Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Выступление Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова на заседании Совета Безопасности ООН на тему: «Поддержание многосторонности и ооноцентричной системы международных отношений» в формате видеоконференции, Москва, 7 мая 2021 года

Прежде всего позвольте поблагодарить члена Государственного совета, Министра иностранных дел Китайской Народной Республики Его Превосходительство господина Ван И за организацию сегодняшних дебатов. Тема поддержания многосторонности и укрепления ооноцентричной системы международных отношений как никогда актуальна и заслуживает постоянного внимания Совета Безопасности ООН.

Сегодня мир находится на рубежном этапе своего развития. Пандемия коронавируса стала серьезнейшим вызовом для всех без исключения. Привычный образ жизни претерпел кардинальные изменения. И хотя наметились позитивные тенденции благодаря массовому применению антиковидных вакцин, долгосрочные, так сказать «отложенные» последствия кризиса пока трудно спрогнозировать.

Пандемия вторглась в далеко не «идеальный» мир. Приметами последних лет стали рост международной напряженности, обострение региональных конфликтов, трансграничных вызовов и угроз. Проверку на прочность проходит вся архитектура глобального управления, созданная по итогам Второй мировой войны.

Очевидно, что перспективы устойчивого и предсказуемого развития мирового сообщества напрямую связаны с нашей способностью найти действенные решения общих проблем, готовностью проявить коллективное лидерство в интересах торжества подлинной многосторонности.

Россия, как и подавляющее большинство государств мира, исходит из того, что такая работа должна вестись исключительно на основе общепризнанных норм международного права. Ключевой «площадкой» для сопряжения усилий призвана быть Организация Объединенных Наций – несущая конструкция современного миропорядка, где представлены все независимые государства. Сегодня её уникальная легитимность и уникальные возможности особенно востребованы.

Базовые постулаты международного права, воплощенные в Уставе ООН, прошли испытание временем. Россия призывает все государства при выстраивании своей внешнеполитической линии безусловно следовать целям и принципам Устава, обеспечивая уважение суверенного равенства государств, невмешательство в их внутренние дела, урегулирование споров политико-дипломатическими средствами, отказ от угрозы силой или её применения. Это особенно важно на нынешнем этапе непростого становления многополярной системы международных отношений. В условиях объективного укрепления новых центров экономического роста, финансового и политического влияния необходимо сохранить признаваемую всеми международно-правовую основу для выстраивания устойчивого баланса интересов, отвечающего новым реалиям.

К сожалению, не все наши партнеры руководствуются императивом честной работы по развитию всеобъемлющего многостороннего сотрудничества. Столкнувшись с невозможностью навязывать свои односторонние или блоковые приоритеты другим государствам в рамках ООН, ведущие страны Запада пытаются повернуть вспять процесс формирования полицентричного мира и затормозить ход истории.

Для этого продвигается концепция так называемого «порядка, основанного на правилах», задуманная как подмена международного права. Не лишним будет напомнить, что международное право уже состоит из свода правил, но правил, согласованных на универсальных площадках и отражающих консенсус или самое широкое согласие. Цель же Запада – противопоставить совместным коллегиальным усилиям всех членов мирового сообщества другие «правила», которые вырабатываются в закрытых, неинклюзивных форматах, а затем навязываются всем остальным. Считаем вредными подобные действия в обход ООН, направленные на узурпацию процесса принятия решений, претендующих на глобальное применение.

В этом же ряду стоит и известная идея созыва «Саммита демократий», с которой выступает американская Администрация. Создание нового «клуба по интересам» на откровенно идеологизированной основе способно дополнительно обострить международную напряженность, углубить разделительные линии в мире, который, как никогда, нуждается в объединительной повестке дня. При этом список «демократий», которых пригласят на этот саммит, естественно, будут составлять сами США.

В обход ООН продвигается еще одна претендующая на глобальное лидерство инициатива – франко-германская идея создания «альянса за мультилатерализм». Казалось бы, что может быть естественней рассмотрения задач укрепления многосторонности именно в Организации Объединенных Наций? Но Берлин и Париж думают иначе, выпускают совместные документы на тему «Евросоюз – краеугольный камень многосторонней системы», продвигают заключение Совета ЕС под заголовком «Центральная роль Евросоюза и евроинститутов в продвижении мультилатерализма». Вы скажете, нескромно? ЕС так не считает, декларируя свою исключительность вопреки всем заклинаниям о равенстве и братстве.

Кстати, как только в ходе различных дискуссий с западными коллегами мы предлагаем обсудить состояние демократии не только внутри государств, но и на международной арене, они теряют к разговору интерес.

В рамках «альянса мультилатералистов» генерируется все больше новых громких инициатив о создании т.н. партнерств в узком составе, причем по тем самым вопросам, которые уже обсуждаются в ООН или в спецучреждениях ее системы. Примеры – «Призыв к безопасности в киберпространстве» (участвуют 65 стран), «Призыв к уважению международного гуманитарного права» (43 страны), «Партнерство в поддержку свободы информации и демократии» (чуть более 30 стран) и т.п.

Это тоже показатель подлинного отношения Запада к многосторонности и к ООН. которую там рассматривают не как выработку в универсальном формате устраивающих всех решений, а прежде всего под углом своих претензий на превосходство над остальными, которые должны соглашаться с тем, что от них требуют.

Еще один пример внедрения методов диктата – осуществляемая Западом практика незаконных односторонних санкций, которые вводятся без каких-либо международно-правовых оснований с единственной целью – наказать «неугодные режимы» или убрать конкурентов. В условиях пандемии такие рестрикции резко сужают возможности целого ряда развивающихся стран по противодействию распространению инфекции. Несмотря на призыв Генсекретаря ООН А.Гутерреша к приостановке действия подобных односторонних санкций на фоне эпидемии, в большинстве случаев мы видим их ужесточение.

Считаем недопустимыми подобные шаги по насаждению тоталитаризма в мировых делах, которыми все шире пользуются наши западные коллеги, прежде всего США, Евросоюз и другие союзники, отвергая на международной арене все принципы демократии и многосторонности. Мол, должно быть так, как мы хотим, а то накажем.

Поразительно, что открыто подрывая международное право, западные деятели не стесняются утверждать, что главной задачей мировой политики должно быть противодействие попыткам России и Китая «изменить порядок, основанный на правилах». Именно такие заявления прозвучали на днях по итогам министерского заседания «семерки» в Лондоне. Иными словами, подмена понятий уже произошла: Запад более не озабочен нормами международного права и теперь требует от всех выполнять свои «правила» и соблюдать установленный им «порядок». Причем американские представители без стеснения признают, что к формулированию упомянутых «правил» приложили руку прежде всего США и Великобритания.

Говорю обо всём этом не для того, чтобы нагнетать конфронтационную риторику и «обвинительную» повестку дня. Просто перечисляю факты. Но уж если мы все на словах за многосторонность, то давайте по-честному совместно искать пути обеспечения на деле ее справедливого характера, без попыток доказать чье-то превосходство или ущемлять чьи-то права. Рассчитываю, что именно такой подход к поддержанию многосторонности и ооноцентричной системы будет определять деятельность Генерального секретаря ООН и его команды.

Убежден, пора отбросить средневековые и колониальные привычки, признать реалии современного взаимозависимого и связанного мира. Сегодня востребовано честное, взаимоуважительное и равноправное партнерское взаимодействие всех государств на прагматичной, деидеологизированной основе без какой-либо политизации. Только так можно оздоровить атмосферу в мире и обеспечить предсказуемость развития человечества. Тем более когда речь идет о таких глобальных вызовах, как угрозы терроризма и распространения ОМУ, изменение климата, новые инфекционные заболевания, обеспечение прав человека, начиная с самого главного – права на жизнь.

Соглашусь с Госсекретарем США Э.Блинкеном, который недавно подчеркнул, что с подобными глобальными угрозами для жизни наших граждан в одиночку не совладает ни одна страна, даже США.

Ключевую роль в запуске открытого, прямого диалога о наиболее острых проблемах современности призваны сыграть постоянные члены Совета Безопасности ООН, которые в соответствии с Уставом несут особую ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Президент России В.В.Путин выдвинул инициативу о созыве саммита лидеров «пятерки». Рассчитываем, что удастся воплотить эту идею в жизнь после нормализации эпидемиологической ситуации в мире.

В заключение хотел бы подчеркнуть, что ООН как главная многосторонняя площадка должна идти в ногу с переменами на международной арене. Организацию надо постоянно адаптировать к меняющимся условиям. При этом преобразования должны в полной мере уважать «разделение труда» между главными уставными органами ООН и пользоваться поддержкой всех государств-членов. На каждом этапе перемен мерилом всех наших действий должно быть повышение реальной эффективности Всемирной Организации.

Россия готова продолжать конструктивное сотрудничество со всеми разделяющими эти подходы партнерами в интересах укрепления авторитета и всестороннего раскрытия потенциала ООН как подлинного центра многосторонности.

Благодарю за внимание.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 7 мая 2021 > № 3740009 Сергей Лавров

КАКИЕ УРОКИ МОЖЕТ ИЗВЛЕЧЬ РОССИЯ ИЗ ПОРАЖЕНИЯ США В АФГАНИСТАНЕ || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

ТИМОФЕЙ БОРДАЧЁВ

Кандидат политических наук, научный руководитель Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ «Высшая школа экономики», программный директор Международного дискуссионного клуба «Валдай».

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || УГОЛОК РЕАЛИСТА

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. Сегодня у нас реалистичный мир Тимофея Бордачёва.

↓ ↓ ↓

Вне зависимости от наличия материальных ресурсов, необходимых для того или иного стиля внешней политики, её результаты определяются способностью ставить задачи на основе здравого сопоставления собственных интересов и международного контекста, а не из плена иллюзий.

Решение США двадцать лет назад о начале масштабной военной интервенции в Афганистане было продиктовано как раз иллюзиями – оценкой собственного военного, экономического и идеологического могущества как самоценного и способного на реализацию любой задачи безотносительно воздействия таких категорий, как история и география. Результатом стало стратегическое поражение Соединённых Штатов в Афганистане, масштабы влияния которого на их место в международной системе ещё предстоит оценить.

Пока эвакуация из Афганистана американцев и их союзников не похожа на бегство из Вьетнама в середине 1970-х гг., хотя неизвестно, как всё будет выглядеть через несколько месяцев. Противник, для уничтожения которого США пришли в Афганистан и с которым они заключили соглашение в начале 2020 г., не имеет за своей спиной ни одну из великих держав, которая бы давила и требовала быстрых и зрелищных успехов. Более того, международная изоляция и осуждение в отношении движения «Талибан»[1] заставляют его лидеров быть более осторожными, чем позволяют их военные возможности. Но нет и объективных оснований считать, что после полного вывода иностранных войск из страны у талибов останутся причины для отказа от выстраданной годами победы во всей её полноте. Тем более что поведение соседних держав создаёт у талибов уверенность в том, что «стратегия салями» окажется наиболее верной.

То, что США не получат после ухода из Афганистана угрозу непосредственно рядом со своими границами, не имеет принципиального значения. Уход из Вьетнама пятьдесят лет назад также не мог привести к непосредственным негативным эффектам для их безопасности – таково географическое положение этой державы. Но гораздо важнее другое – начав и проиграв войну на южном периметре Евразии, Вашингтон сократил собственную способность участвовать в формировании и динамике баланса сил в этом важнейшем для мира регионе.

Вряд ли найдётся держава, которая теперь отважится противостоять афганцам в одиночку на их собственной территории. Поэтому в ближайшие годы Афганистан станет важным центром, из которого будут исходить импульсы дестабилизации политических режимов в средних и малых государствах по соседству. Наиболее крупные из таких стран, Узбекистан или Пакистан, будут стремиться решать возникающие проблемы самостоятельно, но с опорой на Россию и Китай. Свою роль в международной политике региона будут играть Индия, Иран и даже более удалённые географически Турция и Саудовская Аравия. Все они будут обращаться к Соединённым Штатам только во вторую или третью очередь, если вообще станут это делать.

Собственно говоря, вся политика США после холодной войны и до прихода к власти Дональда Трампа – это разрушение системы баланса сил, которая сыграла решающую роль в том, что они одержали верх над Советским Союзом.

Эта политика имела только одно гипотетически успешное для Америки завершение – установление контроля над основными международными институтами и единоличное лидерство на этой основе. Но эта цель абсолютно иллюзорна с точки зрения законов международной политики, в которой не может быть монополии на использование силы.

Если брать более реалистичные задачи, речь может идти о максимизации преимуществ на основе тактического силового преобладания, наиболее ёмким определением которого был «момент однополярности» Чарльза Краутхаммера. Но если судить по результатам, а конец афганской эпопеи здесь один из наиболее важных, то это тоже не так. Ставили бы американцы перед собой настолько мудрёные задачи, эффективнее использовали бы свои в любом случае небезграничные ресурсы. Сейчас США начали движение к политике баланса сил, но начинать им приходится в намного менее благоприятных для себя условиях, чем после Второй мировой войны.

75 лет назад философская основа успешной политики великой державы была сформулирована в работе эмигрировавшего за океан голландского политического философа Николаса Спикмена в работе «Стратегия Америки в мировой политике» (1942). Можно выделить три основные идеи этого произведения: сила играет решающую роль в международной политике, она является инструментом, при помощи которого государство обеспечивает свою безопасность в отношениях с другими государствами, и, наконец, в ХХ веке международная система перестала быть европейским феноменом. Это значит, что для собственного выживания держава, находящаяся на значительном географическом удалении от остальных, должна активно участвовать в глобальном балансе сил. Основным объектом критики Спикмена была стратегия удалённости от мировых конфликтов, исторически присущая американскому внешнеполитическому мышлению на основе геополитических доводов, важность которых автор признавал. При этом целью участия в европейских и азиатских делах могло быть не установление контроля над этими регионами, а поддержание там баланса сил – невозможности для одной великой державы собрать все силы в своих руках.

Широко известно, что в момент выхода основных работ Спикмена его идеи встретили сдержанную реакцию критики. Причина сдержанности была не в апологии автором фактора силы – в максимально упрощённом виде этот аргумент действительно захватил умы его новых соотечественников и остаётся для большинства из них «символом веры». Главное, что не было принято и понято у Спикмена – признание невозможности «конца истории» и природы баланса сил, как постоянно нестабильного и меняющегося способа взаимодействия государств. Как писал один из критиков, «реализм Спикмена – это реализм прошлых столетий», исходящий из того, что порочный круг войны всех против каждого не может быть разорван.

Тем не менее на протяжении нескольких десятков лет идея о повсеместном силовом присутствии действительно стала центральной для американской внешней политики, на неё до сих пор тратятся колоссальные ресурсы. Другими словами, на политическом уровне был полностью воспринят геополитический аргумент Спикмена, но его системные характеристики международной политики оказались отвергнуты. Уникальное геополитическое положение США делало политику на основе проповеди Спикмена противоестественной, поскольку она, за исключением проникновения СССР в западное полушарие, никогда не отвечала прямым и непосредственным угрозам. Результатом оказалось стремление после холодной войны добиться изоляционизма в глобальном масштабе – сделать весь мир настолько же подконтрольным и свободным от внешних угроз, как собственная территория. Практические последствия – это не усиление, а ослабление американских позиций как итог многолетнего использования американской мощи.

С точки зрения реалистского подхода к пониманию международной политики для нас не имеет большого значения, какие внутренние причины привели к неправильной интерпретации идеи о необходимости активного участия Соединённых Штатов в международных делах. Совокупные внутренние ресурсы этой страны достаточны, чтобы быть одним из важнейших международных игроков, особенно если они будут благоразумно использоваться.

Значение имеют выводы, которые, опираясь на этот опыт, может сделать Россия для собственной внешней политики. Главный из них – попытки добиться абсолютной безопасности приведут к быстрому истощению сил и конфликту с окружающими. Пробовать решить одну из проблем раз и навсегда – не просто сомнительно с точки зрения ресурсов (их может не хватить даже на полный силовой контроль Киргизии или Таджикистана), а совершенно бессмысленно с учётом природы международных отношений и глобального контекста.

Сколько бы ни было у России возможностей применительно к каждому конкретному случаю, она не может исходить из вероятности достижения постоянного статуса и, соответственно, ставить перед собой такой задачи. Сейчас для России имеет важное значение дальнейшее вытеснение Соединённых Штатов из Евразии. После ухода из Афганистана ещё больший ущерб американскому присутствию нанесло бы уничтожение украинского государства, проблема существования которого создает причину для напряжённости между Россией и основными европейскими державами. На первый взгляд, не будет Украины – не останется причин для конфликта между Россией и франко-германским Европейским союзом, и европейский международный порядок приобретёт сравнительно законченную форму. Но это может оказаться опасной иллюзией – соотношение сил держав всё равно сохранит свою динамичность, и завтра мы столкнёмся в Европе с новыми вызовами.

Реалистский стиль мышления отвергает возможность самоизоляции точно так же, как и способность государства добиться сколько-нибудь продолжительного выгодного для себя постоянного статуса. Российская внешняя политика в Евразии, центральным компонентом которой останется её военная сила, должна в будущем решать массу тактических задач. На Западе это будет сдерживание США, на Востоке – примирение остальных с ростом китайского могущества, а самого Китая – с ограниченностью его потенциала, на Юге – сплочение стран Центральной Азии против угрозы из Афганистана и их прямая поддержка. Тактический успех во всех этих вопросах является результатом сочетания военных и дипломатических усилий.

Но при этом нельзя забывать и о стратегическом императиве – постоянном поддержании в Евразии и за её пределами многостороннего баланса сил с участием растущего количества самостоятельных игроков. То, что Россия не может думать о самоизоляции в упрощённом смысле этого понятия, объясняется её географическим положением. Участие в делах соседей и применение силы за пределами национальных границ продиктовано для неё не столько статусом в глобальной иерархии, сколько соображениями собственной безопасности. Но чем более благоразумным всё это будет оставаться с точки зрения стратегической оценки природы международного взаимодействия, тем меньше ресурсов потребуется отвлекать от решения самой важной задачи – внутренней устойчивости и социальной стабильности внутри самой России.

--

СНОСКИ

[1] Запрещено в России.

США. Афганистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 мая 2021 > № 3766621 Тимофей Бордачев

Год науки и технологий. ЦСИ об альтернативной энергетике: интервью с завкафедрой «Технологии ветроэнергетики» УЛГТУ

На позапрошлой неделе Президент Владимир Путин выступил с Посланием к Федеральному Собранию, где особо внимание уделил поддержке отечественной науке. Как отметил глава государства, России нужны новые комплексные подходы по разнообразным направлениям в сфере энергетики, в том числе водородной и атомной.

Центр стратегических исследований побеседовал с заместителем генерального директора ООО «Альтрэн», заведующим базовой кафедрой «Технологии ветроэнергетики» Ульяновского государственного технического университета Дмитрием Сергеевичем Степановым. Он рассказал про перспективы на рынке ветроиндустрии, где применяется ВИЭ и какой потенциал у региона в этом направлении.

— Дмитрий Сергеевич, ветроэнергетика — современное направление, позволяющее сберечь ресурсы, думаю, что немногие обыватели (жители региона) знают о компании «Альтрэн», расскажите о ее основной деятельности.

— «Альтрэн» — проектная компания Ульяновского наноцентра со специализацией в области возобновляемых источников энергии. Компани существует более 5 лет, к результатам нашей деятельности можно отнести следующие проекты:

содействие в запуске строительства первого российского оптового ветропарка, а именно станцию мощностью 35 МВт, расположенную вблизи Красного Яра;

совместно с «Вестас» участие в запуске завода по производству лопастей.

Сейчас мы сконцентрировались на направлении изолированных и удаленных территорий и на микрогенерации. В рамках этой деятельности мы запустили ветроизмерения на территориях Магаданской и Архангельской областей.

Помимо этого, мы продолжаем работу по девелопменту ветропарков на территории Ульяновской области: это поиск перспективных площадок с большим ветровым ресурсом, с возможностью подключения к сети и соответствие другим требованиям.

— Какие перспективы Вы видите на рынке ветроиндустрии? На сколько уже заполнен этот рынок?

— Надо понимать, что рынок ветроиндустрии необходимо делить на несколько направлений.

Оптовое: реализация проектов строительства ВЭС по программе ДПМ, через конкурсы, с требованиями локализации. На этом рынке работают крупные игроки: Фортум, Вестас, РОСНАНО, Сименс-Гамеза. Этот рынок практически сформирован, он контролируется правилами проведения конкурсных отборов. Зайти на него новым компаниями очень и очень сложно.

Рынок изолированных и труднодоступных территорий: Сибирь, Север, Дальний Восток. Самый перспективный рынок, только формируется, есть большая потребность в решениях на базе ВИЭ, экономически целесообразен так как энергоснабжение осуществляется за счет дизельных электростанций с высокой себестоимостью производства электроэнергии.

Розничный рынок: когда электроэнергия продается напрямую потребителям или компании строят генерацию ВИЭ для собственных нужд. Драйвером этого рынка является тематика изменения климата, ввод углеродного налога в Европе, социальные обязательства по сохранению окружающей среды. Это направление так же имеет большую перспективу. Так же сюда можно отнести сегмент производственных компаний, у которых высокая стоимость электроэнергии.

Рынок микрогенерации: использование ветроустановок для снабжения фермерских хозяйств, собственных домовладений. Старт этому направлению дал Федеральный закон о микрогенерации, принятый в декабре 2019 года, по которому владелец микрогенерации получил возможность продавать излишки электроэнергии в сеть. Но в этом направлении более перспективно применение солнечной генерации. Наша компания ведет работу в этом направлении, и наши специалисты готовы содействовать жителям области в строительстве собственных солнечных или ветровых станциях.

— А что с рынком ветроэнергетики за рубежом?

— Развитие большими темпами с приводом цифр по Китаю, Европе, перспективам развития в сравнении с объемами российского рынка.

— В УлГТУ создана базовая кафедра «Технологии ветроэнергетики», которую Вы возглавляете, на сколько востребовано данное направление среди молодежи?

— На данный момент на кафедре обучаются 12 студентов 4-го курса, которые в этом году закончат бакалавриат. В рамках действия базовой кафедры ведется работа по ознакомлению их с реальностями рынка ВИЭ в России, проводятся ознакомительные посещения завода по производству лопастей, знакомство с различными этапами строительства ветростанций. Сейчас, на мой взгляд, направление ВИЭ в России не так популярно, как в других странах, у нас основной акцент на традиционную энергетику, но если брать перспективы, то именно в ВИЭ возможность чего-то нового гораздо больше, чем в традиционной генерации. Первым всегда тяжелее, но для карьеры возможностей больше.

— Говоря о национальном проекте «Наука», о развитии научно-производственной кооперации, каковы перспективы создания научно-образовательного центра мирового уровня на территории региона?

— Это очень сложный вопрос: пока Россия идет на вторых и третьих ролях в мировой ветроэнергетике, в 60-е и 70-е годы ветроэнергетика в СССР имела большие перспективы, но после нахождения запасов нефти и газа ставка была сделана на ископаемую энергетику. Сейчас нам приходится выступать в роли догоняющих. Тем не менее у нас есть огромный инженерный потенциал, а совместно с иностранными компаниями мы можем развить это направление. Только выбирать надо те сегменты, решения в которых в первую очередь будут применимы в России: это ветроустановки малой и средней мощности. Именно за счет этого направления у нас есть хороший шанс не только иметь собственные технологии, но и выйти с ними на международный рынок.

— Как жители области и компании в регионе могут воспользоваться возобновляемыми источниками энергии? Будет ли им это эффективно?

— В любом деле нужно применять грамотный и взвешенный подход. Необходимо со всех сторон оценить ситуацию. Нельзя просто так сказать, что ВИЭ будет выгодно всем жителям области. При оценке эффективности ВИЭ необходимо в первую очередь сравнение стоимости 1 кВт*ч из розетки со стоимостью 1 кВт*ч от генерации ВИЭ. Если вы платите условно 3–4 рубля, то выгодны практически не будет, но если вы платите 6–8 рублей, как фермеры Ульяновской области или средние предприятия, то я бы порекомендовал им обратиться в нашу компанию для проведения полноценных расчетов и оценки перспектив. Стоимость электроэнергии всегда дорожает. Сегодня это 7 рублей, а через 5 или 10 лет она может быть и 10, и 12 рублей. А при владении генерацией ВИЭ вы несете разовые затраты, и на протяжении 20–25 лет фиксируете стоимость кВт*ч. И если сейчас это не столь значимая доля потребителей, то через 2–3 года их станет гораздо больше.

Автор: Наталья Михайлова

Источник: Ulpressa

СПРАВКА

Ульяновский наноцентр ULNANOTECH (Ульяновск, Россия) — входит в инвестиционную сеть нанотехнологических центров Фонда инфраструктурных и образовательных программ Группы РОСНАНО. Занимается инвестированием и сопровождением технологического предпринимательства на ранних стадиях, поиском технологий, созданием и продажей технологических стартапов. Имеет статус технопарка высоких технологий.

Подробнее о наноцентре — www.ulnanotech.com

* * *

ООО «Альтрэн» (Ульяновск, Россия) — проектная компания и резидент Ульяновского наноцентра ULNANOTECH, создана в 2015 году. Ключевая специализация компании — ветроэнергетика. Занимается интеграцией проекта по созданию кластера альтернативной энергетики и энергосберегающих технологий в Ульяновской области, с внедрением лучших мировых достижений в этой области энергетики.

Россия. ПФО > Образование, наука. Электроэнергетика. Экология > rusnano.com, 6 мая 2021 > № 3724627 Дмитрий Степанов

Акцент на "цифру"

Уже в первом квартале предприятия полуострова заключили экспортные контракты на 20 миллионов рублей

Текст: Юлия Суконкина (Симферополь )

Пандемия коронавируса и последовавшее за ней закрытие границ, приостановка производств и введение ограничительных мер - все это негативно сказалось на внешнеэкономической деятельности во всем мире. Тем не менее Республике Крым удалось сохранить показатели допандемийного периода. По данным Южного таможенного управления, в 2020 году экспорт РК составил 33,9 миллиона долларов, это на 0,7 процента больше, чем в 2019 году. Директор Южного центра поддержки экспорта Ксения Слуцкая в интервью "РГ" рассказала, как изменился экспорт в условиях карантина и какие страны заинтересованы в наших товарах.

- Больше года назад в мире началась пандемия коронавируса. Возможен ли экспорт в условиях карантина?

Ксения Слуцкая: 2020 год стал сложным для всех. Экспорт из Крыма был, хотя и не в тех объемах, каких нам хотелось. Меры поддержки бизнеса помогли малому и среднему предпринимательству выстоять. Кризис - это мотивация для развития, новые возможности.

Всего в РК в 2020 году заключили экспортные контракты на сумму более 30 миллионов долларов. В статистике есть погрешность: из-за санкций многие предприятия регистрируют в Краснодаре, но фактически это крымский экспорт. Если бы можно было отследить, когда крымский товар и в каком объеме пересекает границу, цифры были бы совсем другие.

Если говорить о Южном центре поддержки экспорта, 16 субъектов малого и среднего предпринимательства заключили 20 контрактов на сумму более 8 миллионов долларов при нашем участии. Контракты в основном в сфере пищевой промышленности (мясные полуфабрикаты, кондитерские изделия, травяной сбор и т. д), а также на косметические средства, электрооборудование, строительные материалы, туристические услуги.

В первом квартале этого года при поддержке центра предприниматели заключили два экспортных контракта с Казахстаном и Китаем на сумму более 20 миллионов рублей. Речь идет о поставках косметики и вина.

- Как пришлось перестроить работу центра в условиях пандемии и ограничений?

Ксения Слуцкая: Экспорт напрямую связан с международными контактами, с открытием границ, установлением коммуникаций. Эффективный экспорт - тот, который, в первую очередь, основывается на очных мероприятиях и личных встречах. Но мы вовремя адаптировались к новым условиям, все встречи были переведены в онлайн.

Новый виток развития получила электронная коммерция - появились электронные торговые площадки. Мы долго к этому шли, предприниматели не обращали внимание на них, работали по старинке. 2020 год в сфере экспорта прошел под хэштегами "цифровизация", "электронная коммерция - всему голова". Эта актуально и в 2021 году.

Электронные площадки делятся на оптовые и розничные. И по типу отгрузки. Мы помогаем предпринимателям подобрать оптимальный для них вариант.

Также мы вместе с Министерством промышленности РФ проводим онлайн-мероприятие - час с торгпредом. Это онлайн-встреча торгового представителя страны с крымским бизнесом, общение без официоза. Предприниматели получают ответы на все свои вопросы, в том числе, перспективен ли этот рынок для конкретного товара, каков уровень конкуренции и есть ли свободные ниши.

- Какие страны являются стратегическими партнерами Крыма? Что мы можем им предложить?

Ксения Слуцкая: Это страны СНГ: Беларусь, Казахстан, Армения. Из Дальнего зарубежья - Индия и Китай.

В товарной структуре экспорта в основном продукция пищевой промышленности (мясные, молочные продукты, полуфабрикаты), машиностроения и химической промышленности. Мы сложный регион, зачем иностранному партнеру, который заинтересован в стабильности и открытости, связываться с Крымом? Мое субъективное мнение - из-за уникальной продукции местных производителей и ее качества. Это крымский травяной сбор, крымское варенье, приготовленное по уникальной технологии, крымское мороженое, которое поставляют в Китай. Мороженое соответствует ГОСТам, начиная от палочки и заканчивая упаковкой. Сотрудничество с Китаем возможно только при очном визите представителя компании на место изготовления продукции. Китайские предприниматели были в Крыму, посетили этот завод, и теперь он поставляет свою продукцию в Поднебесную.

Крымское вино известно во всем мире. Как и продукция машиностроения, созданная по технологиям, доставшимся нам еще от Советского Союза, и с использованием новых разработок российских и крымских инженеров. Такие товары ценятся во всем мире.

Среди перспективных партнеров - страны Латинской Америки, Ближнего Востока, Юго-Восточной Азии, Африки. У нас сейчас в работе несколько контрактов с Эфиопией, Бенином, Того. Крымский производитель консервов планирует поставлять свою продукцию в эти страны. Африка - сложное направление из-за переговорного процесса, внешнеэкономических рисков, но я надеюсь, что нам удастся проработать с предпринимателями все технические моменты и заключить эти контракты.

- Мешают ли экспорту санкции?

Ксения Слуцкая: Раз экспорт есть, значит, санкционные барьеры удается обходить. Но крымский экспорт любит тишину. Поэтому мы не можем рассказывать истории успеха и называть предприятия. В 2014 году была создана схема, некий совершенно легальный механизм на уровне банковской системы РФ, ее не афишируют, она помогает проводить валютные операции с иностранными партнерами.

- Насколько активны крымские предприятия в вопросах экспорта?

Ксения Слуцкая: Многие не знают об экспорте и не верят в него. Одно из заблуждений бизнеса - товар нужно грузить вагонами. Нет. Объемы могут быть небольшие, есть площадки розничной торговли, для каждого товара - свой механизм продвижения, своя целевая аудитория. И не надо относиться к экспорту как к долгосрочной перспективе: вот как только мы покорим внутренний рынок, так и пойдем на внешний. А там вас ждать никто не будет! Хотелось бы, чтобы бизнес более активно занимался экспортом. Но это наша задача как института поддержки - вовлекать и помогать.

Никто и нигде нас не ждет с распростертыми объятиями, надо самим пробиваться, продумывать маркетинговую стратегию, знать свои слабые и сильные стороны.

- В марте Крым посетила китайская делегация, которую возглавлял председатель совета директоров Пекинской экспортно-импортной торговой компании Чжао Кай. Какие договоренности были достигнуты во время визита китайской делегации?

Ксения Слуцкая: Есть спрос на куриные лапы, но предложить их в нужных объемах мы не можем. Если даже собрать все куриные лапы в РФ, мы не обеспечим потребность Китая. Для граждан Поднебесной это деликатес, я была в Китае и видела, как их продают в магазинах в вакуумной упаковке. Также интерес вызвало наше красное сухое вино. Китайцы посетили наши предприятия и были приятно удивлены качеством продукции.

Перспективно сотрудничество в сфере туризма. Китайские туристы поедут в Крым ради воздуха. Китайские города очень загазованные, многие покрыты смогом. Климат, природные красоты, гастротуризм и винный туризм - это наша история успеха в туротрасли.

- Расскажите о планах на 2021 год.

Ксения Слуцкая: Ни одни онлайн-переговоры, ни одна онлайн-выставка не заменит живое общение. В конце апреля состоялась первая в этом году бизнес-миссия в Армению. В крымскую делегацию вошли вице-премьер РК Ирина Кивико и постоянный представитель РК при президенте РФ Георгий Мурадов, местные предприниматели. До конца года планируем посетить с бизнес-миссией Казахстан, Беларусь, Вьетнам, Египет, Китай и Монголию.

20-21 мая в Алуште пройдет международный экспортный форум, в нем примут участие четыре иностранные делегации. Там пройдет и выставка товаров крымских производителей.

Россия. ЮФО > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 6 мая 2021 > № 3712342 Ксения Слуцкая

ПЕРСПЕКТИВЫ УРЕГУЛИРОВАНИЯ ЛИВИЙСКОГО КОНФЛИКТА

ИВАН БОЧАРОВ

Эксперт Российского совета по международным делам (РСМД).

ТРИ СЦЕНАРИЯ СРЕДНЕСРОЧНОГО ПРОГНОЗА

Несмотря на возможное усиление международного контроля, сохранение сложившейся в Ливии расстановки сил будет провоцировать новые конфликты и служить очагом дестабилизации в соседних странах. В случае срыва очередного плана политического урегулирования конфликта Ливия рискует стать очередным Афганистаном. На этот раз – совсем рядом с Европой.

Более десяти лет назад, в феврале 2011 г., в Ливии началась «арабская весна». Вооружённое восстание быстро переросло в вооружённый конфликт, который привёл к свержению Муаммара Каддафи. С тех пор в стране не прекращается гражданская война. В основе современного конфликта в Ливии лежит противоборство между Правительством национального согласия (ПНС), находящимся в Триполи, и Палатой представителей Ливии, которая располагается в Тобруке. Правительство в Тобруке поддерживается Ливийской национальной армией (ЛНА), возглавляемой фельдмаршалом Халифой Хафтаром. В апреле 2019 г. ЛНА предприняла попытку овладеть Триполи, однако после многомесячной осады города была вынуждена отступить.

2020 г. ознаменовался беспрецедентными усилиями международных организаций, мировых и региональных держав, а также попытками обеих сторон ливийского конфликта урегулировать его политическим путём. 19 января 2020 г. в Берлине состоялась международная конференция, участники которой призвали к разоружению все военизированные формирования и разработали конкретные механизмы контроля оружейного эмбарго[1]. Однако ни резолюция конференции, ни пандемия коронавируса COVID-19 не привели даже к заморозке боевых действий, не то что к их прекращению.

23 октября 2020 г. в Женеве представители ПНС и ЛНА подписали соглашение о прекращении огня, которое в ООН назвали историческим[2]. В ноябре 2020 г. Совместная военная комиссия, состоящая из представителей враждующих сторон, согласовала практические шаги по выполнению соглашения. В частности была достигнута договорённость о создании военного подкомитета для наблюдения за отводом войск[3]. 27 декабря 2020 г. официальная делегация Египта прибыла с первым с 2014 г. визитом в Триполи, где в ходе переговоров были обсуждены перспективы восстановления ливийско-египетских отношений, экономическая повестка и вопросы безопасности. Парламентские выборы в Ливии запланировано провести в декабре 2021 г. Кроме того, достигнута договорённость о проведении в 2021 г. референдума по Конституции[4].

Ряд политиков, учёных и представителей экспертно-аналитического сообщества смотрит на возможность скорейшего урегулирования ливийского конфликта с оптимизмом, но многие их коллеги, напротив, настроены весьма скептически. Действительно, с одной стороны, эскалация боевых действий, которая началась в апреле 2019 г., пошла на спад. С другой стороны, как показывает опыт, установление конкретных сроков проведения в Ливии избирательных процессов и разработка прозрачных механизмов формирования легитимных органов власти вовсе не означают, что выборы будут проведены, а их результаты – признаны.

При прогнозировании возможного будущего ливийского конфликта на среднесрочную перспективу необходимо учитывать, что война в Ливии – это абсолютно неравновесная система. Намеченные тенденции могут быстро трансформироваться в зависимости от событийного ландшафта, который способен задать совершенно новые траектории движения. С учётом этого просматриваются основные сценарии будущего конфликта.

Сценарий I. Политическое урегулирование

Гражданская война в Ливии продолжается уже больше десяти лет, на протяжении которых неоднократно предпринимались попытки прийти к политическому решению конфликта. Надежда на то, что это произойдёт, остаётся жива. Предположим, что предпринятые в 2020 г. усилия по поиску национального консенсуса были не напрасны, и что они станут прочным фундаментом для политического урегулирования конфликта. Предположим, что в стране удастся провести общеливийские выборы и к власти придут люди, которые будут обладать относительной легитимностью как в глазах мирового сообщества, так и у простых ливийцев.

Ливия обладает 44,3 миллиарда баррелей подтверждённых запасов нефти[5]. Прекращение боевых действий позволит рассчитывать на частичное восстановление экспортного потока нефти из Ливии и, возможно, даже на строительство новых нефтепроводов. Начнётся долгожданная реконструкция транспортной инфраструктуры, нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих предприятий, что сыграет не последнюю роль в экономическом ренессансе объединенного ливийского государства.

Перед новыми ливийскими властями будет стоять ряд важных задач, в числе которых – восстановление производственных мощностей, инфраструктуры и жилого фонда страны. Российские и зарубежные компании получат возможность участвовать в восстановлении ливийского государства. Неслучайно в ходе встречи министра промышленности и торговли РФ с ливийской делегацией 28 января 2021 г. обсуждались не только перспективы диверсификации торговли между Россией и Ливией, но и вероятное участие российских компаний в восстановлении в Ливии объектов энергетики, сельского хозяйства, промышленности, социальной и транспортной инфраструктуры[6].

Не стоит забывать о том, что интерес к послевоенному возрождению Ливии обязательно проявит Китай. ПНС приветствовало возможное участие Китая в возможном восстановлении инфраструктуры страны после войны. За последние несколько лет китайские дипломаты неоднократно встречались с высшими должностными лицами ПНС, и даже подписали меморандум о взаимопонимании в рамках инициативы «Пояс и путь»[7].

Появится возможность возобновить поставки российского вооружения в страну. Хотя необходимо учитывать, что даже в случае некоторой стабилизации экономической ситуации в стране, у ливийского руководства вряд ли будет хватать финансовых ресурсов для оплаты военного импорта. Конкуренция с производителями из Европы и США может привести к вынужденному снижению рентабельности экспорта[8].

В то же время стоит помнить, что на ливийском обществе лежит сильный отпечаток родоплеменных отношений[9]. Даже в том случае, если в Ливии удастся установить политический мир, он будет довольно хрупким. Общество останется фрагментированным, а значит – сохранится риск роста социальной напряжённости. Действующие на территории Ливии экстремистские и террористические организации могут воспользоваться этим для дестабилизации обстановки в стране. Вооружение (главным образом – стрелковое оружие), которое долгие годы практически свободно распространялось по всей стране, будет служить дополнительным фактором гипотетического социального взрыва.

Сценарий II. Эскалация

Не исключено, что установление в Ливии хотя бы хрупкого мира вообще не состоится. Одним из возможных сценариев дальнейших процессов там может стать очередная эскалация боевых действий. Формальных причин для выдвижения противоборствующими сторонами взаимных обвинений может быть много: от провокаций в предвыборный период до непризнания результатов избирательных процессов. В итоге это может привести к резкой эскалации напряжённости.

Как верно отмечала глава Миссии ООН по поддержке Ливии Стефани Уильямс, каждый раз, когда кажется, что ситуация в Ливии достигла низшей точки, происходит всплеск насилия[10]. В сентябре 2020 г. в ООН заявили, что несмотря на относительно спокойную ситуацию на линии фронта, ЛНА и ПНС будут прибегать к помощи союзников из-за рубежа, накапливать современное вооружение и военную технику. За два месяца в аэропортах, подконтрольных армии Халифы Хафтара, приземлилось около семидесяти самолётов с подозрительным грузом для ЛНА, в портах востока страны остановилось три грузовых судна. Тридцать самолётов и девять грузовых судов доставили грузы для ПНС[11].

2 декабря 2020 г. глава миссии ООН по поддержке Ливии (МООНПЛ) Стефани Уильямс в ходе встречи участников ливийского политического диалога заявила о том, что в Ливии находится десять военных баз, полностью или частично занятых иностранными войсками, на которых расположено около 20 тысяч иностранных наёмников[12]. Прекращение боевых действий было использовано правительством в Триполи и ЛНА с целью укрепить свои позиции и повысить боеспособность войск, в том числе за счёт помощи из-за рубежа. В январе 2021 г. было зафиксировано, что наёмники строят оборонительную линию и укрепления – предположительно для того, чтобы отразить возможную атаку войск ПНС на территории, подконтрольные ЛНА[13].

На фоне вероятного усиления конфронтации между Россией и США, увеличения масштабов интернационализации конфликта и ужесточения контроля над оружейным эмбарго не исключено повышение роли частных военных компаний в качестве инструмента внешней политики отдельных государств. Частные военные компании позволят снизить политические риски для вовлечения своих государств в войну в Ливии и при этом активно поддерживать ту или иную группировку, направляя вооружение, военных инструкторов или наёмников.

Существует опасность разрушения того, что осталось от нефтяной инфраструктуры Ливии, составляющей основу её экономики. Артиллерийские обстрелы жилых кварталов вызовут дополнительные перебои с водой и электричеством в ливийских городах. Участятся попытки нелегальных мигрантов проникнуть на территорию стран ЕС, главным образом в Италию.

Турецкая Республика, которая претендует на главенствующую роль в регионе и стремится возродить «былое величие» Османской империи[14], резко активизирует усилия. Вероятнее всего, Анкара отправит правительству в Триполи не только вооружение, но и пришлёт регулярные войска, как это произошло в январе 2020 г. Египет продолжит поддерживать ЛНА, так как будет надеяться, что она сможет свести к минимуму контрабанду ливийского вооружения в Египет. При этом возможность прямого военного вмешательства Египта остаётся крайне низкой. Даже если Турция будет присылать на помощь ПНС крупные военные подразделения, Каир вряд ли захочет вступать в затяжной военный конфликт, исход которого неочевиден. Тем более что прямое военное столкновение Турции и Египта практически невозможно ввиду их принадлежности к военно-политическим блокам. Скорее в ответ на активные действия Анкары в Ливии Каир развернёт войска на границе с Ливией, или даже перебросит часть подразделений в восточные районы Ливии, подконтрольные ЛНА. Однако дальнейшее продвижение египетских войск на запад маловероятно.

Сценарий III. Сохранение статус-кво

Несмотря на попытки обеих сторон выстраивать политический диалог, в официальных заявлениях представителей противостоящих сторон встречается агрессивная, обвинительная риторика. Так, например, Фаиз Сарадж в видеопослании делегатам 75-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН назвал наступление Халифы Хафтара на Триполи в апреле 2019 г. «тиранической атакой агрессора». Кроме того, он призвал не сравнивать иностранную поддержку «боевиков Халифы Хафтара» с помощью, которую оказывают правительству в Триполи «в рамках легитимных соглашений»[15].

В сегодняшних условиях главным политическим силам в Ливии будет довольно трудно наладить работу центральной избирательной комиссии и других органов по подготовке к выборам. Также нужно иметь в виду, что у ПНС, ЛНА и ряда независимых вооружённых группировок, действующих на территории Ливии, есть возможность контролировать избирательные процессы, а в случае необходимости – саботировать. Не исключено, что одна из сторон попытается вообще сорвать выборы. В то же время есть вероятность, что не произойдёт эскалации, описанной в сценарии II, вследствие того, что мировое сообщество будет уделять войне в Ливии больше внимания.

Война в Ливии провоцирует конфликты как минимум в четырнадцати странах Африки и Азии, главным образом – из-за контрабанды оружия[16]. Несмотря на возможное усиление международного контроля, сохранение сложившейся в Ливии расстановки сил неизбежно будет провоцировать новые конфликты и служить очагом дестабилизации в соседних странах, в том числе в Тунисе, Алжире и Египте. В случае срыва очередного плана политического урегулирования конфликта Ливия рискует стать очередным Афганистаном, на этот раз – совсем рядом с Европой.

***

Последние два сценария представляются наиболее вероятными. В 2019 г. организация «Арабский барометр»[17] провела социологическое исследование, которое наглядно показывает, как сами ливийцы воспринимают ситуацию в своей стране и в чём видят ключевые проблемы[18].

Среди главных вызовов (рисунок 1) были названы иностранное вмешательство (19 процентов), терроризм (16 процентов), коррупция (14 процентов), безопасность (13 процентов), экономика (12 процентов), внутренняя нестабильность (9 процентов) и политические проблемы (8 процентов)[19].

Также оказалось, что ливийцы практически не доверяют политическим институтам (рисунок 2). Наибольшим доверием пользуются армия (59 процентов), полиция (46 процентов) и судебная власть (37 процентов), наименьшим — правительство (10 процентов), парламент (9 процентов), а также политические партии (4 процента)[20].

Интересен взгляд опрошенных ливийцев на демократию (рисунок 3). Согласно опросам, демократия является предпочтительной политической системой (58 процентов). В то же время, многие оценили демократию как «нерешительную» (indesicive) (37 процентов), нестабильную (34 процентов) и неподходящую для экономики (34 процентов)[21]. Исходя из этого можно предположить, что ливийцы вряд ли будут доверять своему единому правительству, если оно в итоге будет избрано.

Как бы ни менялся событийный ландшафт, есть основания полагать, что ливийское общество в любом случае будет ещё очень долго оставаться разделённым. Дальнейшая фрагментация его почти наверняка будет происходить на фоне боевые действий вкупе с пандемией и снижением объёма экспорта нефти из Ливии. Социально-экономические проблемы создадут дополнительное пространство для роста радикальных настроений. Запрещённые в России «Исламское государство», «Аль-Каида» и другие террористические организации обладают высокой мобильностью и способностью к регенерации, а значит – есть вероятность, что будет предпринята попытка возродить новый «исламский халифат», пусть и не такой большой, каким он был несколько лет назад.

Научный руководитель Института востоковедения РАН Виталий Наумкин и руководитель Центра арабских и исламских исследований Института Василий Кузнецов в докладе Международного дискуссионного клуба «Валдай» «Ближний Восток: к архитектуре новой стабильности?» отмечали, что в обозримой перспективе ситуация в Ливии будет сказываться на всём Магрибе[22]. Практически наверняка Ливию и соседние страны захлестнёт новая волна радикализации. Согласно данным катарского Центра политических исследований, 2 процента арабов положительно относятся к ИГИЛ (запрещено в России) и другим радикальным группам, ещё 3 процента относятся к ним крайне положительно. Это самый высокий процент с 2014–2015 гг[23].

В связи с тем, что ситуация в регионе может резко обостриться, необходимо повышать эффективность контроля за транспортировкой вооружения в Ливию и из Ливии. В октябре 2020 г. Совет Безопасности ООН под председательством России принял резолюцию, которая продлила разрешение на досмотр судов в открытом море у ливийского побережья[24]. Безусловно, это был верный шаг. В условиях продолжающейся пандемии коронавирусной инфекции COVID-19 также остаётся актуальной гуманитарная помощь ливийцам, которая может включать в себя поставку необходимого медицинского оборудования для оснащения больниц, а также средств индивидуальной защиты, дефицит которых Ливия сейчас испытывает[25].

--

СНОСКИ

[1]55 пунктов, определяющих будущее Ливии. Текст заключительного заявления Берлинской конференции (документ) (на араб. 55 ???? ?????? ?????? ?????.. ?? ?????? ??????? ?????? ????? (?????)) // Anadolu Agency. 21.01.2020. URL: https://www.aa.com.tr/ar/?????-???????/55-????-??????-??????-?????-??-??????-???????-??????-?????-?????/1708775# (дата обращения – 20.04.2021).

[2]В ООН приветствуют историческое соглашение о прекращении огня в Ливии // ООН. 23.10.2020. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/10/1388922 (дата обращения – 20.04.2021).

[3]Глава ООН участникам переговоров по Ливии: будущее страны – в ваших руках // ООН. 09.11.2020. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/11/1390012 (дата обращения – 20.04.2021).

[4]Стороны конфликта в Ливии договорились о референдуме по Конституции в 2021 году // 20.01.2021. URL: https://tass.ru/mezhdunarodnaya-panorama/10508173 (дата обращения – 20.04.2021).

[5]Ближний Восток в фокусе политической аналитики: сборник научных трудов: к 15-летию Центра ближневосточных исследований / Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Ин-т междунар. исследований, Центр ближневосточных исследований. – Москва: ИМИ МГИМО, 2019. С. 49.

[6]В Москве состоялись российско-ливийские переговоры по вопросам торгово-экономического сотрудничества // Министерство промышленности и торговли РФ. URL: https://minpromtorg.gov.ru/press-centre/news/#!v_moskve_sostoyalis_rossiyskoliviyskie_peregovory_po_voprosam_torgovoekonomicheskogo_sotrudnichestva (дата обращения – 20.04.2021).

[7]Sandy Alkoutami, Frederic Wehrey. China’s Balancing Act in Libya // The Lawfare Institute. 10.05.2020. URL: https://www.lawfareblog.com/chinas-balancing-act-libya (дата обращения – 20.04.2021).

[8]Ближний Восток в фокусе политической аналитики: сборник научных трудов: к 15-летию Центра ближневосточных исследований / Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Ин-т междунар. исследований, Центр ближневосточных исследований. – Москва: ИМИ МГИМО, 2019. С. 452.

[9] Там же. С. 12.

[10]Несмотря на призыв к прекращению огня, боевые действия в Ливии только активизировались // ООН. 19.05.2020. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/05/1378452 (дата обращения – 20.04.2021).

[11]Стороны конфликта в Ливии продолжают получать подкрепление извне // ООН. 02.09.2020. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/09/1385042 (дата обращения – 20.04.2021).

[12]«Иностранные боевики находятся в Ливии для защиты своих, а не ваших интересов», предупредила представительница ООН стороны ливийского конфликта // ООН. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/12/1391672 (дата обращения – 20.04.2021).

[13]Nick Paton Walsh, Sarah El Sirgany. Foreign fighters were meant to leave Libya this week. A huge trench being dug by Russian-backed mercenaries indicates they plan to stay // Cable News Network. 22.01.2021. URL: https://edition.cnn.com/2021/01/22/africa/libya-trench-russia-intl/index.html (дата обращения – 20.04.2021).

[14] Аватков В.А. Идейно-ценностный фактор во внешней политике Турции / Вестник МГИМО-Университета. 2019. 12(4). С. 124.

[15]Представитель Ливии: только новые выборы помогут покончить с кризисом легитимности власти // ООН. 24.09.2020. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/09/1386652 (дата обращения – 20.04.2021).

[16]Ближний Восток в фокусе политической аналитики: сборник научных трудов: к 15-летию Центра ближневосточных исследований / Моск. гос. ин-т междунар. отношений (ун-т) М-ва иностр. дел Рос. Федерации, Ин-т междунар. исследований, Центр ближневосточных исследований. – Москва: ИМИ МГИМО, 2019. С. 24.

[17]«Арабский барометр» – независимая организация, которая исследует социальные, экономические и политические взгляды граждан стран арабского мира.

[18]Libya Country Report /Arab Barometer V. 2019. P. 2.

[19]Libya Country Report /Arab Barometer V. 2019. P. 3.

[20]Libya Country Report /Arab Barometer V. 2019. P. 5.

[21]Libya Country Report /Arab Barometer V. 2019. P. 7.

[22]Кузнецов В.А., Наумкин В.В. Ближний Восток: к архитектуре новой стабильности? М.: Международный дискуссионный клуб «Валдай», 2020. С. 16.

[23] The 2019-20 Arab Opinion Index: Main Results in Brief, Arab Center for Research and Political Studies, p. 58.

[24] Совбез продлил разрешение на досмотр судов в открытом море у ливийского побережья // ООН. 02.10.2020. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/10/1387392 (дата обращения — 20.04.2021).

[25] Несмотря на призыв к прекращению огня, боевые действия в Ливии только активизировались // ООН. 19.05.2020. URL: https://news.un.org/ru/story/2020/05/1378452 (дата обращения — 20.04.2021).

Ливия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 4 мая 2021 > № 3766623 Иван Бочаров

ЧЕМ ЗАКОНЧИТСЯ КИТАЙСКО-АМЕРИКАНСКИЙ АНТАГОНИЗМ?

ЧЕЗ ФРИМАН

Старший научный советник Института мировой и публичной политики имени Уотсона в Университете Брауна, в прошлом – высокопоставленный дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик.

Приверженность Китая авторитарной политической культуре отражает тот факт, что результаты работы системы вполне удовлетворяют материальные потребности китайского народа и возрождают чувство гордости за свою нацию. Это доказывает – или не доказывает – ошибочность теорий о неизбежной политической либерализации обществ среднего класса.

53 года назад, будучи молодым сотрудником дипслужбы, я участвовал в работе над тем, чтобы Тайбэй, а не Пекин продолжал представлять Китай в Совете Безопасности ООН и на международной арене. С тех пор я наблюдаю, как развивались отношения между Китаем и США – от взаимного остракизма, основанного на не соответствующих реальности стереотипах, до различной степени сотрудничества и взаимопонимания и обратно. Сейчас соперничество с Китаем стартовало по всем направлениям, и неизвестно куда оно нас приведёт.

Прежде чем мы зайдём слишком далеко, стоит задуматься о нескольких ключевых вопросах, которые ранее почему-то не фигурировали в политических дискуссиях, а именно:

Каковы ставки Китая и США?

Какие нынешние тактические и будущие стратегические возможности каждая из сторон задействует в уже начавшейся борьбе?

Каковы возможные последствия длительного соперничества для каждой из сторон?

Чем обернётся эта борьба?

Итак, примем прошлое как данность и постараемся сосредоточиться на будущем.

По мнению китайской политической элиты, на кону стоят пять основных вещей:

окончательный отказ от попыток разделить Китай европейским и японским империализмом, военной диктатуры, гражданской войны в Китае, от американского вмешательства по образцу холодной войны с целью отделить Тайвань от остальной части страны;

статус и «лицо» (самооценка, подпитываемая почтительным отношением других), которые компенсируют прошлые оскорбления национального достоинства;

прочная защита от операций по смене режима и иностранной военной интервенции, которые могут угрожать правлению Компартии Китая, возвращению страны к силе и благосостоянию или консолидации границ КНР;

беспрепятственный возврат Китая к высокому экономическому и технологическому статусу, которым он обладал до вмешательства европейского империализма;

роль в региональных (Индо-Тихоокеанский регион) и мировых делах, соответствующая размеру Китая и его растущим возможностям.

Американская политическая элита тоже имеет на кону пять моментов[1]:

сохранение Соединёнными Штатами глобального и регионального политического, военного, экономического, технологического и финансового первенства;

репутация США как надёжного военного защитника небольших государств в Индо-Тихоокеанском и других регионах;

американское превосходство в мировом порядке, основанном на нормах либеральной демократии, которые продвигались европейским Просвещением и американской революцией;

экономическая безопасность посредством уменьшения зависимости от поставок, не контролируемых США и их союзниками;

реиндустриализация, повышение уровня занятости с высокими зарплатами и восстановление социально-экономического спокойствия внутри страны.

Китайская Народная Республика была создана 72 года назад. На протяжении почти трети её существования Соединённые Штаты активно пытались свергнуть её коммунистическое правительство. Сегодня это вновь стало надеждой, если не целью, американской политики.

Китай и США никогда не были друг другу под стать, не считая самоуверенность, нежелание признавать ошибки и стремление объявлять другого козлом отпущения. Но сейчас баланс между двумя странами быстро смещается и не в пользу Америки. Мир ожидает, что Китай восстановит свои позиции трети или двух пятых глобальной экономики. На долю китайской экономики уже приходится около трети мирового производства, и по всем показателям, кроме номинального валютного курса, это больше, чем в США. Торговые и технологические войны Трампа убедили китайцев в том, что нужно снижать зависимость от импорта технологий, развивать собственные автономные возможности и становиться полностью конкурентоспособными в сравнении с Америкой.

Сегодня Китай имеет больше международных связей, чем США. Это крупнейший торговый партнёр большинства экономик мира, включая Евросоюз. Его лидерство в глобальной торговле и инвестиционных потоках нарастает. 700 000 китайских студентов сегодня получают высшее образование за рубежом – по сравнению с 60 000 американцев. Американские университеты по-прежнему привлекают более 1 млн иностранных студентов ежегодно, но почти полмиллиона иностранных студентов сегодня предпочитают учиться в Китае. Роль Китая в глобальных научных и технологических инновациях возрастает, в то время как США теряют позиции. На долю Китая приходится четверть сотрудников в точных науках. Китайцы с большим отрывом лидируют по количеству заявок на патенты.

Лишь 4 процента американских школ предоставляют возможность учить китайский язык, а в Китае во всех школах учат английский – язык глобального общения – с 3-го класса (и качество обучения постоянно растёт). Из-за закрытия в Штатах на почве ксенофобии Институтов Конфуция, спонсируемых китайскими властями, возможности изучать китайский язык только уменьшатся. Кроме того, из-за неблагоприятной атмосферы в американских кампусах китайские и другие иностранные студенты реже подают заявки на обучение в США, особенно в сфере естественных наук и инженерии.

Вызовы, обусловленные подъёмом Китая, в первую очередь являются экономическими, а не военными, тем не менее уровня враждебности в отношениях США и Китая, подобного нынешнему, мы не наблюдали с первого десятилетия холодной войны. Тогда войска США, призванные сдерживать КНР и поддерживать режим на Тайване, явно были более современными и мощными, чем Народно-освободительная армия Китая (НОАК). Китайские войска выстраивали, чтобы противостоять американской атаке, но понимали, что победить США невозможно. Американская политика сдерживания во времена холодной войны помешала Китаю эффективно подтвердить давние претензии на острова в прилегающих морях, зато другие страны получили возможность их занять.

Сегодня вооружённые силы Китая в состоянии защитить свою страну от любой иностранной атаки. Они даже способны захватить Тайвань, несмотря на противодействие США, – хотя и ценой огромных потерь для себя, Тайваня и США.

Пекин сегодня считает, что запугивание – единственный способ вернуть Тайбэй за стол переговоров, и это не может не вызывать беспокойства. К счастью, Китай по-прежнему стремится к урегулированию тайваньского вопроса, а не к военному захвату и последующему усмирению острова. Войска США, дислоцированные у берегов КНР, призваны сдерживать попытки подобного захвата. Но в то же время их присутствие усиливает нежелание Тайваня вести переговоры об отношениях с материковым Китаем, которые должны соответствовать минимальным требованиям китайского национализма и таким образом гарантировать мир.

Опасность в том, что если исчезнет путь к ненасильственному урегулированию тайваньского вопроса, Пекин может прийти к выводу, что у него не осталось альтернатив, кроме применения силы. Тогда он посчитает: чтобы удерживать американцев на расстоянии, нужно представлять для США равную угрозу. Эта стратегическая логика в годы холодной войны заставила Советский Союз отправить ракеты на Кубу в ответ на размещение американских ракет в Турции. Нельзя исключать возможность, что китайско-американские отношения могут повторить Карибский кризис 1962 года.

Америка долгое время представляла угрозу для Китая. Учитывая нынешнее развитие событий, в будущем ситуация может повернуться на 180 градусов.

Пока цель стратегии КНР – повысить издержки США в проецировании силы в Тихоокеанском регионе, но не угрожать Вашингтону напрямую.

Президент Байден признаёт: чтобы эффективно взаимодействовать со всё более мощным Китаем, нужно усиливать собственные позиции и привлечь помощь других стран. Поэтому он отложил решение о политико-экономическом и военном курсе в отношении Китая, пока его администрация не протестирует готовность Конгресс бороться с американскими слабостями и не проведёт консультации с союзниками, партнёрами и друзьями. Но если в Вашингтоне послушают тех, кого хотят привлечь к противодействию Пекину, то неожиданно обнаружат, что немногие разделяют враждебность в отношении Китая, которая стала привычной для американцев. Президент Байден может оказаться перед сложным политическим выбором: смягчить враждебность в отношении Китая, чтобы привлечь поддержку третьих стран, или сохранить приверженность конфронтационному подходу, что заставит дистанцироваться большинство европейских и азиатских союзников.

Реальность такова: европейцы не чувствуют военной угрозы со стороны Китая, в Юго-Восточной и Южной Азии считают тайваньский вопрос борьбой между китайцами и стараются держаться в стороне. В отличие от тайваньцев, они боятся именно запугивания, а не захвата Китаем. Даже такие страны, как Япония, у которой есть прямая стратегическая заинтересованность в статусе Тайваня, не хотят рисковать и втягиваться в конфликт.

Тайваньский вопрос – это наследие гражданской войны в Китае и американской политики сдерживания времен холодной войны. Американские союзники полагают, что Вашингтон должен урегулировать вопрос без возобновления конфликта между островом и растущей великой державой – материковым Китаем. Если Америка в итоге вступит в войну с Китаем, ей, скорее всего, придётся действовать в одиночку.

Ещё больше усложняет ситуацию кардинальное изменение асимметрии – баланс экономической, технологической и военной мощи, долгое время обеспечивавший преимущество Вашингтона, теперь смещается в пользу Пекина. Греки придумали концепцию Европы, которая отличалась от того, что они называли Азией. Китайские программы взаимосвязей («Пояс и путь») воссоздают единую Евразию. Поэтому многие страны на этих огромных просторах считают богатый и мощный Китай неотъемлемой частью собственного будущего и процветания. Некоторые больше опасаются побочного ущерба от агрессивных действий США, чем шовинизма ханьцев. Немногие страны считают несправедливости нынешнего авторитарного режима в Китае привлекательными, но ещё меньше стран готовы объединиться с США против КНР.

По прогнозам, к 2050 г. ВВП Китая достигнет 58 трлн долларов – почти в три раза больше нынешнего ВВП США и на две трети больше прогнозируемого для Штатов показателя в 34 трлн долларов. Быстро стареющее население Китая не оставляет стране альтернатив, кроме японского образца – внутренней автоматизации и переноса трудозатратных производств туда, где продолжает расти численность трудоспособного населения, то есть в Африку. Китай активно инвестирует в робототехнику, медицину, синтетическую биологию, наноботов и другие технологии, которые могут улучшить и продлить продуктивную жизнь пожилых. КНР также адаптирует и расширяет системы социальной защиты и государственного здравоохранения. Соединённые Штаты столкнутся с аналогичными вызовами, которые усугубятся ксенофобской миграционной политикой, пробелами в образовании, рушащейся инфраструктурой и ростом госдолга из-за необходимости финансировать бюджетные расходы и компенсировать ущерб от прошлого потворства своим желаниям. Американцы говорят об этих проблемах, но их ещё предстоит решать.

Волна новых, основанных на науке индустрий находится на ранней стадии трансформации общества. В числе примеров можно назвать искусственный интеллект, квантовые компьютеры, облачную аналитику, базы данных, защищённые блокчейном, микроэлектронику, интернет вещей, электромобили и беспилотный транспорт, робототехнику и нанотехнологии, геномику, биофармацевтику, 3D/4D и биопечать, виртуальную и дополненную реальность, ядерный синтез, а также синергию этих и других технологий.

Китай вкладывает огромные инвестиции в научную и образовательную инфраструктуру и трудовые ресурсы, необходимые для разработки и внедрения этих технологий. Соединённые Штаты в настоящее время, напротив, переживают хронический бюджетный дефицит, отягощённый политическим тупиком и бесконечными войнами, которые забирают средства, необходимые для обновления ресурсов Пентагона. Американская человеческая и физическая инфраструктура находится в плачевном состоянии, и ситуация лишь ухудшится. Если это не исправить, Китай и другие страны скоро лишат США векового глобального доминирования в науке, технологиях и образовании. Или, как сказал президент Байден, Китай «съест наш ланч» и будет «владеть будущим».

Даже если США преодолеют нынешнюю политическую дисфункцию и дефицит финансов, подъём Китая в науке, технологиях, инженерии и математике станет вызовом для глобального и регионального доминирования Америки. Соперничество не ограничится Азиатско-Тихоокеанским регионом. Это многоаспектная проблема, а США, решая её, иногда склонны перемудрить – например, исключив Пекин из международного сотрудничества в космосе. В результате Китай разработал собственные космические возможности, многие из которых имеют военное применение.

Так и стремление США не допустить китайского доминирования в сетях 5G сегодня стимулирует создание конкурентоспособной полупроводниковой индустрии в КНР. В краткосрочной перспективе китайский сектор микроэлектроники столкнётся с трудностями: всегда проще купить, чем научиться делать самому. Но в долгосрочной перспективе у Китая есть воля, талант, ресурсы и рынок, чтобы добиться успеха. История человечества доказывает, что так или иначе, рано или поздно любой технологический прорыв будет повторён – и результаты превзойдут оригинал.

НОАК копирует американскую практику использования технологических инноваций для военных целей. Программа военно-гражданской интеграции признает, что стимулируемые рынком НИОКР и университетские инновации часто опережают усилия военного истеблишмента. Как и США ранее, Китай более тесно связывает промышленность и учёных в интересах национальной безопасности. Темпы разработки военного применения гражданских технологий теперь обещают ускориться.

В ответ на американское военное доминирование у своих границ Китай вложил средства в противокорабельные, противовоздушные, противоспутниковые системы, электронные и другие средства борьбы, которые помогут защититься от возможной атаки США. Некоторые китайские системы вооружений можно назвать прорывными – в частности, баллистические ракеты для уничтожения авианосцев с наведением на конечном участке траектории, квантовое коммуникационное оборудование, корабельные рельсовые пушки и радиолокационные станции для обнаружения малозаметных целей. В случае вооружённого конфликта НОАК сможет эффективно блокировать американцам доступ к китайской акватории, включая Тайвань.

У китайских ВМС больше кораблей, чем у США, они более современные, вооружение имеет больший радиус действия, а системы огневой поддержки расположены ближе к потенциальной зоне боевых действий. Развитие и конверсия китайской промышленности сегодня существенно превышает возможности США. В случае войны с Китаем в будущем американским военным не стоит рассчитывать на технологическое превосходство, информационное доминирование, не имеющие аналогов возможности компенсировать потери и безопасность баз и маршрутов обеспечения, как это было в прошлых войнах.

Стратегические усилия по расширению и эскалации антагонизма между США и Китаем приложены существенные. Позвольте привести несколько примеров.

Мир разделён на конкурирующие технологические экосферы, которые начали производить несовместимое оборудование и ПО, снижается объём товаров и услуг в глобальной торговле, ускорился спад доминирования США в высокотехнологичных отраслях.

Под угрозой оказалось 70-летнее доминирование доллара в международной торговле. Использование других валют угрожает эффективности американских санкций и нераспространению на американскую экономику торговых и платёжных ограничений, которым подвергаются другие страны.

Деформирован и, возможно, разрушен основанный на правилах глобальный порядок в торговле, что способствует распространению субглобальных, неинклюзивных зон свободной торговли и разработке ситуативных, а не институционализированных многосторонних механизмов урегулирования торговых споров.

Осложнилось глобальное сотрудничество по таким проблемам планетарного масштаба, как пандемия, изменение климата, ухудшение окружающей среды и нераспространение ядерного оружия. (Объявление Китая козлом отпущения на некоторое время отвлекло внимание от абсолютно неэффективных действий США в борьбе с пандемией COVID-19.)

Китай и Россия укрепили сотрудничество (ограниченное партнёрство в ограниченных целях). Теперь к альянсу может присоединиться Иран.

Дипломатию заменили агрессивная риторика, поиск виноватых и оскорбления, что снижает уважение к Китаю и США в других странах и наносит болезненный ущерб таким странам, как Канада и Австралия.

Возрос риск войны из-за Тайваня, ускорилась гонка ядерных и обычных вооружений между Китаем и США.

Пока нет признаков того, что одна из сторон намерена сменить курс. Девять из десяти взрослых американцев враждебно или недружелюбно относятся к Китаю. В Китае враждебность к США выросла до сопоставимого уровня.

Конечно, общество плохо информировано, и его мнение может быстро меняться. И события могут развиваться по-разному. Атака на Капитолий 6 января этого года доказывает, что сценарии, казавшиеся невероятными, могут стать реальностью. И перед Китаем, и перед США стоят внутренние и внешние вызовы. Оба государства переживают период уязвимости. Вполне могут произойти события, которые изменят правила игры.

Например, в краткосрочной перспективе:

Прекращение прогресса в борьбе с пандемией может привести к коллапсу глобальной экономики, массовой безработице и политическим беспорядкам в Китае и США.

Смерть далай-ламы может дестабилизировать китайско-индийские отношения. Пекин способен вступить в войну с Нью-Дели, который жаждет поквитаться за унижение 1962 г. и агрессивно проверяет на прочность фактическую границу между двумя государствами. Поражение в Гималаях станет катализатором разрушительных изменений в руководстве КНР. Победа укрепит стратегические позиции Китая и заставит Индию отказаться от принципов неприсоединения в пользу альянса с США.

Война на Ближнем Востоке или кризис в Корее могут стать вызовом для Америки, а Китай получит возможность относительное безнаказанно ударить по Тайваню.

Приход к власти в Тайбэе менее здравомыслящих политиков заставит Пекин реализовать закон о противодействии сепаратизму 2005 г. и применить силу, чтобы вернуть себе Тайвань, несмотря на риск вмешательства США.

Другие события, связанные с Тайванем, – например, возврат американских войск или объектов на остров, новая ядерная программа Тайбэя, – спровоцируют применение силы Китаем.

Раскол, беспорядки, деморализация, партийная борьба, политический тупик и неконтролируемая миграция, с которыми сегодня столкнулись США, могут вынудить Вашингтон сосредоточиться на восстановлении общественного порядка внутри страны за счёт выполнения международных обязательств.

Смерть руководителей Китая или США или их неспособность выполнять свои обязанности вызовут борьбу за власть, это ослабит авторитет правительства и процесс принятия решений, с обеих сторон возможны ошибочные расчёты или шаги, отвлекающие внимание.

Конечно, всего этого может и не случиться, но считать эти события невозможными неверно. Это только подчёркивает хрупкость нынешних стратегических реалий.

В более отдалённой перспективе другие события могут изменить ход противостояния. Например:

Китайская «волчья дипломатия» и экономический буллинг могут оттолкнуть другие страны, в результате они отвернутся от Пекина и перейдут на сторону США.

Стремление Пекина к политическому контролю – не в первый раз в китайской истории – может задушить частный сектор и инновации.

Китайские компании, занимающиеся полупроводниками, искусственным интеллектом или робототехникой, добьются успеха или же потерпят крах в стремлении превзойти своих американских, тайваньских и других конкурентов. В случае успеха соответствующие отрасли конкурентов будут уничтожены, и Китай сможет доминировать в киберпространстве и связанных с ним сферах. В случае провала Китай серьёзно отстанет от соперников.

Старение населения в Китае и ксенофобская миграционная политика в США приведут к сокращению трудовых ресурсов, снижению производительности труда, замедлению роста и увеличению нагрузки на систему социального обеспечения. Придётся урезать оборонные расходы и отказываться от военной конфронтации.

Эксперименты Китая и других стран с цифровыми валютами могут лишить доллар глобальной гегемонии, которой он пользовался после Второй мировой войны. Соединённым Штатам придётся выравнивать торговый и платёжный балансы, снижать уровень жизни населения и существенно сокращать международные обязательства страны.

Жёсткие попытки Пекина ассимилировать меньшинства и приобщить их к культуре хань могут не только провалиться, но и оттолкнуть мусульман и других иностранных партнёров. При этом действия Пекина останутся темой для критики Запада и поводом для остракизма Китая.

Когнитивный диссонанс между Вашингтоном и союзниками по Китаю и другим вопросам может разрушить американские альянсы. В итоге США, требуя жёсткого разрыва отношений с Китаем, могут сами оказаться в изоляции.

Если Япония станет ядерной державой, это изменит политику сдерживания в Северо-Восточной Азии и позволит Токио декларировать стратегическую автономию от Вашингтона и отказаться от американской неядерной защиты.

США и Россия могут перейти от нынешней конфронтации к договорённостям, направленным на противодействие и сдерживание Китая.

Из-за изменения климата под водой могут оказаться крупные китайские и американские города (Шанхай или Нью-Йорк), начнутся стихийные бедствия – неурожаи, суперштормы, наводнения, лесные пожары, люди массово лишатся крова. У стран просто не останется энтузиазма и ресурсов для борьбы друг с другом.

В то же время раскол внутри страны может заставить демагогов в Китае или США набирать популярность на почве патриотизма – с помощью агрессивной политики за рубежом.

Если не удастся перезапустить механизмы международного сотрудничества в сфере здравоохранения, возможны новые пандемии, с которыми государства не справятся в одиночку.

Чтобы уравновесить присутствие американских ВМС у берегов КНР, Пекин может направить свои корабли к берегам Америки. Это позволит сдерживать интервенцию США вблизи китайских границ и одновременно создаст условия для соглашения о взаимном частичном или полном выводе войск.

Такие события, меняющие правила игры, могут и не случиться. Однако они показывают, насколько для обеих стран и мира в целом важно найти пути к ослаблению антагонизма, господствующего сегодня в китайско-американских отношениях.

Каждая из сторон считает соперника возможной причиной своего краха. Однако на самом деле наибольшую угрозу представляют тренды и события внутри страны, а не действия иностранной державы. Положение Китая и США в мире зависит от того, как страна ведёт себя на международной арене, а не от действий оппонента. В мире, где мощь и влияние распределены неравномерно не только между Китаем и США, но и между другими игроками, Пекин и Вашингтон не могут пользоваться неограниченным доминированием на региональном или глобальном уровне. Китай не лишит Америку мирового лидерства, но и США не смогут его сохранить.

Если Китай потерпит неудачу, то не потому, что ему мешали Штаты – просто сам Пекин реализовывал саморазлагающую политику и практики, которые уничтожают успехи «реформ и открытости», отталкивают иностранных партнёров и препятствуют дальнейшему прогрессу. При Мао Китай потерпел неудачу с точки зрения возврата к богатству и мощи, но был заложен фундамент для реформ Дэн Сяопина – отказа от идеологической ригидности и адаптации лучших международных практик в китайских условиях. Изменения во внутренней политике Пекина, предпринимательская энергия, которой они способствовали, и обеспеченные ими международные отношения объясняют разницу между Китаем в 1949–1979 гг. и Китаем после 1979 года. Политика определяет результат.

Как заявил Пекин, чтобы развиваться, Китаю необходима «мирная международная атмосфера». Он граничит с 14 странами, четыре из которых являются ядерными державами, четыре имеют неразрешённые территориальные споры с Пекином. Гражданская война с непокорными силами Тайваня не закончена. Япония и США, с которыми Китай воевал на памяти ныне живущих поколений, не смирились с возрождением его мощи. Эти факторы вынуждают Китай защищаться и сдерживать импульсы проецировать свою мощь за пределами близлежащих территорий. Чтобы успешно практиковать рыночный ленинизм, Китаю нужны друзья.

Манера поведения помогает определить друзей. Друзья – это (1) редкие люди, ради спасения которых вы готовы пожертвовать жизнью, и кто сделает то же самое для вас; (2) партнёры, которые готовы оказать вам услугу, а вы им; (3) компаньоны, присутствие которых вам приятно, но перед ними у вас нет реальных обязательств; (4) льстецы, которым что-то от вас нужно, и поэтому они стремятся снискать ваше расположение; (5) паразиты, хитроумно использующие свою связь с вами в собственных интересах и без учёта ваших.

Китайцами восхищаются за границей. Но глобальное или региональное лидерство Китая не вызывает энтузиазма. Его достижения признают, но немногим он кажется привлекательным. Как говорят китайцы, за улыбкой скрыт кинжал. Неискренние связи, основанные на лести и паразитизме, не предполагают уважения и не могут быть надёжными и прочными. Они могут скрывать презрение, создавать ненужные обязательства и вообще чреваты предательством.

Если Китай и дальше будет позволять своим спецслужбам и дипломатам отпугивать иностранцев, относиться к другим странам высокомерно и применять тактику буллинга, построенные им международные отношения будут лицемерными, коварными и не заслуживающими доверия. Многие будут бояться Китая, но никто не станет искренне его поддерживать, лишь немногие последуют за ним, а некоторые предпочтут действовать против него. Китай потеряет лицо. В истории Китая достаточно примеров иррационального поведения, когда на кону стояло «лицо». Так что он сам себе главный противник.

Точно так же, если США окажутся вытесненными Китаем и «подъёмом остального мира», то это произойдёт потому, что американцы, поддавшись самоуспокоению, не смогли адаптировать когда-то успешную систему к решению накопившихся политических и экономических проблем и заложить фундамент для нового прорыва. Китай не способен принудить Америку к проведению реформ или остановить этот процесс. Только сами американцы могут подтвердить принципы своей Конституции, наладить работу политической системы, вернуть компетентность правительства, укрепить общество, уменьшив экономическое и расовое неравенство, стимулировать конкурентоспособность капитализма, придерживаться норм международного поведения, которые они навязывают другим, уважать мировое разнообразие и суверенитет других стран и отказаться от милитаризма в пользу дипломатии.

Падение престижа США и количества последователей в мире связано с внутриполитическими событиями в самой Америке, её стратегическими ошибками, открытым презрением к союзникам и партнёрам, ханжеским санкционным произволом, принуждением как основным инструментом внешней политики и неэффективностью дипломатии. Нападки на глобальный порядок со стороны Китая и других стран тут ни при чём. Шоу Панча и Джуди, которое высокопоставленные американские и китайские дипломаты недавно продемонстрировали в Анкоридже, уже давно разыгрывается в обеих странах. Это явно не добавляет уверенности в здравомыслии и способности к эмпатии обеих сторон.

Китай добился успехов в развитии страны после Мао благодаря идеям, взятым у Америки. Теперь, чтобы конкурировать с Китаем, США во многих аспектах копируют выстроенную Пекином систему.

Вашингтон призывает к индустриальной политике, значительному увеличению расходов на науку и технологии, созданию специальных банков и фондов для инфраструктурных инвестиций, протекционизму ради национальной безопасности, субсидиям, прерогативному лицензированию ключевых технологий и национальных компаний и удешевлению доллара путём валютных манипуляций.

Кроме того, США, похоже, стали применять китайские нетолерантные и навязчивые определения политкорректности и национальной безопасности, хотя цензура в интернете и манипуляция общественным мнением пока остаются на усмотрение корпоративных олигополий, а не под госконтролем. Некоторые уже столкнулись с так называемой культурой отмены, возникшей на фоне новой волны синофобии в США.

Стратегическая деменция американского популизма сегодня конкурирует с имперской манерой поведения китайской исключительности. В обеих странах в той или иной степени групповое мышление стало главным врагом конструктивного взаимодействия. Взаимные обиды из-за жертв, якобы понесённых по вине оппонента в прошлом или сегодня, добавляют горечи в отношения. Только традиционное стремление Пекина избегать рисков удерживает стороны от кровопролитного столкновения из-за Тайваня.

При прочих равных, если не будет войны из-за Тайваня и других меняющих правила игры событий, нынешние тренды – американский протекционизм, отказ от цепочек поставок, связанных с Китаем, и когнитивный диссонанс с союзниками и партнёрами – скорее сохранятся. Можно представить себе будущее, в котором:

Соседи Китая и десятки стран, участвующих в инициативе «Пояс и путь», продолжат сближаться с Пекином экономически и финансово. Несмотря на браваду, у США больше нет открытых рынков, финансовых ресурсов и инженерных возможностей, чтобы этому противодействовать. Вашингтон продемонстрировал неспособность поддерживать устойчивое дипломатическое взаимодействие со странами Индо-Тихоокеанского региона, Центральной Азии, Восточной Африки, с Россией и ЕС, чтобы на равных конкурировать с Пекином. Вашингтону не удаётся это даже в Латинской Америке. Нельзя обойти конкурента исключительно с помощью риторики, а в последнее время это единственное, что могут предложить США.

Распад глобального рынка на отдельные торговые и технологические экосистемы продолжится. Китай получит глобальное лидерство по широкому списку новых технологий. Его научно-технологические достижения привлекут иностранных инвесторов и корпорации независимо от их отношения к политической системе КНР. Там, где рынки останутся открытыми для них, китайские компании – как государственные, так и частные – смогут успешно конкурировать с американскими, европейскими, японскими и корейскими.

Рост китайской мощи – на фоне неустойчивого поведения израненной американской демократии – заставит такие региональные державы, как Индия, Индонезия и Япония, укреплять региональные коалиции, военно-промышленное сотрудничество и проявлять совместные дипломатические усилия с целью уравновесить Китай – с участием США или без них.

С развитием потенциала ВМС и ВВС Китай консолидирует военное доминирование вблизи своих границ. Американцам придётся дважды подумать, прежде чем вмешиваться для защиты Тайваня от угроз НОАК или контролировать моря вблизи КНР. Вооружённые конфликты с ВМС, ВВС и ракетными силами Китая возможны. Это может подорвать или, напротив, укрепить готовность США к эскалации конфликта с Китаем.

Покупатели внутреннего и внешнего долга США могут прийти к выводу, что им нужны более весомые аргументы, чем «современная монетарная теория», и перестанут приобретать долговые обязательства. Тогда закончатся «непомерные привилегии» США, Вашингтон лишится возможности вводить односторонние санкции, а американское доминирование в Индо-Тихоокеанском регионе станет экономически неустойчивым.

Растущая военная уязвимость Тайваня и его зависимость от рынков материкового Китая может заставить Тайбэй пойти на переговоры, чтобы усмирить потребности китайского национализма.

Китай убеждён: эти или похожие сценарии воплотятся в жизнь в ближайшие десятилетия. Его стратегическая уверенность и решимость резко контрастирует с ситуацией в Америке, где правят бал политическая близорукость и финансовая безалаберность. Угрозы статусу Америки со стороны Китая реальны. С ними не удастся справиться с помощью фантазийной внешней политики, основанной на нереалистичных оценках текущей и будущей ситуации.

Глубоко укоренившаяся вера в идеологию либеральной демократии заставила многих американцев считать, что, оказавшись под масштабным влиянием США, китайская политическая культура неизбежно эволюционирует в американскую версию. То, что этого не произошло, не ошибка «воздействия», как считают американские синофобы.

Приверженность Китая авторитарной политической культуре отражает тот факт, что результаты работы системы вполне удовлетворяют материальные потребности китайского народа и возрождают чувство гордости за свою нацию.

Произошедшее в Китае доказывает – или не доказывает – ошибочность теорий о неизбежной политической либерализации обществ среднего класса. Об этом стоит задуматься. Как и о тезисе, что без фундаментальных внутренних реформ США не смогут успешно конкурировать с Китаем, который развивается по своей собственной модели, а не по американской, в мире, где Вашингтон уже не может диктовать свои условия.

Будущее Китая создадут – или не создадут – в Китае. Будущее Америки создадут – или не создадут – в Америке. Ни то ни другое не предопределено.

--

СНОСКИ

[1] См., например, формулировки сенатора Тома Коттона по поводу целей США в отношении Китая: Beat China. Targeted Decoupling and the Economic Long War. Prepared by the Office of Senator Tom Cotton, 2021. URL: https://www.cotton.senate.gov/imo/media/doc/210216_1700_China%20Report_FINAL.pdf

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 мая 2021 > № 3766624 Чез Фриман

ОСТРОВА И ПАКТ

РЕЙН МЮЛЛЕРСОН

Почётный профессор Таллинского университета, видный специалист по международному праву.

ДВА ГЛАВНЫХ ДЕЛА ЮРИДИЧЕСКОГО СОВЕТНИКА МИХАИЛА ГОРБАЧЁВА

Моя работа с советскими руководителями, включая Михаила Горбачёва, в основном заключалась в написании коротких пояснительных документов по вопросам международного права. Запросы обычно были срочными и не оставляли времени для рефлексии и тщательной проработки.

Кроме того, я возглавлял две большие группы, которые на протяжении нескольких месяцев занимались темами, требовавшими глубокого анализа и изучения исторических деталей. Они были связаны с событиями Второй мировой войны в Европе и на Дальнем Востоке и не утратили актуальности и сегодня.

В состав групп входили признанные эксперты, готовившие материалы для советских руководителей. В первом случае это был проект речи Александра Яковлева[1] (хотя в ходе работы над текстом мы не знали, кто будет выступать, возможно, сам Горбачёв) о пакте Молотова – Риббентропа и секретных протоколах к нему. Во втором случае – меморандум для Михаила Горбачёва в преддверии визита в Токио в 1990 г. о статусе Курильских островов, или Северных территорий, как их называют японцы. Хотя хронологически сначала была подготовлена речь по пакту Молотова – Риббентропа, хочу начать с Курильских островов, поскольку работа над выступлением Яковлева повлияла на мою дальнейшую службу в Министерстве иностранных дел Эстонии.

Чьи острова?

Хорошо известно, что Япония и Россия не смогли после окончания Второй мировой войны заключить мирный договор, несмотря на усилия и добрую волю обоих государств. Камнем преткновения стали принадлежность и статус Курильских островов, которые по Ялтинским соглашениям (февраль 1945 г.) отходили Советскому Союзу как компенсация за вступление в войну против Японии после победы над нацистской Германией в Европе[2]. Это также считалось наказанием Японии за атаки против союзников, прежде всего США, в Восточной Азии и Тихоокеанском регионе.

Давая мне это задание, Горбачёв сказал, что ему не нужна стандартная белиберда об исконно русских (советских) территориях. «Это я и сам могу сказать», – добавил он, и это была правда. Он умел и любил говорить. Горбачёв подчеркнул, что ему нужен документ, где будут отмечены не только сильные стороны советской позиции, как это обычно делалось, но и аргументы, которые может использовать японская сторона. В результате он получил следующий документ: слева на каждой странице были перечислены сильные и слабые стороны аргументов Советского Союза (а теперь России), а справа – аргументы в пользу позиции Японии[3]. Мы особенно отмечали, в чём советские доводы уязвимы для контраргументов Японии. Мы даже имитировали судебные прения, так как одно из наших предложений, хотя и очень осторожных, было связано с возможным разрешением спора в Международном суде. В тех прениях я выступал в роли министра иностранных дел Японии, а мой ныне покойный коллега, профессор Игорь Лукашук, изображал главу МИД СССР. Хотя лично я сомневаюсь, что стороны когда-либо обратятся в Международный суд или арбитраж по этому делу, у такого варианта есть одно преимущество – снижение политической чувствительности вопроса. На двусторонних переговорах по таким болезненным темам очень трудно идти на уступки из-за внутриполитического давления на правительства. Хорошо помню, как в 2004–2005 гг., когда я работал на ООН в Центральной Азии, критики атаковали тогдашнего министра иностранных дел Казахстана (ныне президента страны) Касым-Жомарта Токаева, обвиняя его в намерении продать казахстанские территории Китаю при делимитации границы между государствами. Безусловно, и в Японии, и в России нашлись бы критики, которые воспользовались бы минимальным компромиссом в статусе Курильских островов, чтобы упрекнуть политических лидеров в «сдаче» национальных интересов.

Говоря коротко, наш анализ показал, что Советский Союз имеет больше прав на два самых крупных острова – Итуруп и Кунашир. Что касается Шикотана и небольшого архипелага Хабомаи, тут сильнее позиции Японии. Мы также признали существование территориального спора между двумя странами, хотя раньше советская позиция заключалась в том, что вопрос решён и обсуждать нечего. Исторически острова принадлежали Японии, что подтверждено соглашениями между двумя империями 1855 и 1875 годов. Но этот факт не играет решающей роли с точки зрения международного права в свете последовавших событий – Второй мировой войны, Ялтинской декларации 1945 г., безоговорочной капитуляции Японии и в особенности подписания Сан-Францисского мирного договора 1951 г. между Японией и её противниками во Второй мировой, за исключением Советского Союза, который не захотел участвовать в конференции. Согласно договору, Япония отказалась от претензий на ряд территорий, включая Курильские острова[4]. Тот факт, что Советский Союз не участвовал в конференции и не является стороной Сан-Францисского договора, не имеет значения при определении правовых притязаний на острова. По договору Япония отказалась от любых претензий на острова и не имеет права поднимать этот вопрос вновь. В территориальных спорах важно определить критическую дату, которая фиксирует правовой статус территории. В случае с Курилами это 28 апреля 1952 г., когда договор, подписанный 8 сентября 1951 г. в Сан-Франциско, вступил в силу для всех сторон, включая, естественно, Японию. Ялтинские соглашения связывали только США и Великобританию, а все подписанты Сан-Францисского мирного договора должны уважать обязательства Японии не претендовать на Курилы.

Тогда почему мы считаем, что Шикотан и Хабомаи должны скорее принадлежать Японии? Дело не только в Московской декларации 1956 г., которая формально поставила точку в войне между Японией и Советским Союзом (абсурдно утверждать, что государства юридически или технически находятся в состоянии войны, раз между ними нет мирного договора) и предусматривала передачу этих островов Японии, когда будет подписан мирный договор между Японией и Советским Союзом (или Российской Федерацией как его правопреемницей). Дело в том, что Шикотан и Хабомаи на самом деле не относятся к Курильским островам, упомянутым в Сан-Францисском договоре. Исторически и административно они всегда (до 1945 г.) являлись частью японского острова Хоккайдо. Достаточно взглянуть на карту, чтобы понять: они расположены слишком далеко от Курил, которые начинаются к северу от полуострова Камчатка и заканчиваются на юге рядом с Хоккайдо.

Если бы вопрос решал беспристрастный суд, думаю, у Японии были бы весомые аргументы, чтобы претендовать на Шикотан и Хабомаи. Однако я сомневаюсь в беспристрастности международных трибуналов и ещё больше в том, что японцев удовлетворит возвращение двух относительно небольших территорий.

Россия в большей степени готова пойти на это, но в этом случае может пострадать рейтинг Владимира Путина в стране. Ультранационалисты подвергнут жёсткой критике президента и министра иностранных дел, а так называемые либералы не оценят поступок президента при любом раскладе.

Несмотря на многочисленные заявления и достаточно интенсивные контакты между японскими и российскими высокопоставленными политиками и экспертами, я скептически отношусь к возможности урегулирования территориального спора в ближайшем будущем. Помимо внутриполитического давления в обеих странах, затрудняющего достижение компромисса, есть целый ряд чувствительных геополитических тем и вопросов безопасности, по которым стороны придерживаются противоположных позиций. Однако если геополитическая конфигурация мира изменится, а она уже довольно быстро меняется, вопрос о статусе Курильских островов может быть решён.

Тайны спецхрана

А теперь перейдём ко второй моей работе для советского руководства – подготовке выступления Александра Яковлева по пакту Молотова – Риббентропа и секретных протоколов к нему, подписанных 23 августа 1939 года. Интерес к пакту возродился к 80-летию подписания документа и начала Второй мировой войны 1 сентября 1939 года. Конечно, эти два события связаны, но их взаимосвязь очень часто искажается в зависимости от политических интересов и идеологических преференций.

В самом пакте нет ничего зловещего. Аналогичный польско-германский пакт о ненападении был подписан в январе 1934 года. Эстония и Латвия заключили подобные пакты с нацистской Германией в июне 1939-го. Как эстонец я знал о существовании советско—германского пакта ещё в детстве, а моя жена Ирина, которая родилась и выросла в Москве в семье известного журналиста, никогда не слышала о документе ни в школе, ни от родителей или друзей. В начале сентября 2019 г. Ирина, прочитав где-то о пакте, спросила, знаю ли я что-нибудь об этом. Она была удивлена и даже обижена, когда я рассказал, что тридцать лет назад, то есть в конце восьмидесятых, я провёл несколько месяцев в московских архивах и участвовал в жарких дискуссиях не только о содержании секретных протоколов к пакту, но и по поводу их существования. Она, вероятно, забыла, что я был автором речи Яковлева. А я забыл, что по итогам своей работы опубликовал в 1989 г. статью в ведущем советском правовом журнале[5].

Тем не менее мое непосредственное знакомство с этой темой произошло гораздо раньше. Будучи студентом, интересующимся международным правом, по совету и с разрешения профессора Григория Ивановича Тункина я получил доступ в спецхран – собрание материалов, которые, с точки зрения цензуры, могли носить антисоветский или антисоциалистический характер. В основном я читал то, что было нужно для моих курсовых и диплома, как и должен был, но временами пытался нарушить правила и заглянуть в другие материалы. В Ленинской библиотеке, расположенной недалеко от юридического факультета МГУ, в 1970-е гг. – в период расцвета брежневского застоя – я наткнулся на выступление Вячеслава Молотова от 31 октября 1939 г. перед Верховным Советом СССР о внешней политике Советского Союза, которое было опубликовано в «Правде». Того, что я прочитал, не должно было быть даже в спецхране. После нападения Гитлера на Советский Союз 22 июня 1941 г. говорить что-то позитивное о нацистской Германии и вспоминать договорённости с нацистами было запрещено и соответствующие материалы удалялись из всех источников. Думаю, что выступление сохранилось по недосмотру. Мне запомнился следующий абзац: «Правящие круги Польши немало кичились “прочностью” своего государства и “мощью” своей армии. Однако, оказалось достаточно быстрого удара по Польше со стороны сперва германской армии, а затем – Красной Армии, чтобы ничего не осталось от этого уродливого детища Версальского договора, жившего за счёт угнетения непольских национальностей. “Традиционная политика” беспринципного лавирования и игры между Германией и СССР оказалась несостоятельной и полностью обанкротилась». Конечно, там было много положительного о советско-германском пакте о ненападении, подписанном несколькими месяцами ранее, но о секретных протоколах к документу не упоминалось.

С таким багажом в конце восьмидесятых я возглавил рабочую группу по подготовке речи о пакте и секретных протоколах. Поводом стали утверждения прибалтийских республик о том, что они были незаконно оккупированы Советским Союзом в соответствии с пактом и его протоколами и поэтому имеют право покинуть Союз в одностороннем порядке. Это стало бы окончанием их незаконной оккупации, а не использование права на самоопределение – слоган, под которым некоторые другие советские республики уже начали предъявлять претензии на независимость от Союза.

Параллельно я участвовал ещё в одной рабочей группе Верховного Совета, которая разрабатывала законопроект о праве выхода из Советского Союза. Проблема заключалась в том, что хотя в Конституции СССР 1977 г. провозглашался суверенитет республик (все они имели собственные министерства иностранных дел) и предусматривалось право покинуть Союз, процедура реализации этого права не была прописана. Как член рабочей группы, я был приглашён весной 1990 г. в Амстердам на конференцию, где говорил о правовых проблемах, которые могут возникнуть в случае дезинтеграции Советского Союза или выхода некоторых республик без всякого закона. К тому времени я уже чувствовал, что процесс дезинтеграции начался, хотя не был, да и не мог быть в этом уверен. Поэтому моя речь в Амстердаме была посвящена таким вопросам, как признание новых государств, и правовым проблемам, связанным с вопросом правопреемства. Естественно, такое выступление вызвало враждебную реакцию в Москве и стало началом моего переезда из Москвы обратно в Таллин.

Но вернёмся к советско-германскому пакту 1939 г. и моей работе над речью Яковлева. Изменилось ли мое понимание и оценка документа сейчас, спустя тридцать лет, с учётом опыта работы в разных странах и на разных постах? Короткий ответ, который я попытаюсь объяснить ниже: нет, не очень. Проект выступления, написанный в основном мной, копии которого у меня нет (речь Яковлева была более эмоциональной, в ней было больше воды и меньше фактов, но это моё мнение как юриста), и моя статья в журнале «Советское государство и право», которую я недавно перечитал, показывают: хотя мой подход сегодня стал более контекстуальным, менее юридически и более политически, даже геополитически, ориентированным и детальным, по сути он остался прежним. Мне не стыдно перечитывать статью, написанную в 1989 году.

Нежданный разворот

Рабочая группа обычно собиралась в кабинете первого вице-президента Академии наук СССР. Владимир Кудрявцев, который тогда стал помощником Горбачёва (более высокая позиция, чем советник), присутствовал редко, так как перенёс операцию и ещё не восстановился. Нас было около десяти человек, в основном юристы и историки. Я часами сидел в архивах МИДа, где должны были храниться нужные документы, но ничего не нашёл, несмотря на помощь руководителя департамента истории и архивов Феликса Ковалёва, которого знал, когда он был ещё заместителем главы правового департамента министерства. Как выяснилось позже, в советский период документы находились в общем отделе ЦК КПСС. Никто из нас не видел секретных протоколов, были лишь косвенные свидетельства их наличия. Большинство членов рабочей группы вообще отрицали сам факт существования протоколов. Осторожную поддержку мне тогда оказал директор (ныне научный руководитель) Института всеобщей истории академик Александр Чубарьян. Но даже он занимал выжидательную позицию. Историк латвийского происхождения, фамилию которого я позабыл, назвал меня «эстонским националистом», что, несомненно, обидело истинных эстонских националистов.

Наши горячие, но бесплодные, поскольку компромисс казался невозможным (я был в меньшинстве), дискуссии закончились неожиданно. Однажды воскресным вечером мне позвонил Владимир Кудрявцев, который присутствовал на предыдущем заседании рабочей группы и высказался в пользу компромисса, чтобы снизить накал страстей. Он сообщил, что отменяет нашу следующую встречу, намеченную на понедельник, и распускает всю группу. Потом он спросил меня, подготовил ли я какие-то черновые записи по теме. Услышав утвердительный ответ, Кудрявцев пригласил меня к себе домой, где на основе моего текста мы написали проект речи, который был отправлен Горбачёву, Яковлеву и, возможно, другим руководителям СССР. Так мнение меньшинства стало единственным. Спустя несколько дней я рассказал эту историю своему другу и коллеге Владлену Верещетину – тогда он был замдиректора Института государства и права, позже судьёй Международного суда. Я неодобрительно высказался о поведении Кудрявцева, который, как оказалось, был согласен с моим подходом, а не с мнением большинства, но сохранял хорошие отношения со всеми, в то время как я нажил себе если не врагов, то яростных оппонентов даже в собственном департаменте. Мудрый Владлен ответил так: «Вот почему Кудрявцев первый вице-президент Академии наук, а ты им никогда не станешь». Конечно, он был прав. Кудрявцев знал, в какую сторону дует ветер в высших эшелонах власти. То, что ветер тогда дул в мою сторону, было случайностью, потому что направление ветра непредсказуемо и зависит от слишком многих факторов. В те годы ветры дули в разных направлениях, но моя позиция по основным вопросам не менялась.

Российские власти нашли оригиналы протоколов. Не знаю, почему это было невозможно тридцать лет назад. Может быть, они действительно были спрятаны так, чтобы их было трудно найти, или кто-то был заинтересован в том, чтобы они не были преданы огласке, несмотря на то, что сам факт подписания документа в августе 1939 г. был признан Александром Яковлевым – одним из трёх ведущих политиков СССР. В своей статье 1989 г. я отмечал: даже если мы признаем то, что невозможно признать[6] – что никаких письменных документов не было, последующее поведение и действия сторон доказывают, что существовало по крайней мере негласное понимание, можно сказать, неджентльменское соглашение между сторонами пакта – о разделе сфер интересов, то есть красных линий, которые они договорились не пересекать.

