поставок МС-21, тем чаще будут звучать заявления, что нужно заставить российские авиакомпании брать отечественные самолеты.

— Почему при всех уникальных характеристиках МС-21 пока не пользуется большой популярностью на мировом рынке?

— Авиакомпанию интересуют операционные издержки самолета, а не уникально сложные инновационные инженерно-технические решения при его проектировании и производстве. Она смотрит на самолет как на «Газель»: он должен быть низкозатратным в эксплуатации, надежным, желательно недорогим, и — опционально — обеспечивать пассажирам известный уровень комфорта. В недавней истории в имиджевых целях брали только один самолет – Airbus A380, но проект фактически закрыт.

Сейчас МС-21 представляет собой «черный ящик» по эксплуатационным характеристикам, в первую очередь расходу топлива, готовности к вылету (т.е. надежности) и организации поддержания летной годности.

В ходе летных испытаний они подтвердятся (или не подтвердятся), но многие статьи издержек раскроются только в коммерческой эксплуатации.

В отрасли, где средняя рентабельность по чистой прибыли за 50 лет составляет 0,3%, отклонение, скажем, по расходу топлива на 1% от «маркетинговых» характеристик – катастрофа. К тому же за МС-21 будет тянуться негативный имидж SSJ100 в части организации поддержания летной годности и уровня издержек на него и ПМЗ (Пермский моторный завод, АО «ОДК-Пермские моторы». — «Газета.Ru») в части надежности и организации техобслуживания двигателей предыдущего поколения ПС-90. Отечественный гражданский авиапром еще не получил положительную репутацию ни внутри страны, ни тем более за ее пределами.

— В программе предлагается активно привлекать частный бизнес в авиапром и провести частичную приватизацию поставщиков второго-четвертого уровней, в том числе продать их действующему менеджменту. А почему сейчас частный бизнес не привлекается?

— Согласно предыдущей стратегии, мы частный бизнес из авиапрома выдавили и консолидировали в вертикально интегрированные холдинги все, что можно было консолидировать.

Но авиапром денег «жрет» много, бюджет не резиновый, и в какой-то момент встанет выбор: или шашечки, или пенсии.

Бесконечно вливать бюджетные субсидии в эту «черную дыру» невозможно, даже если кто-то испытывает легкий патриотический оргазм от того, что у нас есть подобие гражданского авиапрома. Нынешняя стратегия пытается ответить на вопрос, как сделать так, чтобы бюджетных денег в авиапроме стало меньше. Поэтому появилась идея разукрупнить кое-что из того, что в предыдущие годы героически наукрупняли.

Продажа менеджменту — это не приватизация как зарабатывание денег, а способ повысить эффективность управления этими активами. Но пока комплектаторы почти целиком и полностью завязаны на поставки ОАК и ОДК, качественных изменений ожидать не стоит. А для развития международной производственной кооперации и встраивания в мировое разделение труда сейчас политический фон, откровенно говоря, так себе.

Россия > Авиапром, автопром > gazeta.ru, 30 января 2017 > № 2069431 Андрей Крамаренко

Кризис мировой власти и тройственные отношения

Как преодолеть кризис мировой власти

Збигнев Бжезинский – помощник президента США по национальной безопасности в 1977–1981 годах.

Резюме Идеальным геополитическим ответом стал бы треугольник США, Китая и России. В этом контексте у России не будет другого выбора, как только принять реальность и необходимость улучшения отношений как с Китаем, так и с Соединенными Штатами.

После окончания последней мировой войны 70 с лишним лет назад мир на планете удавалось сохранять благодаря угрозе ядерной бомбы. Из-за ее уникальной способности разрушить мир она в корне изменила реалии международной политики. Однако ее воздействие на стабильность снижалось, по мере того как все больше стран обзаводились такими же возможностями разрушения.

Монополия Америки на ядерное оружие длилась менее десяти лет. Внушающая страх сила США несколько уменьшилась к середине 1950-х гг., но реальность американского ядерного оружия все еще была достаточно грозной, чтобы в конце 1940-х гг. убедить Советы воздержаться от наземной блокады для выдавливания американцев из Западного Берлина, а в 1960-е гг. Соединенным Штатам удалось добиться отвода советских ядерных вооружений с Кубы. Однако окончательное разрешение Кубинского ракетного кризиса было не односторонней победой, а скорее сочетанием угроз и компромиссов, позволившим обеим сверхдержавам сохранить лицо. США пришлось не только дать публичное обещание никогда не вторгаться на Кубу; они также втайне согласились вывести из Турции свои ракеты «Юпитер».

Начальные этапы холодной войны, которая велась исключительно между двумя крупнейшими державами, сделали их ответственными за безопасность в мире. По сути, через два десятилетия после появления фактора этого смертоносного оружия Америке пришлось все больше и больше учитывать озабоченность Советов. Да, ядерное оружие способствовало сохранению мира, особенно в условиях потенциального паритета, когда стало понятно, что победителей в ядерной войне не будет. В любом случае фактическая исключительность в обладании ядерным оружием на первых этапах холодной войны давала двум соперничавшим державам особый статус. Они чувствовали уникальную ответственность за судьбы всего мира, хорошо понимали друг друга и не были склонны скатываться к конфронтации, способной привести к взаимной катастрофе.

В последнее время стабильность в мире была поставлена под угрозу из-за упрямого соперничества крупных держав, которые тем не менее не обосновывают возможное применение ядерного оружия. Лишившись стратегической ядерной монополии, Соединенные Штаты попытались добиться преимуществ на других фронтах – прежде всего наладив мирное сотрудничество между США и коммунистическим Китаем при Дэн Сяопине. В 1980-е гг. две державы даже неформально сотрудничали, стремясь сделать российское вторжение в Афганистан все более дорогостоящей и в конечном итоге бесполезной авантюрой, но всячески избегая угроз развязывания ядерной войны.

Хотя американо-китайские отношения не вылились во всеобъемлющий союз, одной из определяющих особенностей стало избирательное и иногда тайное сотрудничество между двумя государствами. К концу последнего десятилетия ХХ и в начале XXI века изменилась конфигурация мировой силы и власти. Америка и Россия остались принципиальными соперниками, но Китай, имея на вооружении более скромный ядерный арсенал, становился все более грозной силой на Дальнем Востоке. Следовательно, три главных полюса мировой силы менее склонны прибегать к ядерным провокациям, но ради того, чтобы избежать глобального столкновения, США, Китаю и России необходимо соблюдать меры предосторожности и стремиться к сотрудничеству.

Для России ситуация в регионе стала особенно трудной. Нерусские республики, некогда входившие в состав Советского Союза, сегодня открыто утверждаются в своей национальной независимости и отказываются от участия в каких-либо структурах, напоминающих распавшийся СССР. Государства Центральной Азии, в большинстве из которых исповедуется ислам, решительно настроены претворить первоначально формальную независимость в развитие полноценной государственности. Это устремление также разделяют славянские православные страны, такие как Украина и Беларусь. Обе они твердо намерены стать суверенными государствами с собственным флагом, вооруженными силами и развивать более тесные связи с Европой.

Тем временем стратегическое проникновение Китая в Центральную Азию с целью получения прямого торгового доступа к Европе уже приводит к существенному ослаблению экономического господства России в восточной части бывшего Советского Союза. Отношения Китая с Россией, похоже, сулят Пекину еще более привлекательную краткосрочную альтернативу, хотя у обеих сторон имеются исторические обиды, заставляющие их с подозрением относиться к намерениям друг друга. Вот почему честолюбивая китайская инициатива «Один пояс – один путь» поставила Москву в неловкое положение, и теперь она старается притормозить и замедлить запланированное Китаем выстраивание торговых путей до самой Европы.

Население Амурской области в России – 830 тыс. человек. Во всем огромном по площади Дальневосточном регионе России проживает всего 6 млн человек. По другую сторону реки Амур, которая служит естественной границей между Россией и Китаем, находится китайская провинция Хэйлунцзян с населением 40 млн человек.

Этот контраст может спровоцировать геополитическое напряжение между Китаем и Россией в не слишком отдаленном будущем. В более долгосрочной перспективе самым зловещим предзнаменованием может быть крепнущая среди китайских военачальников надежда на то, что Китай в конце концов отвоюет огромные просторы Восточной Сибири, которые царская Россия захватила силой в середине XIX века. Таким образом, далекие и, по сути, незаселенные просторы Восточной Азии могли бы стать долговременной стратегической целью Китая в процессе геополитического восстановления этой усиливающейся азиатской державы.

В любом случае России приходится выстраивать все более сложные отношения с КНР и США, которые неизбежно будут сдерживать ее далеко простирающиеся амбиции. России удастся реализовать свои стремления, только если она освободится от иллюзии о возможности достижения превосходства на всем континенте и станет ведущим игроком в самой Европе.

В то же время приходится признать, что Америка стала проводить более двусмысленную политику в отношении Китая, в которой нет общего стратегического плана, столь характерного для все более любезных и добросердечных связей, складывавшихся между Вашингтоном и Пекином одно-два десятилетия тому назад. Соединенные Штаты должны помнить о серьезной опасности заключения стратегического альянса между Китаем и Россией, к которому их может отчасти подтолкнуть внутренняя политическая и идеологическая инерция, а отчасти непродуманная внешняя политика США. Соединенным Штатам не следует вести себя в отношении Китая так, как если бы он уже был врагом; важно также не отдавать явного предпочтения Индии как главному союзнику США в Азии, поскольку в этом случае более тесная связь между Китаем и Россией будет практически гарантирована. Для Соединенных Штатов не может быть ничего опаснее тесного союза этих двух держав.

Неудивительно, что США занимают в большей степени оборонительную позицию в политически пробуждающейся Евразии. Америка сохраняет присутствие в регионе благодаря находящимся под ее контролем островам Тихого океана, ее нахождение там свидетельствует о том, что Вашингтон заинтересован в поддержании безопасности в Евразии, и США открыто заявляют о намерении защищать Японию и Южную Корею. Но такая приверженность зависит от стратегической осторожности и решительности.

Соединенным Штатам также следует подтвердить готовность защитить Западную и Центральную Европу. Они должны быть способны реагировать военными средствами, вопреки сомнениям мирового сообщества в том, что Америка, если понадобится, перейдет к решительным действиям, и, быть может, даже тем более по причине подобных сомнений. Поэтому важно, чтобы США недвусмысленно донесли до Кремля, что не останутся в Европе пассивным наблюдателем. Соединенные Штаты не планируют создавать серьезные политические или военные контругрозы с целью изоляции России, но Кремль должен понимать, что если он посягнет на независимость Латвии или Эстонии, последует массированная блокада доступа России к Западу по Балтийскому морю. Перекрытие жизненно важных для России портов в Санкт-Петербурге и черноморского порта Новороссийск через пролив Дарданеллы пагубно скажется почти на двух третях всей российской торговли по морю.

Решительная реакция Соединенных Штатов не только резко ограничит способность России заниматься выгодной международной торговлей, но и даст необходимое время для ввода более серьезного американского и западноевропейского воинского контингента в Центральную Европу, дабы успокоить союзников США. При возможном нейтралитете Китая руководству России пришлось бы сделать не слишком приятный выбор между экономически губительной изоляцией и видимым, явным отводом войск.

Тем временем привлекательная более долгосрочная программа укрепления Китая может включать план Пекина по постепенной инфильтрации и поселению китайских рабочих на гигантских, но пустующих просторах северо-восточной Евразии. Не так давно Россия и Китай осуществили официальную демаркацию границ. Через эти границы в Россию постоянно перетекает немалый поток рабочей силы из КНР, тогда как мы не видим серьезных попыток российского правительства развивать существующие города или создавать новые поселения на пустующих просторах северо-восточной Азии (которые были присоединены к царской империи в середине 1850-х гг.).

В течение следующих нескольких десятилетий нынешние территориальные договоренности по северо-восточной Азии могут стать нестабильными в геополитическом смысле, временами даже взрывоопасными. В конечном итоге это способно ускорить начало самого длительного пересмотра критических водоразделов на огромном евразийском континенте. Очевидно, что Америка будет лишь удаленным наблюдателем, хотя может благоразумно расширять двусторонние связи и с Японией, и с Южной Кореей.

Проблема, которую представляет Северная Корея, потребует углубленного сотрудничества в сфере безопасности между США и Китаем, а также между Соединенными Штатами и Россией, которая, будем надеяться, станет страной, более ориентированной на Европу. И Китай, и Россия, вероятно, окажут большее влияние на политические перемены, возможные в Северной Корее, нежели США, предпринимающие поверхностные и разрозненные усилия в этом регионе.

Длительный период относительной стабильности и отсутствие большой войны может постепенно оказать совокупный позитивный эффект, способствуя медленной эволюции Северной Кореи в направлении примирения с мировым сообществом на основании гарантий более могущественных непосредственных соседей (Китая, США, Японии и, возможно, России).

Последний, но не менее важный фактор – продолжающиеся гражданские войны на Ближнем Востоке, подпитываемые религиозной ненавистью; потенциальные ядерные конфликты, которые способны развязать экстремисты в Иране, не говоря уже о геополитических амбициях пламенных турецких националистов, возможно, при поддержке российских военных. Любой из этих конфликтов может взорвать регион.

Идеальным геополитическим ответом стали бы тройственные отношения между США, Китаем и Россией. В этом контексте у России не будет другого выбора, как только принять реальность и необходимость улучшения отношений как с Китаем, так и с Соединенными Штатами. По мере усугубления неопределенности с потенциально разрушительными последствиями для всех трех крупных ядерных держав время размышлять о том, что могло бы случиться и все еще может произойти. В этом контексте Китаю пора задуматься, сможет ли он позволить себе избежать ответственности за то, что происходит в соседних странах. Могло бы это угрожать интересам Китая и подтолкнуть его к чрезмерно тесной военной связи с Россией, которая чревата угрозой их совместного противостояния США?

Будет ли Россия пользоваться большим уважением в мире, где три самые могущественные в военном отношении государства (Америка, Китай, Россия) углубят сотрудничество в вопросах, касающихся безопасности на Ближнем Востоке в краткосрочной перспективе? А в более длительной перспективе – в Восточном Тихоокеанском регионе, где амбиции Китая пока пребывают в сонном состоянии, хотя в будущем они могут быстро проснуться.

Все вышесказанное осложнится растущей вероятностью того, что серьезные климатические проблемы в мировом масштабе усугубят политические проблемы. Глобальное потепление уже оказывает более зловещее влияние, поскольку перспектива таяния льдов на обширной территории ставит под угрозу существование многих нынешних поселений. В совокупности все это может вызвать более сильную общественную тревогу и озабоченность, чем стратегическая неопределенность, ставшая сегодня фактом жизни в таких масштабах, с которыми наше все более уязвимое человечество никогда еще не сталкивалось.

Таким образом, региональное сотрудничество потребует общего мозгового штурма и политической воли для совместной работы, невзирая на исторические конфликты и присутствие ядерного оружия, всегда потенциально разрушительного, но не способного привести к односторонней политической победе даже по истечении 70 лет.

Данный материал представляет собой изложение речи, которую Бжезинский произнес в декабре на форуме, посвященном вручению Нобелевской премии мира в Осло. Опубликовано в издании Huffington Post.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067996 Збигнев Бжезинский

«Тайваньская премьера» Трампа – предпосылки и последствия

«Новая политика» в отношении КНР может раздуть угли регионального конфликта

Евгений Мищин – специалист по Азиатско-Тихоокеанскому региону.

Резюме Неуклюжие маневры Трампа, если только он и правда не собирается признавать Тайбэй вместо Пекина, могут самым негативным образом сказаться на политической ситуации на острове, перечеркнуть процесс примирения двух берегов Тайваньского пролива.

Еще не вступив в должность, избранный президент Соединенных Штатов Дональд Трамп сделал заявления, растревожившие международную общественность. В частности, на передний план мировой политики на несколько декабрьских дней вдруг вышел небольшой остров Тайвань, который нечасто попадает в ленты новостей. Однако благодаря телефонному разговору Трампа с тайваньским лидером Цай Инвэнь миру напомнили, что у Тайваня есть, оказывается, президент и что это не совсем Китай. Более того, в эфире телеканала Fox избранный президент США пригрозил отказаться от политики «одного Китая», если Пекин не проявит гибкости в торговых вопросах. Чтобы оценить высказывания Трампа и их потенциальные последствия, необходимо устроить небольшой экскурс в историю.

От Гоминьдана до «подсолнухов»

Многие ошибочно полагают, что Тайвань – это еще одно непризнанное (или частично признанное) мировым сообществом государство, однако это не так. Остров никогда не объявлял независимости. Тайваньцы считают себя преемниками основанной в 1911 г. Китайской Республики, в состав которой входила большая часть материкового Китая. С 1895 по 1945 гг. Тайвань входил в состав Японской империи. Капитуляция Японии, казалось бы, устранила препятствия для воссоединения страны, однако все оказалось не так просто. В 1949 г. после победы коммунистов в гражданской войне сторонники партии Гоминьдан во главе с генералиссимусом Чан Кайши бежали на Тайвань (всего около 2 млн человек).

Естественно, китайские коммунисты считали возвращение острова делом чести, чаша весов в военном противостоянии постепенно склонялась в их пользу, однако вмешались американцы. В декабре 1954 г. был подписан и в марте 1955 г. вступил в силу американо-тайваньский Договор о взаимной обороне (Sino-American Mutual Defense Treaty), в соответствии с которым стороны обязались «сохранять и развивать индивидуальную и коллективную способность противостоять вооруженному нападению и подрывным коммунистическим действиям». Тайвань предоставил американцам право использовать в этих целях свою территорию, воздушное и морское пространство.

В январе 1955 г. Конгресс США принял так называемую «формозскую резолюцию», которая содержала обязательство защищать «территорию Китайской Республики» в случае вторжения войск КНР. Пекину подобную пилюлю пришлось проглотить, однако с потерей Тайваня он не смирился и в 1958 г. предпринял еще одну попытку вернуть остров военным путем. Американцы вновь вмешались, правда, не напрямую, а предоставив острову некоторые виды вооружений. В течение почти 20 лет значительное большинство государств считали Китайскую Республику, существовавшую на Тайване, единственным легитимным представителем китайского народа. Тайвань, в частности, заседал в ООН и обладал правом вето в Совете Безопасности. Однако в начале 1970-х гг. начался постепенный, весьма болезненный для руководства острова процесс нормализации отношений между Вашингтоном и Пекином. Американцы уже не могли игнорировать растущий вес материкового Китая. 1 января 1979 г. США признали КНР, однако от поддержки Тайваня не отказались, хотя и приняли к сведению в Шанхайском коммюнике 1972 г. с Пекином «стремление всех китайцев к единому и неразделенному Китаю».

В апреле 1979 г. президент Джимми Картер взамен потерявшего смысл Договора о взаимной обороне подписал во многом перекликающийся с ним Акт об отношениях с Тайванем (Taiwan Relations Act). В этом документе речь идет уже не о Китайской Республике, а о «управляющих властях Тайваня». В соответствии с ним были сформированы фактические посольства двух стран в Тайбэе и Вашингтоне, Соединенные Штаты взяли на себя обязательство предоставить Тайваню в необходимых количествах средства для поддержания «самодостаточной обороны». Любые попытки определить будущее Тайваня иными, кроме мирных, средствами, включая бойкоты и эмбарго, станут предметом «крайней озабоченности» для США.

В 1982 г. Рональд Рейган согласился поддержать сформулированные тайваньцами «шесть гарантий», которые предусматривали, что американцы не прекратят поставки вооружений и не будут консультироваться об этом с КНР; не изменят положений Акта об отношениях с Тайванем; не будут посредничать между Пекином и Тайбэем; не изменят позиции о том, что вопрос о суверенитете Тайваня может быть решен самими китайцами мирными средствами; не станут побуждать Тайвань к переговорам с КНР и, наконец, самое важное – формально не признают суверенитет КНР над Тайванем.

Было бы ошибкой полагать, что остров и материк не имеют никаких отношений. Долгое время Тайвань принципиально не общался с Китайской Народной Республикой. В частности, в 1979 г., после того как Тайвань потерял признание международного сообщества в качестве «правильного Китая», Чан Кайши отверг предложение Дэн Сяопина установить прямое почтовое и авиационное сообщение между двумя берегами Тайваньского пролива, а также развивать торговые связи. Однако в 1986 г. Тайваню пришлось вступить в диалог с материком для решения вопроса о возврате угнанного в Гуанчжоу грузового самолета и его экипажа. После этого возглавлявший остров в то время сын Чан Кайши Цзян Цзинго пошел навстречу многочисленным просьбам жителей острова и разрешил общение членов семей, разделенных гражданской войной. Такая ситуация создала предпосылки для появления в 1990 г. на Тайване неправительственного Фонда обменов через Тайваньский пролив, курируемого правительственным Советом по делам материкового Китая. КНР ответила симметрично, и после нескольких раундов встреч было сформулировано рубежное, с точки зрения Пекина, представление о том, что существует только один Китай, и каждый из берегов пролива волен интерпретировать это так, как ему захочется. Данное понимание закрепилось под названием «Консенсус 1992 года». Однако после избрания в 1996 г. первого демократически избранного лидера острова Ли Дэнхуэя (формально он находился у власти с 1988 г. после смерти Цзян Цзинго) и особенно первого президента от оппозиционной Демократической Прогрессивной партии (ДПП) Чэн Шуйбяня, продвигавшего тезис о независимости Тайваня, контакты (прежде всего политические) между Пекином и Тайбэем практически прекратились.

Ренессанс пришелся на период нахождения у власти в 2008–2016 гг. следующего президента от партии Гоминьдан – Ма Инцзю, который вместо независимости начал продвигать тезис о «тайваньской идентичности». «Консенсус 1992 года» вновь стал краеугольным камнем отношений. Тайваньский Фонд обменов через Тайваньский пролив и его аналог в КНР, Ассоциация по развитию связей между сторонами Тайваньского пролива, де-факто выполняли роль посольств. Последовали договоренности о допуске китайских туристов на остров, взаимных инвестициях, торговле, интенсифицировались политические контакты, повышался их уровень. В 2010 г. между Тайванем и КНР подписано Рамочное соглашение об экономическом сотрудничестве, взаимная торговля достигла почти 200 млрд долларов США.

Однако столь быстрое сближение с Пекином вызвало неприятие значительной части тайваньского общества, опасавшейся, что Китай экономическими рычагами хочет вернуть себе мятежный остров. Накануне подписания Рамочного соглашения возникло весьма активное гражданское движение, поддерживаемое оппозиционной ДПП, в пользу проведения референдума о целесообразности заключения каких-либо торгово-экономических договоренностей с КНР. Опросы общественного мнения указывали на то, что чаша весов склонилась бы не в пользу Гоминьдана и Ма Инцзю не дал провести плебисцит. По острову прокатились протесты, в парламенте развернулись настоящие бои, однако сторонники действующей власти выстояли. Весной 2014 г., когда на голосование было поставлено соглашение с КНР о торговле услугами, в парламент ворвались участники студенческого «движения подсолнухов» и их сторонники. Они не покидали здание до тех пор, пока рассмотрение соответствующего законопроекта не было отменено.

С тех пор популярность действующей администрации острова стала неуклонно снижаться. Действия «подсолнухов» получили позитивный резонанс и поддержку в тайваньском обществе, президента Ма Инцзю стали обвинять чуть ли не в работе на Пекин. В КНР серьезно занервничали. В ноябре 2015 г. состоялась историческая встреча председателя КНР Си Цзиньпина и Ма Инцзю, призванная, по мнению наблюдателей, повлиять на результат президентских выборов на Тайване в январе 2016 года. Однако этот шаг Пекина возымел обратный эффект, и к власти на острове при поддержке почти 60% избирателей пришла лидер оппозиционной ДПП Цай Инвэнь, которая еще на предвыборном этапе высказывалась против пресловутого «консенсуса 1992 года».

Эквилибристика на «красной линии»

В Пекине приход к власти политика, поддерживавшего «подсолнухов» и выступавшего против торговых соглашений с материком, расценили как прелюдию к независимости острова. Такой сценарий – «красная линия» для КНР, перейти которую Пекин не позволит ни при каких обстоятельствах. И чтобы было понятнее, китайские власти предприняли ряд рестриктивных шагов, демонстрирующих острову, что ругаться с «большой землей» совсем не следует. Прежде всего очень быстро, почти на треть, сократилось число прибывающих с материка туристов, которых к моменту начала межкитайских «разборок» ежегодно приезжало около трех миллионов. Казалось бы, заменить их не составит труда. Но не тут-то было: континентальные китайцы в среднем проводят на Тайване 10 дней и ездят по самым разным его уголкам, где туристу, не владеющему китайским и не интересующемуся китайской историей и культурой, делать практически нечего. Как следствие начали разоряться мелкие гостиницы, особенно на юге и востоке острова, и транспортные компании, перевозившие в основном соседей через Тайваньский пролив. Осенью Тайбэй сотрясли массовые акции протеста занятых в этих сферах тайваньцев, рейтинг поддержки президента Цай Инвэнь упал с 60% до 40%. Кроме того, Пекин стал закупать меньше тайваньских сельхозпродуктов, что на острове также быстро прочувствовали.

Может возникнуть вопрос, а чего, собственно, хотят сейчас китайские власти от Тайваня? Вроде бы ультиматумов о воссоединении Пекин в последние годы не выдвигал, да и понятно, что тайваньское общество на схемы, подобные гонконгской (одна страна – две системы), добровольно не пойдет. Пока власти КНР лишь настаивают на формальном подтверждении Цай Инвэнь приверженности «консенсусу 1992 года». С точки зрения Пекина, главное, что из него вытекало – невозможность существования Тайваня как независимого государства, а то, что остров при этом продолжал претендовать на легитимность исключительно Китайской Республики (не путать с Китайской Народной Республикой), пекинские власти сильно не задевало.

Цай Инвэнь при любом удобном случае заявляет, что не приемлет требований КНР, в лучшем случае она готова ссылаться на «консенсус» как на исторический факт. При этом она обещает действовать в соответствии с волей тайваньских избирателей и на основе «Конституции Китайской Республики». Ситуация складывается весьма запутанная – ни независимости, ни «консенсуса». Молодые же тайваньцы зачастую воспринимают существование Китайской Республики лишь как дань историческим традициям, многие открыто говорят, что китайцами себя не считают. Тем более что прибывающие на остров туристами собратья с материка, сознание которых формировалось в принципиально иных идеологических и экономических условиях, весьма сильно от них отличаются с точки зрения культуры, воспитания, образования. Язык вроде бы один, но отличия все равно есть, в частности, традиционные иероглифы, которые тайваньцы в свое время не стали упрощать вслед за Пекином. Плохо понимают тайваньцы и идеологические штампы и сокращения, укоренившиеся в лексиконе жителей КНР. Раздается все больше призывов называть остров не Китайской Республикой, не Китайским Тайбэем (под такой вывеской он был принят в ряд международных организаций и форматов), а исключительно Тайванем. А от таких настроений до независимости, опасаются в Пекине, всего один шаг. Тем более что все признаки независимого государства у Тайваня и так налицо, включая экономическую стабильность, которая не снилась многим «настоящим» государствам.

Председатель КНР Си Цзиньпин и другие официальные лица не раз давали понять, что за объявлением независимости последует неминуемый военный ответ. Трудно, конечно, сказать, пойдет ли здесь Пекин до конца, и самое главное – как на это отреагирует главный гарант нынешнего статуса Тайваня – США. С учетом возросшей в последние годы военной мощи КНР остров вряд ли продержится долго – как признаются сами тайваньские военные, максимум пару недель, до прибытия «защитников из Вашингтона». Только вот прибудут ли они? Сомнений в этом в последнее время возникало все больше, слишком уж нежелательным выглядит военное столкновение Пекина и Вашингтона.

И вот в этих условиях избранный президент США Трамп не только нарушает рамки сложившегося в последние десятилетия в американо-тайваньских отношениях «этикета», но и недвусмысленно намекает, что Соединенные Штаты могут отказаться от политики «одного Китая». Что может стоять за подобным «дипломатическим прорывом» и чем это грозит региону и миру в целом?

Вашингтон на распутье

Если принять все сказанное Трампом за чистую монету, то картина вырисовывается не самая радужная. Отказ от политики «одного Китая» подразумевает фактическое признание независимости Тайваня, если власти острова, возбужденные такой перспективой, решатся ее объявить. Не нужно быть экспертом в региональных делах, чтобы представить себе, что Пекин не будет сидеть сложа руки, военный сценарий решения тайваньской проблемы при этом практически неизбежен. В итоге – острейший региональный, а возможно и общемировой, кризис, новый раскол мирового сообщества (рискну предположить, что сторонников у Пекина, пусть даже и не преисполненных чрезмерным энтузиазмом, будет большинство). Тайвань вряд ли от этого выиграет, ведь остров очень зависит от экспорта своей продукции, да и туристов военный конфликт или его перспектива, разумеется, отпугнет. А назад потом не отыграешь – мол, погорячились, Китай мы, Китай, просто «не материковый».

Вряд ли будущий хозяин Белого дома настолько несведущ в мировых делах или ему совсем не с кем посоветоваться по этому вопросу. Значит, дело в другом. Трамп угрозой нарушить сложившийся в Тайваньском проливе статус-кво сознательно хочет спровоцировать Пекин, заставить его нервничать. Только вот сработает ли этот расчет? Нельзя исключать, что Си Цзиньпин как раз уцепится за этот повод, чтобы перейти, наконец, к практическому решению тайваньского вопроса. В случае успеха его авторитет в китайском обществе, сталкивающемся со все более серьезными экономическими проблемами и внутренними вызовами, заметно укрепится.

А что же тайваньцы? Как они отнеслись к заявлениям Трампа? Есть те, кому перспектива американо-китайских разборок, изменения политики Вашингтона в отношении острова действительно вскружила голову. Наконец-то, рассуждают они, Вашингтон, да и весь «прогрессивный мир», перейдет от вербальной поддержки тайваньской демократии к реальным шагам. Подобных мечтателей, надо признать, не очень много. Но они есть. Как минимум, считают они, Тайвань должен сегодня заняться более активным самопиаром в США, чтобы усилить позитивное впечатление будущего главы Белого дома. Однако большинство тайваньских экспертов сложившаяся ситуация серьезно насторожила и натолкнула на мысль о том, что Трамп, скорее всего, решил попугать Китай в надежде на уступки Пекина в торговых вопросах. Тайвань же в этой игре двух сверхдержав сыграет роль разменной монеты и в итоге окажется один на один с Китаем без американской поддержки.

В общем, ситуация парадоксальная – у островитян вроде бы есть все основания для радости, но на деле все для них лишь осложнилось. Неуклюжие маневры Трампа, если только он и правда собирается признавать Тайбэй вместо Пекина, могут самым негативным образом сказаться на политической ситуации на острове, перечеркнуть или по крайней мере очень существенно осложнить и без того вставший на паузу процесс примирения двух берегов Тайваньского пролива.

Много вопросов возникает и в связи с линией Вашингтона в Азиатско-Тихоокеанском регионе в целом. Сохранится ли его значение в качестве жизненно важного региона США? Пойдет ли Трамп на жесткие шаги для обеспечения свободы мореплавания в Южно-Китайском море, которое КНР недвусмысленно считает своей территорией? Какова будет торговая повестка новой администрации, уже почти отказавшейся от Транстихоокеанского партнерства?

С тревогой за нарождающейся азиатской политикой Трампа следят и в Японии – еще одном важнейшем региональном государстве. У Токио были свои причины поволноваться, ведь новоизбранный американский президент в ходе предвыборной кампании обещал оставить японцев без военной поддержки, если те не покроют все расходы по содержанию на островах американских войск, расквартированных там после поражения милитаристской Японии во Второй мировой войне. Сама тема иностранного военного присутствия крайне чувствительна для японцев. Как проигравшие они были вынуждены конституционно ограничить свою армию компетенцией «сил самообороны». В этих условиях фактически только Армия США, имеющая базу на острове Окинава, гарантирует безопасность Токио. С базой за последние десятилетия было связано много неприятных для американских военнослужащих инцидентов, японское общество, мягко говоря, не в восторге от сложившейся ситуации, однако приспособилось к ней. Кроме того, присутствие США на японских островах стало своего рода психологической гарантией для пострадавших от японского милитаризма государств региона, что Токио больше не будет агрессором.

Если американцы решат уйти, этот статус-кво в регионе может вообще перекроиться. Отдельные силы в Токио, скорее всего, обрадуются и воспримут происходящее как конец «азиатского Версаля». Премьер-министр Синдзо Абэ явно настроен изменить сдерживающую развитие японской армии Статью 9 Конституции страны, для этого потребуется провести референдум, и нужная ему общественная поддержка, похоже, постепенно вызревает. В том, что у японцев на это есть и средства, и технологии, сомневаться не приходится. Таким образом, у Китая уже через несколько лет вполне может появиться весьма мощный военный противник в регионе помимо США.

Но это пока более отдаленная перспектива. Тайвань, выживание которого во многом зависит от американской политической и военной поддержки, смотрит на все происходящее с нескрываемым беспокойством. Наверное, более бдительными следует быть и другим членам мирового сообщества, включая Россию, чтобы избежать риска военного конфликта в столь непростом с геополитической точки зрения регионе.

Пекин явно будет стараться заручиться нашей поддержкой любых мер по «воссоединению Родины», однако в тайваньском вопросе слишком много нюансов и исторических наслоений, чтобы до конца считать его внутренним делом КНР. Да и «класть все яйца в одну корзину», во всем потакая китайскому соседу, наверное, было бы неправильно. Курс на развитие взаимовыгодных российско-японских связей, декларируемый президентом Путиным к плохо скрываемому раздражению Пекина, подтверждает, что в Москве это понимают.

Отдельная тема – территориальные споры в Южно-Китайском море, которое КНР, игнорируя мнение соседей, считает своим внутренним водоемом. Если бы не американские военные корабли, китайцы явно действовали бы еще более нахраписто и риски военных столкновений с такими странами, как Вьетнам или Филиппины, существенно возросли бы.

Гипотетический уход США из региона отвечал бы нашим интересам и стратегически стал бы большим шагом вперед, однако этот сценарий должен сопровождаться серьезными международными гарантиями Тайваню в том, что существующие противоречия острова с материком не будут решаться военным путем. В противном случае мы рискуем получить еще одну горячую точку, которая вместе с северокорейской ядерной проблемой может превратить регион в пороховую бочку.

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067991 Евгений Мищин

Узбекский транзит для Центральной Азии

Смена поколений продолжается

Станислав Притчин – кандидат исторических наук, научный сотрудник Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН, руководитель аналитического центра ECED.

Резюме В условиях неразвитости политических институтов, отсутствия опыта передачи власти стабильность государства в период транзита всецело зависит от способности элиты поставить общественные интересы выше собственных и найти консолидированное решение.

4 декабря 2016 года в Узбекистане состоялись досрочные президентские выборы. Впервые в истории независимого Узбекистана кампания проходила без бессменного президента Ислама Абдуганиевича Каримова, который скоропостижно скончался 2 сентября. В выборах приняли участие четыре кандидата, от каждой из зарегистрированных и действующих политических партий. Но безусловным фаворитом с самого начала считался Шавкат Мирзиёев, опытный и авторитетный в республике политик, который с 2003 г. занимал пост премьер-министра. В итоге он набрал наибольшее количество голосов – 88,61%. Официально победив на выборах, Мирзиёев обозначил приоритеты своего пятилетнего срока, и некоторые из них выглядят совершенно революционными, например, введение прямых выборов хогимов (глав областей), реформирование госслужбы. Таким образом, Узбекистан действительно вступил в совершенно новую для себя эпоху, а принимая во внимание его вес в Центральной Азии, соседи по региону не смогут не учитывать ход узбекского транзита.

Особенности транзита власти в Центральной Азии

Процесс транзита власти в постсоветских государствах Центральной Азии является одним из самых серьезных вызовов для их стабильности. Все дело в особенностях политической культуры, сложившейся под влиянием исторического наследия (советский период с отстроенной вертикалью власти, патерналистский подход населения к государству), а также местных традиций (сакральность власти). Практически для всех государств региона характерна суперпрезидентская политическая модель, в которой глава государства выступает в качестве единственного и важнейшего центра власти. С некоторыми оговорками это относится и к Киргизии с ее формально парламентско-президентской системой.

Данная модель позволяет обеспечивать, во-первых, внутриполитическую стабильность, когда глава государства выступает арбитром в противостоянии политических, региональных и экономических групп влияния. Во-вторых, в условиях неразвитости гражданского общества и институтов контроля власти она является основным условием управляемости и эффективности государственного аппарата, когда все члены правительства отвечают перед главой государства за проделанную работу. В-третьих, именно глава государства выступает в качестве и формального, и номинального гаранта суверенитета и выразителя национальных интересов на международной арене. Слабой стороной президентской модели является ее зависимость от личности главы государства.

В условиях неразвитости политических институтов, отсутствия опыта передачи власти стабильность государства в период транзита всецело зависит от способности политической элиты поставить общественные интересы выше собственных и найти консолидированное решение при выборе следующего президента.

Важно отметить, что для России смена персоналий, стоящих у руководства в странах региона, является принципиальным вопросом. Личный контакт Владимира Путина с главами государств, и не только в Центральной Азии, является важнейшим элементом российской внешней политики. Не были исключением и отношения с Исламом Каримовым. Поэтому остановку Владимира Путина в Самарканде на обратном пути из Китая и посещение могилы первого президента Узбекистана можно расценивать не только как эффектный внешнеполитический шаг, но и возможность для российского лидера попрощаться с многолетним партнером и личным другом.

За четверть века в странах Центральной Азии произошло всего несколько случаев передачи власти. В 1994 г. в Таджикистане после гражданской войны в качестве компромиссной фигуры к власти пришел Эмомали Рахмонов (Рахмон с 2007 года). В марте 2005 г. народные волнения в Киргизии привели к бегству Аскара Акаева и приходу оппозиционеров к управлению государством, которое возглавил Курманбек Бакиев. Новый глава Киргизии не только быстро переиграл вчерашних партнеров по оппозиции, но и сумел в короткие сроки сконцентрировать в своих руках и руках своей семьи власти и полномочий больше, чем было у его предшественника. Уже в 2010 г. Бакиев был вынужден бежать из республики в ответ на массовые акции протеста. Временное правительство инициировало Конституционную реформу по переформатированию республики в парламентскую. Однако реализация идей парламентаризма на фоне ослабления всех государственных институтов привела к перенесению в парламент политической борьбы и параличу работы госорганов. Только после того как в 2011 г. президентом был избран Алмазбек Атамбаев, коалиции во главе с пропрезидентской Социал-демократической партией удалось создать единый центр принятия решений, позволивший республике выйти из управленческого кризиса.

В Туркмении смена высшей власти была связана со смертью в декабре 2006 г. Сапармурата Ниязова – первого из плеяды первых секретарей республиканских комитетов партии, кто стал президентом. Транзит власти прошел очень быстро, путем закулисных переговоров. При этом должность временно исполняющего обязанности президента по Конституции должен был занять спикер сената, но вместо него временным главой республики стал заместитель председателя правительства Гурбангулы Бердымухамедов. В феврале 2007 г. он уверенно выиграл досрочные президентские выборы, набрав 89% голосов избирателей.

Особенности узбекского транзита

На протяжении последних лет среди возможных преемников Ислама Каримова числились несколько политических тяжеловесов узбекской политики. Занимающий с 2003 г. пост премьер-министра уроженец Джизака Шавкат Мирзиёев, вице-премьер, министр финансов уроженец Ташкента Рустам Азимов, старшая дочь президента Гульнара Каримова и занимающий пост главы СНБ с 1995 г., влиятельный 72-летний Рустам Инноятов. Очевидно, что список был достаточно условным, не отражал реалии узбекской политики и не учитывал неформальные властные расклады и альянсы, играющие первостепенную роль.

К моменту старта транзита власти даже в этом условном списке не оказалось дочери президента Гульнары Каримовой, которая еще при жизни отца потеряла шансы претендовать на власть. Также с трудом верилось, что непубличный Рустам Инноятов вдруг решит выйти из тени и официально возглавить республику. Появление же «темных лошадок» выглядело маловероятным, так как любой кандидат должен был не только пройти процедуру согласования внутри элиты, а значит иметь авторитет и высокий уровень влияния, но и быть избранным на всенародном голосовании. Поэтому наиболее вероятными кандидатами в преемники считались Мирзиёев и Азимов.

Вопрос о том, кто заменит Каримова, был решен в результате закрытых переговоров. Об этом мы можем судить по единой, логичной цепочке решений. Сначала постановлением парламента премьер-министр Шавкат Мирзиёев был утвержден главой комиссии по организации похорон первого президента. Спустя несколько дней во время совместного заседания двух палат парламента утвердили самоотвод спикера сената Нигматилла Юлдашева с поста временного главы республики, который он должен был занять по Конституции 2011 г. в случае смерти президента или потери им дееспособности до момента избрания нового главы. Вместо спикера единогласным решением депутатов временно исполняющим обязанности президента был избран Шавкат Мирзиёев. Досрочные выборы назначили на 4 декабря 2016 года.

У зарубежных экспертов вызвало критику решение о самоотводе спикера сената и утверждение премьера на должность врио президента. Статьи 95 и 96 Конституции, регламентирующие процедуру объявления досрочных выборов и назначения временного главы государства на случай смерти или недееспособности действующего, не прописывают подобного рода нюансы. Вместе с тем премьер-министр в узбекской политической иерархии является третьим лицом, и в такой ситуации логично и формально обоснованно, что именно он заменил Юлдашева после его самоотвода. Необходимо понимать и особенность политической культуры и традиций Узбекистана. Сакральность позиции главы государства настолько высока, что сложно представить себе два центра власти даже на короткий период – врио президента и наиболее вероятный кандидат. Это, с одной стороны, могло бы привести к опасным закулисным играм, а с другой – создать в общественном сознании, пусть и на время, двоевластие. Вспоминается пример из новейшей истории Киргизии, считающейся наиболее демократичным государством в регионе. В 2005 г., сразу после свержения Аскара Акаева, лидер оппозиции Курманбек Бакиев совмещал аж две ведущие позиции – и.о. президента и премьера – и в итоге вышел победителем в противостоянии со своим политическим оппонентом Феликсом Куловым.

Особенностью узбекского транзита стала его максимальная консолидированность. К стабилизирующим факторам можно отнести следующие. Никто из игроков, претендующих на высший пост, не стремился расшатывать ситуацию и дестабилизировать общественно-политическую обстановку – в таком случае проигравшей была бы любая группа, пришедшая к власти. Более того, все претенденты были заинтересованы в сохранении строгой вертикали, максимальной монолитности политического класса. В такой ситуации основные конкурирующие группы предпочли закулисные переговоры, выдвижение единого кандидата вместо публичных разборок. Вторым важным стабилизирующим фактором, без сомнения, выступил глава СНБ Рустам Иноятов, который в силу возраста не имел личных президентских амбиций и, вероятнее всего, сыграл роль ключевого модератора процесса выбора кандидатуры нового президента Узбекистана и ее согласования с основными политическими игроками.

Узбекистан после Каримова

Каким будет Узбекистан после Ислама Каримова? Вопрос не праздный не только для 32-миллионного населения республики, но и в целом для Центральной Азии. Это единственное государство, граничащее со всеми центральноазиатскими республиками и с Афганистаном, при этом географически оно занимает центральную часть региона. Узбекские диаспоры есть во всех соседних странах, более того, в некоторых являются вторыми по численности, например в Киргизии. Узбекская армия считается самой крупной и боеспособной в Центральной Азии в том числе и потому, что значительная часть инфраструктуры и военной техники советского Туркестанского военного округа осталась на территории республики. Экономически Узбекистан в регионе уступает только Казахстану. Республике удалось в основном сохранить существовавший на момент распада СССР промышленный потенциал, создать новые отрасли, такие как автомобилестроение, а также диверсифицировать сельское хозяйство и снизить зависимость от производства водоемкого хлопка. Не все, конечно, радужно. Высокая рождаемость, достаточно закрытая для иностранных инвесторов модель экономики, удаленность от рынков сбыта, слабая развитость транспортной инфраструктуры, дефицит ресурсов не позволили создать необходимое количество рабочих мест. В итоге Узбекистан является главным поставщиком трудовых мигрантов в Казахстан и Россию. Неудивительно, что, выступая в парламенте перед утверждением в качестве врио главы государства, Шавкат Мирзиёев заявил, что в ближайший год нужно будет создать как минимум миллион новых рабочих мест, 480 тыс. из них – для выпускников профтехучилищ.

Обозначенные в ходе кампании и после ее успешного завершения реформы должны коснуться всех сфер жизни. Новый президент предложил несколько важных инициатив, нацеленных на улучшение инвестиционной среды: вводятся ограничения на внеплановые проверки бизнеса госорганами, предложен пакет мер по облегчению процедуры конвертации местной валюты – ключевой проблемы для иностранных инвесторов. Мирзиёев призвал рассмотреть возможность избрания хокимов (руководителей областей) через всенародные выборы. Если инициатива будет реализована, это станет прецедентом для региона, так как во всех странах Центральной Азии главы местных образований назначаются и снимаются президентами. Также заявлена серьезная административная реформа. В настоящее время разрабатывается Концепция реформы административного управления, рассчитанная на 2017−2021 годы.

При этом сохраняется жесткая вертикаль власти, продолжен курс на строгую секуляризацию общественной и политической жизни и недопущение распространения идей радикального ислама.

На нынешнем этапе не стоит ожидать серьезных изменений внешнеполитических приоритетов Узбекистана. Только после того как все внутриполитические вопросы будут решены, сформируется новый баланс сил, возможна определенная корректировка приоритетов на внешней арене. Для нового президента первоочередной задачей будет получить поддержку и признание своей легитимности у ключевых игроков – России, Китая и США.

Если говорить о долгосрочных интересах, то для Узбекистана важно развивать сотрудничество с Москвой, так как более 2 млн граждан республики работают в России, она также является важным экономическим партнером и крупнейшим инвестором, в первую очередь в нефтегазовую сферу. Не исключается определенное движение в сторону ЕАЭС, но пока не на уровне полноценного членства. С Пекином продолжится тесное сотрудничество, так как Китай – важный инвестор в первую очередь в транспортный сектор, крупный покупатель газа, добываемого в республике. Но осторожность в отношении такого мощного регионального игрока, как Китай, скорее всего, сохранится, так что, вероятно, предложенная Пекином зона свободной торговли с Узбекистаном так и останется проектом. С западными странами ситуация несколько иная – здесь нет серьезной экономической базы сотрудничества. Многое будет зависеть от оценок выборов в Узбекистане и готовности к диалогу с новым главой республики.

О предпочтениях и приоритетах второго президента во внешней политике мы можем судить по программному выступлению Шавката Мирзиёева во время утверждения его врио главы государства. Интересно, что на первом месте в списке партнеров обозначены страны – соседи по Центральной Азии, а уже только затем Россия, Китай, США, Япония и Южная Корея. Что это может означать? С Астаной у Ташкента сложился прагматичный стратегический союз. Это подтвердил и состоявшийся спустя несколько дней после похорон визит президента Нурсултана Назарбаева в Самарканд на могилу к своему многолетнему партнеру и его встреча с Мирзиёевым.

Как будут развиваться связи с Киргизией и Таджикистаном, с которыми, как известно, у Ташкента достаточно напряженные отношения? Основные причины такого положения вещей – нерешенный пограничный вопрос, что особенно остро проявляется в перенаселенной Ферганской долине, а также предельно конфликтная водно-энергетическая тема. Эти проблемы никуда не уйдут. Вместе с тем в условиях, когда внешнюю политику определяют президенты, их личный контакт имеет большое значение. Так, например, Эмомали Рахмон прилетел на похороны Каримова, несмотря на то что имел с ним не самые простые личные отношения. Более того, он провел встречу с будущим вероятным главой соседней республики, что дает надежду на создание более конструктивной атмосферы для переговоров по болезненным вопросам. Президент Киргизии не присутствовал на траурной церемонии, но отправил письмо с соболезнованиями, республику же на похоронах представлял премьер-министр. Интересно, что подготовка к выборам в Узбекистане не повлияла на проведение запланированных узбекско-киргизских консультаций по делимитации границы, которые состоялись 16–20 сентября в Джалал-Абаде и Оше и закончились подписанием предварительного протокола. Это лишний раз показало, что работа по решению спорных вопросов продолжена. Шавкат Мирзиёев постарается в качестве нового главы Узбекистана разрешить часть проблем и противоречий, затруднявших полноценное сотрудничество с соседями, и вывести его на новый уровень.

Если же говорить о рисках, связанных с переходом власти, то они в первую очередь связаны с внутриполитической ситуацией. Ислам Каримов был ключевой фигурой системы и, находясь над схваткой, обеспечивал стабильность за счет баланса основных политических и региональных групп влияния. Сейчас в качестве ключевого игрока выступает Шавкат Мирзиёев, представитель одной из таких групп. Это означает, что в ближайшей перспективе будет происходить усиление его группы, а значит можно прогнозировать перераспределение сфер влияния в политике и экономике. Под ударом может оказаться вице-премьер, министр финансов Рустам Азимов. Хотя по итогам первых кадровых решений, предпринятых врио президента, его полномочия были даже несколько расширены. В любом случае обострение внутриэлитной борьбы после избрания президента вряд ли приведет к дестабилизации в республике, а будет ограничено перераспределением влияния между властными группами.

Узбекский прецедент и регион Центральной Азии

Все без исключения соседи внимательно следят за происходящим в республике. Спустя всего две недели после смерти Ислама Каримова в Туркменистане и Казахстане произошли заметные изменения. Так, руководство Туркменистана на фоне узбекских событий завершило, наконец, реформирование Конституции, которое началось еще в мае 2014 года. В обновленном основном законе отменен возрастной ценз для кандидатов на пост президента, а президентский срок увеличен с 5 до 7 лет. Таким образом, для нынешнего главы республики Гурбангулы Бердымухаммедова сняты любые ограничения на занятие поста главы республики.

Возможно ли повторение узбекского опыта в Казахстане? Объективно это был бы оптимальный сценарий, когда политическая элита вырабатывает консолидированное решение и находит компромиссную фигуру, устраивающую основные группы влияния. Но реализовать такой сценарий будет сложнее по нескольким причинам. Во-первых, Казахстан более открытое, чем Узбекистан, государство, в котором фактор публичной политики, медиа, в том числе оппозиционных, имеет серьезное значение. Во-вторых, элита Казахстана менее консолидирована, по крайней мере внешне. Есть конкурирующие бизнес-группы со своим представительством в руководстве республики и медиа-активами. В-третьих, у Казахстана, по моему субъективному мнению, нет таких стабилизирующих фигур, как Рустам Иноятов, с реальными полномочиями, с огромным авторитетом и без личных политических амбиций. Есть Нуртай Абыкаев, ближайший соратник президента республики, но он покинул пост главы КНБ. Вместе с тем последние перестановки, проведенные Нурсултаном Назарбаевым спустя неделю после похорон Каримова, говорят о том, что узбекский опыт тщательно изучен. Так, на пост главы КНБ назначен тяжеловес казахстанской политики, премьер-министр Карим Масимов, который в течение последних лет считался человеком номер два в республике. Казахстанским политическим и экспертным сообществом он не рассматривается в качестве кандидата на пост следующего президента ввиду его национальности (считается, что Масимов наполовину уйгур), поэтому назначение его руководителем главной спецслужбы воспринимается как желание президента Назарбаева политически усилить КНБ на период смены власти. Параллельно проведены несколько перестановок, которые скорее запутали наблюдателей. Так, дочь президента Дарига Назарбаева неожиданно отправлена с поста вице-премьера в сенат, зато в правительство из Министерства обороны перешел Имангали Тасмагамбетов. Оба политика рассматриваются в качестве возможных преемников Назарбаева. Таким образом, узбекский транзит как минимум ускорил подготовку к предстоящему переходу власти в Казахстане и задал позитивный сценарий для этого процесса.

Узбекистан > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067990 Станислав Притчин

Трения или столкновение?

Запад и Восток: как говорить и о чем договариваться

Алексей Малашенко – доктор исторических наук, профессор, член научного совета Московского Центра Карнеги, председатель программы «Религия, общество и безопасность».

Резюме Диалог – вечный процесс, начавшийся тысячелетия назад. С его помощью невозможно прийти к окончательному решению глобальных проблем, добиться установления «мира во всем мире». Но он обязательное условие для сосуществования цивилизаций, культур, народов и стран, Запада и востоков.

Однажды Джозеф Редьярд Киплинг написал: «О, Запад есть Запад, Восток есть Восток, и с мест они не сойдут, Пока не предстанет Небо с Землей на Страшный Господень суд». Цитируется обычно первая часть, «Страшный Господень суд» не упоминается, а он имеет немаловажное значение. Почему – скажем ниже.

В советском кинохите 1970-х гг. «Белое солнце пустыни» свое понимание Запада и Востока предложил юный боец Красной армии Петруха: «Восток – дело тонкое». Киплинговский и петрухин подход преобладают в общественном сознании, что в Европе, что в Америке, что в нашем отечестве. В свою очередь на Востоке, где английского писателя и русского красноармейца мало кто знает, также уверены, что их Востоку незачем «сходиться» с Западом. Их Восток – тоньше и лучше.

Вроде все ясно. Но остаются вопросы. Первый – что такое Запад, второй – что такое Восток? Насколько внутренне гомогенны эти феномены?

Единый Запад, многообразный Восток

С Западом более или менее понятно, он един – географически, религиозно и культурно. Безусловно, внутри он разнообразен. Европа от Америки отделена Атлантическим океаном. Есть американский и европейский менталитеты. Есть «большая» (Западная) и «малая» (Восточная) Европы. Есть католические Италия, Испания и Португалия, есть протестантские Германия и Скандинавия, есть православные Сербия, Болгария и Греция… Но при всей широчайшей многоцветной парадигме вечно существует цивилизационное ядро. Ныне оно выглядит рыхло, и некоторые политики и эксперты даже сомневаются в его будущем. Но пока оно сохраняется и вряд ли исчезнет при жизни нынешних поколений.

Общность Запада зиждется на его успешности по сравнению с остальным миром – экономической, политической и военно-политической. Запад «переиграл» Восток, выйдя победителем в соревновании с ним. Западная модель и в американской, и в европейской ее версии оказалась эффективнее и жизнеспособнее восточной. Более эффективной показала себя политическая культура, веками обеспечивавшая развитие Запада, хотя она и имела разного рода «издержки» от инквизиции до фашизма. Наконец, Запад объединен одной религией, пусть и поделенной на несколько конфессий, – христианством. Одним словом, произнося «Запад», мы подразумеваем конкретный субъект с очерченными цивилизационными границами.

А что такое Восток? Изначально к Востоку относилось все то, что географически располагалось в восточном направлении от Запада. Там же восходило Солнце, путь которого по небосводу завершался на западе. Восток, все его ареалы – от дальневосточного до исламского – изначально воспринимался как антитеза Западу, так сказать по-«ориенталистски».

Такой подход неоднократно подвергался критике и был разгромлен выдающимся философом Эдвардом Саидом. И все же ориентализм феноменально живуч. Доказательство тому – существование профессии «востоковед», а «западоведов» не существует. Автор этих строк учился в Институте восточных языков. Эти языки – разные миры. Китайские иероглифы, арабская вязь, бирманские буквы, хинди в отличие от схожего для всех европейских стран алфавита отрицают целостность Востока, который только в лингвистическом контексте есть сложная совокупность культурных сегментов.

Дивергентность восточных культур и религий свидетельствует, что Запад имеет дело не с Востоком, но с востоками, которые разнятся между собой не меньше, если не больше, чем каждый из них с Западом. Только один пример: Китай и Индия с точки зрения религии с Западом несопоставимы. А вот мусульманский мир с его монотеизмом, следованием аврамической традиции далек от двух других востоков – индуистского буддийского и конфуцианского, и стоит ближе к христианскому Западу.

Но вот парадокс, именно из-за онтологического и, если угодно, экзистенциального их сходства отношения между Западом и мусульманским востоком оказываются наиболее напряженными, как между родными братьями, разошедшимися во взглядах и оспаривающими общее монотеистическое наследство. Исламское богословие, как и в Средние века, считает христианство несовершенным, даже неполноценным монотеизмом, так и не преодолевшим рудименты язычества. Главным проявлением этого исламские теологи называют Троицу и «очеловечение» Бога. Примечательно, что сегодня Запад обвиняется мусульманами не столько в искажении монотеизма, но вообще в забвении религии.

В общем получается, что самое простое и понятное для западного человека определение Востока – «Не-Запад», с чем, пожалуй, скрепя сердце согласятся многие политики.

И вот еще что: в нынешней обстановке Восток географически ассоциируется также с Югом, который наиболее конфликтогенен и где формируются вызовы остальному миру. Несколько лет назад мы с коллегой Дмитрием Трениным написали книгу, посвященную Северному Кавказу. Книгу озаглавили «Время Юга». В англоязычной версии она получила название «Russia’s Restless Frontiers. The Chechnya Factor in Post-Soviet Russia». Возможно, для зарубежного читателя второе, англоязычное название понятнее, но первое, русскоязычное, все же глубже и более адекватно отображает ситуацию: «время Юга» для России есть «время мусульманского востока». Для России (для Советского Союза) это время наступило давно и тянется по сей день – достаточно посмотреть российскую политику на Ближнем Востоке и вообще в мусульманском мире.

