Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Александр Новак дал интервью турецкой газете "Хюриетт".

Министр энергетики Российской Федерации Александр Новак накануне визита Президента Российской Федерации Владимира Путина в Турецкую Ресублику дал интервью газете «Хюрриет». Публикуется полный текст интервью.

- Г-н Новак, по известным причинам прошедший год нельзя назвать успешным с точки зрения отношений двух стран. Но жизнь не стоит на месте, и процесс нормализации отношений между нашими странами набирает обороты. В связи с этим мы наблюдаем выход на первый план вопросов, связанных с реализацией энергетических проектов – в первую очередь, газопровода «Турецкий поток» и АЭС «Аккую». Не могли бы Вы рассказать подробнее о переговорах, которые были проведены Вами за последние три месяца в рамках процесса нормализации отношений?

- Турция является для нас близким соседом, важным и давним партнером, отношениям с которым мы придаем большое значение. К сожалению, у нас за последний год ввиду известных событий ситуация изменилась не в самую лучшую сторону, например, если в 2014-м году у нас объём торговли достиг 32 млрд долларов, то в 2015-м году он составил всего 23 млрд. За первые 8 месяцев 2016 года в сравнении с аналогичным периодом прошлого года объемы торговли уменьшились еще на 40%. Конечно, есть и другие негативные тенденции, например, значительное падение цен на энергоносители на мировых рынках. Но я могу сказать, что ключевую роль за прошедший год сыграло именно физическое сокращение объемов торговли. В связи с этим, в настоящее время мы должны сконцентрироваться на поэтапном восстановлении наших взаимоотношений по всем сферам деятельности.

Конечно, в наших отношениях ключевое место занимает энергетика. Турция на сегодняшний день является вторым крупнейшим потребителем российского природного газа - ежегодно закупает у нас 27-30 миллиардов кубометров газа. С учетом интенсивного развития турецкой экономики мы прогнозируем и рост потребления энергоресурсов. Поэтому те проекты, которые вы упомянули - «Турецкий поток» и АЭС «Аккую» - являются ключевыми, их осуществление придаст импульс развитию двусторонних отношений.

По «Турецкому потоку». Как известно, Меморандум между ПАО «Газпром» и Боташ по данному проекту был подписан еще в декабре 2014 года.

В настоящее время после перерыва вновь возобновлены и активно ведутся переговоры. Финальной точкой этого процесса станет подписание межправительственного соглашения между российской и турецкой сторонами. Проект предусматривает сооружение 2-х ниток газопровода на территории Турции. По первой из них в Турцию ежегодно будет поставляться 15,75 миллиардов кубометров газа. По второй нитке газопровода поставки будут осуществляться в страны юго-восточной Европы в том же объеме порядка 15,75 миллиардов кубометров. Для выработки окончательного варианта соглашения Министерство энергетики РФ и энергетическое ведомство Турецкой Республики сформировали рабочую группу, в рамках которой ведутся все переговоры. В результате многочисленных встреч нам удалось вплотную приблизиться к подписанию соглашения. Параллельно турецкая сторона работает по получению разрешений, необходимых для реализации проекта.

Что касается ситуации по строительству АЭС «Аккую», которое осуществляется в рамках подписанного в 2010 году межправсоглашения. Это совместный стратегический масштабный проект с объемом капиталовложений в 20 миллиардов долларов.

Проект реализуется по модели «строй-владей-эксплуатируй» и предусматривает строительство и ввод в эксплуатацию четырех энергоблоков с реакторами суммарной мощностью 4,8 ГВт. в провинции Мерсин. Все необходимые средства будут привлечены Госкорпорацией «Росатом», которая является мажоритарным акционером будущей АЭС.

Мы приветствуем принципиальное решение, озвученное на встрече Президентов наших стран 9 августа с.г. о присвоении проектной компании «Аккую» статуса «стратегического инвестора». Ожидаем, что этот шаг значительно повысит привлекательность проекта для потенциальных инвесторов, в т.ч. из Турции.

Сдача первого блока АЭС должна состояться не позднее чем через 7 лет после выдачи Турецкой Республикой всех разрешительных документов на строительство атомной электростанции. Запланировано, что блоки будут вводиться в эксплуатацию последовательно с интервалами в один год. Сегодня проектная компания Аккую Нуклеар находится на этапе лицензирования и выполнения подготовительных работ на площадке сооружения АЭС.

В рамках проекта открываются значительные возможности для турецких поставщиков. По предварительным оценкам, турецкая сторона сможет выполнить порядка 35-40% от всех работ по сооружению АЭС «Аккую».

Активно развивается сотрудничество по подготовке турецкого персонала для будущей АЭС. В настоящий момент обучение в российских ВУЗах за счет российского бюджета проходят более 260 турецких студентов.

- Насколько велика вероятность того, что во время вашего с президентов Путиным визита в Стамбул будет подписано окончательное соглашение по «Турецкому потоку»?

- Проект межправсоглашения находится в высокой степени готовности. Конечно, мы прилагаем все усилия, чтобы за оставшееся время провести все необходимые процедуры, как в России, так и в Турции, с тем чтобы это соглашение было подписано в ближайшее время. Думаю, что такая возможность есть.

- До кризиса в отношениях, основным препятствием перед реализацией проекта «Турецкий поток» являлось требование Турции о снижении цены на газ, и противоречивая позиция ЕС. Сейчас ЕС оказался на периферии, поскольку Россия и Турцияпреобразовали проект в систему двух ниток трубопровода. Удалось ли достичь соглашения о 10%-й скидке на газ?

- Вопрос цены на газ связан с содержанием торговых соглашений между хозяйствующими субъектами наших государств. Вопрос скидки, о котором Вы говорите, рассматривался в начале 2015 года. Сейчас переговоры о цене на газ возобновлены, надеюсь, стороны придут к единой позиции.

Реальность на сегодняшний день такова. Турецкая компания BOTAŞ вынесла вопрос о цене на газ на рассмотрение Международного арбитражного суда. Первое заседание по этому делу состоится в 2017 году. Не исключено, что до этого момента российскому «Газпром Экспорту» и турецкой BOTAŞ удастся разрешить разногласия, связанные с ценой на газ. Здесь есть еще один нюанс. «Газпром Экспорт» продает газ не только BOTAŞ, но и частным турецким поставщикам. Следовательно, вопрос ценообразования является довольно сложным. Поэтому необходимо найти выход из положения, принимая во внимание все факторы, используя комплексный подход.

- Обеспокоила ли Вас возможность того, что в какой-то момент Турция может переориентироваться с российского на израильский природный газ?

- Турция ежегодно потребляет около 50 миллиардов кубометров газа. Из них 57% закупается у России. Турция также импортирует газ из ряда других стран, таких как Алжир, Катар, Иран, Азербайджан. То есть, Турция является газовым рынком с высоким уровнем конкуренции и большими перспективами роста. По прогнозам наших экспертов, в 2030 году объемы ежегодного потребления природного газа в Турции могут составить 70 млрд куб.м. Для того, чтобы Турция начала закупать газ у Израиля, в первую очередь необходимо подготовить соответствующую инфраструктуру. Кроме того, встает вопрос о том, насколько Израиль сможет обеспечить потребности Турции в природном газе. Россия готова к конкуренции, в том числе ценовой, не только с Израилем, но и с любыми другими поставщиками.

- Для вас Турция - это лишь хороший торговый партнёр, или же Москва рассматривает её и как стратегического партнёра?

- Конечно, мы рассматриваем взаимоотношения с нашими турецкими партнёрами и в стратегическом направлении. Ещё раз повторюсь, что это близкий наш сосед, и мы заинтересованы не только в поставках газа как сырья, но и в создании перерабатывающих производств, создании совместных предприятий по выработке электроэнергии, развитии газохимии и по другим направлениям. Это касается и электроэнергетики, и угольной отрасли. Я как сопредседатель межправкомиссии с российской стороны заинтересован не только в развитии отношений в энергетике, но и фактически во всех отраслях экономики, в социальной сфере. Мы выстраиваем наши отношения по всем направлениям на долгосрочной основе.

- В последние месяцы Турция повысила уровень закупки сырой нефти из России. Как вы это оцениваете, положительно?

- Да, мы видим положительную динамику. Сейчас по итогам семи месяцев объёмы поставок нефти из России увеличились на 27% и превысили миллион тонн. Это ещё раз подчёркивает, что, во-первых, турецкая экономика сегодня развивается и потребляет больше энергоресурсов, а Россия как надёжный партнёр может поставлять не только нефть, но и нефтепродукты. Мы заинтересованы, не только в поставках энергоресурсов, но и в создании предприятий по их переработке, что позволит создать дополнительные рабочие места, увеличит объем налоговых поступлений.

- Г-н Новак, мы видим, что Турция и Россия находятся внутри кипящего котла. С одной стороны находится сирийский конфликт, а с другой стороны – иракская проблема, которая неизвестно чем может обернуться. Наш регион находиться на очень запутанном и опасном повороте. Если принимать это всё во внимание, чтобы вы хотели сказать читателям газеты «Хюрриет» и турецкому народу в целом?

- Как глава Минэнерго России, я хотел бы прежде всего отметить, что сотрудничество наших стран в области ТЭК (в газовой, атомной, электроэнергетической сферах) не только представляет интерес с точки зрения инвестиций и развития торгово-экономических отношений двух стран. В первую очередь, оно способствует реализации в Турции седьмой цели в области устойчивого развития ООН, которая заключается в обеспечении доступа людей к недорогой и чистой энергии. Диверсификация энергобаланса за счет строительства атомной генерации, увеличение в нем доли газа (самого экологичного на сегодняшний день углеводородного топлива) будет укреплять энергетическую безопасность Турции и способствовать сохранению ее уникальной природы, которую так ценят, в том числе и россияне.

Как председатель российской части МПК также отмечу, что Российская Федерация готова развивать сотрудничество с Турцией в сфере промышленности, строительства, транспорта, сельского хозяйства, туризма, здравоохранения, охраны окружающей среды и рационального природопользования, телекоммуникаций. Мы надеемся, что после возобновления полномасштабного диалога между двумя странами будут успешно реализованы все приостановленные ранее проекты и рассчитываем на поддержку совместных двухсторонних инициатив турецким народом.

Турция. Россия > Электроэнергетика. Нефть, газ, уголь > minenergo.gov.ru, 9 октября 2016 > № 1934938 Александр Новак

Заседание президиума Совета при Президенте Российской Федерации по стратегическому развитию и приоритетным проектам.

О взаимодействии с субъектами Российской Федерации при реализации приоритетных проектов по основным направлениям .стратегического развития.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Мы с вами не первый раз встречаемся в рамках сочинского форума. Это хороший формат, позволяющий обсудить текущую жизнь с участием и значительной части губернаторского корпуса, и руководителей министерств и ведомств Правительства Российской Федерации.

В этом году это тем более актуально, поскольку мы перешли к новым проектам. Вчера я об этом довольно подробно рассказал. Вы и сами неплохо всё это знаете, но я посчитал правильным, чтобы и вы, и все наши граждане, заинтересованные в реализации проектов, услышали о том, что мы планируем делать по важнейшим направлениям деятельности Правительства, важнейшим направлениям развития государства.

Сегодня мы поговорим о том, каким образом организовать проектную работу на местах, естественно, вкупе с теми проблемами, которые есть практически в каждом регионе, – и финансовыми, и другими.

Мы, конечно, фокусируем внимание на тех проблемах, которые волнуют людей, от которых непосредственно зависит, как они будут жить. Это темы, из которых складывается повседневная жизнь человека в нашей стране.

Вторая ключевая задача, связанная с этими проектами, о чём я тоже вчера говорил, – обеспечить условия для устойчивого экономического роста. Если проекты, которые мы начинали около 10 лет назад, касались только социальной составляющей, то новые приоритеты касаются и жизни, и условий для роста – так, собственно, и назван наш форум.

Вчера я также сказал, что проектная работа подразумевает жёсткие требования к государственному управлению, по сути, переход на новое качество управления. Это максимальная концентрация финансовых ресурсов, тем более что у нас их сейчас действительно очень немного лишних и на федеральном, и на региональном, и на муниципальном уровнях. И это чёткая координация всех задействованных в этой работе уровней власти, структур и, конечно, человеческого капитала. В конечном счёте это и более высокая персональная ответственность.

Нам нужно всем научиться работать в таком режиме.

Если говорить прямо, то, что называется project management, или проектное управление, – это то, чему нужно учиться всем, включая членов Правительства. Мы в таком ключе никогда не работали, точнее, в рамках первых проектов пытались это делать. Сейчас мы снова приступили к такой системе организации управленческой деятельности, и здесь могут быть разные проблемы, тем более что и федеральных ресурсов немного, которые можно было бы дополнительно на эти цели израсходовать, и ресурсы регионов очень разные.

Тем не менее надо стараться обеспечивать софинансирование, более тщательно заниматься оптимизацией расходов, мобилизацией доходов (как это делать – это ваш выбор, вам решать), в том числе используя существующую систему льгот по региональным налогам и платежам. Такое право регионам мы предоставили, надо реально оценить свои возможности.

В любом случае, и это главное, – сохранить расходы на значимые инвестиционные и инфраструктурные проекты. Мы со своей стороны, по линии федерального бюджета, будем дополнительно поддерживать наименее обеспеченные регионы в этих целях. Одновременно будем модернизировать систему дотаций. Получить их можно будет на вполне конкретных, определённых условиях. Прежде всего это развитие экономического и налогового потенциала региона, сокращение бюджетного дефицита, уменьшение долговой нагрузки. Все регионы, которые предъявят дополнительные темпы роста, будут поощряться специальными грантами. Эти идеи мы совсем недавно обсуждали и в Правительстве, и у Президента, и считаем, что в общем они подготовлены.

Предлагаем следующий подход по части налога на прибыль, который подлежит зачислению в федеральный бюджет: если такие поступления вырастают по сравнению с предыдущим периодом, то есть с прошлым годом, то этот прирост остаётся в распоряжении субъекта Федерации.

Ещё одно предложение – это укрупнение бюджетных субсидий. Будем, с одной стороны, спрашивать с региона за результаты работы, с другой стороны, регионы получат больше свободы в принятии управленческих решений по укрупнённым субсидиям.

Также продолжим замещать рыночные обязательства регионов более дешёвыми бюджетными кредитами. Для самых низкообеспеченных предложим пролонгировать кредиты, предоставленные за счёт федерального бюджета.

Это некоторые меры поддержки, которые уже сформировались, но окончательно ещё не оформлены. Давайте обсудим то, что предлагается. Надеюсь, что эта помощь создаст больший эффект и все вы активнее включитесь в проектную деятельность, займётесь вопросами, которые волнуют огромное количество людей, причём будете делать это не формально, а с нацеленностью на конкретный результат, чего и требует проектная деятельность.

Я вчера подробно остановился и на здравоохранении, и на обеспечении нормальной жилищно-коммунальной среды, жилищном строительстве, дорогах, поддержке малого бизнеса и целом ряде других направлений. Отмечу лишь, что в таком режиме мы работаем около трёх месяцев, проведена большая организационная работа. Сегодня у нас расширенное заседание президиума, но оно уже шестое, и два заседания совета было под руководством Президента. Создаются проектные офисы в министерствах и ведомствах.

Хотел бы понять, насколько быстро это идёт, чтобы наши коллеги, руководители министерств и ведомств, на эту тему доложили в Правительство – что сделано. Знаю, что и в регионах подобная работа организована. Просил бы руководителей регионов работу по созданию проектных офисов для национальных приоритетов непосредственно в ваших администрациях взять под контроль, принять все организационные решения для этого и обеспечить работу.

Эти приоритеты подразумевают предельно конкретные задачи, такие результаты, которые можно потрогать руками, которые овеществлены в новых объектах – жилье, дорогах, новых условиях для того, чтобы получить образование, условиях оказания медицинской помощи, включая новые автомобили скорой помощи, новые школьные автобусы. Это предельно конкретная работа, конкретные результаты, за что все всегда благодарили наши национальные проекты десятилетней давности. Нам и сейчас надо обеспечить эти результаты, причём, обращаю внимание коллег – руководителей регионов, во всяком случае первую часть результатов мы должны получить в ближайшие полтора года. Это не задача до 2025 года. Хотя у нас есть и среднесрочные планы, и, понятно, мы далеко не всё успеем сделать, но мы таким образом проектные показатели выстраивали, что первые результаты должны быть получены в самое ближайшее время, то есть в перспективе год-полтора.

Естественно, мы будем корректировать некоторые подходы в ходе работы, потому что это такая творческая деятельность, но основные позиции вам известны.

Р.Минниханов: Я хотел бы рассказать про малый и средний бизнес в республике. Он представлен 143 тыс. организаций и индивидуальных предпринимателей. В данном секторе занято 470 тыс. человек, и в совокупности они создают более 25% валового регионального продукта нашей республики.

В Татарстане развивается современная инфраструктура поддержки предпринимательства. В настоящее время успешно работает технополис «Химград» – здесь 265 резидентов, 7 тыс. работающих; камский индустриальный парк «Мастер» – 250 резидентов, 5 тыс. работающих; технопарк «Идея» – 106 резидентов, 2,2 тыс. работающих; два IT-парка, один в Казани, один в Челнах – 140 резидентов, 3 тыс. работающих. Мы сегодня активно работаем по муниципальным промышленным площадкам – их 52 сегодня, 354 резидента, и работает около 6 тыс. человек.

К 2020 году планируем увеличить количество в два раза, до 100, и, конечно же, муниципальные площадки позволяют диверсифицировать экономику районов и сохранить занятость населения в этих районах.

По итогам прошлого года всеми резидентами инфраструктуры развития бизнеса республики произведено продукции на 125 млрд рублей, что составляет 7% от общего объёма промышленного производства республики. В этой связи хочу обратиться к Вам, уважаемый Дмитрий Анатольевич, сохранить механизм федеральной финансовой поддержки строительства промышленных парков по программе Министерства экономического развития Российской Федерации.

Для доступа к инновационным технологиям в республике при поддержке Министерства экономического развития создано четыре инженерных центра – это «КАИ-лазер», это «Химтех», «Биотех», Центр медицинской науки и два центра прототипирования – это Центр робототехники и Центр цифровых технологий. Малый бизнес получил доступ к дорогостоящему оборудованию, компетенциям, технологиям. Это позволяет создавать новую конкурентную продукцию для импортозамещения и выстроить систему эффективной кооперации с крупными компаниями. В этой связи совместно с Корпорацией малого и среднего предпринимательства республики определён перечень перспективных проектов на сумму более 18 млрд рублей, которые будут осуществляться малыми предприятиями совместно с крупными производителями. Техническое оснащение малых производственных предприятий мы планируем в рамках создания региональных лизинговых компаний. В этой связи тоже обращаемся, Дмитрий Анатольевич, оказать содействие в финансовом обеспечении Корпорации МСП для создания доступных лизинговых инструментов.

Ещё одна важная тема – направление обеспечения доступа к системе государственных закупок и закупок крупнейших компаний. Сегодня в республике функционирует межрегиональный портал информационной поддержки малого и среднего предпринимательства. В данном ресурсе оформили подписку более 7,5 тыс. предпринимателей, подписчики получили более 40 тыс. уведомлений об интересующих торгах по электронной почте. В результате были заключены контракты более чем на 44 млрд рублей.

Большой интерес в республике вызывает программа кредитования субъектов малого и среднего бизнеса, разработанная Корпорацией МСП совместно с Центральным банком. В республике уже 14 организаций получили кредиты на сумму 2,7 млрд рублей, ещё 37 заявок на 9,7 млрд находится на рассмотрении, и мы готовим следующие проекты. Хочу, конечно, поблагодарить Корпорацию МСП и Банк России за снижение ставок по кредитам, а также за решение вопроса о допуске региональных банков к участию в программе кредитования.

Также для доступа малого бизнеса к кредитным ресурсам создана национальная гарантийная система, частью которой является гарантийный фонд нашей республики. Услуги фонда показали высокую востребованность у бизнеса. Если взять гарантийный фонд, выдано 700 гарантий на сумму 1,9 млрд рублей, что позволило привлечь 5,6 млрд рублей кредитов. Тоже хотел бы попросить рассмотреть вопрос дополнительных федеральных средств для увеличения капитализации гарантийных фондов.

Одним из приоритетов власти в республике является поддержка предпринимательства на селе. В Татарстане сегодня работает порядка 4,5 тыс. фермеров и 448 тыс. личных подсобных хозяйств. Они производят более половины республиканской сельхозпродукции. При помощи в том числе регионального и федерального бюджета построено 1,2 тыс. семейных животноводческих ферм, сегодня ещё в процессе строительства 140. Выдаются гранты начинающим фермерам, оказывается помощь личным подсобным хозяйствам.

Перспективным направлением развития сельскохозяйственной кооперации мы считаем создание сети агропромышленных парков. В республике три парка уже работают – это Казань, Челны, Заинск. Мы, кроме того, разработали проект по строительству мини-агропарков для районных центров, где будет перерабатываться и продаваться продукция местных производителей. И, конечно же, отмечу, что создание агропарков в настоящее время возможно только в рамках конкурсного отбора Минэкономразвития Российской Федерации. Дмитрий Анатольевич, просим рассмотреть возможность создания агропарков в рамках программы и Министерства сельского хозяйства Российской Федерации.

Республика Татарстан участвует в пилотном проекте по созданию сети многофункциональных центров предоставления услуг для бизнеса. Данный сервис очень востребован, позволяет упростить доступ малых предприятий к государственной поддержке. Сегодня такие центры уже действуют в пяти крупных городах республики, оказывается 47 специализированных услуг, и подобные центры мы откроем во всех наших муниципалитетах.

Мы придаём большое значение подготовке нового поколения бизнесменов. Этому способствует наш, татарстанский проект «Фабрика предпринимательства». Это группа инициативных людей, которые обучают сегодня уже 300 человек. Они не только в центре, в столице работают, они выезжают в муниципалитеты, и эта программа очень востребована. Большой пилотный проект – «Бизнес-класс», организованный компанией Google совместно со Сбербанком. По этой программе сегодня проходят обучение 14 тыс. предпринимателей республики.

Кстати, сегодня и Министерство экономического развития совместно с Корпорацией МСП реализует федеральный образовательный проект для предпринимателей. Мы в этом проекте тоже принимаем участие.

В завершение хотел бы обратиться, Дмитрий Анатольевич, к Вам. Малый и средний бизнес развивается, но нужна федеральная поддержка. Мы видим результаты этой поддержки, но суммы, которые выделяются, с каждым годом уменьшаются. Было 22, 18,5, 11 и снижается. Всё-таки мы бы просили (регионы, ассоциация, я думаю, и мои коллеги скажут) уровень хотя бы прошлого года (18,5 млрд) сохранить.

Ну и пользуясь возможностью, я хочу сказать, что все эти проекты были возможны благодаря тем проектам, которые определило федеральное Правительство, Корпорация малого и среднего предпринимательства, и мы ощущаем эту поддержку.

С.Орлова: Как мы работаем по теме «Доступное и комфортное жильё». Мы справились с задачей 2015 года, сдали 650 тыс. кв. м жилья. У нас хорошие прогнозы, что справимся и с 2016 годом. Мы серьёзно поддерживаем стройиндустрию. В этой сфере у нас работают уже 58 тыс. человек, это 8,4% от общей численности занятых в экономике региона.

Мы начали проект «Частный город», привлечение частных инвестиций в строительный комплекс. Город Доброград уже готов принять 10-го числа форум «Спортивная держава». Здесь будет 15 тыс. жителей, вся инфраструктура. Здесь будет первый в России после Москвы спортивный парк со скейтбордами, дома по 33 тыс. за квадратный метр, четыре озера – великолепное место, и в перспективе надеюсь, что будет остановка ВСМ.

Поддержка граждан – это самый ключевой вопрос. В 2015 году мы просели по ипотеке (если в 2014-м было 9,5 тыс., в 2015-м – 6 тыс., то 2016 год даёт динамику уже 1,3). Мы стали поддерживать ипотеку врачей (900 врачей в области не хватает). За этот год 95 врачей прибавилось благодаря ипотеке, программе по поддержке на селе. Мы ещё начали строить ФАПы. Благодаря тому, что вы укрупнили субсидии, при ФАПе мы сразу делаем небольшую квартиру для сельского фельдшера или врача. В итоге, если квартира стоит миллион, мы выделяем 312 тыс., ставка стала 4,5.

При распределении субсидий между регионами предлагаем перейти к отбору проектов комплексного развития территорий. Вы видели Владимир, когда прилетали, – очень много промзон. Мы сейчас эти промзоны выводим, делаем комплексную застройку, уделяем большое внимание инфраструктуре. Газ, воду, тепло, электричество сейчас выстраиваем там, где у нас будут крупные предприятия и комплексная застройка. Третью очередь завода «Гусар» в Гусь-Хрустальном заложили, в перспективе он может обеспечить 25% мирового рынка трубопроводной продукции. Директор завода вместе с нами строит микрорайон на 40 тыс. жителей, потому что ему нужны кадры. Немецкая компания «Баутекс» сейчас также вместе с нами планирует жильё для своих сотрудников. Только что сдали с американской компанией Abbott крупное предприятие по производству лекарств: 50 наименований, 24 из них – лекарства от рака. Они сегодня тоже серьёзно подумывают, как с нами войти в этот проект.

По ставке ипотеки в целом. Мы хотим провести работу со Сбербанком, сделать ставку субсидирования 8%.

По арендному жилью. Считаю, что целесообразно развивать на территории регионов формы жилищного строительства, востребованные населением. Во Владимирской области очередь 13 тыс. Кто не может сразу купить квартиру, взять ипотеку, пусть пользуется арендным жильём.

В ЖКХ непростая ситуация была, когда я принимала область, – 3,5 млрд долгов, более 150 нерентабельных котельных, никакого капитального ремонта. За три года закрыто 37 нерентабельных котельных, инвестиции в ЖКХ составили 1,8 млрд. Капитальный ремонт сделан 1609 домов, построено 88 новых котельных, газифицировано 10 тыс. домовладений, создана «дорожная карта» с «Газпромом». Структура ЖКХ рентабельная, туда часто приходит инвестор, но если мы не разберёмся с гарантирующими поставщиками, у нас по ЖКХ больших результатов не будет. Надо начинать реструктуризацию гарантирующих поставщиков, потому что мы свои планы делаем, готовим инвестиционные планы, а у них есть ряд проблем, которыми надо заниматься.

Моногорода. У нас моногород Камешково. Это была безнадёга – 16 лет ни канализации, ни дорог, ни детских садов. Мы выиграли конкурс. У нас во Владимирской области четыре инвестора и сейчас рассматривается ещё один. Что мы делаем? Начинам строить школы там, где будет моногород, детский сад благодаря федеральной программе сделали, развиваем вторые очереди производств, которые там есть. Приходят инвесторы, которые будут делать новые производства. А если нам сделать так: логистику финансов поменять. 40 федеральных программ, и все разбросаны. Мы не тратим деньги, а меняем логистику и эффективно действуем.

А.Воробьёв: У меня тема – ЖКХ и городская среда. Для всех она актуальна, злободневна, жители чаще всего требуют от нас порядка в этой сфере. Я расскажу о приоритетных стратегических направлениях, которыми мы занимаемся в Московской области. У нас существует плотный контакт с Министерством строительства и ЖКХ и координация с Дмитрием Николаевичем Козаком. Это принципиально важно для того, чтобы все подзаконные акты, нормативная документация позволяла нам решать те проблемы, о которых говорят люди.

Первое. У нас большая программа, порядка 80 котельных в год строим, переходим с жидкого топлива на газ, и таким образом цена гигакалории для жителей снижается с 4,5–6 тыс. рублей до 2–2,5 тыс. рублей. Считаем эту программу стратегически важной. Подобная модернизация позволяет гарантировать качество предоставляемой услуги.

Вторая тема – это повышенное количество железа в воде. Вместо нормы 0,25–0,3 мг на куб у нас в десять раз больше. Мы развернули большую программу, благодаря Восточной водопроводной системе во Владимирской области (ещё во времена СССР открыли большое месторождение) весь восток Подмосковья мы стараемся снабжать свежей и чистой водой. Это большая программа, на которую есть все необходимые нормативные акты, которые позволяют нам в городах укрупнять водоснабжение.

Третья тема – это капитальный ремонт. Закон действует не так давно, но очевидна его важность и актуальность. Сначала при проведении конкурсов, выработке стандартов капитального ремонта мы допускали ошибки. Но мы постарались каждый вид работ подробно описать, стандартизировать, и в 2015 и особенно в 2016 году мы укладываемся в план и чётко понимаем, что за чем следует. Мы информируем жителей о программе капитального ремонта, как на текущий период, так и на перспективный.

Отдельная тема – городская среда, в том числе благоустройство дворов. У нас в Московской области 13,5 тыс. дворов, и десятилетиями благоустройство дворов не велось. Мы приняли закон о благоустройстве, в котором подробно и чётко прописали стандарты, что такое благоустройство двора. Мы описали семь основных параметров, которые предполагают наличие контейнерной площадки, парковки, детской площадки, зелёной зоны, видеонаблюдения, информационной зоны и зоны отдыха. Всё это стандартизировано и позволило нам открыть муниципальную программу, а закон – обязать каждое муниципальное образование предусматривать в бюджете определённые средства – это 9–9,5 млрд рублей в год. Ремонт каждого двора нам обходится порядка 4,5–5,5 млн рублей. Когда есть правовая и нормативная базы, получаем ответ на вопрос, как обеспечить регулярное обновление и модернизацию дворов. В 2015 и 2016 годах мы обеспечили ремонт порядка 10–12% дворов. Считаем эту программу очень заметной, обсуждали её с Министерством строительства и ЖКХ. Было бы замечательно, если бы в поддержку мы имели какие-то гранты или внимание федерального Правительства. Это было бы целесообразно рассмотреть, по крайней мере это являлось бы дополнительным стимулом.

Ещё одна тема – это подъезды. Их тоже не ремонтировали очень долго. Известно, что жители в своих квитанциях первую часть платят за услуги ЖКХ, а вторую – за текущий ремонт. Этот ремонт, за который мы платим всю свою жизнь, делается нерегулярно. Мы посчитали подъезды Московской области, их порядка 150 тыс., и в следующем году начинаем по программе софинансирования (региональный бюджет – управляющая компания – муниципальный бюджет – жители) ремонт подъездов. Считаем это тоже заметной и важной работой. Если мы эту программу реализуем, то люди почувствуют перемены. Мы дворы меняем, дороги ремонтируем – хотелось бы, чтобы и подъезд был приведён к определённому стандарту. Этот стандарт нами тоже описан. В пятиэтажном доме ремонт стоит порядка 200 тыс. рублей, а в девятиэтажном – 400 тыс. Это предполагает определённый набор работ.

В завершение хотел бы попросить уточнить ряд моментов в постановлениях по подключению техусловий. Я считаю, что это важное мероприятие, которое позволит нам обеспечить прозрачность подключения воды, тепла и канализации – очень важная составляющая как для ведения бизнеса, так и для девелоперских, строительных мероприятий. Здесь нам нужна такая же прозрачность, как при подключении электроэнергии. Когда мы начинали, подключение электроэнергии было год, потом полгода. Сейчас это всё ушло в чётко регламентированный прозрачный процесс. Хотелось бы воспользоваться моментом и попросить уточнить ряд положений в постановлениях. Это явилось бы важным моментом по упрощению и обеспечению прозрачности.

Д.Козак: По поводу подключения. Эта работа идёт, три документа параллельно: вода, линии электросвязи. Как всегда, процесс затягивается из-за длительного согласования. Мы в ближайшее время, думаю, сможем принять эти постановления Правительства, отрегулировать точно так же, как в электроэнергетике, здесь проблем нет.

Что касается вопроса, который, скорее всего, всех живо интересует, – это вопросы будущего межбюджетных отношений, будущего региональной политики. Дмитрий Анатольевич финансовую часть обновлённой региональной политики, инструментов региональной политики рассказал.

Я хочу ещё раз подчеркнуть, что эта работа проводится в рамках подготовки новой стратегии региональной политики. Она у нас действует с 1996 года и совершенно не соответствует реалиям. В настоящее время Правительством подготовлена такая стратегия, одобрена в принципе в Правительстве и Президентом Российской Федерации, недавно обсуждалась на заседании Совета Безопасности.

О финансовой части я подробно расскажу. Суть её состоит в том, что мы должны в ближайшее время – до марта 2018 года – подготовить детальную стратегию пространственного развития Российской Федерации, определить наши представления о перспективах развития каждого региона и с учётом этого нашего обновлённого представления (естественно, это всё будет сделано с участием регионов) откорректировать с федерального уровня планы по инфраструктурному обустройству страны. Самое главное – ввести механизм, который обеспечивает реализацию этих планов, чтобы у нас не было ситуации, когда мы провозглашаем планы, под эти планы выстраиваются регионы, муниципалитеты, компании, потом обрезаем бюджет (это реже бывает), и все оказываются обманутыми.

Очень важно ещё включить сюда федеральные инфраструктурные компании. Мы должны составить такой перечень федеральной инфраструктуры, который оказывает существенное влияние на формирование региональных и муниципальных инвестиционных программ хозяйствующих субъектов, чтобы гарантировать их реализацию на определённом временном отрезке и исходя из этого придать новый импульс развитию перспективных направлений экономики территорий, которые есть.

Межбюджетные отношения. С начала текущего года была проведена масштабная работа по инвентаризации расходных полномочий субъектов Федерации. Работа была максимально открытой и с привлечением обеих палат парламента, Счётной палаты. Естественно, я здесь должен выразить при всех огромную благодарность Министерству финансов, которое проделало огромную работу. Что показали результаты инвентаризации? Показали, что действующая методика распределения дотаций на выравнивание уровня бюджетной обеспеченности, основанная на РБО так называемой, не в полной мере отражает потребности регионов в финансировании тех расходных полномочий, которые возложены на органы государственной власти субъектов, на органы местного самоуправления.

Инвентаризация была проведена по консолидированным бюджетам субъектов Федерации. 39 регионов оказались не в состоянии даже после выравнивания из федерального фонда обеспечивать до условного среднероссийского уровня финансирование своих собственных расходных полномочий. Этот среднероссийский уровень был посчитан таким образом: мы исключили пять наиболее богатых регионов, 10 наиболее бедных и определили условно для себя среднероссийский уровень. Так вот 39 регионов не могут обеспечить за счёт собственных доходов, включая дотации из федерального бюджета, выполнение этих полномочий. При этом, как ни странно, вот в чём парадокс, некоторые регионы, которые получают дотации и считаются традиционно крайне низкообеспеченными даже с учётом дотаций, финансируют в расчёте на душу населения, на единицу мощности соответствующих полномочий выше, чем, например, Москва, выше, чем Калужская область, и так далее. А Калужская область та же, к примеру, несмотря на то, что она донор, финансирует эти расходные полномочия ниже среднероссийского уровня.

Это серьёзный урок, который нам необходимо извлечь из результатов инвентаризации. Сделать эту инвентаризацию постоянно действующим механизмом, и в дальнейшем те ресурсы, которые перераспределяются через федеральный бюджет, распределять по справедливой методике, основанной на этой инвентаризации.

Как уже было отмечено Дмитрием Анатольевичем, для того чтобы усилить, с учётом сложившейся ситуации финансовую помощь из федерального бюджета… Действующая налоговая система, к сожалению, не даёт возможности справедливо распределить ресурсы по всем регионам, мы все это прекрасно понимаем, у нас разная страна. Принято решение централизовать 1% налога на прибыль со всех регионов в федеральный бюджет для целей его перераспределения обратно регионам, но уже по этой методике с учётом результатов инвентаризации.

Этот 1% в условиях 2016 года даёт 117 млрд рублей дополнительных доходов федерального бюджета. Понятно, что обиженными оказываются самые высокодоходные регионы. Хочу сказать, что из этих 117 млрд рублей 70 млрд — за счёт всего пяти регионов, у которых уровень бюджетной обеспеченности выше полутора.

Мы направим 84 млрд рублей — на увеличение фонда финансовой поддержки, теперь он будет не 514 млрд, а около 600. 20 млрд рублей — на увеличение грантов на поощрение регионов. И оставшиеся средства в первый год реализации этой схемы — в первый год только — будут оставлены для компенсации выпадающих доходов федерального бюджета, в связи с тем, что прирост налога на прибыль от 3%, которые теперь будут в федеральном бюджете, мы будем оставлять регионам. Это запланировано в федеральном бюджете.

Что касается дотаций. Дмитрий Анатольевич об этом говорил, я ещё раз хочу подчеркнуть. Все регионы, которые получают так или иначе дотации из федерального бюджета, в обмен на дотации должны будут брать на себя обязательства по сокращению уровня дотационности за счёт наращивания собственного экономического и налогового потенциала, мобилизации дополнительных доходов, оптимизации расходов (особенно это касается высокодотационных регионов, которые тратят больше, чем Москва, Ханты-Мансийск и прочие богатые регионы).

И должны быть конкретные обязательства. Отрицательные обязательства запрещается брать, а так добровольно определитесь: насколько за год будут сокращены дотации, какие будут привлечены инвестиции в регион, в каком объёме, какие будут мобилизованы доходы. Вот такая работа со всеми регионами Минфином, Минэкономразвития ежегодно должна проводиться, и мы должны ставить себе конкретные задачи.

И эти обязательства тоже будут пусть с символической, но с финансовой ответственностью за их невыполнение. В случае невыполнения обязательств очередная дотация на очередной финансовый год будет соответствующим образом уменьшена или во всяком случае не индексирована. Мы должны по-честному здесь поступать и понимать, кто за что отвечает.

Гранты. В прошлом году впервые, по-моему, распределили 5 млрд рублей довольно справедливо, никаких обид не было. Гранты будут распределяться. Прежде всего удельным весом в критериях оценки эффективности работы субъекта Федерации является динамика наращивания собственного экономического потенциала, динамика роста ВРП. У нас было 5 млрд рублей, а будет 20 млрд рублей. Есть два варианта. Моё предложение первоначальное было, чтобы включить теперь 40 субъектов Федерации, первые, которые наиболее динамично вырастают. Здесь другое было предложение, чтобы в принципе распределить среди всех регионов, которые демонстрируют положительную динамику экономического роста. Надо подумать, но важно, чтобы этот грант был серьёзным замещением выпадающих дотаций, которые субъекты теряют в связи с наращиванием собственного экономического потенциала. Таким же образом второй инструмент, который будет и стимулировать, и компенсировать выпадающие дотации, – это тот самый прирост налога на прибыль, который подлежит зачислению в федеральный бюджет.

Всё это в совокупности должно поставить всех — и федеральные органы власти, и региональные — в такие рамки, чтобы мы консолидировано, все вместе работали на единую цель – наращивание общего экономического потенциала нашей территории. И, кстати, такие же меры мы в Бюджетном кодексе предусмотрим, несмотря на наше федеративное устройство, чтобы такие же меры вводились на субфедеральном уровне, то есть во взаимоотношениях между органами исполнительной власти субъектов и муниципальными органами власти. Нам необходимо включить в эту работу максимальное количество государственных муниципальных управленцев, чтобы были все замотивированы на одну цель.

И последнее, что касается субсидий из федерального бюджета. Мы долго уже говорим о том, что необходимо их укрупнить, дать больше возможности регионам самостоятельно выбирать методы и цели решения тех задач, которые ставятся с федерального уровня в обмен на предоставление субсидий. Я надеюсь, что начиная с 2017 года нам эта работа удастся. Прежде всего продемонстрировал добрую волю новый Министр сельского хозяйства, где больше всего субсидий, Александр Николаевич (А.Ткачёв) собирается их сократить до семи.

Новелла, которая предлагается в предоставлении субсидий, — это единая методика уровня софинансирования. В рамках работы по инвентаризации полномочий с учётом уровня бюджетной обеспеченности по результатам инвентаризации расходных полномочий для всех видов субсидий будет единая методика уровня софинансирования. Таким образом и органам исполнительной власти будет проще дозировать и планировать расходы федерального бюджета, и регионам заранее будет понятно, на какой процент софинансирования из федерального бюджета по любой субсидии они имеют право претендовать.

Вот та перспектива, которая ждёт нас в ближайшее время. Кстати, у нас есть 18 млрд рублей — остаток субсидий на сбалансированность. Мы о чём договорились? О том, что уже в этом году они будут распределены с учётом итогов инвентаризации полномочий тем регионам, которые больше всего в этом нуждаются.

Д.Медведев: Я специально попросил выступить Дмитрия Николаевича, чтобы коллеги-губернаторы ещё раз услышали о результатах проработки вопросов по межбюджетным отношениям в Правительстве, результатах последующих совещаний, которые были у меня и у Владимира Владимировича Путина.

В принципе то, что сейчас излагается, это уже принятые решения. Часть присутствующих здесь коллег тоже участвовала в обсуждении этих вопросов. Надеюсь, это поможет создать более точный механизм для оптимизации межбюджетных отношений.

В.Шанцев: Мы сегодня обсуждаем важные вопросы развития, и среди этих вопросов очень актуальным является вопрос состояния дорожно-транспортной сети, потому что и развитие городов, и регионов, и страны в целом, безусловно, зависит от того, в каком состоянии находятся наши дороги.

В последнее время Администрация Президента, Аппарат Правительства, Минтранс совместно с нами в регионах провели немало работы по инвентаризации дорожно-транспортной сети. Социологические опросы и беседы показывают, что состояние дорог населением сегодня обозначается как проблема номер один. Только что мы вышли из избирательной кампании, провели сотни встреч с людьми, и я могу сказать, что большинство вопросов и наказов, которые поступили в адрес кандидатов в депутаты, – это состояние дорог, адреса?, конкретные магистрали, причём речь идёт прежде всего о дорогах регионального, межмуниципального и местного значения. В этом плане, конечно, абсолютно правильным является решение, чтобы проект безопасных и качественных дорог был приоритетным в стратегии развитии нашей страны. Мы поддерживаем это решение и с большим удовлетворением восприняли, что наш регион включили в число пилотных регионов, которые будут по этому проекту работать.

Нельзя сказать, что в последние годы ничего не делается в этом направлении. Беда состоит в том, что эти проблемы накапливались в течение нескольких десятков лет, и вот так разом их не решишь.

Правильным абсолютно является создание дорожных фондов – региональных, муниципальных. Это позволило нам в области в 2,5 раза увеличить финансовый ресурс, для того чтобы заниматься строительством, реконструкцией, капитальным и текущим ремонтом и содержанием дорог.

Вместе с тем хотелось бы сказать, что целый ряд решений за последние годы по наполнению дорожного фонда, на мой взгляд, являются весьма спорными. Здесь надо посмотреть и ставки акцизов, и особенно последнее решение по переносу извещений по транспортному налогу на 1 декабря. Только за счёт этого мы потеряли в этом году около 1 млрд рублей, и это снижает наши возможности.

Одновременно с этим могу сказать, что в последние годы, прежде всего по инициативе Вашей, Дмитрий Анатольевич, и Минтранса, Максима Юрьевича Соколова, мы получаем существенную помощь из федерального бюджета. И я лично, как и многие коллеги, благодарен за эту постоянную помощь.

Нам, например, удалось решить кардинально проблему по Нижнему Новгороду. 14 сентября мы запустили третью очередь южного обхода города, и тысячи большегрузных автомобилей вышли за его пределы и едут сегодня со скоростью в два раза выше. Плюс экологическая ситуация существенно улучшилась, я уже не говорю о транспортных потоках.

Также мы заканчиваем Борскую транспортную систему со строительством нового моста. 50 лет не строилось мостов через Волгу, и мы на протяжении 300 км имели один двухполосный мост, что является проблемой.

Но вместе с тем ситуация выглядит очень остро. Мы сейчас имеем 31 тыс. дорог различного значения, и только 34% приблизительно соответствуют нормативному состоянию, которое необходимо для эксплуатации этих магистралей. 66% требуют капитального ремонта, реконструкции, да ещё много локальных мероприятий.

Мы в последние годы в семь раз увеличили объёмы ремонта дорог, но в абсолютных цифрах это всего лишь 1 тыс. км. Поэтому концентрация ресурсов федерального бюджета, регионального бюджета, муниципальных бюджетов на решение этой проблемы просто необходима сегодня.

В этом плане, конечно, проект «Безопасные и качественные дороги» имеет для нас очень важное значение, потому что в разы надо увеличивать объёмы ремонта. Правильно Вы сказали в своём вступительном слове, что первые два года до 2018 года надо посвятить именно таким локальным мероприятиям, которые не требуют больших объёмов нового строительства (как правило, это текущий, капитальный ремонт, небольшая реконструкция), с тем чтобы увидеть как можно больший эффект. Мы с этим абсолютно согласны, и наша комплексная программа развития дорожно-транспортной сети Нижегородской городской агломерации именно на это и направлена. Мы делали её совместно с Минтрансом, с РосдорНИИ, и мы её сейчас сдали. Она получила нормальную оценку, мы готовы к её реализации.

Важно, что мы почувствовали, что от нас требуется не просто участие в этом проекте – мы должны достигнуть конкретных результатов. Мы должны выйти на определённые рубежи, и мы готовы эту помощь именно так использовать. Сегодня у нас 34%, в 2018 году мы должны 50% по нормативу иметь дорог, плюс ещё необходимо такую же пропорцию реализовать для того, чтобы снизить концентрацию дорожно-транспортных происшествий. А к 2025 году это 85%. И так же как по всем национальным проектам, так же как по всем указам Президента, мы вполне понимаем, что это очень тяжёлая задача, но реальная. Если мы соединим все усилия – абсолютно реальная задача. По крайней мере все наши планы и ресурсы мы будем концентрировать именно в этом направлении.

Когда меня спрашивают, какая же реальная помощь должна быть из федерального бюджета… Мы посмотрели: если по нашему региону эта помощь будет от 1 млрд до 1,5 млрд рублей каждый год, мы с задачами справимся, учитывая, что основная масса финансирования всё-таки будет из наших бюджетов. Поэтому просим нас поддержать, и мы обещаем, что эту задачу решим в области.

А.Дворкович: Мы не справимся с задачей улучшения состояния дорожной сети, если не будем реализовывать программу в увязке с программой транспортного обслуживания населения в целом и программой безопасности дорожного движения. Просто заниматься только ремонтами будет недостаточно, и в проекте очень чётко эта увязка проведена. В каждом регионе – и в Нижегородской области, и в других – есть уже эти утверждённые программы транспортного обслуживания, где есть чёткая разбивка по видам транспорта, взаимоувязка этих планов. Где-то качество этих программ выше, где-то ниже – не все они идеальны, но тем не менее они сделаны. Очень важной частью является переключение личного транспорта легкового и коммерческого грузового на другие виды транспорта. Общественный транспорт, если говорить о пассажирах прежде всего, – это и автобусы, и электрички, это выделенные полосы там, где это возможно сделать в крупных городах. А если говорить о грузовом транспорте, это в том числе и переключение на железнодорожный транспорт. Кроме того, с точки зрения безопасности дорожного движения это и правильная расстановка дорожных знаков как раз в местах или перед местами, где концентрируются аварии, где есть опасные участки. Это разметка, это освещение, это профилактика нарушений, это видеонаблюдение и система взимания соответствующих штрафов. То есть это комплекс мер, которые связаны с решением задачи в целом. Рассматривать ремонт и восстановление дорог в отрыве от этого было бы неправильно, и мы будем настраивать все регионы именно на такую комплексную работу в рамках каждого проекта. Часть регионов уже попала по определению в программу – это города с населением свыше 800 тыс. человек. От 500 до 800 тыс. человек – будет конкурс, и несколько регионов также попадут в эту программу, будем смотреть, каково качество подготовленных программ и способность реализовать эти планы.

С.Гапликов: 10 лет назад, Дмитрий Анатольевич, Вы начали работу по национальному проекту «Здравоохранение». Это существенно изменило ситуацию в отрасли, кардинально, по сути дела, изменило не только ожидания населения, но и то, что на сегодняшний день называется самим здравоохранением в стране.

Сегодня время ставит перед нами другие задачи, и это, безусловно, то, чем нам сегодня приходится заниматься. Вопрос обеспечения доступности медицинской помощи гражданам, особенно проживающим в труднодоступных населённых пунктах, сегодня стоит крайне остро. Наш регион относится к такой территории: у нас плотность населения – 2 человека на 1 кв. км и низкая плотность сети автомобильных дорог, которые в пяти муниципальных образованиях из 20, если говорить честно, отсутствуют. Эта ситуация сегодня составляет определённую угрозу жизни и здоровью 300 тыс. проживающих на этих территориях граждан нашей страны. Потребность в использовании авиации при медицинской эвакуации на этих территориях достигает примерно 60% от всех вызовов. Эти районы республики, конечно, подвержены определённому риску, и, к сожалению, я могу ещё отметить тот факт, что рядом с медицинскими учреждениями, по объективным в том числе причинам, отсутствуют вертолётные площадки, и после того как пациента эвакуировали на авиационной технике, его ещё приходится везти на расстояние до 50 км.

У нас эвакуации, к сожалению, подвержены более тысячи человек ежегодно. Мы делаем всё, поверьте, от нас зависящее, с тем чтобы максимально уделять внимание этому направлению, но, конечно, мы не обеспечиваем всех потребностей. Поэтому мы всецело поддерживаем то направление, которое принято на уровне Правительства, – о субсидировании закупок авиационных услуг при выполнении санитарно-авиационных заданий. Это нам позволит ежегодно оперативно сохранять более 120 жизней наших граждан только на труднодоступных территориях.

Конечно, вопрос обеспечения отрасли квалифицированными медицинскими кадрами также стоит достаточно остро. Ежегодно республикой выделяются значительные средства на контрактную подготовку врачей, дополнительные выплаты молодым специалистам, на оказание социальной помощи для закрепления на территориях. Конечно, этих мер сегодня недостаточно, и мы принимаем иные механизмы, которые позволяют решить максимально оперативно эти задачи. Первичное звено – самое важное, оно должно быть квалифицированным, уровень специализации в этом звене в полной мере должен отвечать велениям времени, требованиям, которые сегодня устанавливаются. Поэтому поддерживаем проект, обеспечивающий современный уровень профессиональной подготовки врачебных кадров и внедрение новых систем доступа к профессиональной деятельности, устранение кадрового дефицита в отрасли. Реализация этого проекта только в Республике Коми к концу 2018 года позволит до 90% повысить соответствующий кадровый потенциал в этой сфере.

Также очень актуально сегодня стоит вопрос информационных технологий в медицине. Требуется развитие регионального сегмента единой государственной информационной системы здравоохранения для обеспечения более удобного и функционального взаимодействия граждан с медицинскими организациями, со специалистами, в том числе дистанционно, для сохранения наращённых объёмов оказания медицинской помощи и для сокращения сроков ожидания медицинской помощи. Считаем, что эта работа должна проходить по пути расширения использования возможностей личных кабинетов, таких как «Моё здоровье», на едином портале государственных услуг, более полного участия медицинских организаций в электронном медицинском документообороте, оснащения рабочих мест врачей компьютерной техникой, организации многоуровневой системы телемедицинских консультаций, в том числе реализации схемы дистанционных консультаций пациента у лечащего врача. Мы просчитывали возможности и докладывали, что только к концу 2018 года практически 20% граждан, живущих на территории республики, могут быть вовлечены в этот процесс и получать такую помощь – онлайн-консультации с врачами при необходимости.

В республике готовятся к реализации данного проекта. Важнейшим направлением является доступность качественных лекарственных препаратов. Мы работаем над совершенствованием системы закупок лекарственных препаратов и контроля за их оборотом. В 2015 году проводилась работа по организации новых пунктов отпуска лекарств на базе подразделений медицинских организаций, расположенных в сельской местности. Внедрение новых механизмов контроля эффективности закупок лекарственных препаратов наряду с переходом на новую методику формирования начальной максимальной цены контракта на основе средневзвешенных цен с использованием типовых условий контракта нам позволит снизить стоимость закупок и повысить обеспеченность населения лекарственной помощью.

В.Толоконский: Благодаря усилиям Правительства нам удалось решить очень сложную задачу, поставленную главой государства, по обеспеченности местами в детских садах. Мы в крае за три года ввели больше 35 тыс. мест. Это серьёзно изменило качество дошкольного образования, потому что это современные проекты, это современная организация работы, подготовки кадров. Это уже повлияло на всю систему.

Сейчас нам предстоит улучшить среду в общеобразовательной системе. Это задача более масштабная, потому что здесь требуется и преодоление аварийности, и ввод дополнительных мест (поскольку контингент прирастает), и качество нужно обеспечить.

Единственное (понимаю, что скажу сейчас не очень популярную вещь): в таких проектах очень важно не эволюционно идти, а всё-таки добиться качественного прироста достаточно быстро. Поэтому, мне кажется, 25 млрд, которые сейчас объявлены, будет недостаточно. Я сравниваю по масштабу. Мы сейчас строим в среднем в год в регионе три-четыре школы, вводим около 2 тыс. мест. Если 25 млрд распределить даже поровну по регионам, то это будет для края примерно 400–450 млн, они не позволят изменить ситуацию.

По детским садам, по-моему, распределялось 50 млрд, и это было заметно в каждом регионе. Думаю, если бы здесь добавить (это для балансировки бюджета не такая серьёзная сумма), мы бы сразу получили серьёзное качество и за счёт своего софинансирования могли бы уже в самый короткий период показать результат.

Очень важно развивать среднее профессиональное (техническое) образование. Здесь мы стараемся и материальную базу укрепить, и перейти полноценно на контрактную подготовку. У нас сегодня более 50% специалистов готовится по конкретному заказу предприятий и организаций. Предприятия помогают мастерами, оборудованием, организуют практику. И мы переломили ситуацию, которая была в этой сфере: лишь бы учить чему-то, чтобы были не на улице ребята. Сейчас они получают полноценную подготовку, и без этого мы бы не обеспечили сегодня работу огромной экономики края.

Очень много содержательного нужно изменить в общеобразовательной школе. Мы активно создаём специализированные математические классы и классы естественно-научной направленности (мы это делали в Новосибирской области), и это даёт серьёзный результат. Сейчас в Красноярском крае у нас 79 таких классов, в следующем году будет 150. Мы хотим, чтобы примерно 7–8% выпускников получали уникальное образование. При этом там, где появляются спецклассы, меняется вся работа школы: это и программа полного дня, и тьюторство, и индивидуальный подход к развитию ребят.

Вместе с Сибирским федеральным университетом приступили к строительству особой физико-математической школы и тоже готовы взять её на региональный бюджет, потому что самая главная задача региона – сделать его центром образования, науки, и в этих сферах мы должны максимально концентрировать усилия.

Дополнительное образование. Мы приступили к реализации проекта детского технопарка при поддержке федерального Правительства, профильного министерства. Это будет большой центр, с программой робототехники, творческим, спортивным образованием. Готовясь к зимней Универсиаде 2019 года, мы создадим такую спортивную базу, что сможем практически удвоить число занимающихся физической культурой и спортом детей и взрослых.

В крае есть федеральный университет, сейчас создан опорный университет на базе двух, и он будет инженерно-технологическим университетом. Также региональные, отраслевые – медицинский, педагогический, аграрный, творческий. Вся система позволяет очень эффективно готовить кадры.

Я думаю, в этом проекте очень важная задача (это, на мой взгляд, ещё не отработано) – интегрировать академическую науку и университетское образование. В крупных городах есть и сильные университеты, и сильные институты Академии наук. Когда они врозь, эффекта получим гораздо меньше. Если мы их полностью интегрируем, будет совершенно другой результат, другой эффект. Если бы президиум совета рассмотрел этот вопрос, я убеждён, можно было бы найти решение.

Относительно того, что Дмитрий Николаевич (Д.Козак) сказал. Конечно, я убеждён, что большинство моих коллег за то, что совершенствовать межбюджетные отношения нужно. Мы понимаем, что здесь накопились проблемы: есть необоснованная дифференциация, несправедливость, которая плохо воспринимается. Но по результатам той инвентаризации, о которой говорил Дмитрий Николаевич (Д.Козак), я бы считал, нужно учесть как минимум два момента.

Во-первых, я убеждён, что можно получить больший эффект, если несколько упорядочить вообще принцип уплаты налога на прибыль, уйти от толлинговых схем, от КГН, и тогда перераспределение будет более естественным и даст гораздо больше результатов, чем просто по одному проценту. Потому что в каждом из крупных регионов есть предприятия с большой численностью занятых, с большим объёмом, с большим НДС, но совершенно без прибыли.

Нефтеперерабатывающий завод у нас в крае перерабатывает почти 7 млн т нефти – прибыли нет. Входная цена условная, выходная цена условная, по смете всё сделали, и несмотря на то, что работает почти 3 тыс. человек, несмотря на сложные экологические условия, регион недополучает. Понятно, что эта прибыль где-то улавливается при торговле, это опять же со всех по проценту, но уже тут была допущена несправедливость.

Второе. В инвентаризации всё-таки нужно учесть территориальные и географические особенности регионов. Мы, как правило, бюджетную обеспеченность считаем по населению, но регионы совершенно разные. Посмотреть Красноярский край: по доходам и расходам – огромная обеспеченность, но как только посмотрим реальную жизнь территории в 2,5 млн км, где нужно, например, компенсировать стоимость энергии... Электроэнергия: себестоимость на северах – 50 рублей, гигакалории тепла – 8 тыс. Никаких систем нет, я всё должен профинансировать. 10 млрд идёт без льгот только на такие дотации – энергетические, коммунальные. Транспорт – 56 самолётов и вертолётов, 10 аэродромов – это всё с дотациями. Оно не будет окупаться.

Территории огромные – совершенно другое построение социальной сферы. В большинстве нормальных регионов в сельском районе будет 30–40 тыс. населения, будет одна ЦРБ и 15 ФАПов условно. А в Эвенкии 14 тыс. жителей, три посёлка разделены между собой треугольником со сторонами по 600 км. Дорог нет, сообщение только вертолётом, который уже забрал огромные дотации. Но мы вынуждены там построить три ЦРБ (на район из 14 тыс.) – полноценных, огромных, с роддомом, с хирургий, с травматологией. Я уж не говорю о зарплате на северах, а зарплата на нашем бюджете, мы регион самодостаточный.

Поэтому, если просто считать обеспеченность по доходам и расходам на население, мы не получим должного эффекта. Всё-таки у нас огромная часть страны – это Крайний Север, Дальний Восток. Считал бы важным это учесть.

О.Голодец: От имени Правительства мне бы хотелось поблагодарить сначала всех губернаторов, потому что основным нашим показателем по здравоохранению является снижение смертности и рост рождаемости, и Вы знаете, эта работа начиналась очень тяжело. Мы только два года как перешли к более-менее стабильной ситуации, но на сегодняшний день практически все регионы по снижению смертности дают хороший в этих условиях результат. Я чётко говорю, что нет ни одного губернатора, который бы не был в курсе по поводу того, какая у него смертность в регионе, от чего она сегодня происходит, и какие у нас мероприятия запланированы по дальнейшему её снижению.

Очень важно, чтобы проектная программа по здравоохранению также была нацелена на основные наши показатели. Кстати, эта работа даже в августе дала положительный прирост населения по Российской Федерации: у нас плюс 8 тыс. по августовским показателям. Это замечательная цифра, притом что мы понимаем, какие сложности сегодня по лекарствам и так далее.

Что очень важно, сейчас, когда мы начинаем реализовывать проекты по доступности медицинской помощи, по обеспечению медицинским транспортом и по санавиации, это привело в первую очередь к дальнейшему снижению смертности. У нас есть план: мы должны довести среднюю продолжительность жизни до 75 лет (сейчас у нас 72 года).

У нас есть серьёзные вопросы по росту рождаемости. Программы по материнству и детству тоже должны не просто неукоснительно выполняться. В тех регионах, в которых сегодня младенческая смертность выше среднероссийской (выше шести), есть индивидуальные программы, и эти индивидуальные программы неукоснительно должны быть выполнены. Смертности выше шести у нас не должно быть, и мы понимаем, как планомерно снижать в дальнейшем этот показатель.

Обращаю ваше внимание, коллеги, у нас в некоторых регионах вопрос по рождаемости – это вопрос буквально нескольких тысяч рождений, обратите внимание на ЭКО. ЭКО в прошлом году нам дало больше 40 тыс. новых рождений, а прирост был 32 тыс. За счёт планомерной работы по ЭКО мы можем создать очень хороший тренд, и это те семьи, которые ждут рождения детей, которые им рады.

Что касается образования. Действительно, проект по садикам получился. Очень важно, что мы вместе со стройкой сразу отработали целый комплекс вопросов. Мы изменили СанПиН, мы изменили СНиП, мы изменили ФГОСы, мы изменили систему подготовки по дошкольному образованию.

У нас осталось пять регионов, которые ещё имеют очереди, и нам сегодня их нужно включить. Я предлагаю всё-таки объединить эти программы, дать возможность тем регионам, которые не закончили программу по детским садам, в рамках программы по школам тоже реализовывать по тем же правилам и нормам, которые мы уже ввели и апробировали, завершить программу по садикам.

И что нам важно сейчас определить (мы совместно и с Минстроем работаем, и с Минпромом), школа – это очень серьёзный вызов нашей промышленности и нашей строительной отрасли. Когда мы строили садики, мы перешли на российское оборудование, более того, отдельные элементы этого оборудования даже получили специальные призы на выставке в Милане. Сейчас мебель для дошкольников будет выставляться на выставке образования, и это очень хороший стимул для всей нашей экономики.

Мы должны сделать серьёзный прорыв в системе всего оборудования, мебели, оснащения для наших школ. И это серьёзная ревизия, мы создали специальный проектный офис на эту тему, где работаем с партнёрами. Нам, конечно, нужно его институционализировать, потому что здесь много и частного бизнеса, кто помогает нам в режиме онлайн, но мы должны перейти на очень хорошую, качественную систему оснащения школ и подходов к формированию школьного пространства по разумным, нашим, российским расценкам, для того чтобы выйти в лидеры.

Р.Хамитов: Сегодня у нас в стране 319 моногородов, почти в каждом субъекте Федерации моногорода есть, где-то больше, где-то меньше, в них проживают 14 млн человек, это почти 10% населения страны.

Чаще всего, конечно, эти города небольшие – 40, 50, максимум 60 тыс. За исключением Тольятти, Набережных Челнов в основном это небольшие города. Значит, мы должны в 2017–2018 годах в каждом этом городе создать по почти тысяче рабочих мест. Эти рабочие места должны быть при этом дешёвыми, скажем так, потому что если по миллиону или по два, или по три тратить на одно рабочее место – это мы уйдём в миллиарды, которых сегодня у нас нет.

У нас в республике восемь моногородов – не так много. Начинает нормализоваться психологический климат в этих городах: люди чувствуют себя лучше, появилась надежда, появилась уверенность в завтрашнем дне. И это совершенно меняет ситуацию! Ведь начали обращать внимание на эти города по-настоящему – деньги пошли, механизмы новые появились.

Второе: в этих городах формируются команды, которые занимаются проблемами. В моногородах 20, максимум 30 человек могут повернуть ситуацию. Раньше как было: директор завода крупного, мэр города – и всё, и больше некому заниматься. Сейчас формируются проектные офисы, ребята учатся – учатся здесь, в Москве, в «Сколково», защищают свои проекты. Игорь Иванович (И.Шувалов) буквально на днях принимал такую защиту. Эти ребята изменят ситуацию. Они найдут решение – не мы даже, а они найдут решение и выведут моногорода в новое измерение. Поэтому с молодёжью в этой части заниматься надо нам ещё более активно.

Третье – создание условий для формирования новых рабочих мест. Очень хорошо, что у нас появился новый статус – территория опережающего социально-экономического развития.

На примере нашего города Кумертау, население 60 тыс., – один крупный завод вертолётный, Ка-27, Ка-32, Ка-226 выпускает. Но вот уже рядом с вертолётным заводом появился маслоэкстракционный завод (подсолнечное масло). 5 млрд рублей инвестиций, 360 млн из федерального и регионального бюджетов на инфраструктуру выделено, получит 1 млрд рублей кредита под 5% на восемь лет – всё, жизнь пошла, 580 рабочих мест. Рядом с ним завод по производству строительных материалов. Нам сейчас только нужно ускорить прохождение документов по распоряжению – созданию ТОР в этом городе Кумертау, и я надеюсь, что всё пойдёт нормально. К 2022 году мы обещаем создать в этом городе не тысячу, не две, не три, а 9 тыс. новых рабочих мест.

Если так мы пойдём, то, конечно, довольно быстро проблемы в этом городе решатся. Но для этого нам надо и ускорить бюрократические процессы, которые сегодня, к сожалению, в недрах наших министерств, ведомств, да и у нас на местах достаточно значительные, и быстрее подписывать эти документы, распоряжения, в частности, по Кумертау, по Белебею, по нашим городам. Эти документы в министерствах ещё, и непонятно, когда они выйдут, хотя решение принято, тысячи людей ждут. Надо это решение принимать побыстрее.

К сожалению, завышены критерии для резидентов территорий опережающего развития. Параметры такие сегодня: обеспечить в первый год не менее 5 млн инвествложений, создать 20 новых рабочих мест. Тяжеловато это сделать. По этим критериям почти 95% местных микро- и малых предприятий отсекается от территорий опережающего развития. Надо минимум в два раза снизить эту планку, и тогда, конечно же, громадное количество малых и микропредприятий войдёт в число резидентов. У них совершенно другое настроение будет, они работать будут по-другому. Мы там, может быть, потеряем небольшие деньги на налогах, но это непринципиально, на мой взгляд.

Также предлагаю, поддерживаю то, чтобы в региональных госпрограммах, федеральных госпрограммах обеспечить квоту пусть не 10%, пускай пять, но сегодня ведь такой квоты вообще нет.

А.Артамонов: То, что тема международной кооперации и экспорта вошла в состав приоритетных направлений развития, говорит само за себя. Конечно, это очень и очень важно, особенно в настоящий момент времени.

Многое из того, о чём хотел сказать в качестве постановочных вопросов, к счастью, решено, буквально в последние дни, в особенности по инициативе Министерства промышленности, да и не только.

Важным шагом в этом направлении стало создание Российского экспортного центра, однако формирование благоприятных условий для развития экспортно ориентированных производств в регионах невозможно без комплекса мер финансовой и нефинансовой поддержки экспортёров. Они вполне могут быть сосредоточены, конечно, и в руках Экспортного центра. Главное, чтобы они были понятны и доступны для любой категории товаропроизводителей. В этом плане к необходимым мерам, во-первых, следует отнести комплексное обучение (я бы именно с этого начал) бизнесменов, всех, кто собирается работать в поставках продукции на экспорт или уже работает. Наверное, эти затраты федеральный центр и регионы (да и муниципалитеты могут поучаствовать) могли бы взять на себя.

Возможно, как в случае с инвестиционной деятельностью и оценкой этой деятельности со стороны АСИ, уместна была бы разработка для регионов единого стандарта организации экспортной деятельности.

Во-вторых, важна более эффективная поддержка несырьевых отраслей, имеющих высокий экспортный потенциал. Важно уже принятое решение о субсидировании затрат компаний на транспортировку экспортируемых товаров до государственной границы Российской Федерации. Я скажу, что сразу же отреагировали, например, автопроизводители, и резко вырос экспорт не только готовых автомобилей, но и комплектующих изделий. Наконец-то, впервые, мы почувствовали реальный рост объёмов производства в этом секторе (всё предыдущее время шло снижение). Главным образом это именно благодаря экспорту.

В-третьих, предприятиям-экспортёрам нужна поддержка государства в сфере технических испытаний и сертификации продукции на рынках, на территориях зарубежных стран. Это очень важно, об этом все экспортёры говорят. Причём можно было бы и под эгидой наших торгпредств эту работу там проводить или, может быть, специально создаваемых представительств в тех странах, где эта работа особенно интенсивно ведётся.

Не стоит забывать, наконец, и о том, что многие экспортёры высокотехнологичной продукции – это наши малые предприятия. Я хотел бы здесь сказать слова благодарности нашей корпорации, которую Александр Арнольдович Браверман возглавляет. Даже до того, как этот вопрос был рассмотрен на президиуме, в корпорации особое внимание уделяли именно тем предприятиям малого и среднего бизнеса, которые ориентированы своими проектами на экспорт. Однако учитывая, что малые предприятия нуждаются в особой помощи, может быть, отдельную программу их поддержки можно было бы сформировать и в рамках работы Российского экспортного центра.

Важной статьёй российского экспорта может стать сельскохозяйственное производство. Здесь важно работать над продвижением продуктов питания высокой степени переработки, таких как молочная, мясная продукция, консервы, сублимированные ягоды, фрукты, овощи, мукомольная продукция. Конечно, наверное, хорошо то, что мы стали первым поставщиком зерна на экспорт в мире, но всё-таки лучше было бы, наверное, за счёт этого зерна произвести мясо и молоко, а ещё лучше продукцию переработки из этого сырья, и тогда была бы и значительно большая добавленная стоимость, и гораздо большее количество рабочих мест, и большая налогооблагаемая база.