Долгое эхо

Я знаком с темой, поэтому меня шокировала резолюция Европарламента от 19 сентября 2019 г. «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы», в которой говорится: «Вторая мировая война, самая разрушительная война в европейской истории, началась в результате печально известного советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г., также называемого пактом Молотова – Риббентропа, и его секретных протоколов, где два тоталитарных режима, стремящихся к мировому господству, поделили Европу на две зоны влияния». Как будто нацистская Германия до августа 1939 г. не захватывала территории и не аннексировала страны в Европе, а лишь искала согласия со Сталиным и Молотовым, чтобы продолжить агрессивную внешнюю политику.

Зелёный свет экспансии Гитлера в Европе дали гораздо раньше, и отнюдь не Советы.

Разве не было другой сделки, заключённой годом ранее Адольфом Гитлером, Бенито Муссолини, Эдуаром Даладье и Невиллом Чемберленом? «Мюнхенский сговор» оказался более бесстыдной сделкой, чем советско-германский пакт даже с его секретными протоколами. В Мюнхене западные демократии не просто согласились отдать нацистам то, что им не принадлежало – часть Чехословакии, Судетскую область. Они сделали это открыто, гордо, надеясь сохранить свой мир за счёт мирной и демократической страны в центре Европы и ожидая, что Гитлер направит агрессию на Восток. Они продолжали молчать, когда в марте 1939 г. Германия захватила всю Чехословакию. Не будет слишком большим допущением утверждать, что без «Мюнхенского сговора» не было бы пакта Молотова – Риббентропа и его секретных протоколов. В них просто не было бы необходимости. Позвольте процитировать Эдварда Бенеша, тогдашнего президента Чехословакии: «Поэтому в сентябре 1938 г. мы остались в военной и политической изоляции вместе с Советским Союзом, и нам предстояло готовиться к нападению нацистов. Мы осознавали не только нашу собственную моральную, политическую и военную готовность, но и общую картину в Западной Европе, в нацистской Германии и фашистской Италии. В тот момент Европа была готова принять без борьбы любой приказ ефрейтора из Берхтесгадена. Когда Чехословакия яростно сопротивлялась его диктату на сентябрьских переговорах с нашими немецкими гражданами, мы получили совместную ноту от правительств Великобритании и Франции (19 сентября 1938 г.), которые настаивали, что мы должны принять без каких-либо поправок проект капитуляции, основанный на соглашении, достигнутом Гитлером и Чемберленом в Берхтесгадене 15 сентября. Когда мы отказались, от Франции и Великобритании 21 сентября поступил ультиматум, в Прагу прибыли посланники двух стран, их эмоциональные заявления позже были повторены в письменной форме. Нас проинформировали о том, что, если мы не примем их план и не уступим так называемый Судетский регион, они оставят нас разбираться со своими проблемами самостоятельно. Они объяснили, что они определённо не собираются вступать в войну с Германией, просто чтобы судетские немцы остались в Чехословакии [фраза выделена в оригинале. – Прим. автора]. Я прекрасно осознавал, что очень немногие во Франции и Великобритании понимают: на кону стоит нечто более серьёзное для Европы, чем просто сохранение судетских немцев в Чехословакии. Сегодня опасность ситуации ощутима в полной мере, Европа лежит в руинах. Три ужасных года я наблюдал, как разворачивается трагедия, и прекрасно знал, что стоит на кону. Мы отчаянно сопротивлялись, изо всех сил. А потом, в ночь на 30 сентября, наша страна и наш народ получили из Мюнхена сокрушительный удар: без нашего участия и несмотря на мобилизацию всей нашей армии, Мюнхенское соглашение, ставшее фатальным для Европы и всего мира, было заключено и подписано четырьмя великими державами – и навязано нам»[7].

Очевидно, что путь к советско-германскому пакту о ненападении и ко Второй мировой войне был открыт осенью 1938 г. в Мюнхене. Польшу, ставшую первой жертвой этой войны (а может быть, это была Чехословакия?), несмотря на подписанный в январе 1934 г. пакт о ненападении с Германией, нельзя назвать невинной жертвой, хотя её вина не оправдывает германскую агрессию. Нацистская Германия – и никто другой – развязала Вторую мировую войну в Европе, и точка.

Польская армия по приказу Гитлера и в результате Мюнхенского соглашения в октябре 1938 г. вторглась на территорию Чехословакии и аннексировала 801,5 кв. км с населением 227 399 человек. То, что сделал СССР 17 сентября 1939 г., когда советские войска вошли на территории Польши, которые по секретным протоколам должны были стать «сферой интересов» Москвы, ничем не отличалось от действий поляков – оккупации и аннексии части Чехословакии осенью 1938 года. Поляки заняли те части страны, захваченной Германией, где проживали в основном чешские граждане польского происхождения. Точно так же поступил Советский Союз, заняв те части Польши, атакованной Германией, где проживали в основном граждане не польского происхождения.

После аншлюса Австрии в марте 1938 г., оккупации Судетской области, а затем всей Чехословакии и масштабных программ перевооружения стало очевидно, что Гитлер не собирается останавливаться на достигнутом. Чемберлен, Даладье и другие западные лидеры использовали политику умиротворения, заплатив за это чудовищную цену. Сталин понимал, что умиротворение – не очень хорошая идея. Заключив пакт о ненападении и секретные протоколы с Германией, он надеялся оттянуть неизбежную военную конфронтацию с Берлином и стремился отодвинуть советские оборонительные рубежи дальше на запад. Если позволите мне сравнение с довольно противоречивой международно-правовой концепцией (также известной как доктрина Буша), то руководство СССР использовало превентивную самооборону. Но советские войска оказались не готовы к нападению Германии 22 июня 1941 г., и ответственность за эту неподготовленность лежит на Сталине, поскольку из-за своей паранойи – поиска врагов и иностранных агентов, он уничтожил лучшую часть Красной Армии и не прислушался к предупреждениям собственной разведки (Рихард Зорге) о надвигающемся нападении Германии. Однако наступление нацистов оказалось бы более плачевным для СССР и союзников, воевавших с Гитлером, если бы оно началось ближе к политическим, экономическим и военно-промышленным центрам Советского Союза.

Резолюция Европарламента, обвиняющая не только нацистскую Германию, но и Советский Союз в развязывании войны и не упоминающая при этом Мюнхенское соглашение – это искажение истории с целью умиротворить русофобов в Европе и ещё больше расколоть континент.

30 сентября, когда было подписано Мюнхенское соглашение, – более подходящая дата для Европейского дня исторической памяти. Можно осудить преступления, совершённые во имя коммунизма Сталиным и другими диктаторами, не фальсифицируя историю начала Второй мировой войны. Подобные фальсификации опасны для единства Европы.

В конце 1980-х гг. борьба эстонцев, латышей и литовцев за независимость от Советского Союза в значительной степени велась под знаменем борьбы за признание факта существования секретных протоколов к пакту Молотова – Риббентропа, признание их незаконного и даже криминального характера, что само по себе стало бы основанием для восстановления государственности, утраченной в 1940 году. Пакт и протоколы превратились в священную корову, любые сомнения в их существовании, криминальном характере и ключевой роли в оккупации этих трёх государств Советами (а не нацистами) считались преступлением более серьёзным, чем отрицание нацистских преступлений холокоста и приуменьшение их чудовищной природы и масштабов. Многие в Эстонии считали меня таким негационистом в отношении пакта Молотова – Риббентропа. Несмотря на всё, что я говорил и писал, некоторые полагали, а может быть, полагают до сих пор, что я сомневаюсь в существовании протоколов. Должен признаться: для меня и тогда, и сейчас их роль, особенно в оккупации и аннексии моей страны – Эстонии, казалась преувеличенной. Кроме того, мои критики полностью игнорируют или приуменьшают роль западных стран и Польши в открытии возможностей для агрессии Гитлера.

Я вырос в Эстонии и уже в детстве знал, что Эстония не вступала в Советский Союз добровольно. Я много думал об этом, но тогда не знал деталей. Да, я читал исторические книги, но, честно говоря, не был прилежным школьником и в основном интересовался Древней Грецией и Римом. Учебники истории были скучными, страницы, где рассказывалось о счастье и гордости, которые испытали эстонские рабочие и крестьяне, когда смогли добровольно присоединиться к Союзу советских народов, вообще не запомнились. Иногда я слышал разговоры взрослых, в основном в сельской местности и часто после употребления алкоголя, и эти разговоры кардинально отличались от того, что было написано в учебниках.

Сегодня я ещё больше убеждён, я знаю, что Эстония не вступала в Советский Союз по собственной воле. Были коммунисты и их сторонники, которые изначально поддерживали присоединение к СССР. Но даже их мировоззрение очень быстро изменилось, особенно после массовых арестов летом 1941 г., за которыми последовала высылка в Сибирь. Да, это ошибка Сталина, но такова была природа его режима, и поступать иначе было не в его характере. Давление на власти прибалтийских государств, угроза из-за присутствия советских войск, а затем формирование левых правительств по указке Кремля доказывают, что присоединение к Советскому Союзу не было добровольным. Уже в середине XIX века начался подъём эстонского национального самосознания, сначала культурного, а затем и политического. Неслучайно, что когда возникла возможность – на фоне ослабления Российской империи и большевистской революции 1917 г. – все три балтийские нации, как и Финляндия, предпочли независимость и боролись за неё против большевиков и немецких войск. Каждый год 23 июня Эстония отмечает свой День победы – в память о победе в 1919 г. эстонских и латвийских войск над Германией в Цесисской битве (эстонцы называют её битвой под Вынну).

Я жил и работал в разных странах, больших и маленьких, и пришёл к выводу, что государство очень редко добровольно отказываются от суверенитета и независимости. Даже если такое происходит, то обычно это выбор из двух зол, когда слабое государство вынуждено присоединиться к одному из претендентов. В конце 1930-х гг. у балтийских государств не было особого выбора. К тому моменту война в Европе стала неизбежной. Чтобы появилась хотя бы теоретическая возможность её избежать, у власти в крупных европейских странах должны были находиться политики масштаба Уинстона Черчилля или Шарля де Голля. Но Черчилль, назвавший Мюнхенское соглашение «тотальным поражением», тогда был рядовым членом Консервативной партии, а Шарль де Голль – генералом французской армии, которая быстро отступала под натиском нацистов.

Эстония оказалась оккупированной и аннексированной Советским Союзом не потому, что Иосиф Сталин был диктатором, а большевистский режим – безжалостным. Это произошло потому, что война с нацистской Германией к 1939 г. стала если не неизбежной, то по крайней мере – очень вероятной.

Страны, расположенные между Германией и Советским Союзом, не могли сохранять нейтралитет и оставаться в стороне от надвигающегося пожара мирового масштаба.

Жан Лопес и Лаша Отхмезури в своей выдающейся работе «Barbarossa: La guerre absolue 1941 [Барбаросса: абсолютная война 1941 года]» задаются вопросом: «Помог ли Сталин, подписав в 1939 году сделку с Гитлером, открыть последнему двери для войны?». Их ответ, основанный на подробном изучении документов, таков: «Нет, немецкий диктатор напал бы на Польшу даже без какого-либо соглашения с Москвой»[8].

Данная статья – отрывок из книги воспоминаний «Жить в интересные времена: проклятие или возможность?» (Living in Interesting Times: Curse or Chance), вышедшей в 2021 г. в издательстве Austin Macaulay Publishers. В публикуемой нами главе описывается период работы автора в Институте государства и права СССР и его взаимодействие с руководством страны.

--

СНОСКИ

[1] Александр Николаевич Яковлев – член Полибюро ЦК КПСС, старший советник президента СССР, один из главных идеологов, «архитекторов» перестройки. – Прим. ред.

[2] В феврале 2020 г. МИД РФ опубликовал ряд секретных документов Ялтинской конференции, включая соглашение, подписанное Сталиным, Рузвельтом и Черчиллем о вступлении Советского Союза в войну против Японии спустя два-три месяца после капитуляции Германии. В параграфе 3 документа сказано, что стороны договорились о передаче Курильских островов СССР. См. текст соглашения в журнале «Международная жизнь» от 6 февраля 2020 г. URL: https://interaffairs.ru/news/show/25292

[3] Копия документа есть в архиве автора.

[4] Ст. 2 (с) договора гласит: «Япония отказывается от всех прав, правооснований и претензий на Курильские острова и на ту часть острова Сахалин и прилегающих к нему островов, суверенитет над которыми Япония приобрела по Портсмутскому договору от 5 сентября 1905 года».

[5] Р. Мюллерсон, Советско-германские договорённости 1939 г. в аспекте международного права // Советское государство и право. 1989. №9.

[6] Тут я был в хорошей компании. Основатель международного права Гуго Гроций писал, что даже если бы Бога не было, во что невозможно поверить, естественное право всё равно бы существовало.

[7] Memoirs of Dr Eduard Beneš: From Munich to New War and New Victory (Translator Godfrey Lias). George Allen & Unwin Ltd. 1954. PP. 42–43.

[8] J. Lopez, L. Otkhmezuri. Barbarossa: La guerre absolue 1941. Dépôt légal, 2019. P. 98.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763785 Рейн Мюллерсон

ИНТЕГРАЦИОННЫЙ «ПЛАН ГОЭЛРО» ДЛЯ XXI ВЕКА

ТИГРАН САРКИСЯН

Заместитель председателя правления Евразийского банка развития, председатель коллегии Евразийской экономической комиссии (2016–2020), председатель правительства Республики Армения (2008–2014).

ЦИФРОВОЙ СУВЕРЕНИТЕТ И ЦИФРОВАЯ ПОВЕСТКА ЕАЭС

Рассмотрение проблемы цифрового суверенитета, тем более в контексте интеграционного объединения, требует новаторского подхода, что продиктовано несколькими важными обстоятельствами.

Во-первых, сам термин «цифровой суверенитет» не является устоявшимся с точки зрения понятийного и категориального аппарата. Любая попытка дать ему определение будет носить субъективный характер и опираться на наш собственный опыт и даже на, как бы это странно ни звучало, ценностную систему.

Во-вторых, практически все классические определения суверенитета привязаны к географии и территориям, в рамках которых суверенитет реализуется. А цифровая реальность трансгранична по своей сути больше, чем любая иная сфера жизнедеятельности. Даже такие процессы, как международная торговля или финансовые операции, крепко связаны с национальными системами регулирования, международными договорами, заключёнными между субъектами международного права, а также с деятельностью международных организаций. Цифровая же реальность только вступает в эпоху регулирования, и пока не очевидно, что она в неё окончательно вступит, а не сохранит свою беспрецедентную независимость.

В-третьих, достаточно сложно перенести понятие цифрового суверенитета на наднациональный уровень. А сделать это необходимо, если мы говорим о перспективах цифровой повестки Евразийского экономического союза (ЕАЭС), которая может стать одним из основных драйверов евразийской интеграции. Можно пойти ещё дальше, сказав, что без цифровой повестки евразийская интеграция окажется перед угрозой потери своих конкурентных преимуществ, так как полноценно реализовать четыре свободы интеграции – товаров, услуг, рабочей силы и капитала – без их цифровизации невозможно.

Прежде чем перейти к вопросу о цифровом суверенитете, обратимся к тому, что происходит в отношениях между государствами и влиятельными акторами цифровой экономики – транснациональными цифровыми корпорациями.

Что происходит в мире

Стремительное внедрение цифровых технологий во все сферы жизни на протяжении последнего десятилетия определило значительные изменения в характере и структуре производства и в торгово-экономических отношениях. Движение мира к новому технологическому устройству носит революционный характер, так как ведёт к вымиранию целых отраслей, появлению новых, при этом резко сокращаются транзакционные издержки в областях, прошедших оцифровку. Кроме того, за последние несколько лет движение это перешагнуло за черту, которая в начале появления цифрового тренда казалась и недоступной, и малозначимой.

Речь о сфере политики и государства, ещё несколько лет назад воспринимавшейся цифровыми гигантами в качестве архаики, которая если и соприкасалась с новой реальностью, то лишь своей регуляторной – не самой, надо сказать, притягательной – стороной. Само понятие «инновация» – как категория – не только рассматривалось в отрыве от государства и его институтов, но и противопоставлялось им в плане техник и методик функционирования и развития. А страны, где движущей силой инновационного развития выступали государства и государственные практики, например Китай, считались территориями ограниченного роста. Если посмотреть статьи в американской периодике десятилетней давности о компании «Alibaba Group», можно увидеть основной тренд оценки китайского инновационного гиганта: за ним стоит государство, поэтому гигант будет расти в пределах государства и в зонах его влияния, рост корпорации будет опираться на внутренний спрос и тому подобное. То есть, даже в том отрезке, где была видна положительная роль государства в поддержке инновационного проекта, его перспективы – именно из-за связанности с государством – воспринимались пессимистично. Это представление об отношениях государства и цифровизации, где главный политический институт и новый технологический тренд существуют и обязаны дальше существовать в параллельных реальностях, сохранялось достаточно долго.

Ломка тренда и стирание границ между цифрой и государством начались с «арабской весны», в «успехе» (пишем в кавычках, так как её последствия во многих смыслах катастрофические) которой цифровые платформы сыграли значительную роль.

Прежде всего, с точки зрения мобилизации и организации политического процесса в самом массовом – протестном – виде. Однако с учётом «западоцентризма» мирового сознания данный процесс воспринимался как вторичный, происходящий в странах не первого мира и не задающий тренд.

С точки зрения этого «мирового сознания», государство и практики цифровой реальности по-настоящему столкнулись в США в 2016 г. во время президентских выборов. Дональд Трамп и его команда грамотно оценили силу цифровых платформ для выявления целевых групп и работы с ними, что сыграло значительную роль в победе на выборах. Уже через четыре года оппоненты Трампа и находящиеся с ними в коалиции цифровые гиганты использовали те же технологии и инструменты для подавления самого президента. Блокирование аккаунтов последнего стало показательным примером вовлечения цифровых гигантов в политику, в сферу государства и власти. При этом транснациональные цифровые корпорации продемонстрировали силу и сплочённость, способную изменить политическую картину, расклад и логику политической культуры самой влиятельной страны, да и мира в целом.

Процесс стирания границ между государством, его суверенным функционалом и цифровой реальностью начался не только в США, но и в других странах. Европейский союз пошёл на открытое противостояние с американскими цифровыми корпорациями, стараясь защитить свой внутренний рынок и суверенитет от тотального доминирования американских корпораций. И если поначалу ЕС ограничивался поддержкой собственных компаний и экосистем, то в последний год встал на путь выстраивания очевидной системы ограничений: Европейская стратегия в области данных и проект закона о цифровых рынках 2020 г. служат примерами тому.

Практически везде ключевым сегментом конфликта государства и цифровых корпораций является сфера данных. Транснациональные корпорации США и Китая накапливают огромные массивы данных (иногда при активной государственной поддержке). При этом аналитика, создаваемая на основе этих данных и с активным использованием инструментов искусственного интеллекта, отличается от традиционной. Это аналитика не о вероятном будущем, а о том, как это будущее формируется и как на него можно влиять. Причина всех критических и ограничительных процессов вокруг цифровых гигантов – слушания в Конгрессе, расследования Европейской комиссии, недавний конфликт правительства Австралии с Google и Facebook, штрафы, ограничения, направленные на сдерживание возможностей крупных транснациональных корпораций – заключается в одном:

BigTech благодаря концентрации данных и их анализу знает о будущем больше, чем любое правительство.

И это знание – беспрецедентно не только по объёму, но и значению. Ведь оно о том, где формируется максимальная добавочная стоимость, начинаются и кончаются цепочки поставок, каковы пути их оптимизации, как живут люди, что они потребляют и как меняется потребление, в какие отрасли и проекты надо направить инвестиции для получения больших сравнительных преимуществ и так далее. Это беспрецедентный инструментарий анализа и прогнозирования, аналога которому в истории человечества не было. Основываясь на текущей экономической активности, он использует данные о базовых потребностях человека в рамках построения своей модели. Такого рода синергия между данными, касающимися экономической активности, и данными, касающимися потребления, поведения и ценностных предпочтений общества и человека, является совершенно новым и уникальным активом цифровой экономики.

Если посмотреть, как мир и страны реагируют на эту новую реальность и актив цифровых гигантов, то мы увидим, что это реакция, прежде всего, защиты. Слушания в Конгрессе США и Стратегия в области данных Европейского союза 2020 г. – попытки государства и наднациональной бюрократии выработать какие-то защитные механизмы интеракции с новыми центрами знания, влияния и капитала. Эти центры могут проникнуть в экономическую и общественную жизнь настолько основательно и глубоко, что им позавидует самое эффективное государство.

Транснациональные цифровые корпорации, в отличие от государства, имеют ещё одну особенность, которая даёт им несравнимые преимущества в отношении национальной и наднациональной бюрократии. Компании, контролирующие социальные сети, платформы, электронные и печатные СМИ, оказывают серьёзнейшее влияние на то, как голосуют люди и кого они выбирают. А владельцы этих компаний, обладающие огромной властью и влиянием, не избираются. Они не проходят через избирательный цикл, который сегодня просеивается сквозь «фильтр» транснациональных цифровых корпораций. И влияние неизбираемых на избирающих и избираемых уникально для истории человечества.

Фактическое включение цифровых корпораций в политику и политический процесс равно появлению совершенно нового, сильного и почти не ограниченного формализацией актора. Сложность работы с этим актором заключается в том, что в плане политического оформления он виртуален – непартийный, лишён устоявшейся идеологии, не структурирован с точки зрения внутренней политической организации.

Всё вышеизложенное напрямую затрагивает корневой для любой страны вопрос – вопрос суверенитета.

Цифровой суверенитет

Само понятие «цифровой суверенитет» с учётом вышесказанного формируется под воздействием интересов на трёх ключевых уровнях.

На первом уровне – интересы государства, которые существуют в условиях нарастающей конкуренции со стороны транснациональных цифровых компаний. При этом нет универсальной модели реагирования государства на эту конкуренцию и нет универсальных моделей успеха в ней.

На втором уровне – интересы самих транснациональных компаний, которым выгодно сохранить открытое цифровое пространства для большего накапливания своего главного актива в виде данных. На этом уровне есть существенный фактор, который нельзя не учитывать: услуги транснациональных цифровых компаний по сути своей беспрерывны. Речь о том, что после поставок того или иного продукта компания получает беспрерывную «концессию» на его обслуживание. Продукт требует постоянного обновления, развития, совершенствования. Это качественно отличает цифровой импорт от традиционного, в котором (можем вспомнить пример закупки американских станков в рамках индустриализации СССР в 1920–1930-х гг.) поставки были равны одноразовой передаче технологий и возможностей управления ими. В случае с цифровыми корпорациями такой практики и возможности нет. Она заменена системой «продукт как сервис», когда основная добавочная стоимость поставок формируется в системе их беспрерывного обслуживания.

На третьем уровне – интересы пользователей, являющихся «клиентами» как государства, так и цифровых корпораций. Чем эффективнее становятся услуги цифровых компаний и корпораций, тем более оторван пользователь от государства и его услуг. Вместе с тем на уровне потребителя и пользователя существенным остаётся вопрос защиты персональных данных. Нельзя сказать, что осознание важности защиты персональных данных носит массовый характер, но это не умаляет значимости данного фактора. И, как ни странно, но основным «адвокатом» защиты персональных данных пользователей выступают именно государства, которые, в отличие от транснациональных цифровых корпораций, не заинтересованы в их бесконтрольном перетоке на платформы третьих стран или частных корпораций.

Эти три уровня глубоко связаны и во многом друг друга дополняют. Однако лишь у государства есть жизненная необходимость сохранения и защиты важнейшего атрибута: суверенитета. У корпораций и общества такой необходимости, тем более закреплённой значительной нормативно-правовой базой, нет. В свете этого «цифровой суверенитет» – категория, относящаяся только к государству. И поэтому только государство в своём взаимодействии с цифровой реальностью может ставить перед собой цель – защитить себя как институт и суверенную единицу, а не исходить из ценности получения максимального дохода (как в случае с корпорациями) или получения наибольшего количества услуг по наименьшей цене (как в случае с пользователем/потребителем).

На наших глазах происходит перераспределение функций, связанных с формированием нового хозяйственного уклада, отказ от старых признаков суверенитета в пользу новых.

И если государство не успевает реализовывать новые функции по наведению порядка, управлению новыми общественными отношениями, по регулированию использования баз данных в интересах общества, то это место занимают транснациональные цифровые компании.

Таким образом, цифровой суверенитет – самостоятельность государства в управлении цифровой трансформацией и формировании новой экосистемы, которая исключает возможность внешнего воздействия на его функционирование и устойчивость.

ЕАЭС и цифровой суверенитет

Рассмотрение пространства ЕАЭС с точки зрения цифрового суверенитета – достаточно трудная задача. В мире нет индекса цифрового суверенитета, который с использованием тех или иных индикативных показателей может вывести уровень суверенности страны или группы стран.

Согласно двум самым известным рейтингам – Индексу развития электронного правительства ООН и Индексу развития информационно-коммуникационных технологий Международного союза электросвязи, страны ЕАЭС – прежде всего, Россия и Казахстан – занимают высокие позиции по развитию информационно-коммуникационных технологий и сервисов. Речь идёт в первую очередь о развитии инфраструктур и услуг электронного правительства.

По международным рейтингам, в ЕАЭС всё выглядит достаточно позитивно. Однако насколько данные показатели говорят о наличии у стран высокого уровня цифрового суверенитета? Чтобы разобраться, надо ответить на несколько вопросов.

Первый. Какая доля цифровых услуг, внедрённых в странах, является продуктом разработок самих стран? То есть в какой степени страны сами создали компетенции для разработки и внедрения собственных цифровых решений и инструментов?

Второй. Какая часть национальных цифровых инфраструктур создана собственными силами с применением национальных технологических решений? Или же – какую роль играет импорт в рамках создания национальной цифровой инфраструктуры? Вопрос особенно важен, потому что напрямую коррелирует с фактором, о котором мы писали в предыдущей части: беспрерывность услуг цифровых корпораций после поставок продукта. Развитие инфраструктур без их наполнения собственными решениями и продуктами не что иное, как создание за счёт государства возможностей для проникновения решений и продуктов третьей стороны. Если описать это явление образно: государство без флота за свой счёт строит порт для чужих кораблей.

Третий. Насколько автономны национальные сегменты, обеспечивающие хранение данных? То есть, остаётся ли хранение, обработка и дальнейшая передача данных в рамках национальных решений, разработок и инфраструктур? Данный вопрос особенно актуален сегодня, когда всё больше и больше баз данных переходят на уровень облачного хранения и обработки.

Так или иначе – все вопросы касаются главного: насколько наши страны самодостаточны, суверенны в плане выработки решений и технологий? Ответа не найти ни в одном рейтинге или индексе, однако достаточно посмотреть на уровень проникновения транснациональных цифровых компаний на наши рынки, чтобы понять: мы остаёмся пространством сбыта их продуктов и решений. Причём их проникновение также говорит о непрерывности их услуг: за период кризиса и экономических трудностей последних лет, которые испытывали наши страны, многие иностранные компании ушли с рынка ЕАЭС. Производители одежды, оборудования, автомобилей и иной техники – теряли спрос из-за падения покупательной способности населения и снижения экономической активности. Но в тот же период ни одна крупная цифровая корпорация не сократила присутствие на наших рынках, а наоборот – расширила.

Значительная часть инфраструктуры, на которой строятся цифровые решения и базы, – импортная, от крупнейших производителей. Многие пакетные решения по электронному правительству разработаны и внедрены международными цифровыми компаниями. Если мы посмотрим на наше место в рейтингах с этой стороны, то поймём, что это во многом рейтинг не цифровизации, а успешности и полномасштабности использования у нас чужих технологий и решений.

Общая цифровая повестка ЕАЭС

В ЕАЭС мы стремимся к общей повестке, в основе которой лежат общие разработки и решения.

Согласно цифровой повестке ЕАЭС до 2025 г., приоритетные направления таковы:

цифровая трансформация отраслей экономики и кросс-отраслевая трансформация;

цифровая трансформация процессов управления и интеграционных процессов;

цифровая трансформация рынков товаров, услуг, капитала и трудовых ресурсов;

развитие цифровой инфраструктуры и обеспечение защищённости цифровых процессов.

Основные направления реализации цифровой повестки ЕАЭС разработаны и приняты с учётом определённых факторов, самым существенным из которых является следующий: совместная реализация цифровой трансформации значительно повышает конкурентоспособность как Союза, так и государств-членов. ЕАЭС даёт исключительные возможности реализации и масштабирования цифровых инициатив в рамках логики и правил внутреннего рынка, – то есть изначально заданы благоприятные условия для накопления внутреннего потенциала и освоения достаточно большого внутреннего рынка. Вместе с тем документ не стал барьером для реализации национальных цифровых повесток, наоборот, он должен был поддержать их в рамках логики интеграции национальных компетенций.

Что касается национальных цифровых повесток и стратегий, то по содержанию и направленности они разные. В одних странах (например, в России и Казахстане) сделан упор на полноценную цифровизацию всех отраслей экономики с активным использованием регуляторных инструментов для создания благоприятных условий. В других (Армения и Киргизия) в качестве центральной линии развития, согласно принятым и обсуждаемым стратегиям, предлагается встраивание в более глобальные и успешные повестки – Европейского союза или стран Азии. В Белоруссии в качестве центральной стратегической линии можно выделить развитие инфраструктурных компонентов и подготовку кадров.

В том, что национальные цифровые повестки существенно разнятся по своему характеру, языку, целеполаганию и категориальному аппарату, не стоит видеть злого умысла, тем более что цифровизация – национальное полномочие, а основные направления цифровой повестки ЕАЭС де-факто – часть национальной повестки, выведенной на союзный уровень. В то же время мы не можем не учитывать, что часть национальных стратегий цифровизации внедрена уже после принятия Основных направлений цифровой повестки ЕАЭС, и хотя бы ради взаимосвязанности они могли бы учитывать общую повестку. Есть разные объяснения того, почему этого не произошло. Наша гипотеза заключается в следующем: при разработке национальных стратегий большая часть государств Союза пользовалась разными рекомендациями и разработками международных центров компетенций по цифровизации: одни – Всемирного банка, другие – Европейского банка реконструкции и развития, Азиатского банка, МВФ, проекта Digital Casa и других. Разберём по пунктам.

Во-первых, есть объективная реальность, которая позволяет сказать: у нас было недостаточно опыта и компетенций, чтобы стать центром выработки своих стратегий и разработок. Во-вторых, международные игроки раньше нас осознали важность и перспективность цифровизации и включились в цифровую гонку – в том числе по разработке стратегий. В-третьих, за стратегиями и программами всегда должны следовать развитие и реализация. В ЕАЭС подобных институтов для цифровизации не было. В-четвёртых, в ЕАЭС по части цифровой повестки (но не только) требуется гармонизация законодательства, осуществление согласованных политик со стороны государств. Ввиду этого трудно провести чёткое разграничение между национальными и наднациональными повестками и компетенциями. В-пятых, мы пока ещё психологически не оторвались от понимания нашей интеграции как модели «восстановления связей», утраченных с распадом СССР. И развитие «цифровой экономики ЕАЭС» психологически принимается непросто: в прошлом не было цифровых связей, они не утрачены и поэтому нечего восстанавливать. Это один из главных барьеров, мешающих идти по пути развития общих цифровых проектов и инициатив.

Все пять перечисленных факторов оказывают влияние на цифровую ситуацию в ЕАЭС, но есть и положительные изменения. К примеру, за последние годы накопился большой опыт реализации национальных цифровых повесток. Две страны Союза – Россия и Казахстан – вырвались вперёд по формированию национальных компетенций. Белоруссия стала важным участником международных разработок информационно-коммуникационных продуктов. Также мы осознали, что должны составить конкуренцию мировым игрокам хотя бы на нашем внутреннем рынке, поскольку это вопрос суверенитета. Данный фактор чётко прослеживается в повестках России и Казахстана, где цифровизация выступает не просто в качестве механизма развития экономики, но и важнейшего института её развития и конкурентоспособности. Кроме того, появилась институциональная основа для реализации совместных цифровых проектов. Речь о Фонде цифровых инициатив Евразийского банка развития, который уже запустил первые цифровые проекты на пространстве ЕАЭС.

Все вышеозначенные изменения являются результатом накопления опыта, знаний и стратегий и могут стать для нас прорывными. Но для этого необходимо свести их в общую цифровую стратегию, в которой развитие трансграничных цифровых проектов должно стать важнейшим инструментом как интеграции, так и получения больших преимуществ на внутреннем, региональном и международном рынках.

Что надо делать

На мировую экономику, общество и культуру цифровые технологии оказывают огромное влияние. Иногда цифру сравнивают с нефтью, хотя последняя имела в основном отраслевое – экономическое – влияние. Но если согласиться с метафорой, что цифра – это новая нефть, стоит вспомнить ситуацию на мировом нефтяном рынке сразу после его зарождения. Что происходило в нефтяной сфере в течение первых пятидесяти лет ее развития? Почти весь мировой рынок и месторождения были поглощены несколькими мировыми компаниями, известными как «семь сестёр». То же самое сейчас происходит на цифровом рынке. И перед нами стоит задача оставить за собой собственную «новую нефть» – не уступить её четырём или пяти новым «сёстрам».

Для этого требуются современные механизмы работы с новой нефтью. Тем более что государства, на территории которых сосредоточены активы «сестёр», могут пойти по пути установления регуляторного контроля над их деятельностью. Так в своё время произошло с нефтяными «сёстрами», которые после внедрения механизма регулирования их деятельности со стороны правительства США стали одним из заинтересованных проводников американских интересов в мире. Ведущие государства, на самом деле, уже стоят перед выбором: либо установить контроль над цифровыми корпорациями и использовать их для достижения своих стратегических целей, либо спровоцировать конкуренцию между ними. Первое или второе необходимо для сохранения суверенитета.

И мы должны быть готовы к тому, что в какой-то момент цифровые гиганты, которые получают беспрецедентный доступ к нашим системам и данным, начнут продвигать интересы третьей стороны, создав существенную угрозу нашему политическому суверенитету.

Тем самым политический суверенитет без цифрового суверенитета обречён на провал.

Сравнительные преимущества цифровой модели ЕАЭС возможно реализовать через управление трансформацией в трёх сферах – логистике, энергетике и социальных инфраструктурах. Вот ключевые вопросы, которые, на мой взгляд, мы должны решить.

Во-первых, нужна чёткая стратегия развития цифровой экономики ЕАЭС в рамках основных направлений, которые уже приняты. Стратегия, не просто аккумулирующая общее видение и шаги, а пронизанная актуальными задачами, которые стоят перед всеми государствами Союза. Эти задачи могут быть разными, интересы не всегда совпадающими, но с учётом взаимосвязанности наших экономик и потенциала дальнейшего роста взаимосвязанности общее должно брать верх над частным.

Во-вторых, необходимо структурировать общие интересы в сфере цифровизации в формате отдельных и самодостаточных дорожных карт по отраслям и направлениям. Энергетика, транспорт, логистика, промышленность, торговля, таможня, сельское хозяйство и так далее. Каждая дорожная карта будет представлять собой программу цифровизации отдельного сравнительного преимущества наших стран и всего объединения. Такие направления, как энергетика и логистика, способны превратиться в локомотивы развития, опираясь на значительное преимущество, которым мы обладаем благодаря географическим и ресурсным потенциалам. Важнейшим направлением цифровизации должны стать социальные институты и инфраструктуры, которые напрямую связаны как с устойчивостью социальной и политической системы, так и с выполнением государствами основных функций по обеспечению эффективного управления процессами общественной трансформации.

В-третьих, на основе стратегии и дорожных карт необходимо разработать план глубокой и всеобъемлющей цифровизации с суверенным переходом на новый технологический уклад. Этот план, соединяющий стратегии и дорожные карты, по глубине влияния сравним с Государственным планом электрификации Советской России после Октябрьской революции 1917 года (ГОЭЛРО), некогда он обеспечил качественное изменение хозяйственного уклада Советского Союза. В отличие от ГОЭЛРО цифровая трансформация должна быть реализована в логике интеграционного объединения, где залог устойчивости – учёт и баланс интересов.

В-четвёртых, план цифровой трансформации должен быть осуществлён проектно. Прошли времена огромных строек и освоения непроходимых географических пространств. В новой цифровой реальности основным материальным продуктом является проект – вне зависимости от его масштаба. Реализация малых или больших проектов группой стран или двумя странами будет вносить лепту в создание экосистемы евразийской цифровой трансформации.

Достижение цифрового суверенитета – цель всех стран. Наше одновременное движение – гарантия, что каждая отдельно взятая страна получит больше шансов его достигнуть. По отдельности, вне совместных трансграничных проектов, мы обречены либо на цифровое поглощение крупными транснациональными игроками, либо на строительство заградительных линий с высокими транзакционными издержками. Для ЕАЭС цифровой суверенитет – двухуровневая задача, включающая в себя повышение цифрового суверенитета всех государств – членов Союза и достижение его суверенитета путём интеграции национальных потенциалов и компетенций.

Достичь желаемой цели можно, хотя и сложно. Речь не о технологических трудностях, которые преодолимы, а о психологических. Пора преодолеть восприятие цифровой повестки в парадигме старого понимания интеграции. Её следует рассматривать в новой реальности, где всё новое и совместное – шаг к процветанию и суверенитету. Современный патриотизм – в осуществлении цифрового технологического прорыва. Это наиважнейшая задача реализации суверенитета стран ЕАЭС, которая решается только через интеграцию.

Россия. ЕАЭС > Финансы, банки. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763780 Тигран Саркисян

ФАБРИКА ГРЁЗ – ТЕПЕРЬ С ВОСТОКА

ГЕОРГИЙ ПАКСЮТОВ, Аспирант ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова.

ТРАНСФОРМАЦИЯ ГЛОБАЛЬНОЙ ИНДУСТРИИ КИНО: ШАНС ДЛЯ СТРАН АЗИИ?

Глобальная киноиндустрия переживает стремительную трансформацию, связанную с успехом бизнес-моделей, в основе которых – цифровые технологии. Фактически мы наблюдаем, как стриминговые медиа (сервисы, подписчики которых за абонентскую плату приобретают возможность просматривать выбранный развлекательный контент через интернет) – Netflix, Prime Video и другие – формируют новый мировой рынок кино.

Пандемия COVID-19 ускорила процесс: в то время как кинотеатры понесли колоссальные потери из-за карантинных мер, стриминговые сервисы существенно нарастили абонентскую базу. Так, число подписчиков Netflix увеличилось в 2020 г. более чем на 20 процентов (см. таблицу 1). Это достижение выглядит особенно значимым, если учитывать резко возросшую с запуском в 2019 г. сервисов Disney+ и Apple TV+ конкуренцию на данном рынке.

Цифровая трансформация кинематографа проявляется не только в новом способе дистрибуции – посредством интернета вместо традиционного просмотра в кинотеатре. Стриминговые сервисы меняют всю цепочку добавленной стоимости в киноиндустрии, представляют собой новую форму организации, экономически более успешную, чем прежде существовавшие в отрасли. Традиционный кинорынок отличался непредсказуемостью результатов: кассовые сборы фильма трудно спрогнозировать до его премьеры. Экономист Артур де Вани демонстрирует, что это свойство является ключевой характеристикой кинобизнеса, которая определяет стратегии его участников[1]. Модель стриминговых сервисов, созданную Netflix, можно коротко представить следующим образом[2]:

Точное прогнозирование спроса подписчиков сервиса (для этого методами «машинного обучения» анализируются большие объёмы поведенческих данных пользователей).

Создание собственного развлекательного контента с учётом потребительских предпочтений.

Дистрибуция контента среди собственных подписчиков (без посредников – таких, например, как кинотеатральные сети).

Данная бизнес-модель снижает присущие кинобизнесу риски, используя преимущества вертикальной интеграции (контроль над всей цепочкой добавленной стоимости) и современные методы анализа больших данных. Конкурентоспособность подтверждается взрывным ростом числа подписчиков стриминговых сервисов.

Таблица 1. Совокупное число пользователей, оплативших подписку на Netflix (млн чел.), число пользователей (млн чел.) и процент подписчиков из стран кроме США (%), 2015–2020 гг.

Источники: Statista. Netflix’s International Expansion // Statista. 2020. URL: https://www.statista.com/chart/10311/netflix-subscriptions-usa-international; Statista. Netflix’s Paid Subscribers Count by Region 2020 // Statista. 2021. URL: https://www.statista.com/statistics/483112/netflix-subscribers

Таблица 2. Совокупные кассовые сборы в странах АТР (млрд долларов) и доля мирового рынка кино, приходящаяся на страны АТР, 2010–2018 гг.

Источники: MPAA. Theatrical Market Statistics 2014 // MPAA. 2015. URL: https://www.motionpictures.org/wp-content/uploads/2015/03/MPAA-Theatrical-Market-Statistics-2014.pdf; MPAA. 2018 THEME Report // MPAA. 2019. URL: https://www.motionpictures.org/wp-content/uploads/2019/03/MPAA-THEME-Report-2018.pdf.

Гонка киновооружений

Другой важный тренд, определяющий облик современной индустрии кино, – значительное увеличение удельного веса Азии в мировом кинопрокате. За 2010–2018 гг. совокупные кассовые сборы в странах Азиатско-Тихоокеанского региона возросли примерно вдвое – с 8,5 до 16,7 млрд долларов, существенно увеличилась и доля мирового кинорынка, приходящаяся на страны региона – с 26,9 процента до 40,6 процента (см. таблицу 2). Значительная часть прироста кассовых сборов на азиатском континенте пришлась на Китай.

Примечательно, что на фоне коронакризиса состоялось знаменательное событие – в 2020 г. китайский кинорынок впервые за десятилетия обошёл американский по показателю совокупных кассовых сборов и стал крупнейшим в мире. При этом оба рынка (как и кинотеатральные рынки по всему миру) пережили резкое падение: кассовые сборы в Китае составили 3,09 млрд долларов (почти на 70 процентов меньше, чем в прошлом году), а объём американского рынка составил 2,28 млрд долларов (на 80 процентов меньше, чем в 2019 г.)[3].

Кинорынки азиатских стран, как и прочие, затронула цифровая трансформация. К примеру, экспансия Netflix в Азиатско-Тихоокеанском регионе идёт темпами, опережающими среднемировые (см. таблицу 3). Культурная стратегия азиатских держав должна эффективно адаптироваться к новым реалиям, потому что позиции лидеров в зарождающейся цифровой киноиндустрии будет в дальнейшем всё тяжелее оспорить.

Таблица 3. Количество подписчиков Netflix в Азиатско-Тихоокеанском регионе (млн чел.), 2017–2020 гг.

Источники: Statista. Netflix’s paid subscribers count by region 2020 // Statista, 2021. URL: https://www.statista.com/statistics/483112/netflix-subscribers; Statista. APAC: number of Netflix memberships 2017-2019 // Statista, 2020. URL: https://www.statista.com/statistics/1118182/apac-number-of-netflix-memberships.

Хотя в азиатских странах есть популярные стриминговые сервисы – например, китайский iQIYI или японский dTV – они пока мало делают для привлечения подписчиков за рубежом. В январе 2020 г. iQIYI заключил соглашение с малайзийским телевизионным оператором Astro, чтобы продвинуться на рынок Малайзии, что стало для сервиса первым мероприятием такого рода[4].

Основной объём азиатского кинорынка приходится на четыре страны – Китай, Японию, Южную Корею и Индию. Они генерируют более 35 процентов мировых кассовых сборов, и на рынках этих стран национальные производители крайне конкурентоспособны – в 2015 г. в Индии на собственные фильмы пришлось 85 процентов всех кассовых сборов, в Корее – 52,2 процента[5]. В 2018 г. в Китае национальные кинопроизводители заработали 62 процента от совокупного объёма рынка[6], а в Японии – 54,8 процента[7]. Ниже мы более детально рассмотрим перспективы четырёх азиатских флагманов индустрии кино, чтобы понять, смогут ли они конкурировать со странами Запада за лидерство в своей сфере в грядущие десятилетия.

Динамичные кинопроцессы имеют немалое значение в том числе и для политики. К середине XXI века на Азию может приходиться половина мирового ВВП, торговли и инвестиций[8], и многие страны континента стремятся конвертировать экономическое влияние в культурное и политическое. Производство кино и сериалов – часть «мягкой силы» таких разных стран, как Турция[9], ОАЭ[10], Китай[11], Индия[12] и других.

В академической литературе активные действия азиатских государств по наращиванию «мягкой силы» сравнивают с гонкой вооружений[13]. Правительства участвуют в этой гонке не только для укрепления положения собственных стран на международной арене, но и в качестве ответа на аналогичные действия других стран[14].

Как именно кинематограф и прочие культурные индустрии поддерживают влияние стран? С точки зрения исследователя медиа Дэвида Хезмондалша, культурные индустрии отличает «символическая креативность»: культурное производство требует особого труда и создаёт особого рода продукт, тексты или культурные артефакты, которые ценятся прежде всего за их смысл[15]. Потребление культурных артефактов подразумевает интерпретацию; они «влияют на нас», «обеспечивают нас связными представлениями о мире» и «помогают в создании нашей идентичности»[16]. Кинематограф, который называют «наиболее значимой культурной отраслью с точки зрения… символического влияния»[17], особенно важен в этом смысле.

Итак, культура воплощает и доносит до жителей других стран идеи и ценности того или иного общества (или, по выражению исследователя, «материализует мягкую силу»[18]). Экономический успех страны способствует расширению внутренних рынков культурных благ, что предположительно должно способствовать и экспансии её культурной продукции за рубеж, а следовательно – приращению культурного и политического влияния.

Так как произведения культуры имеют нематериальную, смысловую составляющую, количественно оценить приращение влияния, полученного благодаря культурным производствам, можно разве что весьма условно. Кроме того, как справедливо заметил экономист и философ Людвиг фон Мизес, усилия и достижения креативных инноваторов не могут быть учтены в анализе как средство производства: никто, кроме Данте и Бетховена, не сумел бы создать «Божественную комедию» или Девятую симфонию, вне зависимости от спроса или стимулов от государства на создание подобных произведений[19]. Таким образом, стратегия государства по продвижению национальной культуры не может иметь гарантированных результатов, она лишь обеспечивает условия для создания культурных артефактов и каналы для их распространения.

Каковы же перспективы киноиндустрии как ресурса мягкой силы азиатских стран? Размер внутреннего рынка – ключевой показатель потенциала национального кинопроизводства. Положительная динамика кассовых сборов означает, что киноиндустрия может повысить качество и разнообразие продукции за счёт совершенствования технологий и привлечения талантов. Кроме того, крупные национальные рынки кино имеют непосредственное значение с точки зрения «мягкой силы» ввиду того, что оказывают влияние на продукцию других стран, которые заинтересованы в освоении новых рынков. Это наблюдение относится в первую очередь к Китаю (по словам эксперта аналитического центра The Heritage Foundation, сценарии голливудских фильмов пишутся с оглядкой на китайский рынок[20]).

На зарубежных рынках, однако, азиатским кинематографистам тяжело конкурировать с традиционными лидерами, которыми являются США и – в меньшей степени – некоторые страны Европы (Англия, Италия, Франция). Американское, английское, французское кино – мощный бренд, формировавшийся десятилетиями. Особое положение занимает американская киноиндустрия: благодаря огромному притоку прибыли с внутреннего и внешних рынков, Голливуд может производить высокобюджетные блокбастеры, с которыми практически невозможно конкурировать. В 2019 г. в десятке лидеров мирового кинопроката все десять позиций заняли голливудские фильмы[21]. Доминированию США способствует и контроль над международной системой дистрибуции кино, которым обладают крупные игроки американской киноиндустрии (мэйджоры)[22].

Важным фактором обеспечения доступа на мировые рынки для американских кинокомпаний стали активные действия правительства Соединённых Штатов: экономическая помощь в рамках Плана Маршалла обуславливалась большими поставками американских фильмов на национальные рынки[23].

Имеются и определённые социокультурные факторы, которые способствуют лидерству Запада. Распространённость во всём мире языка и культуры западных держав, связанная в том числе с их положением метрополий в колониальную эпоху, создаёт выгодные условия в торговле культурными благами, включая фильмы и сериалы.

Успех использования культурных артефактов в качестве инструмента мягкой силы зависит от потребителей, их предпочтений и информированности[24]. Социокультурный контекст потребления кинофильмов, таким образом, определяет не только величину экспорта кинокартин, но и их эффективность в донесении смыслов. На формирование этого контекста также оказала влияние политическая воля ряда западных стран, что демонстрирует пример кинофестивалей.

В кинематографе важной составляющей «мягкой силы» является «институциональное признание… в форме наград и номинаций, участия в кинофестивалях» [25]. Ведущие мировые кинофестивали проводятся в США и Европе. Эти институции систематически отдают приоритет картинам, снятым в Соединённых Штатах, Великобритании, Франции и некоторых других западных странах, и тем самым «способствуют их культурному господству на международной арене»[26]. Наиболее престижные европейские кинофестивали – в Канне, Венеции и Берлине – с самого основания тесно связаны с политикой. Берлинский кинофестиваль, к примеру, был основан по инициативе офицера армии США и использовался как «американское орудие в холодной войне»[27].

Действия западных держав, стремившихся обеспечить себе доминирование в мировом кино, оказались весьма эффективными – они до сих пор приносят политические дивиденды.

В условиях доминирования культурных институций США и Европы, странам Азии тяжело полноценно конкурировать за лидерство в киноиндустрии.

Однако, по наблюдению Дэвида Хезмондалша, в наше время теряют значение «различные виды культурных авторитетов»[28]. Этот факт ярко иллюстрирует падение интереса к церемонии вручения премии «Оскар»: если в 2000 г. её смотрело 46,33 млн человек, то в 2020 г. – только 23,6 млн (самый низкий показатель за всю историю)[29]. В том же 2020 г. были представлены новые стандарты, которым должны соответствовать произведения, представленные в категории «Лучший фильм»: призванные «отражать разнообразие аудитории кинозрителей», они требуют участия в создании картин ранее «недостаточно представленных» этнических и расовых групп, сексуальных меньшинств и так далее[30]. Падение интереса к важнейшей американской кинопремии и снижение авторитета западных «культурных арбитров» в целом – процессы, обусловленные комплексом причин, требующих отдельного рассмотрения. Тем не менее можно предположить, что смещение акцента с оценки художественных достижений на продвижение идеологий способствует потере интереса к пока что главной мировой кинопремии.

«Культурные арбитры» имеют авторитет, пока люди верят, что они отдают должное лучшим произведениям – лучшим с точки зрения эстетических качеств, или, попросту говоря, красоты. Английский философ Роджер Скрутон отмечал, что «игнорирование красоты» влечёт за собой социальные, экономические и экологические издержки; культурный объект, созданный ради конкретной задачи в ущерб эстетической ценности, становится бесполезен, когда в обществе меняется повестка и данная задача перестаёт быть актуальной[31]. Культура живёт своей логикой, отличной от политической необходимости: это логика традиции, связи с прошлым и передачи в будущее. Чрезмерное увлечение политикой идентичности порождает ощущение, что «Оскар» всё больше «игнорирует красоту» и потому может утратить вес. Это относится и к азиатским державам, реализующим стратегии наращивания «мягкой силы»: поддержка и продвижение национальных производителей культуры не должны вести к инструментальному использованию культурного наследия, иначе такие действия вызовут у потенциальной аудитории недоверие и не принесут ожидаемого результата.

Флагманы из Азии

Теперь, когда мы коротко очертили глобальный контекст, в котором происходит соревнование национальных отраслей, рассмотрим перспективы четырёх крупнейших производителей Азии.

Таблица 4. Кассовые сборы (млрд долларов) и доля национального рынка в совокупном объёме мирового рынка (%) в 2014 г. и 2019 г. в Китае, Индии, Южной Корее и Японии

Источники: MPAA, 2015; MPAA. 2019 THEME Report // MPAA, 2020. URL: https://www.motionpictures.org/wp-content/uploads/2020/03/MPA-THEME-2019.pdf.

Индия. Традиционно самобытная индийская киноиндустрия считается одной из крупнейших в мире, но в последние годы она столкнулась с существенными вызовами. За 2005–2017 гг. посещаемость кинотеатров в стране упала почти вдвое – с 3,77 млрд проданных за год билетов до 1,98 миллиардов[32]. На этом фоне снижается удельный вес индийского кино на мировом рынке (см. таблицу 4).

В условиях падения спроса на внутреннем рынке важнейшей задачей становится наращивание экспорта. Огромный потенциал представляет китайский рынок: здесь проявляют немалый интерес к индийскому кино. Так, в 2017 г. индийские фильмы «Дангал» (режиссёр Нитеш Тивари) и «Тайная суперзвезда» (режиссёр Адваит Чандан) заработали в китайском прокате 200 млн и 118 млн долларов соответственно – значительно больше, чем на внутреннем рынке[33].

Что касается цифровой трансформации киноиндустрии, то именно сотрудничество с Китаем может быть для Индии более перспективным, чем ориентация на американские стриминговые сервисы. Сотрудничество с индийскими профессионалами для Netflix или Amazon Prime Video привлекательно в первую очередь как возможность увеличения абонентской базы в самой Индии и среди индийской диаспоры в других странах, тогда как совместный китайско-индийский сервис мог бы предоставить специалистам отрасли из этих двух стран огромный объединённый рынок. Однако напряжённость в политических отношениях между Пекином и Дели ограничивает возможности взаимовыгодного сотрудничества в данной сфере.

Япония и Южная Корея. С точки зрения тенденций в киноиндустрии последних лет и стратегии цифровой трансформации кинематографа эти две страны занимают сходное положение. Японское кино в XXI веке переживает подъём: в 2014–2019 гг. кинорынок рос темпами выше среднемировых (см. таблицу 4).

Хотя удельный вес южнокорейского кинематографа на мировом рынке несколько снизился в 2014–2019 гг. (см. таблицу 4), в долгосрочной перспективе национальный кинорынок демонстрирует стабильный рост: за 2005–2017 гг. посещаемость кинотеатров увеличилась более чем на 50 процентов[34]. Японские и южнокорейские производители в последние годы добились успехов: такие фильмы, как «Магазинные воришки» (режиссёр Корээда Хирокадзу) и «Паразиты» (режиссёр Пон Чжун Хо), получили высокое признание на международных кинофестивалях и премии «Оскар».

Обе страны вовлечены в активное сотрудничество со стриминговыми медиа, которые играют ведущую роль в формировании новой, цифровой индустрии, – в частности, с Netflix. В Японии Netflix в основном инвестирует в создание анимации, где сервис заключил долгосрочные договоры о сотрудничестве с рядом студий[35]. В 2015–2020 гг. Netflix инвестировал в производство корейских фильмов и сериалов около 700 млн долларов; в 2021 г. анонсировал, что намерен расширить присутствие в стране, и с этой целью создаст в Южной Корее две собственные производственные студии[36]. Кооперация корейских профессионалов с Netflix соответствует общей стратегии развития корейских «культурных отраслей», в рамках которой для продвижения корейской популярной культуры на мировые рынки активно используются цифровые платформы и социальные сети[37].

В ближайшие годы основным трендом в японской и корейской киноотрасли будет дальнейшее наращивание связей со стриминговыми сервисами. Таким образом, Япония и Корея скорее займут нишу в американоцентричной онлайн-киноиндустрии, чем предложат собственные альтернативы. На наш взгляд, размещение японского и корейского контента на таких платформах, как Netflix, имеет ограниченное значение в плане продвижения национальной «мягкой силы», так как в конечном счёте именно владельцы платформ определяют содержание контента и контролируют его донесение до потребителей. Разумеется, стратегия этих стран в сфере кино будет зависеть и от общего состояния их экономических и политических отношений с США и Китаем.

Китай. Китай является наиболее вероятным претендентом на то, чтобы оспорить гегемонию Соединённых Штатов в индустрии кино. В 2020 г. на фоне коронакризиса китайский кинорынок стал крупнейшим в мире и, вероятно, сохранит лидирующую позицию и в дальнейшем. Ключевым фактором роста китайского рынка стало повышение спроса благодаря увеличению доходов населения. Если в 2005 г. в стране было продано 157,2 млн билетов в кино, то в 2017 г. – уже более 1,62 миллиардов[38]. В отличие от перенасыщенного американского рынка, китайский рынок всё ещё обладает потенциалом роста.

Гораздо сложнее оспорить позиции США как ведущего мирового экспортёра фильмов и сериалов. Поскольку успех американской киноиндустрии обусловлен не только предпочтениями потребителей по всему миру, но и глобальной системой дистрибуции и маркетинга, Китай сделал ставку на совместное производство и инвестиции в американские компании. По мнению американской исследовательницы медиа Айнне Кокас, основной мотивацией для производства китайско-американских фильмов («Великая стена», «Кунг-фу панда») является стремление голливудских компаний проникнуть на защищённый государственным протекционизмом китайский рынок и наращивание Пекином «глобального культурного влияния»[39]. Благодаря огромному объёму внутреннего рынка китайские кинокомпании могут и самостоятельно производить высокобюджетные блокбастеры для продвижения за рубеж. Наибольший потенциал для китайского кино представляют динамичные рынки стран Азиатско-Тихоокеанского региона. И главными задачами здесь являются создание системы дистрибуции и инфраструктуры для кинопоказа (что может быть реализовано, например, в рамках проекта «Пояс и путь») и проведение маркетинговых мероприятий.

Из-за наличия масштабных внутренних рынков цифровых медиа и государственного контроля над использованием интернета Китай, возможно, является единственной державой, способной предложить альтернативу западным стриминговым сервисам.

Опираясь на этот потенциал, КНР способна успешно продвигать свои цифровые продукты за рубеж, что ярко демонстрирует мировой успех приложения TikTok.

Наконец, составляющая культурного влияния, в которой китайский кинематограф существенно отстаёт от стран Запада, – признание со стороны международных культурных институций. Императивом для Китая является не просто получение наград на американских и европейских церемониях, а создание и продвижение собственных кинофестивалей и премий. И в этом уже достигнуты определённые успехи. Так, базирующаяся в Гонконге Азиатская кинопремия (Asian Film Awards) отдаёт предпочтение китайским фильмам[40]. Шанхайский международный кинофестиваль (Shanghai International Film Festival) является первым конкурсным (competitive) китайским кинофестивалем, получившим аккредитацию Международной федерации ассоциаций кинопродюсеров (в 2020 г. в мире насчитывалось 15 таких фестивалей[41]). Время покажет, смогут ли эти институции завоевать авторитет в глазах публики не только в Азии, но и на других континентах.

--

СНОСКИ

[1] De Vany A. Hollywood economics: How extreme uncertainty shapes the film industry // Routledge. 2003.

[2] Паксютов Г.Д. Бизнес-модель компании Netflix: экономическое и социокультурное значение // Вестник Российского экономического университета имени Г.В. Плеханова. 2020. №3. С. 148–149.

[3] Yiu E. China’s Box Office Expands to the World’s Largest // South China Morning Post. 2021. URL: https://www.scmp.com/business/companies/article/3116128/chinas-box-office-expands-worlds-largest-defying-year-disastrous

[4] Ying, W. Chinese video streaming site iQIYI makes first overseas move // Nikkei Asia. 2020. URL: https://asia.nikkei.com/Business/Startups/Chinese-video-streaming-site-iQiyi-makes-first-overseas-move

[5] UIS Statistics. Percentage of GBO of all films feature exhibited that are national // UIS Statistics. URL: http://data.uis.unesco.org/?ReportId=5538

[6] Tan J. Another Record Year for China’s Box Office, But Growth Slows // Caixin Global. 2019. URL: https://www.caixinglobal.com/2019-01-02/another-record-year-for-chinas-box-office-101365697.html

[7] MPAJ. Statistics of Film Industry in Japan // MPAJ. URL: http://eiren.org/statistics_e/index.html

[8] Asian Development Bank. Asia 2050: Realizing the Asian Century // Asian Development Bank. 2011. P. 13.

[9] Anaz N. and Ozcan, C. C. Geography of Turkish soap operas: Tourism, soft power, and alternative narratives. In: Egresi, I. (ed.). Alternative Tourism in Turkey // Springer. 2016.

[10] Saberi D., Paris C. M. and Marochi B. Soft Power and Place Branding in the United Arab Emirates: Examples of the Tourism and Film Industries // International Journal of Diplomacy and Economy. Vol. 4. №1. 2018. PP. 44-58.

[11] Su W. New Strategies of China’s Film Industry as Soft Power // Global Media and Communication. Vol. 6. №3. 2010. PP. 317-322.

[12] Thussu D. K. The Soft Power of Popular Cinema – the Case of India // Journal of Political Power.Vol. 9. №3. 2016. PP. 415-429.

[13] Hall I. and Smith F. The Struggle for Soft Power in Asia: Public Diplomacy and Regional Competition // Asian Security. Vol. 9. №1. 2013. P. 1.

[14] Там же, pp. 10-11.

[15] Хезмондалш Д. Культурные индустрии // М.: Издательский дом ВШЭ, 2018. С. 18, 28.

[16] Там же, с. 16, 28.

[17] Vlassis A. Soft Power, Global Governance of Cultural Industries and Rising Powers: The Case of China // International Journal of Cultural Policy. Vol. 22. №4. 2016. P. 483.

[18] Su W. New Strategies of China’s Film Industry as Soft Power. P. 317.

[19] von Mises L. Human Action: a Treatise on Economics // Fox & Wilkes. 1963. PP. 139-140.

[20] The Heritage Foundation. How China is Taking Control of Hollywood // The Heritage Foundation. URL: https://www.heritage.org/asia/heritage-explains/how-china-taking-control-hollywood

[21] The Numbers. Top 2019 Movies at the Worldwide Box Office // The Numbers. URL: https://www.the-numbers.com/box-office-records/worldwide/all-movies/cumulative/released-in-2019

[22] Scott A. Hollywood and the World: The Geography of Motion-picture Distribution and Marketing // Review of International Political Economy. Vol. 11. №1. 2004. P. 53.

[23] Там же, p. 55.

[24] Rawnsley G. Approaches to Soft Power and Public Diplomacy in Taiwan // Journal of International Communication. Vol. 18. №2. 2012. PP. 129-130.

[25] Паксютов Г.Д. «Мягкая сила» и «культурный капитал» наций: пример киноиндустрии // Мировая экономика и международные отношения. Т. 64. №11. 2020. С. 108.

[26] Там же, с. 109.

[27] de Valck M. Film Festivals: From European Geopolitics to Global Cinephilia // Amsterdam University Press. 2007. PP. 47-48.

[28] Хезмондалш Д. Культурные индустрии. С. 15.

[29] Statista. Number of viewers of the Academy Awards ceremonies from 2000 to 2020 // Statista. 2021. URL: https://www.statista.com/statistics/253743/academy-awards—number-of-viewers/

[30] AMPAS. Academy Establishes Representation and Inclusion Standards for Oscars Eligibility // AMPAS. 2020. URL: https://www.oscars.org/news/academy-establishes-representation-and-inclusion-standards-oscarsr-eligibility

[31] Scruton R. Why Beauty Matters // The Monist. Vol. 101. №1. 2018. PP. 13, 16.

[32] UIS Statistics. Total number of admissions of all feature films exhibited // UIS Statistics. URL: http://data.uis.unesco.org/Index.aspx?DataSetCode=CUL_DS

[33] Vohra P. Indian Movies Attract Millions around the World // CNBC. 2018. URL: https://www.cnbc.com/2018/08/03/indian-films-attract-millions-globally-and-it-appears-to-be-growing.html

[34] UIS Statistics. Total number of admissions for all feature films exhibited.

[35] Woo G. Netflix Announces Plans for Many New Original Anime Series // Screen Rant. 2019. URL: https://screenrant.com/netflix-original-anime-series-future/

[36] Brzeski P. Netflix Expands South Korean Footprint, Leasing Two Production Facilities // Hollywood Reporter. 2021. URL: https://www.hollywoodreporter.com/news/netflix-expands-south-korean-footprint-leasing-two-production-facilities

[37] Parc J., Kawashima N. Wrestling with or Embracing Digitalization in the Music Industry: The Contrasting Business Strategies of J-pop and K-pop // Kritika Kultura. №30. 2018. P. 29.

[38] UIS Statistics. Total number of admissions for all feature films exhibited.

[39] Kokas A. Hollywood made in China // University of California Press. 2017. P. 65.

[40] Frater P. Asian Film Awards Honor Best of the Region’s Filmmaking // Variety, 2016. URL: https://variety.com/2016/film/spotlight/asian-film-awards-honor-best-of-the-regions-filmmaking-1201728145.

[41] FIAPF. Competitive Feature Film Festivals // FIAPF. URL: http://www.fiapf.org/intfilmfestivals_sites.asp.

США. Китай > СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763779 Георгий Паксютов

УКРАИНСКИЙ УЧАСТОК АМЕРИКАНО-КИТАЙСКОГО ФРОНТА

МЕЖДУНАРОДНАЯ БОРЬБА ЗА ПРОИЗВОДИТЕЛЯ АВИАЦИОННЫХ ДВИГАТЕЛЕЙ, КОМПАНИЮ «МОТОР СИЧ»

Холодное противостояние вокруг запорожского авиадвигателестроительного предприятия, длящееся около пяти лет, в январе 2021 г. перешло в горячую фазу. Начавшаяся как банальный «наезд» Службы безопасности Украины (СБУ) на «красного директора» ПАО «Мотор Сич» Вячеслава Богуслаева для дополнительного изъятия средств, который сам Богуслаев в апреле 2018 г. назвал «частью плана по рейдерскому захвату предприятия», история китайских инвестиций в экономику Украины превратилась в громкий международный скандал на высшем уровне с судебными исками, санкциями против собственных и иностранных миллиардеров и существенными репутационными потерями. 24 марта 2021 г. президент Украины Владимир Зеленский официально утвердил решение СНБО о возвращении предприятия в госсобственность.

Поиск виноватых

После известных событий 2014 г., сопровождавшихся затяжным политическим и экономическим кризисом, ситуация на ПАО «Мотор Сич», которое является лидером оборонно-промышленной и аэрокосмической сферы Украины, резко усложнилась. Основной заказчик – предприятия Российской Федерации, обеспечивающие до 70 процентов доходов «Мотор Сич», оказались под санкциями, производственная кооперация была нарушена, а сам владелец Вячеслав Богуслаев попал под огонь критики патриотически настроенных граждан Украины и пристальное внимание силовых структур за «сепаратизм, финансирование терроризма и связи с державой-агрессором».

Как гласит принятая до недавнего времени украинская версия, после событий зимы 2014 г. бессменный президент и обладатель контрольного пакета акций ПАО «Мотор Сич» Вячеслав Богуслаев, встав на путь измены Родине и руководствуясь корыстными побуждениями, решил нанести Украине, а также США непоправимый ущерб, продав подконтрольное ему предприятие и критические технологии производства новейших авиационных и ракетных двигателей рвущемуся к мировому господству Китаю[1].

Партнёром в этом непростом деле он избрал находившегося в списке Forbes-2018 самых богатых китайцев (и по совместительству – племянника одного из высших чиновников КНР), владельца группы компаний Xinwei Technology Group и Skyrizon,Ван Цзина (Wang Jing), уже не раз отметившегося масштабными высокотехнологическими и эксцентричными проектами, в том числе и на Украине. Его именуют китайским Маском. В 2014 г. Xinwei Group начала предоставлять украинским пользователям услуги мобильной широкополосной мультимедийной связи, а до этого прорабатывала проект строительства Керченского моста и углубления бухты в Донузлаве на сумму около 10 млрд долларов[2].

Сама личность Цзина довольна интересна. Он родился в 1972 г. и называет себя «обычным бизнесменом». О его прошлом известно немного. Он изучал традиционную китайскую медицину в Университете Цзянси, но не окончил его. Спустя некоторое время он создал в Пекине свою первую компанию – Dingfu Investment Consulting. Затем открыл компанию Yingxi Construction and Engineering, которая занималась добычей золота и драгоценных камней в Камбодже.

Но международная деятельность с довольно рискованными активами заставляет полагать, что едва ли обошлось без связи с китайскими властями. Так, в 2013 г. Цзин подписал контракт с правительством Никарагуа на строительство конкурента Панамскому каналу стоимостью 40 млрд долларов. Под него даже была создана компания Hong Kong Nicaragua Development Corporation (HKND). Проект в итоге был положен под сукно, но Цзин установил тесные связи с президентом страны Даниелем Ортегой и его сыном Лауреано.

На Западе полагают, что Цзин поддерживает тесные связи с китайскими властями как минимум с 2010-х гг., когда он приобрёл телекоммуникационную компанию Beijing Xinwei Technology Group, являвшуюся «дочкой» государственной компании Datang Telecom Group. И под руководством Цзина новое приобретение стало быстро дрейфовать в сторону оборонного бизнеса[3]. Его компания начала взаимодействовать с Университетом Циньхуа, который ведёт разработку спутников для НОАК, также она подписала соглашение о сотрудничестве с китайским экспортёром спутников – корпорацией China Great Wall Industry Corp. Компанию Цзина посещали председатели КНР Си Цзиньпин и Цзян Цзэминь, а также премьер-министр Ли Кэцян.

Список был бы, конечно, неполным без «руки Кремля», в качестве которой немедленно обнаружился российский партнёр Ван Цзина – бывший сотрудник ФСБ Андрей Смирнов – президент и председатель Совета директоров ООО «НИРИТ-СИНВЭЙ Телеком Технолоджи», учредивший эту фирму незадолго до событий 2014 г. при содействии, как считают в Киеве, тогдашнего вице-премьера России Владислава Суркова[4]. Вскоре после «окончательной победы революции достоинства» состоялся «преступный сговор» указанных лиц, что впоследствии было квалифицировано СБУ как «возможная подготовка диверсии и государственная измена» и позволило через суд заблокировать весь реестр акционеров.

Без появления «угрозы национальной безопасности Украины» юридических оснований для блокирования сделки не было. В самом факте продажи акций частной компании иностранным инвесторам состава преступления нет. Тем более что акции «Мотор Сич», которые контролировались Богуслаевым, были разделены на пакеты объёмом менее 10 процентов и реализованы в 2016 г. разным офшорным компаниям и шести частным лицам, подконтрольным Ван Цзину, для чего разрешения Антимонопольного комитета Украины не требовалось.

Сам Богуслаев утверждал, что продал предприятие всего за 250 млн долларов[5]. Через пять лет после продажи ПАО «Мотор Сич» по-прежнему находится в его оперативном управлении и продолжает стабильно работать, в том числе и на экспорт в Китай, принося ежедневно 1–2 млн долларов[6]. Попытку покупателей и недавних партнёров провести собрание акционеров (оно не созывалось с 2017 г.), назначенную на 31 января 2021 г., Богуслаев назвал «рейдерским захватом».

В свою очередь, китайские инвесторы, купившие уже около 80 процентов акций, утверждают, что вложили в проект более 1млрд долларов., но так и не вошли в структуру управления[7]. Производство авиадвигателей на заводе, построенном в рамках сотрудничества с Украиной в г. Чунцин (провинция Сычуань) в промышленном парке Chongqing Skyrizon Aero-Propulsion, «временно заморожено». В декабре 2020 г. китайский инвестор и новый украинский партнёр Александр Ярославский инициировали арбитраж против государства Украина, экспроприировавшего их инвестиции и нарушившего права, предусмотренные межправительственным соглашением о поощрении и взаимной защите инвестиций между Украиной и Китаем от октября 1992 года. Интересы истца представляют международные юридические компании WilmerHale, DLA Piper и Bird&Bird, связанные с окружением президента США Джозефа Байдена. Заявленная сумма претензий – 3,5 млрд долларов – была увеличена ещё на 100 млн, на сумму полученного «Мотор Сич» от китайцев в апреле 2016 г. льготного кредита (100 млн долларов под 0,3 процента годовых на десять лет)[8].

31 января 2021 г., окончательно потерявшие терпение китайские акционеры вместе со своим новым украинским партнёром – группой DCH Александра Ярославского, намеревались провести первое с 2017 г. собрание акционеров «Мотор Сич», чтобы сменить менеджмент и внести изменения в устав. Оно было сорвано СБУ, которая провела следственные мероприятия по уголовным производствам о противоправных действиях представителей компаний DCH и Skyrizon Aircraft Holdings Limited, связанных с установлением контроля над крупнейшим производителем авиационных двигателей и газотурбинных установок «Мотор Сич», и отметила «уничтожение производственных мощностей акционерного общества, которое имеет важное оборонное и народнохозяйственное значение»[9].

Буквально накануне, 28 января 2021 г., президент Украины Владимир Зеленский ввёл в действие решение Совета национальной безопасности и обороны (СНБО) о персональных санкциях против китайских инвесторов «Мотор Сич», которые оказались в одном списке с убитым ещё в 2017 г. президентом Йемена Али Абдаллой Салехом, «кумом Путина» Виктором Медведчуком и его супругой телеведущей Оксаной Марченко. При этом Медведчука, который с 2014 г. находится под американскими санкциями «за подрыв безопасности, территориальной целостности и демократических институтов Украины», украинские власти обвинили в финансировании терроризма, как ранее Богуслаева, который ни под какие санкции не попал. В ответ Ван Цзин уже открыто обвинил окружение Богуслаева в «измене, превышении доверия и полномочий», а действия украинских властей назвал «варварским грабежом»[10].

Таким образом, в первоначальную версию перестал вписываться «сепаратист» Богуслаев, который, напротив, как оказалось, вносил неоценимый вклад в повышение национальной безопасности и обороноспособности Украины, модернизировав более 100 вертолётов для украинских силовиков и обеспечив их эксплуатацию, заместив импортные поставки из «державы-агрессора».

Интересы «государственной безопасности» на этот раз совпали с интересами экс-владельца «Мотор Сич» Вячеслава Богуслаева. Именно аресты и неопределённая ситуация помогли Богуслаеву получить деньги с китайцев, но не отдавать завод. Благодаря аресту акций бывший владелец сохраняет контроль над финансовыми потоками компании. Ей управляют не новые акционеры из КНР, а верный менеджмент Богуслаева, назначенный им ещё в 2015 году.

На возможные причины этой борьбы за предприятие могут пролить свет финансовые показатели ПАО «Мотор Сич», приведённые в таблице 1.

Таблица 1. Выручка ПАО «Мотор Сич» в период 2013–2020 годов

Источник: данные ПАО «Мотор Сич», оценка авторов. * Оценка

Хроника конфликта

25 февраля 2015 г. между ПАО «Мотор Сич» в лице Богуслаева и Beijing Skyrizon Aviation Industry Investment Co в лице Ван Цзина был подписан Меморандум о сотрудничестве, включавший стратегическое партнёрство в подготовке кадров, исследованиях, разработках и производстве, китайские инвестиции в развитие авиадвигателестроительного производства на Украине и создание в Китае комплексов по производству и ремонту авиадвигателей ПАО «Мотор Сич». Объёмы заявленных инвестиций – около 20 млрд юаней (3 млрд долларов).

Но уже 16 сентября президент Украины Пётр Порошенко своим указом ввёл в действие решение Совета национальной безопасности и обороны Украины от 2 сентября 2015 г. о применении санкций в отношении Российской Федерации, включая основных потребителей продукции ПАО «Мотор Сич»: ОАО «Вертолёты России», ОАО «Роствертол», ПАО «Казанский вертолётный завод», АО «Кумертауское авиационное производственное предприятие», АО «Вертолётная сервисная компания», АО «Улан-Удэнский авиационный завод», ОАО «Арсеньевская авиационная компания “Прогресс” им. Н.И.Сазыкина», ООО «Борисфен-Авиа» и их руководителей.

Несмотря на это, в том же 2015 г. российским предприятиям было отгружено 540 новых вертолётных двигателей типа ТВ3-117/ВК-2500 производства ПАО «Мотор Сич» на сумму 327,5 млн долларов[11]. Стабильно снижающийся экспорт зафиксирован и в последующем, а в 2018 г. прямые поставки были полностью прекращены, зато уже с 2017 г. начались отгрузки посредникам в Латвию, Китай и Гонконг, составившие около 300 двигателей[12]. При этом динамика снижения их экспорта прекрасно коррелирует с завершением крупных контрактов холдинга «Вертолёты России» на поставки вертолётов семейства Ми-8/17, Ми-28, Ми-35, Ка-52 с этими силовыми установками. Продолжался и процесс импортозамещения: по итогам 2019 г. АО «ОДК-Климов» Госкорпорации «Ростех» заявлено о выпуске более 230 двигателей ВК-2500, тогда как в 2015 г. было сделано всего десять штук[13].

Другим лидером стал Китай, две госкомпании которого, AVlC International Holding и China National Aero-Technology Import and Export Corporation (CATIC), только в 2018 г. приобрели 72 новых авиадвигателя АИ-25ТЛК и АИ-322 для боевых самолётов на сумму 123,88 млн долларов, обеспечив 35 процентов от общей выручки «Мотор Сич»[14]. Последние известные экспортные поставки 16 АИ-322 пришлись на январь-февраль 2021 года. В январе 2021 г. объявлено о подписании ПАО «Мотор Сич» и AVIC International контракта на 400 двигателей АИ-322, используемых на китайских учебно-боевых самолётах L-15 на общую сумму около 800 млн долларов[15]. Тем не менее доходы запорожского предприятия по сравнению с 2013 г. сократились почти в три раза, прежде всего – из-за спада продаж на российском рынке.

С 2015 г. между украинскими и китайскими партнёрами был заключён ряд договоров на оказание услуг по разработке проектной документации на создание авиационного комплекса по разработке, производству и ремонту авиационных двигателей четвёртого поколения в г. Чунцин. Программа производства – серийный выпуск авиационных двигателей – 1000 единиц в год; капитальный ремонт авиационных двигателей – 250 единиц в год; капитальный ремонт энергетических наземных установок – 50 единиц в год. Для строительства комплекса планировалась площадка площадью около 5 гектаров. Проектные решения по возведению зданий разрабатывались на объекты первой очереди строительства двигателестроительного завода. Проектная документация готовилась в 2015–2018 годы.

Следует отметить, что постановлением кабинета министров Украины №83 от 4 апреля 2015 г. ПАО «Мотор Сич» было исключено из списка «стратегических предприятий».

В начале 2017 г. вице-премьер Украины, бывший комендант Евромайдана Степан Кубив официально поддержал совместный украино-китайский проект строительства завода в г. Чунцин и привлечение 250 млн долларов китайских инвестиций, которые должны пойти на модернизацию производственных и проектных мощностей «Мотор Сич» в Запорожье. Завод планировали ввести в эксплуатацию в 2020 году.

В 2018 г. первый завод в промышленном парке Chongqing Skyrizon Aero-Propulsion в новом районе Чунцина Лянцзян приступил к опытной сборке двигателей ТВЗ-117ВМА-СБМ1В (по сути – украинская версия российского вертолётного двигателя ВК-2500, устанавливаемого на большинстве китайских вертолётов семейства Ми-17 и Ка-27/32) из импортных деталей и комплектующих, постепенно осваивая их производство на месте.

О планах строительства второго аналогичного завода ПАО «Мотор Сич» и Skyrizon Aviation заявлено на 12-й Международной авиационно-космической выставке Airshow China 2018. Предприятие планировалось расположить около населённого пункта Лянцзян автономной провинции Гуанси. Намечалось создание производственного комплекса, а также научно-исследовательских и управленческих подразделений. На сегодняшний день оба проекта временно заморожены. Причины украинцами не назывались – в связи с тем, что это находилось в компетенции китайского инвестора.

Законно приобретя акции «Мотор Сич», китайские инвесторы, Skyrizon Aircraft Holdings Limited и «Мотор Сич» в июне 2017 г. подали заявку на их концентрацию в Антимонопольный комитет Украины (АМКУ), чтобы выполнить официальные процедуры в соответствии с украинским законодательством. Именно тогда официально стало известно, что гражданин Китая через подконтрольные структуры уже владеет 56,0009 процента акций ПАО «Мотор Сич». Продавцом оказался гражданин Украины, который владел напрямую 15,83 процента акций, а также 17,3113 процента акций через Business House Helena и 15,7 процента через ООО «Гарант Инвест», ООО «Гарант Альфа», СК «Мотор Гарант» и ЗАО «Торговый дом “Елена”». Супругу Богуслаева зовут Елена Серафимовна.

Вскоре последовал внезапный обыск, проведённый СБУ на «Мотор Сич» в рамках возбуждённого в июле 2017 г. уголовного дела №22017000000000272 по расследованию «подрывной деятельности (диверсии) неизвестных лиц, бывших и действующих руководителей и бенефициаров компании “Мотор Сич”», орудующих в сговоре и имеющих целью ослабить государство Украина, уничтожив «Мотор Сич» как субъект важного коммерческого и безопасного характера (единственное предприятие на Украине по производству двигателей гражданской и военной авиации), заключивших ряд соглашений о продаже контрольного пакета акций «Мотор Сич» шести иностранным компаниям и одному китайскому гражданину, которые намерены передать активы и производственные мощности «Мотор Сич» за границу (Китайская Народная Республика), что в конечном счёте приведёт к ликвидации и уничтожению «Мотор Сич»[16].

В сентябре 2017 г. в рамках указанного уголовного производства Шевченковский районный суд в Киеве вынес запрет на отчуждение акций «Мотор Сич». В апреле 2018 г. был наложен судебный запрет депозитариям вносить любые изменения в отношении акций «Мотор Сич» в системе, а также выдавать реестр акционеров. В дальнейшем суды различных инстанций регулярно удовлетворяли ходатайства прокуратуры по продлению ареста акций «Мотор Сич». Более того, Генеральная прокуратура пошла ещё дальше, добавив обвинение в государственной измене в перечень преступлений, которые расследуются в рамках указанного уголовного производства.

Запрет выдавать реестр акционеров полностью заблокировал возможность созыва и проведения общего собрания акционеров, что привело к невозможности получения дивидендов инвесторами. Неоднократные обращения самих иностранных инвесторов, их представителей и юридических лиц – держателей акций в украинские суды для отмены ареста активов были полностью отклонены.

Но выход из тупика вскоре «подсказали». Инвесторам от имени государства Украина предложили начать сотрудничать по совместному управлению «Мотор Сич», которое станет возможным после того, как они безвозмездно перераспределят 25 процентов уже имеющихся у них акций в пользу государственного концерна (ГК) «Укроборопром». В результате в апреле 2018 г. инвесторы и «Укроборопром», действовавший от имени Украины, заключили ряд соглашений, направленных на выделение 25,00002 процента акций «Мотор Сич» госконцерну, договор о сотрудничестве между сторонами, соглашение о финансировании специального назначения и так далее. Эти документы определяли ряд действий, которые правительство Украины должно было выполнить в 2019 г., чтобы создать функциональные условия для сторон по совместному владению «Мотор Сич», получить разрешения АМКУ и отменить арест активов.

Если бы Украина выполнила обязательства, инвесторам пришлось бы распорядиться 25 процентами акций в пользу ГК «Укроборопром», а одна из компаний инвесторов была бы вынуждена заключить специальное соглашение о финансировании, которое требовало внести 100 млн долларов в пользу Украины. Основанием для этого стало секретное решение СНБО о неотложных мерах по защите национальных интересов в авиадвигателестроении, введённое в действие указом президента Петра Порошенко от 6 марта 2018 года. В бюджет Украины на 2019 г. была даже внесена доходная статья – пополнение уставного капитала «Укроборонпрома» на 2,82 млрд грн, что соответствовало 100 млн долларов.

Спустя год, 6 июня 2019 г., Skyrizon Aircraft Holdings Limited, «Мотор Сич» и Государственный концерн «Укроборонпром» обратились в АМКУ с несколькими заявлениями на предоставление разрешения на слияние (концентрацию). 12 июня того же года в наблюдательный совет «Укроборонпрома» указом нового президента Владимира Зеленского был введён бывший в 2014–2016 гг. министром экономического развития и торговли Украины гражданин Литвы Айварас Абромавичус, вскоре ставший его председателем, а в августе сменивший на должности генерального директора концерна Павла Букина, который, выполняя указ президента, уже завершил подготовительную работу по разрешению конфликта с китайским инвестором.

В свою очередь, АМКУ распоряжением от 9 июля 2019 г. начал углубленное расследование соответствующих заявлений, искусственно задерживая вынесение решений о предоставлении разрешения на слияние для инвесторов.

Раскрыть причину нового внезапного прекращения действия и утраты юридической силы для сторон соглашения с «Укроборонпромом» может стать обнародованный 2 февраля 2021 г. факт открытия Национальной комиссией Украины по ценным бумагам и фондовому рынку дела в отношении депозитарного учреждения ООО «Драгон Капитал», на счетах которого в ценных бумагах размещены акции ПАО «Мотор Сич». Причиной названы нарушения требований «Положения о проведении депозитарной деятельности» в части осуществления информационного и организационного обеспечения, а также нарушение требований статьи 35 закона Украины «Об акционерных обществах». Dragon Capital – одна из крупнейших групп компаний на Украине, которая работает в сфере прямых инвестиций и финансовых услуг. Её конечным бенефициаром является чех Томаш Фиала, с которым Абромавичуса связывают давние деловые связи.

Таким образом, логичным представляется наличие устойчивого коррупционного фактора, ведь интерес к получению доли предприятия в обмен на государственную поддержку и финансирование проявлен на самом верху, причём довольно давно. Известно заявление получившего политическое убежище в Лондоне бывшего гендиректора госкомпании «Укрспецэкспорт» майора СБУ Сергея Бондарчука о том, что ещё в 2005 г. долю ПАО «Мотор Сич» пытался получить тогдашний секретарь СНБО Пётр Порошенко.

Ещё через год китайские инвесторы решили сосредоточить усилия на другом направлении и нашли нового, более надёжного, партнёра на Украине – группу DCH украинского миллиардера Александра Ярославского. 4 августа 2020 г. DCH, аффилированная с ней ООО «МС-4», Beijing Xinwei Technology Group и связанная с ней компания Beijing Skyrizon договорились о будущем партнёрстве по совместному управлению «Мотор Сич» и обратились в АМКУ для получения разрешения на слияние (концентрацию).

В ответ последовал целый ряд заявлений, исходящих из высших политических органов Украины: заявление офиса президента от 6 августа 2020 г., заявление премьер-министра от 6 августа 2020 г. и заявление СНБО, которыми фактически оспаривалась легитимность активов китайских инвесторов, а 20 августа 2020 г. АМКУ вернул заявку без удовлетворения.

В сентябре 2020 г. китайские инвесторы направили министерству юстиции Украины сообщение об инвестиционном споре (Notice of Investment Dispute). Они указывают, что действия украинской власти по блокированию доступа новых акционеров к управлению предприятием – экспроприация их инвестиции, а также нарушение других их прав, гарантированных межправительственным украино-китайским соглашением о поощрении и взаимной защите инвестиций от 1992 года.

На протяжении нескольких месяцев юристы акционеров «Мотор Сич» безуспешно добиваются в украинских судах снятия четырёх арестов, которые заблокировали смену акционеров и оставили предприятие под фактическим контролем бывшего акционера Вячеслава Богуслаева и его топ-менеджеров.

В итоге китайские инвесторы официально потребовали от органов власти Украины, включая АМКУ, воздержаться от любой незаконной деятельности и выдвинули обвинение в нарушении соглашения между правительством Китайской Народной Республики и правительством Украины о поощрении и взаимной защите инвестиций от 1992 г., злоупотреблении властью, незаконных действиях и вредоносном давлении на стандартные рыночные процедуры и ведение хозяйственной деятельности предприятий. Было заявлено и о понесённых убытках:

дивиденды по акциям, которые «Мотор Сич» должно было распределить в прошлые годы, когда действовал арест активов;

потерянная в результате экспроприации стоимость акций;

ущерб от невозможности провести запланированную реструктуризацию из-за искусственной задержки по разрешению на слияние;

убытки от строительства производственных мощностей в Китае, необходимых для делового сотрудничества с «Мотор Сич»;

заём, выданный «Мотор Сич».

В декабре 2020 г. китайские инвесторы направили правительству Украины сообщение об обращении в Международный арбитражный суд для судебного разбирательства и необходимых действиях по законной процедуре международного инвестиционного арбитража.

В ответ с 28 по 29 января 2021 г. на официальном сайте офиса президента Украины последовательно были опубликованы указы президента № 29/2021 и № 36/2021 о применении на три года персональных специальных экономических и других ограничительных мер (санкций) в отношении Beijing Skyrizon Aviation Industry Investment Co. Ltd. и её дочерних компаний Hong Kong Skyrizon Holdings Limited, Skyrizon Aircraft Holdings Limited, а также Beijing Xinwei Technology Group Co., Ltd. и трёх граждан Китая, среди которых Ван Цзин и Ду Тао. Министерство иностранных дел Украины проинформировало компетентные органы Европейского союза, Соединённых Штатов и других государств о применении санкций и поставило перед ними вопрос о введении аналогичных ограничительных мер.

Это было истолковано китайцами как «умышленные действия государства Украина с целью препятствования инвестициям в украинскую компанию “Мотор Сич” и недопущения реализации проекта международного сотрудничества». Одновременно было заявлено, что такие действия «совпадают с целью действий Бюро промышленности и безопасности (BIS) Министерства торговли США от 14 января 2021 г. о внесении компании Skyrizon в список военных конечных пользователей (MEU)».

Американский след

В новом варианте объяснений, касающихся сложившейся по вине украинской стороны неприглядной ситуации, есть ссылки на требования помощника президента США по национальной безопасности Джона Болтона, который 28 августа 2019 г. заявил в Киеве о рисках продажи части «Мотор Сич» китайцам, так как это способствует «укреплению обороноспособности стратегического противника США»[17]. Он сказал, что Китай ведёт нечестную игру и ворует военные технологии.

Министр финансов Украины Александр Данилюк во время переговоров с Болтоном сделал запрос на привлечение американского инвестора, который «в течение двух недель был найден». Но за полтора года переговоры с ним не продвинулись, в чём уволенный Данилюк обвиняет украинские власти, где «не осталось людей, которые бы понимали, как проводить переговоры такого уровня»[18].

В октябре того же 2019 г. Эрик Принс, основатель частных военных компаний Blackwater, Academi, Xe Services, фонда с акциями на Шанхайской бирже Frontier Service Group и неофициальный советник Дональда Трампа, встретился с руководством «Мотор Сич» для обсуждения приобретения и отмены продажи Китаю[19]. Об итогах встречи не сообщалось.

При этом говорилось, что Принс имел отношение к переговорам между инвестиционной компанией Oriole Capital Group (создана в 2017 г. на Ближнем Востоке), которой руководит Набиль Баракат, уже имевший интересы в оборонной сфере Украины и «Мотор Сич»[20]. Они, видимо, проходили в 2019–2020 годах. Вместе с Баракатом в переговорах с украинцами также участвовала техасская компания Trive Capital, которую возглавляет близкий к американским спецслужбам Коннер Сирси[21]. Судя по отсутствию новостей, и эти переговоры закончились ничем[22].

13 декабря 2019 г. Богуслаев вновь подтвердил продажу акций предприятия китайским компаниям. Генеральный конструктор ГП «Ивченко-Прогресс» Игорь Кравченко заверил, что уникальные разработки не будут проданы вместе с акциями ПАО «Мотор Сич», а предприятие ждёт лишь успех и развитие. Но никакой реакции со стороны Соединённых Штатов не последовало. Более того, даже в отношении китайской компании Skyrizon министерством торговли США только 14 января 2021 г. был введён особый режим контроля за экспортом – наименее болезненный вид санкций. Как американцы действуют в случае необходимости воздействия на несговорчивых оппонентов, хорошо известно на примере российских, иранских и европейских предприятий и физических лиц, на которых немедленно накладываются жесточайшие персональные политические, экономические и финансовые санкции, а зачастую и начинается уголовное преследование.

Судя по тому, что ничего подобного в отношении лично Богуслаева, ПАО «Мотор Сич» и многочисленных аффилированных с ними компаний не последовало, Принс получил некие гарантии от своего старого партнёра по оружейному бизнесу. Напомним, что отмеченная в Докладе группы экспертов ООН поставка в подсанкционный Южный Судан в 2015 г. модернизированных вертолётов Ми-24В-МСБ, осуществлённая ПАО «Мотор Сич», осталась без негативных последствий со стороны госдепартамента США, что объяснялось участием в сделке американских ЧВК, без излишней огласки широко применявших авиатехнику с запорожскими двигателями в многочисленных горячих точках по всему миру.

Заключение

Таким образом, в течение всех этих лет китайские инвесторы ни сами, ни в партнёрстве с частными и государственными структурами Украины не могут вступить в права собственности: сделка заблокирована, акции арестованы по инициативе СБУ, АМКУ не даёт разрешения на концентрацию, генпрокуратура наложила дополнительный арест, а президент Украины – санкции. С момента ареста акций в 2017 г. собрания акционеров не проводятся, прибыль предприятия не распределяется.

Возможными объяснениями затянувшегося конфликта, высказываемыми в различные периоды, могут быть следующие:

Вариант первый, к которому склонялось большинство украинских экспертов на начальном этапе скандала: известный «сепаратист и сторонник “русского мира”» Богуслаев продал принадлежащие ему акции ПАО «Мотор Сич» напрямую и через офшорные компании, после чего организовал через СБУ, АМКУ и суды их арест, что позволило, не возвращая новым китайским владельцам полученных средств, продолжать единолично управлять предприятием, не делясь корпоративными правами и не проводя ежегодные собрания акционеров.

Вариант второй, к которому оперативно и с редкой последовательностью пришло то же самое большинство украинских экспертов: китайские инвесторы, вступив в преступный сговор с представителями «государства-агрессора», попытались осуществить рейдерский захват стратегического украинского предприятия, крепившего под управлением команды патриота и героя Украины Богуслаева обороноспособность лучшей армии-защитницы всей Европы, который был своевременно разоблачён и пресечён бдительной СБУ и закреплён решениями судов, распоряжениями АМКУ, указами президента Украины и решениями СНБО о введении против них санкций с предстоящей национализацией ПАО «Мотор Сич».

Вариант третий, на который пока осторожно намекают отдельные представители, ранее возглавлявшие центральные органы украинской власти: «Группа лоббистов, преследующих свои личные цели, обманывает представителей власти, чтобы подтолкнуть Украину к национализации “Мотор Сич”»[23]. Дальнейшее развитие событий – получение в качестве компенсации через Международный арбитражный суд и делёжка нескольких миллиардов долларов, при этом менеджмент вновь обретённого ГП «Мотор Сич» остаётся прежним, что позволяет продолжать и далее работать по схемам Богуслаева. В случае же смены команды государственными управленцами завод, оставшийся без внешних заказов и поставки комплектующих из России и Китая, банкротится и приобретается той же группой лоббистов по бросовой цене.

В пользу последнего варианта развития событий говорит редкое единодушие в высказываниях Богуслаева, Ван Цзина и Ярославского, хором отговаривавших власти Украины от национализации, которая всё же произошла 24 марта после подписания соответствующего указа президента Зеленского.

Какой бы из приведённых вариантов ние оказался наиболее близким к истине, уже сейчас можно смело утверждать, что тянущийся седьмой год скандал с «Мотор Сич» ярко демонстрирует особенности украинского инвестиционного климата и государственно—частного партнёрства с приватизацией прибылей и активов и национализацией проблем и убытков. Учитывая на глазах обостряющийся конфликт между КНР и США и тесную связь между Киевом и Вашингтоном, эпопея, начинавшаяся как бизнес-конфликт, имеет все шансы обрести геополитическое измерение. Во всяком случае, в Пекине это с высокой степенью вероятности будут трактовать именно так.

--

СНОСКИ

[1] Постановление следователя-судьи Шевченковского районного суда в Киеве Щебиняев Л.Л. от 7 сентября 2017 г. по делу № 761/31558/17 и Постановление следователя-судьи Шевченковского районного суда в Киеве Слободянюк П.Л. от 7 сентября 2017 г. по делу № 761/31561/17.

[2] Киев в дыму, а Китай в Крыму // Деловой портал о бизнесе с Китаем ChinaLogist. URL: https://chinalogist.ru/book/articles/analitika/kiev-v-dymu-kitay-v-krymu (дата обращения: 08.04.2021).

[3] Wang Jing, the businessman spearheading Beijing’s global ambitions // Intelligence Online. 2020. URL: https://www.intelligenceonline.com/insiders/china/2020/03/09/wang-jing-the-businessman-spearheading-beijing-s-global-ambitions/108396907-be1 (дата обращения: 19.04.2021).

[4] Вице-премьер России провёл переговоры с Синвэй // НСТТ. 25.03.2012. URL: https://nxtt.org/sobytiya/vitse-premer-rossii-provel-peregovory-s-sinvey/ (дата обращения: 08.04.2021).

[5] Богуслаєв підтвердив передачу акцій «Мотор Січі» китайським компаніям // Укрінформ. 13.12.2019. URL: https://www.ukrinform.ua/rubric-economy/2837837-boguslaev-pidtverdiv-peredacu-akcij-motor-sici-kitajskimkompaniam.html (дата обращения: 08.04.2021).

[6] Годовой доход ПАО «Мотор Сич» в 2019–2020 гг. – около 350 млн долларов, то есть ежедневно предприятие приносит около 1 млн долларов.

[7] Ван Цзин: «Мотор Сич» всегда будет украинской компанией на украинской земле // РБК-Украина. 10.09.2020. URL: https://daily.rbc.ua/rus/show/van-tszin-motor-sich-budet-ukrainskoy-kompaniey-1599734819.html (дата обращения: 08.04.2021).

[8] Компания Мотор Сiч. URL: https://mc-osa.com.ua/ua/ (дата обращения: 08.04.2021).

[9] СБУ проводить слідчі дії за кримінальним провадженням щодо незаконних зборів акціонерів АТ «Мотор Січ» // Служба безпеки України. 31.01.2021. URL: https://ssu.gov.ua/novyny/sbu-provodyt-slidchi-dii-za-kryminalnym-provadzhenniam-shchodo-nezakonnykh-zboriv-aktsioneriv-at-motor-sich (дата обращения: 08.04.2021).

[10] Компания Мотор Сiч. URL: https://mc-osa.com.ua/ua/ (дата обращения: 08.04.2021).

[11] База данных Государственной фискальной службы Украины.

[12] Там же.

[13] «ОДК-Климов» подвела итоги 2019 года // Rostec. 14.04.2020. URL: https://rostec.ru/news/odk-klimov-podvela-itogi-2019-goda/ (дата обращения: 08.04.2021).

[14] Печорина Н. Итоги военно-технического сотрудничества Украины в 2018 году // «Экспорт вооружений». №1 (январь–февраль), 2019. С. 24–33.

[15] «Мотор Сич» заключило контракт с китайской AVIC International на поставку 400 двигателей АИ-322 // Livejournal. 16.01.2021. URL: https://diana-mihailova.livejournal.com/5986365.html (дата обращения: 08.04.2021).

[16] СБУ провела слідчі дії на підприємстві «Мотор Січ» // Служба безпеки України. 23.04.2018. URL: https://www.sbu.gov.ua/ua/news/250/category/21/view/4678#.sNJ7KJK2.dpbs (дата обращения: 08.04.2021).

[17] Болтон о Мотор Сичи: Китай «украл» F-35, поэтому предостерегаю Украину // BBC News Україна. 28.08.2019. URL: https://www.bbc.com/ukrainian/news-russian-49501524 (дата обращения: 08.04.2021).

[18] Мотор Січ: вихід із глухого кута // Новини України та Світу. 5.02.2021. URL: https://nv.ua/ukr/opinion/motor-sich-prodazh-yak-ukrajini-virishiti-problemu-z-kitayem-novini-ukrajini-50140067.html?utm_content=set_lang&utm_medium=in_article&utm_campaign=langanalitics (дата обращения: 08.04.2021).

