Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Александр Новак в интервью "Газете.ру": “Мы видим потенциал роста импорта газа для Европы”

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак в интервью интернет-изданию “Газета.ру” рассказал о развитии отраслей ТЭК, перспективах международного сотрудничества в энергетике, а также ответил на вопросы читателей.

— Здравствуйте, Александр Валентинович. Очень рады приветствовать Вас у нас на онлайне в «Газете.Ru»

— Добрый вечер.

ГАЗЕТА.RU

— Вы упомянули о экономической целесообразности транзита. Можно ли ее обозначить в каких-то цифровых параметрах? Если сравнивать с «Северным потоком-2», особенно транзит, из чего складывается транспортная составляющая? Есть ли понимание, что нам сейчас будет дороже транспортировать газ через Украину, нежели чем через «Северный поток»? Около 3 млрд в год мы, по-моему, сейчас тратим на транзитные издержки с Украиной? Не сравнивали ли Вы это?

— Необходимо сравнивать стоимость тарифа на прокачку 1000 кубических метров газа на 100 км. Если говорить о существующих маршрутах, которые сегодня используются для транзита российского газа, то украинское направление, на сегодняшний день, является самим дорогим и там самый высокий тариф установлен — он в 2-2,5 раза выше, чем другие маршруты. Чем, например, такие маршруты, как «Ямал-Европа», чем «Северный поток-1». Это обусловлено, в первую очередь, тем, что украинская газотранспортная система создавалась около 50 лет назад, тогда были еще старые технологии, достаточно большой износ основных фондов, большие потери при транспортировке газа. Реализация новых газотранспортных систем, которые строятся, такие как «Турецкий поток», «Северный поток-2, основана на самых последних современных технологиях, которые используются в этой области. Это трубы большого диаметра, это высокое давление, высокая скорость передачи газа, низкие потери.

— Кроме этого, существенный вопрос расстояния поставки газа из центра добычи до европейского потребителя. Например, у нас центр добычи на сегодняшний день находится на Ямале, это Бованенковское месторождение. Маршрут «Северного потока-1» через Балтийское море оттуда до Германии на 1885 км короче, чем через украинскую ГТС. При том, что украинская газотранспортная система, как я уже сказал, в достаточно изношенном состоянии с большими эксплуатационными расходами и так далее. Она требует просто огромных вложений, миллиардов евро для того чтобы ее восстановить и модернизировать до уровня хотя бы соответствующих современным технологиям. Какой смысл использовать, «Жигули», если у вас есть современный автомобиль, «Лада», например, если не говорить о каких-то иностранных моделях. Поэтому себестоимость транспортировки газа по «Северному потоку-1» на сегодняшний день обходится почти в 2 раза дешевле потребителю, чем себестоимость транспортировки по газовой системе Украины. И это нормально, это конкуренция. Это в любом виде экономической деятельности. Строятся новые дороги, старые становятся менее эффективными. И автомобильные, и железные. Появляются новые виды маршрутов перевозок грузов морским путем. С использованием современных технологий. Чем отличается газотранспортная инфраструктура, как вид деятельности по транспортировке газа, от других видов деятельности? Ничем. Должны использоваться наиболее эффективные, конкурентноспособные (маршруты), создающие возможность экономить, в первую очередь, потребителю. И создаваться условия для неувеличение расходов на закупку газа из транспортных расходов.

ГАЗЕТА.RU

— Очень многих читателей и нас журналистов беспокоит вопрос украинского транзита. Расскажите, планирует ли Россия согласиться на новый транзитный контракт с создаваемым оператором ГТС Украины? Принципиально ли сохранить условия действующего транзитного договора?

— Во-первых, я хотел начать с того, что между «Газпромом» и «Нафтогазом» существует 2 контракта, которые были подписаны в начале 2009 года на десятилетний срок. Они заканчивают свое действие 1 января 2020 г. Один контракт на поставку газа, непосредственно для потребления украинскими компаниями, потребителями. Второй контракт, касающийся транзита газа через территорию Украины, используя газотранспортную систему Украины для европейских потребителей — в целях исполнения контракта на поставку газа из России в Европу как единого экспортера газа европейским компаниям, заключившим долгосрочные контракты с «Газпромом».

— Сегодня мы находимся в стадии обсуждения возможности заключения нового контракта на использование системы украинской ГТС. Одно из условий касается экономической привлекательности украинского транзитного маршрута. Должны быть предоставлены условия, которые были бы конкурентноспособные по отношению к другим маршрутам. Таким как «Турецкий поток», «Северный поток-1», «Северный поток-2», «Ямал -Европа» (газотранспортная система, которая проходит по территории Белоруссии и Польши). И, соответственно, тарифы на прокачку газа должны быть конкурентными. Второе базовое условие - это урегулирование всех возникших споров, которые сегодня рассматриваются в различных инстанциях арбитражных судов. Как известно, этот процесс идет уже много лет, было решение Стокгольмского арбитражного суда, которое, на наш взгляд, носило дискриминационный характер, явно политический оттенок. Было принято решение, мы даже примерно понимаем как готовилось это решение, с учетом какой политической ситуации. Поэтому «Газпром» подал аппеляцию.

— Мы видим потенциал роста импорта газа (это показывает практика последних лет). Мы видим, что у нас будут загружены не только новые газопроводы и транспортные структуры, но есть потенциал, в том числе, и для того, чтобы осталась в качестве маршрута и использовалась газотранспортная система Украины. В каком-то объеме. Этот объем зависит от потребностей непосредственно потребителей Европы. Поэтому здесь предстоит еще большая дискуссия. До конца года будем взаимодействовать с нашими коллегами (на Украине) в рабочем порядке и с нашими коллегами из Еврокомиссии.

ГАЗЕТА.RU

— Насколько сейчас вопрос о «Северном потоке-2» и вопрос о транзитном контракте с Украиной увязаны между собой? Возможно идет какой-то торг? Потому что Украина очень заинтересована, конечно, сохранить транзит, про это говорят многие европейские партнеры. Какая позиция у нас в переговорах?

— Здесь есть две разные позиции. Наша позиция заключается в том, что это коммерческий проект, в первую очередь, «Северный поток-2». Он реализуется «Газпромом» в консорциуме с другими европейскими компаниями Франции, Англии, Голландии, Германии. И эти мировые компании, те же Engie, Shell и другие, они бы не реализовывали этот проект, если бы это было коммерчески неинтересно. Подобные проекты, они реализуются не на 1 год, а на десятки лет. Где-то, до 50 лет. И, соответственно, конечно, это коммерчески очень интересный проект.

— С другой стороны, существует некое второе мнение со стороны некоторых европейских стран, поддерживаемых Еврокомиссией. Например, что при реализации этого проекта, якобы увеличится зависимость Европы от российского газа. А Украина потеряет доходы от транспортировки газа, которые сегодня она получает. Поэтому любыми способами, любыми силами, методами, путем изменения законодательств, или путем прямого шантажа необходимо оставить этот объем газа через украинскую газотранспортную систему. Представьте, вам предложили, допустим, поехать из Москвы в Петербург. Вы хотите через 4 часа на «Сапсане» уже добраться. А вам бы сказали: «Нет, вы не можете ехать, потому что вы должны использовать старую железнодорожную инфраструктуру, старый локомотив, старые вагоны. Вот езжайте, пожалуйста, по ним, по-другому вы не можете». Но это просто нонсенс какой-тот, на самом деле. Со стороны некоторых европейских стран, особенно восточноевропейских стран.

— Плюс, естественно, тут заинтересованы США, которые цинично продавливают свой сжиженный природный газ в Европу. Причем абсолютно цинично заставляя послов во многих европейских странах просто давить по внешним экономическим каналам, шантажируя другие страны по разным направлениям, включая оказание помощи.

— Вот есть эти две точки зрения. Мы со своей стороны говорим, что готовы сохранить часть поставок через украинскую газотранспортную систему. Потому что видим, как я говорил, что потребление газа будет расти и его хватит для того чтобы загружать и «Северный поток-2», и «Турецкий поток», и обеспечивать, в том числе, и часть транзита через газотранспортную систему Украины. Надо просто понимать, будет ли модернизирована эта газотранспортная система, в перспективе будет ли она конкурентноспособной или нет. Мы не можем гарантировать, что мы еще будем 50 лет ее использовать. Если Украина будет модернизировать ее, соответственно, создавать конкурентные условия, наверно она еще сможет долгое время использовать эту инфраструктуру. Для нас это чисто коммерческий проект, и мы считаем, что все политические мнения насчет реализации других маршрутов, абсолютно противоречат рынку, противоречат конкуренции и интересам европейских потребителей.

ДЕЙВИДАС ЛИТОВЧЕНКО

— Учитывая усиливающееся давление со стороны США на Российские проекты в области нефти и газа, например Северный поток 2, доступ к технологиям нефтедобычи и прочее, разработаны или разрабатываются планы действия нашей стороны в зависимости от хода развития событий? План А , Б существует у Правительства? Спасибо.

ЕВГЕНИЙ

— Сможет ли европейская газовая директива попортить кровь «Северному потоку-2»? Что еще могут придумать некоторые страны, чтобы затормозить ввод в строй этого проекта? И зачем европейцы «рубят сук, на котором сидят» тормозя проект?

ГАЗЕТА.RU

— Скоро будет принято окончательное решение по «Газовой директиве». Понадобится ли России заключать после этого какие-то дополнительные соглашения? Потребуется ли как-то обходить условия этой директивы?

— Суть «Газовой директивы» - это распространение действия третьего энергетического пакета на офшорные проекты.На наш взгляд, юридически в этом нет никакой необходимости. Это, честно говоря, нонсенс, потому что это не имеет отношения к прохождению таких маршрутов через территорию Европы. Во время дискуссии на встрече представителей стран Евросоюза этот вопрос рассматривался. Та же Германия подготовила поправки, которые распространили действие этого третьего энергопакета только на ту часть инфраструктуры, которая находиться в территориальных водах страны, куда заходит газопровод. И право регулировать эти взаимоотношения, тоже в соответствии с этими поправками, дается регулятору страны, куда заходит газопровод.

— Поэтому это гораздо более мягкий вариант, чем предыдущие. Тем не менее, на сегодняшний день еще идут различные процедуры обсуждений и окончательного решения не принято. В конечном итоге наверно, в марте или в другие сроки, как это будет установлено, будет непосредственно рассмотрен проект закона.

— В любом случае, реализация таких проектов не должна противоречить европейскому законодательству. Единственное наше требование и юридическое понимание было в том, что если это не касается юрисдикции европейских стран, то (ограничения) не должны распространяться, соответственно, на реализацию таких проектов.

— Поэтому мы будем наблюдать, будем мониторить. Нам необходимо окончательно видеть тексты этих поправок. В любом случае, мы считаем, что строительству газопровода, это не угрожает. В ежедневном режиме сейчас идет прокладка трубы по дну Балтийского моря. Даже сейчас, пока мы с вами разговариваем, в день укладывается по 5-6 км. На сегодняшний день уже более 700 км из 2400 км трубы уложено. Это порядка 30%.

ОЛЬГА

— Александр Валентинович, здравствуйте! Россия сокращает добычу нефти в рамках соглашения ОПЕК+ гораздо медленнее своих партнеров. Скажите, другие страны ОПЕК, которые уже перевыполнили свои обязательства, критикуют Россию за такие темпы? На сколько Россия сократила добычу в феврале (по состоянию на 26 февраля) к октябрьскому уровню? Планируете ли вы ускорить сокращение добычи? На сколько добыча сократится в марте к октябрю?

— Позвольте напомнить те договоренности, которые были достигнуты в октябре-декабре 2018 года. Это, скажем так, вторая договоренность между странами ОПЕК и не входящими в ОПЕК. Первая была в декабре 2016 года, и в течение полутора лет все стороны выполняли соглашение, достигли результата – рынок сбалансировался. Во втором полугодии 2018 года был отскок – мы суммарно на 1 млн баррелей страны увеличили добычу, понимая, что рынок перегрет и тогда, как мы помним, цены росли и нужно было оперативно реагировать в другую сторону. Потом ситуация вновь изменилась. В декабре мы договорились о том, что первые полгода 2019 года суммарно страны ОПЕК и не ОПЕК сократят добычу относительно октября 2018 года на 1млн 200 тыс. баррелей нефти в сутки. Причем, 800 тыс. б/с возьмут на себя страны ОПЕК и 400 тыс. б/с – страны, не входящие в ОПЕК. Мы это обсуждали и дискуссия была очень серьезная. В том числе, мы обсуждали и особенности сокращения добычи в РФ. Еще в первый раз, когда мы выходили на цифру сокращения в 300 тыс. б/с два года назад, мы делали это плавно, в течение нескольких месяцев. Это связано со спецификой добычи России в условиях Крайнего севера, низких температур в зимний период: одномоментно просто технически невозможно завинтить вентиль и снизить добычу. Зимой очень опасно взять и резко глушить скважину – есть риск, что в будущем она может быть не восстановлена. И это будут безвозвратные потери.

— С учетом этого мы и договаривались в декабре, что Россия будет постепенно выходить на уровень сокращения, который мы на себя показатель взяли на эти полгода – на 228 тыс. баррелей в сутки. В настоящее время мы полностью соответствуем заключенным договоренностям: исполняем полностью обязательства и постепенно сокращаем добычу. В течение двух месяцев, к 1 февраля, мы вышли на сокращение добычи где-то в 90-100 тыс. б/с относительно октября 2018 года. А учитывая, что в декабре у нас показатели добычи были выше, чем в октябре, где-то на 50 тыс. баррелей, то относительно декабря сокращение сейчас составило уже почти 140-150 тыс. б/с. Это достаточно большие и высокие темпы сокращения. И я думаю, что мы в течение марта, к концу марта- в начале апреля, выйдем на те параметры, которые были оговорены в рамках соглашения. Еще раз хочу подчеркнуть, мы ничего не нарушаем, мы это обсуждали в декабре прошлого года при заключении соглашения, и мы полностью выполняем достигнутые договоренности.

ГАЗЕТА.RU

— Какие ваши ожидания от встречи в Баку, будет ли обсуждаться возможность продления соглашения ОПЕК+?

— В Баку во второй половине марта, будет мониторинговый комитет, который следит за исполнением сделки, готовит рекомендации для министерской встречи, где собираются уже все министры 25 стран. Обычно в таких мероприятиях принимают участие от 5 до 10 представителей стран на уровне министров. Мы заслушаем доклады технических комитетов по исполнению сделки за январь и февраль, а также оценим текущую ситуацию на рынке, и прогнозы развития ситуации в течение первого полугодия и на второе полугодие, в том числе по балансу спроса и предложения. Сейчас я бы не загадывал о тех решениях, которые могут быть приняты. Особенно с учетом тех факторов, которые являются зачастую непредсказуемыми, на которые существенно влияют те или иные действия отдельных стран. Например, те же санкции, относительно Ирана, относительно Венесуэлы, какие-то заявления отдельные.

ГАЗЕТА.RU

— Насколько Вы считаете, что все еще сохраняется влияние ОПЕК? Складывается впечатление, что цены на нефть больше реагируют на заявление президента США Дональда Трампа в Twitter. Должна ли ОПЕК балансировать рынок или все-таки уже больше другие факторы играют?

— Всегда есть фундаментальный фактор -— это баланс спроса и предложения. Потому что если предложение превышает спрос, на рынке образуются излишки и остатки, которые находят свое применение. И рынки очень сильно реагируют при затоваривании в сторону снижения цен. Сегодня мы видим на рынке более-менее спокойную, стабильную ситуацию, невысокую волатильность и более-менее приемлемые цены, которые устраивают и экспортеров, и потребителей. Мы считаем, что благодаря сделке в первую очередь, достигнута такая стабильность. За счет чего спокойно проходит зимний период в условиях, когда обычно спрос падает на 2 млн баррелей в сутки относительно летнего периода. У нас цены в декабре 2018 года до 50 долларов падали. Если бы затоваривание продолжалось, мы бы увидели очень низкие значения. Я даже не хотел бы называть их. Напомню, что в январе 2016 года цены доходили до уровня 25-27 долларов за баррель. И не исключено, что мы побили бы эти рекорды в сторону снижения на рынке.

ГАЗЕТА.RU

— Если бы не было ОПЕК?

— Если бы не было сделки. Потому что ежедневно на рынок бы дополнительно сейчас поступало 1 млн баррелей в сутки, которые бы увеличивали остатки и затоваренность. Предложение бы превышало спрос, цены бы падали.

ГАЗЕТА.RU

— Вопрос Венесуэлы и санкций против Венесуэлы, как один из факторов риска. Для наших компаний, которые там работают, как Вы оцениваете риски? Может государство как-то планирует помогать им в плане работы сейчас в такое непростое время?

— Наши компании, которые там присутствуют, очень внимательно следят за ситуацией, мониторят. У них есть соответствующие службы, юридические и коммерческие. На сегодняшний день у нас нет информации, что где-то есть проблемы или убытки. Идет работа в текущем порядке.

ОЛЕГ

— Почему граждане нефтедобывающей страны России вынуждены втридорога платить за бензин? И почему бензин на заправках дорожает при любом движении цены на нефть (при росте нефти дорожает и при падении нефти дорожает)?

ГАЗЕТА.RU

— Многих читателей волнуют розничные цены на бензин и его качество. В последнюю неделю цены на АЗС немного снизились, но люди ждут повышения — обычно оно приходится на март-апрель. Соблюдают ли нефтяные компании свои обязательства по соглашению о регулировании цен или приходится в ручном режиме управлять? Чего нам ждать в плане роста цен на бензин?

— Напомню, что достаточно сложная ситуация сложилась в мае прошлого года, когда цены на заправках — на розничном рынке — росли высокими темпами. Они тогда выросли примерно на 10%. Правительство приняло оперативные меры в целях стабилизации ситуации, было принято своевременное решение, касающееся снижения акцизов на бензин и на дизельное топливо с 1 июля 2018 года. Кроме этого, были достигнуты договоренности с компаниями о том, что цены с конца мая-начала июня не будут расти. И если смотреть динамику розничных цен на заправках, с конца мая до начала июня сохраняли свой уровень. На 21 января этого года они поднялись примерно на 1,7% из-за того, что был произошло повышение НДС с начала года с 18 до 20%. Это объективная ситуация, неожиданности не было, все заранее понимали, что в связи с увеличением НДС в рознице цены вырастут на 1,7%. Пока на протяжении двух месяцев цены стабильны, даже видим снижение на копейки. Я думаю, что такая ситуация не системная и не фундаментальная, а системно и фундаментально то, что поставлены задачи, созданы все необходимые инструменты в виде налогового регулирования, которые позволяют держать ситуацию на уровне существующих цен с темпами роста не выше инфляции. Прогноз по инфляции, напоминаю, согласно прогнозу Министерства экономического развития, составляет 4,3% по 2019 году (в докладе «Картина экономики» от 12 февраля ведомство указало на то, что «по итогам года при сохранении стабильного курса рубля инфляция опустится ниже 5%». – прим.ред.). Это те проценты повышения цен, которые могут быть достигнуты в течение этого года, но не более.

ГАЗЕТА.RU

— Пиковый период – это весна - март, апрель, май. Есть ли опасность, что в эти месяцы рост может быть выше инфляции?

— Начнем с того, что есть три разных вида цен на моторное топливо. В первую очередь, это непосредственно цены на заправках, то есть розница. Они беспокоят потребителей, население, предприятия, которые покупают нефтепродукты для заправки грузовых автомобилей и так далее. Помимо этого, есть мелкооптовые цены, то есть стоимость закупок на нефтебазах, по этим ценам топливо закупают сами АЗС. И есть еще биржевые цены, или оптовые. Так вот оптовые и мелкооптовые цены в течение года действительно колеблются и носят сезонный характер на бирже. Они зависят от объема предложений, производства, ремонтных программ и так далее. Это было всегда было, это просто рыночный фактор. Оптовые цены могут колебаться, в этом ничего такого. Однако важно, чтобы не было дефицита предложения на внутреннем рынке.

— Поэтому правительство разработало ряд мер, сдерживающих рост цен. В первую очередь, были созданы условия для роста уровня переработки нефтепродуктов и их реализации на внутреннем рынке. Так, в прошлом году был принят законопроект, который вступил в силу с 1 января 2019 года. Он вводит обратный отрицательный акциз, который компенсирует снижение ставки экспортной пошлины, в рамках так называемого налогового маневра. Как вы знаете, принято решение в течение пяти лет снизить экспортную пошлина с 30% до нуля, при этом равномерно последовательно повышается ставка налога на добычу. Так, с 2019 года экспортная пошлина на нефть составляет уже не 30%, а 25%, соответственно, от этого зависит и экспортная пошлина на нефтепродукты. Компенсируется это обратным отрицательным акцизом для предприятий, которые выпускают нефтепродукты с высокой степенью переработки. Это стимулирует наши предприятия заниматься модернизацией нефтеперерабатывающих заводов и отказываться от так называемых самоваров, которые гонят на экспорт нефтепродукты после первичной переработки. Второй механизм, который позволяет нам держать цены на уровне, не выше инфляции, это так называемый демпфер. Если попросту говорить - это компенсация разницы между стоимостью продажи на экспорт и ценой продаж на внутренний рынок. Этот демпфирующий механизм может быть также как положительным, так и отрицательным. Он призван сгладить разницу между прибыльностью на внешнем и внутреннем рынке. Если, допустим, мировые цены выросли, и, соответственно, по рынку туда выгоднее продавать, так как на внутреннем рынке цены оптовые ниже, то эта разница частично компенсируется за счет отрицательного демпфера, то есть это частично бюджетные средства из тех доп. доходов, которые поступают в резервные фонды, а частично на себя берут компании. Получается, на 2019 год - это соотношение 60 на 40, с 2020 года, соотношение 50 на 50. Подчеркну, берут на себя эту нагрузку и государство, и компании, с тем, чтобы не увеличивать цены. При том, что если разница наоборот на внутреннем рынке более выгодна, как это сложилось сейчас в январе, то возникает обратная ситуация, когда обратный акциз уже платят компании. То есть тем самым создан инструмент сглаживания.

ГАЗЕТА.RU

— Помимо цен на бензин, читатели жалуются на случаи фальсификации топлива на АЗС. Есть ли такое? Возможно, небольшие АЗС, что называется, экономят таким образом?

— Безусловно, такие факты есть. Они носят противозаконный характер. И мониторинговые службы контролируют ситуацию, выявляют такие случаи, просто закрывают эти заправки, потому что если товар не соответствует требованиям техрегламента, то игрока, который его поставляет, дисквалифицируют. Кроме того, в качестве пилотного проекта Росстандарт сейчас внедряет единую государственную информационную систему, которая бы позволила отслеживать движение нефтепродуктов непосредственно с нефтеперерабатывающего завода до заправки. Тогда это полностью исключит возможность использования некачественных продуктов. Эта система, конечно, сложнее, чем ЕГАИС в случае с алкогольной продукцией. Соответствующая система уже создана, в одном из регионов внедряется пилотный проект. И второе направление, которое мы прорабатываем вместе с Министерством финансов, ФНС, — уплата акцизов. Многие российские компании обратились с предложением рассмотреть возможность переноса уплаты акциза на нефтепродукты не на оптовом звене, а на розничном – с тем чтобы акциз платили автозаправки. Ведь сегодня автозаправки не уплачивают акциз, и это им позволяет заниматься махинациями, в том числе, как вы говорите, разбодяживать, разводить и продавать некачественный продукт. Платя акциз, у них просто не будет такой возможности, потому что тогда стоимость топлива будет совершенно другая. Здесь, конечно, важно очень обеспечить, чтобы собираемость этого акциза была на сегодняшнем уровне, во многом это зависит от налоговой службы, от системы сбора информации, мониторинга, то есть налогового администрирования. Сейчас акциз проще взять с НПЗ взять — их не так много, — чем с 25 тыс. заправок, которые разбросаны по всей стране.

ГАЗЕТА.RU

— Они, наверное, тогда обанкротятся при таких условиях работы?

— Я могу сказать, что мы в состоянии обеспечить внутренний рынок качественным бензином и дизельным топливом. Мы достаточно выпускаем. Мы выпускаем больше бензина и дизельного топлива , чем потребляет внутренний рынок. При этом по бензину это превышение не такое значительное: может, 2-3 млн тонн к объему потребления. А по дизельному топливу — ровно в 2 раза больше. Если недобросовестные заправки не будут заниматься махинациями, то те, кто работает с качественными продуктами, полностью обеспечат и закроют потребности рынка. При этом цены останутся на том же уровне.

ОЛЕГ СТРЮКОВ

— Через 10-20 лет чем будет согреваться Россия? на чём будут летать самолёты? если мы так » успешно будем» распродавать углеводороды... Оставим ли мы своим внукам и правнукам что-то?

ПЕТР

— Александр Валентинович! Скажите, на какой срок у нас в России хватит запасов нефти только конкретно и понятно?

РАМИЛЬ

— Когда население России начнет получать ренту от продажи полезных ископаемых?

СЕМЕН СЛЕПЦОВ

— Когда, по Вашей оценке, страна слезет с «нефтяной иглы»?

ИВАН УПОРОВ

— Не считаете ли вы, что ставка России на нефтегазоресурсы неоправданно затянулась (вместе с СССР почти 50 лет), в результате Россия стремительно отстает по научным разработкам и тем более внедрению новых технологических достижений, все более погружаясь в углеводородный феодализм?

— Такой вопрос часто задается, он достаточно глобальный. В мире сейчас очень много разведанных запасов нефти и газа. Сейчас главный вопрос, который стоит перед странами и нефтедобывающими компаниями, с какой скоростью монетизировать эти запасы: у многих стран эти запасы превышают 10, 15, 20 лет, а то и выше. Например, у нас запасы по газу, исходя из объемов, которые мы сегодня добываем, — более 100 лет. Запасы по нефти на сегодняшний день – речь о категориях В и С – составляют 29 млрд тонн, правда, они тоже делятся на коммерчески извлекаемые и коммерчески не извлекаемые. Коммерческая извлекаемость зависит от нас с вами, от того, какую фискальную систему мы реализуем относительно этой отрасли. При существующей фискальной системе примерно 50% — то есть 15 млрд тонн – коммерчески извлекаемы. В прошлом году мы добыли 556 млн тонн, соответственно, простым делением получаем примерно 30 лет – это только коммерчески извлекаемые запасы. Причем, эти запасы держатся примерно на одном и том же уровне, потому что ежегодно на баланс ставятся новые запасы, и объем запасов, которые ставятся на запас, даже несколько выше объема добычи. То есть неснижаемый уровень. Конечно, следует отметить, что качество запасов, которые ставятся на баланс, сильно отличается от того, что раньше ставилось – это в основном мелкие месторождения, трудноизвлекаемые, сейчас крупных месторождений уже открывается мало. Нужно стратегически понимать и мыслить вперед насчет того, каков будет энергобаланс, как будут развиваться технологии, другие источники энергии, как нам более грамотно использовать природные ресурсы и монетизировать их с точки зрения добычи, реализации и так далее. Здесь же необходимо смотреть и на то, что в будущем углеводороды в большей степени будут использоваться не как источник энергии, например, для автомобилей, а как источник химических элементов для производства других товаров – то же углеводородное волокно и т.п. У нас больше половины вещей из искусственных материалов, так или иначе связаны с переработанными углеводородами. На самом деле, мы не видим больших проблем. Мы, конечно, считаем, что нужно мотивировать и заинтересовывать наши компании создавать условия для того, чтобы они в большей степени занимались геологоразведкой, ставили на баланс ресурсы в качестве запасов. У нас огромный потенциал в Арктике: я называл вам цифры без арктического потенциала, потому что там месторождения мало исследованы, они еще не изучены до конца, там есть только оценка потенциала в качестве ресурсов. Это десятки триллионов кубических метров газа, миллиарды тонн нефти. Это пласт, который в будущем будет являться источником углеводородов для обеспечения потребности в энергии в мире в целом. А потребление энергии в мире будет расти. По прогнозам, примерно к 2035-2040 году на 30% больше будет потребляться энергии, а доля углеводородов будет сохраняться. Сегодня эта доля в мировом энергобалансе составляет примерно 85%. По оценкам экспертов, к 2035 году она снизится до 75%, но это все равно означает примерно ¾. Поэтому надо сохранять наш потенциал, нашу конкурентоспособность на этом рынке. Зачастую говорят, что нефтегазовая отрасль – сырьевая, на самом деле эта отрасль высокотехнологичная, внедряются самые современные разработки, цифровые технологии. Это огромный заказ для науки, промышленности, других субъектов экономической деятельности. В прошлом году внутри России топливно-энергетический комплекс являлся заказчиком инвестиций на 5 трлн рублей. Это заказы для машиностроения, химической промышленности, производства оборудования и так далее. Причем, это заказ на самую инновационную продукцию, без которой мы будем просто неконкурентоспособными в современном мире.

ГАЗЕТА.RU

— Вы упомянули СПГ. Как известно, США хотят насытить своим СПГ европейский рынок. Сможет ли американский газ конкурировать с российским, в том числе после ввода в эксплуатацию экспортного СПГ-терминала в Луизиане (власти США дали добро на его строительство в феврале)? Нет ли у США намерений наш СПГ «придушить» — мы видим соответствующие санкционные предложения.

— Что касается конкурентоспособности, я не вижу в принципе потенциала конкуренции американского сжиженного природного газа, если говорить о рыночных подходах. У нас себестоимость добычи очень низкая, у нас инфраструктура в свое время создана и самортизирована. Да, развивается новая инфраструктура, она также будет использоваться много лет. Я вижу использование американского СПГ в большей степени на тех рынках, где нет трубопроводного газа. Трубопроводный газ, если он уже поставляется, более конкурентоспособен, чем сжиженный. СПГ конкурентоспособный при транспортировке на расстояния свыше 3 тыс. километров, то есть там, куда нецелесообразно тянуть трубу. Если брать, например, активно развивающийся Азиатско-Тихоокеанский рынок, есть Китай и есть у нас месторождения, близкие к Китаю, откуда выгодно поставлять газ по трубе. Есть другие рынки, куда трубопровод не проведешь, выгоднее сжижать газ и его возить. При этом на сегодняшний день наша стратегия заключается не только в развитии поставок трубопроводного газа, но и развитии нашей доли участия на рынке производства сжиженного природного газа и поставки его на рынки, куда невозможно дотянуть трубу. Поэтому здесь есть большой потенциал. Если у нас был один завод – «Сахалин-2» — общей мощностью примерно 11 млн тонн СПГ, то после ввода в прошлом году на полную мощность завода «Ямал СПГ» на севере ЯНАО производственные мощности уже равны более 27 млн тонн. Это порядка 9% мирового рынка, то есть буквально за последние несколько лет мы увеличили долю участия России на мировом рынке СПГ (с 4,5%). Наша задача – увеличить долю до 15-20%. Есть ресурсы, уже есть инфраструктура на Ямале, есть ряд проектов, которые анонсированы и будут реализованы: например, «Арктик СПГ-2» мощностью 19,8 млн тонн в год. Это Гыданский полуостров. Сроки его строительства – с 2022 по 2025 год. Это еще почти 20 млн тонн к существующим мощностям. Таким образом, мы видим, что мы можем в принципе выйти на 100 млн тонн. А рынок СПГ в части потребления в мировой газовой системе будет развиваться более высокими темпами: сейчас доля СПГ – 35%, а к 2035 году будет 50%. И мы будем иметь свою нишу, есть компании, которые в этом заинтересованы, есть проекты, которые будут рассматриваться и по ним будут приняты инвестиционные решения: это третья очередь «Сахалина-2», это «Дальневосточный СПГ», «Балтийский СПГ», есть более мелкие проекты мощностью около 1 млн тонн – достаточно большое количество. Мы готовы. Я считаю, что нужно развивать это направление, увеличивать нашу долю и конкурировать на рынке СПГ.

АЛЕКСЕЙ

— Кемерово, Рудничный ра-он. Газ в 160 метрах высокого давления, а подключение 2000000 руб. Как так???

КОНСТАНТИН КОВАЛЕВ

— Подскажите пожалуйста почему вся наша улица со статусом земли ИЖС не может подключиться к магистральному газу в 200 м от нас, г Новосибирск уже 10 лет. Чисто из за бюрократических проволочек. Техническая возможность есть.

— Мы также часто получаем обращения граждан, работаем с каждым обращением. Раньше такая проблема была с подключением к электросетям, в последнее время мы такой проблемы не видим, потому что была проделана большая работа по улучшению ситуацию и снятию различных барьеров, снижению количества этапов подключения. Мы вошли в десятку лучших стран (в соответствующем разделе рейтинга Doing Business. – прим.ред.). Сейчас мы ведем такую работу по газовой инфраструктуре: правительством утверждена и на 80% реализована «дорожная карта», в соответствии с которой разрабатываются и принимаются нормативно-правовые акты, упрощающие и сами взаимоотношения между заявителем и организацией, которая обеспечивает подключение. Второе, что должно привести к снижению стоимости, — создание так называемых эталонных расходов на эти цели. Сегодня как происходит? Сегодня в каждом субъекте региональная энергетическая комиссия на уровне губернии устанавливает расценки на подключение к газовой инфраструктуре. Речь идет о проведении газопровода от газораспределительной станции до непосредственно домовладения. Эти расценки устанавливаются по трем видам потребителей. Подключения за 50-60 тысяч руб. по стандартизированной тарифной ставке для потребителей до 20 кубометров в час на расстоянии до 200 м. Есть потребители, которые потребляют свыше 20 куб./ч газа, но ниже 500, по ним региональные энергетические комиссии устанавливают стандартизированные расценки по выполнению работ на подключение. Есть потребители, которые потребляют более 500 кубометров в час, это какие-то предприятия, то есть коммерческие предприятия. Соответственно, для таких потребителей предусмотрена разработка индивидуального проекта, который рассчитывают проектные организации: производится расчет, оценка и так далее на основе СНиПов. Приведенный вами пример со стоимостью в 2 млн руб., думаю, это индивидуальный проект. Неясно, какая у него мощность. Если есть вопросы, в первую очередь необходимо обращаться в региональные органы власти, в региональные энергетические комиссии, которые должны дать разъяснения. На будущее мы хотим сделать так, чтобы все эти подключения проходили через единый портал электронных услуг – он разрабатывается в соответствии с «дорожной картой», — чтобы заявитель мог подать заявку на подключение, получить разрешения сразу на все процедуры, при этом чтобы у него был какой-нибудь электронный калькулятор, с помощью которого можно было бы рассчитать стоимость подключения. Такие сервисы уже есть в электроэнергетике, они работают.

СЕРГЕЙ

— Белоруссия жаловалась на бюджетные потери от налогового маневра - $300 млн только в 2019 году. Готовы ли в Москве к компенсации этих «потерь» полностью или частично? Если да, то на каких условиях? И как идет согласование в области экспорта нефти и нефтепродуктов, поставляемых из России в Белоруссию, на дальнейшей продаже которых зарабатывает Минск? На каких объемах и каких нефтепродуктов Белоруссия сможет зарабатывать, а на каких – нет? Спасибо

— Сейчас в этом направлении идут переговоры, они проходят на достаточно высоком уровне. Что касается комплексного анализа взаимоотношений по всем направлениям (промышленность, энергетика, сельское хозяйство и так далее), с российской стороны эту группу возглавляет первый заместитель премьер-министра Антон Германович Силуанов. Это не такой простой вопрос, потому что есть комплекс взаимоотношений, есть комплекс других вопросов, накопленных за период взаимодействия. Поэтому я бы не стал говорить «да» или «нет», думаю, в рамках переговоров будут выработаны решения, подходы, исходя из комплекса всех вопросов, связанных с отношениями России и Белоруссии.

ГАЗЕТА.RU

—Аналогично обсуждаются цены на газ с 2020 года…

— Что касается цен на газ, то договоренности о ценах на 2019 год были достигнуты несколько лет назад. Что касается цен на поставку газа с 2020 года, я думаю, это тоже предмет переговоров и комплексных решений.

ГАЗЕТА.RU

— Большое спасибо, что пришли к нам в гости. Большое спасибо за ответы на наши вопросы. Вопросы читателей, которые не успели задать, передадим вам дополнительно. Надеемся вас увидеть снова. Успехов в работе!

— Спасибо большое.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > minenergo.gov.ru, 26 февраля 2019 > № 2920562 Александр Новак

Замминистра энергетики: «Нефтяная отрасль не дойная корова, а гигантский заказчик»

Павел Сорокин – о том, почему дорожает бензин и нужно ли что-то исправить в регулировании нефтехимии.

Заместитель Министра энергетики Российской Федерации Павел Сорокин в интервью газете “Ведомости” рассказал о ходе подготовки соглашения стран ОПЕК+, роли и положении России на мировом нефтяном рынке, а также о том, как стимулирование добычи может повлиять на ВВП и экономику России, перспективах газового экспорта, топливного рынка и стимулах для развития нефтегазохимии.

Павел Сорокин пришел в Минэнерго в 2018 г. Его вертикальный взлет был быстрым: до 2015 г. он несколько лет работал в коммерческом инвестбанке, затем возглавил аналитический центр при Минэнерго, а через три года пересел в кресло замминистра энергетики. За эти три года он успел поучаствовать в создании нефтяного союза России и Саудовской Аравии (сделки ОПЕК и не-ОПЕК по балансировке рынка) и обратил на себя внимание президента России Владимира Путина. Сорокин считает, что чиновников нужно увольнять, если они работают неэффективно, придерживается взгляда, что нефтяной рынок может сам себя регулировать и главное – ему в этом не мешать.

«Госслужба ради госслужбы меня никогда не интересовала»

– В 32 года стать заместителем министра не каждому дано…

– Повезло в какой-то степени. Работал в Morgan Stanley, занимался аналитикой нефтегазовой отрасли, и в 2015 г. друзья сказали, что министр энергетики Александр Новак ищет себе человека возглавить аналитическое направление. Была нужна дополнительная информация, чтобы лучше понимать рынок, чтобы была связь с внешним миром. Создание аналитического центра (АЦ) тогда курировал первый замминистра Алексей Текслер, мы ему представили проект, долго разговаривали о том, как это лучше сделать. Из Morgan Stanley, известного инвестбанка, уходить было боязно. Тогда я надеялся, что этот шаг позволит лучше понять отрасль. Все же аналитика – это больше теоретические изыскания, а тут была возможность приблизиться к практике, и вот так и появился АЦ.

– Сколько в нем человек было, когда вы начинали?

– Нас было 11. В основном мы брали молодых ребят из институтов и обучали их. Костяком было три человека – я и два старших аналитика, тоже из инвестбанков: по нефтегазу и электроэнергетике. Получилась очень дееспособная, динамичная структура, сейчас она развивается.

– Все же вот так уходить из Morgan Stanley в министерство – это юношеский максимализм и желание что-то улучшить?

– Всегда хотел приносить пользу стране. Я видел много возможностей. Люди, которые уезжают, делают свой выбор по разным причинам, но они упускают возможность жить и развиваться вместе со своим домом. Потенциал в России колоссален. Госслужба ради госслужбы меня никогда не интересовала – должно быть желание что-то изменить к лучшему, участвовать в создании системы, которая поможет тем, кто хочет реализовать свой потенциал. Когда появился определенный багаж знаний и возможность пойти в министерство, применить его, я посчитал, что это очень хороший шанс сделать что-то полезное.

– Что стало определяющим для вашего решения?

– Я пообщался с Новаком и Текслером. И увидел, что эти два человека, во-первых, реально работают и имеют очень прагматичное мышление, выкладываются на пользу дела. Впоследствии много раз убеждался, что оказался прав, особенно с точки зрения командной работы. Это проявилось и на этапе подготовки сделки ОПЕК+, и в остальных вопросах. Такая взаимная поддержка, настоящая командная работа, если честно, очень редко сейчас встречается. Когда я увидел, что на госслужбе непосредственно в том ведомстве, куда я хочу сам пойти, есть вот такие люди в руководстве, то подумал, что стоит попробовать.

– Вы стали заместителем министра энергетики сразу после победы в конкурсе «Лидеры России». Рассчитывали ли на столь быстрый карьерный рост?

– Нет. Я шел на конкретную позицию в аналитический центр. Просчитывать и готовить аналитику по конкретным направлениям. У меня задача была работать, а конкретных планов идти дальше или целенаправленно пробиваться в Минэнерго не было. Конкурс помог показать результат, и глава Минэнерго это оценил. А в самом конкурсе «Лидеры России» привлекло наличие наставников. Это люди, которые прошли большой путь и многого достигли. Интересна была возможность пообщаться с ними для личного развития. Никто не знал, когда это все начиналось, какой этот конкурс будет иметь статус и какой из этого «выхлоп» может получиться. Но возможность пообщаться с такими наставниками – это дорогого стоит.

– Почему вы выбрали Сергея Кириенко?

– Этот человек достиг очень большого успеха и на госслужбе, и в бизнес-сфере. Это человек, который своей карьерой всегда показывал системность подхода и готовность брать на себя ответственность за часто смелые и не всегда популярные решения, но которые тем не менее были необходимы стране или предприятию. И это одно из таких качеств, которых в современном мире обществу не всегда хватает. Умение брать на себя ответственность – это одна из самых важных черт в человеке.

«То, что Россия обладает такими нефтегазовыми ресурсами, – подарок судьбы»

– К вопросу о начале пути. В какой момент пришло понимание необходимости совершения первой сделки ОПЕК+ [по снижению и ограничению добычи на 1,8 млн барр. в сутки]? За кем было последнее решение? И какую роль в подготовке сделки сыграл аналитический центр?

– Так сложилось, что именно когда я пришел в АЦ при Минэнерго, начиналась подготовка к сделке ОПЕК+. После долгих переговоров, длившихся почти год, сделка материализовалась в соглашение, я начал работать с аналитикой, просчитывать последствия и возможные варианты развития событий. У нас была достаточно маленькая команда, которая работала над этим проектом, на деле в министерстве во все детали сделки было посвящено всего четыре человека. Это позволило действительно сохранить секретность и эффективность работы. Министр был лидером процесса, но финальное решение, естественно, было за президентом.

– Но когда пришло понимание, что сделку о сокращении добычи надо заключать, в какой момент?

– В начале 2016 г. был пик панических настроений на рынке. Перед этим мы имели период достаточно высоких цен на нефть, более $100 за баррель. Это привело к очень большому притоку инвестиций в нефтяную отрасль, что еще больше подогревалось оптимистичными ожиданиями относительно глобальных темпов экономического роста и, соответственно, роста спроса на нефть в будущем. Было принято очень много инвестрешений по дорогим проектам: канадские «пески», глубоководные и сланцевые месторождения. Это было проблемой, так как, когда проект запускается и инвестиции сделаны, его уже тяжело остановить. А затем пришло понимание, что темпы экономического роста в Азии, возможно, будут сокращаться, что темпы роста спроса на нефть будут замедляться. На это наложился фактический рост производства нефти с новых проектов – и так мы получили ситуацию переизбытка нефти на рынке, усиленную пессимистическими ожиданиями. Естественно, в таких случаях рынок начинает искать дно, т. е. тот уровень цены, где предложение начнет сокращаться до момента, пока рынок не найдет нового баланса. К сожалению, поиск баланса мог затянуться, привести к необратимым последствиям для сектора.

Когда нефть была уже по $27, было много разных сценариев развития событий – по большей части негативных. Ряд крупных производителей нефти могли необратимо пострадать из-за нехватки денег на инвестиции, на восстановление запасов. Это было бы опасно для всей отрасли в долгосрочной перспективе. Когда Россия готовилась заключить сделку, Новак поручил нам сформировать различные сценарии. Моделированием последствий для экономики России и мирового рынка мы и занимались. Сделали большую работу: просчитали все возможные сценарии для нефтяных компаний и какой эффект будет для экономики в негативной ситуации, которой, к счастью, удалось избежать.

– И какой?

– Тут важно понимать, что большой фактор для успешности экономики – это ожидания участников экономических процессов: инфляционные, инвестиционные, регуляторные.

В условиях, когда нефть низкая, инфляция высокая, а курс национальной валюты падает, бизнес едва ли горит желанием инвестировать, особенно в долгосрочные проекты. Совместные действия стран позволили стабилизировать производство и рынок, цена также стабилизировалась. Благодаря превышению цен над прогнозными значениями начали наполнять резервный фонд – при $40 за баррель, он, напротив, был бы источником финансирования дефицита бюджета и достаточно быстро истощился бы. Общий дополнительный доход бюджета за три года, когда сделка обсуждалась и состоялась, превысил 6 трлн руб., дополнительный доход компаний также превысил 2 трлн руб. Это совместно с политикой ЦБ и Минфина по жесткому соблюдению бюджетного правила позволило стабилизировать курс, сдержать инфляцию, которая при обесценении рубля выросла бы. А это, в свою очередь, сохраненные инвестиции, рабочие места, темпы роста ВВП…

– Нет сейчас ощущения, что вы недооценили американских производителей сланцевой нефти?

– Точные показатели роста или падения добычи сланцевой нефти в США за последние 10 лет не угадывал никто, особенно в момент смены тренда. Конечно, в свои модели мы закладывали несколько меньшее наращивание производства в США, но это были довольно близкие цифры к реальным – мы прогнозировали рост добычи на 1,1–1,3 млн барр. в сутки (с 2017 г. по конец 2018 г. добыча нефти в США выросла на 32%, или на 3 млн барр. в сутки. – «Ведомости»). Превышение добычи сланцевой нефти над нашими прогнозами не стало для нас сюрпризом. Это объективная реальность, в которой нам предстоит существовать в обозримом будущем, и этого бояться не нужно. Необходимо работать над эффективностью, чтобы мы и дальше оставались одним из наиболее конкурентоспособных производителей в мире.

– Нет ли опасения, что всю добычу, которую сократим мы, компенсируют США?

– Отголоски кризиса 2014-2016 гг мы будем чувствовать достаточно долго. Где-то с 2020 г. начнет ощущаться то недоинвестирование которое случился в эти годы. И США не покроют выпадающую добычу, которая сформировалась в тот момент. Нужно понимать, что происходит и естественное падение добычи на отдельных месторождениях, которое составляет примерно 4-5% в год, которое нужно также покрывать новыми проектами в дополнении к росту спроса на 1%-1.3% в год. При низких ценах и таких колебаниях, какие были в 2014-2016 гг., не все возможные инвестрешения были приняты. Поэтому здесь встает вопрос долгосрочного планирования и сценарного анализа. У ОПЕК+ нет задачи таргетировать цену - но есть задача снизить волатильность рынка. Мы понимаем, что добровольное ограничение добычи поможет создать более предсказуемый рынок, особенно с учетом, что в этом добровольно участвуют почти все страны, обладающие свободными мощностями по добыче. При этом, конечно, фактор сланца США теперь является крайне важным, и мы были бы неправы, если бы сказали, что он не существенен - конечно, риск того, что рост в США окажется выше прогнозов, существует. Важно всегда держать руку на пульсе и оперативно реагировать. Итоговая цель - это рынок.

Но вот вам и еще один важный вопрос: что лучше – иметь на 2% больше добычи нефти и на 40-50% меньше выручки или наоборот? Публичная отчетность компаний за 2017 и 2018-ый год красноречиво отвечает на этот вопрос – EBITDA компаний выросла на 15%-40%. И еще один момент - при $40 за барр. большая часть отечественных НПЗ убыточна, что еще больше обостряет ситуацию и снижает стимул к инвестированию. Конечно, рынок все равно диктует свои правила и без кооперации производителей, рано или поздно, он восстановился бы, но это создало бы намного большую волатильность и неопределенность, крайне болезненно сказалось бы на экономическом состоянии и многих компаний мирового ТЭК, и стран.

– Но доля России на этом рынке тем временем начинает снижаться…

– Что такое доля рынка? Доля рынка в первую очередь – это сколько ты зарабатываешь. У России нет проблемы с тем, чтобы продать свою нефть на рынке. Поэтому потерей доли это назвать точно нельзя. Как только мы решили восстановить добычу в июне 2018 г. – мы сразу же разместили всю дополнительную добычу на рынке, а это почти 0,5 млн барр. Если бы доля рынка была потеряна, мы бы не смогли этого сделать.

У России есть преимущество – низкая себестоимость. В среднем в России операционные затраты – это $3–10 на барр., еще $5–10 – капитальные затраты, транспорт – $5. Итого $25 за баррель – наша себестоимость. При девальвации рубля себестоимость тоже снижается.

Все остальное – налоги. Это значит, что налоговой системой мы можем регулировать наше положение на кривой предложения и нашу конкурентоспособность. Поэтому долю рынка мы можем потерять, только если сами будем вести безграмотную налоговую политику и терять добычу. Это один из вызовов, с которым мы будем бороться совместно с Минфином. У нас сейчас с ним налажен очень хороший диалог.

То, что Россия обладает такими нефтегазовыми ресурсами, – подарок судьбы, они дают нам ту ресурсную ренту, которой мы можем распорядиться для роста других секторов экономики. Но по мере роста конкуренции в мире между производителями и источниками энергии эта рента будет снижаться, это неизбежно. Время, когда мы можем использовать наше конкурентное преимущество, не безгранично.

Страна постепенно переходит к освоению более дорогих запасов. Это означает, что себестоимость будет расти, и налоговая система под это должна подстраиваться: если вчера и сегодня $25 за баррель было достаточно, чтобы развиваться, то для освоения запасов завтра при цене на нефть ниже $60–70 этого уже не хватит. Сейчас мы совместно с Минфином и Минприроды работаем по дорожной карте по стимулированию добычи нефти, подписанной председателем правительства, и над мерами по стимулированию добычи. Будет проведен аудит запасов, ведь сегодня, по нашим предварительным оценкам, почти половина запасов из уже разведанных не будет разработана без соответствующих льгот. При применении мер стимулирования капитальные затраты нефтяников могут увеличиться еще на 40–50% к 2024 г., т. е. более чем на 600 млрд руб. в год, и привести к росту добычи относительно текущих планов. Это создаст дополнительный спрос на продукцию отечественной промышленности, что уже даст мультипликатор, который нужен для выполнения планов роста ВВП.

Западная Сибирь в этом плане идеальный пример – там существует огромный потенциал по замедлению темпов падения добычи и наращиванию инвестиций.

Я также хочу отметить, что это позволит нам создать спрос на российские промышленные и сервисные активы у иностранных инвесторов – успешный опыт РФПИ, Кирилла Дмитриева в привлечении инвесторов в те сферы, где виден долгосрочный спрос и технический потенциал, показывает, насколько эффективным инструментом может быть слаженная работа суверенного фонда и промышленности. Это особенно справедливо по отношению к предприятиям, поставляющим технологические решения для ТЭК.

– Каким образом мы можем снизить фискальную нагрузку на те же трудноизвлекаемые запасы (ТРИЗы)? Ведь Минфин опасается дефицита бюджета.

– Вот есть нерентабельные месторождения или категории запасов. Ты, конечно, можешь посчитать и записать в потенциальные доходы налоги будущих периодов от их разработки, но никто эти налоги тебе не заплатит, если они не будут разработаны.

Поэтому лучше снизить за счет налогов себестоимость разработки определенных категорий запасов с условных $70 до $50–55 за барр. Ведь те деньги, которые нефтяники вложат в разработку нерентабельных запасов, будут напрямую направлены в экономику за счет новых рабочих мест, получения подоходного налога, НДС, налога на имущество и проч.

Можно стимулировать развитие за счет государства – забирать деньги в бюджет и потом их перераспределить, а можно разрешить это сделать рынку. И тот и другой подход имеют право на жизнь. Но нефтянка – один из наиболее эффективных и крупных инвесторов в России, потому что они конкурируют на мировом рынке, где не помогут ни административный ресурс, ни связи, ни уговоры: если ты не можешь вкладывать эффективно, ты в рынке не работаешь.

Часть инвестиций при этом идет на стимулирование цифровизации отрасли. В России уже сегодня где-то чуть больше четверти расходов на информационные технологии и цифровизацию несут именно нефтяные компании. Поэтому одна из задач Минэнерго на этот год – показать для страны, что нефтяная отрасль не дойная корова, а гигантский заказчик на промышленное оборудование и цифровые технологии, драйвер того самого инвестиционного и инновационного рывка, который мы должны сделать.

Для нефтяников цифровые системы критически важны. Именно нефтяники могут обеспечить отечественной информационной индустрии якорный заказ, который потом сделает новый продукт конкурентоспособным. Нельзя этим преимуществом – нефтью – пренебрегать. Не надо смотреть на нефтяные доходы как на проклятье или называть их «иглой». Это подарок судьбы нашей стране, которым нужно правильно воспользоваться для развития экономики.

Нефтяная отрасль должна стать драйвером и источником трансформации, потому что она может обеспечить заказ для всех остальных отраслей, науки, промышленности, чтобы они потом стали тоже конкурентоспособными за счет использования наработок в других отраслях. Просто нужно здесь не мешать переизбытком регулирования, поощрять конкуренцию и задавать направление развития.

Понятный и прозрачный заказ для промышленности также является основой эффективного импортозамещения. Именно для этого мы создали Центр компетенций технологического развития при Минэнерго, который уже приступил совместно с Минпромом к анализу реального отраслевого спроса на отдельные критические позиции оборудования, а также предложения со стороны производителей; кооперация на данном направлении – залог успеха в высокотехнологичных сегментах, ведь технология может стать окупаемой (т. е. если на нее есть достаточный спрос).

«Задачи переложить деньги из одного кармана в другой нет»

– В России большие запасы нефти и газа, мы очень любим это подчеркивать. И многие из этих запасов – «потенциальные». Но какие у нас коммерческие запасы?

– Все зависит от системы оценки.

– Многие сейчас считают по методике SEC. (SEC – учет только коммерчески извлекаемых запасов в пределах срока действия лицензии.)

– Это одна из самых жестких методик, обычно ею пользуются инвесторы. У России есть своя методика, оценивать наши запасы по SEC было бы не очень корректно. У нас потенциально 29,7 млрд т запасов, из них 14 млрд т – доказанные. До 15 млрд т добывать вполне выгодно.

– Какую часть запасов нефти и газа страна объективно может монетизировать?

– С учетом того, что при доразведке что-то доказывается и прибавляется к существующим запасам, то через 10–15 лет, вероятно, если мы будем стимулировать геологоразведочные работы и инвестиции в отрасль, то мы, не исключаю, останемся на том же уровне обеспеченности запасами. Но для этого надо создать дополнительный стимул, хотя важно понимать, что качество этих запасов будет намного хуже, чем сегодня, а стоимость разработки ниже. Уже сегодня мы видим, что бОльшая часть открытий – это малые месторождения, что требует новых подходов к стимулированию их разработки.

– Британские ученые в начале прошлого года выпустили обзор, в котором утверждают, что к 2040 г. мир выйдет на пик потребления нефти. Верите ли вы, что в какой-то момент пик случится, после чего потребление нефти и газа будет падать, уступая долю зеленой энергетике?

– Это тяжело просчитать с точностью в год. Но рано или поздно это произойдет, технологические тренды невозможно игнорировать. Естественно, идет трансформация энергетической отрасли.

– Когда, по вашим оценкам, все-таки случится пик спроса и нефтяная отрасль будет получать основной доход за счет нефтехимии?

– В большей степени за счет нефтехимии – пока не скоро. Сейчас она занимает очень маленький процент от объемов переработки нефти, примерно 13–14%, хотя этот процент и вырастет почти до 18–20% за следующие 15–20 лет. А вот спрос на нефть может начать падать через 20–25 лет.

– А по газу?

– Газ, безусловно, топливо будущего, но риски существуют для всех видов топлива. Очень часто отдается предпочтение тем же возобновляемым источникам с учетом искусственного стимулирования возобновляемых источников (ВИЭ), солнечной и ветроэнергетики.

– Но будет ли спрос на наш газ через 50 лет? Будут ли нужны потребителю в Европе запасы Бованенкова с учетом активного стимулирования возобновляемых источников?

– Это зависит от того, где будет находиться «Газпром» на кривой предложения. Россия – самый конкурентоспособный поставщик газа в Европу. Поэтому вопрос, какими темпами будет падать ее потребление газа, для нас пока не актуален. Как и в нефти – если сумеем сохранить это преимущество, то уходить с рынка будет чужой газ, хотя рента, которую можно изъять налогами, будет все равно снижаться. Электроэнергия на основе газовой генерации является привлекательной как с точки зрения своих экологических качеств, так и с точки зрения цены и доступности. Поэтому по мере падения собственной добычи газа и сокращения угольной генерации в Евросоюзе, а также возможного перехода от атомной энергетики к другим источникам потенциал для роста спроса на газ в Европе есть. А если взять в расчет также бункеровку и газ в транспорте, то создается определенная гарантия спроса.

– А оценки роста сегмента транспортной бункеровки у вас есть?

– Сама по себе бункеровка в России, если брать весь европейский бассейн, может достигнуть 30 млрд куб. м через 15 лет. Может, это небольшой объем, но в то же время это дополнительный спрос, который не позволит упасть рынку. Если, конечно, Европа ставит целью сохранить конкурентоспособность своей экономики, ей нужно будет искать источники повышения собственной эффективности в связи с замедлением экономического роста и старением населения. А если будут еще и энергоносители дорожать, Европе будет тяжело конкурировать с США и Азией. Поэтому европейский потребитель заинтересован в получении наиболее дешевого энергоресурса, и мы его можем поставлять.

– Возникает два вопроса. С одной стороны, одним из самых конкурентных поставщиков газа для ЕС является наш трубопроводный газ, с другой стороны, зимой 2017 г. значительный объем газа с проекта «Ямал СПГ» был регазифицирован в Европе. Когда запускался проект, долго обсуждалось, что наш СПГ конкурировать с трубопроводным газом не должен. Вы еще видите возможность развести трубопроводный газ и СПГ по рынкам?

– Не уверен, что это было так, ведь большАя часть газа с «Ямал СПГ» тут же перенаправляется в другие локации. Российский трубопроводный газ максимально конкурентоспособен, и поэтому сначала он удовлетворяет текущий спрос, а затем уже спрос удовлетворяется из других источников. Спрос на трубопроводный газ при этом растет – в 2018 г. мы поставили на экспорт более 240 млрд куб. м газа, рекордный объем. Но даже если говорить о СПГ, то он конкурентнее американского газа в Европе, поэтому в первую очередь он вытесняет именно его.

Кроме того, если не монетизировать эти запасы и не производить из них СПГ, то они останутся навсегда запасами и не будет судового трафика на Северном морском пути – по текущей оценке, СПГ в Арктике может обеспечить грузопоток более чем в 80 млн т к 2030 г. Без СПГ не будет такого масштабного заказа на отечественное судостроение, на криогенные технологии, перевалку СПГ, мы, наконец, упускаем хорошую возможность нарастить газификацию Мурманской области и Камчатки. Это дополнительный выход нашего ресурса на рынки и гигантский заказ для промышленности.

– Выходит, вопрос о предоставлении льгот под новые проекты «Новатэка» – это не вопрос льгот в обмен на получение прямых фискальных поступлений, а вопрос создания дополнительной инфраструктуры?

– Верно, а также заказ для импортозамещения, освоения Арктики, Северного морского пути, получение опыта в новой сфере наукой и персоналом. И важно сказать: так называемые «льготы» – это не выпадающие доходы бюджета, так как без стимулирования эти запасы не разрабатывались бы. Относительно вопроса про конкуренцию трубы с СПГ – мы за этим следим в ежеквартальном режиме, смотрим, где российский газ оказывается. Если мы увидим какое-то изменение в конъюнктуре, то будем думать, что делать.

– А как это контролировать? Это же частный бизнес, трейдинг того же «Новатэка».

– «Новатэк» – ответственная компания, она брала на себя обязательства о неконкуренции российского газа с российским.

– И как «Новатэк» отреагирует, если вдруг это произойдет и вы предъявите компании претензии?

– Сейчас для такой ситуации предпосылок нет. Совсем. Если такая ситуация возникнет – будем разговаривать, смотреть.

– То есть приоритет все же у трубопроводного газа?

– Так работает экономика: трубопроводный газ более конкурентоспособен по цене при транспортировке на средние расстояния.

– Реформа газовой отрасли сейчас нам нужна?

– Естественно, мы ознакомлены с соответствующими аналитическими отчетами (в сентябре 2018 г. Центр стратегических разработок подготовил целевую модель газовой отрасли, где говорится о том, что «Газпром» потеряет контроль над единой системой газоснабжения. – «Ведомости»). Но это не та тема, которую можно реализовать в одночасье. Однако если вы посмотрите поручения вице-премьера Дмитрия Козака, в том числе по естественным монополиям, – это работа с тарифами, недискриминационным доступом, дорожной картой развития конкуренции. Она во многом включает в себя положения из сценариев потенциальной реформы отрасли. Сейчас все эти инициативы находятся в проработке. Любой из перекосов, которые могут быть вызваны внедрением отдельных мер без комплексного подхода, будет создавать неблагоприятные условия для одной из сторон без улучшения ситуации в целом. Задачи переложить деньги из одного кармана в другой нет, потому что отрасль достаточно эффективно работает, есть моменты, которые требуют развития и могут быть улучшены. Но эффект изменений должен считаться комплексно.

– Выделение в какой-то период времени газотранспортной системы «Газпрома» и пересоздание ее как условно независимой структуры, в какой-то перспективе либерализация экспорта по трубе – это часть нашей стратегии или нет?

– Сейчас изучаются все варианты с точки зрения обособления инфраструктуры, но все – внутри самого «Газпрома». Есть поручение о раздельном учете по сегментам, которое к настоящему моменту уже давно прорабатывается. Раздельный учет де-факто показывает, как функционирует газотранспортная система внутри «Газпрома». Выделять ее в абсолютно независимое юрлицо – нет такой ни задачи, ни цели. Цель – чтобы она была прозрачна и всем было понятно, как она функционирует.

– Когда будет это реализовано?

– Это одна из приоритетных задач.

– «Газпром» сопротивляется?

– «Газпром» работает с нами и с ФАС по этим направлениям. Ищем такой подход, чтобы можно было это эффективно сделать. Компания и самостоятельно делает многое, чтобы эффективность росла.

– Централизация экспорта на базе субструктуры Минэнерго возможна?

– Это сейчас не обсуждается.

– Вот уже год, как «Роснефть» платит с Самотлора меньше НДПИ, чем все остальные компании со своих обводненных месторождений. Вы, как Минэнерго, заметили увеличение инвестиций, добычи нефти, насколько это эффективно произошло?

– По результатам девяти месяцев 2018 г. инвестиции в месторождение выросли…

– ...до 52 млрд руб. Но добычу они за девять месяцев, согласно данным компании, не увеличили.

– Не совсем так. Если вы посмотрите на динамику добычи по Самотлору, вы увидите, что это одно из самых стабильных месторождений. Поэтому активность там возросла – и в этом и есть эффект. Надо понимать, что это истощенное месторождение. Это один из тех случаев, когда выделенные деньги дали реальный эффект удержания добычи около текущего уровня, хотя раньше месторождение падало каждый год. Это одна из тех льгот, по которой мы будем оценивать эффективность и смотреть, как такие вот вливания влияют на добычу.

– Когда остальные получат подобные льготы?

– Давайте вернемся к дорожной карте по стимулированию добычи. В ней есть ряд категорий запасов, которые будут проанализированы, в том числе и обводненные месторождения Западной Сибири. Мы примем решение по итогам этой работы: сколько требуется льгот и какие последствия будут для бюджета, будут ли дополнительные инвестиции в случае применения льгот.

По нашим расчетам, вычет из НДПИ для месторождений Западной Сибири может дать от $3–4 за баррель. Это может привести к довольно существенному приросту инвестиций – в перспективе до 2024 г. это до 200–400 млрд руб. в год дополнительных инвестиций в этом регионе. Оценивать окончательный эффект на добычу было бы преждевременным, но здесь речь идет о дополнительных 30–40 млн т в год относительно текущих профилей.

– Правительство готово поддерживать вычет по НДПИ для обводненных месторождений?

– Есть поручение премьера Дмитрия Медведева создать рабочую группу и дорожную карту, есть план работы над инициативами. Мы рассчитываем, что летом-осенью мы выйдем на конкретные решения, согласованные федеральными органами исполнительной власти. Это очень сжатый график и фактически превентивные меры, для того чтобы избежать падения добычи в России в 2021–2022 гг. Падение добычи – это ведь не просто сокращение производства, это падение доходов в бюджет, темпов инвестиций в отрасль. Если ничего не делать, то добыча к 2030 г. может упасть на 250 млн т в год, или более чем на 40%, а это примерно 3,4 трлн руб. упущенных доходов для бюджета в годовом исчислении при цене барреля нефти в $60 и текущем курсе. Также при таком сценарии упадут инвестиции, упадут операционные расходы – и мы получим мультипликативный эффект на ВВП со знаком минус.

– Сейчас Минэнерго по согласованию с Минфином начало применять новую методику налогообложения – налог на добавленный доход (НДД). В эксперименте участвуют несколько месторождений, все ли работает как надо?

– НДД заработал с 1 января. В нем участвуют месторождения с суммарной добычей примерно 15 млн т, а также гринфилды и часть месторождений, которые ранее получали льготы. Ряд актов были приняты в последние дни перед Новым годом, ряд актов для имплементации НДД будут еще приняты в первом полугодии.

– Есть расчеты, насколько НДД принесет в бюджет больше денег по сравнению с прежним методом взимания ресурсной ренты?

– На то и эксперимент, чтобы по его результатам сделать вывод. Мы будем мониторить месторождения, участвующие в эксперименте, более плотно, чем изначально рассчитывалось.

«Исключение опережающего роста цен на АЗС является важнейшей задачей правительства»

– Вот уже почти год Россия живет в ожидании топливного кризиса, цены на топливо растут быстрее инфляции. Вы на себе это ощущаете? Какая у вас машина?

– Дизельная, объем двигателя – 3 л, расход – 10–11 л на 100 км. Машина стоит большую часть времени, к сожалению, в гараже. Но, естественно, бак стал дороже, здесь не бывает исключений. При этом в 2018 г. благодаря оперативным мерам удалось остановить рост конечных цен, без принятых мер (снижение акциза, соглашений с компаниями) рост был бы быстрым и масштабным.

– Минэнерго, ФАС и 10 нефтяных компаний договорились сдерживать цены в мелком опте до марта 2019 г. Что произойдет в марте?

– При текущем уровне цен на нефть в 2019 г. динамика цен на топливо будет максимум в рамках инфляции. Если цены на нефть будут более высокими, то она будет в рамках инфляции благодаря разработанным инструментам – частичной компенсации разницы между экспортными и внутренними ценами на топливо (демпфер), отрицательному акцизу на нефть для российских НПЗ и региональному мультипликатору к этому акцизу.

Все эти инструменты позволят сгладить большую часть отрицательного эффекта от роста цен, компенсируют номинально 60% от разницы между экспортной ценой и расчетной ценой на внутреннем рынке. И это с учетом того, что почти все НПЗ, которые снабжают наш рынок, находятся в глубине территории России и получат региональный мультипликатор из-за высоких экспортных цен. Поэтому компенсация для большей части заводов составит от 70 до 85% разницы между экспортной альтернативой и расчетной внутренней ценой. Это обеспечит достаточную доходность поставок на внутренний рынок. Конечно, возможны и рыночные перегибы, но поводов для них мы не видим.

– И независимые НПЗ совсем не жалуются?

– Мы понимаем, что нужно искать компромиссы. Правительство очень динамично отреагировало в мае прошлого года, был остановлен рост цен. Летом было направлено дополнительное топливо на рынок, что позволило сбить оптовые цены.

Тогда была близкая к рекордной доходность внутреннего рынка. Затем нефть подорожала, и это привело к тяжелой ситуации. Поэтому был модифицирован механизм компенсации экспортной цены, было подписано соглашение между правительством и нефтяными компаниями, что позволило стабилизировать ситуацию.

Да, вмешательство государства в экономику может быть не всегда эффективно, но в такой ситуации, как здесь, было принято решение из-за волатильности цен на нефть. Решение позволило стабилизировать ситуацию, потому что исключение опережающего роста цен на АЗС является важнейшей задачей правительства и критически важным элементом обеспечения социальной справедливости.

– По какой причине оптовые цены на топливо снизились, а розничные – нет? Будет ли Минэнерго каким-либо образом на эту ситуацию реагировать?

– Не очень правильно смотреть на узкий отрезок времени, надо анализировать более длительный период. Сегодня на бирже мы наблюдаем цену на бензин, которая существенно ниже экспортной альтернативы – примерно на 11 000–12 000 руб. за тонну. То есть цена на оптовом рынке ниже экономически обоснованного уровня и является результатом сезонно низкого спроса и растущего производства бензина, но при наступлении весны и росте спроса ситуация может поменяться. Если учитывать это, а также действие компенсационного механизма нефтяникам за поставку на внутренний рынок, то цена на АЗС сегодня близка к той, которая соответствует рыночному уровню, а обозначенная компенсация позволит при изменении макропараметров удерживать рост цен в пределах инфляции.

– Отмечает ли Минэнерго снижение количества независимых АЗС в связи с флуктуациями прошлого года на топливном рынке? Это из-за закрытия независимых АЗС или из-за их поглощения крупными игроками?

– Мы совместно с ФАС и ассоциациями независимых АЗС ведем мониторинг ситуации на рынке и сегодня наблюдаем стабилизацию. Прошлый 2018 год действительно был тяжелым для независимой розницы, а важность этого сегмента нельзя недооценивать, ведь почти 60% от общего количества АЗС в стране не являются структурными подразделениями вертикально-интегрированных компаний и дают стране десятки тысяч рабочих мест. При этом оперативное реагирование правительства, Козака, координирующего работу федеральных органов исполнительной власти, позволило выровнять ситуацию, минимизировать негативные последствия макроэкономических колебаний. В результате колебания количества АЗС остались в пределах исторических среднегодовых значений.

– Вы лично производите впечатление апологета рыночных инструментов. Но сейчас рынка топлива в России по сути нет. Вас это не коробит?

– Слишком много вокруг этой темы спекуляций и домыслов. Если вы посмотрите сейчас на рынок мелкого опта топлива, там цены, несмотря на то что они зафиксированы в соглашениях, все равно ниже максимальных установленных по соглашению между правительством и нефтяниками. Мы оставили рынок с наименьшим возможным ущербом для него, исходя из тех реалий, в которых мы находились.

Альтернативой, напоминаю, была экспортная пошлина на нефтепродукты (до 90% от экспортной пошлины на нефть. – «Ведомости»), которая могла стать критической даже не для рынка, а для всей отрасли. Да, это очень сильная дубинка, применение ее возможно только в краткосрочной перспективе. Но если бы мы эту пошлину применили, а цены на нефть не упали бы, то через полгода-год независимым АЗС было бы просто нечего покупать. Поэтому, имея такую возможность – ввести пошлину на нефтепродукты, – правительство выбрало наименее болезненный вариант, обеспечив независимому сегменту розничного топливного рынка маржу, пусть и небольшую.

При этом мы прекрасно понимали, что при фиксации цен в условиях падающей нефти цены на мелкооптовом рынке топлива все равно пойдут вниз, это бы не захеджировало риски крупных нефтяников. Когда мы заключали соглашения с нефтяными компаниями, мы понимали, что в случае падения экспортного рынка эти предельные цены, которые мы зафиксировали, будут идти вниз – и они идут. При этом соглашения являлись подстраховкой на случай роста цен на нефть.

– В марте, после истечения соглашения с нефтяниками, стоит ли ждать колебания розничных цен на топливо?

– Как и было анонсировано, с 1 января произошел небольшой рост цен в связи с ростом НДС, на 1,7%, это естественный процесс, далее – если будут предпосылки для роста, то он будет в пределах инфляции.

– Насколько трейдеры-спекулянты на сырьевой бирже проблемны?

– В отдельных регионах, где сконцентрированы рынки, проблема может возникать, и этим занимается сейчас ФАС. Правила должны быть едины для всех. И очень важно понимать, что и нагрузка по снабжению внутреннего рынка тоже должна быть в определенной степени солидарна, над этим мы работаем. Трейдеры как рыночный механизм необходимы – они дают в первую очередь ликвидность рынку. Новые меры ужесточения правил игры на бирже (в том числе увеличение взноса для допуска на торги Санкт-Петербургской товарно-сырьевой биржи со 100 000 до 3 млн руб. – «Ведомости»), которые были приняты в конце прошлого года, назрели, они обсуждались с участниками биржи. Главная задача этих мер – избежать злоупотребления, а не избавиться от трейдеров как класса.

– А как быть с Дальним Востоком? Там же топлива физически не было, его предлагали завозить из-за рубежа.

– Таких предложений не было точно, не обсуждалось, потому что снижение объемов было в условиях, когда цены на нефть зашкаливали, а внутренние были заморожены. Сейчас поставки на этот регион возобновлены из-за восстановления доходности.

– На какой стадии сейчас обсуждение «нефтехимического маневра»?

– Нефтехимия – гигантский потенциал прироста инвестиций в Россию. Мы обладаем потенциалом, к примеру, выделять 7–10 млн т этана, который сейчас сжигают в составе газа, и мы уже экспортируем 7 млн т сжиженных углеводородов (СУГ), которые тоже можно было бы оставить в стране и пустить в нефтехимию. Но для этого нужен экономический стимул. Если это будет сделано, то те проекты, которые есть на радаре – Амурский газохимический комплекс (ГХК), ГХК в Усть-Куте, Усть-Луге, Восточная нефтехимическая компания «Роснефти», ряд установок в Татарстане... Если все эти вещи будут реализованы, то мы можем в теории к 2030 г. привлечь до $40 млрд дополнительных инвестиций и задействовать почти 10 000 новых рабочих мест, получить более $5 млрд дополнительного несырьевого экспорта.

– И для этого всего лишь нужна инфраструктура?

– Для этого нужен стабильный налоговый режим на 15 лет и достаточный экономический стимул для постройки нефтехимических мощностей, к примеру.

– Вы договорились уже об этом?

– Говорили. С Минфином – о возможности возвращать инфраструктурную составляющую при строительстве этановых проектов за счет отрицательного акциза мы находимся в достаточно поздней стадии переговоров, надеемся, что вскоре расскажем больше об этом. По СУГам (предполагается введение обратных акцизов на сжиженные углеводороды. – «Ведомости») ведутся дополнительные переговоры, так как там нужен источник для субсидирования. Было поручение Дмитрия Николаевича [Козака] по разработке дорожной карты по стимулированию нефтехимии, мы ее подготовили. При принятии решения и с максимальной реализацией всех инструментов доходность нефтехимических проектов будет около 13–14%. Мы также планируем, что поэтапное наращивание уровня локализации технологий будет одним из требований, с возможными исключениями для уже реализующихся проектов. Это комплексный подход.

Россия. ОПЕК > Нефть, газ, уголь. Химпром. Госбюджет, налоги, цены > minenergo.gov.ru, 21 февраля 2019 > № 2927751 Павел Сорокин

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром, ответственным за иностранные дела Султаната Оман, Юсефом Бен Аляви, Москва, 18 февраля 2019 года

Мы провели хорошие переговоры.

Обсудили весь комплекс вопросов, касающихся российско-оманских отношений. Подчеркнули их традиционно дружественный характер. Высказались в пользу их дальнейшего поступательного развития.

Дали высокую оценку сложившемуся уровню политического диалога. Выразили заинтересованность в активизации межпарламентского сотрудничества. Отметили, что важным шагом на этом пути призван стать запланированный на этот год визит в Москву Председателя Государственного совета Омана Я.Аль-Манзери по приглашению Председателя Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации В.И.Матвиенко.

Приветствовали позитивную динамику взаимной торговли, объем которой за 2018 г. увеличился более, чем на 60%, хотя, конечно, в абсолютных цифрах предстоит еще немало сделать. Договорились стараться продвигать такие направления как инвестиции, энергетика, информационные технологии, горнорудная промышленность, сельское хозяйство.

С октября прошлого года установлено прямое авиасообщение между Москвой и Маскатом. Это, конечно же, способствует расширению деловых и туристических обменов, как и инициативные шаги оманской стороны по упрощению визовых требований в отношении российских граждан. Сегодня напомнили о нашем предложении подписать межправительственное соглашение об отмене виз для наших граждан на постоянной основе.

Встревожены теми событиями, которые продолжают негативно развиваться на Ближнем Востоке и Севере Африки. Исходим из необходимости продвижения в регионе конструктивной и объединительной повестки дня, устранения «разделительных линий», объединения усилий для совместного реагирования на вызовы и угрозы. Именно такие принципы заложены в известной российской инициативе – концепции обеспечения безопасности в зоне Персидского залива, которая была выдвинута некоторое время назад, и получила поддержку со стороны оманских партнеров.

В отношении Сирии у нас единая позиция – резолюция 2254 СБ ООН не имеет альтернативы. Она должна полностью выполняться. В этом контексте мы проинформировали наших собеседников об усилиях, которые предпринимают в этом направлении страны-гаранты «астанинского формата» Россия, Турция и Иран, включая результаты состоявшегося 14 февраля в Сочи четвертого саммита астанинской тройки. Россия убеждена, что решение этих задач способствовало бы нормализации отношений Сирии с другими арабскими странами, возвращению страны в ЛАГ.

Тревожит ситуация, которая сложилась в сфере дискуссий по ближневосточному урегулированию. В их рамках мы наблюдаем явные попытки ревизовать общепризнанную международно-правовую базу мирного процесса на Ближнем Востоке. Считаем очень важным для всех членов международного сообщества подтвердить приверженность соответствующим резолюциям ООН как Генеральной Ассамблеи, так и Совета Безопасности, а также арабской мирной инициативе. Безусловно, перед лицом всех этих сложностей, крайне важно, чтобы палестинцы нашли в себе силы и ответственность, чтобы объединить свои ряды. Мы стараемся этому способствовать. В частности, мы проинформировали наших оманских коллег о состоявшихся на прошлой неделе в Москве консультациях между основными палестинскими фракциями.

Подтвердили нашу высокую оценку взвешенной, сбалансированной, основанной на международном праве позиции Султаната Оман по большинству вопросов региональной повестки дня, в том числе по йеменскому урегулированию, где Оман играет весьма полезную примирительную роль.

Благодарю своего коллегу Министра, ответственного за иностранные дела Султаната Оман Юсефа Бен Аляви за совместную работу, которую мы еще продолжим в ходе рабочего завтрака.

Вопрос: В чём Вы видите эффективность сотрудничества России и Омана по йеменскому вопросу?

С.В.Лавров: Россия, как и Оман, с самого начала йеменского конфликта выступала исключительно за его политико-дипломатическое решение через инклюзивный диалог всех йеменских сил. Мы работаем с каждой из этих политических сил, побуждая их к тому, чтобы они не поддавались искушению прибегать к мерам военного воздействия друг на друга и садились за стол, начинали диалог под эгидой Организации Объединённых Наций и в соответствии с теми идеями, которые генерирует спецпосланник Генсекретаря ООН по Йемену М.Гриффитс.

В частности, обе стороны приветствовали состоявшиеся в декабре прошлого года в Стокгольме консультации заинтересованных сторон, достигнутые там договоренности. Россия способствовала тому, чтобы эти договоренности были закреплены в Совете Безопасности ООН. Они предполагали передислокацию сил противоборствующих сторон в районе порта Ходейда, использование этого порта для нужд гражданского населения, а также обмен заложниками и пленными.

Оман вместе с Кувейтом – и мы это тоже приветствовали – вызвался предоставить авиатранспорт для того, чтобы доставлять в соответствующие места тех лиц, которые будут подлежать обмену.

К сожалению, как это бывало и раньше, процесс выполнения Стокгольмских договоренностей «забуксовал». Сейчас мы стремимся вернуть стороны к их выполнению – вместе с нашими оманскими коллегами, с другими странами, которые активно пытаются помочь политическому процессу.

При всех обстоятельствах необходимо делать все возможное для того, чтобы гуманитарная помощь поступала всем нуждающимся в ней в Йемене беспрепятственно.

Вопрос: Накануне Президент США Д.Трамп обратился к европейским странам с призывом забрать порядка 800 террористов, захваченных в ходе операции на востоке от Евфрата. В противном случае он их отпустит. Правомочно ли в целом ставить вопрос о том, чтобы возвращать террористов по их страновой принадлежности, и готовы ли мы забрать граждан России, если таковые есть среди этих восьмисот?

С.В.Лавров: Эти лица являются подозреваемыми в терроризме иностранными террористами-боевиками (ИТБ). Именно такой термин закреплен в резолюции Совета Безопасности ООН, содержащей очень четкий перечень шагов, которые необходимо предпринимать в отношении этих иностранных террористов-боевиков, когда они попадают в руки соответствующих стран, воюющих против террористов. Надо соблюдать эти критерии. Первый абсолютно неотъемлемый шаг – это транспарентность и передача данных на этих лиц.

Раньше США подобных персонажей, которых они захватывали в регионе, в частности в Афганистане и в других странах, либо отправляли к себе на базу Гуантанамо на Кубе, где годами держали без суда и следствия, и, к слову, в ответ на наши запросы не предоставляли информации об одном россиянине, который там находился, либо незаконным образом перебрасывали этих людей в секретные тюрьмы ЦРУ в Восточной Европе, что вызвало большой скандал, но его быстренько «замяли». Так что надо сначала разобраться, о чем идет речь, потому что США в подобной ситуации могут поступать диаметрально противоположным образом.

В целом на восточном берегу Евфрата, помимо создания этих тюрем для террористов, Соединённые Штаты успели натворить еще немало вещей, которые придётся потом расхлебывать. Это будет непросто. Это и военные базы, и оружие, которое они поставляли курдам. Судьба этих баз и оружия является предметом достаточно серьезной озабоченности со стороны Турции, например. Но самая главная проблема – это незаконно созданная «зона безопасности» Ат-Танф, в которой американцы тренируют боевиков для последующих акций на территории Сирии и где находится печально известный лагерь беженцев «Рукбан». Беженцев оттуда давно пора выводить. Мы с сирийским Правительством к этому и призываем. Но США и подконтрольные им экстремисты, которые контролируют этот лагерь, запрещают людям оттуда выходить. Я надеюсь, что ооновцы, которые недавно сопровождали второй гуманитарный конвой в «Рукбан» и наверняка могли убедиться, что там далеко не все в порядке, предоставят Совету Безопасности ООН необходимую информацию.

Россия. Оман > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 18 февраля 2019 > № 2944249 Сергей Лавров

Внешнюю политику Трампа больше нельзя считать непредсказуемой

Томас Райт — директор Центра по США и Европе и старший научный сотрудник Проекта мирового порядка и стратегии в Институте Брукингc

Резюме Политика Трампа заключается в меркантилистском подходе к международной экономической политике, в общем неуважении к правам человека и власти закона, а также в пропаганде национализма и одностороннего подхода за счет многостороннего сотрудничества.

Называть внешнюю политику президента США Дональда Трампа непредсказуемой стало уже чем-то банальным. Однако это неверно характеризует данного политика. В действительности, хотя действия Трампа могут часто быть шокирующими, они редко кого-то удивляют. Его позиции, вызывающие наибольшую полемику — сомнения в целесообразности НАТО, стремление уйти из Сирии или начать торговые войны — вполне совместимы с тем мировоззрением, которое он публично отстаивает с 1980-х годов.

Непредсказуемость этой администрации не во взглядах Трампа, а в борьбе между президентом и его политическими советниками, с одной стороны, и национальными службами безопасности, с другой стороны. До недавних пор эти два лагеря соперничали за первенство, и трудно было понять, кто победит в споре по любому вопросу.

После двух лет президентства Трампа совершенно ясно, что президент берет верх в этой борьбе, даже если он еще не победил прямо, безоговорочно и бесповоротно. Впервые можно увидеть единую внешнюю политику администрации Трампа, поскольку команда президента сплотилась вокруг его идей. Эта политика сводится к ограниченным отношениям с другими странами на основе двухсторонних сделок; к тому же администрация предпочитает иметь дело с авторитарными, а не с демократическими правительствами. Далее политика Трампа заключается в меркантилистском подходе к международной экономической политике, в общем неуважении к правам человека и власти закона, а также в пропаганде национализма и одностороннего подхода за счет многостороннего сотрудничества.

Что сделало Трампа особенным

Многие президенты США не имели опыта реальной внешней политики, когда попадали в Белый Дом. У некоторых были идеи, противоречившие стержневым принципам американской внешней политики – например, Джимми Картер выступал за то, чтобы вывести войска из Кореи. Но Трамп стоит особняком в этом ряду. Это единственный президент, когда-либо избранный на платформе, явно отвергавшей все столпы большой стратегии.

Хотя Трамп изменил свое мнение по многим вопросам, у него есть четкие, последовательные, бессознательные внешнеполитические инстинкты, появившиеся еще три десятилетия тому назад. Он давно отвергает альянсы США в сфере безопасности как несправедливые по отношению к американскому налогоплательщику, обвиняя союзников в том, что они обманным путем добились от Вашингтона бесплатного предоставления военной помощи для их защиты. Он давно считал торговый дефицит угрозой для американских интересов и отвергал, по сути, все торговые сделки, заключенные Соединенными Штатами после Второй мировой войны. И он давно известен своими восхищенными отзывами о диктаторах: например, в 1990 г. он выразил сожаление в одном из интервью, что советский лидер Михаил Горбачев не подавил демонстрации так, как годом ранее это сделал Пекин на площади Тяньаньмынь.

Во время своей президентской кампании Трамп не только не отказался от этих инстинктов, но и сделал на них особый акцент. Он приравнял в нравственном отношении Кремль при российском президенте Владимире Путине к правительству США, раскритиковал НАТО, похвалил Саддама Хусейна за его жесткость в отношении террористов, а также одобрил приход к власти северокорейского лидера Ким Чен Ына и высказывался против свободной торговли. Его внешнеполитическая платформа возымела немедленный и продолжительный эффект, побудив десятки внешнеполитических экспертов-республиканцев публично осудить его.

Не имея советников из политического истеблишмента, Трамп сумел привлечь несколько малоизвестных персоналий и пару бывших официальных лиц – например, Майкла Флинна и Валида Фареса – в основном, ради шоу. На протяжении своей кампании Трамп опирался на собственные инстинкты и добавил несколько новых вопросов в повестку дня – в частности, он резко высказывался против нелегальной иммиграции и критиковал торговлю с Китаем.

После победы на выборах у Трампа возникла проблема. Он был совершенно не готов к управлению политикой США, и у него почти не было квалифицированных людей в команде, которым можно было бы доверить высокие посты в сфере национальной безопасности. Эта нехватка кадров, вкупе с его непрекращающейся критикой специалистов из истеблишмента, выступавших против него в процессе избирательной кампании, заставили его обратиться к помощи отставных генералов и промышленных магнатов, включая Джеймса Мэттиса, назначенного министром обороны, Рекса Тиллерсона, занявшего кресло госсекретаря, Гэри Кона, ставшего директором Национального экономического совета. Спустя несколько недель на пост советника по национальной безопасности был приглашен Герберт Макмастер.

Два этапа в деятельности администрации

Первый этап пребывания Трампа на президентском посту – период сдержанности – длился со времени его инаугурации до августа 2017 года. В эти семь месяцев Трамп совершил много весьма спорных вещей. Он отказался соглашаться с Пятой статьей, выступая в штаб-квартире НАТО в Брюсселе, и объявил о выходе из Парижского соглашения об изменении климата. Но по большей части администрация все же следовала процедуре межведомственного согласования (при котором решения принимаются после формальных консультаций с соответствующими департаментами и ведомствами, которые завершаются собраниями с экспертами по национальной безопасности в Зале оперативных совещаний), и Трамп неохотно, но принимал советы своего кабинета. Он не вывел страну из Североамериканского соглашения по свободной торговле, изменил мнение о НАТО и протянул руку союзникам в Азии, а также передумал выходить из Иранской ядерной сделки.

Однако вскоре президент начал выражать несогласие со своими советниками. В середине июля 2017 г. он горько посетовал на то, что ему приходится отступать от своих принципов и обновлять обязательства в рамках Совместного всеобъемлющего плана действий, обвинив своих советников в том, что они не предоставили ему вариант выхода из соглашения. Через несколько недель на встрече в Кемп-Дэвиде, где решалась политика в Афганистане, Трамп разозлился на упорство МакМастера, доказывавшего необходимость продления срока пребывания американского контингента в этой стране. Трамп уступил с большой неохотой, но дал понять, что его это не устраивает.

Осенью 2017 г. начался второй этап во внешней политике администрации Трампа – этап односторонних действий. В этот период, который длится до сих пор, Трамп пытается обходить формальную межведомственную совещательную процедуру при принятии решений, и четко формулировать свои предпочтения. В декабре 2017 г., несмотря на возражения своей команды, он объявил о переносе посольства США в Израиле из Тель-Авива в Иерусалим. В мае прошлого года он вышел из иранской ядерной сделки. Он ввел торговые пошлины против дружественных стран, равно как и против недружественных стран. На Брюссельском саммите 2018 г. он возобновил критику НАТО и жестко настаивал на выводе американских войск из Сирии. Наверно, наиболее обсуждаемый его шаг заключался в решении провести встречу с Кимом в Сингапуре, не проконсультировавшись с экспертами своего кабинета по национальной безопасности, а также в принятии одностороннего решения о встрече с российским президентом Владимиром Путиным в Хельсинки. Он продолжил бросать вызов своим советникам, обнявшись с российским лидером на пресс-конференции после саммита.

В связи с этим Трампу понадобилась новая команда, которая поддерживала бы его в этих инициативах, а не вставляла палки в колеса. Этим он занялся в 2018 году. Все началось с увольнения Тиллерсона, Макмастера и Коэна в марте-апреле (всего за три недели). У людей, пришедших им на смену – Майка Помпео, Джона Болтона и Лэрри Кадлоу – была одна общая черта: личная лояльность и преданность Трампу. Эта тенденция продолжилась после ухода посла США в ООН Никки Хейли и завершилась отставкой Мэттиса 21 декабря после объявления Трампа о выводе войск из Сирии.

Назначение Болтона было особенно важно для автономии Трампа во внешней политике. До тех пор, пока представитель истеблишмента занимал пост советника по национальной безопасности, Трамп был лишен полномочий для определения повестки дня и не мог контролировать процесс межведомственных совещаний. Болтон предоставил ему такие полномочия. Конечно, на этом пути встречались ухабы. Как говорят, Болтон должен был пообещать Трампу, что не втянет его в новую войну, но уже через несколько недель после его назначения Трамп обвинил его в попытке саботировать работу США с Кимом. Однако в целом у Трампа теперь есть команда, которая не стремится свести к минимуму последствия его решений, а наоборот, пытается максимально усилить их эффект.

На этом этапе внешней политики Трампа были и некоторые положительные моменты. Например, в декабре 2017 г. и в январе 2018 г. администрация разработала стратегию в области национальной безопасности и обороны, в которой акценты были смещены с антитеррористической деятельности на конкуренцию между великими державами, что приветствовали многие внешнеполитические эксперты в Вашингтоне. В этих стратегиях был признан вызов, который Россия и Китай бросают мировому порядку под руководством США, и подтверждена важность альянсов. Однако президента, похоже, не интересует смена акцентов, поскольку он лишь однажды об этом упомянул. В своих комментариях по поводу принятия Стратегии в области национальной безопасности Трамп один единственный раз упомянул конкурирующие с Америкой державы, но сразу после этого заявил о важности сотрудничества с Россией.

Единая внешняя политика

Борьба между президентом и его командой стала определяющим фактором первых двух лет его президентства. Хотя между ними до сих пор существует существенное расхождение, позиции во многом сблизились. Впервые наблюдатели могут говорить о единой, пусть и неполной, внешней политике Трампа, притом, что администрация амортизирует или гасит импульсивность президента, стремясь направить ее в конструктивное русло.

В этой единой внешней политике у администрации Трампа нет постоянных друзей или постоянных врагов. Она берет на вооружение транзакционный подход ко всем странам, не слишком ценит исторические связи и стремится к немедленным выгодам – от торговли и закупок до дипломатической поддержки. Так уж получается, что авторитарные правительства больше склонны предлагать такие быстрые уступки Соединенным Штатам, и именно по этой причине администрации Трампа легче иметь дело с ними, чем с демократическими союзниками. Подумайте о контрасте между Саудовской Аравией и Японией. Саудовская Аравия смогла снизить цену на нефть, чтобы умиротворить президента, когда президент встал на ее сторону после убийства журналиста Джамаля Хашогги. Япония же оказалась среди проигравших стран, несмотря на начальные попытки премьер-министра Синдзо Абэ льстить президенту. Объятия Трампа с Кимом раздосадовали японских официальных лиц; в результате Трамп продолжает угрожать введением пошлин на продукцию японского автопрома.

Администрация Трампа сегодня едина в готовности вводить пошлины, в том числе против союзников и партнеров, для продвижения экономических планов США. Все еще возможны разногласия по поводу тактики, но более серьезные дебаты о мировой экономической стратегии, бушевавшие в 2017 г., на сегодня закончены. Администрация регулярно использует рычаг в виде мощи и влияния Соединенных Штатов для получения экономических преимуществ над другими странами. Подумайте, например, как команда Трампа ухватилась за предложение Польши оплатить американскую военную базу на своей территории, и как она оказала давление на Великобританию, чтобы подтолкнуть ее к жесткому Брекзиту, дабы США могли «прикарманить» уступки в переговорах по двустороннему соглашению о свободной торговли между США и Великобритании.

Администрация берет на вооружение национализм и презрительно относится к многостороннему сотрудничеству в рамках своей общей идеологии, что очевидно из выступлений Трампа, Болтона и Помпео. Администрация также без большого пиетета относится к демократии и правам человека, если не считать таких стран как Куба, Иран и Венесуэла. Это мировоззрение проявляется в противодействии Вашингтона Европейскому союзу, поддержке авторитарных лидеров, бросающих вызов международным нормам, а также в выходе из международных организаций и договоров. В то же время мышление администрации остается спонтанным и достаточно примитивным: администрация усиленно склоняет Германию к отказу от строительства трубопровода «Северный поток-2», хотя, согласно ее доктрине, немецкому правительству следует поступать так, как выгоднее для Германии.

Трамп по-разному относится к разным регионам Европы. Его администрация взаимодействует без предварительных условий с Центральной и Восточной Европой, где обеспечивает политической поддержкой венгерского автократа Виктора Орбана и работает над увеличением экспорта сжиженного природного газа в этот регион для противодействия российскому влиянию. Планы администрации в отношении Западной Европы, напротив, гораздо более враждебны. Здесь акцент делается преимущественно на разногласиях, включая неприятие трубопровода «Северный поток-2», отказ от свободной торговли с Европой, от оборонных расходов в рамках НАТО, а также разногласиях с ЕС по поводу Ирана.

В Восточной Азии политика Трампа состоит из двух основных компонентов: Китай и Северная Корея. Желание победить в торговой войне с Пекином заставляет президента поддерживать более широкие усилия по уравновешиванию Китая, которые отстаивают некоторые его советники. Речь идет о противодействии политическому влиянию КНР и переориентации армии США на конкуренцию с Китаем. Но эта поддержка сил, противодействующих Пекину, может быть испытана на прочность по мере того, как риторика китайского президента Си Цзиньпина по Тайваню становится все более жесткой и эмоциональной, и особенно если закончится торговая война с Китаем. Будет ли Трамп точно так же противостоять Китаю по вопросу Тайваня, если тот пойдет на значительные уступки в новом торговом соглашении с Соединенными Штатами? Тем временем политика администрации по отношению к Северной Корее состоит в неформальной сделке, по которой США допускают потепление отношений, коль скоро Ким соглашается не испытывать ракеты или ядерное оружие, даже если это не приведет к существенному прогрессу в деле ликвидации ядерного оружия. Некоторые чиновники администрации, в частности Болтон, делают оговорки относительно этой стратегии умиротворения, но оставляют все на усмотрение президента.

Разногласия между президентом и его командой остаются. Наиболее яркий пример – ближневосточная политика. Трамп и его советники согласны, что нужно проводить жесткий курс в отношении Ирана. Но президент категорически не желает расходовать ресурсы на то, чтобы ослабить влияние Ирана в Сирии, и хотел бы сокращать затраты на этот регион. С его точки зрения, следует ограничиться поддержкой союзников, чтобы они предпринимали любые действия, которые сочтут нужными для противодействия Ирану (такие как война Саудовской Аравии в Йемене), введением санкций и выходом из Совместного всеобъемлющего плана действий. Команда Трампа высказывала иную точку зрения на эти вопросы, отличную от позиции президента. Например, во время поездки по Ближнему Востоку Болтон заявил, что войска США не уйдут из Сирии до тех пор, пока Исламское государство (ИГИЛ) не будет полностью побеждено, и курдам не будет предоставлена защита. Однако в целом внешняя политика Трампа сегодня более цельная, чем когда-либо раньше.

Что дальше

Парадоксально, но более цельная и предсказуемая внешняя политика, вероятно, ослабит американское влияние и дестабилизирует мировой порядок. Расколотая администрация Трампа была лучшим доказательством для тех, кто верит в послевоенную стратегию США, для которой характерны сильные альянсы, открытая мировая экономика и широкая поддержка демократии, власти закона и прав человека. Поскольку Трамп никогда не изменит свое мировоззрение, его администрация вынуждена либо не соглашаться, либо соглашаться работать на его условиях. Сегодня мы имеем второе. Таким образом, начинается третий этап: влияние единой администрации Трампа на мир.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 февраля 2019 > № 2915000 Томас Райт

Предчувствие гражданской войны сохраняется

Выход из политического и социально-экономического кризиса в стране возможен лишь через широкий внутривенесуэльский диалог.

Вот уже почти две недели, после того как в Венесуэле 23 января была предпринята попытка установить двоевластие, эта латиноамериканская страна не сходит с первых полос мировых информационных агентств. Как развивается там внутриполитическая ситуация, возможна ли нормализация обстановки и на каких условиях? Этими вопросами задаются многие политологи и эксперты разных стран. Они же стали и темой беседы нашего обозревателя с ведущим научным сотрудником Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук доктором политических наук Александром ФРОЛОВЫМ.

– Александр Владимирович, на ваш взгляд, каков на сегодня вектор развития обстановки в Венесуэле?

– К сожалению, ситуация продолжает обостряться. Очередным подтверждением стали массовые демонстрации, которые про­шли в субботу практически по всей стране. На улицы венесуэльских городов вышли сторонники как действующего президента страны Николаса Мадуро, так и оппозиционного лидера Хуана Гуайдо, объявившего себя временным исполняющим обязанности главы государства.

Это уже третья волна манифестаций после начала политического кризиса, и с каждым разом она становится всё масштабнее по размаху и яростнее по выступлениям её участников. А вместе с этим надежд на мирный сценарий остаётся всё меньше, предчувствие гражданской войны сохраняется. На 12 февраля уже оппозицией назначены новые массовые уличные акции.

Следует также отметить, что накануне этих протестных акций обе стороны решили продемонстрировать своё видение развития страны в ближайшее время. Так, Мадуро объявил о запуске программы «Прекрасная Венесуэла – вместе всё возможно». По словам главы государства, она предполагает выделение 1 млрд евро, которые будут вложены в развитие 62 наиболее густонаселённых городов страны, для того чтобы они стали самыми красивыми и современными в Латинской Америке.

Мадуро также предложил провести переговоры с оппозицией при участии международных посредников. Однако Гуайдо ответил на это предложение отказом. «Мы никогда больше не согласимся на ложный диалог, где бы он ни состоялся», – сказал он, выступая перед своими сторонниками в здании центрального университета Венесуэлы в Каракасе.

Оппозиция также представила стратегию развития страны и вывода её из затяжного социально-экономического кризиса. План «Страна» включает в себя действия, направленные на «стабилизацию экономики и борьбу с бедностью», в числе которых восстановление объёмов добычи нефти без проведения приватизации государственной нефтедобывающей компании «Петролеос де Венесуэла».

– Обычно в латиноамериканских внутренних конфликтах решающую роль играет армия. И Венесуэла в этом плане не исключение, если вспомнить её историю. Какова сегодня позиция армии?

– Следует отметить, что венесуэльская армия считается одной из самых боеспособных в Латинской Америке. В последние годы её боевой потенциал, особенно ВВС и ПВО, заметно возрос за счёт закупок современного вооружения за рубежом. При этом надо иметь в виду, что армия в Венесуэле выполняет и некоторые выходящие за рамки военного предназначения функции, в частности занимается распределением ресурсов государства – продуктов питания, топлива…

Пока всё руководство силовиков демонстрирует своё единение с действующим президентом Мадуро. Так, министр обороны Венесуэлы генерал Лопес, носящий русское имя Владимир, заявил, что военные страны не примут президента, навязанного в кулуарах теневых интересов.

В свою очередь противники Мадуро конечно же понимают, что процесс передачи власти в стране невозможен без поддержки со стороны силовых структур – прежде всего офицерского корпуса вооружённых сил. Поэтому предпринимаются закулисные попытки склонить армию на свою сторону. Симпатизирующие оппозиции СМИ утверждают, что имели место встречи Гуайдо с военнослужащими и сотрудниками служб безопасности. Так ли это на самом деле, судить не берусь. Так или иначе пока у Гуайдо, судя по поступающей информации, особых успехов на этом поприще нет. Лишь очень немногие старшие офицеры, если верить сообщениям СМИ, переметнулись на сторону оппозиционеров. Впрочем, это неудивительно – в такие смутные моменты истории всегда проявляют себя обиженные, карьеристы…

– Ни для кого не секрет, что эскалация событий в Венесуэле началась не без участия США. Как далеко Вашингтон готов идти? Решатся ли американцы на военное вмешательство?

– Вообще-то США, если мне не изменяет память, пошли впервые на столь необычный для себя эксперимент, сконструировав двоевластие. Ни в ходе «арабской весны», ни ранее они такое не практиковали. И это лишь подчёркивает значимость Венесуэлы для американской политики. Как представляется, попытка администрации Трампа отстранить от власти президента Венесуэлы стала начальным этапом в новой стратегии по восстановлению влияния США на Латинскую Америку. Под прицелом у них также Никарагуа и Куба.

Но прямого военного вмешательства – «а ля поход на Багдад» – я не предвижу. Трамп, как бывалый бизнесмен, предпочитает иные ходы – например, отрезать финансы, хранящиеся в американских банках, от президента Мадуро, затруднить операции с венесуэльским золотым запасом.

Сегодня в арсенале Вашингтона и такой хитрый ход, как создание пунктов гуманитарной помощи для населения Венесуэлы, которое, надо признать, испытывает растущие трудности в доступе к товарам первой необходимости, лекарствам. Гуайдо объявил в эти выходные об открытии трёх пунктов, через которые будет осуществляться приём иностранной гуманитарной помощи в Венесуэлу: один – в городе Кукута (колумбийский приграничный город), второй – на границе с Бразилией, третий – на острове в Карибском море. У США и их латиноамериканских союзников появляется формальный повод взять под военную защиту эти пункты приёма и распределения помощи, обеспечивая, так сказать, развёртывание гуманитарной операции.

– А какова позиция в этом плане соседних с Венесуэлой стран? Известно, что Уругвай и Мексика выступили за проведение 7 февраля международной конференции по Венесуэле. Что можно от неё ждать?

– Позиции разные. Те страны, которые находятся в зависимости от Вашингтона, или где у власти находятся ему политически близкие правительства, естественно, стали на сторону США. В их числе и ведущие страны региона – Бразилия, Аргентина и соседка Венесуэлы Колумбия. А вот Боливия выступила в поддержку Мадуро. Президент этой страны Эво Моралес прилетел даже в Венесуэлу, чтобы поддержать его.

Не всё так просто у США и с Мексикой. Именно эта страна и Уругвай выступили и инициативой проведения международной конференции по Венесуэле. Её цель, как они объявили, состоит в том, чтобы заложить основу для создания нового механизма диалога, с включением всех венесуэльских политических сил, который способствовал бы возвращению стабильности и мира в стране. Цель благая, но достичь её будет трудно, так как Соединённые Штаты постараются сделать всё, чтобы не допустить такого развития событий.

– А какова позиция Китая? Ведь известно, что он является главным кредитором венесуэльской экономики…

– Венесуэла с начала этого столетия является для второй экономики мира важной площадкой для укрепления её позиций в Латинской Америке в целом. Общая сумма кредитов, полученных Каракасом из Поднебесной, составляет, по разным оценкам, от 50 до 62 млрд долларов США. И ещё почти 21 млрд инвестиций, количество совместных проектов достигло 790. Вместе с тем китайцы в своей внешней политике – прагматики. На днях официальный представитель МИД КНР заявил, что двусторонние договорённости с Каракасом не должны быть нарушены вне зависимости от изменения обстоятельств.

Что касается нашей страны, то Москва выступает за преодоление внутриполитического кризиса в Венесуэле исключительно переговорным путём. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров призвал все государства отказаться от идеи военного вмешательства во внутренние дела этой южноамериканской страны. На минувшей неделе на очередном брифинге в МИД России было заявлено, я цитирую: «Здравомыслящие политические силы прекрасно понимают, что единственно возможным является путь выхода из кризиса через широкий внутривенесуэльский диалог. Со своей стороны готовы включиться в посреднические или консультативные усилия в интересах преодоления кризиса. Приветствуем готовность президента Венесуэлы к такому диалогу».

Владимир Кузарь, «Красная звезда»

Венесуэла. США. Мексика. ЛатАмерика. Россия > Армия, полиция. Внешэкономсвязи, политика > redstar.ru, 4 февраля 2019 > № 2875819 Александр Фролов

Встреча с главой Минпросвещения Ольгой Васильевой

Владимир Путин провёл рабочую встречу с Министром просвещения Ольгой Васильевой.

В.Путин: Ольга Юрьевна, восемь месяцев ведомство работает после разделения Министерства науки и образования на два министерства. В принципе, срок уже достаточный для того, чтобы понять, как Министерство работает в новом качестве, хотелось бы услышать Ваши оценки – это первое. И второе – как в этой связи Министерство просвещения планирует строить свою работу в рамках национального проекта «Образование».

О.Васильева: Спасибо, Владимир Владимирович.

Вы правы, прошло восемь месяцев. И самое главное, что педагогическая общественность, сообщество приняло очень хорошо это разделение согласно Вашему указу, потому что мы можем сосредоточиться – и мы это сделали – на главном: общее образование, среднее профессиональное, дополнительное, воспитание наших детей.

И, если позволите, только цифры, очень коротко, за эти восемь месяцев.

У нас семь миллионов дошколят. Сейчас у нас практически стопроцентный охват [детей] от трёх до семи [лет], мы ввели 118 тысяч новых мест. И, выполняя Ваше поручение, касающееся мест [в дошкольных учреждениях для детей] от двух месяцев до трёх лет, могу привести две цифры: в 2016 году был примерно 71 процент охвата, сейчас, в 2018 году, – 85 процентов.

В 2020 году мы должны сделать стопроцентный охват, и это правильно: это раннее развитие наших детей. Но если говорить сухие цифры, то в этом году мы выполнили план на 109 процентов.

Конечно, главная забота – это школа. Введено 168 тысяч новых мест – это и новые школы абсолютно, и школы, которые реконструировались.

До конца 2019 года мы строим 55 новых современных школ, вводим 44 тысячи новых мест.

Что самое главное – что это программа, это единство образовательного процесса. И маленький такой пример, но очень яркий: в 2018 году у нас на 20 процентов больше 100-балльников по ЕГЭ, чем в 2017 году. И впервые за всю историю ЕГЭ (она не очень длинная) у нас дети сдавали четыре предмета на 100 баллов.

Конечно, по-прежнему большое достижение нашего образования – это Всероссийская олимпиада. Шесть миллионов школьников. И в этом году, это тоже знаково, основной выбор – это математика, то есть большая часть ребят выбирают математику.