Вечная самоидентификация России

Коль речь зашла о России, то нельзя не сказать несколько слов о ее месте в полифонии Запад–Восток (востоки). Это место четко не детерминировано и вряд ли может быть определено однозначно. Россия является частью Запада, но его восточной частью. Это проистекает из ее религии, культуры, языка (у кириллицы и латиницы одни и те же буквы, пусть и прописанные разной графикой).

С другой стороны, Россия может считаться одним из востоков. Этому способствует ее географическое положение, ее тысячекилометровое восточное пограничье, некоторая схожесть традиций и, наконец, ее полиэтничность. Традиции большинства проживающих в России этнических меньшинств отличаются от славянского большинства. Более того, во времена Российской империи и СССР принадлежность нашей страны к Востоку не оспаривалась хотя бы в силу того, что значительные ее территории оставались чисто мусульманскими. К тому же Россия, как и Запад, колонизировала восток. Более того, она присоединяла его к себе. Российская империя и Советский Союз были своего рода «западо-восточным» государством.

Можно долго рассуждать, на сколько процентов Россия является частью Запада, – ведущиеся ныне рьяные споры на эту тему бесконечны. Здесь уместно отметить, что большинство российских граждан соотносят себя с Западом, точнее с Европой, а отнюдь не с востоками. Кстати, в недавнее время в разговоре нередко доводилось услышать и такое – «мы (русские) – как американцы, мы с ними очень похожи». И уж совсем неожиданное мнение автор этих строк недавно услышал в Чечне от одного образованного молодого человека: «Мы, чеченцы, – сказал он, – все больше становимся европейцами». Волей-неволей здесь вспоминаются сразу и «Восток – дело тонкое», и знаменитая строфа из поэта позапрошлого века Федора Тютчева «Умом Россию не понять…» (Чечню – тоже).

Не хочется повторять банальности и в очередной раз спекулировать на тему о специфике России, о том, что она представляет собой некую отдельную «цивилизацию» (уместнее говорить о «субцивилизации», хотя кому-то это может показаться обидным). Однако факт остается фактом – Россия занимает особое место между Западом и востоками, что описывается расхожей теорией и одновременно идеологемой возрожденного в 1990-е гг. (нео)евразийства. Его появление было во многом конъюнктурным и обусловленным политическими обстоятельствами.

Одно время в России также было популярно сравнивать ее с мостом, в частности, между Западом и мусульманским востоком. В 2005 г. Россия в качестве наблюдателя вступила в Организацию Исламская конференция (с 2011 г. – Организация Исламского сотрудничества), рассчитывая, что тем самым поспособствует большему взаимопониманию между мусульманским миром и Западом и укрепит свой авторитет как мировой державы. Концепт «моста» напоминает неоевразийство, ибо зиждется на культурной (цивилизационной) промежуточности. Вопрос, однако, в том, насколько промежуточное положение способствует развитию общества, обеспечивает его благополучие. Как долго можно и нужно (нужно ли?) занимать «евразийское место», сказать сложно.

Российское «раздвоение» – между Европой и Азией – нашло отражение в русской классической литературе. Антон Чехов, Максим Горький, Иван Бунин признавали схожесть своей родины с Востоком, но в то же время считали, что присущая ей «азиатчина» крайне негативно влияет на общество и сдерживает развитие страны, которая должна ориентироваться на Запад. Бунин писал, что «азиатчина и пыль засасывает Русь», а Чехов однажды заметил, что «самолюбие и самомнение у нас европейские, а развитие и поступки азиатские».

То, что Россия занимает промежуточное положение, создает проблемы для общения с ней Запада, где так и не могут определить, является ли она «своей», сегментом, пусть и специфическим, европейской традиции или она нечто качественно иное, чуждое этой традиции. Иными словами, с кем Запад разговаривает – со своим «родственником» или с кем-то далеким и совершенно ему чуждым. Этой отстраненности Запада от России способствуют развивающиеся в российском обществе и поощряемые правящим классом антизападнические настроения.

Как частный, но важный пример отметим проблемы гражданского общества, демократии, прав человека. Запад настаивает на следовании принятым им образцам в первую очередь в России, поскольку сопоставляет ее с самим собой. В то же время ущемления прав человека на любом другом востоке (в Китае, в арабском мире, в Центральной Азии) воспринимаются им спокойно и «с пониманием».

С Востоком у России подобного рода проблем куда меньше. Для Востока Россия – чужак, и ее принимают такой, какая она есть, со всеми ее плюсами и минусами и не высказывают к ней претензий. Впрочем, и на Западе Россия все чаще воспринимается такой, как она есть, а не такой, какой бы ее хотелось видеть. Возможно, это в какой-то степени может облегчить общение с ней.

Высечь искру

Теперь собственно о диалоге. Классический или привычный двусторонний диалог на глобальном уровне девальвирован. Он устарел (хотя сам этот термин мы будет иногда по привычке использовать в нашем материале). Само это понятие логично заключить в кавычки. Требуется максимально широкая коммуникативность, многостороннее общение, систематические контакты между носителями нескольких традиций, культур, религий.

Общение, как правило, сдерживается политическими обстоятельствами, поскольку субъектами диалога чаще всего являются государства, точнее правящие элиты, которые исходят не из отвлеченных понятий «Запад» и «Восток», но руководствуются в первую очередь национальными интересами своих стран, правильнее сказать, собственным пониманием этих интересов. Здесь присутствует «национальный эгоизм», имманентно присущий как Западу, так и востокам.

Для прагматиков-политиков апелляция к традиции, культуре, «цивилизационной идентичности» инструментальна. Однако вместе с тем игнорировать их приверженность к идентичности нельзя, хотя бы потому что она составляет ландшафт, на котором разворачиваются все социально-политические перипетии. В этом контексте немцы, французы, скандинавы, американцы при всех различиях между собой остаются «командой Запада», также как монархи и президенты Ближнего и Среднего Востока остаются «мусульманской командой», лидер Компартии Китая – носителем своей традиции. Данное обстоятельство не следует ни гипертрофировать, ни игнорировать, но исходить из гармонии единства и различий в упомянутых выше «командах».

Экономические и политические связи формируются изначально на двусторонней основе. Каждое государство выстраивает свои отношения с конкретным партнером, таким же государством. Но не учитывать цивилизационную принадлежность своего vis-à-vis оно не может. Более того, иногда мы наблюдаем попытки легитимировать отношения с цивилизационным ареалом. Так, Барак Обама в известной речи 2009 г. в Каирском университете говорил об отношениях между США и мусульманским миром, существует понятие «российско-мусульманские отношения».

Проще и «человечнее» складывается общение между Западом и востоками на встречах представителей гражданского общества, культуры, науки. Конечно, и здесь не обходится без политического и идеологического флера, однако преобладает взаимный искренний интерес, желание понять друг друга. Это объясняется «безответственностью» участников, свободных от принятия политических решений. Однако именно «безответственность», неформальность и есть основа для продуктивного диалога. По выражению директора Эрмитажа Михаила Пиотровского, «культура – лекарство от взаимной вражды».

Сейчас много говорится о значении межрелигиозного общения. В этом вопросе существуют немалые сложности, которые носители конфессии зачастую отказываются публично признавать. Разумеется, на всех встречах религиозных деятелей красной нитью проходит мысль об их общем стремлении к миру. Однако большинство подобного рода мероприятий носит скорее формальный характер, и возможность откровенного разговора часто сводится к минимуму. Я бы не стал в этом никого обвинять. В каждой религии изначально заложена незыблемая убежденность в собственной правоте, в обладании конечной истиной, не говоря уже о том, что многие локальные верования (хотя бы язычество) монотеизмом вообще отрицаются. Религии, в отличие от искусства, литературы, развернуты на состязательность. Религии все более политизируются, предлагая собственные, наилучшие по их логике, рецепты, модели общества, государства, даже бизнеса. Все это безусловно девальвирует их взаимное общение.

Мы живем в постсекулярную эпоху.

Востребованность в общении (в диалогах) приобретает особую важность в условиях возросшей на рубеже XX–XXI веков общей конфликтности, в том числе носящей в ряде случаев религиозную окраску. Человечество всегда существовало и развивалось в условиях общения Запада и Востока, зачастую жесткого, конфликтного. Но американец Самуэль Хантингтон, которого не критикует только самый ленивый, предложил термин «столкновение цивилизаций» (clash of civilizations). Этот «клэш» порожден историей. Он суть объективная закономерность, он неизбежен. Цивилизации, в нашем случае Запад и востоки, сталкивались и будут сталкиваться. По этому поводу их носителям, нам с вами, не надо стыдиться, оправдываться и, погружаясь в конспирологию, искать виновников – хоть на Западе, хоть на востоках.

Попробуем внести в хантингтоновское определение некоторую стилистическую коррекцию. Заменим «столкновение» на «трение», которое порой действительно может «высекать искры». Однако трение цивилизаций, как следствие их вечного взаимодействия, «отменить» никто не может. Это трение даже полезно (из физики известно, что без трения нет движения).

Запад и востоки сражаются друг с другом с античных времен. Войны между ними, увы, являются одним из основных трендов мировой политики. Зато, как ни цинично это звучит, одним из результатов походов Александра Македонского было взаимообогащение культур, что можно сказать и о нашествиях кочевников, и о вторжении мусульман в Европу, и даже о колониальных завоеваниях.

Постепенно взаимодействие Запада и востоков становилось однонаправленным. Побеждая соперников в научно-техническом, экономическом, военном состязании, Запад повел диалог с позиции собственного превосходства. Де-факто это превратилось в диалог победителя и побежденного, который, заметим, отнюдь не считает себя таковым. Запад начинает предлагать (навязывать) свои ценности как осознанно (политики), так и неосознанно (ученые, деятели культуры). Кто-то на востоках их принимает, но кто-то и отвергает. Глобализация, которая также пришла с Запада, рассматривается на востоках как форма экспансии, и их обитатели оставляют за собой право ее сдерживать и даже отвергать.

Межцивилизационное общение всегда приводило к размежеванию и расколам внутри самих востоков. Россия не исключение – ее разделение на «западников» и «традиционалистов» (условно назовем так их оппонентов) обнаружилось еще в XVI столетии и нарастало с каждым веком. Однако мировая практика показывает, что большинство в обществе придерживается традиционалистских взглядов. Убежденные традиционалисты терпеть не могут поучений, даже тех, которые идут им на пользу. Они брезгливо морщатся, сталкиваясь с вторгающимися извне новациями, если, конечно, последние не носят сугубо утилитарного характера.

Парадокс в том, что однажды, в 1917 г., Россия приняла инновационную западную модель в марксистском варианте и попыталась адаптировать ее под себя. Получилась утопия – марксизм-ленинизм. Синтез своего и чужого оказался несостоятельным и завершился распадом государства.

Возможно ли сегодня крайнее, милитаризованное, проще – военное противостояние Запада и его оппонентов? На всякий случай выведем за скобки пресловутую «третью мировую», на которую с недавних пор намекают некоторые западные и российские пропагандисты и политики. Наш ответ – «почти невозможно». Но тогда откуда это «почти», сводящееся всего-то к сотым долям процента?

Во-первых, мир в принципе непредсказуем. Невозможно наверняка предвидеть ни очередной астероид, ни Всемирный потоп, ни каким станет климат хоть на Северном, хоть на Южном полюсах. Во-вторых, изменение климата окажет огромное, если не решающее, влияние на перераспределение ресурсов – земли и воды, на движение народов, развитие цивилизаций и регионов, следовательно, на диалог Запада с востоками. Отсюда вероятность обострения борьбы за пространство. В-третьих, на мусульманском востоке заявило о себе радикальное религиозно-политическое направление – исламизм. Сам по себе этот феномен не следует считать чем-то исключительным. В основе его лежит стремление к реализации собственной исламской альтернативы, «перестройки» государства и общества на основе исламской традиции. Однако в исламизме сложилось экстремистское крыло, представители которого хотят решить свою задачу в максимально короткие сроки и любой ценой. Экстремисты пользуются определенным пониманием у части мировой мусульманской уммы. Дополнительное уважение вызывает их готовность к самопожертвованию ради достижения своих целей. Готовые принять смерть во имя своих идеалов шахиды являют собой реальную угрозу. Они убивают священников, случайных прохожих, взрывают самолеты, берут заложников в школах и в театрах. Террористы не бандиты. Будь они уголовниками, борьба с терроризмом была бы не столь сложной, длительной. По признанию многих специалистов, она далека от завершения. Что будет, если завтра эти люди доберутся до химического, а послезавтра – до ядерного оружия? А это уже что-то вроде киплинговского «Страшного Господнего суда» после схождения Запада и Востока.

Выводы

Сегодня как никогда востребован диалог, триалог и прочие формы общения. Однако любые встречи, как бы они ни именовались, продуктивны лишь в том случае, когда каждый их участник действительно стремится выслушать и понять собеседника. Если же главная цель состоит в стремлении доказать собственную правоту и исключительность, что часто случается, то разговор ведет лишь к усилению противостояния. Диалог неизбежно обретает политическую окраску.

Диалог – вечный процесс, начавшийся тысячелетия тому назад. Да, с его помощью невозможно прийти к окончательному решению глобальных проблем, добиться установления «мира во всем мире». Но он – обязательное условие для сосуществования цивилизаций, культур, народов и стран, Запада и востоков. Его конкретные достижения оказываются далеко не всегда очевидными, видимыми. Главный успех – в самом факте общения, его бесконечности, альтернативы которому нет и быть не может. Невозможно отчитаться перед спонсорами, которые имеются у каждой встречи, конференции, круглого стола, доложить о некоем абсолютном позитивном результате. Остается надеяться на их разум, желание на самом деле способствовать поддержанию нормальных отношений между Западом и востоками, между людьми, наконец.

В диалоге должны, не побоюсь сказать, обязаны участвовать все – гражданское общество, духовенство, политики и пр.

На обложке изданной Атлантическим советом и Институтом мировой экономики и международных отношений им. Е.М. Примакова брошюры “Global System on the Brink: Pathways toward a New Normal” изображен Атлант, держащий на своих плечах земной шар. Тело Атланта разрывают глубокие трещины. Атлант – это мы, человечество. Избавиться от этих ран-трещин мы можем только сами, своими силами.

Россия. США. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067903 Алексей Малашенко

Евразия: снятие печатей

Владимир Малявин – востоковед, философ, культуролог, писатель, переводчик, путешественник, знаток восточных практик личного совершенствования и общественный деятель. Российский китаевед, доктор исторических наук, профессор Института изучения Европы Тамканского университета на Тайване (ранее – Институт России Тамканского университета). В России В.В. Малявин является руководителем научной программы Института развивающихся рынков МШУ Сколково.

Преподавал в ИСАА при МГУ, работал в РАН.

Резюме Жители Евразии не нуждаются во внешних формах и способах сплочения общества. Они безупречно едины как раз в своей разделенности. Так считает востоковед Владимир Малявин, который в интервью нашему журналу размышляет о Востоке и Западе.

– Для начала – «разминочный» вопрос: «Запад есть Запад, Восток есть Восток, и им не сойтись никогда…». Насколько этот образ актуален?

– Ничего себе разминка! Это вопрос на все времена. Без оппозиций невозможно мыслить. Для начала их надо осознать. Но их можно и нужно преодолевать. Тем более что, на мой взгляд, какого-то онтологического противоречия между Востоком и Западом не существует.

– И в чем выражается этот разрыв?

– В характере человеческой самоидентификации. Есть то, что делает европейца европейцем, – идея формального тождества, что обуславливает привязанность к историческому бытию и рождает трагическое мироощущение. В реальной жизни Запад и Восток могут существовать параллельно, без войн. Ибо ни тот, ни другой не требуют той безусловной искренности, которая есть в русском человеке, чуждом обоим мирам.

– Россия и Китай – какие черты народа, государственного устройства, культуры, традиции нас сближают, какие – разъединяют? 

– Не будем мелочиться, тем более что отбор и оценка «черт» жизни пугающе произвольны, стереотипны и легко поддаются манипуляциям. Я предлагаю вести разговор в категориях «метацивилизационных» укладов. В основе последних лежат определенные познавательные матрицы: для Запада – формальная идентичность, а для Восточной Азии – идея превращения, само-отличия, сингулярности, что делает главным вопросом восточной мысли общение, совместность вещей, не знание единства, а реальное пребывание в нем.

– То есть Запад делает Западом его идентичность и желание ее отстаивать?

– Фридрих Шлегель двести лет тому назад сказал, что только Европа – обособленный мир. Европейцы выстроили себе крепость, которую они не отдадут, даже несмотря на то что сегодняшняя западная мысль принимает посылки, очень близкие восточным традициям. Поиск единства в различиях сближает Евросоюз – даже помимо его желания – с нарождающимся евразийским содружеством, ведь ритуал на Востоке имеет такую же природу: утверждение единства через различие.

Современные общества одержимы поисками своей идентичности. Вероятно, потому, что торжество капитализма с небывалой силой утверждает анонимность, безличность всего, что причастно круговороту капитала. По той же причине образы идентичности невозможно найти в настоящем. Их приходится искать в недосягаемом прошлом. Ностальгия по культурным корням – фирменный знак модерна. «Чудо, которым была Индия»; «Россия, которую мы потеряли»; «возвышенная древность»… Оттого же обостренное национальное самосознание, как правило, приводит к результатам неожиданным для банального национализма: оно заставляет заново «открывать» свою страну.

– Можно ли, упрощая, сказать, что Евросоюз – это «Поднебесная без Мандата Неба»?

– Наверное, можно, так как постмодернистская идея «разделенного» или «грядущего» сообщества допускает бесконечное многообразие форм общественной жизни[1]. Существенное отличие в том, что европейцы по привычке пытаются придать неограниченному разнообразию вид закона. Мне эта процедура кажется внутренне противоречивой. Отсюда все их проблемы, источника которых они сами не понимают.

Евразийский мир представляет собой самый смелый и сильный вызов европейскому мировоззрению. Но, пожалуй, самое интересное состоит в том, что евразийская идея в известном смысле не отрицает европейское наследие, а, скорее, дополняет его и даже, можно сказать, придает ему подлинную основательность… Чтобы развязать восточноазиатский узел мировой политики, нужно обойти уровень нации-государства одновременно сверху и снизу, т. е. ввести в региональную политическую систему факторы как глобального, так и локального значения, а кроме того, обосновать их взаимную связь. Слово «глобальность» недаром так часто переиначивают в «глокальность»…

Из книги В. Малявина «Евразия и всемирность. 
Новый взгляд на природу Евразии» (М., «РИПОЛ классик», 2015).

– На каком уровне возможен действенный диалог культур – на уровне гуру, на уровне государственных деятелей, экспертов, простых людей?

– Политики такого диалога не хотят. Простые люди не умеют его вести. Правда, у русских и китайцев есть опыт общения en masse. Но в нем самое ценное – даже не факты общественного сознания, а коллективное бессознательное. Эксперты не годятся – у них слишком узкий кругозор. В конечном счете нужны люди, сделавшие усилие понять, что такое понимание, и понимающие, по крайней мере, что сознание способно себя обманывать.

– Вы говорите о мудрецах, о гуру. Но кто будет их слушать? Кто воспримет их мысли, если эксперты ограниченны, а простые люди вообще не умеют вести диалог?

– Когда учителя есть, найдется кому их слушать. А те, кого вы назвали мудрецами, – это люди, которые на своей шкуре испытали и муки, и радости «восточно-западных ордалий». В своем роде раненые хирурги.

– То есть нужны те, кто воспитан в обеих традициях.

– Да, именно так: те, кто имеет длительный опыт бытования в разных традициях и притом умеет методически размышлять над увиденным и прочитанным. Таких людей надо готовить специально и профессионально, с неба они не свалятся.

– Университет, расписание, семинары, экзамены, пары?

– Можно и так, но не хочется об этом в таких унылых понятиях. Главное – пережить, испытать культуру на практике. Важнейшая особенность традиций Востока – примат ортопрактики, правильного действия над ортодоксией, правильным мнением. Нужно погрузить людей в образ жизни и мыслей «изучаемых» народов, погрузить, конечно, под руководством наставника. Они должны с кем-то обсуждать увиденное, услышанное. Это что-то вроде психоделических сеансов – без галлюциногенных грибов, правда. Без занятий духовными практиками и боевыми искусствами Китая я ничего бы не понял. С тоской смотрю на наших академиков – что они могут понять, придумывая себе Восток из книг?

– А есть вообще какой-то орган, которым понимают Восток?

– Наше тело! В союзе с умом, конечно. Надо иметь терпение и долго ползать на брюхе по Востоку, чтобы его понять. Должен быть собственный опыт прохождения Пути. Как можно рассуждать о тех, кто прошел Путь, если ты сам по нему шагу не сделал? И надо cтряхнуть наваждение созданной Европой хитрой диалектической машинки, которая учит «критическому взгляду» только для того, чтобы все было как прежде.

– А азиаты понимают европейцев?

– Думаю, очень плохо. Но у них и нет внутреннего задания понимать. Им достаточно формального исполнения ритуала, который хранит секрет сердечного общения между людьми. Ритуал на Востоке, разделяя людей, соединяет их в безмолвной сообщительности, и притом дает власть тому, кто уступчивее (чувствительнее, утонченнее) других. Сообщительность[2] бессознательна. Как только она становится понятной, коммуникация пропадает. Остается обмен информацией в стратегических целях, т.е. ради того, чтобы прижать ближнего своего к стене.

– Какую роль во взаимном понимании Востока и Запада играют традиции?

– Без традиций нельзя. Они задают условия культурного взаимопонимания. Но нужно идти от них к метакультурной реальности, к спонтанной встрече сердец, которая есть одновременно человечность и человечество в человеке. Правда, народ повсюду, не только у нас, ленив и нелюбопытен.

– Может быть, так получается потому, что на пути к «метакультурной реальности» у людей – даже, может быть, желающих к ней прийти – возникают опасения утратить свои традиции, свою привычную опору, не приобретя ничего взамен?

– Есть такие опасения, конечно. Но это как раз залог успеха. Желая что-то постичь, мы должны вернуться к «истоку всего», к первобытному хаосу и его ужасу. Надо выработать в человеке смелость пережить ужас. В конце концов, когда смотришь на этот Китай, порой цепенеешь от ужаса – насколько эта бездна велика и глубока. Но только так и можно стать «раненым хирургом», опаленным Востоком.

У нас же (и на Западе, и в России) полагают, приехав в тот же Китай, что могут попросту проецировать свой опыт на Восток. Вот приезжает, допустим, бизнесмен и исходит из того, что добудет там свой очередной миллион тем же способом, каким он его заработал у себя дома. Ибо другого решения у него нет, других мыслей нет. И начинаются мытарства – он выясняет, что его «проверенный» способ не работает, у него ничего не получается, а китайцам на его миллионы наплевать.

История прекрасно показывает, что проецировать свой опыт (неважно в каком масштабе) на Китай – бессмысленно. Мы думали, что китайцы – такие же коммунисты, как мы. Выяснилось, что нет. Американцы думали, что устроят китайцам капитализм, и те станут капиталистами, такими же, как американцы. Китайцы стали капиталистами, но совсем другими. Все это у нас на глазах происходит – надо только не лениться подмечать такие вещи и делать выводы.

– Можно ли масштабировать прохождение Пути, о котором шла речь, до общества, государства, нации?

– Можно и нужно. Государство – это люди, которые его представляют. Единственное условие – обучение таких людей должно быть практическим, реальным, жестким, должно вестись на моральной основе. Точнее, это должен быть этос, предваряющий мораль, ибо та, приобретая формальность, часто становится лицемерной. А нужно умение открыться, оставить себя. Это не так просто, но без этого Восток мы не поймем.

– Вы говорите о преодолении стереотипов. Но традиции и стереотипы – разные вещи…

– Традиция есть способ передачи истины, о которой мы можем только свидетельствовать. У традиции нет идентичности. Традиция – как бы это ни показалось странным (и это было известно, кстати, европейским герменевтикам – тому же Хайдеггеру) – есть способ передачи истины, которая не может быть доступной субъективному знанию. Вроде передачи невидимого жука в коробке. Вам дают коробку и говорят: «Внутри – жук». И вы всю жизнь живете с этой коробкой, передаете ее другому и повторяете: «Там – жук». Он соглашается и передает его дальше. Вокруг этого выстраивается жизнь многих поколений.

Что такое тот жук? Не что иное, как актуальная данность нашего существования, то, что есть «здесь и сейчас». Люди Востока знают, что переживаемое нами сейчас запечатано навек. Они – наивные люди – верят в то, что жук в коробке есть. А европеец не верит. Европа потому и претендует на роль всемирного образца, что смогла выработать – единственная из всех мировых цивилизаций – последовательно критическое, в сущности, надкультурное самосознание… Россия же, то ли зависшая между Западом и Востоком, то ли обнимающая, вмещающая в себя весь мир, критического самосознания не выработала. У нас вместо критики печалование, насмешка, гласность, брань, бунт и гражданская война.

– Культурные ценности – это нечто застывшее, зафиксированное или они меняются?

– На этот вопрос я бы ответил в духе Евангелия и Конфуция: не человек для культуры, а культура для человека.

– Как «конвертировать» культурные ценности в материальные воплощения?

– А здесь подойдет наставление св. Серафима Саровского: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». По-китайски это звучит так: «Когда сердце искренно, будет духовная сила». Правда, искренность жители Азии понимают совсем не так, как русские. Для них она означает не откровенность самовыражения, а выверенное отношение к душевным порывам, в котором сходятся личное и общее.

Ритуал в Азии есть нечто гораздо большее, чем простая – и часто лицемерная – любезность. Он преображает индивидуальность в сверхвременной тип, суля в этом качестве бессмертие (таков смысл восточного понятия культуры как преображения). Даже театральные представления игрались в Азии не для зрителей, а для богов с их трансцендентным взглядом.

– Российский «поворот на Восток» сопровождается (или даже подстегивается) представлением о том, что мы, русские – природные консерваторы, поэтому на Востоке, где все дышит традиционализмом, нас лучше поймут. При этом консерваторами мы себя считаем (или называем), скорее, в западной парадигме – и продолжаем метаться между своими представлениями о Востоке (неполными, фрагментарными, изначально рационалистически-западными) и все же западной по своей сути системой мышления, оценок, ожиданий… Поймут ли на Востоке эти метания? Да и есть ли вообще тут предмет для обсуждения – на уровне ценностей, концепций, подходов?

– Розанов хорошо сказал по поводу «Истории» Карамзина: в ней Россия созидала, выстраивала себя, смотрясь в зеркало консервативного идеала. Об общности России и Китая на консервативной платформе писал Эспер Ухтомский. Последний ее приверженец – барон Роман Унгерн. Вот еще одна тема русско-китайских отношений, оставшаяся непродуманной. Тема важная: историю на самом деле движут силы, которые кажутся бессильными, непрактичными… Ну а Россию в мире никто не понимает, включая самих русских. Но я верю, что Россия как асистемный элемент нарождающейся глобальной системы еще скажет свое слово.

– Но желание, чтобы нас, Россию, понимали, с нами считались – по крайней мере на уровне мировой политики – едва ли не главный аспект «поворота на Восток»… Не может ли это реализоваться совершенно неожиданным способом – нас поймут, но совершенно не так, как нам хочется?

– В самой попытке непременно понять нет ничего дурного – как, впрочем, и хорошего. Но дело в том, что русские и китайцы могут понимать друг друга без понимания. Русский всегда готов увидеть родного в инородце. Китаец – совершенно нормальный член русского общества. Какой-нибудь китаец Коля в русском дворе – это совершенно нормально. Дело в том, что и китаец, и русский способны к непосредственному общению, отказываясь в чем-то от своей идентичности (разница в том, что у русского это основано на жертвенности, а у китайца это часть стратегии). Эта русская сверхкоммуникабельность и сделала Россию великой, позволив ей прирасти Сибирью, Дальним Востоком и чуть ли не Аляской. В русском есть эта открытость, готовность сбросить оковы цивилизации. Да он и не верит в них особо – ну, дикий человек. И в этом нет ничего плохого.

– А есть ли вообще китайская нация, как она формировалась, можно ли использовать этот опыт в России?

– В Китае всегда была империя и поэтому нет национального государства европейского типа. Как и в России. Империя стоит на тайне и лишена идентичности. Имперское начало потому и обнаружило такую незаурядную живучесть уже после исторической смерти империй, что оно воплощает особую метацивилизационную антропологическую матрицу, которая соответствует одной из двух исходных и в своем роде универсальных, метаисторических опций человеческого самопознания. Сущность этой матрицы – обращенность не к содержанию опыта, а к его пределу, т. е. чистому событию или сообщительности, предшествующей сообщениям (и следовательно, всяким суждениям).

Это не мистика, а антропологическая реальность, ибо, повторю, идеальная коммуникация бессознательна. Евразийская метацивилизация основана на принципе синергии, событийности событий. Оттого и политика в Евразии не предполагает блоков, ей подходит древнее китайское правило: «быть вместе без союзов». Синергийность несет в себе большой потенциал для глобального мироустройства.

– Что именно может дать Китай миру и придется ли миру для того, чтобы это взять, учить китайский?

– Истина превращения (есть и такая) учит коммуникабельности и прекрасно подходит информационной цивилизации. Китайский язык учить не обязательно, а вот понимать странные на европейский взгляд китайские принципы «держаться в тени», «в пустоте нет пустоты», «быть собой, всему соответствуя» и т.п., все равно придется. Европейцы часто считают такие формулы уловками. Идея «быть вместе, но не быть в союзе» европейскому дипломату и политику непонятна. А китайцу или даже японцу это понятно вполне, ибо они приучены к «сокровенной сообщительности». При всех раздорах между китайцами и тайваньцами пара миллионов тайваньцев постоянно живут на материке, где имеют свои заводы, магазины, школы, клубы, больницы и проч. Можно представить, чтобы в Россию на таких условиях вернулась Белая армия?

– Это все-таки локальный опыт, частные случаи. Способен ли Китай предложить что-то глобальное?

– Речь о том, что мы выходим на уровень предсуществования, который делает возможным разнообразие внутри неоформленной целостности. По-китайски это называется «центрированностью в согласии», «хаотическим всеединством», «великой совместностью» и т.д. Это все о традиции, которая всегда сокровенна, ибо не может быть объективированно выражена. И это метакультура, так как культура все-таки имеет определенную форму. Вот подлинный фундамент евразийского мира.

Речь идет не об истории, а о логической возможности. Поэтому она не имеет этнокультурных меток и может проявиться где-то в Европе. Философия Ницше – такой странный выплеск восточной философии, отчасти и немецкие романтики. Так же, как ничто не мешает азиатам брать европейские идеи. Некоторые говорят, что азиаты гонятся за Западом – да, гонятся кое за чем, но при этом не становятся европейцами.

– Как можно понять эти стратагемы, вычленяя их из контекста сначала китайской, а потом евразийской культуры, традиции? Как через внешнее (формулировки) постичь их суть?

– Для начала надо решиться понять. Понимать – это не значит просто после обеда, покуривая в кресле сигару, полистать какие-то странички. Понимание – это страшный опыт ожога. Требуются экзистенциальные переживания и очень сильные. Русскому это легче сделать, поскольку он находится вне культуры, вне Запада и Востока. Он ничему не верит (почти как европеец), но очень искренен (почти как азиат). Поэтому и стремится и на Восток, и на Запад, поэтому и берется за все что угодно. В отличие от европейца, который стремится отстоять свою «европейскость» и никогда не признается, что не прав.

– Но выживают ли какие-то другие культуры в китайском окружении? Насколько справедливы идеи о том, что Китай – яростный ассимилятор, который просто за поколение поглощает другие народы? 

– В чисто этническом плане рассказы о великих ассимиляторских способностях Китая – европейский стереотип и миф. Китай за две тысячи лет не смог ассимилировать народы, проживающие на его юго-западных рубежах, и не только там. Да ассимиляция и не требуется Китаю, ведь Восточная Азия – и вся Евразия – стоит на принципе единства в разнообразии. Этот принцип подлинно всемирен. А вот ритуальность как организующий принцип культуры, притом связывающий имперский и доимперский типы организации, – великая сила, способная объединить Евразию в границах империи Чингисхана. Конфуцию принадлежит фраза: «Если ритуал утерян, ищите его среди дикарей». Запад архаику отталкивает.

Само название «Срединное государство» как бы предопределило отсутствие у Китая четких географических границ. Ведь середина, а точнее центр, одновременно везде и нигде, и притом остается невидимой, всегда пребывает внутри. А на практике Китай – геополитическая матрешка, состоящая из нескольких как бы вложенных друг в друга миров. Есть глубинный континентальный Китай. Есть прибрежный Китай с его «особыми экономическими зонами» и анклавами фактически иностранного управления. Есть частично независимые Гонконг и Макао. Есть полностью независимый Тайвань, уже готовый порвать исторические связи с материком. Есть общины китайских эмигрантов в странах ЮВА. Наконец, есть всемирная сеть «китайских кварталов» и массы китайских иммигрантов в Америке, Европе, Австралии.

Все эти Китаи очень непохожи друг на друга, причем китайская диаспора даже утрирует многие черты традиционной китайской цивилизации: маргиналам свойственно желание быть правее Папы Римского. Да и понятие «внутреннего» Китая нисколько не передает действительного многообразия его локальных миров и выбранных ими, притом вполне сознательно, разных стратегий развития. В то же время неурегулированные территориальные споры почти по всему периметру восточной и южной границы Китая напоминают о принципиальной неопределенности географического местоположения Срединного государства. Очень может быть, что китайские власти и не заинтересованы в их полном устранении.

Сопредельным с Китаем странам свойственно раздвоение идентичности, и чем теснее эти страны связаны с Китаем, тем острее и глубже эта раздвоенность. Корейцы и сегодня убеждены, что истоки китайской цивилизации надо искать в их стране, и одновременно резко противопоставляют себя реальному укладу жизни в Китае.

– Разговоры о Евразии и «общей судьбе» ее народов – предметный дискурс или не более чем интеллектуальная спекуляция? Разве может быть реальная «общая судьба» у столь разных народов, этносов, культур?

– Давайте не путать Евразию с составляющими ее народами. Это так же неверно, как считать организм суммой его органов. Евразийская общность – реальность иного порядка, нежели национальная политика, государственный суверенитет или даже хозяйственно-культурный тип… В условиях Евразии всякое движение, претендующее на утверждение формального единства, разделяет и все слабости такой претензии в масштабах евразийского мира. Одним словом, страны Евразии не могут быть ни вместе, ни врозь.

Вопрос надо ставит иначе: есть ли общее будущее у евразийских народов? Такой взгляд вполне может быть предметным. Я предвижу сосуществование двух глобальных систем: евро-американской и евро-азиатской. Скорее всего, они будут существовать параллельно, в некоем симбиозе, «разъединяющем синтезе».

Евразия есть скорее мир в мире, все в себя вмещающий и в пределе скрывающийся в самом себе: актуальность отсутствующего, не-сущее, все в себе несущее. Соответственно, о Евразии нельзя говорить в выработанных Европой понятиях соответствия мысли и бытия, национальной идентичности, исторических формаций, общественности и ее институтов и т. п.

– Будет ли в этом симбиозе место России?

– Россия – свое огромное пространство со своей диалектикой. И мы теряемся в этом большом пространстве, которое оборачивается медвежьим углом, то есть своей противоположностью. Вот так и разворачивается вся русская жизнь – простор и пустыня физическая и п?стынь, скрытая в лесу.

Россия – огромная метацивилизационная сила. Асистемный элемент двух мировых систем. Любая система стоит на системе, антисистеме и асистеме. Это всеобщий закон материи, в том числе и духовной. Когда эти две мировые системы – евро-американская и евро-азиатская – выкристаллизуются, сложатся окончательно, тогда и придет черед России разбираться с этой ситуацией. Россия не будет ни Западом, ни Востоком в этом смысле. Куда ей податься? Пока для начала заняться собой – прибрать в квартире, подмести пол… Русского человека затуркали. Его и «западники», и «восточники» дергают в разные стороны – ты, мол, дурак, ничего не знаешь – а он и сам, прищурив глаз, соглашается: да, мол, я – Иван-дурак. Что у него за душой? Доброта и искренность… В цивилизационные форматы это не упаковывается. А вот в метацивилизационные – вполне.

– Должно ли в Евразии произойти некое наднациональное, надгосударственное, трансграничное слияние наций и народов? Им не нужно будет государство в том виде, в котором оно сейчас существует?

– Я думаю, это будет желательно, но во избежание кривотолков стоит признать существующие границы, как в Европе. Как моральный акт «жизненной совместности». А дальше надо потихоньку работать над их устранением. Я много ездил по Востоку: Монголия, Тибет, Китай, Синьцзян – ну как их разделить? И соединить их в формальное целое тоже нельзя. Они могут очень друг с другом враждовать, но это не мешает их метакоммуникации. Русский мир, кстати, таков же.

История взаимоотношений Китая и Тибета – история общности на фоне розни, синергия. А синергия не требует союзов. Это основа основ восточноазиатской политики – «быть вместе, не имея союзов».

Есть и такая точка зрения – превратить всю Восточную Азию в коалицию, коагуляцию самостоятельных регионов. Такая концепция Поднебесной сама по себе – общеазиатский ресурс, потенциал. Но пока что нереализуемый, ведь Поднебесная горизонтальна, а сегодня без вертикали не обойтись. Антропологическая реальность Восточной Азии основана на вертикали, на иерархии: учитель – ученик, отец – сын, мать – дитя и так далее. Полностью убрать ее, «сплющить» нельзя, она всегда остается, даже в скрытом виде. Это естественная, глубокая антропологическая вертикаль, не насажденная какими-то диктаторами. И без нее не будет традиции.

Жители Евразии не нуждаются во внешних формах и способах сплочения общества. Они безупречно едины как раз в своей разделенности…
Политика в Евразии перехлестывает собственные рамки, не укладывается в прокрустово ложе идеологических схем, выстраивается сообразно невидимой оси, соединяющей два непрозрачных, всегда отсутствующих друг для друга полюса: «небесной» выси имперской власти и «земной» толщи повседневности. Пространство взаимной соотнесенности этих полюсов превосходит область публичной политики и должно быть названо скорее метаполитикой: стратегическим по сути искусством скрытого воздействия – одним словом, искусством «утонченных соответствий».

– «Новый Шелковый путь» – это пример такого структурного «метакоммуникационного» проекта? Как осмыслить его значение?

– Проект нового Шелкового пути – пробный шар в духе китайской стратегии. Китай обеспечивает себе стратегическую инициативу через «следование моменту». Чтобы двигаться дальше, ему нужно увидеть реакцию стран евразийского ареала. Ну а нам нужно, не поддаваясь предрассудкам, спокойно и последовательно продумывать основы будущего евразийского содружества. Это содружество не может быть плодом сиюминутных выгод. Оно появится только благодаря твердому политическому курсу, опирающемуся на знание природы евразийской общности. Но решимости выработать такой курс пока в России не видно. Политика России реактивна без стратегии.

– Откуда возьмется такое знание, если оно у нас в лучшем случае еще в зародыше? Надо его как-то получить, освоить, проникнуться им и только после этого вырабатывать твердый политический курс.

– Проблема евразийского взгляда на современную Россию состоит именно в неспособности его сторонников подняться над злобой дня и сиюминутными интересами. Нынешние официальные доклады и дискуссии о перспективах Евразийского союза убеждают в том, что наши властные и околовластные мужи попросту не представляют себе, о чем идет речь, и по разным, но всегда частным и случайным причинам ничего не хотят делать для сближения России с ее азиатскими соседями. Да и не интересна им Евразия по большому счету – они в Европу ездят с удовольствием, а в Китай или Казахстан – как на каторгу.

Разговоры вертятся вокруг трюизмов географии, таможенных пошлин, валютных расчетов, в лучшем случае культурных стереотипов и мертворожденного «диалога религий». Столичные интеллектуалы, называющие себя евразийцами, Азию знают плохо и, в сущности, остаются интеллигентами европейской выделки.

Ни один политический курс не может строиться через нагромождение трюизмов. Нужно иметь стратегию развития. Что такое Евразия и для чего она должна создаваться? Мне кажется, сейчас это совершенно неясно. Сейчас это стихийный порыв, как у тех же первых евразийцев. Как говорил о них Кизеветтер, «евразийство – это настроение, которое захотело стать философией». Евразия – это еще пустая рамка без портрета.

– Что конкретно стоило бы сделать?

– Стоило бы, пожалуй, для начала создать какой-то профилирующий научно-практический центр, набрать туда человек 10. Существующие структуры бесплодны именно из-за отсутствия целостного подхода. Нет государственной воли, которая постаралась бы все эти разрозненные структуры собрать воедино и получить максимум результата. Пока же вместо этой воли – столкновение амбиций, поиск личных выгод и преференций.

Все эти академии, институты, центры выполняют экспертно-служебные услуги; оправдывают, допустим, ту же таможенную политику. Вот когда появится цель – она, кстати, совершенно необязательно сразу будет абсолютно правильной и четкой, она вполне может быть, так сказать, открытой – вот тогда с ней можно будет выйти к Китаю. Ведь Китай ждет от нас каких-то предложений, а мы пока только надуваем щеки: мол, без России Шелкового пути не будет. Ну, не будет. Будет что-нибудь другое.

У нас есть политика развития Дальнего Востока, но мы не можем развивать Дальний Восток, не имея рамочной стратегии для всей Евразии. У нас нет даже курсов для бизнесменов китайских и русских, где бы желающим вести бизнес привили бы азы культуры делового общения – что надо и чего не надо делать в Китае. А потом удивляются, что это у нас с Китаем все получается не лучше, а как всегда.

Беседовал Александр Соловьев

[1] Поднебесная (Тянься). Название всего цивилизованного мира наподобие греческой ойкумены. Во многих отношениях это понятие дополняет термин «Срединное государство», а порой совпадает с ним. К настоящему времени понятие Поднебесной стало важнейшей категорией геополитической стратегии Китая, обозначая, в сущности, пространство его национальных интересов, хотя бы в потенции. – Прим. В.М.      

[2] В китайской традиции бытие определяется как «сокровенная сообщительность» (сюань тун) или «свободное странствие», «игра» (ю). Речь идет о свободном со-общении в мировой «всеобщности», которая выражается то ли в игре ритуала, то ли в ритуале игры. – Прим. В.М.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067893 Владимир Малявин

Охота на «свободных агентов»

К вопросу о совершенствовании российской внешней политики

Павел Салин – кандидат юридических наук, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ.

Резюме Задачей должно стать построение комфортного для человека государства на классических консервативных ценностях, и в мире есть такой спрос, а невозможность его удовлетворить приводит к девиантным формам вроде радикального исламизма.

Неофициальное заявление главы российского МИДа Сергея Лаврова в прошлом году о том, что «бизнес as usual» с Западом уже невозможен, стало запоздалой констатацией факта, отражающего лишь одну грань фундаментальных трансформаций, происходящих в мире. Российская внешняя политика, естественно, не может не реагировать на эти изменения, причем не только ad hoc, но и на доктринальном уровне. Предыдущая концепция российской внешней политики была утверждена за год до крымских событий – в феврале 2013 года. Естественно, она не отражала новых реалий, которые подспудно давали себя знать еще с конца «нулевых», но проявились и были осознаны лишь в последние 2–3 года. Соответственно, доктрина нуждалась в корректировке, на что и указал глава российского МИДа на заседании Совета по внешней и оборонной политике в начале апреля 2016 г. (поручение модернизировать Концепцию дал президент).

Прежняя концепция содержала некоторые положения, соответствующие новым мировым реалиям, в «спящем» виде. Новая, утвержденная президентом 30 ноября 2016 г., несколько развивает положения предыдущей, но их содержание все равно носит пунктирный характер. Целесообразно предложить инструментарий для реализации заложенных в новой Концепции установок, чему и посвящена данная статья.

«Мозаичность» мира как долговременный переходный этап

Характеризуя международную ситуацию, российский министр помимо «противоречивости» назвал еще и «мозаичность», что точно отражает ситуацию. Суть мозаики в том, что из отдельных элементов создается целостная картина – панно. При этом из одних и тех же элементов можно создать совсем разные изображения – все зависит от творца и качества материала, скрепляющего эти элементы.

Нельзя сказать, что исчезли какие-то принципиальные составляющие прежней мозаики либо появилось большое число новых. Камешки примерно те же, что десять, двадцать и более лет назад. Но исчез или утратил цементирующие качества раствор, скреплявший их в единое целое. Речь об идеологии, которая подавалась как универсальная – идеологии глобализации Pax Americana, основанной на универсалистских ценностях и идее «конца истории». Есть одна правильная модель, а все остальные находятся на различных этапах приближения к ней, причем если «прогресс» застопорился, его можно и нужно подтолкнуть мирным (soft power) или военным путем.

Для анализа ситуации важно остановиться на понятии политической субъектности. В последние столетия субъектность концентрировалась на национальном, а после Второй мировой войны – наднациональном уровне, но ядром все равно оставались национальные государства (СССР и США). После распада биполярного мира на короткий период носителем такой субъектности стали Соединенные Штаты.

Однако сейчас субъектность переходит к другим действующим лицам, но не строго вниз – от наднациональных структур к национальным государствам, а скорее вниз по диагонали. Носителями становятся не только национальные государства, но и различные организации и сообщества.

Упрощая, процессы полутора десятилетий можно назвать рефеодализацией. В феодальном мире (на который все больше похожа современная система международных отношений) связи между сеньором и вассалом носили гибкий характер, вассал мог часто менять сеньора, в национальном же государстве это воспринималось как измена, сепаратизм. Сейчас международные отношения даже более свободные, чем при развитом феодализме, устойчивые связи рушатся и сменяются ситуативными именно в силу обретения субъектности элементами бывшей мозаики. Игрокам, которые привыкли к устойчивым региональным или глобальным альянсам и воспринимают изменения как отклонение от нормы, придется приспособиться к «новой нормальности».

15–20 лет после холодной войны наглядным воплощением торжества «конца истории» был Запад в широком понимании. Политическим эталоном служили США, претендовавшие на совершенство и универсализм своей политической системы, а социально-экономическим – Европа, которая выстроила почти безупречное социальное государство и предлагала всем следовать своему примеру. Сопредельным странам – путем присоединения к ЕС, остальным – путем копирования модели.

Однако сейчас оба основания трещат по швам. Европа идет к пересмотру социальной системы в сторону либерализации, а «образцовая» демократия Соединенных Штатов обернулась неверием масс в «оторвавшуюся от народа» элиту.

По мере ослабления идеологических скреп международная система приходит в состояние, когда частицы прежнего миропорядка двигаются хаотично и свободно взаимодействуют друг с другом. Со временем они, вероятно, выстроятся и образуют новый порядок, но не в ближайшие годы. И в хаосе надо выживать, понимая, что на обозримый период «мозаичность» – не девиация, а норма. Альянсы теряют жесткость, которая была основным качеством союзов в холодную войну. Россия в полной мере ощущает это в отношениях с союзниками по ОДКБ и ЕАЭС, но иерархия пошатнулась даже в таком обязывающем и устойчивом военно-политическом блоке, как НАТО, и в связях США с их партнерами в Азии.

От многополярности к ситуативным альянсам «свободных агентов»

Все предыдущие российские внешнеполитические концепции (и во многом действующая) и – шире – дипломатическая практика построены на концепции многополярности, то есть наличии равных Соединенным Штатам держав в разных частях мира. Другими словами, российская дипломатия изначально настроена на действия «от противного», конституируется по отношению к тому миропорядку, который предлагает Вашингтон, пусть и с противоположным знаком. Отсюда теория исключительных зон влияния (для России это большая часть территории бывшего СССР), которые должны быть закреплены джентльменскими соглашениями между этими державами. И ставка на устойчивые международные организации и альянсы – ЕАЭС, ОДКБ и т.п. – больше декларируется на доктринальном уровне, на практике же все сводится к межгосударственным отношениям (тоже признак кризиса прежней парадигмы).

Между тем сейчас целесообразность подобной ставки вызывает все больше вопросов. СНГ (ему в предыдущей Концепции уделялось много внимания, в нынешней меньше, но оно по-прежнему присутствует как субъект политики) уже де-факто не существует, партнеры России по ЕАЭС в условиях конфронтации с Западом настроены на извлечение собственной выгоды, поддержка Москвы не подразумевается «по умолчанию». Эффективность функционирования ОДКБ – отдельный вопрос, но, например, принятие Белоруссией новой военной доктрины, запрещающей использование войск за рубежом, также вызывает сомнения относительно дееспособности организации. Все, кого Москва считала и считает (на уровне деклараций) стратегическими союзниками в рамках либо блоков (ОДКБ, ЕАЭС), либо конкретных процессов (режим Башара Асада), ведут собственную игру нередко в ущерб России, так что многополярный подход чреват дальнейшими потерями.

Между тем составляющие прежнего миропорядка никуда не делись, они лишь «выпали из мозаики» и теперь обладают гораздо большей степенью автономии, чем при прежнем однополярном (а ранее – биполярном) устройстве. Используя спортивную терминологию, можно сказать, что современный мир переполнен «свободными агентами». В хоккее, например, так называют игрока, чей контракт с командой истек и который имеет право заключить контракт с другой командой. При этом – в зависимости от конкретных условий – различают неограниченно и ограниченно свободных агентов, которые обладают разным пространством для маневра.

«Свободный агент» в современном мире – не только государство, в такой роли способен выступать любой актор, оказывающий заметное влияние на международные процессы. Он может даже не быть устойчивым образованием, а возникать применительно к конкретной проблеме. Чтобы эффективно использовать понятие «свободный агент», необходимо отказаться от концепции «игры с нулевой суммой», где выигрыш Запада обязательно воспринимается как проигрыш России и наоборот. То есть избавиться от концепта «конституирующего другого» (внешнего врага) или, что более инструментально, сделать его гораздо более обтекаемым. Например, международный терроризм в каждом конкретном случае может приобретать различные очертания.

Кроме того, отказ от «игры с нулевой суммой» позволяет трансформировать потенциально разрушительное столкновение интересов в позитивный синергетический эффект. В качестве примера можно привести сопряжение китайского и российского интеграционных проектов в Центральной Азии. Внешние игроки, руководствуясь как раз парадигмой «игры с нулевой суммой», ожидали, что две страны начнут конкурировать, взаимно ослабляя друг друга. Однако Москва и Пекин избрали другую стратегию – взаимного дополнения Экономического пояса Шелкового пути и ЕАЭС. По поводу функционирования и перспектив данного проекта вопросов пока больше, чем ответов, но обкатка новой модели взаимодействия налицо.

Этот пример сотрудничества отличается от того, который несколько лет назад Соединенные Штаты предлагали Китаю и который получил название «Кимерика». Вашингтон ожидал от Пекина согласия на игру вслепую – сначала договориться о стратегическом альянсе, а потом исходить из этой догмы при действиях в конкретной ситуации (то есть от общего к частному). Сотрудничество же России и Китая в Центральной Азии носит характер ad hoc, при этом далеко не факт, что оно перерастет в стратегическое партнерство, то есть страны будут выступать партнерами в других сферах и точках мира.

Следует отметить, что из крупных стран именно Китай является носителем нового подхода к конструированию международных отношений и практик. Страна, несмотря на серьезный экономический и растущий политический вес, а также обращенные на нее взгляды всего мира, не стремится выстраивать устойчивые блоки, предпочитая ситуативные двусторонние альянсы, что минимизирует издержки и обеспечивает успешность китайской экспансии. Эту стратегию условно можно назвать «капиллярной», основанной на точечном проникновении, в отличие от «фронтальной», которая присуща западной внешнеполитической традиции и которая исходит из раздела сфер влияния с географической точки зрения.

Сетевизация внешней политики: с кем и как

Упор в модернизации доктрины должен делаться на сетевизации внешнеполитических усилий, выстраивании гибких, но относительно постоянно действующих и устойчивых сетей, объединенных не общим руководством, а общими интересами для решения конкретной проблемы или их комплекса. При этом подобная возможность была предусмотрена в 2013 г., а в 2016 г. она несколько расширена. В качестве одной из целей российской внешней политики называется «Развертывание широкого и недискриминационного международного сотрудничества, содействие становлению гибких внеблоковых сетевых альянсов, активное участие в них России». Эта рамочная норма требует доктринального и практического наполнения. Другими словами, российская внешнеполитическая парадигма предусматривает сетевизацию усилий, вопрос с кем и как.

Прежде всего к важным игрокам следует отнести транснациональные корпорации. Сейчас последние находятся в принципиально иной ситуации, чем 10–20 лет назад. Раньше они в целом были продолжением национальных государств, постепенно приватизируя их функции. Сейчас же, как ни парадоксально, на фоне ренационализации международной политики (об этом будет сказано ниже) ТНК оказались в свободном плавании. А нарастающий бунт населения против элит, в адрес которых выдвигаются обоснованные обвинения в номадизации и «отрыве от корней», еще больше обособил корпорации.

При этом речь идет не только о классических ТНК, связанных с добычей ресурсов и производством. В последнее время в особую подгруппу выделились такие ставшие международными игроки, как частные военные компании (ЧВК), прежде действовавшие в рамках национальной политики, а сейчас становящиеся все более самодостаточными. Их роль на фоне множащихся военных конфликтов в различных частях мира и нежелания государств прямо принимать в них участие будет возрастать.

Еще одна важная группа – неправительственные организации (НПО). Возникшие в качестве инструмента «продолжения государственной политики иными средствами», они также во многом превратились в свободных игроков. Возникают их новые кластеры. На фоне «позеленения» мировой политики все большую роль играют экологические НПО, «Гринпис» в этом ряду первый, но далеко не единственный пример. Принято считать, что «позеленение» политики – это чисто западный, даже европейский тренд, однако это далеко не так. Например, серьезную роль экологические НПО, зачастую пользующиеся поддержкой единомышленников на Западе, играют в Индии, стране, имеющей потенциал мировой державы.

Следует отметить, что в новой доктрине список потенциальных контрагентов государства за счет двух вышеуказанных категорий расширен, но почему-то только применительно к решению такой задачи, как борьба с терроризмом.

Наконец, третьим, но по степени важности едва ли не первым типом свободных игроков являются различного рода профессиональные корпорации и сообщества по интересам. Они в полной мере воспользовались результатом информационной революции и могут рассматриваться в качестве субъектов мировой политики, полноценно функционирующих как на суб-, так и на наднациональном уровнях. Например, на фоне дерационализации политики вообще, возвращения ее на уровень массового манипулирования с помощью апелляции к эмоциям и инстинктам заметно возросла роль медийной корпорации. Журналистское сообщество критически относится к модели функционирования, построенной на парадигме «власть-подчинение», и приемлет как раз сетевую структуру.

Весьма высока роль научного и экспертного сообщества. Они, как и СМИ, еще до информационной революции сумели выстроить наднациональную систему взаимодействия, а последние изменения в коммуникационной среде лишь придали новый импульс и содержание этому процессу. При этом академическое сообщество может оказывать заметное влияние на международную политику, в том числе и на глобальные тенденции. Следует отметить, что это направление деятельности, в отличие от других вышеуказанных, в новой Концепции пунктирно прописано. Документ предусматривает развитие общественной дипломатии, а одним из ее инструментов является «расширение участия представителей научного и экспертного сообщества России в диалоге с иностранными специалистами по вопросам мировой политики и международной безопасности».

Существенным является и такой фактор, как сообщества по интересам в самом широком смысле слова. Например, объединения спортивных (прежде всего футбольных) болельщиков давно превратились в актора не только местной и национальной, но и международной политики. С точки зрения географического и демографического охвата, степени консолидированности и возможности мобилизовываться в короткие сроки важность этого типа игроков будет только возрастать.

С точки зрения классической теории международных отношений, перечисленные группы «свободных агентов» не являются субъектами, а скорее инструментами внешней политики. Однако в свете происходящих в мире изменений такие игроки, оставаясь по форме прежними (поэтому и кажется, что никаких новых акторов по сравнению с периодом полярного мира не появилось, что формально верно, а по сути – нет), обретают новые качества, основанные на субъектности.

Признаки изменений были заметны и раньше, что нашло выражение в трудах некоторых футурологов. Например, Элвин Тоффлер охарактеризовал подобное явление как революцию множеств. Правда, он имел в виду более обширные процессы, а не только и не столько происходящее в сфере международных отношений. В соответствии с данной гипотезой, количество игроков, принимающих самостоятельные решения (а значит, обладающих субъектностью), лавинообразно растет, и у желающих контролировать поток просто не хватит ресурсов. В итоге возникает ситуация «хвоста, виляющего собакой», что наглядно иллюстрирует Сирия, где странами, претендующими на статус лидеров альянсов, манипулируют те, кого они считают своими сателлитами.