[19] Security Contractor Erik Prince Is in Talks to Acquire Ukraine’s Motor Sich // The Wall Street Journal. 5.11.2019. URL: https://www.wsj.com/articles/security-contractor-erik-prince-is-in-talks-to-acquire-ukraines-motor-sich-11572949809 (дата обращения: 08.04.2021).

[20] Баракат ещё в 2017 г. подписал соглашение с ГК «Укроборонпром», в соответствии с которым он должен был инвестировать 150 млн долларов в Харьковское государственное авиационное производственное предприятие и выпускать там транспортные самолёеты Ан-74 для своей компании.

[21] Компания осуществляет поставки разведывательного оборудования Командованию специальных операций, Разведывательному управлению Министерства обороны и Национальному агентству геопространственной разведки США.

[22] Washington turns to Gulf agents to wrest Motor Sich away from Chinese hands // Intelligence Online, 2020. URL: https://www.intelligenceonline.com/government-intelligence/2020/03/11/ washington-turns-to-gulf-agents-to-wrest-motor-sich-away-from-chinese-hands,108397465-eve (дата обращения: 19.04.2020).

[23] Национализация «Мотор Сич» – результат умышленного обмана власти Украины // Livejournal. 15.03.2021. URL: https://diana-mihailova.livejournal.com/6236575.html (дата обращения: 08.04.2021).

США. Китай. Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763778 Наталья Печорина, Андрей Фролов

ИННОВАЦИОННЫЕ ВОЙНЫ

КРИСТОФЕР ДАРБИ

Исполнительный директор IQT, некоммерческой инвестиционной фирмы, которая работает в интересах спецслужб США.

САРА СЬЮЭЛЛ

Вице-президент IQT по политике. С 2014 по 2017 гг. занимала пост заместителя госсекретаря по гражданской безопасности, демократии и правам человека.

ТЕХНОЛОГИЧЕСКОЕ ЛИДЕРСТВО АМЕРИКИ РАЗМЫВАЕТСЯ

С первых дней холодной войны Соединённые Штаты стали мировым лидером в сфере технологий. На протяжении так называемого «американского века» страна успела освоить космос, возглавила распространение интернета и дала миру iPhone. Однако в последние годы Китай предпринял впечатляющие усилия, чтобы перехватить технологическое лидерство, инвестируя сотни миллиардов долларов в робототехнику, искусственный интеллект, микроэлектронику, зелёную энергетику и так далее.

Вашингтон рассматривал технологические инвестиции Пекина преимущественно с военной точки зрения, но сегодня оборонные возможности – лишь один из аспектов соперничества великих держав, так сказать, начальная ставка. КНР ведёт более изощрённую игру, используя технологические инновации как способ достижения собственных целей, не прибегая к военным действиям. Китайские компании продают беспроводную инфраструктуру 5G по всему миру, развивают синтетическую биологию для обеспечения бесперебойных поставок продовольствия и работают над уменьшением размера и увеличением скорости микрочипов – и всё это с целью укрепить мощь страны.

В свете технологического подъёма Китая американские политики призывают правительство к более активным действиям по защите лидерства США. Здравый смысл говорит, что нужно увеличивать расходы на исследования и разработки, смягчить визовые ограничения, поддерживать собственные таланты и выстраивать новые партнёрства между местной индустрией и друзьями и союзниками за рубежом. Но реальная проблема лежит гораздо глубже: в Соединённых Штатах не понимают, какие технологии приоритетны и как ускорить их развитие.

Национальная безопасность обретает новые измерения, а соперничество великих держав охватывает новые сферы – правительство просто не успевает за этими изменениями.

А частный сектор сам по себе вряд ли способен удовлетворить технологические потребности, связанные с безопасностью страны.

В этих условиях Вашингтону необходимо расширить кругозор и поддерживать более широкий спектр технологий. В помощи нуждаются не только технологии, имеющие явное военное применение – сверхзвуковые полёты, квантовые компьютеры и искусственный интеллект, но и традиционно считающиеся гражданскими – микроэлектроника и биотехнологии. Федеральные власти также должны содействовать коммерческому успеху ключевых невоенных технологий, обеспечивая финансирование, если частный сектор не может этого сделать.

Инновационный вызов для Америки

В первые десятилетия холодной войны Соединённые Штаты тратили миллиарды долларов, расширяя научную инфраструктуру. Созданная в 1946 г. Комиссия по атомной энергетике получила в своё ведение лаборатории военного времени, которые занимались разработкой ядерного оружия, включая Национальную лабораторию Ок-Ридж, штаб-квартиру Манхэттенского проекта, и продолжила финансировать исследовательские центры, в том числе Ливерморскую национальную лабораторию. Министерству обороны, созданному в 1947 г., выделили огромный бюджет на исследования, как и Национальному научному фонду, учреждённому в 1950 году. После того как в 1957 г. Советский Союз запустил на орбиту первый спутник, Вашингтон создал Национальное управление по аэронавтике и исследованию космического пространства (НАСА), чтобы добиться победы в космической гонке. Также было образовано Управление перспективных исследовательских проектов (DARPA), задачей которого являлось предотвращение подобных технологических сюрпризов в будущем. К 1964 г. на исследования и разработки приходилось 17 процентов всех федеральных расходов.

Тесно сотрудничая с научными кругами и компаниями, правительство финансировало огромное количество фундаментальных исследований, то есть исследований без конкретной конечной цели. Главной задачей было создание технологической основы, которая обеспечила бы обычные и ядерные военные возможности для гарантий национальной безопасности. Исследования оказались успешными. Государственные инвестиции принесли стране передовые технологии и военное превосходство – сверхзвуковые самолёты, атомные подлодки и самонаводящиеся ракеты. Частный сектор тоже получил выгоду от развития интеллектуальной собственности, превратив технологии в продукты, а продукты в компании. Технологии GPS, подушки безопасности, литиевые батарейки, сенсорные экраны, распознавание голоса – всё это начали разрабатывать благодаря государственным инвестициям.

Но со временем государство утратило лидерство в инновациях. В 1964 г. правительство потратило 1,86 процента ВВП на НИОКР, к 1994 г. доля упала до 0,83 процента. За этот же период корпоративные инвестиции в НИОКР почти удвоились. Цифры лишь частично отражают ситуацию. Государственные инвестиции были нацелены на поиск новых, меняющих расклад открытий, корпоративные же в основном шли на совершенствование существующих. Частный сектор осознал, что формула роста прибыли – это развитие имеющихся продуктов, дополнение функционала, увеличение скорости, уменьшение размера или повышение энергетической эффективности. Компании сосредоточились на технологиях с коммерческим потенциалом в краткосрочной перспективе, отказавшись от масштабных исследований, которые могут принести плоды спустя десятилетия.

Главные инновации появлялись не в лабораториях крупных корпораций, а в маленьких стартапах, финансируемых венчурными фондами, готовыми рисковать. Современные венчурные инвестиционные фирмы, вкладывающие средства в компании на начальном этапе, появились в 1970-е гг. и дали первые результаты – Apple и Microsoft, но только с ростом пузыря доткомов в 1990-е гг. этот стиль инвестирования реально оправдался. Сначала НИОКР перешли из правительственных лабораторий в корпорации, затем – из крупного бизнеса в небольшие стартапы. Крупные компании стали меньше тратить на собственные исследования, сфокусировавшись на так называемом корпоративном развитии – приобретении небольших фирм с многообещающими технологиями, поддерживаемых венчурными фондами.

Расцвет венчурного капитализма обеспечил благосостояние, но не всегда соответствовал американским интересам. Венчурные инвестиционные фонды оценивались по показателям прибыли за десять лет. Соответственно, они меньше интересовались микроэлектроникой – капиталоёмким сектором, где прибыль приходит не через годы, а через десятилетия. Инвесторы переключились на разработчиков программного обеспечения, которым нужно меньше средств на развитие. Но компании, получающие достаточный объём средств венчурных фондов, не могли обеспечить приоритетные интересы национальной безопасности. Когда американская инвестиционная фирма Accel сорвала банк, вложившись в финского разработчика видеоигр Rovio Entertainment (автор Angry Birds), для неё это был триумф, но он никак не способствовал продвижению интересов США.

В то же время госфинансирование исследований продолжало падать как в процентах от ВВП, так и в сравнении с расходами на НИОКР частного сектора. Пентагон сохранил самый большой кусок пирога федеральных расходов на исследования, но в сумме это были меньшие деньги, которые к тому же распределялись между различными управлениями и департаментами, и у каждого из них были собственные приоритеты в отсутствие единой национальной стратегии. Лучшие исследователи ушли в частный сектор, и научный уровень в госучреждениях стал падать. Пострадали и существовавшие ранее тесные связи между частными компаниями и Вашингтоном, поскольку федеральное правительство перестало быть главным заказчиком для большинства инновационных фирм. Американские ведомства редко становились первыми покупателями передовых технологий, а у стартапов не было средств на лоббистов и юристов, чтобы продать государству свой продукт.

Глобализация также вбила клин между корпорациями и правительством. Американский рынок перестал доминировать в международном контексте, огромный потребительский рынок Китая выглядел гораздо более привлекательным. Корпорации теперь думали о том, как их действия воспримут за пределами США. Apple, как известно, отказала ФБР в доступе к iPhone, и это решение, безусловно, повысило популярность бренда в мире.

Кроме того, инновации сами по себе перевернули традиционное представление о технологиях в сфере национальной безопасности.

Появилось множество технологий двойного назначения, то есть применяющихся и в гражданском, и в военном секторах. Как следствие, возникли новые точки уязвимости и опасения по поводу безопасности поставок микроэлектроники и работы телекоммуникационных сетей. Значимость гражданских технологий для национальной безопасности возросла, но правительство Соединённых Штатов не несло за них ответственность. Этим занимался частный сектор, и инновации появлялись стремительными темпами, за которыми власти просто не успевали. Сложившаяся ситуация стала вызывать тревогу: интересы частного сектора и государства всё больше расходятся.

Китайский колосс

Изменения в инновациях в США не имели бы такого значения, если бы мир оставался однополярным. Но параллельно происходил подъём геополитического соперника. За последние двадцать лет Китай превратился из страны, занимающейся кражей и копированием технологий, в одного из лидеров по разработкам и инновациям. И это не стечение обстоятельств, а результат долгосрочной государственной политики. Китай активно инвестировал в НИОКР, и его доля в глобальных расходах на технологии возросла с 5 процентов в 2000 г. до 23 процентов в 2020-м. Если нынешний тренд сохранится, в 2025 г. Китай опередит США по этим показателям.

Основой подъёма Китая стала стратегия военно-гражданской интеграции, обеспечившая сотрудничество частного сектора и военной индустрии. На национальном, региональном и местном уровнях государство поддерживает военные организации, госкомпании и частных предпринимателей. Поддержка может выражаться в исследовательских грантах, обмене информацией, госкредитах и программах обучения. Это может быть даже предоставление земли или офиса – государство строит целые города для инноваций.

Инвестиции Китая в технологии 5G демонстрируют, как всё это работает на практике. Оборудование для 5G – основа инфраструктуры сотовой связи в стране, и китайская компания Huawei стала мировым лидером по его производству и продаже, предлагая продукцию высокого качества по ценам ниже, чем у её финских и южнокорейских конкурентов. Компания получает огромную господдержку – по оценкам The Wall Street Journal, около 75 млрд долларов в виде налоговых льгот, грантов, кредитов и скидок на земельные участки. Huawei также получила выгоду от китайской инициативы «Пояс и путь», которая предусматривает щедрые кредиты для стран и китайских компаний на строительство инфраструктуры.

Масштабные государственные инвестиции в технологии искусственного интеллекта тоже окупились. Китайские исследователи сегодня публикуют больше научных статей по этой теме, чем американцы. Отчасти успех объясняется грамотным финансированием, но не менее важную роль играет доступ к огромному массиву данных. Пекин поддерживает дата-центры компаний, которые собирают всю возможную информацию о пользователях. В их число входят гигант электронной коммерции Alibaba, разработчик приложения WeChat Tencent, Baidu со всеми своими онлайн-продуктами, лидер рынка дронов DJI и SenseTime, разработчик технологий распознавания лиц для системы видеонаблюдения в Китае, который считается самой дорогой компанией мира в сфере искусственного интеллекта. Закон обязывает эти компании сотрудничать с государством в интересах безопасности, но они обмениваются имеющимися данными и по многим другим причинам.

Это информация о людях, живущих за пределами Китая. Китайские компании выстроили глобальную сеть приложений, которые собирают персональные данные об иностранцах – их финансах, историях поисковых запросов в интернете, местонахождении и так далее. При совершении оплаты через китайское приложение личные данные проходят через Шанхай и могут попадать в китайские базы об иностранных гражданах.

С помощью этой информации китайским властям будет проще отслеживать западных чиновников-должников, которых можно привлечь к шпионажу в пользу Пекина, или тибетских активистов, укрывшихся за рубежом.

Жажда данных в Китае распространяется и на самую личную информацию – наши ДНК. С начала пандемии COVID-19 китайская компания по секвенированию геномов, BGI, которая изначально была исследовательской группой и финансировалась государством, открыла около пятидесяти новых лабораторий за границей, чтобы помочь проводить тесты на вирус. Да, открытие этих лабораторий происходит на законных основаниях, но есть и отвратительные факты насильственного сбора ДНК у тибетцев и уйгуров в целях мониторинга этих групп населения. Учитывая, что BGI ведёт китайскую национальную библиотеку геномной информации, вполне возможно, что биологические данные иностранцев, полученные в лабораториях за рубежом, тоже окажутся в этой базе.

Китай очень интересуется биотехнологиями, хотя ему ещё предстоит догнать США в этой сфере. Огромные компьютерные возможности, искусственный интеллект и инновации в биотехнологиях помогут преодолеть извечные вызовы, стоящие перед человечеством: от болезней и голода до производства энергии и изменения климата. Учёные освоили инструмент для редактирования генов CRISPR, который позволяет выращивать пшеницу, невосприимчивую к болезням, и сумели закодировать видео в ДНК бактерии, что открывает возможности для нового эффективного способа хранения данных. Специалисты по синтетической биологии изобрели метод производства нейлона с помощью генетически модифицированных микроорганизмов, а не нефтепродуктов. Экономические последствия грядущей биотехнологической революции могут оказаться ошеломляющими. McKinsey Global Institute оценивает эффект от применения биотехнологий в 4 трлн долларов в ближайшие десять-двадцать лет.

Как и у всех открытий с большим потенциалом, у биотехнологий есть обратная сторона. Например, злоумышленники могут создать биологическое оружие, нацеленное против конкретной этнической группы. В спорных вопросах – например, насколько приемлемы манипуляции с геномом человека, – страны будут в разной степени готовы идти на риск ради прогресса и займут разные этические позиции. Лидером в развитии биотехнологий станет страна, которая сможет детально сформулировать нормы и стандарты их применения. И у нас есть повод для беспокойства, если этой страной будет Китай. В 2018 г. китайский учёный Хэ Цзянькуй модифицировал ДНК близнецов, что вызвало международный резонанс. Пекин позиционировал его как исследователя-изгоя и в итоге наказал. Однако пренебрежение Китая к правам человека и его стремление к технологическому господству позволяет предположить, что он может выбрать уклончивый и даже опасный подход к биоэтике.

Мыслить масштабнее

Вашингтон следил за технологическим прогрессом Китая сквозь призму его военного потенциала. Но реальный вызов гораздо серьёзнее. Стремясь к технологическому доминированию, Пекин не просто хочет получить преимущество на поле битвы, он меняет это поле. Такие коммерческие технологии, как 5G, искусственный интеллект, квантовые компьютеры и биотехнологии, безусловно, будут иметь военное применение, но КНР думает о мире, в котором соперничающим державам не придётся стрелять друг в друга. Технологическое превосходство даст возможность доминировать в гражданской инфраструктуре, от которой зависят другие, что обеспечит огромное международное влияние. И это главная мотивация Пекина в поддержке экспорта высокотехнологичного инфраструктурного оборудования. Страны, покупающие китайскую продукцию, могут считать, что просто получают электросети, медицинские технологии или системы онлайн-платежей. Но на самом деле они отдают критически важную национальную инфраструктуру и сведения о своих гражданах в руки Пекина. Такой троянский конь от Китая.

Несмотря на меняющийся характер геополитического соперничества, Соединённые Штаты по-прежнему соотносят безопасность с возможностями обычного вооружения. Возьмём микроэлектронику. Это важнейший компонент не только коммерческих продуктов, но и практически любой военной системы – от самолёта до военных кораблей. Именно микроэлектроника определит будущие прорывы в искусственном интеллекте, следовательно, и экономическую конкурентоспособность США. Но инвестиции в микроэлектронику практически незаметны. Ни частный сектор, ни государство не финансируют инновации в нужном объёме: первый – из-за значительных вложений и отдалённой прибыли, второе – из-за того, что сосредоточено на сохранении нынешних поставок, а не на инновациях. Китаю, конечно, тяжело угнаться за Соединёнными Штатами в этой сфере, но очень скоро он поднимется вверх в стоимостной цепочке.

Ещё одна жертва слишком узкого восприятия безопасности и инноваций – это 5G. Доминируя на этом рынке, Китай выстроил глобальную телекоммуникационную сеть, которую можно использовать в геополитических целях. И тут есть несколько поводов для беспокойства. Во-первых, КНР может воспользоваться данными, которые идут по сетям 5G. Во-вторых, нарушить или блокировать коммуникационные сети противника в случае кризиса. Большинство американских политиков не смогли предсказать угрозу, исходящую от китайской инфраструктуры 5G. Только в 2019 г. Вашингтон проявил беспокойство по поводу Huawei, но к тому времени уже ничего нельзя было сделать. Американские компании никогда не предлагали беспроводные сети целиком, сосредоточившись на производстве отдельных компонентов – портативных радиостанциях и роутерах. Никто не разрабатывал собственную сеть радиодоступа – систему, посылающую сигналы всем устройствам сети, что позволяет построить полноценную систему 5G, как предлагает Huawei и несколько других компаний. В результате Соединённые Штаты оказались в абсурдной ситуации: пригрозили союзникам прекратить сотрудничество в разведке, если те перейдут на технологию 5G от Huawei, но при этом не смогли предложить какой-либо альтернативы.

Цифровая инфраструктура – битва сегодняшнего дня, следующей могут стать биотехнологии.

К сожалению, американское правительство не считает приоритетом и эту тему. Пентагон, по понятным причинам, не демонстрирует особой заинтересованности. Дело в том, что США, как и многие другие страны, подписали договор об отказе от биологического оружия. Тем не менее биотехнологии могли бы пригодиться Пентагону – в том числе для совершенствования промышленного производства и улучшения состояния здоровья персонала. Но самое главное – при всеобъемлющей оценке национальных интересов нужно признать, что биотехнологии в состоянии повлиять на этику, экономику, систему здравоохранения и выживание планеты в целом.

Поскольку многие пробелы в сфере инноваций связаны с узким подходом к национальным интересам и неспособностью выбрать перспективные технологии, администрации Байдена следует для начала расширить видение. Нужно оценить угрозы и возможности новейших технологий: хаос, который возникнет, если сети 5G будут парализованы, риски бездумной генной инженерии или же плюсы от устойчивых источников энергии, повышения качества и эффективности медицины.

Вторым шагом администрации Байдена должно стать выстраивание процесса регулирования государственных инвестиций в соответствии с национальными приоритетами. Сегодня в федеральном финансировании наблюдается перекос в сторону военных технологий. Это отражение политической реальности: Пентагон – одно из немногих ведомств, регулярно получающих бюджетную поддержку от обеих партий. Истребители и противоракетная оборона финансируются отлично, а подготовка к пандемии и чистая энергия – лишь в ограниченном объёме. При определении корректных технологических приоритетов возникнут вопросы, ответить на которые поможет только полноценная картина национальных потребностей. Какие важнейшие проблемы помогут разрешить технологии? Какие технологии помогут решить только одну проблему, а какие – сразу несколько? Чтобы правильно ответить, нужно видеть реальную перспективу. Нынешний подход этого не даёт.

Правильно организованный процесс должен начинаться со всесторонней оценки, как говорят эксперты по нацбезопасности, – в данном случае с анализа состояния глобального технологического прогресса и рыночных трендов. Эта информация позволит политикам создать фундамент для дальнейшей работы. Необходимо определить как краткосрочные, так и долгосрочные приоритеты. Кандидатом для долгосрочных вложений может, например, стать микроэлектроника, которая является основой для инноваций в военной и гражданской сферах, но с трудом привлекает частные инвестиции. Ещё один долгосрочный приоритет – биотехнологии, учитывая их значимость для экономики и будущего человечества. Что касается краткосрочных приоритетов, то здесь американское правительство может рассмотреть запуск международной кампании по борьбе с дезинформацией или продвижением инноваций 5G. Какие бы приоритеты ни были выбраны, главное, чтобы они были чёткими и ясными, определяли решения США и посылали сигнал об их устремлениях.

Рыночное мышление

Поддержка выбранных приоритетов – ещё одна задача. Нынешний подход, когда правительство финансирует лишь ограниченное количество исследований, а частный сектор занимается коммерциализацией результатов, не работает. Слишком много финансируемых государством разработок так и остаётся в лабораториях и не может выйти на рынок. Ещё хуже, когда плоды исследований всё же покидают правительственные лаборатории и попадают в руки иностранцев, лишая Америку интеллектуальной собственности, полученной на деньги налогоплательщиков.

Правительство должно более активно содействовать выходу исследований на рынок. Во многих университетах созданы отделы, где работают над коммерциализацией научных исследований, но в большинстве федеральных исследовательских институтов такого нет. Ситуацию нужно менять. В том же духе правительство должно развивать так называемые «песочницы» – частно-государственные исследовательские центры, где промышленность, наука и государство работают вместе. В 2014 г. Конгресс учредил Manufacturing USA – сеть центров, где проводятся исследования современных производственных технологий. Аналогичные инициативы предлагались в микроэлектронике. Такие «песочницы» можно создавать и в других сферах.

Правительство США также могло бы помочь с коммерциализацией, создав национальные базы данных для исследовательских нужд и повысив при этом защиту частной жизни, чтобы люди не беспокоились по поводу личной информации, которая туда попадёт. Использование этих баз данных позволит быстрее добиться прогресса в сфере искусственного интеллекта, для которого нужны огромные массивы данных. Только правительство и несколько крупных технологических компаний в настоящее время обладают такими возможностями. Успех синтетической биологии и медицинских исследований в целом тоже будет зависеть от данных. Поэтому правительству нужно увеличить количество и разнообразие данных в геномной библиотеке Национальных институтов здравоохранения, систематизировать и присвоить названия этой информации, чтобы её было проще использовать.

Вся эта помощь с коммерциализацией окажется напрасной, если стартапы с наиболее перспективными технологиями для национальной безопасности не смогут привлечь достаточный капитал. Многие из них сталкиваются с трудностями как на ранних, так и на завершающих этапах развития: сначала трудно найти инвесторов, готовых идти на риск, а когда стартап становится успешным и расширяется, сложно убедить их вкладывать значительные суммы. Поэтому правительству необходимы собственные механизмы инвестирования.

Мы работаем в материнской компании In-Q-Tel, которая предлагает перспективную модель инвестирования на ранней стадии. Созданная ЦРУ в 1999 г. In-Q-Tel – это независимая некоммерческая фирма, которая инвестирует в технологические стартапы, отвечающие национальным интересам. (Одним из первых получателей инвестиций In-Q-Tel был Keyhole, ставший платформой для Google Earth.) Сегодня In-Q-Tel, которую финансируют Министерство внутренней безопасности, Пентагон и другие ведомства, определяет и адаптирует инновационные технологии для нужд своих заказчиков. В отличие от федерального агентства, частной некоммерческой фирме проще привлечь инвестиции и технологические таланты, необходимые для достижения результата. Эту модель можно применять более широко. Даже 100–500 млн долларов в год на начальные инвестиции – капля для федерального бюджета – помогут заполнить разрыв между тем, что готов предоставить частный сектор, и потребностями страны.

На более поздних этапах не было бы лишним задействовать Корпорацию по финансированию международного развития США – федеральное ведомство, отвечающее за инвестиции в проекты развития за рубежом, которому в 2018 г. впервые разрешили инвестиции в уставный капитал. Можно создать специальное подразделение в этом ведомстве для инвестирования в стартапы на поздних стадиях или учредить полностью независимую некоммерческую структуру, финансируемую правительством. В любом случае компании, готовые расширяться, получат необходимый им капитал. В отличие от начальной поддержки, на данном этапе государство должно вкладывать больше 1–5 млрд долларов в год. Чтобы господдержка на обеих стадиях была эффективной, нужно стимулировать «побочные» инвестиции со стороны коммерческих фирм и частных лиц, готовых присоединиться к правительству и получить прибыль от вложений в технологии.

Спонсируемые государством инвестиционные фонды не только компенсируют критический недостаток частных вложений, но и позволят налогоплательщикам разделить успех от исследований, которые проводятся на их деньги. Сейчас госфинансирование технологий в основном идёт в форме грантов, в частности предоставляемых на инновационные и исследовательские цели Управлением по делам малого бизнеса. Это означает, что налогоплательщики оплачивают неудачи, но не могут разделить успех, если компания добилась результата. Как отмечает экономист Мариана Мадзукато, «правительства обобществляли риски, но присваивали награды и бонусы».

Некоммерческие инвестиционные механизмы, работающие в интересах государства, имеют ещё один плюс: они позволят Соединённым Штатам в случае технологического соперничества играть в нападении. Американцы слишком долго играли в защите.

Так, был запрещён экспорт критически важных технологий и ограничены иностранные инвестиции, представляющие угрозу для национальной безопасности, хотя эти шаги на самом деле вредили американскому бизнесу и не способствовали инновациям. Поддержка коммерциализации с помощью спонсируемых государством инвестиций в капитал обойдётся недёшево, но основные затраты, скорее всего, окупятся. Будет и нефинансовая выгода: инвестиции в национальные приоритеты, включая инфраструктуру, которую можно будет экспортировать союзникам, увеличат мягкую силу США.

Инновации – долго и счастливо

Президент Джо Байден пообещал всё «отстроить лучше, чем было», и вернуть глобальное лидерство США. В ходе предвыборной кампании он выдвигал многообещающие идеи по продвижению американских инноваций. Он призвал увеличить федеральные расходы на НИОКР, включая 300 млрд на прорывные технологии, которые повысят конкурентоспособность США. Это хороший старт, но можно сделать его более эффективным, если детально проработать процесс определения технологических приоритетов. Байден заявлял, что поддерживает увеличение грантов на инновации и исследования для малого бизнеса, а также создание инфраструктуры для образовательных учреждений и их партнёров в целях расширения исследований. Ещё больше возможностей даст покрытие недостатка частных инвестиций и давно назревшая господдержка коммерциализации.

Если Соединённые Штаты не изменят подход к инновациям, пострадает экономика, безопасность и благосостояние граждан. Мы увидим дальнейший упадок американского глобального лидерства и беспрепятственный подъём Китая. У Байдена правильные стремления. Однако чтобы обеспечить устойчивое технологическое доминирование, стране придётся кардинально пересмотреть основы инноваций. Байден, безусловно, будет уделять внимание, прежде всего, решению внутренних проблем, но большую часть карьеры он занимался продвижением глобального лидерства США. Реформировав подход к инновациям, можно достичь обеих целей.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs №2 за 2021 год. © Council on foreign relations, Inc.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763777 Кристофер Дарби, Сара Сьюэлл

НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ НЕ БУДЕТ

ТОМАС КРИСТЕНСЕН

Профессор международных и общественных отношений Колумбийского университета.

На протяжении последних десятилетий китайские эксперты и дипломаты обвиняли США в переходе к менталитету холодной войны в отношении Пекина. Обычно такие заявления звучат, когда Вашингтон укрепляет военное присутствие или оказывает военное содействие союзникам в Азии.

Действительно, после холодной войны Соединённые Штаты вместе с союзниками и партнёрами в Азиатско-Тихоокеанском регионе вступили в стратегическое военное соперничество с КНР, которая модернизировала войска и наращивала возможности проецирования силы. До сих пор США удавалось удерживать материковый Китай от силового разрешения территориальных споров в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, а также в Тайваньском проливе. Кроме того, США и их ближайшие союзники запретили продажу оружия Китаю и попытались ограничить передачу ему некоторых военных технологий.

На этом основании, по крайней мере до недавнего времени, проводилась аналогия с холодной войной. Однако в 1950–1960-е гг. американское сдерживание СССР и его блока выходило далеко за рамки военной сферы. Все усилия были направлены на то, чтобы ограничить экономические контакты с этими странами, подорвать их экономики и расстроить дипломатические планы на международной арене. После начала реформ в Китае в 1978 г., напротив, никто (кроме самих китайцев) не содействовал масштабному экономическому развитию страны так, как это делала Америка. Открытие американских рынков для китайского экспорта, огромные инвестиции в китайскую промышленность, сотни тысяч китайских студентов в американских университетах – всё это способствовало стремительному росту и технологической модернизации КНР. Соединённые Штаты предлагали Пекину играть более активную роль в международной дипломатии или, как выразился бывший замгоссекретаря Роберт Зеллик, выполнять свою часть работы в качестве «ответственного акционера» международной системы[1]. Китай в ответ действовал спонтанно, но в любом случае слова Зеллика опровергают идею о том, что Вашингтон десятилетиями не позволял Китаю оказывать влияние на международную систему.

Сейчас ситуация меняется, «ястребы» укрепляют позиции в американской политике. После прихода Дональда Трампа в Белый дом в 2017 г. многие комментаторы предсказывали холодную войну с Китаем. В качестве доказательств они приводили не только активизацию военного соперничества в Индо-Тихоокеанском регионе (что не ново), но и американо-китайскую торговую войну, сопровождаемую призывами к полномасштабному экономическому разъединению. Вашингтон внёс Huawei и ряд других китайских компаний и учреждений в список контроля за экспортом Министерства торговли, а также в список иностранных активов Минфина – американские компании лишились права вести бизнес с этими организациями без специальной лицензии. В стратегии национальной безопасности США, опубликованной в декабре 2017 г. Китай и Россия были названы противниками Америки, а администрация Трампа расценила внешнеэкономическую политику Пекина как «хищническую»[2]. COVID-19 явно не улучшил отношения. Вместо того, чтобы сообща решать проблему, две страны обвиняли друг друга в пандемии и выясняли, какая политическая система лучше справляется с ситуацией.

Во второй половине 2020 г. в различных выступлениях, правительственных документах, статьях и твитах администрация Трампа практически объявила КНР холодную войну. Утверждалось, что Пекин пытается разрушить либеральный международный порядок и заменить его своей гегемонией. Администрация Трампа называла Китай экзистенциальной угрозой Америке и базовым свободам, которые традиционно защищал Вашингтон. Как и в случае с Советским Союзом, предлагалось единственное долгосрочное решение – Соединённые Штаты должны возглавить глобальную коалицию стран-единомышленниц, чтобы ослабить Китай за рубежом и содействовать фундаментальным политическим изменениям внутри страны.

Критики такой политики могут сказать, что США создают самореализующееся пророчество: объявив холодную войну, Вашингтон провоцирует её появление. Но ничего похожего на холодную войну с Советским Союзом или с тем же Китаем в 1950–1960-е гг. в перспективе не просматривается – независимо от декларируемых стратегий.

Холодная война – это сложный набор отношений со многими странами. Ни одна держава, даже очень мощная, не может в одиночку развязать холодную войну.

Не холодная война

Американо-китайское соперничество реально и несёт в себе опасности, но ему не хватает трёх ключевых элементов холодной войны США и СССР.

Америка и Китай не ведут идеологическую борьбу за сердца и умы третьих стран.

Сегодняшний глобализированный мир невозможно чётко поделить на два экономических блока.

Соединённые Штаты и Китай не возглавляют противоборствующие альянсы подобные тем, что вели кровопролитные опосредованные войны в середине XX века в Корее и Вьетнаме и создавали ракетные кризисы в Берлине и на Кубе.

Без любого из этих трёх факторов холодная война между США и Советским Союзом была бы менее ожесточённой и опасной. Поэтому, хотя подъём Китая связан с реальными вызовами для Соединённых Штатов, их союзников и партнёров, угрозу следует понимать правильно. Призывающие использовать против Китая стратегию сдерживания времён холодной войны, не понимают природу китайского вызова и поэтому предлагают ответные действия, которые лишь ослабят Америку.

Если Вашингтон в одностороннем порядке примет ушедшую в прошлое стратегию холодной войны в отношении Пекина, то оттолкнёт от себя союзников, которые слишком зависят от КНР. Хотя многие страны и разделяют обоснованную обеспокоенность Вашингтона по поводу политики Пекина, большинство американских союзников и партнёров не считают Китай экзистенциальной угрозой. Если президент Джо Байден продолжит политику своего рода холодной войны с Китаем, которую проводила администрация Трампа, Соединённые Штаты ослабят собственные позиции, лишившись одного из главных конкурентных преимуществ – альянсов и партнёрства с более чем шестьюдесятью странами, среди которых представлены и наиболее технологически развитые державы мира. Сравните с галереей партнёров Китая: в первую очередь в голову приходят Северная Корея, Иран, Пакистан, Судан и Зимбабве.

Кто-то может сказать, что реальное различие между холодной войной и нынешним стратегическим соперничеством Вашингтона и Пекина заключается в ограниченном значении КНР по сравнению с СССР в 1950–1960-е годы. США по-прежнему существенно опережают Китай по общей национальной мощи. Однако этот факт не должен успокаивать американцев. Ещё в 2001 г. я говорил, что Китай создаёт асимметричные угрозы войскам и базам США в Восточной Азии – регионе, имеющем геостратегическое значение. На региональном уровне Китай сегодня мощнее, чем тогда, мощнее, чем любой американский союзник в Азии[3].

Споры о морских границах между Китаем и Японией, Тайванем и несколькими государствами Юго-Восточной Азии (включая американского союзника Филиппины) несут серьёзный риск вовлечения США и КНР в прямой конфликт. К счастью, как отмечает норвежский профессор Эйстейн Тюншё[4], кризисы и даже конфликты за морские территории опасны, но более управляемы в сравнении, например, с обычным конфликтом между США и СССР за территорию в Центральной Европе в годы холодной войны. Государство не может просто захватить и удерживать контроль над морской территорией. Кроме того, за исключением Тайваня, спорные острова, скалы и рифы вблизи Китая – не очень привлекательные цели для захвата.

Помимо различий в силе и географии есть ещё три фактора, которые делают нынешнее американо-китайское стратегическое соперничество менее опасным, чем холодная война Соединённых Штатов и Советского Союза. Если бы США и КНР возглавляли противоборствующие и экономически независимые блоки, основанные на фундаментально противоположных идеологиях, их стратегическое соперничество быстро вышло бы на сушу и из Восточной Азии распространилось на всю планету. Даже если бы Китай не был в состоянии проецировать военную мощь таким образом, чтобы бросить вызов Америке в отдалённых районах мира, он мог бы снабжать, готовить и поддерживать идеологически близкие пропекинские государства, которые, в свою очередь, атаковали бы американских союзников и партнёров в регионах. Иными словами, нынешнее региональное соперничество в Восточной Азии могло бы перерасти в глобальное. И это больше бы напоминало холодную войну, поскольку за локальными конфликтами между американскими и китайскими марионетками стояли бы США и КНР с их ядерным и обычным наступательным вооружением дальнего радиуса действия.

К счастью, пока всё это политическая научная фантастика. Нет фактов, подтверждающих, что Китай пытается распространить свою идеологию в мире или что идеология является лакмусовой бумажкой отношений КНР с другими странами. Некоторые эксперты подняли шумиху после заявления председателя КНР Си Цзиньпина на XIX партийном съезде в ноябре 2017 г., где он сказал, что китайский путь может стать альтернативой так называемому вашингтонскому консенсусу. «Путь, теория, система и культура социализма с китайской спецификой продолжает развиваться, прокладывая новую дорогу для других развивающихся стран, стремящихся к модернизации. Это новый вариант для стран и народов, которые хотят ускорить своё развитие, сохранив при этом независимость», – сказал Си Цзиньпин[5]. Его заявление скорее выглядело как обоснование правления и экономической политики Компартии Китая (КПК), чем как призыв к экспорту «китайской модели».

Последующие заявления Си Цзиньпина говорят в пользу такой интерпретации. В декабре 2017 г. в Пекине состоялся Диалог КПК с политическими партиями мира, на котором присутствовали представители 300 политических партий из 120 стран. Выступая на мероприятии, Си Цзиньпин отверг утверждения о том, что Китай экспортирует свою идеологическую модель: «Мы не импортируем иностранные модели и не экспортируем китайскую модель, мы не можем требовать от других стран повторять китайский подход к жизни»[6]. А ведь этот форум мог бы быть подходящим местом для пропаганды китайской модели. В период реформ КПК добавляла термин «с китайской спецификой» для описания своего бренда так называемого социализма, который опирается на рыночные принципы ценообразования и страдает от большего неравенства, чем многие капиталистические страны, включая США.

Трудно экспортировать модель, если даже её апологеты говорят, что она должна быть глубоко укоренена в китайской истории и культуре.

Менять сердца и умы?

Пекин авторитарно и часто пугающе репрессивно действует дома, создавая «лагеря перевоспитания» в Синьцзяне, подавляя протесты тибетцев и голоса политических диссидентов, журналистов и правозащитников. Однако в отличие от России, которая активно пытается подорвать демократию в Восточной Европе и других странах, Китай индифферентно относится к внутриполитическим структурам других стран. Пекин гораздо больше заботит отношение этих стран к внутренней политике КПК, территориальным спорам Китая и экономическому сотрудничеству с КНР – именно в таком порядке. Доклад RAND метко упрекнул администрацию Трампа в том, что она объединила Россию и Китай в списке угроз: «Россия – изгой, но не соперник; Китай – соперник, но не изгой»[7]. Бывший китайский дипломат Ши Цзэ, работавший в России, говоря о различиях Москвы и Пекина, резюмирует: «У Китая и России разные подходы. Россия хочет разрушить нынешний мировой порядок. Россия считает себя жертвой нынешней международной системы, в которой её экономика и общество не развиваются. А Китай получает пользу от нынешней международной системы. Мы хотим улучшить и модифицировать её, но не разрушать»[8].

Тем не менее, как и Москва, Пекин использует нелиберальные методы влияния на общественное мнение в мире. Лора Розенбергер, американский чиновник с большим опытом, отмечает, что Пекин перенял российскую тактику интернет-атак для подрыва доверия к демократии. Её статья касается примеров кампаний по дезинформации в Гонконге, но выводы справедливы и для Тайваня[9]. Однако поведение Китая в регионах, которые он считает своими, не стоит экстраполировать на внешнюю политику Пекина в целом. Попытки Китая оказывать влияние в других странах – в частности, в Австралии, Новой Зеландии и даже США – называют примерами идеологического ревизионизма. Да, они вызывают обеспокоенность, но кардинально отличаются от атак на демократию в Гонконге и на Тайване. В период коронакризиса китайские дипломаты и СМИ ополчились на иностранные правительства и экспертов, которые критиковали Пекин за действия на начальном этапе пандемии, отсутствие прозрачности и свободы слова. То же самое касается критики репрессий против уйгуров в Синьцзяне и подавления протестов китайских интеллектуалов, юристов, журналистов и правозащитников. Но вместо того, чтобы пытаться подорвать либеральную демократию в критикующих его странах, Пекин сосредоточил усилия на изменении их отношения к правлению КПК и предотвращении поддержки оппонентов Китая, в том числе в Тайваньском проливе.

В докладе Института Гувера (Стэнфордский университет) содержится, пожалуй, наиболее резкая критика попыток Китая влиять на другие страны. Однако даже там отмечается, что главная цель Пекина – защитить правление КПК от зарубежной критики, а не экспортировать китайскую авторитарную модель в другие государства[10]. Китайский подход, по сути, не нацелен против иностранных демократий и очень далёк от поддержки коммунистических революций во времена Сталина и Мао Цзэдуна.

Попытки Пекина оказывать влияние всё же представляют серьёзную проблему, хотя и не являются основой для новой холодной войны. Используя деньги, чтобы повлиять на исход выборов или освещение в СМИ тех или иных событий, а также заставляя представителей научного сообщества и студентов занимать выгодную Пекину позицию по вышеперечисленным вопросам, КПК наносит ущерб важнейшим институтам свободного общества, хотя и не подрывает основы либеральной демократии в ярко выраженной форме. Потенциально ущерб может быть достаточно серьёзным и поэтому должен вызывать обеспокоенность в экспертном и журналистском сообществе.

Китаевед Элизабет Экономи отмечает, что региональные власти в Китае проводят для иностранцев курсы по эффективному госуправлению. Среди обучающихся есть исследователи, эксперты и чиновники из соседних государств. Китай предлагает обучающие программы по госуправлению и экономическому развитию авторитарным государствам, например Камбодже и Судану. Данную практику можно считать максимально приближенной к пропаганде авторитаризма со стороны КПК. Но было бы гораздо опаснее и могло бы создать условия для новой холодной войны, если бы Китай обучал проавторитарные партии и группировки в демократических странах, как захватить власть и уничтожить демократию[11]. Это напоминало бы поддержку Советским Союзом и КНР международных коммунистических организаций в начале холодной войны. Нынешние китайские обучающие программы стоит рассматривать как усилия общественной дипломатии – они призваны показать, что китайская модель управления работает и является легитимной, несмотря на критику со стороны США и других демократий по поводу отсутствия гражданских свобод и демократических выборов в КНР.

До того, как президентом стал Трамп, американская внешняя политика, возможно, была более идеологизированной, чем в Китае.

При администрации Байдена тенденция возродится. США приветствовали демократизацию и поддерживали прореформистские «цветные революции» в Северной Африке, на Ближнем Востоке, в Центральной Европе и Центральной Азии. Трамп, однако, выдвинув лозунг «Америка прежде всего», отказался от традиционной формы идеологического ревизионизма, присущей обеим партиям. Он также отверг усилия по проведению либеральных институциональных реформ, например, в рамках Транстихоокеанского партнёрства, и подвергал нападкам многосторонние экономические соглашения, в том числе ВТО. Наконец, Трампу было вполне комфортно общаться с диктаторами, и он мог в равной мере критиковать и либеральные демократии, и авторитарные государства. В результате за президентский срок Трампа Америка и Китай оказались ещё дальше от идеологической холодной войны 1950–1960-х годов. Китай не экспортировал свою идеологию, как при Мао, а Соединённые Штаты при Трампе больше не экспортировали свою.

При администрации Трампа наиболее идеологической была кампания «Свободный и открытый Индо-Тихоокеанский регион» с участием четырёх ведущих демократий: США, Японии, Австралии и Индии. Эта «четвёрка», или «бриллиант безопасности», – концепция японского премьер-министра Синдзо Абэ – гипотетически могла создать некий географический и политический сдерживающий свод над Китаем. Взаимодействие четырёх стран в сфере безопасности совершенствуется, но пока далеко от многосторонних альянсов холодной войны, особенно с учётом присутствия традиционно неприсоединяющейся Индии и при наличии прочных экономических связей всей «четвёрки» с КНР. Другие ключевые демократические союзники Соединённых Штатов в Азии, включая Южную Корею и Филиппины, по-видимому, не хотят участвовать в многосторонних (тем более идеологических) блоках, направленных против Китая. Фактические и потенциальные американские региональные партнёры, например, Таиланд после переворота и коммунистический Вьетнам, не подходят для идеологических альянсов и не хотят делать выбор между США и Китаем.

Реализация собственных целей

Подход Байдена к Китаю увязывается с необходимостью восстановить испорченные отношения с американскими союзниками и партнёрами. Многие из них разделяют обеспокоенность США по поводу агрессивного поведения Китая на международной арене и несправедливых экономических условиях дома. Сосредоточиться на укреплении коалиций – разумное решение администрации Байдена, но было бы ошибкой строить альянсы и партнёрства исключительно на общей идеологии или заставлять союзников и партнёров выбирать между Соединёнными Штатами и КНР.

Китайские эксперты убеждены, что Пекин в состоянии предотвратить формирование альянса холодной войны в Индо-Тихоокеанском регионе. Они подчеркивают: Китай – а не США – является крупнейшим экономическим партнёром многих ключевых американских союзников в АТР, включая Японию, Южную Корею и Австралию. Ян Цземянь, брат высокопоставленного китайского дипломата Ян Цзечи, считает, что холодная война нарушит транснациональные производственные цепочки и окажется слишком затратной для американских союзников в Европе и Азии, поэтому им будет проще договориться с Китаем независимо от Вашингтона[12].

Несмотря на территориальные споры с КНР, десять стран – членов Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) также экономически зависят от Китая. Китайские аналитики убеждены: эти государства – плохие кандидаты для американской коалиции против Китая. Эксперты отмечают подозрительность, с которой друг к другу относятся Япония и Южная Корея. Все эти трения усугубляет печальная история японского империализма в Восточной Азии и то, как нынешние политические акторы манипулируют исторической памятью, скрывают или искажают факты в политических целях, в том числе на выборах.

Администрация Трампа создала два новых источника напряжённости с партнёрами: торговые споры, инициированные Соединёнными Штатами против своих давних союзников – Японии, Кореи и Евросоюза, и требования – нередко публичные – разделить с США бремя затрат на альянсы. После введения Соединёнными Штатами пошлин для Японии и Китая в 2018 г., произошло потепление в отношениях Токио и Пекина. Введение пошлин навредило Токио, как и выход администрации Трампа из Транстихоокеанского партнёрства. При этом немногие признают, что пошлины против КНР ударили по японским и американским компаниям, которые завершают производство в Китае или продают комплектующие для цепочки поставок, конечной точкой которых является Китай, а основным целевым рынком – США[13]. В октябре 2018 г. Абэ стал первым за несколько лет японским премьером, посетившим Китай. В целом дипломатические и экономические отношения между двумя самыми мощными государствами Азии улучшились. То же относится и к Южной Корее, где после начала американо-китайского торгового конфликта зафиксировано падение экспорта полупроводников, ключевой отрасли корейской экономики.

Команда Байдена понимает, что альянсы и партнёрства – главная сила США в соперничестве с Китаем. Отказаться от идеи Трампа ослабить эти отношения будет разумно и относительно несложно. Однако было бы ошибкой считать, что американские партнёры и союзники хотят выступить единым фронтом с Америкой против Китая или что они готовы способствовать замедлению экономического роста и ограничению международного влияния КНР, как это делала американская система альянсов против Советского Союза в период холодной войны.

Также было бы ошибкой сконцентрировать американскую политику альянсов или многостороннюю дипломатию на идеологической борьбе с Пекином. Многие важные потенциальные партнёры США, в частности – Вьетнам или Таиланд, не являются государствами-единомышленниками, а либеральные страны-партнёры – Индия и Южная Корея – не хотят, чтобы стратегическое сотрудничество с Америкой означало подход с нулевой суммой в отношении Пекина. То же можно сказать о многих странах Евросоюза. ЕС разделяет опасения Вашингтона по поводу грубой дипломатии и агрессивности Китая после финансового кризиса 2008 года. Он работает над улучшением защиты от краж интеллектуальной собственности и шпионажа. В марте 2019 г. в документе, касающемся безопасности, Еврокомиссия даже назвала Китай «системным соперником, продвигающим альтернативные формы госуправления». Но в стратегических документах той же Еврокомиссии подчёркивается необходимость сотрудничества и экономической интеграции с Пекином и даже «стратегического партнёрства». В конце декабря 2020 г. Евросоюз заключил двустороннее соглашение об инвестициях, которое призвано ещё прочнее связать европейские экономики с Китаем в будущем. Вряд ли это можно назвать холодной войной.

Пределы влияния Китая

Перспектив формирования альянса холодной войны на другой стороне американо-китайского противостояния ещё меньше. У Китая есть формальный союз только с Северной Кореей и прочное партнёрство в сфере безопасности с Пакистаном. Кроме того, выстроены тесные связи с некоторыми членами АСЕАН, прежде всего с Лаосом и Камбоджей. Эти отношения помешали АСЕАН сформировать единую позицию по территориальным спорам в Южно-Китайском море. Но они не укрепили способность Китая проецировать мощь или противодействовать американской системе альянсов в Восточной Азии. Исключением можно считать только Камбоджу, где Китай получил особые портовые права, которые могут облегчить постоянное присутствие китайских ВМС. Но даже там постколониальный национализм препятствует такому развитию событий.

С помощью инициативы «Пояс и путь», запущенной в 2013 г., Пекин сможет выстроить особые отношения с большим числом азиатских и африканских государств, соответственно, будет расти и глобальное влияние Китая. Такие особые отношения скорее помешают этим странам проводить политику, противоречащую интересам Китая, но не заставят их объединиться в альянс, чтобы навредить США и их союзникам. Тем не менее это может стать вызовом для дипломатических усилий Вашингтона и его партнёров. Например, член НАТО Греция блокировала резолюцию ЕС по правам человека в Китае после того, как китайский гигант морских грузоперевозок COSCO инвестировал огромные средства в греческий порт Пирей в рамках проекта «Пояс и путь». Но даже в этом случае Пекин использовал особые отношения для защиты собственной политической системы и не собирался превращать Грецию в платформу для наступления против интересов безопасности НАТО.

С точки зрения Соединённых Штатов, самые важные отношения Китая в сфере безопасности – партнёрство с Россией, ещё одной великой державой со значительным военным потенциалом. Сотрудничество предусматривает совместные военные учения, продажу оружия и дипломатическое взаимодействие в ООН с целью блокировать усилия США и их союзников по оказанию давления или свержению лидеров, подобных сирийскому президенту Башару Асаду. Но китайско-российские отношения не достигают уровня реального альянса. Трудно себе представить, что Китай принимает прямое участие вместе с Россией в событиях вокруг Грузии, Украины или в потенциальном конфликте на Балтике. Точно так же сложно представить, чтобы российские военные участвовали в конфликте в Тайваньском проливе или в морских спорах со странами Восточной Азии. Россия, кстати, продаёт усовершенствованные системы вооружений Вьетнаму и Индии, соперникам Китая в территориальных спорах.

Самая мощная сила, подталкивающая Россию и Китай друг к другу, – это их общее недовольство стремлением предыдущих американских администраций к смене репрессивных режимов и «цветным революциям».

Китай не пытался подрывать демократии, как это делала Россия, но на международных форумах Пекин не раз выступал вместе с Москвой против давления США и либеральных демократий на другие страны из-за их внутренней политики и гуманитарных преступлений. Особенно ярко такое сотрудничество проявилось в случае с Сирией – Москва и Пекин накладывали вето на многочисленные проекты резолюций, подвергавшие критике режим Асада, а также в случае с Венесуэлой, где Америка стремилась свергнуть президента Николаса Мадуро.

Китай известен инвестициями в ресурсы и инфраструктуру в регионах с явным дефицитом демократии. Не менее важно, что Китай экспортирует технологии наблюдения (в том числе камеры высокого разрешения и ПО для распознавания лиц) ради прибыли, потенциально укрепляя наиболее репрессивные режимы мира. Если администрация Байдена откажется от слогана «Америка прежде всего» и вернётся к традиционному продвижению демократии за рубежом, эта практика станет серьёзной проблемой. Тем не менее Китай продаёт такое оборудование любому желающему, независимо от режима, поэтому было бы преувеличением говорить, что китайская политика экспорта направлена на распространение авторитаризма и подрыв демократии. Китай гораздо больше ведёт бизнес с развитыми экономиками мира, в том числе со многими либеральными демократиями, которые являются союзниками или партнёрами Америки в Азии и Европе. Согласно статистике КНР за 2016 г., США и семь их союзников вошли в десятку ведущих торговых партнёров Китая. Поскольку легитимность КПК внутри страны базируется на экономических показателях, будет глупо, если Пекин оттолкнёт от себя развитые либеральные демократии, которые загружают его производство, содействуют технологическому развитию и обеспечивают рынки сбыта для произведённых в КНР товаров. Китай и Россия продолжат сопротивляться попыткам США поддерживать «цветные революции», но только Россия, менее интегрированная в глобальные производственные цепочки, будет стремиться к распространению нелиберальных форм госуправления в мире.

Поучительная история

Глобализация, взаимозависимость и транснациональное производство – безусловно, улица с двусторонним движением, и благополучие многих развитых экономик с либеральной идеологией зависит от Китая. КНР – крупнейший торговый партнёр ключевых союзников США и цель их прямых инвестиций. И хотя многие из них были обеспокоены, когда Пекин отошёл от умеренной внешней и экономической политики после финансового кризиса 2008 г., они разделяют позицию Вашингтона, который всё чаще называет КНР главной угрозой безопасности и идеологической угрозой. Поэтому призывы отделиться от китайской экономики, как во времена холодной войны, не только нереалистичны, но и неразумны. Американская сеть из более чем шестидесяти союзников и партнёров включает самые развитые и высокотехнологичные экономики мира, в том числе Австралию, Францию, Германию, Израиль, Японию, Сингапур, Южную Корею и Великобританию. Эта система безопасности позволяет Соединённым Штатам проецировать мощь по-настоящему глобальной супердержавы. У Китая такой сети альянсов нет, что серьёзно ограничивает проецирование его мощи. Многие американские партнёры скорее станут на сторону США, если Китай перейдёт к агрессивным и экспансионистским действиям.

Китайские элиты, безусловно, об этом знают. Это одна из причин, почему поведение поднимающегося Китая до сих пор остаётся относительно благоразумным. КНР не вела открытых конфликтов с 1988 г. и не участвовала в полномасштабной войне с 1979 года. Сдерживание работает и продолжит работать при соблюдении определённых военных и дипломатических условий. Если Китай не ввяжется в агрессивные военные авантюры, ни один американский союзник не подпишется под жёсткой политикой сдерживания КНР, подобной холодной войне. Даже внутри администрации Трампа не было согласия по поводу таких инициатив, как торговая война с Китаем. Существовал ли план создания рычагов, чтобы сделать китайскую экономику более открытой и углубить интеграцию США и КНР? Американские союзники, сталкивавшиеся с закрытием рынков, госсубсидиями и нарушением прав интеллектуальной собственности, могли бы его поддержать. Но если введение пошлин и других ограничений было призвано замедлить экономический рост Китая, то предложения, напоминающие стратегию холодной войны, могут лишить Вашингтон поддержки союзников.

Однако в период правления Трампа сформировался консенсус, что в некоторых высокотехнологичных сферах, например пятого поколения мобильной связи (5G), Соединённым Штатам и их союзникам лучше избегать интеграции с такими китайскими провайдерами, как Huawei. В этом вопросе администрация Трампа получила мощную поддержку обеих партий – США и их партнёры не должны полагаться на китайские системы. Борьба за внедрение стандартов 5G во всём мире повлияет на будущие бизнес-транзакции, развитие индустрий с использованием искусственного интеллекта и разработку автоматизированных систем вооружений.

В некоторых особо значимых секторах экономики соперничество с Китаем может выглядеть как игра с нулевой суммой по образцу холодной войны. Высокотехнологичная сфера напоминает военную отрасль после введения оружейного эмбарго в 1989 г., а Соединённые Штаты попытаются замедлить прогресс КНР в развитии 5G и искусственного интеллекта. Но даже борьба за 5G демонстрирует низкую вероятность того, что мир будет чётко разделён на два экономических блока. Большинство друзей и союзников США осознают риски вовлечения компаний вроде Huawei в свою коммуникационную инфраструктуру, но американцам пришлось серьёзно потрудиться, чтобы заставить, например, Великобританию и Германию полностью отказаться от продуктов и услуг Huawei. Способность Вашингтона убеждать единомышленников в том, чтобы они избегали китайских продуктов, быстро уменьшится, если речь пойдёт о бойкоте не телекоммуникационных технологий, явно связанных с национальной безопасностью, а более широкого набора продуктов и технологий.

Любая попытка просто навредить экономике Китая или заставить других отделить свою экономику от китайской в XXI веке обречена на провал.

Такую же поучительную историю можно рассказать об отношении правительства США практически к любой внешнеэкономической деятельности Китая, включая инфраструктурные инвестиции, которые в стратегии национальной обороны 2018 г. названы «хищническими»[14]. Такое огульное осуждение звучит неубедительно в Восточной Азии, Центральной Азии и Южной Азии, где Всемирный банк определил более значительные инфраструктурные потребности, чем могут быть удовлетворены даже в рамках масштабной инициативы «Пояс и путь». Вместо того, чтобы жаловаться на китайские кредиты, США и их союзникам следует конкурировать с КНР в экономической дипломатии. Администрация Трампа получила от Конгресса (по Закону о лучшем использовании инвестиций, ведущих к развитию, BUILD Act) 60 млрд долларов для Международной корпорации финансирования развития. Но называя американские деньги «хорошими», а китайские – «хищническими», Соединённые Штаты рискуют проиграть конкуренцию в этой сфере. Большинство стран по-прежнему будут приветствовать китайские инвестиции и ноу-хау в инфраструктурные проекты и не поймут, если американцы назовут их наивными дураками.

Вашингтон также утверждает, что Пекин практикует дипломатию «долговой ловушки», создавая неприемлемый уровень задолженности в определённых странах. Но в Азии эти заявления не услышали. Единственный пример прямой замены долговых обязательств инвестициями – аренда Китаем ланкийского порта Хамбантота на 99 лет. Но это скорее исключение, а не правило. И даже в этом случае вряд ли Пекин изначально хотел спровоцировать долговой кризис и потом этим воспользоваться. Более того, если никто не готов финансировать новые проекты прямыми грантами вместо кредитов – ЕС и США такую готовность не демонстрируют – любой новый проект неизбежно повлечёт за собой рост долгов страны независимо от источника кредитования. А поскольку рыночных стимулов недостаточно, чтобы европейские и американские банки инвестировали в инфраструктуру Азии, деньги Китая часто являются единственной возможностью. Япония, ближайший союзник Соединённых Штатов в Азии, понимает это лучше, чем американцы. Токио не только увеличил собственную инфраструктурную помощь и инвестиции в Азии, но и выразил готовность совместно с Пекином работать по проекту «Пояс и путь» в таких странах, как Индия.

Чего ожидать?

Ключевая позиция Китая в глобальной производственной цепочке и отсутствие борьбы за идеологическое господство между авторитаризмом и либеральной демократией означают, что новая холодная война маловероятна. Должны измениться два фактора, чтобы повторилось нечто похожее на противостояние США и СССР. Если Китай осознанно начнёт кампанию по укреплению авторитаризма и подрыву демократии в мире, тогда американские и китайские союзники будут постоянно сталкиваться друг с другом. Если Пекин решит заменить определённые звенья глобальной производственной цепочки китайскими компаниями вместо иностранных и будет меньше полагаться на глобальные рынки, тогда Китай, возможно, окажется готов принять издержки идеологической борьбы. Подобное развитие вероятно и в том случае, если некоторые страны слишком резко отреагируют на пандемию COVID-19 и станут жертвами национализма и антиглобализации – тогда произойдёт отказ от глобальных экономических трендов, которые связывают Китай и другие крупные экономики в транснациональные цепочки поставок.

Соединённым Штатам и их международным партнёрам необходимо изучить результаты пекинской экономической модели «двойной циркуляции». По крайней мере судя по риторике, этот подход призван отдавать предпочтение внутреннему спросу и производству вместо международных контактов, хотя пространство для последних, безусловно, сохраняется. Движение в противоположном направлении – недавнее открытие Китаем своего финансового сектора для американских инвестиционных банков и двустороннее соглашение об инвестициях между КНР и ЕС, подписанное в декабре 2020 года.

Если политиков и экспертов беспокоит перспектива новой холодной войны, им нужно проанализировать последствия интеграции Китая в глобализированную экономику и отделения от неё. Надо также последить за изменениями в китайской внешней политике в отношении международных конфликтов и гражданских войн, где сталкиваются либеральные и авторитарные политические силы. Пока Китай кардинально не изменит свою позицию по обоим аспектам, холодной войны между США и КНР не будет.

Опубликовано на сайте журнала Foreign Affairs в марте 2021 года. © Council on foreign relations, Inc.

--

СНОСКИ

[1] Zoellick R. “Whither China? From Membership to Responsibility.” a speech to the annual gala of the National Committee on US-China Relations. September 21, 2005. URL: https://2001- 2009.state.gov/s/d/former/zoellick/rem/53682.htm.

[2] See The National Security Strategy of the United States, The White House, December 2017. URL: https://www.whitehouse.gov/wp-content/uploads/2017/12/NSS-Final-12-18-2017-0905.pdf.

[3] Christensen Th.J. “Posing Problems without Catching Up.” International Security 25, No. 4 (2001): 5-40; and The China Challenge, chapter. 4.

[4] Tunsjo O. The Return of Bipolarity in World Politics: China, the United States, and Geostructural Realism. New York: Columbia University Press, 2018.

[5] See Full Text of Xi Jinping’s Report to the 19th CPC National Congress, Xinhua, November 3, 2017. URL: http://www.xinhuanet.com/english/download/Xi_Jinping’s_report_at_19th_CPC_National_ Congress.pdf.

[6] Ў°эНвўЛп设МЪКҐЪёыїоЬб¦НЈЎЄЎЄо¤сй国Нм产党与б¦НЈпЩ党Н‘层对话会ЯѕоЬс«т©讲话.Ў±[CooperationinBuilding a More Beautiful World: The Keynote Speech at the Dialogue of the CCP and World Political Parties]. Xinhua, December 1, 2017. URL: http://www.xinhuanet.com//politics/leaders/2017-12/01/ c_1122045658.htm.

[7] Dobbins J., Shatz H., Wyne A. “Russia Is a Rogue, Not a Peer; China Is a Peer, Not a Rogue: Different Challenges, Different Responses” Rand Corporation PE-310-A, 2019. URL: https:// www.rand.org/pubs/perspectives/PE310.html.

[8] Trofimov Y. “The New Beijing-Moscow Axis.” The Wall Street Journal/ February 1, 2019. URL: https://www.wsj.com/articles/the-new-beijing-moscow-axis-11549036661?emailToken=a611 4fbfd51b469e6df782cf715bfcfcAP9uXXksXFWULgQXn73dxERuZagXDtlN3jwDQ1TJd8fs0541 bVJ0KtgTCScVMH6FR/2mICf+bPZkntPeQMYWyA%3D%3D&reflink=article_email_share

[9] Rosenberger L. “Making Cyberspace Safe for Democracy.” Foreign Affairs, May/June 2020. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/china/2020-04-13/making-cyberspace-safe- democracy.

[10] Hoover Institution. “Chinese Influence Activities in Select Countries.” URL: www.hoover.org/sites/ default/files/research/docs/13_diamond-schell_app2_web.pdf.

[11] Economy E. “Yes, Virginia, China is Exporting Its Model.” Council on Foreign Relations Blog. July 10, 2020. URL: https://www.cfr.org/blog/yes-virginia-china-exporting-its-model

[12] Yang J. “Bu Hui you Xin de Lengzhan,” “There Cannot Be a New Cold War,” Shanghai Institute of International Studies. November 22, 2018. Supporting Yang’s view is Scott, Christopher Scott, “China Hysteria Falls on Deaf Ears in Europe,” Asia Times, March 22, 2019. URL: https://www. asiatimes.com/2019/03/article/in-europe-us-china-hysteria-falls-on-deaf-ears/.

[13] See the Bloomberg video on this topic, entitled “A Third of Japan Inc Hurt by US-Chins Trade War-Reuters Poll.” October 16, 2018. URL: https://www.reuters.com/video/2018/10/16/a-third-of- japan-inc-hurt-by-us-china-tr?videoId=473938099.

[14] Summary of the 2018 National Defense Strategy of the United States of America: Sharpening the American Military’s Competitive Edge, US Department of Defense. URL: https://dod.defense.gov/ Portals/1/Documents/pubs/2018-National-Defense-Strategy-Summary.pdf.

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763775 Томас Кристенсен

КАК КНР И РОССИИ ИЗБЕЖАТЬ НОВОЙ ХОЛОДНОЙ ВОЙНЫ С США И ИХ СОЮЗНИКАМИ

ЯН ЦЗЕМЯНЬ

Председатель Совета по академическим вопросам Шанхайской академии международных исследований, ведущий научный сотрудник.

Смена администрации США не повлияла на тенденцию сдерживания Вашингтоном Китая и России. Более того, администрация Байдена пытается мобилизовать европейских, азиатских и прочих союзников, чтобы оказывать максимальное давление на Пекин и Москву. В этих сложных условиях Китай и Россия должны не только реагировать соответственно, но и координировать намерения и действия друг друга. Китай и Россия не планируют создавать антиамериканский альянс, но хотят совместными усилиями не допустить новой холодной войны с Соединёнными Штатами и их союзниками.

Пекин и Москва демонстрировали это последние 25 лет, основываясь на концепции своего стратегического партнёрства, противодействуя американскому давлению в двусторонних, трёхсторонних и многосторонних аспектах.

Соответствующее реагирование. Столкнувшись с силовым и агрессивным давлением США, Китай и Россия вынуждены защищать государственный суверенитет и независимость, конституционную систему, эффективное управление и национальные интересы, а также вводить контрсанкции. С точки зрения Китая и России, это вопросы национального и государственного выживания.

Двусторонняя координация. Пекин и Москва укрепляли и углубляли стратегическое партнёрство с 1996 года. Они могут похвастаться длинным списком достижений, но в основном в политической, военной и прагматической, а не в экономической, стратегической и культурной сферах.

Трёхстороннее взаимодействие. КНР и Россия по-прежнему уделяют основное внимание двусторонним отношениям с Соединёнными Штатами, но всё больше осознают важность и необходимость трёхстороннего взаимодействия. Одним из примеров переформатирования отношений в неравностороннем треугольнике является отказ от стремления улучшить отношения с США в пользу укрепления двусторонних отношений в противовес Америке.

Многостороннее взаимодействие. Китай и Россия сотрудничают в рамках Шанхайской организации сотрудничества и БРИКС. Они также поддерживают друг друга в Совете Безопасности ООН и G20. Тем не менее у них есть собственные представления о политике в Азиатско-Тихоокеанском регионе и Европе.

При этом в отношениях Пекина и Москвы с Вашингтоном есть очевидные недостатки и слабости.

Во-первых, правительства Китая и России до сих пор предпочитали не обсуждать основные разногласия не только публично, но даже приватно. Это, однако, не означает, что их не существует. Стороны далеко не всегда сходятся во мнениях. Например, Пекин и Москва по-разному относятся к таким темам, как Крым или энергетика. В экспертных кругах двух стран часто ставят под сомнение целесообразность и устойчивость стратегии и политики другой стороны, особенно в отношении США, Японии и Индии. Кроме того, сторонам необходима координация повестки в Евразии и Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Во-вторых, Китаю и России нужно расширять стратегическое партнёрство на фоне западной системы альянсов. С одной стороны, стратегическое партнёрство является более инклюзивым и гибким, чем альянсы, но с другой – менее обязывающим и эффективным. Кроме того, стратегические партнёры Китая и России часто становятся их жёсткими критиками, принимая сторону Запада.

Перед Китаем и Россией стоит задача консолидировать двустороннее стратегическое партнёрство и расширить круг своих друзей.

В-третьих, Китаю и России необходимо создавать базу внутренних стимулов, чтобы вывести стратегическое партнёрство на новый уровень. Что касается более широкого и продвинутого экономического сотрудничества, следует перейти от ведения бизнеса к экономическому и финансовому взаимодействию, от проектного сотрудничества к координации промышленной политики и от обмена информацией – к политическим консультациям. В политическом плане Китай и Россия должны стремиться к большей легитимации и концептуальной обоснованности своих государственных систем и управления.

Кроме того, сторонам нужно работать над эффективностью координации в дипломатии и сфере безопасности, синхронизировать двустороннее и многостороннее сотрудничество, демонстрируя региональную и глобальную солидарность и совместными усилиями расширяя пространство для дискуссий.

В этом году исполняется двадцать лет китайско-российскому договору о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве (подписан 16 июля 2001 г.). Пора изучить прошлое и добавить в партнёрство новые параметры в соответствии с реалиями внутренней и внешней политики. Китай и Россия должны стремиться к новому типу отношений великих держав в интересах всего мира. Новая холодная война не предопределена, но она может начаться в результате грубой ошибки международного сообщества, которое сейчас находится на распутье.

Китай. Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763774 Ян Цземянь

НА ГРАНИ ВОЙНЫ

КЕВИН РАДД

Бывший премьер-министр Австралии, президент Института политики Азиатского общества в Нью-Йорке.

КАК НЕ ДОПУСТИТЬ КАТАСТРОФЫ В РЕЗУЛЬТАТЕ КОНФРОНТАЦИИ МЕЖДУ США И КИТАЕМ

У  официальных лиц в Вашингтоне и Пекине хватает разногласий по многим вопросам, но есть нечто, в чём они полностью солидарны: в 2020-е гг. соперничество между двумя странами вступит в решающую фазу. Это опасное десятилетие.

Независимо от того, какую стратегию выберут стороны или какие события развернутся на наших глазах, напряжённость между США и Китаем будет нарастать, а конкуренция – обостряться. Это неотвратимо, хотя войну нельзя считать неизбежной. Остаётся возможность договориться о защитных механизмах для предотвращения катастрофы. Я называю это «управляемой стратегической конкуренцией», способной снизить риск эскалации соперничества и её перехода в фазу открытого конфликта.

Компартия Китая всё более уверена в том, что к концу десятилетия китайская экономика, наконец, превзойдёт американскую в номинальном выражении по рыночному обменному курсу и станет крупнейшей в мире. Западные элиты могут недооценивать значение этой вехи, но Политбюро ЦК КПК относится к ней очень серьёзно. Для Китая размер всегда имел значение. Первая позиция в мировой табели о рангах даст Пекину новый рычаг влияния в отношениях с Вашингтоном, резко повысит его уверенность в себе и увеличит вероятность того, что Центральный банк Китая отпустит юань в свободное плавание, откроет счёт движения капитала и бросит вызов доллару как мировой резервной валюте. Тем временем КНР продолжает наступать и на других фронтах. Согласно новому плану, объявленному прошлой осенью, к 2035 г. китайцы собираются доминировать во всех новых технологиях, включая искусственный интеллект. А к 2027 г. Пекин намерен завершить программу военной модернизации (на семь лет раньше прежнего графика). Главная цель такой спешки – обеспечить решающее преимущество во всех возможных сценариях вооружённого столкновения с Соединёнными Штатами по поводу Тайваня. Победа в этом конфликте позволила бы президенту Си Цзиньпину осуществить принудительное воссоединение с Тайванем до ухода из власти. Это достижение обеспечило бы ему место в пантеоне КПК наравне с Мао Цзэдуном.

Вашингтон должен быстро решить, как реагировать на самонадеянные планы Пекина.

Если США склонятся к экономическому разъединению и открытой конфронтации, все страны мира будут вынуждены выбирать, на чью сторону встать, и риск эскалации только возрастёт.

Среди политиков и экспертов бытует понятный и объяснимый скепсис по поводу способности Вашингтона и Пекина избежать такого исхода. Многие сомневаются, что американские и китайские лидеры смогут установить определённые рамки в дипломатических отношениях, военных операциях и деятельности в киберпространстве, чтобы обеспечить стабильность, избежать случайной, непреднамеренной эскалации и при этом сохранить пространство для конкуренции и сотрудничества в двусторонних отношениях. Нужно подумать о процедурах и механизмах сродни тем, что выработали США и СССР для управления отношениями после кубинского ракетного кризиса 1962 г., но в данном случае без обретения опыта игры со смертью, когда сверхдержавам с трудом удалось избежать большой войны.

Управляемая стратегическая конкуренция включала бы жёсткие ограничения на проведение политики в сфере безопасности каждой из сторон, но допускала бы полноценную и открытую конкуренцию на дипломатическом, экономическом и идеологическом фронтах. Она бы также давала Вашингтону и Пекину возможность сотрудничать в некоторых областях посредством двусторонних договорённостей, а также многосторонних форумов. Хотя такое соглашение выработать трудно, это всё же возможно, тем более что любые альтернативы с большой долей вероятности приведут к катастрофе.

Отдалённая перспектива Пекина

В Соединённых Штатах мало кто всерьёз анализирует внутриполитические и экономические движущие силы большой стратегии Китая, её содержание или способы реализации в последние десятилетия. В Вашингтоне обсуждают то, что необходимо делать Соединённым Штатам, но совершенно не задумываются о том, приведёт ли тот или иной курс к реальным переменам в стратегии Китая. Яркий пример подобной внешнеполитической близорукости – речь госсекретаря Майка Помпео, произнесённая в июле прошлого года, когда он призвал к свержению КПК. «Мы, свободолюбивые страны мира, должны убедить Китай в необходимости перемен», – заявил он. В том числе за счёт «наделения китайского народа полномочиями». Однако единственное, что может заставить китайцев восстать против партийного государства – это разочарование в связи с неубедительными итогами правления КПК, её неспособностью решить проблему безработицы или проблему национальной катастрофы (например, пандемии) либо широкомасштабное ужесточение и без того значительного политического гнёта. Стимулирование такого недовольства извне, особенно со стороны Вашингтона, вряд ли поможет. Скорее наоборот – лишь затормозит любые перемены. Кроме того, союзники США никогда не поддержат подобный подход, поскольку в последние десятилетия стратегия смены режимов не приносила желаемых результатов. Наконец, высокопарные заявления наподобие тех, с которыми выступил Помпео, полностью контрпродуктивны, потому что укрепляют позиции Си внутри страны, позволяя ему указывать на угрозу внешних диверсий и подрывной деятельности в качестве оправдания дальнейшего ужесточения мер внутренней безопасности. И, в случае чего, ему будет легче сплотить недовольные элиты КПК на борьбу с внешней угрозой.

Последний фактор особенно важен для Си, потому что одна из его целей – остаться у власти до 2035 г., когда ему исполнится 82 года. Это возраст, в котором умер Мао. Решимость Си отражается в отмене ограничений по срокам пребывания на высшем посту и недавнем объявлении плана экономического развития до 2035 года. Кроме того, Си даже не намекал на возможного преемника, хотя формально до окончания срока его пребывания на посту руководителя КПК остаётся всего два года. Си пережил трудные месяцы в начале 2020 г. из-за замедления экономики и пандемии COVID-19, китайское происхождение которой вынудило КПК обороняться. Но к концу года официальные средства массовой информации Китая приветствовали Си как нового «великого кормчего и штурмана», победившего в героической «народной войне» с коронавирусом. Действительно, сумбурные и беспорядочные действия Соединённых Штатов и ряда других западных стран, не знавших, как быстро и эффективно обуздать пандемию, во многом помогли Си. КПК указывала на эти действия как на доказательство превосходства китайской авторитарной системы. На тот случай, если какие-либо честолюбивые партийные функционеры решат подумать об альтернативном кандидате, который смог бы возглавить партию после окончания срока пребывания Си у руля в 2022 г., он устроил крупную чистку партийных рядов для избавления от недостаточно лояльных ему членов – «кампанию исправления», согласно терминологии КПК.

Между делом Си осуществил широкомасштабную кампанию подавления уйгурского меньшинства в Синьцзяне, кампанию удушения гражданского общества в Гонконге, усмирения Внутренней Монголии и Тибета, а также травли диссидентов в среде интеллектуалов, юристов, артистов и религиозных деятелей во всём Китае. Си уверовал, что КНР не следует больше бояться санкций, которые США могли бы ввести против его страны или отдельных официальных лиц в ответ на нарушение прав человека. С его точки зрения, экономика Китая сегодня достаточно сильна, чтобы пережить подобные санкции, и партия сможет защитить своих функционеров от любых неприятностей. Кроме того, другие страны вряд ли примут односторонние санкции США из-за опасения ответных действий Пекина. Тем не менее КПК не может игнорировать урон, который способны нанести глобальному бренду Китая сообщения о жестоком обращении с меньшинствами. Именно поэтому Пекин в последнее время активизировался на международных форумах, включая Совет ООН по правам человека, где заручился поддержкой своей кампании противодействия давно устоявшимся универсальным нормам в области прав человека и регулярно критикует американцев за мнимое нарушение этих самых норм.

Си также намерен добиваться самодостаточности Китая для противодействия любым попыткам Вашингтона отделить экономику Соединённых Штатов от китайской или использовать свой контроль над мировой финансовой системой, чтобы помешать дальнейшему подъёму КНР. Эти усилия составляют сердцевину того, что Си называет экономикой двойного обращения (или двойной циркуляции): сдвиг от экспортной зависимости к внутреннему потреблению в качестве долгосрочного драйвера экономического роста и опора на гравитационную силу крупнейшего потребительского рынка мира для привлечения иностранных инвесторов и поставщиков на условиях Пекина. Недавно Си объявил о новой стратегии в области промышленного производства, а также технологических исследований и разработок для снижения зависимости от импорта некоторых ключевых технологий (полупроводников).

Проблема в том, что предпочтение отдаётся партийному контролю и государственным предприятиям вместо поощрения инновационного, предприимчивого и без устали работающего частного сектора, благодаря которому и стал возможен выдающийся экономический успех страны в течение двух последних десятилетий. Чтобы справиться с внешней экономической угрозой, исходящей, по мнению КПК, от Вашингтона, и с внутренней политической угрозой со стороны частных предпринимателей, долгосрочное влияние которых угрожает власти КПК, Си предстоит решить дилемму, хорошо знакомую всем авторитарным режимам: как ужесточить центральный политический контроль, не снижая уверенности и динамики в деловом секторе.

С аналогичной дилеммой Си сталкивается и тогда, когда речь заходит о цели первостепенной важности: установление контроля над Тайванем. Похоже, Си пришёл к выводу, что Китай и Тайвань сегодня дальше от мирного воссоединения, чем когда-либо за семьдесят последних лет. Вероятно, такое предположение справедливо. Но Китай недооценивает собственную роль в расширении этой пропасти. Многие из тех, кто верил, будто политическая система Китая будет становиться более либеральной по мере открытия его экономики, теснее переплетённой с остальным миром, надеялись, что этот процесс в итоге позволит Тайваню более терпимо относиться к воссоединению. Вместо этого Китай при Си стал более авторитарным, и надежда на воссоединение по формуле «одна страна, две системы» испарилась. Жители Тайваня внимательно наблюдают за Гонконгом, где Пекин ввёл новый жёсткий закон о национальной безопасности, арестовал оппозиционных политиков и ограничил свободу средств массовой информации.

Поскольку мирное воссоединение больше не стоит на повестке дня, стратегия Си предельно ясна: резко увеличить военную мощь в Тайваньском проливе до такой степени, чтобы отбить у Соединённых Штатов охоту ввязываться в войну, которая, по оценке американских экспертов, может закончиться поражением Вашингтона. Си считает, что без поддержки США Тайвань либо капитулирует, либо попытается сражаться в одиночку и потерпит поражение. Однако при таком подходе игнорируются три фактора. Во-первых, сложность оккупации острова размером с Нидерланды и с рельефом Норвегии, имеющим хорошо вооружённое 25-миллионное население. Во-вторых, грубое применение военной силы нанесёт непоправимый урон политической легитимности Китая на мировой арене. В-третьих, непредсказуемость внутриполитической ситуации в Америке, от которой будет зависеть характер реакции в случае возникновения такого кризиса.

Проецируя на Вашингтон свой глубокий стратегический реализм, Пекин заключил, что США никогда не ввяжутся в войну, в которой не могут победить, потому что это было бы смертельно для будущего американской мощи, престижа и положения в мире.

Однако в своих расчётах китайские стратеги не учитывают обратную динамику при таком выборе американского руководства: отказ сражаться за родственную демократию, которую Соединённые Штаты поддерживали на протяжении всей послевоенной истории, был бы такой же катастрофой для Вашингтона, особенно если подумать о том, как это будет воспринято его союзниками в Азии. Последние могут заключить, что американские гарантии безопасности, на которые они так долго полагались, на самом деле бесполезны, поэтому им нужно заключать пакты о ненападении с Китаем.

Что касается притязаний Китая на морскую акваторию и территории в Восточно-Китайском и Южно-Китайском морях, Си не уступит здесь ни пяди. Пекин продолжит оказывать давление на соседние страны Юго-Восточной Азии в Южно-Китайском море, активно оспаривая принцип свободы навигации, прощупывая слабые стороны в коллективной готовности защищать общее благо и решимость отдельных стран. Вместе с тем Китай воздержится от провокаций, которые могли бы привести к прямой военной конфронтации с Вашингтоном, потому что на данном этапе не вполне уверен в своей победе. На продолжающихся переговорах со странами Юго-Восточной Азии, которые претендуют на совместное использование энергетических ресурсов и рыбных промыслов в Южно-Китайском море, Пекин попытается заставить их считаться со своими интересами. С этой целью Китай, как всегда, станет в полной мере использовать экономические рычаги в надежде добиться нейтралитета от государств региона в случае военного инцидента либо кризиса с участием США или их союзников. В Восточно-Китайском море КНР продолжит наращивать военное давление на Японию вокруг спорных островов Сенкаку/Дяоюйдао, но, как и в Юго-Восточной Азии, маловероятно, что Пекин пойдёт на риск вооружённого конфликта, особенно с учётом однозначного характера гарантий безопасности, которые США предоставили Японии. Любой риск поражения в этом конфликте, каким бы малым он ни был, политически неприемлем для Пекина, поскольку будет иметь самые серьёзные внутриполитические последствия.

Америка глазами Си

За всеми этими стратегическими раскладами стоит уверенность Си, отражённая в официальных заявлениях Китая и литературе КПК, что Соединённые Штаты переживают неуклонный и необратимый структурный упадок. Сегодня это убеждение опирается на массив доказательств. Расколотое американское правительство не сумело выработать национальную стратегию долгосрочных инвестиций в инфраструктуру, образование, фундаментальную науку и технологии. Администрация Трампа нанесла урон американским альянсам, отказалась от либерализации торговли, освободила США от бремени лидерства в послевоенном мировом порядке и подорвала дипломатические возможности Америки. Республиканская партия отдана на откуп крайне правым, а политический класс и электорат настолько глубоко поляризованы, что любому президенту будет трудно добиться поддержки долгосрочной двухпартийной стратегии по Китаю. Си считает маловероятным, что Вашингтону удастся восстановить доверие к себе как к региональному и мировому лидеру. И он делает ставку на то, что в середине и конце нынешнего десятилетия такую точку зрения начнут разделять другие мировые лидеры, которые скорректируют стратегические расчёты и планы, постепенно переходя от игры на стороне Вашингтона против Пекина к хеджированию рисков между двумя сверхдержавами, а затем к солидаризации с КНР.

Но Китай беспокоится, что Вашингтон сможет доставить Пекину много неприятностей до тех пор, пока мощь США не сойдёт на нет окончательно. Си тревожит не только возможное военное столкновение, но также быстрое и радикальное экономическое разъединение. Более того, дипломатический истеблишмент КПК опасается: администрация Байдена, понимая, что США в скором времени будут не способны в одиночку противостоять растущей мощи Китая, сформирует действенную коалицию стран демократического капиталистического мира с целью коллективного противостояния ему. В частности, лидеры КПК полагают, что предложение президента Джо Байдена провести саммит крупных демократий мира может стать первым шагом на этом пути. Потому Китай и взялся в ускоренном порядке подписывать новые соглашения в сфере торговли и инвестиций со странами Европы и Азии до того, как новая администрация пришла в Белый дом.

Памятуя о сочетании рисков ближайшего времени и долгосрочного усиления Китая, Си предпочитает играть вдолгую.

Поначалу общая дипломатическая стратегия Пекина в отношении администрации Байдена сведётся к снижению напряжённости и скорейшей стабилизации двусторонних отношений для предотвращения любых кризисов в сфере безопасности. С этой целью Пекин будет стремиться восстановить с Вашингтоном полномасштабные военные контакты на высшем уровне, по большому счёту прерванные при администрации Трампа. Си может также попробовать начать постоянный политический диалог на высшем уровне. Вашингтон, правда, не демонстрирует интереса к возобновлению стратегического и экономического диалога между США и Китаем, служившего основным каналом взаимодействия между двумя странами, пока он не был свёрнут в разгар торговой войны 2018–2019 годов. Наконец, Пекин может в ближайшее время умерить военную активность на тех территориях, где Народная освободительная армия Китая непосредственно соприкасается с вооружёнными силами США – в частности, в Южно-Китайском море и вокруг Тайваня. КПК при этом исходит из того, что администрация Байдена откажется от политических визитов в Тайбэй на высоком уровне, которые стали определяющей чертой последнего года пребывания администрации Трампа в Белом доме. Однако для Пекина это тактические, но не стратегические перемены.

Поскольку Си пытается снять напряжённость в ближайшей перспективе, ему придётся решать, стоит ли продолжать жёсткую стратегию против Австралии, Канады и Индии – друзей или союзников США – либо смягчить политику в отношении этих стран. Неуступчивая линия Пекина выражалась в глубоком замораживании дипломатических контактов и экономическом принуждении, а в случае Индии – в прямой военной конфронтации. Си будет ждать ясного сигнала от Вашингтона, что, если Китай хочет стабилизации отношений, ему придётся положить конец таким принудительным мерам против партнёров Америки. Если таких сигналов не поступит – а при президенте Трампе их не было – то Пекин возобновит свою обычную практику.

Си также склонен объединить усилия с Байденом в противодействии изменениям климата. Этому способствует растущая уязвимость его страны перед экстремальными погодными явлениями. Он понимает, что у Байдена есть возможность завоевать престиж на международной арене, если Пекин будет сотрудничать с Вашингтоном в борьбе с изменением климата, учитывая обязательства Белого дома вплотную заняться этой проблематикой. Си знает, что Байден захочет продемонстрировать: его взаимодействие с Пекином привело к ограничению углеродных выбросов в китайское небо. По мнению Китая, эти факторы дадут Си рычаг в выстраивании отношений. И Си надеется, что сотрудничество в области климата поможет стабилизировать американо-китайские отношения в целом.

Однако корректировка китайской политики в этой сфере всё же будет скорее тактическим, нежели стратегическим ходом. На самом деле, с момента прихода Си к власти в 2013 г., китайская стратегия в отношении США отличается выдающейся последовательностью, и Пекин был удивлён сравнительно вялой и ограниченной реакцией Вашингтона на его действия – по крайней мере, до недавнего времени. Си, вдохновляемый марксистско-ленинским детерминизмом, также полагает, что история – на его стороне. Как и Мао, он стал грозным стратегическим конкурентом для Соединённых Штатов.

При новом управлении

Пожалуй, китайские лидеры предпочли бы увидеть переизбрание Трампа на прошлогодних президентских выборах. Нельзя сказать, что Си усматривал стратегическую ценность во всех элементах внешней политики Трампа. КПК находила торговую войну администрации Трампа унизительной, её шаги к разъединению двух экономик – тревожными, её критику положения дел с правами человека в Китае – оскорбительной, а формальное объявление Китая «стратегическим конкурентом» – отрезвляющим. Но большинство стратегов во внешнеполитическом истеблишменте КПК считают недавний сдвиг в позиции США относительно Китая структурным, то есть неизбежным побочным продуктом меняющегося баланса сил между двумя странами. Ряд китайских экспертов вздохнули с облегчением, когда на смену притворному двустороннему сотрудничеству пришла открытая стратегическая конкуренция.

По этой логике теперь, когда Вашингтон скинул маски, Китай сможет быстрее двигаться вперёд – в некоторых случаях открыто – к реализации своих стратегических целей, в то же время претендуя на роль обиженной и огорчённой стороны с учётом воинственного американского настроя.

Однако самым большим подарком, который Трамп преподнёс Пекину, был воцарившийся в годы его президентства хаос внутри Соединённых Штатов, а также в отношениях Вашингтона и его союзников. Китай смог эксплуатировать трещины в отношениях между либеральными демократиями, пытавшимися как-то сориентироваться в условиях протекционистской политики Трампа, выхода США из соглашения о климате, отрицания других международных соглашений, ярого национализма и презрения ко всем формам многосторонних отношений. В годы президентства Трампа Пекин выиграл не только от того, что он предлагал миру, но и благодаря тому, что Вашингтон перестал предлагать многие блага. В итоге Китай одержал яркие победы – это, в частности, подписание широкомасштабного соглашения о свободной торговле в Азиатско-Тихоокеанском регионе, известного как Региональное всеобъемлющее экономическое партнёрство, а также Всеобъемлющего соглашения об инвестициях с ЕС, по которому китайская и европейская экономики будут переплетены гораздо теснее, чем того хотелось бы Вашингтону.

Китай опасается, что администрация Байдена поможет Америке оправиться от этих ран, которые она сама же себе и нанесла. Пекин уже видел, как быстро Вашингтон может восстанавливаться после политических, экономических и военных катастроф. Тем не менее КПК сохраняет уверенность в том, что внутриполитический раскол не позволит недавно заступившей администрации добиться поддержки новой последовательной стратегии в отношении Китая.

Байден намерен доказать, что Пекин не прав, думая, будто США вступили в эпоху необратимого упадка. Он попытается использовать свой обширный опыт на Капитолийском холме для выработки внутренней экономической стратегии, которая позволит восстановить американскую мощь в мире после окончания пандемии. Вероятно, он продолжит укреплять военный потенциал и делать всё необходимое для сохранения американского мирового лидерства в сфере новых технологий. Байден собрал команду экономических, внешнеполитических советников, а также экспертов в области национальной безопасности. Это опытные профессионалы, хорошо знающие Китай. Их предшественники за исключением пары экспертов среднего звена, плохо разбирались в Китае и ещё хуже понимали, как действовать Вашингтону. Советники Байдена также понимают, что для возрождения мощи США за рубежом нужно прежде восстановить экономику страны, сократить пугающую пропасть между богатыми и бедными и резко увеличить экономические возможности для всех американцев. Это поможет Байдену сохранить политические рычаги, необходимые для выработки долгосрочной стратегии в отношении Китая при поддержке обеих партий. Принятие такой стратегии будет нетривиальным достижением в условиях, когда у его оппонентов-конъюнктурщиков, например, Помпео, имеется достаточно стимулов, чтобы опорочить любой план, представив его попыткой умиротворения Пекина.

Чтобы стратегия вызывала доверие внутри страны, армия США должна на несколько шагов опережать Китай с его бурно развивающимися военными возможностями, о чём Байдену тоже следует позаботиться. Выполнение этой задачи затруднено бюджетными ограничениями и давлением некоторых фракций внутри Демократической партии, требующих снижения военных расходов для поддержки программ соцобеспечения. Чтобы стратегия Байдена выглядела убедительной в глазах Пекина, администрации нужно наращивать оборонный бюджет и покрывать растущие расходы в Индо-Тихоокеанском регионе за счёт перенаправления военных ресурсов с менее напряжённых театров военного противостояния (из Европы).

По мере укрепления Китая крупнейшие и ближайшие союзники США будут становиться для Вашингтона всё важнее. Впервые за много десятилетий Соединённым Штатам понадобится совокупный вес и влияние союзников для поддержания общего баланса сил против главного противника. Китай попытается ослабить связь Америки с такими странами, как Австралия, Канада, Франция, Германия, Япония, Южная Корея и Великобритания, используя комбинацию экономического кнута и пряника. Чтобы не допустить успеха КНР на этом направлении, администрации Байдена нужно полностью открыть экономику для главных стратегических партнёров. Американцы гордятся тем, что у них одна из самых открытых экономик мира, но это не соответствовало действительности ещё до того, как Трамп взял курс на протекционизм. Вашингтон давно уже ставит даже перед самыми близкими союзниками устрашающие пошлинные и беспошлинные барьеры, от чего страдает торговля, инвестиции, финансовый и человеческий капитал, сфера высоких технологий.

Если США желают и дальше оставаться центром того, что до недавних пор называли «свободным миром», им нужно создать беспрепятственную трансграничную экономику, которая объединит азиатских, европейских и североамериканских партнёров и союзников.

Для этого Байдену необходимо поддержать новые торговые соглашения и открыть рынки, преодолев протекционистский соблазн, которому поддался Трамп. Чтобы снять опасения скептически настроенного электората, придётся доказать американцам, что подобные соглашения, в конце концов, приведут к снижению цен, повышению заработных плат, увеличению возможностей для промышленности, более надёжным мерам по защите окружающей среды. Ему необходимо заверить земляков, что выгоды от либерализации торговли повысят качество образования, здравоохранения и ухода за детьми.

Администрация Байдена будет также стремиться восстановить лидерство США в таких многосторонних организациях, как ООН, Всемирный банк, Международный валютный фонд и Всемирная торговая организация. Большая часть мира приветствует возвращение Соединённых Штатов после четырёх лет саботажа институтов послевоенного устройства мира со стороны администрации Трампа. Но за пару дней причинённый урон не восполнить. Наиболее безотлагательные задачи – исправление нарушенной процедуры оспаривания-разрешения спора в ВТО, возвращение в Парижское соглашение по изменению климата, повышение капитализации Всемирного банка и Международного валютного фонда (в качестве заслуживающих доверия альтернатив Азиатскому банку инфраструктурных инвестиций Китая и его инициативе «Пояс и путь»). Не менее важно восстановление финансирования критически важных агентств ООН. Эти организации не только были инструментами мягкой силы США, содействовавших их созданию после последней мировой войны – их деятельность существенно влияет на жёсткую американскую силу в таких областях, как нераспространение ядерных вооружений и контроль над вооружениями. Если Вашингтон не возобновит активное участие в этих организациях, они ускоренными темпами начнут превращаться в китайские сатрапии вследствие получения финансирования и квалифицированных кадров из Китая, а также усиления влияния быстро растущей азиатской сверхдержавы.

Управляемая стратегическая конкуренция

Глубоко противоречивая суть стратегических целей США и Китая и конкурентный характер их взаимоотношений может сделать вооружённый конфликт и даже войну между ними почти неизбежными, даже если ни одна из сторон не желает такого исхода. Китай будет стремиться к достижению глобального экономического доминирования и регионального военного превосходства над США, не провоцируя прямой конфликт с Вашингтоном и его союзниками. Добившись превосходства, Китай постепенно изменит отношение к другим странам, особенно если их политика входит в противоречие с постоянно меняющимся в Пекине определением ключевых национальных интересов. Помимо всего прочего, Китай уже стремится постепенно подчинить систему многосторонних связей своим национальным интересам и ценностям.

Однако поэтапный, мирный переход к международному порядку, устраивающему китайское руководство, сегодня кажется менее вероятным, чем несколько лет назад. Несмотря на все причуды Трампа и изъяны его администрации, решение объявить Китай стратегическим конкурентом, формально положить конец доктрине стратегического взаимодействия и начать торговую войну с Пекином дало ясно понять китайским лидерам, что Вашингтон готов к большому сражению. А план администрации Байдена возродить основы национальной мощи США внутри страны, восстановить союзнические отношения с зарубежными партнёрами и отказаться от упрощенческого возврата к более ранним формам стратегического взаимодействия с Китаем сигнализирует о продолжении соперничества, которое, правда, будет сглаживаться сотрудничеством в ряде областей.

Следовательно, главный вопрос для Вашингтона и Пекина состоит в том, смогут ли они продолжать стратегическую конкуренцию на высоком уровне в рамках согласованных параметров, снижающих риск кризиса, вооружённого конфликта и войны. Теоретически это возможно, но практически почти полное размывание доверия резко увеличивает сложность реализации такого сценария. На самом деле, многие в американском сообществе национальной безопасности считают, что КПК всегда лгала или скрывала истинные намерения без малейших угрызений совести, чтобы вводить в заблуждение противников. По их мнению, китайская дипломатия нацелена на то, чтобы связать противнику руки и выгадать время для достижения превосходства в военной сфере, а также в области безопасности и разведки, чтобы затем уже закрепить новый расклад сил на земле. Следовательно, для получения широкой поддержки внешнеполитических элит США, разработчикам любой доктрины управляемой стратегической конкуренции нужно будет включить в неё положение о том, что в новой дорожной карте обе стороны должны опираться на практику «доверяй, но проверяй».

Идея управляемой стратегической конкуренции основывается на глубоко реалистичном представлении о мировом порядке. Она исходит из того, что страны и дальше будут стремиться к безопасности за счёт смещения баланса сил в свою пользу, признавая при этом, что тем самым создают дилеммы в сфере безопасности для других стран, фундаментальные интересы которых могут пострадать от их действий. Весь фокус в том, чтобы снизить риски для обеих сторон по мере развёртывания конкуренции между ними посредством разработки ограниченного числа строгих правил в рамках дорожной карты для недопущения войны. Эти правила позволят каждой из сторон энергично конкурировать друг с другом по всему политическому и региональному спектру.

Но если одна из сторон нарушит эти правила, положение кардинально изменится, и вернётся опасная неопределённость закона джунглей.

Перед созданием такого механизма следует, прежде всего, определить несколько ближайших шагов, которые необходимо сделать каждой из сторон для начала диалога по существу, а также ввести немногочисленные жёсткие ограничения, которые обеим сторонам (и союзникам США) нужно соблюдать. Например, воздерживаться от кибератак, нацеленных на критически важную инфраструктуру. Вашингтон должен вернуться к неукоснительному проведению политики «одного Китая», положив конец провокационным и ненужным визитам в Тайбэй на высоком уровне, которые осуществляла администрация Трампа. Со своей стороны, Пекину надо отказаться от провокационных военных учений, развёртывания воинского контингента и манёвров в Тайваньском проливе. КНР не должна заявлять свои права на новые острова в Южно-Китайском море или милитаризировать их. Необходимо также принять на себя обязательство уважать свободу навигации и воздушных полётов. Со своей стороны, Соединённые Штаты смогут в этом случае (и только в этом) сократить число операций, проводимых в данной акватории. Аналогичным образом Китай и Япония могли бы со временем по взаимному согласию сократить воинские контингенты в Восточно-Китайском море.

Если обе стороны согласятся с такими условиями, каждой из них придётся смириться с тем, что другая сторона всё же будет стараться максимально нарастить преимущества в рамках принятых ограничений. Вашингтон и Пекин продолжат конкурировать за стратегическое и экономическое влияние в разных регионах мира. Они не перестанут искать взаимный доступ на рынки друг друга и принимать ответные меры, если в таком доступе им откажут. Они и дальше будут конкурировать на рынках зарубежных инвестиций, технологий, капитала и на валютном рынке. И они, вероятно, активизируют борьбу за умы и сердца жителей всей планеты. При этом Вашингтон не прекратит подчёркивать важность демократии, открытой экономики и прав человека, а Пекин – доказывать преимущества авторитарного капитализма и того, что он называет «китайской моделью развития».

Но, несмотря на эскалацию конкуренции, в ряде важных областей появится место для сотрудничества. Оно имелось даже между США и СССР в разгар холодной войны и, конечно, возможно сейчас между США и КНР, ведь ставки далеко не так высоки, как тогда. Помимо сотрудничества в области противодействия изменению климата, две страны могли бы проводить двусторонние переговоры по контролю над ядерными вооружениями, в том числе по взаимной ратификации Всеобъемлющего договора о запрете ядерных испытаний. Они способны взаимодействовать по вопросу ядерного разоружения Северной Кореи и недопущения превращения Ирана в ядерную державу, а также принять ряд мер по укреплению доверия в Индо-Тихоокеанском регионе в части координации действий в случае природной катастрофы и совместных гуманитарных миссий. Вместе можно работать над повышением мировой финансовой стабильности – в том числе согласившись реструктурировать долги развивающихся стран, пострадавших от пандемии. И совместными усилиями выстроить более эффективную систему распределения вакцины от COVID-19 в развивающемся мире.