Однако экспорт продовольствия осложняется ещё и ограниченным сроком годности товаров, которые мы поставляем на экспорт, тем, что небольшим производителям сложно организовать быструю доставку своей продукции зарубежным потребителям. Решением этой проблемы могли бы стать центры консолидации экспорта продовольственных товаров, да и не только, кстати, продовольственных товаров, а и мелких партий грузов. Например, две-три палеты грузов, которые отправляют на экспорт малые предприятия, как они могут отправить? Фуру гнать полупустую? Значит, нужны такие центры консолидации, чтобы совместно эту продукцию отправлять.

У нас в области уже существует созданная по европейскому образцу «грузовая деревня» (freight village). Она включает таможенные, складские терминалы, подъездные железнодорожные и автомобильные пути. Этот комплекс уже успешно используется многими грузополучателями и грузоотправителями. Здесь мы планируем также разместить предприятия по переработке сельскохозяйственной продукции, чтобы можно было здесь же её перерабатывать и отправлять зарубежным потребителям.

Благодаря тщательной логистической подготовке мы вошли в проект «Новый Шёлковый путь» для Евразии, который предлагает для импорта и экспорта грузов использовать железнодорожный маршрут из порта Далянь в Китае к нам в область, на границу с Москвой и дальше в Европу. Скорость перевозок грузов по этой магистрали выросла в три раза. Конечно, сразу был проявлен колоссальный интерес перевозчиков, грузоотправителей.

В частности, мы подписали контракт на реализацию крупного сельскохозяйственного проекта вместе с Андреем Юрьевичем (А.Воробьёвым) с одной из вьетнамских компаний, и она намерена отправлять часть продукции, которую будет у нас производить, потребителям и в свою страну, и в соседние страны.

У себя мы также создали парк «К-Агро», где есть условия не только для хранения (и мы планируем переработку сельхозпродукции), но и для антимикробной обработки продуктов, которая соответствует международным стандартам.

В ответ на государственные меры поддержки предприниматели очень охотно участвуют в этих процессах. И я абсолютно уверен, что совместные наши усилия позволят в ближайшее время решить задачу выхода многих российских предприятий на внешние рынки, развития торговли и международной кооперации, а это будет способствовать и развитию нашей экономики, и тому самому трансферу технологий, о котором мы в последнее время много говорим.

И.Шувалов: Когда мы начали заниматься темой моногородов в 2008 году, получили много информации, и тогда мы как раз погрузились в классификацию, посмотрели, чем живут моногорода. Самая большая сложность, например, была в городе Байкальске, был очень сложный инвестор Байкальского ЦБК. А, например, в регионах, где было много больше накопленных сложностей (например, в Кемеровской области), но хорошо слаженные коллективы, желающие изменить ситуацию, у нас столько проблем не было. То есть мы тогда понимали, что не всё решают деньги, а самое главное – это люди, подготовленные люди, готовые заниматься этими проблемами.

После этого был создан соответствующий фонд во Внешэкономбанке. К сожалению, денежные средства мы, Дмитрий Анатольевич, не в полном объёме предоставляем этому фонду – сейчас по Вашему поручению с Минфином отрабатываем предоставление в будущем году 6,5 млрд. Я надеюсь, эти деньги поступят, поскольку это те обязательства, которые нужно обслужить по заключённым соглашениям с инвесторами.

Вообще эта тема чем интересна? Она сопряжена и с другими проектами (например, это жильё, ЖКХ и городская среда) и в большой очень степени связана с малым и средним предпринимательством, поскольку даже те крупные предприятия, крупные инвестиции, которые в моногородах будут осуществляться, не дадут много рабочих мест. Мы сейчас смотрим на все проекты: даже хорошая, большая инвестиция на крупное предприятие сегодня – 100 человек. Автоматизировано всё. Большей частью занятость – это, конечно, обустройство городской среды и всё, что создаёт качество жизни. Поэтому через корпорацию МСП, через проекты, которые нам будет помогать делать «Стрелка», по благоустройству и обустройству городской среды мы будем создавать возможность для пусть недорогих, но востребованных и нужных рабочих мест там, где создаётся быт и атмосфера для проживания.

По моногородам (Дмитрий Анатольевич, мне кажется, это самое правильное было решение) Вы тогда одобрили, что мы из средств, которые выделяются фонду, можем деньги направлять в том числе и на обучение команд. Действительно, на этой неделе 20 команд из моногородов защищали проект развития моногорода во главе с мэром. Это проектный, по сути, офис. Они защищают вместе со своими оппонентами и с потенциальными или существующими инвесторами, что будет в городе. И Вы знаете, мы встречались в январе, проводили первый семинар, куда позвали все моногорода, и в конце провели опрос. Опрос закончился, как мне казалось тогда, плачевно, потому что все или большинство людей сказали: нам нужно реанимировать градообразующие предприятия. Сегодня это совершенно другой уровень подготовки, это очень высокий класс. Это на самом деле такая инвестиция – 4–5 модулей по несколько дней. И сейчас мы этот проект расширяем, к нему подключаем и Академию народного хозяйства и государственной службы (раньше была только школа «Сколково»), будем делать это вместе. И конечно, появляется более осознанное отношение к тому, что в этом городе делать.

По сопряжённым проектам – там где и арендное жильё, и ипотека, и поддержка экспорта. И также то, что есть у Минпрома, например: Министр промышленности и торговли через Фонд поддержки промышленности тоже занимается монообразованиями, поскольку в том числе это и Тольятти, как было сказано, и Набережные Челны. То есть мы по всем источникам, которые есть, будем заниматься этими городами. Но ситуация на самом деле в некоторых не такая плохая. Мы совсем недавно были в Свердловской области. Город, Краснотурьинск, вроде далеко от областного центра. Мы приехали, а там такая совершенно позитивная атмосфера: люди готовы к изменениям и понимают, что эти изменения нужно творить самим.

По жилью. Светлана Юрьевна говорила, есть такие экспертные оценки, что с понижением ключевой ставки (вчера, кстати, в рамках форума многие говорили про ставку – и не только ключевую, а финальную ставку для заёмщиков в 2017 году) мы ожидаем, что у нас будет рекордное число заёмщиков. Нужно ответить на этот запрос, предоставить площадки. В противном случае у нас это выльется в более высокую цену. Прошу вас всем своим проектным командам по теме жилья поставить задачу – это должны быть кварталы, по возможности массовое введение. Мы скорее всего будем предоставлять материальную помощь тем регионам, которые будут вводить кварталы, для того чтобы мы могли за федеральный ресурс поставить там школу и детский сад. И тогда это будет реальное облегчение для застройщиков.

По теме экспорта. Конечно, надо концентрироваться на том, чтобы средние предприятия (это, наверное, самый сложный сегмент) могли свою продукцию продвигать. Это и Российский экспортный центр, и логистика, и всё, что мы здесь с вами развиваем, и Корпорация малого и среднего бизнеса. Проекты в этой части должны вместе работать – и поддержка малого и среднего предпринимательства, и поддержка экспорта.

Р.Абдулатипов: Когда Президент Российской Федерации мне предложил поехать в Дагестан руководителем, состояние было очень тяжёлое в республике. Фактически шла гражданская война, падение промышленного производства было более 70%, падение сельского хозяйства было более 70%. Фактически главы муниципальных образований прекратили заниматься конкретной экономикой. И мы тогда пригласили разработчиков региональных проектов и разработали 10 приоритетных проектов развития Республики Дагестан.

Сначала мы по каждому приоритетному проекту назначили ответственного вице-премьера, министра, и по мере реализации проектов мы пришли к выводу, что так у нас дело не получится. Тогда мы по каждому министерству и ведомству открыли проектные офисы. Это было через год после начала реализации этих проектов.

Через год мы убедились, что эти проекты не уходят в муниципальные образования на территории, и мы открыли проектные офисы в каждом муниципальном образовании. После этого мы почувствовали, что фактически разные уровни власти – муниципальные, республиканские, федеральные – по-разному понимают проектное управление и по-разному участвуют в реализации этих проектов. Тогда мы объединили все отраслевые управления в администрации и создали большое организационно-проектное управление.

То есть в результате этой работы (три года мы занимаемся проектным управлением) в Дагестане эта форма управления реализована, мы смогли восстановить элементарный порядок и на территориях, и в отраслях. Благодаря этому мы фактически смогли по темпам развития промышленности войти в первую десятку регионов, хотя по объёмам занимаем ещё очень далёкие места. Одновременно и в агропромышленном комплексе тоже мы не допустили спада даже за эти годы.

Кроме того, одним из главных приоритетных проектов является обеление экономики. Впервые мы начали заниматься идентификацией земельных участков, передачей их в налоговую базу, идентификацией объектов капитального строительства. За три года нам удалось идентифицировать 81 тыс. земельных участков. Следовательно, по налогам мы получили рост налоговой базы в 1,3 раза, мы снизили на 1,4 млрд рублей дотационную зависимость от федерального бюджета. Это всё достигнуто прежде всего благодаря проектному управлению. И мне хотелось бы сказать (вчера Дмитрий Анатольевич об этом говорил, и это на самом деле подтверждается), что мы уже управляем не по поручениям, а управляем результатом. Это очень важно.

Второе преимущество, которое даёт проектное управление: нам удалось на всех уровнях сформировать единую команду, которая понимает общие задачи, которые стоят перед Республикой. Я для себя записал, что одним из недостатков (я послушал вчера Дмитрия Анатольевича) является то, что мы не всегда чётко стыкуем приоритетные проекты с бюджетом предстоящего или текущего года. Этим обязательно надо заниматься.

И ещё один, последний момент. Дмитрий Анатольевич, мы занимаемся проектным управлением, а федеральные органы многие, которые находятся на территории, работают, как работали 20–30 лет тому назад. Я думаю, что после того, как на федеральном уровне уже организован стратегический совет по приоритетным проектам и активно работает президиум этого совета, мы получим определённые подвижки и в работе территориальных органов, федеральных органов власти, которые работают на территории Республики Дагестан.

А.Силуанов: Когда обсуждаются приоритетные проекты, то многие коллеги из регионов называют цифры, которые необходимы для того, чтобы реализовать тот или иной проект.

Хочу сказать, что когда Дмитрий Анатольевич ставил задачу по приоритетным проектам, речь шла о том, что мы сконцентрируем, наоборот, имеющиеся ресурсы на цели приоритетов. Именно в этом сегодня заключается задача и федеральных органов, и субъектов Российской Федерации. Ресурсов немного, но именно эти приоритеты должны быть обеспечены в полном. Сейчас мы занимаемся этой приоритизацией. Потому что действительно, когда ставятся определённые цели, то первое, что приходит на ум, – нужно запросить дополнительные деньги. Денег сейчас нет столько, сколько было раньше, и поэтому задача команд управленческих заключается в том, чтобы найти эти ресурсы. Это первое.

Второе. В рамках тех госпрограмм, которые у нас есть, нам нужно выделить нитью реализацию задач, поставленных в рамках нацпроектов. Предположим, мы сейчас обсуждали моногорода. Но что такое моногорода? Это дороги, подъезды – госпрограмма «Дороги». Это жильё, инфраструктура – есть соответствующая программа. Есть инновационное развитие – тоже есть соответствующая программа. Давайте прямо по списку госпрограмм выделим в каждой кусочек нацпроекта и, концентрируя потом и объединяя эти кусочки, получим уже существенный ресурс и, главное, существенное направление в каждой из госпрограмм по реализации этих нацпроектов.

Регионам сейчас при подготовке бюджетов надо не ждать сверху цифр каких-то и указаний. Нужно сейчас уже концентрировать ресурсы в своих региональных финансовых планах на реализацию тех приоритетов, которые мы сегодня обсуждаем. Потому что все те проекты, которые мы реализуем, на 90% (может, даже и больше) зависят от того, как сработают региональные власти, как сконцентрируют также ресурсы региональные власти в своих бюджетах. Поэтому успех нацпроектов во многом будет зависеть от вас, уважаемые губернаторы.

Д.Козак: Не хотелось, чтобы повисло в воздухе очень важное замечание Виктора Александровича (В.Толоконского) по поводу оценки расходов, потребностей. И при оценке фактических расходов субъектов Российской Федерации, и при оценке потребностей по всем 64 направлениям, по которым осуществляются расходы консолидированных бюджетов субъектов, применялись все те коэффициенты – на транспортные расходы, на климатические условия, на плотность населения, – которые сегодня применяются при межбюджетных отношениях и ни у кого сомнений не вызывают.

Я хочу сказать ещё только одно – что сегодня Министерством финансов поставлена задача результаты этой инвентаризации донести до каждого субъекта Российской Федерации как в отношении его самого, так и его места в этом рейтинге расходов, чтобы все это увидели. Это должно стать настольной книгой (мы давно, ещё в начале лета, говорили) и каждого губернатора, и Президента, и Председателя Правительства, и вице-премьеров. Чтобы, когда у нас возникают диалоги об оказании дополнительной финансовой помощи, мы это всегда учитывали.

Что касается консолидированной группы налогоплательщиков. Виктор Александрович, это тоже всех волнует. Да, есть такое решение, мы будем ужесточать требования по переносу убытков на планируемый период. Сейчас дискуссия идёт у нас между 30 и 50%. Лучше 30, чем 50.

Д.Медведев: Ещё раз хочу сказать: хорошо, что мы в таком составе с вами обсудили все 11 приоритетов. Они очень важные, и действительно, если мы продвинемся по ним вперёд, мы точно в значительной мере изменим социальный ландшафт и, конечно, поможем экономике.

Три вещи в конце, которые я хотел обозначить. Действительно (сейчас как раз говорил глава Дагестана об этом), очень важно, чтобы эти проектные начала проникли во все ткани государственного механизма. Я чувствую, что даже в министерствах пока этого нет.

Я обращаюсь к руководителям субъектов Федерации и ещё раз напоминаю руководителям федеральных органов исполнительной власти: нужно создать проектные офисы в каждом органе управления. Рассчитываю получить ответ на этот вопрос с набором должностных лиц, структурой и всем остальным через неделю. Прошу это отразить в результатах совещания.

То же самое просил бы сделать руководителей регионов, но не просто создать у себя некий проектный механизм, офис какой-то. Это должно быть непосредственно связано с муниципалитетами, иначе это всё не заиграет. То есть это прямая связь между такого рода проектными офисами в регионах и муниципальными образованиями, органами местного самоуправления. Туда должны прийти люди, которые в этом разбираются. Я уверен, уважаемые коллеги, такие у вас есть. Это первое.

Второе – по поводу финансов. Мы понимаем, как обстоят дела сегодня, я не могу здесь не поддержать Министра финансов. Если мы с вами договариваемся о том, что это приоритеты (а мы договорились), то, значит, нужно перераспределять деньги. Тут ничего не сделать. Новых денег мы с вами не создадим. Допечатывать мы не собираемся, чтобы инфляцию не разгонять. Значит, нужно оптимизировать бюджеты и направить именно на те приоритеты, о которых мы с вами договорились. Где-то что-то мы, может, подкорректируем, посмотрим, как поступить, в ближайшее время, но прежде всего обращаю внимание на оптимизацию.

И здесь вас никто за это ругать не будет, потому что, если мы договорились, что это приоритеты, тогда это общая позиция. Об этом, естественно, мы и в Москве будем говорить, и у себя дома вы должны сказать о том, что да, таким образом мы перераспределили, потому что это сейчас важнее всего для развития страны и помощи нашим гражданам. Это второе.

И третье – это, скорее, такой призыв, но очень важный. Вы все опытные начальники, руководители регионов. Нам нужны результаты в самой короткой перспективе. Вы понимаете, о чём я говорю, и, надеюсь, сделаете для этого всё необходимое. Через полтора года люди должны почувствовать изменения в рамках тех проектов, которыми мы занимаемся. Это будет очень полезно для страны и для наших граждан.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 1 октября 2016 > № 1917851 Дмитрий Медведев

С приобретением Лесосибирского ЛДК Segezha Group провела диверсификацию бизнеса

Красноярский край – шестой регион присутствия активов Segezha Group в России. С приобретением Лесосибирского ЛДК № 1 Segezha Group провела географическую диверсификацию своего бизнеса, стала по-настоящему общероссийской. Предприятия сегодня активно работают в Республике Карелия, в Кировской, Вологодской, Архангельской и Ростовской областях. Хотя Segezha Group многопродуктовая компания, работающая на большинстве ключевых рынков мира, продающая бумагу, например, в 53 странах, реализующая продукцию в 87 государствах, но и, конечно, международный лесопромышленный холдинг, в который входят компании, расположенные в 13 странах. О планах холдинга на сибирских просторах «МК» рассказал президент, председатель правления Segezha Group Сергей Помелов.

– Итак, что привлекло интерес компании в Сибири? Нас ожидает начало нового крупного инвестиционного проекта?

– Когда наша Segezha Group приобретала контрольный пакет АО «Лесосибирский ЛДК № 1», мы сразу рассматривали предпроектные предложения о перспективах построить здесь ЦБК. В Красноярском крае мы пока только формируем долгосрочные планы. Приобретать лесопильное предприятие без возможности дальнейшего развития было бы бессмысленно. Группа, как крупнейший лесопользователь в России, реально смотрит на вещи. Свободных лесных ресурсов на северо-западе мало, а в Сибири осталось только два региона, богатых хвойными лесами.

– Когда может состояться решение о строительстве?

– Команда для проработки проекта создана, но решение о том, идти нам на строительство нового ЦБК или нет, будет принято в 2018 году. У проекта есть очевидные плюсы, но и не менее очевидные риски. Инвестиции в несколько миллиардов долларов, расходы на отсутствующую инфраструктуру составят до 30%, в связи с чем нам потребуется серьёзная государственная поддержка. Кроме того, целлюлозная отрасль – технически сложная и капиталоёмкая. Создание ЦБК – сложный проект не только в смысле строительства, но и с точки зрения финансирования, а также показателей экономической эффективности.

– Каковы стратегические цели такого проекта?

– Увеличение акционерной стоимости Группы компаний – именно такую стратегическую акционерную цель стремится достичь Segezha Group, прорабатывая проект строительства нового целлюлозно-бумажного комбината в крае. Мощность такого ЦБК могла бы составить 1330 тыс. тонн целлюлозы в год. В этом случае общий объём выпуска целлюлозно-бумажной продукции Группы увеличится ориентировочно до 1,7 млн тонн, а плитной продукции и материалов лесопиления – до 1350 млн куб. метров.

Проект ЦБК в Сибири для Segezha Group – это выход на ёмкий растущий сегмент белёной хвойной целлюлозы. В нашей стратегии предусмотрена максимальная монетизация лесного ресурса через реализацию продуктов с высокой добавленной стоимостью, преимущественно на зарубежные рынки. А с учётом географической близости Красноярского края к странам Азии и Китаю выход с помощью нового ЦБК на растущий мировой рынок товарной целлюлозы был бы обеспечен.

– Вы уже ведёте переговоры о господдержке?

– Разговариваем на всех уровнях, конечно. Но сказать, что ведём предметные переговоры, нельзя. У нас пока нет готовой концепции, нет вариантов выбора площадок, нет чёткого понимания, какая именно и где нужна инфраструктура. Когда появится конкретный проект, в котором мы будем уверены, и, самое главное, акционер одобрит наше решение, начнётся другой этап обсуждения.

– Недавно в СМИ прошло сообщение, что Внешэкономбанк тоже планирует построить ЦБК в Красноярском крае. Не будет тесно?

– Тесно не будет. На рынке белёной хвойной целлюлозы есть некоторая волатильность по ценам, но сам он растёт в среднем на 3% в год. Причём китайский рынок – самый крупный и динамично растущий в мире.

– Пока решение по ЦБК не принято, как Segezha Group планирует развивать свой новый производственный актив?

– Приобретая такие активы, мы, как эффективный и рациональный собственник, помогаем продуктивному развитию производства. У нас есть план развития бизнеса, понимание того, как добиваться поставленных задач. Сегодня доля Segezha Group в новом активе 99,01%. ЛДК № 1 – один из крупнейших в России производителей пиломатериалов и древесноволокнистых плит, строганого погонажа, мебели из массива ангарской сосны.

Исторически Segezha Group и Лесосибирский ЛДК имеют много общих рынков присутствия по пиломатериалам. Наша консолидация создаст дополнительную синергию. Комбинат имеет значительную лесосырьевую базу, современные лесозаготовительные и лесопильные мощности, его продукция экспортируется в страны Европы, Северной Африки и Ближнего Востока.

Мы продолжаем оптимизировать на комбинате бизнес-процессы, обновляем производство и повышаем эффективность управления. В рамках приоритетного инвестиционного проекта запланирована модернизация сушильного комплекса и системы утилизации отходов. На повестке – строительство новой котельной на кородревесных отходах. Ассортимент предлагаемой потребителям продукции расширится за счёт освоения новых для Группы и востребованных рынком премиальных пород древесины – сибирской лиственницы и ангарской сосны.

В общем, расшиваем «узкие» места, что необходимо для любого комбината, который был недоинвестирован. Наращивая объёмы перерабатываемых на лесопилении сырьевых ресурсов, Segezha Group станет одним из лидеров в сегменте производства и продажи пиломатериалов в России. По нашим оценкам, в 2016 году на ЛДК № 1 будет переработано 1100 тыс. кубических метров сырья, в следующем – объёмы будут увеличены до 1,5 миллиона. Предприятие обладает существенным потенциалом роста.

– Что ваша Группа компаний ожидает от органов власти Красноярского края?

– Конструктивного диалога и реальной поддержки наших инициатив по развитию активов в Красноярском крае. В августе на ЛДК побывал в ходе рабочей поездки по региону глава края Виктор Толоконский. Губернатор встретился с коллективом, ознакомился с циклом производства пиломатериалов в самом современном и технически оснащённом цехе комбината – Лесозаводе № 2. В ходе обмена мнениями особое внимание было уделено таким ключевым для предприятия и региона темам, как перевозка круглого леса в зимний период, продление навигационного периода и улучшение железнодорожной логистики. Важным для нас по-прежнему является вопрос качества дорожной лесной инфраструктуры.

Понятные и неизменные правила делают понятными и прозрачными долгосрочные инвестиционные решения. Лесной бизнес – особый, очень капиталоёмкий, возврат инвестиций выходит за десятилетний горизонт. Точно так же, как глобальные холдинги не могут в своих планах ограничиваться местечковыми региональными границами. Когда есть стратегия развития, с опорными инвестиционными проектами, дающими нужное направление, государство и местные органы власти могут без риска, опираясь на проделанную экспертную работу, поддерживать эти проекты в приоритетном порядке.

Как региону, так и нашей Группе компаний, нужно экономическое процветание, повышение качества жизни людей, которые здесь живут и работают, а также сохранение и воспроизводство природных ресурсов. Мы пришли в Красноярский край всерьёз и надолго.

– Скоро, 18 сентября, Россия отметит День работников леса. Что вы можете пожелать коллегам?

– В этом году у нашего профессионального праздника полувековой юбилей. В этой связи хочу пожелать коллегам, партнёрам, всем, кто любит и знает лес, сохранять лучшие традиции отрасли, совершенствовать опыт, накопленный многими поколениями российских лесорубов.

Сегодня благодаря высокому профессионализму и ответственности работников лесного сектора, успешно решаются важнейшие государственные задачи по сохранению, приумножению и рациональному использованию уникального лесного потенциала нашей страны – нашего национального богатства.

День работников леса – это действительно праздник для России, которая обладает почти четвертью мировых запасов древесины и является признанной лесной державой. Желаю работникам отрасли новых трудовых успехов, крепкого сибирского здоровья и семейного благополучия.

Справка «МК»

«Segezha Group - крупнейший лесопользователь в Европейской части России, общая площадь арендованного лесфонда составляет более 7 млн. га. 95% продукции сертифицировано. В 2016 году комплексное лесовосстановление составит более 21 000 га. Segezha Group занимает: 1 место в России (52% рынка) и 2 место в Европе (16,5% рынка) по производству бумажных мешков, 1 место в России (71% рынка) и 4 место в мире по производству высококачественной небеленой мешочной бумаги, 5 место в России и 7 место в мире по производству большеформатной березовой фанеры, 1 место в России по производству пиломатериалов - 904 тыс. м3/год, 1 место в России по производству домов из клееного бруса - 25,5 тыс.м3/год. Объем клееных деревянный конструкций составляет 58 тыс. м3/год. Сайт: http://segezha-group.com/».

Юрий Стольник Московский Комсомолец Красноярск

Россия. СФО. СЗФО > Леспром > bumprom.ru, 14 сентября 2016 > № 1915365 Сергей Помелов

ГК «Титан»: Доступ к лесным ресурсам Поморья стал вопросом выживания и развития

В ноябре 2016 года группа компаний «Титан» отметит 26–й по счёту день рождения. Холдинг сегодня – крупнейший инвестор и девелопер на территории Архангельской области.

Об инвестиционных и инфраструктурных проектах компании, о непростой истории взаимоотношений с природоохранными организациями и о том, как недостаток лесного сырья мешает развитию даже самых мощных предприятий, рассказал генеральный директор Группы компаний «Титан» Алексей Кудрявцев.

– Алексей Владимирович, расскажите, какое место сегодня занимает Группа компаний «Титан» в лесопромышленном комплексе Архангельской области?

— 2 ноября нам исполнится 26 лет. За это время реализовано много успешных проектов, но среди наиболее инвестиционно ёмких и значимых я бы назвал строительство двух новых лесопильных производств ЗАО «Лесозавод 25» в Маймаксанском и Цигломенском округах Архангельска общей стоимостью более 120 млн евро. В результате на Северо-Западе России созданы современные лесоперерабатывающие комплексы, аналогов в стране которым единицы.

Сегодня «Титан» реализует на выкупленных устаревших производственных мощностях ЛДК № 3 в Маймаксанском округе новый инвестиционный проект, третий по счёту, по строительству новейшего лесопильно-деревообрабатывающего комплекса с общим объёмом инвестиций более 75 млн евро. Как и на предыдущих двух площадках Лесозавода 25, здесь будут внедрены современные технологии окорки и распиловки пиловочного сырья, сушки и пакетирования пиломатериалов.

– Как вы оцениваете вклад Группы компаний «Титан» в социальную сферу области?

— Наш холдинг обеспечивает занятость более четырёх тысяч жителей Архангельской области, из них более половины трудятся на высокопроизводительных рабочих местах.

Ежегодно налоговые платежи во все уровни бюджетов, сборы во внебюджетные фонды в целом от группы компаний «Титан» превышают миллиард рублей.

Кроме того, наши предприятия активно участвуют в социально-экономическом развитии муниципальных образований региона. Ежегодно размер средств, направляемых на поддержку жителей региона, государственных и муниципальных учреждений, транспортной и социальной инфраструктуры территорий присутствия ГК «Титан», составляет более 70 млн рублей.

– Каков объём освоения планируемой расчётной лесосеки холдинга в текущем году? Будет ли расти расчётная лесосека?

— Расчётная лесосека, находящаяся в оперативном управлении «Титана», составляет 3,1 млн куб. м ежегодного отпуска. Наша компания является эксклюзивным поставщиком сырья на Архангельский ЦБК, владеет Лесозаводом №25. Комбинату ежегодно необходимо более 3,5 млн кубометров лесосырья – балансов хвойных и лиственных, технологической щепы, потребность лесозавода сегодня превышает миллион кубометров пиловочника.

Даже стопроцентное освоение нашей расчётной лесосеки даёт нам лишь половину необходимого для работы перерабатывающих предприятий сырья! Хотя мы стремимся именно к полному освоению предоставленных лесных ресурсов: план этого года – 77%, 2017 г. – 86%, 2018 г. – 92%. Но одного нашего стремления недостаточно. Хотелось бы, чтобы административные процедуры по переоформлению договоров аренды под реализацию приоритетных инвестиционных проектов проходили быстрее, чтобы материалы лесоустройства своевременно актуализировались собственником лесных ресурсов – государством, чтобы дороги в отдалённые лесные массивы, в том числе связывающие районные центры региона, строились активнее. Решив эти проблемы, в том числе реализуя принципы частно-государственного партнёрства, мы придём к полному освоению предоставленных лесных участков.

– Вкладываете ли вы средства в развитие дорожной инфраструктуры?

— На переданных нам в аренду участках лесного фонда лесозаготовительные подразделения «Титана» ежегодно строят автомобильные дороги как круглогодичного действия, так и сезонные. Всего в дорожное строительство ежегодно мы инвестируем более 300 млн рублей.

Сверх этого, ООО ПКП «Титан», лесозаготовительные предприятия группы участвуют в проектировании, строительстве, ремонте, капитальном ремонте автомобильных дорог общего пользования и мостовых переходов на них.

– У вас заключено соглашение с Правительством Архангельской области? И в чём его суть?

— С правительством региона у нас есть ряд соглашений. Первое – рамочное, о сотрудничестве, которое определяет параметры нашего взаимодействия. К сожалению, его срок действия истёк 31 декабря 2015 года. Ещё в ноябре прошлого года мы обратились в Правительство Архангельской области с предложением о подготовке новой редакции соглашения на следующий период, но, к сожалению, до настоящего времени наши предложения находятся на рассмотрении.

Вместе с тем, действуют ежегодные соглашения с правительством региона с 2013 года. Согласно им улучшена материальная база государственного автономного учреждения Архангельской области «Единый лесопожарный центр», ведётся проектирование и строительство социальных объектов, мостов и автомобильных дорог общего пользования регионального значения.

– За счёт каких средств Группа компаний «Титан» осуществляет инвестиционную деятельность?

— Мы вкладываем как собственные средства, так и заёмные. В настоящее время у нас в работе более 700 единиц современной техники. Модернизация и обновление идёт постоянно. В этом году наш объём вложений в лесозаготовительную и дорожную технику составит около 700 млн рублей, примерно такая же сумма будет выделена и на 2017 год.

– 12% (или более 370 тысяч кубометров) лесфонда холдинга составляет мораторная зона WWF – Greenpeace в междуречье Северной Двины и Пинеги. В этой зоне «Титан» платит в полном объёме арендную плату за переданные компании лесные участки, но в соответствии с соглашениями не имеет возможности вести промышленную заготовку древесины. Что вы предпринимаете в направлении разрешения этой дилеммы с природоохранными организациями?

— Действительно, мораторий на заготовку древесины в старовозрастных лесах междуречья Северной Двины и Пинеги, установленный нами в «добровольном» порядке под давлением международных природоохранных организаций, существенно сдерживает наше развитие. Мы платим арендную плату в полном объёме даже за те лесные участки, на которых не ведём заготовку древесины. Но к тому же вынуждены размещать свои лесозаготовительные мощности на участках, не входящих в мораторные территории, что уже в ближайшем будущем приведёт к истощению арендных баз наших предприятий.

Для разрешения сложившейся ситуации мы вступили в непростой диалог с авторитетными представителями WWF, Greenpeace, ведём консультации с сертифицирующими организациями.

Хотелось бы, чтобы в данный диалог вступили представители региональной и федеральной власти. Должен отметить, что отклик на наши обращения со стороны Правительства Архангельской области, Архангельского областного Собрания депутатов уже получен, да и представители федеральных структур, надеюсь, не останутся в стороне.

– Почему для предприятий холдинга важна маркировка FSС?

— Лесной сектор России традиционно является экспортно ориентированным, причём на экологически чувствительные рынки. Три года назад Евросоюз ввёл в действие новый регламент, согласно которому на покупателей лесной и целлюлозно-бумажной продукции возлагается обязанность предоставления основной информации о своих поставщиках и покупателях для отслеживания цепочки поставок лесоматериалов и продукции из древесины. Таким образом, покупатели ЕС в настоящее время обязаны, под угрозой штрафов и отзыва разрешения на торговлю, осуществлять торговлю только сертифицированной лесной продукцией.

Естественно, требование наличия лесной сертификации становится практически обязательным также и на внутреннем рынке. Мы поставляем лесосырье на Архангельский ЦБК и Лесозавод 25, которые экспортируют продукцию в Европу, и для которых маркировка FSC в этой связи является определяющей.

Проще говоря, сертификат FSC – это входной билет и на международный, и на российский рынки.

– Хотелось бы подробно узнать о программе лесовосстановления в холдинге.

— Мы выполняем все необходимые мероприятия по лесовосстановлению строго в соответствии с проектами освоения лесов, по согласованию с территориальными органами министерства природных ресурсов и ЛПК Архангельской области.

В этом году лесные культуры созданы у нас на площади 448 га, комбинированное лесовосстановление проведено на 28 га, содействие естественному лесовозобновлению составит 8,5 тыс. га.

– На выездном заседании профильного комитета Облсобрания ваша компания поставила вопрос о критическом положении с лесообеспечением ЛДК № 3. Предположим, вопреки здравому смыслу, что вам не выделят необходимый лесфонд. Что будет с Лесозаводом 25, с холдингом?

— «Титан» – финансово устойчивая, социально ответственная компания с чёткой стратегией развития, уже реализовавшая и реализующая инвестиционно ёмкие проекты в регионе. Именно поэтому мы рассчитываем на лесосырьевую поддержку наших проектов со стороны федеральных и региональных органов государственной власти.

К сожалению, сегодня сырьевое обеспечение конкретных проектов «Титана» и Архангельского ЦБК свободными лесными участками составляет: ноль – лесозавод в Цигломенском округе, и только 49% – АЦБК.

С сырьевым обеспечением нового инвестиционного проекта по строительству третьего по счёту лесопильно-деревообрабатывающего комплекса ЗАО «Лесозавод 25» ситуация складывается ещё хуже. И это при том, что проект фактически реализуется: ведутся подготовительные строительные работы, закуплено оборудование котельной, подписан контракт на изготовление лесопильного оборудования.

Дело в том, что с вводом в строй этого модернизированного участка в Маймаксанском округе Архангельска суммарная производственная мощность всего Лесозавода 25 по переработке пиловочного сырья составит 1,6 млн куб. м. Вся же расчётная лесосека, находящаяся в оперативном управлении «Титана», обеспечит лишь половину потребности в пиловочнике! Оставшаяся половина потребности Лесозавода 25 в сырье на сегодняшний день так и остаётся незакрытой.

При этом, в условиях острейшего дефицита пиловочного сырья для обеспечения реализованных и реализуемых нами инвестпроектов, отсутствия в принципе свободных лесных ресурсов для реализации крупных проектов по хвойному лесопилению, до сих пор не решён вопрос по лесфонду, находящемуся в управлении некоторых предприятий-банкротов. Имущество предприятий распродаётся, но они удерживают за собой право аренды лесных участков, а это сотни тысяч кубометров расчётной лесосеки. При этом никакой собственной лесозаготовительной деятельности не ведётся, древесина, как нам известно, перепродаётся на корню различным фирмам, ну а об инвестициях, наверно, не стоит и думать. В чём же плюс от такого арендатора и для района, и для области? Непонятно…

Более того, как нам известно из официальных источников, некоторые предприятия-банкроты ещё и рассматривают варианты выставления на торги права аренды этих лесных участков, тем самым, по сути, подменяя полномочия органов государственной власти региона.

Полагаю, настал тот момент, когда руководство области должно дать оценку деятельности таких предприятий.

А что касается нас, то, конечно же, отсутствие сырьевого обеспечения не только поставит под угрозу реализацию проекта Лесозавода 25, но также крайне негативно скажется на производственной деятельности всех предприятий ГК «Титан», их инвестиционных проектах и запланированных мероприятиях социально-экономического характера.

Россия. СЗФО > Леспром > bumprom.ru, 13 сентября 2016 > № 1915367 Алексей Кудрявцев

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на торжественном вечере, посвященном 90-летию Ф.Кастро, Москва

Уважаемый господин Посол,

Уважаемый Игорь Иванович,

Уважаемый Николай Сергеевич,

Дорогие друзья,

Рад приветствовать всех участников вечера, посвященного замечательной дате – 90-летию лидера кубинской революции Фиделя Кастро. Прежде всего хотел бы выразить признательность Российскому обществу дружбы с Кубой и Посольству Кубы в Москве за содействие в организации этого мероприятия.

Президент России В.В.Путин по случаю 90-летия направил лидеру кубинской революции телеграмму, в которой подчеркнул, что Ф.Кастро является выдающимся государственным деятелем, всю свою жизнь посвятившим служению народу Кубы. Он представляет собой наглядный пример преданности делу, стойкости и мужества в борьбе за свободу и реализацию права на выбор собственного пути развития. Широкое признание получили усилия Команданте по укреплению международных позиций Кубы, причем делалось это в условиях блокады острова. Поэтому неудивительно, что Команданте Фидель пользуется непререкаемым авторитетом у себя на Родине, большим уважением в Латинской Америке и во всем мире, в том числе, конечно, в Российской Федерации.

Для России особенно важно, что Ф.Кастро не только открыл новую эпоху для своей страны, но и стоял у истоков современного этапа российско-кубинских отношений, в основе которых – принципы солидарности, дружбы, доверия и уважения. В настоящее время наши связи достигли уровня стратегического партнерства и продолжают динамично развиваться на благо наших стран, в русле упрочения региональной и глобальной безопасности и стабильности. Невозможно переоценить личный вклад Ф.Кастро в эту работу.

Сегодня здесь представлены уникальные снимки из архивов семьи Кастро, Архива внешней политики Российской Федерации и материалов информагентств. Это фотолетопись главных вех жизни Команданте, отражающая незаурядный и многогранный характер его личности и пройденного им пути. Запечатленные встречи Ф.Кастро в ходе его поездок по нашей стране свидетельствуют об искренних чувствах симпатии, связывающих наши народы. Эти фотографии также собраны в фотоальбоме «Непобедимые», изданном по инициативе Российского общества дружбы с Кубой.

Вашему вниманию также предлагается опубликованная в России при поддержке Посольства Кубы книга кубинской журналистки и биографа Ф.Кастро К.Бланко, содержащая диалоги с лидером кубинской революции. Убежден, что данные альбом и книга будут с интересом восприняты как специалистами-международниками, так и широким кругом читателей.

Еще раз хочу поблагодарить вас за участие в сегодняшнем вечере, пожелать вам всего доброго и передать слово Послу Кубы в Российской Федерации.

Россия. Куба > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 сентября 2016 > № 1908130 Сергей Лавров

Укрепить силу Америки

Как видит мир республиканский кандидат в президенты

Дональд Трамп – кандидат в президенты Соединенных Штатов от Республиканской партии.

Резюме: У главнокомандующего должна быть хорошая интуиция. И это одна из самых больших проблем Обамы: в сфере национальной безопасности интуиция почти всегда его обманывает.

Среди других стран США занимают достойное положение, которое может быть вовсе утрачено, если Америка проявит репутацию слабой страны. Если мы хотим избежать оскорблений, мы должны быть способны им противостоять; если мы хотим обеспечить мир, который является самым могущественным инструментом нашего растущего процветания, пусть все знают, что мы всегда готовы к войне.
Президент Джордж Вашингтон

Если вы мертвы, ваши гражданские свободы ничего не значат. Вот почему национальная оборона – самая важная функция федерального правительства. Отцы-основатели США понимали это. Они понимали, что, если люди опасаются за свое физическое существование, они не могут наслаждаться радостями жизни. Не могут наслаждаться религиозной свободой, экономической свободой, свободой слова. Но, к сожалению, мы живем в опасном мире, который с каждым днем становится еще опаснее. Китай наращивает военную мощь и создает кибероружие, способное поставить Америку на колени. На подъеме Россия. Иран, финансирующий террористов по всему миру, приближается к созданию ядерного оружия. Пакистан разоблачен как страна, пригревшая у себя Усаму бен Ладена, а разведывательное управление Пакистана помогает группировке Хаккани, которая даже опаснее «Аль-Каиды». Афганистан погружен в хаос и остается рассадником терроризма. Сирия на грани гражданской войны, в Ливии она уже идет. И, разумеется, не стоит забывать о безумных диктаторах в Венесуэле, на Кубе и в Северной Корее.

Короче говоря, угрозы национальной безопасности Соединенных Штатов есть повсюду, и они нарастают. Если история чему-то нас учит, так прежде всего тому, что сильные страны нуждаются в сильных лидерах, имеющих четко сформулированные принципы национальной безопасности. Реальность стремительно меняется; международная обстановка способна накалиться в мгновение ока. Президент не всегда в состоянии предвидеть, где в следующий раз возникнет угроза национальной безопасности, но может и должен иметь устойчиво работающий и надежный компас, направляющий его решения. Любая внушающая доверие доктрина внешней политики Америки должна определяться по меньшей мере семью основными принципами:

Интересы Америки прежде всего. Всегда. И никаких извинений.

Максимальная огневая мощь и военная готовность.

В войну США вступают только для того, чтобы одержать победу.

Всегда сохранять верность друзьям и подозрительность в отношении врагов.

Постоянно поддерживать остроту нашего технологического «меча».

Видеть невидимое. Готовиться к отражению угроз еще до того, как они материализуются.

Уважать и поддерживать нынешних военнослужащих и ветеранов прежних времен.

К сожалению, президент Обама попрал каждый из этих базовых принципов. Большинство американцев настолько зациклены на экономических провалах Обамы, что у них нет времени присмотреться к тому, как Обама «свинтил» национальную безопасность. Но при более пристальном рассмотрении обнаруживаются некоторые весьма тревожные реалии.

У главнокомандующего должна быть хорошая интуиция. И это одна из самых больших проблем Обамы: в сфере национальной безопасности интуиция почти всегда его обманывает. В ходе президентской кампании 2008 г. он обещал, что закроет тюрьму в Гуантанамо на Кубе. Потом Обаму избрали президентом, он встретился с людьми, выросшими в мире военных и разведчиков, и был вынужден впрямую столкнуться с тем, что тюрьма в Гуантанамо служит определенной цели, о чем постоянно твердили президент Джордж Буш и вице-президент Дик Чейни.

И тут проявился глупый инстинкт Обамы, который велит относиться к террористам как к преступникам (а не как к попавшим в плен солдатам противника, каковыми они и являются) и судить их гражданским судом, а не военным трибуналом. Как известно, гражданские суды не дают обвинителям свободы, в которой те нуждаются, чтобы изолировать опасных террористов и обеспечить безопасность. Но Обама и его министр юстиции Эрик Холдер мыслили по-другому, пока реальность снова не шлепнула их по лицу. Я говорю о болезненном уроке, который получил Обама, когда гражданский суд оправдал Ахмеда Гайлани, участника взрывов американских посольств в Африке, по более чем 224 обвинениям в убийстве.

Эта ошибка напомнила проволочку, допущенную Обамой и Холдером в вопросе о том, судить или не судить зачинщика террористических ударов 11 сентября Халида Шейха Мохаммеда в Нью-Йорке. Причины, по которым Обама и Эрик Холдер хотели предоставить одному из самых главных врагов Америки трибуну для связей с общественностью и широкий доступ к СМИ в городе, где террористы нанесли удары по башням-близнецам, выходят за рамки здравого смысла. После года путаницы и международного унижения Обама и Холдер, наконец, сделали то, что изначально хотел сделать каждый американец, т.е. решили судить Халида Шейха Мухаммеда в Гуантанамо.

А потом Обаму озарило внезапное желание ограбить американских военных, сократив оборонный бюджет на 400 млрд долларов, т.е. на сумму вдвое большую, чем та, которую Роберт Гейтс, занимавший тогда пост министра обороны, назвал разумной. Но тут дело в самом Бараке Обаме. Ведь этот малый никогда не сталкивался с расходами, которые ему не по душе. Это человек, который своими непомерными тратами раздул государственный долг сильнее, чем все президенты вместе взятые за 225 лет существования США. Когда речь заходит о финансировании военных, о предоставлении им оснащения, подготовки и поддержки, в которых они нуждаются, Обама прикидывается без вести пропавшим. Как сказал бывший министр обороны Роберт Гейтс, когда услышал о решении своего президента, такой ход приведет к деградации «структуры вооруженных сил и их боеспособности».

Вообще, когда министр обороны говорит президенту, что предлагаемые им сокращения расходов подорвут боеспособность вооруженных сил, тому стоит прислушаться. Причина, по которой консерваторы поддерживают сильные и хорошо финансируемые вооруженные силы, заключается в том, что они знают: все свободы вытекают из национальной безопасности. Поэтому нам нужен новый президент. Надо проводить мощную внешнюю политику для того, чтобы противостоять угрозам и вызовам, которые бросают Америке ее соперники и враги.

«Очнитесь и вспомните»

Пока Обама, сокращая расходы, ослабляет нашу военную мощь, китайские коммунисты хохочут до упаду. Они с умом используют миллиарды долларов, которые ежегодно крадут у США, и наращивают свои военные расходы на 13% ежегодно в течение последних двадцати лет!

Конечно, поскольку китайское руководство действует исподтишка, оно сообщает существенно заниженные данные о своем оборонном бюджете и технологическом преимуществе. Китайцы следуют завету Дэн Сяопина, который сказал, что Китай должен скрывать свою мощь и ждать благоприятного момента. Например, Пекин утверждает, что его годовой военный бюджет составляет всего лишь 78,6 млрд долларов. Однако в Пентагоне считают, что на самом деле Китай ежегодно тратит на военные нужды более 150 млрд долларов. А если принять во внимание покупательную способность юаня и доллара, то реальный военный бюджет приближается к 300 млрд долларов (и является вторым по величине в мире). Эта сумма равна той, на которую Китай ежегодно обдирает США.

Китай также искусно надувает Америку, когда речь заходит о совершенствовании китайских вооружений. После того, как глава делегации Народно-освободительной армии Китая генерал Чэнь Биндэ посетил Институт национальной обороны в Америке, он заявил: «Честно говоря, я очень расстроен, поскольку думаю, чувствую и знаю, насколько несовершенно наше оружие и насколько мы еще отстаем». Только дурак может принять на веру такой вздор.

В 2011 г., всего лишь за неделю до визита в США председателя КНР Ху Цзиньтао, НОАК успешно испытала новый, малозаметный для систем ПВО средний бомбардировщик J-20, который, как считали в администрации Обамы, китайцы смогли бы разработать разве что через несколько лет. Как выразился один из экспертов, «китайцы показали неприличный жест министру обороны Роберту Гейтсу», который в то время находился у них с официальным визитом. А как поступил Обама? Не желая упустить возможность поклониться еще одному иностранному лидеру, он сделал то, что всегда делает, когда враги Америки наносят чувствительные удары. То есть ничего. Позволил Ху Цзиньтао на следующей после этих испытаний неделе запросто приехать в нашу страну, сделать из нас полных идиотов и продемонстрировать слабость. Хуже того, Обама пресмыкался перед коммунистом, от займов которого зависит финансирование провальных программ американского президента. В частной беседе Хиллари Клинтон сказала: «Как можно жестко разговаривать с вашим банкиром?»

Вот мой ответ на этот вопрос: очнитесь и вспомните, что деньги сами по себе – оружие. Ху Цзиньтао понимает это. Понимает и большинство американцев. Но только не бестолковая и бесхребетная клика Белого дома. А может быть, этим парням все равно. В любом случае, китайские коммунисты знают: накопление нашего долга позволяет им держать нас в заложниках под угрозой того, что они сбросят наш долг и взвинтят процентные ставки до небес. Вот почему Китай скупает полезные ископаемые, нефть и продовольствие в Африке, Южной Америке и на Среднем Востоке. Соедините это экономическое «оружие» с массированным наращиванием военной мощи, и станет предельно ясно, что Америке следует укреплять военную мощь, а не ослаблять ее. Скажу конкретнее: эксперты считают, что военный вызов со стороны Китая потребует от Соединенных Штатов развертывания большего числа подводных лодок, самолетов пятого поколения вроде F-22 Raptor и F-35 Lightning. США должны укрепить противолодочную и противоминную оборону, системы защиты от ракетных снарядов и крылатых ракет, усовершенствовать технологии кибервойны и разведывательные платформы и дополнить эти системы прецизионным оружием дальнего действия.

«Снимаю шляпу перед русскими»

Популярность Обамы в Америке, возможно, достигла минимума, но я знаю место, где его рейтинг достигает заоблачных высот. Это – Кремль. Российские лидеры, наверное, до сих пор не могут поверить в свою удачу. Ни разу за миллион лет российские лидеры не думали, что в Америке изберут президентом такого неэффективного, некомпетентного человека. Проводимая Обамой дипломатия в стиле «всегда пожалуйста» и бесконечные разъезды по миру американских официальных лиц, которые приносят извинения и раскланиваются перед всеми, отлично соответствуют интересам России. Владимир Путин, с моей точки зрения, очень умный и деловитый руководитель, – бывший офицер КГБ. Как только Обама перебрался в Белый дом, он начал делать уступки и приносить мощь Америки в жертву ради «улучшения отношений» с Россией.

По словам любимой Обамой The New York Times, через несколько недель после торжественной клятвы президента США он направил в Москву высокопоставленного американского чиновника. Посланец Обамы вручил Дмитрию Медведеву, который был в то время президентом, секретное послание. По данным газеты, в письме говорилось, что Обама «воздержится от развертывания новой системы противоракетной обороны в Восточной Европе, если Москва поможет в деле прекращения Ираном разработки оружия дальнего действия». Едва только Обама успел перевести свой аппарат в Белый дом, как ему уже не терпелось поскорее заняться снижением мощи Америки и подрывом позиций наших союзников.

Неудивительно, что Путин пришел в восторг. «Последнее решение президента Обамы… имеет позитивное значение, – заявил он. – Очень надеюсь на то, что за этим очень правильным и смелым решением последуют и другие».

Дальше – больше. Администрация Обамы приняла решение толкнуть друзей Америки, Польшу и Чешскую Республику, под русский «автобус» и лишить их защиты от ракетных ударов, «невзирая на отсутствие каких-либо публичных гарантий», что Москва обеспечит содействие в ликвидации ракетной программы Ирана. Опрометчивый и нелепый ход поставил в тупик многих представителей разведывательного сообщества. К единодушному хору критиков присоединились и сенаторы. «Послание Обамы будут рассматривать как капитуляцию перед русскими, у которых нет никаких реальных причин возражать против того, что творят США, – предупредил сенатор-республиканец. – И, в конце концов, окажется, что это вы дали русским такие возможности, осчастливили Иран и заставили народы Восточной Европы задаться вопросом, кто мы, американцы, такие». Как отреагировал на критику Обама? Он ответил: «Если побочным продуктом этой инициативы станет некоторое ослабление паранойи русских, и отныне они захотят более эффективно сотрудничать с нами в борьбе с угрозами вроде иранских баллистических ракет или разработки Ираном ядерного оружия, это бонус за наши усилия».

Результаты заискивания Обамы перед русскими обернулись полной катастрофой. В 2010 г. русские перехитрили Обаму, пообещав играть по правилам и не продавать Ирану системы ПВО. Сообщение об этом Белый дом приветствовал как большой успех и похвалил Медведева за то, что тот «проявил лидерские качества и заставил Иран отчитаться за свои действия, с начала и до конца». Затем, пока Обама всячески подбадривал русских, газета Los Angeles Times сообщила, что «русские дипломаты потихоньку привлекают другие страны к противодействию более жестким санкциям против Исламской Республики». Для России это было невероятной удачей: русские заставили Обаму отказаться от развертывания систем ПРО в Восточной Европе, практически не сделав никаких уступок, и продали Америке «порченый товар», втайне убеждая другие государства поддержать Иран.

Путин строит большие планы для России. Он хочет потеснить соседние страны для того, чтобы Москва могла контролировать поставки нефти во все европейские государства. Путин также объявил о создании Евразийского союза, в который вошли бы постсоветские страны и который бы господствовал в регионе. Я уважаю Путина и русских, но не могу поверить, что лидер США позволяет им так запросто себя дурачить. Я уверен, что Владимир Путин удивлен даже сильнее, чем я. Снимаю шляпу перед русскими.

«Плохие сделки – не для меня»

План Обамы заставить Россию противостоять Ирану провалился, в результате чего Америка выставила себя на посмешище. К сожалению, политика, которую США ныне проводят в отношении Ирана, не менее катастрофична.

Во-первых, Обама, энергично выступивший за свободу во время так называемой «зеленой революции» в Иране, допустил огромную и необъяснимую ошибку. Весь мир наблюдал, как иранские студенты и диссиденты вышли на улицы, требуя демократических реформ и соблюдения прав человека. Но их мирные протесты были подавлены головорезами режима. Что же сделал Обама? Промолчал, хотя это невероятно и возмутительно. Мы говорим о режиме Махмуда Ахмадинежада – человека, который заявил о желании увидеть, как «с карты мира будет стерт» Израиль, один из самых старых и верных союзников Америки. Если бы Обама в самом начале «зеленой революции» поддержал протестующих, Ахмадинежада можно было бы легко свергнуть, и сегодня Америка была бы избавлена от самой серьезной проблемы. Когда речь заходит о защите прав человека в исламском мире, Обама уходит в кусты, потому что думает, будто Америке надо извиняться перед исламскими странами, а не высказывать свою позицию откровенно. Это позор.

Однако самое сильное возмущение вызывает нежелание Обамы решительно противодействовать ядерным амбициям Ахмадинежада. Иран – член ООН, на которого наложено больше всего санкций. И все же, зная об этом, Обама продолжает придумывать незрелые «решения», которые должны якобы остановить иранскую угрозу. Например, в то время когда взрослые люди в разведывательном сообществе ломают головы над тем, как остановить Иран и не дать ему создать ядерное оружие, Барак Обама предлагает такую детскую чушь, что мне даже неловко писать об этом. Обама хотел провести линию экстренной телефонной связи между Америкой и Ираном. Решение, призванное помешать превращению Ирана в ядерную державу, сводится к установлению жалкой телефонной линии, которой американские военные могут воспользоваться для того, чтобы вежливо побеседовать с террористическим режимом.

Иран посмеялся над Обамой и полностью отверг его план. Хуже того, как только в Тегеране узнали о предложении Обамы и поняли, какой шут этот малый, иранцы ощутили прилив храбрости и стали вести себя намного жестче. По сообщениям The Wall Street Journal, «иранские военные не только отвергли предложение о линии горячей телефонной связи, но и пригрозили развернуть военно-морские силы в западном полушарии, в том числе, возможно, и в Мексиканском заливе» (курсив мой. – Д. Т. ).

И как отреагировал на это Белый дом? Обама через своего пресс-секретаря сделал такое энергичное заявление: «Мы не принимаем эти слова всерьез, поскольку они нисколько не соответствуют возможностям ВМФ Ирана». Как это обнадеживает…

Суть не в том, что ВМФ Ирана не способны разместить корабли у побережья Флориды. Просто правительство Ирана настолько мало боится американского руководства и так мало его уважает, что может безбоязненно бросать такой вызов. Иранцы знают, что президент США отсидится и ничего не предпримет, точно так же как он ничего не сделал во время «зеленой революции». Они уверены: Обама инстинктивно предрасположен к извинениям, пресмыкательству и отступлениям. Другими словами, Иран теперь чувствует себя в состоянии говорить повелительным тоном потому, что Обама принял кошмарное решение и объявил о сроке вывода американских войск из района Персидского залива. А между тем в 2011 г. Пентагон сообщил о том, что скоростные катера Корпуса стражей исламской революции и военные корабли США и союзных стран несколько раз «опасно сближались». Так держать, господин президент!

Позвольте заявить это с предельной откровенностью, поскольку я знаю, как добиться цели: ядерную программу Ирана необходимо прекратить – причем любыми средствами. Точка. Америка не может позволить иранскому радикальному режиму завладеть ядерным оружием. Лучше положить конец этому сейчас, чем потом!

В конце своего второго срока президент Джордж Буш санкционировал секретную программу «разрушения электрических и компьютерных систем» на заводе по обогащению урана в Натанзе, Иран. В результате было создано самое передовое в мире кибероружие. При технической поддержке Израиля и других союзников против иранских центрифуг применили компьютерный червь Stuxnet, который заставил центрифуги вращаться с такой скоростью, что они сами разрушились. Была уничтожена примерно пятая часть иранских центрифуг. Никто не знает точно, на сколько месяцев или лет мы отбросили назад ядерную программу Ирана. Некоторые аналитики говорят, что на полгода, другие – что на год, а то и на два.

Многие эксперты считают, что единственный способ устранить иранскую ядерную угрозу – это разбомбить иранские предприятия по обогащению урана. Очевидно, что Тегеран учитывает такую возможность. В сентябре 2011 г. Иран перевел производство самого важного ядерного топлива на «надежно защищенный подземный военный объект». Представитель Белого дома от имени Совета национальной безопасности заявил, что это прямое нарушение требований ООН и «еще одна провокация». Как всегда, Обама ничего не предпринял. Он слишком занят своим переизбранием, общением со сборщиками средств на президентскую кампанию и поездками на отдых.

Бестолковые действия Обамы в отношении Ирана просто шокируют. 18 мая 2008 г. в речи, которую Обама произнес, будучи кандидатом в президенты, он сделал ошеломляюще невежественное заявление: «Вот что я хочу сказать, подумайте об этом. Иран, Куба, Венесуэла – крошечные страны по сравнению с Советским Союзом. Эти страны не представляют для нас такой серьезной угрозы, какую представлял Советский Союз… Иран расходует на военные нужды одну сотую того, что тратим мы. У Ирана нет ни малейшего шанса всерьез угрожать США. И нам следует использовать нашу силовую позицию, чтобы набраться мужества и слушать». Затем, после того как советники объяснили Обаме, какое идиотское заявление он сделал, он через пару дней изменил свою позицию: «Иран – серьезная угроза. Иран разрабатывает незаконную ядерную программу, Иран поддерживает террористов по всему региону и ополчение в Ираке, Иран угрожает существованию Израиля и отрицает Холокост». И снова первые, интуитивные потуги Обамы всегда оказываются неправильными. В данном случае эти движения создают угрозу Америке и нашему союзнику Израилю.

Очевидно, нам нужно прислушаться к тому, что говорят наши специалисты из разведки, чтобы выбрать самый лучший способ свести на нет ядерные амбиции Ирана. Но реальность такова: следующий президент, которого изберет Америка, по всей вероятности, либо пресечет разработки Ираном ядерного оружия, либо отсидится в стороне и позволит этой стране довести дело до конца. Учитывая жуткий послужной список Барака Обамы, на такой риск Америка пойти не может.

Обама заключил жалкую и очень невыгодную сделку с Ираном. Он вознаградил его сотнями миллиардов долларов, иранские муллы получили ядерное оборудование и обещание того, что Америка в случае чего защитит Иран от израильского нападения. Это вызовет гонку ядерных вооружений на Среднем Востоке и сделает главного в мире спонсора терроризма ядерной державой. И Тегеран будет продолжать ядерный проект, одновременно наращивая темпы роста своей экономики.

Обама вел переговоры с позиций слабака. Это крайне непрофессионально. Обаме следовало не снимать санкции в начале переговоров, а вдвое их ужесточить. А республиканцы снова капитулировали перед Обамой, разрешив ему протолкнуть опасное соглашение с Ираном через Сенат без подавляющего большинства голосов.

Обама отказывается называть свою ядерную сделку с Ираном договором. Это означает, что ни одна будущая администрация не обязана соблюдать это соглашение. Если президентом изберут меня, можете быть уверены: я не стану считать себя обязанным соблюдать это соглашение. Плохие сделки – не для меня.

«Пакистан – не друг Америки»

Когда наши прославленные «морские котики» захватили Усаму бен Ладена, они нашли его не в каком-то мрачном подземном убежище и не в отдаленной горной пещере. Нет, Усаму бен Ладена обнаружили в Пакистане, в доме, расположенном по соседству с одной из самых престижных пакистанских военных академий. О чем это говорит? Лично мне – о том, что Обама всегда знал, где скрывается бен Ладен.

Скажу прямо: Пакистан – не друг Америки. США вбухали туда миллиарды и миллиарды долларов, а что взамен? Предательство, неуважение и даже хуже. Когда один из американских вертолетов был сбит в ходе операции по захвату бен Ладена, Пакистан передал его Китаю для того, чтобы китайские инженеры украли технологии, на разработку которых мы потратили миллиарды. Пакистанцы считают нас сборищем наркоманов. Они не уважают нас и не начнут уважать до тех пор, пока главнокомандующим в США остается Барак Обама. По словам одного военного чиновника, «нам не разрешают открывать огонь в ответ на обстрелы с территории Пакистана. Мы знаем, что во многих случаях придется вести огонь по пакистанским военным. Пакистан нас провоцирует».

То, что американские правила ведения боевых действий не разрешают нашим военным обороняться и открывать ответный огонь, – полное сумасшествие. Нам необходимо снять наручники с наших военных и проявить силу. Если по нашим войскам ведут огонь, они должны отвечать. И всё. Точка.

Но из Пакистана исходит еще одна угроза. Я имею в виду появление так называемой сети Хаккани, террористической организации, в которой, по различным оценкам, состоит 15 тыс. бойцов. Эта группировка тесно связана с «Аль-Каидой». Сеть Хаккани изначально возникла в Афганистане, но ее члены проникли в Пакистан и теперь отсиживаются там. Группировку Хаккани считают даже более крупной, чем «Аль-Каида», и, кроме того, она лучше финансируется. А вот и самая плохая новость: помощь Хаккани оказывает пакистанская Межведомственная разведка. Адмирал Майкл Маллен, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов, работал с пакистанцами теснее, чем большинство других военных. Он говорит, что Хаккани превратилась в «стратегическое оружие» пакистанского разведывательного ведомства и несет ответственность за нападения на посольство США и отель «Интер-Континенталь» в Кабуле, а также за взрыв грузовика, в результате которого пострадали 77 американских солдат.

И примите к сведению: по мнению экспертов из разведки, «в благодарность за миллиарды долларов критически важной военной помощи, которую Пакистан получает из США, он любезничает с Китаем и активно выпрашивает помощь у исламского союзника, Саудовской Аравии».

Когда мы проснемся и поймем, что финансируем собственных врагов? И когда наши войска, наконец, откроют ответный огонь? В настоящий момент мы запрещаем нашим силам использовать беспилотные летательные аппараты Predator в городе Мирам, где находится штаб-квартира Хаккани. Почему? Обама, видите ли, не хочет «оскорблять» Пакистан. Но это абсурд – ведь террористы убивают наших солдат! Нам надо стать сильнее, жестче, дать нашим войскам разрешение открывать ответный огонь и заявить Пакистану, что разорвем с ним все экономические отношения, если он не прервет связи с сетью Хаккани. Если пакистанская разведка сотрудничает с террористами, значит, и пакистанских военных мы должны объявить террористической организацией.

"Нефть сама текла к нам в руки"

Обама шел в президенты с обещанием больше не развязывать ни одной «незаконной войны». И что же? Он ее начал! Обама не выступил в Конгрессе с просьбой объявить войну Ливии. Вместо этого он по личной инициативе начал эту войну и вверг Америку в кровопролитную гражданскую бойню. Разве не за это Обама так резко критиковал Джорджа Буша, который все-таки избавился от Саддама Хусейна?

Теперь Каддафи мертв. США потратили на операции в Ливии более миллиарда долларов, а взамен получили огромный счет. Глупость администрации Обамы просто баснословна. В Ливии сосредоточены огромные запасы нефти. Когда так называемые «повстанцы» обратились к НАТО (а НАТО – это на самом деле Соединенные Штаты) с просьбой помочь им разгромить Каддафи, нам следовало сказать: «Мы поможем вам свалить Каддафи, а вы отдадите нам половину своей нефти на следующие 25 лет, чтобы расплатиться за нашу военную поддержку». «Повстанцы» с радостью вцепились бы в такое предложение. В конце концов, они не имели шансов на успех: они были разобщены, и войска Каддафи громили «повстанцев» повсюду.

Представьте, сколько нефти мы могли бы получить. Подумайте, какое экономическое облегчение мы дали бы американцам и американскому бизнесу. Заключить подобную сделку было нетрудно. Нефть сама текла нам в руки. Но наши дипломаты просто слабаки. Они не хотят никого «оскорблять». А в результате оскорблен американский народ! Наша политика должна быть такой: нет нефти, нет и военной поддержки.

К сожалению, теперь, когда Каддафи нет, цена, которую нам придется платить за нашу глупую политику в Ливии, может оказаться намного выше и намного ужаснее, чем миллиард долларов. В сентябре 2011 г. в Ливии пропало до 20 тыс. ПЗРК. По данным правозащитной организации Human Rights Watch, это произошло из-за отказа Барака Обамы обеспечить надлежащую охрану и защиту складов оружия. Либеральные СМИ раздули из пропажи оружия в Ираке целую историю, которую использовали в попытках свалить Джорджа Буша. Но теперь, под надзором Обамы, невозможно найти 20 тыс. ПЗРК, которыми можно сбивать коммерческие авиалайнеры! А ведущие газеты и телеканалы зевают, как будто так и надо.

Нечего и говорить о том, сколько денег можно выручить за эти ПЗРК на черном рынке. Могу поставить последний доллар на то, что в очередь за ними выстроятся террористические организации. Мы знаем, что «Аль-Каида» уже действует в Ливии. Ричард Кларк, бывший советник Белого дома по вопросам борьбы с терроризмом, считает «весьма высокой» вероятность того, что «Аль-Каида» успешно вывезет ПЗРК из Ливии. Когда всплыла эта история, в Белом доме, как обычно, пожали плечами.

А вот и самая плохая новость: угадайте, кто оказывал ливийским повстанцам «гуманитарную помощь» до падения Триполи? Правильно, Иран. Когда повстанцы захватили столицу, Иран «поздравил исламский народ Ливии».

Как и все, я рад тому, что Каддафи больше нет. Но если бы мы были умнее и жестко вели переговоры, то взяли бы половину нефти, которую добудут в Ливии в течение следующих 25 лет, прежде чем потратили бы горы денег. Обама снова показал себя ужасным переговорщиком и специалистом по расточению огромных возможностей для Америки. И угадайте, кто получает большую часть ливийской нефти? Правильно, Китай.

* * *

Американцы слишком заняты борьбой с опустошениями, которые принесла экономическая политика Обамы. Они не замечают той колоссальной катастрофы, которую вызвал «организатор общественности», заняв пост главнокомандующего. Ущерб, нанесенный Обамой военной мощи Америки и ее положению в мире, может исправить только новый президент, человек, который будет уважать наших мужчин и женщин в форме и следовать доктрине национальной безопасности, ставящей интересы Америки на первое место.

Данная статья – сокращенный вариант шестой главы книги «Время стать сильными» (“Time to get tough: Making America # 1 again”), опубликованной в США в 2011 году и с тех пор неоднократно переизданной. На русском языке она вышла под названием "Былое величие Америки" в издательстве «Эксмо», которое любезно предоставило нам право напечатать отрывок. Публикуется в журнальной редакции.

США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 13 сентября 2016 > № 1892025 Дональд Трамп

Мьянманская перестройка

Глеб Ивашенцов

Чрезвычайный и Полномочный Посол России, зам. директора РЦИ АТЭС, член РСМД

В Мьянме происходят серьезные перемены. На смену военному режиму, находившемуся у власти с 1962 г., пришла гражданская администрация.

В первые годы независимости Мьянма играла активную роль в международных делах. Это буддистская страна, и в основе ее внешней политики лежали установки буддизма — полагаться на собственные силы, придерживаться срединного пути, избегать крайностей. Мьянма занимала позицию равноудаленности от мировых блоков, пропагандировала пять принципов мирного сосуществования «панча шила», что принесло ей немалый международный авторитет. В 1961 г. представитель Мьянмы У Тан стал третьим Генеральным секретарем ООН.

Однако после военного переворота 1962 г. Мьянма оказалась «за кадром» международной политики. Свою роль сыграли как внешнеполитическая самоизоляция в 1960–1980-х гг., так и обширный перечень санкций, наложенных на страну Западом, прежде всего Соединенными Штатами, в 1990-х гг. под предлогом нарушения военным режимом прав человека.

Долгий путь к переменам

Самоизоляция и санкции Запада нанесли мьянманской экономике существенный ущерб. Вступив в конце 1997 г. в АСЕАН, военные руководители Мьянмы не могли не видеть отставания своей страны от соседей — Таиланда или Малайзии. Одновременно западная политико-экономическая блокада все сильнее привязывала Мьянму к Китаю, а подчиненное положение в этой двусторонней связке вызывало неприятие у мьянманских националистов. Наладить отношения с Западом, уравновесив притяжение Китая, и следовать во внешних делах срединному пути можно было только при условии установления диалога с гражданской оппозицией.

