Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

ПОЛИТИКА ЕВРОПЫ В ОТНОШЕНИИ ПАНДЕМИИ: КАК ВИРУС ИЗМЕНИЛ МИРОВОЗЗРЕНИЕ

ИВАН КРАСТЕВ, Председатель Центра либеральных стратегий (г. София), ведущий научный сотрудник Института наук о человеке (г. Вена).

МАРК ЛЕОНАРД, Один из основателей и директор Европейского совета по международным отношениям (ЕСМО).

В разгар пандемии COVID-19 мы слышали рассуждения о том, что в кризис общество снова поддержит идею усиления государства, возродится вера в экспертное сообщество, и возобладают проевропейские и одновременно антиевропейские настроения. Всё это оказалось иллюзиями, согласно новому исследованию.

Вместо этого кризис произвёл революцию в умах граждан, изменив их восприятие мирового порядка и смешав в одну кучу национализм и глобализм. Одна группа, исповедующая философию «Сделай сам», видит возвращение мира, каким он был в XIX веке, где каждая страна была сама за себя. Рыцари новой холодной войны слышат отголоски ХХ столетия и с надеждой смотрят на Америку Трампа, которая защитит их от Китая. Поборники стратегического суверенитета предвидят мир военных блоков и региональных союзов в XXI веке.

Эта последняя самая многочисленная группа олицетворяет собой новый тип сторонников единой Европы. Эти люди считают, что Европе придётся отстаивать свой суверенитет посредством совместно проводимой внешней политики, контроля над внешними границами и репатриации производственных мощностей. В этом они видят новые возможности для сотрудничества в Европе. Но лидерам континента необходимо быть осторожными при изложении своей аргументации, чтобы не провоцировать гневную отповедь со стороны евроскептиков.

Мы живём не в момент «гамильтоновского» протофедерализма, а скорее в «милвордских реалиях» сильных национальных государств, ищущих защиты в опасном мире.

Предисловие

Кризис, вызванный COVID—19 – возможно, величайший социальный эксперимент в нашей жизни. Мы не знаем, когда или как он закончится. Пока ещё слишком рано предсказывать, насколько радикально он изменит взгляд европейцев на общество. Однако мы уже видим, что пандемия изменила отношение европейцев к миру за пределами Европы и, как следствие, к роли Европейского cоюза в своей жизни.

На ранних этапах кризиса политика была заморожена, а общественное мнение ушло на задний план, тогда как на первый вышли действия правительств. Граждан отправили в бессрочную ссылку в собственных домах, и многие были охвачены страхом перед неопределённостью. Правительства действовали быстро, вводя чрезвычайные меры, чтобы остановить распространение болезни, поддержать систему здравоохранения, спасти рабочие места и предприятия от краха. На следующем этапе кризиса, когда правительства собирают колоссальные деньги, чтобы профинансировать восстановление экономики, им придётся принимать в расчёт и политику. Недостаточно разработать верный курс: правительствам и лидерам стран ЕС нужно будет также найти правильные слова, руководящие принципы и методы, чтобы добиться поддержки общества. Чтобы это сделать, им нужно понять, как пандемия повлияла на страхи и ожидания общества.

Европейский совет по международным отношениям (ЕСМО) инициировал опрос более 11 тыс. граждан в девяти странах Европы – Болгарии, Дании, Франции, Германии, Италии, Польше, Португалии, Испании и Швеции, на которые приходится две трети населения и ВВП ЕС. Опрос проводился в тот момент, когда большинство стран-членов начали вновь открывать свои экономики и когда восстановление экономики вытеснило здравоохранение в качестве главного пункта политической повестки дня. Итоги опроса бросают тень сомнения на те первые уроки, которые извлекли из кризиса политические обозреватели. Согласно общепринятому мнению, COVID-19 резко усилил общественную поддержку более весомой роли государства, которое должно получить новые полномочия; эпидемия восстановила доверие к экспертам и их роли и одновременно укрепила позиции евроскептиков и европейских федералистов. Однако то, что мы выявили в ходе исследования, ставит под сомнение все эти три предпосылки, демонстрируя их иллюзорность и обманчивость. Если европейские правительства будут придерживаться этих неверных предпосылок, они рискуют действовать наперекор преобладающему общественному мнению, планируя восстановление экономики.

До кризиса на континенте наблюдалась расширяющаяся пропасть между проевропейскими космополитами и националистами-евроскептиками. В начале пандемии президент Франции Эммануэль Макрон предупреждал, что вирус способен изменить баланс между этими двумя лагерями в Европе, укрепив позиции националистов. Через несколько недель после начала кризиса сформировалось новое преобладающее мнение о том, что на самом деле в рамках европейской интеграции зарождается движение федерализма. Наверное, замешательство в период неопределённости объяснимо: опрос, проведённый ЕСМО, показывает, что вирус в действительности стёр различия между двумя лагерями, не дав преимуществ ни тем, ни другим.

С одной стороны, многие националисты, похоже, осознали, что европейское сотрудничество – единственный способ сохранить актуальность национальных государств. С другой стороны, многие космополиты убедились в том, что в мире, зажатом между Китаем Си Цзиньпина и Америкой Дональда Трампа, главная надежда Европы на сохранение своих ценностей кроется в упрочении собственного «стратегического суверенитета», а не в уповании на глобальные многосторонние организации. Эти новые настроения создают удивительно много места и возможностей для возрождения европейского проекта. Но если члены правящей элиты Европы не расстанутся со своими иллюзиями о том, что происходит, они рискуют упустить этот уникальный шанс.

Первая иллюзия: кризис породил новый консенсус в Европе, убедив большую часть общественности, что государство должно играть более заметную роль

Возвращение «большого правительства» – непреложный факт. Однако во многих странах оно вернулось не потому, что на это возник спрос в обществе, а потому что элиты присвоили себе новые полномочия для борьбы с пандемией. Наш опрос показывает, что число людей, утративших веру в способность государства действовать, превышает число тех, кто заинтересован в более активных интервенциях государства в период кризиса. Мы спросили у респондентов, как изменилась их уверенность в дееспособности правительств в целом и как они оценивают действия своих национальных правительств во время кризиса. Во всех девяти странах Евросоюза лишь 29% заявляют, что стали больше доверять государству, но в то же самое время большинство респондентов полагают, что их правительства хорошо проявили себя во время кризиса. Вместе с тем, 33% опрошенных утратили веру в силу государства и имеют смутное представление о том, как их правительства себя проявили во время кризиса.

Хотя общественность европейских стран готова согласиться с возвращением функции управления и владения значительной частью экономики государству, наши данные говорят о том, что это не сопровождается волной энтузиазма по типу того, какой наблюдался во многих странах в 1920-е и 1940-е гг., когда правительства национализировали крупные отрасли промышленности. Сегодня граждане, похоже, видят в государстве не столько движущую силу прогресса, сколько страховочный механизм или склад ненужных работников, медицинских масок, лекарств и продовольствия, того, что может понадобиться во время следующего кризиса. Конечно, эта обобщённая статистика маскирует огромные расхождения между странами – членами ЕС. На одном полюсе находится Дания, где 60% избирателей обрели в государство и его возможности большую веру, чем прежде, и все эти люди полагают, что их правительство хорошо справилось с возложенными на него задачами. На другом полюсе находится Франция, где у 61% опрошенных уменьшилось доверие государству как таковому, и эти люди дают негативную оценку действиям своего правительства во время кризиса.

Более подробное изучение статистики показывает, что положительный взгляд на действия правительства и властей во многом зависит от того, как граждане голосуют. Сторонники находящихся у власти партий чаще всего верят в силу и способность властей справиться с ситуацией и считают, что их правительство качественно выполняет свою работу, что неудивительно. С другой стороны, сторонники оппозиционных партий в большинстве считают работу правительств неудовлетворительной и всё меньше верят в силу государства. Швеция в этом отношении не похожа на другие страны: там сторонники некоторых оппозиционных партий также полагают, что правительство хорошо выполняет свою работу. Это можно объяснить национальной гордостью. Шведы, независимо от партийной принадлежности или политических взглядов, одобрительно отзываются о шведской исключительности во время пандемии, хотя высокий уровень поддержки вполне мог уже снизиться с тех пор, как был проведён наш опрос. Дебаты в Швеции становятся всё более жаркими по мере того, как число погибших от коронавируса начинает существенно превышать аналогичную статистику в соседних странах, где был введён полноценный карантин.

Когда речь заходит о поддержке партий, похоже, что кризис усилил существовавшие тенденции, но принципиально не изменил политику. Проведённый нами опрос о поддержке партий показывает, что COVID-19 принципиально не изменил баланс между партиями – старожилами политической сцены и бросающими им вызов популистами. Когда избиратели-популисты меняют свой выбор, они склонны отдавать свои голоса другой популистской партии. То же самое делают и сторонники основных партий, меняя одну старую партию на другую. Следовательно, в целом коронавирусный кризис не стал причиной политического раскола по новым линиям и не расчистил путь для выхода на сцену новых политических сил; он также принципиально не изменил отношение избирателей к роли государства.

Вторая иллюзия: кризис резко повысил доверие к экспертному мнению

Миллионы людей с поистине религиозным рвением следовали рекомендациям медиков во время карантина. Однако наш опрос показывает, что хвалёное возвращение веры людей в экспертов – иллюзия. К сожалению, нет никаких свидетельств неминуемого возвращения к просвещённой политике, руководствующейся фактами и убеждениями, а не эмоциями и мобилизацией.

Для полноценного погружения в данный вопрос мы специально не ставили респондентов перед жёстким выбором в отношении экспертов: «Доверяете вы им или нет?». Вместо этого людям было предложено выбрать один из трёх вариантов. Задача состояла не просто в том, чтобы выявить, сколько людей считает науку благотворной для общества, но также позволить нам чётко различать две причины недоверия. Первое – это классическое недоверие, исходящее из характера научных исследований и того факта, что эксперты расходятся друг с другом во мнениях. Однако мы нашли множество людей, которые положительно оценивают потенциал научных знаний для решения проблем, стоящих перед человечеством, но считают, что правительства используют экспертов для оправдания уже принятых решений вместо того, чтобы принимать решения на базе научной экспертизы.

Наш опрос показал, что большинство граждан в большинстве стран-членов не доверяют экспертам и властям. На самом деле главное открытие опроса состоит в том, что многие граждане полагают, будто эксперты встроены в политический процесс, подвержены манипуляции, что их используют в качестве инструмента, и они скрывают информацию от общественности. Примерно 27% населения мало доверяют экспертам в целом.

Опять же выявлены существенные различия между странами-членами. Больше всего экспертам доверяют в Дании (64%) и Швеции (61% населения). Меньше всего им доверяют во Франции (15%), Испании (21%) и Польше (20%). Жители Польши (53%), Франции (47%) и Италии (46%) больше других склонны верить в то, что власть использует экспертов в качестве инструмента.

Заметны также значительные разделения по партийным линиям. В Германии большинство сторонников основных партий склонны доверять экспертам. Примерно половина тех, кто голосует за Союз ХДС/ХСС (51%), сторонники социал-демократов (48%) и «Зелёных» (56%) считают, что кризис продемонстрировал, какую выгоду общество может извлекать из знаний экспертов и государственных органов. Во Франции доверие экспертам находится на высоком уровне только среди сторонников Эммануэля Макрона (48%). Другие французские избиратели почти не доверяют экспертам или полагают, что экспертов используют в качестве политического инструмента (52% тех, кто поддерживает Социалистическую партию и 53% сторонников «Зелёных», убеждены, что эксперты и власти скрывают информацию от широкой общественности). В Польше голосующие за либеральную «Гражданскую платформу» – хрестоматийный пример образованных избирателей, которые, как правило, доверяют экспертам. Однако наш опрос показал, что большинство сторонников «Гражданской платформы» не верит экспертам, так как полагает, что их может использовать правительство, которое они не поддерживают. Следовательно, именно доверие граждан правительству своей страны гарантирует их доверие экспертам, а не наоборот.

И, напротив, лишь небольшой процент тех, кто голосует за популистов, верит в пользу от работы экспертов (6% сторонников немецкой «Альтернативы для Германии», 4% французского Национального фронта, 12% итальянской «Лиги» и 3% испанской «Вокс»). Этим недоверием можно также объяснить, почему биологическая эпидемия сопровождается цифровой эпидемией дезинформации и фейковых новостей: люди находят экспертов, которые, как им кажется, не ангажированы властями. Поскольку пандемия – это колоссальная катастрофа, и людям трудно найти главного злодея, неудивительно, что она родила целый рой теорий заговора. Есть множество теорий о том, кто виновен в распространении вируса. Наиболее радикальные из них ставят под сомнение само существование вируса, объявляя его изобретением элит, утративших доверие общества с целью аккумулировать у себя дополнительные полномочия и контролировать других людей.

Третья иллюзия: кризис привёл к всплеску как националистического евроскептицизма, так и проевропейского федерализма

Когда кризис начинался, многие беспокоились о том, что он усилит позиции евроскептиков. Первой реакцией многих правительств было закрытие границ своих стран и введение контроля за экспортом – иногда даже вопреки правилам единого рынка. Существовавшие ранее трения между северными и южными странами – членами ЕС также быстро всплыли на поверхность. Опасаясь подъёма национализма, многие обозреватели были склонны видеть параллели между кризисом беженцев и ситуацией вокруг COVID-19. Однако национализм, вызванный кризисом с беженцами, был этническим национализмом, тогда как национализм в качестве реакции на COVID-19 по своей сути был территориальным национализмом, связанным с местом жительства. На самом пике пандемии правительства стран относились к мигрантам так же, как и к местным жителям, тогда как к соотечественникам, возвращавшимся из-за рубежа, относились как к чужакам и закрывали их на карантин, независимо от их гражданства.

Поэтому, в то время как кризис с беженцами разделил общество на националистов и проевропейцев, согласно нашему опросу, кризис, вызванный COVID-19, стёр различия между двумя лагерями. На первый взгляд данные опроса парадоксальны.

С одной стороны, мы видим, что люди во всех исследованных нами странах-членах невысокого мнения о том, как Евросоюз отреагировал на кризис: большинство респондентов во всех странах заявили, что ЕС оказался не готов к этому вызову. В их числе 63% граждан Италии и 61% граждан Франции. Мы также отдельно спросили людей, не ухудшилось ли их отношение к институтам ЕС во время кризиса. Большинство респондентов в Италии, Испании и Франции ответили утвердительно (58%, 50% и 41% соответственно). Наверно, более тревожным моментом, чем большое число людей, заявивших, что Европейский союз плохо проявил себя в ситуации с кризисом, следует считать тот факт, что многие граждане называют его неактуальным.

С другой стороны, подавляющее большинство респондентов во всех исследованных странах заявляют о более твёрдой убеждённости в необходимости дальнейшего углубления сотрудничества в рамках ЕС, чем они имели до кризиса. Хотя в наших начальных опросах 2019 г. часто выявлялась обратная зависимость между доверием к национальным правительствам и институтам ЕС, в этом году такой зависимости не наблюдается. В прошлом году мы обнаружили, что многие люди, почти не доверявшие политическому устройству в своих странах, видели в ЕС панацею от внутриполитических болезней. Однако, если не считать жителей Польши, те, кто заявлял о своей вере в возможность правительств справиться с проблемами, влияющими на их жизнь, ещё больше поддерживают тесную кооперацию в рамках Евросоюза, чем их сограждане в среднем. Похоже, они твёрдо усвоили, что национальное государство имеет значение, но в то же время, как выразилась канцлер Германии Ангела Меркель, «у национального государства нет будущего, если оно будет решать все проблемы в одиночку».

Одно из объяснений подобных настроений может заключаться в том, что кризис усилил у граждан ощущение, будто их страны оставлены наедине с этим всё более опасном миром. Мы спросили у граждан, какие страны или организации поддержали их страну в знак солидарности, когда начался кризис. Цифры пугают и настораживают. По мнению подавляющего большинства, никто не протянул им руку помощи, и очень немногие согласились с тем, что поддержку им оказал ЕС, многосторонние организации или крупнейшие экономические партнеры Европы.

Похоже, что кризис всерьёз и надолго повредил репутацию в глазах европейцев двух крупнейших экономических партнёров Европы: Соединённых Штатов и Китая. Репутация обеих сверхдержав потерпела крах в некоторых странах, которые были их ближайшими союзниками и партнёрами.

Что касается Китая, то более 60% граждан Франции и Дании и почти половина немцев заявили о своем охлаждении к Пекину. Похоже, что отношение европейцев к Китаю ухудшилось из-за происхождения COVID-19, агрессивности Пекина в отношении других стран и его реакции на кризис – дезинформации, запугивания и угрозах воздержаться от поставок медицинских товаров. Однако ещё более шокирующим представляется крах имиджа США в глазах многих европейцев. Свыше 70% датчан и португальцев, 68% французов, 65% немцев и 64% испанцев заявляют об ухудшении восприятия Америки как партнёра. С нашей точки зрения, это не просто ещё одно указание на то, как сильно европейцам претит внешняя политика Дональда Трампа. Кризис, вызванный COVID-19, выявил глубокий раскол в США по поводу того, как реагировать на нынешний кризис. К тому же страну стали преследовать тени рабовладельческого прошлого. Если Америка Трампа изо всех сил старается помочь сама себе, как можно ожидать от неё помощи кому-то ещё?

Если хаос внутри Соединённых Штатов продолжится, многие европейцы будут считать США хромым гегемоном, которому нельзя доверить оборону западного мира.

Хотя пандемия пока не изменила внутриполитических предпочтений европейцев, новые данные ЕСМО свидетельствует о том, что она резко изменила их отношение к остальному миру за пределами Европы. Кризис, связанный с COVID-19, выявляет те же закономерности, что и мировой финансовый кризис, кризис с беженцами и климатические аномалии. Эти крупные мировые события, меняющие отношение европейцев к окружающему миру, в свою очередь, побуждают граждан к радикальной переоценке назначения и роли Евросоюза в их жизни. Если глубже проанализировать полученные данные, мы можем сконструировать три ментальные модели, которые используются гражданами Европы для понимания мира после кризиса.

Во-первых, мы имеем дело со сторонниками философии «Сделай сам», которые считают, будто после кризиса геополитика во многом будет напоминать положение дел в XIX веке, когда каждая страна была сама по себе. Эта группа насчитывает 29% опрошенных нами европейцев. Некоторые верят в способность своей страны вступать во взаимовыгодные альянсы с другими игроками для защиты своих интересов. Другие не верят в свою страну и не видят перспектив действенного сотрудничества на европейском или мировом фронте.

Во-вторых, есть группа «рыцарей новой холодной войны»; её численность составляет 15% всех опрошенных. Люди, разделяющие это мировоззрение, считают, что геополитика будет напоминать ту, которая существовала в ХХ веке. Они убеждены в биполярном будущем, где США станут лидером свободного мира, а Китай возглавит автократическую ось, в которую также войдут такие страны как Россия и Иран.

Наконец, самая большая и политически наиболее значимая группа – «сторонники стратегического суверенитета», составляющие 42% от всех опрошенных. Эти граждане склонны считать, что в XXI веке будут преобладать блоки и региональные союзы. С их точки зрения, значимость Европы в новую эпоху зависит от способности ЕС и входящих в него стран действовать сообща. Подобное мировоззрение стирает традиционную разделительную грань между глобалистами и националистами. С одной стороны, националисты начинают понимать, что их страны смогут сохранить суверенитет только внутри европейского блока. С другой, разочарованные глобалисты осознают, что их мечта о многостороннем мире с глобальным управлением не сбудется до тех пор, пока у власти остаются Дональд Трамп, Си Цзиньпин и Владимир Путин. Не эпидемия, а неспособность мирового сообщества эффективно реагировать и сообща искать решение этой проблемы превратила некоторых вчерашних космополитов в сегодняшних новых сторонников стратегического суверенитета.

С их точки зрения, Европа больше не является проектом, мотивируемым преимущественно общими идеями и ценностями; это сообщество, сформированное по воле судьбы, страны, которым суждено держаться вместе, если они хотят вернуть себе контроль над будущим.

Мировоззрение этой формирующейся группы можно лучше всего описать термином «прогрессивный протекционизм». Поскольку европейцы могут всё в меньшей степени полагаться на глобальные решения для построения мира, в котором хотят жить, они решили создать собственную утопию на европейском материке. Она окажет влияние на их отношение к ключевым вопросам построения будущего, таким как защита окружающей среды и цифровая повестка. Наш опрос показывает, что сторонники стратегического суверенитета – группа, которая ещё решительнее требует предпринимать срочные меры по борьбе с изменением климата именно по причине пандемии. Однако они собираются добиваться достижения поставленной цели не посредством проповеди, а путём принуждения окружающих к принятию европейских ценностей посредством ввода углеродного и цифрового налогов.

В каждой стране имеются представители всех трёх групп. Тем не менее распределение их бросает вызов представлениям стран о самих себе и их стереотипам в отношении других. Например, Германия гордится своей приверженностью интересам единой Европы, но там больше сторонников философии «Сделай сам», чем в любой другой стране, где проводился опрос. Многие люди характеризуют жителей Восточной Европы поборниками новой холодной войны с учетом их исступленного атлантизма. Однако наш опрос показывает, что больше сторонников новой холодной войны среди итальянцев и французов. Самые убеждённые сторонники укрепления суверенной способности Европы действовать в мире, разделённом на регионы, живут вовсе не во Франции, а в Польше, Португалии и Испании. Опрос также выявил важные внутриполитические различия: например, во Франции 69% граждан, голосовавших за Макрона, верят в мир, разделённый на регионы, тогда как почти половина сторонников Марин Ле Пен – адепты философии «Сделай сам». В Германии среди сторонников социал-демократов и «Зелёных» больше поборников стратегического суверенитета, чем в среднем по стране.

Верящие в регионализм предвидят, что победителями или проигравшими в результате пандемического кризиса будут не отдельные национальные государства или политические системы, а регионы и блоки, которым удастся или не удастся осуществлять свою власть на мировой арене. Следовательно, лучший шанс для Европы избежать зависимости от других блоков – это консолидация региона и создание единого и более могущественного ЕС. В то время как европейские лидеры не отказываются от участия в работе многосторонних и международных организаций – наиболее наглядным примером можно считать Конференцию по сбору средств в рамках глобального реагирования на коронавирус – почти половина европейцев считает экономическую и политическую консолидацию Европы лучшей страховкой от возможного обращения вспять процессов глобализации. Подобные отношения особенно заметны, когда европейцев спрашивают, верят ли они в более глубокое сотрудничество: их ответы показывают, что верящие в региональное будущее чаще других говорят о необходимости сплочения ЕС и разделения бремени расходов на борьбу с кризисом. Они также больше склонны считать, что медицинский и немедицинский инвентарь должен производиться внутри Евросоюза.

Когда речь заходит о репатриации промышленного производства из Китая в Европу, больше всего её поддерживают крупнейшие страны – Франция и Германия. Граждане меньших по размеру стран считают протекционизм менее жизнеспособным. Идеи протекционизма также важны, когда речь заходит о зелёной и цифровой повестке: опасаясь конкуренции с нулевой суммой в мире и экономического протекционизма, многие европейцы смотрят в направлении прогрессивного протекционизма. Эта политика предполагает обложение высокими налогами тех товаров, производство которых наносит урон окружающей среде в Европе. С её помощью сторонники стратегического суверенитета надеются отстаивать свои ценности и предпочтения даже в недружественном мире.

Выводы: живём ли мы в «момент Гамильтона»?

Европейские правительства и институты Брюсселя осознали, что коронавирусный кризис создал возможности для коллективных действий в Европе. Франко-германский план восстановления, представленный в мае, мог бы стать началом важного нового этапа в истории Европы. Однако лидерам, если они хотят увидеть более могущественную и сплоченную Европу, необходимо сделать правильный политический выбор и сформулировать свои аргументы таким образом, чтобы объединить европейских избирателей, а не оттолкнуть их. Обозреватели быстро окрестили франко-германское соглашение «моментом Гамильтона» для Европейского союза, предположив, что реакция на COVID-19 – важная подготовительная стадия на пути к Соединённым Штатам Европы, где у Брюсселя будет больше суверенитета. Впервые эту идею выдвинул Александр Гамильтон, первый министр финансов США, поставивший свою страну на путь федерализации через общую ответственность по долгам, оставшимся от революционной войны. Центральный постулат его теории: «Мы вместе умирали, поэтому нам следует вместе платить». Общая ответственность по долгам была наиболее сильным выражением окончания автономного существования американских штатов.

Однако наш опрос говорит о том, что сегодняшние настроения граждан Европы ближе к тем, которые выражены британским историком Аланом Милвордом, нежели к посылу федералистских документов. В ревизионистской истории Алана Милворда «Спасение национального государства в Европе» утверждалось, что движущей силой европейского проекта было восстановление, а не сублимация национального суверенитета. Но, если Милворд писал о спасении государств в 1950-е гг. от разрухи, вызванной войной между европейскими странами, то в 2020 г. главный вызов государству исходит из-за пределов Европы. Европе нужно отвоевать свой суверенитет у Китая и Америки Трампа, а также у цифровых гигантов, таких как Facebook и Huawei.

При такой трактовке ЕС срочно нужно действовать просто в силу того факта, что все мы живём на одном и том же континенте, сталкиваясь с одними и теми же внешними угрозами. Китай и США манипулируют кризисами, такими как пандемия или изменение климата, всё больше используя всемирные организации и даже глобальную экономику в качестве подручного инструмента конкуренции. Европейцы могут понять, что отказ от совместных действий означает для них риск стать жертвами бескомпромиссной китайско-американской борьбы.

В свете этих реалий европейский проект следует пересмотреть не как интеграционный процесс на основе идеалов, но как проект, основанный на общей судьбе. Общая география диктует необходимость действовать сообща даже в большей степени, чем общие ценности. В этом контексте мы являемся свидетелями скорее «милвордской инерции», нежели «гамильтоновского момента» – в меньшей степени речь идёт о радикальном шаге в направлении федерализации и в большей степени об усиливающемся консенсусе по поводу необходимости использовать Брюссель в качестве инструмента для наделения полномочиями национальных государств.

Но хотя европейцы осознают потребность друг в друге, чтобы сообща противостоять враждебному миру, они не верят, что национальные правительства и европейские институты обеспечат столь нужную им защиту. Что ещё хуже, они по-прежнему не верят экспертам и технократам, которые являются коллективным мозгом и хребтом европейских институтов.

Всё это подразумевает, что европейским лидерам не следует брать на вооружение аргументы о разделении бремени с точки зрения европейской солидарности или технократической эффективности, но говорить о разделении бремени с точки зрения национальных интересов. Им следует говорить о едином рынке как возможности спасения рабочих мест внутри страны в такое время, когда торговля с Китаем и США будет неизбежно буксовать. Подобный подход к описанию действий Европы помог бы усилить поддержку принципа разделения финансового бремени. Даже консервативные страны, не допускающие бюджетного дефицита, поняли бы, что в их интересах, допустим, содействовать спасению компаний в других странах – членах Евросоюза.

Многие годы люди уподобляют евроскептицизм и популизм недугу, который разросся до эпидемических пропорций. У европейских лидеров, таких как Макрон и вице-канцлер Германии Олаф Шольц, есть надежда на то, что реальный вирус поможет исцелиться от политического вируса антиевропейских настроений и что популизм сегодня отступает. Наш опрос показывает, что подавляющее большинство простых граждан хотят более тесного сотрудничества в рамках ЕС, и что эти люди равномерно распределены по всему континенту – на севере и юге, востоке и западе.

Важно понимать движущие силы этой новой разновидности проевропейских настроений, чтобы донести взвешенную аргументацию до избирателей.

Те, кто стремится возвысить Гамильтона, должны отдавать себе отчёт, насколько нынешние институты ЕС в Брюсселе раздражают европейскую общественность.

Новый запрос на кооперацию продиктован не страстью к институциональному строительству, а скорее глубокой тревогой по поводу утраты контроля над ситуацией в опасном мире. Речь идёт об укреплении, а не размывании национального суверенитета. В этом контексте единая Европа – не прихоть, а жизненная необходимость.

Если политические лидеры Европы начнут говорить в этих обстоятельствах о федерализме с целью создания сильной и объединенной Европы, это будут контрпродуктивные рассуждения, которые способны лишь повредить поставленной цели. Топорные доводы в пользу интеграции только подольют масла в огонь антиевропейских настроений, которые станут ещё более ядовитыми, чем прежде – и в первую очередь на периферии Европы, хотя и не только там. На этот раз против ЕС могут выступить граждане в самом сердце Европы – в прижимистой Германии, не допускающей дефицита бюджета. Как и в случае с эпидемией «испанки», именно вторая волна евроскептицизма может оказаться наиболее смертоносной.

Методология

Мировоззрения сконструированы на основе GNE12 (кто окажет поддержку во время COVID-19), GNE5 (восприятие США, Китая, России) и GNE8 (отношение к необходимости более консолидированной реакции со стороны ЕС и к тому, чтобы предприятия производили медицинские и немедицинские товары внутри ЕС). Люди, заявившие, что не могут ни на кого положиться для получения поддержки, были отнесены к группе сторонников философии «Сделай сам». Ожидающие помощи от ЕС или стран ЕС или верящие, что предприятия должны производить медицинские и немедицинские товары и оборудование в ЕС, которому необходимо сплотить ряды, были отнесены к группе «сторонников стратегического суверенитета». Люди, заявившие, что могут положиться на США, что у них улучшилось мнение о США или ухудшилось мнение о Китае, России или Иране, отнесены нами в группу «рыцарей новой холодной войны».

Сторонники философии «Сделай сам»

Эти люди убеждены, что мы живём в мире, где все страны предоставлены сами себе. Доля таковых в электорате ЕС, охваченном нашим опросом, составила 29%.

Мужчины/женщины: представлены в равных пропорциях.

Медианный возраст: самая возрастная группа, средний возраст – 54 года

Места сосредоточения: наиболее сильные позиции имеет в Германии (48%); меньше всего их в Португалии (9%) и Испании (18%).

Поведение на выборах: как и поборники новой холодной войны, с большой долей вероятности будут голосовать за партию евроскептиков (26%).

Поборники новой холодной войны

Эти люди верят в биполярный мир, где США остаются лидером свободного мира, а Китай становится лидером автократической оси, к которой также принадлежат такие страны, как Россия и Иран. На их долю приходится 15% электората ЕС, охваченного в исследовании.

Мужчины/женщины: большинство в этой группе составляют женщины (54%), хотя мужчин тоже немало.

Медианный возраст: самая молодая группа, средний возраст – 43 года.

Места сосредоточения: наиболее сильные позиции имеет в Италии (25%); меньше всего их в Болгарии (8%) и Португалии (9%).

Поведение на выборах: в сравнении с другими группами наименее склонны голосовать за проевропейскую партию (46%) и наиболее склонны воздерживаться (8%) или проявлять нерешительность (21%); будут голосовать за евроскептиков с такой же вероятностью как сторонники философии «Сделай сам» (26%).

Сторонники стратегического суверенитета

Верят в мир блоков и регионов, в котором значимость Европы зависит от способности ЕС действовать сообща; эти люди составляют 42% от всего электората ЕС.

Мужчины/женщины: представлены в равных пропорциях.

Медианный возраст: 50 лет.

Места сосредоточения: наиболее сильные позиции имеет в Португалии (77%), Испании (49%) и Польше; меньше всего их в Германии (25%).

Поведение на выборах: с наибольшей вероятностью будут голосовать за партию, выступающую за усиление ЕС (65%).

Опубликовано Европейским советом по международным делам

Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 2 июля 2020 > № 3434149 Иван Крастев, Марк Леонард

Дмитрий Абзалов: «Кризис – хорошая возможность вырваться вперёд»

Что ждёт Россию после пандемии и конституционной реформы?

Саркисов Григорий

Главным событием российской политической жизни 2020 года станет референдум по поправкам к Конституции, прошедший на фоне «коронавирусного» кризиса. Важны все предложенные поправки к Основному Закону, но одним из ключевых остаётся «обнуление» президентского срока Владимира Путина, который – пока теоретически – может руководить страной до 2036 года. Для чего нужны такие поправки и как скажется это на России в обозримом будущем? Насколько силён удар, нанесённый по экономике пандемией, и как это отразится на драйверах развития страны – национальных проектах? Об этом мы говорили с президентом Центра стратегических коммуникаций Дмитрием Абзаловым.

– Дмитрий Габитович, можно предположить, что поправки к Конституции делаются не персонально «под Путина», а для чего-то другого?

– Есть много способов пролонгировать президентский срок и без всенародного голосования – путём расширения срока, изменения политического строя или использования примера Казахстана, где есть нечто среднее между нашими Сов­безом и Госсоветом. Путину с его высоким рейтингом не нужен референдум для продления президентства, скажем, до 2036 года. Опыт показывает, что проблемы возникают при передаче власти, и большинство развалов, которые мы видели, были связаны как раз с неопределённостью при транзите власти во многих странах – от Ливии до Украины. Давайте представим, что решения о референдуме по Конституции не было бы. Через год – парламентские выборы, потом – президентские. И тогда за свою схему наследования и за своего преемника начали бы «воевать» не только партии, но и элиты в центре и в регионах. И повторился бы тот разброд в действиях субъектов Федерации, который мы видели в начале пандемии. Одни субъекты решили бы подождать смены власти, другие добивались бы большей автономии, третьи искали бы покровительства у потенциальных преемников… Всё это чревато серьёзной политической дезорганизацией, и дело – в создании некоего предохранителя на случай политических проблем, а вовсе не в желании Путина продлить своё пребывание в Кремле.

– Россия принимает поправки к Конституции на фоне кризисных явлений, вызванных пандемией. 1 февраля вы предрекли, что пик катастрофы ещё впереди. Мы уже прошли этот пик или нас ещё ждут главные «сюрпризы»?

– Мир никогда не вернётся к ситуации января 2020 года. Пандемия только ускорила процессы, происходившие до этого. Например, ограничения, связанные с переходом торговли в онлайн. Есть отрасли, которые годами будут выходить из сложной ситуации, – это, прежде всего, туризм и авиаперевозки, пострадавшие от закрытия границ. К тому же мы пока до конца не понимаем возможных последствий пандемии. В мире началась волна вторичных заражений, ограничения вернули в Китае, Италии, Великобритании, Израиле, Германии, Южной Корее, жёсткие меры введены даже в считавшейся «островком спокойствия» Португалии. Сложная ситуация в США, особенно в южных штатах – Техасе, Флориде, Аризоне, Алабаме. В среднем в крупных агломерациях примерно 15 процентов населения имеют антитела, и это означает, что 85 процентов людей ещё не защищено. А по самому щадящему сценарию, необходимо 43 процента, чтобы пресечь геометрическую прогрессию заболеваемости, а значит, и пандемию. Но даже если речь пойдёт о 55–60 процентах обладателей антител, примерно ещё три-четыре месяца люди будут заражаться и болеть.

– Мир и Россию ждёт ещё один тотальный карантин?

– Нет, скорее всего, он будет носить точечный характер, но последствий всё равно не избежать. Мы же видим, что в полных объёмах не восстанавливаются даже Китай, Южная Корея, Таиланд, Вьетнам и Япония, раньше всех пережившие первый этап пандемии. Китай достаточно быстро восстановился на 97–98 процентов, но даже в Ухане трафик не восстановился более чем на 70 процентов. Нюансов много. Скажем, только за счёт увеличения интервала рассадки кинотеатры и общепит теряют примерно 45 процентов выручки. Последствия пандемии мы будем наблюдать ещё долго. В США, например, коронавирус уже привёл к потере 14 процентов рабочих мест, и это явно не предел…

– А сколько рабочих мест потеряем мы?

– Примерно 5 процентов. Учитывая, что у нас 82 миллиона человек трудоспособного населения, это достаточно большие показатели, хотя это не так плохо, как могло бы быть, ведь базовые подсчёты показывали у нас возможную безработицу в 10 процентов. Дело в том, что сфера услуг, малый и средний бизнес у нас не так сильно развиты, как в США, Великобритании или Китае, и в России удар по этим сферам оказался слабее. Мы смогли подготовиться к пандемии, и основная часть экономики у нас работала, металлургия например. Скорее мы потеряли в темпах экономического роста и в госдоходах, ведь даже крупные агломерации вроде Москвы недосчитались десятков миллиардов рублей.

– В условиях эпидемиологического форс-мажора, что ждёт нацпроекты?

– Начнём с того, что основной удар пандемии ощутили на себе региональные бюджеты. Средства индивидуальной защиты, разделение служб скорой помощи, реорганизация логистики здравоохранения – всё это потребовало новых средств, и их пришлось изыскивать регионам, где сокращали инвестпроекты, инфраструктурное строительство, а некоторые отрасли встали из-за проблем с логистикой. Не поставлялось оборудование из Китая и ЕС, а ведь сегодня один товар состоит из ряда частей, и закрытие границ и связанные с этим логистические сбои привели к огромным убыткам.

Тот инструмент, который замышлялся как система подпитки субъектов Федерации – национальные проекты, – сейчас будет пересмотрен хотя бы потому, что 6–7 триллионов рублей из фонда национального благосостояния дополнительно направляются на ликвидацию последствий пандемии. Теперь основная задача – переформатировать нацпроекты в рамках бюджета-2020 и при подготовке бюджета-2021. Очевидно, ряд проектов будет отсрочен, ставка будет делаться на проекты с максимальным экономическим эффектом и на поддержку отраслей, дающих прибыль и обеспечивающих занятость. Важным драйвером экономики на период восстановления могут стать госинвестиции, которые помогут не только сохранить занятость, но и дать импульс экономическому развитию.

– Вы как-то сказали, что после пандемии мир изменится так же, как он изменился после 11 сентября, и Москва сможет усилить своё влияние на внешнем контуре, где у нас будет больше пространства для манёвра. Это реальный шанс?

– Многое изменилось, и не только в быту, когда мы привыкли дружно мыть руки по сто раз в день. Прежде всего, изменилась глобальная экономическая и геополитическая ситуация. Китай лучше пережил коронавирус, чем США, и восстановился быстрее. Сейчас на фоне пандемии, приближающихся выборов и сложной экономической ситуации Трампу необходима «большая кровь», а давление на Китай – единственный консенсус, которого достигли демократы и республиканцы, и можно ожидать усиления геополитического и экономического противостояния Вашингтона и Пекина. Мы вполне можем оказаться в ситуации 2014 года, когда Китай получил серьёзные преференции на фоне противостояния Вашингтона и Москвы после Крыма. Но теперь мы – в позиции «обезьяны в долине тигров» и в условиях китайско-американской «драки» получим козыри в переговорах и с теми и с другими. У Трампа нет времени, у него много точек напряжённости, ему не до нас, более того, ему нужна наша поддержка в борьбе с Пекином. Не случайно же он приглашал нас на G7+. И вот тут Китаю важно заручиться поддержкой России. А у нас есть широкие перспективы взаимодействия: мы обладаем огромными сырьевыми ресурсами, работает «Сила Сибири» и Северный морской путь, через нас проходит северная ветка «Шёлкового пути». А если китайцев начнут выдавливать из Европы, они могут наращивать свои инвестиционные проекты в России. У нас есть возможность сыграть на противостоянии Пекина и США, когда мы – не самый «плохой парень», и в кои-то веки бьют не нас. Это нам на руку, окно возможностей широко открыто для России, важно только правильно его использовать.

– Иными словами, у нас есть шанс даже усилиться после кризиса?

– Сейчас мир напоминает стоящие на трассе автомобили с заглохшими двигателями, всё зависит от того, как скоро заведётся двигатель и как быстро поедет машина. Чем раньше мы заведёмся и поедем – тем больше шансов оторваться от преследователей. Для этого надо правильно сконцентрировать ресурсы и сделать ставку на стратегически важные направления. Кризис даёт нам уникальную возможность вырваться вперёд, и таким шансом надо воспользоваться.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > lgz.ru, 1 июля 2020 > № 4257195 Дмитрий Абзалов

Организации разъединённых наций

Кризис ВОЗ является частью кризиса ООН

Сергей Переслегин

«ЗАВТРА». Сергей Борисович, в мае этого года США отказались платить ежегодные отчисления Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), а потом и вовсе вышли из неё. Примеру Трампа последовал Болсонару, который объявил, что Бразилия рассматривает вариант выхода из ВОЗ.

Что произошло с этой организацией? Ведь в её истории было немало героических страниц, бесспорно полезных действий.

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Первое, что надо отметить: к коронавирусному кризису эта ситуация не имеет никакого отношения. Случилась бы она и без него, как это произошло, например, в конце 2017 года, когда США и Израиль вышли из ЮНЕСКО.

Проблема в том, что ВОЗ является одной из международных организаций, созданных по итогам Второй мировой войны. Отношение «западных партнёров» к этим итогам известно, поэтому ВОЗ закономерно пребывает в кризисе, как и многие другие международные организации.

ВОЗ возникла в первой половине 1948 года как наследник соответствующей комиссии при Лиге Наций. Надо заметить, что почти все институты послевоенного мироустройства так или иначе коренятся в межвоенном периоде: «делались» они в 1918—1925 годах. Помимо комиссии при Лиге Наций, у ВОЗ были и другие предшественники: Константинопольский высший совет по здравоохранению, Панамериканское санитарное бюро (Вашингтон), европейское Общественное бюро гигиены (Париж). Все эти структуры стали составными элементами ВОЗ.

"ЗАВТРА". Кстати, тогда право на медицинское обслуживание было далеко не у всех.

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Да, и задачей ВОЗ стало обеспечение хотя бы элементарной медицинской помощи для людей вне зависимости от страны их проживания. Для этого строились больницы, поликлиники, создавались национальные медицинские кадры — вкладывалось немало усилий. В общем и целом это удалось.

Но действительно героической страницей в истории этой организации стала борьба с рядом застарелых инфекций, начиная с малоизвестных тропических болезней (две из них ВОЗ попросту ликвидировала) и заканчивая победой над чёрной оспой. Это была одна из главных побед современной цивилизации!

Эпидемии чёрной оспы в Средние века, конечно, уступали по масштабу чуме, но держали стойкое второе место по числу летальных исходов. При этом нужно иметь в виду, что если с чумой стали прекрасно справляться антибиотики, то от оспы (вирусного заболевания, заметим) можно было предохраниться только вакцинацией. Поэтому если человек заболел, то лечить его было особо нечем — тут организм либо справляется, либо нет.

И тот факт, что примерно за 15 лет борьбы ВОЗ ликвидировала оспу, можно приравнять к выигранной войне. Искали очаги оспы, давали премии за обнаруженных оспенных больных. Работали на совесть, стараясь поймать любой вариант проявления болезни.

И, в конце концов, в середине 70-х, было объявлено, что вируса оспы на земном шаре больше нет, кроме нужных врачам опытных образцов в нескольких закрытых лабораториях. Поэтому все оспенные случаи после 70-х годов были утечками вируса из лабораторий. И притом, заметьте, во всех случаях удалось локализовать вспышку эпидемии.

"ЗАВТРА". Какие ещё болезни удалось победить ВОЗ?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. В 70-е годы ВОЗ продвинулась в борьбе с полиомиелитом. Полиомиелит с середины XX века перестал быть болезнью развитых стран, но оставался проблемой стран менее развитых. И тут как раз действия ВОЗ оказались весьма и весьма заметны.

Всё шло хорошо до периода 1968—1973 годов, когда ВОЗ начала вмешиваться в дела, которые, с точки зрения большинства людей, её просто не должны были касаться. Так, она вдруг заявила о необходимости исключить гомосексуализм из списка психических болезней, хотя психические болезни в наименьшей степени — компетенция ВОЗ. Потом начала говорить о профилактике заболеваний, приняла целый ряд законов, посвящённых здоровому образу жизни, и повела активнейшую борьбу с табакокурением. Фактически все современные антитабачные законы были приняты её усилиями. А поскольку они нарушали интересы целого ряда крупных производителей, стало понятно, что другие крупные производители ВОЗ поддерживали.

"ЗАВТРА". В 90-е годы начали говорить о том, что ВОЗ находится в тесных связях с мировым фармакологическим лобби.

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. В 90-е об этом говорили ещё тихо, но после скандала со свиным гриппом тема вышла на новый уровень, поскольку данные о его опасности для человека оказались сильно преувеличенными.

Тогда мировой изоляции и катастрофы не произошло, но ВОЗ с успехом пролоббировала покупку вакцины от вируса свиного гриппа большим количеством стран. Покупались десятки миллионов доз этой вакцины, на чём производитель заработал, по неофициальным данным, порядка семи миллиардов евро.

Тут же поползли слухи о том, что некоторая часть этих миллиардов досталась ВОЗ, причём не конкретно организации, а её руководителям.

"ЗАВТРА". А что происходит сейчас?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. США в лице Трампа обрушились на ВОЗ по выверенной схеме ликвидации не нужных Америке институтов. Всемирную организацию обвинили в том, что она целиком и полностью прокитайская, что «возовцев», вероятно, сильно удивило, поскольку они уже давно считают, что деньги не имеют национальной принадлежности.

Насколько я понимаю, обвинение ВОЗ в прокитайской позиции связано с фигурой её нынешнего лидера Тедроса Гебреисуса, эфиопа, который является членом Фронта освобождения Тыграй — довольно странной эфиопской организации, которая в 70-е годы возглавила борьбу против режима Менгисту Хайле Мариама и против советского влияния. При этом борьбу с советским режимом они вели с марксистских, точнее, маоистских позиций. А к моменту, когда в Аддис-Абебе они пришли к власти, начались как раз 90-е годы — время разрушения Советского Союза и кризиса социализма во всём мире. В итоге Фронт Тыграй основательно перестроился, и доктрина его стала дикой смесью марксизма, ленинизма, маоизма, либерализма и фашизма… Мне, вообще, кажется, что деятели этого самого Фронта с трудом ориентировались в идеологических контекстах. Главное, они стали правящей партией в стране, и нынешний руководитель ВОЗ, человек относительно молодой — 1965 года рождения, в эту партию вступал явно как в партию власти.

"ЗАВТРА". Тем не менее эту партию до сих пор считают прокитайской?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Да, и неслучайно американцы в процессе торговой войны с Китаем заодно и по ВОЗ ударили.

В любом случае, речь идёт о том, что недовольство этой международной организацией началось с 90-х годов. С 2008-го оно стало усиливаться, так как всё более алармистская позиция ВОЗ резко ухудшала дело.

С 2017 года, с приходом во Всемирную организацию здравоохранения Гебреисуса и его программы, где было всё, что угодно: фитнес, борьба с табакокурением и изменением климата, поддержка здоровья женщин (здоровьем мужчин, вероятно, не надо заниматься) — ВОЗ стала восприниматься как структура сугубо политизированная.

Её диктат начал постепенно раздражать, тем более что никакой силы за ВОЗ уже давно не стоит, на мой взгляд. Последнее её реальное достижение было почти полвека назад, а её поведение в текущем эпидемическом кризисе, в общем, не вызвало у меня никаких позитивных эмоций, поскольку сначала «возовцы» кричали, что всё ужасно, а потом — что всё не так ужасно, то есть пандемии ещё нет. А потом, вспомните, они опять начали кричать, что пандемия есть, причём давно, и надо всем самоизолироваться.

В итоге желание ВОЗ угодить всем превратило эту организацию в ветошь, которую ветер кидает из стороны в сторону.

Вряд ли сейчас все будут выходить из ВОЗ, но значение этого учреждения как мирового штаба по борьбе с болезнями, видимо, утрачено.

«ЗАВТРА». Какое-то время ВОЗ будет ещё жить по инерции?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Кризис ВОЗ является частью кризиса ООН, поскольку и ВОЗ, и ЮНИСЕФ, и ЮНЕСКО, и ЮНИДО, и МАГАТЭ существуют при ООН.

И никто, кстати, ЮНЕСКО даже не думал обвинять в коррупции, просто в какой-то момент времени на дальнейшее развитие этой организации многим почему-то стало жаль выделять деньги.

МАГАТЭ великолепно работает по недопущению распространения ядерных технологий. Нарушая, кстати, Устав ООН и Договор о нераспространении ядерного оружия, в котором чёрным по белому написано, что необходимо не только запрещать, но и поощрять попытки стран получить доступ к чистой ядерной энергии, если она не используется в военных целях. И в этом плане МАГАТЭ становится инструментом американской внешней политики, направленной на недопущение перехода «ядерного барьера» остальными государствами. И МАГАТЭ будет существовать, но уже не как ооновская, а как сугубо американская структура. Опять же — без всякой критики… В конце концов, никто не готов говорить, что прямо завтра дадим Гаити или Албании ядерное оружие.

Так вот, с этой точки зрения, ВОЗ просто попадает в общую систему кризисов.

"ЗАВТРА". А каков сейчас юридический статус рекомендаций ВОЗ?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Он не очень понятен. Мир превращается в мир-саванну, где международное право толком не работает. Пока ООН была мощной международной организацией, поддерживаемой и США, и СССР, и Великобританией, и Францией, и Китаем, рекомендации ВОЗ, как и рекомендации, например, ЮНЕСКО, имели обязательный характер! Поскольку их нарушение вызвало бы крайне негативную реакцию великих держав.

Сейчас США прекратили с ВОЗ всякие официальные отношения. Европа «самоизолировалась» в политике. Вот и получается, что ВОЗ стала проводником преимущественно китайских интересов, точнее, проводником китайской политики и политики европейских и американских фармацевтических монополий.

"ЗАВТРА". А как вы относитесь к рекомендациям ВОЗ по здоровому образу жизни?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. В 2006 году я принимал участие в написании одной работы для Минздрава России, как раз о здоровом образе жизни. Базовым выводом являлся тезис, что не бывает единого здорового образа жизни для всех людей. Один образ жизни может быть здоровым для одной категории людей и не здоровым — для другой, поскольку определяется он единством деятельности и мышления. И в этом плане прописать для всех стандартный образ жизни и назвать его здоровым — принципиально ошибочная позиция.

Никто не отрицает, что курящие люди больше болеют раком, это известный факт. Но, понимаете, дело доходит до анекдотов! Показывают фильм, в котором демонстрируются все виды убийств: стрельба, резня, повешение и так далее. А перед демонстрацией ленты предупреждают, что в фильме есть сцены курения — будьте, мол, осторожны. И этот фарс в нашу жизнь принесли утверждённые рекомендации чиновников ныне действующей системы всемирного здравоохранения.

Здесь ВОЗ оказалась заложником идей XIX — начала ХХ века, что существует некий универсальный здоровый образ жизни, что есть на свете опасные для здоровья факторы, которые одинаковы для всех людей. Но в ХХ веке мы уже начали понимать, что лекарства действуют индивидуально на каждого человека, как и любые другие вещества. А ВОЗ живёт в прошлом.

«ЗАВТРА». Будут ли созданы новые медицинские международные организации?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Я не уверен, что в следующей исторической фазе будет существовать основная международная медицинская организация как таковая. Я думаю, что переформатирование мировой политической системы осуществляется в направлении национализации. Я имею в виду замыкание регионов и наций в собственных границах и довольно жёсткую борьбу за суверенитет. Каждое государственное министерство здравоохранения будет считать себя главнее всех в мире и единственной важной инстанцией у себя, внутри страны.

Возможно, сотрудничество между медицинскими министерствами и будет налажено, но это, скорее, будут двух- или многосторонние договоры.

"ЗАВТРА". Да, многие прежние международные договоры сейчас рушатся. Недавно сообщили, например, что США решили вывести часть своих войск из Германии.

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Да, и это выглядит как реакция капиталиста Трампа, который рассуждает примерно так: «Зачем эти войска там находятся — непонятно, денег на них идёт немерено, а деньги нам нужны для другого». Но тут совершенно неожиданно возмутилась Германия, которая заявила, что Америка не имеет права делать этот шаг, поскольку США являются частью НАТО, и для того, чтобы принять такое решение, необходимо было собрать совет НАТО.

Но Трамп, скорее всего, намерен ликвидировать эту организацию и предоставить Европу самой себе. В создавшейся ситуации Германии надо было бы сидеть тихо и молчать, не замечая происходящих событий и продолжая создавать впечатление гармонии. Но Европа изо всех сил пытается напомнить США, Китаю и вообще миру, что она ещё существует, что у неё есть политические, экономические, военные структуры, тот же блок НАТО, с которым надо считаться.

И Германию, может быть, даже и услышали бы, если бы сразу после этого не выступила Польша, которая заявила, что из Германии, конечно, нужно вывести американские войска, но их нужно немедленно ввести в Польшу, иначе на Польшу нападёт Россия.

В итоге получился анекдот. Германия выступила: «Ау, США! Вы забыли о существовании Европы!» И тут же Польша: «Ау, Европа! Вы забыли про существование нашей маленькой несчастной Польши, которой угрожает Россия!»

"ЗАВТРА". Такой анекдот случаен или закономерен в современной политике?

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Политика существует не в пустом пространстве, а в рамках сложной конфигурации, называемой международная политическая система, которых за всю историю человечества, считая с эпохи появления письменности, сменилось всего несколько штук.

В каждой системе есть набор договорённостей по основным определениям и понятиям, а также различные институты и механизмы: военные, правовые, экономические, финансовые и так далее. Когда всё это работает, это и есть политическая жизнь.

Если институты и правила исчезают, исчезает и политическая жизнь. Что такое Тёмные века? Это не отсутствие каких-то событий, войн и тому подобного. Напротив, все воюют со всеми. Но поскольку нет никаких правил, никаких представлений о допустимом и недопустимом, политики нет. Есть просто коммунальная склока в большом помещении.

Когда Тёмные века заканчиваются, когда начинают вырабатываться представления об общих правилах, о каких-то механизмах и институтах, тогда и пробуждается политика. Из борьбы всех со всеми рождается некая игра, где есть и конфликт, и симфония интересов. Появляется содержательная строительная деятельность.

А сейчас мы видим кризис политики. Он вызван не тем, что политиков нет, а тем, что разрушилось политическое поле.

"ЗАВТРА". А, может быть, на это поле просто выходят новые игроки? Например, недавно IBM, Амазон и Майкрософт заявили о том, что не будут продавать полиции свои технологии распознавания лиц и голоса.

Сергей ПЕРЕСЛЕГИН. Скорее всего, это хитрая двухходовка. IBM и зависимые от неё корпорации все эти технологии распознавания начали создавать ещё в 1960-е годы. Сейчас их можно применять практически в любых условиях. И мы видим, что в США как по волшебству то открываются, то закрываются волнения.

Да, эти корпорации запретили полиции использовать технологии распознавания лиц. Но при этом есть два момента: с одной стороны — определённый конфликт между корпорациями и государством, а с другой стороны — стремление технологической закулисы переориентировать финансовые потоки в свою пользу. И если Дональд Трамп примет закон о том, что эти технологии будут использоваться исключительно для борьбы с терроризмом, то мы увидим эту двухходовку. То есть через некоторое время может возникнуть такой вариант, как лизинг. А именно, корпорации не продают соответствующие технологии и софт для отслеживания активистов и прочих, но разрешают этими технологиями, которые формально являются её собственностью, пользоваться только в интересах борьбы с терроризмом. Хороший ход! При этом государство получает то, что ему нужно, а корпорации получают не только деньги, но и, что гораздо важнее, — контроль.

Беседовала Наталья Луковникова

США. Китай. Евросоюз. ВОЗ > Медицина. Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 30 июня 2020 > № 3533639 Сергей Переслегин

Игорь Кобзев: строительство в Тулуне и Нижнеудинске ускорено максимально

Временно исполняющий обязанности губернатора Иркутской области Игорь Кобзев рассказал в интервью РИА Новости, как идет восстановление Тулуна и Нижнеудинска после масштабного паводка год назад, когда откроется туристический сезон в регионе и на какой стадии строительство дороги на острове Ольхон. Беседовала Нина Кремницер.

— Игорь Иванович, год назад Иркутская область пострадала от наводнения. Не так давно вы совместно с вице-премьером РФ Маратом Хуснуллиным с рабочим визитом посетили наиболее пострадавшие территории – Нижнеудинск и Тулун. Расскажите, как продвигаются восстановительные работы? Как изменилась ситуация с вашего прошлого визита? Как вице-премьер прокомментировал ход работ?

— У нас работает оперативный штаб по координации действий всех ответственных структур. Утвержден план-график реализации всех мероприятий. Строительство максимально ускорено. К сожалению, не все участники процесса восстановления подтопленных территорий понимают, насколько значимо для населения новое жилье и новая социальная инфраструктура. Признаюсь, пришлось столкнуться с откровенным саботажем, когда отдельные подрядчики умышленно затягивают сроки, задерживают зарплату работникам, пытаются химичить со строительными контрактами. С такими подрядными организациями расстаемся и передаем их в руки правоохранительных органов.

Я регулярно бываю на пострадавших территориях. Последняя рабочая поездка была совместно с вице-премьером Маратом Хуснуллиным. Он лично оценил ситуацию, дал необходимые поручения, гарантировал федеральную поддержку по целому ряду вопросов.

В Тулуне сейчас активно идет строительство социальных объектов и жилья. Только в одном микрорайоне Угольщиков возводится сразу 13 объектов. Самый крупный – школа, ее планируем сдать к 1 сентября.

Почти полностью готовы три двухэтажных дома, это 66 квартир. Осталось провести благоустройство: заасфальтировать проезжую часть, установить освещение, скамейки, разбить клумбы. Эта работа будет завершена в середине июля. Рядом начата подготовка площадки для строительства шести восьмиэтажных домов. Это почти 500 квартир. В 2021 году в микрорайоне появится физкультурно-оздоровительный комплекс с ледовой ареной.

Во время своего визита Марат Хуснуллин указал на участки, где мы, к сожалению, пока недорабатываем. Это благоустройство придомовых территорий, общественных пространств, ремонт дорог. Он отметил, что в целом восстановительные работы организованы неплохо, есть кардинальные улучшения.

— Каковы сроки ввода в эксплуатацию жилья и социальных объектов? Реально ли успеть за короткое сибирское лето достичь реального результата?

— Предполагается, что в Тулуне в начале осени 2020 года новоселье справят жильцы 155 индивидуальных домов в микрорайоне Березовая роща и 66 квартир в трех двухэтажных многоквартирных домах в микрорайоне Угольщиков. Тогда же планируется завершить работы по устройству инженерных коммуникаций и улично-дорожной сети. В конце года в городе появятся шесть восьмиэтажных многоквартирных домов. Подготовка к строительству шести многоквартирных домов идет в микрорайоне Восточный в Нижнеудинске. Еще десять индивидуальных жилых домов будут введены здесь в эксплуатацию в следующем году.

Из 90 многоквартирных домов Тулуна и Нижнеудинска, включенных региональным фондом капремонта в программу 2020 года, половина – в завершающей стадии. Их сдача намечена на июль.

Для восстановления жилья в 2020 году из резервного фонда правительства РФ выделено 1,3 миллиарда рублей. Что касается социальных объектов, то в Тулуне, как я уже говорил, к 1 сентября 2020 года будет введена в эксплуатацию школа на 1275 мест, а также достроен детский диагностический центр, лыжная база и инфекционное отделение на 28 коек Тулунской городской больницы.

Кроме этого, в пострадавших от наводнения территориях возведут шесть новых ФАПов. До конца года будут восстановлены семь мостовых переходов и 20 участков дорог регионального и местного значения, в том числе 28 километров дорог в Тулуне.

— Одним из приоритетных направлений также является возведение защитных дамб в пострадавших от паводка районах. В пресс-службе вице-премьера Хуснуллина сообщали, что на эти цели уже выделено порядка 1,3 миллиарда рублей, всего на строительство и реконструкцию гидротехнических объектов из федерального бюджета будет выделено более шести миллиардов рублей. Проектирование защитных сооружений завершено раньше срока. Как идут работы в этом направлении? Когда будут построены дамбы?

— Сегодня активно ведется работа по берегоукреплению и дноуглублению рек, строительство защитных дамб. Уже возведены временные сооружения, которые станут основой для капитальных. Всего планируется строительство 12 сооружений инженерной защиты. По шести проектам уже получены положительные заключения и разрешения на строительство. Из резервного фонда правительства РФ на эти шесть сооружений выделено порядка 1,3 миллиарда. Всего на строительство сооружений на 2021-2022 годы требуется четыре миллиарда рублей.

— От паводка прошлым летом пострадал труднодоступный поселок Алыгджер в Тофаларии. По зимнику туда была направлена тяжелая техника и завезены стройматериалы. Как идет восстановление населенного пункта?

— Алыгджер действительно расположен в труднодоступной горно-таежной местности Восточного Саяна на правом берегу реки Уды. Во время прошлогоднего наводнения в Алыгджере затопило 193 жилых дома, пострадали 532 человека. При паводке стремительный поток воды промыл новое русло, что создает угрозу населенному пункту, поэтому было принято решение построить временную дамбу длиной 280 метров. Постоянную дамбу в Алыгджере планируется построить к середине 2021 года.

Здесь также ведется расчистка русла реки Уды, что увеличит ее пропускную способность. Все эти меры должны обеспечить безопасность населения Алыгджера.

В селе идет капитальный ремонт домов, пострадавших от наводнения. Стройматериалы закуплены на выделенные из федерального бюджета средства и доставлены по зимнику. 120 домов в Алыгджере, увы, не подлежат восстановлению. Их владельцы получили свидетельства на право приобретения жилья взамен утраченного. Часть людей приобрели дома или квартиры в других населенных пунктах. Для тех, кто решил остаться в Алыгджере, зимой доставили 22 домокомплекта для возведения жилья.

Также в Алыгджере будут восстановлены школа-интернат, этнокультурный центр и амбулатория. В этом году планируется заключить контракты с подрядчиками, чтобы в январе по зимнику начать завозить необходимые материалы. Строительные работы займут около года.

— Иркутская область, как и все субъекты РФ, столкнулась с проблемами из-за пандемии нового коронавируса. На сегодняшний день ситуация в регионе остается сложной — общее число заболевших превысило шесть тысяч человек. Как повлияли вынужденные ограничения на ход восстановительных работ в подтопленных районах?

— Эпидемиологическая ситуация в регионе непростая. В красной зоне сегодня Иркутск, Иркутский, Усть-Кутский и Бодайбинский районы. Здесь необходимо продолжать самые строгие ограничительные меры. Контролируем масочный режим, самоизоляция для хронических больных и пожилых людей, карантин для контактных лиц обязательны. На первых этапах в регионе было открыто 1195 коек, сейчас – 3309. Это 17 % от общего коечного фонда области. В процесс борьбы с эпидемией вовлечено 31 учреждение здравоохранения. Медработники, принимающие участие в борьбе с коронавирусом, работают в круглосуточном режиме. В регионе на два месяца продлены стимулирующие выплаты медикам, которые работают с коронавирусными пациентами. Наряду с федеральными выплатами в июле и августе в полном объеме сохранится материальная помощь из областного бюджета.

Что касается экономики, то в регионе продолжили работу более 90 % предприятий, где заняты порядка 700 тысяч сотрудников. В первом квартале и начале второго промышленные предприятия демонстрировали стабильный рост. Его в первую очередь обеспечили предприятия, выпускающие лекарственные средства, электрооборудование, металлические изделия и химвещества, а также нефтепродукты.

Малый и средний бизнес, в частности сфера услуг, как и везде по стране, пострадал значительно, это факт. Поэтому мы предусмотрели широкий спектр мер поддержки. Выделили средства в бюджете области – семь миллиардов рублей. В антикризисный пакет вошло снижение ставки по региональному налогу на имущество, перенос сроков уплаты разных видов налогов в бюджет региона. Недополученные доходы от видов деятельности, признанных пострадавшими, оцениваются в 1 миллиард 100 миллионов рублей. И мы сознательно пошли на это.

Предпринимателям, которые сохранили занятость сотрудников и организовали временные рабочие места, предоставили субсидии в среднем по 26 тысяч 700 рублей в месяц на одного работника. Общая сумма субсидий – 523 миллиона рублей, большая часть уже выплачена. Мы расширили программу льготного кредитования, снизили вдвое тарифы по страховым взносам и так далее.

Последствия кризиса будут в той или иной мере проявляться еще долгое время. Сейчас у нас в финальной стадии разработка плана действий по нормализации деловой жизни, восстановлению занятости, доходов граждан и роста экономики на территории Иркутской области в 2020 году. Реализация мероприятий оценивается в 10,4 миллиарда рублей за счет областного бюджета.

Работы по восстановлению затопленных территорий во время режима самоизоляции не останавливались. На время действия режима повышенной готовности строителям было выдано специальное разрешение. По нему все работники из других регионов должны были проходить двухнедельную обсервацию. Другим обязательным условием было неукоснительное соблюдение на площадках и в местах проживания специалистов всех необходимых мер безопасности.

— В регионе также остро стоит вопрос экологии. В частности, остается открытым вопрос рекультивации земель, где хранятся отходы Байкальского целлюлозно-бумажного комбината (БЦБК) и отходы бывшего "Усольехимпрома". Как сообщалось, ликвидацией отходов БЦБК займется компания "Газэнергострой". На каком этапе находится работа над проектом? Когда начнутся непосредственные ликвидационные работы? Во время второй волны паводка летом 2019 года было опасение, что карты-накопители с отходами Байкальского целлюлозно-бумажного комбината могут быть переполнены и шлам-лигнин (ядовитые отходы) попадет в Байкал. Как решается вопрос защиты озера от таких угроз?

— В последние годы, несмотря на прямые поручения президента, Иркутская область в вопросе ликвидации отходов БЦБК далеко не продвинулась. Прошлогодний паводок серьезно усугубил ситуацию: на промплощадке из-за дождей оказались наполнены карты-накопители со шлам-лигнином и емкости с черным щелоком, поэтому сейчас очень важно снизить уровень надшламовых вод, не дать токсичным соединениям попасть в Байкал. Чтобы эта работа началась уже в ближайшее время, из областного бюджета выделено 32 миллиона рублей. Проблема должна быть решена до начала паводкоопасного периода. В районе комбината он ожидается в конце июля – начале августа.

Мы подошли к делу комплексно. Расчистили русла горных рек и обеспечили защиту Слюдянского района, в том числе Байкальска и промплощадки БЦБК, от паводковых вод и селей. В будущем построим и постоянные защитные сооружения.

Я недавно был на БЦБК, посетил карту-накопитель №12 Бабхинской площадки комбината. Она была выведена из эксплуатации в 1988 году. В конце 2018 года ее передали в собственность Байкальского муниципального образования. В этом месте, фактически недалеко от берега озера, возникла большая несанкционированная свалка ТКО. На ликвидацию 100 тысяч кубометров отходов муниципалитет уже в этом году получит субсидию 76 миллионов рублей. В следующем году на эти цели предусмотрено 435 миллионов рублей, предполагается утилизировать уже около 500 тысяч кубометров отходов. Необходимо также провести оценку негативного воздействия объекта на окружающую среду и разработать проект рекультивации. Предполагаем включить это мероприятие в федеральный проект "Чистая страна" нацпроекта "Экология".

Главным событием последнего времени стала замена единственного исполнителя работ по ликвидации отходов БЦБК. Вместо "Росгеологии" правительство РФ назначило компанию "Газэнергострой — Экологические технологии".

До 31 января 2022 года специалисты госкорпорации должны подготовить проект работ, а саму ликвидацию отходов завершить к 31 января 2024 года.

Серьезное препятствие для работы по ликвидации отходов – специальный статус прибайкальских земель. Снять многие запреты позволит создание специальной экологической зоны. После этого уже вполне реально выйти на программу комплексного развития города Байкальска. С ней готова помочь группа ВЭБ.РФ.

— Вы обсуждали ликвидацию отходов "Усольехимпрома" с руководством компании "Росатом". Каковы итоги этих переговоров?

— И сама площадка предприятия "Усольехимпром", и тонны ядовитых отходов производства представляют особую угрозу для жителей. Цех ртутного электролиза и земельный участок под ним в декабре прошлого года переданы из федеральной собственности в областную.

Проект демеркуризации цеха готов. Полная рекультивация цеха, земельного участка, ликвидация отходов рассчитаны на три года. Этой работой займется федеральный оператор по обращению с радиоактивными отходами "РосРАО". Цена вопроса – порядка 1,3 миллиарда рублей.

Между "РосРАО" и правительством Иркутской области заключено соглашение о сотрудничестве. Оно касается вопросов обращения с отходами I и II классов опасности и ликвидации наиболее опасных объектов накопленного экологического вреда.

— Во время прямой линии президента РФ Владимира Путина в 2017 году поднимался вопрос о строительстве и реконструкции дороги на байкальском острове Ольхон. На каком этапе сегодня находится этот проект?

— Госконтракт на капитальный ремонт автомобильной дороги Баяндай – Еланцы – Хужир на участке 153 – 159-й километр был заключен в октябре 2019 года.

Из-за отсутствия утвержденных границ национального парка возникли сложности с надзорными органами. У дорожных строителей не было возможности разместить на острове вахтовый городок, площадки складирования инертных материалов и стоянку техники. После совещаний с представителями нацпарка, природоохранной прокуратуры, Минприроды Иркутской области решение было найдено. В настоящий момент границы национального парка поставлены на кадастровый учет. Получено согласование на использование дорожниками участка площадью один гектар. Подрядчик готовится перебазировать на Ольхон строительную технику. Предстоит также решить вопрос с транспортировкой стройматериалов. Подрядчик приступит к подготовительным работам в первой половине июля текущего года.

— Российские регионы постепенно снимают ограничения, введенные на фоне пандемии коронавируса, запускается внутренний туризм. В 2019 году территорию Прибайкальского национального парка посетили 168 тысяч человек, из них более 140 тысяч выбрали остров Ольхон. Когда планируете открыть туристический сезон?

— Поскольку начало туристического сезона оказалось отложено из-за пандемии, очевидно, что в этом году стоит ожидать спада туристического потока. Тем более что большую часть туристов, приезжающих на Байкал, составляют граждане КНР, много гостей из Южной Кореи и Германии. Есть надежда, что отчасти эти потери удастся компенсировать за счет внутреннего туризма. Конечно, на владельцев турбизнеса ложится особая ответственность в плане безопасности летнего отдыха.

Работу турбаз и летних веранд планируется возобновить 3 июля.

Россия. СФО > Недвижимость, строительство. Экология. Госбюджет, налоги, цены > ria.ru, 30 июня 2020 > № 3487336 Игорь Кобзев

Юлия Николаева: "Смешарики" популярны из-за заложенных двойных смыслов

Популярный отечественный мультсериал "Смешарики" покорил сердца миллионов зрителей не только в России, но и за ее пределами своими поучительными и увлекательными историями. После продолжительного перерыва создатели проекта выпустили долгожданный новый сезон, который вышел на онлайн-платформе в мае 2020 года. Продюсер анимационного проекта "Смешарики" Юлия Николаева рассказала в интервью РИА Новости о самом популярном персонаже проекта, с чем был связан перерыв в производстве и ждать ли поклонникам продолжения мультфильма. Беседовала Екатерина Сошникова.

— Юлия, расскажите, с чем вы связываете успех "Смешариков"?

— Здесь нужно учитывать сразу несколько моментов, сыгравших решающую роль в успехе проекта. Во-первых, мультсериал появился в 2003 году и стал первым российским анимационным сериалом, созданным в современной России. Такого количества брендов, которое мы видим сейчас, как и конкуренции, не было. Во-вторых, мы были одними из первых, у кого появилось лицензионное агентство, расширившее наши шансы по продвижению бренда и давшее возможность зрителям приобретать продукцию с их любимыми персонажами. Показательными являются, например, продажи журнала "Смешарики", который уже на протяжении 15 лет пользуется большой популярностью. Также под выход нового сезона был запущен хэштег в социальных сетях #ВыроснаСмешариках, под которым аудитория выкладывает фотографии, делится впечатлениями – это, как и многое другое, подтверждает успех мультфильма.

— Конечно, за столько лет у мультфильма появилась многомиллионная аудитория. Чем, по-вашему, "Смешарики" отличаются от других мультфильмов?

— На мой взгляд, наши главные герои сразу визуально запоминаются. Изначально у нас было нарисовано 20 персонажей, а в итоге осталась линейка из девяти и нашего робота Биби. Важным моментом является то, что сериал задумывался для широкой семейной аудитории, в нем заложены двойные смыслы: ребенок и взрослый при одновременном просмотре могут увидеть каждый свое — в этом уникальность "Смешариков". Наш художественный руководитель Анатолий Прохоров, например, говорит, что мы не сюсюкаемся со зрителями, наоборот, серьезную тему грамотно упаковываем в сюжетную линию, тем самым провоцируя ребенка задуматься о важных вещах, а родителю даем подсказку, что стоит обсудить.

— Почему вы решили взять такой большой перерыв в производстве? И не было ли опасений, что мультфильм уже воспримут совсем не так, как раньше?

— Перерыв был взят, наверное, потому, что команда немного устала от такого количества произведенного контента. Ведь изначально вышло 208 серий классических "Смешариков" в формате 2D. Но, несмотря на приостановку производства мультфильма в 2D, мы не прекратили производства анимационного контента со "Смешариками". Вышли два сезона в 3D, более десяти циклов "Азбук со Смешариками", посвященных различным социально значимым темам, три полнометражных фильма в 3D, а также продолжалась работа над спин-офф проектами "ПинКод" и "Малышарики". Тем не менее мы все равно видели, что наша аудитория считает именно тех самых первых героев настоящими, поэтому и было принято решение запускать новый сезон в формате 2D без каких-либо изменений. Перед запуском мы провели внутренние опросы, просмотрели фан-страницы, составили рейтинг любимых серий на YouTube-канале. Это помогло нам заметить определенные тенденции. В итоге команда создателей пришла к выводу, что мы не будем трогать контент проекта, вводить новых главных героев и менять длительность серий. Единственное, что мы решили сделать – изменить подачу мультфильма, то есть по-новому стилизовать продукцию и социальные сети.

— У меня как раз были опасения, что вы решите показать некую эволюцию героев за это время, внести корректировки во внешний вид, например. Хорошо, что этого не случилось. А что вы понимаете под классическими "Смешариками"?

— Для меня это двойные смыслы и глубоко проработанные характеры героев. Мы не затрагиваем хайповые истории, а говорим о вечно актуальных темах. Плюс мультфильм включает в себя разные жанры — от лирики и философии до хоррора и экшена, что также является классикой мультсериала.

— Самый главный вопрос, который точно задают фанаты мультфильма уже сейчас, будет ли продолжение?

— Мы планируем сейчас сразу несколько сезонов на следующие пять лет. Кроме того, обдумываем создание новых полнометражных фильмов, хотя на данный момент команда полностью сконцентрирована на новом сезоне.

— Есть ли понимание, какие будут сезоны? Ждать ли отличий и нововведений?

— Возможно, сезоны будут отличаться. У нас скоро пройдет креативная сессия с командой, и мы определимся с тем, какими видим следующие сезоны. Однако философия бренда останется неизменной.

— Новый сезон зрители восприняли хорошо? Вы довольны рейтингами?

— Нас рассматривают под лупой! Но одним из главных подтверждений успеха нового сезона являются рейтинги, и здесь приятные результаты. Мы со старта сезона держимся в топ-10 популярных сериалов на "КиноПоиске" с рейтингом сериала 8.9. "Смешарики" имеют также высокую зрительскую оценку, что просто не может не радовать. У нас получилось вернуть тех самых привычных для всех героев, поэтому, на мой взгляд, у нашей команды случился успешный перезапуск проекта. Но мы продолжаем следить за многочисленными откликами, обсуждаем отзывы, поступившие на те или иные серии, и делаем разборы того, что необходимо учесть при создании последующих эпизодов.

— А рассчитываете на широкую зарубежную дистрибуцию?

— В "Смешариках" много отсылок к культурному коду нашей страны, что является уникальностью проекта, но при этом значительно осложняет его дистрибуцию, ведь юмор, заложенный в мультфильме для российского зрителя, тяжело адаптировать для зарубежной аудитории. "Смешарики" создаются прежде всего для отечественного рынка, поэтому главным фокусом для нас остается ориентир на Россию и страны СНГ. Сейчас отмечаем активно растущую популярность "Смешариков" в Казахстане. И не будем забывать, что русская диаспора довольно большая по всему миру, поэтому мы, конечно, уделим внимание международной дистрибуции.

— Как думаете, когда-нибудь зрители перестанут смотреть "Смешариков"? Не боитесь, что будет пресыщение?

— Таких опасений нет. Бренд в следующем году отметит 18-летие. И мы знаем, что аудитория, выросшая на "Смешариках", прививает любовь к мультфильму уже своим детям. На мой взгляд, следует и дальше развивать линейку дополнительных продуктов вокруг бренда – делать игры, различные умные устройства или потребительскую электронику. Мы также очень хотим развивать fashion-направление и создать яркую коллекцию одежды для поклонников бренда.

— Ранее вы анонсировали запуск совместного с Китаем анимационного проекта "Панда и Крош". Могли бы рассказать подробности? И почему именно Крош станет главным героем?

— Мы взяли Кроша, потому что по опросам нашей аудитории он является самым популярным Смешариком. Он настолько узнаваем, что даже в элементах брендбука мы отдельно используем только уши, но его все равно узнают! Этот мультсериал расскажет про дружбу и командную работу заводилы Кроша и более размеренной и спокойной Панды. По задумке, Крош и Панда — лучшие друзья, которые живут в магазине игрушек и отправляются в различные приключения по ночам. Проект выйдет на экраны одновременно в России и в Китае осенью, будет 52 серии, рассчитанные на аудиторию 3+.

— На ваш взгляд, какими критериями должен обладать современный мультфильм, чтобы стать популярным?

— Такой рецепт зрительской любви хотели бы знать все анимационные студии. Я думаю, что должна быть широкая линейка персонажей и глубоко проработанные характеры героев. К тому же на данный момент велик запрос на обучение – родители хотят, чтобы ребенок не просто бездумно смотрел тот или иной контент, а проводил время с пользой, обучался новым навыкам и впитывал знания. И если у создателей нет понимания того, что будет рассказывать проект минимум на 50 серий, на мой взгляд, браться за него не стоит, потому что не только красочность, но и разнообразие характеров, продуманные диалоги позволяют бренду стать долгожителем. Также бренду нельзя стоять на месте, нужно экспериментировать, хотя и под пристальным взглядом родительского сообщества и многочисленных психологов.

— А как вы относитесь к тому, что во многие западные анимационные фильмы сейчас вплетают такие темы, как феминизм, однополые браки, тему гендера?

— Отношусь к этому как к некой данности и неизбежности. Контент всегда отражает то, что беспокоит создателей мультфильма. Это рефлексия на происходящие события в мире.

— Если отойти от "Смешариков", какой еще мультфильм вы бы хотели сделать?

— Ох, мне кажется, столько еще всего можно сделать со "Смешариками", поэтому у меня есть желание создавать что-то новое уже для подросшей аудитории мультфильма, например для подростков, которые ностальгируют по приключениям любимых героев. Возможно, создадим другой формат, например спин-офф. На самом деле вариантов очень много.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 30 июня 2020 > № 3487334 Юлия Николаева

СЕРИАЛ – В ЖИЗНЬ!

ИЛЬЯ ФАБРИЧНИКОВ

Член Совета по внешней и оборонной политике, коммуникационный консультант.

Для России Афганистан – вопрос не первого порядка на повестке. И стоит только порадоваться, что мы не являемся участниками этой увлекательнейшей, но совершенно ненужной в системе координат российских национальных интересов шахматной партии. Но вот для американского внутриполитического процесса Афганистан уже становится тем самым токсичным фактором, который, въехав в предвыборную повестку, будет и дальше отравлять не только американские межпартийные отношения, но и всю их внешнюю политику.

Крайняя политизация внутриполитического противостояния в США приводит к тому, что в эту борьбу вовлекаются институты, предпочитавшие ранее стоять в стороне от межпартийных предвыборных разборок, а качество информации оценивается только по принципу нанесения максимального, почти смертельного ущерба оппоненту. О том, что на долгие годы могут пострадать ключевые национальные интересы, никто, похоже, не задумывается. Межгосударственные отношения и понимание интересов пусть даже и противников – не принимаются во внимание.

Удивительным образом Афганистан, про который старательно пытались забыть последние лет пять, выпрыгнул в мировую повестку меньше чем за пять месяцев до выборов в США. В строгом соответствии с поговоркой, популярной у западных медиаменеджеров: Never let facts get in front of a good story. А история красивая – российские спецслужбы финансируют главарей «Талибана» (запрещено в РФ), чтобы те убивали американских солдат на афганской территории. История основана на якобы имевшем место разведывательном брифинге Трампа, который то ли врёт, что его не помнит, то ли из-за своего разгильдяйства не придал значения этой информации, то ли покрывает таким образом коварные устремления злокозненного Путина, который спит и видит – как бы выкинуть американцев из Центральной Азии.

Для американского, в особенности для демократического, истеблишмента такой нехитрой линейной логики оказалось более чем достаточно, чтобы подвергнуть действующего президента совсем уж неприличному остракизму вдоль всего демократического медийного ландшафта – CNN, Washington Post, New York Times и деловой Bloomberg моментально ухватились за вброшенные в повестку удобные тезисы, подтверждающие уже сформированный образ инфернального самодура, который ничего не смыслит в вопросах внешней политики и национальных интересов. Отдельные рациональные комментаторы и люди из числа принимавших решения задали, конечно, резонный вопрос – а зачем это надо? И даже осторожно опровергли сам факт существования такого рода разведывательных данных. Но для стороннего наблюдателя они кажутся либо опасным фрондёрством, либо неумелой попыткой оправдаться перед лицом неопровержимых (за скобками остаётся – каких конкретно) фактов.

Тем временем реальность такова, что сам тезис о том, что российская военная разведка раздаёт лидерам «Талибана» доллары за головы американских солдат шагнул в политический мейнстрим прямиком из последнего сезона популярнейшего шпионского сериала Homeland, где со вкусом и очень убедительно рассказывается о том, как российские оперативники чувствуют себя на афганской территории крайне комфортно, умело нагнетая ситуацию и чуть ли не ставя США на порог обмена ядерными ударами с Пакистаном из-за устроенной талибами успешной атаки на вертолёт американского президента и подрыва при шпионском обмене захваченной пакистанцами американской диверсионной группы.

На деле же складывается ощущение, что долговременной проактивной афганской стратегии с конкретными целями и задачами у Российской Федерации нет. И это не трагедия.

На протяжении долгих лет основным императивом афганского направления было обеспечение безопасности центральноазиатских стран СНГ – партнёров по ОДКБ. И до определённого момента дальше «словесных интервенций» дело не шло. Мы выражали партнёрам крайнюю обеспокоенность состоянием их границ с Исламской Республикой Афганистан, содействовали, как могли, в перехвате наркотрафика, общались с заинтересованными во внутриафганских делах сторонами – Китаем, Индией, Ираном, Пакистаном. Выражали сдержанную и конфиденциальную обеспокоенность действиями президентской администрации Ашрафа Гани, который во избежание внутриполитической конкуренции предпочитал держать своих конкурентов (к примеру, генерала Дустума или «старого моджахеда» Хекматияра) как можно дальше от Кабула и вообще от афганской территории. Это, конечно, вызывало определённое недоумение со стороны МИД РФ, но глубоко во внутренние процессы мы всё же предпочитали не лезть. По признанию самих афганцев, России как авторитетной силы, способной оказывать хотя бы какое-то влияние на процессы внутриафганского урегулирования, не присутствовало, относительно чего выражалось характерное преувеличенное сожаление. Дипломатические контакты были крайне осторожными. С нашей стороны – из-за тяжёлой внутриафганской обстановки, с афганской – по причине нежелания общаться «по сути», в том числе по экономическим вопросам.

Что далеко ходить за примерами: российско-афганская межправкомиссия фактически не функционирует (последнее заседание – в 2016 г.), встреч на высоком правительственном и государственном уровне не проводится. Отдельные, имевшие место выходы афганских представителей на российские политические и деловые круги, касавшиеся поставок, например, техники, в том числе и вертолётной, к желаемым результатам не приводили и те же афганцы предпочитали больше общаться с Узбекистаном, Таджикистаном (и даже Казахстаном), что было обусловлено, во-первых, географической близостью, а во-вторых, значительными возможностями этих стран с опорой на местные таджикские и узбекские территории.

Интересанты внутриафганского политического процесса в лице Ирана, Турции, Пакистана, Индии, Саудовской Аравии, у которых существуют и масштабные окологуманитарные проекты работы как с местным населением, так и с руководством, в том числе этнических группировок, конечно же, не хотели и не стремились видеть Российскую Федерацию в числе брокеров внутриафганского процесса. Что же касается США, то опцию внутриафганского урегулирования они всегда имели в виду, но в силу динамично менявшейся обстановки, не спешили эту карту разыгрывать. Только когда стало окончательно ясно, что «Талибан» опрокинуть не удастся и он прочно контролирует почти 70% афганской территории, а власть в Кабуле деморализована и разобщена (афганские президентские выборы, конечно же, добавили перца в этот котёл), наконец, был дан зелёный свет включению движения в политический процесс, подписанию дорожных карт по урегулированию. Только вот в американской картине мира процесс этот был, прежде всего, прерогативой Соединённых Штатов без учёта интересов других стран региона. Российская сторона, было, попыталась перехватить инициативу, предложив талибам и афганским этническим группам диалоговую площадку в Москве, в «Президент-отеле», но мало того, что эта диалоговая площадка была американцами высмеяна и проигнорирована, так мы ещё и получили неприличный отлуп от возмущенного афганского руководства: мол, Россия вмешивается во внутренние дела ИРА и даже не советуется с правительством в Кабуле, представители которого на московском мероприятии с талибами также отказались появляться. Результат, как известно, получился смазанный.

Основная головная боль России – наличие в Афганистане террористических ячеек ИГИЛ (запрещено в РФ), тренировочные базы осколков Исламского движения Узбекистана, вербовочные и пропагандистские центры, вещающие на наших партнёров по ОДКБ, загадочные рейсы вертолётов без опознавательных знаков (в воздушном пространстве, целиком контролируемом силами коалиции), которые, по словам самих афганцев, под покровом ночи перебрасывали бойцов неправительственных формирований с юга на север страны (и о чём в СМИ упоминал, в том числе, и специальный представитель МИДа Замир Кабулов), концентрация экстремистов-боевиков в северных, преимущественно узбекских и таджикских районах страны, странные ситуативные альянсы между отдельными ячейками ИГ и «Талибана», конечно же, не могут не настораживать. Станет ли ситуация более здоровой после окончательного ухода вооружённых сил США и их партнёров из страны – вопрос открытый. Станет ли она хуже, в том числе и для государств Центральной Азии? Сомнений в этом остаётся всё меньше и меньше. Есть ли для Российской Федерации в лице её уважаемых внешнеполитических структур необходимость дополнительно разогревать ситуацию в ИРА, при этом имея в виду, что, в случае чего, за партнёров по ОДКБ нужно будет вписаться? Ответ кажется однозначным.

Для России Афганистан – вопрос не первого порядка на повестке. И даже не второго. Для США, пожалуй, тоже – политическое решение было озвучено, уходить в обозримое время они оттуда не собираются, присутствие сократят.

Являются ли США для Афганистана дестабилизирующим фактором? Даже в своей нынешней роли – скорее нет. Это единственный балансирующий и сдерживающий многочисленных других игроков фактор.

И стоит только порадоваться, что мы не являемся участниками этой увлекательнейшей, но сегодня совершенно ненужной в системе координат российских национальных интересов шахматной партии. Но вот для американского внутриполитического процесса ИРА уже становится тем самым токсичным фактором, который, въехав в предвыборную повестку, будет и дальше отравлять не только американские межпартийные отношения, но и всю их внешнюю политику. А она, как мы видим, всё чаще и чаще скатывается в самую оголтелую, и самую низкопробную пропаганду.

Учитывая традиционную щепетильность российских подходов к межгосударственным переговорным процессам, а также непонимание отдельных новаций отдельных американских старших должностных лиц в обращении с конфиденциальными знаниями, полученными в результате встреч с первыми лицами других государств, возникает другой важный экзистенциальный вопрос – а стоит ли в ближайшее время вообще что-то с американской администрацией обсуждать по сути? Ведь очень сложно что-либо пытаться доказать людям, озабоченным, в массе своей, мотивами мелкой личной мести или тиражами будущих мемуаров.

Россия. Афганистан. США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 30 июня 2020 > № 3434150 Илья Фабричников

Рамис Юнус: "Российская тема на выборах в США становится доминирующей"

Политолог Рамис Юнус специально для "НИ" анализирует рост актуальности российского фактора в американской политике.

"По мере приближения президентских выборов в США, тема России в политическом противостоянии республиканцев и демократов будет усиливаться и последняя инициатива сенатора-республиканца Джона Тьюна, который предложил разрешить министерству обороны США купить у Турции российские зенитно-ракетные комплексы С-400, логичное тому подтверждение. А если добавить к этому и разрастающийся скандал о том, что подразделение российской разведки ГРУ предлагало связанным с талибами боевикам награду за нападения на американских военных в Афганистане, то несложно предположить, что страсти на эту тему только разгораются.

Как в США, так и в целом в мире, уже не является секретом лояльность президента Трампа к президенту Путину и проводимой им внешней политике. По мере того, как США освобождают территории, где они доминировали многие годы, их заполняет Россия и это четко прослеживается как на постсоветском пространстве, так и на Ближнем и Среднем Востоке, а последнее заявление президента Трампа о том, что он собирается пригласить на предстоящий саммит G-7 президента России, которого, как известно, оттуда удалили из-за российской аннексии Крыма и развязанной бойни на юго-востоке Украины, лишнее подтверждение этой лояльности.

Только вот не вполне понятно, как вписывается нынешняя политика президента Трампа в утвержденную им же в январе 2018 года «Стратегию национальной обороны США» (National Defense Strategy), где главными угрозами американской безопасности были названы четыре государства (Китай, Россия, КНДР, Иран) и продолжающаяся активность террористических группировок. Россия, в частности, обвиняется в том, что она нарушает границы соседних государств, блокирует их экономические и дипломатические инициативы, стремится к полному региональному доминированию, хочет разрушить НАТО и подстроить под себя европейскую и ближневосточную экономику и политику. И как вписываются в американскую доктрину последние заявления Путина с претензиями на территории бывших союзных республик, а также и его недавняя статья в западной прессе об итогах Второй Мировой войны и перелицовывании Кремлем истории войны? И таких пророссийских жестов во внешней политике президента Трампа очень много и совершенно не удивительно, что российская тема становится вновь доминирующей в повестке дня во внутриполитической жизни в США".

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 30 июня 2020 > № 3430112 Рамис Юнус

Ринат Максютов: три прототипа вакцины от COVID успешно прошли испытания

Генеральный директор Государственного научного центра вирусологии и биотехнологии "Вектор" Роспотребнадзора Ринат Максютов в интервью РИА Новости рассказал о работе центра в условиях пандемии, о создании тест-систем для выявления коронавируса в кратчайшие сроки и о том, сколько наборов для диагностики COVID-19 зарегистрировано уже в России, а также о ходе разработки вакцины от коронавируса, начале исследований на добровольцах и намерении сотрудников центра проверить вакцину на себе. Беседовала Людмила Белоножко.

— Ринат Амирович, когда стало известно о пандемии, через какое время приступили к работе над созданием тест-систем?

— Для нас важной датой было опубликование первой последовательности генома нового коронавируса, это произошло 10 января 2020 года, к 17 января у нас уже был прототип, лабораторный вариант ПЦР-набора для выявления нового коронавируса, а 24 января первые ПЦР-наборы поступили в регионы для лабораторной диагностики.

— Как удалось в такие короткие сроки разработать тесты? Работа велась круглосуточно?

— Мы понимали особую важность диагностики заболевания. Это первый и самый важный шаг в борьбе с инфекцией – обнаружить вирус и не допустить его распространения. Задача была поставлена, и как уже можно сказать сейчас, мы с ней справились.

— Как проходило исследование готовых тест-систем?

— В соответствии с правилами государственной регистрации медицинских изделий, а тест-системы относятся к медицинским изделиям и являются наборами реагентов для диагностики ин витро, были проведены технические, а далее клинические испытания. На первом этапе клинические испытания были проведены с использованием только генетического материала коронавируса. Но проведенное 6 февраля 2020 года тестирование на клинических образцах в китайском Центре по борьбе с инфекциями в Пекине подтвердило высокую чувствительность и специфичность векторовского набора. В сравнительных испытаниях наш набор не уступал диагностическим тест-системам, разработанным в Китае.

Первый набор реагентов был зарегистрирован уже 11 февраля, второй — 14 февраля. Далее нами были проведены дополнительные клинические испытания на модельных образцах с использованием штамма коронавируса 2019-nCoV (SARS-CoV-2) из коллекции микроорганизмов ФБУН ГНЦ ВБ "Вектор" Роспотребнадзора и клинических образцах. Наш набор реагентов "Вектор-ПЦРрв-2019-nCoV–RG" используется не только на приборах Rotor Gene 6000, CFX 96, QuantStudioтм5, но и адаптирован под отечественную приборную базу – ДТпрайм 4М1. Диагностическая чувствительность и специфичность составляет 100 процентов, набор позволяет выявлять пять копий в ПЦР-пробе, что соответствует 1х10 в третьей степени копий/мл исходного образца.

— Останавливало ли работу то, что Китай долгое время не передавал штамм вируса?

— Нет, в настоящее время для создания ПЦР-набора необходима только информация о последовательности генома микроорганизма или даже фрагментов его генов. После появления больных в России мы выделили свои штаммы коронавируса, их сейчас у нас более 100.

— Как изменилась работа центра в условиях пандемии? Все ли силы сейчас брошены на борьбу с коронавирусом или другие проекты тоже продолжаете вести?

— Как вы можете видеть за семь дней "Вектору" пришлось разработать и начать выпуск ПЦР-наборов для выявления нового коронавируса. Это стало возможным только благодаря слаженному самоотверженному труду наших сотрудников. Скорость распространения коронавирусной инфекции в Китае была такова, что сразу же встал вопрос о разработке вакцины против этого заболевания. Необходимо было проверить действие дезинфектантов на новый вирус, подтвердить противовирусную активность препаратов широкого спектра действия, для того чтобы можно было их использовать в профилактике и лечении коронавирусной инфекции. Большинство сотрудников "Вектора" были задействованы в решении этих задач. Но никто не снимал с центра других задач, другие проекты продолжали вестись в соответствии с утвержденными планами.

— Как референс-центр, сколько тестов делали в марте и сколько сейчас? Почему важно было подтверждать пробы на "Векторе" и когда ушли от этой практики? Как удалось справиться с нагрузкой? Приглашали ли на работу дополнительных сотрудников?

— На "Векторе" были разработаны и зарегистрированы два ПЦР-набора для выявления нового коронавируса, уже в январе они были направлены во все субъекты Российской Федерации, так как количество случаев было невелико, "Вектор" работал как референс-центр для положительных проб.

С марта была расширена сеть референс-центров, это было нужно для увеличения охвата тестирования, в том числе лиц с симптомами ОРВИ или сдающими тест по желанию. На тот период "Вектор" проводил до 1000 исследований в день.

На сегодняшний день исследования проводятся более чем в 700 лабораториях по стране, включая лаборатории Роспотребнадзора, медицинских учреждений и частные лаборатории, и ежедневно в стране делается порядка 300 тысяч тестов.

— Сколько ПЦР- и ИФА-тестов делаете сейчас, если делаете?

— Сейчас в России зарегистрировано более 60 наборов для выявления коронавирусной инфекции, и основную нагрузку по диагностике взяли на себя лаборатории Роспотребнадзора, частные лабораторные центры и лаборатории медицинских организаций в регионах. Мы сосредоточились на разработке и испытании вакцин против COVID-19, в рамках этих работ мы проводим основную массу ПЦР- и ИФА-исследований.

— Идет ли работа над созданием экспресс-тестов или это нецелесообразно?

— Чувствительные и специфичные экспресс-тесты важны при проведении диагностических исследований с целью раннего выявления источника возможного заражения коронавирусной инфекцией. "Вектор" работает и в этом направлении.

— Все сейчас ждут вакцину от коронавируса. Как продвигается работа над созданием вакцины? Сколько человек работает над ее созданием?

— В настоящее время три прототипа вакцины против заболевания COVID-19 успешно прошли испытания на способность формировать иммунный ответ. Это наиболее продвинутые с точки зрения полученных результатов препараты. Несколько групп работают над вакцинами нового поколения, суммарно более 100 сотрудников, чтобы получить эффективные и безопасные вакцины новой генерации.

— С какими сложностями пришлось столкнуться при создании вакцины?

— Самое главное – это обеспечение защиты от болезни у тех, кто будет вакцинирован. Создать безопасный препарат, способный сформировать эту защиту – это и есть самая большая сложность.

— Как в такие короткие сроки удалось создать образец вакцины? Такие сжатые сроки не отразятся на качестве вакцины? Когда начнется вакцинация, люди могут быть уверены, что вакцина безопасна?

— Проведение клинических исследований будет возможно только после получения данных о безопасности и ее эффективности на лабораторных животных. Оценка безвредности проводится не только на мышах, морских свинках и кроликах, но и на приматах.

Несмотря на рекомендации национального законодательства использовать не менее двух видов животных для оценки иммуногенности, "Вектор", понимая важность создания эффективного препарата, испытывает вакцины на четырех видах животных. Это сирийские хомячки, хорьки, а также низшие приматы вида Macaca mulatta и Chlorocebus aethiops.

Каждая серия вакцины отконтролирована в ОБТК ГНЦ ВБ "Вектор". Серии вакцины произведены на экспериментально-производственном участке ГНЦ ВБ "Вектор", система качества которого сертифицирована международным сертификационным органом и подтверждена сертификатом GMP.

— Когда начнутся клинические испытания вакцины? Сколько добровольцев принимают участие? И как долго будут продолжаться исследования?

— Мы ожидаем начало клинических исследований 15 июля. В клинических исследованиях примут участие 300 добровольцев. Уже проведена работа по их отбору, они полностью соответствуют всем требованиям. Первый этап клинических исследований закончится в сентябре, и при получении хороших результатов по безвредности и иммуногенности вакцины мы приступим к ее регистрации. Важно отметить, что наблюдение за добровольцами останется и в пострегистрационном периоде.

— Ранее вы говорили, что некоторые сотрудники центра готовы на себе испытать вакцину, они принимают участие в испытаниях?

— В клинических исследованиях вакцин для профилактики новой коронавирусной инфекции примут участие 60 сотрудников "Вектора".

— Есть ли запасные варианты вакцины, если вдруг в клинических исследованиях что-то пойдет не так?

— Сейчас идут испытания трех вариантов вакцин. Еще несколько вариантов совершенно новых вакцинных препаратов разрабатываются и проходят скрининг на иммуногенность.