Национальное государство в сетевой политике и создании «панно»

Может показаться, что сетевизация внешней политики опирается на концепцию отмирания национального государства как базового актора международных отношений, но это в корне неверно. Институт национального государства возвращает позиции, казалось бы, навсегда утраченные. Это обусловлено эрозией глобалистского проекта, который продвигался последние 20–25 лет. Правда, полный возврат к «доглобалистской» парадигме также невозможен. В проведении внешней, сетевой политики государство должно играть роль не «генерала», стремящегося максимально регламентировать деятельность подчиненных ему структур, а координатора, задающего правила игры.

Отдельные элементы сетевой политики на международном уровне реализуются российскими игроками, в частности, бизнес-структурами. Однако для получения синергетического эффекта необходима координация и стратегическое целеполагание на уровне государства. В целом такой подход прописан в законе о государственном стратегическом планировании, принятом несколько лет назад. Он не предусматривает международной компоненты, но методологический подход можно перенести и на внешнюю политику.

Также актуален вопрос о том, как России побудить свободных акторов кооперироваться в выгодные ей сетевые структуры. Ответ банален – только с помощью «мягкой силы». Как уже говорилось в начале, западная идеология и модель мироустройства находятся в упадке, выйти из которого в ближайшее время без кардинального их пересмотра невозможно. Запад стоит перед вызовом, по масштабу сопоставимым с внутренним ценностным кризисом конца 1960-х гг., и на его преодоление уйдет немало времени и сил. При этом не факт, что в результате появится новая эффективная модель. В мире заметна тяга к новому политическому идеализму, более справедливому мироустройству.

В такой ситуации создание сетевых альянсов невозможно без «мягкой силы», основанной на примере собственного успеха (success story). Поскольку базовый запрос мирового населения не меняется – эффективное повседневное государство (безопасность, образование, здравоохранение, комфортная окружающая среда) – Россия должна на собственном примере показать, как этого достичь. Просто с помощью пропаганды решить данную задачу нельзя, необходим социально-экономический базис.

Например, можно выдвинуть лозунг-мегацель, который будет способствовать и внутренней мобилизации, и консолидации вокруг власти: Россия как новая Европа – возвращение к истокам. Задачей должно стать построение комфортного для человека государства, основанного на классических консервативных ценностях, на что в мире имеется спрос, а невозможность его удовлетворить приводит к девиантным формам вроде радикального исламизма. В случае успеха достигнутые результаты могут стать «цементом», который скрепит существующие свободные элементы мозаики в новое «панно», созданное при активном участии России.

* * *

Несмотря на кризис глобалистского проекта и ренационализацию мировой политики, возврат в XX век невозможен. Существовавшее «панно» из-за эрозии скрепляющего его «цемента» в виде идеологии, основанной на позитивном примере, рассыпалось, при этом сами элементы мозаики никуда не делись. Для эффективного взаимодействия необходима сетевизация внешней политики, основанная на переходе от идеи многополярности к идее свободных агентов. Такая возможность предусмотрена Концепцией внешней политики России 2016 г., необходимо лишь наполнить ее деталями и реальным содержанием, а именно – доктринально расширить список потенциальных контрагентов, взаимодействие с которыми выстраивать по сетевому принципу. Это позволит не только существенно повысить эффективность внешнеполитических усилий, но и принять активное участие в формировании будущего «постсетевого» миропорядка, который неизбежно наступит. Однако для этого надо сосредоточиться на внутреннем развитии, так как только сила успешного примера, а не голая пропаганда или прямое принуждение способны создать притягательную силу для «свободных агентов».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067887 Павел Салин

От постмодернизма к неомодернизму, или Воспоминания о будущем

Андрей Кортунов - Генеральный директор и член Президиума Российского Совета по Международным Делам

Резюме В политической игре будущего наибольшие шансы на победу окажутся у тех, кто готов следовать по-прежнему актуальному совету Сократа: «Секрет перемен состоит в том, чтобы сосредоточиться на создании нового, а не на борьбе со старым».

Концепция постмодернизма пришла в международные отношения из французской философии 70–80-х гг. прошлого века. Тогда, на излете последнего великого подъема французского интеллектуального универсализма, усилиями Жака Деррида, Мишеля Фуко, Луи Альтюссера, Жака Лакана и других основоположников и оппонентов школы постструктурализма были сформулированы базовые характеристики постмодернизма как целостной социологической и исторической трактовки современного мира.

Из этих характеристик постиндустриального общества обычно выделяют четыре. Во-первых, агностицизм – истина условна, это не более чем общепринятое суждение, а не отражение объективной реальности. Во-вторых, прагматизм – единственной неоспоримой ценностью является успех, а успех измеряется исключительно материальными достижениями индивидуумов или групп. В-третьих, эклектизм – для достижения успеха личность и общество произвольно совмещают противоречащие друг другу принципы, стратегии, модели поведения. И, в-четвертых, анархо-демократизм – кумулятивный эффект агностицизма, прагматизма и эклектизма последовательно разрушает легитимность любой социальной и политической иерархии, противопоставляя ей тотально свободную «атомизированную» личность.

Наверное, многим перечисленные выше характеристики постмодернизма покажутся малопривлекательными и даже ущербными в сравнении с последовательным и прозрачным рационализмом классического модернизма. Собственно, многие основатели постмодернизма и рассматривали его как философию кризиса западного сознания. Тем не менее нельзя отрицать и сильные стороны концепции постмодернизма – в первую очередь ее инклюзивный характер, способность предложить некий «общий знаменатель» крайне сложному, неоднородному, разрозненному и противоречивому западному обществу конца XX – начала XXI века. Поэтому совсем неудивительно, что этот концептуальный подход нашел применение и в сфере международных отношений, где его объектом стало уже не западное общество, а крайне сложный, неоднородный, разрозненный и противоречивый мир в целом.

Недолгий век постмодернизма

Перекочевав из философии и социологии в практику международных отношений, четыре характеристики постмодернизма, разумеется, должны были модифицироваться. При этом, однако, на протяжении десятилетий после окончания холодной войны они не только отражали взгляды глобального политического истеблишмента на мир, но и сами отражались в конкретных внешнеполитических приоритетах и действиях великих держав, международных организаций и других игроков мировой политики. Хотя Билл Клинтон, Тони Блэр, Николя Саркози или Жозе Баррозу никогда не позиционировали себя в качестве «постмодернистов», парадигма постмодернизма легко угадывается в деятельности каждого из них.

Применительно к международным отношениям постмодернистский агностицизм приобрел вид правового релятивизма, когда базовые нормы международного права (суверенитет, невмешательство во внутренние дела других государств, отказ от использования военной силы и пр.) стали применяться выборочно, в зависимости от текущих политических потребностей и конкретных ситуаций. Возник, закрепился и постоянно расширялся разрыв между «легальностью» и «легитимностью» внешнеполитических акций. Причем внеправовой «легитимности» (основанной на «общепринятом суждении» от лица крайне аморфного «мирового общественного мнения») раз за разом отдавалось предпочтение перед формальной юридической «легальностью». За правовым релятивизмом по пятам следовал и моральный релятивизм (проявившийся, например, в готовности разграничить «плохой» и «хороший» терроризм в зависимости от соображений политической конъюнктуры).

Прагматизм трансформировался в экономический детерминизм, когда внешняя политика стала восприниматься как технический механизм по обслуживанию ближайших экономических интересов национальных или транснациональных бизнес-элит. Все другие интересы – от сохранения национальной культуры до защиты национальной безопасности – объявлялись досадными, хотя и неизбежными рудиментами ушедшей эпохи модернизма. Прагматизм также имел следствием повсеместный отказ от масштабных и долгосрочных политических проектов – например, от системных реформ ООН или от преобразования НАТО во всеобъемлющую евро-атлантическую организацию безопасности. Такие проекты, требующие очень значительных политических инвестиций и имеющие долгие «сроки окупаемости», с точки зрения узко понятого прагматизма были нерациональными и неактуальными. Гораздо более логичным выглядело географическое расширение существующих институтов при минимальных издержках и политических рисках.

Эклектизм проявился в многочисленных случаях использования двойных стандартов, в противоречивости и непоследовательности внешнеполитических нарративов, в широком распространении лицемерия, фигур умолчания и «политической корректности». Тактика все чаще доминирует над стратегией, а политическая риторика все больше расходится с политической практикой. Желание угодить многочисленным групповым интересам, сохранить хрупкий консенсус по основным вопросам международной жизни, минимизировать политические риски и потенциальные издержки практически исключало возможность крупных внешнеполитических прорывов. Эклектизм последовательно разрушал то, то еще оставалось от национальных идеологий («больших нарративов» или «больших смыслов») после глобального триумфа либерализма в конце 80-х – начале 90-х гг. прошлого века.

Наконец, анархо-демократизм проявил себя как минимум на двух уровнях. Внутри отдельных стран доминирующая роль государства в выработке и проведении внешней политики стала подвергаться ожесточенным нападкам со стороны многочисленных негосударственных игроков – большого бизнеса, общественных организаций, властей регионов и муниципалитетов, политических партий и религиозных движений. Серьезный вызов был брошен международным организациям – как региональным, так и глобальным. Начался процесс своеобразной «геополитической деконструкции»: жесткие структуры замещались подвижными тактическими союзами («коалициями желающих»), в которых каждый участник мог бы самостоятельно определить формат и уровень своей вовлеченности, не принимая каких бы то ни было жестких и долгосрочных обязательств.

Если как философско-социологическая конструкция постмодернизм отражал усталость западного общества от мобилизационной дисциплины и жесткого рационализма эпохи модернизма, то как явление мировой политики он означал утомление международного сообщества жесткой иерархией и дуализмом эпохи холодной войны. И там, и здесь имело место снижение требований к субъекту социального действия: в первом случае – к «атомизированному» индивиду, во втором – к национальному государству.

В этом снижении требований состояла как очевидная непосредственная привлекательность постмодернистских подходов, так и не менее очевидная их историческая ограниченность. Бесконечно долго подменять действие его имитацией, политику – риторикой, стратегию – тактикой, принципы – оппортунизмом, а трезвый анализ – «политической корректностью» пока не удавалось никому. Не удалось это и постмодернистам-политикам. Неизбежный закат постмодернизма в международной жизни был ускорен еще и тем прискорбным обстоятельством, что постмодернисты-политики, в отличие от постмодернистов-философов, оказались совсем не склонны к рефлексии, сомнениям и критическому осмыслению собственного опыта, а потому лишили себя возможности оперативно внести необходимые коррективы и новации в политическую практику, упустив «точку невозврата» в развитии международной системы.

Эпоха безраздельного господства постмодернизма в мировой политике – по крайней мере в той форме, в которой он сложился в конце прошлого века – оказалась исторически весьма недолгой. Можно спорить о том, когда именно начался ее закат. Одни наблюдатели полагают переломным 2016 г., а «точками невозврата» считают «Брекзит» и победу Дональда Трампа на выборах в США. Другие отодвигают конец эпохи постмодернизма на два-три года назад, связывая его с началом украинского кризиса и сопутствующим крахом планов строительства «Большой Европы». Третьи уходят еще дальше в прошлое, вспоминая об «арабском пробуждении» 2011 г. как о явлении не только регионального, но и глобального значения. Четвертые ссылаются на финансово-экономический кризис 2008–2009 гг., вернее – на неспособность и нежелание постмодернистской мировой элиты адекватно отреагировать на это потрясение, принести необходимые жертвы на алтарь общих интересов и вывести мировую валютно-финансовую систему на новый уровень управляемости.

Не вдаваясь в дискуссию о датировке, констатируем очевидное: во втором десятилетии XXI века начался ренессанс ряда важных параметров предшествующей постмодернизму эпохи. Но поскольку никакая реставрация не предполагает буквального возвращения ancien régime, то и в данном случае речь идет все-таки о новом этапе в развитии международной системы. Воспользовавшись термином, введенным российским исследователем Василием Кузнецовым в его анализе современной социально-политической динамики Ближнего Востока, позволительно заявить о начале неомодернистского периода в международных отношениях.

В архитектуре неомодернистский стиль отвергает вычурность и избыточную усложненность постмодернизма, стремится к большей простоте и ясности. Архитекторы-неомодернисты любят работать в брутальной и минималистской манере, избегая богато декорированных фасадов и предпочитая прямые плоскости и углы искривленному пространству и плавным закруглениям. В их конструкциях много металла и композитных материалов, оставляющих ощущение эмоциональной сдержанности и внутреннего напряжения. Некоторые параллели с этим архитектурным стилем явно просматриваются в международных конструкциях нынешних политиков-неомодернистов.

Неомодернизм как отрицание постмодернизма

На данный момент уже написано великое множество статей, докладов, эссе и книг, проведено огромное число конференций, симпозиумов и прочих коллективных мероприятий с целью объяснить неожиданные и почти невероятные победы неомодернистов последнего времени. Иногда эти победы незатейливо списываются на какие-то ситуативные причины: специфическое стечение политических обстоятельств, харизму отдельных лидеров, тактические ошибки и просчеты их противников и т. д. Нередко утверждается, что своими победами неомодернисты обязаны способности мобилизовать маргинальные слои, гипнотизировать массы, пробудить те самые темные глубины общественного подсознания, куда «нормальный» политик постмодерна даже не отваживается заглянуть. Не обходится и без конспирологии, причем нити неомодернистского заговора, как выясняется, тянутся прямо в Кремль, к глобальному кукловоду и начальнику всех неомодернистов Владимиру Путину.

Такие объяснения вольно или невольно уводят от главного – признания исчерпанности повестки дня самого постмодернизма, причем не только в глазах маргиналов, но и значительного сегмента самого что ни на есть среднего класса и даже части глобальной интеллектуальной элиты. Внешнеполитический постмодернизм выродился до тривиального стремления удержать статус-кво и в силу этого был обречен. Даже если бы на референдуме в Великобритании победили приверженцы Евросоюза, а Дональд Трамп потерпел поражение от Хиллари Клинтон, эти обстоятельства могли лишь отсрочить, но не отменить закат эпохи постмодернизма. Ведь и Дэвид Кэмерон, и Хиллари Клинтон даже не пытались предложить сколько-нибудь новую и увлекательную перспективу своим потенциальным сторонникам, а лишь пугали их катастрофическими последствиями «неправильного» голосования. Как справедливо замечал герой одного из рассказов О’Генри, «песок – неважная замена овсу», но кроме песка в арсенале постмодернистов не нашлось ничего.

Столь же ошибочным, на наш взгляд, является представление о существовании какого-то единого глобального фронта неомодернистов, наступающих на постмодернизм подобно гоплитам в македонской фаланге. Президент России Владимир Путин не шагает в одном строю с польским лидером Ярославом Качиньским, а Председатель КНР Си Цзиньпин не слишком близок к японскому премьеру Синдзо Абэ. Если следующим французским президентом станет Франсуа Фийон, то он едва ли окажется удобным партнером для Дональда Трампа. Да и у лидера французского «Национального фронта» Марин Ле Пен мало шансов стать лучшей подружкой британского премьера Терезы Мэй.

Речь идет не о создании международного политического альянса типа европейского Священного союза после наполеоновских войн, а о совпадении, пересечении или близости взглядов на мировую политику – на ее законы и движущие силы, стратегию и тактику переговоров, критерии и индикаторы внешнеполитических успехов, будущее мирового политического и экономического порядка – целого ряда крупных национальных лидеров и стоящих за ними политических сил.

Каждый из перечисленных руководителей в той или иной форме бросает вызов парадигме постмодернизма, дистанцируется от ее базовых характеристик, предлагая какой-то вариант неомодернистской повестки дня – для своей страны, своего региона, а то и для международного сообщества в целом. Штурм обветшавшей цитадели постмодернизма ведется с разных сторон и без общего плана, но между штурмующими много общего. Предвидя обвинения в схематизме и неправомерных обобщениях, все же возьмем на себя смелость выделить четыре базовых характеристики неомодернизма, противостоящие четырем еще недавно общепринятым постмодернистским установкам.

Во-первых, национализм. Все глашатаи новой эпохи неизменно акцентируют специфические национальные интересы своих стран в противовес глобальному универсализму постмодернистов. Весьма характерно, что в ходе избирательной кампании Дональд Трамп говорил не об «американском лидерстве», а о «величии Америки». Национализм больше, чем что-либо другое, объединяет западных и незападных лидеров неомодернизма. Если постмодернисты старательно разрушали стены по линии противостояния «свой – чужой», то неомодернисты не менее старательно эти стены восстанавливают (в том числе – как венгерский премьер Виктор Орбан, а также его израильский коллега Биньямин Нетаньяху – и в буквальном смысле слова). Национализм тесно связан с убежденностью: центральную роль в мировой политике играют государства. Постмодернистские попытки бросить вызов легитимности иерархии, представив государство в качестве всего лишь одного из игроков мировой политики, решительно отметаются как безответственные и несостоятельные.

Во-вторых, трансакционализм. Трансакционный подход к внешней политике уподобляет взаимодействие с партнерами и оппонентами на международной арене отношениям в бизнесе, когда каждый из участников переговоров старается выторговать для себя максимально выгодные условия будущей сделки. Абстрактные понятия вроде «общих ценностей», «интересов человечества», «мирового общественного мнения», хотя и могут использоваться, но не относятся к числу часто употребляемых, тем более не отражают приоритетов. Демонстративный трансакционализм стал закономерной реакцией на многочисленные двусмысленности, недосказанности, лицемерие и «политическую корректность» эпохи постмодернизма. Трансакционная риторика, иногда граничащая с цинизмом, вызывает сегодня куда больше доверия и поддержки у населения, чем высокопарные декларации в ретро-стиле постмодернизма.

В-третьих, холизм. Установка на холизм или, перефразируя Яна Смэтса, на «внешнюю политику целостности», отразила обнаружившуюся несостоятельность экономического детерминизма эпохи постмодернизма. История последних лет недвусмысленно показала, что внешняя политика из раболепной служанки экономики способна в одночасье превратиться в капризную госпожу последней. Примечательно, что политический триумф евроскептика Качиньского пришелся на момент беспрецедентных экономических успехов Польши, обусловленных как раз ее активным участием в европейской интеграции. Принцип холизма, парадоксально объединяющий Ярослава Качиньского и Владимира Путина, лишает экономику ее центрального места во внешнеполитических приоритетах, объявляя не менее важными такие понятия, как национальная безопасность, этнокультурная идентичность, государственный суверенитет.

В-четвертых, историзм. Если лидеры эпохи постмодернизма черпали вдохновение в фантазийных картинах глобального будущего человечества, то приходящие им на смену неомодернисты гораздо охотнее обращаются в поисках политических ориентиров к национальному прошлому. Отсюда – возрождение, казалось бы, давно забытых «больших нарративов», особенно заметное во Франции и в Японии (понятно, что в России, в Китае и в Индии «большие нарративы» не умирали даже в лучшие времена постмодернизма). Отсюда – решительный разрыв с постмодернистским универсализмом, повышенное внимание к национальным мифам и открытая или завуалированная заявка на исключительность. Если для постмодернистов термин «нормальная страна» имел вполне конкретное позитивное наполнение, то для неомодернистов он вообще лишен какого-либо содержания. Хотя в вопросах политической тактики большинство неомодернистов позиционируются как прагматики-трансакционалисты, в мировоззренческих вопросах они явно тяготеют к историческому романтизму, вызывая в памяти бессмертные романы Виктора Гюго и Вальтера Скотта.

Заслуживает внимание и еще одно, менее очевидное, отличие неомодернистов от постмодернистов. В эпоху постмодернизма главной разграничительной линией в мировой политике считался водораздел между демократией и авторитаризмом. Соответственно, наступление демократии и вытеснение авторитаризма на обочину формирующейся глобальной цивилизации воспринималось как основное содержание процесса мирового развития. Для большинства неомодернистов вопрос о демократии и авторитаризме уходит на второй план, уступая место куда более важному для них вопросу о границе между порядком и хаосом в международных отношениях. Если во втором десятилетии XXI века мир вступил в период хронической нестабильности, региональных и глобальных потрясений, резкого снижения уровня управляемости международной системы, то сохранение акцента на продвижение демократии представляется непозволительной роскошью. Ибо речь сегодня идет не столько о развитии, сколько о выживании, не столько о процветании, сколько о безопасности.

Отрицание отрицания?

Было бы как минимум преждевременно объявить о полной и окончательной победе неомодернизма над постмодернизмом. Отчаянное сопротивление новой парадигме продолжается, и ожесточенные арьергардные бои ведутся на нескольких фронтах одновременно. В Европе главным очагом сопротивления остается Германия, которая при канцлере Ангеле Меркель продолжает изо всех сил удерживать постмодернистский плацдарм в центре континента, год за годом теряя союзников и единомышленников. В Соединенных Штатах упорную войну ведут многочисленные отряды либерального истеблишмента, окопавшиеся в редакциях ведущих газет, в офисах вашингтонских аналитических центров и в коридорах американского Конгресса. Большинство малых стран повсюду в мире выступают против неомодернизма, поскольку предлагаемая им «новая реальность» в целом сокращает свободу маневра для небольших игроков, отказывая им в праве на политические и экономические бонусы в виде «позитивной дискриминации». Разумеется, к числу подпольщиков следует отнести и значительную часть лидеров большого бизнеса, бюрократию международных организаций и активистов транснационального гражданского общества, не готовых смириться с новой иерархией и новой идеологией мировой политики.

И все-таки, даже если на каком-то фронте наступление неомодернизма будет остановлено, а постмодернистское подполье частично преуспеет в попытках подорвать его изнутри, мир уже никогда не вернется к золотому веку постмодернизма. Эльфийские корабли один за другим бесшумно покидают Серые Гавани, последняя эльфийская принцесса, так и не успевшая стать законной королевой, печально вглядывается в уходящие в туманную даль берега навсегда покинутого Линдона, а над Средиземьем уже загорается заря новой эпохи.

Как долго продлится эта эпоха? Несколько лет или несколько десятилетий? И что придет ей на смену? Ответы на эти вопросы зависят в первую очередь от того, продемонстрирует ли неомодернизм способность к развитию, эволюции, той кропотливой и не всегда вдохновляющей «работе над ошибками», которой в свое время так и не удосужились всерьез заняться постмодернисты. Ведь нельзя не заметить, что четыре базовых символа веры неомодернизма столь же ненадежны, условны, внутренне противоречивы и уязвимы для критики оппонентов, сколь ненадежными, условными, противоречивыми и уязвимыми оказались четыре догмата постмодернизма.

В какой степени национализм способен выполнять функцию механизма долговременной социально-политической мобилизации в XXI веке? Ведь процессы глобализации продолжаются, а значит, происходит дальнейшее умножение индивидуальных и групповых идентичностей, нарастание трансграничных миграционных потоков, размывание столь важного для национализма культурно-антропологического единства. Реально ли сегодня позиционировать национальную идею в роли «большого смысла», восполняющего дефицит религиозного сознания, как это было в Европе сто-двести дет назад?

А трансакционизм? Разве не несет он на себе родовые пятна постмодернизма, ставя «конкретные» сиюминутные достижения выше «абстрактных» интересов завтрашнего дня? Разве, подобно постмодернизму, он не приносит стратегию в жертву тактике, общее в жертву частному? А как быть с настоятельной потребностью в долгосрочных и политически затратных проектах по восстановлению управляемости международной системы? Ведь нельзя же всерьез рассчитывать на то, что решением этой грандиозной задачи станет простая совокупность множества частных трансакционных сделок между разнообразными участниками мировой политики.

К внешнеполитическому холизму также есть немало вопросов. Холизм – это не только поиски равновесия между экономикой и политикой, между сотрудничеством и суверенитетом. Холизм основан на убеждении, что каждая страна имеет свою уникальную судьбу, а ее внешняя политика должна выполнять особую международную миссию. Поэтому задача национального лидера – не искать бухгалтерского баланса отдельных групповых интересов, но услышать рокот «барабанов судьбы», артикулировать национальную миссию и сплотить вокруг нее общество. Такая эпическая задача, быть может, под силу лидерам авторитарных режимов, где процесс принятия внешнеполитических решений запредельно централизован. Но как быть с демократическими обществами, где работают «сдержки и противовесы», где велика роль лоббистов и прессы, где любое крупное политическое решение так или иначе предполагает набор компромиссов и взаимных уступок?

Историзм тоже содержит в себе немало опасностей и ловушек. Перефразируя известное высказывание Герцена о западниках и славянофилах, можно сказать, что постмодернисты воспринимают мир как пророчество, а неомодернисты – как воспоминание. Пророчество на поверку оказалось кустарной поделкой самовлюбленных дилетантов, грубой и недолговечной. Однако и воспоминание вполне может обернуться наркотическими грезами, уводящими из реального мира. Более того, столкновение несовместимых «больших нарративов» способно привести к острым политическим конфликтам, достаточно сослаться на китайскую и японскую версии истории Второй мировой войны в Азии. Да и вообще – можно ли долго идти вперед с повернутой назад головой?

В более общем плане стоит заметить, что, как и в архитектуре, в международных отношениях неомодернизм идет по пути упрощения, целостности, минимализма, в известной мере – даже демонстративного антиинтеллектуализма, в то время как современное общество продолжает накапливать элементы сложности, нелинейности, амбивалентности, фрагментарности. Социально-культурные процессы, зафиксированные французским постструктурализмом сорок лет назад, никуда не делись; напротив, они приобрели новые масштабы и новую динамику. А потому нарастание напряженности между социальной базой и политической надстройкой в мире неомодернизма выглядит практически неизбежным.

Увидим ли мы убедительный реванш постмодернизма? Войдут ли в нашу лексику понятия «нео-постмодернизм» или «пост-неомодернизм»? Наверное, сегодня на эти вопросы никто не возьмется дать убедительных ответов. Скорее всего, мировое политическое и академическое сообщества так же прозевают упадок неомодернизма, как прозевали его подъем. Ясно одно – в политической игре будущего наибольшие шансы на победу окажутся у тех, кто готов следовать по-прежнему актуальному совету Сократа: «Секрет перемен состоит в том, чтобы сосредоточиться на создании нового, а не на борьбе со старым».

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067884 Андрей Кортунов

«Трамп не такой “милый” политик, как Обама»

России придется иметь дело не с интеллектуалами

Эдвард Люттвак – всемирно известный специалист по военной стратегии и геополитике. Консультирует Совет национальной безопасности и Госдепартамент США, был советником президента Рональда Рейгана. Участвовал в планировании и проведении военных операций, автор ряда книг по истории стратегической мысли.

Егор фон Шуберт - журналист, публицист

Резюме России придется иметь дело с грубоватыми, практичными, не особо интеллектуальными американскими джентльменами. В этом уверен признанный специалист в области стратегии Эдвард Люттвак.

– Мистер Люттвак, мы наблюдаем беспрецедентный политический сдвиг в Вашингтоне. С Вашей точки зрения, как Дональд Трамп собирается пересмотреть американскую внешнюю политику?

– Трамп не раз подробно на этом останавливался и, как говорится, «кричал со всех крыш» о том, что является для него приоритетом. Он намерен достичь соглашения с Россией, чтобы разрешить накопившиеся разногласия и перевести эту «маленькую холодную войну» в русло нормальных взаимоотношений, снять санкции и сделать прочие приятные для Москвы вещи.

В ответ он хочет, чтобы Путин лично изложил план своих дальнейших действий и придерживался его, дабы не поставить Трампа в неловкое положение. Трамп готов пойти на «особые условия» с Россией, ведь она не входит в число его приоритетов, потому с ней возможны послабления.

У нового президента своя стратегия, и чтобы ее воплотить, ему нужны нормальные отношения с Кремлем. Он хочет, чтобы Путин предложил ему варианты решения своих проблем по Крыму и Восточной Украине, и эти варианты не должны связывать США руки. Если впоследствии Путин нарушит договоренности, Трамп окажется в неудобном положении – пресса не упустит возможности обвинить его в слабости и излишних уступках Москве. И тогда России стоит ожидать реакцию гораздо более жесткую, чем ответ Обамы на Крым или Донбасс. Мистер Трамп не такой «милый» политик, как Обама, который всегда готов подставить вторую щеку. Более того, Обама был излишне вежлив, о Трампе этого сказать нельзя.

– Трамп не раз говорил о важности и необходимости плавного перехода власти от нынешней демократической администрации к следующей республиканской. Есть ли что-то во внешней политике, что Обама мог бы реально передать Трампу?

– Американские интересы не изменятся от факта смены президентов. Япония была и продолжит быть нашим самым важным союзником, НАТО в определенном виде тоже сохранится. Главным же для Трампа является сдерживание Китая и прекращение процесса выноса американского производства за рубеж в такие страны, как тот же Китай. Он просто хочет это прекратить. Поэтому он собирается пересмотреть не всю американскую внешнюю политику, а именно американо-китайские отношения; если для этого что-то надо будет «подлатать», Трамп это сделает.

Если китайцы станут сотрудничать с Вашингтоном в этом вопросе, никаких проблем не возникнет, если же нет – а есть признаки того, что они не горят желанием, – будут серьезные трения. Я подчеркиваю, именно трения и разногласия, а не конфликт. Между Китаем и Соединенными Штатами существует такой дисбаланс сил, что для Пекина пока было бы абсурдом идти на конфликт, если только в Чжуннаньхае не сойдут с ума. И кроме того у китайцев есть один важный сдерживающий фактор. Если они откроют огонь и потопят хотя бы резиновую лодку с американского катера, ни один китайский контейнер не разгрузят ни в одном американском порту, или порту стран – союзников США, или стран, которые хотят иметь нормальные экономические отношения с Америкой.

Но Трамп не собирается начинать войну или конфронтацию с Пекином, он хочет выровнять отношения и уйти от односторонних преимуществ, которые имеет Китай в отношениях с США (и, кстати, не только с ними). Заставить его играть по правилам. Никакой односторонней асимметрии. Китайские компании приходят и работают в Соединенных Штатах, нанимают персонал. Они присутствуют практически во всех сферах на американском рынке. Ничего подобного с американскими компаниями в КНР не наблюдается. Пекин хочет быть членом ВТО, Мирового банка и т.д., но иметь особые права и пользоваться длинным списком исключений. Этой политике будет положен конец.

Кроме того, в США не забыли, что Китай – однопартийная диктатура. Пока Вашингтону было выгодно иметь дело с КНР в нынешнем формате, никто не был против. Но друзьями мы никогда не были. Теперь же ситуация изменилась.

– Россия будет нужна Трампу в его китайском повороте?

– Нет, Москва не нужна Трампу в его китайской политике. Он не собирается ее использовать. От России ему нужно только, чтобы та просто продолжала преследовать свои интересы и проводила свою политику, но в рамках правил. Ему не нужен конфликт на два фронта. Поэтому важно восстановить нормальные отношения с Путиным, но не для того, чтобы Россия помогла ему с Китаем, а чтобы Кремль не создавал проблемы Вашингтону и не отвлекал его в Европе и на Ближнем Востоке. А нынешняя глупая холодная война относится как раз к категории подобных ненужных раздражителей.

– Как бы Вы характеризовали Трампа? Кто он? Республиканец, консерватор, реалист или всего понемногу?

– Я не знаю, может ли кто-либо вообще его как-то конкретно охарактеризовать. Трамп – это на 90% неизбежность американской внешней политики. Понимаете, мы все в некоторой степени заложники нашего восприятия. Дело в том, что кто бы ни стал американским президентом, Трамп, Хиллари Клинтон, кто-либо еще, новый президент неизбежно выглядел бы гораздо более «твердым», чем «мягкий» Обама, тем более что последний работал два срока. Достаточно давно у нас был очень слабый президент по имени Джимми Картер, за которым последовал Рональд Рейган. Но если бы был избран не мистер Рейган, а мистер Форд, например, он бы все равно смотрелся как ультрасильный руководитель, а сама кандидатура нового президента воспринималась бы как значительный отход от политики предыдущей администрации.

После двух «мягких» сроков Обамы неизбежно должен был последовать «сильный» преемник. Но последствия этого ужесточения американской политики почувствует на себе вовсе не Москва, а Пекин, который превратился для США и в экономическую, и в геополитическую проблему.

– Другими словами, Китай – это ядро стратегии Трампа?

– Да, именно так.

– В чем она может выражаться на первых порах?

– Первое, что он попытается сделать, – это прекратить физическое увеличение Китая в Южно-Китайском море, когда Пекин в одностороннем порядке продолжает оккупировать новые скалы и острова.

– Вы написали две большие книги о стратегии Рима и Византии. Если отталкиваться от того, что там сказано, считаете ли Вы, что американская политика теперь будет более византийской?

– Как Вы помните, переход от одной внешнеполитической стратегии к другой произошел из-за изменения баланса сил между империей и ее соседями и только поэтому. Позднеримская и Византийская империи просто физически не могли проводить ту же политику, что Рим начала и расцвета империи. Я не уверен, что американская политика станет более византийской. Во-первых, дело в том, что по сути баланс сил для Соединенных Штатов так и не изменился, хотя из-за мягкой политики Обамы и могло создаться такое впечатление. При Трампе она такой больше не будет. А во-вторых, США потребуется целенаправленно обуздывать экспансионистские планы Пекина в южных морях, а там одной византийской стратегией, к сожалению, ограничиться не удастся, опять же в силу баланса сил и слабости местных партнеров Вашингтона. Поэтому Америке придется прибегнуть в Южно-Китайском море именно к римской стратегии.

– Вы знаете, многие в России не согласятся с Вами. Среди российской политической элиты распространено мнение о слабости США и закате Америки. Что бы Вы ответили этим скептикам?

– Это очень странно и даже забавно одновременно. Я скажу только, что за последние пять лет только стоимостный рост американской экономики превысил общий объем нынешнего российского ВВП. Кроме того, американская экономика за последнее время стала полностью энергонезависимой, и это важнейшее достижение. Кстати, приблизительно похожее восприятие Америки было в СССР при Картере, когда Кремль думал, что Вашингтон в глубоком кризисе, а потом пришел Рейган и очень быстро показал Политбюро, кто на самом деле в состоянии упадка.

– Перейдем от вопросов американской внешней политики к российской. Как Вы ее оцениваете с момента крымских событий?

– Я бы сказал, она абсолютно нормальная для правителя России, который реагирует на продолжающийся распад империи, пытается восстановить положение страны и лично воспринимает все события на постсоветском пространстве. В этой связи реакция Путина на Украину была абсолютно предсказуема и очевидна. Историческая колыбель России как государства не могла стать частью НАТО. Если евроинтеграция Украины для Кремля была еще допустима, то заигрывания с Североатлантическим альянсом переполнили чашу терпения Путина. И дело не в данном президенте, любой лидер России на его месте в тот момент, к какой бы партии он ни принадлежал и какой политики ни придерживался, будь он даже бывший оппозиционер, отреагировал бы точно так же. Киев мог стать членом НАТО только после Москвы. Вся эта история началась, когда Россия была приглашена и была на пути к тому, чтобы стать членом альянса. И расширение НАТО на восток первоначально предполагало включение России, а с Кремлем в альянсе было бы уже легче взять туда балтийские страны, например.

– А почему не сложилось?

– Причин много. Я могу только сказать, что российские представители при НАТО в тот период получали все больший и больший доступ к внутренней конфиденциальной информации альянса. Но потом из Москвы прислали Рогозина, и внезапно тон отношений резко изменился. Я делаю вывод, что Путину тогда, видимо, по внутриполитическим причинам понадобилось сделать из Запада врага. С новым постпредом изменился сам тон дискуссий, мелкие протокольные вещи, которые сразу бросаются в глаза.

Но что произошло тогда и кто виноват, не столь важно. Важно, что именно в тот момент и надо было остановить расширение НАТО на восток. Оно имело смысл, только когда Россия виделась одной из его участниц. Если Россия сама не желала этого, надо было ударить по тормозам, потому что подобная политика альянса неизбежно вела к новой холодной войне с русскими, которой в Вашингтоне искренне никто не хотел, что тем более обесценивает это расширение. Провоцировать Россию на конфликт, в котором вы не хотите участвовать – не очень разумно. Поэтому никакого коварного плана НАТО по окружению России никогда не было. Я сам участвовал в работе «Группы 50» в Вашингтоне, состоявшей из бывших сотрудников различных профильных министерств, мы активно разъясняли всю невыгодность продвижения НАТО на восток. Я был активным солдатом холодной войны, но прекрасно понимал, что расширять НАТО имеет смысл, только если вы собираетесь включать туда Россию.

– Во время нашего интервью два года назад вы сказали, что «Афганистан – это не американская проблема». Можно ли сказать, что Сирия – это тоже не американская проблема?

– Не совсем. Главный осложняющий фактор в Сирии – это то, что там у США по факту нет союзников. Американцы по отдельности противостоят всем группам, включенным в конфликт: ИГИЛу, Ирану и его союзникам, России и Асаду, даже с Турцией и курдами не все так однозначно, у всех пересекающиеся интересы. А при таком уровне противостояния необходимо иметь там гораздо большее военное присутствие, чем есть сегодня.

– Вы не раз говорили, что война – это последнее средство. Почему Россия в последнее время так часто к нему прибегает?

– В первую очередь потому, что Путин освоил технологию малых, коротких, дешевых, не слишком интенсивных военных кампаний. И в этом он действительно преуспел. Затраты и риски сведены к минимуму. «Маленькие победоносные войны» – это как раз про него. Пока образ героя обходится столь дешево, я не вижу причин, которые могли бы заставить его остановиться. И под это подводится абсолютно легитимная в глазах русских платформа: до меня Россия теряла, при мне – получает обратно куски бывшей империи.

– Некоторые эксперты опасаются, что раньше главным «плохим мальчиком» в международной песочнице был Путин. Никаких конкурентов на этом поле у него не было. А теперь туда придет мальчишка-Трамп, который больше и сильнее. Может ли возникнуть конфликт на почве конкуренции?

– Послушайте, Трамп и Путин станут большими друзьями в личном плане. При Трампе будет не так, как при Обаме. За тем исключением, что если Путин позволит себе при Трампе то, что он делал с Обамой или совсем недавно с Синдзо Абэ, все может для него весьма плохо кончиться, и притом очень быстро. Это исключительно психологический момент в их взаимоотношениях. Вопрос Крыма будет закрыт, если Путину и Трампу удастся прийти к соглашению. От Путина потребуется просто приличное поведение и игра по правилам. Риск только в том, что Путин может попытаться воспользоваться наивностью и неопытностью нового американского президента.

– Как Хрущев попробовал с Кеннеди?

– По сути да, но Кеннеди был хорошим парнем, а Трамп не такой. Он не столь образован и интеллектуально подкован. Кстати, как и его советники. Они все очень хотят нормализовать отношения, но с психологической точки зрения Трамп и его команда гораздо лучше приспособлены к тем сюрпризам, которых можно ожидать от Путина, и будут способны соответствующе на них ответить. России придется иметь дело с грубоватыми, практичными, не особо интеллектуальными американскими джентльменами.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067883 Эдвард Люттвак, Егор фон Шуберт

Призрак расизма

Элиты и будущее демократии

Ричард Лахман – профессор социологии Университета штата Нью-Йорк в Олбани, США.

Резюме Окончательный выбор принадлежит массам, а не элитам, а массы скорее, чем элиты, почти беспрепятственно осуществлявшие контроль над обществом на протяжении четырех десятилетий, выберут гуманное будущее, в котором нет места расизму.

После того как я закончил писать эту статью (а было это в августе 2016 г.), Дональд Трамп получил большинство голосов выборщиков, хотя и уступил Хиллари Клинтон по результатам прямого голосования. Республиканцы контролируют Палату представителей и Сенат – опять же несмотря на то, что демократы получили больше голосов. Конституция и существующая в Соединенных Штатах своеобразная демаркация избирательных округов для выборов в Палату представителей обеспечили республиканцам преимущество.

Теперь они намерены в кратчайшие сроки получить одобрение своей крайне неолиберальной политики: отменить реформу здравоохранения и защиты пациентов, приватизировать программы здоровья для пожилых людей, государственных земель, программы студенческих кредитов. Закланию подлежит и закон Додда-Франка, который после 2008 г. регулировал банковскую деятельность, а также регламенты защиты окружающей среды и безопасности на рабочем месте. Все эти планы противоположны тому, что Трамп обещал предпринять для защиты (белых) американцев, пострадавших от элит. В этой связи можно ожидать нарастания националистических/расистских настроений, поскольку американские избиратели не ощущают обещанного Трампом снижения экономического напряжения. Посмотрим, будет ли следующий шаг связан с разворотом этого электората влево (возможно, к ранней версии Берни Сандерса) или к вспышке насилия в отношении меньшинств, иммигрантов и представителей интеллигенции.

Благо не для всех

Похоже, что в 2016 г. население богатых и не очень богатых стран бросило вызов элитам. В небогатых государствах недовольство и разочарование в своих лидерах вполне объяснимо. Чаще всего это связано с неспособностью «начальства» предотвратить экономическую эксплуатацию граждан со стороны внешних держав. Руководители, пришедшие к власти в таких обстоятельствах (либо те, что были навязаны колониальными и неоколониальными державами), обычно коррумпированы и склонны к репрессиям. В таких условиях вызревает либо пассивный цинизм, либо открытый бунт.

Новым и необычным является то, что раздражены и разочарованы граждане и богатых стран. Наиболее яркий пример – решение Великобритании о выходе из ЕС. Примечательно, что наиболее активно за выход голосовали Уэльс и бедные общины Англии, которые больше других выгадывали от субсидий Евросоюза. С этими средствами придется расстаться, если и когда Великобритания покинет ЕС. Сторонники Трампа, как и приверженцы «Чайной партии» – это в основном обеспеченные пенсионеры, государственные служащие и лица, пользующиеся льготами в рамках программ социального обеспечения для инвалидов и белых граждан пожилого возраста. Его победа свидетельствует о наличии мощной тенденции, а вовсе не о случайном сбое в американской политике. И эта тенденция будет набирать силу. Политики, подобные Трампу, все более активны и в Европе.

Вызовы, брошенные элитам слева, также пользуются поддержкой. На демократических праймериз Берни Сандерс завоевал почти столько же голосов, сколько Трамп на республиканских. Неолибералы Блэра, заправлявшие в британской Лейбористской партии, подавляющим большинством голосов были отвергнуты в пользу лидера левых Джереми Корбина. Греция проголосовала за коалицию СИРИЗА, выступающую против политики строгой экономии. Новые левые партии образовали влиятельные парламентские фракции в Испании, Италии и других странах. Хотя контролирующие правительства партии, прежде всего СИРИЗА, не выполнили предвыборных обещаний и уступили «тройке» (Европейская комиссия, Европейский центральный банк и МВФ), потребовавшей введения режима строгой экономии, выборы и проведенный по инициативе Алексиса Ципраса референдум продемонстрировали резко отрицательное отношение электората к элитам и местным политикам, поддержавшим и осуществляющим этот курс.

Бывший министр финансов США Лоуренс Саммерс, который в 90-е гг. прошлого века активнее других выступал за дерегулирование финансовых рынков, недавно признался, что «общественность в данный момент больше не желает позволять экспертам запугивать себя и поддерживать решения космополитического характера».

Представляют ли новые левые и правые реальную угрозу для власти элит? Являются ли они признаком радикальных изменений? Протестующие против существующего порядка левые и правые говорят о глубоком недовольстве нынешним курсом, политиками и институтами. Избиратели и сторонники Трампа, «Брекзита», Национального фронта, Джереми Корбина, блока СИРИЗА и других объединений полагают, что основные партии насквозь коррумпированы и защищают интересы капиталистов, иностранных держав, иммигрантов и меньшинств. Основные расхождения между левыми и правыми касаются источников политической коррупции, причин снижения качества жизни широких слоев населения и путей решения социальных проблем.

Левые партии и политики обращают внимание на методику, с помощью которой транснациональные корпорации, прежде всего гигантские финансовые компании, узурпировали право решать вопрос о распределении богатств и ресурсов, отобрав его у выборных должностных лиц. Более проницательные критики, такие как Пьер Бурдьё, высказывались в связи с этим следующим образом: «Как ни парадоксально, инициатива проведения экономических мер (дерегулирования), приведших к утрате государствами экономической власти, принадлежит самим государствам. И вопреки утверждениям как сторонников, так и противников глобализации, государства продолжают играть главную роль, одобряя и поддерживая ту политику, которая уводит их на обочину». Безусловно, дерегулирование и глобализация производства и торговли в результате ослабления государственного контроля по-разному сказывается на различных социальных группах и регионах. В доходах больше всех потеряли промышленные рабочие, не состоящие в профсоюзах работники сектора услуг и граждане, проживающие за пределами крупных городов. В небогатых странах Южной и Восточной Европы и государствах ареала английского языка – США, Соединенном Королевстве, Австралии и Новой Зеландии – существенно сокращены программы социального обеспечения, хотя внутри стран эти меры по-разному сказались на различных категориях населения. Больше всего пострадали неимущие и дети. Но в ряде государств гражданам пожилого возраста и работникам со стажем удалось избежать наиболее негативных последствий сокращения социальных расходов.

Данные о росте благосостояния самого обеспеченного 1% мирового населения (а точнее, 0,1%) с начала 1980-х гг. приводятся в известной книге Томаса Пикетти. Этот рост за счет остальных жителей Земли стал возможен в результате дерегулирования финансовых рынков, борьбы с профсоюзами и заключения торговых договоров о переводе промышленного производства в страны с низким уровнем дохода. Перетекание дохода и богатств от среднего класса ко все более компактной элите, обусловленное государственной политикой держав Северной Америки и Западной и Восточной Европы после 1945 г., выглядит как процесс принятия решений вне рамок демократического контроля. Перевод предприятий в районы с более дешевой рабочей силой разрушает местные общины. Уменьшаются капиталовложения в инфраструктуру, на которую некогда шли средства от прогрессивного налогообложения. Неэффективность управления становится очевидной при взгляде на приходящие в упадок общественный транспорт, дороги и мосты, школы, больницы и другие социальнозначимые объекты. Между тем сообщения вездесущих СМИ о колоссальных расходах и глобальном взаимодействии богатых подкрепляют мнение о том, что объединенная транснациональная элита принимает важнейшие решения за спиной у широкой общественности, а у представителей элиты больше общего друг с другом, нежели с гражданами собственных стран.

Как левые, так и правые партии критикуют торговые соглашения и набирающие силу международные организации, в частности МВФ и ВТО. Национальный фронт во Франции и СИРИЗА характеризуют как бандитизм политику Евросоюза и международных организаций. Демонстрируя свое невежество и невежество своих сторонников в вопросах глобального управления, Дональд Трамп обвиняет правительства ряда стран, прежде всего Китая и Мексики, в том, что Америка имеет отрицательное сальдо торгового баланса и сокращает занятость в промышленности. Анализируя проблемы, правые никогда не предъявляют обвинений капиталистам, богатым или корпорациям. Левые, напротив, не обходят вниманием капиталистов, но в последнее время переносят акцент на тот самый 1% населения. Однако сегодня даже левые все чаще обрушивают критику на собственные правительства и международные организации.

Когда-то марксисты и левые партии немарксистского толка полагали, что правительства действуют в интересах капитала, но государство может заставить их действовать в интересах трудящихся в результате революции или победы на выборах. В наши дни левые утверждают, что всем управляют международные организации, а богатые суть лишь пассивные выгодополучатели от политики глобализации. Этот анализ в корне неверен и порочен, так как направляет гнев на чиновников, а не капиталистов, имеющих намного больше привилегий и остающихся в тени. Более того, обвинения в адрес международных организаций сказываются на репутации национальных политиков и правительств и мешают убедить избирателей в том, что другое правительство может отказаться от неолиберального курса и принести реальную пользу своим сторонникам.

Нелегитимность и неолиберальный ответ

Неолиберализм усугубляет циничное отношение к политике. Подобно тому, как в 70-е гг. прошлого века «кризис легитимности» предоставил экономистам и политикам возможность для продвижения неолиберальных технологий, так и нынешний кризис политической легитимности, замечает Мануэль Кастельс, позволяет критикам объявлять незаконным государственное вмешательство в целях защиты общественных интересов, поскольку люди не доверяют своим политическим представителям, правительства не имеют возможности принимать смелые решения.

Армин Шефар и Вольфганг Штрик установили, что после введения мер строгой экономии во всех странах ОЭСР сократилась явка на выборы, особенно среди населения, наиболее пострадавшего от сокращения социальных программ. Они утверждают, что на смену демократии приходит «постдемократия» зрелищ, а государства больше учитывают мнения финансистов, что находит выражение в периодических аукционах государственных облигаций, чем волю избирателей, которая выражается на регулярных выборах.

Основное различие между правыми и левыми состоит в том, какие претензии они выдвигают в отношении иммигрантов и меньшинств. Правые политики лживо утверждают, что бюджетный кризис вызван огромными расходами на социальные пособия для иммигрантов и не желающих работать представителей меньшинств. Политики расистского толка обещают сохранить существующие льготы. Трамп, например, говорит, что он против какого-либо сокращения пенсий по старости, а Марин Ле Пен говорит об увеличении социальных выплат «настоящим» французам. (Нацисты в те двенадцать лет, что они находились у власти, тоже обещали – и обеспечивали – льготы «настоящим» немцам.) Однако чтобы выполнить посулы, Трампу, Ле Пен и им подобным пришлось бы изменить неолиберальный курс и повысить налоги, взимаемые с их богатых благодетелей. Пока кто-нибудь из этих демагогов и шовинистов не придет к власти, мы не узнаем, сдержат ли они щедро раздаваемые обещания или продолжат проводить ортодоксальный консервативно-неолиберальный курс. Французский Национальный фронт – маргинальная партия; у нее слабые связи с капиталистами, и она вполне может повысить налоги на капитал, чтобы вознаградить своих сторонников. Что касается Трампа, то как официальный кандидат от Республиканской партии он унаследовал и партийные связи, и партийные обязательства в отношении самых богатых людей страны. В предвыборной программе он обещал резко снизить налоги на богатство, так что нынешние социальные программы вряд ли удастся сохранить, а не то что усовершенствовать. Его популярность обусловлена не массовым движением сторонников, а неким постдемократическим действом, в котором Армин Шефар и Вольфганг Штрик усматривают отличительную черту современной предвыборной борьбы.

В любом случае, если только левые или правые популисты не придут к власти одновременно в ряде стран, с каким-нибудь одним правительством, вознамерившимся освободиться от пут неолиберализма, финансовые рынки всегда справятся, затеяв «кредитную забастовку» (современный эквивалент капиталистической забастовки). Наглядный пример бессилия правительства небольшой страны в противостоянии с воротилами финансового рынка и международными организациями – недавняя история с партией СИРИЗА. Экономическими возможностями для существенной корректировки курса в одностороннем порядке располагают только Соединенные Штаты, да и то сомнительно.

Конечно, большинство избирателей, особенно шовинистически настроенных, в такие сложные политические и структурные расчеты не углубляются. Вместо этого они занимаются саморазрушением, нанося удары по «чужим», которые, по их мнению, загрязняют их общины и страны. Современный шовинизм (нативизм) может быть истолкован как «социализм дураков» – именно так живший в XIX столетии немецкий социалист Август Бебель охарактеризовал набиравший силу в его время антисемитизм.

Итак, голосование за выход из ЕС, увенчавшееся успехом благодаря саморазрушительным усилиям уэльских и английских избирателей, на общины которых приходился самый большой объем субсидий Евросоюза, – яркое проявление пробуждающегося негодования в отношении элит. В данном случае – никем не избираемых мужчин и женщин, разрабатывающих политику Европейского союза, вводящих режим строгой экономии и, по всей видимости, не способных или не желающих остановить приток мигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки. Хотя большинство небелых мигрантов приезжают в Великобританию из ее бывших колоний, а не по шенгенским визам, те, кто голосовал за выход из Евросоюза, полагают, что это поможет восстановить белую идентичность Великобритании. Равным образом Трамп едва ли реально вернет в США угледобывающую отрасль и обрабатывающую промышленность, но его сторонники получат лидера, озвучивающего расистские взгляды из самого влиятельного кабинета в мире.

В Соединенных Штатах, Великобритании, Франции и других странах расизм существует не один год. Он ядовит и живуч, поскольку воплощает совместный проект разгневанных невежественных масс и элит, которые разжигают расистские настроения и занимаются травлей мигрантов для мобилизации поддержки прокапиталистических и неолиберальных партий и платформ. Трамп получил номинацию от политической партии, которая в последние 50 лет не раз выступала с заявлениями расового характера. Программа Никсона по восстановлению законности и порядка была направлена не только против уличной преступности, но и против движения за гражданские права, что, разумеется, было понято его сторонниками. Позже республиканцы с едва завуалированными обвинениями расистского толка обрушились на «молодых здоровяков», живущих на пособие по безработице (Рейган), и выпустили пропагандистские ролики про вышедших из тюрьмы чернокожих, насилующих белых женщин (Джордж Буш-младший). Идеологически французский Национальный фронт близок к так называемым «черноногим» – алжирцам французского происхождения, боровшимся против независимости Алжира и до сих пор относящихся с презрением к выходцам из Северной Африки. Лидеры движения за выход из ЕС принадлежат к правому крылу Консервативной партии, приверженцы которой при Тэтчер видели причину преступности в Великобритании (относительно низкой) в небелых иммигрантах и пытались ограничить будущие миграционные потоки.

В стремлении обеспечить массовую поддержку политике, выгодной лишь верхушке общества, элиты оказывают покровительство политическим деятелям, исповедующим шовинизм и расизм. В течение десятилетий им удается играть в эту циничную игру и неизменно выигрывать. Люди, избранные на высшие посты, – Рейган, Тэтчер, Саркози, оба Буша – не афишировали свои расистские убеждения и послушно проводили неолиберальную политику. Однако символические жесты перестали удовлетворять народные массы. Нынешнее общественное негодование, вызванное падением уровня жизни и неблагоприятными изменениями в социальной сфере, умело культивируется и подпитывается консервативными политиками, исповедующими едва завуалированные расистские взгляды.

Негодование масс выражается разными способами, и некоторые из них потенциально опасны для элит. Так, лондонские финансисты, поддерживающие консервативных политиков-расистов и финансирующие шовинистические и продажные СМИ Руперта Мердока, после «Брекзита» могут лишиться привилегированного доступа к континенту, и их роль финансового убежища (и прачечной по отмыванию денег) для всего мира окажется под вопросом. Трамп победил во многом потому, что большинство профессиональных республиканских политиков, десятилетиями получавших деньги от финансовой и корпоративной элиты, сделали вид, что это нормальная кандидатура. Президентство Трампа способно дезорганизовать мировые рынки, обрушить фондовый рынок и поднять волну народного гнева и взаимных претензий, с которой не справятся ни Трамп, ни Республиканская партия, ни элиты. Следует помнить, что за Гитлера никогда не голосовало большинство. Его привели к власти обычные немецкие консерваторы, полагавшие, что способны контролировать его и его сторонников.

Экология и слово масс

Будет ли нарастать недовольство против элит? Есть два фактора, свидетельствующие, что нынешний всплеск правого и левого популизма вряд ли пойдет на убыль.

Во-первых, неолиберализм по-прежнему является идеологией элит и подконтрольных им правительств. А неолиберализм может привести к новым финансовым кризисам, которые поднимут очередную волну гнева и заставят массы искать решение не только на почве расовой принадлежности, но и путем системных преобразований под руководством левых сил.

Во-вторых, экологические кризисы, прежде всего глобальное потепление, могут спровоцировать миграцию из государств, где ощущается нехватка пресной воды, стран, подверженных засухе и наводнениям или не имеющих возможности производить продовольственные товары в связи с изменением климата. Первым с нехваткой воды из-за отсутствия дождей и исчерпания водоносных пластов столкнется Йемен с населением в 24 млн человек. По имеющимся расчетам, это случится в течение двадцати лет, примерно к 2034 году. Экологическая катастрофа только в этой стране увеличит число беженцев более чем вдвое. Затопление прибрежных областей в других районах принудит к бегству еще десятки миллионов. В первую очередь это грозит Бангладеш, стране с населением в 156 млн человек, территория которой к концу текущего века сократится на 17% в связи с глобальным потеплением и повышением уровня моря, а это еще 20–30 млн беженцев. К 2050 г. общая численность беженцев в связи с глобальным потеплением может достичь 250 млн человек. Большинство останется в пределах своих стран, однако до 100 млн человек переберутся в соседние государства. Массовая миграция уже вызывает неприятие в различных странах мира. Численность беженцев, спасающихся от экологических катастроф, достигнет невиданного масштаба, что повлечет за собой еще большую враждебность по отношению к ним.

Движение против миграции разворачивается под националистическими лозунгами. Таким образом, экологические беженцы окажутся причиной подъема национализма в принимающих странах. Политики-националисты станут максимально активно использовать антииммигрантские настроения. Со временем их сторонники потребуют перекрыть приток иммигрантов. В то же время правительствам придется обеспечить контроль над ресурсами за рубежом, охрану собственного достояния за счет иностранцев и принять меры для смягчения последствий глобального потепления, в частности связанные с затоплением прибрежных областей, засухой и другими катастрофическими погодными явлениями.