Мьянманские генералы долго изучали опыт своих соседей, прежде всего Таиланда и Индонезии, по переходу от авторитарной формы правления к более либеральной. В течение двадцати лет разрабатывалась новая конституция, которая должна была открыть путь к многопартийным выборам и одновременно сохранить за военной верхушкой контроль над политическим процессом, названным янгонскими стратегами «дисциплинированной процветающей демократией». В 2008 г. проект конституции был вынесен на референдум и при явке 98,1% получил одобрение более 92% избирателей. В ноябре 2010 г. в стране состоялись всеобщие парламентские выборы. Из-под многолетнего домашнего ареста была освобождена «икона демократии» Мьянмы Аун Сан Су Чжи, дочь национального героя генерала Аун Сана, глава оппозиционной Национальной лиги за демократию (НЛД) и лауреат Нобелевской премии мира. В ходе первой сессии центрального парламента — Ассамблеи Союза (с октября 2010 г. официальноеназвание страны — Республика Союз Мьянма) в январе-феврале 2011 г. были избраны главы законодательных, исполнительных и судебных органов.

Президентом страны стал Тейн Сейн, в прошлом военный. Он немедленно приступил к широким политическим и экономическим реформам. Глава военного режима старший генерал Тан Шве ушел в отставку, а его преемник на посту главкома Вооруженных сил генерал Мин Аун Хлайн, министр обороны и другие военачальники стали подчиняться новым формально гражданским руководителям страны.

Ушли ли от власти военные?

За пять лет между выборами 2010 и 2015 гг. произошли новые сдвиги в расстановке сил. На всеобщих выборах 2015 г. прежде оппозиционная НЛД одержала убедительную победу. Она завоевала 58% мест (225 из 440) в нижней палате (Палата представителей), 60% (135 из 224) в верхней палате (Палата национальностей) Ассамблеи Союза и 55% мест в региональных законодательных собраниях. Это дало ей возможность провести своего кандидата на пост президента страны. Аун Сан Су Чжи находилась на пике популярности, но не смогла стать первым со времени военного переворота 1962 г. гражданским президентом Мьянмы. Ее муж был англичанином, два сына — британскими подданными, а по Конституции Мьянмы лицам, имеющим близких родственников-иностранцев, запрещено занимать пост главы государства. В этих условиях у победившей партии оставался единственный выход — назначить «доверенного президента», деятельность которого направлялась бы Аун Сан Су Чжи. Таким назначенцем по выбору Аун Сан Су Чжи стал ее друг детства мало кому известный писатель и университетский преподаватель70-летний Тхин Чжо. Он вступил в НЛД всего за два месяца до президентских выборов, но сразу же стал членом ЦК.

Однако военные не полностью отошли от управления государством. Согласно Конституции 2008 г., в двухпалатной Ассамблее Союза и 14 законодательных собраниях мьянманских регионов 25% мест зарезервировано за представителями армии, которые голосуют как блок по приказу главнокомандующего Вооруженными силами. Одновременно с принятием Тхин Чжо присяги в качестве президента Мьянмы пост первого вице-президента занял представитель военной фракции генерал-лейтенант Мьин Схвей. Конституция также оставляет за главнокомандующим назначение трех силовых министров — обороны, внутренних дел и охраны границ. Шестеро из одиннадцати членов возглавляемого президентом Совета национальной обороны и безопасности представляют армию.

Мьянманские генералы сохраняют в своих руках мощные рычаги не только политической, но и экономической власти. Например, Министерству обороны подчинены две чрезвычайно влиятельные хозяйственные структуры — Мьянманский экономический холдинг (Union of Myanmar Economic Holdings Limited, UMEHL) и Мьянманская экономическая корпорация (Myanmar Economic Corporation, MEC). Они были созданы на базе предприятий, ранее находившихся в собственности государства. В ведении UMEHL находится прежде всего горнодобывающая промышленность, в частности добыча рубинов, сапфиров и нефрита, обеспечивающая весомые валютные поступления. Кроме того, эта структура играет заметную роль в таких отраслях, как банковское дело, туризм, недвижимость, транспорт, легкая и пищевая промышленность, включая пивоварение.

Таким образом, в Мьянме сложилась модель управления, учитывающая как принципы западной демократии, так и роль мьянманской армии в жизни страны.

Но насколько НЛД готова и способна работать в рамках такой модели? Изначально эта партия представляла собой собрание мелких демократических групп, объединенных по принципу неприятия военного режима. Ее пропаганда и агитация на всех выборах сводились исключительно к призывам поставить во главе страны Аун Сан Су Чжи. Мало кто за рубежом, да и в самой Мьянме слышал о каких-либо видных соратниках «иконы демократии». А о том, как обстоит дело с демократией в самой НЛД, достаточно красноречиво говорит следующий факт: ни один из членов Ассамблеи Союза от правящей партии не имеет права давать интервью СМИ — этим правом обладает только Аун Сан Су Чжи.

Глава НЛД изначально взяла в свои руки четыре портфеля в правительстве — руководителя президентской администрации, министра иностранных дел, образования, электроэнергетики и энергетики. Она определяет кадровые назначения во всем государственном аппарате. Насколько эффективно сможет работать этот аппарат в условиях культа личности этой не самой молодой руководительницы (Су Чжи родилась в 1945 г.)?

Как обеспечить единство страны?

Главная проблема, стоящая перед Мьянмой с момента получения независимости, заключается в обеспечении единства страны. Мьянма — многонациональное государство. Порядка 70% ее населения — собственно бирманцы (самоназвание «бама»), а более четверти — представители других коренных этнических групп. В семи национальных областях, превышающих по площади половину территории страны и располагающих немалыми природными ресурсами, сосредоточены небирманские этносы. На протяжении всего периода независимости именно эти национальные области служили ареной сепаратистских движений и мятежей.

Прежнему военному режиму удалось снять остроту этой проблемы. В одних случаях повстанческие формирования были разгромлены военным путем, в других — прекращение огня было достигнуто в обмен на особый автономный статус ряда мелких этнических групп. Накануне всеобщих выборов 2015 г. 8 из 15 вооруженных группировок этнических повстанцев подписали с прежней администрацией президента Тейн Сейна соглашение о прекращении огня, которое открыло дорогу политическому диалогу и подключению к нему остальных группировок повстанцев [1].

Однако наиболее крупные и наилучшим образом оснащенные Объединенная армия государства Ва (UnitedWaStateArmy) и Качинская армия независимости (KachinIndependenceArmy) соглашение не подписали. Одна из проблем заключалась в том, что вооруженные группировки — участники соглашения должны были формально согласиться с положениями Конституции 2008 г., а все они выступали за новое разделение властных полномочий и доходов от разработки ресурсов между центром и национальными областями.

На выборах 2015 г. впервые в истории страны большинство избирателей в регионах проживания этнических меньшинств отдали голоса не за представителей местных, так называемых этнических партий, а за общенациональную НЛД, рассчитывая, что она сможет решить назревшие проблемы. НЛД, в свою очередь, заявила о линии на взаимодействие с этническими и религиозными меньшинствами, выдвинув на пост второго вице-президента Республики Союз Мьянма депутата Совета национальностей Генри Ван Тхио, выходца из Чинской национальной области, христианина по вероисповеданию. Вместе с тем правящая партия до сих пор не предложила четкую программу решения этнического вопроса.

Наркобизнес

Решение этнической проблемы в Мьянме неотделимо от борьбы с наркобизнесом. Северо-восток страны наряду с сопредельными районами Таиланда и Лаоса входит в так называемый золотой треугольник [2].

На Шанскую национальную область приходится 92% культивирования опийного мака в «золотом треугольнике». Прежний военный режим, действуя методами кнута (вооруженные рейды против сепаратистов-наркодилеров) и пряника (экономическое поощрение крестьян, отказывающихся от выращивания мака в пользу альтернативных культур), обеспечил в конце 1990-х — начале 2000-х гг. устойчивое падение производства опиума в Мьянме. С 1996 по 2004 гг. площадь, занятая под маком, сократилась с 160 тыс. до 44 тыс. га. Однако в последние годы вновь наблюдается рост как площадей под маком (до 55 тыс. га в 2015 г.), так и производства опиума. Если в 2004 г. в Мьянме было произведено 370 т опиума, то в 2015 г. — 730 т. Свою роль, несомненно, сыграло ослабление контроля со стороны силовых ведомств в условиях перехода к гражданскому правлению.

Мусульманский вопрос

Весьма злободневным становится и мусульманский вопрос. Как уже отмечалось, Мьянма — буддистская страна. Тем не менее в ней живут и мусульмане, в основном потомки переселенцев из современных Индии и Бангладеш. По официальным данным, они составляют примерно 4% населения, по неофициальным — до 10%.

Особую остроту в последние годы приобрела проблема так называемых рохинджа — этнических бенгальцев, живущих в основном на севере мьянманской Ракхайнской национальной области на границе с Бангладеш. По внешнему виду, языку, культуре, религии они резко отличаются от ракхайнцев и бирманцев, в то же время у них практически нет отличий от бенгальцев, проживающих на юго-востоке Бангладеш в районе Читтагонга. По оценкам неправительственных организаций, рохинджа насчитывается порядка 800 тыс., причем с бангладешской стороны люди постоянно прибывают, да и рождаемость в этих анклавах доходит до 10–12 детей на одну женщину.

Прежний военный режим Янгона вполне обоснованно опасался превращения Ракхайнской национальной области в мьянманское Косово и отказывался признавать рохинджа гражданами Мьянмы. Для мьянманских властей неприемлемо само слово «рохинджа»: оно появилось всего полвека назад, произошло от названия мьянманского региона Ракхайн и как бы указывает на то, что рохинджа — коренные жители региона. Международные гуманитарные организации осуждали военный режим за ограничение прав рохинджа и оказывали им разностороннюю помощь, что прибавляло рохинджа уверенности в противостоянии с мьянманскими властями и мьянманцами в целом.

В последние годы все это обусловило подъем в Мьянме своеобразного буддистского национализма, который подогревался и военным режимом, и оппозицией. Например, в ходе «шафрановой революции» 2007 г. на улицы Янгона с антиправительственными лозунгами вышли тысячи буддистских монахов в традиционных шафрановых одеяниях. Так называемая Буддистская ассоциация в защиту расы и религии, наиболее радикальная организация буддистских националистов, требует законодательного ограничения прав не только рохинджа, но и любых мусульман в Мьянме.

Примечательно, что Аун Сан Су Чжи, так же, как и прежний военный режим, не признает рохинджа гражданами Мьянмы. Она публично обратилась к американскому послу с призывом не употреблять термин «рохинджа» в его выступлениях о положении мусульман в стране. Это сразу же породило волну публикаций в западных СМИ с обвинениями в адрес Су Чжи в диктаторстве и расизме.

Оживление внешних контактов

Растущий интерес к Мьянме проявляют США. В 2011 г. Вашингтон восстановил дипломатические отношения с этой страной в полном объеме (при военном режиме американское посольство возглавлял временный поверенный в делах). Соединенные Штаты и Евросоюз сняли с Мьянмы экономические санкции, сохранив запрет только на военно-техническое сотрудничество. Мьянму дважды — в 2012 и 2014 гг. — посетил президент США Б. Обама. В стране постоянно бывают другие американские официальные лица, включая госсекретаря Дж. Керри.

Вместе с тем американский бизнес пока не проявляет особой активности в отношении Мьянмы. По состоянию на август 2014 г. общий объем американских инвестиций в эту страну не превышал 250 млн долл. Некоторые аналитики объясняют это гражданской нестабильностью, но есть и другие причины.

В 2012 г. Б. Обама разрешил американским компаниям инвестировать в Мьянму, но запретил иметь дело с хозяйственными структурами, связанными с военными, например с UMEHL и MEC. Нарушение запрета карается штрафом в размере до миллиона долларов или тюремным заключением сроком до 20 лет. Правда, эту норму можно обойти: американские бизнесмены регистрируют компании в Сингапуре и затем уже вкладывают в Мьянму сотни миллионов долларов.

Компании из других стран не сталкиваются с подобными проблемами и приходят в Мьянму сами. Японский Nissan совместно с малайзийской Tan Chong Motor Group планирует открыть в 2016 г. в административной области Баго завод по производству компактного седана Sunny. В стране наметился экономический подъем. Сообщается, что по темпам роста экономики Мьянма заняла в 2015 г. 13-е место в мире. В начале 2016 г. начались торги на первой в истории страны Янгонской фондовой бирже.

Китайский фактор

Китайский фактор играет в мьянманских делах во многом определяющую роль. На Китай приходится 42% иностранных инвестиций в объеме 33,67 млрд долл., поступивших в мьянманскую экономику в 1988–2013 гг., а также 60% импорта вооружений и боевой техники для мьянманских Вооруженных сил.

Мьянма также служит Китаю воротами в Индийский океан. Китай сильно зависит от поставок нефти, прежде всего из стран Персидского залива и африканских государств, — на их долю приходится основная часть китайского нефтегазового импорта. Ранее эти поставки осуществлялись исключительно по Индийскому океану через узкий Малаккский пролив, который может быть легко перекрыт базирующимися в регионе кораблями Седьмого флота ВМС США. Сегодня проходящие через территорию Мьянмы трубопроводы дают Китаю прямой доступ к Индийскому океану. Так, в 2013 г. был введен в эксплуатацию газопровод пропускной способностью 12 млрд куб. м, по которому газ с мьянманского месторождения Шве у побережья национальной области Ракхайн поставляется в китайскую провинцию Юньнань. В январе 2015 г. заработал принадлежащий китайской CNPC нефтяной терминал в глубоководном порту Чаукпью в национальной области Ракхайн. По магистральному нефтепроводу протяженностью 771 км, проложенному от этого терминала в Китай, параллельно ранее построенному газопроводу, может транспортироваться до 400 тыс. баррелей нефти в сутки. В годовом исчислении это составляет около 8% импортируемой в Китай нефти.

Реализация этих проектов позволила не только уменьшить издержки, возникающие при транспортировке ближневосточных и африканских углеводородов, за счет сокращения пути на тысячи километров, но и сделать этот процесс более безопасным. К тому же развитие транспортного коридора через Мьянму дало Китаю возможность решать и другие задачи, например по развитию внутренних провинций страны, ранее не имевших выходов к океану, а следовательно, на внешние рынки. Китай намерен использовать порт Чаукпью для приема не только крупных судов по перевозке сжиженного природного газа, но и мощных грузовых судов-контейнеровозов класса «Панамакс» для вывоза товаров китайского экспорта.

Сближение Мьянмы и США после 2011 г. совпало по времени с приостановкой прежним мьянманским правительством под предлогом протестов местной общественности таких совместных с Китаем проектов, как Митсоунская плотина (стоимость проекта — 3,6 млрд долл.), медное месторождение Летпадаун и железная дорога Юньнань — Ракхайн (стоимость проекта — 20 млрд долл.). Это вызвало обеспокоенность Пекина. Поэтому неслучайно первым иностранным гостем, посетившим Нейпидо уже через пять дней после принятия присяги новым правительством Мьянмы по приглашению ее нового министра иностранных дел Аун Сан Су Чжи, был ее китайский коллега Ван И. Визит состоялся в развитие диалога Пекина с НЛД, начатого в 2015 г. в ходе поездки Аун Сан Су Чжи в Китай (тогда ее принял председатель КНР Си Цзиньпин).

Визит Ван И проходил на фоне одобрения Комитетом Мьянмы по иностранным инвестициям соглашения между китайской государственной компанией Guangdong Zhenrong Energy и рядом мьянманских фирм о строительстве в г. Давей на юго-востоке Мьянмы нефтеперерабатывающего завода стоимостью 3 млрд долл.

Примечательно, что одной из тем, поднятых Ван И в Нейпидо, было обещание содействовать приоритетному для нового правительства Мьянмы мирному урегулированию конфликта с этническими повстанцами на северо-востоке страны. Принимая во внимание исторические связи Китая с национальными меньшинствами в этом регионе, Пекин, несомненно, мог бы сыграть здесь весомую роль. Этнический конфликт в Мьянме не в интересах Китая — для осуществления хозяйственных проектов по продвижению к Индийскому океану и инициативы «один пояс, один путь» ему нужны мир и безопасность в приграничных районах Мьянмы и тесное сотрудничество с центральным правительством в Нейпидо. Содействуя примирению центра с этническими повстанцами и выражая готовность выступить своеобразным гарантом такого примирения, Китай стремится наладить отношения с правительством НЛД и сохранить свое влияние в Мьянме.

Интерес Индии

На статус важного партнера Мьянмы претендует также Индия. Через три недели после Ван И в Нейпидо отправилась министр иностранных дел Индии Сушма Сварадж. Нью-Дели давно поддерживал рабочие отношения с прежним военным режимом, а теперь рассчитывает использовать Мьянму как ворота в АСЕАН. Индийский премьер Нарендра Моди преобразует провозглашенную Нью-Дели политику «Смотри на Восток» (Look East Policy) в «Действуй на Востоке» (Act East Policy).

Индия пытается конкурировать с Китаем в регионе и с беспокойством наблюдает за наращиванием китайско-бангладешского сотрудничества, отвечая на это контактами со странами, находящимися в сфере влияния Пекина, прежде всего с Мьянмой, а также Таиландом и Вьетнамом. Взаимодействие с Мьянмой необходимо Индии и в логистическом плане. С одной стороны, Мьянма — единственный сухопутный «мост» для индийцев к рынкам Юго-Восточной Азии, с другой — через мьянманскую территорию пролегают удобные пути снабжения северо-восточных районов Индии. В 2008 г. Индия и Мьянма договорились о строительстве четырехполосной автомагистрали протяженностью 3200 км, соединяющей эти две страны и Таиланд (завершение проекта запланировано на 2016 г.). В середине октября 2011 г. Индия объявила о намерении предоставить Мьянме кредит в объеме 500 млн долл. на развитие инфраструктурных проектов. В частности, 136 млн долл. было выделено на строительство компанией Essar Group в Ракхайнской национальной провинции глубоководного порта Ситуэ. Он призван стать отправной точкой мультимодального транспортного коридора Каледан к северо-восточному индийскому штату Мизорам.

Индийцы заинтересованы в сотрудничестве с мьянманской стороной и в области обеспечения безопасности в своих северо-восточных штатах, граничащих с Мьянмой. По имеющейся информации, действующих там сепаратистов, в частности из племен нага, поддерживают их соплеменники в Мьянме.

Россия — Мьянма

Сегодня для России, осуществляющей в своей внешней политике разворот на Восток, партнерство с Мьянмой имеет значение в плане укрепления мира и безопасности в АТР.

В последние десятилетия созданы хорошие заделы в формате двустороннего сотрудничества. В 2014 г. была образована Межправительственная комиссия по торгово-экономическому сотрудничеству, первое заседание которой состоялось в августе 2014 г. в Нейпидо. В ноябре 2015 г. сдана в эксплуатацию первая очередь чугуноплавильного комбината в г. Таунджи (Шанская область), сооружаемого при техническом содействии российской компании «Тяжпромэкспорт».

Успешно функционирует механизм Смешанной российско-мьянманской комиссии по военно-техническому сотрудничеству, которое было начато в 2000 г. Вооруженные силы Мьянмы эксплуатируют российские самолеты МиГ-29, вертолеты Ми-17 и Ми-24, зенитно-ракетные комплексы «Печора». В 2016 г. в Мьянму поставлены учебно-боевые самолеты Як-130. Мьянманские офицеры обучаются в российских военных вузах. 11 мая 2016 г. нижняя палата парламента Мьянмы единогласно одобрила проект нового российско-мьянманского соглашения о военном сотрудничестве, представленного Вооруженными силами Мьянмы.

Расширяются связи в области образования. Начиная с 2001 г. в российских вузах по направлению мьянманского правительства за его счет получили образование около 4000 студентов и аспирантов из Мьянмы. С 2014 г. для молодых граждан этой страны предусмотрены государственные стипендии по линии Россотрудничества.

* * *

Идущие в Мьянме процессы открывают перед ней широкие перспективы как во внутриполитическом, так и внешнеполитическом плане. Страна имеет хороший потенциал для того, чтобы вернуться на международную арену в качестве влиятельного политического и экономического игрока. Но пока речь может идти именно о перспективах — для возрождения Мьянмы на принципах демократии созданы определенные заделы, однако прочная, надежная основа еще не выстроена. Сегодня в Мьянме фактически существуют два центра власти — представители прежней демократической оппозиции во главе с Аун Сан Су Чжи и выходцы из прежней военной верхушки, на протяжении десятилетий подавлявшей эту оппозицию. Будущее страны зависит от того, смогут ли в прошлом противники объединить усилия в преодолении современных вызовов — добиться примирения между центром и национальными окраинами, урегулирования мусульманского вопроса, подавления наркобизнеса.

В пользу нового правительства работает тот фактор, что ни одна из внешних сил — ни Китай, ни партнеры по АСЕАН, ни Запад — не хотят превращения Мьянмы в очередной очаг международной напряженности. Вывод из изоляции и социально-экономический подъем Мьянмы, превращение страны в полноценного участника международного общения были бы только на пользу миру и безопасности в Юго-Восточной Азии и за ее пределами.

1. Среди подписавших соглашение — Каренский Национальный Союз (Karen National Union, KNU) и Совет по восстановлению государства Шан (Restoration Council of Shan State). Они более шестидесяти лет вели вооруженную борьбу против центрального правительства Мьянмы и никогда прежде не вступали с ним в соглашения.

2. Золотой треугольник — географическая зона, расположенная в горных районах Таиланда, Мьянмы и Лаоса, где в середине XX в. возникла система производства и торговли опиумом с организованными криминальными синдикатами, связанными с местными и мировыми элитами.

Мьянма > Внешэкономсвязи, политика > russiancouncil.ru, 5 сентября 2016 > № 1926729 Глеб Ивашенцов

Закат последнего Рима

Циклические закономерности державной истории США

А.А. Иванов – финансист, победитель конкурса журнала «Россия в глобальной политике» «“Национальный интерес” глазами молодых авторов».

Nihil semper in flore.

(Ничто не цветет вечно.)

Цицерон

Посмотрев на некоторые закономерности российской истории последних пятидесяти лет (статья «Третий кризис Российской державы»), логично задаться вопросом: а можно ли обнаружить аналогичную цикличность применительно к США?

Сложно сказать, имело ли американское государство державные черты сразу после своего провозглашения в 1776 г. или обрело их в ходе XIX века. Очевидно одно: к моменту начала Испано-американской войны 1898 г., развернувшейся от Филиппин до Кубы и Пуэрто-Рико, Соединенные Штаты предстали уже как сформировавшаяся держава. Следует оговориться, что автор различает державу (по-латыни imperium) и обычное государство – первая всегда имеет претензию на глобальное или хотя бы региональное лидерство. Впрочем, далеко не всегда такой претензии суждено осуществиться в истории – в таком случае можно говорить о недодержаве.

История американской державы в ХХ веке

На протяжении первой половины прошлого века американская держава только укрепляла свое глобальное могущество. Однако после 1945 г. эта экспансия стала испытывать растущие затруднения: 1946 г. – первая территориальная потеря (Филиппины), 1953 г. – первая неспособность победить в ходе прямого военного конфликта (Корея), 1959 г. – свержение проамериканского режима Батисты на Кубе. Впрочем, случались и внешнеполитические успехи: в 1952 г. в НАТО вошли Греция и Турция.

Эту чересполосицу внешнеполитических успехов и неудач после окончания Корейской войны можно условно назвать периодом эфемерного подъема американской державы. Своего максимума она достигла в конце Карибского кризиса и сразу после него. И хотя кризис октября 1962 г. завершился фактическим отступлением СССР, накал противостояния не прошел бесследно для американской державы, вызвав ее перенапряжение. Эфемерный подъем был прерван, и 22 ноября 1963 г. убит президент США Джон Кеннеди. Этот момент по аналогии с СССР можно соотнести со смертью Сталина в 1953 г., которая ознаменовала переход советской державы от эфемерной эскалации к стагнации.

Пережившей надрыв державе уже не хватало сил удерживать достигнутое ранее положение как вовне, так и внутри страны. Первый кризис этапа деградации начался в 1967 г., а стал совершенно явным в марте 1968 года. Продолжался он до 1976 года.

Этот период характеризовался провалами как на мировой арене (Вьетнам, нефтяное эмбарго ОПЕК), так и внутри страны («Уотергейт» и первая в истории США «добровольная» отставка президента, миллионные антивоенные митинги, одни из крупнейших беспорядков в американской истории – Уоттс и Детройт). Разразились экономический и валютный кризисы, а стагфляция и крах Бреттон-Вудской системы золотодолларового стандарта привели к девальвации доллара. Обвалился фондовый рынок. Военные расходы сократились с 440 млрд до 360 млрд долларов (в ценах 2011 г.). Численность населения росла, однако общий коэффициент рождаемости (хорошо коррелирующий с кризисами советской державы) снижался почти непрерывно с 1958-го до 1975 года.

Уже никогда впоследствии американская держава не достигнет тех ключевых качественных показателей, что были накануне ее первого кризиса. Доля США в мировом ВВП не вернется к 26% (по номинальным обменным курсам), доля военных расходов – к 10% ВВП, а общий коэффициент рождаемости не превысит 18,4.

Столкнувшись с первым кризисом, американская держава осознала невозможность военной победы над Советским Союзом. Но и советская держава, начавшая свою деградацию на 10 лет раньше, победить противника была неспособна. Эта слабость двух деградирующих держав и стала причиной того, что назовут «разрядкой».

Начавшись в 1976 г., первый квазиподъем американской державы в ноябре 1980 г. перешел с первичной в умеренную стадию, а в конце 1983 г. стал уже выраженным. Темпы роста ВВП поднялись до 4,6% в год, увеличилась доля в мировой экономике, а военные расходы превысили в стоимостном выражении (в ценах 2011 г.) пиковое значение 1968 года.

Все кончилось осенью 1987 года. В «черный понедельник» 19 октября фондовый индекс DJ пережил свое самое большое дневное падение в истории – минус 22,6%. Хотя темпы роста ВВП оставались высокими (в среднем 4% в год), доля Соединенных Штатов в мировой экономике начала падать, военные расходы перестали расти, а Конгресс стал полностью оппозиционным президенту. Американская держава вступила в фазу стагнации.

Следует заметить, что хотя основные усилия в ходе квазиподъема и были сконцентрированы на борьбе с ключевым соперником – СССР, последовавшая затем ликвидация соцлагеря и развал Советского Союза стали результатом в большей мере внутренних причин (второго кризиса советской державы). Деградирующая с 1963 г. американская держава, которая вступила в октябре 1987 г. в фазу стагнации, а в 1990 г. в фазу кризиса, просто не могла одержать эту победу.

Однако крах ключевого соперника придал Соединенным Штатам дополнительную стабильность и привел к тому, что второй державный кризис оказался «смазанным» как по продолжительности, так и по глубине. Начавшись в июне 1990 г., он продолжался меньше двух с половиной лет (первый кризис длился почти девять лет). Но все же второй кризис обладал всеми признаками первого. Например, доля США в мировой экономике (несмотря на жестокий кризис на постсоветском пространстве) всего за три года сократилась с 22,59% (по ППС, 1989 г.) до 20,30% (по ППС, 1992 г.). Во внешнеполитической сфере операция «Буря в пустыне», несмотря на разгром силами широкой коалиции иракской армии, заканчивается фактическим отступлением американских войск с территории Ирака и сохранением у власти Саддама Хусейна.

Внутри США второй кризис запомнился крупнейшими в истории страны беспорядками – Лос-Анджелесским бунтом. С 29 апреля по 2 мая 1992 г. погибли 53 человека, а ущерб составил 1 млрд долларов. Было сожжено свыше 5,5 тыс. зданий, число арестованных превысило 12 тыс. человек.

Иллюзия «глобального американизма»

С избранием в ноябре 1992 г. президентом Билла Клинтона можно говорить об окончании второго кризиса американской державы (на это указывает целый ряд индикаторов 1993 г.).

Казалось бы, для США настало время процветания и безопасности. В 1993–2000 гг. средние темпы роста ВВП составили 3,9% (чуть выше, чем в первый квазиподъем). Доля в мировом ВВП (по ППС) выросла до 21,13%. Впрочем, достичь значения 1986 г. в 22,72% не удалось – на каждом последующем витке деградации державы ее положение необратимо хуже, чем на предыдущем.

В отсутствии сильного конкурента Соединенные Штаты даже позволили себе сократить военные расходы на 90 млрд долларов (в ценах 2011 г.): с 489 млрд (1992 г.) до 379 млрд долларов (1999 г.). Относительно ВВП они сократились еще больше: с 5,1% до 3,0%. На момент завершения президентства рейтинг Клинтона составлял 68%, что является одним из высочайших показателей в истории страны. Так в ХХ и XXI веке уходили со своего поста только Франклин Рузвельт и Рейган.

Как и в ходе начальной стадии предыдущего квазиподъема, внешнеполитических успехов поначалу не было, разве что в 1994 г. вступило в силу Соглашение о свободной торговле между США, Канадой и Мексикой (НАФТА). Однако уже на фазе выраженного квазиподъема в 1999 г. происходит «Четвертое расширение НАТО»: в альянс вступают бывшие соцстраны (Польша, Чехия и Венгрия). В том же году силы НАТО во главе с Соединенными Штатами проводят успешную бомбардировку Югославии, через год после которой падет режим Милошевича.

Военная операция против Югославии примечательна еще и тем, что стала первым актом в цепи войн, которые можно обозначить как кампанию США по ликвидации нелояльных недодержав. Далеко не всем державным государствам удается добиться на пике своего могущества мирового или хотя бы регионального лидерства. Такие государства становятся недодержавами. В конце ХХ века таких недодержав в мире было несколько: Вторая Пиренейская (Испания), Вторая Сербская (остаток Югославии), Тайваньская и Ближневосточная (в лице Турции, Ирака, Сирии, Египта, Ливии и, возможно, Пакистана). Испания, Португалия и Тайвань были полностью лояльны США, высокую степень лояльности демонстрировали Турция, Египет и Пакистан. Оставались Югославия, Ирак, Сирия и Ливия.

В 1998 г. Клинтон впервые обозначил в качестве цели Соединенных Штатов свержение режима Саддама Хусейна. Как известно, еще в начале 1991 г. такой цели не было, и президент Буш-старший не стал доводить до конца операцию «Буря в пустыне». Что же изменилось за семь лет? Не стало Советского Союза, главного геополитического противника США, и система внешнеполитических приоритетов кардинально изменилась. Сложно сказать, каковы причины, но, судя по последовавшим событиям, американская держава в ходе второго квазиподъема решила ликвидировать нелояльные недодержавы. Три из четырех военных кампаний Соединенных Штатов за последние 17 лет были направлены именно против них.

Возможно, предполагая приближение нового витка глобального противостояния, американская держава решила избавиться от «надоедливых мух» – пусть и очень слабых, но потенциально способных создать проблемы в ключевых регионах. Избавиться таким же образом от держав (России и КНР) было невозможно, и оставалось лишь ждать продолжения их деградации. Тем более что в 1990-е гг. ни Россия, ни Китай не были заметны на мировой арене и не бросали вызов американской внешней политике.

«Смазанность» второго кризиса имела неприятные для США последствия: укороченным оказался и последовавший за ним период квазиподъема. «Глобальный американизм» сменился банальным третьим кризисом.

Третий державный кризис

10 марта 2000 г. лопается «пузырь доткомов» и индекс S&P 500 уходит в долгое пике (своих значений 2000 г. он достигнет лишь в январе 2015 г. – на новом квазиподъеме). Как и в 1987 г., падение фондового рынка символизирует вступление американской державы в фазу стагнации.

Сущность фазы державной стагнации можно описать как продолжающиеся по инерции военные и внешнеполитические успехи при негативной динамике внутренних процессов, которая выражается в ухудшении социально-экономических показателей. С сентября 2000 г. по апрель 2004 г. проявились все ключевые признаки прежних стагнаций: экономический рост продолжается (но с меньшими темпами), доля в мировой экономике начинает снижаться, а фондовый рынок падает; США пока сопутствует успех в военных операциях, и военные расходы еще не снижаются.

Третий кризис американской державы начался примерно в конце весны 2004 года. В апреле в Ираке одновременно вспыхивают восстания шиитов и суннитов, результатом чего стала передача полномочий по управлению страной Переходному правительству Ирака. Военные потери Соединенных Штатов начинают расти, а рейтинг президента Буша впервые уходит в красную зону: число одобряющих его действия оказалось ниже, чем число не одобряющих. В декабре 2007 г. кризис становится выраженным – в США начинается крупнейшая после Второй мировой войны рецессия. Значения индекса S&P 500 в сентябре 2008 г. опускались до уровня 1995 года. Закончился третий кризис американской державы только в 2009 г., а его итоги оказались довольно плачевными.

Доля в мировой экономике (по ППС) сократилась с 20,18% в 2003 г. до 17,43% в 2009 г. (при средних падениях в 2 п.п. прежде). Минимальными оказались и среднегодовые темпы роста ВВП – всего 1,4% (в первый кризис они составили 2,7%, а во второй – 1,8%). Побило рекорды падение фондового рынка: индекс S&P 500 упал на 42%.

Военные расходы, в отличие от предыдущих кризисов, выросли и достигли в 2010 г. 720 млрд долларов (в ценах 2011 г.) – максимум со времен Второй мировой войны. Однако их доля в ВВП так и не достигла минимального значения прошлого кризиса, составив в 2009–2010 гг. 4,7% ВВП при 5% ВВП в 1991 году. Впрочем, уже к 2014 г. военные расходы сократились до 577 млрд (в ценах 2011 г.).

Третий квазиподъем

В таких условиях началось президентство Барака Обамы. Однако на фоне державной слабости Обаме удалось продолжить (пусть и во многом чужими руками) начатую Клинтоном кампанию по уничтожению нелояльных недодержав. В 2011 г. Соединенные Штаты приняли участие в бомбардировках Ливии и свержении Муаммара Каддафи. В конце августа 2013 г. Обама обратился к Конгрессу за поддержкой схожей операции в Сирии, но внешние обстоятельства и неготовность законодателей не дали ей состояться. И хотя возможности сирийских властей уже давно не те, что были до начала гражданской войны, от планов по свержению Асада в Вашингтоне до сих пор не отказались.

Весной 2014 г. третий квазиподъем перешел в умеренную стадию. Остались позади публикации WikiLeaks, разоблачения Сноудена, захват посольства в Бенгази, даже 16-дневная приостановка работы правительства в октябре 2013 года. Падение доли США в мировом ВВП почти прекратилось, как и падение показателя рождаемости. В марте 2014 г. были введены, а летом и в сентябре значительно расширены экономические санкции против России. В совокупности с негласным запретом на кредитование российского бизнеса и правительства они символизировали переход к новой внешней политике США и к новой кампании. Ее можно назвать кампанией по изоляции и медленному удушению нелояльных держав.

Параллельно происходила нормализация отношений со странами, не представляющими опасности для американской державы. В июле 2015 г. была заключена ядерная сделка с Ираном и восстановлены дипломатические отношения с Кубой. Помимо прочего, эти действия решали задачу отдаления этих стран от России и недопущения в какой-либо форме их союза.

Почти одновременно с кампанией против России на финишную прямую вышли переговоры о создании Транстихоокеанского партнерства (TPP; соглашение подписано 4 февраля 2016 г.) и Трансатлантического торгового и инвестиционного партнерства (TTIP) – торгово-экономических союзов, очевидно направленных против КНР. Более решительными стали действия Соединенных Штатов и в отношении претензий Китая на ряд островов и часть акватории Южно-Китайского и Восточно-Китайского морей. Таким образом, китайская держава, по всей видимости, является второй мишенью в начатой кампании.

Что дальше?

Начальная стадия третьего квазиподъема оказалась близка по продолжительности аналогичной стадии первого квазиподъема. Поэтому, скорее всего, умеренная стадия нынешнего квазиподъема продлится не более трех лет и завершится с выборами нового, 45-го президента США.

Дежавю будет полным, если в ноябре 2016 г. победит кандидат по фамилии Клинтон. Но на самом деле от фамилии следующего президента мало что зависит. Историческая динамика позволяет уже сейчас спрогнозировать основные вехи этого президентства.

Во-первых, скорее всего, оно продлится два срока и захватит как стадию выраженного квазиподъема, так и фазу стагнации державы. Первый президентский срок будет характеризоваться высокими темпами роста ВВП (два предыдущих раза они достигали 4,5% в год), ростом фондового рынка и доли Соединенных Штатов в мировой экономике, низкой инфляцией и стабилизацией показателя рождаемости. Рост военных расходов и внешнеполитической активности может привести к очередной военной операции за рубежом ближе к концу первого срока.

К сведению инвесторов, исторически максимальный рост индекса S&P 500 происходил именно на стадии выраженного квазиподъема. Темпы роста индекса в этот период составляли в среднем 18–25% в год, а суммарно – от 73% (октябрь 1983 г. – октябрь 1987 г.) до 85% (апрель 1997 г. – август 2000 г.). Начаться эта стадия должна в самом конце 2016 г., и продлится она три-четыре года. Переживаемая же с марта 2014 г. стадия умеренного квазиподъема исторически характеризовалась слабо положительной динамикой индекса S&P 500, когда периоды роста сменялись коррекцией. Что мы наблюдаем и в этот раз.

Второй президентский срок будет, по всей видимости, сопровождаться кризисом фондового рынка. Продолжающиеся внешнеполитические и военные успехи будут соседствовать с ухудшением внутренних показателей: темпы роста ВВП начнут замедляться, как и доля США в мировой экономике. Вероятен рост инфляции и военных расходов.

Наконец, примерно в середине 2020-х гг. американская держава вступит в свой четвертый кризис. В это время советская держава, скорее всего, будет переживать переход от начальной к умеренной стадии квазиподъема (аналогичный переход происходил ранее в 1968 и 1999 гг.). Напомню один из выводов прошлой статьи – нынешняя Россия, по сути, есть выражение все той же советской державы.

Ближайшие перспективы российско-американских отношений

Сколько продлятся антироссийские санкции? Пока не наступит одно из двух условий: или Вашингтон сочтет кампанию по удушению России выполненной, или американская держава окажется на дне своего очередного кризиса. Второй вариант более вероятен, так что шансов на отмену санкций до 2030 г. мало.

Говоря о советской державе и ее судьбе в XXI веке, нельзя не вспомнить о двух европейских державных аутсайдерах ХХ века, Испании и Югославии. Их судьбы на самом деле похожи. В обоих случаях отсутствие внешнеполитических успехов на стадии эскалации молодой державы (при Франко и Тито) компенсировались усилением давления государства на общество. Однако после надрыва две недодержавы пошли разными путями. Испания согласилась на интеграцию в западное сообщество на его условиях и сначала в 1982 г. вступила в НАТО, а затем в 1985 г. – и в Европейское сообщество.

Другой выбор сделала Сербская держава – попыталась сохранить самостоятельность и «особость» пути. И хотя Рейган в 1984 г. подписал директиву «Политика США в отношении Югославии», в которой указывалось, что в интересах Запада – существование единой, экономически развитой и сильной в военном отношении Югославии, все изменилось с началом краха советского блока.

Советская держава, оказавшись после 1991 г. в числе аутсайдеров, могла пойти как по испанскому, так и по югославскому пути. Однако по испанскому пути (демократизация и вступление в западное сообщество на его условиях) она не пошла, выдвинув собственные условия интеграции. Запад на них не согласился. Так в результате попытки сохранить самостоятельность паровоз под именем «Россия» встал на югославские рельсы. Остается надеяться, что ситуация обратима, и впереди будет хотя бы еще одна развилка. Ибо югославский «особый» путь заканчивается тем же, чем испанский – только после войн, потерянных десятилетий и на худших условиях.

Итак, практически выполненная кампания США по ликвидации нелояльных недодержав сменилась новой кампанией – по изоляции и медленному удушению нелояльных держав. Замечу, что на данный момент в мире можно выделить восемь глобальных держав: США, Россия, КНР, Индия, Япония, Великобритания, Франция и Германия. Япония, Великобритания и Германия демонстрируют лояльность США уже более 70 лет. С лояльностью Индии и Франции не все просто, но, безусловно, основные противники американского гегемонизма – это две державы бывшего соцлагеря (советская и китайская). Индия, скорее всего, попытается занять в новой глобальной схватке условно стороннюю позицию – как это уже было во второй половине ХХ века. Или будет вынуждена присоединиться к западному блоку.

Одним из ключевых элементов новой кампании стали экономические санкции и новые экономические союзы. Однако перечень инструментов может быть расширен. Например, по периметру границ России и КНР могут быть созданы новые зоны напряженностей и конфликтов. Другое направление – отстранение от власти дружественных Москве и Пекину режимов в других странах. Нельзя исключить даже приграничные военные конфликты с участием США и КНР. Однако полноценная война между ними – почти невероятный сценарий. Как и война Соединенных Штатов с Россией. В идеале, с точки зрения американской державы, следовало бы максимально ориентировать ЕС на противостояние с Россией, а Японию и Индию – с Китаем. В результате удалось бы ослабить и нелояльные державы, и своих союзников. В любом случае, будущее европейских держав и Японии небезоблачно: деградирующие под чутким присмотром опекуна (США), после удушения или кардинального ослабления советской и китайской держав именно они (вместе с Индией) окажутся следующими.

Однако проблема американской державы в том, что она прошла уже полувековой путь деградации и вряд ли способна на мировую гегемонию и даже на уничтожение советской и китайской держав. Скорее всего, мир в XXI веке станет свидетелем дальнейшего дряхления восьми глобальных держав, а по мере упадка американской державы – свидетелем усугубления фрагментации мирового экономического и политического пространств. И в какой-то момент доживающим свой век реликтам прошлого (державам) и всему Вестфальскому миру национальных государств бросит вызов другая сила – корпорации. Новое Средневековье, о котором так долго говорят футурологи, станет политической реальностью.

США > Госбюджет, налоги, цены > globalaffairs.ru, 19 августа 2016 > № 2911805 Андрей Иванов

Заседание президиума Госсовета по вопросу развития внутренних водных путей.

Президент провёл в Волгограде заседание президиума Государственного совета по вопросу развития внутренних водных путей.

Перед началом заседания глава государства осмотрел выставку «Водный транспорт – задачи настоящего, перспективы будущего», на которой представлены, в частности, макеты современных речных судов разного назначения – как проектируемых, так и запущенных в производство, а также макеты проектируемых Багаевского и Нижегородского гидроузлов. Пояснения давал Министр транспорта Максим Соколов.

Стенографический отчёт о заседании

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы собрались с вами сегодня в Волгограде, на берегу Волги. И не случайно именно здесь, потому в нашей повестке – вопрос о развитии внутренних водных путей России. Это вопрос чрезвычайно важный – и не только для Поволжья, но и для всей страны.

Судоходные пути сообщения проходят по 60 регионам Российской Федерации. Здесь проживает 80 процентов населения России, производится до 90 процентов внутреннего валового продукта.

Насыщенность, плотность водных путей сопоставима с железными дорогами. Но это не только транспортная артерия протяжённостью 100 тысяч километров: предназначение водных путей имеет комплексный характер. Они задействованы для решения задач в таких ключевых сферах, как гидроэнергетика, жилищно-коммунальное хозяйство, сельское хозяйство.

Предназначение водных путей имеет комплексный характер: они задействованы для решения задач в таких ключевых сферах, как гидроэнергетика, жилищно-коммунальное хозяйство, сельское хозяйство.

До появления железных дорог они служили вообще основными магистралями, по которым шли перевозки и грузов, и пассажиров. Реки, дополненные каналами, и сегодня обеспечивают многосторонние контакты между регионами и людьми, играют огромную роль в укреплении единого экономического пространства России, способствуют развитию международного сотрудничества.

Внутренний водный транспорт имеет большой конкурентный потенциал. Это низкая себестоимость перевозок, особенно на дальние расстояния, энергоэффективность и относительно невысокие затраты на содержание водных путей. Говорю – относительно невысокие, потому что даже на эти относительное невысокие нужно своевременно деньги выделять.

А для ряда регионов водный транспорт просто не имеет альтернативы, особенно для тех, кто обеспечивается северным завозом.

Мы сегодня с утра разговаривали с руководителем Якутии, и он мне доложил, что северный завоз идёт нормально, всё по графику, но не всегда так бывает, в том числе и из–за состояния рек. Однако все эти преимущества реализуются – а их много – не в полной мере. Так, в Транспортной стратегии России до 2030 года отмечено значительное отставание водных путей по сравнению с другими видами транспорта.

Сегодня мы проанализируем проблемы, которые есть в этой сфере, поговорим о том, что мешает развитию этой чрезвычайно важной области, обсудим, какие меры нужно принять для того, чтобы эти проблемы решить, – и на перспективу, и в ближайшее время.

Я остановлюсь на самых важных, как мне представляется, направлениях.

Реки, дополненные каналами, обеспечивают многосторонние контакты между регионами и людьми, играют огромную роль в укреплении единого экономического пространства России, способствуют развитию международного сотрудничества.

Первое – преодоление инфраструктурных ограничений. К ним прежде всего относится снижение глубины водных путей, она в последние 25 лет сократилась в среднем на четверть, а протяжённость путей с гарантированными габаритами судового хода снизилась на 30 процентов. Эти проблемы усугубляются и маловодностью ряда рек. В таких условиях более половины судов не могут ходить с полной загрузкой. А это к чему ведёт: это ведёт к убыткам, к увеличению количества убыточных рейсов – в итоге грузооборот водного транспорта уменьшился в 3,3 раза. В 1990 году грузооборот водного транспорта был сопоставим с автомобильным, сейчас разрыв увеличился в четыре раза. В 1980 году, для примера, по рекам было перевезено 481 миллион тонн грузов, в 2015-м – 120 с небольшим миллионов. Резко упали и пассажирские перевозки по водным путям. В том же 1980 году они составляли 103 миллиона человек, в 2015-м – 13,5.

На Единой глубоководной системе сейчас немало так называемых узких мест, а если быть точным – мелких мест, где глубина значительно ниже минимально необходимой для прохождения судов. Это привело к разделению Волги и Нижнего Дона на отдельные участки. Сейчас мы с губернатором разговаривали, в этом году вроде воды достаточно, уровень приличный, но так бывает далеко не всегда.

Это стало причиной фактически полного прекращения сквозного судоходства для грузовых и пассажирских судов на этих реках. Потеряны популярные – и прежде всего для въездного туризма – сквозные маршруты из Петербурга и Москвы в направлении южных регионов России. И проектам в этой сфере следует уделить приоритетную поддержку. При этом все стадии проектирования и экспертизы должны идти в тесном контакте с природоохранными ведомствами и ведущими экологическими организациями. Природная среда Волги, других наших рек бесценна и абсолютно уникальна. Необходимо сделать всё, чтобы минимизировать возможный ущерб, свести его к нулю.

Также нужно подумать, что следует сделать для возрождения и стимулирования речного круизного туризма, в том числе въездного, о котором я уже упоминал. Здесь один из ключевых вопросов – совершенствование визового режима, и сегодня тоже хотел бы услышать, какие здесь есть предложения.

Внутренний водный транспорт имеет большой конкурентный потенциал. Это низкая себестоимость перевозок, особенно на дальние расстояния, энергоэффективность и относительно невысокие затраты на содержание водных путей.

Второе направление – достижение сбалансированности перевозок разными видами транспорта и, как результат, снижение не только бюджетных затрат, но и издержек грузоотправителей. Хорошо известно, что для транспортировки одной тонны грузов по водным путям требуется намного меньше средств, чем по автомобильным дорогам.

Сегодня более четверти федеральных автомагистралей работает в режиме перегрузки, особенно в этот период, в каникулярный, летом, когда люди едут в отпуска, возвращаются домой, а рядом грузовой транспорт со щебнем и песком, – и всё это в период навигации по рекам. Это возможности, которые практически не используются или используются неэффективно.

Хотя, честно говоря, мы уже обсуждали этот вопрос, и поручение соответствующее Правительству было ещё в апреле 2014 года посмотреть на эту проблему. Сами перевозчики не спешат менять свою привычную логистику. Работа здесь идёт, как говорится, по накатанному пути. Правительству, конечно, уже необходимо принять оперативные меры для стимулирования перевозок по рекам.

Добавлю, что, например, у наших соседей в Китайской Народной Республике, где протяжённость рек сопоставима с нашей, чуть-чуть больше, грузооборот по водным путям в 12 раз больше. А если сравнивать использование водных путей с другими видами транспорта, то российские объёмы грузооборота отстают даже от тех стран, где протяжённость рек на порядок меньше, чем у нас: это европейские страны, такие как Нидерланды, Германия, Франция, например. Водные пути здесь играют значительную роль, несмотря на высокое развитие автомобильного транспорта.

Нужно развивать портовую инфраструктуру, современные контейнерные терминалы. И добавлю, что Правительством ещё в 2014 году утверждены нормативы содержания внутренних водных путей. Очевидно, чтобы в полном объёме реализовать эти цели, эти задачи и эти решения, а также обеспечить реконструкцию судоходных гидротехнических сооружений, потребуются дополнительные источники финансирования, и, разумеется, над этим тоже надо подумать. Надеюсь, мы сегодня тоже об этом поговорим.

Потеряны популярные маршруты из Петербурга и Москвы в направлении южных регионов России. И проектам в этой сфере следует уделить приоритетную поддержку. При этом все стадии проектирования и экспертизы должны идти в тесном контакте с природоохранными ведомствами и ведущими экологическими организациями.

Третье направление – обновление речного флота. Здесь темпы, к сожалению, – мне только что рассказывал руководитель нашей судостроительной компании о новинках, но в целом нужно отметить, что темпы очень низкие. За последние 15 лет построено 800 судов, но они не могут компенсировать тот объём работ, который выполняли уже выбывшие суда, а таких судов в 13 раз больше, чем введено новых. Если в 2000 году на наших реках работало 21 тысяча транспортных судов, то сегодня осталось всего 11 тысяч, при этом их средний возраст превышает 36 лет.

Обновление флота – вопрос непростой, мы не первый раз обсуждаем эту тему, уже были приняты и соответствующие решения. Хотелось бы сегодня услышать, как идёт работа по их реализации.

Большие трудности и с эксплуатацией портовых сооружений, особенно причалов. В основном это железобетонные изношенные конструкции, не соответствующие современным техническим требованиям и зачастую небезопасные для пассажиров. Как правило, причалы стоят на государственном балансе и не вовлечены в хозяйственный оборот. Денег на их ремонт и реконструкцию в бюджетах, как правило, всегда не хватает. Всё это тормозит развитие пассажирских и туристических перевозок. Очевидно, что необходимо вводить эти объекты в хозяйственный оборот, привлекать к их обустройству частные деньги, частный капитал, частный бизнес. И здесь тоже готов выслушать ваши предложения.

Актуальный вопрос – эффективность использования водных путей и их инфраструктуры. Так, гидроэлектростанции ограничивают, конечно, своими плотинами свободное течение рек. Это создаёт для других водопользователей дополнительную нагрузку. Причины этой и других проблем во многом обусловлены тем, что на реках пересекаются интересы самых разных отраслей экономики, а федеральные органы власти замыкаются на сугубо ведомственных решениях, которые зачастую противоречат друг другу. Это известная ситуация, когда каждый тянет в свою сторону, а реки, качество водных путей, состояние их инфраструктуры далеко не всегда при этом выигрывают.

Для транспортировки одной тонны грузов по водным путям требуется намного меньше средств, чем по автомобильным дорогам. Более четверти федеральных автомагистралей работает в режиме перегрузки, и всё это в период навигации по рекам. Это возможности, которые практически не используются или используются неэффективно.

Ясно, что здесь необходима координация работы ведомств. Структура, обладающая такими полномочиями, у нас есть: это Правительственная комиссия по вопросам природопользования и охраны окружающей среды. Правда, насколько известно, проблемами водных путей она пока тоже как следует не занимается. Полагаю, что наш президиум и его решения активизируют работу и этой комиссии.

И в заключение ещё одна тема. Этим летом, 10 июля, исполнилось пять лет со дня крушения теплохода «Булгария». Все мы помним эту ужасную трагедию и знаем о её причинах. За прошедшее время многое сделано, чтобы такие страшные события не повторялись, но вопросы безопасности судоходства, конечно, нужно постоянно держать в зоне внимания. Особо подчеркну необходимость применения современных навигационных технологий, что позволит не только повысить эффективность использования водных путей, но и предупреждать возможные происшествия, контролировать в режиме реального времени ситуацию на судовом ходу. Вопросы безопасности всегда, хочу это подчеркнуть – всегда должны стоять на первом месте. Здесь ничего нельзя упускать.

Уважаемые коллеги!

Сегодня наша работа начнётся с прямого включения Астрахани, где на судостроительном заводе состоится закладка нового круизного пассажирского судна класса «река – море», только что мы об этом говорили, показывали, как это судно должно будет выглядеть. Давайте послушаем наших коллег. Пожалуйста, Астрахань.

Большие трудности с эксплуатацией портовых сооружений, особенно причалов. Всё это тормозит развитие пассажирских и туристических перевозок. Необходимо вводить эти объекты в хозяйственный оборот, привлекать к их обустройству частный капитал, частный бизнес.

Е.Загородний: Уважаемые коллеги!

Дело возрождения отечественного пассажирского речного и морского флота – один из важнейших приоритетов судостроительной отрасли. И сегодня на судостроительном заводе «Лотос» закладывается судно PV300 класса «река – море», не имеющее аналогов в истории отечественного пассажирского судостроения.

Суда аналогичного класса не строились более 60 лет. Закладка данного судна станет катализатором дальнейшего развития внутренних речных и морских круизов на новом уровне. По сути, мы являемся свидетелями возрождения отечественной компетенции в судостроении. Заказчиком судна выступает Московское речное пароходство, строительство будет вестись судостроительным заводом «Лотос» в кооперации с заводом «Красное Сормово», и это задел на длинную серию.

Уверен, что Ваши слова напутствия – и не только, а наши реальные дела послужат залогом того, что об отечественном флоте будут говорить только с гордостью.

Приступаем к закладке судна класса «река – море» PV300.

В.Путин: Пожалуйста, Евгений Николаевич.

Е.Загородний: Закладка судна завершена, судостроительный завод «Лотос» приступает к строительству судна.

В.Путин: Уважаемый Евгений Николаевич, уважаемые коллеги! Хотим пожелать вам успеха.

Надеюсь, что это первый, но не только не последний, но и успешный, действительно успешный шаг в строительстве целой серии. И не сомневаюсь, что серия эта будет востребована перевозчиками, в данном случае пассажирскими перевозчиками.

Вопросы безопасности судоходства нужно постоянно держать в зоне внимания. Особо подчеркну необходимость применения современных навигационных технологий, что позволит не только повысить эффективность использования водных путей, но и предупреждать возможные происшествия.

И всё это наряду с теми мерами, которые мы сегодня обсудим и, уверен, будем внедрять в практическую нашу жизнь, послужит реальному возрождению пассажирских перевозок по рекам и развитию внутреннего въездного туризма.

Спасибо, удачи вам!

Е.Загородний: Спасибо.

В.Путин: Пожалуйста, Жилкин Александр Александрович.

А.Жилкин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума Государственного совета! Коллеги!

В первую очередь, Владимир Владимирович, хочу от имени всех губернаторов, руководителей регионов поблагодарить Вас за принятое решение о рассмотрении на заседании президиума такого важнейшего для нас вопроса, как развитие внутренних водных путей. Хочу поблагодарить и руководителей субъектов, и муниципальных образований, министерств и ведомств, с которыми мы взаимодействовали по этой тематике.

Рабочей группой был получен большой объём информации от регионов, которую мы проанализировали, обобщили, провели три заседания рабочей группы, совещание Морской коллегии и форум «Реки России», где выслушали представителей заинтересованных отраслей, бизнес-сообщества, тем самым дополнили материалы и усилили отдельные положения сегодняшней повестки.

По результатам проведённой работы был подготовлен доклад, где на основе оценки текущего состояния даны предложения по совершенствованию законодательства, системы управления и использования водных ресурсов. Остановлюсь на нескольких ключевых моментах, которые имеют большое значение для развития водных путей России.

И абсолютно верный Ваш акцент на то, что, первое, это комплексное их использование. Наша страна обладает одной из самых крупных воднотранспортных систем, которая повлияла, прежде всего, на расселение, агломерацию территорий, формировала традиционный уклад жизни и обеспечивала размещение производств. Внутренние водные ресурсы имеются в подавляющем большинстве регионов России.

Основной проблемой, препятствующей использованию водного потенциала, является ухудшение состояния самих водных путей, в том числе их обмеление. Особенно актуален вопрос обмеления для Алтайского и Забайкальского края, Архангельской, Астраханской, Ростовской областей, республик Татарстан и Башкортостан. И сегодня определено 48 участков протяжённостью более 5 тысяч километров, где глубина рек не позволяет нормально проходить судам.

Соответственно эта проблема привела к существенному снижению перевозок грузов по водным путям. К тем цифрам, которые, Владимир Владимирович, Вы назвали, для сравнения: только в нашем регионе количество судозаходов туристических и круизных теплоходов с советского времени сократилось на порядок.

Что касается грузового судоходства. Коллеги помнят, по Волге перевозили овощи, бахчевые, лес, металлопрокат, нефтепродукты, песок, щебень. Сейчас в таком объёме река не работает. Из–за недостаточных глубин приходится на 30 процентов и более недогружать суда, иначе они просто не могут пройти по имеющимся узким местам. Понятно, что это отражается на эффективности грузоперевозок. Идут прямые потери для собственников, страдает вся экономическая цепочка.

Но хочется отметить, что регионы заинтересованы в развитии реки и делают акцент на востребованности перевозок внутренним водным транспортом.

Для обеспечения необходимых параметров водных объектов требуются средства на их содержание. Первый шаг к этому сделан: постановлением Правительства России утверждены нормативы финансовых затрат на содержание внутренних водных путей и судоходных гидротехнических сооружений. Предусмотрен поэтапный переход к ним к 2018 году. Но, конечно, объём финансирования остаётся пока на прежнем уровне – естественно, по объективным причинам.

Но Вы абсолютно правы, недостаточное нормативное финансирование приведёт к ещё большому ухудшению состояния водных путей, снизит доступность транспортных услуг на территории со слаборазвитым сухопутным сообщением, особенно в районах Сибири и Крайнего Севера, Дальнего Востока.

Сегодня мы видим, к чему приводит отсутствие регулярности проведения дноуглубительных работ. Основная доля водных путей страны не соответствует эксплуатируемым судам из–за длительного невнимания к данному вопросу. Мы можем прогнозировать, что недофинансирование также приведёт к ещё большому ухудшению интенсивности судоходства.

Рабочая группа в целях частичного покрытия дефицита рассматривала несколько вариантов. Затрагивалось в том числе подключение к выполнению данных мероприятий и гидроэнергетиков, то есть компаний, которые вырабатывают энергию за счёт тока воды. Также рассматривался вариант использования части акцизов на топливо и направление их на содержание внутренних водных путей. Не хочу сказать, что все с энтузиазмом приняли эти решения, там их ещё десяток. Но я бы просил, Владимир Владимирович, может быть, по источникам дополнительного финансирования сделать соответствующее поручение Правительству – в виде экспертной группы, экономическому блоку проработать с учётом и компаний, и регионов варианты не только нагрузки на федеральный бюджет.

Сегодня многие регионы, и коллеги это подтверждают, имеют портфели проектов, которые требуют улучшения параметров водных путей. Если будут, конечно, найдены источники, такие проекты будут реализованы. Кроме того, большое значение для развития проектов по пассажирским перевозкам внутренним водным транспортом имеет эффективное управление имущественным комплексом.

Сегодня большинство причальных стенок и пассажирских причалов, которые используются на регулярных социальных пассажирских перевозках даже по местным и пригородным маршрутам, находятся в федеральной собственности и не имеют эффективного балансодержателя. Субсидия на возмещение недополученных доходов перевозчикам, осуществляющим такие перевозки, выплачивается из бюджетов субъектов Российской Федерации. В связи с этим справедливо поставить вопрос о передаче этих причалов, задействованных в обслуживании социальных перевозок, в собственность субъектов Российской Федерации или даже муниципалитетов.

Несмотря на то, что основные законодательные ограничения для этого на сегодняшний день сняты, существующий механизм передачи федеральной собственности в региональную собственность зачастую не позволяет этого сделать, и сама процедура, я бы мягко сказал, несколько забюрократизирована. Сделка не может быть произведена без предварительного оформления технической документации, регистрации права собственности Российской Федерации на предполагаемые к передаче объекты, что в свою очередь, безусловно, требует дополнительных финансовых ресурсов из федерального бюджета.

Мы полагаем, для решения этой проблемы целесообразно поручить Правительству Российской Федерации совместно с заинтересованными субъектами Российской Федерации проработать предложения по возможности безвозмездной передачи объектов федерального имущества, задействованного в обслуживании пассажиров, в государственную собственность, муниципальную собственность (как будет решение принято) без предварительной государственной регистрации права собственности Российской Федерации на передаваемое имущество.

Ещё одним вопросом, на который обращают внимание члены рабочей группы, является необходимость соблюдения интересов всех водопользователей на реке. Мы сталкиваемся с различной потребностью в использовании водных ресурсов с позиции судоходства, энергетики, сельского хозяйства, рыбной отрасли, питьевого водоснабжения, а также экологии, инженерной защиты территорий и населения от техногенных катастроф и паводков.

Руководством к действию, которое бы исключило конфликт интересов, служат прописанные в Водном кодексе схемы использования водных объектов. Они являются обязательными для органов государственной власти и местного самоуправления, на их основе осуществляются водохозяйственные мероприятия, охрана водных объектов, расположенных в границах речных бассейнов.

Рабочая группа, Владимир Владимирович, согласна и с Вашим высказыванием, что в целях сбалансированного использования водных путей, во–первых, надо дать чёткое понимание того, чьи интересы в каждом конкретном случае приоритетны: или рыбного хозяйства, или судоходства, или гидроэнергетики. Считаем, что для управления этими процессами необходим системный координатор – возможно, в рамках той комиссии, о которой Вы упоминали, которая будет работать надведомственно. Она будет проводить комплексную оценку влияния конкретного проекта на различные отрасли и определять целесообразность его реализации с водохозяйственной точки зрения.

При этом на заседаниях рабочей группы неоднократно поднимался вопрос необходимости установления приоритета при развитии речного судоходства: это обеспечение безопасности.

В этой сфере проведена существенная работа, в том числе и на основе риск-ориентированного подхода к проверке судов и судоходных компаний, Вы это тоже в своей речи отметили. Большая роль в этом вопросе принадлежит Росморречфлоту и Ространснадзору. К сожалению, Владимир Владимирович, сложилась ситуация, при которой уже почти год не назначен руководитель Ространснадзора, что, конечно, негативно сказывается на работе на местах.

Ещё одним вопросом, важным для обсуждения, является необходимость рационального и эффективного использования водных ресурсов. Рациональное, то есть экономное, использование водных ресурсов предполагает работу с основными потребителями воды, и одним из активных водопользователей является сельское хозяйство.

На примере только Астраханской области можно наблюдать, какие положительные изменения приносит применение современных методов орошения. Если в 1980-е годы потребности регионального сельского хозяйства ежегодно обеспечивались 2,8 миллиарда кубов воды, которая подавалась на орошение земель, то сегодня с внедрением современных технологий капельного орошения мы стали использовать воды почти в шесть раз меньше, порядка 450 миллионов кубометров. При этом отмечу, что даже в лучшие советские периоды регион не смог выращивать даже 900 тысяч тонн, а мы три года подряд (вот прошлый год подтверждает, и в этом году будет больше) миллион 400 тысяч тонн при шестикратном уменьшении использования воды вырастили урожая. Полагаю, что для всех регионов вопрос именно внедрения технологий, позволяющих сберегать водные ресурсы, должен стать одним из приоритетных.

Что касается эффективного использования внутренних водных путей, здесь мы говорим о транспортной составляющей, о потребностях промышленности, о грузоперевозках, как альтернатива – при недозагруженности или полном простое реки это использование автомобильных дорог. Как следствие, растёт нагрузка на дорожное полотно, оно быстрее приходит в негодность, требует большого внимания и средств для ремонта, также зачастую увеличиваются (и существенно) затраты перевозчиков, которые в конечном итоге через себестоимость продукции ложатся на потребителей.

Альтернативные способы перевозки в отдельных случаях могут быть и вовсе невозможны, поскольку в этих регионах нет никаких других путей, кроме водного. Основные же вопросы рационального и эффективного использования ещё предстоит, безусловно, решать, поскольку, как мы уже отмечали в своём докладе, здесь сталкиваются интересы многих сторон. И предложения прозвучат, я думаю, и от выступающих сегодня докладчиков.

Ещё один вектор развития внутренних водных путей, над которым стоит активно поработать, – это водный туризм. И Вы, Владимир Владимирович, абсолютно верно акцентировали приоритетные направления использования реки Волги, Волго-Донского канала, а значит, и Дона целиком, по маршрутам, излюбленным для россиян и иностранных туристов: это Санкт-Петербург – южные регионы, Москва – южные регионы.

Я считаю, что после строительства Нижегородского низконапорного гидроузла круизное судоходство по Волге восстановится. Развитие внутренних водных путей также даст импульс для совершенствования туристической инфраструктуры во всех поволжских городах. Появятся благоустроенные причалы, набережные, зелёные стоянки, пляжи, вокзалы, оживится торговля. В плюсе будут не только перевозчики, но и муниципалитеты, регионы, туроператоры, малый бизнес. Появятся дополнительные средства для дальнейшего улучшения инфраструктуры.

Только сейчас дали старт строительству серии круизных теплоходов. И вы помните решение глав по Вашей инициативе, которое было принято в 2014 году на саммите руководителей прикаспийских государств, – о круизах по Каспию. Уникальная природа, пляжи Каспийского моря, отели, достопримечательности будут интересны не только российским, но и иностранным туристам. И сегодня уже достаточно серьёзная тяга – предложения формируются.

Важным условием для этого может стать благоприятный визовый режим. Существующие в настоящее время сложности и длительность процесса оформления виз прямым образом сказываются на снижении туристического потока иностранных граждан. Мировая практика показывает, что любое упрощение визовых формальностей увеличивает турпоток как минимум на 30 процентов. В России такие механизмы уже применяются. Мы предлагаем законодательно закрепить разрешение безвизового пребывания организованных иностранных групп сроком до 15 дней, прибывающих в Россию через аэропорты городов – крупнейших речных туристических центров, таких как Казань, Ростов, Астрахань, Волгоград, для дальнейшего путешествия по рекам России.

Совместно с регионами мы разработали ещё одно предложение, направленное на привлечение инвестиционных средств для обновления флота. Длительная окупаемость таких проектов настораживает инвестора и тормозит строительство новых судов. Мы предлагаем создать механизмы, предусматривающие софинансирование региональных программ развития туризма и упрощения процедуры возмещения затрат на уплату процентов по кредитам инвестиционных проектов. Конечно, речь идёт о тех проектах, которые направлены на создание или модернизацию объектов туристско-рекреационного использования с длительным сроком окупаемости.

Считаем, что полная реализация потенциала развития речных круизов в России позволит не только увеличить доходы отрасли, но и повысить престиж туризма в нашей стране, улучшит инфраструктуру городов, увеличит доходы малого бизнеса.

Уважаемые участники заседания, в своём выступлении я обозначил лишь часть вопросов, над которыми мы работали, поэтому хочется надеяться, что мы придём к взаимопониманию и найдём столь нужный всем баланс в использовании богатейших ресурсов рек, озёр и водоёмов, которыми обладает Россия.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо.

Максим Юрьевич, пожалуйста.

М.Соколов: Спасибо.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума Государственного совета, участники заседания!

Хотел бы также поблагодарить за возможность рассмотрения вопросов развития внутренних водных путей на столь высоком уровне, поблагодарить рабочую группу, Александра Александровича Жилкина за такую детальную подготовку Государственного совета и поддержать те предложения, которые были высказаны в его докладе.

Основная миссия внутреннего водного транспорта – это обеспечение экономичной, безопасной, энергоэффективной и экологичной перевозки массовых и тяжеловесных грузов на большие расстояния, а также перевозка пассажиров труднодоступных районов и туристов. И внутренний водный транспорт сегодня представляет сложный производственно-технологический комплекс, в состав которого входит и речной флот, и инфраструктура внутренних водных путей, судоходные гидротехнические сооружения, речные порты, промышленные предприятия, судостроительные заводы и туристические компании. И по протяжённости внутренние водные пути практически в два раза превышают федеральные автомобильные дороги. При этом порядка 80 процентов водных путей являются безальтернативными для возможности доставки грузов и пассажиров, обеспечивая в том числе и северный завоз.