Это далеко не исчерпывающий перечень, но стратегическое обоснование всех инициатив одно и то же: обеим странам лучше действовать в рамках согласованного механизма управляемой конкуренции, чем не придерживаться никаких правил. Параметры новых договорённостей должны согласовать назначенный и доверенный высокопоставленный представитель Байдена и его китайский партнёр, близкий к Си. Только прямой канал такого рода для обмена мнениями на высоком уровне способен обеспечить понимание обеими сторонами жёстких ограничений и согласие с ними. Эти высокопоставленные представители обязаны поддерживать тесное общение, чтобы в случае нарушения договорённостей была возможность предотвратить обострение отношений. Со временем есть шанс добиться минимального уровня стратегического доверия. И, возможно, обе стороны обнаружат, что выгоды от сотрудничества для совместного поиска ответов на глобальные вызовы, в частности – изменение климата, оказывают влияние на другие конкурентные и даже конфликтные сферы взаимоотношений. Многие станут критиковать такой подход как наивный. Однако никто не мешает предложить что-то лучшее. И Соединённые Штаты, и Китай нуждаются в формуле управления двусторонними отношениями в предстоящее опасное десятилетие.

Суровая правда жизни в том, что невозможно эффективно управлять взаимоотношениями между странами без подписания фундаментального соглашения об условиях управления двусторонними отношениями.

Игра начинается!

Если США и Китай договорятся о таком стратегическом соглашении, что станет мерилом его успешности? Одним из признаков было бы избегание вооружённого конфликта или кризиса в Тайваньском проливе, отсутствие кибератак, выводящих из строя критически важную инфраструктуру. Конвенция о запрещении различных форм роботизированных военных действий стала бы очевидной победой, как и незамедлительное объединение усилий по борьбе со следующей пандемией вместе с Всемирной организацией здравоохранения. Но, наверное, самым важным признаком успеха была бы ситуация, в которой обе страны конкурировали, проводя открытую и энергичную кампанию для привлечения глобальной поддержки идей, ценностей и подходов к решению проблем.

Конечно, у успеха тысяча отцов, а неудача всегда остаётся сиротой. Но наиболее явной иллюстрацией провального подхода к управляемой стратегической конкуренции мог бы стать Тайвань и события вокруг этого острова. Если Си решит обмануть Вашингтон путём одностороннего выхода из всех ранее достигнутых с ним соглашений, мир окажется в устрашающей ситуации. Кризис такого масштаба одним махом переписал бы будущее мирового порядка.

За несколько дней до инаугурации Байдена генеральный секретарь Центральной комиссии КПК по политическим и правовым вопросам Чэнь Исинь заявил, что «подъём Востока и упадок Запада – это общемировая тенденция, и мировой ландшафт меняется в нашу пользу». Доверенное лицо Си и ключевая фигура в китайском истеблишменте национальной безопасности, Чэнь известен осторожностью в высказываниях. Так что высокомерие его слов особенно примечательно. Впереди длительная гонка. Внутриполитическая уязвимость Китая может быть вызвана разными причинами, которые редко обсуждаются в СМИ. С другой стороны, слабости США всегда на виду у общественности; однако эта страна не раз демонстрировала способность к возрождению подобно птице феникс. Управляемая стратегическая конкуренция обнажит сильные и слабые стороны обеих великих держав, и пусть победит наилучшая система!

Китай. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763773 Кевин Радд

ПРЕТЕНДЕНТ ПОД ДАВЛЕНИЕМ

ЧЭНЬ ЧЭНЬЧЭН

Научный сотрудник Народного университета Китая.

Как сказал председатель КНР Си Цзиньпин, в мире сейчас происходят глубинные перемены, какие случаются раз в сто лет. Нынешнее стратегическое соперничество Соединённых Штатов и Китая, по мнению многих, – ключевой элемент переменчивой динамики современного мира.

Если посмотреть на статистику торговли и военно-технического сотрудничества между Китаем, США, Россией, Германией, Японией и Индией с 2016 г., то можно увидеть, что двусторонние отношения между Вашингтоном и Пекином, поначалу имевшие характер кооперации, стали развиваться в сторону экономического конфликта и окончательный перелом наступил в 2018 году. Это напрямую связано с природой конкурентной борьбы за власть в международных отношениях. Но в истории нет примеров, которым Китай как развивающаяся страна мог бы последовать, чтобы избежать такого давления. Остаётся единственный выход – продолжать восхождение к вершинам глобальных промышленных цепочек.

Почему наступил перелом?

Нынешнее обострение – двоякого свойства. Непосредственная причина заключается в том, что у США и Китая принципиально разное и всё более расходящееся стратегическое видение двухсторонних связей. Уже в самом начале XXI века администрация Джорджа Буша – младшего стала рассматривать КНР не в качестве стратегического партнёра, а как геополитического и военного соперника. Эта установка уже не менялась, хотя в дальнейшем администрация Буша переключилась на борьбу с терроризмом и сочла необходимым развивать с Пекином конструктивное сотрудничество. Когда США начали оправляться от финансового кризиса и вывели войска из Ирака, администрация Барака Обамы объявила о развороте в сторону Азиатско-Тихоокеанского региона. Тем не менее американское стратегическое соперничество с Китаем не затихало вплоть до конца второго президентского срока Обамы, хотя и сводилось главным образом к конкуренции в военной области и в АТР. Но при администрации Дональда Трампа официальный консенсус Вашингтона и Пекина относительно того, что в общей картине двусторонних отношений всё-таки должно преобладать сотрудничество, был разрушен. Началось быстрое наращивание интенсивности стратегического соперничества с Китаем в разных областях, включая экономику, политику, гуманитарную сферу, дипломатию, безопасность, а также международные дела. Переформатирование американо-китайских отношений в направлении острого стратегического соперничества породило беспрецедентную напряжённость, какой мир не знал со времени окончания холодной войны.

Более глубокая подоплёка обострения отношений заключается в том, что экономические преобразования в Китае выводят его на вершину глобальных промышленных цепочек. Возьмите, к примеру, производство автомобилей и мобильных телефонов. Глобальная автомобилестроительная сеть включает в себя такие ключевые отрасли, как производство сырья и полуфабрикатов, комплектующих, автосборочные заводы и сервисные предприятия. В производственную цепочку по изготовлению мобильных телефонов входят подразделения НИОКР, предприятия по производству компонентов, сборочные заводы, маркетинговые службы, торговые фирмы и отделы разработки и продвижения торговых марок («брендинг»). Данные о доле присутствия Китая в этих звеньях указывают, что китайская экономика, уже преобладающая в производстве сырья, компонентов и готовой продукции, энергично расширяется в направлении НИОКР, «брендинга» и сервисного обслуживания. Это и есть фундаментальная структурная трансформация, происходящая сегодня в китайской экономике, масштаб которой достиг в 2019 г. отметки в 14,343 трлн долларов (более 16 процентов объёма глобальной экономики).

Говоря о стратегическом соперничестве, следует заметить, что его содержание претерпело существенные изменения. Военная мощь и размер ВВП по-прежнему имеют значение, но себестоимость войны как средства подавления перспективной развивающейся державы – зашкаливает. Именно поэтому в контексте конкурентной борьбы за власть так важно выстраивать полные производственные цепочки, занимая выгодные позиции снизу доверху, и расчётливо проводить промышленную политику.

В глобальном мире положение и судьбу великой державы определяет не первенство в гонке вооружений, а превосходство промышленной организации и политики, высокие технологии, объём рынка и так далее.

Суть стратегического соперничества заключается в том, что Соединённые Штаты пытаются восстановить свой контроль над всей производственной цепочкой, тогда как в КНР происходит активная модернизация промышленности. Анализ американской индустриальной политики с начала XVIII века и до наших дней позволяет прийти к заключению, что курс администрации Трампа отличался небывалой всеохватностью. Направленный на установление прямого вертикального контроля над всей глобальной промышленной цепочкой, он включил в себя перезапуск трудоёмких отраслей промышленности, поддержку капиталоёмких отраслей и сохранение абсолютного преобладания в области новейших технологий. Как подчёркивали в администрации Трампа, в число последних входят искусственный интеллект (ИИ), новые производственные технологии, квантовая информатика и 5G. В некоторых из этих передовых отраслей Китай обретает известное преимущество, что неминуемо вызовет резкий рост давления со стороны Вашингтона.

Отсутствие исторических примеров

Китай стоит перед следующей дилеммой: чем быстрее его экономика навёрстывает упущенное, тем сильнее разгорается структурный конфликт, в который его вовлекли США. Обратившись к истории, мы увидим, что в прошлом не было примеров разрешения проблем подобного рода, которыми он мог бы руководствоваться в настоящее время (см. таблицу 1).

Таблица 1. Давление на восходящие державы в прошлом

В прошлом у всех восходящих держав были трения с державами господствующими. По сравнению с другими США испытывали гораздо меньшее давление. В период становления они не ощущали прямого нажима со стороны Великобритании и мало зависели от международной экономической системы, которой тогда заправляли из Лондона. И Германия, и СССР подверглись жестокому угнетению со стороны господствующей державы и в итоге вступили в конфликт с соперниками. Послевоенная Япония, присоединившаяся к международным экономическим институтам, подотчётным Соединённым Штатам, столкнулась с мощным противодействием и огромным прессингом Вашингтона в 1980-е гг., на которые пришлось её бурное экономическое развитие.

В настоящий момент Китай находится в ещё более трудном положении, чем тогдашняя Япония. Он по-прежнему во многом зависит от международного экономического порядка, который определяют США, а Вашингтон куда менее терпим к росту влияния КНР в подчинённых Америке институтах.

Что касается самого Китая, то потребностям его развития в наибольшей степени соответствует стабильность внешней среды. В таких условиях ему понадобится большая мудрость, чтобы приспособиться к смене парадигмы в двусторонних отношениях и к «новой нормальности» тотального натиска по всем направлениям, от торговли и технологий до финансов и гуманитарной сферы. Нужно найти оптимальные пути увеличения собственной промышленной мощи, одновременно способствуя возникновению более совершенной экономической архитектуры на региональном и глобальном уровнях.

Значение самостоятельного инновационного развития

Несмотря на сильное давление на этапе становления, Китай обладает запасом прочности, которого в своё время недоставало Японии. Он способен скорректировать ненадёжную зависимость от экономики США и хеджировать риски разрыва с Вашингтоном. В то же время после пандемии COVID-19 поиск точек соприкосновения и наращивание сотрудничества приобретёт ещё большее значение, невзирая на разлад в американо-китайских отношениях. Глобальное сообщество, на которое пандемия оказывает эффект бабочки, нуждается в том, чтобы руководство крупных держав сохранило стратегическую трезвость ума и объединило усилия для производства большего объёма общественных благ и снижения социально-экономических рисков.

Сейчас одна из первоочередных задач, стоящих перед Китаем, заключается в создании внутренних стимулов развития народного хозяйства. Политбюро Центрального комитета КПК подчёркивает: второй экономике мира придётся «вести продолжительную войну», сосредоточив основные стратегические усилия на том, чтобы создать условия для высококачественного развития в обстановке полной неопределённости. Для обеспечения экономической стабильности и устойчивого развития предложен принцип «двойной циркуляции». Главный упор делается на внутренний рынок, но одновременно оказывается содействие росту взаимосвязанности внутренних и внешних рынков.

Рисунок 1. Доля международного рынка расходов на приобретение прав использования интеллектуальной собственности, 2019 г. (нынешние цены, доллары США)

Источник: База данных Всемирного банка

Чтобы воплотить в жизнь план «двойной циркуляции», нужно упрочить несколько столпов, прежде всего – создать условия для технологического саморазвития КНР. За последние два десятилетия Китай достиг огромного прогресса в научно-техническом развитии. Расходы на отечественные НИОКР выросли с 4,2 млрд долларов в 1995 г. до 315 млрд долларов в 2019 году. В стоимостном выражении импорт/экспорт высокотехнологичных товаров достиг в 2019 г. 96,5 и 107,7 млрд долларов соответственно, тогда как в 2019 г. показатели составляли всего 2,6 и 1,2 млрд долларов. Но в горизонтальном плане Китай по-прежнему отстаёт, сохраняя высокий уровень расходов на приобретение прав использования интеллектуальной собственности (см. рисунок 1).

По данным Всемирного банка, мировой объём затрат на приобретение прав использования интеллектуальной собственности (ИС) достиг в 2019 г. 397,233 млрд долларов. В число десяти крупнейших покупателей ИС (см. рисунок 1) входят США, Япония, Нидерланды, Германия, Великобритания, Швейцария, Франция, Ирландия, Сингапур и Швеция. На долю Соединённых Штатов приходится 32,5 процента соответствующих расходов, на долю континентального Китая – всего 1,7 процента.

Исторический путь, пройденный восходящими державами, указывает на то, что в ближайшие годы американские ограничения на ввоз и вывоз Китаем высокотехнологичных товаров будут только ужесточаться. Независимо от хода торговых переговоров с США, КНР должна предпринять усилия, чтобы стать сильной научной и технологической державой. В этом отношении обнадёживают успехи в разработке собственных авиационных и космических технологий, достигнутые с конца 1990-х годов.

Независимая инновационная разработка ключевых технологий закладывает прочный фундамент участия в стратегическом соревновании. В противном случае технологический и экономический рост будет резко ограничен внешними лимитами.

Соответственно, следует и далее совершенствовать внутренние механизмы выдачи и использования патентов, а также выплаты вознаграждения их держателям. Тем самым будут устранены преграды на пути углубления взаимодействия между секторами промышленности, научным сообществом и правительственными ведомствами.

Поскольку Китай располагает обширным внутренним рынком, обеспечивающим существенный приток средств для независимого инновационного и технологического развития, ему необходимо активно подыскивать себе альтернативных партнёров по технологическому импорту и экспорту. Программа «Пояс и путь» вполне соответствует задаче всеохватности. На её основе можно строить платформы сотрудничества и углублять трансграничное технологическое взаимодействие с такими партнёрами, как Россия, Бразилия, АСЕАН и страны Африки, в области телекоммуникаций, электроники, сельского хозяйства, а также расширять импорт и экспорт высокотехнологичных товаров.

И наконец, последнее, но не менее важное: Китаю необходимы революционные возможности в цифровой экономике. Это помогает в создании новых производств и повышает конкурентоспособность китайских предприятий. В соответствии с Директивой по развитию высококачественной торговли, совместно изданной в ноябре 2019 г. Центральным комитетом КПК и Государственным советом Китая[1], первоочередной задачей, призванной подстегнуть развитие китайской торговли, является перевод её в цифровой формат. В частности, выработка цифровой компьютерно-управляемой схемы развития, необходимой для наращивания потенциала китайских предприятий в части перевода торговли в цифровой формат и интеллектуального управления. Одновременно Китай ускорит создание универсальных трансграничных пилотных зон электронной торговли и станет энергично участвовать в выработке правил для глобальной цифровой экономики и цифровой торговли.

Согласно Докладу о развитии глобальной цепочки добавленной стоимости за 2019 г.[2], Китай играет всё более заметную роль в современной глобальной цепочке добавленной стоимости (ГЦДС) как центр регулирования спроса и предложения в области традиционной торговли и простых сетей ГЦДС, тогда как США и Германия остаются важнейшими центрами регулирования сложных сетей ГЦДС. Эта растущая роль особенно заметна в области информационных и коммуникационных технологий (ИКТ). Huawei, ведущий мировой провайдер ИКТ, сосредоточивающий основные стратегические усилия на разработке технологий интернета вещей, облачных решений, 5G и ИИ, потратил в прошедшем десятилетии 600 миллиардов юаней на НИОКР и организовал по всему миру исследовательские центры, где работают около 15 тысяч специалистов, занимающихся фундаментальными исследованиями. К концу 2019 г. эта компания была держателем 85 тысяч действующих патентов. Имея больше предприятий, подобных Huawei, которые выступают в качестве законодателей глобальной технологической моды, Китай с огромным удовольствием внесёт вклад в дальнейшее развитие сетей ГЦДС и накопит ещё больше преимуществ для собственного экономического подъёма.

По «закону деревянного ведра», или «теории деревянной бочки», ёмкость сосуда определяется длиной его самой короткой клёпки. Для восходящего Китая, который подвергается растущему давлению США, самой короткой клёпкой является недостаточность потенциала самостоятельного технологического и инновационного развития, подрывающая возможность участия в ГЦДС. Этим Китаю предстоит заняться отдельно. Расширение потенциала закладывает прочный фундамент для создания гибких, ориентированных на рынок инновационных систем и построения мощной державы, на которую работает время.

Комментарий был заказан Международным дискуссионным клубом «Валдай» и впервые опубликован на сайте клуба в разделе «Аналитика»: https://ru.valdaiclub.com/a/highlights/.

--

СНОСКИ

[1] URL: http://www.gov.cn/zhengce/2019-11/28/content_5456796.htm

[2] URL: https://www.worldbank.org/en/topic/trade/publication/global-value-chain-development-report-2019

Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763772 Чэнь Чэньчэн

ЦИРКУЛЯЦИЯ ПРОТИВ ИЗОЛЯЦИИ

АЛЕКСАНДР ЛОМАНОВ

Доктор исторических наук, профессор РАН, заместитель директора по научной работе Национального исследовательского института мировой экономики и международных отношений имени Е.М. Примакова Российской академии наук (ИМЭМО РАН), член научно-консультативного совета журнала «Россия в глобальной политике».

КИТАЙ ОТВЕТИЛ ЗАПАДУ СТРАТЕГИЧЕСКИ

Четыре десятилетия назад, в феврале 1981 г., советский лидер Леонид Брежнев на XXVI съезде КПСС высказался о только вступившем на путь реформ Китае. Он признал, что во внутренней политике страны происходят изменения, «истинный смысл» которых покажет время. Негативно оценив курс Пекина на сближение с Западом, генсек ЦК КПСС предупредил: «Империалисты друзьями социализма не будут»[1].

За прошедшие годы изменилось многое. Советский Союз развалился, КПСС потеряла власть. Китай, благодаря реформам и открытости внешнему миру, преодолел бедность и отсталость, по объёму экономики он уступает ныне только США. Позабытое предостережение Леонида Брежнева все эти годы выглядело как наглядное подтверждение консерватизма советского руководства, не сумевшего найти путь интеграции в глобальную экономическую систему через управляемые преобразования.

Но вот мир снова начал меняться. При первых залпах развязанной Трампом «торговой войны» против Китая показалось, что предупреждение сорокалетней давности небезосновательно. В 2020 г. на фоне активного обмена политическими уколами между Вашингтоном и Пекином оно стало весомым и убедительным. После скандального общения делегаций КНР и Соединённых Штатов в Анкоридже в марте 2021 г. эти давние слова оказались частью новой политической реальности. «Империалисты» всерьёз поссорились с Китаем, и для него настало время стратегического обновления.

Уютный симбиоз

Между Китаем и Западом сложился немыслимый в системе советских стереотипов, но устойчивый и взаимовыгодный экономический симбиоз. Китайские рабочие в поте лица собирали из импортных компонентов изделия, которые возвращались на зарубежные рынки. Дешёвый китайский труд приносил западным корпорациям солидные прибыли. Западные эксперты не сомневались в том, что социализм превратился в Китае в декоративную вывеску над величественным зданием рыночной экономики. Оставалось дождаться момента, когда выросший в эпоху реформ китайский средний класс спустит обветшалое красное знамя, отказавшись от однопартийной власти КПК в пользу либеральной системы.

Со времени примирения с Соединёнными Штатами, состоявшегося в 1970-е гг., в Китае выросло несколько поколений элиты, для которых отношения с Вашингтоном стали приоритетом. Предприниматели стремились торговать с Америкой, молодые интеллектуалы мечтали там учиться, политики старались не задевать международные интересы США и по возможности расширять двусторонний диалог. Воцарилась иллюзия, что отношения всегда будут конструктивными и выгодными для Китая, а Америка навечно останется для китайских элит страной возможностей.

В 2003 г. в Китае появился привлекательный лозунг «мирного возвышения», утверждавший, что в условиях экономической глобализации Пекин нашёл новый путь к лидерству. Он не бросит вызов существующему миропорядку, не использует военные инструменты для поддержки своего возвышения, не причинит ущерба интересам других стран. Растущий Китай не повторит западный путь колониальной экспансии, не прибегнет к агрессии подобно фашистской Германии либо империалистической Японии, он также не станет противопоставлять себя Западу подобно Советскому Союзу.

Западу идея «возвышения» Китая пришлась не по вкусу, лозунг быстро убрали в запасник. Однако в КНР осталась уверенность в возможности поддерживать устойчивые отношения с Соединёнными Штатами и одновременно развивать многополярные отношения в мировом масштабе. Вероятность добровольного согласия США на «мирное нисхождение» с пьедестала глобального лидерства китайские эксперты не обсуждали. По умолчанию предполагалось, что Китай будет становиться всё сильнее, и в один прекрасный день количественные изменения породят качественный сдвиг глобального масштаба: КНР превзойдёт Соединённые Штаты по объёму экономики и станет мировым экономическим лидером. Но при этом Китай никоим образом не посягнёт на военно-политическое могущество Америки, и потому мировая трансформация произойдёт незаметно и спокойно.

В 2013 г. вскоре после прихода к власти Си Цзиньпин с энтузиазмом предлагал США концепцию «отношений нового типа между большими государствами». Предполагалось, что Пекин и Вашингтон не станут конфликтовать, между ними не возникнет противостояния, две страны будут демонстрировать взаимное уважение, развивать сотрудничество, извлекая обоюдный выигрыш. Китайские эксперты критиковали американских коллег за проецирование позаимствованной из древнегреческой истории «ловушки Фукидида» на современные реалии. Казалось очевидным, что столкновения растущей державы со стремящейся удержать позиции Америкой быть не должно. И его не будет, если США вовремя откажутся от «менталитета холодной войны» и осознают, что Китай не стремится к гегемонии.

Поворот внутрь

Политика Трампа вынудила Пекин распрощаться с иллюзией бесконфликтного продвижения к глобальному лидерству. До конца 2019 г. Китай следовал прежним взвешенным курсом в надежде на то, что примирение с США возможно. Последним источником оптимизма стала торговая сделка в январе 2020 года. После этого на фоне распространения коронавируса американская администрация стала жёстко критиковать Китай. Пекин перестал отмалчиваться, не оставляя без ответа ни один выпад Вашингтона, будь то закрытие консульства, ограничение деятельности журналистов или введение персональных санкций против чиновников.

Перерастание «торговой войны» во всеобъемлющее противостояние заставило китайское руководство изменить стратегию развития. Выгод от участия в глобализации становилось всё меньше, масштабы внешних рисков выросли многократно. В апреле 2020 г. на заседании Финансово-экономической комиссии ЦК КПК Си Цзиньпин впервые обрисовал контуры новой экономической политики[2].

Китайский лидер поставил задачу создать целостную систему внутреннего спроса в привязке к долгосрочным перспективам развития и сохранения стабильности. Он напомнил, что в период реформ и открытости, особенно после вступления в ВТО в 2001 г., Китай внедрился в «большую международную циркуляцию» по схеме «две головы снаружи», когда рынки сбыта продукции и материалы для её производства находились за границей. Превращение в «мировую фабрику» помогло Китаю ухватить шанс экономической глобализации, ускорить рост экономического потенциала, улучшить жизнь людей. Но в последние годы экономическая глобализация стала наталкиваться на противодействие. Эпидемия коронавируса лишь усугубила тенденцию антиглобализации.

Во всех странах заметен поворот внутрь себя, внешняя среда развития Китая претерпевает большие изменения.

Си Цзиньпин заявил, что стратегия расширения внутреннего спроса продиктована необходимостью справиться с последствиями пандемии, сохранить устойчивое здоровое развитие экономики, удовлетворить растущее с каждым днём стремление народа к лучшей жизни. Преимущество крупной экономики в том, что в ней возможна внутренняя циркуляция: в Китае 1,4 млрд населения, показатель ВВП на душу населения превысил 10 тысяч долларов в год, это самый крупный и перспективный потребительский рынок в мире. Рост потребления в сочетании с современной наукой, технологиями и производством открывает огромное пространство для развития. При осуществлении такой стратегии нужно добиваться того, чтобы производство, распределение, обращение и потребление всё больше опирались на внутренний рынок, а спрос и предложение приходили в динамическое равновесие на более высоком уровне.

Расширение внутреннего спроса и степени открытости внешнему миру не противоречат друг другу, пояснил Си Цзиньпин, поскольку совершенствование внутренней циркуляции начнёт притягивать в Китай глобальные ресурсы. Это будет способствовать формированию новой ситуации развития, в которой большая внутренняя циркуляция является основной, а внутренняя и внешняя циркуляции продвигают друг друга. У Китая появятся новые преимущества для участия в международной конкуренции и сотрудничестве.

Потребление становится основным движителем экономического роста. В качестве потребителей важную роль играет группа населения со средним уровнем дохода. По словам Си Цзиньпина, в Китае она насчитывает около 400 млн человек и является самой большой в мире. Её рост должен продолжаться. Для этого необходимо оптимизировать структуру распределения доходов, усовершенствовать механизм вознаграждения в соответствии с вкладом каждого в развитие экономики. Китайский лидер призвал расширить инвестиции в человеческий капитал для того, чтобы ещё больше простых трудящихся обрели возможность войти в группу со средними доходами.

В мае 2020 г. Си Цзиньпин изложил идею «двойной циркуляции» представителям деловых кругов на заседании Народного политико-консультативного совета Китая. Поначалу он предлагал двигаться к формированию новой модели развития «постепенно». В июле 2020 г. правящая партия потребовала устремиться к цели ускоренными темпами. В октябре 2020 г. 5-й пленум ЦК КПК 19-го созыва утвердил рекомендации по составлению 14-го пятилетнего плана социально-экономического развития Китая на 2021–2025 гг. и выработке долгосрочных целей до 2035 г. на основе «двойной циркуляции». В марте 2021 г. эти планы были одобрены на сессии Всекитайского собрания народных представителей. Новая стратегическая концепция превратилась в руководство к действию в течение одного года.

Технологическая самостоятельность

Политика «двойной циркуляции» будет определять экономическое развитие Китая и его роль в мировой экономике на протяжении полутора десятилетий до середины 2030-х годов. Страна не отказывается от экономического сотрудничества с внешним миром, но ставит во главу угла внутреннее производство и потребление. Прежний путь капиталоёмкого роста, дешёвого экспорта и массового импорта технологий был успешным, но вернуться к нему невозможно. Модель «две головы снаружи» себя исчерпала, теперь обе «головы» обращены внутрь.

Расстановка приоритетов отражена на уровне официально используемых понятий. Отныне ведущую роль играет «внутренняя большая циркуляция». Внешние экономические обмены именуют просто «международной циркуляцией» без упоминания о масштабе. Власти ожидают, что развитие внутреннего рынка превратит Китай в могущественную торговую державу, которая подобно мощному магниту будет притягивать к себе внешние материальные ресурсы и финансовые потоки. Одновременно Китай видит себя в роли инвестора и конкурентоспособного экспортёра современной высокотехнологичной продукции.

Переход к новой экономической стратегии не был внезапным. Её элементы вызревали годами и десятилетиями. О необходимости опираться на внутренний спрос в Китае активно рассуждают со времён мирового финансового кризиса 2008 года. Планы создания собственных передовых технологий восходят к 1990-м гг., при желании их предвестия можно найти в планах национальной модернизации эпохи Мао Цзэдуна.

В середине 2010-х гг. китайское руководство признало, что экономика вошла в состояние «новой нормальности» и двузначных показателей годового прироста ВВП больше не будет никогда. Утрата преимуществ дешёвой рабочей силы и неминуемый в начале 2030-х гг. переход к сокращению численности населения вынуждали экономистов искать новые ресурсы для развития, сделав ставку на повышение инновационного потенциала. Нужно было использовать шанс вывести страну на новый уровень и приблизиться по размеру экономики к США в течение нынешнего десятилетия, пока демографическая ситуация остаётся благоприятной и Китай не испытывает недостатка в трудовых ресурсах.

В стабильной внешней ситуации формирование новой экономической стратегии растянулось бы надолго. Ухудшение отношений с Соединёнными Штатами подстегнуло этот процесс. Ограничение доступа китайской продукции на западные рынки, трудности с импортом высокотехнологичных товаров и комплектующих не должны были привести к торможению экономического развития. Развитая многоотраслевая промышленность позволяет Китаю сократить зависимость от импорта. Растущий средний класс способен потреблять качественную дорогостоящую продукцию вместо зарубежных покупателей.

Китайские власти потребовали как можно скорее обеспечить импортозамещение по ключевым видам продукции для того, чтобы лишить Запад возможности использовать против Китая инструменты санкций и торговых ограничений. Гонка за «самостоятельной инновацией» стала неотъемлемой частью «двойной циркуляции». Китай готов пережить падение экспорта и снижение притока иностранных инвестиций. Важнейшим вопросом становится способность компенсировать сокращение доступа к иностранным технологиям и комплектующим собственными разработками.

Попытки Пекина найти лояльных зарубежных партнёров, способных действовать без оглядки на США, приносят ограниченные результаты. Администрация Байдена успешно мобилизовала европейских союзников на противодействие Китаю под лозунгами «трансатлантического единства» и «альянса демократий». Распространение идейно-политического союза на сферу технологий ведёт к тому, что передовые разработки и товары становятся недоступными для «авторитарных режимов».

Китай вынужден сделать выбор в пользу опоры на собственные силы. В плане 14-й пятилетки впервые подчёркнута связь научно-технических разработок не только с развитием, но и с национальной безопасностью. К приоритетам причислены искусственный интеллект, квантовая информация, интегральные схемы, проблемы жизни и здоровья, наука о мозге, биотехнологии, аэрокосмические технологии, исследования земных недр и морских глубин.

Трактовка международного технологического соперничества как проблемы национальной безопасности меняет подход к финансированию отрасли. Западные эксперты часто указывают, как неэффективно Китай тратит огромные деньги на создание собственного производства микрочипов. Однако в сфере безопасности рыночные критерии не играют ведущей роли, поскольку производство должно быть создано обязательно и любой ценой. Ущерб от западного технологического шантажа представляет более значительную опасность, поскольку принятие иностранных политических условий ради продолжения импорта микрочипов нанесёт международному авторитету Китая более серьёзный урон, чем финансовые потери от неудачного вложения государственных средств в высокотехнологичные стартапы.

Китай осознал, что прежних добрых отношений с Западом больше не будет, поэтому не будет и доступа к передовым западным технологиям.

В новой пятилетке власти обещали наращивать вложения в исследования и разработки на 7 процентов в год, особую поддержку получат фундаментальные исследования. Опираясь на эти достижения, китайские производители смогут выпускать больше видов собственной высокотехнологичной продукции.

Последствия для партнёров

Провозглашение приоритета внутреннего рынка и технологической самостоятельности не имеет прецедента в истории китайских реформ. «Двойная циркуляция» объединяет политику открытости с созданием необходимых для защиты экономического суверенитета производств и технологий. Она не является возвращением в эпоху замкнутости и самодостаточности 1960–1970-х гг., но вместе с тем отличается от политики открытости версии 1.0 образца 1980–2000-х годов. Продолжение Китаем старой открытости версии 1.0 устроило бы Запад, поскольку позволяло бы использовать уязвимости китайской экономики для извлечения односторонних преимуществ. «Двойная циркуляция» создаёт продвинутую обновлённую политику открытости версии 2.0. Китай продолжает участвовать в глобализации, но существенно наращивает степень защищённости от внешнего давления, протекционизма и санкций.

Китайские чиновники и эксперты утверждают, что поворота вспять не будет, «двери Китая не только не закроются, но откроются ещё шире». В качестве подтверждения они напоминают, что после появления на свет стратегии «двойной циркуляции» Китай в ноябре 2020 г. подписал соглашение о Всеобъемлющем региональном экономическом партнёрстве, а в декабре 2020 г. – инвестиционное соглашение с ЕС.

По мере развития китайских производств иностранным компаниям будет всё труднее входить на рынок КНР из-за роста конкуренции. Предложить Китаю передовые технологии стало и без того нелегко из-за вводимых с западной стороны ограничений на сотрудничество. Перспективы иностранного бизнеса в Китае всё больше связаны с удовлетворением частных потребительских запросов растущего среднего класса. С другой стороны, китайские предприниматели в ходе конкуренции за кошельки состоятельных соотечественников также будут создавать качественные товары и услуги, которые найдут спрос и за рубежом. Западные алармисты тревожатся, что усиление китайского инновационного и производственного потенциала обернётся серьёзными потерями для иностранного бизнеса, привыкшего видеть в Китае источник дешёвого труда.

Специалист по Китаю из Оксфордского университета Рана Миттер охарактеризовал новую политику Пекина как комплекс «авторитаризма, потребительства, глобальных амбиций и технологий». В этом контексте «двойная циркуляция» нацелена на поддержание глобального характера китайской экономики при сохранении защищённости внутреннего рынка. «Но это равновесие неустойчиво в долгосрочной перспективе. Лучший подход позволил бы Китаю стать гораздо более чувствительным к потребностям и желаниям своих партнёров, проявляя такт, которого он не показывал в последние годы в отношениях с соседями»[3].

Фундаментального политического противоречия между «двойной циркуляцией» и добрыми отношениями с соседями нет. В долгосрочной перспективе устойчивость и поступательное развитие китайской экономики пойдут на пользу сотрудничеству Китая с сопредельными странами. Однако в обозримом будущем традиционные партнёры столкнутся с ростом конкуренции за присутствие на китайском рынке. Не все из них готовы к этому.

Алисия Гарсия-Эрреро, занимающая посты главного экономиста по Азиатско-Тихоокеанскому региону во французском инвестиционном банке Natixis и старшего исследователя в брюссельском аналитическом центре Bruegel, отметила, что прежде Китай пытался сократить зависимость от экспортных доходов. Стратегия «двойной циркуляции» нацелена на снижение зависимости от импорта высокотехнологичной продукции и повышение самообеспеченности национальной экономики. Стремление Китая защитить себя от внешней нестабильности, спровоцированной ухудшением отношений с США, способно нанести ущерб тем странам, которые ныне получают доходы от экспорта в Китай продукции высокого класса. Вскоре Китай будет производить её самостоятельно, что делает политику «двойной циркуляции» «пагубной» для внешнего мира[4].

Западные эксперты заботятся о том, чтобы производители из развитых стран не утратили возможности получать прибыль на китайском рынке. Отдельного исследования требует проблема воздействия «двойной циркуляции» на экономические интересы стран ЕАЭС и участников китайской инициативы «Пояса и пути». Промышленная и научно-технологическая база этих стран уступает развитым экономикам Запада, им труднее предложить на экспорт современные высокотехнологичные товары. Негативным сценарием станет постепенное сокращение присутствия промышленной продукции из этих стран на китайском рынке вслед за расширением возможностей китайских производителей. Альтернативой может выступить новая взаимовыгодная стратегия сотрудничества с Китаем, способная предоставить стимулы и возможности для развития высокотехнологичных производств в соседних странах.

Индикатор холодной войны

Воздействие «двойной циркуляции» на мировую политику может оказаться более значительным, чем её экономические последствия для западных корпораций. Успех импортозамещения сделает Китай неуязвимым для санкционного шантажа. Это позволит Пекину не только смело критиковать западных партнёров, но и решительно защищать свои интересы без оглядки на последствия.

Западные исследователи сознают эту проблему. Профессор Колумбийского университета Томас Кристенсен полагает, что вероятность возникновения новой холодной войны будет оставаться невысокой до тех пор, пока Китай глубоко включён в глобальные производственные цепочки и пока не началась схватка за идеологическое превосходство между авторитаризмом и либеральными демократиями. К повторению холодной войны по образцу американо-советского противоборства могут привести два фактора. Союзники США и Китая вступят в противостояние, если КНР «осознанно начнёт кампанию по укреплению авторитаризма и подрыву демократии в мире»[5]. Другой тревожный показатель – попытка Китая заменить в мировых цепочках иностранных производителей на китайских, сократить свою зависимость от иностранных рынков. По мнению Кристенсена, это означало бы готовность Пекина принять издержки идеологической схватки. К этому результату также ведёт повсеместный подъём антиглобалистского национализма, который разрушает транснациональные производственные цепочки, соединяющие Китай с ведущими экономиками. Учёный порекомендовал США внимательно следить за развитием экономической модели «двойной циркуляции», ставящей в привилегированное положение внутреннее потребление и производство.

Обеспокоенность китайским «авторитаризмом» не позволяет западным экспертам понять глубину тревоги Пекина, оказавшегося перед лицом «демократического альянса» во главе с США. Поверхностные рассуждения о «паранойе» якобы слабой и не уверенной в своих силах КПК лишь отвлекают от сути проблемы. Китай готов демонстрировать нарочитую жёсткость, рискуя углубить отчуждение от Запада, дабы остановить эскалацию внешнего давления.

Политика Трампа была основана на предпосылке экономической уязвимости Китая, оказавшегося в большой зависимости от американского рынка.

Однако вместо уступок со стороны Пекина «торговая война» породила ответную стратегию «двойной циркуляции», направленную на повышение защищённости китайской экономики от неблагоприятных внешних воздействий.

В конце 2020 г. были надежды на то, что победа Байдена на президентских выборах в США поможет остановить деградацию китайско-американских отношений, чтобы через год-полтора стороны смогли заняться их улучшением. Эти ожидания не сбылись. Администрация Байдена добавила к экономическому и технологическому сдерживанию Китая политику коллективного противодействия, основанную на общности демократических ценностей Запада. Вашингтон исходит из того, что Пекин испугается глобальной изоляции и пойдёт на попятную. В противном случае Китай окажется в одиночестве, лишившись доступа к современным технологиям, что приведёт страну к экономическому торможению, застою и упадку, способному спровоцировать социальную нестабильность и пошатнуть политическую систему власти КПК.

На фоне формирования широкого западного альянса против Китая стратегическая ценность «двойной циркуляции» неуклонно возрастает. Её создали в ответ на политику Трампа. В случае разрушения под влиянием политических факторов сотрудничества Китая со странами ЕС, Японией и Южной Кореей курс опоры на внутренний рынок и поддержки национальной инновационной системы предсказуемо упрочится.

Китай по-прежнему не заинтересован в конструировании вокруг себя формального военно-политического альянса. Наиболее вероятным китайским ответом на стратегию Байдена станет создание гибкой коалиции единомышленников против западного нажима и вмешательства. Если к «двойной циркуляции» в ближайшем будущем добавится китайская стратегия коллективных действий, глобальное противостояние выйдет на качественно новый более высокий уровень. Пекин будет стремиться сплотить вокруг себя надёжных экономических партнёров, с которыми у него есть политическое взаимопонимание.

Западные аналитики любят рассуждать о том, что Китай совершает фатальную ошибку, когда исходит из гипотезы продолжающегося снижения глобального влияния Соединённых Штатов. Они подчеркивают, что эта оценка стала источником китайской смелости и внешнеполитического напора, которые провоцируют дальнейшее ухудшение отношений с Западом. Китай начинает вести себя ещё более резко, что ведёт к обострению противостояния.

На самом деле проблема заключается не в том, что Китай радуется собственным успехам на фоне неудач западного мира.

Пекин всё больше тревожится из-за того, что осознающие свою слабость США готовы на всё, дабы не допустить превращения Китая в равного по силе и тем более превосходящего игрока.

Возвращение старой эпохи, в которой «империализм не дружит с социализмом», пугает китайских политиков своей непредсказуемостью и обременительностью. КНР готовится к отчаянным защитным действиям, а растущая с обеих сторон нервозность свидетельствует об общей неуверенности в своих силах. И это действительно опасно – как для азиатского региона, так и для всего мира.

--

СНОСКИ

[1] Брежнев Л.И. Ленинским курсом. Речи, приветствия, статьи. Т.8. М.: Политиздат, 1981. С. 642.

[2] Си Цзиньпин. О некоторых важных вопросах средне- и долгосрочной стратегии экономического и социального развития государства // Цюши. 2020. № 21 (на кит. яз). URL: http://www.qstheory.cn/dukan/qs/2020-10/31/c_1126680390.htm

[3] Mitter R. The World China Wants: How Power Will—and Won’t—Reshape Chinese Ambitions // Foreign Affairs. 2021. № 1. P. 173.

[4] Garcia-Herrero A. Why China’s ‘dual circulation’ plan is bad news for everyone else: New economic strategy is about meeting growing domestic demand. Nikkei Asia. September 17, 2020. URL: https://asia.nikkei.com/Opinion/Why-China-s-dual-circulation-plan-is-bad-news-for-everyone-else

[5] Christensen T.J. There Will Not Be a New Cold War: The Limits of U.S.-Chinese Competition // Foreign Affairs. March 24, 2021. URL: https://www.foreignaffairs.com/articles/united-states/2021-03-24/there-will-not-be-new-cold-war (см. перевод статьи Томаса Кристенсена в этом номере журнала «Россия в глобальной политике»).

Китай. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 1 мая 2021 > № 3763771 Александр Ломанов

В облаках «Охотник»…

Глеб Паскевич о беспилотных летательных аппаратах США, России, КНР и Турции

Андрей Фефелов

Конец февраля и начало марта ознаменовались рядом важных, но незаслуженно обделённых вниманием событий. Во-первых, в китайском интернет-издании sina.com вышла статья, посвящённая перспективам российской сферы беспилотников. Внезапно китайцам оказалось интересно, что у нас с беспилотниками. Задавался вопрос: осознаёт ли Россия то, насколько сильно она отстала в этой сфере. И заодно приводятся фотографии модели знаменитого БПЛА "Охотник", которую возили по всем выставкам оборонного вооружения. Китайцы спрашивают, поможет ли "Охотник" наверстать это отставание. Во-вторых, в "Известиях" вышло интервью Бекхана Оздоева, топ-менеджера по вооружениям из "Ростеха", где он сказал, что "мы всецело это отставание осознаём", что "над ним работаем". Из всего этого интервью следовало, что работа кипит. В-третьих (и это самое главное), 27 февраля США провели испытания нового беспилотного "Боинга" модели АТС. От этой модели ждут ведения боя в тандеме с пилотируемым самолётом. Для того, чтобы разобраться в перспективах этой, возможно, революционной программы, понять, насколько сильно отстала Россия и получится ли сократить это отставание, поговорим с инженером-конструктором и специалистом по аэродинамике Глебом Паскевичем.

"ЗАВТРА". Глеб Николаевич, станут ли испытания "Боинга" новым словом в разработке беспилотных летательных аппаратов? Действительно ли это прорыв, как преподносят американцы?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Ситуация двоякая, поскольку в данном случае основную роль играет всё-таки электроника, начинка этого беспилотного летательного аппарата, потому что от него ожидается несколько необычная работа. Как известно, со времён президентства Барака Обамы удары беспилотниками стали притчей во языцех. Однако работа в рамках крупных войсковых операций, в рамках непосредственного боя с участием живого союзника — это совершенно новая функция. Это позволит нарастить довольно сильно огневую мощь, поскольку, условно говоря, каждый этот летательный аппарат в перспективе может сравняться с полноценным самолётом. Тем не менее сложно сказать наверняка, ведь ещё только предстоит узнать, каковы характеристики этих БПЛА, насколько электроника пригодна к работе в реальных боевых условиях. И дело даже не в стойкости к перегрузкам, а в скорости обработки информации, принятия решений — можно ли хотя бы приблизиться к сравнению с человеком в каком-либо манёвренном бою или в других процессах, для которых эти беспилотники изначально и разрабатывают американцы. Их основная цель — это программа "Loyal Wingman" или "Надёжный ведомый". Ведомый — в смысле участник строя самолётов. Цель этой программы — оказать помощь лётчикам в том плане, что они могут принять участие в авианалётах наравне с пилотами. На данный момент испытываются два аппарата для выполнения этой задачи. Это XQ-58A Valkyrie от компании Kratos Defense & Security Solutions. И уже упомянутый АТС от "Боинга". Они оба сделаны по технологии малой заметности. Соответственно, они могут точно так же принимать участие в том, что в американских ВВС называется "package raids". По-русски это можно перевести как "ударная группа" или "группа для авиационного налёта". В перспективе эти БПЛА не будут выделяться на фоне любых других современных машин пятого поколения и в целом среди малозаметных летательных аппаратов. На это американцы сейчас делают большую ставку. Малая заметность поможет им более эффективно наносить удары и принимать огонь. И, в общем-то, как уже упоминалось, для радаров они слабо отличимы от полноценных боевых машин, за счёт чего могут дезориентировать противника, создавая такое виртуальное превосходство в численности на поле боя. Это действительно очень перспективная технология, о которой говорят уже достаточно давно, — наверное, с самого начала применения. Она проникла даже в массовую культуру — к примеру, ещё в 2005 году был снят фильм "Стелс", посвящённый сошедшему с ума самолёту. А что касается "Боинга", то о том, что покажет машина, ещё рано говорить — испытания только начались, а их результаты, понятное дело, в открытый доступ не выкладываются. Кстати, если судить по открытым источникам, аналогичные движения осуществляются и с нашей стороны. Появляется информация о том, как нынешние руководители, нынешние технические специалисты и специалисты в области планирования представляют себе облик будущих ВВС. В первую очередь предполагается и у нас внедрение элементов искусственного интеллекта, поскольку автономное принятие решений значительно усилит способности такой техники в бою. В этом могут помочь такие технологии, как нейросети и прочие сложные математические конструкции, о которых я только вскользь мог бы упомянуть. Они и представляют основной интерес в этих машинах.

"ЗАВТРА". То есть всё идёт к тому, что от пилота откажутся даже дистанционно? Значит, постепенно вытесняется даже человек, который сидит в командном центре и нажимает кнопки? Теперь всё вычисление происходит внутри этой загадочной летающей машины? Чем ответить на подобную технологию? Потому что, если считать это следующей ступенью относительно нынешних беспилотников, которые широко применялись на всех войнах последнего времени — на Ближнем Востоке, в Карабахе, в Донбассе, — то рискует ли Россия оказаться отстающей даже в случае навёрстывания отставания от нынешнего поколения?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Да, мне кажется, что отчасти это действительно будет так, поскольку важен параметр ценности каждой такой машины. Даже если она обладает некоей автономностью в бою, заявленными боевыми характеристиками, возможностью взаимодействия с пилотом, она всё равно не будет иметь ценности полноценного самолёта. Всё потому, что в авиации самое важное — пилот. Подготовка специалиста, особенно на современной технике, — это многие тысячи часов. Кстати, это показывает ещё и опыт прошедшей войны. По изначальным данным о войне в Карабахе (которые были слегка скорректированы впоследствии) известно, что Азербайджан применял очень мало своей ударной авиации несмотря на то, что он обладает достаточно большим авиапарком, в том числе и ударных, и многоцелевых самолётов. Но в основном всю работу выполняли беспилотники, потому что лётчики — слишком ценный ресурс, особенно на начальном этапе войны. Не будем забывать, что в современной войне довольно много решается именно в короткий период. Если проследить всю современную литературу, посвящённую ведению крупномасштабных боевых действий, в том числе и издания американских аналитических центров, то мы увидим — в ней предполагается, что потери в таком крупном конфликте будут невосполнимы. Активные боевые действия между двумя крупными странами будут продолжаться не больше месяца. За это время восполнить изначальные потери просто нереально. Из опыта Карабахской войны, которая прошла недавно, можно заключить, что несмотря на достаточно сложную, закрытую местность, потери в бою были колоссальными с обеих сторон: потери как в живой силе, так и в технике. Уничтожено количество бронетехники, сравнимое с Курской дугой — в Великую Отечественную это было несколько танковых армий. Сейчас всё это сгорело в таком локальном конфликте. Любой войне предшествует достаточно долгий период подготовки, но всё же довольно трудно говорить о том, как будет протекать процесс и получится ли восполнить потери и наверстать упущенное. Но уже сейчас можно говорить о том, что беспилотные летательные аппараты с повышенной автономностью, если они действительно способны выполнять ту роль, для которой предназначены, сыграют очень большую роль именно в подавлении ПВО и на начальном этапе войны окажутся просто незаменимыми. Газета "Известия" не так давно писала, что главнокомандующий ВВС генерал-полковник Сергей Суровикин подтвердил, что будут рассмотрены вопросы о введении автономных систем и о внедрении определённых элементов ИИ, будет осуществляться движение в эту сторону. Следует учитывать, что производство БПЛА проще, по сравнению с пилотируемым самолётом, поскольку в последнем достаточно большое количество веса летательного аппарата, большое число элементов сложной электроники на борту направлено только на то, чтобы на высоте и при перегрузках поддерживать жизнь лётчика, чтобы он оставался в сознании, поскольку есть и сложные противоперегрузочные системы, и катапультные кресла, это тоже большой вес и существенная техническая сложность. Избавившись от этого компонента, можно выиграть достаточно много. Поэтому беспилотный самолёт, если он не будет проигрывать по скорости реакции или креативным решениям, будет ценен даже исключительно за счёт таких своих физических характеристик.

"ЗАВТРА". А что касается стоимости? Американцы, полагаю, пока не озвучили предполагаемую стоимость своего чудо-беспилотника, но зная то, сколько стоят их обычные самолёты, можно допустить, что это всё будет стоить примерно как чугунный мост. Не делает ли это гипотетическую войну нецелесообразной именно с точки зрения издержек? Понятное дело, потеря кадров невосполнима, но и потери дорогостоящего оборудования наносят большой урон в ходе быстрых боевых действий.

Глеб ПАСКЕВИЧ. В этом действительно есть определённый резон. Тем не менее следует понимать, что такая страна, как США, может себе позволить подобные траты, даже в случае каких-то крупных конфликтов. Самое главное — будет выполнена задача, которая поставлена перед этим, условно говоря, звеном или ударной группой. Даже с чисто теоретической, с самой умозрительной точки зрения, отвлечённой от реального опыта, такие боевые группы представляют собой огромную ценность в прорыве ПВО, в плане подавления исключительно тех систем, которые мешают пилотированию самолётов. И наземные системы ПВО, в общем-то, по стоимости сравнимы с серьёзными тяжёлыми беспилотниками. А поскольку это очень сложная электроника, это в том числе и подготовка операторов, то есть уже упоминавшийся вопрос ценности кадров. Помимо этого, основную ценность представляют собой и командные машины, и радары. Можно взять за пример опыт, который был в прошлом, скажем, те операции, которые проводил Израиль в 1982 году, когда основной целью действительно были радары, в результате чего сирийская ПВО "ослепла". Это знаменитая операция "Медведка 19" в долине Бекаа. Потери кадров, потери командования будут гораздо ощутимее потерь нескольких летательных аппаратов, особенно беспилотных. Плюс, если говорить о стоимости оборудования, она довольно сильно снижается за счёт того, повторюсь, что не нужно делать систему жизнеобеспечения лётчика. За счёт более совершенных аэродинамических форм мы получаем экономию в расходе топлива. Потому что как минимум нет выступающей кабины пилота и других подобных конструктивных элементов, которые требуются пилотируемому летательному аппарату.

"ЗАВТРА". Прорыв ПВО — разве имеющихся технологий для него мало? Для этого должно хватить даже самых примитивных технологий вроде используемых в Сирии дронов-самоубийц, которые просто налетают роем и, не обращая внимания на потери, добиваются поставленной задачи. Для чего такие сложные технологии? Для чего нужен, по сути, летающий самоосознающий механизм, который не зависит или почти не зависит от центра командования? Для чего такой прорыв? Какую цель преследуют разработчики?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Крупномасштабная война — это всегда война и электронная. Начиная со времён Второй мировой войны, велись очень интересные и захватывающие игры, например, по обману британскими ВВС немецких радаров. С тех времён, конечно, облик средств радиоэлектронной борьбы очень сильно поменялся. Сегодня практически все страны обладают некими постановщиками помех, системами, которые позволяют вывести из строя коммуникации. И, в общем-то, понятно, почему — это не самые дорогие системы, однако они представляют собой ключевой элемент современной ПВО. Беспилотники, которые сейчас применяются, я думаю, всеми странами мира, столь эффективны в основном за счёт операторской работы. Конечно, они могут функционировать и в автономном режиме, но исключительно выполняя простые команды полёта по маршруту и иногда автономный взлёт и посадку. Это не совсем то, что требуется для выполнения боевой задачи. Этого может хватать разве что для разведывательных аппаратов. Хотя на ум приходит прошлогодняя история, когда Иран смог "приземлить" американский летательный аппарат. Это показало, что даже при таких операциях летательный аппарат всё равно остаётся уязвимым.

"ЗАВТРА". То есть нужна постоянная связь?

Глеб ПАСКЕВИЧ. На определённых этапах — да. В бою оператор должен проконтролировать использование вооружения либо подтвердить какую-то разведывательную информацию. На данном этапе беспилотники представляют ценность в первую очередь как средства разведки в реальном времени, поэтому связь с оператором действительно необходима. БПЛА применяются, исходя из доступных мне сведений, например, для корректировки артиллерии и других подобных задач. Автономные системы и появляются для того, чтобы позволить аппарату совершать какие-либо операции либо самостоятельно, либо на таком своего рода коротком поводке от лётчика, в паре с которым совершает полёт этот аппарат, и наносить удары. Помимо этого, можно вскрывать и системы ПВО. У людей, занимающихся беспилотной авиацией, есть такая присказка, что крылатая ракета — это беспилотник, который летит в одну сторону. И в соответствии с этой присказкой сейчас появились и винтовые барражирующие боеприпасы. Они были использованы как раз в ходе Карабахской войны — боеприпасы израильского производства применялись со стороны Азербайджана. Таким образом, оператор РЛС не всегда сможет достаточно точно, особенно в условиях электронной войны, определить, какого вида цель летит в его сторону. Соответственно, для уничтожения этой цели нужно будет затрачивать боекомплект и вскрывать позицию ПВО. В американских ВВС есть такой термин — "SEAD". Это расшифровывается как "Suppression of Enemy Air Defenses" — "Подавление противовоздушной обороны противника". Это комплекс мер по подавлению ПВО. Самолёты, которым поставлена такая задача, смогут не только нанести удар, оставаясь на почтительном удалении, но и вскрыть даже те позиции, которые не были подавлены этим ударом.

"ЗАВТРА". А какие перспективы у российских ВВС? Мы слышали интервью топ-менеджера "Ростеха". Мы на протяжении полутора десятков лет слышим о том, что в России разрабатываются, вот-вот поступят на вооружение собственные БПЛА. Тем временем Турция, Израиль и некоторые другие страны разработали с нуля свои беспилотные летательные аппараты и успешно продают эти БПЛА кому ни попадя. Так вот, каковы перспективы России в данной сфере, если говорить не об отдельных направлениях, а в общем?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Сейчас в России ведётся масштабная работа по созданию БПЛА на экспорт. В первую очередь речь идёт о БПЛА "Орион" — это его экспортное обозначение, но он под этим именем часто встречается и в контексте поставок для внутреннего пользования. Недавно три таких аппарата поступили для проведения лётно-исследовательских, а также войсковых испытаний. Есть определённые подвижки по созданию аппаратов, которые могут потягаться с конкурентами и на внешнем рынке. Но надо отметить, что сейчас очень много игроков в этой сфере. Помимо уже упомянутых Турции и Израиля есть определённое количество летательных аппаратов и уже сформировавшийся рынок, занятый Китаем, поскольку Китай представил сразу целую линейку БПЛА, в сущности, достаточно давно. Начиная с 2018 года, эти китайские аппараты активно поступают и в страны Африки, и в арабские страны, где они всячески набираются боевого опыта. И надо отметить, это выгодная позиция и выгодные сделки для Китая, поскольку, как известно, китайская армия не воевала с 79-го года и остаётся такой своего рода армией-загадкой для большинства стран. На основании того, что видно из применения китайских аппаратов в Ливии, Йемене, в локальных войнах, можно понять, что аппараты получились достойные. Конкуренция играет на руку уже существующим игрокам, отхватившим большие доли рынка. Перед новыми же игроками, в число которых входит и Россия, открываются, как говорил Кеннеди, "десятилетия сумрачной борьбы".

"ЗАВТРА". То есть рынок разделили задолго до нас?

Глеб ПАСКЕВИЧ. С одной стороны, действительно идёт всё больше и больше предложений от разных стран. Но нельзя отрицать, что последние события, недавние войны сделали беспилотники очень привлекательным товаром, поэтому всё больше и больше стран начинают их закупать. Возможно, и для российских аппаратов найдётся определённая ниша, особенно с учётом того, что большинство стран не настолько богаты, чтобы обеспечить себе цепочки поставки запчастей и аппаратов из нескольких разных стран. Перспективы не такие радужные, как может показаться, несмотря на то что аппараты показывают действительно достойные характеристики, судя по информации, появляющейся в печати. И отчасти можно говорить о том, что производственные базы в России тоже способны удовлетворить растущий спрос. Поэтому ситуация несколько неоднозначная. По информации газеты "Известия", уже более 2000 БПЛА состоит на вооружении Российской армии, это аппараты армейского класса — небольшие разведывательные беспилотники. А что по поводу ударных аппаратов, то это дело ближайшего будущего. 8 марта была новость о том, что новый БПЛА бывшего Казанского КБ будет нести вооружение. Это будет модификация "Альтиус-РУ".

"ЗАВТРА". Что касается конкурентных преимуществ — чем российские беспилотники могут заинтересовать покупателя? Могут ли обеспечить выигрышную позицию на поле боя, если говорить о применении в реальных боевых условиях?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Подробные технические характеристики известны, конечно же, лишь специалистам, которые занимаются закупкой. И поэтому судить о реальных боевых характеристиках мы, к сожалению, не можем. Однако есть определённые черты, которые могут быть выгодными. Например, исходя из внешнего вида беспилотника "Орион" видно, что он выполнен по технологии, позволяющей снижать его заметность для радаров компоновкой своих составляющих. Об этом можно судить по неким угловатым формам, по определённым наплывам, которые в целом характерны и для пилотируемых летательных аппаратов. Например, можно заметить некое определённое сходство с наплывом фюзеляжа F-35 и прочих малозаметных летательных аппаратов. Скорее всего, речь идёт о малозаметном аппарате. Уже упоминавшийся БПЛА С-70 "Охотник" представляет собой достаточно уникальный для нашего авиапрома и для авиапрома других держав интерес. До этого крупные реактивные беспилотники были исключительно американским уделом. Есть определённая разница в классах тех аппаратов, которые представляют сейчас Турция и Израиль, и крупных БПЛА, которые сейчас стоят на вооружении или проходят испытания в США. И вот "Охотник" представляет собой определённый интерес не только за счёт того, что он способен нести большое количество вооружения — внимательный глаз может заметить сходство с американским малозаметным бомбардировщиком В-2 — но и тем, что, возвращаясь к тем аппаратам, испытанным в США, изначально в нём предполагается возможность работы в тандеме с лётчиками в рамках работы над ПАК ФА, он же СУ-57. И это позволяет надеяться на то, что, сделав ставку на такую технологию, мы сможем на виражах если не обогнать, то догнать те программы, которые сейчас разрабатывают США. Вся программа Loyal Wingman, точнее, проект "Боинга" и ряда других корпораций, в целом встраивается как часть более крупной программы "Skyborg" — от английских слов "небо" и "киборг". Эта программа направлена на улучшение взаимодействий и увеличение автономности беспилотных летательных аппаратов. И это действительно крупная программа, которая позволит закрепить уже существующее превосходство США в сфере боевой авиации, поскольку трудно найти такую страну, которая сравнилась бы с производственными мощностями США, особенно в сфере высоких технологий. И уже сейчас можно говорить о сотнях истребителей, если не пятого поколения, то близких к пятому поколению малозаметных F-35. Ни у одной страны, за исключением, пожалуй, Израиля, нет такого флота малозаметных истребителей, но у Израиля этот флот состоит из всё тех же F-35. Это уже даёт огромный разрыв, в том числе за счёт того, что были учтены былые проблемы конструкции, связанные в основном с методами расчёта. К примеру, когда разрабатывался F-117, который сбили в Югославии и который постоянно вспоминают в контексте малозаметной авиации, — "извините, мы не знали, что он невидимый" — его сделали таким, какой он есть, в угоду уменьшения эффективной площади рассеивания. Но если посмотреть на этот летательный аппарат, можно увидеть, что летательным его можно назвать с трудом. Скажем так, неэстетичные формы, которыми характеризуется самолёт, прозванный лётчиками "гоблином", связаны с его видимостью на радарах и возможностью его обнаружения. Сейчас вычислительные технологии, да и сами компьютеры с 1980-х годов продвинулись очень далеко. Из-за этого стало понятно, что аппарат, подобный F-117, сильно проигрывает любому современному малозаметному истребителю или ударному самолёту, или многоцелевым самолётам вроде тех, какие планируются и применяются до сих пор — к примеру, F-35.

"ЗАВТРА". Когда это всё будет применяться в условиях реальной войны? Россия участвует в военной операции в Сирии. США явно или тайно участвуют в десятках военных конфликтов. В конце концов, возникновение новых — вопрос пяти минут, пока Джо Байден в приступе маразма не нажмёт на какую-нибудь красную кнопку и не начнёт очередную войну. Тем не менее когда все эти чудеса технологий будут применяться на практике?

Глеб ПАСКЕВИЧ. Классическим в авиации считается цикл разработки летательных аппаратов в 10–15 лет. В последнее время за счёт сильного развития вычислительных технологий этот цикл сократился. Но надо сказать, что лётные и войсковые испытания занимают достаточно большой промежуток времени, и определённая доводка по результатам этой практики ведётся также длительное время. И опыт, полученный в ходе этих испытаний, не всегда бывает однозначным. Поэтому цикл сократился не так сильно, как можно было бы предположить. Сегодня его оценивают примерно в пять-десять лет. Можно сказать, что всё это — такие технологии, которые нужно учитывать уже сейчас. Конечно, 5–10 лет — это не завтрашний день, но уже ближайшая перспектива. Основное отличие новых беспилотников от предыдущих поколений БПЛА — электронная начинка. В связи с этим следует ожидать несколько сокращённого времени для введения их в строй за счёт того, что аэродинамические, технические решения, связанные с двигательными установками, уже обкатаны на предыдущих самолётах и БПЛА, и на пилотируемых малозаметных самолётах. Производители беспилотников могут использовать этот опыт для подготовки испытаний, в том числе и войсковых. Как известно, недавно по сирийским дорогам уже разъезжали американские конвои, а когда их будет сопровождать беспилотный летательный аппарат, действующий в автономном режиме — вопрос времени. Это пессимистичный прогноз, и он не станет более оптимистичным, если учесть, что у России опыта разработки реактивных беспилотников сильно меньше — мы можем говорить только о С-70 "Охотник". Соответственно, у нас это займёт больше времени.

"ЗАВТРА". Что ж, печально слышать, Глеб Николаевич! Спасибо за беседу.

США. Россия > Авиапром, автопром. Армия, полиция > zavtra.ru, 30 апреля 2021 > № 3864519 Глеб Паскевич

«Золотой паспорт» с двуглавым орлом

Россия приглашает в страну бизнесменов, но едут пока гастарбайтеры

Александр Киденис

Правительство Михаила Мишустина объявило о подготовке программы упрощенной выдачи вида на жительство в России за деньги. Не всем, а лишь иностранным предпринимателям, готовым вложить в нашу экономику миллионы рублей (сумма уточняется).

Все это подается как поиск дополнительных инвестиций. Хотя в государственных и частных российских «сундуках» без всякого движения уже лежат огромные деньжищи, эквивалентные выручке от продажи полутора миллионов паспортов РФ (население Екатеринбурга). Но в отечественную экономику эти средства не идут — невыгодно!

«На сегодня мы обсуждаем объем инвестиций в 30 млн рублей (за один паспорт. — «Труд»), — заявил министр экономического развития Максим Решетников. — Это базовая сумма, вокруг которой идет разговор с бизнесом, с коллегами из других федеральных ведомств. Деньги инвестора могут идти двумя путями. Либо он создает компанию и вкладывает туда, и нам важно быть уверенными, что эти 30 млн пошли в основные фонды, создали рабочие места. И второй путь — это вложение в недвижимость».

На Западе это называется «золотой паспорт». На Кипре, например, его выдают при инвестировании в недвижимость или бизнес 2 млн евро. На Мальте — при инвестировании 500 тысяч евро на пять лет (350 тысяч в недвижимость и 150 тысяч в ценные бумаги) и уплате взноса 650 тысяч евро безвозмездно в фонд развития страны. В Новой Зеландии — за инвестиции в 10 млн местных долларов на срок не менее трех лет. В Австралии — за 5 млн австралийских долларов. В Португалии — за 1 млн евро. В Болгарии — за 512 тысяч евро в гособлигации на пять лет...

Российские бизнесмены всем этим активно пользуются. В СМИ уже появлялась информация о «русских киприотах» — совладельце аэропорта Шереметьево Александре Пономаренко, владельце группы «Синтез» Леониде Лебедеве, бывшем владельце «Уралкалия» Дмитрии Рыболовлеве и других. А также о семи сотнях граждан Мальты из числа российских топ-менеджеров, включая Олега Дерипаску, Аркадия Воложа, Бориса Минца. То есть одни лишь наши «мальтийцы» заплатили острову полмиллиарда евро за возможность без визы путешествовать по миру. Российский паспорт такой льготы не предоставляет. А тут еще экс-президент Эстонии Тоомас Хендрик Ильвес предлагает совсем закрыть Евросоюз для россиян ввиду опасности визита Петровых и Бошировых.

Между тем некоторые страны отказываются от торговли инвестиционными паспортами. Тот же Кипр объявил о сворачивании программы «из-за высокого уровня коррупции при реализации этой схемы». Россия же лишь начинает и особо не торопится. Как сказал министр Решетников, они рассчитывают, что механизм заработает со следующего года. В народе в таких случаях говорят: пока солнышко взойдет, роса очи выест.

Кстати, в прошлый раз подобный проект был реализован три с лишним века назад. 27 апреля 1702 года Петр I издал манифест о привлечении иностранцев на службу. Всем гарантировались свобода вероисповедания и большие привилегии — «дабы наши подданные могли тем более и удобнее научаться поныне им неизвестным познаниям и тем искуснее становиться во всех торговых делах». Российским чиновникам тем же манифестом царь строго указал, чтобы «никаким образом препятствия или беспокойства причинено не было, но чтобы напротив того им оказана была всякая добровольная готовность к услугам, равным образом купцы и художники намеревающиеся въехать в Россию, имеют быть приняты со всякою милостию». И даже — всем внимание! — «дабы они не опасалися, чтобы не подпасть суду, не соответствующему земским их законам, обычаям и нравам; в таковых случаях Мы дозволяем, чтоб Наша Тайная военного совета Коллегия правосудия чинила во-первых по законам Божеским, а потом по Римскому гражданскому праву».

Сегодня это называется британским правом, но бизнес, прежде всего российский, и нынче предпочитает в спорных ситуациях искать защиту в зарубежных судах. Вспомним, к примеру, громкую тяжбу между Борисом Березовским и Романом Абрамовичем — оба обратились за справедливостью к английскому правосудию.

Царю были нужны специалисты — моряки, офицеры и инженеры, юристы и математики, архитекторы и художники, оружейники и земледельцы. Без них не имели бы мы красавца Санкт-Петербурга, и остальная Россия еще долго оставалась бы «лапотной». Считается, что в Петровы времена империя получила не менее 80 тысяч зарубежных мастеров своего дела, многие из которых остались, обрусели. А сколько нынче нам потребно и каких? Поедут ли? Смогут ли заменить уезжающих?

В сентябре 2017-го «Новые известия» сообщали: «За 13 лет из России уехали 20 тысяч миллионеров». То есть в год страна теряла 1,5 тысячи успешных бизнесменов. Нынешний отток не меньше. В прошлом сентябре ВЦИОМ свидетельствовал: эмигрировать хочет каждый шестой житель. «Чаще всего перспективы отъезда для себя рассматривают молодые люди в возрасте 18-24 года: 38% людей этой группы заявили о таком желании в ходе опроса. Среди людей из возрастной группы 25-34 года хотят уехать 31%».

Приезжает тоже немало. В 2020-м российское гражданство получили 656,3 тысячи иностранцев — абсолютный рекорд как минимум с 2000 года. Правда, из Германии переехали к нам на ПМЖ 203 человека, из США — 148. А на первых местах — переселенцы из Донбасса и неквалифицированная рабсила из Средней Азии и Закавказья.

На днях меня подвозил на такси «новый россиянин» из Азербайджана, уже купивший ВНЖ. Миллионы не вкладывал: заплатил 20 тысяч рублей за фиктивный брак с россиянкой, еще двадцатка ушла на мелкие взятки чиновникам — и дело в шляпе! Теперь хлопочет о получении полновесного гражданства. А что, вам не нравится? Но полгода назад, когда проект «золотых паспортов» еще обсуждался, многие эксперты сошлись в прогнозах: программа может быть востребована для граждан Ближнего Востока, Африки, Китая. И что в результате обретет многострадальная российская экономика? Там ли мы ищем предпринимателей, которые, по выражению Минэкономразвития, «ускорят технологическое обновление экономики страны и помогут создать новые рабочие места с достойной зарплатой»?

Зададимся и другим вопросом: зачем нашей стране нужны покупные бизнес-иммигранты? России не хватает квалифицированных предпринимателей? Но почему подавляющее большинство их после эмиграции успешны на Западе? В стране мало денег? Но в Фонде национального благосостояния страны на начало текущего года скопилось 13,546 трлн рублей, а депозиты и другие привлеченные средства физических лиц на начало марта составляли 33,67 трлн. Совокупно это более 47 трлн — почти 2,5 годового федерального бюджета. Почему же они не идут в экономику?

В минувшем году объем инвестиций в основной капитал в РФ составил 20,118 трлн рублей, а мог быть как минимум вдвое больше. Не так давно Владимир Путин призвал к 2030-му повысить годовой объем инвестиций в основной капитал «не менее чем на 70%». Пообещал: государству в этом году предстоит снять почти 3,8 тысячи административных барьеров, у власти нет настроя прижимать бизнес нерыночными методами: Чуть позже в Послании Федеральному собранию президент конкретизировал: «Результат в улучшении делового климата должен быть предметным, понятным, осязаемым. Например, построить завод под ключ в России должно быть быстрее, значительно выгоднее и проще, чем в других регионах мира».

Но вот как прокомментировал эти слова российский бизнес-омбудсмен Борис Титов: «Очень хотелось бы увидеть от правительства конкретные расчеты на эту тему с указанием, как именно удешевить и упростить. Что же касается мер поддержки бизнеса, которые правительству предписано представить в течение месяца, с интересом будем ждать. Наши меры, которые мы предлагали неоднократно, Минфин пока что отвергает».

В разговорах бизнесменов и экспертов жалобы на абсолютно нерыночное управление российской экономикой давно стали общим местом. Самое любопытное, что власти это понимают: именно потому в стране нынче создано 33 особые экономические зоны (ОЭЗ), 90 территорий опережающего развития (ТОР) — даже в Арктике. Все они больше или меньше действуют вне общероссийского правового поля. А в интернете уже размещен свежий список претендентов на создание еще 30 ОЭЗ. То есть государство, еще задумывая новый проект, заранее наделяет его всевозможными льготами, иначе хана. А на всей остальной России хоть трава не расти. Она и не растет.

Вместо послесловия

В подмосковный фонд «Сколково» сумели записаться 2250 компаний-резидентов. У них самая низкая в стране налоговая нагрузка: освобождение от НДС, десятилетнее право на освобождение от налога на прибыль, на имущество, право на пониженные ставки страховых взносов, возможность возмещения таможенных платежей. А еще возможность получения грантов. Неудивительно, что за 2020 год резиденты «Сколково» увеличили выручку на 50% к 2019 году — до 150 млрд рублей. Но инвестиций привлекли лишь 20 млрд.

Для справки: американская Силиконовая долина, с которой изначально брали пример создатели «Сколково», не имеет никаких налоговых льгот. Значит, не в них дело.

Россия > Миграция, виза, туризм. Приватизация, инвестиции > trud.ru, 30 апреля 2021 > № 3720323 Александр Киденис

Валерий Лимаренко: мост на Сахалин нужен, ищем экономическое обоснование

Основные проектные решения строительства моста на Сахалин уже разработаны и находятся на экспертизе, сейчас нужно доказать экономическую обоснованность проекта, сообщил глава региона Валерий Лимаренко. В интервью РИА Новости губернатор также рассказал о планах достичь углеродной нейтральности в регионе к 2025 году и заявил, что тогда же Сахалинская область станет первым субъектом России, обеспечившим газом все население. Беседовала Дарья Ураева.

– Валерий Игоревич, главная тема минувших недель – послание президента России Владимира Путина Федеральному собранию. Одно из его основных заявлений касалось снижения долговой нагрузки региональных бюджетов и замещения коммерческих кредитов бюджетными. Расскажите, пожалуйста, какова сейчас долговая нагрузка бюджета Сахалинской области? Есть ли коммерческие кредиты?

– Да, у нас 24 миллиарда рублей коммерческих кредитов. И мы кредитовались впервые за последние годы, поскольку резко упали цены на газ и на нефть, и наш бюджет на одну треть уменьшился. Мы вынуждены были взять кредиты для того, чтобы выполнить социальные программы. И когда мы услышали, что можно будет взять отсрочку, то, конечно, порадовались. Что касается государственного долга – у нас его нет.

– Рассчитываете ли вы на привлечение инфраструктурных кредитов, о которых также упоминалось в послании президента? Есть ли уже понимание, на какие объекты эти кредиты понадобятся в первую очередь?

– Да, планируем. В послании прозвучало, что ряд передовых регионов будут брать инфраструктурные кредиты для строительства жилья. Это принципиально важное событие. Ведь за этим стоят судьбы людей. Желание приобрести квартиру с использованием льготных ипотечных программ, которые работают в Сахалинской области, у жителей есть. Поэтому нужно увеличивать объемы строительства. Наш регион выступает пилотным в реализации проектов жилья с применением механизма инфраструктурных облигаций. Мы намерены построить объекты инфраструктуры на 800 тысячах квадратных метров для двух микрорайонов на 12 миллиардов рублей. А всего у нас программа рассчитана на шесть миллионов квадратных метров, тут речь идет уже о 47 миллиардах рублей. На эти цели мы тоже будем брать инфраструктурные кредиты.

– Послание президента затронуло еще один не менее актуальный вопрос для страны – вакцинация от коронавируса. Как продвигается эта кампания в Сахалинской области?

– Президент буквально призвал к тому, чтобы вакцинацию завершить к осени. В Сахалинской области уже около 25% населения вакцинировано, переболело больше 20%, уже где-то в июне-июле получим коллективный иммунитет. Мы идем одними из первых по России. У нас работают передвижные комплексы, вакцинироваться можно даже в селах. То есть мы активно работаем над вакцинацией людей. Почему? Да очень просто – людям нужно отдохнуть, съездить в отпуска, и они должны быть здоровыми. Более того, для нас будет испытанием, новым вызовом, когда жители области будут возвращаться из отпусков и привезут разные штаммы коронавируса. Поэтому нужно, чтобы у нас был коллективный иммунитет. Хочется уже вернуться к нормальной жизни. Поэтому если есть возможность вакцинироваться, это нужно делать.

Во-вторых, была поставлена задача расширить программу диспансеризации с 1 июля. В прошлом году ее прошла только четверть населения Сахалинской области, потому что медицинские учреждения работали на главную задачу – борьбу с коронавирусом. В этом году мы планируем охватить практически 100% жителей, из них 73 тысячи – граждане 65+. Для этого мы открыли специализированные высокотехнологичные медучреждения, где диспансеризация проводится на уровне лучших мировых исследовательских центров. В них можно пройти полную диспансеризацию за несколько часов. В этом году таких учреждений будет уже четыре: в мае мы открываем второе, в июле – третье, и в конце года – четвертое. Почему диспансеризация важна? Потому что если знаешь, чем болен человек, то можно его вылечить. Вы знаете, что люди умирают в основном от двух болезней – болезни сердца и онкологии. Так вот, за этими процессами нужно следить и вовремя выявлять. Тогда люди будут жить дольше.

– В регионе много лет была на высоком уровне онкологическая заболеваемость, удалось ли переломить ситуацию? Какие шаги предпринимаются в этом направлении?

– Вот сейчас диспансеризация – это и есть первый шаг к изменению ситуации. Но на это нужно время и большая работа. Я в регионе порядка 2,5 лет, и за это время мы на 100% обеспечили медицину кадровым составом, оборудованием. Создали высокотехнологическую медицину, сделали все, чтобы люди не выезжали за пределы Сахалинской области на лечение – мы практически вдвое уменьшили такую практику. А еще через два года все сахалинцы и курильчане должны лечиться у нас. Мы сделали медицину доступной для каждого. Понятно, что до идеала далеко, но сегодня и население, и медицинский персонал признают, что мы провели реформу. Причем, это сделано было до пандемии, поэтому мы прошли ее сравнительно легко. До мая выявляли практически единичные случаи. А потом, когда люди начали болеть, открыли специализированные инфекционные отделения, где они проходили лечение. Потом первыми приступили к вакцинации и выходим из пандемии одними из первых в Российской Федерации.

– Кстати, вы сами сделали прививку еще летом, были в числе первых.

– Да, я участвовал в эксперименте, привился одним из первых.

– У вас сохраняются антитела? Проверяете их?

– Я постоянно проверяю, потому что встречаюсь с людьми. Когда иммунитет начал снижаться, я еще раз сделал прививку. То есть у меня три прививки Спутник-V. Сейчас антитела на высоком уровне.

– Как вы считаете, когда можно будет отменить масочный режим?

– Я думаю, что эта профилактика останется еще надолго. Но это единственное ограничение, которое у нас действует. А все остальные мы сняли уже несколько месяцев назад.

– Еще одна важная тема послания президента – экология и снижение углеродного следа. Вы много внимания уделяете этой теме, анонсировали проведение в регионе эксперимента по снижению парниковых выбросов в атмосферу, стали инициатором принятия закона о снижении углеродного следа. Расскажите, что уже сделано в этом направлении?

– Тема экологии и климата – принципиально важна. В связи с нарастающим углеродным следом и происходит увеличение средней температуры на Земле. Это приводит в одних местах к наводнениям, в других – к засухе. А когда засуха – горят леса. Это и есть климатическая проекция на нашу реальную жизнь. Вот поэтому государства договорились, что будут снижать углеродный след. Что это такое? Это дым от угольных котельных, выхлопы от автомобилей, использующих бензин и дизельное топливо, и так далее. Нужно эту проблему решать. Поэтому в Сахалинской области существует программа перевода угольных котельных на газовые. Планируем до 2025 года включительно перевести их либо на газ, либо на возобновляемые источники энергии. Мы также переводим на газ автомобили. Чтобы стимулировать этот процесс открываем стационарные газовые заправки и закупаем передвижные заправщики, компенсируем гражданам переоборудование своих автомобилей. Кроме того, совместно с Росатомом и ВЭБом готовим программу по переводу общественного транспорта на электричество. Планируем, что только по направлению жилищно-коммунального сектора и транспорта сможем снизить углеродный след на одну треть.

Нам также нужно ухаживать за лесами, которые поглощают парниковые газы. Если эти два процесса – поглощения и выделения – будут сбалансированы, то мы сможем достичь углеродной нейтральности. К этому стремятся все страны мира. Самые оптимистичные заявляют, что смогут это сделать к 2050-му году. Сахалин сейчас становится экспериментальной площадкой. Федеральный закон уже внесен в правительство РФ, сейчас проходит первое чтение. Когда он будет подписан, мы начнем вести учет, кто и сколько делает выбросов. Но мы ставим задачу не только учитывать, но и иметь программу по уменьшению углеродного следа, стремиться к тому, чтобы достичь углеродной нейтральности к 2025 году.

Мы также работаем над тем, чтобы все эти расчеты признавались международными организациями, которые занимаются этой темой в рамках Парижского соглашения. И тогда мы сможем продавать углеродные единицы. Ведь кто-то порождает углекислый газ, а кто-то его поглощает. Так вот, те, кто его порождает, производя продукцию, будут покупать углеродные единицы у тех, кто занимается поглощением. В мире через какое-то время будет повсеместно вестись учет, будут установлены лимиты. То есть в итоге нельзя будет продать нефть, газ, уголь, все, что производится в грязном виде, с выделением большого углеродного следа.

У России есть шансы получить углеродную нейтральность быстрее, чем у других стран мира, потому что у нас огромное количество лесов. И экономику надо переводить на экологически чистые виды топлива, развивать атомную энергетику. У нас атомный флот, который ходит по Северному морскому пути. Это ведь тоже важно.

Газпром поставил задачу в ближайшие десять лет полностью обеспечить газоснабжением всю страну. Это значит, что мы по большей части откажемся от угля. Водород, может быть, уже в ближайшие десять лет будет таким же значимым топливом, как сегодня бензин. Уже сейчас в Японии, Китае и Корее, в Европе выпускаются автомобили, которые ездят на водородном топливе. И это все – ближайшее будущее.

– Поскольку мы уже затронули тему газификации – вы заявляли, что планируете завершить перевод домовладений на газ за пять лет. План выполняется?

– Да, к 2025 году 85% населения Сахалинской области будут обеспечены трубным газом и 15% – СПГ. Эту масштабную работу мы развернули совместно с "Газпромом".

– Все-таки, Сахалинская область – это ведь газодобывающий регион, почему он не был полностью газифицирован раньше?

– Считаю, это было упущением. Сейчас мы исправляем ситуацию. Мы очень большими темпами ведем газификацию, и, как я уже сказал выше, до 2025 года решим эту проблему полностью. Сахалинская область станет одним из первых регионов страны, который достигнет 100% газификации. И это при том, что еще два года назад мы были всего лишь на уровне 19-20%.

– Президент в рамках послания также анонсировал новые социальные меры поддержки для россиян, в частности для семей с детьми. Ваш регион всегда славился обширным перечнем мер поддержки. Может, вы намерены их расширить?

– Сахалинская область занимает первое место по социальным программам – у нас их более двухсот. А теперь к ним добавятся и федеральные меры поддержки, которые анонсировал президент. Считаю, что это была главная тема послания. Я бы вообще охарактеризовал послание тремя словами: защита, забота и уважение.

Особое внимание глава государства уделил поддержке семей и заботе о здоровье населения. Все это в Сахалинской области уже реализуется. Мы поддерживаем семьи на всех этапах: от рождения детей до приобретения жилья. Взять то же ипотечное кредитование. В прошлом году по программе "Дальневосточная ипотека" приобрести новые квартиры смогла тысяча молодых семей. И мы рассчитываем, что еще две тысячи семей улучшат свои жилищные условия в этом году. Отсюда – высокий коэффициент рождаемости. У нас он составляет 1,97, при том, что в целом по России – 1,5. По этому показателю мы – первые среди дальневосточников и пятые в стране.

– После послания президента и его слов о социальном казначействе вы заявили, что в Сахалинской области уже принципиально поменялась политика в отношении оказания госуслуг. Расскажите, пожалуйста, подробнее и об этом.

– Давайте начнем с того, что вся социальная политика у нас организована с использованием цифровых технологий. Мы знаем, кто и какую социальную выплату получает. Понимаем, в чем семья нуждается, а в чем нет. И оформление некоторых социальных выплат уже происходит без участия человека. То есть ему не нужно ходить по кабинетам и собирать справки.

Социальное казначейство упрощает жизнь еще больше. Когда рождается ребенок, данные об этом поступают из ЗАГСа в информационную систему, и семье автоматически начисляются все положенные выплаты. И в дальнейшем, чтобы ни происходило, человеку не нужно ничего оформлять, все это делает государство. Это большая, серьезная работа, она еще предстоит. Мы поставили задачу до конца года выстроить основные социальные программы таким образом, чтобы гражданин вообще не обращался за государственными услугами очно. А в целом реализовать программу социального казначейства планируем до 2023 года.

Успешный опыт полной цифровизации у нас уже есть – в медицине. Вся информация, в том числе снимки КТ, МРТ, рентген, УЗИ, находится в единой базе данных. Более того, пациенты со всех районов области могут дистанционно попасть на консультацию специалистов из областного центра или ведущих клиник страны. Все это входит в программу ОМС.

– Я знаю, что перед Госсоветом, где обсуждалось повышение доступности и улучшение качества социальных услуг, вы побывали в медицинских учреждениях Москвы и заявили, что хотите на Сахалине следовать их примеру. Что конкретно будет сделано, какие технологии возьмете на вооружение?

– Я посмотрел, например, что школьник и его родители не ходят за медицинской справкой, если она нужна ребенку. Она есть в информационной системе, ее просто нужно оттуда достать. И мы для себя приняли решение, что можем сделать то же самое, потому что наша техника это позволяет. Мне очень понравилось, что административную работу в поликлинике выполняют работники МФЦ. То есть врачи лечат, а не занимаются бумажными делами. Это тоже интересная идея, которую мы для себя почерпнули и будем брать в работу. Сергей Семенович сам все лично показал, все рассказал. Его вовлеченность как руководителя меня тоже поразила, потому что успех там, где вовлечен руководитель, который знает детали и нюансы.

В Москве мы увидели, что есть специальный центр, где работают все специалисты-рентгенологи, они уже не сидят по больницам, по поликлиникам, а находятся в едином центре. Почему? Да потому что съемку может сделать фельдшер, а информация должна уходить туда, где люди разбираются в этом, чтобы поставить диагноз. Вот у нас в регионе тоже самое сделано. До совершенства очень далеко, но тренд идет в эту сторону. И понятное дело, что не у каждой поликлиники могут быть хорошие узкие специалисты, поэтому нужно продолжать развивать телемедицину.

– Валерий Игоревич, в этом году практически по всей стране прокатилась волна резкого повышения стоимости жилья, среди лидеров этого антирейтинга была и Сахалинская область. Вице-премьер РФ Юрий Трутнев назвал жилье именно на Сахалине непомерно дорогим. Как вы думаете, с чем это связано, и как можно выправить ситуацию?

– Во-первых, мы живем на островах. Все материальные ресурсы, которые необходимы для строительства, завозятся к нам морем. Понятно, что на рост цен влияет транспортная составляющая.

Во-вторых, на материке огромное количество строительных компаний, у нас их всего несколько. Но мы работаем над тем, чтобы повысить конкуренцию в этой сфере. Сегодня мы строим рекордное количество жилья. Правительство поставило задачу к 2030 году строить 0,8 квадрата на человека, а мы уже выполнили этот показатель в прошлом году. В этом возведем 500 тысяч квадратных метров, это 1 метр на человека.

В-третьих, мы понимаем, если появляются выгодные ипотечные кредиты, то сразу возрастает и покупательский спрос на жилье. Это тоже влияет на рост цен.

В то же время с учетом ипотечного кредитования и уровня заработной платы в регионе приобрести жилье у нас может любой работающий человек. Для семей с детьми могут быть особые условия кредитования, причем частично погасить кредит можно с помощью различных мер социальной поддержки.

– Расскажите о планах по снижению процента ветхого и аварийного жилья в регионе.

– Ветхого и аварийного жилья у нас было много и остается много, но мы здесь движемся очень быстро. Фактически первыми в России начинаем новую программу переселения жителей их ветхого и аварийного жилья, работаем над тем, чтобы стать пилотным регионом в этом направлении. Должны построить 640 тысяч квадратных метров за пятилетку за счет регионального и федерального бюджетов. Ждем одобрения со стороны Минфина и правительства.

– А как обстоят дела с дорожным строительством?

– Здесь мы идем по пути передачи дорог в федеральную собственность. Например, государство выделило порядка 25 миллиардов рублей на ремонт охинской автодороги. Эти средства будут потрачены на асфальтирование около 200 километров. Также мы сейчас готовим документацию для обхода вокруг Южно-Сахалинска. Эта дорога должна разгрузить город. Она соединит три федеральные дороги: холмскую, корсаковскую и охинскую. Эта работа запланирована на ближайшие несколько лет. Сейчас мы работаем над обоснованием соответствующих инвестиций, и в этом году уже начнем проектирование.

Также большой объем средств выделили на текущий ремонт дорог после зимы. Тут мы применяем современные технологии – все дефекты вносим в цифровую карту. В этом нам помогают обычные люди, волонтеры, которые фотографируют, например, ямы, определяют их координаты и наносят на карты. После чего устанавливаются плановые задачи для ремонтников, и идет проверка их исполнения. До 1 июня должны отремонтировать основные дороги области.

– Вы уже упомянули обход Южно-Сахалинска, из каких источников предполагается финансировать стройку?

– Что касается экономического обоснования проекта, планируем это делать за свои деньги, как и проектирование. А строительство, мы предполагаем, будет осуществляться совместно с федеральным правительством в рамках программы "Безопасные и качественные дороги" (БКД).

– Вы уже общались по этому поводу с представителями федерального правительства?

– Да, мы обсуждали эти вопросы с министром транспорта Виталием Геннадьевичем Савельевым. Он нас поддерживает. Это дорога является стратегически важной. Росавтодор внес ее в перечень стратегических перспективных автодорог России. И мы сейчас общими усилиями начинаем этот проект. Будем включать эти участки дороги в БКД.

– Перейдем к экономическому сектору. Расскажите, как вы оцениваете сейчас ситуацию с малым и средним бизнесом региона – возвращается ли он к жизни после пандемии, и сколько, по вашим расчетам, понадобится времени для полного восстановления экономики?

– Малый и средний бизнес не работал у нас всего два-три месяца, поэтому не сильно пострадал. В то же время, мы ввели различные меры поддержки для предпринимателей. Однозначная оценка – хорошо, крепко поддержали, даже создали специальный фонд взаимопомощи для людей, которые остались без зарплаты. Мы позаботились о малом и среднем бизнесе. Существенных потерь не было.

Единственная серьезная потеря, это падение цены на газ и нефть, которые мы добываем. Это сильно ударило по бюджету. Мы потеряли одну треть доходов. Но мы рассчитываем, что все восстановится, в том числе благодаря вакцинации. Экономика уже постепенно возвращается на круги своя.

– Валерий Игоревич, туризм – также важная для Сахалина тема. Анонсировано продление программы туристического кэшбека. Какое количество туристов ждете в регионе, и ожидаете ли рост интереса к Сахалину, учитывая активное развития внутреннего туризма в России?

– Мы не страдаем от малого количества туристов. В зимний период нас посетило рекордное количество гостей. Люди приезжали дышать горным воздухом, кататься на лыжах. У нас и сейчас все гостиницы переполнены. Мы активно развиваем туристический бизнес и вкладываем туда деньги. Ожидаем, что до конца года к нам приедут 200 тысяч туристов.

Но в первую очередь туристическое направление мы развиваем для того, чтобы самим сахалинцам и курильчанам было комфортно жить на островах. Чтобы была возможность отдохнуть в выходные или провести отпуск в своем родном краю: пожить в палатке в каком-нибудь красивом месте, покататься на лыжах, сходить на рыбалку, охоту – у нас, в основном, экологический туризм. Мы не стремимся к большому количеству туристов из других регионов, но мы рады гостям. И рассчитываем, что те, кто к нам приезжает, захочет остаться здесь жить и работать. То есть туризм – это не сегмент экономики, а способ продвижения Сахалина в качестве точки роста для человека, его карьерного развития.

– Еще одна большая тема для региона – строительство моста на Сахалин. Эти планы в силе?

– Сейчас мы ищем экономические обоснования проекта, чтобы доказать, что этот мост нужен. В настоящее время основные проектные решения по объекту разработаны и находятся на ведомственной экспертизе в "РЖД". В свою очередь мы провели исследование рынка грузоперевозок и направили в адрес министерства транспорта РФ и министерства РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики всю информацию. Что касается окончательного решения, то оно будет приниматься правительством России, в том числе решение о параметрах финансирования данного проекта.

– Федеральный центр поддерживает вас в этом вопросе?

– Да, федеральный центр тоже заинтересован в этом строительстве. Но мы должны все еще раз взвесить и оценить, чтобы быть глубоко убежденными, что это экономически обосновано.

– Валерий Игоревич, на прошлой неделе президент поддержал предложение Роспотребнадзора продлить майские праздники и подписал соответствующий указ. Вы поддерживаете эту инициативу? Какие рекомендации по времяпрепровождению в выходную неделю дадите жителем Сахалина?

– Я поддерживаю это предложение. Хочу порекомендовать всем жителям Сахалина и Курил провести эти праздники в кругу семьи, уделить внимание детям, близким людям, увидеться с родителями, почитать книги, сходить на рыбалку – получить хороший добрый эмоциональный заряд.

Россия. ДФО > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены. Недвижимость, строительство > ria.ru, 30 апреля 2021 > № 3716782 Валерий Лимаренко

Владислав Грановский, создатель Vassa & Co: наш бизнес очень рискованный — зависит и от курса доллара, и от политических нюансов

Совладелец известного российского бренда женской одежды дал интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу

Vassa & Co — это один из считаных российских брендов, который представлен не только в коллекциях индивидуального пошива, а в виде производства и магазинов. И единственный, который существует почти 20 лет, сохраняя швейную фабрику в самом центре Москвы. Самое большое дело жизни — своя фирма — началось для Владислава Грановского после 50 лет. Как ему удается и сегодня быть круче молодых и что он взял с собой из прошлого? С создателем и совладельцем модного бренда Vassa & Co Владиславом Грановским беседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич.

У нас сегодня в гостях легендарный человек в мире моды Владислав Грановский. Я профан в этой теме, и выбор нашего героя был определен Кирой Альтман. Мы спросили у нее, кто не просто делает коллекции в России, потому что дизайнеры появляются, становятся знаменитыми и забываются. И она сказала: есть единственный человек, который делает фэшн-индустрию в России, производство, — это Владислав Грановский, сооснователь компании Vassa & Co. Компании 20 лет, компания на рынке постоянно, у компании есть свои магазины, у компании есть свое производство и есть свое лицо, причем не в масс-маркете, а мидл, примерно как Max Mara.

Владислав Грановский: Мидл плюс.

Да, и цены тоже. Я посмотрел, различные части женского туалета — от 10 тысяч до 35-36 тысяч. Какая вещь самая дорогая сейчас у вас?

Владислав Грановский: Чем больше ткани, тем дороже вещь. У нас, конечно, самые дорогие вещи — это порядка 70-80 тысяч рублей.

За последний год многое очень изменилось. Вы в этой индустрии с 1980 года, с Олимпиады, и, как я знаю, работали в том числе над тем, в чем наша команда выходила еще тогда, то есть практически 40 лет. И вот сейчас — Instagram, потом пандемия, когда вместо магазинов, куда люди приходят пощупать, посмотреть, как они это привыкли делать раньше, все в интернете, доставка. Как вы переживаете эту трансформацию лично для себя?

Владислав Грановский: Тяжело, конечно. Я люблю магазины, я люблю ретейл, и, как человек уже не супермолодой, я считаю, что появление интернет-торговли должно лишь разнообразить этот процесс, но одно не должно убить другое. Потому что, во-первых, это разные удовольствия, это разные принципы вообще. Если в двух словах, это точно так же, как еда. Вы можете заказать домой, вы можете прийти в шикарный ресторан, где важна атмосфера. И эта атмосфера придает вам другие оттенки тех же самых блюд, которые вам привезли в плошке, в коробочке домой. Конечно, понимаю, что тяжелее стало добираться, особенно если мы говорим про большие мегаполисы. Если говорить отдельно про Москву, то стрит-ретейл убивает отсутствие парковок. Это противоречие выступает против розничной торговли и против красивых магазинов с атмосферой.

Монобрендов, которые будут в центре в очень специальном месте. Собственно, ваш флагманский магазин именно так и расположен, так это начиналось.

Владислав Грановский: Абсолютно так и задумывался.

А теперь вроде это все стало неудобным, невостребованным.

Владислав Грановский: Да. Но надо еще сказать, что одна из составляющих частей ретейла — это квалифицированное обслуживание, где вы получаете суперквалифицированную помощь, консультацию. То есть если вы что-то заложили в коробку, вы вытащили это из коробки. В магазин вы идете и думаете, что купите пальто, а на самом деле купили еще плащ, костюм, сорочку, сумку и так далее. Это не потому, что там вам впарили, а потому, что там вам открылись те кладовые, которые вы, может быть, и не нашли бы, просто элементарно видя рекламу в Instagram.

От удовольствия к бизнесу. Вы успели отреагировать? Компания Vassa называется так потому, что главным дизайнером является Елена Васса.

Владислав Грановский: 20-летний партнер.

Да, а вы стали именно менеджером, который организовал все вокруг. Как бизнесмен, как предприниматель вы не опоздали в тот момент, когда началась эта трансформация, перестройка?

Владислав Грановский: Нет. Мы были готовы, мы уже много лет развивали этот бизнес. Хотя, что греха таить, мне было нелегко начинать его, поскольку я был совершенно некомпьютерным человеком. И я не понимал, как такое отутюженное изделие можно сложить, засунуть в пакет, пакет в коробку и отправить. И еще это же миллиметры, это же то, чем отличается продукция Vassa, — это очень хорошо сидящие на фигуре вещи, которые опять же-таки требуют глаза специалиста. Но мы были готовы, и мы работали в интернет-пространстве, конечно, интернет-магазин у нас функционировал до начала пандемии. Но, конечно, это дало серьезный толчок, потому что люди сидели дома, мы откликнулись. Придумывали всевозможные мероприятия для того, чтобы быть приятными, заметными, в ущерб маржинальности, в ущерб престижу, потому что стоимость — это тоже часть концепции. Мы этот сегмент интернет-торговли расширили в два раза. Лояльных покупателей много, но тем не менее у нас очень сложный сегмент. Это сегмент людей, которые понимают, за что они платят. Это зарабатывающие женщины, как правило, бизнес-леди, как принято говорить. Они знают цену вещам, знают цену деньгам, но они хотят выглядеть соответственно. И тут мы как раз со своим брендом Vassa & Co.

А с мужчинами не получилось? Я знаю, что вы ведь открывали мужскую коллекцию, потом закрыли.

Владислав Грановский: Мы открывали, и очень хотелось, чтобы получилось, но у нас не было базы. Чем мы отличаемся от очень многих дизайнерских компаний? Наш фундамент — это, безусловно, наше предприятие с нашим большим опытом, людскими ресурсами, высокой квалификацией. И это дало именно тот первый толчок 20 лет назад, почему мы так выстрелили тогда.

Мне кажется, вы такие по-прежнему одни во всей России, которые и делают коллекцию с одной стороны, и у вас производство, причем большое производство. И производство в Москве. Оно не в Китае, не в Монголии, не во Вьетнаме и даже не в Рязани, оно именно в Москве.

Владислав Грановский: Это редкий случай, да. Фабрика именно в Москве, в десяти минутах от Кремля. Да, сейчас таких фабрик нет.

А почему именно в Москве и почему почти в центре города?

Владислав Грановский: Просто так сложилось, так легли карты.

Это же невыгодно, наверное?

Владислав Грановский: Нет, у нас такое партнерство единомышленников, есть еще наш партнер, который был в свое время красным директором, и, как многие красные директора, он стал владельцем этой фабрики. Эта фабрика входила в систему Мосшвейпрома, а Мосшвейпром насчитывал 22 предприятия. И сейчас осталось два — это «Большевичка» и мы.

Вы хотели делать мужскую коллекцию, но не получилось. Почему?

Владислав Грановский: Хотели. Поскольку у нас не было базы для мужской одежды...

Что такое база?