— Когда ожидается начало вакцинации, с каких групп имеет смысл стартовать и будем ли мы делиться с другими странами?

— Начало вакцинации на добровольцах в рамках клинических исследований предполагается с 15 июля после получения разрешения на клинические исследования и одобрения этих исследований в Совете по этике и локальных этических комитетах. Стартовать будем с группы в 10 человек в возрасте от 18 до 30 лет, далее в исследования будут включаться добровольцы в возрасте до 60 лет.

Решение о вакцинации для населения можно будет принимать только после окончательного подтверждения безопасности и эффективности вакцины, ее регистрации.

— Есть ли какие-то поощрения для сотрудников центра? Увеличились ли зарплаты сотрудников с момента начала пандемии?

— Конечно, сотрудники были награждены благодарностями и почетными грамотами, орденами и медалями Российской Федерации, качество работы сотрудников повлияло и на финансовую компенсацию.

— Сегодня о центре "Вектор" в связи с коронавирусом знают во всей России. Расскажите, а как давно работает центр? Какими достижениями он гордится?

— ФБУН ГНЦ ВБ "Вектор" Роспотребнадзора – один из крупнейших вирусологических центров в мире, который уже на протяжении 45 лет успешно осуществляет свою основную миссию – научное и практическое обеспечение противодействия глобальным инфекционным угрозам.

"Вектору" есть чем гордится: это и первые в мире данные о структуре полного генома натуральной оспы и вируса Марбург, это и первое в России производство рекомбинантного препарата — интерферона, это и вакцины против вирусного гепатита А, лихорадки Эбола и еще многое и многое другое.

Уникальная научно-экспериментальная база позволяет "Вектору" осуществлять весь комплекс работ от выделения и изучения возбудителей особо опасных вирусных инфекций к разработке и производству диагностических, профилактических и терапевтических препаратов.

Сегодня мы поддерживаем высокий мировой уровень работ на "Векторе" – сотрудники нашего вирусологического центра проводят исследования в области молекулярной эпидемиологии вирусных инфекций, связи структуры и функции вирусных геномов, механизмов патогенеза инфекционных заболеваний. Все это стратегические направления, развитие которых способствует созданию принципиально новых профилактических и лечебных препаратов

За последние годы в ходе выполнения распоряжений правительства РФ разработана и зарегистрирована вакцина для профилактики лихорадки Эбола "ЭпиВакЭбола" (2018 год), разработаны новые прототипы вакцин для профилактики особо опасных вирусных инфекций: лихорадки Марбург, лихорадки Ласса, острых респираторных синдромов SARS/MERS. Уникальная вакцина четвертого поколения против оспы, являющаяся технологически передовым препаратом мирового уровня, успешно прошла первую фазу клинических исследований. Впервые в России разработана технология производства живой культуральной вакцины против гриппа. Продолжаются работы по разработке и испытанию противовирусных препаратов. Впервые в России были разработаны и зарегистрированы в установленном порядке диагностические наборы против ряда опасных вирусных инфекций. Так, например, наш центр первый разработал, зарегистрировал ПЦР- и ИФА-наборы для диагностики болезни, вызываемой вирусом Эбола, и поставил данные наборы в Гвинейскую республику. Все это позволяет "Вектору" выполнять одну из своих наиболее важных задач – мониторинг опасных вирусных инфекций, обеспечение своевременного реагирования и недопущение распространения болезни на территории Российской Федерации.

Правительство высоко оценивает вклад "Вектора" в общее дело развития вирусологии и биотехнологии в Российской Федерации. За высокие достижения в области науки сотрудники центра неоднократно получали правительственные и государственные награды и в советское время, и в современной истории России: премии Совета Министров СССР, Ленинская премия, Государственная премия СССР, премии правительства Российской Федерации, ордена и медали, благодарности и почетные грамоты президента и правительства Российской Федерации.

Буквально несколько дней назад вышел указ президента о награждении 49 сотрудников ФБУН ГНЦ ВБ "Вектор" Роспотребнадзора орденом Пирогова и 16 сотрудников медалью Луки Крымского за большой вклад в борьбу с коронавирусной инфекцией (COVID-19), самоотверженный труд, проявленный при исполнении профессионального долга.

Россия. СФО > Медицина > ria.ru, 30 июня 2020 > № 3430044 Ринат Максютов

Свой план

Как разработать стратегию развития города, чтобы она работала

Текст: Константин Балагаев

Александр Высокинский, президент ассоциации "Города Урала", глава Екатеринбурга, убежден: без выверенного стратегического плана развитие муниципалитетов невозможно.

Российская газета: А какое развитие, Александр Геннадьевич, можно планировать? Развитие - это деньги, а многим городам не хватает собственных доходов, чтобы покрыть текущие затраты.

Александр Высокинский: Чем больше размер системы, тем дольше должен быть горизонт планирования, потому что у любой сис­темы есть свои сроки инерции и разворачивания. И, безусловно, без стратегических планов развитие городов сегодня невозможно. Но я не скажу, что важнее: сам план или правильно организованный процесс его разработки. С учетом того что наличие стратегии стало обязательным, появились консалтинговые фирмы, которые в состоянии сделать красивый документ. Но он будет неродным для города, а значит, весьма спорно, что станет эффективно работать, потому что в разработке должен участвовать не только экспертный совет администрации, но еще экспертные советы общественников и ученых, а также представителей бизнеса.

Мы можем планировать все, что угодно, но, когда на территории бизнесу не комфортно, не будет и денег. Если в процессе разработки стратегии предприниматели не бились за те или иные подходы, это будет не их документ. Так же и с общественностью. Она всегда будет говорить: все деньги развития - на школы и детские сады! Бизнес - настаивать: все деньги - в развитие инфраструктуры. Нужно искать и находить баланс.

Сегодня мы думаем о создании еще одного экспертного совета - средств массовой информации. Именно специалисты-медийщики должны определять, как эффективно информировать горожан, вовлекать их в процесс разработки стратегии.

Такой подход - участие в разработке стратегического плана всех заинтересованных сторон - позволяет сделать его документом общественного согласия. И это, пожалуй, главное.

Еще один важный момент. Разработка стратегии - процесс всеобщего обучения. Это не семинары и лекции. Это когда люди слышат друг друга и учатся друг у друга. В начале разработки нашего плана приезжие урбанисты говорили: "Стратегия развития теп­ловых систем крупных городов - индивидуальное тепло, на каждый дом - свой котел". Отказываемся от централизованных теплоисточников: сети - это дорого и опрессовки!.. На совещании присутствовал один из руководителей Свердловэнерго, он сказал: "Слушайте, молодежь! Тепловой ресурс, который мы вам продаем, это производная от нашей генерации электричества. Электричество вы не будете на каждый дом вырабатывать, придется покупать. Так вот, сегодня мы покрываем свои затраты, продавая вам и тепло, и электричество. Если вы решите делать свое тепло, свои затраты мы все равно включим в оплату: электричество станет дороже". Профессионал быстро объяснил, почему предложение - абсурдно. И все участники стали понимать взаимосвязи в городе чуть глубже, чем прежде.

Так было на каждом совещании: кто-то из экспертов на пальцах объяснял те вещи, которые делать нельзя. Многие люди, которые участвовали в том процессе - тогда им было по 25-30 лет, сегодня работают в администрации как руководители другого уровня. Но сформировались они тогда: они писали этот план, спорили, набирались знаний. Опыт Екатеринбурга говорит: стратегия работает только тогда, когда ее разработали сами.

РГ: Можно ли при разработке стратегии сделать партнерами субъекты Федерации?

АВ: Безусловно. Более того, исключение из процесса представителей госструктур приведет к тому, что ваш план будет как бублик в космосе: бублик есть, а вокруг - ничего. Сегодня главный финансовый источник развития муниципалитетов - все-таки средства госбюджета. Если брать структуру затрат любого муниципалитета, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, где все совсем по-другому, процентов 85-90 бюджета - текущие затраты: зарплата, коммуналка, ремонты… То есть поддержание жизнедеятельности, это не имеет отношения к развитию. А, например, строительство конгресс-центра или больниц, множества школ и детсадов и тем более когда на территории города реализуются крупные федеральные мероприятия: проведение встреч лидеров стран, международные соревнования - все это не осуществить без участия госбюджета. Но, с другой стороны, и без города их быть не может.

Инициатива должна исходить от города, но, когда вы приходите за финансированием к региональной и к федеральной власти, вы должны понимать, чего хотите и почему совместный проект может быть интересен коллегам: он должен быть встроен в их цели и задачи.

Стратегический план, как таблица Менделеева: там есть клетки, на которые пока денег может и не быть, но мы точно знаем: элемент есть, им нужно заниматься. И результат придет. В 2003 году мало кто верил, что в Екатеринбурге пройдут саммиты ШОС и БРИКС, что здесь будет лучший региональный аэропорт. Когда мы убеждали, что нужно строить миллион квадратных метров жилья в год, неопытные строители говорили: "Мы строим 300 тысяч. Советский рекорд был 830 тысяч метров. Какой миллион?!" Но в прошлом году построили миллион триста, а на миллион вышли еще в 2007-м. И это было итогом решений, которые принимались в 90-е годы.

Тогда город ответил на главный для себя вопрос: либо оставаться промышленным городом, либо становиться многофункциональным центром. Аркадий Михайлович Чернецкий (глава Екатеринбурга с 1992 по 2010 годы. - Прим. ред.) говорил о том, что промышленность остается основой экономики города, но необходимы оптово-розничная торговля, логистика, коммуникации, стройка, финансы, связь, конгрессные мероприятия. Нужно вырастить еще несколько отраслей экономики. И они выращены. Сегодня город базируется на многих отраслях. Это и есть эффект от реализации стратегии. Если ее нет, мы теряем цель, начинаем расходовать ресурсы зря.

РГ: Насколько мы поняли, сейчас в Екатеринбурге стратегическое планирование доводится до уровня района. Это зачем?

АВ: Сегодня все госуправление работает по отраслевому принципу. Бюджет от федерального до городского планируется по отраслям: образование, культура, физкультура, здравоохранение, транспорт… Но проблема в том, что люди живут не в отраслях, а на территориях. Человеку, конечно, любопытно послушать про триллионы, которые выделяются, предположим, на онкологию. Но больше его интересует, как работает поликлиника за углом, насколько доступна медицинская помощь в его районе. Точно так же с образованием, культурой, дорожной сетью…

Каждая из семи административных единиц Екатеринбурга - это третий по численности город Свердловской области. У нас районы от 150 до 300 тысяч человек. На территории районов есть свои центры, сложились свои системы образования, здравоохранения. Когда ты разработал стратегию отрасли, а потом путем реализации проектов не вышел на территорию - это ошибка. Стратегия развития района - это способ преодолеть недостатки отраслевого подхода, мыслить комплексным развитием территории. О нем сегодня громко еще не говорят, но Екатеринбург эту работу начал. И это очень важно. Вы можете, например, прекрасно благоустроить центральную часть города, но человек-то не должен ехать в центр на машине или общественном транспорте, чтобы просто погулять. Он должен выйти из дома и иметь такую возможность у себя под боком.

РГ: Что недооценивают или переоценивают города, когда вырабатывают стратегии?

АВ: Стратегия - это цель. У цели должны быть четко сформулированы три характеристики. Первое - это достижимость. Мы должны быть честными перед собой: достижима цель, которую мы перед собой ставим, или нет? Второе - цель должна быть измерима. Надо понимать, что мы хотим получить через пять лет, десять, пятнадцать. Измерения - это разработка показателей социально-экономического развития. И третий параметр - измеримость во времени, чтобы понимать не только то, какой показатель по объему вы хотите достичь, но и когда. Так вот, встречаются управленцы, которые по тем или иным причинам делают вид, что не знают об этих трех параметрах и, следовательно, недооценивают их. Однозначно недо­оценивают ресурс взаимодействия с федеральной и областной властью. А переоценивают, как правило, факторы, которые реально могут повлиять на экономику. Я понимаю, что многие решения, которые принимаются сегодня, не будут работать через 5-7 лет. Но какие? Как это понять? Кто-то должен сидеть рядом и спрашивать: как будем измерять и в какие сроки?

РГ: Какие идеи ассоциация отстаивает сегодня?

АВ: Первое, над чем мы работаем, - появление государственной методологии "Отрасль - территория". Город - это всегда территория. Мы должны иметь комп­лексный подход к развитию территории. Второе - понимание, что такое агломерации и как они должны выстраиваться. И, безусловно, главная проблема - финансовая обеспеченность муниципалитетов. Есть показатель бюджетной обеспеченности, когда бюджет территории делится на количество населения. В Екатеринбурге это немногим более 30 тысяч - он не самый бедный из городов-миллионников: у каких-то - 20 тысяч. В Москве около двухсот. Структура затрат в любом городе одинаковая. И если Екатеринбург, например, в шесть раз меньше тратит на благоустройство, то во столько же раз оно будет хуже.

Ассоциация предлагает ввести минимальный показатель бюджетной обеспеченности, который гарантирует государство. Это поможет городам самостоятельно решать многие проблемы. Например, если в Екатеринбурге бюджетная обеспеченность будет в размере 50 тысяч рублей на человека, мы сами построим вторую ветку метро, школы.

Досье

Александр Высокинский, глава Екатеринбурга.

1973

родился в городе Свердловске.

1992-1996

учеба в Уральской академии государственной службы по специальности "государственное и муниципальное управление". Кандидат экономичес­ких наук (1999).

1993-2000

работа на разных должностях в Цент­ре содействия предпринимательству администрации Свердловской области.

2000-2008

работа на разных должностях в администрации Екатеринбурга - от начальника отдела до председателя комитета по экономике.

2008

заместитель главы Екатеринбурга, заместитель главы администрации города Екатеринбурга.

2016

заместитель губернатора Свердловской области.

2018

глава Екатеринбурга.

Россия. УФО > Недвижимость, строительство > rg.ru, 30 июня 2020 > № 3427402 Александр Высокинский

Китайское искусство войны с «демократической» оппозицией

как Ухань чуть не стала Миннесотой, а доктор-мученик Ли Вэньлян - Джорджем Флойдом

Николай Вавилов

В критический момент китайской истории – беспрецедентной по меркам всего человечества полной блокады 15-миллионного мегаполиса Ухань - «профессиональное» востоковедное сообщество оказалось в неловком положении: вместо того, чтобы предоставить какие-либо разумные причины такой блокады, которой в Китае не было даже при вспышке смертельной эболы, но случилось при сотне заболевших и нескольких умерших от ОРВИ, ведущие востоковеды страны, занимающие высокие должности и консультирующие центральные органы власти РФ, без преувеличения продемонстрировали тотальную некомпетентность в отношении ведущего стратегического партнёра современной России. С экранов телевидения и полос ведущих изданий на вопрос о событиях в Ухань ведущие «востоковеды» рассказывали о том, что «эпидемию в Китае помог победить Мао Цзэдун», проще говоря дублировали западный миф о том, что при авторитарной диктатуре Си в тоталитарном китайском обществе закрытие мегаполиса – обычное дело. По словам «востоковедов», локдаун, стоивший по оценкам МВФ в первом квартале 2020 года 36,6% китайского ВВП, а по оценкам китайского Госстата 6,8% ВВП или величины до 1 трлн долларов, был эффективным средством в борьбе с простудными заболеваниями.

Эти «экспертные оценки» казались ещё более удивительны, с учётом того, что речь шла вовсе не о скандинавах, а о скученной азиатской нации, где меры тотального карантина, особенно когда из Ухань на праздники уже уехало 5 млн человек – было весьма сомнительным профилактическим решением. Посадить миллиардную нацию, тысячелетия проводящую время в больших компаниях, как тех же итальянцев, на карантин и социальную дистанцию – в это могли поверить только обыватели на западе, столетиями слушающие сказки от Вольтера об идеальном китайском царстве.

Сегодня, когда события карантина в США переросли в массовые политические беспорядки именно в штатах и городах под руководством оппозиционной Трампу Демпартии, фундаментом для которых стало 30 млн безработных жертв локдауна, а немецкие микробиологи доктор К.Райс и доктор З.Бхакди выпустили исследование «Корона – ложная тревога? Цифры, данные и подоплека» (Dr. Karina Reiß, Dr.Sucharit Bhakdi «Corona Fehlalarm? Zahlen, Daten und Hintergründe»), отражающие западную пропаганду словоизлияние «ведущих востоковедов» кажется чем-то большим, нежели дилетантизм.

Ещё одним аргументом об «уханьском самостреле китайцев» было мнение, что «команду на закрытие Ухань дал сам Си Цзиньпин», о чём и сообщил на страницах партийного издания «Цюши». В действительности же на страницах «Цюши» в опубликованной речи от 3 февраля 2020 года Си Цзиньпин отмечает, что 22 января (за день до закрытия Ухань) поручил «строго регулировать и контролировать выезд людей из провинции Хубэй», а не «заблокировать Ухань». Си Цзиньпин указывает, что закрытие транспортного сообщения в Хубэй сыграло важную роль, однако сразу же разъясняет: полностью это выезд людей не прекратило, проблему это не решило и эпидемия стала стремительно распространяться дальше. Налицо противоречие: если Си Цзиньпин сам дал распоряжение «взять в осаду Ухань», зачем самому себе со страниц ведущего партийного издания говорить о неэффективность собственного распоряжения. Очевидно, что критика адресована инициаторам локдауна. После чего их закономерно снимают с должностей и они исчезают из новостной ленты по причинам, которые станут известны в ближайшем будущем.

«Строго контролировать и регулировать» выездной трафик, очевидно, было решено и в других очагах ОРВИ, например, в не менее крупном мегаполисе Ханчжоу – однако там, почему-то местные власти «контролировать и регулировать» трафик предпочли адекватным путём: на всех пунктах авто- и железнодорожного сообщения, а также в аэропортах был введён строгий противоэпидемиологический контроль и жёсткие требования к соблюдению профилактических мер. Это серьёзно затормозило особенно автодорожный трафик, но речи о полной блокаде не шло. Это и называется «строгое регулирование и контроль», введённый во всех районах Китая как базовая модель, а не тотальный локдаун, который был позже повторен демократами в ряде штатов США и стал главным драйвером масштабных протестных акций.

Если слова Си для некоторых «востоковедов» выглядят обтекаемо, а интерпретация выше двусмысленной, и он не пишет в «Цюши» с русской прямотой – «я не контролирую ситуацию в стране, вы превысили полномочия и закрыли Ухань, встал весь Китай, за что вы ответите и вас надо будет в ближайшее время арестовать», то более красноречиво о решении заблокировать Ухань говорит сам мэр Ухань, бывший комсомольский руководитель Чжоу Сяньван в своем интервью от 27 января. Мэр достаточно подробно объясняет, что историческое решение о закрытии города он принял лично, согласовав его с местным секретарем горкома Ма Гоцяном, и кивает головой в сторону поддержки комсомольского премьера Ли Кэцяна, панибратски называя его по имени. Чжоу подчеркивает свою роль в локдауне: «Даже если нас уволят», мы все равно сделали все правильно для того, чтобы оставить эпидемию, на благо человечества.

Чжоу Сяньван: «Запечатать город» с населением более десяти миллионов человек – некоторые говорили, что в истории человечества такого не было, в истории развития городов тоже не было, однако столкнувшись с угрозой сегодняшней эпидемии, мы закрыли эту дверь. Возможно, мы бы остановили эпидемию, однако в истории бы наши имена остались бы поруганными. Однако мы считали, что главное было эффективно контролировать эпидемию, главное, чтобы это было в интересах безопасности жизни человечества. Ма Гоцян сказал, что можем понести любую ответственность, потому что закрытые нами люди будут недовольны, если нас снимут с должности и слава Богу, главное, что мы хотели сдержать эпидемию».

Мэр принял решение о блокировке города самостоятельно, в интервью 27 января он не ссылается на директиву Си Цзиньпина от 22 января, которая бы сняла с него всю ответственность и опасения в увольнении. Но «востоковеды» из очень статусных научных центров и не только продолжают с упорством безумцев игнорировать реальность и настаивать на том, что Ухань заблокировал Си Цзиньпин, а «эпидемию победил Мао Цзэдун».

Вопрос о инициаторах локдауна не такой второстепенный как кажется, потому что именно прецедент блокирования Ухань стал основным триггером не только всеобщей паники в Китае, уже 20 лет ежегодно пропускающего мимо ушей страшилки СМИ о новых вирусах со страшными для китайцев латинскими буквами, но и примером для таких же локдаунов в Европе и США.

Кто и зачем инициировал локдаун, дёрнув стоп-кран китайской и мировой экономики – возможно, один из самых главных вопросов нового десятилетия, а то и куда более длительного периода истории XXI века.

Настоящим востоковедам стоило бы более глубоко и вдумчиво разбирать генезис произошедшего, нежели походя использовать единственный и слабый аргумент о самостреле Си Цзиньпина, вырванной из контекста строчки издания «Цюши».

Локдаун китайской экономики был инициирован группой выходцев из Комсомольской организации, тесно связанной с Демократической партией США: речь вовсе не идёт только о мэре Ухань – в течение трех следующих дней по цепочке стали закрываться города Китая – Хуанган, транспортное сообщение Пекина, меры избыточного карантина ввели в Сучжоу – все эти решения были приняты выходцами из руководящего звена Комсомола – «китайской демпартии», руководители которой подвели Китай под всеобщий бунт на Тяньаньмэнь в 1989 году.

После чего в Хубэй началась масштабная операция по ликвидации этой группы с использованием сил Центрального комитета контроля, НОАК, полной заменой руководства. Именно поэтому ситуация, которая к февралю начала приобретать все признаки оранжевой революции не переросла в леворадикальные погромы, которые произошли в США, а доктор Ли Вэньлян – мученик в борьбе с ОРВИ и полицией Ухань – не стал героем-жертвой как Джордж Флойд. Си Цзиньпин не устраивал уничтожение китайской экономики и сотню миллионов безработных, готовых выйти на улицы и поддержать любую форму организованного протеста. Решительные действия НОАК, лояльных Си Цзипьпину руководителей, а также Центрального комитета контроля купировали самый главный триггер оранжевой революции – возможность части политической элиты Китая – Комсомола выступить в поддержку нарастающим протестным акциям в Китае.

Сегодня мы видим, что «демократическая» оппозиция в полной мере использует последствия организованного ими же локдауна в США против Трампа. И это происходит по всему миру. Бескомпромиссная борьба суверенных лидеров всего мира против филиалов «леводемократической» глобализации заметна всем. Идёт это борьба и со стороны проармейской группы Си Цзиньпина, проведшей поправки в Конституцию и отменив ограничения по срокам для руководителя страны именно для того, чтобы не допустить юридической возможности смены власти со стороны Комсомола, мощными ударами уничтожает комсомольскую оппозицию уже на протяжении нескольких лет, а с прошлого года взялась за главного комсомольского преемника – Ху Чуньхуа, уроженца Хубэй. С середины 2019 года один за одним слетают с постов комсомольские руководители регионов, а во Внутренней Монголии, где Ху Чуньхуа руководил райкомом два года арестовали нескольких бывших вице-губернаторов.

Факты сильнее любых умозрительных построений и заявлений политиков. Именно факт полной смены руководства Хубэй говорит о том, что оно действовало не в русле директив центрального руководства. И не просто допустило ряд ошибок в профилактике заболевания, но действовало вопреки линии на стабилизацию ситуации. Однако сменой руководства Хубэй и заменой их на выходцев из силового блока и уроженцев Чжэцзян, которой Си Цзиньпин руководил несколько лет, процесс не ограничился – в течение двух месяцев в Китае были арестованы четыре вице-губернатора, трое из которых были руководителями комсомольской организации. Учитывая, что в Китае 34 региона (с Тайванем), то в России бы это означало арест 10-12 вице-губернаторов. Кроме вице-губернаторов был понижен в должности комсомольский заместитель начальника здравоохранения – его отправили лечить Хубэй, был арестован замминистра общественной безопасности (МВД), который руководил полицией в Хубэй и допустил там критическое нарастание протеста, к 15 годам был приговорен известный антикоррупционнй блогер, арестован китайский оппозиционный политик, создатель движения за гражданские права и призывавший к отставке Си Цзиньпина, арестован миллиардер-девелопер, призывавший к отставке Си Цзиньпина. Параллельно с этим в Китае разрастался социальный протест, 31 марта во втором по величине городе провинции Хунань – Чжужоу с населением 4 млн человек – разъярённая толпа разорившихся предпринимателей попыталась прорываться к зданию городской администрации, на границах Хубэй и Цзянси трудовые мигранты громили полицейские машины. Всё, что нужно было для взрыва социального протеста – это поддержка сверху, как и произошло в США. Но этой поддержки не последовало – потому что НОАК и Центральный комитет контроля парализовали верхушку Комсомола.

Вспомним, что действия Си Цзиньпина по ликвидации Хубэйского кейса начались не с выступления 3 февраля, которое позже было опубликовано в «Цюши» - а с обращения к наиболее здравоохранительной организации КНР – Народно-освободительной армии Китая 29 января 2020 года, когда Си призвал начать военную операцию по профилактике эпидемии. В считанные дни из штабов всех боевых зон в Ухань воздушным транспортом было переброшено 5 тысяч военнослужащих НОАК, после чего в город пребывает его бывший руководитель, а на тот момент руководитель секретариата Политико-юридической комиссии ЦК, курирующей весь гражданский силовой блок, Чэнь И-синь, после чего происходит профилактика Ухань: с постов уходит секретарь горкома Ма Гоцян, который санкционировал локдаун, и секретарь обкома Хубэй Цзян Чаолян. на их места приходят – тесно связанный с оборонной промышленностью шаньдунец Ван Чжунлинь и выходец из прокуратуры Чжэцзян – мэр Шанхая Ин Юн. Действительно, все самые передовые микробиологи и вирусологи Китая начали работать с вирусом, только не биологического, а политического характера.

В отличие от Трампа, Си Цзиньпин имел передовой опыт вирусологических исследований прошлого – именно через эпидемию SARS 2002-2004 годов Комсомол полностью отстранил верхушку Шанхайской группы от армейского руководства и осуществил пресловутый трансфер и замену шанхайских кадров в Гуандуне и Пекине. В этот раз ситуация развивалась по жесткому сценарию: рост протестных настроений в Китае с 2011 года шел по экспоненте и увеличился в среде внутренних трудовых мигрантов более чем в 10 раз, а в конце 2018 года в Китае произошел и кардинально новый поворот в ставке на революцию через протесты с лидерством независимых профсоюзов (именно эта сила стала главной ударной группой, которая жгла танки НОАК на Тяньаньмэнь) – в ноябре 2018 года была ликвидирована одна из сетевых студенческих организаций – Общество марксистов, которое действовало как минимум в пяти городах. Общество имело разработанную революционную символику и не гнушалась характерных для всех оранжевых революций символики с поднятым вверх кулаком – именно такую же символику и стали использовать после смерти доктора-мученика Ли Вэньляна вся пропагандистская машина Ухань.

Опыт SARS демонстрировал, что речь идет не об эпидемии, а попытке, мягко говоря, организовать «трансфер» власти: в связи с этим работа велась не только по линии армейского контроля и силового устранения верхушки локальной группы – но и по линии общественных настроений. Си Цзиньпин и союзный ему Центральный комитет контроля направил в Ухань специальную группу по расследованию преступлений полиции по инциденту Ли Вэньляна. Си Цзиньпин взял на себя функцию главного борца с эпидемией и полицейским произволом (как в свое время и возглавил кампанию против коррупции), а НОАК стало символом защиты от коварной заразы – армия перехватила у города инициативу строительства временных госпиталей. Именно поэтому масштабный флэш-моб в поддержку мученика-офтальмолога, работавшего не по профилю и оставившего вдовой мать двоих своих детей, не перерос в движение поминовения святого апостола Дж.Флойда.

Разумеется работа была масштабной и всеохватной и максимально подробно описана в моей новой книге, однако накануне начала возможных всеобщих молодежных протестных акций – праздника Комсомола 4 мая, даже открытое обращение к китайцам советника по национальной безопасности президента США китаеведа-журналиста М.Поттинджера сплотиться и выступить в защиту Ли Вэньляна, арестованных христиан, уйгуров и прочих оппозиционных элементов с целью защиты своих гражданских прав – не получило эффекта. Революция масок была сорвана: у революции не оказалось защитников сверху, они были парализованы решительными действиями китайских властей.

Тем не менее события первой половины 2020 года – далеко не последний акт в нарастающей драме противостояния суверенной армейской группы Си Цзиньпина и леводемократических глобального левого движения во главе с Демпартией США.

Первые летние месяцы после беспрецедентного по объему вливания денег в экономику Китая дали в конце июня первую положительную макростатистику в некоторых отраслях (например, чуть-чуть выросла прибыль промпредприятий), которая однако несоразмерна затраченным финансовым резервам: это означает, что эмиссионная накачка китайской экономики будет терять свой эффект, а нарастающие негативные процессы в торговле с западными странами, вновь возобновившиеся эффект колоссальной безработицы, отложенной на несколько месяцев – даст новый всплеск радикализации политической борьбы, принимающей новый качественный характер в последнем квартале 2020 года: очередной пленум Компартии совпадёт с выборами президента США и апогеем внутреннего противостояния в США, который не может не отразиться на внутриполитическом процессе в Китае, обострённом новой волной глобальной рецессии.

При этом ситуация массовых протестов, судя по их возобновлению в июне и именно в рабочей среде, далеко не исключена, а наоборот наиболее вероятно всю вторую половину 2020 года, а Народная республика Капитолия, организованная леворадикалами в американском Сиэтле, может еще загореться покрышками «Уханьской Народной Республики» или объявленной независимой в китайских соцсетях «Республики Хунань» – в любом месте Китая, где комсомольская оппозиция с опорой на «китайское Антифа» - «Общество марксистов» - решится на самоубийственную атаку. Такое обострение возможно и в случае масштабных техногенных катастроф, одна из которых могла произойти в марте на АЭС «Хайян» в Шаньдуне, и тем более могут случиться на основном энергетическом объекте под контролем Комсомольской группы – гидроэлектростанции «Три ущелья» в провинции Хубэй, о чем я писал ещё в начале февраля и что сегодня становится реальностью.

Учитывая то, что поддержка проармейской и комсомольской группы в Китае сконцентрирована по отдельным регионам речь скорее будет вестись о выборе развития Китая между гибридной оранжевой революцией и гибридной гражданской войной (по образцу раскола Китая после провала политики Большого скачка 1960-1967 гг.), в рамках которой инициативы Си Цзиньпина будут, мягко говоря, игнорироваться целым рядом регионов, в том числе и экономически развитых.

Избежать этих двух огней, цветной революции и гражданской войны – задача лидера Китая.

Да и задача российско-китайского взаимодействия на ближайшие годы – ведь именно спокойный Восток даёт долгожданный простор действий на Западе.

Китай > Медицина. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 29 июня 2020 > № 3536686 Николай Вавилов

Американская «революция» 2020

прекариат, люмпен и плутократы

Владимир Овчинский

Складывается впечатление, что лидеры демократической партии США, сначала воспользовались смертью маргинала афроамериканца Флойда при его задержании полицией для того, чтобы зажечь фитиль беспорядков в Америке и тем самым повлиять на результаты выборов президента Соединённых Штатов. А теперь с помощью обслуживающих их интеллектуалов на скорую руку выстраивают концепцию революции нового типа. Цель ясна – придать творящимся преступлениям теоретическое, легитимное обоснование.

В этих целях Нуриэль Рубини (New York Times называла его пророком, Foreign Policy ставил на четвёртое место в списке ста великих мировых мыслителей) опубликовал в Project Syndicate концептуальное эссе «Манифест главной улицы» (24.06.2020).

По мнению Рубини, исторические протесты, охватившие Америку, давно назрели не только как ответ на расизм и насилие со стороны полиции, но и как восстание против укоренившейся плутократии. «Те, кто вышел на улицы в более чем 100 американских городах, направляют более широкую критику президента Дональда Трампа и того, что он представляет. Огромный класс социально обездоленных американцев, имеющих всё большую задолженность - афроамериканцы, латиноамериканцы и, всё чаще, белые - восстают против системы, которая её провалила. Конечно, это явление не ограничивается США», - пишет Рубини. И здесь же он привязывает к сегодняшним беспорядкам в США события 2019 года - массовые демонстрации в Боливии, Чили, Колумбии, Франции, Гонконге, Индии, Иране, Ираке, Ливане, Малайзии, Пакистане, а также в других странах. «Хотя каждый из этих эпизодов имел разные причины, все они отражали возмущение экономическим недугом, коррупцией и отсутствием экономических возможностей», - заключает Рубини.

Ничего себе сравнение – Иран, Колумбия, Пакистан и Соединённые Штаты!

«Те же факторы, - согласно концепции Рубини, - помогают объяснить растущую электоральную поддержку популистских и авторитарных лидеров в последние годы».

По его мнению после финансового кризиса 2008 года многие фирмы стремились увеличить прибыль за счет сокращения расходов, начиная с рабочей силы. Вместо того, чтобы нанимать работников по формальным трудовым договорам с хорошей заработной платой и льготами, компании приняли модель, основанную на частичной, почасовой, концертной, внештатной и контрактной работе, создавая то, что экономист Гай Стэндинг называет «прекариатом». В этой группе, объясняет он, «внутренние разногласия привели к злодейству мигрантов и других уязвимых групп, а некоторые из них подвержены угрозе политического экстремизма».

Дальше вообще идёт сомнительный теоретический пассаж Рубини:

«Прекариат - это современная версия пролетариата Карла Маркса: новый класс отчужденных, незащищенных рабочих, созревших для радикализации и мобилизации против плутократии (или того, что Маркс называл буржуазией). Этот класс снова растёт, теперь, когда корпорации с высоким левериджем (соотношение вложений в ценные бумаги с фиксированным доходом – В.О.) реагируют на кризис COVID-19 так же, как они это делали после 2008 года: принятие мер по спасению и достижение целевых показателей прибыли путем сокращения затрат на рабочую силу.

Один сегмент прекариата состоит из молодых, менее образованных белых религиозных консерваторов в небольших городах и полусельских районах, которые проголосовали за Трампа в 2016 году. Они надеялись, что он действительно что-то предпримет в отношении экономической «резни», которую он описал в своем вступительном слове. Но в то время как Трамп баллотировался как популист, он управлял как плутократ, сокращая налоги для богатых, избивая рабочих и профсоюзы, подрывая закон о доступном медицинском обслуживании (Obamacare), и в противном случае одобряя политику, которая ранит многих из тех, кто голосовал за него.

До появления COVID-19 или даже Трампа около 80 000 американцев ежегодно умирали от передозировки наркотиков, и многие другие становились жертвами самоубийств, депрессии, алкоголизма, ожирения и других заболеваний, связанных с образом жизни. Как показывают экономисты Энн Кейс и Ангус Дитон в своей книге «Смерть отчаяния и будущее капитализма», эти патологии все чаще поражают отчаявшихся, низкоквалифицированных, не занятых или недостаточно занятых белых - когорту, в которой растет смертность в среднем возрасте. Но американский прекариат также включает городских светских прогрессивистов с высшим образованием, которые в последние годы мобилизовались за левых политиков, таких как сенаторы Берни Сандерс из Вермонта и Элизабет Уоррен из Массачусетса. Именно эта группа вышла на улицы, чтобы требовать не только расовой справедливости, но и экономических возможностей (на самом деле, эти две проблемы тесно связаны)».

Вот уж, действительно, как по другому случаю писал великий русский поэт, – «смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий слились в протяжный вой. . .».

По Рубини получается, что современный пролетариат является синонимом прекариата и включает в себя люмпен, объединённый с «продвинутыми» радикал – либералами и белыми американскими националистами?

А где же ещё и «униженные» афроамериканцы? Рубини забыл о них? Но ведь именно им целовали сапоги прогрессивисты, воспитанные Сандерсом!

Рубини считает, что американская революция не должна вызывать удивления, учитывая, что неравенство в доходах и богатстве росло на протяжении десятилетий благодаря многим факторам, включая глобализацию, торговлю, миграцию, автоматизацию, ослабление организованного труда, рост рынков, которые получают все подряд, и расовой дискриминации. «Образовательная система, разделенная по расовому и социальному признакам (разве в современной Америке существуют ограничения в образовании для афроамериканцев? Рубини ставит под сомнение прорекламированное на весь мир американское равенство? – В.О.), способствует, - по мнению Рубини, - распространению мифа о меритократии, одновременно укрепляя положение элит, чьи дети постоянно получают доступ к лучшим академическим учреждениям, а затем продолжают искать лучшие рабочие места (обычно по пути вступают в брак друг с другом, воспроизводя тем самым условия, от которых они сами выиграли)».

(Есть множество определений меритократии известных учёных. Но, как это ни парадоксально, наиболее удачное определение содержится в «Кратком политическом словаре», который определяет меритократию как «разновидность технократической утопии, согласно которой капитализм якобы трансформируется в общество, где утвердится принцип выдвижения на руководящие посты наиболее способных людей, отбираемых из всех слоёв» и отмечает, что при меритократии оправдывается «социальное неравенство, разделение на элиту и управляемые массы» - В.О.).

«Эти тенденции, тем временем, - пишет Рубини, - создали политические петли обратной связи через лоббирование, финансирование избирательных кампаний и другие формы влияния, еще более укрепив налоговый и регуляторный режим, который приносит пользу богатым. . . Такие плутократы, как Трамп и его соратники, десятилетиями грабили США, используя высокотехнологичные финансовые инструменты, лазейки в законах о налогах и банкротстве и другие методы для извлечения богатства и доходов из среднего и рабочего классов».

Теперь попробуем разобраться в ситуации с цифрами в руках.

Первое. О плутократах

Все знают, что Дональд Трамп миллиардер – плутократ (состояние: $3,1 млрд)... А насколько богаты люди, которые хотят посоревноваться с ним за пост президента?

Forbes подсчитал финансовое состояние участников президентской гонки-2020 (Дэн Александер, 16.08.2019).

В некоторых случаях результаты подсчетов оказывались неожиданными. Главный революционер и борец с плутократией Берни Сандерс — миллионер (2,5 млн. долларов, в 2016 году купил летний дом за 575 тыс долларов).

Миллионер и Байден (9 млн. долларов, в 2017 году он купил дом за 2,7 млн долларов, после ухода из Белого дома заработал с женой более 15 млн долларов).

Элизабет Уоррен с состоянием в 12 млн долларов богаче, чем оба коллеги по партии вместе взятые.

Однако ей далеко до Джона Делейни с состоянием в 200 млн. долларов — он в два раза богаче всех кандидатов от демократов, кроме финансового магната Тома Стейера. Состояние последнего оценивается в 1,6 млрд долларов.

Если не считать Трампа и Стейера, в среднем состояние одного кандидата равняется 12,9 млн долларов — столько же, сколько среди участников выборов 2016 года. Самый бедный из всех кандидатов — Пит Буттиджич с активами всего на $100 000.

Forbes также оценил уровень прозрачности каждого кандидата по пятибалльной шкале.

Методология: по закону все кандидаты в президенты должны предоставить декларацию о доходах, где перечисляется большинство их активов и обязательств с указанием широкого диапазона сумм. Это стартовая точка. Forbes сужает эти диапазоны везде, где только возможно, а затем ищет имущество и долги, не указанные в этих документах, такие как личная недвижимость, ипотека и федеральные правительственные пенсии. В этом рейтинге учтены активы, принадлежащие супругам и детям, находящимся на иждивении.

Уровень финансовой прозрачности:

Дональд Трамп - 0/5; Берни Сандерс - 4/5; Джон Делейни - 2/5; Элизабет Уоррен - 4/5; Джо Байден - 4/5; Том Стейер - 1/5.

Финансовая прозрачность Байдена, конечно, вызывает большие сомнения с учётом известных коррупционных скандалов с участием его самого и его сына.

Но ясно одно, среди демократов – кандидатов в президенты США представителей прекариата не видно. Но каждого из них можно отнести к плутократам. Тогда что получается? Плутократы затеяли антиплутократическую революцию против самих себя? Ясно, что концепция Рубини проваливается. Мы имеем дело с обычным заговором против их соперника – Трампа. Заговором, где задействуются все известные механизмы дестабилизации социальной ситуации, апробированные в «арабских революциях», на украинском майдане, в Иране, Тибете и в Гонконге, и. . . далее по всему свету.

Второе. Кто терроризирует американские города – прекариат или люмпен?

Так называемые протесты, а, вернее, погромы и массовые грабежи нанесли Америке немалый ущерб. В ряде случаев парализовали жизнь целых агломераций. Claims Journal на начало июня 2020 года приводил ряд свидетельств, подтверждающих, что он будет очень серьезным. В частности, в Питтсбурге местное управление общественной безопасности сообщило о 50 поврежденных предприятиях и зданиях в центре города, такое же количество пострадавших компаний было зафиксировано в Сиэтле. В Чикаго бизнес-ассоциация Loop Alliance заявила по меньшей мере о 45 пострадавших объектах недвижимости в центре. В городе Мэдисон (штат Висконсин) ущерб нанесен 75 предприятиям, некоторые из них были разграблены.

Основной удар пришелся по американским предприятиям малого и микробизнеса – магазинам, ресторанам, заведениям бытового обслуживания и т. д.

Понесли серьезный, порой невосполнимый ущерб и владельцы более крупных бизнесов. К примеру, в Миннеаполисе на третий день протестов был сожжен дотла строящийся жилой комплекс Midtown Corner на 190 квартир. Примеры можно приводить очень долго.

Страховщики прогнозируют общий ущерб на миллиарды долларов. Но когда он будет подсчитан? Ведь линии горизонта в беспорядках не видно. Противникам Трампа выгодно поддерживать уровень нестабильности до самых выборов в ноябре. А в случае победы Трампа и после них.

За счёт какого людского ресурса демократы предполагают поддерживать уровень нестабильности? Ведь нужна постоянная масса погромщиков. И это будет не аморфный прекариат, а классический, взятый из советских учебников люмпен (нем. Lumpen — «лохмотья», Lump - «неряшливый», лю?мпены, люмпен-пролетариа?т, нем. Lumpenproletariat) — термин, введённый Карлом Марксом для обозначения групп населения, изгнанных или исключённых из гражданского общества — экономически деклассированные слои населения (бродяги, нищие, уголовные элементы и другие асоциальные личности). В типичном случае люмпен — это лицо, не имеющее никакой собственности и профессии, живущее случайными заработками или пользующееся государственными социальными пособиями в различных формах. Одним словом, армия Флойдов. Поэтому погибший подонок и возведён в ранг героя - идола американского люмпена.

Много ли Флойдов в современной Америке?

По оценкам Федерального бюро расследований (ФБР) США, за последние 20 лет правоохранительные структуры Америки произвели более четверти миллиарда арестов. В результате ФБР в настоящее время хранит 77,7 млн. человек в своей основной базе данных преступников — это почти каждый третий взрослый американец.

2,3 миллиона человек были заключены в тюрьму в Соединенных Штатах, из расчета 698 человек на 100 000 человек.

Кроме того, 4,7 млн человек находились на испытательном сроке или условно-досрочном освобождении.

Согласно опросу Министерства юстиции, государственные хранилища криминальной истории содержат более 100 миллионов записей. Их обычно называют «рэп-листами» или «криминальными записями», хотя большинство людей, у которых они есть, никогда не были осуждены за серьезные преступления. Эти банки данных ведут хронику почти каждого ареста, независимо от того, ведет ли он к обвинительному заключению или нет.

Около 30% чернокожих мужчин пережили по крайней мере один арест к 18 годам (против около 22% для белых мужчин); в возрасте 23 лет около 49% чернокожих мужчин были арестованы (против около 38% у белых мужчин). Независимо от расы или пола, исследователи считают, что к 23 годам каждый третий американец будет арестован (в 1965 году их было 22%)

Если бы все арестованные американцы были нацией, они были бы 18 - м государством по величине в мире. Больше, чем в Канаде. Больше чем Франция. В три раза больше Австралии.

Число американцев с криминальным прошлым сегодня больше, чем все население США в 1900 году (по исследованиям американских криминологов - Роберт Брэйм, Майкл Дж. Тернер, Рэймонд Патерностер, Шон Д. Бушвей и др.).

Держась за руки, американцы с записями об арестах могут трижды обогнуть землю.

(как поётся в известной песне – «возьмёмся за руки друзья, чтоб не пропасть поодиночке»).

Иными словами, недостатка во Флойдах у заговорщиков – демократов не будет.

Третье. Как Трамп пытается защититься от мятежа?

Президент США Дональд Трамп 26 июня 2020 года подписал указ, цель которого - защитить памятники, мемуары и монументы от осквернения, разрушения и сноса.

Как известно, на волне протестов «Жизни чернокожих важны», были атакованы десятки памятников и монументов, большей частью связанных с Конфедерацией. Однако были атакованы и памятники героям Гражданской войны, президентам США, не владевшим рабами, и некоторые христианские монументы.

Указ декларирует, что за подобными атаками стоят «анархисты и леворадикальные экстремисты». Он уполномочивает соответствующие структуры активно применять имеющийся закон, который предусматривает серьезное наказание за осквернение памятников и разрушений федеральной собственности. В случае, если власти штатов, округов или муниципалитетов не предприняли усилий по защите своих монументов, они могут быть лишены федеральных грантов. Указом также предусмотрено предоставление помощи по защите федеральных памятников.

Также 26 июня 2020 года, генпрокурор США Билл Барр приказ создать рабочую группу по противодействию антиправительственному экстремизму. Он особо указал тех, кто поддерживает праворадикальное движение «Бугалу» и леворадикальное Антифа.

Об Антифе написано уже немало. А что за «Бугалу» так озаботило Трампа? Исследование учёных Принстонского университета показывает, что движение Бугалу (Boogaloo) в настоящее время – это антиправительственное движение, которое выступает за насильственное восстание против либеральных политических оппонентов и правоохранительных органов. Оно переместилось с окраин интернета в мейнстрим и с начала беспорядков 2020 года набрало силу в социальных сетях (согласно докладу группы американских исследователей, отслеживающих группы ненависти).

Согласно сообщению, опубликованному ещё 18 февраля 2020 года, движение, которое хочет организовать вторую гражданскую войну, организованное под термином «бугалу», включает группы на основных интернет-платформах, таких как Facebook, Instagram, Twitter и Reddit, а также на периферийных сайтах, включая 4chan.

В то время как призывы к организованному и целенаправленному насилию в форме новой Гражданской войны ранее распространялись среди некоторых групп ненависти, появление термина «бугалу» оказалось новым и дискретным движением. Исследователи, проанализировавшие более 100 миллионов сообщений и комментариев в социальных сетях, обнаружили, что с помощью мемов, обычно в виде изображений, экстремисты продвигают антиправительственные и анти-правоохранительные сообщения через социальные медиа-платформы. Они также организовали онлайн-сообщества с десятками тысяч участников, некоторые из которых собраются на реальные мероприятия.

Шеврон с изображением вооруженной «Пепе-лягушки» носят во время митинга, организованного Лигой защиты граждан Вирджинии на Капитолийской площади возле государственного здания Капитолия в Ричмонде, штат Вирджиния, 20 января 2020 года.

Членом «Бугалу бойз» считают 32-летнего сержанта ВС США из Калифорнии Стивена Карильо, который обвиняется в убийстве двух полицейских во время протестов в конце мая и начале июня 2020 года.

Перед арестом Карильо написал собственной кровью на своей машине: «Boog» и «Я стал безрассудным» — это слово и эту фразу часто употребляют члены «Бугалу».

«Бугалу» — это аморфное движение без лидера и внятной структуры, которое выросло из форума об оружии на сайте 4chan, который используют для общения, помимо прочих, экстремисты из разных стран.

На 4chan численность «Бугалу» была небольшой, но в последнее время движение заметно разрослось за счет многочисленных страниц, групп и аккаунтов в «Фейсбуке», которые читают десятки тысяч пользователей.

Чтобы избежать удаления постов и закрытия групп администрацией соцсети, сторонники движения часто вместо слова Boogaloo употребляют созвучные термины, например, Big Igloo, Boog или Big Luau.

Некоторые из «Бугалу» называют себя «буджахедами», по аналогии со словом «моджахеды», которым не вполне корректно, но часто называют боевиков из числа радикальных исламистов.

«Бугалу» выступали против карантинных мер в связи с коронавирусом: они считали их проявлением тиранической сути государства.

Вооруженные члены движения были замечены на многих акциях протеста против локдаунов в апреле и мае 2020 года.

По вопросу о нынешних протестах против расизма «Бугалу бойз» раскололись: часть их поддержала как выступления против полиции и, следовательно, против государства, и даже надеется, что эти протесты перерастут в Boogaloo — гражданскую войну, которой они так ждут.

Поэтому в «Фейсбуке» можно найти немало видео c вооруженными членами движения, которые говорят, что защищают протестующих от полиции.

Другая часть сомневается, стоит ли выступать вместе с левыми.

Некоторые из членов движения по ходу протестов нападают на представителей власти. Троим из «Бугалу бойз» в июне в Неваде было предъявлено официальное обвинение в терроризме: они, как утверждают власти, пытались разжечь беспорядки во время демонстраций.

Представители правоохранительных органов и исследователи США на разных уровнях выпустили предупреждения о растущей угрозе со стороны внутренних экстремистов, мотивируемой периферийными идеологиями и теориями заговора.

С марта 2020 года сообщения, связанные с boogaloo, быстро выросли, согласно исследователям, которые обнаружили, что использование этого термина увеличилось почти на 50 процентов на таких платформах, как Reddit и Twitter за последние несколько месяцев.

Экстремисты Boogaloo использовали социальные сети, чтобы выработать стратегию, поделиться инструкциями по созданию взрывчатых веществ и 3D огнестрельного оружия, распространять незаконные модификации огнестрельного оружия и переправлять пользователей в зашифрованные доски сообщений.

Любопытно, что белые националистические группы ненависти, которыми постоянно запугивали американское население различные правозащитные организации, пока в организованном экстремистском плане себя никак не проявляют. Но, может быть, именно слово «пока» здесь уместно.

Тот сценарий протестов, который сейчас осуществляется, на наш взгляд, как раз и направлен на разжигание расовых и идеологических конфликтов в американском обществе с целью вызвать волну насилия уже совсем другого уровня.

США > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > zavtra.ru, 29 июня 2020 > № 3533633 Владимир Овчинский

Поле противоборства – Африка

Борьба за геополитическое влияние на Чёрном континенте обостряется.

Вопреки заявлениям Белого дома о предстоящем сокращении военного присутствия США за рубежом Африканское командование вооружённых сил США (USAFRICOM) рассматривает вопрос об использовании в Тунисе одной из своих бригад содействия силам безопасности. С таким заявлениям выступил в минувшем месяце глава этого командования генерал Стивен Таунсенд. Бригады этого типа (Security Force Assistance Brigades) используются для обучения и подготовки военнослужащих стран-партнёров на их территории. Как видим, Пентагон с Чёрного континента уходить не торопится. Чем это вызвано? Каков геополитический расклад сил на этом континенте? Эти вопросы стали темой беседы нашего обозревателя с известным африканистом доктором исторических наук Василием Филипповым.

– Василий Рудольфович, Африку, как известно, называют континентом больших возможностей и больших вызовов. Что вы скажете по этому поводу?

– Начну с того, что Африку называют по-разному. Сейчас, например, часто говорят про «африканское чудо». Я бы пока поостерёгся так считать. В Африке проживают около 12 процентов населения Земли, а доля Африки в мировом ВВП не превышает 2 процентов. Некоторые страны, действительно, демонстрируют высокие темпы экономического развития. Например, среднегодовые темпы прироста ВВП Экваториальной Гвинеи с начала века достигали иногда 20 процентов, Анголы – 12 процентов, Нигерии – 9 процентов. Такие страны, как Гана, Эфиопия, ­Кот-д’Ивуар, Джибути в последнее время обеспечили прирост ВВП на уровне 7–8 процентов в год. Но это опять же достигается в первую очередь благодаря привлечению огромных внешних заимствований и наращиванию экспорта минерального сырья, в том числе нефти.

В целом экономика африканских стран все ещё строится в основном на производстве сельскохозяйственной продукции. До тех пор, пока на континенте не начнётся промышленная революция, процесс индустриализации, африканцы обречены на бедность.

– В самих африканских странах думают, как преодолеть эту негативную тенденцию?

– Сейчас я не могу назвать ни одной страны континента, где бы не осознавали пагубность и полную бесперспективность сырьевого пути. И все хотели бы порвать с этой печальной традицией. Но опять же это происходит прежде всего путём внешних заимствований. Примечательно, что 40 процентов текущих долговых обязательств африканских стран – это кредиты, полученные от Китайской Народной Республики.

Эфиопия, получив многомиллиардные кредиты от Всемирного банка, Международного валютного фонда, Китая и Франции, приступила к созданию ряда мощных текстильных предприятий. С 2014 года в стране были созданы четыре таких производства. Благодаря налоговым льготам, возможностям инфраструктурных инвестиций и дешевизне рабочей силы, торговые компании, ранее размещавшие производство в Китае и Шри-Ланке, теперь разворачивают в Эфиопии выпуск ряда брендов. В 2020 году планировалось строительство ещё восьми технопарков, но пандемия коронавируса, вероятно, не позволит реализовать эти планы в полном объёме.

– Помимо Эфиопии, какие африканские страны являются наиболее привлекательными для внешних игроков?

– Даже если мы отставим в сторону фактор углеводородов, который всегда привлекал к себе повышенное внимание, то все без исключения. Разумеется, в той или иной степени. Однако многие страны страдают от политической нестабильности, внутренних кровавых конфликтов, коррупции, нищеты и, зачастую, от голода. Но более всего страдают они от эксплуатации их ресурсов высокоразвитыми странами.

Возьмите Демократическую Республику Конго. Страна с богатейшими запасами минерального сырья. На территории республики находится более половины мировых разведанных запасов урана! Есть золото, алмазы, медь, кобальт, нефть и много всего другого. Но вся экономика страны строится на теневом экспорте такого минерала, как танталит, практически все запасы которого сконцентрированы в недрах этой республики и который необходим для производства мобильных телефонов. К нелегальной торговле танталом причастны практически все крупнейшие производители электроники, мафиозные сообщества, коррумпированные чиновники. Они получают баснословные доходы, в то время как на примитивных рудниках используется рабский труд детей и местное население умирает от голода.

Эта страна с богатейшими недрами имеет внешний долг более 5 млрд долларов. Это для неё много. Разумеется, инвестировать в такую «экономику» никто не станет. Капитал ищет места более безопасные, политически стабильные и требует для себя более или менее развитой институциональной структуры. К числу стран, которые сейчас могут рассматриваться как инвестиционно привлекательные на континенте, можно отнести Египет, Эфиопию, Маврикий, Ботсвану, ЮАР, Намибию, Руанду…

– То есть Африка разнолика…

– Безусловно. Я не сторонник универсализаций. Африка – это огромный континент, это 55 стран со своим уникальным историческим и политическим опытом. Это сложнейший конгломерат языков, культур, религий, традиций и хозяйственных укладов. Единственно, что, как мне кажется, характеризует африканцев как континентальную общность – это обострённое чувство справедливости, несколько гипертрофированное чувство национальной гордости. Это легко понять: слишком свежи ещё и болезненны раны, порождённые высокомерным и пренебрежительным отношением к ним во времена колониального господства европейских держав.

– А как вы оцениваете внешние политические влияния на процессы в Африке?

– Интерес к континенту имеют, по сути, все развитые и активно развивающиеся экономики мира. Прежде всего интерес экономический. На рубеже веков главными торговыми партнёрами африканских государств были США, Китай и Франция. Сегодня же это Китай, затем Индия и США. Франция сместилась на седьмое место. Сохраняют свои позиции Италия, Испания, Великобритания, Германия. Стремятся занять своё место на африканских рынках Бразилия, Южная Корея…

– Получается, Китай выходит в лидеры в Африке.

– Не всё так просто… Бывшие колониальные державы делают всё, чтобы затруднить Пекину дальнейшее продвижение на Чёрный континент. Они, есть основания полагать, причастны к путчам, к реанимации застарелых трайбалистских конфликтов. Заметна рука Парижа по крайней мере его спецслужб.

Проявляются интересы не только традиционных игроков – таких, как Франция, Великобритания, Италия, США. Сегодня Анкара начинает продвигать свои интересы в Африку – с севера в Ливии и с востока – через Судан и Джибути. Появился и ещё один игрок, располагающий финансовыми ресурсами. Это Эр-Рияд. Правда, саудиты пока предпочитают мессианство – строят мечети, религиозные школы. Но тем самым они закладывают камни своего будущего влияния. И, видимо, хотели бы в перспективе взять в Африке то, чего нет в аравийских недрах.

– Так что бывших колониальных держав постепенно вытеснят из Африки…

– Им оттуда не так-то просто уйти. Возьмём опять же Францию. Для неё ядерная энергетика имеет стратегическое значение: она обеспечивает около 75 процентов энергобаланса страны. По мере оскудения собственных источников урана, обеспечение французских компаний этим стратегическим сырьём достигается главным образом за счёт стран Тропической и Центральной Африки. Нигер – один из главных поставщиков урана во Францию. При этом вплоть до последнего времени установленные французами закупочные цены были в 3–4 раза ниже цен на мировом рынке. Они что, всё это так возьмут, да и бросят?

Куда поехал первым делом Макрон после избрания его президентом Франции? Именно в Африку, а не в США, Великобританию или Германию. А те вооружённые конфликты, которые происходили в Тропической Африке в последние годы с участием французских воинских контингентов – это не что иное, как стремление не допустить усиления китайского влияния.

И борьба за Африку будет становиться всё острее. Среди главных игроков останутся США. Разумеется, в Африке у американских компаний есть значительный экономический интерес. Их интересуют в первую очередь углеводороды, а также редкоземы, необходимые для военных и гражданских цифровых технологий. Всё большее значение приобретает импорт кобальта, марганца, хрома. Однако принципиальное значение для Вашингтона имеет не торговый, а военно-стратегический аспект сотрудничества с африканскими странами.

В 2007 году Пентагон создал Африканское объединённое командование (АФРИКОМ) с зоной ответственности, охватывающей территорию 53 стран. АФРИКОМ имеет в своём распоряжении 7500 военнослужащих, которые действуют в большинстве африканских стран. Пентагон ежегодно выделяет миллионы долларов для подготовки военных в ряде стран континента: Гане, Кении, Эфиопии, Сенегале, Ботсване. За последние годы американские военнослужащие принимали участие в спецоперациях на территории 13 африканских государств.

И Франция пока не намерена прекращать в Сахеле операцию «Бархан», официально объявленную миротворческой, а на деле преследующую цель сохранить контроль над урановыми рудниками Нигера и Мали. В этой военной акции задействованы сейчас около 4500 военнослужащих.

Наша справка. Сахель – тропический саванный регион в Африке, который является своеобразным переходом между Сахарой на севере и более плодородными землями на юге. Включает десять стран и около 300 млн населения. Он протянулся от Атлантического океана до Красного моря. С 2014 г. для координации действий государств Сахеля существует международное региональное объединение «Сахельская пятёрка», в которую входят Буркина-Фасо, Мавритания, Мали, Нигер и Чад.

Впрочем, нужно отметить, что в начале нынешнего года Пентагон объявил о своём намерении минимизировать военное присутствие в зоне Сахеля, что соответствует внешнеполитическим установкам Дональда Трампа. АФРИКОМ должен подготовить комплексный план по выводу войск из Сахеля. США планируют покинуть свою военную базу в Нигере, прекратить поддержку Франции в борьбе с радикальными исламистами в Мали, Нигере и Буркина-Фасо.

Впрочем, поживём – увидим. Живём мы с вами в эпоху тектонических перемен, глобальной трансформации. В любом случае, в обозримом будущем геополитическое противостояние на Африканском континенте будет обостряться.

Александр Фролов

США. Тунис. Гана. Африка > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > redstar.ru, 29 июня 2020 > № 3479869 Василий Филиппов

Легенда российского инновационного бизнеса Александр Галицкий рассказал, как его допрашивали спецслужбы США и России

Международный венчурный инвестор и технологический предприниматель рассказал Business FM, как выходцев из России воспринимают на международном рынке и почему он не оставляет телефон на зарядке без присмотра

Александра Галицкого считают легендой российского инновационного бизнеса. Выходец из советского ВПК, в 90-е он создал прообразы Wi-Fi и VPN, в нулевых годах стал венчурным инвестором, профинансировав «Яндекс», Parallels, Acronis и другие российские крупнейшие IT-проекты. В беседе с главным редактором Business FM Ильей Копелевичем он вспомнил, как его допрашивали в Америке и в России.

Наш гость сегодня Александр Галицкий — управляющий партнер фонда Almaz Capital Partners. Это для России, наверное, один из крупнейших, самых известных фондов, которые инвестировали в крупнейшие российские, в первую очередь, IT-стартапы. А самого Александра по праву называют легендой российской IT-индустрии, венчурной индустрии. Его большая история начиналась с конца советских лет в российской оборонке, а потом в 90-е годы жизнь как-то сразу вытолкнула в совершенно тогда неизведанную, незнакомую в нашей стране венчурную и инновационную колею. В 90-е годы про это даже никто не вспоминал, тогда были малиновые пиджаки. А вот в последнее десятилетие это все оказалось на виду, и вы тоже на виду. Вы не только изучаете документацию, бизнес-планы и прочие бумаги, сколько вы очень углубленно общаетесь с людьми, в которых вы предположительно готовы вложить. Причем общаетесь, можно сказать, литературно.

Александр Галицкий: Я никогда не изучал психологию, но через меня прошла масса людей, я их много видел и могу разбивать по каким-то группам, для себя, по крайней мере. Я могу ошибаться, но когда ты разговариваешь с человеком, все равно же ты обращаешь внимание, как он сидит, как он движется, куда смотрят его глаза, каким образом он реагирует на какие-то слова. Может ли он воспринимать какую-то шутку или не может, как он реагирует на порой обидные слова, потому что в разговоре мы делаем некий дью-дилидженс (составление объективного представления об объекте инвестирования. — Business FM); когда мы изучаем бизнес, есть реакция людей.

А вы сами, кстати, как ведете себя, если на вас — взрывная реакция? Вы за собой какие-то реакции фиксируете?

Александр Галицкий: У нас был смешной случай, о котором я сейчас уже могу рассказать. Хотя не очень смешной, на самом деле… Мой друг, из тех компаний, которые вы называли, попросил у меня денег взаймы, очень крупную сумму. Получилось так, что нас взломали, за нами следили — и сильно обманули. Деньги приземлились совершенно не в том месте — очень большая сумма в Гонконге. Развели где-то на фишинге или на взломе телефона, потому что я был в Китае. Я не знаю, сложно сказать. Сейчас я не оставляю телефоны на зарядке. Я никогда бы не дал вам подзарядить телефон здесь, в этой комнате, потому что взломать телефон можно за минуту-две. Получилась классическая система фишинга, когда сел middle man (посредник, промежуточный человек. — Business FM) между нами и просто-напросто всю нашу переписку прослеживал в течение полугода, строил планы вокруг нас. Как только мы заговорили о займе денег, тут же закрутилось — нас развели так красиво. Это реально криминальная история. Я перевел деньги, я вылетаю из Амстердама в Сан-Франциско и на взлетной полосе узнаю, что деньги пошли не по тому адресу. Я сначала начал на человека наговаривать. Он сказал, что если бы хотел меня обмануть, то он бы украл бы у меня значительно больше денег, потому что знает, что их у меня больше. Я сильно разозлился и начал писать ему сообщения, которые не соответствовали моему нормальному стилю общения. И он так разошелся, что, когда я летел, он начал звонить моим ассистентам и говорить: «Вы знаете, мне кажется, что Сашу поменяли, потому что непохоже на его язык общения». Иногда эмоции могут перехлестнуть.

Это не из серии «Вам что-то сказали» — это «Вам что-то сделали». Другая ситуация.

Александр Галицкий: Он мне как раз говорил. Я еще до конца не понимал, что произошло, думал, он придуривается просто-напросто. Но речь шла о такой сумме, что придуриваться было бы странно. Однако такое бывает, и ты выходишь из себя. Я эмоциональный человек, но умею себя сдерживать. Годы жизни заставили владеть собой достаточно серьезно.

Ваш подход отличается от общепринятого? Потому что я не раз читал, что это особенность Almaz Capital — долго спокойно вести разговоры за жизнь. И вот это главный критерий, когда вы могли понять людей.

Александр Галицкий: Нужно понять человека. Это происходит через личные ошибки, которые у тебя в жизни были, в которых ты брал людей, с кем-то работал. Часто, когда приходит любой со своим бизнесом, он его пытается продать тебе и приукрашает. Степень красоты его восприятия внешнего мира и понимание своего бизнеса иногда может расходиться. Важно, чтобы человек это понимал и он мог ощутить и передать тревогу за свои какие-то слабости и слабости бизнеса. Если ты увидел, что человек это воспринимает, это будет его постоянной болью внутри идущего процесса, с ним прекрасно работать. И он может быть самым непростым человеком — в смысле поведения, раздражительности и так далее. Можно взять, например, моих друзей, таких как [председатель правления компании Parallels, CEO и основатель, и генеральный директор компании Acronis] Сергей Белоусов — о нем можно легенды слагать, но он человек непростой, он совершенно неудержим. Он замечательный предприниматель. А мой американский партнер на него реагировал вообще с трясущимися руками, потому что Сергей такой человек. Когда я его знакомил с Силиконовой долиной, с [бывшим генеральным директором Google] Эриком Шмидтом, даже к венчурным капиталистам когда водил, я помню, как один отреагировал. У него еще в то время были такие курчавые волосы до плеч, горящие глаза, он был худой. Сейчас лысый ходит. И он заводился с пол-оборота, начинал рассказывать о своей личной жизни. Говорили, что это за русский Распутин такой? Но когда ты понимаешь его изнутри, когда ты прочувствовал этого человека, осознаешь, что с ним идти можно. В любое дело, куда Сергей пойдет, пойду и я. Он меня тут позвал недавно в одно дело, я опять дал куда-то какие-то деньги.

Его-то вы знаете, наверное, 25 лет. Так что тут не знакомство, а продолжение. До того, как стать венчурным инвестором, это фактически тоже ведь случайно в вашей биографии произошло в начале нулевых годов, вы готовились быть инноватором — и были им в 90-е годы. Вы считаете, что ваш именно личный инновационный бизнес в 90-е годы был успешным, что он сложился?

Александр Галицкий: Да, я очень доволен. Я, конечно, могу переживать за какие-то ошибки, и я приводил примеры своих ошибок. Когда меня притащили в одну их лучших компаний в то время в Силиконовой долине — UFG Asset Management — меня привели, а я в то время получил предложение от Sun Microsystems, которая предложила мне вложить миллион долларов в 1992 году в мою компанию. Для меня, советского человека, это была супергромадная сумма. Но тогда я все измерял по другим принципам — сколько человек в подчинении, сколько человек вообще там работает, какой оборот компании. Тогда я пришел в эту компанию, и они пришли на меня посмотреть, тогда мы сделали прототип Wi-Fi.

Я про это как раз. Он же тогда никуда не пошел.

Александр Галицкий: Нет, он тогда не назывался Wi-Fi. Это был протокол. Понятно, почему не пошел. Мы сделали этот прототип, и весь народ взвился. Меня пригласили поговорить, там сидели 20 человек. Я говорю: «А сколько у вас в компании людей работает?» Они: «Мы управляем двумя миллиардами долларов, и у нас работают все те, кто пришел на вас посмотреть». В тот момент реакция советского человека — спекулянты. И у меня осталась такое — «что за люди-то такие, они там сидят и дадут мне денег, потом на мне заработают, спекулянты в чистом виде». Я ушел расстроенный, поругался с человеком, который меня туда привел. Взял деньги у Sun Microsystems, что было хорошо и плохо. Но это такая история, которую ты проходишь, история незнания. Я могу много раз сожалеть, что я дешево продал свои патенты американскому правительству, но идея сводится к тому, что ты получаешь уроки, а об уроках жалеть никогда нельзя. Я считал это замечательным уроком в моей жизни и теперь могу нормально объяснить это другим людям, что делать, а чего нет. Поэтому я благодарен тем годам. Это обучение дорогое.

Вы вовсю работаете в Силиконовой долине, хотя, как я читал, вы миссию свою формулировали так: одна из задач — это российские IT-стартапы, обеспечить им выход на рынки финансирования международные и на рынки сбыта. В этом смысле Силиконовая долина — самый главный гейт. Американское правительство в 90-е годы вас много в чем подозревало. Какие вообще ваши отношения с американцами?

Александр Галицкий: Такие же, как с россиянами.

О российском мы чаще говорим. Про американское расскажите, про опыт общения с американскими властями. Потом к российским перейдем.

Александр Галицкий: У меня было несколько заходов с американцами. Первый — когда вообще Sun Microsystems захотела вложить деньги. Это было критично, потому что для Sun Microsystems это была первая инвестиция не то что в России — первая инвестиция в компанию в их практике. Это, конечно, была большая политическая штука, потому что есть какая-то неизвестная компания, зарегистрированная не где-то там на Кипре, а в Москве, и в эту компанию им предлагают вложить деньги. Тогда возникла очень сильная история противодействия всего «ястребиного», как у нас принято говорить, направления США, совершенно неправильная. И стали появляться статьи в прессе, публикации о том, что они вкладывают деньги в человека плохого и ненадежного, потому что он, дескать, участвовал в создании неких систем по доставке ядерного оружия для одной неназванной среднеазиатской страны.

У вас был огромный уровень доступа.

Александр Галицкий: К документам особой важности. Поднялась такая волна… У меня было публичное интервью, реально опасное в каком-то смысле, потому что я паспорт оставил на входе и остался без документов. Его проводили на украинском языке. Это была полная проверка.

То есть спрашивали, правда ли вы из Житомира…

Александр Галицкий: Правда ли, что я вообще владею украинским языком. Там была женщина, которая говорила на украинском языке и вела перевод со мной.

А кто это делал? Sun Microsystems?

Александр Галицкий: Нет. Это происходило в Кристал-Сити, там были люди в погонах и без. В аудитории, в которой мы находились, со мной был юрист, а от Sun Microsystems — два человека. У нас тогда была забавная история, мы ходили в сенат к демократам, которые поддерживали эту историю, и были «ястребы», республиканцы, которые были против всей этой истории. Тогда решили, что меня надо проинтервьюировать по-серьезному. Мы пришли, по сути дела, в Пентагон, а рядом с ним — Кристал-Сити. И в этом Кристал-Сити провели закрытое интервью со мной, с кучей вопросов, где я подписал документ, что никогда не буду работать на врагов США. Но я сделал там маленькую приписку: «за исключением случая, если страна, гражданином которой я являюсь, не станет врагом». Потому что я не знал, будет Россия врагом или нет.

Эта бумага актуальна до сих пор?

Александр Галицкий: Мне сложно сказать, меня никто не привлекал.

Могли бы привлечь. Вы же все-таки до 1993 года были секретным работником.

Александр Галицкий: Меня позвали здесь, служба в Зеленограде, со мной вели разговоры на эту тему. Я говорю: «А как я буду знать, кто ваши враги?» И мне каждые две недели из Sun Microsystems приходило письмо, кто включен в список запрещенных компаний. Местная служба безопасности попросила эти бумаги им передавать. Потом уже давал ребятам, которые сюда ко мне приходили, но зато ко мне не являлись бандиты. Представитель одного человека, который развивался и рос в олигарха, позвонил мне и сказал: «Мы думаем, что вам нужно предоставить за 25% амбреллу (зонтик). Я сказал: «Вы знаете, на улице отличная погода, мне амбрелла не нужна». Это я запомнил. Я знаю этого олигарха, называть его не буду. Вторая история тоже не очень красивая, и произошла она в России. Тоже выходец из этих людей, но который уже был на службе в безопасности предприятий, меня как-то отвез в лес поговорить. Я взял с собой литровую бутылку джина, тогда даже выпивки нормальной не было. Можно представить — мы вдвоем выпили бутылку джина, там были комары и все такое… Я говорю: «Слушай, я устал, давай поедем ко мне домой». Приехали, он начал говорить мне бредовые вещи — о том, что мы должны выстроить отношения, угрожать моей дочери. Я достал еще бутылку водки, мы ее выпили. Я никогда столько не пил.

Такие истории не всегда заканчиваются безболезненно.

Александр Галицкий: Я обратился здесь, в этой стране, к человеку с очень высоким званием. Я сказал: «Меня тут непонятно за что и непонятно почему прессуют». И как бы это все где-то замерло и остановилось. Ничего не происходило уже до 1997 года, потому что в то время мы занялись чисто софтом, сделали тогда первый VPN для Windows. Мы увидели проблему: они не могут решить вопрос встраивания протокола безопасности в сетевой протокол. В итоге мы взломали DIS-драйверы в Microsoft и сделали VPN. Sun Microsystems ничего не оставалось, как купить частично, чтобы поставлять все эти технологии своим клиентам. Это вызвало следующую большую волну в американском истеблишменте, и тут уже пошли проверки. По первой части предъявить было нечего, потому что все было сделано на российской территории. А здесь уже шли отношения, и появилась такая затея: предъявить то, что мы могли утащить что-то от Sun Microsystems. Мы давали коды на проверку. Все это было очень красиво.

Не в лесу.

Александр Галицкий: Да, не в лесу. Здесь работа профессиональных служб была очень корректной и нормальной. И тогда я решил, что в Америке следующий стартап делать не буду. Я уеду, потому что запрещено заниматься криптографией с участием инженеров.

Прямо как Павел Дуров.

Александр Галицкий: Да. Я уехал тогда в Голландию, у нас там был сейлз-офис, и когда я уже прилетал оттуда, со мной опять разговаривали: нет ли у меня каких-то подозрительных заказчиков, нет ли каких-то финансистов. Но это опять было все очень корректно. Когда они увидели, что с 1991 года моя частная компания «Элвис-плюс» не взяла ни единого рубля от государства, никаких госзаказов не было, все рассеялось. И здесь большая благодарность Гуриеву-старшему, который имел отношение к Совету безопасности. Он сыграл ключевую роль.

Здесь не было интереса к этим разработкам — прообразу Wi-Fi, фактически первому VPN?

Александр Галицкий: В то время, да и сейчас, нет веры в российскую электронику, что что-то здесь могут ребята сделать. Это глупое настроение многих, что меня сильно сегодня даже раздражает.

Даже сегодня? Сейчас вроде бы мы зарекомендовали себя несколькими брендами.

Александр Галицкий: Вы знаете, разработок электроники до сих пор нет.

В софте, конечно.

Александр Галицкий: Если допускать, что у нас могут сделать хорошую железку, здесь доверия нет.

А у вас есть? Вы думаете, что можем?

Александр Галицкий: Я уверен, что можем. Но надо понимать, надо правильно чувствовать эту вещь. 90-е годы были очень тяжелыми, полное расшатывание всей индустрии. Было в свое время девять оборонных министерств, сегодня существует только одно — Министерство торговли и промышленности. Весь ответ вам на эти вопросы. Это говорит о расслоении, рассыпании, к чему это все в итоге пришло.

Уже в нулевых годах, когда вы стали именно венчурным инвестором, Cisco денег дала для создания венчурного фонда в России и дала их вам. И тут вы рассказывали, что тогда, в нулевых годах, у вас уже и знакомства были, и знали вас, и вы приезжали и пытались продать западным, американским венчурным фондам из Силиконовой долины такие компании, как «Яндекс», Parallels, «Лабораторию Касперского», Acronis, тогда уже существовавший, а там все воротили нос. В итоге профинансировали взлет этих компаний такие венчурные инвесторы, как Майкл Калви, Леонид Богуславский, вы. После IPO этих компаний, естественно, у вас появились крупные состояния, сейчас мы знаем, что это покупалось не зря. А вот после них кто-нибудь появляется у нас?

Александр Галицкий: Как бы там ни было, на все можно смотреть по-разному. У нас же появилось много компаний, которые, как я сказал, трудно различить, но конкуренция идет по каршерингу, по такси, то есть по интернет-применению мы неплохо выглядим.

Это наша разработка и наши IT-компании, которые все это обеспечивают.

Александр Галицкий: Обеспечивают наши компании, они это разрабатывают. Посмотрите на работу того же Германа Оскаровича Грефа в Сбертехе. Там тоже какие-то вещи происходят. Так что говорить о том, что все это затихло, наверное, нельзя. Наверное, затихло наше международное проявление, потому что, в каком-то смысле, когда выходцы из России приходят на рынок, они выглядят токсичными для многих, потому что их либо запрещают применять, либо относятся с осторожностью: а зачем мне нужно? Рядом есть компания — выходец, условно, из Америки, или из Великобритании, Чехии.

Так и наши эти компании ищут другие юрисдикции, но остаются при этом, по сути, российскими.

Александр Галицкий: Отсюда возникает все равно эта токсичность, как известно. И фраки, и дамы в перьях — но у лошадей все равно русские морды. Поэтому эта вся история осталась. Но мы же тоже подозреваем. Сейчас софт настолько сложный, что все непредусмотренные вещи закладываются для тестирования и так далее. Это же не потому, что люди сделали специальные закладки, в основном, люди закладывают много вещей, чтобы протестировать сложные системы. Но они могут иметь двойное назначение, потому что, когда я закладываю тест, я могу с ним что-то сделать, повести всю программу не в том направлении, потому что есть всякие стресс-тесты. Когда комплекс дается, я всегда закладываю какие-то вещи. Если я их не вырубил, не закрыл, не заблокировал или еще каким-то образом не обслужил — есть такие вещи, которые не описаны в использовании, у нас из-за этого возникает недоверие к Microsoft, к коробкам протокольным Cisco и так далее. Такое же возникает и с той стороны, потому что все знают нашу способность сломать что-то, нашу способность писать что-то хорошо. Когда доверие распадается, возникает ситуация токсичности применения. И когда наши выходят с какими-то даже классными вещами, их начинают тормозить. Поэтому многие начинают не то что менять фамилии, но была же тенденция, она продолжается, тенденция вывоза разработчиков из России. Если взять тот же Skype, потому что я продал компанию Skype из Зеленограда: ребята, которые сделали разработку по эффективной передаче видео через радиосети, и этих ребят всех, всю ключевую команду Microsoft из Зеленограда, вывез. Тонкая ситуация: люди, сидящие в Skype, может, кому-то подконтрольны. Вот такая штука никогда не хороша для международного бизнеса. Поэтому и не слышите многих, потому что часть людей просто-напросто садится в самолет и туда летит. А часть людей просто понимает, что можно сделать что-то и на российской территории, поэтому они строят «Ситимобил» или еще какие-то вещи и прикладывают свои усилия к местному рынку.

Что бы вы сказали вкратце по поводу нашей госполитики? Она вроде бы такая большая, хорошо финансируется. Как бы вы охарактеризовали эффективность всего этого? Может быть, слишком много, может быть, слишком раздробленно, может быть, слишком много правил и арестов.

Александр Галицкий: Понятие «много финансируется» — это не совсем логично и правильно. Давайте сравним: строительство современного завода микроэлектроники стоит 10 млрд долларов. Насколько мне известно, у нас на всю так называемую микрорадиоэлектронику если миллиард набирается, то это хорошо. Вторая история, которая за этим всем следует: если взять тот же Китай, он на [разработку] искусственного интеллекта создал фонд в 125 млрд долларов. Сравните, много или мало.

Нет, я имею в виду, что у нас очень много структур, в которых иногда можно запутаться.

Александр Галицкий: Я надеюсь, что современное правительство очень квалифицированное с точки зрения всех людей, которых я тем или иным образом знаю. Удастся ли им это все изменить, переломать, мне сложно сказать. Это непростая процедура. Я всегда вспоминаю, как разговаривал в начале российских годов с одним средним чиновником, который сидел в кремлевской стене. Мы с ним поспорили, и он сказал: «Я тут сидел при Косыгине, я тут сидел при Брежневе, я сейчас сижу при Ельцине, и еще пересижу». Поэтому есть много людей, сидящих на среднем уровне, но сидящих годами. И проблема даже не в верхних или в нижних, а проблема в этой средней среде, которая составляет настроение общества и то, как все работает, потому что «итальянские забастовки» никто в мире не отменял. Поэтому если брать российский истеблишмент верхнего уровня, у меня есть надежда, что что-то будет меняться в какую-то правильную сторону, потому что мое мнение очень четкое: если частный бизнес не начнет играть на изменение страны с точки зрения как раз технологического изменения, то ничего не произойдет. Я всем всегда приводил пример, что чудо Силиконовой долины сложилось не за один год, и произошло это таким образом: если в 1970 году американское государство в Силиконовой долине тратило где-то 2 миллиарда долларов, а частный бизнес только 100 миллиардов, то сейчас сколько тратит американское правительство? Это измеряется единицами миллиардов. А частный бизнес — около 50 миллиардов долларов. В этом же есть доверие. И даже проект по маркировке, который мне удалось запустить в России, потому что инвестировать в России я не могу как Almaz Capital, строится на частные деньги, потому что государство прогарантировало какой-то рынок, спрос. И эта часть весьма важна. Без спроса ничего не произойдет. Даже запуск маркировки, там, где онлайн-кассы, родил совершенно новые бизнесы. Представьте себе, что самая простая идея бизнеса, я знаю, что уже один человек стал над этим работать, которому я высказывался, — это умная аптечка дома. Если я сканирую все лекарства, которые я приобретаю или приобретает моя семья, я знаю, какие у меня дома находятся лекарства, какие условия их применения, когда они выходят из строя. Если я добавляю сюда доставку, если я другие вещи завязываю на этом, рождается совершенно другой тип бизнеса, который построен на многих вещах и дает кучу пользы. Когда критикуют ту же маркировку, люди не видят, что это выгодно производителю, это то, что выгодно и потребителю, потому что он получает качественный товар. Тут вопросов нет. Я не считаю, что все надо маркировать, но маркировать надо те товары, которые влияют на наше здоровье. Сопротивляются обычно те, кто делает это плохо. Сопротивление молочки идет очень сильное или со стороны тех, кто воду производит. Эти вещи важны с точки зрения перехода к тому, чтобы производитель сырья, товара получал правильные деньги, а цена не накручивалась, а потребитель, в свою очередь, получал качество. В этом смысл маркировки, а не в смысле того, что я получу 50 копеек с каждой старушки, как иногда пишет пресса. Поэтому вертикали такого рода — то, что может дать толчок инновации, потому что рождается проблема, как снизить цену. Рождается проблема, как найти дома лекарство и применить его правильно. Я привожу пример того же Amazon всегда. Amazon в 1998 году стартовал на простой идее — как в одном месте собрать три миллиона книжек и как эти книжки продавать. Сначала физические, а потом электронные. А потом появилась логистика, затем — фирма под названием Amazon, лидер в облачных вычислениях, лидер в искусственном интеллекте, лидер в логистике, которая доминирует на мировом рынке. Из простой услуги рождается большой красивый бизнес.

Илья Копелевич

Россия. США > Приватизация, инвестиции. Образование, наука. Финансы, банки > bfm.ru, 29 июня 2020 > № 3478664 Александр Галицкий

«Финансовая газета» — интеллектуальный ресурс для тех, кто смотрит в будущее!

Генеральный директор "Международной Медиа Группы" Юрий Гончаров в интервью "Эхо Москвы" рассказал о новой концепции "Финансовой газеты", механизмах повышения финансовой грамотности населения и перспективах бизнеса в период пандемии

— В студии Яна Розова. Здравствуйте! На связи со мной Юрий Гончаров, генеральный директор Международной медиагруппы, председатель совета директоров компании «Результат».

— Рад приветствовать всех уважаемых слушателей.

— Тема эфира: «Финансовая газета» — интеллектуальный ресурс для тех, кто смотрит в будущее. И начнем, наверное, с истории, потому что «Финансовая газета» — одно из старейших изданий в России. 1-й выпуск вышел ещё в 1915 году.

— Нам интересен этот проект. В свое время, когда мы принимали решение о вхождении в него, да, мы внимательно ознакомились с историей этого замечательного издания. Действительно было удивительно, что с 1915 года это издание существовало, развивалось в непростые времена для нашей страны, пережило, можно сказать, несколько эпох, сохранилось и с 91-го года прошло свою, можно сказать, реинкарнацию. Было официальным изданием Министерства финансов. И сейчас продолжает развиваться, становясь мультимедийный ресурсом и одним из ведущих экспертов на финансовом рынке России.

— В настоящее время приоритетное направление издания, основные темы, которые вы освещаете.

— Это финансовый рынок России, структуры финансового рынка, инструменты, основные тренды развития, позиция российского финансового рынка на международной арене. Основные тематики такие как цифровизация, рынок ценных бумаг позволяет быть актуальным, позволяет быть интересным современному читателю. Поэтому это то, что «Финансовая газета» хорошо знает и профессионально умеет описывать.

— Ну, а сейчас «Финансовая газета» — это скорее онлайн-ресурс?

— Конечно же, глобальный тренд цифровизации нас затронул. И мы двигаемся в направлении мультимедийных ресурсов. Сейчас «Финансовая газета» — это, конечно же, не только бумажная версия, хотя она очень интересна для экспертов, для читателей, которые интересуются именно рынком финансов. Обзоры и профессиональное мнение, которое высказывают авторы на уровне там самых высоких мировых стандартов. А сейчас, конечно же, это цифра. Это все возможности, которые предоставляет нам глобальная паутина. Это и сайт, и социальные сети, и различные онлайн-мероприятия, которые мы проводим регулярно.

— Еженедельно по-прежнему выпуск?

— Конечно же.

— Вот очень распространённая сейчас фраза «финансовая грамотность», «основы экономики». Насколько эта тема актуальна для нашей страны? И что значит быть финансово-грамотным вообще сегодня?

— Начну с последней фразы, что значит быть финансово-грамотным сейчас. В 1-ю очередь это знать, что такое финансовый рынок, это знать, что такое финансы. Мы все привыкли к слову «деньги».

Это наш обывательский термин. Есть хорошая пословица: деньги – это всё, что меньше миллиона, всё, что больше, уже соответственно финансы. Поэтому как только мы говорим о том, что появляется возможность и необходимость профессионально управлять финансами, да, мы должны знать, как это делать. И эти шаги в мире финансовой грамотности позволяет пройти «Финансовая газета». Мы пишем о базовых инструментах финансового рынка, как пользоваться кредитами, как пользоваться земельными услугами банков, других финансовых учреждений, как на этой дороге финансов не совершить ошибок и обеспечить базовые потребности в достатке граждан Российской Федерации.

— А, может быть, Вы расшифруйте как-то поподробнее, дадите какие-то рекомендации нам?

— Как всегда финансы – это одновременно и просто, и сложно. Например, если говорить о финансовой грамотности в целом, то порядка 60% по данным Центрального банка людей свою грамотность повысили, пользуясь, например, теми или иными программами, используя информацию, которую печатает «Финансовая газета», размещено на сайте Министерства финансов, Центрального банка. А что касается конкретно финансов, здесь 1-е золотое правило – быть осторожным. И второе – знать, что ты делаешь, и куда ты обращаешься за теми или иными финансовыми инструментами. Читайте «Финансового газету» и Вы не совершите ошибок, которые совершают многие на этом пути.

— Надо еще знать, что читать. Информации много в «Финансовой газете».

— Первые две страницы дают общее понимание об основных финансовых трендах, что произошло, какие намерения на будущее у основных законодателей финансового рынка. Уже экспертные вкладки и профессиональные советы раскрывают там дальнейшие соответственно движения, те, которые происходят на финансовом рынке.

— На какие новости Вы рекомендуете всё-таки обращать внимание в первую очередь, чтобы понять, что происходит в стране и мире?

— У нас традиционно сложилось мнение, что достаточно знать два основных показателя – это цену на нефть и курс доллара. Исходя из этого, все начинают обсуждать, куда же будет двигаться соответственно финансовый рынок России. Можно, конечно же, ограничиться этим, исходя из того, что у нас всё-таки ресурсо-зависимый бюджет. Но я бы сказал, что экономика насколько плотно переплелась с политикой, поэтому основные базовые политические новости, основные показатели — нефть, доллар. И это уже дает возможность на любительском уровне оценивать основные тренды и заглядывать чуть-чуть в будущее.

— Когда-то в советские времена говорили: «Я читаю между строк». Сегодня насколько актуальна эта фраза?

— В условиях глобального информационного потока мы вынуждены постоянно читать между строк, понимая суть ситуации, понимая, что действительно стоит за тем или иным информационным потоком. Поэтому эта фраза актуальна как никогда. И её актуальность, я думаю, что с увеличением информационных потоков будет приобретать все больший и больший смысл.

— Я понимаю, что, может быть, сейчас ставлю Вас в тупик, но, может быть, среагируете. Какая новость для Вас вот как раз в этом контексте интересна, когда узнав что-то, Вы начинаете понимать, что именно хотел сказать автор?

— А Вы знаете, мы в последнее время начали печатать на одной из последних страниц газеты бизнес-юмор. С учётом того, что юмор наше всё, общественное бессознательное и коллективное сознательное всегда в юморе отражает, скажем так, ту самую суть, которую мы видим в том числе и между строк. Поэтому рекомендую всем читать побольше бизнес-юмора, финансового юмора. И он позволяет понять быстро и ёмко как раз суть происходящих изменений. Если говорить о конкретике, то полезных материалов, экспертных материалов, их очень много. Мы освещаем практически каждое событие, которое хоть как-то влияет на финансовый рынок. Поэтому в зависимости от интересов читателей, слушателей, я думаю, что каждый может себе найти то, что ему наиболее интересно и актуально конкретно для него. У нас есть замечательный автор, там он является заместителем главного редактора, Глеб Баранов. Очень интересные материалы по рынку ценных бумаг. Не секрет, например, что за последние несколько лет рынок облигационных инструментов растет кратно. И в настоящее время рост рынка облигаций, например, превышает рост рынка кредитования. А с учетом пандемии, необходимость производных финансовых инструментов только повышает. А в условиях, когда кредит становится получить всё сложнее, и по нашей информации, заявки на кредитование удовлетворяются сейчас не более, чем на 5% по сравнению с 1-м кварталом 20-го года среднее удовлетворение заявок кредитных там было порядка 30%. То есть мы видим, например, кредитный кризис. Это объяснимо в настоящих условиях. И поэтому Глеб на страницах газеты, на страницах сайта прекрасно освещает тенденции рынка ценных бумаг. Эта информация востребована как широкими массами, интересующимся финансовыми вопросами, так и узкопрофильными, финансовыми организациями, инвестиционными фондами, кредитными организациями, которые прислушиваются к этой аналитике.

— Я прочитала на страницах Вашей газеты, что сейчас средняя ставка по кредитам для населения, ну, примерно 8%. Как Вы думаете, насколько долго продержится эта ставка? Она для нас, по-моему, минимальная. Ниже не было.

— Действительно средняя ставка примерно находится в этом диапазоне. Насколько продержится, зависит от нашего финасово-экономического блока. Я думаю, что здесь основной законодатель мод у нас Центробанк будет стараться ее удержать для того, чтобы не допустить ситуации удорожания базовых кредитов для населения, что повлечет за собой дополнительное социальное напряжение и издержки среди широких масс населения. А в условиях выпадающих доходов за последний квартал, это такая достаточно серьезная проблематика, которая может ударить по потребительскому спросу и в целом по экономическим интересам значительной части населения.

— Финансовые новости – это такая серьёзная тема. И обычно пишут таким глубоким научным языком, освещая вот эту тему. Насколько это правильно или неправильно? И на кого вообще тогда рассчитана «Финансовая газета»? Больше на специалистов или на обывателя?

— Я бы взял некую золотую середину по одной простой причине — во время глобальных изменений по сути XXI века, это первый век, когда срок жизни технологий короче срока жизни человека. Поэтому мы стоим в позициях, когда мы вынуждены меняться сами. И те изменения, которые происходят в мире, мы их проживаем. Причем неоднократно. По мнению ведущих аналитиков, 2-3 раза, за средний срок жизни человека. Поэтому человек, который имеет отношение к финансовому рынку – это по сути каждый человек, потому что все мы имеем дело с деньгами. И те, кто чуть-чуть забрался хотя бы за миллион, имеет возможность уже управлять финансами и должен принимать взвешенное решение по финансовой тематике. Поэтому я бы сказал, что это действительно золотая середина тех людей, которым интересен профессиональный подход к своей жизни, которые профессионально относятся к изменениям, которые происходят в мире и в их жизни, и заинтересованы, чтобы действительно развиваться, и как следствие обязаны обеспечивать свой достаток, а значит правильно и грамотно управлять своими личными финансами, тех компаний или каких-то инструментов соответственно, которые у них находятся.

— А в Вашей области интересов сейчас что находится? Ну, кроме «Финансовой газеты»?

— А мы сейчас активно рассматриваем инвестиционную составляющую. По нашим оценкам инвестиционный рынок России колоссально недооценен. И как всегда любой кризис – это в первую очередь время возможности. Кто-то уходит с рынка. Кто-то приходит. Поэтому мы сейчас смотрим широко на российский рынок с точки зрения входа с возможностью инвестиций в не пострадавшие отрасли, которые хорошо себя показали во время кризиса. В тоже время внимательно приглядываемся к тем отраслям, на которых действительно максимально сказались кризисные явления. Это хорошая возможность для входа в эти отрасли, которые в какой-то части были достаточно закрытые, или когда период входа на них был достаточно длительный. Сейчас на эти рынки можно зайти достаточно быстро в низкий порог.

— Давайте сначала с 1-го начнём, которые не пострадали. Это какие сферы отраслей Вы имели в виду?

— Это же, конечно же, фармацевтика. Мы понимаем, что в периоды любых эпидемий общий тренд –фармацевтические компании растут, что показывают основные индексы. И это закономерно. 2-е, конечно же, – это все компании, которые имеют отношение в том или ином контексте к цифровому тренду. То есть мы понимаем, что удаленка – это наше все. И все эти компании, конечно же, колоссально сейчас выстрелили. И отложенный эффект этого в том числе, он достаточно большой, что позволяет вкладываться в них и развивать этот рынок и эти технологии дальше.

— Речь идет о фондовом рынке вложений? Или напрямую инвестиции в те компании, которые Вас интересуют?

— Мы смотрим и рынок ценных бумаг. Это хороший индикатор. И в то же время любим прямые инвестиции, что позволяет понимать сущность того или иного бизнеса, в нем персонально разбираться и принимать взвешенные решения.

— А «Финансовая газета» сейчас является по-прежнему государственным изданием?

— Нет. «Финансовая газета» является партнером многих государственных органов. У нас подписано соглашение о сотрудничестве. Поэтому профессионально мы освещаем деятельность тех или иных ведомств, в частности, например, Счетной палаты. Мы хорошо и тесно сотрудничаем с ведущими экспертами финасовыми площадками России такими как Финансовый университет, Академией Плеханова, Институт нефти и газа имени Губкина и прочими учреждениями, что позволяет нам, действительно опираясь на профессиональную и высокую экспертную базу коллег, которые хорошо представлены в финансовой отрасли, освещать абсолютно различные аспекты в отраслях экономики.

— Не знаю, настолько для Вас было важно объединение с «Деловой Россией», но в новостях это часто встречалось, упоминалось. И как раз когда вот произошло это вот объединение, Вы заявили, что объединив, прошу прощения за тавтологию, наш потенциал и потенциал «Деловой России», мы можем серьезно влиять на экономическую политику. Как? И что удалось уже сделать, если удалось?

— Конечно же. Ведь, например, если мы возьмем тематику финансовой грамотности, то как никто другой общественно-политические объединения способствуют внесению этого знания в массы. А с учётом того, что такая отличная общественно-политическая организация как «Деловая Россия» объединяет в себе активных финансово-грамотных и образованных людей, то здесь наши интересы сходятся, и действительно опираясь на бизнес-круги, которые представлены в «Деловой России», нам удалось провести несколько мероприятий, таких, например, как «Финансовый клуб «Финансовой газеты», который объединил как раз заинтересованных коллег в развитии финансового рынка России. И удалось внести несколько инициатив со стороны «Финансовой газеты», в том числе для государственных форм. Здесь как раз сотрудничество с «Деловой Россией» принесло уже возможности практической реализации тех или иных инициатив и экспертных знаний, которые мы аккумулируем в «Финансовой газете».

— Самая важная, на Ваш взгляд, инициатива?

— Я бы сказал, что это меры по поддержке бизнеса в период пандемии. Это и гостиничный бизнес, и ресторанный бизнес. Наши эксперты активно участвовали в подготовке инициатив, которые были представлены и на федеральном уровне, и на московском уровне.

— Это как раз то, о чём я Вас не успела спросить, когда Вы говорили о тех компаниях, которые оказались в сложной ситуации. Вы это имели в виду, да?

— Конечно. Потому, что в 1-ю очередь мы все люди и понимаем, что можно закладываться на риски в бизнесе. Но на колоссальный форс-мажор, который имеет мировой масштаб, конечно же, мы закладываться не в состоянии. Здесь взаимопомощь и выручка и в бизнес кругах, и лично по-человечески она, конечно же, приветствуются. Поэтому со своей стороны предприняли всевозможные меры, чтоб помочь коллегам, которые оказались в сложной ситуации.

— Не могу не спросить Вас об оценке экономической ситуации в стране сейчас, и, может быть, прогноз на будущее.

— Меры, которые предпринимаются, их достаточно много. Весь вопрос, насколько эффективно они реализуются. Если мы говорим о том, что основная часть мер направлена на конечных пользователей через банковский сектор, это решение правильное и, наверное, альтернативы ему нет, поскольку системная работа через банковские структуры, она действительно там наиболее эффективна. И банковский сектор обладает наибольшими компетенциями для реализации тех или иных финансовых инструментов. Это первое. А второе, здесь, наверное, не нужно рассчитывать на всеобъемлющую помощь, потому что с одной стороны социальные программы, направленность мер на адресную поддержку конкретных людей, наиболее незащищенных слоев населения – это социальная функция государства. Но бизнес должен, конечно же, выкарабкиваться и развиваться сам и выбираться из этих ситуаций. Поэтому та помощь, которая доходит до бизнеса это, как говорится, огромное спасибо. Мы всегда привыкли рассчитывать на собственные силы.

— Вот всё, что произошло в стране за последнее время, говорит о том, что бизнес оказался без подушки безопасности. И политика, если появляются лишние деньги, вкладывать их в развитие, оказалась неоправданной в отличие от зарубежных стран. Как с этим быть?