Вы знаете, что всероссийский этап формирует международные команды. У нас 38 международников, у нас 38 медалей и беспрецедентное количество золотых медалей – 22.

Зная Вашу неустанную заботу – и мы благодарны – о детях с ОВЗ и инвалидах, мы делаем тоже по этому направлению определённые шаги. Их трудно назвать успехом, но результаты есть.

У нас на сегодняшний день 17 процентов детских садов и 22 процента школ безбарьерных. Здесь можно идти по инклюзивному образованию, мы сохраняем коррекционные школы, и родители выбирают – либо коррекционная школа, либо инклюзия, это их выбор.

Забота об этих детях очень важна, и мы благодарны компаниям, потому что мы провели четвёртый профессиональный конкурс для таких детей, «Абилимпикс». И что важно, люди понимают, и эти конкурсы заканчиваются трудовыми соглашениями. Наши дети могут иметь место работы, это очень важно, с ОВЗ и инвалидностью.

У нас есть очень важное направление, одно из важнейших, – это ранняя профориентация, потому что очень важно для молодого человека, маленького человека выбрать свой путь.

Вы стояли у истоков «ПроеКТОрии», Вы приезжали к нам в Ярославль. Это уроки онлайн, это участие, опять же, в профориентационной кампании.

К этому, согласно Вашему поручению, добавили «Билет в будущее» в 2018 году: 32 пилотных региона, 65 тысяч школьников. Дети получили возможность из 100 профессий начать выбирать свою, причём при входе мы сделали паспорт для каждого участника, для того чтобы потом знать, по какой траектории он пойдёт, и помогать ему.

Ещё одно очень важное направление, которое Министерство осуществляет, – это русский язык и его продвижение за рубежом. Мы считаем, что самый, наверное, чуткий, яркий проект – в Таджикистане: у нас работают там 48 учителей.

Мы продолжим расширять географию. Сегодня как раз приезжает киргизский министр обсуждать эту проблему.

Наши учителя преподают на русском языке различные предметы, используют наши стандарты и наши учебники.

В.Путин: Учебники нужны.

О.Васильева: Учебники нужны. Я, если позволите, чуть позже об этом скажу, потому что Вы много уделяете им времени. Учебники, конечно, это отдельная история.

Если говорить о том, как среднее профессиональное [образование] развивается: Вы знаете, Ваше решение о вхождении нашей страны в WorldSkills, я уже говорила как-то, – оно настолько подняло среднее профессиональное [образование], потому что это качественно новый уровень.

Маленький пример. В этом году у нас на первый курс СПО поступило свыше миллиона ребят; в прошлом году – 940 тысяч, то есть очевидно. Плюс качественный скачок, наша команда выиграла EuroSkills. Мы готовы в Казани [чемпионат мира по профессиональному мастерству WorldSkills Kazan 2019] принять. Министерство потратило миллиард 300 [миллионов рублей] только на оборудование новейшее соревновательное. Самое важное, что потом это всё будет использоваться как база для СПО. Это качественно новая подготовка, это соревновательный азарт, который действительно есть.

Вы знаете, я считаю, что наша страна должна всегда иметь большую цель. За каких-то четыре года мы [выиграли] в Абу-Даби, в Венгрии. Сейчас в Казани, я уверена, покажем новые профессии, у нас будет отдельное направление.

Самое главное, что 59 процентов школьников выбирают этот профессиональный путь, потому что он пойдёт по этой траектории, это профессии будущего.

Я благодарна, опять же, компаниям, которые помогают нам, это очень здорово. Даже в том же «Билете в будущее» было 250 компаний, которые работают вместе с нами.

Наверное, в завершение [подведения] итогов хочу сказать, что, конечно, в ближайшие шесть лет для нас основное – это национальный проект «Образование». Потому что в Вашем указе было две очень важные цели. Это глобальная конкурентоспособность, и Вы поставили очень важную задачу перед нами – чтобы наше общее образование вошло в десятку лучших мировых. У нас есть на это все основания.

И вторая задача – это воспитание гражданина, который придёт и будет жить в этой стране, готов к технологическим прорывам, о которых мы говорим и которые должны делать.

10 федеральных проектов: это и строительство школ, это цифровая школа (абсолютно новое, но необходимое для нас направление), это развитие СПО (здесь мы должны построить 5000 новых оборудованных лабораторий), это забота о наших учителях, центры опережающего развития.

В.Путин: 5000 лабораторий в школах?

О.Васильева: Нет, это СПО, среднее профессиональное [образование].

Что касается села. Во-первых, я очень благодарна, я считаю, что это очень хорошее материальное обеспечение – 784 миллиарда. Это большие деньги, которые можно хорошо использовать в этом направлении.

Мы сделаем 16 тысяч мест на селе и в малых городах. Мы сделаем консультативные центры на территориях – технические, естественно-научные, гуманитарные, – где могут быть ребята из сёл, из малых посёлков и малых городов. Мы сделаем 100 центров опережающего профессионального развития для наших педагогов, мастеров и для педагогов СПО. Мы должны переподготовить (это очень важно, потому что центральная фигура – всё-таки педагог во всех этих проектах) 50 процентов наших педагогов.

Мы построим 340 IT-кубов для подготовки наших молодых будущих айтишников. Построим в каждом регионе «Кванториумы», они оправдали себя. В каждом регионе будет малый «Сириус», потому что большой «Сириус» как методический федеральный центр может показать, какие программы и что надо делать в регионах.

Это всё должно привести к решению тех задач, о которых мы говорили в начале, которые в указе определены. Я считаю, что у нас есть все основания и ресурсы, самое главное, материальные и человеческие, чтобы эти большие задачи выполнить.

В.Путин: Надо обязательно с уровня Министерства следить за заработной платой учителей. Ясно, что это задача, которую должны решать руководители регионов, это всё делается на региональном уровне. Но я Вас прошу всё-таки отслеживать, что происходит в каждом субъекте Российской Федерации. Зарплата учителей не должна опускаться ниже, чем средняя по экономике в регионе соответствующем.

О.Васильева: Да, это для нас одна из важнейших забот. И мы считаем, что это главное именно в работе в этом направлении. Потому что, Вы знаете, наши учителя – это удивительные люди, это правда.

В.Путин: Я знаю. Вот поэтому нужно следить за уровнем заработной платы.

О.Васильева: Да, это удивительные люди.

В.Путин: Следите за уровнем заработной платы.

О.Васильева: Мы услышали, Владимир Владимирович.

В.Путин: Не надо их нахваливать. За зарплатой следите.

О.Васильева: Будем следить и следим.

В.Путин: Хорошо, договорились.

Россия > Образование, наука > kremlin.ru, 31 января 2019 > № 2874849 Ольга Васильева

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел и международного сотрудничества Республики Сьерра-Леоне А.Каббой, Москва, 29 января 2019 года

Уважаемый г-н Министр,

Дамы и господа,

Мы провели содержательные переговоры. Отношения между Россией и Сьерра-Леоне носят дружественный характер, развиваются на принципах равноправия, взаимного уважения и учета интересов друг друга.

В 2018 г. в Сьерра-Леоне состоялись президентские выборы. В этой связи рассматриваем визит Министра иностранных дел и международного сотрудничества А.Каббы в Москву как подтверждение настроя на обеспечение преемственности при новом руководстве этой африканской страны, на продолжение и расширение взаимовыгодного сотрудничества.

Интерес в этом у нас обоюдный. Прежде всего это касается торгово-экономической и гуманитарной составляющих наших связей. Договорились предпринять дополнительные шаги для выхода на реализацию перспективных проектов в таких областях, как горнорудная промышленность, энергетика, рыболовство.

Ценим, что в рамках нынешнего визита г-н А.Кабба посетит Министерство промышленности и торговли Российской Федерации, Федеральное агентство по рыболовству Российской Федерации и Министерство здравоохранения Российской Федерации. Отмечу, что в прошлом году мы провели семинар по подготовке медицинских кадров для Сьерра-Леоне. Сегодня обсуждали, созданный при содействии России научно-исследовательский центр эпидемиологии и профилактики инфекционных болезней, работающий в Гвинее с 2017 года. Он может распространить свои программы и на соседние страны, включая Сьерра-Леоне.

Говорили и о важности повышения качества нашего сотрудничества в сфере рыболовства. В Фритауне есть соответствующий институт, есть возможности оказать содействие в организации учебного процесса и повышении квалификации специалистов.

Отмечали общую задачу создания благоприятных условий для деятельности в Сьерра-Леоне российских деловых кругов, для прямого общения предпринимателей двух стран.

Между Россией и Сьерра-Леоне подписано соглашение о военно-техническом сотрудничестве, проходящее сейчас процесс ратификации, который в самое ближайшее время завершится. Это еще одна сфера, в которой есть хорошие перспективы развития нашего взаимодействия.

Условились продолжать сотрудничество в сфере подготовки сьерралеонских квалифицированных кадров в высших учебных заведениях России. Более двух тыс. граждан Сьерра-Леоне окончили наши вузы. Вчера, сразу по прибытии в Москву А.Кабба встретился с представителями студенчества Сьерра-Леоне, которые обучаются в Российской Федерации.

Говорили о необходимости продвигать межпарламентские связи. Г-н Министр уже успел пообщаться с руководством Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации. Мы такие контакты приветствуем.

Отметили хороший диалог между нашими министерствами иностранных дел. У нас есть Меморандум о консультациях, который действует последние пару лет. Констатировали совпадение или близость подходов по важным международным и региональным вопросам. Мы твердо привержены принципам невмешательства во внутренние дела суверенных государств, мирного урегулирования конфликтов, уважения права народов самостоятельно определять модели своего политического и социально-экономического развития.

Выразили признательность нашим сьерралеонским друзьям за голосование в поддержку российских инициатив в ООН, в части о недопустимости героизации нацизма, о недопустимости развёртывания оружия в космосе и о международной информационной безопасности.

Сьерра-Леоне возглавляет «Комитет десяти» Африканского союза, который был создан для продвижения позиций Африканского континента по вопросам реформы Совета Безопасности ООН. Сегодня подробно обсудили перспективы реформирования этого ключевого органа по поддержанию международного мира и безопасности. Условились укреплять координацию действий в рамках ООН, на других многосторонних площадках в интересах поиска оптимальных ответов на вызовы и угрозы современности, включая терроризм, организованную преступность, наркотрафик.

Особенно много говорили о положении дел в Африке. У нас единая позиция, которая заключается в том, что для решения многочисленных проблем, с которыми сегодня сталкивается потенциально очень богатый континент, востребован комплексный подход, предполагающий скоординированные действия самих африканцев при поддержке международного сообщества. Россия выступает за то, чтобы при подходе к любым кризисным ситуациям в Африке мировое сообщество руководствовалось бы принципом «африканским проблемам – африканские решения»; не пыталось навязывать какие-то рецепты извне, а полагалось на мудрость самих африканских стран и оказывало всяческое содействие – политическое – материальное и миротворческое в реализации тех решений, которые африканцы будут достигать. Под этим углом мы обсудили ситуацию в Сахаро-Сахельском регионе, Мали, ЦАР. Россия как постоянный член СБ ООН неизменно будет поддерживать указанные подходы при рассмотрении африканской проблематики.

В целом исхожу из того, что сегодня мы уже при новом Правительстве Сьерра-Леоне подтвердили настрой на продолжение нашего сотрудничества во всех областях, а также его распространение на новые сферы взаимодействия, которые отвечают обоюдным интересам.

Я искренне признателен моему коллеге за эти переговоры.

Вопрос (адресован А.Каббе): По Вашему мнению, является ли сейчас позиция стран Африканского Союза консолидированной по вопросу реформирования Совета Безопасности ООН?

С.В.Лавров (добавляет после А.Каббы): Сегодня достаточно подробно говорили о процессе реформы Совета Безопасности. Мы с уважением относимся к позиции Африканского Союза и его стремлению обеспечивать консенсус стран-членов в подходе к этому вопросу.

Подчеркну, что и в более широком плане, когда придет время принимать решение на уровне ООН, принципиально важно, чтобы также был консенсус или самое широкое согласие близкое к консенсусу. Для ООН будет губительно голосовать по такой острейшей проблеме как реформа Совета Безопасности, как это предлагают некоторые члены Организации в расчете на получение двух третей голосов в поддержку навязанной реформы. Это приведет к глубокому расколу в ООН. Надо всеми силами этого избежать. Терпеливая ответственная позиция Африки вызывает у нас еще большее уважение.

Сейчас главным в переговорах о реформе является достижение договоренностей о повышении представленности в Совете Безопасности ООН развивающегося мира – Азии, Африки и Латинской Америки. Это ключевое условие успеха реформ. Россия будет рассматривать именно это как приоритет в своей работе на данном направлении.

Вопрос: Россия подчеркнула готовность способствовать нахождению взаимопонимания между ответственными силами Венесуэлы. Могут ли эти переговоры иметь успех в ситуации, когда США активно вмешиваются в происходящее в стране и поддерживают оппозицию?

С.В.Лавров: Нас тревожит то, что делают США и их ближайшие союзники в отношении Венесуэлы, грубо нарушая все мыслимые нормы международного права, взяв открытый курс на свержение законной власти в этой латиноамериканской стране.

Сегодня пришли сообщения о новых санкциях – «замораживании» счетов Центрального банка и Правительства Венесуэлы. У США есть опыт подобного нелегитимного и противоправного обращения с чужими деньгами. Такие «замораживания» в своё время были в отношении Ирака, Ливии, Ирана, Кубы, Никарагуа и Панамы. В большинстве случаев они оборачивались конфискацией средств чужого правительства.

То же самое сейчас делают власти Великобритании, арестовав, а по сути, конфисковав, золотой запас Венесуэлы, который хранится в Лондоне. Помимо того, что это грубейшим образом подрывает последние остатки доверия к международной валютно-финансовой системе, основанной на главенстве доллара, это ещё усугубляет кризис в самом венесуэльском обществе и откровенно служит тому, чтобы подстёгивать, подстрекать оппозицию к противоправным действиям. По нашим данным, руководители этого оппозиционного движения, которые объявили о двоевластии, получают указания из Вашингтона не идти ни на какие уступки, пока режим не откажется от власти тем или иным способом.

Дополнительно сегодня поступила информация о том, что санкции применены к венесуэльской нефтегазовой компании «ПДВСА» (PDVSA), её североамериканскому филиалу «СИТГО» (Citgo). При этом американские компании, которые работают в Венесуэле, из режима санкций исключены, что лишний раз подчёркивает цинизм происходящего. То есть хотят и режим сменить, и прибыль из этого получить.

Мы понимаем, что США, говоря по-простому, «закусили удила» и публично взяли курс на незаконную смену режима. Тем не менее, это не отменяет необходимость отстаивать международное право всеми имеющимися способами. Мы вместе с другими ответственными членами международного сообщества будем делать всё, чтобы поддержать законное правительство Президента Н.Мадуро в отстаивании венесуэльской Конституции и тех методов урегулирования кризиса, которые находятся в конституционном поле.

Вопрос: В ходе телефонного разговора с Вашим иранским коллегой М.Д.Зарифом стороны подтвердили готовность оказывать содействие достижению взаимопонимания между политическими силами Венесуэлы. Какие практические шаги подразумевает такое содействие?

С.В.Лавров: Что касается возможностей международного содействия урегулированию кризиса в Венесуэле, отвечая на предыдущий вопрос, я уже перечислил те серьезнейшие препятствия, которые США и их ближайшие союзники выстраивают на их пути.

Буквально только что прочел сообщение, что вчера советник Президента США по национальной безопасности Дж.Болтон проводил пресс-конференцию и, как пишут СМИ, проявил беспечность, оставив открытыми записки, которые стали предметом наблюдений телекамер и фотоаппаратов. В этих записках содержалась фраза «5 тысяч солдат в Колумбию». Это наводит на определенные мысли, учитывая, что призывы использовать соседние с Венесуэлой страны для прямой интервенции под предлогом тяжелой гуманитарной ситуации открыто звучат в США и ряде других стран.

Тем не менее, мы обратили внимание на то, что, несмотря на выступления ряда членов Евросоюза с ультимативными требованиями к Президенту Венесуэлы Н.Мадуро, заявление Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини от имени всего Союза имеет более сдержанный тон и продвигает идею создания некой контактной группы. Сейчас мы проясняем с нашими европейскими коллегами, что конкретно имеется в виду и как они планируют – если вообще планируют – превращать эту идею в практическое действие.

Кроме того, страны-члены Карибского сообщества (КАРИКОМ) также проявляют большую обеспокоенность тем, что происходит вокруг Венесуэлы, какие планы в отношении этой страны вынашивают некоторые агрессивные внешние игроки. Они также заинтересованы в том, чтобы попытаться «нащупать» возможности по международному посредничеству.

Как вы знаете, Президент Венесуэлы Н.Мадуро и его представители, в частности, Министр иностранных дел Х.Арреаса уже несколько раз выступали в пользу того, чтобы начать переговоры с оппозицией. Судя по реакции оппозиции, она находится под сильнейшим влиянием тех, кто запрещает ей идти на контакт с законными властями. Тем не менее, учитывая соответствующие сигналы из Евросоюза, заинтересованность стран Карибского бассейна, стремление Китая и Индии к недопущению катастрофического развития событий, мы хотели бы постараться понять, что может сделать международное сообщество, чтобы не допустить очередного грубого нарушения международного права и силовой смены режима и перевести ситуацию в конституционное русло. Об этом мы говорили вчера с Министром иностранных дел Ирана М.Д.Зарифом. Он так же, как и мы, хотел бы найти возможности для внешних игроков быть полезными для венесуэльского народа, не выступать подстрекателями к беспорядкам и силовому противостоянию, а сподвигать всех ответственных венесуэльских руководителей к диалогу.

Вопрос: Глава МИД Дании А.Самуэльсен призвал страны Евросоюза ввести санкции против России из-за действий в Азовском море. Как в Москве расценивают подобные заявления?

С.В.Лавров: Дания призвала ввести санкции в связи с тем, что произошло в Керченском проливе. Там действительно было грубейшее нарушение украинскими судами правил и норм судоходства. Поэтому, если имеется в виду наказание для украинцев, то они того заслужили.

Россия. Сьерра-Леоне > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 января 2019 > № 2877430 Сергей Лавров

Разрушающее равновесие страха

Упадок сдерживания

Эндрю Крепиневич – старший научный сотрудник Института Хадсона, доцент Центра новой американской безопасности и член Комиссии по стратегии национальной обороны США.

Резюме Эпоха беспрецедентного военного доминирования США, наступившая после завершения холодной войны, окончена. Вот почему мы видим новый виток соперничества между Соединенными Штатами и двумя великими ревизионистскими державами: Китаем и Россией.

«До сих пор главная цель нашего военного истеблишмента сводилась к победе в войнах, – писал в 1946 г. американский ядерный стратег Бернард Броуди. – С этого времени главная задача должна заключаться в предупреждении войн». Броуди как бы обобщил мрачный урок первых пяти десятилетия ХХ века: после двух ужасающих мировых войн и разработки ядерного оружия стало понятно, что в следующем крупном конфликте победителей не будет – только уцелевшие. Президент США Джон Кеннеди выразил ту же мысль спустя 15 лет в разгар кубинского ракетного кризиса. «Даже плоды победы будут пеплом у нас на зубах». На протяжении десятилетий политики следовали руководству Броуди и Кеннеди, сделав сдерживание – недопущение нападения соперничающих держав – краеугольным камнем оборонной стратегии Соединенных Штатов.

Эффективная политика сдерживания отбивает у неприятеля охоту предпринимать нежелательные для Америки действия. Она вынуждает его менять свои расчеты относительно издержек, выгод и рисков. Например, страна может убедить своих противников, что вероятность неудачи в случае нападения настолько велика, что не стоит рисковать: сдерживание через отказ от агрессии. Или что победа станет Пирровой: то есть, сдерживание через наказание. В любом случае здравомыслящий неприятель решит, что лучше не «дергаться».

Через угрозу отрицания или наказания сдерживание помогает сохранять мир между крупными державами вот уже более семи десятилетий. И даже через 30 лет после окончания холодной войны оно остается в сердце оборонной стратегии США. Например, Стратегия национальной обороны 2018 г. начинается с провозглашения, что «долгосрочная задача Министерства обороны заключается в обеспечении боеготовности вооруженных сил, необходимой для сдерживания войны и защиты безопасности нашей страны».

Эта декларация звучала так часто на протяжении десятилетий, что стала атрибутом веры. Подобно нескольким предыдущим администрациям, администрация Трампа не тратит много времени на объяснение того, как Соединенные Штаты намерены сдерживать имеющихся и будущих неприятелей. Исходная предпосылка сводится к тому, что и объяснять ничего не нужно: современные системы вооружений настолько разрушительны, что ни один трезвомыслящий лидер не рискнет начать большую войну, поэтому требования к сдерживанию сравнительно невелики.

Однако подобная уверенность совершенно неуместна. На самом деле сдерживание агрессии все труднее, а в будущем еще осложнится вследствие технологических и геополитических новинок. Эпоха беспрецедентного военного доминирования США, наступившая после завершения холодной войны, окончена. Вот почему мы видим новый виток соперничества между Соединенными Штатами и двумя великими ревизионистскими державами: Китаем и Россией. Военное соперничество распространяется на новые среды – от космоса и киберпространства до морского дна, а новые возможности все более затрудняют точное измерение баланса сил. Тем временем новые открытия в науке об организации человеческой психики бросают вызов теоретическому фундаменту доктрины сдерживания, переворачивая все наши представления о том, как люди ведут себя в ситуациях повышенного риска – например, сталкиваясь с возможностью войны. В совокупности новшества приводят нас к неизбежному, но тревожному умозаключению: главный стратегический вызов эпохи – не возвращение соперничества великих держав и не распространение передовых вооружений, а закат доктрины сдерживания.

Многополярный мир

В годы холодной войны военная мощь США и СССР намного превосходила мощь любого другого государства или группы стран. После крушения Советского Союза этот двухполюсный мир уступил место безальтернативному военному доминированию Соединенных Штатов, особенно в сфере обычных (неядерных) вооружений. В годы холодной войны оборонная стратегия Вашингтона строилась на сдерживании единственного великодержавного соперника, а после окончания холодной войны, американским политикам вообще не приходилось беспокоиться по поводу серьезных противников.

Однако сегодня Соединенным Штатам противостоит международная система не с одним или двумя, а с многочисленными центрами силы. Подумайте, что произошло с распределением ядерных сил. Большую часть холодной войны две сверхдержавы имели на вооружении более 20 тыс. боеголовок каждая, тогда как у британцев, китайцев и французов насчитывалось всего несколько сотен боеголовок. Однако ряд двусторонних соглашений между США и Россией о контроле над вооружениями резко сократили стратегические ядерные силы обеих стран до 1550 развернутых стратегических боеголовок у каждого из этих двух государств, в то время как ядерные арсеналы Китая, Индии, Северной Кореи и Пакистана растут в количественном отношении и по своей изощренности. Наибольшую тревогу вызывает ядерный арсенал Китая. На сегодняшний день он оценивается в 300 развернутых боеголовок, но у страны хватит ядерного топлива для производства нескольких сот ядерных боеголовок каждый год без ущерба для ядерной энергетики и ее потребностей. Китай также обновляет средства доставки, укомплектованные новыми подлодками с баллистическими ракетами на вооружении, а также ракетами наземного базирования. Как и во всех других областях военной конкуренции, Пекин вряд ли довольствует вторым или третьим местом.

В таком многополярном ядерном мире некоторые ключевые условия, когда-то обеспечивавшие относительную стабильность в отношениях между Москвой и Вашингтоном, уже неактуальны. Как справедливо отмечал ядерный стратег Альберт Вольштеттер, ядерное сдерживание времен холодной войны опиралось на «равновесие страха» или «взаимно гарантированное уничтожение». До тех пор, пока СССР и США могли нанести неожиданный удар друг по другу, но при этом сохранить ядерный потенциал для нанесения опустошительного ответного удара, ни одна из сторон не желала идти на риск и первой наносить удар: это было сдерживание через наказание в полном смысле слова. Для сохранения тонкого равновесия обе стороны стремились к примерному паритету в ядерных вооружениях, и эта цель до сих пор декларируется в новом договоре СНВ.

Формирование Китая в качестве крупной ядерной державы грозит вывести из равновесия этот баланс страха, поскольку Пекин, Москва и Вашингтон считают друг друга соперниками. Если Китай продолжит расширять свой ядерный арсенал, то Соединенные Штаты, вынужденные готовиться к возможному нападению не с одного, а с двух флангов, могут ответить значительным наращиванием собственного потенциала. Любое серьезное наращивание американских ядерных сил, вероятно, побудит Россию также включиться в эту гонку вооружений ради сохранения паритета с США. Попросту говоря, в мире с тремя великими ядерными державами ни одна из них не может сохранять паритет с объединенными силами двух других. В таком многополярном мире три соперника будут меньше уверены в том, что им не грозит ядерный удар, чем во время двухполюсного мира времен холодной войны.

Новые рубежи войны

Сдерживание буксует не только из-за новых держав. Новые вооружения также сделали свое дело. До этого высокотехнологичные вооружения работали на пользу США. Например, война в Заливе 1990-1991 гг. наглядно продемонстрировала силу в объединении высокотехнологичных систем разведки и наблюдения с высокоточными вооружениями. Российские военные теоретики опасались, что эти возможности предвозвещают то, что может случиться, и это вызывало у них сильную тревогу. Согласно их доводам, если Соединенные Штаты усовершенствуют эти возможности, они смогут нанести точечные удары, чтобы уничтожить ядерный арсенал России, не прибегая к использованию ядерного оружия. После такого удара Россия, конечно, могла бы нанести ответный удар уцелевшими ядерными боеголовками. Однако этот «неполноценный» удар будет еще больше ослаблен ПВО и ракетной обороной США и способен спровоцировать полномасштабный ядерный контрудар, который положил бы конец России как функциональному обществу.

Чтобы нейтрализовать это мнимое преимущество, Россия разработала ядерное (тактическое) оружие малой мощности и взяла на вооружение военную доктрину, согласно которой это оружие может быть применено, если Москва будет опасаться уничтожения своего ядерного арсенала, или если она будет терпеть поражение в войне обычными вооружениями. В Китае тоже может возобладать подобное мышление, поскольку военно-политические лидеры Китая уже намекали, что вполне приемлемо использовать некоторые виды ядерных вооружений даже в конфликте с использованием обычных вооружений – например, для создания электромагнитных колебаний, которые могут вывести из строя находящееся поблизости электронное оборудование неприятеля.

В результате барьер между войной с применением обычных вооружений и ядерным конфликтом медленно исчезает, что может иметь плачевные последствия для доктрины сдерживания. И Пекин, и Москва могут считать традиционную агрессию менее рискованной, поскольку всегда под рукой некоторые типы ядерных вооружений, которые они готовы задействовать, если дела пойдут плохо. Многие американские лидеры, напротив, до сих пор верят, что единственная цель сохранения ядерных вооружений – удерживать других от их применения. При такой доктрине происходит полное размежевание понятий ядерной и неядерной войны. В результате лидеры США могут ввязаться в войну с применением обычных вооружений, думая, что риск ее эскалации до масштабов ядерного противостояния невелик. Однако китайские и российские лидеры, оказавшись втянутыми в подобную войну, могут перейти ядерный порог с гораздо меньшими колебаниями, чем этого ожидают от них в Вашингтоне.

Кибероружие с его громадным, но неиспытанным потенциалом выводить из строя системы раннего оповещения и командования государства вносит еще больше неразберихи в доктрину сдерживания. Например, некоторые выдвинули предположение, что воздушный удар Израиля по строящемуся в Сирии ядерному реактору в 2007 г. сопровождался кибератакой, «ослепившей» сирийскую систему ПВО. Хотя ни один из самолетов Израиля не был сконструирован по технологии «Стелс» и они нанесли удар по очень ценной мишени, ни один самолет не был обстрелян сирийскими системами ПВО. Если другие государства решат, что могут вывести из строя системы раннего оповещения и командования противника, как это, похоже, удалось сделать Израилю в Сирии, то предполагаемые издержки и риски нанесения первого удара во время кризиса могут резко снизиться.

Географическое местоположение современных ядерных сил также подрывает доктрину сдерживания. В годы холодной войны ценные советские и американские внутренние цели находились достаточно далеко друг от друга, что гарантировало некоторое время ожидания перед нанесением удара. Распространение ядерных и других стратегических вооружений среди государств, расположенных сравнительно близко от их неприятелей означает, что время предупреждения нападения сегодня намного меньше. Это особенно справедливо в отношении ядерных стран, размещающих быстрые и точные баллистические ракеты, способные нанести удар по ядерным силам противника. Короткое время подлета может вынудить политиков привести свои стратегические силы в состояние повышенной готовности в любое время, а также передать полномочия по их применению командирам низшего ранга. Теоретически эти решения могли бы укрепить сдерживание, но они увеличат и риск случайного или несанкционированного применения стратегических сил, что подорвет сам принцип сдерживания: столкнувшись с риском в момент кризиса, неприятель может решить, что безопаснее будет первым нанести удар.

Проблемы сдерживания на этом не заканчиваются. Перенос военных действий в новые среды или стихии также размывает основы доктрины. Крупные современные державы построили свою военно-экономическую мощь на гигантской, но уязвимой сети спутников, а также водопроводов и кабелей, проложенных по морскому дну. В частности, боеспособность армии США зависит от государственных и коммерческих спутников. Их примеру последовали другие крупные армии, а национальная экономика стала полагаться на спутники, которые оказывают целый спектр услуг. Более четверти мировых поставок нефти и природного газа осуществляются по дну океана, где проложены трубопроводы. Экономики и армии зависят от Интернета, и почти все данные поступают по кабелям, проложенным по дну моря.

К сожалению, вся эта инфраструктура уязвима и может быть нарушена, а сдерживание агрессии против инфраструктуры – дело нелегкое. Вывести из строя спутник, испортить компьютерную сеть или обрезать подводный кабель часто легче, чем отразить нападение, выбрать нападение в качестве защиты или подорвать сдерживание через отрицание. Сдерживание через наказание также ненадежно в подобных случаях. Быстрое распознание агрессора и нанесение по нему удара возмездия дело гораздо более трудное, чем в случае ударов на суше, с воздуха или на море с применением обычных вооружений. А поскольку многие страны способны эффективно действовать в этих сравнительно новых средах, выявить виновника будет еще труднее.

Что-то потерять, что-то приобрести

В каком-то смысле сдерживание стало жертвой собственного успеха. Война остается главной проверкой военных систем, структуры вооруженных сил и доктрин трудоустройства. Отсутствие войны между крупными державами с 1945 г. означает неопределенность правильного баланса обычных, ядерных и кибервооружений. И если это справедливо для устоявшихся технологий, то справедливо вдвойне для новых возможностей, включающих искусственный интеллект, новые биологические вещества, лазерное оружие, гиперзвуковые системы и робототехнику. Поскольку новые возможности толком не проверены в боевых условиях, у воюющих сторон будущего могут быть несхожие представления об их выгодах и опасностях, что повышает вероятность выбора в пользу агрессии. Это в первую очередь касается лидеров, толерантных к риску, которые исходят из того, что неопределенность будет работать в их пользу, и тем самым подрывают наиболее хрупкие опоры доктрины сдерживания. Однако вызовы, которые современность бросает доктрине сдерживания, этим не ограничиваются. Последние открытия в области механизмов принятия решений разными людьми ставят под сомнение саму логику сдерживания.

Как теоретическая концепция, сдерживание опирается на предположение, будто в рискованной ситуации люди действуют рационально в том смысле, что основывают свои решения на расчетах выгод и издержек. Считалось, что рискованные решения принимаются лишь тогда, когда предполагаемые выгоды перевешивают издержки. Однако исследования последних 40 лет в области бихевиористской экономики бросили тень сомнений на эту исходную предпосылку. Оказывается, нельзя рассчитывать на то, что люди склонны максимизировать возможную выгоду. Даже когда они это делают, то остаются на удивление слепыми и неспособными понять, как противная сторона в конфликте рассчитывает свои издержки, выгоды и риски. Человеческая природа не изменилась, но изменилось наше понимание этой природы, и притом таким образом, что это не сулит ничего хорошего для оборонных стратегий, построенных на доктрине сдерживания.

Первая проблема кроется в нашем понимании того, как лидеры представляют себе возможные потери. Согласно теории перспектив, люди будут больше рисковать, чтобы не потерять то, что уже имеют, чем для приобретения чего-то другого равнозначной ценности. Например, политики пойдут на более серьезные риски для удержания своей территории, чем для захвата чужой территории равнозначной ценности. Теоретически это явление, казалось бы, должно усиливать сдерживание, поскольку лидеры в целом предпочитают держаться за ту землю и полезные ископаемые, которые у них уже имеются, а не пытаться захватить то, что принадлежит другим. Но не все так просто.

Люди, принимающие решения, устанавливают так называемую точку отсчета, когда им нужно определиться, считают ли они свою нынешнюю ситуацию потерей или приобретением. Можно ожидать, что люди всегда основывают свой базовый ориентир на статус-кво – положении дел на момент принятия ими решения. Например, после ряда приобретений люди обычно корректируют свою отправную точку, приводя ее в соответствие с новым статус-кво. Любое последующее отступление видится им потерей, а не отвергнутым приобретением. Следовательно, нужно ожидать, что они будут терпимы к риску в своих попытках защитить последние завоевания, которые они теперь рассматривают как потенциальную потерю.

Но эта закономерность – не палка о двух концах. После того, как люди что-то теряют, им уже не свойственно корректировать свои базовые ориентиры в соответствии с новой, менее благоприятной ситуацией, поэтому они склонны придерживаться бывшего статус-кво. Вот почему они рассматривают свои попытки вернуть то, что потеряно, не как погоню за новыми приобретениями, а как способ избежать потерь. В результате они часто готовы идти на большой риск и издержки для достижения этой цели. В качестве исторического примера можно вспомнить экономическое эмбарго США, наложенное на Японию летом 1941 г. и решение Японии напасть на Пёрл-Харбор через несколько месяцев после этого. Накладывая эмбарго, лидеры США попытались наказать Японию за агрессию против ряда государств Восточной Азии, так как США считали это потерями по сравнению с прежним статус-кво. Однако лидеры Японии обновили свои базовые ориентиры, включив в них недавно захваченные территории. Поэтому они рассматривали эмбарго как попытку американцев отнять у японцев то, что принадлежит им теперь по праву. Другими словами, обе стороны действовали в парадигме утрат, что сделало их лучше приготовленными к тому, чтобы пойти на риск и объявить войну.

Чтобы понять, как аналогичная закономерность может проявиться сегодня, достаточно взглянуть на Южно-китайское море, где Пекин занимает и укрепляет спорные территории, явно намереваясь создать новые факты на суше. Однако Соединенные Штаты и их союзники продолжают считать действия КНР незаконными и сохранять ранее существовавшее положение дел в качестве точки отсчета. Если спор достигнет критической точки, Китай и его противники будут действовать с точки зрения потерь. Поэтому обеим сторонам может быть трудно воздержаться от продавливания своей позиции.

Иррациональные умы

Логика сдерживания также во многом зависит от руководителей. Исследования науки об организации психики указывают на то, что политические лидеры на редкость оптимистичны и слишком уверены в своей способности контролировать события, проявляя те самые качества, которые помогли им прийти к власти. С учетом присущего им оптимизма, они также склонны идти ва-банк перед лицом неудачи вместо того, чтобы минимизировать потери. Нет нужды говорить о том, что любая из этих характеристик может подорвать принцип сдерживания. Предположение, будто неопределенность разрешится в чью-то пользу, искусственно раздувает предполагаемые выгоды, одновременно снижая прогнозируемые потери и делая рискованный путь действий еще более соблазнительным.

Этот крен в сторону оптимистичных ожиданий может быть особенно явным, когда лидер страны является диктатором. Чтобы подняться на вершину в беспощадной политической среде, такие политики должны быть чрезвычайно терпимыми к риску и верить, что смогут добиться успеха, несмотря ни на что. Оказавшись у власти, они часто окружают льстецами, которые подпитывают их эго и их представление о себе как искусных стратегах. Избыточный оптимизм может отчасти объяснить, почему Адольф Гитлер принял рискованное решение о повторной милитаризации земли Северный Рейн – Вестфалия и аннексии Австрии и Чехословакии, хотя Германия на тот момент все еще была слабее Франции, Советского Союза и Великобритании. Этим можно также объяснить попытку Иосифа Сталина отказать американцам в доступе к Западному Берлину в то время, когда его страна лежала в руинах, а США имели ядерную монополию. Готовность Саддама Хусейна к войне с Соединенными Штатами не один, а даже два раза, указывает на его склонность к высоким ставкам и рискованным играм – так же, как и решение Мао Цзэдуна ввергнуть Китай в Корейскую войну, когда еще не прошло и года после его прихода к власти.

На самом деле само понятие, будто у всех людей один и тот же когнитивный аппарат, одно и то же рациональное мышление, на поверку оказывается не фактом, а просто мнением. Исследование науки о поведении и человеческой психике показало, что культурная среда может вызывать глубокие различия в когнитивных процессах, в том числе в понимании людьми справедливости, издержек, выгод и рисков.

Экономические эксперименты демонстрируют эти различия в действии. В так называемой «игре ультиматумов», например, Игроку А выдается определенная денежная сумма, скажем 100 долларов, и ему велят предложить какую-то сумму наличными, от 1 до 100 долларов, Игроку Б, который может принять эту выплату или отказаться от нее. В последнем случае оба игрока остаются с пустыми руками. Американские подданные обычно соглашались с разделением денег, близким к 50 на 50. Когда они были в роли Игрока Б, то с большей вероятностью отвергали предложения поделить деньги не в равных долях, несмотря на то, что принятие любого предложения выше нуля улучшило бы их финансовое состояние. Однако в менее развитых обществах из некоторых регионов Центральной Азии и Латинской Америки люди, находившиеся в роли Игрока А, были гораздо менее щедрыми; однако Игрок Б редко отказывался даже от небольших сумм. Хотя в других случаях жители Центральной Азии, Восточной Африки и Новой Гвинеи, находившиеся в роли Игрока Б, иногда отказывались от денег, даже когда им предлагалось более половины суммы.

Иными словами, люди далеко не всегда являются машинами по максимизации пользы, рационально стремящимися к материальной выгоде и ожидающими, что другие будут делать то же самое. Они готовы отвергнуть то, что воспринимают как несправедливость или неуважение к их личному достоинству, даже отказавшись от существенной материальной выгоды для себя. Вот почему лидеры иногда отвергают беспроигрышные сделки в пользу внешне нерационального исхода, при котором обе стороны что-то теряют.

Последствия для доктрины сдерживания поистине отрезвляют. Наглядным примером может служить Кубинский кризис. Советского генсека Никиту Хрущева отчасти мотивировало ощущение несправедливости относительно баланса в размещении американских и советских ракет за рубежом. США разместили ядерные ракеты на южном фланге СССР в Турции, поэтому Хрущев ожидал, что Вашингтон смирттся с размещением советских ракет на Кубе. Когда Кеннеди потребовал от Хрущева убрать ракеты с Кубы, оба лидера начали играть в разновидность игры ультиматумов с повышенными ставками: Кеннеди дал гарантию, что США не вторгнуться на Кубу в обмен на вывод советских ракет с этого острова — взаимовыгодный исход, пусть и с небольшим бонусом для Советов. Если бы Хрущев отказался, вполне вероятным был заведомо проигрышный для обеих сторон исход: война.

По идее Хрущев должен был бы сделать очевидный выбор. С учетом колоссального ядерного превосходства США над Советским Союзом, ракеты США в Турции были сущим пустяком. Но поскольку Хрущев находился под давлением необходимости продемонстрировать своим коллегам в советском руководстве (и можно подозревать, что и самому себе также), что ему предлагают справедливую сделку, ракеты в Турции стали критическим вопросом на переговорах по разрешению кризиса. В конце концов, Кеннеди обещал тихо вывести ракеты из Турции, Советы вывезли ракеты с Кубы, и войну удалось предотвратить. Уроки кризиса ясны: даже в вопросах жизни и смерти понятие справедливости играет важную роль, и если с этим не считаться, можно поставить мир на грань ядерной войны, вопреки здравым расчетам, лежащим в основе сдерживания.

Памятуя о пробелах

С учетом всех этих теоретических и практических ограничений может показаться, что от политики сдерживания следует вообще отказаться – по крайней мере, в оборонной политике и стратегии. Но если перефразировать Уинстона Черчилля, сдерживание может быть худшим способом обороны, но лучше пока ничего не придумано.

Вместе с тем, политики должны переосмыслить стратегии сдерживания своих стран с учетом меняющихся условий: вызовов многополярного мира, появления передовых вооружений и новых открытий в области психологии принятия решений. Любая попытка укрепить политику сдерживания должна не отмахиваться от этих факторов, а принимать их во внимание.

Для США это означает всеобъемлющую оценку военного баланса сил. Нужно лучше понимать, как Китай и Россия, главные мишени американской политики сдерживания, рассчитывают военный баланс, а также издержки и риски агрессивных действий. Например, американские аналитики склонны оценивать стратегический баланс сил, исходя, в основном, из ядерных вооружений, имеющихся в наличии. С другой стороны, их российские коллеги включают в расчеты также системы противоракетной обороны, раннего оповещения, кибероружия и высокоточных обычных вооружений на стратегических носителях. Китайские стратеги обычно придерживаются такого же всеобъемлющего подхода к оценке стратегического равновесия.

На теоретическом уровне политики должны изменить свое мышление в отношении эскалации. Современные стратеги все еще пользуются метафорой времен холодной войны: лестница эскалации, ступени которой символизируют постепенное и линейное наращивание военных действий от низшего уровня конфликта с применением обычных вооружений до обмена ядерными ударами. В век высокоточных боеприпасов и кибератак данная линейная метафора нуждается в пересмотре. То, что в итоге получится, может меньше напоминать лестницу и больше быть похожим на паутину перекрещивающихся путей. На каждом перекрестке эскалация в одной области, будь то киберпространство, морское дно или космос, может спровоцировать эскалацию в другой области. Эта модель перекрестков и развилок позволила бы США определить области, где у них имеются преимущества над противниками, и области, где им нужно предпринять шаги для усиления сдерживания.

Соединенным Штатам также придется найти способы выиграть время, чтобы отсрочить неминуемые удары и усовершенствовать свою способность определять, откуда они нанесены. В конце концов, достижения в искусственном интеллекте и «больших данных» могут оказаться полезными для оперативного обнаружения следов агрессора. Лишая возможных агрессоров уверенности в своей способности действовать анонимно, эти инструменты сделают более вероятной угрозу наказания и тем самым усилят сдерживание.

Для снижения неопределенности по поводу новых, неиспытанных возможностей армии США необходимо также готовить личный состав к самым разным сценариям вооруженного конфликта. После 11 сентября вооруженные силы, в основном, уделяли внимание подготовке к контртеррористическим операциям и к обезвреживанию мятежников, а не к вызовам, связанным с действиями великодержавных противников. Проведение учений, приближенных к боевым действиям против передовых вооруженных сил, позволят проверить действенность различных военных доктрин, структуру и возможности вооруженных сил.

Что касается человеческой природы, то ее, конечно, не изменишь, но политикам следует, по крайней мере, отдавать отчет в том, как люди принимают решения в условиях повышенного риска. Это не означает, что они должны погружаться в исследование науки о поведении и психологии человека больше, чем их предшественники, которым, на заре ядерного века, приходилось развивать у себя более глубокое понимание квантовой физики. Однако у них должно быть четкое понимание того, что открытия в этих областях могут нести стратегии сдерживания и ее успешного применения в будущем. В частности, важно понимать, что больше всего ценят, и что боятся потерять отдельные их противники, особенно диктаторы. Такое знание позволяет лидерам отладить и откорректировать свои стратегии сдерживания на основе наказания.

Со времен Второй мировой войны оборонная стратегия США опиралась на доведение до сведения противников, что любая их агрессия либо обречена на неудачу, либо спровоцирует мощный ответный удар – то есть на доктрину сдерживания. Успех этой стратегии до недавнего времени убеждал многих лидеров в Вашингтоне, что большая война маловероятна. С их точки зрения сдерживание – беспроигрышная тактика, которую следует лишь немного усовершенствовать. Однако, по мере подъема великих ревизионистских держав, с учетом того, что конкуренция в военной сфере переносится также на новые виды вооружений и незнакомые области и среды, эффективное сдерживание становится все более трудной задачей. Страхи, которые однажды побудили стратегов и политиков принять доктрину сдерживания, по-прежнему актуальны. Новая война между крупными державами может быть связана с ужасающими человеческими и материальными потерями, и американские политики правильно делают, когда ищут стратегии, способные сдержать подобный конфликт. Но чтобы преуспеть на этом поприще, им, прежде всего, не нужно относиться к сдерживанию как к чему-то само собой разумеющемуся.

США. Китай. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 16 января 2019 > № 2915007 Эндрю Крепиневич

Эрдоган в энергетических тисках

Экономические амбиции Турции, которая уже в следующем десятилетии может войти в первую десятку стран мира по абсолютному значению ВВП, все более настойчиво требуют решения проблемы хронического энергодефицита страны. Турецкие власти уже настойчиво предпринимают попытки снизить зависимость от импорта нефти, газа и нефтепродуктов, заявляя и реализуя новые проекты в сфере добычи и переработки углеводородов. Сложатся ли эти меры в системную стратегию, дополняющую привычную для Турции роль транзитера и импортера углеводородов, будет во многом зависеть как от геополитических факторов, так и от политического будущего главного архитектора турецкой экономической модели — президента страны Реджепа Тайипа Эрдогана.

Ростки нефтегазового импортозамещения

2018 г. оказался для Турции одним из самых сложных за весь 15-летний период правления Эрдогана. Годом ранее турецкая экономика набрала приличные темпы восстановления после провала 2014-2015 гг., но обвальная девальвация лиры и ускорение инфляции в августе — сентябре резко затормозили новый разгон до привычных для эпохи Эрдогана темпов роста ВВП (более 4% в год). В октябре, вскоре после того, как турецкий ЦБ во избежание сваливания в классическую инфляционно-девальвационную спираль был вынужден повысить базовую ставку до 24%, МВФ ухудшил прогноз роста ВВП Турции до 3,5% в 2018 г. и до 0,4% в 2019 г.

Между тем долгосрочный потенциал экономического роста Турции аналитики оценивают чрезвычайно высоко.

Согласно недавно опубликованному прогнозу международного банка Standard Chartered, к 2030 г. Турция по показателю ВВП (по паритету покупательной способности) должна выйти на 5-е место в мире (опередив на три позиции Россию), хотя сегодня она находится по нему лишь на 13-й позиции. К концу следующего десятилетия абсолютный турецкий ВВП должен составить $9,1 трлн — примерно в 4,5 раза выше нынешнего уровня.

Одним из главных препятствий для достижения этих ориентиров остается дефицит энергоресурсов, причем практически всех их видов.

Общий объем импорта нефти в 2017 г. составил 26 млн тонн (11,5 млн — из Ирана), по импорту СПГ Турция занимает второе после Испании место в Европе (7,8 млн тонн в 2017 г.), по трубопроводам в 2017 г. было импортировано более 55 млрд куб. м, включая 28,6 млрд куб. м из России.

Тяжким бременем для турецкой экономики является и высокая стоимость горючего — как утверждают сами турки, самая высокая в мире в соотношении с доходами населения. Ежегодный рост потребления топлива в Турции оценивается в 4%, потребление дизтоплива увеличивается на 7% в год. Но до недавнего времени в стране действовали всего два крупных НПЗ: в Измите (мощностью 226 тыс. б/с) и Алиаге (200 тыс. б/с) компании Tüpraş, которой также принадлежит НПЗ в Кириккале (112,5 тыс. б/с).

В 2018 г. был предпринят решительный шаг для преодоления зависимости Турции от импортного топлива.

Новый НПЗ STAR в районе города Измира, построенный национальной нефтегазовой компанией Азербайджана SOCAR, сможет обеспечивать до четверти потребностей Турции в горючем, что, предположительно, сократит расходы на их импорт на $1,5 млрд.

В предприятие мощностью 10 млн тонн нефтепродуктов в год (половина из них — дизельное топливо) за 7 лет строительства было вложено $6,3 млрд; помимо SOCAR, поставщиком сырья в объеме 1 млн тонн нефти в год должна выступить «Роснефть». Первая партия продукции STAR ожидается на рынке в январе 2019 г.

Развитием переработки нынешние углеводородные амбиции Турции не ограничиваются: власти хотят и существенно повысить объем собственной добычи нефти и газа, который в сравнении с импортом традиционно находится на мизерном уровне. Текущая добыча газа в Турции находится на уровне 350 млн куб. м — менее 1% от годового потребления, а нефти добывается около 3 млн тонн в год.

Самой нашумевшей прошлогодней инициативой в этом направлении стали турецкие намерения начать бурение скважин на шельфе Восточного Средиземноморья.

Запасы газа там оцениваются примерно в 3,5 трлн куб. м, но эти планы незамедлительно вошли в конфронтацию с интересами Египта и Кипра. Предметом спора является территориальное разграничение шельфа, прилегающего к Северному Кипру, который был оккупирован турецкими войсками еще в 1975 г. и с тех пор имеет статус частично признанного государства.

В феврале 2018 г. министр иностранных дел Турции Мевлют Чавушоглу заявил, что подписанное в декабре 2013 г. между Египтом и Кипром соглашение об определении исключительных экономических зон двух стран является незаконным, так как нарушает границы континентального шельфа Турции. Уже через несколько дней Турция заблокировала в этом районе буровое судно, зафрахтованное итальянской нефтяной компанией ENI.

Этот инцидент не помешал Кипру и Египту подписать в сентябре соглашение о строительстве к 2022 г. трубопровода между кипрским газовым месторождением «Афродита» и египетскими заводами по производству СПГ. На это Турция в конце октября ответила заявлением о скором начале бурения скважин на спорном шельфе, а министр энергетики и природных ресурсов страны Фатих Донмез заверил, что за вмешательством в работу бурового судна последует ответ турецких ВМС.

Искать углеводороды Турция намерена и на шельфе Черного моря, где геологоразведка стартовала еще в 2005 г., а также на суше.

В январе 2017 г. новые запасы нефти были найдены на месторождении Магрип в провинции Сиирт на юго-востоке Турции, где активная добыча идет уже несколько лет. В сентябре 2017 г. пятилетнюю лицензию на разведку на территории вилайетов Текирдаг в европейской части страны и Кырыккале неподалеку от Анкары получила компания Türkiye Petrolleri. В прошлом мае стало известно об обнаружении новых месторождений нефти в восточных провинциях Мардин, Шырнак и Битлис.

Продолжается и поиск газовых месторождений на суше. Как утверждалось в опубликованном несколько лет назад докладе Турецкой ассоциации геологов-нефтяников (TPJD), только сланцевого газа в стране имеется порядка 1,8 трлн куб. м. Наиболее перспективным считается юго-восток страны и европейская провинция Текирдаг, где в 2016 г. на месторождении Банарлы начал работу консорциум, состоящий из норвежской Statoil и канадской Valeura Energy Inc.

Погоня за многовекторностью

Впрочем, пока сложно сказать, оформятся ли все эти усилия в единую стратегию. Как таковой политики снижения зависимости Турции от импорта энергоресурсов еще нет, отмечает профессор Высшей школы экономики Дмитрий Евстафьев. В то же время налицо попытки руководства Турции различными способами, в том числе и манипулятивными, расширить многовекторность в сфере ТЭК, убедив ключевых партнеров в сфере торговли углеводородами, прежде всего Россию, что имеются и «альтернативные» варианты их получения.

«Эрдоган боится слишком тесного энергетического партнерства с Россией и политического взаимодействия с Ираном, а турецкая элита достаточно изощрена, чтобы разыгрывать различные манипулятивные комбинации, поддерживая к себе интерес со стороны всех основных игроков и получая различные преференции, — говорит Евстафьев. — Ничего нового в этом нет: Турция и до Эрдогана занималась попытками подобных манипуляций, и кое-что получалось — например, стать центром альтернативных России маршрутов «каспийской нефти», пусть и с большими издержками. Но назвать последние действия Анкары чистыми манипуляциями тоже нельзя. Они отражают реальные возможности, которые могут быть реализованы при определенных политических и экономических условиях. Другой вопрос, насколько эти возможности могут сработать в существующих экономических условиях».

В целом наращивание внутренней добычи углеводородов, скорее всего, приведет к некоторой инвестиционной активности в Турции, но не поменяет ее энергетическую модель в корне, полагает Ваге Давтян, энергетический эксперт, доцент Российско-Армянского (Славянского) университета.

Модель, основанная на транзитном потенциале страны, по сути, не меняется с начала ХХ века, когда через проливы Босфор и Дарданеллы на европейский рынок попадала львиная доля российской нефти.

В наше время транзитная модель была зафиксирована в 2008 г., когда Анкара утвердила стратегию развития энергетики, согласно которой Турция должна стать ключевым международным энергетическим хабом. Это, прежде всего, должно привести ее к статусу ключевой региональной державы, влияющей на геополитические процессы Ближнего Востока и Черноморско-Каспийского региона.

Но, подчеркивает Давтян, если обратиться к газовой составляющей, то, пожалуй, основной риск для Турции может быть связан с ограниченностью ресурсной базы «младшего брата» — Азербайджана, ключевого партнера Турции в транзитных проектах (Южный газовый коридор и Трансанатолийский газопровод, TANAP и TAP).

«Как известно, — поясняет эксперт, — Азербайджан покрывает порядка 13% внутреннего спроса на газ в Турции, но и сам испытывает проблемы с ресурсами, вследствие чего для выполнения контрактных обязательств всячески стремится пустить по Южному газовому коридору казахский и туркменский газ. Остальные два поставщика газа на турецкий рынок — Россия и Иран — добывают чуть ли не самый низкий в мире по себестоимости природный газ, стабильно продолжая поставки. Вместе с тем очевидно, что развитие энергодиалога Анкары и Баку будет продолжаться, прежде всего ввиду геостратегического целеполагания сторон».

В случае с Азербайджаном ситуация дополняется и тем, что Анкара обеспокоена процессами в Прикаспийском регионе, добавляет Евстафьев. Недавнее подписание Каспийской конвенции, обсуждение которой шло почти четверть века, закрыло многие спорные вопросы по статусу Каспия, причем решить их удалось исключительно силами стран, имеющих прямой выход к этому морю-озеру (Турция к ним не относится). Происходящее в Прикаспии и наметившееся российско-азербайджанско-турецкое сближение грозит, по словам Евстафьева, поставить крест на идеях собственной «сферы влияния» для Турции даже в самой мягкой трактовке.

«Цель Эрдогана и той части турецкой элиты, которая его поддерживает, — превращение Турции в близкого к монополизму игрока на рынке углеводородов в Южной Европе, — говорит профессор ВШЭ.

— Добиться такого положения Турция может только через взаимодействие с Россией, но одновременно завязав именно на себя все так называемые «альтернативные» углеводородные потоки, включая и Южный газотранспортный коридор. Для этого нужно сохранить высокий геополитический статус и максимальную свободу рук. Что Эрдоган и пытается сделать».

Нельзя забывать и о факторе Ирана, который в 2018 г. вновь оказался под американскими санкциями. И как бы Эрдоган ни пытался зарабатывать политические очки на постоянных инвективах в адрес властей США и лично Дональда Трампа, договариваться с американцами о сохранении импорта иранской нефти пришлось. Первоначально Турция планировала отказаться от закупок, и в прошлом ноябре они были временно приостановлены, но затем возобновились, хотя и далеко не в прежнем объеме. В рамках предоставленных американцами исключений Турция может закупать в Иране 60 тыс. б/с — более чем втрое меньше, чем раньше (около 200 тыс. б/с).

Проблема-2023

В этих весьма стесненных геополитических условиях Турции и придется решать главную, по мнению Евстафьева, задачу в сфере ТЭК — изменение структуры энергетического баланса, что и должно дать стране бóльшую гибкость социального и экономического развития. Масштаб задачи таков, что в ход идут по большому счету все средства — от развития собственной переработки, которая даст если не снижение цены, то дополнительную гибкость во взаимодействии с поставщиками, до пресловутого «серого» импорта и транзита нефти из различных источников (восток Сирии, Ирак и т. д.).

«Фокус в том, — добавляет Евстафьев, — что действия по диверсификации энергобаланса требуют больших первоначальных инвестиций. Более того, в ряде случаев такие действия могут привести к увеличению энергетических издержек — как-то же придется оплачивать новое строительство.

Даже при новых газовых проектах и строительстве АЭС «Аккую» Турция, с учетом темпов экономического роста, уже очень скоро встанет перед проблемой серьезного энергодефицита».

Не хватает не только газа и нефтепродуктов.

При сохранении имеющихся тенденций в потреблении электроэнергии, к 2023 г. ее дефицит составит около 80 млрд кВт⋅ч, отмечает Давтян. Хотя именно на этот год, когда будет праздноваться столетие Турецкой Республики, намечена реализация ряда масштабных планов в этой сфере. В частности, предполагается довести удельный вес возобновляемых источников в энергобалансе до 30%. Сейчас Анкара предпринимает системные меры по увеличению установленных электроэнергетических мощностей. Наряду с развитием ядерной энергетики — строительством АЭС «Аккую» и планами по возведению АЭС в Синопе — большое внимание уделяется гидроэнергетике: до конца 2019 г. в Турции будут модернизированы около 600 ГЭС.

В 2023 г. истекает и очередной срок полномочий Реджепа Эрдогана, который в 2019 г. отметит 65-летие. Предстоящие несколько лет для турецкого лидера обещают быть крайне непростыми, и любая ситуация, связанная с давлением на Эрдогана и его реакциями на это давление, будет неизбежно отражаться на экономике Турции.

«Как политический лидер Эрдоган не нужен никому из крупных игроков региональной и мировой политики, кроме Ирана и России, — рассуждает Евстафьев. — Все остальные, включая и США, и Саудовскую Аравию, и даже Евросоюз, так или иначе демонстрировали, что им будет легче, если Эрдогана сменит менее харизматичный лидер, а еще лучше — «коллективное руководство».

Несмотря на заигрывания с турецким лидером, от этих планов никто не отказывается, просто их перевели в долгосрочный формат. С другой стороны, Турция имеет целый ряд неотъемлемых геоэкономических уязвимостей, которые отчасти в свое время и вынудили Эрдогана проводить сверхагрессивную внешнюю политику, формируя вокруг себя и «пояс безопасности», и «экономическую периферию». Эти проблемы тоже никуда не денутся, в особенности проблема энергетической несамодостаточности, которая является реальным фактором сдерживания экономического роста Турции.

«Снижать градус» Эрдоган не может.

И тут возникает ряд проблем, одной из которых становится утрата Турцией статуса безусловного регионального военного гегемона: после, мягко скажем, спорных по результативности действий Турции на севере Сирии этот имидж разрушен.

Турецкому лидеру придется почти заново доказывать свою состоятельность и делать это в не самой благоприятной внешней обстановке, да еще и в ситуации относительного сокращения внутренней поддержки. Его «горизонт планирования» в действительности сокращается, и Эрдоган может начать допускать не только стратегические ошибки (такие как ставка на исламских радикалов — саудитов и катарцев), но и тактические, которые будут иметь почти немедленный эффект.

Николай Проценко

Турция. Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 16 января 2019 > № 2874134 Николай Проценко

Венесуэла: вся борьба ещё впереди!

состоялась инаугурация президента Венесуэлы Николаса Мадуро

Николай Платошкин

Сейчас в Латинской Америке идёт мощный контрреволюционный реванш. Начался он ещё с импичмента президента Бразилии Дилмы Русеф перед Олимпийскими играми 2016 года в Рио-де-Жанейро. Такой же правый реванш произошёл в Перу и в Аргентине. К власти в этих странах пришли политики, которые говорят, что главное — это свободный рынок, а во внешней политике ориентируются на США. В Венесуэле же у власти много лет стоят левые силы — сначала во главе с Уго Чавесом, теперь — с Николасом Мадуро. А Венесуэла обладает крупнейшими в мире запасами нефти, «свободный доступ» к которым чрезвычайно важен для корпораций США. Тем более что в «сланцевую революцию» американцами вложено уже около 300 млрд. долл., и «отбить» эти затраты без захвата венесуэльской нефти будет почти невозможно. Поэтому задача «свалить» венесуэльские власти — одна из приоритетных для официального Вашингтона, там сейчас усиленно работают над созданием «правительства в изгнании», которое, по их расчётам, должно быть признано большинством государств Латинской Америки, где к власти уже пришли компрадорские политические силы.

Ещё один важный момент — перекрытие поставок венесуэльской нефти сильно ударит по Никарагуа и особенно по Кубе, для которой они являются жизненно важными. То есть, свергнув левое правительство в Венесуэле, американцы получат шанс сменить власть также в Гаване и Манагуа, полностью реализовать главный тезис пресловутой доктрины Монро, установив свой контроль над всей Латинской Америкой, включая также политически левую Боливию.

Конечно, ничего вечного в политике не бывает, но сегодня подобная перспектива выглядит вполне реальной и, конечно, потребует определённой реакции: и словом, и делом, — со стороны России. Впрочем, такая реакция уже налицо, что подтвердили итоги недавнего визита Николаса Мадуро в Москву: предоставление Венесуэле 5 млрд. долл., полёт наших стратегических бомбардировщиков Ту-160 и многое другое.

Но Россия не может и не должна брать Венесуэлу на полное довольствие. Более того, ключ к решению проблем этого потенциально богатейшего латиноамериканского государства находится внутри него самого. Мадуро, вопреки всем усилиям США, пока удержал политическую власть и продолжает пользоваться поддержкой значительной части населения Венесуэлы и, что не менее важно, национальной армии. Однако экономическую политику его правительство должно изменить, поскольку сейчас она сильно напоминает политику Советского Союза перед его распадом.

Мадуро «хочет как лучше»: правительство жёстко регулирует цены на базовые вещи, туалетную бумагу, молоко, хлеб. Но из магазинов спекулянты все эти товары массово и задёшево выкупают, а на рынках продают совершенно по другим ценам, которые гражданам платить не под силу; в результате рост цен, инфляция в 1,7 млн. процентов за 2018 год, падение потребления, свёртывание производства, народ недоволен, идёт массовая миграция в Колумбию.

Конечно, широко идут аресты, посадки, но ведь к каждому контролёра не поставишь, да и контролёрам нужно как-то жить… Поэтому сейчас, после переизбрания Мадуро президентом Венесуэлы, имеет смысл отказаться от экономики «военного социализма», сделать шаг назад: ввести единый обменный курс валюты, осуществить денежную реформу, деноминацию и дать элементы рынка. В Венесуэле тогда всё, на мой взгляд, стабилизируется очень быстро. Потому что у оппозиции козырь пока один — недостаток базовых предметов пользования в магазинах по доступной цене. Это вопрос финансовый, и решить его можно быстро. Да, это, скорее всего, вызовет дополнительные политические проблемы, какое-то время Мадуро придётся быть «между двух огней», слева и справа, но по-другому выйти из этого кризиса не получится.

Тем более что США, конечно, не будут напрямую вторгаться в Венесуэлу, поскольку венесуэльцы, как и все латиноамериканцы, в любом случае ненавидят янки больше, чем Мадуро и кого угодно ещё. Но вот спровоцировать, скажем, военный конфликт Венесуэлы с Колумбией они могут достаточно легко, а затем через Организацию американских государств (ОАГ) объявить режим Мадуро «агрессором», сформировать военную коалицию в поддержку братской Колумбии, которая подверглась нападению агрессивной Венесуэлы… Да ещё могут быть сразу же заблокированы традиционные поставки продовольствия из Колумбии, что приведёт к массовому голоду. Это вполне реальный и очень опасный вариант развития событий — тем более что новый президент Бразилии уже начал переброску войск к границе с Венесуэлой. Поэтому нынешняя политическая победа Мадуро, можно сказать, носит тактический характер, а вся основная борьба ещё впереди.

Венесуэла. США. ЛатАмерика > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 15 января 2019 > № 2853595 Николай Платошкин

Как использовать опыт Поднебесной в экономическом рывке?

В последние годы экономическое и политическое сотрудничество России и Китая развивается беспрецедентно высокими темпами. Экономики обеих держав все больше дополняют друг друга: двусторонний ежегодный товарооборот достиг $100 млрд и поставлена задача довести его до $200 млрд.

Константин Смирнов

Растут взаимные инвестиции, развиваются совместные инфраструктурные проекты и контакты в сфере высоких технологий, межгосударственные расчеты постепенно переводятся из американского доллара в рубли и юани. И хотя соответствующее межправительственное соглашение в декабре 2018 года подписано по разным причинам не было, прорывной валютный процесс уже не остановить.

В том числе и потому, что к расчетам в нацвалютах наши страны подталкивает санкционная и протекционистская политика США. Перспективы российско-китайских экономических отношений, новые большие возможности, которые открываются в России благодаря технологическому рывку в Поднебесной, в эксклюзивном интервью «Финансовой газете» проанализировал Олег Ремыга, руководитель направления «Китай» Московской школы управления СКОЛКОВО.

Прорывные расчеты

– Глава ЦБ РФ Эльвира Набиуллина заявила, что переход на международные расчеты в национальных валютах должен быть выгоден участникам внешнеэкономической деятельности и никакими административными методами уходить от доллара невозможно. Как вы оцениваете ситуацию с расчетами в рублях и юанях в торговых и инвестиционных связях России и Китая? Что нужно сделать в самое ближайшее время, чтобы применение этих валют увеличилось?

– Позволим лишь отчасти согласиться с Главой ЦБ – действительно, в расчетах в национальных валютах должна быть рыночная потребность участников внешнеэкономической деятельности, но при этом должна быть создана соответствующая инфраструктура и операционный механизм. Говоря проще, экспортер или импортер должен понимать, что расчеты в национальных валютах выгодны и удобны и не несут для него дополнительных расходов и рисков.

Если посмотреть на динамику расчетов в национальных валютах между РФ и КНР, то наблюдается ее семикратный рост с 2% в 2015 году до 15% в 2018-м. Учитывая усиление давления со стороны США, как на Россию через санкции, так и на Китай (аресты топ-менеджеров и тарифная война), то стоит ожидать увеличение доли расчетов в национальных валютах. Здесь как раз рынок голосует за такую модель – 15% участников фактически признали, что риски и затраты при работе через доллар выше, чем при организации расчетов в национальных валютах.

Уже существует инфраструктура для расчетов в национальных валютах: пара юань-рубль торгуется на Московской бирже, российские банки постепенно внедряют «китайский» SWIFT – платежную систему CIPS (China International Payments System), для физических лиц доступны китайские платежные системы Unionpay, Alipay и др.

Буквально на днях появилась новость об отказе Китая подписать соглашение о расчетах в национальных валютах до конца года. Новость неприятная – особенно в свете докладов о беспрецедентном росте торгового оборота между нашими странами и возрастающей роли китайской повестки как в политической, так и в деловой сферах. Здесь детально стоит посмотреть на позицию КНР. Во-первых, это политические риски Пекина – подписание подобного соглашения может вызвать волну запросов на заключение аналогичных договоренностей от дружественных Китаю стран.

Во-вторых, это негативно скажется на процессе урегулирования торговой войны с США – Китаю необходимо выдержать свою позицию и не подставлять под удар и без того хрупкую положительную динамику, наметившуюся с американскими партнерами. Все же стоит признать, что для Китая США – до сих пор основной (в количественном отношении) торгово-экономический партнер. В-третьих, это может усугубить проблему вывода капитала из Китая – валютный контроль в России существенно ниже, чем в Китае, поэтому данное соглашение может открыть беспрепятственный выход в офшоры для китайского бизнеса.

Иными словами, Китай в рамках текущей постановки вопроса должен пожертвовать внутренними интересами ради расширения сотрудничества с РФ, на что Пекин пойти в данный момент не может. Но мы считаем, это временная трудность: переговоры по этому вопросу не прекращаются, работа ведется и на уровне Центробанков, и на уровнях профильных ведомств. Более того, расчеты в нацвалютах как были, так и остаются, и их объемы будут только расти. Как мы говорили выше, для бизнеса – это банально выгодно. Подписание документа остается лишь вопросом времени и подбора устраивающих обе стороны формулировок.

Хотел бы отметить интересную тенденцию, которую мы наблюдаем в экспертной среде, о недооценке величины китайских инвестиций в РФ. Так, Московская школа управления СКОЛКОВО провела анализ китайских инвестиций в РФ в период с 2011 по 2017 годы. Согласно официальной статистике ЦБ РФ за указанный период, объем прямых китайских инвестиций в России составил $16,3 млрд. В реальности за этот период было профинансировано китайскими инвесторами более 57 проектов на общую сумму в $35,9 млрд. Откуда взялся такой разрыв? Китайские инвесторы с легкостью используют оффшорные зоны и другие юрисдикции, в том числе для обхода пресловутых санкций. «Кипрские» инвестиции нередко являются китайскими деньгами.

– Возможен ли перевод хотя бы небольшой части взаимных платежей между Россией и Китаем в криптовалюту?

– Есть множество спекуляций на эту тему. Могу ответить одно: пока криптовалюты не получат официального юридического статуса в России и КНР, говорить серьезно о расчетах в криптовалютах не приходится. Так, например, в КНР торговля криптовалютами официально запрещена, при этом майнинг вполне находится в рамках закона. В России криптовалюта не имеет юридического определения, хотя законопроект в этой области разрабатывается Государственной Думой. А значит, при использовании криптовалюты в расчетах или при биржевых операциях вы действуйте на свой страх и риск. Ни в российском, ни в китайском суде вы не сможете доказать свое владение этим активом.

Новый шелковый путь

– Одно из важнейших направлений в русско-китайских отношениях – инфраструктурные проекты, прежде всего, Новый шелковый путь. Насколько быстро продвигается реализация этого проекта? Что мешает? Не является ли этот проект невыгодным для России, так как большая часть инфраструктуры будет направлена через Казахстан, Каспийское море и далее в Европу.

– Будучи участником многих экспертных дискуссий, я зачастую вижу в презентациях карты инициативы Пояса и Пути, взятые из материалов информационного агентства Bloomberg или газеты Wall Street Journal. Не будучи сторонником теорий заговора, хотел бы подчеркнуть, что благодаря развитым российско-китайским отношениям (в том числе и на экспертном уровне) стоит все же обратиться к первоисточникам. Если проанализировать уже китайские карты, то мы увидим, что инициатива Пояса и Пути предполагает развитие 6 экономических коридоров, 2 из которых – Новый евразийский континентальный экономический коридор и коридор Китай-Монголия-Россия – напрямую связаны с нашей страной.

Сама инициатива реализуется достаточно успешно – в конце концов она имеет стратегическое значение для Китая как в политическом, так и в экономическом смысле. Во-первых, она фактически является программной для текущего руководителя КНР Си Цзиньпина – на 19 съезде КПК инициатива была вписана в Устав Коммунистической партии Китая. Во-вторых, китайской экономике нужен новый толчок для развития, а именно – новые рынки сбыта, доступ к дешевой рабочей силе, природным ресурсам и экспорт/импорт технологий. Все это призвано обеспечить инициативу Пояса и Пути.

Характеризуя инициативу Пояса и Пути, приведу лишь несколько цифр. Торговый оборот Китая со странами Пояса и Пути в 2017 года составил $1,2 трлн, сделки M&A в 2017 году в тех же странах увеличились на 15%, превысив $40 млрд. С 2011 года китайско-европейские грузовые поезда затрагивают 28 городов в 11 странах Европы. В настоящее время осуществляется более 4000 рейсов в год, и к 2020 году ожидается рост – до 5000 рейсов.

Из основных проблем Пояса и Пути отметил бы тот факт, что 14% (из 1674) финансируемых проектов испытывают сложности, связанные в основном с плохим менеджментом и некачественной подготовкой проектов. Это сравнительно небольшое значение даже по меркам таких опытных традиционных институтов развития, как World Bank.

Совместное развитие инфраструктуры на территории РФ опишу через яркий пример: железнодорожный мост Нижнеленинское (Еврейская АО) –Тунцзян (Китай) через реку Амур. Китайская сторона достроила свою часть моста еще в 2015 году, а российская на тот момент даже не выбрала подрядчика. Проект в спешке начали достраивать, и лишь несколько месяцев назад началась сдача объекта. К сожалению, подобная ситуация характерна для многих российско-китайских проектов. Но развитие инфраструктуры – это не только транспорт, но и трубопроводы, электрические сети, развитие портовой инфраструктуры. Здесь есть хорошие примеры российско-китайского сотрудничества МГП «Сила Сибири-1», Ямал СПГ, проект АО «Рускитинвест» по созданию лесопромышленного кластера в Томской области и др.

– Как вы оцениваете перспективы энергетического сотрудничества России с Китаем? Возможно ли после подключения «Силы Сибири» постройка новых газопроводов в Поднебесную, а также масштабные поставки СПГ?

– Посмотрим на статистику. Потребность Китая в СПГ составляет порядка 40 млн т в год. К 2040 году спрос на природный газ в Китае достигнет 600 млрд куб. м. Треть из этого объема будет поставляться из-за рубежа в виде СПГ.

Россия на сегодняшний день обладает мощностью по производству СПГ в 9,6 млн т. В рамках текущего проекта «Силы Сибири» Россия поставит 38 млрд куб. м газа в течение 30 лет. Иначе говоря, спрос Китая здесь во много раз превышает предложение со стороны России, поэтому стоит ожидать расширения сотрудничества РФ и КНР в энергетической сфере.

Дополнительно этому будут способствовать еще два фактора. Первый – переход китайской экономики на более чистое топливо – нефть и газ. Сейчас Китай до сих пор «угольная» страна: 60% производства энергии в КНР приходится на уголь. Отсюда известные уже во всем мире проблемы с экологией в КНР. Второй – политический фактор. Дело в том, что до недавнего времени большая часть закупки нефти в КНР – до 70% – приходилось на Персидский залив.

Следовательно, энергоресурсы поступали по морю, проходя через узкий Малаккский пролив, который разделяет Тихий и Индийский океаны. Учитывая споры КНР с Японией и США как по морским границам, так и в целом по вопросам безопасности в регионе АТР, перспектива блокировки пролива и фактически приостановки поставок энергоресурсов вынуждает Китай диверсифицировать источники поставок. Россия (и не забудем страны Центральной Азии) здесь – надежный и логичный партнер.

Технологический рывок

– Китай в 21 веке стал не только экономическим лидером, но завоевывает все новые позиции в сфере высоких технологий. Благодаря этому КНР и удался технологический рывок. Может ли Россия перенять китайский опыт?

– Если не рассматривать военную промышленность, космос и атомную энергетику, то Китай уже давно перегнал Россию в области развития новых технологий. Китай занимает 1-е место в мире по объему венчурного капитала в области финтеха, 2-е – по инвестициям в дополненную реальность, робототехнику, автономные машины и 3-е – в искусственный интеллект. Количество пользователей интернета в КНР превысило аналогичный показатель в США в 3 раза, а капитализация крупнейших китайских технологических компаний, известных под акронимом BAT (Baidu, Alibaba, Tencent) – $1 трлн. Китайцы через мессенджер WeChat покупают дома, не говоря уже о заказе такси, еды и расчетах в магазинах. Обладая довольно низкой начальной технологической базой, за 40 лет «реформ и открытости» страна сразу перескочила в новый технологический уклад.

Думаю, нам стоит поучиться у Китая государственному управлению технологическими изменениями. Приведу один пример. Государственный фонд «Факел» еще в 1980-е годы поддержал два студенческих стартапа, которые через 20 лет стали называться Lenovo и Huawei – частные компании, между прочим.

Второе – формирование инновационных экосистем. Это касается как создания технопарков, бизнес-инкубаторов и акселераторов, так и эффективных кластеров инновационного развития. Например, в КНР создана интересная система, при которой пекинский инновационный кластер с технопарками Zhongguancun и Tuspark является центром разработки программного обеспечения (software), а вокруг города Шэньчжэнь создан кластер по физическому производству прототипов (hardware).

В результате создается сложная, но эффективная система, при которой технологический проект проходит все необходимые стадии, получая поддержку на каждом этапе своего развития как со стороны государственных структур, так и со стороны частных компаний и финансовых фондов. Кстати, в Московской школе управления СКОЛКОВО, в рамках наших учебных модулей мы даем глубокое понимание подобных систем инновационного развития КНР.

Третье, чему можно поучиться и что особенно важно для нас как для бизнес-школы – это дух предпринимательства, предпринимательский климат. Инновации и технологии создаются не только, и не столько, в крупных государственных компаниях, а являются интеллектуальным продуктом малых и средних компаний, которые посмотрели на привычный процесс или продукт иначе, нашли что-то новое, рискнули своим капиталом, временем, чтобы развить эту идею, концепцию. Важно, что это должна быть частная инициатива. Достаточно посмотреть на структуру ВВП России и Китая. В КНР 60% ВВП создается МСП, в России только 25%. Без частного предпринимательства и инициативы говорить об инновациях бессмысленно.

Огромное значение имеет и развитие НИОКР. На создание R&D-центров Китай ежегодно тратит порядка $400 млрд: в одной только компании Huawei из 180 тыс. сотрудников 80 тыс. занимаются научно-исследовательской деятельностью. На данном этапе Россия существенно отстает от этого показателя – в 2016 году на деятельность НИОКР было потрачено чуть менее $40 млрд. По количеству исследователей на 10 тыс. человек Россия занимает 34-е место в мире, а по показателю внутренних затрат на научно-исследовательскую деятельность в расчете на одного работника, примерно $93 тыс., – 47-е. По этому показателю, кстати, нас обгоняет даже Бразилия.

В Китае же данный показатель втрое выше российского! Средние затраты составляют $266 тыс. на человека, и это 8-е место в мире. Думаю, цифры тут говорят сами за себя.

– Какие высокотехнологичные проекты реализуются Россией и Китаем совместно? Какова роль институтов развития в этом процессе?

– Отмечу, что деятельность, которую ведет, например, Инновационный центр СКОЛКОВО, крайне важна для системного развития технологий и инноваций в РФ. Беда в том, что подобных центров в России всего несколько, при том что в КНР их более 100 по всей стране. Нужно больше создавать подобных площадок, причем не только в европейской части страны.

На уровне государственных компаний сотрудничество в технологических сферах идет в области военных проектов, атомной энергетики, космоса. В области авиации РФ и Китай создают совместный вертолет и широкофюзеляжный дальнемагистральный самолет.

Из ярких технологических проектов я бы отметил сделку с Yota Phone, СП Mail.ru и Alibaba, сотрудничество с Huawei в области «умного города». Хороший пример российского МСП на территории КНР – Babystep.tv.

Еще один пример – недавно открытый в Шэньчжэне первый российский старт-ап акселератор Teal Dance. Да, это нельзя назвать российско-китайским высокотехнологичным проектом, но, как нам кажется, эта инициатива может стать прекрасной площадкой для развития российских инновационных стартапов.

Представьте, в Европейской части России затраты времени на создание прототипа невероятно велики – почти все комплектующие все равно приходят к нам из Китая. Собрали прототип, поняли, что его можно улучшить, и все – ждите доставки очередной детали еще две недели. Здесь, в Teal Dance, итерация сокращается до 30 минут – спустился на два этажа ниже (акселератор находится на последнем этаже рынка электроники), нашел необходимую деталь, собрал прототип, протестировал, спустился и через представителей поставщиков заказал комплектующие для создания первой партии.

Что касается роли Московской школы управления СКОЛКОВО: мы стараемся менять представление о Китае как о стране с дешевой рабочей силой и некачественной продукцией. И этот процесс, честно сказать, не из самых простых – стереотип страны-фабрики ширпотреба очень плотно сидит в наших головах. А между тем в том же самом Шэньчжэне уже 80% такси – электрокары китайского производства, через несколько лет на них должна пересесть вся страна.

Мы стараемся проводить планомерную работу по информированию наших компаний о том, как развивается китайский рынок, в частности, рынок высоких технологий, и о перспективах сотрудничества с китайскими компаниями.

Так, в ноябре этого года к нам в Школу приезжал топ-менеджер компании Tencent (топ-5 крупнейших технологических компаний мира) с презентацией направлений потенциального сотрудничества с российским рынком.

Кроме того, я уже упоминал это, у нас есть специальные программы, которые помогают разобраться в инновационной экосистеме Китая. Визиты в компании, технопарки, лекции непосредственных участников процесса (как представителей IT-компаний, так и чиновников, ответственных за инновации) – все это может помочь не только нашим предпринимателям, которые хотят вывести свой продукт на другой уровень, но и официальным лицам, которые хотят использовать зарубежный опыт для создания благоприятной среды для развития инноваций внутри России.

Китай. Россия > Финансы, банки. Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > fingazeta.ru, 13 января 2019 > № 2931585 Олег Ремыга

Встреча с Министром энергетики Александром Новаком

Обсуждались итоги работы топливно-энергетического комплекса России в 2018 году.

В.Путин: [Поговорим] по результатам отрасли?

А.Новак: Да.

В.Путин: Пожалуйста.

А.Новак: Спасибо большое.

Уважаемый Владимир Владимирович! Я хотел прежде всего поблагодарить за поддержку, внимание, которые Вы оказываете отрасли постоянно, поскольку отрасль ключевая: 25 процентов валового внутреннего продукта формирует и почти 45 процентов доходов федерального бюджета.

По итогам прошлого года отрасли топливно-энергетического комплекса работали стабильно, обеспечили энергобезопасность страны, регионов и надёжное энергоснабжение потребителей всеми услугами и продукцией топливно-энергетического комплекса.

В.Путин: Я попрошу Вас потом всё-таки сказать о том, как идёт работа по прохождению осенне-зимнего периода, что Вы здесь видите, как развивается ситуация, видите ли Вы какие-то вопросы, требующие особого внимания со стороны Правительства, с министрами.

А.Новак: Да, безусловно. Это для нас очень важный вопрос, я бы сказал даже, ключевая работа в настоящий период – надёжное прохождение осенне-зимнего периода.

На сегодняшний день мы держим руку на пульсе и внимательно вместе с региональными штабами, с МЧС, с Министерством по жилищно-коммунальному хозяйству следим за прохождением зимы. Всё идёт стабильно. Были проведены все необходимые работы по подготовке к зиме: и ремонтные работы, и накопление запасов топлива.

Особое внимание мы уделяем регионам, таким как Крым, Калининград, Якутская энергосистема, Дальний Восток, Сибирь, – там, где у нас сейчас холодные температуры. Для нас это, конечно, безусловно, важный момент. Сейчас всё идёт в штатном режиме.

Конечно же, есть и отдельные отключения, не без этого, бывает. Быстро восстанавливаются. У нас работает необходимое количество бригад, сформировано – почти 120 тысяч человек. Необходимая специальная техника в постоянном режиме работает. Работает штаб, ситуационно-аналитический центр. Могу сказать, что сейчас, по результатам, которые мы имеем на сегодняшний день, у нас снижение аварийности в электрических сетях составляет 5 процентов, а снижение аварийности в генерирующем комплексе – примерно 15 процентов.

Если говорить по итогам года, я хотел бы назвать несколько цифр. Здесь подготовлена у меня презентация, если будет возможность посмотреть.

Что касается нефтяной отрасли. В целом хотел бы сказать, что все наши отрасли энергетики достигли рекордных производственных показателей и обеспечили наращивание экспортного потенциала. В нефтяной отрасли мы в 2018 году по итогам года добыли 556 миллионов тонн нефти. Это на 10 миллионов тонн больше, чем в 2017 году. Прирост составил 1,6 процента. Было введено в эксплуатацию 54 месторождения, из них несколько крупных, такие месторождения, как Русское, Тагульское, Куюмбинское – Красноярский край и Ямало-Ненецкий автономный округ.

В газовой отрасли также побит 18-летний рекорд по добыче: 725 миллиардов кубических метров газа добыто, это составляет примерно пятипроцентный прирост к 2017 году.

В.Путин: Прилично.

А.Новак: Да. И, если говорить об экспорте, экспорт выше на 20 миллиардов кубических метров газа, то есть почти 225 миллиардов кубов.

Причём хотел бы обратить внимание, что отмечается рост и трубопроводных поставок на 4,1 процента, и, конечно, в связи с вводом в эксплуатацию новых мощностей – завода «Ямал СПГ», было введено две очереди по 5,5 миллионов тонн – общий объём экспорта сжиженного природного газа увеличился на 70 процентов, составил почти 26 миллиардов кубических метров газа. То есть это направление активно развивается.

Вы ввели также в эксплуатацию третью очередь Бованенковского месторождения. Это увеличило мощности до 115 миллиардов кубических метров газа. Это тоже источник для газификации, для повышения экспортного потенциала. В газовой отрасли у нас идёт интенсивная динамика строительства инфраструктуры – «Сила Сибири», «Турецкий поток».

В.Путин: Надо не забывать – мы с «Газпромом» говорили уже много раз на этот счёт – про газификацию внутри страны. Надо эти программы развивать вместе с регионами, с тем чтобы завершающие имели, что называется, доведение до конечного потребителя: до домохозяйств, до семей, – чтобы это было обеспечено.

А.Новак: Ключевой вопрос помимо строительства магистральной инфраструктуры, безусловно, это, как Вы сейчас отметили, и задача стоит – газификация. В прошлом году, в 2018 году, уровень газификации увеличился до 68,5 процента – прирост примерно полпроцента. Газифицированы были почти 500 котельных, населённые пункты и дома, квартиры, то есть достаточное количество. Хотя, конечно, эти темпы нужно наращивать с учётом развития магистральной инфраструктуры, и по Вашему поручению сейчас готовится такая программа, которая будет обсуждаться у Вас на президентской комиссии по развитию топливно-энергетического комплекса.

В.Путин: А сетевое хозяйство?

А.Новак: Что касается электросетевого хозяйства и электроэнергетики в целом, здесь также мы по итогам прошлого года увеличили объёмы выработки электроэнергии на 1,6 процента. Впервые, наверное, за последние годы выше одного процента темпы потребления. Это значит, появляются новые потребители и новые производства.

Было введено в эксплуатацию 4,5 тысячи мегаватт мощностей. Из них 2,2 гигаватта – это атомные мощности, атомных электростанций: Ленинградская АЭС ввела блок 1 200 мегаватт, и Ростовская атомная электростанция – блок 1 000 мегаватт, 2 200 мегаватт – теплоэлектростанции. И мы наращиваем каждый год, увеличение объёмов ввода в эксплуатацию возобновляемых источников энергии, в прошлом году 370 мегаватт было введено солнечных электростанций и ветроэлектростанций. Это уже хороший показатель, программа выходит на свои пики.

Владимир Владимирович, в угольной отрасли тоже хорошие показатели: 433 миллиона тонн угля было добыто в прошлом году, при том что показатель 430 планировался только к 2020 году.

Ключевое событие – это, конечно, то, что Вы в прошлом году провели в Кемерово президентскую комиссию, на которой были обозначены новые задачи по развитию угольной отрасли и по развитию магистральной инфраструктуры, железнодорожной инфраструктуры. Абсолютно новые будут темпы развития. Около 1,5 триллионов рублей будет вложено в ближайшее время в развитие угольной отрасли и в развитие портовой инфраструктуры.

В.Путин: Нужно то, о чём мы в Кемерово договаривались, окончательно сформировать, сформулировать в качестве поручений вместе с Администрацией [Президента] и реализовывать. Я помню прекрасно озабоченности, связанные с возможностью переразмеренности отрасли, с возможностью переразмеренности сетевого хозяйства в этой связи. Но всё-таки нужно понять, куда мы двигаемся, какими темпами и в каком объёме будем вкладывать ресурсы, в том числе в развитие железнодорожного транспорта, для того чтобы доставить уголь потребителям.

А.Новак: Сейчас такая работа вместе с Министерством транспорта, с РЖД ведётся с учётом анализа мировой конъюнктуры на среднесрочную перспективу. Окончательные цифры будут выведены, и программа будет синхронизирована, безусловно: и по развитию угольной отрасли, и по развитию железнодорожной инфраструктуры в том числе.

Россия > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика > kremlin.ru, 10 января 2019 > № 2852614 Александр Новак

Снова "задний двор" США

о новом президенте Бразилии

Михаил Хазин

С 1 января новым президентом Бразилии является откровенно правый политик Болсонару, который объясняет, что коммунизму не место в Бразилии, что её флаг никогда не будет красным, ну и так далее. Усилия США по ликвидации альтернативного центра силы в Латинской Америке дали свои плоды (ну, по крайней мере, существенно понизили шансы на создание Латиноамериканско-Североафриканской валютной зоны). Почему?

Для ответа на этот вопрос необходимо вспомнить специфику Латинской Америки в мировой системе разделения труда. В XIX веке она играла роль современной Юго-Восточной Азии для тех же США, то есть была источником сырья и дешёвой рабочей силы. Именно отсюда взялась пресловутая «доктрина Монро», которая рассматривала этот регион как, фактически, колониальную территорию, с точки зрения интересов Вашингтона.

Отсюда довольно специфическая социальная структура общества в ЛА. Очень небольшая прослойка олигархов (которые имели долю от продажи природных богатств), очень большая, по сравнению с Западной Европой, доля обслуги, и колоссальный объём очень бедных людей, из которых черпается эта самая рабочая сила.

Обслуга включала в себя и врачей, учителей, профессоров, и архитекторов, художников, и, что важно, военных. Их уровень жизни был сильно выше, чем у их аналогов в Европе (поскольку обслуга олигархов всегда получает больше), именно они дали миру пресловутую плеяду революционеров 40-х — 60-х годов ХХ века (отец Че Гевары был архитектор, сам он был врачом по образованию), до тех пор, пока в 60-е — 70-е годы не начался постепенный экономический крен США в Африку и Юго-Восточную Азию.

В этот момент в ЛА начались проблемы. Именно в этот период резко обострились общественные противоречия, поскольку существенно снизился приток денег в экономику ЛА (тут и кризис 70-х сказал свое слово). Как следствие, начался очень важный процесс: обслуга (армия, в первую очередь) начала самостоятельную политику, направленную на то, чтобы заставить своих олигархов вкладывать деньги в национальную экономику. Кроме того, нужно было затормозить серьезные «левые» процессы (очень усиленные кубинским примером).

В целом, этот процесс завершился успешно, разного рода хунты и полухунты (от Пиночета до Чавеса) проблему с реальным «левым» движением решили и США немножко успокоились. Нужно отдать себе отчёт: тот же Чавес, несмотря на свою риторику, был именно американским проектом, направленным на то, чтобы канализировать протестное движение в правильном направлении (и ни в коем случае не сделать его конструктивным).

После окончательной победы банкиров-либералов в США экономические проблемы ЛА стабилизировались, поскольку мировую экономику залил поток эмиссионных по происхождению денег. А вот после начала кризиса, в 2008 году, они возобновились на новом этапе. В этот момент стало понятно, что банкиры больше денег не дадут, но при этом во внутреннюю политику стран ЛА лезть не хотят (поскольку считают, что то, что нужно, они и так контролируют). И начали проявляться серьёзные тенденции, направленные на возникновение новой валютной зоны, Латинской Америки с Южной Африкой (как мы и писали в «Закате империи доллара…» еще в начале 2000-х годов).

Кстати, там же мы говорили о том, что зона эта проблематична, поскольку если в США произойдет смена правящей элиты и в рамках новых, консервативных тенденций, возродится концепция «доктрины Монро», то, с учетом специфики консервативной государственной элиты стран ЛА (сформировавшейся именно как обслуга проамериканских олигархов), ситуацию можно будет повернуть вспять.

Собственно, именно это и произошло (как и в Австралии, кстати). Приехал Бэннон и быстренько организовал «правильные» выборы в Аргентине и Бразилии (главные страны континента, без которых никакие проекты невозможны), после которых победили махровые консерваторы. Это, с одной стороны, ослабило либеральных банкиров, а с другой — полностью закрыло любые решения, направленные на проект создания собственной валютной зоны. Просто потому, что их стало некому реализовывать на практике.

Новое руководство Бразилии откровенно проамериканское (что частично скрывает под видом консерватизма и близости к консерватору Трампу) и, с учетом новой политики «изоляционизма» Трампа (а отсюда и до «доктрины Монро» недалеко), может начать получать большие инвестиции из США (в том числе, выводимые из ЮВА и других регионов мира). Поскольку государственные элиты стран ЛА готовы вернуться к логике «обслуги» (их личные доходы при этом сильно вырастут), а основную добавленную стоимость будут получать в США, такая конструкция всех устроит.

Ну, точнее, она не устроит народные массы (которые уже стремительно беднеют, по мере сокращения эмиссионного долларового потока), но их мнение уже никто спрашивать не будет. Весьма возможно, что уровень «демократизации» в странах Латинской Америки вновь упадёт, но, с учетом современных технологий, вероятность повторения истории с Кубой или Никарагуа становится ничтожной. Так что, скорее всего, если Трамп не проиграет свою игру в Вашингтоне, то контроль США над Латинской Америкой восстановится.

Бразилия. США > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 6 января 2019 > № 2849041 Михаил Хазин

Александр Новак в итоговом интервью “России 24”: “Мы достигли лучших исторических показателей в этом году”

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак в интервью телеканалу “Россия 24” рассказал об итогах 2018 года в отраслях энергетики, новых рекордах по добыче газа, выработке электроэнергии, наиболее значимых законодательных нововведениях, причинах волатильности на нефтяном рынке и достигнутых успехах в строительстве крупных инфраструктурных проектов.

Министр отметил, что уходящий 2018 год стал успешным для всех отраслей топливно-энергетического комплекса.

“Мы достигли лучших исторических показателей в этом году. Если говорить о газовой отрасли, нами были добыты рекордные объемы - 733 млрд куб. м., при этом на 20 млрд вырос экспорт газа, это почти 10% к 2017 году. Основные факторы роста производства газа - увеличение потребления в Европе и запуск нового завода “Ямал-СПГ”. В этом году прирост производства СПГ составил 70%”, - подчеркнул Александр Новак.

Заметный рост производства также произошел и в нефтедобыче, рассказал Министр. По его словам, общий объем добычи в этом году составит 556 млн тонн, что выше прошлогоднего уровня примерно на 10 млн т. Говоря о наиболее значимых законодательных нововведениях 2018 года, Александр Новак отметил, в частности, введение налога на добавленный доход (НДД) в нефтяной отрасли.

Глава Минэнерго России подчеркнул, что по итогам года Россия с опережением планов выйдет на 433 млн тонн угледобычи.

“Это прирост почти на 6% к прошлому году. Изначально мы планировали выйти на эту цифру к 2020 году, то есть мы достигли намеченных показателей на 2 года раньше”, - сказал глава Минэнерго России.

Александр Новак добавил, что за 2018 год также выросла выработка электроэнергии.

“Мы наблюдаем такой рост впервые за последние годы. Это означает, что появляются новые крупные потребители-предприятия. В этом году будут введены 4,5 ГВт мощностей”, - пояснил Министр.

Отвечая на вопрос о модернизации электроэнергетического комплекса страны, Александр Новак отметил, что это поспособствует снижению потерь в сетях.

“Если нам удастся снизить потери при передачи электроэнергии на 20% от нынешнего уровня - а сегодня потери составляют около 10% от выработки электроэнергии - это даст экономию в 70-80 млрд руб. в год, что пойдет на повышение надежности электроснабжения”, - сказал глава Минэнерго России.

Говоря о наблюдающейся волатильности мировых нефтяных рынков, Александр Новак рассказал, когда можно ожидать их стабилизации.

“Благодаря заключенным в Вене соглашениям в декабре этого года по линии ОПЕК+, ситуация стабилизируется в первой половине 2019 года, уже летом произойдет рост спроса и рынок будет сбалансирован”, - сообщил Министр.

В то же время в будущем году продолжится строительство экспортных газопроводов в страны Европы и Турцию - “Северного потока-2” и “Турецкого потока”.

“По “Северному потоку” уже уложено более 300 км подводной части, к концу 2019 года газопровод будет построен. Заявления США и других стран об отсутствии необходимости в нем, на мой взгляд, противоречат логике торговых отношений”, - отметил Министр.

По его словам, в настоящее время многие потребители в Европе признают, что потребление газа и импорт будет расти, поэтому развитие новой инфраструктуры, в том числе и из России, для стран Европы жизненно необходимо.

Александр Новак напомнил, что в ноябре была закончена подводная часть газопровода «Турецкий поток». Одновременно Россия продолжает диалог с украинской стороной в части продолжения транзита газа после 2019 года.

“Для продолжения транзита газа через Украину важны два условия: разрешение спора между “Газпромом” и “Нафтогазом”, а также конкурентные тарифы на прокачку газа. Думаю, что наличие различной инфраструктуры и конкуренция полезны для потребителей, так как появляются резервные мощности и возможность увеличить поставки”, - добавил глава Минэнерго России.

Россия > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Госбюджет, налоги, цены > minenergo.gov.ru, 25 декабря 2018 > № 2852728 Александр Новак

В школах появятся должности старшего и ведущего учителя

21 декабря на площадке издания «Российская газета» Министр просвещения Российской Федерации О. Ю. Васильева приняла участие в «Деловом завтраке» и ответила на вопросы читателей.

Глава Минпросвещения России сообщила, что в рамках национального проекта «Образование» в течение шести лет будет выделено более 750 миллиардов рублей «на создание новых мест в сельских школах, межрегиональные центры компетенций и повышения профессионального мастерства учителей, детские технопарки и мобильные технопарки «Кванториум», IT-кубы, на вовлечение детей в естественно-научное и техническое творчество, на их раннюю профориентацию». О. Ю. Васильева уточнила направления, на которых будут сосредоточены усилия для достижения цели по вхождению России в десять ведущих стран мира по качеству общего образования. По её мнению, должна быть решена «триединая задача: развитие материально-технической базы, развитие содержания образования и профессиональное развитие педагогов, которые работают с детьми».

Отвечая на вопрос об учебной нагрузке на школьников, О. Ю. Васильева подчеркнула, что «вопрос содержания домашних заданий и их объёма – ответственность школы и конкретного педагога».

– Предельная нагрузка на ребёнка строго регламентирована: в первом классе домашнее задание не задают, во 2-3-х классах школьник не должен тратить на него больше полутора часов, в 4-5-х классах допускается максимум два часа, в 6-8-х – 2,5 часа, в 9-11-х – до 3,5 часов. Учителя эти нормы прекрасно знают и должны на них ориентироваться. Но проблема ещё и в том, что современные школьники плохо владеют функциональным чтением. Им трудно работать с текстом: понимать содержание, запоминать его, анализировать. Как следствие – могут возникнуть проблемы по остальным школьным предметам, дети начинают проводить за уроками весь вечер. Что может сделать учитель в ситуации, если дома с ребёнком никогда не читали, не вели долгих бесед, не прививали вкуса к литературе и чтению? Выход я вижу только один: родителям, молодым мамам и папам нужно снова начать читать детям книжки, а не бездумно выдавать малышам в руки гаджеты. Это непросто, но постепенно нам нужно восстанавливать то лучшее, чем отличалась советская система образования, – отметила Ольга Юрьевна.

Также Министр рассказала о возможностях карьерного роста педагогов в рамках реализации Национальной системы учительского роста.

– В России по поручению Президента создается Национальная система учительского роста. Она предполагает, что карьера учителя пойдёт не только по горизонтали, но и по вертикали. При этом мы нисколько не умаляем прежние заслуги наших педагогов. То есть останутся и первая, и высшая категория, и заслуженные наши учителя. А новые должности – это именно должности: за ними стоят реальные обязанности, которые необходимо выполнять. Например, «старший учитель» будет координировать работу других педагогов, методически её сопровождать и разрабатывать индивидуальные образовательные траектории с учётом особенностей учеников. «Старшим учителем» можно будет стать, только проработав в школе пять лет и получив предварительно первую или высшую квалификационную категорию. «Ведущий учитель» – это наставник для молодых педагогов. Поэтому здесь требования еще выше – 10 лет стажа плюс высшая квалификационная категория. «Ведущий учитель» будет помогать другим педагогам «войти» в профессию. Причём не только учителям-предметникам, но и педагогам-психологам, дефектологам, социальным педагогам, интегрировать все это в образовательный процесс. Мы очень хотим, чтобы у него была возможность для творческого подхода к воспитанию молодых педагогов, для вдумчивых бесед, для передачи опыта. Мы очень хотим вернуть потерянное наставничество в школу. И это не ноу-хау. Нам надо возвращать методические объединения внутри школ, восстанавливать связи между старшим поколением и поколением учителей, которое сегодня приходит на смену. Поэтому мы очень хотим вернуть потерянное наставничество в школу, – резюмировала Ольга Юрьевна.

Россия > Образование, наука > edu.gov.ru, 24 декабря 2018 > № 2836891 Ольга Васильева

Вадим Лукашевич: программа вооружений из года в год не выполняется

Авиационный эксперт Вадим Лукашевич говорит о выполнении программ перевооружения российской армии. По его мнению по-настоящему новых видов оружия в армию поступает немного.

"Идет обычная нормальная эволюционная смена устаревших систем на новые, - говорит Вадим Лукашевич . - То есть никакого прорыва, каких-то новых технологий, новых физических принципов, вообще чего-то нового нет. Та же самая "Булава", ее испытываем уже дай бог 15 лет. "БУК М3" – это самая свежая модификация зенитного комплекса "Бук". Первый подводный атомный ракетоносец – это головной в серии, который на плаву достаточно давно, сейчас будет официально принят в состав вооружений. Так по всем системам. Если мы говорим по флоту, то флот, не считая подводных лодок, он все равно остается береговым или прибрежным, то есть мы толком не получаем кораблей для того, чтобы он стал океанским. У нас сегодня флот по своим возможностям оперативно-тактическим, стратегическим значительно уступает мощностям Советского Союза. Если брать по темпам поступления летательных аппаратов, то это тоже темпы значительно ниже советских. При этом каких-то принципиально новых систем не поступает.

Говорить о том, что мы получим новые бомбардировщики Ту-95, мне 55 лет, Ту-95 старше меня. Мы говорим о модернизации старых машин, которые периодически меняются. Программа вооружений из года в год не выполняется. Федеральная космическая программа из года в год не выполняется. Говорить о том, что мы получим 9 или 10 спутников, можно сравнить не то что с НАТО, а с Китаем, в Китае орбитальная группировка 300 спутников, все работают, а у нас порядка 140 спутников, в рабочем состоянии 80, нет спутника, где не было бы иностранных комплектующих. Идет просто эволюционная замена современными системами старых выбывающих. Каких-то прорывов нет – это просто нормальная работа по перевооружению армии.

То, что мы сейчас обвиняем, что они вооружаются на нас, на самом деле НАТО уже умирало как институт – в начале нулевых НАТО фактически умирало. Если бы Россия вступила в НАТО, то де-факто цель НАТО исчезла бы. Мы своими действиями опять реанимировали НАТО. Сейчас, к сожалению, мы приходим к тому состоянию конца 1970-х – начала 1980-х, когда Варшавский договор и НАТО стояли лоб ко лбу. Только длительные переговоры сложные оттащили нас друг от друга, мы перестали смотреть друг на друга через амбразуру прицела. Сейчас мы опять к этому скатываемся, к сожалению.

У нас всегда с Америкой были асимметричные ответы, потом стало понятно, что система противоракетной обороны – это наиболее дестабилизирующий фактор, который всегда создает соблазн первым применить ядерное оружие, надеясь, что не будет ответного удара. Именно поэтому в 1972 году был заключен договор по противоракетной обороне. Он действовал до тех пор, пока Россия была в состоянии иметь противоракетную оборону. Как только мы эту возможность потеряли по развертыванию этой системы, американцы из договора вышли. Сейчас мы их догнать в развертывании систем ПРО не можем, потому что у нас нет такого количества союзников. Размещать в Венесуэле и на Кубе просто смешно. Ни одна ПРО не дает стопроцентной защиты, из ста боеголовок 10–15 прорвется, их хватит для нанесения неприемлемого ущерба".

Россия. США > Армия, полиция > newizv.ru, 20 декабря 2018 > № 2831983 Вадим Лукашевич

Марина Седых: Наличие независимых компаний – показатель зрелости экономики

Независимые (неинтегрированные, малые и средние) нефтяные компании составляю очень скромный сегмент в российском нефтегазовом комплексе: на его долю приходится 4% общей нефтедобычи. Считается, что в отличие от крупных ВИНК такие компании наиболее чувствительны к кризисам и фискальным нововведениям. Однако независимый сектор сохраняется, а его ядро оставляют немногие стабильно работающие компании.

Как живется независимым НК нынешних реалиях, как строятся и реализуются стратегия и инвестиционные планы самого крупного представителя этого сегмента отрасли «Иркутской нефтяной компании», корреспондент «НиК» беседует с генеральным директором «ИНК» Мариной Седых.

«НиК»: Марина Владимировна, за период с 2010 года «ИНК» более чем в 10 раз нарастила добычу, несмотря на непростые для отрасли времена. За счет чего достигнуты эти успехи?

– Толчком для наращивания объемов добычи углеводородного сырья стало строительство нефтепровода ВСТО. «ИНК» получила техусловия на подключение к ВСТО в октябре 2009 года, а уже в январе 2011 нефть с наших месторождений начала поступать в эту магистраль. Мы в очень сжатые сроки построили подводящую трубу протяженностью 62 км и пункт сдачи-приемки сырья. На моей памяти это была самая быстрая стройка. С запуском ВСТО появилась возможность увеличить сбыт.

Положительную роль сыграли и резкий рост цен на нефть, и пакет льгот для восточносибирских месторождений.

Обнуление НДПИ на нефть – это было колоссальное решение российского правительства, самая главная и самая большая льгота, которая стимулировала развитие нефтедобычи в Восточной Сибири.

Это позволило нам пересмотреть свои инвестиционные планы. Появилось больше средств на бурение новых скважин, строительство инфраструктурных объектов.

Приемо-сдаточный пункт Марковское (точка врезки в ВСТО)

«НиК»: Помешало ли реализации производственных планов компании соглашение ОПЕК+ об ограничении добычи? Можно ли сказать, что, если бы не оно, добыча в прошлом году превысила бы фактические 8,5 млн тонн?

– Компания полностью выполняет свои обязательства по сокращению добычи в соответствии с заключенным соглашением. Россия присоединилась к этому соглашению в декабре 2016 года, и тогда же, в четвертом квартале, «ИНК» достигла максимальных объемов добычи сырья. Как известно, процент сокращения объемов добычи был рассчитан от уровня, достигнутого российскими компаниями на момент присоединения к соглашению. Во всем есть свои плюсы: перестав работать на увеличение количества, мы получили возможность более плотно заняться качеством. Сегодня «ИНК» вышла на достаточно хороший уровень добычи относительно своих масштабов, затрат и так далее и чувствует себя в этом отношении вполне комфортно.

«НиК»: В прошлом году чистая прибыль компании по РСБУ снизилась на 3,3% в сравнении с 2016 годом. Чем объясняется снижение?

– До 2016 года включительно при составлении отчетности по РСБУ учитывались показатели всех предприятий, входящих в группу компаний «ИНК». С 2017 года учитываются только показатели ООО «ИНК», поэтому и получилась отрицательная динамика.

«НиК»: Как влияют кризисные явления общего рынка на стратегию компании? После падения нефтяных цен 2014 года сократились ли инвестиции в геологоразведку, эксплуатационное бурение?

– Мы практически без потерь пережили кризис 2008 года, поэтому к новому падению цены на нефть четыре года назад были в принципе готовы. Когда цены в очередной раз начали снижаться, паники не было. Сохранялись инвестиции, которые давали нам максимальную отдачу. Объемы добычи продолжали расти, поскольку именно они влияли на выручку.