Владислав Грановский: База — это фабрика, оснащенная оборудованием и специалистами. Мужская одежда — это особняком. Вы знаете, в Италии сейчас всех пальцев на моих двух руках хватит для того, чтобы перечислить все фабрики, выпускающие мужские костюмы, которые остались в Италии. Что говорить про все остальное, вот вам результат. И естественно, как автомобиль надо делать в Германии, парфюм — во Франции, мужской костюм надо делать в Италии. Мы ринулись в Италию, и мы добросовестно добрались до очень серьезных итальянских предприятий, таких как Tombolini, которые делал Cerruti 1881.

Чтобы там шить?

Владислав Грановский: Да.

То есть в Москве не получилось бы?

Владислав Грановский: Нет.

То есть непосредственно этот низший персонал уникален в этом плане?

Владислав Грановский: Он уникален, конечно. И главное — среднетехнический персонал: технологи, конструкторы и еще много всяких специалистов, которые определяют именно качество изделия. И мы добросовестно представили эту коллекцию. Но было единственное наше условие: одежда должна была быть тоже Vassa & Co. В этом парадокс. Мужчина оказался гораздо более консервативным, чем женщина. Мужчина оказался более зашоренным. Если бы мы назвали эту мужскую группу каким-то любым итальянским ассоциативным названием...

Результат был бы другой.

Владислав Грановский: Результат был бы совершенно другой.

Мне кажется, что русским мужчинам само название Vassа говорит, что это женское.

Владислав Грановский: Вы совершенно правы. И мы очень долго боролись. Мы боролись до тех пор, пока, кстати, евро не поднялся в два с лишним раза.

То есть вас добил евро и производство там, в Италии.

Владислав Грановский: Он добил, да.

А с точки зрения взыскательного потребителя, который купил какой-то, к примеру, костюм с продвинутым итальянским фасоном и брендом, но сшитый в Китае, он это как-то почувствует? Он узнает об этом, если не будет интересоваться? Есть разница?

Владислав Грановский: Здесь очень тонкая грань. В Китае можно делать одежду очень высокого качества. Человек, находящийся глубоко в теме, конечно, может определить. Существуют же еще законы. У нас же рынок не такой дикий, как может показаться с первого взгляда. На этикетке может быть любое итальянское имя. Но если там написано Made in Italy, то кто-то может за это ответить. Когда написано Styled in Italy, и ежу понятно, что это может быть сделано где угодно, в любой стране. Если написано просто Italian influence, Italiano, любое итальянское слово, это не значит, что пошито в Италии. Но если написано Made in Italy, то это сделано в Италии.

Теперь к бизнесу. Вы предпринимали попытки, открывали свое производство, естественно, по своим лекалам, по своему дизайну в Италии, вы тратили деньги. Очевидно, они были потеряны.

Владислав Грановский: Они были не потеряны. Они не вернулись, они не окупились. Ведь не любое предпринимательское усилие приводит всегда к 100-процентному результату. Это же не значит, что нельзя пробовать. Мы делали экспансию, мы хотели охватить все: и мужское, и женское.

И молодежное. Я читал, что вы и молодежную линию хотели запустить.

Владислав Грановский: Мы и запустили ее сейчас в Китае. Да, мы сделали новую линию.

Она дешевле должна быть.

Владислав Грановский: Она должна быть дешевле, потому что она должна быть конкурентоспособна с тем, что молодежь может себе сейчас позволить.

Отбросим пока молодежную коллекцию, поговорим о вашей основной женской, мидл-ап. Сколько лет, как вы думаете, как правило, ваши вещи должны носить? Через сколько должны прийти за обновлением?

Владислав Грановский: Это вопрос скорее философский. К нам приходят люди, вы не поверите, которые говорят: я у вас купила этот костюм 15 лет назад, вы посмотрите, я его ношу, хотя подкладка уже истлела. Во-первых, это неправильно, нельзя так долго носить, это все-таки не униформа. Одежда — это смена нашей жизни. Она такая же, как наша жизнь. Если вы просто повесите вещи в шкаф и вы год, два года эту вещь не вытаскиваете из шкафа, идите и подарите, знаете, как в Америке говорят, Salvation Army.

Армия спасения.

Владислав Грановский: Соберите коробку, подарите бедным или каким-то своим товарищам, потому что вы к этой вещи можете уже не вернуться. Говорят, ботинки хорошие, дорогие надо носить не чаще чем раз в четыре дня. Они должны отдохнуть. Потому что если они вам нравятся и вы хотите их сохранить на какое-то время, они должны немножко отдых иметь. Миксовать, менять и так далее. Поэтому у нас главный критерий одежды — да, она должна быть качественная, нитки не должны расползаться, ткани не должны расползаться или уменьшаться. Мы тратим очень много и денег, и всяких прикладных материалов, мы клеим, что надо склеить, этого никто не видит. Эти клеевые материалы можно приравнивать к стоимости китайских тканей верха. Но мы это делаем для того, чтобы человек сдал в чистку и у него после этой чистки спинка не стала короче полочки на два сантиметра.

Мужская коллекция не пошла. Но это были очевидные вложения, были попытки.

Владислав Грановский: Да, но она не опозорила нас.

Но в плане денег наверняка пришлось потратиться и ничего не получить.

Владислав Грановский: Ничего не получить, такое бывает в предпринимательстве.

Как часто у вас это бывало и что было самой серьезной потерей? Или, может быть, какие-то годы?

Владислав Грановский: Прежде всего, мне повезло с нашим союзом с дизайнером Вассой. Что главное в нашем приобретении? Тренды меняются, но почерк должен оставаться.

Ваша большая, мне кажется, настоящая бизнес-карьера началась в начале 2000-х годов, когда вы с Вассой создали такой союз, вам было уже 50 лет. Как говорится, в 50 лет действительно жизнь только начинается, да?

Владислав Грановский: Это зависит от обстоятельств и от человека. Она может начаться и в 60 и продолжаться и в 70. А может закончиться очень рано.

Вообще, в нашей стране начинать свой бизнес — дело до сих пор рискованное с личной точки зрения. Все мы понимаем, когда рискуют молодые люди, у которых все дороги открыты, им не страшно потерять. А вы все затеяли в 50 лет.

Владислав Грановский: Азартные мы были, азартные. Я же все время много занимался швейным делом.

И в вашей биографии до этого тоже много разных поворотов, переездов, в том числе в Америку, возвращение. Но все-таки это уже ближе к 50, хочется осесть как-то.

Владислав Грановский: Вот смотрите, был момент — кризис первый, 1998 год, это был кризис созидания, я бы так его назвал. Потому что он был кратковременный. Он был сильный, шоковый, но он был кратковременный. И я почувствовал, что нет именно российского настоящего, достойного бренда. Понимаете? Не просто пиджак с карманами...

Малиновый. Тогда они еще оставались в моде.

Владислав Грановский: Не какие-то заработки сиюминутные. Многие случайно в этот бизнес пошли, просто хотели заработать деньги, пошло-пошло. Они думали колбасу делать, а пришел контейнер с китайским барахлом. Я же знаю, как начинали очень многие швейники, которые никогда швейниками не были.

Тоже покупали небольшое оборудование, лекала. Делали под марками, кстати, и под маркой той же «Бурда». В то время в России не верили вообще в российскую одежду. Поэтому у нас делали, но делали под брендами. Честно или нечестно, но под зарубежными брендами.

Владислав Грановский: Абсолютно. Когда мы первые написали «Сделано в России», крутили у виска. Мне показывали: ты чего, не хочешь денег заработать? Ты чего делаешь-то, кому это нужно? И я тогда четко понимал, что мне это нужно, и Вассе это было нужно. Говорят, патриоты, но тут дело совершенно не в патриотах. А дело в том, что нужно было доказать, что в России можно сделать марку, за которую не стыдно. Не хочу сказать, что супервеликую, но за которую не стыдно сказать: я президент компании. Вот этого хотелось. У меня всегда было это, и в 50, видимо, не кончилось.

Склонность к риску у вас как-то с возрастом, на вашем личном опыте, сокращалась или нет?

Владислав Грановский: Нет, это черта характера.

И она никогда вас не подводила?

Владислав Грановский: Вы же сами сказали, с мужским подвела.

Но не обрушила?

Владислав Грановский: Но не обрушила.

Всегда же есть какой-то баланс, чем вы рискуете, рискуете вы всем или не всем. Но когда вы начинали Vassa, наверное, всем рисковали. У вас что-то было? Вы что-то продали, вложились тогда в начало этого предприятия?

Владислав Грановский: Это было время какое-то молодое. Этот кризис — пан или пропал. Было такое ощущение.

А после еще было такое, что все на карте?

Владислав Грановский: Нет. Когда уже что-то есть, когда уже есть достаточный опыт этого бизнеса, то ты не хочешь все потерять. У тебя люди, у тебя ответственность. Ведь дело в том, что, когда мы говорили про мужское, мы были завязаны только торговлей. Мы с итальянцами работали в Италии. Мы к ним пришли, мы от них ушли, они плакали, но не застрелились. Здесь фабрика — это же живое. Мы за эти годы сделали полное перевооружение. Это же как автомобиль, только хуже, на нем работают с утра до вечера. Новые машины появляются, новое оборудование, новые системы контроля, тоже завязанные на интернет, все это стоит денег. Это другие компетенции, которых не было, а они должны быть. Раз утром, если я не загляну в компьютер, это как будто зубы не почистил.

Ну да, тот же Instagram, все новые технологии, новые люди. Я получил ответ на свой вопрос. Когда есть нечто хорошее, устойчиво работающее, этим уже вы не рискуете.

Владислав Грановский: Наш бизнес, как ни странно, вообще очень рискованный. Это не продовольственный бизнес, когда вы наладили изготовление консервов «Горошек», вложили в маркетинг. Вкусный горошек, хороший поставщик горошка, хорошая линия — горошек все покупают, салат оливье делают, вы больше их делаете, у вас больше горошка. А здесь каждый раз все сначала. Новый сезон, особенно сейчас, вы никогда не знаете. Это зависит от курса доллара, от каких-то политических нюансов.

А политические нюансы здесь при чем? Как они на продаже дорогой женской одежды сказываются? У вас же там нет цветов, не дай бог, российского флага или какого-то другого, у вас все строго.

Владислав Грановский: У нас все строго. Но когда люди хорошо зарабатывают, они хорошо тратят. Когда люди мало зарабатывают, им тяжелее.

То есть это чувствуется?

Владислав Грановский: Это чувствуется, конечно. Наш сегмент это чувствует. Определяя ценообразование, мы все время об этом думаем. Мы все время балансируем, потому что мы должны думать о другой коллекции. Мы должны суметь сделать другую коллекцию, которая будет стоить других денег.

А вы знаете каждый день, сколько вещей было продано ваших?

Владислав Грановский: Конечно. Условно 450 единиц.

Это Москва? Или, я знаю, есть еще ряд городов.

Владислав Грановский: У нас есть франчайзи. Мы только Москва и Петербург. В Петербурге у нас осталось два магазина. Это наша сеть, за которую мы отвечаем и с которой мы работаем.

Без поездки в Америку Vassa появилась бы в России?

Владислав Грановский: Я думаю, нет. Этот опыт абсолютно бесценный. Мы очень многого не знали. Мы думали, что все знаем, но, когда я уехал, Васса была еще совсем молоденькая, она там училась. И потом, когда она работала в Federated — это большая дизайнерская контора в Нью-Йорке, а потом у Кельвина Кляйна, конечно, мы были подготовлены. Мы понимали такие вещи, которые многие здесь еще не знали. И это на полкорпуса, может быть, нас и выдвинуло вперед. И тут мой товарищ, мой некогда ученик, оказался фабрикантом. И почему бы и не сделать такой союз? И фабрика есть, и понимание, чего не хватает России, и талантливый дизайнер. И я подумал, надо что-то такое слепить, какую-то интересную историю. И мне кажется, что, в общем, она получилась. Вы меня спрашивали, не бросил ли я рисковать. Линия, которую мы сделали в Китае, это тоже был большой риск, и тоже по нам ударила пандемия. Мы не успели фактически ее еще вытащить из контейнеров, а уже был локдаун. Это было очень тяжелое время, потому что это были большие деньги, абсолютно не лишние. Там только налаживались все связи, и нельзя было ударить в грязь лицом, потому что с китайцами работать хорошо, когда они чувствуют, что ты работаешь с ними хорошо. Они очень чувствительные, они могут и пойти навстречу, и все понимают, но они хотят видеть перспективу.

Перспектива есть?

Владислав Грановский: Перспектива есть.

Спасибо.

Илья Копелевич

Россия. ЦФО > Легпром > bfm.ru, 30 апреля 2021 > № 3713173 Владислав Грановский

Послание к коринфянам

отсутствие порыва, отсутствие долгожданного рывка порождает в обществе тоску, смятение

Александр Проханов

Два призрака бродят по Европе — Петров и Боширов. То появятся в Солсбери, то в Праге, то на курортах Франции, то в Монако… Два таинственных призрака блуждают по Европе. И пусть себе блуждают.

В России блуждает призрак обновления, призрак русского Возрождения, чаяние долгожданного и всё не наступающего русского порыва. Россия напоминает огромное яйцо между трёх океанов, которое снесла птица русской истории. Изнутри этого яйца раздаётся стук: кто-то долбит скорлупу, желает вылупиться. Кто это будет? Орёл или дракон? Почему не наступает развитие? Что сдерживает накопившиеся в народе энергии, устремлённый в будущее народный порыв? Значит ли это, что яйцо — из стали, и тщетно пробить его изнутри клювом? И оно ждёт, когда по нему шарахнет извне бронебойный снаряд?

Мы всё строим и никак не построим скоростную шоссейную дорогу из Петербурга в Екатеринбург. А за это время, пока мы мечтаем её построить, весь Китай пронизали скоростные шоссейные и железнодорожные трассы — с севера на юг и с запада на восток. Мы пускаем скоростной поезд "Ласточка" из Петербурга в Псков, и он идёт чуть ли не семь часов, в то время как в Европе и Китае экспрессы несутся со скоростью 200-300 километров в час.

Американец Илон Маск, бесстрашный фантазёр и мечтатель, обещает перебросить на Марс и Луну миллион землян, выполняя завет благословенного Циолковского, желавшего расселить людей по другим планетам. Почему русская космическая мечта закупорена в Роскосмосе, и в ней нет гагаринского восторга и восхищения, превративших космос в один из основных русских кодов? Как увлекательно выглядит идея космического государства, провозглашённая Игорем Ашурбейли, но не замеченная Роскосмосом!

Национальный рывок, если это не краткосрочная судорога, связанная с раздачей денег, обеспечивается идеологией будущего, идеологической формулой, которая озаряет всю русскую историю, объясняющую наше желанное будущее как реализацию исконной и восхитительной Русской Мечты. Суть этой формулы — один народ, одна судьба, одна Победа. Эта формула не провозглашена с кремлёвского амвона, она является достоянием узких интеллектуальных кружков.

Из идеологии рывка проистекает его технология, его индустриальное и политическое обеспечение, сведённое в мобилизационный проект. Этим рывком мы преодолеем наше цивилизационное отставание и наверстаем упущенное после 2014 года время.

Когда, наконец, прозвучит самый главный национальный проект — проект "Очищение", которым только и может сопровождаться рывок в грядущее? Под тяжестью нашей чудовищной коррупционной системы рухнет любое начинание, любое возвышенное стремление, под этой тяжестью мы не двинемся в будущее ни на миллиметр.

Отсутствие порыва, отсутствие долгожданного рывка порождает в обществе тоску, смятение, у одних — апатию и уныние, у других — ядовитую агрессию. Зародыш орла превращается в зародыш дракона.

Нам не видна глубинная суть политики: тайные переговоры, встречи, договорённости, уступки, компромиссы. Мы не знаем, почему сначала Байден назвал Путина убийцей, а потом пошёл с ним на встречу. Почему все ждали военного взрыва в Донбассе, который мог перейти в термоядерную войну, а теперь войска благополучно возвращаются в казармы, и корабли причаливают к своим пирсам.

Мы слушаем наших телевизионных пророков и готовимся, защищая Крым, мобилизуя весь свой дух, всю свою волю, дойти до Крещатика. А потом этот огромный страшный военный волдырь лопается, и мы оказываемся в дураках, и наша паника выглядит смехотворной среди весенних подснежников и щебета скворцов.

Что значит для русского сердца Киплинг, этот великий пророк англосаксов? Быть может, для Англии Киплинг является национальным кодом, который сделал Британию империей всех часовых поясов и всех полушарий. Но что он значит для русского сердца, в котором звучат другие — русские коды?

Код "Пушкин", который говорит о русской всемирности, о России как о душе мира. Код "Тютчев", что рассматривает Россию как икону, как божественную, дарованную нам благодать. Код "Маяковский" — страстное стремление здесь, на земле, сию минуту основать царствие божественной справедливости. Код "Твардовский", говорящий о непобедимости Русской Мечты в самые страшные, кромешные времена мировой истории.

Пенсионные выплаты, материнский капитал, процентная ставка, туризм, проблемы ЖКХ… А где великая русская литература, такая же великая, как Байкал или Волга? Русская литература — это зеркало русской жизни: зеркало революции, зеркало Победы, зеркало прозябания, зеркало погружения в пропасть, зеркало вселенского возрождения. Властитель должен знать, о чём пишут писатели его страны, знать, что, может быть, есть тот, кто

«на тебя донос ужасный пишет,

И не уйдешь ты от суда мирского,

Как не уйдёшь от Божьего суда».

Вы помните милые, печально прекрасные лица наших ушедших родных в старинных семейных альбомах? Помните лица на фотографиях в огромных рамах в деревенской избе, где под стеклом собрано множество житейских картин крестьянской жизни: свадьба, похороны, уход в солдаты, рождение ребёнка… Как они благородны, как они милы и знакомы. Помните лица предвоенных сталинских энтузиастов, которые взрастали под звуки марша "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью"? Какая энергия, какая радость, какая убеждённость в неизбежной скорой победе! Помните лица солдат Великой Отечественной? Усталые, напряжённые, с глубинным светом лица солдат и генералов — незабываемые лица России.

Какие тяжёлые каменные лица появляются порой на слушаниях президентских посланий. Какая упитанность, самоуверенность, самодовольство и каменное омертвение, словно у них пустые глазницы, залитые оловом, и никто из них ни разу в жизни не прочитал стих:

«Последняя туча рассеянной бури!

Одна ты несёшься по ясной лазури…»

Коммунисты хотят в пику Ельцин-центру создать Сталин-центр. Сталин-центр — это Советский Союз. А сегодняшний Сталин-центр будет университетом с огромным количеством профессоров и учёных, исследующих феноменологию появления такого небывалого, грозного и неповторимого государства, как Советский Союз. Но Сталин неповторим и не разгадан. Его не разгадать ни с помощью пасквилей, ни с помощью плакатных похвал. Его могла бы разгадать квантовая теория и геометрия Лобачевского, ибо Сталин — это не музейный корпус, наполненный экспонатами, а скорость света. Догони его, если сможешь.

Не станем строго судить послание Путина Федеральному Собранию. Оно — в духе и стилистике прежних. Если оно не оправдало чьих-либо ожиданий, не значит, что эти ожидания должны умереть.

Я выслушал послание Путина и пошёл читать послание апостола Павла к коринфянам.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 29 апреля 2021 > № 3864506 Александр Проханов

Усиливаемся на всех основных рынках

Ограничения, продиктованные пандемией, привели к интересным результатам для рынков российского краба. В некоторых странах люди, лишенные возможности путешествовать и привычно отдыхать, стали активнее радовать себя вкусной едой, и морепродукты, конечно, не остались без внимания, поделился наблюдениями генеральный директор ГК «Русский краб» Александр Сапожников. В интервью Fishnews руководитель группы компаний рассказал об экспортных поставках «Русского краба» и особенностях крабового промысла в первом квартале нынешнего года.

- Александр Анатольевич, как начался для «Русского краба» промысловый сезон 2021 года? Каковы объемы вылова?

- Год, казалось, обещал много хорошего. Но буквально со второй-третьей недели января погода испортилась. Зарядили штормовые дни, упала температура и на Охотоморском бассейне, и в Беринговом море. Льды в заливе Шелихова и Беринговом море сначала затрудняли рыбалку, а потом и вовсе свели ее на нет.

Мы посчитали: количество штормовых судосуток за январь-февраль выросло к показателям 2019-2020 годов в два раза. Если в прошлом году за два месяца у нас было 94 штормовых судосуток, то в нынешнем году - почти 200.

Но мы проанализировали ситуацию и передислоцировали флот. В результате практически весь объем синего краба, который планировалось поймать на севере, удалось заместить уловами стригуна опилио в подзоне Приморье.

За январь-март наша группа компаний добыла более 2,4 тыс. тонн крабов - на 19% больше, чем за тот же период прошлого года. В общем вылове по Дальневосточному бассейну доля «Русского краба» по итогам квартала составила 21%. То есть с освоением у нас все нормально.

- От промысла перейдем к теме реализации. Присутствие на каких рынках усиливает «Русский краб»?

- В целом мы усиливаем присутствие на всех основных направлениях. Серьезное оживление наблюдаем на мировых рынках, особенно по крабу премиум-сегмента. Это отмечают и зарубежные аналитики. Например, стоимость синего краба в Китае на пике доходила до 75 долларов. Рост, безусловно, был связан с дефицитом, вызванным плохой погодой и низкими уловами, но такой показатель действительно был.

Америка готова принимать варено-мороженые конечности краба в любом количестве, но продавать на китайский рынок гораздо выгоднее. Хотя в любом случае управляем рисками, стремимся диверсифицировать поставки и отправляем нашу продукцию в разные страны. Таким образом, не перегружая ни один рынок, получаем оптимальные цены.

Оживился спрос в Японии, сделаны первые заявки, мы подписали первый контракт. Стабильным остается потребление в Корее - это постоянные покупатели нашего краба.

С чем, на наш взгляд, связан рост цены и увеличение потребления краба? Раньше люди ездили по миру, летали, тратили деньги на путешествия, развлечения, а с приходом пандемии они стали сидеть дома, экономить, и им хочется порадовать себя вкусной едой. Конечно, мы готовимся к тому, что когда пандемия пойдет на спад и будут открываться границы, то у людей появится возможность тратить деньги на другие развлечения и цена на краб может вернуться к плюс-минус исторической. Однако планка, которой достигла стоимость, свою роль сыграет. Те, кто попробовал краба, вероятнее всего, станут его постоянными потребителями.

- Ранее поднималась тема изменения минимальных суточных объемов вылова камчатского краба в Камчатско-Курильской подзоне. Вы по-прежнему считаете, что этот показатель нужно корректировать?

- «Русский краб» работает в соответствии с принципами ответственного рыболовства. Мы понимаем, что состояние популяций ценных биоресурсов требует особого внимания. Если не принимать меры для сохранения, то через некоторое время мы можем этих ресурсов лишиться. К числу таких ВБР относятся камчатский краб Камчатско-Курильской подзоны, а также краб-стригун опилио в Северо-Охотоморской подзоне - в последние годы его уловы стали значительно скромнее, чем раньше.

Мы обсуждали эту ситуацию с отраслевой наукой. Вывод: в Камчатско-Курильской подзоне добычу камчатского краба необходимо снижать. То же касается опилио в Северо-Охотоморской подзоне.

Понимая необходимость этих мер, мы все же обращаем внимание, что квоты нами были приобретены на аукционе на 15 лет, ловить в соответствии с ними мы смогли недолго. Уже в 2022 году для нас будут снижены объемы по квотам на добычу камчатского, синего крабов и опилио. Суммарно сокращение составит 798 тонн. В связи с этим хотелось бы, чтобы при организации торгов прогнозы по состоянию ресурсной базы были более точными.

Со своей стороны компания содействует науке в этом вопросе. В начале года, чтобы проанализировать состояние запасов, мы разместили на двух своих судах представителей ВНИРО. Перед специалистами стояла задача провести исследования популяции синего краба в Беринговом море.

- Какие вопросы нормативно-правового регулирования волнуют добытчиков краба?

- Вопрос, который мы поднимали перед ассоциацией, связан как раз с тем, что в свое время в Камчатско-Курильской подзоне был установлен минимальный суточный объем вылова камчатского краба в размере четырех тонн. Однако прошлый сезон показал, что добывается не более двух тонн. Опять же получается, что мы купили на аукционе квоты, а с нас каждый день списывают четыре тонны, потому что принят такой норматив. Но фактически добывается две тонны. Мы вынуждены привлекать дополнительный флот, нести дополнительные расходы, увеличивать время нахождения на лову.

Многие документы, регулирующие добычу краба, были в свое время приняты для борьбы с ННН-промыслом. Но сегодня ГМИ располагает такими средствами наблюдения и контроля, которые практически исключают незаконный лов. То есть правовую базу нужно проанализировать и пересмотреть.

Такая работа у нас ведется, мы взаимодействуем по этому вопросу с Федеральным агентством по рыболовству, выясняем, как власти видят решение проблем. Мы заинтересованы в том, чтобы регулирование не снижало продуктивность бизнеса.

Сейчас, например, актуальна проблема с внесением изменений в разрешения на промысел. Некоторое время назад можно было внести изменения по видам водных биоресурсов в действующее разрешение - для этого было достаточно телеграммы. Теперь требуется получать новое разрешение, а в этом случае оригинал должен доставляться на судно. Мы живем в век электроники, повсеместно внедряются онлайн-сервисы. С доставкой бумажных носителей на судно мы просто возвращаемся в эпоху до интернета.

Для обсуждения таких моментов и нужны регулярные встречи, чтобы Росрыболовство слышало нас, а мы слышали Росрыболовство. Нельзя бесконечно администрировать бизнес - он все-таки должен иметь определенную свободу.

- Недавно мы писали о программе «Русского краба» по обучению сотрудников навыкам оказания первой помощи . Какие еще усилия предпринимаются группой компаний, чтобы обеспечить безопасность экипажей?

- Безусловно, мы сторонники того, чтобы безопасность труда была на первом месте и соблюдение техники безопасности было не просто призывом, а законом. Вопрос об этом мы ставим сразу, как только моряк приходит устраиваться в нашу компанию.

«Русский краб» организует обучающие мероприятия – предрейсовые, в ходе которых экипаж тренирует навыки спасения в бассейне, а также специальные, например, по оказанию первой помощи.

Все члены экипажей обеспечены специальными средствами индивидуальной защиты, в том числе гидрокостюмами.

К вопросам безопасности подходим со всей ответственностью. Считаем, что авантюристов, которые не дорожат собственной жизнью, от воды лучше держать подальше. Несчастных случаев с летальным исходом у нас не было, и мы принимаем все возможные меры, чтобы обеспечить безопасность и впредь.

Маргарита КРЮЧКОВА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 29 апреля 2021 > № 3717204 Александр Сапожников

Привет с Фукусимы

Как сброс "тритиевой воды" отразится на экологии Мирового океана

Текст: Ирина Дробышева (Владивосток)

Правительство Японии уведомило мировую общественность, что разрешит слить через два-три года с АЭС "Фукусима-1" значительную часть воды, накопленной за десять лет ликвидации последствий аварии. При этом в ней останутся некоторые радиоактивные элементы, в частности, изотопы трития. По уверениям властей страны, их концентрация будет соответствовать норме ВОЗ для питьевой воды. Озабоченность "безопасным сливом" выразили в соседних государствах - КНР, Республике Корея и России. Как это может отразиться на экологии дальневосточных морей, корреспондент "РГ" узнал у доктора биологических наук, сотрудника Тихоокеанского океанологического института им. В.И. Ильичева ДВО РАН Владимира Ракова.

Владимир Александрович, насколько серьезными могут быть проблемы, связанные с утилизацией накопленной на АЭС воды?

Владимир Раков: Специалисты нашего института с первых дней после аварии начали отбор проб воздуха и воды в Японском море и северо-западном районе Тихого океана. Мы сразу зафиксировали присутствие радиоактивных элементов в атмосфере, а позднее и в морской воде, в основном в открытой части океана напротив Фукусимы. С юга на север вдоль Японских островов проходит теплое течение Куросио, которое омывает остров Хонсю, а потом отклоняется в северо-восточном направлении в сторону Алеутских островов, дальше идет к берегам Северной Америки, там разворачивается. Поэтому, когда через два-три года оно совершило круговорот, следы некоторых радиоактивных элементов стали фиксироваться в Японском море, конечно, в меньшей концентрации.

"Веточка" Куросио (Цусимское и Восточно-Корейское течения) попадает и к нам. Это похоже на ряд круговоротов, задевающих побережья в Приморье и Сахалинской области. Концентрация радиоактивных элементов там была незначительна, не настолько опасна как в районе Фукусимы, где вода с АЭС после аварии сразу попала в море. Тем не менее это не повод расслабляться. Проблемы, связанные с утилизацией воды, которая все эти годы шла на охлаждение реактора, действительно серьезные. К сожалению, японская сторона ни тогда, ни сейчас не подпускает близко к своим берегам наши суда для взятия проб. Исследования можно проводить только за пределами территориальных вод, где концентрация загрязняющих веществ намного меньше, чем у берегов Японии.

То, что эксперты рассказывают о тритии, тревожит: он легко проникает в живые ткани. Так, съев "обогащенную" рыбу, человек получит дозу радиации. Реальное содержание трития в еде может превышать количество, которое способны обнаружить исследователи.

Владимир Раков: Да, все это, безусловно, вызывает тревогу. Япония пока не обнародовала информацию, в какой части Тихого океана произойдет слив и в каких объемах (а это очень важно!). Известно только, что накоплено больше миллиона кубометров воды. Течения на поверхности и на глубине разные. Из некоторых точек тритий может разнести по всему Мировому океану, что окажет влияние не только на рыбные ресурсы, но и на беспозвоночных, другую морскую живность. Я считаю, нужно наладить международный мониторинг с участием специализированных океанологических институтов, чтобы понимать, в каком возможном направлении эта вода будет разнесена.

При выборе места сброса надо учитывать пути миграции морских биоресурсов. Так, например, через район Фукусимы "кочуют" многие виды рыб - та же любимая россиянами сайра, которая потом идет к южным берегам Курил, где ее и ловят. Через эти места мигрирует тихоокеанский кальмар, так что и он может поймать некоторую дозу. Лососевые нерестятся в верховьях рек, а растут в открытом море, переходя в северную часть Тихого океана, в районы Командорских и Курильских островов, Камчатки, где откармливаются три-четыре года. Если в это время они попадут (даже ненадолго!) в струю течения, где в значительных концентрациях есть тритий и еще какие-то дополнительные элементы, они могут их накопить, в том числе через пищевую цепочку (фито- и зоопланктон). Может быть, дозы радиации будут неопасны для употребления рыбы в пищу, но неизвестно, как в будущем они отразятся на репродуктивных способностях популяции лососевых.

Если воду сольют, что называется "не там", последствия мы сможем ощутить через два-три года. А вдруг рыба, которая придет, будет с аномалиями? Или вообще не придет?

Владимир Раков: Сайра, минтай, сельдь и многие другие рыбы не только мигрируют, но и питаются мелкими планктонными животными, которые при фильтрационном питании могут накопить в себе различные радиоактивные изотопы. Даже донные - моллюски, крабы, кукумария, морские ежи - могут получить подобные загрязнения через существующую цепочку пищевых связей.

Что может пострадать больше - прибрежное или океаническое рыболовство?

Владимир Раков: Центральные районы океана - это в большей степени морская "пустыня Сахара". Там кроме акул, тунцов и других мигрирующих рыб никто не обитает. Все движется вдоль берега и придерживается береговой линии. По сути, прибрежная зона - это полоса над шельфом, от 100 до 200 километров от берега, где сосредоточены основные скопления промысловых животных.

Что, на ваш взгляд, нужно сделать до сброса воды?

Владимир Раков: Надо провести исследования о влиянии воды, которую планируется сбросить в океан, того же трития, на развитие эмбрионов лососевых и других морских обитателей. К сожалению, публикаций на эту тему в международной научной литературе практически нет, а "атомное лобби" не заинтересовано в таких исследованиях.

Например, после аварии в 1985 году на атомной подводной лодке в Приморье, в бухте Чажма, мы через какое-то время обнаружили в этом районе эффект искривления позвоночника у личинок сельди. Военные тогда отнекивались, не связывая это с аварией, а мы вынуждены были перенести исследования с искусственными нерестилищами сельди в другие районы.

Масштаб катастрофы на Фукусиме намного серьезнее. Неслучайно Китай, Корея и наша страна выразили озабоченность планами Японии. Я думаю, нужно создавать совместную или международную лабораторию (даже несколько!) для исследований влияния "тритиевой воды" на морские организмы. Это поможет не только оценить нанесенный экологический ущерб, но и разработать мероприятия по предотвращению загрязнения Мирового океана радиоактивными отходами.

Заявления японской стороны, что уровень загрязнения будет в 40 раз ниже безопасного, принятого у них в стране, и допустим по нормам ВОЗ для питьевой воды меня не убеждает. Для человека эта доза может быть безопасна, а для какого-то обитающего в море чувствительного организма смертельна и будет способствовать генетическим нарушениям. Необходимо минимизировать ущерб океану не на словах, а на деле.

P.S.

Это интервью стало своего рода научным завещанием известного ученого. 24 апреля, буквально через несколько часов после внесения правки в текст, сердце Владимира Александровича Ракова остановилось… Редакция "РГ" выражает соболезнования его семье, друзьям, коллегам и многочисленным ученикам.

Россия. Япония. ДФО > Экология > rg.ru, 29 апреля 2021 > № 3709579 Владимир Раков

Патенты уходят в цифру

В РФ будет разработана стратегия защиты прав на интеллектуальную собственность

Текст: Татьяна Батенёва

Качество защиты интеллектуальной собственности в фармацевтике влияет не только на доступность эффективных лекарств для населения, но и в целом на инвестиционный климат в стране.

Тем не менее время от времени он обостряется, что приводит к громким судебным процессам. Как совершенствуются законы и нормативные акты в этой сфере, какие решения предлагаются? На вопросы "РГ" ответил руководитель Роспатента Григорий Ивлиев.

Григорий Петрович, как трансформировалась работа вашего ведомства в период пандемии?

Григорий Ивлиев: В этот период мы вынуждены были принять ряд мер, чтобы обеспечить наших заявителей своевременной регистрацией и не прекращать общение. Мы давно взяли курс на введение электронных сервисов, но в этот период пришлось быстрее перестраиваться, и мы ввели все возможности электронного общения с заявителями - простые и надежные. К сожалению, не все заявители оказались к этому готовы. Что касается перехода на удаленную работу, то она у нас практикуется уже много лет. Но на нее мы перевели только лучших экспертов, которые гарантируют высокое качество работы. На основе этого опыта мы быстро перевели экспертов, за редким исключением, на работу в удаленном доступе. За это время сроки обработки заявок только уменьшились, в условиях пандемии это оказалось удобным и для заявителей, и для нас. Госпошлина за заявку в электронном виде на 30 процентов меньше, и это тоже определенный стимул.

Конечно, пандемия создала определенные трудности. Поэтому было принято специальное постановление правительства, по которому заявитель мог подать ходатайство о продлении сроков, и они автоматически продлялись, при этом пошлина не взималась. Мы также предоставили возможность отсрочки ее уплаты. Этими льготами за прошлый год воспользовались несколько тысяч человек. Сейчас мы уже вышли на нормальный режим работы. Более того, в 2021 году мы вводим в промышленную эксплуатацию целый ряд государственных информационных систем на отечественном программном оборудовании. Они позволяют нам работать со всем мировым патентным фондом, всей научно-технической информацией мира. Это огромное количество данных, и все это описано не просто на уровне научных статей, а на патентном языке: там есть формула изобретения, реферат, обоснование, в медицинских патентах - данные клинических исследований, иногда многотомные. И вся эта информация доступна в электронном виде, с ней можно активно работать. Мы надеемся, что к концу года обеспечим свободный доступ к ней в льготном режиме.

Снизилась ли в этот период активность в сфере патентования в здравоохранении и фармацевтике или, наоборот, повысилась?

Григорий Ивлиев: Система нашего здравоохранения, как и всего мира, откликнулась повышением патентной активности - на 22 процента по сравнению с 2019 годом. Причем в Российской Федерации рост показали и отечественные, и иностранные заявители. Почему я делаю акцент на этом? Потому что в целом иностранцы за время пандемии стали подавать меньше заявок в наше ведомство. Конечно, пандемия стала для нас главным вызовом, поэтому мы ввели ускоренное рассмотрение заявок, которые касались борьбы с коронавирусом, которых было очень много. И не случайно результатом стало то, что Россия первой в мире запатентовала вакцину для профилактики коронавирусной инфекции. Сейчас программу ускоренного рассмотрения заявок мы расширяем и для других отраслей - робототехники, космической навигации и т.д.

Один из важных вопросов, о котором вы не раз говорили, - создание Единого реестра фармакологически активных веществ. Какие решения уже приняты и чего можно ждать от этого реестра?

Григорий Ивлиев: Прежде всего надо было определиться, что в этом реестре будет содержаться, в каком порядке должны подаваться туда сведения, как проводить экспертизы и т.п. Мы подготовили проект порядка ведения реестра, провели мероприятия, направленные на техническое обеспечение возможности его ведения. Они включали создание системы электронной подачи заявления о включении в реестр, системы делопроизводства самого реестра. По сути, это должна быть новая государственная информационная система, включающая важные сведения о химических соединениях, которые относятся к референтным патентам. Информация, в которой совмещено знание о патентных правах и о самом лекарственном препарате, позволит легко понимать, кому принадлежат права на него, на любой стадии: регистрации, закупок, контроля обращения и так далее. Порядок размещения в реестре добровольный. Сведения о патенте и о самом препарате будут размещаться, когда сам обладатель прав к нам обратится, представит всю необходимую информацию, а эксперты Роспатента тщательно проверят ее. Основные задачи реестра - облегчить правоприменение. Мы, по существу, перенесем контроль за соблюдением патентных прав со стадии судебного разбирательства, как это делается сейчас, на стадию выведения лекарственных препаратов в оборот. Это в интересах и правообладателей, и производителей лекарств-копий (дженериков). Обращение к реестру позволит быстрее осуществлять и судебную защиту прав. Если сейчас для этого нужно назначать сложную и дорогостоящую экспертизу, то при наличии реестра заинтересованные стороны - государственные органы, компании и суд - смогут обратиться к реестру и получить сведения, уже не требующие доказывания. Это даст возможность быстрее продвигать лекарственные препараты на рынок. Подобный реестр ведется во Всемирной организации интеллектуальной собственности (ВОИС). Но наш, конечно, будет ближе к нашим производителям. При этом не снимается с повестки дня и вопрос о создании Евразийского фармреестра для всех государств, входящих в Евразийский союз. Но если мы создадим российский реестр и он будет эффективен, то я не исключаю, что он будет востребован и странами ЕАЭС, и другими странами мира.

Минэкономразвития России и Роспатенту дано поручение проработать проект стратегического документа по защите интеллектуальной собственности. На какой стадии его выполнение?

Григорий Ивлиев: Мы глубоко удовлетворены, что вопросы интеллектуальной собственности подняты на правительственный уровень. Председатель правительства дал это поручение нескольким федеральным органам исполнительной власти. Возглавляет эту работу первый заместитель председателя правительства Андрей Рэмович Белоусов. Сейчас вырабатываются концептуальные, принципиальные основы новой стратегии. Созданы экспертные рабочие группы, мы собираем мнения и позиции бизнеса, изобретателей о том, какие регуляторные барьеры им мешают, как их снизить. Давайте подождем, пока эта работа завершится.

А есть ли примеры подобных стратегических документов в других странах?

Григорий Ивлиев: Стратегические документы приняты почти во всех странах мира. Есть очень детальные, есть более общие. Я, например, высоко оцениваю патентную стратегию Японии, которая была принята в начале нулевых годов, но каждый год корректируется. Хорошие стратегии разработаны в Республике Корея, в КНР. Они показали свою эффективность на практике.

Как строится международная деятельность Роспатента, активно ли вы сотрудничаете с зарубежными партнерами?

Григорий Ивлиев: Патентная система по своей природе интернациональна. ВОИС - это организация ООН, которая объединяет все страны мира, признающие патенты друг друга. На этом и построена мировая патентная система, когда выданный в одной стране патент признается в других странах через определенную процедуру, через совместную работу. Есть 28 основных международных договоров, которые регулируют полномочия стран в этой системе. Подав заявку, например, в Роспатент, вы можете получить защиту в неограниченном количестве стран мира. Заявитель указывает, в каких странах он хотел бы получить защиту, мы отправляем заявку в Женеву, и оттуда ее рассылают во все страны, которые укажет заявитель. Это касается и изобретений, и товарных знаков, и промышленных образцов, и географических указаний. Такая система позволяет легко выйти на мировую площадку. Мы работаем в тесном взаимодействии с ВОИС и активно участвуем во всех ее мероприятиях, выдвигаем свои инициативы. Одна из них - продвижение русского языка как официального языка этой организации на всех этапах принятия решения. Россия является председателем целевой группы по технологиям 3D, эти заявки мы принимаем с 17 января этого года по всем объектам интеллектуальной собственности с использованием этой технологии. Мы работаем и в организации БРИКС, формируем совместные позиции по вопросам интеллектуальной собственности и по некоторым из них выступаем не просто от своего имени, а от имени всех пяти стран. Как правило, мы включаем в наши сессии и конкретные вопросы, в том числе по фармацевтике. Например, очень важно было обсудить вопрос о заявках на изобретения, которые представляют собой композицию разных веществ. Мы договорились, что они будут регистрироваться очень осторожно - только если есть существенные технические результаты.

Вы имеете в виду так называемые "вечнозеленые" патенты, когда незначительные изменения в составе уже запатентованного лекарства или расширение показаний к его применению выдаются за новое изобретение?

Григорий Ивлиев: Да, проблема "вечнозеленых" патентов всех волнует, и, похоже, она сама уже "вечнозеленая", обсуждается многие годы. Действительно, определить ту грань, где необходимо выдавать патент и где он не выдается, потому что там нет изобретения, не всегда просто. Важный шаг мы сделали в 2018 году, когда изменили правила регистрации изобретений в отношении лекарств. Решили, что композиции веществ, устройства, комплексы мы регистрируем только тогда, когда абсолютно точно уверены, что полученный результат очень существенный, что это действительно изобретение, которое дает новый импульс, продвигает науку, повышает технологический уровень, а не просто небольшое улучшение, не имеющее принципиального характера. Сейчас мы подготовили изменения в правила рассмотрения документов, являющихся основой для регистрации изобретений. Они будут касаться кристаллических форм - солей, аморфов, полиморфов. Будем практиковать очень взвешенный и осторожный подход при выдаче этих патентов. Прогресс нельзя остановить и сказать, что мы не регистрируем подобные изобретения. Оно может быть связано с референтным патентом, но может иметь и огромное самостоятельное значение. Изменения, которые мы предложили и которые Минэкономразвития России сейчас рассматривает, многократно обсуждались с фармпроизводителями - и с европейскими, и с российскими. И надеемся, что мы нашли консенсус, который продвинет нас в решении проблемы "вечнозеленых" патентов. Я думаю, такой подход необходимо закрепить нормативно и реализовать в обычной практике.

Россия > Медицина. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 29 апреля 2021 > № 3709569 Григорий Ивлиев

И КТО ЖЕ ЗДЕСЬ ТАБАКИ? || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

АНДРЕЙ КОРТУНОВ

Генеральный директор и член Президиума Российского совета по международным делам.

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || ЛИБЕРАЛЬНАЯ ШКОЛА

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике видные учёные-международники рассматривают текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. Взгляд Андрея Кортунова на текущие события с либеральных позиций – о «Книге джунглей» мировой политики.

↓ ↓ ↓

После того, как в Вашингтоне на смену Дональду Трампу пришёл Джозеф Байден, в отношениях между США и их европейскими союзниками наметилось потепление. В России это потепление многие поспешили интерпретировать как готовность Европы отказаться от своей, и без того условной, стратегической автономии и возвратиться к старым временам однополярного мира.

Отсюда делается заключение о том, что вынужденная самостоятельность в международных делах, которую страны ЕС проявляли на протяжении последних нескольких лет, оказалась слишком тяжёлым бременем, от которого многие европейские столицы теперь только рады избавиться.

В российском дискурсе последних месяцев даже возникла несколько фривольная аллюзия, отсылающая к известному произведению Редьярда Киплинга «Книга джунглей». В этой аллюзии Соединённые Штаты предстают могучим, наглым и кровожадным тигром Шерханом, а их раболепные европейские партнёры оказываются в незавидной роли трусливого и подобострастного прихвостня тигра – шакала Табаки.

Нельзя сказать, что подобные представления полностью необоснованы.

Судя по всему, некоторым европейским лидерам – особенно из стран Центральной Европы и Балтии – очень хотелось бы оказаться большими католиками, чем сам Папа.

Вероятно, кто-то из них ищет в Белом доме защиту от всевластия брюссельской бюрократии, кто-то надеется использовать «особые отношения» с американской администрацией для увеличения своего удельного веса в европейских или даже в мировых делах. Ни для кого не секрет, что после победы Джозефа Байдена на президентских выборах в Евросоюзе вздохнули с облегчением, рассчитывая, что многие из недавних разногласий, недоразумений и даже открытых конфликтов между ЕС и США останутся в прошлом.

Но всё же насколько справедлива отсылка к Киплингу в данном контексте? Кто в американо-европейской связке больше напоминает Шерхана, а кто – Табаки? Кто кому больше уступил – Евросоюз Соединённым Штатам или Соединённые Штаты Евросоюзу? Кто в двусторонней связке был вынужден приспосабливаться к своему партнёру, отказываясь от своих прошлых позиций или корректируя их? И кто в большей мере сохранил свои позиции неизменными?

Факты говорят о том, что если в трансатлантических отношениях кто-то сегодня и играет роль Табаки, то это никак не европейская сторона.

Не Европейский союз, а Соединённые Штаты изменили своё отношение к климатической повестке дня, вернувшись в Парижское соглашение 2015 года.

Не Евросоюз, а США пересмотрели свой подход к Всемирной организации здравоохранения, из которой Америку вывел Дональд Трамп, громко хлопнув на прощание дверью.

Не Брюссель, а Вашингтон был вынужден скорректировать свою позицию в отношении ВТО, что позволило, частности, разблокировать процесс назначения нового генерального директора организации.

Не ЕС, а США возобновили взаимодействие с Советом ООН по правам человека, из которого республиканская администрация демонстративно вышла три года назад.

Не европейцы, а американцы пытаются сейчас изменить свою политику в отношении Ирана и свои, ранее сугубо негативные оценки многосторонней договорённости по иранской ядерной программе.

Не в Берлине, а в Вашингтоне пересмотрели прежнее объявленное решение о выводе части американского воинского контингента с территории Германии.

Не в Европе, а в США говорят о необходимости возвращения к многосторонности в международных делах, поскольку Европа от этой многосторонности никогда и не отходила.

Четыре года администрации Трампа наглядно показали, что политика односторонности и сопутствующая этой односторонности «блестящая изоляция» США себя не оправдывают и лишь подрывают американские позиции в мире. Джо Байдену эту политику приходится пересматривать, в чём-то идя на существенные и подчас даже болезненные уступки своим партнёрам и союзникам. Согласитесь, такая линия поведения как-то не очень вписывается в модель отношений в паре «самоуверенный Шерхан – раболепный Табаки».

Разумеется, претензии Соединенных Штатов на лидерство в мире Запада, как и в мире вообще, никуда не делись. Мощный тигриный рык и при новой администрации время от времени раздаётся на берегах Потомака. Европе предъявляют и ещё долго будут предъявлять самые различные американские требования: от поддержки односторонних американских санкций до увеличения своих оборонных расходов до 2 процентов ВВП. От дурных привычек трудно избавиться, и старые замашки всемогущего альфа-самца, безоговорочного властителя джунглей будут накладывать свой отпечаток на внешнеполитический стиль многих будущих американских администраций.

Но былой европейской готовности слепо следовать за всеми причудливыми зигзагами американской внешней политики сегодня уже не наблюдается. Уход Трампа и приход Байдена в этом смысле мало что меняют в трансатлантических отношениях. В вопросах, действительно важных для Евросоюза – торгово-экономическое сотрудничество с Китаем или новое торговое соглашение с самими США – Брюссель последовательно и в целом успешно сопротивляется нажиму Вашингтона. А в вопросах, касающихся управления глобальными общественными благами, именно ЕС остаётся ведущей силой, своего рода «коллективным Шерханом», оставляя за Соединёнными Штатами роль ведомого.

Изображение Европы или даже отдельных европейских стран в карикатурном виде раболепствующего шакала Табаки не только политически некорректно, но и фактически неверно.

Равным образом даже в полемическом запале неправильно и непродуктивно представлять Соединённые Штаты в роли абстрактного «заокеанского хозяина», отдающего приказы своей вышколенной европейской обслуге. Степень зависимости европейских стран от США варьируется в широких пределах в зависимости от конкретной сферы, но в любом случае трансатлантические отношения намного сложнее и противоречивее, чем огрублённые до предела отношения героев сказки Киплинга.

Кстати, в «Книге джунглей» легко находится и подходящая, причём более чем лестная для нашего политического класса, инкарнация современной России. Разумеется, Россия – это Маугли, человеческий ребёнок, усыновлённый и воспитанный семьёй волков. Маугли – часть мира джунглей, но он одновременно и часть другого мира, недоступного его окружению. В распоряжение Маугли попадает Красный цветок (огонь), которого боятся все звери в джунглях. Красным цветком для России выступает её ракетно-ядерный потенциал, придающий нашей стране уникальный статус военной сверхдержавы.

Но всякий, кто читал «Книгу джунглей» или хотя бы смотрел старый советский мультфильм по её мотивам, должен помнить, что сила Маугли – не только и даже не столько в обладании Красным цветком. У Маугли есть и первый наставник – медведь Балу, и лучший друг – пантера Багира, и мудрый советник – удав Каа. А главное – у него есть своя Стая во главе с благородным и заботливым волчьим вожаком Акелой.

Да, Маугли сильно отличается от других обитателей джунглей, но одиночество в джунглях ему не грозит – он всегда может обратиться за помощью к своим друзьям и рассчитывать на их понимание и безусловную поддержку. Без этой постоянной поддержки Маугли едва ли вообще выжил бы в опасных джунглях, не говоря уже о том, чтобы победить могучего и коварного Шерхана.

Где же наша Стая?

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 29 апреля 2021 > № 3708356 Андрей Кортунов

Сергей Лавров: не хотим огульно записывать страны в недружественные

Во второй части интервью РИА Новости, которое брал генеральный директор МИА "Россия сегодня" Дмитрий Киселев, глава российского МИД Сергей Лавров рассказал о том, есть ли уже понимание, кто войдет в список недружественных Российской Федерации государств и когда этот документ будет готов, о том, будет ли война в Донбассе, почему Зеленский не может дозвониться Путину и что в Москве готовы обсуждать с нынешним украинским руководством. Он также прокомментировал ситуацию в отношениях с Чехией, очередные обвинения в адрес Петрова и Боширова, объяснил, почему в этой ситуации Запад ведет себя как шпана в подворотне, затронул тему распространения российской вакцины от коронавируса и перспективы отказа России от западных платежных систем и отхода от зависимости от доллара.

— Сергей Викторович, список недружественных государств. Есть уверенность, кто точно туда войдет?

— Сейчас этим занимается правительство по поручению президента. Мы участвуем в этой работе, в ней участвуют также другие соответствующие ведомства. Но я сейчас не стал бы забегать вперед: мы не хотим огульно записывать в этот список любую страну, которая где-то скажет не так в отношении России. Мы будем, конечно же, основывать наши решения на глубоком анализе ситуации и на определении возможностей вести дело с этой страной иным образом. Если мы придем к выводу, что по-иному не получается, ну, я думаю, что этот список будет, конечно, периодически пополняться. Но это не "мертвая" бумага, она будет, естественно, пересматриваться по мере того, как будут развиваться наши отношения с соответствующим государством в будущем.

— Когда этот список можно будет прочитать?

— Я думаю, скоро. У правительства есть конкретные поручения, понятны критерии, которыми мы руководствуемся в этой работе. Так что, думаю, ждать осталось недолго.

— А недружественным государствам будет запрещено нанимать местный персонал?

— Физических лиц — любых, российских или иностранных.

— Это единственная мера в отношении недружественных государств или будут какие-то другие меры?

— Ну, на данном этапе для целей этого указа, который был подписан президентом Путиным, это — конкретно цель данного мероприятия.

— Спасибо! Другая тема — Донбасс. Напряжение с начала года возрастало. После звонка Байдена Путину, похоже, рассосалось. Моя оценка, которую я высказывал в программе "Вести недели", это то, что военные гарантии США для Украины оказались блефом. Но все же перестрелка не останавливается, используются крупные калибры, запрещенные, и ощущение такое, что этот мир не очень-то отличается от войны, равновесие очень нестабильное. В Донбассе уже более полумиллиона российских паспортов, граждан Российской Федерации. Будет война?

— Если это зависит от нас и от ополченцев, насколько мы можем понимать их принципиальные подходы, то войны можно и нужно избежать. Если говорить за украинскую сторону, за сторону Зеленского, я не берусь гадать, потому что по внешним признакам главное для него — это удержаться у власти, и он готов платить любую цену, включая потакание неонацистам и ультрарадикалам, которые продолжают объявлять ополченцев Донбасса террористами. Хотя пусть почитают, просто посмотрят наши западные коллеги ход событий с февраля 2014 года. Никто из этих районов на остальную Украину не нападал. Их объявили террористами, на них нацелили сначала антитеррористическую операцию, потом какую-то операцию объединенных сил. Но у них нет никакого желания, мы это знаем твердо, вести войну с представителями киевского режима. Я многократно говорил нашим западным коллегам, которые абсолютно предвзято оценивают происходящее, безоглядно выгораживают действия Киева, я говорил им о том, что есть объективная картина, которую по правую сторону линии соприкосновения регулярно показывают наши журналисты, работающие там практически непрерывно военные корреспонденты.

— В окопах.

— В окопах. Но они постоянно, ежедневно делают репортажи, которые позволяют судить о том, как себя ощущают жители этих территорий, территорий, которые отрезаны экономической блокадой от остальной Украины, территорий, где регулярно гибнут дети, мирные граждане, разрушается гражданская инфраструктура, школы, детские сады. И я поинтересовался — регулярно это делаю — у наших западных коллег, почему же они-то не стимулируют свои средства массовой информации такую же организовать работу по левую сторону от линии соприкосновения, чтобы было понятно, какой там ущерб нанесен, какие объекты страдают прежде всего. Ведь ОБСЕ пару лет назад после наших многомесячных требований опубликовало, наконец, не просто доклад о том, сколько погибло людей, сколько ранено людей, а доклад, который показывал, сколько гражданских объектов и мирных граждан пострадали на территории ополченцев и сколько на территории, контролируемой Киевом. Так вот, эта статистика в пять раз не в пользу Киева и она подтверждает, что в подавляющем большинстве случаев Киев начинает удары по гражданским объектам, а ополчение отвечает по тем точкам, откуда ведется огонь. Мы с тех пор опять-таки стараемся сделать такого рода доклады регулярными. Руководство специальной мониторинговой миссии, да и самой ОБСЕ, как-то очень неуютно себя чувствует в этом вопросе и всячески старается избегать публикаций таких честных данных. Если говорить о последних событиях, когда мы откровенно объявили, что проводим учения Южного и Западного военных округов Российской Федерации, ничего не скрывая, на своей территории провели двухнедельные мероприятия, вы помните, какие крики стояли, что Россия выдвигает войска к границе Украины. Сама терминология: мы говорим: учения Южного и Западного округов, они говорят: Россия развертывает воинские части на границе с Украиной. А потом, когда учения закончились и мы объявили об этом, оттуда стали раздаваться такие злорадные возгласы, с западной стороны: вот, Россия была вынуждена пойти на попятную, Россия отступила. Это, знаете, есть такое выражение — самосбывающееся пророчество, это о другом, это — wishful thinking, выдавать желаемое за действительное. Кстати, примерно из той же оперы, что и ситуация с "семеркой" — когда они каждый раз, встречаясь, говорят: "Мы не будем звать Россию назад в "семерку". Господи, мы многократно говорили, что мы туда больше не пойдем никогда. Этой "восьмерки" уже не будет, это — вчерашний день, но тем не менее будирование этой темы, как и темы того, что Россия сдалась и оттянула свои войска, вернула их в казармы, конечно же, показывает, что Запад из этого хочет извлекать прежде всего преимущество для пропагандирования своего решающего слова, решающего места в современных международных отношениях. Это печально.

Но тема того, что делается с украинским урегулированием, она обсуждалась и Путиным с Меркель, и на днях президент Путин с президентом Макроном разговаривал об этом, затрагивалась она и в ходе недавнего разговора с Байденом. Ситуация, на мой взгляд, очень простая. Те, кто покровительствует Зеленскому и его команде, категорически не хотят заставить его выполнить Минские договоренности. Они понимают полную бесперспективность ставки на применение силы, они услышали сигналы, которые прозвучали из Донецка, из Луганска, об их готовности отстаивать свою землю, свои очаги, свое население, которое не хочет жить по законам, навязываемым неонацистами. И президент Путин очень четко сказал, что мы никогда не оставим в беде тех, кто живет в Донбассе, тех, кто сопротивляется откровенно радикальному неонацистскому режиму.

И то, что говорит президент Зеленский в различных своих интервью, что никаких проблем нет ни с русским языком, ни с Русской православной церковью на Украине и что он все это готов с президентом Путиным обсуждать, вы знаете, стыдно, наверное, умному, как я всегда думал, человеку заявлять, что у русского языка нет проблем и у Украинской православной церкви также никаких сложностей для функционирования на Украине не существует. Я уверен, что он все прекрасно знает. Может быть, ему вообще ничего не докладывают, тогда он живет в каком-то закрытом мире. Но Запад, конечно же, послал сигналы Зеленскому. Вы сказали, что на военную помощь Соединенных Штатов рассчитывать бессмысленно. Это было известно всем и всегда. Если кто-то питал иллюзии, что такая помощь придет — ну грош цена таким советчикам в любом правительстве, включая правительство господина Зеленского.

И попытки, к сожалению, продолжаются со стороны Запада всячески убедить нас, что надо как-то смягчить Минские договоренности, надо как-то поменять их последовательность. Зеленский (говорит. — Прим. ред.) — мне не нравится. Ну если будет только все наоборот: сначала мы возьмем под полный контроль эту территорию, включая границу с Россией, ну а там разберемся и с выборами, и с амнистией, и вообще со всем, что там должно, с особым статусом этих территорий… Понятно, что если они сделали бы так, если бы им кто-то позволил бы сделать так, то там была бы резня по большому счету. А Запад не может или не хочет заставить его выполнить Минские договоренности строго в той последовательности, которая не подлежит двоякому толкованию, которая назначена, выписана с первого шага до последнего.

И контроль над границей — это самый последний шаг, когда уже у этих территорий будет особый статус, закрепленный в конституции Украины, когда на этих территориях состоятся свободные выборы, которые должны быть признаны таковыми ОБСЕ, и так далее. И конечно, будет полная амнистия, не только как эту амнистию представляли себе при Порошенко и при нынешнем режиме, а именно — что вот мы посмотрим, что те, кто не совершал каких-то особых преступлений, будут амнистированы в индивидуальном порядке. Это очередное искажение. Минские договоренности предполагают полное амнистирование всех, кто участвовал в боевых действиях с обеих сторон без какого-либо там переходного правосудия, о чем начинают сейчас говорить наши западные коллеги. Поэтому я считаю, что сейчас главная ответственность лежит на Западе, потому что только Запад может заставить Зеленского сделать то, под чем подписался его предшественник и под чем подписался Зеленский, когда в декабре 2019 года в Париже подтвердил вместе с президентами России, Франции и канцлером Германии безальтернативность Минских договоренностей и взял на себя обязательство инкорпорировать вопросы особого статуса Донбасса в законодательство и в основной закон.

— Многим непонятно, почему Россия не признает Донбасс, а Абхазию и Южную Осетию признали. И даже есть среди журналистов, моих коллег, требование признать Донбасс в конце концов — ДНР и ЛНР. Почему мы этого не делаем?

— Вы правы, что есть, наверное, аналогия с Абхазией и Южной Осетией, за одним исключением — в Абхазии и Южной Осетии, когда состоялась агрессия Саакашвили на Цхинвал, на позиции миротворцев, в том числе российских, там не было заключено таких договоренностей, которые были бы аналогичны минскому комплексу мер. Там был даже не подписан, а просто обсужден документ Медведев — Саркози, который предполагал целый ряд шагов, но который не был подписан Грузией. И Саркози после того, как договорился с нами здесь, в Москве, полетел в Тбилиси для того, чтобы обеспечить поддержку этого документа со стороны Саакашвили. Саакашвили подписал этот документ, только вычеркнув из него ключевые положения. Саркози пытался представить это как компромисс, но это было вполне всем понятно. Там начиналась вся бумага с фразы, с преамбулы: Российская Федерация и Французская Республика, стремясь нормализовать ситуацию в Закавказье, предлагают Грузии, Южной Осетии и Абхазии следующее: прекращение огня… Вот эту шапку Саакашвили вычеркнул, и получилось просто, первый пункт — прекращение огня и дальше. И с тех пор Запад требует от нас выполнять эти договоренности. Ну я это просто как пример.

В случае с Донбассом ситуация была иная, и 17-часовые переговоры в Минске с участием лидеров "нормандского формата" — президент Олланд, канцлер Меркель, президент Порошенко, президент Путин — они дали результат, который через два дня был одобрен в Совете Безопасности ООН без каких-либо довесков, без каких-либо сомнений, что его нужно выполнять. Поэтому сейчас в общем-то моральная и международно-правовая правда на нашей стороне и на стороне ополчения. И я считаю, мы не должны спускать с крючка господина Зеленского и всю его команду, которая извивается как может.

Чего стоит заявление Зеленского, когда он уже отчаялся перевернуть Минские договоренности с ног на голову, о том, что они уже не годятся, но они нам нужны, потому что в сохранении Минских договоренностей гарантия того, что будут и санкции против России сохранены. Мы у Запада спрашиваем — как вы это расцениваете? Они стыдливо глазки отводят и ничего не могут сказать. Но я считаю, что это стыдно, это позорно, когда такое издевательство над международно-правовым документом происходит и Запад, который является соавтором этого документа и который поддержал его в Совете Безопасности ООН, демонстрирует полную беспомощность.

— Зеленский не может дозвониться Путину — он просто не берет трубку. Кулеба не может дозвониться вам. Что это означает? Почему так?

— Это означает только то, что они и в этом направлении своей деятельности стремятся переиграть Минские договоренности и представить Россию как сторону конфликта. Потому что запросы, которые до недавнего времени поступали и от моего коллеги Дмитрия Кулебы, и от президента Зеленского, касались темы урегулирования в Донбассе. На что мы говорили: дорогие друзья, это надо обсуждать не с нами, а, как вы и согласились в рамках Минских договоренностей, надо обсуждать с Донецком и с Луганском.

Там прямо и записано, что ключевые этапы урегулирования должны быть предметом консультаций и согласования с Донецком и Луганском. А когда говорят, что у нас там назревает неприятная ситуация на линии соприкосновения, мы хотим поговорить с министром Лавровым или с президентом Путиным — это не к нам. И президент на встрече с Александром Григорьевичем Лукашенко на днях в Кремле очень четко сказал, что если они про это хотят разговаривать, то адресат должен быть иной. Если же наши коллеги, включая президента Зеленского, хотят обсуждать нормализацию двусторонних отношений, то милости просим, мы к такому разговору всегда, всегда готовы.— Но пока ответа нет? Такого согласия…

— Я слышал, что Зеленский сказал, что он поручил Ермаку, главе своего офиса, договариваться о сроках, месте и городе и что место не важно, потому что каждый день промедления означает, что гибнут люди. Кстати, насчет того, что гибнут люди и что происходит на линии соприкосновения: Киев в последнюю пару недель как-то очень ожесточенно стал продвигать необходимость еще раз переподтвердить прекращение огня. Все западные его покровители стали взывать к нам — повлияйте на Донбасс, чтобы прекращение огня, наконец, по-настоящему состоялось.

Президент Путин, общаясь с президентом Макроном, с канцлером Меркель по телефону за прошедшие пару недель напоминал им о фактах. А факты таковы, что в июле 2020 года было достигнуто в контактной группе, наверное, самое серьезное, самое эффективное соглашение о прекращении огня. Эффективное, поскольку в нем был согласован механизм контроля за его соблюдением. Этот механизм предполагал целую последовательность действий, прежде всего обязательства каждой из сторон не отвечать на огонь немедленно на месте, а доложить о том, что произошло нарушение, высшему командованию.

И только потом от этого высшего командования поступит приказ, как действовать: отвечать или все-таки договориться по механизмам, которые создаются для общения между командирами на земле. Так вот, договоренность, как она и предполагала, была воплощена в приказах, изданных Донецкой народной республикой и Луганской народной республикой. Эти приказы были опубликованы, военные приказы. И Киев обязался сделать то же самое, но он этого не сделал. Вместо этого стал играть опять словами и вместо того, чтобы выполнить обязательства о любом обстреле, докладывать на самый верх и получать оттуда приказы, они какими-то мутными формулировками стали эту очень четкую схему подменять, несмотря на то, что на всех последующих встречах им это вменяли со стороны Донецка и Луганска, да и наши представители в контактной группе об этом не раз говорили. В "нормандском формате" это то, чем Дмитрий Козак все эти месяцы занимался в контактах со своими французскими и немецкими коллегами, участвовал тоже Андрей Ермак со стороны Украины.

Я читал запись этих разговоров. Это просто, как у нас говорят, об стену горох — ты им про Фому, они тебе про Ерему. И вот вдруг, видимо, пару недель назад украинское руководство решило, что надо опять оживить тему прекращения огня. Стыдно и недостойно.

Я, знаете, с огромным удовольствием смотрел сериал "Слуга народа", когда еще никто не подозревал, что его герой и в реальной жизни пойдет по этому пути. Но пошел-то он не по этому пути, потому что если бы сейчас Владимир Александрович Зеленский пересмотрел тот сериал и постарался бы понять убеждения того человека, которого он очень хорошо изобразил на экране, и потом сравнил бы эти убеждения с тем, что он сейчас делает, ну, наверное, ему удалось одно из наиболее эффективных искусств перевоплощения. Не знаю, когда он был самим собой и когда он перевоплотился, но контраст разительный.

— Другая тема — Чехия. Что это вообще было, как это понять?

— Я не могу об этом рассуждать, потому что не понимаю, интеллектуально не понимаю, чего они хотели. Можно смотреть за этим как за каким-то таким тоже, знаете, не очень изящным сериалом, опять шизофренических компонентов в этой истории полно. Когда президент Земан говорит: надо разобраться, он не отрицает возможности того, что это была диверсия со стороны каких-то зарубежных агентов. Но он предлагает учитывать и ту версию, которая была озвучена чешским руководством, включая нынешнего премьера Бабиша, когда в 2014 году было сказано, что это халатное поведение владельцев этого склада. И президент Земан предложил только учитывать и ту версию, которая никогда не опровергалась за все эти семь лет. Его сейчас обвиняют в измене родине. А председатель парламента сказал, что, заявив о необходимости все версии изучить, президент Земан раскрыл государственную тайну. Ну это разве не шизофрения? По-моему, чистой воды.

И надо разбираться с тем, что на этом складе все-таки было. Немецкие СМИ написали, что там были противопехотные мины, которые запрещены конвенцией, под которой подписались в том числе и Чехия с Болгарией. Там много вопросов очень.

— Но, действительно, как могло так получиться, что некий болгарский гражданин, который поставляет вот эти противопехотные мины, а они там были найдены, судя по всему, контролировал склад в Чехии, который не контролировало тогда правительство?

— Получается, так.

— Может быть, тогда чехам стоит начать с себя?

— Наверное, либо надо брать пример с Украины, где тоже огромное количество вооруженных людей и огромное количество вооружений и боеприпасов не контролируется Вооруженными силами Украины, а контролируется добровольными батальонами. Это такая уже тенденция, знаете, когда государство показывает свою несостоятельность в обеспечении в общем-то монополии на применение силы, если хотите.

— Ну, Украина — это одно, а Чехия — это все-таки Европейский союз. Чехия связана совершенно другими обязательствами международными, нежели Украина, и представляет себя совершенно иначе.

— Но прежде всего обязательства, помимо конвенции, которые упоминались, — Оттавская конвенция по запрету противопехотных мин, так называемый Договор о торговле оружием. А они все — члены этого договора, у них еще есть внутри Европейского союза свои нормы, которые достаточно строгие и которые не поощряют и даже запрещают участие в каких-либо действиях, поставках, направлении контингентов в те регионы, где конфликт.

В том, что касается отношений между Россией и Европой, я думаю, как и прежде, активную, очень серьезную подрывную роль играют англичане. Они вышли из Евросоюза, но вот в этом отношении никакого снижения их активности не наблюдается. Наоборот, они стараются максимально влиять на то, какие позиции будут члены ЕС занимать по отношению к Москве. Здесь ничего удивительного нет. Если даже не идти в глубокую многовековую историю, вот история 2000-х годов нашего нынешнего века. Литвиненко отравлен полонием, судебный процесс начинается по одним лекалам, потом объявляется закрытым, поскольку для вынесения приговора необходимо ознакомление с материалами спецслужб, и вот потом объявляется приговор. Никто этих материалов никогда не видел. Но как бы верьте нам, как Шварценеггер говорил: "Trust me". Но я все-таки больше сторонник Рейгана, который говорил: "Доверяй, но проверяй". Проверять нам не дают, просят только доверять.

Потом, после 2014 года, был малайзийский Boeing — собрали междусобойчик из четырех стран: Голландия, Бельгия, Австралия, Украина. Малайзию, чей самолет, не пригласили, а вчетвером договорились, и это уже стало известно, что любая информация из этого круга может выдаваться только на основе консенсуса. То есть Украина, на чьей территории произошла вот эта катастрофа, получила право вето, а Малайзию позвали только через шесть месяцев. Кстати, черные ящики, которые малайзийцам отдали ополченцы, изучались в Лондоне, и пока я не припомню, чтобы они проинформировали о том, какое содержимое там было обнаружено. Потом были Скрипали, "хайли-лайкли": до сих пор никто не знает, почему они выжили, почему полицейский, который с ними работал, даже никаких симптомов не имел. Почему умерла эта женщина, а ее сожитель никак не заразился. Ну и множество вопросов.

Потом был Навальный, летел в Москву, но в Омске приземлился. Никто на борту не заразился, никто в клинике омской, с кем он там общался. И никто на самолете, который его вез в Германию, — с ним летела и Певчих, и бутылки они эти везли — ничего не знает. И в итоге в клинике "Шарите" тоже ничего не нашли, нашли в клинике бундесвера.

Недавно в связи с нашими этими учениями на юге и на западе госпожа министр обороны ФРГ потребовала от нас транспарентности в том, что мы там делаем, чтобы мы ничего не скрывали. Мы, во-первых, ничего не скрывали, объявили про эти учения, а вот бундесвер, к которому приписана клиника, где обнаружили якобы факт отравления Навального, как раз кое-что скрывает, потому что нам отказали в предоставлении результатов анализов и проб биоматериала.

Потом была долгая история с Организацией по запрещению химического оружия. Они якобы приезжали брать пробы, но информация о том, что ОЗХО участвовала во взятии проб у Навального, очень интересная, которую немцы издали, что при взятии проб присутствовали немецкие специалисты. А то, что специалисты ОЗХО присутствовали, там не сказано. Мы сейчас пытаемся с этим разобраться. Никто ничего не объясняет. Немцы говорят: идите в ОЗХО, ОЗХО говорит: немцы заказали, мы немцам заказ выполнили, идите к немцам. Это круговая порука, мы с этим сталкивались, особенно когда смотрели детективы о первых послевоенных годах у нас, когда банды работали по всей стране. Печально.

Но, возвращаясь к Великобритании, да, мы видим, как они продолжают антироссийскую линию. Недавно их шеф MI-6, службы внешней разведки, сделал заявление о том, что Россия — это угасающая держава, надо за ней приглядывать, потому что в таком состоянии она может делать какие-то резкие движения. Это врожденное высокомерие и врожденная убежденность, что ты правишь миром по-прежнему.

Но, вы знаете, они посылают нам сигналы, кое-какие контакты предлагают устанавливать. То есть сами-то они не чураются общения, но других пытаются от этого отвадить. Опять же, наверное, стремление иметь монополию на эти контакты и опять доказать, что они выше многих.

— Если говорить об угасании державы, то Великобритания — яркий пример. От империи, над которой не заходило солнце, до островов в Северном море с туманными, скажем, перспективами. Ну а все-таки, если вернуться к Чехии, там же полный разнобой внутри страны по высказываниям о случившемся, там нет общего мнения и вообще ничего не доказано. Дипломаты высланы, и результат уже есть.

— Однозначно. Кстати, дипломатов выслали не из-за этого, как они говорят. Чехи сказали, причем в один день было сделано два объявления, и создалось впечатление, что они это увязали. И сейчас они очень старательно отруливают от этой увязки. Они сказали, что взрывы организовали Петров и Боширов. Вот эти люди, которые вездесущие, там уже и....

— Уже бренд такой..

— И "Титаник" уже на них пытались...

— И собор Парижской Богоматери.

— Да-да-да, в фотошопах. Но в этот же день было объявлено о высылке 18 дипломатов. И у всех, у большинства сложилось впечатление, что это — наказание за взрывы 2014 года. Потом они стали разъяснять, что нет-нет, взрывы сделали Петров и Боширов, мы их будем искать, ордер на арест выпишем, Интерпол и прочее. А вот эти 18… Мы просто, мы, чехи, определили, что это не дипломаты, а разведчики. И мы просто выгоняем их, потому что они оказались представителями такой профессии. Естественно, никаких доказательств, никаких подтверждений противоправной деятельности, хоть одного из этих 18 дипломатов, нам предоставлено не было.

И неслучайно бывший президент Чехии господин Клаус сравнил действия своих соотечественников с тойтерьером, который лает на большую собаку в надежде, что его сильные ребята прикроют, прямо назвав США и Великобританию, кстати сказать. Но иное сравнение — помните, как в детстве хулиганы ходили, когда смеркалось, и видят, если идет мальчик какой-то беззащитный, говорят — дай 15 копеек. А если не давал 15 копеек, то сзади выходила большая шпана уже, ну и там... Вот примерно такая же логика действий. Это печально. И у нас никогда не было никакого желания чешским коллегам устраивать козни какие-то.

Зачем задавать, это склоки. Кто-то говорит, а вот русские разозлились на то, что этот болгарин собирался поставлять мины или боеприпасы на Украину. Слушайте, это настолько опять шизофреническое, у меня другого слова нет, понимание того, что происходит. Как это можно предположить? Зачем это надо делать? Но маховик запущен. Я очень надеюсь, что наши чешские коллеги все-таки придут в себя, посмотрят на результаты того, что они затеяли. Если разум возобладает, мы готовы восстанавливать, пусть постепенно, но восстанавливать условия для нормального функционирования дипломатических миссий. Мы перебьемся, я вам сразу скажу, у нас есть понимание, как мы будем дальше работать, заискивать ни перед кем не будем, бегать....

— Понимание, как будем дальше работать, с чем?

— В Чехии...

— Именно в Чехии?

— Да. Ну и в других странах. Сейчас же продолжаются такие точечные выпады в наш адрес. И Прибалтика, и Польша, сейчас вот Румыния. Румыны, правда, сказали, я даже удивился, что это никак не связано с позицией Евросоюза. Это вот мы, румыны, мы вот хотим вот этого человека отправить домой. Почему — не сказали.

— Но интересно, что Германия не поддержала чешский психоз.

— Я прочитал заявление Хайко Мааса, министра иностранных дел ФРГ. Я считаю, что это заявление ответственного политика. Не всегда МИД Германии занимал такую взвешенную позицию, дальновидную позицию. Очень часто было множество заявлений, просто огульно поддерживавших несправедливость. В том числе, например, когда были введены на Украине санкции против Оппозиционной платформы "За жизнь", против Медведчука и других его соратников, были введены санкции против своих собственных граждан, МИД Германии высказал свое одобрение, подчеркнув, что это все полностью соответствует принципам ОБСЕ. Абсурд! Но то, что Хайко Маас сказал на днях, я считаю, это ответственное политическое заявление, которое не приглаживает разногласия, не сглаживает эти разногласия, но подчеркивает необходимость нам все-таки вести диалог и искать какие-то общие договоренности, раз мы вместе живем.

— Сергей Викторович, недавно в Китае вы сказали, что нужно искать альтернативу международной платежной системе SWIFT, что Россия готовится к этому. А можно говорить о каких-то конкретных сроках, на какой стадии идет подготовка? Как может выглядеть альтернатива?

— Об этом многие уже говорят и говорили. И все, кто связан с тем, что последние годы, когда Запад ищет, где еще можно ущемить законные интересы России, прямо стали упоминать возможность отключения Российской Федерации от платежной системы SWIFT. Тогда ответственные политики просто обязаны были задуматься над тем, как перестраховаться, и помимо того, что в отношении России такие делались заявления, Соединенные Штаты все больше и больше злоупотребляли ролью доллара в международной валютной системе, использовали зависимость от долларовых расчетов тех стран, которые им неугодны, для того, чтобы ограничивать их конкурентные возможности. В том числе в отношении Китая, в отношении других стран это применялось. И сейчас и Китай, и Россия, и Турция, и многие другие ищут возможности ослабить свою зависимость от доллара, переходя либо в альтернативные валюты, а еще лучше — осуществляя расчеты в национальных валютах. И ответственные финансовые власти, в том числе и в нашей стране, конечно же, думают о том, как не допустить какого-либо ущерба для нашей экономики, для нашей финансовой системы, если какие-то горячие головы все-таки решат отключить Россию от SWIFT.

У нас уже не первый год действует национальная система платежных карт. В ее рамках карта "Мир" функционирует. Карта "Мир" развивает связи со своими коллегами, с компаниями, которые аналогичные карты выпускают в Китае, в Японии. Развиваются связи, кстати сказать, с картой Maestro, которая является международно созданной платежной картой.

Ну и уже конкретно о SWIFT: у нас Центральный банк какое-то время назад внедрил и успешно развивает систему передачи финансовых сообщений, которая пользуется популярностью, и, я думаю, это необходимо всячески поддерживать, укреплять, чтобы мы ни от кого не зависели.

Я еще раз хочу подчеркнуть, мы не уходим в изоляцию, мы не уходим в автаркию. Мы хотим быть частью международного сообщества, но частью сообщества, где справедливость и демократичность. Когда мы с Западом обсуждаем проблемы демократии, как только ты им предлагаешь договориться и заявить о том, что демократия должна торжествовать и в международных отношениях, у них как-то энтузиазм пропадает. Вот по внутренним демократическим процессам они — главные учителя. А на международной арене — зачем? Тут сложились порядки, которые Россия и Китай пытаются реализовать. Разговор идет об этом. А Россия и Китай всего только и хотят, что сохранить принципы Устава ООН, в соответствии с которым все равны и все должны договариваться.

Поэтому иметь страховочную сетку нужно в смысле платежных систем и передачи финансовых сообщений. Она у нас создана, надеюсь, что она будет укрепляться и будет гарантировать, что если вдруг, вопреки нашему желанию со всеми сотрудничать, нас будут дискриминировать и будут злоупотреблять нынешним положением Запада в международной экономической и международной валютно-финансовой системе, то в этой ситуации мы не имеем права от кого-то зависеть.

— То есть система, действующая система передачи финансовых сообщений Центробанка — это и есть уже действующий зачаток альтернативы SWIFT?

— Да, она есть. Я не специалист. Я не знаю, насколько она надежна, насколько она обеспечивает полную гарантию. Но база существует. И я убежден, что и правительство, и Центральный банк должны делать все, чтобы эта база была надежная и гарантирующая полную независимость и была гарантией от ущерба, который кто-то нам может постараться дополнительно нанести.

— Но со своим китайским коллегой Ван И вы создали инициативу по созданию некой традиции стран, которые пострадали от незаконных санкций. В какой степени этот проект продвинулся? И какие страны могли бы туда войти?

— Я не так бы сказал. Мы в ООН давным-давно ведем работу по прекращению практики односторонних нелегитимных санкций, эмбарго, блокад и всего остального. Работа эта ведется уже не одно десятилетие в отношении эмбарго, которое Америка объявила Кубе. Ежегодно эта резолюция собирает более 190 голосов. И только Соединенные Штаты и какое-то маленькое островное государство голосуют против. Но с тех пор как эта практика односторонних санкций стала широко применяться — началось это при Обаме, развилось при Трампе, продолжается и сейчас — ООН, большая группа стран проголосовала за создание поста специального докладчика по вопросам незаконных односторонних санкций и по вопросам их влияния на гражданское население, в том числе на социально-экономическую ситуацию в той или иной стране. Этот докладчик, докладчица, она гражданка Белоруссии, между прочим, она была назначена на этот пост. Этот институт — механизм, созданный Генеральной ассамблеей ООН, работает, распространяются доклады. Я считаю, что это уже очень, очень полезный шаг.

Второе конкретное действо, которое сейчас развивается в Нью-Йорке вот в том русле, о котором вы сказали, против незаконных односторонних действий, — это формирование группы в поддержку Устава ООН. Ничего революционного. Группа в поддержку Устава ООН. Это на фоне того, что западные наши коллеги формируют группы заведомо неуниверсального состава. Сейчас Джо Байден выдвинул идею проведения саммита демократии. Естественно, участников будут набирать сами американцы, которые и будут следить, кто достоин называться демократией, а кто нет. А также за последние годы за рамками универсальных институтов те же наши французские, немецкие коллеги объявили о создании альянса мультилатералистов. По линии этого альянса запускают призывы об обеспечении свободы СМИ. Хотя есть ЮНЕСКО и эта тема обсуждается всеми желающими. А они под эти знамена набрали 30 с небольшим государств. И этот призыв, скажем, в защиту международного гуманитарного права, права универсального. Этим занимается ООН. А они под свои знамена, значит, навербовали где-то 50 государств. И вот такие призывы, которые не имеют никакого отношения к универсальным органам, а имеют отношение к тематике, которая обсуждается на универсальном уровне. Но они подносят эту тематику в рамки, где им удобнее договариваться с теми, кому они послушны, и потом это предъявляют как истинную, последнюю инстанцию. Поэтому вот это движение против нелегитимных односторонних действий — оно гораздо шире, чем только санкции.

— Ну а может это движение быть формализовано в членство?

— А это членство в ООН. В том-то, понимаете, и отличие. Мы не создаем ничего против кого бы то ни было. В Азиатско-Тихоокеанском регионе мы хотим все оставить как есть, когда АСЕАН имеет партнеров, любой желающий приезжает и участвует в дискуссиях по безопасности. Против этого действует логика Запада, внедряется индо-тихоокеанская стратегия, которая объявляет своей задачей сдерживание Китая и которая вообще изолирует Россию. И то же самое в ООН. Они создают различные партнерства по тем темам, которые необходимо обсуждать в рамках повестки дня Организации Объединенных Наций. А мы хотим настоять, что все должны выполнять свои обязательства по уставу и не растаскивать тематику по каким-то своим "квартирам", чтобы потом выдавать это за мнение международного сообщества.

— Сергей Викторович, вот свежая информация. Американцы подтвердили, что принимают усилия в отношении Бразилии, чтобы та отказалась от российской вакцины "Спутник V". И вот Бразилия вынуждена отказаться, несмотря на то, что положение с коронавирусом в Бразилии просто аховое. Как это можно вообще оценить?

— Меня это не удивляет. Американцы не стесняются, что они эту работу ведут. Они и не скрывают этого. И прошлая администрация, в которой Майк Помпео ездил по Африке и просто громогласно, публично на пресс-конференции призывал своих коллег не сотрудничать и не торговать с Россией и Китаем, потому что Россия и Китай преследуют эгоистические цели, а мы вот, американцы, с вами торгуем исключительно во благо ваших народов.

В Бразилии сейчас возникло движение протеста против такого лишения. И если американцы признали, что это они стоят за таким исходом, значит, они верны своей логике, что им все дозволено. И уже не стесняются публично диктовать.

Но вспомним — не так давно президент Макрон говорил, что идет новая война, в рамках которой Китай и Россия используют вакцину как оружие и орудие пропаганды. Сейчас это все проходит, отходит на задний план. Уже и Германия всерьез, включая канцлера Меркель, говорит о том, что можно использовать российскую вакцину. Мы никого не будем заставлять делать. Я думаю, что жизнь сама все расставит на свои места. Знаете, как Владимир Высоцкий, царствие небесное, говорил: "Всегда стараюсь разглядеть в людях хорошее. Плохое они сами покажут".

— Последний вопрос. Год назад в интервью нашему агентству в разгар пандемии вы сказали, что скучаете по спорту. Вернулись?

— Вернулся, да. Я скучал-то там пару недель, у нас был перерыв. Сначала затаились, а потом, когда уже поняли, какие меры предосторожности можно принимать, возобновили и каждое воскресенье.

— Играете?

— Да.

— Спасибо большое, Сергей Викторович.

— Приходите к нам еще.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 28 апреля 2021 > № 3779867 Сергей Лавров

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова Генеральному директору МИА «Россия сегодня» Д.К.Киселеву, Москва, 28 апреля 2021 года

Д.К.Киселев: Отношения с США просто «ни к черту» – таких плохих лично я не припомню. Это даже хуже, чем «холодная война» (это моя оценка). Послы сидят в своих странах. Что будет дальше? Какой вариант развития событий?

С.В.Лавров: Если бы это зависело только от нас, мы вернулись бы к нормальным отношениям. В качестве первого и, по-моему, очевидного, совсем не сложного шага – обнулили бы все меры, принятые по ограничению работы дипломатов России в США. В ответ мы ограничили работу дипломатов США в России.

Предлагали это Администрации Президента США Дж.Байдена, как только она принесла все необходимые присяги и вступила в свои полномочия. Упоминал об этом Госсекретарю США Э.Блинкену. Не навязываясь, просто сказал, что очевидным шагом, чтобы мы могли нормально работать, стало бы обнуление всего того, что начал Б.Обама. За несколько недель до ухода с поста Президента он, хлопая дверью, срывая раздражение, арестовал российскую собственность, нарушая все Венские конвенции, выгнал российских дипломатов. Потом пошла цепная реакция.

Мы долго терпели. Ждали до лета 2017 г., прежде чем принять ответные меры. Администрация Д.Трампа просила нас не реагировать на «эксцессы» уходящей Администрации Б.Обамы. Но и у команды Д.Трампа не получилось вернуть ситуацию в нормальное русло, поэтому мы вынуждены были ответить зеркально. Американцы на этом не успокоились.

Видим, что Администрация Дж.Байдена продолжает «скользить» по этой «наклонной плоскости». Хотя в разговоре Президента Российской Федерации В.В.Путина с Президентом США Дж.Байденом, который состоялся вскоре после его инаугурации, в моем разговоре с Государственным секретарем США Э.Блинкеном американские визави сказали нам, что они проводят серьезный обзор отношений с Россией и рассчитывают, что по итогам этого многое станет понятно. Но за этим последовали новые санкции, на которые мы вынуждены были ответить уже не просто зеркально, а, как многократно предупреждали, асимметрично. Это касается в том числе и существенного диспаритета в количестве дипломатов и других сотрудников, работающих в американских дипмиссиях в России. Их количество намного превышает число наших дипломатов в США.

Если говорить о стратегическом видении наших отношений, очень надеюсь, что в Вашингтоне (так же, как и мы) осознают ответственность за стабильность в мире. Существуют не только проблемы России и США, осложняющие жизнь наших граждан, их контакты, общение, ведение бизнеса, реализацию гуманитарных проектов, но и разногласия, подвергающие серьезным рискам международную безопасность в самом широком смысле слова.

Вы знаете, как мы отреагировали на эксцессы, прозвучавшие в известном интервью Дж.Байдена телеканалу «Эй-Би-Си». Вы знаете также, как Президент России В.В.Путин отреагировал на предложение Президента США Дж.Байдена провести встречу. Мы восприняли его позитивно, но хотим понять все аспекты этой инициативы, изучением которых мы сейчас занимаемся.

Если США прекратят действовать с позиции суверена, как об этом сказал Президент России В.В.Путин, выступая с посланием Федеральному Собранию Российской Федерации, осознают бесперспективность каких-либо попыток возрождать однополярный мир, создавать конструкцию, где все западные страны будут подчинены Соединенным Штатам, и весь западный лагерь будет вербовать «под свои знамена» другие страны на разных континентах против Китая и России, поймут, что в Уставе ООН не зря записаны такие принципы, как уважение суверенитета, территориальной целостности, невмешательство во внутренние дела и суверенное равенство государств, и просто выполнят свои обязательства, будут вести диалог с нами, как и с любой другой страной, взаимоуважительно, на основе баланса интересов, который должен быть найден – иначе у нас ничего не получится. Президент России В.В.Путин четко сказал об этом в послании, подчеркнув, что мы готовы на самые широкие договоренности, если это отвечает нашим интересам. Будем жестко реагировать на любые попытки пересечь «красные линии», которые мы определяем сами.

Д.К.Киселев: Насколько реалистично ожидать, что они осознают, откажутся от позиции суверена? Ведь надежда – это хорошо, но реальность совсем другая.

С.В.Лавров: Я не высказывал надежды. Я сказал, на каких условиях мы будем готовы разговаривать.

Д.К.Киселев: А если нет?

С.В.Лавров: Если нет, то это их выбор. Значит, мы будем жить в условиях, как Вы сказали, «холодной войны» или еще хуже. Считаю, что в «холодную войну» напряжение было и очень серьезное, не раз возникали существенные рискованные, кризисные ситуации, но было взаимное уважение. По-моему, сейчас оно находится в дефиците.

В высказываниях некоторых деятелей в Вашингтоне даже проскакивают «шизофренические» нотки. Недавно официальный представитель Белого дома Дж.Псаки заявила, что санкции в отношении России будут продолжены, они дают примерно тот эффект, на который рассчитывал Вашингтон, их целью является снижение напряженности в отношениях между США и Россией. Даже не могу это комментировать. Надеюсь, всем понятно, что подобного рода заявления не делают чести тем, кто продвигает и отстаивает такую политику.

Д.К.Киселев: Мне приходилось слышать мнение, может быть, даже в какой-то степени, в каких-то кругах расхожее, что дипломаты плохо работают, что мы всё упираемся, что наша позиция совсем не гибкая, не эластичная, вот поэтому и отношения плохие.

С.В.Лавров: Это Вы сейчас про круги внутри нашей страны?

Д.К.Киселев: Да, внутри нашей страны.

С.В.Лавров: Да, я тоже читаю эти оценки. Благо, у нас свобода слова, я считаю, существенно более защищена, чем во многих западных странах, включая те же Соединённые Штаты. Я читаю оппозиционные Интернет-ресурсы, газеты и считаю, что, наверное, эти люди имеют право на выражение своей точки зрения, которая заключается в том, что, «если бы мы не спорили с Западом, у нас сейчас был бы пармезан и многое другое, чего нам искренне не хватает, а вот по каким-то причинам закрыли закупку продовольствия на Западе (причём, не объясняют, что это была ответная мера), прекратили закупать продовольствие, стали заниматься импортозамещением, продукты подорожали».

Вы знаете, это узкий, однобокий взгляд исключительно с позиции благополучия, выбор между телевизором и холодильником. Если уж они считают принципиальным воспринимать ценности Соединённых Штатов, напомню высказывание величайшего, по-моему, Президента США Дж.Кеннеди: «Не думай о том, что твоя страна может сделать для тебя. Думай о том, что ты можешь сделать для своей страны». Это радикальное отличие от нынешних либеральных взглядов, когда только личное благополучие, личное самочувствие имеет решающее значение.

Те, кто продвигают такие философские подходы, по-моему, не то, что не понимают наш генетический код, они пытаются его всячески подрывать. Потому что кроме желания жить хорошо, жить сыто, быть уверенным за своих детей, друзей, родных, в нашей стране не меньшую роль во всём том, что мы делали за всю нашу тысячелетнюю историю, всегда играло чувство национальной гордости. Если кто-то считает, что для него или для неё, как сейчас корректно говорить, эти ценности не имеют значения, то это их выбор, но я убеждён, что подавляющее большинство нашего народа думает иначе.

Д.К.Киселев: Рассчитываете ли Вы на встречу с Э.Блинкеном? Когда эта встреча может состояться и состоится ли вообще в обозримой перспективе?

С.В.Лавров: Когда мы говорили по телефону, я его, в соответствии с дипломатическим этикетом, поздравил. Мы обменялись некоторыми оценками ситуации. Беседа была, я считаю, доброжелательной, спокойной, прагматичной. Когда наши американские коллеги завершат формирование всех своих штатов в госдепартаменте, будем готовы возобновлять контакты, естественно, при том понимании, что мы займемся поиском взаимоприемлемых договоренностей по многим проблемам, начиная с функционирования дипломатических миссий и завершая стратегической стабильностью и многими другими вещами. Американский и российский бизнес заинтересованы в том, чтобы расширять свое сотрудничество, о чем недавно Американо-российская торговая палата нам сообщала. Мы закончили на том, что будут какие-то совместные многосторонние мероприятия, на полях которых можно при случае переговорить. Пока никаких сигналов со стороны США не поступало. Если говорить о календаре мероприятий, через три недели Россия будет перенимать эстафету председательства в Арктическом совете у Исландии. В Рейкьявике 20-21 мая с.г. планируется министерская встреча Арктического совета. Если американскую делегацию возглавит Госсекретарь Э.Блинкен, я, конечно, буду готов, в случае его заинтересованности, с ним переговорить. Учитывая, что мы на два года заступаем председателем Арктического совета, я уже объявил нашим исландским коллегам, что буду участвовать в этом министерском заседании.

Д.К.Киселев: Есть уверенность в том, кто точно войдёт в список недружественных государств?

С.В.Лавров: Сейчас этим занимается Правительство России по поручению Президента Российской Федерации В.В.Путина. Мы участвуем в этой работе. Также в ней участвуют другие соответствующие ведомства. Я сейчас не стал бы забегать вперёд. Мы не хотим огульно записывать в этот список любую страну, которая где-то скажет «не так» в отношении России. Мы будем, конечно же, основывать наше решение на глубоком анализе ситуации и на определении возможностей вести диалог с этой страной иным образом. Если мы придём к выводу, что по-иному не получается, думаю, этот список будет, конечно, периодически пополняться. Но это не «мёртвая» бумага. Она будет, естественно, пересматриваться по мере того, как будут развиваться наши отношения с соответствующим государством.

Д.К.Киселев: А когда этот список можно будет прочитать?

С.В.Лавров: Я думаю, скоро. У Правительства России есть конкретные поручения. Понятны критерии, которыми мы руководствуемся в этой работе. Так что, думаю, ждать осталось недолго.

Д.К.Киселев: Недружественным государствам будет запрещено нанимать местный персонал?

С.В.Лавров: Будет запрещено нанимать любых физических лиц, российских или иностранных.

Д.К.Киселев: Это единственная мера в отношении недружественных государств или будут какие-то другие?

С.В.Лавров: На данном этапе это конкретная цель, поставленная в указе, подписанном Президентом Российской Федерации В.В.Путиным.

Д.К.Киселев: Другая тема. Донбасс. Напряжение с начала года возрастало. После звонка Президента США Дж.Байдена Президенту Российской Федерации В.В.Путину, похоже, оно немного спало. В программе «Вести недели» я высказывал оценки о том, что военные гарантии США для Украины оказались блефом. Но всё же перестрелка не останавливается, используются запрещенные крупные калибры. Ощущение такое, что этот мир не очень-то отличается от войны, и равновесие очень нестабильное. В Донбассе уже более полумиллиона граждан Российской Федерации. Будет война?

С.В.Лавров: Если это зависит от нас и от ополченцев, насколько мы можем понимать их принципиальные подходы, то войны можно и нужно избежать. Если говорить за украинскую сторону, за сторону Президента Украины В.А.Зеленского, я не берусь гадать, потому что по внешним признакам главное для него – это удержаться у власти. Он готов платить любую цену, включая потакания неонацистам и ультрарадикалам, которые продолжают объявлять ополченцев Донбасса террористами. Пусть наши западные коллеги почитают, посмотрят ход событий с февраля 2014 г.. Никто из этих районов на остальную Украину не нападал. Их объявили террористами, на них нацелили сначала антитеррористическую операцию, потом какую-то «операцию объединённых сил», но у них нет никакого желания, мы это знаем твёрдо, вести войну с представителями киевского режима.

Я многократно говорил нашим западным коллегам, которые абсолютно предвзято оценивают происходящее, без оглядки выгораживают действия Киева, о том, что есть объективная картина, которую по правую сторону линии соприкосновения регулярно показывают наши журналисты, работающие там, военные корреспонденты. Они там работают практически беспрерывно, в окопах, но они постоянно, ежедневно делают репортажи, которые позволяют судить о том, как себя ощущают жители этих отрезанных от остальной Украины экономической блокадой территорий, где регулярно гибнут дети, мирные граждане, разрушается гражданская инфраструктура, школы, детские сады. Я поинтересовался у наших западных коллег, почему же они не стимулируют свои СМИ организовать такую же работу по левую сторону от линии соприкосновения, чтобы было понятно, какой там ущерб нанесён, какие объекты страдают прежде всего.

Ведь пару лет назад, после наших многомесячных требований ОБСЕ опубликовала наконец не просто доклад о том, сколько людей погибло, сколько было ранено, а доклад, который показывал, сколько гражданских объектов и мирных граждан пострадали на территории ополченцев, и сколько – на территории, контролируемой Киевом. Так вот эта статистика в 5 раз не в пользу Киева. Она подтверждает, что в подавляющем большинстве случаев Киев начинает удары по гражданским объектам, ополчение отвечает по тем точкам, откуда ведётся огонь. Мы с тех пор стараемся сделать такого рода доклады регулярными. Руководство специальной мониторинговой миссии, да и само ОБСЕ как-то очень неуютно себя чувствуют в этом вопросе и всячески стараются избегать публикации таких честных данных.

Если говорить о последних событиях, когда мы откровенно объявили, что мы проводим учения Южного и Западного округов Российской Федерации, ничего не скрываем, Вы помните, какие крики стояли, что Россия выдвигает войска к границе с Украиной». Вот сама терминология: мы говорим учения Южного и Западного округов; они говорят, что «Россия развёртывает воинские части на границе с Украиной. А потом, когда учения закончились, и мы объявили об этом, начали раздаваться злорадные возгласы с западной стороны, что Россия была вынуждена пойти на попятную, отступила. Есть такое выражение «выдавать желаемое за действительное».

Это примерно из той же оперы, что и ситуация с «семёркой», когда каждый раз встречаясь они говорят, что не будут звать Россию в «семёрку». Мы многократно говорили, что мы туда больше не пойдем никогда, этой «восьмёрки» уже не будет, это вчерашний день. Но тем не менее будирование этой темы, как и темы того, что Россия «сдалась», «вернула войска в казармы», конечно же, показывает – Запад хочет из этого извлекать, прежде всего, преимущества для пропагандирования своего решающего слова, места в современных международных отношениях. Это печально.

Тема украинского урегулирования обсуждалась Президентом Российской Федерации В.В.Путиным с Канцлером ФРГ А.Меркель. Также на днях Президент Российской Федерации В.В.Путин разговаривал об этом с Президентом Франции Э.Макроном. Затрагивалась она и в ходе недавнего разговора с Президентом США Дж.Байденом. Ситуация на мой взгляд очень простая. Те, кто покровительствует Президенту Украины В.А.Зеленскому и его команде, категорически не хотят заставить его выполнить Минские договорённости, хотя они понимают полную бесперспективность ставки на применение силы; они услышали сигналы, прозвучавшие из Донецка и Луганска об их готовности отстаивать свою землю, свои очаги, своё население, которое не хочет жить по законам, навязываемым неонацистами.