Большая часть грузов перевозится по Единой глубоководной системе в Европейской части России, её протяжённость 6,5 тысячи километров, и здесь расположено подавляющее количество судоходных гидротехнических сооружений, которые имеют комплексное значение. Всего же в ведении Росморречфлота находится 741 судоходное гидротехническое сооружение, и только 14 процентов из них используются непосредственно для пропуска судов. Остальные решают комплексные задачи водоснабжения, обводнения рек, поддержания напорного фронта водохранилищ, защиты территории и населения от техногенных катастроф и паводков. Кроме того, решаются задачи обороноспособности и безопасности государства, в том числе по выполнению заказов на речных верфях.

И – учитывая комплексный характер сооружений – финансирование их содержания необходимо, конечно же, осуществлять вне зависимости от интенсивности самого судоходства; это важный, принципиальный момент. Подчеркну, что некоторые судоходные гидротехнические сооружения, обеспечивая подачу воды, большую часть перекачивают в целях водоснабжения и обводнения, что никак не связано с судоходством. Например, и Канал имени Москвы, и Волго-Донской канал, где мы полностью несём затраты на перекачку воды и осуществляем содержание и ремонт этих сооружений; например, Канал имени Москвы, обеспечивает 80 процентов водоснабжения нашей столицы. И общие платежи за водоснабжение от конечных пользователей хоть и достаточны для покрытия текущих расходов на содержание гидросооружений, но доходят до эксплуатирующих организаций в сильно урезанном виде. Поэтому прошу дать поручение соответствующим субъектам Федерации, ФАС, Минтрансу России проработать вопрос по определению экономически обоснованного тарифа на оплату услуг организаций, которые эксплуатируют эти гидротехнические сооружения.

В соответствии с Вашими поручениями, уважаемый Владимир Владимирович, за последнее время проведена значительная работа по совершенствованию правовых основ функционирования внутреннего водного транспорта. Так, в конце 2014 года Правительством утверждены нормативы финансирования и содержания внутренних водных путей. В июле этого года законодательно закреплена возможность создания региональных водных путей, и это позволит расширить географию перевозок и грузов, и пассажиров уже в интересах самих регионов.

Кроме того, в феврале этого года Правительством утверждена Стратегия развития внутреннего водного транспорта Российской Федерации на период до 2030 года. Одной из целей этой стратегии является повышение уровня безопасности судоходства. И этому направлению уделяется действительно особое внимание.

В 2012 году созданы администрации бассейнов внутренних водных путей, всего 15 администраций. Тогда же внедрена система государственно-портового контроля, уже показавшая свою эффективность, назначены капитаны бассейнов, персонально отвечающие за обеспечение безопасности судоходства, введена и действует система управления безопасностью в судоходных компаниях и на судах. Осуществляется также регулярная аттестация капитанов судов, внедряются современные навигационные технологии на основе ГЛОНАСС и электронной картографии, введена обязательность страхования гражданской ответственности судовладельцев за причинение вреда. В совокупности эти меры привели к существенному повышению уровня безопасности судоходства и снижению аварийности на реках. Тем не менее электронная картография пока ещё в недостаточной мере используется на речных судах. Полагаем, что нужны и дополнительные меры по оснащению судов и повышению доступности навигационных устройств приёмниками ГЛОНАСС.

Вместе с тем в сфере внутреннего водного транспорта остаётся и ряд проблем, требующих рассмотрения и решения на уровне Государственного совета. Так, в 2014 году Госсоветом была поставлена задача по переориентации перевозок тяжеловесных и крупногабаритных грузов с автомобильного на железнодорожный и внутренний водный транспорт.

Отмечу, что загруженность автодорог постоянно растёт, при этом многие направления перевозок совпадают с направлением речных путей. Например, один речной состав грузоподъёмностью 8 тысяч тонн способен заменить четыреста 20-тонных грузовых автомобилей. Для решения этой задачи по переориентации введён запрет на перевозку делимых грузов тяжеловесными транспортными средствами по автомобильным дорогам, обустраиваются дополнительные пункты весогабаритного контроля, внедрены инструменты возмещения вреда автодорогам, имею в виду систему «Платон».

Период навигации совпадёт с периодом повышения нагрузки на автодороги из–за роста сезонных перевозок грузов и пассажиров, и в рамках уже принятых решений, используя систему взимания платы с 12-тонников, возможно регулирование путём повышения тарифа в период речной навигации: с апреля по ноябрь. Возможно делать это и на автомагистралях, направления которых совпадают с направлениями водных магистралей, определив такой перечень.

Сезонный пик нагрузки на железные дороги также приходится на летние месяцы, то есть сезон речной навигации, и было бы целесообразно в этот период не предоставлять скидок на перевозку массовых и тяжеловесных грузов железнодорожным транспортом.

Одними запретами и ограничениями, конечно, в отношении автомобильного транспорта обеспечить переориентацию грузопотоков в их нынешнем состоянии невозможно, поскольку те преимущества внутреннего транспорта, которые были отмечены, не реализуются в полной мере из–за наличия инфраструктурных ограничений.

Также недофинансирование содержания за последние 20 лет привело к ощутимому снижению протяжённости внутренних водных путей с гарантированными габаритами судов, об этом сегодня говорилось уже. И на Единой глубоководной системе существует три узких места: Нижний Дон – станица Багаевская, на Волге в районе Городца, где глубины значительно меньше, чем на остальных участках, и на реке Свирь, где ограничена пропускная способность шлюза.

В последние годы проблемы с судоходством на реках также усугубляются и маловодностью. Практически за эти два года мы утратили сквозное судоходство по реке Волге, и это сказалось на перевозке туристов круизными судами.

Из–за инфраструктурных ограничений потери провозной способности флота составляют ежегодно порядка 46 миллионов тонн. И мы продолжаем терять эти грузопотоки, поскольку в 2015-м, прошлом году, в направлении портов Азово-Черноморского бассейна планировалось перевезти 13 миллионов тонн, а из–за маловодности и инфраструктурных ограничений перевезли только восемь.

В свою очередь автомобильный и железнодорожный виды транспорта развивались в последние годы опережающими темпами. И на этом фоне в условиях ухудшения состояния инфраструктуры внутренних водных путей речной транспорт утрачивает свою привлекательность и конкурентоспособность. Падение грузооборота на внутреннем водном транспорте привело к тому, что в настоящее время его доля в общем грузообороте страны не превышает трёх процентов, хотя в 1990-х годах он был сопоставим с грузооборотом автомобильного транспорта.

Для устранения инфраструктурных ограничений первое, что необходимо сделать, – это строительство Нижегородского и Багаевского гидроузлов. Закончено проектирование первого этапа Нижегородского гидроузла, до конца года мы начнём проектирование Багаевского. И для отрасли критически важно завершить строительство этих двух объектов в 2020 году, что позволит на всём протяжении Единой глубоководной системы страны обеспечить достижение четырёхметровой глубины и рост провозной способности речного флота более чем в два раза. Даже понимая существующие бюджетные ограничения, прошу поддержать завершение реализации этих проектов в 2020 году в качестве приоритетных.

Второй вопрос – это нормативное финансирование содержания внутренних водных путей. На эти цели требуется чуть более 21 миллиарда рублей в год. И недостаток средств сегодня составляет около 8 миллиардов рублей. Несмотря на принятые решения, в том числе и на правительственном уровне, финансирование по нормативам не обеспечивается. А если этого не делать, то устранить такие узкие места будет невозможно, и параметры судоходных путей будут продолжать ухудшаться, что, конечно же, увеличит нагрузку на дорожную сеть страны и приведёт к дисбалансу всей транспортной системы. Поэтому крайне важно обеспечить переход к 2018 году на полное финансирование за счёт средств как федерального бюджета, так и других источников.

Сознавая трудность обеспечения финансирования гидроузлов до 2020 года, рабочая группа по подготовке президиума Госсовета сформулировала предложения по определению возможных источников финансирования этих затрат. Стимулом переориентации навалочных и тяжеловесных грузов будет взимание дополнительного акциза на дизельное топливо, используемое преимущественно большегрузными коммерческими автомобилями, при этом рост стоимости от текущей цены не превысит 1 процента.

Подобный положительный опыт есть у Германии, где с 2004 года дополнительным источником финансирования внутренних водных путей стала часть средств, взимаемых с грузовых автомобилей массой 12 тонн и более. После же восстановления параметров путей и ликвидации узких мест возрастёт экономическая эффективность речных перевозок, и это позволит уже ввести платёж, взимаемый с судоходных компаний, за использование вновь созданной инфраструктуры. Мы обсуждали с бизнесом и с судовладельцами такой принцип, и он был ими поддержан.

Также при создании гидроэлектростанции естественное течение реки было перекрыто, и для продолжения возможности судоходства построены соответствующие судопропускные сооружения, то есть шлюзы. Условия судоходства, которые раньше были естественными, существенно усложнились, и после строительства шлюзов габариты судна у нас жёстко лимитированы. В условиях маловодности рек этот недостаток также мог бы быть компенсирован строительством судов с меньшей осадкой и увеличенной шириной.

Но в существующих условиях из–за ширины габаритов шлюзов это сделать невозможно. Поэтому в целях компенсации негативного воздействия на судоходство от наличия гидроэлектростанций на реке предлагается также посмотреть возможность введения платежей с произведённой этими, именно этими гидроэлектростанциями энергии на содержание внутренних водных путей. Прошу также рассмотреть и поддержать эти предложения.

В свою очередь восстановление параметров на внутренних водных путях создаст экономические условия и для обновления речного флота. Потребность в строительстве нового грузового флота до 2020 года оценивается более чем в 200 единиц, а пассажирского флота – порядка 40. Строительство нового флота осложняется тремя ключевыми факторами: в первую очередь это высокая капиталоёмкость, во–вторых, дорогие кредиты, которые составляют в общем объёме до 100 процентов стоимости нового судна за весь период кредитования, и, в–третьих, длинными, по сравнению с другими видами и транспорта, и бизнеса, сроками окупаемости – более 10 лет. И очевидно, что сегодня без государственной поддержки реализовать такую программу обновления флота сложно.

Как показала практика, самым эффективным инструментом стимулирования отечественного судостроения является программа, реализуемая Минпромторгом России, по субсидированию кредитных ставок и лизинговых платежей при закупке судов. Эта мера уже позволила построить порядка 90 единиц нового крупнотоннажного флота и привлечь дополнительно около 70 миллиардов рублей частных инвестиций в российское судостроение, не говоря уже о вновь созданных и сохранённых рабочих местах. Существующий подход в реализации этой программы сегодня предусматривает субсидирование только в пределах текущего бюджетного периода, сейчас это вообще один год. И конечно, именно это обстоятельство является препятствием для принятия судовладельцами инвестиционных решений о строительстве новых судов.

Ещё одной значимой мерой является подготовленная Минпромторгом России программа судового утилизационного гранта, которая простимулирует сдачу в металлолом устаревших судов с обязательством строительства новых. Это также обеспечит загрузку отечественных верфей. Такая программа хорошо работает по другим видам транспорта.

Безусловно, важная мера, которая стимулирует строительство речного флота, – это возможность заключения долгосрочных контрактов с российскими грузоотправителями, на что последние идут, к сожалению, как и везде, крайне неохотно. Полагаем, что в этом случае можно подумать также о подходах, которые реализуются при выдаче лицензии на разработку шельфовых месторождений, где приоритет отдаётся заказывающим флот на российских верфях.

Нерешённой остаётся проблема причальной инфраструктуры на внутренних водных путях. Сегодня об этом тоже говорилось в материалах основного доклада. Подавляющая часть причальных сооружений является федеральной собственностью, не имеющей эффективного балансодержателя, и, как следствие, длительное время не осуществляется финансирование их надлежащего содержания.

Ещё в 2012 году законодателем была установлена возможность приватизации причальных сооружений, однако массового отчуждения их в частную собственность не произошло. Причиной этого является несоответствие оценочной стоимости причалов экономической целесообразности их приобретения потенциальным инвестором. И предлагается внести в законодательство о приватизации уже согласованные с Росимуществом изменения, направленные на ускорение перехода объектов речных портов в руки эффективных собственников.

Для причалов невостребованных, но имеющих важное социальное значение, целесообразно создать по аналогии с «Аэропортами Севера» казённые предприятия. Также необходимо обеспечить добросовестным арендаторам, которые имеют право преимущественной покупки, приватизацию объектов речных портов по цене, соответствующей их инвестиционной стоимости.

Существуют также вопросы и в сфере водопользования, поскольку неоднозначность норм Водного кодекса создаёт предпосылки для спекуляции правом водопользования, ограничивающего, в некоторых случаях парализующего осуществление портовой деятельности. У нас есть также согласованное с Минприродой понимание решения данного вопроса, для чего потребуется внесение изменений в Водный кодекс. Поэтому по итогам Госсовета прошу дать соответствующие поручения о подготовке законопроекта.

Эффективная работа речного флота невозможна, конечно же, без высокопрофессиональных кадров. И мы полагаем, что водное транспортное образование, как и все направления подготовки кадров для транспортного комплекса страны, должно сохраниться в ведении Минтранса России. Сегодня прорабатывается проект создания Российского университета транспорта для решения задач по подготовке кадров, научного обеспечения транспорта страны.

Прошу также поддержать вопрос сохранения и отраслевого образования, и создание Российского университета транспорта.

Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги! Реализация предложенных в протокольном проекте решений позволит сделать значительный шаг в направлении развития внутренних водных путей и сбалансированности транспортной системы России в целом.

Спасибо за внимание.

В.Путин: Спасибо большое.

Василий Юрьевич, пожалуйста, прошу Вас.

В.Голубев: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума!

Река Дон, как известно, одна из крупнейших рек европейской части России. Это стратегический водный путь. По нему сегодня перевозят около 40 процентов экспортных грузов Российской Федерации от всех перевозок по внутренним речным путям.

Однако из–за маловодности 2009–2015 годов очень заметно снизилась пропускная способность флота и, конечно, безопасность его плавания. Почти прекращены круизные перевозки на Москву, Санкт-Петербург, волжские города. Теряют свой потенциал речные перевозки. Например, в 2015 году потребность в них превышала 13 миллионов тонн, а перевезли чуть больше половины.

При этом, по прогнозам Росгидромета, мы находимся только в начале маловодного периода. Сегодня водность нижнего Дона напрямую зависит от сброса воды из Цимлянского водохранилища, которое контролирует 75 процентов стоков Донского бассейна. В условиях, когда приток воды значительно ниже нормы, приходится снижать и расход воды. Из–за этого трудности с обеспечением населения питьевой водой, забором воды для Новочеркасской ГРЭС, орошением сельхозугодий. Идёт серьёзное разрушение берегов и заиления ложа, загрязнение водохранилища сточными водами, интенсивное развитие сине-зелёных водорослей, которые очевидно влияют на экологическую ситуацию, снижается рыбопродуктивность.

Для решения этих проблем в сентябре 2015 года, Владимир Владимирович, Вам было направлено обращение, по которому Вы дали поручение о разработке плана оздоровления водохранилища и его притоков. Хотел бы высказать Вам слова благодарности, это очень основательно было воспринято и общественностью, река Дон в той или иной степени охватывает жизнедеятельность почти 2 миллионов человек, проживающих вдоль неё на территории Ростовской области.

Сегодня Минприроды совместно с Минэнерго, Минсельхозом и Минтрансом подготовили соответствующий план. Ключевое мероприятие этого плана – строительство Багаевского гидроузла комплексного назначения. Проект плана и проект распоряжения Правительства сегодня проходят согласование в ведомствах, затем материалы будут направлены повторно в Минфин Российской Федерации.

Я хотел бы поддержать выступавших до меня, Владимир Владимирович. Дело в том, что для нас это просто жизненно важно. И прошу поддержать предложения, которые уже прозвучали, и, соответственно, ускорить утверждение плана мероприятий в предложенном объёме по данному вопросу.

В свою очередь Ростовская область оценила и свои возможности в решении этой задачи, и мы берём на себя обязательство по софинансированию проектов на территории Ростовской области в объёме примерно 2 миллиардов рублей. Учитывая огромное значение для области этого проекта, прошу также включить строительство Багаевского гидроузла в перечень приоритетных проектов и поручить соответствующим ведомствам обеспечить его безусловное строительство до конца 2020 года.

Одновременно с этим из–за аналогичных проблем, Максим Юрьевич об этом также сказал, и Александр Александрович об этом говорил, необходимо строительство Нижегородского низконапорного гидроузла на участке реки Волга у Нижнего Новгорода. Только в комплексе с Багаевским гидроузлом они смогут обеспечить перевозки с Волги в направлении Азовского и Чёрного моря. Это основной поток сегодня экспортных грузов и туристического потока внутреннего водного туризма. Поэтому строительство Нижегородского гидроузла также необходимо обеспечить, по нашему мнению, в эти же сроки, то есть до 2020 года. И хотелось бы, чтобы это тоже было в числе приоритетных проектов, они в комплексе смогут работать. Оба проекта сегодня находятся в федеральной целевой программе по развитию транспортной системы России до 2020 года.

Я бы ещё один вопрос выделил, Владимир Владимирович. Для нас очень актуально, чтобы строительство этих объектов создало предпосылки для развития и рыбоводства в этой части Ростовской области. Участок от Цимлянского водохранилища до устья реки Северский Донец сегодня полностью зашлюзован, там три судоходных гидроузла. Это, к сожалению, не позволяет рыбе осуществлять свободный проход в места нерестилищ. И при наращивании объёмов судоходства очень принципиальная задача – создать условия для недопущения потери рыбопродуктивности. Решить проблему этого может строительство рыбоходно-нерестового канала вокруг Кочетовского гидроузла. Вы его открывали в Ростовской области. В 2008 году планировалось его построить за счёт федерального бюджета при условии строительства за счёт области рыбоходного канала вокруг Усть-Манычского гидроузла. Область это условие выполнила, поэтому просил бы Вас поручить Правительству Российской Федерации рассмотреть вопрос строительства рыбоходно-нерестового канала, учитывая, что это как бы комплекс всех мероприятий, который был запланирован.

И ещё один вопрос, я хотел бы его тоже поднять, это вопрос состояния реки Северский Донец, которая является на сегодняшний день основным притоком реки Дон. На самом деле дело в том, что в настоящее время Минтранс ведёт реконструкцию гидроузлов, и, собственно говоря, эта задача продолжает выполняться, но полностью вопрос по гидроузлам решить не сможет. Почему? На наш взгляд, это река, которая может послужить в дальнейшем развитию грузоперевозок, а сегодня она 105 тысяч тонн перевозит, это в разы меньше, чем прежде, она и обеспечит рост внутреннего водного туризма, и очень важно было по ней отработать ряд мероприятий.

Что это за мероприятия? Я считаю, что нужно активнее заняться расчисткой малых рек, притоков реки Северский Донец. По Ростовской области таких рек проходит пять, а всего их четырнадцать. Проблема, конечно, усугубляется тем, что река Северский Донец проходит не только по территории Ростовской области, Белгородской области, но ещё по трём областям Украины. И тем не менее решение задач на территории Российской Федерации очевидно может в лучшую сторону изменить ситуацию по Северскому Донцу. Мы готовы отработать проектирование этой работы. Ну а сами работы – мы с Министром обсуждали эту тему – могло бы выполнить Министерство, потому что такие правила. Мы проектируем расчистку малых рек. По нашим расчётам, это примерно 900 километров, если взять все реки, которые как притоки приходят в Северский Донец. И сама река не только судоходная, рыбоводная, она ещё является красивым природным местом. Эти предложения я хотел бы внести, Владимир Владимирович, но вопрос, который сегодня внесён, он очевидно жизненно сверхважен для территории Ростовской области, для жителей, для самых разных отраслей экономики региона.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо большое.

Уважаемые коллеги, я думаю, вам знаком проект перечня поручений, который предусматривает как раз и создание этих гидротехнических сооружений, и поиск источников финансирования, это различные варианты здесь, и другие мероприятия. Какие есть у вас соображения по этому документу или предложения?

Пожалуйста, прошу вас.

А.Клявин: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены Госсовета, участники заседания!

От имени Российской палаты судоходства я хотел бы поблагодарить за ту возможность, которая сегодня дана нам, чтобы выступить по всем этим вопросам. Коротко хотел бы обозначить интересы бизнеса во всех обозначенных сегодня вопросах, в комплексе этих проблем.

Во–первых, мы ведём постоянный мониторинг ситуации на внутреннем водном транспорте. Но в преддверии Госсовета мы провели специальный опрос среди крупнейших судоходных компаний на предмет выявления болевых точек и причин сложившейся ситуации. И это не было странным, но сто процентов судоходных компаний ответили, что основным препятствием в работе внутреннего водного транспорта являются инфраструктурные ограничения. И это подтвердили сегодня все участники заседания. Поэтому те меры, которые сегодня были предложены, судоходное сообщество полностью поддерживает. Судоходные компании относят вот эти инфраструктурные ограничения, по существу, к системным проблемам, и решены они могут быть только на системном государственном уровне.

К числу других проблемных вопросов отнесены разные вопросы. В частности, административные барьеры, законодательство, кредитные ресурсы и так далее. Но все эти проблемы уже не носят системного характера, они решаются. Министр сегодня подчеркнул, что недавно буквально были приняты изменения в Кодекс внутреннего водного транспорта, которые реально решили целый ряд проблем судоходных компаний на сегодняшний день.

Я хотел бы просто в качестве примера привести, что за последние три года падение грузооборота внутреннего водного транспорта составило более 18 миллиардов тонно-километров. Чтобы представить себе эти объёмы – это колоссальные объёмы – это примерно один миллион рейсов необходимо совершить из Волгограда в Москву, для того чтобы перевезти это двадцатитонными грузовиками. А если представить себе колонну автомобилей, это примерно 30 тысяч километров, или три четверти экватора.

Владимир Владимирович, Вы ставили вопрос по поводу круизного судоходства. Действительно, разрезанная Волга не позволила нам серьёзно решать эти вопросы. И в ряде случаев пришлось в 2014–2015 годах перевозить пассажиров автомобильным транспортом с одного судна на другое, с тем чтобы не срывать эти круизы. На сегодняшний день судоходная компания подчёркивает, что примерно на 30 процентов сократился въездной туризм. И те меры, которые сегодня предложены в качестве упрощения визовых формальностей, судоходное сообщество поддерживает полностью.

В части, касающейся нового судостроения, судоходные компании, входящие в состав Российской палаты судоходства, достаточно активно с 2011 года строили суда. И я хотел бы поблагодарить за те меры, которые приняты. Очень хорошо работал 305–й закон, который был принят по поддержке судоходства и судостроения, и постановление по компенсации процентных ставок по кредитным и лизинговым платежам.

К сожалению, 2014 и 2015 годы – маловодье, заказы серьёзно снизились, в 2016 году мы ожидаем, что будет построено всего два судна. Поэтому те меры, которые были предложены в части предложения системы по компенсации процентных ставок по кредитам и лизинговым платежам, необходимо продолжить на обозримую перспективу, по крайней мере на 10 лет, поскольку для судоходных компаний это очень важно. Длительный период окупаемости судов требует и уверенности в том, что эти кредитные ресурсы будут обеспечены. Мы горячо поддерживаем инициативу, связанную с судовым утилизационным грантом, поскольку, по нашему мнению, это придаст серьёзный импульс для судоходных компаний по выходу на рынок нового судостроения.

Владимир Владимирович, к третьему уровню проблем, которые мы определили, отнесены были недостаточность грузовой базы и отток квалифицированных кадров. Но я хотел бы здесь, может быть, на первый взгляд такой непростой вопрос поднять.

Кадры для нас – это всё. Федеральным законом «Об образовании» предусмотрено обеспечение курсантов учебных заведений, подготавливающих специалистов плавательных специальностей, форменной одеждой. Это на самом деле очень важный элемент в воспитании новых кадров, которые придут на наш флот работать. А форма серьёзно влияет на качество обучения, вырабатывает чувство локтя, чувство экипажа. И просим дать поручение рассмотреть этот вопрос и решить вопрос по форменной одежде в учебных заведениях, которые готовят плавсостав.

И последнее: в части, касающейся возможного участия бизнеса в частичной компенсации затрат государства по строительству гидроузлов. Мы действительно здесь, в Волгограде, три года назад рассматривали этот вопрос, и судоходное сообщество заинтересовано в их строительстве. И судоходные компании подтверждают свою готовность частично участвовать в финансировании затрат государства по возведению новой инфраструктуры, это позволит работать эффективно, рентабельно, устанавливать соответствующие фрахтовые ставки и оказать существенное влияние государству в частичной компенсации затрат государства на строительство.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо.

Пожалуйста, кто ещё хотел?

Егор Афанасьевич, пожалуйста.

Е.Борисов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые коллеги!

У меня конкретные вопросы, которые я хотел бы озвучить и попросить поддержки.

Первое. Для нас является проблемной реализация технического регламента, который должен вступить в силу в 2018 году. К сожалению, сегодня оформление двойного дна с двойным бортом практически невозможно. Мы сегодня спустили на воду только два судна, а нам необходимо до 2018 года спустить 66 судов на воду, реально не получается. Поэтому первая наша просьба – по техрегламенту установить более реальные сроки, потому что сегодня появляется ответственность у судовладельцев. Это первый вопрос, который я хотел бы озвучить сегодня.

Второе – это вопрос, связанный с исключением из того же реестра требований судов с подъёмностью до 600 тонн. Сегодня и маленькие суда тоже требует реконструировать под двойное дно. Всё–таки сегодня реальная ситуация такова, что мы могли бы работать и с этими судами, до 600 тонн, с одним дном. Я думаю, можно допустить сегодня. А зачем сегодня требовать тогда, когда мы не можем решить даже класс «река–море»? Это второй вопрос.

Третий вопрос. Сегодня, Владимир Владимирович, нам позарез нужно поддержать северный завоз. Конечно, не хватает инвестиций, поэтому в порядке исключения по тем наиболее сложным субъектам, которые работают в бассейнах, допустить всё–таки какие–то налоговые облегчения. В частности, по НДС. Мы эти освобождаемые средства могли бы отправить на инвестиции на реновацию флота.

В Якутии бассейн реки Лена занимает 23 процента от общего объёма Российской Федерации. Очень большой объём, и притом, самое главное, это единственный безальтернативный вид транспорта. У нас нет железных дорог, у нас нет автомобильных дорог, поэтому мы просим в порядке исключения всё–таки посмотреть эту нашу позицию.

И последнее. Мы сегодня с Минпромторгом, с Минэкономики начали реализовывать инвестиционный проект – восстановить и реализовать высокотехнологичное производство судов с четырёх заводов в одном Затайском ремонтном заводе. Мы просим, чтобы этот проект была реализован быстро, чтобы решить ту задачу, которая поставлена техническим регламентом.

Вот такие просьбы у нас.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо.

Пожалуйста, коллеги, ещё? Прошу вас.

Е.Москвичёв: Уважаемый Владимир Владимирович!

Разрешите высказать слова благодарности от депутатов Государственной Думы, от транспортников, от Комитета по транспорту за то, что данный вопрос, который рассматривается, он сегодня нужен, важен. И, мы надеемся, в течение трёх лет 20–25 процентов объёма перевозок сыпучих грузов уйдут именно на реку.

Мы понимаем, что дороги надо освобождать, дороги надо развивать, но там действительно большие затраты. И, пользуясь случаем, просили бы в 2017 году на одном из президиумов Госсовета рассмотреть вопрос о развитии наземного пассажирского транспорта. Наземный пассажирский транспорт ежедневно перевозит более 50 миллионов пассажиров.

Спасибо большое.

В.Путин: Хорошо, запланируем.

Андрей Юрьевич, есть комментарии?

А.Иванов: Уважаемый Владимир Владимирович! Уважаемые члены президиума Госсовета!

Мы в целом прорабатывали те предложения, которые озвучены Министерством транспорта и рабочей группой. Дополнительно в развитие этих предложений хотелось бы отметить, что те компенсационные платежи и иные платежи, о которых говорит Министерство, надо было бы вводить с учётом необходимости учёта всех этих платежей и средств, конечно, в федеральном бюджете.

У нас уже в настоящий момент времени очень много различных сборов существует за пользование водными ресурсами. У нас «Росводресурсы» собирают 15 миллиардов рублей в год. У нас Министерство сельского хозяйства, Министерство энергетики, есть «Росморречфлот» и так далее. И часть этих средств мы в федеральном бюджете не видим, сейчас мы нарастим. При этом расходы, например, на водный транспорт, составляют по государственной программе – соответственно, только по 2017 году – 51 миллиард, из которых, как уже говорилось здесь, 13 миллиардов – на содержание, 32 миллиарда – это капиталка, 33 практически.

Поэтому мы бы предложили увязать предложения по введению новых платежей, с тем чтобы они нашли комплексное отражение в федеральном бюджете, чтобы они были консолидированно и сбалансированно распределены в зависимости от предназначения тех или других водных ресурсов – и для транспортной системы, и для водопользования для разных целевых назначений.

Во–вторых: понятно, что мы по нормативному содержанию с Правительством Российской Федерации принимали решения, когда у нас другие были макроэкономические условия. И можно было бы рассмотреть ещё вопрос о поэтапном всё–таки доведении до нормативного содержания внутренних водных путей. Как уже здесь говорилось о Единой глубоководной системе, два эти гидроузла – это 6 тысяч из 110 тысяч километров водных путей, но при этом это 50 процентов судоходства. И того объёма, который уже есть в федеральном бюджете на содержание, достаточно для доведения до нормативного содержания именно этой части единой глубоководной системы. Поэтому поэтапное, так скажем, введение нормативного содержания позволило бы сделать более плавным увеличение нагрузки на всех участников процесса.

В части, касающейся обновления флота из судового утилизационного гранта, мы поддерживаем предложения Министерства промышленности, мы с ним работаем, и эта позиция понятна, в отношении софинансирования субъектов также. Поэтому в целом, Владимир Владимирович, просим поддержать.

В.Путин: Спасибо.

Аркадий Владимирович, прошу.

А.Дворкович: Спасибо, Владимир Владимирович.

Мы предложения, которые сегодня прозвучали, внимательно прорабатывали. А что касается ключевых вопросов, источники финансирования для доведения до нормативного состояния внутренних водных путей и реализации инвестпроектов, в целом основные министерства поддерживают предложенные источники.

Но, конечно же, с учётом сложной ситуации экономики в целом никому сегодня не хотелось бы существенно увеличивать финансовую нагрузку на кого бы то ни было, и мы должны действовать максимально аккуратно. Речь идёт и о гидроэнергетике, где любое увеличение нагрузки приведёт к сокращению инвестиционной программы компании «РусГидро», которая по Дальнему Востоку несёт достаточно уже большое бремя реализации инвестпроектов. Что касается акцизов на дизельное топливо, мы в рамках налогового маневра сможем, я думаю, скорректировать так ставки, чтобы учесть интересы внутренних водных путей и увеличить финансирование.

Наконец, что касается сборов с судоходных компаний после реализации крупных инвестпроектов, которые ведут к увеличению пропускной способности, – это тоже можно делать, но аккуратно, я думаю, что должно быть право Правительства такие сборы устанавливать, заранее лучше не говорить, что мы всегда их будем устанавливать, потому что это сильно зависит от характера инвестиционного проекта.

А что касается других предложений по инвестпроектам, мы уже включили и Багаевский гидроузел, и Нижегородский гидроузел в стратегии развития внутренних водных путей к числу самых приоритетных проектов, проектирование Нижегородского узла уже фактически завершено и должно начаться финансирование. Проектирование Багаевского гидроузла будет завершено в следующем году, начнём финансирование реализации этого проекта.

Наконец, по работе Правительства по координации всей этой тематики. Полностью согласен с тем, что правительственная комиссия, которая занимается природопользованием и водохозяйственным комплексом, должна координировать вопросы приоритетности использования водных ресурсов в интересах отдельных отраслей: транспорт, сельское хозяйство, промышленность, рыболовство, энергетика. И эта функция комиссии должна быть действительно ключевой.

Что касается других вопросов, например, внутренний туризм, въездной туризм по рекам, ряд других направлений, которые носят узковедомственный характер и не связаны с необходимостью координации между ведомствами, этим, мне кажется, должны заниматься соответствующие комиссии и органы власти. У меня просьба в этой части немного скорректировать подготовленный проект решения.

Спасибо.

В.Путин: Спасибо.

Уважаемые коллеги, думаю, что нет необходимости подробно говорить ещё раз о важности вопроса, который мы с вами сегодня рассматриваем. Напомню только, что сама российская государственность в своё время складывалась именно по берегам наших великих рек. Прежде всего, конечно, в европейской части, на северо-западе, но и развивалась она потом тоже по берегам рек, поскольку других способов сообщения в древние времена практически и не было.

Конечно, сегодня у нас есть многое другое: есть и автомобильные дороги, которые тоже требуют особого внимания с нашей стороны, есть и авиационное сообщение – и всё это развивается. Но значение водных путей не становится меньше, а тем более для нашей страны, у которой есть возможность эффективно использовать эти водные пути.

Я уже говорил о преимуществах этого вида транспорта. Неоднократно принимали решения уже по этим вопросам, но реализуются они пока, мягко говоря, не так, как бы хотелось. Разумеется, не хочется увеличивать какую–то нагрузку на кого бы то ни было, но источники должны быть, источники решения проблем, перед которыми мы стоим. Поэтому мы очень аккуратно в проекте решения отразили необходимые для принятия меры.

Важно только, чтобы для всех участников экономической деятельности был понятен тренд того, что мы будем делать. Не резко, не жёстко, но чтобы было понятно, что Правительство будет действовать таким–то и таким–то образом. И чтобы все участники экономической деятельности были к этому готовы и заранее выстраивали свои планы. Вот это самое главное.

И второе. Нужно, конечно, все намеченные планы осуществлять.

Давайте мы доработаем сегодняшний проект решения в соответствии с предложениями, которые были высказаны участниками нашего сегодняшнего совещания, конечно, предварительно проработав их со всеми заинтересованными министерствами и ведомствами.

Большое спасибо.

Россия > Транспорт > kremlin.ru, 15 августа 2016 > № 1867494 Владимир Путин

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова для фильма «Первого канала», посвященного юбилею Ф.Кастро, Москва, 13 августа 2016 года

Вопрос: Отношения Кубы и России переживали разные периоды. Было романтическое восприятие Кубинской революции, потом Карибский кризис, который немного охладил отношения, потому что Ф.Кастро, как нам рассказывали, был все-таки обижен, что его не сильно спрашивали, когда Н.С.Хрущев и Дж.Кеннеди принимали решения. Во время поездки Ф.Кастро в Советский Союз в 1963 г. Н.С.Хрущев постарался загладить эту историю, и отношения стали развиваться более или менее нормально. В 1991 г. выживала Россия и очень сильно выживала Куба. Что происходит сегодня?

С.В.Лавров: Не только сегодня, а на всех упомянутых Вами этапах, наши отношения являлись самоценными. Это были отношения искренней дружбы, стратегического партнерства и, конечно же, огромных симпатий между народами нашей страны и Кубы. Я думаю, что это никоим образом не менялось в связи с колебаниями внешнеполитической конъюнктуры, обострениями на мировой арене, наподобие Карибского кризиса, о котором Вы упомянули. Были, наверное, некоторые взлеты и падения в отношениях между лидерами, в том числе из-за специфических личностных черт лидерства Н.С.Хрущева. Но отношения между народами на протяжении всего этого периода оставались братскими. Наверное, это самое хорошее слово для того, чтобы их охарактеризовать. Безусловно, это продолжается и сейчас.

Когда СССР прекратил свое существование в силу известных событий, Россия сама должна была собраться и понять, как дальше жить, когда вдруг обнаружились многие километры границ с новыми независимыми государствами, казна была пустой, было множество социальных проблем. По мере того, как мы выходили из этого кризисного состояния, начиная с нулевых годов этого века, отношения восстановились. Президент неоднократно посещал Кубу, в очередной раз он был там летом 2014 г., Министр иностранных дел – Ваш покорный слуга – нанес несколько визитов на «Остров Свободы». Вероятно, у кубинцев были какие-то переживания по поводу того, что после исчезновения Советского Союза Куба была не самым главным внешнеполитическим приоритетом Российской Федерации. Но они очень хорошо помнят и с огромным уважением относятся к тому вкладу, который СССР внес в становление кубинской государственности, в развитие кубинской экономики, создание очень солидной социальной базы. На протяжении всех этих лет они очень высоко ценят наше сотрудничество на международной арене, полную солидарность России с Кубой в ее усилиях добиться признания своего права жить так, как хочет жить ее народ.

Вопрос: Подтолкнуло ли каким-то образом Россию к активности на этом направлении возобновление дипломатических отношений Кубы и США в 2014 г.?

С.В.Лавров: Возобновление дипотношений между Кубой и Соединенными Штатами произошло на фоне очень большой активности в российско-кубинских отношениях. Поэтому процесс нормализации отношений между Кубой и США никаким образом не связан с нашей активностью на кубинском направлении. Повторю еще раз, для нас отношения с Кубой по-настоящему самоценны. Мы, безусловно, приветствовали те шаги, которые Вашингтон, в конечном итоге, решил и был вынужден сделать в направлении нормализации отношений с Кубой. Все эти десятилетия, в течение которых существовало эмбарго и запреты практически на любые связи американских граждан с «Островом Свободы», мы добивались, в том числе в ООН того, чтобы американцы прекратили попытку изолировать Кубу. По большому счету, стремление изолировать Гавану привело только к тому, что американцы остались изолированными в этом вопросе. Подавляющее большинство государств мира ежегодно голосовало за то, чтобы это эмбарго было отменено и солидаризировалось с Кубой. Вместе с американцами голосовало три-четыре страны, причем из числа тех, которые никогда не были замечены в осуществлении самостоятельной внешней политики. Поэтому данный шаг я, безусловно, считаю победой кубинского народа. Представьте себе соотношение сил Соединенных Штатов и небольшой Кубы, самой мощной державы мира и страны, которая расположена недалеко от США и которая имеет население и ВВП несопоставимые с размерами любого штата или мало-мальски крупного города США. Тем не менее, кубинцы выстояли, доказали, что они будут реализовывать свое право на выбор пути развития, а мы будем их в этом поддерживать.

Братья Фидель и Рауль Кастро внесли огромный личный вклад в формирование национального характера, генетического кода нации. Мы должны об этом всегда помнить. Я смотрел репортажи с последнего съезда Коммунистической партии Кубы и видел, как принимали Фиделя и Рауля, как новое поколение подтвердило верность этим традициям. Скажу еще раз, эти традиции отнюдь не означают конфронтации с США или с кем бы то ни было еще. Сколько раз я бывал на Кубе, столько поражался, насколько хорошо кубинцы относятся, в том числе к Соединенным Штатам. На острове, в силу известных причин, были в огромном количестве американские раритетные автомобили. С 1950-х гг., когда отношения были полностью разорваны, туда не поставлялись никакие запчасти, но эти автомобили в идеальном состоянии. Маленькие игрушки, воспроизводящие американские раритетные автомобили середины прошлого столетия – один из наиболее популярных сувениров на Кубе. Открытость кубинского народа очень о многом говорит. Это люди, которые не просто живут в какой-то осажденной крепости и ощущают себя обложенными со всех сторон. Нет, это по-настоящему свободный, открытый, добрый и трудолюбивый народ.

Я очень рассчитываю, что шаги Вашингтона продолжатся, потому что самое главное сейчас – это полностью снять торгово-экономическое и финансовое эмбарго. Я считаю, что прибегать к подобным методам давления на целые народы – это позор для нашей цивилизации. Думаю, США должны это осознать. Они расписались в неспособности методами нелегитимного одностороннего давления заставить изменить выбор кубинского народа. Это большое событие.

Вопрос: Позвольте задать вопрос о Ф.Кастро. Когда Вы с ним встречались, было ли ощущение, что Вы встречаетесь с человеком-легендой?

С.В.Лавров: Конечно, безусловно. Я встречался с ним несколько раз. Первый раз в качестве министра в сентябре 2004 г., когда я находился на Кубе с официальным визитом накануне сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Тогда на Кубе были проблемы с электричеством, была какая-то авария, и Ф.Кастро полтора часа в прямом эфире объяснял народу, какие действия предпринимает правительство для преодоления последствий этой аварии. Наша с ним встреча была отложена на пару часов. Поздно вечером, ближе к одиннадцати, мы встретились и провели вместе около полутора часов. Он, если можно так сказать, «функционировал на всю катушку», был бодр, полностью владел ситуацией не только в своей стране, но и в региональных и мировых делах. Такое же погружение в материал, в действительность я обнаружил пару лет назад, когда в очередной раз был с визитом на Кубе. Ф.Кастро, уже отошедший от дел, принимал гостей, равно как принимал Президента России В.В.Путина в июле 2014 г., в своем частном доме, где он живет – очень скромном и небольшом. Он рассказывал нам о том, как глубоко начал разбираться в проблемах, связанных с изменением климата. Было видно, что он горит желанием придумать способы, которые помогут ускорить реализацию мер, направленных на то, чтобы наша планета не потеплела настолько, что многие привычные процессы обрели бы негативные измерения. Надо видеть его глаза – они горят, это глаза молодого, если не сказать юного, чистого и очень убежденного человека. Конечно, физически он уже не тот, что был. Но повторю еще раз, духовные силы у этого человека колоссальные.

Вопрос: Что же есть в Ф.Кастро такого, что принципиально изменив жизнь Кубы под боком могущественного соседа, когда все были против, он столько лет остается именно духовным лидером кубинцев? Он не заставляет их ни концлагерями, ни репрессивными мерами исповедовать те идеи, которые он привнес на Кубу. Что же в нем такого, что он все это держит?

С.В.Лавров: В нем пример для подражания. Он патриот своей страны, верный сын своего народа. Считаю, что он лидер по рождению, который отстаивал право кубинцев жить так, как они сами того пожелают. Он отстоял это право, он вызывает огромное уважение во всем мире. Кубинский народ его боготворит.

Россия. Куба > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 13 августа 2016 > № 1908158 Сергей Лавров

Вода и мир

Почему не нужно поворачивать сибирские реки, или что такое конкуренция за пресную воду

Анастасия Лихачева – кандидат политических наук, заместитель директора Центра комплексных европейских и международных исследований (ЦКЕМИ) Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме: Обязательным условием эффективного развития водоемких производств в Сибири и на Дальнем Востоке является экспорт в несколько стран АТР – тогда можно говорить об использовании водных ресурсов как стратегического политического ресурса.

Россия. СФО. ДФО > Экология > globalaffairs.ru, 30 июля 2016 > № 1850838 Анастасия Лихачева

Мирей Матье: «Красная площадь — моя любимая сцена»

Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

22 июля исполняется 70 лет Мирей Матье. Накануне юбилея со знаменитой французской певицей встретился корреспондент «Культуры».

культура: Грандиозные масштабы Вашего творчества впечатляют: в репертуаре около 1200 песен, Вы исполняете их на дюжине языков. Распроданы более 180 миллионов дисков. Гордитесь подобным успехом?

Матье: Эти голые цифры со многими нолями для меня мало что значат. Главное — выступления перед публикой, сохраняющей мне верность на протяжении более полувека.

культура: Как отмечаете юбилей?

Матье: Никак. Наша семья в трауре. Четыре месяца назад скончалась мама — мой ангел-хранитель. Это самая большая потеря в жизни. Она ездила на все мои гастроли, в том числе и в Россию, которую очень любила. Конечно, незримо мама по-прежнему будет присутствовать рядом.

культура: Когда снова собираетесь посетить нашу страну?

Матье: Я «крестная» проходящего в конце августа — начале сентября Международного военно-музыкального фестиваля «Спасская башня». Много лет принимаю участие в этом великолепном спектакле и, как говорит комендант Кремля, мой друг генерал Сергей Хлебников, стала его талисманом. На сей раз предстоит петь вместе с двумя вашими исполнительницами. Что именно? Пока секрет!

культура: Ваш дебют в Советском Союзе состоялся почти полстолетия назад — в 1967-м.

Матье: Тогда меня мало кто знал во Франции… Нет пророка в своем отечестве — первый большой успех ждал в Москве. Так случилось, что для русских я сразу стала «своей». Кто бы мог подумать, что наш роман продлится так долго. За эти годы я объехала немалую часть вашей страны — Пермь, Екатеринбург, Тюмень, Краснодар. Пела как с великим Краснознаменным ансамблем Российской армии, так и с потрясающими «Бурановскими бабушками». На концерте в честь 70-летия Победы выступала на Красной площади — моей любимой сцене. Отметить нашу с Россией «золотую свадьбу» в мае будущего года планирую концертами в Москве и Петербурге. Среди моих любимых композиций — «Дорогая моя столица», «Подмосковные вечера», «Очи черные», «Синий платочек», «Журавли», пою их на русском.

культура: Чем Вас так привлекает Россия?

Матье: Я встречаю людей, похожих на меня, — искренних, отзывчивых, непосредственных и добрых. Каждый раз посещаю церковь Николая Чудотворца в Хамовниках, собор Василия Блаженного и кремлевские храмы.

культура: Осенью на парижской набережной Бранли рядом с Эйфелевой башней откроется Российский духовно-культурный центр с православным собором Святой Троицы.

Матье: Если буду в эти дни в Париже, непременно приду на его освящение. Меня растрогала встреча патриарха Кирилла и папы римского Франциска, состоявшаяся на Кубе в начале нынешнего года. Сближение православных и католиков поможет всему христианскому миру. Сейчас мы, как никогда, нуждаемся в единстве.

культура: У Вас удивительная судьба, похожая на сказку…

Матье: Я старшая в семье каменотеса, нас было 14 детей. Мы росли в Авиньоне в бараке без водопровода. Мылись в тазу. Впятером спали в одной кровати. Жили крайне бедно, правда, не чувствовали себя несчастными. Подростком вместе с сестрой пошла работать на бумажную фабрику, делать конверты. Пела в церковном хоре с отцом, у него был прекрасный голос.

культура: Судьбоносной стала Ваша встреча с импресарио Джонни Старком, сыгравшим роль Пигмалиона, не так ли?

Матье: Он сразу предупредил: «Не забывай, ты дебютантка. Вдолби себе в голову раз и навсегда, я заставлю тебя работать как каторжную. Ничего не прощу и буду безжалостен. Но, если послушаешь, превращу тебя в настоящую звезду». Мне пришлось многому научиться. Я же действительно ничего не умела — даже правильно говорить. Стеснялась акцента, не знала, как отвечать на простые вопросы, как двигаться на сцене. Чувствовала себя гадким утенком. Но всегда верила в чудо, и оно случилось.

культура: Что для Вас является движущей силой?

Матье: Общение с публикой, ради нее я и пою. Признаюсь, с годами мне все страшнее выходить на сцену. Порой от страха зуб на зуб не попадает. Так или иначе, бросать не собираюсь, надеюсь выступать до последнего дыхания.

культура: Вас обижает критика?

Матье: Понимаю, нельзя нравиться всем. Возмущаюсь только, когда пишут откровенные глупости. Несмотря на застенчивость, я превращаюсь в львицу, которая выпускает когти и может сделать очень больно.

культура: Вы готовы, как Эдит Пиаф, сказать: «Нет, я не жалею ни о чем»?

Матье: Конечно, не случайно я так часто исполняю эту песню.

культура: Ваш первый диск назывался «Мое кредо». Так в чем же оно состоит?

Матье: В служении французской эстраде. Я ее верный солдат. Не меняюсь, не гонюсь за модой и даже десятилетиями сохраняю стрижку. Воспевай родные места, учил Бетховен, и их воспоет весь мир. Хорошую мелодию подхватят везде. Помню уроки Мориса Шевалье: «Если Пиаф шла по теневой стороне улицы, то тебе надо выбирать солнечную». Помог и легендарный композитор Франсис Лей, подаривший мне около тридцати песен. Все они похожи на меня. К сожалению, сегодня исполнителей стало слишком много. Им некогда учиться. Они торопятся занять первые места.

культура: Популярность — нелегкая ноша для такого интроверта, как Вы?

Матье: Однажды я давала интервью телевидению на набережной. В это время по Сене плыл пароход с туристами. И гид объявила: «Справа по борту Собор Парижской Богоматери, а слева — Мирей Матье». Все бросились смотреть на меня, на палубе возникла давка. Я испугалась, что судно перевернется.

культура: В 70 лет Вы сохранили потрясающую форму. Как Вам это удается?

Матье: Я всем обязана генам — мама прожила 94 года. Чтобы служить песне, надо, подобно спортсменам высокого уровня, вести спартанский образ жизни. Не курю, пью не больше одного бокала вина. Вода — самый полезный напиток. Питаюсь только биопродуктами. Избегаю солнца — главного врага кожи. Много сплю.

культура: Знаю, что Вы активно занимаетесь благотворительностью. Чувствуете в этом потребность?

Матье: Считаю христианским долгом помощь ближнему. Бог не дал мне детей, поэтому стараюсь опекать сирот.

культура: Вы далеки от политики, однако сильные мира сего охотно ходят на Ваши концерты. Какая партия Вам ближе?

Матье: Ощущаю себя голлисткой. Генерал был нашим выдающимся президентом. В то время Франция стояла на пьедестале. Сейчас — нет. Тем не менее, когда главой государства избрали Николя Саркози и он предложил спеть «Марсельезу» в ходе митинга на площади Бастилии, я с удовольствием согласилась.

Франция > СМИ, ИТ > portal-kultura.ru, 20 июля 2016 > № 1834387 Мирей Матье

«Объясняем преподавателям, как не сесть за «спасибо»

Ректор РГСУ о борьбе с плагиатом в диссертациях и коррупции

Владимир Ващенко

Наталья Починок возглавила Российский государственный социальный университет (РГСУ) в конце 2014 года. В тот период в вузе произошел ряд громких скандалов, в том числе связанных с плагиатом в диссертациях его соискателей. Как руководство университета отреагировало на скандал, что думает о студентах в хиджабах и какие учебные заведения войдут в структуру РГСУ — читайте в интервью, которое Наталья Починок дала «Газете.Ru».

— Как только вы возглавили РГСУ, было объявлено о новой концепции его развития. Расскажите, как она реализуется?

— Два года назад новая концепция была одобрена ученым советом и представлена трудовому коллективу. Она рассчитана на пять лет. Основные цели и задачи просты: стать эффективным университетом по рейтингу мониторинга вузов Министерства образования. Это главное, так как в 2014 году, когда я вступила в должность, вуз был неэффективен по основным критериям, к примеру по научной и международной деятельности. За 2014–2015 годы наш коллектив смог исправить ситуацию, и сегодня РГСУ является эффективным учебным заведением. Особое внимание у нас уделяется международному сотрудничеству. Если в 2014 году в университете обучалось только 0,1% студентов из-за рубежа, то сегодня их больше 10% от общего числа учащихся.

Согласно стратегии развития, мы должны сделать так, чтобы их было 15%, что соответствует крупнейшим вузам мира. Мы сейчас являемся ключевым партнером ряда стран Латинской Америки, Кубы, государств Африки, Восточной Европы, Южной Кореи и Китайской Народной Республики. Это те страны, откуда к нам приезжают студенты на обучение. Кроме того, определен ряд направлений, которыми мы серьезно занимаемся. Мы партнеры ключевых министерств и некоммерческих организаций: Министерства экономического развития, Министерства труда и социальной защиты, Агентства стратегических инициатив. Сейчас мы стали первым университетом по подготовке глав муниципалитетов. Заключено соглашение с руководителем Общероссийского конгресса муниципальных образований Виктором Кидяевым по созданию базовой кафедры для профессиональной переподготовки руководителей муниципалитетов России.

Наталья Починок Михаил Мокрушин/РИА «Новости»

Наталья Починок

— В 2014 году, когда вы только вступали в должность, были выявлены факты плагиата в диссертациях кандидатов и докторов наук, которые защищались в РГСУ. Что стало с теми обладателями степеней, в работах которых нашли плагиат?

— Действительно,

факты плагиата в диссертациях были очевидны, и диссертационный совет проголосовал за лишение степеней их «авторов».

Насколько мне известно, эти люди не были сотрудниками РГСУ, они только защитились у нас. С самого первого дня моей работы в университете я жестко определила наш принцип и перед студентами, и перед преподавателями: мы ни у кого не списываем и не приемлем никакой коррупции. Коллектив РГСУ принимает и будет принимать контрольные и разъяснительные меры для того, чтобы подобное не допускалось. В первую очередь потому, что это не соответствует репутации серьезного и динамично развивающегося университета. У нас даже агитплакаты на стенах есть, объясняющие, «как не сесть за «спасибо». Важно, чтобы люди понимали, что это, мягко говоря, противозаконно.

— Был громкий скандал с основателем РГСУ Василием Жуковым, которого избили битами. О вашем назначении он высказывался нелицеприятно. В каких вы сейчас с ним отношениях, что сейчас происходит?

— Поверьте, мне как ректору есть о чем заботиться. Я занимаюсь в первую очередь развитием коллектива, делаю так, чтобы зарплата преподавателей соответствовала рыночным условиям. Надо улучшать и положение дел в вузе в целом. Недавно «Эксперт» совместно с МИА «Россия сегодня» опубликовали свои рейтинги высших учебных заведений, в которых РГСУ занял девятое место по внутренней экономике, обойдя РЭУ им. Г.В. Плеханова, и оказался впереди крупнейших федеральных вузов по многим другим показателям. Проще говоря, я каждый день решаю задачи, соответствующие моей должности.

— Жуков говорил, что ваш покойный муж Александр Починок оказывал на того давление, чтобы сместить его с поста ректора, и даже мог стоять за нападением на бывшего главу РГСУ. Вы не планируете подать в суд на Жукова из-за этого?

— Нет. У каждого есть свое мнение. Если оно такое, я не буду с ним спорить. Но хочу подчеркнуть: у меня другое мнение на этот счет.

— Планируются ли какие-либо слияния РГСУ с другими вузами?

— Мы сейчас находимся на этапе юридического оформления объединения с Московским институтом музыки имени Шнитке. Ученые советы вузов наших университетов приняли единогласное решение об объединении. Это первый шаг в создании единого вуза. Сейчас готовятся документы по слиянию, и наши коллективы уже работают как одна команда. Мы проводим совместные концерты, обмениваемся опытом. Объединений с другими учебными заведениями пока не планируется.

— Будут ли сокращения преподавателей в Институте имени Шнитке после завершения слияния?

— Ни в коем случае. Мы начали работать вместе еще с 1 марта этого года и провели огромное количество совместных мероприятий. Преподавательский состав института Шнитке органично вошел в коллектив РГСУ. Более того, создан факультет — Высшая школа музыки, и по согласию вдовы Альфреда Шнитке он будет носить его имя.

Что касается зарплат педагогов института, то мы провели беседы с каждым преподавателем и объяснили, как будет выстраиваться его карьера, какую зарплату он будет получать и другие вопросы.

Никаких возражений ни у кого не возникло.

— Недавно в МГИМО произошел скандал, когда абитуриентку в хиджабе не пустили в стены института из-за ее одежды, мотивировав это тем, что МГИМО — светский вуз. У вас будет вводиться свой дресс-код?

— Нет, хотя мы тоже светский вуз. Для нас главное — сам студент, его желание учиться, нам неважно, какое у учащегося вероисповедание. В настоящий момент в РГСУ обучается 35 тыс. студентов, и среди них есть представители всех конфессий. В прошлом году мы провели по заданию Минобразования всероссийскую конференцию, направленную на изучение вопросов межконфессионального взаимодействия. Университет посетили студенты из большинства регионов России. Ребята вырабатывали единую политику по этой проблематике. Кроме того, у нас есть кафедра теологии, где мы готовим специалистов в направлении религиоведения. В этом году был первый выпуск студентов, которые ее окончили. Также у нас есть Центр православной журналистики, где молодые люди, находящиеся в детском приюте при монастыре, обучаются основам журналистики. В приюте они изучают теологические предметы, а мы даем им основы светского образования. Чем больше способов общения с внешним миром, чем больше людей, которые по зову сердца занимаются той или иной религиозной практикой, тем меньше будет возникать вопросов у общества относительно тех или иных проявлений их веры.

— Сколько в этом году планируется создать платных и бюджетных мест в РГСУ?

— Около 1,5 тыс. бюджетных и 2 тыс. контрактных. Мы готовы к приему учащихся и очень ждем абитуриентов.

— Сейчас в нашей стране есть определенные экономические проблемы. В связи с этим РГСУ сможет выполнить обязательства по зарплатам преподавателям и стипендиям студентам?

— Да, это важнейший вопрос. Мы уверенно смотрим в завтрашний день с точки зрения зарплат коллективу, тем более что этот вопрос находится на контроле главы Министерства образования и науки Ливанова.

Деньги же на стипендии нам полностью выделяет государство посредством Минобрнауки. Учащиеся полностью защищены в этом плане.

Единственное, специально из средств университета мы доплачиваем стипендии социально нуждающимся студентам и тем, кто отлично учится.

— Вы раньше говорили, что ставите целью сделать так, чтобы в РГСУ учились 180 тыс. студентов. Эта задача по-прежнему актуальна?

— Называя эту цифру, мы имели в виду обучающихся всех форм и программ высшего образования, в том числе тех, кто получает у нас дополнительное образование или учится на программе повышения квалификации. Сегодня в России около 73 млн людей трудоспособного возраста, которым в той или иной степени необходима переквалификация. РГСУ стал ключевым партнером Минтруда в данном направлении, мы разрабатываем профессиональные и образовательные стандарты по повышению квалификации и профессиональной переподготовке кадров. Исследователи говорят, что в среднем человек три раза в жизни меняет направление своей деятельности и ему необходимы дополнительные знания и навыки. Поэтому данное направление мы и в дальнейшем будем развивать. Не говоря о пожилых людях, которым зачастую необходимы программы повышения компьютерной грамотности. Сегодня у нас учится 35 тыс. студентов классической формы обучения, еще несколько тысяч получают дополнительное образование. И я уверена, что цифра 180 тыс. с учетом всех наших образовательных проектов будет легко достигнута со временем.

— При прежнем руководстве была проблема в нехватке общежитий. Сейчас она решена?

— Да, у нас дела с общежитиями обстоят гораздо лучше, чем во многих других вузах. Московские университеты очень востребованы у ребят из регионов, и мы выглядим привлекательно, так как можем без проблем их поселить в столице на время учебы. Конечно, если бы у нас была возможность получить еще какие-то объекты, где есть жилой фонд, чтобы предоставить их нашим студентам, мы бы не отказались. Для родителей важно отправить ребенка учиться туда, где есть крыша над головой. И мы это понимаем.

— Студенты разных поколений РГСУ отмечают, что в этом университете большое внимание всегда уделяли шахматам и даже были предметы по ним. Разве можно заставлять учащихся заниматься шахматами вместо других предметов?

— Если можно так выразиться, мы главный шахматный вуз страны. РГСУ регулярно проводит международный турнир Moscow Open, это крупнейшее профессиональное соревнование по шахматам Европы и мира. В этом году университет установил рекорд по самому крупному шахматному уроку в мире, что отражено в Книге Гиннесса. Как известно, сейчас у России с некоторыми странами не столь теплые отношения, как хотелось бы, но невзирая на это на Moscow Open приехали игроки из 42 государств. По поводу уроков, о которых вы упомянули, то это выглядит так: ребятам вместо физкультуры предлагается заниматься шахматами с преподавателем. Это делается по их желанию, никто не заставляет, понятное дело, играть. Что же касается в целом шахматного спорта, конечно, мы его продолжим развивать и уже это делаем.

Совместно с Шахматной федерацией Российской Федерации мы создали Национальную студенческую шахматную лигу. Через нее мы передаем другим университетам наш опыт и даже готовим преподавателей шахмат. Мое мнение, шахматы — это наша визитная карточка не только в России, но и во всем мире.

Недавно я ездила в Польшу и выступала в Европейской шахматной федерации, а также общалась с представителями Европейского студенческого спортивного союза, рассказывала о нашем опыте и о том, как можно развивать университет через эту игру.

— Сами вы играете?

— Играю и регулярно занимаюсь с преподавателем. В рамках Moscow Open у нас есть свой VIP-турнир, где выступают ректоры университетов, и я в нем участвую, представляя РГСУ. Но мои личные успехи пока скромны.

— Будет ли РГСУ присвоено имя бывшего министра труда Александра Починка?

— Нет. Мы решили увековечить имя Александра Петровича, который очень много сделал для вуза, в названии специального фонда. Он создан университетом и реализует масштабные программы. Конкурс проектов и программ развития регионов, проводимый фондом при поддержке министерств и ведомств Российской Федерации. Он проводился в 2016 году во второй раз в рамках Сочинского форума. В конкурсе участвовали 70 регионов, а председателем его экспертной комиссии стала вице-премьер Ольга Голодец.

Россия > Образование, наука > gazeta.ru, 9 июля 2016 > № 1844071 Наталья Починок

Алексей Андреев: «Когда строителю негде работать, он согласен на все»

Концессионным проектам в дорожном строительстве мешают развиваться четыре проблемы: архаичное ценообразование, стагнация науки, процедура выделения земель под строительство и дороговизна расходных материалов, с такой позицией на форуме «Транспортные системы России» в Москве выступил генеральный директор АО «ДСК «Автобан» Алексей Андреев.

В нашей стране ГЧП (государственно-частное партнерство) развивается, благодаря заключению долгосрочных инвестиционных и концессионных соглашений. Это очень положительная тенденция: развивать инфраструктуру не только за счет государственных денег, но и за счет частных инвестиций. Хотя в большинстве своем мы сегодня наблюдаем ситуацию, при которой в основном в проектах вращаются государственные деньги - финансирующие структуры, как правило, государственные, например, Сбербанк, "Газпромбанк", пенсионные фонды государственных структур. Но как тенденция - это очень хорошо и это позволяет дать импульс для развития инфраструктуры в Российской Федерации.

Вообще, инфраструктура - это основа для развития экономики любой страны. Вы знаете много примеров в США, в Германии. Ведь в цене товара и в любой произведенной услуге есть транспортная составляющая, и чем она дешевле, тем более конкурентоспособны государство и товар. Концессии набирают обороты, но мы не уйдем далеко, если не решим вопросы, которые предшествуют любому проекту.

Первый вопрос касается ценообразования в дорожном строительстве. При подсчете цены на строительство используется базисный индексный метод. База 2000-го года переводится в нынешние цены с помощью индексов пересчета Минэкономразвития или Минстроя. Но окончательная цена совершенно не отражает рыночную действительность, по отдельным позициям они могут быть больше или меньше.

С этим мы, например, сталкиваемся на строительстве ЦКАД (Центральной кольцевой автомобильной дороги). В Московской области отпускная цена местного песка в зависимости от качества составляет 250-350 рублей (за куб. м, - прим. Gudok.ru), в конкурсной документации заложено 370 рублей. А мы должны не только купить, но и перевезти, перегрузить и уложить. То есть, эта цена вдвое выше того, что получается по факту. По этому параметру проект становится малореализуем. Какие-то другие позиции - например, барьерные заграждения или шумозащитные экраны - несколько выше, чем сегодняшние параметры, но они не перекрывают большой объем материалов. К примеру, на четвертой секции ЦКАД объем песка - примерно 30 млн куб. м.

Второй вопрос относится к контрактам жизненного цикла. Есть пять участников процесса: заказчик, который дает техническое задание, проектировщик, Главгосэкспертиза, инвестор и строитель. У проектировщика нет задачи реализовать проект, он имеет цель только получить свои деньги, подготовив проект и пройдя экспертизу. Задача Главгосэкспертизы - срезать минимум 10% и соблюсти все нормы. Но нормативы у нас 1960 года! Например, сегодня на ЦКАД дорожная одежда (асфальтобетон) заложена толщиной 18 см. У немцев – 45 см. А что, в Германии более тяжелый транспорт или меньше интенсивность движения? В России конструкция дорожной одежды ущербная и эту проблему немедленно нужно решать. Президент и премьер дают поручения ведомствам, но проблема в том, что наука в дорожном строительстве у нас закончилась. СоюздорНИИ (ФАУ «Российский дорожный научно-исследовательский институт», подведомственная организация Минтранса РФ) имел свою базу, архивы, статистику, полигоны и так далее. Сейчас создавать нормативы некому.

Третий вопрос - удешевление проекта за счет использования местных материалов. В ноябре 2014 года состоялся президиум Госсовета РФ, на котором президент дал поручение разработать для строительства автомобильных дорог методику упрощенного предоставления местных материалов при возведении государственных объектов, чтобы это приводило к уменьшению стоимости. Но этот вопрос до сих пор не решен. Вопрос завис в Министерстве природных ресурсов.

Мы потратили полтора года, чтобы получить карьер для на строительства дорог в Московской области. У нас стоимость песка 60-80 рублей (за куб. м, – прим. Gudok.ru). А коммерческие предприятия отпускают нам песок по 350. Почему я все время привязываюсь к песку, потому что третий и четвертый (пусковые комплексы, - Gudok.ru) ЦКАД достаточно материалоемки с точки зрения земляного полотна. Это живые примеры.

Четвертое, что нужно решить, связано с переводом лесов и территорий под строительство. Мы готовы начинать работать, но не можем строить, пока все земли не будут переведены. Казалось бы, мы исполняем государственный контракт и государство уже лет 6 говорит о ЦКАДе...

Эти четыре проблемы не дают нормально развиваться концессионным соглашениям и проектам.

Мы, как строители, реализуем проекты, нас на каждом этапе проверяет строительный контроль. Но когда проект реализован, он почему-то начинает разрушаться. Обыватель спрашивает: “Ну, что же вы так строите?! Кто виноват? Строители!” Но мы же реализовывали тот проект, который предоставил заказчик! Почему этот вопрос адресуется строителю? Вопрос идет к тому, у кого есть деньги, грубо говоря, а у государства не возьмешь.

В результате маржинальность дорожно-строительных работ уменьшается. Если финансирующая организация хочет получить качественно построенную дорогу, то она не должна требовать снижения цены и предоставления банковской гарантии. Это должна быть обоснованная совместная работа. Но сегодня, когда строителю негде работать, нет объемов, он согласен на все. Потому что уже «Мостовика» нет, «Трансстроя» нет, «Волгомост» еле дышит. Я знаю еще ряд организаций, которые находятся в предбанкротной ситуации и которые, к сожалению, не выживут.

Так что если мы говорим о государственно-частном партнерстве, то это должно быть реальное партнерство. Я хочу отвечать за свою работу.

Николай Логинов

Россия. ЦФО > Транспорт > gudok.ru, 7 июля 2016 > № 1816666 Алексей Андреев

«Газпром» планирует соединить сахалинский газопровод и «Силу Сибири»: «Китай маленькими шагами идет к великой цели».

 «Силу Сибири» протянут до Сахалина. Строящийся газопровод предлагают объединить с уже существующим участком «Владивосток-Хабаровск-Сахалин». О такой возможности заявил представитель компании «Газпром экспорт» Андрей Блинов. По его словам, необходимо выстроить единую газотранспортную систему от запада до востока. В этом случае «Газпром» сможет перенаправлять потоки сырья в Китай и Европу. Заместитель генерального директора Института национальной энергетики Александр Фролов обсудил тему с ведущей «Коммерсантъ FM» Оксаной Барыкиной.

-- Скажите, оправданно ли такое объединение трубопроводов?

-- Я бы все-таки разделил высказывание на две части. Я подозреваю, что его не совсем корректно поняли, то есть «Газпром» изначально говорил о том, что будет стремиться к тому, чтобы Восточная Сибирь и Дальний Восток вошли в единую систему газоснабжения, то есть на западной, условно говоря, части России действует единая система газоснабжения. Все газопроводы, так или иначе, соединены друг с другом. А та система, которая сейчас создается в восточной части, будет как бы отделена от них, но в перспективе стремятся к тому, чтобы объединить за счет реализации западного маршрута поставок в Китай и развитие вот собственно Сибири как таковой.

А вторая часть высказывания действительно касается этого продления «Силы Сибири» до существующего газопровода «Сахалин-Хабаровск-Владивосток», все-таки поправил бы, не до Сахалина, я думаю, будут тянуть, а до Хабаровска. Изначально предполагалось, что при ряде условий «Силу Сибири» будут продлевать дальше до этого «Сахалин-Хабаровск-Владивосток».

Да, это можно рассматривать в контексте создания единой системы газоснабжения всей России, от запада до востока, но тут принципиально то, что имелось в виду развитие третьего маршрута поставок газа в Китай, о котором начали говорить с сентября прошлого года, о том, что возможна проработка третьего маршрута со стороны собственно Дальнего Востока, с тем, чтобы задействовать как раз «Сахалин-Хабаровск-Владивосток», эти существующие мощности.

Потому что если увеличить мощность «Силы Сибири», продлить его до Хабаровска и дальше, уже где-то по существующей магистрали также проложить дополнительные газопроводы, можно пустить российский газ в другие регионы Китая, где, допустим, планируется развивать промышленность либо замещать угольную генерацию газовой, такие планы есть. Вот сейчас, я так понимаю, по этому третьему маршруту идут какие-то обсуждения между «Газпромом» и китайской стороной.