Мы продолжили строительство инфраструктурных объектов, программы по бурению выполнялись в полном объеме. Были моменты, когда приходилось приостанавливать «проекты будущего» – объекты газового бизнеса, доразведку, особенно на периферийных участках. Но эти проекты мы притормаживали лишь до тех пор, пока не увидели, что период «самого дна» прошли относительно безболезненно.

Для нас всех это было очень хорошим уроком. Мы поняли, что можно работать в более бережливом режиме. Кризис позволил увидеть дополнительные резервы в снижении себестоимости, инвестиционных расходов.

И еще мы поняли, что нам нужно как можно скорее диверсифицировать бизнес. Сейчас, по сути, добыча нефти кормит все остальные проекты. Наша перспективная задача – чтобы газовый бизнес также начал приносить прибыль.

«НиК»: На каком этапе развития сегодня находится ваш газовый бизнес, каковы дальнейшие планы?

– В рамках первого этапа проекта на Ярактинском НГКМ построена установка подготовки природного и попутного нефтяного газа производительностью 3,6 млн куб.м/сут по сырью (УПППНГ-3,6) и резервуарный парк для хранения СПБТ (смеси пропана и бутана технической). Установка позволяет извлекать и подготавливать товарные СПБТ и газовый конденсат из смеси природного газа и попутного нефтяного газа. Газоконденсат, как товарный продукт, временно направляют в трубопроводную систему ВСТО. СПБТ транспортируется по продуктопроводу протяженностью 193 км от Яракты через Марковское месторождение до комплекса приема, хранения и отгрузки сжиженных углеводородных газов в Усть-Куте.

Установка подготовки нефти на Ярактинском НГКМ

Второй этап заключается в пятикратном увеличении объемов переработки сырья и выделении товарного пропана и бутана. Для этого до конца 2019 года предполагается построить еще три газовые установки, на Ярактинском и Марковском месторождениях, общей производительностью 18 млн куб.м/сут.

Третий этап предполагает строительство в Усть-Куте завода полимеров (полиолефинов), который будет выпускать полиэтилен низкой и высокой плотности. ООО «ИНК» и японская Toyo Engineering Corporation договорились о сотрудничестве в рамках этого этапа проекта. До конца 2018 года планируется подписать комплексный контракт на инжиниринг и закупку оборудования для первого блока завода – установки по производству этилена из этана, добываемого на месторождениях «ИНК». Уже проведены предварительные переговоры с потенциальными покупателями готовой продукции, которые способны приобретать весь объем выпускаемого на заводе полиэтилена.

На четвертом этапе планируется увеличить глубину переработки газа.

«НиК»: Недавно «ИНК» договорилась с China Pingmei Shenma Group о создании СП в области газопереработки. О каких совместных проектах идет речь?

– Сотрудничество с китайской стороной может быть реализовано на четвертом этапе газового проекта, в том числе в программах по утилизации метана.

«НиК»: В прошлом году «ИНК» произвела и отгрузила потребителям первую партию пропан-бутановой смеси. Сегодня на Дальнем Востоке строятся несколько морских терминалов по перевалке СУГ, на северо-востоке Китая в ближайшее время должен начать работу железнодорожный терминал для этой продукции. Планируете ли пользоваться этими направлениями экспорта?

– Мы рассматриваем все логистические варианты реализации своей продукции конечному потребителю.

«НиК»: Из каких средств финансируется газовый проект? Изменилась ли его ранее озвученная стоимость – 300 млрд руб.?

– Проект реализуется в основном на собственные средства, с небольшим привлечением кредитных ресурсов. На сегодняшний день в рамках первого и второго этапа освоено 44 млрд рублей. Весь проект оценивается в 361 млрд. На третьем и четвертом этапах рассматриваем вариант привлечения заемных средств.

Комплекс приема, хранения и отгрузки СУГ, Усть--Кут

«НиК»: В числе акционеров «ИНК» – ЕБРР, банк Goldman Sachs, ваш традиционный партнер японская госкорпорация JOGMEC; технологии для газового проекта предоставляют западные компании. Осложнились ли отношения с зарубежными структурами после введения санкций в отношении РФ?

– С точки зрения финансирования проектов санкции не оказывают заметного влияния на деятельность «ИНК». Оборудование и технологии, как импортные, так и российские, для проектов газового бизнеса приобретаем в полном объеме. Средства привлекаются как в иностранных, так и в отечественных банках. Ограничений на этот счет не испытываем.

Основное оборудование для бурения и ремонта скважин либо заказываем у российских производителей, либо по заказу компании оно изготавливается в Китае. Из стран ЕС и США получаем долотное оборудование, кое-что из телеметрии. Представители этих отраслей заверили, что производители заинтересованы в дальнейших поставках в Восточную Сибирь. К тому же у многих производителей есть российские представительства.

«НиК»: У «ИНК» есть собственное буровое подразделение, в этом году создана строительная «дочка». Вы делаете ставку именно на внутренний сервис?

– Основную часть постоянных работ выполняют компании, входящие в нашу группу. Это касается бурения, КРС, строительства производственных объектов и дорог. Но мы работаем и со сторонними подрядчиками. Ведь «ИНК» развивается очень активно и работает уже на территории трех регионов.

Так, буровые работы выполняют 24 бригады дочернего «ИНК-Сервис» и 8 бригад подрядных организаций, соответственно, 75% буровых услуг закрываем собственными силами. По текущему и капитальному ремонту скважин на внутренний сервис приходится почти 60% работ – это 18 бригад дочернего ООО «ИНК-ТКРС»; еще 14 бригад – подрядные организации. Все работы по строительству и ремонту дорог закрываем собственными силами. Организацией питания в офисе и на объектах на 100% занимаются подрядчики по итогам тендеров. Что касается первого этапа газового проекта, то в его реализации на разных стадиях участвовали десятки подрядных организаций.

Мы успешно сотрудничаем и с крупными транснациональными корпорациями, такими как Schlumberger, Deloitte. К слову, многому у них учимся.

«НиК»: Одним из наиболее важных направлений «ИНК» называется увеличение коэффициента извлечения нефти. Но ведь в вашем портфеле в основном молодые месторождения.

– Действительно, в активе «ИНК» нет месторождений, вступающих в стадию падающей добычи. Основные наши месторождения находятся либо на первой, либо на второй стадии, то есть добыча либо растет, либо стабилизировалась. Тем не менее задача увеличения КИН для компании – одна из актуальных, так как наша политика заключается в наиболее рациональном и эффективном использовании ресурсов.

Сегодня в компании реализуется несколько таких проектов. Наиболее значимый и масштабный – водогазовое воздействие на Ярактинском нефтегазоконденсатном месторождении. Эта методика успешно применяется на многих месторождениях в мире, а вот в России используется впервые. Суть проекта – в увеличении коэффициента вытеснения нефти за счет поддержания высокого пластового давления на участке месторождения, где практически достигнут предельный КИН. В нефтяной пласт в попеременном режиме нагнетаются вода и добываемый здесь же попутный нефтяной газ, благодаря чему образуется углеводородная смесь и происходит массообмен между нефтью и газом. Это позволяет уменьшить действие капиллярных сил, удерживающих остаточную нефть в пласте. Кроме того, уменьшается вязкость нефти.

В «ИНК» водогазовое воздействие пока применяется в качестве эксперимента на нескольких скважинах Ярактинского НГКМ. Мы надеемся, что это даст нам увеличение коэффициента извлечения на 10%. Если методика докажет свою эффективность, то будет широко распространена.

«НиК»: Насколько широко у вас применяется гидроразрыв? Другие геолого-технические мероприятия?

– Основная технология разработки месторождений – горизонтальные, в частности многозабойные скважины, в том числе с применением многостадийного ГРП, систем контроля притока. Гидроразрыв на месторождениях достаточно широко распространен там, где это необходимо и возможно. Также активно применяются кислотные обработки, различные методы регулирования заводнения (потокоотклоняющие технологии, циклическая закачка), интенсификации добычи. В целом за счет ГТМ (без учета ввода новых скважин и зарезки боковых стволов) обеспечивается около 15% добычи.

«НиК»: Каковы в целом условия работы на месторождениях компании с точки зрения геологии, качества сырья?

– Нефть месторождений «ИНК» легкая, малосернистая, высокопарафинистая. Север Восточной Сибири, где расположены все наши месторождения и лицензионные участки, отличается очень сложной геологией. Нефть залегает на больших глубинах – от 1200 до 3500 метров, ее добыча осложнена суровым климатом. Для нефтеносных пластов некоторых месторождений характерны аномально высокое пластовое давление, зачастую низкая температура разрезов, наличие в них изливов вулканических пород или трещиноватых пород. Это снижает проницаемость коллекторов и отрицательно влияет на сохранность залежей. Продуктивные пласты на месторождениях часто имеют малую толщину, что требует особенно тщательных расчетов при бурении.

Энергокомплекс на Ярактинском НГКМ

«НиК»: Актуальна ли для компании проблематика ТРИЗ? Сообщалось, что на одном из ваших якутских месторождений есть «трудная» нефть.

– Вопрос ТРИЗ для «ИНК», пока не имеющий большой актуальности, вскоре, несомненно, ее приобретет. Мы планируем начать освоение в Якутии месторождений с низкими пластовыми температурами и вязкой нефтью. Это проекты ближайших 3–5 лет, поэтому интересоваться темой ТРИЗ мы начинаем уже сейчас.

«НиК»: В трудные времена компании нередко сокращают инвестиции в геологоразведку. Какова политика «ИНК» в этом сегменте?

– Поскольку наша ресурсная база не так велика, как у крупных ВИНК, стабильная добыча, а тем более ее рост, обеспечивается за счет новых месторождений. Объем инвестиций в геологоразведку весьма существенный. «ИНК» занимает первое место в регионе по объему геологоразведочных работ. По итогам 2017 года уровень восполнения запасов в компании составил 119%.

«НиК»: Какие новые участки наиболее перспективны?

– С точки зрения запасов – Верхненепский и Верхненепский (Северный), Аянский, Средненепский. Также большие перспективы связываем с лицензионными участками в Якутии.

«НиК»: Компания выходит в новые регионы. Зачем? Не проще ли небольшой компании расширять бизнес с насиженного плацдарма, с уже созданной инфраструктурой? Вы говорили в одном из интервью, что широкая география – не всегда преимущество.

– Выходим на новые территории в том числе потому, что компании необходимо поддерживать добычу на достигнутом уровне, а территория Иркутской области практически полностью относится к распределенному фонду недр. В соседних с нами Красноярском крае и Якутии еще много нераспределенных участков, да и по геологическому строению эти регионы похожи на наш.

Мы привыкли находиться в постоянном поиске. Мы постоянно отслеживаем объекты, которые предлагаются для лицензирования. Если они находятся в территориальной близости от участков «ИНК» и, по мнению геологической службы, представляют интерес, рассматриваем возможность участия в конкурсных процедурах.

«НиК»: Удовлетворены ли нынешней системой лицензирования и законодательной средой в сфере ГРР? Есть ли у компании стимулы для наращивания ресурсной базы, расширения разведки?

– По мнению нашей геологической службы, система лицензирования несколько усложнена. Тем не менее по нефти и газу условия более или менее прозрачны. Решающим фактором является наличие у компаний-претендентов финансовых средств для приобретения того или иного участка недр.

Что касается стимулов, мы работаем в рамках действующего законодательства и собственных финансовых возможностей. Одно могу сказать точно: без наращивания ресурсной базы дальнейшее развитие невозможно.

«НиК»: Оптимальна ли, на ваш взгляд, существующая налоговая система для такой компании, как «ИНК», – независимой, небольшой, не имеющей собственной нефтепереработки?

– Сложно назвать оптимальной систему, при которой отраслевое налогообложение только за последние несколько лет подверглось ряду налоговых маневров и десяткам точечных изменений. Тем не менее диалог власти и нефтяных компаний продолжается в постоянном режиме. Рост налоговой нагрузки соседствует с внедрением стимулирующих инициатив – это обусловлено стратегическим значением нефтяной отрасли для России и ее бюджета, постоянным изменением внешней конъюнктуры, многообразием запасов углеводородного сырья на территории страны. Наша компания в полной мере является отражением российской нефтянки: разрабатываемые нами участки недр – разные, с разным налогообложением, в том числе с пониженными ставками НДПИ, которые предусмотрены на начальном этапе для месторождений Восточной Сибири.

Марковское нефтегазовое месторождение

«НиК»: Какова структура реализации добываемого сырья? Сколько уходит на экспорт, сколько на переработку?

– Всю нефть, подготовленную по стандартам первой группы, по ГОСТу, мы транспортируем в ВСТО. В среднем 40% идет на экспорт, 60% – на внутренний рынок. Иногда цифры слегка меняются исходя из условий транспортировки. На Дальнем Востоке у нас два потребителя: Хабаровский НПЗ и, в меньшей степени, Ванинский НПЗ.

«НиК»: Можно ожидать, что в перспективе «ИНК» превратится в ВИНК? Интересует ли вас сектор нефтепереработки, АЗС?

– «Иркутская нефтяная компания», по сути, уже является холдинговой структурой. Переработка нас интересует, но не нефти, а газа. Как я уже сказала, мы намерены замкнуть цепочку от разведки газа и его добычи до глубокой переработки и получения продукта с высокой добавленной стоимостью.

«НиК»: Этим летом Ростехнадзор сообщил о выявлении более 370 нарушений промбезопасности в «ИНК», возбуждены административные дела. Можете это прокомментировать?

– Федеральная проверка проводилась в июне – июле 2018 года и носила плановый характер. С частью претензий мы согласны и работаем над их устранением. С частью – категорически не согласны и уведомили об этом Ростехнадзор. Скважина, эксплуатация которой по решению комиссии Ростехнадзора была приостановлена, на момент проверки уже не работала, поэтому временный запрет на ее эксплуатацию никоим образом не сказался на работе предприятия.

Поверьте, мы очень критично себя оцениваем, в том числе в этом вопросе. Безопасность в нефтедобыче – проблема, которая остается актуальной с самого начала развития отрасли по сегодняшний день. Для нас это ключевая ценность, «ИНК» сформулировала ее так: «Мы ставим на первое место жизнь и здоровье человека, оберегаем природу, защищаем собственность и бескомпромиссно соблюдаем установленные правила».

К слову, 2018-й объявлен в нашей компании годом безопасности. Сегодня в «ИНК» реализуется комплексная долгосрочная программа, включающая значительное число проектов. Это обучение персонала с использованием лучших международных практик, совершенствование системы качественного мониторинга и анализа происшествий, благоустройство вахтовых городков, развитие безопасности на транспорте и многое другое. Стремимся вовлечь в эту деятельность максимальное число сотрудников. Ведь культура безопасности формируется усилиями каждого члена коллектива, независимо от должности и места работы.

Кроме подразделений, которые по долгу службы занимаются этими вопросами, в компании создана сетевая структура «Команда больших возможностей». На самом деле это не одна, а восемь команд, всего около 150 человек, которые в свободное от основной работы время предлагают и вместе с профильными службами реализуют собственные проекты в сфере безопасности. Таких проектов уже несколько десятков. Они касаются, например, информационного обеспечения, внедрения электронной системы медосмотров, улучшения качества связи.

«НиК»: «ИНК» – неформальный лидер среди малых и средних независимых нефтяных компаний России, условно объединяемых «АссоНефтью». Как строится взаимодействие с ассоциацией?

– С «АссоНефтью» «ИНК» сотрудничает уже около десяти лет. Ассоциация вносит большой вклад в отстаивание интересов независимых компаний во всех органах власти, а консолидация усилий ее участников помогает решать многие насущные вопросы отрасли.

«НиК»: Как вы оцениваете нынешнюю роль и перспективы независимых нефтяных компаний в России?

– Считаю, что, пока независимые компании эффективны, они будут необходимы. Как говорит Николай Михайлович Буйнов (председатель совета директоров «ИНК» – прим. «НиК»), «лес здоровый, когда он разношерстный».

Мы ведь по большому счету ни у кого ничего не просим – сами открыли месторождения, построили инфраструктуру, создаем рабочие места, исправно платим налоги.

Независимые компании во многом более гибкие, управленческие процессы у нас проходят быстрее, командный дух очень силен.

Поэтому наличие независимых компаний как в регионе, так и в стране – это своего рода показатель зрелости и сбалансированности экономики.

Беседовал Виктор Прусаков

Россия. СФО > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 6 декабря 2018 > № 2843094 Марина Седых

Заседание Высшего Евразийского экономического совета

Под председательством Владимира Путина в Санкт-Петербурге состоялось заседание Высшего Евразийского экономического совета. Встреча прошла в узком составе.

Участники заседания подвели итоги работы Евразийского экономического союза (ЕАЭС) в год председательства России, наметили ключевые направления дальнейшего углубления евразийской интеграции, в том числе в таких сферах, как торговля, энергетика, цифровая экономика, рассмотрели также текущие и организационные вопросы деятельности организации.

* * *

В.Путин: Уважаемые коллеги! Друзья! Добрый день! Всех вас рад приветствовать в Петербурге.

Сегодня на заседании Высшего Евразийского экономического совета предстоит подвести итоги совместной деятельности по развитию экономической интеграции в текущем году и, конечно, поговорить о планах на будущее.

Подчеркну, что сотрудничество в рамках Евразийского экономического союза продвигается довольно успешно и весьма динамично, способствует более полному раскрытию экономического потенциала наших государств.

Совокупный ВВП стран союза увеличился в первом полугодии 2018 года на два процента. Продолжился рост производства в промышленности: в целом по Евразэс [Евразийский экономический союз]– плюс 3,3 процента, в сельском хозяйстве – плюс 2,4 процента.

На 12 процентов выросли объёмы внутрисоюзной торговли, достигнув 44 миллиардов долларов. Товарооборот с внешними партнёрами увеличился на 21 процент – до 548 миллиардов долларов, причём преимущественно за счёт наращивания нашего экспорта.

Евразэс улучшил свои позиции в международных рейтингах, в частности, в ведении бизнеса: по данным Doing Business – 2018, по средневзвешенным показателям государств-членов он переместился на 31-е место. Напомню, в 2017 году это было 40-е из 190 экономик мира.

В течение года российское председательство Евразэс продолжило работу по всей интеграционной повестке дня, в том числе по вопросам функционирования общего внутреннего рынка. Вместе с партнёрами по союзу сосредоточили усилия на расширении практики наднационального регулирования.

На нашей встрече в мае в Сочи подписано соглашение о маркировке товаров, реализация которого обеспечит прозрачность торговых операций, позволит лучше защитить права потребителей и гарантировать равные условия конкуренции.

К сегодняшнему заседанию подготовлены проекты важных решений: о создании общих рынков нефти, нефтепродуктов, газа. По оценкам экспертов, осуществление этих планов даст прибавку к ВВП наших стран до девяти миллиардов долларов.

Продолжается совершенствование системы технического регулирования и контроля за качеством продукции. Единые технические стандарты уже разработаны для 85 процентов товаров, производимых нашими странами.

Интенсивно развивается производственная кооперация в металлургии, электронике, химической, лёгкой промышленности и других отраслях. При этом приоритетное внимание уделяется экспортно ориентированным секторам и производству товаров с высокой долей инноваций.

Сформирована нормативная и институциональная база для запуска единого цифрового пространства Евразэс. В бюджете союза на 2019 год, который нам сегодня предстоит утвердить, предусмотрены значительные средства на реализацию крупных цифровых проектов.

Перспективным представляется сотрудничество государств Евразэс в сфере предоставления космических услуг, в том числе создание общей группировки орбитальных аппаратов и продвижение геоинформационных сервисов для рынков третьих стран.

Можно подумать и над принятием совместной программы научно-технологического развития. Важно, что между государствами – членами Евразэс укрепляется координация в проведении валютно-финансовой и денежно-кредитной политики.

В сентябре представители центральных банков подписали соглашение о гармонизации законодательства в сфере финансового рынка. Это большой шаг на пути к формированию общего финансового пространства.

Предлагаем проработать вопрос о создании в Евразэс общей расчётной структуры с использованием современных финансовых технологий. Это позволило бы повысить устойчивость национальных платёжных систем наших стран, сделав их менее зависимыми от доллара и других иностранных валют. Это в прямом смысле слова повышение экономического суверенитета.

Российская сторона предлагает также включить в интеграционную повестку вопросы упрощения порядка передвижения граждан, наладить более тесное взаимодействие в области здравоохранения, образования, туризма, спорта и культуры. И конечно, больше внимания следует уделять межрегиональному сотрудничеству.

Продолжают расширяться и внешние связи Евразэс. В мае подписано соглашение о международных договорах с третьими странами и международными организациями.

Россия выполнила необходимые для его вступления в силу внутренние процедуры. Исходим из того, что и в остальных государствах-членах этот процесс завершится в самое ближайшее время.

В ноябре Евразийская экономическая комиссия заключила меморандумы о взаимодействии с исполнительным комитетом Краткая справка Содружество Независимых Государств (СНГ) СНГ и Краткая справка Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) АСЕАН. Видим в этом шаг на пути к реализации проекта большого евразийского партнёрства.

Сегодня нам предстоит принять решение о вступлении в силу соглашения о торгово-экономическом сотрудничестве с Китаем и временной зоне свободной торговли с Ираном.

Рассчитываем на скорейшее завершение переговоров по преференциальным торговым договорам с Сингапуром, Израилем, Сербией и – в перспективе – с Индией и Египтом.

Отмечу, что по инициативе России к нынешнему заседанию подготовлен проект декларации об углублении интеграционных процессов. Речь идёт о том, чтобы не только подтвердить настрой на всемерное развитие и укрепление Евразийского союза, но и продемонстрировать, что главную стратегическую задачу интеграции мы видим в обеспечении устойчивого экономического роста государств – членов ЕврАзЭС, повышения благосостояния и улучшения качества жизни наших граждан.

В следующем году на председательство в Евразэс заступает Армения. Хотел бы пожелать нашим армянским друзьям успехов.

Позвольте передать слово Николу Владимировичу Пашиняну.

Н.Пашинян: Уважаемые члены Высшего Евразийского экономического совета, уважаемые участники заседания!

Позвольте поприветствовать всех участников сегодняшнего заседания и поблагодарить российскую сторону за прекрасную организацию нашей встречи и традиционно тёплый, радушный приём, который оказывается нам здесь, в Санкт-Петербурге.

Уважаемые коллеги! Участие в Евразийском экономическом союзе является одним из приоритетных направлений деятельности нашего правительства. Торгово-экономическое сотрудничество со странами ЕАЭС становится одним из важнейших позитивных факторов, влияющих на экономический рост и внешнеторговый потенциал страны.

Рост товарооборота Армении со странами ЕАЭС за десять месяцев 2018 года по сравнению с тем же периодом 2017 года составил 15 процентов, объём экспорта в страны ЕАЭС за тот же период увеличился более чем на 22 процента, в то время как общий объём экспорта Армении увеличился на 11,7 процента. Увеличивается также и доля стран ЕАЭС в общей структуре экспорта Армении.

Данные факты, думаю, свидетельствуют не только о благоприятной конъюнктуре, сложившейся на рынках ЕАЭС для наших товаров, но и об эффективности инструментов свободной торговли, действующих в нашем союзе.

Армения заинтересована в дальнейшем углублении интеграционных процессов в ЕАЭС. Готовы и впредь прилагать все усилия для совершенствования институтов интеграции и поиска новых путей и механизмов сотрудничества.

В этом контексте хочу заметить, что Армения приветствует декларацию о дальнейшем углублении интеграционных процессов и поддерживает её положения, определяющие философию нашего сотрудничества и основные направления его развития.

Мы убеждены, что интеграция наших стран призвана служить созданию комфортных условий для ведения бизнеса и полноценной реализации человеческого потенциала. Чем существеннее прогресс в этом вопросе, тем больше хозяйствующих субъектов и отдельных лиц будет заинтересовано в углублении интеграции.

Процесс интеграции будет более динамичным, если наши граждане увидят, что параллельно с этим улучшаются их жизненные условия.

Уважаемые коллеги! Правительство Армении нацелено на развитие технологических секторов экономики. Информационные технологии являются самой быстро развивающейся отраслью нашей экономики и потенциальным конкурентным преимуществом нашей страны.

В этой связи особый интерес для нас представляет «цифровая повестка» Евразийского экономического союза. Она полностью созвучна с нашими приоритетами, и мы заинтересованы в её полноценной реализации.

Особую важность Армения придаёт диверсификации внешнеэкономических связей. Мы всецело поддерживаем основные направления международной деятельности ЕАЭС на 2019 год и усилия, направленные на расширение географии договоров о свободной торговле. Считаем приоритетным сотрудничество с Европейским союзом, а также со странами, которые являются нашими непосредственными торговыми партнёрами.

Армения готова стать эффективной платформой для развития торгово-экономических отношений с Ираном. Готовы принимать также активную роль в переговорах с Египтом по соглашению о свободной торговле.

Мы заинтересованы в скорейшем вступлении в силу договоров с Ираном и Китаем. Правительство Армении завершает внутригосударственную процедуру ратификации этих документов и вскоре после проведения парламентских выборов внесёт их для одобрения в Национальное собрание страны.

Уважаемые коллеги! Сегодня в Армении происходят изменения, затрагивающие, по сути, все стороны жизни нашего общества. Как вы знаете, через три дня у нас пройдут внеочередные парламентские выборы.

Могу с уверенностью заявить, что сегодня в Армении имеются все условия, необходимые для проведения самых открытых, свободных и справедливых выборов, имеющих место в нашей стране за последние четверть века. Созданы все условия для свободного волеизъявления нашего народа.

Новый парламент даст народу Армении возможность для формирования правительства, деятельность которого будет нацелена на достижение скорейших результатов в приоритетных для нашего общества областях, а именно, в борьбе против коррупции, укреплении институтов верховенства закона и создания равных условий для всех субъектов, действующих в экономической и политической жизни нашей страны.

В конце хотел бы затронуть вопрос представленности Армении в Евразийском межправительственном совете. Руководствуясь принципом партнёрских взаимоотношений и конструктивного подхода в том, что касается функционирования нашего союза, мы не настаиваем на незамедлительном обсуждении этого вопроса и принятия соответствующего решения.

Однако это чувствительный для нас вопрос, и мы бы хотели оставить его в общей повестке наших обсуждений с целью достижения взаимоприемлемого для всех нас решения.

Завершая своё выступление, хочу заверить, что Армения готова к принятию эстафеты председательства в Высшем Евразийском экономическом совете и рада будет принять одно из его заседаний. Мы приложим все усилия для успешного выполнения этой важной и ответственной задачи. Надеюсь, через год мы будем иметь более консолидированный союз, служащий интересам наших экономик, государств и народов.

Благодарю за внимание.

В.Путин: Спасибо большое!

Александр Григорьевич Лукашенко, Беларусь, пожалуйста.

А.Лукашенко: Уважаемые члены Высшего Евразийского экономического совета! Участники заседания!

Прежде всего традиционно хотел бы поблагодарить наших российских коллег за радушный приём, высокий уровень организации встречи. Сегодня мы подводим итоги общей работы в формате союза за этот год и определяем ориентиры взаимодействия на следующий.

Что касается завершающегося периода, то он является достаточно неоднозначным как с политической, так и с экономической точек зрения. Среди позитивных достижений можно отметить вступление в силу Договора о Таможенном кодексе нашего союза, принятие решения о наделении Молдовы статусом наблюдателя.

Союзом подписаны также временные соглашения, ведущие к образованию зоны свободной торговли с Ираном, соглашение о сотрудничестве с Китаем. Беларусь рассчитывает, что нормы, закреплённые в этих документах, будут реализованы в полной мере. Каждый из них принимался с заделом на будущее – с расчётом на значительный экономический эффект.

С сожалением можно отметить, что существует ряд важных вопросов, которые до сих пор остаются нерешёнными. Вынужден об этом говорить, но буду говорить не с точки зрения стенания и рыдания, а с точки зрения того, что мы ведь договорились, но не сделали.

И с точки зрения того, что наш союз (к счастью, я был у истоков создания этого союза) образовывался на определённых свободах передвижения рабочей силы, капиталов, услуг, товаров и так далее.

И самое главное, о чём мы договаривались, создавая нашу единую экономику, что все субъекты в хозяйствовании и наши люди будут иметь равные условия. Если таких равных условий нет, то нет и союза.

Первое. В начале 2018 года Российская Федерация в качестве председательствующей в органах союза предложила работу по устранению барьеров изъятий и ограничений, препятствующих формированию общего рынка ЕАЭС.

Правильно предложила. Это действительно одна из самых острых проблем нашего союза, которая ещё несколько лет назад была обозначена белорусской стороной. Однако данный вопрос решается непозволительно медленно.

Более того, на смену устраняемым барьерам возводятся новые, и это стало практикой. Считаю, что это совершенно недопустимая ситуация, нарушающая достигнутые нами договорённости.

Как показала практика, важно не только устранять преграды, но и параллельно создавать условия, исключающие возможность их повторного возникновения.

В этой связи предлагаю предоставить нашей Евразийской экономической комиссии полномочия принимать решения в случае повторного введения каким-либо государством-участником ограничений или же продления уже действующих ограничений.

По нашему мнению, реализация такого предложения не затронет национальные интересы сторон, при этом позволит исключить протекционизм, который наносит серьёзный ущерб интеграционным процессам.

Все сидящие за этим столом на мировой протекционизм в торговле отреагировали, обозвав его грубо «экономические войны». Так зачем у себя создаём это?

Следует также повысить ответственность представителей исполнительной власти наших стран за принятие решений, идущих вразрез с принципами, закреплёнными в нашем Договоре о союзе.

Второе. Беларусь выступает за обеспечение всеобъемлющего и безусловного выполнения всеми государствами-членами союзных норм и взятых на себя обязательств. Сторонами достигнута договорённость о создании к 2025 году общих рынков нефти, нефтепродуктов, а также газа.

Мы приняли такое с вами решение, и мы обязаны выполнять всё в намеченные сроки и обеспечить работу союза в условиях стабильной, справедливой топливно-сырьевой политики.

В союзнических отношениях нет интересов поставщиков и потребителей энергоресурсов, есть целостная система – Евразийский экономический союз. И под этим мы концептуально и конкретно все подписались.

Полностью солидарен с Президентом России, который как председатель Высшего совета в своём обращении к государствам-членам отметил важность развития новых сфер сотрудничества, в том числе таких, как атомная энергетика, возобновляемые энергоисточники, и сегодня был назван ряд новых направлений.

Однако отсутствие согласия по принципам формирования основного нефтегазового рынка не позволяет нашему союзу прогрессировать более быстрыми темпами. Решение этого ключевого вопроса позволит нам приступить к освоению и других направлений.

Приведу один пример о равноправии и равенстве в нашем союзе. Действующий порядок ценообразования на поставляемый в Беларусь природный газ – тариф, применяемый «Газпромом» для белорусской стороны на транспортировку газа из Ямало-Ненецкого автономного округа до нашей границы, – составляет почти три доллара за одну тысячу кубических метров на 100 километров, в то время как внутрироссийский тариф – порядка одного доллара, в три раза меньше.

В структуре цены на газ для Беларуси доля платы за транспортировку по территории России превышает 70 процентов. То есть тариф от цены – 70 процентов, а он в три раза выше, чем для субъектов Российской Федерации, думаю, что и в Казахстане примерно такая ситуация по цене для субъектов Казахстана.

С учётом этих обстоятельств в нашей стране газ на границе со Смоленской областью обходится почти в 130 долларов за тысячу кубов, а установленная оптовая цена для потребителей той же Смоленской области, субъектов хозяйствования, 70 долларов, почти в два раза ниже. Простой вопрос: как конкурировать в этой ситуации?

Третье. Сегодня мы обсуждаем тему цифровизации экономики, которая стала уже одной из центральных в повестке наших встреч. Перед нами стоят амбициозные задачи по переходу на современные технологии и модели производства.

От того, насколько слаженно мы сможем объединять потенциал наших государств через цифровые решения, будет зависеть эффективность интеграции и в целом будущего союза.

Беларусь готова к полноценному участию в реализации проектных инициатив цифровой повестки ЕАЭС, об этом я говорил на встрече с премьерами наших стран в Минске.

В первую очередь речь идёт о цифровой торговле и кооперации, электронной логистике, формировании цифровых транспортных коридоров, развитии точных технологий в сельском хозяйстве и промышленности.

Но мы занимаемся цифровизацией в Белоруссии очень давно, уже второй десяток лет, после того как создали парк IT. Должен вам сказать, исходя из нашего опыта, сейчас модно говорить о цифровизации, ещё о чём-то, развитии IT-технологий, но не надо забывать, это очень важное направление, это значительно активизирует производство, сокращает себестоимость, но это, наверное, 20–25 процентов сегодняшнего дня, и, наверное, это долго так будет, а 70–75 процентов – это та традиционная экономика, которая нас сегодня кормит. Поэтому не надо забывать и об этом.

Четвёртое. В повестку дня нынешнего заседания совета внесён проект распоряжения развития кооперации государств – членов ЕАЭС в сфере предоставления космических и геоинформационных услуг на основе национальных источников данных дистанционного зондирования Земли.

Убеждён, что реализация этой инициативы с учётом её высокого мультипликационного эффекта на развитие смежных отраслей и секторов придаст мощный импульс нашему инновационному и промышленному сотрудничеству.

Пятое. Говоря о перспективах дальнейшего развития союза, необходимо отметить, что евразийское строительство должно охватывать всё новые сферы сотрудничества. В этой связи особенно важно, чтобы через год, а это будет пять лет, почти юбилей, со дня подписания Договора о Евразийском экономическом союзе, мы смогли увидеть конкретные и осязаемые результаты нашей работы.

Ни у кого не должно возникать сомнений в том, что ЕАЭС – это эффективный совместный проект, нацеленный на повышение уровня экономического благосостояния всех государств-членов.

Мы немножко позже начали наше заседание, тем не менее я рад, что мы почти полчаса, послушав информацию от Президента России о последних событиях, переговорах в рамках «двадцатки» и так далее, тем не менее констатируем, что мир всё больше и больше (это не вы, это мы все вместе) сходит с ума в плане экономики, в плане торговли – я уже об этих войнах говорил.

И вы знаете, есть у нас расхожая поговорка, у всех нас: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Слушайте, для нас это шанс, великий шанс, когда идёт эта драчка, объединиться, сплотиться и придать ещё большую динамику в нашем экономическом союзе.

Давайте это сделаем, это ведь зависит от нас, сидящих здесь, за этим столом. Беларусь к этому готова.

Благодарю за внимание.

В.Путин: Спасибо большое, уважаемый Александр Григорьевич.

Думаю, что, когда пресса покинет этот зал, мы подискутируем, у нас это всегда в открытом режиме всё делается, откровенно и по-честному. Но не могу не сделать одну реплику по поводу тарифов на газ. У нас выработан план движения к 2025 году, когда мы должны согласовать единые рынки нефти, газа, нефтепродуктов.

Что касается сегодняшней ситуации, то она заключается в том, что важен не тариф, а важна конечная цена газа, в которую включается этот тариф. И здесь Вы правы, надо, конечно, об этом думать.

Но обращаю внимание на то, что сегодня у Беларуси 129 долларов за тысячу кубов, в следующем году будет 127, а в ФРГ – 250. И это, безусловно, большое преимущество для наших союзников по Евразэс.

Хотя, конечно, мы должны стремиться к полной унификации. Но для этого нужно время и другой уровень интеграции между нашими странами. Но это предмет разговоров, переговоров. Мы к этому процессу готовы.

А.Лукашенко: Вы правы, Владимир Владимирович, но наш главный партнёр, к сожалению или к счастью, не ФРГ, а Российская Федерация, и наши основные не только партнёры, а и конкуренты, и прочее – это россияне.

Прошу заметить, я просто напомню, Нурсултан Абишевич меня поддержит. Если мы производим в Беларуси трактор, «БелАЗ», «МАЗ» и так далее, все говорят: вот белорусская продукция. Чтобы вы знали, в этой белорусской продукции, Вы это знаете (мы с Вами обсуждали и в деревне у меня обсуждали этот вопрос), 60–70 процентов комплектующих Российской Федерации, немало казахстанских, да и со всех стран, но российских.

Поэтому главный наш партнёр не ФРГ, а Российская Федерация, и нам надо, чтобы были равные условия прежде всего у нашей братской России и Беларуси. Вот в чём вопрос. И Вы правильно сказали, мы определились до 2025 года выйти на этот уровень.

Но ключевое слово в данный момент – чтобы мы шли к этому, а не остановились. Да, мы будем ещё разговаривать, у меня будет к Вам просьба только одна, чтобы мы шли к этому.

В.Путин: Да.

А.Лукашенко: Если будем идти, так и вопросов не будет. Мы понимаем, что за год это не решить.

В.Путин: Так и будет, мы же об этом и договорились – создать документы, которые, по сути, являются планом нашего движения к этой цели, «дорожной картой». Просто обращаю внимание на то, что сегодня уже наши партнёры имеют достаточные преимущества.

Я упомянул ФРГ не просто так, и в Белоруссии не должно быть 250 за тысячу кубов. Но если бы Белоруссия не имела преимуществ, связанных с интеграцией, а формировали бы цену на рыночных принципах, это было бы не 129 и не 127, а 200 – вот в чём разница.

А.Лукашенко: Владимир Владимирович, но это у Вас неправильные расчёты. Мы имеем худшие условия, чем Германия, я уже об этом не единожды говорил. Вроде воевали против Германии вместе, а наши люди, ещё не умершие после войны, имеют такую ситуацию. Они имеют 200 долларов, а мы, допустим 130, потому что туда ещё три тысячи километров качать надо.

В.Путин: Да.

А.Лукашенко: Поэтому у них и цена такая.

В.Путин: Но если бы была рыночная для Белоруссии, не было бы 129 и 127, она была бы под 200 – вот в чём всё дело.

Давайте мы уже подискутируем потом в закрытом режиме.

А.Лукашенко: Хорошо.

В.Путин: Спасибо большое. Но Вы правы абсолютно в том, что нам нужно выработать план движения к единому рынку, а мы с этим согласны, мы так и будем делать.

Пожалуйста, Нурсултан Абишевич Назарбаев.

Н.Назарбаев: Уважаемые коллеги, участники заседания!

Рад вас видеть сегодня и приветствую накануне наступающего Нового года и всем желаю самого доброго.

Присоединяюсь к сказанному, к благодарности российской стороне за приглашение и создание условий для сегодняшней нашей встречи. И думаю, как всегда, мы проведём конструктивные переговоры, будем принимать решения.

Проходящий 2018 год стал особенно важным в истории Евразэс. Несмотря на сложившиеся внешние условия и риски, связанные с волатильностью мировой экономики, нам удалось сохранить положительную динамику роста, об этом коллеги уже говорили.

За январь – сентябрь текущего года наблюдается существенное вовлечение объёмов внешней и взаимной торговли. Совокупный объём ВВП Евразэс вырос. Особенно радует, что инвестиции в капитал выросли на 6,2, и промышленное производство выросло почти на 3,5 процента.

Один из важных индикаторов нашего сотрудничества – это открытие совместных предприятий, о чём мы говорили раньше. Хочу вам доложить, что только в Казахстане с момента функционирования Евразэс количество таких СП увеличилось почти на 70 процентов, превысив 10 тысяч предприятий.

Это говорит о нашей кооперации, которая создаёт условия, то, что мы имеем по Евразэс. В этом году вступил в силу новый Таможенный кодекс, вобравший в себя самые современные подходы администрирования, включая автоматизацию бизнес-процессов, внедрение принципа «одного окна».

Реализуются основные направления цифровой повестки до 2025 года, утверждён порядок проработки цифровых инициатив. На сегодня уже отобрано восемь цифровых инициатив в сферах, имеющих высокий интеграционный потенциал, мы это знаем.

Успешно проведён эксперимент по спутниковому мониторингу транзитных грузов между казахстанскими, российскими таможенными службами, они работают, и продолжается работа по устранению барьеров ограничений во взаимной торговле.

Кроме того, активно развивается международное сотрудничество. На прошлом заседании мы предоставили статус государства-наблюдателя при Евразэс Республике Молдова. В мае этого года в Астане подписаны важные соглашения с Ираном и Китаем, которые создают основу для существенного роста торгово-экономического сотрудничества с этими странами.

Активно ведутся переговоры по пяти приоритетным торговым трекам – это Сингапур, Индия, Египет, Сербия и Израиль. Это говорит о большом интересе к нашей организации, и эти соглашения будут нам всем выгодны.

В этом году нами проделана действительно масштабная по своему содержанию работа. Необходимо и дальше развивать и укреплять наши интеграционные объединения, с этим мы все, думаю, согласны.

Уважаемые коллеги!

Сегодня у нас обширная повестка дня. Основным документом повестки является декларация. Казахстан в целом поддерживает дальнейшее расширение взаимодействия в рамках Евразэс.

Вместе с тем Комиссия и правительства наших стран должны проводить глубокий анализ, показывать объективную экономическую целесообразность по каждому направлению.

Сегодня в узком формате будет заслушан отчёт о реализации этой повестки дня. Потом рассмотрим программу формирования общих рынков в сфере газа, нефти и нефтепродуктов, о чём очень конкретно говорил Александр Григорьевич.

Далее обсудим механизм по нормативам распределения сумм ввозных таможенных пошлин. Это важные вопросы, которые затрагивают фундаментальные основы работы нашей организации.

В рамках расширенного формата примем решение о сотрудничестве в сфере предоставления космических и геоинформационных услуг. Особое внимание будет уделено международной деятельности нашей организации. Сегодня мы утвердим основные направления этой работы в 2019 году.

В целом мы идём, я считаю, уверенными шагами к достижению наших основных целей – свободному продвижению товаров, услуг, капитала и рабочей силы, о чём мы говорим на каждом заседании. Вместе с тем нам надо приложить дополнительные усилия для обеспечения полноправного функционирования Евразэс.

Первое. Надо завершить работу по давно обсуждаемым документам, которые направлены на обеспечение движения четырёх свобод: товары, капитал, услуги, рабочая сила. Это касается в том числе соглашения о пенсионном обеспечении граждан стран Евразэс. Документ будет гарантировать гражданам тот объём прав на пенсионное обеспечение, который предусмотрен для резидентов каждой страны.

Второе. Нам необходимо к 2025 году устранить все имеющиеся препятствия во взаимной торговле, о чём мы сегодня говорили. Это важное условие полноценного функционирования нашего объединения. Комиссии и правительствам надо активизировать работу в данном направлении, с чем я согласен, то, что говорил Александр Григорьевич.

Третье. Считаю важным реализовывать якорные проекты в ключевых секторах экономики, которые на практике позволят укрепить наше объединение. Комиссии совместно с правительствами следует определить перечень таких проектов, которые мы могли бы совместно осуществить, как это делают другие экономические объединения.

Уважаемые коллеги!

Хочу напомнить, что в далёком 1994 году я впервые выступил с идеей создания именно этого интеграционного проекта в Москве, в стенах Московского государственного университета, высказался о принципах равноправия и добровольности.

Тогда я представлял себе мощный экономический союз, который со временем трансформируется в большого игрока на международной арене и будет притягивать своими действиями других, которые захотят с нами работать.

Сегодня фактически эта идея стала реальностью, мы в нём работаем. В следующем году исполняется пять лет с момента подписания Договора и 25 лет – идее, о которой я сейчас говорю.

Поэтому, если вы примете, я предлагаю провести очередное заседание в Астане, где мы и подписали соглашение о Евразэс, в мае следующего года, приурочив и к 25-летию этой идеи. Уверен, что принятые сегодня решения внесут свой весомый вклад, придадут новый импульс дальнейшему развитию нашей организации.

В 2019 году председательство в органах Евразэс переходит к Армении. Желаю в новом году всем нам плодотворной работы в рамках нашего объединения.

Всего самого доброго! Здоровья лично вам, вашим семьям и близким!

Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо большое.

Сооронбай Шарипович, пожалуйста.

С.Жээнбеков: Уважаемы члены Высшего совета! Уважаемые участники заседания!

Приветствую вас на очередном заседании Высшего Евразийского экономического совета. Выражаю признательность российской стороне, лично Президенту Владимиру Владимировичу Путину за прекрасную организацию встречи, оказанный радушный приём и гостеприимство.

Поздравляю уважаемого Владимира Владимировича с успешным и плодотворным завершением председательства в союзе в 2018 году. Также хочу пожелать уважаемому Николу Воваевичу успешного председательства Армении в 2019 году.

Уважаемые коллеги!

Сегодня у нас насыщенная повестка, и полагаю, что состоится конструктивный обмен мнениями по важным вопросам дальнейшего развития нашего союза. Мы считаем важным обсудить вопрос о состоянии конкуренции на трансграничных рынках.

Необходимо анализировать принятые меры по пресечению нарушений общих правил конкуренции. Важно постоянно формировать позитивное представление о союзе как эффективной и конкурентоспособной международной организации.

Убеждён, что подписанные сегодня документы внесут весомый вклад в создание условий ведения бизнеса. Тем самым будет сделан значительный шаг на улучшение жизни граждан всех государств – членов союза.

Наш союз имеет огромный потенциал для экономического развития каждой страны евразийского пространства, который ещё не в полной мере задействован. В этом контексте одной из важнейших задач нашей работы является устранение любых барьеров и ограничений.

Считаю важным реализацию четырёх основных свобод на пространстве ЕАЭС, имею в виду свободу в передвижении товаров, услуг, капитала и рабочей силы. Мы должны поддерживать друг друга и устранять препятствия.

В 2019 году важно провести работу по наращиванию количества секторов и отраслей, в которых будет осуществляться единая экономическая политика.

Для нас важно расширить кооперацию в агропромышленном секторе созданием совместных предприятий. Для успешной реализации этих планов необходима тесная взаимосвязь между государственными органами, Евразийской экономической комиссией и бизнесом.

Необходимо также создание механизма реализации совместных инфраструктурных проектов. Мы уверены, что реализация совместных проектов приведёт к увеличению экономического потенциала всех стран союза. Мы инициировали создание института развития, направленного на укрепление экономик государств-членов и обеспечение их гармоничного развития и сближения.

Вместе с тем киргизская сторона неоднократно отмечала необходимость расширения компетенции Евразийской экономической комиссии. Об этом я говорил на прошлом заседании Высшего совета.

Полагаю необходимым Комиссии совместно с государствами – членами союза провести соответствующие мероприятия для реализации этой инициативы.

Уважаемые коллеги!

В завершение хотел бы подчеркнуть, что отношения со странами – членами ЕАЭС остаются неизменным приоритетом в Киргизской Республике. Мы всегда открыты к откровенному, доверительному диалогу, при этом рассчитываем и призываем наших партнёров по Евразийскому экономическому союзу к активной совместной работе.

Пользуясь случаем, поздравляю всех вас с наступающим Новым годом! Желаю всем успехов, благополучия в предстоящем новом году!

Спасибо за внимание.

В.Путин: Благодарю Вас. Спасибо большое, Сооронбай Шарипович.

Уважаемые коллеги, представители прессы, вам спасибо за внимание к нашей работе!

Россия. Белоруссия. Казахстан. ЕАЭС > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 6 декабря 2018 > № 2819904 Владимир Путин, Александр Лукашенко

Интервью Посла России в Албании А.Р.Карпушина газете "Албэниан Дейли Ньюз", 1 декабря 2018 года

1. Господин Посол, Соединённые Штаты заявили о намерении выйти из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности 1987 года (ДРСМД). По мнению России, что стоит за этим шагом? Означает ли это начало новой гонки вооружений?

Решение США о выходе из ДРСМД – сильный удар по действующему режиму контроля вооружений в мире. Эту оценку России разделяют и в Евросоюзе. Верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини в ходе недавней встречи с министрами обороны стран ЕС призвала сохранить Договор. И это не случайно, поскольку Договор в первую очередь касается безопасности Европы. «Отцы» договора М.Горбачев и Р.Рейган ставили своей целью обезопасить европейский континент и предотвратить возможность появления неожиданной угрозы в виде ракет у своих границ. Напомню, до подписания Договора в 1987 году человечество несколько раз оказывалось на грани крупного вооруженного конфликта и даже угрозы уничтожения из-за неосторожных действий сторон.

Карибский кризис 1962 года начался не на Кубе, где были размещены советские ракеты средней дальности Р-12 и Р-14, а в Турции и Италии годом ранее, когда на их территории США в одностороннем порядке разместили более десятка баллистических ракет средней дальности «PMG-19 Юпитер». Более молодое поколение прекрасно помнит похожую историю – «кризис евроракет» 1980-х гг., когда охлаждение отношений между двумя сверхдержавами привело к размещению блоком НАТО ракет средней дальности «Першинг-2» и новых «Томагавков» в ответ на модернизацию советских баллистических ракет средней дальности в Восточной Европе.

Так что необходимость подписания Договора, который помог избавить наш континент от вечного страха и недоверия сторон, настала в те годы, а необходимость его сохранения как никогда актуальна и сегодня. Как его подготовка стала результатом многолетней совместной работы экспертов, так и для сохранения Договора необходимо возобновить работу экспертной группы России и США. Такого рода консультации в последние годы, к сожалению, прерваны не по инициативе России.

Президент России В.В.Путин недавно отметил, что если ДРСМД и другие соглашения в области вооружений будут демонтированы, то возникнет чрезвычайно опасная ситуация, ведь в отсутствие таких соглашений мы можем вернуться во времена гонки вооружений и, как следствие, новых ракетных кризисов. Мы этого очень не хотим, поэтому стараемся описать все риски подобных решений – как в рамках ГА ООН, так и в частном порядке нашим американским партнёрам.

2. В том случае, если США выйдут из данного договора, каким в конечном итоге будет ответ России?

Если Соединённые Штаты всё-таки выйдут из ДРСМД, то прежде всего встанет вопрос: каковы будут их дальнейшие действия? Президент В.В.Путин заявил, что не исключает зеркального ответа с нашей стороны в случае, если американские баллистические ракеты будут поставлены в Европу. Европейские страны, которые согласятся с этими поставками, должны будут понимать, что они ставят свою собственную территорию под угрозу возможного ответного удара. Мы опять вернёмся в ситуацию 1980-х годов с «Першингами».

Российское руководство не видит никаких оснований для того, чтобы доводить Европу до состояния столь высокой степени опасности. Это мнение разделяют ключевые страны ЕС – достаточно посмотреть на реакцию МИД Франции и Германии и, как я уже говорил, г-жи Ф.Могерини на заявление Д.Трампа о выходе из Договора. Хочется верить, что здравый смысл возобладает. А насчёт ответа России в случае реализации худшего сценария можно не переживать, Москва будет в состоянии ответить быстро и эффективно.

3. Как вы считаете, чем вызвано такое неожиданное, казалось бы, решение о выходе и РСМД? Помимо России, обеспокоены ли другие страны, особенно европейские, этой новой ситуацией в области контроля вооружений?

Создается впечатление, что слом ДРСМД – это планомерная реализация заранее намеченной США линии. Ведь задолго до объявления о намерении выйти из Договора Вашингтон под надуманными предлогами запустил конкретные военные программы, которые в случае их продолжения будут противоречить не только духу, но и букве ДРСМД. Нам известно, что американский конгресс выделил на эти цели необходимые финансовые ресурсы. Напомню, что, когда США публично заявили о своём намерении, Россия приняла решение инициировать обсуждение складывающейся ситуацию на сессии ГА ООН. Об этом мы заранее проинформировали и албанскую сторону. К сожалению, как это ни парадоксально, наше предложение не прошло. Не было оно поддержано и албанской делегацией. Многие просто не захотели ссориться с американцами, особенно небольшие страны. Но больше всего удивило то, что против обсуждения этой темы на Генассамблее проголосовали все страны ЕС. То есть сначала эти государства выразили сожаление в связи с позицией США, но до конкретного политического шага дело не дошло. Надеемся, что эта позиция не связана с сущностью подхода ЕС к самому содержанию Договора, ведь именно страны Европы, включая, кстати, и Албанию, как члена НАТО, являются в первую очередь заложниками опасной ситуации, которая может возникнуть в случае демонтажа ДРСМД. Исходя из реакции г-жи Ф.Могерини, можно сказать, что понимание необходимости сохранения договора приходит и в ЕС.

4. А как в России относятся к просьбе США о том, чтобы и Китай подключился к данному договору?

Вашингтон объясняет свой выход из ДРСМД двумя растиражированными тезисами. Первый тезис, как всегда, обвиняет в нарушении Договора Россию. Но, как всегда, никаких доказательств этого не предъявляется. И это в то время, как сами Соединённые Штаты уже нарушили Договор, установив систему противоракетной обороны в Румынии, использовав для этого пусковые установки «Иджис», о чем уже не раз упоминал Президент В.В.Путин.

Второй тезис касается китайского фактора. Но, по существу, вопрос о возможном участии Китая в тех или иных новых договорённостях в области РСМД, о которых публично рассуждал Президент Д.Трамп, нужно адресовать не нам. Россия за последние десятилетия уже не раз обращалась к международному сообществу с предложением об универсализации обязательств по ДРСМД. Однако широкой поддержки эта инициатива не получила. Россия по-прежнему остаётся открытой для обсуждения любых конструктивных идей, ведущих к укреплению международной безопасности и стабильности. Как мы понимаем, для этого нужны взаимоприемлемые консенсусные решения нескольких сторон. А они несовместимы с попытками диктата и шантажа со стороны Вашингтона.

Максимально подробно позиция России по ДРСМД изложена на днях в ходе брифинга заместителя министра иностранных дел России С.А.Рябкова, с его содержанием можно ознакомиться на официальном сайте министерства.

5. Ваше Превосходительство, полагаете ли Вы, что регулярные встречи двух президентов, В.В.Путина и Д.Трампа, могут спасти договор и заложить основу для новых усилий, направленных на предотвращение гонки ядерных вооружений? Недавно они были в Париже вместе с другими мировыми лидерами по случаю 100-летия окончания Первой мировой войны.

Универсальный путь решения любых международных проблем – это ведение переговоров, обмен мнениями и, что очень важно, желание сторон слышать позиции друг друга. Те встречи, о которых вы упомянули, являются важнейшим каналом коммуникации по текущим проблемам. Особенно в нынешних условиях, когда отношения между Россией и США переживают тяжелый кризисный период.

Как известно, В.В.Путин и Д.Трамп провели короткую беседу во время рабочего обеда 11 ноября в Париже. До этого, как вы знаете, планировалась большая двусторонняя встреча, но ее проведение оказалось невозможным из-за позиции принимающей стороны. Возможно, такая встреча состоится совсем скоро на «полях» саммита «двадцатки» в Буэнос-Айресе. Ещё раз подчеркну, что России к диалогу готова. Как отметил министр С.В.Лавров, мы надеемся на восстановление полномасштабного переговорного процесса с США, с запуском консультаций между экспертами и политиками. Такой диалог иногда даже важнее регулярных встреч руководителей государств.

6. Украина получила одобрение от Константинополя на создание своей независимой церкви, обвинив Русскую Православную Церковь в том, что она позволяет Кремлю использовать её в качестве инструмента для оправдания российской экспансии и поддержки повстанцев-сепаратистов на востоке Украины. На Ваш взгляд, каково значение такого шага, за которым последовало решение РПЦ разорвать все отношения с Константинопольским Патриархатом?

Русская Православная Церковь, впрочем, как и весь православный мир, признаёт на сегодняшний день лишь одну каноническую церковь на Украине – Украинскую Православную Церковь Московского патриархата. Именно её позиция является ключевой в складывающейся ситуации, и мы видим, что она решительно осуждает провокации Патриарха Варфоломея, действующего при прямой поддержке из Вашингтона.

Нужно подчеркнуть, что две раскольничьи церкви на Украине – Украинская Православная Церковь Киевского патриархата и Украинская автокефальная церковь – до сегодняшнего дня остаются неканоническими, то есть не соответствующими церковному законодательству. Это, однако, не помешало Варфоломею заявить об их полноправном статусе, невзирая на несогласие большинства поместных православных церквей. Цель Варфоломея, который, повторю, пользуется открытой поддержкой США, – оторвать Украину от России не только политически, но и духовно. В результате на территории канонической церкви может быть создана параллельная структура, что чрезвычайно опасно, так как может привести к появлению новых расколов в других поместных церквах.

Помимо этого, по сути, подорваны механизмы межправославного диалога. Если раньше Константинопольский Патриархат выступал координатором связей между православными церквами, то теперь, когда более половины всех православных верующих мира не находятся с ним в общении, Константинополь эту роль утратил. Особенно нас беспокоит то, что потенциальная конфискация имущества канонической церкви на Украине может привести к поистине трагическим последствиям. Раскольники уже сейчас открыто претендуют на её святыни, а Министерство культуры Украины начало «инвентаризацию» находящихся в её пользовании храмов. Президент Украины П.Порошенко и глава украинского МИДа П.Климкин заявили, что «Московскому Патриархату нечего делать в Украине», тогда как спикер парламента А.Парубий сказал, что каноническая церковь – «это не церковь».

Таким образом, решение Варфоломея «легализовать» украинских раскольников способно ещё сильнее дестабилизировать ситуацию на Украине, усугубить общественный раскол в этой стране. К поддержанию мира подобные действия не имеют никакого отношения.

7. Господин Посол, Президент В.В.Путин недавно встретился с Президентом Косово Х.Тачи в Париже, и это была их первая встреча за всё время. Как вы оцениваете их беседу, её влияние на диалог между Белградом и Приштиной и, в частности, на возможный прорыв в отношениях между Косово и Россией?

Находясь во Франции, Президент В.В.Путин провёл десятки встреч. Беседа с Х.Тачи не была запланирована заранее и потому не могла носить содержательный характер. Понятно, что подобного рода контакт не способен повлиять на позицию России по Косово, опирающуюся на международное право, прежде всего на резолюцию СБ ООН 1244.

Что касается диалога Белград-Приштина, то он, как известно, ведётся при посредничестве Евросоюза. Россия данный процесс всецело поддерживает, однако мы не можем не отметить, что ряд уже достигнутых сторонами договорённостей остаются нереализованными: Приштина, в частности, всячески тормозит создание Сообщества сербских муниципалитетов Косово. Надеемся, что Брюсселю удастся обеспечить выполнение всех имеющихся соглашений. Говорить о возможном исходе переговоров преждевременно, но, как отметил министр С.В.Лавров, если Белград сочтёт для себя приемлемым какой-либо вариант урегулирования, российская сторона будет готова рассмотреть его в конструктивном ключе.

8. Переходя к албано-российским отношениям, что Вы можете сказать об их общем состоянии?

Если оценивать наши отношения, можно констатировать, что в целом они нормальные. У нас нет двусторонних проблем или нерешенных вопросов. Однако торгово-экономическое взаимодействие, к сожалению, пребывает в состоянии стагнации, да и политические контакты остаются на крайне низком уровне. Надеемся, что выправить ситуацию позволит намеченная на декабрь в Москве встреча сопредседателей российско-албанской Межправительственной комиссии по торговле, экономическому и научно-техническому сотрудничеству. У албанской делегации во главе с замминистра финансов и экономики А.Шкуртой будет возможность обсудить с российскими коллегами весь спектр двусторонних вопросов с упором, разумеется, на активизацию торгово-экономических обменов. Как я уже подчёркивал ранее, серьёзным ударом по нашим отношениям стала необоснованная высылка из Тираны весной этого года двух российских дипломатов. Последствия этого недружественного шага мы ощущаем до сих пор.

9. Между тем, мы видим, что отношения в области культуры и образования продолжаются. Не могли бы Вы рассказать о некоторых событиях, произошедших в этой сфере в 2018 году?

Да, действительно, сотрудничество в сферах культуры и образования развивается неплохо. И основной базой здесь является востребованность в Албании русской культуры и образования, растущее желание молодежи изучать русский язык и получать высшее образование в России. Количество предоставляемых за счет российского бюджета стипендий выросло за последние четыре года более чем в два раза. В текущем году 50 молодых албанцев приняты для учебы в российские вузы. Если говорить о конкретных культурных мероприятиях, организованных в 2018 году, то я бы упомянул концерты Московского Синодального хора в Тиране и Берате, приуроченные к визиту в Албанию Патриарха Кирилла, концерт в Тиране всемирно известного российского валторниста А.Шилклопера, выступления в Берате и Влёре ансамбля русской песни «Вертоград», а также выступление во Влёре двух молодых исполнителей Санкт-Петербургского Дома музыки. Рассчитываем и в предстоящем году наращивать наши контакты в гуманитарной области и радовать албанскую публику интересными культурными проектами.

Россия. Албания > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 4 декабря 2018 > № 2877470 Александр Карпушин

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Доминиканской Республики М.Варгасом Мальдонадо, Москва, 26 ноября 2018 года

Уважаемые дамы и господа,

Провели конструктивные переговоры с Министром иностранных дел Доминиканской Республики М.Варгасом Мальдонадо. Мы давно знаем друг друга. Это не первый его визит в Россию. В ноябре 2016 г. он принял участие в министерской встрече Россия – «квартет» Сообщества латиноамериканских и карибских государств (CEЛAK) в Сочи, в ходе которой была принята «дорожная карта» нашего сотрудничества, закрепляющая постоянный механизм политических консультаций. Я бы хотел еще раз поблагодарить г-на М.Варгаса Мальдонадо за его личный вклад в подготовку этого документа. В то время Доминиканская Республика председательствовала в СЕЛАК.

Доминиканская Республика – наш перспективный партнер в регионе Латинской Америки и Карибского бассейна. С удовольствием констатировали динамичное развитие разноплановых российско-доминиканских связей. Условились работать над их расширением и углублением.

У нас общая заинтересованность в совершенствовании и развитии двусторонней договорно-правовой базы. Мы только что подписали межправительственное Соглашение об условиях отказа от визовых формальностей. Сделан еще один шаг по превращению Латинской Америки и Карибского бассейна в зону взаимных безвизовых поездок граждан. Доминиканская Республика стала уже 25-й страной (из 33), с которой мы заключили такие договоренности.

Уверен, что это будет способствовать дальнейшему развитию человеческих контактов, особенно взаимодействию в сфере туризма. Доминиканская Республика – в числе наиболее привлекательных направлений для отдыха российских граждан. В прошлом году эту страну посетили 230 тыс. человек (рост составил 75 % по сравнению с 2016 годом). В Москве работает представительство Министерства туризма Доминиканской Республики. У нас есть специальное соглашение, на основе которого мы продвигаем эту работу.

Заинтересованы в том, чтобы прекрасные политические контакты сопровождались расширением взаимодействия в сфере экономики. Здесь есть перспективные наметки в области сельского хозяйства, энергетики, включая технологии «зеленой энергетики». Договорились содействовать налаживанию прямых контактов между деловыми кругами, оказывать им всемерную поддержку, поощрять участие в различных выставках и ярмарках.

У нас хороший потенциал в сфере образовательных обменов, подготовки профессиональных кадров, а также культурно-гуманитарных связей. Мы предоставляем доминиканским гражданам правительственные стипендий на обучение в российских вузах. Выпускники советских и российских вузов Доминиканской Республики, а их более 3 тыс. человек, достаточно давно образовали Ассоциацию выпускников России, Восточной Европы, Центральной Азии и Кубы, которая также занимается продвижением нашего взаимодействия по линии гражданских обществ.

Полицейские Доминиканской Республики участвуют в антинаркотических курсах в Учебном центре МВД России в Манагуа, курсах для сотрудников чрезвычайных служб латиноамериканских и карибских государств на базе Регионального российско-кубинского центра подготовки специалистов пожарно-спасательного профиля в Гаване. Нас особенно радует, что доминиканские дипломаты регулярно посещают ежегодные специализированные тематические курсы по линии Дипломатической академии МИД России.

Будем рады видеть доминиканских представителей на различных мероприятиях, которые предстоят в будущем году. Имею в виду, Петербургский международный юридический форум (ПМЮФ) и Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ), в рамках которого уже четвертый год подряд проходят специальные т.н. латиноамериканские сегменты.

В области внешнеполитического сотрудничества у нас обоюдная приверженность нормам и принципам Устава ООН, мирным политико- дипломатическим путям урегулирования любых конфликтов.

Рассмотрели ключевые вопросы повестки дня Совета Безопасности ООН, в котором Доминиканская Республика в 2019-2020 гг. будет работать в качестве непостоянного члена. Подробно обсудили вопросы, которые требуют дополнительного внимания.

О нашем намерении тесно координировать свои шаги в СБ ООН и других структурах свидетельствует подписание сегодня Меморандума о намерениях по вопросам консультационного взаимодействия между нашими министерствами на международных многосторонних площадках по линии постоянных представительств и делегаций двух стран.

Традиционно большое внимание уделяем нашему сотрудничеству в Латинской Америке и Карибском бассейне, связям России с СЕЛАК, субрегиональными структурами этого важного региона мира. Признательны Доминиканской Республике за неизменную поддержку, которую она оказывает нашим контактам, и стремится насыщать их практическим содержанием.

Признателен Министру иностранных дел Доминиканской Республики М.Варгасу Мальдонадо за сотрудничество.

Вопрос: Какие нормы международного морского права, с точки зрения России, были нарушены Украиной в результате произошедшего вчера инцидента с украинскими кораблями? Какие аргументы собирается использовать Россия? Что Вы вообще будете предпринимать в ходе экстренного заседания СБ ООН? Ожидаются ли в этой связи новые санкции Запада? Как введение военного положения на Украине отразится на ситуации в Донбассе?

С.В.Лавров: Этот инцидент был однозначной провокацией. Все, что необходимо сказать по этому поводу, было сказано и в заявлениях погранслужбы ФСБ России, и в комментариях официального представителя МИД. Были нарушены не только ключевые положения международного морского права, но и общего права, включая Устав ООН, Конвенцию ООН по морскому праву 1982 г., другие международно-правовые инструменты, которые требуют от всех государств уважать суверенитет другого государства. То, что такое нарушение произошло, причем достаточно опасными методами – маневрирование в узком проливе – могло создать и создавало риски для нормального движения судов в этой акватории.

По поводу того, что мы планируем предпринять на заседании СБ ООН. У нас нет иллюзий с учетом того, что Запад взял позицию безоглядной поддержки Президента Украины П.А.Порошенко и его режима. Хотя вчерашнее вечернее заявление, призывы со стороны ЕС к России и Украине проявлять сдержанность, как минимум, наводят на определенные мысли. Если и к Украине адресуется призыв наравне с Россией, значит, точно, Киев в глазах своих западных спонсоров совершил вещи, которые они не одобряют. Надеюсь, власти Украины сделают из этого необходимые выводы.

Одновременно нас не может радовать, что ЕС по-прежнему пытается цепляться за некие аргументы, в которых нет никакого резона. Я слышал, что он устами представителей европейской внешнеполитической службы заявил, что ожидает от России прекращения инспекций судов. Видимо, речь уже идет об Азовском море, потому что вчерашний инцидент произошел в Черном море, на подступах к Керченскому проливу. Нас призывают прекратить инспекции судов, хотя они проводятся в полном соответствии с имеющимися договоренностями, в том числе и с Украиной. Эти инспекции не привели ни к одной жалобе со стороны какого-либо инспектируемого судна. Я уже говорил об этом и просил бы наших коллег в Евросоюзе обращать внимание на фактическую сторону дела, не путать Азовское море с Черным, не создавать проблему там, где ее нет.

По поводу того, что нас призывают прекратить инспекции. Когда официальные лица Украины напрямую, открыто, гласно и публично призывали взорвать Крымский мост, почему-то я не слышал из Брюсселя каких-то призывов к ним урезонить своих представителей и прекратить призывать совершать террористические акты. Так что, здесь вопрос многогранный.

Думаю, мы увидели еще не все, что будет связано с последствиями вчерашней провокации. Вы уже знаете, что запущен процесс объявления военного положения на Украине. Секретарь СНБО Украины А.В.Турчинов сказал, что это означает, что выборы не будут проводится вовремя. Там происходят достаточно интересные вещи. Думаю, наблюдать за тем, как эта украинская власть пытается вырулить из ситуации, которая воспринимается населением все более негативно, скучно не будет.

Что касается санкций, то нас они уже давно перестали волновать. Конечно, санкции это всегда плохо. Трудно комментировать такую политику, когда из-за инцидентов, подобных вчерашнему, сторона, чей суверенитет был нарушен, может рассматриваться как объект новых санкций. Сложно рассчитывать на то, что мы сможем повлиять на людей, которые одержимы одним желанием искать всё новые поводы для давления на Российскую Федерацию.

Относительно эскалации ситуации в Донбассе могу сказать, что вчера оттуда были тревожные сообщения. Представители ДНР и ЛНР их не подтвердили, но нужно очень внимательно следить за тем, что там происходит. Если объявляется военное положение на Украине, радикал-социалисты, зная их повадки, будут ощущать, что у них развязаны руки. Там и без военного положения постоянно происходят нарушения международного гуманитарного права: обстрелы населённых пунктов, социальных объектов, гибель гражданского населения. Жёстко призываем западных спонсоров Киева угомонить тех, кто пытается на военной истерии заработать политические очки в связи с предстоящими выборами и прочими событиями на Украине.

Вопрос: Не является ли, на Ваш взгляд, нарушение границ России украинскими судами провокацией в преддверии саммита «Большой двадцатки» в Буэнос-Айресе?

Вчера Президент Украины П.А.Порошенко призвал страны-участницы Будапештского меморандума объединиться для защиты суверенитета и безопасности Украины, на который якобы покушается Россия. Может ли это стать началом прямой конфронтации?

С.В.Лавров: Наверное, когда украинская сторона планировала эту провокацию – а то, что это было сделано с благоволения, прямого приказа высшего руководства, ни у кого сомнений не вызывает, – наверняка, они просчитывали дополнительные выгоды, которые хотят извлечь из этой ситуации. Прежде всего, расчёт был на то, что США и Европа, как всегда, безоглядно будут вставать на сторону провокаторов.

И «двадцатка» в Буэнос-Айресе приближается, и параллельно на ГА ООН около полутора недель назад украинцы внесли проект резолюции «О милитаризации Азовского моря» с критикой того, что они называют «милитаризацией Азовского моря». Под эту «пустышку», которую они распространили в ООН, им было бы немаловажно подобрать хоть какие-то факты.

Трудно сказать, какие идеи витали в их умах, когда они планировали эту провокацию, и чего хотели добиться в плане продвижения своей политики, которая ведёт Украину исключительно по пути радикал-национализма. Именно радикал-националисты и неонацисты сейчас правят бал на Украине, что подтвердилось вчерашней безобразной акцией у российского Посольства в Киеве, которое закидали дымовыми шашками. Полиция не то чтобы бездействовала, но особого рвения прекратить этот шабаш не демонстрировала.

Я слышал, что Президент Украины П.А.Порошенко призвал страны-участницы Будапештского меморандума, подписанного лидерами США, России, Великобритании и самой Украины, объединиться для защиты суверенитета Украины. Будапештский меморандум касался договорённостей, которые были связаны с отказом Украины от ядерного оружия, которое на её территории осталось после распада СССР. Там есть обязательства всех стран-участниц этого Меморандума не применять ядерное оружие против Украины и соблюдать все без исключения принципы ОБСЕ. Мы полностью привержены этим обязательствам. Чего нет в Будапештском меморандуме, так это обязательств стран, которые его подписали, сносить, молча наблюдать, а то и поддерживать антиконституционные вооружённые государственные перевороты. Принципы ОБСЕ, под которыми в рамках Будапештского меморандума подписалась, в том числе, Украина, категорически запрещают смену власти на подобии той, которая произошла в Киеве в феврале 2014 года. Людям, которые пришли к власти в грубейшее нарушение одного из ключевых принципов Будапештского меморандума, следовало бы об этом помнить и не пытаться сваливать с больной головы на здоровую. Надо себя вести поадекватнее, потому что уже и западным спонсорам Киева бывает неудобно за то, в какие идеи и раздумья облекают свои интересы украинские руководители.

Вопрос: В прошлом году международное сообщество обвинило Президента САР Б.Асада в химатаке в Хан-Шейхуне, притом сделано это было молниеносно, не дожидаясь фактов и расследования Организации по запрещению химического оружия. Почему сегодня после химатаки в Алеппо мы не видим подобных реакций?

С.В.Лавров: Наверное, этот вопрос нужно адресовать не мне. Напомню, что в Хан-Шейхуне поначалу американская сторона попросила нас добиться от Правительства САР согласия на посещение международными инспекторами аэродрома, с которого взлетал самолет, проводивший антитеррористическую операцию против боевиков. Этот самолет, как утверждали американцы, нес снаряды, оснащенные химическими отравляющими веществами. Мы буквально через сутки после такого запроса договорились с сирийским правительством, и оно дало согласие на приезд инспекторов на этот объект. Как только мы это сделали, американцы сказали: «Спасибо, не надо». Через какое-то время они нанесли удары по этому аэродрому. Порой им даже не нужно специально разбираться в том, что произошло, если у них уже есть заранее сформированная позиция в отношении того, кто является «приемлемым экстремистом», а кто – объектом усилий по смене режима.

Если Вас интересует, почему сейчас не слышно каких-то заявлений со стороны Вашингтона, у «Раша Тудей» есть свое представительство в США, Вы можете задать этот вопрос. Хотя это даст повод тем, кто внимательно следит за Вашей работой, лишний раз сказать о вмешательстве во внутренние дела США. Они ответят, что американская позиция формируется в США, что нечего в эту позицию вникать.

Я пытаюсь иронизировать, потому что, на самом деле, печально, когда нашими западными партнерами информация начинает фильтроваться вплоть до законодательного уровня, как это произошло во Франции. Но это тема отдельного разговора.

Россия. Доминиканская Республика > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 26 ноября 2018 > № 2877494 Сергей Лавров

РУКОВОДИТЕЛЬ РОСАВИАЦИИ АЛЕКСАНДР НЕРАДЬКО ПРИНЯЛ УЧАСТИЕ В РАБОТЕ ХI ВЕРТОЛЁТНОГО ФОРУМА «ЭКОНОМИКА ВЕРТОЛЁТНОЙ ИНДУСТРИИ - СЛАГАЕМЫЕ УСПЕХА»

Александр Нерадько выступил с докладом «Вопросы сертификации вертолётной техники и ее компонентов»

«Уважаемые участники XI вертолетного форума, члены Ассоциации вертолетной индустрии, руководители и представители предприятий!

Хотел бы начать свое выступление с пожелания всем собравшимся успешной работы, новых возможностей к установлению деловых контактов, дальнейшего развития производственной кооперации и поиска новых перспективных направлений для бизнес-сотрудничества и продвижения отечественной вертолетной техники.

В декабре 2015 года по решению Правительства Российской Федерации Росавиация приступила к сертификации авиационной техники, а с апреля 2017 года – к одобрению ее разработчиков и изготовителей. В кратчайшие сроки в начале 2016 года на базе ГосЦентра по безопасности полетов было создано подведомственное федеральное автономное учреждения «Авиационный регистр Российской Федерации», определен порядок проведения сертификационных испытаний для выдачи Росавиацией одобрительных документов, решен вопрос кадрового обеспечения квалифицированными специалистами, имеющими практический опыт сертификационных работ, как в Росавиации, в структуре которой сформировано Управление сертификации авиационной техники, так и в Авиарегистре России, к работе привлечены те же сертификационные центры, обладающие высокими компетенциями, что принимали участие в работе и ранее.

Обеспечена непрерывность процесса сертификации и исключены срывы сроков выполнения сертификационных работ. Работа ведется в строгом соответствии с воздушным законодательством, международными договорами Российской Федерации, стандартами и рекомендуемой практикой Международной организации гражданской авиации ИКАО.

В части сертификации вертолётной техники Росавиация проводит работы в интересах ведущих организаций отрасли, среди которых АО «Московский вертолётный завод им. М.Л. Миля», АО «Камов» и ПАО «Казанский вертолётный завод» и другие.

Взаимодействие осуществляется в рамках заявок на получение сертификатов типа, одобрений главных изменений типовой конструкции, иных одобрительных документов. Процесс сертификации вертолётов осуществляется в соответствии с процедурами, установленными в Авиационных правилах Часть 21

(АП-21), введенных в действие приказом Минтранса России

№ 474 от 19 декабря 2013 г.

Сертификационные работы проводятся с целью установления соответствия типовой конструкции вертолётов требованиям Норм летной годности винтокрылых летательных аппаратов: Авиационные правила Часть 27 для вертолетов нормальной категории, и Часть 29 для вертолетов транспортной категории, введенных в действие в Российской Федерации приказом Минтранса России от 25 января 2016 № 13.

По состоянию на ноябрь 2018 года Росавиацией выданы Сертификаты типа на вертолеты Ми-38 и Ми-171, одобрена модель вертолёта Ми-171А2, представляющая собой глубокую модернизацию вертолёта Ми-171А. Продолжаются работы по сертификации вертолета Ка-62, модернизации вертолётов Ансат, Ми-38, Ми-171А2 и Ка-226Т.

Основную массу работ по сертификации вертолетов занимают работы по заявкам на получение одобрений главных изменений типовой конструкции, внедрение которых направлено на улучшение лётно-технических и технико-тактических характеристик, расширение условий эксплуатации вертолёта, увеличение ресурсов, надёжности, расширение опционального оборудования, повышение безопасности полётов.

В настоящее время активно ведутся работы по увеличению ресурсов и сроков службы систем и агрегатов всей линейки отечественных вертолётов, а также работы по сертификации различных компоновок салонов (пассажирский, VIP-вариант) вертолётов Ансат, Ми-38 и Ми-171А2.

Поскольку разработчиками вертолётной техники уделяется большое внимание вопросам расширения условий эксплуатации вертолётов, в 2017-2018 годах были проведены сертификационные испытания вертолётов Ансат, Ка-226Т, Ми-38 и Ми-171А2 в условиях экстремально высоких температур (вплоть до +50 градусов Цельсия). Вертолёты Ансат и Ми-171А2 на сегодняшний день имеют одобрения по расширению условий эксплуатации в условиях экстремально низких температур, аналогичные работы по вертолёту Ми-38 запланированы на конец 2018 года в Якутске. Всё это позволит осуществлять эксплуатацию вертолетов российского производства в любой точке мира с различными климатическими особенностями и тем самым повысить их привлекательность для потенциальных заказчиков.

В рамках обеспечения выполнения государственной программы по развитию санитарной авиации Росавиацией сертифицированы модификации вертолётов Ка-226Т и Ми-171 для выполнения работ с целью оказания авиамедицинской помощи.

В части лётно-технических и взлётно-посадочных характеристик за период с 2016-2018 год Росавиацией были выданы одобрения на полёты ночью по правилам визуального полёта и увеличение взлётного веса до 3600 кг на вертолёт Ансат, выполнение полётов с пилотажным комплексом

ПКВ-38, эксплуатация вертолёта по категории А, увеличение максимальной скорости полёта до 315 км/ч, увеличение максимального взлётного веса и максимальной высоты полёта, применение средств крепления внешнего груза на вертолёт Ми-38-2, для вертолёта Ка-226Т одобрена установка системы складывания лопастей несущего винта. На завершающей стадии находятся работы по одобрению главного изменения типовой конструкции вертолета Ми-38-2, связанные с эксплуатацией на высокогорных аэродромах и площадках.

С момента возложения на Росавиацию функций по сертификации в области гражданской авиации Росавиацией выданы 2 сертификата типа и 29 одобрений главных изменений типовой конструкции вертолётов отечественного производства.

В настоящее время в активной стадии проведения сертификационных испытаний в Росавиации находятся 45 заявок на получение одобрений главных изменений типовой конструкции отечественных вертолётов Ми-38, Ми-171, Ми-171А2, Ансат, Ка-226Т, работы по 7-ми из них планируется завершить к концу 2018 года. Особое внимание уделено сертификации вертолёта Ка-62.

Все сертификационные работы проводятся в тесном взаимодействии с организациями-разработчиками, в соответствии с план-графиками заявителей, без срывов и задержек.

Несколько слов о международном сотрудничестве Росавиации с авиационными ведомствами иностранных государств в целях содействия продвижению вертолетной техники на экспорт.

Росавиация прилагает значительные усилия по поддержке работ по сертификации и валидации вертолетной техники холдинга «Вертолеты России» в обеспечение ее поставок иностранным заказчикам. В настоящее время при участии Росавиации предприятия холдинга проводят более 50 работ по сертификации и валидации вертолетной техники за рубежом.

Необходимо особо подчеркнуть, что иностранные партнеры высоко отзываются о надежности и работоспособности российских вертолетов, они востребованы в любых, самых сложных условиях эксплуатации. Подобные высокие оценки звучат, в том числе, от руководства Организации объединенных наций, многие годы широко применяющей российские вертолеты для обеспечения миротворческих миссий в различных регионах мира.

Убежден, что нашим предприятиям необходимо популяризовать и активно рекламировать свою продукцию за рубежом, демонстрируя ее лучшие преимущества по сравнению с западными конкурентами.

Что касается расширения доли рынка, то в настоящее время основную долю вертолетов российской разработки составляют вертолеты транспортной категории. К ним относится все семейство типа Ми-8, Ми-26, Ка-32 и его модификации, Ка-226т, Ансат и т.д. Однако на рынке авиации общего назначения основную долю составляют вертолеты нормальной категории, массой менее 2700 кг. Эта ниша очень востребована, но в нашей стране она представлена в большинстве вертолетной техникой западных производителей. Хотелось бы пожелать отечественному авиапрому шагнуть вперед и в этом направлении.

Росавиацией ведется планомерная работа по подготовке договоренностей, охватывающих вопросы признания зарубежными властями выдаваемых российской стороной одобрительных документов на авиационную технику, ее разработчикам и изготовителям. Установлены механизмы взаимодействия с зарубежными авиационными ведомствами Евросоюза, Китая, Индии, Турции, Канады, Южной Кореи, Ирана, ряда государств Латинской Америки, Азии – это рынки, являющиеся приоритетными для российской вертолетной промышленности, реализованы конкретные мероприятия, позволяющие осуществлять и развивать экспорт авиатехники и признание ее типовой конструкции за рубежом, заключаются соответствующие Рабочие соглашения с целью упрощения процедур признания выдаваемых одобрительных документов и минимизации административного и экономического бремени от повторной сертификации за рубежом при экспортных поставках.

С конца 2015 года Росавиация проделала работу по восстановлению сертификата типа на вертолет МИ-171, что позволило обеспечить его экспорт на китайский рынок.

В 2016-2018 гг. оформлено 13 экспортных сертификатов летной годности для поставки отечественной вертолетной техники за рубеж, ни одного срыва экспортных поставок по причинам, связанным с работой российской системы сертификации, не отмечено.

________________________________

Справочно:

Ми-171

КНР

4 вертолета в 2016-2017 гг.;

КУБА

2 вертолета в 2016 г.

Индонезия

1 вертолет в 2016 г.

Ми-26ТС

КНР

1 вертолет в 2016 г.

Ка3211ВС

КНР

3 вертолета в 2017 г.

Турция

1 вертолёт в 2018 г.

Ми-8МТВ-1

Казахстан

1 вертолет в 2018 г.

В завершение доклада хотел бы обозначить приоритетные задачи, которые ставит перед собой Росавиация в поддержку вертолетной индустрии.

Прежде всего, это задача в максимально сжатые сроки актуализировать российское законодательство в сфере сертификации авиатехники и обеспечить его гармонизацию с международно-признанными зарубежными аналогами с целью продемонстрировать идентичность подходов к сертификации авиатехники и соответствие темпам развития новых технологий в вертолетной индустрии.

Решение данной задачи позволит решить и другую связанную задачу – минимизировать административную и финансовую нагрузку при сертификации российской вертолетной техники за рубежом. Учитывая надежность и эксплуатационные характеристики отечественной вертолетной техники, хорошо зарекомендовавшей себя в самых суровых климатических условиях нашей страны, вкупе с гармонизацией российского сертификационного законодательства, это позволит укрепить российские позиции и будет способствовать открытию новых рынков сбыта.

Понимаю, что перед нами стоят непростые, амбициозные задачи и рассчитываю, что их решение будет проводиться при непосредственной и эффективной поддержке всех вас».

Россия. Весь мир > Транспорт. Авиапром, автопром > favt.gov.ru, 23 ноября 2018 > № 2847447 Александр Нерадько

Корейский полуостров: шаги от пропасти

Как закрепить прогресс

Константин Худолей – доктор исторических наук, профессор, заведующий кафедрой европейских исследований факультета международных отношений Санкт-Петербургского государственного университета, руководитель с российской стороны рабочей группы «Политика и международные отношения» Форума «Диалог Россия – Республика Корея».

Резюме Ракетно-ядерный кризис осенью 2017 г. на Корейском полуострове сыграл для региональных отношений такую же роль, как Карибский кризис 1962 г. в глобальном масштабе. Тогда с политикой балансирования на грани войны было покончено, и противостояние продолжалось в строго определенных рамках.

Новости, приходившие с Корейского полуострова в течение нескольких лет, были, как правило, одна тревожнее другой. Международный кризис 2017 г. поставил Северо-Восточную Азию на грань вооруженного конфликта. Однако в последние месяцы направление ветров изменилось: состоялись переговоры высшего руководителя КНДР Ким Чен Ына с президентом Республики Корея Мун Чжэ Ином, президентом США Дональдом Трампом, председателем КНР Си Цзиньпином, визит Мун Чжэ Ина в Россию и переговоры с президентом Владимиром Путиным, а также серия различных консультаций и встреч на двусторонней и многосторонней основе. Тем не менее вопросов пока остается больше, чем ответов.

Произошел ли качественный перелом?

События, произошедшие в последние месяцы, будут, как нам представляется, иметь долгосрочные последствия.

Во-первых, ракетно-ядерный кризис осенью 2017 г. сыграл для региональных отношений такую же роль, как Карибский кризис 1962 г. в глобальном масштабе. Тогда стороны дошли до самой опасной черты, но в последнюю минуту остановились и стали искать иные формы конфронтации – с политикой балансирования на грани войны было покончено, и противостояние продолжалось в строго определенных рамках. Скорее всего, это же произойдет и в Северо-Восточной Азии. Хотя элементы блефа со стороны и Пхеньяна, и Вашингтона были, но угроза конфликта с применением ядерного оружия в ограниченных масштабах представлялась вполне реальной. При всей остроте кризисов 1968 г. и 1994 г., чреватых столкновениями, вероятности применения ядерного оружия практически не было. Осенью 2017 г. в какой-то момент все вовлеченные стороны осознали, что развитие событий не сулит ничего хорошего, и выбрали более гибкую и осторожную линию. Даже если договоренности, достигнутые США и КНДР в Сингапуре и Севером и Югом в Пхеньяне (сентябрь 2018 г.), будут реализованы только частично, они дают новое направление развитию ситуации на Корейском полуострове.

Появились и первые признаки сближения позиций Вашингтона, Сеула и Пхеньяна относительно замены перемирия 1953 г. полноценным мирным договором. Конечно, не исключены обострения и всплески пропагандистских кампаний, но вероятность повторения кризисов, подобных 2017 г., невелика. Если только не произойдет чего-то непредвиденного, то вновь приближаться к опасной черте ни одна из сторон не станет.

Во-вторых, укрепились международные позиции КНДР. Конечно, Северная Корея не добилась ни отмены санкций, ни признания в качестве ядерной державы, но перестала быть страной-изгоем, особенно после саммита в Сингапуре. Более того, Пхеньян постепенно превращается в самостоятельного игрока. И происходит это благодаря опоре на военную мощь и использованию противоречий между другими странами при минимальном экономическом потенциале и крайне негативном имидже. То, что Северная Корея вплотную подошла либо даже создала несколько единиц стратегического наступательного оружия, объективно приближает ее по статусу к пяти официальным ядерным державам. В целом Пхеньян показал способность к проведению политики, обеспечивающей не только сохранение режима, но и повышение его роли в международных делах.

В-третьих, при сохранении тех же шести основных участников (Россия, США, Китай, Япония, Республика Корея, КНДР) серьезно меняется структура переговорного процесса в Северо-Восточной Азии. Шестисторонние переговоры, хотя, с нашей точки зрения, именно такой формат был бы оптимальным, все менее вероятны. Роль же различных двусторонних и трехсторонних контактов увеличивается. В декларации, подписанной в Пханмунджоме (апрель 2018 г.) Мун Чже Ином и Ким Чен Ыном, по существу речь идет о том, чтобы важнейшие вопросы решались на трехсторонних встречах (США, Республика Корея, КНДР) с участием в необходимых случаях Китая. К этому надо добавить, что Трамп практически всегда предпочитает двусторонние переговоры многосторонним. В этих условиях объективно на первый план выходят отношения США и КНДР. Конечно, Вашингтон будет учитывать позицию своих союзников – Сеула и Токио, а Пхеньян – консультироваться с Пекином и Москвой. Однако и Вашингтон, и Пхеньян уже продемонстрировали, что будут действовать в первую очередь исходя из своих интересов и своих оценок развития ситуации.

Начало переговорного процесса породило надежды на смягчение напряженности. Тенденция есть, но она не стала необратимой. Противоречия между Северной Кореей, даже если она совершит переход от социализма к государственному авторитарному капитализму, и Южной, развивающей частно-собственнический капитализм и демократическое общество, не будут столь антагонистичными, но сохранятся острыми. Корейская проблема, несомненно, останется в плоскости серьезных противоречий Вашингтона и Пекина. И, наконец, ракетно-ядерная программа Севера будет раздражителем для всего региона и особенно США. Таким образом, элементы качественных изменений в международных отношениях в Северо-Восточной Азии появились, но коренного перелома пока не произошло.

Вашингтон-Пхеньян: что впереди?

Переговоры Пхеньяна и Вашингтона в ближайшем будущем будут важнейшими для Северо-Восточной Азии. Прогнозировать их развитие сложно, в них есть огромный элемент непредсказуемости, связанный в том числе с эмоциональными и психологическими, а не только военными, политическими и экономическими факторами. Скорее всего события могут развиваться по следующим сценариям.

Первый вариант – Северная Корея полностью ликвидирует ракетно-ядерное оружие под международным контролем, Корейский полуостров провозглашается зоной, свободной от ядерного оружия, все санкции отменяются, США оказывают КНДР крупную помощь, позволяющую преодолеть экономическую и научно-техническую отсталость, что представляется маловероятным. По-прежнему сложен вопрос о мирном договоре. Хотя позиции несколько сблизились, преодолеть разногласия в ближайшее время вряд ли удастся. Другим серьезным препятствием станет то, что санкции против КНДР закреплены в американском законодательстве и для их отмены потребуется согласие Конгресса. Предпосылок пока нет. Но самое главное – Пхеньян вряд ли пойдет по этому пути. Опыт Кубы, где уже более полувека нет ядерного оружия, убедительно показал, что безопасность можно обеспечить и политическими методами. Вероятность нападения на КНДР – страну, официально связанную союзным договором 1961 г. с Китаем, – минимальна. Однако северокорейская верхушка, видимо, искренне убеждена, что в случае отказа от ядерного оружия ее может постигнуть судьба Каддафи. К тому же без ядерного оружия Пхеньян вряд ли способен вести самостоятельную игру на мировой арене.

Не менее важен и внутриполитический аспект. Несмотря на изоляцию, население Северной Кореи постепенно начинает понимать, насколько его жизненный уровень ниже, чем в соседних странах. Поэтому одним из основных аргументов Ким Чен Ына для легитимации режима является утверждение, что КНДР – это самое мощное государство за всю пятитысячелетнюю историю корейского народа, располагающее самым современным оружием и ведущее диалог на равных с великими державами. Поскольку у корейцев сильны воспоминания об унижениях колониальных времен, это производит впечатление. Ядерный статус провозглашен и в Конституции. Отказ от него создал бы Ким Чен Ыну слишком серьезные проблемы, в том числе и в правящей верхушке, и вряд ли он пойдет на такой риск. Таким образом, данное развитие событий возможно, пожалуй, только в одном случае – если Россия, Китай, США, Япония и Республика Корея согласованно и решительно потребуют от КНДР денуклеаризации. Но шансов на подобный совместный демарш пяти стран практически нет.

Второй вариант – Пхеньян будет развивать ракетно-ядерную программу максимально скрытно, без проведения открытых испытаний, делая публичные заявления о денуклеаризации и разоружении. При современных технических средствах разведки это рано или поздно вскроется. Соединенные Штаты, несомненно, начнут новую волну санкций, причем меры будут максимально суровыми. А вот пойдут ли США на возобновление совместных маневров с Сеулом и другие военные меры, сказать сложно. Скорее всего реакция Вашингтона будет обусловлена тем, станет ли Пхеньян создавать стратегические наступательные вооружения, угрожающие собственно американской территории. Если да, действия Вашингтона почти наверняка окажутся очень жесткими. Если нет, эскалации военной напряженности скорее всего не произойдет, или ее масштабы будут значительно меньше, чем во время кризиса 2017 года.

Подобный сценарий может иметь и другие серьезные последствия. Прежде всего, еще большее падение авторитета Совета Безопасности ООН, который вновь продемонстрирует неспособность добиться выполнения принятых решений. Не исключено, что Республика Корея, а затем Япония, Тайвань и некоторые государства Юго-Восточной Азии возьмутся за создание собственного ядерного оружия. Гонка ядерных вооружений в Восточной Азии повысит риски ввиду множества различных конфликтов, в том числе и территориальных, в этой части мира и существенно осложнит международную обстановку. Появление новых ядерных держав невыгодно России, так как объективно снижает значение ее стратегического потенциала. Однако вероятность такого развития событий невелика – Пхеньян рискует вызвать не только раздражение Вашингтона, но и недовольство Пекина. Вряд ли северокорейское руководство пойдет по столь опасному пути.

Третий вариант – частичная денуклеаризация КНДР, ее переориентация в международных делах и постепенное сближение с США. После проведения Индией ядерных испытаний американцы ввели против нее санкции, но затем отношения постепенно стали улучшаться. Сейчас Индия, Япония и Австралия – опоры Вашингтона в Индо-Тихоокеанском регионе. Подобного развития событий нельзя исключить и в отношении Северной Кореи. То, что Ким Чен Ир послал Ким Чен Ына на учебу не в Пекин, Гавану или Тегеран, а в Швейцарию, весьма показательно. После распада СССР и краха мировой системы социализма северокорейская верхушка стала всерьез задумываться о будущем и проявлять интерес к опыту Брунея, Сингапура и других государств, сочетающих авторитарное наследственное правление с успешным развитием рыночной экономики. Ким Чен Ын, хотя и с большой осторожностью и даже медлительностью, двигает Северную Корею по схожему пути. Пхеньян мог бы в этом случае получить крупную американскую помощь в сферах экономики, науки и техники. Экономически КНДР представляет для США незначительный интерес, но она могла бы стать важным плацдармом у границы с Китаем, который все больше и больше рассматривается в Вашингтоне как главный соперник.

Хотя данный вариант может дать и Северной Корее, и Соединенным Штатам заметные преимущества, осуществить поворот сложно. КНДР должна будет в этом случае сделать важный шаг – отказаться от создания стратегического наступательного оружия, способного нанести удар по американской территории. В этом случае ключевое значение будет иметь контроль над носителями ядерного оружия, а не самими зарядами, и осуществлять его технически значительно легче. Однако правящие круги Северной Кореи станут опасаться (и не без основания), что расширение внешнего воздействия на население может подорвать их власть. Нелегко убедить Конгресс США отменить санкции против Северной Кореи. Сближению Соединенных Штатов и КНДР будет всячески противодействовать Китай. Но, пожалуй, самое сложное – установить доверие между Вашингтоном и Пхеньяном, хотя и тут некоторые сдвиги имеются.

В Сингапуре Трамп и Ким Чен Ын договорились о сотрудничестве в перезахоронении праха американских военных, погибших в Корейскую войну. Более того, первые шаги по реализации этой договоренности уже сделаны. Опыт Вьетнама показал, что совместная работа по поиску останков и перезахоронению американских военных может стать важной отправной точкой для кардинального улучшения отношений. Некоторые американские эксперты уже более десяти лет рассматривают работу по перезахоронению как один из путей установления контактов с северокорейскими военными. Поэтому, как бы это ни казалось сейчас невероятным, в среднесрочной перспективе подобного развития событий исключить нельзя.

Наиболее вероятен четвертый вариант, когда ситуация зависнет примерно на нынешнем уровне. Пхеньян будет делать многочисленные декларации о денуклеаризации, но пойдет на очень ограниченные шаги по сокращению ядерного потенциала и будет всячески затягивать время, стремясь укрепить международные позиции, маневрируя между Вашингтоном и Пекином и заигрывая с Сеулом. По большому счету такая ситуация в настоящее время устраивает всех основных игроков. Увеличение ракетно-ядерного потенциала сейчас вряд ли что даст Пхеньяну. Возможно, Ким Чен Ын мечтает об объединении Кореи под своей властью, но он не может не понимать, что это утопично. Для него, скорее всего, более важно получить сейчас все политические дивиденды – и на международной арене, и внутри страны – от вхождения в клуб мировых политиков, чего не смогли добиться ни его дедушка, ни отец. Трампу по внутриполитическим причинам также очень важно показать, что он выполняет предвыборное обещание наладить отношения с Ким Чен Ыном (нам кажется, правы те наблюдатели, которые считают, что Трамп в чем-то симпатизирует лично Ким Чен Ыну). Мун Чже Ин может укреплять позиции, выступая посредником между Вашингтоном и Пхеньяном. Пекину тоже скорее выгоден статус-кво, а не изменения, которые могут выйти из-под контроля и привести к непредвиденным последствиям.

Естественно, в этих условиях встает и вопрос о санкциях. В ряде случаев некоторое смягчение было бы целесообразным. Важный прецедент создало согласие Совета Безопасности ООН на поставки оборудования для поддержания стабильной связи между военными Южной и Северной Кореи в июле 2018 года. Отмена санкций для реализации конкретных проектов – наиболее перспективный подход. Такие проекты должны соответствовать нескольким критериям: не подрывать безопасность других стран, обязательно быть международными и способствовать вовлечению Северной Кореи в мировую экономику и развитию рыночных отношений внутри страны. Во время переговоров президентов Путина и Мун Чже Ина 22 июня 2018 г. говорилось о планах сотрудничества в снабжении газом, создании единой сети железных дорог и т.д. Если бы Пхеньян присоединился к ним, то санкции, мешающие их реализации, могли бы быть приостановлены. Естественно, подразумевается поставка только того оборудования, которое необходимо для данных проектов. Тем не менее это могло бы стать стимулом для проведения Пхеньяном более осторожной и предсказуемой внешней политики.

Таким образом, в краткосрочной перспективе «холодный мир» с возможно небольшими улучшениями в отношениях США и КНДР сохранится, а это повлияет и на положение Северо-Восточной Азии в целом. Однако если прямые переговоры Вашингтон–Пхеньян не дадут конкретных результатов, их значение будет постепенно снижаться. Ситуация зависнет на какое-то время, но не навсегда.

От раздвоенности к многогранности

Россия играет важную роль в Северо-Восточной Азии. Она поддерживает постоянные контакты с США, КНР, Японией, Республикой Корея и КНДР. Однако нельзя не видеть, что в новой конфигурации, особенно ввиду прямого диалога Пхеньян–Вашингтон на самом высоком уровне, роль Москвы может свестись к функции одного из посредников. В течение многих лет Россия проводила в отношениях с Республикой Корея и КНДР сбалансированную политику, но некоторое время тому назад в ней появилась определенная раздвоенность. Если в экономической и гуманитарной сферах акцент делался на Южную Корею, то в сферах политики и безопасности российские предпочтения явно склонялись в сторону Пхеньяна. Среди части российских политиков получили распространение представления о превосходстве авторитарного капитализма над либеральным (раньше внутренние порядки КНДР подвергались в российских СМИ критике, теперь многие пишут о них в нейтральных или даже сочувственных тонах). А также о том, что Пхеньян может стать самым близким союзником Москвы в Восточной Азии. В современных условиях для укрепления позиции России в Северо-Восточной Азии и успешного выполнения роли посредника более целесообразен переход к многогранной политике, отражающий в полной мере всю сложность ситуации.

Первыми и основными шагами в сторону многогранной политики стало бы развитие отношений с обеими Кореями в тех областях, где имеются известные диспропорции.

России следовало бы уделить больше внимания проблемам безопасности Республики Корея. Заявления России по этим сюжетам единичны – их значительно меньше, чем о безопасности КНДР. А между тем у Сеула есть законные основания опасаться угроз Пхеньяна. Достаточно вспомнить, что именно Север совершил агрессию в июне 1950 г. (события прекрасно описаны в книге А.В. Торкунова «Загадочная война») и в дальнейшем неоднократно совершал враждебные действия против Юга (нападение на правительственную делегацию в Бирме в 1983 г., теракт против пассажирского самолета в 1988 г., обстрел островов 2010 г. и т.д.). Не учитывать этого нельзя.

Укреплению позиций России в Северо-Восточной Азии способствовало бы расширение консультаций по вопросам безопасности и создание с Южной Кореей механизма 2+2 (министры обороны и иностранных дел), аналогичного с Японией. Нельзя недооценивать и психологический момент – в Сеуле постоянно сопоставляют себя с Японией и болезненно реагируют на то, что может быть истолковано как неравенство с бывшей метрополией. В ходе таких консультаций резонно рассмотреть и российскую обеспокоенность возможностью появления в Южной Корее элементов американской ПРО. В перспективе Россия и Республика Корея могли бы заключить новый договор. Договор 1992 г. сыграл, несомненно, важную роль в подведении черты под периодом враждебности и в становлении сотрудничества, но сейчас отношения вышли на более высокий уровень. В новом договоре можно это отразить, а также зафиксировать определенные обязательства в сфере безопасности. Естественно, соглашения не должны нарушать ранее взятых обязательств и не быть направлены против третьих стран.

В отношениях с Пхеньяном тоже нужен сдвиг к многогранности, он должен произойти в первую очередь в экономической и гуманитарной сферах. Россия и КНДР создали целую сеть различных институтов двустороннего сотрудничества. Однако содержанием они наполняются медленно. Это относится и к тем сферам, где международные санкции минимальны или даже совсем отсутствуют. Интерес российского бизнеса к Северной Корее невелик. Сказывается и большая разница в потенциале и уровне развития России и КНДР, не всегда полное представление о ситуации в стране-партнере, изоляционизм северокорейских властей и многое другое. Сдерживающим фактором остается и то, что экономика Северной Кореи, в отличие от российской, не является рыночной. Что касается контактов в области культуры, образования, науки, туризма, спорта и т.д., их положительное воздействие несомненно. У северян должно исчезнуть представление, что они живут в осажденной крепости, и появиться понимание, что внешний мир не так ужасен, а иногда открывает перед людьми значительно большие перспективы. Этот аспект следует учитывать и при обсуждении вопроса о северокорейских рабочих. Конечно, ввиду нехватки рабочих рук на Дальнем Востоке Россия в них заинтересована, а Пхеньян получает валюту, которую может использовать для укрепления военной мощи. С другой стороны, тысячи северокорейцев узнают о странах с более высоким жизненным уровнем и рассказывают родственникам и знакомым. И это тоже канал влияния на северокорейское общество в пользу большего прагматизма и миролюбия. Важность диалога не только с правительством КНДР, но и с обычными людьми нельзя недооценивать.

Для повышения своего авторитета России стоит несколько изменить позиционирование и сделать политику более энергичной и инициативной. По своему потенциалу и влиянию в регионе Россия уступает Китаю и США, ее влияние в обеих корейских столицах также ограничено. Конечно, стратегическое партнерство Москвы и Пекина очень важно. Однако совместные китайско-российские инициативы по корейской проблеме воспринимались скорее как китайские. В дальнейшем России, видимо, следует в ряде случаев выступать самостоятельно. Российские предложения не должны иметь конфронтационной направленности к кому-либо, в том числе к американцам. Не секрет, что некоторые круги в Северо-Восточной Азии относятся к России настороженно, так как подозревают, что она стремится не столько решить корейскую проблему, сколько причинить неприятности Соединенным Штатам. Хотя государства Северо-Восточной Азии не примкнули к антироссийским санкциям (Япония сделала это скорее декларативно, чем реально), а КНР и КНДР осуждают практику односторонних санкций, все они, включая Пхеньян, проявляют осторожность в отношениях с Москвой, чтобы не осложнять отношения с Вашингтоном. Российские инициативы должны быть именно многогранными, то есть учитывать интересы всех и содержать оригинальные и привлекательные идеи.

* * *

Таким образом, можно констатировать определенное улучшение обстановки на Корейском полуострове. После балансирования на грани войны стороны сделали осторожные шаги от края пропасти. В условиях, когда количество конфликтов и противоречий в современном мире постоянно увеличивается, смягчение напряженности даже в одной взрывоопасной точке очень важно. Но позитивные сдвиги необходимо закреплять и продвигать. Необратимыми они пока не стали, хотя и возврата к докризисной ситуации уже не будет.

Корея. КНДР. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 22 ноября 2018 > № 2826798 Константин Худолей

«Все позволено» и новая уязвимость

Неизбежен ли «Карибский кризис» в киберпространстве?

В.А. Орлов – профессор МГИМО-Университета МИД России, заведующий Центром глобальных проблем и международных организаций Дипломатической академии МИД России, основатель ПИР-Центра.

Резюме Диалог по кибервопросам становится в условиях кровожадной внутриполитической борьбы в США проблематичным. В этой связи, неудивительно, что ряд экспертов в Соединенных Штатах ожидает применения Россией кибероружия как неизбежности: око за око…

Дело было 18 лет тому назад. Мне принесли рукопись книги. Называлась она «Информационные вызовы национальной и международной безопасности». Это сейчас проблематика международной информационной безопасности (МИБ) – или «кибербезопасности», как ее, сильно упрощая, еще называют – у всех на слуху и находится в топе глобальных угроз. А тогда о МИБ не то чтобы никто не говорил: говорили, конечно, особенно в узких экспертных кругах, но как-то «через запятую», и эта проблема оказывалась на заднем плане. А вскоре случилось 11 сентября, и угроза международного терроризма на время затмила все остальные.

Листая старые страницы

Но достаточно мне было пролистать принесенную мне рукопись, как я понял: речь идет об аналитическом труде неординарного калибра. И о глобальной угрозе калибра гораздо большего, чем мне самому казалось до той поры.

Особенное внимание в работе уделялось сценариям кибервойн… хотел сказать «кибервойн будущего», однако авторы справедливо обращали внимание, что это уже «войны настоящего». Авторы книги предупреждали о возможности перерастания киберконфликта в ракетно-ядерный. Они были убеждены, что при двустороннем вооруженном конфликте совершенно непредсказуемой является реакция стороны, подвергшейся воздействию информационного оружия: «Может сложиться ситуация, когда выявление факта применения информационного оружия даже в очень ограниченном масштабе может привести к «испугу» и предположению, что вскрыта только «вершина айсберга» информационной атаки. Вслед за таким выводом может последовать ограниченное или массированное применение ядерного оружия».[1]

«Запретить разработку и использование информационного оружия на нынешнем этапе вряд ли удастся, как это сделано, например, для химического или бактериологического оружия, – делали авторы неутешительный вывод. – Понятно также, что ограничить усилия многих стран по формированию единого глобального информационного пространства невозможно. Поэтому развязки возможны только на пути заключения разумных соглашений, опирающихся на международное право и минимизирующих угрозы применения информационного оружия»[2].

Рукопись я тогда без промедления опубликовал, и вышедшая книга не прошла незамеченной. Хорошо помню ажиотаж на брифинге в пресс-центре МИД РФ по случаю ее выхода.