Президент Российской Федерации В.В.Путин очень чётко сказал, что мы никогда не оставим в беде тех, кто живёт в Донбассе, тех, кто сопротивляется откровенно радикальному, неонацистскому режиму. Президент Украины В.А.Зеленский в различных своих интервью говорит, что никаких проблем нет ни с русским языком, ни с Украинской православной церковью Московского патриархата, и что он всё это готов с Президентом Российской Федерации В.В.Путиным обсуждать. Стыдно, наверное, умному, как я всегда думал, человеку заявлять, что у русского языка нет проблем, и у Украинской православной церкви также никаких сложностей на Украине не существует. Я уверен, что он всё прекрасно знает. Может быть ему вообще ни о чём не докладывают, тогда он живёт в каком-то закрытом мире. Но Запад, конечно же, послал сигналы В.А.Зеленскому.

Вы сказали, что на военную помощь Соединённых Штатов рассчитывать бессмысленно. Это было известно всем и всегда. Если кто-то питал иллюзии, что такая помощь придёт, – грош цена таким советчикам в любом правительстве, включая правительство г-на Зеленского. К сожалению, со стороны Запада продолжаются попытки всячески убедить нас, что надо смягчить Минские договорённости, поменять их последовательность. Зеленский говорит, что они ему нравятся, но только если будет всё наоборот, что сначала они возьмут под полный контроль эти территории, включая границу с Россией, ну а там разберутся и с выборами, и с амнистией, и с особым статусом этих территорий. Понятно, что если бы они сделали это так, если бы им кто-то позволил сделать так, то там была бы резня по большому счёту. А Запад не может или не хочет заставить его выполнить Минские договорённости строго в последовательности, не подлежащей двоякому толкованию, однозначно выписанному с первого до последнего шага. Контроль над границей — самый последний шаг, когда у этих территорий будет особый статус, закрепленный в конституции Украины, когда на этих территориях состоятся свободные выборы, которые должны быть признаны таковыми ОБСЕ, и т.д.

Конечно, будет полная амнистия. Не то, как ее представляли себе при П.А.Порошенко и при нынешнем режиме, а именно: посмотрят, кто не совершал каких-то особых преступлений, и они будут амнистированы в индивидуальном порядке. Это очередное искажение. Минские договорённости предполагают полное амнистирование всех, участвовавших в боевых действиях с обеих сторон, без переходного правосудия, о чем сейчас начинают говорить наши западные коллеги.

Считаю, что сейчас главная ответственность лежит на Западе, потому что только он может заставить Президента Украины В.А.Зеленского сделать то, под чем подписался его предшественник и под чем подписался он сам, когда в декабре 2019 года в Париже подтвердил вместе с Президентами России, Франции и Канцлером Германии безальтернативность Минских договоренностей и взял на себя обязательства инкорпорировать вопросы особого статуса Донбасса в законодательство и основной закон.

Д.К.Киселев: Многим непонятно, почему Россия не признает Донбасс. Абхазию и Южную Осетию признали. Внутри России есть «лобби», даже среди моих коллег журналистов, требующее признать Донбасс — ДНР и ЛНР. Почему мы этого не делаем?

С.В.Лавров: Вы правы, что есть аналогия с Абхазией и Южной Осетий за одним исключением — в этих странах, когда состоялась агрессия Саакашвили на Цхинвал, на позиции миротворцев, в том числе российских, не были заключены договоренности, аналогичные минскому «Комплексу мер». Там был обсужден документ Д.А.Медведев-Н.Саркози, предполагавший целый ряд шагов. Но он не был подписан Грузией. Президент Франции Н.Саркози после того, как договорился с нами в Москве, полетел в Тбилиси, чтобы обеспечить поддержку документу со стороны Саакашвили. Саакашвили подписал документ, вычеркнув из него ключевые положения. Н.Саркози пытался представить это как компромисс, но это было всем понятно. Бумага начиналась с преамбулы о том, что Российская Федерация и Французская Республика, стремясь нормализовать ситуацию в Закавказье, предлагают Грузии, Абхазии, Южной Осетии следующее: прекращение огня. Саакашвили вычеркнул эту шапку, и получилось, что просто первый пункт — прекращение огня и дальше. С тех пор Запад требует от нас выполнять эти договорённости. Это как пример.

В случае с Донбассом ситуация была иная. 17-часовые переговоры в Минске с участием лидеров «нормандского формата» (Президента Франции Ф.Олланда, Канцлера ФРГ А.Меркель, Президента Украины П.А.Порошенко и Президента России В.В.Путина) дали результат, который был через два дня одобрен в СБ ООН без каких-либо довесков и сомнений, что его нужно выполнять.

Сейчас моральная и международно-правовая правда на нашей стороне и стороне ополчения. Считаю, что мы не должны «спускать с крючка» г-на Зеленского и всю его команду, а они извиваются, как могут. Чего стоит заявление В.А.Зеленского (когда он уже отчаялся перевернуть Минские договорённости с ног на голову) о том, что они уже не годятся, но нужны, потому что в сохранении Минских договоренностей гарантии того, что и санкции против России будут сохранены. Спросили у Запада, как они это расценивают. Они стыдливо отводят глаза и ничего не могут сказать. Считаю, что это стыдно, позорно, когда происходит такое издевательство над международно-правовым документом. Запад, являющий соавтором этого документа и поддержавший его в СБ ООН, демонстрирует полную беспомощность.

Д.К.Киселев: Президент Украины В.А.Зеленский не может дозвониться Президенту России В.В.Путину, который не берет трубку. Ваш украинский коллега, Министр иностранных дел Украины Д.И.Кулеба не может дозвониться Вам. Что это означает? Почему так?

С.В.Лавров: Это означает, что они и в этом направлении своей деятельности стремятся переиграть Минские договорённости и представить Россию как сторону конфликта.

Запросы, поступавшие до недавнего времени и от моего коллеги Д.И.Кулебы, и от Президента Украины В.А.Зеленского, касались темы урегулирования в Донбассе. На это мы говорили, что это нужно обсуждать не с нами, а, как вы и согласились в рамках Минских договоренностей, с Донецком и Луганском. Там прямо записано, что ключевые этапы урегулирования должны быть предметом консультаций и согласований с Донецком и Луганском. Когда говорят, что «назревает неприятная ситуация на линии соприкосновения, и хотят поговорить с Министром С.В.Лавровым или Президентом В.В.Путиным», то это не к нам. Президент В.В.Путин на встрече с Президентом Белоруссии А.Г.Лукашенко на днях в Кремле очень четко сказал, что если они хотят разговаривать про это, то адрес должен быть иной. Если наши коллеги, включая Президента В.А.Зеленского, хотят обсуждать нормализацию двусторонних отношений, то милости просим. Мы всегда готовы к такому разговору.

Д.К.Киселев: Пока ответа, такого согласия нет?

С.В.Лавров: Слышал, что В.А.Зеленский поручил главе своего офиса А.Б.Ермаку договариваться о сроках. Место не важно, потому что каждый день промедления означает, что гибнут люди.

Кстати, насчет того, что гибнут люди, и что происходит на линии соприкосновения. Киев последние пару недель как-то очень ожесточено стал продвигать необходимость еще раз переподтвердить прекращение огня. Все его западные покровители стали взывать к нам повлиять на Донбасс, чтобы, наконец, по-настоящему состоялось прекращение огня. Президент В.В.Путин, общаясь с Президентом Франции Э.Макроном и Канцлером ФРГ А.Меркель по телефону за прошедшие пару недель, напоминал им о фактах. А факты таковы: в июле 2020 г. в Контактной группе было достигнуто, наверное, самое серьезное и эффективное соглашение о прекращении огня, поскольку в нем был согласован механизм контроля за его соблюдением. Он предполагал целую последовательность действий. Прежде всего, обязательство каждой из сторон не отвечать на огонь немедленно на месте, а доложить о произошедшем нарушении высшему командованию, и только потом от него поступит приказ, как действовать, — отвечать или все-таки договориться по механизмам, которые создаются для общения между командирами «на земле». Эта договорённость была воплощена, как она и предполагала, в военные приказы, изданные ДНР и ЛНР. Они были опубликованы. Киев обязался сделать то же самое, но этого не сделал. Вместо этого он опять стал играть словами. Вместо того, чтобы выполнить обязательства докладывать о любом обстреле на самый верх и получать приказ оттуда, они стали подменять эту четкую схему мутными формулировками, несмотря на то, что на всех последующих встречах им это вменяли со стороны Донецка и Луганска, да и наши представители в Контактной группе не раз об этом говорили, как и в «нормандском формате». Это то, чем заместитель руководителя Администрации Президента России Д.Н.Козак занимался все эти месяцы в контактах со своими французскими и немецкими коллегами. Глава офиса Президента Украины А.Б.Ермак участвовал со стороны Украины. Читал записи этих разговоров – как у нас говорят, «как об стенку горох». «Ты им про Фому – они тебе про Ерему»: вдруг, видимо, украинское руководство решило, что нужно оживить тему прекращения огня. Стыдно и недостойно.

С огромным удовольствием смотрел сериал «Слуга народа», когда еще никто не подозревал, что его герой и в реальной жизни пойдет по этому пути. Но он пошел не по нему. Если бы сейчас В.А.Зеленский пересмотрел сериал и постарался понять убеждения человека, которого он очень хорошо изобразил на экране, и потом сравнил бы эти убеждения с тем, что сейчас делает, наверное, ему удалось одно из наиболее эффективных искусств перевоплощения. Не знаю, когда он был самим собой и когда перевоплотился, но контраст разительный.

Д.К.Киселев: Другая тема — Чехия. Что это было? Как это понять?

С.В.Лавров: Не могу об этом рассуждать, потому что интеллектуально не понимаю, что они хотели. Можно смотреть за этим как за не очень изящным сериалом.

В этой истории полно «шизофренических» компонентов. Президент Чехии М.Земан говорит, что надо разобраться, не отрицая возможности того, что это была диверсия со стороны зарубежных агентов, но предлагая учитывать версию, озвученную чешским руководством, включая нынешнего Премьер-министра Чехии А.Бабиша (тогда в 2014 г. Министра финансов Чехии), о том, что это халатное поведение владельцев склада. Президент М.Земан предложил только учитывать и ту версию, которая никогда не опровергалась за семь лет. Его сейчас обвиняют в измене Родине. Председатель Верхней палаты Парламента М.Выстрчил сказал, что, заявляя о необходимости изучить все версии, Президент М.Земан раскрыл государственную тайну. Разве это не «шизофрения»? По-моему, чистой воды.

Надо разбираться с тем, что было на этом складе. Немецкие СМИ написали, что там были противопехотные мины, запрещенные конвенцией, под которой в том числе подписались Чехия с Болгарией. Много вопросов.

Д.К.Киселев: Действительно, как могло получиться, что некий болгарский гражданин, поставляющий противопехотные мины (судя по всему, они были там найдены), контролировал склад в Чехии, который тогда не контролировало правительство?

С.В.Лавров: Получается так.

Д.К.Киселев: Может быть тогда чехам надо начать с себя?

С.В.Лавров: Наверное. Либо надо брать пример с Украины, где тоже огромное количество вооруженных людей, вооружений, боеприпасов контролируются не вооруженными силами Украины, а «добровольными батальонами». Это тенденция, когда государство доказывает свою несостоятельность в обеспечении, если хотите, монополии на применение силы.

Д.К.Киселев: Украина — это одно, а Чехия — все-таки ЕС. Она связана другими международными обязательствами, нежели Украина, и представляет себя иначе.

С.В.Лавров: Прежде всего, помимо упомянутых конвенций (Оттавская конвенция по запрещению пехотных мин и т.н. Международный договор о торговле оружием – они все его члены), внутри ЕС есть свои достаточно строгие нормы, которые не поощряют и даже запрещают какие-либо действия: поставки, направление контингентов в регионы, где конфликты.

Д.К.Киселев: Как Вы оцениваете т.н. «английские файлы»? Выглядит это как специально организованная информационная операция против России.

С.В.Лавров: Англичане, как и прежде, играют очень активную, серьезную, подрывную роль в том, что касается отношений между Россией и Европой. Они вышли из Евросоюза, но на этом направлении никакого снижения их активности не наблюдается. Наоборот, они стараются максимально влиять на то, какие позиции будут занимать члены ЕС по отношению к Москве. Ничего удивительного здесь нет.

Можно даже не идти в глубокую многовековую историю. В 2006 г. А.В.Литвиненко был отравлен полонием. Судебный процесс начался по одним «лекалам», затем его объявили закрытым, т.к. для вынесения приговора было необходимо ознакомление с материалами спецслужб, потом объявили приговор. Материалы никто никогда не видел. Как говорил А.Шварцнеггер, «trust me». Я больше сторонник Р.Рейгана: «Доверяй, но проверяй». Проверять нам не дают, просят только доверять.

В 2014 г. был малайзийский «Боинг». Собрали «междусобойчик» из четырех стран: Голландия, Бельгия, Австралия, Украина. Малайзию, чей был самолет, не пригласили. Вчетвером договорились, как стало уже известно, что любая информация из этого круга может выдаваться только на основе консенсуса. Украина, на чьей территории произошла катастрофа, получила право вето, а Малайзию позвали только через шесть месяцев. Черные ящики, которые малайзийцам отдали ополченцы, изучались в Лондоне. Не помню, чтобы они проинформировали о содержимом.

В 2018 г. были Скрипали и «хайли лайкли». До сих пор никто не знает, почему они «выжили», почему полицейский, который с ними работал, не имел никаких симптомов, почему умерла женщина, а ее сожитель никак не заразился. Множество вопросов.

В 2020 г. – А.Навальный. Летел из Томска в Москву, приземлился в Омске. На борту и в омской больнице никто не заразился. На самолете, который его вез в Германию, с ним летела М.Певчих, они везли бутылку – никто ничего не знает. В итоге в клинике «Шарите» ничего не нашли, обнаружили в Бундесвере. Недавно в связи с нашими учениями на Юге и на Западе Министр обороны ФРГ А.Крамп-Карренбауэр потребовала транспарентности в том, что мы там делаем, чтобы ничего не скрывали. Мы-то объявили об учениях, а Бундесвер, которому приписана клиника, где якобы обнаружили факты отравления А.Навального, как раз кое-что скрывает. Нам отказали в предоставлении результатов анализов и проб биоматериалов.

Потом была долгая история с ОЗХО. Организация якобы участвовала во взятии проб у А.Навального. Информация, которую дал Берлин, очень интересная: при взятии проб присутствовали немецкие специалисты, а то, что там были сотрудники ОЗХО, не сказано. Мы сейчас пытаемся с этим разобраться. Никто ничего не объясняет. Германия отправляет нас в ОЗХО, а в ОЗХО говорят, что заказали немцы, обращаться надо к ним. Круговая порука. Мы с этим сталкивались при просмотре детективов: в послевоенные годы, когда банды работали по всей стране. Печально.

Возвращаясь к Великобритании. Видим, как Лондон продолжает антироссийскую линию. Недавно глава Службы внешней разведки МИ-6 Р.Мур заявил, что Россия – «угасающая» держава, за которой надо приглядывать, т.к. в таком состоянии она «может делать резкие движения». Это врожденное высокомерие, убежденность в том, что ты по-прежнему правишь миром. Они посылают нам «сигналы», предлагают устанавливать какие-то связи, т.е. сами не чураются общением, но других пытаются от этого отвадить. Наверное, это стремление иметь монополию на контакты и опять доказать, что они выше многих.

Д.К.Киселев: Если говорить об угасании державы, то Великобритания – яркий пример угасания империи, над которой не заходило солнце, островок в Северном море с туманными перспективами. Если вернуться к Чехии, там полный разнобой внутри страны по высказываниям о случившемся. Нет общего мнения, ничего не доказано, а дипломаты высланы, результат уже есть.

С.В.Лавров: Как они говорят, дипломатов выслали не из-за этого. Было сделано два объявления в один день. Создалось впечатление, что они увязаны. Сейчас Прага очень старательно «отруливает» от этой увязки. Сказали, что взрывы организовали Петров и Боширов – вездесущие люди. Уже и Титаник пытаются на них списать. В этот же день было объявлено о высылке 18 дипломатов. У большинства сложилось впечатление, что это «наказание» за взрывы 2014 г.. Потом Чехия стала разъяснять, что будут искать Петрова и Боширова, выпишут ордер на арест и т.д.. Насчет 18 дипломатов просто определили, что это разведчики. Выгоняют их, потому что они якобы оказались представителями такой профессии. Никаких доказательств, подтверждений противоправной деятельности хоть одного из 18 нам не предоставили. Неслучайно бывший президент Чехии В.Клаус сравнил действия соотечественников с той-терьером, который лает на большую собаку в надежде, что «сильные ребята» его прикроют (прямо назвав США и Великобританию). Помните, как в детстве ходили хулиганы, а когда смеркалось требовали у мальчика 15 копеек. Если он не давал, выходила «большая шпана». Здесь примерно такая же логика действий. Печально.

У нас никогда не было желания строить козни чешским коллегам. Зачем взрывать эти склады? Кто-то говорит: русские разозлились, что этот болгарин собирался поставлять боеприпасы на Украину. Это настолько «шизофреническое» понимание происходящего. Как это можно предположить? Маховик запущен. Надеюсь, наши чешские коллеги все-таки придут в себя, посмотрят на результаты того, что они затеяли. Если разум возобладает, готовы, пусть постепенно, но восстанавливать условия для нормального функционирования дипломатических миссий. Сразу скажу, мы «перебьемся». У нас есть понимание, как будем дальше работать. Заискивать ни перед кем не будем.

Д.К.Киселев: Понимание, как дальше работать с чем?

С.В.Лавров: Как работать в Чехии и в других странах. Продолжаются точечные «выпады» в наш адрес: Прибалтика, Польша, теперь Румыния. Правда, Бухарест сказал, что это никак не связано с позицией ЕС. Я даже удивился. Якобы они просто хотят «отправить» этого человека. Почему? Не сказали.

Д.К.Киселев: Интересно, что Германия не поддержала Чехию.

С.В.Лавров: Я прочитал заявление Министра иностранных дел ФРГ Х.Мааса. Считаю, что это речь ответственного политика. Не всегда МИД ФРГ занимал такую взвешенную, дальновидную позицию. Было множество заявлений, огульно поддерживающих несправедливость. Например, когда Украина ввела санкции против партии «Оппозиционная платформа – За жизнь», В.Медведчука и других его соратников – против собственных граждан. МИД Германии высказал одобрение, подчеркнув, что это полностью соответствует принципам ОБСЕ. Абсурд.

То, что сказал на днях Х.Маас, это ответственное политическое заявление, которое не сглаживает разногласия, но подчеркивает необходимость все-таки вести диалог и искать общие договоренности, раз мы вместе живем.

Д.К.Киселев: Недавно в Китае Вы сказали, что нужно искать альтернативу международной платежной системе СВИФТ, и Россия к этому готовится. Можно ли говорить о конкретных сроках, на какой стадии подготовка?

С.В.Лавров: Об этом уже многие говорили. Это связано с тем, что в последние годы Запад ищет, где еще можно ущемить законные интересы России, там стали прямо упоминать возможность отключения нашей страны от платежной системы свифт. Тогда ответственные политики были просто обязаны задуматься над тем, как перестраховаться.

Помимо этих заявлений, США все больше злоупотребляют ролью доллара в международной валютной системе, используют зависимость неугодных им стран от долларовых расчетов, чтобы ограничивать их конкурентные возможности, в том числе в отношении КНР и других государств. Сейчас Китай, Россия, Турция ищут возможности ослабить свою зависимость от доллара, переходя в альтернативные валюты, а еще лучше – осуществляя расчеты в национальных валютах. Ответственные структуры, в том числе и в нашей стране, думают, как не допустить ущерба для экономики и финансовой системы, если какие-то «горячие головы» все-таки решат отключить нас от свифт. В России уже не первый год действует национальная система платежных карт, в ее рамках функционирует карта «МИР». Она уже развивает связи со своими коллегами – аналогичные карты выпускают в Китае, Японии. Развиваются связи с международно созданной платежной картой «Маэстро».

Конкретно о свифт. Центральный банк России какое-то время назад внедрил и успешно развивает систему передачи финансовых сообщений, которая пользуется популярностью. Думаю, необходимо это всячески поддерживать и укреплять, чтобы мы ни от кого не зависели. Подчеркну, мы не уходим в изоляцию – хотим быть частью международного сообщества. Частью сообщества, где существует справедливость и демократичность. Обсуждали с Западом проблемы демократии. Как только им предлагают договориться, заявить, что демократия должна торжествовать и в международных отношениях, у них энтузиазм пропадает. По внутренним демократическим процессам они главные учителя, а на международной арене – зачем? Тут якобы сложились «порядки», которые «Россия и Китай пытаются реализовать» (разговор об этом). А на самом деле Москва и Пекин хотят только сохранить принципы Устава ООН, в соответствии с которым все равны и должны договариваться.

Нужно иметь «страховочную сетку» в смысле платежных систем и передачи финансовых сообщений. Она создана. Надеюсь, будет укрепляться и гарантировать, что если вдруг, вопреки нашему желанию со всеми сотрудничать, нас будут дискриминировать и злоупотреблять нынешним положением Запада в международной экономической и валютно-финансовой системах, то в этой ситуации мы не имеем права от кого-то зависеть.

Д.К.Киселев: То есть действующая система передачи финансовых сообщений Центрального банка – это и есть уже зачаток альтернативы СВИФТ?

С.В.Лавров: Я не специалист. Не знаю, насколько она надежно и эффективно обеспечивает полную гарантию. Но база существует. Убежден, что Правительство и Центральный банк должны делать все, чтобы она была надежной и гарантирующей нам полную независимость и защиту от ущерба, который нам кто-то может постараться дополнительно нанести.

Д.К.Киселев: В разговоре со своим китайским коллегой Ван И Вы высказали инициативу о создании некой коалиции стран, пострадавших от незаконных санкций. В какой степени этот проект продвинулся? Какие страны могли бы туда войти?

С.В.Лавров: Я бы сказал не так. Мы давным-давно ведем работу в ООН по прекращению практики односторонних нелегитимных санкций – эмбарго, блокад и всего остального. Уже не одно десятилетие эта работа ведется в отношении эмбарго, которое США объявили Кубе. Ежегодно эта резолюция собирает более 190 голосов, и только США и одно маленькое островное государство голосуют против.

Но с тех пор, как практика односторонних рестрикций стала широко применяться (это началось при Б.Обаме, развилось при Д.Трампе, продолжается и сейчас), большая группа стран в ООН проголосовала за создание поста Спецдокладчика по вопросу о негативном воздействии односторонних принудительных мер на обеспечение прав человека и их влияния на гражданское население, социально-экономическую ситуацию в той или иной стране. Спецдокладчица А.Духан – гражданка Белоруссии. Этот институт, созданный Генеральной Ассамблеей ООН, работает, распространяются доклады. Считаю, что это очень полезный шаг.

Второе конкретное «действо», развивающееся сейчас в Нью-Йорке в том же русле, о котором Вы сказали, против незаконных односторонних мер – это формирование группы в поддержку Устава ООН. Ничего революционного. Это на фоне того, что наши западные коллеги формируют группы заведомо неуниверсального состава.

Президент США Дж.Байден выдвинул идею проведения саммита демократии. Естественно, участников будут набирать сами американцы и судить, кто достоин называться «демократией», а кто – нет.

Также за последние годы за рамками универсальных институтов наши французские, немецкие коллеги, объявив о создании Альянса мультилатералистов, запускают по его линии призывы об обеспечении свободы СМИ. Хотя есть ЮНЕСКО, где эта тема обсуждается всеми желающими. А они «под эти знамена» набрали более тридцати государств.

Или, скажем, призыв в защиту международного гуманитарного права. Право универсально. Этим занимаются органы ООН. А они «навербовали» около 50 государств.

Такие призывы не имеют никакого отношения к универсальным органам, а лишь к тематике, которая обсуждается на универсальном уровне. Но они выносят эту тематику в рамки, где им удобнее договариваться с теми, кто им послушен, а потом предъявляют это как истину в последней инстанции.

Это движение против нелегитимных односторонних действий намного шире, чем только санкции.

Д.К.Киселев: Может ли это движение быть формализовано членством?

С.В.Лавров: Это членство в ООН. В том-то и отличие: мы не создаем ничего против кого бы то ни было. В Азиатско-Тихоокеанском регионе мы хотим все оставить как есть. АСЕАН имеет партнеров, любой желающий приезжает и участвует в дискуссиях по безопасности. Против этого действует логика Запада. Внедряется Индо-Тихоокеанская стратегия, объявляющая своей задачей сдерживание Китая и изолирующая Россию.

То же самое в ООН. Они создают различные партнерства по темам, которые необходимо обсуждать в рамках повестки дня Всемирной организации. А мы хотим настоять, что все должны выполнять свои обязательства по Уставу ООН, не растаскивать тематику по своим «квартирам», чтобы потом выдавать это за мнение международного сообщества.

Д.К.Киселев: Свежая информация: американцы подтвердили, что предпринимали усилия в отношении Бразилии, чтобы эта страна отказалась от российской вакцины «Спутник V». И Бразилия отказалась, несмотря на то, что положение с коронавирусом там просто «аховое». Как это можно оценить?

С.В.Лавров: Меня это не удивляет. Американцы не стесняются, что ведут эту работу, не скрывают этого.

Когда бывший Госсекретарь США М.Помпео ездил по Африке, он громогласно, публично на пресс-конференции призывал своих коллег не торговать с Россией и Китаем, потому что эти страны «преследуют эгоистические цели». А США торгует с африканскими государствами исключительно «во благо их народов».

Если говорить про вакцины, в Бразилии сейчас возникло движение протеста против такого решения. Если американцы признали, что это они стоят за таким исходом, значит, они верны своей логике, что им все дозволено, и уже не стесняются публично диктовать свою волю.

Не так давно Президент Франции Э.Макрон говорил, что идет новая война, в рамках которой Россия и Китай используют вакцины как оружие и орудие пропаганды. Сейчас все это отходит на задний план. В Германии, включая Канцлера ФРГ А.Меркель, уже всерьез говорят о том, что можно использовать российскую вакцину.

Мы никого не будем заставлять ничего делать. Думаю, жизнь сама все расставит на свои места. В.С.Высоцкий говорил: «Я всегда ищу в людях только хорошее. Плохое они сами покажут».

Д.К.Киселев: Год назад в интервью нашему агентству в разгар пандемии Вы сказали, что скучаете по футболу. Вернулись в спорт?

С.В.Лавров: Да, вернулся. Я скучал пару недель. У нас был перерыв, мы «затаились». А потом, когда поняли, какие меры предосторожности можно принимать, возобновили игры. Играем каждое воскресенье.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 28 апреля 2021 > № 3740012 Сергей Лавров, Дмитрий Киселев

Каждый прыжок с парашютом требует тщательной подготовки

Современные средства десантирования скрупулёзно осваиваются и успешно используются воинами-десантниками.

Воздушно-десантная подготовка является отличительной особенностью боевой подготовки крылатой гвардии, поэтому не случайно ей уделяется такое серьёзное внимание. Какие новые парашютные системы ожидать в войсках, какие тренажёры помогают десантникам овладеть своим мастерством, чем отличается российская воздушно-десантная подготовка от зарубежной, каким будет её развитие в ближайшие годы? На эти и другие вопросы «Красной звезды» отвечает начальник управления воздушно-десантной подготовки командования ВДВ полковник Владимир Кваш.

– Владимир Павлович, расскажите, пожалуйста, об итогах воздушно-десантной подготовки в войсках в ушедшем году в количественном и качественном выражении. Сколько состоялось прыжков с парашютом личного состава, десантирований техники и грузов?

– В 2020 учебном году личным составом воинских частей и соединений Воздушно-десантных войск совершено более 170 000 прыжков с парашютом, подготовлено и десантировано более 390 единиц вооружения, военной, специальной техники и грузов.

Главным итогом воздушно-десантной подготовки в 2020 учебном году считаю качественную организацию и проведение десантирования личного состава и военной техники в ходе командно-штабных и тактических учений различных уровней.

Так, в июле под руководством командующего ВДВ проведено командно-штабное учение с группировкой Воздушно-десантных войск с десантированием личного состава, вооружения и военной техники с двух аэродромов на три площадки приземления в Рязанской области. В ходе учения десантировано 60 единиц ВВСТ и более 700 военнослужащих.

На совместном тактическом учении «Славянское братство – 2020» на полигонах Белоруссии десантировано более 350 военнослужащих и 40 единиц техники. В ходе стратегического командно-штабного учения «Кавказ-2020» самолётами Ил-76 на две параллельные площадки приземления десантировано более 1000 военнослужащих и 130 единиц вооружения и военной техники.

В целях реализации программы перевооружения войск на новые образцы вооружения и выполнения плана подготовки впервые самолётами ВТА десантирована парашютно-десантная рота на БМД-4М.

– В апреле 2020 года было проведено десантирование с рекордной высоты 10 000 метров. Какие цели оно преследовало с точки зрения возможного последующего использования в боевой обстановке и какие перспективы открыло для ВДВ?

– В апреле прошлого года проводилось тактико-специальное учение с подразделениями специального назначения Воздушно-десантных войск в Арктическом регионе. В ходе него 21 апреля впервые в мировой практике осуществлено высотное десантирование штатного подразделения в составе 20 человек с высоты 10 тысяч метров с последующим выполнением учебно-боевой задачи. Десантирование проходило в сложных метеорологических условиях с отсутствием видимости площадки приземления «Нагурская» на острове Земля Александры архипелага Земля Франца-Иосифа. Это позволило скрытно, с помощью навигационных приборов парашютиста произвести точную доставку группы специального назначения в заданный район для выполнения специальных задач.

Главная цель проведения высотного десантирования – это определение возможностей по созданию в ВДВ мобильных, оснащённых высокоэффективными средствами десантирования и автоматизированным специальным оборудованием подразделений специального назначения с постоянной готовностью совершения прыжков с высот до 10 000 метров, с максимальной дальностью планирования в район выполнения специальных задач.

Кроме того, были впервые применены новые средства десантирования разведчиков – комплект высотного десантирования «Юнкер-О», включающий парашютную систему «Стайер», кислородное оборудование, навигационную аппаратуру, систему специальной связи, комплект специального обмундирования.

– Какие людские парашютные системы сейчас стоят на вооружении ВДВ? Что принято на снабжение недавно и что ожидается в ближайшей перспективе?

– В настоящее время на снабжении Воздушно-десантных войск для десантирования личного состава состоят парашютные системы Д-10, запасной парашют 3-5, парашютные системы специального назначения «Арбалет-1» и «Арбалет-2». Надо отметить, что имеющиеся парашютные системы полностью соответствуют современным требованиям по применению Воздушно-десантных войск, однако работа по созданию перспективных средств проводится постоянно.

На сегодняшний день конструкторские разработки в области людских парашютов устремлены в основном на парашютные системы специального назначения. В этом направлении разработана и прошла государственные испытания перспективная парашютная система специального назначения для десантирования с высот до 8000 метров на большие расстояния. На подвесной системе предусмотрено крепление грузового контейнера переднего расположения, а также специальное сиденье для долгого нахождения под куполом парашюта.

– Какие новые средства для десантирования техники были поставлены в войска в последние годы и какие из них крылатая гвардия должна получить в этом году?

– Совершенствование и модернизация образцов вооружения, военной и специальной техники, находящихся в Воздушно-десантных войсках, потребовали разработки новых средств десантирования. Для новой техники (боевой машины десанта БМД-4М и многоцелевого бронетранспортёра БТР-МДМ) созданы парашютно-бесплатформенные системы ПБС-950У и ПБС-955, предназначенные для парашютного десантирования из самолётов ВТА с размещённым внутри машины личным составом.

В этом году в Воздушно-десантных войсках планируется обеспечить новыми средствами десантирования ещё два парашютно-десантных батальона на БМД-4М.

Сегодня уже принимается на вооружение парашютно-грузовая система ПГС-1500 для десантирования грузов полётным весом до 1500 кг из военно-транспортных самолётов типа Ил-76.

Параллельно с этим ведутся разработки управляемых грузовых парашютных систем различной грузоподъёмности для парашютного десантирования грузов в назначенный район с высокой точностью.

В связи с перевооружением ВДВ на новые виды боевой техники на колёсной базе создаётся унифицированная многоцелевая парашютная платформа УМПП, предназначенная для парашютного десантирования военной техники и грузов полётной массой до 18 тонн.

– В последнее время на учениях всё чаще производится беспарашютное десантирование. Каким будет развитие этого вида десантирования в ВДВ? Кого и как будут готовить к беспарашютному десантированию? Достаточно ли для этого инструкторов и технических средств обучения?

– Командование Воздушно-десантных войск с 2018 по 2020 год на учениях различного уровня отрабатывало один из способов выполнения задач с использованием десантно-штурмовых действий наших подразделений совместно с частями армейской авиации, в ходе которых был отработан эффективный способ высадки личного состава из вертолётов – беспарашютное десантирование с помощью специальных канатов и спусковых устройств.

Результаты применения десанта подтвердили необходимость беспарашютного десантирования при высадке на сильнопересечённую местность. Этот способ позволяет десантировать из вертолёта с малых высот на ограниченные и не подготовленные площадки, где посадка невозможна.

Такому десантированию обучают личный состав разведывательных и десантно-штурмовых подразделений. Инструкторский состав готовится на базе Рязанского гвардейского высшего воздушно-десантного командного училища имени генерала армии В.Ф. Маргелова.

– Сейчас в войсках функционируют и аэродинамическая установка, и различные тренажёры для тренировки десантников. Расскажите, пожалуйста, подробнее о новых тренажёрах, которые помогают тренировать военнослужащих ВДВ? Какие ещё тренажёрные комплексы ждать десантникам?

– В 2016 году на базе Рязанского ВВДКУ была построена аэродинамическая установка, которая предназначена для отработки всех действий парашютиста в свободном падении при совершении прыжков с парашютными системами типа «крыло». Аэродинамическая установка является многофункциональным сооружением, основной элемент которого – вертикальная труба, создающая воздушный поток высокой мощности без проявления турбулентности и завихрений, с оптимальным распределением внутреннего пространства для организации комфортных условий обучаемым. Эта установка обеспечивает возможность на высоком уровне проводить тренировку до пяти парашютистов одновременно в полной боевой экипировке с грузовым контейнером как в летнем, так и зимнем обмундировании и с кислородным оборудованием. В зоне полёта аэродинамической трубы размещены камеры видеонаблюдения для записи процесса полёта на цифровой носитель.

В прошлом году начата поставка нового современного учебно-тренировочного комплекса воздушно-десантной подготовки, предназначенного для обеспечения первичной подготовки и периодических тренировок личного состава к реальным условиям десантирования. Тренажёр позволяет обеспечить отработку движения парашютиста в воздушной среде от момента раскрытия парашюта до приземления в заданную точку.

В этом году в Санкт-Петербурге завершается разработка нового учебно-тренировочного комплекса десантника «Кудесник», который также спланирован к поставке в соединения ВДВ.

– Если говорить в целом о воздушно-десантной подготовке ВДВ, то насколько она превосходит (или не уступает) аналогичную подготовку в армиях других стран? Сильно ли различаются отечественные и зарубежные парашютные системы? Насколько известно, Россия – единственная страна, где десантируют тяжёлую технику, да ещё к тому же и с личным составом внутри…

– Система воздушно-десантной подготовки нашей страны является самой передовой и эффективной в мире. Вы нигде не увидите таких воздушно-десантных комплексов. И если в армиях зарубежных государств обучение действиям парашютиста в сложных экстремальных условиях и ситуациях изучается теоретически по разработанным инструкциям, то наша главная методика при подготовке личного состава – это отработка до автоматизма практических действий десантников на тренажёрах воздушно-десантных комплексов.

По своим конструктивным особенностям и характеристикам российские парашютные системы несколько превосходят иностранные парашюты. Основные преимущества российских систем в сравнении с зарубежными аналогами – это их управляемость, дублирование раскрытия основного парашюта страхующим прибором, скорость летательного аппарата при выброске.

Что касается парашютных систем специального назначения, преимущество российских парашютов заключается в том, что для введения парашюта в действие используется стабилизирующая система. При этом парашютист в ходе снижения на стабилизирующем парашюте всегда находится в вертикальном положении, тем самым отпадает необходимость обучения парашютиста специальным способам отделения от воздушного судна и свободного падения. Использование данного способа является наиболее рациональным и менее затратным.

Возможность десантирования тяжёлой техники действительно имеется только в России, причём десантировать можно боевые бронированные машины в составе подразделений. Например, одним самолётом Ил-76 десантируется целый парашютно-десантный взвод, а десятью самолётами можно десантировать парашютно-десантный батальон. Подобные зарубежные средства десантирования техники имеются только у Китая – аналог нашей парашютно-бесплатформенной системы ПБС-916.

Современные боевые машины десанта БМД-4М, поступающие на перевооружение войск, предусмотрены для десантирования с личным составом парашютно-десантного отделения внутри боевой машины в полном составе. Это позволяет в максимально короткие сроки вступить в бой подразделению сразу после приземления.

– Где и как обучают офицеров и инструкторов воздушно-десантной подготовки?

– Офицеров воздушно-десантной подготовки готовят в Рязанском десантном училище в общей системе получения высшего профессионального образования во взводах по специализации «Применение подразделений десантного обеспечения», где курсанты, помимо всех предметов обучения, более целенаправленно изучают воздушно-десантную подготовку (ВДП). После выпуска офицеров, как правило, назначают на должности командиров взводов рот десантного обеспечения. В дальнейшем в целях получения допуска для самостоятельной работы по проверке и контролю укладки людских десантных парашютов, многокупольных парашютных систем, подготовки личного состава, военной техники и грузов к десантированию офицеры проходят трёхмесячное обучение на специальных курсах подготовки специалистов ВДП при РВВДКУ.

Также предусмотрено повышение квалификации офицеров и специалистов воздушно-десантной подготовки в Рязанском воздушно-десантном училище и 309-м Центре специальной парашютной подготовки в Рязани.

– Каковы цеди и задачи воздушно-десантной подготовки в ВДВ в 2021 году?

– В первую очередь это содержание воздушно-десантной техники в постоянной готовности к практическому применению, недопущение парашютных происшествий и предпосылок к ним при выполнении мероприятий воздушно-десантной подготовки. Второе – своевременная подготовка личного состава, военной техники и грузов к десантированию парашютным способом в ходе учений различного уровня.

Предусматривается продолжение планомерного развития системы подготовки подразделений специального назначения Вооружённых Сил России к высотному десантированию, подготовки личного состава десантно-штурмовых и разведывательных подразделений к беспарашютному десантированию.

Кристина Уколова, «Красная звезда»

Россия. ЦФО > Армия, полиция. Транспорт > redstar.ru, 28 апреля 2021 > № 3710425 Владимир Кваш.

Николай Плавунов: скорая помощь стала щитом на пути COVID-19 в Москве

О том, что изменилось в работе скорой помощи в период пандемии, как искусственный интеллект помогает работе врачей, с какими проблемами чаще всего обращаются, и как коллектив отметит первый официальный праздник, в интервью РИА Новости рассказал главный внештатный специалист по скорой медицинской помощи, главный врач ГБУ "Станция скорой и неотложной медицинской помощи имени А.С. Пучкова" Департамента здравоохранения Москвы Николай Плавунов. Беседовала Ольга Овчинникова.

– Что сегодня представляет из себя Московская скорая помощь? Изменилась ли она за последние годы?

– Наша организация является самой крупной медицинской организацией в Европе, это 11,5 тысячи сотрудников, 1052 бригады скорой медицинской помощи и 150 бригад неотложной медицинской помощи, которые каждый день выходят на улицы нашего города.

Конечно, скорая помощь не может не меняться, потому что это очень динамичная система, меняются условия работы, появляются новые бригады. Сегодня мы делаем акцент на бригадах реанимационной помощи, за последние полгода у нас количество этих бригад увеличилось на шесть, сейчас их более 40. Надо еще отметить такую особенность, что на текущий момент именно московская "скорая" имеет все профили бригад скорой медицинской помощи, которые предусмотрены нормативными документами. Прежде всего, это бригады выездные – общепрофильные, это бригады специализированные – реанимации детской и взрослой, это бригады педиатрические, где работает врач-педиатр, и бригада психиатрии. Есть еще бригады экстренные консультативные, это отдельные категории бригад, которые, как правило, выполняют функции оказания консультативной помощи в медицинских организациях, где нет профильных специалистов. В такие учреждения выезжает наша бригада и оказывает медицинскую помощь, пациента консультируют и принимают решение о необходимости эвакуации в профильный стационар. У нас есть бригады нейрохирургические, которые в том числе выполняют операции на месте, если в этом есть необходимость, есть бригады сосудистой хирургии, есть бригады урологические, они помощь оказывают как в стационаре, так и на дому. Урологическая – очень востребованная бригада на сегодня, особенно для маломобильных пациентов, требующих урологической помощи. И у нас еще есть бригады неонатальные, то есть бригады, которые работают с самыми маленькими пациентами. Как правило, они занимаются переводом новорожденных пациентов, чаще всего недоношенных, на второй этап выхаживания из родильных домов.

И еще бригады неотложной помощи, у них тоже два профиля: одна часть бригад занимается взрослым населением, вторая часть бригад – детьми.

– А кто определяет, какая именно бригада поедет на вызов к конкретному человеку?

– У нас работает мощная диспетчерская служба – Единый городской диспетчерский центр, отдел медицинской эвакуации и другие подразделения для обеспечения работы скорой медицинской помощи. Всего на территории города развернуто 60 подстанций, это структурные подразделения, где размещаются бригады, и откуда они выезжают на вызов к пациентам. Единый городской диспетчерский центр принимает все вызовы со всего города. Круглосуточно работают с этими вызовами 65 операторов.

Сортировка вызовов происходит с применением искусственного интеллекта. Диспетчер проводит строго алгоритмизированный опрос, а система анализирует ответы, которые диспетчер внес на эти вопросы, и определяет повод для вызова: поедет бригада или скорой, или неотложной медицинской помощи. В тех случаях, когда пациент не может определить свое состояние, вызов переводится на врача-консультанта, дальше врач проводит дополнительное медицинское интервью и принимает решение по тактике – или это скорая, неотложная, или достаточно врачебной консультации, или на сегодня мы можем пациента при его желании переключить на оператора 122, то есть на функцию, которая позволит ему записаться к врачу поликлиники. Все разговоры диспетчера и врачей жестко регламентированы, разработаны скрипты на каждый вариант разговора, как ответить, как спросить, как закончить разговор, как давать рекомендации.

Мы первые в стране полностью интегрировали с системой 112. Если человек звонит в 112, диспетчер проводит блиц-опрос, а именно: ФИО, место нахождения пациента. А дальше уходит вызов к нам, но уходит не просто вызов, а карта, она открывается автоматически у любого диспетчера, и передается голос человека, происходит медицинское интервью и принятие решения по ситуации.

– Как была организована работа в пандемию? Значительно ли выросло в пандемию число вызовов и нагрузка?

– Как показала практика, все вышеперечисленное нам очень пригодилось в период пандемии, который до сих пор продолжается. Если б не было такой системы сортировки, то при естественном увеличении обращаемости на СМП мы просто бы с таким потоком не справились. И в итоге все привело бы к тому, что часть бригад поехала бы к непрофильным пациентам, соответственно пациенты, которые нуждались в помощи реально, могли бы без нее остаться. Это, конечно, не произошло за счет того, что мы на период пандемии увеличили работу консультативного поста, и все вызовы, которые поступали с начальным проявлением заболевания, с первым днем температуры, все шли через врачебный пост, это и позволило справиться с нагрузкой.

Дополнительно разработали чек-листы для опроса. Естественно, они менялись в процессе развития пандемии с учетом увеличения количества стран, из которых прибывали граждане. Потом уже появилось большее количество пациентов, появились дополнительные чек-листы у врачей для опроса, для того, чтобы понимать, что происходит с человеком, для дальнейшей сортировки, в плане направления бригады скорой медицинской помощи. То есть эти технологии мы внедряли в процессе нашей работы, и, конечно, важно то, что именно информационная система и позволила с этим объемом работы справиться.

Мы у себя организовали аналитический штаб, который взял на себя весь учет данной категории пациентов. Мы ежедневно получаем список заболевших коронавирусом за последние сутки, он сразу вносится в информационную систему. Каждый человек находится в системе три недели на период карантинных мероприятий. Это нужно для того, чтобы в случае обращения данного человека на скорую медицинскую помощь, не зависимо от повода, по которому он обращается, система предупредила бригаду, что пациент инфицирован. В свою очередь бригада понимает, что даже если у пациента такие симптомы, как обычные боли в животе, нужно надевать специальные средства индивидуальной защиты.

– То есть пандемия изменила работу скорой?

– Безусловно, пандемия нашу работу изменила, хотя нам не привыкать к работе в эпидемический сезон, мы сталкиваемся ежегодно с гриппом и ОРВИ. Последний значимый подъем заболеваемости гриппом и ОРВИ был в 2016-2017 годах. Безусловно коронавирус – это своеобразная инфекция, имеет свои особенности, свои клинические проявления, свои варианты клинического течения. Нам очень важно понять, сколько прошло времени с момента заболеваемости человека к тому времени, когда он обратился в скорую помощь. Это нужно для того, чтобы решить, какую выбрать бригаду.

Вообще сама по себе работа в эпидемию дала много направлений для развития, в том числе и скорой медицинской помощи. Мы не остались в стороне от стационаров, поликлиник, особенно если взять первый этап, когда по сути нам приходилось примерно раз в десять дней менять алгоритмы работы, потому что пациентов становилось все больше и больше. Если на первом этапе мы могли всех пациентов – их было немного – эвакуировать в больницу, то дальше ситуация менялась, у нас появлялось больше информации о клинических проявлениях данного заболевания, соответственно мы алгоритмы четко могли дифференцировать, как быть с пациентом – он остается дома, он едет в больницу или пациент направляется на проведение томографии в поликлинику, и по данным КТ уже принимается окончательное решение. Поскольку зачастую клинические признаки могут быть у человека не очень выраженными, даже с нормальной сатурацией на КТ мы иногда видели картину поражения 40-50% легких. Наша задача – раннее выявление заболевших, определение их состояния, определение эвакуационной принадлежности, для того, чтобы принималось правильное решение по тактике лечения данного пациента.

– А как в целом пережили эпидемию?

– По сути скорая помощь стала барьером на пути распространения эпидемии в городе, своеобразным щитом. Особенно в начале эпидемии, в марте месяце. Работа в эпидемию заключается в различных методах профилактики – специфической и неспецифической. Понятно, что специфическая – это вакцинация. У меня есть, с чем сравнить эпидемию коронавируса, мне довелось принять участие в ликвидации эпидемии дифтерии в Москве, это 1993-1994 годы, но тогда было несравнимо меньше количество заболевших, зато было четкое понимание, какой возбудитель, какие особенности клиники и причины. А причина была только одна – массовый отказ от вакцинации, который начался в конце 80-х годов, прошло 5-6 лет – и эпидемия дифтерии возникла. Довольно быстро ее удалось преодолеть, в течение двух лет, проводилась массовая вакцинация, постепенно создалась иммунная прослойка, то есть коллективный иммунитет, который позволяет не распространяться заболеванию.

С коронавирусом немного иначе. Во-первых, более массовое поражение населения коронавирусом, больше контагиозность вируса, и поэтому важны раннее выявление и изоляция больного. Что делала скорая помощь? На первом этапе на нас была возложена очень ответственная миссия – взятие мазков у заболевших, у контактных лиц, не только с коронавирусом, но и у пациентов с пневмониями, с ОРВИ. Таким образом уже выявлялся пул с положительными результатами, и пациенты направлялись в специализированные стационары для того, чтобы они не находились дома, те, кто был без клинических проявлений, но не мог изолироваться дома, ехали в обсерватор. Подходы сортировки, подход неспецифической профилактики путем раннего выявления пациентов именно благодаря массовому обследованию населения на коронавирус позволил эпидемию в Москве локализовать и не допустить тотального распространения. И мы приняли в этом активное участие наряду с нашими коллегами из поликлиник, которые этим занимались, ходили к пациентам, занимались первичной диагностикой.

– С течением этого пандемийного года что-то изменилось в тактике работы?

– Понятно, что осенью уже была несколько иная тактика, сейчас мы перешли на экспресс-диагностику, все бригады имеют экспресс тест-системы на грипп, на коронавирус, для того, чтобы дифференцировать ту больницу, куда будет пациент направлен. Экспресс-тестирование проводится только по медицинским показаниям в случае госпитализации пациента, с целью определения профиля больницы. Все это вносится в систему, у всех бригад есть планшеты, мини-компьютер, через который происходит все взаимодействие с бригадой, бригада на нее получает вызов, в планшете отмечает все этапы выполнения вызова – прибытие, запрос с места на медицинскую эвакуацию, карта вызова, информация о пациенте, бригада может с этого планшета войти в ЕМИАС, в личный кабинет фонда ОМС. То есть по пути на вызов идет к нему подготовка, а не просто поездка по нашему красивому городу. Бригада приезжает к пациенту подготовленная – повод известен, информацию почерпнула из единой информационной системы, особенно это важно для хронических пациентов.

Еще мы сделали функцию, что бригада может получить не только первичный повод к вызову, но может посмотреть все "дерево опроса", который провел диспетчер или врач, что помогает предварительно понимать, с чем бригада может столкнуться у постели данного пациента. Все процессы полностью автоматизированы. С моего рабочего места имеется возможность видеть каждое диспетчерское место, каждую бригаду, вижу статистику – и все в режиме онлайн. И это именно позволяет управлять такой большой системой скорой медицинской помощи в мегаполисе. Если бы этого не было, эффективно управлять системой было бы невозможно.

Мы связаны информационно со всеми городскими организациями. Информация о наших вызовах уходит в ЕМИАС. Те пациенты, которые не эвакуируются в больницу, их обязательно посещает врач поликлиники. Это делать очень удобно – через единый номер 122 мы передаем все эти заявки.

В каждой больнице стоит наш информационный терминал, на котором при эвакуации пациента отображается, что пациент направлен в данную больницу. После этого начинается подготовка к приему пациента, профиль которого уже известен, можно посмотреть дополнительную информацию о пациенте, давность заболевания, оценку по шкалам тяжести пациента.

Мы ведем онлайн учет работы коечного фонда городских больниц. В каждой реанимации тоже стоит наш терминал, и по мере поступления или выбытия пациента информация вносится коллегами из больницы, мы видим, как работает реанимационная койка. Как только пациент направляется, например, на ангиографию, это автоматически отображается – стационар выбывает на 1,5 часа из работы, потому что ангиограф занят. Когда закончили манипуляцию, нажали кнопку, у нас тут же появляется свободное окно, то есть опять работает искусственный интеллект. Равно как и выбор места для медицинской эвакуации: бригада может запросить это место автоматически через планшет или позвонить диспетчеру. Через планшет бригада выбирает из справочника нужный диагноз и загружает информацию в систему, а система анализирует диагноз, и, учитывая место вызова, предлагает на выбор 1-2 больницы для эвакуации. При этом диспетчер берет на контроль выполнение времени медицинской эвакуации. А если бригада запрашивает эвакуацию через диспетчера, то все данные, кроме диагноза, на пациента загружаются автоматически.

– Искусственный интеллект ускоряет работу?

– Да, система искусственного интеллекта работает постоянно и намного ускоряет работу. Раньше на обработку вызова уходило 5-6 минут, сейчас ввели эти алгоритмы, и максимум уходит 2 минуты. Сегодня среднее время приема вызова составляет 1 минуту 42 секунды. Если поступает вызов в экстренной форме, требующий немедленного реагирования, он занимает секунды. Например, ДТП: вопроса только три – сколько пострадавших, где произошло и есть ли дети. Тридцать секунд – вызов сформирован, бригада поехала. При этом среднее время ответа оператора московской скорой помощи составляет четыре секунды.

Благодаря тому, что на каждом этапе мы экономим время, проводится жесткий мониторинг за всеми этапами выполнения вызова, нам удалось выйти на неплохие показатели выполнения прибытия, и мы в течение 10-11 минут прибываем на все вызовы в экстренной форме, при ДТП мы укладываемся в восемь минут в среднем.

– А что было самым сложным за этот пандемийный год?

– Вы знаете, мы, как городская экстренная служба, привыкли работать в режиме постоянной готовности, мегаполис – есть мегаполис, и в нем всегда что-то происходит. Какие-то техногенные аварии могут возникнуть, ДТП, возгорания, то есть постоянно мы должны быть готовы к таким вариантам развития события, где потребуется участие нескольких бригад. Для нас эпидемия, конечно, явилась большим испытанием, было непросто, особенно прошлой весной, но в целом сотрудники с пониманием к этому отнеслись и проявили определенную стойкость, никто не спрятался в окопах, не убежал в кусты, все понимали четко свою задачу, мы с ними это много обсуждали. Я считаю, что сотрудники себя героически проявили, понимая, что есть определенные риски заражения в эпидемию, но с этой задачей мы справились.

Сегодня мы говорим, общаясь с коллегами, что коронавирус не является эксклюзивом, который был в начале эпидемии. Сегодня мы рассматриваем коронавирус как инфекцию со своими особенности, со своими требованиями к эпидемической безопасности, но мы понимаем, что завтра это не закончится, мы исходим из этого. Поэтому четкое соблюдение алгоритмов, четкое соблюдение мер эпидбезопасности и правильная оценка состояния пациента. На сегодня у нас работают такие принципы.

– Насколько нам известно, год назад коронавирусом переболел ваш заместитель, а вы болели коронавирусом?

– Да, переболел в апреле прошлого года.

– А антитела у вас сохранились до текущего момента, или уже прививку поставили?

– Есть, до сих пор у меня очень неплохой иммунитет. Но если количество антител снизится до критических цифр, которые не позволяют противостоять заболеванию, пойду прививаться.

Сегодня у нас абсолютно доступна в городе вакцинация, я считаю, что это обязанность каждого человека, не имеющего антител, пройти эту процедуру, то есть провести специфическую профилактику. Даже президент сказал об этом очень правильно, что есть два варианта приобретения иммунитета: "Первый – это вакцинация, второй – это переболеть". Но как человек переболеет, никто не знает. Потому что есть факторы риска, есть понятие коморбидности для данной инфекции, есть понятие возраста как отягощающего фактора в развитии клинических проявлений. Но мы имеем массу примеров людей без сопутствующих патологий, молодого возраста, которые перенесли в тяжелой форме коронавирусную инфекцию, поэтому лучше эксперименты на себе не проводить. Может быть, кому-то это интересно, но я, как переболевший коронавирусом, не советовал бы это делать никому. Люди делятся на две категории: одни учатся на своих ошибках, другие – на чужих. Лучше второй вариант.

Почему нужно вакцинироваться? Потому что вы подвергаете риску не только себя, но и свою семью. Подвергать риску своих близких тоже, на мой взгляд, неправильно.

– Многие люди не знают разницы между неотложной и скорой помощью. Что такое скорая помощь, и в каких случаях она необходима?

– Все вызовы, которые к нам поступают, мы делим на две категории: это экстренная форма вызова и неотложная форма вызова. Главный критерий, по которому вызов относится к экстренной форме, – это наличие угрозы для жизни. Нарушение дыхания, нарушение кровообращения, болевые синдромы, тяжелые травмы, беременность и роды – это все экстренная форма вызова, все это берем на самый жесткий мониторинг, выделен отдельный диспетчерский пост, который мониторит все вызовы в экстренной форме.

В данной ситуации – задача прибыть на вызов до 20 минут от момента обращения человека, так написано в нормативных документах. Мы работаем по расчетному времени, то есть система определяет расстояние до места вызова, определяет ситуацию транспортную и выдает тайминг. И это время приходит на планшет бригаде, бригада его видит, и мы мониторим выполнение расчетного времени. Если до пациента ехать пять минут, то бригада должна ехать пять минут, а не 20 минут, которые по нормативу допустимы, но в этом нет никакой необходимости, можно сделать гораздо раньше. Именно поэтому и вышли на такие показатели. Правда, как и медицинская эвакуация, как только бригада эвакуацию начинает, она делает отметку на планшете, от этого начинается отсчет – приходит на планшет информация с учетом времени следования до больницы.

А неотложная помощь – это где нет угрозы жизни, например, повышение давления, повышение температуры, хронические болевые синдромы, обострения хронических заболеваний, там, где ситуация достаточно спокойная, но человеку все равно нужна медицинская помощь, иначе потом это может привести к осложнениям.

Соответственно разработаны определенные алгоритмы, которые позволяют дифференцировать, какая бригада поедет на вызов – скорая или неотложная медицинская помощь. Если у вас начальные проявления какой-то респираторно-вирусной инфекции, если невысокая температура, если невысокие цифры артериального давления, на вызов приедет бригада неотложной медицинской помощи. Ее время прибытия – в течение двух часов, это норматив. В среднем наша бригада неотложки прибывает на вызов в течение 45-50 минут. Бригады находятся в нашем штате, они работают по такому же принципу, что и бригады скорой помощи. Отдельно для бригады неотложной помощи работает диспетчерская, каждый диспетчер ведет свой административный округ.

Когда диспетчер вызов принимает, он пациента предупреждает: к вам приедет скорая медицинская помощь или неотложная медицинская помощь в течение двух часов.

Вся информация про ситуации, когда нужно вызвать скорую помощь, а когда неотложную, подробно изложена на нашем сайте.

– Есть ли какие-то симптомы, при которых не стоит заниматься самолечением?

– В принципе заниматься самолечением не стоит – такое мое мнение. Но знать определенные принципы оказания первой помощи необходимо. Скажем, при температуре, при легкой травме, например, травма кисти, когда нет деформации, есть небольшая отечность и болевой синдром, можно принять болеутоляющий препарат, наложить себе повязку, пойти в травмпункт. Скорая нужна? Не нужна абсолютно. Если вдруг выявится перелом, и врач сочтет необходимым пациента эвакуировать, он вызовет бригаду скорой помощи, и пациента эвакуируют из стационара.

У нас работает врачебно-консультативный пост: 16 врачей со взрослыми и 8 врачей с детьми. Население об этом знает, и многие обращаются с целью консультации, врач может дать рекомендации, как принять препарат, нужно ли пойти к лечащему врачу и поменять схему лечения, предложит направить бригаду. Если нужна справка или иная информация, то при обращении к нам можем переключить на стол справок, там работает отдельный диспетчер, он даст информацию по нашим городским медицинским организациям, где и что находится, потому что пациенты имеют право самостоятельно обратиться в приемное отделение больницы.

– Но есть какие-то симптомы, при которых обращение к медикам должно быть незамедлительным?

– Да, если пациент понимает, что его состояние для него нехарактерно, например, боль в грудной клетке, выраженные боли в животе, внезапное появление потливости, внезапное появление головокружения. Если вы, находясь с вашим родственником, видите, что у него перекосился уголок рта или появляется смазанная речь, все это причина тяжелого заболевания, конечно, нужно немедленно реагировать.

Понимание состояния человека, понимание оказания первой помощи, на мой взгляд, все больше набирает обороты, то чему школьников обучают на ОБЖ, и, кстати, помогает. Был пример года полтора назад, внучка 12 лет вызвала пожилой пациентке скорую помощь. Она увидела, что у родственницы появилась асимметрия лица, она стала хуже разговаривать, и вызвала скорую помощь. У пациентки оказался инсульт, через 40 минут ее уже доставили в больницу, взяли на операционный стол, удалили тромб из мозговой артерии, как результат – полное восстановление. Поскольку в городе работают инфарктная и инсультная сети, в течение часа от момента постановки диагноза такие пациенты доставляются в специализированные отделения, то хорошее лечение у данной категории пациентов.

Нужно знать, как правильно наложить повязку, неплохо бы знать элементы базовой сердечно-легочной реанимации. Если пациент без сознания, то до прибытия бригады врач сопровождает родственников человека – выясняет наличие дыхания, кровообращения, если этого нет, он интересуется, готов ли вызвавший скорую провести сердечно-легочную реанимацию, непрямой массаж сердца. Если человек готов, значит ему объясняют, как это сделать. И пока бригада прибывает, начинается проведение манипуляций, и на сегодня для нас это не редкость, это обычная практика.

– А она эффективна?

– В некоторых случаях она эффективна, конечно. По крайней мере надо сделать все, чтобы спасти человека, это очень важный принцип.

– Проводите ли вы на базе скорой помощи обучение населения навыкам оказания первой помощи?

– Мы активно поддерживаем общественные проекты, в рамках которых проводим обучения по первой помощи. Так, совсем недавно специалисты московской скорой организовали проект по обучению первой помощи для представителей Союза журналистов России. Представители СМИ попросили поставить акцент при составлении обучающей программы на основах безопасности при выполнении редакционных заданий в чрезвычайных ситуациях и в зонах вооруженных конфликтов.

Кроме того, за два года московская скорая помощь помогла обучить основам первой помощи более 3,5 тысячи участников проекта "Бабушка и дедушка на час".

Мы активно сотрудничаем со школами. К нам поступает много обращений от медицинских классов с просьбой организовать занятия по первой помощи. Мы всегда с радостью откликаемся и помогаем.

Всего порядка 10 тысяч человек обучили навыкам оказания первой помощи за последние два года.

– С какими проблемами со здоровьем чаще всего обращаются москвичи в скорую?

– Вообще у нас в систему заведено 62 повода для обращения, каждый повод имеет свою структуру опроса, на основании которых с применением искусственного интеллекта формирует окончательный повод для направления бригады скорой или неотложной медицинской помощи.

Основные причины обращения можно выделить три – заболевания органов дыхания, органов кровообращения и травмы.

– А много ли обращения от людей без прописки?

– Для нас место регистрации пациента роли не играет, мы никогда не выясняем, где он живет, откуда он приехал. Факт обращения – наличие необходимости ему помочь. По всем нормативным документам скорая помощь оказывается бесплатно на территории всей страны, поэтому место проживания человека нас абсолютно не волнует. Равно как и наличие страхового полиса.

– И иностранцам тоже оказываете?

– Конечно, да. Иностранцам, а также лицам без гражданства оказывается необходимая медицинская помощь в полном объеме. У нас есть англоязычный и испаноязычный варианты нашего сайта. Мало того, у нас в каждой смене есть, как минимум, два англоговорящих диспетчера или врача, которые могут подключиться при необходимости обращения англоговорящего человека. На период чемпионата мира по футболу у нас был интернациональный диспетчерский пост, привлекали переводчиков с китайского, испанского. Когда мы только начинали работать с эпидемией – в марте-апреле прошлого года, когда был риск от граждан Китая заразиться, привлекали еще и китайских переводчиков для общения. Сейчас в этом необходимости нет.

– Сегодня, 28 апреля, впервые официально отмечается день скорой помощи. Как вы его планируете отметить? Много ли в этот день сотрудников находится на боевом посту?

– Отмечаем, как всегда, на работе. В нашей работе абсолютная сменность, поэтому каждый день 25% коллектива выходит на работу.

В субботу, например, мы провели круглый стол в формате онлайн на нашем обучающем портале, на котором присутствовали более 2000 сотрудников московской скорой помощи. В этот раз мероприятие проходило в необычном формате. У нас был приглашенный модератор – Екатерина Одинцова. Она пишет со знанием дела о медицине. Наши медицинские работники рассказывали уникальные истории спасения из своей практики, к эфиру также подключались коллеги из стационаров – главные врачи, естественно и пациенты спешили выразить самые искренние слова благодарности своим спасителям. Кроме того, популярные музыкальные исполнители: Олег Газманов и Брэндон Стоун подключились к нашему эфиру, исполнили свои трогательные музыкальные композиции в знак уважения к сотрудникам московской скорой помощи. Получилось невероятно теплое и искреннее событие, которое мы еще долго будем вспоминать и с радостью пересматривать этот эфир.

Многих коллег уже наградили благодарностями и почетными грамотами президента РФ, мэра и правительства Москвы.

Вообще надо отметить, что руководство города проявляет огромное внимание, заботу к здравоохранению в целом и к скорой помощи в частности. Это очень хорошо чувствует наш коллектив, и люди очень благодарны такому отношению.

Россия. ЦФО > Медицина. СМИ, ИТ > ria.ru, 28 апреля 2021 > № 3709462 Николай Плавунов

РАЗМЕЖЕВАНИЕ НА ОРБИТЕ

АЛЕКСАНДР БАУРОВ

Врио директора исследовательско-аналитического центра ГК «Роскосмос» в 2018–2019 годах.

Россия планирует создать собственную орбитальную станцию и предупредит партнёров по МКС о выходе из проекта с 2025 года. Тренд на создание страновых космических околоземных лабораторий является, с одной стороны, продолжением размежевания межгосударственных отношений на Земле, но с другой – фиксирует преодоление кризиса государственной неуверенности в целях освоения ближнего, среднего и дальнего космоса, возникшего после окончания холодной войны.

В начале прошедшей недели вице-премьер Юрий Борисов в программе «Москва. Кремль. Путин» на телеканале «Россия 1» (ВГТРК), заявил, что «Россия планирует создать собственную орбитальную станцию и предупредит партнёров по МКС о выходе из проекта с 2025 года». Эта новость явно была последствием расширенного обсуждения итогов реализации космических программ страны, которое традиционно проводят на совещании с президентом в канун Дня космонавтики 12 апреля.

Общественность была ошарашена, даже от лояльной части блогосферы шли противоречивые комментарии, а уж независимые эксперты в очередной раз бросились «хоронить» пилотируемую космонавтику в России. Однако таким ли уж разрушающим тренды и непредсказуемым выглядит подобное заявление?

МКС является продуктом предыдущей эпохи не только финансовых трудностей космической индустрии, но и смены целеполагания. Её российский сегмент был изначальным заделом спланированной ещё в СССР станции «Мир-2», но в силу объективных причин, она была оставлена в недоделанном виде и без поддержки международных партнёров наверняка канула бы в лету – как многие мегапроекты в области космонавтики позднего СССР. Но хорошие отношения с США в 1990-е гг. позволили встроиться в международную кооперацию беспрецедентного масштаба, вытащить вовлечённые предприятия из финансовых проблем и за короткий срок поставить в состав станции три модуля из запланированных девяти.

Описывая соотношение участия американского и отечественного сегмента МКС (см. публичный гуляющий по интернету слайд АО «РКК Энергия»), стоит отметить, что российский сегмент МКС практически полностью зависит от американского по электроэнергии и на порядок уступает по потенциально научной загрузке – при отсутствии универсальных научных стоек соотношение целевого оборудования 3,2 кубометра против 58 кубометров научного оборудования в американском сегменте.

Не удивительно, что ещё в предыдущие годы научная составляющая пребывания на МКС вызывала большие вопросы руководства отрасли. Так, в 2018 г. Дмитрий Рогозин указывал, что Россия должна отказаться от проведения некоторых экспериментов на Международной космической станции (МКС), которые разрабатывались «по десять лет и уже потеряли актуальность.

Таким образом, вопрос о том, зачем мы тратим огромные деньги на поддержание отечественного сегмента МКС (чтобы сохранять навыки отряда космонавтов, вести передачи и блоги с орбиты и так далее) уже давно стал как минимум полем для дискуссии.

Теперь же мы подвели под этим некую черту. Руководство страны (и вице-премьер Юрий Борисов это подчеркнул) склонилось к созданию новой национальной орбитальной станции, «оценив перспективу продолжения участия в МКС». Конечно, это порождает ряд вопросов: почему «национальная» – кто так делает, если в кооперации вроде проще? Какой она будет? Что делать с отечественным сегментом МКС после 2025 года? Число вариантов ответа на последний вопрос – априори небольшое, и руководство «Роскосмоса» их уже озвучило:

«Мы передадим ответственность за свой сегмент нашим партнёрам (Национальному управлению США по аэронавтике и исследованию космического пространства – NASA) либо будем выполнять те задачи, которые необходимы для поддержания станции, на коммерческой основе, а не за счёт нашего бюджета», – заявил Дмитрий Рогозин. Он также добавил, что «российский сегмент МКС изношен на 80 процентов, а его поддержание в рабочем состоянии потребует примерно столько же средств, сколько должно быть потрачено на развёртывание отечественной орбитальной станции с 2025 года».

Что касается национальных станций, строящихся для ограниченного круга задач, то Россия здесь, во-первых, наследует традиции СССР и, во-вторых, будет строить свою станцию рядом с уже созданной к тому времени станцией КНР.

Более пяти лет назад руководство Китая заявило о подготовке собственной космической станции, и вот 23 апреля 2021 г. на стартовый стол китайского космодрома Вэньчан вывезли на старт ракету-носитель «Чанчжэн-5B Y2» с базовым блоком «Тяньхэ» («Млечный Путь») будущей национальной орбитальной модульной станции КНР.

Модуль «Тяньхэ» – это центр управления будущей станцией. Внешне напоминает модуль «Звезда» в составе МКС или базовый блок советской орбитальной станции «Мир». Планируется, что к «Тяньхэ» позже пристыкуют лабораторные модули «Вэньтянь» и «Мэнтянь». К нему смогут причаливать транспортный пилотируемый корабль «Шэньчжоу» и грузовой корабль «Тяньчжоу». Так что уже в мае 2021 г. есть шанс увидеть две обитаемые станции на орбите Земли. Почему бы не быть и трём?

О новой отечественной станции информация пока противоречивая – несмотря на презентации общественности в АО «РКК Энергия», опыт реализации предыдущих пилотируемых проектов показал, что они могут претерпевать значительные изменения по ходу реализации. Поэтому о сроках и параметрах станции (за исключением названия РОСС – российская орбитальная служебная станция) говорят пока очень осторожно. Точно известно, что в её основу ляжет модуль НЭМ (научно-энергетический модуль, планировавшийся для МКС), который после доработки под новую станцию могут запустить в 2025 году.

Можно понять капитанов отечественной промышленности. Ситуация с бесконечными переносами достройки сегментов отечественного сегмента МКС стала мишенью критики независимых экспертов очень давно. Сроки запуска последнего отечественного модуля, ожидающего отправки на МКС в июле этого года – многофункционального лабораторного модуля (МЛМ), передвигались более чем на пятнадцать лет. За это время многократно менялись руководители космической отрасли, головного предприятия – РКК «Энергия». Менялись принципы и формат управления индустрией. Сейчас в «Роскосмосе» скорее дуют на воду – хотя команда Дмитрия Рогозина наглядно показывает, что при определённых методах ручного управления можно передвигать сроки не только «вправо», но и «влево» – создавая грандиозные объекты космодрома Восточный с опережением графика.

Тем ни менее можно говорить, что тренд на создание страновых космических околоземных лабораторий (гражданского и специального назначения) является, с одной стороны, продолжением размежевания межгосударственных отношений на Земле. Межстрановая координация падает каждый год – мы постоянно слышим о взаимных санкциях, торговых войнах, высылке дипломатов и совсем редко – о том, что ООН «что-то решила» или кого-то «принудила к миру». С другой стороны, этот процесс фиксирует преодоление кризиса государственной неуверенности в целях освоения ближнего, среднего и дальнего космоса, который возник после окончания холодной войны.

За прошедшие тридцать лет всё, что можно было сделать совместно на таких низких орбитах, уже было исследовано и сделано.

Дальнейшее решение национальных задач и борьба за размещение коммерческих исследований, для которых необходима микрогравитация станции, видимо, будет проходить в рамках «национальных космических домов» – вертикального продолжения великих держав.

Остаётся надеяться, что при решении задач по-настоящему новаторских, являющихся большими шагами для всей цивилизации, межстрановой диалог сохранится и будет большим приоритетом, нежели конкуренция и секретность специальных задач. Таким полем деятельности в ближайшие десятилетия обязательно станет Луна, и технологические альянсы по её освоению будут формироваться буквально у нас на глазах.

Я уверен, до 2040 г. мы увидим высадку представителей как минимум одной из крупных держав на нашем естественном спутнике, с заявкой на роботизированную колонизацию и постройку исследовательской инфраструктуры. Остаётся ждать. И, возможно, национальная космическая станция России сыграет в этом процессе свою знаковую роль.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 28 апреля 2021 > № 3708357 Александр Бауров

Встреча Михаила Мишустина с депутатами фракции КПРФ в Государственной Думе

Встреча состоялась в рамках подготовки к ежегодному отчёту Правительства в Государственной Думе.

Из стенограммы:

М.Мишустин: Уважаемый Геннадий Андреевич! Уважаемые коллеги!

Всех вас приветствую в Доме Правительства. Хочу поблагодарить вас, что вы пришли сегодня всей фракцией на встречу с нами.

У нас впереди отчёт Правительства в Государственной Думе. И перед этим событием очень важно встретиться со всеми представителями депутатских объединений.

С уважением отношусь к работе, которую ведёт КПРФ – одна из старейших политических партий Российской Федерации с очень богатым парламентским опытом, широким составом депутатов, которые работают в совершенно разных направлениях, являются профессионалами. Ваши депутаты работали и продолжают работать в семи созывах Государственной Думы.

Геннадий Андреевич, хотел бы, пользуясь случаем, поздравить Вас с переизбранием на пост руководителя партии. Причём отмечу, что избрали Вас единогласно. Это серьёзный результат.

В целом фракцию КПРФ в Думе представляют компетентные специалисты, как я уже сказал, из самых разных областей. Очень много профессионалов, которые помогают нам находить сложные, непростые решения. В частности, очень ответственная была работа вместе с депутатами от фракции КПРФ, когда мы проходили пик коронавируса. Здесь Ваши коллеги проявили себя знающими профессионалами. Мы сплотились. И решения, которые тогда были приняты, помогли нам в период самой острой фазы справиться с очень непростыми вызовами, пройти их лучше, чем многие страны мира. Мы вам признательны за это.

Без сомнения, бывают разные мнения, разные дискуссии. И многие правительственные инициативы вашей фракцией не поддерживаются, критикуются. Мы не против критики, когда она звучит по делу, когда есть причинно-следственная связь и аргументы. Это мы приветствуем всегда. И имеем позицию, которой всегда откровенно и честно с вами делимся.

Мы продолжаем нашу совместную работу – работаем по реализации задач, которые поставил нам Президент в Послании Федеральному Собранию. Готовимся к отчёту Правительства в Государственной Думе. Хотел бы услышать Ваше мнение, Геннадий Андреевич, коллег, детально обсудить это.

Пожалуйста, Геннадий Андреевич, Вам слово.

Г.Зюганов:Михаил Владимирович, хочу поблагодарить Вас за поздравление.

Здесь присутствует всё руководство нашей партии, которое действительно избрано на съезде при тайном голосовании фактически единогласно. Это бывает редко, тем более против нас весь последний год абсолютно незаслуженно вели довольно грязную работу, которая иногда напоминала лихие 90-е.

И тем не менее в нашем съезде – непосредственно на пленарном заседании вместе с «удалёнкой» – участвовало почти 5 тысяч человек: участвовали в полном составе все 25 областей Украины, Белоруссия, всё Закавказье, Средняя Азия, наши друзья от Пекина до Гаваны. Мы считаем, что это было исключительно важное международное событие, участники которого активно поддерживают конструктивную политику нашей страны, направленную на мирные и демократичные решения главных проблем.

Я бы хотел Вам и всей Вашей правительственной команде представить наших товарищей. Мы перераспределили обязанности, это весьма важно, в том числе для взаимодействия с соответствующими министерствами и ведомствами.

Мельников Иван Иванович – первый заместитель Председателя Госдумы. Он одновременно возглавляет общество «Россия и Китай». Вместе с китайским руководством мы подписали меморандум о развитии наших отношений в ближайшие пять лет, который предусматривает очень интенсивные связи всех региональных организаций. В связи с 100-летием Компартии Китая, которое будем отмечать в июле, я договорился (и Президент активно поддерживает), что мы проведём общероссийские крупнейшие мероприятия.

Ещё одним первым замом избран Афонин Юрий Вячеславович. Он является заместителем председателя Комитета Госдумы по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям и возглавляет кадровую комиссию. Он будет готовить вместе с другими моими заместителями и комиссиями тот состав депутатского корпуса, который пойдёт на выборы в текущем году. Это будет очень большая и представительная команда.

Правда, должен заметить, что иногда партия власти в этом отношении ведёт себя, мягко говоря, некорректно. За последнее время 3 тысячи с лишним человек наших кандидатов, включая губернаторов, были сняты по надуманным предлогам, что ослабляет возможность выхода из кризиса.

Кашин Владимир Иванович подготовил реальную программу. Мы её рассмотрели на международном форуме в Орле с участием крупнейших специалистов в мировой экономике. Наша программа оснащена 21 отраслевой программой вместе с вашими министерствами и ведомствами, мы получили по целому ряду направлений поддержку, и очень хотелось бы, чтобы вы поддержали нашу программу устойчивого развития села и целины, которую я вносил и Президент поддержал. Мы её рассмотрели на Государственном совете. Я считаю, что это одно из ключевых направлений, которое позволит вытащить страну из этого тяжёлого кризиса.

Ещё одним заместителем избран Калашников Леонид Иванович. Он возглавляет Комитет по СНГ. Я считаю, что СНГ – приоритет, и Вы этому придаёте особое значение. Спасибо Вам в последнее время за Белоруссию. Ситуация выравнивается, что для всех нас принципиально важно. Если у нас будут хорошие и перспективные отношения в рамках СНГ, то никакие натовцы и их вызовы нам не страшны. Калашников вместе с сильной командой. Например, Тайсаев Казбек Куцукович, он у нас возглавляет Союз компартий, первый заместитель. У нас восстановлены все структуры, и мы активно взаимодействуем с ними. Более того, во всех странах СНГ есть наши союзники и фракции, которые активно работают на реальную интеграцию.

Я считаю, что очень важную работу ведёт Новиков. Он первый заместитель председателя Комитета Госдумы по международным делам, но одновременно возглавляет большой блок информационной политики. У нас свой телеканал «Красная линия», около сотни своих сайтов, две сотни газет, и мы активно взаимодействуем в системе SolidNet, распространяя на международные каналы наши основные решения.

Коломейцев Николай Васильевич – первый заместитель, координирует полностью работу во фракции, знает хорошо все ваши службы, и мы удовлетворены, что они откликаются на наши предложения и просьбы. В этом отношении состав вашего Правительства более контактный и оперативнее откликается на все текущие вопросы.

Харитонов Николай Михайлович – «хранитель» печати, восемь раз избирался депутатом Союза ССР, возглавляет Комитет по Сибири, Дальнему Востоку и Северу. Из 11 дальневосточных регионов в 10 провёл выездные заседания своего комитета, в котором представлены все фракции, очень активно поддерживает эту линию. Она носит принципиальный характер.

Я обратил внимание, что Вы после встречи у нас во фракции в Думе проехали те десять сложных регионов. Действительно, выбрали наиболее трудные регионы и в марте завершили свои поездки. Очень удовлетворён, что Вы заехали в Новосибирск. У нас по Новосибирску есть целая серия программ, в том числе – развитие науки, развитие Академгородка. Президент эту линию активно поддерживает, я надеюсь, что она получит развитие при формировании бюджета на ближайшую трёхлетку.

Что нас крайне беспокоит? В послании Президента сделан очень важный шаг в сторону социальной политики, но с точки зрения финансово-экономической, мне думается, нам всем, осмыслив реальную картину, надо предпринять ряд дополнительных шагов. С чем это связано? За 10 лет темпы развития нашей экономики – 0,9%. Мы не выросли за 10 лет на 10%. Американцы – на 16, Европа – на 32, китайцы – на 101%, и они в I квартале этого года дали 18%. Я там много раз был, слежу внимательно, и сейчас готовимся к их юбилею, вместе выпустили на русско-китайском языке «Путь Ленина» и «Великий Октябрь». Нам следует активнее с ними взаимодействовать, потому что это принципиально важное направление. Я считаю, что, если мы трём главным проблемам, которые мы с вами обсуждали, не уделим особое внимание в новом бюджете, мы будем по-прежнему топтаться вокруг одного-полутора процентов, что не решает ни одной проблемы.

За последние пять лет доходы бюджета выросли на 10%, доходы олигархов – на 53%, а доходы граждан – семь лет подряд снижаются. Это усиливает напряжение, которое, собственно говоря, существует в обществе.

Но и научно-технический прогресс. Вы тогда откликнулись на предложение по электронной и радиопромышленности. Эта программа хорошо идёт и работает. Два дня назад члены Академии наук собирались у нас с Кашиным, он настоящий академик, у нас, кстати, во фракции треть имеют учёные степени.

Ситуация складывается абсолютно парадоксальная. Вчера с одним разговаривал, который вместе с Жоресом Алфёровым работал, он трудится в Америке: у Билла Гейтса 50 выдающихся математиков – русские, наша новосибирская школа готовила. У нас отток продолжается – 52% руководителей, 49% инженеров, 59% учащихся готовы покинуть страну. Это абсолютно ненормальная ситуация. Нам надо создавать надлежащие условия и работать на этом направлении.

Меня крайне беспокоит, я с министром разговаривал, вместе с Алфёровым Мельников, Кашин, Афонин, Новиков, Коломейцев, Харитонов – все мы создавали уникальный университет. Соединили школу, вуз, академию, аспирантуру, опытное научное производство. Создали блестящий университет. Ушёл Жорес Иванович – сейчас никак не отобьёмся от желающих куда-то «припарковать» это уникальное учебное заведение – только для того, чтобы хапнуть его территорию, его возможности.

Я бы попросил Вас взять это на контроль. Официальное есть письмо, в том числе Академии наук. Я выступал на президиуме Академии наук. Мы не можем этого допустить.

И очень важно, я вот привёз Вам эти материалы, вручу, – коллективные предприятия. Под руководством Примакова, Маслюкова и Геращенко, тогда и Матвиенко пришла, поддержали нас, мы создали 200 с лишним предприятий коллективного образца. Они не берут у государства ни копейки, но за прошлый год показали суперклассные результаты при всех трудностях и проблемах. Я ещё раз приглашаю ваших министров посмотреть и изучить. Были тут Мантуров, Греф, приезжали и другие – в восторге! Но мы не можем отбиться от следователей, прокуроров, которые просто с ума сошли за последнее время. Видимо, сужается зона доходов – и появились эти бандиты из 90-х, которые свободно разгуливают и принимают абсолютно неправовые решения. Мы не можем отдать на растерзание. Это лучшее, что есть сегодня в стране! И будем это отстаивать и защищать!

Вот, кстати, из совхоза Ленина позавчера Кашин с нашей бригадой отправил 91-й конвой на Донбасс. Мы отправили 10 тыс. т!

При поддержке Президента мы в «Снегирях» приняли 7 тысяч детей из Донбасса. Вы сами там были, знаете великолепно – дети уезжают отсюда нашими друзьями, за две недели проходят великолепные оздоровительные мероприятия.

Но наш подарок всем – вчера сборная команда КПРФ по мини-футболу в Высшей лиге стала золотым чемпионом. Обыграли «Газпром» с его миллиардами и возможностями. Как ни пытались переиграть нас, даже нашего вратаря убрали, – ничего с этим сделать не могли.

М.Мишустин: Геннадий Андреевич, с кем они в финале играли? С «Газпромом» играли?

Г.Зюганов: С «Газпромом». До этого мы обыграли «Спартак». Там выдающиеся команды играют.

Но имейте в виду, предшественники нас всегда по спорту поддерживали.

Ваше поручение поддержать детско-юношеский наш спорт.

У нас 100 своих команд. У нас лучшая команда шахматистов – в пятёрку входим, великолепные пловцы, силовики. Мы чемпионы Москвы по мини-футболу и волейболу. Мы продолжаем.

Но я надеюсь, что в Правительстве откликнутся. Раньше чемпионов поощряли.

Я бы ввёл Вашим распоряжением приз за такие выдающиеся награды.

Что касается нашей программы, она представлена. Она предполагает решение ряда стратегических задач.

По новейшим технологиям всё, что отрабатывали, будем максимально поддерживать. Для нас это принципиально важно.

Авиация. Мы отработали, Ваши министры поддержали, МиГ-31, МиГ-41, у нас Савицкая курирует это изделие. Очень активно идёт, оно принципиальный характер носит. У нас пять полков МиГ-31 с севера прикрывали... Сейчас решены проблемы, и Президент этим гордится, но для нас очень важно решить задачу тяжёлого истребителя следующего поколения. Борисов занимается, но просьба – не сужать финансирование. На мой взгляд, это одна из лучших программ.

Самолёты большой грузоподъёмности и малой авиации. Мы провели слушания, я принес рекомендации. Полностью Ваше министерство поддерживает, но всё зависит от того, как откликнется Уланов: он всё время урезает все главные программы.

Энергетическое машиностроение и сельхозмашиностроение. Удалось нам возродить Кировский завод (Вы были – завод в великолепном состоянии, немцы недавно были, они просто шокированы были уровнем технологий и управления), «Ростсельмаш» и целый ряд других...

По энергомашиностроению мы очень зависимы: у нас весь каскад энергообъектов на Волге уже износился, впереди это будет большая проблема и большая головная боль. У нас есть предложения, мы их внесём дополнительно.

Есть два локомотива – стройка и село. Кстати, Хуснуллин сейчас активно работает над строительным комплексом. Мы обсуждали, нам это близко, понятно. Вы жили в «Снегирях», я сейчас 37-й объект там строю – это будет лучшее место в Подмосковье. Крытый каток для детей, дешёвый, хороший… Приезжайте! Мы олимпийский спортивный комплекс построим, там для детей сейчас всё есть. Вы видели его: чуть не разворовали, не уничтожили, еле удалось отбить. Там сейчас лучшее место! Приглашаю Вас провести семинар со своими министрами – в восторге будете! Кстати, все руководители страны были: выбирал тогда Сталин и Калинин, был там Брежнев, Хрущёв, строили там... Там и подземный зал на случай войны для Думы, Вам пару кабинетов выделим. Это очень хорошее место с хорошей защитой и лучшей экологией.

М.Мишустин: Лучше, чтобы войны не было, Геннадий Андреевич.

Г.Зюганов: Туда Кутузов приезжал, одно из ярких мест.

Очень важно для нас поддержать село. Я считаю, что если бы Вы сделали это своей приоритетной программой... Тем более в Думе есть полное единство по этому вопросу. Строительство и село – мы готовы максимально, все документы есть.

Я хотел бы к Антону Германовичу (Силуанову) обратиться. Единственная отрасль, которая давала прибавку большую… Стройкой держались и селом. Если бы Вы профинансировали те программы, которые одобрил Госсовет, мы бы получили великолепный результат.

Приоритеты воспитания. Мне очень понравилось возмущение Президента по поводу учебника истории. Мы вместе с Мельниковым, Смолиным собрали все учебники. Здесь не учебники – это сплошная порнография: там под Москвой была потасовка, Сталинградской битвы не было, а про Орёл, где ломали хребет фашистскому зверю и 2 миллиона сошлись врукопашную, там вообще ничего не написано.

За этот учебник надо, извините за выражение, по морде бить, а он фигурирует. Его принимали министры наши – посмотрите, кто направлял. Вчера послушал выступление Вашего министра, что они найдут, они куда-то его отправят... Да выкинете его в макулатуру, там ни одного слова правдивого нет! Писали за деньги Сороса враги России, которые ничего общего не имеют с нашей историей и судьбой.

В целом мы готовы к очень конструктивной работе и понимаем, какая сложилась сегодня ситуация. Из системного кризиса можно выйти, только сплотив общество. А сплотить его можно на конкретной программе – выводе страны из кризиса и заботе прежде всего о тружениках, которые решают эту проблему и в поле, и на заводе, и за инженерным пультом.

Так что готовы к этой работе.

М.Мишустин: Спасибо, уважаемый Геннадий Андреевич.

Я хочу сказать, что все самые острые вопросы, о которых Вы говорите, являются на сегодня важным катализатором работы Правительства. Потому что на сегодняшний день вовлечение земель сельхозназначения в оборот, в частности комплексное развитие сельских территорий, – всё это то, что мы фактически в повседневной повестке Правительства имеем.

Скажу сразу Вам, что есть очень хорошая новость. Мы недавно с Викторией Валериевной Абрамченко, вице-премьером, это обсуждали. Мы подготовили на сегодняшний день к утверждению программу вовлечения земель в сельхозоборот. Эта программа предполагает выделение 754 млрд рублей на 10 лет, из которых 538 млрд – деньги федерального бюджета. Это позволит нам уже к 2025 году, к завершению, фактически инвентаризовать все земельные участки по категориям земель, по видам разрешённого использования для вовлечения их в оборот и, соответственно, вовлечь их в оборот в объёме не менее 13 млн гектаров, то, что мы запланировали.

Очень важный вопрос, потому что неработающая земля, отсутствие права собственности, отсутствие возможности, в том числе с изменением категории земли, вида разрешённого использования, развивать, строить, «девелоперить», – это всё огромные проблемы, которые нам остались, в том числе в связи с отсутствием права собственности до 1998 года, когда был принят закон о государственном праве и регистрации собственности. Я к тому это говорю, что очень важно, чтобы все наши синхронизированные действия в развитие села, в развитие сельских территорий Вы тоже знали. Эта работа была очень непростой. Виктория Валериевна потом на встречах, наверное, с фракциями Вам расскажет более детально.

По комплексному развитию сельских территорий. Я помню, Геннадий Андреевич, наши первые встречи и задачи, которые в том числе Вы говорили, стоят перед фракцией КПРФ. Сегодня все говорят об увеличении финансирования этого. Антон Германович знает, что мы ставим это в приоритет, поэтому мы рассмотрим возможности соответствующего дополнительного финансирования программы «Комплексное развитие сельских территорий».

Я хочу в заключение сказать, что Правительство старается, мы работаем над важнейшими направлениями в ежесуточном режиме. Вы сами знаете, мы много раз с Вами говорили. Те вопросы, связанные с национальными целями развития, которые требуют в новой экономике новых технологий, возобновляемых источников энергии, соответствующих технологических решений в сфере энергетики, Вы сказали сейчас про энергомашиностроение, – это всё на повестке.

По микроэлектронике. Это тема, которую Вы хорошо знаете, Иван Иванович её знает, и все коллеги так или иначе об этом говорят. Вопрос очень непростой.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 28 апреля 2021 > № 3707258 Геннадий Зюганов

Сергей Лавров: Россия предлагала США "обнулить" дипломатический конфликт

В последнее время отношения России и США находятся в явном кризисе: одни за другими следуют американские санкции, высылают дипломатов, Россия вынуждена принимать ответные меры, а из Вашингтона обещают "наказывать" Москву снова и снова. Министр иностранных дел России Сергей Лавров рассказал в интервью РИА Новости, которое брал генеральный директор МИА "Россия сегодня" Дмитрий Киселев, о том, каким российская сторона видит выход из сложившейся ситуации, готовы ли к этому американские политики. Он также объяснил, чем нынешняя обстановка в двусторонних отношениях хуже даже времен холодной войны, как Россия будет реагировать, если Америка попытается пересечь красные линии, высказал мнение о том, почему нельзя "выбирать между телевизором и холодильником".

— Отношения с Америкой ну просто ни к черту. Я лично таких плохих не припомню. Уже хуже даже, чем холодная война. Послы сидят в своих странах. Что будет дальше? Какой вариант развития?

— Если бы это зависело только от нас, наверное, мы бы вернулись к нормальным отношениям. И в качестве первого и, по-моему, очевидного, совсем не сложного шага обнулили бы все те меры, которые предпринимались по ограничению работы дипломатов России в США, — в ответ мы ограничивали работу дипломатов США в России. Мы это предлагали администрации Байдена сразу, как только она принесла присягу и вступила в свои полномочия. Я упоминал об этом Блинкену. Не навязываясь. Просто сказал, что очевидным шагом для того, чтобы мы могли нормально работать, стало бы обнуление всего того, что начал Барак Обама, когда за пару недель до ухода с поста президента, хлопая дверью, срывая раздражение, арестовал российскую собственность, нарушая все Венские конвенции, выгнал российских дипломатов. Потом пошла цепная реакция. Мы, кстати, долго терпели — мы же ждали до лета 2017 года, прежде чем отреагировать, потому что администрация Трампа нас просила не реагировать на уходящие эксцессы администрации Обамы, которая покидала Белый дом. Но и у администрации Трампа не получилось эту ситуацию вернуть в нормальное русло, поэтому мы вынуждены были ответить более-менее зеркально. Но американцы на этом не успокоились.

Мы видим, что администрация Байдена тоже продолжает по этой наклонной плоскости скользить. Хотя в разговоре Путина с Байденом, который состоялся вскоре после инаугурации, в моем разговоре с государственным секретарем Блинкеном нам сказали наши американские визави, что они проводят серьезный обзор отношений с Россией и рассчитывают, что по итогам этого разговора многое станет понятным. Но итогом этого разговора стали новые санкции, на которые мы вынуждены были ответить уже не просто зеркально, а как многократно предупреждали: что мы в конце концов будем действовать асимметрично. Это касается в том числе и существенного диспаритета в количестве дипломатов и других сотрудников, которые работают в американских дипломатических миссиях в России, превышая количество наших дипломатов в США. Мы об этом говорили, не буду углубляться.

Но если говорить о стратегическом видении наших отношений, то я очень надеюсь, что в Вашингтоне так же, как и мы, осознают ответственность за стратегическую стабильность в мире. Не только проблемы у России и США, не только проблемы, которые существенно осложняют жизнь наших граждан, их контакты, общение, ведение бизнеса и гуманитарных проектов — это еще и проблемы, которые подвергают серьезным рискам международную безопасность в самом широком смысле слова. Поэтому вы знаете, как мы отреагировали на эксцессы, которые прозвучали в известном интервью Джо Байдена телеканалу ABC. Вы знаете, как президент Путин отреагировал на предложение президента США провести встречу — мы восприняли позитивно. Мы хотим понять все аспекты этой инициативы, изучением которой сейчас и занимаемся. Еще раз скажу, если США прекратят действовать с позиции суверена, как об этом сказал президент, выступая с посланием Федеральному собранию, если они осознают бесперспективность каких-либо попыток возрождать однополярный мир, создавать какую-то конструкцию, где все будут подчинены западным странам и весь западный лагерь будет вербовать под свои знамена все другие страны на разных континентах против Китая и Российской Федерации, если США все-таки поймут, что не зря записаны в Уставе ООН такие принципы, как уважение суверенитета, территориальной целостности, невмешательства во внутренние дела и суверенное равенство государств — просто выполнят свои уставные обязательства и будут вести диалог с нами, как и с любой другой страной, взаимоуважительно, на основе баланса интересов, который должен быть найден… Иначе у нас ничего не получится. Президент об этом четко сказал в послании, подчеркнув, что мы готовы на самые широкие договоренности, если это отвечает нашим интересам. И конечно, будем жестко реагировать на любые попытки пересечь красные линии, которые, как вы слышали, мы определяем сами.

— Насколько реалистично ожидать, что они осознают это, откажутся от позиции сюзерена? Ведь надежда — это хорошо, но реальность совсем другая.

— Я не высказывал надежды. Я сказал, на каких условиях мы будем готовы разговаривать.

— А если нет, то?..

— Ну, если нет — это их выбор. Значит, будем жить в условиях, как вы сказали, то ли холодной войны, то ли в условиях еще хуже. Я считаю, что в холодную войну напряжение было, конечно, очень серьезное, не раз возникали рискованные ситуации, кризисные ситуации. Но было взаимное уважение, которое сейчас в дефиците. И где-то даже проскакивают шизофренические нотки в высказываниях некоторых деятелей в Вашингтоне. Недавно официальный представитель Белого дома заявила, что санкции будут продолжены в отношении России, что санкции дают примерно тот эффект, на который рассчитывал Вашингтон, и что целью санкций является снижение напряженности в отношениях США и России. Я даже не могу это комментировать. Надеюсь, всем понятно, что такого рода заявления не делают чести тем, кто отстаивает такую политику в Белом доме.

— Мне приходилось слышать мнение, что дипломаты плохо работают, не могут построить отношения — мы все упираемся, наша позиция совсем не гибкая, не эластичная, и поэтому отношения плохие.

— Да, я читаю тоже эти оценки, благо у нас свобода слова, я считаю, существенно более защищена, чем во многих западных странах, включая те же США. Я читаю и оппозиционные интернет-ресурсы, газеты и считаю, что, наверное, эти люди имеют право на выражение своей точки зрения, которая заключается в том, что вот если бы мы не спорили с Западом, у нас сейчас был бы пармезан и многое другое, чего нам искренне не хватает. А вот когда закрыли по каким-то причинам закупку продовольствия на Западе, причем не объясняя, что это была ответная мера, просто прекратили закупать продовольствие, стали заниматься импортозамещением, продукты подорожали. Знаете, это узкий и однобокий взгляд, исключительно с позиции благополучия — выбирать между телевизором и холодильником. Это — их язык, на котором они разговаривают. Если уж они так считают принципиальным воспринимать ценности США, напомню высказывание, по-моему, величайшего президента США Джона Кеннеди: "Не думай о том, что твоя страна может сделать для тебя. Думай о том, что ты можешь сделать для своей страны". Это радикальное отличие от нынешних либеральных взглядов, когда только личное благополучие, личное самочувствие имеет решающее значение. Те, кто продвигают такие философские подходы, по-моему, не то что не понимают нашего генетического кода, они пытаются его всячески подрывать. Потому что, кроме желания жить хорошо, жить сыто, быть уверенным за своих детей, друзей, родных, всегда в нашей стране чувство национальной гордости играло не меньшую роль во всем том, что делалось за всю нашу тысячелетнюю историю. Если кто-то считает, что для него — или, как сейчас корректно говорить, для нее — эти ценности уже не имеют значения, это их выбор. Но я убежден, что подавляющее большинство нашего народа думает иначе.

— Рассчитываете ли вы на встречу с Блинкеном? Когда эта встреча может состояться и состоится ли вообще в обозримой перспективе?

— Когда мы говорили по телефону, я его, в соответствии с дипломатическим этикетом, поздравил. Мы обменялись некоторыми оценками ситуации. Беседа была, считаю, доброжелательной, спокойной, прагматичной. Я отметил, что когда наши американские коллеги завершат формирование всех своих штатов, в Госдепартаменте в том числе, мы будем готовы возобновлять контакты при том понимании, что мы будем искать взаимоприемлемые договоренности по многим проблемам, начиная с функционирования дипломатических миссий, завершая стратегической стабильностью и многими другими вещами. Американский и российский бизнес заинтересованы в том, чтобы расширять свое сотрудничество, о чем недавно Американо-российская торговая палата нам сообщала. Мы закончили на том, что будут какие-то совместные многосторонние мероприятия, на полях которых можно переговорить при случае. Пока никаких сигналов со стороны США не поступало. Если говорить о календаре мероприятий — через три недели Россия будет перенимать эстафету председательства в Арктическом совете у Исландии. В Рейкьявике планируется, по-моему, 20-21 мая министерская встреча. Если американскую делегацию будет возглавлять госсекретарь, я, конечно, буду готов в случае его заинтересованности с ним переговорить. Я, учитывая, что мы на два года заступаем председателем Арктического совета, уже объявил нашим исландским коллегам, что буду участвовать в этом министерском заседании.