-- Если все-таки решат продлевать, как вы считаете, стоимость будет оправдана? Сколько это может стоить?

-- Я думаю, сейчас как раз сразу и обсуждают условия. Понимаете, сначала нужно понять, сколько нужно газа покупателю, а дальше уже смотреть, оправданы ли действительно поставки этого газа. Изначально вообще что планировалось делать? Планировалось создать «Владивосток-СПГ», планировалось создать еще один завод по производству сжиженного природного газа, куда собственно пришел бы газ в том числе с восточносибирских месторождений, «Сила Сибири» до «Сахалин-Хабаровск-Владивосток» и далее до Владивостока, на этом заводе производился бы СПГ, который, в том числе, поставлялся бы в тот же самый Китай. От этих планов, как я понимаю, никто не отказывался, но они пока заморожены. И сейчас будут обсуждать, сколько газа может Китаю понадобиться, точнее понадобится этим регионам, в какой момент времени, потому что до 2020 года сами китайцы планируют увеличить потребление на 100 млрд куб. м, сейчас они 200 млрд потребляют, планируют увеличить до 300 млрд. Увеличат или нет, не совсем понятно, по крайней мере, нынешний пятилетний план они исключительно выполнили, то есть там примерно со 100 млрд до 200 млрд подняли потребление.

Будем смотреть, как они будут реализовывать этот план. Если потребление в годах, скажем, 2025 или 2030, будет значительным, а они планируют наращивать, то почему бы и нет, почему бы и не продлить. Тем более, я глубоко убежден, что дешевого газа не будет, в принципе не будет, потому что легких месторождений больше не осталось, себестоимость производства газа растет, соответственно, дешевым он как таковой быть не может. Если сейчас уже заложить некий проект развития существующих газотранспортных мощностей, то проект может быть оправдан. Тут нужно еще понимать, что сейчас делается самое сложное: сейчас создается инфраструктура, сейчас прокладываются первые трубы, сейчас мы сталкиваемся со всеми трудностями, с которыми чисто теоретически можно в регионе столкнуться, а регион очень сложный -- там до ближайших городов тысячи и тысячи километров, то есть доставку организовать очень тяжело.

А любой день простоя -- это $100-200 тыс. потерянных, если вдруг у вас детальки какой-нибудь не будет. А когда будет уже существующая магистраль, строить будет проще и дешевле. Все упирается, повторюсь, в потребности потребителя, в данном случае Китая, то есть сколько они еще газа захотят.

-- Говорят, что в сентябре, наверное, будет этот вопрос поднят Путиным, как вы думаете?

-- Если будет в сентябре -- хорошо. Понимаете, с Китаем газовые вопросы обсуждаются медленно, то есть Китай планомерно маленькими шагами идет к великой цели. И он в свой ритм пытается и тех, кто с ним ведет переговоры, ввести. Не знаю, будут ли в сентябре какие-то подвижки. Я думаю, китайцам сейчас самим нужно оценить при существующих темпах роста, при существующем кризисе на рынке энергоносителей, мировом рынке энергоносителей, сколько им газа и когда понадобится. Я подозреваю, что очень большой вопрос лично для них в их собственных планах. Поэтому они не торопятся говорить «да, ребята, нам нужно в 2030 году еще 100 млрд конкретно от вас, давайте стройте», потому что это тоже их обязывает, они со своей стороны уже строят свою часть, которая будет введена, «Сила Сибири», это тоже деньги, это тоже затраты и людские ресурсы, это и строительная техника, так с бухты-барахты взять и сказать «да, вот нам нужно столько, давайте вместе строить», я не думаю, что это быстро решится. Но если решится быстро, это, конечно, хорошо.

Китай. ДФО > Нефть, газ, уголь > oilru.com, 6 июля 2016 > № 1841781 Александр Фролов

Рабочая встреча с губернатором Псковской области Андреем Турчаком.

А.Турчак информировал Президента о социально-экономической ситуации в Псковской области.

В.Путин: Андрей Анатольевич, традиционные вопросы: как ситуация, экономика, социалка? И мы с Вами отдельно как–то говорили о проблемах демографии. Пожалуйста.

А.Турчак: Владимир Владимирович, в целом ситуация в регионе стабильная. Прошлый год и первые пять месяцев мы закончили с небольшим плюсом. Плюсуем практически по всем показателям, по индексу промышленного производства прибавили 3,4 процента за первые пять месяцев.

Здесь хотел бы доложить Вам о двух крупных проектах, которые удалось реализовать нам в конце 2015 года и один из них уже в начале 2016–го.

Первый проект: мы создали крупный деревообрабатывающий кластер в Псковской области. Объём инвестиций по нему составил почти 3 миллиарда рублей. Построен лесопитомник на 2 миллиона саженцев по году. Построен мощный деревообрабатывающий завод производительностью 65 тысяч кубов по году. Конечная продукция – это высокая степень переработки леса, это термообработанная доска.

В.Путин: Сушилка такая есть?

А.Турчак: Да. Практически 90 процентов этой продукции идёт на экспорт. Создано около 400 рабочих мест, консолидированное поступление в бюджет, только в региональный бюджет, у нас составило более 200 миллиона рублей по году.

Второй проект, который реализовали уже в начале этого года, это проект при участии «Газпромбанка» – первый в регионе завод по производству сжиженного природного газа, малотоннажного газа, производительностью по году 27 тысяч тонн. Это тоже экспертная составляющая. Завод полностью законтрактован на 2016 год, по 2017 году подписаны контракты – крупный международный логистический оператор паромного сообщения. Они переходят на газомоторное топливо, и практически всё, что мы производим, будет уходить на экспорт.

По сельскому хозяйству у нас устойчивый рост, мы фиксируем 32 процента плюсом. В основном, конечно, за счёт такого сектора, как животноводство. Мы прибавили здесь 37 процентов, по молоку приросли на восемь процентов и по картофелю – на шесть. То есть динамика положительная, она обеспечена как раз вводом крупных мощностей.

Я Вам докладывал в прошлый раз, мы реализуем проект по строительству свинооткормочного комплекса, наверное, одного из самых крупных в Российской Федерации. Плановая мощность его – 2 миллиона голов на откорм. На сегодняшний день мы уже реализовали миллион, на миллион голов мы построили крупнейший на северо-западе комбикормовый завод, производительность сегодня – 150 тысяч тонн по году. То есть динамика в этом направлении есть.

Но для нас безусловным приоритетом является выполнение социальных обязательств и выполнение майских указов. В этой части по заработной плате мы год закончили на уровне 21 300, это средняя зарплата в экономике региона. Соответственно, по педагогам мы перевыполнили показатели «дорожной карты». Средняя зарплата составила по учителям 21 800 рублей, по воспитателям детских садов чуть-чуть не набрали, мы закончили на уровне 99 процентов. Задачу сейчас ставим на третий квартал подтянуться, и чтобы у нас по году все показатели были выполнены.

По обеспечению местами в детских садах. У нас полностью закрыта очередь от трёх до семи лет, и от полутора лет до трёх во всех районах Псковской области очереди нет. Остаётся текущая очередь по самому городу Пскову и по Великим Лукам. Но она действительно текущая, и до 1 сентября будет закрыта. На уровне 2,5 тысячи детей у нас очередь, это оперативная очередь.

По программам расселения ветхого и аварийного жилья мы оба первых этапа закрыли на сто процентов и по квадратным метрам, и по деньгам, расселили 27 тысяч квадратных метров, переселили людей в новое качественное жильё. Сейчас работаем над третьим этапом. Задача – расселить до конца 2016 года 15 тысяч квадратов. В этой части активно взаимодействуем с Фондом ЖКХ. Замечаний и претензий по нашей работе у Фонда нет.

Наверное, главная задача, о которой Вы мне говорили, и главная задача, которую Вы передо мной ставили, – это задача демографической политики в регионе. Хотел бы предложить Вам такую презентацию, чтобы по цифрам было видно.

У нас принята областная демографическая программа. Мы за последние годы улучшили наши показатели и по рождаемости, и в регионе снизилась смертность. Как Вы видите из графика, мы по–прежнему находимся, скажем так, на последних местах в Российской Федерации. У нас особенная система расселения, 8,5 тысячи населённых пунктов в регионе и достаточно низкая плотность.

В.Путин: 2000 год – самая низкая рождаемость и самая большая смертность.

А.Турчак: Самый пик. Вы видите, что показатели меняются.

В.Путин: И естественная убыль почти самая большая.

А.Турчак: Возвращаясь к системе расселения. У нас низкая плотность населения. В этой связи у нас самая главная задача, которую мы перед собой ставим, – это сохранение доступности медицинской услуги. В этой связи мы осваиваем новые формы оказания медицинской услуги, вводим мобильные формы, это мобильные фельдшерско-акушерские пункты, домовые хозяйства, которые мы открываем, сохранение всей сети офисов врачей общей практики и стационарных фельдшерско-акушерских пунктов, которые работают на селе.

Но главная проблема, которую мы видим в этой связи, – кадровая. Мы принимаем весь комплекс мер, у нас введены подъёмные для молодых специалистов, у нас есть закрепление по жилью, у нас реализуются социальные пакеты для врачей, мы ввели подъёмные для фельдшеров, которые работают на селе. Но проблему дефицита кадров только так называемым социальным пакетом, мы видим, не решить, это не является мотивирующим фактором.

В.Путин: Подвижные ФАПы мы начали создавать. Надо увеличивать их количество.

А.Турчак: Да, мы закупили, половина региона у нас оснащена мобильными ФАПами. На этот год мы ставим себе задачу покрыть полностью территорию.

Ситуация кадровая связана в том числе и с тем, что у нас нет в регионе медицинского вуза, мы исторически ребят отправляли учиться в Ленинград, в Смоленск, в Новгород, и, к сожалению, не все из них возвращались.

В этой связи, Владимир Владимирович, хотели бы обратиться к Вам с такой просьбой: рассмотреть возможность возвращения к известной системе распределения, закрепления, по крайней мере для сельских территорий.

В.Путин: Нет, но если вы кого–то направляете, вы можете заключать с ними соответствующие договоры.

А.Турчак: Мы заключаем. По тем, кто отправляется по нашей региональной квоте, так называемые целевики, мы заключаем договоры, если они не возвращаются в регион, они, соответственно, возвращают в бюджет затраченные нами деньги. Мы предложили бы такой же порядок применить и на федеральном уровне для тех, кто обучается за бюджетные средства. И здесь можно было бы подумать, дифференцированно ввести: если ты выбрал дальше работать в городе, ты там должен отработать пять лет. Если ты всё–таки готов идти на село, тогда можно этот срок уменьшить до трёх лет, может быть, до двух с половиной.

Мы с Минздравом этот вопрос обсуждали, принципиальных возражений нет. Но для того, чтобы более детально это всё проработать, я бы просил дать Ваше поручение. Я думаю, что это бы решило кадровую проблему не только для Псковской области, но и для остальных регионов с похожей системой расселения.

В.Путин: Давайте подумаем.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 4 июля 2016 > № 1813150 Андрей Турчак

Николай Митрохин

От конфронтации к сотрудничеству: «европейская политика» РПЦ в XXI веке

Николай Александрович Митрохин (р. 1972) – научный сотрудник Центра восточноевропейских исследований университета Бремена. Автор книг «Русская партия: движение русских националистов в СССР» (2003), «Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы» (2004), опубликованных в серии «Библиотека “НЗ”».

Отношения Русской православной церкви (РПЦ) с европейскими странами и крупными европейскими церквями на протяжении ХХ–ХХI веков развивались противоречиво. Они сильно зависели как от общеполитической конъюнктуры в отношениях России/СССР с Западом, так и от внутренних процессов в самой церкви. Близкие – чаще всего родственные – отношения европейских монархов до Первой мировой войны содействовали активному строительству православных храмов в Европе и началу участия Русской церкви в экуменическом движении. Эти отношения были прерваны Первой мировой войной, спровоцировавшей истерические ксенофобские кампании во враждующих лагерях.

В 1920–1930-е годы в Европе оказалось огромное количество русских православных, бежавших от советской власти. Им оказывали помощь многие западные христианские организации. В каком-то смысле этот опыт стал одной из причин возникновения «европеизированного» русского православия в лице Русского студенческого христианского движения и Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе – Экзархата Вселенского Патриархата, существующего и по сей день. Сейчас он насчитывает около 65 приходов, большая часть которых (около 40) находится во Франции[1].

Тогда же зародился и другой вариант эмигрантского русского православия, задачей которого было скорее сохранение и отстаивание собственной особости. Его сторонники объединились в структуру, известную под названием Русская православная церковь за рубежом (РПЦЗ), которая в настоящее время насчитывает в странах Европейского союза около 110 приходов, из которых 62 приходятся на Германию (на май 2016 года)[2], 10 – на Францию и Великобританию и примерно по 7–8 на Австрию и Швейцарию[3]. РПЦ, под давлением советских властей длительное время осуждавшая западные церкви и «капиталистический мир» как таковой, принялась устанавливать систематические связи с этими церквями только в начале 1960-х. Отношения Московской патриархии с западноевропейскими партнерами постепенно улучшались, достигнув пика в 1988–1993 годах. Тогда западноевропейские партнеры, прежде всего крупные европейские церкви, жертвовали немалые средства на возрождение православия в России и на гуманитарную помощь (распределявшуюся в основном через структуры РПЦ).

Однако уже к 1994–1995 годам ситуация резко изменилась. Восстанавливающиеся православные приходы в изменившейся экономической ситуации перестали остро нуждаться в гуманитарной помощи, а выделяемые в ее рамках материальные ресурсы попросту не доходили до простых клириков, оставаясь в руках руководства церкви. Рядовых священников и мирян все больше раздражало любое упоминание о западных христианах, в которых они стали видеть прежде всего людей, пришедших в годы перестройки в Россию, пытающихся построить в ней свои религиозные организации и «перекупить» часть паствы. В то же время курс руководства РПЦ на укрепление собственной власти столкнулся с внутрицерковной оппозицией. Для рядового духовенства и монашества, а также части церковных публицистов, недовольных резким усилением власти епископата в начале 1990-х годов (и вспыхнувшими в результате многочисленными административными и финансовыми конфликтами), было проще обвинить руководство РПЦ в филокатолицизме и сотрудничестве с еретиками-православными, чем обосновывать свои – объективно демократические – требования по отстаиванию прав приходов и духовенства на разумную самостоятельность и возможность распоряжаться собственными ресурсами. Да и пастве подобные обвинения были ближе. Руководство Московской патриархии ответило на это резким сокращением контактов с западными церквями и усилением антикатолической и антипротестантской риторики – тем более оно и само было недовольно резким увеличением инославных христианских конфессий и общин в стране. Особое ее возмущение вызывали малочисленные, но пугающие своей моральной силой католики, которых хорошо воспринимала русская либеральная интеллигенция[4].

В начале 2000-х отношения РПЦ с Западной Европой и западными церквями пришли к наихудшей позиции за последние десятилетия. Из России высылались католические и протестантские священники с иностранными паспортами, обвинения в «духовной агрессии» стали общим местом в риторике представителей РПЦ и были широко представлены в российских медиа, западные церкви свернули почти все свои программы в России и уже начали разрывать налаженные контакты со структурами РПЦ внутри Европы. В частности, РПЦ столкнулась с прецедентами разрыва договоров об аренде ранее сдавшихся ей в европейских странах храмов.

Однако в середине 2000-х годов ситуация внезапно изменилась и РПЦ начала активный «флирт» с западноевропейскими христианскими церквями, прежде всего с католической, несмотря на весьма сдержанную ответную реакцию. Что же случилось в это время? В предлагаемой статье мы попытаемся рассмотреть объективные и субъективные причины, по которым РПЦ отказалась от конфронтации (прежде всего с Римско-католической церковью), а также методы, которые РПЦ применяет для нормализации отношений, и те задачи, которые она пытается реализовывать в настоящее время в странах ЕС.

Причины поворота 2005 года в отношениях РПЦ и римо-католиков

Самый очевидный ответ на этот вопрос – смерть 2 апреля 2005 года папы Иоанны Павла II. В представлении РПЦ именно он был ответствен за недружественную политику Ватикана в отношении Московской патриархии в 1990-х – начале 2000-х годов. По мнению РПЦ, этот курс включал в себя «разгром православия на Западной Украине» (на самом деле процесс возрождения и легализации Украинской греко-католической церкви, общины которой вернули себе большинство принадлежавших им до 1946 года храмов), открытия новых католических епархий на постсоветском пространстве и папские визиты в страны (Украину, Казахстан), которые Московская патриархия считала своей «канонической территорией». Причины подобного поведения Иоанна Павла II объяснялись его польским происхождением, что в понимании русских националистов (к которым принадлежит практически все руководство и большинство духовенства РПЦ), побуждало его к злокозненным действиям против русских. Недовольство РПЦ вызывали и другие инициативы Иоанна Павла II, расцениваемые как либеральные, особенно его примирение с иудаизмом – понимаемое многочисленными антисемитами из числа епископата, духовенства и мирян как «предательство христианства». Вполне вероятно, что играли свою роль и такие чисто психологические факторы, как зависть к популярности Иоанна Павла II во всем мире, равно как и внутри «канонической территории», где папа собирал на свои службы миллионные аудитории, о чем любому главе РПЦ оставалось (и остается) только мечтать.

Совсем по-иному смотрели на нового папу – Бенедикта XVI. Он рассматривался руководством Московской патриархии как консервативный немец, что было хорошо и с точки зрения его (предполагаемого) мировоззрения, и даже с точки этнического происхождения. Патриарх Алексий II (Ридигер) тоже имел немецкие корни, и вообще все немецкое высоко котировалось в российских элитах – достаточно вспомнить президента-германофила Владимира Путина. Кроме того, Бенедикт XVI изначально занял пассивную позицию по поводу деятельности католической церкви в странах Восточной Европы, посвятив годы своего папства прежде всего теологическим вопросам и усилению внутрицерковной дисциплины.

Все это дало РПЦ повод заявить о том, что в Европе, наконец-то, найден правильный партнер. Однако тут следует отметить и иные – как мне кажется, более серьезные – факторы и причины «смены курса» в 2005-м.

Эмиграция русскоязычных в Евросоюз и расширение инфраструктуры РПЦ

К середине 2000-х отношения РПЦ с Западной Европой перешли на качественно новый уровень вне всякой связи с личностями патриарха или папы. Самым главным фактором развития стало открытие во время перестройки границ СССР, что обеспечило массовую эмиграцию из страны. Значительная часть этой эмиграции осела в Западной Европе. В первую очередь это была примерно двухмиллионная община русских немцев и их русскоговорящих родственников, а также этнических евреев (и их родственников), переселившаяся в Германию в основном в 1988–2000 годах. На рубеже 1990–2000-х годов адаптировавшись на новом месте жительства и решив первоочередные социальные вопросы, они начали создавать небольшие православные общины по всей территории ФРГ. Ускорение этому процессу придал тот факт, что вместе с немецкими женами в страну въехали десятки православных священников (преимущественно русских и украинцев по своим этническим корням), получивших «отпускные» грамоты от своих епископов и намеревавшихся продолжить свою деятельность на новом месте.

В странах Южной Европы – прежде всего в Италии, Испании и Португалии – православные общины создавались главным образом для временных рабочих из Украины и Молдовы, поэтому Московская патриархия была вынуждена направлять туда своих священнослужителей из этих стран. Так, например, число приходов РПЦ в Италии возросло с четырех на начало 1997 года до 50 на 2012-й[5].

Показательный пример дает нам история общины Николы Чудотворца в Амстердаме. Она существовала с 1960-х годов. На начало 1990-х она собирала на службы по пятнадцать человек, которых окормляли два священника. Однако после начала трудовой миграции середины 1990-х община начала расти. К 1995 году прихожане – их было уже 45 – купили первый храм. В 2002 году выходец из России, протоиерей Сергей Овсянников, служивший в приходе с конца 1980-х и женатый на голландке, сменил усопшего настоятеля-голландца, основавшего приход. В 2006 году община купила комплекс бывшего католического монастыря (как утверждается, исключительно на пожертвования прихожан). К 2008-му, согласно отчету одного из российских наблюдателей, на литургии присутствовали уже 150–180 человек, которых окормляли уже пятеро священников[6]. Всего число приходов и монастырей РПЦ в Бельгии и Голландии выросло с 17 на 1997 год до 29 на январь 2016-го[7]. Масштаб миграции из стран постсоветского пространства был столь велик, что православные общины были созданы в десятках новых мест – от Сицилии и Южной Франции до северонорвежских городов и Рейкьявика.

Вторым существенным институциональным фактором стал лавинообразный рост туризма с территории постсоветского пространства в Западную Европу. Часть туристического потока носила «паломнический характер», то есть была организована с православной мотивацией. В любом городском православном храме России реклама таких поездок занимала существенную часть информационных стендов. Обычно подобные поездки включали в себя посещение общехристианских и католических святынь, осмотр достопримечательностей, отдых на курортах и – что немаловажно – закупку различной религиозной атрибутики (от четок до вина и масла) для личного использования и перепродажи. Хотя главными направлениями православного туризма на территории Европы были прежде всего Греция, Кипр и Италия (учитывая, конечно, что это страны Шенгенской зоны), у Московской патриархии, пытавшейся не только покровительствовать паломникам, но и зарабатывать на организации поездок, появлялись серьезные интересы в данной области. Например, в сентябре 2012 года оппозиционный парламентарий Дмитрий Гудков выяснил, что скромный паломнический отель в популярном у российских паломников немецком Трире, которым распоряжалась молодая пара – окончившая теологический факультет в Омске и перебравшаяся в Германию по «немецкой» линии эмиграции, – на деле принадлежит жене вице-спикера Государственной Думы России, активного лоббиста интересов РПЦ Андрея Исаева[8].

Третьим институциональным фактором, увеличивающим интерес РПЦ к Западной Европе, стала ее внезапная победа в середине 2000-х годов над основными религиозными конкурентами в регионе. В первую очередь это касалось поглощения РПЦЗ, а также серьезного урона, нанесенного Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе в 2010-е годы.

В 2005 году при посредничестве Владимира Путина РПЦЗ выразила согласие войти в состав РПЦ, сохранив свою структуру и органы управления. Причиной ее сговорчивости, на мой взгляд, стало осознание собственного поражения в конкурентной борьбе с РПЦ за роль «русской церкви зарубежья». Высокие обязательства, которые члены РПЦЗ налагали на себя, отталкивали или возмущали большинство тех представителей новой эмиграции, кто хотел хоть как-то участвовать в православной жизни. В результате новые приходы РПЦЗ – в отличие от РПЦ – создавать практически не удавалось. В старых же прихожане либо умерли, либо конфликтовали друг с другом, либо оказались под давлением той части «новых» эмигрантов, которые все-таки посещали данный приход: они не понимали и не принимали причин самостоятельного существования РПЦЗ[9]. Так, например, в Бремене, где живет автор этой статьи, небольшой приход РПЦЗ, существовавший довольно скромно, в конце 2000-х годов самоликвидировался, начисто проиграв конкуренцию приходу РПЦ.

Возможно, на решение об объединении повлиял и материальный фактор. Бедная и малочисленная эмигрантская церковь сумела вскоре после объединения приобрести в столичном Берлине территорию и комплекс зданий, в которых в 2008 году после ремонта открылся офис Берлинской епархии РПЦЗ.

Аналогичные проблемы характерны и для общины Архиепископии православных русских церквей в Западной Европе, где немногочисленные – и уже в основном немолодые – эмигранты, сумели благодаря сплоченности отстоять свои принципы[10] и адаптировать некоторое количество новых мигрантов. Однако они не сумели (или не захотели) развиваться и открывать новые приходы для новой эмиграции[11]. Примечательно, что даже на сайте Архиепископии содержится минимальный объем информации на русском языке, а основная ее часть дана на французском, в то время как у епархий РПЦЗ основная информация дублируется по-русски.

В результате РПЦ, занимавшая прежде во Франции и Южной Европе маргинальные позиции, получила возможность для стремительного роста. На это РПЦ бросила свои лучшие кадры. Священники, присылаемые в Европу из России, и по образованию, и по умению работать с прихожанами обычно намного превосходят оставшихся в стране, даже тех, кто занимает значительные должности. Нередко они используют приемы общинной практики эмигрантских русскоязычных церквей, в первую очередь это касается проведения совместной трапезы после литургии – обычай, который отсутствует в России и на Восточной Украине.

В начале 2010-х годов по числу приходов, общин и священников Корсунская епархия РПЦ обогнала Архиепископию православных русских церквей в Западной Европе практически во всех странах, за исключением Франции. На 2014 год Корсунская епархия, объединяющая приходы Франции, Испании, Португалии и Швейцарии, насчитывала 75 приходов и общин – а Архиепископия православных русских церквей в Западной Европе в целом насчитывала 60 приходов, расположенных по всему ЕС. Успех развития инфраструктуры РПЦ в Италии позволил в конце 2015 года создать там отдельную Богородскую епархию.

Если говорить о Франции, то разница в количестве приходов стремительно сокращается. У Архиепископии – около 40 общин. У Корсунской епархии в 2003 году насчитывалось всего 8 общин, а на январь 2015-го на сайте епархии содержались адреса 15 приходов и 11 евхаристических общин (плюс два монастыря, один скит и семинария, существовавшая в 2010–2015 годах)[12]. Побочным эффектом этой ситуации стало то, что правительство России сумело надавить на власти Франции и отсудить в 2011 году у общины Архиепископии наиболее ценный объект недвижимости – прекрасный храм и прихрамовую территорию в Ницце, а в 2016 году закрепило успех и отобрало там же еще несколько объектов недвижимости.

Вхождение стран Балтии в Евросоюз

Еще одним значимым фактором, приведшим РПЦ к необходимости «примирения с Европой» и усиленного участия в европейских делах, стало вхождение в 2004 году трех стран Балтии в Европейский союз. Таким образом сразу три епархии РПЦ (две из них, Латвийская и Эстонская, имеют статус автономных церквей) оказались на территории Евросоюза. Поскольку Московская патриархия относит Эстонию и Латвию, где проживает значительное количество русскоязычных, к своей «канонической территории», это стало важным предлогом для активизации деятельности РПЦ в бюрократических структурах объединенной Европы. Из церкви русскоязычных эмигрантов в Евросоюзе она превратилась в церковь «традиционного меньшинства». Помимо того, в эти же годы резко усилились контакты с ЕС у Молдовы и Украины, вошли в состав ЕС или стали претендентами на вступление «православные» страны, которые РПЦ традиционно считала если не своей сферой интересов, то своими партнерами (Болгария, Румыния). «Игнорировать Европу», что для РПЦ было характерно в предыдущие десятилетия, стало далее невозможно.

В сентябре 2006 года игумен Филарет (Булеков), представитель Русской православной церкви в Страсбурге, рассказывал о своих задачах так:

«Представительство Русской православной церкви принципиально отличается от представительства России тем, что не представляет интересы Церкви только в России. Мы представляем интересы всей Полноты Русской православной церкви, а они могут отличаться, скажем, в Украине, в Прибалтике или Молдове. Конечно, мы пока еще не достигли того уровня во взаимоотношениях с Советом Европы, когда могли бы с уверенностью утверждать, что представляем эти интересы во всей полноте»[13].

РПЦ как инструмент «мягкой силы»

Эти объективные и вызванные внутренними причинами факторы изменения отношений к Центральной, Южной и Западной Европе со стороны крупнейшей российской церкви дополнились в начале–середине 2000-х еще одним. Президент России Владимир Путин и второй в РПЦ после патриарха человек – митрополит Кирилл (Гундяев), отвечавший как раз за ее внешнеполитическую деятельность, – сошлись во взглядах по вопросу использования РПЦ для продвижения российских внешнеполитических интересов в мире, и прежде всего в Европе.

Путин и его ближайшее окружение стали всерьез рассматривать концепт «мягкой силы» в качестве реально работающего инструмента российской внешней политики. Одной из важных деталей этого инструмента с готовностью стала РПЦ. Внутри нее вырабатывалась программа строительства «русского мира», которая была изобретена будущим патриархом и его ближайшим окружением из Отдела внешних церковных связей. Под «русским миром» понималась готовность русскоговорящих людей за пределами России ассоциировать себя с православием, а через него (поскольку Московская патриархия поддерживала Путина) и с действующими властями России. Та же готовность примкнуть к «русскому миру» виделась Кириллом и его идеологическим окружением у тех прихожан Московского патриархата, которые не считали себя этническими русскими, но, как предполагалось, воспринимали русскую культуру через православие.

Подобная концепция позволяла РПЦ просить и получать от российского государства серьезную финансовую и организационную поддержку для развития своего присутствия в Западной Европе. Немалое финансирование на проведение международной деятельности РПЦ ежегодно получала еще с 1940-х годов (суммы в конце советского периода составляли более 2 миллионов долларов в год), однако резкое расширение своего присутствия в Западной Европе (равно как и в мире), произошедшее в 1990–2000-е годы, требовало и значительного увеличения объемов этой помощи. Разумеется, конкретные размеры вспомоществования, которое РПЦ стала получать в новых условиях, не известны. Однако очевидно, что РПЦ получала как прямое государственное финансирование в рамках различных программ, например, «поддержки соотечественников», так и помощь властей в привлечении спонсоров из числа бизнесменов, работающих за рубежом. Похожая практика уже использовалась в России в начале 2000-х, когда была создана система псевдообщественных фондов, финансируемых отчасти государством, отчасти частным бизнесом по указанию Администрации президента (например, всевозможные фонды вроде «ветеранов боевых действий в Чечне», «поддержки ветеранов боевых действий», «по реабилитации воинов-инвалидов, участников боевых действий», «ветеранов контрразведки и Федеральной службы охраны»).

Немаловажно, что с конца 1990-х РПЦ имела постоянно продлеваемый договор с МИД РФ, согласно которому министерство обещало содействие РПЦ в ее начинаниях. Те же слова звучали и в речах сменяющихся министров иностранных дел России и их замов. И это были не пустые обещания. В некоторых странах мира единственный новооткрытый приход РПЦ находился на территории посольства или же посольские сотрудники составляли основной костяк прихожан. Например, 26 мая 2016 г. сайт Берлинской епархии распространил вот такое информационное сообщение:

«Координационная встреча представителей дипломатического корпуса, священнослужителей Берлинской епархии и представителей общественных организаций соотечественников состоялась 25 мая в Бонне. Инициаторами выступили Генеральное консульство РФ в Бонне и приход Русской православной церкви в честь Покрова Божией Матери г. Дюссельдорфа. Участники встречи обсудили план совместных мероприятий по следующим направлениям: культурно-просветительская деятельность, духовное воспитание, военно-патриотическое воспитание, информационное освещение и коммуникация»[14].

Яркий пример подобной политики – заканчивающееся в настоящее время строительство на набережной Сены, в центре Парижа, православного культурного центра и храма, который будет не только кафедральным собором для Корсунской епархии, но и культурным центром посольства. Проект был согласован в ходе встречи президентов России и Франции, Путина и Саркози, в 2007 году, земля была выкуплена российским правительством за 70 миллионов евро в 2010-м, однако из-за неудачного архитектурного проекта и отрицательного отношения французского общественного мнения строительство долго не начиналось[15]. После очевидного вмешательства патриарха Кирилла, который, как сообщалось, лично вносил исправления в проект центра, с 2014 года дело пошло живей. 20 апреля 2015 года состоялась закладка первого камня, и далее строительство велось под непосредственным контролем главного управления капитального строительства Управления делами президента[16].

Аналогичные проекты совмещения храма с православным культурным центром в настоящее время развиваются в Страсбурге (проект строительства храма и центра рассчитан на 6 миллионов евро – деньги должны поступить из Москвы[17]) и в Ницце (там реставрацию отобранного у Архиепископии собора ведется на средства государственного унитарного предприятия «Росзагрансобственность»[18]).

Все это отнюдь не означает, что РПЦ ведет экспансию исходя из меркантильных соображений (для постоянного получения финансовой или иной материальной помощи) или вся ее деятельность продиктована одними политическими мотивами и представляет собой лишь реализацию курса Кремля. Здесь надо учитывать и мессианские корни современной церковно-политической идеологии, и практические церковные нужды, связанные с ее церковно-дипломатической деятельностью в кругу других православных «церквей-сестер», среди которых РПЦ пытается играть роль «старшей сестры», и потребности РПЦ как крупной социальной структуры (окормление верующих в диаспоре, паломничество), о которых мы говорили выше. Кроме того, церковное руководство имеет собственные представление (меняющееся в течение времени) о роли РПЦ в мировой – и особенно европейской – религиозной политике. Тем не менее подобная помощь – и материальная, и организационная (напомним ту же историю с приходом в Ницце или объединение с РПЦЗ) – в значительной мере способствовала активизации деятельности РПЦ на территории Европейского союза.

Поиски «традиционного партнера»

Рост активности РПЦ в ЕС в целом и в Западной Европе в частности, разумеется, не мог опираться исключительно на помощь правительства России. РПЦ нужны партнеры и собеседники внутри Евросоюза и благоприятный имидж для ведения дел. Именно этим можно объяснить сначала резкое ослабление, а после смерти Алексия II в 2008 году и полное исчезновение антикатолической и антипротестантской риторики в речах официальных представителей Московской патриархии. Тем более, что и внутренние причины для подобной риторики ушли в прошлое. Внутрицерковная, резко антикатолическая и антиэкуменическая оппозиция внутри РПЦ в 2001–2004 годах была подавлена, деятельность католиков и протестантов была поставлена в России под жесткий контроль государства, так что лишь для патриарха Алексия вопрос о потерянных в период его правления епархиях на Западе Украины оставался болезненной темой. Пришедший ему на смену Кирилл, с юности принимавший активное участие в экуменическом движении и, по мнению некоторых внутрицерковных инсайдеров, унаследовавший от своего учителя – митрополита Никодима (Ротова) – чувство глубокого уважения к формам управления католической церковью, был в этом отношении настроен гораздо мягче.

Так, например, руководить приходами РПЦ в Италии в 2011 году он отправил своего личного секретаря, иеромонаха Антония (Севрюка), который через год после пребывания в Риме назвал этот город в интервью официальному церковному сайту «возможно, не менее святой землей, чем Палестина», а также шокировал православных консерваторов тем, что поцеловал руку папы Бенедикта во время официального приема[19]. В 2015 году он не только стал руководителем вновь созданной в Италии епархии, но и возглавил Управление по зарубежным учреждениям Московской патриархии.

Впрочем, установка на взаимопонимание с католиками и протестантами была принята еще раньше – по всей видимости, в ноябре–декабре 2003 года. Именно тогда шедшая по нарастающей антикатолическая кампания в российских СМИ сошла на нет, прекратились и высылки священников. В свою очередь ориентированные на Россию католические СМИ, ранее весьма критично писавшие о РПЦ, внезапно сменили тон. В ноябре 2004 года под покровительством протоиерея Всеволода Чаплина, ближайшего идейного сподвижника тогда еще митрополита Кирилла, и при участии близкого к руководству РПЦ церковного медиаменеджера Сергея Чапнина в Москве открылся «культурный центр» «Покровские ворота», выросший из проекта по продаже в России католической литературы[20]. За прошедшее с тех пор десятилетие он зарекомендовал себя главным центром публичного диалога между образованными католиками и либерально (по меркам РПЦ) настроенными православными.

Как говорилось выше, немногим позже, после смерти Иоанна Павла II, Римская католическая церковь стала восприниматься Московской патриархией в качестве перспективного партнера в отстаивании общих интересов, которые в российской общественно-политической риторике называют «традиционными ценностями». По логике Кирилла и его окружения, «традиционные ценности» эквивалентны «христианским ценностям», под которыми понимаются сохранение гетеросексуальной семьи, подозрительное отношение (вплоть до неприятия) к противозачаточным средствам, право родителей воспитывать ребенка согласно своим убеждениям (включая возможность физических наказаний), а также, разумеется, противодействие абортам, гендерному равенству, признанию прав ЛГБТ. При этом основным врагом, разрушающим традиционные ценности, для Кирилла был «воинствующий либерализм», союзником в борьбе с которым он видел прежде всего Ватикан, а также различные ультраправые партии и организации, отстаивающие «семейные ценности». В этом отношении уже в 2010-е годы особые надежды возлагались на Францию, где Национальный фронт Марин Ле Пен и организации поддержки традиционных семей были действительно влиятельны на политическом поле.

Таким образом, политика РПЦ была в русле политики путинского режима, что стало особенно заметно в 2010-е годы, когда президент России взял курс на использование крайне правых и крайне левых политических движений в Европе для раскола общественно-политического консенсуса в ЕС и распространения антиамериканских настроений.

Однако главный предполагаемый партнер РПЦ в ЕС, католическая церковь, отказалась от предлагаемой роли. Несмотря на очевидные симпатии части консервативно настроенного католического духовенства к декларируемой РПЦ русской «духовности», а также на близость позиций по некоторым общественным вопросам, Ватикан тщательно дистанцируется от носящей слишком политический характер деятельности РПЦ. Последней долгое время не удавалось добиться никаких совместных заявлений – и тем более совместных действий.

Любимый формат диалога РПЦ и Римско-католической церкви – конференции, проходившие за счет Ватикана в разных странах, приятных для посещения православным епископатом, сошли на нет или же в них перестали включать официальных представителей Московской патриархии. Так, на прошедшей в июне 2008 года в Германии крупной православно-католической конференции, посвященной 800-летию перенесения мощей апостола Андрея Первозванного в Амальфи, присутствовали несколько известных богословов (преимущественно мирян) из РПЦ, но не было ни одного епископа или сотрудника Отдела внешних церковных связей. Десятью годами ранее представители последних двух категорий составили бы как минимум две трети делегации. Тем не менее официальный сайт Московской патриархии, «проглотив обиду», перепечатал сообщение о конференции[21].

Особенно охлаждение стало заметно, когда на смену консервативному Бенедикту XVI, пришел новый папа Франциск, который назвал главным приоритетом своего понтификата социальные вопросы, прежде всего обличение пропасти между бедными и сверхбогатыми. В подобном сюжете РПЦ может фигурировать лишь в качестве негативного примера.

Именно это парадоксальным образом сделало возможным постоянно откладывающуюся уже 20 лет встречу патриарха и папы. Она состоялась 12 февраля в Гаване после длительных тайных переговоров, проводившихся со стороны РПЦ самим Кириллом и главой Отдела внешних связей, митрополитом Иларионом, – постоянные члены Священного синода (руководящего органа церкви!) заранее не были поставлены в известность. Поскольку у папы Франциска к РПЦ не было никаких очевидных пожеланий, а у Кирилла было явное желание встретиться и обсудить важные для него (и, возможно, для президента Путина) вопросы, то в результате сторонам удалось договориться к обоюдной выгоде. Продемонстрировав свою поддержку некоторых позиций РПЦ (например, по поводу гонений на христиан на Ближнем Востоке), Франциск получил взамен заявления Московской патриархии о нормализации отношений с Ватиканом и даже признание существования Украинской греко-католической церкви, что РПЦ отказывалось делать на протяжении 400 лет[22].

Что же касается других крупных государственных церквей в Евросоюзе, то они все больше расходятся с РПЦ – и мировоззренчески, и по важнейшим общественно-политическим вопросам. Например, РПЦ в 2009 году разорвала свои отношения со столь давним, надежным и снисходительным партнером, как Евангелическо-лютеранская церковь Германии, из-за того, что ее главой была избрана женщина, а в июне 2015 года прекратила связи с пресвитерианской церковью Шотландии и Объединенной протестантской церковью Франции из-за одобрения теми однополых браков. На грани разрыва – из-за избрания в 2015 году первой женщины-епископа – отношения РПЦ с Англиканской церковью, которую два десятилетия назад богословы РПЦ воспринимали как теологически наиболее близкую к православию протестантскую организацию.

Священник совместного прихода РПЦ-РПЦЗ в Каннах Антоний Одайский (бывший программист из Севастополя, бывший активист православных молодежных организаций, женившийся на француженке) на ведущем консервативном сайте РПЦ с гордостью рассказывает о «непримиримости» своей общины:

«Общепринятая идея на Западе – экуменизм. В Каннах экуменизм развит особенно сильно, как межхристианский, так и межрелигиозный. Мы с самого начала, с первых приглашений на экуменические мероприятия сообщили о непреодолимых канонических препятствиях у православных для участия в экуменизме. […] Но приглашения продолжаются, мы продолжаем их отклонять.

Самое значимое и яркое экуменическое мероприятие в Каннах – фестиваль “Vivre ensemble” – “Жить вместе”. В течение фестиваля сотни каннских священнослужителей и верующих различных религий проводят совместные встречи, обмен опытом и т.п., а наиболее выразительным и зрелищным является совместное шествие плечо к плечу, за руки христианских священнослужителей, бонз, раввинов, муфтиев и других по знаменитой набережной Круазетт. Единственные, кто отсутствует, – это православные. В прошлом году мы решили использовать Неделю межхристианского единства, инициируемую Ватиканом, для “своих” целей»[23].

***

В завершение статьи – о перспективах деятельности РПЦ в Западной Европе.

Во-первых, на фоне продолжающейся миграции русскоговорящих граждан из постсоветских государств в Евросоюз можно ожидать продолжения расширения ее инфраструктуры, в частности открытия новых епархий в Испании и Скандинавии.

Во-вторых, несмотря на попытки быть «инструментом российской внешней политики», реальные возможности РПЦ в этой роли весьма и весьма ограничены. Поэтому можно ожидать сдерживания ее политической деятельности как властями стран Евросоюза, так и общеевропейскими инстанциями. Будет нарастать и отторжение РПЦ со стороны крупных протестантских церквей. Да и политика Ватикана скорее всего будет представлять собой комбинацию внешнего протокольного уважения РПЦ с прагматическим отстаиванием интересов католических общин на постсоветском пространстве.

А это означает, что новыми перспективными партнерами РПЦ в ЕС будут не столь значимые, но достаточно радикальные религиозные организации и группы, готовые сражаться с ней плечом к плечу против «модерна» (грозящего неминуемым «Закатом Европы») и за «сохранение Европы христианской»[24]. Одной из подобных организаций являются «лефевристы»:

«В России мы порой готовы видеть союзников в так называемых “лефевристах” – римо-католических “консерваторах”, не принявших реформ не Первого, как старокатолики, а уже Второго Ватиканского собора. Следует отметить, что “лефевристы” – действительные консерваторы, в отличие от старокатоликов, пришедших к фактическому либерализму»[25].

РПЦ будет развивать отношения и с протестантскими фундаменталистами, такими, как, например, успешно действующие в России сторонники американского антиабортного движения «Pro Life». Очень нравятся Московской патриархии неоконсерваторы из французского католического содружества «Эммануил», организовывавшего массовые манифестации против однополых браков во Франции[26], а также всевозможные ксенофобски и конспирологически настроенные (в том числе аристократические) организации, которые, не имея громкого голоса в СМИ, тем не менее присутствуют в общественной жизни «Старой Европы».

Конечно, активные контакты с христианскими консерваторами и фундаменталистами в Европе совершенно не будут означать того, что умеренно либеральные и мейнстримные христианские организации останутся вне поля зрения различных структур РПЦ. РПЦ, будучи действительно крупной организацией, включает в себя идеологически непохожие группы (от откровенных черносотенцев до православных феминисток) и деятелей разнообразного толка. Кроме того, многие из официальных лиц в РПЦ скрывают свои вполне «либеральные» (по российским меркам) взгляды под консервативной риторикой, что дает им возможность сохранять свои должности. Поэтому фактически под завесой консервативной риторики руководство РПЦ готово давать зеленый свет многим совместным проектам (прежде всего с католиками и лютеранами), инициированным как церковными структурами, так и отдельными активистами.

[1] Первая версия статьи опубликована на французском языке в журнале «La Revue russe» (2016. № 4). Автор выражает глубокую благодарность Эмилии Кустовой (Страсбург), без энергии и настойчивости которой этот текст вряд ли увидел бы свет.

[2] Рассчитано по: Адреса приходов Германской епархии РПЗЦ (http://rocor.de/adresa.html).

[3] Французские и все остальные романские (по языку) приходы Южной Европы, а также приходы стран Бенилюкса входят в Женевскую епархию РПЦЗ, насчитывающую в сумме около 30 приходов и монашеских общин. Подробнее см.: Список священнослужителей и приходов Западно-Европейской епархии Русская православной церкви за границей (www.diocesedegeneve.net/j2/index.php/en/paroisses).

[4] Подробнее см.: Митрохин Н. Русская православная церковь: современное состояние и актуальные проблемы. М.: Новое литературное обозрение, 2004; 2006.

[5] Интервью секретаря Администрации приходов Московского патриархата в Италии, иеромонаха Антония (Севрюка), порталу «Православие и мир» 10 июля 2012 (www.patriarchia.ru/db/text/2334228.html).

[6] Мудров С. Нидерланды: миссия Церкви в либеральной стране // Православие.ру. 2008. 4 сентября (www.pravoslavie.ru/1404.html).

[7] Рассчитано по данным сайта Бельгийской и Голландской епархии (www.archiepiskopia.be/index.php?content=parishes&lang=ru).

[8] Депутат Гудков нашел у единоросса Исаева «православный бизнес»: отель для паломников в Германии // Газета.ру. 2012. 18 сентября (www.gazeta.ru/politics/news/2012/09/18/n_2534821.shtml); Интервью автора с владельцами данного отеля. Штутгарт, 28 мая 2007 года.

[9] Интервью автора с участниками объединительного процесса со стороны РПЦЗ. Штутгарт, май 2007 года.

[10] Изгнав тех немногих из своих старых членов, кто в начале 2000-х потребовал присоединения к РПЦ.

[11] Материалы исследования автором приходов Архиепископии на юге Франции (Ницца, Канны, Марсель), июнь 2009-го; а также в Париже (декабрь 2011-го).

[12] Есть, конечно, вопрос о том, насколько эти данные соответствуют реальности.

[13] Игумен Филарет (Булеков). Наша задача – разрушить «железный занавес» между религиозными организациями и Советом Европы. Интервью – Сергей Чапнин // Церковный вестник. 2006. № 17(342) (www.tserkov.info/tio/?ID=4267).

[14] Координационная встреча священнослужителей Берлинской епархии, представителей дипкорпуса и общественных организаций прошла в Бонне. 26 мая 2016 (www.rokmp.de/koordinatsionnaya-vstrecha-svyashhennosluzhiteley-berlinsko...).

[15] Загвоздина Д. «Бельмо» РПЦ в Париже. Россия пересмотрит проект строительства православной церкви на берегу Сены // Газета.ру. 2012. 23 ноября (www.gazeta.ru/social/2012/11/23/4864681.shtml).

[16] На набережной Бранли в Париже состоялась торжественная закладка первого камня в основание Троицкого соборного храма. 20 апреля 2015 (http://eparchia.patriarchia.ru/db/text/4049816.html); В Париже продолжается строительство нового кафедрального храма на набережной Бранли (www.patriarchia.ru/db/text/4234612.html).

[17] Архиепископ Егорьевский Марк: На строительство храма в Страсбурге нужны деньги (www.patriarchia.ru/db/text/4234464.html).

[18] Состоялось освящение Николаевского собора в Ницце (www.patriarchia.ru/db/text/4348742.html).

[19] Интервью секретаря Администрации приходов Московского патриархата в Италии, иеромонаха Антония (Севрюка); Каверин Н. О мнимом экуменизме, новопоставленном епископе Антонии (Севрюке) и нормах этикета, которые выше христианской совести // Благодатный огонь. 2015. 8 ноября (www.blagogon.ru/digest/646/).

[20] См., например, его выступление там в 2011 году: Протоиерей Всеволод Чаплин: Все, что волнует людей, является сферой озабоченности верующих людей Церкви // Татьянин день. 2011. 28 июня (www.taday.ru/text/1125669.html).

[21] Конференция, посвященная 800-летию перенесения мощей апостола Андрея Первозванного в Амальфи, прошла в Германии (www.patriarchia.ru/db/text/422592.html).

[22] Совместное заявление Папы Римского Франциска и Святейшего Патриарха Кирилла (www.patriarchia.ru/db/text/4372074.html).

[23] Священник Антоний Одайский. О Франции, православии и французах. Зарисовки с Лазурного берега // Православие.ру. 2015. 9 июня (www.pravoslavie.ru/79855.html).

[24] Епископ Егорьевский Тихон: Мы должны вместе сохранить Европу христианской (www.patriarchia.ru/db/text/4379843.html).

[25] Ребров Д. Сложный вопрос. Интервью с диаконом Августином Соколовски // Нескучный сад. 2010. 22 ноября (www.pravmir.ru/slozhnyj-vopros/).

[26] Леонтьев А. Толерантная Франция против однополых браков. Беседа со священником Антонием Одайским // Православие.ру. 2013. 16 января (www.pravoslavie.ru/58810.html).

Неприкосновенный запас 2016, 3(107)

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика > magazines.gorky.media, 25 июня 2016 > № 1900924 Николай Митрохин

Заседание попечительского совета некоммерческой организации «Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий».

Перед заседанием попечительского совета Дмитрий Медведев осмотрел офисный центр «Технопарк» и ознакомился с разработками «Сколково» в области систем автопилотирования и навигации для наземных транспортных средств.

В настоящее время статус участника проекта создания и обеспечения функционирования инновационного центра «Сколково» имеют свыше 1,4 тыс. российских компаний из 65 субъектов Российской Федерации.

В компаниях – участниках проекта создано более 18 тыс. высокотехнологичных рабочих мест. Совокупный объём выручки участников проекта на конец 2015 года составил 80,5 млрд рублей, общий объём частных инвестиций в проекты компаний-участников - 17,2 млрд рублей.

За период 2013–2015 годов участниками ИЦ «Сколково» подано 1955 заявок на регистрацию объектов интеллектуальной собственности, получено 859 патентов и свидетельств.

По итогам 2015 года на территории инновационного центра «Сколково» открыто девять центров НИОКР партнёров: «Даурия», ПАО «КАМАЗ», «Техносерв», «Татнефть», Panasonic, «Мортон», Intel, EMC и ОАО «Трубная металлургическая компания». Ещё с 66 индустриальными компаниями подписаны соглашения о размещении таких центров.

Из глобальных международных компаний центры НИОКР в «Сколково» имеют Siemens, IBM, Nokia, SAP, Samsung, Cisco, Fortum, Danfoss.

В 2015 году международными мероприятиями фонда «Сколково» было охвачено 20 стран. Среди основных партнёров – Япония, Южная Корея, Франция, Германия, Бразилия, США, Куба и Китай. Было проведено более 200 мероприятий с зарубежными партнёрами. Также по итогам достигнутых в 2015 году договорённостей представительство на территории инновационного центра открыла Всемирная организация интеллектуальной собственности.

Важным элементом инновационного центра является Сколковский институт науки и технологий (Сколтех), призванный стать моделью нового российского технологического вуза в части обучения, создания знаний и продвижения технологий для решения ключевых научных, технологических и инновационных задач.

На данный момент в Сколтехе функционируют девять центров науки, инноваций и образования (ЦНИО), открыто восемь лабораторий, работают 60 профессоров и преподавателей, 73% из которых перешли в Сколтех из зарубежных университетов. За 2015 год опубликовано 184 статьи в научных журналах, индексируемых базами данных Web of Science и/или Scopus.

Заседание попечительского совета некоммерческой организации «Фонд развития Центра разработки и коммерциализации новых технологий»

Стенограмма:

Д.Медведев: Уважаемые коллеги! Прежде чем мы начнём работать, хочу ещё раз выразить наши соболезнования в связи с тем трагическим происшествием, которое случилось в Карелии, – гибелью молодых ребят. Сергей Семёнович присутствует, сегодня в Москве день траура, так что примите и наши соболезнования ещё раз.

У нас заседание попечительского совета. Я только что проехал по территории «Сколково». Несмотря на то что я здесь достаточно часто бываю, тем не менее изменения налицо. Уже видно, что это полноценный город, строятся и исследовательские центры, и новое жильё. Проект уже в высокой степени готовности, видно, ради чего всё это затевалось. Наверное, скажем прямо, по масштабу ничего более крупного в нашей стране в рамках инновационной проблематики не существует. Но мы должны, конечно, запустить проект на полную катушку, что называется, в полном объёме, и тогда он действительно будет одним из ключевых объектов такого рода, мирового уровня.

Сейчас о том, как живёт «Сколково», чуть подробнее расскажет руководство фонда. Отмечу несколько моментов. Во-первых, несмотря на все текущие сложности, всякие ограничения, проблемы, проект развивается. Число резидентов фонда растёт, общее количество участников приближается уже к полутора тысячам. Когда мы в прошлый раз собирались, около тысячи резидентов было, сейчас около полутора тысяч. Создано 18 тыс. рабочих мест. Это высокотехнологичные места, которые появляются и здесь, и в других регионах страны. Идеи участников проекта получили международное признание, были отмечены наградами престижных профильных форумов. Созданная фондом «Сколково» экосистема помогает учёным и бизнесу не расходиться, быть вместе, доводить идею до готового продукта, за который платят деньги. Ну и проекты участников «Сколково» приносят всё больший доход. Совокупный объём выручки резидентов фонда превысил 80,5 млрд рублей.

Достаточно неплохо заработала и система защиты прав изобретателей в сфере инноваций, тем более у нас такого опыта немного, это очень важно. У стартапов ввиду их природы своих забот и проблем хватает, тратить деньги на дорогих адвокатов, на зарубежных консультантов они просто не могут, и им помогают специалисты, которые работают под эгидой фонда.

За прошедший год было подано более 800 заявок на регистрацию объектов интеллектуальной собственности, и больше половины из них прошло через профильный центр в самом «Сколково», что, в общем, говорит об определённом доверии к нему. Это действительно хорошо.

Второе, о чём хотел бы сказать: в «Сколково» приходит всё больше инвесторов. В прошлом году объём инвестиций в три с лишним раза превысил показатели предыдущего года, приблизился к 15 млрд рублей. Эти деньги вложены не только в инфраструктуру самого инновационного центра, но и в компании участников, которые работают по всей стране. Происходит это благодаря мерам поддержки, которые тут оказывают инновационным компаниям, и, конечно, благодаря тем правилам, которые мы совместными усилиями выработали и которые в настоящий момент воплощены в закон.

Эти усилия позитивно сказываются и на наших международных результатах: уже более 10% участников «Сколково» смогли начать продажи на иностранных рынках, появились и новые венчурные партнёры, в том числе из Китая, из других стран.

Ряд резидентов проекта вышли на такие показатели по выручке, по патентам, по рабочим местам, по инвестициям, которые опережают текущие планы на несколько лет.

И наконец, третье, что хотел бы отметить: фонд всё чаще участвует в формировании повестки дня в сфере технологий. Сколтех сегодня стал ключевым консультантом, интегратором по профильным темам в рамках национальной технологической инициативы, резиденты «Сколково» активно участвуют в реализации «дорожных карт» этой инициативы, участники инициативы имеют доступ ко всему спектру возможностей в «Сколково». Но география проекта не ограничивается только Россией. Так, принято решение об открытии представительства фонда в Китайской Народной Республике, что, конечно, очень важно, потому что Китай для нас ключевой партнёр и огромный рынок. Так что, надеюсь, это будет полезно.

Осенью этого года состоится открытие всемирной «Олимпиады технопарков» – 33-й Всемирной конференции Международной ассоциации технопарков и зон инновационного развития. Мы смогли отстоять наши интересы в конкурентной борьбе. Спасибо всем, кто принимал в этом участие. Само по себе это неплохо, это свидетельство нашего возросшего потенциала и, конечно, восприятия «Сколково» в мире, так что это хороший результат.

Теперь послушаем доклад. Виктор Феликсович, прошу вас.

В.Вексельберг: Уважаемый Дмитрий Анатольевич, уважаемые члены попечительского совета! Разрешите вам представить результаты работы фонда в 2015 году.

Я хотел бы подчеркнуть в начале выступления, что свою деятельность фонд осуществлял в соответствии с государственной программой экономического развития «Инновационная экономика», которая была утверждена Правительством в 2013 году, и в рамках этой программы была выделена отдельная подпрограмма «Создание и развитие инновационного центра “Сколково”». В соответствии с этой подпрограммой были определены семь основных ключевых показателей эффективности, которые по итогам 2015 года в большей или меньшей степени перевыполнены. Я бы хотел обратить ваше внимание на несколько аспектов, связанных с этим фактом. Я думаю, что, когда мы планировали совместно с Правительством уровни, которые должны быть достигнуты по итогам 2015 года, в частности в 2013 году, было трудно предположить, что проект в состоянии выйти на такой уровень результатов. То, что мы справились с такой задачей, говорит в первую очередь о большом системном потенциале, который заложен в формате реализации этого проекта. Хотелось бы обратить внимание на три показателя, которые кратно отличаются от плановых показателей.

Первое, о чём уже Дмитрий Анатольевич сказал, – это число заявок на регистрацию объектов интеллектуальной собственности. Мне очень приятно отметить, что качество проектов, которые сегодня находятся в периметре фонда, обладают очень высоким потенциалом интеллектуальной собственности, который выражается в тех результатах, которые достигнуты.

Сегодня созданный центр интеллектуальной собственности в Сколково регистрирует порядка 15% от общих международных заявок, которые в целом подаются у нас в стране, и поток предложений не ослабевает. Мне кажется, что это очень существенный потенциал по созданию рынка интеллектуальной собственности, по созданию и защите разрабатываемых продуктов и содержит в себе огромный потенциал.

Второй момент – это выручка компаний-участников проекта. Вы видите, на сегодняшний день по отношению к плану практически восьмикратное увеличение. Хотел бы обратить внимание, что такое увеличение было достигнуто, по сути, за счёт 10 компаний. Это говорит о том, что у нас в периметре появились компании-лидеры, компании, которые достигли существенных успехов в реализации своих инновационных проектов, и вселяет в нас надежду, что рано или поздно, но появятся такие локомотивы, которые займут достойное место не только в рамках российской экономики, но и на глобальных рынках.

И третий показатель, на который я хотел бы обратить внимание, – это число публикаций в журналах, индексируемых по категории науки. У нас практически пятикратное увеличение этого показателя. В основном этот показатель, безусловно, связан со Сколтехом, который уже на третий год работы вышел на второе место в России после Новосибирского государственного университета. Я считаю, что это стало возможным за счёт очень высокого уровня исследовательского и профессорско-преподавательского состава, который сегодня формируется в Сколтехе. Я думаю, господин Кулешов в своем отчёте более детально расскажет об этом. Это очень достойный и важный, знаковый показатель.

О результатах развития всей нашей экосистемы. Традиционно это четыре основных направления: участники, инвесторы, индустриальные партнёры и университет. Это следующий уровень планирования. Все показатели, которые мы планируем в рамках деятельности своего фонда, выполнены в полном объёме или значительно перевыполнены. Единственный показатель, который у вас может вызвать вопросы, это выплаченные гранты, которые отстают от плановых целей. Я хотел бы обратить внимание, что это результат нашей деятельности по привлечению большей доли частных инвестиций, потому что у нас есть система регулирования доли участия в проекте за счёт бюджетных средств не более 50%. На сегодняшний день у нас соотношение уже достигло уровня порядка 60/40 в сторону большей доли частных инвестиций.

Более подробно хотел бы остановиться на том, как выглядит на сегодняшний день ситуация с участниками проекта. Всего у нас 1432 участника по итогам 2015 года. Традиционно лидирует IT-сектор в самых разнообразных его форматах. Но я хотел бы отметить отдельно, что с 2015 года мы отдаём существенный приоритет междисциплинарному взаимодействию. На сегодняшний день у нас создан центр робототехники, в который входит 60 компаний, объединяющий в себе как раз все кластеры, которые представлены у нас в «Сколково», а также создан нефтегазовый центр. В формате работы нефтегазового центра у нас работает 110 компаний, которые тоже объединяют усилия между кластерами энергоэффективности, IT-технологий и ядерных технологий. Вообще мы считаем, что мы вышли на тот уровень, когда схематическая модель разбиения по кластерам не работает. Наше преимущество и наши достоинства должны как раз реализовываться в формате обеспечения межкластерных коммуникаций. Когда можно объединить усилия разных специалистов, мы как раз видим потенциал появления интересных результатов.

Отдельно хотел бы сказать, что у нас живёт и развивается так называемое виртуальное «Сколково». Количество участников, которые сегодня присутствуют у нас на сайте, коммуницируют, имеют свои информационные площадки, превысило 60 тыс. Если у нас есть 10 тыс. формальных заявителей, то уже более 60 тыс. наших друзей, партнёров и информационных партнёров – это хорошая, как мне кажется, платформа для дальнейшего развития и реализации проекта.

О коммерциализации. Здесь мне бы хотелось отметить большую работу, которую провёл фонд совместно с ведущими министерствами и ведомствами, что для нас чрезвычайно важно, потому что зачастую, завершая разработку того или иного проекта фиксации интеллектуальных прав или фиксации каких-то результатов исследовательской деятельности, в дальнейшем, безусловно, главная задача связана с коммерциализацией. Я хотел бы сказать, что нами совместно с Минэнерго, с Минкомсвязью, с Минпромторгом, с Минздравом и даже с оборонно-промышленным комплексом отработаны и выработаны схемы взаимодействия с фондом, которые позволяют на регулярной основе проводить анализ наиболее перспективных проектов, выделять такого рода проекты, оказывать содействие в продвижении их продукции на российский рынок, в первую очередь там, где есть такая возможность у наших государственных партнёров. Это заключение определённых контрактов с госкорпорациями, облегчение процедур и правил участия наших резидентов в соответствующих тендерах и конкурсах. Здесь я хотел бы отдельно выделить два примера, которые наглядно подтверждают, что эти механизмы работают. Всем известна компания Т8 – это международный лидер по технологиям передачи информации. Благодаря усилиям и Минкомсвязи, и Минпрома этот стартап сегодня уже реально завоевал определённую позицию, заключил контракт с «Ростелеком» на поставку программного обеспечения на сумму около 2 млрд рублей. Это очень хороший, знаковый, системный пример.

Приблизительно на такую же тему можно привести геонавигационные технологии, которые позволили нашему стартапу вытеснить сегодня в нормальной конкурентной борьбе с рынка компанию Schlumberger, которая традиционно доминировала в области этого программного продукта. Ещё раз хотел бы подчеркнуть, что такой формат взаимодействия я считаю чрезвычайно важным, нужным и необходимым, для того чтобы компании чувствовали внимание государства и возможность продвигать свои продукты на российский рынок.

Выход на глобальные рынки. Здесь я хотел бы наряду с определёнными чисто количественными успехами сказать буквально два слова о том, как и какими механизмами мы осуществляем продвижение наших компаний и их продуктов на международные рынки. Помимо того что мы осуществляем тесное взаимодействие с институтами, которые присутствуют у нас внутри фонда «Сколково» (это и венчурные фонды, и наши ключевые партнёры), мы построили широкую сеть международных партнёрств с институтами развития и акселераторами. Нами заключены соглашения с институтами в Америке, в Гонконге, с финскими коллегами и так далее. Во?т эти формы и форматы сегодня позволяют нашим резидентам ощущать возможность продвижения своих продуктов, потому что они сразу попадают в некоторую системную среду, которая открывает перед ними двери, информацию, коммуникации, и мы видим, как эта система работает.

Очень хотел бы привести такой пример во взаимоотношении с нашими, в частности, финскими коллегами. Мы приняли участие в большом традиционном форуме Slush (это конференция, которая проходит в Финляндии), и наша компания, которая была учреждена выпускницей Сколтеха – это как раз очень интересно, – завоевала призовое место среди нескольких тысяч конкурсантов. Сегодня эта компания уже подписала контрактов более чем на 70 млн долларов. Это является очень интересным наглядным примером успеха, когда наши взаимоотношения со Сколтехом, наши взаимоотношения с международными партнёрами создают условия продвижения разработок на международные рынки.

Такой же пример можно привести и по продвижению разработок в области тренажерных комплексов для обучения врачей. Это компания «Эйдос-Медицина». Благодаря нашей поддержке им удалось заключить контракты с японскими и турецкими компаниями, и на сегодняшний день они реально конкурируют с ведущими мировыми производителями такого рода тренажеров. Объём реализации нашей компании превысил 50 млн евро.

Частные инвестиции продолжают достаточно активно расти, и здесь я бы выделил следующее. Реально рынок венчурной поддержки начинает работать. Каждая четвёртая венчурная сделка в России сегодня осуществляется с участием компаний фонда «Сколково». Привлечение реальных денег в проекты частных инвесторов – это сегодня главный и мощнейший инструмент реализации такого рода проектов.

Технопарк – это один из ключевых наших объектов, мы его практически закончили строить. Но главное, на что я бы хотел обратить внимание, – это, по сути, сервисно ориентированный институт, это постоянно расширяющийся портфель сервисов. На сегодняшний день это 22 стандартизированные услуги, которые мы можем оказывать. Здесь приведено их краткое описание, и я думаю, что резидент сегодня чувствует себя очень комфортно с нами.

Хотелось бы, чтобы следующим этапом (я думаю, что для этого у нас есть все предпосылки) технопарк стал ещё и культурным центром, где бы люди могли не только работать, но и общаться, коммуницировать, продвигать своё эмоциональное, я бы сказал, качественное развитие.

Грантовая поддержка. Очень действенный, очень нужный, важный инструмент. Выделю специфику: в 2015 году мы сосредоточились на новом инструменте – микрогранте. Микрогрант – это грант в размере не более 1,5 млн рублей. Решение о микрогранте принимается очень быстро – в среднем это 15–17 дней. Направлен он на цели прототипирования, на проведение независимых испытаний, на защиту интеллектуальной собственности. Это то, что нужно, грубо говоря, быстро и срочно, это не долгосрочное финансирование. Инструмент очень эффективный, и мы будем продолжать развивать, применять такого рода форму поддержки.

Индустриальные партнёры и их присутствие в проекте – это исследовательские центры. На сегодняшний день у нас подписано 66 таких соглашений. Все они находятся в стадии реализации. По итогам 2015 года – это девять исследовательских центров, которые были созданы. На сегодняшний день это ещё шесть исследовательских центров к этим девяти. И каждое из подписанных соглашений, мы надеемся, рано или поздно реализуется.

Один из крупнейших центров, который был открыт уже в этом году, – это центр Boeing. Сегодня нами подписано новое соглашение с компанией «Волга-ГАЗ» по беспилотным технологиям. На форуме в Санкт-Петербурге было подписано соглашение об открытии центра с филиалом «Газпромнефти».

Информация об исполнении нашего консолидированного бюджета. Мы по всем основным показателям в принципе в плане. Ярко выделяется вопрос, связанный с созданием и управлением физической инфраструктурой. За 2015 год мы существенно недовыполнили финансирование по этому направлению, но в основном, безусловно, это было связано с той кризисной ситуацией, которая сложилась в строительной отрасли в конце 2014-го и в середине 2015 года. Понятно, это и девальвация рубля, это и изменение миграционного законодательства, это и проблемы с кредитованием строительной отрасли, и, увы, нам пришлось столкнуться с ситуацией, когда ряд наших ключевых подрядчиков, причём на самом крупном нашем объекте – технопарке, обанкротились. И, можете себе представить, на таком крупном объекте нам пришлось менять подрядчика, менять систему управления. Хотел бы отметить, что, как нам кажется, мы справились с этой задачей: мы не потеряли денег и не изменили финансовых показателей как результатов этих проектов.

И второе – нам удалось найти альтернативное решение, чтобы отставания в стройке не оказали существенного влияния на нашу основную деятельность. Поэтому все, кто был вовлечён в решение этой проблемы, были наделены соответствующими арендными площадями и услугами. В результате можно сказать, что с задачей отставания от тех сроков, с которой мы столкнулись, мы справились.

Основные объекты, которые будут введены в эксплуатацию в период 2016–2018 годов. Здесь хотел бы выделить, по сути, один ключевой, который будет сегодня в повестке. Это решение о транспортной инфраструктуре, потому что для нас, конечно, вопрос электрички чрезвычайно важен. Сегодня этот вопрос присутствует в повестке, и очень важно, чтобы были изысканы ресурсы, для того чтобы мы могли в тех планах, которые есть по реализации проекта, всё-таки эту проблему решить.

Отдельно хотел бы обратить Ваше внимание, членов попечительского совета на решение проблемы с жилой инфраструктурой. На сегодняшний день нами закончено строительство первой очереди, это 350 объектов. Все они будут сданы в этом году. Они уже переданы в рамках арендных соглашений с нашими пользователями – это и исследователи-аспиранты Сколтеха, и преподаватели Сколтеха, и наши исследователи. В этом году фактически мы начнём жить как реальный город, где у нас появится активная часть по жилой инфраструктуре. Нами построено три категории объектов: таунхаусы, апартаменты и коттеджи, все они разделяются приблизительно только по площади. Средняя стоимость аренды – тысяча рублей за квадратный метр. Нам кажется, что это вполне конкурентная среда. Спрос очень большой. Особенно удивляют и радуют наши иностранные коллеги, которые хотят переехать из Москвы сегодня и жить на территории «Сколково».