Голые и напуганные

Прошло 18 лет. За эти годы беспрецедентно шагнули вперед информационные технологии. Интернет стал сродни кислороду: отключи – и люди задохнутся; зависимость от интернета сделалась тотальной. Об информационных войнах теперь не пишет только ленивый, а в студенческой среде будущих международников про кибер хотят писать свои выпускные работы гораздо больше студентов, чем про ядерку. В ООН год не один год заседала Группа правительственных экспертов (ГПЭ), обеспокоенных проблематикой МИБ[3]. Простые люди чувствуют себя перед угрозами, исходящими из информационного пространства, используя название известного телешоу, будто «голые и напуганные». «Голые» – потому что ничем не защищены. «Напуганные» – потому что знают, что ничем не защищены. Страх и растерянность, граничащие с паникой и паранойей, то и дело окутывают, будто смог, целые страны.

И несмотря на все это, – воз и ныне там. Международное сообщество за все эти годы ни на йоту не приблизилось к выработке того, что могло бы стать «киберДНЯО» - юридически обязывающим договором о нераспространении кибероружия, который поставил бы заслон перед информационными войнами. «Это невозможно. В отличие от ядерного оружия, в случае с кибероружием мы далеко не всегда сможем идентифицировать источник атаки. Больше того, мы почти никогда не сможем отделить государственные субъекты от негосударственных», – разводят руками маститые эксперты. Правда, не менее маститые эксперты не видят тут ничего невозможного: «Я бы предложила создать (…) международную конвенцию по нераспространению кибероружия и признанию невозможности для всех стран распространения кибероружия, - заявила Наталья Касперская, президент группы компаний InfoWatch. – Необходимо об этом говорить и стремиться к этому, чтобы все страны, особенно ведущие, такую конвенцию подписали»[4].

В качестве либо компромисса, либо первого шага по преодолению «кибербеспредела» выдвигаются идеи по выработке международных «кодексов поведения» в киберпространстве, например, оглашенный на днях президентом Франции «Парижский призыв к обеспечению доверия и безопасности в киберпространстве»[5] или документ по международным нормам кибербезопасности, представленный в 2014 г. корпорацией Майкрософт на саммите Global Cyberspace Cooperation в Берлине[6].

Действительно, первый шаг делать надо, и он не обязательно должен быть юридически обязывающим и всеобъемлющим – хотя и важно, чтобы уже на первом этапе были представлены интересы различных регионов мира. Однако общая слабость «мер по укреплению доверия» и к «кодексов поведения» – аморфность, неверифицируемость и необязательность для исполнения. ДНЯО – крупнейший международный договор ХХ века, ставший краеугольным камнем глобальной безопасности – тем и силен, что близок к всеохватности: в его юрисдикции –192 государства планеты. Глобальный характер информационных угроз требует и глобального ответа: договора, столь же авторитетного и универсального, каким в ядерной области является ДНЯО.

В этих условиях, не окончательным решением, но весомым шагом на пути к нему могли бы стать двусторонние соглашения между ключевыми субъектами информационного пространства. Однако кризис, который мы сегодня наблюдаем – и который на наших глазах усугубляется – в системе договоров по контролю над вооружениями – не позволяет говорить о реалистичности таких двусторонних юридически обязывающих соглашений в информационной сфере (или, если угодно, в области кибероружия) – по крайней мере, на ближайшую перспективу.

Значит, все позволено.

И вот это чувство вседозволенности, – оно пьянит. Оно развращает. О масштабах американских операций в киберпространстве мы догадывались и раньше. Но благодаря разоблачениям Эдварда Сноудена, сделанным в июне 2013 г., кое-что из тайного стало явным. Степень американского (и британского[7]) кибервмешательства по всему миру является беспрецедентной. Основной мишенью информационных атак со стороны американского государства оказалась горстка еще пока не только де-юре, но и де-факто суверенных государств, проводящих независимую внешнюю политику. Так, США неоднократно – и в основном успешно – применяли кибероружие против Ирана, в том числе и против его мирной ядерной инфраструктуры. Но все-таки центральным объектом для американских информационно-кибернетических операций была и остается Россия.

Новая уязвимость

Этим летом я пересек девятнадцать Соединенных Штатов. Говорил с простыми людьми где-нибудь в Оклахоме или в Вайоминге. Пытался разобраться, что тревожит «одноэтажную Америку» сегодня. И как простые американцы относятся к России. А относятся они к России в основном или хорошо, или никак. Никакой «русофобии», которой страдают вашингтонские элиты, я в американской глубинке не заметил… правда, если при наших разговорах был выключен телевизор. Но вот если телевизор был как на зло включен – и если он был включен не на спортивных каналах, а на новостных, – тогда в наши разговоры начинали вклиниваться совершенно сюрреалистичные мотивы: «российской угрозы»… «вмешательства России в американские выборы»… «косвенного контроля со стороны России за многими местными американскими СМИ», «коварства Кремля»… и т.п. Конечно, все это подавалось простым американцам под соусом «Путина – диктатора и душителя свободы». Правда, в ненависти американских СМИ к российскому президенту проглядывало и нечто фрейдистское, а именно – зависть: «Вот нам бы самим не помешало сейчас такого, как Путин; только своего; сугубо американского». Но если русофобии в американской глубинке я не встретил, зато вот что встретил: ощущение уязвимости. И здесь глубинка вполне совпадает с Вашингтоном, хотя в столице это ощущение уязвимости еще острее.

С чего бы это?

16 июля 1945 г. Соединенные Штаты обрели монополию над ядерным оружием, когда испытали атомную бомбу в Аламогордо под кодовым названием «Троица». Но чувство монополии и безнаказанности не прошло у Соединенных Штатов и 29 августа 1949 г., когда атомную бомбу испытал Советский Союз. Вроде бы исключительность США в ядерных вооружениях была подорвана… однако еще несколько лет разрыв в ядерных арсеналах наших двух стран был столь велик – и настолько он был в пользу Соединенных Штатов, – что те продолжали чувствовать себя комфортно и неуязвимо. И даже когда СССР стал сокращать разрыв в ядерных вооружениях, совершенствовать точность и дальность ракетных носителей, даже когда он 30 июня 1961 г. испытал на Новой Земле водородную «царь-бомбу», – и тогда Вашингтон не воспринимал Москву в ядерном соревновании на равных, ощущая себя уверенно-защищенно.

Понадобился Карибский кризис октября 1962 г., появление советских ракет и ядерного оружия на Кубе, в «подбрюшье» Соединенных Штатов, чтобы до американского руководства дошло: мир изменился. Ядерной неуязвимости Соединенных Штатов больше нет и не будет. Надо отдать должное президенту Джону Кеннеди. Когда читаешь расшифровки его совещаний в Белом доме в дни Карибского кризиса[8], видишь, день за днем, как он мужает, тщательно вникает в ситуацию, вникнув, удерживает своих министров и советников от сползания к ядерной войне, как находит в себе силы к компромиссу. И это несмотря на огромное внутриполитическое давление, на призывы «показать себя с русскими пожестче», «ответить со свой мощью», ведь Карибский кризис разворачивался за считанные дни до промежуточных выборов в Конгресс.

Уроки были извлечены. Через каких-то девять месяцев СССР и США ставят свои подписи под Договором о запрещении ядерных испытаний в трех средах (атмосфере, космосе и под водой), вокруг которого несколько лет топтались переговорщики и находили многочисленные предлоги, почему «нельзя подписывать»: а все потому, что не было политической воли лидеров, что не получали «сигнал сверху». Вскоре начинается работа над Договором о нераспространении ядерного оружия, чему не препятствует смена хозяина Белого дома после убийства Кеннеди. Понимание, что нельзя ставить судьбы своих стран, судьбы всего мира на грань ядерной катастрофы пришло как раз в разгар Карибского кризиса. Совместные советско-американские усилия по предотвращению распространения ядерного оружия в мире вкупе с двусторонне выстроенной системой ядерного сдерживания и архитектурой контроля над вооружениями позволили избежать сползания к бездне.

Конечно, нельзя игнорировать тот факт, что между ядерным и кибероружием имеются колоссальные различия. Как справедливо замечает Игорь Иванов, «ядерное оружие создавалось и развертывалось не в целях последующего применения, а для сдерживания потенциальных противников. Страх глобальной ядерной войны предполагал максимальную осторожность и высокую ответственность ядерных держав. С кибероружием дело обстоит иначе – мало кто сейчас считает, что его применение создает непосредственную угрозу всему человечеству. А потому соблазн применить может оказаться слишком большим. При этом кибероружие в значительной степени анонимно, кибератака может быть произведена практически из любой точки планеты, и реальный киберагрессор останется неопознанным, а следовательно – и ненаказанным»[9].

Страх перед кибероружием не синонимичен страху перед оружием ядерным. Но он тоже велик, и нарастает, и особенно мучителен как раз оттого, что нет того «золотого петушка», который позволил бы легко определить, с какой стороны – с запада ли, с востока, или еще откуда – «лезет рать».

Ощущение новой уязвимости, что по «невидимым сетям» вероятный противник (будь то негосударственный субъект или, с большей вероятностью, государство) может добраться и до систем управления ядерным оружием, и до личных электронных почтовых ящиков влиятельных лиц, и до систем подсчета голосования, и до объектов критической инфраструктуры[10], кого-то вводит в ступор, кого-то доводит до паранойи, а кого-то подталкивает к планированию зеркальных или асимметричных ответных действий «на поражение». Око за око, зуб за зуб. Даже если и око, и зуб – виртуальные. Хотя грань-то между виртуальным и реальным как раз и размывается, и так недалеко до того, чтобы слепым да беззубым остаться. Именно ощущение вот этой новой уязвимости – сродни ощущению времен Карибского кризиса, что на США направлены с Кубы советские ракеты – я все больше замечаю и в Вашингтоне, и за его пределами.

Я не хотел бы сейчас спекулировать по поводу того, что произошло или не произошло два года назад в отношении подготовки к американским президентским выборам. Для меня очевидно, что американские избиратели свой выбор сделали не под «внешним» влиянием, а исходя из своих собственных убеждений. Те, кто думают иначе, по-моему, не уважают свой собственный народ, считая, что он настолько подвержен внешней манипуляции. Вообще, «российская угроза», «российский след» для многих в Вашингтоне сегодня не более чем удобный повод «поквитаться» со своими внутриполитическими оппонентами. Поляризация американских элит зашла так далеко, что для драки здесь любые средства хороши. А Россия просто удобно попалась под руку, вот «российским следом» и швыряются друг в дружку.

Но, в то же время, настороженность в отношении России присутствует. И присутствует не только в стане демократов, но и в стане республиканцев, которых сегодня кто-то наивно причисляет к «русофилам». Ее причина – куда глубже, чем попытка докопаться до ответа на вопрос, вмешивалась ли Россия в американские выборы. Ее причина – как раз в этом ощущении новой уязвимости. Россия не вмешивалась… но ведь могла вмешаться… и еще может. Санкциями кибервойны не остановишь, а только масла в огонь подольешь.

Война

Потому что эта война уже идет. Кто-то не заметил? Впрочем, неудивительно, что не заметили. Потому что это вообще-то преимущественно невидимая война. Именно такая, которой и положено быть кибервойне[11].

Российские специалисты уже довольно давно определили характеристики таких кибервойн. Они, в частности, обратили внимание на необычайную сложность задач тактического предупреждения и оценки ущерба: «Существует реальная возможность того, что представленные национальному военно-политическому руководству оценки правоохранительных органов и разведывательных служб по конкретным случаям воздействия или ситуациям будут довольно противоречивы. Нападающая сторона, используя информационное оружие, способна с беспрецедентной оперативностью проводить стратегические операции и после выполнения задач мгновенно возвращаться в установленные пределы киберпространства»[12].

Для проведения операций, целью которых является дестабилизация внутреннего положения государства-противника, по мнению российских специалистов, в качестве наиболее эффективного канала выступают средства массовой информации. При этом могут применяться различные способы оказания воздействия через СМИ, в том числе и связанные с воздействием на инфраструктуру самих СМИ: оказание воздействия через национальные СМИ противника. В случае, если это невозможно, а также в целях достижения большего эффекта – формирование альтернативных каналов информационно-психологического воздействия (альтернативные СМИ, иновещание, (…) интернет); оказание внешнего давления на политическое руководство и общественное мнение государства-противника, создание международного климата, препятствующего реализации планов противника. При этом, подавление существующих систем национального вещания, например уничтожение ретрансляционных спутников, телевизионных и радиовещательных станций специалисты относят к наименее эффективным методам в сравнении с вышеперечисленными.[13]

Диалог по кибервопросам становится в условиях кровожадной внутриполитической борьбы в США проблематичным. В этой связи, неудивительно, что ряд экспертов в Соединенных Штатах ожидает применения Россией кибероружия как неизбежности: око за око… не как превентивный, но как ответный удар. Тем более там видят, что Россия способна все более эффективно и многопланово, к тому же асимметрично, действовать в информационном поле. Только, в отличие от войны ядерной, здесь могут быть сотни тысяч незримых обменов такими ударами; правда, лишь немногие из них будут направлены для использования уязвимости сугубо военной; остальные – для использования уязвимости политической или психологической.

Раз война, значит крупнейшие американские IT-корпорации реагируют. В частности, создают «оперативные штабы», или war rooms. Первенство здесь принадлежит Facebook, при участии принадлежащих этой компании Instagram и WhatsApp. В ее war room нет окон (в прямом смысле этого слова), и есть двадцать «борцов с фейковым проникновением», число которых со временем предполагается довести до двадцати тысяч Как сказал Марк Цукерберг, выступая перед Конгрессом, «мы слишком поздно заметили российское вмешательство, и теперь всеми силами стремимся стать лучше». По словам главы отдела кибербезопасности Facebook, «наша работа - засечь любого, кто попытается манипулировать общественным мнением. Найти и обезвредить»[14].

Карибский киберкризис?

Неужели, чтобы дойти до осознания важности «договариваться» по киберделам, шире – по всей повестке МИБ[15] – придется пережить некий «Карибский киберкризис»? Или все это не более чем очередные модные «страшилки»? Не хотелось бы впадать в фатализм. Но еще меньше хотелось бы принимать позу страуса, игнорируя тот очевидный факт, что хотят того или нет крупнейшие мировые игроки, но они скатываются к такому «Карибскому кризису». Потому что кибервойна идет. Без правил. С высокой долей неопределенности. С раскручиваемой спиралью напряженности. С гонкой кибервооружений. И, конечно, нет никаких гарантий, что новый кризис будет контролируемым и что он приведет к «катарсису» в вопросах регулирования МИБ. Ведь только выпусти киберджинна из бутылки… Как заметил недавно Сергей Нарышкин, «движимые химерами прошлого, Соединенные Штаты начинают все больше походить на самонадеянного библейского силача Голиафа, который, как известно, был повержен юным Давидом.(…) Важно прекратить безответственную игру на повышение ставок и отказаться от проецирования силы в межгосударственных отношениях. Не доводить дело до нового Карибского кризиса».[16]

Готовясь к саммиту в Хельсинки в июле с.г., российская сторона подготовила проект Совместного заявления президентов России и США, где на первой же странице, третьим пунктом (следом за вопросами стратстабильности и нераспространения, а также терроризма) было предложено ориентировать профильные российские и американские государственные органы на продолжение и углубление проведенного нами обсуждения проблематики незаконной деятельности в киберпространстве, принятие совместных и параллельных мер по недопущению дестабилизирующего воздействия на критическую инфраструктуру и внутренние политические процессы в наших странах, включая выборы[17]. Как известно, Совместного заявления в Хельсинки принято не было.

Американское «все позволено» уже наталкивается на серьезное противодействие, причем не только России, но и ее ключевого стратегического партнера в глобальных делах – Китая[18]. Но даже это пока не приводит американцев к понимаю не просто важности, но необходимости договариваться.

Напротив, только что принятая Национальная стратегия для киберпространства США предполагает не только оборону, но и наступательные действия в отношении военной и киберинфраструктуры Китая и России. Ведущие американские специалисты с опытом работы на ключевых «киберпостах» в Пентагоне в эти дни высказывают вот такие рекомендации: «Соединенным Штатам следует дистанционно поражать инфраструктуру системы управления российскими вооруженными силами через заражение вирусами или посредством внедрения вредоносных объектов в эту систему через завербованных лиц. Потенциально, США могли бы вырубить электроснабжение вокруг российских военных баз, с которых ведется российская кибердеятельность. Также можно было бы, в партнерстве с частными компаниями, выдавить русских из негосударственных интернет-сетей и закрыть элементы российского сегмента интернета»[19]. Поэтому усиливается тревожное ощущение, что новые – настоящие, а не «фейковые» – поистине драматические события в киберпространстве еще только предстоят.

[1] Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. Информационные вызовы национальной и международной безопасности. М.: ПИР-Центр, 2001. 94-95 с.

[2] Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. М.: ПИР-Центр, 2001. С. 198-199.

[3] Полное ее название: Группа правительственных экспертов по достижениям в сфере информатизации и телекоммуникаций в контексте международной безопасности. О судьбе ее мандата см.: Демидов Олег. Многостороннее регулирование киберпространства: «лебедь, рак и щука». ПИР-Центр, 14 ноября 2018. http://www.pircenter.org/blog/view/id/355

[4] MCIS 2017. Материалы конференции, с. 107

[5] О том, почему этот «призыв» не имеет шансов на реализацию, см.: Демидов Олег. Многостороннее регулирование киберпространства: «лебедь, рак и щука». ПИР-Центр, 14 ноября 2018. http://www.pircenter.org/blog/view/id/355

[6] http://aka.ms/cybernorms

[7] По сообщениям прессы, Сноуден получил доступ к данным электронной разведки не только США, но и Великобритании; в его распоряжении могли находиться до 58 тыс. британских секретных документов. – См.: ТАСС. 15 ноября 2013 г.

[8] См.: The Kennedy tapes: inside the White House during the Cuban missile crisis. Harvard University Press, 1998.

[9] Иванов И.С. Как трава сквозь асфальт. Россия в Глобальной Политике, № 4, 2018

[10] О киберугрозах для гражданской ядерной инфраструктуры я подробно писал в работе, подготовленной для Всемирного экономического форума. См.: Vladimir Orlov. Our nuclear facilities are increasingly vulnerable to cyber threats. This is what policy makers need to know. October 5, 2016

https://www.weforum.org/agenda/2016/10/our-nuclear-facilities-are-increasingly-vulnerable-to-cyber-threats-this-is-what-policy-makers-need-to-know

[11] См.: Дылевский И.Н., Комов С.А., Петрунин А.Н.. Об информационных аспектах международно-правового понятия «агрессия». Военная мысль, №10, 2013, с. 3-12.

[12] Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. М.: ПИР-Центр, 2001. С. 93.

[13] Информационные вызовы национальной и международной безопасности. Под ред. А.В. Федорова и В.Н. Цыгичко. М.: ПИР-Центр, 2001. С. 122-123.

[14] См.: https://techcrunch.com/2018/10/18/facebook-election-war-room/

[15] Термины имеют значение. Два десятилетия назад Россия предложила повестку дня по вопросам «международной информационной безопасности». Термин тогда многим в мире пришелся не по вкусу, и в экспертном сообществе быстро привилось упрощенческое и хлесткое: «кибербезопасность». Тем не менее, с позиций сегодняшнего дня и сегодняшних угроз куда лучше понимаешь, что именно комплексный подход к международной информационной безопасности должен быть взять за основу при поиске глобальных «развязок».

[16] Выступление Директора Службы внешней разведки Российской Федерации Сергея Нарышкина на конференции MCIS-2018. 4 апреля 2018 http://mil.ru/mcis/news/more.htm?id=12170190@cmsArticle

[17] Наиболее глубокий и при этом оперативный анализ этого вопроса проделали Елена Черненко и Екатерина Мареева в статье «Кибертрофированное сознание. США боятся кибератак, но отказываются бороться с ними вместе с Россией». Коммерсант, 9 августа 2018.

[18] При том, что и Россия, и Китай, координируя свои международные подходы в области МИБ, на деле пока, в основном, играют каждый сам за себя, стараясь хотя бы «не стрелять по своим».

[19] Jonathan Reiber. What Happens When the US Starts to ‘Defend Forward’ in Cyberspace? Defense One. November 5, 2018. https://www.defenseone.com/ideas/2018/11/what-happens-when-us-starts-defend-forward-cyberspace/152580/

Россия. США. Весь мир > СМИ, ИТ. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 21 ноября 2018 > № 2826808 Владимир Орлов

Юбилей с неоднозначными выводами

Наследие 1968 года: от постмодернистского эскапизма к городским герильям

Сергей Соловьёв – кандидат философских наук, доцент МГППУ, главный специалист РГАСПИ, редактор журнала «Скепсис».

Резюме Эффект косметической операции, которую европейский капитализм проделал над собой после 1968 г., закончился. Опыт поколения-1968 не останется невостребованным. В том числе и в России, которая выходит из состояния идейной «безальтернативности», наступившей после СССР.

Автор благодарен Александру Николаевичу Тарасову и Павлу Ткачеву, в свое время познакомившим его с малоизвестными аспектами истории западного левого радикализма 1960-х – 1980-х годов.

Вокруг наследия 1968 г. продолжаются дискуссии, и не только по причине полувекового юбилея «студенческой революции». Массовая политизация студенческой молодежи в, казалось бы, благополучной Европе, ставший нормой антикапитализм, изменения в системе образования – все это привлекает внимание. С точки зрения культурных изменений события 1968 г. до сих пор во многом определяют нашу жизнь. Достаточно вспомнить кризис традиционной семьи, который начался раньше, но именно в конце 1960-х гг. патриархальная модель стала уходить в прошлое. Но в этом тексте речь пойдет прежде всего не о культуре, а о политике, причем прежде всего европейской.

Еще перед предыдущим юбилеем «красного мая» Александр Тарасов писал: «Основное содержание нового мифа уже понятно: шестьдесят восьмой – это, дескать, “победившая революция”, “изменившая лицо капитализма”, сделавшая его предельно свободным, предельно демократическим, предельно толерантным, обращенным лицом к нуждам всего населения, включая молодежь, женщин, меньшинства». Этот миф призван как-то завуалировать факт: движение 1968 г. в целом потерпело неудачу. Революции не произошло, Система победила, капитализм изменился, но в целом косметически. Политическое поражение привело не только к политической стагнации и деградации большей части левых движений. В области мысли поражение еще более ощутимо. Структуралисты увидели его причину, источник победы власти в самом языке – и капитулировали политически и теоретически. Этот вывод, ставший пессимистическим итогом «революции-1968», буквально парализовал социальную философию вплоть до конца ХХ века.

Упадок социальной философии

Началась деградация еще до событий «красного мая». Рауль Ванейгем, один из двух создателей ситуационизма, еще до поздних работ Мишеля Фуко, пришел к выводу о необходимости гедонизма как отказа от отчуждения. «Беспрепятственное наслаждение» – вот его принцип, разумеется, поставленный вне всякого исторического контекста. Но эти мотивы есть и в знаменитой «Революции повседневной жизни» – в идеях «радикальной субъективности» Ситуационистского Интернационала. Ванейгем предлагает стандартный анархистский набор: отказ от организации, постоянная революция в повседневной жизни (без расшифровки, разумеется). В книге звучат мантры, способные увлечь часть молодежи, но далекие от какого-либо анализа действительности: «Новая невинность – это строгое здание абсолютного уничтожения»; «Варварство бунтов, поджоги, дикость толпы, излишества, повергающие в ужас буржуазных историков – вот лучшая вакцина против холодной жестокости сил правопорядка и иерархизированного угнетения». И т.п.

Сочинения второго лидера ситуационистов – Ги Дебора – отличаются большей системностью, но также пронизаны словесным радикализмом и своего рода наивным анархизмом. Ги Дебор, например, традиционно обвиняет большевиков в том, что они становятся «группой профессионалов по абсолютному руководству обществом», разумеется, не указывая, что им следовало делать в ситуации 1917 г. и Гражданской войны. Общий вывод Дебора таков: «Сплоченность общества спектакля определенным образом подтвердила правоту революционеров, поскольку стало ясно, что в нем нельзя реформировать ни малейшей детали, не разрушая всей системы». Но этот вывод оказался далек от действительности. Зеленые движения, в которые мигрировали многие участники протестов 1968 г., феминистское движение, борьба за права ЛГБТ показали, что там, где реформа не угрожает капитализму как таковому, она может быть проведена и даже вполне встроится в «спектакль».

Представления о тотальности «спектакля» сыграли с интеллектуалами 1968 г. злую шутку, парадоксальным (на первый взгляд, а на деле вполне логичным) образом облегчив им встраиваемость в Систему. Правда, Дебор в конце жизни справедливо констатировал, что «общество спектакля превратило и восстание против себя в спектакль». Но вся проблема именно в том, что сам протест в значительной степени и оказался изначально просто спектаклем. На самом деле во многих революционных актах содержался элемент театральности или даже карнавала – достаточно заглянуть в воспоминания о событиях 1905 г. или 1917 г. в России. Но в настоящих революциях спектакль был лишь элементом глубинных процессов, а не самодостаточным явлением. Спектаклем, очевидно, никакую систему не сломать.

Борис Кагарлицкий верно заметил, что постмодернизм в виде «недоверия к большим нарративам» (слова Франсуа Лиотара) выгоден тем интеллектуалам, которым надо было примирить карьеру при капитализме с увлечениями молодости. Кроме того, постмодернизм фактически означал категорический, агрессивный отказ от самой идеи преобразования общества – от целостного проекта его преобразования. Что взамен? Фуко ясно высказался в названии одной из последних книг – «Забота о себе». То есть – эскапизм. Бегство в личную жизнь, в том числе – в алкоголизм и наркоманию, либо откровенно циничная позиция интеллектуалов, которые, сознавая порочный, эксплуататорский характер капиталистического общества, готовы мириться с ним при условии личной выгоды, конечно.

В этой связи нельзя не вспомнить блистательную книгу Жана Брикмона и Алана Сокала «Интеллектуальные уловки». Она демонстрирует полную бессмысленность постмодернистского дискурса с помощью научного рассмотрения терминологии, используемой последователями Жиля Делеза, Феликса Гваттари, Жака Лакана, Жана Бодрийяра. В постмодернизме авторы видят «смешение странных недоразумений и непомерно раздутых банальностей». И хотя авторы специально отмечают в начале книги, что их мишенью был «эпистемологический релятивизм, а именно идея, которая, по крайней мере когда выражена отчетливо, состоит в том, что современная наука есть не более чем “миф”, “повествование” или “социальная конструкция” среди прочих», и они не затрагивают «более деликатных вопросов морального или эстетического релятивизма», тем не менее от самого способа постмодернистского философствования здесь не остается камня на камне.

Новый скандал 2018 г. из-за принятия к публикации рядом научных журналов набора заведомо бредовых текстов по гендерной теории, сознательно сконструированных авторами (Джеймсом Линдси, Хелен Плакроуз и Питером Богоссяном) в соответствии с «правильными» идеологическими заповедями – новое доказательство деградации гуманитарных наук. И все многочисленные попытки как-то оправдать ситуацию лишь затушевывают очевидность: научные журналы опубликовали полную чушь только потому, что она укладывалась в систему определенных идеологических ожиданий. Это ровным счетом то же самое, что публикация в советских официозных изданиях бессмысленных текстов с набором ссылок на классиков марксизма и решения последнего съезда КПСС. Разумеется, фальсификации встречаются и в естественнонаучных журналах. Но псевдонаука получила распространение в гуманитарных исследованиях именно потому, что оказались сбиты принципы научного знания – далеко не только в гендерных исследованиях.

Дискредитация понятия истины и науки как процесса ее постижения – при всех необходимых оговорках об отличиях гуманитарных наук от естественных, «теоретической нагруженности факта», неизбежной ангажированности ученых – приводит к деградации науки, ее отрыву от реальности и распространению откровенного шарлатанства как в масс-медиа и книжных магазинах, так и в рейтинговых научных журналах с высоким индексом цитируемости. Либо наука ищет истину – и тогда можно вести содержательные дискуссии о самом этом процессе, либо наука вырождается в схоластику и чисто коммерческое предприятие, не имеющее никакого отношения к приращению человеческого знания и общественной пользе.

Но дело не только в тупиковости и беспомощности постмодернистской гносеологии. С политической точки зрения постмодернизм оказался не менее опасен для социалистов. «Постмодернистские левые» не могут ответить на вопрос: как можно надеяться на борьбу с Системой, если заведомо опираться исключительно на меньшинства, как того требовали Маркузе в «Эросе и цивилизации», Фуко, Делез и Гваттари и многие другие их последователи? Меньшинства, безусловно, должны были получить свои права, но это могло состояться и состоялось в рамках капиталистической системы. Ничего специфично революционного тут не было. Такая же ситуация была и с еще одной группой, которую нельзя назвать меньшинством – с женщинами. Феминизм на Западе в целом одержал победу – пусть с серьезными оговорками (например, женское тело в массовой культуре остается прежде всего сексуальным объектом) – без демонтажа капиталистической системы. Капитализм перестроился, местами болезненно, но перестроился. Но только в странах центра, для граждан стран «золотого миллиарда», а в остальном мире – при наличии переходных форм – господствует самая зверская эксплуатация, в том числе и женского труда. Да и в странах Европы сверхэксплуатации подвергаются трудовые мигранты.

Характерна в этой связи история антиглобалистского движения. В момент расцвета его поддерживали десятки миллионов человек. Борьба против транснациональных корпораций и защищающих их интересы правительств объединила весьма разнородные политические силы. Но отказ от конкретных политических целей, от борьбы за власть, продиктованный как раз «традициями» и идеалами революции 1968 г., быстро вызвал стагнацию. Более того, вскоре выяснилось, что интересы антиглобалистов из стран «золотого миллиарда» и стран бывшего «восточного блока», Африки, Латинской Америки – различаются. А в этом сказались как раз новые классовые различия, не проанализированные и проигнорированные большинством антиглобалистских лидеров и участников движения. Примечательно, что в его рамках было создано немало ярких работ, посвященных анализу и критике неолиберализма. Однако из анализа неолиберализма выводов сделано не было – если не считать общегуманистического и очевидного тезиса о необходимости устранения этой чудовищной и угрожающей самой жизни на планете системы. В результате отсутствия политической программы, непонимания организационных перспектив, расколов и дрязг антиглобализм к концу первого десятилетия XXI века бесславно сошел на нет. И причина этому (помимо прочих факторов), повторюсь – некритическое принятие худшей части «наследия 1968 года» – отказ от иерархии в организационной работе и от борьбы за власть. Неслучайно в Европе и США настолько силен рост правых популистских движений – они занимают нишу, добровольно оставленную левыми.

Радикализация протеста

Как известно, многие участники событий 1968 г. благополучно вросли в капиталистическую систему – их радикализм на самом деле оказался и возрастным, и временным. Часть полностью изменила идеалам молодости и резко поправела – вплоть до неолиберализма. Часть примкнула к существовавшим левым политическим силам (в основном поначалу к компартиям), часть сохранилась в сравнительно немногочисленных радикальных политических группах (например, троцкистских), также претендовавших на участие в традиционной политике. Но помимо «политики меньшинств» и разных форм встраивания в парламентскую систему с потерей собственного политического лица, был другой вектор развития левой идеологии и практики после 1968 года. Он привлек меньшее число людей, но пользовался куда большим влиянием, чем это многим кажется сейчас. Речь о леворадикальных боевых группах, взявших на вооружение партизанскую тактику городской герильи. Вдохновленные антиимпериализмом, сторонники и участники этих групп попытались перенести неоколониальные войны из третьего мира в первый, руководствуясь тезисом Че Гевары: «Создать два, три… много Вьетнамов». Один из лидеров французской группы «Аксьон директ» («Прямое действие») писал уже в 2000-е гг., отбыв 25-летний срок заключения: «Занимая подобную антиавторитарную позицию, мы порвали с теми, кого тогда называли “старыми левыми” (парламентариями и ревизионистами) и “новыми левыми” (интегрированными в систему, разбитыми на группки, законопослушными и пацифистски настроенными). Мы решительно покончили с буржуазными формами политической деятельности». Они пытались вернуть войну туда, откуда ее вывели – в города метрополий. И для этого развернули в Германии, Италии, Франции, Бельгии и других странах боевые действия. Но к такому решению эти люди пришли далеко не сразу, тут важна предыстория.

Огромное влияние на европейских радикалов оказали три события в третьем мире: революция на Кубе, произошедшая без вмешательства СССР, и общий подъем латиноамериканского революционного движения, война во Вьетнаме и «культурная революция» в Китае, воспринятая как решительное разрушение молодежью государственного бюрократического аппарата. Эти события послужили не только катализатором, но и руководством к действию. Отсюда и популярность Мао, Че Гевары и Фиделя Кастро среди бунтарей 1960-х гг., и попытка взять из третьего мира организационные формы борьбы: от ассамблей до городской герильи. Левые ультрарадикальные группы использовали как руководство к действию теорию герильи бразильского коммуниста Карлоса Маригеллы и работы Мао по тактике партизанской войны.

Радикализация студентов была для властей и традиционных партий тем более неожиданной, что происходила на фоне очевидного экономического роста – спад начнется уже в 1970-е годы. Жесткие меры подавления: исключения из университетов, дисциплинарные запреты, разгоны собраний и митингов, сопровождавшиеся арестами, чем дальше, тем больше убеждали студентов в справедливости леворадикальных идей о необходимости уничтожения всей капиталистической системы. А власти воспринимали все, даже относительно мирные инициативы пацифистов, противников атомного вооружения, экологистов и борцов за права меньшинств как «коммунистическую угрозу» – и действовали соответственно жестоко, отталкивая молодежь все дальше в радикализм.

Этот процесс выдавливания внепарламентской молодежной оппозиции с политического поля происходил почти во всех западных странах: Франции, Италии, Испании, Португалии и США. Но наиболее показательным он был в Германии.

Западная Германия 1960-х гг. – не благополучное демократическое социальное государство. ФРГ в то время – страна, в которой нацизм и нацисты еще не ушли в прошлое, оппозиция фактически отсутствует, а власть поделена внутри «олигархии партий». Под давлением сторонников ХДС (Аденауэр прямо заявлял, что социал-демократы представляют опасность для государства), отступая перед травлей желтой прессы, СДПГ все больше превращалась в формальную «оппозицию ее величества». Всего три партии – две основных и небольшая Свободная демократическая – разыгрывали каждый раз между собой парламентские выборы, при том что большая часть прессы находилась в руках «черных» – ХДС/ХСС. Выдвижение кандидатов проходило под полным контролем партийной верхушки, несогласие с которой приводило к исключению бунтарей. В политике активную роль играли бывшие высокопоставленные нацисты: советником канцлера Аденауэра был Ханс Глобке – один из разработчиков «расовых законов», канцлер времен «большой коалиции» Курт Кизингер работал при Гитлере в ведомстве радиопропаганды министерства иностранных дел, видные нацисты занимали посты в системе юстиции, армии, промышленности.

На свет появилась Внепарламентская оппозиция (ВПО), которая выступала против попыток введения чрезвычайного законодательства, фактически отменяющего демократические права, против участия бундесвера во вьетнамской войне, против американских баз на германской территории, против участия (нео)фашистов в политике – и за соблюдение Конституции ФРГ. Кстати, в 1968–1969 гг. именно массовые протесты внепарламентской оппозиции и немецкой интеллигенции не позволили неофашистам из Национал-демократической партии стать парламентской силой и присоединиться в качестве правого крыла к ХДС/ХCC. А впоследствии именно протесты молодежи и интеллигенции заставили отказаться от попыток реабилитации нацизма и вынудили германское общество мучительно размышлять о проблеме ответственности немцев за преступления Третьего рейха.

Ядром внепарламентской оппозиции был Социалистический союз немецких студентов (СДС) и его печатный орган – журнал Konkret. Однако, несмотря на активность своих действий, молодежь из ВПО не воспринималась всерьез ни властями, ни «официальной» оппозицией в лице СДПГ; более того, радикализирующийся СДС уже в 1960 г. был выведен из СДПГ (а Konkret лишился поддержки партии еще годом раньше!) – социалисты попросту испугались слишком «решительных» молодых союзников. Точно также от них дистанцировалась компартия – к СССР молодежь относилась критически, контролировать СДС из Москвы не могли, соответственно, воспринимали его скорее как угрозу. Газеты концерна Шпрингера, поддерживающие ХДС, травили ВПО в лучших традициях нацистской пропаганды, и закончилось это тем, что в 1968 г. вдохновленный этой пропагандой неофашист тяжело ранил лидера СДС и ВПО Руди Дучке. Полиция боролась с акциями левых гораздо жестче, чем с неофашистскими (в 1967 г. при разгоне демонстрации полицией был убит случайно оказавшийся там студент-католик Бенно Оннезорг).

Эти выстрелы были восприняты молодежью не как случайность, а как закономерное продолжение полицейского произвола. В ответ на выступления студентов и Внепарламентской оппозиции против войны во Вьетнаме, против нацистов в руководстве государства, против чрезвычайных законов, против ядерного вооружения – полицейское насилие все возрастало, пресса развязывала самую настоящую травлю антифашистов. В демократической с виду – но не по содержанию – Западной Германии Внепарламентской оппозиции не нашлось места, политическое поле было уже поделено, а большинство населения «не боялось потерять политическую свободу, но зато опасалось снижения жизненного уровня» (Карл Ясперс). Молодежь, стремящаяся к настоящей демократии, в конце 1960-х гг. увидела, что, несмотря на наличие формальных институтов демократии, эти институты не работают.

В итоге многие молодые защитники германской конституции пришли к выводу, что она представляет собой фикцию, фашизм уже почти вновь пришел к власти в Германии – и необходимо «выманить фашизм наружу», заставить фашистское государство проявить свою сущность – с помощью вооруженной борьбы. Вскоре на свет появилась леворадикальная террористическая организация Фракция Красной Армии (Rote Armee Fraktion – РАФ).

Карл Ясперс – представитель религиозной версии экзистенциализма – написал в 1965 г. книгу с критикой аденауэровской Германии, а на следующий год в ответе своим противникам еще более ужесточил позицию. Статьи одного из лидеров РАФ, ведущей журналистки Konkret Ульрики Майнхоф из изданного в России сборника «От протеста к сопротивлению» во многом буквально повторяют тезисы книги Ясперса «Куда движется Федеративная республика?». В 1966 г. позиция пожилого консервативного философа Ясперса отличается от взглядов молодой журналистки Майнхоф, во-первых, большей систематичностью, а во-вторых, как ни странно, большей радикальностью. Характеризуя ситуацию в ФРГ, он пишет: «Если ликвидируется республиканский путь самоубеждения и развития событий в результате бесед и споров между силами, борющимися легальными методами, если политика в полном смысле слова прекращается, то остается самоотречение или гражданская война. <…> Народ, который в таком случае не предпочтет гражданскую войну отсутствию свободы, не является свободным народом». Генрих Бёлль в 1977 г. – в разгар деятельности РАФ – заявляет о… необходимости включить в школьную программу пьесу Майнхоф «Бамбула», которая была завершена незадолго до перехода ее автора на нелегальное положение, а также об обязательности изучения всего ее печатного наследия дорафовского периода. Очевидно, Бёлля – а также Гюнтера Грасса, Зигфрида Ленца и многих других немецких писателей, защищавших права арестованных рафовцев, трудно обвинить в кровожадности или безнравственности. Германская интеллигенция понимала, что, во-первых, леворадикальный терроризм – прямое следствие выбрасывания за пределы политической системы радикальной оппозиции, отказ считаться с ней в легальном политическом пространстве, а во-вторых, борьба с ним ведется совершенно неправовыми и антидемократическими методами, заставляющими вспомнить о фашистских режимах.

РАФ – только самая известная из леворадикальных террористических организаций. В одной Германии также существовали «Движение 2 июня», «Тупамарос Западного Берлина», «Революционные ячейки» и т.д. Вслед за РАФ по степени известности идут итальянские «Красные бригады». Во Франции в конце 1970-х – первой половине 1980-х гг. действовала организация «Аксьон Директ», а в Бельгии – «Сражающиеся коммунистические ячейки», леворадикальная вооруженная группа была даже в мирной Дании. И несмотря на различия в идеологии и практике, сам факт появления этих организаций был симптоматичен. Деятельность их остановилась во второй половине восьмидесятых, но последнее поколение РАФ прекратило вооруженную борьбу только в 1994 году.

Вслед за внесистемной молодежью и в Германии, и во Франции, и в Италии, и в США поднимается рабочее движение. Легальные профсоюзы и рабочее движение в целом, присоединившись к студенческому движению, поняли, что могут требовать гораздо больше, чем раньше. И власти пошли на уступки: повышалась заработная плата, улучшались условия труда. Но как только уступки были сделаны, рабочие оставили радикалов без поддержки. Тем не менее под воздействием студенческого движения часть рабочих также оказалась во внесистемной оппозиции. Во Франции в мае 1968 г. возникли «комитеты самоуправления» и «комитеты действия», ставшие вместе со студенческими ассамблеями центрами сопротивления. В отличие от официальных профсоюзов они были органами прямой, а не представительной демократии. Но после спада забастовочной волны их легко ликвидировала полиция.

В Италии с ее синдикалистскими традициями внесистемная оппозиция оказалась гораздо в большей степени связана с рабочим движением. Вслед за студенческими протестами именно в Италии произошли самые мощные рабочие выступления. «Жаркая осень» 1969 г. напоминала знаменитое «красное двухлетие» 1918–1920 гг., когда Италия стояла на грани революции. На заводах возникали фабрично-заводские советы – органы рабочего самоуправления, основу которых составляли ассамблеи – собрание рабочих одного предприятия или цеха. Ассамблеи выбирали делегатов, которым принадлежало право «вето» по любым вопросам, затрагивающим интересы трудящихся. Ассамблеи через делегатов должны были контролировать деятельность хозяев предприятия и дирекции. Разумеется, итальянские предприниматели и власти боролись с системой советов, но ни аресты, ни уголовные дела (в 1970 г. – более 10 тыс. дел против рабочих делегатов) не дали эффекта.

В Италии сказалась еще одна особенность: из всех западных компартий Итальянская коммунистическая партия была самой самостоятельной по отношению к Москве, опиралась на мощную теоретическую традицию (прежде всего работы Антонио Грамши) и готова была вступать в контакты с внесистемной оппозицией. В результате забастовочной деятельности в 1970 г. был принят закон о рабочем контроле, а в 1972–1973 гг. коллективные договоры рабочих с предпринимателями фактически закрепили права ФЗС. Но затем чем дальше, тем больше ФЗС встраивались в систему в качестве низовых организаций профсоюзов, что, с одной стороны, обеспечило рабочим резкое улучшение условий труда, а с другой – заставило перейти от захватов предприятий к традиционным формам борьбы.

Специфика рабочего движения в Италии диктовала и особенности террористической организации «Красных бригад». «Красные бригады» первые годы деятельности осуществляли террор против начальников заводской администрации, управляющих, руководителей предприятий – тех, кто агрессивно мешал развитию ассамблей и рабочего контроля (одна из первых акций «Красных бригад» – взрыв на заводах «Пирелли» в 1970 г.). Этим же объясняется массовая поддержка «Красных бригад» – в их деятельности принимало участие более 25 тыс. человек (для сравнения – в РАФ счет идет на десятки участников и сотни вовлеченных).

Во Франции в период возникновения «Аксьон директ» (АД) предпринимаются жестокие антииммигрантские меры, призванные отнюдь не прекратить миграцию, а лишь держать мигрантов в неполноправном положении как дешевую рабочую силу. Франция ведет активную и агрессивную неоколониальную политику, особенно в Африке (вторжение в Чад в 1983 г. – отнюдь не единственный пример) и, наконец, поддерживает остальные страны НАТО и США в холодной войне. Многие создатели АД в 1970-е гг. активно участвовали в борьбе с режимом Франко в Испании, который, в отличие от часто повторяемых штампов, в конце своего существования отнюдь не остыл и отличался садистской жестокостью к оппозиции. Пуч Антик, один из ближайших друзей лидера АД Жан-Марка Руйяна, был арестован и казнен (его судьбе посвящен известный фильм Мануэля Уэрги «Сальвадор»). Именно опыт подпольной вооруженной борьбы с фашизмом подготовил участников АД к борьбе с французским правительством, в деятельности которого они также увидели скрытый фашизм по отношению к колониям, мигрантам и рабочим. Самая известная жертва «Аксьон Директ» – Жорж Бесс, генеральный директор «Рено», инициатор массовых увольнений и притеснений (более 21 тыс. уволенных, сокращения зарплат и репрессии против рабочих). Всего с 1979 по 1987 г. было проведено более 100 различных операций, в организации состояли несколько сот человек. Среди акций АД – акты саботажа на производстве военной продукции, экспортируемой для колониальных войн в странах третьего мира.

Ультрарадикалы не смогли создать единый антиимпериалистический фронт. Поднять массовое движение рабочих и мигрантов в Европе против неолиберальных реформ тоже не удалось. Руйян писал: «С выдвинутым нами лозунгом “Вернем войну сюда!” пролетарии “Третьего мира” должны были убедиться в том, что в метрополиях существуют не только откормленные “левые” и бесчувственные, беспомощные перед лицом массовой бойни люди, поставки тонн оружия и поддержка разрушительных войн. <…> Вот это и есть самое существенное, и именно это нужно показать миру». В этом смысле деятельность леворадикальных групп, занимавшихся городской герильей, отчасти можно считать успешной. Но они не сумели и не могли получить массовой базы. Одной из причин стала начавшаяся в 1970-е гг. деиндустриализация Запада – перевод промышленного производства в страны третьего мира, который некоторые модные и малограмотные политологи приняли за появление постиндустриального общества. Численность рабочего класса стала резко сокращаться.

Левый ультрарадикализм 1970–1980-х гг. стал следствием слабости массового левого движения, деградации просоветских компартий, борьбы против инкорпорирования в капиталистическую систему ценой отказа не только от коммунистической идеологии, но и от этики протестного движения. Участники европейской городской герильи стояли перед выбором: продаваться, уходить в сектантские микроорганизации – либо все-таки бороться.

Политический террор, если он не является частью мощного политического движения, неизбежно заставляет участников групп самоизолироваться, догматизироваться, изначальная цель постепенно утрачивается. Наиболее храбрые, преданные, самоотверженные бойцы террористических групп гибнут в первую очередь. Этот фактор осознавали еще народовольцы, это стало одной из причин поражения партии эсеров после Февральской революции – лидеров уровня тех, кто погиб в терроре, не хватило для консолидации партии и удержания власти в 1917 году. В этом смысле традиционная социал-демократическая критика индивидуального террора в основном справедлива и для 1970-х – 1980-х годов. Но участники европейской городской герильи не могли смириться ни с отчуждением при капитализме, ни с чудовищной эксплуатацией стран периферии, ни с поражением левых – и потому выбирали борьбу.

Невыученные уроки

Торжество идеологов свободного рынка, ставшее очевидным после краха СССР, казалось, похоронило перспективы левого и тем более внесистемного движения. Фрэнсис Фукуяма в 1989 г. объявил о «конце истории» и победе либеральной системы. Казалось, внесистемные элементы поглощены и переварены Системой, но 1 января 1994 г., когда вступил в силу Договор о Североамериканской зоне свободной торговли (НАФТА), в мексиканском штате Чьяпас началось вооруженное восстание Сапатистской армии национального освобождения (САНО). Летом 1996 г. в Чьяпасе состоялась первая всемирная встреча против глобализации, положившая начало антиглобалистскому движению. Дальнейшее известно: появление социальных форумов, развитие антиглобалисткого движения среди молодежи из среднего класса в развитых странах, сражения антиглобалистов с полицией в Сиэтле, Генуе, Праге, Гетеборге. Но, как было сказано выше, поскольку это движение так и не поставило вопроса о власти и об изменении системы собственности, его ожидал бесславный закат.

Венгерский историк Тамаш Краус писал: «Неолиберальный поворот был украшен такими перьями из наследия 1968 года, как антирасизм, мультикультурализм, защита прав меньшинств, защита прав человека, хотя при этом у общества были отняты возможности самообороны, шестьдесят восьмой год и кейнсианские идеи были преданы забвению, и логика капитала “вызвала к жизни” антисоциальную систему свободного рынка, которая превознесла до небес социальное неравенство. <…> Таким образом, в действительности капитал и его институты извлекли прибыль из антигосударственных устремлений 1968 года, <…> цель заключалась в том, чтобы урезать или полностью ликвидировать не само государство, а только его общественные функции, его учреждения и меры в сфере социального благоденствия».

Задолго до бурных событий XX века Александр Герцен поставил диагноз: «Консерватизм, не имеющий иной цели, кроме сохранения устаревшего status quo, так же разрушителен, как и революция. Он уничтожает старый порядок не жарким огнем гнева, а на медленном огне маразма». Известный исследователь американского анархизма и африканских культур Николай Сосновский высказался проще: «Система без антисистемных элементов впадает в идиотизм». Так как большая часть наследия шестьдесят восьмого оказалась частью этой системы, нового подъема внесистемной левой оппозиции стоит ожидать хотя бы потому, что основные проблемы, которые пытались решать участники движений 1968 г. и леворадикальных групп 1970-х – 1980-х гг., не исчезли. Несмотря на период слабости и организационной и идеологической деградации, левое движение способно возродиться и вновь выступить против капитализма, стремительно теряющего человеческое лицо.

В «третьем мире» события 1968 г. не были ни началом, ни концом революционного подъема, который ведет отсчет с 1950-х гг. и вписывается в промежуток между Кубинской (1959) и Никарагуанской (1979) революциями. Там были другие этапы борьбы, другие герои и лидеры, которые подчас больше влияли на европейских левых, чем наоборот. Там, в «третьем мире», шли массовые движения, борьба против местных диктатур и западного неоколониализма, в которой погибли десятки тысяч. И один из уроков 1968 г. заключается в том, что Запад окончательно перестал быть источником и центром антикапиталистической борьбы.

Еще один урок – карательные меры и запреты не могут предотвратить массовый протест, а сытость сама по себе не предохраняет от радикализма. Выталкивание протеста за пределы легальности приводит к обратному результату – не в 1968 г. впервые это произошло, но самые разные режимы продолжают наступать на те же грабли.

Слово «левый» стало после событий конца 1960-х гг. очень удобным – оно лишено конкретики и подразумевает лишь очень условную политическую окраску. Вроде бы все знают, кто такие «левые», но под этим наименованием могут уживаться не просто различные, но прямо противостоящие друг другу феномены. И одно из последствий 1968-го в теории и политике заключается именно в том, что из «левизны» постепенно вымывалось конкретное содержание, делая ее, говоря языком «новых левых», все более безопасной для Системы.

Но эффект косметической (читай: идеологической) операции, которую европейский капитализм проделал над собой после 1968 г., закончился. Поэтому опыт – в том числе негативный – поколения-1968 не может остаться невостребованным. В том числе и в России, которая выходит из состояния идейной «безальтернативности», наступившей после исчезновения СССР.

Россия. Евросоюз. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 20 ноября 2018 > № 2826785 Сергей Соловьев

Заявления для прессы по итогам российско-кубинских переговоров

В.Путин: Уважаемые дамы и господа!

Мы очень рады приветствовать Председателя Государственного Совета и Совета Министров Республики Куба в России.

Отмечу, что это первый официальный визит в Россию господина Диас-Канеля после вступления в должность главы государства.

Мы провели обстоятельные переговоры, в том числе с участием ключевых министров, обсудили весь комплекс вопросов двустороннего взаимодействия, рассмотрели актуальные темы международной и региональной повестки дня.

Атмосфера встречи была дружеской, деловой и конструктивной. Это отличительная черта российско-кубинского диалога. Наши народы связывают прочные узы многолетней дружбы, взаимной симпатии, уважения и солидарной поддержки.

В только что подписанном совместном заявлении подтверждён стратегический, союзнический характер отношений между нашими странами.

Большое внимание, естественно, уделили вопросам экономического взаимодействия. Отмечу, что по итогам 2017 года двусторонний товарооборот увеличился на 17 процентов.

Конечно, в абсолютных цифрах это пока скромные показатели и объёмы, но мы знаем, что нужно делать в дальнейшем. Поэтому вместе с господином Диас-Канелем поручили межправкомиссии, которая провела очередное заседание на этой неделе в Гаване, разработать конкретные меры по наращиванию встречных товарных потоков, расширению инвестиционного сотрудничества.

Позитивный опыт взаимодействия накоплен в сфере энергетики. Поставки российской нефти и нефтепродуктов вносят весомый вклад в ресурсное обеспечение экономики Кубы и гарантируют её энергетическую безопасность. На кубинской территории успешно работают наши энергетические компании. «Роснефть» проводит геологоразведку на кубинском шельфе, модернизирует перерабатывающие заводы страны, «Зарубежнефть» осваивает крупное нефтяное шельфовое месторождение, «Интер РАО» возводит четыре новых энергоблока на кубинской ТЭС.

Взаимовыгодные совместные проекты есть и в области промышленной кооперации. С участием российских компаний осуществляется техническое перевооружение кубинских заводов по производству металлургической, никелевой продукции, азотных удобрений. Налажен совместный выпуск инновационных, не имеющих аналогов в мире, лекарственных препаратов. Россия предлагает Кубе помощь в строительстве объектов транспортной инфраструктуры. Так, сегодня мы говорили об обновлении кубинской железнодорожной сети, что в будущем увеличит пассажиропоток в стране в три раза, а грузопоток – вдвое.

Идёт подготовка к размещению на Кубе наземной станции российской системы ГЛОНАСС. В результате кубинские партнёры получат доступ к широким техническим возможностям дистанционного зондирования Земли, спутниковым, телекоммуникационным услугам.

И в целом, подчеркну, российский бизнес готов активно участвовать в реализации масштабной программы модернизации национальной экономики Кубы. Конкретные проекты будут рассматриваться сегодня в ходе встречи господина Диас-Канеля с нашими ведущими предпринимателями.

Конечно, речь шла и о развитии контактов в гуманитарной сфере. В совместных планах – открытие филиала русского музея на Кубе, который станет первым многофункциональным центром изучения русского языка, искусства и культуры в латиноамериканском регионе.

Упомяну также, что российская сторона оказывает помощь в восстановлении золотого покрытия купола гаванского Капитолия, где размещается Национальная ассамблея Кубы. Планируется завершить реставрационные работы к празднованию 500-летия Гаваны в следующем году.

Намерены и далее продолжать оказывать содействие в деле подготовки высококвалифицированных кубинских кадров различного профиля. Напомню, в нашей стране получили высшее образование порядка 30 тысяч кубинцев. А сейчас в российских вузах проходят обучение 250 кубинских граждан.

Разумеется, Куба была и остаётся одним из популярных направлений для российских туристов. В прошлом году республику посетили около 100 тысяч россиян. В декабре в силу вступит обновлённое межправсоглашение об упрощённом порядке въезда в наши страны с обеих сторон, об упрощении взаимных визовых формальностей.

При обсуждении глобальной и региональной повестки дня было констатировано совпадение позиций двух стран по большинству актуальных вопросов. Подтверждена обоюдная заинтересованность в дальнейшей тесной координации совместных шагов на мировой арене.

Россия и Куба всегда выступали и выступают за неукоснительное соблюдение ключевых принципов международного права, зафиксированных в Уставе ООН, включая уважение суверенитета и интересов всех государств, недопустимость силового давления, использования односторонних санкций и вмешательства во внутренние дела.

Договорились с кубинскими друзьями углублять сотрудничество в борьбе с транснациональной организованной преступностью, в том числе в киберпространстве, незаконным производством и оборотом наркотиков, другими современными вызовами и угрозами.

Кубинские друзья полностью разделяют настрой России на углубление диалога с региональными организациями и интеграционными объединениями Латинской Америки и Карибского бассейна и будут оказывать нам в этом необходимое содействие.

В заключение хотел бы поблагодарить господина Диас-Канеля, всех наших кубинских друзей и коллег за содержательные и результативные переговоры. Убеждён, достигнутые сегодня договорённости послужат дальнейшему укреплению российско-кубинских дружеских связей.

Благодарю вас за внимание!

М.Диас-Канель Бермудес (как переведено): Уважаемый Президент Владимир Путин!

Члены российской и кубинской делегаций на официальных переговорах, представители средств массовой информации, аккредитованные на территории Российской Федерации!

Этот визит для нас символизирует, что в рамках чувства продолжения, преемственности Кубинской революции, будучи верными наследию Главнокомандующего Фиделя Кастро Руса, генерала армии Рауля Кастро Руса, находимся в сохранении и постоянном укреплении отношений между Кубой и Российской Федерацией. И это достаточно большая причина для того, чтобы объяснить важность, значение этого визита, который, я уверен, станет вехой наших переговоров сегодня.

Должен отметить, что вчера, когда мы прибыли в Москву, в страну, которая поддержала Кубу в противостоянии с первых лет революции, именно здесь мы получили новость о кубинской победе в Организации Объединённых Наций, и это придаёт особое значение этому визиту. Думаю, что иногда совпадения в истории тоже отмечают важные моменты для всех.

Я провёл с господином Владимиром Путиным очень полезные переговоры, которые помогли подтвердить отличное развитие двусторонних отношений.

Мы с удовлетворением вспомнили плодотворный визит господина Путина в Гавану, плодотворные встречи, где я имел честь встретить его в аэропорту, когда он прибыл в нашу страну. С тех пор обмен на высшем уровне сохраняется и расширяется.

Мы констатировали важность, которую мы придаём двусторонним отношениям и возможности для их дальнейшего развития.

Нам очень приятен высокий уровень совпадений по вопросам международной повестки дня, особенно в защите мира и роли международных организаций, а также тесное сотрудничество на различных международных площадках и организациях.

Я благодарен за стойкую позицию России против торгово-экономической и финансовой блокады, которая наносит ущерб моей стране. Мы намерены развивать торгово-экономические связи и довести их до того высокого уровня, которым мы пользуемся в политическом плане. Совместные проекты в сфере энергетики, транспорта, металлургии и биотехнологий занимают важное место в наших планах экономического развития и ещё имеют большой потенциал.

Я благодарен за готовность Президента Путина с начала моего мандата содействовать промышленному развитию Кубы. Это всё реализовывается в участии России в проектах социально-экономического развития Кубы до 2030 года и далее.

Подтверждаю важность, которую мы придаём узам дружбы между нашими странами, которые отражают основы наших двусторонних отношений. Совместная декларация, которую мы подписали, предусматривает в себе все эти аспекты, которые также отметил господин Владимир Путин, в экономическом, политическом и социальном плане и подтверждает продолжение и развитие наших отношений.

Я передал Президенту Путину желание властей Кубы и народа нашей страны, чтобы он нанёс официальный визит в нашу страну в следующем году, когда исполнится 5 лет с его визита в 2014 году.

Большое спасибо.

Куба. Россия > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 2 ноября 2018 > № 2781436 Владимир Путин, Диас-Канель Бермудес

Заседание Правительства

Первый вопрос повестки – о ходе реализации мероприятий, связанных с расширением производства сжиженного газа в Российской Федерации с целью увеличения доли экспорта природного газа на мировом рынке.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Начнём с вопроса, который имеет большое значение для развития страны, – он не относится к стандартной повестке дня заседания Правительства, но тем не менее весьма важен – это производство и экспорт сжиженного природного газа.

В последние годы на мировом рынке растут продажи СПГ. Только в прошлом году объёмы торговли увеличились на 12%. И большинство долгосрочных прогнозов указывает на то, что эта тенденция сохранится. В пятилетней перспективе торговля сжиженным газом может увеличиться почти на треть. Причём, по всей видимости, будет расти и доля СПГ в общем потреблении газа.

В этом контексте наша задача – занять свою нишу на этом рынке, несмотря на то что мы являемся крупнейшим производителем обычного, так называемого трубного, газа. И для этого нам нужно принять долгосрочные решения. Пока доля нашей страны на рынке СПГ невелика. В прошлом году она составила около 6%. В последующие годы, в ближайшие 15 лет и далее, мы будем стремиться нарастить её до 17–20% – посмотрим, как эти процессы пойдут.

Глобальная конкуренция на рынке сжиженного газа весьма острая. Страны-экспортёры направляют инвестиции в отрасль. Активно работают Катар, Австралия, Малайзия, целый ряд других стран. Я уж не говорю о Соединённых Штатах Америки с их агрессивной и нарушающей подчас все правила стратегией продвижения своего газа на европейский рынок. Поэтому ситуация требует от нас максимального внимания и решительных действий.

Нам предстоит расширить производственные мощности, создать дополнительную инфраструктуру хранения и средств доставки газа. Обеспечить технологические условия. Выработать эффективную экспортную стратегию.

В настоящий момент мы успешно реализуем ряд проектов. Крупнейшие из них – «Сахалин-2» и «Ямал СПГ». Оба завода абсолютно уникальные, созданы в тесной международной кооперации – с европейскими странами, с теми же Соединёнными Штатами, Японией, Китаем. Суммарная проектная мощность российских производств составляет около 21 млн тонн в год. Но она должна расти. Этого явно недостаточно. Чтобы выйти в лидеры рынка, нужно запускать новые проекты, создавать условия для сбыта.

Расширение производства СПГ – это важная составная часть инфраструктурного развития всей страны. Новые предприятия создаются подчас в экстремальных условиях Крайнего Севера, служат основой для роста доходов регионов, предлагают востребованные, хорошо оплачиваемые рабочие места. При помощи таких проектов мы осваиваем и Арктическую зону, и Северный морской путь, формируем долгосрочный заказ на танкерный и ледокольный флот. Создаём новые ниши для инженеров, технических специалистов.

Сегодня коллеги об этом доложат. Выступят Министр энергетики Александр Новак и руководитель компании «Новатэк» Леонид Викторович Михельсон как представитель этой отрасли.

Несколько моментов хотел бы подчеркнуть в этом контексте.

Производство и экспорт сжиженного газа – достаточно новое направление энергетики. Здесь впервые формируются компетенции, отрабатываются инновационные технологии. Особое внимание нужно уделить локализации критически важного оборудования. Речь идёт и о новых технологиях, и о возможностях для хранения и транспортировки.

При этом хочу подчеркнуть, что производство и экспорт СПГ не должны развиваться в ущерб трубопроводному газу. Естественно, мы не должны конкурировать сами с собой.

Второе. Нужно следить, где в мире будет формироваться спрос на сжиженный газ. Это касается и географии, и отраслей. Очевидно, что основная часть спроса придётся на страны Азиатско-Тихоокеанского региона, в меньшей степени – на Европу (с учётом истории развития газоснабжения Европы). Наша близость к этим рынкам (я имею в виду и АТР, и Европу) даёт нам определённые конкурентные преимущества.

И весьма перспективной для применения СПГ является сфера транспорта. Это бункеровка морских судов, грузовой транспорт, электроэнергетика, которая с этим связана, и так далее.

Конечно, в процессе этой работы нужно уделять внимание внутреннему рынку. Это касается и газификации удалённых населённых пунктов, которые не имеют доступа к сетевому газу (в этом смысле такой газ может быть весьма востребован), и более массового использования газа как экологичного вида топлива.

Далее. Сегодня в повестке дня корректировка текущего трёхлетнего бюджета – исходя из результатов работы за три квартала и ожидаемых итогов года. Мы рассчитываем, что результат по динамике роста экономики не будет сильно отличаться от наших первоначальных планов.

Что же касается бюджета, то положительные изменения будут более существенными. Во многом, конечно, благодаря ценам на нефть и плавающему курсу рубля. Но не только. Мы видим рост поступления налогов, который отражает позитивные изменения внутри экономики. Укрепление внутреннего спроса и увеличение доходов бизнеса. Ожидаем, что по итогам года доходы бюджета вырастут почти на 1,9 трлн рублей.

У нас продолжает действовать бюджетное правило с достаточно строгой ценой отсечения по нефти. Благодаря росту доходов, которые не связаны с нефтью и газом, мы сможем увеличить и расходы бюджета. В номинальном выражении они будут повышены на 212 млрд рублей. В сфере здравоохранения вырастут расходы на приобретение медицинского оборудования. Мы также увеличим расходы на образование, на развитие промышленности, транспортной системы, науки и технологий и целый ряд других направлений. Это всё, конечно, позитивные вещи, которые связаны с поступлением дополнительных доходов.

Следующая тема касается расселения аварийного жилья. Эта задача обозначена и в майском указе Президента, и в Основных направлениях деятельности Правительства. В следующем году мы продолжим масштабную программу по переселению людей из аварийного жилья. Мы уже расселили больше 10,5 млн кв. м, а значит, улучшили жизни сотен тысяч людей по всей стране. Планируем расселить ещё более 9,5 млн кв. м жилья, которое признано до 1 января 2017 года непригодным. Оператор этой программы – Фонд содействия реформированию жилищно-коммунального хозяйства. Сегодня обсудим законопроект, который с этим связан.

Есть ряд других законопроектов. В частности, по улучшению ситуации на дорогах. Мы делаем более жёсткой ответственность водителей, которые скрываются с места дорожно-транспортного происшествия, где пострадали или погибли люди. В этих случаях невозможно точно установить, был водитель в состоянии опьянения или нет. Поэтому, согласно действующим нормам УК, его автоматически считают трезвым, что позволяет уйти от более сурового наказания, поскольку состояние опьянения, как известно, рассматривается как отягчающее вину обстоятельство. И Конституционный Суд на это обратил внимание.

Мы обсудим поправки в Уголовный кодекс, а также в Кодекс об административных правонарушениях, чтобы исключить конкуренцию норм. Административная ответственность должна наступать только в том случае, если водитель уехал с места ДТП, где не было жертв. Это, напомню, ведёт к лишению прав или к административному аресту. Во всех прочих случаях предполагается применение более строгой ответственности, то есть уголовной.

Выделяются деньги на поддержку регионов. Направим 5 млрд рублей на закупку автомобилей скорой медицинской помощи. Это позволит регионам закупить ещё не менее 800 скорых, а также поучаствовать в приобретении порядка 1200 автобусов. Мы тем самым практически удвоим закупки таких автомобилей.

И школьные автобусы, и скорые будут закупаться исключительно у российских производителей, поступят во многие регионы нашей страны (в 75 регионов – скорые и в 72 региона – школьные автобусы). Конечно, это позволит поддержать и наш автопром.

Также целый ряд других решений в повестке дня, в том числе по выделению денег. Давайте их рассмотрим.

Начнём с вопроса, связанного с расширением производства сжиженного природного газа.

Александр Валентинович (обращаясь к А.Новаку), пожалуйста, Вам слово.

А.Новак : В настоящее время большинство экспертов сходится в мнении, что спрос на природный газ будет устойчиво расти с сегодняшних 3,7 трлн куб. м газа до более чем 5 трлн куб. м газа в 2035 году, этот прирост составит более 40%. Это означает, что доля газа как одного из наиболее доступных и чистых источников энергии в мировом энергобалансе вырастет с сегодняшних 23% до 26%. При этом, как уже сказал Дмитрий Анатольевич, наиболее активно развивающимся сегментом будет поставка природного газа именно в сжиженном состоянии.

Россия, как известно, сегодня уверенно занимает лидирующую роль на мировом газовом рынке как по запасам, так и по добыче и экспорту газа. При этом в структуре экспорта российского газа более 90% приходится на газ, поставляемый трубопроводным транспортом.

Стратегия развития газовой отрасли подразумевает сохранение лидирующего положения Российской Федерации на мировых рынках. Наряду с расширением поставок газа по экспортным трубопроводам в наши планы входит значительное увеличение доли России на динамично развивающемся мировом рынке сжиженного природного газа – до 15–20% от уровня прошлого года. Это означает, что мы должны войти в тройку лидеров стран – экспортёров СПГ. В целом по экспорту газа, как я уже сказал, мы занимаем первое место.

Назову несколько цифр о самом рынке газа. За последние 10 лет потребление природного газа в мире выросло на 20%. При этом темпы потребления сжиженного природного газа были в 3,5 раза выше, чем темпы потребления в целом газа. То есть рост спроса составил 70%. При этом количество стран – потребителей сжиженного природного газа в мире выросло с 17 до 40%, более чем в два раза.

К 2035 году мировой спрос на СПГ ещё удвоится и составит около 600 млн т. Основным локомотивом станет Азиатско-Тихоокеанский регион. Китай и Индия совокупно покроют более 50% прироста спроса на СПГ в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В результате доля СПГ в мировой торговле вырастет с сегодняшних 35% от общего объёма торговли газом до 51% к 2035 году.

При этом, что очень важно, строящиеся и одобренные на сегодня проекты СПГ-заводов в мире обеспечивают потребности в газе только до середины следующего десятилетия. После этого периода появляется окно возможностей, для удовлетворения растущего спроса в мире необходимо будет построить ещё заводы мощностью как минимум 250 млн т, или добавить почти 85% к сегодняшнему уровню.

Считаю, что Россия может обеспечить до 40% этого нового спроса и наши проекты обладают необходимыми конкурентными преимуществами, что касается себестоимости добычи и развития транспортной инфраструктуры.

Сегодня Россия уже представлена на мировом рынке двумя проектами, о них сказал Дмитрий Анатольевич, – это «Сахалин-2» и «Ямал СПГ», первые две очереди. Совокупная доля на мировом рынке СПГ составляет около 6%.

Для укрепления позиции России на мировом рынке до 2025 года будет запущено ещё три проекта. К ним относятся: «Арктик СПГ 2», «Балтийский СПГ», расширение производства СПГ на Дальнем Востоке. Суммарная мощность составит 41,2 млн т. В целом это позволит нарастить долю российского СПГ на рынке до 15% к 2025 году. Совокупная мощность других возможных российских СПГ-проектов составляет ещё 49 млн т. Среди них наиболее крупные – это «Арктик СПГ 3», «Печора СПГ». В перспективе, в планах – реализация проекта «Штокман СПГ».

Важно, что Россия обладает необходимой ресурсной базой для расширения производства сжиженного природного газа. Запасы только в Ямало-Ненецком автономном округе оцениваются в 38,5 трлн куб. м газа, из которых для производства сжиженного природного газа и достижения наших целей достаточно использовать пятую часть этих запасов, чтобы обеспечить производство более 120 млн т СПГ.

Программа развития производства СПГ является, безусловно, комплексным проектом, который включает в себя не только строительство заводов, но и масштабное развитие транспортной инфраструктуры, машиностроительной отрасли, производство отечественного оборудования. Её реализация будет иметь огромный мультипликативный эффект на всю экономику, поскольку задействует смежные отрасли, создаёт новые высококвалифицированные рабочие места и стимулирует НИОКР.

«Ямал СПГ» стал первым якорным проектом развития Северного морского пути, новой транспортной артерией, которая в перспективе может изменить логистику мировой торговли между Европой и Азией. Сегодня Северный морской путь позволяет сократить путь из Азии в Европу для энергоносителей и товаров из Европы в Азию примерно на 1/3. Сегодня через Северный морской путь идёт всего 6–9 млн т. Цель, стоящая перед нами, амбициозна – выйти на уровень 80 млн т трафика в год, из которых 50 млн т будет составлять трафик СПГ и конденсата, добытого на полуостровах Ямал и Гыдан.

Безусловно, развитие Северного морского пути невозможно без активного вовлечения атомного флота Российской Федерации и его развития. Более того, огромный заказ на ледоколы – до пяти универсальных атомных ледоколов мощностью 60 МВт, до трёх атомных ледоколов класса «Лидер» мощностью 120 МВт.

С целью развития научной и производственной базы, связанной с освоением Северного морского пути, Министерством промышленности и торговли совместно с «Росатомом» разработана программа по развитию судостроения и техники для освоения шельфовых месторождений. Она была утверждена Правительством Российской Федерации в марте 2017 года. В рамках неё предусматривается строительство атомного ледокольного флота. Кроме того, для обслуживания «Арктик СПГ 2» планируется заказать газовозы класса Arc7 на российской верфи «Звезда».

Ещё один важный элемент реализации мероприятий по развитию производства СПГ – строительство перевалочных СПГ-терминалов на Камчатке и в Мурманске. Они позволят максимально реализовать арктический потенциал при снижении операционных затрат по транспортировке СПГ за счёт перевалки с арктических судов класса Arc7 на обычные газовозы.

Развитие перевалочных баз позволит также комплексно подойти к решению поставленных Правительством Российской Федерации задач по доведению в перспективе уровня газификации регионов Дальнего Востока до среднероссийского уровня, а также будет способствовать решению проблемы газификации Мурманска.

Кроме того, в точках расположения перевалочных пунктов и на протяжении Северного морского пути потребуется создание объектов портовой инфраструктуры, углубление каналов, реновация арктических портов.

Не менее важным является развитие смежной индустрии по производству СПГ-оборудования и локализации технологий. Это необходимо в связи с отсутствием собственных технологий по сжижению газа, дефицитом экономически эффективных ресурсов и отсутствием в России лицензиаров, владеющих собственной технологией сжижения для крупнотоннажного производства СПГ.

Правительство совместно с бизнесом работает над решением этой проблемы.

«Новатэк» совместно с Минпромторгом и руководством Мурманской области планирует запустить центр строительства крупнотоннажных морских сооружений. Там будут производиться гравитационные и погружные платформы, на которых будет размещаться оборудование по производству, хранению и отгрузке СПГ. Мощности центра будут использованы также для производства морских сооружений различного назначения для освоения Арктики. В этом центре будет производиться ремонт и обслуживание морской техники и оборудования, которое используется для освоения морских нефтегазоконденсатных месторождений.

В целях локализации критически важного оборудования для средне- и крупнотоннажного производства СПГ и строительства судов-газовозов подготовлена Министерством промышленности и утверждена Правительством Российской Федерации в августе этого года «дорожная карта».

В настоящее время российскими машиностроителями и металлургами самостоятельно и в кооперации с иностранными партнёрами уже разработаны мероприятия и осуществляются реальные шаги по производству материалов и оборудования для производства СПГ. Это оборудование для очистки и осушки сырьевого газа, металлоконструкции, электротехническое оборудование, компрессоры, криогенные теплообменники. В этом участвуют наши компании «Северсталь» (осваивает выпуск специальных криогенных сталей), «Силовые машины» (создают совместное предприятие с Linde для выпуска основных криогенных теплообменников), группа «ГМС» (осваивает выпуск линейки центробежных насосов), «Криогенмаш» и «Казанькомпрессормаш» (осваивают производство критических позиций оборудования СПГ и собственную технологию сжижения с использованием смешанного хладагента). В целом планируется привлечь более 800 предприятий к процессу освоения производства.

Согласно экспертной оценке производителей СПГ в Российской Федерации, создание отечественных компетенций будет означать, что до 80% основного объёма оборудования и материалов может быть обеспечено российскими предприятиями уже в ближайшее время, а по критическим позициям – в течение следующих пяти-семи лет, и это практически полностью устранит зависимость от импорта.

В заключение хотел бы сказать о положительных социально-экономических эффектах реализации программы и предложениях.

Комплексная программа развития производства СПГ нашла отражение в проекте доктрины энергетической безопасности. Также внесены предложения по корректировке стратегии развития газовой отрасли и стратегии развития топливно-энергетического комплекса.

В целом реализация программы позволит обеспечить до 2035 года более 10 трлн рублей инвестиций, ежегодное увеличение экспортной выручки до 35 млрд долларов, создание отечественных технологических компетенций, а также дополнительные рабочие места и налоговые поступления в бюджет.

В конце прошлого года прошло совещание в Сабетте под руководством Президента Российской Федерации о развитии СПГ. На основе поручений, которые были даны, Правительство разработало комплексный перечень поручений, в рамках которых сегодня ведётся работа федеральными органами власти.

Что, на наш взгляд, необходимо дополнительно сделать?

Дополнительно, я считаю, необходимо проработать вопросы ускорения вовлечения в разработку ресурсов Арктики; рассмотреть возможность совершенствования механизма применения повышающего коэффициента для проведения геологоразведки в Арктике в части вычета затрат из базы налога на прибыль (это мы уже обсуждали неоднократно, предлагаем ещё раз к этому вернуться); рассмотреть возможность ускорения срока амортизации геолого-разведочного оборудования и предоставления льгот по уплате налога на имущество в части оборудования, используемого инновационными компаниями при проведении геолого-разведочных работ в Арктике.

Также, считаю, необходимо рассмотреть вопросы дополнительного стимулирования создания полигонов и стендов для испытания технологий и оборудования для средне- и крупнотоннажного производства СПГ – такие предложения есть на сегодняшний день от «Росатома». Проработать вопрос о государственной поддержке развития инфраструктуры Северного морского пути, включая расширение существующего морского канала в порту Сабетта, а также необходимой инфраструктуры для перевалочных баз СПГ в Мурманске и на Камчатке. А также синхронизировать программу развития атомного ледокольного флота с программой развития производства СПГ и других углеводородных ресурсов Арктики.

В целом реализация ранее данных поручений и этих предложений создаст абсолютно новую отрасль СПГ в России с отечественными технологиями.

Прошу поддержать.

Л.Михельсон: Согласно распоряжению Правительства от 2010 года «Новатэк» реализует два крупнейших проекта – «Ямал СПГ» и «Арктик СПГ 2». Введена первая линия в прошлом году, вторая линия – в августе, и третью линию мы вводим в декабре, практически на год раньше срока.

В связи с ранним вводом проекта потребуется привлекать газовозы для вывоза СПГ на рынки. В связи с этим просим внести соответствующие изменения в Кодекс торгового мореплавания, которые разрешат это делать.

Также очень важно, что нами принято решение о строительстве четвёртой линии в рамках проекта «Ямал СПГ». Это опытно-промышленная линия, до 1 млн тонн, она – по лицензии «Новатэка» будет сделана полностью на российском оборудовании.

Мы приступили к проекту «Арктик СПГ 2». Как было сказано Александром Валентиновичем (Новаком), новая технология – на гравитационных платформах. Будет монтироваться в Мурманске и транспортироваться на Утреннее месторождение на Гыданском полуострове. В этом проекте мы планируем оставить за собой 60%. 10% – уже подписано соглашение о вхождении в проект Total. Ведём переговоры с целым рядом других потенциальных партнёров о вхождении в данный проект.

Главное наше конкурентное преимущество – низкая себестоимость добычи газа. Она на сегодняшний день где-то в 2,5 раза меньше стоимости котировок Henry Hub. Уникальная концепция новых линий СПГ и локализация. Мы считаем, что сумеем добиться значительной конкурентоспособности и по самому сжижению.

Во исполнение поручения Президента от 8 декабря и принятой «дорожной карты» мы работаем вместе с Минпромом, с российскими предприятиями – работаем над её реализацией. Адаптируем технические требования к проекту под российских поставщиков уже сейчас, на стадии разработки проекта. По результатам проведённого технического аудита целый ряд российских предприятий были квалифицированы как возможные поставщики для производства СПГ. В августе – сентябре этого года мы совместно с Минпромторгом провели две конференции – в Челябинске и Нижнем Новгороде – с потенциальными производителями оборудования.

Здесь было отмечено, что одна из критических задач сегодня – создание стендовой базы для испытания криогенного оборудования, которое будет производиться на заводах. В настоящее время в мире такая стендовая база имеется только в Соединённых Штатах Америки.

В рамках конференции в Нижнем Новгороде мы рассмотрели этот вопрос, и «Росатом» готов построить на своей базе для всех производителей такой стенд. Просят помощи Правительства в финансировании. Мы поддерживаем это предложение.

Линии СПГ на основаниях гравитационного типа будут сооружаться на верфи в Мурманске. Мы уже начали строительство этого объекта. Объём инвестиций в эту базу (как мы её называем, «завод по строительству заводов») нами оценивается примерно в 120 млрд рублей, она будет сделана самим «Новатэком», без партнёров.

Также было отмечено, что реализация проекта привлечёт, по нашим оценкам, до 800 российских предприятий, а центр в Мурманске будет как бы интегратором всего этого оборудования. В самом Мурманске планируется создать порядка 15 тыс. рабочих мест, 80 тыс. – в целом по России.

Стратегией «Новатэка» предусмотрено 57 млн тонн к 2030 году. Может быть, мы в будущем пересмотрим эту планку в сторону увеличения. Только это за ближайшие 10 лет принесёт дополнительно 1,5% роста ВВП страны и 30 млрд долларов – увеличение экспортной выручки.

Д.Медведев: Нужно до этого, так сказать, ещё добраться. Спасибо за информацию. Будем иметь в виду то, что делает наша крупнейшая компания по производству СПГ, корректируя наши подходы и планы.

В Краснодарском крае, на Кубани, довольно серьёзное стихийное бедствие. Уже два человека, к сожалению, погибли. Есть пострадавшие, есть люди, которые без крова остались. Туда вылетел Министр по чрезвычайным ситуациям. Я просил бы всех, кто отвечает за организацию процесса оказания помощи региону, в этот процесс включиться, посмотреть как вопросы социальной поддержки, так и технологические вопросы, включая восстановление газоснабжения, восстановление дорог и мостов, потому что там есть уже с этим проблемы, в районе Туапсе. Посмотреть на транспортную инфраструктуру в целом, посмотреть на связь. Просил бы всем этим вместе заняться.

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > premier.gov.ru, 25 октября 2018 > № 2774082 Дмитрий Медведев, Александр Новак

Брифинг Александра Новака по завершении заседания

Из стенограммы:

А.Новак : В целях повышения надёжности энергообеспечения Калининградской области и создания условий для обеспечения новых потребителей доступной электроэнергией и газом в Калининградской области Правительством Российской Федерации принято решение реализовать газоугольный сценарий развития энергетики. Решение было принято ещё в 2014 году. Сегодня мы на заседании правительственной комиссии подвели итоги, фактически мы вышли на финишную прямую. Уже введены в эксплуатацию две электростанции общей мощностью 316 МВт. Ещё будут введены две станции, и общий объём генерации в Калининградской области увеличится с 940 МВт до 1900 МВт. Это создаст надёжные резервы, возможность экспортировать электроэнергетическую продукцию, работать в изолированной системе в случае необходимости. И создать надёжную систему энергоснабжения на многие десятилетия вперёд.

Сегодня также обсуждались вопросы газового обеспечения. Было подтверждено, что необходимые объёмы газа будут поставлены потребителям. Строится и в конце этого года будет введён регазификационный терминал – это резервный источник поставок газа – 2,7 млрд куб. м газа. Закончены работы по расширению подземного газового хранилища до 174 млн куб. м газа, и в период до 2025 года ещё увеличатся объёмы – до 800 млн куб. м газа.

Все эти направления работы сегодня реализуются, повторю, в целях надёжного энергообеспечения жителей Калининградской области, а также новых потребителей, которые сегодня активно развиваются в рамках программы социально-экономического развития региона.

Вопрос: Когда может начать работу плавучий регазификационный терминал, который «Газпром» планирует запустить?

А.Новак: Ввод в эксплуатацию плавучего регазификационного терминала запланирован на декабрь этого года.

Вопрос: Я правильно понимаю, что он из Кореи придёт в Россию к концу года?

А.Новак: Да, в настоящее время по контракту фактически заканчивается строительство и ввод необходимого оборудования на регазификационном терминале. В декабре он будет уже поставлен в работу.

Вопрос: Как планируется обеспечить снабжение газом области – по существующим веткам или через подключение к «Северному потоку – 2»?

А.Новак: Основной источник газоснабжения – трубопроводный газ, который проходит в Калининградскую область через Литву. «Газпром» также сегодня осуществляет реконструкцию и модернизацию этого газопровода, что даст возможность увеличивать объёмы поставок в Калининградскую область. Что касается регазификационного терминала, – это резервный источник энергоснабжения, и он позволит также обеспечить надёжное энергоснабжение при любых сценариях и при любых ситуациях.

Вопрос: Есть ли сценарий, что газопровод, который идёт по территориям других стран, может быть каким-то образом блокирован?

А.Новак: В настоящее время нет таких опасений, и мы не рассчитываем на такой сценарий. В то же время, поскольку Калининградская область находится в изолированной системе, анклав, мы в целях повышения надёжности создаём резервные мощности, которые позволяют нам дублировать и иметь надёжные источники резервного энергоснабжения Калининградской области.

Вопрос: А пока калининградский газ идёт по трубопроводу, как будет использоваться регазификационный терминал? Он будет регазифицировать СПГ и поставлять его на экспорт?

А.Новак: Нет, в данном случае потребности в поставках газа по нему не будет возникать, и он будет использоваться как коммерческий объект, соответственно, он будет использоваться в случае необходимости поставок газа в Калининградскую область. То есть такая возможность есть, и необходимые трубопроводы, отводы сделаны, подземные газохранилища расширены. То есть это всё резервные источники.

Россия. СЗФО > Электроэнергетика. Нефть, газ, уголь > premier.gov.ru, 23 октября 2018 > № 2768158 Александр Новак

Волшебные крылья дипломатии Наш собеседник – Чрезвычайный и Полномочный посол РФ, писатель Геннадий Сизов

Сухомлинов Владимир

– Дипломаты, как и разведчики, воспринимаются представителями клановой профессии. В книге «Дипломатии чарующая страсть» вы пишете, что много «глупостей и несуразицы» о дипломатах можно увидеть в кино. Мечтал ли когда-то парень из городка Алексина Гена Сизов, электрослесарь и механик, что будет послом, и даже переживёт момент, когда во многом благодаря его действиям наступит мир в целой стране?

– Интригуете… В жизни, и правда много неожиданных поворотов. До 22 лет о профессии дипломата я не думал. Услышал о МГИМО на третьем году срочной службы в железнодорожных войсках. Кто-то из друзей упомянул, что там готовят дипломатов. Что-то задело, хотя подумал: как я, простой парень, могу помышлять об этом? Дипломаты ж особые люди… Но мысль засела.

После армии (а шли хрущёвские времена) я всё-таки решил попробовать дотянуться до МГИМО. Повторял предметы, особенно немецкий язык. Жил после демобилизации в Туле, работал на оружейном заводе. Большую роль сыграло даже не стремление к цели, а добрые человеческие встречи. Познакомился как-то с начальником отдела кадров завода, уже даже фамилии его не помню. Когда он узнал о моей мечте, то не удивился, а сказал: давай, вперёд! Рекомендовал в группу лекторов Тульского обкома партии. А мне всего 23 года. Первым секретарём обкома был тогда Юнак Иван Харитонович. Он заметил, конечно, что лекторы – люди солидные, а тут какой-то пацан. Однако скоро я уже выступал с лекциями. Встречи с народом – вопросы, возражения, сомнения – школа колоссальная.

– А что, уже были членом КПСС?

– Да. И, честно говоря, как тогда, так и сейчас, считаю, что особых упрёков к себе и своим товарищам не могу адресовать. Хорошо учился, вёл правильный образ жизни, никогда никого не обманывал, не обижал, не унижал, честно трудился. Тогда, кстати, шло обсуждение Морального кодекса строителя коммунизма и то, как мы к 1980 году его построим. Мне, как бы наперекор волнующим планам, казалось, однако, что, например, даже обеспечить всех квартирами к этому году ну нереально. А коль сомневаешься – какой ты коммунист? Хотя мечта о МГИМО не уходила.

При этом я знал, что у него репутация вуза для детей из «особых» семей, что просто так из Тулы туда не войдёшь. Но поехал, успешно сдал экзамены – у меня ведь была и рекомендация Тульского обкома КПСС, без этого бы к ним не допустили. Заметил, что больше было ребят из «особых» семей, но встречались и похожие на меня – многие поступали по четвёртому, по пятому разу.

Оставалось дождаться мандатной комиссии. В промежуток, с разрешения секретаря комиссии, поехал домой. Успел побывать даже на пленуме обкома партии, а когда вернулся в Москву, оказалось: комиссия провела заседание раньше намеченной даты. Я, что называется, пролетел. Секретарь комиссии, чувствуя вину, представил меня её членам. Увы, поздно. Но ко мне опять отнеслись по-доброму. И вот – поворот: комиссия готова рекомендовать меня в Университет дружбы народов имени Патриса Лумумбы. Там, кстати, одним из плюсов было наличие общежития. Я посопротивлялся, но дал согласие. Так стал студентом факультета экономики и права нынешнего РУДН. До начала занятий попросили заняться хозделами, мол, могу ли починить утюги. А я же электрослесарь! За два дня отремонтировал пятьдесят утюгов. С этого (смеётся) и началась учёба – незабываемые годы. Я был как на крыльях.

– Что особо запомнилось?

– Для меня наш университет – оазис добра, порядочности, честности. Как вуз для иностранцев, открытый в 1960-м, он собрал лучших профессоров и преподавателей, был хорошо оснащён. Но главное – атмо-сфера. Университет окончил с отличием. Не забуду слова ректора Станиса при вручении дипломов: будьте красивыми людьми! Это от его сердца шло, незабываемое напутствие.

– Итак – айда в зарубежные странствия?

– После университета меня приглашали в разные властные структуры Советского Союза, включая международный отдел ЦК ВЛКСМ. Его возглавлял тогда Геннадий Янаев, будущий вице-президент СССР. Но с учётом того, что я был вчерашним бедным студентом, который все годы учёбы постоянно экономил и подрабатывал, я выбрал предложение поехать на один год на Кубу переводчиком. Испанским я уже здорово овладел. На Кубе было интересно, и зарабатывал я неплохо, предлагали остаться. Но вернулся в Москву, хотелось более самостоятельной работы. Мне под тридцать, жена, дочь. Какое-то время подрабатывал переводами, а 13 декабря 1971 года получил от МИДа СССР назначение дежурным референтом в посольство в Эквадоре. Начались более тридцати лет дипслужбы. Было отличное настроение!

– Советский дипломат – мечты сбываются... Но затем пришли иные времена. Есть представление, что начиная с Шеварднадзе, Козырева наша дипломатия сдавала позиции, уступала, прогибалась под Запад и т.п. Многое ли зависит от конкретной личности, а не только от общего курса?

– Этот вопрос, вижу, с подвохом. Да, я прошёл в советское время многие этапы дипломатии. Сначала более пяти лет в Эквадоре, где получил ранг атташе. Потом так: примерно два года в центральном аппарате МИДа и – очередная командировка. Памятен, например, Уругвай, где правила военная хунта. Жёсткая антисоветская риторика, экстремальные условия: то и дело демонстрации у посольства, провокации с дипкурьерами и прочее. Бесценный опыт. Познаёшь много тонкостей, учишься умению общаться с самыми разными людьми.

И скажу, я восхищался честностью и профессионализмом нашей тогдашней дипломатии. Все мы были преданы Родине и это не просто бла-бла-бла... Работали напряжённо. Только со стороны кажется, что всё сводится к приёмам, раутам, шампанскому. Чушь!

Всегда учился у послов, под началом которых работал. Например, у Ивана Ивановича Марчука в Эквадоре. Или у Шляпникова Германа Евлампиевича (он ушёл из жизни минувшей весной, ему было почти 90 лет). Он прекрасно знал язык, очаровывал работников СМИ своим умом.

На Кубе, где со временем стал советником по информации и печати, эти уроки особо пригодились. Там, помимо кубинских журналистов, их коллег из ведущих мировых агентств, было много наших. Надо было всем помогать. Я к тому моменту чётко осознал: журналистов надо уважать за их смелость, готовность пропустить через свою душу заботы и беды людей.

Но если опять о Кубе, то тогда западники ждали падения «режима» Фиделя Кастро. Было «перестроечное» время. Отовсюду понаехали журналисты. Работать приходилось и день, и ночь. Но «режим», в отличие от нашего, не падал и не упал.

– Извините, но уходите от ответа, в чём со мной не согласны...

– Да, с развалом СССР многое изменилось. Но основа деятельности МИДа осталась. Наша система консервативна, поскольку защищать интересы страны надо при любом режиме. Появились новые задачи, связанные с переходом от социалистической к рыночной, капиталистической системе. Неимоверные трудности были у всех. У нас тоже. Надо было успевать за переменами. Скажем, встал вопрос о защите наших граждан за рубежом. Прежде там пребывали в основном или наши военные, или узкий круг дипломатов и специалистов с жёнами и семьями. Но ворота открылись, масса людей получила возможность выезжать. В МИДе появилось специальное управление, вернее, несколько структур по защите прав россиян.

Или в советское время посольство – это «треугольник»: дипломаты, сотрудники СВР и ГРУ (примерно половина аппарата – из спецведомств). Это решили поменять. Ещё одной проблемой стала необходимость открытия новых посольств – в странах СНГ. То-гда я работал в кадрах МИДа – с 1991 по 1994 год. Пришлось принимать драконовские меры – ведь денег нет. Закрыли ряд посольств и генеральных консульств. Закрыли, как помню, 34 торговых представительства, переведя кого-то

из специалистов в состав посольств. В целом сократили до шестидесяти процентов дипломатов. Отозвали – что было глупостью – всех сотрудников спецслужб. На 30–40 процентов уменьшился состав центрального аппарата МИДа. Зарплата всюду – мизерная. У большинства сотрудников на Смоленской площади в Москве – не смейтесь – оклад 10 долларов в месяц. Не хватало денег оплатить квартиру, нормально питаться. А надо Родину за-щи-щать!

– И другим было не слаще!

– Да. Но я о том, что не надо положение упрощать и сводить всё к фигурам типа Козырева, первого главы МИДа «демократической РФ». Он был молодой, симпатичный, воплощающий обновление руководства. Но этого оказалось недостаточно. Он не имел ни нужной школы, ни опыта и вынужден был как бы при всём присутствовать. Как-то (я работал тогда в Таджикистане) он совершил визит и приехал… с теннисной ракеткой. Сразу узнал, где есть корт. Обеспечили его охраной, и он потренировался. А вокруг – жуткая гражданская война...

Но не только в таком виде шло прогибание подо всё западное, под американское (взды-хает).

Параллельно рушились наша промышленность, сельское хозяйство. Я побывал тогда на Урале. Военные заводы – танковый, Уралмаш, вагонный и другие – без слёз не глянешь…

В тот период не раз сталкивался с госсекретарём Бурбулисом. Он складно речи вёл, но мы-то знали, что он, как и Шахрай, был при подписании тех же Беловежских соглашений, знал многое про Крым, который в 1954 году отдали УССР с барского хрущёвского плеча. Что, не могли подсказать Ельцину, что есть такой момент, обратите внимание украинцев? Они этого не сделали.

Кстати, мой опыт показывает, если не бояться ставить перед начальством «неудобные» вопросы, даже лично ты обычно выигрываешь, а главное – общее дело. Лизоблюдов и трусов ждёт поражение или забвение. Надо уметь быть смелым.

К чему это? Да к тому, что всё подобное вызывало большое недоумение у опытных дипломатов. Своей работой все мы, переживающие за страну, старались смягчить ситуацию, не отступать. Считали: надо, несмотря ни на что, стоять на защите национальных интересов. В этом смысле я и хотел бы уточнить вашу позицию.

Конечно, приход Примакова изменил положение дел, он вселил – и очень быстро! – в нас уверенность. Чётко поставил задачу: вести работу по восстановлению роли России как ведущего игрока на мировой арене. Он же ввёл в оборот тезис о многополярном мире. Примаков глубоко понимал проблемы, вникал в детали. Я это хорошо видел, когда, работая в Таджикистане, общался с ним во время его приездов туда…

– Без теннисной ра-кетки?

– Конечно... Он всегда был в курсе деталей. Это выявлялось в ходе разговоров по каналу закрытой связи, когда я ему звонил из Душанбе, или он вдруг обращался ко мне. Мало кто знает, как блистательно он решал вопросы военного характера на территории бывшего СССР.

В 1996–1997 годах наметился перелом. А когда Евгений Максимович стал премьером, то отодвинул страну от пропасти не на несколько шагов, а на несколько сот метров. Великий человек и государственный деятель.

– Потом настали вообще иные времена, сменился президент.

– Приход на должность президента с 1 января 2000 года Владимира Владимировича Путина сыграл колоссальную позитивную роль во внешней политике. Поверьте старому дипломату! Мне импонировало, что он в первый же день работы выехал в Чечню на места боевых действий. И скоро мы поняли: это человек, который не допустит развала страны, хотя, казалось, это вот-вот случится.

В мире его приход встретили сдержанно. При общении с зарубежными коллегами я часто слышал слово «КГБ». Я лично относился к этому положительно. Мы ведь воспитаны были так: Штирлицы не подводят, туда берут самых сильных, надёжных.

С приходом Путина улучшилось материальное обеспечение нашей работы, выросли и зарплаты – за границей вдвое, через полгода новое повышение. Важная деталь: послы почувствовали, что на самом верху есть человек, который читает их телеграммы. Знаете, как это вдохновляет и повышает ответственность. Работать в пустоту кому охота?

Скажу так: Путин, поддержав вектор Примакова, спас нашу внешнеполитическую службу. Ведь к 1998–1999 годам из МИДа ушло более тысячи дипломатов – треть. Преимущественно – штучных специалистов. В 2006-м вновь повысили зарплаты сотрудникам центрального аппарата, одновременно повышая жалование и посольским. Уже можно было достойно жить. Улучшилось и обеспечение безопасности дипломатов.

Это опять к вопросу о личности. Конечно, от конкретного человека на большом посту очень многое зависит.

Мне приходилось общаться с Шеварднадзе, с Горбачёвым. Задним числом, знаете, критиковать легко. Хотя надо признать: богатое стадо они разбазарили.

Сейчас Путина критикуют со всех сторон. Хочу заметить: так критикуют только несгибаемых и крепких. Горбачёва поначалу не особо шпыняли снизу или в прессе.

Ещё думаю, вспоминая контакты на Западе, в том числе с людьми из ЦРУ, что уже тогда, в начале президентства Путина, там понимали: им достался на этот раз крепкий орешек – человек будет проводить твёрдую линию на укрепление России.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > lgz.ru, 10 октября 2018 > № 2756784 Геннадий Сизов

Все равны, но некоторые равнее

Александр Киденис

Чем мать-одиночка Ольга Журавлева отличается от вице-губернатора Агибалова

В Саратове осудили на 120 часов обязательных работ мать-одиночку Ольгу Журавлеву — за незаконное получение пособия по безработице. У осужденной две несовершеннолетние дочери, одна больна эпилепсией. В приличном обществе для таких устраивают благотворительные вечера с пожертвованиями. У нас Ольгу настигла суровая рука правосудия.

Итак, мать не имела работы, жили на пособие от Центра занятости населения в 4900 рублей. Причем Журавлева была законопослушной безработной: когда наконец-то устроилась на кирпичный завод, принесла в Центр копию приказа. Ее должны были тут же снять с учета, но почему-то предложили получить деньги за прошлый месяц. Она получила и... В прошлом месяце Журавлева несколько раз помыла пол в соседней пиццерии, за что «девочки отблагодарили деньгами и пищевыми отходами». На чем Ольгу и поймал полицейский: если безработная подрабатывает — это не по закону. Она написала объяснительную: виновата, больше не буду. Бумага легла в казенную папку «Дело №...».

Сначала ей вменили ущерб на 4900 рублей. Позже дознаватель пересчитал ущерб до 7040 рублей 65 копеек, и административный проступок вырос до уголовной статьи. Суд признал Ольгу преступницей и отправил на общественно полезные работы — естественно, бесплатные. Но не объясняя, как и чем кормить детей.

Тем временем в соседней Воронежской области заступивший на пост губернатор Александр Гусев на первой же пресс-конференции заявил: «Наша задача — сделать все, чтобы в регионе выросла зарплата». И обогатил своего первого зама Юрия Агибалова — уволил в связи с выходом на пенсию с единовременным денежным вознаграждением в размере 23 должностных окладов — 223892 рубля «чистыми»! А также с дополнительной выплатой в размере 75% от среднего ежемесячного заработка — более 120 тысяч рублей. И через день Гусев снова принял на работу Агибалова на ту же должность с тем же заработком плюс надбавки и премии.

Учтем: Воронежская область много лет живет на федеральные дотации. А еще воспоминаниями о том, как куб здешнего чернозема выставлялся на Всемирной парижской выставке 1889 года, увенчанный словами великого почвоведа Докучаева: «Чернозем для России дороже всякой нефти, всякого каменного угля, дороже золотых и железных руд; в нем — вековечное неистощимое русское богатство!»

Однако область с таким богатством перебивается с хлеба на квас: совокупный долг региона превысил 27 млрд рублей. Среднемесячный заработок в регионе меньше 29 тысяч, лишь у областных чиновников он 43,2 тысячи. Про нынешний «пенсионный бонус» господина Агибалова воронежцы говорят без обиняков: натуральное жульничество. Но губернатор Гусев уверен: «Все сделано на 100% по закону». То же самое утверждают в Саратовской области чиновники, отправившие на скамью подсудимых мать-одиночку Ольгу Журавлеву. Получается, для разных россиян существуют разные законы?

А вот еще лыко в строку. На прошлой неделе правительство Дмитрия Медведева заложило в бюджет на 2019-2021 годы повышение зарплат «отдельных категорий работников бюджетной сферы, на которых распространяется действие указов президента РФ от 7 мая 2012 года» (учителя, работники культуры, соцработники, медсестры и прочие). В будущем году им прибавят 6%, потом 5,4% и на третий год — 6,6%. За бюджетников можно бы порадоваться, но...

Весной были обнародованы декларации депутатов и чиновников за 2017 год. Средний доход членов СФ составил 44 млн. Рост в сравнении с 2016-м — 47%. У правительственных чиновников — 144 млн, рост на 128,5%. В Кремле рост средней зарплаты скромней, 25,4%, но и это вчетверо больше, чем обещано российским бюджетникам на три года вперед.

Нам который год обещают беспощадную борьбу с бедностью. На бумаге она идет полным ходом. Но вчитаемся в цифры.

Вот отрывки из переписки.

Анастасия: «В женской консультации мне дали лист сопровождения беременной женщины, находящейся в трудной ситуации, в котором указано, что наш прожиточный минимум ниже среднего. Имею ли я право на какие-то единовременные выплаты или пособия?»

Ответ: «С 1 февраля размер выплаты проиндексирован и составляет 628,47 рубля».

Эльвира из Перми: «Нахожусь в отпуске по уходу за ребенком с 1,5 года, получаю от государства 57 рублей. Реально ли получить дополнительную поддержку?»

Ответ: «Вы сможете получать пособие — 161,65 рубля».

Елена, Иркутская область: «Ребенок под опекой, первый, семья малоимущая. Получаем только опекунские 6000 — и все».

Ответ: «В случае усыновления ребенка вы будете получать ежемесячное пособие до 18 лет в размере 4000 рублей и как малоимущая семья 312 рублей ежемесячно».

Как не закружилась голова от таких цифр?

Сравним Россию с Германией, где тоже не все благоденствуют. Там 5,6 млн человек в возрасте старше 55 лет находятся под угрозой бедности и социальной изоляции (в 2006 году таковых было 4,5 млн, рост почти на 25%). Так вот, в Германии нет грошовых подачек на то или это. Государство выплачивает прожиточный минимум (в среднем 700 евро) каждому немцу, впавшему в нищету. А безработная семья с двумя несовершеннолетними детьми получает не только больше тысячи евро в виде пособия, но и квартиру в пользование, бесплатные коммунальные услуги, поездки для школьников и другие льготы.

В России такая помощь малоимущим даже не обсуждается.

«Зато вокруг государственной социальной поддержки крутится огромное число людей, которым помощь в виде бесплатных квартир, дач, машин, путевок в санатории не должна была бы оказываться», — говорит руководитель Центра экономической политики и бизнеса, доктор экономических наук Елена Румянцева.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 5 октября 2018 > № 2766977 Александр Киденис

Антироссийские санкции: краткое пособие для неспециалистов

Алексей Еременко

Алексей Еременко – сотрудник консалтингового агентства Control Risk

Резюме Российские эксперты продолжают обсуждать, является ли напряженность между Москвой и Вашингтоном новой холодной войной. Какое бы название ни получил нынешний конфликт в учебниках истории, очевидно одно: санкции стали его главным оружием.

Российские эксперты продолжают обсуждать, является ли напряженность между Москвой и Вашингтоном новой холодной войной. Какое бы название ни получил нынешний конфликт в учебниках истории, очевидно одно: санкции стали его главным оружием. Но даже те, кто постоянно следит за российско-американскими отношениями, могут запутаться в паутине западных санкций против России, которые вводятся, снова и снова расширяются уже более четырех лет. Попытаемся кратко изложить основные санкции, которые США и ЕС ввели с 2014 г., когда действия Москвы в соседней Украине вызвали осуждение ряда ведущих экономик мира. Остановимся на нескольких базовых категориях: за какое поведение санкции должны были наказать Россию и от каких шагов ее удержать, какие виды деятельности оказались запрещены или ограничены, какие люди и организации стали объектом санкций и каковы временные рамки ограничений. Хотя в данное пособие включены экспертные оценки экономических и других аспектов санкций, мы не будем детально рассматривать воздействие этих мер на поведение и экономику России, так как эта тема требует отдельного обсуждения.

Международные санкции практически так же сложно отследить, как и придумать. Меры против России превратились в запутанный клубок запретов и ограничений с разным сроком действия, написанных непонятным юридическим языком и касающихся различных видов деятельности. Иногда регион или отрасль экономики, которых касаются санкции, повторяются – как в случае с введенным Соединенными Штатами запретом на экспорт в Россию технологий и оборудования двойного назначения. Этот запрет вступил в силу в начале сентября и стал ответом на отравление бывшего сотрудника ГРУ Сергея Скрипаля в Великобритании весной 2018 года. Британские следователи и западные дипломаты обвиняют Москву в организации покушения. Но аналогичный запрет уже был введен в 2014 г. Директоратом по оборонной торговле США, а нынешняя мера – лишь формальный шаг в соответствии с Законом о химическом и биологическом оружии, обусловленный предполагаемым применением отравляющих веществ в «деле Скрипаля».

Чиновники, придумывающие санкции против России ведут затяжную игру. С помощью санкций Запад пытается добиться от Москвы изменения поведения на международной арене, включая возвращение Крыма Украине, прекращение поддержки сепаратистов в Донбассе, отказ от кибератак, в том числе на американскую избирательную систему, а также выполнение обязательств по неприменению химического и биологического оружия, которые якобы были нарушены при покушении на Скрипаля. Пока Москва не идет на уступки. Срок прекращения действия американских санкций не определен. Они введены в рамках Закона о противодействии противникам Америки посредством санкций (CAATSA), который может быть отменен только решением Конгресса, или указом президента США с неограниченными временными рамками. У санкций Евросоюза есть срок действия – обычно шесть месяцев с момента вступления в силу, но с 2014 г. их действие постоянно продлевается. (ЕС и США часто – но не всегда – вводят одинаковые санкций, у других стран, например Канады и Норвегии, собственная санкционная программа, но она в основном совпадает с американской и общеевропейской политикой)

При всем многообразии большинство санкций следуют одному принципу: правительство определяет деятельность, заслуживающую наказания – например, поддержка крымских сепаратистов или экспорт в Россию товаров двойного назначения (который раньше был допустим), – а затем устанавливает виновных. Запреты, касающиеся определенных видов экономической деятельности, называют секторальными санкциями, меры против иностранных граждан и организаций считаются индивидуальными санкциями.

Однако наказание может различаться. Самой распространенной мерой против иностранных организаций является заморозка активов, иностранным гражданам обычно запрещают въезд. Американским компаниям, уличенным в нарушении режима санкций, грозят штрафы, физическим лицам – до 20 лет тюремного заключения. В Евросоюзе каждая страна-член сама принимает решение о наказании виновных, но меры должны быть «эффективными, пропорциональными и убедительными». Некоторые санкции против американских и неамериканских компаний в рамках CAATSA предполагают дополнительное наказание, в частности запрет на долларовые транзакции или экспорт из США. Американское законодательство также предусматривает «вторичные санкции», т.е. наказание для тех, кто сотрудничает с организациями из санкционного списка. Соответственно, против юридических и физических лиц могут быть применены санкции или наложен штраф. Так, в 2014 г. на французский банк BNP Paribas был наложен штраф в размере $8,9 млрд за нарушение американских санкций против Кубы, Судана и Ирана.