— Развитие бизнеса и инвестиции в условиях санкций – это как минимум сложно. Больший риск, больше форс-мажорных элементов. Инвестиционный климат, который сложился у нас в России это только подтверждает. Поэтому да, действительно сложнее. И да, действительно больше рисков, но как всегда в условиях, когда больше рисков, большая маржинальность. Поэтому каждый для себя принимает решение сам. Единственное, что я бы сказал, что нехватка всё-таки в России системных инвестиционных институтов, и коммерческих в том числе, приводит к тому, что колоссальное количество стартапов и проектов, имеющих колоссальных в том числе экспортный потенциал, к сожалению, уходят в других юрисдикции, оффшоры. Это Европа. Это Соединенные Штаты. И там мы видим, что они действительно выстреливают. Интересный момент, что, например, со стороны Китайской Народной Республики существует колоссальный мера экспортной поддержки не только импорта товаров и экспорта, но существуют и колоссальные меры по инвестиционной поддержке. Когда мы сталкиваемся с нашими китайскими товарищами, мы видим, что условия для реализации инвестиционных проектов, конечно, на порядок лучше, чем созданы у нас в России. К сожалению, это факт. И приходится в том числе и в этих условиях работать на нашем российском рынке. И тем не менее мы верим в успех что инвестиционный климат в России будет лучше, в том числе с применением ряда законодательных актов, которые уже достаточно долгое время находятся на рассмотрении, как, например, закон о защите социальных инвестиций в России. Он дал бы очень хорошую свободу инвесторам и возможность для реализации как крупных инфраструктурных проектов, так и в целом для массовой инвестиционной инициативы в реальный сектор экономики. Сейчас этот тренд смещается в сторону ценных бумаг, поскольку он, понятно, является более защищенным, более прозрачным, ну, и более легким, с точки зрения сбора этих данных.

— А у России свой путь развития? Или можно взять пример какой-то страны? Вот Вы привели сейчас в качестве примера Китай.

— Вы знаете, я отвечу очень просто. Ведь Китайская народная республика взяла всё самое лучшее от Советского Союза и приплюсовала к этому рынок. Это тот путь, по которому мог бы пойти Советский Союз в одной из исторических развилок. Однозначно у России свой путь развития. В этом есть свои плюсы и минусы. Мы действительно, если уже не одна шестая, то, как минимум, одна восьмая части продолжаем увеличиться. Поэтому я думаю, что у нас в любом случае всё будет хорошо, потому что потенциал для развития у нас, конечно, колоссальный.

— Вы немного уже упомянули о мерах поддержки, но как оказалось недавно, в список пострадавших от пандемии отраслей включили и средства массовой информации. Постановление об этом подписал премьер-министр Михаил Мишустин. На какие меры поддержки может рассчитывать отрасль? И насколько это важно для финансовых газет?

— Мы очень рады тому, что отрасль СМИ была в целом признана соответственно пострадавшей от коронавируса. Это действительно так. Не секрет, что рекламные бюджеты сильно сжались. А это напрямую влияет на финансовые возможности изданий. Поэтому спасибо огромное правительству за то, что все-таки к нам прислушались. Что касается конкретно «Финансовой газеты», то мы рады возможности получить какие-то соответственно средства поддержки, но в первую очередь, конечно, рассчитываем на собственные ресурсы, на те проекты развития, которые мы запустили, что позволяет нам уверенно смотреть в будущее.

Россия > СМИ, ИТ. Финансы, банки > fingazeta.ru, 29 июня 2020 > № 3433330 Юрий Гончаров

Интервью Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова телеканалу «РТ», Москва, 29 июня 2020 года

Вопрос: Мы с Вами будем разговаривать про роль Министерства иностранных дел России в вывозе наших граждан из-за рубежа. Как это получилось? У нас в Конституции написано, что мы обязаны обеспечивать права граждан, в том числе и за рубежом. Так ли это в действительности? Должен ли МИД это делать? Насколько МИД должен был в это включаться?

С.В.Лавров: В принципе, такая обязанность внешнеполитического ведомства - обеспечивать защиту прав и безопасность своих граждан за рубежом всеми имеющимися международно-правовыми средствами -предусмотрена законодательством всех государств. Мы здесь не исключение. Другое дело, что в целом ряде случаев у той или иной страны механизмы, предполагающие оказание содействия в возвращении на родину, не являются установленными раз и навсегда.

Вопрос: Как стало понятно, что надо вывозить граждан и что их очень много?

С.В.Лавров: Решение принимал Оперативный штаб. Мы туда вошли вместе с Министерством цифрового развития, связи и массовых коммуникаций (Минкомсвязь), поскольку оно обеспечивает цифровую базу всей этой работы, Министерством транспорта, Федеральной службой по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека (Роспотребнадзор), Министерством внутренних дел (миграционные проблемы), ФСБ (пограничные вопросы). Ключевые решения о том, насколько ужесточать, а затем – насколько ослаблять меры по ограничению передвижения, конечно, принимаются на основе мнения и оценок Роспотребнадзора, Минздрава и всего Оперативного штаба, которым руководит вице-премьер Т.А.Голикова, курирующая в том числе и вопросы здравоохранения.

Вопрос: Когда мы поняли, что у нас, скажем, 250 тыс. человек, которые нуждаются в вывозе в Россию?

С.В.Лавров: Организованных туристов вывезли достаточно оперативно. Основная работа была с неорганизованными туристами, и не только туристами. Люди оказались там по самым разным делам. Конечно, большая часть были туристами.

Вопрос: Не очень понятно, какая разница между организованными и неорганизованными туристами?

С.В.Лавров: У нас нет ограничений на выезд из страны. У организованного туриста обязательно есть обратный билет и обязательства туроператора.

Вопрос: То есть он поехал по турпоездке?

С.В.Лавров: Индивидуальный турист может поехать без обратного билета, поскольку он еще не знает, сколько он там захочет провести времени. И таких очень много, я вас уверяю. Кроме того, помимо людей, которые просто поехали провести время за границей - отдохнуть, есть еще одна большая группа российских граждан, которые находились за границей либо на учебе, либо на продолжительном лечении, либо на постоянном жительстве, и вдруг решили, что условия их жизни в тех же самых США, например, в Нью-Йорке в связи с этой инфекцией испортились. И они решили, что будет лучше на время вернуться в Россию, и тоже записались на портале «Госуслуги» в качестве желающих вернуться. Мы обеспечиваем работу по выполнению решений, которые коллегиально принимаются Оперативным штабом на основе, прежде всего, оценки эпидемиологической ситуации – ту ее часть, которая сопряжена с непосредственной организацией сбора, информированием, посадкой на рейс наших граждан, которые возвращаются из зарубежных стран.

Вопрос: Ну это все, что надо: сбор, информирование, посадка на рейс. Что еще нужно?

С.В.Лавров: Во-первых, нужен сам рейс. На первом этапе было принято решение, что не больше 500 человек в день могут вернуться вывозными рейсами в Москву и Московскую область и не более 200 человек в другие регионы. Несмотря на то, что основная масса вернулась, есть еще не меньше пары десятков тысяч наших граждан, которых мы пока вывезти не смогли, в том числе, потому что они находятся в малодоступных для российской авиации местах за границей.

Вопрос: Это где?

С.В.Лавров: Это может быть и в Океании, и на каких-нибудь островах, на Филиппинах. Латинская Америка, где тоже экзотические места зачастую сопряжены с удалением от цивилизации.

Вопрос: То есть их оттуда надо еще собрать?

С.В.Лавров: Надо создать вывозной хаб, а потом в России создать еще и ввозной хаб, откуда соответствующие регионы Российской Федерации под свои гарантии заберут этих людей и всех заверят, что вернувшиеся на Родину граждане пройдут необходимые карантинные меры. Это сейчас самая кропотливая работа. У нас в Министерстве ей занимаются Координационный штаб, который, без преувеличения, круглосуточно функционирует, Департамент Ситуационно-кризисный центр (ДСКЦ), все территориальные Департаменты, в зависимости от того, о каком регионе мира, о какой стране идет речь и, конечно, Департамент информации и печати (ДИП), потому что они на острие.

Вопрос: Почему ДИП?

С.В.Лавров: С одной стороны, это наш рупор, а с другой стороны, это адрес Министерства иностранных дел, на который любой гражданин не только нашей страны, но и других стран может направить свое предложение, просьбу, требование. Всякое случается. Кто-то похвалит, кто-то поругает.

Вопрос: А как организована работа всей этой координационной группы в МИД? Она сама по себе организовалась?

С.В.Лавров: Нет, это было мое распоряжение. Оно давно уже было подписано, в середине марта. Заместитель Министра возглавляет эту работу. Все Департаменты, которые я упомянул, представлены там. Мы также на уровне заместителя Министра представлены в Оперативном штабе под председательством Заместителя Председателя Правительства Российской Федерации Т.А.Голиковой, работаем в координационной группе Госсовета, которую возглавляет мэр Москвы С.С.Собянин.

Вопрос: Мы ожидали, что будет так много народа?

С.В.Лавров: Честно говоря, я не удивился. Откровенно скажу, могло быть и больше. Неразбериха была с теми, кто, как я сказал, давно уехал на постоянное место жительства и вдруг решил, что безопаснее вернуться. И вот они стали пополнять эти списки. Мы вывозим, скажем, 5 тысяч, а списки увеличились еще на 10 тысяч.

Вопрос: Вот это мне совершенно непонятно. Люди уехали на ПМЖ, живут постоянно в США, а Министерство иностранных дел и Российская Федерация за деньги Российской Федерации вывозят их сюда, на территорию России. Зачем?

С.В.Лавров: Не совсем за деньги Российской Федерации. Там есть определенная стоимость билетов. Но Российское Государство всем, кто записался на портале «Госуслуги» и отвечает установленным критериям (там есть критерии), платят суточные – 2400 рублей в день на взрослого.

Это люди, это их решение, их жизнь, в конце концов. Мы тут не будем спрашивать. Он или она имеет право вернуться, они - российские граждане.

Вопрос: То есть нам всё равно?

С.В.Лавров: Не всё равно. Мы, конечно, хотим сделать так, чтобы людям было комфортно. Повторю, независимо от того, какие решения он принимал раньше, если он считает, что для того, чтобы обеспечить свои интересы, он должен вернуться домой, кто ему может воспрепятствовать? Я считаю, что этого нельзя делать.

Вопрос: То есть мы считаем «своим» любого человека, который так или иначе является гражданином Российской Федерации?

С.В.Лавров: Можно только одним способом являться гражданином России – иметь паспорт.

Вопрос: И мы всех считаем «своими», независимо от того есть у них, например, паспорт США или нет?

С.В.Лавров: Иногда возвышенно говорят: «своих не бросаем». Это тот самый случай. Были, конечно, что называется, «косяки». Они в отдельных случаях всегда происходят. Когда идёт большая работа, где-то, бывает, проявляются недостатки. Я был очень приятно… даже не удивлён. Я знал, что в большинстве своём наши ребята очень отзывчивые – но в целом ряде посольств проявляли такую особую креативность.

В Непале, мы уже об этом говорили, ребята под руководством Посла (у них достаточно большая территория еще с советских времён) разбили палаточный лагерь для тех, кто оказался там в качестве «диких туристов» (горы, Гималаи), и просто был в ситуации, когда не мог позволить себе гостиницу.

Вопрос: И их всех просто расселяли в палатках?

С.В.Лавров: Они жили в этих палатках. Наша дипломатическая миссия за счёт сотрудников покупала продукты питания.

Вопрос: То есть сотрудники сбрасывались?

С.В.Лавров: Да.

Вопрос: Не государство?

С.В.Лавров: Сейчас, конечно, всё это делается уже на организованной основе, но работать приходилось «с колёс». Никто не представлял масштабов этой проблемы. Возвращением граждан из-за рубежа в таком количестве никто никогда не занимался.

Были ситуации, например, после цунами в Таиланде, когда оттуда всех вывозили. Это одна страна (несколько курортов), одно направление. Правда, в тот период встречно летели чартеры с нашими туристами. Кто-то убегал, а кто-то летел на отдых, потому что путевки были.

Вопрос: Но это совершенно несоизмеримое количество людей.

С.В.Лавров: Конечно. Таиланд — это одно из многих десятков направлений, откуда людей сейчас нужно вывозить. В Таиланде до сих пор остаются несколько тысяч наших граждан. Многие из них решили не испытывать судьбу.

Вопрос: Не возвращаться?

С.В.Лавров: По крайней мере, на период пандемии предпочитают там переждать эту ситуацию.

Вопрос: Это ведь действительно зависит от того, может человек себе позволить остаться заграницей или не может.

С.В.Лавров: Конечно.

Вопрос: Очевидно, что мы живем в стране, в которой большинство людей не могут себе этого позволить.

С.В.Лавров: Конечно. Большинство людей покупают тур, в котором «всё включено», как обычно это бывает, и который строго лимитирован по времени и по тем услугам, которые включены в обслуживание. Это, как правило, достаточно скромные деньги, но для большинства людей это серьезные расходы, и если они покупают этот тур, то для них задержка на любой период за пределами оплаченного отпуска - серьезная проблема. Поэтому, вот это подспорье, которое государство предоставляет, – это очень важная вещь.

Вопрос: Насколько государство, в том числе и МИД России, оценивают ответственность граждан. Граждане уехали, они купили путевки, они же должны о чем-то задумываться?

С.В.Лавров: Это сугубо моральная категория. Как Министр иностранных дел, не могу это оценивать, а обязан выполнять Конституцию Российской Федерации.

Вопрос: В Конституции не написано, что вы должны за свои деньги вывозить граждан.

С.В.Лавров: Это тоже моральная категория. Я могу морально как физическое лицо иметь свои представления о том, насколько рискованно или нет было уезжать во второй половине марта отдыхать в теплые края, имея в виду, что масштаб пандемии уже примерно был обозначен в то время всеми СМИ. Но я также имею свое моральное отношение к тем ребятам, которые без всякой конституции, просто потому что они люди, помогали таким же людям, оказавшимся без копейки.

Мы уже упоминали несколько раз, что больше 60 российских школьников оказались в США совершенно без уведомления каких-либо российских структур. Здесь есть какая-то НПО, с которой сотрудничает американская структура, занимающаяся обучением иностранцев. По этой линии они оплачивают какие-то расходы, их перевозят, они располагаются в американских семьях и где-то в глубинке, в различных штатах обучаются в колледжах, школах. Вот таких оказалось более 60 человек. Сейчас, по-моему, там остаются уже только шесть. Многих из тех, кто оказался в этой категории, привозили в Нью-Йорк с помощью наших дипломатов, в ряде случаев покупая билеты на самолет или поезд.

Вопрос: То есть, сотрудники Посольства России за свои деньги покупали билеты?

С.В.Лавров: Да. И это без всяких указаний, без каких-то приказов.

Вопрос: Зачем?

С.В.Лавров: Потому что важно решить эту проблему. А как иначе? Несовершеннолетние дети остаются в американской семье. Когда началась пандемия, американские семьи в ряде случаев говорили мальчику или девочке: «Спасибо большое, мы оказывали услуги по проживанию пока все шло хорошо, а сейчас ситуация иная, поэтому прекращаем сотрудничать с этой программой».

Думаю, что здесь не возникает вопрос «зачем». Если это просто искреннее желание помочь. Это похвально и заслуживает поощрения.

Вопрос: Ожидали ли Вы, что будет такое личное вовлечение наших посольских и консульских служб?

С.В.Лавров: Я же работал за границей. Знаю, что есть разные люди. Средний нормальный дипломат с незарубцевавшимися какими-то нервными окончаниями по восприятию происходящего в мире, как правило, хочет помогать людям, оказавшимся в нестандартной ситуации.

Масштаб бедствия, конечно, никто не мог запланировать, и невозможно было создать в государственном масштабе структуры, предвидя нечто подобное. Сейчас, конечно, будут делаться выводы.

Вопрос: Какие будут сделаны выводы?

С.В.Лавров: Не знаю. Прежде всего, выводы должны касаться нашей готовности, на случай повторения подобной пандемии, тем более что все больше и больше специалистов говорят о возможности второй волны. Здесь наши эпидемиологи, конечно, должны играть «первую скрипку», прежде всего в том, что касается обеспечения России медицинскими учреждениями соответствующего профиля. Количество госпиталей, которое было построено (совсем не «времянки»), с хорошим правильным оборудованием, с необходимыми аппаратами и достаточно обеспеченные серьезными средствами защиты – это, я уверен, будет сохранено. Они, наверное, будут перепрофилироваться между «вспышками», если будет вторая волна. Это главное.

В ближайшее время, наверное, будет принято решение о том, как быть с возобновлением авиационного, железнодорожного и автомобильного сообщения с внешним миром. В зависимости, конечно, от того опыта, который мы сейчас все проходим, будут приниматься эти решения.

Вопрос: Что будет делать МИД?

С.В.Лавров: Мы как Министерство иностранных дел будем обеспечивать информацию о том, какова эпидемиологическая ситуация в зарубежных странах. Эту информацию Министерство будет переправлять в российские структуры, которые профессионально будут оценивать, насколько опасно или безопасно. Например, сейчас открывают Европу, но, учитывая количество выявленных случаев инфицирования, Россия, как США и Бразилия, на данном этапе рассматривается в качестве страны, для которой Европа пока не откроется.

Вопрос: Бразилия – это вообще невероятно. Там чудовищно.

С.В.Лавров: Если у нас говорить про инфицированных...

Вопрос: У нас сейчас 8000 в день.

С.В.Лавров: Уже меньше 8000, и число идет на убыль. Но общее количество все-таки исчисляется сотнями тысячей. Это много. Другое дело, что у нас смертность ниже. На этот счет специалисты должны отдельно разговаривать друг с другом, потому что важно, чтобы статистика была единой. Сейчас статистика у всех разная: где-то совершенно либеральная (всех подряд по летальным случаям в эту категорию записывают), где-то их подразделяют на причины. Здесь я не могу быть экспертом. Мы будем в режиме реального времени снабжать Правительство России информацией о том, как обстоят дела за рубежом с точки зрения эпидемиологической обстановки и с точки зрения того, как зарубежные государства открываются для внешнего мира.

Вопрос: Как Вы считаете, когда откроются границы?

С.В.Лавров: Я не знаю. Мы постепенно уже начинаем возвращаться к обычной жизни, выходя из периода видеоконференций, которых провели более пятнадцати, в том числе такие крупные, как видеоконференции министров иностранных дел ОДКБ, СНГ, ШОС, Россия-АСЕАН. Уже в очном режиме принял двух своих коллег – на прошлой неделе Министра иностранных дел Исламской Республики Иран М.Дж.Зарифа, а на этой – Министра иностранных дел Боливарианской Республики Венесуэла Х.Арреасу.

Сам впервые за три месяца побывал за границей в Сербии и в Белоруссии. Оба визита планировались еще на март.

Вопрос: Знаете, что все сейчас за границу ездят через Белоруссию? Сейчас открылась Турция. Туда летает авиакомпания «БелАвиа», «Турецкие авиалинии».

С.В.Лавров: Мы не можем запретить людям пользоваться этой возможностью. Другое дело, конечно, осторожность и здравый смысл должны присутствовать при принятии решения.

Вопрос: Многие большие страны также вывозили своих граждан из «горячих» точек. Чем отличался наш способ от, например, немецкого или американского?

С.В.Лавров: Нигде бесплатно никто никого не вывозил. Всем либо дают в долг, либо берут расписку, что по возвращению, человек оплатит соответствующую сумму.

У нас все это сопоставлялось с имеющимися возможностями для размещения людей на карантине.

Вопрос: Вы говорите, что более трех месяцев все существовали в системе «Зума» – весь мир начал общаться друг с другом дистанционно. Президент России В.В.Путин проводил и до сих пор проводит совещания дистанционно. Насколько все это изменило работу государственной системы и МИД в том числе?

С.В.Лавров: Если бы такая пандемия произошла еще десять лет назад, наверное, мы оказались бы в гораздо более сложной ситуации с точки зрения нормального функционирования Министерства иностранных дел. Сейчас это случилось уже после достаточно широкого внедрения в работу МИД России и других федеральных и региональных структур современных методов коммуникации. Нам не составляло большого труда наладить эту работу в режиме онлайн. Никаких особых сложностей при этом мы не испытывали.

Вопрос: Когда проводились совещания с Президентом, Вы чувствовали в этом какую-то странность? Обычно Вы приезжаете для этого в Кремль…

С.В.Лавров: Странность в том, что не очно, а по телевизору. Но все это достаточно эффективно работает.

Конечно, личное общение невозможно заменить, особенно, когда речь идет о переговорах с иностранным партнером не «для галочки». Бывают визиты (назову их «визитами вежливости), когда один зачитал, как все у нас неплохо, второй зачитал, как все у нас хорошо, договорились встречаться еще. Я немного утрирую, но бывают легкие визиты, на которых нет задачи провести переговоры и обязательно решить какую-то проблему в данный момент. Когда такие проблемы стоят на повестке дня конкретных переговоров, это уже сложно решать онлайн. Нужно видеть глаза, и не просто глаза на «плазме», а вживую. Есть вещи, которые трудно доверить даже самой защищенной видеоконференцсвязи. Это по-человечески должно быть понятно.

Думаю, что после того, как все это успокоится (надеюсь, это произойдет быстро), какие-то элементы этой работы мы будем продолжать использовать, особенно когда речь идет о партнерах, которым логистически долго и непросто добираться – например, из Южной Америки. Это целая история: когда они планируют свои загранкомандировки, они должны состыковать три-четыре-пять стран, чтобы каждый раз не тратить по пятнадцать-шестнадцать часов на перелет в один конец.

Вопрос: Вы сами ведь не болели коронавирусом?

С.В.Лавров: Бог миловал пока.

Вопрос: Много сотрудников МИД болели?

С.В.Лавров: У нас есть случаи – несколько десятков.

Вопрос: В Центральном аппарате?

С.В.Лавров: И в наших территориальных отделениях в ключевых регионах Российской Федерации, где большое иностранное консульское представительство. Около четырех десятков. Подавляющее большинство – в легкой форме. Один летальный случай.

Вопрос: Пожилой человек?

С.В.Лавров: 62 года. Его супруга – медицинский работник (это не большой секрет), работала на скорой помощи и, видимо, сама была просто носителем, без симптомов.

Мы строго соблюдаем все рекомендации Роспотребнадзора, Департамента здравоохранения Москвы, в том числе в отношении удаленной работы. У нас примерно половина сотрудников как с самого начала стали работать «на удаленке», так и продолжают.

Вопрос: А Вы?

С.В.Лавров: Я должен приезжать, смотреть… Собственно, как и все, работаю в своем кабинете.

Вопрос: То есть Вы никогда не были «на удаленке»?

С.В.Лавров: Нет. За мной тоже «следят». Я не общаюсь с большим количеством людей. Нас регулярно проверяют – по несколько раз в неделю. У нас есть все средства индивидуальной защиты для посетителей. Но их стало меньше, стараемся в основном решать вопросы по телефону. Спасибо за заботу.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 июня 2020 > № 3429186 Сергей Лавров

Отрасли не хватает живого общения

Сезон 2020 года оказался настоящим кошмаром для организаторов форумов, конференций, выставок и других деловых мероприятий, предполагающих большое количество участников, – из-за пандемии рвались налаженные связи, страны одна за другой закрывали границы, а в календаре возникали все новые отмены. Уже перед выходом этого материала стало известно о переносе на июль следующего года IV Международного рыбопромышленного форума и выставки рыбной индустрии, морепродуктов и технологий. Какие последствия для российской рыбной отрасли может иметь вспышка коронавирусной инфекции и что делать выставочному оператору в разгар эпидемии, когда весь event-сектор парализован, в интервью Fishnews рассказал генеральный директор Expo Solutions Group (ESG) Иван Фетисов.

– Иван Андреевич, в этом году ситуация с выставками выглядит катастрофической – из-за коронавируса отменяются или переносятся мероприятия по всему миру. Каким образом ESG выстраивает взаимодействие с партнерами и клиентами в таких условиях?

– Для предотвращения распространения коронавирусной инфекции во многих странах ввели ряд ограничений, в числе которых был запрет на проведение массовых мероприятий и приостановление авиасообщения между странами. Выставочные компании и их клиенты стали заложниками ситуации. С начала марта стали отменять конгрессные мероприятия, большинство из них сорвалось накануне открытия, когда все уже было готово и построено, проведены рекламные кампании, вложены большие средства. Выставочные операторы не хотели подводить своих клиентов, но и не могли по своей воле отменять или переносить мероприятия и были вынуждены до последнего ждать решений государства. Последствиями стали недостроенные стенды, несостоявшиеся выставки, сорванные встречи, неподписанные контракты и, соответственно, упущенная прибыль.

Из-за сложившихся обстоятельств за последние два месяца нам пришлось перестроить работу. Мы активизировали рассылки и звонки, вместе с менеджерами я также активно общался с нашими клиентами. Как ни странно, помогло то, что люди были на изоляции, и удавалось провести переговоры с теми, с кем в «докарантинной» жизни было практически невозможно выйти на связь. Хотя, конечно, всем остро не хватало личного общения, телефон и видеоконференции – слабая замена.

– Жертвой коронавируса пало даже крупнейшее отраслевое событие Seafood Expo Global, организаторы которого сначала попытались провести выставку в другие сроки, но в итоге были вынуждены отложить ее до будущего года. Как восприняли отмену Брюсселя российские экспоненты? Повлияло ли это на их дальнейшие планы с учетом переезда выставки в 2021 году в Барселону?

– Первым отмененным мероприятием в рыбном секторе стал Бостон – Seafood Expo North America. На данный момент эта выставка перенесена на двадцатые числа сентября, хотя, если честно, организаторы немного затянули с этим решением, сделав его довольно болезненным для участников. Мне кажется, о таком следовало объявить заранее, чтобы люди не так сильно пострадали финансово. Судя по эпидемиологической обстановке, которую мы наблюдаем сейчас в США, нет уверенности, что у организаторов получится провести выставку этой осенью.

C Seafood Expo Global, которая должна была пройти в Брюсселе с 21 по 23 апреля, получилось не слишком удачно. Когда вирус начал распространяться по Европе, мы направляли письма организаторам с вопросами о переносе мероприятия. Позднее они анонсировали новые даты – 23–25 июня. В середине апреля стало известно, что карантин затягивается и нет никакой информации о снятии ограничений. На тот момент мы уже постоянно были на связи с рыбаками, все понимали сложившуюся ситуацию и решили начать подготовку к выставке в Барселоне в следующем году.

Предстоит большая работа, потому что все прекрасно понимают: это будет первая европейская выставка за два года. К тому же Испания – сама по себе центр потребления рыбы и морепродуктов. Мы уже забронировали площадь для российского стенда на 30% больше, чем была в Брюсселе.

– То есть рыбаки отнеслись к отмене с пониманием?

– Да, просто все расстроились, что Брюсселя не будет. И потом отмена выставок, закрытые границы – все это затрудняет работу отрасли. Сложнее проводить переговоры, презентовать свою продукцию, искать новых клиентов, осуществлять поставки за рубеж. Мы вместе с рыбаками создавали цикл – Европа, Россия, Азия, и, когда он нарушается, приходится резко перестраивать принцип работы.

Ведь что произошло? Из-за распространения вируса в Китае туда был временно прекращен экспорт российской рыбопродукции, также ограничили поставки филе и другой продукции переработки из Китая в США и Европу. Все увидели, как опасно делать ставку только на азиатские рынки. Изменилась структура потребления – резко просела HoReCa. На первый план вышли новые тренды – в первую очередь интернет-торговля и различные сервисы доставки.

Сейчас идет определенное переосмысление всей ситуации. Многие понимают, что вести бизнес как раньше уже не получится и нужно перестраиваться. Мы заранее это предвидели и вели открытый диалог с рыбаками о том, что чрезмерная концентрация на определенных рынках может нести дополнительные бизнес-риски. В прошлом году в Циндао мы обращали внимание, что электронные площадки начинают очень плотно работать с рыбой и морепродуктами, значит, с ними тоже нужно налаживать связи. Проблема в том, что одним из ключевых инструментов решения подобных вопросов в рыбной отрасли были выставки и личные встречи. Переговоры в онлайн-формате и близко не столь эффективны, все хотят видеть и чувствовать своего клиента.

– В такой ситуации как вы восприняли решение о переносе IV Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia на июль 2021 года?

– Разумеется, это было крайне непростое решение. Мы до последнего верили, что эпидемиологическая ситуация в стране и в мире будет улучшаться быстрыми темпами. Когда начался карантин, наши аналитики собрали и свели все сводки по коронавирусу, и мы каждый день получали более-менее объективную информацию. Мы понимали, что происходит в Швеции, в Дании, в Исландии – по всей Европе, в каком темпе страны снимают ограничения, когда кто открывает границы. Однако решение организационного комитета мероприятия является коллегиальным и учитывает мнение всех представителей отрасли. Существующие «коронариски» и неопределенность относительно международного авиасообщения побудили перенести мероприятие на следующий год.

На стадии доформирования экспозиции к нам поступала масса запросов не только от экспонентов, но и от посетителей, которых волновало, будет выставка или нет. Рекламная кампания, которую мы запустили сразу по окончании прошлогодних мероприятий в Санкт-Петербурге, тоже принесла свои плоды. На выставке появилось немало новых имен, особенно в части оборудования – поставщики траловых досок, орудий лова, электронной аппаратуры, в том числе отечественного производства. Нам удалось собрать практически всех серьезных трейдеров, которые заинтересованы в контактах с рыбаками. Все очень хотели приехать в Санкт-Петербург и плодотворно поработать.

Это накладывало на нас дополнительную ответственность. Как оператор Global Fishery Forum & Seafood Expo Russia мы безусловно заинтересованы в расширении сбыта продукции российских рыбаков, но в такой ситуации на первый план выходят уже вопросы посещаемости и, главное, безопасности людей. Взвесив все риски, мы совместно с руководством Росрыболовства пришли к выводу, что вряд ли сможем обеспечить нашим экспонентам, включая тех, кто к нам присоединился впервые, то количество посещений и контактов, на которое мы рассчитывали, когда их приглашали. Поэтому оргкомитет принял решение отказаться в этом году от проведения и выставки, и форума и перенести их на 6–8 июля 2021 года.

Не скрою, с коммерческой точки зрения это тяжело. Но я по-настоящему горжусь тем, что в эти трудные месяцы мы ни разу не обманули доверие наших клиентов и партнеров, мы ничего от них не скрывали и постоянно информировали обо всем, что происходит. Таким же образом мы намерены поступать и в будущем, когда эпидемиологическая обстановка начнет налаживаться. А пока начнем готовиться к Санкт-Петербургу - 2021.

– Выставочные компании вошли в список отраслей, наиболее пострадавших из-за распространения коронавируса. Какими мерами поддержки из предложенных государством ESG сможет воспользоваться и насколько они, по вашему мнению, действенны в такой ситуации?

– Как бы странно это ни смотрелось со стороны, мы от государства ничего не сможем получить. Да, выставочная отрасль официально признана пострадавшей, это правда. Тем не менее многие участники рынка не могут рассчитывать на поддержку по причине несоответствия основного вида деятельности (согласно ОКВЭД) тем, которые формально указаны в законе.

Безусловно, выставочная деятельность от коронавируса пострадала страшно. Если взять всю цепочку – выставка, оператор, инфраструктура и обслуживание павильонов, персонал, подрядчики, строители, – это громадная индустрия, которой резко перекрыли кислород. Поэтому многие рассчитывали на госпомощь, но эти надежды, к сожалению, не оправдались. На мой взгляд, правительству стоило бы менее формально подходить к оценке пострадавших и смотреть не только коды, но и то, чем на самом деле занимается компания. Поэтому рассчитывать в первую очередь надо только на себя и на свои силы. Да, помощь бы сейчас не помешала, но, если нет, просто будем продолжать работать.

Андрей ЕГОРОВ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. Весь мир > Рыба. СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > fishnews.ru, 29 июня 2020 > № 3428975 Иван Фетисов

На острие иглы

В условиях пандемии незаконный оборот наркотиков в России и в мире вырос в десятки раз

Текст: Михаил Фалалеев

Единственная сфера, которой пандемия пошла на пользу, - наркотрафик. Даже во время карантина он не только продолжает приносить огромную прибыль, но и многократно увеличивает обороты. В связи с этим Россию и другие страны после пандемии ждут тяжелые испытания.

Насколько серьезен этот вызов, оценили в Международной полицейской ассоциации.

В эту организацию входит более полумиллиона человек из 70 государств мира. Ее участники занимаются как правоохранительными проблемами, так и международным сотрудничеством в решении многих, общих для всех полицейских, гуманитарных проблем.

Российскую секцию Международной полицейской ассоциации возглавляет генерал-лейтенант, доктор юридических наук, профессор, заслуженный юрист России Юрий Жданов.

Он рассказал "Российской газете" о тенденциях наркоторговли в условиях коронавирусной пандемии и глобального экономического кризиса.

Юрий Николаевич, в полицейских сводках сообщения о задержании наркокурьеров, ликвидации подпольных лабораторий и плантаций занимают львиную долю от всех прочих. По количеству они затмили телефонные и Интернет-мошенничества, не говоря об убийствах, грабежах и кражах. В каких российских регионах за первые пять месяцев этого года наиболее заметен рост наркопреступлений?

Юрий Жданов: В России действительно выросло число преступлений, связанных со сбытом, производством и пересылкой наркотиков. Особенно заметный рост произошел в Липецкой, Новгородской, Тульской, Челябинской, Псковской, Курской областях, Чувашской республике, Республиках Марий Эл и Дагестан, Ставропольском крае. Но через месяц-другой это печальное "первенство" может перейти другим регионам. Тут дело не в каких-либо особенностях той или иной области, республики или страны. Причины более глубокие и более общие.

Кто-то уже изучал серьезно эту проблему?

Юрий Жданов: Разумеется. Управлением ООН по наркотикам и преступности подготовлено исследование "COVID - 19 и цепь поставки и производства наркотиков". А Европейским центром мониторинга наркотиков и наркомании и Европолом опубликован доклад "COVID - 19: влияние на рынки Евросоюза". Эти документы представляют большой интерес для углубленного понимания происходящих событий и их влияния на национальную безопасность в нашей стране.

Какие выводы и прогнозы сделали эти эксперты?

Юрий Жданов: Они не утешительны. В краткосрочной перспективе нестабильность рынка наркотиков может привести к росту опасных методов употребления наркотиков и к появлению новых стратегий групп наркобизнеса, направленных на преодоление возникших препятствий. Люди, употребляющие наркотики, станут все чаще пользоваться даркнетом, чтобы преодолеть последствия личного контроля, а доставка наркотиков по почте будет пользоваться еще большей популярностью.

Например, распространение наркотиков с использованием почтовых услуг не прекращалось, и в странах ЕС его объем вырос. Для того, чтобы скрыть товар, преступники пользовались сложившейся ситуацией, например, растущим спросом на такие товары, как перчатки, маски и средства для дезинфекции рук, поскольку они надеются, что пограничный контроль за этими видами товаров окажется менее строгим. Так, в апреле 2020 года пограничный контроль в Великобритании обнаружил 14 килограммов кокаина, спрятанного в партии масок для лица.

Веб- и даркнет-рынки, социальные сети и защищенные шифрованные коммуникационные приложения теперь, по-видимому, играют более заметную роль в поиске наркотиков пользователями. Для отдельных сделок все больше пользуются доставкой на дом, количество личных сделок и зависимость от наличных денег как формы оплаты снижаются, и вполне возможно, что установившись, подобные поведенческие изменения сохранятся на долгий период времени. Весьма очевидно, что все новшества наркомафии сохранятся, потому что они гораздо удобнее для ведения бизнеса.

Кризис может усугубить социально-экономическое положение уязвимых групп населения, которые, в свою очередь, станут все чаще прибегать к незаконной деятельности.

Вы имеете в виду тех людей, которые в период пандемии потеряли работу?

Юрий Жданов: Да. Все большее число людей вполне может попытаться с помощью криминала компенсировать потерю законных доходов и безработицу.

Даже когда ограничения будут сняты?

Юрий Жданов: Так ведь для многих мало что изменится - работа уже потеряна, накопления потрачены, доходов нет. Экономические потрясения могут привести к росту потребления наркотиков, как уже неоднократно наблюдалось в прошлом.

В целом экономические последствия пандемии станут ключевым фактором в формировании будущего ландшафта организованной преступности.

Какие еще достижения науки и техники, кроме "электронной конспирации", используют наркодиллеры?

Юрий Жданов: Например, усовершенствовано снабжение наркотиками в тюрьмах .

Чтобы предотвратить распространение COVID-19 в тюрьмах, в некоторых странах были внесены изменения в тюремные правила. Например, ограничения на посещение и другие внешние контакты. Это косвенно привело к снижению доступности наркотиков и вызвало бурную реакцию заключенных во Франции, Италии, Испании и Великобритании. В этих более жестких условиях могут появиться новые методы незаконной доставки наркотиков в тюрьмы. Например, эксперты Европола ожидают, что вырастет количество случаев использования дронов, о чем свидетельствует инцидент вблизи периметра тюрьмы в Великобритании в мае 2020 года.

Но ведь от пандемии пострадали не только законные предприятия, но и подпольные фабрики. Особенно - глобальные цепочки поставок. Наркодельцы как-то корректируют свои бизнес-модели?

Юрий Жданов: На самом деле перевозка коммерческих грузов не была дестабилизирована настолько, насколько личный пассажирский транспорт. Поэтому трафик наркотиков морским транспортом или коммерческими воздушными перевозками в Европу, вероятно, продолжился в тех же масштабах, что и до пандемии.

Например, в конце марта голландские правоохранительные органы изъяли 2 тонны кокаина в порту Роттердама. В начале мая 500 килограммов кокаина было изъято с судна под флагом Черногории, следовавшего из Бразилии через Великобританию в Гамбургский порт в Германии. Кроме того, были изъятия героина и смолы каннабиса.

С 1 января по середину мая этого года в колумбийских портах было 10 изъятий кокаина, половина из которого предназначалась для Бельгии. Его вес составил 1 138 килограммов - это 73 процента от общего объема. Сравнение объема изъятого в Бельгии кокаина в первом квартале 2020 и 2019 годов демонстрирует, что в этом году он увеличился на 6 тонн по сравнению с 2019 годом - 18 тонн против 12 тонн.

И это несмотря на усиление пограничного и таможенного контроля, другие ограничительные меры?

Юрий Жданов: По-видимому, пандемия не достигла своего пика в основных регионах производства кокаина и регионах, охватывающих морские пункты погрузки Южной Америки. Правоохранительным органам в этих регионах приходится усиливать контроль за соблюдением общественного порядка и карантина, в результате чего они не могут уделить достаточное внимание борьбе с наркопреступностью. Имеется риск того, что в ближайшие несколько месяцев это приведет к дальнейшему сокращению проверок в пунктах отправления и к увеличению потока кокаина в ключевые пункты въезда в Европу.

А что с другим культовым наркотиком - героином?

Юрий Жданов: Примерно то же самое. Пандемия COVID-19 не оказала влияния на производство героина на сегодняшний момент. Но это неудивительно, принимая во внимание время сбора урожая опийного мака. Большая часть героина, продаваемого в Европе, производится из опийного мака, выращиваемого в Афганистане и перерабатываемого в героин в этом же регионе.

В этом году урожай опия пришелся на конец марта - начало июня. Во всех провинциях, выращивающих опийный мак, были подтверждены случаи COVID-19 , а во многих городах были введены ограничения на передвижение. Урожай зависит от очень большого числа сезонных рабочих, которые часто мигрируют из других районов страны или из соседних стран, например, Пакистана.

В западных и южных провинциях страны наблюдается нехватка сборщиков мака, в основном из-за закрытия официального пограничного перехода с Пакистаном. Однако, в процесс сбора мака активно вовлекаются женщины из хозяйств, занимающихся выращиванием этих растений, как, собственно, и все те, кто потерял работу в связи с кризисом из-за пандемии. Похоже, что по сравнению с предыдущими годами выросла и оплата труда занятых на уборку урожая 2020 года - примерно с одной шестой до одной трети от урожая, приходящегося на всех сборщиков, что говорит о возможной нехватке сборщиков и высокой урожайности.

А наркотрафик продолжается по большинству основных маршрутов.

Потребители героина составляют большую часть потребителей опиоидов в ЕС, то есть - почти 80 процентв от примерно 1,3 миллиона потребителей опиоидов высокого риска. Большинство потребителей героина страдают наркозависимостью, поэтому с большей долей вероятности можно заключить, что спрос остался на том же уровне, несмотря на пандемию COVID-19.

Кстати, Европе грех жаловаться на ввоз наркотиков. Она сама производит и экспортирует немало "дури"

Юрий Жданов: Это правда. Европа является важным производителем амфетамина, MDMA и метамфетамина для потребления на внутреннем и на экспортном рынках. Ни для кого не секрет, что производства амфетаминов и MDMA находятся в Нидерландах и Бельгии. Нидерланды и, в меньшей степени, Бельгия постепенно превращаются в производственные центры, выпускающие значительные объемы метамфетамина, предназначенного для трафика за пределы ЕС, в Японию и Австралию. Исторически, центром европейского производства метамфетамина была и остается Чехия. Однако главным поставщиком в Европу прекурсоров и химических веществ, используемых для изготовления наркотиков, является Китай.

Ограничения, связанные с пандемией COVID-19, не затронули производство синтетических наркотиков в Нидерландах и Бельгии. Например, нидерландская полиция ликвидировала лабораторию по производству синтетических наркотиков, оснащенную оборудованием, способным производить до 5 000 таблеток экстази в час. Нидерландская полиция также сообщила, что количество случаев сброса отходов нарколабораторий по сравнению с аналогичным периодом прошлого года не изменилось.

Кстати, эксперты отметили, что на синтетические наркотики даже несколько выросла розничная цена. Так, Дания сообщила о росте розничной цены амфетамина.

Понятно, что наркобизнесом в одиночку заниматься невозможно. Пандемия внесла какие-то изменения в структуру наркомафии?

Юрий Жданов: В структуру - вряд ли, скорее - в стратегию и тактику действий. В наркотрафике участвуют все типы организованных преступных групп - от иерархических организаций до разрозненных сетей, а также клановых или этнических. Они полагаются на брокеров для посредничества и установления контактов между ОПГ, специализирующихся на различных задачах. Таких как производство, транспорт и логистика, вывоз из порта, оптовая торговля и розничное распространение. Большое число ОПГ занимается предоставлением этих конкретных видов преступных услуг другим ОПГ в обмен на определенный процент от ожидаемой прибыли.

Сотрудничество весьма динамично и партнерские отношения часто длятся лишь небольшой период времени. Брокеры часто сотрудничают с ОПГ по отдельным сделкам или операциям и не поддерживают долгосрочных партнерских отношений. Из-за нестабильности этих отношений ОПГ и брокеры находятся в постоянном поиске новых потенциальных партнеров. Брокеры также играют ключевую роль в установлении контактов с посредниками в организации заказных убийств. Брокеры из ЕС присутствуют в регионах происхождения и производства кокаина для организации поставок крупных партий от имени все растущего числа разрозненных и сегментированных сетей наркотрафика. Брокеры базируются в ключевых точках, таких как Объединенные Арабские Эмираты, и предоставляют услуги по отмыванию денег, другие криминальные услуги, что подчеркивает исключительно международный характер глобальной торговли наркотиками.

Например, в относительно благополучной Швеции в 2019 году отмечалось большое количество инцидентов со стрельбой и взрывами, приведших к многочисленным убийствам и еще большему числу покушений на убийство. Все это - "разборки" внутри наркомафии. Известно, что доступ к огнестрельному оружию для многих ОПГ не представляет проблемы, несмотря на меры по борьбе с распространением COVID-19.

Как наркомафия воспользуется спадом в экономике?

Юрий Жданов: В более долгосрочной перспективе последствия пандемии COVID-19, вероятно, повлияют на отмывание доходов, полученных от нелегальных наркотиков. Экономический спад понизит барьеры для вовлечения в коррупцию и в другие практики, способствующие развитию наркобизнеса.

К примеру, обладающие крупными денежными средствами преступные организации могут взять под свой контроль финансово неблагополучные законные предприятия либо уже в настоящее время, либо в долгосрочной перспективе.

Не будем лукавить - абсолютно, под корень ликвидировать наркомафию невозможно. Но насколько реально в нынешних условиях ограничить ее деятельность?

Юрий Жданов: Реакция правоохранительных органов должна быть и, безусловно, будет. Вопрос - на что надо реагировать и как?

Производители, торговцы и распространители наркотиков преодолевают сегодня трудности, связанные с пандемией. Они, например, изобретают новые алгоритмы совершения преступлений, используя новые маршруты или переводя свою деятельность в он-лайн. Оперативная среда так называемой "новой нормальности", хотя и полна вызовов для правоохранительных органов, но и предоставляет возможность активизировать расследования опасных организованных преступлений.

Сегодня из-за частичного смещения оперативного внимания на охрану общественного порядка временно сократилось количество личного состава полиции, необходимое для проведения следственной и оперативно - розыскной работы в отношении серьезных ОПГ, вовлеченных в многочисленные виды преступлений. Задача всех правоохранительных органов состоит в том, чтобы не снижать активность в разработке высокорисковых ОПГ и их лидеров, которые занимаются крупномасштабным производством и оборотом наркотиков.

Россия. Весь мир > Медицина. Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > rg.ru, 29 июня 2020 > № 3426863 Юрий Жданов

Уход в цифру

Герман Клименко о новом мире, цифровом человеке и суверенитете

Владислав Шурыгин

Владислав ШУРЫГИН. Герман Сергеевич, поясните, что такое цифровая экономика. Ещё лет так 20-30 назад многие представали себе компьютер, как очень большой калькулятор. А теперь вдруг цифровая экономика. Но экономика, собственно, состоит из цифр. Так в чём же суть этого термина?

Герман КЛИМЕНКО, председатель Фонда развития цифровой экономики. Вы знаете, определений очень много. Пять лет назад, когда государство лоб в лоб, наконец, столкнулось с интернетом, и, стало понятно, что это уже не пространство досуга, а новая реальность, был создан Институт развития интернета. И вот мы проводим первое совещание. Я говорю: «На совещание пригласите, пожалуйста, ЦБ». Вячеслав Викторович Володин как представитель власти на совещании с удивлением меня спрашивает: «Зачем? Это же интернет!» Я говорю: «Подождите-подождите, мы – уже давно не интернет, мы немножечко залезли в банковскую систему, мы немножечко залезли в медицину, мы немножечко залезли в управление»

«Цифровизация» – это процесс передачи выработки и принятия решений от людей к компьютеру – к программному обеспечению. Поясню на примере сервиса Такси. Буквально 5 лет назад в Москве было 6000 таксистов и 300 диспетчерских. Чтобы вызвать такси, нужно было позвонить на специальный номер и у диспетчера заказать машину. В этих 300 диспетчерских работало в среднем 20 человек: диспетчеры, директор, бухгалтер, уборщицы, охрана. То есть в 300 диспетчерских работало 6 000 человек, которые обслуживали 6000 таксистов. Коммерческую эффективность такой структуры пояснять не надо. Ниже нижнего! Так вот цифровизация – это когда 60 тысяч таксистов обслуживает, условно, одна диспетчерская, Яндекс-программисты. И из неё сразу вылетает 5000 ненужных бизнесу такси людей. Конечно, для всех сокращённых это болезненно. Это потеря работы. Неопределённость и неуверенность в будущем. Но эффективность и прибыльность бизнеса тут же летят вверх! Поэтому вы можете встретить сейчас термин не «цифровая экономика», а «цифровой концлагерь». На одной стороне весов цифровизация, это резкое увеличение производительности труда. Вплоть до абсолютной. С удалением административного класса. Его при цифровизации практически нет. На другой – сокращения конкретных людей, безработица в целом спектре ещё недавно востребованных профессий. Я привёл пример - служба такси, но дальше сюда можно добавить, строительство, торговлю, промышленность – что угодно! Цифровизация удаляет из системы производства и деловых взаимоотношений бюрократический класс, так называемых офис-менеджеров. Даже в таких далёких, казалось бы, сферах, как образование, журналистика и даже писательство. В идеале будет только человек – производитель продукта и компьютер – программная среда. Конечно, это пока футурология и фантастика, но та, которая буквально за дверями. Хотите, назовите это Скайнетом. Это если в терминах страшилок говорить. Хотя и правда тоже есть в этой истории. Действительно, цифровизация почти под корень выбивается пласт чиновников, к которым мы за столетия привыкли и без которых совершенно не представляем свою жизнь. Возьмём, к примеру, многофункциональные центры предоставления государственных услуг города Москвы – МФЦ. Раньше вам нужно было искать время, идти в соответствующую контору, выстаивать очередь к чиновнику, что бы он поднял соответствующую базу данных и, найдя нужные вам сведения, сделал вам собственноручно документ, например, копию права на земельный участок. Сотни тысяч людей в одной только Москве служили «бумагопроизводителями». Теперь для того, чтобы получить такую справку, вам вообще не нужно выходить из дома – просто через интернет заходите на сайт Госуслуг и заказываете нужные вам справки, и программа их вам готовит. Всё! Из «системы» тут же вырезаются многие десятки тысяч бюрократов. Это и экономия вашего времени, и экономия бюджета. Но одновременно это и оставшиеся без работы тысячи людей.

Поэтому, возвращаясь к вашему вопросу - цифровизация экономики это мечта всех экономистов - максимальная производительность труда. Но философский вопрос заключается в том - нужно ли её достигать? Акционеры компаний, которые занимаются, назовём это юберизацией, конечно, «за». А люди, которые смотрят на собственные перспективы в «цифровом обществе» далеко не все видят их радужными. И тут нужен некий баланс…

Владислав ШУРЫГИН. Из истории мы очень хорошо помним луддитов. Разрушителей машин. Они считали, что машина - оружие дьявола, что она делает их нищими. То есть человечество уже сталкивалось с аналогичной проблемой. Не возникнет ли теперь аналогичное движение? Тех, кто против цифровизации, которая лишает их работы и будущего? Насколько человечество готово пережить цифровизацию?

Герман КЛИМЕНКО. Пожалуй, это один из основных вопросов – как человечество пройдёт это переходный этап. Конечно, это будет непросто. Оптимизация заменила собой рабочие места миллионов человек. Фактически уничтожила сотни престижных в недавнем прошлом профессий. И вопрос вопросов - найдёт ли наша новая экономика для этих людей рабочие места? Пока она находит рабочие места, мы это видим по сегодняшней COVID-ной истории, исключительно курьеров. Мои коллеги из курьерного бизнеса сегодня не нарадуются жизни. К ним идёт сейчас просто исключительно качественный контингент: официанты, менеджеры по продажам, фитнес-тренеры, баристы. Пока это условия эпидемии. Но нужно понимать, что и дальше эти процессы будут развиваться. Новая реальность, цифровая экономика будет порождать новый спрос и новые карьерные траектории. К примеру, как стать лучшим баристой? До коронавируса в Москве было просто громадное количество кафешек, чуть ли не 17000, где просто кофе наливали в стаканчик. И там работали молодые ребята, варили кофе. Раньше, в советское время, какая была история? Я сам работал официантом, когда нужно было накопить какие-то деньги. Работа была временной. Она и сегодня пока ещё временная, под стойкой у многих бариста лежат учебники. Но по мере цифровизации, исчезновения целых групп профессий, карьера баристы может оказаться настоящей стезёй. И учебник высшей математики, к примеру, заменит справочник по сортам кофе и сборник рецептов варки кофе. Вот он сейчас он умеет делать 16 видов кофе. На соевом молоке, двойной прожарки, латте, капучино и так далее. Это одни деньги, один карьерный уровень. И бариста понимает, что когда он будет 32 сорта кофе уметь варить и ещё делать рисунки на поверхности кофе, например, из Камасутры, то тогда он перейдёт на другой уровень, в более престижное кафе. И у него будет уже не 50 тысяч, а 70 тысяч зарплата. Такая вот будет траектория карьерного роста…

Это мы хотели стать сперва программистами, потом начальниками отдела программирования, возглавлять институты. А в новой реальности, получается, что нет начальников отдела программирования. Если мы посмотрим на примере таксистов. Есть таксист, и у него критерий роста – это баллы, которые ему платят. И эти баллы конвертируются в то, что ему система умная, сингулярность какая-нибудь, Скайнет, за то, что он лоялен системе, не совершает ошибок, не нарушает скорость, даёт больше хороших заказов. У курьеров такая же история. И вот у них карьерный рост туда сориентирован. Они считают это нормальным. Для меня это, может быть, диковато. Но я прекрасно понимаю, что должности начальников убиваются. Нет больше начальников таксопарка, который мог распределить, построить сетку распределения правильной загрузки таксистов. Потому что компьютер с этим справляется, мало того, что лучше, мало того, что быстрее, так он ещё и не болеет и делает это в онлайн. Вот такая наша цифровая экономика.

Владислав ШУРЫГИН. Понятно. И всё-таки, не возникает ли в результате всего этого новое Средневековье? С его «цеховыми» традициями, жёстко обозначенными классами. Когда сын баристы может быть только баристой, а сын прокурора только прокурором? Люди этого откровенно бояться. Есть такая глобальная фобия на тему того, что миллиарды людей лишатся работы, будут закабалены машинами и посажены в этакий цифровой концлагерь…

Герман КЛИМЕНКО. А до этого они, прям, не были закабалены? Знаете, поменяется только тип закабаления. Раньше это был человек – хозяин, босс, барин, начальник, бюрократия в целом. А теперь программная среда. Будет Яндекс вместо бюрократов. Какая разница-то?

Владислав ШУРЫГИН. В любом случае люди боятся.

Герман КЛИМЕНКО. Боятся потому, что не понимают. «Живой» хозяин это всегда простор для любого беспредела, а программа это всегда алгоритм. И программа о баристе или таксисте будет заботиться куда как эффективнее чем «живой» начальник просто, потому, что она «прописана» под максимальную эффективность. Программа будет контролировать здоровье работника не для того, чтобы им помыкать, а для того, чтобы он лучше работал. Вот уже сейчас программы следят за таксистами. При «живом» начальнике ведь какая эксплуатация была? «Душевная» эксплуатация, - тебе нужны деньги? Ну, так паши в 2 смены, в 3 смены, пока не заснёшь за рулем и не влетишь под КамАЗ или не доездишься до инсульта. А там нового найдём! А сервис о таксисте заботиться, алгоритмы заботятся о том, чтобы человек не перерабатывал. Чтобы он работал не больше 8-ми часов в сутки, делал перерывы в работе, чтобы он следил за своим здоровьем. Потому, что опытный, безаварийный, хорошо отдохнувший таксист это высокая прибыль.

Владислав ШУРЫГИН. Получается, что цифровизация меняет метафизику человеческого развития. Меняется роль и место образования. Как мы с вами воспитывались? Образование – это средство возможности занять некую социальную нишу на некоем социальном этаже. И этих этажей карьерных было много. Какой тогда смысл в образовании в эпоху, когда жизненная карьера становится карьерой баристы?

Герман КЛИМЕНКО. Тут начать стоит с того, что у нас высшее образование за десятилетия в корне поменяло свою функцию. Сколько процентов выпускников вузов в дальнейшем работает по своим специальностям? Если не брать медицинские вузы, около 37% Почему? Потому, что для, как минимум, трёх поколений ВУЗ был «бронью» от армии и источником престижного статуса обладателя «высшего образования». Вы же знаете, что ни в одной другой стране мира нет столько выпускников вузов на тысячу человек как у нас. И две трети этих дипломов это просто «корочки», которые пылятся в семейных архивах. А куда сегодня идёт выпускник педагогического ВУЗа, или, к примеру, инженерного? В школу и на завод? Только определённый процент, а остальные туда, где больше платят. В любом салоне по продаже престижных иномарок до эпидемии можно было найти целый букет выпускников ВУЗов, не имеющих никакого отношения к продаже авто. Тоже самое в офисах крупных торговых компаний.

В 90-х годах мы выпускали ежегодно 20 000 юристов и 20 000 медиков. Прошло 30 лет. Как вы думаете, какая сейчас картина?

Владислав ШУРЫГИН. Я думаю, что юристов стало гораздо меньше…

Герман КЛИМЕНКО. Юристов-то как раз стало больше, юристов мы выпускаем теперь 150 000. А медиков мы всё так же выпускаем 20 тысяч. Потому что для того, чтобы запустить медицинский ВУЗ нужны очень серьёзные вложения, это качественно другое образование. И главное, медицине необходимы в год те самые 20000 выпускников. Для них есть места, есть работа. А вот с юристами всё иначе – получи диплом и иди на все четыре стороны.

И тут цифровизация просто ставит молодого человека перед реальностью – либо у тебя есть профессия и ты востребован в ней, либо ты просто лишний в новой системе отношений «человек – программная среда». И тут всё сразу становится на свои места. Мальчики сразу вспоминают, что можно пойти работать официантом и зарабатывать, кстати, весьма неплохо. Можно пойти в автомастерскую, все мальчики же любят автомобили и тоже, кстати, весьма неплохо зарабатывать через 2 года.

Так вот «цифра» здесь привносит огромную новую историю. О работе баристы. Давайте под работой бариста подразумевать разнообразные простые истории, которым платится достаточно. Такое классическое потребительское общество, когда человек сможет, работая официантом или автослесарем, завести детей, взять ипотеку. Но дальше у него появится сын, который унаследует работу официантом и дальше будет идти… Это, кстати, не так плохо, как кажется. Потому что у нас в стране проблема, что у нас есть династии юристов, но нет династий слесарей. Это не является почётной историей.

Владислав ШУРЫГИН. Мне кажется, что наш спор о будущем образовании в условиях цифровой экономики всё равно сводится к мировоззренческому спору о смысле образования в ХХI веке. Условно говоря, зачем баристе тригонометрия или астрономия? Или история Древнего мира? Или потомственному сантехнику? Не получится ли, что при такой системе образования мы создаём некий цифровой концлагерь. Или новое Средневековье с его сословиями, чьи рамки определены и неизменны?

Герман КЛИМЕНКО. Мы сейчас с вами уйдём в удивительный спор, где есть доводы с одной стороны, за узкую специализацию, с другой - за широкую специализацию. Но давайте пойдём от конечной задачи образования. Для государства задача заключается не в том, чтобы юноша приехавший из какого-нибудь Латыркина, поступил в МАРХИ, отучился и создал не один прекраснейший дом на Тверской. А чтобы он вернулся обратно в Латыркино и построил там давно нужный городу мост. Приехать из региона в центр, обучиться, вернуться и жить там полноценной жизнью, поднимать регион. А у нас вечная проблема трёх мушкетёров. Помните, из трёх мушкетёров только один – четвертый - д’Артаньян очень гордился своей Гасконией. Вот и у нас – человек вырывается из Твери или Томска, селится в Москве и вот он уже «москвич», причём, со апломбом и брезгливостью к «провинции» его породившей. Сегодня люди стараются свою региональность тут же убрать, забыть об этом и никогда туда не возвращаться. И это во многом связано с тем, что в регионах нет сегодня условий для нормальной учёбы и работы. Что слишком велик разрыв в уровне жизни между Москвой и, к примеру, Курском. И задача «цифровизации» сглаживать эту проблему. Я понимаю, что это не очень красиво звучит, но цифровизация, привнесённая в регионы, даёт шанс стране… Системно мы можем резко поднять качество образования.

Владислав ШУРЫГИН. Тогда скажите, кого вы хотите вырастить…

Герман КЛИМЕНКО. …Когда мы работали с врачами, они всё время говорили: «Вы хотите держать нас на ниточках искусственного интеллекта (ИИ), нейросетей…» А мы в ответ: «Нет! Мы просто хотим жить!». Вот я лично как человек хочу прийти в медицинский центр, и чтобы там было, не как сейчас, когда ты должен записываться к каждому врачу, обходить их всех одного за другим, а, если ты живёшь в провинции, то ещё и ехать куда-то в крупный город, за консультацией. Это раньше, когда Чехов был доктором, к нему прибегали: «Антон Павлович, срочно! У Агафьи что-то там выскочило и занедужила». И что он говорил: «Запрягайте лощадь, поедем смотреть…» Или «Везите сюда Агафью, как это без очного осмотра?» Сегодня на дворе 2020 год, у вас есть КТ, МРТ, анализы крови, УЗИ. Вам, вообще, Агафья сегодня перед глазами на фиг не нужна, откровенно говоря. Она вам только мешает. Потому что своим оптимизмом или наоборот пессимизмом мешает доктору объективно оценить данные. И когда мы заходили в медицину, нас обвиняли, что мы хотим манипулировать медиками, поставить их под контроль бездушной машины. Но когда выявляют опухоль и её размер на компьютерной томографии, врач почему-то доверяет машине. А «заочная» медицина почему-то табу… Цифровизация это инструмент. Он может помогать, а может и вредить. Всё зависит от того, в чьих руках находится. Как столовый нож – это всего-навсего нож. Одни им режут хлеб, а кто-то режет головы. Но на этом основании мы не запрещаем ножи. Нужно уметь ими пользоваться.

Владислав ШУРЫГИН. Насколько Россия готова к этой гонке за цифровизацию будущего, где в ней место России? Как вы оцениваете состояние этого процесса?

Герман КЛИМЕНКО. Вопрос на пять. В общей цифровой истории мы всегда говорили, что мы – молодцы. У нас есть Яндекс, у нас есть Рамблер, у нас есть Контакт. Но при этом нет ни одной нашей компании в топе биржи… Ну, Яндекс где-то есть, но в топ-10 нас нет. И это наша проблема. Мы пока как обычно поставщики интеллектуального материала на Запад. Сейчас, правда, ещё стали отдавать материал и на Восток. Закрома не заканчиваются. Как-то удивительно построена система образования. Причём, к счастью, в отличие от Европы, например, нам хотя бы для себя чуть-чуть остаётся. Но ровно столько остаётся, чтобы как-то имитировать счастье, но не настолько, чтобы можно было бы прорваться вперёд. В любой компании зарубежной мира можно найти наших русских программистов. А мы всё время ищем у себя место цифровизации, взвешиваем, спорим. И это одна из самых больших наших проблем. Мы никак не можем решиться и упускаем время. А ведь давно есть Китай с его очень чёткой стратегией в области цифровизации. Есть Америка с её очень чёткой стратегией. И есть мы, которые не примкнули никуда. Сможем ли мы выжить сами, вопрос философский на данный момент. Мы его даже не ставим. Почему? Приведу пример. Вот вы, например, министр энергетики, я – министр промышленности. И мы говорим, давайте построим завод по производству чугуна, нам нужно. Но вам нужен он в Вологде, а мне нужен в Липецке. И пока мы не согласуем, завода не будет. И согласовывать можно до бесконечности – нас же никто никуда не гонит. Это может даже продолжаться со следующим министром, со следующим министром. Пока кто-то из нас не перетянет. За это время в Китае уже пять заводов будут стоять! Потому, что все решения там давно принимаются в «цифровом» пространстве, к которому подключены все структуры и всё это идёт в реал-тайм. Там фраза «годик на обдумывание» это заявление на увольнение, а у нас это бюрократическая норма. Я очень хорошо помню, когда к лет десять назад к нам приезжали китайцы, мы им показывали свои достижения, что мы можем сделать, и они говорили: «Офигенно!» Они тогда посмотрели, и у себя всё давно сделали, а мы ничего не сделали, мы до сих пор выбираем. Мы до сих пор пишем концепции. Вот буквально недавно мы приняли программу развития ИИ (искусственного интеллекта) И кому же её поручили исполнять? Думаете нам, айтишникам? Нет, конечно! Как нам можно поручать? Это же деньги! И не играет роли, что мы за десять лет не завалили ничего из нам порученного. Не важно! Деньги надо давать тем, кто «умеет» ими распоряжаться. И дали! Кому? Сберегательному банку РФ. Вдумайтесь в постановку вопроса! За ИИ отвечает Греф. А за квантовые компьютеры отвечает Росатом. И сразу понятно, что ничего из этого не получится. Просто в силу идеологии этих структур! И Сбербанк, и Росатом - это очень консервативные организации. У них задачи-то очень простые. У Росатома – задача – чтобы не взорвалось. А у Сбера, чтобы деньги вкладчиков были целы. Весь банк сверху донизу пронизан словом «надёжность». И Росатом пронизан словом «надёжность». А каким словом пронизана ай-ти индустрия? Знаете, каким? Ну мы раньше это называли «из дерьма и палок», но это неприлично говорить в приличном обществе. Поэтому мы придумали слово MVP, минимально работающее решение. Вот вы придёте работать в Гугл, и вас сначала приведут и покажут кладбище Гугла. Кладбище неудачных решений и проектов. Это важно. Потому что на этих кладбищах мы учимся. И в Яндекс вы придёте, и они гордятся своими кладбищами…

А теперь представьте, что вы приходите в Росатом, а они вам говорят: «Вот здесь был большой Чернобыль, вот здесь был маленький Чернобыль…» Они генетически заточены на надёжность и безопасность и потому не смогут что–то революционное родить. Как и Греф, которого я лично глубоко уважаю. ИИ и Квантовый компьютер могут создать только ребята с мозгами набекрень.

Это к ответу на вопрос, где наше место. У нас было место, был шанс, но мы его упустили. Точнее почти упустили.

Владислав ШУРЫГИН. Так какое у нас сейчас место?

Герман КЛИМЕНКО. За Китаем и Америкой. Оно достойное – третье. Но мест всего три. Это очень важно понять! А скоро придёт время, когда мест останется два. Третье постоянно размывается, сливается с общим фоном, где сидит сто стран, отставших от цифрового будущего и потому зависимых.

Сами по себе люди останутся, никуда не денется Игорь Мацанюк, никуда не денется Аркадий Волож. Просто всё больше услуг созданных нами будет уходить туда, где первые два. Уже уходят!

Владислав ШУРЫГИН. То есть наши компании просто начинают выплёскиваться в Америку и Катай?

Герман КЛИМЕНКО. Мы сами себя отсюда вытесняем! И это очень важно! Нас не побеждает Китай, нас не побеждает Америка. Мы сами самовытеснением занимаемся. Наши законы, наша система управления. В итоге, люди здесь сидят, компании здесь работают. Но работают не на Россию. Теперь оказываем услуги немцам, китайцам, на весь мир работаем. Сейчас стартапов, которые работают на Россию, почти нет. Они тут просто не востребованы.

Владислав ШУРЫГИН. Мы заговорили о нашем месте в цифровой революции! И есть вопрос, напрямую связанный с этой темой. Какова сегодня ситуация в области «железа». Противники нынешней цифровизации, говорят о том, что мы работаем на железе, которое сами не производим. Что все маршрутизаторы, серверы, чипы, карты и всё остальное – иностранное. Что если всё это нам просто перестанут продавать, мы рухнем. И что в итоге, это приведёт к потере суверенитета? Насколько мы способны в рамках этой цифровизации сохранить суверенитет?

Герман КЛИМЕНКО. Не способны. То есть если завтра нам запретят завоз процессоров, серверов, то мы действительно окажемся в глубоком кризисе. Но это не повод пытаться любой ценой строить своё. Я с большим уважением отношусь к коллегам, которые пытаются сделать какие-то решения и, наверное, для атомной бомбы это надо. Но надо честно признать, что в современном обществе надо идти искать союзников, в одно лицо ты ничего не можешь сделать. Есть понятие – мировое разделение труда. Сегодня в мире практически нет сложных систем, стопроцентно локализованных в одной стране. В любом американском, немецком или японском автомобиле будет доля китайских или корейских комплектующих. И наши отечественные процессоры изготавливаются на фабриках китайских, тайванских. Это реальность.

Может быть не надо обманывать власть и говорить, что мы будем производить свои процессоры, но дайте нам ещё миллиард. И поэтому есть другой путь, единственный путь, производить что-то такое, что всех остальных заставляло бы с тобой считаться в общем балансе. Я так скажу, если б мы хорошо летали в космос, никакая бы дрань нас сейчас бы не шантажировала процессорами. Если бы мы вместо выпуска и траты денег на процессоры, деньги бы тратили на космос или на те же новейшие плавучие атомные станции…

Владислав ШУРЫГИН. Так можно защитить суверенитет или всё потеряно?

Герман КЛИМЕНКО. Термин «суверенитет» в разные времена разный, согласитесь. Например, когда-то не было двойного гражданства. Ну, какой может быть суверенитет, если у вас руководителем банка в России может быть гражданин другого государства. При этом неуведомлённым… Когда он уезжает из России, украв все деньги, вдруг выясняется, что он гражданин страны, которая своих преступников не выдаёт. Это суверенитет? Поэтому про какой суверенитет мы говорим? Про цифровой?

Путин ещё в 2010 году постановил заместить импортное полным отечественным. Но почему в администрации президента до сих пор на компьютерах стоит Microsoft, я не знаю сам, у меня нет ответа на этот вопрос, я пришёл, когда это всё произнёс, на меня посмотрели, как на такого…, знаешь, чудика. Такая у них «цифровизация»…

Россия > СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > zavtra.ru, 28 июня 2020 > № 3533626 Герман Клименко

МИР ПОСЛЕ ПАНДЕМИИ: ВСЁ МЕНЯЕТСЯ, НО НИЧЕГО НОВОГО

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Глобальная пандемия коронавируса усугубила, ускорила и катализировала многие политические тенденции, которые начались уже довольно давно и ведут к изменениям в мире. Но каков он будет – мир после пандемии? Об этом 26 июня в рамках просветительского проекта SputnikPro международного информационного агентства и радио Sputnik рассказал главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Фёдор Лукьянов.

Каковы наиболее вероятные тренды глобального развития, которые будут задавать тон в посткоронавирусном мире? Вернёт ли государство своё место как основы международной политики? Положит ли пандемия начало процессу деглобализации? Ожидать ли нам новой и непримиримой «холодной войны»?

В связи с 75-летним юбилеем ООН следует вспомнить, что самое главное, ради чего она создавалась на исходе и после окончания Второй мировой войны. Задача была очень понятная и чёткая – сохранение мира. Чтобы катастроф, случившихся в первой половине ХХ века (две мировые войны и прочие потрясения), больше никогда не было. Безрассудство и безответственность многих политических лидеров 1910–1940-х гг. заставило всерьёз задуматься о том, как этого избежать. И в результате удалось создать в некотором смысле идеальную систему ООН – идеальную именно как гаранта мира. Изъянам организации, конечно, несть числа и их постоянно обсуждают: неспособность принимать решения, бюрократия, коррупция и прочее. Но нельзя забывать, что самое главное в ООН – фиксация одного простого правила: страны, которые гипотетически могут начать мировую войну (если их что-то не устраивает), договариваются между собой заменять войну правом вето в Совете Безопасности. В прежних системах противоречия между крупными странами часто решались войной, и это была норма международных отношений. Но цена, которую заплатили за эту норму в первой половине ХХ века, оказалась настолько велика, что политические лидеры придумали, как сделать, чтобы этого впредь избежать: ООН, Совбез и право вето.

И об этом особенно не нужно забывать сейчас. Мир вступил в период, когда мировая система пребывает в состоянии движения неизвестно куда. Модель, заложенная после Второй мировой войны, развивалась в разные периоды времени, но именно сейчас она начинает меняться фундаментальным образом. Конечно, давно изменилось и соотношение сил, зафиксированное когда-то. И, с одной стороны, это дико интересно, а с другой, очень опасно, потому что мы наблюдаем естественное отмирание всех норм и правил, которые были до этого. Когда/если мы придём к состоянию, что ведущие страны (их набор тоже будет меняться) смогут договориться, как минимизировать риски, неизвестно, но необходимо до тех пор сохранить тот самый инструмент поддержания мира, который есть.

Региональные конфликты были, есть и будут, но это не большая война. Опыт последних 30 лет показывает, что при всех ужасных явлениях, гражданских и межгосударственных войнах, вторжениях, мир ни разу не стоял на грани большой войны. Даже Карибский кризис – самая пиковая точка холодной войны – закончился, когда обеим сторонам стало понятно, что это грозит взаимным уничтожением. И это заслуга той системы, которая была создана в 1945 г. в значительной мере при участии и благодаря Советскому Союзу.

Что касается влияния пандемии, то она не повернула мировое развитие куда-то в другую сторону. Она ускорила и катализировала процессы, которые начались с завершением холодной войны и попыткой установить мировой порядок под патронатом Соединённых Штатов. Эта попытка не удалась, и нужно решать, как выходить из результатов этой неудачи. Здесь пандемия вполне может скорректировать какие-то вещи. Мы вступаем в острое противостояние Китая и США – по накалу вполне сопоставимое с холодной войной, но по своей структуре и природе совершенно другое. И всем странам нужно будет очень внимательно следить за тем, чтобы не втянуться в противостояние, которое им не нужно. Конечно, полностью отстраниться не получится, потому что две мировые державы обязательно будут пытаться всех туда втянуть. Нам это не нужно, как и всем остальным.

Каким образом странам СНГ необходимо изменить вектор во внешней политике, чтобы адаптироваться к современным реалиям после пандемии?

Не надо считать, что пандемия перевернула мир с ног на голову. Многие тенденции она усугубила, но в мировой политике ничего не изменила кардинально. Странам СНГ в условиях крайне опасного и нестабильного мира нужно доказывать свою устойчивость и способность развиваться вопреки всему. В моменты кризиса состояние общества – первое, что давит на правительства.

Пандемия подчеркнула важную тенденцию. Она показала, что модель государственного управления неважна. Демократическая страна или авторитарная – это не играет роли. Успех в борьбе с кризисом зависит от того, насколько страна эффективно устроена и насколько она устойчива и гармонична со своим народом. И менять нужно не вектор во внешней политике, а вектор внутреннего развития (если это требуется) или как минимум его корректировать.

Как выстраивать работу СМИ после победы над коронавирусом? Может быть, станут популярными новые инструменты работы, которые журналистам стоит осваивать уже сейчас?

Нужно выстраивать работу до и после победы одинаково. Мне – как потребителю СМИ – не нравится упрощение, которое сейчас везде. Все пытаются свести картину к схеме, чтобы было попроще: проще воспринимать и легче манипулировать. Это плохо, потому что так картина искажается, и чем дальше, тем больше. А новые инструменты уже не такие и новые. Да, они меняют среду, если иметь в виду социальные сети, это необратимый процесс.

К каким внешним угрозам нужно подготовиться странам постсоветского пространства после пандемии?

Опять же – к тем же, что и были. Для тех, кто находится в зоне уязвимости к радикальному исламизму, ничего не изменилось. Социально-экономическая ситуация везде будет только ухудшаться. Не думаю, что в плане вторжений есть реальная опасность. Нужно больше бояться внутренних угроз. Вот США, например, никто извне не угрожает, но посмотрите, что там творится.

Есть ли необходимость менять систему работы таких объединений, как ЕАЭС, ОДКБ, ШОС, чтобы быть готовыми к новым рискам после снятия глобального карантина?

Необходимость менять есть, но не из-за снятия карантина. Все эти организации нуждаются в изменениях и совершенствовании. ШОС – очень многообещающая структура, имеющая мощный потенциал. Но после вступления в неё и Индии, и Пакистана, она практически парализовалась. И этот потенциал никак не могут реализовать.

В ОДКБ есть разные группы интересов, которые по-разному видят угрозы, и это никуда не денется.

ЕАЭС – не такое развитое интеграционное объединение, как ЕС, поэтому она пострадала от удара пандемии меньше. Чем глубже интеграция, тем она уязвимее к таким кризисам. А вообще, региональные объединения должны будут только развиваться в новом мире.

Россия и Беларусь неоднократно высказывались против «войны с памятниками». Последний громкий случай – вокруг сноса памятника Коневу в Праге. Однако при попытках сносов памятников в США на Западе начали говорить о недопустимости таких шагов. Как вы видите эту ситуацию? Поможет ли она решить вопрос с отношением к памятникам и создать консенсус?

На Западе неоднозначно. Одни считают, что это недопустимо, а другие говорят: «Да, правильно! Давайте сносить!» Вот недавно многих удивил снос памятника генералу и президенту Улисса Гранта в Калифорнии. Это тот, который принял капитуляцию рабовладельческой Конфедерации и запретил Ку-клукс-клан. То есть пошла попытка радикального изменения исторического нарратива. Интересно, чем это кончится, ведь, действительно, есть основания. Рабство – явление мировой истории, которому нет никаких моральных оправданий. Но попытка взять и резко изменить всю концепцию того, как страна развивалась, – это крайне опасно. И посмотрим, во что это выльется, в частности на президентских выборах.

Можно прийти к консенсусу по поводу памятников? Нет. Памятники –символы определённого типа восприятия. Памятники демонтировали всегда. Приходила новая власть, сносила старые памятники, строила новые. И это не решается конвенциями. Каждая страна и каждая нация имеет суверенное право трактовать историю так, как она хочет, даже если эта интерпретация для нас кажется чудовищной. Заставить кого-то смотреть на историю нашими глазами, увы, невозможно. Возможно другое – заключать юридически обязывающие соглашения, как, например, у России есть с рядом стран, об уходе за воинскими захоронениями. И даже там, где, как в Польше, совершенно иначе теперь оценивают роль Красной армии, эти межгосударственные соглашения соблюдаются. Вот это реалистичный путь.

Каковы наиболее вероятные тренды глобального развития, которые будут задавать тон в посткоронавирусном мире?

Фрагментация в условиях сохраняющейся взаимосвязи. Взаимосвязь никуда не денется, при этом распадение нормативной ткани и отношений тоже будет происходить.

Вернёт ли себе государство место основы международной политики?

Уже вернуло. Ещё до пандемии. Она только ещё раз показала, что во время кризисов все бегут только к государству.

Положит ли пандемия начало процессу деглобализации?

Нет, потому что начало было положено задолго до. Пандемия только ускорила это всё. Уже происходит уход от той модели, к которой мы привыкли за 1990-е и 2000-е годы. И эти процессы идут не от Китая, Ирана или России, а от самого Запада. Трамп и Брекзит – там всё началось. Хотя взаимосвязь между странами никуда не денется, значит, она будет выстраиваться по-новому.

Ожидать ли нам новой и непримиримой «холодной войны»?

Новой и непримиримой – ожидать, но «холодной войны» – нет. Такого противостояния, как советско-американское в 1940–1970 гг., уже не будет. Та система была уникальна: было полное противопоставление по всем направлениям. Предлагались две совершенно разные модели развития мира, общества и государства. США и СССР жили в двух изолированных мирах. Сейчас США и Китай не живут в изолированных мирах. Они оперируют в парадигме глобального капитализма, и никаких принципиальных этических различий в их системах нет. Есть культурные, но это другое. Поэтому той холодной войны быть не может. Между ними острейшая и крайне напряжённая конкуренция, но в одном поле, а не в разных. И это может быть даже опаснее.

На Ваш взгляд, после пандемии интеграционные процессы на постсоветском пространстве – в рамках ЕАЭС – откатятся назад или получат новый стимул?

Ни то, ни другое. В чём-то стимул будет откатываться, в чём-то будет двигаться вперёд. В целом, они друг друга компенсируют.

В Казахстане приближаются парламентские выборы. На фоне кризиса, пандемии, насколько вероятно, что они пройдут спокойно? И чего ожидать на этих выборах, на ваш взгляд?

Я не специалист по Казахстану. Но в свете последних событий не думаю, что кардинально что-то изменится в повестке. До сих пор казахстанское руководство демонстрировало способность умело маневрировать в разных ситуациях и справляться со сложными ситуациями.

В разгар пандемии коронавируса в мире некоторые эксперты-футурологи предсказывали, что эта пандемия положит конец эпохе глобализации в её нынешнем виде, в частности, в экономической сфере, и усилит ориентацию государств на внутренние рынки. Также говорилось о том, что коронавирус нанесёт роковой удар по политической интеграции, в частности в рамках Евросоюза. Исходя из существующего положения дел, насколько вероятным представляется такой сценарий и что ждёт глобализацию в дальнейшем?

Глобализация в той модели, в которой была, переживает всё более острый кризис. Насколько это роковой удар по интеграциям – непонятно. С одной стороны, на первой фазе пандемии тот же Евросоюз бросил Италию на произвол судьбы. Вопреки той мифологии, которая насаждалась десятилетиями, все расползлись по своим норам, и каждый был лицом к лицу только со своими проблемами. Конечно, Италия обиделась, но, с другой стороны, а куда деваться? Сама она не вылезет. Ей всё равно придётся биться за европейские фонды, деньги и помощь, чтобы восстановиться. Европейская интеграция будет существенно меняться и трансформироваться. Просто раньше в Европе это отрицали, но сейчас необходимость перемен признали все. Непонятно только, как это станет происходить, кто будет движущей силой.

Можно ли расценивать пандемию коронавируса как инструмент обнуления международных санкций, послабления международной напряжённости, как шаг к изменению миропорядка от однополярного к многополярному?

Нет. С какой стати? Санкции, с одной стороны, политический инструмент, а с другой, в условиях, когда перестают работать прежние нормы, это инструмент регулирования отношений и один из системных элементов нового хаотического мирового антуража. Что касается миропорядка, то однополярного уже нет, а что такое многополярный – никто не знает.

Армения и Белоруссия выступают за скорейшее формирование единого рынка энергоносителей в ЕАЭС. Понятно, что этот пункт договора о ЕАЭС не самый выгодный для России и Казахстана. Каким вы видите решение этого вопроса?

Единый рынок энергоносителей – очень острый и больной вопрос. В нашем случае это будет некая кульминация интеграции. Россия пойдёт на это только в случае, если будет совершенно очевидно, какие иные выгоды она получает из этой интеграции. И на достаточно продвинутом этапе политического взаимодействия. Но мы пока ещё от этого достаточно далеки.

Возможен ли отказ США от либерального интервенционизма?

США уже отказались от него. Такого, каким он был в девяностые и нулевые, уже не будет. Все увидели его пагубность и бессмысленность. Но тогда это был неотъемлемый атрибут периода американской гегемонии, которая всё-таки заканчивается.

Кто больше остальных пострадает при трансформации? У кого больше шансов сохранить позиции?

Пострадают все. Но позиции сохранят те, кто будет в состоянии гармонично решать внутренние проблемы. ХХI век – не время экспансий в старом понимании. И те проявления территориальных экспансий, которые мы наблюдали в последние пару десятилетий, скорее доказывали их проблематичность.

Как поменяется журналистика, медиа, шоу-бизнес?

Уже поменялись – это сплошной онлайн. Отдельный вопрос: мы с этими эпидемиями теперь всегда будем жить или всё-таки нет. Но к онлайну мы должны привыкать. Он дальше будет сохраняться.

Как Вы считаете, приблизилась ли мировая торговля к дедолларизации?

Нет, пока ещё не приблизилась. Более того, в условиях кризиса мы опять видим рост интерес к долларовым инструментам. Но это не навсегда.

Каковы шансы Трампа выиграть президентские выборы в этом году?

Никто не знает. Перед пандемией, когда не состоялся импичмент и начали публиковать очень позитивные экономические показатели, демократы практически капитулировали. Но теперь пандемия нивелировала достижения Трампа (прежде всего, в экономике), общая обстановка хаотическая, и он довольно сильно отстаёт. Отстаёт он в этих пресловутых колеблющихся штатах, которые всё и решают. У демократов очень слабый кандидат, снова, как и четыре года назад. Так что предсказывать бесполезно.

Чего ожидаете от Россотрудничества с Примаковым?

Нового старта. Евгений Александрович – замечательный специалист и очень увлечён этой темой. У него большие амбиции и планы, и надеюсь, ему удастся их реализовать и вдохнуть новую жизнь в эту организацию, ведь уже давно пора. Я искренне желаю ему успеха.

Многие страны стараются под шумок пандемии разрушить систему своих международных обязательств. Приведёт ли это в перспективе к волнообразному слому этой системы и возврату к принципу «глаз за глаз»?

Не надо демонизировать пандемию. От обязательств начали отказываться задолго до. Система норм и правил меняется и будет меняться, а формы взаимодействия не могут оставаться прежними. Главное – сохранить базу поддержания мира. Если ООН в своей главной основе устоит, то принципа «око за око» в полной мере не будет.

Какие перспективы, что «Северный поток – 2» будет достроен? Хватит ли у Германии политической воли добиться запуска этого проекта?

Интересный вопрос. Не знаю. Шанс, что он будет достроен достаточно велик. Но вот если США решили железно противодействовать, они в случае чего будут наказывать за любое взаимодействие с ним. Для правительства Германии это принципиальный вопрос, но и терять авторитет и репутацию оно не хочет. Однако заставить бизнес участвовать в проекте, если ему придётся рисковать активами и рынками из-за американских санкций, правительство Германии тоже не может.

Записала Анна Портнова

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Медицина > globalaffairs.ru, 27 июня 2020 > № 3424375 Федор Лукьянов

ИСХОД США ИЗ АФГАНИСТАНА: ПРИМЕТА НОВОЙ МИРОВОЙ СИСТЕМЫ?

ГЕОРГИЙ АСАТРЯН

Эксперт Международного дискуссионного клуба «Валдай» и Российского совета по международным делам (РСМД).

Интересные и исторические события происходят вокруг Афганистана. США объявили устами президента скорый исход с «кладбища империй». Дональд Трамп убеждён в бесполезности афганской истории: самая долгая военная кампания «не имеет смысла» и противоречит интересам США. Она нерентабельна и не приносит никакой финансовой прибыли. Соответственно, с ней пора заканчивать.

В рамках системы постхолодной войны Исламская Республика Афганистан (ИРА) оказалась в сфере интересов победителя. Советы ушли, распались. США пришли и остались. За двадцать американцы стали менее влиятельны, а регион Ближнего и Среднего Востока – более конкурентным и самодостаточным. Ключевым фактором (кем-то вожделенной) многополярности стало в первую очередь развитие целого спектра стран. Конец XX и начало XXI века щедро наделили развивающиеся страны, вчерашних аутсайдеров, возможностями, технологиями, образованием.

Афганистан – не актор международных отношений. С классической точки зрения, это архиважный объект-территория, на который проецируют своё влияние сверхдержавы. Сегодня и в приходящей новой системе международных отношений роль Афганистана останется прежней. Однако существенно трансформируется система международных отношений вокруг него. Борьбу за влияние над этой страной всегда вели сверхдержавы: США – СССР, Российская Империя – Великобритания. В период холодной войны сложно было представить, чтобы за афганский пирог наравне с Москвой или Вашингтоном боролась Индия или Тегеран.

Разумеется, многие государства региона пытались проецировать свои интересы, но почти всегда они плелись в хвосте политики сверхдержав. Да и в целом, история международных отношений XX века – была историей отношений сверхдержав. Новый мир ведёт к повышению роли региональных сил. Уже сегодня в некоторых вопросах афганской политики Иран, Пакистан, Индия не уступают влиянию Америки. А что будет после вывода войск? Влияние Соединённых Штатов в Афганистане снизится. Вакуум начнут заполнять страны региона, и Россия в их числе.

В Афганистане всегда шла война. Эта страна жила в периоды гражданских и региональных противостояний дольше, чем в мирное время. География, антропология, флора и, наконец, геополитическое расположение сделали жизнь афганцев испытанием. Нынешняя война началась с терактов 11 сентября 2001 года. В Афганистане правило движение «Талибан» (запрещено в РФ), а страна называлась Исламский Эмират. Террористы «Аль-Каиды» (запрещено в РФ) нанесли удары по США. Среди организаторов и исполнителей не было ни одного афганца. Однако руководство талибов предоставило убежище (о чём позже официально пожалеет) лидеру «Аль-Каиды» Усаме бен Ладену и его соратникам.

Абсолютному доминированию и сверхдержавной недосягаемости был нанесён сокрушительный удар. Теракты стали причиной самой долгой войны в американской истории. С точки зрения системы международных отношений афганское вмешательство много дало Америке, но много и отняло. Соединённые Штаты стали абсолютным гегемоном Ближнего и Среднего Востока. Неоконсервативная администрация фактически заново воссоздала всю систему региональных международных отношений. Правительства практически всех стран региона (за некоторым исключением) стали проамериканскими, у Вашингтона появились восточные союзники в «войне с террором». У последних просто не было выбора.

Однако всё, к чему привело американское вторжение в Афганистан, стало скоротечным и временным. На это есть четыре причины: две американские, две – международные.

Во-первых, росло недовольство. Технологичный XXI век с возможностью обратной связи не позволяет вести долгие непопулярные войны, не очень их афишируя (как это было в период советского военного присутствия в Афганистане). Мнение широких слоёв населения, простого народа, игнорировать не получится. Данные соцопросов Pew Research показывают, что никогда ещё процент американцев, считающих, что страна должна «заниматься своими делами», не был выше с момента окончания Вьетнамской войны. Разумеется, по их мнению, Афганистан и Ирак – не есть дела американские.

Во-вторых, разные группы элиты по-разному видят роль и место Америки в мире. У восточных войн всегда были серьёзные противники внутри истеблишмента. Так, с приходом изоляциониста Трампа количество американских солдат на Востоке уменьшилось на 30%. Контингент в Ираке сокращён на 13%, в Турции (22%), Иордании (96%), Египте (45%), Кувейт (83%), Катаре (84%), ОАЭ (82%). Этот процесс продолжается медленно, но верно. Трамп уводит США из Афганистана.

В-третьих. Когда Америка после терактов 11 сентября входила в Афганистан, весь мир поддержал это решение. К слову, первой была именно Москва. Тогда Владимир Путин первым позвонил Джорджу Бушу и высказал полную поддержку. Спустя двадцать лет Россия и все страны по периметру – выступают против американской кампании. Ещё несколько лет назад спецпредставитель президента России по Афганистану Замир Кабулов заявил, что, если США «решат вывести контингент из Афганистана – всё рухнет». А летом 2017 г. дипломат в беседе с автором этих строк заявил: «Поскольку армия США ничего толком не может сделать, пусть уходят из Афганистана». Именно на это обращает внимание Барнетт Рубин, объясняя своим коллегам в Америке, почему так мало успехов и так много критики. Раньше все были «за», сейчас все «против».

И, в-четвёртых. За последние два десятилетия страны региона существенно трансформировались. Из отсталых, полуколониальных, вассальных государств они превратились в региональные державы. Амбициозные и непослушные, они желают сами выстраивать баланс сил, сферы влияния и систему региональных международных отношений. Ни США, ни кто-то другой им не указ. Это касается Индии, Ирана, Турции, Саудовской Аравии. Во многом тезис применим даже к Пакистану, Узбекистану и Катару. И, наконец, Россия и Китай уже давно проводят свою политику, даже не думая согласовывать её с «главным акционером» афганской политики.

Это не позволяет США играть, как прежде.

Исход Америки из Афганистана приведёт к окончательному оформлению новой системы международных отношений регионального формата.

В региональных конфликтах сверхдержавы впервые в истории будут обладать меньшим влиянием, чем новые региональные акторы. На первое место по влиянию выйдут региональные мусульманские страны. Пакистан, Иран, саудиты, Турция, Катар. Не меньшим влиянием будет обладать Индия. Влияние почти всех вышеперечисленных стран со временем превзойдёт американское. Россия и Китай также продолжат играть достаточно заметную роль, но значительно меньшую, чем перечисленные страны. Соединённые Штаты станут сознательно отдаляться, региональные акторы – намеренно углубляться. Разумеется, это долгий процесс, ход которого не гарантирован. Дело пойдёт быстрее в случае победы Трампа на выборах в ноябре. Если победят демократы-глобалисты, данный процесс замедлится, но не остановится.

Есть два фактора, которые будут тормозить полный и быстрый исход Америки из Афганистана. Так или иначе «кладбище империй» ещё долго останется одной из важных тем для вашингтонских стратегов. Во-первых, процессы на Ближнем или Среднем Востоке не могут игнорироваться сверхдержавой. США будут таковой ещё достаточно долго. ИРА – ключевая страна и узел противоречий этого региона. Во-вторых, по мнению вашингтонских стратегов, главная угроза исходит от Ирана. Исламская Республика – основной актор почти всего, что происходит в регионе. Афганистан имеет протяжённую границу с Ираном. Соответственно, логика тоже простая – геополитически противодействовать Тегерану из Афганистана. Лоббисты из Саудовской Аравии и Израиля не позволят снизить давление на Иран, а значит, США полностью ИРА едва ли покинут. А это означает, что региональная система международных отношений, как одна из ключевых опор новой глобальной системы будет выстраиваться долго и болезненно. Но контуры её уже ясны.

США. Афганистан > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 27 июня 2020 > № 3424365 Георгий Асатрян

Алексей Полищук: Москва и Минск строят единое визовое пространство

Москва и Минск 19 июня подписали соглашение о взаимном признании виз. Документ был подписан министрами иностранных дел России и Белоруссии Сергеем Лавровым и Владимиром Макеем в ходе визита российского министра в Минск. Директор Второго департамента стран СНГ МИД России Алексей Полищук в интервью корреспонденту РИА Новости Елене Протопоповой рассказал, как шла работа над соглашением, какие страны попадают под его действие, как оно отразится на поездках граждан России и Белоруссии, а также о дальнейших планах формирования единого визового пространства двух стран.

— Алексей Анатольевич, зачем потребовалось это соглашение?

— Дело в том, что раньше отсутствовала правовая основа для пересечения гражданами третьих стран российско-белорусской границы, поскольку на ней нет пунктов пропуска. Теперь статья 5 соглашения предусматривает такую возможность. Появляются условия для нормального перемещения иностранцев. Это будет способствовать развитию иностранного туризма и транзитных возможностей России и Белоруссии.

— Затрагивает ли соглашение режим взаимных поездок граждан России и Белоруссии?

— Нет, оно касается только иностранцев. Россияне и белорусы, как и раньше, могут свободно перемещаться по территории Союзного государства в соответствии с соглашением 2006 года об обеспечении равных прав граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства.

— Почему нельзя было сразу вести речь о введении единой визы Союзного государства?

— С такой инициативой выступал государственный секретарь Союзного государства Григорий Алексеевич Рапота. Часть его предложений была учтена в ходе работы над соглашением. Однако процесс введения единой визы достаточно затратен и технически сложен. Поэтому решили начать с взаимного признания виз, чтобы обкатать основные элементы единого визового пространства, прежде всего систему информационного обмена.

— Одно время к проекту соглашения прилагался список стран, чьи граждане подпадали под его действие. Почему он был исключен?

— Было сочтено более логичным вместо списка внести в соглашение формулировки, которые предусматривают перемещение по территории Союзного государства граждан тех стран, чьи режимы въезда в Россию и Беларусь различаются. Об этом идет речь в первом пункте статьи 2. Благодаря этому соглашение стало более универсальным, а возможность путешествовать в его рамках получили, в частности, граждане Китая. Кроме того, упростились технические моменты, связанные с обменом информацией. Например, отпала необходимость вычленять сведения о гражданах из списков, о которых вы говорите.

— Сможет ли иностранный гражданин с белорусской визой въехать через российский пункт пропуска?

— Да, сможет. Такой смысл заложен в статьи 2 и 5 соглашения.

— Гражданин Грузии следует в Белоруссию, с которой у них действует безвизовый режим, через территорию России. Нужна ли ему российская виза?

— Да, нужна, если он следует через российскую территорию железнодорожным или автомобильным транспортом. Если же он прибыл в Минск напрямую самолетом, то в этом случае он сможет находиться только на территории Беларуси и не будет иметь права въезда в Россию. Для въезда на территорию России ему понадобится российская виза.

— Как решен вопрос с гражданами тех стран, которые имеют безвизовый режим и с Россией, и с Белоруссией?

— Такие граждане смогут свободно передвигаться по территориям обеих стран. Но при этом срок их пребывания определяется международными договорами или законодательством страны, на чьей территории они находятся.

— Есть известный указ президента Белоруссии, дающий право безвизового въезда через минский аэропорт на 30 суток гражданам 74 государств. Смогут ли они ездить в Россию в рамках заключаемого соглашения?

— Нет, не смогут. Они должны иметь российские визы и пересекать российскую границу в международных пунктах пропуска. Соглашение регламентирует только поездки граждан, безвизовый режим для которых введен международными договорами России и Беларуси. Об этом говорится в статье 2 соглашения.

— Как российская сторона узнает, что иностранец въехал в Белоруссию в 30-суточном безвизовом режиме?

— Статья 6 соглашения предусматривает обмен сведениями о пересечении границы. Порядок такого обмена будет определен дополнительно профильными ведомствами двух стран.

— А смогут ли пересекать российско-белорусскую границу обладатели разрешений на временное проживание и видов на жительство, оформленных в России и Белоруссии?

— Да, смогут. Но при этом право на работу или учебу у них будет только в той стране, где оно получено.

— Будут ли взаимно признаваться отметки о пересечении внешней границы Союзного государства?

— Конечно. Это прописано в статье 7 соглашения.

— У России и Белоруссии единый список "закрытников". Предположим, Россия разрешила въезд на свою территорию иностранцу из контрольного списка. Сможет ли он поехать в Белоруссию?

— Нет, не сможет. Порядок их поездок регламентируется статьей 3 соглашения.

— Когда соглашение начнет действовать на практике? Предусматривается ли его временное применение?

— Нет, соглашение подлежит ратификации парламентами и вступит в силу через 30 дней после уведомлений о ратификации.

— Каковы дальнейшие планы формирования единого визового пространства России и Белоруссии?

— Дальнейшие шаги прописаны в Плане мероприятий по формированию единого миграционного пространства России и Беларуси. Он был утвержден Советом министров Союзного государства в 2017 году и предусматривает сближение процедур и регламентов выдачи виз, проработку возможности введения единой визы и другие мероприятия.

В заключение хочу сказать, что текст соглашения о взаимном признании виз, подписанного 19 июня, можно найти на официальном сайте МИД России. Все желающие могут с ним ознакомиться.

Россия. Белоруссия > Миграция, виза, туризм > ria.ru, 26 июня 2020 > № 3487338 Алексей Полищук

ИНТЕРВЬЮ ЕВГЕНИЯ ГРАБЧАКА ЖУРНАЛУ «ВЕСТИ В ЭЛЕКТРОЭНЕРГЕТИКЕ»

Не отказываться от планов

Как повлияло введение глобальной самоизоляции на стабильность электроэнергетического сектора, какой будет отечественная энергетика после карантина, рассказывает заместитель министра энергетики РФ Евгений Грабчак.

— Евгений Петрович, из-за коронавируса Министерство энергетики РФ продлило срок утверждения схем и программ развития электроэнергетики и рассмотрения проектов инвестиционных программ субъектов электроэнергетики до 1 августа 2020 г. Ожидаете ли вы существенного сокращения инвестиционных программ и по каким позициям? Как корректировка повлияет на экономику регионов и страны в целом?

— Корректировка инвестпрограмм должна быть крайней мерой в обеспечении финансовой стабильности компаний электроэнергетики. Максимум, на что компании могут пойти, — сдвинуть сроки мероприятий по технологическому присоединению потребителей, и то только в том случае, если сам потребитель из-за сложившейся ситуации готов сдвинуть сроки техприсоединения и пересмотреть договорные отношения.