Коротко информация о традиционно прошедшем Startup Village. Цифра впечатляет – 20 тыс. человек. Большой интерес, беспрецедентный интерес, и я думаю, что мы будем на этом же уровне поддерживать эту деятельность. Вовлечены уже и другие страны – Казахстан, Белоруссия. Международная деятельность – чрезвычайно важное направление, мы стараемся быть международным хабом, и интерес к нам большой. В прошлом году 12 правительственных делегаций из разных стран посетили наш проект с желанием развить и установить определённое партнёрство, такие как Франция, Бразилия, Израиль, Гонконг, Турция и так далее.

Мы явно подошли к определённому новому пониманию уровня развития проекта совместно с Министерством финансов, которое является нашим финансовым распорядителем. Подготовлены предложения по основным четырём направлениям – это экстерриториальность, интеграция с другими институтами развития, наше участие в реализации национальной технологической инициативы и развитие наших сервисных проектов на территории России.

Россия. ЦФО > Образование, наука > premier.gov.ru, 20 июня 2016 > № 1797066 Виктор Вексельберг

"Роснефть" хотела бы создать три крупных добывающих хаба за рубежом".

 О том, как развиваются добычные и геологоразведочные активы "Роснефти" за рубежом, корреспонденту "Известий" Ирине Кезик рассказал заместитель главного геолога компании, курирующий блок upstream, КРИСТОФЕР ИНЧКОМБ.

- Россия сегодня живет в условиях множественных ограничений. Санкции оказали влияние на международную экспансию "Роснефти" в сегменте upstream.

- Санкции не очень сильно затронули деятельность компании на внешних рынках. Сегодня у нас есть проекты в Северной Америке - на шельфе Мексиканского залива и на суше в Канаде. В Латинской Америке это Бразилия и Венесуэла. В Европе у нас есть доли в участках в норвежской части Баренцева моря. На Ближнем Востоке мы реализуем проекты в Алжире, проект Шарджа - в ОАЭ, но на данный момент их приоритет низкий. Ключевой иностранный добывающий актив "Роснефти" расположен во Вьетнаме. Наконец, в прошлом году мы получили лицензии на шельфе Мозамбика. Все эти проекты не были затронуты санкциями и считаются долгосрочными.

- Какие планы у компании по приросту запасов и наращиванию ресурсной базы за рубежом?

- У "Роснефти" феноменальная ресурсная база в России. Нас даже иногда спрашивают, зачем нам что-нибудь еще. У "Роснефти" далеко идущие планы, и в определенный момент ей будет необходимо восполнить ресурсную базу. Сегодня добыча на международных проектах составляет примерно 1% от общего объема. Тем не менее они всегда будут оставаться небольшой, но очень важной частью ресурсов компании.

- Расскажите о планах компании по инвестициям в геологоразведку и добычу за границей.

- Основные вложения в этом сегменте бизнеса будут в проекты Латинской Америки. В Венесуэле мы недавно закрыли сделку по приобретению у PDVSA 23,33% в проекте "Петромана-гас". И сейчас мы инвестируем в три добычных проекта: "Петро-манагас", "Петропериха" и "Бокерон". Цель вложений в указанные активы - поддержание текущих уровней добычи. Параллельно мы инвестируем в развитие молодых проектов, так называемые гринфилды - это проекты "Петровиктория" и "Петромиранда". Что касается Бразилии, то в настоящее время мы вкладываем там в геологоразведку, ожидаем, что в течение следующих 2-3 лет будем инвестировать также в сейсморазведку и поисковое бурение. В зависимости от результатов исследований, а также достижения договоренностей по монетизации газа мы считаем возможным примерно через пять лет принять решение об инвестициях в добычу на наших проектах в Бразилии.

- Какова ресурсная база проектов "Роснефти" в Латинской Америке?

- По оценкам аудиторов DeGolyer & MacNaughton на конец 2015 года, ресурсная база наших проектов в Венесуэле по категории 2P классификации PRMS составляет 328 млн б.н.э., mboe (нефть+газ). Что касается Бразилии, то, по нашей оценке, совокупный ресурсный потенциал проектов в бассейне Солимойнс может превысить 200 млрд куб. м газа.

- Учитывая близость Латинской Америки к США, где развивается сланцевая добыча углеводородов, насколько перспективна реализация этих проектов? К тому же в этом регионе добывается тяжелая нефть, требующая дополнительной переработки, а соответственно строительства дорогостоящих апгрейдеров (заводов для первичной переработки сверхвязкой нефти).

- Я бы разделил ваш вопрос на две части. Начну с Бразилии. Эта страна интересна нам по двум причинам. Там мы можем показать и применить все свои навыки в области разведки и добычи на суше. Месторождения, изученные в рамках проекта "Солимойнс", по большей части содержат газ, ресурсы которого в Бразилии невелики. Если я не ошибаюсь, около 70% внутреннего потребления газа в государстве покрывается за счет импорта. Таким образом, потенциально наш проект будет направлен на внутренний рынок. Вариантов монетизации несколько - это может быть сжижение и реализация в портах страны или поставка голубого топлива для нужд генерирующих компаний. Кроме того, в случае обнаружения коммерческих запасов нефти (по тому, что мы видели, это будет очень легкая нефть) у нас появится интересная возможность по ее маркетингу - на местных рынках легкая нефть крайне востребована ввиду большого количества тяжелой нефти, производимой на шельфовых месторождениях. Таким образом, наш проект в Бразилии сфокусирован на внутренний рынок и не зависит от американского потребителя.

Что касается Венесуэлы, то вы правы. Но не стоит забывать, что эта страна обладает одной из самых крупных ресурсных баз нефти в мире.

Венесуэльские проекты позволили нам получить ценный опыт по работе с тяжелой нефтью и ее переработке на апгрейдере. Будущее проектов "Петровиктория" и "Петромиранда" во многом будет зависеть от того, каким образом мы будем использовать эти навыки. Говоря о работе в Венесуэле, следует учесть, что мы рассматриваем их как долгосрочную инвестицию. По моему мнению, через 5-10 лет мы увидим совсем иную картину по спросу на тяжелые и синтетические сорта нефти.

- Хотелось бы уточнить - у "Роснефти" в Венесуэле появился свой апгрейдер?

- Нет, но у проекта "Петро-манагас" есть апгрейдер. Его мощность составляет порядка 100 тыс. баррелей в день.

- До введения санкций "Роснефть" вместе с американской ExxonMobil участвовала в проекте на участке Харматтан в канадской провинции Альберта. Как сегодня развивается проект и какие у него перспективы?

- Санкции не отразились на проекте - он ретроспективный. И он развивается самостоятельно, он самоокупаемый. На данный момент мы не видим, каким образом санкции могут затронуть его. Было пробурено 80 скважин, ведется добыча. Exxon является оператором проекта. На регулярной основе мы встречаемся с представителями американской компании, обсуждаем добычу, инвестиции и по-прежнему считаем, что это рентабельный даже в текущих условиях проект. Добыча сейчас не очень большая - около 1 тыс. баррелей в сутки, но участок Харматтан важен для нас, так как там добывается тяжелая нефть, и его успешная реализация поможет нам определиться с будущими инвестициями в подобные проекты в регионе.

- Санкции, введенные в отношении России и российских компаний, заставили "Роснефть" и Exxon свернуть работы в Арктике, в Карском море. Сегодня есть понимание, когда возможно будет к ним вернуться?

- Действительно, из-за различного рода ограничений нам пришлось заморозить проекты в Карском море и Мексиканском заливе. Но хочу отметить, что "Роснефть" не намерена менять в них партнера из-за санкций. Что же касается проектов в Мексиканском заливе, то пока мы не рассчитываем получить разрешение американских властей. И связано это не с санкциями, а, вероятнее всего, с политикой.

- В прошлом году российская и американская компании создали консорциум для участия в пятом лицензионном раунде Мозамбика. В октябре того же года консорциум выиграл конкурс по трем блокам на шельфе этой африканской страны. Когда будут подписаны соглашения?

- Мы подали свою заявку в июле прошлого года и официально были уведомлены о присуждении лицензии в октябре. С того момента мы ждем от правительства финального договора EPCC (exploration and production concession contract - концессионный договор на разведку и добычу. - "Известия"). Мы надеемся, что все будет готово к середине года и в III квартале мы подпишем окончательное соглашение.

- "Роснефть" и японская Japan Drilling подписали договор о предоставлении и эксплуатации морской буровой установки Hakuryu 5 для бурения в рамках проектов "Роснефти" во Вьетнаме, которое началось в этом году. Каковы первые результаты?

- Технические результаты являются конфиденциальными данными. Но хочу сказать, что все работы были выполнены с опережением графиков. Нам также удалось уменьшить затраты по проекту.

- А когда можно ждать в таком случае огласки результатов?

- Сложно прогнозировать, это зависит от особенностей местного законодательства. Но если говорить о первой скважине, свидетельством успеха может являться тот факт, что наши партнеры - компания PetroVietnam - уже выступили с коммерческим предложением, и в том числе поэтому мы не можем раскрыть технические детали. В целом же накопленный опыт работы во Вьетнаме позволит нам в случае необходимости успешно работать, например, в Индонезии, или Малайзии, или Мьянме, где схожие геологические и технические условия.

- В таком случае правильно полагать, что в Индонезии компания намерена не только принять участие в строительстве нефтеперерабатывающего завода, но и заняться добычей?

- "Роснефть" в том числе рассматривает возможность вхождения в шельфовые проекты Индонезии.

- Каковы интересы компании в Иране? "Роснефть" недавно объявила о тендере на разработку исследования перспектив нефтегазоносности этой страны. Есть ли какие-либо договоренности с властями Исламской Республики?

- Учитывая ресурсную базу не только этой страны, но и всего Ближнего Востока, компании важно иметь хорошее понимание возможностей региона. С этой целью мы постоянно анализируем перспективы работы на Ближнем Востоке. И не важно, будет ли это Иран, Ирак или Курдистан.

- Саудовская Аравия?

- Сложно сказать, но, может быть, даже Сирия, которая рано или поздно реанимирует свою нефтегазовую отрасль. Сейчас мы пытаемся изучить регион, определить, где компания может работать. Накопленный опыт и знания "Роснефти" легко могут быть применены в ходе реализации проектов в этих странах. При этом хочу отметить, что те сложности, с которыми мы столкнулись на Ближнем Востоке, не связаны с ресурсной базой. Учитывая, что в Иране и Ираке в основном сервисные контракты, нужно опираться на ключевые условия вхождения в проекты.

- О каких сложностях вы говорите?

- Речь идет о коммерческих соглашениях для вхождения в проект. По тем условиям, которые выдвигали Иран и Ирак, нельзя планировать добычу. Это очень сложные условия, которые не могут соперничать даже с теми условиями, что есть у нас в России.

- Вы сейчас основываетесь на опыте других компаний или "Роснефть" сама вела переговоры по каким-то проектам?

- У нас были открытые обсуждения с иранскими партнерами по двум проектам, но на данный момент мы не достигли каких-то формальных соглашений. Тем более что иранская сторона пока еще не объявила о коммерческих условиях.

- А о каких двух проектах идет речь?

- В прошлом году Иран объявил о целом списке проектов. Мы заявили о своем интересе к гринфилдам на суше. Они являются более привлекательными для нас, так как рассчитаны на долгосрочную перспективу.

- Какие цели ставит компания, выходя на внешние рынки в сегменте добычи?

- Мы хотели бы создать три крупных нефтегазовых хаба - во Вьетнаме, Латинской Америке и хотелось бы в Северной Америке, но в силу санкций это невозможно, поэтому сейчас рассматриваем вариант в Африке.

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > oilru.com, 14 июня 2016 > № 1798237 Кристофер Инчкомб

Совещание об инновационном развитии промышленности строительных материалов.

Перед совещанием Дмитрий Медведев посетил завод компании «СТЭС-Владимир», занимающейся производством инновационных стройматериалов.

В конце 2014 года компанией введён в эксплуатацию завод по производству теплоизоляционной продукции из пеностекла, получившего торговую марку НЕОПОРМ. Мощность предприятия – около 70 тыс. куб. м продукции в год. На заводе работает более 300 человек.

Теплоизоляционное пеностекло может эффективно применяться в строительстве и ЖКХ, в энергетике и атомной промышленности, на объектах военной инфраструктуры.

Совещание об инновационном развитии промышленности строительных материалов.

Стенограмма:

Д.Медведев: У нас одно из отраслевых совещаний, которое проходит во Владимире и посвящено промышленности строительных материалов. Все, кто здесь присутствует, так или иначе связаны с отраслью.

Мы знаем, что в строительстве технологии шагнули существенным образом вперёд. То, что вчера ещё было совсем эксклюзивным и считалось сверхинновационным, сегодня, по сути, находит уже массовое применение. Материалы, которые используются, становятся надёжнее, легче, экологически чище. Строить из них становится и проще (а стало быть, и себестоимость строительства в этом смысле падает), и быстрее. Жить в домах из таких материалов действительно комфортнее и безопаснее. Хотя это вопрос традиции, потому что в России, скажем, тоже есть свои традиции восприятия строительных материалов – чему можно верить, чему нельзя.

Наша задача – создать условия для того, чтобы новейшие материалы применялись в нашей стране наиболее активно и, конечно, чтобы они просто производились у нас, чтобы эта ниша развивалась динамично, отвечала запросам нашего строительного рынка и постепенно, по мере возможности, отвоёвывала себе место и на международном рынке.

За последнее десятилетие прошла масштабная модернизация отрасли, введены технологические линии новые, созданы новые производства. В целом ситуация в промышленности отечественных стройматериалов выглядит уже достаточно неплохо. Застройщики используют действительно в основном продукцию российского производителя – не так, как это было лет 15–20 назад. Доля импорта (в среднем по отрасли, подчёркиваю) оценивается в среднем в 5%. Казалось бы, в общем, совсем немного, и она продолжает снижаться.

Но вместе с тем есть отдельные позиции, по которым мы всё ещё заметно ориентированы на зарубежных производителей. Это прежде всего отделочные материалы, некоторые виды химического сырья. Одна из очень сложных частей цикла, критических таких областей – это машиностроительная продукция для отрасли. Здесь ситуация ровно противоположная. Подавляющее большинство современных строительных материалов производится на импортном оборудовании – это приблизительно 80% производства. С пуском нового производства на зарубежных станках, на зарубежных мощностях, оборудовании эта зависимость, естественно, сохраняется, она даже может расширяться, причём на протяжении всего жизненного цикла оборудования, не говоря уже о колоссальных расходах на закупку запасных частей, инжиниринговых услуг, за которые приходится расплачиваться валютой в условиях достаточно слабого рубля.

Конечно, продукция тех компаний, которые ведут работу по импортозамещению, появляется, но ей непросто бывает конкурировать с зарубежными аналогами, которые уже присутствуют на рынке. Для этого есть ряд причин, и объективных, и субъективных. Где-то сказывается удалённость от производств, а где-то, скажем прямо, и недоверие к российскому качеству ещё, где-то – сложившиеся кооперационные связи, на которых все пытаются зарабатывать.

Кредиты для дальнейшего развития непросто получить – условия их предоставления, конечно, не всегда приемлемы для предприятий, особенно, ещё раз подчёркиваю, в условиях девальвации. Тем не менее работу по замещению импорта в соответствии с нашими планами необходимо продолжать. У нас сохраняется немало позиций, по которым мы способны заметным образом эти показатели улучшить. В долгосрочной перспективе это, по сути, единственный нормальный, правильный путь, потому как именно сейчас такие решения и должны приниматься.

Строительные компании в этом вопросе также должны занимать более активную позицию, ведь именно они формируют спрос на инновационную продукцию. В конечном счёте от них зависит, какие материалы, какие технологии будут применяться.

Компании с государственным участием, как мы и договаривались, начали включать российские аналоги в свои программы по импортозамещению. Мы сейчас на одном из производств были, это видели. Развивается это по линии наших крупных государственных компаний. Но, надо признаться, эта работа могла бы продвигаться быстрее.

Очевидно, что для успешного развития отрасли необходимо определить приоритеты, которые всем понятны, – и приоритеты производителей материалов, и приоритеты строителей. Напомню, месяц назад я утвердил Стратегию развития промышленности стройматериалов. В ней сформулированы планы по дальнейшей работе вплоть до создания новых элементов структуры производства стройматериалов к 2030 году. В ближайшее время нам предстоит разработать реестр инновационных материалов и технологий их производств. После того как мы это сделаем, институтам развития будет проще оказывать им адресную поддержку. А такая поддержка нужна, институты развития для этого как раз и были созданы. Предприятие «СТЭС-Владимир», на котором мы были, как раз было основано при использовании кредитного ресурса государственного института развития – ВЭБа. Здесь есть всегда и плюсы, и минусы определённые, но в любом случае эта система поддержки должна развиваться.

Важно, чтобы производители не замыкались внутри российского рынка, по мере возможности наращивали экспорт – это ещё одно направление нашей работы, лучший способ, конечно, обезопасить себя от падения внутреннего спроса. Спрос всё равно будет носить циклический характер, так мир устроен, в какой-то период будет расти, в какой-то падать.

Условия для того, чтобы наращивать экспорт, есть. Именно в нынешних экономических условиях мы научились делать качественную и конкурентоспособную продукцию, активно развивать кооперацию с иностранными компаниями, которым сейчас экономически выгодно покупать нашу продукцию, локализовывать производство ближе к рынку сбыта. Конечно, ещё раз подчеркну, здесь не последнюю роль пока играет и снижение курса рубля. Этот экспортный потенциал необходимо реализовать именно сейчас, поэтому обращаюсь к присутствующим с предложением обсудить все эти вопросы.

Хотел бы услышать, каково мнение присутствующих производственников, строительных компаний, какие сложности вы испытываете в настоящий момент? Они нам в общем более или менее понятны, тем не менее всегда есть и некоторая отраслевая специфика. У нас есть проект протокольного решения, его тоже можно будет обсудить. Требуются ли ещё какие-либо решения по линии Правительства, которые мы могли бы принять?

Вот повестка дня нашего совещания. Передаю слово Министру промышленности. Денис Валентинович, пожалуйста.

Д.Мантуров: Развитие отрасли стройматериалов, которое отражено в недавно утверждённой стратегии, подразумевает три связанных вектора: совершенствование технологий производства, создание новых видов продукции и формирование условий для расширения её применения на внутреннем рынке и освоения внешних рынков.

По упомянутой Вами, Дмитрий Анатольевич, проблеме, связанной с импортозависимостью в части оборудования, работа ведётся в рамках специально созданного научно-технического совета. Производители стройматериалов вместе с российскими машиностроителями уже прорабатывают возможности выпуска в нашей стране наиболее востребованных видов оборудования, которые войдут в разрабатываемый план импортозамещения.

Для дальнейшего повышения технологического уровня предприятий и создания новых производств задействованы общепромышленные инструменты, которые после передачи отрасли в ведение Минпромторга начали использовать предприятия этого сектора. Это и субсидии на комплексные инвестиционные проекты, это и Фонд развития промышленности, и НИОКР на разработку новых технологий.

Учитывая большое количество средних и малых предприятий в отрасли, мы рассчитываем, что в финансировании инновационных проектов по стройматериалам также будет активно принимать участие корпорация МСП.

Одним из критериев отбора поддерживаемых проектов будет их соответствие принципам наилучших доступных технологий. Для четырёх сегментов (в частности, производство керамики, стекольной и цементной продукции, а также извести) справочники НДТ уже разработаны.

Кроме того, в процессе создания новых высокотехнологичных производств мы будем решать, пожалуй, самую актуальную проблему отрасли. Это на сегодняшний день неравномерное распределение мощностей по территории страны. Что касается конкурентоспособности выпускаемых отраслью стройматериалов, в подавляющем большинстве из 26 основных продуктовых направлений доля импорта действительно находится на низком уровне и только по трём сегментам выше 5%. Но и здесь отечественные компании теснят зарубежных коллег. Например, флоат-технология выпуска листового стекла освоена уже большинством наших заводов. В сегменте лакокрасочных и отделочных материалов уровень импортозависимости за последние три года сократился на 20%, и в текущем году в этой нише запускается ещё пять новых проектов.

Однако для дальнейшего развития самой отрасли и стройиндустрии необходимо создать принципиально новые виды материалов. Все они так или иначе сосредоточены в перспективных нишах, которые напрямую связаны с подведомственными Минпромторгу отраслями. Одним из таких инновационных направлений является использование в строительстве композиционных материалов и изделий из них. Почти половина поддержанных нами проектов, которые реализуются в рамках подпрограммы по композитам, ориентирована именно на гражданское строительство и жилищно-коммунальное хозяйство. Этап НИОКР по этим проектам завершается,и в следующем году предприятия уже перейдут к выпуску готовой продукции. При этом регуляторные предпосылки для выхода новых изделий на рынок уже подготовлены, разработано 49 стандартов в части композиционных стройматериалов, а также соответствующий свод правил, сметные нормативы и классификаторы.

Ещё одним важнейшим направлением в развитии стройиндустрии является расширение использования изделий и конструкций из древесины. К примеру, Евросоюз планирует довести долю деревянного домостроения до 80% во вновь вводимом малоэтажном жилье. В США и Канаде большинство индивидуальных домов и таунхаусов также строят из дерева. У нас в некоторых субъектах Федерации также приняты соответствующие программы, способствующие развитию деревянного домостроительства. Наиболее перспективные технологии, такие как применение клеёного бруса и несущих конструкций из клеёных панелей с утеплителем, активно осваиваются. По прогнозам экспертов, среднегодовые темпы роста до 2020 года в данном сегменте российского рынка могут составить порядка 10–12%.

Чтобы использовать эти возможности, необходимо предусмотреть в ведомственных и региональных программах строительства соответствующие квоты на использование продукции деревянного домостроения. Увеличению спроса со стороны населения могло бы способствовать льготное ипотечное кредитование именно на покупку деревянных домов.

Увеличению спроса со стороны населения могло бы способствовать льготное ипотечное кредитование именно на покупку деревянных домов. Также в русле тенденции возведения многоэтажных конструкций из дерева, которое быстро развивается за рубежом, нужно внести изменения в нормы проектирования зданий более трёх этажей с применением новых материалов из древесины.

И в этой части хотели к Вам обратиться, Дмитрий Анатольевич, дать соответствующее поручение заинтересованным ведомствам и субъектам Федерации, чтобы внести в программы строительства приоритеты и определённые квоты на деревянное домостроение, это будет стимулировать.

Д.Медведев: А что в нормах нужно менять? Там что-то не позволяет строить из дерева или что?

Д.Мантуров: Нет, просто на сегодняшний день нет таких стимулирующих, соответственно, решений. С одной стороны, в ипотечном кредитовании нет отдельно норм, связанных с кредитованием по деревянному домостроению, так что такие решения будут мотивировать население покупать именно деревянные дома. И чтобы это было на уровне субъектов, особенно тех, где расположены сами заводы, – активнее в свои программы строительные включать именно деревянное домостроение.

И второе, то, что касается строительных правил, больше трёх этажей – сделать решение по включению деревянных домов именно в этот перечень.

Ещё одно новое направление в стройиндустрии, сформировавшееся на стыке с металлургией, – это возведение сооружений с применением лёгких стальных конструкций. Соответствующий свод правил для их широкого применения должен быть принят уже в ближайшее время на техническом комитете. Мы как раз с Михаилом Александровичем говорили на эту тему, в ближайшее время это будет принято.

Есть и другие современные технологии. Недавно, Дмитрий Анатольевич, Вы запускали один из заводов в Лысьве, в Пермской области, – это металлопрокат с полимерным покрытием, тоже для применения в строительстве. Кроме того, металлурги могут предложить более широкое использование цветных металлов глубокой переработки для строительства и отделки зданий. Вам это также докладывали на прошлой неделе в «Русале» в Иркутске, когда демонстрировали новые решения в этой части.

Новые материалы позволят пересмотреть и традиционные взгляды на индустриальное домостроение. Это уже не только панельное традиционное строительство в привычном для нас понимании, а возможность ускорить возведение монолитов благодаря высокой степени сборки конструктивов заранее, в заводских условиях, и уменьшению объёма работ непосредственно на стройплощадке. При этом существенно ускоряются темпы строительства и снижается себестоимость квадратного метра, что в свою очередь поддержит дополнительный спрос со стороны населения.

Отдельно стоит упомянуть о возможностях использования технологии переработки промышленных и бытовых отходов, так как индустрия стройматериалов – это один из основных утилизаторов во всём мире. Сегодня как раз на предприятии мы смотрели, как происходит дробление стекла из отходов. В этой части необходимо, чтобы экологический сбор стал реальным источником финансирования региональных программ в области обращения с отходами. При этом Минпромторг должен участвовать в утверждении территориальных схем размещения перерабатывающих мощностей. В действующих нормативных актах это, к сожалению, не предусмотрено. Кроме того, необходимо расширить практику вовлечения отходов производства в дорожное строительство.

Таким образом, у нас есть значительные резервы по увеличению производства и применения новых строительных материалов на внутреннем рынке, и все они так или иначе связаны с расшивкой регуляторных в первую очередь ограничений.

В частности, в системе ценообразования и сметного нормирования необходимо учитывать, что современные стройматериалы должны обеспечивать более длительный межремонтный период и снижение затрат на эксплуатацию зданий и сооружений. То есть вопрос всегда в жизненный цикл упирается – что дешевле: сегодня дешевле купить и через три года это выкинуть либо взять более дорогой на входе, но более дешёвый в эксплуатации в течение жизненного цикла материал?

В этом же ключе должно работать нормативное закрепление определения инновационных строительных материалов после создания их реестра. Подобный постоянно обновляемый и общедоступный перечень требуется и в целях продвижения на внешние рынки, о чём мы сегодня сказали. У нас уже разрабатывается продукция, не имеющая аналогов, например вспененная керамика компании «Керапен», наноцемент компании «Мортон». Это будет востребовано за рубежом.

В завершение хотел бы от имени производителей стройматериалов обратиться с просьбой дать поручение проработать вопрос по внедрению системы компенсации части затрат на гармонизацию и сертификацию материалов за рубежом, для того чтобы компенсировать часть затрат на продвижение этой продукции. Я думаю, что это обеспечит в том числе и балансы производства. Сегодня коллега говорил, как поставляют продукцию в Испанию. Здесь многие присутствуют, кто поставляет на экспорт. Но для того, чтобы это более интенсивным было, нам необходимо, как и по другим отраслям, внести соответствующие изменения.

Д.Медведев: Михаил Александрович, у вас есть какие-то дополнения к тому, что прозвучало по вашей линии? Пожалуйста.

М.Мень: Хочу сказать по сводам правил. Мы сегодня на основе госзадания осуществляем разработку новых сводов правил и актуализацию действующих сводов правил. В 2015 году в рамках этой работы разработано и актуализировано порядка 140 сводов правил, и примерно столько же мы планируем ежегодно актуализировать и утверждать новых сводов правил. Но необходимо подтверждение пригодности материалов на период между утверждением сводов правил и ГОСТов. В Европейском союзе подтверждение пригодности взаимопоставляемых странами ЕС инновационных материалов и изделий для строительства при отсутствии на них европейских стандартов осуществляется на основании соответствующей директивы, а у нас подтверждение пригодности изделий, конструкций и технологий для применения в строительстве осуществляется в соответствии с постановлением Правительства №1636. Там учитывается опыт европейских стран. Это позволяет в достаточно оперативные сроки, порядка трёх месяцев, установить на пути внедрения новых материалов, в период отсутствия ГОСТов и сводов правил на новые материалы, соответствующее разрешение. Для примера: в 2015 году выдано 315 технических свидетельств о пригодности для применения в строительстве новой продукции. Коротко о структуре этих выданных свидетельств: 30% – это фасадные системы, 20% – это различные виды крепежа, 22% – плитные, отделочные, конструктивные материалы, 9% – теплоизоляция, 6% – строительные смеси, лакокрасочные покрытия, 13% – это как раз композитные материалы, о которых сегодня идёт речь.

Теперь коротко о предложениях по деревянному домостроению. Мы предлагаем ещё посмотреть госзадания и муниципальные задания в рамках наших планов по типовому проектированию. По проектам повторного применения мы уже обратились к ряду производителей деревянного домостроения, чтобы в наш реестр типовых проектов включили свои предложения, готовые типовые проекты. Это касается школы, детского сада, ФАПа, больницы и так далее. В этом случае гораздо проще будет нам усиливать эти позиции и применять деревянное домостроение.

И ещё одна просьба, Дмитрий Анатольевич, мы сейчас с Денисом Валентиновичем проговорили. Подготовка заключений для подтверждения пригодности для применения в строительстве новой продукции, требования в которой не регламентированы нормативными документами полностью или частично и от которых зависит безопасность и надёжность зданий и сооружений, отсутствует в перечне госуслуг. Просьба тоже рассмотреть возможность включения в перечень поручений (здесь Минэкономики должны быть основными, и мы уже соисполнителями с Денисом Валентиновичем), чтобы эта тема попала в перечень государственных услуг.

С.Колесников (президент корпорации «Технониколь»): Компания «Технониколь» – это частная компания, работающая в шести странах – в России, Украине, Белоруссии, Литве, Италии и Чехии.

Экспорт за последние четыре года у нас вырос почти в четыре раза, и также выросла география: если раньше мы поставляли в 30 стран мира, то теперь в 79, включая азиатские страны, Китай и Индию.

По поводу развития экспорта поддержу Дениса Валентиновича (Д.Мантурова): расходы, связанные с сертификацией нашей продукции, выросли существенно в связи с тем, что мы проводим сертификацию в огромном количестве стран. Мы оплачиваем приезд иностранных специалистов к нам на предприятие, и, соответственно, эти расходы выросли более чем в два раза, если мерить в рублях, поэтому очень большая просьба включить те субсидии, которые были обещаны.

Вторая проблема. Смотрите, какая ситуация: мы имеем всё большее количество дебиторской задолженности. Мы её страхуем в ЭКСАРе, в «Кофасе» и в «Гермесе». Пётр Фрадков работает замечательно, и если мы страхуем в ЭКСАРе и дебиторка не погашена, 85% мы получаем. Но приходит валютный контроль и говорит: а всё равно 100% отдайте, если вы страхуете в других компаниях. Получается, что если мы страхуем дебиторку в «Кофасе» или «Гермесе», даже если нам страховая компания возмещает 85% от неоплаченной дебиторки, всё равно по валютному контролю мы попадаем на 100%. Это серьёзный тормоз для увеличения экспорта. Соответственно, очень большая просьба привести это в соответствие с европейской практикой. У нас европейские контракты, мы из Италии грузим, «Кофас» если страхует, у нас валютного контроля в Италии такого нет.

Третья проблема: летом и весной дороги закрываются (губернаторы это прекрасно знают), и нагрузка на ось – 3–4 т. Это означает, что даже пустой грузовик с массой 8 т не может проехать по дорогам. Фактически мы в апреле – мае останавливаем наше производство, и, по нашим подсчётам, недоплачиваем бюджету порядка 300 млн одних налогов. Баланс плюсов и минусов, конечно, сложно посчитать, но наше производство в апреле резко снижает нагрузку, поэтому есть предложение выйти со средней нормой по всей России, которая позволяла хотя бы ввозить 10 т полезных грузов. Сейчас у нас по федеральному закону 38 т общая масса автопоезда, 20 т из которых – полезный груз. Предлагаю хотя бы 10 т разрешить для перевозки. Пусть это будет дороже, но нельзя останавливать производственный цикл, потому что фактически мы только железной дорогой можем грузить.

М.Дудко (генеральный директор ЗАО «Компания СТЭС-Владимир»): Рассматривая утверждённую стратегию, надо сказать, что в этом базовом документе практически учтены все те проблемы, которые есть сегодня при инновационном развитии промышленности строительных материалов, – и проблемы, и задачи. Но я хотел бы всё же остановиться на нескольких из них.

Первое. Большое внимание уделяется созданию инновационных энергосберегающих материалов и технологий строительства. В то же время до сих пор нет такого показателя для строителей, как межремонтный период. Он обязательно должен быть. Написано «не менее 20 лет», ну хорошо, но тогда должен быть и норматив подтверждающий, чтобы строители были заинтересованы в достижении этого – хотя бы этого – периода. Это первое.

Второе – это проблема внедрения новых продуктов. Сегодня нет вот этих нормативов и нет материальной и гарантийной ответственности у строителей за построенное сооружение, поэтому всё это ложится потом на муниципальные власти и в конечном счёте на проживающего человека, так что сегодня нет и интереса во внедрении новых материалов.

Третье – это импортозамещение. Да, импортозамещение очень интенсивно развивается, но вот если конкретно сказать о нас, то даже такие крупные корпорации, как «Газпром», «Транснефть», продолжают сегодня при наличии российской продукции, ни в чём не уступающей зарубежной, закупать американскую продукцию под торговой маркой Foamglas.

И четвёртое – это, конечно, недоступность кредитных ресурсов для инноваций, потому что кредитные ресурсы – мы сегодня говорили с Андреем Юрьевичем (А.Сапелиным, первым заместителем председателя Внешэкономбанка) – практически являются коммерческими кредитами. За счёт коммерческих кредитов развивать инновации очень сложно, практически невозможно. Бо?льшая часть предприятий, которые в 2011–2014 годах пошли по инновационному пути развития, сегодня являются фактически банкротами, которые, попросту говоря, выживают, не говоря уже о каком-то развитии. Для примера: мы взяли кредит во Внешэкономбанке – 4,15 млрд рублей, сегодня за счёт курсовой разницы это уже 7,3 млрд. Поэтому, Дмитрий Анатольевич, большая просьба к Вам: посмотреть, что можно сделать, чтобы компания выжила.

Д.Медведев: Нужно сделать всё, чтобы наши крупнейшие компании, крупные компании, у которых есть довольно значительный ресурс по закупкам наших материалов, этим правом воспользовались в полном объёме. Я хотел бы, чтобы это было зафиксировано в результатах нашего совещания. Хорошо, что они начинают закупать наши материалы, но очевидно, что здесь ресурс ещё очень большой. Возможности для приобретения наших материалов у крупнейших компаний, будь то и «Газпром», и «Транснефть», и другие компании, ещё очень-очень значительные. Надо подумать, может быть, даже дать поручение наблюдательным советам, во всяком случае нашим государственным представителям в наблюдательных советах этих крупных государственных компаний ещё раз проинвентаризировать, что происходит с закупкой у наших производителей и в области строительных материалов, и в других областях. Предлагаю это тоже отразить в материалах сегодняшнего совещания, в протокольном решении, ещё раз обратить их внимание на то, чтобы они взглянули на собственных производителей.

Россия. ЦФО > Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 14 июня 2016 > № 1789992 Денис Мантуров, Михаил Мень

Беседа Дмитрия Медведева с губернатором Владимирской области Светланой Орловой.

Стенограмма начала беседы:

Д.Медведев: Светлана Юрьевна, у вас всегда интересно бывать, вы человек энергичный. Считаю, что за последнее время регион стал гораздо активнее развиваться. Это очень важно, тем более что у региона очень хорошее расположение, потому что вы между двумя столицами, такое очень мощное туристическое место.

Тем не менее, помимо развития бизнес-составляющей, очень важно заниматься социальными вопросами. Мы с вами сейчас ехали, затрагивали несколько тем, которые, по сути, измеряют социальное самочувствие региона, – детские сады, школы и строительство жилья. Как обстоят дела с этими тремя позициями, что удалось сделать за последнее время и каковы перспективы?

С.Орлова: Дмитрий Анатольевич, спасибо большое за оценку. Действительно, что касается школ – хорошая программа. Мы сдали в прошлом году три новые школы и в этом – сдаём тоже три новые школы.

Нам помогло Правительство Российской Федерации, 500 млн выделило на новейшую школу во Владимире.

По детским садам. От года до трёх – эту проблему мы практически решили. В этом году сдали два детских садика – в Камешкове и Кольчугине. Великолепные детские сады, очень хорошее настроение у ребят, у родителей. И до 2017 года мы закрываем всё, что осталось по детским садикам.

По жилью. 646 тыс. кв. м мы сдали. Хорошая программа жилья экономкласса, она у нас успешно пошла. Сейчас есть небольшой спад по ипотеке, но в целом эта программа идёт хорошо, и очень благодарны семьи.

По многодетным семьям у нас программа. Дома они строят. Они строят, это Кольчугинский район и Ковровский район. Мы выдаём по 200 кубов леса, потому что, слава богу, лес у нас есть, больше пилили из-за жучка, так теперь хоть на дело лес идёт. Помимо этого по дольщикам мы программу для 120 человек завершили и в течение следующих лет закрываем в целом программу по дольщикам, у нас всё расписано. Люди очень довольны, ведь они получают жильё, которое ждали по пять-десять лет.

Если говорить по экономике, конечно, большую помощь нам оказали корпорации. Я очень благодарна за поддержку, Дмитрий Анатольевич, потому что идёт рост станкостроения: «РЖД» – большой заказ по Мурому; «Вояж» – это Камешково, это обшивка вагонов, крупнейшее наше предприятие; стрелочный завод. Это и то, что касается «Газпрома». Большой заказ они дали сегодня нашим предприятиям. Вот за пять месяцев плюс 10% у нас налогов и 18% налога на прибыль.

По инвестициям. Никто из инвесторов не ушёл. Мы сдали «Генериум», сдаём в 2018 году фабрику по производству суспензии от рака, сдали «Мондэлис» (там печенья делаются),«Де Хёс» (это прикорм для животных). Сельское хозяйство хорошо идёт, мы плюсуем по молоку, и первые сегодня в ЦФО. Сельское хозяйство стало драйвером экономики.

Д.Медведев: Это здорово на самом деле, надеюсь, что так и дальше будет. Что касается социальных программ, то они остаются важнейшими. По поводу школ мы ещё с вами обсудим. Надо всё распланировать, расписать, каким образом и когда что будет вводиться, потому что эта программа у нас и в масштабах страны рассчитана на 10 лет. Вы мне сказали, сколько приблизительно нужно будет в общей сложности построить у вас во Владимирской области, с учётом потребностей в ремонтах и создании новых школ. Нужно будет расписать и методично, год за годом создавать базу для новых школ, естественно, не забывая ремонтировать то, что у нас так или иначе приходит в негодность. В общем, это такой процесс, который постоянный характер носит.

Но самое главное – видеть перспективу, потому что мы должны школьную программу за ближайшие 10 лет полностью закрыть по стране. Надеюсь, то же самое и у вас будет.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 14 июня 2016 > № 1789981 Светлана Орлова

Торгпред: нам проще приходить на Кубу с инвестициями, чем с товарами

Куба, которая жила под санкциями США более полувека, готовится вдохнуть "глоток свободы". Остров ждет интерес со всего мира – и российским компаниям нельзя медлить, чтобы не потерять наследие СССР на этом рынке. Кто составит конкуренцию России на Кубе, смогут ли отечественные транспортные средства потеснить китайские и готовы ли кубинцы пить водку вместо рома, в интервью РИА Новости рассказал торговый представитель РФ на Кубе Александр Богатырь. Беседовала Дарья Станиславец.

— В настоящее время между США и Кубой наметилось потепление отношений. Что на этом фоне должна предпринять Россия, чтобы не потерять, а, напротив, укрепить свои позиции на кубинском рынке?

— Между Кубой и США сейчас идет диалог о нормализации всего комплекса отношений как в политическом, так и в экономическом плане.

Сейчас идет своего рода торг по поводу снятий экономических санкций. Куба настаивает на снятии всех ограничений без каких-либо изъятий и как можно быстрее. Но поскольку санкции были введены законом, то должен быть принят закон об их отмене. Это процесс не быстрый, может произойти в будущем году, а может занять и больше времени. Но в одном можно быть уверенными – это будет.

Когда это произойдет, американский бизнес будет стремиться на Кубу. Уже сейчас он интересуется кубинским рынком. Это заметно по активному участию бизнеса США в международных ярмарках, промышленных отраслевых выставках на Кубе, по количеству визитов бизнес-делегаций.

Что в этой ситуации делать нам? Нам надо делать то же, что и сейчас, — активнее стремиться к развитию связей, которые имеют большую историю, и в этом наше преимущество по сравнению с американцами.

Никто не будет создавать для американцев особых условий. Та законодательная база, которая создана на Кубе, распространяется на всех. В этих условиях мы уже работаем, знаем это законодательство, знаем, как вести бизнес в этой стране. Американцам это только предстоит для себя открывать.

Где они наверняка будут сильны? Это сфера поставки продовольственных товаров. Здесь мы им вряд ли сможем составить конкуренцию. Их еще будет интересовать сфера телекоммуникаций, сельского хозяйства, производства продуктов питания.

Промышленность Кубы в свое время создавалась при поддержке и непосредственном участии Советского Союза и имеет корни из СССР. Мы обучили и подготовили очень много специалистов разного уровня, которые сейчас занимают руководящие посты в различных компаниях, хорошо относятся к России и создают благоприятный фон для того, чтобы российско-кубинские отношения двигались хорошо и перспективно.

У нас есть обращение со стороны Кубы активнее приходить в экономику с инвестициями. Это нам проще, чем приходить с товарами. За время отсутствия на Кубе, которое произошло с начала 1990-х годов, наше присутствие в сфере товаров народного потребления уже практически незаметно. У кубинцев есть интерес по зерну и пшенице, они ведут с нами переговоры. Перспективы есть в отраслях реальной экономики – в добыче и разведке нефти, в энергетике, транспорте, в химической промышленности.

Те заводы по производству удобрений, которые есть на Кубе, требуют обновления оборудования, ведь оно было поставлено еще Советским Союзом, поэтому наши специалисты имеют некоторое преимущество.

— Ведутся ли уже переговоры с российскими компаниями по модернизации этих заводов?

— Есть завод в Нуэвитасе по производству удобрений. Он был спроектирован московским НИИ азотной промышленности и продуктов органического синтеза. Несколько месяцев идут контакты и переговоры. Недавно была делегация этого проектного института, речь о том, чтобы сделать проект по ремонту и модернизации завода. Кто будет выполнять в дальнейшем эти работы, это вопрос. Сначала необходимо сделать проект, а потом уже искать подрядчика. Кубинцы хотят, чтобы именно этот институт занялся проектом.

— Заинтересованы ли кубинские партнеры в поставках SSJ100? Какова перспектива поставок ИЛ-96?

— Куба заинтересована в поставках SSJ100, но практического разговора по поставкам этого лайнера на Кубу нет. Что касается поставок самолетов ИЛ-96, то были поставки в 2004 и 2006 годах, последний лайнер был поставлен в 2014 году, но не новый, а отремонтированный.

— Что больше интересно Кубе по линии автопрома?

— Они хотят видеть наши грузовые автомобили и автобусы для перевозок общественным транспортом. По грузовым автомобилям в продвинутой стадии находятся переговоры с КамАЗом. Делегация КамАЗа во главе с директором в конце апреля находилась в Гаване. Там же находился вице-президент ВЭБа Петр Фрадков для обсуждения финансовой стороны. Речь идет о поставках КамАЗов. Но необходимо обеспечить инфраструктуру и обслуживание.

По автобусам на Кубе активно работает "Группа ГАЗ". Есть несколько направлений работы. Первое. На Кубу были поставлены когда-то автобусы ЛиАЗ с американским двигателем. Но в условиях блокады выяснилось, что запчастей для двигателей кубинцы не могут приобрести напрямую, только через третьи руки и дорого. Сейчас речь идет о том, чтобы на эти автобусы поставить двигатели российского производства – Ярославского моторного завода. Новыми двигателями надо оборудовать 700 ЛиАЗов.

Есть проект по поставке шасси "Группы ГАЗ", на базе которых собирались бы кубинские автобусы для пригородных и внутригородских перевозок. Есть планы и по поставкам газелей Next и газелей для работы в виде маршрутных такси.

На кубинском рынке в транспортную сферу хорошо и плотно вошли китайцы. Практически весь транспорт – легковые автомобили, городские и туристические автобусы – это все китайцы. Поэтому задача у "Группы ГАЗ" непростая, надо искать варианты.

— Какие перспективы поставок вагонов на Кубу?

— "Уралвагонзавод" рассматривал различные варианты своего присутствия на кубинском рынке – от поставки и организации совместного производства. На сегодня речь идет о создании совместного предприятия с Кубой.

В конце апреля в Москве находилась делегация кубинцев, по результатам встречи стороны должны были выйти на финишную прямую. Давно обсуждаются параметры совместного предприятия. Это будет завод по ремонту и модернизации грузовых вагонов. Какая-то часть вагонов будет поставляться, и они будут также обслуживаться на данном предприятии. Уже определились, какое депо будет выбрано под него. Надеюсь, что в этом году предприятие уже будет создано. Договор планировали подписать к июню. Объем инвестиций оценивается в 30-70 миллионов долларов. Это совместные инвестиции.

— Какова судьба проекта по созданию совместного предприятия по ремонту и обслуживанию локомотивов, поставки тепловозов?

— Это недавний проект. Делегация "Синары" весной приезжала в Гавану и встречалась с представителями правительства для обсуждения совместного предприятия по ремонту и обслуживанию локомотивов и поставке новых.

Группа специалистов компании объездила территорию Кубы, обследовала и осмотрела 251 локомотив советского производства, которые были поставлены для обслуживания сахарной отрасли – доставки сахарного тростника от места рубки до заводов. По каждому локомотиву был сделан паспорт технического состояния.

"Синара" сделала свои предложения кубинской стороне. В зависимости от того, на что будут готовы кубинцы, определят объемы средств и источники финансирования. Около года уйдет на то, чтобы договориться о параметрах соглашения и его подписании.

Переговоры еще ведет Тверской вагоностроительный завод по части простых по комплектации пассажирских вагонов. Речь о поставке порядка 70 вагонов. Рельсы были поставлены на Кубу компанией Evraz в феврале 2016 году в объеме 4,5 тысячи тонн.

— Что может предложить Куба в сфере нефтедобычи?

— Кубинцы предлагают "Роснефти" работать на шельфе недалеко от побережья. Это участок номер 37 в Мексиканском заливе. По нему есть договоренности, "Роснефть" должна там проводить буровые работы по определению запасов и перспективности этого участка. "Роснефть" собирается открывать представительство на Кубе, принципиальные договоренности есть, но пока они не реализованы. На рынке Кубы еще работает "Зарубежнефть". Больше никто из наших компаний на Кубу сейчас не выходил.

— "Интер РАО — Экспорт" и кубинская Energoimport договорились о строительстве четырех энергоблоков на Кубе. Когда начнется строительство? Получила ли Куба первый транш госкредита от РФ?

— Проект рассчитан на восемь лет. До конца 2016 года должно состояться определение проектной организации. Контракт подписан, финансирование определено, это госкредит на 1,2 миллиона долларов. Первый транш пока не выделен. "Интер РАО" до конца года должен определиться с проектной организацией, но это тоже история на год. С 2018 года уже можно ожидать работы на земле.

— Какие российские компании планируют принять участие в модернизации металлургического завода "Антильяна де Асеро имени Хосе Марти" на Кубе? Когда будет объявлен тендер?

— Под этот проект с российской стороны предусмотрен госкредит на 100 миллионов евро, транши пока по нему не пошли.

По проекту будет несколько тендеров. Один — на проведение работ по созданию электрической инфраструктуры, другой – на поставку оборудования. Тендер по электрической части уже есть. В нем заинтересована одна из российских компаний.

— Поставки какой российской сельхозпродукции интересны Кубе? Зерно, пшеница?

— Кубинцы закупают около 800 тысяч тонн пшеницы в год. Покупают, в частности, в Канаде. Кубинские брокеры выходили на наши предприятия по поводу пшеницы, но пока ничего конкретного нет.

По части поставок продовольствия из России перспективы не слишком большие. Кубинский рынок — рынок низких цен, покупательная способность населения невысокая. Есть перспективы у российских овощных и мясных консервов, и эту продукцию небольшие предприятия РФ предлагают.

— Есть ли намерение у Кубы увеличить поставки рома и табака в РФ? Есть ли интерес к российскому алкоголю?

— Российские инвесторы приходят на кубинский рынок рома и табака. Они ведут переговоры и заявляют о готовности участвовать в совместном производстве рома на Кубе. Есть известные марки, а есть те, которые кубинцы предлагают продвигать путем совместных предприятий. Есть компания ООО "Спиртной", она ведет переговоры по такому предприятию для дальнейшего импорта в РФ. Речь идет о марках рома Cubay и Perla del Norte.

Им наш алкоголь тоже интересен, но это и вопрос цены. Кубинцы сейчас рассматривают предложение одной из российских компаний — ПАО "Синергия" — по поводу водки, предварительно им все понравилось, цены устраивают. Речь о том, чтобы сертифицировать товар на Кубе, и потом, возможно, будут поставки.

— Планируется ли участие кубинской делегации на Петербургском экономическом форуме в июне?

— На ПМЭФ приглашен замглавы совета министров Кубы Рикардо Кабрисас. Он отвечает за экономику и конкретно за связи с Россией.

Россия. Куба > Внешэкономсвязи, политика > economy.gov.ru, 10 июня 2016 > № 1789624 Дарья Станиславец

Туризм как фактор глобальной политики

Пять аргументов из мировой практики

Николай Новичков – профессор, доктор экономических наук, в 2012–2013 гг. – заместитель руководителя Федерального агентства по туризму (Ростуризма), профессор Российского государственного университета туризма и сервиса (РГУТиС), член Экспертного совета правительства Российской Федерации.

Резюме Если государство хочет быть представлено в глобальной повестке и продвигать на мировой арене некую систему представлений, первый шаг – массовый «завоз» туристов, чтобы те могли впитать идеи, которые страна намерена экспортировать.

В последнее время в России много говорят о том, что туризм стал заложником внешней политики. Затронуты самые популярные еще недавно направления. Закрыто авиационное сообщение с Египтом (туристические власти страны оценивают ежемесячные потери в 273 млн долларов), против Турции введены санкции, а ухудшение политических отношений с Европейским союзом привело к уменьшению числа поездок туда российских граждан.

По данным Российского союза туриндустрии, выездной туризм сократился в 2015 г. на 31,3%. При этом Россия еще совсем недавно была вторым туристическим рынком Европы и четвертым – мира, обеспечив международным туристическим услугам свыше 54 млрд долларов выручки в 2013 году. Сокращение почти на треть – это не просто очень много, а, как говорят экономисты, почти обвал, и многочисленные банкротства туроператоров в 2014–2015 гг. представляются вполне объяснимым явлением. Значительную роль в сжатии отечественного туристического рынка сыграло, конечно, снижение мировых цен на нефть и последовавшая за этим девальвация рубля. Как результат, траты на путешествия и досуг неминуемо пошли вниз вслед за сокращением доходов, выраженных в долларах или евро.

Во время экономического кризиса туризм как деятельность по получению и потреблению впечатлений попадает в зону риска. Траты на досуг и культурное потребление неминуемо сокращаются, что наглядно отражается, например, в расходах в новогодние праздники. Как показывают опросы, от новогодних зарубежных путешествий в 2016 г. отказались 30% россиян, ранее проводивших длинные рождественские выходные в туристических поездках. А ведь без поездок современный мир невозможен, так же как и без обмена информацией, художественных или медийных образов, того или иного культурного поведения и потребления. Это означает, что ситуация на российском туристическом рынке рано или поздно, но изменится к лучшему. Сейчас же есть все основания говорить, что туризм как деятельность и область экономики в России находится в глубоком и, боюсь, затяжном кризисе.

Кризисные явления порождены как глобальной экономической конъюнктурой, так и рядом политических решений. Некоторые называют внешнюю политику России главным фактором развития внутреннего туризма. Действительно, рост внутреннего туристического потока пусть и не галопирующими темпами, но все-таки наблюдается, о чем не перестает рапортовать Ростуризм. Внутренний туризм в 2015 г. рос, по данным Ассоциации туристических операторов, на 20%, и в 2016 г. рост может продолжиться.

Это очень хорошо, но современный мир немыслим без международных контактов и туристических обменов, которые составляют важную часть экономики, международных отношений и глобальной политики. В связи с этим крайне важна положительная динамика въезда туристов-иностранцев в Россию. По данным министра культуры Владимира Мединского, въездной туризм в 2015 г. показал рост в 8%, что привлекло на полтора миллиона туристов больше, чем годом ранее. Лидеры въездного потока прежние: Китай, США, Германия и другие члены Евросоюза. Если повышение роли китайских визитеров – отголоски бурного экономического роста Поднебесной, то увеличение турпотока из ЕС и Северной Америки – прямое следствие нашей девальвации. Оба экономических фактора пока играют в нашу пользу.

Как показывает мировой опыт, часто именно туристическая сфера позволяла государствам решать важные политические проблемы, в том числе на международном уровне. Есть как минимум пять направлений, на которых туризм выступает эффективным инструментом глобальной политики.

Туризм как инструмент выхода на глобальный рынок

Глобальный рынок начал формироваться на рубеже XIX–XX веков и стал ответом на появление первых индустриальных держав. В этот период лидерами мировой экономики стали США, Германия, Великобритания, Франция, Россия, Япония. В ряде отраслей компании из этих государств доминируют до сих пор. Однако многие страны, обретя независимость в ХХ веке, просто опоздали к разделу экономического пирога. Понимая, что в традиционных отраслях часто «ловить нечего», они успешно реализовались в сферах, ставших значимыми и набравших обороты именно в ХХ веке. Понимание того, что, оказывается, можно зарабатывать в прямом смысле на воздухе в совокупности с солнцем, морем и культурным наследием, позволило многим экономически недостаточно развитым странам найти свое место на глобальном рынке.

Но туристическая отрасль превращается в рынок только тогда, когда средний класс становится существенным социальным фактором, создавая прослойку людей, располагающих свободными деньгами и свободным временем. Учитывая, что средний класс («третье сословие»), зародившись как явление в Англии, Франции и Америке, стал полноценной реальностью в ХХ столетии, можно с уверенностью говорить, что туризм оказался «новой экономикой» именно прошлого века. Если в 1950 г. в мире постоянно путешествовало всего около 20 млн человек, то к настоящему времени их число перевалило за миллиард.

Туризм для экономики – только начало, поскольку туристический поток формирует инвестиционную привлекательность, что, в свою очередь, позволяет вкладывать привлеченные финансовые ресурсы в смежные отрасли – транспорт, пищевую промышленность, жилищное строительство и др. Многие страны мира успешно реализовали данную стратегию.

Хрестоматийным примером является Арабская Республика Египет. До «арабской весны», в 2012 г., египетская экономика находилась на 23-м месте по уровню ВВП, вплотную подходя к «Большой двадцатке» и став, наряду с Турцией и Таиландом, самой большой туристической экономикой в мире. Выйдя на глобальный рынок с серьезными туристическими предложениями, Египет сумел построить (пусть и недостаточно устойчивую, со множеством структурных и прочих перекосов) большую экономику, несопоставимую с возможностями этой страны в предшествующие периоды.

Конечно, Египет во многом уникален. Время доставки туриста из Европы на теплое даже в январе Красное море – 4–5 часов. Исключительный набор культурно-исторических ценностей, некритичные по ближневосточным меркам внутриполитические проблемы (по крайней мере до последнего времени), вполне сносные отношения с соседями. Однако все эти факторы позитивной уникальности не снижают значимость приведенного примера, поскольку, как известно, нет таких возможностей, которые нельзя было бы потерять.

Трансформация мирового туристического рынка в ХХ веке действительно произошла в результате массированной экспансии в мировую экономику именно развивающихся рынков. И если в 1950-е гг. 75% всех путешествующих в мире людей были либо из Европы, либо посещали Европу, направляясь во Францию, Италию, Германию, Великобританию, то в «докризисном» 2013 г. в список самых посещаемых стран мира, наряду с обозначенными, уже входили США, а также Испания, Китай, Турция, Россия, Таиланд. Туризм как отрасль позволил государствам, еще вчера находившимся на обочине экономических отношений, занять достойное место на глобальном рынке.

Развитие туризма как способ выхода из международной изоляции

В прошлом столетии мир был разделен по самым разным осям и причинам. Привычная схема «капиталистический запад vs социалистический восток», конечно, неполна. В «социалистическом лагере» существовал, скажем, «китайский блок», были стоящие особняком страны Движения неприсоединения, но и на Западе имелись свои «особые» государства. К ним относятся, например, те, что пережили период правой диктатуры. Наиболее известный пример – Испания, прошедшая путь от Гражданской войны в 30-е гг. до демократических выборов и Пакта Монклоа в конце 70-х гг. прошлого века.

Важно отметить, что Испания открылась для иностранного туризма еще при режиме Франко. Уже в 1970-е гг., например, Канары были процветающим европейским курортом, затем появились и иные туристические направления, сделавшие Испанию любимым местом отдыха для многих европейцев. Сегодня сложно представить без туриста практически любой регион Испанского Королевства. Пример Испании показывает, как массовый туризм фактически подготовил как позитивное восприятие этой страны, так и прием ее в семью демократических стран. Можно ли тиражировать подобный опыт? Да, это успешно сделали многие латиноамериканские страны. Коста-Рика не всегда была открытой миру страной без армии. Правая диктатура, с одной стороны, и увлечение левацкими движениями, с другой, ее не обошли. Демократизация привела к превращению в туристический оазис, который благодаря этому демонстрирует неплохой экономический рост. Кстати, соседка Коста-Рики по Карибскому бассейну, Республика Куба, также начала политику открытости с туризма. Чем больше европейцев и жителей других стран проводили время на Кубе, тем более абсурдной выглядела многолетняя блокада со стороны Соединенных Штатов. Так что можно сказать, что недавние политические перемены, установление дипотношений с США и визит Барака Обамы в Гавану стали в том числе и следствием успехов туристической отрасли.

Кто-то может предположить, что стимулирование въездного туризма содействует развитию демократии: мол, чем больше приезжих из демократических государств, тем больше свободы в стране их временного пребывания. Наверное, такая точка зрения имеет право на существование, хотя примеры туристических государств Ближнего Востока едва ли это подтверждают. Любая демократизация – это процесс внутриполитической трансформации, основанный на органическом принятии обществом новых ценностей. Туристы могут служить примером (или антипримером) благотворности тех или иных общественно-политических моделей. Но изменить внутриполитические особенности они, конечно, не в состоянии. Более того, туристический поток как важная статья экспорта может служить укреплению авторитарного режима по причине притока валюты, иногда очень значительного. Китай, Куба и ближневосточные монархии наглядно демонстрируют подобные особенности.

Нельзя не упомянуть такое явление, как легитимация непризнанных государств. Приезжающие туда люди де-факто (а после пересечения границы часто и де-юре) признают независимость данного государственного образования. А если впечатления, приобретенные в результате поездки, оказываются не просто позитивными, а исключительно приятными, вчерашний турист фактически станет проводником идеи о признании. Подобную стратегию реализует Турецкая Республика Северного Кипра, которую формально признает только Анкара, что не мешает туркам-киприотам принимать больше миллиона туристов в год не только из Турции, но и из стран ЕС, России и др. Нечто подобное пытается осуществлять Марокко в аннексированной Западной Сахаре. Аналогичную стратегию, по идее, нужно взять на вооружение Абхазии, однако пока она остается курортом, ориентированным в основном на граждан России.

Туристический поток как инструмент политического воздействия

Понятно, что туризм становится инструментом политического влияния, только если доходы принимающей стороны играют существенную роль в национальной или региональной экономике. За примерами далеко ходить не надо. Введенные Западом санкции, последовавшее за ними российское эмбарго и общее охлаждение отношений России и Евросоюза привели к значительному сокращению числа россиян, выезжающих в европейские страны. Прямой ущерб от снижения туристического потока из России и введения санкций мэр Риги Нил Ушаков оценил в 60 млн евро, что, конечно, негативно сказывается на экономике и Риги, и Латвийской Республики. Из-за ухудшения политических отношений российский турист в 2014–2015 гг. меньше посещал такие страны, как Испания, Греция, Италия и др. Снижение экспорта туристических услуг на российский рынок серьезно отражается на экономике многих восточноевропейских стран – Венгрии, Чехии, Эстонии.

Будет ли данная ситуация иметь какие-то серьезные политические последствия? Попробуем обратиться за примерами к другим странам и эпохам. После социалистической революции на Кубе 1 января 1959 г. туристический поток в эту страну из США упал практически до нуля. Повлияли ли эти и иные санкции на экономику Острова свободы? Конечно, повлияли! Туристическая отрасль пережила серьезную трансформацию. Способствовали ли санкции и сокращение числа туристов решению политических задач Соединенных Штатов? Нет, и в конце концов Вашингтон это даже признал. Изменения на Кубе, по крайней мере сейчас, проходят по внутриполитическим причинам, а не в силу давления на те или иные отрасли экономики. Аналогичная ситуация с Ираном, который, будучи в 70-х гг. прошлого века светской прозападной страной, привлекал значительное число туристов. После исламской революции 1979 г. туристический поток резко уменьшился, а против Ирана были введены санкции как со стороны США, так и со стороны Европейского сообщества.

Еще один пример – Югославия начала 90-х годов. СФРЮ хоть и относилась к социалистическому лагерю, была весьма интегрирована в Общий рынок. Не будучи членом Организации Варшавского договора и придерживаясь позиции неприсоединения, Югославия сохранила существенные элементы рыночной экономики, поддерживала тесные отношения с ЕЭС и привлекала значительное число туристов из Западной Европы. Ситуация радикально изменилась после распада федерации в 1991 г. и начала серии войн на территории еще недавно единого государства. Союзную Республику Югославию (или «третью» Югославию), в которую вошли Сербия и Черногория, объявили агрессором, против которого были введены американские и европейские санкции. Их политическая успешность до сих пор вызывает большие сомнения, хотя режим и направленность страны радикально изменились.

В общем, разрушить туризм в политических целях можно, но к последствиям, которых желают инициаторы санкций, это все равно не ведет.

Туризм как локомотив развития

Туризм привлекает внимание к стране, что повышает ее инвестиционную привлекательность. Он стимулирует модернизацию старых и открытие новых аэропортов, создание рабочих мест в потребительском секторе, крайне эффективно влияет на жилищное строительство. Испания или Северный Кипр – не только туристические страны, но и территории, предоставляющие «вторые дома», то, что во многих языках называется русским словом dacha, для граждан целого ряда европейских государств. Политика открытости, соответствующие меры безопасности, повышение качества услуг, связанное со стимулированием туризма, влияют на кредитные и иные инвестиционные рейтинги стран и регионов, что снижает цену кредитных ресурсов и, в свою очередь, на новом витке стимулирует экономический рост. Воздействует ли это на глобальную политику и международные отношения? Естественно. Экономически развитой или интенсивно развивающейся стране всегда легче решать политические вопросы на международной арене.

Нельзя не упомянуть фактор глобальной безопасности. Эта проблема обостряется уже не только в странах с развивающимися рынками, но и в традиционно спокойных регионах мира. Благополучная Европа или Израиль, имеющий одну из самых эффективных систем безопасности на планете, не могут гарантировать туристу беспечное, с точки зрения сохранения его жизни и здоровья, времяпрепровождение. Как будет реагировать на происходящее глобальная отрасль? Однозначно пока сказать невозможно. Массовой сдачи путевок и авиабилетов в Европу не наблюдалось ни разу, даже после самых страшных террористических актов. Похоже, это говорит о том, что турист привыкает жить в условиях наличия террористической угрозы, а потребность во впечатлениях сильнее страха. Здесь, видимо, важно говорить о таком явлении, как системная привлекательность того или иного направления. В головах туристов есть образы, которые притягивают настолько, что даже угрозы насильственных действий не приводят к решению об отказе от поездок. Скорее всего, терроризм и иные угрозы безопасности не уменьшат глобальный туристический поток, а содействуют как раз перераспределению предпочтений туристов в пользу системно привлекательных направлений. Как попасть в этот элитный клуб – тема отдельного исследования.

Туризм как трансляция гуманитарных ценностей

Существует неофициальное правило: «Хочешь влюбить в себя весь мир – развивай туризм». Если государство стремится быть представлено в глобальной повестке и продвигать на мировой арене некую систему ценностей, то первый шаг – массовый «завоз» туристов, чтобы они смогли впитать идеи и смыслы, которые страна намерена экспортировать. Примеров можно вспомнить достаточно. СССР активно использовал компанию «Интурист» для пропаганды советского строя, советского образа жизни и социалистических ценностей. На определенном этапе – вполне успешно. Габриэль Гарсиа Маркес после посещения Советского Союза в 1957 г. не без восторга отметил, что «СССР – 22 400 000 квадратных километров без рекламы “Кока-Колы”». Имидж Советского Союза действительно не всегда был ужасен, когда-то страна имела притягательный образ и политический авторитет. Другим примером могут служить Индия и целый ряд буддистских государств. Для «очищения» и «погружения в мудрость» Индию ежегодно посещают миллионы иностранцев, которые не только поддерживают экономику, но и распространяют по всему миру истории о месте, где «каждый может найти себя и получить ответы на свои вопросы».

Конечно, важен пример США, которые привлекают ежегодно около 70 млн человек со всего мира и намерены в ближайшие годы довести эту цифру до 100 миллионов. И дело здесь, конечно, не только в деньгах, хотя в Америке туризм считается одной из главных экспортных отраслей. Через туристов Соединенные Штаты еще и реально транслируют свои «фирменные» ценности: демократия, свобода, права человека, пропагандой которых пронизано все американское общество. Волей-неволей их впитывают и визитеры со всего мира.

Россия. Что дальше?

Есть ли у туризма в России и из России потенциал для решения политических и международных задач? Страна вполне может занять место на глобальном рынке, предложив туристические продукты разным целевым аудиториям. С учетом более низких издержек и высокого уровня безопасности в нашей стране – это вполне реально. Грамотная политика продвижения туристических возможностей способна повысить инвестиционную привлекательность и ныне шатающиеся кредитные рейтинги. России традиционно свойственны весьма масштабные амбиции на международной арене, руководство видит ее одним из ведущих мировых центров разработки и продвижения глобальных гуманитарных идей. Имеются ли эти идеи в нашем стратегическом запасе? Однозначного ответа пока, увы, нет. Но никто не сказал, что мы не в состоянии предложить мировому сообществу ценности, привлекательные для сотен миллионов людей. И туристический потенциал России (который всеми и всегда признается значительным) окажется здесь очень полезен.

Как бы то ни было, туризм – явление мирового масштаба, а значит, разговаривать с туристом нужно на глобальные темы, показывая не просто экзотику, а демонстрируя то, что он сможет усвоить, увезти с собой и начать транслировать друзьям и знакомым.

Россия. Весь мир > Миграция, виза, туризм > globalaffairs.ru, 16 мая 2016 > № 1754209 Николай Новичков

Извилистые пути секуляризма

О дехристианизации Европы и исламистской угрозе – французский опыт

Владимир Чернега – доктор юридических наук, консультант Совета Европы, Чрезвычайный и Полномочный посланник, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН.

Резюме Спокойное отношение французов к культурно-религиозной специфике мусульман изменилось в 1990-е гг. с появлением исламского терроризма. Принципа светскости на грани воинствующего атеизма оказалось недостаточно для противостояния радикальному исламу.

Историческая встреча патриарха московского Кирилла и папы римского Франциска I на Кубе была посвящена прежде всего положению христиан в мире, особенно на Ближнем Востоке, где они оказались под угрозой изгнания и даже истребления исламистами. Но предстоятели двух церквей обсудили и фактическую дехристианизацию многих европейских стран в контексте растущей исламистской угрозы в самих этих странах и за их пределами. В Европе до недавнего времени такой вопрос в основном поднимали близкие к церковным кругам НПО. Сейчас интерес к нему возник и у сил, не связанных с религией и церковью. Все чаще звучит мнение, что между отказом от христианских корней и ростом агрессивного исламизма существует определенная связь.

Отдельные европейские исследователи давно пытались привлечь внимание к проблеме. Автору впервые пришлось столкнуться с этим еще в начале 2000-х гг., во время работы в Совете Европы, который осуществлял тогда программу поддержки «гармоничного сосуществования» на континенте различных религий. На общем благостном фоне диссонансом прозвучало выступление голландского эксперта, сообщившего, что в 1992–2002 гг. в его стране закрылось более 300 христианских (протестантских) храмов. Большинство переоборудованы в склады, дискотеки и т.п., но около трети – превращены в мечети. По мнению эксперта, вместо «гармонии» налицо экспансия ислама, способная привести к «культурно-цивилизационному конфликту».