Вторая часть интервью Сергея Лаврова будет опубликована в среду, 28 апреля.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 27 апреля 2021 > № 3709460 Сергей Лавров, Дмитрий Киселев

Фёдор Лукьянов: «Мир находится на переломе»

Кардинальные изменения международных отношений происходят у нас на глазах, и России предстоит повышать и дальше уровень нашей самодостаточности.

Каковы роль и место нашей страны в нынешней непростой системе международных отношений? Почему американцы так долго сохраняли иллюзии в отношении ослабленной, но несломленной России? В какую ловушку они попали? Об этом и многом другом в интервью «Красной звезде» рассказал известный журналист-международник, политолог, главный редактор журнала «Россия в глобальной политике», председатель президиума неправительственной организации «Совет по внешней и оборонной политике» Фёдор Лукьянов.

– Фёдор Александрович, вы и два года срочной в своё время отслужили, и в рамках курса «Психологическая оборона» на площадке Военного университета сегодня активно выступаете. Вам ли не задать вопрос: для чего людям в погонах требуется такое «политориентирование»?

– Современный мир находится на переломе, и перелом этот несёт большое количество вызовов, в том числе военно-силового характера. Масштаб изменений крайне велик, но не вполне ещё осознан даже специалистами. В тот момент, когда события последнего тридцатилетия только начинались, они воспринимались всеми в мире как начало новой эпохи. А сейчас, когда это тридцатилетие закончилось, стало понятно, что они, скорее, были концом эпохи предыдущей. Или переходным временем от той системы, которая существовала на международной арене после Второй мировой войны, во второй половине XX века, к системе, которая ещё впереди и о которой мы пока можем лишь гадать. Ибо факторов, под воздействием которых она возникает, становится всё больше.

Без базового понимания хотя бы общих тенденций развития современного мира, собственной страны военнослужащим будет крайне сложно выполнять свои функции. Потому что, с одной стороны, военно-силовая составляющая международной политики становится всё важнее, а с другой – применение силы становится настоящим искусством, причём даже более, чем раньше. Очень уж сложно всё сегодня взаимосвязано, и надо хорошо понимать, когда, как, в каких объёмах, на какой срок можно эту силу применить.

Да, в нашей истории был непродолжительный период, когда даже многие очень знающие эксперты полагали: мир вроде как настолько изменился, что решающим фактором воздействия и влияния стал не классический военный потенциал, а нечто иное. Да, конец прошлого и начало нынешнего столетия прошли под флагом якобы демилитаризации международных отношений. Но затем жизнь очень быстро расставила всё по своим местам. Сейчас мы видим, что военно-силовые возможности, во-первых, по-прежнему играют ключевую роль в международной политике, а во-вторых, наращиваются всеми, кто имеет даже минимальные амбиции, желание играть хоть какую-то роль на международной сцене.

Мне кажется, что инициатива курса «Психологическая оборона», который даёт военнослужащим широкий горизонт представлений о происходящем, крайне важна, и её надо расширять и поощрять. Я, конечно же, часто выступаю в самых разных аудиториях, но Министерство обороны – это отдельный мир, куда человек, не имеющий прямого отношения к данной сфере, попадает нечасто. Понимание специфики международных процессов для военнослужащих, на мой взгляд, становится сейчас совершенно обязательным элементом профессиональной подготовки. Опять же, так было и раньше. Но степень их важности сегодня, на мой взгляд, возросла.

– Динамика изменений на международной арене сегодня чрезвычайно высока. Можно ли проследить здесь какие-то закономерности?

– Минувшие 30 лет стали транзитом от достаточно хорошо разработанной и понятной системы эпохи холодной войны к чему-то новому. К чему – гадать бессмысленно. Вы правы, слишком многое и слишком быстро всё вокруг меняется. Студентам-международникам и молодым людям вообще я постоянно говорю о том, как им фантастически повезло. Потому что те процессы, которые люди нашей профессии раньше изучали по книгам и учебникам, происходят у них на глазах. То, что мы видим по телевизору или в интернете, читаем в газетах, это и есть кардинальные изменения мирового устройства. Не на каждое поколение, не на каждую возрастную когорту это выпадает. Нам с вами выпало, со всеми достоинствами и недостатками этого, жить в очень интересный, но крайне опасный период.

Напомню, то, что произошло во второй половине 1980-х, многими воспринималось как нечто совершенно невероятное. Начавшиеся в СССР политические изменения вызвали импульс в Восточной Европе. И на Западе это даже не сразу восприняли всерьёз. Когда Горбачёв заговорил о «новом политическом мышлении», ему не сразу поверили, полагая, что это некие отвлекающие манёвры.

Так или иначе, момент стремительной деградации, а потом исчезновения СССР стал переломным. Но он сыграл злую шутку с теми, кто посчитал, что холодную войну Запад выиграл не в кровопролитной войне, а путём демонстрации преимуществ западной либерально-демократической модели. И модель эта, дескать, теперь становится не только ведущей в мире, но и единственно правильной. Дальше вопрос только в том, как быстро она распространится на остальной мир. Остаётся, мол, только ждать.

Да, возникла вот такая иллюзия, которую можно было бы счесть просто пропагандой. Но самое опасное, когда запущенная тобой пропаганда возвращается к тебе же в виде обратной волны, и ты начинаешь воспринимать мир через её призму. В эту ловушку после холодной войны как раз и попал Запад.

– Когда СССР распался, с Россией решили больше не считаться…

– Когда СССР исчез, понятие «новый мировой порядок» было взято на вооружение уже американцами. Но порядок этот вовсе не предполагал равноправного взаимодействия, о котором так мечтал Горбачёв. Предполагалось, что Соединённые Штаты, как самая сильная на планете держава, формирует мир таким, каким считает нужным. Но что при этом делать с Россией, на самом деле, мало кто представлял. По большому счёту Запад тогда волновало прежде всего то, что советский ядерный арсенал был разбросан по четырём странам, и предпринимались усилия, чтобы перевезти ядерное оружие с территории Белоруссии, Казахстана и Украины в Россию.

Когда этот вопрос был решён, равнодушие к России продолжило нарастать. Дескать, она находится в таком запущенном состоянии, что будет десятилетиями из него выбираться. Существенной угрозы Западу она представлять не будет. Ну и ладно! Западные аналитики стали на полном серьёзе обсуждать, каким будет мир без России. Что делать с этим гигантским пространством, которое перестанет играть сколь-либо важную роль. Дальше западный ум был занят тем, что осваивал геополитическое наследие побеждённого. НАТО расширялось на восток, поглощая и страны бывшего Варшавского договора, и бывшие союзные республики. У многих на Западе тогда возникло стойкое убеждение, что процесс этот безальтернативен. Да, Россия ворчит, возражает, но ни на что это не влияет.

Сыграло здесь свою роль и то, с какой лёгкостью бывшее советское руководство согласилось на членство в НАТО объединённой Германии. Когда шли переговоры, на Западе полагали, что здесь СССР упрётся намертво, отстаивая нейтральный статус ФРГ. Когда же Горбачёв внезапно согласился, это стало для американцев приятным сюрпризом. Такого рода вещами у них только усиливалось ощущение, что они добьются всего, чего хотят. Так что потом, когда Москва начинала возражать против вступления в альянс тех или иных стран, ей напоминали германский прецедент. Дескать, если венгры или поляки хотят в НАТО так же, как и немцы, мы… не можем им отказать!

– По сути, события развивались в таком русле вплоть до 2014 года. Когда Запад вдруг убедился, что автоматизм его экспансии в восточном направлении может натолкнуться на такие издержки, которые уже не стоят того?

– Да, совершенно верно. Потому что расширение ЕС и НАТО воспринималось как само собой разумеющееся до того момента, пока считалось, что это, в общем-то, ничем не грозит. Как только выяснилось, что это может чем-то грозить (а проясняться это начало ещё в 2008 году в Грузии), тут же раздались голоса: а нам это, собственно, зачем?! Но к этому надо было прийти. Понадобилось два десятилетия, прежде чем красная дорожка перед НАТО начала сворачиваться…

То, что дела пошли несколько по иному сценарию, Запад понял не сразу. При этом ни в 1990-е годы, ни позднее не было чёткого представления о том, чего же Запад хочет в отношении России. Понятно было, чего он не хочет – чтобы наша страна снова стала существенным элементом мировой системы, но как её обустроить, чтобы она таковой не была, идеи не высказывались. Звучала лишь довольно абстрактная идея о том, что Россия станет частью большой Европы. Не Евросоюза, вступление нашей страны в ЕС никто и никогда не обсуждал, а именно «большой Европы», являющейся некой сферой общих интересов и действующей, так или иначе, по принципам и нормам, которые формулируются в Брюсселе. Наверное, что-то подобное тому, что Украина получила в 2014 году. Имеется в виду пресловутое соглашение об ассоциации и углублённой зоне свободной торговли с ЕС, из-за которого в итоге там и случился майдан и которое Украина подписала уже после смены режима в Киеве.

Что-то подобное, видимо, собирались предложить и России. Хотя как это будет работать, даже теоретически на Западе никто не представлял. Считалось, что ослабевшая Россия так или иначе к этому придёт, вольётся в это пространство, поскольку иного выхода у неё нет. Надо признать, что такой путь, в общем, на определённом этапе не отвергали и в Москве. Даже в первой половине нулевых многие сохраняли надежды на некий «европейский вектор». Питая иллюзии, что Россия вольётся в общее с Европой пространство на каких-то, более-менее равноправных, основаниях. Но здесь-то и начались концептуальные проблемы. Ибо когда Москва начала формулировать собственные интересы и требования, в ответ из ЕС звучало: извините, мы так не можем. Переговоров мы не ведём. У нас есть нормы и правила, которым вы должны соответствовать, и тогда посмотрим, как с вами быть. На том, как говорится, и разошлись. Стало ясно, что нам не по пути.

Поворотным пунктом, наверное, был 2007 год, когда выступление Владимира Владимировича Путина на мюнхенской конференции по безопасности вызвало на Западе шок. Хотя на самом деле Путин сказал то же самое ещё в 2001 году, когда выступал на немецком языке в бундестаге после трагических событий в США 11 сентября. Оба выступления практически одинаковы по содержанию. Они были разными только по тональности. В 2001-м российский лидер говорил о том, что перед нами стоит общая угроза в лице международного терроризма, делая акцент на том, что существующие разногласия в целом преодолимы. А в 2007-м он сказал ровно то же самое, но задал резонный вопрос: почему вы делаете всё наоборот? Вы не хотите решать реальные проблемы и только усугуб­ляете их. Да ещё и требуете чего-то от нас? Так дело не пойдёт.

И это на Западе уже было воспринято как вызов, чуть ли не бунт на корабле. Подавить его уже не могли, но, надо признать, и с полной серьёзностью не восприняли. Пошумит Россия и успокоится.

А вскоре случились трагические события в Южной Осетии, когда тогдашний грузинский президент за чистую монету принял то, что говорили ему американские партнёры. Чем только ускорил распад собственной страны. Он был крайне удивлён, когда натовские войска не ринулись ему на подмогу, но факт остаётся фактом. Надеюсь, что этот урок всё-таки усвоили в другой бывшей союзной республике, которой тоже не терпится повоевать. Похоже, они тоже рассчитывают, что американские друзья будут проливать за них кровь…

– Ныне бытуют различные мнения, как вести себя России перед лицом нынешнего неприязненного отношения к ней со стороны Запада…

– Сейчас действительно есть разные точки зрения. Скажем, существует достаточно обсуждаемая сейчас позиция, что нужна некая контр­атака. Если говорить в прежних категориях, идеологическая, а сейчас её, возможно, стоит назвать как-то по-другому. Приверженцы этой идеи считают, что Россия должна чётко заявить своё видение и концепцию мирового развития. Но я, например, полагаю, что на сегодняшнем мировом горизонте настолько всё мутно, что не очень-то понятно, что именно заявлять! Велик риск, что это просто уйдёт в песок.

Сейчас реально наступил переходный период, и на первый план вышло совершенно необходимое, обязательное условие дальнейшей борьбы за место в глобальной политике – укрепление своей собственной страны, её экономики, повышение внутренней устойчивости общества, развитие государственных институтов, и прежде всего Вооружённых Сил. Я бы сказал, что это намного важнее.

Надо продолжать работать над собой, и, как говорится, люди к тебе потянутся! Потянутся, если увидят, что Россия сильна, как прежде. Когда наша страна успешно действует на международной арене, это производит впечатление без всяких специальных пропагандистских усилий. Ситуация на Ближнем Востоке или Южном Кавказе тому пример.

Нужно повышать и дальше уровень нашей самодостаточности на тот случай, если Запад решит нас изолировать или изолироваться от нас. Мир меняется, и та взаимозависимость, которая сформировалась за последние 25–30 лет и считалась на протяжении определённого времени благом, сейчас всё больше превращается в фактор уязвимости. Кстати, касается это не только нас, а всех без исключения. Порвать эту взаимозависимость сложно, к тому же это будет иметь для нас существенные издержки. Поэтому надо просто готовиться. Принимать как факт, что эта взаимозависимость будет сокращаться, но сохранятся попытки с её помощью на нас воздействовать.

В этой связи можно напомнить, как в 2014 году, когда на Россию стали оказывать давление из-за Крыма, грозя приостановить оборот зарубежных платёжных систем, в течение короткого времени удалось создать то, о чём говорили до этого годами, – собственную платёжную систему «Мир». Тогда ещё кто-то пытался спорить, надо это делать или не надо. Сейчас ответ очевиден. Этим надо заниматься и дальше. Я не думаю, что в наших интересах инициировать здесь какой-то разрыв, но надо быть полностью готовым к его возможности. Это, повторяю, гораздо важнее, чем какие-то эфемерные идеологические конструкции.

– Стоит ли в обозримой перспективе ожидать позитивного перелома в российско-американских отношениях?

– Вряд ли. Сейчас мы наблюдаем то ли серьёзную, то ли притворную атаку американцев одновременно на Китай и Россию. Связано это, как мне представляется, с достаточно шаткой внутриполитической ситуацией в самих Соединённых Штатах. Попыткой создать образ страшного врага, против которого можно объединить и американское общество, и западный мир в целом. Из этого, думаю, ничего не выйдет. Но пока курс взят именно на это. Потому никаких предпосылок для конструктивных отношений с США в ближайшие годы я не вижу. И не вижу, кроме всего прочего, потому что нет самой повестки этих отношений. Вот раньше у нас всегда была повестка стратегической стабильности и ядерных вооружений, а теперь даже с этим вроде бы всё заканчивается, поскольку к этой теме не видно никакого интереса американской стороны. А когда нет повестки, нет и отношений. Но это опять-таки совершенно не катастрофа. Нет так нет. Возникнет нужда, появятся и отношения…

– Фёдор Александрович, недавно вы приняли вахту ведущего «Международного обозрения». Я, например, с удовольствием смотрю его по двум причинам: передача очень напоминает былую «Международную панораму», о которой с ностальгией вспоминают те, кто постарше, и, главное, там присутствует вся политическая карта мира. Насколько интересен вам этот проект?

– Вы знаете, я не телевизионщик и никогда не хотел этим заниматься. Но тщеславие, наверное, победило. Я тоже вырос на «Международной панораме», и имена Зорина, Бовина, Овсянникова, Сейфуль-Мулюкова для меня очень много значат. Во многом международником я стал потому, что смотрел их в детстве и юности. Поэтому, когда мне предложили попасть «туда», честно говоря, не устоял. Я считаю, что такой формат сегодня нужен, потому что телевидение, по объективным причинам, очень сильно трансформировалось в сторону шоу. Не оценивая даже, хорошо это или плохо, можно сказать, что шоу в силу законов жанра не позволяет вести серьёзную дискуссию. Понятно, что у «Международного обозрения» аудитория кратно меньше, чем у ярких телевизионных дебатов, но спрос на умные программы, которые что-то объясняют, копают вглубь, всё-таки есть. И меня это радует.

Беседовал

Владимир Мохов, «Красная звезда»

Россия. США. Весь мир > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > redstar.ru, 26 апреля 2021 > № 3710429 Федор Лукьянов

Дмитрий Шишкин: у президента России классический взгляд на моду

Пандемия коронавируса затронула все отрасли российской промышленности, и производство одежды – и вообще индустрия моды – не стали исключением. Однако российские власти следят за ситуацией в легпроме и, как отмечает основатель и гендиректор группы компаний "Портновская мануфактура "Shishkin" Дмитрий Шишкин, стали серьезнее относиться к этой сфере после совещания, которое состоялось в прошлом июне у президента РФ Владимира Путина. Для Шишкина это совещание стало особенно знаковым: дизайнер, выпускающий коллекцию одежды Putin Team, предложил главе государства сшить для него спортивный костюм, на что тот согласился. О последствиях пандемии, импортозамещении в легкой промышленности, о том, как россияне выбирают одежду, а также о том, какой костюм выбрал президент России, Шишкин рассказал в интервью РИА Новости. Беседовал Антон Мещеряков.

– Почти год назад, в июне, у Владимира Путина прошло совещание о ситуации в легкой промышленности. На тот момент только-только закончилась общероссийская самоизоляция, компании начинали подсчитывать убытки от пандемии. Изменилось ли что-то для отечественной легкой промышленности после этого совещания?

– Безусловно. Это совещание вообще стало драйвером для того, чтобы органы власти всех уровней начали более серьезно смотреть на проблемы развития легкой промышленности и модной индустрии. Большая часть инициатив, которые были озвучены у президента, в том или ином виде была принята законодательно и уже активно внедряется. В последний год очень активно реализуются меры поддержки отечественных производителей, и политика импортозамещения. Во-первых, мы перешли к активному использованию биржи контрактного производства как нового инструмента размещения заказов внутри страны, чтобы производство не уходило за рубеж. Во-вторых, нас поддержали с такой мерой, как субсидирование затрат на выход в маркетплейсы. Это помогает развитию каналов сбыта у производителей. Мы уже чувствуем эффект от новых мер.

Другой важный момент – нас поддержал Минпромторг России. Замглавы ведомства Виктор Евтухов курировал производство средств индивидуальной защиты по всей отрасли, эта инициатива министерства загрузила нас работой при гарантированном сбыте продукции государству. Но при этом уровень маржинальности был очень невысокий, поскольку отпускная цена была фиксирована. Несмотря на то, что у отрасли были высокие показатели оборота, не надо думать, что компании получили сверхприбыли. В то же время производство СИЗов удержало нас на плаву в те сложные месяцы ограничений и закрытий, когда мы продолжали платить зарплату, налоги, аренду, выплачивали долги по кредитам и так далее.

– По вашей оценке, как российский легпром пережил год пандемии?

– В целом отечественная легкая промышленность очень достойно пережила пандемический год. Все же большая часть предприятий смогла перестроиться под выпуск средств индивидуальной защиты – масок, защитных костюмов для врачей, многоразовых комбинезонов. Это позволило фабрикам не только продолжать работу, но и даже увеличить объем производства. Поэтому, как считается, российский легпром не очень пострадал во время пандемии.

Однако сейчас, когда эффект от пандемии уже прошел, но многие культурно-массовые и спортивные мероприятия все еще не проводятся, отрасль начинает проседать. Многие олимпиады, чемпионаты мира, внутригосударственные соревнования, даже внутрикорпоративные спартакиады крупных компаний, под которые выпускается очень много одежды, переносятся или отменяются, и, к сожалению, сейчас в отрасли чувствуется определенный спад. Для производителей одежды это сигнал, что нужно уходить в e-commerce, активно развивать интернет-магазины, сотрудничество с маркетплейсами. Коронавирус в первую очередь поменял каналы сбыта, во вторую – потребительское поведение целевой аудитории. Компании, которые держат руку на пульсе рынка, чувствуют изменения и меняют свою стратегию, маркетинговые решения.

– А как ваш бизнес развивает интернет-продажи?

– Мы занялись e-commerce еще в 2019 году, и сейчас, спустя почти два года, это начинает приносить плоды. Если бы мы заранее за него не взялись, сейчас очень сильно проседали бы по многим показателям. На данный момент на интернет-канал у нас приходится примерно 20-25% продаж – нормальный показатель для отрасли. Но в перспективе, к 2023 году, мы хотим довести этот показатель до 50%.

– Какую выручку ваша группа получила по итогам 2020 года?

– Мы закончили 2019 год с выручкой на уровне порядка 500 миллионов рублей, а за 2020 год у нас уже чуть больше 1 миллиарда рублей. В целом прошлый год был не хуже и не лучше предыдущих: за последние пять лет мой бизнес ежегодно удваивается по всем направлениям. Но результат прошлого года стал возможен именно потому, что мы в марте прошлого года стали одной из первых фабрик, которые перестроились на выпуск средств индивидуальной защиты.

– Продолжаете их производить?

– Да, но если в прошлом году они занимали около половины всей производимой нами продукции, то в этом году – примерно 10% от общего объема производства.

– Какие планы группа ставит на 2021 год?

– Перечислю основные направления, их несколько. Во-первых, для коллекции Putin Team, которую мы производим, с лета этого года мы запускаем офлайн-магазины и создаем розничную сеть по всей стране. Для нас это в новинку, раньше мы работали под заказ – B2C, B2B, B2G (для потребителей, для бизнеса и для государственных структур соответственно – ред.) – но именно под заказ: разрабатывали и производили под конкретную потребность. Сейчас мы выходим на живую розницу.

Второе направление – развитие сотрудничества с зарубежными партнерами. Хотим поехать на российский павильон на Expo-2021 в Дубае, где будет проходить главная мировая выставка промышленных достижений. Через нее, а также через ISPO в Мюнхене планируем активно выходить на экспорт. То есть начинаем и экспансию за рубеж.

Третья задача – стратегическая: закончить год с оборотом уже в 2 миллиарда рублей. И четвертое: в 2019 году мы открыли первую в России цифровую швейную фабрику и сейчас нацелены на модульное внедрение наших решений, связанных с цифровизацией швейного производства, в целом в отрасли. Эта работа будет проводиться в рамках комитета отраслевого союза: будем не просто делиться опытом с другими производствами, но и помогать с внедрением технологий.

Помимо этого, вот уже год с правительством Москвы у нас идет плотное сотрудничество в рамках биржи контрактного производства. Это основной платформенный сервис, своеобразная экосистема, которая позволяет любому заказчику внутри страны находить оптимальное производство под размещение контрактного производства какой-либо одежды или аксессуаров. Это хорошее подспорье в импортозамещении: до недавнего времени большая часть одежды шилась в Китае, Бангладеш, Турции, но не в России. Сейчас с этой платформой работают более 300 ведущих фабрик страны, увеличиваются объемы заказов. Мы планируем также активно развивать этот сервис.

– Планируете ли открывать новые фабрики?

– В настоящее время уже несколько месяцев мы ведем плотные переговоры с правительством Москвы по созданию в пределах МКАД на территории города первого государственно-частного партнерства в легкой промышленности.

– Где будет располагаться предприятие?

– Пока не могу раскрыть детали, скажу лишь, что это реновация старой большой промышленной площадки. Однако сама конструкция государственно-частного партнерства пока имеет мало прецедентов, поэтому сейчас мы решаем очень много бюрократических вопросов. Но мы рассчитываем, что эта фабрика станет одной из флагманских. И, опять же, так как все три моих фабрики расположены в Екатеринбурге, в этом году к лету мы открываем центральный головной офис в Москве.

– Если вернуться к запуску розничной сети, первые магазины тоже откроются в Москве?

– Да, в первую очередь мы смотрим на Москву и Санкт-Петербург, а также на города-миллионники. Будем открывать магазины либо в самых популярных торговых центрах, либо в основных аэропортах нашей страны.

– Переходя к экспорту, в какие страны вы хотели бы поставлять коллекции?

– Экспортом мы занялись, когда подписали контракт с австрийской компанией Fischer и начали производить для них абсолютно все коллекции одежды и аксессуаров, вплоть для горнолыжных костюмов. Это было три года назад, то есть опыт поставок в Западную Европу у нас достаточно большой.

Основных направлений для развития поставок у нас три. Первое – рынки стран Азии, среди которых можно выделить Китай, Ближний Восток и арабские страны. Там очень большая лояльность к нашей стране. Второе – Западная Европа. Третье – конечно, экспансия на внутреннем российском рынке и СНГ в широком понимании.

– Оказывает ли динамика курсов валют влияние на себестоимость продукции?

– К сожалению, оказывает. Большое количество материалов и фурнитуры имеют иностранное происхождение, а материал в себестоимости изделия – примерно 50%, очень существенная доля. Кроме того, логистика поставок очень дорогая и долгая, то есть мы страдаем и по срокам получения товаров. Поэтому сейчас с Минпромторгом России очень активно прорабатывается вопрос импортозамещения тканей и фурнитуры. Вообще, с министерством у нас идет хороший двусторонний диалог, не монолог, они интересуются проблемами отрасли, собирают наши предложения и сообразно своим возможностям к многим вещам прислушиваются, а потом на законодательный уровень их выводят.

– Обсуждаются новые проекты в легкой промышленности?

– Да, изучается приоритетность: выпуск каких тканей необходим в первую очередь, какое необходимо оборудование, мощности и форматы текстильных фабрик и много-много других вопросов. Но это, конечно же, стратегические вопросы, они решаются не за два месяца. Как я сказал, идут активные обсуждения, и дай Бог, если в этом году проекты будут одобрены и начнут реализовываться.

– Кстати, о логистике – история с контейнеровозом Ever Given в Суэцком канале привела к задержке поставок?

– Да, она сказалась на поставках. Сейчас сырье для производства либо идет к нам в два раза дольше, либо надо переплачивать в разы, чтобы оно приходило вовремя. Открытие наших магазинов завязано на новой коллекции, а ткани для нее мы ждем уже третий месяц, хотя в обычное время на доставку уходило полтора-два месяца. То есть возможно и смещение срока открытия магазинов, причем только из-за того, что мы очень долго ждем материалы.

– Если переходить к рыночным трендам, меняют ли россияне свое отношение к покупкам одежды?

– Да, наши соотечественники действительно начали понимать, что осознанное потребление – не просто модный тренд, а необходимость. Особенно в пост-пандемическое время заметно, насколько рациональнее стали люди: раньше они могли что-то купить, чтобы поднять себе настроение, а сейчас так уже не делают. То есть россияне перешли к более практичному, утилитарному подходу к выбору вещей. Люди 10 раз подумают, подойдет ли та или иная вещь под весь остальной гардероб, насколько часто будут ее носить – они анализируют множество факторов.

Второе: с начала пандемии произошел переход от офлайн к онлайн-продажам. В интернет уходят продажи всей одежды, не только условных кепок или футболок, но и сложных изделий. Есть такая точка зрения, что формат продаж может вообще настолько принципиально поменяться, что через пять-семь лет торговые центры и обычные магазины станут не нужны. Но хочу отметить, что эти тренды проявились и до пандемии – коронавирус просто стал катализатором изменений.

– Ваша целевая аудитория – кто это?

– Она достаточно большая. В широком смысле слова, это люди, лояльные к нашей стране, к нашей власти. Если более узко, это люди, ведущие активный образ жизни. Мы делаем капсулы как для профессиональных видов спорта, так и просто для пробежек, разминок, тренировок в спортзале – то есть это такая спортивно-повседневная одежда.

В целом, первая наша подгруппа покупателей – молодые люди от 20 до 35 лет, вторая – от 40 до 55 лет. Молодые люди интересуются нашей продукцией больше для занятий спортом, возрастные используют эти же изделия для загородного отдыха, командировок, просто для пробежек и разминок. Кроме того, к нам обращаются многие спортивные команды, федерации, клубы и госкорпорации, заказывая вещи не штучно, а определенными партиями под свои мероприятия и корпоративные события.

– И в заключение. Президент на совещании в июне принял ваше предложение сшить для него одежду. Сшили?

– Да. Мы произвели для президента всю капсулу одежды: спортивный костюм, футболки, поло, ветровки, бейсболки, спортивная сумка. Полностью была произведена такая капсула и передана президенту через Минпромторг.

– Какой размер одежды, какой цвет?

– По размеру Владимиру Владимировичу сшили L – но по индивидуальным меркам, конечно. Базовый цвет коллекции – черный, но с серыми, белыми и красными акцентами. Специфика коллекции была еще в том, что мы не только все сшили внутри страны, но и по максимуму, на 99%, использовали в ней материалы отечественного происхождения. То есть это почти на 100% Made in Russia. И большинство тканей были натуральными, либо на основе хлопка, либо на основе шерсти, но с деликатным добавлением синтетики для большей функциональности, износоустойчивости.

– У главы государства были особые пожелания?

– Нет, ведь президент – человек достаточно классического, я бы даже сказал, консервативного взгляда на моду. И мы тоже придерживаемся более лаконичной эстетики, нежели супертрендовой, молодежной. Я думаю, в плане вкуса мы друг друга устроили, и вопросов никаких не было.

– Заметили ли вы повышенное внимание к вашей компании после совещания?

– Как вам сказать… С точки зрения внешнего мира – да, внимания стало больше. С точки зрения перспектив новых заказов, развития бизнеса – прямой корреляции я никакой не увидел. Приятно, статусно – безусловно, это вопрос имиджа компании, но это больше репутационная история.

Россия > Легпром. СМИ, ИТ > ria.ru, 26 апреля 2021 > № 3709465 Дмитрий Шишкин

Денис Паслер: вопрос с экологией в Оренбургской области планомерно решим

Оренбургская область за последние годы избавилась от коммерческих кредитов, в целом серьезно сократила долговую нагрузку и теперь рассчитывает на привлечение инфраструктурных кредитов, заявил глава региона Денис Паслер. В интервью РИА Новости он рассказал, на какие цели могут пойти предложенные государством длинные и дешевые деньги, об экологической обстановке в регионе и сотрудничестве с Казахстаном, процессе вакцинации населения региона от коронавируса, а также о ситуации в Новотроицке после крупной аварии.

– Денис Владимирович, позвольте начать с тем, озвученных президентом РФ Владимиром Путиным во время оглашения послания Федеральному собранию. Одна из ключевых тем послания – меры по снижению долговой нагрузки регионов и избавлению от коммерческих кредитов. Расскажите, пожалуйста, какова ситуация с долговой нагрузкой в Оренбургской области?

– У нас небольшая долговая нагрузка – 22 миллиарда рублей, и несмотря на все сложности, которые сегодня есть, последние два года мы ее сокращали. Долг у нас находится на низком экономически безопасном уровне. Поэтому ситуация у нас стабильная, критичной долговой нагрузки для региона нет, и мы справляемся со всеми проблемами, которые есть. Второе, коммерческих кредитов у нас нет вообще.

– Вы их заменили?

– Мы все полностью погасили. Мы понимали, что этим нужно заниматься, понимали, что это дорого для региона, коммерческие кредиты всегда дорогие. Понимали, что эта нагрузка весомо сокращает возможности, поэтому, конечно, предприняли все усилия, чтобы их погасить.

– У вас остались только бюджетные кредиты?

– У нас только бюджетные. Поэтому эта часть послания, безусловно, важна для многих регионов, но для нас не актуальна. Для нас актуальны как раз другие слова президента – что у регионов, у которых нет такой нагрузки, возможность привлечения инфраструктурных кредитов будет выше и больше. Так что мы не зря трудились, чтобы ликвидировать полностью коммерческие кредиты и сокращать долг. Возможность получить длинные и дешевые деньги на инфраструктуру – это отличная перспектива для регионов.

– У вас уже есть какие-то конкретные идеи или проекты?

– Конечно, есть. Прежде всего, мы говорим про мосты. По ним мы провели аудит, предпроектные работы и планово готовимся к тому, что появятся возможности. Также для нас актуален вопрос замены автотранспорта. Есть немало проектов в сфере модернизации инженерной инфраструктуры территорий, которые мы готовы предложить. Тепло, вода, котельные, очистные – все это требует сегодня внимания, инвестиций, замены. Сейчас есть хорошая возможность, чтобы решить эти вопросы, требующие больших ресурсов.

– Президент также озвучил планы строительства трассы Москва-Казань и продления ее до Екатеринбурга. Какова в этом контексте судьба проекта транспортного коридора Европа – Западный Китай, который должен проходить как раз через территорию Оренбургской области?

– Европа – Западный Китай это не региональный проект, это межгосударственная история. Проект был принят и утвержден правительством РФ раньше, чем озвучены планы по трассе Москва–Казань. Он как был, так и остается в транспортной стратегии. Трасса Москва–Казань сегодня уже заявлена, дальше от Канаша идет вниз, через Самару, и переходит в Оренбургскую область до пункта Сагарчин.

Знаете, история азиатских рынков и границы Оренбургской области, которая самая близкая к Азии, никуда не денется. Она как была, так и останется: и эта граница, и эта точка. Этот маршрут как был утвержден, так и остается в планах, по нему работы ведутся.

Вы знаете, что в Самарской области строится мост через Волгу, это в ту же копилочку. Приняты также решения о расширении дороги между Самарой и Оренбургом с двух до четырех полос, это известно. Мы занимаемся передачей земли, Росавтодор занимается проектированием, и уже в этом году на участках начнутся строительные работы. Эти два проекта – трасса Москва–Казань и транспортный коридор Европа–Западный Китай – несут свой функционал и ни в коем случае не исключают друг друга.

– В каком состоянии сейчас федеральная трасса Оренбург–Уфа, что нужно для приведения ее полностью в нормативное состояние?

– Вы знаете, надо отметить хорошую и планомерную работу Росавтодора и Минтранса. Андрей Александрович Костюк (первый замминистра транспорта РФ – ред.) эту историю курирует и контролирует. Я по этой дороге езжу очень часто, дорога замечательная, по сути в прошлом году закончили делать капитальный ремонт. В этом году еще делаем частично. Например, в планах капремонт моста через реку Салмыш. Но процентов на 90, по крайней мере, в Оренбургской области, она в практически идеальном состоянии.

– От жителей региона периодически поступали жалобы на запах серы, загазованность воздуха. Какова сейчас экологическая ситуация в регионе?

– Думаю, что сказать, что все хорошо, нельзя, это не будет соответствовать действительности. Конечно, вопросов по экологии, особенно когда я только пришел в субъект, было достаточно много. Они на сегодняшний день поделены на несколько составляющих. Есть Медногорск, где работает медно-серный комбинат, он в федеральном проекте "Чистый воздух". Работы предприятие уже провело, выбросы снизились в десятки раз. Есть нефтегазовые предприятия, которые сейчас в нашем поле зрения и по которым поступали и поступают жалобы.

Первое, что мы сделали, это объединили все существующие посты, которые фиксируют превышения ПДК, в единую систему и сделали ее открытой для всех. Второе, мы докупили порядка 10-12 новых постов и расставили их по точкам, откуда поступали жалобы, соответственно, можем оперативно реагировать.

Мы честно переформатировали свою экологическую службу. У нас была такая ситуация, когда в тех местах, где люди больше всего жаловались, не было даже на месте специалистов, которые могли оперативно реагировать. Мы поставили людей, посты и передвижную технику там, где они должны быть, – в местах концентрации производственных объектов и промышленных объектов. Это тоже, соответственно, повысило оперативность.

Буквально неделю назад я подписал новое распоряжение, определяющее порядок взаимодействия с нефтегазовыми компаниями, согласно которому выбросы, утечки, прорывы нефтепроводов и прочие процессы должны максимально быстро выявляться, устраняться, а тот, кто виноват, должен платить штраф. Эта работа уже дает результаты, мы три подобные ситуации выявили и быстро устранили.

Проблем все еще достаточно. Много нефти вывозится на транспорте, поэтому сейчас проводим с компаниями большую работу по строительству трубопроводов. У нас две основные компании уже сделали проектную документацию и объявили тендеры, чтобы в течение двух лет построить и полностью перейти на транспортировку нефти по нефтепроводам, что изменит ситуацию и улучшит экологическую обстановку. Соответственно, уменьшится количество транспорта и снизится нагрузка на инфраструктуру.

Эти базовые направления у нас сегодня в приоритете и на постоянном контроле. У меня нет сомнений, что планомерно мы эту ситуацию решим. Все будет управляемо, контролируемо, а выбросов будет существенно меньше, чем два-три года назад.

– Какова ситуация с распространением коронавируса в Оренбургской области? Видите ли вы предпосылки для снятия всех ограничений в ближайшее время?

– Сегодня у нас ситуация стабильная. У нас по сути распакован весь бизнес, не работают только кальянные и ночные клубы, и то только в определенные часы. Все остальное уже три месяца как открыто полностью. Мы уже закрыли 80-90% коек, которые открывали на пике пандемии.

В медучреждениях имеется достаточный запас вакцины, лекарственных препаратов, средств индивидуальной защиты, аппаратов ИВЛ, коек с кислородной поддержкой пациентов. Кроме того, в регионе налажено производство медицинского кислорода. В апреле уровень заболеваемости ОРВИ и пневмонией снизился по сравнению с мартовскими показателями. Вакцинация идет очень активно, что дает возможность удерживать ситуацию. Сейчас у нас уже более 160 тысяч вакцинированных, это 16-18% от подлежащих вакцинации в регионе. Оренбуржье – в десятке регионов-лидеров по темпам вакцинации, 15-е по числу вакцинированных.

– А планируете достичь каких показателей?

– Нам надо порядка 910-920 тысяч, то есть 60-70% населения. Это ровно те показатели, о которых говорила вице-премьер Татьяна Голикова.

– Когда хотите на них выйти?

– Все, конечно, зависит от поставок вакцины. Нам нужно в день делать порядка шести тысяч прививок, а мы примерно столько и делаем, стараемся в установленные сроки, в течение двух месяцев, эту работу закончить. Приоритет для нас – люди старшего возраста. Сейчас 60, а то и 70% тех, кто прививается, старше 60 лет.

– Вы сделали прививку. Как перенесли ее, не было последствий?

– Честно говоря, я слышал от разных знакомых, что была температура, еще что-то. У меня не было. Сделал уже давно, все в рабочем режиме, без последствий полностью перенес.

– Как вы оцениваете ситуацию в экономике региона сейчас? Можно ли сказать, что экономика восстановилась после пандемии? И если нет, то сколько времени, по вашим оценкам, понадобится на полное восстановление?

– Конечно, сказать, что экономика полностью восстановилась, нельзя. И вряд ли она восстановится в этом году в полном объеме. Все меры поддержки, которые принимались на федеральном и на региональном уровнях, безусловно дали возможность смягчить ситуацию, но все вопросы еще не решены. Мы продолжаем работать над созданием рабочих мест и увеличением доходов населения. Когда все эти факторы будут одновременно работать и пойдут в рост, тогда начнется восстановление экономики. Крупный бизнес же не останавливался, был ряд ограничений, но промышленность как работала, так и работает. Нефтегазовый сектор тоже стабилизировался. Пострадал преимущественно малый и средний бизнес.

Меры по поддержке семей, о которых сказал президент, в том числе будут влиять на эту сферу экономики. У нас, допустим, более 260 тысяч детей получат поддержку, о которой сказал президент, по 10 тысяч рублей. Они же с этими деньгами пойдут собираться в школу. Потратят на одежду, на продукты, еще на что-то. Эти деньги придут как раз в розницу, в малый и средний бизнес, и будут иметь эффект для восстановления экономики.

Работы еще много, но я думаю, что мы сумеем в течение года-двух эту ситуацию восстановить.

– Оренбургская область – не самое очевидное туристическое направление в России, однако есть в регионе известные туристам места, в частности Соль-Илецкие озера. Ожидаете ли вы рост интереса к области, учитывая, что мы можем провести еще одно лето в условиях закрытых границ?

– Прошлый год для туризма был очень, очень непростой, наши озера также не работали, точнее, работали совсем маленький промежуток времени и со всеми ограничениями. Соленые озера– это наше самое посещаемое место. В разные времена от 1,3 до 1,8 миллиона посещений в год, это в основном медицинский туризм. В этом году мы надеемся, что отработаем в полную силу и турпоток, который был в предыдущие годы, восстановим в полном объеме. Мы, конечно, к этому готовимся.

В самом Оренбурге у нас тоже реализуется много мероприятий по улучшению инфраструктуры, ремонтируем и дороги, и тротуары, и освещение, и парки. Надеемся, что и наши традиционные туристы, и новые приедут, мы их с удовольствием будем ждать.

Конечно, есть и другие направления. Есть национальный парк "Бузулукский бор", куда традиционно ездят жители области. Интерес должно представлять и огромное Ириклинское водохранилище.

Конечно, мы не самое туристическое направление, но тем не менее в этом году надеемся, что с учетом снятия ограничительных мер мы восстановим и даже улучшим туристические показатели, которые были в предыдущие годы.

– Как обстоят дела с паводком в регионе? Вода пошла на убыль, или еще есть риски подтоплений?

– В целом, мы, конечно же, пик уже прошли. Если у нас на пике был 31 затопленный мост, то сейчас уже 10. Думаю, что в течение двух-трех дней у нас уже ничего не будет. Подтопленных домов у нас не было вообще. Вода подходила в огороды, к границам земельных участков, но ни одного дома не затронула.

Мы подготовились вместе с МЧС – и технику организовали, и круглосуточные дежурства там, где надо, и подвозили и перевозили продукты и медикаменты. Где были риски, мы даже эвакуировали две многодетные семьи, но они уже вернулись домой.

В основных наших речках вода устойчиво уже несколько дней идет на спад, и я считаю, что мы добились своих целей: не было подтоплений и разрушений. Каждый день по 10-20-30 сантиметров вода уходит, снега нет, подпитывать паводок нечему. Обещают дожди, но они уже не повлияют на ситуацию, а для сельского хозяйства они нужны, мы их ждем.

– Как идет подготовка к пожароопасному периоду?

– Он нам еще предстоит. В Оренбургской области всегда очень-очень жарко, влаги существенно меньше, чем в других субъектах, – я бы сказал, что мы входим в тройку субъектов, где меньше всего влаги. Конечно, вопрос пожаров с учетом того, что у нас степи и ветра, актуален.

На следующей неделе я вручаю новую технику нашим пожарным службам, мы обновляем 90% техники в этом году. Мы приняли все соответствующие постановления на противопожарный период, у нас сформированы все бригады, поэтому, конечно, будем активно работать, чтобы, как и в предыдущие годы, минимизировать последствия.

– Как дела в Новотроицке, где в из-за аварии на канализации в начале апреля люди остались без воды? Все последствия устранены?

– Конечно, все устранено, как же по-другому. То, что произошло в Новотроицке, это на самом деле последствие принятых в свое время решений о передаче имущества в частные руки, к сожалению. Ситуация была федерального масштаба, город большой, там больше 90 тысяч жителей.

Мы провели большую работу и вернули коммунальное имущество, создали муниципальное предприятие, защитили тарифы. Всех людей сохранили – коллектив перевели в МУП. Сегодня планово уже приступили к модернизации и тепловых, и электрических, и водопроводных сетей.

Всю нашу инфраструктуру мы начинаем проверять, пошагово идем по сетям, смотрим задвижки, насосы и все остальное, где-то ремонтируем, где-то меняем на новые, чтобы подготовиться к отопительному сезону.

В Новотроицке, кстати, в четверг был еще один инцидент – был выявлен узел, который нужно было срочно заменить. Отключили водоснабжение на два-три часа, потом запустили, людям вернули воду, при этом еще один проблемный узел мы отремонтировали. Поэтому что тогда произошло – понимаем, почему – тоже понимаем. Инфраструктуру надо было во все годы содержать, ремонтировать, обновлять, модернизировать, а этого, к сожалению, не делалось десятилетия. Работаем над этим.

– Как вы оцениваете эффект от льготной ипотеки в Оренбургской области и считаете ли, что в регионе нужно продлить эту программу?

– Были различные предложения, и Оренбургская область попала в ту группу, где специалисты рекомендуют продлить. Доступная и дешевая ипотека, и в целом дешевые и длинные деньги, наверное, это все-таки благо. Президент об этом говорил, инфраструктурные 15-летние деньги под 3%, это, конечно же, другие возможности для региона, нежели брать коммерческие кредиты. Поэтому, когда есть возможность взять льготную ипотеку, это хорошо. Но главное, чтобы за выросшим спросом не уползли цены в космос, и не стало расти все сопутствующее. Спрос пошел – цены на цемент, на арматуру начали расти, и вслед начинает расти стоимость квадратного метра. Если эти вещи сбалансированы, это история хорошая, и оренбуржцы, кстати, в ней участвовали активно. Но надо еще параллельно следить за тем, чтобы не поднимали цены те, кто формирует стоимость квадратного метра.

– Как дела у территорий опережающего социально-экономического развития "Новотроицк" и "Ясный", можно ли ожидать новых резидентов в ближайшее время?

– На территории этих двух ТОСЭР работают 24 предприятия, в этом году мы закладывали новые, и я думаю, что до конца года еще порядка двух-трех резидентов появится, мы будем формировать рабочие места и строить предприятия. Эффект от ТОСЭР, безусловно, есть. Они точно дали толчок для того, чтобы приходили инвесторы, причем не обязательно внешние, но и внутренние, чтобы бизнес получал интересные ему льготы и вкладывался в строительство и производство.

Сейчас мы активно занимаемся оформлением особой экономической зоны в Оренбурге. Это поможет привлечь новых инвесторов, создать рабочие места, а значит, и ускорить восстановление экономики.

Оренбургская область находится рядом с сильными соседями, все они города-миллионники, которые уже имеют особые экономические зоны. И если крупному бизнесу выбирать, он пойдет в соседний субъект, где есть 20-30% льгот.

Поэтому нам эта зона нужна, министерство экономического развития нас поддержало, надеюсь, правительство в течение двух-трех месяцев примет постановление и у нас появится возможность привлекать новых инвесторов.

– Как продвигается сотрудничество с Казахстаном, в частности по экологическим проектам и по программе восстановления экосистемы реки Урал?

– С Казахстаном у нас абсолютно партнерские, доверительные отношения. Мы понимаем их тревоги и озабоченность и открыто рассказываем, какие вопросы возникают у нас.

Что касается программы восстановления экосистемы рек, то мы предложения по своей части, по Уралу, внесли, в разработке программы также участвовал и глава Минприроды РФ Александр Козлов.

Мы рассчитываем, что на форуме с участием президентов России и Казахстана, который, возможно, пройдет в этом году, программу рассмотрят и утвердят. Надеюсь, что встреча состоится, программа будет поддержана президентом и, кроме региональной поддержки, появится еще федеральная, хотелось бы, чтобы с 2022 года. Тогда, соответственно, мы сможем более активно приступить к этому вопросу.

Что делать и какие мероприятия нужно реализовать, мы прекрасно понимаем, объем необходимого финансирования тоже известен. Ряд работ мы уже профинансировали, сделали проект. Уже понятно, что в этом году мы будем заниматься очисткой русла, у нас предусмотрено строительство очистных сооружений. Конечно, работы еще предстоит много. Мы надеемся, что в скорейшее время будет принята федеральная программа. Это наша главная задача, и поддержка правительства на сегодняшний день у нас есть.

– Раз мы заговорили про президента, встреча с Владимиром Путиным у вас была только в 2019 году. Рассчитываете на новую встречу в ближайшее время? И не хотите ли пригласить президента посетить регион?

– Мы – гостеприимный регион. Мы всегда ждем всех и президента в первую очередь. В 2019 году у нас была встреча, а после этого еще он приезжал на учения в Оренбургскую область.

Совсем недавно мы открыли музей Черномырдина в селе Черный Отрог. Понятно, что сегодня обстановка непростая, но я уверен, что у президента будет возможность приехать и посетить этот музей, потому что он построен исключительно благодаря Владимиру Владимировичу. Если бы не его решение, если бы не поддержка "Газпрома", региону сложно было бы его построить. Сегодня есть замечательный объект, который точно стоит посетить. Семья Виктора Степановича вложила в него душу. Музей получился очень хороший. Поэтому ждем президента.

– Как дела у футбольного клуба "Оренбург", и рассчитываете ли вы на его возвращение в премьер-лигу по итогам сезона?

– Такая задача стоит. У нас хорошая команда, которая в эти дни отмечает 45-летие! Команда отлично выступала на высшем уровне и интересно играет сейчас. Команда поднялась на второе место уже. Мы верим, надеемся и хотим играть наверху.

Россия. ПФО > Экология. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > ria.ru, 26 апреля 2021 > № 3709464 Денис Паслер

КАКОВА ИХ КОНЕЧНАЯ ЦЕЛЬ? || РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ

СТИВ ЛАЛЛА

Американский комментатор и публицист.

РУКОВОДСТВО К ДЕЙСТВИЮ || МАРКСИЗМ

От редакции:

Журнал «Россия в глобальной политике» продолжает серию публикаций под рубрикой «Руководство к действию». В этой рубрике мы рассматриваем текущие события с позиций одной из доминирующих школ международных отношений. У каждого своя линза и свой угол зрения. А нашим читателям мы предоставляем возможность выбирать, чья теория убедительнее интерпретирует события современной политики. Сегодня гостевой комментарий с самого левого фланга американской мысли: Стив Лалла.

↓ ↓ ↓

В разговоре о разрушении окружающей среды, войне на Ближнем Востоке или пандемии неизбежно возникает вопрос: «Какова их конечная цель?».

За этим вопросом стоит убеждённость в том, что мир контролирует элитарная группа капиталистов, которая прогнозирует исход всех своих решений – у них есть незыблемый план, который невозможно оспорить. За этим вопросом также скрывается «капиталистический реализм», который философы Славой Жижек и Фредрик Джеймисон охарактеризовали как ментальное состояние, в котором «проще представить себе конец мира, чем конец капитализма».

«Мы оказались в пресловутом “конце истории”, предсказанном Фрэнсисом Фукуямой после падения Берлинской стены», – писал британский писатель Марк Фишер в книге «Капиталистический реализм. Альтернативы нет?». «Тезис Фукуямы о том, что история достигла своего апогея в либеральном капитализме, часто высмеивали, однако он допускается и даже принимается на уровне культурного бессознательного».

Такой образ мыслей настолько широко распространён, что многие из нас даже не задумаются лишний раз, прежде чем задать вопрос: «Какова их конечная цель?». Мы убеждены, что, задавая этот вопрос, подвергаем капитализм метакритике. Сама формулировка предполагает, что существует такая вещь, как организация или система, – концепция по своей сути революционная для многих из нас, поскольку мы не осознаём, что живём в рамках системы и альтернативы.

Вопрос, какова конечная цель, часто возникает в контексте пандемии. В этом случае предполагается, что мировой капитализм – если бы захотел – мог бы более эффективно отреагировать на пандемию и спасти больше жизней. Поэтому псевдоинтеллектуалы размышляют, был ли умысел в том, чтобы позволить сотням тысяч людей умереть. Возможно, США вступили в сговор с лидерами Бразилии, Великобритании, Китая, Кубы и ООН и вместе они согласовали план по установлению полицейского государства? Теория разваливается, когда мы понимаем, что разные сообщества по-разному отреагировали на COVID-19. Скорее всего, за массовой гибелью людей у капиталистов стоит всё та же цель, что и всегда: заработать как можно больше денег, не задумываясь о последствиях.

В случае с разрушением экологии мы утверждаем, что миллиардеры строят космические корабли для колонизации Марса, что они уже запланировали уничтожение планеты Земля и её экосистем. Будут ли это единичные случаи или жизнь на Марсе, как в книгах и фильмах, – в любом случае мы усвоили идею, что загрязнение Земли и бегство человечества (или по крайней мере – элиты) в космос – это замысел миллиардеров-суперинтеллектуалов, а не результат деятельности экономической системы, которая игнорирует фундаментальные законы природы с целью набить карманы олигархам.

Глобальная война? Мы убеждены, что империалистические войны в Сирии, Афганистане или Йемене развиваются, как и было задумано, что уход США из Ирака в 2011 г. был стратегическим – фактически американцы выиграли войну. Мы усвоили, что война во Вьетнаме происходила в соответствии с планами США, что не подвластные нам силы действуют за наш счёт, а мы не являемся субъектами истории.

Вспоминается недавний комментарий на моей странице в Facebook: «Если кому-то нужен ответ на вопрос о войне и хаосе, то его нет. Когда чаша переполняется, начинается мировая война, история повторяется вновь и вновь». В этих идеях есть доля истины, поэтому они так привлекательны. «Это болезненное ощущение того, что нет ничего нового, само по себе, разумеется, не ново», – писал Фишер.

История повторяется – привлекательная идея. Возможно, корни этой идеи связаны с известным изречением о том, что «тот, кто не учит историю, обречён её повторять». На самом деле это упрощённая версия цитаты испанского философа Джорджа Сантаяны: «Те, кто не может запомнить прошлое, обречены его повторять» (1905 г.).

Мы экстраполируем глубоко укоренившуюся идею о том, что история повторяется, но Сантаяна имел в виду совсем другое. Ни одна из этих максим не учит нас, что история повторяется. Сантаяна предупреждал, что, если мы не будем извлекать уроки из истории, то не сможем участвовать в формировании собственного будущего. Да, в природе и истории человечества есть циклические элементы, но признать, что природа или история полностью повторяются, означает просто выйти из игры – фактически до её начала. Та же логика прослеживается в вопросе о том, какова конечная цель.

Разумная альтернатива – признать, что реальность всё время меняется и продолжит меняться, признать, что человечество играет активную роль в создании будущего.

Наша реальность не определяется силами, которые полностью нам неподвластны. Это осознание придаст нам сил и оптимизма.

«Чтобы реализовать революционные надежды, нужно отказаться от детерминизма, – пишет индийский писатель Янис Икбал. – Вместо того чтобы диалектически поместить индивидуума во взаимосвязанные экономические, политические и культурные системы, институты и структуры, детерминизм предполагает, что на него можно лишь оказывать воздействие в одностороннем порядке. Детерминистская концепция основывается на дихотомическом разделении существования на “внешний мир” и “человеческое сознание”. Согласно этой концепции, внешний мир и сознание – это два разных компонента человеческого существования».

На самом деле, человека невозможно отделить от окружающего мира. Очевидно, что мы являемся его частью. Нам нужны воздух, вода и пища, чтобы жить и мыслить. Своим существованием мы меняем и метаболизируем окружающий мир. Олигархия и элита, хотя и может жить в башне из слоновой кости, тем не менее подвержена воздействию тех же сил природы, что и мы, с теми же пределами ответного влияния. У элиты могут быть разные планы и стратегии, но ничто не гарантирует их идеального воплощения – так было в прошлом, так будет в будущем.

Несмотря на популярность капиталистического реализма в академических кругах – особенно среди философов, культурологов и исследователей постмодернизма, – доказать его ошибочность несложно. Достаточно представить себе другие ментальные состояния или культурные тропы – например, реализм апартеида, феодальный реализм или реализм охоты и собирательства.

Понимание и анализ планов наших оппонентов или врагов важны. Но полагать, что мы бессильны перед ними, – ошибочно и порочно. За вопросом: «Какова их конечная цель?» часто скрываются конспирологические теории. Да, некоторые элементы этих теорий соответствуют действительности и группы единомышленников могут обладать возможностями, чтобы управлять развитием событий. Но слепая приверженность конспирологическим теориям игнорирует очевидность главного заговора: мы, человечество, объединяемся, чтобы создать своё будущее.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 26 апреля 2021 > № 3708359 Стив Лалла

МЫСЛИ С ВОСТОКА

МАКСИМ ШАШЕНКОВ

DPhil (Оксфорд), управляющий директор VPE Capital.

XXI век – век перелома, который закончит три столетия очевидного лидерства Запада. Мир возвращается на круги своя, где Китай, Индия и другие гиганты Востока создают и потребляют больший кусок мирового пирога.

Как инвестиционный банкир недавно я занялся новым бизнесом, private equity, в ОАЭ и странах Персидского залива. Направления наших инвестиций всё те же – Россия, Казахстан и бывший СССР. Аудитория несколько иная, чем та, с которой я проработал много лет. Западные институциональные и частные инвесторы по-прежнему важны, но акцент мы делаем на суверенные арабские фонды стран Персидского Залива, на крупных игроках Азии, Сингапура, Индии и так далее.

Причина в том, что, на наш взгляд, мир сильно трансформировался с 1990-х и 2000-х годов, и наш инвестиционный бизнес тоже вынужден менять акценты. Запад поглядывает на Россию с опаской, сильно дисконтирует русский риск, порой в основном в силу геополитических, макроэкономических и «ценностных» соображений.

На Востоке же подход к России гораздо менее политизирован, и, как результат, именно тут появляются новые возможности. Я – арабист по первому образованию (выпускник ИСАА МГУ) и довольно быстро сориентировался в регионе. Восток, как известно, дело тонкое, но всё в мире, и особенно здесь, так быстро меняется, что восточные нюансы заиграли вдруг новыми красками и возможностями.

В разные годы и в разных финансовых институтах я руководил подразделениями по работе с инвесторами в Лондоне, Москве, Нью Йорке и Женеве, так что есть опыт и знания, чтобы видеть тренды в динамике и перспективе уже с трёх ракурсов – Россия, Запад и Ближний Восток. Это редкая комбинация, и я решил поделиться рядом соображений. С Востока, так сказать, не понаслышке….

Русский риск

Запад варится в своём информационном поле и понимании реальности. Под русским риском там подразумевается прежде всего «авторитаризм режима», реваншизм, агрессивность, коррупция и антизападность Кремля. На Западе считают, что Россию ждёт экономическая и политическая стагнация, постпутинский кризис транзита власти и конфликты по границам. Надежда – смена режима и приход нового поколения. То есть пока (как минимум несколько лет, а то и десятилетие), в России особо «нечего ловить». Играть можно лишь в нишевых областях и темах, и то крайне аккуратно. Риски зашкаливают.

Восток тоже не идеализирует ситуацию в России, но видит всё в целом иначе. Нет зацикленности на авторитаризме и реваншизме «режима» и ожидании doom and gloom. Критерии и ракурс оценок очень отличаются.

Сам Восток, который в последние несколько столетий сильно отставал от Запада, занят в основном развитием, выживанием, собственной стабильностью, обогащением, улучшением условий жизни, техническим прогрессом, уровнем жизни. Речь, здесь, конечно, о более успешной части Большого Востока.

Эмираты, Сингапур, Китай и многие другие показывают пример мощной модернизации, прорыва и создания собственных моделей успеха при очень разных политических надстройках. Установка на то, что западная модель политического устройства и социально-экономический успех – это две стороны одной медали и второе невозможно без первого, тут явно опровергается. Как минимум пока – «недемократический» капитализм прижился на Востоке и процветает.

Авторитарный Китай за последние десятилетие мощно обогнал демократическую Индию и по уровню жизни, и по экономической мощи. Традиционные Эмираты по уровню комфорта, безопасности, глобализации и мирному сожительству десятков разных религий и этносов опередили многие страны Запада. Многие западные аксиомы не срабатывают на Востоке.

Мир для восточных элит – мир центров силы. Правильное позиционирование – это поддержание сбалансированных и выгодных отношений с разными центрами силы с учетом прежде всего собственных интересов. То есть главное здесь – интересы, а не ценности и особенности политического устройства разных народов и цивилизаций.

Отсюда и подход к России, Китаю и другим крупным игрокам. Это просто центры силы, отличные от Запада, своеобразные цивилизации, каждая из которых, как и арабский Восток, живут по своим правилам, традициям и установкам. Ну и пусть живут.

Вообще, находясь на Востоке, особенно ясно понимаешь, что экспортом идеологии и своей цивилизаций занят лишь Запад. Остальные цивилизационные комплексы более толерантны к политическим особенностям соседей и слишком прагматичны, чтобы навязывать свои ценности всему остальному миру.

Ценности и/или интересы

Восток интуитивно чувствует глубинную дихотомию Запада – диссонанс между «ценностями» и «интересами». В западных СМИ, политике, пропаганде акцент сделан на ценностях, но порой под ними легко прочитываются серьёзные экономические, финансовые и геополитические интересы. И интересы эти совсем не всегда совпадают с интересами других народов, стран и цивилизаций.

Где у Запада кончаются ценности и начинаются интересы, порой трудно различить даже самим западным элитам… Отсюда – глубокое убеждение на Востоке в двуличии и лицемерии Запада, отсюда и прохладное отношение к идеям борьбы «демократического добра» с «авторитарным злом». Многие видят в этом ни что иное, как попытку любой ценой сохранить статус-кво, основанный на глобальном доминировании Запада.

Самоедство и упрощение

С Востока особенно ясно видны две острейшие проблемы современной Западной цивилизации: самоедство и стремление к примитивному упрощению в миропонимании и пропаганде.

Самоедство особенно наглядно проявилось в США, но неизбежно охватит и Европу. Суть его – растущее осознание того, что современное благосостояние и опережение Востока обусловлено не только преимуществом демократии и либерального капитализма и столетиями эксплуатации Западом колоний в чёрной Африке и в Азии. Отсюда и расцвет Black Life Matter, и снос памятников, и пересмотр истории. Всё это было бы невозможным, если бы большая часть западного общества, особенно часть её интеллектуальной и политической элиты, не созрела для внутреннего приятия этих трендов и явлений.

Самоедство – суть силы и одновременно слабости современного Запада. Сила заключена в способности признать и попытаться частично исправить грехи прошлого. Слабость же в том, что этими, в общем-то, правильными и благородными позывами западные элиты сами открывают ящик Пандоры, что способно усугубить и обострить внутренний раскол элит и общества и осложнить отношения с бывшими колониями в Африке и Азии.

Согласитесь, ведь на повестке неизбежно возникнет вопрос: если чёрному населению США полагаются определённые политические и социальные льготы (компенсация за прошлое рабство и эксплуатацию), то почему арабы, индусы, пакистанцы и прочие, живущие теперь, скажем, во Франции или в Британии, не могут в недалёком будущем потребовать чего-то подобного в Европе? Где грань? Они тоже были «ограблены» в прошлом. А далее – целые народы бывших колоний могут начать требовать справедливой компенсации за колониализм. Всё это уже маячит на горизонте. И так и будет, если американцы не справятся с самоедством, если они реально пойдут по пути пересмотра истории, сноса памятников, смены акцентов в образовании. Это может стать неизбежным по мере смены этнического состава населения США.

Данный вектор развития, на мой взгляд, – серьёзнейший вызов «старушке Европе». Европа не готова ни по историческим, ни по внутренним причинам к подобной смене парадигмы американского лидерства в «свободном мире». В Европе совсем иной генезис общества и государства. Восток же уважает силу и воспримет подобное самоедство западной цивилизации просто как слабость, при всём благородстве позывов части американских элит.

Самоедство также отражает и внутренний кризис западной либеральной модели в условиях новой глобализации и распространении разных «моделей успеха». Восток, доминировавший и в экономике, и по уровню жизни на протяжении большей части мировой истории (фактически до XVIII века), всё отчетливее чувствует смену вектора.

XXI век – век перелома, который закончит три столетия очевидного лидерства Запада. Мир возвращается на круги своя, где Китай, Индия и другие гиганты Востока создают и потребляют больший кусок мирового пирога.

Второй аспект кризиса современного Запада – наивное упрощение идеологических и мировоззренческих установок как для внутреннего, так и для внешнего пользования. Это реально удивляет. Я не люблю враждебной агрессивности российской пропаганды, но рассказы российских пропагандистов о том, что качество американских элит падает и Америка «тупеет», не так далеки от истины. Хотя слово «тупеет», конечно, не уместно. Главная ошибка российской пропаганды – тон! Он губит порой неглупые идеи и рациональные зерна своей оголтелой враждебностью к Западу.

Представлять главную интригу современного мира как борьбу «демократий» и «авторитаризма» – очень наивно. Это всё равно, что продолжать показывать чёрно-белые фильмы в эпоху цветного цифрового телевидения, спецэффектов и компьютерной графики.

Современный мир с его полифоничностью, распространением разных моделей успеха, гибридных авторитарно-демократических систем (как, например, в Турции, которая – часть Азии) настолько сложен для заталкивания в прокрустово ложе американской идеологии и пропаганды, что диву даёшься, откуда этот нарастающий на Западе примитивизм миропонимания.

Любопытен, конечно, недавний доклад разведывательного сообщества США. Ничто так не показывает кризис жанра, как этот анализ. Он очевидно – «мимо сюжета», и это при том, что писали его умнейшие люди. Это, действительно, квинтэссенция упрощения и неспособности понять, как собственные проблемы и внешняя динамика вкупе рождают качественно иные вызовы западному цивилизационному комплексу. Об этом в докладе ни слова.

Ну, а что Восток? А Восток безмолвствует. Отсюда картина видится иной. Понятно, что авторитаризмом тут особо никого не удивишь. Попытки видеть главную интригу развития мировой цивилизации как конфликт «демократии» и «авторитаризма» воспринимается здесь с молчаливой ухмылкой. Обычно это даже не обсуждается, так как очевидно, что подавляющее большинство элит просто не разделяет подобных воззрений. Причём не только на арабском Востоке, а на Востоке вообще. Здесь такое миропонимание считается неадекватным, непрактичным, нереалистичным и чересчур идеологичным. А Восток – это большинство человечества. Навязать им западную картину мира невозможно. Это – mission impossible.

Недемократическая глобализация

Нигде так не ощущается глобализация мира, как в Дубае. Даже удивительно. Здесь в реальной гармонии сосуществуют индусы и пакистанцы, арабы и евреи (после нормализации отношений появилось множество израильтян – как туристов, так бизнесменов), европейцы и азиаты, мусульмане, христиане и буддисты, индуисты и иудеи. Все живут мирно, спокойно, при минимальном уровне преступности. Даже в «плавильных котлах» Европы и США не чувствуется такой атмосферы мирной Вавилонской башни, гармоничного сосуществования очень различных культур и религий.

Может быть, это и есть одна из правильных моделей глобализации? Она обеспечивает равенство всех перед законом, порядок и ощущение, что мы здесь все для того, чтобы работать, зарабатывать и неплохо жить. Есть негласные правила для всех – и их никто не нарушает. Не согласен – езжай к себе, никто не держит.

Правда, политического представительства большинства нет, так как оно состоит из некоренного населения, не имеющего гражданства. Но я подумал: может быть, это не так уж и плохо: представьте себе парламент, в котором индийская фракция с пеной у рта рубится с пакистанской, а русская – с балтийской или украинской. Так может, и не стоит?

Демократия – не панацея. На Востоке точно. Всему своё время, свой исторический путь и свои модели.

Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 26 апреля 2021 > № 3708358 Максим Шашенков

Климат и мировые лидеры

При всей представительности климатический саммит, организованный США, оставил ощущение разноголосицы и отсутствия единой программы действий

На прошедшей неделе прошел виртуальный саммит мировых лидеров по вопросам изменения климата. Саммит стал первым крупным международным мероприятием, проведенным по инициативе новой администрации США. В онлайн-дискуссии приняли участие лидеры 40 стран, в том числе и президент России.

Сложно дать однозначную оценку мероприятию. С одной стороны, внешне саммит получился очень представительным — в первой части саммита выступили практически все известные политики: кроме российского и американского президентов своими идеями по климатической повестке поделились канцлер Германии Ангела Меркель, президент Франции Эммануэль Макрон, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон, президент США Джо Байден, глава правительства Канады Джастин Трюдо, премьер Индии Нарендра Моди, председатель КНР Си Цзиньпин, король Саудовской Аравии Сальман бен Абдель Азиз Аль Сауд и другие.

Что же касается содержания, то можно только с сожалением констатировать, что изменение климата, также как и глобальная угроза коронавирусной инфекции, не стало явлением, способным объединить мир — выступления оставили ощущение разноголосицы и отсутствия единой программы действий.

«Я консультируюсь с экспертами и вижу потенциал для более процветающего и справедливого будущего. Наука безошибочна. Наука бесспорна, и цена бездействия постоянно растет», — цитирует Джо Байдена сайт Белого дома. Американский лидер также отметил, что к 2050 году США намерены прекратить вредные выбросы в атмосферу, но не способны справиться с проблемой изменения климата в одиночку.

В свою очередь Председатель КНР Си Цзиньпин в своей речи призвал развитые страны усилить меры по борьбе с изменением климата и пообещал, что Китай начнет сокращать потребление угля с 2026 года и намного быстрее многих развитых стран достигнет углеродной нейтральности.

Саудовский монарх Сальман бен Абдель Азиз Аль Сауд сообщил о намерении провести собственный саммит в этом году «Зеленый Ближний Восток», направленный на продвижение зеленой повестки на Аравийском полуострове.

Президент России Владимир Путин озвучил ряд российских инициатив и подчеркнул, что надежной правовой основой для совместной работы государств по контролю и сокращению эмиссии парниковых газов служат «универсальные договоренности, достигнутые по линии Организации Объединенных Наций».

Прошедший климатический саммит хоть и закрепил за «зеленой повесткой» приоритетный статус в мировой политике, но еще раз наглядно показал, что речь скорее идет о глобальной конкуренции в рамках климатической повестки, а не о сотрудничестве.

И здесь уже мы можем снова провести аналогию с разворачивающейся на наших глазах «гонкой вакцин» — когда все передовые научные силы и колоссальные финансовые ресурсы брошены на то, чтобы обогнать конкурентов, а не на то, чтобы слаженными совместными усилиями как можно скорее победить опасный для всего человечества вирус. Вполне возможно, что климатическая повестка станет еще одним полем сражения за лидерство в формирующейся глобальной индустрии 4.0.

И рассчитывать в этом случае каждому придется только на себя.

Вячеслав Мищенко

Руководитель Центра анализа стратегии и технологии развития ТЭК РГУ нефти и газа им. И.М. Губкина

США. Евросоюз. Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Экология. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 26 апреля 2021 > № 3704724 Вячеслав Мищенко

Андрей Бочкарев: «Мы готовы к любым вызовам»

Столичная стройотрасль без серьезных потерь пережила пандемию и вернулась к «доковидным» показателям

Москва ежегодно демонстрирует одни из самых высоких темпов и объемов строительства в России. Именно здесь концентрируются основные объемы инвестиций в недвижимость и «обкатываются» масштабные реформы всей отрасли. О том, как столичный строительный комплекс выдержал коронавирусные испытания и какие преобразования ждут город, «Стройгазете» рассказал заместитель мэра Москвы по вопросам градостроительной политики и строительства Андрей БОЧКАРЕВ.

«СГ»: Андрей Юрьевич, эпидемиологическая обстановка в мире по-прежнему нестабильна, а медики говорят о возможности еще одного всплеска заболеваемости. Готовы ли московские строители к такому развитию событий?

Андрей Бочкарев: Действительно, в мире ситуация непростая, но в России в целом и в Москве в частности она намного лучше. Сегодня практически нет оснований считать, что события весны 2020 года могут повториться, хотя мы и не снижаем санитарно-эпидемиологический контроль на стройплощадках. Поэтому вводить какие-либо дополнительные ограничения, способные повлиять на работу отрасли, надеюсь, нам не придется.

К тому же у нас есть успешный опыт работы в экстремальных условиях — и строительство инфекционного центра в Вороновском подтверждает это. Год назад, в самый разгар пандемии, в тяжелейшей обстановке мы смогли совершить невозможное — всего за 37 дней с нуля построить и оборудовать инфекционный центр. Параллельно с этим не прекращались возведение других медицинских объектов, проходка тоннелей метро, строительство дорог… Столичные строители успешно справились с поставленными задачами, так что мы готовы к любым вызовам.

«СГ»: Андрей Юрьевич, а как сегодня можно оценить состояние московского рынка недвижимости?

А.Б.: Можно уверенно говорить о том, что мы вернулись к «доковидным» показателям. Так, по итогам первого квартала сдано 2,5 млн кв. метров недвижимости, из которых более миллиона «квадратов» — жилье, то есть примерно четверть от намеченного плана.

На будущее также создан хороший задел: по итогам января-февраля Москва стала лидером среди российских городов по выдаче разрешений на строительство жилья, была оформлена документация на 722,4 тыс. кв. метров. У нас нет никаких сомнений в том, что годовых плановых показателей — 8,5 млн «квадратов» недвижимости, включая 4 млн жилья, — мы достигнем.

«СГ»: Действенной мерой поддержки стройотрасли в прошлом году стала программа льготной ипотеки. Какое влияние она оказала на столичный рынок жилья?

А.Б.: Льготная ипотека его поддержала, не дала ему «упасть», а застройщики смогли реализовывать свои проекты. В свою очередь, людям предоставили возможность покупки квартир в ипотеку, сделав ее более доступной. В противном случае в период пандемии от своей мечты многим пришлось бы отказаться. Кстати, за прошлый год в столице было выдано более 49 тыс. ипотечных кредитов на новостройки, что составляет 10% от общего объема по России. Так что программа льготной ипотеки в Москве сработала прекрасно и доказала свою востребованность.

«СГ»: Каким сегментам недвижимости, помимо жилья, будет уделено повышенное внимание в этом году?

А.Б.: Конечно, перед нами стоит задача — сохранить положительную динамику ввода не только жилья, но и всего спектра социальной инфраструктуры: детских садов, школ, поликлиник, больничных корпусов, спортивных сооружений, объектов культуры. Всего в этом году мы планируем ввести более 25 объектов образования, свыше 20 спортивных объектов и 16 объектов здравоохранения.

«СГ»: Строительство медицинских объектов в сложившихся обстоятельствах получило особое значение?

А.Б.: На самом деле программа развития инфраструктуры здравоохранения у нас самая масштабная за всю историю Москвы: лишь за последние 10 лет мы построили около сотни объектов медицинского назначения, из которых 14 — только в прошлом «пандемийном» году. А в этом году предполагается завершить строительство второй очереди Коммунарской больницы, продолжить формирование медкластеров на территории Детской больницы имени святого Владимира, Центра имени Логинова, Инфекционной больницы № 1, а также ряда корпусов на территории медкластера «Сколково». В целом в ближайшие три года возведем примерно 1 млн кв. метров новых современных зданий — более 60 поликлиник и крупных многофункциональных центров. Это позволит поднять систему здравоохранения на еще более высокий уровень.

«СГ»: Другим приоритетным направлением градостроительной политики является масштабное развитие транспортной инфраструктуры. Какой проект вы бы выделили?

А.Б.: Строительство транспортной инфраструктуры — это краеугольный камень развития мегаполиса. Перед нами стоит задача — создать единую интегрированную транспортную систему, включающую в себя и метро, и железную дорогу, и крупные автомагистрали, и локальные проезды. Для взаимоувязки всех этих элементов в единую систему строятся транспортно-пересадочные узлы. Эти хабы позволяют не только совершать пересадки с одного вида транспорта на другой, но и сами служат точками роста.

Напомню, что за последние десять лет в транспортном строительстве мы совершили настоящий рывок, в результате чего повысился коэффициент пешеходной доступности, выросла мобильность населения, а миллионы москвичей экономят время в поездках. Работа в этом направлении будет продолжена: около 70% Адресной инвестиционной программы Москвы будет направлено на транспортное строительство.

«СГ»: Расскажите, пожалуйста, подробнее о планах по строительству метро на ближайшие годы.

А.Б.: В 2021-2023 годах предусмотрен ввод более 58 км линий и 24 станций. Главный проект — это Большая кольцевая линия, которая станет самой протяженной в мире. С Большого кольца можно будет сделать пересадки на двадцать станций одиннадцати радиальных веток, три остановочные платформы МЦК и 13 станций МЦД. Уже сегодня 12 станций второго метрокольца принимают пассажиров, еще 9 будут достроены до конца года, остальные введем в 2022-м.

Кроме того, в планах на ближайшие годы — завершить продление Люблинско-Дмитровской ветки до поселка Северный, участка Солнцевского радиуса от «Рассказовки» до аэропорта Внуково, Сокольнической — от Коммунарки до Потапово, где откроется станция «Новомосковская». Но и это еще не все: предстоит протянуть Арбатско-Покровскую линию до Гольяново.

Параллельно строится и новая Троицкая линия — от БКЛ до Коммунарки, которая в перспективе дойдет до Троицка. Также для удобства горожан планируем построить новые станции на действующих линиях метро: «Суворовскую» — на Кольцевой (между «Новослободской» и «Проспектом Мира») и «Южный порт» на Люблинско-Дмитровской (между «Печатниками» и «Люблино»). Несколько позднее прирастет московская подземка двумя новыми радиальными линиями — Рублево-Архангельской и Бирюлевской.

«СГ»: А что с дорогами? Каким проектам уделяется повышенное внимание?

А.Б.: По темпам и объемам дорожного строительства Москва по-прежнему в числе мировых лидеров наряду с Пекином и Нью-Йорком. Мы не собираемся сдавать позиции: в ближайшие три года должны ввести около 270 км новых дорог, 54 крупных пешеходных перехода, а также почти 90 различных сооружений — путепроводов, эстакад, тоннелей.

Что касается ключевых проектов, то это, конечно же, завершение создания системы хордовых магистралей, состоящей из трех хорд и рокады. К настоящему времени эта работа выполнена более чем наполовину: Северо-Западная хорда «поехала» еще в конце 2019 года, а готовность Северо-Восточной хорды оценивается в 80%. Движение открыто по шести участкам магистрали, сейчас строится последний — связующее звено между Открытым и Ярославским шоссе. На Южной рокаде движение осуществляется по трем участкам, остальные в процессе строительства. Активно строится и Юго-Восточная хорда.

Все эксперты сходятся во мнении, что хордовые магистрали Москве необходимы, ведь такая система организации движения на 20% эффективнее, чем замкнутая кольцевая. Хорды, с одной стороны, выполняют функции вылетных магистралей, обеспечивая выезд транспорта за МКАД, минуя центр, а с другой — перераспределяют автомобильные потоки между теми вылетными магистралями, которые пересекают. Завершить этот грандиозный проект планируем в 2023 году.

«СГ»: Еще один мегапроект — Московские центральные диаметры (МЦД). Как идет работа по его реализации?

А.Б.: И правда, МЦД — проект мирового уровня, настоящий прорыв в развитии транспортной системы мегаполиса. Железная дорога превращается в полноценный городской транспорт, фактически мы создаем новую систему наземного метро с тактовым режимом движения поездов. Всего в рамках проекта МЦД мы построим и модернизируем 375 км путей, на которых будет обустроено более 150 остановочных пунктов. Первые два диаметра — Белорусско-Савеловский (МЦД-1, соединивший Одинцово и Лобню) и Курско-Рижский (МЦД-2 Нахабино-Подольск) мы запустили еще в 2019 году. Помимо работ на уже действующих диаметрах, идет строительство платформ и дополнительных путей и на перспективных МЦД-3 (Ленинградско-Казанский, он свяжет Зеленоград с подмосковным Раменским) и МЦД-4 (Киевско-Горьковский, по нему поезда станут курсировать между Апрелевкой и Железнодорожным).

В перспективе будет сформирован еще один диаметр — МЦД-5, который сквозь столицу свяжет подмосковные города Пушкино и Домодедово. Когда мы полностью реализуем проект МЦД, пересечь Москву по диагонали без пересадок можно будет примерно за час — вдвое быстрее, чем сейчас.

«СГ»: Огромный потенциал развития столицы заключен в бывших промзонах. Что, по вашему мнению, это дает городу?

А.Б.: Бывшие промышленные и фабричные территории — основной резерв развития Москвы в ее «старых» границах. Комплексный подход помогает реорганизовывать неиспользуемые, фактически заброшенные территории и превращать их в комфортные самодостаточные и привлекательные районы. В общей сложности проекты развития промзон помогут создать полмиллиона рабочих мест и будут приносить в городской бюджет существенный доход.

На сегодня работы уже ведутся на площадках «ЗИЛ», «Серп и Молот», в районах Мневники и Тушинское поле. Помимо этого, в прошлом году было принято решение о комплексном развитии еще 23 промзон. Так, работы начнутся в промышленных зонах «Авиамоторная», «Каширское шоссе», «Южное Очаково», «Курьяново» и ряде других. На днях стартовал строительный этап реализации первого в Москве проекта в рамках закона о комплексном развитии территорий (КРТ) — «Октябрьское поле».

Что касается объемов недвижимости, то в целом по Москве в этом году в промзонах планируем ввести 71 объект общей площадью 4,1 млн кв. метров, в том числе 1,8 млн жилья. Кстати, два объекта (в сумме более 150 тысяч «квадратов») уже введены.

«СГ»: Вы упомянули КРТ. Как этот формат отразится на реализации московских проектов?

А.Б.: Я напомню, что последние десять лет вся градостроительная политика Москвы опирается на принципы комплексного, сбалансированного развития городского пространства, что подразумевает включение в проекты планировок территорий развития строительство школ, поликлиник и другой инфраструктуры. Так что запущенный в начале года механизм КРТ, по сути, распространяет теперь наш московский подход и на другие регионы.

Безусловно, закон о КРТ полезен и Москве, так как он упрощает согласование градостроительной документации, позволяет вовлекать в жизнь города заброшенные промышленные территории, превращая их в полноценные цветущие кварталы.

№15 23.04.2021

Автор: Антон МАСТРЕНКОВ

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство. Госбюджет, налоги, цены. Транспорт > stroygaz.ru, 23 апреля 2021 > № 3708694 Андрей Бочкарев

Марикультуре ДФО необходимы крупные игроки

Аквакультура Дальнего Востока продолжает испытывать трудности. Как глобальные, общие с коллегами по всей России, - экологическая экспертиза, объемы изъятия, вопросы с выделением земли, так и локальные, например, запрет на работу участков в охранной зоне морского заповедника. Проблемы будут оперативно решаться только тогда, когда в этом бизнесе сформируется мощное лобби, а приоритетом чиновников станет ликвидация административных барьеров, считает председатель Дальневосточного союза предприятий марикультуры Роман Витязев.

- Роман Сергеевич, какова сейчас ситуация с участками в охранной зоне Дальневосточного морского заповедника? Проводятся совещания, на вашей стороне краевые власти – губернатор Олег Кожемяко направил обращение в Минприроды. Однако перспектива работы на этих РВУ остается под вопросом.

- Да, глава региона действительно обозначил позицию края: необходимо разрешить в охранной зоне заповедника рыбохозяйственную деятельность в целом, не только аквакультуру. Ведь в этом районе традиционно ведется, например, добыча зарывающихся моллюсков.

Ситуацию обсудили на видеосовещании 24 марта, которое провело Минвостокразвития по обращению ДВ СПМ. Минприроды подтвердило свою готовность внести необходимые корректировки в редакцию готовящегося нового положения об охранной зоне заповедника. При этом министерство хочет подстраховаться - привлечь к решению вопроса генпрокуратуру.

Хотелось бы, чтобы запрет сняли поскорее, ведь сроки поджимают - с апреля температура воды повышается и марифермеры начинают сезонные работы. Задержка с устранением этой проблемы уже привела к ущербу для бизнеса.

Предприятия рассматривают и судебный вариант. Верховный суд не удовлетворил иск аквафермеров, они готовят апелляцию. Обращаю внимание: пользователи хотят отменить запрет, который содержится в нынешнем положении о заповеднике. А мы движемся в ином направлении – хотим погрузить изменения в новое положение, которое сейчас готовится.

Безусловно, положительное судебное решение укрепит наши позиции. Но в любом случае необходимо внятно прописать в положении возможность работать в охранной зоне предприятиям марикультуры. Чтобы и действующие пользователи участков на этой акватории, и будущие инвесторы могли спокойно разводить там гребешка и трепанга.

- Вы упомянули сроки. Если допустить худший сценарий - есть ли вероятность, что договоры на участки расторгнут?

- С этими участками возникла любопытная ситуация. Правила формирования рыбоводных участков определены отдельным постановлением правительства. Этот документ не запрещает формирование РВУ в охранной зоне заповедника. То есть там можно создавать новые участки, только работа на них сейчас под вопросом. Это, по сути, правовая коллизия, которую необходимо решить в рамках межведомственного взаимодействия между органами власти.

А расторжение договора может инициировать только теруправление Росрыболовства. Сомневаюсь, что ТУ пойдет на такой шаг, так как в этом вопросе федеральное агентство занимает сторону пользователей. Оно заинтересовано в том, чтобы инвесторы продолжили работу.

Кроме того, затянувшееся решение вопроса с охранной зоной влечет и другие проблемы. Например, возможные претензии со стороны Росприроднадзора из-за отсутствия положительного заключения государственной экологической экспертизы. Поэтому очень надеемся, что позиция нашего губернатора Олега Николаевича Кожемяко поможет ускорить процесс. Рассчитываем также на поддержку со стороны нового министра природных ресурсов и экологии Александра Александровича Козлова, который не понаслышке знает о проблемных вопросах Дальнего Востока.

- Государственная экологическая экспертиза сама по себе затратная и сложная процедура. Давно обсуждаются предложения по упрощению ГЭЭ для марифермеров. Ваш союз участвует в этой работе?

- Да, у нас идет постоянное взаимодействие с ответственными ФОИВами по вопросам экологической экспертизы. Наши инициативы в этой части - привязка срока действия ГЭЭ к сроку действия договора. Другой очень важный момент - чтобы была возможность объединять несколько объектов в один, проводить комплексную экспертизу нескольких рыбоводных участков, если они расположены рядом, на одной акватории.

Также наша совместная позиция с Росрыболовством и Минвостокразвития заключается в том, что деятельность на РВУ при применении пастбищного способа выращивания не должна проходить полный цикл государственной экологической экспертизы. В этом случае нужна упрощенная схема, как вариант - получение согласования деятельности в Росрыболовстве на основании заключения ВНИРО.

Для предприятий, применяющих индустриальный способ выращивания, также необходимо облегчить процедуру прохождения ГЭЭ, в том числе в части количества привлекаемых Росприроднадзором экспертов, что прямо влияет на размер госпошлины. Это стало бы существенным облегчением для марифермеров.

Также мы предлагали ввести норму, дающую возможность пользователям проходить ГЭЭ в территориальных органах Росприроднадзора по месту ведения деятельности. Работу в этом направлении продолжим до получения положительных результатов.

- Сейчас много говорят про проблемы с экспортом в Китай из-за пандемии. Аквакультура тоже с ними столкнулась?

- Я бы хотел затронуть проблему, не связанную с коронавирусом. Дело в том, что у марифермеров Приморья объемы поставок за рубеж в принципе небольшие по сравнению с рыбаками. Одна из причин - нехватка заводов, мини-заводов, которые имеют китайские номера, аттестованных по стандартам КНР. Существует реальный дефицит заводских мощностей - как для переработки продукции товарной аквакультуры, так и для получения молоди.

- Что здесь можно сделать? Нужны очередные субсидии или пусть сам рынок решает, что бизнес будет строить?

- Необходимо, чтобы каждый пользователь, инвестор имел возможность на прилегающей к рыбоводному участку территории строить свои производственные мощности. Есть предприятия, в том числе члены ДВ СПМ, которые готовы вложить серьезные денежные средства в такие объекты. Однако процедура забюрократизирована, в законодательстве масса ограничений, и, как следствие, очень сложно не то что построить завод, а хотя бы получить и оформить землю. Поэтому здесь базовый вопрос – ликвидация локальных административных барьеров, а также анализ имеющихся ограничений и возможностей для их корректировки.

Напомню, что в недавнем послании Федеральному Собранию президент заявил: построить завод в России должно быть быстрее, выгоднее и проще, чем в других странах.

Кроме того, конечно, нужно субсидирование, поддержка. Надо смотреть, может быть, какие-то точечные продукты разрабатывать в этой части, которые действительно будут востребованы отраслевым бизнесом. А пока имеем то, что имеем.

Хорошо бы, чтобы у наших предприятий марикультуры были такие проблемы, какие сейчас у рыбаков, – когда продукцию некуда девать. Но пока, как я говорил, объемы выращивания небольшие, хотя есть значительный потенциал для роста. Исправить ситуацию может регулятор. Во-первых, разработать методику по оценке эффективности пользования рыбоводным участком. Во-вторых, вместе с локальными мерами поддержки начать системно стимулировать пользователей увеличивать объемы производства, налаживать выпуск и реализацию переработанной продукции.

Иначе мы так и будем сидеть с тысячами тонн морской капусты - выращенной, но по каким-то (возможно, объективным) причинам нереализованной.

- Другой насущный вопрос – контроль со стороны погранслужбы. Марифермеры опасались, что нарушителями пограничного режима могут счесть работников хозяйств, выходящих в море на маломерных судах, в том числе в темное время суток. Удалось урегулировать этот момент?

- Проведено предварительное совещание с участием руководителя регионального агентства по рыболовству Валерия Корко, уполномоченного по защите прав предпринимателей в крае Марины Шемилиной. Сейчас аппарат бизнес-омбудсмена готовит обращение к руководству погрануправления - нужны разъяснения. В частности, как быть в ситуации при изменении количества лиц на маломерном средстве в течение рабочего времени, смены капитана - как действовать пользователям в этой части, чтобы не стать нарушителями.

Для ночных выходов решено оборудовать флот предприятий марикультуры техническими средствами контроля. По предложению Валерия Эдуардовича я обсудил эти вопросы с заместителем начальника Центра системы мониторинга рыболовства и связи Демьяном Чекуновым. Благодаря ему были оперативно организованы пробная установка, тестирование и оформление сертифицированного ТСК на маломерное судно. Это катер охраны, принадлежащий компании - члену нашего союза.

Оборудование успешно подключено к системе отраслевого позиционирования, работает в штатном режиме, необходимые данные поступают в ЦСМС и пограничные органы. Пользователь в соответствии с требованиями дополнительно предоставляет текущую информацию по сотовой связи оперативному дежурному.

Со своей стороны, рекомендуем такую практику всем пользователям, чьи участки находятся на акваториях с особым пограничным режимом. Это самый оптимальный вариант, компромиссное решение, которое должно устроить обе стороны. Пограничники будут видеть, кто и где находится, а предприятия марикультуры - избегать штрафов и риска задержания судов.

При этом изменений в нормативные акты вносить не требуется. Перечень оборудования, которое сейчас предлагают в Центре на выбор пользователям, бюджетный: цена в пределах 55 тыс. рублей, плюс небольшие деньги за обслуживание ТСК в системе. И самое главное – это все интегрировано в отраслевую систему мониторинга, а значит, соответствует Правилам пограничного режима, утвержденным приказом ФСБ России от 7 августа 2017 года № 454.

Также я направил обращение в погранслужбу Посьета - наш союз предлагает провести протокольное совещание. Считаем, что нужно сформировать в отношении предприятий марикультуры единую практику правоприменения административных норм в части требований пограничного режима – чтобы исключить злоупотребления и дестабилизацию работы пользователей. Также надо организовать разъяснения законодательства в этой области, наладить взаимодействие в борьбе с браконьерством.

- Мы можем продолжить говорить о хороших новостях? Есть еще позитивные изменения для марифермеров Приморья?

- Реализованы предложения нашего союза по оптимизации работы сервиса «Аквавосток», а именно - возможность создания участков с привязкой к береговой полосе. Система прошла апгрейд и уже можно «рисовать» РВУ новым способом.

Раньше при формировании РВУ у береговой черты ее нельзя было касаться ни одной из сторон. Сейчас можно сделать стороной участка линию берега. Создавать участки стало удобнее, кроме того, появилась возможность существенно выиграть в площади.

Также в ближайшее время будут утверждены изменения в постановление правительства РФ № 1183, которое устанавливает правила создания рыбоводных участков. Поправки снимают 100-гектарную сетку формирования ограничений зон «можно» и «нельзя» на «Аквавостоке», ограничение будет контурное.

Я считаю, это достаточно хороший шаг вперед. В совокупности эти изменения увеличат доступную акваторию для создания новых РВУ.

Еще одна позитивная новость - я вошел в новый состав Общественного совета при Федеральном агентстве по рыболовству. На этой площадке буду поднимать проблемные вопросы аквакультуры не только Дальнего Востока, но и всей России, ведь сложности у аквафермеров разных регионов схожие.

Так что если коллеги захотят вынести на обсуждение ОС актуальные темы, можно смело обращаться ко мне. В качестве члена общественного совета я планирую принести пользу рыбному хозяйству страны.

Хочу отметить, что инициативы союза встречают поддержку руководства отрасли. Радует открытость и готовность главы Росрыболовства Ильи Шестакова к диалогу – в этом я убедился в очередной раз на недавнем заседании Дальневосточного научно-промыслового совета.

Необходимо повышать инвестиционную привлекательность дальневосточной марикультуры, делать это комплексно и системно. У нас на сегодняшний день не хватает серьезных инвесторов с хорошими лоббистскими возможностями. Мы наблюдаем за крупными рыбодобывающими компаниями и понимаем, что только наличие подобного игрока или игроков в нашей отрасли позволит эффективно корректировать и оптимизировать законодательство, а также реализовывать действительно масштабные проекты.

Ну и, безусловно, нужно ориентировать чиновников на местах на экономический рост отрасли, исключение административных барьеров. Чтобы аквакультуру Дальнего Востока наконец стали воспринимать всерьез - как динамично развивающийся бизнес, который поставляет на рынки товарную продукцию, дает рабочие места, налоги.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Экология. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 23 апреля 2021 > № 3704684 Роман Витязев

Шаг навстречу будущему

Китай и Россия открыли новую эру добрососедских и дружественных отношений

Текст: Чжан Ханьхуэй (посол КНР в России)

Во время пандемии COVID-19 Китай и Россия поддерживали друг друга и вместе боролись со смертельной болезнью и политизацией пандемии.

Россия была первой страной, отправившей в Китай медиков, а Китай обеспечил Россию столь необходимыми средствами защиты. Солидарность, которую страны продемонстрировали в совместной борьбе с глобальной эпидемией, не только укрепила традиционно дружественные отношения между двумя народами, но и стала лучом света в мировом сражении с вирусом.

Когда ситуация в обеих странах стала крайне серьезной, они предложили друг другу помощь. Когда Соединенные Штаты начали клеветническую кампанию против Китая, Россия и Китай твердо стояли за правду.

Россия первой зарегистрировала собственную вакцину "Спутник V", которую используют более чем в 60 странах. Китай тоже один из лидеров по исследованию и разработке вакцины и предоставил помощь в этой сфере 80 странам.

Китайская биофармацевтическая компания CanSino Biologics сотрудничала с российской фармацевтической компанией "Петровакс", чтобы провести третью фазу исследований своей вакцины от COVID-19 в России, и они дали хорошие результаты. Теперь компании подали заявление на регистрацию вакцины в российские регуляторные органы.

Китай и Россия - ответственные страны, они не только защитили свое население, но не забыли и о других народах и помогли им. Страны объединились, чтобы противостоять различным формам "вакцинного национализма", и вместе работают над заполнением иммунизационного пробела, который не должен был возникнуть, чтобы вакцины действительно стали общественным благом, доступным всем в мире. Обе страны играют большую роль в предотвращении распространения вируса при пересечении границ и охране жизней и здоровья всех людей.

Чем больше меняется мир, тем более он хаотичен, и тем важнее великая дружба между Китаем и Россией, тем больше мы дорожим новыми межгосударственными отношениями, созданными обеими сторонами на основе исторического опыта.

Обе страны предлагают друг другу стратегическую поддержку и возможности для развития и являются друг для друга глобальными партнерами.

С начала пандемии COVID-19 председатель Си Цзиньпин и президент Владимир Путин провели пять телефонных переговоров, тем самым ведя вперед отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия между Китаем и Россией в новую эпоху.

Несмотря на то, что в прошлом году бушевала пандемия, страны улучшили результаты практического сотрудничества, объем двусторонней торговли превышает 100 миллиардов долларов уже третий год подряд. Новые достижения есть в таких стратегически важных сферах, как нефть и газ, атомная энергия и других; продолжилось развитие инициативы "Один пояс и один путь" и Евразийского экономического союза.

Есть прогресс в рамках Годов научно-технического и инновационного сотрудничества Китая и России (2020 - 2021). Партнерство развивается в таких сферах, как цифровой сектор, "зеленая" экономика, искусственный интеллект, 5G и большие данные. Кроме того, стороны подписали Меморандум о взаимопонимании о сотрудничестве в области создания Международной научной лунной станции.

Все это показывает, что практическое сотрудничество Китая и России, которое выдержало испытание пандемией, только окрепло.

Этот год - необычный: исполняется сто лет со времени основания Коммунистической партии Китая, а Китай и Россия отпразднуют 20-ю годовщину подписания Китайско-российского договора о добрососедстве, дружбе и сотрудничестве. За 20 лет этот договор заложил крепкий юридический фундамент для долгосрочного и здорового развития китайско-российских отношений.

Китай и Россия решили продлить договор и рассматривают празднование 20-й годовщины его подписания как фактор дальнейшего укрепления отношения всеобъемлющего партнерства и стратегического взаимодействия между Китаем и Россией в новую эпоху. Для китайско-российских отношений это и веха, и новое начало. Стороны продолжат поддерживать дух договора, содействуя взаимовыгодному партнерству и дружбе из поколения в поколение, развивать двустороннее сотрудничество в большем масштабе и на более глубоком уровне. Они продолжат служить примером добрососедских отношений крупных стран и способствовать восстановлению мировой экономики.

Во время визита министра иностранных дел РФ Сергея Лаврова в Китай стороны выступили с совместным заявлением по ряду актуальных вопросов глобального управления, в очередной раз продемонстрировав солидарность и показав, что китайско-российское стратегическое партнерство остается оплотом мира и стабильности во всем мире.

В контексте значительных изменений, беспрецедентных в масштабах века, а также такого исключительного по своей редкости события, как пандемия, Китай и Россия осознают историческую ответственность и продолжат вместе работать над созданием модели гармоничного сосуществования великих держав и нового типа международных отношений.

Они также продолжат поддерживать основные интересы друг друга, ускорять возобновление экономической деятельности, оставаться друг для друга важными партнерами по развитию и возрождению и твердо отстаивать справедливость в международных делах.

Китай готов работать с Россией, чтобы защитить международную систему, в основе которой лежит ООН, поддерживать международный порядок, основанный на международном праве, поддерживать мультилатерализм, противостоять угрозам унилатералистов и вмешательству во внутренние дела других стран, а также двойным стандартам некоторых западных стран в области прав человека и соблюдать приверженность общечеловеческим ценностям - миру, развитию, справедливости, демократии и свободе.

Вместе Китай и Россия могут способствовать построению сообщества единой судьбы человечества и внести еще больший вклад в мир и развитие во всем мире.

Статья предоставлена автором для аналитического центра China Watch газеты China Daily.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 23 апреля 2021 > № 3701013 Чжан Ханьхуэй

Зо Мин Тун: Мьянма не станет второй Сирией

В начале февраля вооруженные силы Мьянмы сместили гражданское правительство и взяли власть в стране, арестовав бывших лидеров. С тех пор в стране продолжаются массовые протесты, гибнут люди. Глава информационной группы Государственного административного совета Мьянмы генерал-майор Зо Мин Тун рассказал в интервью РИА Новости о том, как военные оценивают ситуацию, и почему пришлось применять силу, что сейчас происходит с самым известным политиком страны Нобелевским лауреатом Аун Сан Су Чжи, которая находится под домашним арестом, в чем именно ее подозревают, и почему никого к ней не допускают. Он назвал официальное число погибших в ходе протестов и высказал мнение о том, кто финансирует беспорядки. Зо Мин Тун также сообщил, как обстоит дело с военно-техническим сотрудничеством России и Мьянмы, хотят ли в этой азиатской стране получать вакцину "Спутник V", и чем прививался от вируса высший генералитет.

– Почему военные Мьянмы решили взять власть в стране на себя?

– Военные взяли на себя всю ответственность с 1 февраля из-за того, что были конституционные нарушения в ноябрьских выборах со стороны партии власти. Была фальсификация голосов в общем количестве 10,4 миллиона из общего числа 39,4 миллиона избирателей. Получается, 25% голосов были сфальсифицированы. Такой объем нарушений на выборах не приняла бы никакая страна.