Наконец, следует отметить, что санкции нередко специально формулируют нечетко, чтобы препятствовать экономической активности в конкретной стране. Яркий пример – американский запрет на «значительные транзакции» с российскими военным и разведывательным сектором, в котором отсутствует определение «значительности». Угроза вторичных санкций способствует неопределенности в самих Соединенных Штатах. По сути, если российский партнер какой-то компании оказывается под санкциями, необходимо прервать с ним все контакты, иначе правительство США может – хотя и не всегда – наказать уже эту компанию, даже если она не является американской. (Санкции против китайского закупщика вооружений, введенные в сентябре, попадают в обе категории и являются первым случаем вторичных санкций, связанных с Россией.) Так что если вы не всегда понимаете, что запрещают Вашингтон и Брюссель и кого они наказывают, знайте: вы в хорошей компании. Юристы, специалисты по оценке рисков, политологи и бизнесмены по всему миру задаются теми же вопросами.

Оценки воздействия санкций на экономику России и ее поведение существенно различаются. Например, давний соратник президента Путина Алексей Кудрин – бывший министр финансов, известный своими либеральными взглядами, сейчас возглавляет Счетную палату РФ – заявлял год назад, что сначала санкции замедлили рост ВВП России на 1 п.п. в год, а затем почти на 0,5 п.п. в год. Питер Харрелл, юрист и бывший заместитель помощника госсекретаря США, отмечает, что политики не могут системно оценить «пользу и издержки от санкций». Санкции, отмечает он, были направлены в том числе на постепенное сокращение добычи российской нефти, но в 2017 г. она достигла «30-летнего максимума». Он также предупреждает, что санкции могут иметь обратный эффект: «союзники и крупные мировые компании начнут разрабатывать альтернативу существующим финансовым и торговым каналам, которые сегодня обеспечивают глобальный вес американских санкций». С точки зрения поведения России на международной арене, эффект санкций также сложно оценить, поскольку изменения должны происходить постепенно. Специалист по международным отношениям Найджел Гулд-Дэвис утверждает, что благодаря санкциям удалось удержать Россию от эскалации военной агрессии на Украине, а также закрепить «международные нормы и осуждение их нарушения». В то же время Марк Галеотти, изучающий деятельность российских спецслужб, отмечает, что санкции только укрепили позиции сторонников жесткой линии в Кремле и позволили президенту Путину винить в экономических трудностях в стране Запад. В общем, пока наше пособие остается кратким.

Статья опубликована впервые на сайте Russia Matters.

Санкции против России

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 октября 2018 > № 2906321 Алексей Еременко

Большая стратегия Трампа: назад в XIX век

Чарльз Капчан – профессор международных отношений Джорджтаунского университета, старший научный сотрудник Совета по международным отношениям.

В своем выступлении на Генеральной Ассамблее ООН президент США Дональд Трамп сознательно просигнализировал о решительном разрыве с интернационалистским консенсусом, которым США руководствовались в своей глобальной стратегии со времен Второй мировой войны. «Мы никогда не отдадим суверенитет Америки никем не избираемой и никому неподотчетной мировой бюрократии, – провозгласил он. – Суверенные и независимые страны – это единственные образования, которые бережно хранили свободу, дорожили демократией или лелеяли мир. Поэтому нам в первую очередь нужно защищать свой суверенитет и свою независимость, которой мы так дорожим». Его слова стали ушатом холодной воды для многосторонних соглашений и мирового управления, а в последовавших комментариях отмечалось, как резко послание расходится со словами его предшественников.

Однако стиль государственного управления Трампа на самом деле не сильно выбивается из большей части истории США. Он просто несовместим с основными положениями внешней политики после Второй мировой войны, так как Трамп предпочитает старые представления о роли Соединенных Штатов в мире. Как я доказывал на страницах этого журнала (“Столкновение исключительностей”), принцип «Америка прежде всего» глубоко корнями уходит в прошлое Соединенных Штатов. Это призыв назад в эпоху, предшествовавшую Второй мировой войне – к более ранней версии американской исключительности и более старой разновидности государственного управления. Враждебный настрой США к международным договорам, экономический протекционизм, отвращение к распространению демократии в мире, национализм с расовыми оттенками, искушение изоляционизмом – все эти аспекты подхода Трампа под лозунгом «Америка прежде всего» взяты из руководства по внешней политике, которую Вашингтон проводил на протяжении большей части своей истории до нападения японцев на Пёрл-Харбор.

Поскольку Трамп не славится глубиной и широтой исторических познаний, он, скорее всего, не основывает свою внешнюю политику на внимательном прочтении и трактовке истории. Однако, похоже, он обладает уникальной способностью подыгрывать избирателям из глубинки Америки, которые чувствуют себя ущемленными глобализацией, иммиграцией и экспансионистской концепцией международных обязательств. Именно поэтому Трамп жаждет возродить Соединенные Штаты давно минувших лет.

В своей речи на Генеральной Ассамблее Трамп раскритиковал многосторонний подход послевоенной эпохи и подчеркнул, что его высший приоритет – вернуть своей стране бескомпромиссный суверенитет. Он подверг целенаправленной словесной бомбардировке все международные организации, включая Международный уголовный суд, Глобальный договор о миграции и Совет ООН по правам человека. Та же тема была главной в его прошлогодней речи перед тем же собранием: он неоднократно призывал построить мир «сильных, суверенных стран», каждая из которых стремится поставить свои интересы на первое место.

Трамп подкрепляет эту риторику конкретными действиями, выводя свою страну из одного международного соглашения за другим – от Парижского соглашения по климату до Иранской ядерной сделки. Он назначил советником по национальной безопасности Джона Болтона, хорошо известного своей враждебностью к договорам, посягающим на суверенитет. Трамп враждебно настроен даже по отношению к тем организациям, в которые США не входят: он поддерживает выход Великобритании из Европейского Союза и солидаризируется с популистскими правительствами в Италии, Польше и Венгрии, враждебно настроенными к проекту европейской интеграции.

Односторонний подход Трампа означает резкий разрыв с недавним прошлым Америки, но это не делает его новым. До Второй мировой войны Соединенные Штаты предпочитали быть в одиночестве, сторонясь различных международных договоров, включая и Лигу наций – детище президента Вудро Вильсона. Как сказал Джордж Вашингтон в своей прощальной речи, «важное правило поведения для нас в отношении других стран – это расширение торговли с ними при минимальных политических контактах».

Трамп действительно главным образом сосредоточен на торговых отношениях, но предпочитает свободной торговле протекционизм и принцип взаимности. В ООН он настаивал на том, что торговля должна быть «справедливой и взаимно обязывающей». Трамп начал множество торговых войн, обложив пошлинами импорт, чтобы защитить американских производителей, и он хочет, чтобы торговые партнеры Америки расширили доступ американских товаров на свои рынки.

В этом тоже нет ничего нового. Типовой договор, составленный, в основном, Джоном Адамсом и утвержденный Континентальным конгрессом 17 сентября 1776 г., содержал призыв к взаимно обязывающей, но не свободной торговле с другими странами. А пошлины защищали растущую индустриальную базу США начиная с эры отцов-основателей до превращения страны в великую державу.

Взгляды Трампа на пропаганду демократии также больше напоминают более раннюю эпоху, нежели консенсус, сложившийся после Второй мировой войны. Он удалился от подобного взаимодействия и призвал отдельные страны самостоятельно определять свой политический курс. Как он сказал об этом в ООН, «я признаю право каждой страны, представители которых присутствуют в этом зале, придерживаться своих обычаев, убеждений и традиций. Соединенные Штаты не будут учить вас, как нужно жить, работать или молиться. Мы лишь просим вас в ответ уважать наш суверенитет». Похоже, что Трамп даже питает определенные симпатии к автократии, предпочитая президента России Владимира Путина и верховного лидера Северной Кореи Ким Чен Ына демократическим союзникам, таким как канцлер Германии Ангела Меркель и канадский премьер-министр Джастин Трюдо.

Основатели американской нации не разделяли симпатий Трампа к автократии, но разделяли его скептицизм по поводу вмешательства во внутренние дела других стран: Соединенные Штаты будут маяком демократии, но не крестоносцем. Будь то в Латинской Америке 1820-х гг. или в Европе 1840-х гг., США упускали одну возможность за другой вмешаться ради поддержки либеральных реформ. Логика была понятной и очевидной. Вмешательство в дела других стран было несовместимо с ценностями Соединенных Штатов и связано с риском увязнуть в сложных конфликтах вдали от родных берегов. Трамп всей душой поддерживает такой подход.

Представление Трампа об американской идентичности с оттенком расизма и враждебное отношение к цветным иммигрантам также имеют глубокие корни в истории Америки. От войны эпохи Революции до эры Реконструкции, США постоянно пытались аннексировать Канаду (все попытки провалились) – отчасти потому, что она была населена преимущественно белыми людьми. Однако в течение тех же десятилетий Конгресс отклонял одну попытку за другой расширить владения страны в южном направлении – например, на Санто-Доминго, Гаити или Кубу – в немалой степени потому, что американским политикам не нравилась перспектива интеграции «неполноценных народов» в политическую элиту. Тем же принципам следовала и политика в области иммиграции.

Изоляционизм отцов-основателей, их вера в то, что в интересах страны, по возможности, избегать взаимодействия с иностранцами – хорошо вписывался в их представления о Соединенных Штатах как исключительной нации. Интересы безопасности и защита уникального демократического эксперимента страны требовали держаться подальше от опасного мира. Трамп ни в коем случае не вернул страну на позиции изоляционизма. США при нем по-прежнему придерживаются своих стратегических обязательств и договоренностей во всем мире. Однако у Трампа совершенно явные изоляционистские инстинкты, и он определенно склонен следовать своим инстинктам в управлении страной. Трамп постоянно сетует на то, что союзники используют Соединенные Штаты в своих интересах. Он заявлял о желании выйти из НАТО, Южной Кореи, Афганистана и Сирии. Пока он не выполнил ни одну из этих угроз – по всей видимости, советники убедили его, что издержки возвращения американских войск на родину перевешивают возможные выгоды. Однако Трамп оказывается достаточно надежным, когда речь заходит о выполнении ранее данных обещаний. Посмотрим, что еще принесет миру его президентство.

Восхождение Трампа на политический Олимп совершенно точно опирается на его умение апеллировать к недовольному электорату, обещая ему повернуть стрелки часов назад в направлении суверенных, белых, индустриальных и отстраненных в геополитическом смысле Соединенных Штатов. Тем не менее, его усилия по переориентации стратегии США посредством более ранней версии исключительности обречены на провал. Его изоляционистские инстинкты и нападки на многостороннее сотрудничество, глобализацию, распространение демократии и иммигрантскую политику получают энергичную и эмоциональную отповедь на родине и за рубежом. И это неслучайно. Большая стратегия, разработанная для XIX века, не подходит для XXI столетия.

Трамп начал важную дискуссию о роли Америки в мире. Но ответ не в том, чтобы пятиться назад, в прошлое. Соединенным Штатам нужна обновленная версия исключительности для нового времени, а также соответствующая ей большая стратегия.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 3 октября 2018 > № 2913918 Чарльз Капчан

Международный форум «Российская энергетическая неделя»

Владимир Путин выступил на пленарном заседании второго Международного форума по энергоэффективности и развитию энергетики «Российская энергетическая неделя».

Форум пройдёт в Москве с 3 по 6 октября, основная тема – «Устойчивая энергетика для меняющегося мира».

В форуме примут участие представители крупнейших международных энергетических компаний и организаций, ведущие мировые эксперты. В рамках официальной программы состоится около 60 деловых мероприятий.

* * *

Стенографический отчёт о пленарном заседании

В.Путин: Уважаемые друзья! Дамы и господа! Коллеги!

Очень рад приветствовать всех участников, гостей Российской энергетической недели. На этот раз приехало рекордное количество специалистов, всех, кто интересуется энергетикой, – около десяти тысяч, девять с половиной тысяч человек, – приехали, чтобы в открытом, доверительном ключе обсудить темы глобальной энергетической повестки.

Россия, как известно, один из крупнейших игроков мирового энергетического рынка. Мы занимаем ведущие позиции по добыче и экспорту нефти и газа, входим в число лидеров по объёмам выработки электроэнергии и добычи угля. Для нас крайне важно чувствовать тенденции глобальной энергетики, чтобы эффективно реализовывать свои конкурентные преимущества и вместе с другими странами формировать общее энергетическое пространство и общее энергетическое будущее.

Убеждены, обеспечить прогресс мировой энергетики, надёжную энергетическую безопасность всей нашей планеты может только глобальное партнёрство, работа по общим, одинаковым для всех правилам и, конечно, прозрачный, конструктивный диалог участников рынка, без какой-либо политической подоплёки, а на основе прагматизма, понимания солидарной ответственности, взаимных интересов.

Баланс спроса и предложения на нефтяном рынке, достигнутый благодаря соглашению с ОПЕК, подтверждает правильность такого подхода.

Россия будет и дальше продвигать диалог нефтедобывающих стран, чтобы обеспечить стабильность нефтяной конъюнктуры, создать условия для устойчивого развития отрасли, для реализации долгосрочных инвестиционных планов. При этом отмечу, что в обозримом будущем спрос на нефть будет расти и главным образом за счёт потребителей в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Хотя и в Европе растёт, конечно, и на Американском континенте.

Ответственный партнёрский подход России заметен, думаю, понятен для каждого. Россия реализует его и на газовом рынке, показывая здесь пример надёжности, предсказуемости. Наше преимущество – это не только крупнейшие запасы природного газа, но и наличие средств доставки, трубопроводной инфраструктуры, что вместе с низкой стоимостью обеспечивает устойчивость позиций сетевого газа на рынке.

В то же время в мире растут объёмы торговли сжиженным природным газом, как мы с вами знаем. Только за последние десять лет объём его потребления увеличился почти вдвое.

Россия выступает активным участником рынка СПГ. Мы вводим в строй новые добывающие и перерабатывающие мощности, реализуем стратегические планы развития транспортной инфраструктуры, в том числе обустраиваем Северный морской путь, создаём ледокольный флот, который позволит организовать круглогодичное движение судов, включая газовозы, по российской Арктике.

Ещё одно важное направление мировой энергетики, которое снова демонстрирует позитивную динамику, – это угольная промышленность. Ещё десять лет назад в перспективность поставок этого энергоносителя мало кто верил, а сегодня мы видим, как спрос на уголь устойчиво растёт, в первую очередь в странах АТР. Для России крайне важно закрепиться и увеличить своё присутствие на этом динамичном рынке.

Мы уже приняли ряд стратегических решений в этой части. Расширяем пропускную способность байкальской системы, Транссиба, наращиваем мощности морских портов, работаем над повышением эффективности и безопасности центров угледобычи. И конечно, будем уделять особое внимание экологически чистым технологиям транспортировки угля и его потребления, в том числе в электроэнергетике.

Мы продолжим масштабное обновление тепловой генерации в России. Будем внедрять цифровые решения в энергосетевом комплексе страны. Видим в этих мерах ответ на глобальные вызовы, с которыми сталкивается электроэнергетика в целом.

В ближайшие двадцать лет в мире прогнозируется опережающий рост спроса на электроэнергию. Как считают эксперты, к 2040 году её потребление удвоится, тогда как спрос на первичную энергию: нефть, уголь, газ и другие источники – вырастет примерно на 30 процентов. Такие тенденции открывают возможности для наращивания экспорта и самой электроэнергии, и технологий её производства.

Ещё один наш приоритет – сохранение лидирующих позиций в таком высокотехнологичном секторе, как атомная энергетика. Сегодня Россия активно строит 25 энергоблоков атомных электростанций в 12 странах мира, а всего в нашем портфеле 36 таких энергоблоков. Мы будем последовательно работать над увеличением экспортных заказов в области атомной энергетики дальше, при этом сохранять самые высокие требования экологической и промышленной безопасности.

И конечно, отдельная перспективная задача – это развитие возобновляемых источников энергии, особенно в отдалённых, труднодоступных районах нашей страны, таких как Восточная Сибирь, Дальний Восток. Для нашей обширной, самой большой в мире по территории страны с её разнообразными природными, климатическими условиями здесь открывается действительно огромная возможность.

И в заключение, уважаемые друзья, скажу следующее. Устойчивое, поступательное развитие энергетики – это ключевое условие динамичного роста глобальной экономики, улучшения качества жизни людей, повышения благосостояния всех людей на нашей планете.

Россия открыта для сотрудничества в области энергетики в интересах глобальной энергетической безопасности, в интересах будущих поколений. И мы, конечно, рассчитываем на активный диалог по всем этим темам и на сотрудничество.

Благодарю вас за внимание.

Р.Чилкоут: Господин Президент, благодарю Вас. Когда Вы шли к нам, я рассказал всем присутствующим о том, что Вы проводите встречу с Генсекретарём ОПЕК. Может быть, это и был секрет, но больше это не секрет.

Что касается цен на нефть на нефтяных рынках. Вы сейчас сказали, и, я полагаю, в прошлом году также упомянул Генеральный секретарь ОПЕК и Министр Саудовской Аравии, что этот вопрос активно разрабатывается. Готовы ли вы продолжить удерживать сокращённый уровень добычи нефти? Насколько Россия готова увеличить свою поставку нефтепродуктов на рынок? Намерена ли она это делать? Сегодня цена барреля нефти практически на 50 процентов больше, чем в прошлом году. Множество людей скажут, что это уже определённый успех. Это результат продуктивного партнёрства России и ОПЕК. Так ли это?

Но есть и другой глава государства, Президент Трамп, я имею в виду, который говорит, что слишком высока сегодня цена на нефть. Намерена ли Россия доставить на рынки больше нефти в том случае, если цена снизится?

В.Путин: Вы спросили в первой части, готова ли Россия удерживать объёмы добычи.

Р.Чилкоут: Простите, я неправильно сказал. В прошлом году был вопрос: как долго ещё Россия готова удерживать низкий уровень, а в этом году – другой.

В.Путин: Что касается сокращения добычи, удержания на низком профиле и так далее, ведь это всё инструменты, это не самоцель. Целью является балансировка на рынке. Когда мы вместе с нашими друзьями и коллегами из ОПЕК договорились о сокращении добычи, то речь шла именно об этом. Речь шла о том, чтобы сократить избыточные запасы, сбалансировать рынок. Потому что ведь дело не в доходах нефтяных компаний, для того чтобы кто-то набивал себе карманы, а дело в состоянии отрасли.

Дело в том, чтобы появились ресурсы для инвестиционных целей, для инвестпроектов. Вот о чём шла речь. Речь шла о том, что если рынок не будет сбалансирован, то возникнет ситуация, которая неизбежно приведёт к сокращению инвестиций, и, как результат, в конечном итоге это всё выльется в дефицит на рынке и [приведёт] к резкому скачку цен.

Наша позиция была и является очень ответственной. Речь шла, ещё раз повторяю, о балансировке рынка. И мы добились этого результата вместе с нашими коллегами из ОПЕК.

Мы действительно сейчас с Генеральным секретарём встречались, достаточно подробно говорили о нашем сотрудничестве. Хочу обратить ваше внимание на то, что, наверное, впервые в истории все участники подобных договорённостей стопроцентно выполнили взятые на себя обещания. Россия, в частности, взяла на себя обязательства сократить, по-моему, на 30 тысяч баррелей, мы это и сделали, так же как и все другие участники этой договорённости.

Рынок сейчас сбалансирован, а то, что растёт цена на нефть, – это даже не столько результат уже нашей деятельности, сколько результат в значительной степени привходящих обстоятельств, ожиданий решений по Ирану, скажем, – кстати, незаконных абсолютно решений и вредных для мировой экономики. Это снижение добычи в Северной Африке в связи с рядом политических тоже обстоятельств – гражданская война и так далее. Это снижение добычи в Венесуэле – тоже, скажем, по внутриполитическим соображениям и в связи с введёнными там ограничениями. Вот о чём речь.

Президент Трамп, как Вы сказали, считает, что это цена высокая. Мне кажется, что он отчасти прав, но это нас вполне устроит: 65–70–75 долларов за баррель. Это вполне нормально, для того чтобы обеспечить эффективную работу энергокомпаний и инвестиционный процесс. Но давайте прямо скажем, что такая цена на нефть – это в значительной степени результат деятельности сегодняшней американской администрации. Вот эти ожидания от введения санкций в отношении Ирана, политические проблемы в Венесуэле. Смотрите, что в Ливии происходит: государство разрушено. Вот результат безответственной политики, которая напрямую отражается на мировой экономике. Поэтому нам нужно не только в энергетике, но и в политической сфере плотнее, теснее работать друг с другом, чтобы не допускать таких сбоев.

А по поводу наращивания – да, мы уже нарастили 400 тысяч баррелей, как и договаривались с партнёрами. Если потребуется, можем нарастить ещё 200–300 тысяч баррелей в сутки.

Р.Чилкоут: В прошлый четверг, выступая в ООН, Президент Трамп обвинил ОПЕК в обмане всего мира, и Король Саудовской Аравии заявил о намерении увеличить продукцию. Таким образом, как много нефти Саудовская Аравия планирует представить на рынок?

Халид аль-Фалех (как переведено): Благодарю Вас.

Прежде всего позвольте поблагодарить вас за то, что пригласили меня поучаствовать в этом великолепном мероприятии уже второй год подряд. Благодарю вас, большая честь для меня участвовать в панельной дискуссии с господином Путиным и со всеми вами.

Почти каждую неделю у нас есть коммуникационный канал с господином Новаком. Мы вместе работаем над нашими двусторонними отношениями, а также над стабилизацией глобального рынка. Хочу действительно признать ключевую роль господина Путина и правительства Саудовской Аравии для привнесения стабильности на рынок. Это то, о чём только что говорил Президент.

Пару лет назад на полях «большой двадцатки» встретились два лидера – господин Путин и Его Величество принц Мухаммед, и договорились о том, что они сведут вместе производителей, которые разделяют схожие видения. Думаю, что результаты говорят сами за себя в том отношении, что руководства России и Саудовской Аравии абсолютно созвучны в своих позициях здесь. Наша цель была сбалансировать спрос и предложение, для того чтобы интенсифицировать инвестиционные потоки, вернуть инвестиции в индустрию, потому что индустрия страдала от многочисленных банкротств и недостатков в управлении. И я думаю, что на этих треках нам на сто процентов удалось достичь успеха.

Остаётся вопрос цены. Моя позиция и позиция королевства по цене в том, что её должен регулировать рынок, потому что сегодня основополагающие условия являются крайне здоровыми и нормальными. Мы и мои коллеги знают, что третий квартал – это всегда сезон высокого спроса. Это то, что мы действительно видим со стороны, например, ОЭСР, которые с июня приняли решение в Вене и согласились по поводу поставок со странами ОПЕК и ОПЕК+ во главе с Россией и Саудовской Аравией.

Производство Саудовской Аравии не доходило до 10 миллионов, в октябре мы произвели примерно 10,7, и в ноябре мы ожидаем чуть-чуть увеличить эту цифру. Это не одностороннее решение. Мы вместе с Россией и другими партнёрами решили полностью следовать нашим обязательствам и на сто процентов выполнить всё, о чём мы договорились. Сегодня это примерно один миллион баррелей между двумя государствами. ОПЕК+ оказалась очень ответственным инструментом, для того чтобы соответствовать спросу.

Сегодня ни один клиент Саудовской Аравии не запросил ни одного барреля, на который бы мы не ответили, из чего можно заключить, что геополитическое давление, спекуляции и другие условия, о которых говорил господин Президент, – ответ на эти условия позволит нам принести стабильность на рынок и спрогнозировать, чего нам ожидать в ближайшие годы, ближайшее десятилетие. Потому что спрос продолжит расти, продолжит расти и высокими темпами. Вопрос будет в том, готова ли индустрия к инвестициям. И мы можем с уверенностью сказать, что рынок будет грамотно отрегулирован, что он будет предсказуем и стабилен.

Р.Чилкоут: Благодарю вас.

На протяжении нескольких месяцев Вы говорили, что цены вырастут до ста долларов за баррель. Считаете ли Вы, что они могут вырасти более ста?

Халид аль-Фалех: Мы сегодня делали соответствующие заявления. Я думаю, всё будет зависеть от того, каков будет спрос на рынке. Но действительно усилиями ОПЕК удалось сбалансировать рынок, и Ваше Превосходительство был абсолютно прав в том, что такие усилия были приняты.

Думаю, что помимо этого здесь ещё действительно геополитические силы играют роль, о которых сегодня говорил господин Путин, и рынок будет ожидать больше перебоев в поставках. Считаю, что 80 долларов – это не потолок, потому что цена растёт стремительно. Знаете, всё возможно, потому что на основании того, что мы видели за последние два-три года, это действительно обычное явление. Ведь у нас, подумайте, было 40 долларов год назад, и мы наблюдаем рост.

Понимаете, с таким уровнем цен многие государства сталкиваются с проблемами, потому что они не могут регулировать спрос. Поэтому можно было бы, конечно, их оставить на 60–65 – это нормально, чтобы наладить инвестиции, но сейчас инвестиции растут.

Р.Чилкоут: Президент Соединённых Штатов пытается активно управлять ценой на нефть. Он очень обеспокоен ценой на газ также. Примерно три доллара стоит галлон газа в Соединённых Штатах. Таким образом, они наказывают правящую партию.

Считаете ли Вы, что они поступают правильно, или необходимо немножечко отступиться от этого и убрать руки от энергетического рынка?

В.Путин: Я уже говорил, ещё раз хочу повторить: у нас была очень хорошая встреча с Президентом Соединённых Штатов в Хельсинки. Но если бы мы затронули с ним тему, которую сейчас обсуждаем, я бы ему сказал, что если ты хочешь найти виновника роста цен, Дональд, тебе нужно посмотреться в зеркало. Это правда.

Ведь сейчас только что говорили о геополитических факторах повышения цен. Они же есть, и они реально играют на рынке. Лучше не вмешиваться в эти рыночные процессы, не пытаться получить какие-то конкурентные преимущества с помощью политических инструментов и не пытаться регулировать, как в Советском Союзе, цены. Это до добра не доводит. Мы ведь когда говорим о наших согласованных действиях с ОПЕК, мы же не применяем, по сути, нерыночных инструментов. Мы только уравниваем спрос и предложение на рынке, вот и всё. Так и есть. А всё остальное на сегодняшний день – это геополитические факторы, которые влияют на цены.

Что касается цен на газ, то они считаются исходя из цен на нефть. Нефть складывается на рынке рыночным способом, а цены на газ привязаны к ценам на нефть. И просто с небольшим временным лагом в 5–6 месяцев цена на газ колеблется в зависимости от цены на нефть. Вот и всё.

Что там, в Соединённых Штатах, происходит? Соединённые Штаты – один из крупнейших производителей в мире и нефти, и газа. Мы все знаем, что касается современных технологий, с которыми борются экологи, я с ними согласен, эта добыча часто производится варварским способом – мы не используем таких способов добычи.

Кто там пытается оказать давление на администрацию, этого я не знаю. Давайте мы будем говорить об энергетике, не втягивайте меня, пожалуйста, во внутриполитические процессы и дрязги в Соединённых Штатах. Вы сами там разберитесь, а то опять скажут, что мы вмешиваемся во внутриполитическую жизнь Соединённых Штатов.

Р.Чилкоут: Понятно.

Маленькая поправка перевода. Когда говорил о ценах на газ, имел в виду также цены на бензин.

В.Путин: А это, Вы понимаете, цена конечного продукта в том числе, если речь идёт о нефтепродуктах, она ведь складывается не только из первичной цены на нефть или на газ, если мы говорим о газовом топливе. Там ещё политика государства соответствующим образом влияет на конечную цену для потребителя.

А налоговая составляющая какова? Зачем в некоторых, скажем, европейских странах на тот же наш газ в два раза цена до конечного потребителя увеличивается, пока доходит продукт? Это всё политика государства.

Поэтому не нужно всё время показывать пальцем на производителя энергетических ресурсов. Вы сами у себя разберитесь, какую вы проводите экономическую политику внутри страны и что вы делаете для того, чтобы нужный продукт до потребителя дошёл по приемлемой для него цене, вот и всё.

Р.Чилкоут: Total – огромный энергетический инвестор. У них примерно пятимиллиардная сделка, для того чтобы разрабатывать совместно с Ираном месторождения. И сейчас они обратили своё внимание на сделки с другими государствами, с которыми, несмотря на санкции Соединённых Штатов, можно было бы иметь дело. Евросоюз говорит об этих новых инициативах, однако можно ли будет после этого вернуться к инвестированию в Иран?

П.Ж.Пуянне: Ответ: нет. Total является глобальной компанией, которая действует примерно в 30 странах по всему миру. Мы просто не можем пойти на такой риск. Мы видим, что Евросоюз пытается предпринять какие-то усилия, но тем не менее наш ответ: нет, мы не готовы на такое.

Р.Чилкоут: Господин Путин, что Вы думаете по поводу этой инициативы Евросоюза?

В.Путин: Она немножко опоздала. Но лучше поздно, чем никогда. Опоздала, потому что вот ведь совсем недавно Президент Франции, по-моему, выступая в Нью-Йорке, прямо заявил о необходимости повысить экономический суверенитет Евросоюза, снизить зависимость от Соединённых Штатов. Конечно, это правильно.

А как иначе, если с помощью, как я уже говорил, политических инструментов кто-то пытается получить конкурентные преимущества в бизнесе? Я думаю, что это никому не понравится. Но это происходит, мы же это видим сегодня.

Поэтому Европа в связи с этими обстоятельствами думает о каких-то новых возможностях, скажем, по организации расчётов помимо доллара, что, кстати говоря, подрывает сам доллар. И в этом смысле, я уже много раз говорил, хочу ещё раз повторить здесь: мне кажется, что наши американские партнёры допускают колоссальную стратегическую ошибку, подрывают доверие к доллару как к универсальной, по сути, единственной на сегодняшний день резервной валюте. Подрывают веру в неё как в этот универсальный инструмент, реально пилят сук, на котором сидят.

Это странно даже, мне удивительно, но это, мне кажется, типичная ошибка любой империи, когда люди думают, что ничего не произойдёт, что всё так мощно, так сильно, всё так устойчиво, что никаких негативных последствий не будет. Ан нет, они наступают рано или поздно. Вот это первое.

И второе: Европа хочет исполнять взятые на себя международные обязательства, так мы понимаем наших европейских партнёров, в данном случае в отношении иранской ядерной сделки, ядерной программы Ирана, и видит в этом так же, как и мы, элемент стабильности в мировых делах, в мировой политике, что так или иначе, как мы уже с вами отметили, отражается и на мировой экономике.

Р.Чилкоут: Вас удивляла скорость, с которой государства сталкиваются с санкциями, которые будут введены против Ирана в ноябре, и уже сразу регулируют свои экспорты. Как это повлияет на цены на нефть?

Бен ван Берден (как переведено): Прежде всего мы, конечно, напрямую не мониторим, что происходит с иранской нефтью и с её путем на рынок. Мы не считаем, что это крайне важно для нашего бизнеса. Конечно, иранский экспорт будет от этого зависеть и вся ситуация на рынке, также ценообразование, инструменты ценообразования. Считаю, что – а я человек, который очень далек от сантиментов по поводу Ирана и по поводу других вещей, – это информация, которая является типичной для наших рынков.

В целом руководствоваться ожиданиями – это как раз то, что и делают рынки. Существует множество факторов. Конечно, сейчас можно сказать, что кто-то просто заговор строит против стабильности на рынке. Но тут у меня будет собственный комментарий по данному вопросу.

Нельзя сказать, что кому-либо может быть выгодна волатильность на рынках. Вряд ли кому-то это пойдет на пользу. Всем странам хотелось бы существовать в мире, где надёжность инвестиций и финансовых потоков всё-таки может быть гарантирована. Это основа нашей работы. Поэтому стабильность – это краеугольный камень.

Что я ещё могу сказать от себя? Какую функцию выполняет в данном случае указанный фактор? Мы сейчас наблюдаем динамику цены на нефть, которая определённым образом обоснована. За последние годы мы видели, как некоторые тенденции реализовывались, и на этой основе можем составлять определённый прогноз на будущее.

Конечно, мы будем учитывать, что мы увидим в ближайшие несколько кварталов. Я могу сказать, что резкий скачок добычи мы вряд ли ожидаем в ближайшее время. Для того чтобы обеспечить такой скачок, нужна мощность. Свободные мощности не возникают вдруг, четыре-пять лет – это как раз тот срок, который нам в данном случае оказывает услугу, то есть улучшает предсказуемость рынков.

Р.Чилкоут: Благодарю Вас.

Сейчас я бы хотел вернуться, господин Путин, к вопросу с Ираном, а именно увязке с Сирией. Советник по национальной безопасности США недавно сказал, что США теперь намерены оставаться в Сирии так долго, как там будут оставаться силы Ирана. Российская же сторона заверяет, что присутствие США в данном случае просто незаконно. Что может быть сделано, чтобы исправить ситуацию?

В.Путин: Две возможности существуют, чтобы исправить ситуацию.

Первая – это Соединённые Штаты должны получить мандат Совета Безопасности ООН на присутствие своих вооружённых сил на территории третьей страны, в данном случае на территории Сирии, или получить приглашение от правительства, законного правительства Сирийской Арабской Республики на то, чтобы разместить там с какими-то целями свои контингенты. Международное право другого, третьего, способа присутствия одной страны на территории другой не предусматривает.

Р.Чилкоут: США заявляют: они остаются, Иран должен уйти, и они будут оставаться, пока Иран из Сирии не уйдёт. Что может сделать Россия?

В.Путин: США в данном случае, как мы с вами понимаем, – достаточно просто почитать Устав Организации Объединённых Наций и понять, что я прав, здесь я вам никакой новости не скажу, – нарушают Устав ООН, нарушают международное право: присутствие на территории другой страны без разрешения Совета Безопасности ООН, без резолюции соответствующей и без приглашения правительства этой страны. Ничего здесь хорошего нет.

Мы исходили из того, что мы тем не менее сотрудничаем в Сирии с американскими партнёрами в борьбе с терроризмом, борьбе с ИГИЛ. Но по мере того, как ИГИЛ перестаёт существовать на территории Сирии, никакого другого объяснения, даже за рамками международного права, вообще не существует.

Что, на мой взгляд, можно сделать и к чему мы все должны стремиться? Мы должны стремиться к тому, чтобы вообще никаких иностранных войск третьих государств на территории Сирии не было. Вот к этому нужно и двигаться.

Р.Чилкоут: Включая Россию?

В.Путин: Да, включая Россию, если это будет принято на уровне Правительства Сирийской Арабской Республики.

Р.Чилкоут: Только что была заключена сделка по Сирии с Эрдоганом. Как Вы считаете, сделка сохранится?

В.Путин: Какое это отношение имеет к нефти?

Р.Чилкоут: Это очень чувствительный геополитический вопрос.

В.Путин: Может быть, и имеет, если иметь в виду, что Сирия тоже производитель энергоресурсов и так или иначе влияет на ситуацию на рынке.

В этом смысле да, нам нужна стабильная Сирия, вне всяких сомнений. Я уже не говорю про другие аспекты, связанные с международной безопасностью и борьбой с терроризмом.

Это очень хорошая сделка – между Россией и Турцией в данном случае, потому что она предотвратила очередное кровопролитие. Как вы помните, заключается она в том, что мы договорились создать демилитаризованную зону глубиной 15–20 километров внутри, зону деэскалации в районе города Идлиб, идлибской зоны так называемой. И я хочу отметить, что мы сейчас действительно активно работаем над реализацией этих соглашений, в том числе наши турецкие партнёры. Мы фиксируем это, мы видим это, мы им благодарны за это и будем работать с ними дальше при поддержке в данном случае Ирана.

Р.Чилкоут: Давайте вернёмся к вопросам энергии и поговорим о «Северном потоке-2», трубопровод соединяет Россию и Германию. Вновь вернёмся к Президенту США. Он по этому поводу тоже высказался. Он сказал, что Германия в данном случае очень зависима от России, поскольку зависит и в отрасли нефти, и по газу. По факту – заложник России в данной области. А как Вы считаете? Как Вы это прокомментируете?

В.Путин: Комментарий очень простой. Мы очень коротко, но в Хельсинки с Дональдом тоже об этом говорили. Что касается любых продаж, в том числе продаж нашего газа в Европу, мы традиционный поставщик, причём трубопроводного газа. Делаем это с 60-х годов. Делаем это в высшей степени ответственно, профессионально, по очень конкурентоспособным ценам для европейского рынка. Вообще, если посмотреть на особенности рынка газа в целом, то цена зависит от количества и от объёмов продаж. Между Россией и Европой такое расстояние, что оптимальным является поставка именно трубопроводного газа. И цена будет всегда конкурентоспособной, всегда. Это все специалисты понимают.

Вот здесь, в зале, на первом ряду, много людей, которые запросто сели бы рядом со мной, и я бы их ещё с удовольствием послушал, потому что каждый из них является экспертом, вот каждый из них вам это скажет. Поэтому «Северный поток-2» – это чисто коммерческий проект, хочу это подчеркнуть, связанный с увеличением потребления энергии, в том числе и в Европе, и с падением собственной добычи в европейских странах. Нужно же где-то брать!

Наш объём на европейском рынке – это примерно 34 процента, российского газа. Много это или мало? Это немало, но это не монополия. Пожалуйста, Европа может, она это и делает – она закупает газ и из других источников, но американский сжиженный газ на европейском рынке примерно на 30 процентов дороже нашего трубопроводного газа. Если бы вы что-то покупали одного качества, а вам предложили бы продукт, но один на 30 процентов дороже, что бы вы взяли? Ну о чём мы говорим?

Если Европа будет покупать американский газ на 30 процентов дороже, чем наш, общая конкурентоспособность всей германской в данном случае экономики сразу резко упадёт. Это все понимают, это очевидный факт.

Тем не менее работа есть работа, мы готовы работать со всеми партнёрами. Как вы знаете, немецкие партнёры начали уже строительство в море. Мы тоже к этому приступаем. У нас нет проблем больше с получением каких-то разрешений. Финляндия приняла такое решение, Швеция, Федеративная Республика Германия, Российская Федерация. Нам этого достаточно вполне. Проект будет реализован.

Р.Чилкоут: А давайте вернёмся к американскому СПГ. Как Вы сказали, двое из пяти участников сегодняшней нашей дискуссии либо напрямую, либо опосредованно являются партнёрами или инвесторами в этой отрасли. От Вас слева – исполнительный директор «Шелл».

Такой вопрос: необходимо ли поддержать европейские компании в реализации проектов?

Бен ван Берден: В первую очередь хочу сказать следующее. Макроэкономический анализ, который предоставил нам Президент Путин, абсолютно верный. Абсолютно правильно, Европе необходимо увеличивать импорт, потому что собственные производственные мощности сейчас функционируют гораздо менее эффективно, чем это было раньше. Нам потребуются в то же время определённые ресурсы.

Газ из России, газ, который поступает из Африки, со всего мира по факту, – это тот ресурс, в котором мы нуждаемся. Россия была и остаётся очень надёжным поставщиком газа на протяжении десятков лет в различных политических обстоятельствах, и это необходимо признавать. Мы принимаем это во внимание.

Ну а сейчас я почувствую себя европейцем и скажу следующее. Для европейских стран и экономик имеет большой смысл развивать такого рода инфраструктуру, потому что цены определяются международными рынками. Я абсолютно согласен с Президентом Путиным в том, что стоимость поставок газа свидетельствует о том, что российский газ – один из самых конкурентоспособных. Поэтому сжиженный природный газ в данном случае с российским газом, идущим по трубам, конкурировать не может.

Разумеется, мы участвуем в подобного рода проектах на протяжении нескольких лет. Были получены разрешения всех соответствующих властей, кстати, и Вашингтон своё согласие давал. Но что говорит политическая динамика на настоящий момент? Сам я не политик и не дипломат тоже, я бизнесмен. Я знаю, что мне нужно поступать верно, от меня зависит благосостояние наших вкладчиков.

Тем не менее мы должны учитывать ту систему, юридический порядок вещей, в котором мы сейчас живём. Если США наложат на нас определённые санкции, наложат санкции на сам проект, какой у меня будет выбор? Я не могу тут философствовать, мне придётся покинуть проект. Как это на самом деле может сказаться на ситуации? Да, действительно важно, чтобы США определились, что они хотят делать.

Р.Чилкоут: Господин Путин, Вы бы хотели здесь внести Ваш комментарий?

В.Путин: Мы понимаем реалии, мы с уважением относимся ко всем нашим партнёрам, у нас давние, очень хорошие, добрые отношения со всеми нашими партнёрами, в том числе и с компанией, которую представляет мой сосед слева. Компания работает на российском рынке, работает очень успешно, но мы всё прекрасно понимаем, мы реалии понимаем. Мы реализуем проект собственными силами. У нас нет здесь проблем, их не будет. То есть они могут возникнуть, конечно, но мы их решим.

Есть вещи, которые выше политических интриг. Скажем, мы говорим о поставках в Федеративную Республику Германия. Но не все знают, что в ФРГ принято решение о «закрытии» атомной энергетики. А атомная энергетика даёт в общем энергетическом балансе, в энергетической структуре 34 процента. Мы гордимся развитием атомной энергетики в Российской Федерации, у нас только 16. Мы только думаем ещё, как бы добраться до 25, планы для себя строим. А у них 34 процента, и всё будет закрыто. А чем этот вакуум закрывать-то? Чем?

Посмотрите, LNG [сжиженный природный газ], который предлагают всякие наши конкуренты и партнёры, да, можно и нужно, чтобы в общей корзине был LNG для Европы и для Германии. Из всех портов по перевалке LNG, которые настроены в Европе, используется знаете сколько? 25 процентов всего. Почему? Потому что невыгодно.

Ведь есть бизнесы, есть регионы, куда выгодно поставлять LNG, и это осуществляется, и рынок LNG растёт активно очень. Но в Европу не очень выгодно или невыгодно совсем.

Поэтому так или иначе мы реализовали уже «Северный поток-1», он отлично работает. Кстати говоря, объём поставок нашего газа в Европу постоянно растёт. В прошлом году, дай бог памяти, было где-то, по-моему, 194 миллиарда кубов, в этом году уже будет 200 миллиардов кубов, может, даже больше.

У нас практически загружены все наши инфраструктурные возможности: «Голубой поток» в Турцию, «Северный поток-1» загружен полностью, «Ямал – Европа» полностью загружен, почти к ста процентам приближается, а потребность растёт. Это просто жизнь заставит реализовать проекты подобного рода.

Р.Чилкоут: Позиция Президента Трампа касательно экспорта СПГ несколько другая. Он говорит, что вместо того, чтобы закупать российский газ, возможно, даже несмотря на то, что сжиженный природный газ немножко дороже, лучше закупать странам Европы и Германии такой газ у Америки, потому что Америка обеспечивает их защиту. Вот такой аргумент.

В.Путин: Вы знаете, аргумент, по-моему, не очень работает. Я понимаю Дональда, он борется за интересы своей страны, за интересы своего бизнеса – и правильно делает, и я бы на его месте поступал так же.

В данном случае американский сжиженный газ на европейском рынке дороже не на немножко, а, как я уже сказал, на 30 процентов. Это не немножко, это много, даже запредельно много, невозможно к реализации, по сути дела.

Но есть рынки, на которых LNG будет приниматься, и он там является эффективным, например Азиатско-Тихоокеанский регион. Кстати говоря, первая отгрузка с нашего нового предприятия «Ямал СПГ», отгрузка сжиженного газа, первый танкер ушёл куда? В Соединённые Штаты. Потому что это оказалось выгодным – рынок, жизнь, она всё равно пробивает. Вот Соединённые Штаты боролись-боролись с этим проектом, а первый танкер купили именно Соединённые Штаты. Выгодно оказалось на этом рынке, в данном месте и в данное время купить у «Ямал СПГ», и купили.

И сейчас ещё поставки идут на Американский континент – выгодно.

Как ни борись с тем, что жизнь предъявляет, это бессмысленно. Нужно просто искать совместные подходы, для того чтобы создать благоприятные условия на рынке, в том числе, допустим, создать благоприятные условия для добычи и потребления в самих Соединённых Штатах, добиться максимальных ценовых показателей для производителя и потребителя. Это можно делать, согласовывая политику, а не просто навязывая какие-то решения своим партнёрам.

Что касается того, что звучит аргумент: мы вас защищаем, а вы покупайте у нас то, что вам невыгодно. Мне кажется, тоже не очень правильный аргумент. Он к чему приводит? Он приводит к тому, что европейцы сейчас заговорили о большей независимости в оборонной сфере. Заговорили о том, что они должны создать свой оборонный союз, который якобы не будет разрушать НАТО, но тем не менее будет создавать возможности для полноценной оборонной политики европейских государств. Вот к чему приводят, на мой взгляд, такие заходы.

Поэтому я уверен, что многое будет скорректировано. Жизнь очень многое скорректирует.

Ф.Стараче (как переведено): Хотел бы поддержать аргумент господина Путина. У нас есть контракты на импорт СПГ из Соединённых Штатов. Они начали поставки в этом году, и пока эти контракты были составлены и для Европы. Но пока что мы продали все эти грузы в Юго-Восточную Азию, а не в Европу, потому что экономическая ситуация сейчас не позволяет продавать его именно в Европу. СПГ – это, в общем-то, жидкий энергоноситель, его можно перемещать в любую часть мира.

П.Ж.Пуянне: Аргумент. Я обсуждал это в Вашингтоне, и мы также заинтересованы в инвестициях в СПГ в Соединённых Штатах, так же как и в российский. Но, например, в их ситуации мой аргумент был бы не продавать СПГ в Европу, а продавать СПГ в Азию, потому что это в интересах бизнеса, в интересах людей.

Нам нужен просто более свободный, более сбалансированный рынок в Европе, на котором есть конкуренция. И в конце концов это будет позитивно для всех европейских потребителей, пусть там будет конкуренция, и пускай тогда выигрывают наиболее конкурентоспособные источники энергии. Думаю, что это была «большая» политика – смешать политику, геополитику, энергетику, потому что в конце концов за всё это будут платить конечные потребители.

СПГ в Европе полагается на импорт, я считаю, там нужен просто конкурентоспособный рынок.

Р.Чилкоут: У вас 47-процентная часть строительства трубопровода, поэтому предоставляю Вам слово.

П.Лундмарк: Но я, в общем-то, по большей части выступаю за электричество. И хочу продолжить то, что говорил господин Путин про то, что Германия собирается закрывать все атомные электростанции.

Необходимо помнить о том, что на данный момент Германия производит 40 процентов энергии при помощи угля, а нам нужно помнить об уровне эмиссии.

Таким образом, производство газа в Европе ещё снизится. И двадцатые годы будут веком электричества во многих отношениях. Было сказано, что часть электричества в общем энергопотреблении составляет примерно 20 процентов сегодня. В будущем эта составляющая, несомненно, вырастет. Мы будем свидетелями электрификации и децентрализованного отопления, электрификации определённых промышленных, индустриальных процессов.

В таком государстве, как Германия, если закрыть АЭС и сократить производство и добычу угля, использования одних только ветрогенераторов и солнечных панелей будет недостаточно. Это автоматически означает, что стратегическое значение газа в качестве балансирующей силы для использования в пиковые часы потребления значительно возрастёт. В этом вопросе нам необходим более прагматичный подход. И мы, конечно же, ожидаем, что все игроки здесь будут придерживаться своих обязательств.

Р.Чилкоут: Не ожидал даже, что Вы выскажетесь так подробно по этому вопросу.

Халид аль-Фалех: По поводу Саудовской Аравии и рыночной стабильности.

В дополнение к нефтяным сервисам мы также ещё сделали несколько инвестиций вместе с Российским фондом прямых инвестиций (РФПИ). А также под руководством господина Путина нам удалось наконец осознать, что великие технологии, великие компании, великие драйверы бизнеса, которые продвигают вперёд прямые инвестиции, обладают несомненной ценностью, в частности, в такой сфере, как СПГ.

Например, возьмем «Ямал-1». В Саудовской Аравии сегодня идут дискуссии возможного партнёрства с «Новатэк», «Тоталь» и с другими компаниями, в которых можно было бы участвовать в следующей стадии развития этого проекта.

То, что мы обсуждаем на протяжении нескольких лет, – это то, что, несмотря на общий имидж в этой отрасли – что компании закрываются, что здесь есть государственный контроль – я всё равно считаю, что здесь существует большая доля регулирования со стороны рынка, что существуют довольно позитивные условия, возможности для продвижения на азиатские рынки. И господин Президент предложил мне в «Ямале» заместить этот СПГ. Думаю, что вместе нам это удастся сделать, и в этом будет наше участие в общих глобализационных процессах, в оздоровлении отрасли, в предоставлении наиболее дешёвого ресурса на мировую арену.

Ф.Стараче: Хочу добавить ещё один момент. Мы инвестируем в Россию уже на протяжении порядка десяти лет. Мы изменяли наши инвестиции на протяжении этого времени, инвестировали в разведку и добычу газа, инвестировали в энергодобывающие компании. Начали инвестиционную программу совместно с нашим партнёром РФПИ. Вместе с ним инвестируем в возобновляемые источники энергии, которые сейчас становятся частью энергетического ландшафта.

Что я хочу сказать? Во всём изменяющемся спектре технологий, которые влияют на мир энергетики и в которых огромную роль играет дигитализация, я считаю, что в этой ситуации мы наконец осознаем – возможно, не все это понимают: в этой ситуации Россия является одной из самых счастливых, удачливых стран в мире в плане энергетики. Возможно, даже слишком удачливой, потому что у России есть уникальная палитра энергетических ресурсов, которые можно различными способами сочетать.

На протяжении нашего сотрудничества логика развития различных энергетических ресурсов была довольна прямолинейна, прозрачна и хорошо организована. Всё это время ею двигала идея того, что энергетика – это не то, ради чего нужно выстраивать свою жизнь и своё существование. Энергетика нужна для того, чтобы развивать общество, развивать технологии, для того, чтобы содействовать росту.

Сегодня в России мы видим восход возобновляемых источников энергии, хотя, в общем-то, Россия могла бы ещё очень и очень долго прожить и без них. Но то, что они приходят, это доказывает то, что Россия и российская промышленность очень внимательно относятся к новым конкурентоспособным областям. Энергетика не самоцель, энергетика – это просто двигатель, рычаг, который помогает индустриям развиваться.

Думаю, что Россия – одна из немногих стран, которые это понимают. Именно поэтому мы очень ценим наше сотрудничество с этим государством, потому что там видится слияние энергетики и экономики, а не сама ценность энергетики как таковой. Потому что энергетика сама по себе – это ещё ничто, если вокруг неё нет общества, которое её использует.

Р.Чилкоут: Спасибо.

Не можем оставить такую тему, как СПГ, без того, чтобы не предоставить слово тому, кто действительно всю жизнь этим занимается и кто, возможно, сейчас поделится своим оптимизмом.

Бен ван Берден: Вчера мы подписали проект с Канадой по СПГ. Конечно, на него понадобится несколько лет, но мы считаем, что это именно тот проект, который нам был нужен, нужный проект, в нужном месте и, пожалуй, в нужное время. Потому что в ближайшие годы рынок будет всё строже и всё уже, и, конечно, мы не можем допустить ситуации, в которой спрос остаётся неудовлетворенным. Поэтому мы представляем проект, который будет конкурентоспособным во всех отношениях, также в отношении экологии, я имею в виду его карбоновый след в нашей атмосфере.

Но тем не менее я не могу говорить здесь, в России, только о канадских проектах, я должен сказать о российских проектах, их два.

Первый – на Сахалине, и мы очень надеемся на расширение и продление этого проекта, потому что его расположение, тот факт, что он находится буквально в центре рынка, – я думаю, это один из лучших энергетических проектов в мире в плане его производительности и продуктивности. Ещё один проект – это проект с «Газпромом» по Балтике, который будет направлен на очень динамично развивающийся рынок ближе к Атлантике. Думаю, что этот проект тоже оказался очень своевременен и что он хорошо отвечает на нужды времени, которые продиктованы приближающимся 2020 годом.

Вы являетесь очень крупным и важным игроком. Мы со своей стороны, как одни из лидеров индустрии, надеемся на то, что впереди нас ждёт ещё пространство для сотрудничества, в том числе с Россией.

П.Пуянне: Хочу сказать, что полуостров Ямал является ещё более конкурентоспособным и его проекты станут ещё одним шагом вперёд с точки зрения конкурентоспособности. Это огромные проекты, связанные с СПГ, в которые несколько лет назад никто не верил, и считали, что это одни из наиболее сумасшедших проектов. Но я благодарен всем, кто поддержал их, включая в первую очередь российское Правительство, которое поддержало развитие инфраструктуры там, инфраструктуры северного маршрута. Считаю, что это один из новых энергетических уездов, которые будут важны для всего мира.

Хочу отдельно поблагодарить господина Путина за его руководство. Считаю, что это регион, в котором будет добываться огромное количество СПГ в будущем. Спасибо за это.

Р.Чилкоут: Давайте вернёмся к геополитике, когда мы говорим о нефти и о перерывах на рынке.

Сегодня у нас в начале нашего разговора упоминали ситуацию в Венесуэле. В прошлом году я проводил интервью с господином Мадуро, Президентом Венесуэлы, который является союзником России. У России очень обширные нефтяные интересы в этом регионе. Производство нефти в Венесуэле сейчас переживает не лучшие времена, и, конечно, всё это обусловлено политической ситуацией. Мы знаем, что миллионы беженцев покидают страну, в стране царит голод.

В Соединённых Штатах, и не только там, также в Центральной и Южной Америке много говорят о том, что, возможно, Президенту Мадуро пора уйти. Вы согласны с этим?

В.Путин: Это должен определить народ Венесуэлы, а не кто-либо в мире.

Что касается различных инструментов влияния на ситуацию в Венесуэле, они не должны быть такими… Мы так или иначе все влияем друг на друга, но это не могут быть инструменты, которые усугубляют положение гражданского населения. Это принципиальный вопрос.

Мы что, радуемся, что там народу очень тяжело живётся, и хотим сделать, чтобы было ещё хуже с целью свержения Президента Мадуро? Сейчас против него теракт был совершён, попытка его убийства. Мы тоже будем одобрять такие способы политической борьбы?

Думаю, что это абсолютно неприемлемо. Ни то, ни другое, ни третье что-либо подобное. Нужно просто предоставить народу страны самому разобраться со своей судьбой. И ничего не навязывать извне.

Исторически сложилось так, как сложилось в Венесуэле. Исторически сложилось в Персидском заливе так, как там сложилось. Исторически сложилось в Европе, на Американском континенте, в Юго-Восточной Азии. Не нужно залезать туда, как слон в посудной лавке, и топтаться, не понимая, что происходит на самом деле, а только думая, что слон – самое большое и самое умное животное. Нужно смотреть и дать возможность людям самим разобраться. У меня очень простое к этому отношение.

Я бы хотел вернуться к предыдущему вопросу, всё-таки мы энергетикой занимаемся. Хочу подтвердить то, о чём здесь коллеги говорили по поводу энергоресурсов и возможностей России. Они действительно колоссальные. Они просто колоссальные. Мы занимаем первое место по запасам газа. Это, по-моему, 73,3 триллиона кубических метров газа. Здесь говорили о полуострове Ямал, но «Новатэк» сейчас рядом, на соседнем полуострове, будет делать ещё один проект – «Арктик-2», примерно такого же объёма, кстати говоря, с такими же инвестициями. Первая инвестиция – 27 миллиардов, вторая, «Арктик-2» – где-то 25 миллиардов долларов. Я думаю, что всё это будет реализовано.

Мы самая большая страна в мире по запасам угля – 275 миллиардов тонн. Мы третьи в мире по запасам нефти. Я говорю: третьи в мире по запасам нефти. У нас самая большая в мире территория. Если покопаться, мы сейчас ещё наверняка немало чего найдём. Поэтому нам действительно повезло.

Но не только Господь нам это дал. Наши предыдущие поколения работали над освоением этих территорий. Мы никогда не должны забывать о том, что было сделано нашими предшественниками. И будем развивать дальше. Будем работать с нашими партнёрами. Кстати говоря, в России работают почти все крупные энергетические мировые компании.

Р.Чилкоут: Возвращаясь к теме Ирана и энергетических компаний, не могу не упомянуть, что и Россия сталкивалась с санкциями. Какой может быть план в том, чтобы выиграть эту игру против доллара? Как Россия может преуспеть?

В.Путин: Вы сказали в прошедшем времени или это неточный перевод? «Сталкивалась». Что, санкции отменены? Может быть, я что-то пропустил?

Р.Чилкоут: Сталкивается. Настоящее время.

В.Путин: Тогда ладно. Вы знаете, я иногда думаю, что было бы хорошо для нас, если бы те, кто хочет вводить санкции, ввели бы все санкции, которые только можно ввести, и как можно быстрее.

Это развязало бы нам руки для защиты своих национальных интересов такими средствами, которые мы считаем наиболее эффективными для нас.

Вообще, это очень вредно. Это вредит тем, кто это делает. Мы это давно установили с вами. Поэтому мы никогда не поддерживали и не будем поддерживать незаконных санкций, которые вводятся в обход Организации Объединённых Наций.

Р.Чилкоут: После ситуации со Скрипалями санкций прибавилось, возможно, в ноябре уже появятся новые санкции. Что Россия собирается делать, для того чтобы изменить траекторию отношений с Соединёнными Штатами и с Западом?

В.Путин: Вы знаете, не мы же вводим эти санкции в отношении Соединённых Штатов или Запада. Мы отвечаем, причём очень такими сдержанными шагами всё это делаем, очень аккуратными, с тем чтобы не навредить прежде всего самим себе. Мы и дальше будем так делать.

Что касается там Скрипалей и так далее, искусственно раздувается этот шпионский скандал очередной. И я уже вижу, смотрю, некоторые информационные источники, ваши коллеги там проталкивают мысль, что господин Скрипаль чуть ли не правозащитник какой-то. Он просто шпион, предатель Родины, понимаете? Есть такое понятие «предатель Родины». Вот он один из них.

Вот представьте себе, у вас есть, Вы гражданин своей собственной страны, и вдруг возникает у вас человек, который предаёт свою страну. Как Вы к нему отнесётесь или любой здесь сидящий, представитель любой страны? Он просто подонок, вот и всё. А вокруг этого развернули целую информационную кампанию.

Думаю, что это пройдёт когда-нибудь, надеюсь, что это закончится, и чем быстрее это закончится, тем лучше. Мы своим коллегам уже многократно говорили: дайте нам документы, мы посмотрим, что с этим делать, проведём расследование.

У нас есть соглашение наверняка с Великобританией о помощи по уголовным делам, которое предусматривает соответствующий порядок. Ну дайте документы, пришлите, как положено, в Генеральную прокуратуру. Мы посмотрим, что там на самом деле происходило.

А возня между спецслужбами – это что, вчера родилось, что ли? Как известно, шпионаж, как и проституция, – одна из «важнейших» профессий в мире. Ну и что? Никто это не закрывал и закрыть пока не в состоянии.

Р.Чилкоут: Ладно, давайте оставим в стороне шпионаж. Есть ещё такие вопросы, как использование химического оружия, и информация о том, что в использование такого оружия была вовлечена семья Скрипаля и что также погиб один бездомный человек после применения газа «Новичок».

В.Путин: Послушайте, если мы говорим о том, что травили Скрипаля, Вы хотите сказать, что мы ещё какого-то бездомного человека там отравили, что ли? Я иногда смотрю на то, что происходит вокруг этого дела, я просто удивляюсь: приехали какие-то мужики и начали травить бомжей у вас, в Великобритании. Что за бред? Это что такое? В очистке, что ли, они работают? Никому не нужно там травить… Этот Скрипаль, он предатель, как я сказал. Его поймали, он наказан был. Отсидел в общей сложности пять лет в тюрьме. Мы его выпустили. Всё. Он уехал. Ещё сотрудничать продолжал там, консультировал какие-то спецслужбы. Ну и что? Мы сейчас о чём с Вами говорим? О нефти, газе или о шпионаже? Вопрос Ваш в чём заключается?

Р.Чилкоут: Отошли чуть-чуть.

В.Путин: Давайте перейдём на другую древнейшую профессию, там пообсуждаем, что происходит в этой сфере бизнеса. (Смех.)

Р.Чилкоут: Многое из того, что мы сегодня обсудили, основывается отчасти на отношениях России и США, поэтому пара вопросов по этой сфере.

В 2016 году США заявили о том, что Россия вмешивалась в их выборы, прошедшие в это время. Я знаю, Вы лично отрицали факт причастности России. Что бы Вы хотели увидеть на следующих выборах?

В.Путин: В России или в Соединённых Штатах? Вы сейчас меня спрашиваете про что?

Р.Чилкоут: Что бы Вы хотели увидеть относительно выборов в США в 2018 году? Я имею в виду предстоящие выборы.

В.Путин: Я хочу, чтобы – скажу совершенно серьёзно – хочу, чтобы мракобесие закончилось, связанное с мнимым вмешательством Российской Федерации в какую-то предвыборную кампанию в Соединённых Штатах, чтобы наконец Соединённые Штаты, элиты американские, элиты Соединённых Штатов успокоились, разобрались в конце концов между собой, чтобы там так же, как на нефтяном рынке, восстановилось равновесие и определённый баланс здравого смысла и общенациональных интересов. И чтобы внутриполитические дрязги в самих Соединённых Штатах не отравляли российско-американские отношения и не влияли негативным образом на ситуацию в мире.

Р.Чилкоут: Это политический фронт. В Хельсинки Вы сказали, что хотели бы, чтобы Президент Трамп победил, надеясь на лучшие отношения с Россией. Но по факту, как многократно было сказано, отношения между Россией и США день ото дня становятся всё хуже и хуже. Не было ли бы лучше для России, чтобы у США был президент, который не скомпрометирован с политической точки зрения, по крайней мере, по общественному мнению?

В.Путин: Во-первых, я не считаю Президента Трампа скомпрометированным. Народ его избрал, народ за него проголосовал. Кому-то это не нравится, кто-то не хочет уважать мнение избирателей американских. Но это не наше дело, это внутреннее дело самих Соединённых Штатов.

Лучше нам было бы или хуже? Я тоже не могу сказать. Политика не терпит сослагательного наклонения, как известно. Может быть, было бы ещё хуже, откуда мы знаем? Мы должны исходить из того, что есть. И мы будем с этим работать. Хорошо это или плохо, другого Президента Соединённых Штатов нет, других Соединённых Штатов тоже нет.

Мы будем работать. Это крупнейшая мировая держава, лидер во многих отношениях, наш естественный партнёр по целому ряду направлений деятельности, включая международную безопасность, вопросы нераспространения оружия массового уничтожения, борьбу с терроризмом, борьбу с изменениями климата, за экологию. У нас очень много пересекающихся общих проблем, над которыми мы вместе должны работать.

Мы исходим из того, что рано или поздно наступит момент, когда мы сможем восстановить отношения в полноценном формате.

Р.Чилкоут: Давайте вернёмся к энергетике в нашей занимательной беседе.

Итак, наша беседа приближается к концу. Мне сейчас пришло в голову, что зафиксированы рекордные температуры. То есть изменение климата, это действительно существует. Надо с этим что-то делать.

И я бы хотел задать вопрос всем участникам дискуссии. Заметили ли вы такие плачевные изменения в этом году, которые призывают к действиям?

Ф.Стараче: Возможно, сейчас не то время, чтобы предаваться печальным рассуждениям. Но в любом случае пришло время для того, чтобы мы лучше поняли, что происходит в нашей сфере – в энергетике. Что мы можем сделать для того, чтобы способствовать положительным изменениям?

Сейчас статистика показывает, что, в то время как спрос на электроэнергию растёт, мы видим, что в два раза растёт и распространение именно электроэнергетики. Именно поэтому сейчас делается большой упор на энергетику. И очень важно, чтобы были приняты все необходимые меры, для того чтобы сделать этот процесс более безопасным. В частности, процесс декарбонизации. Потому что известно: нам потребуется больше электричества. Соответственно, декарбонизация, сокращение вредных выбросов должно охватить все сферы, в том числе и транспорт. И недостаточно сказать, что на столько-то процентов нам необходимо снизить определённые параметры. Мы всё равно всё больше пользуемся энергетикой, и, следовательно, нас ведёт рынок. Есть определённые тенденции, которые нам нужно осознать и принять.

Сейчас то, что я упомянул, с разной скоростью развивается во всех частях света. Положительным моментом является, что за рядом исключений в ряде крупных стран есть осознание того, что изменение климата происходит, и с ним надо бороться.

Р.Чилкоут: Бен, небольшой вопрос. Франческо сейчас упомянул, что одна из стран мира осуществляет серьёзный откат назад касательно защиты окружающей среды – очевидно, это США. Но в то же время создаётся впечатление, что многие в нефтегазовом секторе по-прежнему обеспокоены тем, что на США не оказывается достаточного влияния, чтобы они приняли нужные меры.

Бен ван Берден: Да, во многом Вы правы, катаклизмы текущего года, может быть, не настолько нужны, для того чтобы мы осознали, насколько серьёзная ситуация сейчас сложилась в этой области. Мы знаем, что есть проблема, и она требует решения. Тем не менее существует определённая расстановка сил, в том числе в сфере энергетики. И в совокупности это создаёт крайне сложную ситуацию, как отметил Франческо. По-прежнему очень много людей не имеет достаточного доступа к энергии, и в данном случае такую энергетическую бедность тоже нельзя допускать. Таким образом, мы должны решать существующие проблемы, но производить больше энергии в данном случае не является панацеей, потому что, если бы мы полностью перешли на возобновляемые источники энергии, мы бы смогли удовлетворить только 50 процентов энергетической потребности мира.

О Трампе я тоже через несколько секунд буквально скажу.

Но что я хочу подчеркнуть? Те проблемы, с которыми мы сейчас сталкиваемся, проистекают из того, что у нас нет достаточного уровня сотрудничества в мире. То есть либо у нас есть целый концерт мнений, либо у нас есть кто-то, кто один спорит со всеми остальными. А так работать нельзя. Необходим определённый уровень сотрудничества.

Если мы, например, хотим, чтобы к 2070 году вредные выбросы снизились буквально до нуля, то мы должны предпринимать определённые меры, а не спорить. То же самое применимо и к соглашениям по климату, заключённым в Париже. У нас по-прежнему существует целый спектр конкурирующих мнений.

Что касается США, конечно, верно. С одной стороны, огромное искушение заявить о том, что США находятся в процессе выхода из Парижских соглашений, но в то же время нужно отметить, что США являются и замечательным примером того, как можно снизить выбросы, переключившись с основного потребления угля на потребление газа. Может быть, основой тут будет не забота об экологии, а экономическая выгода, но в то же время мы не можем сказать, что США выбиваются из общего строя и противодействуют всем остальным.

Я также наблюдаю значительный прогресс и, кстати, заметную приверженность этому прогрессу в Китае. Они реализуют целый ряд политических программ и твёрдо нацелены на исправление ситуации в отношении себя. Тем не менее хочу подчеркнуть: нам необходимо работать вместе не только как участникам одной и той же отрасли, но и на уровне гражданского общества, правительства, работать всем вместе, коллективно, для того чтобы постараться решить вопрос, а не спихнуть вину на другого.

Кстати, я хочу отметить: в меньшей степени виноваты как раз производители энергии. Например, если вы вдруг скажете, что в одной из стран наблюдается высокий уровень ожирения населения, вы же не пойдёте упрекать сельское хозяйство в этом? То же самое и для энергетики действует.

П.Лундмарк: Отталкиваясь от того, что сказал Бен: международная группа по изменению климата в ближайшие дни выпустит свой новый доклад. Мы услышим ещё раз, что настоящая ситуация, которая сейчас сложилась, вызывает огромное беспокойство, что большинство учёных согласится в том, что необходимо по меньшей мере уполовинить за 2020-е годы количество вредных выбросов, то же самое за 30-е, то же самое за 40-е. Тогда будет достигнут прогресс.

Но на самом деле, несмотря на огромные инвестиции в эту сферу, этого не происходит. Мы в настоящий момент наблюдаем обескураживающие показатели. Температура растёт не просто на два градуса, а на целых четыре. Таким образом, нужен кардинальный перелом. Может, какая-то глобальная система с рыночной основой, со своими собственными целями, всеохватывающая система, которая бы помогла решить проблему изменения климата. Только такой основательный подход смог бы сработать.

П.Пуянне: Да, я тоже хотел бы сделать добавление. В то же время нам нужно оставаться очень реалистичными. Почему? Потому что люди нуждаются в энергии и многие люди в целом ряде развивающихся стран до сих пор не имеют доступа к дешёвым источникам энергии, да и в целом недостаточный доступ к энергии. Дешёвая энергия – это фундамент для дальнейшего развития общества. Существует целый ряд вопросов, и для развивающихся стран самый острый будет доступ к энергии, а не то что чистая она или нет.

Поэтому необходимо совершить решительный шаг, для того чтобы развивающиеся страны тоже могли вкладываться, может быть, в более дорогие источники энергии, но более гуманные для окружающей среды. Поэтому необходимо твёрдо придерживаться политики оказания поддержки.

В настоящий момент мы понимаем, что мы затрачиваем ресурсы и наше время на улучшение конкурентоспособности. Да, Россия может производить более дешёвый газ, более дешёвую нефть. Но может ли Россия по таким выгодным ценам доставлять энергоресурсы в развивающиеся страны или в страны с огромными рынками потребления? Решение лежит в плоскости экономики. Если мы сможем производить более конкурентоспособные энергоресурсы, то переход на более экологичное производство тоже будет возможен. Однако чисто регуляторными мерами мы не можем переломить экологическую ситуацию, с подвязкой на экономику – да.

Полагаю, господин Путин, что Ваша страна в данном случае может послужить примером: относительно недорогой газ, относительно недорогая нефть, богатые запасы угля.

Р.Чилкоут: Господин министр, господин Фалех! Прежде чем я вам предоставлю слово, я хочу упомянуть сообщение, которое на этой неделе поступило, о том, что в Саудовской Аравии начинается реализация самого масштабного в мире проекта по выработке энергии солнца.

Халид аль-Фалех: Начнём с того, о чём мы изначально говорили, об изменении климата. Да, изменение климата имеет место быть. В нашем регионе мы как никто видим это. Видим, как повышается температура, как происходит опустынивание, видим целый набор негативных факторов, которые влияют на баланс экосистемы, а также лишают население возможности для процветания.

Что я хочу отметить? Нельзя изолировать вопросы изменения климата и окружающей среды от макроэкономических трендов, от трендов, которые лежат в области демографии. Миллиарды людей живут на планете. Не у всех есть доступ к энергии, но все в энергии нуждаются. У нас нет никакой возможности отказать им в этом. Они получат, так или иначе, доступ к энергии, получат нужные объёмы энергии. Что мы можем сделать? Мы можем сделать, чтобы энергия была доступной, чтобы она была относительно недорогой, и сделать её максимально безвредной для окружающей среды. Конечно, будут использоваться все возможные источники энергии.

В ближайшее время, разумеется, нефть и газ будут играть ведущую роль, я надеюсь, что с менее пагубными последствиями для атмосферы. Конечно, возобновляемые источники энергии и атомная энергия тоже могут помочь, несмотря на те опасения, которые сегодня существуют относительно безопасности ядерной энергии. Опять же хочу обратиться к примеру Российской Федерации, здесь она может сыграть очень важную роль на глобальном уровне.

Что касается возобновляемых источников энергии, конечно, они могут переломить ситуацию. Все сейчас полагаются на неё как на уникальный бонус, конечно, мы тоже уделяем этому внимание. Было подписано соглашение с фондом SoftBank в рамках проекта Vision. Возможно, это действительно было самым масштабным инвестированием в мире в солнечную энергию, но сейчас мы как раз воспользовались глобальными возможностями, чтобы ответить на глобальнейший вызов.

Долгосрочные цели весьма привлекательны. Сейчас проект реализуется, я бы даже сказал, денно и нощно с самого запуска этой инициативы, она была запущена полгода назад, напомню. У нас есть свои пилотные проекты, в которые мы вкладываемся. У нас есть исследовательские центры, которые мы создаём, которые мы поддерживаем, потому что вопрос касается не текущего поколения, а многих-многих поколений в будущем. Необходимо также подумать о технологиях сохранения энергии, как можно её запасать, как можно снизить энергопотери. То есть это могут быть умные энергетические сети и так далее.

Мы говорим об энергетической связке между соседними странами – с Ираном, с Африкой. Тем не менее, подчёркиваю, возобновляемые источники энергии действительно могут изменить ситуацию, но в то же время это ни в коей мере не снижает роль газа и нефти на многие-многие десятилетия вперёд. Разумеется, газ гораздо меньше вреда наносит природе, чем другие источники.

Р.Чилкоут: Господин Путин, насколько я знаю, у Вас запланирована встреча с Канцлером Австрии, поэтому мы будем завершать нашу дискуссию.

Хочу ещё раз напомнить название: «Устойчивая энергетика для меняющегося мира». Вы ведёте Российское государство уже около 20 лет. Скажите, пожалуйста, какие изменения в мире Вас сейчас беспокоят больше всего, а какие, наоборот, вызывают оптимизм?

В.Путин: Если позволите, я всё-таки по теме. И вопросы, которые Вы задавали, тоже мне небезразличны.

Действительно, мы наблюдаем, видимо, глобальное потепление, только непонятны причины этого потепления, ведь ответа до сих пор нет. И так называемые антропогенные выбросы, скорее всего, не основная причина этого потепления. Это могут быть изменения глобального характера, космические изменения, сдвиги какие-то, невидимые для нас, в галактике, и всё, мы даже не понимаем что происходит. Наверное, антропогенные выбросы как-то влияют, но, судя по мнению многих специалистов, незначительным образом влияют. Это во-первых.

Во-вторых, я уже говорил и могу ещё раз напомнить: сейчас все винят Соединённые Штаты. У нас с Соединёнными Штатами, как вы видите, много проблем и нерешённых вопросов, и мы по-разному подходим с Президентом Соединённых Штатов ко многим международным делам, по-разному оцениваем наши двусторонние отношения. Но надо быть всё-таки объективными. Когда-то и на моих глазах Президент Буш отказался подписывать Киотские соглашения. Но ничего, потом всё-таки нашли решение. И я думаю, то же самое будет и в данном случае. Ну Трамп считает, что для его страны невыгодно Парижское соглашение по целому ряду причин. Сейчас не буду вдаваться в подробности, он наверняка об этом много раз говорил, и мы знаем, о чём идёт речь. Но, мне кажется, не нужно здесь антагонизировать отношения со Штатами, потому что без Соединённых Штатов глобально нам проблему хотя бы незначительного снижения влияния антропогенных выбросов на глобальный климат не решить. Поэтому так или иначе нужно всё-таки привлекать Соединённые Штаты к этой дискуссии, к этой совместной работе. И насколько я понимаю, Президент Трамп не против. Он говорит о том, что некоторые положения самого Парижского соглашения его не устраивают, но он не против же работать со всем миром по этой тематике, совсем нет.

Теперь что касается, ещё раз, этих выбросов и будущего мировой энергетики. Для того чтобы бороться с жарой, нужно не меньше энергетических ресурсов, чем для того, чтобы бороться с холодом. Это во-первых. А во-вторых, здесь коллеги правильно говорили: миллионы людей не имеют доступа к энергетическим ресурсам, и мы никогда не запретим этим людям пользоваться современными благами цивилизации, это просто нереалистично. И экономика будет развиваться, промышленное производство будет развиваться.

Конечно, нужно переходить, и мы делаем это в России, тоже присоединяемся к лучшим международным практикам так называемым, ресурсосберегающим технологиям, которые оказывают наименьшее влияние на окружающую среду, и мы, безусловно, будем и дальше в этом направлении двигаться.

Но я согласен тоже с саудовским коллегой. Конечно, эти альтернативные источники очень важны. Но без углеводородных ресурсов не обойтись в ближайшие десятилетия. Многие десятилетия человечество вынуждено будет пользоваться. Мы все говорим: нефть, нефть. А больше всего сжигают-то угля сегодня, для того чтобы получить ту же электроэнергию.

Говорим о необходимости всех пересадить на электрокары. А электричество откуда? Из розетки, что ли? Ну из розетки. А в розетку-то как попало? Сначала надо было уголь сжечь, оказывается, чтобы выработать электроэнергию, а самый высокоэкологичный вид углеводородов, оказывается, всё-таки газ. И надо все проблемы смотреть в комплексе.

Р.Чилкоут: Господин Патрик сказал, что было бы хорошо, если бы Россия использовала меньше угля. Вы согласны принять этот вызов и сократить использование угля в России?

В.Путин: Мы же подписали соответствующие Парижские соглашения. Взяли на себя эти обязательства. Мы всё исполнили по первому этапу Киотских соглашений, сейчас на смену Киотским соглашениям приходят Парижские. Мы взяли на себя все необходимые обязательства и будем строго их придерживаться. Здесь вопрос не в том, чтобы сократить количество угля для использования внутри страны, мы не самый большой эмитент на самом деле, есть и страны с гораздо большими выбросами в атмосферу, в том числе Соединённые Штаты, в Азии очень много таких стран. Поэтому здесь мы не лидеры. Мы продаём много угля, но тоже не больше всех, мы продаём то, что покупается в мире. Вопрос не в нас, вопрос в современных технологиях, которые используют тот или иной первичный энергетический ресурс.

Давайте всё-таки вернёмся к окончанию. Ещё раз повторите, пожалуйста, Ваш вопрос.

Р.Чилкоут: Название нашей панели: «Устойчивая энергетика для меняющегося мира». Какие изменения дают Вам наибольшую надежду, по поводу каких Вы оптимистичны, а какие вызывают Вашу обеспокоенность?

В.Путин: Обеспокоенность вызывает неопределённость. И в политике, в сфере безопасности, и в экономике. Волатильность, другими словами. Вот это. И количество фактов неопределённости растёт. Вот это вызывает обеспокоенность, непредсказуемость развития ситуации вызывает обеспокоенность.

Р.Чилкоут: Вы здесь говорите сейчас о Вашем коллеге – Президенте Соединённых Штатов?

В.Путин: Не только. Он, конечно, вносит существенный вклад в это состояние, в силу того что он является Президентом крупнейшей мировой державы, но не только. Я в целом говорю про ситуацию.

Вот смотрите, рост экстремизма – откуда он взялся? Почему так остро стоит эта проблема сегодня? Почему этот экстремизм перерождается в терроризм? Разве это нас не беспокоит? Это всё надо понимать, откуда всё произошло.

Сейчас не буду вдаваться, чтобы время не терять. Но так по многим параметрам. И в экономике то же самое происходит. И этот рост фактора неопределённости во всех сферах вызывает беспокойство.

А что вызывает оптимизм? Всё-таки здравый смысл. Как бы ни было тяжело, всегда люди, человечество находило выход из самых сложных ситуаций, руководствуясь интересами стран, своих народов, и это цель любого правительства – обеспечить благосостояние и рост благосостояния своих граждан.

Я думаю, что рано или поздно, и чем раньше, тем лучше, придёт осознание того, что нам нужно как можно быстрее уйти от различных противоречий, во всяком случае, от попыток решить эти противоречия какими-то неприемлемыми инструментами, способами, выходящими за рамки международного права. Мне кажется, что нужно укреплять ведущую роль Организации Объединённых Наций и на этой базе двигаться дальше.

Р.Чилкоут: Я думаю, все присоединятся ко мне. Я хочу поздравить всех участников нашей сегодняшней дискуссии, в первую очередь Президента России Владимира Путина.

В.Путин: Вам спасибо большое.

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика > kremlin.ru, 3 октября 2018 > № 2748283 Владимир Путин

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 28 сентября 2018 года

Уважаемая госпожа Председатель,

Дамы и господа,

Выступления в ходе общей дискуссии на нынешней сессии ГА ООН подтверждают, что международные отношения проходят через весьма сложный и противоречивый исторический этап.

Сегодня все мы – свидетели коллизии двух разнонаправленных тенденций. С одной стороны, это укрепление полицентричных начал мироустройства, уверенное становление новых центров экономического роста, стремление народов сберечь суверенитет, выбирать те модели развития, которые отвечают их национальной, культурной, конфессиональной идентичности. С другой – желание ряда западных государств сохранить за собой самопровозглашенный статус «мировых лидеров», затормозить необратимость объективного процесса формирования многополярности. Ради этого в ход идет всё, включая политический шантаж, экономическое давление и грубую силу.

В результате таких незаконных действий девальвируется международное право, на котором зиждется послевоенное мироустройство. Мы слышим громогласные заявления, которые не только ставят под вопрос юридическую силу международных договоров, но и декларируют приоритет узкокорыстных односторонних подходов над принятыми в рамках ООН решениями.

Мы наблюдаем наступление воинственного ревизионизма на современную международно-правовую систему. Атакам подвергаются базовые принципы ближневосточного урегулирования, Совместный всеобъемлющий план действий по иранской ядерной программе, обязательства в рамках Всемирной торговой организации, многостороннее соглашение по климату и многое другое.

При этом верховенство права в мировых делах наши западные коллеги пытаются подменить неким «порядком, основанным на правилах». Сами же эти правила изобретаются в зависимости от политической целесообразности и являют собой образец двойных стандартов. Голословные обвинения во вмешательстве во внутренние дела тех или иных стран выдвигаются одновременно с открытым курсом на расшатывание и свержение демократически избранных правительств. Пытаются втягивать одни страны в построенные под себя военные союзы вопреки воле народов, тогда как другим государствам грозят наказанием за свободный выбор своих партнеров и союзников.

Показательно, что агрессивные наскоки на международные институты сопровождаются попытками «приватизировать» их секретариатские структуры, наделить их правами межправительственных органов в расчете на то, чтобы впоследствии ими манипулировать.

Сужение пространства конструктивного международного сотрудничества, нагнетание конфронтации, усиление общей непредсказуемости, существенное повышение риска возникновения спонтанных конфликтов – все это отражается на деятельности Всемирной Организации.

За корыстные амбиции узкой группы стран мировому сообществу приходится платить высокую цену. Пробуксовывают коллективные механизмы реагирования на общие для всех вызовы безопасности. На смену дипломатии, культуре переговоров и компромиссов — приходит диктат, односторонние рестрикции, вводимые без согласия СБ ООН и носящие экстерриториальный характер. Подобные меры, охватывающие уже десятки стран, не только незаконны, но и неэффективны – как это подтверждает, в частности, более чем полувековая блокада Кубы со стороны США, осуждаемая всем мировым сообществом.

Но история опять ничему не учит. Желающих выносить приговоры без суда и следствия не убавляется. Сегодня некоторым западным коллегам для предъявления кому-либо вины достаточно утверждений в духе пресловутого «highly likely». Мы это уже проходили. Хорошо помним, сколько раз фальшивые предлоги использовались для оправдания интервенций и развязывания войн, как это было в Югославии в 1999 г., Ираке в 2003 г. и Ливии в 2011 году.

Те же методы практикуются сегодня в отношении Сирии, по территории которой 14 апреля под абсолютно сфальсифицированным предлогом были нанесены ракетные удары — за несколько часов до того, как международные инспекторы должны были прибыть на место инсценированного инцидента. Предупреждаем о недопустимости новых провокаций террористов и их покровителей с применением химического оружия.

Конфликту в Сирии уже семь лет. Неудавшаяся попытка смены режима извне с опорой на экстремистов чуть было не привела к распаду страны и возникновению на ее месте террористического халифата. Энергичные действия России в ответ на просьбу правительства САР, подкрепленные дипломатическими шагами в рамках Астанинского процесса, помогли предотвратить этот губительный сценарий. Инициированный Россией, Ираном и Турцией Конгресс сирийского национального диалога в Сочи в январе этого года создал условия для политического урегулирования на основе резолюции 2254 СБ ООН. Именно на этой основе сейчас формируется межсирийский Конституционный комитет в Женеве. На повестке дня – восстановление разрушенной инфраструктуры в интересах скорейшего возвращения на родину миллионов беженцев. Приоритетом международных усилий и деятельности организаций системы ООН должна стать помощь в решении этих задач в интересах всех сирийцев, без каких-либо двойных стандартов.

При всей сложности ситуации в Сирии, Ираке, Йемене, Ливии недопустимо игнорировать застарелую палестинскую проблему. Ее справедливое решение крайне важно для оздоровления ситуации во всем ближневосточном регионе. Хотел бы предостеречь от односторонних подходов и попыток монополизации процесса урегулирования. Сегодня как никогда требуется консолидация усилий мирового сообщества в интересах возобновления переговоров на основе резолюций ООН и Арабской мирной инициативы. Продолжим всемерно этому способствовать, в том числе в формате ближневосточного «квартета» и в сотрудничестве с ЛАГ и ОИС. Взаимоприемлемые договоренности должны обеспечить мирное и безопасное сосуществование двух государств – Израиля и Палестины.

Здесь, в стенах ООН, созданной на уроках Второй мировой войны, мы все обязаны думать о будущем, в котором не должно быть места повторению ошибок прошлого. На нынешний год приходится 80-летие позорного Мюнхенского сговора, ставшего венцом преступной политики умиротворения Третьего Рейха, печальным примером того, к каким катастрофическим последствиям могут привести национальный эгоизм, пренебрежение международным правом, попытки решать проблемы за чужой счет.

К сожалению, сегодня в целом ряде государств не просто ослабла вакцина от заразы нацизма, но и ширится кампания переписывания истории, обеления военных преступников и их пособников. Считаем кощунственной развязанную в ряде стран борьбу с памятниками освободителям Европы. Призываем поддержать проект резолюции Генассамблеи о недопустимости героизации нацистов.

Рост радикал-национализма и неофашизма на Украине, где героями объявлены преступники, воевавшие под знаменами СС, – один из главных факторов затянувшегося внутриукраинского конфликта. Единственный путь его преодоления – полная, последовательная и добросовестная реализация Минского «Комплекса мер», единогласно одобренного в СБ ООН. Мы поддерживаем деятельность Миссии ОБСЕ на Украине, готовы придать её наблюдателям ооновскую охрану. Однако вместо выполнения Минских договоренностей, вместо диалога с Донецком и Луганском, Киев тешит себя иллюзиями о введении на Донбасс оккупационных сил при поддержке Запада и все чаще грозит силовыми сценариями. Те, кто опекают нынешние киевские власти, должны вразумить своих подопечных, заставить их прекратить блокаду Донбасса и дискриминацию национальных меньшинств на всей территории Украины.

В Косово – санкционированное Советом Безопасности ООН международное военное присутствие трансформируется в американскую базу. Создаются косовские вооруженные силы. Достигнутые при посредничестве ЕС договоренности между Белградом и Приштиной не выполняются. Россия призывает стороны к диалогу в соответствии с резолюцией 1244 СБ и поддержит такое решение, которое будет приемлемо для Сербии.

В целом выступаем за то, чтобы не делать Балканы в очередной раз ареной противоборства, не объявлять их чьей-либо вотчиной, не ставить народы балканских стран перед ложным выбором, избегать появления в регионе новых разделительных линий.

Формирование архитектуры равной и неделимой безопасности востребовано и в других частях мира, в том числе в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Приветствуем положительную динамику развития ситуации вокруг Корейского полуострова, которая развивается в русле логики российско-китайской «дорожной карты». Важно поощрять этот процесс на основе дальнейших шагов сторон навстречу друг другу и через стимулирование по линии СБ ООН практической реализации важных договоренностей между Пхеньяном и Сеулом. Продолжим работать над скорейшим запуском многостороннего процесса, нацеленного на создание прочного механизма мира и безопасности в Северо-Восточной Азии.

Денуклеаризация Корейского полуострова является частью задач, стоящих перед мировым сообществом в ключевой сфере международной безопасности, имею в виду, обеспечение нераспространения ОМУ. К сожалению, на этом пути продолжают накапливаться серьезные препятствия. На отсутствие прогресса в ратификации ДВЗЯИ и создании на Ближнем Востоке ЗСОМУ наложился односторонний выход США из СВПД в нарушение резолюции 2231 – и это при том, что Иран полностью выполняет свои обязательства. Мы будем делать все, чтобы сохранить одобренную СБ ООН сделку.

Негативные тенденции нагнетаются в деятельности ОЗХО, Технический секретариат которой Запад пытается превратить в инструмент наказания неугодных правительств, что рискует подорвать независимый профессиональный статус этой структуры и универсальный характер КЗХО и исключительной прерогативы СБ ООН.

Об этих и других проблемах в сфере нераспространения подробно шла речь на заседании СБ ООН 26 сентября этого года, которое было весьма своевременно созвано американским председательством.

Убеждены, что любые проблемы и озабоченности, которые возникают в международных отношениях, должны регулироваться через предметный диалог. Если есть вопросы и претензии к кому бы то ни было – надо садиться и разговаривать, предъявлять факты, слышать встречные аргументы партнера, искать баланс интересов.

В последние пару лет резко обострилась полемика о злоупотреблениях в киберпространстве. Хотел бы привлечь внимание к тому, что еще двадцать лет назад Россия инициировала в ООН обсуждение вопросов обеспечения международной информационной безопасности. На фоне последних событий еще большую актуальность приобретает выработка под эгидой ООН глобальных правил ответственного поведения государств в информационном пространстве, включая принципы неприменения силы, невмешательства во внутренние дела, уважения государственного суверенитета. Проект такой резолюции мы намерены внести в Первом комитете Генассамблеи.

Считаем также важным начать разработку Конвенции по борьбе с киберпреступностью, предусмотрев соответствующие дискуссии в Третьем комитете.

Поиск общеприемлемых договоренностей, взаимный учет интересов как никогда востребованы в сфере мировой торговли и экономических связей, которые сегодня подвержены беспрецедентной политизации. Ценности свободной торговли становятся заложниками торговых войн, других форм недобросовестной конкуренции.

Россия последовательно продвигает философию неделимости экономического развития, которая заложена в выдвинутую Президентом Российской Федерации В.В.Путиным инициативу Большого евразийского партнерства. Этот масштабный проект открыт для всех государств Азии и Европы – как входящих, так и не входящих в различные интеграционные объединения. Его последовательная реализация могла бы способствовать формированию пространства широкой экономической кооперации в Евразии. А в перспективе – стать фундаментом для обновленной, отвечающей реалиям XXI века архитектуры континентальной безопасности.

Россия продолжит делать максимум для построения мира на принципах права, правды и справедливости. Мы не одиноки в этом стремлении. За демократизацию международной жизни во всех её проявлениях и в интересах всех без исключения государств вместе с нами выступают наши союзники и партнеры по ОДКБ, ЕАЭС, СНГ, БРИКС и ШОС, в целом подавляющее большинство других стран мира. К их голосу вынужден прислушиваться и Запад, что всё больше проявляется в деятельности «Группы 20».

В современных турбулентных условиях объективно повышается роль ООН – безальтернативной площадки для преодоления разногласий и координации действий мирового сообщества. В основание ООН изначально был заложен приоритет коллективной работы в интересах согласования общеприемлемых решений. Этот потенциал оказался нереализованным в результате биполярного противостояния времен «холодной войны». Нельзя допустить, чтобы и на нынешнем этапе все мы оказались не на уровне высоких целей и принципов Устава ООН и обязательств отцов-основателей перед грядущими поколениями.

Чтобы быть достойными их наследия, надо вспомнить искусство договариваться. Только на основе равноправия и взаимного уважения можно решать многочисленные проблемы современности. Диктат и принуждение, характерные для колониальной эпохи, следует раз и навсегда отправить «в архив», а лучше — «на свалку» истории.

Государственные деятели прошлого оставили нам в назидание немало напутствий, которые стали афоризмами. Приведу один – он принадлежит президенту Г.Трумэну: «Великие нации лидируют силой примера, а не доминированием».

Надеюсь, что культура взаимоуважительного диалога в конечном итоге возьмет верх. Россия будет этому всемерно способствовать.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 сентября 2018 > № 2752671 Сергей Лавров

Ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова «на полях» 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 28 сентября 2018 года

Вопрос (перевод с английского языка): Разочаровало ли Россию то, что новая Администрация Президента ЮАР С.Рамафозы отказалась от ядерной договоренности с ГК «Росатом»? Президент России В.В.Путин говорил об этом на саммите БРИКС в Йоханнесбурге в этом году. Расскажите о позиции России по этой сделке.

Поступают сообщения, что Россия пытается привлечь сотни, а возможно, даже тысячи южноафриканских фермеров, недовольных политикой экспроприации земли. Пытаетесь ли Вы привлечь этих фермеров в Россию?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не понял вопроса относительно фермеров, поясните.

Вопрос (перевод с английского языка): В Южной Африке проводится новая политика экспроприации земель. Люди могут лишиться ферм без каких-либо компенсаций. Говорят, что якобы Россия пытается восполнить этот пробел и привлечь этих фермеров к себе.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Нет, сейчас мы занимаемся тем, что вмешиваемся в выборы в Каталонии, так что времени не хватает, это слишком далеко.

Говоря об атомной электростанции, любая сделка зависит от готовности обеих сторон договориться о формате соглашения, наличии ресурсов и так далее. Это обсуждение началось еще до того, как нынешний Президент вступил в должность. Если Правительство ЮАР, анализируя проект, придет к выводу, что ему нужно время, дополнительный анализ ситуации, то это его суверенное право. Мы уважаем это право наших партнеров.

Вопрос (перевод с английского языка): Есть вопрос о Сирии и о важной сделке, которую Россия заключила с Турцией. Что произойдет с боевиками группы, которая называет себя «Джабхат ан-Нусра»? Объясните, как они будут покидать территорию? Если они этого не сделают, кто заставит их покинуть эту территорию? Куда они отправятся?

С.В.Лавров: Договоренность о зоне деэскалации в Идлибе, которая предусматривает создание демилитаризованного пояса глубиной 15-20 километров, была достигнута Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом. Эту договоренность поддержало Правительство Сирии, а также Иран как третий участник Астанинского формата. Два дня назад мы здесь встречались с Министром иностранных дел Ирана М.Д.Зарифом и Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу и констатировали, что эта договоренность выполняется - боевики и тяжелое вооружение выводятся из этого демилитаризованного пояса. Вопрос возникает относительного того, что дальше.

Турция, как Вы, наверное, знаете, если читали меморандум, подписанный в Сочи, обязалась размежевать оппозицию, которая готова участвовать в политическом процессе, от «Джабхат ан-Нусры». Это непростая задача. Соединенные Штаты, которые нам это многократно обещали еще при администрации Б.Обамы, а впоследствии уже при нынешней Администрации, не смогли это сделать. Очень надеемся, что Турция сумеет отсепарировать нормальную, вменяемую, патриотическую оппозицию от «Джабхат ан-Нусры», поскольку эта организация является террористической и она включена в террористические списки Совета Безопасности ООН. Ей там не место. Существует много спекуляций насчет того, как будет решаться проблема этих боевиков, есть даже подозрение, что их будут переправлять в какие-то другие горячие точки, например в Афганистан. Это все неприемлемо. Террористы должны быть уничтожены, либо они должны понести заслуженное наказание и быть преданы суду. Как это сделать, придётся решать по мере развития обстановки. Никто не претендует на то, что договоренность, которая была достигнута в Сочи, раз и навсегда поставила все точки над «i» и что теперь это будет «дорожной картой» к окончательному решению проблемы. Но это факт, что мы выиграли время и для мирного населения, и для снятия прямой угрозы для сирийской армии и российской военной базы, потому что из этого демилитаризованного пояса как раз и шли обстрелы позиций правительственной армии и нашей военной базы.

Действовать мы будем максимально выверенно и осторожно, думая, как минимизировать любые риски для мирного населения. Я Вам точно гарантирую, что мы не допустим того, что произошло, например, в Ракке или в иракском Мосуле, которые освобождала антитеррористическая коалиция во главе с США. Мы не допустили такого ни в Алеппо, ни в Восточной Гуте, куда уже сотнями тысяч возвращаются те, кто покинул эти провинции на период боевых действий. Совсем недавно в Ракке был представитель некого СМИ, который докладывает, что люди пытаются туда возвращаться, но это сделать невозможно, так как там еще лежат незахороненные трупы и все находится в заминированном состоянии. Это тоже проблема, которую нужно решать.

Не будем забывать, что в Сирии есть и другие территории, которые требуют внимания международного сообщества, я имею в виду зону радиусом 55 километров, которую американцы создали в одностороннем порядке на юге вокруг города Эт-Танф. Внутри этой зоны находится лагерь беженцев Рукбан, в котором ужасающие условия. В этом круге, который американцы начертили вокруг Эт-Танфа, находят прибежище террористы, об этом хорошо известно. Мы сейчас ведем с американцами разговор о том, чтобы это незаконное присутствие было прекращено. Организация Объединённых Наций подключилась к тому, чтобы вывести людей из этого лагеря, где они пребывают в совершенно нечеловеческом состоянии. Я надеюсь, что мы будем обращать внимание на все проблемы, которые существуют в Сирии. По Идлибу, мы естественно будем рассказывать нашим коллегам из СМИ о том, какие дальнейшие шаги будут предприниматься.

Вопрос: Тридцатого сентября исполняется ровно три года с начала операции российских военных в Сирии. Наверное, это хорошая дата, чтобы подвести определенные итоги и «на земле», и в политическом смысле. Хотели бы попросить Вас это сделать.

Возвращаясь к тому, что говорил Президент США Д.Трамп на своей пресс-конференции. Д.Трамп сначала очень долго благодарил Россию, Сирию и Иран за то, что «операция по взятию Идлиба» была приостановлена, а потом он сказал следующее: «пусть они все-таки заходят, избавляются от террористов, но делают это селективно». Воспринимаете ли Вы это как определенный сигнал? Как Вы считаете, воспримут ли этот сигнал его собственные дипломаты?

С.В.Лавров: Я не знаю, как воспринимаются те или иные вещи в правительствах других стран, поэтому я здесь не стал бы комментировать. Как я уже сказал, отвечая на предыдущий вопрос, террористов нужно уничтожать, либо они должны быть преданы суду. Если они будут сопротивляться, то они должны уничтожаться. Есть способы, которыми владеют военные. Есть силы специальных операций, которые владеют тактикой антитеррористической борьбы в городских условиях. Наверное, профессионалы должны рассматривать эти вопросы, но нет никаких сомнений, что их принципиальная позиция о неприемлемости сохранения террористического очага на территории Сирии совпадает с нашей.

Касаемо политических итогов и перспектив тех трех лет, в течение которых ВКС России и военная полиция присутствуют в Сирии по просьбе Правительства Сирийской Арабской Республики, то я бы выделил в качестве главных достижений, во-первых, ликвидацию террористических очагов на юге, в Хомсе и в Восточной Гуте. Во-вторых, проблемы оказания гуманитарной помощи населению стали активнее решаться. В-третьих, на политическом фронте создание Астанинской «тройки», которая взяла на себя инициативу продвигать политический процесс в период бездействия наших коллег из ООН. Венцом этой работы на предыдущем этапе было проведение сочинского Конгресса сирийского национального диалога, который состоялся в январе этого года. Там была одобрена декларация, которая впервые от имени Правительства Сирии и оппозиции подчеркнула, что все сирийцы согласны работать на основе 12 принципов, которые сформулировал спецпосланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура. До сочинского Конгресса С.де Мистуре не удавалось заручиться поддержкой оппозиции и Правительства Сирии в отношении этих 12 принципов. В той же декларации принято решение о создании Конституционного комитета, в котором сами сирийцы будут определять, как они хотят видеть конституционное устройство своей страны. Сейчас этот Конституционный комитет формируется, причем Президент Сирии Б.Асад первым направил своих делегатов в этот орган. Оппозиции потребовалось несколько месяцев, чтобы составить свои списки.

Сейчас идет речь о том, чтобы дополнить список участников Конституционного комитета представителями гражданского общества. Здесь очень важно не торопиться, а подойти самым тщательным образом к той части Комитета, которая будет представлять гражданское общество - она должна быть приемлема и Правительству Сирии, и оппозиции. К сожалению, т.н. «малая группа по Сирии», прежде всего 4 западных и 3 арабских страны, которая недавно встречалась, приняла заявление, которое требует немедленного начала работы Конституционного комитета. Мы знаем, что давление в этом направлении оказывается на С.де Мистуру, которого пытаются заставить объявить, что он создает Комитет своей волей в таком-то составе. Это будет большой ошибкой. Данное давление направлено на то, чтобы перечеркнуть все, что было достигнуто в рамках Астанинского процесса и попытаться опять вести дело к тому, чтобы не сами сирийцы решали в какой стране они будут жить и как они будут обустраивать свою жизнь, а чтобы в очередной раз навязывать этой многострадальной стране схему, согласованную внешними силами. Такие подходы наблюдаются сплошь и рядом. Не буду перечислять страны, но почти любой конфликт, который сейчас существует на Ближнем и Среднем Востоке, может быть хорошим примером того, как внешние игроки кладут на бумагу свое видение, как людям стоит жить в одной или другой стране. Ни разу такие попытки не приносили стабильность и нормализацию обстановки в соответствующем государстве, поэтому мы будем настаивать на том, чтобы не торопиться. Конечно, бесконечно затягивать нельзя, но здесь важнее качество состава Конституционного комитета, а не некий искусственно придуманный срок. Мы ни в одном другом конфликте каких-то искусственных сроков не видим, никто их не требует, так что и здесь следует руководствоваться прежде всего тем, что нам надо помогать сирийцам, а не диктовать им, что делать.

Вопрос (перевод с английского языка): Россия заявила, что сделает всё для того, чтобы защитить СВПД. Это включает в себя создание системы закупок иранской нефти? Есть ли у России и Китая планы на иранскую нефть в обход санкций США?

Постпред США при ООН Н.Хейли обвиняет Россию в том, что она хочет облегчить санкции в отношении Северной Кореи, чтобы достроить Транссибирскую железную дорогу в Южную и Северную Корею. Каков будет Ваш ответ?

С.В.Лавров: Мой ответ очень простой - этого хотят обе Кореи. Если из уст наших американских коллег звучат искренние слова о том, что они хотят процветания для Северной и, естественно, Южной Кореи, то тогда у них здесь не должно быть каких-либо проблем с тем предложением, которое мы сделали и которое очень давно обсуждалось между нами, Сеулом и Пхеньяном. Это в интересах развития инфраструктуры Северо-Восточной Азии, в интересах всех тех, кто осуществляет торговлю между Азией и Европой. Это будет один из наиболее коротких и эффективных торговых транзитных путей.

Отвечая на вопрос по Ирану, отмечу, что 6 июля состоялась встреча министров иностранных дел европейской «тройки», Ирана, Китая, России и Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. На этой встрече европейские участники сделки выступили с инициативой сформировать специальные консультативные механизмы, в которых будет рассматриваться вопрос, как продолжать обеспечивать экономические выгоды, которые причитаются Ирану в соответствии с достигнутым в 2015 г. соглашением и как можно сделать так, чтобы посторонние участники не влияли на эти схемы, которые будут вырабатываться в финансовой, банковской и во всех других областях.

В этом же формате мы встречались 24 сентября и европейцы подтвердили, что работа ведётся, наши эксперты в ней тоже участвуют. Я здесь вижу хорошие возможности, если только наши европейские коллеги не будут ссылаться на то, что их компании не хотят работать в Иране. Это будет большой ошибкой. Надеюсь, мы все будем не просто смотреть на бизнес и говорить о том, что если бизнес не хочет, то мы не сможем его заставить. Такие слова уже произносятся, и некоторые компании, в том числе европейские, уходят из Ирана. Но на их место приходят другие. Европейцы понимают, что потерять рынок легко, а вернуться туда потом будет очень сложно. Здесь нет никакой политики. Здесь есть приверженность тому, о чём договорились. У нас в стране - это святое дело, особенно когда договорённость положена на бумагу и закреплена решениями СБ ООН.

Что касается использования национальных валют в расчётах, чтобы не зависеть слишком сильно от доллара, то эта идея уже давно реализуется и применяется на практике в наших отношениях с Китаем и другими странами, между теми странами, которые являются партнёрами, друг с другом напрямую, третьими странами по отношению к России. Это естественно. Наши западные друзья не хотят упоминать международное право, а говорят о «порядке, основанном на правилах» (rules based order). Одним из правил, столпов такого порядка была долларовая система, которая гарантировалась США. Как только США начали злоупотреблять положением доллара в мировой валютно-финансовой системе, все страны, которые хоть чуть-чуть заботятся о своём будущем, стали искать пути, чтобы такой зависимости избежать. Так что этот процесс пойдёт и в конечном итоге ослабит США, их влияние на мировую экономику.

Если говорить о бартерной системе в торговле иранской нефтью, то по предложению наших европейских коллег обсуждаются все пути и возможности обеспечения того, чтобы Иран получал то, что ему было обещано СБ ООН.

Вопрос (перевод с английского языка): Сегодня утром Ваш коллега Госсекретарь США М.Помпео встречался с министрами иностранных дел Иордании, Египта и других стран-участниц Совета сотрудничества арабских государств Персидского Залива. Они договорились о том, что коалиция будет заниматься стабилизацией Йемена и Ирака и будет пресекать враждебную деятельность Ирана. Что Вы думаете об этой стратегической коалиции? Как Вы оцениваете отношения России, Саудовской Аравии и стран Персидского Залива?

С.В.Лавров: У нас очень хорошие отношения с Саудовской Аравией и Советом сотрудничества арабских государств Персидского Залива. С каждой страной Совета сотрудничества у нас продвинутый политический диалог, хорошие отношения в сфере торговли и экономики. С целым рядом из них у нас развито и расширяется военно-техническое сотрудничество. Мы дорожим этими отношениями.

Помимо двусторонних связей с каждым из этих государств у нас есть механизм министерских встреч «Россия плюс страны Залива». Мы периодически встречаемся в нашей стране или в одной из стран региона. Это тоже очень полезный механизм диалога, обмена мнениями по региональной проблематике.

Что касается Ближневосточного стратегического альянса, то мы слышим, что такой альянс готовится. Я знаю, что сегодня утром была встреча на уровне министров. Но о том, что всё решено и он создаётся, объявлено не было. Планировалось это сделать на саммите, который должен был состояться в Вашингтоне в октябре, потом он был отложен на начало следующего года. Давайте не будем делать поспешных выводов.

Вы перечислили, что есть замыслы стабилизировать Сирию, Ирак, Йемен и сдерживать Иран. Получается, чтобы стабилизировать все эти три страны - Сирию, Ирак и Йемен - нужно добиться того, чтобы позиции Ирана ослабли, а ещё лучше были ликвидированы, чтобы там не было никакого иранского влияния. Насколько это реально - не мне судить, но ни одну страну с такой историей, населением и цивилизационными ценностями как Иран, нельзя запереть, как в клетке, в своих границах.

Саудовская Аравия тоже имеет свои легитимные интересы. Она реализует эти интересы за пределами своих границ. Такое небольшое государство, как Катар, тоже оказывает влияние на процессы в разных частях региона, что вызывает критику со стороны его соседей. Поэтому надеяться на то, что можно запереть иранцев в их собственных границах и это будет реальной политикой, очень наивно. Выход в другом, в том, чтобы начинать обсуждать противоречия, которые давно назревали и сейчас всё больше проявляются, искать пути их преодоления. Мы знаем об отношениях, вернее их отсутствии и напряжённости, между Ираном и Саудовской Аравией, Объединёнными Арабскими Эмиратами и Ираном, Египтом и Ираном. На каком-то этапе будет необходимо, чтобы все заинтересованные стороны садились за стол переговоров.