При этом всё, что касается ранее запланированных крупных мероприятий по обеспечению надёжности и безопасности энергоснабжения, компании обязаны реализовать. Такие мероприятия не могут корректироваться, поскольку дают большой мультипликационный эффект для развития экономики.

Минэнерго выступает против сокращения инвестиционных программ. Наоборот, мы заинтересованы в том, чтобы они наращивались, содержали крупные проекты, где задействуются большие финансовые и трудовые ресурсы, нацеленные на развитие инфраструктуры и «расшивание» тех проблем, которые мешают развитию экономики.

— А денег на это хватит, особенно теперь, когда пошатнулась платёжная дисциплина среди потребителей?

— Компаниям нужно изыскивать дополнительные резервы, которые у них есть. А резервы имеются — это совершенно точно. Нельзя ссылаться на отговорку «денег не хватает». Если ничего не делать для оздоровления экономики, то ничего и не будет. Мы считаем, что с учётом ковенант по долгам не нужно бояться привлекать заёмные средства. Только делать это не бездумно, а осмысленно. Нам ведь нужна реализация инвестпрограмм не ради реализации как таковой, а для «расшивания» проблемных точек.

В этих условиях для компаний, чьи программы Минэнерго утверждает, — это «Россети», «РусГидро», «Росатом» и другие — возникает непростая пора с точки зрения взвешенности подходов к планированию инвестиций. Они знают: с них государство спросит вдвойне за то, какие инвестиции и как они будут реализовывать.

Остальным электроэнергетическим компаниям, в том числе региональным, инвестпрограммы которых не утверждаются на государственном уровне, Минэнерго России также советует не сокращать объёмы программ, а разумно их наращивать.

— Какие «узкие места» в электроэнергетике выявил кризис, вызванный коронавирусом?

— Начну с того, что на энергобезопасность и надёжность энергосистемы кризис не повлиял. Российская энергосистема имеет большой ресурс и запас прочности. Поэтому, несмотря ни на какой коронавирус, системных проблем с электроснабжением потребителей в стране не возникало.

В то же время период самоизоляции совпал с активизацией ремонтных циклов в энергетике, что вызвало определённые сложности. Отдельным компаниям пришлось немного перестроить ремонтные программы, но об этом чуть ниже. Другие, в основном небольшие электросетевые организации, проводили ремонты, не считаясь с интересами потребителей. Министерство энергетики, учитывая, что в период самоизоляции большинство людей находится дома, обратилось к энергоснабжающим организациям с просьбой не отключать потребителей от электроснабжения на время ремонтных работ. Конечно, выбиваться из графика ремонта нельзя, но ведь и ситуация неординарная. Чтобы минимизировать неудобства для граждан, можно перенести сроки технологических отключений на ночное время, обеспечить резервирование дизель-генераторными установками и т.д. Но зачастую ТСО предпочитали путь попроще — отключение потребителей. Причём поздно оповещали о готовящихся отключениях, а порой просто ставили перед фактом: электричества нет. В результате люди, вынужденные работать удалённо, либо просто находиться дома из-за закрытия своих предприятий, оказывались без электричества, а значит, без связи с внешним миром. Коронавирус выявил неумение наших энергетических организаций работать с населением, поддерживать коммуникацию с региональными и местными властями, своевременно информировать потребителей об изменении графика подачи электроэнергии, согласовывать свою деятельность с интересами своих клиентов. Если большие компании эту работу как-то выстроили, то ТСО, особенно обслуживающие малые населённые пункты, СНТ, полностью упустили из виду необходимость взаимодействия с потребителем. В этом направлении нам предстоит серьёзно поработать.

В период самоизоляции возникла и проблема технологического свойства, связанная с доставкой иностранных запасных частей и специалистов. Из-за ограничений в пересечении границ две крупные электростанции на Урале не смогли вовремя выйти из ремонта. Но благодаря большому запасу прочности российской энергосистемы ничего критического не произошло. И не произойдет. Минэнерго изначально прогнозировало выбытие 5–7 ГВт мощностей до конца года из-за проблем с поставками запчастей и — главное — невозможности привлечь зарубежных специалистов к пусконаладочным работам. Однако наши компании, в первую очередь «РусГидро», быстро сориентировались и начали отдельные вопросы пусконаладки решать с помощью видео-конференц-связи.

Министерство энергетики, в свою очередь, обратилось в правительство РФ с просьбой разрешить иностранным специалистам беспрепятственно пересекать границы по заявке соответствующих ведомств. Кроме того, была достигнута договорённость с Федеральной таможенной службой об упрощении и ускорении процедуры оформления запчастей, необходимых для ремонта энергооборудования.

Как только после ослабления ограничительных мер в Италии, Германии, других странах зарубежья заработали заводы, к нам практически сразу стали поступать и в считанные дни оформляться прибывающие грузы. Сейчас эта работа налажена, выбытия мощностей по заградительным причинам больше не прогнозируется. В целом, планы по объёмам ремонтов выполняются, серьёзных отклонений в ремонтной компании не ожидается.

Важным моментом в период самоизоляции было оперативное решение проблемы привлечения специалистов подрядных организаций в тех регионах, где был объявлен жёсткий карантин (Краснодарский край, Ростовская область, другие субъекты). Большое спасибо регионам за то, что откликнулись на наши просьбы и разрешили проводить ремонтные и строительные работы там, где их приостановка имела бы последствия. Так, например, было со строительством новых энергообъектов для Крыма, график ввода которых переносить нельзя.

— По каким ОЭС падение энергопотребления оказалось наиболее существенным? Какая помощь оказывается субъектам электроэнергетики, пострадавшим от карантина?

— В Министерстве энергетики создан оперативный штаб по COVID-19 по аналогии со штабом правительства РФ, в рамках которого были сформированы предложения по мерам поддержки компаний топливно-энергетического комплекса в условиях карантина. Минэнерго в еженедельном режиме отслеживает финансово-экономические показатели всех компаний ТЭК, в том числе субъектов электроэнергетики. Цель — не допустить развития кризисных явлений и невыполнения основных планов отрасли. Выработана система мер для выполнения этой задачи. Один из ключевых пунктов, как я отмечал выше, — поддержание платёжной дисциплины. В рамках исполнения поручений президента России и по просьбе Министерства энергетики правительство РФ обратилось к бюджетным организациям всех уровней (федеральным, региональным, муниципальным) с пожеланием вносить платежи за электроэнергию без задержек и, по возможности, авансировать их. Эта задача выполнимая, поскольку деньги в годовых бюджетах на эти цели уже заложены. Многие из регионов откликнулись на эту просьбу, и многие бюджетные потребители стали платить авансом.

Мы призвали компании отказаться от непрофильных расходов, а также договорились с ними о том, что некоторые расходы, с которыми можно повременить, они отодвинут на более поздние сроки.

С кредитными учреждениями прорабатывается вопрос по условиям льготного кредитования энергетических компаний, если это потребуется. Пока глубокого кризиса компании не испытывают, везде накоплен определённый резерв, позволяющий им жить.

В условиях снижения энергопотребления Минэнерго разработало три сценария развития электроэнергетики после коронавируса, связанные с падением электропотребления: оптимистичный, пессимистичный и шоковый. Пока мы движемся в оптимистичном сценарии. Более того, на днях мы его подкорректировали в сторону улучшения, т.к. электропотребление стало возрастать. И если мы ожидали падения энергопотребления по ЕЭС России во 2 квартале 2020 г. на 5%, то сейчас видим, что в реальности будет снижение не более чем на 3,5% (в сравнении с аналогичным периодом прошлого года). Снижение энергопотребления по году составит не более 2,2%, что в свою очередь означает снижение полезного отпуска и платежей до 8%. Это ощутимая, но не критическая цифра. При таком сценарии дополнительных крупных финансовых вливаний в отрасль не понадобится.

При пессимистичном сценарии отрасли потребуется бюджетная поддержка, при шоковом — помимо крупных финансовых вливаний, ещё и большая дополнительная система мер. Но пока всё указывает на то, что наиболее вероятным остаётся оптимистический вариант.

— Одно из ключевых направлений любой компании — ремонтные мероприятия. Сейчас осуществляется переход от плановых ремонтов к ремонтам по состоянию. Насколько это приемлемо в новых условиях?

— Коронавирус — не самое плохое время для перехода на риск-ориентированные модели, к которым относится ремонтная программа по техническому состоянию. Наша энергосистема и оборудование, установленное в ней, обладают высоким запасом прочности и надёжности. Поэтому часто бывает так: нормативный срок ремонта оборудования подошёл к концу, а по фактическому техническому состоянию оно в ремонте не нуждается. А предприятие должно проводить ремонт, потому что он стоит в плане. В результате инвестиционные средства расходуются неэффективно.

В Минэнерго России проанализировали технические и финансово-экономические показатели электроэнергетических компаний, перешедших на ремонт по техническому состоянию. Так вот, за счёт оптимизации расходов эти компании экономят от 50 до 70% затрат на ремонты.

Министерство стимулирует и будет стимулировать энергокомпании посредством законодательства к переходу на ремонт по техническому состоянию. Да, это потребует использования новых возможностей цифровизации, создания системы удалённого мониторинга, диагностики техсостояния, наличия других необходимых инструментов. Но затраты окупаются. Недавно совет директоров ПАО «Россети» рассматривал программу цифровизации до 2030 г. стоимостью 1,3 трлн рублей: 720 млрд рублей планируется потратить на инфраструктуру и 580 млрд рублей — непосредственно на внедрение сквозных цифровых технологий. И большинство вложений окупается в течение двух-трёх лет.

В своё время регулятор выдвинул требования к окупаемости цифровых проектов — не более 10 лет. Всё, что выше этого срока, в инвестпрограмму не попадает. Но практика показала, что при грамотном составлении программы, проведении организационных мер, внедрении цифровых технологий окупаемость проектов, как прямая, так и косвенная, может происходить намного быстрее.

Цифровизация электроэнергетики — процесс сложный и многогранный. Но он даёт колоссальный синергетический эффект. Например, в ходе цифровизации производительность труда в энергетике может повыситься в десятки раз.

— Многие ли компаний перешли на ремонт по техсостоянию?

— Перешли и продолжают переход в первую очередь крупные отечественные, такие как «Газпром энергохолдинг», «Интер РАО», «Лукойл», а также иностранные компании — «Энел», «Фортум» и ряд других. Особенно активно этот процесс идёт среди генераторов, так как он зависит от плотности бизнеса. В сетевом секторе переход происходит более медленно и фрагментарно, что объясняется большой разнородностью в оборудовании и системах управления даже в рамках одной компании. Пока в большинстве ДЗО сохраняется двойной подход к ремонту оборудования — и плановый, и по техсостоянию. Но вектор на ремонт по техсостоянию просматривается достаточно чётко. Так, крупнейшая отечественная электросетевая компания — ПАО «Россети» — планирует к концу 2021 г. перейти на ремонт по техсостоянию в полном объёме.

Похожая ситуация по «РусГидро»: в гидрогенерации давно уже используют риск-ориентированную модель, а на дочерних предприятиях «РусГидро» — «Дальневосточной генерирующей компании», «Дальневосточной распределительной сетевой компании» — пока «примеряются» к новшеству. Но уже цель поставлена.

Хочу подчеркнуть: те компании, которые уже работают по риск-ориентированной модели, удовлетворены таким подходом и выражают готовность к дальнейшему переходу — на риск-ориентированное управление в целом. Тем более, что цифровизация электроэнергетики открывает для этого большие возможности.

— Надзорные органы тоже будут контролировать техническое состояние оборудования в удалённом режиме?

— Да, мы сотрудничаем с Ростехнадзором в части снижения надзорно-контрольной деятельности, по переводу в онлайн-мониторинг всех поднадзорных объектов и реализации риск-ориентированной модели, когда надзорный орган выходит только на онлайн-проверки по отдельным объектам, по которым срабатывают индикаторы риска каких-то нарушений.

— Но выездные комиссии всё-таки сохраняются?

— Наше министерство в рамках подготовки к ОЗП полностью отказалось от выездных комиссий. Объясню, почему. С внедрением риск-ориентированной модели мы стали чаще мониторить ситуацию, ежемесячно составляем рейтинг компаний по основным технологическим параметрам (запасы топлива, ремонтные программы, исполнение диспетчерских команд, задействование резервных мощностей, длительность и частота энергоснабжения и т.д.). Если раньше для проверки этих параметров мы выезжали в компании раз в год, то сегодня в режиме ежемесячного мониторинга отслеживаем, по каким компаниям назревают риски технологических нарушений. С учётом этих показателей стараемся своевременно отрабатывать необходимые мероприятия с компаниями.

Риск-ориентированная модель позволяет нам эффективнее работать над предупреждением негативных ситуаций. В этой идеологии Минэнерго России выходит в правительство РФ с намерением отказаться от контрольно-надзорных обязанностей, оставив за собой мониторинговую функцию, разработать систему раннего предупреждения нарушений, имеющих серьёзные последствия для потребителей. Наша задача — уйти от наказания к предупреждению нарушений, а также к созданию автоматизированных систем, которые на основе технологий цифровизации будут позволять нам постоянно мониторить ситуацию и более грамотно планировать технологические воздействия и работать с рисками.

— В мае с.г. Минюстом России зарегистрирован приказ Минэнерго России от 17 марта 2020 года № 192 «О внесении изменений в Методику оценки технического состояния основного технологического оборудования и линий электропередачи электрических станций и электрических сетей, утверждённую приказом Минэнерго России от 26 июля 2017 г. С чем связано внесение изменений и время принятия приказа?

— За время применения данной Методологии и индекса техсостояния мы выявили реальное состояние основных фондов сетевых компаний, генерации и, базируясь на этой информации, получили возможность принимать взвешенные инвестиционные решения, программы модернизации, техперевооружения и ремонтных программ. Когда принимался первоначальный нормативный акт, мы отразили в нём те позиции, которые были уже проработаны и в которых мы были уверены (с точки зрения балльной оценки единиц элементов оборудования и т.д.). Но некоторые моменты были недоработаны. Например, индекс техсостояния по газовым турбинам рассчитывался впрямую от срока наработки турбины, а это неправильно в рамках риск-ориентированного подхода. Плюс были небольшие погрешности в самой методологии, в коэффициентах влияния тех или иных дефектов на конечный индекс техсостояния. Готовя поправки в тесном сотрудничестве с субъектами электроэнергетики, мы собрали весь пул недоработок и замечаний для совершенствования Методологии. Мы добавили в Методологию новые единицы оборудования (такие как высоковольтные вводы, выключатели и т.д.), чего не было в первой редакции. Выхода данного документа, кстати, очень ждали в электроэнергетических компаниях, но с учётом того, что путь от принятия приказа в Минэнерго до его регистрации в Минюсте занимает достаточно продолжительный период, озвучить его смогли только в мае.

Документ будет совершенствоваться и в дальнейшем по мере необходимости, это «живая» работа.

— Многие годы одной из ключевых тем электроэнергетики было обветшание основных фондов. Изменился ли фондовый ландшафт с введением индекса техсостояния?

— Изменился. Фактическое состояние фондов оказалось не таким плачевным, как мы привыкли думать. В частности, по электросетевому комплексу состояние основных фондов в 70% достаточно хорошее, износ составляет 30%. По генерации показатели ещё лучше. Общее техсостояние складывается из двух факторов: 1) техперевооружение и реконструкция; 2) ввод новых мощностей. Инвестиционная программа по обновлению мощностей, которая реализовывалась в стране последние 10 лет, существенно улучшила состояние отраслевых фондов. Только за последние три года техсостояние по энергосистеме у нас увеличилось на три пункта — с 80 до 83.

— Сократился ли экспорт электроэнергии в период пандемии?

— Да, конечно. До 30% снизился экспорт на европейском направлении. Заметно снизился в Финляндию, страны Балтии. До этого падал в Китай. Но Китай уже практически восстановился, потому что экономика там заработала. Что касается Европы, то повышение экспортных поставок идёт, но докризисных значений пока не достигло.

— Часто приходится слышать, что после коронавируса мир будет другим. А мир электроэнергетики станет другим после пандемии?

— Конечно, станет. Причём, независимо от коронавируса или от ещё какого-либо кризиса. Мы живём в нестабильном мире и наша задача — суметь вовремя перестроиться. С развитием новых технологий и запросом на технико-экономическую эффективность понадобится менять бизнес-модель, делать энергетику более полезной и доступной для общества и для потребителей. У нас постоянно разрабатывается что-то новое, создающее предпосылки для глобального перехода энергетики на новый уровень развития. Но это происходит не одномоментно, а постепенно, эволюционным путём.

— Как совмещаются в меняющемся мире тренды децентрализации электроэнергетики с развитием ЕЭС?

— Большого тренда на децентрализацию энергетики в нашей стране мы не наблюдаем. И думаю, наблюдать не будем. Децентрализация — это всё-таки энергия для малых потребителей. Децентрализованные источники энергоснабжения на данный момент уступают по надёжности централизованным. А для крупных потребителей важна не только дешёвая, но и стабильная электроэнергия. Именно за счёт крупных промышленных комплексов костяк нашей энергосистемы будет сохраняться и поддерживаться.

Но процесс децентрализации неизбежен: будут выделяться небольшие энергорайоны с децентрализованным энергоснабжением, где сальдо перетоков между ними и большой энергосистемой будет стремиться к нулю.

В связи с этим Минэнерго России совместно с Системным оператором прорабатывает эксперименты по сосуществованию независимых изолированных энергорайонов с Объединёнными энергосистемами (ОЭС). Пилотные проекты реализуются в Калининградской области и в регионах Центральной России. По их завершении мы будем иметь представление о том, каким образом внедрять децентрализованную энергетику в текущие рыночные отношения. Так что дел впереди много.

— Успехов. Спасибо за беседу.

Беседовала Людмила Юдина

Интервью на сайте журнала «Вести в электроэнергетике»: http://vesti.energy-journals.ru/evgeniy-grabchak-ne-otkazyvatsya-ot-pl/ 

Россия > Электроэнергетика. Госбюджет, налоги, цены > minenergo.gov.ru, 26 июня 2020 > № 3451548 Евгений Грабчак

Возможны осложнения

Прага и Париж: какие потери несет Европа из-за глобального кризиса

Текст: Владимир Снегирев (Прага)

Все когда-нибудь кончается. И хорошее, и плохое. Пройдет и эта беда, поразившая весь мир. В Европу смертельный вирус нагрянул сразу после Китая, погрузив ее экономику - вторую в мире после американской - в глубокий кризис.

О том, сможет ли Старый Свет преодолеть последствия катастрофы и какие пути ведут к спасению, наш корреспондент попросил рассказать известного чешского политика Яна Младека. Он в свое время работал заместителем министра финансов, возглавлял министерство сельского хозяйства, был министром промышленности и торговли. Сейчас - директор Института прикладной экономики.

Скажите, пан Младек, вам не кажется странным, что с момента появления официальной информации о коронавирусе прошло уже полгода, а мир все еще в растерянности: что это за напасть и как с ней бороться?

Ян Младек: Я вам расскажу историю, которая очень показательна в связи с вашим вопросом. В годы войны один из американских журналов опубликовал статью некоего автора, который довольно точно описал подробности создания ядерного оружия, то есть фактически раскрыл тайны совершенно секретного Манхэттенского проекта. Спецслужбы схватились за голову. Что делать? Как произошла утечка? Однако, когда автора арестовали, то очень скоро выяснилось, что он ничего не знает, а все написанное - это плод его фантазии. Сначала хотели изъять тираж этого журнала и уничтожить его. Но поразмыслив, поняли, что именно это и привлечет внимание к секретной теме. Уже тогда ядерным проектом интересовались разведки многих стран. Один умный человек предложил следующее: давайте пригласим десяток авторов, работающих в жанре сайенс-фикшн, закажем им множество статей с разными сумасшедшими идеями. И таким образом дезавуируем ту публикацию.

Вот такой умный ход придумали тогда американцы. К чему я это рассказал? Сегодня истину скрыть гораздо легче - потому что есть интернет, куда вбрасывается миллион разных историй. И даже не вы это делаете - желающих и без вас всегда достаточно. Где-то там скрывается и правда, но попробуй ее найти в этом океане слухов, домыслов, прямой лжи, полуправды, мифов, "экспертных оценок"… Такую операцию даже и не надо оплачивать, ты только толкни с горки снежок, дальше он покатится сам, превращаясь в большой ком.

Согласен. В этом мире, где каждый мнит себя "экспертом", очень легко похоронить истину. И все же, если вы не возражаете, давайте продолжим тему. Кому вся эта история на руку?

Ян Младек: Когда в середине "нулевых" я был министром сельского хозяйства, то началась эпидемия птичьего гриппа. Для меня это было связано с большой головной болью: что делать? Паника поднялась нешуточная. Сегодня грипп у птиц, а завтра он перейдет на человека. Значит, надо, пока не поздно, истребить всю птицу, в том числе кур, уток, индеек…

Началась эта зараза якобы в восточной части Турции, потом перешла на запад, накрыла Болгарию, пошла вверх по Дунаю. И вдруг сразу перепрыгнула на север Германии, очаг обнаружили на острове Рюген в Балтийском море. Тут я задумался: что-то здесь не так.

Мне позвонил премьер-министр: "Вам надо договориться с министром обороны, подключить армию, пусть солдаты собирают повсюду мертвых птиц и хоронят их. Госпожа Меркель такой приказ Бундесверу уже отдала. А если немцы это делают, то и нам пора".

Из одного из чешских регионов тоже поступила информация, там увидели погибших лебедей. Я тут же отправился туда. Областной ветеринар мне подтвердил: у павших птиц обнаружен вирус птичьего гриппа. Неприятно. Но меня и там не покидало ощущение: что-то во всем этом есть подозрительное. Я спросил: "А в прошлом году находили здесь мертвых лебедей"? - "Да. Но тогда никто в них не рылся". - "А раньше?" - "И раньше тоже бывало такое". Оказалось, что мы уже давно жили с вирусом птичьего гриппа, только не знали про это.

Проанализировав всю картину, я пришел к выводу, что есть определенные силы, которые намеренно разжигают страсти. Мы в массовом порядке убивали и сжигали птиц на фермах, тратили огромные деньги на закупку лекарств. А они искусственно создавали панику и наживались на этом.

Кто эти "они"?

Ян Младек: Хороший вопрос. Точно известно одно: крупные фармацевтические фирмы заработали тогда очень большие деньги.

И что вы предприняли? Запретили массовый забой птиц?

Ян Младек: Полностью я не мог его остановить, мы должны были соблюдать установленные правила, единые для стран ЕС. Но старался сделать так, чтобы излишний энтузиазм в этом деле никто не проявлял. Например, я позавтракал перед камерами с главой объединения чешских фермеров Яном Велебой, и мы с ним демонстративно заказали цыпленка. Чтобы показать населению: не надо бояться.

И надо сказать, это помогло. Спрос на птицу в Чехии не упал, а вот в Италии панику сдержать не удалось, там население просто перестало покупать цыплят. Их фермеры потерпели огромные убытки.

Потом был свиной грипп. И тоже все примерно повторилось.

Некоторые люди из фармацевтических фирм - хуже торговцев оружием. Последние не скрывают своего бизнеса, а вот "некоторые" представители фармацевтики маскируются под благопристойных монахов...

Интересная версия. Но я хочу вам напомнить о тех несчастных, которые уже умерли от коронавируса, и о тех, кто сегодня находится в реанимациях - их ведь многие тысячи.

Ян Младек: Я же не говорю, что проблема с вирусом не существует, что вся она кем-то выдумана. Но остается слишком много вопросов. Например, такой: сколько реальных жертв у COVID-19? Никто этого не знает. Потому что в разных странах считают по-разному.

Два года назад в ходе эпидемии гриппа в Чехии погибли полторы тысячи человек. То есть в пять раз больше, чем умерло сейчас. И никакой паники не было.

Или давайте вспомним тот ажиотаж, который в начале эпидемии был поднят вокруг аппаратов ИВЛ. А теперь выясняется, что они вовсе не являются панацеей, и, более того, сами врачи признают, что именно эти аппараты в ряде случаев стали причиной осложнения болезни. Но кто-то же на этом нажился.

Есть и еще один аспект, о котором не упоминают "эксперты". Возможно, вся эта заваруха выгодна тем силам, которые хотели бы списать под нее последствия кризиса 2009 года.

Но разве эти последствия все еще актуальны?

Ян Младек: Да, формально тему, кажется, давно закрыли, но многие проблемы ушли "под ковер". Вспомните, куда г-жа Меркель хочет направить большую часть денег, предназначенных на восстановление экономики?

Насколько я знаю, из семисот пятидесяти миллиардов евро триста она намерена выделить Италии и Испании.

Ян Младек: Верно. Но, якобы спасая итальянскую экономику, она, по сути, поддерживает тот самый мыльный пузырь, который тогда привел к коллапсу, кредитует предприятия, которые уже никогда не вернут деньги. Однако пузырь неминуемо должен когда-то лопнуть.

Италия для Евросоюза - это большая головная боль. В принципе немцам интересен только север: Милан, Турин… Вся остальная часть "сапожка" не интересна. Но Италию придется спасать. Это все-таки страна - основатель Евросоюза. И если она рухнет, то посыплется и весь ЕС.

Я думаю, немцы испытывают по отношению к Италии смешанные чувства. По этому поводу хочу напомнить одну американскую шутку: "Смешанное чувство - это когда ваша теща падает на вашем новом "Ягуаре" со скалы в море".

Испанские проблемы другие. Но тоже очень болезненные.

Возвращаясь к вашей шутке - что имеют в виду немцы, испытывая непростое отношение к своим партнерам по ЕС?

Ян Младек: Там многие люди гадают: выгоден или невыгоден Евросоюз для Германии? Да, он выгоден немецким фирмам, поскольку они заинтересованы в таком большом рынке. Но из этого вовсе не следует, что он хорош для немецких налогоплательщиков. Сегодня Германия спонсирует Мадрид и Рим. Это нормально до тех пор, пока есть еврозона. А если она развалится…

А она может развалиться?

Ян Младек: Ничего исключать нельзя. Общая валюта - это политико-экономический проект. Не технический. Но проблема заключается в том, что жители разных европейских стран все меньше и меньше согласны с идеей единого государства.

Странно, мне казалось, что, напротив, все больше и больше… Ведь есть много важных аргументов в пользу такого объединения. Что же происходит?

Ян Младек: Одно из объяснений следующее. Его озвучил на конференции в Польше председатель Итальянского сената. Время в разных сферах течет по-разному. В экономике - быстро. В финансовых вопросах еще быстрее. В политических - медленнее. Да, говорил этот политик, нам всем необходима интеграция, но, к примеру, итальянцам, чтобы они свыклись с идеей общего дома, потребуется еще пятьдесят лет.

Какие главные проблемы для Евросоюза выявил этот кризис? Наверное, ответ очевиден: разобщенность всех государств, так? Каждая страна, как выяснилось, выживала сама по себе…

Ян Младек: Каждый за себя - да. И Еврокомиссия проявляла мало инициативы - тоже да. В Брюсселе ссылаются на дефицит компетенции в области здравоохранения. Однако мы знаем, что как раз в подобные критические моменты лидеры берут на себя ответственность за принятие решений. Возможно, проблема как раз в отборе этих лиц, представляющих государства в руководящем органе ЕС.

Мне тоже показалось, что во главе Содружества порой оказываются люди не то чтобы малокомпетентные, но серые, явно без харизмы и без лидерских качеств.

Ян Младек: Я бы не стал называть Урсулу фон дер Ляйен, которая сейчас возглавляет Еврокомиссию, серой мышью, но и политическим вождем ее тоже считать нельзя. Она - результат компромисса, дитя европейской бюрократии.

Европа устроена так, что лидеры нужны только в периоды чрезвычайных ситуаций, в другое время все работает как бы само собой, по давно заведенному порядку.

Как вы думаете: ЕС станет сильнее или слабее после пандемии? Или поставим вопрос по-другому: способны ли сегодняшние политики извлекать уроки из кризисов?

Ян Младек: По-моему, нельзя говорить, что "станет сильнее". Вернее называть вещи своими именами: или он станет слабее, пройдя через тяжелые испытания, или даже дело может обернуться потерей некоторых членов. Хотя сам союз, конечно, останется.

Тогда самое время спросить вас про Великобританию. Что происходит с процессом ее выхода из "семьи"? Он продолжается или, в связи с пандемией, приостановлен?

Ян Младек: Там произошло вот что. Люди, ответственные за переговоры, включая премьера Бориса Джонсона, заболели. Два месяца дело стояло на месте. Единственное, о чем они объявили - это что существующий формат развода их не устраивает. Сейчас известно только одно: до конца года практически все взаимоотношения с ЕС остаются в силе. Также вполне возможно, что такой "временный переходный период" может затянуться надолго. Хотя это и не на пользу британскому премьеру, который обещал решить вопрос быстро.

Что касается Брюсселя, то там больше всего озабочены тем, чтобы пример Британии не оказался заразительным для других. Им важно сейчас продемонстрировать всем членам Содружества следующее: британцы в случае ухода получат много проблем, а мы только выиграем. Хотя, на самом деле, это далеко не так. Например, для экономики Чехии брекзит означает серьезные последствия.

Изменит ли кризис отношение Евросоюза к миграционной политике? Какова вероятность того, что Старый Свет обнесет себя забором, препятствующим появлению нежелательных гостей?

Ян Младек: Такой забор уже строится. Но только политическая элита лицемерит, не хочет вслух признавать это. И многие государства по отдельности тоже стараются решить эту проблему. Например, Венгрия. Или Дания. Вы знаете о том, что Дания еще три года назад обнесла себя ограждением? Правда, власти объяснили это желанием защитить страну от чумы, поражающей диких кабанов.

Европа устроена так, что наши либералы хотят выглядеть хорошими и пушистыми и в то же самое время опасаются прихода новых мигрантов, прекрасно сознавая, чем это грозит.

Если говорить о перспективах восстановления экономики, социальной инфраструктуры, транспорта, то вы оптимист или пессимист?

Ян Младек: У нас многое будет зависеть от того, когда и как откроется Шенген. То есть вернется возможность для свободного перемещения и товаров, и граждан.

Меркель, обещая направить тридцать процентов всей финансовой помощи в Италию и Испанию, тем самым косвенно указала, где самые больные места. Но это также может стать общей проблемой, поскольку другие страны, например, дисциплинированная Чехия, выразят недовольство таким несправедливым распределением средств.

В принципе я оптимист. Не вижу причин, которые помешали бы все восстановить. У нас есть свой опыт, я имею в виду период с 1918 по 1920 годы, когда была создана Чехословакия, а на Европу напал вирус испанского гриппа. Тогда все было гораздо хуже. Но мы справились, начался быстрый рост экономики, продолжавшийся до кризиса 1929 года.

Технические проблемы, например, восстановление партнерских связей, решить довольно легко. Гораздо сложнее вернуть спрос. Люди пребывают в состоянии страха. Они боятся делать какие-то дорогие покупки, будут избегать путешествий, лечения на курортах. Зато станут копить деньги на "черный день" - это уже видно по депозитам на счетах наших банков. Значительно сузились возможности тратить: нет футбольных матчей, фестивалей, концертов, экскурсий, сократилось число желающих ходить в ресторан. Вот эти последствия кризиса, которые в головах у людей, могут как раз очень сильно затормозить процесс восстановления экономики.

Быстро не будет. Даже если все закрытое откроется, люди не побегут сразу тратить свои деньги, должно пройти время, чтобы прошел страх.

Ангела Меркель, как известно, заявила о своем уходе с поста канцлера в следующем году. И что будет с Германией после этого?

Ян Младек: Трудно сказать. Она назвала свою возможную преемницу, которая провалила все что можно. В политике самое главное - прийти вовремя. Не раньше и не позже, а в правильное время. Сейчас все другие претенденты на должность канцлера боятся высовываться, чтобы не получить по голове. И кроме того, трудная обстановка, никто не знает, долго будет происходить падение, каким глубоким оно окажется, к каким последствиям оно приведет.

Сейчас все стоит на месте. Не выплачиваются ипотечные кредиты. Банкротства запрещены. Суды мало работают. Но рано или поздно все придет в движение - и тогда многое станет ясно.

Чехия. Евросоюз > Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 26 июня 2020 > № 3423230 Ян Младек

Вирус не знает границ

Один из самых авторитетных вирусологов России рассказывает об опыте и уроках пандемии

Текст: Ирина Дробышева

Вот уже несколько месяцев человечество борется с пандемией. Вакцины от нового коронавируса пока нет, опасность сохраняется, но Китай стал первым, кто смог локализовать очаг эпидемии, откуда в декабре 2019 года началось ее распространение. 5 июня из больниц Уханя выписали последних пациентов, с 6 июня страна объявлена зоной с низкой эпидемической угрозой.

Об уроках пандемии и перспективах совместных исследований специально для журнала "Дыхание Китая" рассказал руководитель Международного научно-образовательного Центра биологической безопасности Школы биомедицины ДВФУ, доктор биологических наук Михаил Щелканов.

Михаил Юрьевич, многих поразил ваш прогноз в телепрограмме Татьяны Митковой "Крутая история" о грядущей пандемии, который вы озвучили в августе 2019 года и "ошиблись" в сроках буквально на пару месяцев. Какие признаки "ковидного апокалипсиса" вы тогда увидели?

Михаил Щелканов: В прошлом веке коронавирусы считались серьезной ветеринарной проблемой, но как серьезная эпидемическая угроза они не рассматривались. Для широко образованных вирусологов это всегда казалось немного странным. Тем более что многие коронавирусы относятся к числу природно-очаговых, а это всегда серьезно. Один из наиболее известных примеров такой инфекции - клещевой энцефалит. В 1937-1939 годах именно на этой модели на Дальнем Востоке наш великий соотечественник Евгений Никанорович Павловский разработал концепцию природной очаговости. Она прочно вошла в арсенал мировой вирусологии. Даже сегодня, несмотря на современные молекулярно-генетические методы, существует большое количество лихорадок неясной этиологии, далеко не все возбудители заболеваний идентифицированы, многие из них природно-очаговые, то есть могут циркулировать без участия человека.

Вирус тяжелого острого респираторного синдрома второго типа (SARS-CoV), этиологически связанный с COVID-19, как все природно-очаговые вирусы, может циркулировать в естественных условиях: его природным резервуаром являются летучие мыши. Межвидовой переход и проникновение вируса в человеческую популяцию стали возможны благодаря интенсификации популяционных взаимодействий, например на зоогастрономическом рынке морепродуктов Уханя, где в большом количестве продавались и мелкие млекопитающие. По-видимому (хотя нельзя утверждать на 100 процентов), промежуточными хозяевами SARS-CoV-2 стали панголины - насекомоядные млекопитающие. И хотя они внесены в международную Красную книгу, теневой рынок панголинов - один из наиболее прибыльных, животных широко используют в восточной медицине, а их мясо считается деликатесом. Примерно так же в свое время произошло с вирусом тяжелого острого респираторного синдрома (SARS-CoV) и с вирусом ближневосточного респираторного синдрома (MERS-CoV).

Как будет развиваться ситуация с коронавирусом в мире?

Михаил Щелканов: Честно говоря, я не ожидал, что системы здравоохранения США и стран Евросоюза окажутся такими беспомощными, хотя никогда не обольщался на их счет. А вот в КНР с эпидемией справились великолепно, сейчас фиксируются только завозные случаи, приходится закрываться от других стран, где ситуация пока не стабилизировалась. К слову, Китай строил свою систему биологической безопасности по подобию той, что была создана в СССР. Как показала практика, это лучшая в мире система обеспечения биологической безопасности государства. Россия, получив из КНР сигнал о распространении инфекции, приняла нужные меры своевременно, даже с некоторым запасом. Этого демонстративно не сделали США - тем циничнее выглядят их попытки обвинить сегодня Китай в своих собственных бедах.

Как вы считаете, кто первый поставит на рынок вакцину?

Михаил Щелканов: Я думаю, что Китай. Он первым вошел в эпидемию, для него создание вакцины имеет дополнительную политическую актуальность из-за оголтелых обвинений США во всех грехах, хотя страна в разгар пандемии помогала средствами защиты и антисыворотками для пассивной иммунотерапии другим, в том числе Италии и России. Это было очень человечно и спасло в тот момент большое количество жизней.

Китайские ученые раньше всех получили штаммы SARS-CoV-2, что важно для разработки вакцины. Они секвенировали полноразмерный геном вируса и сразу предоставили эту информацию в распоряжение мирового научного сообщества, что позволило быстро разработать молекулярно-генетические диагностикумы и приступить к разработке генно-инженерных вакцин.

Вакцины являются наиболее эффективным профилактическим (а иногда и лечебным) средством против любой вирусной инфекции, и, конечно, все сейчас с нетерпением ждут появления вакцины против SARS-CoV-2. Роспотребнадзор уже сообщил, что испытания отечественных вакцин (а их сейчас разрабатывается несколько) выходят на завершающую стадию.

Не получится ли, что для кого-то это будет прежде всего инструмент для получения прибыли?

Михаил Щелканов: Вполне возможно, если учесть, как некоторые страны цинично (если не сказать нагло) пытались перекупить ученых, работающих над вакциной от COVID-19. К счастью, наша страна всегда являла лучшие образцы гуманистического понимания роли вакцинологии в обеспечении биологической безопасности. Если вспомнить историю борьбы с натуральной оспой, в СССР с этим заболеванием на своей территории официально покончили в 1936 году, хотя завозные случаи фиксировались и позже. В 1958 году на XI Всемирной ассамблее здравоохранения академик Виктор Михайлович Жданов предложил покончить с оспой в мировом масштабе. Тогда западные страны не сразу нас поддержали: два года Советский Союз направлял в страны Азии и Африки вакцину и хорошо подготовленных эпидемиологов. Только потом западные партнеры всполошились, что в этих регионах усилится влияние СССР, и присоединились к этой программе. Просматривается политизированный подход и сейчас, когда наша страна искренне предлагает свою помощь другим. Наиболее наглядный пример подобного рода - настоящая истерика в некоторых западных средствах массовой информации о "вирусологах Путина" в Италии.

Известно, что вакцины от коронавируса разрабатывают во всех развитых странах (включая, разумеется, Россию и Китай). Уверен, что ни Россия, ни Китай, учитывая, как мы помогали другим в борьбе с вирусом, не будут ставить прибыль на первое место. И власти Китая намерены сделать вакцину доступной всему миру: председатель КНР Си Цзиньпин официально заявил об этом на 73-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения. Он также призвал усилить сотрудничество в разработке вакцин и на последующих стадиях.

Какие пробелы в исследованиях обострила эта пандемия?

Михаил Щелканов: Много внимания уделяется созданию вакцины, однако это вопрос тактики и даже технологии. Стратегически же архиважно не забывать про регулярный мониторинг природно-очаговых вирусов. Только отслеживая многолетние тренды циркуляции вирусов, можно делать научно обоснованные прогнозы.

Африканская чума свиней, клещевой энцефалит и другие арбовирусы, хантавирусные геморрагические лихорадки, птичий грипп… Мы эти инфекции на территории российского Дальнего Востока активно изучаем, но нам неизвестны характеристики их циркуляции в десятке километров по другую сторону границы. И такая же картина у наших китайских и корейских коллег. Конечно, мы читаем научные публикации друг друга, но этого недостаточно, особенно если речь идет о немедленном реагировании. Даже информация о численности популяций летучих мышей, птиц и тех же кабанов на нашей и сопредельной китайской территории для нас, например, - практически белое пятно.

А среди летучих мышей циркулирует огромное количество вирусов, поэтому их нужно изучать на всей территории Северной Евразии. В России важность этих исследований долгое время была, к сожалению, недооценена.

Мои учителя привили мне такой принцип: вирусолог должен находиться в природном очаге, потому что неизвестно, какая деталь может оказаться ключевой. Я выезжаю в экспедиции, сам собираю пробы для исследований не только у летучих мышей, но и у птиц, грызунов, копытных. У нас очень хорошие контакты с ветеринарами и охотоведами Приморского и Хабаровского краев. Однако понятно, что дикие животные могут мигрировать на значительные расстояния, игнорируя государственные границы.

Что вы предлагаете для решения этой проблемы?

Михаил Щелканов: Давно назрела необходимость вести в треугольнике "юг российского Дальнего Востока - Корейский полуостров - северо-восточные провинции Китая" трансграничный мониторинг природно-очаговых вирусов (не только SARS-CoV-2) и обмениваться информацией. Невозможно переоценить роль международного научного взаимодействия в области изучения птичьего гриппа и других вирусов, связанных с мигрирующими птицами. Россия, Китай и Корея находятся в эпицентре Дальневосточно-Притихоокеанского миграционного русла. Активные научные контакты между учеными были в рамках Asia-Pacific Society for Medical Virology, но, к сожалению, они прекратилась в конце 1980-х. Десять лет назад возобновились двусторонние консультации России и Японии, но важно возобновить работу организации в расширенном составе.

К слову, кроме вирусов животных есть фитовирусы, наносящие огромный ущерб человечеству. Например, известны такие "фитовирусные коктейли", которые могут полностью уничтожить урожай. Я понимаю, что в области вирусологии невозможна полная открытость, каждая страна должна контролировать природно-очаговые инфекции на своей территории, но обмен информацией важен, чтобы иметь картину региональной циркуляции опасных вирусов.

Какой урок всем нужно извлечь из этой пандемии?

Михаил Щелканов: В прошлом веке человечество создало систему мониторинга вирусов гриппа: сегодня вирус гриппа А контролируется в мировом масштабе - от своего природного резервуара в птицах водно-околоводного экологического комплекса до надзора за эпидемическими процессами. Начало нынешнего века прошло под знаком переосмысления эпидемического значения коронавирусов и природно-очаговых вирусов вообще.

В XXI веке нам предстоит выстроить новую схему мониторинга биологических угроз с применением современных методов. Россия могла бы реально возглавить этот процесс, учитывая наличие такой апробированной в разных исторических условиях и чрезвычайно эффективной сегодня структуры, как Роспотребнадзор, способной успешно действовать не только внутри страны, но и на международной арене.

Современная пандемия - не первая и не последняя. Но она в очередной раз обострила многие проблемы общества, которые раньше были либо малозаметны, либо не казались важными. Пагубность принципа "своя рубашка ближе к телу" в некоторых странах и регионах проявилась во всей красе… Стало еще раз понятно, что социальное согласие в обществе, полнота и конструктивность его социальных взаимосвязей важнее экономических показателей. Отрадно, что на фоне COVID-19 слегка примолкло крикливое движение протестующих против любых прививок. Я называю "антипрививочников" биотеррористами, поскольку они сознательно формируют бреши в системе нашей биологической безопасности, запугивая население с помощью исковерканных фактов.

Современная пандемия начала реально формировать во многих странах новую санитарно-противоэпидемическую культуру: правильное ношение масок (особенно людьми с симптоматикой ОРЗ), перчаток, соблюдение социальной дистанции, регулярные гигиенические процедуры. Я бы посоветовал туристам обойтись без гастрономических экспериментов на восточных рынках и не пробовать экзотическую еду - ни летучих мышей или панголинов, ни другую экзотику…

По-видимому, ученым сегодня нужно объединяться не только для совместных исследований, но и против недобросовестного использования либо корыстной трактовки научных данных, в том числе бизнесменами и политиками тех стран, для которых волюнтаризм является привычным элементом внешней политики.

Досье

Доктор биологических наук Михаил Юрьевич Щелканов начал свою научную деятельность в середине 1990-х годов, во время учебы на факультете физико-химической биологии Московского физико-технического института. С 1992 по 2014 год работал в НИИ вирусологии им. Д.И. Ивановского РАМН, участвовал в изоляции и идентификации штаммов арбовирусов, гриппа А животного и эпидемического происхождения, их депонировании в Государственную коллекцию вирусов РФ. В составе первой команды российских вирусологов изучал эболавирус Заир в Республике Гвинея в 2014 году. С 2002 года занимается мониторингом природно-очаговых инфекций на территории Дальнего Востока - сначала в ходе научных экспедиций, а с 2014 года - переехав с семьей во Владивосток. В 2015 году М.Ю. Щелканов организовал лабораторию экологии микроорганизмов Школы биомедицины ДВФУ, на базе которой сегодня успешно функционирует Международный научно-образовательный Центр биологической безопасности. В 2016 году параллельно с этим возглавил лабораторию вирусологии Федерального научного центра биоразнообразия наземной биоты Восточной Азии ДВО РАН.

Китай. Россия. Весь мир. ДФО > Медицина > rg.ru, 26 июня 2020 > № 3423196 Михаил Щелканов

Объединим усилия на благо всего мира

Вечно помнить историю, твердо отстаивать итоги Второй мировой войны

Текст: Чжан Ханьхуэй (Чрезвычайный и Полномочный посол Китая в России)

22 июня 1941 года фашистская Германия внезапно напала на СССР, что послужило началом тяжелейшей Великой Отечественной войны. После неудач в первый период войны, перейдя в контрнаступление в Сталинградской битве и до окончательного захвата Берлина, советская армия и народ пережили 1418 дней и ночей жестокой войны, отдав свою кровь и жизни за Победу.

Когда весть о победе в Сталинградской битве облетела мир, в далеком китайском городе Яньань Мао Цзэдун с точки зрения научного подхода сделал предположение о том, что Сталинградская битва станет переломным моментом не только в Великой Отечественной и во Второй мировой войнах, но и в истории всего человечества. 30 апреля 1945 года сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария подняли Красное знамя Победы над зданием Рейхстага в Германии, этот блестящий исторический момент знаменовал окончательный разгром фашистской Германии. Героизм советской Красной армии развеял миф о несокрушимости армии немецко-фашистских захватчиков, придал человечеству уверенность и решимость в победе над фашизмом. Советский Союз подавил наступление и разгромил большую часть немецко-фашистских войск, обескровил более 70 процентов всей армии фашистской Германии, включая более 200 элитных войсковых подразделений. Народ Советского Союза внес колоссальный вклад в Победу во Второй мировой войне, заплатив за нее огромную цену. Героически погибло более 27 миллионов человек, включая 8,7 миллиона военнослужащих. Несомненно, что сопротивление Советского Союза было главным театром военных действий в войне с Германией, это был главный театр военных действий в Европе и даже во всей Второй мировой войне. Это сопротивление сыграло непосредственную и решающую роль в достижении окончательной Победы над фашистской Германией. Советский Союз был главной силой в достижении Победы над фашистской Германией, надежной опорой во Второй мировой войне.

Во время Второй мировой войны сопротивление Китая было главным театром военных действий против японского фашизма, а также главным театром военных действий Второй мировой войны на Востоке. Китайский народ понес колоссальные жертвы во имя Победы во Второй мировой войне, внеся огромный вклад в ее достижение. Антияпонская война началась в сентябре 1931 года и окончилась в августе 1945-го, она длилась 14 лет. Японский фашизм вторгся в Китай не только для полного уничтожения страны, но, что более важно, японская армия планировала использовать Китай в качестве "плацдарма" или "трамплина" для вторжения в Советский Союз на севере и продвижения к Тихоокеанскому побережью на юге, а также расширения внешней экспансии и установления господства в Азии и во всем мире. Японский фашизм был врагом не только китайского народа, но и общим врагом народов всего Азиатско-Тихоокеанского региона и даже народов всего мира. По неполным статистическим данным, за время Антияпонской войны в Китае пострадало более 35 миллионов человек, число убитых достигло 21 миллиона. В результате тяжелейшей борьбы китайский народ втянул основные силы противника в бескрайнюю пучину "народной войны", в ходе которой было уничтожено 1,5 миллиона японских захватчиков, это приблизительно 70% потерь японцев во Второй мировой войне. Именно сопротивление Китая сыграло решающую роль в полном уничтожении японских захватчиков, имело важное стратегическое значение в достижении Победы во Второй мировой войне для других регионов мира. Глава СССР И.В. Сталин писал, что "только в том случае, когда руки и ноги японских захватчиков связаны, можно избежать военных действий на двух фронтах во время наступления немцев на СССР".

С началом Антияпонской войны правительство и народ Советского Союза оказали финансовую, кадровую и техническую помощь правительству и народу Китая. Особенно в первый период войны, с 1937 по 1941 год, Советский Союз был единственной страной, которая оказала прямую военную помощь Китаю. Помощь Советского Союза включала 170 миллионов долларов, 1200 самолетов, 1317 артиллерийских орудий, а также большое число вооружений, боеприпасов и нефти. Советский Союз также направил в Китай более 5 тысяч военных советников для оказания помощи в проведении военной подготовки, многие из военных советников приняли непосредственное участие в сражениях. Знаменитая эскадра советских летчиков-добровольцев принимала участие в боях по обороне Нанкина, Уханя, Чунцина, Чэнду, Ланьчжоу и других городов, истребила 1049 японских самолетов, нанесла тяжелый удар по ВВС Японии, эффективно подавила их варварские бомбардировки китайского тыла, в боях более 200 советских летчиков отдали свои жизни. В поздний период Антияпонской войны Советский Союз направил войсковые подразделения для разгрома Квантунской армии, что сыграло важную роль в достижении окончательной победы над японским фашизмом, привело к капитуляции Японии. Помощь Советского Союза во время Антияпонской войны в большой степени поддержала Китай, китайский народ никогда не забудет ту дружбу, скрепленную кровью.

Вторая мировая война - беспрецедентная катастрофа в истории человечества. Будучи главными театрами военных действий в Азии и Европе, Китай и Россия понесли огромные потери, внесли колоссальный немеркнущий вклад в достижение окончательной победы во Второй мировой войне и спасение человечества. Этот период в истории стоит помнить вечно. Необходимо остерегаться искажений истории Второй мировой войны и отрицания исторического вклада Советского Союза и Китая. Эти шаги некоторых стран, исходящие из идеологической предвзятости, менталитета холодной войны и прагматичных политических интересов, а не из морали и нравственности, в корне недопустимы и непростительны. В 2015 году в канун 70-летия Победы во Второй мировой войне Китай и Россия опубликовали совместное заявление, в котором подчеркивается: "В мире есть некоторые силы, которые делают постоянные попытки отрицания истории, искажения итогов Второй мировой войны и решений международного военного трибунала в Нюрнберге и трибунала по Дальнему Востоку, против подобных шагов необходимо выразить решительный протест". Во время Второй мировой войны Советский Союз и другие страны активно способствовали созданию международной Антигитлеровской коалиции, так впервые в истории человечества силы правды объединились для победы над общим злом. После войны образование Организации Объединенных Наций послужило формированию современных международных отношений и международного порядка, определив направления развития мира, - от хаоса к порядку. Все это далось нелегко. Отрицание истории Второй мировой войны неизбежно приведет к краху международного порядка и повторению мирового хаоса войны. Некоторые политики, исходя из своих личных интересов, не считаются с истинным ходом истории, по своему усмотрению выдают черное за белое, эти невежественные и бессовестные подходы должны подвергнуться осуждению со стороны народов всего мира, ратующих за мир.

Народы Китая и России, сражаясь плечом к плечу, заложили узы великой дружбы, которая и по сей день является неисчерпаемой мощной движущей силой для развития китайско-российских отношений и укрепления дружбы между народами из поколения в поколение. Как сказал председатель Си Цзиньпин в ходе телефонной беседы с президентом Владимиром Путиным: "Будучи главными странами-победительницами во Второй мировой войне и постоянными членами Совета Безопасности ООН, Китай и Россия несут на плечах особую миссию по поддержанию мира во всем мире и содействию развитию и прогрессу человечества. Китай готов вместе с Россией твердо отстаивать итоги Второй мировой войны, обеспечивать международную беспристрастность и справедливость, поддерживать и реализовывать мультилатерализм, стороны должны быть вечными созидателями мира во всем мире, вносить вклад в глобальное развитие и защищать международный порядок".

Глобальная пандемия коронавирусной инфекции стала еще одним серьезным вызовом и бедствием человечества после Второй мировой войны. Правительства и народы Китая и России снова помогали и поддерживали друг друга, упорно преодолевая все препятствия, явив миру образец межгосударственных отношений. Международное сообщество должно развивать и наследовать дух мировой борьбы с фашизмом, вести совместную деятельность, проявить единую волю и взаимную поддержку, активно претворяя в жизнь концепцию глобального сообщества единой судьбы, чтобы, объединив усилия, вместе достичь победы в битве за безопасность жизни и здоровья людей всего мира.

Китай. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > rg.ru, 26 июня 2020 > № 3423191 Чжан Ханьхуэй

ПАНДЕМИЯ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПОРЯДОК

ФРЭНСИС ФУКУЯМА

Профессор Стэнфордского университета.

ГОСУДАРСТВО, СОЦИАЛЬНОЕ ДОВЕРИЕ И ЛИДЕРСТВО

Уже теперь ясно, почему одни страны до сих пор справлялись с пандемическим кризисом лучше других. Это не вопрос формы политического режима. Некоторые демократии показали хорошие результаты, а другие нет, что верно и для автократий.

Великие кризисы имеют великие последствия, обычно непредсказуемые. Великая депрессия породила изоляционизм, национализм, фашизм и Вторую Мировую войну, но также способствовала Новому курсу Рузвельта, возвышению Соединённых Штатов как глобальной сверхдержавы и в конечном счёте – деколонизации. Теракты 11 сентября привели к двум неудачным американским интервенциям, подъёму Ирана и новым формам исламского радикализма. Финансовый кризис 2008 г. вызвал всплеск антиистеблишментского популизма, который стал причиной смены лидеров по всему миру. Будущие историки смогут проанализировать все последствия нынешней пандемии коронавируса; сейчас задача состоит в том, чтобы спрогнозировать их. Уже ясно, почему одни страны до сих пор справлялись с кризисом лучше других, и есть все основания полагать, что эти тенденции сохранятся. Это не вопрос формы политического режима.

Некоторые демократии показали хорошие результаты, а другие нет, что верно и для автократий. Факторами, благодаря которым реагирование на пандемию оказывалось успешным, были потенциал государства, социальное доверие и лидерство. Страны со всеми тремя компонентами – компетентным государственным аппаратом, правительством, которому граждане доверяют и к которому прислушиваются, и эффективными лидерами – добились впечатляющих результатов, сумев ограничить ущерб. Страны с недееспособным госаппаратом, поляризованным обществом или дурным руководством поступили скверно, оставив своих граждан и экономику уязвимыми.

Чем больше мы узнаём о COVID-19, болезни, вызванной новым коронавирусом, тем больше кажется, что кризис будет затяжным, измеряемым годами, а не кварталами. Вирус выглядит менее смертоносным, чем опасались, но очень заразным и часто передается бессимптомно. Эбола в высшей степени смертельна, но её трудно подхватить; жертвы умирают быстрее, прежде чем они могут передать инфекцию дальше. COVID-19 – обратный случай, соответственно, люди не склонны воспринимать его так же серьёзно, как следовало бы, поэтому он широко распространился и будет продолжать распространяться по всему миру, вызывая огромное количество смертей.

Кажется, момента, когда страны смогут наконец объявить о полной победе над болезнью, не будет; вернее, экономика будет открываться медленно и осторожно, а прогресс по выходу из кризиса будет замедляться последующими новыми волнами заражений.

Надежды на V-образную схему восстановления выглядят преувеличенно оптимистичными. Более вероятна модель L-образной реабилитации с длинным загнутым вверх хвостом или серия W-образных зигзагов. В ближайшем будущем мировая экономика не вернётся к состоянию, даже отдалённо напоминающему то, в котором она находилась до пандемии.

С экономической точки зрения затяжной кризис будет означать ещё больше банкротств компаний, а также разрушительные последствия для туристической индустрии, торговых центров и розничных сетей. Уровень рыночной концентрации в экономике США неуклонно рос на протяжении десятилетий, и пандемия только усугубит эту тенденцию. Только крупные компании с глубокими карманами смогут переждать бурю, причём больше всего выиграют технологические гиганты, поскольку цифровое взаимодействие становится все более важным.

Политические последствия пандемии могут быть ещё более значительными. Население, вероятно, призовут к героическим актам коллективного самопожертвования на некоторое время, но не навсегда. Затяжная эпидемия в сочетании с огромными сокращениями рабочих мест, длительной рецессией и беспрецедентным долговым бременем неизбежно создаст напряжённость, которая превратится в политическую реакцию – пока неясно, против кого именно.

Глобальное распределение власти продолжит смещаться на Восток, поскольку Восточная Азия справилась с ситуацией лучше, чем Европа или Соединённые Штаты. Несмотря на то, что пандемия возникла в Китае, а Пекин изначально скрыл её и позволил распространиться, КНР выиграет от этого кризиса, по крайней мере в относительном выражении.

Связано это с тем, что другие правительства поначалу тоже плохо справлялись с ситуацией и тоже пытались скрыть этот факт, делая это даже более явно и с ещё более смертоносными последствиями для своих граждан.

Но Пекин, по крайней мере, смог восстановить контроль над ситуацией, и переходит к следующему вызову, быстро и устойчиво восстанавливая свою экономику.

Соединённые Штаты, напротив, во многом провалили свою миссию по эффективному реагированию на кризис, следствием чего стало резкое падение их престижа. США обладают огромными возможностями и имеют впечатляющий послужной список по борьбе с прошлыми эпидемиологическими кризисами, но сильно поляризованное американское общество, а также некомпетентность лидера лишили государство возможности функционировать слаженно и эффективно. Президент вместо того, чтобы способствовать национальному единству, только подливал масла в огонь общественного раскола, политизируя вопрос распределения помощи, возлагая ответственность за принятие ключевых решений на губернаторов, а затем поощряя протесты, направленные против тех же самых губернаторов, которые пытаются защитить общественное здоровье, да ещё и нападая на международные институты, вместо того чтобы стремиться оживить их. Миру остаётся изумлённо взирать на всё это со стороны, а Китай уж не преминет подчеркнуть, в чью пользу сравнение.

В предстоящие годы пандемия грозит стать причиной относительного упадка Соединённых Штатов, продолжающейся эрозии либерального международного порядка, а также глобального подъёма фашизма. Но она также может привести к возрождению либеральной демократии, системы, которая многократно ставила в тупик скептиков, демонстрируя выдающиеся способности к стойкости и обновлению. Элементы обоих этих полярных видений будут появляться в разных местах. К сожалению, если нынешние тенденции не изменятся коренным образом, общий прогноз будет мрачным.

Поднимающийся фашизм?

Пессимистический сценарий представить легко. Национализм, изоляционизм, ксенофобия и нападки на либеральный миропорядок нарастают на протяжении многих лет, и эта тенденция будет только усугубляться вследствие пандемии. Правительства Венгрии и Филиппин воспользовались кризисом, чтобы наделить себя чрезвычайными полномочиями, что ещё больше отдалило их от демократии. Многие другие страны, включая Китай, Сальвадор и Уганду, приняли аналогичные меры. Повсюду, в том числе в самом сердце Европы, возникли барьеры на пути передвижения людей; вместо того чтобы конструктивно сотрудничать на общее благо, страны обратились внутрь себя, поссорились друг с другом и превратили соперников в политических козлов отпущения за собственные неудачи.

Рост национализма повысит вероятность международных конфликтов. Лидеры могут рассматривать эту борьбу с внешними силами как важный внутриполитический отвлекающий фактор, либо поддаться искушению воспользоваться слабостью или особой уязвимостью своих противников и фактором пандемии, чтобы поразить свои приоритетные цели или создать новую ситуацию на местах. Тем не менее, учитывая сохраняющуюся стабилизирующую силу ядерного оружия, а также наличие общих проблем, стоящих перед всеми основными игроками, международная турбулентность представляется всё-таки менее вероятной, чем турбулентность внутренняя.

Бедные страны с перенаселёнными городами и слабыми системами здравоохранения сильно пострадают. В таких обществах не то чтобы социальное дистанцирование, даже элементарные правила гигиены, такие как мытье рук, чрезвычайно затруднительны ввиду отсутствия у многих граждан регулярного доступа к чистой воде. Что касается правительств, то они зачастую лишь усугубляют ситуацию – будь то намеренно, через разжигание межобщинной напряжённости и подрыв социального согласия, либо просто по причине своей некомпетентности. Индия, например, усугубила свою уязвимость, когда объявила о внезапном общенациональном закрытии, не задумавшись о последствиях для десятков миллионов трудовых мигрантов, которыми забиты крупные города. Многие из них уехали в свои сельские дома, распространив болезнь по всей стране; как только правительство изменило свою позицию и начало ограничивать передвижение, многие, запертые в городах без работы, крова, медицинского ухода, оказались в ловушке.

Перемещение людей, вызванное изменением климата, уже стало ползучим кризисом, назревающим на глобальном Юге. Пандемия обострит его последствия, в результате чего большие группы населения развивающихся стран приблизятся к грани выживания. И этот кризис разрушил надежды сотен миллионов людей в бедных странах, которые были бенефициарами двух десятилетий устойчивого экономического роста. Возмущение станет нарастать, а когда заряженная на перемены часть общества почувствует возможности, сложится классическая революционная ситуация. Наиболее отчаявшиеся будут пытаться мигрировать, лидеры-демагоги используют ситуацию, чтобы захватить власть, коррумпированные политики начнут пользоваться шансом урвать что можно, а многие правительства потеряют контроль или вовсе рухнут. Тем временем новая волна попыток миграции с глобального Юга на Север в этот раз будет встречена с ещё меньшим сочувствием и большим сопротивлением, поскольку мигрантов легко обвинить в том, что именно они принесли болезни и хаос.

Наконец, появление так называемых «чёрных лебедей», хотя и по определению непрогнозируемо, но всё более вероятно, если смотреть дальше в будущее. Прошлые пандемии породили апокалиптическое восприятие, культы и новые религии, психологически укоренённые в состояниях крайней тревожности, вызванной длительными экзистенциальными вызовами. Фашизм, по сути, можно рассматривать как один из таких культов, возникший из насилия и хаоса, порождённых Первой мировой войной и её последствиями. Конспирологические теории процветали в таких регионах, как Ближний Восток, где обычные люди были бесправны и чувствовали, что им не хватает свободы действий. Сегодня такие теории широко распространились и в богатых странах отчасти благодаря разрушению системы СМИ, спровоцированному интернетом и социальными сетями. А продолжающиеся людские страдания, вероятно, обеспечат богатый материал для использования популистскими демагогами.

Или демократия всё же устойчива?

Но подобно тому, как Великая депрессия не только породила фашизм, но и возродила либеральную демократию, пандемия также может привести к некоторым положительным политическим результатам. Часто для того, чтобы вырвать склеротические политические системы из застоя и создать условия для давно назревших структурных реформ, было необходимо именно такое огромное внешнее потрясение. И эта закономерность, скорее всего, снова проявится, по крайней мере, в некоторых регионах.

Что касается практической плоскости борьбы с пандемией, она, безусловно, благоволит профессионализму и опыту; демагогия и некомпетентность в таких условиях легко разоблачаются. Это, в конечном счёте, должно создать некий положительный селективный эффект, вознаграждая политиков и правительства, показывающих отличные результаты, и наказывая тех, чьи показатели эффективности оставляют желать лучшего. Бразильский президент Жаир Болсонару, который неуклонно подрывал демократические институты своей страны, пытался выкрутиться из кризиса, а теперь оказался в совершенно запутанной ситуации, пытаясь совладать с настоящей катастрофой в области здравоохранения. Российский лидер Владимир Путин сначала пытался приуменьшить значение пандемии, затем утверждал, что у России всё под контролем, но сейчас, по-видимому, ему снова придётся «сменить пластинку» – по мере того, как COVID-19 будет распространяться по всей стране. Легитимность Путина ослабевала ещё до кризиса, а сейчас этот процесс, возможно, ускорился.

Пандемия пролила яркий свет на существующие институты, выявив их несостоятельность и серьёзные недостатки.

Разрыв между богатыми и бедными, как людьми, так и странами, углубился в результате кризиса и будет дальше увеличиваться во время затяжной экономической стагнации. Но наряду с проблемами, кризис выявил и способность правительств находить решения, опираясь при этом на коллективные ресурсы. Длительный опыт восприятия «поодиночке вместе» мог бы укрепить социальную солидарность и стимулировать развитие более щедрой социальной защиты, точно так же, как общие национальные страдания Первой мировой войны и Депрессии стимулировали рост государств всеобщего благосостояния в 1920-х и 1930-х годах.

Это могло бы положить конец крайним формам неолиберализма, идеологии свободного рынка, выдвинутой такими экономистами Чикагского университета, как Гэри Беккер, Милтон Фридман и Джордж Стиглер. В 1980-е гг. Чикагская школа обеспечивала интеллектуальное обоснование политики президента США Рональда Рейгана и премьер-министра Великобритании Маргарет Тэтчер, которые считали крупное, активно вмешивающееся в жизнь граждан правительство препятствием на пути экономического роста и прогресса человечества. В то время имелись веские основания для сокращения многих форм государственной собственности и регулирования. Но эти аргументы переродились в либертарианскую религию, привив поколению консервативных интеллектуалов враждебность к действиям государства, особенно в Соединённых Штатах.

Учитывая важность решительных действий государства по замедлению пандемии, будет трудно утверждать, как это сделал Рейган в своей первой инаугурационной речи, что «правительство – это не решение нашей проблемы, правительство – и есть наша проблема». Вряд ли кто-то сможет привести убедительный аргумент в пользу того, что частный сектор и благотворительность могут заменить компетентное государство во время чрезвычайного положения в стране. В апреле Джек Дорси, генеральный директор Twitter, объявил, что пожертвует миллиард долларов на помощь от COVID-19 – чрезвычайный акт благотворительности. В том же месяце Конгресс США выделил 2,3 триллиона долларов на поддержку предприятий и частных лиц, пострадавших от пандемии. И хотя антиэтатизм может закрепиться среди протестующих, опросы показывают, что подавляющее большинство американцев доверяют советам правительственных медицинских экспертов по борьбе с кризисом. Это могло бы упрочить поддержку правительственных мер по решению других крупных социальных проблем.

Кризис в итоге может стимулировать возобновление международного сотрудничества. В то время как национальные лидеры играют в игру «найди виноватого», учёные и чиновники здравоохранения по всему миру расширяют свои сети и углубляют связи. Если распад международного сотрудничества приведёт к катастрофе и будет признан провалом, то в последующую эпоху увидим возобновление приверженности к многостороннему формату взаимодействия по продвижению общих интересов.

Не время питать большие надежды

Пандемия стала глобальным политическим стресс-тестом. Страны с эффективными легитимными правительствами пройдут через это относительно успешно и смогут осуществить реформы, которые сделают их ещё более сильными и устойчивыми, тем самым способствуя их будущему опережающему росту. Страны же со слабым государственным потенциалом или неэффективным руководством окажутся в весьма бедственном положении, они будут обречены на экономическую стагнацию, если не на обнищание и нестабильность. Но проблема заключается в том, что по численности вторая группа значительно превосходит первую.

К сожалению, стресс-тест оказался настолько тяжёлым, что очень немногие из них, вероятно, сумеют пройти его до конца. Для успешного преодоления начальных стадий кризиса странам необходимы не только дееспособные государства и достаточные ресурсы, но и значительный социальный консенсус и компетентные лидеры, внушающие доверие. Такая модель была реализована Южной Кореей, которая делегировала управление эпидемией соответствующему чиновничьему аппарату, а также Германией канцлера Меркель. Гораздо больше правительств, которые не справились с этой задачей. И поскольку вторая часть кризиса также будет трудной, национальные тенденции, вероятно, только усилятся, что заметно нивелирует оптимистичные прогнозы.

Другая причина пессимизма заключается в том, что позитивные сценарии предполагают некий рациональный общественный дискурс и социальное обучение. Однако связь между технократическим опытом и государственной политикой сегодня слабее, чем в прошлом, когда элиты обладали большей властью. Демократизация власти, вызванная цифровой революцией, привела к тому, что процесс принятия политических решений теперь зачастую движим ангажированной болтовнёй. Едва ли такая среда может считаться идеальной для конструктивного коллективного самоанализа, и некоторые политические системы будут оставаться иррациональными дольше, чем платежеспособными.

Самой большой переменной величиной являются Соединённые Штаты. Единственное несчастье страны состояло в том, что во время кризиса у руля оказался самый некомпетентный и провоцирующий противоречия лидер за всю её современную историю, и модель его управления не изменилась даже под давлением. Проведя свой президентский срок в состоянии войны с государством, которое он же и возглавляет, Дональд Трамп не смог эффективно развернуть его возможности, когда того требовала ситуация. Рассудив, что его политической судьбе лучше всего послужили конфронтация и злоба, а не национальное единство, он использовал кризис, чтобы затеять новые противостояния и углубить социальный раскол. Плохие результаты, показанные США во время пандемии, имеют несколько причин, но наиболее существенной из них является неспособность национального лидера руководить страной.

Если в ноябре президент будет переизбран на второй срок, шансы на более активное возрождение демократии или либерального международного порядка рухнут. Однако какими бы ни были результаты выборов, глубокая поляризация американского общества, скорее всего, сохранится. Проведение выборов во время пандемии окажется трудным делом, и у недовольных проигравших появится стимул оспорить их легитимность.

Даже если демократы займут Белый дом и обе палаты Конгресса, они унаследуют страну, стоящую на коленях.

Требования к действию натолкнутся на горы долгов и упорное сопротивление со стороны оппозиции. Национальные и международные институты будут слабыми и шаткими после многих лет злоупотреблений, и потребуются годы, чтобы восстановить их – если это вообще возможно.

Сейчас, когда наиболее острая и трагическая фаза кризиса миновала, мир движется в сторону долгой, удручающе тягостной работы. В конце концов мы выйдем и из этого этапа, кто-то быстрее, а кто-то медленнее. Глобальные насильственные потрясения всё же маловероятны: демократия, капитализм и Соединённые Штаты уже доказывали свою способность к трансформации и адаптации. Но им нужно будет ещё раз вытащить кролика из шляпы.

Перевод: Елизавета Демченко

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 4 за 2020 год.

США. Китай. Евросоюз. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Медицина > globalaffairs.ru, 25 июня 2020 > № 3424367 Фрэнсис Фукуяма

Сергей Катырин: «Мы не командуем бизнесом, мы ему помогаем»

Президент Торгово-промышленной палаты – о поддержке предпринимательства, конфликтах времён пандемии, экономических прогнозах и многом другом

Саркисов Григорий

…В феврале 1727 года императрица Екатерина I подписала указ: «…известному числу фабрикантов хотя бы на один месяц зимою в Москву для совета съезжаться…» Тогда дело ограничилось комиссией для приёма жалоб фабрикантов, зато в XIX веке предпринимателям уже было где представлять свои интересы. Так, устав Московского биржевого комитета 1869 года предусматривал право членов комитета обсуждать и предлагать меры по развитию торговли и промышленности. А одним из первых установлений большевиков стало изданное 19 октября 1917 года положение «О торгово-промышленных палатах», заложившее основы российского делового самоуправления, традиции которого продолжает созданная 19 октября 1991 года Торгово-промышленная палата России, располагающаяся в здании бывшей биржи на Ильинке, во второй половине XIX века слывшей главной деловой улицей Первопрестольной. О том, как работает эта универсальная для бизнеса структура, рассказал президент Торгово-промышленной палаты РФ Сергей Катырин.

– Сергей Николаевич, вы стояли у истоков Торгово-промышленной палаты России, а с марта 2011 года возглавили её. В чём принципиальное отличие работы ТПП сегодня и, скажем, десять лет назад?

– Сегодня система ТПП – это около двухсот территориальных палат, сотни тысяч компаний. Но в девяностые мы, как и вся страна, только начинали жить по новым для нас рыночным правилам, старое было разрушено, новое ещё только должно было появиться. Учились, бывало, и ошибались, помогали государству создавать новые «правила игры», разъясняли их предпринимательскому сообществу. Всё создавалось с нуля, методом проб и ошибок, нередко не ясно было, что получится в итоге, куда мы придём. Эта «нулевая отметка» давно позади. Есть сформировавшийся крупный предпринимательский класс, есть чёткие правила, и сейчас важно совершенствование этих правил, максимально полное согласование интересов общества, государства, предпринимательства. Мы во многом уже – нормальное цивилизованное государство рыночной экономики. Словом, тогдашнее и сегодняшнее время – это, как говорится, небо и земля.

– Насколько выросло профессионально бизнес-сообщество за эти годы?

– Оно изменилось принципиально. Нынешние предприниматели грамотнее, в рыночной экономике они чувствуют себя как рыба в воде. В девяностые эта «вода» была весьма мутной, причём нередко от крови порядочных предпринимателей, честно работать было тяжело, законы менялись, как дни в календаре, экономика едва держалась на ногах. Сегодня же выгоднее работать честно и цивилизованно, хороший предприниматель видит дальше и глубже, он постоянно учится, стремится не к сиюминутной выгоде, а к постоянному развитию бизнеса, становящегося социально ответственным. Уже появился и быстро развивается социальный бизнес – это около 50 тысяч компаний, как правило небольших. Такой бизнес не ставит во главу угла максимальную прибыль, он работает для нуждающихся в поддержке – пенсионеров, инвалидов, многодетных семей, – предлагая товары и услуги по минимальным ценам.

– Не дублирует ли ТПП работу министерств и ведомств?

– Мы не государственная организация, не бюрократы, наша работа – поддержка бизнеса, все наши региональные палаты, входящие в систему ТПП, автономны. Главное – у нас не командный принцип работы, мы представляем интересы бизнеса перед государством, служим «фильтром» непродуманных решений, касающихся предпринимательства.

– Что вы назвали бы главным в работе ТПП в нынешнем году?

– Главное – помочь бизнесу в преодолении трудностей пандемии, если хотите, его спасение, особенно малого и среднего бизнеса. Мы подготовили поправки в три пакета правительственных неотложных мер по поддержке предпринимательства, в Национальный план действий по восстановлению экономики. Большинство этих предложений принято, и это правильно, ведь восстановление экономики и есть задача бизнеса.

– Что делала ТПП для поддержки предпринимательства в условиях пандемии?

– Этим мы занимаемся ежедневно, и большинство мер поддержки бизнеса, предложенных в трёх правительственных пакетах и Национальном плане, так или иначе было инициировано системой ТПП и предпринимательским сообществом. Чем большую поддержку получит бизнес, тем быстрее выйдем из кризиса, и мы не случайно настаивали на включении тех или иных отраслей в список наиболее пострадавших, предлагали внести изменения в систему налогов, в контрольно-надзорную деятельность. У нас работает проект, в рамках которого мы в онлайн-режиме опрашиваем предпринимателей, определяем «болевые точки», о которых потом сообщаем властям для принятия мер. Есть и горячая линия, где предприниматели могут получить консультации и справки, разъяснения и подсказки. Кстати, сейчас только наша Палата занимается бесплатной выдачей заключений или сертификатов об обстоятельствах непреодолимой силы по внешнеторговым сделкам.

– Какие «болевые точки» требуют немедленного вмешательства Палаты?

– Это наша постоянная работа, и, если появляется проблема, о которой сигнализирует бизнес, мы реагируем немедленно. Но есть проблемы, которые годами остаются в поле нашего зрения и, к сожалению, решаются с переменным успехом, хотя успех здесь очень важен для предпринимательства. Это, в частности, сложность получения, особенно для малого бизнеса, финансовых ресурсов, растущее фискальное бремя, излишне усложнённая разрешительная и контрольно-надзорная деятельность государства. Но вот пришла пандемия, и оказалось, что многое, на что раньше уходили годы, можно решить в считаные дни! Скажем, бюрократические рогатки сейчас серьёзно уменьшились в своих ранее устрашающих размерах, бизнес не дёргают излишними, весьма разорительными проверками. Хотелось бы, чтобы эта благая тенденция сохранилась, и будет очень плохо, если вдруг появился соблазн вернуть всё к докризисным временам…

– Ещё в июле прошлого года Владимир Путин отмечал необходимость ввести в законодательство чёткое определение семейного бизнеса, введение семейного патента предусмотрено проектом национального плана восстановления экономики. Почему такое внимание именно к этой сфере?

– У нас семейный бизнес законодательно пока не закреплён, но, думаю, к концу года будет принят законопроект, вносящий необходимое дополнение в закон «О развитии малого и среднего предпринимательства в России». Сегодня в мире семейные компании создают более 50–60 процентов рабочих мест и семейные предприятия – одна из самых экономически устойчивых форм бизнеса, не случайно наша Палата впервые в стране заговорила о важности семейного предпринимательства. Увы, из-за крайне сложных правил регулирования трудовых отношений внутри такого бизнеса предпринимателем числится обычно только глава семейного предприятия. Его работа сопровождается постоянными подозрениями и проверками контролирующих органов, выясняющих, нет ли здесь «семейного сговора» или утаивания доходов. В итоге люди невольно выбирали «теневые» схемы, а это означает, что и им непросто работать, и государство остаётся без дополнительных налоговых поступлений. Мы предложили законодательно выделить семейное предпринимательство в отдельную категорию и разработать семейный патент. Это позволило бы получать государственную поддержку для развития, а простой семейный патент избавил бы предпринимателей от излишнего регулирования трудовых отношений. В июле 2019 года я говорил об этом на встрече с главой государства, и эти идеи получили поддержку президента.

– Пандемия породила немало конфликтов между арендодателями и арендаторами коммерческой недвижимости. Сейчас удалось прийти к разумному компромиссу?

– Не везде и не всегда. Арендодатель тоже должен зарабатывать, перенос оплаты на «после пандемии» устраивает далеко не всех, и всегда можно найти способ распрощаться с нежелательным арендатором. Но подход «плати или убирайся» – весьма недальновидный. После пандемии многие площади у «жадных» арендодателей надолго останутся пустыми, ведь и бизнес ещё должен восстановиться. Поэтому умные и дальновидные хозяева квадратных метров снижают арендную плату до уровня покрытия своих издержек. А крупные торговые центры, имея сейчас льготы по оплате своих кредитов, иногда вообще временно отказываются от взимания арендной платы. Это не благотворительность: после пандемии арендатор будет на вес золота, и надо заботиться о нём сегодня, чтобы иметь прибыль завтра.

– У вас есть прогнозы на экономические итоги 2020 года?

– Прогнозы – не моя специальность, но давайте попробуем. Думаю, ВВП снизится в пределах 5–6 процентов, вырастет безработица. Экспорт и импорт в абсолютных объёмах упадут по сравнению с минувшим годом, но мы всё равно больше продадим, чем купим. Полагаю, в не таком уж и отдалённом будущем мы увидим рост несырьевого, неэнергетического экспорта в общем экспортном портфеле и 2020 год закончится с позитивным для России соотношением экспорта к импорту. Потери из-за коронавируса Россия частично наверстает уже в этом году, хотя последствия будут сказываться ещё пару лет.

– И всё же, каким вы видите экономическое будущее России лет через десять?

– Вижу это будущее стабильным, верю, что жить станет лучше, страна будет твёрдо стоять на ногах, защищать своих граждан, заботиться о них. У России есть всё для этого. Другой вопрос, сможем ли мы максимально эффективно использовать наши возможности. А из кризиса выберемся обязательно, станем конкурентоспособными во многих областях. Но о дате не спрашивайте – я не гадалка, не скажу.

– У вас много, как говаривали в былые времена, «общественных нагрузок». Это работа в Центральном штабе Общероссийского общественного движения «Народный фронт «За Россию», в Комиссии по развитию малого и среднего предпринимательства правительства России, в Общественном совете по развитию малого и среднего предпринимательства при председателе СФ, Экономическом совете при президенте, правительственных комиссиях по административной реформе и импортозамещению, в структурах ШОС и БРИКС…

– Общественной работой это можно считать только в том смысле, что за неё не платят деньги. Во всём остальном это дополнительные аспекты основной работы: развитие российского бизнеса, представление и защита его интересов. Как же я могу отдать предпочтение работе, скажем, в БРИКС, а не в ШОС, если и там и там речь идёт о решении наших вопросов – межрегиональных и международных связях бизнеса, развитии кооперации, экспорте. У меня есть по-настоящему общественные нагрузки – например, я возглавляю Попечительский совет Международной премии «Филантроп», это не входит в мои служебные обязанности, но мы всегда поддерживали этот благотворительный проект.

– Среди ваших наград – ордена «За заслуги перед Отечеством» IV степени, Почёта, Дружбы, медаль «За трудовую доблесть», «Звезда Италии» степени Командор, Почётная грамота Президента, Большой золотой почётный знак «За заслуги перед Австрийской Республикой». Какую из этих наград вы считаете главной для себя?

– Вопрос неожиданно сложный, я даже как-то не задумывался над этим раньше. Каждая награда дорога, каждая означает, что ты не напрасно работал, сделал что-то нужное. А если говорить об эмоциях, то до сих пор греет душу простая первая грамота, которую я получил ещё студентом, работая в каникулы шофёром в совхозе. Но это было, как сейчас говорят, в другой жизни...

– Дел и забот у вас хватает. А остаётся время для себя?

– Время – самый большой дефицит, но, если я в Москве, стараюсь выкроить несколько часов в неделю, чтобы поиграть в хоккей с друзьями. Мы, конечно, не профессионалы, да и возраст уже не тот, но с удовольствием встречаемся на льду не первый год. Люблю театр, к нему пристрастила жена, в былые годы мы не пропускали ни одной премьеры. Люблю читать исторические книги, но сейчас это больше удаётся в небе: дорога в очередную командировку занимает немало времени, и чтение помогает не тратить его впустую.

– Какой совет вы дали бы молодым людям, начинающим жизненный путь?

– Совет мой самый простой: работайте ради задуманного и не опускайте рук ни при каких обстоятельствах, трезво оценивайте свою неудачу, но особенно – свой успех.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > lgz.ru, 24 июня 2020 > № 4257176 Сергей Катырин

Гудбай, «Химерика»

Китайский дракон меняет кожу

Михаил Делягин

Качественный перелом геополитического положения Китая был осознан там только в прошлом году и вызвал шок. Дело в том, что большие процессы, превышающие по своей длительности жизнь поколения, кажутся современникам некоторой константой. Например, не так давно мы не могли себе представить мир без Брежнева. А Китай очень долго – почти 40 лет своего потрясающего роста - не мог помыслить собственного развития без тесного сотрудничества с США.

Китай был как бы за пазухой у США, - что, конечно, не приуменьшает его собственных заслуг в создании экономического чуда, подобного которому по масштабам, темпам и продолжительности не видел никто. В меньших масштабах подъём был, например, в Боливии, но он закончился политической катастрофой после того, как президент Моралес в четыре раза увеличил экономику страны.

Почти сорок лет Китай рос за счёт технологий, капиталов и ёмкого рынка США. Перелом, ставший очевидным с 2017 года, со времени прихода Трампа, вызревал ещё с 2009-го, но для Китая лобовая конфронтация с США оказалась совершенно неожиданной.

Основу парадоксальной модели взаимодействия США и Китая заложил ещё Мао Цзэдун. Он вступил с Советским Союзом в системный конфликт по многим причинам. В частности, потому, что СССР после смерти Сталина стал деградировать. К тому же Мао страшился свержения: он не забывал о том, что на равнинах к северу от Пекина ему нечего было противопоставить советским танкам.

К концу 1960-х годов он твёрдо решил опереться на помощь США, но прямых контактов с ними в силу живой памяти о войне в Корее (которую с 2018 года в Китае называют китайско-американской) к тому времени ещё не было.

Тогда в 1969 году Мао решил обратиться к США на традиционном для Китая языке непрямых действий — в виде направленной против СССР провокации на острове Даманский (отдан китайцам в 1991 году) и на участке близ озера Жаланашколь в Казахстане (передан Китаю в 1998-м).

Надо понимать, что разные культуры ведут переговоры по-разному. Как, например, Чан Кайши понял, что Мао Цзэдун не будет завоёвывать Тайвань? По поведению Пекина в отношении части тайваньских островов, расположенных совсем близко к материку. (Там пограничные заставы тайваньские стоят до сих пор.) Когда Китай стал обстрелтвать эти острова, но не каждый день, а через день, по расписанию, это стало демонстрацией неготовности к «окончательному решению тайваньского вопроса», демонстрацией того, что Мао Цзэдуну нужно поддержание напряженности в отношениях с Тайванем, но не устранение её источника. Чан Кайши расслабился, и дальнейшее развитие этой островной административной единицы Китая всем известно…

После 1969-го акты агрессии по отношению к СССР не прекращались. В 1970—1972 годах только на Дальнем Востоке произошло 776 провокаций, а за один 1979-й — больше тысячи! Всего с 1975 по 1980 год китайцами по отчётам советских пограничников было совершено почти 7000 нарушений границы и иных провокаций.

Можно только гадать о досаде Мао, когда он осознал, что в США правят не китайцы: то, что хорошо понимал Чан Кайши, президент Никсон даже не замечал. Руководство США было погружено в свои проблемы: от антивоенного движения и борьбы за права негров до банкротства в 1971 году, — и просто не подозревало о «предложениях» китайцев.

Сейчас задним числом американские идеологи, начиная с Киссинджера, пишут, что они всё внимательно отслеживали. Но это, скорее, пропаганда, не подтверждённая фактами. А вот ужас Мао Цзэдуна перед возможным военным возмездием со стороны СССР вплоть до мая 1970 года, когда ему удалось получить гарантии ненападения, неплохо документирован. Конфликт Китая с Советским Союзом создал странную атмосферу в социалистическом мире. В итоге США всё-таки вступили в игру с Китаем через «пинг-понговую дипломатию» в самом начале 70-х годов, когда на соревнованиях по настольному теннису американский спортсмен подошёл к китайскому. И стороны поняли, что всё не так плохо, что можно разговаривать.

Результатом стал визит Никсона в Китай в феврале 1972 года, который принёс американскому президенту оглушительный успех и способствовал его победе на выборах в том же году. Визит резко укрепил позиции США в их противостоянии Советскому Союзу, дал им нового – мощного и притом социалистического - союзника.

Но этот союзник оставался потенциальным: сам характер взаимодействия США и Китая ощутимо не изменился. Танцевать танго, как говорится, было некому ни со стороны Китая, ни со стороны США. Мао Цзэдун был слишком заскорузл в политическом отношении, чтобы думать о чём-либо кроме сохранения власти, к тому же уже тяжело болел. А руководство США было занято в то время созданием механизма нефтедолларов, расхлёбыванием собственной агонии во Вьетнаме и организацией так называемой разрядки.

К тому же американцы ненавидели Мао Цзэдуна, потому что всё ещё помнили, как в 1946 году он блестяще надул личного посланника Трумэна, генерала Джорджа Маршалла, - того самого, который буквально через год стал автором знаменитого плана, сделавшего Западную Европу экономическим заложником Америки.

А дело было так. После поражения Японии Чан Кайши развернул мощное наступление на китайскую компартию в Маньчжурии. С военной точки зрения китайские коммунисты были обречены на поражение. Сталин, как мы знаем, придерживался концепции народных демократий. У него не было идеи коммунизации ни Восточной Европы, ни Китая. Он хотел установления в этих странах власти, хорошо относящейся к Советскому Союзу, благодарной ему хотя бы за то, что он освободил их от фашизма. Ну как поляка или румына можно было запихнуть в колхоз? Никак, совершенно очевидно… Это был мудрый учёт национальной специфики, как тогда говорилось. На XIX Съезде КПСС Сталин говорил о том, что особенно актуально и в наши дни: о необходимости объединяться со всеми национально ориентированными силами, потому что главное противоречие эпохи — не между трудом и капиталом, а, грубо говоря, между глобальными спекулянтами и интересами народов.

В ответ на это Запад провёл операцию по дискредитации практически всех умеренных социал-демократов Восточной Европы, выставив их союзниками либо фашистов, либо англичан и американцев. Коммунизация Восточной Европы во многом стала результатом спецоперации ЦРУ.

Исходя из концепции народной демократии, Сталин рассматривал Чан Кайши как естественного лидера Китая и необходимого тактического, пусть и не коммунистического, союзника. Мао Цзэдун в тот момент располагал небольшими по китайским меркам силами, всецело зависел от Советского Союза и воспринимался Сталиным как такой же националист, что и Чан Кайши, только принявший в силу обстоятельств коммунистический окрас. В рамках вышеназванной концепции Мао Цзэдуну места не было. Его ждала в самом лучшем случае эвакуация в Советский Союз и почётная пенсия.

Но тут проявилась тактическая гениальность Мао: он обаял посетившего его Маршалла, как и часть представителей США до него. В 1944-м он даже изобразил, что всерьёз рассматривает вопрос о переименовании Компартии Китая, чтобы она называлась как-то иначе, не коммунистической! Американцы просто скакали от радости, как некоторые нынешние украинцы. В результате Мао через Маршалла убедил руководство США, что является точь-в-точь таким же националистом, что и Чан Кайши, только менее коррумпированным и более дееспособным.

А надо сказать, что американское руководство ещё при Рузвельте приходило в прямом смысле слова в неистовство от чудовищной коррупции режима Чан Кайши, которая не только разворовывала деньги американских налогоплательщиков, но и дискредитировала США в самом Китае, обессмысливая их помощь. В результате американцы поверили Мао и оказали ему политическую поддержку, остановив наступление Чан Кайши на него в Маньчжурии. Они обеспечили Мао Цзэдуну четырёхмесячное прекращение огня. За это время тот смог окрепнуть и реформировать армию. Укрепив также свой морально-политический авторитет внутри страны, Мао вступил в борьбу за власть с Чан Кайши и блистательно победил.

Джорджу Маршаллу, госсекретарю, человеку в Америке крайне уважаемому, обман со стороны Мао Цзэдуна обошёлся очень дорого. По инерции он ещё продолжал карьерный рост, с началом войны в Корее даже возглавил Пентагон, но уже в 1951-м был вынужден подать в отставку, формально «по состоянию здоровья». А на самом деле, из-за нападок Маккарти, который (при полной поддержке общества) вполне обоснованно обвинил его в «потере Китая». США так и не простили этого ни Маршаллу, ни Мао.

Вот почему было крайне проблематичным сотрудничество американцев с китайцами даже в конце 70-х. Единственное, что у Америки с Китаем получилось - это стратегическая ловушка для СССР в Афганистане. Афганская война была антисоветским «совместным предприятием» США и Китая и, хотя осуществлялась она уже при Дэн Сяопине, задумывалась она ещё во времена постмаоистской инерции.

На самом деле, мы в России не понимаем, как устроено сейчас афганское общество и как оно было устроено тогда. В Советском Союзе это тоже мало понимали. Советские спецслужбы были практически не укоренены в Афганистане, в отличие от британских и даже американских.

В Афганистане наиболее развитой (культурной) частью общества были таджики — второй по численности этнос, основа афганской интеллигенции. Кабул был таджикским городом. Жившие в нём пуштуны даже говорили на фарси. Пуштуны же — наиболее пассионарные из крупных этнических групп Афганистана — традиционно обладали политической властью в стране.

Во второй половине 70-х годов из-за экономического кризиса, накрывшего несоциалистическую часть мира, социально-экономическое положение Афганистана стало резко ухудшаться. Режим Дауда убрал всех левых из власти, и в 1977 году, отреагировав на обострение внутренней ситуации, вообще установил однопартийную систему и ухудшил отношения с Советским Союзом.

Кризис активизировал политические силы пуштунов, но у них не было тяги к объединению, там были только вожди! Пуштунское по составу руководство Народно-демократической партии Афганистана (НДПА) состояло из ряда племенных групп, которые воевали друг с другом вплоть до самой гибели партии и светского Афганистана в целом (и, насколько можно судить, продолжают это занятие и сейчас). По взглядам они были сталинистами, как и большинство нормальных людей. Принимая из прагматических соображений помощь Советского Союза, они были настроены резко враждебно по отношению к позднесоветскому буржуазному перерождению. Это автоматически сделало их идеологическими союзниками китайцев и обусловило колоссальное влияние Китая на них.

Но китайцы, не имея своих ресурсов, поделились этим влиянием с обеспеченными и умелыми американскими спецслужбами, к тому же жаждавшими расквитаться с высокомерными британцами в традиционной сфере их влияния. Разумеется, это лишь гипотеза, но она, по крайней мере, объясняет, почему лидеры НДПА скрывали свои планы от Советского Союза. Формально у них была отговорка: мол, вы дружите с враждебным нам режимом Дауда. Но в реальной политике это было смешно: на деле причины были совершенно другими. Афганские революционеры относились к современному им позднебрежневскому СССР немногим лучше, чем к США.

Революция 1978 года — с чего всё, собственно, началось в Афганистане — была пуштунской и выраженно антитаджикской. Это была в значительной мере этническая революция. Идеологически она была маоистской, потому что под китайским влиянием сталинизм в Афганистане эволюционировал в маоизм. И, естественно, антисоветской. Решающую роль в ней сыграл Амин, жёсткий практик, агент ЦРУ с 20-летним стажем, по моим сведениям. Он уступил власть более авторитетному романтику Тараки, первому секретарю НДПА; Амин пытался создать культ его личности, использовать его, а когда не вышло, его же сверг и убил. И с удовольствием содействовал спецслужбам США в организации разнообразных провокаций против Советского Союза. При этом Тараки и Амин осуществили уничтожение таджикской интеллигенции Афганистана, кропотливо выращенной монархией.

Выжить смогли только очень известные персоны либо те, кто был женат на советских. А общество без интеллигенции становится более простым и «резким». Грубые, по маоистским рецептам осуществлённые, реформы разожгли гражданскую войну. Поэтому уже в марте 1979 года Амин стал просить Советский Союз о военной интервенции: больше просить было опять же некого.

И Советский Союз встал перед выбором: крах НДПА привёл бы к власти врагов СССР, а помощь этим маоистам сохранила бы у власти пусть и скрытых, но непримиримых наших врагов. Единственным выходом виделась замена Амина на проигравшего к тому времени внутрипартийную конкуренцию и потому вынужденного стать просоветским Бабрака Кармаля, о котором наши военные советники были, мягко говоря, не лучшего мнения, так как этот деятель отличался крайне низкими личностными и деловыми качествами.

В результате Афганистан обернулся для нас американо-китайской ловушкой. Но он стал проблемой и для Китая, так как воевавшие на стороне душманов мусульмане-уйгуры вернулись позже к себе, в Синьцзян-Уйгурский автономный район, значительную часть нынешней территории которого, к слову, мы передали Китаю в 1944 году. С тех пор проблемы, связанные с межэтническим противостоянием и терроризмом, получили в этом регионе постоянную прописку и профессиональную подпитку, ибо c Афганистана эти люди перешли под контроль США и представляли уже их интересы. Только в 2015 году жёсткими методами удалось пресечь терроризм и жестокие нападения на мирных жителей региона. За прошедшие пять лет в Синцзяне не было ни одного теракта, и Запад этого Китаю не простил.

Но вернёмся к 1970-м годам. К концу десятилетия США поняли, что проигрывают Советскому Союзу по всем направлениям. Транснациональные корпорации Запада откровенно сгнивали, его экономика всё сильнее погружалась в пучину стагфляции. Выход забрезжил только в 1981 году, когда резкое упрощение кредитования в рамках «рейганомики» перезапустило «мотор» капитализма, заставив его работать в форсированном режиме.

А до того накачка ресурсами антисоветского Китая показалась волшебной возможностью построения нового плацдарма для борьбы с Советским Союзом. А Афганистаном просто отвлекали наше внимание, чтобы перехватить у нас стратегическую инициативу.

Для нового руководства Китая возможная помощь США открывала новые измерения. Сразу же после победы над зашоренными преемниками Мао Дэн Сяопин бросился в Штаты, где в ходе длительной поездки всеми силами демонстрировал свою «американскость», - вплоть до позирования в ковбойской шляпе, которую сам он считал дурацкой.

Разумеется, приверженность США и враждебность по отношению к Советскому Союзу надо было доказывать не только этим. По возвращении в Китай Дэн Сяопин сразу же повязал себя кровью, напав в феврале 1979 года на Вьетнам. Эта война, бессмысленная с военной точки зрения и завершившаяся болезненным поражением, была таким же элементом диалога с Америкой, что и нападения на советские территории в конце 60-х. Но поскольку теперь всё было, вероятно, согласовано как минимум с руководством американских спецслужб, Дэн Сяопин был услышан сразу и понят верно.

Этой войной он решил и колоссальную внутреннюю политическую проблему, ослабив приведшее его к власти военное руководство. Ведь военные при Мао оставались наиболее разумной и эффективной силой китайского общества. Втравив их в войну, Дэн Сяопин разрядил накопленную военными энергию на сторонний объект и в итоге подчинил их себе.

В результате возникновения неформального и непубличного союза с Америкой против Советского Союза Китай получил свободный доступ на американский рынок, который из-за кризиса отчаянно нуждался в дешёвых товарах, так как денег у американцев было мало. Самое же главное, Китай получил поддержку в виде технологий. Да, весь первый этап реформ шёл силами китайских эмигрантов (так называемых хуацяо), но американцы предоставляли все гарантии безопасного экономического сотрудничества стран их проживания с Китаем. И вплоть до распада Советского Союза Китай развивался в качестве неявного, но исключительно важного союзника США в их борьбе против Советского Союза.

В 90-е годы Китай стал выполнять несколько иную функцию: он обеспечивал Америку дешёвыми товарами, которые позволили поднять уровень жизни американцев без увеличения доходов большинства населения. То есть можно повышать уровень жизни повышением доходов. А можно, наряду с дорогими товарами, обеспечивать поставку дешёвых товаров. Это не обязательно отразится на индексе инфляции, если считать её плохо, - а американская статистика инфляции плохая. Повысить уровень потребления американцев получилось, и это было не менее важной миссией Китая, чем противостояние Советскому Союзу. Всё это обеспечивало Китаю комплексную, пусть и не афишируемую, поддержку США.

Ещё одним, косвенным направлением поддержки был тот факт, что США систематически закрывали глаз на хищения в сфере интеллектуальной собственности. Когда дело доходило до совсем уж громких скандалов, китайцы «под камеру» давили бульдозерами CD-диски, и на этом всё заканчивалось.

В нулевые годы, несмотря на локальные конфликты, Китай наращивал своё значение для США как экономический партнёр. Помимо поставок дешёвых товаров, необходимых для поддержания изобилия, помимо накапливания в резервах долларов, которые эмитировали США, Китаю удалось в условиях переинвестирования развитых стран стать достойным объектом для масштабных вложений Запада. В Китай можно было инвестировать и получать гарантированную прибыль. Это сделало страну критически значимым фактором стабильности глобальной экономики и позволило китайцам в ноябре 2012-го года, через две недели после завершения XVIII съезда КПК, на котором Си Цзиньпин официально пришёл к власти, поставить перед собой задачу завоевания мирового лидерства.