Борьба с последствиями экологических катастроф, перекрытие каналов иммиграции и обеспечение контроля над ресурсами потребует огромных затрат. Как я уже упоминал, демагоги вроде Трампа и Ле Пен говорят, что они увеличат социальные льготы для «настоящих» граждан. Эти задачи невыполнимы в условиях неолиберального курса на сокращение бюджетных расходов и сохранение низкого налога для богатых. Если такие политики одержат победу на выборах, они вполне способны отказаться от борьбы с последствиями глобального потепления. С другой стороны, они могут приступить к выполнению этих задач, но потерпеть неудачу либо из-за нежелания повысить налоги, либо потому, что недостаточно компетентны для осуществления масштабных проектов. В этом случае негодование масс в отношении представителей элит, иммигрантов и меньшинств только усугубится. А это уже прямой путь к политической неразберихе, самоуправству «активистов» и подъему массовых неонацистских партий, исповедующих идеологию расового национализма. Нам хорошо известно, чем это все заканчивается.

С другой стороны, на будущих выборах могут победить левые, которые готовы вступить в конфликт с элитами и имеют четкий план реализации социальных и государственных программ. Недовольство элитами пойдет на убыль, если их полномочия и привилегии сократятся. Такой вариант выглядит более предпочтительным. Элиты с их обширными ресурсами, высокой степенью организации и контролем над средствами массовой информации способны сыграть решающую роль в выборе пути, по которому пойдет страна. Вне всякого сомнения, элиты надеются продолжать прежнюю политику, балансируя между расистским авторитаризмом и левыми реформами, и формировать неолиберальные правительства, которые больше не удовлетворяют общественные потребности и запросы, подвергаются все большей дискредитации. Однако рано или поздно население решительно отвергнет предлагаемый ему узкий и неудовлетворительный политический выбор. Глобальное потепление, безусловно, усугубит кризис, а то и ускорит его наступление.

Если (где и когда) левые придут к власти, элитам придется платить повышенные налоги и выплачивать более высокие зарплаты. Но они будут все так же пользоваться привилегиями в рамках либерально-демократических режимов и пребывать в уверенности, что их потомки защищены от последствий экологических катастроф. Если же они по-прежнему станут активно или пассивно поощрять расистских демагогов из правых партий, то окажутся в неподвластном их контролю обществе, претерпевшем радикальные изменения. Там, где к власти придут непредсказуемые авторитарные правители, элиты рискуют утратить не только свободы, но и богатства. Сто шестьдесят лет тому назад в работе «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» Карл Маркс писал о таком же выборе: «Она [буржуазия] бунтовала против своих собственных политиков и писателей из пристрастия к своему денежному мешку – ее политики и писатели устранены, но ее денежный мешок подвергается грабежу, после того как ей заткнули рот и сломали ее перо».

К счастью, окончательный выбор принадлежит массам, а не элитам, а массы скорее, чем элиты, почти беспрепятственно осуществлявшие политический и экономический контроль над обществом на протяжении последних четырех десятилетий, выберут гуманное будущее, в котором нет места расизму.

Данная статья представляет собой сокращенную версию материала, опубликованного в серии «Валдайских записок», выходящих еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба «Валдай». С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 30 января 2017 > № 2067881 Ричард Лахман

Рубль-2017

Уже перегрет или еще подрастет?

Николай Вардуль

Валютный рынок всегда задает больше вопросов, чем есть ответов у экспертов. К тому же экспертов хлебом не корми — дай вволю наспориться между собой. И все-таки, что ждет рубль в начавшемся году? Эксперты, как и остальные люди, делятся на оптимистов и пессимистов. Причем необязательно по складу характера или по видению перспектив. Бывает, их взгляды предопределены занимаемым креслом. Но мы постараемся опираться не на кресловиков.

Примерно в одно и то же время опубликованы два прогноза относительно ближайших перспектив курса рубля. Начнем с прогноза оптимиста.

За команду оптимистов выступил первый зампред правления ВТБ Юрий Соловьев. Из Давоса, где он оказался в составе российской делегации участников Всемирного экономического форума, он рассказал, что «рубль в среднесрочной перспективе будет расти». И сначала честно признался, что опирается при этом на одну, но не раз оправдавшую свою роль опору: «Мы смотрим в зависимости от нефти — рубль/доллар от 55 до 65 руб. Отсюда (с настоящего времени) на 10% он может вырасти». Но вскоре выяснилось, что рост цен на нефть — главная, но не единственная опора его прогноза. Соловьев напомнил, что цена на нефть, по прогнозу «ВТБ Капитала», будет медленно, но верно расти, ожидается в районе $40–50 за баррель или даже $45–55 за баррель. Есть и еще один фактор притока иностранных капиталов в Россию: у нас реальные процентные ставки остаются одними из самых высоких в мире, именно это и будет способствовать притоку капитала: «Надеемся на прирост carry trade, на снижение ставок, на рост российской валюты против основных, базовых валют. Текущий баланс положительный».

Риски, конечно, есть, иначе не бывает. Рисками для рубля Соловьев считает возможное ужесточение монетарной политики в США, а также замедление темпов роста экономики Китая. Но в целом рубль будет укрепляться.

Убедительно? Как выясняется, не для всех. Не знаю, читала ли прогноз Юрия Соловьева Наталия Орлова из Альфа-банка, но получилось так, что между ними состоялся заочный спор. Свой прогноз курса рубля в 2017 г.

Наталия Орлова выставила по времени сразу же вслед за Соловьевым, играя, скорее, за команду пессимистов.

Она исходит из того, что рубль уже перегрет: «Укрепление курса рубля сейчас основывается на слишком оптимистических ожиданиях продолжающегося роста цены на нефть и отмены санкций». И то, и другое может сбыться, а может и не сбыться. По­этому начинать следует с фундамента. Или с фундаментальных факторов, определяющих курс рубля. А вот здесь как раз поводов для оптимизма нет.

Орлова пишет без полутонов: «Мы считаем, что ожидания улучшений текущего и капитального счетов не имеют под собой прочного фундамента в данный момент». Для текущего счета важен фактор нефтяных цен, но «у нас нет уверенности в стабильности восстановления цен на нефть». Дело не только в том, будет ли соблюдена договоренность о сокращении добычи нефти. «Риск, связанный с замедлением экономического роста в Китае, серьезен и может стать веским аргументом в пользу сохранения цены на нефть в диапазоне $50–60/барр. на этот год», — подчеркивает Орлова.

Торговый баланс уже вызывает серьезные опасения: «В III квартале 2016 г. профицит был пересмотрен с $1,9 млрд до $0,4 млрд… Рост импорта ускорился с 5,6% г/г в III квартале 2016 г. до 8,5% год к году в IV квартале, на 2017 г. мы прогнозируем рост импорта на 10% год к году. Ненефтяной экспорт снизился на 10% в годовом измерении по итогам 2016 г., в том числе на 2,4% г/г в IV квартале 2016 г. В совокупности это привело к тому, что профицит текущего счета в IV квартале 2016 г. составил всего $7,8 млрд против $11 млрд, которые ожидали мы на фоне роста нефтяных цен; и $22,2 млрд против $26,7 млрд, которые ожидали мы по итогам 2016 г.». Тренд очевиден и к оптимизму точно не располагает. Динамика торгового баланса в 2016 г. «оказалась разочаровывающей». И для импортозамещения, и для курса рубля.

Но это не единственный фактор, вселяющий тревогу за рубль. Позитив, укрепивший рубль в конце 2016 г., питали ожидания, что Россия уже на пороге выхода из финансовой изоляции. Но, увы, это не так.

«На первый взгляд, в пользу такого (оптимистичного. — Н.В.) сценария говорит приватизация „Роснефти“. Однако, хотя изначально она анонсировалась как финансируемая иностранными инвесторами, сейчас выясняется, — пишет Орлова, — что покупка 19,5% акций компании профинансирована кредитом на сумму $8 млрд от российских банков, что не сгенерировало значительного притока капитала в страну. Более того, в декабре ставки валютного межбанковского рынка стали расти, что заставило ЦБ увеличить объемы валютного РЕПО примерно на $4,5 млрд, хотя в прошлом году регулятор снижал объемы предоставления средств по этому инструменту».

Вывод: «Отмена санкций изменит правила игры: но эта надежда пока не имеет прочного фундамента. По факту же, российские банки находятся в условиях ограниченной валютной ликвидности, дефицит которой обострился с осени 2016 г., что ограничивает возможность укрепления рубля».

Итоговая оценка: к концу этого года курс рубля «должен составить 70 руб./$ при средней цене на нефть $50/барр. При $60/барр. справедливая стоимость рубля будет находиться в диапазоне 60–65 руб./$».

А что же будут делать власти? «Слабый профицит текущего счета, слабый экономический рост и относительно высокая цена на нефть, балансирующая бюджет ($85/барр. при курсе 50 руб./$), фундаментально работают против укрепления рубля с текущих уровней. Относительно высокая ставка ЦБ не преимущество, а та цена, которую Россия платит за структурную слабость своей экономики». Другими словами, власти заинтересованы в ослаблении рубля, но и здесь, как считает Орлова, есть ограничения: «России не хватает внутренних триггеров для ослабления курса. Ясно, что в случае внешних шоков (финансовый кризис в Китае, ухудшение глобального роста) курс рубля ослабнет, однако в этом году этого может и не произойти».

Тогда на какие шаги власти следует в первую очередь ориентироваться при прогнозе изменения курса рубля? «Стабильность рубля напрямую зависит от режима таргетирования инфляции», — считает Орлова. Но ЦБ вовсе не всесилен: «Любое решение повысить бюджетные расходы выше первоначального прогноза или любые другие факторы, стимулирующие инфляцию, будут представлять угрозу дальнейшей устойчивости курса. Потенциал укрепления рубля в основном зависит от способности правительства тщательно подготовить и провести реформы, что может стать приоритетом только после 2018 г.».

Значит, самый простой способ ослабить рубль в этом году — это нарастить бюджетные расходы. Что вполне возможно.

Эксперты, конечно, не оракулы истины. Что в их рассуждениях стоит запомнить, это указание некого тренда и, что не менее важно, сигнальных показателей, изменение которых может стать «включением поворотника» развития событий в ту или иную сторону. Прогноз Орловой содержит и то, и другое.

Читатель предупрежден, а значит, вооружен. И может прикупить доллары.

Россия > Финансы, банки. Нефть, газ, уголь > fingazeta.ru, 30 января 2017 > № 2067099 Николай Вардуль

Нефть давосского разлива

Границы «чуткого и ответственного руководства»

Николай Вардуль

В прошлом году темой Давосского форума была «Четвертая промышленная революция», что уже мобилизовывало и вызывало большой интерес, в этом — «чуткое и ответственное руководство». Почему именно «чуткое руководство» (как тут не вспомнить фразу героя Игоря Ильинского из старой советской комедии «Волга — Волга»: «Под моим чутким руководством…«)? Ответил завсегдатай Давоса Анатолий Чубайс. Он считает: «Мир перевернулся», форум навеял «ощущение ужаса от глобальной политической катастрофы». Понятно, что эти ощущения питали Брексит и избрание Трампа. «Ощущение катастрофы» — это признак болезненной смены политических элит. Так что именно «чуткое и ответственное руководство» сегодня в дефиците.

Вот только восполнить этот дефицит вряд ли удалось. Самое заметное выступление на форуме — это давосский дебют китайского лидера. Речь Си Цзиньпиня, который в статусе почетного гостя открыл дискуссии на форуме, была интересна своей двойственностью.

С одной стороны, Си Цзиньпин выступил как сторонник глобализации экономики. Более того, он подчеркнул: «Многие современные проблемы, беспокоящие мировое сообщество, вызваны не глобализацией». Председатель КНР выступал за свободу торговли и против протекционизма. Но, конечно, не как убежденный либерал. Его задача заключалась в демонстрации того, что торговые войны, а именно к ним могут привести идеи Дональда Трампа о введении США торговых пошлин против, в частности, Китая, принесут вред всем участникам. «В торговых войнах победителя не бывает», — предупредил Си Цзиньпин.

Другая сторона его выступления была уже вовсе не либеральной. Китайский лидер раскритиковал сегодняшнюю практику регулирования экономики. «Политика краткосрочного стимулирования экономики доказала свою неэффективность», — заявил Си Цзиньпин. По его словам, в настоящий момент глобальная экономика на пути к новым драйверам роста, где «традиционные драйверы будут играть меньшую роль». Здесь также можно было услышать некоторую критику традиционного центра регулирования, которым является ФРС США: Си Цзиньпин призвал все страны вместе бороться с экономическими проблемами и искать пути их решения. Как ни странно это может прозвучать, в этой части своего выступления Си Цзиньпин, скорее, сближался с Дональдом Трампом, чьи идеи налогового регулирования и инфраструктурных инвестиций несколько отодвигают с авансцены регулирования ФРС.

Но и Си Цзиньпин никакой революции в Давосе не совершил. Понятно, что в торговой политике Китай будет решительно отстаивать свои интересы, а эксперты напряженно приглядываются не столько к китайской модели регулирования экономики, сколько к продолжающемуся замедлению темпов роста второй экономики мира, видя в этом целый букет рисков, которые могут распуститься на самых разнообразных рынках, включая сырьевые и, конечно, нефтяной.

Именно нефтяной рынок вызвал специальный интерес на Давосском форуме. Если в прошлом году в Давосе все ждали прилива постсанкционной иранской нефти, то на этот раз в фокусе было сокращение поставок.

На Всемирном экономическом форуме выступили исполнительный директор Международного энергетического агентства Фатих Бирол и генеральный директор государственной нефтяной компании Саудовской Аравии Saudi Arabian Oil Co. Амин Нассер. Их прогнозы звучали в унисон: мировой спрос на нефть будет расти даже при учете развития возобновляемых источников энергии и постепенного перехода на электромобили.

Любопытно отметить, что практически одновременно со Всемирным экономическим форумом проходил и Всемирный энергетический форум, но не в Давосе, а в Абу-Даби. Там выступил министр энергетики Саудовской Аравии Халид аль-Фалех, он анонсировал: «Саудовская Аравия в следующие несколько недель начнет проводить тендеры на участие в первом этапе масштабной программы по развитию возобновляемых источников энергии, для чего потребуется от 30 до 50 миллиардов долларов». И пригласил участников энергетического форума принять участие в программе. Аль-Фалех конкретизировал: к 2023 г. Саудовская Аравия планирует производить около 10 гигаватт энергии в стране за счет возобновляемых источников энергии, в основном солнечной и ветровой. Есть и планы строительства двух атомных реакторов совокупной мощностью 2,8 гигаватта. «В настоящее время атомные электростанции в стране находятся на стадии проектирования», — рассказал министр энергетики Саудовской Аравии.

Что ж, позиция Эр-Рияда наглядно ориентирована в будущее. «Финансовая газета» уже писала о стратегическом подходе к приватизации 49% акций компании Saudi Aramco Oil Co, которая должна проходить в течение 10 лет, вырученные капиталы (а речь идет о триллионах долларов) будут направлены на диверсификацию саудовской экономики. Диверсифицируется и ТЭК королевства. Логично.

Саудовцы готовятся участвовать и в мировом производстве энергии из возобновляемых источников. Но ТЭК и в перспективе добыча нефти остается вне конкуренции. Амин Нассер в Давосе заявил: «Будет рост в нефтяной отрасли даже в 2040 году, даже в 2060 году. Нам необходимо быть к этому готовыми, и мы наращиваем свои мощности, чтобы быть готовыми».

Это диссонирует с договоренностью о сокращении добычи нефти, гарантами которой рынок считает Саудовскую Аравию и Россию, но генеральный директор Saudi Arabian Oil Co заглядывал в более далекое будущее. Зато глава МЭА Фатих Бирол поделился более близкими прогнозами: «Я ожидаю три вещи. Первая — в этом году и в ближайшие годы я жду более значительную волатильность цен на нефть, второе — я ожидаю, что производство сланца в США возобновит рост в 2017 оду, если цены останутся на этих уровнях, третье — я ожидаю, если соглашение ОПЕК будет реализовано, мы увидим восстановление равновесия рынка в первой половине этого года».

Любопытно: с одной стороны, «восстановление равновесия рынка в первой половине этого года», с другой — «в этом году и в ближайшие годы» ожидается «более значительная волатильность цен на нефть». Вот такие они, прогнозисты.

Общий вывод такой. Цены на нефть ищут новый баланс, факторы этого баланса — сокращение добычи (если соответствующее соглашение будет выполняться) традиционных нефтедобывающих стран и возобновление сланцевой добычи, прежде всего в США. Из чего следует, что новый баланс цен будет находиться в некоем коридоре, в котром цены и будут колебаться.

Не думаю, что за таким знанием стоило ехать в Давос, но зато именно оно имеет прямое отношение к экономическим интересам России. Россия же не была в фокусе внимания Всемирного экономического форума. Конечно, звучали ожидания снятия с нашей страны санкций, говорилось о росте инвестиционного интереса к российской экономике, но, скорее, что называется, на полях форума.

В полный голос русская тема прозвучала в Альпах, пожалуй, лишь тогда, когда за рояль в Давосе сел Денис Мацуев, приветствовавший участников форума своим искусством.

Швейцария. Китай. Саудовская Аравия. Весь мир. Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика. Нефть, газ, уголь > fingazeta.ru, 29 января 2017 > № 2067097 Николай Вардуль

 Евразийское метро

Пекин—Москва—Лондон за 24 часа

Алексей Анпилогов

"ЗАВТРА". Наш сегодняшний собеседник — Эрнест Султанов, координатор форума городов Нового железнодорожного Шёлкового пути. Для завязки нашей беседы стоит задать первый вопрос: что задумано в качестве современной реинкарнации ещё средневековой транспортной артерии — Шёлкового пути из Китая в Европу?

Эрнест СУЛТАНОВ. Важнейшим словом в проекте Нового Шёлкового пути является слово "железодорожный". Часто мы называем это начинание проектом "метро региона METR" — в честь аббревиатуры серединного региона, в который входят Ближний Восток, Европа, Турция и Россия (Middle East, Europe, Turkey and Russia) и который фактически является "становым хребтом" всей системы евразийской транспортной связности. Обойти этот регион, выстраивая транспортные или логистические связи, просто невозможно, да и сама история показывает, насколько важен этот регион для жизни Евразии: именно по этим полям, горам и пустошам пролегал путь Александра Македонского, здесь прошли стальным потоком воины Чингисхана и Тамерлана. Ну, а слово "метро" в названии проекта относится к идеологии Нового Шёлкового пути, в котором будущее железнодорожное сообщение между самыми удалёнными точками Евразии будет по удобству для пассажира напоминать современное городское метро.

Для популяризации и продвижения этого смелого и масштабного проекта мы выпустили целую книгу, которую назвали "Метро региона METR: Белая книга будущего мобильности в регионе". Политики и экономисты, инженеры и финансисты совместно высказали различные и взаимодополняющие точки зрения и выработали интегральный, взаимоувязанный подход к будущему транспортной связности Евразии, в которой объективно центральную роль будет занимать железнодорожное сообщение, но построенное на инновационных технологиях и подходах.

"ЗАВТРА". А почему в качестве условного названия и описания будущей транспортной железнодорожной сети громадной Евразии был выбран именно привычный образ городского метрополитена, который обычно привязан к какому-нибудь мегаполису, но никак не к огромному континенту?

Эрнест СУЛТАНОВ. Когда мы искали метафору для описания Нового Шёлкового пути, то задумались: а что является определением "города"? Интересный факт: исторически под "городом" всегда подразумевалась некая общность территории, между самыми удалёнными точками которой его жителю можно было переместится за время, не превышающее одного часа, — конечно же, с помощью тех транспортных средств и с учётом той транспортной инфраструктуры, которая существовала в выбранный исторический период. И тут мы, кстати, с удивлением выясняем, что нынешняя Москва и Москва XIX или тем более XVII веков — это совершенно разные территории и общности. Всего пятьсот лет назад можно было говорить только о "Москве внутри Бульварного кольца", а вокруг этого поселения были деревни Коломенское, Останкино, были деревней Воробьёво нынешние Воробьёвы горы, с которых хорошо виден Кремль. Впоследствии, с ростом транспортных возможностей, Москва как город выросла до Садового кольца, которое было системой фортификационных сооружений, потом — до МКАД, а теперь в городскую среду Москвы включили и обширные территории за пределом "московского колечка". Но для города это не стало транспортной катастрофой: рост возможностей транспорта позволяет по-прежнему тратить тот же час для того, чтобы добраться до нужной вам точки внутри Москвы от вашего дома на окраине. Если, конечно, вы готовы воспользоваться удобным городским транспортом — метро.

Следующий этап, который уже разворачивается на наших с вами глазах, — создание новой транспортной сети, в которой большие и средние города Европы и Азии, а также уже упомянутого региона METR соединятся между собой с помощью аналога городского метро, и уже де-факто существующая сеть "европейского скоростного метро", высокоскоростных железнодорожных линий, соединится через METR с другой такой же высокоскоростной сетью — южно-азиатской, под которой мы понимаем сегодняшние высокоскоростные железнодорожные сети Китая, Японии и Кореи.

При таком подходе к построению единой сети можно добиться того, что путешествие между городами Западной Европы и Юго-Восточной Азии и в самом деле не будет сильно отличаться по затратам или по сложности от поездки на современном городском метро. Впрочем, ничего сверхъестественного в этом нет — наверное, столь же смелыми в начале XX века казались нашим предкам будущие проекты московского метро. Но как показала жизнь, реальность московского городского транспорта начала XXI века превзошла все самые смелые ожидания футорологов начала прошлого века. С другой стороны, уже тогда городское метро было реальностью: старейший городской метрополитен, Лондонский, к 1900 году уже насчитывал более чем сорокалетнюю историю. Из таких же осуществлённых проектов высокоскоростного пассажирского движения исходим и мы в своей инициативе Нового Шёлкового пути — в современном мире в железнодорожном сообщении уже массово достигнуты скорости в 300-500 километров в час, и вопрос исключительно в экономике и психологии: насколько люди готовы принять то, что в перспективе временны?е расстояния между городами, до сих пор глобально удалёнными друг от друга, сократятся пропорционально скорости перемещения пассажиров.

Как пример: нынешняя ситуация с транспортом определяет, что даже с использованием самолёта, личного автомобиля или ночного поезда мы должны затратить 6-7 часов, а то и более на то, чтобы добраться из Москвы в Минск. Но что будет, если с Белорусского вокзала, из центра Москвы, мы сможем всего лишь за два часа доехать до центра Минска? Ведь это радикально изменит наше восприятие расстояния, притом что формально 700 километров от Москвы до Минска никуда не исчезнут! Это реально изменит жизненные условия, люди будут находиться в состоянии "как дома", "в одном городе", проживая от формального центра на расстоянии в несколько сот километров. А это уже поменяет и стиль жизни, и само будущее такого "человека мобильного".

"ЗАВТРА". Скажите, а насколько нынешняя транспортная сеть Евразии готова к столь революционным изменениям? Ведь за прошедшие два века развития железнодорожного сообщения каждая из стран Евразии выработала свои железнодорожные стандарты, свои подходы к развитию рельсового транспорта, которые теперь уже достаточно сложно свести под "единую крышу"?

Эрнест СУЛТАНОВ. Есть хорошая итальянская поговорка: "Аппетит приходит во время еды". Вы скажете в ответ: "Да это же русская поговорка!". А я отвечу: "Вот видите, у нас и итальянцев гораздо больше общих черт характера, нежели отличий в языке, культуре или технических стандартах!". В проекте "евразийского метро" важны не отличия и не сегодняшние различия в подходах, а то, что мы совместно с европейскими и азиатскими коллегами выработали единое понимание сути новой транспортной среды, в которой и большие, и малые города любого региона получают мощный стимул к развитию, опираясь на возможности транспортной сети нового поколения. Старое высказывание Юлия Цезаря во время пышного приёма, устроенного ему жителями бедного городка с немногочисленным варварским населением, — "Лучше быть первым в такой деревне, чем вторым в Риме!" — сегодня может быть буквально вывернуто наизнанку. Новая транспортная связность неизбежно поднимает статус маленьких городов и даже условных "деревенек", делая их такими же "местами силы", какими до сих пор являлись только большие города. В итоге условная "деревня" и прозябание в ней перестаёт быть утешительным призом для тех, кто хотя и не достиг больших степеней в высоких сферах, но добился успеха на своём месте, получил признание со стороны профессионалов, пользуется уважением среди близких по духу людей. У "деревни" появляется своё особое будущее, которое отлично от блистательного мира столицы или мегаполиса, но уже не несёт на себе печати заброшенной периферии и общей отсталости.

Как пример: уже существующее высокоскоростное европейское метро открыло новые возможности перед городами-станциями, считавшимися до этого забытой Богом периферией. В 1980-е годы французский город Лилль был угасающим промышленным и угледобывающим центром с высоким уровнем безработицы. Изменился город после того, как стал частью высокоскоростной линии Лондон-Париж и Лондон-Брюссель. Он стал третьей по значимости торговой и финансовой столицей Франции, оставив позади многие старые центры, которые оказались вне зоны транспортного коридора. Кроме того, Лилль превратился в крупный туристический центр: число посещающих его туристов возросло в 15 раз и доходит сегодня до полумиллиона человек в год. Тот же эффект наблюдается и в Китае, который запустил громадную программу "метроизации" страны, уже связав около 80% крупных и средних городов в единую сеть высокоскоростного сообщения. С одной стороны, такая новая китайская мобильность стала основой роста и урбанизации Китая, но с другой стороны, эта урбанизация по-китайски не вылилась в создание двух-трёх задыхающихся от населения мега-городов, а наоборот — позволила создать несколько десятков урбанизационных центров, каждый из которых окружён мощным "ожерельем" из городов-спутников. Люди ведь отнюдь не спешат переезжать в мегаполис, если их собственная "деревня" не побуждает их срочно делать это под страхом нищеты и голода.

Такой же эффект можно уверенно прогнозировать и для большинства сегодняшних российских "деревень". Высокоскоростное метро позволит сочетать все преимущества жизни вдали от скоплений людей — хорошую экологию, красоту первозданной природы и спокойствие сельского быта — с возможностями, которые предоставляет людям любой большой город: высокооплачиваемой работой, современным образованием и хорошим здравоохранением. Поэтому бояться высокоскоростного сообщения, как очередного "насоса", который снова вытянет всю жизнь из малых российских городов в Москву или в Санкт-Петербург, не надо. Как показывает опыт Европы, это пробуждает скорее обратный процесс: городское население дополнительно осваивает новые, ставшие доступными территории, возвращая жизнь в до того умиравшие "деревни". Ведь люди хотят жить и работать там, где родились, а не в вечном муравейнике мегаполиса. Такой подход к новому прочтению железнодорожного транспорта уже создал устойчивый рост "нового среднего класса" в Европе, сегодня такой процесс разворачивается в Китае. В России тоже нет никаких препятствий к созданию такого класса успешных людей — причём не только в гипертрофированных столичных регионах, но и по всей стране, в десятках и сотнях небольших городов, которые сегодня задыхаются в забвении и на окраине жизни.

"ЗАВТРА". А насколько описанная тенденция возникновения "новой деревни" сочетается с экономическими ограничениями по рентабельности новой транспортной сети "высокоскоростного метро"? Ведь сегодня часто люди уже покидают офисы, чтобы не менее эффективно работать на дому. Это реальность нашего мира, в котором информационная связность часто оказывается важнее связности транспортной. Не станет ли внезапно проект евразийского метро проектом "пустых вагонов"?

Эрнест СУЛТАНОВ. Безусловно, транспорт изменяет мир. Московское метро, как мы уже убедились, даже самим фактом планирования той или иной ветки уже поднимает стоимость квартир в прилегающих районах. Поэтому, с вашего позволения, я бы не сбрасывал со счетов полностью вопрос транспортной связности — даже в полностью "информационном" мире люди будут много куда ездить, и, конечно, железнодорожный транспорт будет востребован: к каждому дому не приделать вертолётной площадки.

С другой стороны, основной выигрыш, который даёт внедрение высокоскоростного метро, — это не просто "движение ради движения", но совершенно иной стандарт жизни. Приведу простой пример: в 1960-х годах население Лондона превышало население Москвы чуть ли не на два миллиона жителей. С тех пор население Лондона даже уменьшилось, а вот население Москвы выросло практически в два раза, что и породило массу грустных шуток о "нерезиновости" самого большого города России. Чем же было достигнуто столь интересное развитие демографии в Лондоне? Фактически население Лондона тоже продолжило урбанизацию, однако в силу хорошей автомобильной и особенно железнодорожной связности жители "большого Лондона" смогли распределиться без ущерба для стандартов жизни по гораздо более обширной территории, чего, к сожалению, не произошло в случае Москвы. Если бы сегодня у Москвы как у центра принятия решений и центра связности страны выросла бы, подобно Лондону, целая "грядка" городов-спутников, которые бы расположились на расстоянии езды в час-полтора от центральных вокзалов, то у современной Москвы не было бы массы сегодняшних проблем — вымывания идентичности города мигрантами и приезжими, которые вынужденно живут в стеснённых и тяжёлых условиях "внутренней" Москвы, громадных пробок на периферийных дорогах и на МКАД, давки на отдалённых станциях городского метрополитена.

И поэтому я считаю, что никуда от нас железнодорожный транспорт не денется, даже в насквозь "информационном" мире для него будет масса работы, так как общая мобильность населения всё равно имеет тенденцию к постоянному росту.

"ЗАВТРА". А насколько такое высокоскоростное пассажирское сообщение возможно в отрыве от грузовых перевозок железнодорожным транспортом? Ведь ни для кого не секрет, что нынешнее пассажирское сообщение во многом субсидируется за счёт перевозок грузов…

Эрнест СУЛТАНОВ. Концепция высокоскоростного евразийского метро уже сама по себе включает сектор перевозки грузов. Перевозка грузов никак не отрицает перевозки пассажиров, это, если честно, надуманное противоречие. Более того, первыми проектами, которые мы реально запустили в рамках форума городов Нового железнодорожного Шёлкового пути, были проекты улучшения и убыстрения перевозок грузов через Евразию, а фактически — через Россию, так как и до сих пор единственной глобально выстроенной транзитной магистралью через континент, мостом из Китая в Европу, является российский железнодорожный маршрут. И, если честно, мы в чём-то повторяем классику Шёлкового пути, когда глобальным проектом, связывающим Европу и Азию, была интерконтинентальная торговля товарами, но именно она позволяла, за счёт создания сопутствующей инфраструктуры, решать массу проблем тех городов и тех людей, которые её обеспечивали. В этом и есть дуальность Нового Шёлкового пути: с одной стороны, он обеспечивает глобальную мобильность для людей и столь же глобальные быстрые перевозки грузов, но с другой стороны, создаёт вокруг такой мощнейшей транспортной сети целые коридоры роста, которые позволяют гармонично развивать сопредельные территории. Сегодняшние караваны — это железнодорожные контейнерные поезда, которые используют инфраструктуру высокоскоростного метро для перевозки грузов. Притом это не блажь и не вынужденная мера: контейнерные перевозки, хоть и имеют свою специфику, тоже требуют высоких скоростей между "станциями метро". И создаваемая в рамках евразийского метро глобальная транспортная система отнюдь не мешает контейнерным перевозкам, но наоборот — всячески их развивает.

Конечно, на этом пути есть и объективные препятствия. Всё-таки, в отличие от пассажиропотоков, потоки грузов не столь сбалансированы — они обычно идут лишь в одном направлении. Например, в случае отправки поезда из Китая, он гарантированно уходит заполненным, а вот в обратном направлении, из Европы или России, будет идти практически порожним. С другой стороны, сегодняшняя ресурсная избыточность России может быть в перспективе превращена в устойчивый поток товаров промышленной химии, которую можно получать прямо на российской территории, не продавая сырьё в необработанном виде в Европу или Китай. Ведь современная химия — это практически "жидкая валюта", без наличия которой невозможно представить создание современной экономики. И в этом отношении у России громадный потенциал. Приведу простой пример: колоссальный экспорт сырой нефти Россией, который сегодня составляет десятки миллионов тонн в год и идёт нефтепроводами. А если мы посмотрим как на альтернативный пример на 1939 год и на сталинский СССР, то с удивлением увидим, что в этот предвоенный год экспорт всей сырой нефти из страны составил всего лишь… 244 тонны! Это четыре современных железнодорожных цистерны. За год! А вот экспорт нефтепродуктов, которые и были тогдашней "высокой химией", в 1939 году составил 474 тысячи тонн! Вот как была построена экономика, которую сегодня любят упрекать в "необдуманном вывозе сырья". И именно к такой модели экономики надо стремиться в России, если мы хотим быть независимыми от внешних центров силы — будь то Европы, Китая или же США.

"ЗАВТРА". По вашему мнению, сколько времени потребуется России, Китаю и Европе, чтобы воплотить в реальность все те ожидания, которые вы изложили в своей "Белой книге" евразийского метро?

Эрнест СУЛТАНОВ. Я считаю, что уже в ближайшие 15-20 лет высокоскоростные железнодорожные линии региона METR должны составить новое единое евразийское метро. Ситуация, когда человек начинает день завтраком в Лионе, садится на поезд метро и доезжает к вечеру в Москву, попутно решая проблемы за обедом на встрече в Берлине, а ночью садится на Казанском вокзале на ночной поезд до Пекина, — вполне может стать обыденностью уже на памяти нашего поколения и уж точно достанется в наследство нашим детям.

Конечно, предстоит решить ещё массу проблем, в первую очередь — организационных. Унификации потребуют технические и административные требования, так как невозможно себе представить метро, в котором на каждой остановке нужно либо пересаживаться в другой поезд, либо предъявлять свои документы. Нужно будет согласовать общие стандарты развития высокоскоростного транспорта, что позволит планировать стратегические инвестиции, как это происходит сегодня, например, в вопросе международного освоения термоядерной энергии.

Конечно, высокоскоростное метро, как и многие другие инфраструктурные проекты, будет выполнять для стран-участников, в первую очередь, социальную и цивилизационную роль, но не надо забывать, что это всё-таки экономическое предприятие, которое должно опираться если не на логику прямых доходов от инвестиций, то всё равно — на логику совокупных косвенных доходов и преимуществ, которые она создаёт. Речь тут будет идти о целой системе выгод, часто не измеряемых расчётными рублями или юанями — хотя и их баланс даже в среднесрочной перспективе будет положительным. Развитие проекта метро региона METR и, шире того, высокоскоростного метро для всей Евразии требует не только финансовых средств или эффективных регламентов. Прежде всего она требует создания такой человеческой среды, которая была бы заинтересована в реализации проекта. Именно эта среда должна стать генератором проектов, концепций, идей, технологий, технических решений и, самое главное, воли и желания, необходимых для воплощения этой дерзкой и масштабной, но совершенно реальной и насущной задачи. И тогда высокоскоростное метро, которое сделает Москву по ощущениям пригородом Казани, а Казань — районом Москвы, может стать привычной нормой для поколения наших детей.

Китай. Россия. Евросоюз > Транспорт > zavtra.ru, 26 января 2017 > № 2050280 Эрнест Султанов

Нефтегазовая судьба России.

Согласно экспертной оценке, на сегодняшний день именно развитие нефтегазовых проектов может привести Россию к ренессансу промышленного производства. И в конечном итоге, разорвать зависимость российского бюджета от сырьевого экспорта.Что значит для современной России нефтегазовая отрасль, какую роль она действительно занимает в структуре российской экономики, рассказываетчлен Комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК Торгово-промышленной палаты РФ,генеральный директор компании« ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев.

Население нашей планеты уже давно и почти полностью зависит от углеводородной энергетики. Тем не менее, в России даже среди современной политической элиты очень распространено мнение, что наличие на территории РФ больших запасов нефти и газа является чуть ли не национальным проклятьем, которое тормозит развитие современной экономики страны. В связи с этим стоит напомнить, что мировая нефтегазовая отрасль, являясь, по сути, «кровеносной системой» современной цивилизации, дала толчок для развития многих высокотехнологических производств. Почему российский истеблишмент, особенно финансовый, продолжает стесняться углеводородной энергетики, совершенно непонятно. Согласно экспертной оценке, на сегодняшний день именно развитие нефтегазовых проектов может привести Россию к ренессансу промышленного производства. И в конечном итоге, разорвать зависимость российского бюджета от сырьевого экспорта.

О том, что значит для современной России нефтегазовая отрасль, какую роль она действительно занимает в структуре российской экономики, рассказал член Комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК Торгово-промышленной палаты РФ, генеральный директор компании« ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев.

– Можно ли говорить, что Россия живет на нефтегазовой игле? Страна постепенно слезает с этой иглы и нужно ли это, в сущности, стране?

– Когда Господь решил поддержать свою любимую страну – Россию, он дал ей в руки управление мировой энергетикой. Причем это касается не только углеводородного сырья. Как известно, решения, принятые на столь высоком уровне, оспорить очень сложно. Напомню, что в нашей стране действительно самые большие запасы нефти и газа в мире. Об этом очень любят поспорить на Западе, но доказать данное утверждение легко. Кроме того, без преувеличения можно сказать, что именно Россия в настоящее время является еще и главным производителем биотоплива в мире.

Напомню, что в 20-х годах прошлого века советскими специалистами была разработана и внедрена технологи получения этилового спирта посредством гидролиза древесины. В литературе этот производственный процесс нашел отражение в виде «табуретовки», которую рекламировал американцам Остап Бендер. В СССР, а затем и в России, производство этилового спирта из отходов древесины всегда было развито чрезвычайно широко. В настоящее время на эту отрасль мало обращают внимание внутри страны, но она является чрезвычайно важной для наших соседей. Это произошло из-за того, что в Европе около 20-ти лет назад перестали производить чистые с нефтяной точки зрения бензины. Там стали использовать газохолы – смесь бензина и алкоголя. Порядка 15% такого топлива составляет этиловый спирт.

Каким образом европейским странам удается производить такой бензин? Надо сказать, что отчасти спирт получают в Европе за счет собственных биотехнологий, но это «капля в море». Основной объем – это гидролизный спирт из России. Для сравнения - в 2015 году в России было произведено 39,2 млн тонн автомобильных бензинов. При этом, по данным Департамента энергетики США, за этот же год наша страна произвела 49,5 млн тонн этилового спирта, который в основном был экспортирован в ЕС. Таким образом, главным производителем биотоплив в мире является именно Россия.

Тем не менее, уже много десятилетий в развитых странах мира активно занимаются поиском альтернативных источников энергии. Растет доля электроэнергии, вырабатываемой при помощи ветра и солнечных батарей. Однако реальной замены автобензину и дизельному топливу, кроме уже упомянутых биотоплив, придумать не удалось. Напомню, что идея использования биотоплива для двигателя внутреннего сгорания не оригинальна. Все первые автомобили ездили на спирте, в том числе «Роллс-Ройс» Владимира Ильича Ленина заправлялся чистым этиловым спиртом. Бензин появился много позже.

В начале XXI века сырьем для массового производства биотоплив в развитых странах стали избытки сельхозпроизводства. В США это кукуруза, в Европе – другие культуры. При этом выяснилось, что хотя биотопливо и производят из пищевых избытков, но избытки имеются только в богатых государствах. Многочисленные бедные страны, где уровень жизни гораздо ниже, ранее съедали эти «избытки». Причем за счет поступления дешевой или даже бесплатной сельхозпродукции в них сохранялось определенное политическое и экономическое равновесие. Для США таким регионом сбыта, в первую очередь, являлась Мексика и другие страны Латинской Америки. Сельхозпродукция из ЕС кормила Африку.

После начала массового выпуска биотоплив, когда этой отрасли были даны все возможные преференции – освобождение от части налогов и так далее – оставшиеся без дешевых продуктов бедные люди из Латинской Америки и Африки отправились в США и ЕС. Собственно, демографическое давление и основная волна эмигрантов никак не связаны с войной на Ближнем Востоке, 90% – это голодные, которые побежали в сытые страны с целью найти работу и пропитание. Надо сказать, что европейцы и американцы быстро поняли свою ошибку. Они немедленно отменили все преференции для производства биотоплив. Но остановить его уже не возможно, как и демографическое давление. И мало кто понимает, что в основе этого идиотизма лежит банальная идея - снизить зависимость от российских углеводородов.

«Это не игла – это часть судьбы»

На мой взгляд, для России нефтегазовая отрасль – это не игла, это часть судьбы. А как утверждали древние римляне, судьба покорного ведет, а непокорного тащит. Поэтому бороться с судьбой и слезать с какой-то мифической иглы нет никакого смысла. Результат все равно будет один. Но пользоваться тем, что судьба или Господь нам предоставил в своей неизреченной благости, безусловно, следует. Мы не знаем, какой следующий энергетический процесс станет главным в мировой энергетике. Как сказал известный саудовский политик, министр нефти Ахмед Заки Ямани: «Каменный век закончился не потому, что закончились камни. И нефтяной век закончится не потому, что закончится нефть». Появится какой-то новый процесс, но с очень высокой степенью вероятности можно утверждать, что главным в нем будет какая-то деталь, компонент или катализатор, который станет производиться преимущественно в России.

«Технологию гидроразрыва пласта придумали в СССР»

Конечно, у России велика доля энергетики и энергоносителей в госбюджете. Соответственно, важна и роль нефтегазового комплекса в экономике. Напомню, что после распада СССР наша страна потеряла большое количество производств. В том числе и производство высокотехнологичного оборудования для гидроразрыва пласта (ГРП). Кстати, именно в СССР данная технология была изобретена. Это произошло в 1960-е годы во ВНИИнефти, в лаборатории новых методов извлечения нефти, в которой я начинал свою трудовую деятельность. Людей, которые этот самый гидроразрыв изобрели, я знал лично. К сожалению, их фамилии были забыты, а все изобретения по данной технологии давно и прочно приписаны другим ученым, которые никакого отношения к открытию не имели.

В 1990-е годы российские специалисты привезли эту технологию в США, и там она утвердилась. В Советском Союзе оборудование для гидроразрыва пласта производилось на «Уралмашзаводе». После распада СССР необъяснимым образом контроль над этими передовыми предприятиями тяжелой промышленности получил младший научный сотрудник Института биохимии и физиологии микроорганизмов АН СССР Каха Автандилович Бендукидзе. Он первым делом ликвидировал все высокотехнологичные производства и начал производить сковородки. Столь «дальновидная» промышленная политика того времени привела к тому, что к концу 1990-х годов Россия практически перестала быть индустриальной державой.

После этого начался медленный процесс возрождения промышленности. И только введение в начале 2014 г. санкций, которые были преимущественно направлены против нефтяной отрасли и российского энергетического сектора, дало мощный толчок для развития производства в России. На сегодняшний день завершается восстановление производства оборудования для гидроразрыва пласта; напомню, что в нашей стране 45% нефти добываются с использованием этого метода добычи. Технологии нам никакие приобретать не пришлось, так как они изначально российские, а вот «железо» было американское. Еще в начале 2014 г. 99% всего оборудования для ГРП производилось в США.

«Нефтегазовая отрасль России стала отправной точкой для возрождения промышленности страны»

Напомню, что главными были три группы санкций, наложенные на Россию в 2014 г.

К первой группе можно отнести финансовые санкции, то есть закрытие для российских компаний доступа к дешевым западным кредитам. Вторая группа ограничений касалась доступа к оборудованию для ГРП, а третья – запрет на работу западных компаний (бурение и добыча) на шельфе.

На преодоление первой группы санкций, касающихся финансовых ограничений, потребовалось три месяца. Я представляю, как все было сделано. Поэтому последние заявления Конгресса США о том, что он ограничит инвестиции в нефтегазовый комплекс РФ – это «санкции» из той же серии; они не смогут сработать по определению, даже если они будут введены.

Для преодоления санкций в отношении доступа к оборудованию для гидроразрыва пласта понадобилось больше времени. В России, с одной стороны, началось восстановление собственного производства этого оборудования и химреагентов. Но это достаточно длительный процесс. Поэтому, чтобы ускорить решение данной проблемы, в 2015 году «Роснефть» приобрела крупнейшую западную компанию Trican Well Service Ltd., владеющую как технологией, так и производством необходимого оборудования для ГРП. Дело в том, что санкции предполагали запрет на продажу техники, но не запрет на продажу компании, которая ее производит.

На сегодняшний день непреодоленной остается третья группа санкций, наиболее сложная, – это доступ к оборудованию для работы на шельфе. Сложность решения данной проблемы заключается в том, что платформы, с которых ведется бурение и добыча – это самые большие плавучие сооружения в мире. Они не имеют аналогов в гражданском или военном судостроении. Создание этих циклопических объектов требует строительства специальных верфей, рядом с которыми будет располагаться металлургическое производство. Каждая платформа весит до 100 тыс. тонн, возить столько металла даже за тысячу километров очень дорого и нерационально.

Для решения всех этих технологических задач в России фактически с нуля началось создание новой отрасли промышленности. В ней будут заняты десятки тысяч человек, а учитывая персонал и всю инфраструктуру, которая должна обслуживать это производство, то количество рабочих мест будет составлять несколько сотен тысяч. Надо сказать, что ни в СССР, ни в России никогда не производили оборудование такого класса. Попытки были, но всегда неудачные.

На сегодняшний день в РФ заложены два промышленных кластера, которые и должны стать основой для новой отрасли. Один из них – это «Звезда» в бухте Большого Камня в районе Владивостока. Первая очередь этого кластера запущена в эксплуатацию 1 сентября 2016 года. «Звезда» уже укомплектована подъемным краном грузоподъемностью 12 тыс. тонн; она имеет собственный металлургический комбинат и располагает собственной железной дорогой, которая в состоянии эти огромные металлические части конструкций перевозить (ширина пути 40 метров).

Надо отметить, что сейчас главной задачей верфей является создание вспомогательных судов ледового класса, которых очень не хватает для восстановления активной навигации на Северном морском пути. Это направление очень важно для России, так как развитие Севморпути сопряжено не только с прямым пополнением госказны от транспортных проектов, но и с развитием множества смежных производств.

Именно вспомогательные суда будут обеспечивать функционирование небольших портов на арктическом побережье России. Сейчас таких портов 12, но заложены и строятся новые. Всего их должно быть 22. Эти порты должны стать многофункциональными объектами и будут снабжены плавучими атомными теплоэлектростанциями (ПАТЭС). Как известно первая такая установка «Академик Ломоносов» уже строится и должна быть пущена к 2019 году. Кстати, это тоже новая отрасль промышленности.

Нефтегазовая отрасль в этом процессе является главным двигателем прогресса, но не единственным участником. Просто у нефтяной отрасли есть деньги. Поэтому такие промышленные проекты как верфь «Звезда», а также проект Мурманского промышленного кластера «вытягивает» «Роснефть», а результатами пользуется вся российская промышленность.

«В России воссоздается собственная система навигации»

Отмечу, что одновременно со строительством верфей и судов развивается отрасль навигационного оборудования. До введения санкций навигацию в арктическом регионе нам обеспечивали 7 компаний из Норвегии. Для них это были не очень большие, но заметные деньги – 1 млрд евро в год. В результате санкций эти работы были запрещены. Поэтому сейчас в России воссоздается собственная система навигации, как у нас всегда и было. Уже возрождена дрейфующая станция «Северный полюс».

Есть и другие отрасли промышленности, которые так или иначе связаны с освоением Арктического региона. Тем не менее, в первую очередь речь и идет о поиске, разведке и разработке месторождений углеводородного сырья. Но кроме того на Арктическом побережье бездна полезных ископаемых. Вообще в России освоение Арктики идет достаточно высокими темпами. По официальным данным, территории Арктического шельфа, перспективные с точки зрения нефтегазовой отрасли, лицензированы уже почти на 100%.

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что нефтегазовая отрасль является отправной точкой роста для очень многих отраслей промышленности России. Помимо строительства флота, производства промышленного оборудования, навигации, это же относится и к космической отрасли и связи. Развивается нефтехимия, выпуск специализированных видов транспорта, питания и мобильного жилья. Замечу, что это крупные отрасли экономики, которые в дальнейшем могут быть ориентированы на экспорт. Поэтому сейчас нефтегаз – это отправная точка для возрождения всей российской промышленности.

– Министр финансов РФ Антон Силуанов заявлял на последнем «Гайдаровском форуме», что его ведомство весной 2017 года сформирует основные подходы корректировки налоговой системы для российского нефтегаза. Как вы относитесь к нынешней структуре налогообложения отрасли, насколько она отвечает современным экономическим реалиям?

– Как известно система налогообложения нефтяной промышленности России сложилась в начале 2000 годов и полностью заработала 1 января 2005 года. Она включает в себя плавающие ставки налога на добычу полезных ископаемых и таможенные пошлины на вывоз нефти и нефтепродуктов. Ставки налогов рассчитываются из цен на нефть за предыдущие 1,5 месяца. Вся информация по ним ежемесячно публикуется в «Российской газете», она совершенно открытая. Сами по себе формулы для расчета налогов были изобретены коллективом специалистов, в этом участвовала и наша организация.

Целевым показателем для взимания налогов с нефтяных компаний является чистая прибыль от экспорта нефти, которая в среднем за год должна составлять $100 с тонны. Первые три года после введения системы действующего налогообложения по заданию правительства РФ наша компания отслеживала эффективность работы нового законодательства. Выяснилось, что от месяца к месяцу показатели прибыли нефтяных компаний очень сильно колеблются – они могут уходить далеко и в плюс, и в минус. Но в среднем за год, для выбранного правительством тестового маршрута – Сургут-Приморск, за 2005 год чистая прибыль составила $102 с тонны, за 2006 год – $104, в 2007 году – около $100. То есть вся система налогообложения работала идеально. Весь избыток денег, который могла бы получить нефтяная отрасль, уходил в госбюджет на формирование двух страховых фондов.

В результате у нас получилась удивительная система страхования нефтяной промышленности от кризисов. Мы этого не хотели - создавая эту систему, специалисты руководствовались только идеей изъятия сверхприбыли у компаний. Тем не менее, когда цены на мировом рынке трагически упали в 2014-2015 годах, все нефтяные компании мира очень сильно пострадали. Прибыли их, как правило, ушли в минус, они были вынуждены свернуть свои инвестиционные программы. Экономические показатели по их квартальным и годовым финансовым отчетам были просто ужасающи. Однако российские компании, которые жили в условиях так называемых «ножниц Кудрина», оказались полностью защищены от кризиса.

В России нефтяники как получали свои $100 чистой прибыли с тонны, так и продолжили их получать. В принципе, при цене нефти выше $40 за баррель российская нефтегазовая отрасль никак не чувствует изменения цен на нефть на мировом рынке. В результате все невзгоды и неприятности упали на бюджет России. Более того, из-за обвального падения курса рубля по отношению к доллару нефтяные компании получили большой бонус – а именно в валютном выражении заработная плата всех сотрудников отрасли очень резко упала, упала и стоимость всех операционных затрат. Напомню, что прибыли компании получают в валюте, а обязательства, как и наш бюджет, несут в рублях.

За счет этого получилось, что операционные затраты на добычу нефти в России оказались самыми низкими в мире – 2 долл. 10 центов за баррель. Для сравнения в Иране – 2 долл. 50 центов, Ираке – 2 долл. 70 центов, в Саудовской Аравии около 3 долл. Операционные затраты на добычу сланцевой нефти в зависимости от месторождения колеблются от $35 до $50 за баррель, битуминозных песков Канады – $30. Операционные затраты на добычу нефти в долине реки Ориноко в Венесуэле составляют, по официальным данным чиновников, $35 за баррель, а по фактическим данным экономистов – $50. 10% нефти в мире до начала кризиса добывалось с операционными затратами выше $35 за баррель. Почувствуйте разницу!

С падением цен эта «дорогая» нефть начала уходить с рынка. Освободившиеся места стали занимать компании с более низкими операционными затратами на добычу, в первую очередь Россия. Наша страна на этом выиграла больше всех. Мы очень сильно увеличили свою долю нефтяного рынка в Юго-Восточной Азии, Европе и даже впервые в истории, не считая эпизодических поставок во времена ЮКОСа, вышли на рынок США. Для российского нефтегаза финансовый кризис оказался большим благом.

Решение правительства России о совместном с ОПЕК и другими экспортерами нефти, снижению добычи было против интересов наших нефтяных компаний. Но только против тактических интересов. Стратегические интересы отрасли соблюдаются, так как сейчас Россия заняла первое место в мире не только по добыче нефти и производству нефтепродуктов, но и по экспорту нефти и нефтепродуктов, обогнав по этому показателю Саудовскую Аравию.

Структура нефтяного экспорта России намного лучше, чем у других экспортеров. Наша страна из 400 млн тонн экспорта нефти и нефтепродуктов в год, или 8 млн барр. в сутки, продает 240 млн тонн нефти и 160 млн тонн нефтепродуктов. Например, у Саудовской Аравии, у которой тоже примерно 400 млн. тонн экспорта в год, нефтепродукты составляет всего 26 млн. тонн. По экспорту нефтепродуктов Россия давно и прочно занимает первое место в мире. И если раньше, традиционно, мы главным образом продавали мазут, то сейчас ситуация постепенно меняется. Мазут, конечно, по-прежнему остается главным экспортным товаром, но каждый год и каждый месяц его доля падает. Он вытесняется дизельным топливом. Во всяком случае, в КНР Россия экспортирует, в основном, дизель.

«В ближайшие 2-3 года объемы производства бензина в России возрастут до 60 млн тонн»

Что же касается автобензинов, то ситуация с их производством в России более печальная. Дело в том, что в результате реконструкции наших нефтеперерабатывающих заводов и пуска новых НПЗ, доля бензина в перерабатываемой нефти очень сильно упала. Старые установки глубокой переработки нефти были выведены из эксплуатации для замены, новые пока еще не пущены. Только в 2016 году началось восстановление этого производства. Если взять 2016 год, то дефицит бензинов в России составлял 7 млн тонн. При этом розничный рынок никак не страдал; АЗС снабжались на 100%.

Трудности возникали в обеспечении топливом госпоставок – северного завоза, армии, сельского хозяйства. Бензином они снабжались плохо. Эти поставки старались закрывать за счет бензина из Белоруссии, которая была обязана возвращать нам весь бензин, произведенный из российской нефти. Однако Минск этого не делал, так как после падения курса рубля цены на топливо в валютном выражении в России стали самыми низкими в Европе. Много выгоднее продать бензин в страны ЕС, где он в 2,5-3,5 раза дороже.

Естественно, и российские компании стремятся бензин по возможности вывезти. Но тут им препятствуют административные барьеры. Правительство категорически против вывоза топлива. С белорусами борются, ограничивая поставки нефти. И эти ограничения связаны, в первую очередь, с поставками бензина, а не с ценами на газ, как любят писать в СМИ.

Есть и другие проблемы. Например, традиционно Северо-Западный округ частично обеспечивался бензином с финского НПЗ «Порвоо». Эти поставки после обрушения курса рубля прекратились на 100%. Бензин в обмен на дизтопливо нам привозили даже из Японии, хотя из этой страны на законодательном уровне запрещены поставки нефтепродуктов, но на обмен разрешение давалось. Однако и они прекратились.

Таким образом, напряженная обстановка с бензином в стране сохраняется, но постепенно, с вводом в строй установок глубокой переработки нефти, производство моторного топлива в РФ растет. Уже на настоящий момент дефицита бензина в стране нет, но нет его и для экспорта. Однако в ближайшие 2-3 года, все зависит от скорости ввода установок, объемы производства бензина в России вырастут до 60 млн тонн в год. Мы полностью закроем все внутреннее потребление и обеспечим возможность для широкого экспорта нашего бензина на рынки Европы и Азии.

Качество бензина, который выходит с наших нефтеперерабатывающих заводов, соответствует самым высоким мировым стандартам. Но не надо забывать, что у нас есть еще один вид бензина, который и бензином называть стыдно – это «бодяжный бензин». Его производят законно и официально на нефтебазах смешения и делают это вовсе не кустарно. Бензин с нефтебаз смешения являлся вторым главным источником топлива, который покрывал его дефицит по госпоставкам.

Тем не менее, все эти проблемы были временными. Уже в этом году дефицит автомобильного бензина российская экономика ощущать перестанет и к концу следующего года объемы экспорта бензина будут достаточно велики. Для нас это производственная необходимость. Я напомню, что часть заправок в Европе принадлежит российским компаниям – «Роснефти», ЛУКОЙЛу и так далее. Что же касается стран Юго-Восточной Азии, то там количество АЗС, которыми владеют российские компании, исчисляется десятками тысяч. Для сравнения в России работает 25 тыс. заправок.

– Современное налогообложение способствует глубокой переработки нефти в стране?

– Современное налогообложение имеет свои плюсы и свои минусы. Плюсом является то, что наши плавающие ставки на НДПИ и пошлины защитили нефтяную промышленность от кризиса. Минусом является то, что таможенные пошлины, рассчитываемые из мировых цен на нефть, для экспорта бензина получаются слишком низкими. Нам нужно было бы установить заградительные пошлины. Однако это никто не сделал, так как все боятся трогать эту священную корову – «ножницы Кудрина». Поэтому пошлины фактически обеспечивают экспорт бензина из России в любых количествах. Это надо было бы пересмотреть.