Если собирают единомышленников, в том числе по критерию их негативного отношения к Ирану, то это не будет добавлять стабильности в регионе. Надо проводить конференцию с участием Ирана, за что мы очень давно выступаем. У нас есть концепция продвижения безопасности в Персидском Заливе с участием стран Персидского Залива, Ирана, Лиги арабских государств, Организации исламского сотрудничества, ООН, ЕС, США, России и Китая. Примерно так, как начиналось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Первые шаги - меры доверия, транспарентность в военной сфере, приглашение друг друга с визитами. Всё к этому неизбежно придёт. Не думаю, что кто-то всерьез хочет решать проблемы региона путём очередной войны с совершенно непредсказуемыми последствиями.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы только что сказали достаточно противоречивую вещь: Вы хотите, чтобы Иран был бы экспансионистской страной в регионе и, как Вы говорите, нереалистично было бы ожидать, что он останется в своих границах. Почему вы будете поддерживать такую экспансию?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Так создаются фейковые новости.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы так сказали.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Нет, я сказал, что вы не можете запереть Иран внутри своих границ и не позволять ему оказывать влияние вне своих границ, как это делают Саудовская Аравия, Катар. Это то, что я сказал.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы использовали слово «клетка». Интересный подбор слов.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я думал, что красноречие - это один из методов журналистов. Простите, не получилось, я хотел сказать красноречиво. Но, пожалуйста, не нужно неверно меня толковать.

Вопрос (перевод с английского языка): Какие отличия в Вашей позиции и позиции Госсекретаря США М.Помпео относительно роли Ирана в Сирии? США ясно дали понять, что не хотят, чтобы Иран находился в Сирии в военном плане. Что Вы думаете на этот счет?

Что Вы думаете относительно слов Премьер-министра Израиля Б.Нетаньяху по поводу угроз в отношении Ливана, когда он перечислил три позиции, где размещены ракеты «Хизболлы»? Беспокоит ли Вас, что будут удары?

С.В.Лавров: О том, как Россия или США относятся к присутствию Ирана в Сирии, надо спрашивать не меня, а законное сирийское Правительство, по приглашению которого Иран помогает ему сохранить свою государственность и бороться с терроризмом. Могу подтвердить, что Иран эффективно помогает решать антитеррористические задачи.

Мы никогда не видели в Иране террористическую угрозу, в том числе и в тяжелые для моей страны времена, когда на Северном Кавказе работал террористический интернационал. Мы никогда не видели связи террористов в нашей стране с иранцами. Между прочим, если взять США и их отношение к этому, то несколько месяцев назад было открытое письмо ветеранов ФБР, разведки, военной разведки США, в котором они призывали не создавать искусственную террористическую угрозу, исходящую от Ирана. Они напомнили официальную статистику, в соответствии с которой из полутора дюжин организаций, определенных США как террористические, только одна является шиитской. Все остальные в перечне своих врагов перечисляли Иран.

У нас не совпадающие на сто процентов цели, может быть даже на гораздо меньшее количество процентов и с Ираном, и с Турцией в Сирии. На данном этапе мы являемся союзниками в борьбе с терроризмом в сохранении сирийской государственности, в оказании помощи сирийцам, в создании условий для начала между ними политического диалога, чтобы они сами определяли свою судьбу. У меня нет сомнения, что это очень полезное сотрудничество в рамках Астанинского формата, который все активно приветствовали.

Что касается Израиля, то, как мы сказали публично, он многократно гарантировал, что они будут сохранять с нами такой же канал деконфликтинга, какой мы имеем с США. Это то, что мы сейчас требуем от Израиля.

Когда Израиль высказывал озабоченность тем, что иранские или проиранские подразделения находятся практически на линии разъединения на Голанских высотах, мы достигли понимания. Тем более, что к тому времени уже была освобождена от террористов южная зона деэскалации, иранские подразделения отошли более чем на сто километров, как нас и просили израильтяне и американцы. Вместо них позиции на линии разделения на Голанских высотах заняли подразделения сирийской армии. Затем туда вернулись сотрудники сил ООН по наблюдению за разъединением. Им сейчас помогает наша военная полиция. Все то, что высказывал Израиль в плане озабоченности для своей безопасности в районе Голанских высот, мы устранили и сделали то, что обещали. К сожалению, наши американские коллеги (я уже упоминал про Эт-Танф) многократно заявляли, что ликвидируют эту совершенно нелегитимную, непонятно для чего созданную зону. Но они не выполняют своих обязательств.

Вопрос (перевод с английского языка): Что Вы думаете относительно такого понятия как государственный терроризм? Каково Ваше мнение о санкциях в отношении Венесуэлы со стороны США? Каковы риски вторжения?

С.В.Лавров: Государственный терроризм или терроризм, спонсируемый государством, - такого понятия нет в международном праве, в лексиконе ООН. Да, США и некоторые другие государства ввели такое понятие в оборот. Нужно понимать, что либо доказательства есть, либо их нет. У нас нет доказательств того, что Иран является спонсором терроризма. Я уже об этом говорил. В отношении целого ряда стран у их соседей есть подозрение, в том числе в регионе Ближнего и Среднего Востока. Но повторю еще раз, если какое-то государство сознательно готовит террористов и засылает их в другие страны для осуществления терактов, то это неприемлемо. Совершенно необязательно оперировать термином «государственный терроризм». Любой терроризм должен искореняться и пресекаться, чтобы никому никогда не повадно было заниматься этими кровавыми акциями.

Относительно Венесуэлы. Я сегодня в выступлении говорил, что любые односторонние санкции не только незаконны, но и контрпродуктивны, в том числе и для тех, кто их вводит. Достичь результат такими методами едва ли можно, если речь идет о странах, у которых есть уважение к себе, традициям, своему народу. Я привел пример - за более чем пятьдесят лет односторонние американские санкции против Кубы не принесли никакого результата в плане изменения поведения кубинского руководства. Уверен, что и в отношении Венесуэлы санкции не будут результативными. Там надо договариваться. Делать это сложно, потому что вроде Правительство к этому готово, а оппозиция постоянно получает сигналы из-за рубежа, прежде всего из США, что они их поддерживают. Поэтому стимула, чтобы договариваться и даже разговаривать с Правительством у венесуэльской оппозиции (по крайней мере, ее части) не существует. И внешние игроки вместо того, чтобы занимать чью-то сторону во внутреннем конфликте, должны призывать Правительство, оппозиционные силы к тому, чтобы они садились и договаривались. Я сегодня об этом сказал – я не вижу иного пути ни для одного кризисного региона. Везде нужно поступать именно так, а не делать ставку на одну или другую сторону.

Вопрос (перевод с английского языка): На заседании высокого уровня по КНДР Министр иностранных дел Китая Ван И предложил пересмотреть санкции, принимая во внимание позитивные сдвиги. Как Вы это прокомментируете?

Президент США Д.Трамп осуждал и Россию, и Китай по поводу вмешательства в выборы в Америке. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Позитивно отношусь к словам моего коллеги Министра иностранных дел Китая Ван И о необходимости поощрять прогресс на переговорах по денуклеаризации Корейского полуострова и ослаблять санкционное давление. Я сказал буквально то же самое, что и мой китайский коллега на заседании СБ ООН.

Я слышал выступление Президента США Д.Трампа. Но в этот раз он, по-моему, обвинил только Китай во вмешательстве в выборы. Россию он не упомянул, хотя раньше он нас действительно называл. Такие вещи нужно предъявлять через факты. Мы последние, кто заинтересован в том, чтобы кто-то вмешивался в чьи-то внутренние дела. Если какие-то преступники на нашей, китайской территории, в других странах занимаются подобными вещами, то их надо отслеживать, ловить через Интерпол, другие механизмы сотрудничества специальных служб и полиции. Если есть просто подозрение, тогда нужно о них разговаривать. Мы имели с США рабочую группу по кибербезопасности. Сами США заморозили ее еще при Б.Обаме. Мы предложили американцам, когда они начали волноваться по поводу вмешательства в выборы, возобновить работу этой группы, чтобы там профессионалы, специалисты смотрели на реальное положение дел, на озабоченности, которые могут возникать у сторон по отношению друг к другу.

Если вообще говорить о вмешательстве (не о взломе различных сайтов, причем цифры, которые называются, количество таких взломов, размещение рекламы смехотворны - меньше одной десятой процента от всего контента, который идет по тем или иным соцсетям), у нас миллион примеров того, как США открыто, не стесняясь требуют от того или иного правительства занимать ту или иную позицию. Когда у всех на устах были события на Украине, Конгресс США принял закон о поддержке демократии на Украине, в котором Госдепартаменту было поручено в обязательном порядке ежегодно тратить 20 миллионов долларов на продвижение демократии в России, включая поддержку НПО, которые выступают в России за плюрализм и являются оппонентами правительства. Это не абстрактные рассуждения, это факт. Существует такой закон. Очень много НПО, получающих в России финансирование из США. С нашей стороны, как только кто-нибудь захочет просто поговорить с коллегами-сторонниками ношения стрелкового оружия, вы знаете, что происходит - М.Бутина сидит в тюрьме. Приехала, занималась продвижением идей, которые разделяет Национальная стрелковая ассоциация США.

Есть более свежий пример насчет вмешательства. США назначили К.Волкера представителем по украинскому урегулированию. Он несколько раз встречался с нашим представителем В.Ю.Сурковым. Он продвигает идеи, перечеркивающие Минские договоренности, достигнутые руководителями России, Германии, Франции и Украины. Если в договоренностях 2015 г. содержались требование и согласие Киева и территорий в Донбассе на то, чтобы вести прямые переговоры и договариваться о конституционной реформе, об особом статусе этого района, об амнистии, восстановлении экономических связей и проведении выборов на условиях, которые будут согласованы между киевским правительством и этим районом, то К.Волкер предложил действовать иначе. По его мнению, сначала нужно ввести на эту территорию 20-30 тыс. вооруженных военных в рамках сил ООН с тяжелой военной техникой, туда же направить 500-600 гражданских, чтобы создать администрацию, которая распустила бы все существующие там ныне муниципалитеты и прочие органы поддержания жизнедеятельности граждан и сама определила бы, как и когда проводить выборы. Это как в США видят выполнение договоренностей. Ладно бы К.Волкер занимался разговорами про украинское урегулирование, но он постоянно заявляет, что, во-первых, Россия во всем виновата, а дальше позволяет себе следующее, цитирую (даже выписал, чтобы не забыть): «Русский народ заслуживает свободы (говорит представитель США по Украине), а украинский опыт должен вдохновить русский народ». Делайте выводы, кто призывает к вмешательству, а кто нет. Не говорю про то, как сейчас всем восточноевропейским, азиатским, африканским, латиноамериканским странам американские послы говорят не общаться с Россией, не торговать, не покупать газ, нефть, военную технику. Нас еще обвиняют в том, что мы вмешиваемся во внутренние дела на Балканах. Посмотрите, что происходит перед референдумом в Македонии. Лично руководители правительств, стран ЕС приезжают туда и говорят, что они должны сделать выбор в пользу членства в НАТО, ЕС и заодно поменять свое название. С таким же призывом обращаются американские первые лица. Там только что был Министр обороны США Дж.Мэттис. Он говорил о том же самом. Даже если бы мы сказали десять процентов от этого, мы уже были бы пригвождены к позорному столбу. А Высокий представитель ЕС Ф.Могерини в одном из своих выступлений в начале этого месяца заявила, что Балканы - это территория ЕС и где они находятся, там не должно быть места другим. Наверное, нужно проводить воспитательную работу с нашими коллегами, чтобы хотя бы чуть-чуть приличнее вели себя внешне.

Вопрос: В августе в МИД России заявили, что еще в мае Генеральному секретарю ООН А.Гутеррешу было направлено обращение в связи с ситуацией с российской дипломатической собственностью в США для подготовки доклада на 73-й сессии ГА ООН.

На этой неделе у Вас состоялась встреча с Генсекретарем ООН А.Гутеррешем. Затрагивалась ли эта тема, была ли какая-нибудь реакция на это письмо? Как Вы считаете, остались ли в целом какие-то возможные действия в международно-правовой плоскости для того, чтобы ситуация с российской дипломатической собственностью была урегулирована?

С.В.Лавров: Эту тему мы не затрагивали, потому что вопрос уже был решен. Соответствующая информация включена в доклад, который будет рассматриваться на этой сессии. Этот вопрос обсуждался на заседаниях Комитета по сношениям со страной пребывания, где зафиксирована правомерность нашей позиции.

Что касается дальнейших правовых действий, то мы завершаем подготовку исков в американские суды. Мы наняли юристов. Хотим начать с американских судов. Понимаем, это будет непростой путь. Одновременно мы готовы к внесудебному решению на взаимной основе, если США все-таки сочтут возможным вернуться к выполнению своих международных обязательств.

Вопрос (перевод с английского языка): Изменились ли подходы в связи с инцидентом над Сирией, когда был сбит российский самолет? Как Вы считаете, вернутся ли российско-израильские договоренности о взаимопонимании, которые существовали до этого инцидента? Будет ли Россия поставлять С-300 и «закрывать» небо над Сирией?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Как заявил Президент России В.В.Путин, поставки уже начались. Наши военные сказали об этом на брифинге Министерства обороны Российской Федерации. Как заявил Президент России В.В.Путин, меры, которые будут приняты нами, будут посвящены тому, чтобы обеспечить стопроцентную безопасность и защиту наших людей в Сирии. Мы это сделаем.

Вопрос (перевод с английского языка): А понимание, которое было до сих пор?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Как я уже сказал, всесторонний ответ был представлен на брифинге Министерства обороны России, и Президент России В.В.Путин исчерпывающим образом публично прокомментировал этот вопрос.

Вопрос (перевод с английского языка): Президент России В.В.Путин через несколько дней посетит Индию. По последней информации, есть вероятность, что оборонные соглашения на 8,5 млрд.долл. США будут заморожены. Так ли это?

Вопрос относительно обвинений в рамках французско-индийского соглашения по поставкам. Сейчас это вызывает большой спор в Индии. Будет ли Россия как-то принимать в этом участие?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не совсем понял, что Вы говорили по поводу Франции.

Вопрос (перевод с английского языка): Французско-индийская сделка на 36 истребителей «Рафаль». Сейчас идет большая полемика, что это коррупционная сделка. В вашем соглашении с Индией вы более тщательно будете это проверять?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не слышал, чтобы в связи с «Рафаль» стоял коррупционный вопрос. Мы принимали участие в тендере на поставку самолетов. Мы не получили этого контракта. Более об этом я ничего не слышал.

Относительно других коммерческих контрактов, по которым ведутся переговоры, я ничего не слышал ни о сроках, ни о том, чтобы что-нибудь отсрочить или что-то заморозить. Я понимаю, что Индия будет принимать суверенное решение по поводу того, как действовать и какого рода оружие ей необходимо.

Вопрос: Президент Украины П.А.Порошенко рассказывает в ООН о том, что готовится совместная резолюция Украины, США, Германии и Франции и якобы они выступают единым фронтом. При этом он говорит о том, что не хочет делиться деталями этой резолюции, потому что Россия может узнать и начать противодействовать.

Вчера у Вас была двусторонняя встреча с Министром Европы и иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом. Месяц назад он говорил, что такой шаг может быть преждевременным. Его позиция как-то поменялась, или у Европы и США разный взгляд на эти вопросы, вспоминая то, что Вы сказали о спецпредставителе Госдепартамента США по Украине К.Волкере?

С.В.Лавров: Министр Европы и иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дриан тему Украины вообще не затрагивал.

Что касается заявлений Президента Украины П.А.Порошенко, я не хочу их комментировать, потому что есть Минские договоренности, и на столе СБ ООН есть предложения в виде проекта резолюции, внесенного Россией, который предполагает направление туда миссии ООН по охране наблюдателей ОБСЕ, потому что в отношении этих наблюдателей иногда складываются не очень комфортные условия и ситуации. Каких-либо других проектов резолюций никто не видел. В своем кругу можно описать что угодно. Пока не увижу этих текстов, я не хочу их комментировать. Если это то, о чем постоянно говорит спецпредставитель Госдепартамента США по Украине К.Волкер, то это просто вызывает улыбку. Я удивляюсь, как взрослые и серьезные люди, которые читают Минские договоренности, могут предлагать нечто подобное.

Вопрос (перевод с английского языка): Устраивает ли Вас ситуация в Ливии? Вы, наверное, предполагали бы какую-нибудь другую ситуацию.

Какое видение России в отношении мира более предпочтительно: то, что рассказывает Президент США Д.Трамп или Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш?

С.В.Лавров: Насчет Ливии - мне немного странно слышать вопрос, довольна ли Россия ситуацией в Ливии.

Вопрос (перевод с английского языка): Лично Вас, я не думаю, что это устраивает Россию. Ожидали ли Вы такую ситуацию в Ливии?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я думаю, что Вы думали больше о том, довольна ли Италия тем, что происходит в Ливии или, например, Франция. Это должно Вас заботить больше.

Мы стараемся помочь сформировать условия, которые позволят способствовать политическому процессу. Откровенно говоря, мы не считаем, что в данном случае все в порядке. Как в случае с Сирией, здесь не должно быть никаких искусственных сроков. Мы приветствовали встречи, которые проводились, как я помню, между четырьмя лидерами различных ливийских сторон в мае в Париже. Мы поддерживаем усилия спецпосланника Генсекретаря ООН по Ливии Г.Саламе. Однако говорить о том, что мы должны умереть, но обеспечить, чтобы в декабре состоялись выборы – это было бы неверным сигналом. Необходимо провести выборы тогда, когда все ключевые политические силы придут к пониманию, что это будет именно тот результат, который они примут. Мы по-прежнему не наблюдаем такого уровня договоренностей между ними.

Вопрос (перевод с английского языка): Какое выступление Вам понравилось больше - Президента США Д.Трампа или Генерального секретаря ООН А.Гутерреша?

С.В.Лавров: Президент США Д.Трамп сказал, что он твердо выступает за суверенитет каждой страны на свете. Я это очень сильно поддерживаю. США говорят, что суверенитет – это главное, а все многосторонние дела – второстепенное. У США так и записано в конституции и в законах о присоединении к ООН, что у них приоритет отдается национальному законодательству. Но настолько открыто и жестко эту линию до сих пор прежняя администрация не проводила. С другой стороны, если США привержены суверенитету как основополагающему принципу, то, наверное, не нужно вмешиваться в дела других стран. Примеры я уже привел. А многосторонность – это все-таки необходимость сегодняшнего дня, когда все проблемы становятся трансграничными, технологии объединяют весь мир и совершенно по-новому позволяют устраивать жизнь, предоставляя возможности тем, кто хочет экономического и социального развития на пользу людей. Технологии также представляют возможности и тем, кто с негодными целями хочет ими пользоваться, в том числе террористы, экстремисты и прочие преступники.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы и другие члены вашего Правительства критикуете то, что в Восточной Европе якобы фашизм «поднимает голову». Вы то же самое наблюдаете в Западной Европе, когда появляется неофашизм в правительствах Австрии или Италии. Отслеживаете ли вы там такие тенденции?

Поставляет ли Россия оружие в Мьянму? Если так, может быть, там тоже идет речь о нажиме с тем, чтобы генералы прекратили этнические чистки?

С.В.Лавров: Насчет нацистских тенденций. Да, это, конечно, есть и на территории Евросоюза. В Латвии и Эстонии регулярно проводятся марши бывших эсэсовцев, им оказывают почести. В своем выступлении на ГА ООН я упоминал снос памятников тем, кто освобождал Европу. Это в основном распространено в Польше. Есть, конечно же, неонацистские тенденции и в ряде других стран. Именно поэтому мы ежегодно вносим проект резолюции ГА ООН о недопустимости героизации нацизма. К сожалению, весь Евросоюз дружно воздерживается, потому что усматривает в этом покушение на свободу слова. Если ЕС считает покушением на свободу слова требование выполнять приговор Нюрнбергского трибунала, то тогда Евросоюз все-таки должен еще раз посмотреть со своими юристами на то, что они обязаны делать.

Вопрос (перевод с английского языка): По поводу неофашистов в Австрии и Италии, с которыми дружит ваше Правительство.

С.В.Лавров: Не обязательно дружим, поддерживаем отношения. Они являются системными политическими партиями, не исповедуют человеконенавистнические идеологии, не демонстрируют фашистскую символику, как это делают в Эстонии, Латвии и на Украине. Здесь я не вижу оснований для того, чтобы проводить какие-то параллели.

Что касается нашей торговли оружием, я сейчас, естественно, не могу всю статистику держать в голове. Мы продаем оружие исключительно в соответствии с существующими международно-правовыми нормами, которые регулируют поставки вооружений.

Вопрос (перевод с английского языка): Мы всё чаще слышим упрёки со стороны Израиля и США в адрес Ирана. Россия дружит с Ираном и так же активно вовлечена в сирийский конфликт. Может ли Россия выступить в качестве посредника, чтобы примирить обе стороны?

С.В.Лавров: Я уже касался этого вопроса. Мы много лет продвигаем концепцию создания системы безопасности в районе Персидского Залива. Мы за то, чтобы налаживать такое сотрудничество. Для начала надо начинать хотя бы разговаривать. Если мы будем восприниматься обеими сторонами как удобная площадка, где они могли бы встречаться, мы будем только рады.

Вопрос (перевод с английского языка): Учитывая политические тенденции, которые сегодня возобладали, что Вы думаете о будущем ООН?

С.В.Лавров: ООН имеет будущее. Оно будет непростым, учитывая то, о чём Вы упомянули, и то, что мы наблюдаем сегодня. С одной стороны США сегодня наступают на многосторонность, хотят, чтобы суверенитет превалировал, но имеют в виду прежде всего и, может быть, только чтобы свой суверенитет превалировал во всех мировых делах. Убеждён, что объективно формирующееся новое мироустройство, когда мощно развивается Азиатско-Тихоокеанский регион, Китай, Индия, когда огромные ресурсы начинают использоваться в Африке, потенциал латиноамериканского континента, невозможно будет все эти процессы контролировать из одного центра и диктовать всем какую-то одну линию поведения. Эти санкции, угрозы, стремление заставить торговать не с тем, с кем страна хочет торговать, а только с собой - это всё временное. В любом случае придётся садиться и договариваться. А лучшего места для того, чтобы договариваться и находить баланс интересов всех ключевых игроков, но не забывая и о других странах, чем ООН, трудно себе представить.

Вопрос: Есть возможность, что отношения США и России могут стать лучше в ближайшем будущем?

Когда Президент России В.В.Путин собирается приехать в Вашингтон и встретиться с Президентом США Д.Трампом?

С.В.Лавров: То, что отношения сейчас плохие, даже наихудшие за всё время наших связей с США, это все понимают. То, что встречи, которые президенты уже провели в Гамбурге и в этом году в Хельсинки были весьма конструктивным, это тоже все заметили и обратили внимание. То, что договорённости отвечают интересам обеих стран и воспринимаются президентами позитивно - это моё прямое впечатление, поскольку я участвовал в этих встречах. Очевидно также, что те, кто должен выполнять эти договорённости, по той или иной причине не очень спешат это делать. Имею ввиду совместную работу по контртерроризму (у нас существовала рабочая группа, которая пока опять оказалась замороженной), кибербезопасности, о которой я тоже говорил и диалог по стратегической стабильности, включая те вопросы, которые необходимо урегулировать для того, чтобы функционировали договоры, существующие в этой сфере (Договор о стратегических наступательных вооружениях и Договор о ракетах средней и меньшей дальности). Помимо этих конкретных документов стратегическая стабильность включает в себя больше факторов, которые на неё влияют. Этот разговор давно назрел и перезрел. То, что этот диалог сейчас в подвешенном состоянии, не делает позитива ни для кого.

У нас раньше с США были встречи в формате «2+2» министров иностранных дел и министров обороны, начальников генеральных штабов, встречи между командами России и США на уровне заместителей глав внешнеполитических ведомств с участием военных, разведки и структур, отвечающих за безопасность. Всё это сейчас подвешено. Однако начат диалог по линии Секретаря Совета Безопасности России Н.П.Патрушева и Советника Президента США по национальной безопасности Д.Болтона. Они встречались в июне в Москве, затем в августе в Женеве и сейчас готовится их очередная встреча. Это уже хоть что-то, что может позволять поддерживать отношения и не допускать их скатывания ещё ниже.

Диалог между военными имеет ключевое значение для обеспечения того, чтобы не было никаких неприятных случайностей. Вы знаете, что в Конгрессе США законодательно принят запрет Пентагону сотрудничать с российскими военными. Единственное исключение - деконфликтинг, которым мы занимаемся в Сирии.

Вы ещё спросили по поводу визита Президента России В.В.Путина в США. Он, действительно получил приглашение от Президента США Д.Трампа, который так же имеет приглашение посетить Российскую Федерацию. Когда все будут готовы, и прозвучат предложения по срокам, тогда можно будет определяться.

Вопрос (перевод с английского языка): Президент Государства Палестина М.Аббас и Премьер-Министр Израиля Б.Нетаньяху выступали по поводу мира на Ближнем Востоке. Сейчас мир на Ближнем Востоке выглядит очень отдаленным, практически невозможным. Администрация Д.Трампа «разбирает» основы справедливого мира: Иерусалим, возвращение беженцев, незаконные поселения. М.Аббас предлагает новый механизм, он предлагает расширить круг посредников, включить туда Россию, Францию Китай, возможно, другие страны. Что Вы думаете? Как сказать палестинцам, что международное сообщество о них не забудет? Что сделает Россия для того, чтобы мир на Ближнем Востоке стал возможен?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Мы никогда не отказывались от механизма, который был принят для посреднической работы, ближневосточного «квартета». На этой неделе представители «квартета» собирались «на полях» ГА ООН в Нью-Йорке. Практически никаких результатов не было достигнуто, но они обменялись мнениями о положении дел на сегодняшний день.

Мы привержены выполнению решений СБ ООН, ГА ООН и Арабской мирной инициативы. Конечно мы видим, что происходит, как Вы сказали, постоянные попытки разрушить все «краеугольные камни» возможного двустороннего соглашения, и это является поводом для беспокойства. Вчера я встретился с Президентом Государства Палестина М.Аббасом, он очень разочарован происходящим. Мы поймем и поддержим те действия, которые палестинцы сочтут уместными в данных обстоятельствах. Обстановка в Секторе Газа, ситуация между Сектором Газа и Рамаллой также являются поводом для озабоченности. Мы высокого оцениваем и поддерживаем египетские усилия их объединить, но последняя серия попыток не принесла результатов. Это вызывает беспокойство, так как текущая ситуация не позволяет палестинцам аргументировать свою линию более уверенно.

Вопрос (перевод с английского языка): Израильское Правительство предупреждает путешественников о том, чтобы никто не пользовался аэропортом им. Р.Харири в Бейруте, потому что будут подвергаться ударам позиции недалеко от аэропорта, где «Хизболла» установила ракеты. Как Вы думаете, выполнит ли эту угрозу Израиль?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Это будет грубое нарушение международного права. Мы были бы категорически против таких действий. То, что реально произойдёт, невозможно предсказать. Мы предостерегаем против любых нарушений резолюции СБ ООН, согласно которой нарушением является даже использование ливанского воздушного пространства.

Вопрос (перевод с английского языка): В СБ ООН Вы говорили о милитаризации здравоохранения, когда лекарства превращают в оружие. Гуманитарные изъятия из ограничительных мер против Северной Кореи закончились провалом. Глобальный фонд по борьбе с малярией и туберкулёзом прекратил финансировать Северную Корею. Это своего рода биологическое оружие.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Полностью с Вами согласен. Использование бактериологического оружия - это нарушение резолюций СБ ООН, которые предусматривают гуманитарные исключения из санкционного режима. Вчера в СБ ООН я заявлял, что мы хотим, чтобы это было пересмотрено. Особенно в свете того прогресса, который медленно, но ведётся на политическом уровне.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 сентября 2018 > № 2752670 Сергей Лавров

Алексей Текслер в интервью китайской газете «Чжунго нэнюань бао» рассказал о перспективах российско-китайского энергетического сотрудничества

Алексей Текслер: «Китай - один из важнейших партнёров России в сфере ТЭК»

- По статистическим данным, в 2017 году России добыла 546.8 миллиона тонн нефти и газоконденсата, поддерживая достаточно высокий уровень добычи последних 20 лет. Какие прогнозы Вы могли бы сделать на объем добычи в 2018 году? Какими Вы видите тенденции развития?

Россия обладает одним из богатейших в мире минерально-сырьевым потенциалом. Это является гарантией экономической и энергетической безопасности страны, обеспечивает текущие и перспективные потребности экономики России в углеводородном сырье.

Российская нефтегазовая отрасль демонстрирует позитивную динамику. Так, с начала нового столетия добыча нефти выросла на 70%, добыча газа – на 20%. Мы прогнозируем, что в 2018 году добыча нефти и газа превысит показатели прошлого года.

Сегодня мы вышли на первое место в мире по экспорту газа, на второе по поставкам нефти. Достичь этих результатов удалось, в том числе, благодаря реализации ряда подготовленных Правительством России инициатив по совершенствованию налогообложения в сфере нефтедобычи, что стимулирует освоение новых видов запасов в перспективных регионах добычи. С 2000 года был введен в эксплуатацию целый ряд новых месторождений, в том числе в Восточной Сибири и на Дальнем Востоке, шельфовые месторождения и трудноизвлекаемые запасы.

Работа по освоению месторождений продолжается, и ключевая задача сегодня – стабилизировать добычу на действующих месторождениях в Западной Сибири. Для этого Минэнерго России подготовлен ряд законодательных инициатив, в том числе закон по введению налога на дополнительный доход (НДД) от добычи нефти.

Также в прошедшие годы активно развивалась инфраструктура экспорта углеводородов, были запущены газопроводы «Северный поток» и «Голубой поток», первый в России завод по производству сжиженного природного газа на острове Сахалин, создана трубопроводная система для транспорта нефти «Восточная Сибирь – Тихий океан» (ВСТО). Компания «Транснефть» в 2017 году завершила строительство трубопроводной системы «Заполярье – Пурпе – Самотлор» для приема в систему магистральных нефтепроводов нефти новых месторождений районов Ямало-Ненецкого автономного округа и севера Красноярского края, в том числе Ванкорской группы месторождений, которые обеспечивают значительную часть нефти, поставляемую в КНР. Сегодня ведется строительство газопроводов «Сила Сибири», «Северный поток – 2», «Турецкий поток». Реализуются проекты по расширению нефтепровода ВСТО и увеличению пропускной способности отвода «Сковородино – Мохэ» от него в Китай.

Основные тенденции развития ТЭК страны зафиксированы в проекте Энергетической стратегии на период до 2035 года. Одна из ключевых идей этого документа - трансформация от ресурсно-сырьевого к ресурсно-инновационному развитию ТЭК. Новая роль ТЭК в экономике страны будет состоять в переходе от «локомотива развития» к «стимулирующей инфраструктуре», обеспечивающей создание условий для развития российской экономики, включая ее диверсификацию, рост технологического уровня, минимизацию инфраструктурных ограничений.

- К концу 2017 года Россия уже два года оставалась крупнейшим экспортером сырой нефти в Китай. Учитывая постоянный рост объема продажи сырой нефти, может ли и дальше развиваться участие китайских нефтяных компаний в добыче нефти в России? Будет ли Россия больше открываться для иностранного капитала в плане обслуживания нефтяных месторождений?

У нас богатая история сотрудничества с китайскими компаниями, Китай был и остается одним из важнейших партнёров России в сфере ТЭК. В 2017 году доля российского импорта в Китай составила 11% от общего импорта нефти. Поставки нефти из России в Китай в прошлом году достигли порядка 1,3 млн барр./с. , что на 18% выше, чем годом ранее.

Как бы ни развивалась собственная добыча нефти в Китае, Россия всегда сможет обеспечить покрытие дефицита энергоресурсов для вашей страны. Рост спроса, развитие транспортной инфраструктуры – всё это предпосылки для ещё большего взаимодействия российских и китайских компаний в сфере добычи нефти.

- Всем известно, что китайско-российское сотрудничество в нефтяной сфере демонстрирует колоссальные успехи, однако над сотрудничеством в газовой сфере еще нужно работать. Важность взаимодействия по сжиженному газу кажется особенно очевидной, учитывая длительность циклов строительства трубопроводов. Принимая во внимание, что Россия – крупнейший энергетический партнер Китая, какими Вам видятся перспективы китайско-российского сотрудничества в отрасли сжиженного газа? Какие вопросы требуют особого приложения сил?

В декабре прошлого года состоялся запуск первой технологической линии завода «Ямал СПГ» мощностью до 5,5 млн тонн сжиженного газа в год. Доля участия КНР в проекте составляет 29,9%. С начала запуска «Ямал СПГ» отгружено около 3 млн тонн СПГ. Уже введена вторая очередь, после ввода третьей линии общая мощность завода составит 16,5 млн т СПГ.

Еще одним знаковым событием стала торжественная церемония по случаю захода в порт Цзянсу СПГ-танкеров «Владимир Русанов» и «Эдуард Толль» с проекта «Ямал СПГ». Впервые в истории Северного морского пути (СМП) танкеры прошли по восточному маршруту в направлении Берингова пролива из порта Сабетта без ледокольного сопровождения. Мы рассчитываем, что маршрут по СМП обеспечит коммерческую эффективность транспортировки продукции «Ямал СПГ» благодаря сокращению сроков доставки грузов. Ледовые усиления высокой арктической категории (Arc7) позволят танкерам беспрепятственно преодолевать льды толщиной до 2 м, а самостоятельная проходка СПГ-танкеров откроет начало регулярных поставок СПГ по Северному морскому пути. Всего в рамках проекта «Ямал СПГ» будет построено 15 газовозов ледового класса Arc7.

Мы видим заинтересованность китайских компаний в участии в проекте «Арктик СПГ 2», и в проекте в сфере транспортировки углеводородов в арктических условиях «Морской арктический транспорт». «НОВАТЭК» планирует реализовывать совместные проекты по развитию внутреннего потребления газа в КНР с участием китайских государственных и частных компаний.

Что касается результатов работы «Газпрома» и КННК по поставкам природного газа по «восточному» маршруту, уверены, что проект будет реализован в соответствии с намеченным графиком.

Принимая во внимание растущие потребности китайской стороны в обеспечении надежных поставок газа, «Газпром» готов интенсифицировать переговоры по проекту поставок газа из России в КНР и по «западному» маршруту. При этом перспективным также представляются поставки газа с Дальнего Востока России в КНР.

- Сланцевая революция в США позволила стране удовлетворить свои потребности в газе и начать экспортировать его. США стали одним из важнейших экспортеров газа в мире и серьезным конкурентом России. Угрожает ли американский газ позиции России на глобальном газовом рынке?

Предлагаю рассмотреть этот вопрос в макроэкономическом контексте. Объем экспорта СПГ в США в 2017 году составил около 15 млн тонн, что эквивалентно 21 млрд куб. м. Через 5 лет экспорт вырастет на 55 млн тонн и достигнет около 70 млн тонн в год, что эквивалентно 100 млрд куб. м. Для сравнения, Россия в прошлом году экспортировала 224 млрд куб. м.

Таким образом, американский газ является всего лишь ещё одним источником удовлетворения спроса на «голубое топливо», и хотя может создавать давление на некоторых локальных рынках, но, учитывая рост спроса на газ в долгосрочной перспективе, не окажет влияния на позиции российского газа (в том числе и СПГ) на глобальном рынке.

Не следует забывать и о важнейшем конкурентном преимуществе российского газа в борьбе за рынки Европы и Азии. Это низкая себестоимость добычи и транспортировки: российский трубопроводный газ значительно дешевле СПГ из США благодаря имеющейся инфраструктуре. Все российские проекты по производству СПГ, заявленные российскими компаниями, имеют экономические показатели, позволяющие оценивать их в качестве наиболее конкурентоспособных в мире, за счет низкой себестоимости добычи и привлекательной логистики.

Привлекательность российского СПГ подтверждает и заинтересованность иностранных партнеров из Японии, Китая, Франции, Саудовской Аравии в перспективных СПГ-проектах. Мы видим потенциал для привлечения партнеров в акционерный капитал с параллельным привлечением финансирования от иностранных финансовых и энергетических компаний.

- В настоящее время Китай и Россия уделяют большое внимание вопросам экологии. Как Вы смотрите на вопросы энергосбережения и охраны окружающей среды в плане нефтепереработки? Какие здесь тенденции развития?

Как и для всего мирового сообщества, вопросы энергосбережения и охраны окружающей среды сегодня актуальны и для России. Наша страна предпринимает целый ряд мер по рациональному природопользованию, предотвращению загрязнения и экологическому нормированию как на международном уровне, так и внутри страны.

Если говорить об экологической безопасности в секторе нефтепереработки, в последние годы российские НПЗ выделяют значительные средства на модернизацию и строительство новых очистных сооружений, диагностику и замену трубопроводов, утилизацию отходов производства, а также рекультивацию земель и мероприятия по охране водных ресурсов. Для улучшения экологической обстановки нефтяные компании вкладывают значительные средства не только в модернизацию самих НПЗ, но и в объекты всей производственной цепочки, начиная с месторождений и заканчивая АЗС.

Существенную роль в загрязнении атмосферного воздуха в крупных городах развитых и развивающихся стран играют выбросы автомобильного транспорта. Их доля составляет до 90% загазованности воздуха и загрязнения обочин автомобильных дорог оксидами тяжелых металлов. Благодаря реализации программы модернизации НПЗ, в 2016 году в нашей стране был безболезненно совершен переход на обращение дизельного топлива и бензина только высшего 5 экологического класса.

Интересным примером повышения экологичности нефтеперерабатывающих предприятий в России является начавшееся использование для их энергоснабжения возобновляемых источников энергии. На Волгоградском НПЗ работает солнечная электростанция мощностью 10 МВт, которая позволяет сократить выбросы СО2 на 10 тыс. тонн ежегодно.

В России уделяется внимание развитию и расширению использования альтернативных экологичных видов топлив, таких как природный газ. Двигатель газомоторного транспортного средства соответствует высочайшим международным экологическим стандартам – Евро-5 и Евро-6.

Еще одним направлением в работе по повышению экологичности производств является переход на наилучшие доступные технологии (НДТ). В его рамках будет осуществляться планомерное внедрение ресурсосберегающих и малоотходных производств, техническое перевооружение, решение задач импортозамещения, формирование конкурентоспособной промышленности, обеспечивающей переход экономики государства от экспортно-сырьевого к инновационному пути развития.

Китай. Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Электроэнергетика. Экология > minenergo.gov.ru, 20 сентября 2018 > № 2750917 Алексей Текслер

Советский Союз и революция в Иране

Дмитрий Асиновский

Как эксперты, спецслужбы и политики двух сверхдержав проспали зарождение исламского фундаментализма

Дмитрий Асиновский – младший специалист-исследователь Европейского университета в Санкт-Петербурге.

Резюме Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня эти термины звучат везде. Но то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970-1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике.

Я хочу засвидетельствовать, что в советской внешней политике того периода такой проблемы, как фундаментализм, не существовало на практическом уровне. Никто не обсуждал этот вопрос на Политбюро или коллегии МИДа. В то время мы действительно не рассматривали это как серьезную проблему. По крайней мере я не помню ни одного документа или постановления, или дискуссии о фундаментализме в правительственных кругах. Анатолий Добрынин, советский посол в США (1962–1986)

Вы знали больше об исламском фундаментализме в Соединенных Штатах, чем мы в Советском Союзе, потому что я не думаю, что кто-то в то время объяснил нашему руководству, что такое «аятолла». Карен Брутенц, зам. заведующего Международным отделом ЦК КПСС (1976–1986)

В сентябре 1995 г. по приглашению Норвежского Нобелевского института в историческом отеле Лысебю под Осло прошел симпозиум, собравший ветеранов холодной войны с советской и американской стороны – людей, принимавших политические, военные и идеологические решения. Темой симпозиума была история советского вторжения в Афганистан и завершения разрядки. Среди участников с советской стороны присутствовали бывший заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС Карен Нерсерович Брутенц и бывший резидент КГБ в Тегеране, а позднее глава первого главного управления КГБ Леонид Владимирович Шебаршин. На сессии, посвященной революции в Иране и реакции на нее сверхдержав, возможно, впервые после окончания холодной войны прозвучал ряд тезисов о советском взгляде на иранскую революцию, которые после этого многократно цитировались и обсуждались исследователями. Именно во время этой сессии Карен Брутенц и бывший посол СССР в Соединенных Штатах Анатолий Добрынин произнесли фразы, вынесенные в эпиграф.

Страны Азии и Африки vs. Страны третьего мира

Исламизм, политический ислам, исламский фундаментализм – сегодня не только медийное пространство, но и академические исследования пестрят этими терминами. На фоне радикальных исламских движений 1990–2010-х гг. режим в Иране кажется нам сегодня если не умеренным, то точно более понятным хотя бы потому, что вписан в рамки государственных структур. Однако то, что сегодня представляется естественной частью международных отношений, на рубеже 1970–1980-х гг. было не просто новым, а невиданным и немыслимым явлением в мировой политике. Революция в Иране стала неожиданностью для большинства аналитиков, включая тех, кто вырабатывал внешнюю политику мировых держав. Однако внезапные смены режимов не были большой редкостью, особенно в государствах, которые в СССР было принято называть «странами Азии и Африки», а в США и Западной Европе – «странами третьего мира». Всего за несколько лет до событий в Иране неожиданный переворот в Эфиопии заставил Москву разорвать длительный союз с Сомали и лишиться морской базы на Красном море ради поддержки нового просоветского режима Менгисту. Особенность иранской революции заключалась не в ее внезапности, а в том, какие силы ее возглавили и какие в итоге сформировали правительство нового Ирана.

Представления о религии как элементе исключительно традиционного домодерного общества были ключевой частью как идеологии либеральной демократии, так и теории марксизма. Тем более важной составляющей либеральной теории и особенно марксизма является представление о революционном развитии во главе с прогрессивными силами, двигающими историю вперед. В этих идеологических рамках нарратив об «исламской революции», предложенный аятоллой Рухоллой Хомейни сразу после его возвращения в Иран в феврале 1979 г., не мог быть воспринят всерьез ни в США, ни особенно в СССР.

Выступая в Лысебю, Шебаршин подчеркнул, что события, происходившие в Иране, нельзя назвать иначе, как «народной революцией». В этом он полностью соглашался со своими американскими коллегами. Революция в Иране действительно была результатом массового народного движения против шахского режима, но что двигало миллионами демонстрантов, каким они видели новый Иран? В течение уже почти сорока лет историки дискутируют о причинах и природе иранской революции. Была ли она действительно «исламской» и что такое «исламская революция»? Или же исламские лозунги лишь прикрывали социальный или антизападный характер вполне секулярного модерного движения? Не имея цели и компетенции для участия в этой дискуссии, здесь мы обращаемся к взгляду людей, задававшихся такими же вопросами по ходу развития событий в Иране. С той только разницей, что эти люди должны были формулировать позицию одной из сверхдержав.

Роль лидера мировой революции всегда была определяющей для советской идеологии. Победа во Второй мировой войне и распространение влияния в Восточной Европе делали эту заявку на лидерство более настойчивой, чем когда-либо раньше. Смерть Сталина и приход к власти Никиты Хрущёва, совпавшие с мировым трендом на деколонизацию, позволили расширить арену противостояния холодной войны и изменить отношение Советского Союза к антиколониальным национальным движениям. В результате противостояние двух сверхдержав в Европе превратилось в то, что принято называть глобальной холодной войной. Стремление СССР привлечь на свою сторону обретающие независимость страны Азии и Африки привело к появлению новых внешнеполитических инструментов. Например, интеллигенцию советской Средней Азии использовали в качестве посредников в коммуникации с культурными элитами азиатских и африканских стран, опровергая нарратив о Советском Союзе как о такой же колониальной державе, как и страны Западной Европы. Несмотря на целый ряд стратегических неудач (поражение Гамаля Абдель Нассера и его союзников в Шестидневной войне и отказ нового президента Египта Анвара Садата от сотрудничества с Москвой; переворот в Индонезии под руководством генерала Сухарто, свержение режима Сальвадора Альенде в Чили и наиболее болезненная из всех – идеологический раскол с Китаем), в начале 1970-х гг. в Советском Союзе сложилось впечатление, что наконец марксистские законы истории приведены в действие и развивающийся мир разворачивается в сторону советского пути развития.

Эта иллюзия утвердилась в результате череды политических трансформаций в развивающемся мире, которые посчитали результатом успешной внешней политики СССР. В 1971 г. после того, как последние британские солдаты были эвакуированы из Адена, власть в Южном Йемене захватили повстанцы, исповедовавшие леворадикальные марксистские взгляды. В 1975 г. после десятилетия кровавой войны в Индокитае последние американские солдаты покидали Сайгон. В 1976 г. при советской и кубинской поддержке в столицу Анголы Луанду вступили формирования марксистского Народного Движения за Освобождение Анголы (МПЛА). За два года до этого в другой бывшей колонии Португалии – Мозамбике в результате переворота к власти пришла просоветская леворадикальная партия ФРЕЛИМО. В 1977–1978 гг. в Эфиопии была свергнута многовековая монархия и у власти оказалась просоветская партия Дерг во главе с Менгисту Хайле Мариамом. В середине 1979 г. леворадикальные повстанцы Сандинистского фронта национального освобождения, поддерживаемые СССР и Кубой, после продолжительной гражданской войны захватили власть в Никарагуа.

Революция в Иране казалась логичным продолжением этой серии предполагаемых успехов советской внешней политики – надежный союзник США и «региональный полицейский» (по доктрине Никсона), шах Ирана был свергнут в результате массового народного движения. Однако на деле иранская революция оказалась одним из первых сигналов начала обрушения системы международной разрядки, не вписываясь в советскую теории революции и расходясь с привычным опытом революций в странах Азии и Африки. Советский Союз занял официально благожелательную позицию по отношению к новому революционному режиму и вновь образованной исламской республике. Даже к 1983 г., когда иранское левое движение было уничтожено, а в Иране явно установилась теократическая система власти, в СССР продолжали называть исламскую республику «прогрессивной антиимпериалистической силой, которой удалось свергнуть деспотичный и феодальный режим шаха».

19 ноября 1978 г. в передовице «Правды» было опубликовано заявление Леонида Брежнева. Официальную позицию Советского Союза относительно ситуации в Иране можно было описать одним словом — «невмешательство». Социальный и политический кризис, продолжавшийся в Иране к ноябрю 1978 г. уже почти год, для экспертов и людей, принимавших решения в советском руководстве, являлся частью большей картины глобального масштаба – картины, в которой Иран был одной из многих арен идеологической конфронтации между двумя сверхдержавами. В своем заявлении Брежнев предостерегал какую-либо иностранную силу от вмешательства во внутренние дела Ирана. Это заявление во многом вписывалось в общую риторику советских средств массовой информации предыдущих месяцев, а также, несомненно, влияло на публичную позицию последующего периода. Советскому читателю, зрителю или слушателю предлагалось не только описание актуальных событий в Иране, но также и анализ исторической ретроспективы, в которую эти события вписывались.

Особое внимание уделялось военному перевороту 1953 г. против правительства доктора Мохаммеда Моссадыка, который был спланирован и организован ЦРУ. Подчеркнутое внимание именно к этому эпизоду указывало на схожесть текущей ситуации с событиями 25-летней давности, а также вольно или невольно вскрывало главное опасение советских экспертов и политических деятелей – потенциальное повторение этих событий и подавление Соединенными Штатами народного движения в Иране. Подобный взгляд из Москвы кажется вполне естественным в рамках системы международных отношений периода холодной войны, вот только это «народное движение» в конечном итоге вылилось в революцию совсем иную, нежели те, к которым советские эксперты были подготовлены учебниками по историческому материализму.

Региональная Realpolitik семидесятых

Общая граница и традиционные геополитические интересы СССР в регионе определили советскую активность после вывода войск из Ирана в мае 1946 г. и даже после отказа иранского меджлиса ратифицировать договор о нефтяных концессиях в конце 1946 года. Основным проводником советских интересов оставалась Народная партия Ирана – «Туде». Однако в 1949 г. партия была запрещена под предлогом покушения на шаха, якобы осуществленного при участии «Туде». Таким образом, к началу 1950-х гг. возможности у СССР влиять на ситуацию в Иране существенно сократились. Этот момент совпал с важнейшими изменениями в стране – приходом к власти Национального фронта во главе с Мохаммедом Моссадыком. Попытка национализации нефтяной промышленности и последовавший за этим переворот, организованный американскими и британскими спецслужбами, оказались ключевыми не только для истории Ирана XX века, но и для восприятия советским руководством будущей внутриполитической ситуации в стране – в том числе и в период революции 1978–1979 годов.

Сегодня для исследователей Ирана XX века это событие является важнейшей (наряду с самой революцией) точкой, но, как становится понятно из советской научной литературы 1970-х гг., оно было не менее принципиально и тогда. Теперь нам вполне достоверно известно развитие событий и, что важнее, тот факт, что ЦРУ официально признало свое участие в перевороте. В 1970-е гг. данный факт все еще оставался вопросом спекуляций, активно использовавшихся советскими экспертами и в то же время формировавших их представление о роли Соединенных Штатов и иранского национализма во внутренней политике Ирана.

Любопытно, что, когда Моссадык был премьер-министром Ирана, он не воспринимался в Советском Союзе как дружественная фигура или потенциальный идеологический союзник. Его противодействие предоставлению СССР концессий на добычу нефти в Северном Иране в 1944 г., а также в целом «буржуазно-националистическая» программа способствовали формированию скорее негативного образа. Даже его программа национализации, которая, казалось бы, могла привлечь советских лидеров мотивами антиимпериалистической борьбы с Великобританией, была воспринята как часть сделки Моссадыка с США, которые намеревались занять место британцев в Иране. В целом позиция Москвы в отношении Ирана в период Моссадыка была нейтральной. После неудачных попыток занять доминирующее положение в Иране в конце Второй мировой войны советская внешняя политика остерегалась непосредственного вмешательства в дела страны. Никакой особенной поддержки Моссадыку Советский Союз не оказывал ни в ходе его правления, ни после свержения. Однако с середины 1950-х гг. его образ в СССР начинает серьезно меняться. Из потенциального союзника американских империалистов Моссадык превращается в символ национально-освободительной борьбы и коварства империалистических держав.

Во многом это связано с более глобальным разворотом Советского Союза к странам Азии и Африки. Во второй половине 1950-х гг. советское руководство и лично Хрущёв сделали несколько попыток наладить отношения с Мохаммедом Реза Шахом. В 1956 г. шах осуществил свой первый визит в Советский Союз. Поиски компромиссов и добрососедских отношений с Тегераном напрямую связываются с образованием Багдадского пакта, в котором Иран стал играть ключевую роль. Попытки найти общий язык с шахом совпали с идеологической реабилитацией его важнейшего политического противника – Моссадыка. Решение не поддерживать Моссадыка во время переворота оказалось в числе прочего среди обвинений, предъявленных Вячеславу Молотову на пленуме 1957 г., раскрывшем «антипартийную группу». Молотов, вернувший себе контроль над внешней политикой после смерти Сталина, действительно разделял сталинский взгляд на бесперспективность революционной ситуации в Иране. Однако к 1957 г. конъюнктура изменилась, и отказ от поддержки Моссадыка уже мог быть поставлен в вину как предательство интересов глобального антиколониального движения.

В то же время эта разнонаправленность инициатив не позволила выстроить дружеские отношения с шахом в ходе секретных переговоров 1959 года. Переговоры велись о заключении соглашения о ненападении, но в конце концов зашли в тупик из-за нежелания шаха создавать конфликт внутри Багдадского пакта, с которым подобный договор вошел бы в противоречие. Вслед за провалом переговоров история инспирированного американцами переворота против Моссадыка стала важной частью антишахской пропаганды, которая велась с территории Советского Союза на Иран. Впрочем, даже после 1962 г., когда отношения с Тегераном стабилизировались и пропагандистская кампания была прекращена, Моссадык как национальный лидер остался главной фигурой, к которой шли отсылки советских оценок недавней иранской истории и современной политики.

После начала своеобразной разрядки в советско-иранских отношениях в 1962 г. ключевым аспектом взаимодействия двух государств стало быстрое экономическое и торговое сближение. Растущий торговый оборот, общие инфраструктурные проекты, экономическое сотрудничество в бассейне Каспийского моря были не только взаимовыгодны, но и укрепляли политический фундамент двусторонних отношений. К концу 1970-х гг. осуществлялось более 150 совместных сельскохозяйственных и индустриальных проектов, включая строительство Транскавказского газопровода, позволившего СССР поставлять больше газа в Восточную Европу и тем самым увеличить доходы в твердой валюте.

Начатая шахом в 1963 г. «белая революция» была положительно встречена и прокомментирована в СССР как движение, ломающее традиционные феодальные отношения в иранском обществе и открывающее перспективы «демократического прогрессивного развития». Советская пресса откликнулась на иранские реформы как на «попытку прорыва из феодализма в капитализм с усилением пролетариата в традиционном аграрном обществе, снижением политического влияния крупных землевладельцев и усилением классовой борьбы». Любопытно, что подобные оценки расходились с официальной позицией руководства «Туде», находившегося в изгнании в Восточном Берлине. Подконтрольное «Туде» радио «Пейк-е Иран», вещавшее на территорию Ирана из Болгарии, резко критиковало реформы шаха, объявляя их недостаточными и обманными. Под советским давлением болгарское руководство не только остановило трансляции, но и вовсе закрыло радио «Пейк-е Иран» вплоть до 1978 г., когда его работа возобновилась.

Впрочем, несмотря на сохраняющиеся чрезвычайно плодотворные экономические связи Тегерана и Москвы, оценка политической трансформации иранского режима к началу 1970-х гг. в Советском Союзе перестала быть столь же оптимистичной, как в 1962–1963 годах. Все более явно проявлялось стремление шаха сделать Иран ключевой региональной державой, вписывающееся в доктрину Никсона и опиравшееся на долговременный союз с США. C 1971 г. шаху удалось наладить и укрепить отношения с двумя стратегическими противниками СССР. На региональном уровне шах интенсифицировал сотрудничество с Египтом как раз в тот момент, когда президент Анвар Садат разорвал дружественные отношения с Москвой и выслал всех советских советников из страны (1972 г.). Стоит отметить, что личные отношения Садата с шахом оставались очень близкими вплоть до смерти монарха – именно в Египте тело изгнанника было захоронено после торжественной церемонии, организованной по протоколу государственных похорон. Вторым партнером Ирана в эти годы стал намного более серьезный противник СССР на мировой арене – Китай. В 1971 г. шаху удалось установить с КНР дипломатические отношения, которые, впрочем, не перевели двустороннее взаимодействие в активную фазу, но явились явным сигналом для Москвы и даже в большей степени для Вашингтона. Соединенные Штаты продолжали оставаться основным и стратегическим союзником Тегерана, и с укреплением иранской экономики, особенно после нефтяного кризиса 1973 г – важнейшим поставщиком вооружений для иранской армии. Рост цен на нефть укрепил представления шаха о перспективах Ирана как региональной державы и позволил начать масштабные закупки вооружений за океаном, что стало еще одним поводом для критики с советской стороны.

В середине 1970-х гг. перспективы подъема революционного движения в Иране оценивались в Советском Союзе как незначительные и ограниченные. Левое движение в этот период практически не существовало – партия «Туде» была запрещена уже в течение 25 лет, ее лидеры пытались влиять на иранскую политику, однако большинство из них находилось в изгнании в Советском Союзе или в странах народной демократии. Более радикальные и популярные левые движения, такие как Моджахедин-э Халк (Организация моджахедов иранского народа), были плохо организованы, разрознены и не способны ни на что, кроме редких спорадических террористических атак. И если позже, с началом революции, такие движения, как Моджахедин, стали более массовыми, то партия «Туде», наиболее близкая к СССР, продолжала испытывать трудности.

Есть у революции начало…

Роль духовенства в Иране для широкого круга экспертов, судя по всему, была еще менее понятна. Особенно ярко это можно заметить в одной из публикаций журнала «Новое время», где впервые в советской печати появляется аятолла Рухолла Мусави Хомейни:

«Самая сильная группировка, выступающая против шаха, – отмечала “Нью-Йорк таймс” – состоит из мусульман-традиционалистов, верных аятолле Мохаммеду (так!) Хомейни, религиозному деятелю, живущему в эмиграции в Ираке с 1963 года, когда он организовал по всей стране движение против проведения земельной реформы и других предпринятых шахом мер по модернизации».

Справедливости ради нужно признать, что в обзоре иностранной прессы авторы дословно цитируют июньскую статью из «Нью-Йорк таймс», где будущий лидер исламской революции назван именно так. Сам по себе этот маленький и, казалось бы, незначительный эпизод довольно символичен – по обе стороны океана аналитики в равной степени несведущи во внутренней ситуации в Иране. Если ни в «Нью-Йорк таймс», ни в «Новом времени» не нашлось специалиста, который мог бы указать на явную ошибку в имени одного из крупнейших религиозных деятелей Ирана, то стоит ли задаваться вопросом об их информированности относительно идеологической основы новых исламских политиков? В новогодней речи 31 декабря 1977 г. в Тегеране президент США Джимми Картер назвал Иран «островом стабильности» на Ближнем Востоке. Картера вполне могли поддержать советские коллеги. Тот факт, что американские журналисты в июне и советские в ноябре все еще мало что знали о ключевых фигурах иранской религиозной оппозиции, в какой-то степени даже более показателен, чем новогодний просчет Картера.

По мере развития событий в Иране отношение Советского Союза к революции и новому режиму постепенно менялось. Озабоченность и недоверие к возможности изменений в начале-середине 1978 г. сменились осенью-зимой 1978 г. опасениями вероятного вмешательства Соединенных Штатов для предотвращения свержения иранской монархии. Хотя подобные опасения доминировали и в дальнейшем, советские руководители и эксперты довольно быстро пришли к выводу, что свершившаяся в начале 1979 г. революция позволит левыми силами – прежде всего Народной партией Ирана – перехватить инициативу. И хотя этого не произошло, СССР продолжал поддерживать иранский революционный режим, в том числе и после начала операции в Афганистане, которая вызвала резкий рост антисоветских настроений в иранском руководстве и обществе. Только полный разгром левого движения и суд над партией «Туде» привел к охлаждению и фактической заморозке отношений с Тегераном. Впрочем, в академической и экспертной среде и после 1983–1984 гг. революция в Иране и сложившийся там режим оценивались скорее положительно.

Подобное, отчасти парадоксальное, отношение советских руководителей и экспертов к событиям в Иране объясняется рядом факторов. Прежде всего оперативное управление советской внешней политикой было возложено наряду с МИД СССР на Международный отдел ЦК КПСС. В частности, иранское направление в Международном отделе курировал Ростислав Александрович Ульяновский. В представлении этого старого большевика, изучавшего международные отношения в Коминтерне, ситуация в Иране вписывалась в концепцию некапиталистического пути развития, предполагавшую быстрый переход освобождающихся от империалистической зависимости народов к построению социализма. Доступные нам документы и публикации за подписью Ульяновского, а также воспоминания показывают, что именно Международный отдел ЦК КПСС по сути руководил действиями партии «Туде», используя резидентуру КГБ в Тегеране как канал связи и финансирования тудеистов. Это подтверждают воспоминания резидента КГБ в Тегеране Леонида Шебаршина, его подчиненного и впоследствии перебежчика Владимира Кузичкина, а также документы из архива Василия Митрохина.

Положение и возможности Ульяновского-идеолога во многом определили преимущественное влияние идеологии на решения советского руководства. Это, однако, не означает отсутствия прагматизма. В частности, один из людей, входивших в узкий круг лиц, принимавших внешнеполитические решения – председатель КГБ Юрий Андропов, по воспоминаниям Шебаршина, не верил в скорое просоветское продолжение революции. Отметим, впрочем, что такие выводы, по тем же воспоминаниям, Андропов делал на базе сочинений Маркса, то есть тоже с отчасти идеологических позиций. Однако прагматизм Андропова заключался в том, что возглавляемый религиозными лидерами Иран был выбит из круга союзников США. И главное опасение Андропова и его окружения заключалось в том, что Соединенные Штаты будут искать способ эту ситуацию изменить. В этом смысле захват заложников в американском посольстве и кризис ирано-американских отношений, с одной стороны, воспринимался в СССР с осторожным оптимизмом, но с другой – становился поводом для большей тревоги. Даже в 1995 г., выступая в Лысебю, несмотря на протесты американских коллег, Шебаршин утверждал, что неудачная попытка освобождения заложников в 1980 г. была на деле операцией с более значительными целями – вплоть до смены режима в Иране.

На ошибках учатся?

Постоянные опасения американской интервенции объясняют – по крайней мере частично – последовательную поддержку, которую СССР продолжал оказывать исламскому режиму, даже когда это, казалось бы, противоречило не только идеологическим, но и прагматическим соображениям. Генералы всегда готовятся к предыдущей войне. Тема событий 1953 г. и переворота, осуществленного британскими и американскими спецслужбами против правительства Мохаммеда Моссадыка, постоянно появлялась на страницах советской прессы и аналитики. Советские руководители рассматривали поведение своих предшественников в 1953 г. как непростительную ошибку. Вместо того чтобы вмешаться и поддержать антиимпериалистическое, пусть и не просоветское, правительство Моссадыка, Советский Союз остался наблюдателем в ситуации, когда США удалось защитить свои геополитические интересы в Иране. Эта ошибка была признана и непублично осуждена еще в хрущёвские времена. И теперь, когда в Иране вновь установилось не просоветское, но антиимпериалистическое правительство, Москва стремилась не повторить эту ошибку.

Ввод войск в Афганистан оказал значительное влияние на баланс советско-иранских отношений. С одной стороны, он спровоцировал резко негативную реакцию в Тегеране. И, несмотря на то, что наиболее активные сторонники жесткой линии в отношении Советского Союза во главе с министром Готбзаде были отстранены от власти, вторжение в Афганистан помогло закрепить в иранской внешней политике тезис аятоллы Хомейни об СССР как о «малом сатане». С другой стороны, начало войны в Афганистане вызвало всплеск исследовательской активности в отношении ислама как фактора политической жизни. Несмотря на достаточно консервативный подход большинства советских экспертов, отрицавших исламский фактор как политическую составляющую, протоколы заседаний секций и круглых столов, собиравших специалистов международников и востоковедов в 1979–1981 гг., показывают нам другую картину. Среди советских аналитиков находилось достаточное число людей, видевших проблему в недоизученности ислама как политической силы и приводивших революцию в Иране как явное тому доказательство в противовес публичной позиции СССР, отражавшей точку зрения Международного отдела. Особо показательна дискуссия между Георгием Мирским и Евгением Примаковым, в которой оба сошлись на том, что поддержка хомейнистской революции была ошибкой, способной привести к краху левого движения в Иране и в целом нанести ущерб интересам Советского Союза.

Однако эти голоса почти не были услышаны людьми, принимавшими решения. На фоне афганских событий, внутриполитического кризиса, в который начал входить Советский Союз, иранская проблема, а вместе с ней и проблема изучения политического ислама, по сути, исчезли из повестки дня. Таким образом, когда в Лысебю Анатолий Добрынин говорил об отсутствии в советском руководстве дискуссии об исламском фундаментализме и самого такого понятия, он не лукавил – лидеры СССР не захотели увидеть эту проблему, оставив ее решение своим последователям.

Данный материал представляет собой сокращенный вариант статьи, опубликованной по-английски в третьем номере журнала Russia in Global Affairs за 2018 год.

Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 14 сентября 2018 > № 2775776 Дмитрий Асиновский

Александр Разуваев: Нефть по $70 устраивает всех.

Что ждать в ближайшее время российской нефтегазовой отрасли, рассказал директор аналитического департамента «Альпари» Александр Разуваев

Осень 2018 года сулит мировой экономике большие геополитические потрясения. Проблемы сирийского урегулирования, санкции США в отношении иранского нефтяного экспорта, торговые войны, а также возможное IPO крупнейшей нефтяной компании мира Saudi Aramco не могут пройти незамеченными и для нефтяного рынка. О том, что ждать в ближайшее время российской нефтегазовой отрасли, портал «Нефть и Капитал» расспросил директора аналитического департамента «Альпари» Александра Разуваева.

«НиК»: Некоторое время назад началось массовое обесценивание валют развивающихся стран, в том числе и нефтяных. Что это значит для мировой нефтегазовой отрасли?

– На самом деле, это очень хорошо для бюджета нефтяных стран. В качестве примера можно взять Россию – дешевый рубль, дорогая нефть. Бюджет на этот год был запланирован дефицитным, однако поправки, принятые к нему летом, уже свидетельствуют о профиците. Если курс российской валюты будет в районе 60-67 руб. за доллар, а нефть Urals примерно $72 за баррель, то до конца года дополнительные доходы бюджета России составят более 2,5 трлн руб. Это хороший показатель.

Для падения национальных валют есть разные причины, в том числе и политические. Например, падение национальных валют России и Турции можно объяснить именно политикой. Однако главная фундаментальная причина, благодаря которой обесцениваются национальные валюты, – повышение процентной ставки Федеральной резервной системы США (ФРС США – прим. «НиК»). Это плохо для всех ценных бумаг и валют. С этим надо как-то жить. Экономики крупных, не зависящих только от нефти стран могут нормально развиваться и в таких условиях. В качестве яркого примера опять же можно привести Россию и Турцию.

«НиК»: А как Вы охарактеризуете ситуацию в Венесуэле?

– По отношению к этой стране действует очень жесткий санкционный режим США. Не стоит забывать и о том, что в Венесуэле проведен социалистический эксперимент. И сейчас там очень плохая криминальная ситуация. Вообще, для Латинской Америки это большая проблема, которую в свое время смог решить только очень жесткими методами Пиночет. В нынешних реалиях в такой экономике, как Венесуэла, очень сложно заниматься бизнесом и просто жить.

«НиК»: Не секрет, что ряд западных крупных нефтяных компаний так или иначе остались в России. Ожидаете ли Вы расширения их присутствия или наоборот?

– Хорошо, что они остались. Экономика не должна уступать политике. Но я думаю, что пока не будет никакого движения. Может, в будущем, когда санкции снимут или они серьезно ослабнут, российские и западные компании станут вместе бурить Арктику. Можно ожидать и увеличения их присутствия на Каспии. Недавний визит в Россию президента Азербайджана Ильхама Алиева показал, что Баку и Москва собираются вместе работать над различными нефтяными проектами. Но в будущем стоит ожидать, что свои доли в каспийских проектах получат и западные компании. Однако пока это все упирается в политику, так как геополитическая ситуация очень напряженная и далека от разрешения.

«НиК»: Была информация, что Россия, как ни странно, стала крупнейшим инвестором на Украине. Затронуло ли это нефтянку?

– Россией туда вложено порядка $436 млн, это небольшая сумма даже для Украины. И эти инвестиции не касаются нефтяного сектора. Вообще, важнейшим моментом плана экономической модернизации, который был официально предложен Украине со стороны Евросоюза, является создание производств, завязанных на рынок ЕС. А для этого Украина должна получать порядка €20 млрд иностранных инвестиций в год. Кстати, подобная перестройка экономик проводилась в Польше, Турции и Прибалтике. В Польше и Турции в целом получилось, в Прибалтике, возможно из-за их быстрого перехода на евро, план не сработал. Тем не менее пока Киев за 6 месяцев 2018 г. получил только $1,3 млрд. Даже если он получит еще столько же, в сумме получится $2,6 млрд – это 10% от того, что им нужно. Это свидетельствует прежде всего о том, что, по мнению европейского бизнеса, риски инвестиций в Украину очень велики именно из-за политических моментов.

В России в основном показывают на Восток Украины, но и Венгрия смотрит на свой кусочек, где живут венгры, а Польша – на Львов. И непонятно, что будет. Есть точка зрения, что следующим президентом будет Тимошенко. Но в любом случае инвесторы опасаются вкладывать деньги в эту страну. Для них даже выгоднее инвестировать в Белоруссию. Там жесткие правила игры, есть один президент, с которым, правда, трудно договориться, но если это сделаешь, можно спокойно вести свой бизнес.

«НиК»: Экспорт нефти из Ирана сокращается. Что будет со стоимостью черного золота после введения американских санкций в отношении иранского нефтяного экспорта? Смогут ли США полностью перекрыть экспорт нефти из этой страны?

– «Серый» экспорт нефти из Ирана был всегда, и цены это поддержат. В то, что Иран в ответ может начать боевые действия, я не верю. Поэтому «серый» экспорт так и останется, может быть, частично он даже пойдет через Россию.

Санкции в отношении иранской нефти дадут некоторый плюс к цене, но мне кажется, что нынешняя стоимость черного золота устраивает всех. Заложено повышение ставки ФРС США и ОПЕК+ с увеличением добычи, поэтому цены находятся в некотором равновесии.

«НиК»: То есть Саудовская Аравия все же договорилась с США о стоимости нефти?

– Мне кажется, все договорились. Надо добавить и то, что ближневосточные страны после распада СССР Москву не очень уважали. Из Афганистана вышли, в Чечне вначале вообще не получилось. После участия в Сирии Россия начала завоевывать уважение стран этого региона.

«НиК»: Пойдет ли Саудовская Аравия на IPO Saudi Aramco в этом году или следующем?

– По моему мнению, было бы хорошо. После продажи 5% всегда можно продать еще 5, вплоть до контрольного пакета. Но пока компания не вышла на IPO, она может оставаться непрозрачной. Кроме того, чтобы выйти на IPO, она должна дать данные по запасам. Те данные, что сейчас известны, очень старые, 80-х годов прошлого века. Представители Saudi Aramco сами говорят, что на нее не надо ориентироваться, мы дадим перед IPO цифру по запасам современную. Но пока никто новых данных по запасам не видел и никто не знает, сколько там реально нефти. По закону вся нефть Саудовской Аравии принадлежит королю. У российских компаний есть доказанные запасы, подтвержденные международным аудитом, а с Saudi Aramco все непонятно.

Можно лишь заметить, что Саудовская Аравия пыталась играть доминирующую роль на Ближнем Востоке, но все понимают, что Иран в военном плане намного сильнее. Много денег еще не означает сильную армию и сильное политическое влияние.

«НиК»: Данные по запасам Saudi Aramco могли бы повлиять на стоимость нефти?

– Поскольку нынешняя цифра с 1980-х годов, новая может сильно отличатся. К тому же Ближний Восток – это регион, в котором постоянно идет добыча. Конечно, новая цифра могла бы сильно повлиять на рынок.

«НиК»: Ожидаете ли вы роста сланцевой добычи в США? Этот сектор нефтедобычи находится в лучшем финансовом состоянии, чем прежде?

– Цена на нефть сейчас достаточно комфортная, в том числе и для сланцевых компаний США. Однако есть мнение, что очень большой объем «плохих» долгов в американской экономике у компаний нефинансового сектора, в том числе и нефтяников. Пока сланцевые компании рефинансируются, но с повышением ставки ФРС происходит рост стоимости обслуживания долга. Поэтому вполне возможно, что повышение ставки спровоцирует кризис для этих компаний. Но это касается всего реального сектора американской экономики. Кроме того, Дональд Трамп в целом не очень предсказуемый политик.

«НиК»: Произойдут ли какие-то изменения политики США в отношении нефтяного рынка после выборов в Конгресс?

– Не думаю. Мы можем делать ставки на то, досидит ли Трамп до конца своего срока, потому что он не очень адекватный президент США, по крайней мере в вопросах экономики. Например, в одном из своих последних заявлений он сказал, что США хотят выйти из ВТО. При этом Соединенные Штаты – второй экспортер в мире. Если они это сделают, им придется со своими основными торговыми партнерами – ЕС и Китаем – договариваться отдельно. В этом случае глобальная экономика начинает разрушаться мгновенно. Американцы после Второй мировой войны выстраивали систему глобальной экономики именно под себя, грамотно и обычно мягко, а тут пришел президент, который решил все это разрушить в силу своего понимания мира.

«НиК»: Могут ли антироссийские санкции повлиять на возможности РФ по экспорту углеводородного сырья?

– Нет, не могут. И с нефтью, и с газом все будет нормально.

«Северный поток – 2» и «Турецкий поток» будут работать. Более того, я думаю, что вне всякой политики не будет транзита через Украину. В этой стране очень большой износ ГТС, риск техногенной катастрофы очень высок.

Хотя считается, что останется небольшой транзит – 10 млрд куб.м. Но если у тебя угроза разрушения газотранспортной системы, вряд ли кто-то захочет пойти на такой риск.

«НиК»: Что ждет российский внутренний рынок нефтепродуктов, если осенью мировые цены на нефть еще вырастут? Есть мнение, что с рынка уйдут независимые компании, владеющие НПЗ и АЗС.

– Я эти разговоры слышу, сколько живу. Нефть была за $100 за баррель очень долго, и был сильный рубль. Сейчас рубль в любом случае слабый, но я думаю, что принципиально ничего не изменится. Просто крупные нефтяные компании получат дополнительный рост прибыли. «Роснефть» дивиденды увеличила в 4 раза, и, скорее всего, по итогам года они заплатят за второе полугодии больше, чем за первое. Слабый рубль и дорогая нефть – хорошая прибыль.

«НиК»: Почему растет стоимость бензина? Из-за подорожания нефти или по другим причинам?

– Во-первых, российская экономика вернулась к росту, то есть растет потребление нефтепродуктов. Во-вторых, всегда надо сравнивать внутренний рынок и внешний. Если выгоднее экспортировать, то цены на внутреннем рынке растут. Кроме того, присутствует фактор закрытия НПЗ на модернизацию. Это не видно потребителю, но это серьезный фактор для инвестиций в переработку.

«НиК»: Почему, в то время как независимые региональные АЗС кричат о невыгодности своего бизнеса, иностранные нефтегазовые компании расширяют свои сети АЗС?

– Всю жизнь слышу от региональных банков, что им мешает жить Сбербанк. Понятно, что за сильным игроком стоят инвестиции, но ничего страшного я не вижу. Покричать все любят, это элемент пиара.

«НиК»: Минэнерго РФ на днях сообщило, что считает беспошлинные поставки нефтепродуктов в Белоруссию нецелесообразными. Зачем они туда вообще поставлялись, ведь у Белоруссии есть свои крупные НПЗ?

– Нефтепродукты, которые производили два белорусских НПЗ, Новополоцкий и Мозырский, шли на экспорт. Российское горючее поставлялось для нужд белорусского сельского хозяйства. Мне кажется, сейчас было бы правильно попытаться договориться о доли России в их нефтеперерабатывающих заводах, а Белоруссии отдать долю в добыче. В этом случае белорусские НПЗ получили бы полную загрузку своих мощностей. Для президента Белоруссии Александра Лукашенко это было бы лучше. Но с 1 октября Россия ужесточает условия финансирования этой страны, поскольку Москва не всем довольна в отношениях с Минском, в том числе и в вопросах геополитики. При этом в 2019 г. там будут проходить выборы президента, и я не исключаю развития жесткого сценария на переговорах. Однако в любом случае Россия и Белоруссия придут к согласию.

«НиК»: А что будет с Евразийским экономическим союзом?

– Согласно документам, единый рынок должен быть создан к 2025 г. Однако нефть и газ не самое главное в этом объединении. Главное – это рынок труда, и он фактически уже создан. Кроме того, это единая валюта. Если будет введен алтын как единая валюта для Евразийского союза, то он будет очень похож на российский рубль. Возможно, эта валюта будет более сырьевая, потому что Казахстан сырьевой.

Если ввод единой валюты произойдет, то будет как с евро: сначала безнал, а потом наличные деньги. С другой стороны, ходят слухи, что в России пройдет деноминация 1:100, вернется копейка.

«НиК»: В каком состоянии НПЗ Белоруссии? Если их надо модернизировать, то за чей счет?

– На момент распада СССР они были в хорошем состоянии. Считается, что и сейчас это достаточно современные предприятия. В Белоруссии, в отличие от Украины, сохранены стоящие активы.

«НиК»: Правда ли, что белорусский бензин, дизель и даже авиационный керосин после обострения российско-украинских отношений формируют на украинском рынке порядка 80% предложения?

– Думаю, что так и есть. Украина и Белоруссия имеют общую границу, они торговые партнеры. Более того, от Минска до Киева не так далеко. Тем не менее политические разногласия у них присутствуют. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что еще какое-то время назад в Белоруссии был запрет на обмен гривны. При этом рубль, доллар, евро, польские злотые менять было можно. Поэтому у них достаточно сложные отношения.

«НиК»: Экспорт российского СПГ в страны Азиатско-Тихоокеанского региона в январе – августе 2018 г. вырос на 48,2%, до 15 млрд куб.м. Есть ли у России перспективы расширения поставок сжиженного газа?

– Потенциал для роста российских поставок СПГ присутствует. Более того, «Газпрому», когда он закончит свои мегапроекты «Сила Сибири», «Турецкий поток», «Северный поток – 2», надо будет что-то делать. И он наконец-то займется СПГ.

«НиК»: В каком состоянии сейчас американские СПГ-проекты? Могут ли они составить конкуренцию российскому газу?

– Пока для европейского рынка и для «Газпрома» они вообще не являются угрозой. И не только по цене. Европа понимает, что «Газпром» поставляет энергосырье без каких-то претензий. Трамп же американские поставки СПГ, которые еще и будут дороже, пытается совместить с кучей условий: деньги на НАТО и т. д. США – это такой поставщик, который тебе еще постоянно ставит какие-то условия. Российский «Газпром» этого не делает.

«НиК»: Поменяется ли европейский газовый рынок после разграничения Каспия? Сможет ли туркменский газ дойти до ЕС и будет ли он конкурентоспособным на этом рынке?

– Есть Трансанатолийский газопровод из Азербайджана, но пока никаких рисков для «Газпрома» нет – и с точки зрения поставок в Турцию, и с точки зрения поставок в ЕС. По Туркменистану информация очень обрывочна. Ясно, что там сильнейший экономический кризис. В голод я, конечно, не верю, но экономика у них не в лучшем состоянии. Из-за бедности населения в последние годы там стало нарастать распространение радикального ислама. Напомню, что современный радикальный ислам часто «красный», он внедряется под предлогом социальной справедливости. Поэтому сейчас сложно прогнозировать, что будет и с политической точки зрения в этой стране.

При этом для разработки и обустройства новых газовых месторождений Туркменистана нужны иностранные специалисты и инвестиции, своими силами страна этого сделать не сможет. Однако власти страны иностранцев не пускают, даже «Газпром». Поэтому в обозримом будущем туркменский газ вряд ли дойдет до ЕС.

«НиК»: А если деньги найдутся, он может конкурировать по цене с российским газом?

– Нет. Россия уже поставляет в ЕС около 200 млрд куб.м – это очень много. Я не думаю, что туркменский газ составит реальную конкуренцию. Может быть, если «Газпром» там что-то построит и будет покупать туркменский газ, я в это поверю. Но, опять же, «Газпром» туда надо пустить. Российская компания в свою очередь еще посмотрит, идти ли туда из-за больших рисков.

«НиК»: А Китай имеет крепкие позиции в Туркменистане?

– Там никто не может иметь крепких позиций, потому что власть совершенно непонятная и невменяемая. В Туркменистане нет политической стабильности.

«НиК»: А иранский газ может прийти на европейский рынок?

– Сейчас нет, но в перспективе сможет. В Иране крепкая власть, есть свои инженеры. Если политика ЕС поменяется, через Турцию иранский газ может дойти до Евросоюза. Но для этого Европа должна признать Иран торговым партнером. Европа готова это сделать, но пока она еще находится под сильным влиянием Соединенных Штатов. Тем не менее потихонечку Евросоюз начинает из-под этого влияния выходить. Для ЕС, конечно, лучше иметь много поставщиков газа, а не только Россию. Кроме того, Иран готов приглашать иностранных специалистов. В этой стране добыча углеводородного сырья может существовать отдельно от политики.

Беседовала Екатерина Дейнего

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь. Внешэкономсвязи, политика > oilcapital.ru, 12 сентября 2018 > № 2730602 Александр Разуваев

Выродки-убийцы

почему партийный перевёртыш призывает к покаянию

Андрей Фурсов Андрей Фефелов

Андрей ФЕФЕЛОВ. В 1990-е годы те, кого у нас называют «либералами», развернули кампанию, призывавшую народ, прежде всего русских, к коллективному покаянию за сталинское прошлое. Продлившись полтора десятка лет, эта вакханалия, не достигнув результата, несколько поутихла.

И вот в наши дни — новый всплеск. Всего лишь один пример: 20 августа в «Московском комсомольце» была опубликована заметка Александра Ципко «Ненависть к правде: кто призывает восторгаться преступлениями своих правителей, чем российский патриотизм отличается от советского». Главный тезис таков: тот, кто выступает против коллективного покаяния за сталинское прошлое, по сути, оправдывает его и не сожалеет о жертвах. Практически все примеры, которые приводит Ципко, взяты из Вашей статьи, опубликованной в газете «Завтра». Думаю, на примере статьи Ципко имеет смысл поговорить о некой тенденции, о причинах её оживления, о представляющих её типажах.

Андрей ФУРСОВ. Я видел эту статью. О ней и о её авторе самих по себе говорить, действительно, нет смысла: интеллектуальное и моральное убожество налицо. Интереснее поговорить о тенденции. Когда читал статью, у меня возникло ощущение, что я вернулся в самое подлое позднеперестроечное время, в бурный и буйный рассвет горбачёвщины, когда перестроечная шваль, все эти «перевёртыши» с партбилетом в кармане перестали бояться. Сначала они действовали с оглядкой и опаской: а вдруг это всего лишь кампания? А потом, избавившись от страха, развернулись в полную силу. Статья Ципко в «МК» — это, прежде всего, отрыжка времён поздней горбачёвщины.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Есть выражение: «Бывали хуже времена, но не было подлей».

Андрей ФУРСОВ. И так же, как и в позднеперестроечные времена — фирменный почерк того времени: шельмование, передержки, перевирание. Даже в небольшой статье их хватает. Вот несколько примеров. Процитировав мою мысль о том, что в 1990-е годы разного рода мерзавцы заговорили о необходимости покаяния за сталинизм-коммунизм и о том, что советофобия быстро превратилась в русофобию, Ципко, нагло передёргивая, пишет, что, по Фурсову, «главная опасность для русской души… — это осознание ценности человеческой жизни». А затем приписывает мне призыв бороться с теми, кто сожалеет о жертвах сталинского «большого террора». Также Ципко приписывает мне тезис о недопустимости разговора о преступлениях советской эпохи, о том, что мне не жаль разрушенных храмов, жертв ГУЛАГа, о том, что, согласно Фурсову, разговор о преступлениях сталинского коммунизма — предательство по отношению к России, о том, что я запрещаю критику дореволюционной России, запрещаю называть сталинский террор преступлением, русскую власть — тоталитаризмом и т.д. Враньё на вранье!

Прежде всего, далеко не все «жертвы» репрессий 1936–1938 гг. были безвинными: к стенке поставили немало палачей русского народа и других коренных народов России. Что, Зиновьев, Постышев, Эйхе или Бухарин — безвинные жертвы? Тот самый Бухарин, который говорил, что советская власть будет воспитывать «нового человека» всеми средствами, включая расстрелы. Вот его и «воспитали». Что же касается жертв безвинных, то едва ли найдутся те, кто не сожалеет о них, о жертвах «холодной гражданской войны», которую советофобы подают как «сталинские репрессии». Однако «сожалеть» и «каяться» — разные вещи. И, кстати, что-то я не слышал, чтобы Ципко и подобные ему сожалели о нескольких миллионах жертв «рыночного террора» 1990-х.

Фраза о том, что Фурсов призывает бороться с теми, кто сожалеет о жертвах сталинского «большого террора» — просто приписывание мне того, чего я не говорил, то есть, по сути, клевета. В связи с этим хочу напомнить гражданину Ципко о том, что есть статья за клевету.

Ещё одно передёргивание: «…разговор о преступлениях сталинского коммунизма для Андрея Фурсова является предательством по отношению к России <…> получается, что, с точки зрения Андрея Фурсова, вопрос о жертвах, о человеческой цене “великой эпохи Сталина” недопустим, ибо он противоречит “подлинному патриотизму”».

На самом деле, мне неоднократно приходилось писать на темы о реальном (а не о солженицынско-архипелаг-гулаговском) количестве жертв и о том, что выяснение именно этого вопроса — одно из средств борьбы с предателями России.

Тезис Ципко о том, что патриотизм Фурсова запрещает какую-либо критику изъянов и слабостей русской души я оставляю на совести этого автора (если она, конечно, есть, в чём я — особенно по прочтении текста в «МК» — сильно сомневаюсь).

Помимо передёргиваний, фирменная черта позднеперестроечной публики, плавно перетекшая в антисоветскую публицистику послеперестроечного времени, — плохое знание истории, низкий уровень образования. Обратите внимание: практически все записные антисоветчики, несмотря на учёные степени и звания, это люди, профессионально несостоявшиеся и несостоятельные, плохо понимающие, что такое история.

Любое время нужно судить по его законам. 1930-е годы были чрезвычайным временем подготовки к самой страшной войне. Ципко вслед за Бердяевым повторяет глупость, что без коммунизма не было бы фашизма. Ещё как был бы! Лучше историю знать надо, гражданин Ципко, и ссылаться не на авторов позавчерашнего дня, а на современные научные исследования, выводящие национал-социализм и фашизм из логики развития государственно-монополистического капитала и противостояния в нём промышленного и финансового сегментов. Бердяеву было простительно этого не знать, но сегодня, когда имеются серьёзные исследования и по финансовой «механике» 1920-х годов, и по экономике Третьего рейха, такие вещи писать стыдно.

Я понимаю, что Ципко — человек малообразованный, что он партработник. Но даже у партработника, который всё-таки советский вуз заканчивал, кандидата, доктора наук, какой-то минимум образования должен быть.

Андрей ФЕФЕЛОВ. На телеканале «День» прошёл цикл очень интересных программ, посвящённых организации «ИМКА», которая действовала в России с конца XIX века. Документально подтверждено, что Бердяев и многие другие пассажиры «Философского парохода» были на содержании «ИМКА». Бердяев в Париже был никому не нужен, разве только как человек, который чистит обувь. Но его приняли с распростёртыми объятиями идеологические лаборатории, которые через Бердяева создавали этот фон. И то, что Ципко ссылается на Бердяева, который действовал на деньги «ИМКА»...

Андрей ФУРСОВ. Ну, вслепую человека могли использовать.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А я думаю, что не вслепую.

Андрей ФУРСОВ. Вопреки мнению Ципко и таких, как он, старую Россию убил не «ленинско-сталинский коммунизм». Самодержавный строй, как верно заметил Солоневич, сгнил, а добили его, как и предсказывал Достоевский, либералы-февралисты. А вот восстановили историческую Россию именно большевики, не случайно практически половина генералов и офицеров пошла служить в Красную армию. То, что СССР был исторической Россией, ясно даже такому русофобу и советофобу, как Бжезинский. В одном из своих интервью (журналу Le Nouvel Observateur) на вопрос о том, что США боролись с коммунизмом, он ответил: не надо морочить себе и другим голову — мы боролись с Россией, как бы она ни называлась. Кстати, нашим недоучкам невдомёк, что ещё в 1960 г. Бжезинский отказался от применения термина «тоталитаризм» к советскому обществу (о принципиальной ненаучности этого термина я не говорю).

Ципко пишет о советскости как о разрушении церквей и национальных святынь; ему бы, болезному, вспомнить и то, сколько церквей открылось при Сталине, и о том, кто в 1943 г. восстановил патриархию, а журнал «Безбожник» превратил в «Журнал Московской патриархии»; вспомнить и то, кто с 1936 г. начал восстановление русской национальной традиции, продолжив этот процесс по окончании войны. После смерти Сталина бывший троцкист Хрущёв воспроизвёл по отношению к церкви многое из того, что делал Троцкий, однако в брежневские времена это, по сути, прекратилось. И здесь мы подходим к теме коллективного покаяния.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Она была одной из ключевых в перестройку, прозвучав уже в 1986 г. в фильме Абуладзе «Покаяние», герой которого выбрасывает своего отца из могилы за железнодорожную насыпь. Метафорически это предлагалось сделать всему народу: выбросить своих отцов из могил, то есть выбросить прошлое. Те, кто придумал это всё, действовали довольно тонко. Поскольку русский человек, воспитанный на православной культуре, воспринимает тему покаяния положительно: он склонен извиняться, просить прощения за своё несовершенство. Нет у него такой наглой уверенности, как, например, у англосаксов. Им тема покаяния не подошла бы. А вот немцам как бы подошла.

Андрей ФУРСОВ. Немцам после поражения в войне она «подошла» только потому, что «примерка» происходила при посредстве англосаксонских штыков. Для западного человека как типа тема покаяния вообще иррелевантна или почти иррелевантна. Недаром у голландцев-протестантов есть поговорки типа «Иисус Христос — хорошо, торговля — лучше» или «У человека должен быть большой рот и маленькое сердце». Какое уж тут покаяние! Нет, расчёт был именно на человека с православно-советской основой.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Да, но покаяние коллективное, к которому сейчас призывают «каяльщики» типа Ципко, это, на самом деле, абсолютная профанация.

Андрей ФУРСОВ. Конечно, тем более, что в своих призывах они апеллируют к христианству. Но в христианстве покаяние — акт сугубо личный. И вина тоже является сугубо личной. Коллективное покаяние предполагает наличие коллективной вины, а это уже не христианство, а нацистская идеология Третьего рейха. Сначала нацисты нашли коллективную вину у евреев, а после войны уже англосаксы и евреи обрушили эту схему на немцев как народ в целом. Для христианства такие жульнические «идейные» кунштюки неприемлемы: и вина, и покаяние сугубо личностны. Это — одна сторона дела. Есть и другая.

Призыв к коллективному покаянию имеет вполне определённую цель: выработать у мишени чувство исторической вины и неполноценности, превратить из субъекта в объект, поставить на колени и навязать чужие ценности. Именно это проделали англосаксы с немцами после войны. Именно это пытались проделать с русскими «прорабы перестройки», деятели постперестройки и их холуйская обслуга из «интеллектухи». Роль тарана играл антисталинизм. Яковлев, у которого Ципко работал помощником, в одном из своих поздних интервью говорил, что сначала они планировали ударить Лениным по Сталину, затем — Плехановым по Ленину, а затем уже по коммунизму, отождествив его с тоталитаризмом. А за всем этим логически следовал удар по России как якобы извечно тоталитарной, извечно несвободной стране. Как откровенно высказался в одном из интервью всё тот же Яковлев, они (перестройщики) своей перестройкой ломали не только коммунизм, но и всю тысячелетнюю парадигму развития России. То есть реализовывали мечту всех врагов России на Западе и местных смердяковых.

В 1990-е попытка посредством покаяния привить русским комплекс исторической вины и неполноценности провалилась. В последние год-два эти попытки оживились, только теперь к покаянию за сталинскую эпоху добавились призывы каяться за убийство бывшего царя (Николая II и его семьи), за самодержавие, за крепостничество, то есть за всю русскую историю и, если называть вещи своими именами, за всё русское.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Чем, по Вашему мнению, можно объяснить это оживление?

Андрей ФУРСОВ. Во-первых, это паническая реакция на рост в нашем обществе, особенно у молодёжи, интереса и положительного отношения (по различным опросам от 70 до 90 %) к советскому прошлому, особенно к сталинской эпохе и к фигуре самого Сталина. Всё получается и по Сталину, который говорил, что после смерти на его могилу нанесут много грязи, но ветер истории развеет её; и по де Голлю, заметившему: Сталин не ушёл в прошлое — он растворился в будущем. Либерастня артикулирует классовый страх тех, кто в 1990-е нажился на ограблении народа, который помнит советское время, и потому возникает задача это время очернить.

Во-вторых, нынешние призывы к покаянию следует воспринимать и в более широком контексте: обострение отношений Запада и РФ, санкционная экономическая война, информационно-психологическая война (провокация со Скрипалями и т.п.), оживление политической активности Семьи и вообще ельциноидов, квазимонархические игры с останками якобы членов царской семьи — всё это звенья одной цепи. Вот и зашевелились позднеперестроечные опарыши, почувствовав запах привычной для них жижи, зашустрили старые провокаторы. Зря, что ли, они получали пайку за обслугу тех, кто сначала крушил СССР, а затем мародёрствовал на просторах бывшего Союза? Отсюда и призывы к покаянию. Задача простая — подменить групповую вину разрушителей и мародёров общенародной коллективной виной, утопить первую во второй: все виноваты, тем самым вина мерзавцев и их обслуги растворяется в общей вине и как бы исчезает. А всех, кто выступает против этого, пытаются шельмовать как «сталинистов», «ненавистников правды» и т.п. и ещё громче призывать к покаянию.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Давайте посмотрим, кто призывает.

Андрей ФУРСОВ. Давайте. Ципко Александр Сергеевич (1941 г.р.) — доктор философских наук; член КПСС с 1963 по 1990 г.; в 1988—1990 гг. — помощник секретаря ЦК КПСС А.Н. Яковлева; участник создания и директор научных программ фонда Горбачёва.

Перед нами — типичный партийный карьерист, значительную часть жизни обслуживавший цековское начальство, в перестройку дорос до обслуживания — подготовки докладов, статей и т.д. Яковлева и Горбачёва. Типичный «зелёненький», по терминологии Эрнста Неизвестного.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Что значит «зелёненький»?

Андрей ФУРСОВ. У Эрнста Неизвестного есть замечательный текст «“Красненькие” и “зелёненькие”». «Красненькие» — это советские столоначальники. «Зелёненькие» — это их интеллектуальная обслуга, «это те, кто мычание “красненьких” должен превратить в членораздельную речь. Те, кто должен угадать их желания, но сформулировать их так, чтобы коллективный мозг признал их формулировки своими, как если бы “красненькие” сами их создали. Чудовищная работа… и, ко всему, по тем же муравьиным законам аппарата, она перестаёт быть творческой».

«“Зелёненькие”, — продолжает Э. Неизвестный, — страдают множеством аппаратных комплексов. <…> И если “зелёненькие” и дорастают до уровня “красненьких”, то путём гигантских нервных издержек, путём отказа от многих своих личных привязанностей и интеллектуальных претензий <…> “Зелёненькому”, особенно с претензиями на какие-то остатки иллюзий или своей личности, — трудно… они находятся внутри аппарата <…> рано или поздно эта гигантская амёба превратит их в состав своей ткани или просто выплюнет».

Ципко, со всеми своими комплексами и фобиями, явно из «зелёненьких». За это, за свою «зелень», за то, что так и не стал «красненьким», он и ненавидит советскую систему, простить ей этого не может. Но ведь никто его не неволил делать карьеру в этой системе. Можно было быть просто учёным. Разумеется, не было бы «прицековских» благ. Но выбор сделан — и молчи в тряпочку, а не призывай других каяться за собственную слабость и подлость.

Очень важно то время, в которое формировались партийцы и «зелёненькие» того типа, к которому относится Ципко, а также круг «советников вождей» (вождей — от Брежнева до Горбачёва). Это было совершенно особое время. Заканчивалась хрущёвская эпоха и так называемая оттепель; впрочем, её инерции хватило до конца 1960-х. В середине 1960-х советская номенклатура фактически отказалась от рывка в будущее (на партновоязе — «строительство коммунизма»), хотя на словах оно, конечно же, продолжалось, углублялось, расширялось. Ускорилось перерождение номенклатуры, практической идеологией «красненьких» становился цинизм, и это потребовало иного, чем ранее, типа «зелёненьких». «Оттепель» уже окончилась, а «застой» ещё не наступил, в результате в это межеумочное, смешанное время художественная и интеллектуальная среда представляла собой, как пишет Э. Неизвестный, «смешанный ансамбль дрессированных хищников: птеродактили, гиены и мандавошки». Это же распространяется и на «зелёненьких». Оставляю за читателем выбор, к какому типу относятся Ципко и ему подобные. Впрочем, догадаться нетрудно: победившие в середине 1960-х либеральные «весёлые поросята» (Э. Неизвестный) ни в гиенах, ни в птеродактилях не нуждались. А потому в гору пошли яковлевы и их будущие «зелёненькие» холуи.

Свою карьеру в течение почти тридцати лет Ципко делал в КПСС и посредством членства в КПСС — той самой, «тоталитарной ленинско-большевистской партии», которую сегодня обильно поливает грязью, называет преступной. Интересно, когда Ципко вступал в КПСС, а затем защищал кандидатскую и докторскую диссертации по философии на методологической основе марксизма-ленинизма, он думал о своей причастности к «преступной организации» и «преступной идеологии»? Или позже прозрел? Но тогда надо быть последовательным: отказаться от материальных благ, полученных в советское время, от степени доктора наук и — каяться, каяться, каяться… Но нет, не спешит, только других призывает. А мне, например, каяться не в чем: в отличие от Ципко и подобных ему коммунистических «перевёртышей», я никогда не был членом КПСС, открыто отказавшись от вступления в партию в 1980 г. и прекрасно понимая, чем это грозит мне как сотруднику факультета МГУ, считавшегося идеологическим. А уж за работу помощником того, кого называли «хромым бесом перестройки» — русофоба Яковлева — каяться надо вдвойне.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Яковлев – одна из самых зловещих фигур перестройки.

Андрей ФУРСОВ. Да, этот персонаж более важен, чем Горбачёв.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Яковлев причастен к той «тайне беззакония», которая произошла в самом конце 1980-х годов, и последствия которой ярко проявились в 1990-е. Это — огромные невосполнимые потери, начиная от распада страны и заканчивая гигантским материальным ущербом, вывозом всех ценностей. Огромное количество людей умерло, погибло. Те, которые крушили СССР — его палачи, а те, кто их обслуживал, писал им доклады, предисловия к их книгам, а то и сами книги — прислужники палачей; и руки у них, как и у их хозяев, в крови. Вот они-то и должны каяться. Но этого не произошло. Покаялись бы и сказали, например: я получил от партии, от ЦК квартиру на Якиманке, я хочу её отдать сейчас, забирайте её обратно, поганые большевики, кровавые, я не хочу от вас ничего…

Андрей ФУРСОВ. Здесь мы выходим на серьёзный и интересный вопрос: почему советское прошлое больше всех поливают грязью именно те, кто получал от неё наибольшие материальные блага, служил ей по собственному желанию или, реже, под давлением обстоятельств, но тоже за вознаграждение?

Андрей ФЕФЕЛОВ. «Под давлением обстоятельств» — это как?

Андрей ФУРСОВ. Например, когда человека «ловили» на чём-то, принуждали «стучать», а он получал за это карьерные возможности, поездки за границу и т.п. Среди нынешних обличителей советской системы хватает бывших стукачей (впрочем, бывших стукачей не бывает — тяга к доносу выдаёт). Посмотрите на тексты, обличающие советское прошлое, многие из них — это по сути доносы, чувствуется рука «мастеров». А сегодня эти люди вещают о морали, о принципах. В позднем СССР не только стукачи, но и подавляющее большинство «зелёненьких», всех этих бовиных-черняевых-загладиных и пр., никаких моральных принципов не имели, в чём откровенно и признаются сегодня. Так, один из ближайших приспешников Горбачёва в своих стриптизных мемуарах пишет, что никогда не имел не только принципов, но и никаких убеждений. Как, впрочем, добавлю, и Горбачёв, и вся его «бригада».

Есть другая категория обличителей: обиженные на советскую власть, которая не оправдала их надежд и рухнула. Они столько сил положили на карьеру, карабкались, кряхтели, пресмыкались перед властью (в этом смысле все они — пресмыкающиеся, социальные рептилии), а тут облом. Обидно, понимаешь. К тому же есть привычка к статусу, хорошей жизни, следовательно, надо опять карабкаться — на то он и карьерист, ничего другого: профессионального статуса, например, — нет. Кстати, показательно, что среди нынешних антисоветчиков практически нет не только высокопрофессиональных обществоведов, но и даже нормально образованных людей.

Андрей ФЕФЕЛОВ. То есть синдром обиженных детей.

Андрей ФУРСОВ. Обиженных детей, обиженных жён… Главное — обиженных и очень обозлённых, причём не только на советскую систему, но и на создавший её народ, прежде всего на державообразующий русский народ. Ещё и отсюда желание заставить его каяться, то есть — поставить на колени.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Понятно, что имя всей этой публики — легион, но всё же среди них можно выделить какие-то типажи.

Андрей ФУРСОВ. Пожалуйста. Действительно, когда смотришь на нынешний ТВ-экран, там мелькают забавные в своей жалкости и ничтожности антисоветчики. Смотришь на человечка, рассуждающего о морали, о необходимости договариваться с Западом на его условиях и вспоминаешь: это квартирный махинатор, мелкий жулик, в начале 1990-х попался на взятке в несколько тысяч долларов; используя свою якобы шляхетскую фамилию, удрал за границу; вернулся и теперь занудно гундит с экранов.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Я, кажется, понимаю о ком идёт речь. Сейчас он вещает на одной из радиостанций о русской истории с надутым видом и опять гонит антисоветчину. Я ему говорю: «Вы же были в КПСС! Где ваши стыд и совесть?» А он: «Я хотел изменять КПСС изнутри!» Видимо, как Ципко: тот всё менял, менял изнутри…

Андрей ФУРСОВ. Когда меня во второй половине 1970-х годов в течение нескольких лет тащили в партию, мне говорили: «Ты понимаешь, чем больше в партии будет порядочных людей, тем она будет порядочней!» На самом деле, не элемент определяет систему, а система определяет свои элементы. Поэтому все разговоры типа «я хотел изменить партию», это как Галич пел, «это, рыжий, всё на публику».

Андрей ФЕФЕЛОВ. Вернёмся к типажам?

Андрей ФУРСОВ. Конечно. Вот ещё экземпляр. Пафосный, малообразованный краснобай, рассуждающий о том, что морально и хорошо в русской истории, а что — аморально и плохо. В «послужном списке» — обвинение в соучастии в мошеннической группе. Слушать рассуждения подобного персонажа о морали — то же самое, что внимать проститутке, вещающей о семейных ценностях.

Ещё один типаж. Громит карикатурным голосом советское прошлое. В этом прошлом, однако, он активно делал карьеру в пропагандистско-идеологических СМИ (то есть обязательно был членом КПСС) и, как вспоминают его коллеги, «вылизал» немало начальнических задниц, чтобы попасть в качестве корреспондента в «самую восточную страну». Коллеги всерьёз подозревали, что этот «мил-человек» стукачок (кстати, аналогичные подозрения были у коллег по поводу двух предыдущих типажей). Однако «лизал» то ли не тем, то ли не так, и восходящее солнце встречать ему не пришлось — послали другого. Обидно? Вот эту обиду он, убогий, сегодня и вымещает, не понимая, что тем самым подчёркивает своё — по жизни всерьёз — лузерство.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Что, все типажи — либералы?

Андрей ФУРСОВ. Нет. Есть на любой вкус. Например, генерал на всю голову ушибленный белогвардейщиной. Говорит, что Советский Союз — это сатанинский режим! Получается, что когда-то он присягнул сатанинскому режиму, то есть признаётся в том, что продал душу дьяволу. А душу-то продают один раз, её назад не возьмёшь. И какая же цена тому, что ныне говорит этот христопродавец (сам признался).

Андрей ФЕФЕЛОВ. Если Вы говорите о том, о ком я думаю, это просто какой-то идиот, который дослужился в советское время до каких-то там полковничьих чинов в одной из спецслужб!

Андрей ФУРСОВ. Да, но, насколько мне известно, там он функционировал в основном по политруковской линии.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Я просто ужасаюсь тому, кого брали в систему тогда!

Андрей ФУРСОВ. Это говорит о том, что система в своей поздней фазе, со второй половины 1960-х и тем более в 1980-е годы, загнивала. Все типажи, о которых мы говорим, — продукт гниения системы. На них лежит печать распада, разложения — морального, интеллектуального. Именно поэтому их цепляет худшее из того, что происходит с нами в последние три-четыре десятилетия. Помните, как в «Мастере и Маргарите» Воланд цеплял только тех, кто уже подгнил. С теми, кто не подвластен гнили, с Мастером, например, он ничего не мог сделать. Неслучайно «наши» типажи (а это именно типажи, маски, о них можно сказать, как К. Чапек о саламандрах: «Они приходят, как тысяча масок без лиц») — функции без субстанции — оказались именно там, где они оказались. Глядя на них, невольно начинаешь соглашаться с теми психологами и психиатрами, которые считают, что безнравственность — это психическое заболевание.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Я, кстати, в своё время писал в газете «Завтра» статью про такую когорту либеральных деятелей и упомянул Владимира Яковлева. На тот момент он, по-моему, ещё был главой издательского дома «Коммерсант». Я написал: «Пусть покается за своего дедушку-чекиста, который орудовал в Одессе, в Киеве». А сын этого дедушки и, соответственно, отец Владимира, Егор Яковлев, — человек, который писал для детей душещипательные рассказы про Ленина, а потом стал одним из «прорабов перестройки». Так вот, недавно этот Владимир Яковлев уехал куда-то за границу, увлёкся Кастанедой и покаялся за дедушку-чекиста.

Андрей ФУРСОВ. Это редкий случай. Но вот что интересно: как много детей и внуков тех, кто палачествовал над русским и другими народами в 1920—1930-е годы, попытались это повторить (и во многом повторили) в России в 1990-е — на новом витке истории.

Андрей ФЕФЕЛОВ. А сегодня они и такие, как они, очерняют советскую историю.

Андрей ФУРСОВ. Для тех, кто предал советскую систему, единственным оправданием является, с одной стороны, её очернение, с другой — обвинение тех, кто противостоит этому, в защите тоталитаризма, коммунизма. В своё время таким людям хорошо ответил Зиновьев: «Я защищаю не коммунизм, а правду о коммунизме». И эту правду о коммунизме, о советской системе нужно защищать от «перевёртышей», потому что, защищая наше прошлое, мы защищаем наше будущее. Как точно в конце 1990-х заметил Юрий Поляков, «умело пугая прошлым, нас уже наполовину лишили будущего». За прошедшие двадцать лет ситуация изменилась: не только второй половины не лишили, но и значительную часть первой удалось вернуть. Вот и крутит бесов.

Хочу процитировать строки Высоцкого:

И во веки веков, и во все времена

Трус, предатель — всегда презираем.

Враг есть враг, и война всё равно есть война,

И темница тесна, и свобода одна —

И всегда на неё уповаем.

Всё так: предателям — вечное презрение, а свобода — всегда одна. Если разоблачители СССР полагают, что, оплёвывая прошлое, они становятся свободными, то они ошибаются: свободными они, эти «люди-трава», как сказал бы Герцен, не стали, они лишь сменили хозяев. В одной из пьес Дюрренматта есть такая картина: в покорённый Рим вступают германцы: в их руках транспаранты: «Долой рабство! Да здравствует свобода и крепостное право!».

Хулители советского прошлого из рабов одной системы превратились в крепостных другой. Холуйское нутро осталось прежним. Альберт Камю говорил: «Свободен тот, кто может не лгать!». Вся статья Ципко — это ложь и передёргивание. Он и такие, как он, лгут, потому что они рабы всего того худшего, что было в советской системе, а плохого в ней было немало. Иначе она бы не породила горбачёвщину, ельцинщину и всю их обслугу.

Да, в нашей истории немало тёмных пятен, однако со всеми тёмными пятнами — это наша история, которую нужно принимать в её целостности, сложности и трагичности, помня имена злодеев и предателей и прославляя героев и просто достойных тружеников. У англосаксов есть поговорка “Right or wrong — my country” («Права или нет, но это моя страна»). Почему-то российские смердяковы, которые молятся на англосаксонский Запад, эту поговорку никак не могут усвоить. Впрочем, понятно почему: в информационной войне они участвуют на стороне Запада против России, поэтому у них она всегда неправа.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Эта информационная война со стороны Запада носит тотальный характер: СМИ Запада — и в целом, и в отдельных странах — выступают единым фронтом, альтернативная информация либо подавляется, либо маргинализируется. А со стороны России эта война не тотальна: в ней с нашей стороны участвуют федеральные каналы и ряд СМИ, однако существуют довольно мощные альтернативные СМИ и, самое главное, гнилой дискурс.