Разумеется, никто об этом прямо не говорил и не говорит, формула очень корректная: китайская мечта о великом возрождении китайской нации. Но под «возрождением» имеется в виду конец XVIII века — время, когда Китай производил более трети всего мирового ВВП. В качестве экономической тени не только США, но и всего Запада в целом Китай хотел продолжить стремительное развитие, надеясь без конфликта с западной цивилизацией занять лидерские позиции в мире до того, как уходящая цивилизация это заметит.

Но вектор глобального развития переломился. Перелом начался ещё в 2009-м, когда американцы, расхлёбывая кризис 2008 года, стали неонтролируемо вливать деньги в экономику. Китайцы всерьёз задумались, так как накопили колоссальные международные резервы, которые на пике, чуть позже, составили почти четыре триллиона долларов. И возник естественный вопрос: а если американцы девальвируют доллар? Как китайцам не остаться у разбитого корыта? И, когда девальвация действительно началась, Китай обратился к Америке с предложением: «Дорогие коллеги, давайте мы будем по-прежнему поддерживать вашу экономику складированием долларов в наших валютных резервах, а вы нам гарантируйте, что покупательная способность этих долларов не будет снижаться». Но американцы сделали худшее, что только можно сделать в переговорах с Китаем: они не услышали вообще китайских предложений, проигнорировали!

А ведь до этого часть американской элиты, ориентировавшаяся на продолжение взаимоотношений с Китаем, выдвигала даже идею своеобразного кондоминиума — концепцию Химерики, то есть объединения США и Китая. Это предложение поступило китайцам незадолго до того, как перезагрузка отношений была предложена и нам, России. Поскольку предложение делалось, по-видимому, в столь же хамской форме, что и позднее в российский адрес, оно было отвергнуто, хотя и не без напряжённых внутренних дискуссий. Это во многом способствовало приходу к власти Си Цзиньпина.

Китай уже тогда не хотел соглашаться на роль младшего партнёра. А США, в принципе, никогда и ни с кем не готовы сотрудничать равноправно, это вне их мировосприятия. Таким образом, соглашение не состоялось, и ориентированные на взаимодействие с Китаем силы в руководстве США стремительно сошли на нет. И хотя многие из этих людей оставались на своих должностях, их по-прежнему приглашали на совещания или читать лекции, но их реальное влияние рухнуло в одночасье. И уже в 2010 году в американской элите сложился консенсус, что Китай — новый Карфаген, который должен быть разрушен.

Эта позиция не изменилась за прошедшие годы, поэтому Трамп смог под фанфары устроить торговую войну с Китаем. Кстати, он объявил торговые войны всем партнёрам США: Мексике, Канаде, европейским странам, но максимально «подсвечивает» именно обострение с китайцами. Почему? Не только потому, что Китай — главный партнёр США, но и потому, что это способ для Трампа объединить вокруг себя американскую элиту, которая расколота нынешней холодной гражданской войной. Единственное, что объединяет её на самом деле — понимание того, что Китай должен быть уничтожен.

В явной форме этот перелом обозначился в 2016 году, когда сохранение глобальных рынков в силу загнивания сложившейся на них монополии стало невозможным. На повестку дня стало управление предстоящим срывом человечества в глобальную депрессию, в интересах тех или иных участников глобального правящего класса, разумеется. Та модель расширения хаоса, которую Америка упорно всем навязывала с начала XXI века, была сломана нами, Россией, когда мы остановили их планы в Сирии, на Украине, в отношениях с Турцией.

В результате пришёл Трамп, который чётко понимает, что мир будет распадаться. Но он хочет, чтобы это происходило под руководством Америки и в интересах Америки. При этом довольно большая часть китайского аналитического сообщества, глядя на путь Трампа, думает до сих пор, что Трамп — просто бизнесмен, которому нужно денег, и который успокоится, когда получит какое-то количество миллиардов. Они не понимают пока, что 40 лет блаженства для них закончились. Причина даже не в том, что отношения США и Китая стали другими, — переламывается всё мировое развитие!

Это с беспощадной ясностью понимают в Америке, причём понимают, на мой взгляд, не менее десяти лет. Но для китайской элиты, возросшей на западном образовании, это всё ещё шок. И даже если они получили образование в самом Китае, всё равно по сути это образование западное, которое исходит из того, что «солнце» всходит в Вашингтоне. Поэтому вырват из своего сердца страну, которая 40 лет была гарантом успешного развития Китая, несмотря на идеологическое противостояние — декларируемую нелюбовь, провокации, агрессивные действия — для определённой части китайской элиты всё ещё невозможно.

Судя по некоторым «выхлопам» медиа, ещё немало официальных лиц в Китае полагают, что в благословенный 40-летний период можно вернуться, а Си Цзиньпин просто неаккуратно поссорился с заокеанскими партнёрами. Но поезд всё-таки ушёл. Не все это поняли, многие стоят на платформе и кричат: «Си Цзиньпин, верни нам его!»

Но он не вернёт. По двум причинам. Во-первых, ни ему, ни Китаю это совершенно не выгодно. Во-вторых, сам поезд в обозримом будущем не планирует возвращение на прозападную, прокапиталистическую платформу. И это — к вопросу об общественном, государственном устройстве. Ведь основная среда нашего обитания сегодня — информация. Информация по природе — общественный продукт. Общественный продукт невозможно потреблять частным образом. Поэтому время капитализма и, шире, рыночных отношений как общественной доминанты закончилось.

Как Китай сможет преодолеть этот драматический перелом, учитывая высокую зависимость от внешних рынков? Вопрос остаётся открытым. Основная проблема видится в том, что китайская культура, как и всякая ирригационная культура, поневоле подавляет людей, которые способны придумывать что-то новое.

Самое позднее с 2003 года в Китае ставят задачу научить китайцев придумывать новое. Сейчас это осуществляется тысячью разных способов, включая сборы ДНК-материалов всех гениев прошлого и настоящего. Но при этом в Китае развивается система социального кредита. И это, на мой взгляд, классический пример тактической победы, которая оборачивается стратегическим поражением.

Ведь система социального кредита — это, по сути, обеспечение добропорядочности, выращивание нового человека, который не то что не хочет, а попросту не может нарушать устоявшиеся правила. Это замечательно и прекрасно, мы все хотим жить в мире без хулиганов и алкашей. Но авторы этой программы не учлио, что создание нового почти всегда сопряжено с нарушением правил. Создавая нового добропорядочного человека со сверхэффективностью, свойственной Китаю, можно добиться потрясающей разумности общества, как это было продемонстрировано в ходе борьбы с распространением вируса. Но совершенно не факт, что эти дисциплинированные люди смогут придумать что-то новое в эпоху смерти западных технологий, созданных глобальными монополиями, технологий с завышенными издержками, с избыточной сложностью…

До 2017 года КНР давала право работать у себя иностранным специалистам в любых количествах и под любым предлогом. Если вы могли уверенно сказать о себе: «Mай инглиш ливз мач ту би дизаед», вы могли спокойно преподавать английский во многих китайских районах и получать за это неплохие деньги. Но лавочка закрылась в прошлом году, когда Китай стал бороться с иностранными «дауншифтерами» и «стартаперами» всех мастей и ужесточил выдачу виз. Тут дал знать о себе и типичный китайский патриотизм — «Китай круче всех», и дисциплинарный момент: иностранцы не все налоги платят, не все бумаги оформляют вовремя и так далее. Очевидно, что социальный механизм, заинтересовывающий людей в создании нового, как это удалось сделать у нас при Сталине, в Китае пока не создан. Японцы в своё время пытались создать нечто подобное, но оказались погребены под безумной системой управления, которая живёт по принципам «как бы чего не вышло» и «нужно посоветоваться со всеми». Я не знаю, сможет ли Китай решить эту проблему.

Выжить в условиях, в которые сейчас введён мир, — значит победить в глобальной депрессии. А для этого в распадающемся мире нужно создать свой макрорегион. В этой связи для Китая создание зоны юаня — важнейшая из задач, которая позволит сформировать этот макрорегион на глубоком валютном уровне. Но в стране колоссальные долларовые резервы, триллионы! Именно поэтому в 2014 году китайцы на предложение России перейти на бездолларовую торговлю ответили примерно так: «Нам куда-то нужно девать доллары, поэтому мы, конечно, будем снижать их долю в торговле, но очень медленно». Продолжающаяся экспансия Китая — это во многом способ «сбросить» доллары, да ещё и с пользой для себя, получая за доллары активы.

Тем не менее, они будут создавать зону юаня, никуда от этого Китаю не деться. К тому же люди, которые хотели сохранить свой капитал в Юго-Восточной Азии, ещё в 2008 году поняли, что курс юаня к доллару, определяемый валютной комиссией при ЦК КПК, куда более рыночная сила, чем спекулянты, которые продолжают резвиться на формально рыночных площадках. Вероятно, инструментом освоения мира, резервной валютой Большого Китая станет криптоюань, а обычный юань останется валютой Китая и будет, как и все обычные валюты стран-производителей, периодически девальвироваться для поддержания конкурентоспособности производств.

США. Китай. Афганистан. Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > zavtra.ru, 24 июня 2020 > № 3533622 Михаил Делягин

Распилы и откаты

Россия в горниле кризиса

Василий Симчера

Экономика, говоря простым языком — это рациональным образом организованная солидарная хозяйственная деятельность людей, осуществляемая с целью удовлетворения их личных и общественных потребностей. Чем выше уровень этой организации, чем шире и многообразнее уклады, виды, формы и отрасли этой деятельности, скорость, интенсивность и эффективность её роста — тем полнее степень насыщения и выше качество удовлетворения этих потребностей.

По системным видам и укладам этой деятельности в истории образуются и распознаются общественно-экономические формации.

Идеальная экономика — это экономика оптимизированного производства и потребления качественных товаров, услуг, капиталов, интеллектуальных ценностей и духовных благ в строго необходимых объёмах, по точному профилю потребителей с гарантированной эффективностью.

В какой мере экономика современной России соответствует этому определению? Прямой ответ — ни в какой! То, что сегодня происходит у нас в этой сфере, к экономике как виду рациональной человеческой деятельности, отношения не имеет. От слова "совсем". Здесь и сейчас мы имеем дело с чем-то вроде псевдоэкономики, "экономики наизнанку" — сверхзатратной экономики, целью которой является не оптимизация реальных объёмов и темпов роста производства и потребления материальных благ и услуг, а максимизация затрат и минимизация эффективности.

Чем больше в такой экономике непроизводительных расходов и затрат, особенно дутых псевдозатрат (налогов, курсовых разниц, цен, таможенных пошлин, отмывания грязных денег, вывоза капитала в финансовые офшоры, клановой преступности и коррупции, доминирования беззакония, приписок, обмана и надувательства простых людей и т. д.) — тем успешнее признают её все главные участники процесса, тем громче изо всех утюгов слышны победные реляции о "новом платье короля".

Реальные объёмы и темпы роста производства в такой экономике, как правило, падают, и она, несмотря на все усилия визажистов, на самом деле является глубоко больной экономикой, требующей глубокого и продолжительного лечения, что наглядно подтверждается ходом нынешнего эпидемического и экономического кризиса.

В такой экономике возможно изобразить всё, что угодно. Вплоть до "отрицательного роста", который в сфере финансово-экономической сродни знаменитым американским "гуманитарным бомбардировкам" в сфере военно-политической. Надо, например, карту России приукрасить — нет проблем, приукрасим; надо факты усугубить — чего изволите, усугубим и даже, как в случае с СССР, угробим!

Не исключено, что вскоре в стране будут отменены все техногенные катастрофы и стихийные бедствия, реки потекут вспять, а солнце начнёт вращаться вокруг Земли. Вот с такой экономикой, которой по существу нет, мы имеем дело в России сегодня.

Принципиально важно в этой экономике лишь одно — выгода, которая не знает ни границ, ни национальности, ни морали. Возвышать человека, ценить его личность и труд как главную созидающую силу, ставить результаты его труда выше частной выгоды предпринимателя такой экономике противопоказано. Напротив, выгодно нанимать и иметь на производстве самого малограмотного, безмолвного и покорного производителя (и такое же население). Выгодно не только потому, что это дёшево и эффективно, но и потому, что это безопасно. Нанимать же грамотного и независимого работника невыгодно. И не только потому, что это дорого но, прежде всего — и это главное! — потому, что опасно. Не верите — спросите у Грефа! История знает немало случаев, когда топ-менеджеры, производители реальной управленческой, технологической и прочей информации, как гении высокопроизводительного труда, восстают против своих собственников и разоряют их бизнес. Именно поэтому в современном мире до сих пор так и не сформировался класс независимых и эффективных топ-менеджеров, как ядро и решающая сила в современном бизнесе. А старый класс собственников, игнорируя гений топ-менеджеров, включая Илона Маска, ориентируясь на дешёвый труд и отсталые методы производства продолжает нести огромные потери в своём развитии и тормозить общественное развитие.

Знание, развитие и контроль реальной экономики России, роль и положение в ней человека труда как её творца и главной её производительной силы сегодня действительно никого не интересуют. Вот мы с коллегами написали книгу "Экономика России: что происходит и что делать?" (М.: "Экономика", 2019, 370 стр.). Наивные люди — мы предполагали, что у нас хоть кому-то эта тема сегодня интересна.

Из чего мы исходили? Ну, во-первых, есть те, кто вот уже скоро тридцать лет как стоят в России у власти, пытаются нашу экономику "ускорять" и "модернизировать" на рыночных принципах. А результат, при богатейших ресурсах, при лучшей в мире по эффективности (производство/затраты) рабочей силы, — нулевой. Вернее — отрицательный рост в целом и сотни долларовых миллиардеров в частности! А почему так — неужели это не интересно?!

Во-вторых, есть те, кто декларируют свою оппозиционность по отношению к власти. Они всё время предлагают что-то сильно "прорывное", молочные реки в кисельных берегах: то удвоение ВВП за пять лет, то триллионные вложения напечатанных денег в инфраструктуру, то инновации, то развитие информационных технологий с переходом на "цифровую экономику", то наращивание инвестиций в "человеческий капитал", то вывод рубля на позиции "мировой резервной валюты", то подкрепление экономики "новой ликвидностью". А то — и тотальное внедрение "искусственного интеллекта" и даже введение собственной патриотической российской "криптовалюты"!

Что-то из всего этого набора предложений власти иногда действительно заимствуют и пытаются реализовать. А результат — опять нулевой! Это — в лучшем случае! А оппозиционеры — твердят всё равно одно и то же: даёшь "инвестиции", "инновации", больше "цифровизации", "ликвидности", восстановить госпланы и госпятилетки!

А наша главная идея в этой книге была проста и понятна: показать, что в этой сфере делалось и делается в других странах мира, и что из всего этого опыта давало или может дать реальный результат. Например, в Японии, в Германии, в Южной Корее, в Китае. Ну и в других странах, не исключая Польшу, Финляндию, Турцию, Мексику, и прочие страны "периферийного развития". Чтобы попытаться вывести, наконец, Россию из категории страны "вечно догоняющей неудачницы" и образца "отрицательного ускорения". Проще говоря — "бензоколонки на дальнем просёлке"!

И что? Никакой реакции — ни с одной, ни с другой стороны!

В чём же дело? Неужели первые не хотят закрепить свое пребывание у власти хоть какими-нибудь успехами, а вторые — не хотят попасть в эту власть с чем-то хоть чуть-чуть реальным?

На самом деле — всё много проще. Разумные люди в России: и с этой, и с той "стороны власти" давно поняли, что никакой "российской экономики" вообще не существует, нет никакого "нового платья короля", а потому не надо и заниматься его изучением.

Действительно, что такое "экономика" для власти? Надо найти в России то, что можно выкопать, выкачать, отрубить, отпилить, — а потом это вывезти и продать, как сегодня нефть и газ, в три раза дешевле, чем своим, за границей.

Да, пока в этой модели есть одна небольшая помеха — народ, которому по факту его существования приходится отдавать часть выручки от выкопанного, выкачанного, отрубленного, отпиленного, вывезенного и проданного, тратить свои (да, свои!) деньги на его умиротворение: на кормёжку, на коммуникации, обучение, лечение, на пенсии, и т. д. Но это вообще — не нужно! Главная задача — эти непроизводительные расходы всячески минимизировать. А то и вовсе свести к нулю.

Для представителей "оппозиции" "экономика России" — то же самое. С одним маленьким отличием. Чтобы попасть к рулю власти в существующей модели они обещает больше денег давать "народу" (избирателям, поскольку те, кто не ходит на выборы, для них — не народ). Но, когда они придут к власти, то сразу сообразят, что эти "непроизводительные затраты" на народ лучше и дальше продолжать минимизировать — чтобы, разумеется, можно было больше тратить средств на проекты "ускорения" и "модернизации". Тем более, что многие из них являются негласными представителями зарубежных покупателей, и их цель — чтобы те могли здесь закупать ресурсы "числом поболее, ценою подешевле".

А почему всё это — совсем не "экономика" в её общеупотребительном понимании? Да потому, что "движком" для экономики — при любой ее модели! — является расширенное воспроизводство вложенных капиталов. То есть — замена нынешних "малых" денег на будущие "большие" деньги.

А кто-нибудь видел, читал или хотя бы слыхал от власти или оппозиции отчёты о том, как они преумножали и успешно преумножили ранее потраченные ими деньги? Только разглагольствования о будущем, послания или, как теперь, обращения, где — ни слова о несделанном и проваленном. И тем более ни одной фамилии виновных!

Собственно говоря, всё, о чём реально идут споры — это о том, как "правильнее" и "эффективнее" распродать то, что ещё осталось в России.

При всех внешних расхождениях между сторонниками и противниками нынешних властей, те и другие считают, что Россию надо по-прежнему продавать "со всеми потрохами", но вот деньги от этой продажи одни хотят использовать "так", а другие — "эдак".

Мы говорим, что хватит "продавать Россию", давайте начнем продавать результаты производительного труда российского народа, давайте расширять внутренний национальный рынок! Мы говорим, что бессмысленно и неразумно (более того — безумно!) вкладывать деньги "в Россию" (из любого источника как "свои", так и заёмные), пока в стране сохраняется фактический запрет на любую полезную экономическую деятельность.

Об этом "запрете", состоящем из целого ряда компонентов (налоги, суррогатные бумажки вместо денег, таможня, суды, коррупция, офшоры, кумовство, сынки и тайные жёны, теневые бизнес-монополии больших и малых начальников, и т.д.), — мы как раз и говорили в своей книге. Показывая на конкретных примерах, что без устранения этих запретов "экономики" как таковой в России нет и быть не может.

Но никому власть, построенная на других принципах и лишенная таких привычных запретов (они же — её скрепы), просто не нужна! Как иначе без них делить и властвовать — чиновникам в России никак не понять!

Почему? Да потому, что и чиновники, и "бизнесмены" живут от распродажи России, а производительный бизнес (который, собственно, и есть экономика!) им совсем не нужен.

И вот простое доказательство этого простого тезиса: попробуйте найти хоть один пример того, как в России за последние десятилетия хоть один частный предприниматель честно создал свой собственный производительный бизнес. Просто назовите его фамилию (типа "гейтс", "джобс", "джек ма", "брэнсон", "маск", "брин" и т. д.).

Сложно? Ладно, упростим это задание совсем до предела: зайдите в любой торговый центр и поищите там хотя бы один продукт, произведенный новым производительным бизнесом России. Нашли что-нибудь?

Нет там такого продукта! Есть продукты, произведенные на остатках советской социалистической промышленности, есть продукты иностранных производителей или изделия, собранные из иностранных компонентов. И это всё!

Хорошо, на начальном этапе наши "бизнесмены" только делили советскую собственность. Сейчас у них появились свободные капиталы и уже многолетний бизнес-опыт. Давайте возьмём какого-нибудь из этих потенциальных предпринимателей и пройдём с ним по торговым рядам наших российских магазинов.

Берем любой товар с полки. Почему бы вам не взяться за его производство? Нет смысла! А этот? То же самое. А вот этот? Тем более. Ну, объясните, наконец!

Вот — этот товар. Да, у нас есть для него сырьё, и его можно производить с разумными издержками. Но если добавить к его цене реальные налоги и взятки, то в магазине он будет стоить в два раза дороже китайского аналога — и его никто не купит.

Вот — другой товар. Для его производства надо приобрести импортные станки и арендовать помещения. За импорт станков я должен заплатить 20 % налога, за помещения — собрать необходимую сумму для "стимулирования" местной администрации. В итоге отпускная цена этого товара у меня будет раза в три дороже китайского. Конечно, я его тоже никак не смогу продать.

Но давайте производить не сам товар — сразу для магазина, а средства для производства этого товара. Вот — можно купить технологическую линию и лицензию на его производство. Но опять же, для этого мне надо платить налоги и проценты по кредитам, а китайцы эти же линии приобретают либо по лизингу, либо в долгую рассрочку. А за лицензии они часто вообще платят самый мизер — угрожая, что в противном случае они обойдутся и без них.

Поэтому и здесь мы для китайцев — не конкуренты. И не только для китайцев, ведь есть ещё индийцы, турки, малайцы, вьетнамцы, индонезийцы и т. д. И на каждом конкурентном поле мы им проигрываем столько, что любые новые вложения в производительный бизнес в России — если у него нет административного прикрытия или мощного иностранного хозяина — оказываются однозначно провальными.

Вот самый наглядный пример. Почему наши авиакомпании используют парк американских самолётов? Да потому, что у российского производителя самолёт надо покупать за полную цену и за дорогие кредитные деньги, а "боинги" и "аэробусы" нам готовы продать на условиях долгой рассрочки — по лизингу или в аренду на льготных условиях.

Ну, это, понятно, — всё сложные вещи. Но возьмём самые простые изделия — из сырья, которого у нас с избытком, и для производства которых не нужно никаких особых технологий.

Вот шведская фирма ИКЕА торгует в России деревянной мебелью. Наверное, дешевле и проще производить эту мебель тоже в России. Именно так в этой самой ИКЕА и подумали. Вложили несколько миллионов долларов в производственные линии в одном сибирском регионе. Прошли всю процедуру: разрешения, откаты, налоги, логистику. В итоге, проект пришлось закрыть, инвестиции — списать.

Но это — крупнейшая международная компания, с влиянием, со связями, с практически открытым финансированием, и т. д. Но даже для неё этот самый простой проект в России оказался настолько "токсичным", что на самом высшем уровне было принято решение ограничить деятельность этой компании в России только торговлей, но никак не производством.

А наш лес-"кругляк" вывозился, вывозится и будет вывозиться из страны железнодорожными составами — видимо, пока его не вырубят под корень, и Сибирь станет новой Сахарой

Теперь вернёмся к шумным кампаниям наших оппозиционеров, "вращающихся" то "при власти", то "против власти". Все они твердят только одно: дайте нам в руки власть — и мы двинем "производство" и "инвестиции", дайте нам центробанк — и мы наполним экономику новой "ликвидностью", дайте нам госплан — и мы развернём разные "модернизации", "инновации", обеспечим страну "стратегиями" и "прорывными инициативами" хоть на 20, хоть на 50 лет.

Размечтались! Что они могут "двинуть", что они могут "развернуть" — если любой проект производительного характера оказывается, при нынешней модели хозяйствования в России, заведомо убыточным? "Частник" на такие проекты не идёт — и не пойдёт! Один, Михаил Прохоров, со своим "ё-мобилем" пошёл, и с треском провалился! Значит, власти вложат в такие проекты государственные деньги — как Чубайс. А потом — эти проекты закроют и деньги спишут. И тоже — как Чубайс! Ни одного, доведенного до ума гражданского проекта за 20 лет! А пресловутые олимпийские стадионы, скоростные дороги и "суперджеты"?

Но об изменении этой порочной модели все новые "экономические гуру" почему-то ничего не говорят. Либо они просто не знают, что сказать, либо они вообще не понимают, в чём тут дело. По их мнению, налоговая система у нас — "образцовая", денежная политика — "замечательная", таможня — вообще на самом высоком мировом уровне!

Правда, некоторых усовершенствований от них всё же, видимо, можно ожидать. Так, вполне возможно, что "бюджетное правило" поменяют на "бюджетный маневр", а "налоговый маневр" — наоборот, на "налоговое правило". Ну и "таргетирование инфляции" заменят на "инфляционный таргетинг". Есть и другие прорывные идеи. Например — переименовать "учётную ставку" Центробанка или налог на добавленную стоимость (НДС). Поскольку в УК РФ понятия "стоимости" вообще нет, а сажать людей за уклонение от НДС как-то надо…

Но всё это — конечно, не про "экономику". Она, повторюсь, по большому счёту, никого и не интересует. Поэтому вообще не стоит говорить о том, что при нынешней налоговой системе инвестиции в производство в принципе невозможны, что от российского рубля бегут не только бизнесмены, но и сами распорядители государственной казны и госрезервов, что таможня у нас — это просто частный бизнес чиновников, процветающий на чрезвычайно прибыльном режиме прохода госграницы! Бизнес, от которого бюджет России ежегодно недосчитывается в своей казначейской кассе 50-70 млрд. долл. США, а бывшие высокие таможенные чины разъясняют органам власти происхождение своих доходов и активов.

Получается, что экономики в России вообще нет, а распилы и откаты при распродаже и экспорте природных ресурсов страны — есть! И этими процессами должны ведать "свои люди". А менять в системе ничего не нужно.

Пусть будут и "национальные проекты", пусть возводятся и мосты, и стадионы. И дворцы новых министров, и виллы новых прокуроров. И тогда всё будет просто чудесно.

А народ пусть отдыхает на собственной кухне! Если там что-то осталось. Ему даже ходить на работу не обязательно. Пусть работает, учится и ест дистанционно!

Какие уроки мы со своими коллегами извлекли и какие выводы сделали из попыток продвижения указанной книги и изложенных там идей?

Первое. В современной России экономики как единого и неделимого хозяйственного комплекса нет и не было. Есть некая совокупность почти не связанных между собой отдельно взятых сырьевых сегментов, функционирующих как придатки иностранной экономики. А раз нет целостной и независимой экономики — значит, по сути нет и суверенного государства, а раз нет суверенного государства — нет былого международного авторитета и признания.

Второе. Внутренне разделённая на части Россия не может не только успешно развиваться, но и вообще долго существовать только за счет экспорта сырья.

Третье. В экономике не может быть успешного частного предпринимательства, активных инноваций и эффективного собственника при наличных размерах налогообложения и коррупции.

Четвёртое. Не может быть никакого экономического развития и инвестиций без правильных "товарных", обеспеченных реальными активами денег, исключающих инфляцию и любые манипуляции с обменным курсом национальной валюты.

Пятое. Никакое государство не может существовать сколько-либо длительное время при наличии такого уровня правового произвола, неуправляемости, лицемерия, обмана и недоверия, который по факту поддерживается внутри России.

Шестое. Нынешний многоликий коронавирусный кризис, как некий мессия, обнажил всю несостоятельность современного "пути развития" России и показал, что в стране нет реальных ресурсов и рычагов спасения, кроме слепой надежды на везение и чудо.

Седьмое. Общий вывод заключается в том, что при такой коррупции, при таких налогах, при такой свободе перемещения капиталов, при уничтожении собственной промышленности, науки, здравоохранения и просвещения, при уповании на то, что "за нефтегазы нам всегда продадут всё, что нам понадобится", ещё никому в истории не удалось спасти собственную экономику, собственную страну и собственную власть от полного краха.

Надежды на то, что в России что-то изменится к лучшему через десять, двадцать, или даже через пятьдесят лет, — при сохранении нынешнего положения дел являются весьма призрачными. И останется ли существовать сама Российская Федерация в её современном виде к тому времени? Не повторит ли она путь и судьбу царской и советской?

Выход сейчас только один: объявлять мобилизационную экономику, воссоздавать в масштабах всей страны Совет труда и обороны плюс Чрезвычайный комитет финансового управления, как можно скорее и тотально освобождаться от всяких антинародных центробанков, офшорных компаний, коррумпированных кланов и опустошаемых ими фондов и резервов национального масштаба.

Доверие людей к нынешней власти подорвано. И успокаивать "засамоизолированный" народ обращениями, обещаниями и "копейкой на бедность" уже нельзя. Тем более нельзя штрафовать за "недостаточно проявленное" народом понимание и терпение.

Сталин 3 июля 1941 года обратился к стране: "Братья и сёстры!". Сейчас же наши "верхи" всячески доказывают, что "низам" они вовсе не братья и никак не сёстры. А если "низы" видят в "верхах" только грабителей и "чужаков" мачеху, то во времена великих потрясений такое общество и созданное им государство рассыпается, словно карточный домик. Мы это видели в годы горбачёвской "перестройки". Мы это видели в годы ельцинских "рыночных реформ". И мы можем увидеть это ещё раз. Потому что пик нынешнего кризиса — ещё впереди.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 24 июня 2020 > № 3533618 Василий Симчера

Сто секунд до полночи

С прекращением действия договора СНВ-3 стрелки часов сдвинутся ещё ближе к ядерному апокалипсису

Владислав Шурыгин

В Вене начался новый раунд переговоров по контролю над стратегическими вооружениями между Россией и США.

Ещё в мае на заседании Совета Безопасности РФ Владимир Путин раскритиковал США за «отсутствие желания к ведению серьёзных переговоров о продлении договора СНВ-3, срок действия которого истекает 5 февраля 2021 года».

По мнению Москвы, этот договор может постичь судьба всех предыдущих договоров, из которых США в одностороннем порядке вышли: договора по ПРО, договора по ограничению ракет средней и малой дальности (РСМД), и совсем недавно — договора по "открытому небу".

Замглавы МИД РФ Сергей Рябков в конце мая предупредил, что после президентских выборов в США в ноябре будет уже слишком поздно вести переговоры о продлении СНВ-3, вследствие чего возникнет угроза неконтролируемой гонки ядерных вооружений.

Тем не менее, спецпредставитель официального Вашингтона по контролю над вооружениями Маршалл Биллингсли после окончания встречи в Вене написал в соцсети Twitter о позитивном настрое участников. «Первый раунд венских переговоров выдался очень позитивным. Подробные обсуждения по всему спектру ядерных вопросов. Созданы технические рабочие группы. Достигнуто принципиальное соглашение о втором раунде», — сообщил он.

Американский оптимизм по данной проблеме выглядит, мягко говоря, натужным. Переговоры выявили категорическое расхождение позиций. Представители США рассматривают будущий договор исключительно с позиции собственных стратегических интересов и не хотят идти на компромисс, требуя от России односторонних уступок и привычно перекладывая на неё ответственность за фактический коллапс договора СНВ-3.

Не менее знаковым является и то обстоятельство, что Китай, на участии которого в переговорах настаивали США, категорически уклонился от этого предложения. Ещё 10 июня представитель МИД КНР Хуа Чуньин заявила, что Китай "не намерен принимать участие в так называемых трёхсторонних переговорах по контролю за вооружениями с участием России и США". Пекин, как отмечает Хуа Чуньин, подозревает, что Белый дом, пытаясь втянуть Китай в переговоры, «желает переложить ответственность на других» и отвлечь внимание от того факта, что США в последние годы вышли из целого ряда международных соглашений по контролю за вооружениями. Поэтому разочарование Маршалла Биллингсли, в том, что Китай «на встречу не явился, несмотря на неоднократные приглашения американской стороны», тоже выглядит наигранным.

При этом США словно бы и не замечают существования целой группы стран-обладательниц ядерного оружия из числа своих ближайших союзников, чей арсенал фактически усиливает американский. Прежде всего, Великобритании и Франции, об участии в переговорах которых речи вообще не идёт. А в арсенале этих стран находится 550 атомных боезарядов (300 — у Франции и 225 — у Великобритании), размещённых на подводных ракетоносцах и в боеголовках крылатых ракет воздушного базирования.

Не идёт речи и об участии в переговорах стран, недавно вошедших в ядерный клуб: Индии и Пакистана, каждая из которых имеет около 150 атомных боезарядов. Не говоря уже о так называемых «серых» обладателях ядерного оружия – странах, чей ядерный арсенал вообще закрыт для какого-либо контроля: Израиля, имеющего, по самым скромным оценкам, около 80 боезарядов, и КНДР.

Поэтому состоявшаяся в Вене встреча никак не «тянет» на статус серьёзных переговоров и выглядит не более чем свистком для выпуска дипломатического пара и взаимных упрёков у постели умирающего больного — Договора об ограничении стратегических вооружений (СНВ-3), заключённого в 2011 году.

В начале текущего года символические стрелки так называемых «часов Судного дня» были переведены вперёд на 20 секунд, и теперь они показывают всего 100 секунд до "ядерной полуночи", говорится в заявлении организации "Бюллетень учёных-атомщиков".

Напомним, что «часы Судного дня» впервые появились на обложке "Бюллетеня учёных-атомщиков" («The Bulletin of the Atomic Scientists») в 1947 году. Время, оставшееся до полуночи, символизирует напряжённость международной обстановки, а сама полночь означает момент ядерного катаклизма. Все последние годы стрелки переводят только вперёд. В 2018 и 2019 годах «часы Судного дня» стояли на отметке две минуты до полуночи. А теперь до неё остаётся всего сто секунд. Такое же время было на них в 1953 году, после первого испытания водородной бомбы. А самым спокойным временем стал 1991 год, когда стрелки отошли от "ядерного катаклизма" на целых 17 минут.

С прекращением действия договора СНВ-3 стрелки этих часов сдвинутся ещё ближе к ядерному апокалипсису…

Россия. США. Австрия > Армия, полиция > zavtra.ru, 23 июня 2020 > № 3533612 Владислав Шурыгин

Ермек Кошербаев: Казахстан благодарен России за помощь в борьбе с COVID

Посол Казахстана в России Ермек Кошербаев рассказал в интервью корреспонденту РИА Новости Анастасии Решетниковой о том, как Нур-Султан и Москва взаимодействуют в условиях коронавируса, как он повлиял на сотрудничество двух стран и когда можно ожидать открытия границы. Он также сообщил, будут ли в этом году личные встречи казахстанского и российского президентов, объяснил, зачем Казахстан переходит на латиницу и означает ли это отказ страны от русского языка, обрисовал планы взаимодействия по Байконуру.

— Сейчас весь мир находится на этапе выхода из ограничений в связи с пандемией коронавируса и этапе восстановления. Как пандемия отразилась на вашей деятельности в России? С каким объемом запросов со стороны казахстанских граждан приходится работать в этот период? Удалось ли отреагировать на все запросы?

— В условиях действующих по всему миру требований безопасности по нераспространению коронавирусной инфекции, временного закрытия границ и приостановления международного транспортного сообщения казахстанско–российские отношения традиционно являют собой пример образцового стратегического и партнерского взаимодействия.

Безусловно, пандемия внесла свои коррективы, но ни в коем случае не сказалась на высокой динамике продиктованных настоящим временем телефонных и онлайн-контактов президентов, премьер-министров, руководства государственных и бизнес-структур наших стран.

Этот непростой для нас всех период указал на необходимость кардинального пересмотра алгоритма работы посольства Казахстана в России. После объявления о пандемии, в особенности на первых порах, Москва послужила узловым транзитным хабом для отправления граждан Казахстана не только из России, но и третьих стран, возвращающихся транзитом через российскую столицу на родину.

При тесном взаимодействии посольства с целым рядом федеральных органов правительства РФ, первостепенно — МИД РФ и Росавиацией, ведется непрерывная работа по возвращению наших граждан в Казахстан.

Развернута широкомасштабная деятельность по организации репатриационных автобусных и авиарейсов. При содействии казахстанских дипломатов в России к настоящему времени успешно отправлено домой более пяти тысяч наших сограждан. Как я уже отметил ранее, эта работа непрерывна и ведется по сей день в режиме 24/7.

В работе консульского направления тоже есть позитивные моменты: мы не стали прекращать прием граждан, а перешли на новый формат — консультирование онлайн. Здесь можно получить любой ответ на консульский вопрос. Лишь при экстренных случаях, например при утере паспортов или рождении детей, мы ведем прием заявителей непосредственно.

Для удобства граждан организована единая круглосуточная горячая линия, позвонив на которую можно получить ответ и четкие рекомендации, в частности, по вопросам пересечения границы, миграционного учета, репатриационных рейсов и многое другое. Здесь можно и нужно особо отметить вопросы по гуманитарным случаям, когда гражданам Республики Казахстан необходима медицинская помощь, которую могут оказать в медицинских учреждениях России. Российские коллеги никогда не остаются безучастными и оказывают всестороннее содействие. Каждый случай рассматривается правительством РФ индивидуально. Аналогичные просьбы поступают и от российских граждан, и здесь мы также не остаемся в стороне.

На мой взгляд, такие активные, живые человеческие связи еще более подтверждают высокий стратегический уровень партнерства и союзничества Казахстана и России, заложенный лидерами наших стран.

— Когда Казахстан планирует открыть границы с Россией?

— Перемещение граждан через государственную границу между Казахстаном и Россией на всех видах транспорта будет возобновлено по мере улучшения эпидемиологической обстановки и принятия соответствующих решений Межведомственной комиссии Республики Казахстан и Государственной комиссии Российской Федерации по согласованию с санитарными службами двух стран.

Стоит отметить, казахстанская сторона с учетом уровня эпидемиологической обстановки и согласно карте ВОЗ с 20 июня начинает поэтапно возобновлять международные полеты.

Количество рейсов по международным маршрутам будет выполняться на основе действующих межправительственных соглашений о воздушном сообщении и по мере снятия ограничений на перемещение граждан через государственные границы с вышеуказанными странами и улучшения эпидемиологической обстановки в условиях повышенных мер санитарной безопасности, установленных Казахстаном и соответствующими странами.

— Как можно оценить совместную работу Казахстана и России в условиях пандемии в рамках наднациональных структур ЕАЭС? Является ли такое взаимодействие эффективным?

— В первую очередь хотел бы отметить, что пандемия коронавируса стала испытанием для всех без исключения государств и международных организаций. Страны СНГ столкнулись с общими проблемами в борьбе с коронавирусной инфекцией, вынуждены были принимать жесткие ограничительные меры, закрывать внешнюю границу, отправлять граждан на самоизоляцию и карантин. В то же время важно было сохранить логистические цепочки, торгово-экономическое и межведомственное взаимодействие между нашими странами, чтобы с наименьшими потерями пройти этот кризисный период.

Очевидно, что огромный практический опыт, новые формы работы, в том числе в виртуальном пространстве, позволят преодолеть последующие волны вируса, а также сформировать более эффективные механизмы взаимодействия стран СНГ. В условиях пандемии контакты в режиме онлайн на различных уровнях в органах ЕАЭС не только не ослабели, но осуществляются с большей интенсивностью. Это продиктовано заинтересованностью стран в принятии в этот период быстрых и эффективных решений.

В конце марта этого года Совет ЕЭК принял распоряжение, которое предусматривает регулярный обмен информацией, проведение оперативных консультаций между органами здравоохранения государств-членов. В настоящее время Минздравы стран ЕАЭС отмечают, что оперативное получение информации о методах и протоколах лечения позволяет все более эффективно справляться с коронавирусом.

Кроме того, в рамках ЕАЭС наши правительства договорились обеспечивать оперативные взаимные поставки товаров первой необходимости, лекарств и медицинских изделий, не допускать дефицита таких товаров для населения.

10 апреля Межправительственный совет ЕАЭС принял распоряжение "О мерах, направленных на обеспечение экономической стабильности в условиях развития пандемии". Данные меры направлены на содействие государствам в реализации мер по локализации распространения коронавирусной инфекции, защите здоровья людей, минимизации последствий для бизнеса, сохранению занятости населения, обеспечению устойчивости финансовой системы.

Хотел бы подчеркнуть, что между странами СНГ, несмотря на коронавирус, сохранилась высокая динамика политических контактов, в том числе между внешнеполитическими ведомствами, по актуальным вопросам международной повестки дня, проведение консультаций по вопросам реализации международных инициатив государств-участников СНГ. Это все осуществлялось в принципиально новой форме – посредством видеоконференций.

В сфере экономического взаимодействия наши усилия направлены на подготовку Стратегии экономического развития СНГ до 2030 года, создание благоприятных условий во взаимной торговле, в том числе упрощение таможенных процедур, устранение имеющихся изъятий и ограничений в торговле, включая технические барьеры, а также развитие связей между регионами государств-участников.

В 2020 году в СНГ председательствует Узбекистан. В числе его приоритетов — принятие Концепции межрегионального и приграничного сотрудничества СНГ до 2030 года. В этом году в Узбекистане состоится Форум регионов СНГ в целях активизации межрегионального сотрудничества по различным направлениям.

В сфере военного и военно-технического сотрудничества усилия стран СНГ направлены на сохранение достигнутого уровня взаимодействия, развитие новых перспективных направлений, в том числе путем подготовки Концепции военного сотрудничества государств-участников СНГ до 2025 года.

В сфере научно-технического и инновационного сотрудничества продолжается работа по подготовке Межгосударственной программы инновационного сотрудничества государств-участников СНГ до 2030 года. Реализация данной программы предусматривает эффективное использование научно-технологических разработок и изобретений, стимулирование научно-технической и инновационной активности, обеспечивающей концентрацию ресурсов для осуществления долгосрочных программ сотрудничества и реализации инновационных проектов.

Ведется работа по подготовке трех Стратегий на 2021-2030 годы – по развитию молодежного сотрудничества, туризма, а также физической культуры и спорта.

В целом, несмотря на ограничения из-за коронавируса, страны СНГ продолжают многостороннее взаимодействие для улучшения уровня жизни народов государств Содружества и укрепления авторитета Организации.

В новых условиях Казахстан и Россия как ближайшие соседи и союзники не только достойно противостоят этой общей угрозе, но и смогли организовать эффективную совместную борьбу с негативными последствиями от коронавируса.

Особенно показательным является наше сотрудничество в вопросах эвакуации граждан Казахстана и России из стран с неблагополучной эпидемиологической обстановкой как казахстанскими, так и российскими самолетами, тесное взаимодействие в сфере здравоохранения.

Пользуясь случаем, хотел бы поблагодарить российскую сторону за медицинскую помощь, оказанную в борьбе с этим коварным вирусом. В наиболее трудный момент мы чувствуем плечо поддержки со стороны нашего стратегического союзника и партнера.

Следует отметить, что в связи с введением карантина многие запланированные официальные мероприятия были отменены или перенесены на более поздний срок. При этом 2020 год – это уникальный год, где Россия председательствует сразу в нескольких международных организациях – ОДКБ, ШОС и БРИКС.

2020 год – это год 75-летия Победы в Великой Отечественной войне. В Казахстане, России и других странах ОДКБ и СНГ прошли важные социально— культурные мероприятия, посвященные этой знаменательной дате.

24 июня 2020 года казахстанская делегация во главе с президентом Касым-Жомартом Токаевым примет участие в торжественных мероприятиях в Москве, а казахстанские военнослужащие плечом к плечу со своими союзниками из стран ОДКБ примут участие в Параде Победы на Красной площади.

— Какие сложности в интеграции ЕАЭС есть на сегодняшний день? Решаются ли проблемные вопросы и каким образом?

— Очевидно, что принимаемые практически всеми странами мира карантинные меры ограничивают возможности торговли. Сокращается спрос, замедляется рост экономик. Эти тренды, безусловно, отражаются и на странах ЕАЭС. Самые крупные экономики ЕАЭС, Россия и Казахстан, ощущают дополнительное давление из-за падения цен на нефть на мировых рынках. В определенной степени все государства мира, в том числе и страны ЕАЭС, в настоящее время вырабатывают меры по поддержке отечественных предприятий, по сохранению рабочих мест. Это глобальная тенденция. На пространстве ЕАЭС усилия государств направлены на сохранение существующей базы во взаимной торговле. В ЕАЭС приняты порядка 50 техрегламентов, единые ветеринарные и фитосанитарные требования, то есть сформированы условия общего рынка. Предприниматели имеют возможность оформлять документы соответствия на безопасность продукции в одном государстве и реализовывать продукцию в других странах ЕАЭС. Благодаря этому взаимный торговый оборот в ЕАЭС ежегодно увеличивается. В 2019 году он достиг цифры в 61 миллиард долларов США. За этими цифрами – поставки продукции предприятий друг другу, налаженные кооперационные связи.

Для сохранения высокого уровня торговых связей в этот сложный период, как я уже ранее отметил, на уровне органов ЕАЭС был очень оперативно принят ряд важных решений. Они заключаются в поддержке принимаемых национальными правительствами мер по обеспечению экономической стабильности, а также в оперативном взаимодействии государственных органов и бизнеса при поставках товаров первой необходимости, лекарств и медизделий для населения всех стран ЕАЭС.

— Как Казахстан оценивает помощь со стороны России в борьбе с коронавирусом?

— Пандемия коронавируса стала испытанием как для систем здравоохранения и экономик отдельных стран, так и для крепости межгосударственных взаимоотношений. Очень важно, что в условиях глобального гуманитарного и экономического кризиса Казахстан и Россия смогли не только достойно противостоять этой угрозе, но также организовать эффективное взаимодействие и совместную борьбу с ее последствиями.

Одной из главных задач в эффективной борьбе с распространением вируса, особенно на первоначальном этапе, является организация массового тестирования населения. В этой связи в Казахстане высоко оценили медицинскую помощь, оказанную российской стороной в виде поставок в Казахстан тестов и реагентов, необходимых для организации данной работы.

В течение наиболее сложных первых месяцев борьбы с COVID-19 Роспотребнадзором в адрес министерства здравоохранения Казахстана были направлены 2000 тестов для выявления коронавируса, а также комплекты реагентов для выделения РНК/ДНК из клинического материала "РИБО-преп" в количестве, необходимом для проведения 30 тысяч исследований.

Помимо тесного взаимодействия в здравоохранительной сфере, наши уполномоченные ведомства и дипломатические представительства активно взаимодействовали в вопросах эвакуации граждан двух стран из стран с неблагополучной эпидемиологической обстановкой и в сохранении торгово-логистических каналов беспрепятственной транспортировки товаров.

— Планируется ли в этом году двусторонние визиты между нашими странами на уровне глав МИД?

— Отношения Казахстана и России отличаются высоким уровнем политической культуры. Регулярные встречи глав внешнеполитических ведомств Казахстана и России традиционно проходят в дружественной и деловой атмосфере, а итоги этих переговоров весьма содержательны и полезны.

Сегодня коронавирусная инфекция стала серьезным испытанием, оказывающим свое влияние на всю систему международных отношений, что также сказалось на графике двусторонних встреч на уровне МИД двух государств. Однако это не помешало нашим министрам сверить часы и провести 9 июня 2020 года двусторонние переговоры в режиме видеоконференции. Главы внешнеполитических ведомств обсудили текущее состояние и перспективы развития казахстанско-российского всестороннего стратегического партнерства в политической, экономической областях, в том числе в транзитно-транспортном, энергетическом и военно-техническом направлениях. Собеседники также рассмотрели вопросы кооперации по линии СНГ, ЕАЭС, ОДКБ, ШОС, ООН.

Конечно, такая форма общения не может в будущем заменить очные встречи, поэтому исходим из того, что по мере нормализации эпидемиологической обстановки будет скорректирован график предстоящих двусторонних визитов.

— Будут ли продолжаться переговоры по Сирии в астанинском формате в Казахстане?

— Казахстан так же, как и многие страны, заинтересован в мирном урегулировании конфликта в Сирии. Вклад Нур-Султана в процесс урегулирования посредством дипломатического диалога признан Организацией Объединенных Наций и многочисленными мировыми лидерами. Астанинский процесс дополняет Женевский, и оба призваны обеспечить мирное и стабильное разрешение сирийского конфликта.

С января 2017 года уже проведено 14 раундов переговоров, которые привели к конкретным успехам "на земле" и способствовали созданию конституционного комитета Сирии (14-й раунд прошел в Нур-Султане 10-11 декабря 2019 года).

Важно отметить, что Казахстан равноудален от всех участников процесса и лишь предоставляет площадку для переговоров. О дате, месте и повестке очередных переговоров договариваются страны-гаранты – Россия, Турция и Иран. Они же информируют о сирийских и иных заинтересованных международных участниках встречи. Свои коррективы, конечно, вносит ситуация с распространением коронавирусной инфекции в регионе и мире.

На днях (15-16 июня) министры иностранных дел России, Турции и Ирана договорились провести онлайн-саммит "астанинской тройки" по Сирии на уровне президентов трех государств до августа, а как только позволит эпидемиологическая обстановка, пройдет их очная встреча (предварительно в Иране).

Поэтому Казахстан готов и дальше вносить свой посильный вклад в достижение мира и благополучия в Сирийской Арабской Республике.

— Какова ситуация с составлением окончательного варианта алфавита для перехода Казахстана на латиницу? Может ли переход на латиницу в Казахстане отразиться на отношениях с Россией в долгосрочной перспективе и если да, то как?

— Историческое решение о переходе на латинскую графику было принято первым президентом Республики Казахстан – лидером нации Нурсултаном Абишевичем Назарбаевым более трех лет назад в рамках Концепции духовной модернизации и является одним из ключевых ее этапов.

В настоящее время Национальная комиссия по переводу алфавита казахского языка на латинскую графику продолжает работу по усовершенствованию данного алфавита. Как отметил президент Республики Казахстан Касым-Жомар Кемелевич Токаев в одном из недавних интервью, мы будем переходить на латиницу постепенно, без искусственного ускорения, будет учитывать опыт центральноазиатских государств. Ведь речь идет не о простом переложении с кириллицы на латиницу, а о реформе орфографии казахского языка. Поэтому Казахстан не будет спешить в этом вопросе.

Хотелось бы напомнить, что латиница не является чем-то абсолютно новым для казахского языка. В советский период своей истории, в конце 1920-х – начале 1940-х годов, в казахском языке уже использовался алфавит на основе латиницы. И модернизация казахского алфавита продиктована в первую очередь желанием расширить коммуникационные возможности казахского языка.

Что касается возможного влияния на казахстанско-российские отношения в долгосрочной перспективе. Так как перевод на латиницу коснется только казахского языка, на положение русского языка это никак не повлияет. Переход на латиницу не означает отказ от русского языка, от кириллицы. Решение о переводе алфавита казахского языка на латинскую графику принято исключительно из практических соображений. Это постепенный процесс, который будет носить сугубо научно-филологический характер. Более того, русский язык сохранит статус официального языка в Казахстане, что закреплено в нашей Конституции. Русский язык используется и продолжит использоваться на равных с казахским языком на всех уровнях. Мы считаем, что знание и использование двух языков является конкурентным преимуществом казахстанцев в глобализованном мире.

— На какой стадии сейчас находятся переговоры по модернизации первой стартовой площадки космодрома Байконур, "Гагаринского старта", и проекта "Назарбаевский старт"?

— Стартовый комплекс №1 — "Гагаринский старт" имеет поистине историческое значение для мировой космонавтики. Именно с этой площадки 4 октября 1957 года был выполнен запуск первого искусственного спутника Земли. Именно оттуда 12 апреля 1961 года стартовал первый в мире космонавт Юрий Гагарин. Комплекс проработал более полувека — вплоть до 2019 года, являясь свидетелем наиболее знаковых событий в летописи успешного освоения человеком космического пространства.

В настоящее время Казахстаном, Россией и Объединенными Арабскими Эмиратами разрабатывается проект модернизации "Гагаринского старта". Запланированные строительно-монтажные работы и технологическое переоборудование данной площадки позволят осуществлять с нее запуски обновленных ракет "Союз-2" и в целом продлить срок службы комплекса. Общая стоимость модернизации составляет порядка 84 миллионов долларов США. Проект трехстороннего межправительственного соглашения между РК, РФ и ОАЭ рассмотрен и одобрен космическими ведомствами сторон. На текущем этапе каждая из сторон проводит согласование текста соглашения с заинтересованными государственными органами. После завершения всех внутригосударственных процедур будет определена точная дата подписания.

Естественно, пандемия COVID-19 продолжает вносить свои коррективы в планы и графики всех международных мероприятий, в том числе и в космической сфере. Но при благоприятном раскладе мы ожидаем завершения процедур до конца этого лета, что позволит сторонам уже осенью выйти на подписание соглашения.

Одним из значимых направлений казахстанско-российского сотрудничества в области космической деятельности, конечно, является проект по созданию нового космического ракетного комплекса "Байтерек". В сентябре прошлого года президент России Владимир Путин предложил переименовать проект в честь первого президента Казахстана, назвав его "Назарбаевский старт". Хотя эксперты космических ведомств с обеих сторон уже используют это название в качестве рабочего, формально оно еще не закреплено. Это планируется сделать на предстоящем, седьмом заседании Межправительственной комиссии по Байконуру. Точная дата заседания еще не согласована, опять же в связи с нестабильной эпидемиологической ситуацией. Тем не менее работы по запуску активной фазы проекта продолжаются даже в этих условиях. В рамках проекта российская сторона отвечает за создание новой ракеты-носителя, а казахстанская – за создание наземной инфраструктуры.

В этой связи важно отметить, что в феврале текущего года было получено положительное заключение экономической экспертизы на ТЭО проекта, а в соответствии с указом президента Казахстана от 8 апреля 2020 года из республиканского бюджета были выделены средства в размере 1,7 миллиарда тенге для финансирования работ по проекту в 2020 году. Таким образом, казахстанская сторона готова приступить к финансированию работ. В настоящее время сторонами ведется согласование текста договора на проектирование и строительство наземной инфраструктуры комплекса. Думаю, текущая динамика продвижения проекта дает основания полагать, что первый запуск новой ракеты с площадки "Назарбаевского старта" состоится в запланированные сроки – в 2023 году.

— Планируется ли участие президентов Казахстана и России в XVII Форуме межрегионального сотрудничества, запланированном на осень в Кокшетау?

— Форум межрегионального сотрудничества Казахстана и России за время своего существования зарекомендовал себя в качестве эффективной межгосударственной площадки, места для встреч, переговоров и важных решений. Традиционно Межрегиональный форум – это главное событие в ежегодной насыщенной повестке двусторонних мероприятий, поэтому казахстанская сторона, которая в этом году является хозяйкой форума, рассчитывает на сохранение его классического формата, на деятельное участие представителей власти и бизнеса регионов двух стран, которые активно взаимодействуют друг с другом, а также, конечно, на участие в работе пленарного заседания президентов наших стран. Хочется верить, что эпидемиологическая ситуация, связанная с распространением коронавируса, пойдет на спад и в ноябре текущего года мы сможем встретить в Кокшетау гостей очередного XVII Форума межрегионального сотрудничества с участием глав государств.

Казахстан. Россия. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 23 июня 2020 > № 3487341 Ермек Кошербаев

Вечно помнить историю, твердо отстаивать итоги Второй мировой войны

Народы Китая и России, сражаясь плечом к плечу, заложили узы великой дружбы

Текст: Чжан Ханьхуэй (чрезвычайный и полномочный посол Китая в России)

Двадцать второго июня 1941 года фашистская Германия совершила внезапное нападение на СССР, что послужило началом тяжелейшей Великой Отечественной войны. Начиная с неудач в первый период войны, далее перейдя в контрнаступление в Сталинградской битве и до окончательного захвата Берлина, советская армия и народ пережили 1418 дней и ночей жестокой войны, отдав свою кровь и жизни за Победу. Когда весть о победе в Сталинградской битве облетела мир, Мао Цзэдун в далеком китайском городе Яньань, с точки зрения научного подхода, сделал предположение о том, что Сталинградская битва станет переломным моментом не только в Великой Отечественной и во Второй мировой войнах, но и в истории всего человечества. 30 апреля 1945 года сержант М. Егоров и младший сержант М. Кантария подняли Красное знамя Победы над зданием Рейхстага в Германии, этот блестящий исторический момент знаменовал окончательный разгром фашистской Германии. Героизм советской Красной армии развеял миф о несокрушимости армии немецко-фашистских захватчиков, придал человечеству уверенность и решимость в победе над фашизмом. Советский Союз подавил наступление и разгромил большую часть немецко-фашистских войск, обескровил более 70% всей армии фашистской Германии, включая более 200 элитных войсковых подразделений. Народ Советского Союза внес колоссальный вклад в Победу во Второй мировой войне, заплатив за нее огромную цену. Героически погибли более 27 миллионов человек, включая 8,7 миллиона военнослужащих. Несомненно, что сопротивление Советского Союза было главным театром военных действий в войне с Германией, это был главный театр военных действий в Европе и даже во всей Второй мировой войне, это сопротивление сыграло непосредственную и решающую роль в достижении окончательной Победы над фашистской Германией. Советский Союз был главной силой в достижении Победы над фашистской Германией, надежной опорой во Второй мировой войне.

Во время Второй мировой войны сопротивление Китая было главным театром военных действий против японского фашизма, а также главным театром военных действий Второй мировой войны на Востоке. Китайский народ понес колоссальные жертвы во имя Победы во Второй мировой войне, внеся огромный вклад в ее достижение. Антияпонская война началась в сентябре 1931 года и окончилась в августе 1945-го, она длилась 14 лет. Японский фашизм вторгся в Китай не только для полного уничтожения страны, но, что более важно, - японская армия планировала использовать Китай в качестве "плацдарма" или "трамплина" для вторжения в Советский Союз на севере и продвижения к Тихоокеанскому побережью на юге, а также расширения внешней экспансии и установления господства в Азии и во всем мире. Японский фашизм был врагом не только китайского народа, но и общим врагом народов всего Азиатско-Тихоокеанского региона и даже народов всего мира. По неполным статистическим данным, за время Антияпонской войны в Китае пострадали более 35 миллионов человек, число убитых достигло 21 миллиона. В результате тяжелейшей борьбы китайский народ втянул основные силы противника в бескрайнюю пучину "народной войны", в ходе которой были уничтожены 1,5 миллиона японских захватчиков, это приблизительно 70% потерь японцев во Второй мировой войне. Именно сопротивление Китая сыграло решающую роль в полном уничтожении японских захватчиков, имело важное стратегическое значение в достижении Победы во Второй мировой войне для других регионов мира. Глава СССР И.В. Сталин писал, что "только в том случае, когда руки и ноги японских захватчиков связаны, можно избежать военных действий на двух фронтах во время наступления немцев на СССР".

С началом Антияпонской войны правительство и народ Советского Союза оказали финансовую, кадровую и техническую помощь правительству и народу Китая. Особенно в первый период войны - с 1937 по 1941 год - Советский Союз был единственной страной, которая оказала прямую военную помощь Китаю. Помощь Советского Союза включала 170 миллионов долларов, 1200 самолетов, 1317 артиллерийских орудий, а также большое число вооружений, боеприпасов и нефти. Советский Союз также направил в Китай более 5 тысяч военных советников для оказания помощи в проведении военной подготовки, многие из военных советников приняли непосредственное участие в сражениях. Знаменитая эскадра советских летчиков-добровольцев принимала участие в боях по обороне Нанкина, Уханя, Чунцина, Чэнду, Ланьчжоу и других городов, истребила 1049 японских самолетов, нанесла тяжелый удар по ВВС Японии, эффективно подавила их варварские бомбардировки китайского тыла, в боях более 200 советских летчиков отдали свои жизни. В поздний период Антияпонской войны Советский Союз направил войсковые подразделения для разгрома Квантунской армии, что сыграло важную роль в достижении окончательной победы над японским фашизмом, привело к капитуляции Японии. Помощь Советского Союза во время Антияпонской войны в большой степени поддержала Китай, китайский народ никогда не забудет ту дружбу, скрепленную кровью.

Народы Китая и России, сражаясь плечом к плечу, заложили узы великой дружбы, которая и по сей день является неисчерпаемой мощной движущей силой для развития китайско-российских отношений и укрепления дружбы между народами из поколения в поколение. Как сказал председатель Си Цзиньпин в ходе телефонной беседы с президентом В.В. Путиным: "Будучи главными странами-победительницами во Второй мировой войне и постоянными членами Совета Безопасности ООН, Китай и Россия несут на плечах особую миссию по поддержанию мира во всем мире и содействию развитию и прогрессу человечества. Китай готов вместе с Россией твердо отстаивать итоги Второй мировой войны, обеспечивать международную беспристрастность и справедливость, поддерживать и реализовывать мультилатерализм, стороны должны быть вечными созидателями мира во всем мире, вносить вклад в глобальное развитие и защищать международный порядок".

Глобальная пандемия коронавирусной инфекции стала еще одним серьезным вызовом и бедствием человечества после Второй мировой войны. Правительства и народы Китая и России снова помогали и поддерживали друг друга, упорно преодолевая все препятствия, явив миру образец межгосударственных отношений. Международное сообщество должно развивать и наследовать дух мировой борьбы с фашизмом, вести совместную деятельность, проявить единую волю и взаимную поддержку, активно претворяя в жизнь концепцию глобального сообщества единой судьбы, чтобы, объединив усилия, вместе достичь победы в битве за безопасность жизни и здоровья людей всего мира.

Россия. Китай > Армия, полиция. СМИ, ИТ > rg.ru, 23 июня 2020 > № 3426509 Чжан Ханьхуэй

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам видеоконференции министров иностранных дел России, Индии и Китая, Москва, 23 июня 2020 года

Состоялась видеоконференция на уровне министров иностранных дел объединения РИК (Россия, Индия, Китай). Видеоконференция была конструктивной, весьма насыщенной и полезной.

Три наши страны, которые обладают серьезным экономическим, ресурсным, научно-промышленным и финансовым потенциалом, могут сделать многое в интересах обеспечения мирного, стабильного развития человечества. Это было констатировано нашими лидерами много лет назад. Эта оценка полностью сохраняет свое значение сегодня. Мы едины в том, что наращивание сотрудничества в формате РИК по различным направлениям весьма востребовано, равно как и востребовано объединение усилий наших трех стран в поиске эффективных ответов на многочисленные вызовы в глобальной политике и экономике.

Нынешний год, и сегодня это отмечалось особо в нашей дискуссии, проходит под знаком 75-летия окончания Второй мировой войны и 75-летия образования Организации Объединенных Наций. Мы высказались в пользу сохранения и защиты правды о событиях тех лет, отметили недопустимость фальсификации истории в угоду сиюминутным конъюнктурным соображениям. Хотел бы в очередной раз выразить признательность индийским и китайским друзьям за то, что их воинские контингенты были направлены в Москву для участия в завтрашнем Параде Победы на Красной площади.

Мы весьма подробно рассмотрели ситуацию на мировой арене в условиях всплеска эпидемии коронавируса, а также и в более широком плане. Констатировали, что пандемия оказала значительное влияние на многие аспекты межгосударственных отношений, нанесла серьезный урон мировой экономике, существенно ограничила контакты между людьми в целом.

В этом контексте выразили озабоченность в связи с деструктивной линией ряда государств, направленной на демонтаж сформированной в послевоенный период архитектуры глобальной безопасности, краеугольным камнем которой является и остается Устав ООН. Мы считаем контрпродуктивными (об этом еще раз сказали сегодня нашим коллегам и нашли у них понимание) односторонние действия, нелегитимное применение силы, вмешательство во внутренние дела суверенных государств, попытки экстерриториально применять национальные законодательства. Уверен, что наши три страны продолжат противостоять этим негативным тенденциям и продолжат укреплять координацию на различных многосторонних площадках.

Мы уже тесно работаем в «Группе двадцати», ШОС, БРИКС и, конечно, в ООН. Наши три страны координируют свои шаги по многим вопросам. Эта координация станет более востребованной в предстоящие два года, поскольку в 2021-2022 гг. Индия будет занимать место непостоянного члена СБ ООН.

Говорили сегодня и о реформе Совета Безопасности ООН. Индия является, и мы об этом не раз говорили, сильным претендентом на постоянное членство в СБ ООН в контексте реформирования этого органа. Россия поддерживает кандидатуру Индии на место постоянного члена. В принципе мы считаем, что главным дефектом нынешнего состава этой структуры является явная недопредставленность развивающихся стран – стран Азии, Африки и Латинской Америки. Другой стороной медали является серьезная перепредставленность наших западных коллег. Поэтому искать пути повышения эффективности СБ ООН, обеспечения более справедливого и демократичного состава этого органа надо, конечно же, по пути вовлечения в его работу стран трех развивающихся регионов. В этом смысле, подчеркну еще раз, мы поддерживаем постоянное членство Индии в СБ ООН в контексте его реформирования.

Сегодня мы говорили и о нашем сотрудничестве не только на глобальной арене, но и в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР). Подчеркнули необходимость продолжать наращивать взаимодействие в рамках тех структур, которые здесь были созданы в последние десятилетия и которые концентрируются вокруг Ассоциации государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН). Считаем принципиально важным укреплять асеаноцентричные форматы взаимодействия, в том числе и для борьбы с коронавирусной инфекцией. Потому что в АСЕАН есть соответствующий механизм, в котором десять стран Ассоциации и их партнеры рассматривают проблемы, связанные с эпидемиологической обстановкой, и эти темы выносятся, в том числе и на рассмотрение Восточноазиатских саммитов, где АСЕАН и партнеры представлены на высшем уровне. Кроме того в АСЕАН есть такой инструмент как совещание министров обороны стран Ассоциации и партнеров. Военная медицина также является одной из тем повестки дня этой структуры. Мы сегодня условились, что будем поддерживать наших асеановских коллег в максимально эффективном задействовании этих механизмов.

Мы также говорили о развитии сотрудничества в формате РИК наряду с теми органами, структурами и механизмами, которые уже функционируют в сфере экономики, образования, культуры. Договорились больше внимания уделять энергетике и политологическим контактам между соответствующими «мозговыми» трестами. Есть форум политологов. Мы решили, что будем активно поощрять ученых, бывших дипломатов и военных, сотрудников других сфер международной деятельности на то, чтобы они генерировали идеи для последующего рассмотрения с прицелом на использование в практической работе нашего объединения.

Из дополнительных конкретных договоренностей условились организовать в формате видеоконференции, учитывая срочность вопроса, совещание представителей санитарно-эпидемиологических структур России, Индии и Китая. Также было поддержано российское предложение дополнить круг вспомогательных органов формата РИК совещаниями министров обороны России, Индии и Китая. Первое такое совещание по нашему предложению условлено провести в период российского представительства, то есть в этом году, как только позволит эпидемиологическая обстановка.

В целом я думаю, что мы очень полезно поработали. В очередной раз продемонстрировали совпадение или значительную близость подходов наших трех стран к ключевым проблемам современности. Мы также условились, что эта видеоконференция не подменяет очную встречу министров иностранных дел, которая должна состояться до саммита РИК. Очередной саммит наши китайские коллеги предложили провести «на полях» встречи в верхах «Группы двадцати», как это и было в 2018-2019 гг., когда лидеры России, Индии и Китая проводили свои традиционные встречи.

Вопрос: Хотела бы спросить про «добавочную стоимость» РИК. Ряд экспертов говорили, что Россия ищет в этом формате основу для системы международных отношений, которая стала бы альтернативой существующей сейчас западноцентричной системе. Насколько реалистичны такие планы, если они есть, с учетом нынешнего обострения противоречий между Индией и Китаем, а также того, что обе страны не готовы вступать в клинч с Западом?

С.В.Лавров: Не стал бы характеризовать нынешнюю систему международных отношений как западноцентричную. Есть Устав Организации Объединенных Наций (ООН). По крайней мере на словах все, в том числе и Запад, подтверждают свою верность этому Уставу, хотя на практике, безусловно, предпринимаются шаги, которые говорят о желании Запада поменять систему международного права на систему миропорядка, «основанного на правилах». Это не случайное изменение терминологии, потому что «международное право» – это устоявшийся термин, предполагающий универсальные договоренности, лежащие в основе международных и межгосударственных связей на всех направлениях деятельности: универсальные конвенции, Устав ООН, по определению являющийся коллективным документом, под которым все поставили свои подписи и все ратифицировали. Подмена универсальных международно-правовых инструментов узковыработанными правилами, затем выдаваемыми за многосторонний идеал, которые должны приниматься всеми, – это тенденция.

Я бы стал говорить о том, что Запад пытается сохранить западноцентричность, несмотря на то, что эпоха почти полутысячелетнего доминирования Запада в мировых делах в международно-правовом плане формально ушла с созданием ООН, а в практическом плане это займет гораздо более длительный период. Но принципы, лежащие в основе ООН, остаются незыблемыми. Запад пока еще не дошел в своих устремлениях навязать всем свои правила до прямого отрицания принципов, содержащихся в Уставе ООН. Надеюсь, что ответственные западные политики осознают, особенно с учетом последних событий на международной арене и того хаоса, который создают эти изобретаемые каждый раз под те или иные интересы правила, насколько этот хаос мешает всем нормально развиваться и сотрудничать.

Возвращаясь к Вашему вопросу, не вижу оснований называть нынешнюю модель западноцентричной. Попытки сделать ее таковой, цепляться за столетия, когда через колониальное господство Запад доминировал в мировой политике, конечно, продолжатся, по крайней мере, некоторыми западными странами. Мы это видим на конкретных примерах действий наших партнеров.

Когда мы развиваем сотрудничество в рамках ШОС, либо БРИКС, либо – в данном случае – в составе «тройки» Россия–Индия–Китай, мы совсем не пытаемся предъявить тем самым альтернативу нынешней системе международных отношений. Эта система, закрепленная в Уставе ООН, прямо поощряет развитие региональных структур сотрудничества. Есть специальная глава 8 Устава ООН, в которой такое взаимодействие поощряется. ШОС, РИК, ЕАЭС, ОДКБ, как и существующие в Европе структуры – Евросоюз, НАТО, ОБСЕ, – все эти организации вписываются в то, что обозначено в Уставе ООН в качестве региональных соглашений. Устав прямо поощряет эти региональные соглашения решать вопросы, относящиеся к конкретным связям между участниками такого регионального объединения и подпадающие под его компетенцию. Здесь мы, по сути дела, только следуем в русле общей тенденции, заданной еще при создании ООН.

Почему именно состав «тройки» был определен в качестве перспективного? Как Вы знаете, эта инициатива принадлежит Е.М.Примакову в период его бытности Министром иностранных дел. Еще в 1998 г. он обосновал целесообразность того, чтобы подумать над объединением усилий наших трех стран, учитывая географический, исторический фактор, ту направленность, которую имеет современная внешняя политика Москвы, Пекина и Нью-Дели. А эта направленность, по большому счету, характеризуется приверженностью международному праву, принципам Устава ООН и неприятием односторонних методов решения мировых проблем. Эта идея обрела свою собственную жизнь. Прошло несколько лет с тех пор, как Е.М.Примаков ее сформулировал, – с 1998 г. до 2003 г., – когда состоялась первая встреча министров иностранных дел стран РИК. С тех пор их было шестнадцать. Если считать сегодняшнюю видеоконференцию, это уже семнадцатая встреча на уровне министров иностранных дел. Мероприятия проходят и по линии отраслевых министерств и ведомств.

Сегодня, как я уже сказал, подтверждена приемлемость нашей инициативы начать собираться в формате «тройки» и на уровне министров обороны, была поддержана идея развивать контакты в сфере экономических, гуманитарных, энергетических, образовательных связей. Думаю, все это отвечает интересам наших стран. То, что эти инициативы находят живой отклик в рамках «тройки», подтверждает их востребованность.

Что касается нежелания Индии и Китая, как Вы выразились, «вступать с Западом в клинч» и вопроса о том, не является ли это тормозом для развития нашего сотрудничества, мы тоже не хотим вступать в клинч с Западом, да и вообще ни с кем. Мы просто видим, что с современным Западом очень трудно работать, потому что для работы нужна какая-то дипломатическая форма. Я пока не вижу способности некоторых наших коллег, особенно тех, которые «заказывают музыку» в западном лагере, развивать дипломатические отношения. Они больше действуют иными методами. Но это отнюдь не означает, что мы от этого получаем удовольствие.

Президент России В.В.Путин вновь в своей статье, посвященной 75-летию Победы в Великой Отечественной, Второй мировой войне, особо подчеркнул нашу нацеленность на сотрудничество, как в рамках любых международных структур (ООН, «Двадцатка» и т.д.), так и в контексте особой ответственности пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН. Мы за то, чтобы любые разногласия не становились предметом конфронтации, а рассматривались за столом переговоров, но по-честному: чтобы выдвигались не только озабоченности, но и конкретные факты, которые являются предметом таких озабоченностей, не просто обвинения, а чем-то подкрепленные обвинения. Если наши партнеры наконец-то найдут в себе силы и будут уважать дипломатические приличия, мы к такому разговору готовы.

Вопрос: Как Вы думаете, Россия в составе РИК может внести вклад в укрепление доверия между Индией и Китаем, когда обе страны находятся в стадии противостояния на своих границах?

С.В.Лавров: У нас такой цели никогда не было – помогать Индии и Китаю развивать двусторонние отношения. Эти страны имеют все возможности решать и рассматривать любые проблемы, возникающие в отношениях, а они возникают между любыми странами, включая, конечно же, соседей. Не думаю, что Индия и Китай нуждаются в помощи и содействии, специально нацеленном на то, чтобы помогать им каким-то образом урегулировать возникающие споры или ситуации.

Если Вы имеете в виду события последнего месяца, то, по-моему, Нью-Дели и Пекин ответили на Ваш вопрос конкретными действиями. Как только произошли инциденты на границе, незамедлительно состоялись встречи военного командования «на земле», контакты министров иностранных дел. Насколько я понимаю, они продолжаются и сейчас. Ни одна из сторон не делала заявлений, которые говорят об отсутствии желания договариваться на основе общеприемлемых подходов. Мы, естественно, всячески рассчитываем, что так и будет впредь.

Сам факт контактов между нашими индийскими и китайскими друзьями в различных многосторонних форматах (РИК, БРИКС, ШОС) помогает развивать диалог между двумя странами. Помимо двусторонних контактов, они работают в упомянутых многосторонних структурах, которые активно поддерживаются и одной, и другой страной в качестве важных механизмов продвижения своих внешнеполитических, экономических и иных интересов через коллективные форматы. Думаю, что приобретение Индией (наряду с Пакистаном) статуса полноправного члена ШОС было очень важным шагом в продвижении именно такой политики.

Закончу тем, с чего начал. Не вижу причин, по которым Россия или кто-то еще стал бы предлагать свои услуги Индии и Китаю в продвижении переговоров по решению их собственных проблем. Отношения серьезно продвинулись за последние годы. В 2005 году на очередном саммите руководителей Индии и Китая отношения этих стран были квалифицированы как стратегическое партнерство. Этим уже все сказано.

Вопрос: На днях Госсекретарь США М.Помпео заявил, что Вашингтон готовит список санкций против китайских официальных лиц в связи с подготовкой законопроекта о национальной безопасности в Гонконге. В очередной раз США грозят санкциями другим странам. По информации СМИ, США также готовят новые санкции против России из-за «Северного потока-2». Как Вы оцениваете такое пристрастие к санкциям? Можно ли что-нибудь сделать, чтобы убедить американских политиков с пониманием относиться к делам других стран?

С.В.Лавров: Я уже упоминал, что, к сожалению, готовность России, Китая и подавляющего большинства других стран вести активную работу на многосторонних площадках с целью достижения политико-дипломатических договоренностей по всем спорным проблемам, возникающим на международном уровне, не у всех встречает понимание. Наши американские коллеги, по большому счету, действительно уходят от дипломатии как метода ведения дел на международной арене. Либо это очень специфическая дипломатия, состоящая из таких примитивных, простеньких ходов. Выдвигается требование. Если на него не звучит полное признание капитуляции, то выдвигаются угрозы санкций, выставляется срок для ультиматума. Если опять-таки не наблюдается капитуляция, то США эти санкции объявляют, закрепляют законами, дают соответствующие поручения.

Я уже сбился со счету, пытаясь обобщить количество принимаемых решений. Администрация Д.Трампа по количеству санкций против России и по количеству охваченных ими юридических и физических лиц уже давно обогнала администрацию Б.Обамы. Мы привыкшие. Думаю, что и вам придется привыкать. Не то чтобы мы хотим науськивать США на КНР, совсем нет. В первом вопросе спросили, не помешает ли развитию сотрудничества в рамках РИК тот факт, что, по мнению некоторых, ни Китай, ни Индия не хотят вступать «в клинч» с США. Еще раз подтверждаю, мы тоже не хотим ни с кем вступать «в клинч». Но есть вещи, которые напрямую бьют по коренным, законным, экономическим и иным интересам соответствующего государства и народа.

Посмотрите на реакцию Германии. Американцы хотят ввести очередную порцию санкций в отношении любого человека или структуры, которые так или иначе касаются «Северного потока-2», включая тех, кто может покупать газ из этого трубопровода. В немецком политическом истеблишменте немедленно проявилась реакция, которая говорит, что национальная гордость существует и была очень серьезно задета.

Мне кажется, нужно продолжать оставлять двери для переговоров с США открытыми. Мы всегда это делаем, мы никогда не будем ни на кого обижаться. Будем всегда открыты для диалога, но он должен быть равноправным, нацеленным на поиск баланса интересов, компромиссов, обмен уступками. Как только будет идти речь о равноправном диалоге и о взаимовыгодных результатах, которые должны стать предметом такого диалога, думаю, все достижимо. У меня нет сомнений, что КНР исповедует такие же подходы к международным отношениям.

Вопрос: На 6 июля запланирована конференция стран-участниц Договора об открытом небе в связи с выходом США из Договора. Какие шаги в ходе данной конференции предложит Россия для сохранения Договора об открытом небе? Ожидаете ли Вы единогласную поддержку стран-участниц по вопросу сохранения Договора об открытом небе после выхода США?

С.В.Лавров: Я не могу решать за другие страны. Мы не видим в тех подходах, которые Россия применяла все эти годы в рамках Договора об открытом небе каких-либо причин, которые могли бы оправдать односторонние действия США по разрушению еще одного многостороннего инструмента, который лежал в основе системы стратегической стабильности, создававшейся за последние десятилетия. Никаких новых действий мы предпринимать не собираемся.

Хорошо известны конкретные озабоченности, которые в наш адрес выдвигались. Это 10-километровая зона, в которой мы не давали согласие на полеты вблизи границ Абхазии и Южной Осетии, потому что именно такой порядок существует для полетов рядом с государствами, не входящими в Договор об открытом небе. Все эти годы мы готовы были искать компромиссы по этой теме при понимании, что Грузия прекратит нарушать Договор и разрешит летать над своей территорией. Она этого не сделала. Это прямое и грубейшее нарушение Договора. Тем не менее, никто из наших западных коллег не обижался на Грузию. Но мы эту проблему готовы были снимать.

Вторая озабоченность, которая выдвигалась в наш адрес, – это режим полетов над Калининградской областью. Режим, который обеспечивал нашим западным партнерам возможность покрывать 90 процентов территории Калининградской области. Режим, который мы ввели был абсолютно идентичен тем нормам, которые США установили для полетов над Аляской. Запад мог и по-прежнему может осматривать Калининградскую область на 90 процентов, учитывая, что Договор пока еще действует и для США. В то же время, территорию Аляски можно осмотреть менее, чем на 3 процента. И никаких вопросов у наших западных коллег из Европы в отношении США не возникало. Все эти годы мы вместе с инициативной группой западных стран вели технические консультации, которые, на мой взгляд, вполне могли бы позволить снять этот искусственно созданный вопрос вокруг Калининградской области. Очередной раунд таких консультаций состоялся за несколько дней до того, как американцы объявили о своем решении выйти из этого Договора. По признанию наших западных коллег, этот раунд консультаций был весьма конструктивным. Я думаю, что это лишний раз показывает, что причины, по которым США решили выйти из этого Договора были искусственно созданы и озвучены.

Что касается наших действий на внеочередной конференции государств-участников, которая состоится 6 июля, мы уже объявили, что для нас главным условием, которое обеспечило ратификацию нами Договора об открытом небе была возможность осматривать сверху территорию США. Это все прекрасно понимают. Посмотрим, какая будет реакция наших западных коллег на этой конференции, что Европа на этот счет думает. Мы не исключаем никаких вариантов наших действий. Мы хотим послушать, что скажут остальные.

Вопрос: Сейчас ситуация в Ливии развивается очень динамично в военном смысле. Как Вы оцениваете перспективу развития ситуации после заявления Египта о том, что он имеет полную легитимность в военном вмешательстве, а также о выделении города Сирт и провинции Джуфра как «красной линии» для египетской национальной безопасности? Не перейдет ли столкновение между ливийскими сторонами к боевому столкновению между Турцией и турецко-египетской армией, поддерживающей армию маршала Х.Хафтара?

С.В.Лавров: Эту тему я обсуждал в последние дни с целым рядом коллег. Они соглашаются с принципиальным элементом нашей позиции, заключающимся в отсутствии военного решения у этого конфликта. Это краеугольный камень всех резолюций, принимавшихся в СБ ООН, всех деклараций, принимавшихся на многочисленных мероприятиях, в том числе на Берлинской международной конференции в январе нынешнего года.

Ситуация, когда внутренние проблемы Ливии и перспективы урегулирования обусловлены тем, кто отвоюет больше территории и будет считать себя обладающим преимуществом для ведения переговоров, напоминает качели. Военное превосходство одной стороны над другой за последние годы каждый раз носило временный характер, всегда наступали ответные действия, ситуация «на земле» менялась в зависимости о того, кто наступал, а кто отступал. Отступающая сторона была готова к переговорам, а наступающая не была к этому расположена. Все это уже давно поняли. Я не вижу каких-либо вариантов, кроме немедленного прекращения огня и решения всех остальных вопросов на основе переговорного процесса в русле пониманий, закрепленных в декларации Берлинской конференции. Это касается политического устройства Ливии. Все три главных исторических района этой страны должны быть равноправно представлены в переговорном процессе, а по его итогам – в новых органах государственной, исполнительной, законодательной власти. Экономические вопросы также должны решаться с учетом баланса интересов каждой из этих трех частей страны.

Вопрос о том, кто будет иметь легитимную силу в отношении применения военной силы в ливийском государстве, тоже должен быть предметом договорённости. После Берлинской конференции был сформирован т.н. комитет «пять плюс пять», который и призван заниматься достижением понимания по силовой составляющей урегулирования. Я так понимаю, что стороны в последние дни высказывали готовность задействовать этот механизм.

Мы исходим из безальтернативности политического решения, которое не будет навязано извне, будет достигнуто самими ливийцами с учетом, повторю, интересов трех государствообразующих регионов Ливии. Внешние игроки должны сделать все, чтобы помочь создать условия для инклюзивного межливийского диалога.

Среди моих телефонных контактов последние несколько дней были разговоры и с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу, и с Министром иностранных дел Египта С.Шукри. И тот, и другой мой коллега однозначно высказались в пользу именно такого подхода: всем необходимо признать отсутствие военного решения, надо садиться за стол переговоров и искать общеприемлемые договорённости.

Россия. Индия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 23 июня 2020 > № 3425294 Сергей Лавров

Как провести исследование digital среды перед запуском продукта в Китае?

Анна Панкратова

Китайский рынок электронной коммерции оценивается в 1,94 триллиона долларов и является самым большим в мире (в три раза больше американского рынка). Однако на китайский рынок весьма сложно выйти, а еще сложнее — остаться на нем. Каков будет потенциал вашего бренда на рынке КНР.

В этой статье RUSFAIR GROUP, российское экспортное агентство в Китае, представляет инструменты, которые вы можете использовать для проведения исследования вашего бренда в Китае.

Что представляет собой исследование digital среды в Китае?

Прежде всего, это процесс оценки потенциала бренда на рынке, который основывается на онлайн-данных.

Исследование обычно состоит из трех этапов:

Цифровой анализ инфополя бренда (если бренд уже присутствует на рынке) – изучение упоминаний бренда, статей, комментариев и других онлайн-данных, связанных с брендом и найденных в китайских социальных сетях и на рынке;

Анализ конкурентов – сравнение аналогичных брендов отрасли, представленных в Китае;

Подведение предварительных выводов – анализ рекомендуемых статей, маркетинговых подходов, каналов продаж и продвижения на основе результатов предыдущих двух этапов.

Исследование торговых площадок

Продажи являются наиболее значимым маркером успеха бренда в Китае. Они измеряют объективную привлекательность бренда для клиентов, и их труднее подделать по сравнению с мнениями или упоминаниями.

Кроме того, благодаря динамичному рынку реселлеров C2C в Китае (в основном на Таобао) бренды могут получить данные о продажах, даже если они никогда не продвигали свой продукт на китайском рынке.

На рынке электронной коммерции B2C в Китае в основном доминирует Taobao / Tmall. Поэтому в ходе нашего анализа мы сосредоточимся на этих платформах.

Еще одним преимуществом Taobao и Tmall является то, что они представляют количество продаж каждого товара за последние 30 дней.

Беглый взгляд на главную страницу Taobao позволяет получить представление о популярности любого бренда в Китае.

Если предварительный поиск принесет положительные результаты, вы можете погрузиться глубже и рассчитать объем продаж за последние 30 дней. Платформа dianchacha.com предлагает бесплатный поиск по ключевым словам за последние 30 дней.

Еще один способ улучшить аудит работы в Taobao – изучить комментарии пользователей. Если вы не говорите по-китайски, их можно легко перевести через Google Translate, чтобы получить общее представление о настроениях пользователей.

Исследование WeChat

После того, как вы успешно проверили продажи конкурентов на китайских рынках, вы захотите посмотреть на свое социальное присутствие или на социальное присутствие конкурентов.

Первое на что нужно обратить при работе с Китаем – WeChat, ведь у приложения более 1,2 миллиарда активных пользователей в месяц!

Поиск по приложению

Самый простой способ поиска упоминаний WeChat - использование функции поиска в приложении.

У данного метода есть недостатки: он может включать не все упоминания, доступен только с телефона.

Поиск в WeChat через Sogou

Поскольку начиная с 2013 года WeChat инвестирует в поисковую систему Sogou, данная платформа позволяет осуществлять поиск по постам и учетным записям в WeChat.

Sogou – это мощный и бесплатный способ легко подсчитать упоминания WeChat.

Однако, к сожалению, нет возможности капнуть глубже и отобрать нужную информацию, например, с помощью фильтров.

Индекс WeChat

WeChat Index открывается с помощью мини-программы WeChat и может дать небольшую сводку относительно популярности бренда в WeChat.

Недостатки мини-приложения: нет объективных данных, нет информации о расчете показателей, представлена информация только за последние 90 дней.

Исследование Weibo

Изучение присутствия бренда Weibo весьма просто – нативный поиск на сайте весьма удобен, бесплатен, а также дает возможность отфильтровать информацию.

– Легкий доступ

– Исчерпывающая информация

– Фильтр по времени и локации

– Легко можно найти упоминания с помощью страницы с хештегами

Исследование Douyin (китайская версия TikTok)

Douyin находится в центре внимания в течение последних нескольких месяцев, а также молниеносно растет: на сегодняшний день платформа насчитывает около 400 миллионов ежедневных активных пользователей Китая.

Конечно, сперва можно воспользоваться поиском, встроенным в само приложение, но данный поиск не дает исчерпывающей информации о бренде и его упоминании.

Компания Newrank, которая является лидером на рынке аналитики WeChat, создала новый продукт для Douyin: Xindou. Эта платформа агрегирует данные об упоминаниях Douyin. Платформа предоставляет информацию о самых популярных хэштегах, музыке, блогерах и даже данные о продажах.

Исследование поисковых систем

Привычки поиска товаров в Китае отличаются от того, как ищут товары пользователи других стран. Большинство клиентов будут искать продукты непосредственно на Tmall, JD или WeChat, а не с помощью поисковых систем.

И всё же, с помощью индекса Baidu можно узнать о популярности бренда с течением времени. Baidu занимает более 60% рынка и является ведущей поисковой системой КНР.

Как сделать выводы на основе проведенного исследования?

Существует несколько результатов, которые можно получить:

• Много продаж, много упоминаний. Если бренд продает товаров более, чем на 50 000 долларов в месяц и имеет большое количество упоминаний, вы можете рассмотреть возможность прямого запуска на Tmall и WeChat. Органический поисковый трафик на Tmall может сделать эту инвестицию стоящей.
• Мало продаж, много упоминаний. В этом случае бренд обладает высоким потенциалом в Китае. Тем не менее, поисковый трафик на Таобао затрудняет поиск товара. В этой ситуации мы бы рекомендовали создать магазин WeChat и запустить рекламные кампании с блогерами, чтобы генерировать первые продажи.
• Мало продаж, мало упоминаний. Если бренд не популярен в Китае, то лучше начать с создания магазина в WeChat, разработки стратегии продвижения в социальных сетях, чтобы создать знания о бренде и добиться первых покупок.

Имея четкое представление о влиянии вашего бренда и результатах работы ваших конкурентов, вы сможете оценить свои шансы на успех. Это также позволит вам определить размер ваших первоначальных инвестиций и выбрать правильные каналы для начала работы.

Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > chinalogist.ru, 22 июня 2020 > № 3557834 Анна Панкратова

Даёшь золотую реформу!

Всеволод Большаков о том, что мешает населению РФ хранить сбережения в золоте

Андрей Фефелов

"ЗАВТРА". Всеволод Юрьевич, сейчас доллар, да и все валюты, не говоря уже про виртуальные деньги, выглядят сомнительно, поэтому золото выходит на первый план. Вокруг золота много конспирологии. Например, когда не так давно прошла информация об огромной партии золота (чуть ли не пять тонн), ушедшей от нас в Англию, сразу раздались голоса, что Россия — криптоколония Великобритании. А что это было на самом деле?

Всеволод БОЛЬШАКОВ, эксперт в сфере оборота драгоценных металлов. Это была вполне официальная корпоративная сделка: Банк «Открытие» продал принадлежавшее ему золото за рубеж. Обыкновенная история, а вовсе не то, что утверждалось во «вбросах», в очередной раз направленных на дискредитацию власти. В данном случае никакого криминала, насколько я знаю, не было.

"ЗАВТРА". То есть столь крупные сделки заключаются регулярно?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Чтобы оценить, насколько масштабна эта сделка, надо учитывать, что золотая часть наших золотовалютных резервов на 1 января 2020 года составляла 2271 тонну. Кстати, максимума мы достигали при Сталине, в 1941 году, — 2800 тонн. К сожалению, до 2014 года объём золота в наших резервах был минимальным — всё реализовывалось за рубеж. Но за последние пять-шесть лет ситуация изменилась: Центробанк и Министерство финансов закупают золото очень активно. Естественно, это связано с изменением международной обстановки и, как следствие, нашего внешнеполитического курса. Поэтому продажу пяти тонн можно посчитать, конечно, крупной сделкой, но далеко не сенсацией для нашего рынка. Тем более что продавал золото не Центральный Банк, а частный, к тому же санированный.

А из Центрального Банка, насколько я знаю, никаких крупных продаж золота государство не осуществляло.

"ЗАВТРА". А какова общая картина динамики наших золотых запасов со времён Российской империи?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. В 1914 году Россия, наряду с США и Францией, входила в тройку стран с наибольшим объёмом золота — у нас было 1312 тонн. К 1927 году запас золота упал на 150 тонн. С приходом Сталина к власти объёмы золота в СССР сильно выросли, цифру я только что называл. После развала СССР накопление пришлось начинать практически с нуля, так как страна унаследовала всего 290 тонн.

В начале 2000-х ситуация стала ощутимо меняться к лучшему. В 2007-м у нас уже была 401 тонна, в 2010-м — 650 тонн, в 2014-м — 1035. В 2017 году в наших резервах оказалось 1616 тонн золота, а сейчас уже 2271 тонна. Есть чёткая линия на избавление от ценных бумаг США путём создания резервов в золоте, что не может не радовать.

"ЗАВТРА". А в плане добычи золота каков прирост?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Ежегодный рост в диапазоне 10—12%, иногда и до 15% доходит. В 2019 году из добытого сырья получили 286,5 тонн золота. Годом ранее было 250—260 тонн.

"ЗАВТРА". Что представляет собой технологический цикле золотодобычи?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Золото добывается двумя основными способами. Рассыпное золото (песок) моют драгами. В их желобах с помощью брандспойтов песок размывается, золотые крупицы оседают. Коренное золото добывается так: сначала взрывают, снимают так называемую вскрышу — пустую породу, потом сырьё откапывают экскаваторами и отвозят в самосвалах на обогатительную фабрику. Там его дробят, подвергают флотации и так далее. Получается концентрат — золото 700-й — 800-й пробы. (На каждом месторождении — разные показатели из-за разницы в химическом составе, естественно.) После чего концентрат отправляется на аффинажный завод, где производится очистка его от примесей. И в итоге производятся слитки либо гранулы. Если речь идёт о металлах платиновой группы, то они иногда и в виде порошка идут.

"ЗАВТРА". При этом на слитках стоит маркировка, а на шариках — нет.

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да, поскольку мы не можем апробировать каждый шарик, они упаковываются в специальную тару — пронумерованные пластиковые банки, стянутые хомутами. Банки эти заклеиваются плёнкой, которую невозможно оторвать и снова приклеить.

На каждый слиток выдаётся сертификат, на партию слитков или партию банок выдаётся ещё и паспорт. Поэтому происхождение драгметалла всегда можно отследить. И аффинажный завод, конечно, сохраняет информацию о том, из какой партии сырья какое золото изготовлено.

"ЗАВТРА". Получается, изначально этим золотом владеют золотодобывающие компании. А что происходит дальше?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Как правило, все добывающие предприятия, особенно малого и среднего сегмента, закредитованы. То есть им уже в январе-феврале всегда требуются деньги на закупку техники и ГСМ. Банк, выдавая кредиты с дисконтом, откупает у них произведённое сырьё. Поэтому не всё так уж сказочно хорошо для них получается.

"ЗАВТРА". В итоге банки забирают слитки?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да. Кстати, чуть подробнее о слитках. Они бывают двух типов: мерные и стандартные. У стандартных вес от 11,5 до 12,5 килограмм. А мерные имеют конкретный вес — от килограмма и ниже, вплоть до грамма. Полученные слитки банки могут продать Центробанку или экспортировать.

"ЗАВТРА". Может ли Центробанк напрямую покупать золото у производителя, или всё делается через другие банки?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Центробанк покупает у банков. Я не слышал о сделках между ним и добывающими компаниями.

"ЗАВТРА". Почему этого не происходит?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Это вопрос к Центральному банку Российской Федерации.

"ЗАВТРА". Столько золота добывается в стране!

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Вы знаете, всё дело в том, что золота всегда мало. Это товар, который абсолютно ликвиден, то есть его всегда можно продать. И в зависимости от рынка, на котором присутствуют компании, продать можно почти любой объём.

"ЗАВТРА". А сколько тонн закупает Центробанк ежегодно? Или каждый год по-разному?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. На 1 января 2018 года в Центробанке было 1838 тонн, а на 1 января следующего года — 2113 тонн. Значит, за 2018 год закуплено 275 тонн.

"ЗАВТРА". А сколько золота идёт в нашу ювелирную промышленность?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Туда обычно идёт золото со вторичного рынка, то есть лом технических и ювелирных изделий, которые вышли из употребления или не были реализованы. Этот рынок тоже довольно большой, до 35 тонн ежегодно.

Но с недавних пор ювелирные предприятия всё больше стали покупать золото на первичном рынке, в виде слитков у банков. До этого банки могли лишь желать, чтобы у них приобретали золото наши предприятия, но те, как правило, стремились к драгметаллам не банковского происхождения, а с вторичного рынка.

И здесь мы подходим к самому важному… Дело в том, что отрасль, связанная с золотом, содержит в себе много подотраслей. Помимо ювелирной части, это — электротехника, химическая и оборонная промышленность, космос, приборостроение — всё, что угодно. Все эти отрасли регулируются своими подзаконными актами, у каждой есть курирующие подразделения в правительстве: Минпромторг, Минфин и так далее. В результате имеет место неразбериха, особенно в части налогообложения. Так, золото может быть реализовано на внутреннем рынке с НДС, без НДС и по ставке НДС 0%…

"ЗАВТРА". Поясните, пожалуйста, что это означает?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Попробую кратко. Небольшой ювелирный завод, как правило, находится на упрощённой системе налогообложения (УСН) и имеет право покупать золото и реализовывать изделия из него без НДС в объёме до 150 миллионов рублей в год. Крупное предприятие реализует свои изделия с учётом НДС. Но! Если изделия реализуются за пределами МКАД, они могут идти без НДС. И здесь, естественно, у бизнесмена возникает «матрица возможностей», где он выбирает оптимальный вариант.

Дело в том, что с технической точки зрения процесс производства ювелирного изделия и на большом предприятии, и на малом очень похож. И себестоимость производимых изделий была бы примерно одинакова, если бы не стоимость сырья. Если она отличается на 18—20%, то большое предприятие, которое обременено повышенными налоговыми сборами, кредитами, необходимостью платить высокую заработную плату, становится неконкурентоспособным по сравнению с малым. А если ещё малые предприятия объединяются в неформальный холдинг, то в этих условиях вести честное дело крайне затруднительно, а иногда и вовсе невозможно. И бизнесмены начинали проворачивать теневые схемы, связываться с сомнительными посредниками. А, следовательно, в бюджет налоги не поступали. Это продолжалось очень долго, пока Федеральная налоговая служба не взялась за этот вопрос.

Рубежными тут стали 2015 и 2016 годы, когда заместитель руководителя ФНС Даниил Егоров взялся «отбеливать» отрасль. Очень многое ему удалось изменить, особенно в части увеличения поступлений в бюджет. Но объём производимых изделий так или иначе сократился. И, увы, нелегальные схемы с рынка золота до конца не ушли, продолжают жить «в тени».

"ЗАВТРА". Хотя, казалось бы, если уравнены возможности, то эти схемы должны были исчезнуть?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Нет. Условия предприятиям не уравняли.

Увеличился контроль, количество выездных налоговых проверок. Многие предприятия стали жертвами этого процесса — приказали долго жить. Может быть, и не стоило так уж нажимать, на мой взгляд. Осуществляя давление в одном направлении, надо было предоставить предприятиям дорожную карту, как они должны жить по-другому. Этого сделано не было, цивилизованный рынок не был сформирован — в том, разумеется, виде, в котором мы в идеале его себе представляем.

А сейчас, в связи с закрытием ювелирных магазинов, с кризисом вообще, вопрос выживания предприятий отрасли стал ещё острее. По сути, ювелирное производство у нас сократилось в разы. Точные цифры, думаю, мы сможем назвать только к первому полугодию следующего года.

Полагаю, с точки зрения правительства было бы правильным уравнять условия для покупки сырья. Необходимо отменить НДС на сырьё, то есть на слитки, но оставить его на ювелирные изделия. То есть налог уплачивался бы с объёма реализуемых товаров — с выручки. Это послужило бы толчком для развития внутреннего рынка и пресекло бы на корню саму экономическую целесообразность теневых схем.

Тем более что сейчас все изделия продаются с помощью кассового аппарата: выбивается чек — и налоговая всё тут же видит. Продавать золото за наличные в обход налоговой вряд ли кто-то будет при таком порядке.