Вооруженные силы эти нарушения расследовали и представили доказательства, объявили об этом на пресс-конференции, потребовали объяснений от правительства. У бывших властей было достаточно времени – три месяца, чтобы выступить с объяснениями. Все официальные органы – ЦИК, парламент, правительство – проигнорировали это, не взяли на себя ответственность и не стали объяснять. Мы демократически потребовали обсуждения, но они вели себя как диктаторы и игнорировали наши просьбы. Мы ждали до последнего момента. Пришлось объявить в стране чрезвычайное положение по конституции 2008 года. Другими словами, это мы защищали страну от падения демократии и сохранили движение настоящей демократии в нашей стране.

– Мы видим, что это вызвало массовые протесты в стране. Верховный комиссар ООН по правам человека Мишель Бачелет даже сравнила Мьянму с Сирией. Как бы вы могли прокомментировать сложившуюся ситуацию? Правда ли, что против мирных демонстрантов применяется избыточная сила?

– Да, вы правильно отметили, что у нас были протестующие после 1 февраля. У нас было достаточно времени, чтобы проанализировать все эти процессы в нашей стране. Мы разбиваем протест на пять этапов.

Первый – до 14 февраля. Тогда были реально мирные протестующие, которые хотят демократии. Это не какие-то странные вещи, бывает во всех странах. И наши правоохранительные органы действовали так, как принято, никаких избыточных усилий не принимали, и это факт.

Второй этап начался в конце второй недели февраля. Тогда мирные протестующие перешли к разрушению механизмов правительства. Создали движение гражданского неповиновения, параллельно формируя теневое правительство. Это движение велело простому народу переходить от мирных протестов к атаке на органы законного правительства. Они мешали госслужащим, которые ходят на работу, мешали жизни других людей, под разными предлогами заманивали молодежь на улицы. Наши госслужащие, правоохранительные органы с терпением реагировали на все это. Мы применяли только водометы и только пугали выстрелами вверх.

Третий этап начинается с четвертой недели февраля. Они (протестующие – ред.) уже меняют тактику, устраивают грубые атаки на местные службы правопорядка. На улице уже нет мирных протестующих, у каждого есть оружие. В основном, это члены Национальной лиги за демократию (бывшая правящая партия Мьянмы – ред.) и те, кто сильно предан НЛД. Тогда они взяли принцип, что все, кто не думает как они, – враги. Если кто-то против них что-то имеет, хотя это может быть обычный мирный житель, который просто не соглашается с тем, что происходит, его все равно могут убить. Для этого нанимают специальных убийц. Вот тогда, в конце февраля, нашим правоохранительным службам пришлось применять оружие и стрелять в толпу, у которой есть такое же оружие. Вот это снимали все масс-медиа, за которыми стоят западные страны, западные СМИ. Синхронно все это показывают мировому сообществу. Тогда они уверенно заявляли, что скоро в нашу страну придут миротворцы ООН.

Перешли к четвертому этапу – нападают на города. В этот процесс входят три группы. Первая группа – члены партии (НЛД), вторая группа – хулиганы, и третья группа – наемники. И все эти группы называют себя "мирные жители", а сами сжигают заводы, убивают полицейских, препятствуют работе властей. Когда они поняли, что никто не приедет к нам с помощью со стороны ООН, они перешли на другой принцип – молодежь убегает к сепаратистам в леса. Они объявили, что будут они формировать "новую федеральную армию", которая будет воевать против правительства. Пятый этап начался 27 марта, когда отмечается праздник наших вооруженных сил. Они объявили, что это день революции народа, и пошли в атаку не только на полицейских, которые служат на улице, но и на помещения полицейских пунктов, здания правительства.

С начала апреля они применяют взрывчатку, бомбы и гранаты, чтобы атаковать правительственные здания, школы и транспортные средства, заводы и заводские цеха, мирных людей, которые настроены против них.

Все эти моменты мы понимаем, и на все реагируем по закону. Так что если представитель ООН называет их мирными протестующими, то это было правдой только для первого этапа протестов. А сейчас все те, кто выходит на улицы, выглядят террористами. У них есть оружие, взрывчатка, они исповедуют такую идеологию, что "все, кто не с нами – наши враги". Они убивают госслужащих и всех, кто мирно работает. Если Бачелет называет их "мирными протестующими", то она сильно ошибается. Поэтому надо задать ей вопрос, правильно ли она понимает, что случилось в нашей стране.

Нашу страну хотят увидеть "Сирией". Западные страны хотят увидеть здесь то, что в Сирии. Но мы хотим ответить уверенно, что в нашей стране так не будет. Наши вооруженные силы и нынешнее правительство вообще-то идут по демократическому пути даже сильнее, чем народ хочет. Поэтому мы на правильном пути.

– Каждую неделю приходят ужасные цифры о количестве погибших в Мьянме. Последние данные – 741 человек, в том числе 52 ребенка. Как вы это объясняете? Согласны ли официальные власти с этими цифрами?

– Когда протест перешел на этап терроризма, конечно нашим правоохранительным службам пришлось применять оружие. Поэтому есть жертвы. Я сейчас назову их официальное количество. До сегодняшнего дня – 258 человек. Из них 240 человек погибло, так как эти протестующие были с оружием, пришлось применять силу, чтобы разоружить толпу.

Но я хочу сейчас назвать и другие цифры, которые замалчивают. Протестующие с 1 февраля по 15 апреля разрушили: 63 полицейских пункта, здания, офиса и 62 районных административных корпуса, 52 разные правительственные здания, 16 мостов, 13 банков 105 школ и монастырей. Они применяли "коктейли Молотова", самодельные бомбы и мины. Они сожгли 13 больших заводов. Они убивали. С 1 февраля по 15 апреля они убили семнадцать мирных жителей, еще 30 получили тяжелые ранения. Что касается органов власти – 7 военнослужащих и 17 полицейских погибли. Четверо военнослужащих и 253 полицейских получили тяжелые ранения.

– А где протестующие берут столько оружия?

– Сепаратисты давно имеют поддержку и обеспечение из западных стран. Через границу, в том числе, контрабандой, через леса. У них есть собственные вооруженные силы. А уже от сепаратистов оружие и взрывчатку получают протестующие. Технологию, как сделать самодельные бомбы, сегодня можно открыто найти в социальных сетях, в интернете. Главный вопрос – откуда они получают деньги, чтобы купить все необходимое для создания бомб. А деньги они получают от Фонда Сороса. Он давно в нашей стране в банках под видом гуманитарной помощи хранит большое количество денег в долларах. Интересно, что в начале февраля кто-то снял с банковского счета фонда Сороса очень большой объем денег. С какой целью – непонятно, где эти деньги сейчас – непонятно. Мы считаем, что эти деньги и есть источник для превращения протестующих в террористов. Фонд Сороса хранил эти деньги в одном нашем местном банке. Это не такой крупный банк, маленький коммерческий банк для развития малого бизнеса. Там они хранили пять миллионов долларов. Часть из них – полтора миллиона – 8 февраля представитель фонда в нашей стране снял в местной валюте. Это – достаточно большая сумма.

Три с половиной миллиона еще лежат в банке, мы уже контролируем это, но полтора миллиона ушло. Это только один источник, о котором мы знаем. Могут быть и другие. Может быть, на территории нашей страны, а может быть – у соседей.

– Сколько, по вашему мнению, еще продлятся протесты, чрезвычайное положение?

– Хотел бы еще раз напомнить, что военного переворота в стране не было. Все официально, по нашей конституции, все законно. Мы объявили в стране чрезвычайное положение. Все прописано в нашей конституции 2008 года. Чрезвычайное положение объявляется на один год, его можно продлить в случае необходимости до двух лет. Поэтому мы официально заявили миру, что в течение двух лет мы будем организовывать следующие новые честные выборы.

– А кто сможет в них участвовать?

– На сегодня в нашей стране зарегистрированы 93 политические партии, которые могут участвовать в выборах. Западные страны и другие говорят, что в нашей стране всего две партии: партия Национальная лига за демократию и Партия солидарности и развития Союза, которую организовали бывшие военные. Но если бы весь народ и все этнические группы были только за эти две партии, то не появились бы другие. А у нас официально зарегистрировано 93.

На выборах в ноябре 2020 года из этих 93 партий в выборах сумели участвовать 80. В мире очень мало стран, где официально существуют почти 100 политических партий. Про нас говорят "военный переворот", но все-таки 93 партии существуют, развиваются, занимаются своей деятельностью, их никто не закрывает. Если эта система не называется многопартийной демократией, то что можно так назвать? У нас много партий, это и есть наглядное доказательство, что армия идет по демократическому пути.

Отвечая на ваш вопрос, все из этих 93 партий, кто оформлен по правилам и по закону, зарегистрирован, чья деятельность соответствует нашему законодательству, могут участвовать в следующих выборах.

– Даже Национальная лига за демократию?

– Я уже сказал, что если у партии все соответствует законодательству, то она может участвовать. Но на данный момент, на сегодняшний день, НЛД не соответствует. Они вообще не в рамках закона действуют. То, что они сформировали параллельное правительство – это большое нарушение для политической партии. Но время еще есть. Время покажет. Если они передумают и изменят свое поведение, то они тогда тоже смогут участвовать на следующих выборах.

– Нобелевский лауреат мира Аун Сан Су Чжи уже три месяца находится под домашним арестом, идет суд. В каких условиях она содержится? Она действительно дома? Обеспечивают ли ее всем необходимым? Как состояние ее здоровья? Подозревают ли ее в причастности к организации протестов?

– Госпожа Аун Сан Су Чжи находится под домашним арестом у себя дома. Все права, которые должна получать под домашним арестом, она получает. Ее здоровье хорошее, личные потребности с нашей стороны все обеспечены. В этом все убедились, когда она выходила на связь со своим адвокатом по видеоконференции. Сама адвокат все это видела, она может подтвердить то, что Аун Сан Су Чжи здорова.

Что касается статей (закона – ред.), которые против нее выдвигали, то пока она обвиняется по шести статьям. Они всем известны. Новых пока нет. Но у нас уже достаточно доказательств, что она замешена в коррупции в крупном объеме. Все свидетели уже признались. Других статей там пока нет, еще расследуем.

Что касается этих террористов, то она прямо и непосредственно контактировать не может, так как находится под домашним арестом. Может, что-то было запланировано заранее. Но это нам придется доказывать, если это так. Без доказательств мы не будем выдвигать такие обвинения.

– Аун Сан Су Чжи требует личной встречи со своими адвокатами. Будет ли у нее такая возможность?

– На данный момент нет разрешения, и мы пока не будем принимать такое решение. Это в частности, связано с пандемией: сейчас ее здоровье, ответственность за него – в наших руках. Поэтому мы не хотели бы, чтобы она контактировала с другими людьми, про которых мы не знаем, заражены они или нет. Это очень рискованно, мы очень бережем ее и ее здоровье.

Другой момент – у нас есть информация, что лидеры протестующих и организаторы всего этого хаоса хотят установить с ней контакт через адвоката. По судебным процессам нет никакой необходимости, чтобы она вышла сама (из-под домашнего ареста – ред.), или адвокат приехал к ней домой.

Адвокат выдвигал такое требование, чтобы передать инструкции от организаторов. Возможно, они хотят устроить незаконную связь и получить какую-то секретную инструкцию. Поэтому с целью национальной безопасности мы пока не разрешаем.

– Мы видим, что одной из целей протестующих становятся китайские фабрики, китайский бизнес. Например, уже были пожары на китайских фабриках. Почему это происходит? Действительно ли Китай так помогает военным Мьянмы? Или это некий заказ конкурентов? Почему именно китайский бизнес становится целью протестов?

– Китай – сосед Мьянмы. Но западные страны через НЛД специально программируют людей в Мьянме, чтобы они ненавидели Китай. Когда НЛД была у власти, у нас шли большие контракты с Китаем, и они сразу не могли отвернуться от Китая. Но их целью не было сотрудничество с Китаем, а атака Китая сзади, ножом в спину. И когда НЛД проиграла, их мысли вышли на поверхность – они ненавидят Китай и Россию. Если им удастся разрушить отношения между РФ, Китаем и Мьянмой, то они победят. Если раньше они действовали тайно, то сейчас, когда они поняли, что проигрывают, им пришлось действовать открыто.

Но пострадал не китайский бизнес, пострадали местные жители. Возможно, хозяевами или акционерами являются китайцы. Но в основном – более 90% – там работали местные жители. После пожара на одном из китайских заводов местные рабочие уехали из города Янгон к себе в деревню. Очень много таких жителей, они сейчас голодают из-за того, что им теперь негде зарабатывать. А для китайцев это копейки, на них никакого влияния не было. То, что Китай помогает нам, и что нужно нанести по ним удар – это только слова. Вместо этого получился удар по своим людям. На Китай это не влияет никак.

– Оппозиция обвиняет также Россию в поддержке военных Мьянмы. Чувствуете ли вы такую поддержку на самом деле?

– Есть душевная поддержка со стороны России, со стороны Китая в виде доверия нам. Доверия в том, что мы идем правильным путем, по пути честной демократии. То, что вы верите в нас – это и есть душевная поддержка, и мы это очень хорошо ценим. Поэтому хотел бы через вас передать жителям РФ и гражданам КНР, что мы ценим, что вы доверяете нам. Это и есть для нас большая поддержка.

– Как будет развиваться военно-техническое сотрудничество с Россией? Может быть, есть какие-то новые контракты? Какие-то новые поставки готовятся?

– Что касается сотрудничества по линии ВТС, то нужно понимать, что закупки вооружения, образование и повышение уровня квалификации вооруженных сил идут параллельно. В России сейчас учатся многие наши студенты, получают диплом доктора наук, кандидата наук.

Сотрудничество между нашими странами очень важное, и мы ценим это сотрудничество. Оно не только в виде закупок вооружения, будет продолжаться создание армии по современным стандартам. Те, кто у вас учился, очень сильно помогают нашей стране.

– То есть сейчас нет каких-то новых контрактов?

– По заключенным контрактам работы идут. Идут так, как обговорено в контракте. Насчет новых закупок – в январе были приняты последние контракты нынешнего года. В январе делегация министерства обороны РФ приехала в главе с самим министром обороны генералом армии Шойгу, там были подписаны соглашения и контракты. Новых до сегодняшнего дня нет.

– В ряде стран звучат призывы к введению оружейного эмбарго против Мьянмы. Отказался ли уже кто-то от сотрудничества с вашей страной в этой сфере?

– Давление для нас уже привычно. Мы такие призывы уже слышали, но реальных действий пока не было. Никакая страна пока на данный момент не заявила официально о таком решении. Что касается внешней политики Мьянмы, то по конституции мы занимаем активную и справедливую внешнюю политику. И еще мы стараемся со всеми странами дружить и мирно жить.

–Каковы вообще последствия санкций против Мьянмы, в том числе американских? Они как-то отразились на повседневной жизни страны?

– Американская эпоха по всему миру уже закончилась. "Сделано в России", "сделано в Китае" – такие продукты сейчас можно встретить по всему миру. И нам этого достаточно. С такими товарами мы можем выживать. Наша экономика упала, но это из-за пандемии.

–Еще один важный аспект международного сотрудничества – борьба с коронавирусом. Россия разработала несколько вакцин, которые сейчас применяются по всему миру. Готовятся ли такие поставки в Мьянму? В каком объеме?

– В Мьянме есть своя программа вакцинирования, которая была принята еще прошлым правительством. Когда военные вернулись к власти, они смогли зарегистрировать в Мьянме вашу вакцину "Спутник V", которую не могло зарегистрировать предыдущее правительство.

Всего у нас в стране зарегистрировано для официального применения три вакцины: индийская Covaxin, российская "Спутник V" и китайская Sinopharm. По нашей программе на каждом из трех этапов прививаться будут 15 миллионов жителей. Мы уже получили три миллиона доз вакцины из Индии. Осталось еще 28 миллионов, которые уже заказаны, контракт уже заключен. Еще у нас с Китаем есть контракт, в мае-июне мы должны получить 4,2 миллиона доз вакцины. Пока нам достаточно для первого этапа приоритетной вакцинации.

Чтобы вакцинировать всех жителей Мьянмы, нам потребуется 80 миллионов доз. Для этого нам придется заключить еще контракты. В том числе мы думаем, что будем покупать "Спутник V". Но пока объемы мы назвать не можем.

– То есть пока "Спутник V" не поставлялся в Мьянму?

– Не совсем так. Мы уже получили несколько доз вакцины "Спутник V" в виде подарка от Минобороны РФ. Ваш завод также направил к нам вакцины для регистрации, для лабораторных анализов.

Несколько высокопоставленных генералов уже вакцинировались "Спутник V". Поэтому у нас уже есть опыт, и мы планируем еще покупать.

– Сколько доз "Спутник V" было получено?

– Двести доз для ста человек. Всех уже вакцинировали.

– А вы или старший генерал Мин Аун Хлайн привались российской вакциной?

– Для моей должности генерала государство выделило индийскую вакцину. Что касается нашего старшего генерала, я точно не могу ответить, но другие генерал-полковники, генерал-лейтенанты выбирали именно "Спутник V", отказываясь от других вакцин, которые предлагало государство.

– Были сообщения СМИ, что посол Мьянмы в Лондоне и постпред при ООН выступили против военных. Есть ли еще подобные случаи? И как вы обеспечиваете работу дипкорпуса, поддерживаете контакты с ООН и Великобританией?

– Что касается Лондона, то уже назначен новый посол, он признан правительством Великобритании. В ООН новый представитель пока не вышел на работу. Один замминистра нашей страны занимает его должность и выполняет его обязанности дистанционно. Что касается других стран, нет таких случаев. И в Мьянме тоже таких случаев нет, все посольства работают в полном масштабе.

– Про Запад спросили, теперь будет логично спросить сразу и про восточных соседей. Совсем скоро саммит АСЕАН? Что вы от него ждете?

– Да, наш старший генерал Мин Аун Хлайн участвует в этом саммите. Это происходит по нашей просьбе, чтобы мы могли рассказать правду своим друзьям. На этом саммите мы выступим с речью и расскажем всем правду. АСЕАН – это наша семья. Мы уважаем свою семью и ценим ее. Может быть, между нами есть разногласия, но мы – организация. Поэтому все нормально.

Мьянма. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > ria.ru, 22 апреля 2021 > № 3700905 Зо Мин Тун

Сила креатива

Выпускники отечественных вузов востребованы в мире

Текст: Иван Лобанов (ректор РЭУ им. Г.В. Плеханова)

Для 35 процентов студентов при выборе работодателя важна возможность международной карьеры. Делает ли наша система образования молодых россиян желанными сотрудниками?

Обладателям российского диплома о высшем образовании найти работу за рубежом несложно. Перспективы трудоустройства есть у выпускников 30-40 ведущих российских вузов, уровень подготовки в которых сопоставим или превосходит уровень зарубежных университетов. Наши специалисты особенно востребованы в странах со схожими экономиками и режимами торговли - государствах Евразийского экономического союза (ЕАЭС), куда, помимо России, также входят Армения, Беларусь, Казахстан и Киргизия.

Далее по востребованности выпускников с российским образованием стоят страны, с которыми ЕАЭС тесно сотрудничает: Вьетнам, Молдавия, КНР, Узбекистан, Монголия, Сербия, Индия. Десятки тысяч выпускников российских вузов трудоустроены в Таджикистане, Азербайджане, на Украине и в других странах бывшего СССР. В Европе, США и Юго-Восточной Азии выпускники российских вузов также находят работодателей, но не столь массово. В этих странах выше конкуренция на рынках труда, и одного диплома, даже престижного российского вуза, будет недостаточно. Выпускнику необходимо еще и в совершенстве владеть иностранными языками.

Кроме того, требуется предоставить отзывы с мест практики или предшествующей работы и существенное портфолио личных достижений.

В иностранных компаниях востребованы практически все специалисты в сфере IT - от программистов и системных аналитиков до постановщиков задач. Среди выпускников вузов социально-гуманитарного профиля ценятся маркетологи, финансовые аналитики, специалисты по торговле, продажам и логистике, в ряде стран - юристы. До пандемии COVID-19 за границей легко трудоустраивались специалисты в сфере туризма и общественного питания.

Желание принимать на работу россиян отчасти объясняется стремлением государственных структур, компаний и общественных организаций развивать экономические и научно-технические взаимоотношения с партнерами из России и из стран со схожими экономическими, правовыми и общественными системами. Естественная черта любого национального образования - хорошее понимание того, "как это работает" в каждой конкретной стране.

Юридических препятствий для выхода наших специалистов на иностранный рынок труда нет. Россия подписала Лиссабонскую конвенцию о признании квалификаций, относящихся к высшему образованию, и декларацию "Зона европейского высшего образования", известную как Болонская декларация. Обе они призваны содействовать мобильности и занятости граждан стран-участниц.

Востребованность выпускников российских вузов - следствие конкурентоспособности отечественного образования. Традиционно сильная сторона нашего образования - фундаментальность и всеохватность. Западная высшая школа дает, как правило, более прикладные знания, но в эру цифровой экономики только специальных и общепрофессиональных компетенций выпускникам недостаточно. Возрастает роль коммуникации и кооперации, креативного мышления, способностей к саморазвитию в условиях неопределенности. Все это формируется именно в среде фундаментального образования, даже если сами обучающиеся этого и не осознают.

Российские выпускники приобретают и деловую находчивость, так как не всегда у них есть доступ к необходимым ресурсам, нормативной базе, общественным и профессиональным институтам. Во время практики студенты сталкиваются с такими ситуациями и учатся их решать, приобретая хватку, которая ценится работодателями по всему миру. Легко решить задачу, когда есть все необходимое. Но если выходишь на новый рынок, а там чего-то необходимого для бизнеса нет, то именно выпускники наших вузов часто предлагают креативные решения.

Наши ведущие университеты постоянно работают над повышением качества образования - приглашают лучших иностранных и отечественных ученых и практиков, индивидуализируют образовательные траектории, открывают совместные программы с зарубежными вузами и работодателями.

Еще одно преимущество кроется в переходе в онлайн и к интерактивным системам обучения. Мы в свое время не побоялись отойти от традиционных лекций "под диктовку" и ввести слайды, заранее составленные преподавателями. Качество обучения не пострадало из-за того, что теперь за лекцию можно пройти не 7-10 рукописных страниц, а 30-50 высокоинформативных иллюстраций.

Применение смешанных технологий - перспективное направление, в котором нам предстоит двигаться вместе с передовым высшим образованием всего мира.

Россия > Образование, наука > rg.ru, 22 апреля 2021 > № 3700630 Иван Лобанов

«ПРИШЁЛ ЭТАП “ИГРЫ БЕЗ ПРАВИЛ”»

СЕРГЕЙ КАРАГАНОВ

Учёный-международник, почётный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике». Декан, научный руководитель Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

ИНТЕРВЬЮ «КРАСНОЙ ЗВЕЗДЕ»

В наступившей эпохе Россия сталкивается с вызовами не только военно-политического, но и экономического и идеологического характера.

Очередного гостя нашего «Пресс-клуба» западные эксперты в своё время включили в список ста самых влиятельных интеллектуалов планеты. Пожалуй, это тот случай, когда с ними стоит безоговорочно согласиться. Потому что известный российский политолог и экономист, доктор исторических наук, декан факультета мировой экономики и мировой политики НИУ Высшей школы экономики Сергей КАРАГАНОВ способен анализировать такие явления, которые носят глубинный характер и не всем очевидны. Суть некоторых из этих явлений он раскрыл в интервью «Красной звезде».

– Сергей Александрович, как бы вы охарактеризовали нынешние вызовы невоенного характера, перед которыми оказалась Россия?

– Таких вызовов несколько, и пожалуй, главный из них – кризис нынешней модели капитализма. Кроме того, это экологический кризис, кризис управления мировой экономикой, а также интеллектуальный кризис, когда люди просто не понимают, что происходит, когда старые концепции, к которым мы привыкли, уже не работают. Нельзя недооценивать и современный цивилизационный кризис, который угрожает России не меньше, чем вызовы военно-политического характера.

Главнейшая тенденция состоит в том, что тридцать лет тому назад современный капитализм вступил в системный кризис. Потеряв многие этические устои, на которых базировался капитализм в прошлые века, он вступил в противоречие с самой Природой. Нынешняя модель капитализма – это навязываемое всем без исключения потребление. Богатым – один уровень потребления, бедным – другой. В результате человечество поглощает гораздо больше ресурсов, нежели может предоставлять нам Природа.

С этим, в свою очередь, связан рост неравенства. Если в прежние десятилетия капиталистическая экономика пусть неравномерно, но обеспечивала возможность подъёма благосостояния масс, то в последнее время (в значительной степени потому, что исчезла конкурирующая социалистическая модель) наблюдается взрывной рост неравенства как между странами, так и внутри самих стран.

Средний класс в развитых капиталистических государствах сокращается. Его становится всё меньше, снижается его доход. В США и странах Европы наблюдается хроническое падение зарплат. Одновременно продолжается рост богатства избранных, который не остановил даже ковидный кризис. Соответственно, внутри всех капиталистических обществ зреет мощное социальное недовольство. Это нормальная реакция людей на очевидную несправедливость происходящего.

На Западе нас не любят потому, что мы лишили его военного превосходства.

Ковид только усугубил все эти тенденции. Особенно учитывая то обстоятельство, что в большинстве стран он ударил в первую очередь по бедным и по среднему классу. То есть бедные стали ещё беднее, а богатые ещё богаче. В результате нарастает волна социальных проблем, которые неизбежно приведут к тому, что правящий класс ряда стран будет пытаться, и уже пытается, решить свои внутренние проблемы за счёт внешних «красивых» жестов. Страны эти порой очень разные, но они одинаково характеризуют тенденцию социальной дестабилизации.

Посмотрите, в США только что «снесли» Трампа, который выиграл бы выборы, если бы не ковид. «Посыпалась» фрау Меркель, которая собиралась уйти с гордо поднятой головой. В Турции многие странные телодвижения руководства связаны с тем, что там чудовищная экономическая ситуация. В этот же ряд можно поставить практически все страны Африки и Латинской Америки, где идёт массовое обнищание. Там будут сыпаться существующие правительства, будут приходить внесистемные силы, но не факт, что им что-то удастся сделать.

Наконец, снова нарастает миграционное давление. В США это происходит по той причине, что нынешняя администрация хочет за счёт этого усилить свою политическую базу, но это только усугубит существующие в стране внутренние противоречия. Напомню, что миграционные проблемы не новы. Они начались ещё в 1960-е годы, когда сначала в США, а потом в Европе правящие круги решили сбить цену рабочей силы и разрушить профсоюзы. Что им и удалось. В результате появилась не только привычка к постоянному ввозу огромного количества мигрантов, но и целая гуманистическая философия, состоящая в том, что приезжим нужно помогать, ассимилировать их. Возникла целая теория мультикультурализма, которая на самом деле не работала. Что-то похожее может работать только в такой стране, как Россия, с её особой историей «впитывания» других народов на протяжении всего своего государственного строительства. Что будут делать с новыми миграционными волнами в тех же Соединённых Штатах, сказать трудно.

И самое непредсказуемое – это ожидаемая огромная волна миграции из Чёрной Африки, которая оценивается в 200–300 миллионов человек. Все к югу от Сахары живут сейчас в чудовищных условиях, и массового исхода этих людей на север ожидают уже в ближайшие три – пять лет.

– Получается, эта модель капитализма вряд ли будет развиваться по нарастающей. Но нам-то что с того?

– Вы полагаете, всё это не будет аукаться на нас? Пока мы только нащупываем пути движения вперёд, мы ещё не предложили ни себе, ни миру альтернативную стратегию развития. А сделать это очень важно, поскольку системный кризис капитализма нарастает. Одной из его сторон, кстати, является кризис экологический. Состоявшийся глобальный климатический саммит вовсе не случаен. Вопросы экологии будут занимать всё большее место в общей картине международных отношений. И здесь Россия уже сталкивается с определённой группой вызовов, которые носят как экономический, так и идеологический характер.

– Давайте уж тогда рассмотрим и оставшиеся вызовы невоенного характера…

– Налицо явный кризис управления мировой экономикой. Многие институты, к которым мы старались примкнуть, рассыпаются. Всё очень быстро меняется. В наших умах, к примеру, Всемирный банк до сих пор остаётся одним из ключевых институтов той системы, в которую мы стремились. Так вот, Китайский банк развития последние пять лет даёт в восемь раз больше кредитов, чем ВБ, который просто-напросто скукожился. Всемирная торговая организация, куда мы тоже так стремились, становится абсолютно маргинальной организацией. В значительной степени это относится и к Международному валютному фонду.

Почему это происходит? Причин множество. Коренная же причина состоит в том, что Европа и США заняли доминирующие в мире позиции, по историческим меркам, недавно. До XVI века, как сказали бы сейчас, мир был многополярным. Перелом произошёл именно в это время, и связан он был с тем, что европейцы в силу целого ряда обстоятельств научились лучше пользоваться пушками. На скученном континенте они создали гораздо более эффективные военные технологии и более эффективную военную организацию. Если китайцы, которые изобрели порох и пушки, использовали их тогда в основном для фейерверков, то в Европе они использовались в большей степени по назначению.

Россия – это же воплощение национального и культурного многообразия.

На основе этой военной мощи, начиная с XVII века, Запад начал экспансию, захватывая колонии, навязывая свои политические порядки и перекачивая с их помощью валовый мировой продукт (ВМП). В ХХ веке Запад лишился своего военного превосходства, и именно наша страна сыграла в этом огромную роль. Сначала СССР, а затем Китай создали ядерное оружие. Запад стал уступать в локальных войнах – не выиграл в Корее, проиграл во Вьетнаме. Он проиграл в 1973 г. и столкновение вокруг арабского нефтяного эмбарго, что тоже существенным образом изменило потоки ВМП.

Лишившись возможности перекачивать в свою пользу мировые богатства, основываясь на своём военном и ином доминировании, Запад создал во второй половине ХХ века систему так называемого либерального экономического порядка, в которой опять-таки доминировали их институты и правила. Но это не предотвратило кризис мировой экономики. Все меры по введению новых тарифов, всевозможных санкций, исходили в первую очередь от США и в меньшей степени от Европы. Но именно они стали рушить тот порядок, который Запад сам создал, но которым больше не мог воспользоваться, создавая очаги напряжённости по всему миру. Поэтому сейчас мы живём именно в такой ситуации.

Одновременно началась экономическая деглобализация. Уже шесть лет сокращается мировая торговля. Создаются те или иные барьеры. Мы находимся на пороге длительного периода всё менее управляемого экономического хаоса, где правил уже не существует. И такая игра без правил – тоже большой вызов для России. Потому что в прежнюю мировую экономическую модель мы были хоть как-то встроены, получая от неё те или иные выгоды. Теперь же нам нужно перестраивать всю свою политику и своё мышление в связи с развалом того экономического порядка, в который мы вошли в 1990-е годы.

– Вам не кажется, что этот экономический тупик дополняется сегодня и тупиком интеллектуальным?

– Увы, мы в значительной степени находимся в шлейфе тех концепций и идей, которые были созданы в прошлые десятилетия на Западе. И даже если отвергаем их, то всё равно этот шлейф на нас воздействует. Хотя уже очевидно, что либеральная экономика на самом деле не работает и не является панацеей для человечества.

Нынешний тренд – это восстановление государства. Транснациональные корпорации, за исключением некоторых, маршируют по приказу своих правительств, а некоммерческие организации либо приватизированы корпорациями, либо национализированы правительствами. И хотя в Давосе порой слышны призывы возродить глобалистскую идеологию, это не более чем судороги. Однако мы, порой не очень-то понимая и отвергая эти судороги, сами ещё не предложили миру новых идей. Мы живём сейчас в мире, который был создан другими странами, в другую эпоху и для своих интересов. Мы эту систему в значительной степени переняли, и создать что-то своё нам ещё предстоит.

– Вы как-то сказали, что одним из элементов нынешнего кризиса безопасности является практически повсеместная деградация элит…

– Посмотрите на европейских лидеров 1950–1960-х гг. и сравните их с лидерами нынешнего Евросоюза. Это даже физиологически разные типы людей… С деградацией элит напрямую связан и цивилизационный кризис. Благодаря тому, что последние семь десятилетий планета жила в относительно мирном состоянии, люди привыкли, что нет нужды бороться за самое насущное – за хлеб, за место своего обитания, за национальное достоинство, за дом для своей семьи.

У значительной части человечества в результате этого произошло серьёзное смещение приоритетов. Наметился сознательный отход от традиционных ценностей к чему-то такому, что неминуемо ведёт к трагедии, деформирует культурный код нации, приводит к появлению стран, образно говоря, с переломленной психикой. В таких странах вместо реальной идеологии подчас появляются её квази-заменители. Возникают движения вроде Black Lives Matter с его шовинизмом и антиисторизмом. Появляется ЛГБТ – не как состояние какого-то человека, а как… новая религия. Поднимает голову феминизм – не как борьба за права женщин, а тоже как своеобразная религия. Из этой же серии «демократизм» – как полутоталитарная система табу, воинствующий антиклерикализм. Или климатизм – не как забота об окружающей среде, а фактически как массовое помешательство.

Нельзя недооценивать и современный цивилизационный кризис, который угрожает России не меньше, чем вызовы военно-политического характера.

Это одна из причин, почему в итоге возникла такая аберрация – отклонение от нормы – значительной части человечества, которая близка нам культурно. Но есть, на мой взгляд, и вторая причина. Все эти аберрации, псевдоидеологии, поддерживаются на Западе правящими кругами. Поскольку они ведут к расчленению общества, расщеплению стран и народов. И расщеплению самого человека, его дегуманизации. Они уменьшают его способность к сопротивлению. А эта способность в условиях тех проблем, о которых я сказал, становится существенной угрозой нынешнему состоянию дел в западных странах.

Хуже всего, что эти псевдоидеологии токсичны и заразны. А потому опасны, в первую очередь, для молодёжи. Мы вот провозгласили политику приверженности нашим традиционным ценностям, но она является не наступательной, а сугубо оборонительной. А поскольку речь идёт о цивилизационном кризисе, эти псевдоидеологии через различные каналы проникают и к нам. Именно поэтому нам нужна наступательная идеологическая политика, не нацеленная, конечно же, против каких-то меньшинств или сторонников Греты Тунберг, но дающая реальную альтернативу.

Я давно и на всех площадках ратую за то, что нам требуется наступательная идеология и новая русская идея, которая была бы привлекательна для мира и прежде всего давала бы нам возможность комфортно чувствовать себя в нашей собственной стране. Идея эта очевидна, она лежит на поверхности и формулирует многие простые вещи. Она призвана объяснить, для чего мы живём на этом свете – для того, чтобы служить своей стране, обществу, семье, Богу, кто в него верит. Что мы хотим защищать – а защищать мы хотим свободу развития для всех стран и народов. Что мы хотим для себя – суверенитета, возможности самим определять свой политический и культурный путь, и это же мы предлагаем всему миру.

Посмотрите, Россия – это же воплощение национального и культурного многообразия! Вопрос только в том, когда мы решимся на продвижение такой наступательной идеологии. Обороняться здесь совершенно бессмысленно. На Западе нас не любят потому, что мы лишили его военного превосходства. А если мы ещё и выдвинем для всего мира жизнеспособную идеологию, окажется, что за нами пойдёт 90 процентов человечества. В результате чего наши идеологические конкуренты будут любить нас ещё меньше. Но беспокоиться по этому поводу не стоит.

Мы – нация сильных, красивых женщин и отважных мужчин. На том или ином историческом отрезке нам всё равно придётся наступать. Главное не попасть в ту ловушку, в которую угодили люди моего и более старших поколений. Мы боролись против Америки вместо того, чтобы строить свою страну. А начинать надо было с себя!

– Сергей Александрович, и напоследок вопрос по Украине, которой вы достаточно долго занимались…

– Россия в 1990-е годы допустила немало ошибок на украинском направлении. Тогда я действительно занимался этим направлением денно и нощно. И могу сказать, что как таковой политики в отношении Украины у нас в ту пору не было вообще. Кроме узкого круга экспертов и посла по особым поручениям ею фактически никто не занимался. Мы тогда упустили Украину, и за эту ошибку теперь будем долго расплачиваться. Прежней эта страна уже не будет, поскольку она лишь деградирует с каждым годом.

Ключевой вопрос здесь – Донбасс. Американцы не случайно считают его одной из самых уязвимых для России точек. Если для них вся эта история стоит «копейки», то для нас – очень дорого. И они будут играть на этом. Когда и при каких обстоятельствах проблема Донбасса будет решена, сказать сложно. Но вариантов её решения, на мой взгляд, немного. До того мы так и будем находиться в состоянии относительной уязвимости. Во-первых, потому, что американцы будут использовать ситуацию в Донбассе в своих целях, а во-вторых, потому что мы имеем дело с распадающимся и несостоявшимся государством под названием Украина, которое, тем не менее, имеет свои вооружённые силы. Это очень опасная ситуация для гражданского населения Донбасса…

Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 апреля 2021 > № 3766626 Сергей Караганов

ПЕРЕСМОТР ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ КАНАДОЙ И РОССИЕЙ: НОВАЯ ПАРАДИГМА ДЛЯ МНОГОПОЛЯРНОГО МИРА

ЗАХАРИЙ ПАЙКИН

Зарубежный научный сотрудник Института за мир и дипломатию в Торонто и исследователь Центра европейских политических исследований в Брюсселе.

Гранича с тремя из четырёх магистральных направлений канадской внешней политики, Россия будет представлять стратегические вызовы и возможности для Канады независимо от того, кто будет сидеть в Кремле. Именно эта квазивездесущность России делает её идеальным кандидатом, с которым Канада может отработать разные внешнеполитические подходы для подготовки к наступающему веку многоукладного мира.

Предисловие

Реакция Канады на украинский кризис 2013–2014 гг., когда премьер-министром страны был Стивен Харпер, выделялась в западном сообществе как одна из самых жёстких. Хотя формально дипломатические связи не были разорваны, уровень взаимодействия между Оттавой и Москвой сильно снизился. Если не считать ограниченного и непродолжительного заигрывания после федеральных выборов 2015 г., когда министром иностранных дел был Стефан Дион, с тех пор отношения между двумя странами остаются в состоянии глубокой заморозки.

Последним премьер-министром Канады, который провёл двусторонний саммит с российским президентом (а не встречу в кулуарах многостороннего саммита) был Пол Мартин. Другими словами, прошло уже более пятнадцати лет со времени последнего взаимодействия на высшем уровне между Канадой и соседней великой державой, с которой она соприкасается на трёх мировых театрах. Первый театр – это Евроатлантический регион, где Россия остаётся самым могущественным игроком в военном отношении, если не считать Соединённых Штатов. Второй театр – это Арктика, где Канада и Россия делят между собой большую часть береговой линии. Третий театр – это Тихий океан, который быстро превращается в центральный регион мировой геополитики.

Несмотря на рост напряжённости, другие лидеры «Большой семёрки» не прекращали вести диалог с Москвой, что необходимо для управления вызовами безопасности и сохранения стратегической стабильности. Наверно, неслучайно другие страны «Большой семёрки» продолжают регулярно добиваться места в Совете Безопасности ООН. Канада также играет ведущую роль в усилении передового базирования НАТО в Восточной Европе, и она созвала Оттавскую группу, чтобы предложить реформы Всемирной торговой организации. Однако будущее происходящего сдвига и пока ещё неясные контуры нового мирового порядка не будут определяться исключительно в многостороннем и союзническом контексте.

Угасающие отношения Оттавы с Москвой – лишь часть всё более тревожных внешнеполитических перспектив Канады. Растущая зависимость Канады от США после терактов 11 сентября предопределила внешнеполитическую линию, опирающуюся исключительно на ценности, а не на интересы, и зачастую направленную не на внешнюю, а на внутреннюю аудиторию. Это создаёт видимость несерьёзного отношения Канады ко многим вопросам и вредит её способности вносить вклад в многосторонние отношения на высшем уровне.

Напряжённые отношения Оттавы с несколькими ведущими столицами на евразийском континенте, включая Москву, Пекин и Дели, угрожают усилить отношения зависимости между Оттавой и Вашингтоном.

Избрание Джо Байдена президентом США также делают более тесные отношения между Канадой и США в большей степени политически приемлемым выбором.

Чтобы обратить эту тенденцию вспять и наметить стратегически автономный путь, пригодный для жизни во всё более многополярном мире, Канада должна разработать всеобъемлющую ментальную карту для правильной навигации во взаимоотношениях с другими ведущими державами. В нынешних обстоятельствах это кажется неординарным вызовом с учётом ограничений, вызванных враждебными отношениями Вашингтона с Москвой и Пекином. Но если посмотреть внимательнее, Канада и Россия имеют определённые стратегические императивы, которые во многом совпадают. Трёхсоставная стратегическая концепция, постулирующая разные парадигмы для канадско-российских отношений в Европе, Азии и Арктике, могла бы принести добрые плоды. Хотя стремление Канады к многостороннему сотрудничеству в Заполярье хорошо известно, имеется немало возможностей для развития сотрудничества между Канадой и Россией также и в Азии.

Канада в формирующемся многополярном мире

В западных политических кругах преобладает мнение, согласно которому США и их союзники породили «либеральный мировой порядок» после Второй мировой войны, который, хоть и ограничивался западным блоком в годы холодной войны, начал расширяться в мировом масштабе после краха Советского Союза. Большой вопрос, было ли такое монолитное, западноцентричное представление о мировом порядке достаточно точным описанием мировой политики. Как бы то ни было, Ричард Хаас и Чарльз Купчан доказывают, что такой порядок больше не может обеспечить стабильность во все более многополярном и идеологически многообразном мире.

Однако альтернативой мировому порядку, опирающемуся на гегемонию Запада, вовсе необязательно должна стать китайско-российская антанта в качестве гегемона-противовеса. Китай в значительной степени стал бенефициаром нынешних условий международного сотрудничества, которые позволили ему осуществить впечатляющий рывок в экономическом развитии. Со своей стороны, Россия оспаривает некоторые случаи злоупотребления Западом силой, но в целом не является противницей устоявшихся мировых норм и организаций.

Следовательно, вероятный исход нынешнего соперничества между великими державами – не новый монолитный порядок, а скорее утверждение многополярного и многоукладного мира с разными порядками.

Такой многоукладный мир может быть разделён по тематическим линиям – таким, как торговля, контроль над вооружениями и права человека. В каждой из этих областей может быть выстроен свой особый порядок. Новый мир может также быть организован по географическому признаку, когда разные регионы будут подчиняться разным нормам, в соответствии с которыми государства этого региона будут взаимодействовать друг с другом. Вовсе необязательно, что это будет мир совершенно разобщённых регионов с учётом мировой экономической интеграции, международного права и глобальных вызовов, например, пандемий и изменения климата. Однако в таком мире признавалось бы, что организации, механизмы и институты, необходимые для выстраивания порядка в Азии, могут отличаться от механизмов, действующих в евроатлантическом регионе.

Евроатлантические взгляды Канады по-прежнему зацементированы благодаря НАТО, которая в последние годы вернулась к своей первоначальной миссии сдерживания России. В эпоху холодной войны и железного занавеса, а также в течение первых двух десятилетий после окончания холодной войны, когда в мире доминировал победивший Запад, членство в НАТО обеспечивало Канаде «место за столом» в кругу других ведущих держав, рядом с США, Великобританией и Францией. Но в виду того, что мировая сила сдвигается на Восток, Канада вынуждена будет признать, что структура азиатско-тихоокеанской политики будет неизбежно отличаться от евроатлантической динамики, к которой она привыкла. Следовательно, Канаде следует подумать, как выстраивать отношения с региональными державами.

Никакой монолитный блок или «азиатское НАТО» не сформировалось для сдерживания всё более самонадеянного поведения Китая в последние годы, несмотря на углубление сотрудничества между США и их избранными партнёрами – Японией, Индией и Австралией. Торговля с Китаем остаётся критически важной составляющей экономического роста для нескольких союзников США. Ассоциация стран Юго-Восточной Азии (АСЕАН) отчасти призвана сдерживать последствия конкуренции между великими державами – её члены отвергают постулат, согласно которому им необходимо сделать выбор между Вашингтоном и Пекином. Хотя конкуренция между США и Китаем грозит миру опасным противостоянием двух сверхдержав в краткосрочной и среднесрочной перспективе, долгосрочной тенденцией в Азии остаётся движение в направлении некой разновидности многополярного мира по мере того, как Индия и Юго-Восточная Азия продолжают усиливаться в экономическом плане. В отличие от евроатлантического театра, где продолжается биполярный российско-американский диспут по поводу норм обеспечения панъевропейской безопасности, многополярный порядок в Азии не создаёт динамики «выбора сторон». Следовательно, Канаде нужно развивать отношения с разными игроками на азиатском поле, чтобы успешно продвигать свои интересы в этом регионе.

Восхождение Азии на ведущие позиции в мире совпало с размыванием трёх главных столпов послевоенной внешней политики Канады: континентализм, мультилатерализм и атлантизм.

Тектонические сдвиги в интерпретации Соединёнными Штатами своих экономических и геополитических интересов означают, что особые отношения с США больше нельзя считать само собой разумеющимися.

Канада не может добиться места в Совете Безопасности ООН в течение двух десятилетий, когда и многосторонний подход переживает не лучшие времена в мире, где всё отчётливее вырисовывается соперничество двух сверхдержав. А один лишь атлантизм больше не может гарантировать Канаде статус в мире, где сила и влияние всё больше сдвигаются на Восток.

Канада плохо готова к этой новой реальности. Если представить себе карту, в центре которой находится Канада, то канадская внешняя политика по идее должна определяться четырьмя векторами – по одному на каждую сторону света. Южный и восточный векторы – континентализм и атлантизм – наиболее развиты у Канады в принципе и практически. Однако будущее первого не гарантировано, тогда как относительная важность второго вектора снижается. Хотя Канада по-прежнему страдает от недостаточных инвестиций в развитие северных территорий с их неблагоприятными климатическими условиями, она интуитивно позиционирует себя как «северная страна», придавая большое значение северному или арктическому вектору своей внешней политики. В свете вышесказанного западный внешнеполитический вектор Канады – Азия – остаётся наименее развитым, как психологически, так и эмпирически.

Учитывая отсутствие «азиатского НАТО», Канаде вряд ли удастся увеличить своё влияние в Азии, если она просто прицепит свой вагон к внешнеполитическому поезду Соединённых Штатов. Это особенно справедливо с учётом того, что усиливающееся противостояние Китая и США угрожает характеру регионального порядка, опирающегося на чёткие правила, открытое многостороннее сотрудничество и торговлю, на которые полагается Канада для усиления своих позиций суверенного игрока на мировой арене. Следовательно, азиатская стратегия Канады должна включать более обстоятельный диалог и избирательное сотрудничество с целым рядом региональных игроков. Парадокс в том, что, несмотря на недружественные отношения между Россией и Канадой на евроатлантическом театре, Россия могла бы стать одной из таких стран, во взаимодействии с которыми Канада была бы заинтересована на азиатском театре.

Канада и Россия: общие стратегические интересы

Если смотреть поверхностно, то у Канады и России имеются некоторые очевидные сходства. Обе страны занимают большие территории и вместе делят большую часть арктической береговой линии. Обе страны расположены в северной части своих полушарий, и обе сделали какую-то разновидность интеграции на своём полушарии ключевым столпом своей международной стратегии: у Канады это НАФТА/USMCA (соглашение между США, Мексикой и Канадой – прим. ред.), а у России – наметившийся план создания «Большой Евразии». В последние годы Оттава и Москва также стремятся проводить многовекторную внешнюю политику, при этом Канада громко заявляет о выгодах диверсификации торговли, а Россия подчёркивает свой «поворот на Восток» в качестве противовеса чрезмерной зависимости от Европы.

У обеих стран развился смешанный комплекс неполноценности-превосходства в отношении своего более могущественного соседа. Канада довольствуется знанием того, что её общество более миролюбиво и прогрессивно, чем в США, – оно «добрее и мягче». В то же время она опасается избыточной силы и превосходства США. Аналогичным образом Россия во всеуслышание заявляет о превосходстве своих ценностей в сравнении с «упадничеством» либерального и космополитического Запада, но в то же время она надеется «догнать» Европу в части экономического и технологического развития. Обе страны также стремятся получить «место за столом» в качестве компенсации своей ограниченной или уменьшающейся мощи: Россия желает быть частью консорциума великих держав на мировом уровне, а Канада использует НАТО в качестве рычага влияния, поскольку в НАТО она имеет такой же голос, как и другие страны Запада.

И Канада, и Россия сталкиваются с дилеммой на стыке географии и национального самоопределения. У канадцев развито чувство принадлежности к Северной Америке, но они также твёрдо верят в свои отличия от американцев. Россия в течение многих веков была неотъемлемой частью европейской политики и общества, но сегодня она оказывается на периферии европейского континента. Она больше похожа на многонациональную империю, чем на обычное европейское национальное государство. Тот факт, что Россия в равной степени принадлежит двум континентам, объясняет её неизбывное стремление к великодержавному статусу и её чувство особой ответственности за поддержание порядка в мире. Тем временем регулярные попытки Канады как-то преодолеть своё удалённое и изолированное географическое положение через утончённую дипломатию и повышение своей значимости в укреплении безопасности – неразрывно связаны с утверждением ею своего статуса независимого и влиятельного игрока на мировой сцене.

Однако самые важные сходства между Канадой и Россией находятся на стратегическом уровне – конкретно в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Оттава и Москва предпочли бы избежать участия в противостоянии между США и Китаем, поскольку это не сулит им никакой выгоды. Китайско-американское соперничество повредило устремлениям Оттавы к диверсификации торговли, поскольку администрация Трампа убедила Канаду согласиться с положением о создании общего фронта в геополитическом споре Вашингтона с Пекином в процессе переговоров о перезаключении договора НАФТА. Хотя материальные факторы, подкрепляющие великодержавный статус России (большое население, грозный ядерный арсенал, квалифицированный дипломатический корпус, обилие природных ресурсов и огромная территория, граничащая с несколькими стратегическими важными регионами), не зависят от состояния китайско-американских отношений, затяжная конфронтация между США и Китаем, охватывающая существенную часть мировой геополитики, грозит вытеснением Москвы на относительную периферию.

Наверно, ещё важнее то, что внешняя политика, проводимая Канадой и Россией, уже начала обнаруживать тенденцию разъединения азиатского и европейского векторов. Другими словами, обе страны уже начали сеять семена многоукладного мирового порядка. Вопрос сегодня в том, смогут ли люди, принимающие ответственные политические решения в Оттаве и Москве, признать эту общность интересов и на этой основе развивать взаимовыгодный диалог, а в долгосрочной перспективе также и сотрудничество.

В евроатлантическом регионе Оттава и Москва сохраняют недружественные отношения. Хотя российское политическое руководство уделяет существенное внимание евразийскому и азиатскому вектору внешней политики в последние годы, ключевые интересы России в сфере безопасности по-прежнему находятся в Европе, поскольку большинство россиян живёт западнее Уральских гор. С учётом важности форума, который НАТО обеспечивает Канаде для утверждения её статуса и (несколько устаревшего) самоопределения «срединной державы», отношения между Канадой и Россией в Европе структурно ограничены соперничеством России с НАТО.

Однако на тихоокеанском театре динамика совершено иная. В противовес позиции Канады в Европе, которую она сверяет с позицией США, в отношениях с Китаем Канада с большим трудом старается балансировать на тонком «льду», несмотря на ухудшение отношений между Вашингтоном и Пекином. Канада также не спешит солидаризироваться с четвёркой в этом регионе (США – Япония – Индия – Австралия), и ей ещё предстоит установить дружеские отношения с любым индийско-тихоокеанским альянсом, цель которого – отчасти дистанцироваться от тех стран, которые опасаются усиления Китая.

То же свойственно и российской внешней политике. В последние годы отношения Москвы с западными столицами омрачены соперничеством – от конфликта вокруг Украины до обвинений во вмешательство в выборы и дезинформации. Россия остаётся самым могущественным игроком в Европе, хотя и не является членом двух её ключевых политико-оборонных организаций: НАТО и ЕС. Таким образом, динамика конфронтации носит структурный характер, и вряд ли градус противостояния снизится в ближайшем будущем.

С учётом продолжающегося соперничества с Вашингтоном Россия может использовать своё углубляющееся партнёрство с Китаем, чтобы стратегически нервировать Соединённые Штаты – например, через участие Китая в военных учениях «Восток-2018» или китайско-российское сотрудничество в сфере обнаружения пуска ракет. Но даже ввиду вышесказанного, российская внешняя политика не направлена исключительно на уравновешивание влияния и мощи США. России удалось объединить исторически непримиримых противников, Индию и Пакистан, под эгидой Шанхайской организации сотрудничества – межправительственной организации, нацеленной на углубление сотрудничества в сфере безопасности и решение других проблем в Евразии, – членами которой обе страны теперь являются. В свете усиления поляризации китайских и американских интересов в Южной Азии у России появляется уникальная возможность играть роль полезного посредника в этом регионе. Россия прилагала усилия по снижению градуса противостояния и напряжённости во время пограничных столкновений Китая и Индии в середине 2020 г., а также предлагала посреднические услуги в разрешении конфликта между США и Северной Кореей в самом начале президентства Трампа.

Канада в Азии: избегание логики конфронтации

В связи с резким ухудшением отношений Канады с Китаем в последние годы, многие призывают Оттаву занять более жёсткую позицию в отношении Пекина и теснее согласовывать свою усилия в этом регионе со странами-единомышленницами, хотя не вполне понятно, в чём это должно выражаться. Однако Канада сталкивается со структурным вызовом во внешней политике, проводимой в Тихоокеанском бассейне. С одной стороны, Канаде нужно сохранять добрые отношения с соседней американской сверхдержавой. С другой стороны, соперничество США и Китая – движущая сила размывания условий международного сотрудничества, которые на протяжении нескольких десятилетий были жизненно важны для безопасности, процветания и независимости Канады. Чтобы избежать этой дилеммы, Канаде придётся занять позицию, предполагающую стратегическую неразборчивость в некоторых вопросах.

Проблематику, связанную с безопасностью в Европе, легко представить игрой с нулевой суммой: если включение России в архитектуру европейской безопасности в качестве «равноправной» великой державы предположительно повлечёт за собой ограничение суверенитета соседних с Россией небольших стран, то путь к выстраиванию отношений сотрудничества неизбежно становится сложным и стрессовым. В отличие от европейского вектора азиатский внешнеполитический вектор России отражает менее воинственную динамику с более позитивным исходом, хотя это направление всё ещё недостаточно развито из-за исторической ориентации страны в направлении Европы. Более того, распределение силы и ресурсов в Азии гораздо в меньшей степени способствует длительному биполярному противостоянию, что создаёт потенциал для перекрывающих друг друга партнёрств в регионе.

Канада заинтересована в сохранении многополярной структуры на тихоокеанском направлении, которая бы компенсировала излишества китайско-американской конкуренции. Поэтому Оттаве следует приветствовать дальнейшее развитие азиатского вектора российской внешней политики, который мог бы ещё больше усилить многополярный характер региона.

Более устойчивый и уверенный поворот России в сторону Азии мог бы также благотворно сказаться и на евроатлантическом взаимодействии, поскольку позволил бы найти новую точку равновесия в долгосрочной перспективе с учётом того, что Москва будет стремиться к новому балансу во внешнеполитических приоритетах.

Продолжая согласовывать свою позицию с НАТО по вопросам евроатлантической безопасности, Оттава могла бы занять такую точку зрения по азиатской проблематике, которая, если и не будет нейтральной в полном смысле, вместе с тем подчеркнёт предпочтительность дипломатического подхода в разрешении проблем вместо того, чтобы своими действиями углублять соперничество. Из-за сравнительно небольших военно-стратегических инвестиций Канады в Азию такой подход лучше соответствовал бы имеющимся у Канады возможностям и был бы более надёжным путём для усиления позиций Оттавы в этом регионе. В то время как континенталистское и атлантическое измерения канадской стратегии безопасности сосредоточены по большей части на военном взаимодействии посредством NORAD[1] и НАТО, азиатский вектор больше поддаётся преимущественно дипломатической стратегии.

Благодаря многополярному характеру региона именно в Азии Канада в случае активного вовлечения имеет потенциал стать в большей степени стратегическим мыслящим игроком и в меньшей степени заниматься уникальным нормотворчеством. Оттава отличалась от Вашингтона во время биполярной холодной войны тем, что вносила большой вклад в разработку норм и принципов многостороннего взаимодействия. Хотя последние, несомненно, останутся важными, хотя и менее надёжными столпами канадской внешней политики, лишь занимаясь стратегическими вопросами и полярностью, Канада сможет выйти из тени своего соседа в многополярном веке Азии. Канадская и американская экономика сохранят высокую степень интеграции. Вашингтон будет и дальше считать безопасность Северной Америки синонимом своей собственной безопасности, особо не считаясь с суверенными устремлениями Канады, которая никогда не сможет представлять серьёзную военную или стратегическую угрозу для Соединённых Штатов. Следовательно, у Оттавы есть рычаг и гибкость для аккуратного (если она того пожелает) проведения более неразборчивой внешней политики.

Таким образом, есть веское основание для того, чтобы в канадской внешней политике были обозначены разные парадигмы для взаимодействия и построения порядка в разных регионах земного шара. Оттава может выделить диспуты с Москвой по проблемам европейской безопасности в отдельную категорию и начать взаимовыгодный двусторонний диалог, нацеленный на исследование общих интересов обеих стран на азиатском континенте. Такой диалог позволил бы реализовать постоянный механизм, посредством которого обе страны смогут углублять своё участие в делах региона и вносить свой вклад в дискуссии о построении оптимального порядка в Азии.

Выводы

Оттава сможет играть существенную роль в формировании норм и уставов Азиатско-Тихоокеанского региона лишь в случае полной открытости, так как её деятельность в этом регионе малозаметна. Если Канада бросится принимать сторону того или иного игрока, это сразу же ограничит перспективы её участия в жизни региона и низведет до положения третьеразрядной страны, находящейся в тени великих держав и других стран, вкладывающих больше сил и средств в региональную безопасность Азии. Стратегический каркас, определяющий общее положение Канады в Азии, должен быть всеобъемлющим и выходить за рамки ведущихся сегодня споров с отдельными странами.

Стратегический диалог Оттавы с Москвой мог бы начаться с попыток выявления элементов общности в видении развития и стабильности в Азии, которое разделяют обе страны. Принимая во внимание заинтересованность Канады в углублении экономических связей с Азией, эти попытки могут включать исследование того, какую роль Россия отводит Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС) в архитектуре региональной торговли. Канада может подумать о том, как ей встроиться в будущие усилия по гармонизации имеющихся сегодня региональных торговых блоков, включая Всеобъемлющее и прогрессивное соглашение для Транстихоокеанского партнёрства и недавно подписанное соглашение о Всестороннем региональном экономическом партнерстве (ВРЭП). Исследование возможностей канадских компаний и представительств по усилению федерализма и экономического развития на Дальнем Востоке России – ещё один потенциально общий стратегический интерес, поскольку это способствовало бы многополярному распределению силы в Азии.

Гранича с тремя из четырёх магистральных направлений канадской внешней политики, Россия будет представлять стратегические вызовы и возможности для Канады независимо от того, кто будет сидеть в Кремле. Именно эта квазивездесущность России делает её идеальным кандидатом, с которым Канада может отработать разные внешнеполитические подходы для подготовки к наступающему веку многоукладного мира. У Канады уже накоплен некоторый опыт в этой области, поскольку в прошлые десятилетия она прилагала усилия по отделению своей политики в Арктике от геополитических диспутов в других регионах мира. Во всё более децентрализованном мире лишь принятие отличительных особенностей каждого вектора может компенсировать Канаде её географическую изолированность, увеличить её влияние в мире и вписать разнонаправленные региональные подходы в единое стратегическое целое.

Данная статья была издана Peace Diplomacy совместно с Сетью стратегического анализа, которая входит в Программу мобилизующих взглядов на оборону и безопасность (MINDS) Департамента национальной обороны Канады.

--

СНОСКИ

[1] Командование воздушно-космической обороны Северной Америки (англ. North American Aerospace Defense Command

Россия. Канада > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 21 апреля 2021 > № 3708360 Захарий Пайкин

Класс учителя

Зачем будущему педагогу конкурс для инженеров

Текст: Мария Агранович

Педагогические специальности - среди рекордсменов по количеству бюджетных мест в вузах: всего на новый учебный год будущим учителям их выделено почти 76 тысяч. Это на 15 процентов больше, чем раньше. Что ждет абитуриентов педвузов и как подготовку педагогов меняет цифра? На вопросы "РГ" отвечает ректор Московского городского педагогического университета Игорь Реморенко.

Игорь Михайлович, что нового ждет ваших абитуриентов?

Игорь Реморенко: Не только наших - всех. Новые правила приема разрешают подать заявление на гораздо большее число направлений в рамках одного вуза - от двух до десяти. Раньше - не более трех. Сама такая возможность - большой плюс. Многое будет зависеть от того, как вузы обустроят свои электронные сервисы приема документов, личные кабинеты абитуриентов. Насколько они логичны и удобны. Сейчас это имеет критическое значение для поступающих.

Какие направления в топе у будущих педагогов?

Игорь Реморенко: Традиционно популярны иностранный язык, история, филология. Всегда востребовано все, что связано со специальным образованием детей с нарушениями или ограниченными возможностями здоровья. Спорт, математика, биология.

Мы отмечаем тенденцию: в учителя физики, биологии, химии директора школ предпочитают брать наших магистров, которые пришли из профильных бакалавриатов непедагогических вузов. То есть у бакалавра-физика, прошедшего педагогическую магистратуру, шансов устроиться на работу учителем больше.

Журнал Forbes включил ваш вуз в сотню университетов для будущей элиты. Профессия педагога становится элитной?

Игорь Реморенко: Думаю, здесь речь не только о педагогах. Сейчас во всем мире педагогические вузы трансформируются. Возьмем, например, Китай. На самом деле там уже нет педагогических университетов. Там это называется normal (англ. "нормальный") - вузы, которые особый акцент в своих исследованиях делают на образовательные технологии. Тренд: вузы готовят специалистов не только "под школу", а в целом для работы с людьми.

Целевая аудитория педвузов - это и будущие специалисты разных гуманитарных сфер: филологи, журналисты. И частично даже те, кто будет работать в здравоохранении - продвигать практики здорового образа жизни, заботы о здоровье и пр. Если мыслить так, то у педагогических вузов большое будущее.

Чему сегодня нужно учить будущих педагогов?

Игорь Реморенко: Всему. Надо давать студентам все время пробовать себя в разных профессиональных направлениях. Сейчас очень популярны олимпиады "Я профессионал", есть много других соревнований. Например, некоторые студенты МГПУ участвуют в олимпиаде для инженеров, и вот только что мне сообщили: ребята прошли в финал. И это очень правильно.

Мы открыли отдельный центр сертификации квалификаций. Там наши студенты под руководством старших экспертов дают уроки. В качестве учеников обычно - студенты колледжей. Каждый урок тщательно оценивается. Студенты могут их пересматривать и исправлять недостатки.

Как цифра меняет педагогику?

Игорь Реморенко: Она освобождает руки и время. У московских учителей для этого есть "Московская электронная школа" (МЭШ) - система, где учителя оставляют цифровые "следы" своих уроков. И это в корне меняет сам подход к преподаванию. Уже нет единой методики: молодой педагог может зайти в МЭШ и подсмотреть, что и как уже делали другие учителя, что-то позаимствовать, придумать свой план урока.

Сейчас МЭШ обновилась. Теперь, если учитель планирует программу работы на год (такой сервис разворачивается в полной мере), любую тему урока, любое занятие, любой крупный блок он может привязать к тематическому "каркасу". Все дополнительные материалы, включая контрольные и домашние задания, учитель сможет посмотреть без лишних действий: они будут видны автоматически из общего банка данных по выбранной тематике.

Подписан закон о просветительской деятельности. Как, на ваш взгляд, он скажется, на работе педагогов?

Игорь Реморенко: В целом "просветительская деятельность" - новое понятие, его никогда не было в российском законодательстве. Обучение, воспитание и образование - были, а просветительство - нет.

Сейчас важно дождаться подзаконных актов - они должны появиться летом. В законе, в частности, говорится, что перечень организаций, которым можно консультировать учителей, будет утверждаться отдельным актом. О чем тут речь? О вузах, о курсах повышения квалификации? Видимо, одной лицензии на образовательную деятельность теперь недостаточно, нужно будет попасть в перечень.

У вас есть личные странички во многих соцсетях, вы пишете о том, что волнует, лично отвечаете на комментарии. Почему для вас это важно?

Игорь Реморенко: Это хороший источник обратной связи. Помогает понять, эффективно или нет ты работаешь.

Россия. ЦФО > Образование, наука > rg.ru, 20 апреля 2021 > № 3697567 Игорь Реморенко

НАЗАД К ТРАДИЦИОННОЙ ДИПЛОМАТИИ!

АЛЕКСАНДР ЛУКИН

Д.и.н., профессор, руководитель департамента международных отношений, заведующий Международной лабораторией исследований мирового порядка и нового регионализма НИУ ВШЭ.

С нервными нужно разговаривать спокойно, но твёрдо и последовательно. Никаких переговоров в прямом эфире, поменьше пышных пресс-конференций. Закрытая встреча и короткие сообщения, выход к прессе без вопросов – этим можно ограничиться. Такая тактика исключит желание партнёра использовать переговоры для пропаганды, а не для дела.

17 марта 2021 г. президент США Джо Байден в интервью утвердительно ответил на вопрос журналиста о том, является ли его российский коллега Владимир Путин «убийцей». 13 апреля на фоне ухудшающихся двусторонних отношений он позвонил Путину и предложил встретиться в ближайшие недели. На следующий день он подписал указ о новых антироссийских санкциях. Ещё через день в специальном выступлении о своём подходе к России Байден выразил надежду на начало с ней стратегического диалога по сотрудничеству в контроле за вооружениями и безопасности. При этом один раз он назвал российского президента «Клютиным» (в размещенной на сайте Белого дома официальной расшифровке стоит пометка «так в оригинале»).

На основе анализа всех этих событий и высказываний эксперты и аналитики многих стран мира стали строить догадки о том, что бы это всё могло значить. Доминирующий в России подход состоит в том, что команда Байдена не вполне понимает, что делает и чего добивается, принимает решения ситуативно, потому результат выходит столь противоречивым. Пошли разговоры и о возрастной неадекватности американского президента, хотя эта теория возникла вовсе не в России, но активно распространяется республиканской оппозицией и её сторонниками в США.

Мне представляется, что поведение демократической администрации вовсе не является непоследовательным. Точнее, оно является непоследовательным с точки зрения остальных, но с её собственной точки зрения она придерживается линии, с которой сторонники Байдена шли на выборы, и которую они заявляли уже давно, противопоставляя её курсу Дональда Трампа.

Трамп, по их мнению, своей жёсткой и эгоистической линией не только отпугнул друзей, но и не мог конструктивно договариваться с оппонентами. Он обоснованно критиковал этих оппонентов (Китай, Россию, Иран, КНДР и других), но недостаточно делал, чтобы превращать давление в нужные для США результаты. Советники Байдена предложили свой подход: одновременно давить, критиковать, но и разговаривать на темы, выгодные США, склоняя противника к договорённостям и уступкам. Байден сформулировал этот принцип афористично, заявив, что «можно идти и жевать жвачку одновременно».

В действительности, ничего нового в этом подходе нет. Его активно применял и сам Трамп. Придя к власти, он как только ни клеймил лидера Северной Кореи Ким Чен Ына: и «сумасшедшим», и «маленьким ракетным человеком», но всё это не помешало двум политикам встретиться и провести переговоры. Трамп обрушивался с резкой критикой на политику Китая, Ирана и даже таких дружественных стран, как Мексика и Канада, но это вовсе не означало, что он отказывается от переговоров с ними. Напротив, он считал жёсткое давление, включая доходящую до неприличия критику, чем-то вроде составной части начальной переговорной позиции, и в некоторых случаях (например, с Китаем и Мексикой), хотя и не во всех, такая тактика даже приносила определённый успех.

Свою новую тактику демократы заявляли ещё до выборов. Так, например, в интервью программе «Фронтлайн» компании PBS будущий госсекретарь Энтони Блинкен уже в 2017 г. фактически сформулировал стратегию, которую и проводит в жизнь теперь. С одной стороны, он говорил о необходимости «каким-то путём вернуться к месту, когда отношения между Соединёнными Штатами и Россией не являются игрой с нулевой суммой, но мы работаем в реальности вместе в областях, представляющих взаимный интерес». С другой, он призывал не допустить, чтобы российский лидер смотрел на мир через призму нулевой суммы без последствий для него и без того, чтобы платить за это. Таким образом, предлагался подход кнута и пряника, а не одного только кнута, которым, по мнению демократов, только и хлестал Трамп.

Подход этот относился не только к России, но и ко всем оппонентам. Придя к власти, демократы поначалу испробовали его на Иране и Китае. Резкая критика Тегерана не помешала провести с ним консультации по перспективам новой ядерной сделки. Иранское руководство в публичной сфере отвечало столь же резко, однако от разговора не отказалось.

Следующим испытуемым был Китай, встречу с делегацией которого в Анкоридже 18–19 марта 2021 г. тот же Блинкен начал с жёсткой критики Пекина по вопросам Синьцзяна, Тибета, Тайваня, Южно-Китайского моря и другим. После такого введения и не менее жёсткого ответа Китая начало встречи, передававшееся в прямом эфире, превратилось в перепалку. Однако после неё стороны всё же провели закрытые переговоры по вопросам, представляющим взаимный интерес (Иран, Северная Корея, Афганистан, климат и торговля), которые обе стороны назвали «конструктивными».

Таким образом, случай с Россией не исключительный, он вполне вписывается в новую американскую тактику. При этом по сравнению со временами Трампа скорее изменился стиль, чем основная идея. Вашингтон при Байдене больше не критикует союзников и сместил критику противников с геополитических аспектов на права человека и «ценности». Однако сама идея одновременного давления и переговоров сохранилась.

В этой обстановке для стран, которые Вашингтон считает своими оппонентами, встаёт естественный вопрос: как реагировать. Понять подобный подход как логичный им трудно. Дело в том, что все эти страны более традиционны как в целом, так и в своих подходах к дипломатии, которая столетиями считалась искусством избегать вооружённых конфликтов путём взаимных уступок и достижения взаимоприемлемых договорённостей. Для таких целей и был изобретён сложный дипломатический протокол, суть которого сводилась к выражению формального уважения к другой стороне при любых обстоятельствах, так как согласно представлениям о чести, существовавших в период развития дипломатии, в противном случае с тобой просто не будут разговаривать. В результате даже нота, заключавшая в себе ультиматум или объявление войны, должна была заканчиваться уверениями в «весьма высоком уважении».

Сегодня времена меняются. Понятие чести сменяется моральным эксгибиционизмом. Язык блогов и социальных сетей сливается с языком печати и приходит в политику, в особенности в странах, где политики зависят от выбора избирателей и во все большей степени должны разговаривать с ними на их языке. Трамп был, пожалуй, первым президентом США, избранный благодаря социальным сетям, он и говорил языком твитов и комментов. Кроме того, сама необходимость отличаться от предшественника и казаться «круче» его, заставляет устраивать шоу, подобные тому, что мы видели в Анкоридже.

Но это только одна сторона дела. Другая состоит в том, что в США реально не знают, что делать со странами, бросающими им открытый вызов (а с американской точки зрения, вызов бросает любой, кто отказывается подчиняться). После распада СССР в Вашингтоне возникла иллюзия всесильности.

Но внезапно возникшее подавляющее влияние США было не следствием укрепления их объективной мощи, а результатом самоубийства основного соперника.

В действительности относительная мощь США и доля американской экономики в мировой падали по мере укрепления Китая, стабилизации России и роста ряда других центров силы. Американское руководство крайне раздражено тем, что может повлиять на всё меньшее количество процессов в мире, и символом этого раздражения являются крупные непослушные игроки. Поскольку сделать с ними практически мало что можно, остаётся только ругать их публично, пытаться душить бессмысленными санкциями, чтобы избиратели внутри и союзники за рубежом не подумали, что Вашингтон слабеет. Но ведь и вопросы с ними надо как-то решать, отсюда и одновременное стремление вести переговоры.

Как реагировать?

Для начала эту логику и её причину надо понять. Это именно логика, а не сумасшествие, точнее логика крайне раздражённого человека, близкого к нервному срыву, который к тому же не хочет, чтобы его родственники и знакомые узнали о его состоянии. Другая возможная наглядная модель – стареющий человек, который не желает пока признаться ни себе, ни родственникам, ни поклонницам в том, что уже не может вести себя, как раньше. Иногда он пытается прыгать и бегать, как в молодости, но спотыкается и набивает шишки, из-за чего злится и клянёт окружающих, которые порой, действительно, пользуются его слабостями и хотят отправить его на пенсию. В другое время он, понимая, что годы берут своё, ведёт себя более осторожно и старается с окружающими договориться о новых, более выгодных условиях своей жизни.

С нервными нужно разговаривать спокойно, но твёрдо и последовательно. Излишние эмоции могут вызвать лишь ответные, ещё более сильные эмоции.

Китайская тактика встречных обвинений не кажется выигрышной. Западные союзники и американские избиратели Байдена не вдохновятся китайской пропагандой, они даже не обратят на неё внимания. Другое дело, если она тоже предназначена для собственного внутреннего потребления.

В обиде отказываться от переговоров тоже не стоит, решать проблемы со всё ещё сохраняющими значительное влияние США необходимо. К тому же и с той стороны некоторая заинтересованность просматривается, и этим шансом нужно пользоваться. Как бывший работник дипломатической службы, придерживающийся традиционных взглядов, я бы порекомендовал просто избегать публичных мероприятий. Никаких переговоров в прямом эфире, поменьше пышных пресс-конференций, вопросов на них и тому подобного. Закрытые переговоры и короткие сообщения, выход к прессе без вопросов – этим можно ограничиться. Такая тактика исключит желание партнёра использовать переговоры для пропаганды, а не для дела, не даст другой стороне шанса считать их инструментом общения с собственным избирателями и союзниками. Хочешь – говори дело, не хочешь – нечего и предлагать! А ругаться впустую в закрытом помещении без аудитории особого смысла нет: всё равно никто не услышит.

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 апреля 2021 > № 3708362 Александр Лукин

Оперативное совещание с вице-премьерами

Вступительное слово Михаила Мишустина:

Добрый день, уважаемые коллеги!

Правительство продолжает поддерживать семьи с детьми. Это одна из самых приоритетных сегодня тем. Действует целый пакет ипотечных программ по льготной ставке, в которых заинтересованы и покупатели, и застройщики. Речь идёт о программах по приобретению жилья в новостройках, на сельских территориях, а также на Дальнем Востоке. Семьи с детьми могут взять кредит на приобретение жилья по льготной ставке до 6%.

Покупка квартиры – мера востребованная, и теперь мы расширяем возможность взять такую льготную ипотеку и на строительство жилого дома. Рассчитываем, что более 20 тысяч семей смогут улучшить жилищные условия, в том числе осуществить мечту своего ребёнка об отдельной комнате.

Ещё одна важная тема. Правительство расширяет программу поддержки региональных воздушных перевозок. Эта сфера находится под пристальным вниманием Президента и имеет высокую социальную значимость. В нашей стране немало мест, куда можно добраться только по воздуху. И для каждого, кто там живёт или работает, авиация особенно важна.

Авиакомпании, которые выполняют полёты по местным маршрутам, почти 10 лет успешно пользуются субсидиями от государства на приобретение самолётов в лизинг. Теперь такая программа будет действовать и в отношении современных вертолётов отечественного производства. Авиаперевозчики смогут сэкономить на уплате лизинговых или арендных платежей десятки миллионов рублей и увеличить количество перевозок в труднодоступных районах страны.

Мы обсуждали эту тему во время поездки на Дальний Восток, где вопросы транспортной доступности стоят наиболее остро. Уверен, что новый механизм поддержки будет широко востребован малой авиацией и позволит обновить вертолётный парк, в том числе за счёт модернизированной версии многоцелевого лёгкого вертолёта «Ансат», первый полёт которого состоялся в конце прошлого года. Напомню, что это полностью российская машина. Важно обеспечить связанность территорий, развивать коммуникации, чтобы людям было удобнее добираться из региона в регион.

Также Правительство продолжает принимать меры для опережающего развития сети автомобильных дорог. О необходимости такой работы говорил Президент. Направим на эти цели 93 млрд рублей. Средства дорожная отрасль получит уже в текущем году. Прежде всего это позволит распределить 45,5 млрд рублей на модернизацию федеральной дорожной сети для проведения работ в рамках национального проекта «Безопасные и качественные автомобильные дороги».

Кроме того, 40 млрд рублей будет направлено на строительство скоростной дороги Москва – Нижний Новгород – Казань. Она станет частью международного коридора Европа – Западный Китай. И наша задача – уже в I квартале 2024 года начать использование этой дороги.

Ещё почти 8 млрд рублей получат пять субъектов Российской Федерации для модернизации региональных и местных автомобильных трасс. Это улучшит ситуацию с дорожной сетью и сделает жизнь людей более комфортной.

Такие решения значительно увеличат темпы дорожного строительства. Важно выполнить запланированные работы с максимальной эффективностью.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 19 апреля 2021 > № 3697372 Михаил Мишустин

Десять на десять

МИД России объявил США об ответных мерах: из страны высылают 10 американских дипломатов

Текст: Федор Лукьянов ( профессор-исследователь НИУ "Высшая школа экономики")

Российско-американские отношения пережили за последнее время несколько интересных виражей, которые оставили в недоумении многих комментаторов. Грозные предупреждения, военная демонстрация, объявление о направлении военных судов в Черное море, потом отмена этого объявления, звонок Байдена Путину с приглашением встретиться, тут же введение санкций, правда, со словами, что они могли бы быть жестче, но пока не будут. Потом указ президента США о растущей российской угрозе и снова приглашение к разговору в обращении, которое в Вашингтоне считают примирительным…

Все это - да еще в такой короткий срок - действительно создает впечатление хаоса. Впрочем, некоторая ясность наступит, если принять во внимание два обстоятельства. Во-первых, мы присутствуем при окончательном демонтаже отношений Москвы и Вашингтона в том виде, как они существовали на протяжении длительного времени - нескольких десятилетий. Во-вторых, большинство действий международных игроков диктуются сложным внутренним состоянием их государств и обществ, ответ на эти вызовы является для всех первоочередной задачей. А внешняя политика осуществляется либо по остаточному принципу, либо, если речь идет о крупных державах, которые не могут самоустраниться с арены, находится под большим воздействием внутренних задач, является инструментом их решения.

Начнем с первого. С конца сороковых годов прошлого века Москва и Вашингтон были друг для друга, без сомнения, главными собеседниками. Беседа носила конфронтационный характер, но составляла стержень мировой политики. Ее центральность определялась военно-политическими возможностями сторон и паритетом этих возможностей. За годы "холодной войны" была выработана система стабилизации и рационализации противостояния, работавшая достаточно эффективно. С начала девяностых годов паритет исчез по большинству параметров, за исключением ядерной мощи. Но ее хватало для того, чтобы поддерживать основные элементы прежних отношений. И сущностные, и ритуальные.

К достижениям конца ХХ - начала XXI века можно отнести резкое повышение уровня взаимной открытости и активизацию политических и гуманитарных контактов, которая, однако, не привела к изменению природы отношений. Они оставались конкурентными с поправкой на резко изменившееся соотношений сил и возможностей. А с нарастанием противоречий открытость из достоинства быстро начала превращаться в недостаток.

Не будем здесь вдаваться в анализ, что пошло не так и могло ли вообще пойти иначе.

Сегодня Россия и США воспринимают друг друга не как значимых партнеров, пусть и по конфронтационному взаимодействию, а как крайне неприятную помеху в реализации собственных стратегий. Во время прошлой "холодной войны" между Советским Союзом и Соединенными Штатами присутствовало своеобразное взаимное уважение, признание идейно-политической легитимности друг друга. Сейчас этого нет. Обе стороны видят противоположную как движущуюся по пути упадка. И не имеющую ни морального, ни политического права вести себя так, как она это делает. Так что идти на серьезное обсуждение взаимных интересов даже в узкой сфере нецелесообразно.

Второй фактор - динамика внутренних изменений. Степень неуверенности в себе и своем будущем повсеместно очень высока. Это вполне понятно с учетом хаотического развития всей мировой системы. Выверенный и понятный курс развития отсутствует везде, политика ситуативна и импульсивна. Следовательно, нервозна. Мир намного более взаимосвязан, чем в годы прежней "холодной войны", поэтому нервозность быстро передается всем. В результате поведение каждого диктуется очень узким пониманием самосохранения. Не в общем контексте, как в период страха, что "холодная война" перерастет в горячую, а в плане поддержания способности к самоконтролю и стабильности внутри. Неуверенность заставляет ставить внешнеполитические действия в зависимость от внутренних, общая цель - как-то рассеять эту неуверенность. Внешняя реакция в учет не принимается.

На ситуации между Вашингтоном и Москвой все это сказывается непосредственным образом. Они превращаются в набор шагов, интерпретация которых гуляет в широком диапазоне. Выступление Джозефа Байдена по России в прошлый четверг американские толкователи представляют как акт конструктивный. Байден, объясняют они, не мог оставить незаконченными дела предшествующего периода, он должен был закрыть гештальт и наказать Россию за то, что она делала до последнего времени. Теперь же, когда это случилось, он предлагает начать с новой страницы. Впрочем, одновременно выпускает указ, согласно которому процедура дальнейшего введения санкций существенно упрощается, чтобы времени не терять и сил не тратить. Что, естественно, воспринимается в Москве как сигнал: на новой странице написано будет то же самое, только еще более убористо и густо. Как бы то ни было, ответные меры России в США называют эскалацией: это не ответ, а новый раунд.

Фактическое указание на то, что американский посол является нежелательным лицом, даже облеченное в форму рекомендации самому уехать проконсультироваться, конечно, выражение решительного неудовольствия. Дальнейшее ограничение возможностей работы дипломатов - и количественное, и качественное - тоже отражает состояние дел, вполне соответствующее ситуации "холодной войны". Если политические связи свелись к нулю, а экономические никогда и не были особенно прочными, чем заниматься такому большому числу людей в посольствах? Тем более что их попытки выполнять миссию представителей своего государства для людей (обществ) страны пребывания вызывают теперь крайне острые подозрения, как стремление на что-то неправомерно повлиять (это совершенно одинаково и в Америке для наших дипломатов, и в России для американских). Так что дипломатические меры - слепок с политической атмосферы.

В этом контексте странно выглядят журналистские и экспертные гадания насчет того, состоится ли все-таки предложенный Байденом саммит. Такое впечатление, что для многих саммит - какая-то магия, демиурги встретились - и случилось чудо. Даже в более упорядоченные времена встреча в верхах требовала большой подготовки и проводилась тогда, когда она могла дать какой-то конкретный результат. Между Россией и США сейчас практически не осталось никакой повестки, кроме того, что называют красивым словом "деконфликтинг" (Сирия, Украина) и чем должны заниматься военные. Они и занимаются. Даже палочка-выручалочка в виде стратегической стабильности зависла в воздухе - прежняя модель ушла, а чтобы появилась новая, нужна очень серьезная работа интеллектуального характера, то есть совместная выработка новой схемы, которая учитывала бы все новые международные и технологические обстоятельства. А чтобы эту работу вести, нужен энтузиазм и хотя бы базовое доверие. Ни того, ни другого не наблюдается. А саммиты, на котором смотрят в глаза собеседнику, чтобы разглядеть тайные помыслы, мы уже наблюдали. Из этого никогда ничего толкового не выходит. Тем более что нынешним президентам России и США знакомиться не нужно - они давно знают друг друга.

Концептуальную рамку отношений до сих пор задавали Соединенные Штаты, она выражается в формуле того же Байдена "идти и жевать жвачку одновременно". То есть работа с русскими над тем, что нужно США, а в других сферах - сдерживание либо игнорирование. Вашингтон исходит из того, что для любой страны ценность взаимодействия с Америкой превосходит все остальное. Поэтому какие бы условия и ограничения ни накладывала на контрагента американская сторона, он продолжит работать с ними там, где Соединенные Штаты предложат это делать. То есть Америка как "незаменимая держава" в формулировке Мадлен Олбрайт 90-х годов. В целом так и было до сих пор. Теперь перед Россией стоит принципиальный вопрос - принимать ли далее такой формат "избирательного взаимодействия" (а он, естественно, не Байденом изобретен, действует практически весь постсоветский период) либо от него отказаться. Текущее состояние отношений свидетельствует о том, что такой путь в нашем случае является тупиковым.

Помимо соображений престижа и самоуважения есть и еще одно обстоятельство. На протяжении длительного времени заявка Соединенных Штатов на такой тип отношений могла быть оправдана тем, что США действительно оказывали определяющее воздействие на всю международную систему. Сейчас американское лидерство - и политическое, и, главное, морально-этическое - переживает кризис, экономические успехи Китая производят более сильное впечатление, чем американские. Понятно, что Вашингтон имеет существенную фору в технологической сфере и фактически монополию в финансовой. Однако использование американцами этих преимуществ все больше имеет характер сдерживания и наказания конкурентов, и не только геополитических, но и коммерческих. Поэтому на репутацию влияет, скорее, негативно, стимулируя поиск способов обойти американские препоны.

Российско-американские отношения пребывают в глубоком кризисе, причины которого можно искать в конкретных действиях визави. Но истоки проблем не в этом. Прежняя модель отношений была порождением "холодной войны", в затухающем режиме они сохра­нялись три десятилетия по ее окончании. Реанимация духа "холодной войны" сегодня не означает возвращения ее "буквы". Мир совсем другой, и структура отношений несравнима с тогдашней, хотя содержит некоторые элементы прошлого. Попытки воссоздать прежнюю схему "свободный мир" против "агрессивных тираний", которые сейчас предпринимает администрация Байдена, обречены на провал, потому что в прежнем кристаллизованном виде нет ни того, ни другого. В некоторой степени Вашингтону стоит помочь - ответом на напор должна стать более тесная и продуманная кооперация России и Китая.

Тем более что в КНР ошарашены тональностью, которой Байден со товарищи решили начать свою главу отношений с Пекином. Снижение рисков ненужных столкновений и кропотливая работа над собственной устойчивостью к любым формам давления - главное направление российско-американских отношений на предстоящий период. А совместную работу стоит ограничить кругом совсем конкретных и практических ­вопросов, если таковые будут возникать. В какой-то момент появится запрос на новый тип отношений, но тогда о них и надо будет начинать говорить. Не раньше.

Как использовать санкции США на пользу российской экономике

Российский финансовый рынок быстро восстановился после объявленных США санкций. Россия также не будет отказываться и от выхода на внешний рынок заимствований. Но любые финансовые войны приносят и дополнительные риски, которые неизбежно вредят инвестициям, подчеркивают аналитики. Впрочем, эти же войны могут стать поводом и подумать о внутренних ис­точниках экономического ­роста.

Россия в 2021 году не откажется от предыдущих планов по заимствованиям на внешнем рынке, рассказывал министр финансов Антон Силуанов в эфире телеканала "Россия 24". По его словам, это будут недолларовые заимство­вания, а заимствования в евро, как в прошлом году. Россия привлекает внешние заимствования через суверенные еврооблигации (евробонды). Летом 2019 года США запретили американских инвесторам по­купать такие бумаги. Это фактически отрезало возможность для размещения евробондов в долларах США, поэтому внешние заимствования в 2020году производились в евро (это были два транша общим объемом 2 млрд евро при спросе покупателей в 2,8 млрд).

Но основной негатив зарубежных санкций все равно заключается в том, чтобы "отрубить" Россию от глобальных рынков капитала, подчеркивает заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений РАН Яков Миркин.

"Мы давно уже, вместо того чтобы привлекать иностранные деньги в инвестиции, для ускорения своего роста, стали глобальным нетто-экспортером капитала, гасим старые долги, новых внешних инвестиций привлекаем все меньше. Для инвесторов стали выше "риски на Россию". Нерезиденты будут уходить и из других частей российского финансового рынка - их там много", - перечисляет Миркин.

По его словам, уход иностранцев с рынка - это всегда конвертация рублей в валюту. "Больше спроса на доллары и евро - меньше на рубль, ниже курс рубля. "Антисанкции" - а они непременно будут - это всегда новые ограничения для нас, "чрезвычайка" на финансовом рынке, то, что вне нормы", - считает эксперт.

Позитивная же сторона санкций в том, что можно еще раз задуматься о том, за счет каких внутренних источников расти экономике, если внешние - "отрубают", говорит Миркин. "У нас сверхпозитивный торговый баланс, валюта исправно поступает внутрь России, правда, избыточны резервы. Может быть, история с санкциями подтолкнет власти к тому, чтобы создать как можно больше стимулов для внутренних инвестиций и распаковать часть резервов для вложений внутри России, а не вовне, как это происходит, когда их преимущественная часть держится в валюте и в иностранных ценных бумагах", - рассчитывает он.

Но радоваться санкциям не стоит, предупреждает Миркин. "Финансовые войны приносят огромный ущерб. И они - надолго. Они могут вызывать кризисы и стагнацию. Риски всегда вредят инвестициям. Нам очень нужны годы и годы спокойствия в России, чтобы начать восстанавливать численность населения и резко, масштабно продвинуться в качестве жизни и технологической модернизации. Вопрос сейчас не в том, как резко и с каким ущербом для США ответить (наши финансовые возможности в этом ограниченны), а как использовать санкции для активизации нашей экономики, ее финансового сектора (как это случилось у аграриев)", - считает эксперт.

Ранее глава Сбербанка Герман Греф также заявлял, что сами по себе новые санкции США серьезных проблем российской экономике не принесут, поскольку ограничивают покупку инвесторами только новых выпусков российского госдолга. "В противном случае возникла бы паника и зарубежные инвесторы начали бы распродавать бумаги", - подчеркивал Греф. Тогда российские инвесторы, по его словам, купили бы их с большим дисконтом. "Мы всегда соотносим программу заимствований с нашими возможностями, и вне зависимости от того, как будет складываться ситуация на внешних рынках, мы сможем ее выполнить. Похоже, что ситуация складывается более оптимистично, в том числе для бюджета", - считает глава Сбербанка.

Санкции Вашингтона против суверенного долга России являются относительно мягким вариантом ужесточения, считает руководитель отдела макроэкономического анализа ГК "ФИНАМ" Ольга Беленькая. По ее словам, нерезиденты и так почти не принимают участия в аукционах по размещению новых выпусков рублевого госдолга с лета прошлого года - их выкупают крупнейшие банки.

В Банке России ранее отмечали, что доля иностранных инвесторов в общем объеме госдолга и еще в большей мере в первичных размещениях в течение последнего года значительно сократилась. "На начало апреля вложения нерезидентов в ОФЗ снизились до 19,7% от совокупного объема в обращении, и их доля в первичных размещениях ОФЗ в марте составила около 10%", - рассказывали в Банке России.

Подготовили Роман Маркелов, Елена Березина, Алексей Любовецкий

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 19 апреля 2021 > № 3696571 Федор Лукьянов

Пираты ХХI века

Сетевые мошенники обокрали меня, тебя и даже дочку Чкалова

Александр Киденис

Младшая дочь легендарного летчика Валерия Чкалова стала жертвой кибермошенников после телефонного звонка от «старшего лейтенанта Следственного комитета». 82-летней Ольге Валерьевне командирским голосом сообщили, что данные ее банковских счетов всплыли в интернете, из-за чего у жуликов появилась возможность завладеть сбережениями, так что надо срочно перечислить все деньги на специально заведенный «безопасный счет». Что перепуганная пенсионерка и сделала, лишившись таким образом 23,3 млн рублей.

Вы удивлены простоте этой операции? Напрасно. Бывший кибержулик Сергей Павлович, отсидевший за такую «социальную инженерию» 10 лет по приговору белорусского суда, утверждает, что наиболее частый способ мошенничества — внушить жертве страх, что у нее крадут деньги с карты. Тут, конечно, нужен определенный риторический талант и опыт гипнотического внушения. «Знаю случаи, когда пожилых людей в ходе телефонного зомбирования доводили до банкомата, говорили, какие кнопки нажать, и люди безропотно все выполняли», — уверяет Павлович.

Учтите: он рассказывает о событиях десятилетней давности! Но даже сегодня, когда предостерегающие предупреждения о кибермошенниках звучат из каждого утюга, случаи электронного воровства исчисляются сотнями тысяч. По данным Банка России, в 2020-м количество банковских операций, совершенных обманутыми клиентами по всей России, выросло на 34% и достигло 773 тысяч, а совокупное количество украденных денег превысило 60 млрд рублей.

«К концу 2021 года, вероятно, нас ограбят на 90 млрд, — «обнадеживает» президент российской секции Международной полицейской ассоциации (МПА) Юрий Жданов. Прогноз уже сбывается: по данным Генпрокуратуры, в январе в стране количество краж денег с банковских счетов граждан почти на треть превышает показатель января-2020. Одновременно фиксируется снижение числа краж, сопряженных с незаконным проникновением в квартиры (-30,9%), карманного воровства (-30,8%), грабежей (-28,7%) и разбоев (-17,8%). И это понятно: зачем тратить время и силы, если можно красть деньги у монитора, не вставая с дивана?

А главное, электронное воровство значительно безопаснее всякого другого. По тем же прокурорским данным, из январских 11,8 тысячи «электронных грабежей» в 2/3 случаев почти сразу же было приостановлено предварительное расследование — «в связи с неустановлением личности подозреваемого». Но и «не приостановленная треть» в подавляющем большинстве не приводит кибермошенников на скамью подсудимых — такие случаи в России можно по пальцам перечесть. Вот и процитированный выше кибержулик Сергей Павлович, грабивший в основном наших сограждан, был пойман и осужден не в России, а в Белоруссии.

И ведь не скажешь, что в нашей стране криминальная служба бездействует. В прошлом году раскрываемость обычных преступлений держалась на уровне 54%, а по тяжким и особо тяжким, куда входят грабежи и разбои, доходила до 91%. И даже по квартирным кражам в Тюмени, например, раскрываемость составила 60%. Как говорится, могут, когда захотят!

Зато по киберпреступности раскрываемость преступлений держится где-то в районе нуля. Как и в случае с Ольгой Чкаловой — дочерью легенды нашей страны, которой Главное следственное управление СК России сообщило, что доблестные правоохранители столицы ведут «доследственную проверку для установления всех обстоятельств происшествия». То есть даже не надейтесь, Ольга Валерьевна, никого они не найдут и ничего не вернут.

А почему? «За последние шесть лет число преступлений в IT-сфере увеличилось в десять раз, поле для аферистов растет», — констатировал президент Путин на расширенном заседании коллегии МВД. И обозначил цель: «Ваша задача — эффективно ответить на этот криминальный вызов, защитить граждан и добросовестный бизнес, который активно осваивает цифровое пространство».

Но банки отмечают взрывной рост «фишинговой активности» (фишинг — вид интернет-мошенничества, используемого для получения идентификационных данных), доля социальной инженерии уже составляет около 80% всех мошеннических действий по отношению к клиентам банков. А полиция все активнее кивает на бизнес — мол, одной из основных причин, способствующих «дистанционным хищениям денежных средств клиентов кредитно-финансовых организаций», является «непринятие службами безопасности банковских структур должных мер реагирования на сомнительные денежные трансакции».

Свои предложения на этот счет подал и Центральный банк России — он считает целесообразным усилить ответственность за хищение средств с использованием методов социальной инженерии, переквалифицировав их с «кражи» на «мошенничество», где срок больше. Директор департамента информационной безопасности ЦБ Вадим Уваров справедливо заявляет, что причиной роста хищений «является нелегальный оборот персональных данных, который используется для массовых обзвонов. Решение этой проблемы — задача федерального уровня, поскольку требуется координация деятельности разных госструктур. Мы поддерживаем идею по отнесению преступлений, связанных с хищениями данных о банковской тайне (статья 183 УК), к категории преступлений средней тяжести. Сейчас это «легкая» статья, и сроки по ней, как правило, условные. Мы считаем важным дополнить наказание по этой статье запретом заниматься деятельностью на финансовом рынке на срок до пяти лет».

Но банкиры упускают существенное обстоятельство: для борьбы с кибермошенниками нужно начать их ловить и сажать. Понятно, что у кражи зачастую могут быть два автора: вор, обшаривающий карманы жертвы, и ротозей. Но, как говорил Глеб Жеглов, правопорядок в стране определяется не наличием воров, а умением властей их обезвреживать. А в отечественной судебной статистике последних лет практически отсутствуют данные о приговорах кибержуликам.

Наши правоохранители до сих пор не научились отлавливать даже телефонных жуликов, работающих под прикрытием тюрем и колоний, в камерах которых периодически обнаруживаются профессионально оборудованные кол-центры. Что дает основание Сбербанку утверждать: не менее 40% кибермошенников занимаются преступным бизнесом в учреждениях ФСИН и, не исключено, с небескорыстного ведома сотрудников тюремного ведомства. Причем в лидерах неоднократно оказывались не таежные остроги, а крупнейшие столичные следственные тюрьмы, включая «Бутырку» и «Матросскую Тишину». И никто из повинных служителей пока не переместился за это из тюремных коридоров в камеры.

Месяц назад Владимир Путин подписал закон, направленный на предупреждение «преступлений с незаконным использованием средств мобильной связи в исправительных учреждениях и следственных изоляторах». Теоретически теперь запретные трубки должен обнаружить электронный мониторинг при выходе в Сеть, а оператор обязан отключить незаконный телефон по первому же требованию ФСИН. Но кибермошенничество от этого не исчезнет — оно лишь переместится из-за колючей проволоки на территории со свободным доступом жуликов в общедоступную телефонную сеть. А причина все та же — безнаказанность.

Кибержулики есть везде. Виталий Камлюк, ведущий антивирусный эксперт «Лаборатории Касперского», работающий сейчас в Интерполе, говорит: «Преступности никогда не будет конца: ни в реальном мире, ни в киберпространстве. Но мы можем изменить окружающий мир и стиль жизни, чтобы свести уровень преступности к минимуму».

В конце прошлого года Виталий участвовал в крупной международной операции First Light («Первый свет») по борьбе с телефонными и интернет-мошенниками, которую координировал Интерпол при поддержке Министерства общественной безопасности КНР. Результаты впечатляют: обыски проведены по 10 тысячам адресов в 35 странах, задержаны 21,5 тысячи операторов, мошенников и лиц, задействованных в схемах по отмыванию денег, заморожено 310 банковских счетов. Интерпол также распространил три информационных бюллетеня о методах работы телефонных и инвестиционных мошенников.

Увы, Россия не участвовала в этой операции по непонятной причине. Не проводят наши правоохранители и собственных облав на киберпреступников. Хотя силы и опыт имеются. В 2017 году, когда на Москву и Подмосковье обрушился шквал телефонных и интернет-сообщений о минировании школ и судов, торговых центров, больниц и гостиниц, в ситуацию вмешалась ФСБ, располагающая солидными силами специалистов по борьбе с киберпреступностью. Им удалось выявить центры, из которых исходили атаки: кого-то смогли обезвредить, кого-то отключить или нейтрализовать, предупредив о возможных последствиях. И в страну вернулась тишина...

Почему же нынче нас оставляют один на один с кибермошенниками, которые уже сегодня обворовывают российских стариков в год примерно на 4 млн месячных пенсий? Или это не считается покушением на безопасность страны?

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ. Финансы, банки > trud.ru, 16 апреля 2021 > № 3720333 Александр Киденис