Андрей ФУРСОВ. Причём нельзя сказать, что он полностью антисистемен. Его представляют СМИ, которые либо являются частью системы, либо финансируются какой-то госкорпорацией. Речь, иными словами, должна идти о раздвоенности самой системы, самой власти — раздвоенности отчасти реальной, отчасти показной.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Однако эту раздвоенность всё труднее сохранять, поскольку к информационно-психологической войне добавляется экономическая, а противостояние РФ и Запада превращается в экономическую войну. О том, что идёт «экономическая война», заговорил не кто иной, как премьер Дмитрий Медведев. Удивительная фраза из его уст: «Наша страна уже сто лет находится под санкциями». До этого он говорил, что наша страна — молодая двадцатилетняя республика, а сейчас оказалось, что всё-таки наша страна — столетняя, то есть СССР плюс РФ, и всё это время она находится под санкциями.

Эпоха всё жёстче и жёстче. А гнилой дискурс с этими людьми продолжается как ни в чём не бывало. Ходят западные агенты по нашим улицам, и все знают, что они получают деньги из определённых структур, что по разнарядке пишут антисталинские и антироссийские статьи в российской прессе, выступают в различных ток-шоу. Иными словами, в систему внедрены элементы, объективно её ослабляющие, свидетельством чему «стены скорби», «ельцин центры» и пр. На нас всё сильней и сильней давят враги. В таких условиях присутствие чуждого, которое нередко определяют как «пятая колонна», становится недопустимым. Недопустима антисистема или элемент системы, работающие на противника. Вопрос: когда это кончится? Точнее, что должно произойти, чтобы это закончилось?

Андрей ФУРСОВ. Я думаю, окончиться это должно тогда, когда конфронтация с Западом дойдёт до определённой точки. Поэтому-то в самой системе хозяева гнилого дискурса стремятся развернуть ситуацию к замирению с Западом на любых его условиях. Однако для Запада «любое» и оно же единственное условие замирения РФ с ним — это полная и безоговорочная капитуляция верхов РФ (которые, кстати, после этого будут вышвырнуты победителем — «Рим предателям не платит»). Учитывая наличие у нас «умиротворителей», эдаких мюнхенцев а-ля рюс, Запад и продолжает давить, зная, на что и на кого давить: именно на тех, кто готов замириться. Почему готов — ясно: деньги — на Западе, недвижимость — на Западе, дети — на Западе. Кстати, больше всего меня поражает тот вопиющий факт, что дети немалого числа госчиновников и депутатов учатся и/или живут на Западе и, судя по их заявлениям, мягко говоря, особой любви к Родине не питают. Вот вам и один из источников и антисистемы, и гнилого дискурса. Остаётся только «спящим» проснуться или кому-то их разбудить. Непонятно только: система, что, своими руками готовит гнилой дискурс и своих могильщиков?

Помимо действий пятой колонны в информационно-психологической (психоисторической) войне Запада против РФ необходимо также отметить определённую расхлябанность, нечёткость, небоевитость, нередко непрофессионализм наших (за некоторыми исключениями) бойцов информационного фронта. Например, в ток-шоу ведущие и участники (с нашей стороны) пытаются какому-нибудь приехавшему с Украины, из Прибалтики, из Польши уроду или клоуну, поливающему Россию и русских грязью, доказать: ты не прав, мы хорошие. Это — вместо того, чтобы выставить из студии. Кто-то скажет: это жанр такой. А зачем нам такой жанр, когда с экранов ведётся антироссийская пропаганда, унижаются Россия и русские? Или это так специально задумано?

Победная стратегия в информационной войне одна — наступление. Противника нужно бить на его территории. Что, у Запада, будь то США или Западная Европа, нет проблем? Нет мигрантов, нет роста неравенства, социальной напряжённости? Навалом. Вот по этим точкам и нужно бить как во внутренней пропаганде, так и во внешней, а не отбрёхиваться и стараться унизительно доказывать: мы хорошие.

Есть одна вещь, от которой необходимо тотально, принципиально избавиться: надо перестать стараться понравиться Западу. И не только потому, что никогда не понравимся: вон, в 1990-е на четвереньки перед Западом встали. И всё равно не понравились. Нужно перестать нравиться потому, что по-настоящему серьёзные державы вообще никому нравиться не должны — их должны уважать или бояться. США, например, никому не стараются понравиться. Ни перед кем не извиняются. Когда при Рейгане американцы сбили над Персидским заливом иранский гражданский самолёт с сотней пассажиров, их президент сказал, что извиняться США ни за что не собираются. Вопрос был закрыт, и эту историю никто не вспоминает. Нам же до сих пор вспоминают корейский боинг, хотя история там более чем мутная.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Не только США, но и Китай, и Северная Корея не стремятся нравиться.

Андрей ФУРСОВ. Конечно, список немалый: добавлю к нему Кубу и Израиль.

Андрей ФЕФЕЛОВ. Американцы даже за Хиросиму и Нагасаки отказались извиняться, хотя это преступление такого порядка, за который руководство Третьего рейха в Нюрнберге судили.

Андрей ФУРСОВ. Судят побеждённых, а американцы в отличие от немцев и японцев, победители, которые в течение многих десятилетий, контролируя немецкое и японское образование, многое изменили в немецком и японском восприятии мира.

Например, в наши дни во время ежегодного отмечания годовщины атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки мэры этих городов далеко не всегда говорят о том, кто бомбил города; знают, но обходят эту тему. А вот 30 % японских школьников не просто не знают, а, согласно опросам, полагают, что бомбы сбросил СССР. Вот это и есть информационная война, и в ней — на войне как на войне. Здесь, безусловно, нужно действовать по принципу законов военного времени и правилам поведения в прифронтовой полосе. Здесь не надо извиняться, уговаривать, стараться понравиться — да пошли на хрен!..

Андрей ФЕФЕЛОВ. Андрей Ильич, дыхание Борея чувствуется всё сильней и сильней.

Андрей ФУРСОВ. У Артура Конан Дойла есть рассказ «Его прощальный поклон», написанный в 1917 году. И заканчивается он диалогом между Шерлоком Холмсом и доктором Ватсоном (хотя правильно «Уотсон», но «Ватсон» мне с детства как-то милее). Холмс говорит:

«— Скоро подует восточный ветер, Ватсон.

— Не думаю, Холмс. Очень тепло.

— Эх, старина Ватсон! В этом переменчивом веке вы один не меняетесь. Да, скоро поднимется такой восточный ветер, какой никогда ещё не дул на Англию. Холодный, колючий ветер… и может быть, многие из нас погибнут от его ледяного дыхания. Но всё же он будет ниспослан Богом, и когда буря утихнет, страна под солнечным небом станет чище, лучше, сильнее».

Вот и я надеюсь, что сильный ветер с запада (давление на нас) и ответный ветер с востока выстудят гниль, и РФ опять станет исторической Россией. Помните, как в «Роковых яйцах» у Булгакова: змей, которые ползут на Москву, уничтожает внезапно ударивший мороз. На такой очищающий мороз я и рассчитываю, потому что оттепель — штука гнилая. Так что, да здравствует мороз, за которым придёт уже не оттепель, а настоящая весна! Хочется надеяться, что мороз недалёк.

На фото: Члены Политбюро ЦК КПСС Михаил Горбачев и Александр Яковлев — кровавые палачи, убившие Советский Союз

Россия > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > zavtra.ru, 5 сентября 2018 > № 2725592 Андрей Фурсов

Кирилл Кякк: «Современный вагон позволяет всем участникам перевозочного процесса больше зарабатывать»

В этом году «Всесоюзному научно-исследовательскому центру транспортных технологий» (ООО «ВНИЦТТ» входит в железнодорожный холдинг НПК «Объединенная Вагонная Компания») исполнилось пять лет. Его первый руководитель Кирилл Кякк рассказал «Гудку», как создаётся инновационный подвижной состав, какие вагоны нужны грузоотправителям и в чём отечественные разработки опережают зарубежные.

– Как у производителя вагонов родилась сама идея создания отдельного научного и инжинирингового центра?

– В 2012 году на тихвинской промышленной площадке было запущено высокотехнологичное предприятие – Тихвинский вагоностроительный завод. Линейка выпускаемой продукции включала несколько моделей принципиально новых для рынка грузовых вагонов. Это был простой и не затратный путь: продавать имевшиеся модели вагонов, получать прибыль и ничего больше не делать. Но это решение работало бы лет пять. За это время конкуренты создали бы аналогичную продукцию. Поэтому в ОВК сразу приняли стратегическое решение: если в активе компании есть существенный инновационный отрыв на момент запуска завода, то он должен только увеличиваться. Для этого компании необходимо было в короткий срок разработать грузовые вагоны нового поколения всех основных типов.

Исследования, разработки, инжиниринг и подготовка технологий с привлечением аутсорсинга требуют значительных временных затрат и инвестиций. Именно поэтому ОВК пошла по пути создания собственного уникального технического центра, который сочетает функции научно-исследовательского института, конструкторского бюро и организации, разрабатывающей технологии производства.

– Разве передать конструкторскую работу на аутсорсинг не дешевле?

– Эффективность была бы значительно ниже как по затратам и результату, так и по времени. Если ваш проект запланирован на год или два, то привлечение нескольких сторонних специализированных организаций, наверное, возможно. Но чтобы свести воедино результаты их работы, нужен интегратор. Мы же сделали за пять лет более 50 моделей и модификаций грузовых вагонов, четыре конструкции ходовой части и несколько экспортных проектов. Если критерием является время реализации комплексного проекта, необходимо обогнать рынок, быстро и качественно сделать многое, то это нужно делать самим и своими руками. И ещё очень важно, что знания и опыт, полученные в ходе реализации проектов, остаются в компании и становятся её капиталом.

– Сейчас операторы часто говорят: зачем мы изобретаем велосипед? Нам от вагона важны универсальность и доступность по цене. Зачем нам некое пятое поколение, если третье выполняет свои функции? Что бы вы ответили на это?

– На мой взгляд, это всё-таки точка зрения «здесь и сейчас». В целом задача повышения эффективности грузовых перевозок, а в простом изложении – возить больше, тратить меньше, стоит перед всеми компаниями. Для каждого конкретного участника процесса перевозок эта задача стратегическая настолько, насколько у руководителя есть цель снижения расходов и увеличения доли, занимаемой компанией на рынке. Если эти задачи поставить, то решения лежат в плоскости использования вагонов новых поколений, предлагаемых нами. У ряда организаций, с которыми мы общались, стояли несколько другие задачи: получение максимальных показателей эффективности за текущий и за следующий годы. Тогда, конечно, нужно не инвестировать, а брать максимум из имеющегося в распоряжении парка, оптимизировать его. Мы работаем совершенно по другому принципу, стратегически. Наша задача – находить такие технические решения, которые будут востребованы как сегодня, так и через пять лет, и реализовывать их.

– Очень трудно оператору доказать, что современный вагон в понимании ОВК лучше, чем обычный.

– Пять лет работы с вагонами нового поколения на рынке уже всё расставили по своим местам. Те операторы, которые сделали ставку именно на них, сейчас в лидерах перевозок своих грузов, у них высокоэффективные транспортные средства, логистика и услуги. А другие, говорившие о рисках в течение пяти лет, сейчас видят, что на рынке они в роли догоняющих. Менеджмент самостоятельно принимает решения, но с теми, кто пять лет назад сделал ставку на вагоны с принципиально новыми эксплуатационными характеристиками, сейчас никто не может конкурировать.

Возить больше, то есть повысить пропускную способность сети, возможно несколькими путями. Можно увеличить скорости движения грузовых поездов, выровняв их с пассажирскими, имеется возможность оптимизировать грузопотоки для уменьшения потерь на сортировке, сократить простои и обгоны поездов на станциях. В крайнем случае можно пристроить дополнительный путь, но это самое дорогое решение. Но самый большой эффект может быть получен от повышения грузоподъёмности вагона. Вариант более простой, экономичный и проверенный, используемый в США, Китае, Австралии и других регионах мира.

Следующее – расходы, состоящие из затрат на покупку вагона и ремонт. По состоянию на 2012 год покупка и ремонты за жизненный цикл вагона обходились примерно одинаково. Существенно снизить стоимость нового вагона невозможно. Зато технически возможно сократить затраты на ремонт, что, собственно, и сделано нами. Вагоны стали несколько дороже, но при этом их полный жизненный цикл обходится в несколько раз дешевле.

– Чем отличаются современные российские вагоны от зарубежных?

– Грузовые вагоны в разных странах очень сильно отличаются друг от друга. При этом ширина колеи практически не влияет на особенности конструкции. В Северной Америке на железных дорогах габариты подвижного состава очень похожи на наши. Они делают вагоны в 1,5–2 раза большего объёма за счёт большей длины, что упрощает задачу проектирования оптимальной конструкции.

Особенность американских железных дорог в том, что большие плечи перевозок являются устоявшимися и почти весь подвижной состав делается как специализированный. То есть он фактически завязан в технологическую цепочку промышленных предприятий. Например, путь от месторождения угля до потребителя – электростанции – может достигать 3 тыс. миль. Американцы знают, что в ближайшие 30 лет эта электростанция будет работать и надо ежегодно перевозить определённое количество угля, соответственно есть потребность в подвижном составе. Из-за протяжённости линии стоимость логистики высока, и есть эффект от затрат на оптимизацию конструкции вагонов. Фактически они делают вагоны под конкретную линию, а средства погрузки и разгрузки – под конкретные вагоны. В силу того что на маршруте большие объёмы перевозок и расстояния, очень важна эффективность. Поэтому применяются относительно дорогие технические решения, такие как алюминиевые или пластиковые конструкции кузова или автономные рефрижераторные установки.

В Европе другой принцип – там небольшие расстояния и объёмы перевозок. Вагоны работают в режиме конкуренции с автомобильным транспортом, поэтому важна скорость перевозки. К тому же в Европе нагрузка на ось составляет 22,5 тонны, что гораздо меньше, чем в России и США. Поэтому нужны лёгкие вагоны, и всё развитие парка заключается в том, что чем вагон легче, тем больше груза перевезёт. Поэтому европейцы пошли по пути высокооптимизированных конструкций – лёгких, но технологически очень сложных и с высокой себестоимостью.

В Австралии ситуация аналогична той, что сложилась в США, – грузовые вагоны задействованы в промышленном цикле рудник – порт. В Китае – нечто среднее между нашими железными дорогами с универсальными вагонами и американскими.

Наследием советских времён в России является ценность универсальности вагона, хотя и это понятие постепенно меняется. Сейчас уже не требуется универсальность вагона по конструкции ходовой части или тормоза, здесь произошёл переход на совместимость с железнодорожной инфраструктурой и другим эксплуатируемым подвижным составом. Однако универсальность в понятии совместимости с устройствами погрузки и выгрузки сохранилась, мы по-прежнему проектируем вагоны под эстакады и вагоноопрокидыватели, а не наоборот.

– Каковы для вас критерии современного вагона?

– Современный вагон позволяет всем участникам перевозочного процесса больше зарабатывать без принципиальных изменений технологий на конечных пунктах погрузки и разгрузки. Вагоны, которые мы разрабатываем и производим, будут эксплуатироваться 20–40 лет в зависимости от типа. Поэтому новая продукция должна оставаться современной и через десять лет. Конечно, в течение этого времени продолжится увеличение пропускной способности сети, наращивание объёма грузоперевозок по железным дорогам. Альтернативой дорогим инвестициям в строительство новых путей должно стать повышение объёма и грузоподъёмности вагона, осевой нагрузки и, соответственно, эффективности.

– Могли бы вы привести примеры факторов, ограничивающих развитие вагонов?

– Да, они есть. Яркий пример – наш новый полувагон с объёмом кузова 103 куб. м. Когда мы приступали к его проектированию, то обследовали практически все пункты массовой погрузки и разгрузки, выявили приоритетные направления перевозок, определили характеристики вагона, габаритные размеры вагоноопрокидывателей, нагрузки на кузов от грейферов и получили ряд ограничений. Когда поняли, что нам не хватает объёма, мы начали изыскивать его внутри конструкции вагона, применяя новые технические решения. У нас есть технологии, позволяющие делать массу брутто 108 тонн и, соответственно, возить 83 тонны груза. Существующие вагоноопрокидыватели ограничены по высоте, ширине и длине вагона. Мы можем сделать вагон выше, шире или длиннее, но его будет невозможно разгрузить. Поэтому нам пришлось сделать конструкцию сложнее, инвестировав в разработку новых решений, но мы нашли 11 дополнительных кубометров в конструкции вагона.

Мы используем методику системного проектирования, то есть рассматриваем вагон не как набор известных технических решений, а как одно решение, направленное на функционирование в каких-то условиях. В этом проекте мы опустили уровень пола для увеличения объёма и оптимизировали конструкцию боковых и торцевых стен, применили новую конструкцию рамы с литой консольной частью. Консольная часть хребтовой балки с упорами автосцепного устройства и пятником объединены в один блок, поскольку так он получается более компактным. Также создали новую автосцепку с увеличенными межремонтными интервалами. Нам потребовалось сделать мягкое подвешивание тележки, чтобы воздействие на путь вагона массой брутто 108 тонн соответствовало самым жёстким нормативам и было не больше, чем у существующих вагонов. Тормоза, которые мешали открывать разгрузочные люки, переместили на тележки и сделали моноблок, тем самым освободив дополнительное место для груза. Параллельно с этим увеличили надёжность и простоту обслуживания тормозной системы. Внеся изменения практически во все системы, мы решили задачу в целом – вагон перевозит больше груза.

– Чем отличается так называемое шестое поколение вагонов с нагрузкой 27 тонн на ось от пятого? Только грузоподъёмностью?

– С точки зрения конечных показателей – грузоподъёмностью, объёмом перевозимого груза и снижением расходов на ремонты. Но и это немало, в поезде из таких вагонов можно перевезти почти на 20% больше груза. Конструктивно же в шестом поколении новое всё: тележки, тормоза, автосцепки, кузова. А для седьмого поколения будут использованы цифровые технологий.

– Востребованы ли среди грузоотправителей датчики, контрольные системы на вагонах?

– Любой сервис становится востребованным, когда потребитель пользуется им, привыкает к нему, а он входит в стандартные процессы и без этого сервиса уже становится неудобно вести бизнес. Это следующий шаг. Конечно, вагоны эксплуатируются и без этих систем, но мы живём в XXI веке и видим на пунктах погрузки цистерн людей, контролирующих уровень налива груза, иногда опасного или вредного для человека, путём опускания в груз мерной линейки. Мы понимаем, что технологии несколько отстали. И надо предлагать и внедрять высокоэффективное решение, повышающее функционал без ощутимого увеличения стоимости всего вагона, которое позволит сделать сервис более удобным. Сейчас в разработке ВНИЦТТ целый комплекс и спектр электронных средств, задача – исследовать все возможные направления. У нас нет иллюзий, что они все будут востребованы, но большая часть из них, мы уверены, станет привычной для людей. Проект электронных помощников мы запустили недавно, и сейчас ещё рано говорить о его рыночном применении.

– Приходилось ли инжиниринговому центру ОВК выполнять проекты для завода при адаптации той или иной разработки к производству?

– С самого начала это было одно из направлений работы ВНИЦТТ – разработка технологий для новых производств. За пять лет вышел на проектную мощность Тихвинский вагоностроительный завод. Рядом с ним были построены ещё два завода: один по производству вагонов-цистерн, второй – специализированных грузовых вагонов.

При их строительстве и комплектации технологическим оборудованием удалось совместить несовместимое: гибкость и эффективность. Оба производства автоматизированы и оснащены так, чтобы обеспечить низкую себестоимость продукции, а также гибкие настолько, что можно за один год выпускать 6–7 разных моделей. Генерацией таких нестандартных решений занимался технологический блок нашего инжинирингового центра.

– Что мотивирует вас продолжать и сегодня развивать технологии? Желание оторваться от конкурентов?

– Если вернуться к истории, необходимость перехода к осевой нагрузке в 25 тонн в СССР была ещё в 1985 году, поскольку в этом виделось развитие отрасли. Планы были, но остались нереализованными из-за событий 90-х годов, поэтому отрасль сейчас отстаёт от своих естественных темпов развития. По грузоподъёмности вагонов железная дорога отстала в развитии от мирового уровня на 30 лет. Реально же этот переход состоялся лишь в 2013 году. Теперь за следующие пять лет нужно сделать ещё один шаг, чтобы к 2025 году наша отрасль стояла в одном ряду с ведущими железнодорожными транспортными системами.

– Центру, вашему коллективу и в целом отрасли в РФ нужно ещё что-то или кого-то догонять?

– Конечно, какая бы высокая ни была квалификация разработчиков, техника новая, и эксплуатация даёт по ней обратную связь. Чем больше новизна конструкции, тем больше обратной связи, не всегда позитивной, приходит к разработчику. Поскольку пятое поколение уже работает, пять лет мы занимались усовершенствованием конструкций по результатам эксплуатации. Сейчас с учётом накопленного опыта предстоит внедрять вагоны с нагрузкой 27 тонн на ось. Мы также с интересом смотрим на экспортные проекты, ведь созданные на тихвинском заводе технологии уникальны не только для России, но и для всего мира.

– Есть что-то у вашего инженерного коллектива такое, чего нет за рубежом?

– Да, например, автосцепка с увеличенным диапазоном сцепления. Во всём мире развитие сцепных устройств отстаёт от прогресса в области ходовых частей грузовых вагонов. Возможности автосцепок лимитируют увеличение прогиба рессорного подвешивания и сопутствующее ему снижение воздействия на путь от вагона.

Наш коллектив создал дружественную к пути тележку одновременно с новой автосцепкой с увеличенным контуром зацепления, чего не удалось реализовать нигде в мире. При своей грузоподъёмности тележка уникальна тем, что обеспечивает хорошую динамику вагона во всём диапазоне эксплуатационных скоростей и низкое воздействие на путь. При этом у тележки исключены износы трущихся деталей, то есть ремонт необходимо делать почти через один миллион километров при сохранении динамических характеристик на протяжении всего жизненного цикла.

– В каком направлении инженеры будут вести дальнейшие поиски?

– Наш центр будет искать новые ниши экономической эффективности, удобства и уровня сервиса. А в техническом отношении мы рассматриваем и увеличение осевой нагрузки, и многоосные вагоны, то есть оптимизацию размеров вагона исходя из функционального назначения. Также это новые материалы, которые позволяют повысить грузоподъёмность и улучшить условия перевозки груза, увеличить межремонтные сроки обслуживания вагона. Помимо этого, цифровые технологии, которые позволяют улучшить сервис и характеристики вагона.

– Работаете ли вы над скоростными характеристиками своего подвижного состава?

– Да, они являются важным критерием для нас, но следует отметить, что для пропускной способности железных дорог важна не столько максимальная конструкционная скорость вагона или локомотива, сколько повышение средней эксплуатационной скорости движения составов. Для вагона это прежде всего ходовые части, которые на высоких скоростях не оказывают повышенного повреждающего воздействия на путь и обеспечивают устойчивость от схода с рельсов. Второе – тормозные системы, обеспечивающие остановку поезда с заданным тормозным путём и без перегрева не только со скорости 90 км/ч, но и 120 км/ч. В этих направлениях ВНИЦТТ также работает.

– Что нового у вас сейчас в разработке?

– Сейчас в разработке ВНИЦТТ несколько моделей вагонов с осевой нагрузкой 27 тонн, но для начала мы запустили и отслеживаем наиболее массовые универсальные полувагоны на замкнутом маршруте перевозок. Основной целью этих испытаний являются испытания поездов во всех эксплуатационных режимах, мониторинг изменения состояния инфраструктуры.

Мы создаём новое средство перевозок – многоосные сочленённые вагоны-платформы со съёмными кузовами, которые сочетают в себе удобство универсального вагона и экономическую эффективность специализированного. Они могут возить любые контейнеры, в том числе и тяжеловесные, а также зерно, минеральные удобрения, сталь, лесные и другие грузы в съёмных кузовах. Это принципиально новая технология железнодорожных перевозок, при которой для груза специализируется только ёмкость, а платформа, включая раму, ходовые части, оборудование, остаётся универсальной. Это очень гибкое решение, которое позволяет в эксплуатации получить все преимущества по минимизации простоев и оборота вагонов за счёт ускорения разгрузки и при необходимости складирования груза в съёмных кузовах.

– Где вы находите специалистов для своих предприятий, для центра?

– На первом этапе создания нашего центра транспортных технологий мы собрали лучших специалистов в отрасли из России и стран ближнего зарубежья. Наша команда – это 30% специалистов НИИ и научных центров, часть работников с вагоностроительных заводов России и Украины, часть пришли в железнодорожную отрасль из общего машиностроения. Некоторые пришли из «оборонки». А часть молодых специалистов мы взяли со студенческой скамьи и обучили уже в нашей системе.

– Этих специалистов сейчас достаточно для решения задач, стоящих перед центром? Считаете ли вы, что какие-то специалисты есть только у вас, а у других производителей нет?

– Сейчас специалистов достаточно, но это уникальные сотрудники, объясню – почему. В течение пяти лет у нас было очень много работы по самым разным проектам, мы занимались всеми составными частями вагона. В целом наш коллектив из 200 человек за пять лет прошёл то, что вся отрасль проходила лет за 30. Это создание новых тележек, тормозных систем, полсотни моделей и модификаций вагонов всех типов, включая экспортные, и не только разработанные, но и поставленные на серийное производство. И все сотрудники вместе с коллективом вышли на новый качественный уровень. Хочу отметить, что в современных условиях необходимо правильное формирование общественного признания тех людей, которые обеспечат инновационное развитие нашего общества. Звучит банально, но это так.

Сергей Черешнев

Россия. СЗФО > Транспорт > gudok.ru, 2 сентября 2018 > № 2737722 Кирилл Кякк

Бесплодная двойственность

Почему Россия и Запад застряли в состоянии неопределенности

Иван Сафранчук – кандидат политических наук, доцент кафедры мировых политических процессов факультета политологии МГИМО (У) МИД России.

Резюме Многие склонны представлять существующие отношения с западными странами как «новую нормальность» или даже как исторически естественные. Но отношения сейчас не такие, каких желали Россия и Запад. Они вообще не результат целенаправленной деятельности, а итог того, что не получилось с каждой стороны.

Отношения России с Западом вполне поддаются описанию, но их сложно охарактеризовать и выделить структурные элементы, составляющие их основу. Текущие события настолько динамичны, увлекательны и многовариантны, что может создаться впечатление, будто никакой базы в том, что происходит, нет вовсе. Но это не совсем так. Сформировалась модель отношений, дающая довольно обширный политический простор, который ограничен широкими, но жесткими рамками возможного.

Не холодная война

Характеристика российско-американских отношений как новой холодной войны небезосновательна, но содержательно неверна и создает контекст, вводящий в заблуждение.

Небезосновательна она потому, что на поздних стадиях, в 70-е и 80-е гг. прошлого века, холодная война (чьей оригинальной сущностью было столкновение экзистенционально несовместимых общественно-политических систем, в котором надо было победить без большой войны) де-факто превратилась в бесконечное геополитическое противоборство профессиональных сообществ военных, разведчиков и дипломатов. Все они были готовы использовать в своих интересах любую мировую проблему или региональный конфликт. В таком виде холодная война в основном и запечатлелась в памяти политиков конца XX столетия. Теперь же любое обострение геополитической конкуренции и военного соперничества великих держав стали называть возвращением холодной войны.

Однако главным в холодной войне того периода была все же не геополитическая форма, а идейная сущность. Две системы вступали в открытую конфронтацию и переформатировали под себя региональные конфликты либо «мирно сосуществовали», но в любом случае каждая из них была уверена в собственном моральном и историческом превосходстве. Игра шла на выбывание.

Сейчас Россия и Запад ведут много споров, в той или иной степени имеющих ценностную основу. Разрыв в ценностях трудно отрицать. Причем он имеет место не только между Россией, с одной стороны, и США и Европой, с другой, но и между Европой и США. А все мы вместе составляем ценностный контраст с поднимающимися азиатскими державами. Ценности влияют на то, как организованы и управляются общества, то есть на внутренние дела. Внутренняя политика, завязанная на ценностные системы, воздействует на внешнюю, на методы и средства, которыми страны пытаются повысить уровень своей конкурентоспособности в мире. Поэтому не лишены смысла заявления западных деятелей о том, что за проблемами в отношениях с Россией стоят ценности. Также обоснована и следующая формулировка из Стратегии национальной безопасности Российской Федерации: «Конкуренция между государствами все в большей степени охватывает ценности и модели общественного развития, человеческий, научный и технологический потенциалы» (впервые появившись в документе 2009 г., в немного другой формулировке, это положение вошло в Стратегию 2015 г., действующую в настоящее время).

Но признание наличия этой цепочки (ценности – внутренние дела – внешняя политика) и значения ценностей для внутренней и внешней политики (содержательно наши позиции имеют корни в наших ценностях и поэтому представляются нам правильными и обоснованными) само по себе не означает экзистенционального соперничества общественно-политических систем. В этом смысле холодной войны между Россией и Западом сейчас нет.

Константа и переменные российской внешней политики

Представление о том, что Россия – важный мировой игрок, является неотъемлемой частью российского политического самосознания. Это и чувство в душе (оно вековое и передается из поколения в поколение), и сознание в голове (которое не может не сформироваться при получении образования). Данная константа остается даже с исчезновением страны (а за XX век такое случалось дважды). Более того, в периоды слабости она даже усиливается. И в начале 1990-х гг., в сложнейший период внутренних неурядиц, когда государство пребывало в глубочайшем социально-экономическом кризисе, у российской власти сохранялось представление о собственной державе как о важном мировом игроке. Борис Ельцин, как и его первый министр иностранных дел Андрей Козырев, отнюдь не собирались превращать Россию в «банановую республику».

Конечно, в российской элите шли споры о том, что же такое «достойное место», которое Российская Федерация должна занимать в мире. Но все хотели примерно одного и того же: чтобы с Россией не разговаривали с позиции силы, не диктовали ей условия, чтобы с ней считались при урегулировании мировых проблем и учитывали ее практические интересы при решении частных вопросов. В общем, как бы ни была организована международная система, Россия должна быть среди тех, кто определяет, какой ей быть, и поддерживает ее функционирование. Однако представления о том, каким же образом России оказаться на таком «достойном месте», как получить или занять его, различались очень сильно.

Как ни покажется парадоксальным сейчас, в контексте того времени, в конце 1980-х и начале 1990-х гг., нахождение этого самого достойного места виделось посредством отказа от излишней самостоятельности. «Сами по себе» было равнозначно противопоставлению себя всем развитым странам и добровольной изоляции от них своего внутреннего пространства, а это служило причиной экономического отставания. Российские власти хотели отказаться от подобной самостоятельности и реинтегрироваться в Запад, где Россия столетиями была одной из ведущих держав. Вот как это характеризовал первый российский президент: «Мы возвращаемся туда, где были всегда, – в Антанту, если хотите, в союз с западными державами» (Ельцин Б.Н. Записки президента. Москва, 1994). Россия больше не хотела быть «сама по себе», она хотела быть «одной из» (но одной из держав первого ряда).

Не Ельцин и Козырев навязали стране ту внешнеполитическую программу. Скорее наоборот: она отражала превалировавшие тогда общественные настроения в пользу избавления от советских союзных институтов и их повестки дня (одновременно со списанием на них всех проблем). Настроения неплохо выражены опять же в мемуарах Ельцина: союзным ведомствам «всегда было начхать на судьбу России. Россия их интересовала только как поставщик сырья, рабочей силы, пушечного мяса и как главный имперский “магнит”, к которому можно “притянуть” все, вплоть до Кубы. Везде и всюду навязать свои порядки!». Но внешнеполитическую доктрину, предусматривавшую отказ от излишней самостоятельности (которая отождествлялась с изоляцией и чрезмерным бременем) во имя возвращения себе исторически нормальной мировой позиции (то есть места одной из ведущих держав), возможно было воплотить в жизнь только в одном случае. А именно: если бы ее приняло не только руководство России, но и западные политики, и более того – если бы Москве подыграли. Ни того ни другого не случилось.

Победители в холодной войне поняли новую внешнюю политику Кремля не как обретение Россией своего исторического «я», а как отказ от него. С их точки зрения, они вели себя даже благородно и не добивали поверженного врага. Были готовы поставить слабую Россию где-то рядом, но, конечно, не в один ряд с собой. И это очень быстро стало заметно. Попытавшись «выйти к своим», Россия обнаружила, что от нее на самом деле ждут символической и практической «сдачи оружия» (на почетных, с западной точки зрения, политических условиях), и отказалась это делать. Что привело ко всеобщему замешательству и взаимному недовольству.

Профессионалы-реалисты под идейным лидерством Евгения Примакова пытались спасти ситуацию. Они заняли глухую оборону по линии международного права («правила игры», в написании которых принимали участие советские-российские дипломаты, учитывали базовые интересы России, и по ним Россия не могла проиграть), а также сформулировали концепцию многополярности. При этом Россия не переходила на позиции «сама по себе», это был еще один вариант, как стать «одной из»: Москва отстаивала свои интересы, но стремилась к сотрудничеству и договоренностям.

Тем не менее с Западом не смог основательно договориться ни считавшийся прозападным и уступчивым либералом Козырев, ни реалист и жесткий переговорщик Примаков. В таких условиях не оставалось ничего другого, как признать: «Не оправдались некоторые расчеты, связанные с формированием новых равноправных, взаимовыгодных, партнерских отношений России с окружающим миром» (Концепция внешней политики, 2000 г.). Россия не только не добилась достойного места в мире, но и, как заявил Владимир Путин (накануне того, как стать и.о. президента), «пожалуй, впервые за последние 200–300 лет она стоит перед лицом реальной опасности оказаться во втором, а то и в третьем эшелоне государств мира» (Путин В.В. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета, 30.12.1999).

Исторически сложившееся самосознание не позволяло добровольно это принять. В России вовсю говорили о том, что в период, когда она была слаба, западные страны воспользовались этим, дабы оказывать существенное влияние на российские внутренние дела (политические и экономические), ее внешнюю политику, более того – привыкли это делать и строят такой мировой порядок, в котором для России не предусматривалось достойного места и права голоса. Но, признавая, что Запад сознательно использует российскую слабость и стремится к уменьшению ее роли в мире, Москва сохраняла иммунитет к противопоставлению себя развитым государствам (что было почти эквивалентом изоляции) и конфронтации с ними. В Концепции 1997 г. говорилось: отсутствие конфронтации с западными странами «открывает принципиально новые возможности мобилизации ресурсов для решения внутренних проблем страны». И хотя в редакции 2000 г. это положение из документа исчезло, ту же мысль, и даже еще четче, выразил Путин: «Несмотря на все трудности и промахи, мы вышли на магистральный путь, которым идет все человечество. Только этот путь, как убедительно свидетельствует мировой опыт, открывает реальную перспективу динамичного роста экономики и повышения уровня жизни народа. Альтернативы ему нет» (В.В. Путин. Россия на рубеже тысячелетий // Независимая газета, 30.12.2001).

Подтвердив решительное «нет» изоляции, российские власти также признали, что отказ от самостоятельности, которая позже была осмыслена как «реальный суверенитет» (Кокошин А.А. Реальный суверенитет. Москва, 2006), не только не обеспечивает достойного места в мире, а, ровно наоборот, толкает Россию в «мировую массовку». Тем самым российские власти разделили понятия «самостоятельность» (реальный суверенитет) и «изоляция», объединение которых лежало в основе внешнеполитической доктрины Ельцина–Козырева.

Новым вариантом обретения достойного места в мире посчитали внутреннее укрепление: если слабую Россию не пустили на Запад, то сильная сама туда войдет (но без «скандала», а как уважаемый партнер), это станет фактом, который не получится игнорировать. Таким образом, Россия встала на путь возвращения утраченных позиций посредством внутреннего укрепления. Попытка добиться достойного места в мире через сокращение того, что не нравилось западным партнерам – самостоятельности и силы, – сменилась программой приобретения такого места за счет расширения возможностей через наращивание и того, и другого.

Затянувшаяся двойственность как модель отношений

Даже притом что Путин всячески подчеркивал неконфронтационнность своей доктрины (Россия давала понять, что она «не против всех» и «не сама по себе», а по-прежнему хочет быть «одной из»), у западных политиков не могло не появиться чувства тревоги – а не станет ли это новым реваншизмом. В отношении Запада к России возникала и все 2000-е гг. сохранялась двойственность.

Экономический рост и интеграция страны в мировую экономику давали возможность зарабатывать в России. Она больше не была «бедным родственником», а стала полезным, пусть и сложным, партнером. К тому же мир бурлил, и плюралистическое начало в нем росло. Переход США к односторонним действиям при Джордже Буше-младшем обострил международные противоречия. Порядка в мире становилось меньше, но и проамериканского единомыслия тоже. Соединенные Штаты ослабили идейный контроль над традиционными союзниками. По мере того как развивающиеся государства богатели, росло их самосознание. Все выглядело так, что мир не только объективно становится полицентричным, но и расширяется признание этого, что должно было дать полицентричности дополнительный импульс. Финансово-экономический кризис 2008 г. подтвердил и стимулировал тренд относительного ослабления традиционных мировых лидеров, что побуждало их лояльнее относиться к возвышающимся державам и искать среди них партнеров. Все эти перемены были в целом благоприятны для российской внешней политики, так как не способствовали конфронтации западных стран с Россией. Наоборот, росла заинтересованность в ней как самой исторически и культурно близкой к Западу из возвышающихся держав.

Но вместе с тем на Западе с подозрением смотрели на то, как по мере решения наиболее острых внутренних проблем в условиях экономического роста, превышающего среднемировой, в России крепла воля к самостоятельности в международных делах. Крах Советского Союза интерпретировался уже не как освобождение от пут коммунизма и избавление от «имперского бремени», а как крупнейшая геополитическая катастрофа XX века. Из Концепции внешней политики-2008 исчез присутствовавший в документе 2000 г. тезис об объективной ограниченности ресурсов российской внешней политики. Теперь говорилось, что укрепление международных позиций России и успешное продвижение ее интересов «требуют задействования всех имеющихся в распоряжении государства финансово-экономических рычагов и адекватного ресурсного обеспечения внешней политики». Вместе с утверждением, что Россия преодолела постсоветские трудности и крепко встала на ноги, это звучало как готовность заплатить любую цену за внешнюю политику. А произошедший через месяц после публикации документа кавказский кризис был понят Западом как способность поднимать ставки не только в смысле денег. Страх перед все более амбициозной Россией нарастал.

Двойственность присутствовала и в позиции России. Стремясь к равноправному сотрудничеству с Западом, российские власти одновременно в той или иной степени поощряли антизападные, особенно антиамериканские, настроения и в обществе, и в элите. Если в западной двойственности были «страх и заинтересованность», то в российской – «заинтересованность и отрицание почти всего западного». У каждой из сторон это порождало противоречивую политику. Западные заинтересованность и страх обосновывали, соответственно, практические программы сотрудничества с Россией и ее сдерживания. Российские заинтересованность и отрицание – сотрудничество и все большую самостоятельность в мировых делах.

Эта неоднозначность и противоречивость опирались на мощный исторический фундамент, но в современных условиях не были комфортны ни для России, ни для Запада.

Тем не менее обе стороны поначалу не увидели серьезной проблемы. На Западе одни жалели, что не добили Россию в начале 1990-х гг., а другие – что упустили шанс интегрировать слабую страну, когда она была готова от многого отказаться ради этого. И тем не менее все осознавали, что те исторические варианты уже пройдены и надо что-то решать в настоящем; выбор выглядел трудным, но не невозможным. Россия с пониманием и терпением относилась к западным страхам (хотя и считала их необоснованными по сути, а по форме – зачастую искусственно нагнетаемыми для тактических политических игр) и была готова дать время, чтобы свыкнуться с ее возвышением. У Москвы были основания ожидать, что Запад все-таки сделает выбор, причем в пользу сотрудничества, пусть и не так быстро, как хотелось бы.

Но двойственность затягивалась, и в конечном счете приобрела новое качество. В конце прошлого и в начале нынешнего десятилетия выяснилось, что Запад не способен не только на то, чтобы отодвинуть в сторону свои страхи и сделать выбор в пользу сотрудничества с Россией, но не может сделать и противоположный выбор – в пользу только сдерживания. В 2008-м и особенно в 2014 г. могло показаться, что западный мир готов поставить крест на сотрудничестве и перейти к политике исключительно сдерживания. Но в обоих случаях Запад, наращивая усилия по сдерживанию России, от сотрудничества не отказывался.

В результате затянувшаяся уже примерно на 15 лет двойственность перестала восприниматься на Западе как нечто временное. Если в прошлом десятилетии там присутствовали настроения в пользу того, чтобы сделать какой-то выбор, то к концу текущего десятилетия сочетание сотрудничества и сдерживания (относительно недавно представлявшееся неестественным) переформулировано в стратегию, а отстаивавшие тактику сотрудничества и сдерживания специалисты переходят от споров между собой к выработке вариантов их сочетания в единой стратегии. В России тоже сочли приемлемым сочетание готовности к сотрудничеству со все большей самостоятельностью в мировых делах. Страна переходит на позиции «сама по себе» (а не «одна из»), но без полной изоляции.

На будущее: преодоление двойственности и переход к дуализму?

Переосмысление противоречивых политик в единые стратегии происходит во многом потому, что по мере затягивания двойственности в отношениях России и Запада усугублялись споры и противоречия, множились цепочки действий и противодействий, и все вместе формировало контекст событий, в котором к настоящему времени текущее вытеснило что-то более базовое. Распутать такие цепочки действий и противодействий или остановить их дальнейшее разрастание сейчас вряд ли возможно.

Описанный характер связей России и Запада – не просто реальность, но такая реальность, которая, обозначая рамки возможного для наших действий в связи с тем, что происходит, сама не может измениться вследствие каких-то событий. Никакие мировые тенденции (даже такие, по поводу которых мнения и интересы могут совпасть) не дадут в ближайшее время достаточного импульса для выхода из состояния двойственности.

Такая устойчивая реальность толкает не только к ее принятию, но и к осмыслению существующих отношений как «нормальности» или даже как исторически естественных, мол, веками было примерно так. Если такое возобладает с обеих сторон, то двойственность (противоречивость) преобразуется в дуализм (сосуществование двух независимых, равноправных и несводимых друг к другу начал), отношения станут более устойчивыми и спокойными. (Справедливости ради необходимо заметить, что сегодняшняя ситуация – не воплощение пожеланий сторон и вообще не результат целенаправленной деятельности, а итог того, что не получилось ни у России, ни у Запада.)

Сейчас может показаться, что мы уже подходим к тому, чтобы водвориться в подобное состояние, но это не так. Во-первых, Россия и западные страны, будучи близки к фактическому балансу сил, не могут его зафиксировать в силу эмоций и внутриполитического давления. Поэтому спираль эскалации, вероятнее всего, будет раскручиваться. Во-вторых, даже если удастся закрепить баланс и отказаться от попыток резко его изменить, Запад будет понимать такое положение вещей как вынужденное и потому временное.

Дело не только в том, что многие на Западе сомневаются в способности России долго поддерживать свои амбиции материально. Второе обстоятельство – восприятие российской политики до предела персонифицировано (и не без оснований, так как роль Владимира Путина, действительно, огромна). Насколько российский президент и страна сейчас отождествляются, настолько же в будущем возникнет желание сделать обратное. Иными словами, с точки зрения Запада, любые договоренности с Москвой времен Путина должны будут пройти проверку временем. Запад в полной мере смирится с дуализмом, только когда Россия докажет, что та же внешняя политика, воля к ей проведению и готовность обеспечивать курс материальными ресурсами сохраняется после ухода нынешнего президента. Таким образом, преобразование нынешних отношений в устойчивую модель возможно (но не гарантировано) разве что в среднесрочной перспективе. Пока же они будут подвержены кризисам, а поддержание связей в относительно безопасном состоянии будет требовать постоянных усилий и ресурсов.

В заключении стоит с сожалением отметить, что Россия и Запад, видимо, упустили историческую возможность, которая существовала последние десять лет. Автор этих строк называл ее моделью отношений «без, но не против» (друг без друга, но не друг против друга), коллеги определили примерно то же самое как «отстраненность вместо конфронтации» (Алексей Миллер, Федор Лукьянов. Отстраненность вместо конфронтации: постевропейская Россия в поисках самодостаточности, 2017). Россия и Запад так и не смогли оставить друг друга в покое.

Россия. США. Евросоюз. Азия > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 27 августа 2018 > № 2714104 Иван Сафранчук

Сады души моей

Белгородская земля. Тучные нивы, золотые, до горизонта, поля подсолнухов, шёлковая, без единого сорнячка, пшеница.

Александр Проханов

Белгородская земля. Тучные нивы, золотые, до горизонта, поля подсолнухов, шёлковая, без единого сорнячка, пшеница. Великолепные дороги, по сторонам стоят хрустальные, как дворцы, теплицы, где собирают по три урожая в год, или агрокомплексы, напоминающие марсианские сооружения, города будущего, сконструированные Корбюзье.

Но рассказ о Белгородской области невозможно вести, не начав этот рассказ с повествования о губернаторе Белгородской области Евгении Степановиче Савченко.

О Савченко написаны оды. Создана легенда о Савченко как о кудеснике, который среди распада, уныния создал удивительный цветущий, благоухающий край. Этот край дышит, строится, благоденствует, увеличивает пространство, в котором человек труда творит и улучшает это благоденствие. Савченко — творец теории о справедливом, гармоничном обществе. Усилия губернатора направлены на создание нового человека, для которого мотивом его деятельности является не погоня за чистоганом. А главная мотивация человека — в том, чтобы постоянно совершать благое, и в тех местах, где ему приходится действовать, жить и работать, увеличивать пространство света и благоденствия. И, увеличивая это благоденствие, человек достигает в своей земной реальной работе удивительных результатов.

Человек усматривает смысл своего существования в благой деятельности, направленной к совершенствованию. Человек осознаёт себя творцом, и творчество его безгранично. Оно простирается на других: на близких ему людей, на природу, которая его окружает, на машины, которые действуют среди этой природы, не разрушая её. Когда Савченко, увлекаясь, говорит о таком благом человеке, быть может, человеке будущего, он, волнуясь, прикладывает к вискам свои руки, а потом разводит их в стороны и обращает ладони к небу, как это делают молитвенники.

Он практик и рационалист до мозга костей. Он знает устройство биотехнологических производств, знает организационные законы, по которым действуют крупнейшие современные мировые и российские корпорации. Эти таинственные духовные технологии, которыми владеет Савченко, направлены на то, чтобы укротить в человеке зверя, чтобы увеличить в человеке человечность и направить его к высшим божественным смыслам.

Я двигаюсь по пространству Белогорья, находя повсюду подтверждение этому учению. Вижу, как вокруг меня невидимый садовод взращивает сад, сад души моей.

От Белгорода лучами в разные стороны расходятся поселения, которые здесь зовутся агломерациями. Белгород расселяется. Человек выхватывается из городских сгустков стресса, напряжения, раздражённости и выносится на природу. Здесь он почти бесплатно получает 15 соток земли. К участку подведены газ, вода, электричество, отличные дороги. Это соединяет человека с местом его работы, с центрами интеллектуализма или производства.

Владелец участка строит дом по своему замыслу и усмотрению. Такой, какой, быть может, виделся ему только в снах. Он живёт на природе. Он видит лес, небо, ночные звёзды, реку. Он обретает свободу, ту, о которой мечтали и не находили предшествующие поколения.

На новом месте он может взращивать семью, увеличивать число детей, лелеять утомлённых жизнью стариков. Было удивительно встретиться и беседовать с молодой четой, получившей такой земельный участок. Они достраивают свой дом — затейливый и красивый. Осматривают влюблёнными глазами пока пустующий участок земли, мечтают, где здесь будут цвести каштаны, где — разбиты цветники, где будет детская площадка для уже родившихся и ещё не рожденных детей. А где поставят беседку, в которой станут чаёвничать их утомлённые жизнью родители. Их 8-летний сын, осваивая своё новое родовое поместье, вывел мелом на кирпичной стене гордую надпись "Я — царь горы".

А вдалеке белели известняковые горы, и в зелёных дубравах сверкала река.

В Шебекинском районе я видел завод по производству лизина. Сооружения "Завода Премиксов № 1", состоящие из цилиндров, сфер, ажурных стальных конструкций, находятся среди лугов и цветущих полей и не разрушают гармонию природы, а вплетаются в неё, напоминая букет стальных цветов, поставленных в кувшин вместе с подсолнухами. На заводе главной производящей силой являются бактерии. Они жадно набрасываются на патоку, приготовленную из пшеницы. Поедая патоку, вырабатывают лизин. Лизин — это аминокислота, которая добавляется в корм бройлерных кур, свиней, крупного рогатого скота и даже рыб и ускоряет их рост. Причём это не допинг и не генетическая добавка. Это абсолютно чистый продукт. И потому он не отравляет мясо этих рыб и животных. До недавнего времени лизин доставлялся нам из-за границы и стоил дорого, увеличивая общую стоимость продуктов. Сегодня корпорация стремительно развивается, открывает свои биотехнологические предприятия не только в Белгороде, но и в других регионах России.

Генеральный директор Алексей Георгиевич Балановский рассказывал о том, как губернатор Савченко взращивает подобные, быстро расцветающие и развивающиеся корпорации. Он находит на карте точку, где ещё теплится жизнь, где после всех напастей и разорений, постигших нашу Родину, уцелела энергия, и поскольку отсюда ещё не разбежались люди и в ней пульсирует энергия будущего, делает эту точку точкой роста. Он находит человека, который способен на социальное творчество, на рывок, и перемещает его в эту точку, трансплантирует в место будущего развития. Савченко помогает этому человеку получить необходимые кредиты. Обеспечивает этому новому предпринимателю поддержку, не оставляет его своими заботами, даёт советы. И точка оживает: в ней начинается рост, саморазвитие. Пересаженный побег пускает корни, выбрасывает ветки, листву, и появляются бутоны, из которых возникает цветок компании. Это "принцип садовника". Его использует губернатор Савченко, взращивая новую экономику области. Он видит в биотехнологиях будущее развитие. Видит в бактериях не микроскопических бессловесных тварей, а великих тружеников, которые создают новые изделия, способствуя благоденствию человека. И я не удивлюсь, если через некоторое время у входа на эту удивительную фабрику будет поставлен памятник бактерии. Поставил же физиолог Павлов перед своей лабораторией памятник собаке. Стоит же на тульских площадях памятник блохе, которую подковал Левша.

Губернатор Савченко бережно и осторожно взращивает и воспитывает глав районов. Он полагает, что из их среды когда-нибудь возникнет его преемник, который подхватит его начинания, продлит его дело, усвоит его учение и продолжит насаждение садов.

Глава Волоконовского района Сергей Иванович Бикетов — один из них. Конечно, глава должен с умом расходовать каждую копейку из данного ему необильного бюджета. Он должен заботиться о качестве дорог, о водоснабжении, об экологии своего района. Должен ладить с могущественными корпорациями, которые пришли сюда, на чернозёмные земли, как инвесторы и возделывают подсолнечник, пшеницу, другие культуры, ибо эти корпорации могущественные, иногда и капризные, и они пользуются покровительством высоких чинов в Москве. Их появление в районе должно способствовать человеческому благополучию, не нарушать чернозёмное богатство, не давить неосторожными движениями хрупкие человеческие отношения. Они должны способствовать тому, что Савченко называет "солидарным обществом", вписываясь со своим могуществом в эту солидарную человеческую общину. Сергей Иванович исполнен светлой энергии, которая делает его обаятельным, доступным и очень дельным, рачительным человеком.

Комбайнеры, крепкие, загорелые, только что кончили свой обеденный перерыв и готовы сесть на великолепные современные комбайны и "добить" пшеничный клин, чтобы потом перейти на своих комбайнах на уборку подсолнечника, сои. А потом заняться сбором сахарной свёклы. Они, эти комбайнеры, встретили своего главу с достоинством, приветливо, без всякого подобострастия, которое иногда бывает при встрече с начальством. Они не стали здесь, в поле, рассказывать ему о своих нуждах, жаловаться, ибо тот часто бывает в их селе, знает их нужды, и всегда по мере возможности идёт им навстречу. Он знает, как чувствует себя переехавшая из села в город и поступившая в университет дочь одного из комбайнеров, знает, хорошо ли ходит по местным дорогам купленная недавно иномарка у другого механизатора. Глава района следует наставлениям и учениям губернатора Савченко, который говорит о том, что необходимо каждый день, постоянно, пусть крохами, пусть малыми долями — увеличивать пространство человеческого благополучия, советует, как в людях будить творца, побуждать их к творчеству, где бы это творчество ни проявлялось.

В посёлке Пятницкое Сергей Иванович привёл меня в школу искусств, где юные трубачи, почти невидимые из-за своих огромных гудящих труб, исполняют чудесную музыку — песни и оперы.

А во дворах пятиэтажных домов, ещё недавно обшарпанных, а теперь отремонтированных, ярких, нарядных, он познакомил меня с местными активистами. Они сложились в самодеятельное дружное общество. Их дело — благоустройство дворов. Эти — и молодые, и не слишком — мужчины и женщины облагородили свои дворы. Они привели в порядок, придали нарядный вид хозяйственным постройкам, разрисовали их смешными зайцами и котами. Они своими руками соорудили детские лестницы, горки, поставили песочницы. Их работа — весёлая и счастливая, потому что она совершается во имя детей. И, потчуя меня домашними пирогами, подливая сладкую наливочку, они то и дело поглядывали на дворы, в которых играли их дети. Усилиями главы в районе сберегли построенную ещё в 1914 году огромную шестиэтажную, сложенную из бревен мельницу, которая до недавнего времени вращала в своей утробе железные валы, колёса, молола зерно и производила муку. Теперь эта мельница — музей. А вокруг на берегах реки проводятся ежегодные веселые празднества под названием "Я — русский крестьянин".

Как же мне было интересно и весело смотреть, как молодые парни, оставив свои комбайны с кондиционерами и сложной электроникой, идут за плугом, вспахивая борозду, понукая коня! Как другие ловко машут колунами, наперегонки раскалывая поленья, готовя дрова к зиме. Как девушки, склоняя гибкие спины, подхватывают расписное коромысло и несут от колодца к порогу дома полные воды ведра, стараясь не расплескать ни капли. Конечно, это забава, празднество, когда из стоящих тут же белых печей ухватами вытаскивают горшки с кашей и угощают собравшихся гостей, соревнуясь, чья каша слаще. Однако в этой забаве человек находит не только вдохновение. Но это и воспоминание о том великом крестьянском укладе, откуда все мы вышли, и который сегодня, уже как память, даёт простор нашим чувствам и мыслям.

И ещё глава показал мне в густом сосновом лесу за селом светлую берёзовую рощицу, посаженную человеческими руками. Зачем, думал я, в одном густом и прекрасном лесу сажать другой лес? Но в этот светлый берёзовый лес приходят молодожёны, играются свадьбы, люди приходят посидеть под берёзами. И эта маленькая роща показалась мне небольшой часовней, полной света, из которой люди выходят умилённые и просветлённые.

В Новоосколькском районе мне удалось побывать на птицекомплексе "Приосколье". — удивительном, грандиозном предприятии с полным технологическим циклом. Здесь птица вылупляется из яйца, взращивается, нагуливает вес, откладывает яйца… Здесь же идёт переработка. Фарши, колбасы, копчёности. Всё это поступает в торговые сети и имеет постоянный спрос, поскольку задача холдинга — поставка качественного, экологически безопасного продукта, и потому изделия не только очень вкусны, но и не содержат никаких вредных для человека ингредиентов. По словам генерального директора предприятия Александра Александровича Кладова, жесткий контроль ведётся на всех производственных этапах: постоянный микробиологический, физико-химический мониторинг осуществляется как в собственных производственных, так и в независимых лабораториях. Предприятие важно тем, что оно в своё время восстало против диктатуры американских куриных ног, пресловутых "ножек Буша", сломало эту диктатуру, и в конце концов вместе с другими российскими профильными фабриками выдавило эту лежалую американскую продукцию с российского рынка. Предприятие полностью компьютеризировано. Именно компьютеры следят и фиксируют появление яиц, вылупление цыплят. Компьютеры регулируют поступление кормов. Это и есть полуавтоматическое цифровое производство, ещё один пример того, как Белгород превращает традиционное крестьянское хозяйство в высоко индустриализированный современный процесс.

Геология Белгородской губернии загадочна. Она связана с древними океанами. Горы, что иногда вдруг возникают среди полей, белеют выступами известняковых пород, которые образовались здесь на месте древних морей. В этих известняках можно встретить фантастические раковины, отпечатки окаменелых водорослей, иногда — огромных каменных рыб. А ещё океан породил здесь гигантские скопления железа, которые именуются Курской магнитной аномалией. И среди цветущих колосьев нежных цветов вдруг разверзается чудовищный чёрный зев, именуемый Лебединский карьер. Здесь многие десятилетия денно и нощно добывают руду, черпают её тяжелыми экскаваторами, извлекают из породы взрывами. Руду обогащают, промывают, дробят, превращают в металлизированные гранулы. Из этих гранул варят железо. Чёрный карьер напоминает чудовищных размеров античный театр, в котором сидят великаны и смотрят вниз, в глубину, где бог железа Гефест ворочает своими клещами, своими наковальнями, гремит и сотворяет своё вечное железное дело.

На Оскольском электрометаллургическом комбинате я познакомился с металлургом Александром Васильевичем Бойко. Я допытывался у него, в чём мечта русского человека, о чём мечтает металлург, выпуская из печи струю раскалённого алого металла, от которого слепнут глаза и даже через спецодежду тело чувствует этот сильный жар. В чём, спрашивал я, мечта его, металлурга, который стоит среди грохочущих печей, среди туманного железного цеха. Металлург сказал мне, что мечтает о том, чтобы заработок у него был хороший, чтобы над головой был кров, чтобы можно было прийти после тяжёлой работы домой и надеть чистое бельё, нарядный костюм, сесть за стол, а в праздники принять гостей, поговорить с ними о чём-нибудь хорошем, приятном. Потом добавил: а ещё металлург мечтает, чтобы на Родине всё было хорошо, чтобы не было смуты, чтобы всё было спокойно, благонравно, чтобы Родина процветала, была счастлива. И ещё, подумав, сказал: мечта состоит в том, чтобы и все остальные народы Земли были счастливы, чтобы они перестали голодать, мучиться от жажды, умирать от пуль и снарядов. Чтобы жизнь на Земле была благоденственна, чтобы наше русское счастье сделало счастливыми и других людей мира.

Я подумал, что такова она, русская мечта, воплощённая в сталь. И она точно такая же, воплощённая в пшеничный колос. И такая же, воплощённая в громадную подводную лодку. И такая же, воплощённая в маленькую глиняную каргопольскую игрушку. "Была бы наша Родина богатой да счастливою, а выше счастья Родины нет в мире ничего".

Город Губкин построен на краю этого гигантского железного котлована. Город носит имя великого знатока наших земных русских недр академика Ивана Михайловича Губкина. Когда многие десятилетия назад Губкин приехал сюда, в рабочий поселок, наспех сооружённый, неопрятный, состоящий из деревянных домов и бараков, где жили первые наехавшие сюда горняки и металлурги, он сказал: "Я верю, что будет день, когда здесь возникнет прекрасный город, в котором будут цвести каштаны". Эта вера академика Губкина совпадала с верой множества советских людей, которые строили города и насаждали сады. И каждый из них мог сказать о себе словами Маяковского: "Я знаю — город будет, я знаю — саду цвесть".

Мэр города Губкина Анатолий Алексеевич Кретов возил меня по своему чудесному городу, в котором цветут каштаны. Мэр исповедует ту часть учения Савченко, что гласит: не бойся двигаться медленно, бойся остановиться. Это значит, что благоустройство города, которому всё своё время посвящает мэр, состоит из множества малых событий, малых чудес. Прежде дворы неказистых пятиэтажек, где стояли наспех сооружённые детские площадки, были добычей местных озорников и хулиганов. Ныне благоустройство города включает преображение этих прежде унылых домов, их утепление, раскраску, превращение их в нарядные здания. А во дворах этих домов строятся детские площадки — красивые, со множеством аттракционов. И когда на этих площадках появились дорогостоящие, с любовью воздвигнутые карусели, качели, то вчерашние шалуны и безобразники почувствовали заботу об этих дворах, о своих соседях, о маленьких детях. И случаи вандализма прекратились. И это было маленькое чудо. Один из районов города был малопривлекательным. Но радением мэра здесь был запущен фонтан — великолепный, сверкающий, радужный. И сразу же вокруг фонтана появилось многолюдье. Матери с колясками, веселящиеся ребятишки и, конечно же, десантники и пограничники в дни своих празднеств. Фонтан преобразил район, совершил маленькое чудо.

В городе живёт женщина-инженер, которая ходит по улицам с планшетом и отыскивает точки, куда потом, благодаря её усилиям и радениям, сажаются клумбы, устанавливаются скульптуры птиц и животных. Эти чувствительные точки, украшенные её радениями, сообщают свою красоту, оживляют целые районы вокруг.

В городе стояло старое, обветшалое, готовое под снос кирпичное здание. Но его отремонтировали, сделали в нём музей, и теперь люди с удовольствием приходят сюда, смотрят краеведческие экспонаты. Это тоже, считает мэр, чудо.

Среди множества культурных, просветительских и спортивных начинаний в городе действует программа "Управление здоровьем". Появились так называемые семейные врачи — один врач на тысячу жителей. У этих врачей есть свои офисы, есть свои маленькие амбулатории. Они постоянно следят за своими пациентами и находятся с ними не только в профессиональных отношениях, но и в чисто человеческих. Поначалу люди с недоверием отнеслись к новой форме, но потом привыкли к ней, и теперь она стала абсолютно обыденной, является частью той профилактики, которая позволяет людям следить за своим здоровьем и избегать надвигающихся недугов. И это, считает мэр, тоже чудо.

Кондитерский холдинг "Славянка" находится в Старом Осколе. Его генеральный директор Сергей Аркадьевич Гусев — крепкий, осмысленный, удачливый и терпеливый предприниматель, который некогда выкупил в собственность затухающий маленький кондитерский цех, и на месте этого гибнущего цеха создал целую кондитерскую империю, которая открывает свои филиалы по всей Белгородской области и по другим областям России. Он готов снабжать конфетами другие, иногда тоскующие по сластям, русские губернии. Предприятия "Славянки" — это огромный, прекрасно сконструированный автомат, выстреливающий конфетами. Автоматические линии напоминают пулемёты, выстреливающие конфетами — тысяча штук в минуту. Сергей Аркадьевич — тоже человек, которого "спроектировал" Савченко. А он спроектировал холдинг. А холдинг одухотворил и оплодотворил собой окрестность, где возникли пионерские лагеря, зоны отдыха, площадки для досуга молодёжи. Конфета, как её понимает Гусев, это не еда, не сладкое питание. Конфета — это то, что висит на новогодней ёлке среди сверкающих шаров, блестящих звезд. На неё смотрит ребенок, и в сознании ребёнка эта конфета рождает ощущение праздника, волшебства, сказки. Это волшебно-сказочное ощущение ребенок потом несёт всю свою жизнь, вплоть до старости. А когда взрослый человек съедает конфету, он на несколько минут превращается в ребёнка. Время возвращается вспять, и происходит омоложение. И быть может, седой старец, лакомясь полосатой карамелькой, превращается в ребенка, осуществляет вечную мечту человечества об омоложении и даже о бессмертии, о жизни вечной.

В Холковском монастыре, в котором существуют вырубленные в известняке холодные студёные пещеры, в подземной церкви, в полутьме, среди горящих лампад я беседовал с монахом о русской мечте. Монах в подземной тьме, держа в руках хрупкий стебелёк свечи, неторопливо говорил, что мечта русского человека — о совершенном бытии, об абсолютном добре, о царстве, где нет насилия, несправедливости, нет зла. Здесь, под землёй, русская мечта уносила нас в лазурное небесное странствие.

Председатель совета директоров крупнейшего агрохолдинга "ЭФКО" Валерий Николаевич Кустов — человек поразительный. Он создал удивительный центр, где готовят персонал для холдинга. Представители центра отыскивают в белгородских, и не только, университетах талантливых студентов, а среди работников холдинга — тех, кто отличается сметливостью, творческим подходом к делу и высокой профессиональной этикой. Эти люди приглашаются в центр на стажировку. Они проходят здесь трёхмесячный курс и учатся не только профессиональным навыкам, не только знакомятся с новейшими открытиями в этой отрасли, не только обучаются организационным и социальным технологиям, которые связаны с цифрой, с цифровой экономикой, — здесь их учат нравственным подходам к профессии, их учат понимать её как область, в которой присутствуют высшие божественные силы и ценности. Их учат свету. Кустов являет собой редкий пример современного российского предпринимателя. Он возрождает тот тип русского предпринимателя, для которого прибыль не является самоцелью. Для которого дело служит не только для обогащения, не только для увеличения его собственного личного богатства, но оно служит улучшению мира в целом. Оно служит справедливому распределению. Служит справедливости и способствует появлению нового российского предпринимателя, или капиталиста, который не вызывает в людях отторжение, раздражение, а подчас и ненависть.

Этот центр с реликтовыми деревьями, прудами с дикими утками, коттеджами, среди которых бегают ручные белки, с учебными корпусами, которые носят романтические названия Черный и Белый замок, с лекциями, которые читают известные философы, мыслители, этот центр чем-то напоминает монастырь, где человеческое сообщество превращается в братство. Где людей, наряду с экономикой, организационной практикой учат священным текстам, учат солнечным мыслям, учат свету. Мне казалось, что среди этих прудов, среди этих дворцов может возникнуть памятник свету. Огромный хрустальный куб. В этот куб с небес врывается луч солнца, распадается в радужное многоцветье, где каждый цвет является той формой, в которую облекается русская мечта в той или иной русской земле, среди того или иного народа, населяющего нашу великую державу. И потом эти радужные букеты сливаются в единый, возносящийся к Солнцу луч света.

Прохоровское поле — это огромное достояние белгородской земли. Оно бесценно и незаменимо, как Байкал. Прохоровское поле подобно другим священным полям России, таким как Куликовское и Бородинское. Оно подобно полям Подмосковья, сталинградским полям, оно — как гладь Чудского озера, где состоялась Ледовая сеча. Эти поля русской славы, русской муки и русской победы перекликаются одно с другим. На этих полях в битвах рождалось государство Российское. Эти битвы вели святые русские князья: Дмитрий Донской, Александр Невский. В ратниках, которые сражались на этих полях, присутствует святость. Сталь, пребывавшая в мечах, шлемах, кольчугах Дмитрия Донского, Александра Невского, таинственным образом через века перенеслась в сталь боевых машин — танков Т-34. Эти танки здесь, на Прохоровском поле, в страшном небывалом сражении громили врага. Приходящим на Прохоровское поле открывается тот невиданный чудовищный бой, где грохотали орудия, скрежетали гусеницы, где танки, исстреляв боекомплекты, шли на таран, сминаясь и сплющиваясь от ударов, где небо грохотало от тысяч самолётов. Эта битва была не просто схваткой военных машин, не просто военным событием. Здесь бились вселенские силы, силы тьмы и света. Силы ада и рая. И рай одолел, одержал победу над адом. Религиозные философы, исследующие неземную природу этой страшной земной войны, высказывают предположения, что сам Спаситель участвовал в этой битве, горел вместе с танкистами в подбитых Т-34, палил из бронебойных орудий, возглавлял штурмующие пехотные батальоны. Прохоровское поле — это величественная икона среди лугов, подсолнухов, полей, украшенная храмами, часовнями. Множество людей приходят приложиться к этой иконе. И всякий, кто уходит с Прохоровского поля, покидает его преображённым, с высокими помыслами. Прохоровское поле — это белгородская, русская мечта о совершенном бытии, о совершенном справедливом обществе, о совершенной божественной России, ради которой отдаёшь свою жизнь и становишься при этом бессмертным.

Я покидал Белгородскую область вдохновлённый, окрылённый русской мечтой, которая, казалось бы вот-вот рядом. Но едва ты касаешься её рукой, как она удаляется, уходит в русскую бесконечность, продолжая влечь тебя за собой. Подсолнух — это прообраз русской мечты. Это волшебный цветок, обращённый к Солнцу, следящий за Солнцем, поворачивающий свои соцветия ему вослед. Это живой телескоп, который отыскивает в небесах бесконечное светящееся начало.

Россия. ЦФО > Агропром. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 7 августа 2018 > № 2890973 Александр Проханов

Максим Гвинджия: Клинтон обзывалась и кричала на тех, кто мог нас признать

В 2006-2011 годах, когда проходила большая часть работы по международному признанию Абхазии, заместителем министра иностранных дел, а затем и главой МИД республики был Максим Гвинджия. В интервью РИА Новости он рассказал, как шел этот процесс, почему некоторые страны отказались признавать Абхазию, а также о том, платила ли кому-то Россия за налаживание отношений с республикой.

— Как начиналась работа по международному признанию Абхазии?

— В какой-то момент стало понятно, что нам нет смысла искать понимание в этом западном лагере. Они никогда нас не примут, потому что у них остаются штампы и стереотипы, примерно такие: "мы вас не любим, потому что вы друзья с Россией". Тогда мне пришла такая мысль, почему мы не занимаемся поиском друзей? Почему мы все время тратим на людей, которые понять нас не хотят? И дружить с нами не хотят? Тогда началась активная лоббистская работа просто на энтузиазме. Которая в конце привела к такому результату (частичному признанию — ред). Уже в 2006-2007 годах я начал ее потихонечку воплощать. Тогда, в 2007 году, мы начали работу с Венесуэлой. И в 2009 году эта работа дала результат. Первый мой визит в Венесуэлу был в 2009 году.

— А как она началась? Как вообще можно начать работу с такой далекой страной?

— С энтузиазма. Со знакомых, со старых друзей, которые познакомили, вот так, вот так, вот так. Потихонечку мы вышли на людей, которые работают в правительстве. Я вышел на моего бывшего коллегу, нынешнего президента Венесуэлы Николаса Мадуро (в 2006-2013 годах был министром иностранных дел в правительстве Уго Чавеса — ред.)

— Что это за друзья такие?

— Где-то учились вместе, дружили. Я учился в Горловке на Украине в институте иностранных языков. Потом у меня была подготовка в США, в Австрии, в Таиланде.

— Российский МИД вам как-то помогал?

— МИД России всегда оказывал большую поддержку. Это было очень хорошее, тесное взаимодействие. Если мы куда-нибудь ехали, всегда на уровне посольств чем могли всегда нам помогали. Но очень часто мы пытались скромничать и особо не надоедали. Позиция России по Абхазии обычно такая: "Мы признали. Если вы хотите, признавайте. Мы наше дело сделали. Признаете — хорошо. Не признаете — мы не собираемся никого упрашивать". Правильная позиция. Все, что можно сделать, сделать должны мы сами. Если чего-то нет, то потому что мы еще сами этого не сделали.

Нам потом уже помогал и венесуэльский МИД, и никарагуанский МИД, и российский. Когда мы после Венесуэлы и Никарагуа начали обращаться в другие страны Латинской Америки.

Конечно, Даниэль Ортега произвел на меня очень сильное впечатление. Чавес — просто потрясающий человек был. Я считаю, что он был одним из выдающихся политиков, из которого всегда пытались представить какого-то шута — опять-таки западная пропаганда. На самом деле был очень интересный, глубокий, очень умный, настоящий лидер своего народа. Он действительно произвел на меня очень сильное впечатление.

— Вам приходилось показывать президентам какое-то досье, доказывающее состоятельность Абхазии как государства?

— Естественно, у нас были подготовлены буклеты, информационные бюллетени об истории конфликта, о том, что произошло. Почему Латинская Америка? Еще один важный аспект — Конвенция Монтевидео. Это конвенция, подписанная в 1933 году. В ней содержатся четыре основных принципа государственности — постоянная территория, население, умение вступать в международные отношения и собственное правительство. Так как это было в Монтевидео, Уругвае, они придают (конвенции) очень большое значение. Потому что многие страны — подписанты этой конвенции.

Я помню, что договорился о признании с одной страной, не скажу с какой. Министр иностранных дел, премьер-министр потом пришел, в кабинете у него сидели. Пили кофе и какой-то экзотический сок. Вроде все — завтра подписываем соглашение об установлении дипломатических отношений. Признание, в общем. Выхожу я только из этого дворца — посол США заезжает. И там кричит, орет. Прихожу на следующий день, уже знаю, что произошло. Извини, говорят. И посол был, и Хиллари Клинтон позвонила, кричала, плохими словами обзывалась. И сказали они, что если мы признаем Абхазию, то США закроет все свои программы: "Мы уйдем из вашей страны, мы перестанем вас финансировать, мы вообще разорвем с вами все отношения, вообще вам конец — забудьте про США". Я им ответил: "Если США из-за Абхазии будет отказываться от своих интересов в латиноамериканских странах, в одной за другой, тогда я буду самый опасный человек на свете. Не надо никаких войн". Представьте себе абсурд этой ситуации.

Они (американцы — ред.) начали реально давить на людей, используя шантаж, угрозы. Они могут угрожать кому угодно и чем угодно. У них вообще методы не ограничиваются никакими рамками. Например, президенту еще одной страны лично Хиллари позвонила, отругала, кричала в телефон. Потом организовали неожиданно экономическую конференцию в Нью-Йорке, прислали за президентом самолет, привезли в Нью-Йорк. Я не знаю, что там с ним сделали, но после этого он даже боялся отвечать на мои и-мейлы.

Кульминация нашей внешней политики — визит наших президентов в Латинскую Америку. На своем самолете, с творческим коллективом, с напитками. Мы устраивали приемы от имени президентов, вино лилось рекой. Было турне президента Абхазии — посадка на Кубе, потом Никарагуа, Венесуэла. Недельное турне. Тогда были встречи между президентами, подписаны все соглашения эти большие. Это был визит на государственном уровне — с караулом, с гимном, с кортежами.

И Чавес, кстати, пришел на эту встречу очень подготовленным. Он знал практически все тонкости того, что происходит в Абхазии, в Южной Осетии. Человек потратил ночь, изучил, подготовился к встрече. Он не отнесся к этому так: "А, я получил в России деньги, должен был признать кого-то, не знаю, кого. Приехали — ага, ребята, это вы? Ну хорошо". Не было такого. И по дороге из аэропорта в его резиденцию везде были плакаты — Чавеса и нашего президента, Чавеса и Кокойты. Это было очень классно. Это первый в истории Абхазии визит нашего лидера за океан, так далеко с официальным визитом.

— Ну а толк-то был какой-то?

— Конечно. Были подписаны хорошие соглашения, очень хорошие. Об экономике. Торговые. Экономическое сотрудничество.

— Они действуют?

— Их просто надо использовать, чтобы они действовали. Они сейчас не действуют.

Самолет был из Абу-Даби, бизнес-джет Boeing-737 высшего класса. Ему был присвоен код №1, как президентскому борту. Летели из Сочи. Мы оплатили компании сумму за аренду этого самолета, а американцы арестовали эти деньги, представляете? Я был должен потом одним людям деньги за аренду самолета на неделю. Получилось около 700 тысяч долларов.

Дело в том, что любые долларовые транзакции проходят через Манхэттен. Во всем мире. Абхазский национальный банк оплачивал этой компании в долларах эту сумму. А в долларовом платеже указывается, за что это оплачивается. У нас банки ведут расчеты в долларах, мы продолжаем это делать до сих пор. Я уверен, что проблема была как раз в президенте Абхазии. Но повод был — Куба. То, что мы приземлились на Кубе. Ну и что? Мы просто приземлились на дозаправку. Я ругался с американцами очень долго, вел полемику, чтобы они вернули эти деньги. Они говорили: извини, мы не можем, у нас Министерство финансового мониторинга, так как вы летели на Кубу, пришлось арестовать, потому что вы нарушили санкции. Короче, они подставили меня нереально. Была нанята в США юридическая местная компания в Нью-Йорке, ей было заплачено 10 тысяч, чтобы начать дело в суде. Вот тогда деньги вернулись сразу. Пришлось очень долго ждать, чтобы эти деньги вернулись, некрасиво вышло перед всеми. Пришлось ждать, пришлось людям объяснять и "кормить их завтраками".

— И долго ждать пришлось?

— Полгода или даже больше. Американцы не стыдятся ничего. И потом, когда я слышу от западных СМИ, что Россия давит на другие страны, я говорю: что вы знаете о давлении? Я вам расскажу. Когда-нибудь Россия делала такое по Косово, например? Когда вы всем лагерем дружно признали Косово. Россия кому-то звонила, делала такое же, что делали вы?

Они запустили такую информацию, и многие это поддержали и даже в России об этом говорили, что якобы Россия заплатила два миллиарда долларов Венесуэле за признание. И Никарагуа. Да никто не платил. И вообще, если была какая-то финансовая помощь со стороны России, то по другой программе. Это не касалось признания.

Пустили такую утку, что Россия платит 50 миллионов долларов, в карман чисто, в виде взятки, за признание. И везде, куда я приезжал по вопросу признания, выходил из самолета — на меня смотрели как на мешок с 50 миллионами долларов. Ждали, когда я достану их из кармана, и заплачу. Я говорю: это абсолютно даже не обсуждается.

— Но все-таки если признание и кредиты совпадали по времени, то возникало ощущение, что одно с другим связано…

— Многие страны после признания получили кредиты. А Венесуэла получила кредит от России в 2008 году. Это был сентябрь. Даже Медведев полетел в Венесуэлу. И военный флот туда пришел, и прилетели стратегические бомбардировщики. Но тогда же Венесуэла не признала Абхазию.

Или вот пример Сирии. Асад приехал в Сочи в 2008 году. Тоже не признал Абхазию. Наши (дипломаты) очень активно вели работу очень много лет. Мы принимали беженцев из Сирии — наших соотечественников. Оказывали им большую гуманитарную помощь. Вели переговоры с сирийским руководством. Мы совместно смогли добиться признания со стороны Сирии. Я не понимаю, почему Сирия не сделала этого еще раньше.

Так что определенно нет (давления со стороны России — ред.).

И многие другие страны — союзники России. Многие из них получали кредиты, большие очень — они не признавали. Кредиты получили очень много стран в то время. Я следил за этим, где-то записывал даже. В сентябре, октябре, ноябре (2008 года — ред.). Это была обычная ситуация. Просто тогда на это обращали внимание. И сейчас многие страны получают кредиты от России.

— Вы составляли список тех, кто получал кредиты в расчете на то, что будет проще с ними договориться?

— Конечно, это в какой-то степени связано. Если Россия признала Абхазию и Южную Осетию, а я получил у России кредит, мои отношения с Россией хорошие, мы встречаемся с президентом: "Да, спасибо вам за кредит, естественно, давайте покоординируем наши внешнеполитические взгляды". Для России очень важно было, чтобы союзники поддержали ее признание Абхазии и Южной Осетии. Весь мир был против России. И я уверен, что если Россия говорила со своими союзниками, то она говорила: "Послушайте, поддержите нас". Но не было такого, что вот вам деньги, а вы нас поддержите. "Мы союзники? Мы дружим? Берете у нас кредит? Пожалуйста, поддержите". — "Нет, мы не можем вас поддержать, у нас такая же проблема в таком-то регионе". — "Ну не можете и не можете, и что". От этого же кредит не зависел никак.

— Вам все страны удалось объехать в Латинской Америке?

— Да, абсолютно все. Признали два (государства региона — ред.), с другими остались очень хорошие отношения и перспективы для сотрудничества. То, что у нас нет активного экономического сотрудничества с Латинской Америкой и со всем миром — это вина, прежде всего, нас самих. Никто нас не ограничивает в этом.

— На чем вы путешествовали по Латинской Америке? У вас самолет был свой?

— Нет, обычным эконом-классом летал. Откуда? У меня ограниченные были средства. Я приезжал, нас обычно было три-четыре человека, группа друзей, проверенных людей. Встреча заранее оговаривалась, и при поддержке друзей, при поддержке всех, кого только можно. Цеплялись за любую возможность. Предупреждали: мы приезжаем, мы хотим встретиться.

— Как вас принимали?

— Естественно, со всеми почестями, с протоколом. Как VIP-гостя. Ну и что, что они не признали нашу страну? Принять-то они должны меня.

Многие спрашивают: каково это — быть дипломатом непризнанной страны? Да никаково. Точно так же, как быть дипломатом признанной страны, только немного труднее. А еще и интереснее.

Сейчас МИД активно продолжает работу. Но МИДу нужны ресурсы. Я тогда действовал с очень ограниченными ресурсами. Полмира эконом-классом пролетел. Я даже недостаточно сделал, можно было еще больше. Не хватило знаний, опыта, опять-таки ресурсов. Иногда надо было и самолет снять частный, чтоб полететь на какой-то остров, быть более мобильным. Для этого нужны свободные деньги. А я этого не смог сделать. Бывает, что есть встреча, которая может состояться именно завтра, и надо завтра быть там. Рейсов нет, билетов нет — ничего нет. Только бери частный самолет и лети. Было много таких. Это южная часть Латинской Америки. Кордильеры эти перелетать туда-сюда.

— На каком языке вели переговоры?

— На испанском, в основном. Через переводчика.

— Получается, латиноамериканцы, начиная с вами переговоры, не думали о последствиях, о недовольстве США?

— Они не думали, что Америка будет так жестко реагировать. Это происходило и в Латинской Америке, и в Океании. Везде. Звонит посол Франции на Вануату: "Как вы можете дружить с Абхазией, которая совершила геноцид грузин? Грузины — наши братья, они будущие члены НАТО. Вы портите нам всю картину".

— Вануату все-таки отозвала признание?

— Да нет, осталось это все. Просто они перевели это в такую плоскость. Признание есть, конечно. Его можно развивать, там полно возможностей. В Океании много чего можно сделать.

Министр иностранных дел Грузии, грузинские делегации начали экстренно совершать визиты в Тихоокеанский регион. И тоже занимались очень грязными делами — платили взятки, создавали какие-то ситуации, чтобы парализовать работу наших людей.

— Взятки большие?

— Сто пятьдесят тысяч долларов.

— Кому их заплатили?

— Знаю я все подробности, естественно. Он потом признался. Подходы Запада и союзников не ограничены никакими моральными и этическими нормами. Они могут сделать все, что угодно. Они не стесняются ничего.

— Почему тогда им не удалось додавить Науру?

— Все зависит от лидера. Я помню тех людей, которые тогда занимали посты в Науру. Такая у них была позиция. Они решили, и все. Очевидно, что они тоже получили кредит от России. Они не были заинтересованы портить отношения с Россией. Кстати, другие страны в регионе тоже смотрели на Россию очень с большой надеждой. Но (признали — ред.) только благодаря этому кредиту? Нет, я не думаю, что так. Они целенаправленно продолжали.

Они могли бы получить кредит, провести какие-то протокольные мероприятия и забыть об этом. И мы бы больше никогда не увидели делегацию из Науру здесь. А у нас практически каждый год на все выборы приезжает представительная делегация, мы общаемся постоянно. Наша первая делегация недавно туда ездила. Я не думаю, что у Науру только такая мотивация, чтобы с нами дружить.

Вы знаете, что в Латинской Америке только Венесуэла и Никарагуа признали Абхазию. Но самое главное, что остальные страны абсолютно позитивно относятся к Абхазии. У нас нет признания на бумаге, но сохранились очень хорошие отношения. И в плане торговли, и открытия других перспектив нам ничего не мешает.

Не надо приезжать и требовать признания от какой-то страны. Можно договориться о признании наших паспортов или торговых документов. Торговать — это всем интересно. Можно искать друзей везде, и не обязательно в тех странах, где открыто антиамериканская позиция.

— С кем сейчас торгуете?

— Мы торгуем со всеми. Но по морю из-за логистики весь груз идет через Турцию. Из Турции большой товарооборот.

— Из Турции товары идут напрямую в Сухум, не через Россию?

— Да-да, напрямую. Турция признает Абхазию экономически. И этого достаточно на этот момент. Пока так.

— А паспорта ваши кто признал?

— Вы знаете, паспорт необязательно признавать. Можно просто вбить в систему МВД в той или иной стране. Многие граждане уже въезжали с абхазскими паспортами, и я, кстати, это делал тоже, в те страны, в которые нас не признали. Например, в Египет можно, но это тоже от случая к случаю. Паспорт является удостоверением личности. Но необязательно нужно признавать страну, чтобы человек с этим паспортом (мог въезжать в другие государства — ред.)…

Никого не интересует эта Грузия, Абхазия, конфликт. Никому это не нужно. Ну, непризнанная страна — прекрасно, это еще интереснее. Многим инвесторам это даже более привлекательно: ага, на Черном море, непризнанная страна? Так мы можем сделать здесь вообще рай. И финансовый. Что-то типа финансовых каникул.

Я мог бы сделать очень много хороших дел по большим международным контрактам. И это было тогда. Касаясь Латинской Америки — минеральных ресурсов. И в Океании. Они все заинтересованы в том, чтобы развивать свои внешнеторговые связи. Мы как Абхазия им можем предложить. Я не знаю, как можно иметь по соседству такой огромный рынок, как российский, на который не так легко зайти, и имея беспошлинную торговлю с Россией, как можно оставаться в этом товарообороте, который у нас сегодня. Он очень маленький, его можно увеличить. Мы можем предложить другим странам абхазскую площадку для того, чтобы торговать с Россией.

— А среди ближайших союзников России была такая работа по возможному признанию? Я имею в виду страны СНГ, ОДКБ.

— Была, конечно. С Белоруссией была, с другими странами. Помню, какое тогда давление было на Белоруссию. Со стороны Евросоюза в 2008 году. Белоруссии тогда предложили от Евросоюза деньги, сказали: дадим деньги, признаете — не дадим. Сразу все проблемы со стороны Европы к Белоруссии решились.

Мы с пониманием относимся к этому. Не надо давить на Белоруссию. Ну, не смогли признать. Но торговать с ними есть смысл. Дружить можно. Культурное общение, экономическое. Никто не запрещает.

— А с другими странами?

— Со всеми абсолютно. С Арменией. Вы знаете, у нас здесь огромная армянская диаспора. С Арменией у нас очень тесные отношения на всех уровнях. Но, естественно, Армения не может нас признать: у Армении одна дверь, и ключи от этой двери у Грузии.

Я уверен, что, конечно же, будет признание. Куда оно денется? А даже если его и не будет, ну и что? Надо использовать любую ситуацию в свою пользу. Это суть настоящей политики.

Мы ведем переговоры со всеми, практически со всем миром. Кроме Северной Кореи. Трудно туда добраться все-таки, мы еще не добрались.

Даже в США у нас есть контакты. Даже сразу после 2008 года, когда все это было горячее. Тогда было около шести конгрессменов, с которыми можно было встречаться, вести работу. Я даже готовил тогда их визит сюда. Не получилось. Тоже причины какие-то были нелепые — опять-таки отсутствие ресурсов.

Если я их сюда вез, я должен был понести определенные затраты: пригласить, сделать все красиво. То есть дело не в каких-то объективных, политических причинах, а дело в мелочах. Но у меня никогда не было больших ресурсов. Внешняя политика — это дорогая штука.

Абхазия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 августа 2018 > № 2695992 Максим Гвинджия

Все душат и душат

Георгий Бовт о том, когда «санкционеры» отменят свои санкции против России

Санкции, санкции, еще раз санкции и ничего, кроме санкций. Так сейчас выглядят отношения с Америкой. Саммит в Хельсинки давал слабую надежу, что будет остановлена дальнейшая их деградация. Однако он прошел столь «удачно», что станет только хуже. Большая часть истеблишмента в США восприняла его итоги резко враждебно: якобы Трамп все «слил» Путину, подставил разведсообщество США, дав понять, что верит российскому президенту, утверждающему, что никакого вмешательства в выборы в Америке в 2016 году не было, больше, чем родным спецслужбам. Поднялась информационная истерика, Трамп был вынужден отменить приглашение Путину приехать в Вашингтон этой осенью, перенеся новый саммит на время, когда закончится «охота на ведьм» и расследование дела о «вмешательстве» и «о сговоре с русскими».

Пытаясь перехватить политическую инициативу у Конгресса, одновременно несколько высокопоставленных представителей администрации (советник по нацбезопасности Джон Болтон, глава Национальной разведки Дэн Коутс, глава АНБ Пол Накасоне и др.) собрали брифинг в Белом доме, где завили о якобы новых попытках коварных русских влиять на политические процессы в Америке. Но, мол, они начеку и враг не пролезет ни через один IP-адрес или «фейковый аккаунт» в Facebook.

Тем временем группа сенаторов не теряла времени даром и внесла законопроект о новых санкциях против России. Потому что, мол, предыдущий закон – от 2 августа 2017 года – не работает, его «саботирует администрация». В случае его принятия санкционный режим заметно ужесточится.

Текста законопроекта еще нет на сайте Конгресса, его инициаторы — сенаторы республиканец Линдси Грэм и демократ Роберт Менендес — анонсировали основные пункты билля, охарактеризовав его как «адский». Что предлагается?

Прежде всего, запрет на покупку новых российских государственных долговых обязательств. Весной от санкций против ОФЗ Минфин США воздержался, а сейчас в Конгрессе решили, что пора. Доля иностранных держателей ОФЗ за последние месяцы сократилась с более 33% до примерно 28%. Принятие санкций против новых выпусков, по мнению разных экспертов, приведет к девальвации рубля на 5-7%, в случае более жесткого варианта, предусматривающего полный запрет на обращение ОФЗ иностранными держателями – от 15%. Это неприятно, но катастрофой не станет. Мы и не такие девальвации видели. Несколько лет назад мы вполне обходились почти без иностранных держателей: в 2012 году они имели на руках лишь менее 4% таких облигаций.

Зато российские власти успешнее отчитаются о выполнении социальных обязательств (они ведь в рублях). Сенаторы США, получается, косвенно работают на «план Путина» и поспособствуют выполнению его очередного «майского указа». Также российские власти, заранее готовясь к усилению санкций, за последний год резко сократили объем владения ЦБ американскими treasures – с более чем $100 млрд долл. до примерно $15 млрд. Судя по всему, скоро ЦБ полностью от них избавится во избежание ареста активов. Который еще недавно казался невозможным, а теперь ничего невозможного в плане «плохих новостей» в российско-американских отношениях уже нет.

Будет введен запрет на финансирование новых российских нефтегазовых проектов (судя по всему, тех, что с госучастием). Запрещено будет передавать нефтегазодобывающие технологии.

В краткосрочном плане это не нанесет большого вреда. Повышение уровня добычи нефти в последние годы в России было обеспечено более ранними инвестициями в новые месторождения, что позволит сохранить нынешний уровень примерно до начала 20-х годов. За последние пять лет добыча нефти в России выросла на 6% —до примерно 550 млн т. Однако если не вкладываться в разработку теперь, то уже с 2020 года начнется спад нефтедобычи, который достигнет 10% к 2030 году. Предотвращение такого сценария зависит от развития отечественных технологий. Или приобретения китайских. Как и китайских инвестиций.

С высокой вероятностью новые санкции затронут газопроводы «Северный поток-2» и «Южный поток», хотя практическое их применение будет во многом зависеть от поведения Турции (у которой отношения с США в последнее время испортились), а также Германии и всего ЕС.

Во втором случае возможны увязки с обязательствами покупать определенное количество американского СПГ вместо российского трубопроводного газа. В долгосрочном плане США возьмут курс на вытеснение России с европейского газового рынка.

Почему-то у нас не обратили внимание на то, что новый законопроект (в анонсе это положение было) предусматривает запрет на российские поставки урана для американских АЭС. Эта мера предлагалась в качестве «контрсанкционной» в думском законопроекте, который был внесен 6 апреля по инициативе всех четырех фракций и лично спикера Вячеслава Володина. Но потом от этой идеи отказались, поняв, что она нанесет больший вред самим российским экспортерам.

В окончательном варианте данный проект был существенно выхолощен. Однако теперь американские сенаторы воспользуются «подсказкой».

Поставлять уран на американский рынок Россия начала еще в 90-х на основе соглашения ВОУ-НОУ, предусматривавшего переработку российского высокообогащенного урана (ВОУ), используемого в ядерных боеголовках, в низкообогащенный уран (НОУ). Сейчас «дочка» «Росатома» компания Tenex занимает примерно 20% американского рынка (в США 99 ядерных реакторов на АЭС), заключив 25 контрактов на $6,5 млрд с американскими компаниями до 2028 года. Квота на рынке в 20% для Tenex действует на основе межправительственного соглашения до 2020 года. Американские компании-производители топлива для АЭС еще в начале нынешнего года лоббировали идею ограничение зарубежных поставок урана в пользу своих. Это укладывается в политику Трампа «покупай американское». Так что российский уран, вопреки распространенным у нас представлениям, вполне заменим – американским производством, а также за счет поставок из Казахстана, Узбекистана, Германии, Франции, Китая (он активно развивает соответствующие технологи в последнее время), Бразилии и даже Японии.

Также упомянутый законопроект предусматривает обязательное раскрытие бенефициаров покупок дорогой недвижимости в США россиянами. Так что «криминального чтива» в духе «расследований Навального» (которому, возможно, эту информацию кто-то сливал) прибавится.

Другим важным моментом станет предоставление Госдепартаменту права определять Россию как страну-спонсора международного терроризма на основании «вредоносной активности в интернете», для выявления которой при Госдепе будет создано спецподразделение по «цифровой экономике». Предусматривается создание объединенного центра по борьбе с «гибридными угрозами». Что выльется, скорее всего, в войну России и Америки в киберпространстве.

Законопроект Линдси Грэма и Ко. может быть принят еще до промежуточных выборов в Конгресс 6 ноября. Для многих (прежде всего демократов) тема «русского вмешательства» станет той лошадью, на которой они поскачут на выборы. Больше особо не на чем. Экономическая политика Трампа выглядит пока неуязвимой: рост ВВП составляет 4%, безработица сократилась до многолетних минимумов, особенно среди испаноязычных, которые являются традиционной электоральной базой демократов. Затормозить принятие закона о санкциях в этом году может разве что напряженный график работы Конгресса, а также лоббистские усилия администрации.

Российской экономике придется жить в условиях жестких санкций еще долго, возможно, не одно десятилетие.

Если этому давлению не будет противопоставлена эффективная политика, направленная на стимулирование экономического роста на основе внутренних ресурсов и раскрепощения предпринимательской активности (начиная с 2014 года правительство в этом преуспело лишь в не очень значительной мере), нас ждет постепенное «сжатие» импорта, введение валютных ограничений, дальнейшее «закручивание гаек» в интернете, который становится чуть ли не главным «полем битвы» с Америкой. Если Google, YouTube или Facebook активно включатся в борьбу с российским «вредоносным контентом», перенастраивая определенным образом свои алгоритмы, то рано или поздно они получат ответный удар от Роскомнадзора, который вспомнит о персональных данных россиян, которые надо хранить непременно на родной российской земле и нигде больше.

При этом сами санкции даже на фоне увеличения экономического ущерба от них по-прежнему будут больше работать на политическую консолидацию режима, чем на его подтачивание. Россияне уже привыкли жить в условиях санкций, российская экономика, хотя и не достигла впечатляющих результатов роста, к ним приспособилась. Реализовано, например, более тысячи проектов по импортозамещению, которые в противном случае вряд ли состоялись бы.

«Ко всему-то наш человек привыкает», — констатировал в свое время Достоевский. Вот и сейчас уже половина россиян «не ощущают влияния санкций в отношении страны на свою повседневную жизнь», тем более что она во много «параллельна» официальной экономике. 37% считают влияние на российскую экономику негативным, а 30% — позитивным (данные Фонда «Общественное мнение» на конец весны). Доля считающих, что санкции не влияют на нашу жизнь, повышается с 2014 года: тогда таких было 34%, в 2016 году уже 40%.

По мере ужесточения санкций и доведения их до предела (пока только непонятно, где он), они будут не повышать, а утрачивать свою эффективность в плане стимулирования «сдержанности» в поведении Москвы на международной арене.

Потому что если тебя всерьез уже собираются отключать от долларовых транзакций, технологий, ограничивать объемы экспорта энергоносителей, то страна-каратель тем самым утрачивает рычаги давления, а не приобретает новые.

Какой смысл о чем-то договариваться Москве по Украине или Сирии, если за этого не будет никакого «поощрения»: ведь отмена или ослабление санкций зависит от Конгресса США, а мы помним, сколько прожила поправка Джексона-Вэника, привязанная в свое время к требованию свободной эмиграции из СССР евреев. Уже все, кто хотел, уехали и даже некоторые вернулись обратно, а она все жила.

У России становится все меньше смысла, чтобы сотрудничать в США по каким-либо международным вопросам, проще сколотить «всемирный интернационал международных хулиганов» и гадить Америке где только можно.

Попытки отрезать от современных технологий будут провоцировать активизацию промышленного шпионажа и банального воровства, пренебрежение правами интеллектуальной собственности. К чему в таких условиях чрезмерная «законопослушность»? Если мы чуть ли не официально объявлены «исчадием ада», то чего уж стесняться.

Ровно так же попытки исключить страну из мировой финансовой системы будут толкать ее на всевозможные формы «финансового хулиганства», на работу против стабильности мировой финансовой системы на основе общих правил игры. Ибо их ведь все равно нет. В конечном счете это может ударить по самим санкционерам. Отказ или сокращение внешнеторговых операций в долларах со стороны России в долгосрочном плане может ударить по самой Америке, привести к изменению правил в мировой торговле – в том случае, если этому примеру последуют другие страны, воспользовавшись услугами, например, Китая, который собирается сделать юань одной из резервных мировых валют.

Санкции оказались не способны изменить поведение, по большому счету ни КНДР (максимум, чего от нее добились, так это изменения риторики), ни Ирана, ни Кубы, ни Венесуэлы, ни теперь России.

Какая-либо корректировка курса происходит лишь в обмен на ослабление «удавки», а не ее затягивание. Однако специфика антироссийских ограничений, введенных США, состоит в том, что там не предусмотрено реалистичного варианта смягчения или отмены санкций. Они введены как бы «навсегда». И это не «переговорная позиция», а месть за «плохое поведение».

Бесконечная эскалация санкционного давления со временем увеличивает издержки для экономики «карателей». Максимальный урон для российской экономики от санкций, по данным МВФ, составил примерно 1,5 % сокращения роста ВВП. Ущерб для Запада, в силу больших масштабов его экономики, менее заметен. Однако, к примеру, Европе придется покупать больше американского СПГ, который не менее чем на треть дороже российского трубопроводного газа (для нее самой оценка ущерба от собственных санкций и российских контрсанкций привел к потере 0,3% ВВП). По подсчетам австрийского Института экономических исследований, сохранение антироссийских санкций доведет уже в ближайшей перспективе ущерб европейскому бизнесу до €90-100 млрд и потерю 2 млн рабочих мест (400 тысяч – только в Германии). Для американской экономики ущерб куда менее значителен, но, к примеру, теперь американские финансовые организация вынуждены, как минимум, нанимать дополнительный персонал и тратить ресурсы на compliance. Американские энергетические компании потерял миллиарды долларов упущенной выгоды от разработки проектов России. Так, ExxonMobil вынуждена выйти из СП с «Роснефтью», включая сворачивание разработки 3-миллирадного нефтедобывающего проекта в Карском море.

Можно, конечно, еще сильнее расширить НАТО, приняв в него не только Черногорию, но рано или поздно Грузию и Украину, хоть с Донбассом, хоть без. Однако принципиальный вопрос при этом остается безответным: готовы ли страны НАТО готовы воевать за Украину, Грузию, да даже и Прибалтику после того, как они увлеченно загонят в угол своими военными приготовлениями Москву?

К тому же в представлении многих политиков в России, если конфронтации с Западом и Америкой неизбежна (а многие исходят из того, что она вероятна), то лучше пойти на нее еще до того, как США и развернут свою глобальную систему ПРО, с помощью которой попытаются блокировать ответный российский удар массированного возмездия.

Кроме того, живущая в условиях нарастающего санкционного давления, в условиях роста изоляции от Запада Россия видится многим представителям отечественного политического класса если не как более сильная страна, то точно как более управляемая.

Санкции будут работать и дальше на укрепление антизападных настроений, на отрыв стран от западных традиций, общественных и культурных моделей поведения. Российское общество, с точки зрения той же Америки, станет еще более неуязвимым для распространения на него культурологического американского влияния.

Нынешняя ситуация вовсе не похожа на ту, что складывалась в поздние годы «холодной войны», когда многие слушали «вражьи голоса», стремясь узнать у них скрываемую советскими властями правду. Теперь мало кто ищет такой правды в западных источниках, а если и наталкивается на альтернативную отечественной информационную картину, то заведомо считает ее «пропагандой» и «проявлением двойных стандартов», что часто ровно так и есть.

Запад сделал российском обществу «прививку» от себя самого.

В будущем, когда санкционерам захочется вновь поиметь какие-либо рычаги влияния на подвергнутые ограничениям страны и взаимодействовать с ними, включая Россию, то им самим придется искать формы и поводы для ослабления санкционного давления. Сделать это будет не так уж просто.

У нынешней санкционной политики США вообще не просматривается никакой «стратегии выхода».

И это не только наши проблемы, но и их тоже. Впрочем, выходом из всякого политического тупика вполне может стать военная конфронтация. Тогда «диалог» переходит на иной уровень, что снимает многие проблемы уровня предыдущего. В зависимости от исхода такого противостояния.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 6 августа 2018 > № 2694290 Георгий Бовт

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на Всероссийском молодежном образовательном форуме «Территория смыслов на Клязьме», Владимирская область, 30 июля 2018 года

Добрый день,

Скажу честно: вышли из вертолета, пошли по деревянным мостовым, и стало приятно вновь оказаться здесь, потому что это очень хорошее место, как говорят, «намоленное», с прекрасной энергетикой. В этом огромная заслуга организаторов – Росмолодежь, Владимирская область – и всех, кто помогает содержать лагерь в прекрасном состоянии, постоянно его улучшая. Конечно же, в этом заслуга и тех, кто проводит здесь смены на «Территории смыслов на Клязьме».

Еще раз повторю, мне приятно общаться с людьми, которые интересуются внешней политикой. Мы очень ценим поддержку, демонстрируемую нашим обществом, в том числе молодежью, в отношении внешнеполитического курса Президента Российской Федерации В.В.Путина, который мы стараемся максимально эффективно претворять в жизнь. Безусловно, в этом корни всех тех задач, которые мы реализуем, добиваясь максимально благоприятных внешних условий для развития страны, для того, чтобы ее граждане жили лучше и чувствовали себя безопасно, на равных, когда они покидают свою страну и путешествуют по миру.

Ситуация в мире сложная. Я не буду ее подробно излагать. Если вы занимаетесь политическими вопросами, наверняка, представляете, что происходит.

В двух словах. Объективный процесс формирования того, что мы называем «полицентричным миром», предполагает появление новых центров экономической и финансовой мощи, а с ними, конечно, приходит и политическое влияние. Этот процесс развивается естественным образом. Одним из его воплощений является феномен БРИКС. Пару дней назад его саммит завершил работу в Йоханнесбурге, были одобрены документы, подтверждающие нацеленность всех пяти стран на решение задач, которые Россия активно продвигает на международной арене: отстаивание международного права, норм, принципов и целей Устава ООН, включая уважение суверенитета, равенства государств, обеспечение исключительно мирного решения споров и конфликтов, неприемлемость применения силы или угрозы силой в обход Устава ООН и многое другое.

Конечно, не все довольны, когда происходит такая объективная перестройка мировой системы и экономического, финансового ландшафта. Наши западные коллеги (их можно понять) много столетий вершили судьбы мира, «заказывали музыку», определяли моду, правила. Теперь они должны более демократично подходить к этой ситуации, потому что жизнь заставляет, и у них нет возможности решать все в одиночку. Этот процесс болезненный. Они, конечно, в итоге придут к необходимости договариваться, но пока этого еще не произошло. Пока еще они надеются по инерции как-то вернуть то, что уходит безвозвратно. Процесс будет длительным. Это целая эпоха, которая началась с развитием полицентричных тенденций, с подъемом стран – таких ныне экономических гигантов, как Китай, Индия, но и, конечно же, с момента, когда Россия перестала стесняться своей самобытности, корней и культурно-цивилизационной идентичности. Все это, безусловно, вызывает резкое отторжение.

Культура договариваться подменяется угрозами, ультиматумами, санкциями. Это сейчас происходит в сфере международной торговли, где буквально разворачиваются торговые войны между США и Китаем, США и ЕС. Угрозы сменяются договоренностями начать диалог, искать какие-то компромиссы, но, в целом, очень напряженная ситуация сохраняется не только в сфере международной торговли, но и мировой политики. Культура диалога как-то отходит на второй план. Когда наши американские коллеги выдвигают какую-то инициативу, а мы предлагаем им ее обсудить, потому что она нам не очень подходит, то в большинстве случаев американцы отвечают, что мы стоим на пути прогресса, решения сложных проблем и они будут применять против нас те или иные санкции. Это сплошь и рядом.

Повторю, процесс формирования полицентричного, демократического и более справедливого миропорядка неизбежен так же, как неизбежно и то сопротивление, которое старые силы оказывают новым тенденциям в мировой политике. Это жизнь. Утешает то, что все-таки тех, кто «за» коллективные подходы к мировым делам, большинство. Большинство разделяет нашу позицию о том, что нужно друг друга уважать. Какими бы большими или малыми ни были страны, они должны разговаривать на основе взаимного учета интересов, уважения. Когда на таких основах строится диалог, то многое получается.

Упомяну нашу заинтересованность в дальнейшем укреплении Организации Объединённых Наций и её Совета Безопасности ООН, который является опорой справедливого миропорядка. По большому счету, еще в 1945 г. в Уставе ООН уже были заложены те принципы функционирования мира, которые востребованы сегодня. В эпоху «холодной войны» эти принципы были в «полуспящем» состоянии. Сейчас они, безусловно, остаются актуальными, в том числе, исходя из того, о чем я сказал: это констатация незыблемости суверенного равенства государств, необходимости избегать вмешательства во внутренние дела и многое другое. Сейчас Устав ООН в контексте тенденции к многополярности на мировой арене обретает новое дыхание и становится гораздо более востребованным в практических делах.

Поддерживаем также ОБСЕ, которая должна вернуться к принципам, заложенным в Хельсинкском Заключительном акте и других документах, принимавшихся на высшем уровне. Они должны лежать в основе ведения дел в Евроатлантическом регионе. Эти принципы тоже пытаются ревизовать явочным порядком. В Евроатлантике пытаются действовать на основе неких ультиматумов, но это подрывает, как я уже сказал, то, о чем договаривались раньше.

Такие объединения, как СНГ, ОДКБ, Евразийский экономический союз, сближают нас с теми, кто многие столетия жил в одном государстве с Россией, кто является нашими братьями, соседями, с которыми мы переплетены тысячами нитей – экономически, инфраструктурно и чисто в человеческом плане, порой даже и в семейном. Множество семей объединяет наше т.н. постсоветское пространство.

Я уже упомянул БРИКС, ШОС. Как говорил Президент Российской Федерации В.В.Путин в ходе пресс-конференции в Йоханнесбурге, они не предполагают подчинения какому-то одному лидеру, а подразумевают выработку общеприемлемых договоренностей, уважение культуры консенсуса.

В заключение упомяну «Группу двадцати», которая была создана, когда западная «Группа семи» осознала, что не сможет одна решать проблемы мировой экономики и международной валютно-финансовой системы. Сейчас «Группа двадцати», которая с 2010 г. ежегодно проводит встречи на высшем уровне, включает в себя западную «Большую семерку», всех членов БРИКС и их единомышленников, выступающих с единых позиций по вопросам международных финансовых и экономических отношений с такими странами, как Индонезия, Египет, Саудовская Аравия, Мексика.