"ЗАВТРА". А зачем вообще эта сложность с разными ставками НДС была введена? Или так исторически сложилось?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да. 26 марта 1998 года был принят Федеральный закон (№ 41-ФЗ) «О драгоценных металлах и драгоценных камнях». И были приняты поправки в Налоговый кодекс. По сути, уже под конец ельцинской эпохи нам подсунули эти правила игры.

"ЗАВТРА". Это коррупционеры постарались?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Думаю, коррупционерам такое не по плечу, не их уровень.

"ЗАВТРА". Тогда это связано с внешними игроками?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да. Внешний заказчик этим решил для себя ряд проблем. Первое: внутреннего рынка золота в России нет, поэтому его продают за рубеж, этим самым внешним потребителям. Вторая: цены формируются на Лондонской бирже — так называемый лондонский фиксинг; то есть Запад покупает по тем ценам, которые ему удобны. Третья: разница в режимах налогообложения для промышленных предприятий подпитывает коррупцию, и предприниматели перестают думать о стратегической перспективе. Они держат фигу в кармане и в случае чего готовы тут же сбежать за рубеж. Деньги их, соответственно, хранятся за рубежом.

Таким образом, в этой модели для западных ювелирных и золотопромышленных компаний исключается любая конкуренция на их рынке: ни одно российское ювелирное предприятие не будет конкурировать ни с итальянской «Булгари», ни со швейцарской «Шопар», ни с другими брендами. То есть они себя обезопасили со всех сторон в конце 90-х, разрешив целый пул задач: конкуренции нет, металл у них, ценообразование — в их руках, деньги тоже сбегаются к ним. Замечательно!

"ЗАВТРА". Что нужно сделать, чтобы исправить ситуацию? В первую очередь, налоговое законодательство?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да. Но не только. Потому что в том же Федеральном законе 1998 года прописано, что при осуществлении сделок ценообразование основывается на котировках, которые формируются на международных рынках. То есть на московской бирже мы не имеем никакого московского фиксинга.

Потом, если мы экспортируем золото, мы не платим НДС, не платим таможенные пошлины. Но если мы вдруг захотим приобрести золото из африканской страны, расположенной южнее Сахары, мы обязаны уплатить НДС и пошлину. Таким образом, НДС у нас 20%, пошлина — тоже сопоставимая с этой цифра. Нерентабельно совершенно!

"ЗАВТРА". Получается, завозить сюда золото невыгодно, а зато продавать — легко и хорошо. И внутренний рынок золота тоже ограничен налогом на добавленную стоимость. Грубо говоря, если я или вы захотели бы прикупить себе золотишко, то столкнулись бы с НДС.

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да, мы можем сейчас приобретать золото в банковских организациях по цене без НДС. Но если мы захотим, чтобы это золото покинуло хранилище банка и оказалось — физически — у нас на руках, мы должны будем уплатить НДС.

"ЗАВТРА". То есть у себя в шкафу увидеть слиток, полученный без НДС, я не смогу. Он обойдётся гораздо дороже.

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да. И уплатите вы не только НДС, но и комиссию банка. В Сбербанке, например, это будет варьироваться в зависимости от размера слитка, то есть чем вес больше, тем цена ниже. В среднем это будет плюс 30% по отношению к цене на Лондонской бирже. А если вы захотите продать этот «домашний» слиток обратно банку, то банки будут упираться до последнего. Они не хотят покупать эти слитки обратно. Но даже если сможете настоять на своём, они его купят без НДС. Потому что вы физлицо. Естественно, потерять на одной сделке 30% — это слишком.

"ЗАВТРА". А как надо?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Надо отменить НДС на аффинированный металл, по сути являющийся сырьём. Ведь почему НДС появляется? Мы из сырья производим изделие, у нас появляется прибавочная стоимость, и эта разница облагается налогом. Логично? Да. Но когда банки приобретают аффинированные слитки, они у них остаются в неизменном виде: в них не сверлят дырок, не перекрашивают и так далее. Почему в этом случае возникает добавленная стоимость? Где она? Нелогично.

Несколько лет назад в Россию приезжали представители Всемирного совета по золоту (World Gold Council). Это консорциум добывающих предприятий, аффинажных заводов, банков, страховых структур — всех имеющих вес на мировой арене игроков, связанных с золотом. Представители этого совета подготовили доклад для наших Минфина и ЦБ с вполне разумным предложением отменить НДС на золото. Я был, честно говоря, очень удивлён их инициативе. Что им за дело до наших нужд, казалось бы? Были подготовлены проекты закона. Я тогда писал к ним поправки, пытался согласовать их как формально, так и неформально с представителями Минфина и налоговиками. Там люди разумные, и со мной, в принципе, были согласны. Но воз и ныне там.

Конечно, в предложениях Всемирного совета по золоту крылось некоторое лукавство, так как в них речь шла об отмене НДС только для физических лиц. Тогда как для нужд нашей страны надо бы внести правки и в статьи Налогового кодекса, регламентирующие работу предприятий на УСН.

Я настаиваю на том, что вместе с отменой НДС нужно отменить и упрощённую систему налогообложения для изделий из драгметаллов. Во-первых, это предмет роскоши. Во-вторых, оставляя два налоговых режимов, уравнять ювелирные предприятия между собой не получилось бы. В-третьих, если бы отменили НДС на слитки, а оставили «упрощёнку», то металл, который физлица (а значит, и все остальные) могли бы покупать, через цепь «однодневок» появился бы уже с НДС и в обороте ювелирных изделий.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть нельзя тут отменять, а вот здесь оставлять лазейки!

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Вопрос этот по-прежнему актуальный, требующий должного решения. Если бы законопроект приняли, наш рынок получил бы колоссальный толчок к развитию. Полагаю, объём продаж на внутреннем российском рынке увеличился бы с двух тонн ежегодно до пятидесяти! Замечу, что в Китае после проведения аналогичной реформы внутренняя торговля золотом подскочила до 300 тонн. В США — до 100 тонн, в Германии — примерно до 120.

Ведь это, по сути, позволило бы нашим гражданам капитализировать и сохранять заработанное. Стоимость золота не меняется столетиями, оно сохраняет свою ценность. Кто-то говорит, конечно: а что, мол, с ним делать? Металл — его не съешь, он не греет. Да, это так. Но на протяжении тысячелетий он неслучайно остаётся сакральным ресурсом. И в наши дни человек, откладывая себе на пенсию, может прекрасно его хранить и быть уверенным в завтрашнем дне.

И, конечно, это послужило бы инструментом дедолларизации. Зачем нам покупать доллары, финансируя нашего геополитического конкурента, когда мы могли бы оставить эти деньги у себя в стране?

"ЗАВТРА". Такие предложения даже из недр Сбербанка поступали, но они тоже не имели продолжения.

Но если обобщать, то получается, что наша законодательная база способствуют вывозу золота из России, и тому, чтобы добываемое у нас золото не оседало внутри страны у частных лиц. К тому же у России есть проблемы и с закупкой золота из других стран.

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Это невыгодно, потому что мы должны будем платить НДС и ввозную пошлину. Хотя эти страны, безусловно, выстроились бы в очередь, желая продать золото нам. У наших добывающих компаний может быть своё мнение на сей счёт, но, на мой взгляд, этот поток золота не составил бы им конкуренцию. Потому что рынок огромен. И правительство, и частные компании покупают… Это золото можно было бы здесь аффинировать и продавать дальше. Почему нет?

"ЗАВТРА". То есть назрела «золотая реформа».

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Да, назрела. Я считаю преступным её откладывать. Особенно в условиях, когда экономики стран летят в тартарары. Для широких слоёв населения нужен какой-то якорь, нужно за что-то надёжное зацепиться. Мы не можем сейчас исключить вероятности, что доллар будет девальвирован, рубль будет девальвирован. Мы не понимаем пока, во что выльется глобальный кризис. Ясно одно: надёжнее всего на пенсию сохранять средства в золоте, конечно.

"ЗАВТРА". Что можно ждать в этой связи от нового российского правительства, на ваш взгляд? Михаил Мишустин — налоговик, который напрямую должен быть погружён в эту проблематику.

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Я уверен, что он знает об этой проблеме. Как и нынешний глава ФНС Даниил Егоров, который непосредственно занимался этим вопросом.

"ЗАВТРА". Поэтому жители России, которые понимают всю остроту нынешней ситуации, ждут этих мер теперь уже от самых высших российских инстанций. «Золотая реформа», продуманная Михаилом Мишустиным, может стать ярким, насущно необходимым решением.

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Конечно. Ведь золото является универсальным финансовым инструментом, который в эпоху нестабильности мог бы поддержать и экономику страны, и граждан.

"ЗАВТРА". А чем российское золото отличается от золота других стран?

Всеволод БОЛЬШАКОВ. Существует международная система стандарта «Гуд деливери». Несколько наших предприятий соответствую этим стандартам, их золото отличного качества, оно может быть продано на международном рынке. А вот, например, подавляющее большинство аффинажных заводов в Африке не имеют такого статуса, и вообще их деятельность крайне туманна. Ясно лишь, что золото там добывается варварским способом с использованием рабского труда, в том числе детского. Поэтому золото из этих стран, как правило, оседает на местах, либо его продают через ЮАР на Ближний Восток, в Объединённые Арабские Эмираты, Турцию. И оно, надо сказать, продаётся с дисконтом, то есть стоит дешевле.

У российских предприятий очень хорошая технологическая база. Можно особо отметить Красноярский, Приокский, Екатеринбургский заводы. Кроме золота и серебра, многие предприятия работают также с платиной и платиноидами (палладием, родием, иридием и так далее), хотя это гораздо сложнее технологически. Более того, эти же заводы производят и специальную промышленную продукцию. Это и каталитические сетки для азотной промышленности, это и так называемые бушинги — проставки-«лоханки» из платиново-родиевого сплава, в дне которых сверлят тысячи миниатюрных фильерных отверстий. В них заливается расплавленное стекло, которое потом снизу вытекает и наматывается на барабан. И мы продаём это, кстати, в Китай и в Германию.

Наша ювелирная промышленность выпускает отличную конкурентоспособную продукцию. Ювелирный рынок давал рост по 20—30% в год на протяжении многих лет. И, вообще, у нас очень хорошие специалисты — дизайнеры, мастера, на ювелирных предприятиях используются новейшие станки. Уверен, что мы могли бы спокойно выйти на внешние рынки и там быть лучше всех!

Россия > Финансы, банки. Металлургия, горнодобыча > zavtra.ru, 22 июня 2020 > № 3541466 Всеволод Большаков

СДВИГ ПО ФРОНТУ. ПОЧЕМУ АМЕРИКАНО-ГЕРМАНСКИЕ ОТНОШЕНИЯ НЕ БУДУТ ПРЕЖНИМИ

ФЁДОР ЛУКЬЯНОВ

Главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» с момента его основания в 2002 году. Председатель Президиума Совета по внешней и оборонной политике России с 2012 года. Директор по научной работе Международного дискуссионного клуба «Валдай». Профессор-исследователь НИУ ВШЭ. Выпускник филологического факультета МГУ, с 1990 года – журналист-международник.

Отношения Германии и США были ядром западного сообщества. Именно их трансформация будет основным признаком наступления новой эпохи.

Самое ёмкое описание сущности «политического Запада», возникшего после Второй мировой войны, принадлежит первому генеральному секретарю НАТО лорду Исмею. Задачу альянса он обозначил как «не подпускать русских, не отпускать американцев и придерживать немцев». И она отражала природу трансатлантических отношений, в сохранении которых состоял интерес обоих берегов океана. Противостояние политического Запада («свободный мир») политическому Востоку (советский лагерь) составляло содержание мировой политики.

Но это было давно. Русские с тех пор перестали представлять прежнюю экзистенциальную угрозу. Американцы занялись другими делами. А вместе с вопросом о будущем немцев встаёт и более масштабный – что такое Запад на новом историческом этапе. И чего от него ждать России.

Призрак германского вопроса

Дональд Трамп объявил о намерении вывести почти треть контингента американских военных из ФРГ. Сообщая об этом, он упрекнул Германию в вечно просроченных платежах в натовскую казну и паразитировании на зонтике безопасности США. А заодно в том, что американцы тратят кучу денег, чтобы защитить немцев от России, а те отдают Москве огромные деньги за газ. Если решение будет реализовано (пока военные утверждают, что не получали приказа), из 34,5 тысячи военнослужащих на немецкой земле останется 25 тысяч.

Этого более чем достаточно, уверен Ричард Гренелл, только что покинувший пост посла США в Берлине. «Американские налогоплательщики больше не расположены слишком много платить за обеспечение безопасности других стран», – сообщил он в прощальном интервью газете Bild. «Надеюсь, это станет для немцев поучительным моментом, ведь Германия – союзник только по названию. Когда речь заходит о критических внешних вызовах, с которыми мы сталкиваемся, она либо несущественна, либо вредна», – написал на сайте Foxnews Кристиан Уитон, внешнеполитический аналитик, работавший в администрациях Буша-старшего и Трампа.

Германские политики и значительная часть американского истеблишмента из внешнеполитической сферы резко против риторики Трампа и его сторонников. «НАТО – не торговая организация, а безопасность – не товар», – ответила министр обороны Германии Аннегрет Крамп-Карренбауэр. Конгрессмены-демократы Боб Менендес и Эллиот Энджел внесли законопроект, запрещающий президенту выводить войска: «Присутствие американских войск в Германии – в интересах национальной безопасности США. И точка». Главным бенефициаром такого решения, естественно, немедленно был назван Владимир Путин.

Перепалка пришлась на период, когда поляризация в Соединённых Штатах приближается по накалу к атмосфере гражданской войны. Её можно было бы списать на особенности момента и специфику действующего президента. Однако за полемикой стоит более глубокий вопрос, ответа на который не появится, даже если Трамп покинет Белый дом в январе 2021 года.

В чём смысл существования трансатлантического сообщества, стержнем которого всегда являлись незыблемые отношения Соединённых Штатов и (Западной) Германии?

Разделённая Германия была центром и квинтэссенцией холодной войны. К её окончанию на германской земле было расквартировано более 200 тысяч американских и порядка полумиллиона советских военных. Российский контингент покинул страну в конце лета 1994 года, американский поэтапно сокращался до нынешнего количества. Несмотря на декларации о невероятной успешности и эффективности НАТО, задачи альянса после окончания противостояния с СССР так никогда и не обрели чеканной чёткости формулы лорда Исмея. Россия на 25 лет (до 2014 года) ушла в тень в качестве военной угрозы, интерес США к Европе падал по мере их переориентации на Азию.

Между тем с 1990 года, когда Германия вновь стала единой, в европейскую политику вернулся призрак «германского вопроса», вызывавшего войны после объединения страны в XIX веке. Германия была слишком мощной, чтобы встроиться в какую-то европейскую систему, но недостаточно сильной, чтобы подчинить себе остальных. Как писал в прошлом году в Foreign Affairs Роберт Кейган, «ещё до того, как либеральный мировой порядок начал трещать по швам, возникал вопрос: сколь долго Германия сможет оставаться странной страной, отказывающейся от нормальных геополитических устремлений, нормальных своекорыстных интересов и нормальной националистической гордости?»

А они, добавим, в германском случае неоднократно вызывали катаклизмы общеевропейского масштаба. Классик школы реализма в международных отношениях Джон Миршаймер накануне объединения Германии в 1990 году интересовался: «Разве невозможно вообразить, например, что отношение немцев к идее контроля над Восточной Европой заметно изменится, как только американские войска уйдут из Центральной Европы и немцам придётся самим обеспечивать свою безопасность?»

Кого защищать?

Сегодняшняя дискуссия, которая усилиями Трампа свелась к чистому меркантилизму, на самом деле представляет собой сущностный спор – каковы приоритеты и цели политики Запада в мире после глобализации образца конца ХХ – начала XXI века. Аргументация тех в США, кто отвергает идею Трампа о сокращении контингента, апеллирует к модели американской гегемонии (лидерства), сложившейся сначала в рамках Запада, а потом распространившейся на весь мир. И в этой логике (как её ни излагай – в ценностно-идеологических или геополитических категориях) заметное военное присутствие в Европе принципиально.

Однако как раз эта модель и находится в кризисе, не находя прежнего отклика среди населения Соединённых Штатов. Появление изоляционистски настроенного Трампа в Белом доме – продукт этих изменившихся настроений. А за время его президентства в мире уже напроисходило столько, что даже убеждённые глобалисты признают необходимость отойти на заранее подготовленные позиции.

Нынешняя администрация видит в качестве приоритета не доминирование как таковое, а реализацию национальных интересов США в противостоянии с крупными соперниками, основным из которых является Китай. С этой позиции все аргументы в пользу тесного взаимодействия с Европой если не теряют смысл, то становятся обусловленными, о чём всё время и твердят Трамп с единомышленниками. Иными словами, Европа (прежде всего Германия) должна доказать, что услуги безопасности, которые ей предоставляют Соединённые Штаты, окупаются – финансово или другим способом.

Другой способ – содействие в реализации политики Вашингтона на важных для него направлениях, в первую очередь китайском и иранском. Но как раз тут Европа и особенно Германия имеют своё мнение и собственные интересы. Как, например, и в вопросе о газопроводе «Северный поток – 2», пуск которого в эксплуатацию американское руководство (администрация и Конгресс здесь едины) твёрдо намерено не допустить. Мотивация разнится – от стремления продвинуть на европейский рынок собственный СПГ до желания наказать Россию за вмешательство в выборы и прочие антиамериканские художества. Но цель разных групп совпадает.

Противоречиям с США из-за поставок сибирского газа в Европу уже полвека. В начале 1980-х годов они достигли кульминации, когда администрация Рейгана ввела санкции против европейских поставщиков оборудования для газопровода «Уренгой – Помары – Ужгород». Однако страны ЕЭС, и прежде всего ФРГ (канцлером был Гельмут Шмидт), упёрлись и добились своего, хотя отношения СССР и Запада после вторжения в Афганистан переживали крайне острую фазу. Это было возможно тогда и маловероятно теперь, потому что в ту пору Соединённые Штаты и Западная Европы были спаяны общим пониманием угроз безопасности, идеологией и задачами развития. В этих жёстко закреплённых рамках получалось согласовать не обязательно совпадающие частные интересы, поскольку не возникало сомнений о единстве интересов общих. Теперь же они возникают всё чаще.

А если общих основополагающих интересов нет, то США и Германия оказываются просто конкурентами по многим направлениям. О чём не устает повторять Трамп.

Дискуссия принимает почти анекдотический вид. Американский президент критикует Германию за то, что Соединённые Штаты защищают её от России, но ничего взамен не получают, а немецкие дипломаты отвечают, что войска вовсе не Германию от России защищают, а охраняют трансатлантическую безопасность (интересно, от кого) и проецируют силу США в Азию и Африку.

Официальные лица в Берлине (спецпредставитель по трансатлантическим связям и министр иностранных дел) предупреждают о тяжёлых последствиях решения о выводе части контингента для двусторонних отношений. Хотя не вполне понятно, а что же такого страшного произойдёт из-за убытия девяти с половиной тысячи военных, если их пребывание не связано с конкретными вызовами безопасности Германии.

Ловушка прошлого

Переполох в Берлине объясняется как раз тем, о чём 30 лет назад писал Миршаймер, а недавно Кейган, – опасением пробуждения естественных инстинктов. Отношения с Вашингтоном были опорой всей послевоенной политики ФРГ, прежде всего гарантией общего европейского баланса, погружение в который гарантировало невозвращение рокового «германского вопроса».

Сейчас Германия перед лицом тройного вызова: кризис модели европейской интеграции, упадок отношений с Соединёнными Штатами и внутриполитические сдвиги, связанные с износом партийной системы.

То есть поплыла вся политическая рамка, в которой страна развивалась с середины прошлого века. Но возвращаться ей некуда – до этой системы была национальная катастрофа.

В немецком обществе и политическом истеблишменте по-прежнему жив страх, что в случае изменения внешних обстоятельств страна окажется в ловушке собственного прошлого. Поэтому эмансипация в сторону некоей европейской «стратегической автономии», о которой с охотой говорят, например, в Париже, повергает Берлин в крайне противоречивые чувства. Присутствие же американских военных, когда-то пришедших в качестве оккупационных сил, рассматривается как залог политического спокойствия и предсказуемости.

Шансов на последнее, правда, мало. В Европе, конечно, рассчитывают на проигрыш Трампа, ожидая от демократической администрации более привычной атлантической линии. И форма, скорее всего, действительно изменится, однако содержание международной политики обратно не вернётся. Тем более этого не произойдёт, если останется республиканская администрация.

То, что именно американо-германские отношения оказались сейчас в центре напряжённого внимания, символично и закономерно. Они были ядром западного сообщества, которое после Второй мировой войны впервые в истории оказалось политически и институционально формализовано. И именно их трансформация будет основным признаком наступления новой эпохи.

В процитированном выше комментарии Кристиана Уитона, резко критическом к Германии, содержится любопытный пассаж: «Авангард свободного мира в XXI веке отличается от того, что был в прошлом столетии. Его сердце – по-прежнему Америка, но остальные ключевые активы – это прифронтовые страны, такие как Япония, Тайвань, Южная Корея, Польша, Саудовская Аравия и Объединённые Арабские Эмираты. Как и во время холодной войны, не все они – демократии, но они – надёжные союзники, которые противостоят главным врагам свободы в мире». Перечень прифронтовых стран позволяет чётко идентифицировать иерархию фронтов: китайский, иранский, российский. Так что как бы ни складывались трансатлантические отношения дальше, на нашем фронте без перемен. А вот на внутриевропейском предсказывать диспозицию сейчас рискованно.

Источник: Московский центр Карнеги

США. Германия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 22 июня 2020 > № 3424361 Федор Лукьянов

Об исторической забывчивости

Текст: Игорь Дунаевский

Сегодняшние представления американцев и жителей других стран Запада о Второй мировой войне очень далеко ушли от тех оценок, которые зафиксированы в исторических документах и публикациях середины XX века. О том, чем опасна такая забывчивость и почему важна статья президента Владимира Путина, опубликованная в "Российской газете" и журнале The National Interest, обозреватель "РГ" побеседовал с профессором Питером Кузником, преподающим историю в Американском университете. Тема сегодняшнего восприятия Второй мировой американской общественностью хорошо знакома этому историку, вместе с режиссером Оливером Стоуном подготовившему нашумевшие книгу и документальный сериал "Нерассказанная история США" (англ. Untold History of the United Stated).

Что, на ваш взгляд, хотел президент России выразить этой статьей? Какова ее главная мысль?

Питер Кузник: Важный анализ, который провел Владимир Путин, раскрывает и развенчивает опасные мифы и попытки отбеливания истории Второй мировой войны, распространенные во многих странах. Я в своих лекциях по истории выделяю три таких мифа: вера в то, что нацистов разгромили США и Великобритания; вера в то, что атомные бомбардировки не только положили конец войне на Тихом океане, но и были оправданы, поскольку предотвратили вторжение Японии, которое обернулось бы миллионными жертвами среди американцев и японцев; вера в то, что применение силы и расширение территориальной власти СССР во время и после войны были причинами начала "холодной войны".

Президент Путин эффективно разложил по полкам первый из этих мифов, продемонстрировав, что именно СССР ценой 27 миллионов жизней и масштабного опустошения принадлежит львиная доля заслуги в уничтожении нацистской военной машины. Он также предлагает альтернативный взгляд на историю периода между 1919 и 1939 годами, который оспаривает утверждения Запада о тех событиях. При этом он опирается на документы. С некоторыми из них я, честно говоря, не знаком, нужно исследовать их.

В целом эта точка зрения предоставляет необходимую корректировку значительной части того, что преподается на Западе. Президент Путин также завершил статью сильным призывом к проведению саммита мировых лидеров для обсуждения многочисленных вызовов, стоящих сегодня перед человечеством. С удовольствием подписался бы под таким призывом.

Какие мысли в этой статье нуждаются в разъяснении в сегодняшней Америке? Что общественность позабыла о Второй мировой и ее первопричинах?

Питер Кузник: Этот урок истории, который дал Путин, частично совпадает с теми мыслями, которые я и режиссер Оливер Стоун проводили в наших книге и сериале, пытаясь скорректировать фальшивое и искаженное понимание истории, которое передается младшему поколению в школах, прессе и через массовую культуру на Западе и, особенно, в США.

Как объясняет Путин, в основном советский народ разгромил Германию и ее союзников. На протяжении войны против США и Великобритании действовали десять немецких дивизий, в то время как против СССР - более 200. Президент США Франклин Рузвельт обещал открыть второй фронт в Европе до конца 1942 года, но Великобритания во главе с Уинстоном Черчиллем саботировала эту идею, чем разозлила американских генералов Джорджа Маршалла и Дуайта Эйзенхауэра. Они критиковали предложенную в качестве альтернативы кампанию в Северной Африке, которую Маршалл назвал "периферийным кучкованием". Они знали, что для победы в войне необходимо атаковать Гитлера напрямую. Но открытие второго фронта затянулось на полтора года, в течение которых СССР в основном в одиночку перевернул ход войны и обернул Германию в бегство по Европе. Никто не отрицает, что США, Великобритания и прочие внесли свой вклад в окончательную победу. Это было общее усилие. Но то, сколь многие сейчас уверены в том, что именно им принадлежат лавры победы, очень расстраивает.

Во время войны многие американцы воспевали жертву Советского Союза и благодарили его народ за героизм. Например, в 1942 году главный обозреватель литературы газеты The New York Times Оливер Прескотт написал: "Огромный арсенал вооружений, боевые умения и восхитительная храбрость Красной Армии стали решающими факторами в спасении человечества от попадания в рабство к нацистам. Наш долг благодарности миллионам русских солдат, которые сражались и погибли в этой войне и продолжают это делать, невозможно оценить или выразить". Та жертва, которую принес советский народ, практически непостижима. Президент Джон Кеннеди в своем выступлении в июне 1963 года в Американском университете, где он фактически призвал к окончанию "холодной войны", выразил это так: пережитое Советским Союзом эквивалентно тому, как если бы уничтожить все на территории США к востоку от Чикаго.

Но молодые американцы не знают этой истории. Я как-то провел среди учащихся анонимный опрос о потерях Америки и СССР во Второй мировой войне. Средний ответ - 90 тысяч американцев (на самом деле около 300 тысяч) и 100 тысяч русских (на самом деле 27 миллионов). Хотя для меня не секрет, что американцы не знают историю, но это даже меня шокировало. Я им привожу такую параллель: 27 миллионов - это столько же потерянных жизней, как если бы теракты 11 сентября 2001 года повторялись ежедневно на протяжении 24 лет. А мы помним, как администрация Джорджа Буша-младшего отреагировала на те атаки террористов, в которых погибло около 3 тысяч человек.

Согласно одному из соцопросов в 2015 году, только 13 процентов европейцев называли роль СССР решающей для победы в войне. Причем в Германии тех, кто так считает, около 17 процентов, а во Франции - только 8 процентов. В США их порядка 11 процентов.

Такое историческое помрачение сознания не только постыдно - оно опасно и усиливает самые пагубные тенденции в современном мире.

Каково будущее держав, разгромивших нацистскую Германию и ее союзников? Смогут ли они вновь работать вместе, чтобы сохранять мир? Как вы оцениваете идею саммита "пятерки" СБ ООН, предложенную Москвой?

Питер Кузник: У меня большие надежды на саммит, предложенный президентом Путиным. Я поддерживаю эту идею и порицаю опасный национализм, охвативший сегодняшний мир. Если человечеству нужен был будильник, напоминающий о взаимной связи, то, надеюсь, пандемия сыграла эту роль. Произошедшее в удаленном уголке Китая, о котором прежде никто не слышал, повлияло на всю планету.

И тем не менее, Трамп говорит о том, чтобы вновь сделать Америку великой, Си Цзиньпин хочет сделать великим Китай, Нарендра Моди - Индию, и так далее. Но в таком мире никто из нас великим не будет до тех пор, пока мы все не станем в какой-то степени великими. Сегодня перед нами как глобальной популяцией стоят экзистенциальные угрозы: ядерное оружие, изменение климата, пандемии. Ни один из этих кризисов не решить внутри границ одной страны. Дональд Трамп стал заметным возмутителем спокойствия на мировой арене, о чем я говорил еще в 2016 году, но и других хватает. Нам необходимо приспособиться к той реальности, что американская однополярность ушла в прошлое. Мы живем в многополярном мире и должны научиться идти вместе и решать общие проблемы. Наши разногласия бледнеют в сравнении с общими интересами. Необходимо заниматься вопросами войны и мира, положить конец этим бесконечным конфликтам, несущим человеческие страдания. Необходимо сократить расходы на оружие и военные базы в мире, который нуждается в инвестициях в жилье, продовольствие, здравоохранение, охрану окружающей среды и прочие сферы, поддерживающие жизнь.

США и России следует продлить Договор СНВ о стратегических вооружениях и восстановить другие соглашения, включая Договоры по ПРО и РСМД, Договор об открытом небе, сделку по ядерной программе Ирана (из всех этих соглашений США вышли в одностороннем порядке - прим. "РГ"). Если саммит, предложенный Путиным, станет началом пути к этому, то ему следует вручить Нобелевскую премию мира. Я бы с радостью поддержал это несмотря на то, что по каким-то вопросам придерживаюсь противоположного мнения. Мир остро нуждается в лидерстве, кто-то должен взять на себя эту роль. Мы видим, что Дональд Трамп морально неспособен на это.

Какой может быть реакция американской общественности на публикацию статьи президента России?

Питер Кузник: Думаю, те, кто прочитает статью, будут удивлены этой историей. Русофобы назовут это русской пропагандой. Часть историков в лучшем случае посчитает это неполной версией. Но, надеюсь, найдется немало тех, кто будет готов переосмыслить историю, которую им преподавали в школе. Я работаю над тем, чтобы американцы заново задумались об истории атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки, которая вот уже 75 лет обернута в мантию патриотической лжи. Это не менее важно. Если президент Путин обратит внимание и на эту тему, будет здорово.

Россия. США > СМИ, ИТ. Армия, полиция > rg.ru, 22 июня 2020 > № 3419291 Питер Кузник

Тест сдан

Анастасия Ракова: Почти три месяца борьбы с коронавирусом в столице. Что показали они?

Текст: Любовь Проценко

Почти половину случаев заражения новой коронавирусной инфекцией приняла на себя столица. Нагрузка на здравоохранение города выпала небывалая. Как справилось оно с ней? Как развивается ситуация с заболеваемостью сейчас? Какие выводы из пережитого сделало для себя руководство города? На эти и другие вопросы корреспондента "РГ" ответила заместитель мэра Москвы по вопросам социального развития Анастасия Ракова.

- Анастасия Владимировна! В воскресенье страна отметила День медицинского работника. Медики столицы почувствовали свой профессиональный праздник, или им сейчас по прежнему не до праздников?

Анастасия Ракова: Я рада, что нагрузка на систему начала спадать, и мы смогли просто поздравить медработников. Московское здравоохранение прошло через непростое испытание. Но наша система выстояла. За все месяцы, даже в дни самой пиковой нагрузки, не скатилась в коллапс, не оказалась критически перегружена. За этим стояла очень тяжелая работа всех подразделений и конкретных людей. Амбулаторное звено, стационары, служба скорой помощи, лабораторная служба сработали как единый организм.

В учреждениях Москвы трудятся более 180 тысяч специалистов. Мы очень благодарны, что во время эпидемии нас поддержали коллеги из федеральных и частных клиник. Их заслуга в том, что в ходе всей пандемии в городе всегда хватало коек. Врачи ведомственных, коммерческих, федеральных учреждений, несмотря на ранги и регалии, превратились в эти дни в "рядовых" медиков и работали по единым стандартам. Очень помогло то, что в городе есть удобный инструмент, способный обеспечить преемственность лечения: электронная медицинская карта. Она доступна всем, включая федеральные и частные учреждения. Благодаря этому все врачи могут оценить состояние пациента, его историю болезни и действовать в общем информационном поле.

Хочу поблагодарить медработников за огромный труд и поздравить с праздником. Хочу пожелать им и их семьям здоровья, благополучия, побольше спокойных мгновений. Думаю, к этим словам с радостью присоединятся все москвичи.

- Город стимулировал работу врачей коронавирусных стационаров существенными денежными выплатами. Поселил их в отелях рядом с клиниками и обеспечил там их комфортное проживание: с бесплатными завтраками и ужинами, возможностью бесплатно ездить на такси на работу и обратно. В итоге Москва справилась с заболеваемостью своими силами или это привлекло врачей и из других регионов?

Анастасия Ракова: Коронавирус стал серьезным вызовом для всего мира. Разделение на "своих" и "чужих" здесь просто неуместно. В начале эпидемии к нам приехали более 2 тысяч медработников из других регионов. В сложный для столицы период они поддержали наших медиков. Думаю, и для них полученный опыт не пропадет даром, они вернутся домой настоящими специалистами по работе с ковидом. В свою очередь более 100 московских медиков в составе 15 бригад сейчас помогают в лечении больных коронавирусом в регионах. Они выехали в Северную Осетию - Аланию, Ингушетию, Дагестан, Камчатский и Забайкальский края, Ханты-Мансийский автономный округ Псковскую и Владимирскую области. Мультидисциплинарные бригады из пульмонологов, инфекционистов, анестезиологов-реаниматологов, рентгенологов, медсестер-анестезистов возглавляют опытные врачи ведущих столичных стационаров.

Они участвуют в перепрофилировании больниц и настройкеамбулаторной помощи, предлагают лечебные схемы, зарекомендовавшие себя в столице.

- Достаточно ли защищены в Москве от коронавируса сами медики?

Анастасия Ракова: Безопасность медработников для города самое важное. Средствами индивидуальной защиты они обеспечены в полной мере. Для этого в лечебные учреждения еженедельно поставляется около 4 млн единиц средств индивидуальной защиты с нового склада, открытого на юго-востоке столицы: масок, перчаток, защитных костюмов и очков, респираторов, бахил, средств дезинфекции и других. Есть там и неснижаемый запас СИЗ в расчёте на 2-4 недели. Кроме того, врачи и медсестры больниц, в которых лечат пациентов с COVID-19, регулярно сдают анализы на коронавирус.

- По требованиям Роспотребнадзора в последнее время работодатели должны были каждые две недели организовывать тестирование 15% сотрудников, работающих офлайн. Эта норма сохраняется?

Анастасия Ракова: Да, сохраняется. Большинство предприятий в городе уже возобновили работу. Нам важно не просто удержать темп, а увеличить объемы тестирования. С этой целью всем горожанам создана возможность бесплатно пройти тест на антитела на коронавирус. Сделать это можно на базе 30 поликлиник по предзаписи. Результат придет в электронную медкарту и покажет, болен ли человек сейчас, переболел ранее и выработал антитела или вообще пока не сталкивался с вирусом.

Помимо этого, организован сервис для предприятий. В рамках государственно-частного партнерства работодатели могут организовать тестирование сотрудников на антитела. Им нужно лишь оплатить забор крови, а само исследование проходит за счет города.

Пройти тестирование работающие москвичи могут как в поликлинике, так и на месте работы. Мы готовы по желанию работодателя организовать выездные бригады - это удобно для сотрудников и экономит время коллектива. Работодателям достаточно заключить договор на оказание платных услуг с одной из городских медорганизаций. Более 3,5 тысяч предприятий ужезаинтересованы в участии. С почти 100 организациямизаключены договоры. Выразили желание участвовать и 20 частных медорганизаций.

Массовое тестирование населения Москва начала первой в стране…

Анастасия Ракова: Сделать тестирование массовым и бесплатным было нашей заветной мечтой с самого начала пандемии. Но для этого необходимо было наладить работу лабораторий. Исследования в Москве проводятся в 45 лабораториях. Кроме того, мы настроили удобный сервис электронной записи на сдачу анализа. Организовали алгоритм приема в поликлиниках: выделили для этого в каждом здании определенные зоны, разделили потоки пациентов, распределили слоты приема таким образом, чтобы не создавать скоплений людей. Подготовили и обучили врачей и медсестер. Обеспечили информирование о результатах в электронной медкарте. Кроме того, после сдачи анализа методом ПЦР или ИФА направляем москвичам СМС-сообщение о том, что результат тестирования можно будет увидеть в ЭМК со ссылкой на нужную страницу.

В итоге по тестированию и на ранних этапах, и на пике эпидемии, Москва стала одной из лучших не только в России, но и в мире. Тест на коронавирус в обязательном порядке у нас берется у всех горожан с признаками ОРВИ, пневмонией и тех, кто живет с пациентом с подтвержденным диагнозом COVID. Организован также скрининг медицинских и социальных работников, сотрудников транспорта, ЖКХ, полиции. Словом, всех, кто контактирует с жителями города. Позже начали тестировать и всех пациентов неинфекционных стационаров города.

Понимая, что ни один тест не является идеально точным на 100%, мы используем все качественные наработки, которые есть в мире. Помимо ПЦР-диагностики, которая определяет наличие вируса, проводим массовое ИФА(ИХЛА)-тестирование по крови из вены на наличие антител к коронавирусной инфекции. Проведено уже более 3,2миллионов ПЦР-тестов и свыше 800 тысяч ИФА-анализов.

- Как москвичи откликнулись на предложение городских властей бесплатно пройти тестирование на коронавирус? Первые результаты показали, что 12,5% москвичей имеют антитела против него. Сейчас планка повысилась до 17,4%. Исследование иммунитета продолжается?

Анастасия Ракова: Да, исследование популяционного иммунитета к коронавирусу у москвичей проводится почти два месяца. Показатель за это время вырос почти на 5%.По предварительным итогам, средний титр иммуноглобулина тоже вырос, практически на 10 пунктов - с 63,8 до 72,2. Увеличилось количество людей с высокими титрами (>50) - их уже больше половины. Еще две недели назад таких жителей было 43%. Это говорит о большей вероятности формирования иммунитета. Помимо выявления формирующегося иммунитета к COVID-19, мы выявляем горожан, которые в данный момент болеют коронавирусом. Долю болеющих анализируем и методом ПЦР-анализа, и ИХЛА-тестированием. По полученным данным очевидно, что доля болеющих москвичей снижается. По результатам ИХЛА-тестирования - с 3,9% до 3,6%, по ПЦР-исследованиям - с 2,4% до 1,8%.

Скрининг помогает установить и другие особенности болезни. Ежедневно из общего количества людей, у которых диагностируется коронавирус, более 40% переносят вирус бессимптомно. Длительное наблюдение за состоянием пациентов этой категории показывает, что в дальнейшем симптомы появляются лишь в 14-15% случаев. Очередные результаты представим на этой неделе.

- В целом Москва достойно справилась с коронавирусом. Это признают и зарубежные эксперты. Но еще важнее, на мой взгляд то, что это многом изменило отношение даже скептиков к российской медицине. Что на ваш взгляд все-таки помогло городу выстоять в критической ситуации? Профессионализм московских врачей? Или правильно выстроенная стратегия городских властей?

Анастасия Ракова: Безусловно, это синергия - профессионализм и самоотдача московских врачей и комплекс управленческих решений, причем на всех уровнях. Мы благодарны врачам, которые были и по-прежнему остаются на передовой борьбы с коронавирусной инфекцией. И важно, что наши действия были адекватны текущей ситуации. В городе вовремя принимались меры, исходя из вспыхивавших очагов в разных частях мира. Сначала таким очагом был Китай, затем - Европа. Мы максимально оттянули приход нового вируса в Москву. Первый случай был зарегистрирован в Москве в самом конце февраля, а в полную силу эпидемия начала разгораться к середине апреля. Мы сумели максимально воспользоваться полученной отсрочкой, принять многие решения на опережение.

Например, заранее начали обеспечивать пациентов с хроническими заболеваниями лекарствами на длительное лечение - до 6 месяцев. Это помогло оградить их от лишних контактов и минимизировать риск заражения.

По предложению Клинического комитета в середине апреля было принято решение все случаи ОРВИ расценивать как подозрение на коронавирус. Такие пациенты начали наблюдаться как потенциальные носители вируса. Выданное им предписание обязывало их соблюдать режим самоизоляции. Для мегаполиса это очень важно - прервать цепочку распространения вируса.

Для больных с симптомами организовали лечение на дому. Для постоянной связи с ними был создан Центр телемедицины. В случае ухудшения состояния больного к нему немедленно направляются врачи из поликлиник, в которых усилена выездная служба. Кроме того, пациентам с подтверждённым коронавирусом и ОРВИ организована бесплатная выдача лекарств.

Еще одно важное решение - создание специальных КТ-центров на базе поликлиник, где пациентам с подозрением на коронавирус дополнительно проводятся КТ, УЗИ и другие исследования для точного установления диагноза. Помимо КТ, для пациентов с подозрением на COVID-19 в этих центрах проводят и другие обследования: общий анализ крови, ЭКГ, забор мазков на новую коронавирусную инфекцию, при необходимости проведут УЗИ-исследование. Такой подход дает возможность не только вовремя диагносцироватьпневмонию, но и определить ее характер. Свыше 177 тысяч диагностик, которые были прежде возможны только в условиях стационара, проведено на базе КТ-центров. Внимательное отношение к таким пациентам позволило взять под контроль течение заболевания и вовремя корректируя лечение, избежать тяжелых случаев.

КТ-центры во время пандемии работали круглосуточно. Не собираемся отказываться от этой практики и в "мирное время". Если будет потребность и спрос со стороны жителей, то КТ-диагностика и впредь будет доступна 24 часа в поликлиниках. Соответствующее оборудование для этого пока есть не везде. Но в ходе программы капремонта поликлиник КТ- и МРТ-аппараты будут установлены в каждом головном здании поликлиники.

- Представим себе, что правительство Москвы предыдущие 11 лет не занималось бы здравоохранением города так, как это было. И Москва встретила бы пандемию без новой готовой принять пациентов по первому сигналу Коммунарки, без КТ и МРТ в каждой поликлинике. Результат пандемии был бы таким же? Как вы думаете?

Анастасия Ракова: Действительно, позитивные изменения, которые происходили в городе в последние годы, не прошли бесследно. Так, например, наши стационары обладают мощной материально-технической базой и постоянно обновляемой инфраструктурой. Учреждения города располагают более 5,3 тысячи аппаратов ИВЛ и 34 аппаратами ЭКМО.

База для запуска Центра телемедицины готовилась уже несколько лет. Но именно пандемия, в ходе которой особенно ценны стали время и безопасность пациентов и медиков, доказала, насколько востребованы телемедицинские технологии. После очного осмотра телемедицинский врач динамически, в течение всей болезни, наблюдает пациента, корректирует лечение. Тратя в среднем 13-15 минут на консультацию, он, имея доступ к электронной медкарте и другим данным из ЕМИАС, успевает за день осмотреть до 60 человек.

Были и проекты, реализованные "с нуля" благодаря коллегам из других комплексов городского хозяйства Москвы. Например, инфекционную больницу в ТиНАО в поселении Вороновское площадью около 80 тысяч кв м практически возвели за месяц. Причем, это капитальная клиника, которая сможет служить десятилетиями. Когда эпидемия закончится, в Вороновском будет функционировать современная и хорошо оборудованная инфекционная больница.

Вообще один в поле не воин. Социальный комплекс города и здравоохранение действовали сообща, например, с Роспотребнадзором. Проводили оперативные эпидемиологические расследования, помогали создавать алгоритмы работы с контактными лицами, разрабатывать санитарные нормы для учреждений и следили за проверкой их исполнения. Они - ключевые эксперты, с их постоянной консультационной поддержкой городу удалось действовать правильно и во многом на опережение.

Комплекс ЖКХ смог в короткий период сделать московский коечный фонд пригодным под лечение ковида. К более 10 тысячам точек был подведен и подключен кислород. Экономисты быстро развернули массовое производство средств защиты и полностью удовлетворили потребности медицинских учреждений. Московский транспорт, помимо выполнения функций по перевозке пациентов, помог нашим врачам и обеспечил комфортное передвижение по городу.Международному блоку даже в сложных рыночных условиях удалось организовать доставку в Москву более 100 тест-систем ИХЛА и необходимый объем реагентов.

- За время пандемии в Москве появился новый орган - клинический комитет. Какие задачи решались с его подачи?

Анастасия Ракова: Всему миру и Москве в том числе пришлось иметь дело с неизвестным врагом. Коронавирусная инфекция нового типа экспертов из многих стран мира поставила в тупик. Нельзя сказать, что мы уже все знаем об этой болезни, но мы успешно двигаемся в этом направлении, находимся на передовой изучения инфекции. Подтверждением этому может служить то, что уже более 60% всех москвичей, зараженных коронавирусом, успешно вылечены, включая самые тяжелые случаи.

Клинический комитет в лечении по борьбе с коронавирусной инфекцией был создан в начале апреля. В его состав вошли главные внештатные специалисты департамента здравоохранения и главные врачи ковидныхстационаров. На протяжении всего периода эпидемии они постоянно контактируют друг с другом, с зарубежными коллегами, вместе ищут оптимальные решения.

Первая инициатива - отказаться от разделения стационаров на коронавирусные и стационары для лечения пневмонии. При этом заболевание легких бактериальной природы продолжать лечить в центрах пневмонии. Клинический комитет предложил изменить маршрутизацию пациентов. Если при эвакуации в стационар у пациента еще нет результатов теста, но при обследовании в приемном отделении выявляются КТ-признаки пневмонии-COVID 19 с характерными клиническими проявлениями, он госпитализируется в стационар и ведется как больной с COVID- инфекцией.

В Москве впервые в мире была массово применена технология автоматической обработки данных и искусственного интеллекта для анализа КТ-исследований. Работает это так. Все исследования автоматически поступают в единую радиологическую систему. Искусственный интеллект обрабатывает данные, и врач-рентгенолог в рамках эксперимента получает изображение с маркировкой и текстовом описанием. В условиях напряженной эпидемической ситуации это позволяет врачу не упустить даже самые незаметные детали проведенного исследования.

Именно по предложению Клинического комитета были открыты КТ-центры, запущено скрининговое исследование популяционного иммунитета.

Отдельно стоит напомнить, что в Москве проводятся глубокие морфологические исследования коронавирусной инфекции. На основе полученных данных разработана детальная классификация причин смерти при коронавирусе. Московские специалисты первыми в мире составили и опубликовали атлас тяжелейших патологических изменений органов у умерших от ковида. Такие исследования дали возможность нашим экспертами глубже понять болезнь. Так, например, установлено, что в основе немалой части летальных исходов лежит повышенное тромбообразование. Врачи приняли решение назначать антикоагулянты не в профилактических, а лекарственных дозах. И это дало свои результаты.

- При лечении COVID-19 применено немало инновационных методик для борьбы с COVID-19. Это опыт зарубежных стран или в основном наши, московские разработки?

Анастасия Ракова: Конечно, мы наблюдали за ситуацией в других странах и городах и адаптировали у себя те практики, которые давали хорошие результаты за рубежом. Все они - и наши, и зарубежные, пока являются экспериментальными. Например, известно, что кровь выздоровевших от коронавируса пациентов содержит антитела к нему, поэтому может использоваться для лечения больных с новой инфекцией. Переливание донорской плазмы одобрил для использования наш клинический комитет. Уже более 1 тысячи человек, ранее переболевшим вирусом, стали донорами для других. Мы очень благодарны им за донацию и вручаем им подарочный набор с приятными сувенирами и сертификат от департамента здравоохранения.

В НИИ им. Н.В. Склифосовского применяют экспериментальную методику лечения коронавируса с помощью гипербарической оксигенации. Метод основан на насыщении крови кислородом за счет доставки через плазму при повышенном атмосферном давлении. Это эффективнее, чем подача кислорода через маску - таким образом может поступить 100% кислорода. В Склифе эту методику для лечения пациентов с коронавирусом внедрили впервые в России.

Опробована и экспериментальное лечение гелием на базе Склифа и ГКБ 52. По мнению специалистов, гелий может предотвращать кислородное голодание, нормализует газовый состав крови. Дает хорошие результаты в восстановлении даже тяжелых больных.

- В воскресенье в Москве впервые выявлено меньше тысячи новых зараженных в сутки - 968 . По сравнению с прежними 6 тысячами на пике пандемии, конечно, немного. Но по большому счету, и немало. Врачи дают прогноз: когда этот процесс может все-таки остановиться? Или первая волна плавно перейдет во вторую, о которой сейчас эксперты говорят как о деле решенном?

Анастасия Ракова: Мы берем расчет разные прогнозы, так как наша задача - иметь запас прочности для системы здравоохранения под любой сценарий.

Сейчас в городе один из наименьших приростов в стране. И тем не менее, вирус еще с нами. Поэтому работа продолжается. В поликлиниках при выявлении каждого нового случая колл-центр тут же сообщает по телефону о результатах теста, просит оставаться на самоизоляции и ожидать прихода врача. Врач обеспечит лекарствами и будет наблюдать до полного выздоровления.

Пандемия отступает, и 16 стационаров, общей мощностью 8,8 тысячи коек, перепрофилированные под ковид, поэтапно возвращаются к обычной работе. Семь из них уже начали плановый и экстренный прием и приняли около двух тысяч пациентов. А 12 стационаров вообще не останавливали прием и работали в прежнем объеме. Туда направлялись все москвичи, нуждающиеся в экстренной медпомощи.

Перепрофилирование - дело организационно непростое. Поэтому, прежде чем начать обратный процесс, мы обеспечили резервный запас коечных мощностей на базе временных госпиталей. Сейчас в городе около 10 тысяч резервных коек, более 500 из них - реанимационные. 100% коек обеспечены медицинскими газами, то есть специально адаптированы для нуждающихся в кислородной поддержке.

Временные сооружения будут "законсервированы" и сохранены на случай изменения эпидемиологической обстановки. При неблагоприятном развитии ситуации они станут важным подспорьем и обеспечат запас прочности для системы здравоохранения. Позволят оперативно принять необходимые меры, не трогая стационары.

Конечно, с наступлением жарких дней велик соблазн отбросить все предосторожности, снять маски, начать без опаски встречаться с друзьями и знакомыми. Но я очень надеюсь, что горожане понимают, какая ответственность ложится на каждого из нас как членов общества. Так что лучше все-таки принять то, что новые правила социального поведения, которые принес с собой вирус, должны с нами еще остаться на какое-то время, чтобы не дать вернуться инфекции.

- Чему научил Москву коронавирус? Какие новые требования родились к здравоохранению? Что должно, по-вашему, с учетом школы коронавируса измнеиться в наших московских медучреждениях?

Анастасия Ракова: Конечно, коронавирус оказал влияние на наши планы и проекты, но никто не сидел сложа руки, ожидая конца эпидемии. Многое удалось сделать и за время ее. Например, мы подготовили к открытию два новых центра. В пульмонологическом центре при ГКБ № 67, который открыл на днях мэр Москвы Сергей Семенович Собянин, профильными пациентами станут люди, страдающие бронхиальной астмой и болезнями легких. Получат в нем помощь в реабилитации и москвичи, перенёсшие коронавирус.

В ближайшее время начнет принимать пациентов и Центр кисти и гнойной хирургии при больнице имени Юдина. Здесь будут проводить высокотехнологичные и малоинвазивные операции. Вообще это направление в городе очень востребовано, у нас не так много клиник, которые могут обеспечить такую помощь. Открытие такого центра сделает его более доступным.

Еще в октябре мы запустили масштабный проект по оснащению экспертных патоморфологических лабораторий в шести якорных онкологических стационарах. В декабре начали получать первое оборудование для разных видов тестов. В марте пришла последняя поставка - дооснастили лаборатории сверхточными микроскопами и аппаратами для проведения иммуногистохимических и молекулярно-генетических исследований опухолей. Это позволило выйти на новый уровень и на новые мощности в диагностике злокачественных образований. Теперь врачи могут с максимально возможной точностью назначать новейшие таргетные и иммунные препараты для лечения. Так, в этих лабораториях с начала года молекулярно-генетические и иммуногистохимические исследования проведены почти у 12 тысяч пациентов, что составляет 90% таких исследований в Москве.

Продолжаем плотную работу над контрактами жизненного цикла. Мы начали делать это первыми в России. Напомню, что это фактически новый формат закупки оборудования, когда закупается не просто оборудование, но и его обслуживание в течение всего срока контракта. Это сокращает расходы и минимизирует риски. За два года благодаря закупкам медоборудования по контрактам жизненного цикла общая экономия бюджета Москвы составила 15 миллиардов рублей. К концу лета расторгуем еще несколько контрактов.

И, конечно, особое внимание и впредь будем уделять поликлиникам. Важно, чтобы пространства их были комфортными, а навигация - понятной. Чтобы нужные специалисты и оборудование были рядом с домом, а для проведения диагностических исследований и осмотра врачом-специалистом не нужно было ехать на другой конец города. Все это предусмотрено в новом московском стандарте поликлиник, в соответствии с которым в городе уже начался капремонт 12 поликлиник, до конца июня в ремонт уйдут еще 25 из 135 зданий поликлиник. Несмотря на эпидемию коронавируса, проект завершим в срок - до конца 2023 года.

Россия. ЦФО > Медицина. Госбюджет, налоги, цены > rg.ru, 22 июня 2020 > № 3419284 Анастасия Ракова

Если войну забывают, начинается новая война

22 июня - продолжаем разговор, начатый статьей президента Владимира Путина в "Российской газете"

Текст: Александр Рар (немецкий политолог, Берлин)

Статья президента РФ Владимира Путина о главных уроках Второй мировой - это попытка в очередной раз сказать переписывающим историю западным партнерам: "Опомнитесь!". На мой взгляд, в своей статье Путин преследует две стратегические цели. Первая - это призвать западных пропагандистов и политиков-невежд предоставить право спорить о Второй мировой войне историкам. В частности, Путин призывает другие страны наконец открыть засекреченные архивы, чтобы на их основе честно разобраться во всех черных моментах истории и вместе понять, почему произошла та война.

История - не оружие

В рамках второй цели своей статьи Путин говорит Западу: с точки зрения России, историю нельзя использовать как оружие. А сегодня именно это и происходит на Западе, где постоянно рождаются новые антироссийские суждения касаемо Второй мировой. Исторические факты интересуют меньше всего, главная забота - это победа в современных конфликтах. Из России хотят сделать вечное пугало, чтобы легитимировать дальнейшее расширение НАТО и продолжить критиковать Москву за ее неоимпериализм, который, с точки зрения Запада, является для него угрозой.

Вдобавок такие страны, как Польша, государства Прибалтики и та же Украина, играют на "комплексе вины" западных держав, относящийся к тому, что на Ялтинской и Потсдамской встречах их, маленькие страны, "отдали" Сталину, а не "забрали" на Запад. Поэтому они провозглашают себя жертвами и требуют не только поддержать их, но еще и начать воспринимать как аксиому их мировоззрение и отторжение всего российского. Как результат, и Путин об этом пишет, Сталина пытаются выставить виновником Второй мировой из-за пакта Молотова-Риббентропа и тем самым нейтрализовать значение Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференций. В этих попытках Путин видит желание окончательно разрушить старый мировой порядок, где Россия имеет статус великой державы, и выстроить новый, фактически однополярный мир под авторитетом Запада.

Пакт о двух концах

Президент России выступает против этого и предлагает восстановить авторитет пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН, усадить их всех за стол переговоров и вместе создать более прочный мир, пользуясь моментом, когда пандемия коронавируса ослабила всю планету и хочешь-не хочешь, но заставила нас работать вместе.

Как мне кажется, наиболее важными в статье Путина являются следующие моменты. Первый: он напомнил всему миру, что еще в 1989 году СССР осудил секретный протокол пакта Молотова-Риббентропа (о "границах сфер интересов" сторон в случае территориально-политического переустройства Прибалтики и Польши. - Прим. "РГ"), осуждает его и современная Россия. Запад, как считает Путин, должен наконец услышать эту позицию Москвы и тоже осудить свои действия 1938 года (так называемый "Мюнхенский сговор". - Прим. "РГ") и секретные переговоры с Гитлером, о которых он так старательно хочет умолчать.

Второе: статья Путина не была написана, чтобы обелить Сталина. Путин пишет о его преступлениях, совершенных внутри страны, но поясняет, что во внешней политике нельзя обвинить Сталина в отсутствии чутья и знания того, как защитить свое государство. Сталин понимал, что имеет дело не с одним лишь противником в лице Германии, но еще и с Великобританией и Францией, которые только и ждали, как национал-социализм и большевизм начнут воевать друг с другом. Неспроста Путин обращается, в частности, к Лондону, призывая его открыть наконец свои архивы и обнародовать данные о высказываниях Черчилля и других британских политиков о пакте Молотова-Риббентропа. Сейчас этот документ Запад рассматривает как нечто жуткое, но тогда он прекрасно понимал позицию Москвы и гораздо более рационально это соглашение оценивал. Западу было ясно, что СССР отнюдь не стал союзником Германии, а просто взял время на подготовку к неизбежной войне. Чтобы общественность могла в этом убедиться, нужно просто открыть архивы.

Но, к сожалению, на Западе аргументы Путина могут не воспринять должным образом. Политические круги наверняка будут молчать о его статье. Все дело в том, что здесь настолько уже устоялись свои представления о той войне, что спорить о ней Западу просто не интересно. Тем более что он сам начинает все больше и больше верить в собственную версию тех событий. Сейчас в Европе делается все, чтобы историю Второй мировой забыли. В России это священная война, СССР вышел из нее победителем, поэтому россияне говорят о ней с таким энтузиазмом. Но те, кто проиграл, молчат. Молчат немцы, молчат французы и почти вся Европа, потому что большинство из них были либо под оккупацией Гитлера, либо вообще сотрудничали с ним. Но помимо этого многие люди в принципе мало что знают о той войне - я с горечью смотрю, как эту тему преподают в школах и университетах. Но несмотря на такое сопротивление, я все же уверен, что на каких-то платформах вроде Петербургского диалога статья Путина заставит историков начать обсуждения.

Разбудить совесть Запада

Мне кажется, что Путин в своей статье намеренно пытался не конфликтовать с Западом. Эта статья очень самокритична, что невероятно важно для западного читателя. Путин хорошо понимает, что нужно Москве, чтобы ее позицию услышали. Он специально не пишет, что Россия победила в этой войне. В каждой фразе он подчеркивает, что это была победа тех народов, которые в то время жили на территории СССР. Это была совместная победа. Чтобы защитить свою позицию касаемо Второй мировой, Россия должна обзавестись союзниками и начать диалог с западными странами, в частности с Америкой, где ей надо разбудить у людей совесть и понимание, что нужно разговаривать. Важно обеспечить себе поддержку со стороны стран СНГ и той же Украины, которая, между прочим, сама стала жертвой нападения Германии, что делает все ее попытки представить себя как жертву СССР просто смешными. Имеет что сказать про Вторую мировую и Китай, чья точка зрения, я уверен, будет близка российской. Говорить, что эта статья откроет Западу глаза, неправильно, но она точно не останется без ответа.

Подготовила Диана Ковалева

Россия. Германия > СМИ, ИТ. Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > rg.ru, 22 июня 2020 > № 3419281 Александр Рар

Ростислав Гольдштейн: ЕАО — не несчастный, а перспективный регион

Власти Еврейской автономной области, которая имеет 500-километровую границу с Китаем, быстро среагировали на первую информацию о коронавирусе, и принятые в регионе меры позволили не допустить стремительного распространения инфекции, уверен врио главы региона Ростислав Гольдштейн. В интервью РИА Новости он рассказал, как система здравоохранения ЕАО справлялась с пандемией в условиях дефицита медицинских кадров, как власти помогали жителям соблюдать самоизоляцию и что нужно делать руководству региона, чтобы справиться с дефицитом бюджета и сделать область комфортной для жизни. Беседовала Лариса Докучаева.

— Ростислав Эрнстович, главная тема для руководителя любого региона сейчас – борьба с распространением коронавируса. Как вы оцениваете ситуацию в ЕАО?

— По состоянию на 18 июня в Еврейской автономной области выявлено 368 случаев заболевания COVID-19. Большая часть – 256 человек – выздоровели. К сожалению, есть пять случаев со смертельным исходом.

По данным на 2020 год, в области проживает 158,3 тысячи человек. Если говорить с точки зрения статистики, то даже для такого малочисленного региона доля заболевших очень невелика. Но признаюсь честно, за каждого нового заболевшего я переживаю как за своего близкого родственника. Ведь я несу ответственность за жизнь каждого жителя региона.

— Как вы считаете, что повлияло на такую статистику?

— Считаю, что вовремя принятые меры. У нас ведь больше 500 километров границы с Китаем. Мы сразу обратились к федеральному центру с просьбой о закрытии государственных пунктов пропуска с КНР. Стали одним из первых субъектов РФ, кто принял такие меры. За счет этого удалось отсечь приток инфицированных из-за пределов России.

Немаловажными считаю и, казалось бы со стороны, не очень продуктивные меры, но на деле они сработали – на улицах региона всем жителям были розданы свыше 600 тысяч бесплатных масок и 50 тысяч перчаток. Как раз в тот момент, когда их не было в продаже, нам удалось найти спонсоров и закупить эти средства защиты.

— В области жизнь и бизнес во многом завязаны на контакты с Китаем. Как отнеслись граждане к закрытию границы?

— Конечно, переживали. Но восприняли с пониманием. Да и сами китайские партнеры отдавали себе отчет в том, что меры, принимаемые российской стороной, имеют объективный характер. Не останови мы вовремя грузовой и пассажирский трафик, положение с распространением коронавируса было бы куда тяжелее. Не буду скрывать, что тяжелее всех пришлось сельскому хозяйству. Пришлось становиться на новые рельсы — искать новые формы развития. Многие вспомнили, что регион все-таки когда-то был житницей ДФО. Считаю, что нам пора возвращать это звание.

— А какова была динамика пандемии в регионе?

— У нас в области первые трое заболевших были выявлены только 3 апреля. И вплоть до 20 апреля включительно кривая роста заболеваемости росла очень плавно. На ту дату было всего 22 инфицированных. А еще чуть ранее – 17 апреля – подтвердилось выздоровление первых четырех пациентов. В ДФО мы держались в числе самых стойких к заболеванию.

— Какие меры принимались по недопущению стремительного роста заражений?

— Я бы сказал, что стандартные, но эффективные. Самоизоляция граждан, приостановка деятельности целого ряда общественных, торговых заведений, санитарная обработка.

— Каково сейчас соотношение госпитализированных и тех, кто лечится на дому?

— В коронавирусных стационарах, по данным на 15 июня, остаются 46 человек, а 34 лечатся дома. В инфекционной больнице – 41 пациент. У 27 из них COVID-19 подтвержден, в том числе 14 человек с пневмониями и подозрением на коронавирус. Еще 35 человек в Облученской больнице. С подтвержденным диагнозом 19 граждан, остальные на карантине, поскольку были контактными лицами. В целом (и к счастью!) коечный фонд занят где-то на треть – 76 мест из 220. На домашнем карантине остаются 170 человек.

— Какова сейчас ситуация в учреждениях ФСИН, где была вспышка заболевания?

— Да, проблема была. Вспышку удалось купировать. Но ситуация продолжает оставаться на контроле Роспотребнадзора. Возбуждено уголовное дело по фактам заражения коронавирусом заключенных и сотрудников лечебно-исправительного учреждения №2 ФСИН в Облученском районе.

— Есть какие-то прогнозы по выходу на плато заболеваемости?

— Делать какие-либо прогнозы сложно. Но динамика свидетельствует о снижении числа заражений. У нас пик выявлений пришелся на период с 14 по 21 мая. После этого кривая прироста числа больных стала весьма быстро падать. Надеюсь, что так называемое плато будет очень скоро пройдено. Понимаю, что всем очень тяжело. Все устали. Я сам в карантине просидел десять дней и понимаю, как это сложно.

— По-честному? Дома?

— По-честному, дома. Мне кажется, что подчиненные устали в это время от меня больше, чем когда я на работе: рабочие совещания проводили по видеоконференцсвязи с девяти утра и до глубокого вечера.

— Как ЕАО готовится к проведению голосования по поправкам в конституцию 1 июля?

— Мы соблюдем все меры предосторожности. Участки для голосования будут размещаться не только в школах. Работать будут с 25 июня по 1 июля. Регион уже закупил все средства защиты: от одноразовых ручек до антибактериальных ковриков. Все комплекты уже на днях будут доставлены в районы.

Кроме того, мы активно призываем всех граждан старше 60 лет голосовать на дому. При этом будет полностью соблюдено избирательное законодательство, включая присутствие наблюдателей.

— Как вы считаете, в области достаточно материальных и кадровых ресурсов для продолжения борьбы с COVID-19?

— Российская система здравоохранения оказалась на порядок лучше западной. Сработала советская школа борьбы с эпидемиями. Но пандемия вскрыла все проблемы не только нашего региона, но и в целом системы.

Главная проблема для ЕАО — проблема с кадрами, конечно. В области работает 446 врачей разных специальностей. Повысилась укомплектованность врачами. По сравнению с прошлым годом – с 84,2 процента до 91,7 процента. Но медиков все равно не хватает. Коэффициент совместительства очень высокий – 2,2.

Немного улучшилась возрастная градация медиков. Стало чуть больше врачей в возрасте до 36 лет. Но есть немало специалистов предпенсионного и пенсионного возрастов. Они уважаемые, очень опытные люди. На текущий момент на них держится очень многое. Но наша задача – сделать так, чтобы в медицину приходили молодые кадры.

Есть вопросы и к оснащению учреждений здравоохранения. В этом году они начали решаться. При самой активной поддержке федерального центра сделано и делается сейчас колоссально много. Хочу выразить благодарность заместителю председателя правительства РФ, полномочному представителю президента России в Дальневосточном федеральном округе Юрию Петровичу Трутневу. Большое спасибо Минздраву РФ, Роспотребнадзору, Минфину, многим другим министерствам и ведомствам.

На наш регион государство выделило 231 миллион рублей. Областная доля составила 36,6 миллиона. Еще 57,5 миллиона рублей дали внебюджетные источники.

В короткие сроки был развернут коечный фонд для борьбы с коронавирусом на 220 мест – это 275 процентов от потребности. К 126 койкам подведен кислород, 31 койка оснащена аппаратами искусственной вентиляции легких.

— С чем связано такое превышение плановых цифр?

— Нет ничего ценнее человеческой жизни. Пандемия оголила все проблемы в здравоохранении. Мы живем у самой границы с Китаем. Никто не знал масштабов распространения инфекции. И поведение самого вируса в тот момент в мире изучили еще недостаточно. Была бы настоящая проблема, столкнись мы с нехваткой мест и средств борьбы с эпидемией.

Кроме того, на базе санатория "Кульдур" создали обсерватор на 300 мест для временной изоляции граждан, планирующих выезд за пределы области. Через него прошло 266, в том числе 163 человека – вахтовики. Очень важно не допустить как вывоза, так и ввоза новых случаев COVID-19.

— Режим самоизоляции в регионе пока сохраняется. Есть ли прогнозы, когда он может быть снят?

— Понятно, что люди, регион уже устали от ограничительных мер. Как только представится возможность полностью отказаться от ограничений, это сразу же будет сделано. Сейчас мы перешли к первому этапу ограничительных мероприятий.

— Вы сказали, что для области выделены большие средства на борьбу с коронавирусной инфекцией. На что расходуются эти деньги?

— Финансирование идет сразу по трем направлениям. Есть прямое финансирование непосредственно на борьбу с пандемией. А есть средства в рамках нацпроектов и поддержки Центров экономического роста. Взаимная важность этих мероприятий, их влияние на рост качества медицинских услуг (включая и борьбу с коронавирусом) исключительно высока. Тут нельзя отделять одно от другого.

Прежде всего закупаем компьютерный томограф на 32 среза и аппарат ЭКМО. Сегодня томография, как известно, дает наиболее полную картину заболевания органов грудной клетки. Для областной больницы оборудуется также фильтр-бокс. Оборудование поступает в детскую областную и Николаевскую районную больницы, на эти два учреждения выделяется 14,3 миллиона рублей по региональной программе развития детского здравоохранения.

На 2020 год предусмотрено 111,7 миллиона рублей на переоснащение онкодиспансера. Сюда поступит 29 единиц оборудования.

Кроме того, большой объем расходов на приобретение средств индивидуальной защиты, медицинских препаратов, реагентов для проведения лабораторных исследований. Здесь очень помогли Фонд развития Дальнего Востока и Арктики и Фонд информационной поддержки социально-экономического развития Дальнего Востока. Последний направил деньги для Смидовичской районной больницы.

На днях мы решили выделить из резервного фонда ЕАО еще 8,6 миллиона рублей на борьбу с коронавирусной инфекцией.

— А по линии нацпроектов?

— По нацпроекту в сфере здравоохранения до 2021 года запланировано 16 мероприятий на сумму более 741,1 миллиона рублей. На эти средства продолжим работу по приобретению диагностического оборудования. Это четыре маммографа, шесть аппаратов УЗИ. Упомянутый выше томограф тоже закупаем по нацпроекту.

Кроме того, средства пойдут на оснащение государственных аптек, закупку машин скорой помощи (не менее 26 единиц). Модернизируем не менее 29 фельдшерско-акушерских пунктов. До конца 2021 года состоится реконструкция и капитальный ремонт противотуберкулезного диспансера, амбулатории в поселке Кульдур. Построим два ФАПа в селе Новое Ленинского района и селе Радда Облученского района. Есть ряд других мероприятий.

Если говорить в принципе о том, над чем правительство региона будет работать в ближайшие годы — перед нами стоит задача переломить ситуацию со здравоохранением в ближайшие годы. В регионе обязательным принципом работы станет приоритет интересов пациента не только с учетом состояния, но и рационального использования его времени, создания комфортных условий пребывания в медицинском учреждении.

— А как обстоят дела со стимулирующими доплатами медикам в период эпидемии?

— Нам на данные цели поступило 23,724 миллиона рублей, деньги получил 781 медработник. Федеральный центр сработал быстро и эффективно.

В целом хочу сказать, что наши врачи, медицинские сестры – настоящие герои. Для всего региона они совершили подвиг. Ведь в области все еще дефицит медицинских кадров. Люди работают на пределе возможностей.

— Вы делаете ставку на закрепление кадров?

— Мне не очень нравится слово "закрепление". Врачи – не крепостные люди. Задача власти сделать так, чтобы люди сами хотели ехать к нам работать. И вопрос не только в зарплате. Вот, с октября прошлого года при областной больнице стала работать базовая кафедра Дальневосточного госмедуниверситета. По 200 медиков в прошлом и в этом году прошли повышение квалификации.

В этом году поступать в ординатуру от ЕАО по целевым договорам будет 20 молодых врачей, а 50 выпускников школ области оформляют целевые договоры с областными учреждениями здравоохранения. Сейчас целевые договоры ребят находятся на подписании у руководства управления здравоохранения области. Правительство региона полностью берет на себя обязательства по выплате стипендии своим целевикам, по предоставлению им по окончании обучения возможности продолжить специализацию в целевой ординатуре, по получению подъемного пособия и служебного жилья.

Буквально за пять лет количество обучающихся в дальневосточных медицинских вузах по целевым договорам выросло почти в три раза. Сейчас в медучреждениях проходит учебу 131 студент и 14 ординаторов.

— И есть практические результаты? Возвращаются в регион люди?

— Да, в прошлом году в область вернулось шесть молодых врачей. Еще восемь человек начнут работу в этом году. В основном новые кадры приходят в ведущие лечебные учреждения региона. Это немного, конечно. Но и плотная работа только разворачивается. Эффект ее невозможно увидеть сразу. Потребуется несколько лет, пока люди выучатся.

Подъемные средства, доплаты к зарплате, служебное жилье, устройство детей в детсады – все эти меры мы тоже применяем, чтобы люди чувствовали себя уверенными и хотели остаться у нас.

— И как обстоит дело с самым сложным вопросом – жилищным – для медиков?

— В этом году мы полностью ликвидировали очередь среди медиков на выделение жилья. Эти специалисты проработают у нас не менее десяти лет. И не только в областных, но и районных учреждениях. Реализуется в регионе и программа "Земский доктор" и "Земский фельдшер" для финансовой поддержки медиков. На нее выделено 7,5 миллиона рублей.

— Вы сказали, что вернувшиеся молодые медики в значительной части своей пришли в ведущие медучреждения. А как быть с сельским звеном здравоохранения, ФАПами?

— Да, это серьезный вопрос. Сохранение сельской медицины – важнейшее направление нашей работы. В рамках нацпроекта в сфере здравоохранения предусмотрено строительство 17 ФАПов. Еще восемь должны быть построены в рамках госпрограммы по Центрам экономического роста для населенных пунктов с численностью от 100 до 2000 человек.

Я сразу четко дал понять: ФАПы нужны просторные, хорошо оснащенные, комфортные для медиков и посетителей. В конце концов, это делается на многие годы для людей. На оснащение каждого такого учреждения направляется по 1,7 миллиона рублей. Помимо мебели закупаем аппараты ЭКГ, дефибрилляторы, портативные анализаторы, спирометры и так далее. К слову, стараемся улучшить жилищные условия врачей в отделенных селах – все ФАПы, где это необходимо, возводятся сразу с квартирами для врачей.

— Как выглядели меры по снижению социальной напряженности в период самоизоляции граждан? Много ли людей получили поддержку от региональной власти?

— Максимально защитить граждан – такую задачу я поставил с самого начала эпидемии коронавируса. В рамках регионального проекта "ЕАО – территория действий" волонтеры, социальные работники, представители от организаций, политических партий доставляли на дом бесплатные продуктовые наборы. Но настоящие герои, кто вынесли на своих плечах основную тяжесть работы, это волонтеры. По большей части – молодые люди. Начали выдавать продукты гражданам от 65 лет. Они находятся в главной группе риска. Им вручили более 24,6 тысячи наборов продуктов. То есть мы простимулировали людей оставаться дома. Ведь чаще всего мы выходим из своего жилья (не считая поездок на работу или для прогулки) именно в магазин за продуктами. В результате до середины мая заболевших в возрасте от 65 лет не было вовсе.

А с апреля перечень получателей расширился, в новом списке было 28,7 тысячи человек, среди них люди в возрасте от 60 до 64 лет, малоимущие, многодетные семьи, люди с ограниченными физическими возможностями.

Все вместе получатели – это треть населения региона, причем не был оставлен без внимания ни один из населенных пунктов. Обратите внимание, что продукты передали гражданам не один раз. Волонтеры работали без выходных с огромным напряжением сил. А в те подъезды, где выявляли больных коронавирусом, производились отдельные доставки продовольствия.

— Как переживает пандемию малый бизнес региона?

— Многие из этих структур были вынуждены дольше всех приостанавливать работу. Для поддержки пострадавших отраслей экономики мы создали областной штаб. Этот штаб составил список из 31-й отрасли, пострадавшей от пандемии. Речь идет о строительстве, автоперевозках, сельском хозяйстве, отдельных направлениях торговли и ряде других. Утвердили перечень первоочередных мер и 12 системообразующих организаций, которые оказывают влияние на уровень занятости населения и социальной стабильности. Данным организациям компенсируют затраты на санитарно-эпидемиологические мероприятия.

— Какие еще меры приняты на областном уровне?

— На уровне региона и муниципалитетов приняты решения о снижении налоговых ставок и отсрочек по аренде на шесть месяцев. Упрощенной схемой налогообложения могут воспользоваться порядка двух тысяч структур. Более чем для 400 организаций снижены ставки по налогу на имущество. Отсрочку арендной платы получат 20 компаний, использующих госимущество области. Пониженной ставкой единого сельхозналога смогут воспользоваться 334 получателя. Есть предпосылки для активизации самозанятых граждан. Для них будет введен с июля этого года специальный налоговый режим.

В территориальном органе ФНС на конец мая уже было принято свыше 1,2 тысячи заявлений по налоговым льготам. Более 900 хозяйствующих субъектов смогли получить прямую финансовую поддержку на сумму свыше 27 миллионов рублей.

29 мая правительство области заключило соглашения с Минэкономразвития России. В результате будут докапитализированы региональная гарантийная организация и региональная микрокредитная компания на сумму более 100 миллионов рублей. Малые и средние компании получат доступ к льготным кредитам и микрозаймам уже с июня.

Поможем и организациям, не вошедшим в федеральный перечень, получить компенсацию части затрат на зарплату. По предварительным данным, поддержкой смогут воспользоваться 370 юрлиц и индивидуальных предпринимателей.

— Можно ли говорить о том, что эпидемия, помимо решения проблем, стала катализатором каких-то позитивных процессов?

— Мы по-новому взглянули на возможности удаленной работы. Ведь это реально экономит время и деньги. И в органах власти в том числе. Но самое главное, что в такой непростой период предприниматели области прежде всего начали развивать онлайн-бизнес и оказывать услуги по доставке, кроме того, они проявили немало примеров высокой гражданской позиции. Помогали простым гражданам, выделяли средства на борьбу с коронавирусной инфекцией.

— Регион по-прежнему остается в очень непростом финансово-экономическом положении. Как вы думаете, в чем главная причина?

— Коронавирусная инфекция на самом деле лишь заострила давно копившиеся проблемы. Вот, к примеру, в 2019 году область опять постигла настоящая беда: из-за паводков объем производства сельхозпродукции упал сразу на 45,4 процента. Или вспомните 2013 год, какое наводнение страшное было. А ведь это гигантский урон не только для экономики. Страдают люди. Никакими материальными компенсациями не покрыть нанесенного ущерба.

Региону, как воздух, нужны масштабные государственные вливания в защиту территорий от разливов Амура. Ведь у нас отличные возможности для ведения сельского хозяйства. Но пока АПК области во многом остается отраслью рискованной.

Задачей правительства региона вижу активизацию процессов в ведущих отраслях. Люди должны увидеть, что вновь появляются хорошо оплачиваемые рабочие места. Тогда в регион потянутся. Населенные пункты нужно благоустраивать, делать комфортными для жизни и труда.

Инвесторы тоже должны увидеть хотя бы один-два реально успешных проекта. И тогда вслед за ними придут и другие, то есть власть должна не на словах, а на деле защитить интересы бизнеса. Правила нужны предельно открытые. Над этим мы и работаем.

Наши соседи — азиатские драконы строят новую цивилизацию и новую экономику. И ЕАО находится фактически в центре этого глобального строительства. У нас 500 километров госграницы. В июне следующего года, когда войдет в строй мост Нижнеленинское-Тунзцян, ЕАО станет самым перспективным регионом ДФО не просто для транзита грузов, а для создания промышленных промпарков и выстраивания цепочек добавленной стоимости. У нас лучшая логистика, чем у остальных. Я в этом уверен.

— А как быть с проблемой несбалансированности бюджета? Разрыв составляет более двух миллиардов рублей.

— Смотря как относиться к бюджетному процессу, да и вообще к региону. Конечно, если постоянно исходить из того, что нужно лишь залатать дыры, то положение дел будет только ухудшаться. Никто в мире не начинал прогресс с золотых гор.

Конечно, проблем в регионе много. Много долгов. Первое, на что я попросил средств из федерального бюджета, когда пришел в регион, – средства на погашение долгов. В декабре прошлого года регион получил федеральную дотацию в сумме почти 310 миллионов рублей. Из них без малого 182 миллиона рублей пошло на выплату зарплаты, а остальные 127 с лишним миллионов на выполнение исковых требований к казне области.

Пока не все исковые требования погасили. Все постепенно. Есть долги перед поставщиками, которым не год и не два. Будем стараться делать все, чтобы у нас был бюджет не выживания, а развития, то есть то, о чем я говорил чуть выше. Требуется верно определить ключевые сильные позиции региона и сделать их настоящим коньком области.

— И есть такие точки роста?

— Знаете, я всегда привожу такой пример: в тысяче километров от Москвы проживает 40 миллионов человек. В тысяче километров от Биробиджана – больше 100 миллионов. Вот яркий пример – наша близость к Китаю. Ведь КНР сегодня не только мировой поставщик, но и один из крупнейших потребителей. Они очень ценят наше экологически чистое продовольствие. Китаю нужны гигантские сырьевые ресурсы. А наша задача – сделать так, чтобы в соседнюю страну поставлялась продукция глубокой российской переработки с высокой долей добавленной стоимости.

Я уже говорил, что в развитии региону поможет открытие железнодорожного моста Нижнеленинское – Тунцзян. Наш регион сразу приобретет статус важнейшего транзитного узла. Путь из Китая в Россию сразу сократится на 800 километров. Пропускная способность – 21 миллион тонн. А это больше 60 миллиардов долларов.

Плюс ко всему у нас гигантские залежи полезных ископаемых. Но ими важно грамотно распорядиться – так, чтобы значительная часть денег шла на местные инфраструктурные проекты, медицину, образование, жилищное строительство.

Кроме того, в регионе в течение ближайшего месяца будет завершено оформление всех необходимых документов по созданию нового кластера по производству медицинских фармпрепаратов, медтехники и медицинских изделий. Проект рассчитан на шесть лет, общая численность работников, которые будут задействованы, более 10 тысяч. На первом этапе "Медсинтез" подобрал площадку на бывшей нашей обувной фабрике. Там освободили первый этаж, они уже устанавливают оборудование для производства медицинских масок и защитных костюмов. Это, повторюсь, первый этап. Далее у компании есть планы полностью заместить на российском рынке китайскую продукцию по медизделиям. Следующий этап – это производство уже непосредственно медфармпрепаратов.

Ведем переговоры и с самой крупной корейской компанией по выращиванию женьшеня. Они проехали практически весь Дальний Восток, по их мнению, только в ЕАО есть подходящая земля для выращивания женьшеня. Но нам не нужно просто выращивать женьшень, нам хотелось бы делать все производные — вытяжки, кремы и так далее, то есть достроить цепочку добавленной стоимости. Поэтому пока все на стадии переговоров.

— Вице-премьер Юрий Трутнев ранее поручил Минфину РФ и правительству ЕАО представить предложения по выделению дополнительных средств для обеспечения сбалансированности бюджета. Предложения разработаны?

— Да, согласованная сумма 1,536 миллиарда рублей. Этому предшествовала большая работа, проведенная правительством области совместно с Минфином РФ, министерством РФ по развитию Дальнего Востока и Арктики.

Средства пойдут на инвестиции в человека и его благополучие. В данном случае под инвестициями подразумеваются не только вложения в экономику и бизнес, но, главное, и в здоровье, образование, качество жизни, демографию, культуру.

— А каковы планы работы с китайскими инвесторами после эпидемии? Или же все проекты перешли в онлайн-формат?

— Наши тесные связи с КНР продиктованы самим приграничным положением ЕАО. Конечно, мы будем рады приветствовать китайских партнеров после всех событий, связанных с COVID-19. Но мы будем предъявлять высокие требования к экологичности производств в АПК и промышленности.

Однако совершенно точно, что после эпидемии почти все проекты потребуют перезагрузки. У нас даже есть соглашение, по которому одна из китайских компаний будет развивать АПК на самой высокотехнологичной основе – беспилотной. То есть техника станет работать на удаленном управлении. Будем надеться, что проект состоится, тем более что речь идет о комплексном проекте с масштабными вливаниями. Вообще, у китайцев есть, чему поучиться.

— Архангельская область и Ненецкий автономный округ ранее объявили о запуске процесса объединения, что сразу же вызвало и дискуссию о возможности объединения ЕАО и Хабаровского края. Как вы относитесь к этим предположениям?

— Вы знаете, вся работа власти должна выстраиваться для человека. Только его интересы должны лежать в основе любого решения власти. Сначала люди должны сказать, что они хотят: объединиться или нет? За несколько месяцев моей работы врио губернатора я по несколько раз объехал все районы области и убедился, что людям для жизни нужен комфорт – в самом широком смысле этого слова. Достойно оплачиваемая работа, удобное жилье. Они ждут качественных изменений в медицине, образовании, соцзащите, ЖКХ. На мой взгляд, люди в первую очередь хотят жить в комфорте и в своей области. А любое объединение не факт, что даст этот комфорт, да еще может убить национальную изюминку, которая есть в ЕАО.

— Вы уже приняли решение об участии в предстоящих выборах губернатора?

— Глава государства Владимир Владимирович Путин оказал мне большое доверие, предложив занять пост временно исполняющего обязанности губернатора области. Да, я принял для себя решение. Уверен, что региону удастся изменить отношение к себе, доказать, что ЕАО не бедный и несчастный, а богатый и перспективный регион.

Россия. Китай. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. Медицина > ria.ru, 20 июня 2020 > № 3418765 Ростислав Гольдштейн

«АЗИАТСКИЙ ВЕК» В ОПАСНОСТИ

ЛИ СЯНЬ ЛУН

Премьер-министр Сингапура.

АМЕРИКА, КИТАЙ И УГРОЗЫ КОНФРОНТАЦИИ

Азия процветала, потому что период Pax Americana, длящийся с конца Второй мировой войны, обеспечивал благоприятный стратегический контекст. Но теперь перипетии американо-китайских отношений поднимают вопросы о будущем Азии и о форме зарождающегося международного порядка.

«В последние годы говорят, что следующий век будет веком Азии и Тихого океана, будто это обязательно произойдёт. Я с этим не согласен», – сказал лидер Китая Дэн Сяопин премьер-министру Индии Радживу Ганди в 1988 году. Более чем тридцать лет спустя прозорливость Дэна стала очевидна. После десятилетий необычайного экономического успеха Азия является самым быстрорастущим регионом в мире. В течение следующих десяти лет азиатские экономики станут больше, чем все остальные экономики мира вместе взятые, чего не было с XIX столетия. Однако предупреждение Дэна не теряет актуальности: «азиатский век» не является ни неизбежным, ни предопределённым.

Азия процветала, потому что период Pax Americana, длящийся с конца Второй мировой войны, обеспечивал благоприятный стратегический контекст. Но теперь перипетии американо-китайских отношений поднимают вопросы о будущем Азии и о форме зарождающегося международного порядка. Страны Юго-Восточной Азии, в том числе Сингапур, обеспокоены тем, что, находясь в точке пересечения интересов крупных держав, могут оказаться меж двух огней и будут вынуждены делать трудный выбор.

Статус-кво в Азии должен измениться. Но будет ли новая конфигурация способствовать дальнейшему процветанию или принесёт опасную нестабильность? Это зависит от того, какой выбор сделают Соединённые Штаты и Китай – по отдельности и вместе. Обе державы должны выработать способ существования, конкурентный в одних областях и не позволяющий соперничеству отравлять сотрудничество в других.

Страны Азии рассматривают США как державу, присутствующую в регионе и имеющую там жизненно важные интересы. В то же время Китай – непосредственная и близкая реальность. Азиатские страны не хотят выбирать между ними. И если окажутся перед таким выбором – Вашингтон попытается сдержать рост Китая или Пекин предпримет усилия, чтобы создать исключительную сферу влияния в Азии, – то вступят на путь конфронтации, которая затянется на десятилетия и поставит под угрозу долгожданный «азиатский век».

Два этапа Pax Americana

В ХХ веке Pax Americana в Азии имел два чётко выраженных этапа. Начальный – с 1945 г. по 1970-е гг. – в первые десятилетия холодной войны, когда США и союзники соперничали с советским блоком за влияние. Хотя Китай присоединился к Советскому Союзу, чтобы противостоять Соединённым Штатам во время Корейской и Вьетнамской войны, его экономика оставалась внутренне ориентированной и изолированной, не имела значимых связей с другими азиатскими странами. Между тем в других странах Азии стремительно развивалась свободная рыночная экономика. За Японией последовали новые индустриальные экономики Гонконга, Сингапура, Южной Кореи и Тайваня.

Стабильность и процветание Азии стали возможны благодаря Соединённым Штатам. Они отстаивали открытый, интегрированный и основанный на правилах глобальный порядок, обеспечили зонт безопасности, под которым региональные страны могли сотрудничать и мирно конкурировать. Американские транснациональные корпорации активно инвестировали в Азию, принося с собой капитал, технологии и идеи. По мере того, как Вашингтон продвигал свободную торговлю и открывал американские рынки всему миру, азиатская торговля с Соединёнными Штатами росла.

Два ключевых события 1970-х гг. перевели Pax Americana в Азии на новый этап. Это секретный визит в Китай Генри Киссинджера (тогдашнего советника по национальной безопасности США, заложившего основу для американо-китайского сближения после десятилетий враждебности) в 1971 г. и запуск в 1978 г. Дэном Сяопином политики реформ и открытости, позволившей китайской экономике взлететь. К концу десятилетия экономические барьеры рухнули, а международная торговля стала быстро расти. После окончания Вьетнамской войны и войны в Камбодже Вьетнам и другие страны Индокитая смогли сосредоточить силы и ресурсы на экономическом развитии и начали догонять остальную Азию.

Многие азиатские государства уже давно считают США и другие развитые страны своими основными экономическими партнёрами. Но сейчас они всё больше используют возможности, созданные быстрым развитием Китая. Торговля и туризм с Китаем выросли, а цепочки поставок стали тесно интегрированными. В течение нескольких десятилетий Китай превратился из экономически несущественного для остальной Азии государства в крупнейшую экономику региона и главного экономического партнёра. Соответственно, повысилось и влияние КНР в региональных делах.

Тем не менее Pax Americana никуда не делся, и радикальные изменения роли Китая происходили в его рамках. Китай не был готов бросить вызов превосходству США и даже не пытался этого сделать. Пекин принял изречение Дэна Сяопина – «прячь свою силу, жди своего часа» – как руководящую философию и отдал приоритет модернизации сельскохозяйственного, промышленного и научно-технического секторов, а не наращиванию военной мощи.

Таким образом, страны Юго-Восточной Азии брали лучшее из обоих миров, выстраивая экономические отношения с Китаем и поддерживая прочные связи с Соединёнными Штатами и другими развитыми странами. Они также углубили взаимодействие друг с другом и работали над созданием открытой архитектуры регионального сотрудничества, нашедшей воплощение в Ассоциации государств Юго-Восточной Азии. АСЕАН играла центральную роль в формировании Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества в 1989 г., создании регионального форума АСЕАН в 1994 г. и в созыве ежегодного Восточноазиатского саммита с 2005 года.

Китай в полной мере участвует в этих процессах. Каждый год китайский премьер посещает одно из государств-членов АСЕАН, чтобы встретиться с лидерами стран Ассоциации. Он объясняет, как КНР видит регион, и предлагает шаги по укреплению китайского сотрудничества со странами-членами. По мере роста ставок Китая в регионе Пекин начал осуществлять собственные инициативы, включая «Пояс и путь» и Азиатский банк инфраструктурных инвестиций. Это помогло углубить взаимодействие Китая с соседями и, конечно же, повысило его влияние.

Но поскольку региональная архитектура открыта, китайское влияние – не единственное. Соединённые Штаты остаются важным участником, поддерживая региональную безопасность и стабильность, укрепляя свою экономическую вовлечённость с помощью таких предложений, как закон об азиатской инициативе по обеспечению безопасности (Asia Reassurance Initiative Act) и закон о более эффективном использовании ведущих к развитию инвестиций (BUILD Act). АСЕАН имеет официальные механизмы диалога с Евросоюзом – так же, как и с Индией и многими другими странами. АСЕАН считает, что такая сеть связей создаёт более прочную основу для сотрудничества и больше возможностей для продвижения коллективных интересов своих членов в международном масштабе.

До сих пор формула работала хорошо. Но стратегическая основа Pax Americana кардинально изменилась. За четыре десятилетия, прошедшие с тех пор, как Китай начал реформироваться и открываться, он преобразился. По мере того, как его экономика, технологические возможности и политическое влияние росли в геометрической прогрессии, менялись и его взгляды на мир. Сегодняшние китайские лидеры больше не ссылаются на принцип Дэна Сяопина о скрытии сил и выжидании часа. Китай видит себя континентальной державой, но хочет стать и морской; он модернизировал армию и флот и стремится превратить вооружённые силы в боевую единицу мирового класса. Всё более и более очевидно, что КНР хочет защищать и продвигать свои интересы за рубежом и обеспечить то, что он считает своим законным местом в международных отношениях.

В то же время Соединённые Штаты, остающиеся мощной державой по многим показателям, пересматривают свою большую стратегию. Поскольку их доля в мировом ВВП уменьшается, неясно, будут ли США продолжать нести бремя поддержания международного мира и стабильности или же станут придерживаться более узкого подхода «Америка прежде всего» для защиты собственных интересов. В то время, как Вашингтон задаётся фундаментальными вопросами о своих обязанностях в глобальной системе, его отношения с Пекином требуют всё более пристального внимания.

Фундаментальный выбор США и Китая

Перед Соединёнными Штатами и Китаем стоит фундаментальный выбор. США должны решить, рассматривать ли подъём Китая как экзистенциальную угрозу и пытаться сдержать его всеми доступными средствами или же признать Китай как крупную самостоятельную державу.

Если будет выбран последний вариант, Вашингтону придётся выработать к Китаю подход, способствующий сотрудничеству и здоровой конкуренции, где это возможно, и не позволяющий соперничеству отравить отношения. В идеале такая конкуренция будет проходить в рамках согласованных многосторонних правил и норм, регулирующих деятельность в духе Организации Объединённых Наций и Всемирной торговой организации (ВТО).

Соединённые Штаты, вероятно, воспримут эти изменения болезненно, особенно учитывая растущее там единомыслие, что политика вовлечения Пекина потерпела неудачу, а для защиты американских интересов необходим более жёсткий подход. Но как бы ни была трудна эта задача для США, стоит приложить серьёзные усилия, чтобы удовлетворить амбиции Китая в рамках существующей системы международных правил и норм. Она накладывает ответственность и ограничения на все страны, укрепляет доверие, помогает урегулировать конфликты и создаёт более безопасную и стабильную среду как для сотрудничества, так и для конкуренции.

Если же Соединённые Штаты попытаются сдержать рост Китая, они рискуют спровоцировать реакцию, которая на десятилетия поставит обе страны на путь конфронтации. США – не слабеющая держава. Они обладают большой устойчивостью и силой, что позволяет привлекать таланты со всего мира: из девяти лиц китайской национальности, удостоенных Нобелевских премий в области науки, восемь были американскими гражданами или впоследствии ими стали. С другой стороны, китайская экономика обладает огромным динамизмом и самыми передовыми технологиями; это далеко не потёмкинские деревни или рушащаяся командно-административная экономика Советского Союза в его последние годы. Любая конфронтация между этими двумя великими державами вряд ли закончится, как холодная война, мирным крахом одной страны.

Китай должен решить, стоит ли добиваться своего как ничем не связанная держава, лидирующая за счёт своего огромного веса и экономической мощи, рискуя получить отпор со стороны не только Америки, но и других стран. Такой подход, вероятно, усугубит напряжённость и недовольство, что скажется на положении и влиянии КНР в долгосрочной перспективе. Это реальная опасность: недавний опрос, проведённый Исследовательским центром Pew, показал, что жители Канады, Соединённых Штатов и других стран Азии и Западной Европы всё чаще неодобрительно высказываются о Китае. Несмотря на недавние усилия Пекина по созданию мягкой силы за рубежом – например, через сеть институтов Конфуция, а также через принадлежащие КНР международные газеты и телеканалы, – тренд явно отрицательный.

Тем не менее Китай может признать, что он больше не беден и не слаб, и принять, что мир теперь возлагает на него большие надежды. Уступки и привилегии, которые он получил будучи менее развитым (например, выгодные условия вступления в ВТО в 2001 г.), уже не являются политически оправданными. Более крупный и мощный Китай должен не только уважать глобальные правила и нормы, но и брать на себя бóльшую ответственность за поддержание и обновление международного порядка, при котором он столь впечатляюще возвысился. Там, где существующие правила и нормы более не соответствуют цели, Китаю следует сотрудничать с Соединёнными Штатами и другими странами для выработки договорённостей, которые устроили бы всех.

Путь к созданию нового порядка не прост. Мощное внутреннее давление стимулирует и ограничивает внешнеполитический выбор обеих стран. Внешняя политика мало фигурирует в нынешней президентской кампании США, и когда это происходит, преобладают различные вариации на тему «Америка превыше всего». Приоритет китайского руководства – поддержание внутриполитической стабильности и демонстрация подъёма древней цивилизации после почти двух столетий слабости и унижений. Поэтому нельзя принимать как должное, что Соединённые Штаты и Китай будут строить двусторонние отношения, основываясь на рациональных расчётах национальных интересов или даже стремясь к обоюдным выгодам. Страны не обязательно пойдут по пути конфронтации, но этого исключать нельзя.

Динамика развития в Азиатско-Тихоокеанском регионе

Динамичное развитие предстоит всему миру, но одна из важнейших арен – Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР). У Соединённых Штатов здесь всегда были жизненно важные национальные интересы. Чтобы победить Японию, они вступили в кровопролитную войну на Тихом океане, в которой едва не потеряли трёх будущих президентов. Участие американцев в дорогостоящих кампаниях в Корее и Вьетнаме позволило некоммунистическим странам Азии объединить свои общества и экономики для победы в битве за умы и сердца против коммунизма.

Щедрая открытая политика США, принесшая столь большую пользу АТР, проистекала из глубоко укоренившихся политических идеалов американцев и их представлений о своей стране как «городе на холме» и «свете для народов», но она также отражала и разумный эгоизм. Сначала стабильный и процветающий АТР был оплотом против коммунизма в холодной войне, а затем стал важным регионом, включающим множество стабильных и процветающих стран, расположенных к Соединённым Штатам и открывающих для американских предприятий рынки сбыта и производственные базы. Неудивительно, что некоторые из самых верных союзников (Австралия, Япония и Южная Корея) и давних партнёров (например, Сингапур) находятся в Азии.

У Китая также есть здесь жизненно важные интересы. В Северо-Восточной Азии по-прежнему помнят Вторую китайско-японскую и Корейскую войны. В Юго-Восточной Азии Пекин видит источник энергии и сырья, экономических партнёров и важные морские пути. В том числе узкие места в Малаккском проливе и Южно-Китайском море, от которых зависит энергетическая безопасность Китая. Но важное отличие от Соединённых Штатов заключается в том, что КНР рассматривает Азиатско-Тихоокеанский регион как своё «ближнее зарубежье» (позаимствуем русское выражение) и, следовательно, как необходимое условие своей собственной безопасности.

Председатель Китая Си Цзиньпин заявил, что Тихий океан достаточно велик, чтобы вместить и Соединённые Штаты, и Китай. Но он также сказал, что азиатскую безопасность следует оставить азиатам. Возникает естественный вопрос: Си Цзиньпин считает, что Тихий океан достаточно велик для того, чтобы США и Китай могли мирно сосуществовать с пересекающимися кругами друзей и партнёров, или же он достаточно велик, чтобы быть разделённым на соперничающие сферы влияния между двумя силами? У Сингапура и других стран АТР нет сомнений, какую интерпретацию предпочесть. Хотя они могут не иметь большого влияния на ход событий, но горячо надеются, что их не заставят выбирать.