Это выступление сочли «неполиткорректным», и отклика оно не получило. Но впоследствии в Голландии случились серьезные и даже трагические инциденты (например, убийство режиссера Тео ван Гога), связанные именно с «культурно-цивилизационным конфликтом». В стране зафиксирован резкий рост влияния правоэкстремистских сил, выступавших с антииммигрантскими и антиисламскими лозунгами.

Подобные процессы происходят и в других европейских государствах, в частности во Франции. Применительно к затронутой теме эта страна представляет особый интерес, поскольку там дехристианизация началась раньше, чем где-либо. Вместе с тем во Франции – самая большая мусульманская община в ЕС, а исламистская угроза проявлялась неоднократно и подчас самым драматическим образом. Стоит заметить также, что в 2004 г. Франция активно выступала против включения в обсуждавшийся тогда проект Конституции для Европы положения о христианских корнях европейской цивилизации. Пройденный Францией путь, нынешние дебаты в стране по вопросу об источниках исламистской угрозы и способах противодействия ей представляют интерес для всего Старого Света.

Нет у революции конца

На протяжении веков во Франции господствовал католицизм. Но уже в ходе революции 1789 г. католической церкви был нанесен удар, от которого она так и не смогла полностью оправиться. Революционная власть закрывала храмы и использовала их в нерелигиозных целях (в том числе в качестве армейских конюшен), преследовала священников. Церковь лишили права выдавать акты гражданского состояния (его передали местным властям). В 1793 г. установлено новое нехристианское летоисчисление, тогда же предприняты усилия ввести Религию Разума. Многие французские храмы, в частности Собор Парижской Богоматери, превратили в святилища новой религии. В 1794 г. к этому добавились попытки ввести еще и Культ Высшего Существа.

В дальнейшем католической церкви удалось вернуть некоторые из утраченных позиций. Однако в период Третьей республики, утвердившейся в 1875 г. в результате ожесточенных схваток между республиканцами и монархистами, ей нанесен новый, решающий удар. Речь идет о действующем и поныне законе от 9 декабря 1905 г., установившем полное разделение государства и религии. Провозгласив «свободу совести», государство не признавало ни за одной религией статуса официальной, но при этом гарантировало право свободно исповедовать любую из них. Закон предусматривал также полное изъятие церковного имущества, но этот пункт из-за активного сопротивления верующих выполнен не был.

Конечно, с точки зрения современных представлений в разделении церкви и государства ничего необычного нет. Оно является конституционным принципом и в России. А россияне, жившие в советскую эпоху, хорошо помнят политику воинствующего атеизма. Однако в 1905 г. столь радикальный разрыв воспринимался как революционный шаг, оказавший влияние не только на Францию. К тому же французское государство проводило жесткую антиклерикальную политику в условиях, когда большинство населения не просто считали себя верующими, а практиковали веру (то есть регулярно посещали церковь).

Именно в этот период в основание французской государственности были окончательно заложены «республиканские ценности» – свобода, равенство, братство, светскость, которые и сегодня определяют официальный дискурс, а также направленность образования в школах и университетах. Постепенно в этот ряд добавлялись и другие ценности, в частности, верховенство закона (правовое государство), права человека, отсутствие дискриминации по какому бы то ни было признаку, политкорректность.

С «республиканскими ценностями» во Франции связано и понятие «нации», также занимающее важное место в официальном дискурсе. Этот термин означает совокупность всех граждан страны, независимо от их национально-этнической и религиозной принадлежности. Забегая вперед, следует подчеркнуть, что и такое понимание нации, и «республиканские ценности» имели прямое отношение к тому, как французские власти пытались и пытаются решать проблемы, связанные с появлением в стране большого числа мусульман.

Несмотря на все удары, католицизм оставался во Франции достаточно живучей религиозно-культурной традицией, а католическая церковь сохраняла определенные позиции, особенно в сельских районах. Они стали ослабевать с ускорившейся в 1950-е – 1970-е гг. индустриализацией, которая, с одной стороны, вела к сокращению сельского населения, с другой – сопровождалась массовой иммиграцией, в частности, из стран Магриба. Последний фактор объективно требовал «приглушения» католической специфики Франции.

Против церкви работало и превращение демократии и прав человека в своего рода светскую религию, которое случилось после крушения СССР и коммунистической системы. К этому стоит добавить растущую вовлеченность Франции в процесс европейской интеграции, в рамках которой все более космополитизированные элиты стран ЕС прилагали и прилагают активные усилия по формированию «европейской общности» и, соответственно, «европейского человека». Это делало необходимым сглаживание национально-этнических и религиозных различий в европейских обществах. В более широком плане того же требовала глобализация мировой экономики, влекущая за собой внедрение единых стандартов не только в финансово-банковской и производственной сфере, но и в сфере потребления, что также предполагало определенную унификацию культурно-бытовой среды.

Важным аспектом этой эволюции стало размывание традиционного института семьи, особенно признание однополых семей. Предоставление президентом Франции Франсуа Олландом права таким семьям усыновлять (удочерять) детей явилось наиболее зримым результатом перемен.

Соответственно, роль традиционных христианских ценностей и самой религии продолжала ослабевать. В специальном исследовании газеты Le Mond по вопросу о распространении католицизма во Франции, проведенном в 2013–2014 гг., приводятся такие данные: в 1951 г. католиками считали себя 81% французов, в 2010 г. – 64%; в 1952 г. посещали церковь 27%, в 2011 г. – лишь 4,5%. За это же время почти в четыре раза уменьшилось число детей, проходящих обряд крещения. Можно предположить, что с тех пор эти показатели еще снизились.

На порядок уменьшилось и число действующих католических храмов. Всего, по оценкам экспертов (точной статистики на этот счет нет), в стране насчитывается более 40 тыс. католических культовых сооружений (соборы, церкви, часовни, монастыри и т.п.), но полноценно используются по назначению лишь около 10 тысяч. Остальные либо большую часть времени закрыты (в том числе из-за недостатка священников), либо постепенно разрушаются или уже лежат в руинах, некоторые даже поступают в продажу частным компаниям и лицам. Следует, конечно, учитывать, что во Франции есть и другие христианские религии и общины. Но даже наиболее многочисленные из них – протестантские – насчитывают не более 1,7 млн человек.

Ислам как вызов

На этом фоне положение ислама, считающегося ныне второй по значению религией Франции, выглядит явно предпочтительнее. Поскольку французское законодательство запрещает задавать при переписях населения вопросы о национально-этнической и религиозной принадлежности, точное число мусульман в стране неизвестно. Оценки колеблются от 5 до 7 млн (население Франции составляет 66 млн человек). Цифру в 7 млн приводит, в частности, председатель Французского совета мусульманского культа (ФСМК) Далил Бубакер. Он же называет число действующих во Франции мечетей – 2,2 тысячи. При этом, по его мнению, их слишком мало по сравнению с реальной потребностью, которую он оценивает в 4 тыс. мечетей.

Хотя Франция имела достаточно тесные контакты с исламским миром на протяжении веков, не говоря уже о завоевании ею во второй половине XIX века ряда земель, в частности на пространстве Магриба, массовое присутствие мусульман на ее территории – относительно недавнее явление. Первая мечеть в стране появилась в Париже лишь в 1926 году. Но в 50-е – 70-е гг. прошлого века, как уже отмечалось, французской экономике потребовался приток дешевой рабочей силы, которая прибывала из бывших французских колоний, в частности, Алжира, Туниса, Марокко. Большинство мигрантов осели во Франции и получили гражданство. К этому следует прибавить механизм воссоединения семей, работающий и сейчас в постоянном режиме, несмотря на ужесточение правил.

Рост мусульманского населения поначалу не вызывал особых проблем. Первые поколения иммигрантов, конечно, отличались в культурно-ментальном отношении от основной массой французского населения. Но, с одной стороны, они были счастливы осесть в богатой стране с высоким уровнем социальной защиты и не выказывали особого недовольства (хотя в большинстве находились в самом низу социальной лестницы и, конечно, сталкивались с проблемами эксплуатации и скрытой дискриминации). С другой стороны, французские власти, исходя из «республиканских ценностей» и приведенного выше понимания «нации», считали, что культурно-религиозные проблемы мусульман, как и представителей других религий, не относятся к государственно-публичной сфере и должны решаться в рамках гражданского общества, на основе законодательства об «ассоциациях». Иными словами, решать их должны были сами мусульмане.

Культурно-ментальные особенности «новых французов» (не говоря уже о прибывающих мигрантах-мусульманах) время от времени приводили к публичным скандалам. Например, из-за принудительных браков или отказов девочек-мусульманок заниматься в спортивных залах вместе с мальчиками. Однако считалось, что обеспечение равенства в правах и борьба с дискриминацией, воспитание детей иммигрантов в «республиканской» школе на основе указанных выше ценностей рано или поздно приведут к их полноценной интеграции во французское общество.

Это спокойное отношение к культурно-религиозной специфике мусульман изменилось в 1990-е гг. с появлением феномена исламского терроризма. Захват самолета кампании Air France в 1994 г. и взрыв в парижском метро в 1995 г., ряд террористических актов, осуществленных алжирскими боевиками из Вооруженной исламской группы в отместку за поддержку Францией военного антиисламистского переворота в Алжире в 1991 г., вывели на повестку дня вопрос об агрессивном исламизме.

Это вынудило власти «заметить» ислам хотя бы как особое социально-культурное явление. В 1990 г. по инициативе тогдашнего министра внутренних дел социалиста Пьера Жокса образован Совет по обсуждению вопросов ислама во Франции, что уже было отступлением государства от принципа невмешательства в религиозные дела. Позднее министр внутренних дел левый голлист Жан-Пьер Шевенман провел консультации с основными мусульманскими организациями и предложил им проект «пакта», призванного регулировать отношения не только между собой, но и с властями на основе признания «республиканских ценностей». Сначала его отвергли, поскольку там не просто признавалась «свобода совести», но предполагалась возможность перехода мусульман в другие религии, а это было воспринято как поощрение апостасии, то есть вероотступничества. Но после исключения данного пункта пакт подписали в 2000 году.

В 2003 г., в бытность министром внутренних дел представителя правого Союза за народное движение Николя Саркози, на основе пакта образован уже упоминавшийся ФСМК, причем в нарушение принципа светскости государства решение об этом одобрено на заседании правительства страны. В него вошли три крупнейшие мусульманские организации: Национальная федерация мусульман Франции (объединявшая главным образом выходцев из Марокко); Большая мечеть Парижа (выходцы из Алжира); Союз мусульманских организаций Франции (более «интернациональный», но считавшийся близким к «Братьям-мусульманам»). Все вместе они контролировали около тысячи мечетей. ФСМК должен был представлять мусульман в отношениях с властями для решения проблем, связанных с отправлением культа, а также заниматься подготовкой имамов.

Исключение из пакта положения о возможности смены религии вызвало резкую критику со стороны части интеллектуальных и политических кругов страны, особенно левого спектра. Исторически сложилось так, что как раз левые занимали наиболее антирелигиозные, антиклерикальные позиции, именно они всегда активно апеллировали к «республиканским ценностям» и утвердившемуся в стране понятию «нации». Неудивительно, что, например, близкая к Социалистической партии газета Liberation указывала, что, настояв на этом исключении, мусульманские организации «отвергли основополагающую составляющую свободы совести».

Чтобы снизить накал страстей и найти баланс между республиканскими ценностями и специфическими требованиями мусульман, в 2003 г. по распоряжению президента Жака Ширака создана «Комиссия по обсуждению осуществления принципа светскости во Французской Республике». В подготовленном ею докладе отмечалось, что в последние десятилетия произошел отход от взгляда на французское общество как на «единое социальное тело» в пользу признания его культурного многообразия («мультикультурализм») и что это рассматривается как позитивный факт. В то же время обеспокоенность Комиссии вызывало появление во Франции феномена «коммунотаризма» (то есть сплочения иммигрантов в довольно закрытые общины), который «чреват фрагментацией наших современных обществ».

В качестве ответа на этот вызов Комиссия предлагала принять Хартию светскости. Она, с одной стороны, подтверждала бы в качестве незыблемого принципа нейтральность государства по отношению к религиям, с другой – признавала необходимость некоторых уступок культурно-религиозного характера в той или иной публичной сфере. Так, в школах, остающихся важнейшим инструментом «республиканского воспитания», рекомендовалось допускать отступления от сугубо светского подхода при организации питания детей (родители могли потребовать, например, готовить для их детей блюда из халяльного мяса). Но в школьных программах тема религии могла обсуждаться лишь в рамках ознакомления с культурами и цивилизациями. В то же время в университетах не возбранялось афишировать религиозную принадлежность при условии, что речь не шла о пропаганде религии.

Религиозные особенности должны были учитываться в больницах (в частности, при осмотре женщин-мусульманок и при организации питания), при решении местными органами вопросов, связанных с погребением на муниципальных кладбищах. В то же время проект требовал запретить во всех публичных местах откровенную религиозную атрибутику – хиджаб, кресты, другие знаки веры.

Хотя Хартия светскости официально так и не была принята (президент Жак Ширак лишь огласил ряд ее положений в своем выступлении в декабре 2003 г.), почти все содержавшиеся в ней рекомендации претворены в жизнь. Конечно, упомянутые выше уступки культурно-религиозного характера, как и заключение упомянутого выше «пакта» с мусульманскими организациями, были отступлением от «республиканской традиции». Более того, они давали мусульманам определенные преимущества по сравнению с приверженцами других конфессий, в частности, христианами и иудеями. Однако власти считали, что придание большей гибкости «мультикультурной» модели должно рано или поздно обеспечить интеграцию иммигрантов во французское общество, а в долгосрочной перспективе (хотя об этом официально не говорилось) – их ассимиляцию. Акцент делался на том, чтобы «офранцузить ислам», приблизить его к местным культурным традициям и тем самым облегчить внедрение в эту среду «республиканских ценностей». Задача возлагалась прежде всего на ФСМК и другие легальные мусульманские организации.

Однако, как показали молодежные бунты, вспыхнувшие в 2005 и 2007 гг. в пригородах Парижа и ряда других французских городов, политика «интеграции-ассимиляции» явно давала сбои. Именно тогда впервые ярко обозначилась проблема иммигрантов второго-третьего поколений. Социологические исследования показывали, что подавляющее большинство «бунтарей» из иммигрантской арабо-африканской среды родились и выросли во Франции, но по каким-то причинам не вписались в социальную и культурную парадигму. Была зафиксирована также растущая популярность идей радикального ислама.

Эти события побудили Николя Саркози, избранного в 2007 г. президентом, создать специальное Министерство по делам национальной идентичности и иммиграции. Основными задачами должны были стать, с одной стороны, выработка мер по более жесткому контролю иммиграции, с другой – определение «французской идентичности», которое должно было обозначить путь интеграции приезжих. В этой связи впервые прозвучала тема христианского наследия. Ее развил и сам глава государства. Большой резонанс получило, в частности, его заявление, сделанное в ходе визита в Ватикан в декабре 2007 г., о том, что «Франция в основном является католической страной» и «не должна забывать свои христианские корни».

По инициативе президента глава Министерства по делам национальной идентичности и иммиграции Эрик Бессон попытался организовать в 2009 г. широкую общественную дискуссию по вопросу о «французской идентичности». Однако большого успеха эта кампания не имела. Ее очень настороженно встретила левая оппозиция, усмотревшая в самой постановке вопроса о «французской идентичности» тенденцию к расколу общества по этническому и конфессиональному принципу. В более узком плане президента и его сподвижников обвиняли в попытках перенять лозунги крайне правого Национального фронта, электорат которого расширялся именно в результате декларирования приверженности «французским традициям», а также антииммигрантской, а с течением времени и все более отчетливой антимусульманской риторики. С еще большей настороженностью, если не откровенной враждебностью, к обсуждению отнеслись «заинтересованные категории», то есть иммигранты и их организации.

Обеспокоенность выражали и интеллектуалы, апеллировавшие к «общечеловеческим» и «европейским» ценностям. Видный представитель этих кругов Жан-Пьер Дени, констатировав, что во французском обществе проявился раскол между теми, кто «стыдится своего христианского прошлого», и другими, кто видит в «чужаках», представляющих нехристианскую культуру, постоянную угрозу, призывал «не переносить стены, которые мы снесли в Европе, внутрь страны».

Полемика вспыхнула с новой силой в 2011 г., когда Саркози публично заявил о неудаче политики «мультикультурализма» (одновременно с ним это признали применительно к своим странам премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и канцлер Германии Ангела Меркель). Указав, что «если кто-то поселяется во Франции, он должен согласиться с тем, что ему придется раствориться во французском обществе», он подчеркнул, что «наши соотечественники-мусульмане могут отправлять свою религию, как и приверженцы других религий, однако речь должна идти об исламе Франции, а не исламе во Франции».

Эти метания между уступками и жесткой линией, равно как и напоминания о христианских корнях Франции, свидетельствовали о том, что одних лишь «республиканских ценностей», в том числе и особенно принципа светскости, граничащей с воинствующим атеизмом, оказалось недостаточно, чтобы противостоять радикальному исламу. Пытаясь найти ему противовес в культурно-религиозной плоскости, Саркози решил апеллировать к христианскому фактору, очень сильно ослабленному, но окончательно не исчезнувшему.

Ответ социалистов

Социалист Франсуа Олланд, избранный президентом в 2012 г., как и следовало ожидать, положил конец этим поползновениям. Он вновь сделал акцент на «республиканских ценностях» и «приручении» ислама. Однако, как показали дальнейшие события, попытки создать с помощью ФКСМ и других мусульманских организаций французский ислам в качестве барьера на пути исламского радикализма и терроризма не принесли ожидаемых результатов, по крайней мере до сегодняшнего дня.

Уже в 2012 г. исламисты совершили террористические акты в Тулузе и Монтобане, погибли восемь человек, в том числе дети. В январе 2015 г. произошло нападение на редакцию журнала «Шарли Эбдо», во время которого были убиты восемнадцать человек, в том числе одиннадцать журналистов. Но и это злодеяние затмил чудовищный террористический акт в Париже 13 ноября 2015 г., который унес жизни 130 человек, 350 были ранены. При этом, как вскоре выяснилось, большинство террористов родились и выросли во Франции и в соседней Бельгии.

Франсуа Олланд в этой ситуации сделал ставку на «силовой» ответ. В срочном порядке одобрен закон о введении на три месяца чрезвычайного положения, серьезно расширивший полномочия правоохранительных органов (в частности, по прослушиванию телефонов, слежке, обыскам), восстановлен пограничный контроль на значительной части внешнего периметра страны, снятый в свое время шенгенскими соглашениями.

Президент также объявил о намерении изменить конституцию с тем, чтобы можно было лишать французского гражданства террористов, имеющих два паспорта. (По данным Le Mond, во Франции около 3,3 млн «двойных граждан».) Против этой инициативы выступило большинство социалистов, в то время как правые партии ее поддержали.

На общественном уровне эти события породили бурную дискуссию, в рамках которой впервые появилась возможность ставить «неполиткорректные» вопросы. Если раньше корни агрессивного исламизма виделись почти исключительно в социально-экономической сфере (бедность иммигрантов, дискриминация их в различных областях, трудности с получением образования), то теперь некоторые эксперты и журналисты заговорили о «конфликте цивилизаций» в духе известного эссе Самюэля Хантингтона.

Некоторые участники обсуждения, прежде всего из научных кругов, даже решились затронуть тему ислама. Во Франции, следует подчеркнуть, высмеивать святые символы можно было, с некоторыми перерывами, еще со времен революции 1789 года. Это не считалось святотатством или кощунством. Карикатуры на пророка Мухаммеда в журнале «Шарли Эбдо», послужившие поводом для террористического акта, воспринимались большинством французов всего лишь как проявление традиции. Но затрагивать сам ислам хотя бы как систему традиционных ценностей и особенно тему ее совместимости с современной западной цивилизацией было своего рода табу.

Широкий разброс мнений и эмоциональный накал дискуссии показали, насколько тема чувствительна. С одной стороны, появились публикации, доказывавшие, что ислам соответствует французской гуманистической традиции и даже может быть источником ее обновления, а «французский интеллектуальный гений» в свою очередь позволяет «новое творческое прочтение» основ вероучения. С другой стороны, некоторые авторы, в том числе из мусульманской среды, подвергали критике ислам именно как систему традиционных ценностей, в силу своей жесткости не позволившей ни одной мусульманской стране «построить устойчивую демократию или преодолеть хронические трудности с установлением равенства мужчины и женщины». Коллизия исламского догматизма с западной бездуховностью и меркантилизмом и явилась, дескать, одним из главных факторов, породивших «террористических монстров».

В ходе этих обсуждений впервые достаточно громко зазвучала тема дехристианизации Франции. Некоторые эксперты сочли, что она породила определенную «духовную пустоту» и, соответственно, дисбаланс в пользу более пассионарной религии, в данном случае ислама. С этой точки зрения распространение исламского радикализма объяснялось не только тем, что его приверженцы из числа молодых мусульман, в большинстве своем родившиеся и выросшие во Франции, встречали трудности на пути интеграции во французское общество. Они зачастую отвергали его как чрезмерно приземленное, не способное породить духовный идеал, имеющийся у верующих людей.

Этот тезис неожиданно получил поддержку и внутри истеблишмента. В качестве примера можно сослаться на письмо группы анонимных высокопоставленных чиновников, опубликованное газетой Le Figaro после терактов в Париже в ноябре 2015 года. Они, как и многие политики, требовали немедленно осуществить меры репрессивного характера: установление жесткого контроля за проповедями в мечетях и закрытие подпольных мечетей; высылка из страны имамов-иностранцев; слежка за сторонниками радикального ислама, лишение террористов с двойным гражданством французских паспортов и т.п. В то же время письмо подвергло сомнению тезис властей о том, что «ислам тут ни при чем», предлагалось «поразмышлять» о таком аспекте «республиканской традиции», как «чрезмерно жесткое» отношение к католицизму, которое привело к тому, что у исламизма во Франции не оказалось «духовного противовеса». Иными словами, речь шла о возможности пересмотра одной из основ государственности, сложившейся со времен Третьей республики.

Обсуждение этих вопросов набирает размах. В феврале 2016 г. автору довелось участвовать в работе конференции «Европа и христианство», организованной в Страсбурге вполне светской Европейской ассоциацией парламентариев. О наличии определенной связи между дехристианизацией и ростом исламизма на ней говорили не только представители христианской общественности, но и депутаты Национального собрания Франции, а также европарламентарии.

Кстати, на конференции упоминали о российском опыте сосуществования христианства и ислама, который многие участники оценивали положительно. Интересен и общий вывод конференции о том, что без единения с Россией, являющейся неотъемлемой частью Европы, невозможно противостоять исламистскому вызову.

* * *

Разумеется, было бы большим преувеличением утверждать, что агрессивный исламизм и тем более исламский терроризм во Франции и других европейских странах объясняется главным образом их дехристианизацией. В основе этих явлений лежит сложное переплетение причин. Вместе с тем очевидно (и французский опыт это подтверждает), что полное забвение исторических, христианских корней европейской цивилизации способствовало распространению в Европе идеологий и практик, в том числе экстремистских, ссылающихся на положения других религий. Проявляющийся сейчас в европейских странах интерес к российскому опыту в этой связи закономерен. Конечно, он неоднозначен, можно, например, спорить о чрезмерном сближении государства с православной церковью или о стремлении православных ортодоксов вмешиваться в культуру. Вместе с тем существование в России при поддержке государства конструктивных отношений между христианством и другими религиями действительно может быть полезным примером для Европы.

Евросоюз. Франция. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Образование, наука > globalaffairs.ru, 16 мая 2016 > № 1754103 Владимир Чернега

Газированная Европа

Как происходит передел рынка газа

Николай Вардуль

В конце апреля «Газпром» отчитался о рекордном росте поставок в Европу. Тогда же в Португалию прибыл Creole Spirit, первый танкер со сжиженным газом из США. Практически одновременно «Роснефть» по примеру НОВАТЭКа, о котором «Финансовая газета» уже писала, заявила о готовности экспортировать в Европу свой газ по трубе «Газпрома», но последний выступил с ожидаемым протестом. Общий знаменатель: на европейском рынке газа происходят существенные перемены.

Праздник с сединою на висках

«По оперативным данным, за первые четыре месяца 2016 г. экспорт газа „Газпрома“ в дальнее зарубежье увеличился по сравнению с январем—апрелем 2015 г. на 19,8%. Среди лидеров динамики роста — Великобритания, +126,7%», — заявил председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер. Несмотря на то что в апреле впервые после 12 месяцев непрерывного роста поставки газа на экспорт в дальнее зарубежье снизились, «Газпром» рассчитывает в целом за 2016 г. нарастить экспорт на 8%.

Финансовый отчет «Газпрома» за 2015 г. показывает существенный рост чистой прибыли. Она составила 787 056 млн руб., что в пять раз (!) больше, чем за 2014 г. Чистая выручка от продажи газа в Европу и другие страны увеличилась на 413 353 млн руб., или на 24%, по сравнению с 2014 г.

Речь, подчеркнем, идет о прибыли и выручке в рублях. Показатели «Газпрома» — хрестоматийный пример пользы девальвации национальной валюты для экспортера. С ценами в долларах ситуация совсем иная. В I квартале 2016 г. цена на российский газ на границе Германии упала на 50,2% по сравнению с аналогичным периодом прошлого года, сообщают 4 мая «Ведомости» со ссылкой на данные Международного валютного фонда и Минэкономразвития. При этом средние контрактные цены на российский природный газ на границе Германии в марте снизились на 14,6% относительно февраля и составили всего $147,2 за 1 тыс. куб. м.

Минэкономразвития называет ключевым фактором продолжающегося снижения контрактных цен на российский газ на европейском рынке падение нефтяных котировок — цены на газ привязаны к ним с лагом в 6−9 месяцев. Соответственно к лету цены опустятся до рекордных минимумов, а в сентябре должно начаться восстановление.

Всемирный банк в свою очередь прогнозирует падение цен на газ в 2016 г. Больше всего — на 38% — цены упадут в Европе, в Японии — на 23%. Цены на газ в США в 2016 г., как ожидается, понизятся на 4%.

Картина проясняется. Именно дешевизна российского газа прокладывает ему дорогу в Европу. Она же обостряет конкуренцию. Рынок газа берет пример с рынка нефти: несмотря на падение цен, все поставщики наращивают и готовы нарастить дальше свои поставки. А это, как учит рынок нефти, залог того, что цены так и останутся внизу.

Жидкий фактор

Помимо Норвегии главные конкуренты «Газпрома» в Европе — это поставщики сжиженного газа — Катар, Алжир, США. Здесь происходят важнейшие для рынка перемены.

По оценке директора американской консалтинговой компании East European Gas Analysis Михаила Корчемкина, американский СПГ в Европе по себестоимости проигрывает катарскому и находится примерно в одной весовой категории с российским трубопроводным газом. «Судя по данным, приведенным газетой The Wall Street Journal, американский газ был поставлен в Европу примерно по 4,5 долл. за один миллион британских тепловых единиц (BTU). Себестоимость поставленного сюда российского газа сейчас — примерно такая же. В этом смысле с точки зрения цен и себестоимости предстоит очень жесткая конкуренция. Газ из Катара стоит менее 3 долл. за миллион BTU — это себестоимость катарского СПГ, доставленного в Англию», — считает Корчемкин.

Другими словами, текущая ситуация на рынке характеризуется сближением трубных и спотовых цен на газ. Например, несколько недель назад «Газпром» перешел на «спотовую» индексацию цен со своим давним и крупным французским партнером — компанией Engie, бывшей Gaz de France Suez. Факт примечательный. Главный вопрос: что дальше?

Для ответа необходимо обратить внимание на реплику Корчемкина. «Газпром», как он утверждает, «пока занимается, скорее, повышением затрат на транспортировку. Дело в том, что каждый новый газопровод увеличивает амортизацию и, таким образом, увеличивает общие затраты на транспортировку экспортируемого газа. При этом старые газопроводы, которые ведут в Украину, также сохраняются на балансе компании. Поэтому в целом амортизация получается достаточно высокой. И получается, что с каждым годом доставка российского газа в Европу будет обходиться компании все дороже и дороже — при условии, если „Газпром“ продолжит строительство все новых экспортных газопроводов.

Кроме того, самый выгодный, самый короткий маршрут российского газа, например, в Австрию или Италию пролегает, конечно же, через Украину. Если доставлять его в ту же Италию в обход — через Балтийское море или через Черное море, получится в разы дороже. Это опять же лишает „Газпром“ возможности снижения экспортных цен и в конце концов приводит к убыткам компании».

В этой связи стоит напомнить о новых трубопроводных планах «Газпрома». По словам советника гендиректора «Газпром экспорта» Андрея Конопляника, «Газпром» определил два маршрута поставок в Европу в обход уже не только Украины, но и Турции. Это обновленный «Южный поток» (из Крыма по дну Черного моря, минуя Турцию, с выходом на поверхность в Варне) и «Северный поток-2».

«Газпром» оказывается во все более тугой петле трубопроводов, что сделает дороже его поставки и тем самым осложнит его конкуренцию с поставщиками сжиженного газа. Но есть и другая сторона. Низкие цены на газ становятся тормозом дальнейшего расширения мощностей заводов по сжижению газа. В газовом импорте Европы доля СПГ, непрерывно повышавшаяся с 1998 г. и достигшая пика в 20% в 2011 г., с тех пор сократилась более чем на четверть и теперь составляет лишь около 15%.

Опять напрашивается параллель с рынком нефти, где низкие цены имеют пороговое значение для сланцевых производителей. Что ж, именно нефтяной рынок будет по-прежнему делать погоду на газовом. Но и там, и там будущее за новыми технологиями.

Россия. Евросоюз > Нефть, газ, уголь > fingazeta.ru, 15 мая 2016 > № 1963389 Николай Вардуль

Любимая работа Бориса Колесникова

На Свердловской говорят: повезло, что в непростые 90-е дорогой руководил именно этот человек

Главным отрезком своей жизни Борис Колесников считает непростые 12 лет, с 1990-го по 2002-й, когда он руководил Свердловской дорогой.

«Мне пришлось встать у руля магистрали в период начинающегося в стране кризиса, – рассказывает Борис Иванович. – Предприятия останавливались, производство резко упало, грузить было нечего, доходы дороги упали. В то же время затраты, связанные с содержанием основных фондов, росли. Такое положение требовало принятия экстренных мер».

На Свердловской дороге говорят: повезло, что в то непростое время магистралью руководил именно Колесников. К этой задаче он был готов. Окончив с красным дипломом Акмолинский техникум железнодорожного транспорта, по направлению поработал дежурным на маленькой станции Карабас Карагандинской дороги, отслужил в армии, потом с семьёй переехал в Свердловск, где учился в Уральском электромеханическом институте инженеров транспорта. На Свердловской дороге начинал дежурным поста централизации на станции Шарташ, затем прошёл серьёзные ступени инженерной карьеры.

Как начальник дороги Колесников в первую очередь сосредоточился на экономических вопросах. Спад промышленности на Урале вследствие её высокой концентрации был сильнее, чем в среднем по России, дорога залезала в долги. «Учитывая рыночные реформы, мы одними из первых начали активизировать на производстве человеческий фактор, что принесло солидный экономический эффект, – вспоминает Борис Иванович. – Разработали Программу по аттестации и рационализации рабочих мест, ориентированную на экономическую эффективность рабочего места, высокую технологию и качество производства выполняемых работ. Благодаря её реализации сохранили 7 тыс. специалистов и квалифицированных рабочих, а экономический эффект от применения системы составил около 80 млрд руб.».

Основной задачей ещё одной дорожной программы – антикризисной – было сокращение расходов не менее чем на 30%. Коренным образом пересмотрели использование производственных мощностей, других ресурсов. «Я понял, что без знаний по экономике, особенно её рыночной составляющей, руководить дорогой, коллективом просто невозможно. Пришлось снова сесть за книги, перелопатить горы литературы. В результате защитил диссертацию, как кандидат экономических наук даже читал лекции в Уральском госуниверситете путей сообщения. Но главное – этим показал пример командному составу магистрали, что учиться никогда не поздно», – говорит Колесников.

Опираясь на экономическую теорию и наработанную практику, на дороге усовершенствовали технологию управления перевозочным процессом на основе новой технической базы – оптоволоконных кабельных сетей, цифровых станций. Продолжали заниматься ресурсосбережением, провели структурную перестройку управления дорогой. Объединили ряд предприятий, оптимизировали перевозочный процесс, значительно повысив конкурентоспособность на рынке транспортных перевозок региона.

Наиболее сложно было работать в Сургутском отделении, где постоянно росли погрузка и грузооборот. В те годы завершалась организация отделения, внедрялись в производство новые технологии, строилось жильё и социальные объекты. «Это были тяжёлые годы, и именно тогда проявился талант Колесникова как руководителя, – вспоминает бывший начальник Сургутского отделения СвЖД Фанис Афлятунов. – Он всегда умел требовать, подсказывать, направлять и прощать».

Обстоятельность, ответственность, умение убедить людей – по общему мнению, стиль Бориса Колесникова как руководителя. «Помню, на одном из производственных совещаний в депо многочисленные ораторы сменяли друг друга и, пользуясь присутствием начальника дороги, резали правду-матку, – рассказывал однажды машинист, ветеран локомотивного депо Свердловск-пассажирский Алексей Марговенко. – Все с любопытством ждали, что скажет начальник дороги. Борис Иванович в своей обычной спокойной манере сказал: «Всё вы говорите правильно: и заработную плату надо повышать, и условия труда улучшать, и социальными вопросами заниматься. Но откуда деньги возьмутся? Всё зависит от того, как будете работать, использовать прежде всего то, что есть сегодня». И начал перечислять проблемы. Народ притих: ругать-то некого, разве только себя».

По рассказам ветеранов, за всеми принимаемыми решениями Борис Колесников всегда видел человека: как это может сказаться на здоровье, на производительности труда, зарплате и даже настроении. Он не раз подчёркивал: к людям надо относиться по-человечески, они не приложение к локомотивам или путевым машинам, они главное на дороге, поэтому так важно формировать дух единой команды, корпоративной солидарности и корпоративной культуры.

«Высочайший профессионализм, умение находить решения и добиваться их выполнения, не сдаваться и не прятаться за чужие спины – словом, в Борисе Ивановиче есть то, что дано не многим, – говорит о Колесникове главный инженер Свердловской дороги Игорь Набойченко. – Помню, как в июне 1993 года в Серове переполненное Киселёвское водохранилище прорвало плотину и дамбу и 32 млн куб. м воды обрушилось на город. Пострадала железнодорожная инфраструктура, Серов остался без какого-либо транспортного сообщения. Во время устранения последствий наводнения я, тогда главный инженер службы электрификации и электроснабжения, видел, как Борис Иванович работает. Не на трибуне или на селекторном совещании, а именно в экстремальных условиях. Те планёрки на берегу реки Каквы запомнил на всю жизнь. Начальник дороги не просто руководил, а вдохновлял нас».

Ещё один штрих к портрету Бориса Колесникова добавляет заместитель начальника службы организации и оплаты труда СвЖД Вера Солдатова: «Это был требовательный и дипломатичный начальник дороги. Вспоминается 1995 год, когда на всех предприятиях магистрали реализовывалась новая, уникальная на тот момент программа повышения эффективности организации и дисциплины труда. В то время я работала в вагонном депо Свердловск-сортировочный. На дороге были внедрены технолого-нормировочные карты перетарификации работ и рабочих. Решать задачи в рамках программы было невероятно интересно».

Эффективная деятельность начальника дороги была отмечена премией имени Черепановых. А в 2002 году Борис Колесников был назначен полномочным представителем Министерства путей сообщения по Уральскому федеральному округу. Снова его заботой стала транспортная инфраструктура, в частности дорога к «кладовым» нефти и газа на Крайнем Севере. Но родная Свердловская не отпускала от себя. Сейчас Борис Иванович, который на днях отметил 75-летие, работает заместителем главного инженера магистрали и курирует вопросы сопровождения железнодорожного машиностроения в России: в его компетенции испытания на дороге новых локомотивов, опытные поездки и начало эксплуатации.

«Занимаюсь интересным и, как оказалось, любимым делом – новыми локомотивами, – говорит Борис Иванович. – Исполнилась юношеская мечта. При поступлении в техникум привлекали локомотивы, учился на отделении «Тепловозы и тепловозное хозяйство». Теперь участвую в создании современных машин. Начинали с малого – используя наработки учёных, модернизировали старый парк электровозов ВЛ11».

Когда Борис Колесников и его команда начали работать над новым локомотивом постоянного тока, не было ни технической документации, ни предприятий, которые готовы были этим заняться, – ничего, кроме энтузиазма и перспективной идеи. А сегодня серийно выпускаются грузовые электровозы 2ЭС6 постоянного тока с коллекторным тяговым приводом. Опытный образец был представлен 10 лет назад, и теперь на Свердловской, Южно-Уральской и Западно-Сибирской дорогах эксплуатируется почти 600 таких машин, в которых применено до 80% инновационных решений. Следующим был грузовой электровоз с асинхронным тяговым приводом 2ЭС10 «Гранит». Этот локомотив не имел аналогов не только в России, но и на всём «пространстве 1520». При стандартных весовых параметрах машина способна водить поезда весом на 40–50% больше, чем электровозы серии ВЛ11. И таких машин на Урало-Сибирском полигоне уже 124. «Кроме того, наша дорога служит полигоном для газопоршневых локомотивов. Перспектива использования жидкого газа реальна, поэтому работы впереди ещё предстоит немало», – добавляет Борис Иванович.

Труд Колесникова на железной дороге отмечен многочисленными орденами и медалями. В апреле на итоговой коллегии Минтранса России Борису Ивановичу вручили медаль Павла Мельникова – за высокие производственные показатели, повышение уровня эффективности и качество транспортного обслуживания. Борис Колесников – заслуженный работник транспорта РФ, почётный гражданин Свердловской области, член-корреспондент Российской инженерной академии, почётный профессор УрГУПСа, академик Академии транспорта, председатель общественного совета при Министерстве транспорта Свердловской области, член экспертного совета при правительстве области.

«Железная дорога – это моя судьба. Всякий раз, когда иду на работу или слышу гудок локомотива, радуюсь, что не променял профессию железнодорожника ни на какую другую», – говорит Борис Иванович.

Была у него давняя мечта – вернуться однажды к своим железнодорожным истокам, туда, где начинал – в бывший Акмолинский железнодорожный техникум, на станцию Карабас. В эти дни Борис Иванович вместе с женой Галиной Григорьевной, сыном и дочерью находятся в Астане. Мечта сбылась.

Евгения Мусихина

Россия. УФО > Транспорт > gudok.ru, 11 мая 2016 > № 1748914 Борис Колесников

То, что 9 мая в стране, расположенной между Тайванем и Индонезией, президентом изберут "филиппинского Дональда Трампа", американские СМИ сообщили читателям заранее, уж очень явным было преимущество именно этого трампообразного кандидата. И дальше во многих странах начались гадания и размышления — к чему бы это, специфика или мировая тенденция, и, главное, насколько плохая эта новость для США с их глобальной политикой. Тем временем того самого кандидата — Родриго Дутерте — и правда избрали, хотя окончательный итог будет объявлен, видимо, через пару дней.

"Харлей" и водные лыжи

Сходство с Трампом очевидно: человек говорит (и делает) то, что нельзя. Что значит "нельзя" и кто запрещал, скажем позже, а пока что вот факты. Дутерте пообещал на посту президента за краткий срок без суда и следствия перестрелять всех преступников и скормить их рыбам в Манильской бухте. А раньше он, на посту мэра крупного города Давао, лично на "Харлее" патрулировал улицы, опять же борясь с преступностью — и невзирая на возраст (сейчас ему 71 год). Еще Дутерте известен шуточками, типа того, что хотел бы оказаться первым в групповом изнасиловании католической монахини, и т.д.

И так же, как в случае с Трампом, избиратель хорошо знал, что вообще-то речь не о цирковом клоуне, а о человеке, умеющем делать дело. Трамп известен прежде всего своими небоскребами и отелями, в целом успешным и расширявшимся бизнесом, а уж потом забавами на телевидении. Дутерте был (и на данный момент остается) весьма уважаемым мэром Давао 22 года, и городское хозяйство знает.

В годы холодной войны смена режимов практически в любой стране воспринималась внешним миром почти исключительно под углом зрения "выгодно Западу" или "выгодно советскому блоку". Собственно, многие — в данном случае США — и сегодня часто подходят к делу таким образом. Что ж, давайте посмотрим, что здесь получается.

Филиппины при уходящем президенте Бенигно Акино стали важной частью американской стратегии "сдерживания" Китая. Буквально из ничего возникла ранее почти не существовавшая проблема территориального спора Филиппин с Китаем из-за акватории Южно-Китайского моря, и начал разворачиваться сюжет "большой Китай обижает маленькие Филиппины, справедливая Америка помогает слабым Филиппинам". Возник очень удобный очаг напряженности. На громадную базу флота Субик-бэй, когда-то принадлежавшую США, начали возвращаться американские военные корабли, впервые с 1992 года. Все, словом, шло хорошо.

Появился Дутерте. Я бы предостерег от оценки любого филиппинского политика как антиамериканского, но что он предлагает сделать по поводу спорных рифов?

Во-первых, он говорит, что отправится туда на водных лыжах на буксире у сторожевого катера филиппинских ВМС и лично установит на рифе флаг своей страны, "чтобы не погиб ни один филиппинский солдат". Во-вторых, предлагает созвать международную конференцию, где участвовали бы США, Австралия, Филиппины и Китай (хотя всем понятно, что Китай на это не согласится).

В общем, бред, но не совсем тот бред, что нужен США — скорее тут нечто непредсказуемое.

Но явление Дутерте — плохая новость для США не потому, что неясно, что он будет делать по части "китайской" политики. Проблема в том, что таких "Трампов" в последнее время стало что-то слишком много в самых разных странах, и не задуматься над этим нельзя. Неважно даже, побеждают они на выборах или просто оказываются очень популярными: важно, что раньше этого не было, а теперь есть.

Люди, говорящие "не то"

Конечно, у каждой страны есть своя специфика, и если видеть только ее, то упустишь общую тенденцию. Понятно, что Филиппины — одна сплошная специфика. Уникальное государство и общество — "азиатская Латинская Америка", колония Испании три столетия, от тех времен стране остался особый карнавальный католицизм. И затем полвека в качестве колонии США, вместе с Кубой. Дутерте с его ковбойскими забавами и шуточками — довольно типичный продукт этой смеси традиций. Народный герой, в общем.

На самих Филиппинах сейчас идет выяснение — кто, собственно, избрал этого человека, "народ" (то есть сельская беднота) или столичный средний класс. Получается, что режим Акино подвели его собственные успехи. Филиппины при уходящем правительстве вовсе не погружались в кризис, наоборот, ВВП ставил рекорды роста. Но накопились проблемы типа в очередной раз обветшавшей инфраструктуры, средний класс требовал обновления вообще всего… Ну и бедные не любят, когда о них забывают.

В таких случаях, однако, часто меняют власть в рамках двухпартийной, безвыигрышной для "посторонних", игры. А сейчас эта игра дает сбои как в США, так и в Европе (Австрия, Франция, Венгрия), и еще, как видим, в полузападном — полуколониальном обществе типа Филиппин. Выигрывают именно "посторонние". Так что же у этих ситуаций общего, если не обращать внимания на специфику?

Может быть, общее в том, что политического успеха добиваются люди, которые не то чтобы делают что-то "неправильное" — они пока что всего лишь говорят "не то". Еще 10 лет назад во множестве стран "говорящие не то" не воспринимались всерьез и не могли вписаться в упомянутую игру между двумя одинаковыми по сути партиями.

Одинаковость эта может быть названа по-разному, но я бы сказал, что все эти якобы соперничавшие партии вписывались в единую идеологию — назовите ее как хотите: либеральную, глобалистскую. Речь об американской (или англосаксонской, или "западной") идеологии превращения более-менее всего мира в нечто единое, связанное общими представлениями о том, что можно, а что нельзя, ну и, понятно, товарами одних и тех же корпораций. А особенности — забудьте о них, их сметет волна беженцев и прочих переселенцев.

Но люди вообще-то не обязательно любят вот такое массовое навязывание перемен, обработку мозгов через СМИ и соцсети, принудительность восхищения открытым обществом и одинаковым стилем жизни, законодательные и общественные запреты на то, чтобы говорить "не то". Люди такому нажиму сопротивляются, пусть не сразу и не все. Вспомните, как сопротивлялось советское общество при зрелом брежневизме, начиная с анекдотов и заканчивая демонстративным пьянством. Но мы же не одни такие, все люди — люди.

И вот в США появляется Дональд Трамп, который открыто говорит, что пора кончать с глобализмом, основой всего в мире останутся национальные государства. И возникают подобные деятели в Европе, теперь вот в Азии — которых породили нации, та самая специфика. Или, если хотите, национальная культура. А избиратели или подсознательно бунтующая против глобализма часть таковых будто просыпаются от глобалистского сна и говорят себе: вот это — наше. Хорошее или плохое, но наше.

Человеку ведь очень важно быть собой, потому что если себя нет, то зачем все остальное?

Дмитрий Косырев, политический обозреватель МИА "Россия сегодня"

Филиппины > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 10 мая 2016 > № 1747625 Дмитрий Косырев

Путину не нужен хаос на Кавказе

Эдвард Джереджян – директор Института общественной политики Джеймса Бейкера при Университете Райса (США, штат Техас).

Ара Тадевосян - директор Медиамакс.

Резюме Искусство дипломатии заключается в следующем: создать такую политическую ситуацию, в которой каждой из конфликтующих сторон становится трудно сказать «нет» противоположной стороне.

Он один из самых авторитетных и опытных американских дипломатов, работал с администрациями восьми президентов США. Эдвард Джереджян сыграл ключевую роль в реализации арабо-израильского мирного процесса и урегулировании региональных конфликтов. Является автором книги «Риски и возможности. Путешествие американского посла по Ближнему Востоку».

Эдварду Джереджяну удалось выстроить хорошие личные отношения с президентом Сирии Хафезом Асадом. Есть некоторые свидетельства, что Асад-старший не скрывал, что большую роль в этом сыграло армянское происхождение американского посла.

В 1985 году посол Джереджян был назначен специальным помощником президента США и заместителем пресс-секретаря по внешнеполитическим вопросам. В 1981-1984 гг. Джереджян служил заместителем главы миссии США в Иорданском Королевстве. В 1988-1991 гг. был послом США в Сирийской Арабской Республике. В 1991-1993 гг. занимал должность заместителя госсекретаря США по вопросам Ближнего Востока. В 1993 г. был назначен послом США в Израиле.

Посол Джереджян специализируется также на СССР и России. В 1979-1981 гг. он работал в посольстве США в России. По некоторым сведениям, в 1990 году США решили назначить Джереджяна послом в СССР, однако Москв не дала агреман, опасаясь, что в условиях расширения Карабахского движения американский посол-армянин мог стать причиной определенных проблем.

По предложению госсекретаря Колина Пауэлла Джереджян руководил двухпартийной консультационной группой, созданной мандатом Конгресса, которая занималась вопросами общественной дипломатии в арабском и мусульманском мире. В качестве старшего консультанта был вовлечен также в Группу исследования Ирака (Iraq Study Group (ISG), которая представляла собой двухпартийную комиссию, созданную по мандату Конгресса для оценки ситуации в Ираке.

На минувшей неделе Эдвард Джереджян посетил Армению, где провел встречи с президентом Армении Сержем Саргсяном, Католикосом всех армян Гарегином Вторым, главой МИД Эдвардом Налбандяном.

Перед отлетом из Еревана Эдвард Джереджян дал эксклюзивное интервью Медиамакс.

- Вы приехали в Ереван в качестве гостя церемонии «Аврора». Соучредитель премии Рубен Варданян говорит, что одна из его целей – изменить образ мышления армян. Как по-Вашему, может ли эта инициатива внести изменения в психологию живущих в Армении и Диаспоре армян?

- Я верю, что может. Это событие [премия «Аврора»] было очень значимым и впечатляющим в плане объединения такого количества людей из разных уголков мира. Но самое главное, наверное, это предложенная Рубеном и его друзьями основная модель, которая в корне уводит нас от образа жертвы Геноцида. О Геноциде нужно помнить всегда, потому что, как стало очевидным во время церемонии «Аврора», геноциды продолжают происходить и в наши дни.

Невозможно отрицать прошлое. Отрицая прошлое, тем самым мы позволяем ему повториться в будущем. Это был важнейший посыл. Но, кроме того, один из уроков, который преподала нам «Аврора», это то, как пережившие Геноцид люди хранят память и, основываясь на ней, движутся вперед, продолжают жить, не только как отдельные личносьи, но и как общества и страны.

Думаю, это культурное, а не просто политическое, экономическое или социальное изменение. Я назвал бы премию «Аврора» моделью культурного движения, которое, несомненно, поможет армянскому народу. Идея вручать премию кандидату-иностранцу, который помогает жертвам геноцида, показывает, что армяне выходят за границы собственной трагической истории. Думаю, это изменение поможет изменить армянский менталитет, поможет армянам смотреть в будущее.

- Вы приехали в Армению в достаточно напряженный период, после «четырехдневной войны». Вы видите возможность возвращения к переговорам, или момент упущен и впереди нас ждут еще более тяжелые времена?

- Для переговоров никогда не бывает слишком поздно. Но вести переговоры прямо сейчас будет крайне сложно, потому что эти трагические военные действия отбросили переговорный процесс назад. У обеих сторон еще свежи эмоции.

Думаю, это очень опасно, потому что у Карабахского конфликта не может быть военного решения. Здесь возникает нравственный вопрос: сколько еще человек должны погибнуть или получить ранения, чтобы стороны сели за стол переговоров?

Минский процесс ОБСЕ стал скорее просто процессом, чем переговорами. С этим нужно что-то делать. Надеюсь, что последние столкновения привлекут внимание не только Азербайджана и Армении, но и Турции, России и всего мирового сообщества, в том числе - Соединенных Штатов и Франции к тому, что нужно усадить стороны за стол переговоров.

Но внешний мир не может навязать сторонам то или иное решение. Стороны должны самостоятельно прийти к соглашению. Народ Нагорного Карабаха, азербайджанцы и армяне должны прийти к соглашению. Хотя мировое сообщество тоже играет очень важную роль. Сейчас напряжение настолько велико, что буквально висит в воздухе.

Надеюсь, лидеры всех сторон будут действовать взвешенно, не давая воли чувствам и эмоциям, думая о процветании своих народов. В то же время, я надеюсь, что мировое сообщество осознает, что Карабахский конфликт на самом деле не является «замороженным». Он оттает и взорвется на наших глазах в самый неожиданный момент, в точности так, как это произошло некоторое время назад.

Мировое сообщество и стороны должны перейти от управления конфликтом (conflict management) к его урегулированию.

Управление конфликтом – это когда ты усмиряешь страсти, добиваешься прекращения огня и хотя бы временного затишья. Нагорный Карабах, азербайджанцы, армяне, турки, русские, сопредседатели Минской группы ОБСЕ – Франция, США и Россия, и вообще мировое сообщество, должны положить конец этому хрупкому положению и постараться усадить стороны за стол переговоров, обращая особое внимание на основные контуры урегулирования конфликта. Нужно постараться провести реалистичные переговоры.

- Вы упомянули основные контуры соглашения. Один из центральных элементов урегулирования – проведение референдума в Нагорном Карабахе. По-Вашему, признает ли когда-нибудь Азербайджан право народа Нагорного Карабаха самостоятельно распоряжаться своей судьбой?

- Я не могу говорить о намерениях азербайджанцев, но в случае с Карабахским конфликтом мы имеем дело с двумя важнейшими принципами – самоопределение народов и территориальная целостность. Оба эти вопроса лежат на столе переговоров. Армяне очень удачно заняли 7 районов вокруг Нагорного Карабаха, это дает им преимущество на переговорах. У них есть то, что нужно противнику, и это можно использовать в переговорах. Вы можете отказаться от этого, но взамен говорить о праве народа Нагорного Карабаха на самоопределение и о реализации этого права.

Если азербайджанцы собираются вести себя ответственно, то они должны принять эти общепризнанные принципы и сесть за стол переговоров. Именно так поступают ответственные страны.

Речь идет о политической воле двух стран, и, в частности, их лидеров. В конечном счете, многое зависит именно от лидеров, от их политической воли к разрешению конфликта, политической смелости, умения объединить свои народы вокруг приемлемого варианта урегулирования.

Как американский дипломат, участвовавший в арабо-израильских переговорах, я знаю, что, если позиции переговорщиков очень далеки от настроений общества, это еще более усложняет урегулирование.

Сторонам и мировому сообществу я бы предложил инструменты Track Two Diplomacy – общественной дипломатии, в рамках которой обществам Армении и Азербайджана будут открыто представлены проблемы и пути их решения. А пока лидеры ведут переговоры, в обществах будет строиться доверие. Это очень важно.

Когда нам не удалось сделать это в случае с арабо-израильским конфликтом, добиться урегулирования было очень сложно.

- Вы упомянули Россию и Турцию. Как Вы думаете, напряженность в российско-турецких отношениях отразилась на последнем обострении ситуации в Нагорном Карабахе или это просто спекуляции?

- Международная ситуация вокруг Нагорного Карабаха сегодня очень неблагоприятна. У Турции сегодня множество проблем: миграционный кризис, Рабочая партия Курдистана, внутренняя политика и т. д. Турция уже не в том положении, что 10 лет назад, когда могла выступать с более выгодных позиций в Карабахском конфликте.

Нужно быть честными и признать, что Азербайджан всегда давил на Турцию, заставляя занимать максимально жесткую позицию по Карабаху. Это усложняет положение Турции, но Турция, будучи влиятельной страной, играет важную роль на Кавказе, и, в частности, в принятии любого решения по Нагорному Карабаху. Таким образом, у Турции всегда будут требовать выполнения своей роли. Я надеюсь, это будет ответственная роль.

Азербайджану тоже следует играть разумную роль. Цены на нефть упали, финансовое положение азербайджанцев ухудшилось, но в прошлые годы Азербайджан скупил большое количество вооружения, которое теперь использует против Армении.

Чрезвычайно важна в этом регионе позиция России. Я бы сказал, что слово России на Южном Кавказе наиболее весомо. В Армении расположена российская военная база, Россия продает оружие как Армении, так и Азербайджану. Россия играет с обеих сторон. Я хочу сказать, что если Москва хочет действовать ответственно, то она может взять на себя активную роль, как в отдельности, так и в составе Минской группы ОБСЕ, чтобы привести стороны к столу переговоров. Я надеюсь, что это произойдет в рамках Минской группы ОБСЕ.

Не думаю, что возгорание войны на Южном Кавказе исходит из интересов России. Путин – умный игрок. Хаос и конфликт на Южном Кавказе не исходит из интересов Путина или России, поскольку это может привести к еще большей радикализации региона. Не представляю, что может в стратегическом плане выиграть Россия от очередной войны на Кавказе.

Что касается Соединенных Штатов, то я знаю, что госсекретарь участвует в этих процессах. Кстати, пока мы сегодня беседуем (26 апреля - Медиамакс), госсекретарь Керри выступает с важной речью о роли религии в политике в институте, которым я руковожу.

Я знаю, что он поддерживает связь с президентами Саргсяном и Алиевым, и Соединенные Штаты внимательнейшим образом следят за крайне нестабильной ситуацией. Знаю, что Керри общался с Лавровым, так что эта проблема находится в центре внимания. Как я уже говорил, важно, чтобы на карабахский вопрос действительно обратили внимание.

Четыре года назад я выступал перед армянской общиной Пасадены. Обычно я не соглашаюсь на такие выступления, но меня попросили родственники отца, которым я не мог отказать. Я не имел представления, в чем участвую. Уже в Пасадене я заметил, что на месте встречи припаркованы сотни машин. Когда я вышел из машины, меня окружили четверо телохранителей-армян. Я сказал: «Ради Бога, зачем все это? У меня не было телохранителей с тех пор, как я был послом США в Сирии. Что здесь происходит?»

Собрался огромный зал, около тысячи человек. Думаю, кто-то из организаторов понимал, что я собирался говорить, и знали, что среди собравшихся будут армяне, которым не понравится то, что я скажу. И все-таки я выступил.

В частности, я сказал, что являюсь сторонником армяно-турецкого сближения, потому что уверен, что настоящая стабильность в регионе наступит только тогда, когда армянское и турецкое государства начнут переговоры вокруг важнейших проблем, создающих между ними преграды.

В своем выступлении я сказал также, что вопрос Геноцида не может быть решен Диаспорой. Его должны решить государства - Армения и Турция. Именно в этом контексте, как и в контексте налаживания армяно-турецких отношений, по прошествии лет Турция признает Геноцид армян, но это произойдет только на фоне налаживания армяно-турецких отношений.

Потом я пошел еще дальше (смеется) и сказал по поводу Нагорного Карабаха, что Армения занимает выгодную полицию в переговорах, потому что победила в войне и заняла азербайджанские территории. На руках у Армении большой козырь в уравнении земля-мир-самоопределение народа Нагорного Карабаха. Используйте его, пока не поздно. Азербайджан заработает много денег благодаря своим запасам нефти и газа. Это позволит им усилить вооруженные силы и в следующей войне армяне могут уже оказаться в невыгодном положении, говорил я тогда.

Сейчас этот момент уже настал. Некоторые думали, что я сею панику, в то время как я был реалистом. А сегодня мы попали в подобную ситуацию. Не то чтобы мы не знаем, какие существуют проблемы, или нам нужно было предугадывать события. Дело в том, что мы не сумели коллективно, на международном уровне, в Армении и Азербайджане проявить политическую волю и продвинуть переговоры вперед.

Искусство дипломатии заключается в следующем: создать такую политическую ситуацию, в которой каждой из конфликтующих сторон становится трудно сказать «нет» противоположной стороне.

Мы сделали это во время Мадридской мирной конференции, когда я был послом США в Дамаске, а Хафез аль-Асад - президентом Сирии. Он не хотел вести прямые переговоры с Израилем. Он предпочитал, чтобы ООН выступил в роли буфера, поскольку считал, что Израиль намного сильнее, чем арабские страны, и без посредничества ООН арабы окажутся в невыгодном положении.

Усилиями президента Буша, госсекретаря Бейкера, наших специалистов, моих коллег, удалось добиться того, чтобы Асад начал прямые переговоры с Израилем. Это был огромный прорыв. Мы привлекли к переговорам Организацию освобождения Палестины, Израиль, Саудовскую Аравию, Иорданию, Египет. Для этого потребовались длительные переговоры. Кто-то говорит, что мы оказали давление на всех, но мы сделали то, о чем говорили: «Вот альтернативный сценарий. У вас есть гарантии США. Вы изначально знаете, что не собираетесь терять то, что считаете жизненно важным для своих интересов». Госсекретарь Бейкер передал письма-гарантии Израилю, Сирии, Иордании, Палестине и другим участникам переговоров.

Я привел этот пример, потому что думаю, что нечто подобное происходит и в Нагорном Карабахе. В настоящее время стороны находятся на противоположных полюсах, и никто не хочет переговоров. Но в конечном итоге они будут вынуждены сделать это. И чем раньше, тем лучше. Сейчас, вероятно, начнется период затишья, но не следует допускать, чтобы он длился слишком долго. Необходимо возобновить переговорный процесс.

Контуры урегулирования прекрасно известны всем. Могут быть некоторые изменения, дополнения, но в основном, как я сказал, это территориальная целостность для Азербайджана, самоопределение для Нагорного Карабаха, Лачинский коридор, поэтапный вывод армянских сил из некоторых районов в обмен на международные гарантии. Это базовые элементы.

У армян возникает легитимный вопрос: «Что произойдет, если мы освободим указанные территории в обмен на согласие Азербайджана на референдум, а он потом передумает?». Вот для этого и нужны международные гарантии, многонациональные силы, которые устроили бы все стороны. И, несомненно, должны применяться меры по установлению доверия. Это можно сделать.

- После апрельской войны звучало немало мнений о том, что Армения может пойти по пути Израиля: строительство хорошо организованного государства, где армия – не только гарант безопасности населения, но и движущая сила технологий, бизнеса и других сфер. Имея в виду Ваш опыт работы на Ближнем Востоке, как Вы считаете, может ли Армения повторить пример Израиля?

- Очень интересный вопрос. Думаю, есть некоторые параллели, хотя не совсем идентичные. Израиль, например, считает себя еврейским государством, а Армения - христианским.

Вы знаете славную христианскую историю Армении. Я только что вернулся из Эчмиадзина, где встречался с Верховным Патриархом. Очень сложно разделить армянское государство и церковь, это очень своеобразное сочетание. Что-то подобное существует и в Израиле. Иудейская вера и государство Израиль.

Израиль не богат природными ресурсами, и Армения – тоже, но в обеих странах живут чревычайно интеллектуальные люди. Способности к творчеству и предпринимательству очевидны как для армян, так и для евреев.

Так что, думаю, эти общие черты могут сделать Армению жизненно важным узлом, как на Кавказе, так и на пересечении Север-Юг-Запад-Восток. У вас уже развиты сферы высоких и информационных технологий. Это говорит об одаренности армянского народа. Вы можете стать торговым центром между Севером и Югом, Западом и Востоком. Возможности велики. Армянская культура, музыка, искусство, действительно могут сделать вас особенными, как это случилось в случае с Израилем. И все это вы делаете без нефти и газа.

Но Армения, впрочем, как и Азербайджан, должна сделать свое общество и правительство более прозрачными, искоренить коррупцию. Я понимаю, что есть некоторый прогресс в борьбе с низовой коррупцией, но коррупция мешает принимать лучшие для собственного народа решения. Это касается и Азербайджана, где коррупция носит системный характер. Это долгосрочное изменение, но оно должно идти изнутри, как в Армении, так и в Азербайджане.

Вот почему я считаю, что новые идеи, например те, что мы увидели в ходе церемонии «Аврора», меняют существующую модель, пытаются раскрыть социальные, культурные, экономические, инновационные, предпринимательские таланты народа. Думаю, мы становимся свидетелями этого. Это очень полезно для армянского народа.

В контексте Геноцида худшее, что может произойти с армянским народом, это, если он, уцелев как нация, не пойдет по пути мира и процветания, не построит сильное армянское государство, которое ознаменует победу армян над смертью.

- Вы отметили параллели межу Арменией и Израилем, но отношения между нашими странами не так уж развиты. Можно ли развить их, или этому мешают отношения Армении с Ираном и связи Израиля с Турцией?

- Примерно через месяц я собираюсь побывать в Израиле для участия в конференции. После этого я смогу лучше ответить на Ваш вопрос (смеется).

Думаю, израильтяне выбрали Азербайджан своим партнером, исходя из простых политических соображений, имея в виду фактор Ирана. Они считают Иран очень большой угрозой. Установив отношения с Азербайджаном, который граничит с Ираном, Израиль получает дополнительный рычаг воздействия на Иран. Думаю, в этом заключается основная причина.

К сожалению, существует также множество бизнес-интересов. У азербайджанцев много денег, и они заключают договоры в военной сфере. Они (Израиль - Медиамакс) продают азербайджанцам передовые военные технологии. Это, на мой взгляд, очень печально, потому что евреи, как и армяне, были жертвами геноцида, и эти сходства должны что-то означать, ведь Израиль считает себя государством, основанным на ценностях.

- В 1999 году Вы и Ваш коллега Питер Розенблатт посетили регион, чтобы обсудить некоторые идеи по карабахскому урегулированию. Вы можете сегодня раскрыть некоторые из них?

- Да, они уже не являются секретом. Мы вели переговоры в Баку и Ереване. Думаю, азербайджанцы очень удивились, увидев меня (смеется). Я поехал туда с сыном. Они действительно были очень удивлены.

Мы вели «челночную дипломатию», представляя азербайджанцам и армянам, какими могут быть общие положения переговоров.

Точки соприкосновения урегулирования были в основном те же, о которых мы говорили с вами сегодня. Мы постарались поощрить некоторые жесты доброй воли. К сожалению, мы добились немногого. Потом я больше не участвовал в этом, потому что ситуация была заморожена, и добиться реальных изменений было уже нельзя. Я не люблю что-то делать просто ради самого процесса.

Я верю, что для достижения мира нужно вступить в стратегический диалог с противником. Поэтому я поддерживаю президента Обаму в вопросе ядерной программы Ирана, потому что думаю, что это был наш лучший выбор.

У меня есть некоторые разногласия с администрацией США по политике на Ближнем Востоке, в частности, в Сирии, но думаю, то, что было сделано в Иране и Кубе, может свидетельствовать о том, что любые трудности преодолимы. Армянам и азербайджанцам необходимо увидеть это. Народ Нагорного Карабаха должен реализовать свое право на самоопределение. Каждая из сторон должна пойти на компромисс. Компромисс – часть жизни и дипломатии.

С Эдвардом Джереджяном беседовал Ара Тадевосян

США. Армения > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 4 мая 2016 > № 2899016 Эдвард Джереджян

Соглашение по иранской ядерной программе: возможности и преграды для российско-американского сотрудничества

Андрей Баклицкий - Директор программы «Россия и ядерное нераспространение», ПИР-Центр, Россия

Ричард Вайц - Старший научный сотрудник, директор Центра военно-политического анализа, Институт Хадсона, США

Резюме 14 июля 2015 года США, Россия, Китай, Франция, Великобритания, Германия, ЕС и Иран договорились о Совместном всеобъемлющем плане действий (известном также как «иранское соглашение»), с целью положить конец противостоянию вокруг ядерной программы Тегерана.

В случае соблюдения договоренностей, СВПД может существенно ограничить возможность Ирана в кратчайшие сроки создать ядерное оружие.

Сотрудничество между США и Россией имеет первостепенное значение для успеш­ного достижения этой цели.

Между тем, реализации СВПД может помешать ряд обстоятельств. «Иранское со­глашение» не является обязывающей международной договоренностью – это лишь добровольный план действий. Его перспективы зависят от того, чем в приоритетном порядке будут руководствоваться участвующие в этом проекте стороны: своими собст­венными интересами или же неукоснительным соблюдением условий соглашения. Из­менение международной или внутренней ситуации может побудить кого-то из участни­ков выйти из СВПД. В частности, в скором времени произойдет смена лидеров в Иране и Соединенных Штатах, и их преемники могут придерживаться других точек зрения на эти договоренности.

Кроме того, западные лидеры и некоторые их союзники по-прежнему критически настроены в отношении внутренней и внешней политики иранского руководства. Россия не считает, что эта «озабоченность» может быть оправданием антииранских санкций: та­кие меры, по мнению Москвы, ставят под угрозу урегулирование более важной пробле­мы – ситуации вокруг ядерной программы Тегерана.

Геополитические проблемы, в частности, противостояние между ближнево­сточными державами, могут стать еще более серьезным вызовом для СВПД: именно там следует искать источники трений между Тегераном и Вашингтоном. Например, США продолжают применять санкции против Ирана по причинам, не связанным с ядерными разработками: в частности, из-за развития ракетной программы, что также может затруднить реализацию СВПД. Россия, в свою очередь, сомневается в оправданности размещения в Европе систем ПРО (якобы по причине угрозы иран­ских ракет).

СВПД предполагает «возвратный» механизм, позволяющий ООН восстановить все «ядерные» санкции, если Иран нарушит соглашение. Но воссоздать всю ту сложную пау­тину санкций, которой Иран был опутан прежде, практически невозможно.

Сотрудничество между Россией и США – необходимое условие для успешной реа­лизации «иранского соглашения». У правительств двух стран имеется большой опыт вза­имодействия в решении задач, связанных с ядерным нераспространением. Оба государ­ства не заинтересованы в появлении у Ирана ядерного оружия. Более того, у Москвы есть коммерческий интерес, связанный с успешной реализацией иранского мирного атомно­го проекта, что само по себе подразумевает незаинтересованность России в нарушении Тегераном своих международных обязательств.

В свою очередь, сотрудничество в области безопасности между США и арабскими соседями Ирана снижает у этих стран желание обзавестись собственным ядерным оружи­ем. Россия и США могут оказать важную поддержку Международному агентству по атом­ной энергии (МАГАТЭ) в обеспечении СВПД и в осуществлении других целей, связанных с ядерным нераспространением.

Успех ядерного соглашения с Ираном создаст сильный прецедент в деле нераспро­странения ядерного оружия и заложит основу для будущего международного сотрудни­чества в этой сфере.

Вступление

14 июля 2015 года в Вене Россия и Соединенные Штаты Америки, наряду с Кита­ем, Францией, Германией, Великобританией и Европейским Союзом (ЕС), согласовали с иранским правительством Совместный всеобъемлющий план действий [1].

Цель СВПД – поставить точку в противостоянии вокруг иранской ядерной програм­мы, длившемся больше десяти лет.

Венским договоренностям предшествовал промежуточный Совместный план дей­ствий, принятый в ноябре 2013 года [2], а также диалог между Ираном и МАГАТЭ относи­тельно неурегулированных вопросов, касающихся ядерной программы Тегерана.