«Группа двадцати» – это очень интересный феномен, который замышлялся для того, чтобы договариваться по принципиальным вопросам функционирования мирового хозяйства. В ситуации, когда к экономике неизбежно приплетаются крупные политические проблемы, «Группа двадцати», наверное, будет все более активно заниматься и ими. Не случайно, уже три года подряд наряду со встречами на высшем уровне и министров экономики двадцати стран стали проводится встречи министров иностранных дел. Это здоровый процесс, потому что, повторю, «Группа двадцати» работает не на основе каких-то сложных и замысловатых правил и процедур, а на основе консенсуса. Чтобы решение было принято, должны согласиться все. Если кто-то не согласен, то, значит, и решения не будет. Это стимул к выработке общеприемлемых подходов.

Остальное время я бы предпочел заполнить интерактивно. Я в вашем распоряжении.

Вопрос: Западные СМИ, болельщики и главы государств высоко оценили организацию Чемпионата мира по футболу в России. На встрече в г.Хельсинки Президент России В.В.Путин подарил Президенту США Д.Трампу официальный мяч турнира. Повлиял ли прошедший Чемпионат мира на репутацию России в глазах Запада, или это всего лишь временное потепление отношения к нашей стране?

С.В.Лавров: Вы и все присутствующие сами знаете ответ. Его знают и все те, кто хотя бы раз посмотрел репортаж по телевидению о том, как проводили здесь время болельщики. Это был, без преувеличения, по-настоящему всплеск, взлёт народной дипломатии. Сотни тысяч иностранцев смогли посетить более десятка российских городов, собственноручно или «собственноглазно» убедиться в том, как живёт Россия и наши граждане. Это величайшее достижение. По тем сюжетам, которые показывали по телевидению, материалам в Интернете и обсуждениям в ходе личного общения с иностранными болельщиками было видно, что подавляющее большинство иностранных болельщиков, за какими-то единичными исключениями, были здесь искренне счастливы и хотят вернуться, потому что они поняли знаменитое гостеприимство нашего народа.

Хотелось бы, чтобы эта атмосфера сохранялась и впредь, но, понятно, что месяц, который отводится на Чемпионат мира, всё-таки особенный. В отсутствие такого рода крупнейших международных мероприятий не будет постоянных танцев, песен и шашлыков на улице Никольской или в каких-то других фан-зонах. Для меня абсолютно очевидно, что приехавшие сюда люди убедились в надуманности тех рассказов о России, которые сейчас модно выставлять для потребления массового читателя и зрителя на Западе.

То же самое относится не только к Чемпионату мира, а к любому другому вопросу, который волнует западных лидеров на территории России. Например, слышим много разговоров про Крым. Ответ тот же самый – надо приехать и посмотреть своими глазами. Уже всё больше представителей общественности, журналистов и бизнесменов едут в Крым и видят, что там люди живут так, как они решили, а не так, как это происходит, когда кто-то оккупирует или аннексирует ту или иную территорию. Крым вернулся, и то, что 19 апреля теперь будет Днём принятия в Россию Крыма, Тамани и Кубани, что произошло в 1783 г., отражает чаяния крымчан и всех наших граждан.

Вопрос: Ежегодно проводятся Российский-Японский, Российско-Индийский молодёжные форумы. По их итогам готовятся резолюции, но постоянной внесессионной работы не существует. Могли бы мы совместно с Росмолодёжью и при кураторстве МИД создать с российской стороны комитеты, которые будут поддерживать постоянное взаимодействие с Японией, Индией и Китаем?

С.В.Лавров: Росмолодёжь здесь представляет руководитель А.В.Бугаев, который работает не только в этом лагере, но и по другим направлениям реализации молодёжной политики. МИД России тесно сотрудничает с Росмолодёжью. Я посмотрю, в чём там проблема и, если есть какая-то бюрократическая заковырка, которую надо ликвидировать и открыть шлюзы для прямого общения, мы, конечно, это сделаем. Но, воспринимая на слух предложение о том, чтобы как-то активизировать работу молодёжных форумов от сессии к сессии, чтобы в промежутках между заседаниями и принятием резолюций осуществлялись контакты, не вижу никаких проблем. Если у молодых людей, которые реально участвуют в работе форумов с Индией, Японией и Китаем, есть какой-то недостаток поддержки, хочу понять, в чём проблема. Например, всегда есть вопрос денег, требуемых для поездок. Здесь надо просто понять, о чём идёт речь. Если Ваша инициатива на этих и других направлениях сковывается какими-то бюрократическими препонами, дайте знать, какими конкретно, и мы с Росмолодёжью обязательно будем всё это рассматривать и преодолевать.

Вопрос: Как Вы видите развитие российско-украинских отношений?

С.В.Лавров: Вы имеете в виду отношения в целом?

Вопрос: Да, тенденции и перспективы.

С.В.Лавров: Мы – братские народы с тысячелетней совместной историей. То, что сейчас происходит – аномалия. Это к вопросу о том, как в современном мире выстраивать дела.

Все международно-правовые документы, начиная с Устава ООН, требуют суверенного равенства государств, уважения права народов самим выбирать своё будущее и не вмешиваться во внутренние дела друг друга, решать все проблемы исключительно мирно, без применения силы или угрозы силой. Это концептуальный подход, предполагающий коллективность, взаимоуважительную совместную работу и исключающий попытки достигать каких-то плюсов для себя за счёт других.

У нас был пример в рамках ОБСЕ и Совета России-НАТО. На саммитах президенты и премьеры стран-членов ОБСЕ принимали торжественные политические декларации о том, что безопасность должна быть равной и неделимой, и никто не должен обеспечивать свою безопасность за счёт безопасности других. Этот принцип был одобрен и действовал примерно с 1991 г., когда впервые за существование ОБСЕ группа её стран-участниц осуществила агрессию против другого члена Организации (имею в виду бывшую Югославию). Мы стали задавать вопросы о том, как это соотносится с теми заклинаниями, которые наши западные коллеги произносили вместе с нами. Чтобы преодолеть эту двусмысленность, мы предложили сделать политический принцип о том, что никто не должен укреплять свою безопасность за счёт безопасности других, юридически обязывающим и принять договор о евроатлантической безопасности, который бы кодифицировал соответствующие положения о равной и неделимой безопасности. Члены НАТО нам возразили, что они готовы предоставлять юридические гарантии безопасности только в рамках НАТО, то есть по сути дела, этим они стимулировали не только сохранение в Европе разделительных линий, но и их продвижение всё дальше на Восток. Они поощряли тех, кто раздумывает, как вести свои внешнеполитические дела, к выстраиванию в очередь на приём в НАТО. Этот подход подрывает очень многое из того, к чему человечество изначально стремилось.

Говорю это применительно к Украине, потому что ещё в 2004 г., когда был первый «майдан», наши западные коллеги в разгар подготовки к выборам и тех демонстраций, которые сопровождали предвыборный период на «майдане», стали публично, не стесняясь, заявлять в микрофон, что украинский народ должен сделать выбор: он либо с Россией, либо с Европой. Сам по себе такой вопрос является провокационным и абсолютно неприемлемым в современном мире.

Эти «рачители» верховенства права настояли на том, чтобы исход тех выборов на Украине решался с нарушением Конституции этой страны. Если помните, тогда состоялись два тура с одним результатом, а они заставили Конституционный суд Украины принять решение о проведении третьего тура, не предусмотренного украинской Конституцией, который в итоге поменял результаты первых двух туров. Это надругательство над международным и национальным правом.

Логика в стиле «Украина либо с Россией, либо с Европой» никуда не исчезла и до сих пор продолжает оставаться в умах наших западных коллег, хотя они стали немного задумываться над причинами происходящего. Их подопечные категорически отказываются выполнять Минские договорённости и даже требования Запада о том, чтобы нынешние украинские власти навели порядок в своей экономике, начали всерьёз бороться с коррупцией и запустили осуществление необходимых реформ, если хотят получить кредиты от МВФ.

Истоки этого кризиса лежат, как неоднократно говорил Президент России В.В.Путин, в событиях лета 2013 г., когда украинское руководство завершало переговоры по соглашению об ассоциации с ЕС. Поскольку это наш ближайший экономический торговый партнёр, мы поинтересовались, нет ли в этом соглашении об ассоциации с ЕС чего-то такого, что каким-то образом затрагивало бы наши с Украиной договорённости о торговом режиме. Когда мы ознакомились с этим документом, который нам не сразу показали, выяснилось, что там есть целый ряд вопросов, создающих серьёзные проблемы не столько и не только для российско-украинских торговых и в целом экономических отношений, но и для функционирования зоны свободной торговли СНГ, которая включала в себя Россию, Украину и целый других стран Содружества. В проекте соглашения об ассоциации между Украиной и ЕС предусматривалось фактическое обнуление тарифов по большинству позиций, а в наших отношениях с ЕС в ходе изнурительных восемнадцатилетних переговоров о вступлении в ВТО был согласован целый ряд защитных мер.

Мы предложили не допускать анархизма в этой сфере, сесть и обсудить, как это обнуление будет сочетаться с тем, чтобы мы могли защищать свой рынок. ЕС обязался соблюдать эти договорённости. Условились, чтобы Россия, Украина и ЕС сели и посмотрели, как гармонизировать то, что Украина уже обязалась делать в рамках зоны свободной торговли СНГ, и то, к чему она только приступала в тот момент. Еврокомиссия категорически и высокомерно отказалась даже обсуждать эту тему.

Экс-президент Украины В.Ф.Янукович понял, что здесь нужно ещё подумать, потому что, если бы он подписал эти «нулевые тарифы» с ЕС, то мы были бы вынуждены закрыть границы с Украиной для того, чтобы понять, как мы можем и дальше защищать свои отрасли экономики от товаров ЕС в той степени, в которой Европейский Союз с нами договорился при вступлении в ВТО. Он даже не то, чтобы отменил подписание, а попросил отложить его, чтобы все эти вопросы проанализировать в более спокойной обстановке. Этого ему не простили, и именно это послужило причиной взрыва народного гнева, который мы наблюдали на майдане, активно поощряемого европейцами и, конечно, американцами. Оттуда всё потекло. Когда 20 февраля была подписана договорённость, соглашение об урегулировании между экс-президентом В.Ф.Януковичем и лидерами оппозиции, и под ним поставили подписи министры иностранных дел Германии, Польши и Франции, нас просили это соглашение поддержать, и мы это сделали.

Высказались в пользу того, что раз уж договорились, то надо соблюдать эти договоренности, хотя по тому соглашению экс-президент Украины В.Ф.Янукович отказывался от всех своих полномочий, по сути дела, соглашался на досрочные выборы не позднее осени 2014 г. То есть все, по-моему, уже было согласовано для того, чтобы оппозиция на внеочередных выборах пришла к власти, и все бы оставалось так, как оно происходило – и в том, что касается газовых цен, и во многом другом.

Однако на утро после подписания этого соглашения произошел государственный переворот, и наши западные коллеги, которые своими подписями гарантировали действенность этого документа, просто замолчали. Как будто «набрали в рот воды». И когда мы стали их немножечко стыдить и говорить о том, почему же они за ночь поменяли свою позицию, то услышали в ответ, что экс-президент Украины В.Ф.Янукович уехал из Киева. Во-первых, он уехал в Харьков, во-вторых, это никак не связано с тем, что было записано в Соглашении. Первый пункт гласил, что Президент Украины и оппозиция договариваются создать в качестве первого шага преодоления кризиса правительство национального единства. А когда произошел вооруженный путч, то А.П.Яценюк пошел на майдан и призвал поздравить их с формированием «правительства победителей». Есть разница – «правительство национального единства» и «правительство победителей»?

К тому же эти «победители» первым своим актом приняли закон (который, правда, не был подписан, но это прозвучало на всю страну и на весь мир), резко ограничивавший право на использование русского языка. Это был сигнал, сразу воспринятый русскими и русскоязычными на Украине. Когда бывший в то время лидером «Правого сектора» Д.А.Ярош, являвшийся движущей силой этого майдана, через несколько дней после переворота заявил, что русский никогда не будет думать как украинец, чествовать украинских героев, имея в виду Р.И.Шухевича и С.А.Бандеру, и поэтому русский должен быть изгнан из Крыма. Вот почему-то об этом говорить не хотят.

Д.А.Ярош в то время был достаточно влиятельным националистическим радикалом, именно он стал организовывать «поезда дружбы» в Крым, как он их называл, с хорошо вооруженными боевиками, которых крымчане останавливали в меру своих сил, а также стоял за попыткой захвата здания Верховного совета Украины. Так что гносеология этой истории хорошо известна.

Прошу прощения, что так долго отвечаю на этот вопрос, можно было просто сказать, что мы с украинцами хотим быть друзьями, как всегда это и было, но тут нужно понимать предысторию этого конфликта.

Несмотря на всю пропагандистскую машину, которая работает в Киеве и в западных столицах и вдалбливает обывателю через телевизионные экраны, страницы газет, Интернет и социальные сети, что Россия – агрессор и оккупант, что Россия будет под санкциями, пока не отдаст Крым, и многое другое, несмотря на все эти годы оболванивания общественного мнения на Западе, считаю, что большинство нормальных украинских граждан понимают всю нелепость, антиисторичность происходящего. А тот факт, что не один миллион украинских граждан ежегодно отдыхает в Крыму, по-моему – одно из лучших свидетельств того, что не удастся вбить клин между нашими народами. Чем скорее временщики, незаконно захватившие в Киеве власть и пытающиеся сейчас держаться за нее и высасывать последние «соки» из украинского народа, будут разоблачены самим украинским народом, тем, наверное, будет полезнее для украинцев и для наших отношений.

Вопрос: «Ленинский комсомол», Липецкая область. Мы говорим о доверии, я полагаю, на самом высоком уровне, на международной арене, но сегодня вокруг России сжимается кольцо враждебных военных баз. Системы ПРО развертываются у наших границ, НАТО движется на восток, в связи с этим вопрос: как отразилось на безопасности России решение Президента России о закрытии наших военных баз на Кубе и во Вьетнаме? Считаете ли Вы это решение правильным?

С.В.Лавров: Я тоже был комсомольцем. Даже был секретарем комитета комсомола Министерства иностранных дел с 1976 по 1980 гг., но, правда, не «освобожденным», а это была общественная нагрузка. У нас тогда не было «освобожденных» секретарей.

Что касается решений о военных базах на Кубе, во Вьетнаме, Вы знаете, они принимались в определенные исторические периоды на основе анализа, который в то время российское руководство, Генеральный штаб провели относительно факторов, влияющих на безопасность Российской Федерации. С тех пор ситуация в мире, конечно же, изменилась, но могу Вас заверить, я просто знаю, о чем говорю, что те функции, которые выполняли наши базы на Кубе и во Вьетнаме и которые сейчас сохраняют свою актуальность, не были затронуты. Наш флот имеет возможность посещать Камрань, а также и другие точки, которые расположены в этой части мира и в других океанах.

Наша обеспеченность информацией о том, какие планы вынашиваются в отношении Российской Федерации военными США и других западных стран, гарантирована. Вы упомянули противоракетную оборону: думаю, всем уже известна оценка нашего Президента России В.В.Путина той ситуации, которая складывалась вокруг Договора по ПРО. В 2002 г. США в одностороннем порядке решили выйти из этого «краеугольного» документа, как его все называли, с точки зрения международной стабильности, и нам было заявлено, что это не против нас, поэтому мы можем делать все, что считаем нужным в ответ, а они будут считать, что это не против них. Кстати, противоракетная оборона тогда обосновывалась грядущей иранской угрозой, потом к ней добавилась северокорейская, а наши военные и дипломаты изначально показывали американским партнерам прямо на картах, пальцах, что все это выглядит не очень убедительно, что на самом деле глобальная система противоракетной обороны США создается таким образом, чтобы опоясывать Россию, а затем и Китай. В ответ нам говорили, что это не так. Все наши предложения о том, чтобы сесть и разработать такую противоракетную оборону, которая будет общей для России, США и Европы и будет нацелена против ракетных угроз, исходящих из-за пределов нашего общего географического пространства, были отвергнуты без объяснения внятных причин.

Иранская ядерная угроза была купирована Совместным всеобъемлющим планом действий, из которого сейчас американцы вышли. Корейская ядерная угроза также перестала набирать свою остроту, учитывая прямой диалог между Президентом США Д.Трампом и Председателем Госсовета КНДР Ким Чен Ыном, между Северной и Южной Кореей. Когда мы задаем вопрос, не пора ли немного сбавить обороты в развертывании глобальной системы ПРО, нам уже говорят, что нет, так как могут быть рецидивы, а некоторые более честные политики в США задаются вопросом, зачем им сбавлять обороты, когда нужно сдерживать Китай и Россию. То есть, как говорится, «на воре и шапка горит». Это не в первый раз.

Но тот ответ, который был подготовлен нашим Генеральным штабом, военно-промышленным комплексом, презентован Президентом России В.В.Путиным 1 марта в ходе послания Федеральному Собранию, по-моему, убедительный. Он лишний раз показывает – что бы ни происходило в мире, безопасность нашего государства и наших граждан, а также наш суверенитет, будут надежнейшим образом защищены. Это неоднократно подтверждал Президент России В.В.Путин. Заверяю вас, что это основывается на реальных материальных переменах, которые происходят в нашей стране и в нашей армии.

Вопрос: Магистральная цель данной смены – выявить и определить тренды современного политического поля, механизмы принятия решений. Какие новые эффективные инструменты политики могут появиться в ближайшем будущем?

С.В.Лавров: По-моему, во вступительном слове я постарался кратко повторить то, что мы уже не раз излагали, а именно тенденции к формированию многополярного мира, которые сейчас наблюдаются в мире. Когда Е.М.Примаков, став министром иностранных дел, впервые заговорил в 1996 г. о том, что мир будет многополярным, что целый ряд новых быстроразвивающихся центров будут играть все более важную роль и уравновешивать друг друга, тем самым обеспечивая сбалансированность международной системы, многие скептически улыбались. Но это было очень прозорливое наблюдение, как и много другое, что делал Е.М.Примаков.

Сейчас уже никто даже не подвергает сомнению происходящее в мировой экономике и финансах, а также в мировой политике. Поэтому этот тренд – позитивный. Он внесет больше демократии в международные дела, справедливости.

Кстати, про демократию и верховенство права. Когда мы ведем переговоры по резолюциям будь то в ООН, в ОБСЕ или где-то еще и когда наши западные коллеги везде – к месту, не к месту – включают фразу о необходимости поддержки демократии и верховенства права внутри каждой страны, мы неизменно говорим, что согласны, только просим добавить: «и на международной арене», чтобы демократия и верховенство права были на международном уровне, они всячески пытаются от этого «отрулить» – вот, мол, внутри стран это сделаем, а там посмотрим. Не случайно сейчас, если Вы обратили внимание, они уже не употребляют термин «международное право», а предпочитают говорить «rules-based order» – «порядок, основанный на правилах». Думаю, что это не оговорка, вернее, это оговорка «по Фрейду», потому что всем понятно, что такое международное право. Это Устав ООН, подписанные, ратифицированные и действующие договоры, а «порядок, основанный на правилах» – там не поймешь, кто эти правила устанавливает.

Россию обвиняют в том, что она «ревизионистская держава», потому что ревизует некий порядок, который всех устраивал. Примеров не приводится. Здесь в одну кучу валят и то, что мы самим фактом своей независимой внешней политики бросаем вызов Западу, а также пытаемся насильно удержать вокруг себя страны бывшего СССР в рамках СНГ, ОДКБ, теперь и ШОС. Пытаются демонизировать эту Организацию в немалой степени потому, что она приросла новыми членами – Индией и Пакистаном – и превратилась в достаточно мощный структурный механизм, который будет притягивать к себе все больше и больше стран. Нас обвиняли, как вы знаете, в том, что мы поубивали всех мирных граждан в Сирии.

Американская коалиция действует там крайне нетранспарентно. Они стараются скромно молчать о том, что сотворили с г.Ракка, который почти стерт с лица земли и где еще не убраны трупы мирных граждан и не разминированы огромные территории. «Дело Скрипалей», отравление всех и вся, вмешательство в выборы и т.д. Это все при том, что относительно вмешательства в выборы мы многократно говорили о необходимости вернуться к существовавшей договоренности, которую американцы решили не выполнять – имею в виду создание рабочей группы по кибербезопасности, в рамках которой рассматривают любые претензии друг к другу. Это актуально потому, что есть такая тема, как международная информационная безопасность. Киберпространство сегодня становится сферой злоупотребления очень многими группами людей – начиная от террористов, заканчивая просто мошенниками. Недавно «Фейсбук» не обеспечил режим конфиденциальности десятков миллионов пользователей. «Кембридж Аналитика», получив доступ к данным, использовала их в нечистоплотных целях, связанных с внутриполитическими делами, в т.ч. с выборами. Мы уже достаточно давно предлагаем разработать в ООН правила ответственного поведения в киберпространстве. Сейчас, как вы знаете, там нет правил. Страна, которая препятствует этому – США. Это не удивительно, потому что они имеют доминирующие позиции вообще в том, что касается управления Интернетом.

Кстати про Интернет. Есть такая организация, специализированное учреждение ООН, Международный союз электросвязи (МСЭ). В рамках МСЭ уже значительно больше 10 лет ведется диалог о необходимости демократизации управления Интернетом. Наверное, излишне говорить о том, какая страна стоит на пути договоренности на этот счет. Помимо ежегодных резолюций, которые «пробивают» идею правил в сфере международной информационной безопасности, в этом году внесен проект Конвенции о предотвращении использования киберпространства в преступных целях. Наши коллеги настаивают на том, что нужно всем соблюдать некие правила, на которых зиждется мир, избегая термина «международное право». Они так одержимы этой идеей, но при этом очевидны отсутствие правил в киберпространстве, стремление России каким-то образом начать обсуждать эти правила (это совместная инициатива с ШОС и БРИКС) и блокирование американцами данных предложений.

То же самое касается целого ряда других сфер, о чем сейчас говорили на саммите БРИКС. Одна из тем, отраженных в итоговой Декларации, – это необходимость активизировать усилия, чтобы не допустить вывод оружия в космос. С конца 2000 г. существует российско-китайское предложение, выдвинутое на Конференции ООН по разоружению – проект договора о неразмещении оружия в космическом пространстве. Его готовы обсуждать развивающиеся страны, Европа, но США в одиночку возражали и возражают против такого предложения. Сейчас появились сообщения о том, что у них в рамках новых бюджетных выкладок Пентагона планируется ассигнование на тему подготовки к выводу оружия в космос. Это еще одна сфера, где правил нет, и наши западные коллеги, прежде всего Вашингтон, хотели бы сохранить это отсутствие правил, потому что им так проще решать свои задачи.

Можно привести много примеров. Я упомянул тему ревизионизма, нас обвиняют, что мы ревизуем все и вся, но за последний год главными ревизионерами были США. Они вышли из Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе, ЮНЕСКО и Совета ООН по правам человека, который был создан на основе предложений Вашингтона. Раньше была Комиссия ООН по правам человека, они превратили ее в Совет ООН по правам человека. Он был реформирован на основе предложений наших западных коллег. США ревизовали своими действиями все международно-правовые основы, одобренные в ООН и касающиеся урегулирования на Ближнем Востоке, прежде всего между палестинцами и израильтянами, а также подвергли сомнению необходимость ВТО и многое другое.

Я старался не повторяться и дать вам несколько примеров, которые показывают, что процесс относительного снижения влияния Запада в мире и увеличения влияния стран, входящих в БРИКС и ШОС, вызывает сопротивление со стороны тех, кто утрачивает свою долю влияния. Этот процесс будет сопряжен с конфликтами и кризисами, потому что растущие экономики и центры влияния в мире не захотят мириться с тем, что их будут искусственно ограничивать в своем развитии, они не согласятся с тем, что их право определять собственные пути развития будет подвергаться сомнению и их право торговать с кем и чем они хотят будет предметом ультиматумов и угроз, как это сейчас происходит с контрактами на поставку российского вооружения в целый ряд государств: Турцию, Индонезию, Индию, когда Вашингтон в открытую требует от этих контрактов отказаться.

Подмена культуры дипломатии, диалога и умения договариваться на культуру «ультиматумов и угроз» печальна. Это создает непредсказуемость и дополнительный конфликтный потенциал. Но мы люди не только вежливые, но терпеливые и настойчивые, поэтому у нас немало союзников. Будем продвигаться по пути, который начертан историей и объективен, а не выдуман кем-то в кабинете.

Вопрос: Рад приветствовать Вас от лица Всероссийской общественной организации «Молодая Гвардия Единой России». Наша организация ведет активную работу на международном уровне, мы выстраиваем контакты с молодежными крыльями политических партий, общественными организациями, журналистами, блогерами. И такая деятельность имеет плоды. Например, завтра сюда к нам на форум приедет делегация молодых депутатов от партии «Баас» из Сирии. С уверенностью можно сказать, что у нас и нашей страны есть очень много друзей по всему миру. «Молодая Гвардия» – не единственная организация, которая занимается подобной деятельностью, и у нас есть в связи с этим предложение создать на базе МИД реестр общественных организаций, которые занимаются такой деятельностью с указанием не только названия, но и вида деятельности для консолидированной работы в этом направлении.

С.В.Лавров: Мы только за общественную дипломатию, за расширение наших контактов с общественной дипломатией, особенно с молодежными организациями, потому что за вами будущее. Чем плотнее вы общаетесь со сверстниками из других стран, тем больше устойчивость нашей внешней политики на долгие годы вперед. Конечно, в этом смысле отмечу небывалый успех XIX Всемирного фестиваля молодёжи и студентов в октябре прошлого года в Сочи, который действительно помог сближать, объединять молодых людей из самых разных стран. Что касается конкретно Вашего вопроса, я так сходу сейчас не могу пофантазировать. Изложите это на бумаге, чтобы мы поняли, как это структурно, организационно можно устроить.

Вопрос: Как Вы оцениваете роль Парламентской ассамблеи Совета Европы, Парламентской ассамблеи ОБСЕ? Нужно ли Российской Федерации участвовать в таких организациях?

С.В.Лавров: В любой ситуации парламентское измерение структур, которые создаются государствами, наверное, позитивно. Парламент — это орган, который формируется напрямую народами, парламентарии обличены полномочиями от своих избирателей. Замечу (и не в скобках, а с восклицательным знаком), что это просто неприемлемо, когда говорят, что наложенные на Россию санкции, в том числе в отношении парламентариев, применяют за то, что крымчане изъявили свое желание вернуться на Родину, что Россия защищает в Донбассе жителей Донецка, Луганска и соответствующих территорий от национал-радикалов.

У нас недавно была делегация американских сенаторов, один из которых находился в нашем ответном списке, но мы, тем не менее, проявили добрую волю и разрешили ему приехать в составе этой группы. Он, кстати сказать, излагал достаточно разумные взгляды, как и большинство из них, за исключением одного сенатора, который и в Вашингтоне потом возвращался к этой теме, имею в виду Дж.Кеннеди (это однофамилец). Он достаточно сурово спрашивал, чего мы хотим от них, США, в отношении Сирии, Украины. Я ему сказал, что мы не только от них, мы хотим от всех выполнения тех договоренностей, которые были достигнуты. По Сирии есть резолюция Совета Безопасности ООН, которая говорит, что только сами сирийцы определяют судьбу своей страны, включая её руководителей, а это не вполне вписывается в позицию Запада, который эту резолюцию, кстати, пытается трактовать узко. Что касается Украины, тоже есть резолюция, одобрившая минский «Комплекс мер», в соответствии с которым Киев должен решать свои вопросы и договариваться обо всем напрямую с Донецком и Луганском, что там записано. Это все, больше мы от них ничего не хотим, что касается Сирии и Украины. Знаете, что он мне сказал? Спросил, что они получат от нас взамен. Я ответил, что взамен они получат то, что мы будем выполнять эти резолюции, тем более, что они уже выполняются нами.

Поэтому насчет парламентских контактов, я считаю, что их нужно всячески поощрять. Но, конечно, нужно видеть, что попытки спекулировать и злоупотреблять парламентскими контактами, в том числе в рамках парламентских ассамблей, которые Вы упомянули, есть. Они нагнетаются и будут продолжаться, потому что хотя большинство парламентариев в Совете Европы и в ОБСЕ все-таки проявляют разумные, прагматичные подходы, как минимум понимают, что в силу самого факта существования России без нее очень трудно о чем-то договариваться на нашем общем пространстве, но есть и агрессивное, русофобское меньшинство (примерно знаете, наверное, о каких странах происхождения таких парламентариев я говорю). Они требуют всячески нас антагонизировать, маргинализировать, изолировать.

Есть разница между Парламентской ассамблеей Совета Европы и Парламентской ассамблеей ОБСЕ. Парламентская ассамблея ОБСЕ — это орган рекомендательный, он вырабатывает решения, которые являются ориентиром, как и Генеральная ассамблея ООН. Совет Европы — это структура, которая базируется не на политических, а на международно-правовых договоренностях, на двух с лишним сотнях конвенций. Большинство из них применяются в Российской Федерации, мы их подписали, ратифицировали. И Парламентская ассамблея также является частью этого механизма, в рамках которого создано единое правовое поле для всех европейских стран.

После того, как Парламентская ассамблея Совета Европы в нарушение основополагающего принципа, закрепленного в статуте Совета Европы (а именно, что все делегации во всех органах Совета Европы должны иметь равные права), лишила прав российскую делегацию, мы думали, что озарение, отрезвление, придет быстро. Ждали год, но оно не пришло. Тогда мы сказали, что, если они не хотят, чтобы мы участвовали в процессе принятия решений, тогда мы будем задерживать наши взносы. Вы видели, какой шум поднялся? Но никакого платежа без представленности. Этот принцип еще американцы придумали, когда удерживали свои взносы в ООН, причем у них ситуация была иная, их никто никуда не выгонял. Получилось так, что в период нашего неголосования и неучастия в работе Парламентской ассамблеи Совета Европы (этот орган, при всей его «рекомендательности», все-таки выбирает должностных лиц Совета Европы) уже выбраны больше половины членов Европейского Суда по правам человека, Комиссар Совета Европы по правам человека. В будущем году предстоят выборы Генерального секретаря Совета Европы. Если он тоже будет избран без нас, то нам будет очень трудно в своих шагах опираться на легитимность органов, которые были сформированы в ситуации, когда российские парламентарии были дискриминированы и не имели возможность голосовать.

Говоря о Совете Европы, не могу не упомянуть не очень позитивные тенденции в деятельности Европейского Суда по правам человека. Он постоянно пытается возвращаться к обвинению России в том, что происходит на неподконтрольных нам территориях, в частности в Приднестровье. Они еще в нулевые годы применили так называемую концепцию «эффективного контроля», приняли постановление о том, что Россия контролирует Приднестровье, и теперь нам пытаются инкриминировать всё, что там происходит с правами человека. Это очень плохой путь, он не доведёт ни до чего хорошего эту структуру.

Иногда неолиберализм, одержимость новыми либеральными ценностями, которые Запад сейчас пытается противопоставить традиционным ценностям, закрепленным в универсальных документах, такими как Всеобщая декларация прав человека, захлёстывает и Европейский Суд по правам человека. Я с изумлением узнал, что был такой эпизод: в 2010 г. в одном украинском городе некая дама жарила яичницу на Вечном огне. Её осудили условно за осквернение могил, памятников. Она стала судиться в судах высшей инстанции, прошла украинскую цепочку, суды везде подтвердили приговор, условное наказание. Она пошла в Европейский Суд по правам человека, который несколько месяцев назад вынес постановление о том, что были нарушены её права, и присудил заплатить ей несколько тысяч евро. Считаю, что если судебная система будет основываться на такой логике, то это просто возмутительно. Это подрывает само доверие к такого рода судебным решениям.

Вопрос: Как Вы знаете у нас под боком, в 200 км, уже на протяжении четырех лет идет гражданская война. Я видел эту войну, периодически езжу туда, потому что доставляю гуманитарную помощь. Я был на передовой, под обстрелами. У меня вопрос по поводу Минских соглашений. Они ведь не соблюдаются. Каждый день летят снаряды, не было такого дня, чтобы это не происходило. ОБСЕ это регистрирует, но толку пока не особо видно, потому что умирают мирные граждане, военные. Когда Украина наносит удар по Донецкой Народной Республике, ДНР говорит, что не может в ответ ударить, тем самым подставляя «вторую щеку». Как это можно решить?

С.В.Лавров: Вы абсолютно правы, Киев саботирует свои обязанности. Началось это с того, что он сделал вид, будто в Минских соглашениях ничего не записано о необходимости прямого диалога между Киевом, Донецком и Луганском. Стали изобретать какие-то посреднические структуры, так появилась контактная группа, которую Киев упорно называет «трехсторонней», дескать, это Киев, Москва и ОБСЕ, хотя в контактной группе есть на полных правах четвертая сторона – Донецк и Луганск. Они там представлены. Даже в презентационном плане говорить «трехсторонняя контактная группа» – это какая-то иллюзия жизни в вымышленном мире. Это плохо и показывает, что менталитет заточен совсем на другое.

Я уже касался основ этого кризиса. Считаю, что европейские страны, которые своими подписями гарантировали соглашение между экс-президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией, несут прямую ответственность за то, что происходит сейчас. Мы проявили максимум доброй воли. Несмотря на то, что эти власти совершили массу преступлений, в мае 2014 г. мы признали избрание П.А.Порошенко Президентом Украины, исходя из того, что он декларировал себя «президентом мира» и готовность немедленно сесть за стол переговоров и решить все эти проблемы. Он обманул нас, Запад и, главное, свой народ. Я уже говорил о том, какие звучали первые решения, как пытались захватить Крым, когда произошёл незаконный захват власти. Но надо помнить еще и о том, что те районы, которые сейчас называют «отдельные районы Донецкой и Луганской областей», никаких агрессивных действий не предпринимали. Они увидели нарушение Конституции и попросили дать им возможность разобраться в чём дело, не трогать их. У них была такая позиция. Да, там переизбрали нескольких губернаторов, потому что они поддержали этот путч. Но эти же люди были объявлены террористами за то, что они попросили оставить их в покое и дать понять, о чём идёт разговор. Была объявлена антитеррористическая операция, и на них напали. Они же не нападали на власти, на авторов переворота.

Такая «жизнь в зазеркалье» воспринимается нашими западными коллегами как аргумент для того, чтобы занимать ту позицию, которую они занимают. Мы много раз говорили с ними откровенно, доверительно, открыто. У меня уже устойчивое впечатление, что подавляющее большинство из них прекрасно понимает, что происходит. А происходит то, что Президент Украины П.А.Порошенко был объявлен светочем демократии, а его режим – образцовым, поскольку он стремится к современным ценностям, на Запад. Подспудно, конечно, основную роль играло то, что он будет выступать частью программы, проекта сдерживания России. Об этом не говорится, но подразумевается в качестве одной из основных предпосылок происходящего.

По мере того, как они понимают, что он недоговороспособен в отношении любого пункта Минских договоренностей, осознают также, что он не может контролировать национал-радикалов. Совсем недавно пять западных международных НПО – «Хьюман Райтс Уотч», «Фридом Хаус», «Международная амнистия» и ряд других опубликовали открытое письмо Президенту Украины П.А.Порошенко, в котором перечисляли преступления, совершенные национал-радикалами только за 2018 г. Там идёт речь о нападении на женский марш 8 марта, поджоге венгерского центра в Ужгороде и подобных действиях в Ивано-Франковске, Львове и других городах Украины. Никакой реакции нет.

Запад убедился, что т.н. «добровольческие батальоны», включая печально известный «Азов», которому даже Конгресс США запрещал продавать оружие, никуда не делись, а формально они были включены в ВС и Национальную гвардию Украины, хотя реально не подчиняются центральным военным штабам, а, может быть, даже и наоборот, задают тон тем позициям, которые занимают военные и силовики в Киеве. Запад, конечно, за это время убедился, что Президент Украины П.А.Порошенко недоговороспособен также в том, что касается реформ, которых требует Международный валютный фонд. Единожды сказав, что это победа демократии, заявив, что выполнять Минские договорённости должна прежде всего Россия и вложив такой политический, не говоря уже о финансовом, капитал в украинские власти, Запад уже не может без потери лица, как ему кажется, сказать, что он был не прав, и что нужно оказывать воздействие прежде всего на Киев. Не знаю, насколько эти соображения ложно понятого престижа и угрозы потери репутации будут доминировать. По моим оценкам и данным, когда западные коллеги, по крайней мере, европейские, общаются с руководителями нынешней Украины без прессы, то они высказывают достаточно нелицеприятные вещи и добиваются какой-то реакции, но мы её, по большому счету, не видим.

Возвращаясь к вопросу о том, что же делать, то, как бы это ни казалось банальным, нужно требовать выполнения Минских договоренностей, так как в них отражены законные чаяния дончан и луганчан. Минские договорённости согласованы с их участием и участием Германии и Франции, которые представляют весь Европейский союз. Более того, через неделю после подписания этих договорённостей мы обеспечили единогласное принятие резолюции Совета Безопасности ООН, утвердившей эти Минские договорённости в полном соответствии с духом и буквой той бумаги, на которой они изложены. Надо добиваться этого. Я об этом говорил нашим коллегам в Европе.

Сейчас мы с начальником Генерального штаба ВС Российской Федерации В.В.Герасимовым ездили, в том числе в Берлин и Париж. Там говорили в основном про сирийских беженцев. Это острая тема для европейцев и стран ближневосточного региона. Мы хотим согласовать принципы общей работы. Также затрагивалась Украина. Они предложили собрать новый саммит «нормандской четверки» (Германия, Франция, Россия, Украина), задающей тон в этой работе и поддерживающей процессы, которые затем должны получить оформление в Контактной группе, где уже есть представители Донбасса. Напомнили им, что в октябре 2016 г. очередной саммит проходил в Берлине, за год до этого в Париже. Тогда в Берлине лидеры четырех стран с указкой на карте смотрели, что там происходит, и сошлись на необходимости не просто начать отвод тяжелых вооружений, но и развести силы и средства. Договорились начать с трех пилотных участков – Петровское, Золотое и Станица Луганская, и сделать это в течение месяца. За это время из двух первых населенных пунктов силы и средства были отведены на согласованное расстояние. В отношении Станицы Луганской украинская делегация стала требовать недели полной тишины до того, как состоится такое разведение. На вопрос, почему в двух предыдущих случаях это не было выделено в качестве требования, ответа нет – здесь, мол, такая специфика, нужна неделя.

С тех пор миссия ОБСЕ двадцать два раза официально докладывала, что в Станице Луганской, в этом районе, было семь и более дней соблюдения режима прекращения огня. Украинская сторона говорила, что это не их статистика, а они насчитали пару выстрелов. Я не утрирую. До сих пор эта договорённость лидеров не выполняется. Более того, в первые два пункта, откуда в свое время были разведены силы с обеих сторон, опять входят и начинают в этих «серых» зонах окапываться. Пока такая не абстрактная, а сугубо конкретная договорённость первых лиц государств «нормандской четверки» о трех конкретных населенных пунктах не будет выполнена, считаю, что проводить очередной саммит будет не очень хорошо для репутации «нормандского формата». Не говоря о том, что в политической области такая элементарная вещь, как известная может быть многим «формула Ф.-В.Штайнмайера» не может быть положена на бумагу уже два с половиной года (скоро будет три).

В октябре 2015 г. занимавший в то время пост Министра иностранных дел ФРГ Ф.-В. Штайнмайер предложил примирить позиции о том, что должно быть первым – принятие закона об особом статусе Донбасса и его вступление в силу или проведение выборов. Он предложил компромисс: закон об особом статусе вступает в силу на временной основе в день голосования и на постоянной – в день опубликования доклада ОБСЕ об этих выборах (обычно это занимает пару месяцев). Подразумевалось, что этот закон вступит в силу на постоянной основе, если доклад ОБСЕ подтвердит, что выборы были свободными и справедливыми, но украинцы пытались под этим предлогом оттянуть выполнение договорённости. Скоро будет уже три года, как я сказал, как эта договорённость наряду со Станицей Луганской блокируются нашими украинскими коллегами и на встречах экспертов «нормандского формата», и в Контактной группе. Они категорически отказываются класть ее на бумагу. Ещё раз скажу, в этих условиях надо просто требовать. По-моему, наши западные партнеры, по крайней мере, в своих внутренних дискуссиях и приватных контактах с Киевом это осознают.

Вопрос: После 1991 г. Россия простила долгов на 140 миллиардов. Почему наша страна всем прощает долги? Эти деньги могли бы пойти на увеличение пенсии нашим ветеранам. Мы помогаем тушить пожары в Греции, а они высылают наших дипломатов. Может быть, пора переходить к прагматичной реальной политике?

С.В.Лавров: Во-первых, насчет 140 миллиардов. Здесь нужно принимать в расчет, что тогда долги калькулировались в ситуации, когда СССР не был неотъемлемой частью международной валютно-финансовой системы, рубль не был в нее интегрирован и курс просто устанавливался Госбанком Советского Союза. Некоторые могут помнить, когда доллар стоил 63 копейки. Если считать по этому курсу долги, а их СССР раздавал немало, прежде всего, странам, боровшимся против колониализма, за независимость (в основном это была военная помощь), то, конечно, это далеко от реальности.

Во-вторых, такого рода кредиты, которые предоставлялись борцам за независимость, по определению не опирались на какие-то международно-правовые договорённости. В значительной степени это были деньги, выдаваемые негосударственным субъектам.

В-третьих, как я понимаю, значительная часть этой суммы касается также долгов бывших советских республик. Они действительно были погашены Россией по договорённости, которая называлась «нулевой вариант» и предполагала, что Россия оплатит все долги, которые советские республики, ставшие независимыми, имели на тот момент, и в обмен получит всю заграничную собственность СССР за рубежом.

Не думаю, что те суммы, о которых Вы говорите и которые унаследованы от СССР, решили бы какие-то внутренние проблемы или существенно помогли бы их урегулированию, потому что эти долги на девяносто с лишним процентов, так я думаю, были невозвратными. До сих пор сохраняются некоторые долги, унаследованные от советской эпохи. Несколько лет назад мы списали африканским странам долгов, остававшихся с советских времен, на несколько миллиардов долларов, которые мы бы никогда не получили, потому что юридически очень трудно доказывать, по какому курсу предоставлялись эти деньги.

Насчет реальной политики и вопроса относительно того, не пора ли вернуться к прагматизму – да, пора. Мы стараемся действовать именно так. Все-таки наряду с прагматизмом у нас есть еще качества, которые определяют наши ценности – это добрососедство, стремление к справедливости, готовность поддержать близких людей. Все это проявляется, в том числе в рамках ОДКБ. Но такая готовность наших союзников по ОДКБ, конечно, должна тоже к чему-то обязывать и быть встречной. Здесь я с Вами абсолютно согласен.

По Греции мы уже делали комментарий. Могу еще раз сказать, у нас нет оснований сомневаться, что эти решения принимались под жестким давлением тех, кто хочет формировать из любой страны участника антироссийского фронта.

Россия. ЦФО > Образование, наука. Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 30 июля 2018 > № 2694601 Сергей Лавров

Глубоководный прорыв: объемы разведки и добычи в океане растут.

Новые технологические решения делают рентабельной добычу глубоководных запасов.

По оценкам нефтесервисной корпорации Schlumberger, в 2018 году объемы работ на глубоководных активах существенно вырастут; рынок постепенно восстанавливается. В перспективе ожидается дальнейший прирост разведки и добычи на глубоководье, в то время как темпы разработки сланцевых месторождений после периода очень быстрого роста могут замедлиться. Компания прогнозирует увеличение объемов бурения на шельфе примерно на 10% в 2018 году, а также возможное наращивание темпов освоения глубоководных проектов до конца 2019 года. Новые технологические решения, стандартизация производства оборудования, сокращение затрат способствуют коммерциализации глубоководных запасов, сделав их разработку рентабельной при ценах на нефть ниже $30-50 за баррель.

Глубоководные проекты реализуются на глубинах свыше 305 метров. Главными центрами крупных открытий и запуска новых проектов являются регионы так называемого «атлантического золотого треугольника» (Северная Америка и Западная Америка). Интересные и значительные по объемам ресурсов проекты реализуются также в Северо-Западной Европе, Средиземном море, Восточной Африке и других регионах.

Ангольские сверхглубины

Total в конце июля 2018 года начала добычу на крупнейшем глубоководном проекте Анголы – Kaombo Norte. Плавучая установка, предназначенная для добычи, хранения и отгрузки (FPSO) до 115 тыс. баррелей нефтяного эквивалента (б.н.э.) в сутки, разрабатывает три месторождения в Атлантике: Gengibre, Gindungo и Caril, расположенные в 260 км от Луанды. В 2017 году компания собирается запустить проект Kaombo Sul с аналогичной мощностью на еще трех ангольских глубоководных месторождениях: Canela, Mostarda и Louro. В результате на пике добыча в зоне Каомбо выйдет на уровень 230 тыс. б.н.э. в сутки. Добыча ведется на глубинах воды до 1,95 км в 200 км от берега.

Компания вложила в освоение Каомбо порядка $16 млрд, что значительно ниже ранее запланированных $20 млрд: в 2014-2017 годах, за три года низких цен, Total удалось значительно сократить издержки, а для реализации проекта была выбрана модель с использованием переоборудования двух супертанкеров.

После двух лет падения добыча в Анголе в мае 2018 года составляла примерно 1,5 млн б.н.э. в сутки.

Проекты Total критически важны для ангольской экономики, правительство Анголы сражается за привлечение зарубежных инвестиций в дорогостоящие глубоководные проекты.

Среди других компаний, участвующих в освоении ресурсов Блока 32, помимо французской компании в качестве оператора и долей в 30%, нужно упомянуть Sonangol (30%), СП Sonangol Sinopec International (20%), Esso (15%) и Galp Energia (5%).

В результате реализации проекта планируется пробурить и подключить к двум FPSO 59 скважин на площади 800 кв. км в центральной и южной части Блока 32, где расположено Каомбо с запасами 650 млн баррелей углеводородного сырья. Попутный газ пойдет на завод по производству СПГ Angola LNG.

Total работает в Анголе с 1953 года. По итогам 2017 года компания добывала в стране в среднем 229 тыс. б.н.э. в сутки в рамках проектов на Блоках 0, 14 и 17, а также Angola LNG. Недавно Total договорилась с национальной ангольской компанией Sonangol о разработке глубоководного Блока 48.

В июне 2018 года итальянская Eni обнаружила значительные запасы нефти на ангольском глубоководье: ресурсный потенциал месторождения, открытого на участке Калимба, оценен в 230-300 млн баррелей. Итальянцы работают в стране с 1980 года, добыча компании составляет 155 тыс. б.н.э. в сутки. Спустя два месяца с момента запуска ангольского месторождения Ochigufu, в мае 2018 года, Eni вышла на проектный уровень добычи в 24 тыс. б.н.э. в сутки и планирует к началу 2019 года начать промышленную добычу на еще трех своих активах.

Другим перспективным регионом для итальянцев стали глубоководные участки Средиземного моря. Eni в 2018 году открыла глубоководное месторождение газа Calypso на Блоке 6 экономической зоны Кипра на глубине 2,074 км. Итальянская компания охарактеризовала свое открытие как «подобное Zohr».

В январе 2018 года Eni официально запустила свое гигантское глубоководное газовое месторождение на блоке Шорук в египетской части Средиземного моря. В 2018-2019 годах компания будет постепенно наращивать добычу газа. Ожидаемый уровень промышленных мощностей – 3 млрд куб. м в год. Геологические запасы Zohr оцениваются в 850 млрд куб. м газа. В проекте участвует «Роснефть» с 30%-ной долей в концессии на данном активе.

Первый морской нефтедобывающий проект с доходами для ООН

На другом конце мира в экстремально сложном для освоения нефтегазовых запасов районе Атлантики норвежская Equinor (бывшая Statoil, поменявшая название в мае 2018 года) собирается реализовать глубоководный проект у границ Канады стоимостью $5,2 млрд. Впервые в истории мировой нефтяной промышленности средства от реализации нефтяного проекта пойдут и в пользу ООН. Еще в 2013 году Equinor открыла месторождение Bay du Nord в 480 км от города Сент-Джонс в канадской провинции Ньюфаундленд и Лабрадор. По оценкам норвежской компании, запасы актива составляют 300 млн баррелей высококачественной нефти. Первую нефть на месторождении на глубинах до 1,2 км планируют добыть в 2025 году. Проект будет рентабельным при ценах на нефть не ниже $49 за баррель. Предполагается разработка месторождения с помощью платформы FPSO.

С реализации проекта на Bay du Nord начнется освоение крупного нефтяного бассейна Flemish Pass, ресурсы которого оцениваются сейчас до 600 млн б.н.э.

Equinor предложила властям канадской провинции проект по разведочному бурению в рамках лицензий 1139, 1140, 1141 и 1142 в этом районе в течение 10 лет начиная с 2018 года.

Поскольку Канада подписала в 2003 году Конвенцию ООН по морскому праву, устанавливающую экономическую зону в 200 морских миль (370,4 км) от линии наибольшего отлива, власти Ньюфаундленда и Лабрадора сообщили, что правительство страны будет отчислять ООН специальные платежи от доходов, получаемых с месторождения Bay du Nord, расположенного за пределами этой зоны.

Провинция ожидает доходы от разработки этого актива на уровне $3,5 млрд.

Норвежцы запланировали реализацию еще одного глубоководного проекта в самых жестких климатических условиях. В июне 2018 года норвежский парламент утвердил реализацию арктического нефтяного проекта Johan Castberg, расположенного в Баренцевом море на глубине 340-360 метров. За последние годы Equinor добилась существенного сокращения издержек на реализацию проекта, рентабельного теперь при цене $30 за баррель при изначально планируемых $80. Первая нефть на Johan Castberg должна быть извлечена в 2022 году.

Сокращая издержки

В 2017 году произошли существенные изменения в господдержке морской нефтегазодобычи в США, что повысило экономическую конкурентоспособность проектов в Мексиканском заливе. В результате на год раньше срока стартовала в 2018 году разработка нового глубоководного проекта Kaikias концерна Shell (спустя 4 года после открытия и год после принятия окончательного инвестиционного решения). В рамках первой фазы освоения проекта максимум добычи составит 40 тыс. б.н.э. в сутки. Компании удалось за год снизить затраты на 30%, и теперь разработка месторождения принесет Shell прибыль при ценах на нефть даже ниже $30 за баррель. Партнером по проекту, в котором ей принадлежит 80%, является дочернее предприятие японской Mitsui Oil Exploration – MOEX North America – с 20%-ной долей в Kaikias.

Месторождение расположено в 210 км от побережья Луизианы на глубине 1,372 км. Четыре эксплуатационных скважины подключены к платформе на соседнем месторождении Ursa (Shell с долей 45% является оператором разработки). По итогам I квартала компания добывала на глубоководных проектах по всему миру 731 тыс. б.н.э. в сутки, а к 2020 году нацелена довести добычу на больших глубинах до 900 тыс. баррелей в сутки.

Среди последних открытий, анонсированных Shell, можно отметить крупнейшее из обнаруженных в Мексиканском заливе за последние 10 лет глубоководное нефтяное месторождение Whale, а также крупное месторождение Dover, открытое в мае 2018 года на глубоководье по соседству с месторождением Appomattox, которое компания планирует ввести в эксплуатацию в 2019 году. Одноименная платформа для разработки актива установлена на месторождении в мае 2018 года. Appomattox, способная добывать до 175 тыс. баррелей нефти в сутки, станет крупнейшей платформой Shell в Мексиканском заливе.

В апреле 2018 года Shell приняла окончательное решение по проекту Vito, рентабельное для разработки при ценах на нефть ниже $35 за баррель.

Компании удалось сократить издержки на 70% по сравнению с первоначальными планами. Извлекаемые запасы актива оцениваются в 300 млн б.н.э. Предполагается запустить промышленную добычу на месторождении в 2021 году. На пике планируется добывать порядка 100 тыс. б.н.э. в сутки. Освоение месторождения станет одиннадцатым глубоководным проектом Shell в Мексиканском заливе США. В целом компания сейчас производит 240 тыс. б.н.э. в сутки в этом регионе, а до 2020 года планирует увеличить добычу до 400 тыс. б.н.э. в сутки.

Компания Chevron начала 2018 год с открытия крупного нефтяного месторождения Ballymore в глубоководной части Мексиканского залива США. Разработка нефтяных месторождений в этом регионе является одной из главных составных частей долгосрочной стратегии компании. Ballymore расположено на глубине воды 2 км.

ExxonMobil сосредоточилась на разведке глубоководных месторождений Гайаны. Компания в 2018 году открыла свое восьмое месторождение на шельфе страны – глубоководное Longtail. Exxon оценивает ресурсы блока Stabroek, на котором она ведет разведку, в 4 млрд б.н.э. Компания начала бурение в рамках готовящегося к запуску в промышленную эксплуатацию проекта Liza Phase 1, здесь предполагается пробурить 17 скважин и начать добычу до 2020 года. Первое FPSO Liza Destiny будет добывать 120 тыс. б.н.э. в сутки. В ближайших планах ExxonMobil – разрабатывать нефть в Гайане на трех проектах (двух фазах на Liza и месторождении Payara), доведя добычу до 500 тыс. б.н.э. в сутки.

Гайана находится на третьем месте среди беднейших государств Южной Америки, а население страны составляет 800 тыс. человек. ExxonMobil обещает местным властям только на первой фазе освоения Liza роялти в размере $7 млрд. Кроме того, 50% сотрудников, занятых в проектах компании, набираются из местного населения. В 2017 году Exxon нашла более 300 местных поставщиков.

В Южной Америке Equinor, Shell, Chevron и ExxonMobil сейчас вкладывают миллиарды долларов в новые глубоководные проекты в Бразилии, где на глубоководье сосредоточено более чем 30 млрд б.н.э. Разработка этого огромного ресурсного потенциала рентабельна сегодня при ценах ниже $40 за баррель н. э.

Африка, Северная и Южная Америка лидируют по объемам инвестиций в глубоководные разработки, на эти регионы придется около 79% вложений в этом сегменте до 2022 года.

Согласно оценкам Westwood Energy, в этот период в мире будет потрачено до $136,8 млрд на 107 глубоководных нефтегазовых проектов. Мексиканский залив США пока лидирует по количеству новых глубоководных месторождений, запускаемых в 2018-2019 годах: здесь стартуют 10 проектов на глубоководье. По итогам 2017 года на шельфе Мексиканского залива Соединенных Штатов в среднем добывались рекордные для региона 1,7 млн б.н.э. в сутки, а в 2018 году планируется дальнейший рост до 1,9 млн б.н.э. в сутки.

Несмотря на рекордные уровни, этот рост пока не может конкурировать с темпами прироста на сланцевых формациях в США, такой прирост аналогичен лишь одному региону – Eagle Ford. Однако добыча в Мексиканском заливе, прежде всего на глубоководье, вносит существенный вклад в американскую нефтедобычу, которая, по официальным прогнозам, увеличится в 2018 году на 1,4 млн б.н.э. в сутки, до средних за год 10,8 млн, а в 2019 году выйдет на уровень 11,8 млн б.н.э. в сутки.

Мария Кутузова

США. Ангола. Кипр. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 30 июля 2018 > № 2689729 Мария Кутузова

Об охране и защите лесов и глубокой переработке древесины.

Совещание.

Перед совещанием Дмитрий Медведев посетил деревообрабатывающий комбинат «Калевала».

Предприятие запущено в эксплуатацию в 2013 году и производит ориентированно-стружечные плиты. Годовая мощность комбината при запуске составила 300 тыс. куб. м плит в год. К настоящему времени продукция «Калевалы» реализуется более чем в 20 странах ближнего и дальнего зарубежья. Комбинат является безотходным производством – отходы сжигаются в собственном энергоцентре мощностью 50 МВт, что позволяет не только снизить негативное воздействие на окружающую среду, но и оптимизировать собственное энергопотребление.

Совещание об охране и защите лесов и глубокой переработке древесины

Вступительное слово Дмитрия Медведева

Сегодня обсудим состояние и перспективы развития лесопромышленного комплекса. Это не первая встреча на эту тему и, наверное, не последняя, но я вижу резон это делать регулярно, поскольку лесопромышленный комплекс для нас очень важен. Наша страна, как известно, лидер и по площади лесов, и по запасам древесины, поэтому наша задача – соблюдать баланс между разумным использованием такого ресурса и его сохранением и возобновлением.

Я несколько тем затрону вначале, потом мы их разовьём. Есть возможность высказаться у присутствующих по различным направлениям.

Начнём с темы охраны и защиты лесов. Здесь мы работаем по двум основным направлениям.

Первое – борьба с незаконной рубкой леса. Хотя доля такой рубки в легальном обороте снижается, результаты определённые есть, но это происходит, на наш взгляд, недостаточными темпами. Ущерб по-прежнему значительный и ежегодно измеряется миллиардами рублей. Сегодня использование леса отслеживается гораздо лучше, чем раньше, в том числе на основе космических снимков и некоторых других технологий. Работает федеральный государственный лесной надзор. С конца 2015 года мы запустили единую государственную систему учёта древесины и сделок с древесиной (ЛесЕГАИС). Через неё можно отслеживать движение древесины с момента рубки и до конечного потребителя. С прошлого года в системе отражается и оборот пиломатериалов.

Сразу хочу сказать, с учётом того, что мы сейчас создаём новую систему прослеживаемости движения товаров в стране (она должна будет в конечном счёте покрыть движение всех товаров, не только особо важных, ценных, подакцизных, а вообще всех), надо сделать в том числе и проекцию на лесную систему, на учёт древесины. Здесь я обращаюсь к Министерству природных ресурсов, Министерству промышленности: нужно эти подходы состыковать. Так, чтобы мы создавали единую систему в конечном счёте, те же электронные метки и всё, что планируем делать. Короче говоря, нам не нужно создавать отдельную систему учёта для леса, отдельную систему для чего-то другого – это всё должно быть в одном месте. Это не значит, что это задача уже текущего года, но критерии, технологические решения должны быть совместимыми. Надеюсь, это все понимают.

В целом система, которая уже работает, неплохо себя зарекомендовала. Она помогает следить за движением основного товара, помогает привлекать к ответственности тех, кто нарушает нормы лесного законодательства. Очевидно, что эту систему мы будем развивать. И здесь необходимо межведомственное взаимодействие и, самое главное, чтобы мы совместили общие подходы по контролю движения товаров, прослеживаемости движения товаров в обороте – задача, которую мы решаем сегодня вместе с нашими коллегами по Евразийскому союзу.

Кроме того, нам нужно в целом сделать федеральный государственный лесной надзор более эффективным, решить вопросы материально-технического обеспечения инспекторов. Эта сложная тема тоже известна. И конечно, использовать лучший опыт борьбы с незаконным оборотом древесины. Здесь в ряде регионов есть уже определённый опыт. В Иркутской области в прошлом году начали пилотный проект по маркировке заготавливаемой древесины. В результате там за I квартал этого года объём незаконных рубок по сравнению с аналогичным периодом снизился почти на 70%. Давайте к этому вернёмся.

Второе направление – охрана лесов от пожаров, которые являются большой проблемой для нашей страны. Самое важное – научиться по возможности такие бедствия предотвращать. Для этого мы принимаем системные меры. Существенно увеличено финансирование противопожарных мероприятий в регионах, в этом году – до 6 млрд рублей. Это приблизительно на 40% больше, чем в 2017 году. Причём деньги должны идти не только на тушение пожаров, но и на авиапатрулирование территорий.

Создан федеральный штаб по координации деятельности по тушению пожаров. Во всех регионах должна быть необходимая лесопожарная техника, оборудование и снаряжение, для того чтобы предупреждать и тушить пожары. Можно подумать и о выделении дополнительных средств по этому направлению.

В удалённых районах лесные пожары чаще всего распространяются из-за того, что их обнаружили слишком поздно. Поэтому необходимо развивать и систему малой авиации, причём (мы сейчас этим тоже занимаемся, задача достаточно объёмная) прежде всего формируя этот парк из судов российского производства. Обсудим, как это можно сделать.

Теперь что касается лесопереработки. По-прежнему основной проблемой остаётся то, что на экспорт у нас идёт гораздо больше древесины, чем готовой продукции. За I квартал этого года экспорт изделий из древесины увеличился почти на четверть, что само по себе, конечно, неплохо (он составил почти 4,5 млрд долларов, и если считать год к году, то это возрастание на четверть), но это не соответствует потенциалу отрасли, как не соответствуют ему и темпы роста готовой продукции.

Мы наблюдаем определённое увеличение производства мебели, бумаги, паркета, ДСП. Но всё равно такого роста недостаточно, надо думать, каким образом этот рост увеличивать.

Ситуацию можно поменять, стимулируя развитие переработки, запуская новые производства, модернизируя существующие. Мы только что побывали на комбинате «Калевала», который работает, – солидный, большой комбинат. Осенью прошлого года там изменили технологию производства, реализуется проект по расширению мощностей. Это всё выглядит солидно. Таких предприятий, очевидно, должно становиться больше – это, наверное, самое главное. В том числе для этого оказывается поддержка лесопромышленному комплексу, субсидируются инвестиционные проекты в этой сфере. Сегодня мы рассмотрим вопрос поддержки крупных инвестиционных проектов по строительству целлюлозно-бумажных мощностей. Кроме того, производителям предоставляются льготные займы по линии Фонда развития промышленности, субсидии на компенсацию затрат на транспортировку продукции на экспорт.

Действуют и некоторые нематериальные формы поддержки, такие как ограничение на участие иностранных компаний в государственных закупках мебели и ряда товаров из дерева. В зоне постоянного внимания – реализация инвестиционных проектов в области освоения лесов, поскольку они не только дают стимул для развития лесопереработки, но и позволяют создавать новые рабочие места.

Сейчас у нас почти 150 таких проектов (147) с общим объёмом заявленных инвестиций более чем на полтриллиона рублей, из них почти 410 млрд уже фактически проинвестировано. В этом году было начато четыре проекта в Вологодской, Архангельской и Костромской областях, ещё четыре планируется запустить.

Есть ещё одна тема. Мы занимаемся развитием деревянного домостроения. В марте я подписал постановление Правительства, которое предусматривало льготную процентную ставку для тех, кто хочет взять кредит на покупку деревянных домов заводского изготовления. Давайте поговорим о том, насколько востребована оказалась такая льгота, какие ещё меры нужны. Мы с коллегами говорили про технические требования, про СанПиН, поднимали целый ряд других вопросов, которые обычно возникают, когда речь идёт о внедрении новых технологий, включая технологию использования дерева для домостроения.

Россия. СЗФО > Леспром. Экология > premier.gov.ru, 20 июля 2018 > № 2685431 Дмитрий Медведев

ПАСТЬ

Саммит НАТО: Грузия и Украина в шаге от альянса?

Пасть - зев, рот зверя, рыбы (о рте человека — грубо). Клыкастая пасть. Раскрыть пасть. К щуке в пасть (на верную гибель).

С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведова. Толковый словарь русского языка.

11-12 июля состоялся саммит НАТО. Взглянем на инфографику, демонстрирующую расширение НАТО за последние десятилетия. Слева направо, с запада на восток, на сердце России, на ядро Русского мира направлена раззявленная пасть. Зубы охватили Россию с трёх сторон. Сверху прибалтийские страны (бывшие республики СССР), сбоку и снизу – бывшие участницы Варшавского договора. На подходе усиление челюстей — речь о Грузии и Украине. И вместе с тем от части «экспертов», журналистов и политиков мы постоянно слышим успокаивающие заверения. Нас кормили ими и в последние дни, Вы, наверное, читали, что «Венгрия заблокирует итоговое заявление НАТО из-за конфликта с Украиной» (по поводу закарпатских венгров). Ничего Венгрия не заблокировала. «Трамп расколет НАТО», «НАТО доживает последние дни». Никак НАТО не раскололась и, наоборот, в своей русофобской риторике поднялась так, как не поднималась в худшие дни минувшего.

12 июля президент Украины Петр Порошенко на встрече с генсеком Североатлантического альянса Йенсом Столтенбергом заявил о намерении закрепить в украинской Конституции стремление страны вступить в НАТО: «Я намерен обеспечить трансатлантическую интеграцию, указать эту цель в Конституции Украины, чтобы никто не мог от этого отступить».

Участники саммита НАТО в Брюсселе 11 июля одобрили декларацию, которой подтверждаются евроатлантические стремления Украины: «Независимая, суверенная и стабильная Украина, твердо приверженная демократии и верховенству закона, является ключом к евроатлантической безопасности».

12 июля генсек НАТО Йенс Столтенберг заявил, что Грузия станет членом альянса: «Лидеры стран-членов организации подтвердили это накануне. Союзники признали в совместном заявлении прогресс Грузии в проведении реформ. В НАТО полностью поддерживают евроатлантические устремления Тбилиси».

НАТО может открыть для Грузии перспективу вступления в военно-политический блок без выдвижения для республики Плана действий по членству (ПДЧ), сообщил накунуне РИА Новости дипломатический источник в Брюсселе.

Некоторые фрагменты итогового коммюнике саммита НАТО, которые касаются России. «Евроатлантическая среда безопасности стала менее стабильной и предсказуемой из-за провокационных действий РФ, в том числе вблизи границ НАТО, включая развёртывание современных ракет двойного назначения в Калининграде, неоднократное нарушения воздушного пространства НАТО и продолжающееся наращивание военного потенциала в Крыму. Поэтому, как написано в пункте 9, мы оказываем поддержку нашим восточным партнёрам Грузии, Украине и Молдове… Обеспокоенность в связи с пытками и незаконным осуждением украинцев на территории России и в оккупированном Крыму… Из-за оккупации полуострова НАТО пришлось провести масштабное усиление войск».

Экспертные оценки

Виктор Баранец

МИД РФ выпустило заявление: «Пока бесполезный военный блок НАТО обвиняет нас в провокационной деятельности и продолжает скрежетать зубами в Брюсселе, мы готовимся смотреть Чемпионат мира-2018». В данном случае МИД совершенно не оригинально. Оно просто стибрило эту фразу у президента США, который ещё несколько месяцев назад сильно постращал руководство североатлантического блока абсолютно этими же словами, обозвав НАТО «бесполезным блоком». В данном случае, по-моему, над российским МИДом довлел некий взаимно-политический кураж, смешанный со спортивной обстановкой вокруг чемпионата мира. Шутить, конечно, надо. Иногда шутки нашего МИДа снайперские, но в данном случае получилась очень неудачная шутка. Потому что МИД наряду с Минобороны — это те тончайшие нервы российской безопасности, которые должны постоянно реагировать на реальные угрозы — и с северо-запада, и с запада, а теперь уже назревают чирьяки и на юге. Надо высказать соболезнования нашей Смоленской площади за эту плоскую, как струганная доска, шутку и посоветовать нашим ребятам не забывать, что слово Министерства иностранных дел иногда бывает выше Кремля. И надо, как говорится, «фильтровать базар» и отвечать за него. Что, хотели этим сказать: «Вы там накачивайте европейские мускулы НАТО, вы там подгоняйте новые дивизии, бригады, а мы тут будем жрать попкорн, запивать пивом и смотреть футбол»? Это, конечно, не так. Хотя бы потому, что во время чемпионата мира Генеральный штаб РФ не спал и в режиме онлайн все 24 часа в сутки отслеживал те телодвижения, которые именно во время ЧМ появились на европейском театре военных действий. А там немало интересного. Появились новые подразделения, в том числе американские, более интенсивно стали вестись разведывательные полёты с аэродромов Прибалтики. Там и учения проводились, в том числе и на Яворовском полигоне — это уже Украина. В общем, ребята, одним глазом можете смотреть футбол, а другой всё-таки косите на НАТО.

О саммите НАТО. Когда я прочитал его итоговый документ, налитый злостью, замешанной на цианистом калии, я почему-то подумал про одного известного типа — фамилия его Шендерович. Он как откроет рот, так из него, извините за выражение, говнецом пахнет. Впрочем, я ничего другого от заявлений НАТО и не жду, потому что это всё пишется затем, чтобы оправдать свою воинствующую политику. Ведь чем сильнее НАТО будет пугать мир российской угрозой, тем очевиднее, что таким макаром оно оправдывает своё существование. Я хотел бы посмотреть в бессовестные глаза Йенса Столтенберга и задать простой вопрос: «А почему группировка НАТО на европейском театре военных действий превышает нашу группировку Западного военного округа и Северного флота только по основным видам вооружения в 10-15 раз?» Это что, пластилиновые танки, деревянные луки? Это мебельные фабрики или мыловаренные заводы? Это же гигантская военная инфраструктура!

Теперь о том, что касается Грузии и Украины. Есть устав НАТО, в котором чёрным по белому написано, что членом НАТО не может стать государство, у которого есть территориальные претензии к соседям. Задаю ещё один вопрос тупым политикам альянса: у Грузии есть территориальные претензии? Есть, дорогие друзья! У Украины есть территориальные претензии? Есть. Так какого хрена бросаете сладкий пряник и грузинам, и украинцам, хотя знаете, что устав у вас совершеннейшим образом запрещает им быть членами НАТО?

Вот цитата из Столтенберга от сегодняшнего дня: «Мы полностью поддерживаем евроатлантические устремления Грузии. Грузия станет членом НАТО. Наши лидеры это вчера подтвердили, мы продолжаем работать для подготовки членства». Ещё на саммите намекали, что конкретно для Грузии, а также для Украины будет принята облегчённая модифицированная система условий для вступления в альянс. Так что есть опасение, что Запад пойдёт на всё, закрыв глаза и на Абхазию, и на Южную Осетию, и на Крым, и на Донбасс. Да, им придётся много менять, но они могут пойти даже на самый радикальный шаг — на смену устава НАТО, лишь бы побольше нагадить России. Это, конечно, вопрос времени. Потому что для НАТО принципиально важно, чтобы к южному брюху России были приставлены грузинский и украинский пистолеты. Это совершенно понятно.

Но за нами ведь тоже не постоит принять в состав РФ по всенародному желанию наших соседей — республики, которые доставляют грузинам и бандеровцам много неприятностей. Мы сейчас именно этим и будем заниматься. Мы пообещаем… (вы знаете, о ком я говорю) подготовку к вступлению в Российскую Федерацию. Только так мы будем разговаривать с ослами, которые не понимают нормального разговора.

Если у НАТО будут какие-то особенные условия для Украины, то придётся менять и условия украинской конституции. Ведь украинская конституция запрещает дислокацию иностранных войск и баз на своей территории. Я думаю, что и здесь НАТО позволит Украине реконструировать свой основной закон, лишь бы побольше насолить России. Украинские политики уже договариваются до того, чтобы реанимировать своё ядерное производство. Украина снова хочет стать ядерной державой и делать ядерное оружие.

А вообще я должен сказать, что саммит в Брюсселе, который завершается 12 июля, говорит только об одном: нам вряд ли удастся найти в обозримое время общий язык между Россией и НАТО. Потому что ярые антироссийские декларации, новая НАТОвская доктрина, которая открыто провозглашает борьбу с Россией и её «злокозьями» — это не плацдарм для того, чтобы найти общий язык. У нас впереди будет противостояние.

Здесь мы можем видеть несколько чрезвычайно опасных моментов. Начнёт замыкаться дальше НАТОвский пояс, обнимая нас и с юга. НАТО получит ещё один выгоднейший плацдарм на стратегически важном направлении. НАТО получит возможность размещать свои базы и контингенты на Украине. Следующий шаг мы можем читать — и к бабушке не ходи. Когда Украина «оперится», когда её накачают НАТОвскими базами, уже у Украины возникнет аппетит под покровительством своих патронов из альянса разинуть пасть на Крым и каким-то образом проглотить Юго-Восток Украины. Этот вариант худший, но его тоже надо реалистично рассматривать. Сегодня Украина больше не беспокоится о том, чтобы брюхо украинского народа было сытым. Бандеровцы беспокоятся: лишь бы Трамп дал им какой-нибудь НАТОвский веник или швабру для того, чтобы с киевских трибун кричать «Америка с нами! НАТО с нами!» Украина сегодня похожа на вонючую блоху, которая прячется под брюхом у такого слона, как альянс. Она сейчас просто бредит тем, чтобы НАТО быстрее взяло её под своё крыло. И мы не будем исключать вероятной возможности вступления Украины в НАТО.

Но мы же не будем сидеть сложа руки и смотреть, как Украина натягивает на себя НАТОвские латы. В международной политике всегда есть какие-то противовесы, которые могут оказаться очень болезненными для нашего противника. Мы развратили США в ельцинское время. Уж сколько раз из патриотических недр России звучала простая и ясная мысль: «Если НАТО подползает к границам России, то почему бы нам не разместить у берегов СЩА по согласованию с народом Кубы и её правительством контингент войск, в том числе с «Искандерами»?» Чтобы мы адекватно приставили таким же образом пистолет к жирной попе Америки. Игра на таких противовесах почему-то утеряна в политической стратегии России. Мы почему-то всё время менжуемся, боимся. Ну хорошо, (то есть плохо), были ельцинские времена. Борис Ельцин готов был вынести своё президентское кресло навстречу американцам и уступить его им — лишь бы они помогли ему удержаться в Кремле. Сейчас другое время. Но меня настораживает опасливая осторожность: как бы не обидеть США, как бы не обидеть НАТО. Дорогие друзья, прошло время, когда мы сидели на ельцинском горшке, тихо какали и писали, ожидая, что нам прикажет хозяин из Вашингтонского обкома. Пришло время спокойно, без визга встать на Кубе, а там уже и Венесуэла нас попросит. Мы и так уже слишком опоздали. Чем сильнее будут привечать этих двух болоночек, которые скребутся лапками в предбаннике НАТО, тем решительнее мы должны ответить на это. И пусть воет и верещит кто угодно — Трамп, Мэй, Берлин, Париж. Нам плевать! Мы делаем глобальный противовес. И я думаю, что здравые люди во власти это поймут. Потому что мы упускаем стратегическое время. Пока мы вздыхаем, пока мы смотрим чемпионат мира по футболу, пока мы высказываем сожаления и соболезнования, танки альянса скоро будут своими стволами почёсывать золотые купола Пскова. Как бы до этого не дошло...

Пришло время глобальных ответов. Я понимаю, что после того, как нас обложили красными флажками санкций, «наверху» думают: «Да на хрена нам ещё сильнее нагнетать обстановку, дайте нам возможность оценить ситуацию и мы, может быть, выкарабкаемся». На деле выкарабкаемся тогда, когда могучий русский кулак ударит по брюссельскому столу и скажет: «Пацаны, хватит! Мы будем с вами по-советски разговаривать!» У нас уже есть военные мускулы, которые позволяют это делать. Это мы лежали дохляками в 90-е годы, когда убивали собственную армию, когда орали на всех либеральных углах, что «у нас нет врагов». Россия — страна, которая погибнет на второй день, когда скажет себе, что «у нас нет врагов». Это историческая данность ещё со времён основания Руси. И мощь выживания России всегда была в том, что она настороже и всегда готовилась к отражению угроз, которые всегда были и бродили около её границ, как голодные волки. Но мы что-то залиберальничались. Есть даже целый ряд дипломатов и политиков, которые всё время подговаривают Кремль: «Владимир Владимирович, ну не надо, да зачем? Вы знаете, это ещё сильнее будет нагнетать ситуацию. Зачем нам эта конфронтация? У нас и так сейчас тяжёлое время, у нас плохо с экономикой, зачем мы будем обострять?» Так мы упустили стратегический момент. И выходят эти декларации НАТО, которым нас заплёвывают с ног до головы, которые нас делают мировыми изгоями. Вы же знаете, что «наш» (уже бывший) чёрненький президент по фамилии Обама поставил нас в один ряд с террористами. Я не знаю, почему мы не ответили как-нибудь по-русски — без мата, но достаточно хлёстко, чтобы надавать обезумевшим от жирности собственного величия США. Мы давно не били Америку, в этом наша слабость. Ну что же, если они напрашиваются — будем к этому готовиться.

Грузия. Украина > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 18 июля 2018 > № 2681903 Виктор Баранец

Архбюро GAD: гостиница в «Зарядье» будет многофункциональным пространством с современным фасадом

Сегодня, 17 июля, в столичном парке «Зарядье» стартует Московский урбанистический форум «Мегаполис будущего. Новое пространство для жизни», который продлится до 22 июля. О том, как меняется Москва, как будет выглядеть будущая гостиница в парке «Зарядье» и какими будут архитектурные тренды в будущем в интервью корреспонденту Агентства городских новостей «Москва» Роману Кирьянову рассказал глава и основатель архитектурного бюро GAD Гекханом Авджиоглу.

- Москва, как и Стамбул - крупнейшие мегаполисы. Оба города, с одной стороны, исторические, с другой - пережившие бурный рост во второй половине XX века. Как вы считаете, что у этих городов общего, а в чем их принципиальное различие?

- Стамбул действительно имеет древнейшую историю и исторически был главным торговым, промышленным и культурным центром. Москва также имеет богатую историю, в течение многих веков была столицей крупного государства. Эти столицы действительно похожи, они сохранили многовековые слои истории, которые являются видимыми чертами современного города. Проблема гармоничного синтеза прошлого и настоящего - это наиболее актуальный вопрос архитектуры и урбанизма в таких городах.

В процессе планирования и проектирования городских пространств и объектов в современной городской жизни в Стамбуле и Москве необходимо чутко относиться к историческим объектам и даже в каких-то моментах изобретательно. К примеру, наше бюро, работая над созданием проекта Esma Sultan Event Space в Стамбуле, решило открыть историческую «ткань» старинного, полностью разрушенного изнутри особняка Эсма Султан и создать из «останков» этого здания своего рода монумент - очень заметную туристическую достопримечательность и в то же время современное технологичное пространство для мероприятий и торжеств. Мы не стали демонстративно выделять современную составляющую объекта, наоборот мы постарались ее скрыть, создав внутри сохранившегося фасада стеклянный куб из высокотехнологичной стали и стекла.

Сохранение исторических слоев города является центральной стратегией нашей архитектурной практики, гибким и тонким подходом к прошлому, раскрывающийся наиболее интригующим способом. Этот подход можно увидеть в проектах GAD, таких как многофункциональное выставочное пространство Borusan Music and Art Center и рыбный рынок Besiktas, где в каждом случае прошлое становится значимым слоем и особенностью архитектуры в современной космополитической жизни города.

- Стамбул в последние годы довольно активно развивается, там было много инновационных проектов: российские урбанисты освещали смену парадигмы массового жилого строительства, транспортные проекты, такие как, например, линия «метробуса», городу удалось создать одну из лучших в мире трамвайных сетей. В свою очередь, Москва последние шесть лет также реализует крупнейшие программы: реновация старого жилого фонда, благоустройство улиц, масштабное строительство метро, редевелопмент промзон. На ваш взгляд, возможен ли обмен опытом между городами, что из московского опыта пригодилось бы Стамбулу и другим крупным турецким городам и, соответственно, что из того, что было сделано в Стамбуле пригодилось бы Москве?

- Наш подход - понимание прошлого в настоящем, применяемый в практике бюро GAD в Стамбуле, мы стремимся привнести в наши проекты и в Москве. Мы видим, что в Москве сохраняется интерес к техническим и инженерным аспектам городской сферы и архитектуры. В архитектурном урбанизме Москвы с раннего модернистского периода до сегодняшнего дня преобладает высокое качество научного и инженерного мышления в области проектирования железнодорожных путей, мостов, коммунальных услуг, таких как электричество и водопроводная система и так далее. Подобный подход также является отличительной особенностью работы бюро GAD. К примеру, проект электростанции Enka в Адапазари, где мы разработали высокотехнический и конструктивный архитектурный язык. Наше убеждение в технически рациональном подходе в урбанизме в городах схоже на мой взгляд по духу с архитектурным урбанизмом Москвы за последние 100 лет.

Мы видим возможность развития и расширения данного подхода с большим акцентом на новые технологии, которые в настоящее время внедряются в архитектуру и строительство новых инфраструктурных и транспортных объектов, а также техно-экологическое мышление, которое подводит нас к следующий предмету - созданию гармоничных природных зон в городе.

В Москве всегда придавалось большое значение зеленым пространствам и паркам. Недавняя перестройка Парка Горького, например, свидетельствует о приверженности города к экологическому общественному пространству. На мой взгляд, в Стамбуле не хватает аналогичных больших зеленых пространств. Новые парки, такие как «Зарядье» в Москве, представляют собой важные парковые проекты, которые, как мы считаем, также важны для Стамбула. Мы разработали ряд проектов с учетом подобного экологического мышления. Мы спроектировали для Стамбула ряд общественных пространств, таких как TPKP в Топкапи, базирующихся на экологическом дизайне, создающим зеленые слои через транспортные и исторические слои города.

- Касательно ваших проектов в столице, как бы вы охарактеризовали философию, которая объединяет их?

- Основные отличительные особенности проектов GAD - это инновационные комбинации новых программных решений, форм и технологий, которые оказывают сильное влияние на современную городскую жизнь. Подобный подход мы применяем в наших проектах как в Турции, так и по всему миру, в том числе и в Москве. Например, в проекте гостиницы на ул. Варварка мы создали свободное многофункциональное пространство, облаченное в современную оболочку (фасад). Также мы можем упомянуть о новом проекте в районе Щелковский, который первоначально должен был стать обычным торговым центром в составе транспортного узла «Щелковский», но мы переосмыслили эту задачу и создали яркое, энергичное пространство многофункционального торгово-развлекательного комплекса с привязкой к транспортной системе, ориентированное на молодую аудиторию. Проект, помимо визуального динамического шопинга в инновационном пространстве с нестандартными формами и материалами, использовал дизайнерское видение, которое также учитывало, что объект должен стать значимым и притягательным городским центром на долгое время.

- На Московском урбанистическом форуме будут активно обсуждаться новые технологии строительства. Учитывая ваш опыт проектировщика и опыт работы в Москве, какие технологии наиболее востребованы сейчас в столице России? Какие московским девелоперам стоило бы внедрить?

- XXI век - это эпоха повсеместного цифрового производства. Сегодня развивается тип постиндустриального передового производства, характеризующийся информационными системами и интернет-сетями, которые используют производственные системы с роботами, станки с числовым программным управлением (CNC) и 3D-принтеры. Эти системы цифрового производства постоянно развиваются, становясь меньше, дешевле и проще в использовании, открывая потенциал технологий цифрового производства для более широкого сегмента общества и промышленности.

Сегодня, благодаря широкому распространению цифрового производства, существует реальная возможность внедрить передовые технологии производства в таких странах, как Россия и Турция. Этот процесс цифровизации производства в Турции уже начался, поскольку машины с числовым программным управлением, такие как лазерные фрезы, широко используются в ряде различных секторов. Аналогичное развитие может быть в архитектурной и строительной сфере и в России. Это тот капитал знаний, который необходимо обогащать. Область архитектуры - это не только вопрос технологических и инвестиционных решений, но и вопрос необходимости интеграции результатов новых исследований и процесса цифрового производства в проектировании и строительстве. Сегодня в Турции представлены все виды технологий: от древних ремесел и промышленности до цифровых технологий.

Я думаю, что в Москве, и в России задается тот же вопрос: как интегрировать широкий спектр методов производства, достигающих экономических целей с позиции внедрения новых технологий и методов строительства. Именно здесь объединение проектирования с технологией выходит на первый план - как движущая сила процесса инноваций. Сегодня для промышленности, проектирования и инжиниринга в таких странах, как Россия и Турция, речь идет не только о повышении производительности, но и создании долгосрочных, высокоэффективных процессов, которые оптимизируют реальную экономическую ситуацию, уникальную культуру и практический подход к промышленности в каждой стране. Нам нужно сосредоточиться на вопросе о роботизированной и цифровой обработке в строительной отрасли от концепции до проектирования и строительства.

Вопрос для нас заключается в том, что существует большое разнообразие технологий для девелоперов и конструкторов. На этом этапе мы считаем важным интегрировать цифровое проектирование и частичное производство, чтобы открыть путь для полной оцифровки процесса строительства, например, BIM. (Building Information Modeling - информационное моделирование в строительстве - прим. Агентства «Москва»).

- Какие технологии вы используете в своих проектах?

- На протяжении многих лет мы сфокусированы на цифровом дизайне. Наш офис был одним из пионеров в использовании компьютеров в дизайне, начиная с 1990-х гг. в Стамбуле, где мы организовали проект Virtual House с Питером Эйзенманом. Позднее, когда я переехал жить в Нью-Йорк, я стал плотнее работать с цифровыми технологиями, поскольку в этот период началось их активное развитие в архитектурной школе Колумбийского университета в Нью-Йорке с появлением таких архитекторов, как Бернар Чуми, Заха Хадид и Сулан Колатан.

Сегодня в нашей практике, благодаря работе фонда GAD Foundation, мы используем программное обеспечение, такое как Rhino, Grasshopper и Revit, для оцифровки процесса проектирования и строительства. Мы также используем 3D-печать на протяжении всего процесса проектирования, чтобы экспериментировать с формами и разрабатывать новые модели форм. Следующим шагом является интеграция небольших стационарных роботов в нашем офисе. Мы начали обучать наших молодых архитекторов на этих системах, работая с японским производителем роботов FANUC. Мы также работаем над созданием и эксплуатацией Лаборатории цифрового строительства в Стамбуле с Стамбульским техническим университетом и центральным правительством в Анкаре.

- Московские девелоперы сейчас активно осваивают BIM проектирование зданий. Ваше бюро уже давно использует этот метод. Вы накопили большой опыт работы с этой технологией. Какие плюсы он несет в среднесрочной перспективе для архитекторов и девелоперов?

- В нашей практике мы применяем BIM в ряде областей. Прежде всего, в структурной инженерии с нашими инженерными партнерами. Во-вторых, в нашей работе с различными специалистами по акустике, освещению и так далее. Мы разрабатываем общие программные решения и модели. И, наконец, мы стараемся максимально интегрировать данные, поступающие от наших клиентов-застройщиков.

- Какие новые московские проекты вы могли бы выделить? Построенные или только проектируемые? Есть ли что-то, что, возможно, вас вдохновило в России и вы хотели бы сделать нечто подобное в Турции? Какие из изменений, произошедших в Москве за последние годы, вам хотелось бы отметить?

- Бюро GAD расширило свою деятельность в Евразии, открыв московское представительство по развитию бизнеса в России и странах СНГ. Мы считаем, что видение власти и губернаторов в России станет важным катализатором для появления новых городских центров, экономических возможностей и общественной жизни в свете внедрения передовых технологий в контексте региональных культурных ценностей. В этом смысле создание общественных пространств, таких как парки в Москве, являются важным вектором развития, который мы хотели бы видеть в Стамбуле. В то же время развитие цифровых технологий в строительстве - это то, что мы хотели бы увидеть в Стамбуле и Москве. Но прежде всего нам необходимо заниматься развитием этих сфер.

- И, отвечая на один из вопросов повестки Московского урбанистического форума, из каких сфер, на ваш взгляд, - биологии, космоса, нейронаук - будут черпать вдохновение строители новых городов?

- Генетическая наука. Она основана на междисциплинарном методе, требующем прикладного участия генетики в архитектуре. Метод базируется на двух точках зрения: реальной, естественной и прямой работе с генетиками, а также метафорической, искусственной и цифровой с использованием технологий CAD-CAM (системы автоматизированного проектирования/системы автоматизированного производства, которые относятся к компьютерному программному обеспечению, которое используется для проектирования и производства изделий - прим. Агентства «Москва»).

Это новый взгляд на экологию и окружающую среду, внедряющий органические методы и поиск с использованием цифровых инструментов и биоцифровых синтезов в области архитектуры. В нем основное внимание уделяется актуальности новых цифровых примеров в процессе проектирования, цифровой архитектуре и наиболее открытой архитектуре исследования. Новые технологии приближают нас к новым процессам производства, которые создают нестандартную архитектуру, которая в большей степени схожа с процессом управления генами (вариация, мутация, гибридизация), а не фокусируются на промышленно развитой цепочке процессов. Эта линия открыла новое понимание архитектуры с новым кибернетико-цифровым и эколого-экологическим дизайном.

АГН МОСКВА

Турция. ЦФО > Недвижимость, строительство > stroi.mos.ru, 17 июля 2018 > № 2737374 Гекан Авджиоглу

Председатель Совета директоров АО «Группа «Илим»Захар Смушкин: «Иркутская область должна стать локомотивом в развитии лесной отрасли страны»

Иркутская область – главный лесной регион России, она должна локомотивом идти в развитии лесной отрасли страны, заявил председатель Совета директоров АО «Группа «Илим» Захар Смушкин на обсуждении проекта Стратегии развития лесного комплекса Иркутской области. Провел совещание губернатор Иркутской области Сергей Левченко.

К обсуждению проекта были приглашены министр лесного комплекса региона Сергей Шеверда, генеральный директор АНО «Агентство инвестиционного развития Иркутской области» Яна Шевченко, в качестве экспертов выступили президент Ассоциации лесопромышленников и лесоэкспортеров Иркутской области Евгений Бакуров и председатель Совета директоров АО «Группа «Илим» Захар Смушкин. Ранее проект Стратегии был дополнен и скорректирован межведомственной рабочей группой, созданной правительством Иркутской области, а также рассмотрен на совете по развитию лесного комплекса при правительстве Иркутской области.

«Лесопромышленный комплекс Приангарья является одним из крупнейших в России. При этом имеет огромный потенциал, требующий развития и последовательного движения вперед. Для этого нам необходим четкий выверенный план действий. Мы работаем над тем, чтобы Стратегия развития лесопромышленного комплекса, соответствовала самым современным и инновационным тенденциям», – отметил Сергей Левченко.

Для разработки стратегии были проанализированы все данные о текущем состоянии лесной и смежных отраслей, количестве лесного ресурса в регионе, экономических показателях и налоговой отдаче, а также инфраструктуре. В проекте документа предусмотрена модернизация существующих и создание новых производств, работа по снижению объемов экспорта круглого леса и увеличению доли продукции глубокой переработки, локализация производства лесозаготовительной техники в Иркутской области и стимуляция производства недревесной лесной продукции.

Председатель Совета директоров АО «Группа «Илим» Захар Смушкин отметил, что создание и развитие предприятий лесного комплекса требует предсказуемости и прозрачности, а также долговременного планирования, потому что у проектов ЛПК достаточно длительные сроки реализации – от трех до пяти лет, или больше.

«Планирование с таким горизонтом – до 2030 года – представляется совершенно необходимым. Создание такой лесной Стратегии очень своевременно. Мы с вами только что прилетели из Усть-Илимска, где мы уже частично затрагивали эти вопросы в части развития химической переработки древесины на двух основополагающих предприятиях в этой отрасли – Братском и Усть-Илимском лесопромышленных комплексах. Считаю, что намного продуктивнее выстраивать нашу стратегию развития на стратегии области. И выстраивать между ними разумную взаимосвязь», – заявил Захар Смушкин.

Иркутская область лидирует в России по объему заготовки леса: в 2017 году было заготовлено 34,9 млн куб. м, в региональный бюджет поступило более 7 млрд рублей. Однако, несмотря на высокие объемы лесного ресурса и его заготовки, вклад от лесного комплекса в региональную экономику недостаточен. По созданию добавленной стоимости от заготавливаемого ресурса Приангарье уступает северо-западным регионам России, отстает от них и по производительности труда. Около 30% заготовленной древесины являются чистыми потерями.

Поэтому одной из главных задач Стратегии является повышение эффективности использования лесного ресурса при сокращении доли заготовленной, но неиспользуемой древесины. Рассмотрен потенциал для дополнительного производства целлюлозной продукции за счет расширения мощностей в Усть-Илимске и Братске.

Ключевые элементы Стратегии предусматривают расширение химической и механической обработки лесных ресурсов, снижение экспорта круглого леса с 4 до 0 млн куб. м в год, рост производства пиломатериалов на 2,1 млн куб. м в год, рост доли продукции глубокой механической переработки до 50% от экспорта пиломатериалов.

Участники совещания обсудили реальность производства в Приангарье биотоплива на 450 тыс. т в год, развитие машиностроительного сектора для лесозаготовительной техники, возможность роста производства недревесной продукции в 15 раз.

В проекте Стратегии предусмотрен значительный комплекс мер для проведения необходимых преобразований в лесном хозяйстве, уходе за лесом, а также отмечена необходимость проведения лесоустройства.

В результате реализации преобразований в лесопромышленном комплексе Приангарья поступления в областной бюджет могут увеличиться с 7 до 18 млрд рублей в год, вдвое вырастет добавленная стоимость продукции, получаемой из кубометра древесины – до 2,9 тыс. рублей. В два раза возрастет производительность труда, а в отрасли работает 32,5 тыс. человек. Добавится четыре тысячи новых рабочих мест.

Представители компании, разрабатывающей стратегию, зафиксировали замечания и пожелания участников заседания, и в течение месяца предоставят проект на рассмотрение рабочей группы.

«Думаю, уже летом мы начнем обсуждать проект Стратегии с лесным сообществом, с учетом мнений лесопромышленников и лесоэкспортеров Иркутской области, других общественных организаций, связанных с лесом. Когда мы будем принимать бюджет на следующий год, мы должны видеть, что он выстроен по конкретным суммам и конкретным статьям, направленным на реализацию Стратегии лесного комплекса Приангарья», – сказал Сергей Левченко.

Россия. СФО > Леспром > bumprom.ru, 5 июля 2018 > № 2688568 Захар Смушкин

Николай Горбань: «В системе КТК создан профицит мощностей».

Интервью с генеральным директором Каспийского трубопроводного консорциума.

Многолетний проект расширения мощности трубопроводной системы Каспийского трубопроводного консорциума (КТК) с 28,2 млн до 67 млн тонн в год завершился. 18 апреля в Калмыкии состоялась церемония запуска НПС-2 – последней нефтеперекачивающей станциив рамках проекта. О сегодняшнем дне и перспективах загрузки экспортного маршрута, связывающего месторождения Западного Казахстана и российского сектора Каспия с морским терминалом под Новороссийском, корреспонденту «НиК» Виктору Прусакову рассказывает генеральный директор КТК Николай Горбань.

«НиК»: Николай Николаевич, как вы оцениваете результаты расширения КТК? Были ли сложности с подготовкой и проведением столь масштабных работ? Не секрет, что даже сугубо российские инфраструктурные проекты порой реализуются с задержками, а здесь договариваться между собой пришлось одиннадцати акционерам из шести стран…

– Если вкратце, результатами мы довольны. Главный итог – в трубопроводной системе создан профицит мощностей, позволяющий производителям сосредоточиться на развитии и не беспокоиться о вопросах транспортировки.

Конечно, процесс был сложный. На согласование акционерами проекта, схемы его финансирования, алгоритма реализации ушло больше двух лет. Были задержки по срокам строительства: в некоторых случаях пришлось расторгать действующие контракты и менять подрядчиков, возникали проблемы с экспертизами, землеотводом.

С поставками оборудования обошлось без серьезных сложностей, установленные сроки мы выдержали. Хотя имелись отдельные рекламации в адрес поставщиков – не только российских, но и зарубежных. Но подобные проблемы, наверное, сопутствуют любым проектам, особенно крупным.

Пожалуй, самым трудным было обеспечить безопасность огромного объема работ. На стройплощадках находилось одновременно до восьми тысяч персонала, около тысячи единиц техники. Отмечу, что наши показатели по травматизму и ДТП оказались ниже средних по отрасли.

«НиК»: Что оказалось наиболее сложным в техническом отношении?

– Сложных этапов было несколько. Во-первых, расширение морского терминала в Южной Озереевке. Проект предусматривал установку третьего выносного причального устройства (ВПУ) в пяти километрах от берега. Это высокотехнологичное оборудование, в России применяемое лишь в единичных проектах. В ходе этих работ были сполна востребованы технологии и опыт наших акционеров, доступ к которым был получен благодаря статусу КТК как международной компании. Отмечу, что морской терминал находится в эксплуатации уже много лет и его работа не вызывает нареканий.

Другой высокотехнологичный этап был связан со станционными работами. Все наши НПС – типовые, универсальные, и главная сложность заключалась в необходимости адаптировать их к разным условиям в разных регионах, через которые проходит трубопровод. Широкая география создавала и трудности с логистикой. Например, при доставке материалов и оборудования на весьма удаленную НПС-2 в Калмыкии – транспортное плечо здесь доходило до 500 км.

«НиК»: Сказались ли на ходе строительства санкции в отношении главного акционера КТК – России?

– Нам, можно сказать, повезло: все основные контракты на поставки были подписаны еще до ввода санкций, так что санкционные меры КТК не затронули. Наше преимущество также в том, что мы не пользуемся внешними займами. Проект расширения был реализован на средства, получаемые от основной деятельности – прокачки нефти.

Акционеры КТК

«НиК»: Озвученная ранее стоимость проекта расширения – $5,8 млрд – остается в силе?

– Мы остались в рамках этой суммы.

«НиК»: В прошлом году по КТК было поставлено 55,1 млн тонн нефти, что стало историческим рекордом. С каких месторождений получены эти объемы?

– Основной объем – 49,6 млн тонн – поступил с территории Казахстана. Из них 28,8 млн – с Тенгиза, 10,6 млн – с Карачаганака, 7,4 млн тонн – с Кашагана.

Российской нефти прокачано 5,5 млн тонн, из которых 3,4 млн пришлось на каспийские месторождения «ЛУКОЙЛа» (в основном с месторождения им. В.Филановского), еще 2,1 млн – на сырье «Роснефти».

«НиК»: Завершившееся расширение системы уже сказывается на объемах транспортировки?

– В апреле отгрузили 5,068 млн тонн нефти (около половины – с Тенгиза). Это на 220 тыс. тонн больше, чем планировали, и на 7% больше, чем за тот же период прошлого года. За первые четыре месяца отгружено около 20 млн тонн.

Движемся динамично и к концу года рассчитываем прокачать около 60 млн, но, конечно, все зависит от производителей нефти.

От Тенгиза до Новороссийска

КТК – крупнейший международный нефтетранспортный проект с участием России, Казахстана, а также ведущих мировых добывающих компаний, созданный для строительства и эксплуатации магистрального трубопровода протяженностью 1511 км. В систему поступает нефть в основном с месторождений Западного Казахстана, а также сырье российских производителей.

Строительство КТК началось 12 мая 1999 года, а 13 октября 2001-го на морском терминале под Новороссийском был отгружен первый танкер с нефтью. К середине 2004 года трубопровод вышел на показатель полной пропускной способности первого этапа развития – 28,2 млн тонн. С 2005 года КТК, используя антифрикционные присадки, постепенно увеличивал объемы транспортировки, которые в 2010 году достигли 35 млн тонн в год.

Технические параметры системы КТК после расширения:

Общее количество НПС в РФ и Казахстане – 15.

Общий объем резервуарного парка–более 1, 3 млн куб. м.В том числе:

– на морском терминале – 10 резервуаров по 100 тыс. куб. м;

– НПС «Кропоткинская» – 2 резервуара по 20 тыс. куб. м, 2 резервуара по 50 тыс. куб. м;

– НПС «Комсомольская» – 3 резервуара по 4,8 тыс. куб. м;

– НПС «Атырау»– 4 резервуара по 20 тыс. куб. м;

– НПС «Тенгиз» – 4 резервуара по 20 тыс. куб. м.

Выносные причальные устройства: 3 ВПУ на морском терминале.

Пересечение водных объектов: 12.

«НиК»: Но в ходе апрельского телемоста вы говорили, что в 2018 году компании намерены поставить в КТК 67 млн тонн, загрузив трубопровод «под завязку». В начале прошлого года, помнится, производители также собирались отправить на маршрут на 10 млн тонн больше, чем оказалось на деле. С чем связан «недобор»?

– Это явление чисто техническое. Подавая в начале года заявки на прокачку, акционеры учитывают все имеющиеся возможности системы. По факту объемы бывают меньше – из-за внеплановых ремонтов, неблагоприятных погодных условий в Новороссийске, других нештатных ситуаций. Заявочная кампания этого года действительно ориентирована на 67 млн тонн. Но мы прагматики и понимаем, что максимальный уровень вряд ли будет достигнут. При этом находимся в постоянном, можно сказать ежедневном, контакте с производителями. Ведем ежемесячное и ежеквартальное планирование, позволяющее корректировать график поставок с учетом всех актуальных изменений.

«НиК»: В КТК предусмотрен принцип «качай или плати». Применяется ли он к тем, кто поставил на маршрут меньше, чем обещал?

– «Качай или плати» вступает в силу, если производители не обеспечат установленный минимальный уровень поставок. До сих пор не было случая, чтобы поставщик не достиг этой минимальной планки. Поэтому упомянутый принцип еще ни разу не применялся.

«НиК»: По некоторым сведениям, запланированный рост добычи на Кашагане откладывается на неопределенный срок. Может ли это обстоятельство негативно сказаться на загрузке КТК?

– Давайте исходить из официальных данных. В последнее время там добывается около 240 тыс. баррелей, эти объемы пока выдерживаются. Мы знаем, что летом на Кашагане из-за ремонтных работ предстоит небольшое снижение добычи, которая затем должна восстановиться. Каких-либо серьезных угроз для нормальной работы консорциума в этой связи не вижу.

«НиК»: Сегодня более половины нефти Кашагана идет в КТК. Сохранится ли эта пропорция, если добыча на месторождении будет расти в соответствии с ранее озвученными планами?

– Уточню, что в КТК идет не менее 70% кашаганских объемов. Исходя из действующих договоренностей, такая ситуация сохранится и впредь. Конечно, операторы Кашагана могут увеличить поставки и на другие экспортные маршруты. Мы – транспортники и не вправе комментировать планы производителей.

«НиК»: Через несколько лет ожидается существенный рост добычи и на Тенгизе. Не потребуют ли дополнительные объемы с месторождений Казахстана очередного расширения трубопроводной системы?

– Сообщалось, что после реконструкции мощностей Тенгиза к осени 2022 года добыча на месторождении может возрасти на 12 млн тонн в год. Мы пока не получали официального подтверждения этих объемов. Но в случае соответствующей заявки готовы реализовать ряд технических мероприятий, которые позволят принять в трубу дополнительные объемы.

Это и прокладка резервных ниток через крупные реки, и расширение резервуарного парка на ряде НПС, и строительство третьего узла учета на морском терминале. Данные работы также могут быть профинансированы за счет средств, полученных от операционной деятельности.

В любом случае нового глобального проекта расширения не понадобится. Система КТК гибкая, поскольку изначально строилась с расчетом на перспективу.

«НиК»: С 2002 года в КТК действует банк качества. Удовлетворяет ли он вас и клиентов? Кто из грузоотправителей более других выигрывает в этой связи, кто, напротив, остается в минусе?

– Банк качества использует в расчетах два основных показателя – плотность в градусах API и удельное содержание серы. Эти показатели – определяющие для экономики переработки и ценообразования на рынке. Нефтепровод БТД, например, работает по более сложной схеме, которая учитывает фракционный состав сырья. Оценка стоимости качества нефти, сдаваемой в систему КТК и выгружаемой из нее, производится каждые две недели.

Однако информация о том, кто конкретно получает премию за качество или подвергается штрафным выплатам, является конфиденциальной. Скажу лишь, что акционеров действующие правила вполне устраивают и менять их не планируем.

«НиК»: Сегодня много говорят о росте содержания серы в поставляемой в Европу трубопроводной нефти. Насколько известно, для КТК эта проблема не актуальна. Может ли измениться ситуация в будущем в связи с поступлением в трубу дополнительных объемов?

– В последние годы в систему начала поступать нефть Кашагана и каспийских месторождений «ЛУКОЙЛа», при этом качество смеси CPC-Blend, отгружаемой по КТК, не претерпело заметных изменений.

Средние показатели качества смеси при отгрузке на морском терминале в 2017 году: плотность –46,2°АPI, содержание серы – 0,54% масс. Годом ранее – 46,5°АPI и 0,52% масс соответственно.

Ограниченный список месторождений и производителей дает уверенность, что качество сохранится и в дальнейшем. Качественный состав месторождений «ЛУКОЙЛа» стабилен уже долгое время. Что касается казахстанских промыслов, то мы знаем, какое серьезное внимание уделяется там сегодня проблеме серы.

«НиК»: Кто покупает поставляемую по КТК нефть? Возможно ли расширение числа покупателей в связи с увеличением объемов поставок?

– Первоначально CPC-Blend была рассчитана на средиземноморский регион, но сегодня могу с уверенностью сказать, что этот сорт продается по всему миру. Пул потребителей настолько обширен, что выделять кого-то конкретно не имеет смысла. Вопрос о том, могут ли появиться в этом списке новые компании или регионы, лучше задавать не мне. Наша задача – прокачать нефть к черноморскому побережью, а куда ее повезут дальше, решают другие.

«НиК»: Тариф на маршруте КТК Тенгиз – Новороссийск составляет $38 за тонну, это ниже, чем у его основного конкурента Баку – Тбилиси – Джейхан (БТД). За счет чего удалось этого достичь? По каким критериям устанавливался тариф и пересматривался ли он за последние годы?

– Низкий тариф достигнут за счет менее протяженного транспортного плеча по сравнению с БТД, а также благодаря наличию собственных выносных причальных устройств на морском терминале. Тариф был установлен перед расширением КТК с учетом необходимости финансирования этого масштабного проекта и возможности выплаты акционерам займа, предоставленного ими для строительства системы на начальном этапе. С тех пор тариф не менялся, и переговоров о его пересмотре сегодня не ведется.

КТК действительно самое экономически выгодное для производителей направление поставок. Руководство консорциума также полностью удовлетворено действующей ставкой тарифа – она позволяет предприятию нести операционные расходы и одновременно погашать задолженность перед акционерами.

«НиК»: Кстати, как продвигается погашение этой задолженности?

– В прошлом году акционерам было выплачено $1,2 млрд, за первый квартал 2018-го – $310 млн. Всего до конца года планируем направить на эти цели до $1,3 млрд, в 2019 году – около $1,5 млрд.

Надеемся к концу 2020 года полностью погасить долг и приступить к выплате дивидендов акционерам.

«НиК»: Трубопроводная система КТК эксплуатируется более 15 лет. Что делается для того, чтобы поддерживать ее в работоспособном состоянии?

– Мы стремимся, чтобы коэффициент надежности системы не опускался ниже 95%. В прошлом году, например, он составил 98%. В этом году на реализацию инвестпрограммы – реконструкцию, капитальный ремонт, техобслуживание объектов – выделяем 3,9 млрд рублей.

Мелочей в этом деле не бывает. Даже такая локальная, казалось бы, мера, как сокращение сроков замены шлангов ВПУ на морском терминале, дает существенный экономический эффект.

Есть 67 миллионов!

Проект КТК изначально разрабатывался с расчетом увеличения первоначальной пропускной способности почти в 2,5 раза. Работы по расширению мощностей до 67 млн тонн в год начались в 2011 году. В рамках проекта модернизировано 5 существующих и построено 10 новых НПС (2 в Казахстане, 8 в России), возведено 6 новых резервуаров объемом 100 тыс. куб. м каждый под Новороссийском, построено третье выносное причальное устройство (ВПУ-3) на морском терминале, заменен 88-километровый участок трубопровода на территории Казахстана на трубу большего диаметра.

После ввода в эксплуатацию ВПУ-3 терминал в состоянии обеспечить перевалку 67 млн тонн нефти в год. Консорциум получил возможность вести одновременную отгрузку двух нефтеналивных судов со скоростью до 24 тыс. тонн в час.

Казахстан. ЮФО > Нефть, газ, уголь > oilcapital.ru, 14 июня 2018 > № 2684983 Николай Горбань