Американское присутствие жизненно важно для безопасности. Без него Японии и Южной Корее пришлось бы задуматься о разработке ядерного оружия. Обе страны являются пороговыми государствами, и эта тема регулярно всплывает в их публичном дискурсе, особенно с учётом растущего ядерного потенциала Северной Кореи. Подобный сценарий, к счастью, остаётся гипотетическим, но сама перспектива не способствует ни стабильности в Северо-Восточной Азии, ни усилиям по нераспространению во всём мире.

Седьмой флот США поддерживал региональную безопасность в Юго-Восточной Азии со времён Второй мировой войны, гарантируя защищённость и открытость морских коммуникаций, что способствовало развитию торговли и стимулировало экономический рост. Несмотря на растущую военную мощь, КНР не сможет взять на себя роль Соединённых Штатов в сфере безопасности. В отличие от американцев у Пекина есть морские и территориальные споры в Южно-Китайском море с несколькими странами региона, которые всегда будут рассматривать военно-морское присутствие Китая как попытку реализовать территориальные претензии.

Ещё одно препятствие, которое помешало бы Китаю взять на себя роль США в области безопасности, связано с тем, что во многих странах Юго-Восточной Азии есть китайские меньшинства, чьи отношения с некитайским большинством зачастую носят деликатный характер. Данные страны чрезвычайно чувствительны к любому намёку на то, что Китай оказывает чрезмерное влияние на их этническое китайское население, особенно если вспомнить историю поддержки Китаем коммунистических мятежей в Юго-Восточной Азии вплоть до начала 1980-х годов. И это обстоятельство тоже будет сдерживать роль Китая здесь в обозримом будущем.

Сингапур – единственная страна Юго-Восточной Азии, чьё многорасовое население в большинстве состоит из этнических китайцев. Фактически это единственное суверенное государство мира (помимо самого Китая) с такой демографической картиной. Сингапур приложил огромные усилия для создания многорасовой, а не китайской национальной идентичности. Но он также чрезвычайно осторожен, поскольку опасается сделать что-то, что могло бы быть ошибочно воспринято Китаем как разрешение использовать Сингапур в качестве марионетки. По этой причине Сингапур не устанавливал дипломатических отношений с КНР до 1990 г., являясь почти последней страной Юго-Восточной Азии (за исключением Брунея – 1991 г.), которая пошла на это.

Конечно, Сингапур и все другие азиатские страны хотят развивать хорошие отношения с Китаем. Они надеются пользоваться доброй волей и поддержкой такой крупной державы, участвовать в её росте. Глобальные цепочки поставок – самолётов, сотовых телефонов или хирургических масок – тесно связывают Китай и другие азиатские страны. Благодаря своим огромным размерам Китай стал крупнейшим торговым партнёром большинства азиатских стран, включая всех союзников Соединённых Штатов в регионе, а также Сингапура и почти других стран АСЕАН.

США очень трудно, почти невозможно заменить Китай в качестве главного мирового поставщика – так же, как немыслимо обойтись без китайского рынка, являющегося третьим по величине импортёром американских товаров после Канады и Мексики. Но и Китай не может вытеснить экономику США в Азии. Мировая финансовая система в значительной степени зависит от американских финансовых институтов, и в ближайшее время юань не заменит доллар в качестве мировой резервной валюты. Хотя другие азиатские страны экспортируют в Китай больше, чем в Соединённые Штаты, американские транснациональные корпорации – по-прежнему важнейший источник иностранных инвестиций во многих странах Азиатско-Тихоокеанского региона, включая Сингапур. Крупнейшие китайские компании уже начинают инвестировать за рубежом, но пройдёт ещё много лет, прежде чем в Китае появятся корпорации такого же масштаба и сложности, как базирующиеся в Америке, которые свяжут глобальные производственные цепочки, соединят Азию с мировой экономикой и создадут миллионы рабочих мест.

Именно по этим причинам страны АТР не желают выбирать между Соединёнными Штатами и Китаем. Они хотят развивать хорошие отношения с обеими странами. Они не могут позволить себе оттолкнуть Китай и будут стараться изо всех сил не допустить, чтобы какой-то спор омрачал их отношения с Пекином. В то же время страны Азии видят Соединённые Штаты как постоянно присутствующую в регионе державу, имеющую там жизненно важные интересы. Они поддержали (некоторые более открыто, чем другие) заявление президента США Барака Обамы о том, что Вашингтон намерен сбалансировать американскую внешнюю политику в отношении Азии. Они утешаются тем, что, хотя администрация Дональда Трампа подняла вопросы распределения затрат и бремени со своими друзьями и союзниками, она предложила стратегию для Индо-Тихоокеанского региона и объявила о намерении создать Индо-Тихоокеанское командование Вооружённых сил США.

Но эти страны также осознают, что Соединённые Штаты – глобальная сверхдержава, имеющая далеко идущие интересы и неотложные приоритеты во всём мире. Они реалистичны в том, что в случае роста напряжённости – или, что ещё хуже, в случае конфликта – они не смогут воспринять поддержку США как должное. Они рассчитывают внести вклад в защиту своих стран и интересов. Азиатские страны также надеются, что Соединённые Штаты понимают: если они развивают связи с Китаем, то это не обязательно означает, что они работают против Америки. (И, конечно, эти страны рассчитывают на такое же понимание со стороны Китая, если они укрепят отношения с США).

Открытая региональная архитектура

Соединённые Штаты и Китай – не единственные державы, имеющие большое влияние в регионе. Другие игроки тоже играют важную роль. Япония, в частности, может внести большой вклад, учитывая масштабы и сложность её экономики. При премьер-министре Синдзо Абэ она делала это более активно, чем раньше. Например, после того, как США вышли из Транстихоокеанского партнёрства в 2017 г., Япония активизировалась. Она побудила остальных 11 членов завершить работу над соглашением по Всеобъемлющему и прогрессивному Транстихоокеанскому партнёрству (ВПТТП), которое объединяет развитые и развивающиеся страны по обе стороны Тихого океана и является шагом на пути к свободной торговле в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

Индия также обладает большим потенциалом влияния. При премьер-министре Нарендре Моди Индия объявила о стратегическом сдвиге в своей политике Look East, и другие страны с нетерпением ждут начала её реализации. Восточноазиатский саммит включил Индию в число своих участников, поскольку остальные надеялись, что по мере роста экономики Индия будет иметь большее значение для регионального сотрудничества. Индия также была одной из первых стран, которые вели переговоры о создании Всестороннего регионального экономического партнёрства (ВРЭП), предполагаемого соглашения о свободной торговле, направленного на интеграцию всех основных экономик в Азиатско-Тихоокеанском регионе, подобно тому, как НАФТА (ныне соглашение США – Мексика – Канада) связывало страны Северной Америки. После длительных переговоров Индия в прошлом году решила не вступать во ВРЭП; остальные 15 стран-участниц движутся вперёд, хотя без Индии что-то важное было утрачено.

Большинство азиатских стран признают, что ценность таких соглашений выходит за рамки экономических выгод. Это платформы, позволяющие странам Азиатско-Тихоокеанского региона сотрудничать, повышать заинтересованность в успехе друг друга и формировать региональную архитектуру и правила, управляющие ею. Такие региональные соглашения должны быть открытыми и инклюзивными. Они не должны (будь то намеренно или нет) поддерживать какую-либо сторону, подрывать договорённости о сотрудничестве, создавать конкурирующие блоки или заставлять страны принимать чью-либо сторону. Вот почему члены ВПТТП оставили дверь для Соединённых Штатов открытой, чтобы была возможность снова подписать соглашение, и вот почему страны, работающие над формированием ВРЭП, всё ещё надеются, что Индия присоединится.

Это также основа, на которой страны Азиатско-Тихоокеанского региона поддерживают инициативы регионального сотрудничества, такие, как различные индо-тихоокеанские концепции, предложенные Японией, Соединёнными Штатами и другими странами, а также китайская инициатива «Пояс и путь». Многие азиатские страны считают, что содействие «Поясу и пути» – конструктивный способ контроля растущего влияния Китая в регионе. При правильной реализации и финансовой дисциплине проекты инициативы могут укрепить региональное и многостороннее сотрудничество и удовлетворить насущную потребность в улучшении инфраструктуры и связей во многих развивающихся странах. Некоторые такие проекты критиковались за отсутствие прозрачности или жизнеспособности, но нет оснований полагать, что все китайские инициативы по определению наложат непосильное финансовое бремя на страны или будут им мешать развивать связи с другими крупными экономиками. Подобные последствия не послужит интересам Китая, поскольку подорвут его международное положение и влияние.

Разработка новых региональных механизмов не означает отказ от существующих многосторонних структур. Эти с трудом созданные соглашения и институты по-прежнему дают всем странам, особенно небольшим, основу для совместной работы и продвижения коллективных интересов. Но многие многосторонние институты остро нуждаются в реформировании: они утратили эффективность, учитывая текущие экономические и стратегические реалии. Например, после завершения Уругвайского раунда торговых переговоров в 1994 г. ВТО стало всё труднее заключать конструктивные торговые соглашения, потому что любая сделка требует консенсуса 164 членов организации, которые имеют чрезвычайно разные интересы и экономические философии. А с прошлого года Апелляционный орган ВТО парализован отсутствием кворума. Это потеря для всех стран, которые должны конструктивно работать над реформированием таких организаций, а не снижать их эффективность или вообще обходить их стороной.

Искренняя надежда

Стратегический выбор, который сделают Соединённые Штаты и Китай, определит контуры формирующегося глобального порядка. Конкурировать естественно для крупных держав. Но именно их способность к сотрудничеству является истинным испытанием для государственного устройства, и именно она определит, добьётся ли человечество прогресса в решении глобальных проблем, таких, как изменение климата, распространение ядерного оружия и распространение инфекционных заболеваний.

Пандемия COVID-19 – яркое напоминание о том, как важно, чтобы страны работали вместе. Болезни не знают национальных границ, и международное сотрудничество необходимо для того, чтобы взять пандемию под контроль и уменьшить ущерб мировой экономике. Даже при наилучших отношениях между Соединёнными Штатами и Китаем, коллективный ответ на COVID-19 был бы чрезвычайно сложной задачей. К сожалению, пандемия обостряет американо-китайское соперничество, углубляет недоверие, борьбу за лидерство и взаимные обвинения. Это, безусловно, усугубится, если (что сейчас кажется неизбежным) пандемия станет главным вопросом на президентских выборах в США. Остаётся только надеяться, что серьёзность ситуации позволит возобладать мудрости.

Тем временем азиатские страны заняты своими делами, борясь с пандемией и многими другими препятствиями на пути улучшения жизни своих граждан и создания более безопасного и процветающего региона. Их успех – и перспективы «азиатского века» – будет во многом зависеть от того, смогут ли Соединённые Штаты и Китай преодолеть разногласия, добиться взаимного доверия и конструктивно работать над поддержанием стабильного и мирного международного порядка. Это главный вопрос нашего времени.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs № 4 за 2020 год. Ó Council on foreign relations, Inc.

США. Китай. Сингапур. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 19 июня 2020 > № 3424369 Ли Сянь Лун

75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим

Опубликована статья Владимира Путина «75 лет Великой Победы: общая ответственность перед историей и будущим».

75 лет прошло, как закончилась Великая Отечественная война. За эти годы выросло несколько поколений. Изменилась политическая карта планеты. Нет Советского Союза, который одержал грандиозную, сокрушительную победу над нацизмом, спас весь мир. Да и сами события той войны даже для её участников – далёкое прошлое. Но почему в России 9 мая отмечается как самый главный праздник, а 22 июня жизнь словно замирает и комок подкатывает к горлу?

Принято говорить: война оставила глубокий след в истории каждой семьи. За этими словами – судьбы миллионов людей, их страдания и боль потерь. Гордость, правда и память.

Для моих родителей война – это страшные муки блокадного Ленинграда, где умер мой двухлетний брат Витя, где чудом осталась в живых мама. Отец, имея бронь, ушёл добровольцем защищать родной город – поступил так же, как и миллионы советских граждан. Воевал на плацдарме «Невский пятачок», был тяжело ранен. И чем дальше эти годы, тем больше потребность побеседовать с родителями, узнать более подробно о военном периоде их жизни. Но уже невозможно ничего спросить, поэтому свято храню в сердце разговоры с отцом и мамой на эту тему, их скупые эмоции.

Для меня и моих сверстников важно, чтобы наши дети, внуки, правнуки понимали, через какие испытания и муки прошли их предки. Как, почему смогли выстоять и победить? Откуда взялась их поистине железная сила духа, которая удивляла и восхищала весь мир? Да, они защищали свой дом, детей, близких, семью. Но всех объединяла любовь к Родине, к Отечеству. Это глубинное, личностное чувство во всей своей полноте отражено в самой сути нашего народа и стало одним из определяющих в его героической, жертвенной борьбе против нацистов.

Часто задаются вопросом: как нынешнее поколение себя поведёт, как поступит в условиях критической ситуации? Перед моими глазами молодые врачи, медсёстры, порой вчерашние студенты, которые сегодня идут в «красную зону», чтобы спасать людей. Наши военнослужащие, в ходе борьбы с международным терроризмом на Северном Кавказе, в Сирии стоявшие насмерть, – совсем юные ребята! Многим бойцам легендарной, бессмертной шестой десантной роты было 19–20 лет. Но все они показали, что достойны подвига воинов нашей Родины, которые защитили её в Великую Отечественную войну.

Поэтому уверен, что в характере у народов России – исполнять свой долг, не жалеть себя, если того требуют обстоятельства. Самоотверженность, патриотизм, любовь к родному дому, к своей семье, к Отечеству – эти ценности и сегодня являются для российского общества фундаментальными, стержневыми. На них, по большому счёту, во многом держится суверенитет нашей страны.

Сейчас у нас появились новые традиции, рождённые народом, такие как «Бессмертный полк». Это марш нашей благодарной памяти, кровной, живой связи между поколениями. Миллионы людей выходят на шествия с фотографиями своих родных, отстоявших Отечество и разгромивших нацизм. Это значит, что их жизнь, испытания и жертвы, Победа, которую они передали нам, никогда не будут забыты.

Наша ответственность перед прошлым и будущим – сделать всё, чтобы не допустить повторения страшных трагедий. Поэтому посчитал своим долгом выступить со статьёй о Второй мировой и Великой Отечественной войнах. Не раз обсуждал эту идею в беседах с мировыми лидерами, встретил их понимание. В конце прошлого года, на саммите руководителей стран СНГ, мы все были едины: важно передать потомкам память о том, что победа над нацизмом была одержана прежде всего советским народом, что в этой героической борьбе – на фронте и в тылу, плечом к плечу – стояли представители всех республик Советского Союза. Тогда же говорил с коллегами и о непростом предвоенном периоде.

Этот разговор вызвал большой резонанс в Европе и мире. Значит, обращение к урокам прошлого действительно необходимо и злободневно. Вместе с тем было и много эмоций, плохо скрываемых комплексов, шумных обвинений. Ряд политиков по привычке поспешили заявить о том, что Россия пытается переписать историю. Однако при этом не смогли опровергнуть ни единого факта, ни одного приведённого аргумента. Разумеется, трудно да и невозможно спорить с подлинными документами, которые, к слову, хранятся не только в российских, но и в зарубежных архивах.

Поэтому есть потребность продолжить анализ причин, которые привели к мировой войне, размышления о её сложных событиях, трагедиях и победах, об её уроках – для нашей страны и всего мира. И здесь, повторю, принципиально важно опираться только на архивные материалы, свидетельства современников, исключить любые идеологические и политизированные домысливания.

Ещё раз напомню очевидную вещь: глубинные причины Второй мировой войны во многом вытекают из решений, принятых по итогам Первой мировой. Версальский договор стал для Германии символом глубокой несправедливости. Фактически речь шла об ограблении страны, которая обязана была выплатить западным союзникам огромные репарации, истощавшие её экономику. Главнокомандующий союзными войсками французский маршал Ф.Фош пророчески охарактеризовал Версаль: «Это не мир, это перемирие на двадцать лет».

Именно национальное унижение сформировало питательную среду для радикальных и реваншистских настроений в Германии. Нацисты умело играли на этих чувствах, строили свою пропаганду, обещая избавить Германию от «наследия Версаля», восстановить её былое могущество, а по сути, толкали немецкий народ к новой войне. Парадоксально, но этому прямо или косвенно способствовали западные государства, прежде всего Великобритания и США. Их финансовые и промышленные круги весьма активно вкладывали капиталы в немецкие фабрики и заводы, выпускавшие продукцию военного назначения. А среди аристократии и политического истеблишмента было немало сторонников радикальных, крайне правых, националистических движений, набиравших силу и в Германии, и в Европе.

Версальское «мироустройство» породило многочисленные скрытые противоречия и явные конфликты. В их основе – произвольно оформленные победителями в Первой мировой войне границы новых европейских государств. Практически сразу после их появления на карте начались территориальные споры и взаимные претензии, которые превратились в мины замедленного действия.

Одним из важнейших итогов Первой мировой войны стало создание Лиги наций. На эту международную организацию возлагались большие надежды по обеспечению долгосрочного мира, коллективной безопасности. Это была прогрессивная идея, последовательная реализация которой без преувеличения могла бы предотвратить повторение ужасов глобальной войны.

Однако Лига наций, в которой доминировали державы-победительницы – Великобритания и Франция, продемонстрировала свою неэффективность и просто потонула в пустых разговорах. В Лиге наций да и вообще на европейском континенте не были услышаны неоднократные призывы Советского Союза сформировать равноправную систему коллективной безопасности. В частности, заключить восточноевропейский и тихоокеанский пакты, которые смогли бы поставить заслон агрессии. Эти предложения были проигнорированы.

Лига наций не смогла предотвратить и конфликты в различных частях мира, такие как нападение Италии на Эфиопию, гражданская война в Испании, агрессия Японии против Китая, аншлюс Австрии. А в случае Мюнхенского сговора, в котором помимо Гитлера и Муссолини участвовали лидеры Великобритании и Франции, с полного одобрения Совета Лиги наций произошло расчленение Чехословакии. Отмечу в связи с этим, что в отличие от многих тогдашних руководителей Европы Сталин не запятнал себя личной встречей с Гитлером, который слыл тогда в западных кругах вполне респектабельным политиком, был желанным гостем в европейских столицах.

В разделе Чехословакии заодно с Германией действовала и Польша. Они заранее и вместе решали, кому достанутся какие чехословацкие земли. 20 сентября 1938 года посол Польши в Германии Ю.Липский сообщил министру иностранных дел Польши Ю.Беку о следующих заверениях Гитлера: «…В случае, если между Польшей и Чехословакией дело дойдёт до конфликта на почве польских интересов в Тешине, Рейх станет на нашу [польскую] сторону». Главарь нацистов даже давал подсказки, советовал, чтобы начало польских действий «последовало… только лишь после занятия немцами Судетских гор».

В Польше отдавали себе отчёт, что без гитлеровской поддержки её захватнические планы были бы обречены на провал. Здесь процитирую запись беседы германского посла в Варшаве Г.А.Мольтке с Ю.Беком от 1 октября 1938 года о польско–чешских отношениях и позиции СССР в этом вопросе. Вот что там написано: «…Г–н Бек… выразил большую благодарность за лояльную трактовку польских интересов на Мюнхенской конференции, а также за искренность отношений во время чешского конфликта. Правительство и общественность [Польши] полностью отдают должное позиции фюрера и рейхсканцлера».

Раздел Чехословакии был жестоким и циничным. Мюнхен обрушил даже те формальные хрупкие гарантии, которые оставались на континенте, показал, что взаимные договорённости ничего не стоят. Именно Мюнхенский сговор послужил тем спусковым крючком, после которого большая война в Европе стала неизбежной.

Сегодня европейские политики, прежде всего польские руководители, хотели бы «замолчать» Мюнхен. Почему? Не только потому, что их страны тогда предали свои обязательства, поддержали Мюнхенский сговор, а некоторые даже приняли участие в дележе добычи, но и потому, что как–то неудобно вспоминать, что в те драматичные дни 1938 года только СССР вступился за Чехословакию.

Советский Союз, исходя из своих международных обязательств, в том числе соглашений с Францией и Чехословакией, пытался предотвратить трагедию. Польша же, преследуя свои интересы, всеми силами препятствовала созданию системы коллективной безопасности в Европе. Польский министр иностранных дел Ю.Бек 19 сентября 1938 года прямо писал об этом уже упомянутому послу Ю.Липскому перед его встречей с Гитлером: «…В течение прошлого года польское правительство четыре раза отвергало предложение присоединиться к международному вмешательству в защиту Чехословакии».

Британия, а также Франция, которая была тогда главным союзником чехов и словаков, предпочли отказаться от своих гарантий и бросить на растерзание эту восточноевропейскую страну. Не просто бросить, а направить устремления нацистов на восток с прицелом на то, чтобы Германия и Советский Союз неизбежно бы столкнулись и обескровили друг друга.

Именно в этом заключалась западная политика «умиротворения». И не только по отношению к Третьему рейху, но и к другим участникам так называемого Антикоминтерновского пакта – фашистской Италии и милитаристской Японии. Её кульминацией на Дальнем Востоке стало англо–японское соглашение лета 1939 года, предоставившее Токио свободу рук в Китае. Ведущие европейские державы не хотели признавать, какая смертельная опасность для всего мира исходит от Германии и её союзников, рассчитывали, что война их самих обойдёт стороной.

Мюнхенский сговор показал Советскому Союзу, что западные страны будут решать вопросы безопасности без учёта его интересов, а при удобном случае могут сформировать антисоветский фронт.

Вместе с тем Советский Союз до последней возможности старался использовать любой шанс для создания антигитлеровской коалиции, повторю, несмотря на двуличную позицию стран Запада. Так, по линии разведслужб советское руководство получало подробную информацию о закулисных англо–германских контактах летом 1939 года. Обращаю внимание: они велись весьма интенсивно, причём практически одновременно с трёхсторонними переговорами представителей Франции, Великобритании и СССР, которые западными партнёрами, напротив, сознательно затягивались. Приведу в связи с этим документ из британских архивов – это инструкция британской военной миссии, которая прибыла в Москву в августе 1939 года. В ней прямо говорится, что делегация должна «вести переговоры очень медленно»; что «правительство Соединённого Королевства не готово брать на себя подробно прописанные обязательства, которые могут ограничить нашу свободу действий при каких–либо обстоятельствах». Отмечу также: в отличие от англичан и французов советскую делегацию возглавили высшие руководители Красной Армии, которые имели все необходимые полномочия «подписать военную конвенцию по вопросам организации военной обороны Англии, Франции и СССР против агрессии в Европе».

Свою роль в провале переговоров сыграла Польша, которая не хотела никаких обязательств перед советской стороной. Даже под давлением западных союзников польское руководство отказывалось от совместных действий с Красной Армией в противостоянии вермахту. И только когда стало известно о прилёте Риббентропа в Москву, Ю.Бек нехотя, не напрямую, а через французских дипломатов уведомил советскую сторону: «…В случае совместных действий против германской агрессии сотрудничество между Польшей и СССР, при технических условиях, которые надлежит определить, не исключено». Одновременно своим коллегам он разъяснил: «…Я не против этой формулировки только в целях облегчения тактики, и наша же принципиальная точка зрения в отношении СССР является окончательной и остаётся без изменений».

В сложившейся ситуации Советский Союз подписал Договор о ненападении с Германией, фактически сделал это последним из стран Европы. Причём на фоне реальной опасности столкнуться с войной на два фронта – с Германией на западе и с Японией на востоке, где уже шли интенсивные бои на реке Халхин–Гол.

Сталин и его окружение заслуживают многих справедливых обвинений. Мы помним и о преступлениях режима против собственного народа, и об ужасах массовых репрессий. Повторю, советских руководителей можно упрекать во многом, но не в отсутствии понимания характера внешних угроз. Они видели, что Советский Союз пытаются оставить один на один с Германией и её союзниками, и действовали, осознавая эту реальную опасность, чтобы выиграть драгоценное время для укрепления обороны страны.

По поводу заключённого тогда Договора о ненападении сейчас много разговоров и претензий именно в адрес современной России. Да, Россия – правопреемница СССР, и советский период со всеми его триумфами и трагедиями – неотъемлемая часть нашей тысячелетней истории. Но напомню также, что Советский Союз дал правовую и моральную оценку так называемому Пакту Молотова–Риббентропа. В постановлении Верховного Совета от 24 декабря 1989 года официально осуждены секретные протоколы как «акт личной власти», никак не отражавший «волю советского народа, который не несёт ответственности за этот сговор».

Вместе с тем другие государства предпочитают не вспоминать о соглашениях, где стоят подписи нацистов и западных политиков. Не говоря уже о юридической или политической оценке такого сотрудничества, в том числе молчаливого соглашательства некоторых европейских деятелей с варварскими планами нацистов вплоть до их прямого поощрения. Чего стóит циничная фраза посла Польши в Германии Ю.Липского, произнесённая в беседе с Гитлером 20 сентября 1938 года: «…За решение еврейского вопроса мы [поляки] поставим ему… прекрасный памятник в Варшаве».

Мы также не знаем, были ли какие–либо «секретные протоколы» и приложения к соглашениям ряда стран с нацистами. Остаётся лишь «верить на слово». В частности, до сих пор не рассекречены материалы о тайных англо–германских переговорах. Поэтому призываем все государства активизировать процесс открытия своих архивов, публикацию ранее неизвестных документов предвоенного и военного периодов – так, как это делает Россия в последние годы. Готовы здесь к широкому сотрудничеству, к совместным исследовательским проектам учёных–историков.

Но вернёмся к событиям, непосредственно предшествовавшим Второй мировой войне. Наивно было верить, что, расправившись с Чехословакией, Гитлер не предъявит очередные территориальные претензии. На этот раз к своему недавнему соучастнику в разделе Чехословакии – Польше. Поводом здесь, кстати, также послужило наследие Версаля – судьба так называемого Данцигского коридора. Последовавшая затем трагедия Польши – целиком на совести тогдашнего польского руководства, которое помешало заключению англо–франко–советского военного союза и понадеялось на помощь западных партнёров, подставило свой народ под каток гитлеровской машины уничтожения.

Немецкое наступление развивалось в полном соответствии с доктриной блицкрига. Несмотря на ожесточённое, героическое сопротивление польской армии, уже через неделю после начала войны, 8 сентября 1939 года, германские войска были на подступах к Варшаве. А военно–политическая верхушка Польши к 17 сентября сбежала на территорию Румынии, предав свой народ, который продолжал вести борьбу с захватчиками.

Западные союзники не оправдали польских надежд. После объявления войны Германии французские войска продвинулись всего на несколько десятков километров в глубь немецкой территории. Выглядело всё это лишь как демонстрация активных действий. Более того, англо–французский Верховный военный совет, впервые собравшийся 12 сентября 1939 года во французском Абвиле, принял решение вовсе прекратить наступление ввиду быстрого развития событий в Польше. Началась пресловутая «странная война». Налицо – прямое предательство со стороны Франции и Англии своих обязательств перед Польшей.

Позже, в ходе Нюрнбергского процесса, немецкие генералы так объясняли свой быстрый успех на востоке, бывший начальник штаба оперативного руководства Верховного главнокомандования вооружёнными силами Германии генерал А.Йодль признал: «…Если мы ещё в 1939 году не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоящих во время нашей войны с Польшей на Западе против 23–х германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными».

Попросил поднять из архивов весь массив материалов, связанных с контактами СССР и Германии в драматичные дни августа и сентября 1939 года. Как свидетельствуют документы, пункт 2 Секретного протокола к Договору о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года устанавливал, что в случае территориально–политического переустройства областей, входящих в состав Польского государства, граница сфер интересов двух стран должна «приблизительно проходить по линии рек Нарева, Вислы и Сана». Иными словами, в советскую сферу влияния попадали не только территории, на которых проживало преимущественно украинское и белорусское население, но и исторические польские земли междуречья Буга и Вислы. Об этом факте далеко не все сейчас знают.

Как и о том, что сразу после нападения на Польшу в первые сентябрьские дни 1939 года Берлин настойчиво и неоднократно призывал Москву присоединиться к военным действиям. Однако советское руководство подобные призывы игнорировало и втягиваться в драматически развивающиеся события не собиралось до последней возможности.

Лишь когда стало окончательно ясно, что Великобритания и Франция не стремятся помогать своему союзнику, а вермахт способен быстро оккупировать всю Польшу и выйти фактически на подступы к Минску, было принято решение ввести утром 17 сентября войсковые соединения Красной Армии в так называемые восточные кресы – ныне это части территории Белоруссии, Украины и Литвы.

Очевидно, что других вариантов не оставалось. В противном случае риски для СССР возросли бы многократно, поскольку, повторю, старая советско–польская граница проходила всего в нескольких десятках километров от Минска, и неизбежная война с нацистами началась бы для страны с крайне невыгодных стратегических позиций. А миллионы людей разных национальностей, в том числе евреи, жившие под Брестом и Гродно, Перемышлем, Львовом и Вильно, были бы брошены на уничтожение нацистам и их местным приспешникам – антисемитам и радикал–националистам.

Именно тот факт, что Советский Союз до последней возможности стремился избежать участия в разгорающемся конфликте и не хотел играть на стороне Германии, привёл к тому, что реальное соприкосновение советских и немецких войск произошло гораздо восточнее оговорённых в секретном протоколе рубежей. Не по Висле, а примерно по так называемой линии Керзона, которая ещё в 1919 году была рекомендована Антантой в качестве восточной границы Польши.

Как известно, сослагательное наклонение трудно применимо к уже произошедшим событиям. Скажу лишь, что в сентябре 1939 года советское руководство имело возможность отодвинуть западные рубежи СССР ещё дальше на запад, вплоть до Варшавы, но приняло решение не делать этого.

Немцы предложили зафиксировать новый статус–кво. 28 сентября 1939 года в Москве И.Риббентроп и В.Молотов подписали Договор о дружбе и границе между СССР и Германией, а также секретный протокол об изменении государственной границы, которой признавалась демаркационная линия, где де–факто стояли две армии.

Осенью 1939 года, решая свои военно–стратегические, оборонительные задачи, Советский Союз начал процесс инкорпорации Латвии, Литвы и Эстонии. Их вступление в СССР было реализовано на договорной основе, при согласии избранных властей. Это соответствовало нормам международного и государственного права того времени. Кроме того, Литве в октябре 1939 года были возвращены город Вильно и прилегающая область, ранее входившие в состав Польши. Прибалтийские республики в составе СССР сохранили свои органы власти, язык, имели представительство в советских высших государственных структурах.

Все эти месяцы не прекращалась невидимая постороннему глазу дипломатическая и военно–политическая борьба, работа разведки. В Москве понимали, что перед ней непримиримый и жестокий враг, что скрытая война с нацизмом уже идёт. И нет никаких оснований воспринимать официальные заявления, формальные протокольные ноты тех лет как доказательство «дружбы» между СССР и Германией. Активные торговые и технические контакты СССР имел не только с Германией, но и с другими странами. При этом Гитлер раз за разом пытался втянуть СССР в противостояние с Великобританией, однако советское руководство не поддалось на эти уговоры.

Последнюю попытку склонить Советский Союз к совместным действиям Гитлер предпринял в ходе визита Молотова в Берлин в ноябре 1940 года. Но Молотов в точности выполнил указания Сталина, ограничившись общими разговорами об идее немцев по поводу присоединения СССР к Пакту трёх – союзу Германии, Италии и Японии, – подписанному в сентябре 1940 года и направленному против Великобритании и США. Не случайно уже 17 ноября Молотов инструктировал находившегося в Лондоне советского полпреда И.Майского следующим образом: «Для Вашей ориентировки… Никакого договора в Берлине не было подписано и не предполагалось этого делать. Дело в Берлине ограничилось… обменом мнениями… Немцы и японцы, как видно, очень хотели бы толкнуть нас в сторону Персидского залива и Индии. Мы отклонили обсуждение этого вопроса, так как считаем такие советы со стороны Германии неуместными». А 25 ноября советское руководство и вовсе поставило здесь точку: официально выдвинуло Берлину неприемлемые для нацистов условия, включая вывод германских войск из Финляндии, договор о взаимопомощи между СССР и Болгарией и ряд других, тем самым сознательно исключив для себя любые возможности присоединения к Пакту. Такая позиция окончательно укрепила фюрера в его намерении развязать войну против СССР. И уже в декабре, отбросив в сторону все предупреждения своих стратегов о катастрофичной опасности войны на два фронта, Гитлер утвердил план «Барбаросса». Сделал это, понимая, что именно Советский Союз – главная сила, которая противостоит ему в Европе, и предстоящая схватка на востоке решит исход мировой войны. А в том, что поход на Москву будет скоротечным и успешным, он был уверен.

Что хотел бы особо отметить: западные страны фактически согласились тогда с советскими действиями, признали стремление Советского Союза обеспечить свою безопасность. Так, ещё 1 октября 1939 года бывший на тот момент главой британского Адмиралтейства У.Черчилль в выступлении на радио сказал: «Россия проводит холодную политику собственных интересов… Для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии [новой западной границе]». 4 октября 1939 года в Палате лордов министр иностранных дел Великобритании Э.Галифакс заявил: «…Следует напомнить, что действия советского правительства заключались в перенесении границы по существу до той линии, которая была рекомендована во время Версальской конференции лордом Керзоном… Я только привожу исторические факты и полагаю, что они неоспоримы». Известный британский политический и государственный деятель Д.Ллойд–Джордж подчёркивал: «Русские армии заняли территории, которые не являются польскими и которые были силой захвачены Польшей после Первой мировой войны… Было бы актом преступного безумия поставить русское продвижение на одну доску с продвижением немцев».

А в неформальных беседах с советским полпредом И.Майским английские высокопоставленные политики и дипломаты говорили более откровенно. Заместитель министра иностранных дел Великобритании Р.Батлер 17 октября 1939 года поделился: «…В английских правительственных кругах считают, что не может быть никакого вопроса о возврате Польше Западных Украины и Белоруссии. Если бы удалось создать этнографическую Польшу скромных размеров с гарантией не только СССР и Германии, но также Англии и Франции, то британское правительство считало бы себя вполне удовлетворённым». 27 октября 1939 года главный советник Н.Чемберлена Г.Вильсон сказал: «Польша должна… быть восстановлена как самостоятельное государство на своей этнографической базе, но без Западной Украины и Белоруссии».

Стоит отметить, что в ходе этих бесед зондировалась почва и для улучшения советско–британских отношений. Эти контакты во многом заложили основу будущего союзничества и антигитлеровской коалиции. Среди ответственных дальновидных политиков выделялся У.Черчилль, который, несмотря на известную антипатию к СССР, и ранее выступал за сотрудничество с ним. Ещё в мае 1939 года в Палате общин он заявил: «Мы окажемся в смертельной опасности, если не сможем создать великий союз против агрессии. Было бы величайшей глупостью, если бы мы отвергли естественное сотрудничество с Советской Россией». А уже после начала боевых действий в Европе – на встрече с И.Майским 6 октября 1939 года – он доверительно сказал: «…Между Великобританией и СССР нет никаких серьёзных противоречий, а стало быть, нет оснований для напряжённых и неудовлетворительных отношений. Британское правительство… хотело бы развивать… торговые отношения. Оно готово было бы также обсудить всякие другие меры, могущие способствовать улучшению взаимоотношений».

Вторая мировая война не случилась в одночасье, не началась неожиданно, вдруг. И агрессия Германии против Польши не была внезапной. Она – результат многих тенденций и факторов в мировой политике того периода. Все довоенные события выстроились в одну роковую цепь. Но, безусловно, главное, что предопределило величайшую трагедию в истории человечества, – это государственный эгоизм, трусость, потакание набиравшему силу агрессору, неготовность политических элит к поиску компромисса.

Поэтому нечестно утверждать, что двухдневный визит в Москву нацистского министра иностранных дел Риббентропа – главная причина, породившая Вторую мировую войну. Все ведущие страны в той или иной степени несут свою долю вины за её начало. Каждая совершала непоправимые ошибки, самонадеянно полагая, что можно обхитрить других, обеспечить себе односторонние преимущества или остаться в стороне от надвигающейся мировой беды. И за такую недальновидность, за отказ от создания системы коллективной безопасности платить пришлось миллионами жизней, колоссальными утратами.

Пишу об этом без малейшего намерения взять на себя роль судьи, кого–то обвинить или оправдать, тем более инициировать новый виток международного информационного противостояния на историческом поле, которое может столкнуть между собой государства и народы. Считаю, что поиском взвешенных оценок прошедших событий должна заниматься академическая наука с широким представительством авторитетных учёных из разных стран. Нам всем нужны правда и объективность. Со своей стороны всегда призывал и призываю коллег к спокойному, открытому, доверительному диалогу, к самокритичному, непредвзятому взгляду на общее прошлое. Такой подход позволит не повторить совершённых тогда ошибок и обеспечить мирное и благополучное развитие на долгие годы вперёд.

Однако многие наши партнёры пока не готовы к совместной работе. Напротив, преследуя свои цели, они наращивают против нашей страны количество и масштаб информационных атак, хотят заставить оправдываться, испытывать чувство вины, принимают насквозь лицемерные политизированные декларации. Так, например, одобренная 19 сентября 2019 года Европейским парламентом резолюция «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы» прямо обвинила СССР – наряду с нацистской Германией – в развязывании Второй мировой войны. Естественно, что каких–либо упоминаний о Мюнхене там не содержится.

Считаю, что подобные «бумаги», не могу назвать эту резолюцию документом, при всём явном расчёте на скандал несут опасные реальные угрозы. Ведь её принял весьма уважаемый орган. И что он продемонстрировал? Как это ни печально – осознанную политику по разрушению послевоенного мироустройства, создание которого было делом чести и ответственности стран, ряд представителей которых проголосовали сегодня за эту лживую декларацию. И, таким образом, подняли руку на выводы Нюрнбергского трибунала, на усилия мирового сообщества, создававшего после победного 1945 года универсальные международные институты. Напомню в связи с этим, что сам процесс европейской интеграции, в ходе которой были созданы соответствующие структуры, в том числе и Европейский парламент, стал возможен только благодаря урокам, извлечённым из прошлого, его чётким правовым и политическим оценкам. И те, кто сознательно ставит под сомнение этот консенсус, разрушают основы всей послевоенной Европы.

Помимо угрозы для фундаментальных принципов миропорядка есть здесь и моральная, нравственная сторона. Глумление, издевательство над памятью – это подлость. Подлость бывает намеренной, лицемерной, вполне осознанной, когда в заявлениях по поводу 75–летия окончания Второй мировой войны перечисляются все участники антигитлеровской коалиции, кроме СССР. Подлость бывает трусливой, когда сносят памятники, воздвигнутые в честь борцов с нацизмом, оправдывая постыдные действия лживыми лозунгами борьбы с неугодной идеологией и якобы оккупацией. Подлость бывает кровавой, когда тех, кто выступает против неонацистов и наследников бандеровцев, убивают и сжигают. Повторю, подлость проявляет себя по–разному, но от этого она не перестаёт быть омерзительной.

Забвение уроков истории неизбежно оборачивается тяжёлой расплатой. Мы будем твёрдо защищать правду, основанную на документально подтверждённых исторических фактах, продолжим честно и непредвзято рассказывать о событиях Второй мировой войны. На это в том числе нацелен масштабный проект по созданию в России крупнейшей коллекции архивных документов, кино- и фотоматериалов по истории Второй мировой войны, предвоенному периоду.

Такая работа уже идёт. Многие новые, недавно найденные, рассекреченные материалы использовал и при подготовке этой статьи. И в связи с этим могу ответственно заявить, что не существует архивных документов, которые подтверждали бы версию о намерении СССР начать превентивную войну против Германии. Да, советское военное руководство придерживалось доктрины, что в случае агрессии Красная Армия быстро даст отпор врагу, перейдёт в наступление и будет вести войну на территории противника. Однако такие стратегические планы вовсе не означали намерения первыми напасть на Германию.

Конечно, сегодня в распоряжении историков есть документы военного планирования, директивы советских и немецких штабов. Наконец, мы знаем, как развивались события в реальности. С высоты этого знания многие рассуждают о действиях, ошибках, просчётах военно–политического руководства страны. Скажу в связи с этим одно: наряду с огромным потоком разного рода дезинформации советские лидеры получали и реальные сведения о готовящейся агрессии нацистов. И в предвоенные месяцы предприняли шаги, направленные на повышение боеготовности страны, включая скрытый призыв части военнообязанных на сборы, передислокацию соединений и резервов из внутренних военных округов к западным границам.

Война не была внезапной, её ждали, к ней готовились. Но удар нацистов был действительно невиданной в истории разрушительной мощи. 22 июня 1941 года Советский Союз столкнулся с самой сильной, отмобилизованной и обученной армией мира, на которую работал промышленный, экономический, военный потенциал практически всей Европы. В этом смертоносном нашествии принял участие не только вермахт, но и сателлиты Германии, воинские контингенты многих других государств европейского континента.

Тяжелейшие военные поражения 1941 года поставили страну на грань катастрофы. Восстанавливать боеспособность, управляемость пришлось чрезвычайными методами, всеобщей мобилизацией, напряжением всех сил государства и народа. Уже летом 41–го под огнём врага началась эвакуация на восток страны миллионов граждан, сотен заводов и производств. В кратчайшие сроки в тылу был налажен выпуск оружия и боеприпасов, которые стали поступать на фронт в первую же военную зиму, а к 1943 году были превышены показатели военного производства Германии и её союзников. За полтора года советские люди совершили то, что казалось невозможным, и на фронте, и в тылу. И до сих пор трудно осознать, понять, представить, каких невероятных усилий, мужества, самоотверженности потребовали эти величайшие достижения.

Против мощной, вооружённой до зубов, хладнокровной захватнической машины нацистов поднялась гигантская сила советского общества, объединённого стремлением защитить родную землю, отомстить врагу, сломавшему, растоптавшему мирную жизнь, её планы и надежды.

Конечно, в период этой страшной, кровопролитной войны некоторыми людьми овладевали страх, растерянность, отчаяние. Имели место предательство и дезертирство. Давали о себе знать жестокие разломы, порождённые революцией и Гражданской войной, нигилизм, издевательское отношение к национальной истории, традициям, вере, которые пытались насаждать большевики, особенно в первые годы после прихода к власти. Но общий настрой советских граждан и наших соотечественников, оказавшихся за рубежом, был другим – сберечь, спасти Родину. Это был настоящий, неудержимый порыв. Люди искали опору в истинных патриотических ценностях.

Нацистские «стратеги» были убеждены, что огромное многонациональное государство легко можно подмять под себя. Рассчитывали, что внезапная война, её беспощадность и невыносимые тяготы неминуемо обострят межнациональные отношения, и страну можно будет расчленить на части. Гитлер прямо заявлял: «Наша политика в отношении народов, населяющих широкие просторы России, должна заключаться в том, чтобы поощрять любую форму разногласий и раскола».

Но с первых же дней стало ясно, что этот план нацистов провалился. Брестскую крепость до последней капли крови защищали воины более чем тридцати национальностей. На протяжении всей войны – и в крупных решающих битвах, и в защите каждого плацдарма, каждого метра родной земли – мы видим примеры такого единения.

Для миллионов эвакуированных родным домом стали Поволжье и Урал, Сибирь и Дальний Восток, республики Средней Азии и Закавказья. Их жители делились последним, поддерживали всем, чем могли. Дружба народов, их взаимопомощь стали для врага настоящей несокрушимой крепостью.

В разгром нацизма – что бы сейчас ни пытались доказать – основной, решающий вклад внёс Советский Союз, Красная Армия. Герои, которые до конца сражались в окружении под Белостоком и Могилёвом, Уманью и Киевом, Вязьмой и Харьковом. Шли в атаку под Москвой и Сталинградом, Севастополем и Одессой, Курском и Смоленском. Освобождали Варшаву, Белград, Вену и Прагу. Брали штурмом Кёнигсберг и Берлин.

Мы отстаиваем подлинную, не приглаженную или отлакированную, правду о войне. Эту народную, человеческую правду – суровую, горькую и беспощадную – во многом передали нам писатели и поэты, прошедшие через огонь и ад фронтовых испытаний. Для моего, как и для других поколений, их честные, глубокие повести, романы, пронзительная «лейтенантская проза» и стихи навсегда оставили след в душе, стали завещанием – чтить ветеранов, сделавших для Победы всё, что могли, помнить о тех, кто остался на полях сражений.

И сегодня потрясают простые и великие по своей сути строки стихотворения Александра Твардовского «Я убит подо Ржевом…», посвящённого участникам кровопролитного, жестокого сражения Великой Отечественной войны на центральном участке советско–германского фронта. Только в ходе боёв за город Ржев и Ржевский выступ с октября 1941 года по март 1943 года Красная Армия потеряла, включая раненых и пропавших без вести, 1 миллион 342 тысячи 888 человек. Называю эти, собранные по архивным источникам страшные, трагические, ещё далеко не полные цифры – впервые, отдавая дань памяти подвигу известных и безымянных героев, о которых в послевоенные годы в силу разных причин говорили незаслуженно, несправедливо мало или вовсе молчали.

Приведу ещё один документ. Это доклад Международной комиссии по репарациям с Германии во главе с И.Майским, подготовленный в феврале 1945 года. В задачи комиссии входило определение формулы, согласно которой побеждённая Германия должна была возместить понесённый ущерб державам-победительницам. Комиссия пришла к следующему выводу: «Количество затраченных Германией на советском фронте солдато–дней превосходит это же количество на всех других союзных фронтах, по крайней мере, в 10 раз. Советский фронт оттягивал также четыре пятых германских танков и около двух третей германских самолётов». В целом на долю СССР пришлось около 75 процентов всех военных усилий антигитлеровской коалиции. Красная Армия за годы войны «перемолола» 626 дивизий стран «оси», из которых 508 – германские.

28 апреля 1942 года Рузвельт в своём обращении к американской нации заявил: «Русские войска уничтожили и продолжают уничтожать больше живой силы, самолётов, танков и пушек нашего общего неприятеля, чем все остальные объединённые нации вместе взятые». Черчилль в послании Сталину 27 сентября 1944 года писал, что «именно русская армия выпустила кишки из германской военной машины…».

Такая оценка нашла отклик во всём мире. Потому что в этих словах – та самая великая правда, которую никто тогда не подвергал сомнению. Почти 27 миллионов советских граждан погибли на фронтах, в немецком плену, умерли от голода и бомбёжек, в гетто и печах нацистских лагерей смерти. СССР потерял каждого седьмого из своих граждан, Великобритания – одного из 127, а США – одного из 320 человек. К сожалению, это число тяжелейших, невосполнимых потерь Советского Союза неокончательное. Предстоит продолжить кропотливую работу по восстановлению имён и судеб всех погибших: бойцов Красной Армии, партизан, подпольщиков, военнопленных и узников концлагерей, мирных граждан, уничтоженных карателями. Это наш долг. И здесь особая роль принадлежит участникам поискового движения, военно–патриотическим и волонтёрским объединениям, таким проектам, как электронная база данных «Память народа», основанная на архивных документах. И, конечно, в решении такой общегуманитарной задачи необходимо тесное международное сотрудничество.

К победе вели усилия всех стран и народов, которые боролись с общим врагом. Британская армия защитила свою родину от вторжения, воевала с нацистами и их сателлитами на Средиземном море, в Северной Африке. Американские и британские войска освобождали Италию, открывали Второй фронт. США нанесли мощные, сокрушительные удары агрессору на Тихом океане. Мы помним колоссальные жертвы китайского народа и его огромную роль в разгроме японских милитаристов. Не забудем бойцов «Сражающейся Франции», которые не признали позорную капитуляцию и продолжали борьбу с нацистами.

Мы также будем всегда благодарны за помощь, которую оказывали союзники, обеспечивая Красную Армию боеприпасами, сырьём, продовольствием, техникой. И она была существенной – около семи процентов от общих объёмов военного производства Советского Союза.

Ядро антигитлеровской коалиции начало складываться сразу после нападения на Советский Союз, когда США и Великобритания безоговорочно поддержали его в борьбе с гитлеровской Германией. Во время Тегеранской конференции 1943 года Сталин, Рузвельт и Черчилль сформировали альянс великих держав, договорились о выработке коалиционной дипломатии, совместной стратегии в борьбе против общей смертельной угрозы. У лидеров Большой тройки было чёткое понимание, что объединение промышленных, ресурсных и военных потенциалов СССР, США, Великобритании создаст неоспоримое превосходство над противником.

Советский Союз в полной мере выполнял свои обязательства перед союзниками, всегда протягивал руку помощи. Так, масштабной операцией «Багратион» в Белоруссии Красная Армия поддержала высадку англо–американского десанта в Нормандии. В январе 1945 года, прорвавшись к Одеру, наши бойцы поставили крест на последнем мощном наступлении вермахта на Западном фронте, в Арденнах. А через три месяца после победы над Германией СССР в полном соответствии с Ялтинскими договорённостями объявил войну Японии и нанёс поражение миллионной Квантунской армии.

Ещё в июле 1941 года советское руководство заявило, что «целью войны против фашистских угнетателей является не только ликвидация угрозы, нависшей над нашей страной, но и помощь всем народам Европы, стонущим под игом германского фашизма». К середине 1944 года враг был изгнан практически со всей советской территории. Но его нужно было добить до конца в своём логове. И Красная Армия начала освободительную миссию в Европе, спасла от уничтожения и порабощения, от ужаса Холокоста целые народы. Спасла ценой сотен тысяч жизней советских солдат.

Важно также не забывать о той огромной материальной помощи, которую СССР оказывал освобождённым странам в ликвидации угрозы голода, в восстановлении экономики и инфраструктуры. Делал это в то время, когда на тысячи вёрст от Бреста до Москвы и Волги тянулись одни пепелища. Так, например, в мае 1945 года правительство Австрии обратилось с просьбой к СССР оказать помощь с продовольствием, так как «не знало, как прокормить своё население в последующие семь недель, до нового урожая». Согласие советского руководства направить продукты питания государственный канцлер Временного правительства Австрийской республики К.Реннер охарактеризовал, как «спасительный акт…», который «австрийцы никогда не забудут».

Союзники совместно создали Международный военный трибунал, призванный покарать нацистских политических и военных преступников. В его решениях дана чёткая правовая квалификация таким преступлениям против человечности, как геноцид, этнические и религиозные чистки, антисемитизм и ксенофобия. Прямо и недвусмысленно Нюрнбергский трибунал осудил и пособников нацистов, коллаборационистов различных мастей.

Это позорное явление имело место во всех государствах Европы. Такие «деятели», как Петен, Квислинг, Власов, Бандера, их приспешники и последователи, хоть и рядились в одежды борцов за национальную независимость или свободу от коммунизма, являются предателями и палачами. В бесчеловечности они зачастую превосходили своих хозяев. Стараясь выслужиться, в составе специальных карательных групп охотно выполняли самые людоедские поручения. Дело их кровавых рук – расстрелы Бабьего Яра, Волынская резня, сожжённая Хатынь, акции уничтожения евреев в Литве и Латвии.

И сегодня наша позиция остаётся неизменной: преступным деяниям пособников нацистов не может быть оправдания, им нет срока давности. Поэтому вызывает недоумение, когда в ряде стран те, кто запятнал себя сотрудничеством с нацистами, вдруг приравниваются к ветеранам Второй мировой войны. Считаю недопустимым ставить знак равенства между освободителями и оккупантами. А героизацию пособников нацистов могу рассматривать только как предательство памяти наших отцов и дедов. Предательство тех идеалов, которые объединили народы в борьбе с нацизмом.

Тогда перед руководителями СССР, США и Великобритании стояла без преувеличения историческая задача. Сталин, Рузвельт, Черчилль представляли страны с различными идеологиями, государственными устремлениями, интересами, культурами, но проявили огромную политическую волю, поднялись над противоречиями и пристрастиями и поставили во главу угла истинные интересы мира. В результате они смогли прийти к согласию и достигнуть решения, от которого выиграло всё человечество.

Державы-победительницы оставили нам систему, которая стала квинтэссенцией интеллектуальных и политических исканий нескольких столетий. Серия конференций – Тегеранская, Ялтинская, Сан–Францисская, Потсдамская – заложили основу того, что мир вот уже 75 лет, несмотря на острейшие противоречия, живёт без глобальной войны.

Исторический ревизионизм, проявления которого мы наблюдаем сейчас на Западе, причём прежде всего в отношении темы Второй мировой войны и её итогов, опасен тем, что грубо, цинично искажает понимание принципов мирного развития, заложенных в 1945 году Ялтинской и Сан–Францисской конференциями. Главное историческое достижение Ялты и других решений того времени заключается в согласии создать механизм, который позволил бы ведущим державам оставаться в рамках дипломатии при разрешении возникающих между ними разногласий.

ХХ век принёс тотальные и всеобъемлющие мировые конфликты, а в 1945 году на арену вышло ещё и ядерное оружие, способное физически уничтожить Землю. Иными словами, урегулирование споров силовыми методами стало запредельно опасным. И победители во Второй мировой войне это понимали. Понимали и осознавали собственную ответственность перед человечеством.

Печальный опыт Лиги наций учли в 1945–м. Структура Совета Безопасности ООН была разработана таким образом, чтобы сделать гарантии мира максимально конкретными и действенными. Так появился институт постоянных членов Совета Безопасности и право вето как их привилегия и ответственность.

Что такое право вето в Совете Безопасности ООН? Говоря прямо, это единственная разумная альтернатива прямому столкновению крупнейших стран. Это заявление одной из пяти держав, что то или иное решение для неё неприемлемо, противоречит её интересам и представлениям о правильном подходе. И остальные страны, даже если они не согласны с этим, принимают такую позицию как данность, отказываясь от попыток воплотить в жизнь свои односторонние устремления. То есть так или иначе, но нужно искать компромиссы.

Новое глобальное противостояние началось почти сразу после завершения Второй мировой войны и носило временами очень ожесточённый характер. И то, что холодная война не переросла в третью мировую, убедительно подтвердило эффективность договорённостей, заключённых Большой тройкой. Правила поведения, согласованные при создании ООН, позволили в дальнейшем сводить к минимуму риски и держать противостояние под контролем.

Конечно, мы видим, что система ООН работает сейчас с напряжением и не так эффективно, как могла бы. Но свою основную функцию ООН по–прежнему выполняет. Принципы деятельности Совета Безопасности ООН – это уникальный механизм предотвращения большой войны или глобального конфликта.

Звучащие довольно часто в последние годы призывы отменить право вето, отказать постоянным членам Совбеза в особых возможностях на деле безответственны. Ведь если такое произойдёт, Организация Объединённых Наций по существу превратится в ту самую Лигу наций – собрание для пустых разговоров, лишённое каких–либо рычагов воздействия на мировые процессы; чем всё закончилось, хорошо известно. Именно поэтому державы-победительницы подошли к формированию новой системы миропорядка с предельной серьёзностью, чтобы не повторить ошибки предшественников.

Создание современной системы международных отношений – один из важнейших итогов Второй мировой войны. Даже наиболее непримиримые противоречия – геополитические, идеологические, экономические – не мешают находить формы мирного сосуществования и взаимодействия, если на то есть желание и воля. Сегодня мир переживает не самые спокойные времена. Меняется всё: от глобальной расстановки сил и влияния до социальных, экономических и технологических основ жизни обществ, государств, целых континентов. В минувшие эпохи сдвиги такого масштаба практически никогда не обходились без больших военных конфликтов, без силовой схватки за выстраивание новой глобальной иерархии. Благодаря мудрости и дальновидности политических деятелей союзных держав удалось создать систему, которая удерживает от крайних проявлений такого объективного, исторически присущего мировому развитию соперничества.

Наш долг – всех тех, кто берёт на себя политическую ответственность, прежде всего представителей держав-победительниц во Второй мировой войне, – гарантировать, чтобы эта система сохранилась и совершенствовалась. Сегодня, как и в 1945 году, важно проявить политическую волю и вместе обсудить будущее. Наши коллеги – господа Си Цзиньпин, Макрон, Трамп, Джонсон – поддержали выдвинутую российскую инициативу провести встречу лидеров пяти ядерных государств – постоянных членов Совета Безопасности. Мы благодарим их за это и рассчитываем, что такая очная встреча может состояться при первой возможности.

Какой мы видим повестку предстоящего саммита? Прежде всего, на наш взгляд, целесообразно обсудить шаги по развитию коллективных начал в мировых делах, откровенно поговорить о вопросах сохранения мира, укрепления глобальной и региональной безопасности, контроля над стратегическими вооружениями, совместных усилий в противодействии терроризму, экстремизму, другим актуальным вызовам и угрозам.

Отдельная тема повестки встречи – ситуация в глобальной экономике, прежде всего преодоление экономического кризиса, вызванного пандемией коронавируса. Наши страны принимают беспрецедентные меры для защиты здоровья и жизни людей, поддержки граждан, попавших в трудную жизненную ситуацию. Но насколько тяжёлыми будут последствия пандемии, как быстро глобальная экономика выберется из рецессии – зависит от нашей способности работать сообща и согласованно, как настоящие партнёры. Тем более недопустимо превращать экономику в инструмент давления и противостояния. В числе востребованных тем охрана окружающей среды и борьба с изменением климата, а также обеспечение безопасности глобального информационного пространства.

Предлагаемая Россией повестка предстоящего саммита «пятёрки» исключительно важная и актуальная как для наших стран, так и для всего мира. И по всем пунктам у нас есть конкретные идеи и инициативы.

Не может быть сомнений, что саммит России, Китая, Франции, США и Великобритании сыграет важную роль в поиске общих ответов на современные вызовы и угрозы и продемонстрирует общую приверженность духу союзничества, тем высоким гуманистическим идеалам и ценностям, за которые плечом к плечу сражались отцы и деды.

Опираясь на общую историческую память, мы можем и должны доверять друг другу. Это послужит прочной основой для успешных переговоров и согласованных действий ради укрепления стабильности и безопасности на планете, ради процветания и благополучия всех государств. Без преувеличения, в этом заключается наш общий долг и ответственность перед всем миром, перед нынешним и будущими поколениями.

Россия. Германия. Евросоюз. Весь мир > Армия, полиция. СМИ, ИТ. Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 19 июня 2020 > № 3417501 Владимир Путин

Вакцина против коронавируса будет готова в Китае в конце 2020 года

Михаил Морозов

Чрезвычайный и Полномочный Посол КНР в России Чжан Ханьхуэй дал интервью газете «Труд»

— Китай первым прошел через пандемию нового коронавируса. Какие уроки извлекла страна? Какие новые технологии используются сейчас в КНР, для того чтобы не допустить повторения эпидемии?

— Со времен образования КНР мы еще не сталкивались с такой быстрораспространяющейся и широкомасштабной эпидемией, требующей беспрецедентных мер по контролю и профилактике. Под личным руководством генерального секретаря Си Цзиньпина Китаю удалось достичь важных стратегических результатов в борьбе с новым коронавирусом. В настоящее время эта борьба продолжается, одновременно возобновляется производство, нормальная жизнь общества, делается все для социально-экономического развития.

В дальнейшем Китай будет укреплять систему общественного здравоохранения, придерживаться принципа «жизнь превыше всего», реформировать противоэпидемиологическую службу, повышать ее способность быстро реагировать на инфекционные болезни, организовывать контроль и профилактику. Мы будем улучшать систему раннего оповещения и предупреждения инфекционных болезней, как и прежде, придерживаться принципов открытости и прозрачности в сфере информирования об эпидемической ситуации; улучшать обеспечение материальными средствами при аварийных ситуациях, укреплять кадровый состав противоэпидемических и лечебных структур, развертывать борьбу за гигиену в обществе.

В работе по профилактике и контролю Китай использовал технологии мониторинга и контроля населения с помощью искусственного интеллекта, а также технологии дистанционного консультирования и лечения. Китай ускорил разработку вакцин, лекарственных препаратов, делает все, чтобы предотвратить повторное ухудшение эпидемической ситуации. Здоровье народа было и остается приоритетом.

— Когда в Китае будет разработана вакцина против COVID-19, когда начнется массовая вакцинация?

— В настоящее время Китай проводит исследования и разработки вакцин на основе следующих пяти технологий: инактивированная вакцина, вакцина на основе реорганизованного белка, аттенуированная вакцина на основе вектора вируса гриппа, вакцина на основе аденовирусного вектора, ДНК-вакцина. Уже начаты клинические испытания четырех инактивированных вакцин и одной вакцины на основе аденовирусного вектора. Три самых главных критерия успеха разработки вакцины — это ее безопасность, эффективность и доступность. По расчетам специалистов, необходимо провести по крайней мере еще три цикла клинических испытаний в течение трех — шести месяцев. Самый ранний срок полной готовности вакцины — конец этого года.

В процессе разработки и производства вакцины Китай опирается на международное сотрудничество, желая внести вклад в обеспечение здоровья сообщества единой судьбы человечества. На 73-й сессии Всемирной ассамблеи здравоохранения председатель Си Цзиньпин дал обещание, что после клинических испытаний вакцины Китай сделает ее достоянием всего мира.

— Насколько сейчас можно говорить о полном восстановлении экономики КНР и общественной жизни?

— Из-за эпидемии COVID-19 ВВП Китая в I квартале снизился на 6,8% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Такие основные экономические показатели, как потребление и инвестиции, также снизились. Однако они не являются отражением экономического развития КНР в историческом смысле. Влияние эпидемии на экономическое развитие Китая временное, масштабы этого влияния удалось взять под контроль. Ныне экономический и общественный порядок в Китае уже полностью нормализовался. В апреле 99,4% крупных предприятий возобновили производство, основные экономические показатели в настоящее время растут. Рост добавленной стоимости в крупной промышленности по всей стране по сравнению с тем же перио-дом прошлого года составляет 3,9%, рост экспорта составил 8,2%. Субъекты рынка укрепляют свою уверенность в отношении экономического развития Китая, перспективы развития экономики КНР не изменились.

— США обвиняют Китай в распространении коронавирусной инфекции. Министр иностранных дел КНР Ван И заявил, что США подталкивают Китай к новой холодной войне. Насколько эта война возможна?

— В какой-то период некоторые политические силы США оказали влияние на китайско-американские отношения, пытаясь подвести их к новой холодной войне. Подобные действия идут вразрез с тенденциями эпохи, наносят серьезный ущерб интересам народов Китая и США, угрожают миру и развитию во всем мире, не находят отклика в сердцах людей. У наших двух стран есть национальные особенности и различия. Разногласия в некоторых вопросах между Китаем и США существуют, однако это не значит, что страны не могут сотрудничать. Стабильность и непрерывное развитие китайско-американских отношений — это то, в чем заключаются истинные интересы двух стран, а также мирового сообщества. Развитие Китая не несет угрозы другим странам, у нас нет претензий на мировое или региональное господство. Мы надеемся, что американская сторона будет двигаться навстречу Китаю, чтобы отказаться от менталитета холодной войны и идеологических предубеждений, использовать объективный и рациональный подход по отношению к Китаю и китайско-американским отношениям. Надеемся, что США будут способствовать возвращению китайско-американских отношений на прежние рельсы нормального развития.

— Некоторые СМИ в мире, в том числе и в России, упорно называют коронавирусную инфекцию «китайской», хотя ВОЗ против географической привязки вируса. Как вы к этому относитесь?

— В принципах наилучшей практики классификации вирусов Virus Naming Best Practice Principles четко установлено, что в названиях болезней следует избегать географического наименования. 11 февраля 2020 года ВОЗ объявила, что пневмония, вызванная коронавирусом нового типа, будет официально названа «коронавирусом 2019 года» (COVID-19). ВОЗ и международное сообщество, включая все слои российского общества, явно выступают против связи вируса с конкретными странами и регионами. Китай решительно против того, чтобы называть новый вирус «китайским» или «уханьским» и использовать проблему отслеживания вирусов для стигматизации Китая. Мировая пандемия подняла человечество на борьбу против вируса, а не на борьбу между странами и идеологиями. Я надеюсь, что все начнут проявлять уважение к наук-е, к международным правилам, к жертвам и вкладу китайского народа, особенно жителей Уханя. Надеюсь на то, что люди отбросят предрассудки и объединятся для преодоления эпидемии.

— Первый год вашей работы в России оказался не самым простым из-за пандемии. Каковы ваши впечатления от первого этапа «вживания» в российскую действительность?

— Под стратегическим руководством председателя Си Цзиньпина и президента Путина всеобъемлющее партнерство и стратегическое взаимодействие между Китаем и Россией вступило в новую эпоху. Твердо поддерживая друг друга по принципиальным вопросам, тесно сотрудничая в международных и региональных делах, мы выработали прочный механизм взаимодействия и имеем стабильные, широкие перспективы. За 10 месяцев с момента моего вступления в должность я глубже почувствовал дружбу между двумя народами. Китайско-российская дружба стала общим консенсусом в обществе, мы являемся хорошими соседями и надежными партнерами. Каждый день я думаю над тем, чтобы полностью реализовать договоренности, достигнутые главами двух государств, углублять сотрудничество в различных областях, развивать стратегическое сотрудничество на международной арене. В связи с этим я чувствую большую ответственность.

В последние месяцы Китай и Россия, столкнувшись с пандемией, тесно сотрудничали, дополняя историю наших отношений. По мере спада эпидемии в РФ Китай и Россия возобновят широкомасштабное взаимодействие. Мы будем проявлять должную о-смотрительность, неуклонно выполнять договоренности, достигнутые главами двух государств, содействовать развитию устойчивых и долгосрочных отношений между Китаем и Россией.

— Вы блестящий знаток русского языка и России, но все же, насколько мы знаем, ранее не работали в нашей стране. Каковы ваши личные впечатления? Существует ли непреодолимая разница культур и менталитетов, о которой многие говорят?

— Спасибо за похвалу. Хотя я до этого никогда не работал на постоянной основе в России, зато начал учить русский язык в средней школе и стажировался здесь, в Москве, в Государственном институте русского языка имени А. С. Пушкина, русский язык со мной уже более 40 лет. Я долгое время отвечал за китайско-российские отношения, и у меня хорошее понимание всех аспектов двусторонних отношений.

Горы и реки России прекрасны, земля огромна, культура великолепна, а народ России — мудрый, смелый и решительный. Я люблю русскую литературу и русскую культуру. Мне повезло быть послом Китая в России, я надеюсь в дальнейшем глубже изучать и в полной мере почувствовать очарование России.

Китайцы выступают за мир во всем мире, признают различия и особенности народов. Мы всегда видим сильные стороны других культур, находим взаимопонимание с разными цивилизациями. Китай и Россия — две культуры. Они как сочетание китайской и западной медицины. Они находятся в гармонии и сосуществовании. Поэтому я работаю и живу в России без каких-либо препятствий, чувствую себя очень комфортно и счастливо.

— Расскажите, пожалуйста, о работе Посольства Китая в России в период эпидемии.

— Во время эпидемии сотрудники посольства проделали большую работу по продвижению двусторонних отношений, развитию сотрудничества в различных областях, включая борьбу с эпидемией, и стратегическое сотрудничество между двумя странами в международных делах. Мы делали все, чтобы главы двух государств сохранили наивысший уровень стратегической коммуникации.

Посольство обеспечивало обмен группами медицинских экспертов двух стран, оказание медицинской помощи и снабжение материалами для борьбы с эпидемией.

В I квартале нынешнего года двусторонняя торговля между Китаем и Россией не сократилась, а, наоборот, выросла. Посольство поддерживает тесные контакты со всеми слоями российского общества. Я много раз давал интервью китайским и российским СМИ посредством видеоконференций, чтобы распространять позитивную энергию китайско-российской дружбы, помогать двум странам совместно противостоять политическим вирусам и поддерживать мир и справедливость во всем мире. Заботясь о здоровье и безопасности китайских соотечественников в России, мы приложили все усилия, чтобы передать заботу и любовь Родины каждому китайцу в России. Горячая линия посольства работает круглосуточно, чтобы удовлетворить насущные потребности китайских граждан в России.

Китай. Россия > Медицина. Внешэкономсвязи, политика > trud.ru, 19 июня 2020 > № 3416804 Чжан Ханьхуэй

Куда уходит сайра

Российские уловы сайры становятся все меньше – в 2019 году было добыто лишь 2,4 тыс. тонн. Почему падает добыча, чего ждать в нынешнем сезоне, улучшится ли ситуация в будущем и что могут сделать отечественные сайроловы сейчас? Об этом Fishnews рассказал заведующий сектором оперативного прогнозирования условий среды и промысла лаборатории промысловой океанографии Тихоокеанского филиала ВНИРО, начальник научно-исследовательской станции «Океаническая» Дмитрий Антоненко.

– Дмитрий Валерьевич, почему уменьшаются запасы сайры?

– В целом запасы не уменьшаются. Есть общий трансграничный запас сайры в северной части Тихого океана, и он находится на среднем уровне, не испытывая резких колебаний. В настоящее время сложилась такая же ситуация, как в 1984 – 1986 годах: произошла «вспышка» численности сардины-иваси и в этот период сайра сменила схему нагульных миграций. Ее основные скопления сейчас приходят не в район традиционного промысла российских рыбаков в тихоокеанских водах Южных и Средних Курил, а на Северные Курилы и даже заходят в Петропавловско-Командорскую подзону.

Там сайра есть, но наши рыбопромышленники не заинтересованы ловить эту рыбу на Северных Курилах – невыгодно. Гораздо проще сейчас добывать сардину, скумбрию. В прежние годы все суда, которые осваивали сайру, в августе приходили на промысел в Южно-Курильский район. Обычно это были СТРы, которые временно переоборудовали под лов сайры. Сейчас этот флот переключился на другие объекты, последние пару лет только на сайре работают пять специализированных судов (четыре принадлежат сахалинской компании и одно – приморской).

С уловами, конечно, большая проблема была и в 2019, и в 2018 годах. В прошлом году очень сильно недоловили прибрежные страны, такие как Япония и Россия, – государства, которые ведут промысел в своих экономических зонах. Снизилась добыча также у Тайваня и Китая – вылов просел даже за пределами экономзон. Но это связано не с запасами, а с тем, что сайра плохо образовывала скопления, рыба была рассеяна на большой площади, промысловые скопления было сложно найти.

Я думаю, и в 2020 году ситуация будет примерно такой же. Рыбаки и наука ожидают, что уловы немного повысятся, но кардинально обстановка не поменяется. То есть скопления сайры по-прежнему будут активно идти на Северные Курилы, потом они сместятся оттуда в течение осени на юг - мимо нашей экономзоны, заходя туда только частично.

И чтобы найти скопления на Северных Курилах, надо будет уже в августе отправлять поисковое судно – научно-исследовательское или промысловое с наблюдателями на борту.

Еще, конечно, ситуацию осложнил коронавирус. Я недавно беседовал с рыбопромышленниками – говорят, что у тайваньских коллег большие проблемы. На судах Тайваня большая часть экипажей с Филиппин и из Индонезии. И сейчас этот флот стоит в портах, потому что экипажи не могут приехать.

У нас тоже проблемы: чтобы судно вышло, надо две недели выжидать береговой карантин членов экипажа. Поэтому российский флот на сайру еще не отправился, хотя в прошлом году суда уже работали в конце мая – начале июня. До начала июля планируется направить на лов сайры четыре судна (три сахалинских и одно приморское).

– Вы сказали, что «вспышка» иваси и смещение миграций сайры происходят в одно и то же время. Как связаны эти процессы? Это межвидовая конкуренция или климатические и другие изменения благоприятны для одного вида и неблагоприятны для другого?

– Второе. Значительные циклические климато-океанологические сдвиги, влекущие за собой перестройки в структуре эпипелагических сообществ в северо-западной части Тихого океана, вызывают изменения схемы нагульных миграций сайры, сардины, скумбрии. Для нагула сардины и скумбрии создаются благоприятные условия в прикурильских водах в летне-осенний период, а вот сайра почему-то начинает ходить по-другому.

Коротко расскажу, какой была схема сайровой миграции и промысла раньше, буквально пять-шесть лет назад. Океанический лов стартовал с того, что тайваньский, китайский флот, некоторые наши специализированные суда отправлялись в район Гавайского хребта, на юго-восток, там начинали работать на скоплениях нагуливающейся сайры. Потом она шла на северо-запад, доходила до района Средних Курил, там заходила в нашу экономзону и потом двигалась на юг, юго-запад и подходила к Южным Курилам – Шикотану, Итурупу. В этих районах сайра нагуливалась на скоплениях кормовых объектов, тогда ее российские рыбаки и добывали.

А сейчас, в последние три года, ситуация складывается таким образом, что сайра идет от Гавайского хребта гораздо севернее. Она, во-первых, дольше задерживается на востоке, во-вторых, потом направляется не к Средним, а к Северным Курилам. А после нагула в районе Северных Курил рыба спускается восточнее нашей экономзоны. В российскую ИЭЗ заходит очень мало скоплений сайры, из-за этого рыбаки и не хотят ее ловить – промысел получается нерентабельный.

А идти за сайрой за пределы ИЭЗ россиянам тоже невыгодно: конкурировать с тайваньцами и китайцами они не могут - нет такого количества специализированных судов. Для сравнения: у Тайваня около 90 специализированных сайроловов – это среднетоннажные суда, которые сами перерабатывают и морозят уловы. А наши СТРы работали в таком режиме: поймали и сдали на переработку на плавбазу.

Плавбаз у России очень мало. В последние несколько лет в экспериментальном океаническом промысле сайры участвовала плавбаза «Всеволод Сибирцев», которая принимала сырец с японских судов (и компания получила из-за этого проблемы с таможней). Поэтому сейчас российским рыбопромышленникам гораздо проще и рентабельней работать на других объектах.

– Я так понимаю, по этой же причине нет смысла проводить специализированные исследования сайровых запасов за пределами экономзоны?

– Вы совершенно правы. Сейчас такие исследования проводят японцы. ТИНРО поддерживает с коллегами из Японии тесный контакт, мы обмениваемся информацией, иногда проводим совместные экспедиции. Специализированная траловая съемка японских специалистов доходит до района Гавайский хребет и даже восточнее, то есть они охватывают практически всю северную часть Тихого океана. Проводятся такие рейсы по оценке запасов в июне – в период, когда сайра начинает нагульные миграции. Но расстояние между станциями большое, следовательно, погрешность результатов высокая. Грубо говоря, между точками тралений может проскочить крупное скопление и остаться неучтенным, а через год – наоборот.

В июне мы тоже проводим съемку в Южно-Курильском районе – как в российской экономзоне, так и за ее пределами. Но сайра очень плохо облавливается тралом, поэтому эффективность этих исследований низкая. Чтобы точнее оценивать численность и запасы, нужно специализированное НИС с сайровой ловушкой.

– Про нерентабельность промысла в российской ИЭЗ из-за малых скоплений: в прошлом году наши суда освоили там 2,4 тыс. тонн, а японские – более 16 тыс. тонн. Получается, Японии в российских водах ловить рентабельно? Дело в промоборудовании или в чем-то еще?

– Здесь целый комплекс причин. Во-первых, для японцев сайра – стратегический объект, в определенном смысле культовая рыба. В сезон добычи сайры сасими из нее – такое же традиционное блюдо, как в России сайровые консервы. Во-вторых, сайроловный флот Японии очень большой. Когда ведется промысел по обменной квоте, к нам в некоторые дни заходит свыше ста судов. В основном, конечно, малоразмерных, но специализированных. Сайровая рыбалка в Японии считается престижной.

Еще один важный момент – японские суда имеют очень эффективное оборудование. Наши не могут с ними конкурировать в плане светового оборудования, промвооружения и прочего. И такими уловами – 16 тыс. тонн – японцы обязаны большому количеству флота. Для сравнения: в 2018 году они поймали более 30 тыс. тонн. То есть и у Японии в два раза просела добыча в российской ИЭЗ.

– А насколько сложно и затратно переоборудовать судно, например, с иваси и скумбрии на добычу сайры?

– Конечно, это будет стоить не копейки. Оборудование для промысла сайры недешевое, особенно светодиодное, на которое сейчас переходят японцы и тайваньцы.

Есть еще одна проблема, я бы даже сказал – системная. У Тайваня и Японии есть специализированный сайроловный флот. Например, у японцев, как я уже говорил, малоразмерные суда, которые задействованы полгода и себя окупают. У Тайваня суда задействованы круглый год, но они работают так: полгода на сайре, потом, в декабре, переоборудовались и пошли к Южной Америке на лов кальмара.

Эффективно могут работать на сайре только специализированные суда. У нас же в прежние годы сайровый флот более чем на 90% состоял из универсальных судов – СТРов, РСов. Они пришли в район промысла, поставили световое вооружение, бортовые сайровые ловушки, отработали на сайре три месяца, сняли это оборудование и пошли на минтай, сельдь. Но если сравнивать наши СТРы, даже переоборудованные, с японскими и тайваньскими специализированными судами, то это просто небо и земля – и по световому вооружению, и по другим параметрам, у их флота эффективность промысла сайры на порядок выше.

– В качестве резюме: стоит ли, на ваш взгляд, бизнесу вкладываться в этот промысел, а государству – готовить субсидии на постройку сайроловов? Или в нынешней ситуации целесообразнее просто подождать возвращения сайры, а пока добывать сардину и скумбрию?

– Стоит сказать, что сайра для России тоже стратегический объект промысла, развивать и поддерживать ее добычу нашими рыбаками необходимо. Сайра вернется однозначно, это цикличный процесс. И ее возвращение – не за горами. В 1980-х годах буквально несколько лет в привычных местах не было сайры, потом промысел возобновили.

Мое мнение на текущий момент: на сайре сейчас должны работать все имеющиеся на сегодня специализированные сайроловы. А остальным рыбакам, наверное, следует добывать более массовые и доступные объекты – сардину, скумбрию. И, естественно, когда ситуация поменяется (я думаю, уже через несколько лет), нужно будет менять стратегию – части флота переключаться на добычу сайры.

При этом России надо развивать свой специализированный океанический сайроловный флот для ведения успешного промысла. Тут требуется помощь государства. Тем более на фоне увеличения рыболовной экспансии в океан ведущих стран АТР нам необходимо тоже наращивать свое присутствие в конвенционном районе.

Алексей СЕРЕДА, Fishnews

Россия. ДФО > Рыба. Судостроение, машиностроение > fishnews.ru, 18 июня 2020 > № 3425984 Дмитрий Антоненко

ЗА ГРАНЬЮ ОЧЕВИДНОГО: КАК ПОСТРОИТЬ СУВЕРЕННОЕ БУДУЩЕЕ ПРОМЫШЛЕННОСТИ В ЕВРОПЕ

ОЛИВЕР ГЕРМЕС

Председатель Восточного комитета германской экономики, председатель правления и президент группы Wilo, председатель попечительского совета фонда Wilo-Foundation, член правления германского общества Ближнего и Среднего Востока и Немецкой Азиатско-Тихоокеанской бизнес-ассоциации. Автор выражает собственное мнение.

Действуя воедино и солидарно во время кризиса, нужно заложить основы будущей суверенной Европы в цифровую эпоху с сильной промышленностью. То, что было упущено в прошлом, теперь можно быстро наверстать. Во время кризиса предприниматели всегда ищут возможности. То же самое относится и к европейской политике.

Прежние двадцатые, особенно после 1924 г., до сих пор хранят в себе удивительное очарование Европы. Если говорить о Германии, на ум непременно приходит эпоха процветания искусства, эйфория и отчаянная в своём легкомыслии ночная жизнь, особенно в Берлине. Часто используется термин «Золотые двадцатые». Похожая терминология применяется и в англоязычном пространстве, где говорят о бурных Roaring Twenties, в Италии – Anni ruggenti и Франции – Années folles, что в дословном переводе означает «сумасшедшие годы».

Новые двадцатые уже в первый свой год начались довольно «сумасшедше». Не только деятели искусства должны оставаться дома. Вечеринки и бурная ночная жизнь в период социального дистанцирования и частичной самоизоляции даже не обсуждаются. Пандемия коронавируса заставляет Европу трепетать, и наш континент стоит перед историческим испытанием. Большое количество людей находится под угрозой потери работы и благосостояния.

Бесспорно, европейская солидарность в области здравоохранения, а также в экономических вопросах подвергается серьёзному испытанию во время коронакризиса. Однако вопрос о солидарности и суверенитете в пределах нашего содружества стран возник не в кризисный период. Вопрос о последовательной европейской промышленной стратегии слишком долго оставался без должного ответа внутри ЕС. Сейчас период кризиса предоставляет шанс Европе. Сначала временная классификация.

Европейская промышленность до начала пандемии коронавируса

Отдельные страны за пределами Европы приняли национальные промышленные стратегии незадолго до начала пандемии и последовательно их реализуют.

В США лидирует подход «Америка прежде всего». Американское правительство стремится прежде всего укрепить национальные предприятия разных отраслей промышленности, а также выполнить реиндустриализацию страны.

Правительство Китая имеет свой чёткий план развития национальной промышленности. С этой целью оно сформулировало стратегию Made in China 2025 и в настоящее время находится в процессе её реализации. Новая промышленная стратегия Китая предусматривает выделение десяти секторов. Государство будет прилагать все усилия к тому, чтобы китайские компании, относящиеся к этим секторам, стали мировыми чемпионами.

Россия также разработала чёткую промышленную стратегию – не в последнюю очередь в связи с наложенными несколько лет назад и действующими до сих пор санкциями. РФ стремится уменьшить свою зависимость от сырьевых рынков, в частности от рынков нефти и газа. Государство принимает меры по диверсификации промышленности и увеличению локальной добавленной стоимости, а также по усилению экспортной активности.

Страны Ближнего Востока приняли национальные концепции, которые также содержат очевидные цели по укреплению промышленной деятельности. В них речь идёт о снижении зависимости от нефти и газа и подготовке к новым 20-м. Промышленную стратегию Китая и концепции Саудовской Аравии, Объединённых Арабских Эмиратов, Омана, Кувейта и Катара объединяет то, что они устанавливают чёткие цели и задачи в области защиты климата для цифрового преобразования.

Но если мы посмотрим на нашу Европу до коронакризиса и попытаемся найти последовательную промышленную стратегию ЕС, то будем горько разочарованы. До начала пандемии Евросоюз был слишком занят сам собой, Брекзитом и растущим национальным популизмом в некоторых странах Южной и Центральной Европы. В этой слабой позиции Европейский союз воспринимался и до коронакризиса в лучшем случае как младший партнёр США в вопросах безопасности и обороны и как младший партнёр Китая в экономических вопросах.

Мы, европейцы, ещё до начала пандемии должны были позаботиться о том, чтобы мир не погрузился в биполярность в новом десятилетии и чтобы правила игры не определялись США и Китаем, особенно в цифровую индустриальную эпоху.

Промышленность Европы имеет решающее значение в борьбе с коронакризисом

Во времена кризиса некоторые эксперты в области экономики уже предсказывают конец промышленности и «старой экономики», ссылаясь на рост таких технологических гигантов, как Amazon, Apple, крупных стриминговых компаний, Microsoft с её облачными сервисами и, конечно же, таких игровых гигантов, как Nintendo. Все эти цифровые компании выиграют от кризиса, вызванного коронавирусом, а их бизнес-модели будут сильно стимулироваться. Взамен этому отрицательно представлен «останов» традиционных промышленных предприятий и соответствующее падение цен на акции на фондовых рынках.

Безусловно, в разгар вызванного коронавирусом кризиса мы открываем для себя цифровой мир стриминга, электронного спорта, а также цифровых учебных материалов и используем E-Commerce и онлайн-торговлю намного больше, чем раньше.

Но верно и то, что этот кризис показывает, что люди не могут существовать без местной промышленной продукции.

Для выживания необходимо произведённое в Европе медицинское оборудование: промышленные устройства защиты органов дыхания и лабораторное оборудование. Именно промышленная продукция обеспечивает поддержание важнейших европейских инфраструктур в области здравоохранения, энергетики и водоснабжения, транспорта и дорожного движения. Товары цифровой онлайн-торговли также должны быть сначала произведены промышленным способом и физически доступны для виртуального распространения в Европе.

Поэтому я думаю, что неправильным будет предрекать закат индустриальных сообществ в Европе. Кризис только что показал, что европейские промышленные и технологические концерны вносят значительный вклад в поддержание функционирования системообразующих отраслей и, таким образом, являются основополагающими компонентами важнейших критических инфраструктур в ЕС. И именно промышленные компании обеспечивают выживание наших сограждан во время кризиса.

Первые реакции в контексте кризиса, вызванного коронавирусом, были изначально рефлекторными и националистическими на политическом уровне во многих странах мира. Границы были закрыты в одностороннем порядке не только в пределах ЕС, медицинские материалы и средства защиты были припрятаны, систематическое перераспределение пациентов между странами было изначально немыслимо.

В последние недели главы государств и правительств по всей Европе проводили заседания в различных органах Евросоюза, используя системы видеоконференцсвязи. Постепенно становится ясно, что вирус не знает границ и что для сдерживания пандемии необходима значительная степень координации и солидарности в Европе.

Изоляция и социальная дистанция в личной жизни на данный момент накладывают отпечаток на социальную среду в государствах – членах Европейского союза, но на политическом уровне происходит обратное. Сейчас в Европе важны сотрудничество и координация.

Поэтому параллельно с преодолением кризиса в области здравоохранения чрезвычайно важно свести к минимуму экономический ущерб, нанесённый Европе, сохранить финансовую стабильность и даже сейчас, в разгар коронакризиса, осторожно, но смело подготовиться к последующему этапу экономического восстановления, особенно в промышленном сегменте, с учётом перспектив на будущее.

Действуя воедино и солидарно во время кризиса, необходимо заложить основы будущей суверенной Европы в цифровую эпоху с сильной промышленностью. То, что было упущено в прошлом и в период до коронакризиса, теперь можно быстро наверстать. Во время кризиса предприниматели всегда ищут возможности. То же самое относится и к европейской политике.

Будущее европейской промышленности «за гранью очевидного»

Главы правительств стран ЕС во время видеоконференций осознали, что является самым необходимым для преодоления коронакризиса. Было принято решение об оказании экстренной помощи через Европейский стабилизационный механизм (ESM), создании общеевропейского инструмента финансирования краткосрочной работы (SURE) и поддержке компаний через Европейский инвестиционный банк (EIB).

Это, безусловно, важный и правильный шаг. Принятые меры принесут пользу и европейским промышленным предприятиям, а это около 30 миллионов сотрудников и членов их семей. Но этих мер недостаточно. Как и предложенный Ангелой Меркель и Эммануэлем Макроном фонд в размере 500 миллиардов евро и, тем более, не выраженный в цифрах фонд экстренной помощи четырёх государств-членов, называющих себя «экономными», – Австрии, Швеции, Дании и Нидерландов, они представляют собой всего лишь минимальную меру. Они очевидны и нацелены лишь на очевидные вещи, а именно на срочное и краткосрочное управление экономическими и социальными последствиями кризиса. У этих мер нет достаточной долгосрочной ориентации в будущее.

И сейчас самое время подумать о том, чтобы выйти за рамки очевидного и не только вывести континент из кризиса с помощью соответствующих средств, но и сделать его пригодным для будущего и наверстать упущенное в прошлом.

Сейчас задача состоит в том, чтобы не только вывести Европу из коронакризиса, но и ввести её в новую эру.

В частности, важно создать такие условия, которые позволят европейским промышленным компаниям оставаться конкурентоспособными на мировом уровне в цифровую эпоху.

Обязательное условие – общая геостратегия для Европейского союза

В посткризисные времена, в новых двадцатых, Европейский союз должен активно участвовать в торговле, чтобы стать равноценным партнёром на мировой арене, а не последователем США и Китая. Теперь к этому следует, наконец, подготовиться, более широко подумав о масштабах мер по борьбе с коронакризисом.

В новом десятилетии ЕС должен стать более уверенным в себе и более суверенным в рамках антикризисного управления, основанного на солидарности. Если Европа хочет выжить во времена разъединения Китая и Америки, она должна вместе с северными странами заботиться о своих страдающих партнёрах (и рынках сбыта).

До начала пандемии нигде в мире не было такой высокой средней продолжительности жизни, нигде в мире люди не жили так комфортно, здорово, мирно и обеспеченно, ни в одном регионе мира материальное благополучие не являлось настолько повсеместным, как в Европе. Во всемирном докладе о счастье за 2019 год, содержащем результаты исследования качества жизни в отдельных странах, первые семь мест занимают европейские государства.

Поэтому стоит вести решительную совместную борьбу за то, чтобы эти преимущества и в будущем оставались доступными для граждан Европы. С этой целью следует прежде всего отметить, что формулирование геостратегии ЕС имеет важное значение и представляет собой основу всех стратегий нисходящего звена, таких, как последовательная промышленная стратегия.

Чтобы в будущем позиционировать европейские сильные стороны в глобальном масштабе, необходимо срочно разработать дальнейшие секторальные или функциональные стратегии, основанные на геостратегии Евросоюза. К ним относится общеевропейская стратегия безопасности, а также стратегия в области энергетики, защиты климата и дигитализации, со всеми вытекающими отсюда взаимозависимостями в отношении будущей европейской промышленной стратегии.

Особенно после Брекзита ЕС должен сделать акцент на том, что геостратегически европейская интеграция будет продолжаться. Поэтому в рамках формулировки геостратегии расширение ЕС с целью включения в него, например, стран Западных Балкан, должно стать высшим приоритетом. Страны региона являются неотъемлемой частью Европы и должны быть как можно скорее интегрированы в её политические и экономические структуры. Европейская промышленность выиграет от этого, так как эти страны проявляют растущий интерес к рынкам сбыта и закупок.

Следует также приветствовать тот факт, что ЕС в настоящее время разработал новые стратегические элементы для улучшения отношений с Центральной Азией и восточными странами-партнёрами. Однако до тех пор, пока стратегии не будут связаны диалогом с Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС), шансы на успех будут ограничены. В интересах европейской промышленности нам наконец-то нужен институциональный обмен между двумя комиссиями ЕС и ЕАЭС.

Здесь скрыты огромные экономические потенциалы, которые в настоящее время эксплуатируются не в полной мере, поскольку отсутствует чёткая геостратегия и присутствует российский вопрос. По отдельности ни Евросоюзу, ни России не удастся разработать эффективное решение по разделению мира между китайцами и американцами. Как только геостратегия ЕС будет сформирована, должен произойти серьёзный обмен мнениями о едином экономическом и промышленном пространстве от Владивостока до Лиссабона.

В любом случае очевидно, что недостаточно сосредоточиться исключительно на вопросах, связанных с борьбой с пандемией и защитой климата.

Доверие к европейским рынкам не должно быть утрачено. Однако эта опасность существует, если принимаемые до сих пор меры направлены только на «спасение» или «восстановление», а не на стратегическую ориентацию Европы в будущем.

«Спасение» и «восстановление» необходимы очевидны. Но геостратегическая ориентация Европы в будущем выходит за рамки очевидного.

Европейский «фонд восстановления» должен быть «фондом будущего»

Это также должно быть учтено при разработке проекта фонда восстановления ЕС, учреждённого в результате коронакризиса. Необходим фонд будущего. Чистого «фонда восстановления» было бы недостаточно.

Конечно, первым шагом должно стать определение цели и использование средств для поддержки европейской экономики и, в частности, государств, которые особенно сильно пострадали от пандемии. Цепочки поставок в Европе более тесно взаимосвязаны, чем в любой другой области экономической интеграции в мире. Некоторые эксперты в сфере экономики говорят о единой производственной цепочке в рамках Европейского союза. Поэтому является очевидной необходимость стабилизации производственной цепочки в Европе, чтобы отдельные государства не выпали из неё – ни как клиенты, ни как поставщики.

Но ни при каких обстоятельствах это нельзя оставить как есть. Нельзя игнорировать будущее направление европейской экономики и её столь важных промышленных предприятий. Опять же – надо думать не только об очевидном, но и выходить за грань очевидного.

Фокус на цифровой трансформации и изменении климата

Помимо «спасения» компаний, фонд должен сосредоточиться на темах будущего, таких, как цифровая трансформация и изменение климата, и компенсировать отставание Европы в исследованиях, разработках и образовании. Поэтому я думаю, что термин «фонд восстановления», или Recovery Fund, уже неправильно выбран и скорее реактивен. Намного лучше было бы использовать такой перспективный термин, как European Go-Ahead Fund. В контексте цифровой трансформации европейская промышленность должна сосредоточиться не только на создании умных продуктов, систем и решений, но и на создании цифровых производственных мощностей. Опять же, это было бы слишком очевидно. Дигитализация процессов продаж и маркетинга, включая процессы дистрибуции, может быть проактивной и ориентированной на будущее. Надо не потерять важных клиентов и приобрести новых.

«Коронакризис» ясно показывает, что, напротив, сейчас есть возможность повысить лояльность европейских промышленных потребителей за счёт дигитализации. В этом отношении США и азиаты пока несколько опережают нас. Они смотрят на цифровую трансформацию с Front-End, то есть с точки зрения клиента. В Европе это часто задумывается и структурируется под названием Industrie 4.0, или Industrie du Futur с Back-End, то есть с точки зрения закупок и производственных процессов. Это необходимо изменить, и европейские промышленные компании должны будут выйти за границы очевидного. В этой связи фонд поддержки европейской экономики и промышленность должны поддерживать инновационную мощь компаний, чтобы они могли продолжать стратегические проекты в области исследований и разработок, несмотря на экономические спады, связанные с коронакризисом, и ускорить цифровую трансформацию во всех функциональных областях.

Защита климата останется основной темой нашего времени

Как мы знаем из периода перед коронакризисом, климат испытывает сильное негативное влияние и поэтому будет по праву оставаться одним из главных вопросов нашего времени на всех уровнях общества. Это будет продолжаться в отношении будущих поколений даже после того, как пандемия будет преодолена.

В своей предвыборной речи в Европарламенте новый президент Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен заявила, что Европа должна стать первым климатически нейтральным континентом на этой планете к 2050 году. Теоретически цель хорошо поставлена. В конце концов, климат нуждается в пионерах и первопроходцах. Сейчас должен быть кто-то, кто смело исследует путь, и это вполне может быть Европа. Фонд, ориентированный на будущее, родившийся в результате коронакризиса, должен включать в себя цель оперативного обеспечения климатической нейтральности. В вопросе защиты климата наблюдается совпадение целей, состоящих, с одной стороны, в спасении перспективных промышленных предприятий, а с другой – в сохранении климата.

Очень многие европейские промышленные компании разработали чёткую и строгую стратегию устойчивого развития. Основой большого числа таких корпоративных стратегий является обеспечение людей продуктами, технологиями и услугами, защищающими климат, при одновременном снижении воздействия на окружающую среду при производстве. С глобальной точки зрения европейские промышленные компании могут внести существенный вклад в защиту климата посредством эффективного использования энергии и ресурсов.

Многие европейские промышленные компании занимаются защитой климата. Защита климата является частью их бизнес-моделей. Работа с драгоценными ресурсами воды и энергии и работа с климатом, который необходимо защищать, требуют устойчивого мышления и действий. Это прочно укоренилось в корпоративной культуре многих европейских промышленных компаний.

Ориентированный на будущее фонд для борьбы с пандемией должен не только спасти компании, ориентированные на защиту климата, но и дать им возможность позиционировать себя на глобальных рынках в долгосрочной перспективе. Кстати, следует отметить, что те продукты, системы и решения, которые защищают климат, как правило, также имеют самый высокий уровень цифрового интеллекта. Поэтому целью Европейского фонда будущего должно быть объединение и координация компонентов защиты климата и цифровой трансформации.

Добавленная стоимость в Европе должна быть увеличена

Другой важной целью Европейского фонда будущего должно быть не только увеличение глобального распределения добавленной стоимости в пользу европейских государств, но и интенсификация соответствующего объёма чистого производства компаний внутри Европы. Страны Центральной и Восточной Европы, которые уже тесно интегрированы в производственно-сбытовые цепочки европейских компаний, могли бы извлечь выгоду из текущих идей по регионализации цепочек поставок и концентрации стратегически важных производственных процессов в Европе.

Коронакризис показал, что суверенная Европа включает в себя системообразующие промышленные компании, которые обслуживают важнейшие европейские инфраструктуры в области здравоохранения, энергетики и водоснабжения, транспорта и дорожного движения. В результате коронакризиса многие европейские промышленные компании пересмотрят свои стратегии Make-or-Buy и, в случае сомнений, будут скорее сами производить критические компоненты для производства промышленных товаров в Европе, в пользу минимизации рисков и за счёт требований по возврату. Это требует дополнительных мощностей и соответствующих инвестиций. И здесь ЕС должен создать соответствующие инвестиционные стимулы через фонд будущего. Цель состоит в том, чтобы вернуть добавленную стоимость в Европу и в то же время расширить объём чистого производства.

Выдача еврооблигаций является логическим следствием

После того, как будет означена и определена геостратегия Европейского союза, определятся цели и задачи, а также использование средств ориентированного на будущее европейского фонда Go-Ahead-Fund, возникнет вопрос о финансировании. Борьба с последствиями пандемии в сочетании с необходимой будущей ориентацией Европы и в то же время восполнение прошлых упущений – это сложнейшая задача для государств ЕС. И эта титаническая задача, конечно же, должна быть профинансирована. Здесь тоже надо посмотреть за грань очевидного. Поэтому выдача еврооблигаций больше не должна быть предметом табу, особенно для более процветающих экономик внутри ЕС.

Мы все должны признать проблемы, которые будут определять будущее нашего континента, и в этой связи взять на себя ответственность за следующие поколения. И наоборот, это означает, что состоятельные страны Северной Европы также должны непосредственно принимать на себя финансовые обязательства в отношении более слабых или даже находящихся в бедственном положении государств ЕС. Общие проблемы и кризисы требуют совместных решений. Но именно в тот момент, когда речь идёт о том, чтобы гарантировать будущее ЕС и определить меры и использование средств на эти цели по взаимному согласию, как логичное следствие необходимо финансирование со стороны ЕС.

Многие страны Северной Европы сравнительно благополучны и экономически сильны. С одной стороны, они получают большую часть своей экономической мощи от экспорта готовой продукции в страны ЕС, некоторые из которых не так продуктивны. С другой стороны, в некоторых случаях они сильно зависят от поставщиков продукции из менее продуктивных стран. Таким образом, если менее благополучные и менее экономически сильные европейские страны попадут в экономический дисбаланс, то эти страны могут пострадать и как потребители, и как поставщики, а значительное количество рабочих мест окажется под угрозой даже в странах ЕС, имеющих положительное сальдо экспорта.