«Увеличивая акцизы на топливо, наши министры экономического блока просто лишили себя денег»

Кроме того сейчас в стране постоянно повышаются акцизы на бензин. Само по себе это негативно сказывается на нашей промышленности, в том числе и на нефтеперерабатывающей. Особенно на реконструкции НПЗ. Дело в том, что после падения курса национальной валюты уровень жизни россиян упал примерно в 2-2,5 раза. Мы находимся в ситуации, когда объемы закупок топлива населением контролируется покупательной способностью. То есть люди не могут потратить больше денег. В этой ситуации повышение цен на бензин просто приведет к уменьшению объема продаж, и прибыли компаний упадут.

Нефтяники это хорошо понимают и говорят об этом совершенно открыто. Об этом, например, заявлял Вагит Алекперов. Надо сохранять уровень цен на бензин и дизельное топливо на прежнем уровне в валютном выражении. И компании это делают, пока есть только небольшой рост. Однако когда цены на бензин даже с умирающей экономикой Украины отличаются в 2 раза, надо было либо ввести огромные заградительные пошлины, либо адекватное повышение цен на нефтепродукты. Ни того, ни другого не произошло.

А как же получилось? Дело в том, что компании могут перераспределять прибыль с одних видов производимой продукции на другие. У нас на каждом НПЗ выпускается минимум 100 наименований нефтепродуктов. Поэтому компаниям удается держать цены на бензин и дизтопливо, тем более что бензина у нас от перерабатываемой нефти в среднем производится всего 14%, и при этом повышать цены на другую продукцию, например, на топочный мазут и асфальт, колготки и пластмассовые сиденья для стадионов. Возможностей много, и компании ими пользуются. Тем не менее, в ситуации, когда государство начинает еще и поднимать ставки акцизов на бензин и дизельное топливо, это вынуждает нефтяников каким-то образом компенсировать потери за счет других видов затрат. Поскольку до бесконечности повышать цены на другие нефтепродукты невозможно, снижаются инвестиции в реконструкцию НПЗ.

Поэтому когда наш Минфин повышает ставки акцизов, не зная всей ситуации, не понимая, как работает эта отрасль промышленности, они наносят очень сильный удар по ней, и главное – по будущему. Если бы наши акцизные ставки не повышались последние 2 года, реконструкция НПЗ уже сейчас была бы близка к завершению. И в 2017 году мы получили бы необходимые объемы бензина для страны и еще 20 млн тонн для экспорта. Бюджет бы тогда имел бы огромные прибыли, но увеличивая акцизы, наши министры экономического блока просто лишили себя этих денег. Их действия можно сравнить с тем, когда водитель машины давит одновременно и на газ и на тормоз. Как известно, именно после этого действия двигатель глохнет.

– Можно ли сравнить налогообложение российской нефтегазовой отрасли с налогообложением других нефтедобывающих стран?

– В России самый высокий уровень налогообложения нефтегазовой отрасли среди стран, добывающих углеводородное сырье – мы впереди планеты всей! Мы единственные, кто своими руками готов погубить свою нефтяную промышленность и только самый низкий в мире уровень операционных затрат, который тоже достигается людоедскими мерами – резким снижением уровня жизни нефтяников, спасает нашу нефтяную промышленность. Кроме того ей позволяет жить и наше старинное «правило», которое гласит, что строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения.

– Есть ли другие экономические факторы, влияющие на развитие нефтегазовой отрасли?

– Таких факторов бездна. В начале 1990-х годов были разработаны экономико-математические модели, которые учитывали их все. Первую такую модель мы разрабатывали для ЛУКОЙЛа, в 1995 году она была запущена. Потом работали над моделью для компании Chevron. Третью создавали для центрального офиса ВР. Был и ряд других проектов.

Эти модели построены на корреляционных связях между показателями, которые отбирают эксперты. Например, между курсом рубля по отношению к доллару и ценой на нефть на мировом рынке существует связь с коэффициентом корреляции 0,99. Фактически это функциональная связь. Мы считаем, что если коэффициент корреляции выше 0,7, то зависимость значима, и мы ее принимаем и берем в модель. Между всеми факторами устанавливается сетка связи. Конструкция получается достаточно жесткой. Она позволяет оптимизировать налогообложение, прогнозировать цены на нефть на мировом рынке. Причем прогнозы эти абсолютно надежны, горизонт прогнозирования составляет от 8 месяцев до года.

Кстати, эти прогнозы никто и некогда не публикует, так как это – живые деньги. У всех крупных компаний такие прогнозы есть, и они на них зарабатывают. Те прогнозы, которые публикуются, являются псевдопрогнозами участников рынка. И публикуются они с целью раскачать рынок. Это, в первую очередь, всякие банки и инвестиционные фонды, занимающиеся спекуляциями на фондовом рынке. Например, прогнозы господина Сороса не стоят бумаги, на которой они написаны.

Так вот количество факторов, которое влияет на нефтяную промышленность, исчисляется десятками. Последний раз, когда мы строили такую модель, нами было выделено 65 значимых факторов. Сказать что из них важнее, что – нет, нельзя, так как это не функциональная, а статистическая модель, основанная на корреляционных зависимостях.

– Условия работы газовой отрасли отличаются от условий работы нефтяной?

– Длительный период руководства нашей газовой отраслью дилетантами привел к тому, что она находится на грани разрушения. 20 лет назад 99% потребителей газа в России обеспечивал «Газпром». В настоящий момент монополист, без учета обслуживания компрессорных станций, то есть системы газоснабжения, занимает 35% внутреннего рынка. 65% потребителей обеспечивают газом независимые его производители – «Роснефть», НОВАТЭК, ЛУКОЙЛ, а также локальные монополии, но не «Газпром». То есть сейчас «Газпром» на внутреннем рынке уже не занимает ни место монополиста, ни главного поставщика.

Кроме того за 20 лет концерн потерял 40% внешнего рынка газа. Конечно, главным образом это произошло за счет Украины. Но кроме нее были и другие потери. «Газпром» очень сильно тормозит развитие газовой промышленности за счет того, что он имеет монополию на экспорт газа. В стране существует семь проработанных проектов по строительству портов и заводов по сжижению газа. Из них, как известно, реализуется только четыре, потому что монополия «Газпрома» на экспорт газа блокирует строительство остальных. Заметно, с каким трудом реализуется «Ямал СПГ», и насколько сложно Михельсону (глава компании НОВАТЭК – «НиК») привлечь инвестиции в этот проект. Надо сказать, что все эти препятствия искусственные и наносят вред экономике нашей страны. Тем не менее, благодаря личным отношениями руководства «Газпрома» с политической элитой России, благодаря особенной позиции компании по отношению ко многим внутриполитическим процессам, в газовой отрасли сохраняется эта болезненная ситуация.

В конечном итоге все это лопнет. В какой-то момент «Газпром», видимо, развалится на две части – транспортную и добывающую. Когда это произойдет, сказать сложно. Возможно, это и не произойдет, если к руководству компании, в конечном итоге, придет специалист, но пока это «сплошное путешествие дилетантов». Кстати, когда «Газпром» перестанет быть монополистом, исчезнет и действие Третьего энергопакета, которое блокирует развитие российских газовых проектов в ЕС. Россия сможет развивать поставки газа на европейский рынок.

Сейчас развивать наши поставки газа в Европу нам помогает Господь, который решил лишить разума Украину. Напомню, что, судя по всему, именно по этой причине Киев в этом году не закупил нужное количество газа для обеспечения прохождения отопительного сезона. В результате руководство Украины не придумало ничего лучше, как провести судилище и назначить российскому «Газпрому» штраф в размере $3,8 млрд для того, чтобы обосновать последующее изъятие газа из транзитного потока.

Очевидно, что как только начнутся изъятия «голубого топлива» из транзита, немедленно прекратится транзит газа через Украину в Европу. В итоге в ЕС возникнет энергетический кризис. Конечно, топливо будет подвезено, Европа не замерзнет, но цены на газ сильно вырастут, и виновата в этом будет Еврокомиссия, которой сразу же припомнят остановку «Южного Потока». Еврокомиссары поняли это еще в октябре 2016 года, в результате был даже разблокирован газопровод OPAL, который из-за Третьего энергопакета, загружался только на 50%. Сейчас он используется на все 100%, но это уже не спасет ЕС от скачка цен на газ. Видимо, Евросоюз смягчит свою позицию и к обходным, по отношению к Украине, проектам прокладки российских газопроводов – «Турецкому потоку» и «Северному потоку-2». Но все равно, наказание для еврочиновников неизбежно. Я прогнозирую, что нынешний состав Еврокомиссии будет уходить в 2019 году со своих постов с большим треском и потерей политического будущего.

Беседовала Екатерина Дейнего

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 25 января 2017 > № 2685836 Рустам Танкаев

В Лувре все меньше русских: и картин, и туристов

Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

Лувр несет болезненные потери. За последние два года крупнейший музей мира лишился более 2,5 миллиона посетителей.

В первую очередь это связано с террористическими актами, сохраняющимся в стране чрезвычайным положением и общим экономическим кризисом. Среди других факторов, повлиявших на посещаемость, — забастовки, угроза наводнения (в июне 2016-го Лувр был закрыт несколько дней) и безнаказанность карманников, орудующих в стенах музея. Все это отпугнуло прежде всего иностранных туристов, на которых приходится три четверти визитеров. Число японцев сократилось на 61 процент, россиян — на 53, бразильцев — на 47, а китайцев — на 31. В результате бюджет учреждения не досчитался огромной суммы — почти десяти миллионов евро. «Нынешнее положение вызывает у нас тревогу», — признает директор Жан-Люк Мартинез. Он утверждает, что, хотя музей и не «гонится за цифрой», от продажи билетов в немалой мере зависит его благополучие.

Глава Лувра рассчитывает, что обновление, растянувшееся на многие годы, в конце концов принесет свои плоды. Так, на днях после реставрации открылись залы французской живописи XVII столетия — одной из жемчужин коллекции. Чтобы вернуть утраченные позиции, по всей видимости, придется внести коррективы и в выставочную программу. Если в прошлом экспозицию Леонардо да Винчи посетили рекордные 300 000 человек, то недавний показ Эдме Бушардона, скульптора XVIII века, привлек всего 87 000. Для успеха нужны громкие имена. В нынешнем году Мартинез делает ставку на Яна Вермеера и иных мастеров золотого века голландской живописи, вернисаж намечен на 22 февраля.

Для привлечения туристов организована пропаганда за границей. В Национальном музее Пекина — выставка посвященная истории Лувра. Планируется также устроить смотры в Соединенных Штатах, Японии и других странах. В столице Объединенных Арабских Эмиратов откроется музей Лувр — Абу-Даби. Проект принес Франции около миллиарда евро. За эти деньги новая институция не только будет использовать имя прославленного собрата, но и получит в аренду ряд знаменитых произведений из французских собраний.

В ходе перекрестного года России и Франции музей показал выставку «Святая Русь. Русское искусство с древнейших времен до эпохи Петра Первого», а в Москву отправил экспозицию «Наполеон и Лувр». Тогда же в Париже демонстрировали «Контрапункт: русское современное искусство».

К сожалению, в целом отечественное искусство в стенах Лувра представлено крайне ничтожно: есть несколько икон и работ Боровиковского, Рокотова, Щедрина. При финансовой поддержке нашего частного капитала не раз предпринимались шаги к тому, чтобы создать целый отдел, посвященный России, но пока из этого ничего не вышло.

Собрание Лувра насчитывает около 300 000 экспонатов, из них доступны зрителям немногим более десятой части. По мнению бывшего директора Анри Луаретта, музею жизненно необходим диалог между творениями и эпохами. Пока же попытки Лувра наладить «перекличку столетий» в большинстве оказываются неудачными. Новации чаще всего вызывают отторжение как у широкой публики, так и у значительной части искусствоведов. Пример тому — выставка эпатажного бельгийца Яна Фабра.

Тем не менее при любых обстоятельствах Лувр умело латает бюджетные дыры с помощью пожертвований, которые получает от частных лиц и мировых корпораций. В свое время реставрацию Венеры Милосской и работы по обустройству греческих залов финансировала японская компания Nippon Televison Network Corporation. Среди других меценатов — Международная ассоциация друзей Лувра и Американские друзья Лувра. В последние годы крупнейший музей страны все чаще обращается к соотечественникам с просьбой помочь приобрести тот или иной шедевр. Так, чтобы пополнить коллекцию полотном немецкого художника Лукаса Кранаха «Три грации», объявили общенациональную кампанию по сбору средств и набрали необходимые четыре миллиона евро. Обычно дирекция играет на патриотических чувствах французов: «Такой шедевр должен стать общественным достоянием. Подарим его Лувру». Сегодня ищут мецената, готового выложить 15 миллионов евро за обнаруженный в 2016-м неизвестный рисунок самого Леонардо да Винчи с изображением святого Себастьяна. Произведение уже объявлено «национальным достоянием» и посему не может покинуть территорию Франции.

Франция. Россия > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 25 января 2017 > № 2056439 Юрий Коваленко

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе «Правительственного часа» в Государственной Думе Федерального Собрания Российской Федерации, Москва, 25 января 2017 года

Уважаемый Вячеслав Викторович,

Уважаемые депутаты Государственной Думы,

Благодарен за приглашение выступить на этом заседании Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации в рамках «Правительственного часа».

Ценим ваш интерес к международной проблематике. Всегда рассматриваем парламентскую дипломатию как важный ресурс в деле эффективной реализации внешнеполитического курса России, упрочения доверия и взаимопонимания в мировых делах. МИД заинтересован в наращивании сотрудничества с Федеральным Собранием.

Сегодня такая слаженная работа особенно востребована. Ситуация в мире остается непростой, о чем неоднократно говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин, в том числе в Послании Федеральному Собранию и на пресс-конференции в декабре прошлого года. Груз взаимного недоверия сужает возможности для эффективных ответов на стоящие перед мировым сообществом реальные вызовы.

Основная причина нынешнего положения дел заключается в стремлении адептов отжившей теории однополярного гегемонизма любой ценой сохранить свое глобальное доминирование, навязать всем и повсюду псевдолиберальные ценности без учета культурно-цивилизационного многообразия современного мира. Никогда еще принципы свободы выбора, соблюдения прав человека не использовались столь цинично в качестве лозунгов для прикрытия политической и экономической экспансии.

Вместе с тем мир продолжает стремительно меняться. Происходит перераспределение экономической мощи и связанного с этим политического влияния. Процесс формирования устойчивой полицентричной системы стал объективной реальностью.

Российские оценки ситуации отражены в обновленной редакции Концепции внешней политики, одобренной Президентом России В.В.Путиным в ноябре прошлого года. Опираясь на верховенство международного права, центральную роль ООН и ее Совета Безопасности, документ усиливает акцент на борьбу с терроризмом и экстремизмом. Значительное внимание уделено активному участию в работе многосторонних структур, включая Союзное Государство России и Белоруссии, ЕАЭС, ОДКБ, СНГ, БРИКС, ШОС, «Группу двадцати». При этом сохранена преемственность таких основополагающих принципов, как прагматизм, самостоятельность, многовекторность внешней политики России, которые на практике доказали свою эффективность.

Большинство мирового сообщества выступает за демократизацию международной жизни. Возрастает востребованность продвигаемых Россией деидеологизированных подходов в пользу многосторонности и коллективной работы. В глазах все большего числа государств наша страна выступает гарантом стабильности, центром притяжения для тех, кто заинтересован самостоятельно определять свое будущее.

Отечественная дипломатия продолжает работу по отстаиванию интересов России, созданию максимально благоприятных внешних условий для обеспечения безопасности, развития нашей страны, благополучия наших граждан. Это – безусловный приоритет.

Что касается злободневных вопросов международной повестки, то, разумеется, особое внимание уделяем региону БВСА, где в результате «экспорта демократии» возник опасный вакуум власти. В «черную дыру» беззакония чуть было не «провалился» огромный регион – от берегов Атлантики до Афганистана. Суть мер, которые предпринимает Россия во взаимодействии с другими странами, хорошо известна. Не буду останавливаться на них подробно. Отмечу лишь, что эффективная борьба с терроризмом невозможна без стабилизации Ближнего Востока, без действенного мирного решения конфликтов, которыми он перенасыщен – будь то в Сирии, Ираке, Ливии, Йемене. Наращиваем взаимодействие с Турцией, Ираном, другими государствами региона для решения острых проблем сирийского кризиса. Благодаря согласованным усилиям прежде всего по линии военных ведомств удалось освободить от экстремистов Алеппо, а затем ввести режим прекращения боевых действий на основе соглашения от 29 декабря прошлого года.

Позавчера и вчера в Астане состоялась встреча Правительства Сирии и вооруженной оппозиции, результаты которой призваны содействовать продвижению процесса политического урегулирования в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН.

По-прежнему тревожит ситуация на Востоке Украины. Основное препятствие на пути преодоления внутриукраинского кризиса – упорное нежелание киевских властей выполнять взятые на себя в Минске почти два года назад обязательства. Более того, Киев продолжает устраивать вооруженные провокации на линии соприкосновения, не прекращает военную реваншистскую риторику.

Контакты с зарубежными партнерами, в т.ч. в «нормандской четверке», а также с США, показывают, что сохраняется общее понимание безальтернативности реализации Минских соглашений во всей их совокупности. Разумеется, невозможно добиться этого без прямого диалога Киева с Донецком и Луганском, как это и закреплено в резолюции Совета Безопасности ООН 2202.

Особое внимание уделяем интеграционным процессам на постсоветском пространстве. Содействуем налаживанию внешних связей ЕАЭС в русле реализации инициативы Президента России В.В.Путина о формировании в Евразии широкого партнерства.

Вступило в силу Соглашение о свободной торговле между ЕАЭС и Вьетнамом. Набирают обороты переговоры по заключению соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР. Продолжаются шаги по сопряжению строительства ЕАЭС и «Экономического пояса Шелкового пути». Идею В.В.Путина о развитии широкого евразийского партнерства активно поддержали члены АСЕАН на саммите в Сочи в мае прошлого года. Практическая работа по линии Евразийской экономической комиссии ведется сейчас более, чем с дюжиной стран и интеграционных объединений. В целом заинтересованность в налаживании сотрудничества с ЕАЭС выразили порядка пятидесяти государств. Это способствует встраиванию России в интеграционные процессы в Азиатско-Тихоокеанском регионе, что отвечает долгосрочным национальным интересам, задачам комплексного развития Сибири и Дальнего Востока.

Неизменным остается курс на упрочение российско-китайских отношений стратегического партнерства, которые мы рассматриваем как образцовые для ответственных крупных держав в XXI веке. Наше внешнеполитическое взаимодействие, в том числе в ООН, утвердилось в качестве важного фактора поддержания глобальной стабильности.

Приоритетным направлением остается углубление стратегического партнерства с Индией, Вьетнамом, Лаосом, расширение связей с другими государствами АТР. В результате первого за одиннадцать лет официального визита Президента России В.В.Путина новый импульс практически во всех областях получили отношения с Японией.

Диалог с США и Евросоюзом не может строиться иначе как на принципах равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга, т.е. так же, как со всеми другими нашими партнерами. Понятно, что для преодоления тяжелейшего ущерба, нанесенного российско-американскому взаимодействию при Б.Обаме, потребуются время и серьезная работа. Мы, как отметил Президент России В.В.Путин, готовы пройти свою часть пути по оздоровлению связей в интересах наших народов, глобальной безопасности и стабильности. Разделяем заявленную позицию Президента США Д.Трампа в пользу налаживания нормального взаимодействия. При этом, разумеется, судить будем по делам. Уверены, что в итоге национальные интересы, порядочность и предсказуемость при их продвижении поставят все на свое место.

Наследие ушедшей администрации США сказалось и на плачевном состоянии отношений России с ЕС. Видим, что в деловых и общественных кругах ЕС растет запрос на нормализацию отношений с Россией. Надеемся, что Брюссель сможет трезво расставлять приоритеты, не идти на поводу у узкой, но крайне агрессивной группы русофобов. Наши предложения о путях возвращения к здравому смыслу были переданы Президентом В.В.Путиным Председателю Еврокомиссии Ж.-К.Юнкеру в ходе встречи в июне 2016 года. Остаются в силе и подвешенные Брюсселем предложения Евразийской экономической комиссии о рабочих контактах с Еврокомиссией.

Принимаем совместно с коллегами из других ведомств ответные меры на действия НАТО по изменению военно-политической ситуации в Европе, включая размещение новых элементов военного потенциала Североатлантического альянса вблизи российских границ, создание американской глобальной ПРО и ее европейского сегмента. Россия – мирная страна, но наше миролюбие опирается на готовность и способность при любых условиях обеспечить безопасность наших граждан.

Углубляются связи с Кубой, Венесуэлой, Никарагуа, Аргентиной, Бразилией, ЮАР, Нигерией, Суданом, Эфиопией, Гвинеей, Угандой, другими странами Латинской Америки и Африки и с их интеграционными структурами.

Повышенное внимание уделяем поддержке отечественного бизнеса за рубежом, продвижению крупных инвестиционных проектов, недопущению дискриминации и недобросовестных методов в отношении российских компаний.

Неизменный приоритет — защита прав и интересов соотечественников, росграждан, попавших в трудную ситуацию за границей. Расширяем международные гуманитарно-культурные обмены, которые находятся на подъеме с подавляющим большинством стран. Укрепляем партнерство с гражданским обществом и средствами массовой информации в т.ч. с учетом необходимости должного ответа на развязанную против России информационную войну.

Подлое убийство Посла России в Анкаре А.Г.Карлова лишний раз подчеркнуло острую необходимость повышения безопасности российских загранучреждений и их сотрудников. В межведомственном формате подготовлен комплекс мер, который был одобрен Президентом России В.В.Путиным и на основе которого были даны поручения Председателя Правительства Д.А.Медведева. Добиваемся их выполнения, что потребует дополнительных ресурсов. В этом рассчитываем на вашу поддержку.

Все наши действия направлены на создание условий для мирного поступательного развития России и обеспечения интересов её граждан. Считаю, что совместными усилиями, координируя действия с парламентской и общественной дипломатией, нам удастся успешно решить все задачи, которые ставит перед нашей дипломатической службой руководство страны.

Спасибо за внимание.

Вопрос: Президент США Д.Трамп во время предвыборной кампании сказал, что, как только станет Президентом, он изменит взаимоотношения с Китаем по созданию рабочих мест внутри США путем переноса на национальную территорию производственных мощностей ТНК, а там, где это невозможно или невыгодно, через введение дополнительных импортных пошлин. Он позвонил главе тайваньской администрации, чем вызвал негативную реакцию со стороны руководства Китая. Какую позицию займет Россия, если возникнут осложнения в отношениях США и Китая? Ведь у нас с КНР дружеские стратегические взаимоотношения. Было бы здорово, если бы три великие державы – Россия, Китай и США – установили дружеские связи и сотрудничество.

С.В.Лавров: Я с Вами полностью согласен. По большому счету, Вы сами дали ответ на этот вопрос. Мы никогда не дружим с кем бы то ни было против кого-то.

Наши отношения с Китаем, действительно, переживают подъем, расцвет, они небывало насыщенные, доверительные, дружественные и эффективные как в том, что касается двустороннего сотрудничества во всех областях, так и в отношении нашего взаимодействия, координации наших шагов на международной арене. Я не думаю, что какие-либо перспективы развития отношений с любой другой страной мира должны ставить под вопрос российско-китайское стратегическое партнерство и многоплановое взаимодействие.

Абсолютно согласен с Вами, что в идеале, конечно, все крупные державы должны осознать свою ответственность за то, чтобы выстраивать отношения друг с другом и на благо своих народов и таким образом, чтобы не подрывать глобальную стабильность, не создавать конфронтационные зазоры в международных отношениях. Это требования той самой объективно формирующейся многополярности, которая идет на смену биполярному и однополярному миру, который пытались создать, но который провалился.

Россия, США, Китай наряду с Евросоюзом, с мощными странами Азии, Латинской Америки, Африки, такими, как, например, Индия, ЮАР, Бразилия и другие, – это центры современного экономического роста и финансовой мощи. Политическое влияние этих стран также возрастает. По сути дела, формируется группа объединений таких, как Евросоюз, интеграционные объединения на постсоветском пространстве, без которых будет очень трудно регулировать международные экономические и политические вопросы.

Мы за то, чтобы Россия, США и Китай выстраивали отношения между собой, причем этот треугольник не должен быть закрытым и направленным на какие-то проекты, которые будут настораживать другие государства. Открытый честный характер. Я убежден, что структура экономики России, США и Китая такова, что здесь можно найти много взаимодополняемого в материально-хозяйственной сфере.

Что касается проблем безопасности в мире, то это три страны, которые играют очень большую роль. Россия с Китаем оказывали сдерживающее воздействие на попытки вносить конфронтационные, силовые решения в мировую политику. Рассчитываем, что Д.Трамп, который подтвердил свою нацеленность на решение проблем прежде всего Америки, на отказ от вмешательства во внутренние дела других государств, будет следовать той же линии.

Вопрос: Российскими дипломатами прилагаются значительные усилия для расширения влияния России в мире, поддержки разными странами наших переговорных позиций, продвижения национальных интересов. В этом контексте представляется важной утвержденная в 2014 г. Концепция государственной политики в сфере содействия международному развитию, которая реализуется пока в основном через ооновские организации и по другим многосторонним каналам. Как Вы оцениваете перспективность и эффективность реализации этой Концепции в качестве инструмента мягкой силы для продвижения наших стратегических интересов в разных странах? Что нам необходимо предпринять для активизации этой работы?

С.В.Лавров: Аудитор Счетной палаты Российской Федерации А.И.Жданьков уже упомянул, что Концепция участия России в международном содействии развитию успешно реализуется на практике. У нас действительно очень впечатляющие цифры содействия развитию. В прошлом году Россия оказала двустороннюю и многостороннюю помощь на сумму 1 млрд. 160 млн. долл. США. Львиная доля, больше 77%, идет на оказание содействия по двусторонним каналам. Считаю, что это наиболее эффективный способ оказать поддержку нашим друзьям, союзникам и одновременно упрочить позиции России в соответствующих странах.

Основная часть этой двусторонней помощи идет странам СНГ, нашим союзникам по ОДКБ и партнерам по интеграционным проектам. 22,5% от суммы – это деньги, которые направляются по каналам многосторонних организаций, через Группу Всемирного банка и ООН (хотя Всемирный банк формально является специализированным учреждением системы ООН, но это достаточно автономная организация). По линии ООН, без Всемирного банка, помощь составляет порядка 105 млн. долларов США в год. Она вся целевая, необезличенная, хорошо известна всем ее получателям по линии многосторонних проектов как помощь Российской Федерации. Мы заключили соглашение о создании совместного фонда с Программой развития ООН (ПРООН), через который будет более эффективно направляться наше содействие.

Из шагов, которые я все-таки предложил бы рассмотреть, и мы об этом говорим с Министерством финансов, это делать больше, чтобы то, что мы отправляем по каналам группы Всемирного банка, все-таки ассоциировалось с Российской Федерацией. Часто по этим каналам помощь поступает обезличенно, как бы от неких абстрактных руководителей Всемирного банка.

Вопрос: Вы в своем выступлении оценили развитие обстановки на Украине и вокруг нее, которая, мягко говоря, не внушает оптимизма. Возникает ощущение, что в урегулировании проблем не заинтересован ни Киев, ни ведущие мировые игроки за исключением России, которая за свои же усилия в ответ получает санкции и вылитые информационные «помои». Как Вы считаете, возможно ли изменение этого негативного вектора в связи с приходом в политику Д.Трампа и новых членов его Администрации, а также с предстоящей в ближайшее время сменой руководителей в ряде западных государств? Насколько в целом договороспособен режим в Киеве?

С.В.Лавров: Пока мы не видим признаков «договороспособности» у руководства Украины. Последний пример. Буквально на днях Президент Украины П.А.Порошенко заявил, что Киев не сделает ни единого шага по выполнению политических аспектов Минских договоренностей, пока не будут полностью обеспечены его требования в сфере безопасности, вплоть до взятия под полный контроль всех участков российско-украинской границы. Это говорит публично Президент, подписавший Минские договоренности, в которых черным по белому сказано, что контроль над границей будет полностью восстановлен, когда все политические обязательства Киева будут выполнены, включая проведение амнистии, выборов, при обеспечении особого статуса Донецка и Луганска и его закрепления в конституции Украины на постоянной основе. Президент Украины П.А.Порошенко просто прямо «в лоб» противоречит тому, под чем он «подписался» вместе с президентами России и Франции В.В.Путиным и Ф.Олландом и Канцлером ФРГ А.Меркель.

Министр внутренних дел А.Б.Аваков также на днях посещал, как я припоминаю, штаб-квартиру Национальной гвардии Украины, где заявил о необходимости готовиться к силовому возвращению Юго-Востока и Крыма. Вот такие деятели руководят сейчас этой страной и процессом по выполнению Минских договоренностей, вернее, по торможению выполнения Минских договоренностей.

По разным каналам от наших коллег в Европе мы знаем, что в подавляющем большинстве европейских правительств прекрасно понимают, что происходит, понимают нежелание украинской власти выполнять Минские договоренности, понимают, что продолжающиеся вспышки насилия и перестрелки на линии соприкосновения главный образом провоцируются украинскими вооруженными силами при поощрении Киева и при участии т.н. добровольческих батальонов, включая «Правый сектор», который сохраняет свои абсолютно автономные позиции и не принимает никаких команд от руководства украинской армии, действуя по собственному усмотрению. Все это поощряется, потому что украинские руководители полагают, что, как только установится мир и тишина, от них начнут требовать по-настоящему выполнять то, что они пообещали.

Надеюсь, что с приходом Д.Трампа в Белый дом при реализации заявленных им подходов к внешней политике как к чему-то прагматичному, что не должно создавать лишних проблем для США, в связи с тем, что он не хочет вмешиваться в дела других государств, украинское руководство почувствует необходимость более самостоятельно действовать и не будет полагаться на своих заокеанских хозяев, как это было при Б.Обаме и Дж.Байдене.

Вопрос: В прошлом году граждане Великобритании проголосовали за выход из ЕС. Кандидат в президенты Франции М. Ле Пен также в случае своей победы на президентских выборах обещала провести референдум наподобие английского. Санкционная политика со стороны Евросоюза по отношению к России тоже неоднозначна, потому что многие лидеры европейских стран ее не поддерживают. Означает ли это, что мы в ближайшее время можем стать свидетелями распада ЕС?

Прибалтийские республики очень часто демонстративно нарушают права и интересы русскоязычного населения. Считаете ли Вы, что необходимо занять более жесткую экономическую и политическую позицию по отношению к этим странам?

С.В.Лавров: Что касается притеснения русскоязычных в странах Прибалтики, то мы постоянно говорим об этом на самых разных площадках, включая ООН, ОБСЕ, Совет Европы, различные комитеты, в том числе Комитет по ликвидации расовой дискриминации, реагируем на каждый недружественный шаг также и по двусторонним каналам. Я считаю, что русофобия в практическом своем проявлении должна встречать практические ответы. Невозможно дать рецепт на все случаи жизни, на все случаи подобных дискриминационных действий. Уверяю вас, что каждый раз мы подходим к такого рода вопросам весьма ответственно.

Что касается распада ЕС, то мы никогда не были в этом заинтересованы. Президент России В.В.Путин многократно говорил, что Россия хотела бы видеть Евросоюз сильным, единым и самостоятельным. Для меня просто удивительно слышать рассуждения о том, что Россия проводит работу против Евросоюза, сейчас «свалила» правительство демократов в США и собирается «свалить» правительства во Франции, Германии, Голландии и ряде других стран. И это подпитывается не просто на уровне безответственных политических заявлений. Я недавно смотрел «Евроньюс», корреспондент которого взял интервью у некоего политолога. Так вот он заявляет как о чем-то само собой разумеющемся, что Россия, конечно, заинтересована в ослаблении ЕС. «Евроньюс» не приводит никакого комментария и, конечно, не показывает альтернативной точки зрения.

Мы хотим, чтобы Евросоюз, еще раз подчеркну позицию Президента России В.В.Путина, был сильным, единым и самостоятельным и чтобы большинство в Евросоюзе, который все-таки представляет нормальные политические силы и нормальные государства, не шло на поводу у небольшой группки русофобов, спекулирующих на принципе т.н. солидарности и консенсуса и заставляющих ЕС идти по пути, который совсем не нравится большинству стран и граждан этого объединения.

Вопрос: Правительство Монголии планирует строительство нескольких ГЭС на притоках реки Селенга. Это строительство крайне беспокоит прибайкальские регионы, поскольку может иметь непредсказуемые последствия для акватории озера Байкал. Селенга – главный приток Байкала. Российские ученые полагают, что строительство ГЭС может привести к снижению уровня воды в озере и нарушению годового стока самой реки, что грозит серьезными экологическими проблемами для Байкала – одного из ценнейших природных объектов России, включенного в список всемирного наследия ЮНЕСКО. Между тем, притоки Селенги не являются трансграничными реками, и хозяйственная деятельность на них Монголии не может регулироваться международными правилами и Соглашением по охране и использованию трансграничных вод, который был ратифицирован нашими странами в 1995 г. Необходимы иные решения и договоренности. Какова позиция Министерства? Участвует ли МИД России в защите интересов нашей страны в данном вопросе? Какие решения возможны?

С.В.Лавров: Мы знаем об этой проблеме и активно занимаемся урегулированием этой ситуации. В ходе прошлогоднего визита в Монголию я лично говорил с Президентом Ц.Элбегдоржем на эту тему. Наши Президент, Председатель правительства в ходе контактов с руководством Монголии затрагивают эту тему. Но помимо обозначения проблемы мы передали монгольским коллегам по линии наших соответствующих экономических ведомств свои оценки ситуации и предложения о том, как ее решить без строительства гидроэлектростанции. У нас есть возможности удовлетворить потребности Монголии в электроэнергии, не подвергая риску экологическую систему Байкала и окружающей его среды.

Вопрос: США вышли из Транстихоокеанского партнерства. Россия в свою очередь проявила интерес к участию в ТТП. Будет ли теперь наше участие более вероятным? Насколько оно целесообразно?

С.В.Лавров: Я бы не сказал, что мы проявляли интерес к участию в ТТП. Мы, как и Китайская Народная Республика, говорили, что, конечно, наблюдаем за этим процессом и отмечаем, что он нацелен на создание узкого «закрытого клуба», в рамках которого сначала будут выработаны правила, а уже потом в него будут приглашать всех остальных на условиях, которые создавались и вырабатывались без их участия, требуя их принятия.

Мы противопоставляли такому подходу концепцию создания открытых экономических пространств. Есть озвученная одновременно с ТТП китайская инициатива о формировании Всеобъемлющего регионального экономического партнерства. С этим, конечно, перекликается «Экономический пояс Шелкового пути». С нашей стороны есть проект Евразийской экономической интеграции, который не замыкается на «пятерку» нынешних членов и который ведет диалог о создании инструментов взаимодействия, включая в перспективе зону свободной торговли с полусотней государств и их объединениями. В его рамках Президент Российской Федерации В.В.Путин сформулировал идею большего Евразийского интеграционного проекта с участием членов ЕАЭС, ШОС и АСЕАН.

Сейчас, когда США официально вышли из ТТП (подписан Указ Президента США Д.Трампа), я не знаю, как будет дальше развиваться этот процесс. Например, Австралия заявила, что необходимо любой ценой сохранить всех остальных и двигаться вперед по этому пути без США. Япония же сказала, что без США в этих рамках не собираются ничего делать. Давайте посмотрим, как пойдет процесс. Еще раз скажу, что концептуально, все-таки, это не то, что мы считаем правильным. Правильным должен быть процесс объедения всех желающих участвовать в либерализации торговли, в продвижении взаимных инвестиций. И уже с участием всех заинтересованных стран вырабатывать условия, нормы и правила.

Вопрос: Визит Президента Российской Федерации В.В.Путина в Японию совершенно очевидно создает некую новую конфигурацию внешнеполитической обстановки в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Какие изменения намерен внести МИД России в практическую дипломатию? В настоящее время имеет место борьба за влияние в регионе между Китаем и Японией. Нам необходимо выстраивания отношения с этими странами. Изменится ли наша внешняя политика в контексте этой новой конфигурации на Тихоокеанском направлении?

С.В.Лавров: Я не думаю, что внешняя политика изменится. По крайней мере, тот факт, что после длительного перерыва Президент России В.В.Путин нанес официальный визит в Японию, не отражает каких-либо перемен в наших подходах к взаимодействию с азиатскими странами, как и со всеми другими государствами. Мы неизменно говорили, что хотим развивать сотрудничество с Японией во всех областях: в торговле, экономике, гуманитарной, образовательной, научно-технической сферах и, конечно же, в области внешнеполитического взаимодействия.

Одиннадцать лет, в течение которых не было визита Президента Российской Федерации В.В.Путина в Японию, диалог не прекращался. Президент Российской Федерации В.В.Путин и Премьер-Министр Японии С.Абэ регулярно общались. Премьер-Министр Японии С.Абэ неоднократно приезжал к нам. Они виделись практически на каждом многостороннем мероприятии, в котором совместно участвовали. Нацеленность на хорошие отношения всегда лежала в основе нашего подхода.

Как и в своем ответе про потенциальную тройку Россия-США-Китай, скажу, что мы не дружим с кем бы то ни было против кого-то, мы никогда не пытались разыгрывать противоречия, которые существуют между теми или иными странами, в том числе, между Японией и Китаем. Некоторые другие участники международного общения на такого рода противоречиях регулярно стараются набрать какие-то очки, затевать какие-то интриги. Мы в это не играем. Это абсолютно ответственное заявление. Если у кого-то есть хоть малейшее доказательство обратного, я буду готов выслушать и отреагировать.

Вопрос: Недавно Европейский суд по правам человека принял политически необъективное, ангажированное решение по известному «закону Димы Яковлева». Это не первое политически мотивированное решение в ущерб юридической справедливости. Парламентская ассамблея Совета Европы продолжает сохранять санкции в отношении наших коллег и практически препятствует участию в Парламентской ассамблее Совета Европы. В то же время сам институт Совета Европы – это институт даже не вчерашнего, а позавчерашнего дня. То же самое и с ОБСЕ, это «плод» «холодной войны», институт из прошлого. Как Вы считаете, есть ли для нас смысл продолжать участвовать в этих институтах, где мы по-прежнему выступаем в роли учеников, или все-таки стоит создавать новые форматы взаимодействия с европейскими коллегами, где бы Россия была равноправным партнером?

С.В.Лавров: Россия уже равноправный партнер в перечисленных Вами структурах, за исключением Парламентской ассамблеи Совета Европы, явно злоупотребившей принципами равноправия и взаимного учета интересов, которые лежали в основе этой старейшей общеевропейской организации. К сожалению, при создании Парламентской ассамблеи (она является не уставным органом Совета Европы, а, я бы сказал, вспомогательным клубом) никому не могло прийти в голову, что кого-то будут пытаться ограничить в правах. Поэтому в документы, которые регулируют ее деятельность, соответствующий запрет не был включен.

Считаю, что сейчас мы обязательно должны, продолжая честно и открыто отстаивать свои интересы, которые требуют полного снятия любых ограничений с нашей делегации, параллельно добиваться включения в нормативные документы Совета Европы положений, запрещающих какую-либо дискриминацию любой делегации, положений, которые «затыкают рот» полноправному члену общеевропейской структуры.

Что касается самого Совета Европы, то там такие игры невозможны (я имею в виду межправительственный компонент Совета Европы), там существует культура консенсуса. К сожалению, в последнее время она подвергается испытаниям, потому что украинская делегация и те, кто ее поощряет, кто ей покровительствует, всячески пытаются ставить на голосование неконсесусные, однобокие, односторонние, непорядочные решения. Это не добавляет веса Совету Европы. Но сам Совет Европы является структурой, которая базирует свою деятельность на юридически обязывающих конвенциях, образующих единое правовое пространство Европы. Нам это выгодно, мы заинтересованы в том, чтобы не было какого-то отдельного пространства Евросоюза, отдельного пространства какой-то еще страны, чтобы нас воспитывали, а сами себя выставляли в роли учителей. Как раз правовая база, правовой фундамент Совета Европы не позволяет подобного рода действий, хотя попытки злоупотреблять всегда были, есть и будут.

ОБСЕ – это не организация, у нее пока нет устава (мы давно предлагаем это сделать). Она опирается не на юридические документы, а на политические декларации. Но в ОБСЕ существует принцип консенсуса, что также обеспечивает нам полноправное участие и полностью защищает наши интересы. Когда большинство начинает следовать за теми, кто хотел бы внести конфронтацию в эту структуру, мы отвечаем. Но какого-либо ущемления наших интересов на практике не происходит.

Вопрос: Искренне благодарим МИД России и Вас лично за активное содействие З.Албегоновой, которая более 5 лет безуспешно борется в турецких судах за свою дочь Айлин. В апреле 2011 г. ее бывший муж, гражданин Турции, увел из дома ребенка и похитил все документы. Обращения в местные правоохранительные судебные органы не дают должного результата, несмотря на то, что в соответствии с турецким законодательством все права на ребенка принадлежат матери. Более того, похищение и незаконное удержание ребенка является уголовным преступлением. В 2012 г. уголовный суд Стамбула приговорил похитителя к 5 месяцам тюремного заключения условно. Несмотря на это ребенок по-прежнему удерживается похитителем, положительного решения вопроса пока добиться не удается. Предполагаются ли в связи с этим дополнительные действия МИД России для возвращения российской гражданки на Родину?

С.В.Лавров: Этот случай не единичен. Существует пара десятков похожих ситуаций, в которых оказались наши граждане. В основном это проблемы разделенных семей или семей, которые распались, а ребенок остался в качестве главного пострадавшего. Эта тема – предмет регулярных консультаций. В ходе переговоров с турецкими коллегами мы всегда затрагиваем этот вопрос. Там есть много аспектов, которые указывают даже на нарушение турецких законов, норм и правил. Но это судебная процедура, и мы поддерживаем справедливое судебное разбирательство. Не могу сказать, чем оно закончится, но я полностью согласен, что несправедливость нельзя оставлять без ответа.

Вопрос: Очередной допинговый «наезд» на наших спортсменов четко спланирован. Это воспринимается народом, обществом как наказание России на международной арене за последовательную и честную политику. Идут удары по самым незащищенным. Паралимпийцы до сих пор не могут принять участие в международных стартах, под угрозой их участие в Паралимпиаде в Корее, легкоатлеты уже отказываются от флага России. Сегодня, конечно, тезис «спорт вне политики» звучит как усмешка. Мы со своей стороны как законодатели делаем все, чтобы бороться за чистоту спорта, следуем рекомендациям ВАДА, однако, тема допинга, как известно, международная. Все громче звучат призывы реформировать ВАДА, принять конвенцию по защите прав спортсменов. Помогает ли МИД защите прав наших спортсменов? Поднимает ли в «высоких кабинетах» тему о недопустимости коллективной ответственности и дискриминации в спорте?

С.В.Лавров: Мы ставим этот вопрос на всех международных площадках, включая Совет Европы и ЮНЕСКО, где есть соответствующие конвенции. Кстати, в ЮНЕСКО существует комитет по утверждению соответствующих проектов, председателем которого на очередной двухлетний срок недавно был переизбран представитель России Г.П.Алешин. Эта площадка нами активно используется, а сам факт избрания Г.П.Алешина показывает, что далеко не все страны готовы «выстроиться в затылок» тем, кто фабрикует фильмы и доклады без достаточных доказательств, указывающих хоть на какую-нибудь сопричастность государства с теми нарушениями, которые имеют место в любой стране, где спортсмены хотят добиваться результатов не совсем честным образом.

В ООН и ОБСЕ мы продвигаем резолюции, которые требуют исключить дискриминацию в спорте, любые попытки политизировать спорт. Такие предложения мы вносили и продвигаем в Комитете по делам инвалидов, требуя прекратить дискриминировать инвалидов-спортсменов. В Комитете по правам человека мы также настаиваем на решениях, которые закрепят недопустимость политизации спортивных мероприятий и вообще подхода к спортивным вопросам.

Проблема серьезная, сами понимаете. Если бы только все было в наших руках! Мы распространили в ООН заявление, принятое Советом Федерации, о недопустимости политизации проблем допинга, которое вызывало там широкий интерес. Готовы сотрудничать и с Государственной Думой. Но у нас есть специальная структура, которая была создана по решению Президента России В.В.Путина, контактирующая с ВАДА и национальными агентствами по борьбе с допингом. Этим занимаются Министерство спорта, Олимпийский Комитет России. Наша позиция открыта, и мы готовы сотрудничать, но на основании конкретных фактов, а не голословных утверждений.

Вопрос: Мы заявили главные цели по Сирии: это реальная борьба с международным терроризмом, защита собственных национальных интересов и создание условий для диалога внутри Сирии. Астана, организованная нами «площадка», сегодня подтверждает, что мы справляемся с этими задачами достаточно хорошо. Есть ли у нас в дальнейшей перспективе дипломатические ресурсы для принуждения сторон к поиску диалога, уступок, чтобы в Сирии все-таки было согласие? Что такое согласие для нас: это замороженный конфликт в Сирии или Сирия в новом политическом статусе?

Способен ли «обновленный» сегодня Вашингтон войти в процесс урегулирования без геополитических игр?

С.Лавров: Вопрос очень важный. Как я говорил, вчера в Астане завершилась встреча между сирийским Правительством и вооруженными формированиями оппозиции, в которой также участвовали в качестве гарантов Россия, Турция, Иран, спецпредставитель Генерального секретаря ООН по Сирии С. де Мистура и посол США в Казахстане в качестве наблюдателя. Встреча завершилась принятием документа. Я считаю, что ее итоги весьма важны – они выводят усилия на качественно новый уровень.

Во-первых, состоялся прямой выход Правительства на вооруженные формирования оппозиции, т.е. за одним столом, пусть и не весь день, находились представители сторон, которые противостоят друг другу «на земле» с оружием в руках. Такого еще не было, до сих пор лишь политическая оппозиция, состоящая в основном из эмигрантов, была участником различных мероприятий, нацеленных на организацию межсирийского диалога.

Во-вторых, наряду с прямыми контактами между Правительством Сирии и вооруженной оппозицией наша делегация, в которой были представители МИД и Минобороны, также провела несколько прямых встреч с представителями вооруженной оппозиции и говорила с ними о перспективах налаживания совместной борьбы с терроризмом в Сирии, прежде всего с ИГИЛ. Сирийское Правительство, российские ВКС, которые поддерживают сирийскую армию, и вооруженные формирования оппозиции в принципе готовы объединить усилия и наносить удары по позициям игиловцев в тех районах Сирии, которые пока остаются под их контролем.

Эта встреча также подтвердила режим прекращения огня, который был согласован в результате переговоров между Правительством и вооруженной оппозицией при посредничестве России и Турции. На встрече в Астане был сделан еще один шаг в этом направлении. Россия, Иран и Турция создали трехсторонний комитет, в рамках которого повседневно будут отслеживаться любые сообщения о нарушениях режима прекращения огня. Говоря о механизме контроля за нарушениями прекращения огня, напомню, что у нас был такой механизм с США. Его долго согласовывали, но потом Администрация Б.Обамы оказалась недоговороспособной и не смогла выполнять свою часть договоренностей.

Кроме того, мы договорились в Астане, что вооруженная оппозиция будет участвовать в переговорах по урегулированию в Сирии наряду с политической оппозицией в соответствии с резолюциями СБ ООН. Также записали, что у сирийского кризиса нет военного решения. То, что под этим подписались вооруженные оппозиционеры, считаю принципиально важным.

Ну и наконец сам факт проведения встречи в Астане стимулировал ООН, которая уже почти год не может созвать межсирийские переговоры. Более того, чтобы стимулировать этот процесс еще более конкретно, мы распространили в Астане проект конституции, который проработали с учетом всего того, что за эти годы мы слышали от Правительства, оппозиции и от стран региона. Для того, чтобы никто не подозревал Российскую Федерацию, Турцию, Иран в том, что мы подменяем астанинским процессом все, что до сих пор было сделано, мы пригласили в Москву в пятницу всех оппозиционеров из числа политической оппозиции, которые пожелают приехать. Мы их пробрифингуем о том, что произошло в Астане, и как мы видим позитивное развитие «процесса Астаны» в дальнейшем.

Вопрос: Каждый ответственный гражданин страны, каждый политик, воздает должное тем усилиям, которые Вы предпринимаете на дипломатическом поприще. Я уверен, что то, что уже достигнуто на Ближнем Востоке войдет славной страницей в историю отечественной дипломатии. Тем более удивительно оценивать те негативные процессы, которые происходили на наших глазах многие годы на Украине. Это издержки кадровой политики, недооценка ситуации в целом или какие-то другие причины? Ведь нам всем надо извлекать для себя из этой ситуации уроки.

С.Лавров: Я не думаю, что мы должны здесь сейчас искать причины. Думать о том, почему так произошло, безусловно, надо. Но главное сейчас сконцентрироваться на выполнении того, что необходимо сделать для выполнения Минских договоренностей, поскольку они выведут украинскую ситуацию из кризисного состояния. Наверное, были ошибки, но все мы знаем какую подрывную контрпродуктивную роль сыграли наши западные партнеры, которые были обуреваемы желанием «отколоть» Украину от России. В дело шли самые грязные методы. Кто-то из американцев, по-моему З.Бжезинский, сказал, что Россия с Украиной великая держава, а без Украины – региональная или даже мельче. Поэтому битва была со стороны Запада абсолютно жестокая, применялись запрещенные, непорядочные приемы. Весь пафос позиции Запада направлен на то, чтобы поставить Украину перед ложным, искусственным выбором – либо вы с нами, либо против нас. Это активно подпитывалось, приводились цифры, подтверждающие сколько предыдущая американская администрация потратила на развитие «гражданского общества» на Украине (имею в виду формирование круга провокаторов и русофобов).

Безусловно, нужно делать выводы. Я не думаю, что мы будем действовать такими же методами, но, конечно, мы накрепко запомним и будем в своих практических действиях иметь в виду, какими методами готовы были действовать наши западные коллеги при всей их приверженности демократии, свободе выбора и т.д. Выбор навязывался грубо, цинично, используя шантаж и угрозы.

***

Спасибо за высокую оценку работы нашего Министерства. Видим в этом результат очень тесного сотрудничества с другими ветвями власти, прежде всего, с парламентской дипломатией. Не буду делать обобщения, просто хочу отреагировать на то, что сказал Л.Н.Калашников.

Сначала про соотечественников. Закон работает, он позволил за последние годы существенно консолидировать диаспору, помочь нашим соотечественникам за рубежом отстаивать свои права в государствах пребывания. Создан Фонд поддержки и защиты прав соотечественников, который имеет несколько десятков отделений за рубежом, страновые советы соотечественников почти в ста государствах, шесть региональных советов, регулярно проводятся мероприятия, позволяющие сохранять связь с исторической Родиной. Соотечественники активнейшим образом участвуют в акции «Георгиевская ленточка», «Бессмертный полк», прекрасно себя проявили, обеспечивая очень хорошее, объективное информационное сопровождение кампании по выборам в Государственную Думу в сентябре прошлого года. Ежегодно проводятся конференции или конгрессы на важные объединяющие темы. Мы активно поддерживаем деятельность Всемирного конгресса русской прессы, который также оказывает содействие СМИ, принадлежащим нашим соотечественникам. Мы активно способствуем налаживанию контактов между бизнес-структурами соотечественников и нашими компаниями, работающими в соответствующих странах. Совсем свежая инициатива, которую, как я понимаю, выдвинула «Единая Россия», это Всемирные игры соотечественников, спортивное мероприятие, которое пользуется большим успехом и большой популярностью.

Соглашусь с необходимостью предпринять дополнительные шаги в сфере российского гражданства. У нас есть сейчас несколько вполне конкретных ситуаций и достаточно системных проблем. Коллега упомянул, что для получения российского гражданства необходимо выйти из гражданства зарубежного государства и предъявить решение этого государства о том, что вы прекратили свое гражданство. Понятно, что не только Украина, но и целый ряд других стран не будет выдавать таких справок. Я знаю, что в Комитете по делам соотечественников обсуждается возможность убрать это требование, чтобы было достаточно копии заявления гражданина третьей страны о том, что он подал соответствующую просьбу. Считаю, что это необходимо поддержать.

Во-вторых, есть проблема, которую мы пытаемся решить в течение трех лет и пока не получается. Речь идет о гражданстве детей от смешенных браков. Если ребенок от смешенного брака родился в России, достаточно заявления любого из родителей. Если это смешанный брак и семья живет за границей, а мать, гражданка России, хочет, чтобы у ребенка был российский паспорт, необходимо согласие отца. Получается, что одна и та же ситуация решается по-разному. Вижу в этом отход от принципа равноправия, который заложен в Конституции России.

Еще одна вещь. Я с удивлением узнал, что когда российский гражданин женится на иностранке или российская гражданка выходит замуж за иностранца, то для того, чтобы иностранцу получить гражданство России, ему необходимо состоять в браке не менее трех лет и проживать на территории России. Я считаю, что это чрезмерно. Наверное, что-то можно сделать.

Наконец, Президентом Российской Федерации В.В.Путиным было принято решение об облегченном предоставлении гражданства носителям языка, культуры. Здесь пока нет применительных понятных правил. Если Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации и Комитет по делам соотечественников озаботятся этим вопросом, мы будем готовы активно участвовать в формулировании соответствующих рекомендаций.

Самое последнее. Мы не испытываем иллюзий насчет новой «перезагрузки» отношений с США, никаких наивных ожиданий у нас нет. Знаем, что Президент США Д.Трамп считается мастером заключать сделки, но Президент Российской Федерации В.В.Путин тоже умеет договариваться и всегда в интересах России.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 25 января 2017 > № 2053558 Сергей Лавров

Заседание попечительского совета МГУ.

Под председательством Владимира Путина прошло заседание попечительского совета Московского государственного университета имени М.В.Ломоносова.

Обсуждались промежуточные итоги программы развития МГУ до 2020 года и ход формирования научно-технологического кластера «Воробьёвы горы».

Кроме того, рассматривались вопросы развития фундаментальной науки и системы высшего образования в рамках Стратегии научно-технологического развития России, меры, направленные на повышение качества подготовки специалистов и их трудоустройство в отечественных компаниях.

* * *

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы с вами проводим очередное заседание попечительского совета Московского государственного университета как раз в день его основания. Этот день, как известно, стал традиционным праздником российского студенчества. Поэтому я хочу поздравить студентов, преподавателей, аспирантов, профессорско-преподавательский состав МГУ и не только МГУ, и студентов, и преподавателей всей страны хочу поздравить с праздником и пожелать всего самого доброго.

Хотел бы поблагодарить членов совета за активное участие в жизни МГУ. Предлагаю сегодня подробно обсудить некоторые решения, которые позволят университету и дальше играть определяющую роль в формировании интеллектуального и технологического потенциала России.

Университет всегда гордился своими выпускниками, и по праву. Они совершают уникальные научные открытия, добиваются успехов в бизнесе и на государственной службе, реализуют важные социальные, культурные, образовательные проекты, приносят славу и стране, и своей альма-матер.

Если оценивать университет по результатам и достижениям его выпускников, то здесь Московский государственный университет по праву занимает одно из первых мест в мире. Всё это повышает престиж, авторитет МГУ, причём не только в нашей стране, но и за рубежом.

Наши вузы, в том числе и МГУ, по целому ряду показателей существенно продвинулись в различных рейтингах. Вместе с тем мы с вами не раз говорили, что точечных успехов здесь, безусловно, недостаточно. Нужно ставить перед собой более амбициозные цели: войти в число мировых лидеров – прежде всего по подготовке высококлассных специалистов, по вкладу в создание прорывных разработок и развитие науки в целом.

Решение столь масштабной и столь важной задачи – это ответственность и перед подрастающим поколением страны. У нас немало одарённых ребят, которые хотят получить качественное, конкурентоспособное образование, уже с университетской скамьи участвовать в перспективных разработках, исследованиях, в научных проектах самого высокого уровня.

Со времён Михаила Ломоносова Московский университет всегда привлекал самых сильных, целеустремлённых молодых людей со всех уголков России. В прошлом году в МГУ поступил 371 победитель и призёр всероссийской олимпиады и 9 победителей и призёров международных олимпиад. В университете учатся и ребята, которые проявили особые способности в технической и гуманитарной сферах. Им предоставлены специальные гранты в размере 20 тысяч рублей ежемесячно. Будем и дальше оказывать содействие талантливым детям со всех уголков страны.

Виктор Антонович рассказывал, что заработала и университетская гимназия, её ученики уже приезжали в сочинский «Сириус», где слушали лекции учёных, представителей бизнеса, других известных и интересных людей, которые добились выдающихся результатов в своих сферах деятельности.

Обращаю внимание членов попечительского совета: нужно создавать необходимые условия не только для обучения, но и последующего трудоустройства одарённых ребят в органах власти и в отечественных компаниях. Они должны быть заинтересованы в том, чтобы работать именно на нашу экономику, на развитие нашей страны, в России.