Тем не менее Европейский союз не заслуживает своего имени, если он может справляется с кризисами, ориентируясь в первую очередь на национальные интересы, и если страны ЕС не держатся вместе и не солидарны друг с другом. Это, безусловно, не единство, если никто не пытатся вместе решать будущие задачи. Особенно это относится к финансовому измерению целевого капитала необходимого европейского фонда, ориентированного на будущее. Поэтому общее будущее Европы также должно финансироваться совместно. Государства Европейского союза – это общность исторической судьбы. Совместная ответственность не является чем-то новым в реальной экономике, поскольку производственные цепочки более или менее стандартизированы и имеют высокую степень интеграции.

Если реальная экономика находится в бедственном положении в отдельных государствах ЕС в результате кризиса, как это происходит сейчас в случае с пандемией коронавируса, то очень сильно интегрированная в Европу финансовая экономика в отдельных государствах ЕС с общим европейским влиянием тоже будет быстро затронута. Финансовый кризис 2008–2009 гг. показал, что это может быть решено только совместно в рамках ЕС. Таким образом, уже существуют совместные обязательства, в том числе и финансовые. Совместная финансовая ответственность также не является чем-то новым в рамках ЕС. В североевропейских странах часто возникают опасения, что выдача еврооблигаций обременит их национальные бюджеты более высокими процентными ставками из-за более низкого рейтинга.

Чтобы предотвратить это, важно убедить инвесторов путём выдачи еврооблигаций, что стратегия ЕС правильная и перспективная и что она генерирует рост и в конечном счете приводит к сокращению задолженности стран-участниц. Это позволило бы держать под контролем потенциально рискованный рост процентных ставок.

Поэтому доверие к ЕС имеет решающее значение. Нужно документально подтвердить устойчивость к кризисам, но в то же время следует поддерживать не только надёжные, но и ориентированные на будущее бизнес-модели, которые создают конкурентные преимущества. Создание фонда будущего является эффективным средством достижения этой цели.

Финансирование путём выдачи еврооблигаций является логическим следствием. Ни при каких обстоятельствах их не следует называть «коронными облигациями», они должны иметь многообещающее название. Как, например, European Go-Ahead Fund, они также могут быть выпущены под названием European Go-Ahead Bonds.

Стратегические предпосылки должны отображать условность

В микроэкономике при выдаче корпоративных облигаций финансовые инвесторы на уровне компаний-эмитентов в большинстве случаев требуют соблюдения финансовых ковенантов, то есть финансовых обязательств. Экономические эксперты также часто требуют финансовых условий для выдачи еврооблигаций в качестве обычных облигаций. Это очевидно.

Йенс Вайдманн, президент немецкого центрального банка, провёл метафорическое сравнение, сказав, что нельзя передавать свою личную кредитную карту другим людям, чьё расходное поведение невозможно контролировать. Однако это не учитывает тот факт, что супружеские пары часто имеют так называемые карточки Twin Card или что карточки партнёра также выдаются доверенным лицам. Поэтому самое главное – это доверие внутри Европейского союза.

Если выйти за грань очевидного, то при выдаче еврооблигаций гораздо важнее задать стратегические предпосылки как условия. Поэтому необходимо согласовать эти стратегические предпосылки. Только в том случае, если государства – члены ЕС стратегически преуспеют в определении и реализации перспектив роста, государственный долг будет сокращаться. Устойчивый рост – это повестка дня для соответствующих экономик ЕС после того, как пандемия коронавируса закончится.

Суть в следующем: программа «Следующее поколение ЕС», представленная главой Комиссии ЕС 27 мая 2020 года, уже указывает на то, что кризисные ситуации должны способствовать тому, чтобы Европейский союз стал климатически нейтральным, цифровым и социальным, а также сильным глобальным игроком будущего. В рамках этой программы цели теоретически поставлены правильно и более ориентированы на будущее. Чего до сих пор не хватает, так это чёткого стратегического направления для достижения ЕС данных целей.

Если мы сформулируем геостратегию параллельно с преодолением кризиса внутри Евросоюза, разработаем отраслевую или функциональную стратегию, создадим европейский фонд будущего и будем его совместно и солидарно финансировать, то мы укрепим европейскую экономику и промышленные предприятия в качестве её основы.

Корпоративная политическая ответственность в настоящее время является ключевым фактором

Мы обязаны вести не только европейскую промышленность, но и экономики, граждан в целом, в процветающее будущее. В суверенную Европу. Промышленные предприятия призваны взять на себя политическую ответственность за наш европейский континент. В дополнение к классическим трём целям – «люди, планета, прибыль» – необходимо интегрировать политическую ответственность в качестве четвёртого измерения в реализацию корпоративных стратегий.

Германия. Евросоюз. Азия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > globalaffairs.ru, 18 июня 2020 > № 3424370 Оливер Гермес

БУДУЩЕЕ БОЛЬШОГО ТРЕУГОЛЬНИКА

СЕРГЕЙ КАРАГАНОВ

Ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала «Россия в глобальной политике». Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

СТАТЬЯ ПОДГОТОВЛЕНА ДЛЯ ПУБЛИКАЦИИ В ЖУРНАЛЕ LIMES

Я обычно достаточно смело берусь за прогнозы. Но в этот раз былой уверенности нет. К мириадам противоречивых проблем и тенденций, которые всё же просчитывались, прибавился «чёрный лебедь» – эпидемия коронавируса.

Это тяжкая проблема для многих стран, особенно для Италии. Но с исторической точки зрения это относительно обычная эпидемия. Если она и может серьёзно повлиять на мировое развитие, то из-за двух факторов. Похоже, правящие элиты многих стран используют её для того, чтобы прикрыть свои прошлые провалы или оправдать свою неспособность справиться со стоящими перед ними вызовами. Среди первых из них – загрязнение окружающей среды и изменение климата, быстрое обеднение среднего класса и рост социального неравенства, наконец, в целом исчерпанность нынешней модели капитализма, основанной на стимулировании бесконечного роста потребления. Стремление прикрыть и оправдать возвело проблему коронавируса в квадрат. А современная медийная среда возводит её в куб.

Поэтому эпидемия может иметь действительно исторические последствия. Но никто не может знать – какие.

Я согласился на просьбу главного редактора этого журнала сделать прогноз и оценку развития отношений в треугольнике великих держав – России, Китая и США с российского угла зрения. Рискну.

Для удобства прогноза буду исходить из наиболее вероятного, с моей точки зрения, сценария. Основные тенденции последних лет – частичная экономическая деглобализация, ренационализация мировой политики и экономики, обострение соперничества США с Китаем, ослабление ЕС, многосторонних институтов в целом – будут подстёгнуты начавшимся глубоким мировым экономическим кризисом. Всё будет так же, но хуже.

Единственное светлое пятно в этом прогнозе – частичное смытие паразитических наростов с тела современных обществ и экономики – сдутие финансовых и информационно-цифровых пузырей, всё больше заменявших реальную экономику и жизнь. Похоже в её центр будет возвращаться семья, Вера, страна, реализация человека, прежде всего, через служение обществу. А среди профессий важнейшими вновь станут инженеры, врачи, полицейские, люди, производящие что-то реальное. Впрочем, в развивающемся мире эти ценности и не уходили.

***

Треугольник ведущих держав существует только виртуально из-за нежелания США сотрудничать с кем бы то ни было в попытке дать «последний бой» в защиту своей уходящей гегемонии. Он распадается на три пары отношений.

Российско-американские отношения никогда с 1950-х гг. не были столь враждебными. В США раздражены отказом России следовать в фарватере американского лидерства и самим её возрождением. К тому же, восстановив свою стратегическую мощь, Россия, видимо, окончательно лишила США и Запад в целом военного превосходства – фундамента пятисотлетнего доминирования в политике, экономике, культуре, которое позволяло перекачивать мировой ВНП в свою пользу. Россия, как прежде СССР, старалась в первую очередь обеспечить свою безопасность. Но попутно, даже не стремясь, стала причиной этой исторической трансформации.

США начали развязывать конфронтацию ещё с начала 2010-х гг. Когда в 2014 г. Россия остановила экспансию западных союзов, вернув Крым и поддержав восставший Донбасс, конфронтация переросла в открытую форму. Барак Обама мечтал обрушить Россию, «разорвать её экономику на куски». Люди Дональда Трампа рассчитывали жёстким давлением на Россию оторвать её от Китая. Результаты обеих стратегий были противоположными. Хотя санкции и несколько замедлили российское экономическое развитие, Россия не уступила, внутренне консолидировалась и углубила сотрудничество с Китаем.

Но по дороге американская элита убедила себя в своей собственной, как теперь уже совсем очевидно, лживой пропаганде о том, что Россия вмешивалась в американские выборы и поддерживала Трампа. Эта пропаганда стала важным фактором американской внутриполитической борьбы. В этой ситуации рассчитывать на скорую нормализацию не приходится. Хотя Москва и пытается оздоровить обстановку. Нынешний уровень враждебности ей не нужен.

Да он и просто опасен. Вкупе с ухудшающейся ситуацией в военно-технической сфере – появляется всё больше дестабилизирующих вооружений, разрушаются оставшиеся режимы ограничения вооружений, деградирует интеллектуальный уровень и ответственность элит ряда стран – эта враждебность увеличивает вероятность возникновения непреднамеренной войны и её эскалации на уровень глобальной ядерной катастрофы. Пока политика Москвы в отношении США зиждется на «трёх китах»: на попытках снизить уровень конфронтации; на жёстком, даже упреждающем военном сдерживании, в том числе через создание систем вооружений, делающих надежды на возвращение превосходства в стратегической области запретительно дорогостоящими; и на активизации экономических, политических, военных связей с незападными миром, на содействии дальнейшему развитию многополярности. Почти никто в Москве больше не рассчитывает на нормализацию отношений с США в ближайшие годы. Они, особенно учитывая их внутренний раскол, выглядят сверхненадёжным партнёром.

Сохраняется линия на относительную нормализацию отношений с Европой. Впрочем, и здесь серьёзен скептицизм. Слишком неэффективен Евросоюз, по нарастающей погружающийся в проблемы своей собственной медленной дезинтеграции. Сильна и зависимость европейцев, даже уже и невыгодная, от США. Наконец, выяснилось, что современные западные демократии не могут существовать без врага. Им был коммунизм и СССР, а когда их не стало, западные элиты, попраздновав победу и увидев, что общества выходят из-под контроля («популисты»), а привычные отношения (атлантизм) сыпятся, стали выдумывать врага. Им стала привычная Россия, «подрывающая демократию», читай, рушащая привычные порядки. До которых Москве дела нет – рушатся они и так, из-за внутренних противоречий. Особенное изумление вызывают обвинения в военной угрозе. И это при том, что Россия резко сократила численность своих вооружённых сил, тратит в разы меньше на оборону, чем даже только европейские страны НАТО.

Усиление конфронтации со стороны Запада мощно подтолкнуло российское движение на Восток. Оно началось ещё во второй половине 2000-х гг. как преимущественно экономический проект, направленный на использование поднимающихся рынков Азии, отход от чрезмерной зависимости от западных рынков, развитие восточных территорий, выглядевших опасным вакуумом рядом с поднимающимся Китаем.

Но с усилением западного давления «поворот на Восток» стал приобретать геополитические очертания. Поворот, при всей его незавершённости, привёл к качественным изменениям. Доля торговли с Европой, когда-то превалировавшая, сравнялась с азиатской.

Россия создала новое качество отношений с Китаем – вероятной первой сверхдержавой будущего. Они были дружественными, теперь стали полусоюзническими, когда нужно «самостоятельными, но никогда друг против друга». В Китае Россия получила увеличивающийся внешний источник капиталов, технологий и рынков сбыта для своей продукции – энергетической, сырьевой и всё больше сельскохозяйственной. И что самое важное – безопасные восточные рубежи. Дело дошло до помощи Китаю в создании системы раннего предупреждения о ракетном нападении, укрепляющей безопасность обеих сторон и усиливающей стратегическое сдерживание США. Китай получил возможность опираться на стратегическую мощь России в своём противодействии американскому давлению. Россия – на китайскую экономическую мощь. Когда конфронтация с Западом была наиболее острой, Пекин, насколько известно, предлагал практически неограниченное кредитование. Москва решила обойтись своими силами. Страны договорились не соперничать друг с другом в Центральной Азии.

Элементы конкуренции сохраняются. В России, несмотря на весьма корректную политику Пекина, существуют опасения чрезмерной мощи Китая. Особенно учитывая его всё более наступательную, хотя и не агрессивную политику в отношении меньших и зависимых стран.

Но пока и на ближайшие годы сближение выгодно обеим сторонам. Поворотом на Восток и сближением с Китаем Россия качественно сдвинула баланс сил в отношениях с Западом в свою пользу. Из ученика, готового платить за обучение и вхождение в клуб, которым она была или казалась ещё 10–15 лет тому назад, она превратилась в балансира, центральную державу Евразии, которая геополитически, да и идейно «возвращается домой». Будучи в значительной мере культурно европейской, политически и социально Россия – во многом азиатская держава. Без сверхцентрализации и сильной авторитарной власти и без Сибири с её бездонными богатствами страна не стала бы тем, что она есть и что определяет её генетический код великой державы. С Китаем, при всём гигантском различии культур, её объединяет и многое в общей истории. До XV века они были завоёванными частями самой большой в истории империи Чингисхана. Только Китай ассимилировал монголов, а Россия их всё-таки выбила, но за два с половиной века впитала многие азиатские черты. Во время уходящего пятисотлетнего лидерства Европы – Запада – «азиатчина» считалась признаком отсталости. Но теперь, похоже, становится конкурентным преимуществом. И с точки зрения способности к концентрации ресурсов для жёсткой конкуренции, и для борьбы с новыми вызовами, в частности, коронавирусом. Да и технологически Азия резко устремилась вперёд.

Пока приходится исходить из продолжения, если не нарастания американо-китайского соперничества. Американская элита, вопреки рекомендациям своих последних стратегических мыслителей – Генри Киссинджера и покойного Збигнева Бжезинского – взяла курс на всеобъемлющее противодействие Китаю, по сути на новую «холодную войну». Надежда – использовать свои сохранившиеся от прошлой экономической системы позиции для «последнего боя». Но слишком поздно. Соотношение сил в мире кардинально изменилось. Он стал гораздо свободнее. В том числе и из-за лишения Россией Запада возможности диктовать свои условия силой. И строиться в фарватере политики США будет гораздо меньше стран.

В случае дальнейшего усиления американо-китайского соперничества, Россия не «сдаст» Китай. Но будет искать (и ищет) возможности расширения поля для манёвра, стремясь улучшить отношения с частью европейских стран, сблизиться с ключевыми азиатскими странами – Индией, Японией, Южной Кореей, Вьетнамом, Турцией, Ираном, Египтом, Саудовской Аравией, государствами АСЕАН.

Не думаю, что Россия серьёзно рискует оказаться в стратегической зависимости от Китая. Никакая зависимость от какого-либо внешнего центра для России, со священным для неё стремлением к суверенитету, неприемлема. Она не может быть «младшим братом».

И когда Запад попытался сделать её таковым, он получил жёсткий отпор. И китайцы знают об этом опыте. Равно как и о том, что Россия выбила или разгромила всех претендентов на мировую и региональную гегемонию – и наследников Чингисхана, и Карла ХII, и Наполеона, и Гитлера.

В военном и политическом отношении Россия самодостаточна. Но в экономическом, технологическом, цифровом – она нуждается во внешних рынках и партнёрах. И она будет искать и находить их.

К сожалению, третьей опоры будущего миропорядка, третьей технологической платформы, которая была бы создана, не откажись Европа в пылу эйфории и стратегического слабоумия 1990-х гг. от создания единого пространства с Россией, не получилось. Но стремление начать новый тур сближения с Европой осталось. C учётом нового соотношения сил и новых реалий. Уже в рамках евразийской стратегии.

Будут создаваться два мягких суперцентра. Один – Америка плюс: англосаксы, часть европейцев. С колебаниями и мучениями США будут отходить от невыгодной в новом мире, где они уже не могут диктовать свои условия, роли глобальной сверхдержавы.

Будущее китайского «центра» неочевидно. Если Китай, следуя тысячелетней традиции Срединного царства будет пытаться сделать партнёров вассалами, ни Россия, ни Индия, ни Турция, ни Иран, ни Япония, ни Вьетнам, ни многие другие не подчинятся. И Китай останется просто могущественной державой с сетью зависимых государств в Азии, Африке, Латинской Америке.

Другой вариант предлагает Москва – через формирование официально поддержанного Пекином партнёрства Большой Евразии – системы равноправных экономических, политических, культурных, цивилизационных связей, интеграционных группировок, в которой Китай играл бы роль первого среди равных. Такое партнёрство в том или ином виде будет включать значительную часть западной оконечности Евразии – Европу. Уже сейчас очевидно, что при таком развитии событий её северная и западная часть будут больше тяготеть к американскому центру, а Юг и Центр – к евразийскому проекту.

И в любом варианте Россия сможет играть выгодную роль – либо как балансир двух потенциальных гегемонов, гарант нового неприсоединения, либо как один из активных творцов нового партнёрства, становясь не окраиной Европы и Азии, а Северной Евразией – одним из её ключевых центров.

Журнал Limes || no. 5/2020, pp. 37-43

Китай. Евросоюз. США. Весь мир. Россия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 18 июня 2020 > № 3424359 Сергей Караганов

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с Первым заместителем Председателя Правительства, Министром иностранных дел Республики Сербии И.Дачичем, Белград, 18 июня 2020 года

Большое спасибо, дорогой Ивица,

Уважаемые дамы и господа,

Мы проводим в Белграде очень полезные, насыщенные, доверительные переговоры по актуальным вопросам двусторонней и международной повестки дня.

В ходе беседы у Президента Республики Сербии А.Вучича и на сегодняшних переговорах в Министерстве иностранных дел Сербии мы отмечали глубокие исторические, духовные, культурные, цивилизационные связи между нашими народами, скрепленные в целом ряде войн, совместной борьбе за правое дело, включая победу над фашизмом, 75-летие которой мы продолжаем отмечать в этом году. Признательны Президенту Сербии А.Вучичу за то, что он принял приглашение Президента России В.В.Путина и примет участие в Параде на Красной площади 24 июня.

Рассмотрели состояние нашей практической кооперации, прежде всего, в материальной сфере. Констатировали существенный рост товарооборота в прошлом году на 23% и отметили в этой связи очень полезную, плодотворную работу Межправительственного Российско-Сербского комитета по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству. Министр иностранных дел Сербии И.Дачич возглавляет его сербскую часть, с российской стороны - вице-премьер Ю.И.Борисов. Очередное заседание этой важной структуры состоялось в марте этого года в Казани. Мы сегодня поддержали работу по выполнению решений, достигнутых на том заседании.

Видим, что активно реализуются крупные совместные стратегические проекты. В их числе – «Нефтяная индустрия Сербии» (АО «НИС»), ее основным акционером является ПАО «Газпром нефть». «НИС» стал локомотивом экономики Сербии и одной из ведущих региональных компаний на Балканах. Объем накопленных инвестиций превысил 3 млрд долл., планируются дополнительные вложения. Компания обеспечивает 13% бюджетных поступлений в Сербии.

Значительный вклад в модернизацию сербской экономики вносит программа реконструкции железных дорог, осуществляемая при ведущей роли ООО «РЖД Интернешнл» в счет российских экспортных кредитов в общем размере до 1 млрд долл. В результате этой весьма продвинутой работы качество железнодорожной сети серьезно улучшается. По итогам этого проекта значительно вырастут пропускная способность и транзитный потенциал железнодорожной сети Сербии.

Хорошие перспективы, как мы сегодня констатировали, есть и в сфере современных технологий, включая мирный атом и мирное использование космического пространства. Дополнительные перспективы открываются в связи с подписанием осенью прошлого года Соглашения о зоне свободной торговли между Сербией и ЕАЭС.

При рассмотрении актуальных международных и региональных вопросов мы подтвердили совпадение наших позиций по большинству направлений. Москва и Белград – сторонники укрепления демократических начал международной жизни, выстраивания межгосударственного общения на прочном фундаменте международного права, прежде всего, принципов Устава ООН. Условились продолжать тесную координацию на различных многосторонних площадках, включая ООН, ОБСЕ, СЕ.

Подтвердили готовность нашей страны и далее поддерживать сербских партнеров в отстаивании законных прав Сербии применительно к Автономному краю Косово. Мы едины в том, что основополагающую роль в косовском урегулировании по-прежнему играет резолюция СБ ООН 1244, в полной мере сохраняющая свою актуальность.

Мы также обсудили ситуацию в других частях Юго-Восточной Европы, на Балканах. Со своей стороны выразили поддержку курса руководства Сербии на выстраивание конструктивных добрососедских отношений со всеми странами Балканского региона. Позитивно оцениваем усилия Белграда по поддержанию мира и стабильности в этой важной части европейского континента.

Весьма удовлетворены итогами переговоров. Сегодня в Белграде предстоят дополнительные встречи. О них мы потом вам расскажем. В завершение хочу еще раз поблагодарить наших сербских друзей, лично Ивицу, за традиционное гостеприимство, за дружбу. Подтверждаю ему свое приглашение посетить Российскую Федерацию с ответным визитом.

Вопрос (адресован И.Дачичу): Высокий представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррель недавно выразил недовольство действиями России и Китая по поводу помощи ряду стран в борьбе с пандемией. Были ли какие-то ультиматумы из Брюсселя или неприятные моменты в адрес Сербии в отношении российской помощи?

С.В.Лавров (добавляет после И.Дачича): 16 июня с.г. я проводил продолжительную видеоконференцию с Высоким представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ж.Боррелем. Никаких претензий в наш адрес, равно как и в адрес КНР, в связи с происходящим в плане борьбы с коронавирусом он не высказывал.

Я, как и И.Дачич, слышал, что целый ряд западных представителей обращаются к этой теме, комментируя свои действия в области противодействия пандемии. Действия России в плане поддержки Сербии, Италии и других стран несколько раз они характеризовали как пропаганду, «потемкинские деревни» и прочее. Наши западные коллеги предостерегали некоторых партнеров, обращавшихся к нам за дополнительной помощью, чтобы они этого не делали. Заявляли, что Россия никогда ничего просто так никому не предоставляет. У нас есть пословицы про вора и шапку, про то, «у кого, что болит, тот о том и говорит». А есть такая: каждый понимает в меру своей воспитанности (или наоборот). Если некоторые западные аналитики считают, что когда кто-то кому-то в чем-то помогает, то за это обязательно надо что-то получить, – значит такие ценности в либеральных кругах. В нашем кругу с Сербией и другими странами, проповедующими истинно христианские, православные ценности, бескорыстная помощь является нормальным делом между друзьями.

Вопрос: Какую информацию Вы передали Президенту Сербии А.Вучичу, что она так его озадачила? Может, что-то похожее на резолюцию 1244, которой Россия в свое время предотвратила в Совете Безопасности ООН провозглашение сербов «геноцидным народом»? Если можете рассказать детали, что это за компромиссное решение?

С.В.Лавров: Вы можете дальше не фантазировать. С такими способностями Вас надо включать в переговорную команду, и Вы сами сможете предлагать компромиссы.

Как уже было сказано, мы сегодня не «передавали информацию», а обменялись оценками тех событий, которые у всех на виду, идей в публичном пространстве и, конечно же, в своей определенной части вызывающих обеспокоенность у Сербии. Мы ее разделяем.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 июня 2020 > № 3419222 Сергей Лавров

В одном строю

Пандемия коронавируса показала обществу истинную роль медицины и медиков

Текст: Ирина Невинная

На улицах городов появились плакаты с благодарностью медикам, которые вступили в борьбу с COVID-19. О самоотверженности и профессионализме врачей говорят с высоких трибун и телеэкранов. А какие проблемы в медицине высветила пандемия? Сохранится ли повышенное внимание к медикам, их работе, и понимание, что развитие здорового общества без их участия невозможно?

В канун Дня медицинского работника на вопросы "РГ" ответил один из самых известных и уважаемых врачей и общественных деятелей, президент Национальной медицинской палаты Леонид Рошаль.

Леонид Михайлович, у нас прошла оптимизация здравоохранения - ликвидировали "лишние" медучреждения, сокращали ставки врачей. Тем не менее, у нас все еще не хватает несколько десятков тысяч врачей, а среднего персонала еще больше. Оказались ли готовы к пандемии регионы, медучреждения, врачи?

Леонид Рошаль: Не готов к этой пандемии был весь мир, и наша система здравоохранения не была готова. Проведенная в последние годы оптимизация не выдерживает никакой критики. Главное, что произошло, - резко сократился коечный фонд и кадровый состав. При этом нет четко обоснованной государственной программы ликвидации дефицита врачей и среднего медперсонала в ближайшее время, как в целом, так и по отдельным специальностям.

Убежден, что организацией здравоохранения не должны руководить и заниматься специалисты министерства финансов и экономисты. Мы, врачи, должны представить им истинную потребность в ресурсах для оказания медицинской помощи в различных ситуациях, включая и чрезвычайные. А их дело - профинансировать все. Я думаю, как раз на основании приобретенного опыта и должно строиться наше здравоохранение будущего. С учетом тех недостатков, которые мы увидели при этой пандемии.

Были все же и случаи, когда врачи увольнялись, узнав о том, что их больница перепрофилируется под COVID-госпиталь. Как вы считаете, это право медика или поступать так - непрофессионально?

Леонид Рошаль: По отношению к общему числу медработников число отказавшихся идти к COVID-больным - это, наверно, сотые процента и даже меньше.

Остальные выполняют свой долг. У каждого могут быть свои причины. И я бы не осуждал огульно тех, кто такое решение принял. Я был поражен, когда увидел, как жители Италии, Франции, Испании аплодируют своим врачам. И мы должны аплодировать нашим медикам. Они с огромным риском для жизни пошли на борьбу с инфекцией, иногда не имея всей необходимой защиты.

Объем работы врачей, работающих на вызовах, в поликлиниках, в стационарах, возрос вдвое. Тех самых врачей, которые в последние годы были поруганы в сетях и низведены ниже плинтуса, в том числе и нашими следственными органами и судебной системой. В стране действительно, к сожалению, перестали ценить медицинских работников, а сейчас оказалось, что важнее никого нет. И я обращаюсь ко всем работникам здравоохранения со словами огромной благодарности за самоотверженную работу с риском для жизни и здоровья. Мы склоняем перед вами голову. Руководство страны, уверен, сделает выводы и повернется к решению всех проблем здравоохранения. А медико, погибших при исполнении служебных обязанностей, я бы наградил орденами. В целом здравоохранение y нас должно стать самодостаточным в любой точке страны, чтобы перенести любое серьезное испытание, от которого никто сегодня не застрахован.

В России удалось избежать жесткого сценария развития пандемии. Как вы считаете, какие решения помогли нам выстоять?

Леонид Рошаль: Система биологической безопасности была отлично отработана в Советском Союзе. Лучше, чем в других странах. Это система ранней диагностики, профилактические меры, эпидемиологические меры - решение проблемы шаг за шагом. И структура есть, которая этим делом конкретно занимается. Когда стало понятно, что происходит в Китае, Россия приняла заградительные меры. И мы выиграли время, чтобы подготовить систему здравоохранения. Повторю: самый главный урок эпидемии - надо перестраивать систему здравоохранения. Мы должны быть готовы к серьезным катастрофам. Мы должны быть готовы ко всему.

Тем не менее, почему не получилось на первом этапе обеспечить всех медиков средствами защиты? В некоторых клиниках сами шили маски из марли.

Леонид Рошаль: Дефицит защитных средств был не только в России. Во всем мире - в Испании, во Франции, в Америке. А то, что врачи сами стали шить маски, - молодцы. Это было единственно верное решение. Руководитель не вправе допустить, чтобы его персонал остался совсем без средств защиты.

В скорбном списке памяти, который неофициально ведут медики, уже более четырехсот фамилий. Что надо было сделать, чтобы защитить их лучше?

Леонид Рошаль: Каждая смерть санитарки, сестры, врача, фельдшера скорой помощи - это ужасно. В каждом конкретном случае вирус оказался хитрее нас, он достиг своей цели. Медицинские работники умирали и умирают не только у нас. Но оправдания этому нет.

В последние годы отношение к медикам в обществе было критическим, даже агрессивным. Неслучайно вы выступали в пользу закона, который бы ужесточал ответственность за вред, нанесенный врачу во время исполнения им обязанностей. Как вы считаете, сейчас атмосфера в обществе поменялась?

Леонид Рошаль: Я очень надеюсь, что отношение к медикам в обществе изменилось. И что врачам в будущем будут аплодировать и приносить цветы, несмотря на то, что память у человечества, к сожалению, короткая. Сегодня врачи - самая социально незащищенная группа. То, что выливается на них в СМИ, как их называют врачами-убийцами - часто бездоказательно, огульно - это чудовищно. Но когда в мир пришла беда, именно к медикам за помощью обратились все. Фактически, люди моей профессии в эти месяцы совершили подвиг - это как идти на борьбу с чумой или другой непонятной опасной болезнью. Волна скоро схлынет, но мы не должны забыть, что сделали для нас люди в белых халатах. Законы, которые мы будем принимать, должны быть направлены на их защиту и поддержку.

Как вы считаете, может, надо что-то менять и в правовом поле? Как защитить врачей, не ущемляя при этом интересов и пациентов?

Леонид Рошаль: Мне нравится ваш вопрос, и я согласен с такой постановкой. Национальная медицинская палата предложила законодательную инициативу, которая защищает врачей, так же, как правоохранителей и судей. За нападение на медицинского работника должна быть очень строгая ответственность. Фактически, нападение на человека в белом халате - это угроза общественной безопасности. Но при этом мы должны защищать не только врачей, но также и пациентов от некачественного лечения. Изменения должны быть прежде всего в структуре и функциях здравоохранения, основываясь на приобретенном в настоящей пандемии опыте. Необходимо в самое ближайшее время пересмотреть финансирование здравоохранения, пересмотреть расчеты коечного фонда, кадрового состава и многого другого.

Как вы думаете, чему нас всех научила пандемия?

Леонид Рошаль: Не быть глупыми. Понимать, что экономя на медицине сегодня, мы позже потратим неизмеримо больше.

Какие ключевые преобразования в здравоохранении нужны, по вашему мнению?

Леонид Рошаль: Мы свои предложения по поправкам в Конституцию внесли совместно с ОНФ. Они направлены на то, чтобы каждый гражданин России, вне зависимости от того, в какой части страны он живет - в маленьком или большом городе, в селе - получил качественную и доступную медицинскую помощь. Поправки в 71-ю статью устанавливают единые правовые основы системы здравоохранения, чего не было прежде. Это создание единой для всей страны вертикальной структуры управления здравоохранением. В 72-ю статью, которая посвящена совместному ведению РФ и субъектов, вносится положение по обеспечению доступной и качественной медпомощью, сохранению и укреплению общественного здоровья и, что важно, созданию условий по ведению здорового образа жизни и формированию ответственного отношения граждан к своему здоровью. Третья поправка Национальной медицинской палаты предложена в 114-ю статью Конституции, которая посвящена полномочиям правительства России, в том числе в сфере здравоохранения. Мы предложили сделать акцент на осуществление правительством не просто единой государственной политики в области культуры, науки, образования и здравоохранения, а социальной государственной политики. И наконец, важная поправка относится к органам местного самоуправления, в которой указано, что они должны отвечать за доступность медицинской помощи.

Россия > Медицина > rg.ru, 18 июня 2020 > № 3416346 Леонид Рошаль

Михаил Таратута: «Сегодня в Америке модно не любить Америку»

О том, чем они отличаются от нас, причинах кризиса в США, будущем Трампа, лингвистических чудовищах и многом другом

Саркисов Григорий

В конце 80-х, когда на просторах СССР задули «ветры перемен», он стал для нас «первооткрывателем» целого континента. Он рассказал о реальной, не придуманной пропагандой Америке. Он был первым журналистом, бравшим интервью у Элизабет Тейлор в её доме, и первым советским корреспондентом, освещавшим церемонию вручения «Оскара». Даже дежурное «Нью-Йорк – город контрастов» звучало в его передачах как-то иначе, и за всеми этими «контрастами» мы видели живых людей с их радостями и печалями. Словом, ломал стереотипы и мы ждали его репортажей в программе «Время» с не меньшим нетерпением, чем, скажем, очередного «Взгляда». Впрочем, и сейчас, в свои 72 года, он остаётся в обойме, его имя на слуху не только у телезрителей со стажем.

– Михаил Анатольевич, за «зубра» не обижаетесь?

– Не обижаюсь, но «зубр» – это выражение из давних времён, так называли некоторых маститых советских журналистов, а мне меньше всего хотелось бы ассоциироваться с ними.

– Вы – один из самых известных носителей фамилии Таратута. Наверняка, интересовались, что это означает?

– Слышал, что «таратутой» украинцы называют кушанье из варёной свёклы, солёных огурцов, хрена и лука с маслом. Правда, женщина из Молдавии, работавшая помощницей у нас на даче, утверждала, что «таратута» – сорт декоративной тыквы. Не знаю, насколько верны все эти «расшифровки» фамилии, но, видимо, мои корни с Украины, хотя все близкие родственники – москвичи, и сам я родился в Москве.

– А родились вы, можно сказать, в богемной семье, папа – директор Большого зала консерватории, мама работала в кино. Тогдашняя московская богема «варилась» в атмосфере «шестидесятничества». Это повлияло на ваши взгляды?

– Одно уточнение, – это был отчим, мой родной отец умер, когда мне было десять лет. У нас в семье обычными темами были музыка, кино, и вообще культура. Так что я не рос в атмосфере диссидентства, а как-то сам пришёл к убеждению в справедливости коммунистической идеи, и, подобно многим в то время, считал, что её неверно воплощают. Марксистские идеи победы всего хорошего над всем плохим весьма привлекательны, они овладевали целыми народами и странами, и надо было повзрослеть, набраться советского опыта, чтобы понять, – эти красивые идеи не имеют практического воплощения.

– Насколько я знаю, в юности вы не планировали быть журналистом, ваша специальность – лингвистика, переводчик с английского и шведского языков, и ещё студентом иняза имени Мориса Тореза вам довелось побыть военным переводчиком в Египте, потом служили в Бангладеш. А как пришли в журналистику?

– С юности мечтал путешествовать, увидеть жизнь людей в других странах, и работа переводчиком казалась мне единственной для тех закованных в «железный занавес» времён реальной возможностью повидать мир. После Египта и Бангладеш понял, что меньше всего хочу заниматься переводом чужих, порой глупых и пошлых мыслей. Мне было интересно думать самому, наблюдать, и делиться своими наблюдениями с другими- так еще в Бангладеш и появился мой первый очерк о жизни в этой стране. Сам процесс писания доставил огромное удовольствие, даже эстетическое наслаждение, и я понял: вот это – моё.

– Наверное, особый «кусок» вашей журналистской жизни – работа на Иновещании в Гостелерадио СССР, куда вы пришли в 1974 году, начав с редактора и закончив заместителем заведующего отделом радиовещания на США. Говорят, атмосфера там была не очень весёлая, не случайно же до невозможности идеологизированное Иновещание называли «братской могилой для журналистов». А у вас была ещё и нашумевшая история с корреспондентом Associated Press, оказавшимся на редакционном партийном собрании…

– На Иновещании я прошёл много «ступенек», был редактором, старшим редактором, выпускающим, главным выпускающим… Что касается истории с американцем, то её иначе как глупой не назовёшь. На том партсобрании обсуждался какой-то скучнейший вопрос, тема, спущенная «сверху», что-то об «ответственности коммуниста за порученное дело». Американец выдержал минут десять, и исчез. Но дело мгновенно дошло до парткома и меня обвинили в «потере политической бдительности», поскольку за это собрание отвечал как раз я. Правда, через годы я её «нашёл», и спустя девять лет поехал в США собкором.

– Как же вас, однажды потерявшего политическую бдительность, выпустили в логово мирового империализма?!

– Времена наступали вегетарианские, вот и выпустили. Если говорить о работе собкора, к тому времени – а шёл уже 1988 год – это была не первая моя поездка в США. До этого оказаться в Америке было всё равно, что полететь на Марс. А уж попасть в обойму зарубежных корреспондентов могли только выполнявшие «особое задание Родины», либо ребята с очень-очень большим «блатом». Конечно, были случаи, когда в числе счастливчиков оказывались и вполне достойные люди, но это было так же трудно, как попасть на телевидение. А в годы «разрядки», а потом и горбачёвской перестройки, проводилось много наших выставок за рубежом, и можно было съездить за «Железный Занавес», устроившись переводчиком. Так я несколько раз побывал в Штатах. Америка всегда занимала в сознании наших людей особое место, это была смесь восхищения, идеализации, страха и – отторжения. Любопытство брало вверх даже у тех, кто думал об Америке как о месте, где творятся сплошные капиталистические ужасы. Конечно, у меня был огромный, фантастический интерес к Штатам, но в своей первой поездке в Штаты в 1979 году я был весьма зашорен советской пропагандой, даже при том, что на Иновещании мы имели доступ к закрытой информации о Западе. Естественно, оказавшись в США, искал подтверждения этим своим навеянным пропагандой представлениям, но не находил их.

– Испытали то, что называют сегодня «цивилизационным шоком»?

– Нет, шока не было, а вот одно открытие в своей первой поездке сделал, и это было малоприятное для нас открытие. Оказалось, что в США наше московское радио… не слушают. В Америке просто нет коротковолновых приемников. Всё вещание – на средних волнах, а мы-то пятьдесят лет вещали на коротких! Наши сигналы могли ловить разве только любители дальней связи на самодельных коротковолновых приёмниках, да двести-триста местных коммунистов, у которых сохранились довоенные «коротковолновки». И это была вся наша аудитория в Штатах! Получалось, что все полвека в пустоту уходили брошенные на американское вещание колоссальные человеческие, материальные и финансовые ресурсы. О чём я и доложил по приезде в Москву на редакционном партийном собрании. Что тут началось! Начальство было в ярости, топало ногами и кричало, что я не прав. Но мне уже чисто профессионально было интересно, – а что можно сделать, чтобы дойти с нашим вещанием до американцев? Понадобилось еще несколько поездок, чтобы понять: сделать это можно не через внешнее, а только через внутреннее, американское вещание. В те уже перестроечные времена на Иновещании сменилось руководство, я выпросил у нового начальника гигантскую по тем временам сумму в 7 тысяч долларов, и отправился в Штаты реализовывать свою идею. Это было как раз накануне визита Рейгана в Москву, и у американцев тогда появился немалый интерес к России. В США я нанял пиар-компанию, которая оповестила несколько тысяч местных радиостанций в сотне больших и малых городов, что в период визита Рейгана в Москву можно бесплатно снимать со спутника сигнал Московского радио. Так мы получили сразу несколько миллионов слушателей в Америке. Конечно, руководитель Иновещания радостно доложил о своём успехе «наверх», а я стал пользоваться начальственным расположением как человек, который всё это придумал и сделал. Но к тому времени меня уже просто тошнило от Иновещания.

– Ну и ушли бы на телевидение…

– А как? Попасть на ТВ «с улицы» было невозможно. Набравшись наглости, попросил своего непосредственного начальника поговорить с руководством Иновещания насчёт моей работы в США в качестве корреспондента. Эта работа была пределом моих мечтаний, – и это сбылось!

Я был направлен в Сан-Франциско, где за год до этого побывала Раиса Горбачёва. Когда ей сказали, что в этом городе нет нашего корпункта, Раиса Максимовна выразила недовольство. Руководство Гостелерадио такие вещи ловило на лету, – было решено создать корпункт радио в Сан-Франциско, куда и послали вашего покорного слугу. А через две недели после моего приезда в Вашингтоне умер корреспондент программы «Время» Владимир Дунаев. Владимир Павлович был замечательным человеком и блестящим журналистом, на мой взгляд, лучшим из той плеяды, если не считать великолепного Александра Каверзнева. Когда я приехал в США, он взял надо мной своего рода шефство. И вот такая беда… Вскоре после смерти Дунаева мне позвонили из Москвы: отныне вы – корреспондент программы «Время». Я им отвечаю: но я же радийщик, не знаю телевидения… «Больше никого в Штатах сейчас нет, - говорят мне. – Так что идите и работайте, мы вам уже выслали деньги, нанимайте студию, оператора и монтажёра, а через две недели ждём от вас первый телерепортаж…».

– И как вы сделали этот свой первый репортаж?

– Американский оператор и монтажёр были моими первыми телевизионными учителями. Порой бывало ужасно стыдно, когда монтажер спрашивала меня: «Как хочет сэр монтировать материал?», а «сэр» поначалу просто не знал, чего надо хотеть! Многому я научился и у коллег на американском телевидении, просто смотрел, как они делают свои репортажи, как снимают, как монтируют материал. Это была хорошая школа телевидения, но это была американская школа, и, возможно, поэтому мои репортажи по стилю заметно отличались от того, к чему привык советский зритель. А будь у меня школа программы «Время», то, наверное, и репортажи свои снимал бы как все…

– Итак, с 1988 по1999 год вы проработали в США, – были корреспондентом программы «Время», заведовали корпунктом Гостелерадио в Сан-Франциско, потом вели популярную программу «Америка с Михаилом Таратутой», успели за десять лет подготовить около тысячи репортажей о США, да еще и снять три фильма – «Играя по правилам», «Чужие деньги» и «Своя земля». А что было для вас самым сложным в «освоении Америки»?

– Для многих, кто туда попадал даже на короткое время, самым трудным оказывался огромный, просто немыслимый для нас, советских людей, выбор всего и вся, начиная от медицинской страховки и сумасшедшего ассортимента в супермаркетах, до квартиры или автомобиля. Говорят, в те годы было несколько случаев, когда наши просто падали в обморок при виде ассортимента из тридцати тысяч наименований в американских супермаркетах, – после советских-то гастрономов с пустыми полками. Вот это уже был настоящий шок. Бывало и иначе. Когда один из последних секретарей ЦК приехал в Штаты, американцы, как они тогда любили это делать, повели его в супермаркет. Увидев забитые всякой всячиной полки, он лишь пожал плечами: мол, и у нас к приезду высокого начальства в магазины завозят продукты…

– Были надежды, что и у нас в скором времени станет «как в Штатах» – сытно, богато и, как ни крути, свободно?

– Конечно! Вся моя работа и была направлена на то чтобы показать нашему зрителю, как это делают американцы, чтобы мы переняли лучшее из того, что придумано и создано здесь в самых разных сферах жизни. А ещё хотел разрушить многие бытовавшие у нас мифы, – например, о том, что мы очень схожи с американцами.

– А что, мы так уж сильно от них отличаемся?

– Да мы – абсолютно разные! В первую голову, у нас разная система ценностей. Для американцев гражданские, личные свободы всегда стояли на первом месте. Для нас, выросших в системе патернализма, они как раз всегда оказывались на периферии, нам главное, чтобы было сытно-безопасно, а всякие там свободы и права – это уж как получится. Это сказывалось и на политике, и на поведении людей: у нас же было принято считать, что американцы лицемерят, когда заводят разговоры о правах и свободах, указывая, как нам жить.

Мы выросли на коллективистском мировоззрении, американцы – на индивидуалистическом, – что, кстати, вовсе не подразумевает эгоизм, как многие у нас думают. Для американцев это, прежде всего, воплощение личных устремлений, но не за счёт ущемления прав других. У американца – сначала я, потом моя семья, и уже потом всё остальное. У нас – сначала государство, потом коллектив, а потом уже, что останется, то и я… А возьмите отношение к личному пространству. У нас исторически так сложилось, что это понятие вообще отсутствовало, – какое же личное пространство у крепостного холопа?! Да и большевистские идеи коллективной жизни от коммун до коммуналок совсем не подразумевали личного пространства. Но главной нашей бедой во многих отношениях, в том числе и в культуре поведения, стала отрицательная селекция, которую проводили власти после 1917 года. Это лишило страну культурного слоя, вытолкнув наверх людей низшего сословия, определенно не имевших представления о личном пространстве.

Сейчас, конечно, кое-что в России изменилось, но ведь ещё недавно у нас стояли в очередях, упершись носами в спину впередистоящего. А в Штатах, к слову, люди ходят так, чтобы никого ненароком не то что не толкнуть, но и не задеть случайно. Для кого-то это «мелочи быта», но, согласитесь, в них отражается многое.

– В США вам приходилось встречаться с бывшими соотечественниками. Я понимаю, что у всех всё сложилось по-разному, но, видимо, большинство прижилось-обжилось-обустроилось на новом месте?

– В Америке две ярко выраженные группы «наших». Первая группа – потомки старой русской эмиграции, оказавшейся в Америке после революции 1917 года. К ним же примыкают и потомки перемещенных лиц, приехавших в США после Второй мировой войны. Это национально однородная группа русских эмигрантов. Вторая большая группа – еврейская эмиграция. Эти группы практически не пересекаются друг с другом, – возможно, потому, что в русской староэмигрантской среде бытовали антисемитские настроения.

У меня, кстати, есть добрые друзья в обеих эмигрантских группах, мы дружим уже много лет, и даже когда не видимся год или два, такое ощущение, что и не расставались. «Успешность» русской эмиграции тоже разная. Если новая волна эмигрантов в целом достаточно быстро вжилась в американскую реальность, нашла здесь свою нишу, то старая эмиграция оказалась в этом смысле не такой успешной. Русские, приезжавшие сюда после 1917 года, покидали Россию не по своей воле, они были буквально выброшены из своей страны, и надеялись пережить смутное время большевизма и вернуться на Родину. А потому особо и не стремились интегрироваться в американское общество. Сейчас в Америке живут их потомки, это уже американцы и по образу и по стилю жизни,, пусть по крови они и русские.

– То есть, борща и холодца они уже не едят?

– Они-то едят, но для настоящих американцев это экзотика, они и холодец называют «холестириновым кошмаром». С борщом та же история. В Америке знают только протертые супы, и для них борщ – это неэстетично плавающие в тарелке нарезанные овощи. Но те, кто хоть раз попробовал борщ, сваренный моей женой Мариной, потом, собираясь к нам в гости, всегда спрашивали: а борщ будет? Вот с пельменями было попроще, американцам они знакомы по китайской кухне. Но мы над американскими желудками особо не экспериментировали, и, скажем, гречкой их никогда не кормили.

– Какой американский репортаж запомнился вам более всего, и кто из американцев произвёл на вас самое большое впечатление?

– За годы в Америке было много встреч, и каждая была по-своему интересной. Но особенно запомнилось интервью с Элизабет Тейлор. А дело было так. Года через полтора после начала моей американской командировки мне позвонил незнакомец. Русские нотки в его вполне приличном английском я уловил сразу, и предложил перейти на родной язык. Он ответил – и этот выпендрёж, свойственный иным эмигрантам, меня всегда умилял – мне, мол, всё равно, на каком языке разговаривать. Но, в конце концов, перешли на русский. Он предложил сотрудничество: обещал устраивать интервью с голливудскими «звёздами», и помочь сделать репортаж с церемонии вручения «Оскара».

Через пару недель пришёл факс от секретаря Элизабет Тейлор. «Госпожа Тейлор любезно согласилась на интервью советскому телевидению, – говорилось в послании. – Вам надо заплатить 2 тысячи долларов за услуги гримёра, 2 тысячи – за услуги визажиста, 3 тысячи – за операторскую группу, и 10 тысяч – за аренду павильона для съемок интервью». Я ответил, что признателен за приглашение, но, к сожалению, не располагаю таким бюджетом. Дней через десять приходит второй факс. Смысл письма: госпожа Тейлор готова оплатить все вышеназванные услуги, она даже разрешила провести съемку интервью в её особняке, и вы будете первым журналистом, берущим интервью у неё дома, но имейте совесть, – оплатите хотя бы операторов. На операторов деньги у нас нашлись, и вскоре мы сидели в роскошном особняке голливудской «звезды» в не менее роскошном районе Бел-Эйр, этакой «Рублёвке» в западной части «города ангелов», где в разное время обитали многие известные люди, - например, «отец хоррора» Альфред Хичкок, чета Рейганов, бизнесмен Илон Маск…

Сидеть пришлось долго, – хозяйка опоздала на пять часов, хотя всё это время находилась в том же особняке. Правда, голодными нас не оставила, – в обеденное время её повар прикатил столик, уставленный закусками и напитками. Наконец, «звезда» вышла к нам, и не без изрядной доли кокетства извинилась за небольшое опоздание. Когда началось интервью, обнаружилось, что волнуюсь не только я, впервые в жизни общающийся с «мегазвездой», но и сама «мегазвезда». Однако волнение быстро улеглось, – Элизабет оказалась очень милой, обаятельной и общительной, ни капли рисовки в её поведении не было. Кстати, тогда я понял, отчего она предпочитает только свою съемочную группу. Они знали все ее удачные ракурсы, знали, на каком фоне её снимать, какое должно быть освещение. Всё – и платье, и причёска, – должно было подчеркивать знаменитые фиолетовые глаза великой актрисы. Но, главное, мы быстро наладили с ней контакт, она просто и откровенно отвечала на все вопросы, «запретных тем» для неё не было. Эта встреча оказалась самым ярким эпизодом моей почти двенадцатилетней американской командировки.

– А насчёт приглашения на «Оскар» ваш знакомец тоже не обманул?

– Нет, не обманул. Более того, здесь нас ожидал сюрприз. Через полчаса после начала церемонии вдруг наступила тишина, и диктор объявил: впервые в истории церемонию награждения освещает советское телевидение, и в зале присутствует корреспондент советского телевидения мистер Михаил Таратута с супругой. И тут же все прожекторы – на нас. Признаюсь, чувствовал себя не в своей тарелке, это было неожиданно и непривычно. Это было первое освещение советским телевидением церемонии «Оскара».

– Столько лет в чужой стране – немалый срок, некоторые даже находят у вас легкий американский акцент. Насколько изменила вас и чему научила жизнь в Штатах?

– Начёт акцента – это выдумка журналистов, нет у меня никакого акцента, а есть, скорее, специфика выговора, я и в детстве так говорил. Когда жили в Америке, в моей семье было запрещено разговаривать по-английски. Избегали мы и вставлять английские слова в русскую речь, – а такое часто встречается у людей, долго живущих за границей, на ум порой первыми приходят английские термины. Для меня сохранение чистоты языка было ещё и профессиональной необходимостью, все-таки я работал на телевидении, и, согласитесь, было бы странно, если бы наш журналист вдруг заговорил в эфире с акцентом.

Чему научила меня Америка? Наверное, более широкому взгляду на вещи, толерантности к «непохожести», к чужому мнению. Мы же люди не очень терпимые, не принимаем взглядов, не совпадающих с нашими представлениями, а часто не готовы даже просто выслушать собеседника-оппонента. Америка быстро приучает и к пунктуальности. Там ещё потерпят ваше пятиминутное опоздание на деловую встречу, – если, конечно, вы позвонили и предупредили, что застряли, например, в пробке. Но если опоздали на десять минут, или, не дай Бог, больше,– никакие оправдания уже не принимаются, и дела с вами никто иметь не станет. После Америки появилось и много бытовых привычек. Например, к свободной планировке квартиры. У нас же со времён коммуналок вся квартира в перегородках, а в Штатах квартиры открытые. У меня и московское жилище так устроено, – вот, скажем, столовая и гостиная находятся в одном пространстве, разделение только обозначается деталями декора, но нет никаких стен.

– В одном из давних интервью вы сказали, что к концу командировки устали от Америки. И хотели вернуться. Там стало неинтересно?

– Соединенные Штаты – очень интересная страна, но для журналиста важно быть там, где происходят значимые события. Все девяностые года такие события происходили в России, и у меня появилось какое-то ощущение «существования жизни на периферии». И ещё. Когда вы долго живёте в стране, вам надо выбирать: либо вы по-настоящему интегрируетесь в жизнь этой страны, либо – уезжаете. Сидеть на двух стульях столько лет - психологически очень трудное раздвоение, и к концу у меня наступил такой момент, когда я уже не мог ни говорить, ни читать по-английски, ни смотреть американское ТВ. Хотел – говорить по-русски, смотреть русские программы по телевизору. А в то время такой возможности еще не было, это сейчас вся наша эмиграция сидит у телевизоров как прикованная и смотрит российские программы. Словом, в конце концов, решил – надо уезжать.

– Ваше возвращение из Штатов, уж извините, триумфальным не назовёшь, вы сами как-то назвали себя «телевизионным аутсайдером», но сomeback на российское ТВ случился достаточно быстро. Всё – благодаря сильному характеру?

– Не знаю, может, и характер виноват. Расскажу такую историю. Еще когда я работал в Америке, в начале девяностых, обанкротился Внешторгбанк. А он питал валютой все советские заграничные учреждения, от посольств до корпунктов. Из Москвы звонят: денег нет, но вы держитесь, а главное – не распродавайте корпункт. Что делать? Возвращаться? Но у меня только-только началась работа, мне здесь интересно. Значит, надо придумать, как зарабатывать самому. Так в то время жили практически все наши корпункты, ребята во Вьетнаме, например, днем подрабатывали на стройке, а по вечерам что-то лепили для программы «Время».

Я для стройки точно не создан, а потому попробовал пойти по другому пути. Американцы, вопреки нашим стереотипам, люди душевные и отзывчивые, и друзья со студии в Сан-Франциско свели меня с теми, кто профессионально занимался продажей рекламы. Но, увы, даже эти профи не смогли продать ни одной рекламной минуты на российское телевидение, тогда это никому не было нужно. Но что-то надо было делать, и я занялся бизнесом, чтобы зарабатывать на жизнь, а параллельно работал над программой «Америка с Михаилом Таратутой». При этом студия в Сан-Франциско давала мне возможность работать бесплатно, хотя это стоило больших денег. У меня со студией сложились особые отношения. В какой-то момент – это было в конце 80-х – у Минфина начались затруднения с валютой, из Москвы перестали переводить деньги за спутниковые перегоны моих репортажей, и мы задолжали десятки тысяч долларов.

В одном из сюжетов я обратился к министерству финансов, – мол, у меня к вам, товарищи, есть деловое предложение: вы отдаете американцам долг за спутниковую трансляцию, а я продолжаю делать интересные репортажи. Историю подхватили все американские корреспонденты в Москве, она обошла многие телесети в Штатах, а я дал интервью, кажется, всем ведущим американским телеканалам. В конце концов, деньги американцам заплатили. Потом Советский Союз рухнул, а вот программа «Америка с Михаилом Таратутой» осталась, так что, нет худа без добра.

– Вы работали на ЦТ, НТВ, РТР, в телекомпании «Мир» и на канале «Россия», так что вас можно считать в полном смысле слова «телевизионным» человеком. Чем наше телевидение конца 90-х отличается от нынешнего?

– В девяностых в эфире царила свобода, люди говорили в эфире что хотели, и это было совершенно нормально. Сейчас рамки дозволенного сильно сузились, выйти за эти рамки не может практически никто, всё запрограммировано, появилась самоцензура. Правда, в девяностые «свобода от рамок» доходила порой до безобразия. Помню, «Комсомольская правда» взяла интервью у моей тогда совсем еще юной дочери, которая в силу возраста не знала, что с иной прессой надо быть бдительным, и твои слова могут переиначить с точностью до наоборот. Что они и сделали, да ещё и выдали это за моё интервью! Большее свинство трудно себе представить! Да, в девяностые было много разного, СМИ становились ареной «войн» олигархов, но тогда хотя бы можно было услышать разные точки зрения. Если смотреть с чисто технической стороны, то, конечно, сделанные «на коленке» программы девяностых не идут ни в какое сравнение с нынешним, очень профессиональным в этом отношении, телевидением.

– По части свободы мнений наше ТВ сильно отличается от американского?

– У нас рамки устанавливает власть, а в Америке всё решает партийно-идеологическая принадлежность телеканала. Скажем, CNN работает на демократов, а «Fox» – на консерваторов-республиканцев. Собственно, сейчас почти все ведущие каналы – рупоры демократов. Эта ситуация обострилась в последние несколько лет настолько, что сегодня лишь двое из десяти американцев доверяют своим СМИ. Говорю об этом с сожалением, потому что я застал еще классическое, высокопрофессиональное американское телевидение, у которого учился. Там обязательно проверяли факты, прежде чем выдать их в эфир. Сейчас это не столь обязательно, - главное, чтобы выдаваемая информация укладывалась в принятую на канале картину событий.

– Говорят, корпоративная цензура на ведущих американских телеканалах может дать фору и самым свирепым «первым отделам» советских времен. Этими отличается и Фейсбук. Вот и вас недавно «забанили» за безобидный материал о расовых проблемах Америки…

– С Фейсбуком всё разрешилось быстро, в тот же день они извинились и «разбанили» мой пост. С американскими телеканалами сложнее. Конечно, там нет «первых отделов», но есть то, что я называю либеральной диктатурой. Столкнулся с этим во время недавней поездки в США, где снимал очередной фильм. Американская либеральная диктатура родилась в университетских кампусах, и группы, именующие себя «прогрессистами», отвергают любой взгляд, не вписывающийся в их идейные рамки. Скорее, это левацкие группы социалистического толка. Инакомыслие тут не имеет права на жизнь: думающие по-другому либо с позором изгоняются, либо предпочитают молчать. Самое печальное, что эта вышедшая из кампусов культура перекинулась в общество, в СМИ и социальные сети. Вас могут обвинить в расизме по любому поводу, и даже без повода. Скажем, если вы считаете, что важна жизнь не только черных, но и все жизни, – вы для них уже расист, и вам объяснят, что белый человек изначально виноват перед чёрным, за грехи своих предков, за рабовладение, за сегрегацию. А значит, должен ползать перед чёрными на коленках и просить прощения.

Стоило полузащитнику бейсбольной команды сказать, что он не позволит погромщикам топтать американский флаг, и что он любит Америку, – на парня посыпались обвинения в расизме, фашизме и прочих «измах». Сегодня в Америке модно не любить Америку, и эту «моду» тоже ввели прогрессисты. Не случайно же в событиях последних недель в США так силён элемент неприятия существующей системы. Прогрессисты кричат: Америка подгнила, давайте разрушим её до основания, но о том, что должно появиться на развалинах, у них особой определённости нет. Это очень плохой признак, когда всё больше людей идёт за анархистами, требующими то перестать финансировать полицию, а то и вообще ее упразднить.

– В фильмах «Майями. Понаехали тут... в Майями», «Сан Франциско. Иммигранты», «Санта Фе. Под колесом истории» вы рассказывали о расовых и этнических проблемах в США. Но и сегодня миллионы чернокожих американцев, несмотря на немалую «социалку», всё больше смахивают на римских люмпенов, главной задачей которых было производство себе подобных, за что государство снабжало их «хлебом и зрелищами». Американская политкорректность – только ханжеское прикрытие реального расизма, а все эти публичные ползания на коленках - лишь часть политического шоу, которое must go on, несмотря ни на что? Откуда – кризис?

– В системном кризисе, переживаемом Америкой, нет какой-то одной «верёвочки», за которую можно потянуть, чтобы распутать весь клубок американских противоречий, и дело не только в расовых проблемах. Сегодня Америка достигла такого градуса раскола общества, когда диалог между противоборствующими сторонами становится невозможным, и раскол этот проходит по многим линиям. Это и политический раскол, когда партии, способные раньше договариваться и находить компромисс, уже этого не могут, в результате чего и Конгресс стал нефункциональным.

Есть идеологический раскол: часть страны сильно «полевела», и если еще лет десять назад такого лидера либералов-прогрессистов, как социал-демократ Бенни Сандерс, трудно было представить на большой американской политической арене, то в 2016 году он там появился, а в 2020 году за ним идут толпы почитателей. Есть и раскол «географический», когда жители мегаполисов и глубинки испытывают взаимное недоверие и неприязнь. Есть ещё и гендерный раскол, все эти «MeToo», когда женщине, обвиняющей мужчину в домогательстве, надо верить только потому, что она женщина, а все мужчины – заведомые негодяи. Расовая проблема – самая застарелая, она идет от времен рабовладения и сегрегации.

В конце 50-х и в 60-е годы движение за права человека сделало очень многое: было покончено с сегрегацией, приняты законы, юридически ликвидировавшие любую дискриминацию по расовому признаку. Тогда появилась масса социальных программ для чернокожих, и их число постоянно росло. Это не только денежная помощь и талоны на еду, – это ещё и появление ранее невиданных «социальных лифтов», когда в 70-е годы была создана система квот для приёма чёрных в государственные учреждения и университеты. Многие воспользовались такими «лифтами», и сегодня мы видим немало чернокожих юристов, ученых, военных, врачей, чиновников и политиков самого высокого ранга. Кто хотел – тот поднялся. А в последние десять лет уже и частные компании скорее возьмут на работу чёрного, даже если он уступает в чём-то белому претенденту, – потому что чёрный может пожаловаться в суд, что его не взяли из-за цвета кожи. По той же причине чёрных опасаются уволить, – сразу обвинят в расизме, и выйдет себе дороже.

Политкорректность получила и лингвистическое развитие: сразу после отмены сегрегации под запрет попало слово «ниггер», что естественно, ибо это была презрительная кличка негров у белых плантаторов. Потом опальным стало совершенно нейтральное слово «негр», обозначающее лишь расу. Произнести слово «негр» сегодня – пострашнее матерщины где-нибудь у нас в храме. И если в тексте надо было употребить «негр», надо было писать так: «слово на букву н.». Потом следовало говорить «черный», а позднее появилось и вовсе лингвистическое чудовище – «афроамериканец».

– Это уже какой-то лингвистический кошмар…

– Этот лингвистический кошмар стал возможен именно на фоне либеральной атмосферы в Штатах, когда белые, по мнению прогрессистов, должны замаливать грехи перед чёрными, предоставляя им всякого рода преференции. Но надо было вовремя остановиться, чтобы не развратить людей. Не остановились. И если в начале помощь была необходима, то занимаясь этим полвека, Америка взрастила огромный отряд потомственных люмпенов, целые династии которых никогда не работали, а жили только на пособия. Разумеется, неверно грести всех чёрных под одну гребёнку, среди них много работающих людей, получающих небольшую зарплату, – но они не нищие, протягивающие руку за подаянием. Таких людей можно только уважать, они живут трудной, но достойной жизнью. Это малообеспеченная группа, у этих людей неполноценное питание, у них нет средств на медицинскую страховку, и значит, и на полноценное медицинское обслуживание, в результате именно по ним коронавирус ударил особенно тяжело. К слову, вопреки утверждениям некоторых наших журналистов, афроамериканцев лечат от этой заразы так же, как и белых. Беда в том, что они уже приходят с набором запущенных хронических болячек, усугубляющихся коронавирусом, и, естественно, чаще становятся его жертвами.

У чернокожих американцев есть ещё одна особенность: если эмигранты из разных стран, попадая в американский «плавильный котёл», ассимилировались в общей массе, то чёрные были отрезаны от этой «переплавки», просто не допускались к ней, и в результате образовали субкультуру со своим языком, одеждой, музыкой, со своим восприятием мира, – мира, в котором общество им чего-то недодаёт, в котором им все обязаны, в котором они – жертвы нескончаемого белого расизма. А либеральная белая публика словно играла в поддавки, убеждая себя и других в «несмываемой вине белой расы», в необходимости «беспрерывного покаянии за грехи предков».

Ситуация усугубляется еще и тем, что три десятилетия глобализации лишили Америку огромного количества рабочих мест, зарплата не повышалась последние тридцать лет при растущей инфляции, в результате реальные доходы сильно упали, и что опять же больнее всего ударило по малоимущим чёрным американцам. Вот на таком фоне в США и начались события последних месяцев. Американская пороховая бочка дождалась своей спички, - смерти Джорджа Флойда.

– Все эти события – просто манна небесная для демократов накануне выборов. Они же говорят, что во всём виноват Трамп, доведший страну до ручки…

– Ирония в том, что именно при Трампе состояние американской экономики резко улучшилось, безработица упала до рекордно низкого уровня, а все биржевые показатели, напротив, взлетели. А либеральные «прогрессисты» и демократы обвиняют его в том, что в Америке «всё стало хуже». Нынешними беспорядками воспользовались многие, и прежде всего, радикальное крыло, выступающее под лозунгом «Жизнь чёрных имеет значение». Они полагают, что только протестами не обойтись, нужна революция. Примерно те же цели преследуют правые и левые радикалы. Слева – это «антифа» и анархисты, считающие, что надо покончить с ужасным капитализмом, справа – ультранационалисты, борцы за этнически чистое, без «цветных» государство. И, конечно, в нынешних беспорядках резво поучаствовал откровенный криминал, – уличные банды и многие из 17 тысяч заключенных, выпущенных на свободу из опасений массового заражения коронавирусом. Вместе с люмпенами они и составили основной костяк погромщиков.

– В политкорректной Америке есть сторонники «чистого апартеида»?!

– Это небольшая группа, но они есть. Политически нынешние волнения оказались удобны для демократов, стремящихся свалить Трампа. Волнения ослабляют его, и укрепляют позиции демократов, поддерживающих протесты, и, как получилось, погромщиков. Не случайно же в разгар погромов губернаторы-демократы медлили с введением национальной гвардии, а демократы-мэры не отдавали внятных приказов полицейским, и тем оставалось молча наблюдать бесчинства толпы. В общем, всё, что во вред Трампу – то на пользу демократам, и чем хуже ситуация – тем лучше для них.

– Каковы шансы Трампа на победу в ноябре?

– Если бы вы спросили меня о шансах на победу Трампа месяца четыре назад, я бы уверенно ответил, что его переизберут, поскольку на руках у Трампа все козыри. Сегодня у него козырей почти нет, – разве только деменция Джо Байдена, который уже неважно соображает, сбивается с мысли и не всегда может закончить начатую фразу. Если демократы выставят Байдена соперником Трампа, он станет легкой добычей своего конкурента. Но у меня есть сильные подозрения, что перед партийным съездом, который должен будет выдвинуть официального кандидата от Демпартии, Байдену найдут замену.

– В 2003 – 2005 годах вы были профессором кафедры общей социологии в Высшей школе экономики, а потому спрошу вас как профессора, – насколько далеко могут простираться пределы демократии, и где та черта, за которой она превращается в охлократию, в хаос и анархию? Застрахована ли Америка от революции?

– Думаю, что застрахована, поскольку политическая система, несмотря на нынешний кризис, обладает большой устойчивостью. Не случайно же американская Конституция продержалась 240 лет всего с 27 поправками. Америка переживала и не такие кризисы, достаточно вспомнить Американскую революцию, или Гражданскую войну, движение за права человека и протестное движение против вьетнамской войны в 60-е годы, не говоря уже о время от времени вспыхивающих социальных бунтах вроде нынешнего.

В 1992 году мне доводилось вести репортажи из Лос-Анджелеса, где были жуткие погромы, тогда погибло 64 человека, а сумма ущерба превысила миллиард долларов. Америка перемолола это – перемелет и нынешний кризис. Но, скорее всего, страну ждут какие-то реформы. Да, проблем хватает, и сегодня США напоминают «зависший» компьютер, систему, накопившую ошибки и требующую перезагрузки. Несомненно, Америка «перезагрузится». Не менее сложно будет решить проблемы на международной арене, где уже брошен вызов глобальному американскому лидерству.

Идея американской исключительности, морального превосходства и проистекающей из этого великой американской миссии, берущая начало от пуританской идеи пилигримов о построении Царства Божьего на земле, сегодня под угрозой, поскольку появились новые центры влияния – Россия и Китай. Впрочем, сам Трамп отнюдь не одержим идеей повсеместного американского присутствия, он попытался было «вернуть Америку домой», но вряд ли ему это позволят.

– Америка и Россия могут стать партнерами в обозримом будущем? Не говорю о братской дружбе, но мы могли бы вместе решать экологические проблемы, осваивать Космос, изучать Мировой океан. Или нас могут объединять только общие угрозы, и мы будем переругиваться, пока на Землю не нацелится какая-нибудь космическая каменюка, и только тогда вместе начнём бороться за выживание?

– Увы, сегодня политический класс Америки рассматривает Россию как перманентного, экзистенциального врага. И Трамп едва ли переломит эту ситуацию, хотя время от времени и посылает нам доброжелательные сигналы. Он наладит с нами отношения, разве что переизбравшись на второй срок и получив контроль и на верхней, и над нижней палатой Конгресса. Пока у нас есть ограниченное военное сотрудничество в Сирии по предотвращению случайных конфликтов и какая-то совместная работа спецслужб по борьбе с терроризмом. Сотрудничество в освоении Космоса ограничивается отправкой астронавтов на наших ракетах и поставками в США российских ракетных двигателей. А вот научные контакты практически свернуты. В марте я снимал фильм в США, и убедился, что даже рядовые американцы, не говоря уже о представителях американского истеблишмента, весьма неохотно идут на контакты с «токсичными русскими», - опасаются стать орудием в руках «русских пропагандистов».

– Вернёмся к делам телевизионным. Когда телевизионщиков обвиняют в низкопробных передачах, они кивают на зрителя, – мол, это он требует «развлекуху», и мы лишь подстраиваемся под его, зрителя, вкусы. Но разве не телевидение формирует пристрастия аудитории?

– Мне кажется, в 90-е годы наш зритель был готов к восприятию серьезных, глубоких программ. Но этот момент был упущен с конца девяностых. Начальство решило, что народ устал от проблем, и надо дать ему повеселиться. И народ начали веселить, уходя от серьезных тем. Так воспитали зрителя, желающего только развлекаться. Такой зритель «делает рейтинг», а высокий рейтинг привлекает рекламодателя. Отсюда и эти жуткие, за нечастым исключением, сериалы, идущие в самое «смотрибельное» время, а всё более или менее приличное для ещё не разучившихся думать людей, отодвигается в сетке на полночь или за полночь.

– В 2018 году вы работали над фильмом «Политобозреватели советской эпохи», и, возможно, были знакомы со многими из них. Кто произвёл на вас самое большое впечатление – и как журналист, и как личность?

– В первую очередь это, конечно, Александр Каверзнев. К сожалению, я не был знаком с этим поразительным человеком. У него была такая манера разговора, такой стиль общения со зрителем, что его всегда хотелось слушать. Работая над своим фильмом, я посмотрел последнюю работу Каверзнева, фильм об Афганистане. Сложнейшая тема – и ни единого лживого слова. Фильм этот создавался сорок лет назад, в 1980 году, но он смотрится и сегодня именно потому, что человек говорил правду. А когда не мог говорить, – предпочитал молчать, но не врать. Мне очень нравился Владимир Дунаев, с которым мы познакомились перед моей поездкой в США. С удовольствием смотрел репортажи Бориса Калягина, Владимира Цветова, умевшего говорить даже о том, о чем говорить было нельзя. Конечно, как тут не вспомнить и замечательного Александра Бовина, один «бальзаковский» вид которого уже внушал доверие.

– А есть человек, которого вы назвали бы великим?

– Из ныне живущих – это Илон Маск, он двигает нашу цивилизацию вперед, и это великий человек. Яркая личность для нашей страны – всеми нелюбимый Горбачёв. Не потому, что он выдающийся мыслитель, сумевший заглянуть в будущее России, а потому, что оказался в нужное время в нужном месте, и не предпринял ничего, чтобы пролилось много крови. Желая того или нет, Горбачёв перевернул страницу российской истории, и хотя бы по этой причине он в нее войдет.

– Какое своё достижение вы считаете главным, и ваши самые удачные проекты?

– Наверное, главное – что я сумел одним из первых рассказать людям правду о стране, которая вызывала и вызывает у наших сограждан огромный интерес, и, надеюсь, я рассказывал об этом объективно, не скрывая ни достижений, ни недостатков Америки. А самым удачным проектом я бы назвал программу «Америка с Михаилом Таратутой». Она была востребована, её ждали люди, а для меня очень важно вот такое ощущение нужности. Главное для меня - процесс творчества, будь то книга или фильм. А если еще и результат хороший – тут уж вдвойне приятно.

– Как вы относитесь к популярности?

– Она грела сердце, и этого в моей жизни было предостаточно, но с годами стал относиться к этому спокойно, и, видно, потому совсем не переживал, когда в свое время вышел из «зоны популярности». Сегодня мне абсолютно всё равно, популярен я или нет, для меня главное - понравилась моя работа или нет, получила или не получила она признание моих читателей и зрителей. Вот из-за этого я могу искренне переживать.

– Что для вас самое интересное в жизни?

– Люблю бывать в разных странах и рассказывать об этих путешествиях людям, всегда привожу из таких поездок очерки. Люблю свою работу. Люблю смотреть на внучку, - ей уже три с половиной года, – и слушать её милую болтовню. Это всё очень простые вещи, но они и составляют мою жизнь сегодня.

– А чего больше всего не любит Михаил Таратута?

– Глупых людей, – и потому, что с ними неинтересно, и потому, что они отнимают время, когда ты вынужден с ними общаться. Не терплю самовлюбленных эгоистов, подлости и отсутствия интеллигентности, не могу простить высокомерие и неуважение к другим людям. А ещё не люблю говорить по телефону.

Россия. США > СМИ, ИТ > lgz.ru, 17 июня 2020 > № 4257174 Михаил Таратута

СОТРУДНИЧЕСТВО В СФЕРЕ БЕЗОПАСНОСТИ В ПЕРИОД ПАНДЕМИИ НОВОГО КОРОНАВИРУСА

ДМИТРИЙ МЕДВЕДЕВ

Заместитель Председателя Совета Безопасности Российской Федерации.

Смотрю на него и не вижу, а поэтому называю его невидимым. Слушаю его и не слышу, поэтому называю его неслышимым. Пытаюсь схватить его и не достигаю, поэтому называю его мельчайшим. Не надо стремиться узнать об источнике этого, потому что это едино. Его верх не освещён, его низ не затемнён. Оно бесконечно и не может быть названо. Оно снова возвращается к небытию. И вот называют его формой без форм, образом без существа. Поэтому называют его неясным и туманным. Встречаюсь с ним и не вижу лица его, следую за ним и не вижу спины его.

Лао-Цзы

Дао Дэ Цзин

Несколько месяцев назад, когда из китайского Уханя начали приходить первые новости о заболевших неизвестным коронавирусом, никто не мог себе представить, что болезнь, скрывающаяся сейчас за аббревиатурой COVID-19, окажет такое влияние на человечество.

Миллионы заболевших и сотни тысяч погибших. Работающие на пределе своих возможностей системы здравоохранения. Врачи, не знающие отдыха и сна. И всё это – на фоне апокалиптических картин пустых городов, замерших аэропортов, неработающих предприятий и организаций, закрытых границ и, как следствие, несущихся под откос национальных экономик. Кризис не просто подверг огромной опасности жизни миллионов людей, он обнажил риски, к которым оказались не готовы самые передовые, самые технологичные государства. Нанёс сильнейший удар по глобализации, считавшейся основой межгосударственного взаимодействия в XXI веке.

Сегодня усилия учёных, аналитиков, управленцев и политиков всех государств направлены на выяснение того, с чем мы столкнулись. Является ли вирус рукотворным или естественным, а значит – имеющим первичных биологических носителей? Кто виноват в быстром распространении пандемии? И главное – что делать? Как отвечать на эту общемировую проблему? Нужны вакцины и лекарства от вируса. Но сильнодействующие препараты необходимы и для мировой экономики, и для экономик отдельных государств. Помощь и поддержка требуются огромному числу людей. Колоссальные средства понадобятся для оживления хозяйственной жизни. Не менее существенен вопрос о том, сколько это всё будет длиться. Накроет ли мир вторая волна эпидемии и, если да, то когда? Сформируется ли у населения планеты в скором будущем популяционный иммунитет? Вопросы множатся и множатся. Поистине, кризис стал экзистенциальным для всех.

На перечисленные вопросы нет лёгких ответов. А на некоторые из них, я почти уверен, мы не сможем ответить никогда. Но сейчас, наверное, важнее всего не просто сами ответы, а согласованная всеобщая работа над выходом из самого масштабного – и действительно глобального – кризиса, аналогов которому не было в новейшей истории. Риски, которые он создал, чрезвычайно высоки. Именно поэтому необходимо глобальное сотрудничество в сфере безопасности в самом широком смысле.

Выдающийся русский учёный Константин Циолковский говорил: «В Золотой век войдут люди, которые научатся объединяться…». Человечество не раз подтверждало справедливость этого изречения. В Средние века эпидемии чумы оказали огромное влияние на развитие медицины и государственного управления. В XIX столетии таким мощным катализатором оказалась холера, в начале XX века – «испанский» грипп. Только благодаря международному сотрудничеству возникли санитарные конференции, на которые съезжались врачи, эпидемиологи, демографы, чтобы выработать эффективное противодействие болезням. Именно их совместная работа позволила основать в 1948 г. Всемирную организацию здравоохранения (ВОЗ), создать линейку препаратов, которые сейчас принято называть антибиотиками.

Однако в те времена на организацию и институционализацию такого взаимодействия уходили годы и десятилетия. Отсутствовали средства оперативного распространения информации, да и мир в целом был очень далёк от уровня современных коммуникаций. Сегодня он гораздо более взаимосвязан, а цифровые технологии дают человечеству почти безграничные возможности для взаимодействия без потери времени, которое, как мы ещё раз убедились, слишком дорого.

Каковы основные риски, с которыми столкнулся мир и отдельные страны, включая Россию? И какие формы совместной работы в сфере глобальной безопасности необходимы?

Первое – это сотрудничество для обеспечения не только глобальной, но и бытовой безопасности человека. Всех нас – и каждого в отдельности. Как бы банально это ни звучало, пандемия не имеет границ. И поэтому её невозможно победить в отдельно взятой стране даже при закрытых рубежах, отмене транспортного сообщения и иных коммуникаций между людьми. В Средние века город, в котором поселилась чума (по сути – крепость), полностью блокировали, а большинство его жителей были обречены на гибель.

Мы живём в принципиально иной реальности. Поэтому ответ на все проблемы пандемического кризиса должен быть универсальным. Это предполагает постоянное и полноценное взаимодействие между государствами, правительствами и компаниями.

Это должно быть разумно открытое сотрудничество. Об этом сейчас говорят все. Вопрос – в мере открытости. Каждая страна и каждая компания понимают её по-своему. Разумеется, исходя из соображений национальной или корпоративной безопасности многое всё равно останется конфиденциальным. Но в целом ряде случаев государствам придётся пойти на прямое сотрудничество, которое я бы назвал «вынужденным». Например, обязательное взаимодействие в ходе прививочной кампании от COVID-19. Когда появятся подходящие вакцины, они должны быть использованы почти одномоментно на всех континентах, прежде всего – по соображениям национальной безопасности. Вряд ли кому-то захочется иметь соседа, который способен в любой момент закинуть вам во двор «коронавирусную бомбу». Или вопрос об исследовательской работе, которая ведётся в определённых лабораториях, в том числе тех, которые США разместили по всей планете. Их деятельность не должна вызывать подозрений, иначе при новой вспышке любой инфекции (а в том, что такие вспышки будут, никто не сомневается) станут выдвигаться бесконечные взаимные претензии, выстраиваться конспирологические теории, вводиться перекрёстные санкции. А так недалеко и до прямого конфликта. Все примутся подозревать друг друга во всём, каждый новый вирус будет объявляться биологическим оружием. Это рискует спровоцировать невероятную международную напряжённость, которая легко может перерасти в полноценную, а не так называемую «гибридную» войну.

Здесь необходимы разумная прозрачность и согласованная верификация. Россия сохраняет приверженность такому важному международному документу, как Конвенция о запрещении биологического оружия. В настоящий момент это соглашение, единственное в своём роде, нуждается в основательной доработке с учётом современных реалий. К сожалению, не все наши партнёры с этим согласны. Например, США ратифицировали Конвенцию в 1972 г., однако сейчас проверить её исполнение Вашингтоном с помощью международно-правовых средств не представляется возможным. Наши американские коллеги отказались в 2001 г. принимать соответствующий протокол к Конвенции и перестали разрешать у себя проверки. Сегодня Россия призывает к выполнению положений Конвенции в полном объёме. Тем самым напоминая мировому сообществу о недопустимости использования биологического оружия. Надеюсь, в Вашингтоне услышат позицию нашей страны и будут вести более открытый и заинтересованный диалог с государствами – участниками Конвенции. Несомненно, по окончании пандемии потребуется пересмотреть принципы международного сотрудничества в области биологических исследований. Соответствующая работа возможна и на площадках таких организаций, как ООН, включая её институт ВОЗ. А также на региональных площадках, таких, как ОДКБ и ШОС, которые уделяют значительное внимание разным аспектам безопасности.

Закрытые исследования были и будут – как для обеспечения государственной безопасности, так и в корпоративных интересах. Но нужны согласованные странами протоколы: как действовать при возникновении угрозы пандемии, о чём информировать партнёров по международному сообществу и ВОЗ. Тогда не будет бесконечных разборок по поводу того, кто был пресловутым нулевым пациентом, кто и что скрыл, что было сделано, а что нет.

Понятно, что сегодня расследования о причинах пандемии – часть внутренней политики отдельных стран, которая служит основой для избирательных кампаний. В результате появляются и «подследственные» государства, на которые перекладывается ответственность за провалы в экономике и борьбе с коронавирусом на своей территории. Обозначаются триллионные суммы претензий. Это тупиковый путь, который никому не поможет, даже в ходе выборов. Гораздо продуктивнее обеспечить полноценную платформу для сотрудничества врачей, учёных, лабораторий и целых компаний, чтобы получить коллективный результат. Ведь на выработку действительно эффективной вакцины и группы противовирусных препаратов уйдёт немало времени. И вклад каждой страны, её ученых и компаний может быть поистине уникальным.

Ещё раз подчеркну: начиная эту работу, необходимо наладить открытое и энергичное взаимодействие практически всех стран по линии власти, науки и бизнеса на современной международно-правовой основе. Пока же политическое сотрудничество серьёзно отстаёт от экспертного диалога, в котором участвует уже более 70 государств. Политики могут записать себе в плюс только оперативное оказание гуманитарной помощи наиболее пострадавшим от пандемии странам, что, конечно, немало. Но уверен, что сглаживание политических противоречий, мешающих полноценному международному диалогу, по крайней мере в период борьбы с пандемией, стимулировало бы межгосударственное сотрудничество и позволило бы сэкономить много времени и сил. Неслучайно Россия практически сразу после начала пандемии выступила с инициативой о снятии санкций, чтобы облегчить наиболее пострадавшим странам доступ к необходимой помощи. Нас сразу же обвинили в том, что мы преследуем какие-то собственные интересы, хотя в резолюции речь шла не о России, а о тех государствах, которые находятся в крайне тяжёлом положении (например, о Венесуэле или Иране). США, страны ЕС, Великобритания, Украина и Грузия немедленно заблокировали в Генеральной ассамблее ООН проект российской резолюции. И это решение в период пандемии нельзя назвать иначе, как аморальным и безответственным.

Второе – координация усилий мирового сообщества в правоохранительной сфере. Любой кризис активно провоцирует деструктивные силы, а риски использования экстремистами болевых точек цивилизации, угрозы терактов возрастают многократно. COVID-19 по понятным причинам вынуждает спецслужбы интенсифицировать работу, прежде всего, для сохранения стабильности внутри своих стран. Но, как бы ни было трудно сейчас, нельзя ослаблять глобальное антитеррористическое взаимодействие между спецслужбами. Пандемия коронавируса со всей очевидностью доказывает, насколько чувствительно для человечества моментальное заражение миллионов людей. Это, в свою очередь, может стать побудительным мотивом для использования крайне опасных технологий биотерроризма. Именно поэтому необходим максимально жёсткий контроль государства за биотехнологиями и биолабораториями. А также – сотрудничество специальных служб для предотвращения терактов с использованием биологических агентов.

Пандемия также привела к всплеску виртуальной преступности. Сегодня, когда люди в повседневной жизни всё больше и больше используют цифровые решения, а компании переходят на удалённый режим работы, открывая доступ к своим внутренним данным, кибермошенникам, хакерам и продавцам контрафактной продукции всё легче искать своих жертв. Интернет продолжает становиться более открытым, и это несёт огромные риски, делает Всемирную сеть идеальным полем для преступных сообществ. Ещё недавно было трудно представить, что крупнейшие компании полностью перейдут на формат совещаний в режиме онлайн, например, с помощью Zoom. А любая программа имеет и свои особенности, позволяющие решать далеко не высоконравственные задачи.

Не менее активно в период пандемии человечество стало переводить в цифровую сферу торговлю. Речь идёт как о бытовых покупках через интернет-магазины, так и о масштабных сделках, заключаемых в цифровой форме с использованием соответствующих способов оплаты. Объём такой торговли измеряется сотнями миллиардов долларов и будет расти независимо от траектории развития инфекции. Это уже необратимый процесс. Но оборот станет набирать и киберпреступность, создавая всё новые мошеннические схемы, на которые правоохранительным структурам придётся очень быстро реагировать. Причём в силу трансграничного характера сделок потребуются новые формы сотрудничества правоохранителей разных стран и самые современные технологические средства выявления и фиксации преступлений.

Мы в России активно работаем над развитием национальной системы кибербезопасности, в том числе по линии Совбеза и силовых структур. И призываем мировое сообщество к более тесному сотрудничеству для обеспечения глобальной безопасности в цифровом мире.

Нам всем совместно пора принять новые законы и международные конвенции о противодействии терроризму и преступности в цифровом пространстве. Такая работа уже ведётся, но её следует ускорить.

Третье – обеспечение устойчивого, а стало быть, относительно безопасного функционирования мировой экономики и национальных экономик. Пандемия COVID-19 создала беспрецедентные проблемы и для мировой экономики. Нет ни одной страны, которая не ощутила бы на себе последствий коронавируса. Некоторые государства уже объявляют дефолты по своим обязательствам, банкротятся крупные транснациональные компании. По данным Международного валютного фонда, в 2020 г. из-за кризиса мировую экономику ждёт спад до 3% по отношению к 2019 году. Это максимальная величина падения мирового ВВП со времён Второй мировой войны. Для сравнения: во время последнего глобального финансово-экономического кризиса в 2008–2009 гг. максимальное годовое падение составляло всего лишь 0,1%.

Принципиальной особенностью нашего времени стало то, что экономическая логика оказалась подчинена медицинской. А выбор экономической политики стал, по сути, выбором между экономическим ростом и сохранением жизни людей, что определяется традициями и уровнем доверия в каждом обществе. Однако длительная экономическая деградация также чревата человеческими жертвами.

Что это значит с точки зрения задач, стоящих перед экономикой? Как минимум, в краткосрочной перспективе ВВП перестанет быть критически значимым критерием для оценки динамики развития. Причём проблема заключается не столько в масштабе спада, сколько в его продолжительности. При глубоком, но недолгом спаде естественен отскок с последующим ростом, которому могут даже не требоваться инвестиции. Наиболее опасен именно длительный застой, провоцирующий разрушение инфраструктуры и деградацию всех уровней жизни человека.

Россия, безусловно, не сможет избежать всеобщей экономической рецессии. По прогнозу Минэкономразвития, ВВП страны в 2020 г. упадёт на 5%, ожидаются снижение реальных доходов на 3,8% и рост безработицы до 5,7% – максимума за 9 лет. Сегодня наша страна испытывает воздействие сразу трёх экономических шоков. Во-первых, падение нефтяных цен на мировом рынке. Это самый главный шок, так как отечественная экономика сохраняет зависимость от экспорта углеводородов. Однако за последние 20 лет Россия трижды выдерживала такие удары – как на исходе XX века, так и в 2008–2009 и в 2014–2015 годах. А значит нетрудно просчитать влияние этого шока на экономику и определить наиболее действенные меры для снижения негативных последствий. Основной отрицательный эффект следует ожидать в 2020 г., тогда как в следующем экономика сможет в целом адаптироваться к новым условиям, независимо от динамики цен на нефть.

А вот второму, внутреннему шоку, который стал следствием регуляторных решений со стороны государства, пытающегося замедлить распространение коронавирусной инфекции, аналогов практически нет. Внешне он чем-то напоминает ситуацию начала 1990-х гг., когда из экономического процесса выпадали отдельные субъекты хозяйственной деятельности, что приводило к разрыву сложившихся связей. Но это сравнение – крайне условное. Нынешние проблемы в реальном секторе экономике, на рынке труда, в социальной сфере и банковском секторе имеют особую природу, и привычные подходы к анализу экономических и финансовых кризисов здесь не годятся. Закрытие предприятий некорректно объяснять недостаточной конкурентоспособностью компаний или товаров – ведь это, прежде всего, результат внеэкономических решений. Причём в условиях карантина максимальные ограничения относятся к сфере услуг, где производственные цепочки, как правило, простые и короткие (малый бизнес, сфера услуг). Следовательно, время спада может быть ограничено периодом сохранения регуляторных решений, а восстановление экономики начнётся достаточно быстро. Если, конечно, новые волны эпидемии не приведут к очередному витку вынужденных ограничений.

И, наконец, налицо третий шок, который связан со снижением зарубежного спроса на широкий круг отечественных товаров из-за замедления мировой экономики. Подобная ситуация наблюдалась в 2008–2009 гг. во время глобального финансово-экономического кризиса. Масштабы нынешнего снижения объёмов российского экспорта можно оценить, сравнив их с тем периодом. Сегодня сокращение торговли и спроса в мире – также во многом следствие ограничительных мер и временного разрыва хозяйственных и логистических связей. Поэтому продолжительность такого падения, возможно, будет ограничена сроком действия строгих карантинных мер, после чего спрос восстановится. Но и здесь есть угроза новой вспышки пандемии, которая способна нанести по мировой экономике сокрушительный удар, сопоставимый лишь с мировыми войнами.

Скорость восстановления спроса зависит и от состояния мировой экономики перед шоком. В 2007–2008 гг. она была в значительной степени «перегрета» после десятилетия быстрого роста и до настоящего времени росла достаточно медленно. Поэтому, если пандемия постепенно пойдёт на убыль, глубина спада после первого витка ограничений на ведение бизнеса, вероятно, не будет нарастать. А последующее возвращение к «естественному» уровню спроса может стать достаточно быстрым. Однако его расширение едва ли превысит объёмы спроса и торговли докризисного уровня.

Текущая неблагоприятная ситуация может спровоцировать и новый финансовый кризис в одной или нескольких странах. Это, в свою очередь, окажет давление на финансовый и валютный рынки России, а также вызовет дополнительное снижение спроса на российский экспорт. Вероятность такого шока повышается со временем, и в 2021 г. риск будет выше, чем в 2020-м. К этому мы также должны быть готовы.

Важно, что Правительство одобрило антикризисный план и представило его Президенту. Сейчас главное – его реализация с возможными коррективами по ходу исполнения. Необходима развёрнутая поддержка граждан и компаний, которая позволит избежать резкого сокращения совокупного спроса и предложения, предотвратить рост бедности. Потом должен произойти перезапуск экономики, включая выполнение национальных проектов в скорректированном виде. И на следующем этапе – запуск новой модели экономического роста, сопровождаемый структурными реформами.

При этом фактор пандемии значительно затрудняет прогнозирование любых экономических процессов. Поэтому сейчас назову лишь некоторые принципы социально-экономической политики на первом этапе – открытия экономики. Во-первых, постепенное снятие всех ограничений, ориентиром для чего являются готовность и оснащённость медицины для борьбы с пандемией. Во-вторых, поддержка людей, которая, в том числе, должна касаться наёмных работников и индивидуальных предпринимателей. Отсюда вытекает и необходимость реформы трудового законодательства, включая институт удалённой занятости. В-третьих, работа, направленная на стимулирование предложения, – посредством, прежде всего, снижения издержек, которые испытывают компании в связи с ведением бизнеса. Малому предпринимательству, возможно, понадобятся дополнительные меры поддержки в момент снятия карантина. В-четвёртых, дальнейшее упорядочение контрольно-надзорной деятельности. В-пятых, максимально возможное в текущей ситуации сохранение бюджетных обязательств, включая инвестиционные.

Конечно, объём мер государственной поддержки должен быть по возможности сопоставим с масштабами потерь экономики и благосостояния граждан. Но очевидно, что жизнь окажется сложнее и внесёт неизбежные коррективы даже на первом этапе выхода из кризиса.

Концентрируясь на проблемах противодействия пандемии и связанному с ней экономическому кризису, важно не упускать из виду долгосрочные вызовы и задачи. Неопределённость и непредсказуемость в глобальной экономике, которые наблюдались в последние годы, получили наивысшее воплощение. На наших глазах формируются новые институты и механизмы общественной и экономической жизни, в основе которых лежат новейшие технологические решения.

Уже сейчас следует начать детальный анализ решений, связанных с созданием новых антикризисных институтов. Понять, какие институты носят краткосрочный характер, и от них желательно затем отказаться, а что действительно является прорывом в будущее.

«Цифра», несомненно, станет важнейшим фактором экономического, социального и политического развития в постпандемийном мире. Но критически важно провести чёткое разграничение между благами, которые даёт цифровизация, и угрозой появления «цифрового Большого Брата», ограничения фундаментальных прав и свобод человека. Экономическая эффективность, которую несёт цифровизация, не может быть куплена ценой «цифрового тоталитаризма».

Особый вопрос – об организации производства в новых условиях. Предстоит пересмотреть многие нормы ведения бизнеса с учётом эпидемиологических рисков, что, скорее всего, повысит издержки в экономике. Вместе с тем цифровые технологии несут в себе возможности компенсации этих издержек. Но это повлечёт за собой выработку новых структурных и институциональных решений. «Регуляторная гильотина» в этих условиях не уходит на периферию – напротив, актуальность её резко возрастает. Ведь «цифра» не только позволяет, но и требует решительного отказа от устаревших и сковывающих социально-экономический рост форм контроля и надзора.

Пандемия предъявила новые требования к функционированию секторов, непосредственно определяющих условия жизни человека, – образование и здравоохранение, условия труда и отдыха, система мотивации. И многое, многое другое. Предстоит осмыслить долгосрочную роль «цифры» во всех этих сферах, причём так, чтобы качество их работы существенно возрастало. Ведь именно человеческий капитал (или, точнее, человеческий потенциал) является в XXI веке ключевым фактором конкуренции. А мы должны чётко понимать, что глобальное сотрудничество, необходимость которого ещё раз подчеркнула пандемия, никак не избавляет от глобальной конкуренции.

Однако конкуренция не отменяет необходимости международного экономического сотрудничества, актуальность которого существенно возрастает. Многие страны сталкиваются с проблемами финансирования своих социальных обязательств и исполнения долговых платежей. И развитые страны должны быть готовы оказывать поддержку ради обеспечения глобальной социальной и финансово-экономической стабильности. Минувшие месяцы показали готовность различных стран и международных организаций к кооперации и взаимодействию в противостоянии вызовам. Международными организациями заявлены существенные финансовые обязательства в целях борьбы с пандемией. Так, к примеру, представители «Группы двадцати» обещали выделить в общей сложности порядка 5 трлн долл. США в целях поддержки национальных экономик стран-членов.

Хотя введение различными странами мира ограничительных мер в торговле товарами и услугами подорвало функционирование международной торговой системы и цепочек добавленной стоимости, в соответствии с договорённостями G20 и АТЭС, рекомендациями ВТО и ВОЗ ограничительные торговые меры, принимаемые в целях борьбы с последствиями пандемии, должны быть адекватными и носить временный характер. Пандемия также оказала воздействие на формирование торговых соглашений: реализация соглашения об Африканской континентальной зоне свободной торговли отложена, временно приостановлены переговоры по соглашению о свободной торговле между ЕС и Великобританией. Под угрозой выполнение первой фазы торговой сделки между США и Китаем.

России в таких условиях целесообразно придерживаться принципов свободной торговли, безусловно, с учётом объективных требований по защите безопасности жизни и здоровья, обеспечения наших национальных интересов. Стимулировать развитие цифровой торговли при условии обеспечения информационной безопасности и защиты персональных данных. На пространстве ЕАЭС современные вызовы будут способствовать организации сотрудничества в области здравоохранения и выработке механизма совместного реагирования на эпидемиологические вызовы в условиях единого мобильного рынка труда. Самое время активно развивать дистанционное взаимодействие между медицинскими учреждениями России и стран – партнёров по ЕАЭС. Расширять присутствие российского образования странах ЕАЭС путём подключения их вузов к дистанционным программам или отдельным мероприятиям российских учебных заведений.

И, наконец, может быть, самое неотложное, а потому – наиболее важное. Помимо восстановления экономики, наибольшие трудности властей будут связаны с организацией текущей жизнедеятельности человека, её безопасностью. Страны, которые постепенно выходят из карантина, справедливо волнуются, как коронавирус отразится на жизни крупных городов. Перед управленцами разного уровня возникают вопросы, которые были немыслимы ещё в недалёком прошлом. Как в условиях присутствия вируса с высокой контагиозностью обеспечить людям возможность безопасно и свободно перемещаться, ездить на работу и ходить в магазины? Нужно ли требовать соблюдать социальную дистанцию, носить маски? Ведь все эти меры, будем говорить честно, вносят в нашу жизнь массу неудобств. Некоторые страны уже сейчас намерены пойти весьма жёстким путём и ввести так называемые «паспорта здоровья», которые позволят своевременно выявлять инфицированных туристов и гостей, прибывших в страну, или «иммунные паспорта», присваиваемые переболевшим коронавирусом гражданам.

Желание властей утвердить или сохранить те или иные правила новых социальных отношений между людьми вполне понятны: долгое противостояние вирусу и медленная победа над ним даются слишком большой ценой. Однако здесь важно найти баланс между интересами государства и человека, его гражданскими правами. Не спровоцировать панику и недовольство среди людей (социальные протесты в США и ряде других государств это доказывают со всей очевидностью). Правильно опираться на опыт других стран, если он положительно себя зарекомендовал даже на первых стадиях внедрения.

Думаю, что ООН и Всемирная организация здравоохранения могли бы предоставить площадку для обсуждения ведущими экспертами мер, которые позволят обеспечить безопасную жизнь людей и при этом не допустить взрыва социального недовольства.

Коронавирусная инфекция, с которой мы столкнулись, уникальна, так как напрямую затронула все сферы нашей жизни. И в этот трудный период именно транспарентность является главным условием выживания. Нужно делиться научной и практической информацией, навыками, различного рода технологическими решениями. Государства и люди должны объединить усилия, оказывать друг другу взаимную поддержку и помощь настолько активно, насколько этого требует ситуация. В наших общих интересах – как можно скорее оставить в стороне ненужные споры и противоречия. В романе Альбера Камю «Чума» говорится, что сама по себе хроника борьбы с бедой «не может стать историей окончательной победы. А может она быть лишь свидетельством того, что следовало совершить и что, без сомнения, обязаны совершать все люди вопреки страху с его не знающим устали оружием».

Поэтому только самое тесное сотрудничество позволит нам победить вирус, который никуда не ушёл и по-прежнему является общим врагом всего человечества.

Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 17 июня 2020 > № 3424371 Дмитрий Медведев