Также просил бы подумать, как дополнительно поддержать студенческие коллективы, которые уже сейчас занимаются перспективными разработками по наиболее приоритетным для страны направлениям. В том числе речь может идти и об интеграции их проектов с деятельностью лабораторий мирового уровня, которые созданы также и в МГУ в рамках программы так называемых мегагрантов.

Хотел бы особо отметить, что многие из этих лабораторий возглавили как раз наши соотечественники, ранее выехавшие за рубеж, возвращающиеся, работающие всё больше у нас. Среди них, кстати говоря, есть и выпускники Московского государственного университета.

Уважаемые коллеги! В конце прошлого года мы приняли Стратегию научно-технологического развития России. Её реализация позволит повысить глобальную конкурентоспособность нашей страны, ответить на серьёзные, так называемые «большие вызовы», с которыми сегодня сталкиваются практически все государства мира.

В этой связи считаю, что нужно ещё раз посмотреть и на программы развития наших ведущих университетов, в том числе и Московского государственного университета. Речь идёт о создании так называемых технологических долин. Мы знаем, что в Московском государственном университете рассматривается такой проект. Я просил бы сегодня Виктора Антоновича Садовничего рассказать, как идёт работа и над данным проектом, как реализуются планы развития Московского государственного университета в целом.

Давайте начнём работать. Пожалуйста.

В.Садовничий: Спасибо, уважаемый Владимир Владимирович, за поздравления и тёплые слова в адрес Московского университета.

Уважаемые члены попечительского совета!

Сегодня, действительно, наш день рождения, и это главный праздник Московского университета, день его основания и ставший по указу Президента Российской Федерации в 2005 году, Вашему указу, Владимир Владимирович, Днём российского студенчества. Мы глубоко признательны Вам, Владимир Владимирович, за постоянное внимание к развитию образования и науки в России, к жизни Московского университета и за решение провести попечительский совет в этот день в Московском университете.

В повестке дня вопрос о развитии Московского университета. Разрешите мне коротко рассказать о том, что сделано нами за прошедший с последнего заседания попечительского совета год с небольшим, и, конечно, о наших планах на будущее.

Начиная с 2010 года деятельность Московского университета направлена на выполнение программы развития, утверждённой также Вами, глубокоуважаемый Владимир Владимирович. Бюджетное финансирование программы развития с 2010 по 2019 год составит около 11 миллиардов рублей. Вклад МГУ разными способами в эту программу за этот период составит около 50 миллиардов рублей. Программа выполняется успешно, и об основных итогах я сейчас доложу попечительскому совету.

Наше главное дело – учить. Московский университет работает, как мы знаем, по самостоятельно устанавливаемым образовательным стандартам. Эти стандарты уникальны, они только в одном университете – это шестилетнее обучение: специалитет шесть лет для ряда специальностей или так называемая интегрированная магистратура, то есть четырёхлетний бакалавриат и ещё два года в магистратуре, но по тому же научному направлению, обучение шесть лет. Например, математика, физика, биология. Таков наш выбор.

10 тысяч выпускников в 2015 году, более 7 тысяч в 2016-м окончили МГУ и, как уже было сказано, являются хорошими специалистами в своих областях знаний. Мы взяли на себя ответственность за этот эксперимент (шестилетнее обучение), добавили немножко собственных средств на стипендии студентам (шестой год) и убеждены, что для развития современной экономики, экономики знаний в современном государстве необходим именно такой срок обучения.

Хорошие специалисты получаются из хороших студентов, а студенты – из школьников. Более полувека – нашей университетской школе-интернату имени Колмогорова. Среди выпускников только одной школы – 8 тысяч кандидатов наук, каждый четвёртый выпускник – кандидат, более 800 докторов наук эта школа приготовила, 5 академиков, известные представители деловых кругов и бизнеса окончили эту школу.

С 1 сентября мы открыли гимназию, мы говорили о ней, Владимир Владимирович, на новой территории, здесь. Это шесть корпусов, уникальная инфраструктура, и там сейчас учатся талантливые ребята со всей России. Мы отбирали в несколько этапов, и в заключительном этапе они прошли подготовку в образовательном центре «Сириус». Мы абсолютно убеждены, что наша новая университетская гимназия будет ведущей школой страны в ближайшее время.

Высокий уровень выпускников признан и у нас в стране, и за рубежом. По данным федерального портала «Российское образование», МГУ занимает первое место по числу выпускников в правлениях крупнейших компаний России. А вообще-то среди университетов мы на первом месте как «кузница» олигархов. Мы не технический вуз, но у нас второе место по востребованности выпускников технических вузов, мы на втором месте. В недавно опубликованном мировом рейтинге университетов CWCU, это строгий рейтинг, я говорил об этом, по трудоустройству выпускников МГУ занимает третье место после Стэнфорда и Оксфорда по критерию успешности выпускников во всём мире.

И два слова о рейтингах. Для Московского университета, как и для других университетов России, это чувствительный вопрос. Известные международные рейтинги рассчитаны на англо-саксонскую модель образования, и они отводят нашим университетам места, которые, на наш взгляд, не соответствуют реальному положению дел. Есть Ваше поручение о разработке рейтинга – объективного, международного, отражающего деятельность университетов объективно. Московский университет возглавил эту работу. Мы создали Московский международный рейтинг «Три миссии университета». Он начал работать, собирать информацию. Эта инициатива поддержана в результате переговоров университетами Китая, Индии, Ирана, Турции, Японии. И в этом году, в сентябре, мы уже опубликуем первые результаты этого рейтинга, Владимир Владимирович, выполняя и Ваше поручение.

Московский университет как ведущий вуз страны выполняет важную международную миссию, я об этом немножко скажу. К пяти филиалам, созданным в столицах стран СНГ (в Астане, Баку, Ташкенте, Душанбе и Ереване, там 3000 наших студентов учатся, по просьбе руководителей этих государств они созданы), буквально на днях должен добавиться филиал в Словении – это страна НАТО. И мне известно, что в программе – приезд Президента Словении, он будет просить ставить этот вопрос, о создании филиала МГУ в Словении.

Обучение в филиалах ведётся университетскими преподавателями на русском языке. И это ещё один шаг в новое образовательное пространство. Мы хотим проводить свою культуру, свой язык.

В Китае недавно создан совместный университет, это впервые – МГУ и Пекинский политех. Уже получена лицензия на образовательную деятельность, заложен камень в главное здание, они хотят построить копию нашей высотки, и начали её строить. После окончания строительства, по их планам – 2018 год, университет будет принимать 5 тысяч человек в год, это совместный университет, но уже с сентября этого года мы планируем во временно возведённом здании начать занятия нескольких групп. Интересно письмо в Генконсульство РФ в Гуанчжоу, оно подчёркивает растущий интерес среди различных слоёв населения Китая к поступлению в перспективе в наш совместный университет.

И ещё. В Московском университете десять центров Ломоносова в разных странах мира. Там ведётся работа по распространению русского языка и культуры: и филиалы, и центры. На наш взгляд, это та «мягкая сила», которая работает на укрепление имиджа нашей страны. Я не могу не сказать о нашем замечательном филиале в Севастополе. Он создан в 1999 году, и при его создании тогда с крейсера «Москва», Владимир Владимирович, я показывал кусок только что открывающегося филиала. Вообще, были трудности в его работе в прошлом, но сейчас это одно из самых сильных учебных заведений на юге России, с мощной инфраструктурой территории Лазаревских казарм. Там учится 700 человек: жители Крыма, Севастополя, других регионов России. И, например, у одного из преподавателей самый высокий в Крыму и в Севастополе индекс цитирования научных работ, индекс Хирша, то есть там хорошие преподаватели.

Недавно состоялось заседание Президентского совета по науке и образованию, и было отмечено, что наши приоритеты должны обеспечить лидерство по избранным направлениям, но не ориентироваться на импорт технологий. Научные исследования в МГУ мы стараемся проводить в русле этих приоритетных направлений.

Я начну с информационных технологий, очень важного на сегодняшний день направления подготовки. Оно определяет уровень и развитие страны и авторитет страны. В мире идёт суперкомпьютерная гонка, и мы не можем оставаться в стороне. Наш суперкомпьютер «Ломоносов» остаётся самым мощным в России, он занимает высокие позиции в мире. Сейчас это три петафлопса, и в текущем месяце или нескольких мы нарастим его мощность до пяти петафлопсов. И вообще без супервычислений не решается сейчас ни одна высокотехнологическая задача. Всё большее значение приобретает работа с так называемыми Big Data, большими базами.

Приведу два примера. Первый. Информационные технологии необходимы для обеспечения компьютерной безопасности, для защиты передачи данных. Для этого используются так называемые хэш-функции, то есть электронный аналог отпечатков пальцев. И надо проверить, надёжна ли эта защита. Вот наши молодые преподаватели и студенты не так давно на суперкомпьютере «Ломоносов» поставили мировой рекорд по компрометации этой хэш-функции, самой сложной. И они остались все работать у нас в стране.

Второй пример. Утверждённая недавно Стратегия научно-технического развития направлена на преодоление больших, то есть глобальных вызовов. И к таким вызовам относится использование информационных технологий и развитие цифровой экономики. Мы создаём в МГУ национальный центр компетенций в области цифровой экономики для научных исследований и подготовки кадров. Имеется хороший задел в совместной работе с Федеральным исследовательским центром «Информатика и управление» РАН – это академик Соколов Игорь Анатольевич – и другими научными организациями реального сектора экономики и органами власти.

На основе нашего суперкомпьютера Московский университет предлагает сделать шаг дальше – предлагает создать опытный сегмент уже на базе российских процессоров «Байкал», чтобы перевести и оборонную, и гражданскую промышленность на отечественные суперкомпьютерные технологии и программное обеспечение, а самое главное – подготовку специалистов. Элементная база разрабатывается ведущей российской компанией «Т-Платформы», и уже ряд министерств использует эти разработки. Наши предложения в этом направлении поддержаны Владимиром Владимировичем. Есть поручение начать эту работу с Минпромторгом, и мы её начали.

О космических исследованиях. Мы, наверное, единственный университет не только в России, но и в мире, который запускает столько спутников. За 60 лет истории космических исследований мы поставили приборы на 400 спутниках, которые были разработаны учёными, аспирантами Московского университета. В нашем активе шесть спутников – целая флотилия, и на прошлом заседании мы докладывали о готовности к запуску тяжёлого спутника «Ломоносов», сделанного Московским университетом. В апреле 2016 года первым спутником, запущенным с космодрома Восточный, стал именно наш «Ломоносов». Мы помним этот старт, Владимир Владимирович, и Ваше решение на космодроме, когда спутник полетел утром на следующий день. И, конечно, спасибо Вам за это решение.

У Московского университета большая научная программа на этом спутнике. Мы зарегистрировали мощные ультрафиолетовые вспышки, открыли более 10 космических гамма-всплесков, мы регистрируем потенциально опасные объекты техногенного и природного происхождения. И вообще, полученная информация (она и сегодня поступает с орбиты) позволяет говорить об этом спутнике как о самом удачном космическом проекте последнего времени.

Ещё один наш космический успех. Недавно произошло важнейшее научное открытие в мире – зарегистрированы гравитационные волны. Они были порождены слиянием двух «чёрных дыр» массой 29 и 36 масс Солнца. И всё это произошло на расстоянии 1,3 миллиарда световых лет, но сигнал дошёл сейчас. И большую роль в этом сыграли физики Московского университета, группа Брагинского. И самый обширный и быстрый в мире поиск источника слияния этих «чёрных дыр» зарегистрировал наш робот-телескоп МГУ.

И мы предложили новый космический проект – создать группировку спутников для мониторинга в реальном времени в околоземном пространстве, самое главное, радиационной обстановки, потенциально опасных объектов природного и техногенного происхождения, космического мусора, астероидов, метеоров и так далее. Есть Ваше поручение, уважаемый Владимир Владимирович, осуществить этот проект совместно с Роскосмосом, и мы его уже делаем.

И недавно Московский университет принял решение открыть 43-й факультет, он будет называться факультет космических исследований. Мы открыли этот факультет. Он будет готовить специалистов в важнейших областях знаний, связанных с изучением космического пространства, – это космическая медицина, биология, подготовка космонавтов к полёту и их поведение в невесомости, изучение различных, ещё не объяснённых явлений в космосе, информационные технологии и, конечно, создание новых приборов. Научным руководителем этого факультета будет дважды Герой России, лётчик-космонавт Владимир Алексеевич Соловьёв. И в этом году мы уже начнём занятия на этом новом факультете космических исследований.

Одним из важнейших приоритетов для любой страны, конечно, – наука о жизни. Это направление интенсивно развивается в университете, в частности в Медицинском научно-образовательном центре, на факультете фундаментальной медицины. И мы хотим доложить, что сейчас наш медицинский центр функционирует в хорошем режиме, и только за неполный год его полной работы прошло лечение 1030 пациентов, проведено более 500 сложных операций по разным направлениям. А недавно в медицинском центре начал работать Институт регенеративной медицины. Такого института в России нет. Это самое большое производственное помещение высшего класса чистоты, которое бывает в России и Европе, площадью 400 квадратных метров. В этом центре будет проходить изучение клеточных препаратов и лекарственных средств. Минздрав признал и факультет, и этот центр головным в подготовке кадров по новому направлению – регенеративная медицина.

В связи с этим я хотел доложить, что по поручению Президента нам предстоит создать национальную антидопинговую лабораторию. Это открывает перед нами новые возможности, в том числе по проведению научных исследований. Эта лаборатория органично вольётся в наш медцентр, факультеты и будет окружена научной работой, а не только анализами. Мы готовы и выполняем это поручение Президента и уже создали учёным советом эту антидопинговую лабораторию. Но мы предлагаем разместить её на территории Московского университета. Здесь у нас есть очень хорошее здание. У нас имеется уже и проект по его реконструкции. Единственное, мы бы просили помочь нам войти в федеральную адресную программу, ФАИП, для того чтобы быстро реконструировать это здание, и мы бы полноценно начали функционировать, договорившись с ВАДА о работе этой антидопинговой лаборатории.

Конечно, этот проект весьма престижный, и он будет соответствовать мировой практике, когда антидопинговая лаборатория находится в независимом учреждении, в независимом месте – Московском университете, да ещё на его прежней, старой территории, в здании Московского университета. Мы просто просим помочь нам войти в программу по быстрой реконструкции этого здания.

И ещё я хотел сказать, что можно отметить, что эффективность науки сейчас оценивается по публикациям. Мы не всегда согласны с теми западными и другими предложениями, что учитывать при престиже работы учёного, и выступаем за то, чтобы наши российские журналы входили в списки, на которые ссылаются другие базы данных. Но даже в той ситуации, что есть, у Московского университета показатели цитируемости очень высокие: МГУ в два раза превышает российский и мировой уровень по доле высокоцитируемых статей. Мы в два раза превышаем мировой уровень. Это значит, что мы ведём не рутинные исследования, а работаем на переднем крае науки и занимаемся прорывными темами.

И ближе к заключению я хотел сказать о важном вопросе (Владимир Владимирович поднял его): продолжаем осваивать новую территорию. Речь идёт о научно-технологической долине. Нами уже на новой территории построено около миллиона квадратных метров новых площадей, и мы за эти 10–12 лет удвоили свой кампус. Всё, что было построено раньше, от Елизаветы, – был миллион. Мы удвоили. У членов попечительского совета имеются соответствующие материалы, фотографии возведённых учебных корпусов, лабораторий, зданий. Нами проделана большая работа над концепцией дальнейшего развития нашей территории. Выделено семь основных направлений, или кластеров, они соответствуют кластерам развития науки в России. Эта концепция одобрена учёным советом, она предусматривает развитие приоритетных направлений страны в области науки, технологий. Предполагается строительство учебно-научных корпусов, лабораторий, общежитий нового поколения, в том числе спортивных сооружений и иной инфраструктуры, закреплённой за Московским университетом. Такой проект имеется.

И вообще, я хочу привести слова одного из нобелевских лауреатов – Майкла Спенса. Он сказал: «Мы действительно в корне изменим ситуацию, если будем инвестировать в инфраструктуру и повышение эффективности образовательной системы». То есть мы в русле высказываний эксперта.

План планировки территории поддержан на публичных слушаниях жителями района, жителями города и руководством Москвы. На этой территории могут работать междисциплинарные научно-технологические группы, будет создана система эффективной коммерциализации исследований и разработок, расширены и диверсифицированы источники внебюджетного финансирования МГУ. Вообще реализация этого проекта укрепит позиции Московского университета, и он будет, безусловно, одним из самых мощных по инфраструктуре и ведущим университетом мира. К слову, это единственная возможность вообще в ближайшей перспективе развития университета, другой возможности уже не имеется.

Подробнее о нашем проекте «научно-технологической долины» мы говорили на предыдущем заседании. Сейчас время старта работ по реализации. Я докладывал предложения Московского университета Вам, уважаемый Владимир Владимирович, мы готовы претворять его в жизнь. Я надеюсь, что уже в ближайшее время мы доложим о первых результатах освоения этой территории и работы над этим проектом.

И закончить я хотел, чуть-чуть разогрев членов попечительского совета. Важной частью выступления я считаю, что надо выразить благодарность всем, кто оказывал и продолжает оказывать существенную помощь и поддержку Московскому университету.

Попечительство – это историческая традиция университета. При основании университета Прокопий, Григорий и Никита Акинфиевичи Демидовы пожертвовали 21 тысячу, а это больше выделенного монаршей рукой бюджета в то время на содержание студентов. А затем ещё подарили университету минералогический кабинет. Вообще традиция благотворительности никогда не прерывалась, и члены попечительского совета продолжают эту традицию. Я от всего университетского коллектива хотел бы выразить глубокую благодарность всем, кто оказывает существенную помощь и поддержку.

Я не могу назвать всех, не позволит время, но благодарю тех членов, которые проявили инициативу создания корпоративных факультетов в Московском университете для подготовки кадров для своих корпораций, – это Михаил Сафарбекович Гуцериев, Владимир Петрович Евтушенков, Олег Владимирович Дерипаска. Я хочу особо большую благодарность выразить Игорю Ивановичу Сечину за постоянную помощь, Николаю Петровичу Токареву, Сергею Викторовичу Чемезову, Григорию Викторовичу Берёзкину, Олегу Эдуардовичу Григору и, конечно, Сергею Семёновичу Собянину. Я, безусловно, благодарен всем членам попечительского совета, который поддерживает развитие университета.

Ещё об одной помощи-подарке. Рядом с нами находится Галерея русского пейзажа – 300 оригинальных картин Левитана, Васнецова, Шишкина. Я уже благодарил на прошлом заседании члена попечительского совета Сергея Сергеевича Беднова за передачу этих картин. Но совсем недавно собиратель всей этой коллекции Владислав Леонидович Малькевич, бывший президент Торгово-промышленной палаты, а в прошлом – заместитель Патоличева, и он был генеральным директором Экспоцентра, передал ещё 30 картин-оригиналов. И сейчас эта коллекция, мне кажется, не имеет равных в мире. Сейчас она выставлена здесь, на седьмом этаже.

В 2006 году в Московский университет была передана ещё одна историческая ценность: личный архив (это 100 тысяч листов) и библиотека (630 изданий) Ивана Александровича Ильина, известного философа, выпускника Московского университета. Более 40 лет эта библиотека хранилась в университете штата Мичиган, в Соединённых Штатах. Совсем недавно была передана университету, потому что обнаружилось завещание философа. Мы приняли этот дар. Иван Александрович покинул Родину в 1922 году. Он стал крупнейшим учёным философом, остался патриотом России и Московского университета.

На новой территории в Шуваловском корпусе есть ещё один музей – «Искусство природы в камне». Эту бесценную коллекцию минералов, настоящее сокровище, подарил итальянец, друг и благотворитель Московского университета Прима Ровес. Вы встречались с ним, Владимир Владимирович, во время одного из посещений в Московском университете.

И в заключение я хотел сказать ещё об одном человеке. Просто сегодня, именно сегодня, 25 января, исполняется 100 лет со дня рождения Ильи Романовича Пригожина, известного учёного, нобелевского лауреата. Сегодня ему 100 лет.

Ребёнком он уехал из России вместе с родителями первой волной эмиграции. В трудные 1990-е он, находясь в Брюсселе, стал организатором помощи учёным России (я был тем, кто выступал его партнёром с российской стороны, мы с ним очень дружили). Сотни наших учёных тогда получили поддержку из источников, которые он нашёл, в том числе личные средства передавал нашим учёным. И они остались работать в России, не уехали в другую страну.

Илья Романович очень любил Россию, всегда считал себя русским, был настоящим другом университета. Отмечая юбилей, мы снова обращаемся к его научным трудам, ведь его теория самоорганизации сложных систем, объясняющая в том числе и процессы, происходящие в обществе, в наши дни актуальна как никогда. Учение Пригожина о том, как из хаоса получается порядок, в том числе и в обществе, объясняет многое, в том числе и то, что происходит в других странах в наши дни. Я прошу у всех членов попечительского совета дальнейшей поддержки Московского университета. У нас есть счастливая возможность сделать наш университет бесспорным лидером среди университетов мира. Это, прежде всего, наше желание работать, мы хотим работать. Это 10 тысяч кандидатов и докторов наук МГУ, 300 академиков, 50 тысяч талантливых молодых людей обучающихся, 3,5 тысячи аспирантов, хорошая, уникальная инфраструктура, отличное научное оборудование. И при вашей поддержке, уважаемые члены попечительского совета, мы, можно сказать, обречены на успех.

И, завершая выступление, я хочу от лица многотысячного коллектива Московского университета поблагодарить Президента нашей страны, председателя попечительского совета, Вас, уважаемый Владимир Владимирович, за всё, что Вы делаете для университета, для образования, науки в нашей стране. Мы хотим заверить, что все мы направим все свои усилия на дальнейшее развитие Московского университета, отечественного образования и науки во имя нашей великой страны, нашего народа.

Спасибо.

В.Путин:Спасибо большое, Виктор Антонович.

Коллеги, какие есть замечания?

Пожалуйста.

Н.Макаровец:Конечно, деятельность МГУ многогранная. Но есть одно направление, которое возглавил не так давно Виктор Антонович. Это медицинское направление по созданию роботов в медицинской технике, которое, по существу, под руководством Виктора Антоновича зарождает у нас телемедицину.

Я Вам, Владимир Владимирович, докладывал, когда Вы были в Туле. Продвинулось на сегодня это направление. Смысл в том, что создан робот, который позволяет оценить жизнедеятельность человека по 12 параметрам, обобщающая программа позволяет оценить здоровье человека. Робот может обслуживать медсестра, фельдшер и иметь по Wi-Fi или используя другие каналы связь с центрами медицины. Это, безусловно, позволит нам решать проблему высококвалифицированных кадров в деревнях, где проблемы, в дальних местах, где есть проблемы, поскольку установление этой связи, конечно, сближает больного и нашу медицину.

На сегодня в Туле организовано серийное производство. «НПО «СПЛАВ» выступил индустриальным партнёром, вложил значительные деньги. С нами подписали соглашение Пермский край, Якутия о поставке туда роботов. Мы планируем, Владимир Владимирович, с Министерством обороны установить [это оборудование] в дальних регионах, в Арктике – договорённость достигнута, возможно, на погранзаставах. Таким образом приблизим медицинскую помощь к человеку и решим одновременно связь с высококвалифицированными врачами.

Нас хорошо здесь поддержал новый губернатор, он вписался. По существу, в Туле, в Тульской области мы уже организовали это направление, и я просто всех информирую и прошу членов попечительского совета обратить внимание на эти новые подходы. Понятно, что сегодня, скажем так, молодой врач – его и миллионом не заманишь в деревню. Не потому, что деревня плохая, – она великолепная, но современные молодые люди, врачи, они требуют среду, общение. В данном случае мы это общение подменяем такой связью. Поэтому этот новый подход, безусловно, очень значим. И я благодарю Вас, Виктор Антонович, за эту работу.

И второе, кратко. МГУ сегодня разработал ряд новых материалов в области полимерных смол. Я не знаю, до сих пор удивляюсь, как им удалось обойти там Дюпона и других, но по существу разработаны смолы для различных теплозащитных материалов и ракетной техники, и гражданской тематики, примерно в пять раз ускоряющих время отверждения. Для нашего предприятия мы сократим в 2–3 раза количество тяжелейших прессов, по которым просто и дорого, и их невозможно купить. Поэтому Тула выделила 18 гектаров земли, одна из кафедр будет там строить предприятие на тысячу рабочих мест, эта деятельность хорошо развивается. Поэтому я признателен Вам, Виктор Антонович, как научному руководителю, мы хорошо работаем и будем работать.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо, Николай Александрович.

Пожалуйста, коллеги, кто ещё хотел сказать.

Прошу Вас.

М.Гуцериев: Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемые члены попечительского совета!

Московский университет – сегодня это лицо высшего образования в России, если можно так выразиться, барометр, определяющий нашу современную науку. Поэтому для нас очень важно не только ограничиться финансовой поддержкой вуза, МГУ, но и одновременно мы считаем возможным участвовать активно в образовательном процессе подготовки кадров, магистров в университете.

Нефтяные компании сегодня остро заинтересованы в притоке высокообразованного персонала. Нам нужны специалисты, не только досконально владеющие технологиями производства, но и способные сказать новое слово в истории российской нефтяной промышленности, сконструировать завтрашний день нашей индустрии. Поэтому мы считаем своей прямой обязанностью делать всё возможное для качественной подготовки самых эффективных специалистов. В этом и состоит основная причина создания и успешного развития нашего совместного проекта с МГУ – Высшей школой инновационного бизнеса МГУ.

Сегодня в двухстороннем диалоге и совместной работе вуза и компании нам удаётся находить новые уникальные методы и подходы к формированию образовательных программ, причём программ не абстрактных, дающих студенту некий академический багаж знаний, а максимально чётко и конкретно отвечающий реальным требованиям производства.

Высшая школа инновационного бизнеса МГУ – это корпоративный факультет, созданный при поддержке компании «РуссНефть». Все магистерские программы школы разработаны под практические задачи нефтегазового комплекса и адаптированы для обучения выпускников МГУ и других вузов. Хотелось бы коротко остановиться на трёх направлениях нашей школы – это факультет «Управление природными ресурсами». Специальность, цель программы – подготовка магистров в области управления природными ресурсами. «Геология» – магистранты получают базовые знания в области геологии и геофизических, инженерно-геологических исследований месторождений нефти и газа. И, конечно же, это направление химической переработки углеводородного сырья. Цель – подготовка специалистов в области переработки нефти, нефтехимии и газохимии.

Хочется отметить, что именно наличие трёх направлений, в рамках которых будущие магистры получают специализированное образование, является важнейшей отличительной чертой нашего корпоративного факультета. Нам уже десять лет. За это время мы выпустили более 213 магистров. Все они сегодня востребованы, успешно работают. Мы прослеживаем их дальнейшую судьбу. Они работают не только у нас, работают и в других нефтяных компаниях и в России, и за рубежом.

Некоторые, кстати, даже стали преподавателями, преподают в нашем вузе, который мы создали в Удмуртии. Мы построили большой корпус, создали Удмурдский университет нефти и газа. Построили там общежитие, спортзалы, стадионы, и выпускники-практики, которые работали на производстве и здесь обучались, они уже поехали преподавать. Мы построили им жильё в Удмуртии, они преподают в нашем вузе. Таким образом, мы это дело пропагандируем.

Сегодня мы полностью финансируем материально-техническую базу факультета, оснащаем современным научно-исследовательским и учебным оборудованием, приобретаем современное программное обеспечение, издаём методическую литературу, на 100 процентов оплачиваем труд преподавателей, на 50 процентов мы содержим всех магистрантов. Они приезжают в основном из Западной и Восточной Сибири, немного с Поволжья. Здесь, в Москве, им трудно, всё дорого, поэтому мы 50 процентов содержания берём на себя, и они не бедствуют – не голодные, сытые, то есть достойно этот год проводят в Москве. Со стороны МГУ – это обеспечение профессорско-преподавательского состава учебной базой и разработка специальных программ.

Также хочется отметить наши успехи. В целях подготовки специалистов для ведущих российских компаний за рубежом была разработана новая магистерская программа «Геолого-физические исследования и моделирование месторождений углеводородов» на английском языке. Изначально, с первого дня по последний, они обучаются только на английском языке и по окончании получают специальный диплом, приложение к диплому, и могут выезжать в любую точку земного шара и свободно общаться на английском языке. То есть обладают техническим английским языком. Это очень важно, чтобы управлять за рубежом какими-то активами.

Второй пример. Была создана Высшая школа инновационного бизнеса, разработана уникальная новая учебно-исследовательская программа при помощи МГУ, куда входят геологические маршруты по побережью Белого моря и морская геофизическая практика на маломерных судах. То есть конкретно мы покупаем необходимое оборудование, и они выезжают в районы Севера, в районы Сибири, Восточной Сибири и непосредственно там обучаются на местах. Это тоже наше большое достижение. Мы считаем, что студенты получают дополнительное образование.

Вот коротко о том, что мы делаем. За это время выпущено 213 магистров, и мы это количество активно увеличиваем, сотрудничаем, помогаем. В общем, мы будем дальше работать. Что возможно, мы всё делаем.

Спасибо за внимание.

В.Путин:Михаил Сафарбекович, а сколько всего студентов вы поддерживаете в вашем учебном заведении, здесь? Всего сколько?

М.Гуцериев:Здесь [в МГУ] 200 выпустили, а всего в год – 50–60 магистров, и 600 – учатся [в Удмуртии]. В год выпускается более 100 бакалавров. Половину мы сразу забираем на свои производства, другая половина – в свободном плавании.

Мы каждый год то стадион построим, то общежитие, то бассейн. То есть мы их [учебные заведения] не бросаем – они государственные, не частные, не платные, мы за это деньги не берём. То есть мы постоянно отправляем оборудование. В рамках доктрины помощи большого бизнеса мы это не пропагандируем, но мы стараемся сделать всё возможное, Владимир Владимирович, искренне и от души.

В.Путин: Спасибо.

Пожалуйста, кто ещё?

С.Собянин:Уважаемый Владимир Владимирович, для Москвы сегодня День студенчества очень важный [праздник], потому что около 1 миллиона жителей Москвы – это студенты. 800 тысяч – это студенты высших учебных заведений, около 200 тысяч – среднетехнических. То есть это практически чуть ли не каждый десятый москвич – студент или, по крайней мере, имеет прямое отношение к высшему образованию.

Поэтому мы, конечно, несмотря на то что высшее образование является федеральной функцией, оказываем активное содействие в развитии высших учебных заведений на территории Москвы, и, конечно, ведущему вузу – Московскому государственному университету. Как Виктор Антонович правильно сказал, площади университета за последние годы удвоились, это означает, что удвоилась и нагрузка на всю городскую инфраструктуру.

Поэтому мы, соответственно, вкладываем достаточно серьёзные ресурсы для развития инженерной и транспортной инфраструктуры. В частности, в ближайшее время, в ближайшие дни откроются две новые станции метро, это «Раменки» и «Ломоносовский проспект» на Солнцевской ветке метро. Это новый радиус, один из самых протяжённых радиусов метро в Москве. И в 2019–2020 годах будут ещё две станции открыты третьего пересадочного подземного контура метро. Это тоже мегапроект, но он как раз будет ориентирован, в частности, и на территорию МГУ. Таким образом, транспортная доступность этого мощного университетского центра будет обеспечена полностью.

Помимо этого, конечно, мы занимаемся и дорожной инфраструктурой. В частности, крупнейший подземный переход, который просили студенты, он также в прошедшем году, в конце года, был запущен.

Я благодарю Виктора Антоновича за то, что он создал действительно уникальную гимназию. Мы эту традицию распространяем на другие вузы, и у нас в этом году откроется уже таких университетских школ при университетах (в основном это 9–11 классы) в десяти университетах Москвы. Это очень хорошее начинание, потому что даёт ребятам полное представление о будущей профессии, которую они выбирают, будущем направлении их деятельности и готовит к вузовской учёбе, делая связку между средним общим образованием и высшим образованием. Это хорошее начинание, мы его будем распространять.

В.Терешкова:Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемый Виктор Антонович!

Уважаемые члены попечительского совета!

В Центре подготовки космонавтов мы с большой радостью восприняли известие о том, что наш самый главный университет будет заниматься подготовкой специалистов по космонавтике. Для нас ведь до сих пор никто специалистов не готовил. Приходит человек, конечно, у него высшее образование, но он и готовится к космическому полёту, и изучает необходимые дисциплины, которые нужны для выполнения космического полёта, поэтому база Центра подготовки космонавтов – она достаточно обширная.

Мы готовы тесно сотрудничать, предоставить эту базу, и я думаю, что, правда, нас из первых [космонавтов] осталось совсем немного, но мы готовы. Наши специалисты готовы проводить занятия и читать лекции не только о работе в космосе (она подчас изобилует всевозможными неожиданностями), но наша база готова для того, чтобы тесно сотрудничать.

Сейчас готовим предложения, Виктор Антонович, и хотелось бы видеть Вас в Центре подготовки, чтобы Вы посмотрели эту базу. У нас есть возможность и для расширения, но теоретические и практические занятия мы можем вести на базе Центра подготовки космонавтов. Тем более за эти годы накоплен больший опыт, и мы готовы поделиться.

В.Путин: Спасибо.

Да, пожалуйста, Игорь Иванович.

И.Сечин: Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемый Виктор Антонович!

Уважаемые члены попечительского совета!

Для нашей компании Московский государственный университет имени Ломоносова является не просто вузом-партнёром, но опорным научным центром. С 2013 года у нас действует комплексное соглашение между компанией и университетом о сотрудничестве, и я хотел бы привести несколько важнейших направлений нашего совместного сотрудничества.

Во-первых, мы вместе занимаемся развитием университетской гимназии, о которой сказал Виктор Антонович, школы-интерната МГУ для одарённых детей. Оснащены профильные кабинеты физики, химии, биологии. Намечены темы проектного обучения гимназистов с привлечением наших корпоративных институтов. Это и геология, прежде всего моделирование месторождений и нефтепереработка.

Во-вторых, компания поддерживает создание на базе МГУ совместного российско-китайского университета, и с 2015 года на указанные цели также направляются средства компании.

Кроме того, компания присуждает гранты, стипендии учащимся. На базе МГУ проводятся ежегодные межрегиональные научно-технические конференции молодых специалистов, в которых участвуют, наряду со студентами, и сотрудники компании. Налажена работа по переподготовке и повышению квалификации кадров: 475 сотрудников в 2016 году уже воспользовались этими программами по 30 специальностям.

Третьим и важнейшим направлением сотрудничества является совместная научно-исследовательская деятельность, и в настоящее время портфель состоит из 21 проекта. Весомую часть нашего сотрудничества с университетом и «Иннопрактикой» составляет научная часть.

Я, Владимир Владимирович, хотел передать Вам один из завершённых проектов – это создание интерактивного экологического атласа Карского моря. Разрабатывается и уже используется микробный препарат для утилизации нефтяных загрязнений в условиях северных морей. Выявлены бактерии, способные активизироваться и действовать в условиях северных широт. Этот проект не только значим с научной точки зрения, но и с социальной, экологической, так как позволяет оберегать крайне уязвимую северную природу от нефтяных загрязнений.

В высокой степени разработки находится технология подготовки попутного нефтяного газа с использованием мембран нового типа. Значительное внимание уделяется проектам в сфере геологии, разработки трудноизвлекаемых запасов. Надо сказать, что здесь среди проектов один из сложнейших – это создание интерактивной геологической модели земного шара, которая саккумулирует все сведения о залежах [полезных ископаемых] на Земле. С учётом того, что компания работает по целому ряду (около 30 международных проектов), это, конечно, будет крайне востребовано нами.

Есть проекты и в нефтепереработке, по вопросам защиты здоровья, организации экстренной помощи на удалённых месторождениях (об этом также уже Виктор Антонович в своём выступлении сказал), по медицинскому обеспечению персонала на наших месторождениях, вахтовиков, кто работает на шельфе.

В заключение хотел бы отметить необходимость усиления нашего взаимодействия в целях скорейшего и эффективного внедрения результата совместных проектов. Сегодня инструментов для внедрения много. Вместе с тем внедрение остаётся самым слабым звеном технологического развития. Поэтому хотел бы подчеркнуть, что значимость проекта «технологической долины» на базе МГУ имеет, безусловно, серьёзное значение. Это может быть универсальной площадкой не только для выращивания новых идей, знаний, но и для воплощения их на практике, коммерциализации этих инноваций. Представляется, что опыт Сколково может быть в полной мере внедрён здесь на базе «технологической долины».

Г.Берёзкин:Спасибо большое.

Уважаемые Владимир Владимирович, Виктор Антонович и все члены попечительского совета! Я хотел бы вас попросить на секундочку вспомнить ваши студенческие годы. Это пять лет прекрасного периода жизни.

О.Григор:Шесть.

Г.Берёзкин:Даже шесть в некоторых случаях. [Годы], которые на самом деле были наполнены, вспомните сами, не только такими важными, серьёзными вещами, о которых мы с вами говорим, но и простой ежедневной человеческой, студенческой жизнью, о которой мы пока слова не сказали. Я хотел одно слово по этому поводу сказать.

Конечно, в университете всегда была колоссальная культурная и спортивная традиция. Виктор Антонович полгода назад попросил меня вместе с ним зайти в известный тем, кто здесь учился, легкоатлетический манеж. К сожалению, стало понятно, что при том объёме средств, которые у МГУ есть, легкоатлетическому манежу, спорту не хватало [средств] очень сильно. Течёт потолок, да и вообще он был рассчитан на 500 человек, а занимаются там 1500. Я даже предлагаю не смотреть на эти фотографии.

Что мы сделали? В-первых, для того чтобы что-либо с ним сделать, мы перекрыли всю крышу, и этот легкоатлетический манеж теперь не течёт. Через несколько недель уже будет на выходе проект, его делает та же компания, которая занималась легкоатлетическими сооружениями на сочинской Олимпиаде. И это не астрономические деньги, не ядерная физика. Я, честно, один не справлюсь. Предлагаю, кто может помочь в этом деле, – присоединиться, чтобы наш попечительский совет сделал такое простое, но конкретное для ежедневной жизни, важное дело.

В.Путин: На меня Вы смотрите. Туда смотрите, по сторонам. На Набиуллину тоже не надо смотреть. (Смех.)

Г.Берёзкин: Спасибо.

В.Путин:Спасибо, Григорий Викторович.

Пожалуйста, коллеги, кто бы хотел ещё сказать?

Прошу Вас.

М.Слипенчук:Уважаемый Владимир Владимирович!

Уважаемый Виктор Антонович!

Уважаемые члены попечительского совета!

Говорят, что новое – это иногда хорошо забытое старое. Я хочу вспомнить слова Михаила Васильевича Ломоносова о том, что «богатство России будет прирастать Сибирью и Арктикой».

Я преподаю на географическом факультете и могу сказать, что, к сожалению, количества и объёма экспедиций сегодня явно недостаточно. Между тем это реально огромный, высокий потенциал для страны. Я сейчас обращаюсь к Вам, Владимир Владимирович, не только как председателю попечительского совета МГУ, но и как председателю попечительского совета Русского географического общества (одного из самых старейших в России). Может быть, имеет смысл возродить то, что было в Советском Союзе: комплексные, региональные, постоянно действующие экспедиции в тех регионах России, которые наиболее интересны с точки зрения приоритетного развития, причём именно комплексные экспедиции, чтобы участвовали преподаватели, учёные с разных факультетов и оценивать состояние можно было именно с разных сторон. И тем самым, может быть, как-то возродить систему регионального планирования – это даст существенную экономию, а тем компаниям, которые сегодня работают в Арктике, например, если брать приоритетные направления, даст большой потенциал для развития. Такое предложение – воссоздание комплексных, постоянно действующих экспедиций.

В.Путин:Михаил Викторович, предложение хорошее. Оформите его, ладно, и дайте мне, так чтобы у нас сразу была и реализация Вашего предложения.

М.Слипенчук:Хорошо.

М.Гуцериев: Я знаю, Владимир Владимирович, Вы занимались дзюдо, когда были студентом, а я занимался лёгкой атлетикой, десятиборьем. Я кандидат в мастера спорта. Поэтому половину затрат [на легкоатлетический манеж] я беру на себя.

(Аплодисменты.)

К.Дмитриев: Уважаемые Владимир Владимирович, Виктор Антонович!

Коллеги, я очень коротко хотел затронуть тему взаимодействия с бизнесом и с международными партнёрами, по которым, как мы считаем, МГУ сделал очень значимый прогресс за последние три года. С точки зрения взаимодействия с бизнесом и с точки зрения взаимодействия с партнёрами очень важно, чтобы технологии были востребованы. Несколько наших ведущих партнёров одобрили инвестиции в технологии по кондиционированию, по покрытию для лодок. Это взаимодействие необходимо продолжать. Мы считаем, что в рамках «технологической долины» именно взаимодействие с бизнесом и с международными партнёрами позволит обеспечить уверенность, что наши технологии лучшие в мире. И это взаимодействие крайне важно.

Спасибо.

В.Путин:Спасибо, Кирилл Александрович.

Уважаемые коллеги! Думаю, то, что я сейчас скажу, это вещи абсолютно бесспорные. Образовательная деятельность относится к вечным сферам деятельности человека. Это вечная сфера деятельности, наиболее привлекательная, наиболее интересная и наиболее благородная. И наиболее востребованная. Мы должны быть благодарны Московскому государственному университету за то, что он предоставил нам такую честь – поддерживать ведущий вуз нашей страны.

Хотел бы поблагодарить ещё раз всех членов попечительского совета. Знаю, что многие из вас искренне хотели быть членами попечительского совета, чтобы иметь отношение к жизни и деятельности Московского государственного университета и влиять на его развитие и помогать его развитию.

Из того, что мы сейчас слышали, совершенно очевидным является, что так оно и происходит. Попечительский совет не просто собирается один раз в энное количество месяцев, но и в течение всего года так или иначе поддерживает Московский государственный университет, вместе с ним выстраивает совместную работу по наиболее перспективным направлениям научных исследований, создаёт инфраструктуру: и научную, и, как сейчас выясняется, для занятий спортом.

Очень важно, я сказал об этом во вступительном слове и хотел бы сейчас повторить, очень важно сопровождать выпускников наших высших учебных заведений, в данном случае Московского государственного университета, вплоть до трудоустройства. Это чрезвычайно важная вещь. Чтобы молодые люди, когда приходят учиться, с первого курса уже понимали, что у них есть перспектива достойного трудоустройства в своей собственной стране, и с точки зрения материального обеспечения в будущем, и с точки зрения самореализации как будущих классных специалистов.

Ещё раз всем вам большое спасибо, а Московскому университету и всему нашему студенчеству пожелаем всего самого доброго!

Благодарю вас.

Россия. ЦФО > Образование, наука > kremlin.ru, 25 января 2017 > № 2052189 Владимир Путин, Виктор Садовничий

Нефтегазовая судьба России.

Население нашей планеты уже давно и почти полностью зависит от углеводородной энергетики. Тем не менее, в России даже среди современной политической элиты очень распространено мнение, что наличие на территории РФ больших запасов нефти и газа является чуть ли не национальным проклятьем, которое тормозит развитие современной экономики страны. В связи с этим стоит напомнить, что мировая нефтегазовая отрасль, являясь, по сути, «кровеносной системой» современной цивилизации, дала толчок для развития многих высокотехнологических производств. Почему российский истеблишмент, особенно финансовый, продолжает стесняться углеводородной энергетики, совершенно непонятно. Согласно экспертной оценке, на сегодняшний день именно развитие нефтегазовых проектов может привести Россию к ренессансу промышленного производства. И в конечном итоге, разорвать зависимость российского бюджета от сырьевого экспорта.

О том, что значит для современной России нефтегазовая отрасль, какую роль она действительно занимает в структуре российской экономики, рассказал член Комитета по энергетической стратегии и развитию ТЭК Торгово-промышленной палаты РФ, генеральный директор компании« ИнфоТЭК-Терминал» Рустам Танкаев.

– Можно ли говорить, что Россия живет на нефтегазовой игле? Страна постепенно слезает с этой иглы и нужно ли это, в сущности, стране?

– Когда Господь решил поддержать свою любимую страну – Россию, он дал ей в руки управление мировой энергетикой. Причем это касается не только углеводородного сырья. Как известно, решения, принятые на столь высоком уровне, оспорить очень сложно. Напомню, что в нашей стране действительно самые большие запасы нефти и газа в мире. Об этом очень любят поспорить на Западе, но доказать данное утверждение легко. Кроме того, без преувеличения можно сказать, что именно Россия в настоящее время является еще и главным производителем биотоплива в мире.

Напомню, что в 20-х годах прошлого века советскими специалистами была разработана и внедрена технологи получения этилового спирта посредством гидролиза древесины. В литературе этот производственный процесс нашел отражение в виде «табуретовки», которую рекламировал американцам Остап Бендер. В СССР, а затем и в России, производство этилового спирта из отходов древесины всегда было развито чрезвычайно широко. В настоящее время на эту отрасль мало обращают внимание внутри страны, но она является чрезвычайно важной для наших соседей. Это произошло из-за того, что в Европе около 20-ти лет назад перестали производить чистые с нефтяной точки зрения бензины. Там стали использовать газохолы – смесь бензина и алкоголя. Порядка 15% такого топлива составляет этиловый спирт.

Каким образом европейским странам удается производить такой бензин? Надо сказать, что отчасти спирт получают в Европе за счет собственных биотехнологий, но это «капля в море». Основной объем – это гидролизный спирт из России. Для сравнения - в 2015 году в России было произведено 39,2 млн тонн автомобильных бензинов. При этом, по данным Департамента энергетики США, за этот же год наша страна произвела 49,5 млн тонн этилового спирта, который в основном был экспортирован в ЕС. Таким образом, главным производителем биотоплив в мире является именно Россия.

Тем не менее, уже много десятилетий в развитых странах мира активно занимаются поиском альтернативных источников энергии. Растет доля электроэнергии, вырабатываемой при помощи ветра и солнечных батарей. Однако реальной замены автобензину и дизельному топливу, кроме уже упомянутых биотоплив, придумать не удалось. Напомню, что идея использования биотоплива для двигателя внутреннего сгорания не оригинальна. Все первые автомобили ездили на спирте, в том числе «Роллс-Ройс» Владимира Ильича Ленина заправлялся чистым этиловым спиртом. Бензин появился много позже.

В начале XXI века сырьем для массового производства биотоплив в развитых странах стали избытки сельхозпроизводства. В США это кукуруза, в Европе – другие культуры. При этом выяснилось, что хотя биотопливо и производят из пищевых избытков, но избытки имеются только в богатых государствах. Многочисленные бедные страны, где уровень жизни гораздо ниже, ранее съедали эти «избытки». Причем за счет поступления дешевой или даже бесплатной сельхозпродукции в них сохранялось определенное политическое и экономическое равновесие. Для США таким регионом сбыта, в первую очередь, являлась Мексика и другие страны Латинской Америки. Сельхозпродукция из ЕС кормила Африку.

После начала массового выпуска биотоплив, когда этой отрасли были даны все возможные преференции – освобождение от части налогов и так далее – оставшиеся без дешевых продуктов бедные люди из Латинской Америки и Африки отправились в США и ЕС. Собственно, демографическое давление и основная волна эмигрантов никак не связаны с войной на Ближнем Востоке, 90% – это голодные, которые побежали в сытые страны с целью найти работу и пропитание. Надо сказать, что европейцы и американцы быстро поняли свою ошибку. Они немедленно отменили все преференции для производства биотоплив. Но остановить его уже не возможно, как и демографическое давление. И мало кто понимает, что в основе этого идиотизма лежит банальная идея - снизить зависимость от российских углеводородов.

«Это не игла – это часть судьбы»

На мой взгляд, для России нефтегазовая отрасль – это не игла, это часть судьбы. А как утверждали древние римляне, судьба покорного ведет, а непокорного тащит. Поэтому бороться с судьбой и слезать с какой-то мифической иглы нет никакого смысла. Результат все равно будет один. Но пользоваться тем, что судьба или Господь нам предоставил в своей неизреченной благости, безусловно, следует. Мы не знаем, какой следующий энергетический процесс станет главным в мировой энергетике. Как сказал известный саудовский политик, министр нефти Ахмед Заки Ямани: «Каменный век закончился не потому, что закончились камни. И нефтяной век закончится не потому, что закончится нефть». Появится какой-то новый процесс, но с очень высокой степенью вероятности можно утверждать, что главным в нем будет какая-то деталь, компонент или катализатор, который станет производиться преимущественно в России.

«Технологию гидроразрыва пласта придумали в СССР»

Конечно, у России велика доля энергетики и энергоносителей в госбюджете. Соответственно, важна и роль нефтегазового комплекса в экономике. Напомню, что после распада СССР наша страна потеряла большое количество производств. В том числе и производство высокотехнологичного оборудования для гидроразрыва пласта (ГРП). Кстати, именно в СССР данная технология была изобретена. Это произошло в 1960-е годы во ВНИИнефти, в лаборатории новых методов извлечения нефти, в которой я начинал свою трудовую деятельность. Людей, которые этот самый гидроразрыв изобрели, я знал лично. К сожалению, их фамилии были забыты, а все изобретения по данной технологии давно и прочно приписаны другим ученым, которые никакого отношения к открытию не имели.

В 1990-е годы российские специалисты привезли эту технологию в США, и там она утвердилась. В Советском Союзе оборудование для гидроразрыва пласта производилось на «Уралмашзаводе». После распада СССР необъяснимым образом контроль над этими передовыми предприятиями тяжелой промышленности получил младший научный сотрудник Института биохимии и физиологии микроорганизмов АН СССР Каха Автандилович Бендукидзе. Он первым делом ликвидировал все высокотехнологичные производства и начал производить сковородки. Столь «дальновидная» промышленная политика того времени привела к тому, что к концу 1990-х годов Россия практически перестала быть индустриальной державой.

После этого начался медленный процесс возрождения промышленности. И только введение в начале 2014 г. санкций, которые были преимущественно направлены против нефтяной отрасли и российского энергетического сектора, дало мощный толчок для развития производства в России. На сегодняшний день завершается восстановление производства оборудования для гидроразрыва пласта; напомню, что в нашей стране 45% нефти добываются с использованием этого метода добычи. Технологии нам никакие приобретать не пришлось, так как они изначально российские, а вот «железо» было американское. Еще в начале 2014 г. 99% всего оборудования для ГРП производилось в США.

«Нефтегазовая отрасль России стала отправной точкой для возрождения промышленности страны»

Напомню, что главными были три группы санкций, наложенные на Россию в 2014 г.

К первой группе можно отнести финансовые санкции, то есть закрытие для российских компаний доступа к дешевым западным кредитам. Вторая группа ограничений касалась доступа к оборудованию для ГРП, а третья – запрет на работу западных компаний (бурение и добыча) на шельфе.

На преодоление первой группы санкций, касающихся финансовых ограничений, потребовалось три месяца. Я представляю, как все было сделано. Поэтому последние заявления Конгресса США о том, что он ограничит инвестиции в нефтегазовый комплекс РФ – это «санкции» из той же серии; они не смогут сработать по определению, даже если они будут введены.

Для преодоления санкций в отношении доступа к оборудованию для гидроразрыва пласта понадобилось больше времени. В России, с одной стороны, началось восстановление собственного производства этого оборудования и химреагентов. Но это достаточно длительный процесс. Поэтому, чтобы ускорить решение данной проблемы, в 2015 году «Роснефть» приобрела крупнейшую западную компанию Trican Well Service Ltd., владеющую как технологией, так и производством необходимого оборудования для ГРП. Дело в том, что санкции предполагали запрет на продажу техники, но не запрет на продажу компании, которая ее производит.

На сегодняшний день непреодоленной остается третья группа санкций, наиболее сложная, – это доступ к оборудованию для работы на шельфе. Сложность решения данной проблемы заключается в том, что платформы, с которых ведется бурение и добыча – это самые большие плавучие сооружения в мире. Они не имеют аналогов в гражданском или военном судостроении. Создание этих циклопических объектов требует строительства специальных верфей, рядом с которыми будет располагаться металлургическое производство. Каждая платформа весит до 100 тыс. тонн, возить столько металла даже за тысячу километров очень дорого и нерационально.

Для решения всех этих технологических задач в России фактически с нуля началось создание новой отрасли промышленности. В ней будут заняты десятки тысяч человек, а учитывая персонал и всю инфраструктуру, которая должна обслуживать это производство, то количество рабочих мест будет составлять несколько сотен тысяч. Надо сказать, что ни в СССР, ни в России никогда не производили оборудование такого класса. Попытки были, но всегда неудачные.

На сегодняшний день в РФ заложены два промышленных кластера, которые и должны стать основой для новой отрасли. Один из них – это «Звезда» в бухте Большого Камня в районе Владивостока. Первая очередь этого кластера запущена в эксплуатацию 1 сентября 2016 года. «Звезда» уже укомплектована подъемным краном грузоподъемностью 12 тыс. тонн; она имеет собственный металлургический комбинат и располагает собственной железной дорогой, которая в состоянии эти огромные металлические части конструкций перевозить (ширина пути 40 метров).

Надо отметить, что сейчас главной задачей верфей является создание вспомогательных судов ледового класса, которых очень не хватает для восстановления активной навигации на Северном морском пути. Это направление очень важно для России, так как развитие Севморпути сопряжено не только с прямым пополнением госказны от транспортных проектов, но и с развитием множества смежных производств.

Именно вспомогательные суда будут обеспечивать функционирование небольших портов на арктическом побережье России. Сейчас таких портов 12, но заложены и строятся новые. Всего их должно быть 22. Эти порты должны стать многофункциональными объектами и будут снабжены плавучими атомными теплоэлектростанциями (ПАТЭС). Как известно первая такая установка «Академик Ломоносов» уже строится и должна быть пущена к 2019 году. Кстати, это тоже новая отрасль промышленности.

Нефтегазовая отрасль в этом процессе является главным двигателем прогресса, но не единственным участником. Просто у нефтяной отрасли есть деньги. Поэтому такие промышленные проекты как верфь «Звезда», а также проект Мурманского промышленного кластера «вытягивает» «Роснефть», а результатами пользуется вся российская промышленность.

«В России воссоздается собственная система навигации»

Отмечу, что одновременно со строительством верфей и судов развивается отрасль навигационного оборудования. До введения санкций навигацию в арктическом регионе нам обеспечивали 7 компаний из Норвегии. Для них это были не очень большие, но заметные деньги – 1 млрд евро в год. В результате санкций эти работы были запрещены. Поэтому сейчас в России воссоздается собственная система навигации, как у нас всегда и было. Уже возрождена дрейфующая станция «Северный полюс».

Есть и другие отрасли промышленности, которые так или иначе связаны с освоением Арктического региона. Тем не менее, в первую очередь речь и идет о поиске, разведке и разработке месторождений углеводородного сырья. Но кроме того на Арктическом побережье бездна полезных ископаемых. Вообще в России освоение Арктики идет достаточно высокими темпами. По официальным данным, территории Арктического шельфа, перспективные с точки зрения нефтегазовой отрасли, лицензированы уже почти на 100%.

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что нефтегазовая отрасль является отправной точкой роста для очень многих отраслей промышленности России. Помимо строительства флота, производства промышленного оборудования, навигации, это же относится и к космической отрасли и связи. Развивается нефтехимия, выпуск специализированных видов транспорта, питания и мобильного жилья. Замечу, что это крупные отрасли экономики, которые в дальнейшем могут быть ориентированы на экспорт. Поэтому сейчас нефтегаз – это отправная точка для возрождения всей российской промышленности.

– Министр финансов РФ Антон Силуанов заявлял на последнем «Гайдаровском форуме», что его ведомство весной 2017 года сформирует основные подходы корректировки налоговой системы для российского нефтегаза. Как вы относитесь к нынешней структуре налогообложения отрасли, насколько она отвечает современным экономическим реалиям?

– Как известно система налогообложения нефтяной промышленности России сложилась в начале 2000 годов и полностью заработала 1 января 2005 года. Она включает в себя плавающие ставки налога на добычу полезных ископаемых и таможенные пошлины на вывоз нефти и нефтепродуктов. Ставки налогов рассчитываются из цен на нефть за предыдущие 1,5 месяца. Вся информация по ним ежемесячно публикуется в «Российской газете», она совершенно открытая. Сами по себе формулы для расчета налогов были изобретены коллективом специалистов, в этом участвовала и наша организация.

Целевым показателем для взимания налогов с нефтяных компаний является чистая прибыль от экспорта нефти, которая в среднем за год должна составлять $100 с тонны. Первые три года после введения системы действующего налогообложения по заданию правительства РФ наша компания отслеживала эффективность работы нового законодательства. Выяснилось, что от месяца к месяцу показатели прибыли нефтяных компаний очень сильно колеблются – они могут уходить далеко и в плюс, и в минус. Но в среднем за год, для выбранного правительством тестового маршрута – Сургут-Приморск, за 2005 год чистая прибыль составила $102 с тонны, за 2006 год – $104, в 2007 году – около $100. То есть вся система налогообложения работала идеально. Весь избыток денег, который могла бы получить нефтяная отрасль, уходил в госбюджет на формирование двух страховых фондов.

В результате у нас получилась удивительная система страхования нефтяной промышленности от кризисов. Мы этого не хотели - создавая эту систему, специалисты руководствовались только идеей изъятия сверхприбыли у компаний. Тем не менее, когда цены на мировом рынке трагически упали в 2014-2015 годах, все нефтяные компании мира очень сильно пострадали. Прибыли их, как правило, ушли в минус, они были вынуждены свернуть свои инвестиционные программы. Экономические показатели по их квартальным и годовым финансовым отчетам были просто ужасающи. Однако российские компании, которые жили в условиях так называемых «ножниц Кудрина», оказались полностью защищены от кризиса.

В России нефтяники как получали свои $100 с чистой прибыли, так и продолжили их получать. В принципе, при цене нефти выше $40 за баррель российская нефтегазовая отрасль никак не чувствует изменения цен на нефть на мировом рынке. В результате все невзгоды и неприятности упали на бюджет России. Более того, из-за обвального падения курса рубля по отношению к доллару нефтяные компании получили большой бонус – а именно в валютном выражении заработная плата всех сотрудников отрасли очень резко упала, упала и стоимость всех операционных затрат. Напомню, что прибыли компании получают в валюте, а обязательства, как и наш бюджет, несут в рублях.

За счет этого получилось, что операционные затраты на добычу нефти в России оказались самыми низкими в мире – 2 долл. 10 центов за баррель. Для сравнения в Иране – 2 долл. 50 центов, Ираке – 2 долл. 70 центов, в Саудовской Аравии около 3 долл. Операционные затраты на добычу сланцевой нефти в зависимости от месторождения колеблются от $35 до $50 за баррель, битуминозных песков Канады – $30. Операционные затраты на добычу нефти в долине реки Ориноко в Венесуэле составляют, по официальным данным чиновников, $35 за баррель, а по фактическим данным экономистов – $50. 10% нефти в мире до начала кризиса добывалось с операционными затратами выше $35 за баррель. Почувствуйте разницу!

С падением цен эта «дорогая» нефть начала уходить с рынка. Освободившиеся места стали занимать компании с более низкими операционными затратами на добычу, в первую очередь Россия. Наша страна на этом выиграла больше всех. Мы очень сильно увеличили свою долю нефтяного рынка в Юго-Восточной Азии, Европе и даже впервые в истории, не считая эпизодических поставок во времена ЮКОСа, вышли на рынок США. Для российского нефтегаза финансовый кризис оказался большим благом.

Решение правительства России о совместном с ОПЕК и другими экспортерами нефти, снижению добычи было против интересов наших нефтяных компаний. Но только против тактических интересов. Стратегические интересы отрасли соблюдаются, так как сейчас Россия заняла первое место в мире не только по добыче нефти и производству нефтепродуктов, но и по экспорту нефти и нефтепродуктов, обогнав по этому показателю Саудовскую Аравию.

Структура нефтяного экспорта России намного лучше, чем у других экспортеров. Наша страна из 400 млн тонн экспорта нефти и нефтепродуктов в год, или 8 млн барр. в сутки, продает 240 млн тонн нефти и 160 млн тонн нефтепродуктов. Например, у Саудовской Аравии, у которой тоже примерно 400 млн. тонн экспорта в год, нефтепродукты составляет всего 26 млн. тонн. По экспорту нефтепродуктов Россия давно и прочно занимает первое место в мире. И если раньше, традиционно, мы главным образом продавали мазут, то сейчас ситуация постепенно меняется. Мазут, конечно, по-прежнему остается главным экспортным товаром, но каждый год и каждый месяц его доля падает. Он вытесняется дизельным топливом. Во всяком случае, в КНР Россия экспортирует, в основном, дизель.

«В ближайшие 2-3 года объемы производства бензина в России возрастут до 60 млн тонн»

Что же касается автобензинов, то ситуация с их производством в России более печальная. Дело в том, что в результате реконструкции наших нефтеперерабатывающих заводов и пуска новых НПЗ, доля бензина в перерабатываемой нефти очень сильно упала. Старые установки глубокой переработки нефти были выведены из эксплуатации для замены, новые пока еще не пущены. Только в 2016 году началось восстановление этого производства. Если взять 2016 год, то дефицит бензинов в России составлял 7 млн тонн. При этом розничный рынок никак не страдал; АЗС снабжались на 100%.

Трудности возникали в обеспечении топливом госпоставок – северного завоза, армии, сельского хозяйства. Бензином они снабжались плохо. Эти поставки старались закрывать за счет бензина из Белоруссии, которая была обязана возвращать нам весь бензин, произведенный из российской нефти. Однако Минск этого не делал, так как после падения курса рубля цены на топливо в валютном выражении в России стали самыми низкими в Европе. Много выгоднее продать бензин в страны ЕС, где он в 2,5-3,5 раза дороже.

Естественно, и российские компании стремятся бензин по возможности вывезти. Но тут им препятствуют административные барьеры. Правительство категорически против вывоза топлива. С белорусами борются, ограничивая поставки нефти. И эти ограничения связаны, в первую очередь, с поставками бензина, а не с ценами на газ, как любят писать в СМИ.

Есть и другие проблемы. Например, традиционно Северо-Западный округ частично обеспечивался бензином с финского НПЗ «Порвоо». Эти поставки после обрушения курса рубля прекратились на 100%. Бензин в обмен на дизтопливо нам привозили даже из Японии, хотя из этой страны на законодательном уровне запрещены поставки нефтепродуктов, но на обмен разрешение давалось. Однако и они прекратились.

Таким образом, напряженная обстановка с бензином в стране сохраняется, но постепенно, с вводом в строй установок глубокой переработки нефти, производство моторного топлива в РФ растет. Уже на настоящий момент дефицита бензина в стране нет, но нет его и для экспорта. Однако в ближайшие 2-3 года, все зависит от скорости ввода установок, объемы производства бензина в России вырастут до 60 млн тонн в год. Мы полностью закроем все внутреннее потребление и обеспечим возможность для широкого экспорта нашего бензина на рынки Европы и Азии.

Качество бензина, который выходит с наших нефтеперерабатывающих заводов, соответствует самым высоким мировым стандартам. Но не надо забывать, что у нас есть еще один вид бензина, который и бензином называть стыдно – это «бодяжный бензин». Его производят законно и официально на нефтебазах смешения и делают это вовсе не кустарно. Бензин с нефтебаз смешения являлся вторым главным источником топлива, который покрывал его дефицит по госпоставкам.

Тем не менее, все эти проблемы были временными. Уже в этом году дефицит автомобильного бензина российская экономика ощущать перестанет и к концу следующего года объемы экспорта бензина будут достаточно велики. Для нас это производственная необходимость. Я напомню, что часть заправок в Европе принадлежит российским компаниям – «Роснефти», ЛУКОЙЛу и так далее. Что же касается стран Юго-Восточной Азии, то там количество АЗС, которыми владеют российские компании, исчисляется десятками тысяч. Для сравнения в России работает 25 тыс. заправок.

– Современное налогообложение способствует глубокой переработки нефти в стране?

– Современное налогообложение имеет свои плюсы и свои минусы. Плюсом является то, что наши плавающие ставки на НДПИ и пошлины защитили нефтяную промышленность от кризиса. Минусом является то, что таможенные пошлины, рассчитываемые из мировых цен на нефть, для экспорта бензина получаются слишком низкими. Нам нужно было бы установить заградительные пошлины. Однако это никто не сделал, так как все боятся трогать эту священную корову – «ножницы Кудрина». Поэтому пошлины фактически обеспечивают экспорт бензина из России в любых количествах. Это надо было бы пересмотреть.

«Увеличивая акцизы на топливо, наши министры экономического блока просто лишили себя денег»

Кроме того сейчас в стране постоянно повышаются акцизы на бензин. Само по себе это негативно сказывается на нашей промышленности, в том числе и на нефтеперерабатывающей. Особенно на реконструкции НПЗ. Дело в том, что после падения курса национальной валюты уровень жизни россиян упал примерно в 2-2,5 раза. Мы находимся в ситуации, когда объемы закупок топлива населением контролируется покупательной способностью. То есть люди не могут потратить больше денег. В этой ситуации повышение цен на бензин просто приведет к уменьшению объема продаж, и прибыли компаний упадут.

Нефтяники это хорошо понимают и говорят об этом совершенно открыто. Об этом, например, заявлял Вагит Алекперов. Надо сохранять уровень цен на бензин и дизельное топливо на прежнем уровне в валютном выражении. И компании это делают, пока есть только небольшой рост. Однако когда цены на бензин даже с умирающей экономикой Украины отличаются в 2 раза, надо было либо ввести огромные заградительные пошлины, либо адекватное повышение цен на нефтепродукты. Ни того, ни другого не произошло.

А как же получилось? Дело в том, что компании могут перераспределять прибыль с одних видов производимой продукции на другие. У нас на каждом НПЗ выпускается минимум 100 наименований нефтепродуктов. Поэтому компаниям удается держать цены на бензин и дизтопливо, тем более что бензина у нас от перерабатываемой нефти в среднем производится всего 14%, и при этом повышать цены на другую продукцию, например, на топочный мазут и асфальт, колготки и пластмассовые сиденья для стадионов. Возможностей много, и компании ими пользуются. Тем не менее, в ситуации, когда государство начинает еще и поднимать ставки акцизов на бензин и дизельное топливо, это вынуждает нефтяников каким-то образом компенсировать потери за счет других видов затрат. Поскольку до бесконечности повышать цены на другие нефтепродукты невозможно, снижаются инвестиции в реконструкцию НПЗ.

Поэтому когда наш Минфин повышает ставки акцизов, не зная всей ситуации, не понимая, как работает эта отрасль промышленности, они наносят очень сильный удар по ней, и главное – по будущему. Если бы наши акцизные ставки не повышались последние 2 года, реконструкция НПЗ уже сейчас была бы близка к завершению. И в 2017 году мы получили бы необходимые объемы бензина для страны и еще 20 млн тонн для экспорта. Бюджет бы тогда имел бы огромные прибыли, но увеличивая акцизы, наши министры экономического блока просто лишили себя этих денег. Их действия можно сравнить с тем, когда водитель машины давит одновременно и на газ и на тормоз. Как известно, именно после этого действия двигатель глохнет.

– Можно ли сравнить налогообложение российской нефтегазовой отрасли с налогообложением других нефтедобывающих стран?

– В России самый высокий уровень налогообложения нефтегазовой отрасли среди стран, добывающих углеводородное сырье – мы впереди планеты всей! Мы единственные, кто своими руками готов погубить свою нефтяную промышленность и только самый низкий в мире уровень операционных затрат, который тоже достигается людоедскими мерами – резким снижением уровня жизни нефтяников, спасает нашу нефтяную промышленность. Кроме того ей позволяет жить и наше старинное «правило», которое гласит, что строгость российских законов компенсируется необязательностью их исполнения.

– Есть ли другие экономические факторы, влияющие на развитие нефтегазовой отрасли?

– Таких факторов бездна. В начале 1990-х годов были разработаны экономико-математические модели, которые учитывали их все. Первую такую модель мы разрабатывали для ЛУКОЙЛа, в 1995 году она была запущена. Потом работали над моделью для компании Chevron. Третью создавали для центрального офиса ВР. Был и ряд других проектов.

Эти модели построены на корреляционных связях между показателями, которые отбирают эксперты. Например, между курсом рубля по отношению к доллару и ценой на нефть на мировом рынке существует связь с коэффициентом корреляции 0,99. Фактически это функциональная связь. Мы считаем, что если коэффициент корреляции выше 0,7, то зависимость значима, и мы ее принимаем и берем в модель. Между всеми факторами устанавливается сетка связи. Конструкция получается достаточно жесткой. Она позволяет оптимизировать налогообложение, прогнозировать цены на нефть на мировом рынке. Причем прогнозы эти абсолютно надежны, горизонт прогнозирования составляет от 8 месяцев до года.

Кстати, эти прогнозы никто и некогда не публикует, так как это – живые деньги. У всех крупных компаний такие прогнозы есть, и они на них зарабатывают. Те прогнозы, которые публикуются, являются псевдопрогнозами участников рынка. И публикуются они с целью раскачать рынок. Это, в первую очередь, всякие банки и инвестиционные фонды, занимающиеся спекуляциями на фондовом рынке. Например, прогнозы господина Сороса не стоят бумаги, на которой они написаны.

Так вот количество факторов, которое влияет на нефтяную промышленность, исчисляется десятками. Последний раз, когда мы строили такую модель, нами было выделено 65 значимых факторов. Сказать что из них важнее, что – нет, нельзя, так как это не функциональная, а статистическая модель, основанная на корреляционных зависимостях.

– Условия работы газовой отрасли отличаются от условий работы нефтяной?

– Длительный период руководства нашей газовой отраслью дилетантами привел к тому, что она находится на грани разрушения. 20 лет назад 99% потребителей газа в России обеспечивал «Газпром». В настоящий момент монополист, без учета обслуживания компрессорных станций, то есть системы газоснабжения, занимает 35% внутреннего рынка. 65% потребителей обеспечивают газом независимые его производители – «Роснефть», НОВАТЭК, ЛУКОЙЛ, а также локальные монополии, но не «Газпром». То есть сейчас «Газпром» на внутреннем рынке уже не занимает ни место монополиста, ни главного поставщика.

Кроме того за 20 лет концерн потерял 40% внешнего рынка газа. Конечно, главным образом это произошло за счет Украины. Но кроме нее были и другие потери. «Газпром» очень сильно тормозит развитие газовой промышленности за счет того, что он имеет монополию на экспорт газа. В стране существует семь проработанных проектов по строительству портов и заводов по сжижению газа. Из них, как известно, реализуется только четыре, потому что монополия «Газпрома» на экспорт газа блокирует строительство остальных. Заметно, с каким трудом реализуется «Ямал СПГ», и насколько сложно Михельсону (глава компании НОВАТЭК – «НиК») привлечь инвестиции в этот проект. Надо сказать, что все эти препятствия искусственные и наносят вред экономике нашей страны. Тем не менее, благодаря личным отношениями руководства «Газпрома» с политической элитой России, благодаря особенной позиции компании по отношению ко многим внутриполитическим процессам, в газовой отрасли сохраняется эта болезненная ситуация.

В конечном итоге все это лопнет. В какой-то момент «Газпром», видимо, развалится на две части – транспортную и добывающую. Когда это произойдет, сказать сложно. Возможно, это и не произойдет, если к руководству компании, в конечном итоге, придет специалист, но пока это «сплошное путешествие дилетантов». Кстати, когда «Газпром» перестанет быть монополистом, исчезнет и действие Третьего энергопакета, которое блокирует развитие российских газовых проектов в ЕС. Россия сможет развивать поставки газа на европейский рынок.

Сейчас развивать наши поставки газа в Европу нам помогает Господь, который решил лишить разума Украину. Напомню, что, судя по всему, именно по этой причине Киев в этом году не закупил нужное количество газа для обеспечения прохождения отопительного сезона. В результате руководство Украины не придумало ничего лучше, как провести судилище и назначить российскому «Газпрому» штраф в размере $3,8 млрд для того, чтобы обосновать последующее изъятие газа из транзитного потока.

Очевидно, что как только начнутся изъятия «голубого топлива» из транзита, немедленно прекратится транзит газа через Украину в Европу. В итоге в ЕС возникнет энергетический кризис. Конечно, топливо будет подвезено, Европа не замерзнет, но цены на газ сильно вырастут, и виновата в этом будет Еврокомиссия, которой сразу же припомнят остановку «Южного Потока». Еврокомиссары поняли это еще в октябре 2016 года, в результате был даже разблокирован газопровод OPAL, который из-за Третьего энергопакета, загружался только на 50%. Сейчас он используется на все 100%, но это уже не спасет ЕС от скачка цен на газ. Видимо, Евросоюз смягчит свою позицию и к обходным, по отношению к Украине, проектам прокладки российских газопроводов – «Турецкому потоку» и «Северному потоку-2». Но все равно, наказание для еврочиновников неизбежно. Я прогнозирую, что нынешний состав Еврокомиссии будет уходить в 2019 году со своих постов с большим треском и потерей политического будущего.

Екатерина Дейнего

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 25 января 2017 > № 2050613 Рустам Танкаев

Алексей Фененко: «Давос давно разошелся с реальностью»

Всемирный экономический форум в швейцарском Давосе завершился в день инаугурации 45 президента США Дональда Трампа. О новых мировых трендах в политике и экономике «Вестнику Кавказа» рассказал доцент кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова Алексей Фененко.

- Хотя форум в Давосе называется экономическим, вопросы большой политики здесь обсуждались всегда. Чего больше было в этот раз?

- Закат Давосского форума начался с 2009-2010 годов. Мир накрыл финансовый кризис, обсуждался вопрос, переходить в протекционизм или нет, а Давос существовал сам по себе, делая вид, что ничего не происходит, все это мелочи. С этого момента Давос начал расходиться с реальностью. Повестка мировой экономики шла сама по себе, Давос был сам по себе. То же самое – Давос начала 2014 года. Давайте вспомним, назревает война на Украине, а Давос рассуждает об улучшении инвестиционной активности, как будто ничего и не происходит. Лишь сейчас в Давосе начинают осознавать, что повестка начала 1990-х годов начинает расходиться с реальностью, и что делать вид, что ничего не происходит, уже попросту невозможно.

- Каковы, на ваш взгляд, перспективы отмены антироссийских санкций новым президентом США?

- Если США отменят санкции, это будет выглядеть, как их внешнеполитическое поражение. Все сразу будут понимать, кто проиграл войну на Украине. Аналогично и со стороны России. Если мы пойдем на ослабление санкций, это наведет на мысль, что Россия проиграла, и тогда давление на нее только усилится. Поэтому первый шаг не сделает, думаю, никто.

- Как, по-вашему, будут развиваться китайско-американские отношения при новом руководстве в Белом доме?

- Думаю, американцы будут играть по трем направлениям. Первое – подорвать российско-китайский Большой договор 2001 года. Конечно, Вашингтону неприятен сам факт, что есть блок России и Китая. Пусть это политический, а не экономический союз, но он есть.

Второй момент – американцы будут всячески подрывать финансовую систему Китая, играть против нее.

Третий момент – американцы будут выстраивать военное окружение вокруг Китая, но при этом стараться играть не сами, а направлять на Китай своих представителей – «младших партнеров» в Восточной Азии – Японию, Вьетнам. США попытаются также улучшить отношения с Филиппинами, на запас там есть Австралия, Новая Зеландия. Словом, выбор у них весьма большой.

Швейцария. США. Китай. Весь мир. Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > vestikavkaza.ru, 24 января 2017 > № 2058886 Алексей Фененко

Министр Денис Мантуров — о том, почему сохранение и поддержка народных промыслов являются важнейшей государственной задачей.

Уникальные отечественные народные промыслы знакомы каждому с детства: редко встретишь дом, где бы они не украшали стены, не стояли бы в гостиных шкафах. Хохломская и городецкая роспись по дереву, гжельский и кисловодский фарфор, вологодское и елецкое кружева, жостовские и нижнетагильские расписные подносы, торжокское золотое шитье — это только одни из немногих знаменитых отечественных народно-художественных промыслов.

Но, к сожалению, современная молодежь скорее вспомнит графическое изображение известной марки производителя мобильных телефонов, чем особенности жостовской росписи. А ведь знание исконно-русских видов творчества — немаловажная составляющая, в том числе патриотического воспитания.

За рубежом наше традиционное искусство всегда ценилось по достоинству и до сих пор скупается за баснословные деньги, в то время как мы, преклоняясь эмблемам всемирно разрекламированных марок, забываем о своих национальных шедеврах. Долгое время россияне не рассматривали изделия декоративно-прикладного народного творчества как желаемые для частого приобретения и для использования в быту. Их покупка в лучшем случае связана с подарком или туристическим памятным сувениром.

Сейчас ситуация меняется. Мы наблюдаем возрождение интереса россиян к народному творчеству, в том числе к народным художественным промыслам.

Пришло понимание, что продукция народных промыслов — не просто предметы декора или домашнего обихода, а своего рода национальные символы, представляющие своеобразие нашей страны, ее индивидуальность. Это, без преувеличения, основа отечественной культуры и один из лучших способов изучения богатейших традиций нашего государства. Именно поэтому сохранение и поддержка народных промыслов — одна из важнейших государственных задач.

По данным Министерства промышленности и торговли РФ, сегодня сфера НХП включает около 250 предприятий из 64 регионов России, выпускающих продукцию, относящуюся к 15 видам производств. Численность занятых в этой отрасли — более 30 тыс. человек. Во многих субъектах РФ приняты и действуют долгосрочные целевые программы по сохранению и развитию народных промыслов.

На сегодня в рамках программы «Развитие промышленности и повышение ее конкурентоспособности» на поддержку производства и реализации изделий государством предусмотрено предоставление субсидий порядка 80 организациям народно-художественных промыслов из 34 субъектов России. Они включены в Перечень организаций, которым оказывается поддержка за счет средств федерального бюджета.

Эти субсидии позволят им не только возместить часть понесенных затрат на энергоресурсы, сырье и материалы, железнодорожные перевозки, уплату процентов по кредитам для закупки сырья, материалов, технологического оборудования и запасных частей к нему, но и организовать работы по продвижению товаров на рынок, получению охранных документов на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.

Что же касается государственного финансирования отрасли народно-художественных промыслов в целом, то в текущем году планируется выделить 450 млн рублей, а в 2018 году — 615 млн.

Сейчас Минпромторг России намерен предпринять еще ряд последовательных действий, направленных на сохранение самобытного творчества.

Изделия народного художественного промысла, как настоящие произведения искусства, хранятся в коллекциях лучших музеев России: Государственного Эрмитажа, Государственного музея А.С. Пушкина, Государственного Русского музея, Государственного музея Востока и во многих других. Для нас важно сберечь не только выдающиеся экземпляры, но и сам промысел: поддержать передачу традиционных технологий от мастеров к ученикам, предоставить все необходимое для производства изделий и контролировать высокое качество продукции. Именно поэтому мы расширили возмещаемые расходы на страховые отчисления во внебюджетные фонды в части сотрудников, непосредственно занятых в производственном процессе изготовления изделий народных промыслов.

Кроме того, сегодня мы предоставляем преференции производителям товаров народно-художественных промыслов. Например, льготы по налогу на добавленную стоимость для изделий признанного художественного достоинства. Эта льгота распространяется как на признаваемые организации народно-художественных промыслов, так и на не имеющие этого статуса, но производящие и реализующие такую продукцию.

Еще один важный аспект поддержки народных промыслов — организация продаж изделий. Здесь, думаю, можно создать специализированные туристические комплексы в местах традиционного бытования народных промыслов, чтобы и наши соотечественники, и гости из-за рубежа имели возможность купить подлинные изделия.

Кстати, о подлинности. В настоящее время многие известные промыслы (хохлома и гжель) страдают от контрафактных изделий, как изготовленных на территории России недобросовестными «умельцами», так и ввозимых из-за рубежа, преимущественно из Китая. Потому начавшаяся популяризация российских промыслов на телевидении, представление предприятиями и мастерами своих изделий на различных выставках-ярмарках позволят сориентировать покупателя на подлинную продукцию НХП, а не на подделки.

Конечно же для нас важно, чтобы дети с раннего возраста знакомились с уникальными отечественными ремеслами. Для этого Минпромторгом России сейчас разработана образовательная программа для детей дошкольного возраста — набор учителя «Достояние России. Народные художественные промыслы». Она включает в себя методические рекомендации и поурочный план, видеопрезентации 36 занятий, где наглядными пособиями являются подлинные изделия промыслов. Основная цель — приобщить детей к ценностям народной культуры, дать им понимание высокого художественного вкуса мастеров, создателей произведений.

В заключение скажу: сегодня Россия относится к числу немногих стран, сохранивших свои народные художественные промыслы. Можно сказать, что это результат совокупности принимаемых мер. Я думаю, что это весомый вклад в повышение престижа нашего государства, укрепление этнокультурной самоидентификации, а также ресурс для развития современной российской культуры и активизации творческого потенциала народов нашей страны.

Автор — глава Министерства промышленности и торговли России

Россия > Легпром > minpromtorg.gov.ru, 24 января 2017 > № 2052131 Денис Мантуров

Алексей Мухин: «Мир в том виде, в каком он существовал, разрушен»

Всемирный экономический форум в швейцарском Давосе завершился в день инаугурации 45 президента США Дональда Трампа. О новых мировых трендах в политике и экономике «Вестнику Кавказа» рассказал директор Центра политической информации Алексей Мухин.

- Хотя форум в Давосе называется экономическим, вопросы большой политики здесь обсуждались всегда. Чего больше было в этот раз?

- Принято считать, что Давос – это площадка, где бизнес встречается с властью. И от этого уйти не удалось. Власть слушала, что говорил бизнес. Бизнес пытался предположить, как будет действовать власть. Понятно, что буксующий процесс глобализации – это неудавшийся проект. Судя по всему, в Давосе обсуждались вопросы несколько отхода от глобальной модели в сторону формирования глобальных экономик. Переформатирование глобальных торговых союзов в региональные, как то трансатлантическая и транстихоокеанская торговля, экономические партнерства. Создание новых форматов с учетом интересов не только США, которые, взяв на себя практически все преференции и риски развития мировой экономики, явно перенапряглись и теперь вынуждены искать опорные точки вне пределов Штатов, обращая внимание на решение внутренних проблем. Это, собственно, и является основным содержанием избирательной кампании, которая шла между Хиллари Клинтон и Дональдом Трампом. В результате Давос констатировал, что прежний мир в том виде, в каком он существовал, разрушен, и теперь необходимо формировать новый. Как это сделать, понимания еще нет. Идут переговоры. На следующем Давосе, вероятно, будут сделаны предложения, от которых уже не смогут отказаться основные экономические игроки. Так что, ждем следующего Давоса.

- Каковы, на ваш взгляд, перспективы отмены антироссийских санкций новым президентом США?

- Пока США будут думать, что санкционная политика влияет на ситуацию и наносит России определенный ущерб, эта политика будет продолжаться. Другое дело, что Трамп может попытаться обменять санкционные послабления на определенные преференции со стороны России. Инициативы демократов и республиканцев по введению новых санкций очень хорошо укладываются в эту схему. Чем больше санкций, тем больше пространства для торга с Россией. Поэтому Трамп и его оппоненты, судя по всему, уже начали играть в «плохого и хорошего полицейских». Думаю, что здесь будет, что обсудить с Россией и российским руководством.

- Как в целом будут развиваться российско-американские отношения при новом руководстве в Белом доме?

- У нас есть общие интересы. Обе страны являются геополитическими игроками. Другое дело, что США используют модель политической и экономической гегемонии, а Россия эксплуатирует такую модель, когда политика ставиться вперед экономики. Здесь есть определенные плюсы и определенные минусы. Конечно, экономика России не может даже в партнерских отношениях с другими странами (к примеру, с Индией, или странами постсоветского пространства) соперничать с американской. Но в альянсе и в партнерстве с Китаем уже может. И именно это ключевая ошибка, которую допустили два последних президента США – Джордж Буш младший и Барак Обама. Они предоставили России возможность упасть в объятья Китая. Китай с удовольствием воспринял такого рода игру, потому что это была крайне выгодная конструкция, не дававшая ему никаких отягощений, обязательств и рисков развития, давая только преференции. Это Китай и реализовал, обозначив свои геополитические и глобальные экономические амбиции.

- Какова, по вашему мнению, дальнейшая судьба НАТО?

- Скорее всего, НАТО предстоит не только глобальная реструктуризация - стоит вопрос об исчезновении этой структуры вообще. НАТО является бюрократической организацией, причем крайне затратной. Если США продолжат финансировать эту организацию, а выхлоп от нее, что называется, очень маленький, то, вполне вероятно, ее придется отменять. Смысла в существовании НАТО нет уже два десятилетия. Вопрос в том, насколько действительно целесообразно сохранение альянса. НАТО либо полностью изменит свой формат, либо исчезнет как институт.

Швейцария. США. Китай. Весь мир. Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > vestikavkaza.ru, 23 января 2017 > № 2058918 Алексей Мухин

Встреча с председателем правления компании «Роснефть» Игорем Сечиным.

И.Сечин информировал Президента об итогах работы компании «Роснефть» за 2016 год.

В.Путин: Как год прошёл, Игорь Иванович, кроме известной сделки? Как в целом обстоят дела?

И.Сечин: Уважаемый Владимир Владимирович, 2016 год характеризовался большой волатильностью на рынках углеводородов, работа протекала напряжённо, но он стал рекордным по добыче для компании «Роснефть». Мы добавили примерно четыре процента добычи, и за год общая добыча в жидком эквиваленте составила 265 миллионов тонн. Это рекордный показатель для компании. При этом 210 миллионов тонн составила добыча нефти, и было добыто 67 миллиардов кубических метров газа.

Общий объём инвестиций в 2016 году составил 750 миллиардов рублей. В основном они были направлены на увеличение эксплуатационного бурения в Западной Сибири и по новым проектам. И, таким образом, основными факторами роста добычи стали Сузунское месторождение, Восточно-Мессояхское месторождение, которое мы реализовали вместе с «Газпромнефтью», и рост в «Юганскнефтегазе».

Объём эксплуатационного бурения в 2016 году вырос на 35 процентов (до 9,3 миллиона метров), ввод новых скважин составил 2700 единиц. Это также рекордный показатель, на 43 процента выше 2015 года. Всё это стало возможным за счёт того, что в компании создан собственный нефтяной буровой сервис, и в 2016 году мы на 20 процентов ещё увеличили общее количество буровых станков. Открыто в течение года 13 новых месторождений, 103 новые залежи с общими запасами до 159 миллионов тонн в нефтяном эквиваленте. Ожидаемый прирост запасов составит 290 миллионов тонн. Общий объём переработки на российских НПЗ, входящих в периметр компании, составил 87,5 миллиона тонн, и больше 12 миллионов тонн мы переработали на зарубежных НПЗ, также входящих в периметр «Роснефти». Общий объём переработки, таким образом, порядка 100 миллионов тонн.

В 2017 году мы планируем, что переработка увеличится до 120 миллионов тонн на наших предприятиях. При этом выход светлых нефтепродуктов увеличился и достиг 56 процентов, глубина переработки выросла до 71,2 процента по сравнению с 2015 годом. Компания обеспечивает наших потребителей в регионах присутствия в Российской Федерации прежде всего, и, конечно, ставим на экспорт.

В 2016 году объём производства мазута на российских НПЗ снизился больше чем на 10 процентов в связи с вводом новых установок, и выпуск дизельного топлива и бензина «Евро-5» увеличился до 28,4 миллиона тонн, превысив уровень 2015 года на 42 процента. В производственном плане год был напряжённый, но позитивный для компании.

По бюджетным и фискальным платежам также надо сказать, что с учётом приватизационной сделки, которую Вы упомянули, общий объём выплат в бюджет составил свыше 3 триллионов рублей.

В.Путин: Вы планируете встречу с инвесторами?

И.Сечин: Да, Владимир Владимирович. Я хотел просить Вас принять инвесторов – участников приватизационной сделки. Это наши партнёры из итальянского банка «Интеза», Катарский инвестиционный фонд и Glencore, для того чтобы подчеркнуть значение этой сделки. Мы планируем также увеличивать нашу активность [в работе] с этими партнёрами. И для того, чтобы проинформировать Вас о новых проектах, которые состоятся с их участием. Вы с самого начала были у истоков подготовки этой сделки, в курсе, и, конечно, нам бы хотелось, чтобы наши партнёры рассказали о перспективах работы.

В.Путин: Хорошо.

И.Сечин: По международным проектам компания продолжает работать с нашими традиционными партнёрами, с новыми партнёрами. Это индийские партнёры, ONGC, BP, с которыми мы развиваем работу, Exxon, Statoil, Eni. По всем направлениям развивается работа. Мы увеличиваем поставки в Китай в текущем году до 31 миллиона тонн, при этом консолидировали наши перерабатывающие мощности в Европе. Мы стали третьим по объёмам производителем нефтепродуктов в Германии, мы 18 миллионов тонн нефти поставляем на собственные перерабатывающие мощности. В целом в Европу поставляем примерно 71 миллион тонн с учётом 10 миллионов Белоруссии. И, как я сказал, 31 миллион тонн в этом году поставим в Китай и начнём осуществлять поставки в Индию. В этом году начнём с 2 миллионов тонн и будем наращивать до 20 миллионов тонн, которые соответствуют мощностям переработки завода Essar в Вадинаре, который тоже теперь будет входить в периметр «Роснефти».

В 2017 году мы планируем инвестиционную программу в объёме триллиона ста миллиардов. Особое значение будет придаваться вводу новых месторождений: это развитие Сузунского месторождения, Лодочное месторождение, Русское, Куюмбинское, Юрубчено-Тохомское [месторождения], Таас-Юрях. И газовые активы: «Роспан», «Харампур», Кынско-Часельское месторождение.

На 2018 год планируем инвестпрограмму в объёме примерно 1,3 триллиона рублей.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Нефть, газ, уголь > kremlin.ru, 23 января 2017 > № 2048219 Игорь Сечин

ЦБ готов к повороту?

Китай сталкивается с оттоком капиталов

Николай Вардуль

Январь традиционно стремится задать, что называется, повестку на весь начавшийся год. Эту задачу решает прежде всего Давосский форум, разогревом которого являются прогнозы Всемирного банка и МВФ. В России январскую побудку для экономистов, как всегда, играет Гайдаровский форум.

Мировой прогноз от ВБ

В прогнозе ВБ, который тревожно назван «Слабые инвестиции в неопределенные времена», есть традиционные и новые элементы. Традиционен, например, прогноз для России. Российская экономика вырастет на 1,5% в этом и на 1,7–1,8% в последующие два года. Таким образом, прогноз ВБ для России тот же, что и был в ноябрьском докладе о российской экономике. Если же обратиться к специальному исследованию ВБ, посвященному российской экономике и вышедшему одновременно с мировым прогнозом, то ВБ рекомендует России нарастить инвестиции в инфраструктуру: «В 2012–2014 годах государственные расходы России на инфраструктуру составили менее 1% ВВП в год, в то время как потребности в таких инвестициях оцениваются на уровне $1 трлн — 75% российского ВВП за 2015 год».

Для сравнения: в мировой экономике в 2016 г. глобальный рост составил рекордно низкие 2,3%, в 2017 г. ожидается рост на 2,7%. При этом, однако, сохраняется высокая степень неопределенности — темпы могут оказаться как выше, так и ниже этого показателя (в диапазоне от 2 до 3,2%).

Неопределенность относится к экономической политике ведущих стран, она составляет угрозу для темпов роста мировой экономики. Опасения связаны в том числе с предстоящими в этом году выборами в странах, на долю которых в совокупности приходится 25% глобального ВВП (в 2016 г. этот показатель был существенно выше — порядка 50%). Если сузить, то неопределенность связана прежде всего с той экономической политикой, которую будет проводить администрация

Дональда Трампа. Это уже достаточно общее место. Первая пресс-конференция Трампа в качестве избранного, но еще не приступившего к своим обязанностям президента США неопределенность не развеяла.

И тут ВБ произвел сенсацию, сделав довольно смелое заявление. Основным фактором, который «может повысить темпы экономического роста на страновом и глобальном уровнях», Всемирный банк называет «фискальное стимулирование в ведущих странах, особенно в США». Пока, однако, фискальное стимулирование экономики США — лишь ожидание.

Вообще, американская тема в докладе ВБ весьма любопытна. На долю США приходится 22% мирового производства, 10% мировой торговли, 20% глобального потребления энергоносителей, 63% валютных резервов и более трети суммарной рыночной капитализации глобального рынка акций. Что, конечно, не новость.

Экономика США здоровеет, это факт. Но это не значит, что не появляются новые риски для экономического роста США. Это, конечно, ожидаемое укрепление доллара. Повышение курса доллара к корзине валют стран — торговых партнеров США на 10% может, как считают в ВБ, по прошествии трех лет привести к замедлению роста ВВП США более чем на 1,5 п.п. относительно базового уровня. Эпизоды укрепления доллара обычно сопровождаются «долговой разгрузкой» банковского сектора, ухудшением денежно-кредитных условий в мировой экономике, увеличением частоты финансовых кризисов и снижением темпов роста развивающихся экономик. Соответственно вероятность того, что фактический рост глобального ВВП в 2017 г. составит 2,0–3,2%, Всемирный банк оценивает в 50%.

Но стоит вернуться к перспективам фискального (бюджетного) стимулирования экономики США, которое может несколько подвинуть с авансцены политику ФРС. Важно, что, по оценкам Всемирного банка, фискальное стимулирование в США в размере 1% ВВП через два года приведет к увеличению ВВП страны на 0,7–1,5%.

А рост экономики США не пройдет бесследно для других стран. В ВБ считают: ускорение роста ВВП США на 1 п.п. может добавить около 0,6 п.п. к росту развивающихся экономик. И наоборот. По оценкам Всемирного банка, рост доходности долгосрочных облигаций США на 100 б.п. может привести к сокращению притока капитала в развивающиеся экономики на 20–45%.

С другой стороны, Всемирный банк ожидает, что в этом году рост реального ВВП развивающихся экономик составит 4,2%, а в 2018 г. ускорится до 4,6%. Согласно его расчетам, вклад развивающихся экономик в рост мирового ВВП в 2017 г. составит 1,6 п.п. Таким образом, впервые с 2013 г. доля развивающихся экономик в общем росте глобальной экономики достигнет порядка 60%. При этом рост экономики Китая, по оценкам Всемирного банка, замедлится с 6,5% до 6,3%.

Проблемы развивающихся стран — это, во-первых, замедление инвестиций. С 2010 по 2016 гг. средний рост инвестиций в развивающихся экономиках замедлился с 10 до 3,0%. В настоящее время темпы этого роста не только существенно отстают от докризисного уровня, но во многих странах недотягивают и до среднего многолетнего уровня. На долю развивающихся экономик, темпы роста инвестиций которых ниже исторического тренда, приходится 35% глобального ВВП и около 70% мирового населения, что является самым высоким показателем за последние 25 лет. Что касается нехватки инвестиций, то эта проблема в России стоит острее, чем в других развивающихся странах.

Вторая острейшая проблема — это долги. С 2000 по 2015 г. долг частного сектора развивающихся стран (и экспортеров, и импортеров сырья) в процентном отношении к ВВП вырос примерно на 20 п.п. По оценкам МВФ, в данный момент суммарный долг корпоративного сектора этих стран составляет 18 трлн долл., что примерно в четыре раза выше уровня десятилетней давности. Доля развивающихся стран, в которых соотношение частный долг/ВВП превышает 60%, в 2015 г. достигла 20%, что является максимумом с 1990 г. Однако в отличие от прошлых кредитных бумов, как правило, сопровождавшихся значительным увеличением инвестиций, отмечает Нил Маккиннон, глава подразделения по макроэкономической стратегии на глобальных рынках ВТБ Капитал, анализируя доклад ВБ, этот оказался на удивление «безинвестиционным» и в основном способствовал росту частного потребления. Что касается долговой проблемы, то в России проблема внешней задолженности менее остра — «спасибо» финансовым санкциям.

Отдельная тема в докладе ВБ — это Китай. Шаги, предпринимаемые Китаем для перехода к более устойчивой модели экономического роста, привели к тому, что с 2012 г. темпы роста инвестиций в стране упали вдвое. С другой стороны, посткризисный рост инвестиций в мире на 42% был обеспечен инвестиционной активностью Китая, и точно также замедление роста инвестиций в мире на треть было обусловлено замедлением их роста в Китае.

Таким образом, налицо весьма существенное влияние Китая на мировую экономику. По оценкам Всемирного банка, замедление роста инвестиций в Китае на 1 п.п. по прошествии года приведет к замедлению роста развивающихся сырьевых экономик на 0,3 п.п.

Китай в центре внимания не только ВБ, но и, например, базельского Банка международных расчетов (БМР). По данным БМР, суммарный объем кредитования нефинансового сектора Китая в 2016 г. достиг нового рекордного уровня в 255% ВВП. Это уже «старая» проблема Китая. Но возникли и новые. Нил Маккиннон отмечает: «На данный момент одной из ключевых проблем для Китая (впервые остро вставшей в прошлом году) является все более активный отток капитала, оказывающий давление на курс юаня и, как следствие, вынуждающий власти проводить валютные интервенции. Это ведет к уменьшению международных резервов, для восполнения которых Китай должен сокращать свои вложения в гособлигации США».

Подытожим доклад ВБ. В целом, прогнозный градус оптимизма несколько повысился. Но есть и новые риски. Их генератором пока являются в первую очередь США, экономическая политика которых пока не ясна, хотя ВБ считает, что при Дональде Трампе предстоит усиление фискального стимулирования. Ограничитель американского роста — крепнущий доллар. Китай оказывает на мировую экономику и на развивающиеся страны влияние, соизмеримое с влиянием США. Но к долговым проблемам Китая добавляется новая — отток капитала.

Сенсация Ксении Юдаевой

А что в России? На этот вопрос отвечали на Гайдаровском форуме. Традиционно выступивший на нем председатель правительства Дмитрий Медведев назвал главной проблемой «не застрять в стагнации». Естественно, был упомянут план, который должен быть выдвинут правительством, чтобы активировать потенциал роста, который Медведев оценил в 3–3,5%.

Среди проектов «для роста» премьер-министр среди многих на первом месте назвал жилищное строительство. Главные проблемы — это дефицит инвестиций и «паралич» кредитов. Центральный же стратегический вызов — это риск технологического отставания в рамках «четвертой промышленной революции», что усиливает глобальность экономики и меняет характер взаимодействия правительства и бизнеса. Скорости коммуникаций резко возрастают, что, как указал Медведев, необходимо учитывать и при реформировании госаппарата. Россия не собирается ни закрываться, ни игнорировать мировые тренды.

Любопытно, что когда основные блоки программы экономического роста 8 января излагал в интервью «Коммерсанту» министр экономики Максим Орешкин, картина получалась несколько иной. О «проектах для роста», включая жилищное строительство, Орешкин не обмолвился ни словом.

Контуры программы роста становятся отчетливее, как, впрочем, и риски ее недостаточной комплексности. Минэкономики, например, делает ее, естественно, в пределах собственной компетенции и именно поэтому не затрагивает, например, проблему демонополизации экономики — предполагается, что это поляна ФАС. В том же интервью Орешкин говорит и о том, что за проблему институциональных реформ и прежде всего укрепление самостоятельности и независимости суда правительство не отвечает, у него получается, что выдвижение соответствующих предложений — дело ЦСР Алексея Кудрина. Но главное — не то, кто будет выдвигать предложения, а то, кто будет их в случае одобрения реализовывать. В случае институциональных реформ масштаба судебной реформы это зона ответственности президентской администрации, которая, однако, формально программой роста не занимается. Так что в «зонах ответственности» есть черные дыры.

Если же вернуться на форум, то, по-моему, главную сенсацию на нем произвела первый зампред ЦБ Ксения Юдаева. Она заявила: «Уже в конце прошлого года экономика начала переходить к росту на квартальной основе. В этом году в условиях отсутствия новых внешних шоков рост может только усилиться. Поэтому проблема для экономики РФ сейчас не в том, как перейти к восстановительному росту, а в том, как в новых условиях, после короткой фазы восстановительного роста не скатиться опять к низким темпам экономического роста, по сути хронической стагнации».

Во-первых, содержательно ее заявление полностью совпадает с выступлением премьера Медведева, который, как мы только что видели, считает, что главный риск — не застрять в стагнации.

Во-вторых, и это главное, руководитель ЦБ назвал главной проблемой не таргетирование инфляции, а опасность скатиться после фазы восстановительного роста к минимальным значениям увеличения ВВП. Конечно, это еще совсем не значит, что меняется политика ЦБ, в прицеле которой интересы роста экономики теснят привычную мишень инфляции, но, возможно, Юдаева анонсировала возможные перемены в политике ЦБ после того, как заветные 4% инфляции будут достигнуты. Хотелось бы, чтобы было именно так, вместо замены 4% на 2%.

Россия. США. Китай > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > fingazeta.ru, 21 января 2017 > № 2045811 Николай Вардуль

Николай Шумаков: «Архитектуру часто рассматривают как пятое колесо в телеге»

Августин СЕВЕРИН

Как сделать наши города красивыми и удобными — об этом «Культуре» рассказывает недавно избранный руководитель Союза архитекторов России Николай Шумаков, являющийся также и президентом подобного объединения на столичном уровне.

культура: Все ли ладно на профессиональной кухне?

Шумаков: Еще пять лет назад, когда я только возглавил Союз московских архитекторов (СМА), было ясно: необходимы реформы. Удалось почти все задуманное, СМА стал самой популярной архитектурной точкой в Москве. Убыль прекратилась — наоборот, за последний год в союз вступило 300 человек, главным образом молодых специалистов. Сейчас в Центральном доме архитекторов, а это основная профессиональная база для всей России, каждый день проходит по пять-шесть разнообразных мероприятий: выставки, творческие встречи, круглые столы, конференции. Площадок в ЦДА довольно много: Белая и Синяя гостиные, большое фойе, огромный выставочный зал, который после 20 лет простоя вернулся к жизни. И, наработав такой опыт в СМА, мы — я и команда моих единомышленников — пришли в Союз архитекторов России (САР).

культура: А там...

Шумаков: Очередные болевые точки. Как и в московском — отсутствие молодежи. Мы начали проводить по стране лекции по градостроительству. Со временем они должны развиться в большую веселую кампанию, которая шаг за шагом привлечет молодых людей. Другое направление — работа с регионами. Есть активно действующие союзы — Воронеж, Питер, Нижний Новгород, есть отделения, требующие реанимации, выведения из комы. Примерно полтора десятка совершенно провальных организаций.

культура: Недавно Вы вернулись с Archchel-2020, челябинского архитектурного конкурса. Что там было?

Шумаков: Прекрасное мероприятие, проведенное администрацией области, самое масштабное за последние десятилетия. Конкурс на проектирование трех знаковых объектов — нового аэропорта, Конгресс-холла и миасской набережной. Он состоялся в рамках подготовки к саммитам ШОС и БРИКС, которые планируется здесь провести в 2020 году. Городу требуются «въездные ворота», своего рода визитная карточка — это аэропорт. Нужна и площадка для встреч на высшем уровне — так родилась идея Конгресс-холла. Построят его в центре, на берегу Миасса, что подводит нас к необходимости благоустройства набережной, это решили выделить в отдельный проект. На конкурс поступило 150 работ. Победители по всем трем номинациям вполне соответствуют самым высоким мировым архитектурным критериям. И если областное руководство решится реализовать эти проекты, можно сказать, что цель достигнута: с одной стороны, возникнет инфраструктура для проведения саммитов, с другой — город получит новые имиджевые объекты. Это очень важно: соседний Екатеринбург, находящийся всего в двухстах километрах, имеет качественную современную архитектуру, а Челябинску ее не хватает.

культура: Видно, что Вы по-особому болеете за этот город...

Шумаков: Естественно. Ведь я родился на дне открытого угольного карьера в Коркино, в 30 километрах от Челябинска. Его глубина — километра два — два с половиной, там работала моя мама. В роддом она не успела, так что на свет я появился, по сути, под землей. Хорошо, что папа в это время руководил автохозяйством, прислал машину. В Челябинск мы переехали, когда мне было шесть лет, я окончил школу и потом уже перебрался в Москву.

культура: Спустя годы Вы все же вернулись на малую родину, чтобы поучаствовать в строительстве подземки.

Шумаков: Проектировал начальный участок первой линии: четыре станции и депо. К сожалению, работы заморожены; сегодня среди метрополитенов это самый большой долгострой в России — стройку затеяли примерно 25 лет назад, и конца-краю не видно. Регион за свои деньги метро не потянет, нужны, как показал опыт Москвы, федеральные вливания. Да и в других городах-миллионниках без метро не обойтись: оно во многом снимает транспортные вопросы.

культура: Съезд САР определил в качестве одной из приоритетных задач повышение роли главных архитекторов регионов. Что, их мнение сейчас не учитывается?

Шумаков: Принятие принципиальных градостроительных решений не за главными архитекторами, и это неправильно. К сожалению, так происходит по всей России. Например, в Москве главный архитектор подчиняется председателю Москомархитектуры, а тот — заместителю мэра, то есть между архитектором и градоначальником — две иерархические ступени. Архитектура решает комплексные задачи, она не должна заниматься только фасадами или внутренним убранством. Ее функционал — организация всего пространства города, микрорайона, квартала или отдельного сооружения. Ведь проблема в том, что у нас вот уже более 60 лет отсутствует архитектурная политика. С тех пор как в 1955-м вышло постановление Хрущева «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», архитектуру рассматривают как пятое колесо в телеге.

культура: Также на съезде было решено бороться за защиту авторских прав архитекторов. Сильно ущемляют?

Шумаков: Именно. Архитектурное произведение проходит путь от идеи до проекта и реализации. И на каждой стадии нарушаются авторские права. В итоге проект претерпевает столько изменений, что архитектор уже не узнает свое творение. Разговоры об этой проблеме идут десятилетия, а воз и ныне там.

культура: В Москве в последние годы проводится довольно много архитектурных конкурсов. А как с ними в целом по России? Где, кроме Челябинска, было что-то интересное?

Шумаков: Перед Archchel в Иркутске прошел конкурс на застройку прибрежной полосы Ангары и возведение там большого концертного зала. Кстати, за это иркутяне должны благодарить Дениса Мацуева, известного пианиста и очень деятельного человека. А вообще серьезных конкурсов мало. Чтобы количество перерастало в качество, в стране их надо проводить несколько десятков в год, а на деле имеем десяток в пятилетие. Поэтому одна из задач САР — конкурсы, конкурсы, конкурсы. Они должны проходить по простым и прозрачным программам, прописанным Союзом архитекторов России, — это гарантирует честность, соблюдение авторских прав.

культура: В Москве разработан ряд регламентов, цель которых — предотвратить варварский новодел в историческом центре и вообще способствовать сохранению облика города. Как с этим в других регионах?

Шумаков: Подобные регламенты в том или ином виде существовали всегда, и, конечно, у каждого памятника есть свои режимы охраны, распространяющиеся и на окружающую территорию. К сожалению, они часто не соблюдаются, отношение к самому памятнику нередко чрезвычайно вольное. Бывает, что переустройство того или иного исторического здания заканчивается сносом. Причем в столице порядок более или менее соблюдается, не в последнюю очередь благодаря активным горожанам. А в том же Челябинске слезы на глаза наворачиваются. Все, что можно снести, давно снесено. А когда-то были улицы и целые кварталы с исторической застройкой конца XVIII — XIX века. К нынешнему дню мало что сохранилось. Задача городов, и крупных, и райцентров, — сохранение среды. Необходимо, чтобы старая архитектура гармонировали с новой и в целом с городом.

культура: Какими проектами Вы занимаетесь как главный архитектор «Метрогипротранса»?

Шумаков: Самый, наверное, масштабный, в котором мы принимаем участие, — высокоскоростная магистраль (ВСМ) Москва — Казань. Речь идет об огромных скоростях, 400 километров в час. Такие магистрали в мире можно пересчитать по пальцам одной руки: есть отдельные ветки в Китае, Европе. Основная часть скоростных поездов за час преодолевает чуть больше трехсот километров. «Четырехсотники» — без преувеличения, транспорт XXI века, совершенно иная форма передвижения. Если из Нижнего Новгорода до Курского вокзала в Первопрестольной можно будет добраться за полтора часа, то ничто не помешает нижегородцу после работы отправиться в столичный ресторан или театр. Сейчас идет строительство первого участка ВСМ, проектируется пять вокзалов. В Петушках, Нижнем Новгороде (два — в аэропорту и в центре города), Чебоксарах и Казани. По вокзалам «Петушки» и «Аэропорт Нижний Новгород» мы уже сдали материалы в экспертизу, по оставшимся трем сдадим в начале этого года. Работа сложная, так как параллельно создаются нормы и правила строительства скоростных магистралей, ведь раньше ничего похожего в России не было. В перспективе ВСМ будет продлена до Екатеринбурга, а затем и до Пекина.

культура: А основная Ваша специализация — метро — что там нового?

Шумаков: Занимаемся Третьим пересадочным контуром, северо-восточным участком. Проектирование станций от «Делового центра» до «Нижней Масловки» завершили, в обозримом будущем их построят. Теперь следующий этап — «Шереметьевская», «Ржевская», «Стромынка», «Электрозаводская».

культура: Среди Ваших работ особое место занимает отмеченный международными наградами Живописный мост на западе Москвы. Не думаете снова взяться за подобные сооружения?

Шумаков: Мы страстно этого хотим. После Живописного поступило несколько предложений: в Нагатино, мост дублера Кутузовского проспекта неподалеку от «Москва-Сити», мост в Дубне. Три проекта подготовили, прошли экспертизу, однако потом — кризис, изменение градостроительных планов. Зато, возможно, соорудим мост в центре Белграда.

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство > portal-kultura.ru, 20 января 2017 > № 2056427 Николай Шумаков

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Казахстана К.К.Абдрахмановым, Москва, 20 января 2017 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели очень хорошие, полезные переговоры с моим казахстанским коллегой К.К.Абдрахмановым, который в этом качестве впервые посещает российскую столицу. Переговоры были посвящены широкому спектру вопросов, касающихся наших двусторонних отношений, сотрудничества на международной арене, особенно, в связи с тем, что Казахстан был избран членом СБ ООН на ближайшие два года. Мы смотрели на все направления нашего взаимодействия в контексте договоренностей, которые были достигнуты в ходе многочисленных встреч наших президентов в прошлом году.

Казахстан – союзник России, добрый сосед и стратегический партнер. Наше взаимодействие утвердилось в качестве важного фактора в деле поступательного социально-экономического развития России и Казахстана, в деле упрочения стабильности в регионе Центральной Азии.

В этом году в октябре исполняется 25 лет с момента установления дипломатических отношений. Мы условились подготовить целый ряд мероприятий, чтобы достойно отметить эту памятную дату.

В сфере двусторонних отношений мы дали высокую оценку договорно-правовой базе, которая насчитывает свыше 300 договоров и соглашений. Большинство из них эффективно работает. Сегодня мы внесли свой вклад в договорно-правовую базу, подписав План мероприятий по сотрудничеству между внешнеполитическими ведомствами на 2017-2018 гг.

По международным и региональным вопросам обмен мнениями сконцентрировался на нашем взаимодействии в рамках Евразийского экономического союза. Мы договорились продолжать оказывать дипломатическую поддержку развитию контактов ЕАЭС с третьими странами и их объединениями. Договорились продолжать координацию позиций и поддержку друг друга в различных международных форматах, включая ООН, ОБСЕ, СНГ, ОДКБ, ШОС. Обменялись мнениями по актуальным вопросам повестки дня этих международных структур и о тех задачах, которые они решают на данном этапе.

Ситуацию с обеспечением региональной безопасности, прежде всего в Центральной Азии, проанализировали с учетом географической близости наших стран к основным зонам террористической активности на Ближнем Востоке и в Афганистане. Мы едины в том, что борьба с терроризмом может быть эффективной только при объединении усилий всего мирового сообщества с опорой на международное право, без двойных стандартов.

Конечно, мы затронули ряд вопросов, связанных с проведением в ближайшие дни в Астане встречи между представителями сирийского Правительства и вооруженных оппозиционных группировок, которая призвана способствовать созданию условий для продвижения в деле сирийского урегулирования.

Удовлетворены итогами переговоров. Я получил приглашение посетить Астану с визитом. С удовольствием его принимаю.

Вопрос: Почему российская сторона предложила именно Астану в качестве переговорной площадки? Каким образом Казахстан содействует в разрешении сирийского кризиса? Как идет подготовка к данной встрече, и каких результатов вы от нее ожидаете?

С.В.Лавров: С самого начала усилий по урегулированию сирийского кризиса Казахстан стремился содействовать их успеху. Когда готовилась рамка для начала межсирийских переговоров, стояла задача обеспечить инклюзивный характер этого процесса, чтобы в переговорах участвовала, естественно, делегация Правительства САР и весь спектр оппозиции, которая была разрознена, в основном активничали эмигрировавшие оппозиционеры, живущие за границей. Стояла задача сделать так, чтобы они собрались вместе и были готовы разговаривать с Правительством. Усилия в этом направлении предпринимал целый ряд стран. Саудовская Аравия провела большую работу по объединению оппозиционеров, с которыми она сотрудничала, появилась т.н. «эр-риядская группа». То же самое делали наши египетские коллеги – появилась «каирская группа», и то же самое делали мы – появилась «московская группа» оппозиционеров. В развитие этих инициатив внесли вклад наши казахстанские друзья, которые собрали оппозиционеров, готовых встретиться под их «зонтиком», и была сформирована «астанинская группа». Все эти группы участвовали в первых раундах межсирийских переговоров, которые, к сожалению, были не прямые, а проводились в форме контактов спецпредставителя Генсекретаря ООН по Сирии С. де Мистуры с той или иной группой с тем, чтобы понять, где есть возможность нащупать какие-то общие подходы. К сожалению, с апреля эти переговоры «подвешены». Я уже говорил о причинах.

Главная задача сейчас состоит в том, чтобы возобновить этот процесс, прервать паузу и сделать еще один очень важный шаг – вовлечь в переговоры тех, кто представляет вооруженную оппозицию и контролирует территорию «на земле». Это в полной мере соответствует задаче, поставленной СБ ООН – обеспечить полностью представительный характер сирийских оппозиционеров. До сих пор вооруженная оппозиция не была представлена в этом процессе.

В условиях тупика, сложившегося по линии ООН из-за капризного поведения одной группы оппозиционеров, мы с турецкими коллегами при поддержке иранцев постарались завязать переговоры между сирийским правительством и вооруженными отрядами оппозиции. Как вы знаете, такие переговоры завершились подписанием 29 декабря соглашения о прекращении огня и готовностью начать переговоры, посвященные уже политическим аспектам урегулирования.

С самого начала этих усилий, когда речь заходила о том, где продолжать процесс налаживания отношений между Правительством и вооруженной оппозицией, все участники этого разговора упоминали среди наиболее оптимальных мест столицу Казахстана, Астану. Правительству и всем группам оппозиции это место подошло как нельзя лучше. Есть все основания рассчитывать, что возможности Астаны ненавязчиво, корректно предлагать свои услуги здесь, как никогда, востребованы.

Что касается ожидаемых результатов переговоров, то, как я уже сказал, мы ждем, в первую очередь, что это закрепит подключение вооруженной оппозиции к межсирийскому переговорному процессу. О чем конкретно договорятся Правительство и оппозиция, я сейчас гадать не буду – мы им ничего не навязываем. Наша задача вместе с турками, иранцами и нашими друзьями из Казахстана, вместе с представителями ООН (надеемся, что Администрация Д.Трампа также сможет делегировать ближневосточного эксперта, учитывая, что Россия и США являются сопредседателями Международной группы поддержки Сирии (МГПС), создать условия для того, чтобы начались прямые переговоры между Правительством и вооруженной оппозицией. Уже одно это будет важнейшим достижением, потому что, повторю, до сих пор прямых переговоров между Правительством и оппозицией не было.

Вопрос: Недавно поступила информация о том, что игиловцы в Пальмире частично разрушили римский амфитеатр. Как Вы это можете прокомментировать? Как такие террористические акты могут поспособствовать объединению усилий вооруженной сирийской оппозиции и сирийской армии по борьбе с терроризмом, с ИГИЛ и «Джабхат ан-Нусрой»? Как Вы оцениваете то, что делегацию ООН на переговорах возглавит спецпосланник Генерального секретаря ООН по Сирии С. де Мистура?

С.В.Лавров: Я видел сообщения о том, что был взорван римский амфитеатр. Не знаю, насколько они верны. Что сказать? Варвары они и есть варвары. Их идеология и практика абсолютно неприемлемы для современной цивилизации. Какие выводы надо из этого делать? Есть одна русская пословица, перефразируя которую, можно сказать, что пока гром не грянет, международное сообщество не встрепенется. Президент России В.В.Путин почти полтора года назад предложил отбросить, наконец, двойные стандарты и все остальное, что мешает объединению усилий в борьбе с терроризмом, и создать подлинно универсальный антитеррористический фронт. Ценой новых варварских, подлых и гнусных терактов, к огромному сожалению, но все же растет понимание того, что это делать необходимо.

Как Вы знаете, избранный президент США Д.Трамп в своих предвыборных речах и уже после того, как он был избран, неоднократно говорил, что его приоритетом на международной арене будет борьба с ИГИЛ как главной террористической угрозой всему человечеству. Мы абсолютно разделяем такой подход и рассчитываем, что в новых условиях международное сотрудничество, координация усилий всех основных игроков на этом антитеррористическом фронте будут развиваться гораздо более эффективно.

Я думаю, то, что происходит в разных странах, где ИГИЛ совершает свои возмутительные террористические акты, конечно, должно оказать правильное воздействие на участников переговоров в Астане.

Вы упомянули о некоторых странах, которые изъявляли желание присоединиться к этому процессу. С самого начала наши казахстанские друзья, когда поддержали просьбу предоставить свою «площадку» для переговоров, сказали, что они будут полагаться на предложения стран-гарантов. Страны-гаранты (Россия, Турция и Иран) неоднократно объясняли свою логику в отношении круга как сирийских, так и внешних участников. Что касается сирийских участников, то это те, кто подписал 29 декабря пакет соглашений о прекращении огня и начале политических контактов. Что касается внешних участников, то это те, кто эти процессы направлял и координировал. Плюс ООН, потому что все это делается в рамках линии, определенной Советом Безопасности ООН, и плюс США, учитывая, что они вместе с Россией являются сопредседателями МГПС и двух ее целевых подгрупп — по прекращению огня и по гуманитарным вопросам. Нам казалось, что, учитывая конкретные и совершенно ограниченные цели мероприятий в Астане, такой круг будет наиболее эффективным и не позволит этому мероприятию превратиться в дискуссионный клуб. Повторю, задача стран-гарантов – посадить за стол переговоров Правительство САР и делегацию вооруженной оппозиции (до сих пор вооруженной оппозиции не было в рамках ооновских усилий) и при посредничестве со стороны представителей ООН дать им возможность договориться, что теперь они будут среди участников более широких переговоров, а также поговорить о том, какой вклад Правительство САР и вооруженная оппозиция могут внести в усилия по возобновлению процесса «под крышей» ООН. Потому что «под крышей» ООН до сих пор этот процесс развивался, честно скажу, ни шатко, ни валко.

Что касается того, кто возглавит ООН, то могу сказать, что делегация ООН была приглашена. Кто ее возглавит, решается в Нью-Йорке. Думаю, что в самое ближайшее время об этом станет известно.

Россия. Казахстан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 20 января 2017 > № 2053547 Сергей Лавров

Яков Кедми: «У Москвы и Тель-Авива много общих задач»

Глеб ИВАНОВ

Когда-то он работал на заводе бетонщиком-арматурщиком и заочно учился в МИИТ. Спустя полвека Яков Кедми более известен соотечественникам как бывший шеф израильской спецслужбы «Натив» и приглашенный эксперт — частый гость российских политических ток-шоу.

В 1967 году, будучи 20-летним рабочим пареньком, он начал свой поединок с властями, добиваясь репатриации. Получив отлуп, Яша Казаков не смирился и написал заявление об отказе от гражданства СССР. Чиновники долго не знали, что делать с активным юношей, и после двухгодичной волокиты все-таки отпустили. В Израиле наш герой поменял фамилию и сделал головокружительную карьеру в секретных ведомствах.

культура: Без малого 50 лет назад Вы пришли в израильское посольство в Москве, где заявили, что хотите репатриироваться. Позднее Вы еще несколько раз буквально прорывались в израильское, а затем и в американское представительство с тем же требованием. С Вами беседовали офицеры КГБ, намекали, что отправят в дурдом. Понимали, что могли в итоге оказаться за решеткой?

Кедми: Все шло к тому, что меня посадят, а шансов на положительный ответ почти не имелось. Но я пытался максимально раскачать свои отношения с властями — рассчитывал, что создам такие условия, при которых им будет невыгодно устраивать показательный процесс, и меня выпроводят за границу.

В советской бюрократической системе решения принимались медленно. Она зачастую опаздывала: если мои инициативы были более быстрыми и заставали чиновников врасплох, у меня оставалось время для подготовки к их ответному ходу. Помнится, однажды я вышел из посольства, и меня не задержали. Тогда подумалось: возможно, советская власть намного слабее, чем представляется, и большую часть ограничений мы на себя накладываем из-за собственных страхов.

культура: В «Википедии» читаем: из-за легкости, с какой Вы добились отъезда, Вас потом в Израиле окружал шлейф подозрений в связях с КГБ...

Кедми: Не знаю, что написано в «Википедии», не читал. Но я приехал в 69-м, а в 71-м, то есть на второй год после окончания офицерского училища, уже поступил в школу военной разведки. Такая быстрота необычна для Израиля. Если были бы какие-то подозрения, меня не приняли бы в такую школу. С 78-го я работал в «Нативе», где наивысшая степень секретности в стране. Проверки предстояли долгие, упорные, но все подозрения существовали не на профессиональном, а на обывательском уровне.

культура: В книге «Безнадежные войны» Вы подробно, шаг за шагом описываете свой первый бой: недалеко от Суэцкого канала во время войны Судного дня 1973 года. Вы сражались в танковых войсках, в одном экипаже с будущим премьером Эхудом Бараком. Вас было трое. Когда пулеметчик погиб, Вы встали за пулемет, высунувшись из башни. Вы, как я помню, отдаете дань уважения за героизм и солдатам противника, египтянам, которых в тот момент уничтожали...

Кедми: Конечно. Они нас убивали, мы — их.

культура: Но Ваши батальные сцены скупы на чувства. Насколько Вы в тот момент нервничали?

Кедми: Это было первое сражение, но не единственное. Потом они шли сплошной чередой. Вообще в бою ощущений нет, ты работаешь, как автомат, как машина. Делаешь то, чему учили. Целишься, ведешь огонь и все фиксируешь. Переключение происходит утром перед битвой, когда звучит команда «Запустить двигатели!» и слышишь, как затарахтел мотор танка. Тут же — полное переключение. Или уже после, когда все закончено: приехали в место расположения батальона, и все разошлись. Тогда появляется несколько минут отдыха. Начинаешь вспоминать, что было. И рождаются чувства.

культура: А сложно было переключиться в иной режим, когда перешли из бронетанковых войск в спецслужбу?

Кедми: Нет. Из армии я уходил офицером военной разведки, поэтому работа оказалась чем-то похожей. Кое-какие навыки, которые получил на передовой, пригодились. Другие — нет.

На новом месте гораздо более важным оказался человеческий фактор. Прежде я не занимался агентурой и вербовкой — тем, что у вас в ведении ГРУ. В армии мои функции ограничивались полем боя, расположением частей противника.

Всех военных тестируют на наличие природных данных быть офицером. Точность, собранность, внимательность, дисциплинированность, умение организовать людей, сохранять в любой обстановке самообладание, холодный расчет. Все это — качества, необходимые командиру.

А какие нужны для службы во внешней разведке? Способность оценивать, систематизировать и анализировать информацию, дар по-особому использовать людей, например, уметь работать среди населения, при этом получая сведения без элементов вербовки. Разумеется, и доскональное знание собственных сотрудников.

культура: Что в «Нативе» доставляло Вам особое удовольствие?

Кедми: Когда планируешь ту или иную операцию и она в итоге удается, то чем меньше было изначально шансов, тем ценнее победа. Адреналин всегда повышен. Особенно, когда ты сам на месте событий, как на борцовском ковре. Это давало чувство внутренней мощи и легкости. Никогда не было страха или ощущения опасности, но предельная собранность перед поединком, охотничий азарт.

культура: В декабре 1988 года Вы оказались в эпицентре истории, связанной с угоном самолета из СССР. Тогда банда Якшиянца захватила на Северном Кавказе автобус с детьми и учительницей, потребовала два миллиона долларов и воздушный коридор в Израиль. Власти выполнили эти условия, однако террористы не учли, что международная обстановка изменилась и отношения наших стран потеплели. В итоге Израиль сразу вернул и самолет, и заложников, и выкуп, и бандитов в наручниках. Но тот злополучный рейс в аэропорту Бен-Гурион Вы встречали лично...

Кедми: Именно я был первым, кого увидел Якшиянц, спустившись с трапа. Я заговорил по-русски, он явно обрадовался. Когда я увидел его подельников, мне стало ясно, что прямого физического риска нет. Обычные бандиты. Единственное, что меня немного напрягало, — Якшиянц был подкуренный и пьяный. Когда такой человек стоит с автоматом перед тобой, не совсем приятно. Неприятно, подчеркну, но не страшно. Я вел переговоры. Сразу сказал: «Ну, положи автомат!» Он положил, и то же самое сделали его ребята, которые вышли из самолета с обрезами. Не было большой напряженности, мне быстро удалось их успокоить и перевести разговор на практические вопросы.

культура: Вы как-то упоминали, что хорошо знаете президента России, даже познакомили его в 1998 году с Ариэлем Шароном. Позднее Вы и Владимир Путин несколько раз подробно беседовали о целях и интересах двух стран на Ближнем Востоке. Как Вам кажется, с тех пор таковые не подверглись корректировке?

Кедми: С первой же беседы стало ясно, что у нас очень много общих задач. И по большому счету ничего нового на сегодня не добавилось. Да, усилился элемент террора. Тогда экстремисты активно орудовали в самой России, на Северном Кавказе, но уже была очевидна связь между ними и исламским террором на Ближнем Востоке.

Мы говорили и о проблемах минувшего, как экономических, так и политических, геополитических. Потом у нас был еще ряд встреч.

Ясно, что не все цели у нас совпадают: у каждого государства они разные, тут не может быть полной идентичности. У России свои отношения с третьими странами, но не помню, чтобы в разговорах выявились какие-то противоречия в оценке Соединенных Штатов. Тут было полное взаимное понимание.

культура: Тогда же Вы конфликтовали с людьми, которые входили в руководство Израиля, а теперь, после многолетнего перерыва, снова у власти, — это господа Биньямин Нетаньяху и Авигдор Либерман. В чем суть Вашего спора? Что-то личное или разница в ценностях?

Кедми: Вероятно, это свойство моего характера. Когда я только приехал, то тоже выступал против политики израильского правительства. Потом мою правоту признали: политика была изменена. Я говорю сейчас о временах Голды Меир. И со службой, которую я затем возглавлял, поначалу имелись стычки.

С Нетаньяху у меня принципиальные споры. Его подход к работе, отношение к евреям СССР и постсоветского пространства, к России, к палестинцам — по всем этим пунктам у нас были разногласия. Сегодня он круто изменил курс относительно Москвы — это больше походит на то, чего я добивался в свое время. Но другие расхождения остаются.

Сам порядок принятия решений Нетаньяху непрофессиональный, и он их очень быстро меняет. Непоследователен, легко поддается любому давлению как в семье, так и извне. Ставит во главу угла личные политические интересы, а не общегосударственные. Не умеет делать выводы, хотя человек интеллигентный. Не так работает с поступающей информацией, как я привык при предыдущих премьерах. Я же, находясь на госслужбе с 70-х, хорошо изучил методы Ицхака Шамира, Ицхака Рабина, Шимона Переса. У каждого были свои плюсы и минусы. Но то, как принимал порой решения Нетаньяху, — это, на мой взгляд, полная катастрофа!

С Либерманом я сталкивался меньше, потому что мы работали параллельно. Сейчас на посту министра обороны он действует гораздо более разумно. Наши разногласия никуда не делись, но я открыто говорю, когда мне нравятся какие-то его шаги.

культура: Когда-то Вы превратились из танкиста в «шпиона», а теперь из «шпиона» — в политолога. Руководили спецслужбой, были закрытым человеком, хранителем секретов, а ныне каждый день выступаете в прессе, на ТВ-шоу. Вам не кажется, что Вы стали более легкомысленным?

Кедми: Нет. Будучи на службе, научился четко формулировать и аргументировать свои мысли. Что я и делаю. На закрытом форуме или перед журналистами — не играет роли. В любой аудитории могу себя контролировать: сказать то, что хочу донести, и не говорить того, что не имею права раскрывать.

Много раз в разведке мне приходилось обосновывать, докладывать, делать выводы по огромному количеству информации по разным тематикам, излагать ее и письменно, и устно. Натренировался вдоволь. Так что когда выступаю, совершаю почти то же самое, только в других условиях.

культура: Перейдем к злободневным вопросам. В ноябре анонимный источник в израильском генштабе предупреждал журналистов, что столкновение с Россией на Ближнем Востоке якобы неизбежно. Вызвано это было тем, что Москва разместила в Сирии С-400 и прочие современнейшие вооружения, после чего Тель-Авив потерял превосходство в воздушном пространстве, которое привык контролировать. И вот буквально несколько дней назад Израиль вновь нанес удар по сирийской территории, по военному аэропорту Дамаска. Риски действительно велики?

Кедми: Допускаю, на уровне дискуссии разведывательное управление Израиля обсудило вопрос о том, что пребывание С-400 в Сирии увеличивает опасность конфликта наших ВВС с российскими военными комплексами, что надо принимать меры, дабы свести вероятность столкновения к минимуму. Никто не отрицает, что все возможно при неаккуратной работе с той или другой стороны.

Думаю, не все в Израиле довольны, что прежней свободы действий в сирийском небе у нас больше нет. Но это реальность, с которой приходится считаться. Надо искать иные способы. Например, мы сейчас нашли возможность поражать объекты «Хезболлы», не залетая в воздушное пространство Сирии. Последние обстрелы проводились ракетами «земля — земля» и «воздух — земля», пущенными с нашей территории или из нашего же неба. Радиус их действия вполне достаточен.

культура: Какими видятся Вам отношения Израиля и США во время правления Дональда Трампа? 45-й американский президент не скрывает симпатий к еврейскому государству.

Кедми: Проблемы, бывшие результатом, во-первых, мировоззрения Обамы, а во-вторых, его напряженных контактов с Нетаньяху, уйдут. Хотя общие причины разногласий останутся. Впрочем, уже хорошо, что их не будут усугублять личные недоразумения между политиками.

культура: Что предпримет Вашингтон на персидском направлении? Придется ли, к примеру, Москве выбирать между Трампом и Тегераном?..

Кедми: Не думаю, что перед Кремлем встанет подобный выбор, это же касается и отношений с Трампом и Пекином. Считаю, Россия сумеет сохранить баланс. Может, и не так, как при Обаме, но Иран с американцами найдут тот или иной способ взаимного существования.

культура: В каком направлении в целом развивается израильское общество? Почему и правящие круги, и значительная часть населения воспринимают любую критику в адрес страны как проявление антисемитизма?

Кедми: Политики часто предпочитают не обсуждать проблему, а переходить на личность того, кто предъявляет им какие-то претензии. Однако это обычная ситуация во многих государствах. В целом общество у нас достаточно терпимое, толерантное, здоровое. Хотя повышение внутри него доли религиозной и националистической составляющей может представлять угрозу демократии. Растет коррупция. Но, надеюсь, мы в состоянии со всем этим справиться.

Израиль. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > portal-kultura.ru, 19 января 2017 > № 2056430 Яков Кедми

Статья начальника Управления таможенного сотрудничества ФТС России Сергея Коноваленко "Векторы международного сотрудничества" журналу "Таможня", № 1-2, январь 2017 года.

26 января – Международный день таможенника. Эта дата для каждого сотрудника ФТС России является праздничной. Но, не подвергая сомнению значимость всех других направлений деятельности ФТС России, следует сказать, что этот праздник имеет особое значение для сотрудников Управления таможенного сотрудничества. Они – таможенные дипломаты, а само управление – своего рода министерство иностранных дел Российской таможенной службы. О деятельности УТС в прошлом году, перспективах его развития и решаемых проблемах рассказывает начальник Управления таможенного сотрудничества ФТС России Сергей КОНОВАЛЕНКО.

В последние годы таможенное сотрудничество развивалась весьма интенсивно. Стоит отметить, что ФТС России имеет договорные отношения с 71 страной мира в Европе, Азии, Америке и Африке. Мы постоянно ведем работу над углублением контактов с иностранными таможенными службами, расширяем и улучшаем договорно-правовую базу.

К примеру, только в 2016 году ФТС России подписала 29 документов с таможенными администрациями 13 зарубежных стран и двумя международными организациями. Их реализация выливается в практические шаги по таможенному взаимодействию с нашими иностранными партнерами.

В прошлом году ФТС России продолжила совместно с АО «Крокус Интернешнл» оказывать содействие таможенной службе Киргизии в адаптации ее инфраструктуры к требованиям ЕАЭС. При непосредственном участии специалистов ФТС России осуществлена поставка технических средств таможенного контроля на шести автомобильных, четырех железнодорожных и на двух воздушных пунктах пропуска. Кроме того, дополнительно направлено оборудование для осуществления ветеринарного, фитосанитарного, санитарно-карантинного контроля на четырех автомобильных, воздушном и железнодорожном пунктах пропуска.

Киргизской стороне во временное пользование переданы также документация и дистрибутивы программного обеспечения. Организованы спутниковые каналы связи для обмена информацией между Государственной таможенной службой и пунктами пропуска. Государственному агентству автомобильного и водного транспорта Киргизии переданы десять автомобилей, а Центральной и Ошской лабораториям по карантину растений – девять автомашин.

Тесное взаимодействия таможенных служб государств-членов ЕАЭС обеспечивалось в рамках Объединенной коллегии таможенных служб государств членов Таможенного союза. В 2016 году в ходе четырех ее заседаний принято 93 решения. Взаимодействие таможенных служб государств-участников СНГ обеспечивалось и в рамках Совета руководителей таможенных служб. Состоялось два заседания, принято 23 решения. Одним из значимых результатов, достигнутым на СРТС, явилось утверждение новой редакции ЕТН ВЭД СНГ на основе шестого издания Гармонизированной системы описания и кодирования товаров.

В последнее время ФТС России принимала самое активное участие в реализации двусторонних и многосторонних проектов. К ним относятся «зеленый коридор», взаимное признание результатов таможенного контроля, обмен снимками инспекционно-досмотровых комплексов. Все эти проекты нацелены на ускорение и упрощение таможенных операций, ведут к сокращению времени транспортировки грузов, снижению издержек для участников ВЭД и, следовательно, к повышению привлекательности России как транзитной страны при перевозке товаров по маршруту Азия-Европа и обратно.

С какими странами мы реализуем эти проекты? Конечно же, это наш стратегический партнер – Китай. С ГТУ КНР у нас сложились тесные, даже можно сказать дружеские отношения, которые позволяют практически в «он-лайн режиме» решать многие проблемы при внедрении новых проектов. Уже в ближайшее время проект «зеленый коридор» из экспериментальной стадии трансформируется в постоянный.

Другой проект с ГТУ КНР по взаимному признанию результатов таможенного контроля расширяется, как по номенклатуре товаров, так и по региону. Теперь и МАПП Забайкальск Сибирского таможенного управления включен в эксперимент по этому проекту наряду с ДВТУ.

«Зеленый коридор» уже организован с Италией. В рамках Экспертной подгруппы Россия – ЕС по вопросам анализа и управления рисками и функционирования уполномоченных экономических операторов сделаны первые шаги к созданию пилотного проекта «зеленый коридор» с Европейским союзом. Надеемся, что в сфере перевозок автомобильным транспортом он будет реализован в недалеком будущем.

Кроме вышеназванных стран согласовываются технические аспекты организации «зеленых коридоров» с Тунисом, Ираном, Сирией, Марокко. А с Финляндией разрабатывается новая концепция «зеленого коридора», который заменит старый проект, фактически уже не функционирующий.

В ноябре 2016 года в рамках официального визита председателя Правительства РФ Дмитрия Анатольевича Медведева в Израиль состоялись переговоры руководителя ФТС России Владимира Ивановича Булавина с руководством Таможенных органов Израиля. Был подписан межведомственный протокол об организации обмена предварительной информацией о товарах и транспортных средствах, перемещаемых между странами. Указанный протокол стал правовой основой для реализации двустороннего проекта «Зеленый коридор» и явился итогом нашей многолетней работы с израильскими партнерами.

Оживились партнерские отношения с таможенной службой Японии. Удалось согласовать и подготовить к подписанию меморандум о взаимопонимании в области таможенного сотрудничества и содействия торговле. Надеемся, что он станет очередным этапом в организации проектов по упрощению и ускорению таможенных операций для российских и японских экспортеров, снижая их финансовые издержки.

В настоящее время ФТС России расширяет свое участие в реализации крупных многосторонних проектов. К ним относятся: « Экономический пояс Шелкового пути», Международный транспортный коридор Север – Юг.

В рамках проекта «Экономический пояс Шелкового пути» (далее ЭПШП), предполагающего поставки грузов из Юго-Восточной Азии в Европу и обратно, ведется работа с таможенными службами Китая, Монголии, Казахстана, Финляндии, Словакии. С китайскими и монгольскими партнерами мы подписали соглашение о взаимном признании результатов таможенного контроля товаров, как составной части данного проекта.

Международный транспортный коридор Север-Юг свяжет Россию со странами Южной и Юго-Восточной Азии. Заинтересованность в проекте уже высказали несколько государств. В их числе Азербайджан, Армения, Белоруссия, Иран, Казахстан, Оман, Сирия, Турция, Таджикистан, Болгария. Среди потенциальных кандидатов – Туркменистан, Индонезия, Малайзия, Шри-Ланка.

Серьезную заинтересованность в эксплуатации «коридора» проявляет Финляндия. Прорабатывается возможность заключения многостороннего соглашения между таможенными службами этих стран о взаимном признании результатов таможенного контроля в отношении перемещаемых в рамках проекта товаров. В соглашение будут включены нормативные положения об электронном обмене данными по перемещаемым товарам и транспортным средствам.

Не последнее место в таможенном сотрудничестве ФТС России занимают международные организации. В первую очередь остановлюсь на работе в рамках Всемирной таможенной организации.

Одним из значимых результатов прошлого года стало избрание впервые за последние 20 лет представителя ФТС России председателем главного политического органа – Совета Всемирной таможенной организации. Им стал заместитель руководителя ФТС России Руслан Валентинович Давыдов. В декабре прошлого года в Москве мы обеспечили проведение 76-ой сессии Политической комиссии этой авторитетной организации, на заседание которой прибыло около 100 участников из 33 стран мира. На этой площадке планируем реализовать ряд российских инициатив, касающихся внедрения русского языка, и содействие ЕАЭС по вступлению в организацию в качестве ассоциированного члена.

Другим важным событием прошлого года явилось подписание соглашения о создании Комитета таможенных служб стран БРИКС. Оно состоялось в рамках участия Президента России Владимира Владимировича Путина в VIII саммите стран БРИКС в Индии в октябре 2016 года. С российской стороны этот международный документ подписал руководитель ФТС России Владимир Иванович Булавин. Созданный комитет будет способствовать развитию торговли между странами БРИКС.

Не оставляем без внимания и такие авторитетные организации как Европейский союз, Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество, Шанхайская организация сотрудничества. С европейцами работаем в Подкомитете Россия – ЕС по таможенному и трансграничному сотрудничеству, в ШОС – в рамках Специальной рабочей группы по таможенному сотрудничеству.

Одним из существенных звеньев международного сотрудничества является развитие взаимодействия с нашими партнерами на региональном уровне. В 2016 году РТУ провели более сотни мероприятий с иностранцами, в ходе которых обсуждались вопросы улучшения работы сопредельных пунктов пропуска, сокращения времени таможенного досмотра и устранения возникающих проблем.

На передовых рубежах таможенного сотрудничества находятся наши представители в иностранных государствах. На сегодняшний день ФТС России имеет своих представителей в 20 странах мира, в Европе, Азии и Южной Америке. Наши сотрудники стали теми мостиками, которые соединяют таможенные администрации иностранных государств и ФТС России. В их задачи входят также вопросы информирования заинтересованных ведомств страны пребывания и участников ВЭД о таможенном законодательстве РФ и ЕАЭС. Их деятельность направлена на углубление взаимодействия с партнерами, а также на выявление угроз экономической безопасности России. Благодаря работе представительств и представителей ФТС России в зарубежных странах в бюджет России в 2016 году доначислено 394 миллионов рублей, а также выявлен возможный ущерб на сумму более 440 миллионов долларов.

Я привел только основные направления международной деятельности и значимые результаты ФТС России на международном направлении в прошедшем году. Но таможенное сотрудничество многогранно и намного глубже. Результаты, которых мы достигли в 2016 году, являются итогом напряженной работы всех сотрудников центрального аппарата, региональных управлений, а также наших представительств.

Россия. Весь мир > Таможня > customs.gov.ru, 19 января 2017 > № 2043544 Сергей Коноваленко

Чубайс: «Мир перевернулся. Такой ужас в Давосе я припомню только раз»

«Самое точное описание нынешнего Давоса — это ощущение ужаса от глобальной политической катастрофы», — заявил председатель правления ООО «УК «Роснано» Анатолий Чубайс. В интервью Business FM он также выразил свое мнение по главным темам Давоса: глобальное потепление и Трамп

О чем говорят на полях Давосского форума и в кулуарах, как банкиры относятся к Трампу, что ожидает Россию в плане «санкционных шагов»? Эти вопросы главный редактор Business FM Илья Копелевич задал председателю правления ООО «УК «Роснано» Анатолию Чубайсу.

Анатолий Борисович, все происходит у нас под знаком завтрашней инаугурации Трампа, и я скажу так: читая привычные нам западные издания — от CNN до Financial Times, Wall Street Journal — мы видим, что Трампа критикуют от лица прогрессивной элиты. Ваши впечатления? Его учат тому, что протекционизм — плохо, что с глобальным потеплением надо бороться, что будущее не за индустриальной экономикой, а все-таки за новыми технологиями и так далее. Его всему этому учат. Вот такое впечатление, если смотреть за этой прессой. По вашему впечатлению, Давос так же критикует Трампа, или там на это смотрят по-другому?

Анатолий Чубайс: Я думаю, что тема Трампа — это, конечно, принципиально важная вещь, с учетом завтрашней инаугурации. Но мне, честно говоря, он важен не столько сам по себе, сколько как отражение общей картинки, даже не отражение, а, может быть, концентрированное выражение этой общей картинки. Поэтому, если можно, я чуть-чуть шире отвечу на ваш вопрос, посмотрев на этот Давос в целом. Я бы начал с того, что такого ужаса, какой я ощущаю сейчас в Давосе у абсолютного большинства участников, я за все мои годы участия в Давосе припомню только один раз. А поскольку в Давосе я давно — я с ужасом посчитал, что оказывается, я 25 раз уже здесь, то, соответственно, есть длинный исторический период, в котором, пожалуй, был только один Давос с таким же ощущением ужаса. Это был Давос 2009 года, когда разворачивался глобальный мировой финансовый кризис, у всех на устах был вопрос: что это такое, это кризис в системе или кризис системы в целом? Оказалось, что это все-таки кризис в системе, а не системы в целом. Мы его как-то пережили. Так вот, степень ужаса сейчас, в 2017 году, равна степени ужаса в 2009 году. Все это выражается формулами: мир, построенный после Второй мировой войны, рушится, его больше нет. Вот, собственно, простая иллюстрация, очень хорошая: посмотрите, Давос открывал генеральный секретарь Компартии Китая — господин Си Цзиньпин речью, которая просто была великолепной, одой рыночной экономике с яркими призывами о необходимости отменять межстрановые торговые барьеры, снижать пошлины, и еще в завершение с заявлением о том, что Китай открывает целый ряд рынков, которые раньше были закрыты. То есть такая суперлиберальная речь, построенная в лучших традициях чикагской школы. Это произошло два дня назад, и практически в это же время Трамп в своем интервью заявляет, что Америку все обижают, что он будет повышать импортные пошлины, и что если немецкие или другие автомобильные концерны построят заводы в Мексике, то им придется платить гигантскую импортную пошлину, которую он введет в Америке. Мир перевернулся. Еще одна-две иллюстрации тому, что такое Трамп. Как сказала одна из крупнейших американских участниц, у Трампа-президента есть только две опции: либо он откажется от всего того, что он сказал до сих пор, либо он приведет нас всех к катастрофе. И еще одна любопытная деталь — изменение даже не просто тональности, а изменение терминологии. Авторитетнейшие мировые лидеры, аналитики, журналисты используют в описании всей нынешней ситуации термины, которые вообще запрещены были в публичной речи: «идиотское решение», «решение, сделанное идиотами», «дебилы» и так далее. Вот, пожалуй, самое точное описание нынешнего Давоса — это ощущение ужаса от глобальной политической катастрофы. Причем, заметьте, по экономике ничего катастрофического не происходит, глобальная экономика росла в прошлом году, в 2017 году ожидается рост — 3-4%, поэтому вся эта нынешняя катастрофа — это чисто политическое явление, что, пожалуй, впервые за 25 лет.

Какое у вас лично отношение к этой теме? Вы тоже воспринимаете это как катастрофу, или, может быть, это просто эффект неожиданности, испуг, и мы привыкнем и все осмыслим — не так все страшно?

Анатолий Чубайс: Я попробую очень сжато описать свою позицию. Если говорить коротко, то мы говорим с вами о глобальном историческом процессе. Сейчас не поймешь, что происходит. В историческом процессе, в котором 1970-1980 годы прошлого века были апогеем либерализма, крах коммунистической системы, «тэтчеризм», «рейганомика», а поверх этого соответствующие идеологические работы, в том числе Фрэнсис Фукуяма с книжкой «Конец истории», смысл которой в том, что история закончилась, либерализм победил везде, и больше ничего не будет. После этого, как мы видим, происходит прямо противоположное. Вместо фундаментальных ценностей либерализма, таких как глобализация, демократия, мультикультурализм и другие, им на смену приходят прямо противоположные: ценности национальной идентичности, ценности страновых национальных интересов, приоритета национальной культуры и так далее. Тут сейчас как раз у меня была горячая дискуссия, на большой сессии один из участников напал на Россию, на Путина за то, что Путин строит новый мир, который основан на национальных интересах. На что я сказал, что, может быть, вы и правы, но, в принципе, он делает это не один, у него есть хорошие партнеры, например, народ Великобритании. Я это к тому, что это, конечно же, большой цикл, и во всем нынешнем глобальном кризисе либерализма можно усматривать либо его конец, как многим бы хотелось, либо, наоборот, старт для его обновления. Я как раз считаю, что мир однозначно демонстрирует необходимость обновления фундаментальных либеральных ценностей. Это, кстати говоря, требование не только к глобальному либерализму, но и к российскому либерализму, который прошел очень похожую историю за те же самые 25 лет. Я глубоко убежден в том, что, во-первых, у либералов сейчас при всей тяжести ситуации открывается очевидный вызов, очевидный запрос, очевидная необходимость на переоценку фундаментальных либеральных ценностей. Я считаю, что если либералы в мире, и российские в том числе, окажутся адекватны этому вызову, они смогут переосмыслить что-то из догм, которые не работают, тогда весь этот негатив обернется в позитив. Тем более надо понимать, что, помимо всех этих идеологических, культурных процессов, конечно же, важнейшее значение имеют технологии, которые на наших глазах глобализуют весь мир. Мы с вами говорим по телефону из Давоса в Москву, что даже 20 лет назад было сделать не так просто. И в этом смысле все равно технологии делают мир ближе, и речь, как мне кажется, скорее, идет не о катастрофе либерализма, а о кризисе либерализма. А это разные вещи. И в этом смысле, если либералы сумеют сделать правильные для себя выводы, это означает, что они сумеют не просто из нее выбраться, а сумеют оседлать и возглавить новую волну.

Парижское соглашение, глобальное потепление — тема для вас, как для главы «Роснано», важная во всех отношениях. В России, в Новосибирске, то ли уже развернуто, то ли разворачивается очень крупное производство нанотрубок, которое, я технически не очень понимаю, будет иметь большое значение в процессе понижения выбросов, причем это, с международной точки зрения, глобальный проект, который может иметь спрос по всему миру. Если он будет, естественно, в случае выполнения Парижского соглашения. Это преамбула, а в остальном я хочу вам дать слово за подробностями.

Анатолий Чубайс: Действительно, здесь, в Давосе, тематика Парижского соглашения и глобального потепления является одной из центральных, даже на фоне всех тех политических страстей, про которые я рассказал. Буквально вчера были обнародованы данные, что, по данным НАСА, прошлый год, 2016-й, на земном шаре в истории климатических наблюдений является самым жарким. И я еще сам помню, 10-15 лет назад это было дискуссионно: кто-то был «за», а кто-то был «против». На моих глазах ситуация радикально изменилась. Сегодня среди серьезных ученых, серьезных политиков, бизнесменов — нет таких в мире, кто считал бы, что этой проблемы не существует. К сожалению, в России ситуация другая, в России эта проблема общественностью вообще не поднимается, и не осознанно, в том числе и демократической общественностью так называемой. И это очень обидно, потому что я вчера сидел на сессии, на которой премьер-министр Бангладеш заявляет, что мы очень бедная страна, но мы сделаем все, что возможно и невозможно, чтобы внести вклад в борьбу с глобальным потеплением, вот наши действия по строительству альтернативной солнечной энергетики, вот наши другие действия.

Просто в Бангладеш жарко, а у нас холодно, поэтому у нас общественность, вы знаете, думает, потеплеет, станет только лучше.

Анатолий Чубайс: Да, это правда. Вот вы сейчас на полуслове поймали. А ей вторит премьер-министр не очень южной страны, которая называется Норвегия, который заявляет, что Норвегия, благосостояние которой основано на экспорте нефти и газа, будет не просто развивать альтернативную энергетику, а считает, что ее национальный вклад в борьбу с глобальным потеплением является одним из приоритетов действующего правительства. В том-то и дело, что это диапазон — от Норвегии до Бангладеш. И в этом диапазоне у России не просто есть свое место, а у России есть своя миссия. Миссия эта, как мне кажется, все более и более ясно прочерчивается, особенно с учетом того, что Россия все-таки решила подписать Парижское соглашение, и президент Путин приезжал в Париж, что крайне важно было политически. В чем оно может состоять? Укрупненно говоря, все, что делает человечество для противостояния глобальному потеплению, делится на две части. Часть номер один — энергоэффективность и альтернативная энергетика. В этой части Россия тоже начала сдвигать ситуацию с мертвой точки. Национальный стартап возобновляемой энергетики в России развивается. Это хорошо, но мы не будем здесь лидерами. Мы здесь, скорее всего, перенимаем технологии, чем создаем новые. Есть вторая половина дела, не менее важная, чем энергетика и альтернативная энергетика, — это новые материалы. Даже на уровне здравого смысла, не будучи большим специалистом, понятно, что если человечество сумеет изобрести новые материалы с прочностными свойствами, превышающие нынешние, это будет означать снижение воздействия на окружающая среду, потому что автомобили можно будет делать легче, потому что дома можно будет делать легче, фундаменты можно делать меньше, меньше тратить материалов и энергии на их производство. Мы провели специальное исследование, которое показало, что наномодифицированные материалы способны внести вклад в борьбу с выбросами СО2 больше, чем вся альтернативная энергетика на земном шаре. И именно в этом, втором направлении, направлении материалоэффективности, если можно так сказать, мы действительно бурно продвигаемся вперед. И один из наших флагманских проектов — производство углеродных нанотрубок. Мы считаем, что созданная новосибирскими учеными промышленная технология является лучшей в мире. Мы считаем, что мы обогнали всех конкурентов минимум на три-четыре года, мы уже четвертый год ежегодно утраиваем объем производства. Мы произвели в прошлом году больше трех тонн, а в этом году произведем больше семи тонн и через год пустим новую установку — реактор мощностью 50 тонн. Ничего подобного на земном шаре не существует. И мы считаем, что в этой части борьбы с глобальным потеплением Россия может предъявить миру свой собственный вклад и всячески содействовать его распространению.

Вот эти углеродные нанотрубки, что это такое?

Анатолий Чубайс: Тут все просто. Нас в школе учили, что углерод может быть в форме графита, это один из кристаллов, которым мы пишем, когда пользуемся карандашом, а может быть и в другой — кристаллической решетке, и тогда он становится алмазом сверхпрочным. Так меня учили в школе.

А сейчас еще есть графен, тоже нам знакомое слово.

Анатолий Чубайс: Совершенно верно, вы как раз забежали вперед. А в 1990 годы выяснилось, что кроме этих двух форм, есть еще несколько кристаллических форм углерода. Одна из них — это углеродные нанотрубки, их открыл японский профессор, а другая — это как раз графен, за создание которого российские ученые, живущие в Лондоне, Гейм и Новоселов получили Нобелевскую премию. Так вот, и углеродные нанотрубки, и графен обладают уникальными свойствами прочностными, механическими, такими, что их добавка в основные материалы в долях процента радикально изменяет свойства основных материалов. Тут важно, что речь идет не о каких-то сверхуникальных материалах, каких-нибудь жаропрочных материалах для защиты спускаемого аппарата корабля при входе в плотные слои атмосферы. Речь идет о базовых материалах. Добавка в алюминий делает его прочнее, чем титан, добавка в пластик не только упрочняет пластик, но делает его электропроводным, причем речь идет о добавках в долях процента.

А в миллиардах долларов как бы вы оценили потенциал этого созданного в России производства, о котором люди должны знать?

Анатолий Чубайс: Я думаю, что если у нас будет ситуация развиваться в соответствии с нашими планами, то примерно к 2025 году капитализация компании будет измеряться несколькими миллиардами долларов, а к 2030 годам она может оказаться крупнейшей компанией в России и превысить по рыночной капитализации «Газпром», и еще может стать крупнейшим экспортером из России, но для этого нужна еще очень большая работа.

Вы могли бы назвать имена людей, чей научный и технологический вклад стал решающим?

Анатолий Чубайс: Да, конечно. Это Юрий Коропачинский, предприниматель сибирский, очень сильный и профессиональный, и Михаил Предтеченский, которого можно поздравить с тем, что на последних выборах Академии наук его избрали академиком Российской академии.

Илья Копелевич

Швейцария. США. Россия. Весь мир > Экология. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > bfm.ru, 19 января 2017 > № 2042298 Анатолий Чубайс

Статья первого заместителя начальника Управления таможенного сотрудничества ФТС России Евгения Козырева "На пути к интеграции" журналу "Таможня", № 1-2, январь 2017 года.

Одно из важных направлений таможенного сотрудничества – участие ФТС России в интеграционных процессах на пространстве Содружества Независимых Государств (СНГ), Евразийского экономического союза (ЕАЭС) и Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Об эффективном взаимодействии ФТС России на различных интеграционных площадках рассказывает первый заместитель начальника Управления таможенного сотрудничества Евгений КОЗЫРЕВ.

В рамках этих объединений существуют площадки для выработки таможенными администрациями стран участниц совместных решений по всем направлениям таможенной деятельности. В СНГ это Совет руководителей таможенных служб государств-участников СНГ (СРТС СНГ), в ЕАЭС – Объединенная коллегия таможенных служб государств – членов Таможенного союза (Объединенная коллегия), в ШОС это Специальная рабочая группа по таможенному сотрудничеству государств – членов ШОС (СРГ ШОС).

В 2016 году продолжалась активная работа на уровне СРТС СНГ – органа, в задачи которого входит координация практического взаимодействия таможенных и иных заинтересованных национальных служб и ведомств государств Содружества по основным аспектам таможенной политики, сближение и гармонизация таможенных законодательств.

СРТС СНГ был образован Решением Совета глав правительств СНГ в 1993 году. Заседания СРТС СНГ проводятся регулярно два раза в год. К настоящему времени проведено 64 заседания. В текущем году работа СРТС СНГ была сконцентрирована на следующих направлениях.

Поскольку с первого января 2017 года вступила в силу шестая версия Гармонизированной системы описания и кодирования товаров, которая является международной основой ТН ВЭД СНГ, Советом принято решение о приведении ТН ВЭД СНГ в соответствие с ее международной основой. Утверждена единая Товарная номенклатура внешнеэкономической деятельности СНГ на основе шестого издания Гармонизированной системы описания и кодирования товаров.

Для реализации мер, направленных на развитие сотрудничества в области защиты прав на объекты интеллектуальной собственности, одобрен проект соглашения о принципах организации взаимодействия в этой сфере таможенных органов государств – участников СНГ. Рассмотрен вопрос о взаимодействии сотрудников таможенных органов и железной дороги при таможенном контроле товаров, перемещаемых железнодорожным транспортом. Решено создать соответствующую совместную рабочую группу. Она обеспечит подготовку эффективной и необременительной для перевозчиков и участников ВЭД технологии таможенного контроля железнодорожных перевозок, для снижения финансовых потерь владельцев грузов и сокращения времени доставки товаров.

Таможенные органы обмениваются между собой и с участниками ВЭД сведениями из имеющихся информационных систем, в том числе чрез Интернет. Отсутствие общих принципов организации контроля состояния безопасности информационных систем и ресурсов может привести к утечке информации к третьим лицам. Для предотвращения таких случаев принято решение о подготовке Типовых требований к безопасности информационных систем таможенных органов. Они позволят защитить передаваемую информацию.

Подписано Решение Совета о скоординированной позиции по вопросам регламентации процедуры выборов на руководящие посты Всемирной таможенной организации. Благодаря поддержке, в том числе и стран СНГ, в июле 2016 года заместитель руководителя ФТС России Руслан Давыдов избран Председателем Совета ВТамО.

В рамках ЕАЭС с целью координации взаимодействия таможенных служб в 2011 году была образована Объединенная коллегия. В ее задачи входит мониторинг применения таможенных процедур и правил, обсуждение общих решений, оперативное урегулирование проблем. Объединенная коллегия стала площадкой, на которой вырабатываются согласованные решения и благодаря хорошему деловому взаимопониманию удается многое сделать непосредственно на уровне компетенции таможенных служб.

Предоставленные Объединенной коллегии полномочия позволяют не только осуществлять мониторинг исполнения законодательства Таможенного союза, но и принимать совместные планы и меры, направленные на обеспечение единообразного соблюдения норм таможенного регулирования в Евразийском экономическом союзе.

Одной из сфер деятельности Объединенной коллегии является подготовка согласованных решений, затрагивающих область таможенного дела для последующего внесения на рассмотрение Евразийской экономической комиссии. Всего проведено 21 заседание Объединенной коллегии. Наиболее значимыми из состоявшихся решений являются решения по вопросам практического взаимодействия между таможенными службами государств – членов Евразийского экономического союза по различным направлениям деятельности.

Это вопросы информационного взаимодействия между таможенными службами государств-членов Евразийского экономического союза, единообразной классификации товаров в соответствии с единой Товарной номенклатурой внешнеэкономической деятельности Евразийского экономического союза по ряду товаров, применения системы управления рисками, по переносу акцента таможенного контроля с этапа таможенного декларирования и выпуска товаров на этап после выпуска товаров.

В 2016 году утверждены Технические условия обмена информацией об электронных счетах-фактурах, выписываемых в Республике Казахстан при вывозе товаров на остальную часть таможенной территории Евразийского экономического союза. Была введена в действие Технология обмена информацией между таможенными органами, обеспечивающей учет и контроль временного ввоза и вывоза автомобильных транспортных средств на (с) территорию (и) государств-членов Евразийского экономического союза.

Утверждены Технические условия обмена информацией для мониторинга и контроля оборота товаров, включенных в перечень товаров, к которым в Республике Казахстан применяются более низкие ставки ввозных таможенных пошлин, в сравнении со ставками пошлин Единого таможенного тарифа Евразийского экономического союза. Внесены изменения в Технологию обмена информацией о товарах, перемещаемых по линиям электропередачи и трубопроводам, в том числе при осуществлении смешанных перевозок с использованием трубопроводов.

Объединенной коллегией рассмотрен и утвержден Порядок оперативного взаимодействия таможенных органов отправления и таможенных органов назначения, расположенных в местах перемещения товаров через таможенную границу Евразийского экономического союза, при контроле перевозок товаров, перемещаемых транзитом через территорию Евразийского экономического союза. Такой порядок позволяет исключить необоснованные простои железнодорожного подвижного состава, перевозящего иностранные товары в соответствии с таможенной процедурой таможенного транзита.

В обеспечении полноты поступления таможенных платежей, соблюдения запретов и ограничений, противодействия преступлениям и административным нарушениям в области таможенного дела важную роль играет система управления рисками. Для повышения эффективности контроля таможенной стоимости в отношении товаров, импортируемых на таможенную территорию Евразийского экономического союза, решением Объединенной коллегии утверждена новая редакция методики формирования стоимостных индикаторов риска при разработке профилей рисков по направлению контроля таможенной стоимости товаров, а также изменен перечень категорий товаров, в отношении которых осуществляется контроль уровня таможенной стоимости.

Для минимизации рисков неуплаты антидемпинговой пошлины либо ее уплаты не в полном объеме утвержден Типовой перечень мер по минимизации рисков неуплаты либо неполной уплаты антидемпинговых пошлин при ввозе товаров на таможенную территорию Евразийского экономического союза. Его рекомендовано использовать таможенным службам при формировании профилей рисков.

Одним из вопросов на заседании Объединенной коллегии в 2016 году было обсуждение развития и применения единых гарантийных механизмов при транзите товаров по территории Евразийского экономического союза и результатов проведения в белорусских и российских таможенных органах эксперимента по использованию сертификатов обеспечения уплаты таможенных пошлин, налогов при помещении товаров под таможенную процедуру таможенного транзита на принципах электронного документооборота. Оценивая результаты проводимого эксперимента, отмечено упрощение применения сертификата посредством исключения необходимости его представления на бумажном носителе в таможню отправления.

Одновременно принято решение о необходимости подготовки единых подходов таможенных служб для их учета в разрабатываемом Евразийской экономической комиссией проекте порядка применения сертификата обеспечения исполнения обязанности по уплате таможенных пошлин, налогов.

Еще одним из приоритетных направлений является укрепление взаимодействия с таможенными службами государств-членов ШОС, а именно Китая, Казахстана, Киргизии, России, Таджикистана и Узбекистана. ФТС России участвует в интеграционных процессах в рамках государств-членов ШОС через Специальную рабочую группу по таможенному сотрудничеству, которая была создана в сентябре 2004 года.

Поставленные перед СРГ ШОС задачи реализуются в соответствии с Перечнем мероприятий по дальнейшему развитию проектной деятельности в рамках ШОС на период 2012 – 2016 годы, утвержденным главами правительств государств-членов ШОС. Уже проведено 30 заседаний СРГ ШОС. За время работы СРГ ШОС подписано межправительственное и шесть межведомственных документов.

Среди важных документов, подписанных в последнее время, Программа взаимодействия таможенных служб государств-членов Шанхайской организации сотрудничества на 2016 – 2021 годы от 15 декабря 2015 года в города Ченчжоу (Китай).

В 2016 году состоялось два заседания в ходе которых были обсуждены проекты протокола между таможенными службами государств-членов ШОС об обмене информацией, необходимой для определения и контроля таможенной стоимости товаров, а также меморандума о взаимной интеграции национальных транзитных систем.

ФТС России обеспечивает эффективное взаимодействие на различных интеграционных площадках.

Россия. СНГ. Китай > Таможня > customs.gov.ru, 18 января 2017 > № 2043542 Евгений Козырев

Рашид Исмаилов: «Благоприятная атмосфера притягивает инвесторов, туристов и деньги»

Беседовала Дарья Мелехова

Гость программы «Трибуна» директор Центра зеленых стандартов, член Экспертного совета при правительстве Российской Федерации Рашид Исмаилов. Продолжение. Начало см. Рашид Исмаилов: "Здоровье человека сложно монетизировать".

- Рашид Айдынович, вы активно продвигаете идеи и ценности зеленой дипломатии. С какими странами у России есть перспективные проекты в области защиты окружающей среды?

- Зеленая дипломатия - это то, над чем каждое государство должно работать на всех уровнях. Нужно договариваться об общих проблемах, которые касаются всех, и приходить к общему знаменателю, особенно если это природоохранные трансграничные проблемы - общая вода, общая земля, общий воздух. Зеленая дипломатия, на мой взгляд, имеет большой потенциал. Он сегодня недооценен, потому мы - экологи можем сглаживать даже политические противоречия, насыщать межгосударственные диалоги позитивной повесткой - вносить в повестку межгосударственных отношений экологическую составляющую, которая дает возможность договариваться. Интересы у всех одни - чистый воздух, чистая вода, чистая почва.

Мы активно работаем по охране окружающей среды с Китаем – и в рамках ШОС, и в рамках БРИКС. У них большие проблемы с воздухом, особенно в Пекине, с экологизацией промышленности. У нас уже реформируется законодательство, чтобы заставить предприятия промышленности переходить на экологические технологии, а в Китае с этим проблема. Игнорирование природоохранных требований, природоохранного законодательства для многих предприятий Китая, к сожалению, сегодня является нормой. Власти КНР это признают, ужесточают законодательство. У них очень жесткие требования в уголовном плане. Порядка 10 тыс. человек в прошлом году было привлечено к реальным срокам наказания за преступления в экологической сфере. Применяется в Китае и высшая мера наказания за ущерб окружающей среде, например, когда предприниматели сбрасывают ядохимикаты в реки. К сожалению, это не останавливает остальных, которые повторяют те же ошибки.

- Как идет сотрудничество с прикаспийскими странами?

- Ваше агентство тоже уделяет этому большое внимание. За это вам больше спасибо от экологов, которые следят за этой повесткой. Экология Каспия - огромная проблема. Как раз это тот случай, когда мы зависим от политиков. Они не могут договориться о правовом статусе Каспия, а из-за этого экологи не могут решить проблемы, связанные с мониторингом состояния Каспия, с оценкой ущерба, который причинен Каспию, а ущерб огромный. По разным оценкам, порядка 120 тысяч тонн грязи ежегодно сбрасывается от нефтепереработки, от нефтедобычи, от транспортировки нефти в Каспий. Есть еще цифра, которая меня тоже сильно возмутила, это порядка 200 тонн тяжелых металлов. Все это оседает, находится в Каспии, влияет на биоразнобразие, качество жизни людей.

Подписана Тегеранская конвенция по охране окружающей среды Каспия, были протоколы к этой конвенции, но до практической реализации природоохранных мероприятий так и не дошло. Мы как общественную инициативу предложили такой инструмент как зеленый стандарт Каспия. Это универсальный инструмент, пакет мер, и каждое предприятие, подписавшись под этим стандартом и приняв добровольные обязательства на себя, могло бы себя позиционировать как экологически ответственное. Мы этот проект начали обсуждать на российско-азербайджанской межпарламентской комиссии. Инициатива была поддержана и нашими сенаторами, и депутатами Милли Меджлиса. Я побывал с официальным визитом в Баку, где рассказал о нашей работе. Я рассказал об этой инициативе и в Иране, но пока реакции иранских коллег не последовало. Сейчас прорабатываю этот вопрос в Казахстане. Надеемся, все начнут работать с зеленым стандартом. Эта общественная инициатива могла бы сдвинуть с мертвой точки ситуацию. Каждая страна заинтересована в том, чтобы воды, которые омывают берега государств, были чистыми, воздух был чистым, люди жили в благоприятном климате. Шаг за шагом мы к этому идем.

- Какова экологическая повестка Азербайджана?

- Я не очень погружен во внутреннюю природоохранную повестку в Азербайджане, но знаю, что отношение к зеленой экономике в там на высоком уровне. Это современный тренд экологизации бизнеса, а в Азербайджане много зарубежных инвесторов. Здания там строятся в соответствии с современными требованиями. Это посыл для бизнеса, для предпринимателей. Зеленый стандарт, с которым приходит зарубежный бизнес, может быть ориентиром для рынка, для отрасли. Продвигая экологический подход к строительству и эксплуатации недвижимости, бизнес несет миссию просвещения, потому что экология – конкурентное преимущество. Ты построил бизнес центр, который соответствует повышенным экологическим требованиям, там арендаторы лучше себя чувствуют, тогда мы можешь экологическую составляющую учитывать при расчете арендной ставки или при продаже этой недвижимости. Экология и экономика - две связанные между собой вещи. Надо просто правильно все посчитать и посмотреть в будущее.

- Каковы в целом ваши впечатления от Азербайджана?

- Я часто бываю в последнее время в Баку. У меня там много родственников, друзей. Город стал шикарным, роскошным с точки зрения и туризма, сохранив особою бакинскую атмосферу доброжелательности, мультикультурализма, толерантного отношения к любому вероисповеданию, к любым национальностям. Баку - жемчужина у моря, которая достойна внимания, достойна того, чтобы туда шли инвестиции. Это все взаимосвязано. Создай благоприятную атмосферу – к тебе потянутся инвесторы, туристы, а это деньги. Власти Азербайджана очень хорошо это поняли и просчитали.

- Каковы перспективы развития экотуризма в России?

- У России огромный нереализованный потенциал. У нас гигантские территории, занятые национальными парками, природоохранными территориями, особо охраняемыми природными территориями, но недостаточно развита инфраструктура. Сейчас закладываются механизмы, которые позволят усовершенствовать систему особо охраняемых природных территорий, сделать ее более доступной, привлекательной для туристов. А богатства России всем известны. Есть места, которые уникальны по своей климатической составляющей, но туда очень сложно попасть, и людей это останавливает. Здесь есть над чем поработать.

- Как вы оцениваете Северный Кавказ с точки зрения туризма?

- Сейчас вопрос безопасности уже не стоит. Условия, которые там создаются, конкурентоспособные курорты для зимнего отдыха свидетельствуют о том, что идет подъем этой индустрии. Главное, чтобы туда шил инвесторы. Будут инвестиции - будет создана инфраструктура, будут созданы благоприятные условия и туристы проедут на Северный Кавказ.

Азербайджан. Казахстан. Китай. Россия > Экология. Миграция, виза, туризм > vestikavkaza.ru, 17 января 2017 > № 2058899 Рашид Исмаилов