СВПД стал возможным, благодаря сочетанию нескольких факторов. Это и давление на Тегеран посредством международных санкций, и избрание Хасана Рухани и Барака Обамы президентами Ирана и США (оба президента стремились к заключению ядерной сделки), и длительное сотрудничество между Россией и Западом по иранской ядерной проблематике, несмотря на серьезные разногласия по другим вопросам.

Основные условия

Реализация СВПД существенно снизит возможности Ирана по обогащению ура­на (уровень ограничивается 3,67 процентами). Сокращается число центрифуг, вводит­ся потолок запасов тяжелой воды и снижение общего допустимого объема обогащенного урана. Подземный центр обогащения в Фордо перепрофилируется в центр ядерных ис­следований, а тяжеловодный реактор в Араке модифицируется в целях ограничения про­изводства плутония.

Иран согласился на добровольной основе применять Дополнительный протокол (ДП) к соглашению о гарантиях МАГАТЭ (с прицелом на его ратификацию Меджли­сом). ДП наделяет МАГАТЭ дополнительными возможностями мониторинга и досту­па на атомные объекты страны. Кроме того, Иран принял модифицированный код 3.1 Дополнительных положений к соглашению о гарантиях, согласно которому он обязу­ется незамедлительно информировать МАГАТЭ в случае принятия решений о строи­тельстве новых ядерных объектов. Иран также согласился сотрудничать с Агентством, внести ясность относительно прошлых и настоящих нерешенных вопросов, связан­ных с его ядерной программой, и регулярно информировать МАГАТЭ о своих запасах урана и количестве центрифуг.

На протяжении 15 лет Тегеран сможет импортировать продукцию для своей ядерной программы только с одобрения специально созданной Совместной комис­сии. В течение этого времени страна не будет перерабатывать отработанное ядерное топливо из своих реакторов, располагать высокообогащенным ураном (ВОУ) или ору­жейным плутонием, а также ураном и плутонием в металлической форме. В течение 10 лет Иран ограничит исследования, связанные с обогащением урана, газоцентри­фужной технологией, а также обязуется представлять МАГАТЭ ежегодный план дея­тельности, связанной с обогащением урана. Агентство, в свою очередь, будет следить за выполнением этих обязательств.

В ответ на эти шаги Совет Безопасности ООН принял Резолюцию №2231 [3], отменив­шую положения всех предыдущих резолюций СБ ООН по Ирану, связанных с его ядерной программой. Правда, в новом документе сохраняется перечень организаций и частных лиц, на которых все еще распространяются санкции [4].

ЕС полностью отменил все односторонние санкционные меры против Ирана, а ад­министрация Обамы отказалась от санкций, наложенных по причине ядерной програм­мы страны [5].

Важность плана

Иранская ядерная программа началась в рамках инициативы США «Атом для мира». В 1967 году Вашингтон организовал поставку Ирану 5-мегаватного исследова­тельского ядерного реактора [6].

В следующем году Тегеран подписал Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) и поставил свою ядерную программу под контроль МАГАТЭ. В 1970-х годах немецкая компания Kraftwerk Union начала строительство двух реакторов на легкой воде для атомной электростанции в Бушере, и Иран выкупил 10% акций Eurodif – европейского консорциума по обогащению урана. Однако Исламская рево­люция 1979 года положила конец ядерному сотрудничеству с Западом. В 1980-е годы Тегеран возобновил ядерную программу и продолжал ее в 1990-е годы, несмотря на противодействие мирового сообщества, подозревавшего Иран в разработке ядерно­го оружия.

В 2002 году иранские диссиденты информировали мировое сообщество о строи­тельстве незадекларированных ядерных объектов в Натанзе и Араке [7].

Позиция Тегерана заключалась в том, что в рамках своих международных обяза­тельств страна не была обязана раскрывать местонахождение незавершенных ядерных объектов. Но информационные утечки вызывали озабоченность по поводу возможной военной составляющей иранской ядерной программы.

Последовавшие переговоры длились более десяти лет.

Поначалу в них участвовали Иран и три европейские страны – Германия, Фран­ция и Великобритания. В 2006 г. к ним присоединились Китай, Россия и США, что приве­ло к появлению формата 5+1. В ходе переговоров, сопровождавшихся многочисленными спорами и взаимными обвинениями, Иран и группа международных посредников неод­нократно меняли свои позиции. Другие попытки достичь соглашения – в частности те, что были предприняты Бразилией и Турцией в 2010 году – окончились неудачей [8].

Россия и Китай также призывали к компромиссу, и Москва помогла Ирану закон­чить строительство АЭС в Бушере лишь после того, как Тегеран согласился получать рос­сийское ядерное топливо, а отработавшее возвращать обратно – в Россию [9].

Тем временем Иран неуклонно наращивал свои ядерные амбиции, овладевая сов­ременными технологиями обогащения урана и увеличивая количество действующих центрифуг. В Фордо был открыт укрепленный подземный центр по обогащению урана.

В ответ мировое сообщество усилило давление на Иран, а СБ ООН принял шесть резолю­ций, из которых четыре вводили режим санкций [10].

Односторонние санкции США и ЕС отрезали Иран от мировой финансовой систе­мы и существенно ограничили экспорт нефти из этой страны. Далее последовал ряд зага­дочных убийств иранских ученых-ядерщиков, а также появление компьютерного вируса Stuxnet в Натанзе, который привел к выводу из строя около 1000 центрифуг. Президенты США Джордж У. Буш и (в меньшей степени) Барак Обама стояли на том, что ради недопу­щения появления у Ирана ядерного оружия нельзя исключать никакие варианты. В сен­тябре 2012 года израильский премьер-министр Беньямин Нетаньяху выступил с угрозой нанести удар по ядерным объектам Ирана в случае, если количество урана, обогащенно­го там до 19,75%, станет достаточным для изготовления бомбы [11].

На этом фоне в 2012 году начались тайные переговоры между Вашингтоном и Теге­раном [12]. Они не смогли существенно продвинуться до августа 2013 года, когда новым пре­зидентом Ирана был избран Хассан Рухани. Новая иранская администрация сделала по­иск решения ядерного вопроса главным внешнеполитическим приоритетом.

24 ноября 2013 года Иран и шесть стран-участников заключили промежуточное со­глашение, известное как Совместный план действий, по которому смягчение санкций производилось в обмен на ограничение иранской ядерной программы. Сторонам потре­бовалось еще двадцать месяцев, чтобы согласовать все детали СВПД – в силу сложности проблемы, а также несогласия некоторых сил внутри Ирана и на международной арене с предложенным соглашением.

Представляется крайне важным, чтобы Соединенные Штаты Америки, Россий­ская Федерация и другие страны эффективно сотрудничали для обеспечения успеха СВПД. Это соглашение стало первым случаем, когда санкции против страны, введен­ные согласно Главе VII Устава ООН, были сняты в результате переговоров, а не по ито­гам военных действий13.

Успешная реализация соглашения станет мощным аргументом для дальнейшего сотрудничества в сфере нераспространения, даже несмотря на разногласия между вели­кими державами по другим вопросам. Кроме того, страны-участницы и ключевые много­сторонние организации – МАГАТЭ и ООН, могут получить богатый опыт по преодолению других ядерных угроз, таких, например, как ядерная программа Корейской народной де­мократической республики (КНДР). [13]

Что бы ни говорили ближневосточные страны о том, что США, Россия и другие ядерные державы должны сами ускоренно разоружаться, их ядерная политика не ока­зывает непосредственного воздействия на принятие решений нынешних неядерных го­сударств в отношении разработки или отказа от «немирного» атома. Но если Иран будет стремиться к производству ядерного оружия, это напрямую повлияет на такие решения.

В случае появления веских доказательств нарушения Тегераном условий СВПД – даже если речь не пойдет об исследованиях в области ядерных вооружений и их разра­ботке, это может подтолкнуть ближневосточные государства к созданию атомного ору­жия в качестве защитной меры.

Что же касается Саудовской Аравии, то она наверняка захочет обзавестись ядер­ным потенциалом, чтобы не дать Ирану возможности утвердить свое превосходство в ре­гионе с опорой на ядерные силы.

Сторонники сделки с Ираном надеются, что СВПД укажет путь КНДР и другим странам к отказу от ядерных амбиций. Верно и то, что широкое применение инспекций, проводимых в рамках СВПД, а также обязательное применение ДП увеличат возможности контроля и вы­явления нарушений ДНЯО другими государствами. Все это смогло бы минимизировать не­довольство иранского руководства тем, что ограничения в области ядерных исследований накладываются исключительно на их страну. Но распространить подобный интрузивный ре­жим контроля на другие государства будет сложно, учитывая противодействие со стороны многих неядерных стран, а также членов ядерной пятерки.

Как следует из Резолюции №2231 СБ ООН, «все положения, содержащиеся в СВПД, предназначены только для целей его выполнения между Е3/ЕС+3 и Ираном и не долж­ны рассматриваться как создающие прецеденты в отношении любого другого государст­ва или в отношении фундаментальных принципов международного права, а также прав и обязанностей, вытекающих из Договора о нераспространении ядерного оружия». Барак Обама верно подметил, что СВПД вводит «беспрецедентные меры контроля» [14], но было бы затруднительно считать их прецедентом для других стран.

Возможные проблемы

СВПД, как вытекает из его названия, это не договор, а план действий. Стороны не подписывали и не ратифицировали юридически обязывающее соглашение. Даже Резо­люция 2231 СБ ООН, включающая текст СВПД, лишь «призывает все страны-участницы» поддержать согласованный план. Данная формулировка, а также отсутствие ссылок на Статью 41 Устава ООН, означает, что участники соглашения не обязаны выполнять свои обязательства в соответствии с нормами международного права. Следовательно, пер­спективы СВПД во многом зависят от того, будут ли и дальше участвующие стороны счи­тать его отвечающим их интересам, независимо от событий на международной арене и внутри их стран, и будут ли они выполнять его условия.

1. Односторонний выход

Один из факторов, способных привести к преждевременной остановке СВПД – вы­ход какой-либо из сторон из соглашения по внутриполитическим причинам, не связан­ным с выполнением договоренностей другими участниками.

США

Администрация Обамы решительно поддерживает СВПД. Белый Дом отменил указы исполнительной власти о санкциях против Ирана, приостановил санкции, вве­денные Конгрессом, а также мобилизовал группы в парламенте в поддержку этого че­столюбивого проекта. Немногие президенты США готовы были бы вложить такой боль­шой политический капитал в соглашение с Тегераном.

Однако приближающиеся президентские выборы могут поставить под угрозу приверженность США СВПД. Если Белый Дом останется за демократами, перспекти­вы СВПД выглядят лучше, поскольку «иранское соглашение» поддерживают как Хилари Клинтон, так и Берни Сандерс. Хотя Клинтон может предпочесть более сильное давле­ние на Иран, нежели сенатор Сандерс, вряд ли она без веских на то оснований откажет­ся от знаковых достижений своего предшественника. Однако все кандидаты в прези­денты от Республиканской партии выражают недовольство иранской сделкой, и многие члены Конгресса от Республиканской партии присоединились к этой критике.

Многое будет зависеть от внутриполитической и внешнеполитической ситуа­ции в начале 2017 года. Однако, как видно на примере Договора об ограничении си­стем противоракетной обороны от 1972 года, в случае возникновения угрозы нацио­нальной безопасности, новая администрация США может использовать право выйти даже из юридически обязывающего международного соглашения о контроле над во­оружениями.

Даже если следующий президент США поддержит соглашение и будет стре­миться к его реализации, противодействие со стороны Конгресса может представ­лять угрозу для СВПД. Предложенный Акт о пересмотре ядерного соглашения 2015 года обязал президента выставить документ на голосование в Конгрессе. Но хотя у Республиканской партии было большинство в обеих палатах, и она готовилась пре­одолеть президентское вето, демократическому меньшинству в Сенате удалось со­рвать голосование.

Даже если Конгресс окажется под контролем республиканцев, они могут не су­меть заблокировать СВПД, поскольку конгрессмены-демократы будут стремиться со­хранить главное внешнеполитическое достижение демократической администрации. Даже ослабленная демократическая фракция в Сенате (выборы 2014 года обеспечили республиканцам наибольшее число мест с 1929 года) сумела заблокировать законода­тельный акт, поддерживаемый республиканцами. В 2016 году состоятся перевыборы 24 сенаторов-республиканцев и 10 сенаторов-демократов, и по их итогам демократы, скорее всего, укрепят свои позиции в верхней палате.

СВПД должен оставаться в силе более 10 лет, и на таком временном отрезке трудно спрогнозировать состав и действия Конгресса. Но, чем дольше Иран станет придерживаться СВПД, тем более сильное международное давление будет оказывать­ся на любого президента США и Конгресс, чтобы не выходить из него.

Иран

В иранской политической системе, несмотря на значение роли избранного пре­зидента и парламента, Верховный руководитель страны (в настоящее время это аятол­ла Али Хаменеи) принимает окончательное решение по главным вопросам. По иранской конституции, Верховный руководитель – глава государства, обладающий эксклюзивными полномочиями, включая «принятие общего политического курса Исламской республики Иран» и «надзор за правильным выполнением этого курса» [15].

Иными словами, если того захочет Али Хаменеи, Тегеран может выйти из СВПД.

На практике нынешний духовный лидер Ирана редко вмешивается в процесс при­нятия решений государственными органами. Используя – для поддержания необходимо­го баланса – систему сдержек и противовесов, он устанавливает некие рамки, в пределах которых те или иные действующие лица вправе принимать собственные решения.

Эта тенденция просматривается и в переговорах по ядерной программе: Верхов­ный руководитель Ирана поддерживал дипломатов, но принижал значение самих пере­говоров для будущего страны. Он обозначал красные линии для переговорщиков, и тем приходилось применять все свое умение, чтобы уместить в эти рамки желаемую суть пе­реговоров. Существует мнение, что аятолла Хаменеи играл роль плохого полицейского для усиления позиций иранской стороны.

Например, в конце мая 2015 года Верховный руководитель спровоцировал острую дискуссию, заявив, что Иран не предоставит доступ к своим ядерным объек­там и не потерпит «чрезвычайных мер контроля». Тем не менее, эти ключевые пункты вошли в текст СВПД. В конце концов, переговорщикам удалось оговорить условия по­сещения военных объектов и убедить иранскую общественность, что эти инспекции – неотъемлемая часть Дополнительного протокола, а, значит, их нельзя считать «чрез­вычайными мерами».

После того, как иранский парламент одобрил СВПД, в своем письме президенту Рухани Али Хаменеи сообщал, что принимает этот план. Но с условием. «Любые новые санкции на любом уровне под любым предлогом (таким как неоднократные ложные об­винения в поддержке терроризма или нарушениях прав человека) … будут считаться на­рушением СВПД», – писал Хаменеи. В этом случае Иран должен выйти из данного согла­шения [16].

Когда 17 января 2016 года США наложили новые санкции на иранских физических и юридических лиц, участвующих в ракетной программе, Тегеран мог бы привести свою угрозу в действие и выйти из СВПД. Но Иран просто увеличил количество запусков и ис­пытаний ракет.

Из этих примеров видно, что Верховный руководитель готов придерживаться СВПД, если при этом не пострадают стратегические интересы Ирана. Снятие санкций с Тегерана, вероятно, приведет к экономическому росту и повышению уровня благосо­стояния граждан. В этом случае Верховному руководителю будет труднее выйти из режи­ма СВПД без веских на то оснований.

Один из непредсказуемых факторов – это возможная смена Верховного лиде­ра Ирана. Он избирается пожизненно, но Али Хаменеи уже 76 лет; когда «он утратит возможность выполнять свои конституционные обязанности», Ассамблее экспер­тов придется выбирать его преемника. Итоги такого выбора непредсказуемы. Одна­ко высоки и шансы на то, что решать этот вопрос будет нынешний состав Ассамблеи (2016–2024 гг). Между тем, прошедшие недавно выборы увеличили влияние умерен­ных сил, солидаризирующихся с президентом Рухани. Это может означать, что но­вый Верховный руководитель будет, по крайней мере, столь же лоялен к СВПД, как и аятолла Хаменеи.

2. Реализация СВПД

Одним из самых противоречивых моментов СВПД являются меры по обеспечению его выполнения. Критики утверждают, что Тегеран может отказаться соблюдать огра­ничения, наложенные на его ядерную программу, не станет пускать инспекторов МАГА­ТЭ и продолжит осуществлять закупку ядерных материалов. Он также может прибегнуть к другим незаконным действиям, обходным маневрам, увиливать от соблюдения поло­жений СВПД (например, создавать мощности по производству ядерного оружия на неза­декларированных объектах). Не исключен и выход из соглашения – по примеру Северной Кореи, которая отказалась от обязательств по нераспространению и начала форсирован­ную реализацию ядерной программы.

Хотя до сих пор иранское правительство выполняло свои обязательства по СВПД, будущее правительство может отказаться от них по самым разным причинам. У Ира­на имеется богатый опыт по части незаконной закупки ядерных материалов. Эта страна разработала одну из самых изощренных программ противодействия санкциям в истории. Министерство финансов США выявило десятки подставных компаний и других организа­ций, которые иранцы использовали в обход оказываемому на них давлению [17].

Эти организации получали технологии, материалы и средства, чтобы помогать ядер­ной и ракетной программам страны. Некоторые из этих структур могут сейчас быть неактив­ными, но их нетрудно реанимировать. А контролирующим международным организациям придется выявить не только эти структуры, но и те, что могут быть созданы в будущем.

Склонность Ирана к участию в новых незаконных закупках будет меняться в зави­симости от целей режима, особенно от его оценки самой системы контроля, созданной в рамках СВПД, ее действенности и эффективности. В этих расчетах следует также учи­тывать возможную утрату экономических связей с Россией. Поэтому российско-иранская торговля и инвестиции, риск потерять которые могли бы усилить его заинтересованность Ирана в сохранении режима СВПД и снизить заинтересованность к обретению ядерного оружия по истечении срока действия этого соглашения.

Администрация Обамы старается облегчить иранским и иностранным компани­ям использование долларов США в новых экономических сделках [18], но она по-прежнему поддерживает неядерные санкции (в качестве наказания за запуск баллистических ракет, а также по обвинению в поддержке терроризма и нарушении прав человека). Это закры­вает для Ирана финансовую систему США [19].

Если Тегеран не добьется такого облегчения режима санкций, на которое он рассчи­тывал при подписании сделки, заинтересованность в выполнении соглашения снизится. 

Влияние других сфер на реализацию СВПД

Некоторые события, не связанные с ядерной программой Ирана, также могут нару­шить ход реализации СВПД. Например, США не сняли с Ирана свои «непрофильные» сан­кции – по обвинению в нарушении прав человека и поддержке терроризма [20].

Многие из таких мер направлены против Корпуса стражей революции – могущест­венного игрока в Иране, который может предпринимать действия, направленные против соглашения по ядерной программе.

Ракеты

Исследования Ирана в области разработки, создания и особенно испытаний межконтинентальных баллистических ракет могут иметь самые неприятные последствия. Они уже стали причиной введения американских санкций в отношении иранских орга­низаций и частных лиц, участвующих в ракетной программе [21]. Разработки Ирана в этой области заставляют США и НАТО последовательно поддерживать программы противора­кетной обороны, которые Россия воспринимает как угрозу своим возможностям ядерно­го сдерживания.

Продолжение испытаний иранских ракет может ослабить поддержку СВПД в США и привести к одностороннему выходу Вашингтона из этого соглашения, о чем уже гово­рилось выше. Второй, менее вероятный сценарий состоит в том, что испытания иранских ракет заставят США не только поддерживать, но и существенно усилить свою программу ПРО. В свою очередь, это подтолкнет Россию и Китай к ответным мерам, включая те, ко­торые могут угрожать СВПД или их пассивную позицию в отношении нарушения Ираном соглашения.

Терроризм и права человека

Существует и другая алогичная динамика, связанная с терроризмом и правами че­ловека. Критики СВПД говорят, что иранское правительство продолжает поддерживать международные террористические движения (по классификации правительства США)[22]. И хотя нынешнее иранское руководство проводит более умеренную ядерную полити­ку, Тегеран по-прежнему претендует на роль регионального лидера, подчас угрожая дру­гим странам, оказывает давление на свое население, не предоставляя иранцам важных политических и гражданских прав. Согласно докладу Государственного департамента США, «в 2014 году государственное спонсирование Ираном терроризма по всему миру остава­лось на прежнем уровне. Это спонсирование осуществляется через Корпус стражей рево­люции, Министерство безопасности Ирана и союзника Тегерана – организацию Хезболла, остающуюся серьезной угрозой для стабильности Ливана и всего региона» [23].

Если США введут новые санкции, связанные с поддержкой терроризма или подав­лением гражданских свобод, иранское руководство способно реализовать свою угрозу и выйти из режима СВПД. В зависимости от конкретной ситуации, Москва может занять в этом споре, как сторону Тегерана, так и сторону Вашингтона.

Геополитика и борьба за власть на Ближнем Востоке

Россия и США могут разыграть иранскую карту друг против друга, сознательно уси­ливая напряженность в отношениях между Тегераном и другой стороной. При этом ка­ждая из сторон будет стремиться использовать Тегеран в качестве своего доверенного лица для ослабления влияния друг друга в регионе. При этом в прошлом Исламская ре­спублика никак не выказывала намерения стать чьим-либо сателлитом и, скорее всего, будет придерживаться этой позиции в будущем.

Перспективы «иранского соглашения» вызвали беспокойство многих региональ­ных игроков. После подписания СВПД премьер-министр Израиля Нетаньяху назвал сдел­ку «исторической ошибкой» [24].

Саудовская Аравия – еще один ключевой союзник США в регионе – также вырази­ла недовольство по поводу соглашения.

Когда СВПД получил одобрение в Конгрессе США и дошел до стадии имплемента­ции, его критики переключили внимание на другие проблемы. Но региональный фактор остается потенциально опасным для судьбы «иранской сделки».

На Ближнем Востоке бушует ряд конфликтов: от Ирака до Йемена, в которых Иран участвует либо непосредственно, либо опосредованно. Когда улягутся страсти в Сирии, Иран и его союзники могут получить больше ресурсов для взаимодействия с другими странами и организациями региона. Если Хезболла будет более активно действовать на границе с Израилем, или ситуация в Йемене начнет представлять значительную угрозу для Саудовской Аравии, Тель-Авив или Эр-Рияд могут решиться на ответные действия. Один из вариантов – попытаться торпедировать СВПД через лоббирование своих инте­ресов в Вашингтоне или другими средствами.

Рекомендации

Если СВПД будет выполняться надлежащим образом, Соединенным Штатам сле­дует дать понять своим союзникам в регионе, что ядерное соглашение с Ираном де­лает Ближний Восток гораздо более безопасным, и потому СВДП следует оградить от возможной угрозы региональных кризисов. В интересах союзников США, чтобы Иран был стороной этих договоренностей – тогда его ядерная программа будет полностью прозрачной.

Если новый президент США решит выйти из СВПД из-за разногласий в Конгрес­се между двумя ведущими партиями, другие члены СВПД должны использовать все свое влияние, чтобы убедить Вашингтон остаться. Россия едва ли сможет повлиять на этот процесс, но у нее есть возможность согласовывать свои действия с Китаем и евро­пейскими участниками соглашения, к которым Вашингтон прислушивается как к со­юзникам по НАТО.

Даже если США выйдут из соглашения, это не будет конец СВПД. Политическая воля остальных участников могла бы компенсировать эту потерю. Снятие санкций ООН и ЕС может стать достаточно сильным стимулом для Ирана, чтобы продолжить выполнение своей части сделки, которая в этом случае может быть видоизменена. Если США снова введут односторонние санкции против иностранных компаний, ра­ботающих в Иране, Россия и другие стороны соглашения должны будут защитить свои компании. Хорошим примером в этом смысле может служить принятое Европейским союзом Постановление №2271/96, защищающее европейские компании от санкций США, связанных с Кубой.

Действия Ирана, противоречащие СВПД, должны тщательно расследоваться, и лишь после этого нужно предпринимать какие-то меры. Допустимые пределы запа­сов обогащенного урана и тяжелой воды могут быть слегка превышены из-за техни­ческих или логистических причин. Точно так же МАГАТЭ необходимо придерживаться принципов СВПД, согласно которым «количество просьб о предоставлении доступа [к иранским ядерным объектам] будет сведено к такому минимуму, который необходим для эффективного выполнения обязанностей по контролю в соответствии с настоя­щим СВПД». Члены Совместной Комиссии должны голосовать на основании данных углубленного анализа по каждому случаю, и не опираться на стереотипы, предвзятые мнения и традиционную склонность поддерживать союзников, независимо от сути вопроса. США следует тщательно взвесить цену ввода новых санкций против Ирана в качестве наказания за нарушения, не связанные с ядерной проблематикой – осо­бенно в первые годы действия соглашения. Например, обратить внимание на то, что иранские ракеты сравнительно безвредны, если на них не установлены ядерные бое­головки.

В целом сторонам нужно поставить перед собой цель реализовать договоренно­сти по СВПД без вмешательства СБ ООН. Обращение к Совету Безопасности в качестве последнего довода в механизме принуждения к выполнению плана действий может запустить процесс, в ходе которого любой из пяти постоянных членов СБ ООН будет иметь возможность завершить действие СВПД («возвратный» механизм), и тогда уже ничего нельзя будет исправить. Когда столько поставлено на карту, все, кроме гру­бых нарушений соглашения, должно разрешаться путем консультаций и приведения в действие механизмов разрешения конфликтов, предусмотренных в плане.

Сделка по иранской ядерной программе и последовавшее облегчение режима санкций усилило давление на другие ближневосточные страны, такие как Саудовская Аравия и ОАЭ. Они обеспокоены поведением Ирана и задумываются о собственных ядерных программах. Один из факторов, который мог бы побудить ближневосточных соседей Ирана и другие правительства обзавестись собственным ядерным оружием,– это убеждение в том, что у США нет возможности или намерения защитить их.

И наоборот, если США будут по-прежнему делать заслуживающие доверия заяв­ления о готовности защитить эти страны от прямой или косвенной агрессии, потен­циальные обладатели ядерного оружия, дабы не лишиться благорасположения США, а также политических и экономических отношений с другими западными странами, вряд ли рискнут обрести этот статус в реальности. США и другие государства могут разубедить их в целесообразности разработки ядерной программы, предоставив им неядерные вооружения – системы противоракетной обороны, а также иную помощь в сфере укрепления безопасности.

Благодаря опыту иранского урегулирования, страны и международные органи­зации существенно улучшили механизмы применения санкций в отношении потенци­альных нарушителей договора о нераспространении ядерного оружия. Но и государ­ства, против которых могут быть направлены санкции, увеличили свои возможности действовать в обход такого давления. Кроме того, многие страны, после принятия СВПД и Резолюции СБ ООН №2231, отказываются от применения санкционных мер.

В СВПД предусмотрен «возвратный» механизм, позволяющий ООН восстано­вить санкции, связанные с ядерной программой Ирана, в случае нарушения соглаше­ния. Но восстановить чрезвычайно сложную санкционную паутину, которой мировое сообщество опутало Иран в прежние годы, вряд ли возможно. Потребовался не один год, чтобы сконструировать всеобъемлющее партнерство, способное оказать необхо­димое влияние на Иран с целью умерить его ядерные амбиции.

Шестерка посредников должна сохранить способность добиваться неукосни­тельного выполнения соглашения. Поскольку Россия и Китай не склонны вводить сан­кции, Министерству финансов США, скорее всего, придется взять на себя лидерство в поддержании «санкционного потенциала». Иранское руководство должно пони­мать, какую цену придется заплатить в случае «отклонения от курса». Россия и другие страны могут стать партнерами США в деле укрепления пограничного и экспортного контроля, особенно соседей Ирана, с целью ограничения возможной незаконной тор­говли ядерными компонентами. Российское правительство настроено на поддержа­ние высокого уровня безопасности своих ядерных материалов и технологий, несмо­тря на прекращение помощи, оказываемой США в рамках программы Нанна-Лугара. У Москвы и Вашингтона накоплен хороший опыт сотрудничества в решении вопро­сов ядерной безопасности в третьих странах. В качестве примера можно привести их многолетние усилия по вывозу запасов высокообогащенного урана из исследователь­ских реакторов многих стран, и есть надежда на продолжение этого взаимодействия. Правительствам двух стран следует подумать о средствах усиления Инициативы по безопасности в борьбе с распространением оружия массового уничтожения, Резолю­ции 1540 СБ ООН, Глобальной инициативы по борьбе с актами ядерного терроризма и других механизмах противодействия терроризму и распространению ядерного ору­жия. Некоторые из этих инициатив застопорились из-за разногласий между Россией и Западом по другим вопросам.

России, США и другим странам нужно усилить содействие МАГАТЭ, которой тре­буется дополнительное финансирование и технологии, чтобы обеспечить выполнение Тегераном условий СВПД.

Следует принимать во внимание большую территорию Ирана, который имеет выход к морю и может воспользоваться морским транспортом – особенно в контексте богатой истории его участия в незаконных закупках ядерных компонентов и матери­алов. Другие страны также могут помочь МАГАТЭ финансами и другими средствами, чтобы обеспечить выполнение условий СВПД – и не только их [25].

Хотя формально процессом обеспечения безопасности иранской ядерной про­граммы руководит ЕС, России также следует укреплять режим безопасности при по­ставках любых ядерных материалов и технологий Ирану, а также обучать иранских специалистов современным методам безопасного обращения с ними. Иранцы вряд ли допустят американских специалистов на свои ядерные объекты, но США могли бы помочь ЕС, России и другим странам в выстраивании правильных взаимоотношений с Тегераном в этой области. Хотя в Иране действует коммерческий ядерный реактор (в Бушере), Тегеран еще не подписал Конвенцию по ядерной безопасности [26]. Он не яв­ляется стороной Конвенции по физической защите ядерных материалов [27] и Междуна­родной конвенции по борьбе с актами ядерного терроризма [28].

Москва может подтолкнуть Иран к подписанию этих соглашений, что пошло бы на пользу обеим странам и остальному мировому сообществу. У Москвы есть коммер­ческая заинтересованность в обеспечении безопасности ядерной программы Ирана и ее мирном характере. Крупная ядерная авария в Иране, ядерный теракт с использо­ванием материалов, приобретенных у Тегерана, или крах СВПД сорвут планы Москвы по расширению иранской программы мирного использования атома.

Есть мнение, что Россия и другие члены ШОС в скором времени предоставят Ирану статус полноправного члена Шанхайской организации сотрудничества. В прош­лом организация отказывалась идти на такой шаг, поскольку в ШОС действует прави­ло, согласно которому полноценное членство не может быть предоставлено стране, находящейся под санкциями ООН. ШОС следует сохранить этот регламент и быть го­товой приостановить членство Ирана, если СБ ООН, где Россия может наложить вето на любую резолюцию, установит факт нарушения Тегераном обязательств в части не­распространения ядерного оружия.

Согласно СВПД, по окончании 10-летнего (и особенно – 15-летнего периода) истечет срок исключительных мер, ограничивающих действия Ирана в области ядер­ных исследований. После этого Тегеран, как и большинство других стран, имеющих потенциал для создания ядерных вооружений, будет подчиняться общим, менее жест­ким ограничениям, оговоренным в ДНЯО. Вместе с тем, усилия по установлению зоны, свободной от оружия массового уничтожения (ЗСОМУ) на Ближнем Востоке, тормо­зятся «арабской весной», разногласиями между Россией и США и другими факторами. Египет торпедирует усилия США, направленные на то, чтобы предлагаемая конферен­ция по ЗСОМУ проходила на приемлемых для Израиля условиях. Как настаивает Каир, Израилю нужно отказаться от непрозрачной политики в области ядерных технологий, а это вряд ли произойдет даже в случае успешной реализации СВПД.

Возможно, странам придется подумать о расширении некоторых положений СВПД (таких как максимальный уровень обогащения урана в 3,5% и усиленный контр­оль посредством Дополнительного протокола), чтобы убедить другие ближневосточ­ные страны в необходимости принятия аналогичных ограничений. Иранское прави­тельство заявило, что не согласится с односторонними ограничениями – помимо тех, что оговорены в СВПД, но рассмотрит этот вопрос, если ограничения будут обязатель­ны для других стран (то есть, если Иран не будет единственной мишенью для этих ог­раничений).

Если мы утратим бдительность, СВПД может создать плохой прецедент, побудив другие страны к развитию таких деликатных технологий, как обогащение урана и пе­реработка ядерного топлива. Более надежным стандартом передачи ядерных техно­логий следует считать Соглашение 123 о сотрудничестве в области мирного использо­вания атома между ОАЭ и США. По этому договору ОАЭ взяли на себя обязательство не развивать технологии регенерации ядерного топлива. Правительство США счита­ет эту договоренность «золотым стандартом», которому должны последовать другие государства. Хотя Соединенным Штатам было трудно добиться консенсуса по этому вопросу в ДНЯО и в Группе ядерных поставщиков (ГЯП), Россия, Китай и США могут оценить возможность полного отказа от обогащения и переработки ядерного топлива в формате двустороннего сотрудничества по мирному атому.

Авторы записки работали над различными разделами текста и потому могут не разделять позиции, обозна­ченные в других разделах, в то же время авторы приветствуют возможность для дискуссии и экспертного диалога по спорным вопросам.

Данные тексты отражают личное мнение авторов, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.

Данный материал вышел в серии записок Валдайского клуба, публикуемых еженедельно в рамках научной деятельности Международного дискуссионного клуба Валдай. С другими записками можно ознакомиться по адресу http://valdaiclub.com/publications/valdai-papers/

США. Россия. Иран > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 29 апреля 2016 > № 2907519 Андрей Баклицкий, Ричард Вайц

Совещание по вопросу развития Амурской области.

Владимир Путин провёл совещание по вопросу финансово-экономического и социального развития Амурской области.

В.Путин: Добрый вечер, я очень рад вас видеть.

У нас есть такая практика с коллегами: когда приезжаем в какой–нибудь регион, стараемся познакомиться с тем, как идёт работа, как бизнес себя чувствует, как социальные вопросы решаются. Хотел бы поговорить с вами о том, как идёт реализация наших планов по развитию всего огромного Дальнего Востока. Вы знаете, что таких планов много, они по разным программам разнесены.

Хотел бы от вас от первого лица услышать, как вы сами чувствуете: делается что–нибудь – не делается; если делается, то как делается и чего не хватает.

Я бы просил губернатора начать. Пожалуйста, прошу Вас.

А.Козлов: Уважаемый Владимир Владимирович! Участники совещания!

В рамках Вашего поручения по развитию Дальнего Востока приняты законодательные акты, регулирующие территории опережающего развития. В рамках данных законопроектов на территории Амурской области приняты две территории: ТОР «Приамурская» и ТОР «Белогорск».

ТОР «Приамурская» создана у нас в августе 2015 года. Общая площадь территории – порядка 900 гектаров, состоит из двух площадок. На сегодня подписаны два соглашения с резидентами (все резиденты сегодня присутствуют на этой встрече) на общую сумму инвестиций 123 миллиарда рублей. Из них инвестировано уже четыре миллиарда рублей в Амурскую область, и на предприятиях будет создана 1350 новых мест, на сегодня создано 90 мест.

Резидент «С Технологии» – это цементный завод, который у нас должен вложить 1,6 миллиарда рублей. На сегодня им уже инвестирован 1 миллиард 300. Акт ввода завода подписан, сейчас они сертифицируются на марку цемента.

Кроме этого, резиденты готовы принять участие и в разработке месторождений на территории Амурской области, которые будут сырьевой базой в последующем для этого завода.

Амурская энергетическая компания реализует один из крупных объектов – это нефтеперерабатывающий завод мощностью переработки 6 миллионов тонн в год. Завод предполагает производство бензина и дизельного топлива. Объём инвестиций – 123 миллиарда рублей, из них уже сегодня инвестировано 2,7 миллиарда рублей. Сейчас идёт разработка ПСД, обустройство строительной площадки, возведение объектов вспомогательной и социальной инфраструктуры.

Дополнительно данная компания инвестировала 3,5 миллиарда рублей в разработку трёх месторождений нефти. Сегодня они прорабатывают вопрос вместе с нами и с «Роснефтью» для того, чтобы войти в трубу, которая проходит в том числе и по территории Амурской области. Сегодня ведутся подготовительные работы.

Какой итог мы должны получить по этому заводу к 2023 году: это 1200 рабочих мест и поступление налогов в 18 миллиардов.

Вторая площадка этого ТОРа – это Ровное. Эта площадка включает в себя 700 гектаров земли, которая расположена в 11 километрах от строительства предполагаемого моста в Китай.

Я хотел бы немножко на этом заострить внимание, потому что этот проект первый в России, мы его работаем сегодня с Министерством транспорта Российской Федерации. Нами подписано Межправительственное соглашение, Владимир Владимирович, в рамках Вашего визита в Китай. Согласно этому соглашению мы в провинции Хэйлунцзян будем строить автомобильный мост. Нами создано совместное предприятие, которое учреждено провинцией Хэйлунцзян и Амурской областью. Это предприятие берёт кредит в банке, не привлекая областные деньги либо Правительства, и вкладывает заёмные средства под будущий сбор за перевозку.

Сегодня мы уже ратифицировали концессионное соглашение, в июне планируем его подписать. И в рамках техническо-экономического обоснования с Китайским банком мы планируем под пять процентов взять эти обязательства и начнём строить этот мост.

Территория, о которой я сегодня сказал, Ровное, – она как раз будет располагаться как логистический центр, на котором мы планируем поставить переработку и в рамках этого мостового перехода. 20 лет этот проект длился.

Кроме этого, у нас есть ещё ТОР «Белогорск». Он также состоит из трёх площадок порядка 700 гектаров. Объём инвестиций, которые мы в него планируем, – это 1 миллиард 118 миллионов рублей, из которых уже 1 миллиард вложен в проекты. Будет создано порядка 400 рабочих мест. На сегодня уже 134 места создано.

Чем этот ТОР для нас интересен? Мы никогда не забудем этого – с учётом даже прихода новых инвестпроектов и газохимических, и газоперерабатывающих, и космоса: самое главное, мы поняли, что мы аграрная область.

И в рамках этого ТОРа будет создан резидент «Маслоэкстракционный завод «Амурский», он будет реализовывать проект по строительству завода по глубокой переработке сои с мощностью 240 тысяч тонн. Для нас это очень важно, это такой единственный завод в России.

Сегодня уже строительно-монтажные работы ведутся, и к концу года мы его планируем ввести. Для нас важен этот момент, потому что вся соя в принципе у нас уходит либо на экспорт, либо на внутренний рынок, но непереработанной, – в данном случае здесь будет оставаться переработанной.

И второй резидент данного ТОРа – это хлебобулочные изделия. Пускай это не миллиардный проект, но это малый бизнес, и это тоже важно: 6ез хлеба мы никуда.

Кроме этого, у нас есть ещё потенциальные инвесторы, которые также заинтересовались новыми проектами, которые сегодня находятся на рассмотрении в профильном министерстве.

Главный также для нас проект сегодня рассматривается – это создание ещё одного ТОРа – «Свободненский», где планируется реализоваться проект «Амурский газоперерабатывающий завод». Инвестор сегодня – «Газпром переработка Благовещенск». Рабочие места – 2600 человек, 690 миллиардов рублей. Это по структуре «Газпрома» будет вложено.

Сегодня в рамках поддержки Юрия Петровича принято решение вложить 4,1 миллиарда на инфраструктуру создания этой территории опережающего развития. Это очень важно для нас, потому что один из наших городов как раз получит эти инвестиции и будет модернизирован с учётом вхождения нового производства.

И также будет заявлен завод по переработке метанола с годовой мощностью 1,2 миллиона тонн. Что это нам всё даст?

В.Путин: А кто будет делать переработку метанола?

А.Козлов: Компания «Технолизинг».

Реплика: Там два инвестора, на два завода заявки: «Национальная химическая группа» и группа ЕСН. Они сейчас работают по поводу ресурса и будут принимать окончательное решение.

А.Козлов: Также в этот ТОР рассматривается компания «Сибур», они сегодня ждут определённых согласований с Минпромом. И также будут, мы надеемся, резидентами ТОРа.

Что сегодня по принятым ТОРам, которые уже есть, их два? 137 миллиардов инвестиций, если подвести итог. Прирост ВРП к 2019 году относительно 2015 года составит 17 миллиардов рублей (это 7 процентов) и налогов 6 миллиардов. А с учётом крупного ТОРа «Свободненского», в который, мы ожидаем, у нас инвестиций будут 729 миллиардов рублей, ВРП к 2019 году – 40 миллиардов (это 15 процентов) и налоги с 2019 по 2028 год – 101 миллиард рублей. Это с учётом даже тех скидок, льгот и возможностей территории опережающего развития Амурская область приобретёт в перспективе своего развития.

Мы не стесняемся, Владимир Владимирович, говорить, что к нам в область пришло колесо индустриализации. Мы так ждали, когда к нам придёт производство. В принципе мы этим довольны и очень способствуем, стараемся работать с инвесторами по этому поводу. Каждый из них готов прокомментировать.

В.Путин: Давайте. Как раз я хотел бы послушать тех, кто, как бы сказать, на земле работает. В рамках этих льготных режимов различные вещи предусмотрены. Здесь коллеги даже табличку сделали «Налоговые льготы для резидентов». Налог на прибыль, налог на имущество, земельный налог, социальные платежи – как это ощущается в реальной работе?

С.Старков: Старков Сергей Алексеевич. Я представляю «Белогорский хлеб», который инвестирует сегодня в новое предприятие. Мы построили хлебобулочный цех. С 1 апреля он начал работать, мы начали выпускать продукцию, сертифицировали её. Сегодня все основные задачи решены по производству, то есть из 18 миллионов, которые мы туда пытаемся вложить, уже 12 освоено, и сегодня часть остаётся на модернизацию подачи муки, линия автоматическая должна быть.

Поэтому на сегодняшний день те льготы, которые предусмотрело государство, мы ещё не успели использовать, то есть это по окончании отчётного налогового периода. Но в целом я полагаю, что это будет очень хорошая поддержка, особенно для малых предприятий.

В.Путин: Вы посчитали?

С.Старков: Да. И за счёт этих средств, естественно, мы сегодня пытаемся модернизировать производство, наладить новые рабочие места. В данном случае на этом предприятии 15 рабочих мест мы организовали, в дальнейшем где–то должно увеличиться до 40.

В.Путин: Когда Вы планируете завершить весь цикл создания производства?

С.Старков: В этом году мы покупаем линию. Думаю, на будущий год всё должно заработать.

В.Путин: А закупаете за какие средства? Кредиты?

С.Старков: Нет, собственные, заработанные, почему мы и, так скажем, не завершили сейчас до конца, потому что только собственные средства, которые зарабатываем.

В.Путин: Понятно. А у вас уже функционирует?

С.Старков: Да, с 1 апреля работает.

В.Путин: Спасибо.

П.Романенко: Романенко Пётр Михайлович, заместитель генерального директора акционерного общества «Мост».

Акционерное общество «Мост» является одним из соучредителей совместной российско-китайской компании по строительству мостового перехода. В составе пограничного перехода часть объектов находится на китайской стороне, часть – на российской стороне. В настоящий момент ведётся разработка проектной документации с выходом, по получению положительного заключения в июле, началом строительства уже сразу же в июле. Контингентом является правительство Амурской области, концессионером является совместная французская компания на условиях концессии, это на условиях кредита – 4,9 процента китайский банк «Юнцзян».

В настоящее время в работе участвует большинство проектных организаций города Благовещенска, которые работают на изысканиях, на проектировании дальних сооружений. Генеральным проектировщиком является «Гипростроймост», город Москва.

В.Путин: Сколько будет работающих на стройке?

П.Романенко: На самой стройке ожидается работающих около 1,5 тысячи человек с нашей стороны и где–то около 850 человек с китайской стороны. Срок строительства – три года. Китайская сторона на последнем совещании в Харбине решила, что можно построить за 2,5 года, наша сторона согласилась с этим. И думаю, что те условия, которые предлагает китайская сторона, по срокам будут выполнены.

В.Путин: Распределение рабочей силы по количеству с одной и с другой стороны – это тоже обговорено в контракте?

П.Романенко: Да, на российской стороне работают российские предприятия, на китайской стороне – китайские предприятия. Создаётся филиал в Благовещенске, который будет осуществлять работы по строительству. Привлекаться будут в качестве подрядных организаций российские подрядные организации на условиях конкурса.

В.Путин: Понятно. Александр Александрович, хотели добавить что–то?

А.Козлов: Да, это в Китае было основное требование губернатора Хэйлунцзена, что мы создаём дирекцию по строительству и будем делать все налоговые отчисления, и строители будут работать с российской стороны наши. Это было ключевое условие при заключении этого концессионного соглашения.

В.Путин: И коллеги согласились?

А.Козлов: Конечно, мы настояли.

В.Путин: Хорошо. Пожалуйста.

С.Пискунов: Пискунов Сергей Витальевич, заместитель генерального директора.

Мы реализовали в рамках ТОР строительство цементного завода в Амурской области. Завод уже введён в эксплуатацию, сейчас проходит разработка технических регламентов и сертификация продукции. И в мае мы уже запустим полностью производство.

В.Путин: Сколько будет работающих?

С.Пискунов: Около 150 человек.

В.Путин: И ещё раз скажите, пожалуйста, общий объём инвестиций.

А.Козлов: 1,6 миллиарда, уже проинвестировано 1,3.

В.Путин: А условия, на которых вы планы свои строили, устраивают или не устраивают? Вы видели какие–то проблемы при реализации того, что отмечено в этих программах, или не существует этих трудностей?

С.Пискунов: Нет, все рабочие трудности в принципе.

В.Путин: И когда вы думаете завершить?

А.Козлов: Он завершён.

В.Путин: Уже работает?

А.Козлов: Да.

В.Путин: А рынок как?

А.Козлов: Рынок – это Амурская область.

В.Путин: И достаточно спроса?

А.Козлов: Достаточно.

В.Путин: В связи с развитием строительной отрасли по всем направлениям у вас всё–таки основной сбыт–то куда в Амурской области: это жилищное строительство или какие–то другие, промышленные объекты?

А.Козлов: Всё равно это, наверное, больше промышленные объекты. Мы полностью можем закрыть потребности Амурской области в строительстве жилья.

В.Путин: А раньше дефицит цемента откуда закрывался?

А.Козлов: На территории Дальнего Востока существует предприятие «Добытцемент». Это старые заводы – Спасск и Теплоозёрский. Только они это делали всё.

В.Путин: То есть нужно было в Амурскую область привозить оттуда?

А.Козлов: Да.

В.Путин: Соответственно из–за логистики подороже.

А.Козлов: Конечно, логистика – сразу становится дороже. Плюс здесь эти заводы, скажем так, единственные. У нас строительство начинается только, скажем, с апреля. Всем строителям приходилось уже делать предоплаты на эти заводы, можно сказать – стоять в очереди в получении цемента. Логистика здесь тоже не выигрывала в этом.

В.Путин: Понятно. Хорошо.

Пожалуйста.

В.Омеляш: Я представляю общество с ограниченной ответственностью «Амурагроцентр». Мы являемся резидентами территории опережающего развития. Занимаемся переработкой основной нашей сельскохозяйственной культуры – сои. Проект наш заключается в глубокой переработке сои на 1,1 миллиарда.

На сегодняшний день 1,48 мы уже освоили, приступаем к монтажу оборудования послезавтра, как раз по графику. По нашим расчётам, планируем закончить его к концу октября – началу ноября. За ноябрь провести пуско-наладочные работы и в декабре запуститься, сдать завод в эксплуатацию.

При этом предполагаем, что это будет только наша первая ступень. Мы готовы работать и сейчас работаем по привлечению финансирования второй и третьей очередей, которые позволят производить продукцию более высоких переделов, соевые белковые изоляты, которые в Российскую Федерацию импортируются в стопроцентном объёме. Мы не производим как раз таких продуктов. Мы надеемся, что у нас эти проекты получатся, и мы их сделаем.

В.Путин: Ещё раз – какой объём инвестиций?

В.Омеляш: Миллиард сто.

В.Путин: А источник какой?

В.Омеляш: Источника два: это собственные средства и кредиты банка.

В.Путин: Какого?

В.Омеляш: С ВТБ мы сотрудничаем. Мы с ними прошли по проектному финансированию, успешно защитили наш проект в Минсельхозе Российской Федерации. Этот проект с точки зрения процентной ставки для нас был приемлем.

В.Путин: Сколько?

В.Омеляш: 11,5.

В.Путин: Это при субсидировании?

В.Омеляш: Нет, это прямая ставка. Затем мы его защитили в Министерстве сельского хозяйства и надеемся, что он где–то в 3,25 будет работать.

В.Путин: Конечная ставка будет 3,25?

В.Омеляш: Да.

В.Путин: Очень хорошо. Это лучше, чем у китайцев.

В.Омеляш: Мы очень довольны. Мы очень довольны проделанной работой, потому что на всех этапах получили поддержку. Мы и с Минвостокразвития плотно работаем, и с Корпорацией развития. А сейчас работаем с Фондом по развитию Дальнего Востока и Байкальского региона.

В.Путин: Юрий Петрович, нужно, чтобы у них этот проект до конца был реализован, имею в виду те договорённости, в том числе по процентной ставке. Потому что одно дело получить заключение Министерства сельского хозяйства, а другое дело – получить субсидию. Надо чтобы эта работа была доведена до конца. И обязательно мне тоже вовремя сообщать.

В.Омеляш: И мы надеемся, что сроки, достаточно сжатые для нас, чтобы поддержать собственные технологии, – мы рассчитываем до 30 процентов. У нас есть производство в Благовещенске, почему мы и уверены в том, что мы эти технологии знаем. Но, чтобы запустить в серию без сбоев, мы хотим до 30 процентов подготовить сами наш персонал, перевести его в Белогорск, для этого там строим три дома. Надеемся, что наши планы осуществятся.

В.Путин: Три жилых дома для сотрудников?

В.Омеляш: Три жилых дома для сотрудников. Один мы уже строим, на два других отвели землю.

В.Путин: Цемент тут как тут.

В.Омеляш: Цемент тут как тут, мы мимо него ездим на нашу площадку, поэтому мы надеемся, что эти планы будут реализованы.

В.Путин: А сырьё откуда будете брать? У вас своё производство сои или будете по договорам?

В.Омеляш: Сырьё мы берём по договору. Мы выстраиваем сейчас кооперативные связи с сельхозтоваропроизводителями. Мы участвуем в кредитовании процесса посевной, потому что мы занимаемся поставками запасных частей, химикатов, гербицидов.

В.Путин: Удалось им восстановиться после наводнения?

В.Омеляш: Активно сейчас все работают, спрос рождает желание работать. Не только восстановилось, но в прошлом году уже перекрыли.

В.Путин: Там же у нас и иностранные инвесторы есть. Они остались?

В.Омеляш: В сое у нас все местные.

В.Путин: Все местные? Там были желающие иностранцы.

В.Омеляш: У нас, насколько я знаю, в области нет китайских инвесторов в сельском хозяйстве по выращиванию сои.

В.Путин: Там не только китайские были.

В.Омеляш: Японцы приезжали.

В.Путин: Тогда как раз наводнение помешало.

В.Омеляш: Мы 40 процентов объёмов потеряли, конечно. Но мы восстановились и теперь увеличили. В прошлый год мы сработали с ростом. Поэтому то, что мы делаем, мы в это верим.

В.Путин: Думаю, что если все будут знать, что вы ещё производите не генно-модифицированную сою, то тогда в это поверит ещё большее количество потребителей.

В.Омеляш: Мы считаем, что это наше одно из самых основных конкурентных преимуществ.

В.Путин: Абсолютно принципиальная вещь.

В.Омеляш: Они смотрятся правильным шагом, в правильном направлении. Потому что нам представляется, что мы не должны конкурировать в своём объёме – мы должны производить пищевую продукцию для людей.

В.Путин: И для людей это можно производить, и для выращивания животных. Но все будут знать, конечный потребитель должен будет знать, что животные выращиваются на естественной сое, а не на генно-модифицированной.

В.Омеляш: Совершенно верно.

В.Путин: Это принципиальное отличие по качеству и огромные преимущества. Тем более что такие площади позволяют это делать.

В.Омеляш: Мы находимся в сырьевой зоне, что позволяет нам очень эффективно заниматься этими процессами, в которые мы вошли. А условия уникальные для нас сейчас, потому что таких условий не было. И понятна перспектива на долгие периоды, она как раз даёт возможность выстраивать планы по реализации. Поэтому мы и говорим, что мы не ограничимся первым шагом, мы готовы сделать второй, третий.

В.Путин: Отлично.

Пожалуйста.

А. Гордеев: Гордеев Александр Владимирович, Амурская энергетическая компания.

Я нетривиально начну с того, что скажу большущее спасибо Правительству Российской Федерации и Вам, Владимир Владимирович. Много лет живу на Дальнем Востоке – и в госструктурах, и в бизнесе. Но никогда не было таких экономических условий, которые созданы через ТОРы, которые бы реально смогли быть задействованы и реально бы уже сегодня давали отдачу.

На примере своего проекта: проект уникальный – 120 миллиардов рублей, российско-китайский, он одновременно и на российской стороне, и на китайской. Здесь нефтеперерабатывающий завод, Александр Александрович сказал, 6 миллионов, 75 процентов продукции идёт на экспорт в Китай по трубе. То есть это впервые, когда не чистую нефть мы будем отдавать, а мы будем отдавать туда продукцию, продавать, и 25 процентов будет оставаться здесь.

Вторая уникальность в чём: 97 процентов – глубина переработки. Для специалистов это понятно. У нас нет ни одного завода в России с такой глубиной переработки. Постановление Правительства было к позапрошлому году до 85 довести, чтобы «Евро-5» делать, и так далее. У нас 97. И это запроектировано, заканчивается проектирование. Рассчитываем в конце мая сдать на госэкспертизу и в сентябре развернуть уже по–настоящему стройку. Инвестируют на 90 процентов китайские компании, на 10 процентов наши. То есть учредители у меня три китайские компании, 90 процентов, и одна российская компания.

В.Путин: Российская какая?

А. Гордеев: Российская – «Интероил», город Москва. Это посредники, которые сами нефть не добывают, но занимаются продажей нефти и на этом зарабатывают. И они у нас сегодня главные контрагенты, которые ищут нам поставщиков нефти на завод.

В.Путин: Это принципиальный вопрос?

А. Гордеев: Да, кто будет поставлять.

В.Путин: И как это сейчас?

А. Гордеев: Сейчас ситуация такая. У нас есть два варианта поставки нефти. По железной дороге, но это на четыре тысячи на куб дороже, чем подключение к трубе, о чём говорил Александр Александрович. Мы над этим вопросом сейчас работаем, и Юрий Петрович знает. Мы с Минвостокразвития работаем, чтобы получить разрешение на подключение к трубе: тут 60 километров от Белогорска до завода трубу к ВСТО.

В.Путин: Трубу тоже надо строить, она же денег стоит.

А. Гордеев: Это в бизнес-плане заложено, и Вы, будучи премьером, подписали постановление, которое надо исполнять, а в нём написано, что можно подсоединиться к трубе только тогда, когда имеешь там свою нефть, в трубе, либо купленную.

В.Путин: Контракт нужен.

А. Гордеев: Контракт первый в середине мая мы подписываем, «Иркутскнефть» нам готова продать.

И второе, о чём было сказано, наши инвесторы совместно с Правительством Саха – Якутия создали компанию с соотношением: 75 процентов инвесторы и 15 – собственность Саха – Якутия. И там три месторождения. Сегодня ведётся разведка. Мы надеемся, что к концу года где–то два миллиона тонн нефти будет подтверждено госзаказом.

И эти месторождения как раз проходят в зоне влияния, где подключены к ВСТО. То есть мы планируем, что в конце года появится у нас возможность закачать в трубу свою собственную нефть. Поэтому мы этот вопрос решаем и, думаю, решим.

Ввод завода – 2019 год, 1200 рабочих мест. Берёзовка – это 60 километров от Благовещенска. Кстати, у нас общий инвестор цементного завода и нашего нефтеперерабатывающего завода. Так что цемент, который тут производят, считайте, что мы его уже забрали, закупили и пустим в строительство собственного завода.

Ещё очень большое дело, что мы военный городок купили, из которого военные уходили.

В.Путин: Строительные работы.

А. Гордеев: И сделали там два шикарных общежития, столовую на 400 мест.

В.Путин: Редкий случай рационального использования.

А. Гордеев: Совершенно верно. Всё осталось. Я Вам просто презентую потом все фотографии, всё нарисовано и всё показано. Вот, собственно, если коротко.

А так, китайские инвесторы, ещё раз повторяю, очень внимательно отслеживают, как идёт реализация территории опережающего развития, и очень реагируют чётко. Как только узнали, посчитали… Для нас, что самое главное? У нас таможенная пошлина, оборудование основное из Китая будет поступать, – это огромные суммы. Экономят инвесторы на нулевой ставке таможенной пошлины. И, конечно, налоги… Мы будем где–то 18 миллиардов налогов платить после ввода завода.

В.Путин: Хороший проект. А что касается рабочих мест?

А. Гордеев: Планируем рабочих мест на 1200 человек на первом этапе, на этапе ввода, и на устрой. 30 процентов всё–таки будут китайские специалисты, потому что оборудование оттуда, они нам смонтируют, а 70 – наших.

Что мы делаем для этого? Заключили договора с университетом, где будем готовить группу специалистов, изучать китайский, отправлять в университет в Дацин, где такое оборудование уже работает. Они там будут учиться, получать образование и возвращаться. Плюс рабочие кадры, которые также без знания китайского, со своими переводчиками отправляем туда, год работают на китайском предприятии, проходят практику и через год возвращаются к нам на завод. К 2023 году мы по импортозамещению рабочей силы планируем выйти на 100 процентов российских.

В.Путин: Надо соблюдать параметры. Сколько будет объём производства?

А. Гордеев: Объём 5,8 миллиона тонн.

В.Путин: Хорошо.

А. Гордеев: 75 процентов в Китай ушло по трубе, 25 осталось здесь. Мы продаём один миллион тонн дизтоплива «Евро-5», 55 тысяч тонн бензина, 50 тысяч тонн керосина (авиакеросина) и 150 тысяч тонн нефтекокса, что сейчас наши металлургические комбинаты покупают либо в Китае, либо в других странах. То есть сегодня у нас уже контракты подписаны на этот нефтекокс, который появится в 2019 году.

В.Путин: Хороший проект, нужный.

А. Гордеев: Кстати, Вы об этом проекте, Владимир Владимирович, когда ездили в Китай в прошлом году и интервью «Синьхуа» давали, как раз когда об этом проекте китайцы услышали, они были настолько рады. Я прошу, не побоюсь выглядеть нескромным, вот тут напишите: «Здоровья и счастья этому проекту» – и я его передам своим китайским партнёрам, они будут очень счастливы и довольны.

В.Путин: Хорошо. Проект в целом хороший, нужно только, чтобы все параметры договорённостей соблюдались. И надо помочь им, конечно, и по поставкам нефти. С «Транснефтью» надо ещё переговорить. Если речь идёт о дополнительной врезке, то это непростая история, и технологически надо всё сделать, и по объёмам надо, чтобы было понятно, есть ли место в трубе, нет его, сколько там нужно. Но я думаю, что по сравнению с просто отгрузкой на экспорт сырой нефти лучше обеспечить им загрузку предприятий.

А. Гордеев: Там ещё и вариант есть, Владимир Владимирович, 22 миллиона заложено резерва под будущий нефтеперерабатывающий завод в Находке.

Ю.Трутнев: Я хотел сказать о том, что сегодня аналогичная работа по Вашему поручению идёт во всех регионах Дальнего Востока: в Приморье, в Хабаровске, на Сахалине, на Камчатке. Здесь, наверное, не самые большие объёмы, но зато Амурская область отличается темпами, потому что, вообще, мы по большей части проектов ещё в стадии проектирования.

Закон принят только год назад, поэтому в основном по предприятиям разрабатываются проекты. Здесь уже многие заводы построены. Это хорошо. Вообще мы в этом году планируем сдать от 16 до 20 предприятий, в будущем году – 40, потом там 70, 80 и так далее. У нас ближайшие планы – 188 новых предприятий на Дальнем Востоке.

Объём заявленных уже соглашений об инвестициях в этом месяце превысил 1 триллион, 1 триллион 14 миллиардов сейчас. И мы уверены в том, что ещё за год работы два триллиона инвестиций на Дальний Восток уйдёт.

Единственное, что, конечно, пока практически каждый проект приходится помогать собирать вручную, потому что постоянно сталкиваешься с проблемами, с тем, что ещё чиновничья машина работает не так быстро, как хотелось бы. Поэтому мы постоянно встречаемся, виделись уже со всеми, все меня прекрасно знают.

В.Путин: Чиновничья машина – это кто, это не вы ли все вместе?

Реплика: Нет, там таможня, Владимир Владимирович. Там же много задействовано.

В.Путин: По поводу ваших озабоченностей, связанных с «РусГидро»: там никакого поглощения никакими другими энергетическими компаниями не предвидится. У нас просто была дискуссия с Юрием Петровичем [Трутневым] по поводу «РусГидро». Вопрос идёт о дальнейшем финансовом оздоровлении компании. А в целом работа выстраивается в последние несколько месяцев, выстраивается весьма позитивно. Нужно решить вопрос отношения EBITDA и кредитной нагрузки, поэтому идёт поиск.

В принципе, как мне докладывали, уже баланс имеется, но люди, которые этим занимаются, в том числе и в самой компании «РусГидро», хотят, чтобы у них был определённый ещё задел, небольшой жирок, для того чтобы чувствовать себя абсолютно стабильно и уверенно. Поэтому им хочется дополнительных каких–то ресурсов.

Речь там примерно о 30–40 миллиардах. Это возможно. Есть разные источники. Идёт поиск этих источников. В ближайшее время мы эту проблему решим, но ни о каком поглощении одной компании другой речи не идёт.

Почему это важно? Юрий Петрович задавал вопрос по этому поводу, потому что «РусГидро» – одна из крупнейших российских общенациональных компаний федерального уровня. Причём мы взяли только одну область, а Дальний Восток – это, конечно, шире. Здесь и высокие технологии, и судостроение, и авиастроение, здесь и космическая деятельность, с которой мы сейчас будем разбираться.

Отрасли сложные, но и там тоже нужно многое сделать для того, чтобы всё функционировало должным образом, как часы. Это и переработка сельхозпродукции, строительные материалы, и инфраструктура, и нефтепереработка. В общем, диверсификация такая серьёзная и очень правильная с точки зрения соответствия региональным интересам.

Вы сейчас, говорите, строите завод, и уже практически значительную часть продукции, которую новый цементный завод должен производить, вы уже целиком закупаете. Предприятие по переработке сои уже заключает контракты на поставку этой сои – значит, обеспечивает работу и фронт деятельности для сельхозпроизводителей. То же самое малые и средние предприятия в таких жизненно важных областях, в продукции которых граждане нуждаются в ежедневном режиме.

Это всё очень правильно и говорит о том, что и на уровне Правительства, на уровне региональных властей предварительную работу провели должным образом. Нужно только, чтобы в практической реализации минимизировано было количество всяких сбоев, а если они возникают, чтобы мы на них своевременно и правильно реагировали.

Вам всем спасибо.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 27 апреля 2016 > № 1734251 Александр Козлов

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на встрече в МИД Монголии, Улан-Батор

Уважаемые коллеги,

Друзья,

Дамы и господа,

С большим удовольствием принял предложение моего коллеги Министра иностранных дел Монголии Л.Пурэвсурэна поделиться российским видением ситуации в современном мире, мыслями о ключевых тенденциях глобального развития. Сегодня, когда структура международных отношений нестабильна, пребывает в постоянном движении, такое общение особенно необходимо. Эта встреча отражает высокий уровень доверия в нашем двустороннем стратегическом партнерстве.

Мир находится на этапе перехода к новой исторической эпохе. Это наш обоснованный вывод. Сегодня формируется полицентричная архитектура международных отношений. Это – объективный процесс, отражающий культурно-цивилизационное многообразие современного мира, появление и укрепление новых центров силы и влияния, естественное желание народов самим определять свое будущее. События последних лет показали иллюзорность попыток создать однополярную модель мироустройства, расчетов на достижение глобального доминирования. Очевидно, что в нынешних условиях ни одно государство, пусть даже самое мощное, или группа стран не могут претендовать на то, чтобы в одиночку эффективно решать проблемы современности.

В этих условиях востребован поиск разумного баланса между обеспечением национальных интересов и коллективной дипломатической работой на основе подлинного партнерства основных игроков на мировой арене в интересах нахождения оптимальных ответов на общие для всех масштабные вызовы и угрозы. По сути, речь идет о выборе между попытками обеспечить любыми средствами свое лидерство, навязать всем свою волю, и линией на то, чтобы вывести естественную конкуренцию в вопросе о становлении параметров мировой системы в цивилизованное русло при опоре на международное право и общие для всех правила игры. Россия, разумеется, выступает за второй путь. Проводя самостоятельный, независимый внешнеполитический курс, мы одновременно стремимся продвигать позитивную, устремленную в будущее повестку дня, хотим содействовать оздоровлению международной ситуации, снижению конфликтности в мире. Используем в этих целях самые разные форматы: участие в работе ООН, «Группы двадцати», БРИКС, ЕАЭС, ШОС, других многосторонних форматах. Неизменно открыты к развитию равноправного взаимовыгодного сотрудничества со всеми государствами и их интеграционными объединениями, проявляющими встречный интерес.

То, что многочисленные проблемы сегодняшнего мира можно преодолевать лишь сообща, подтверждают такие события недавней истории, как принятие Совместной всеобъемлющей программы действий (СВПД) по обеспечению мирного характера иранской ядерной программы, договоренность о химической демилитаризации Сирии, о начале в этой стране политического урегулирования параллельно с прекращением боевых действий и решением гуманитарных проблем. В этом же ряду – другие важные решения СБ ООН, недавняя договоренность по соглашению о климате.

С другой стороны, попытки продавливать свои корыстные интересы, добиваться универсализации собственных ценностей или моделей развития, в том числе силовым путем, неизбежно приводят к плачевным результатам. Такие недальновидные действия создали вакуум власти в целом ряде стран Ближнего Востока и Севера Африки (БВСА), чем незамедлительно воспользовались террористы из ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и других террористических группировок.

Мы давно говорили об опасности распространения вируса экстремизма за пределы БВСА. К сожалению, международному сообществу не удалось своевременно дать скоординированный отпор этой угрозе. Помешали амбиции, порочная практика геополитической инженерии, деления террористов на «плохих» и тех, кого можно использовать в своих целях. Вместе с тем непрекращающаяся серия терактов по всему миру – это не только демонстрация варварской сущности идеологии и практики ИГИЛ и ему подобных. Это еще подтверждение того, что в современном взаимозависимом мире попытки создать отдельные «оазисы безопасности» или построить стену в надежде отгородиться от беспокойных соседей обречены на провал.

Сегодня необходимо отложить в сторону разногласия и без каких-либо предварительных условий объединиться ради борьбы с терроризмом.

В этом главный смысл той инициативы, которую выдвинул Президент Российской Федерации В.В.Путин, выступая на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН в сентябре прошлого года, по формированию широкого антитеррористического фронта на универсальной международно-правовой основе.

Именно такая логика лежит в основе операций Воздушно-космических сил (ВКС) России, которая была предпринята в соответствии с обращением сирийского руководства. Наши ВКС нанесли игиловцам и прочим террористическим группировкам, действующим в Сирии, мощный удар, способствовали кардинальному перелому ситуации «на земле». Одновременно также были созданы благоприятные условия для продвижения инклюзивного межсирийского диалога и реального мирного процесса в интересах обеспечения политического урегулирования конфликта под эгидой ООН и в интересах сохранения Сирии как единого, целостного, суверенного, светского государства. Рассчитываем на результативный характер межсирийских переговоров, которые возобновляются буквально в эти дни в Женеве.

К сожалению, наращиванию плодотворного сотрудничества, в том числе на антитеррористическом треке, не способствует политика ряда государств Запада в отношении России, в частности, в связи с событиями на Украине. Не буду подробно останавливаться на генезисе кризиса в Евро-Атлантике, который стал результатом упорного нежелания западных стран выстраивать диалог на основе подлинного партнерства. Верх взяла близорукая линия на захват геополитического пространства, на деление народов на «своих» и «чужих». Кульминацией такого курса стал поддержанный США и рядом членов Евросоюза государственный переворот на Украине. А когда националисты, совершившие антиконституционный вооруженный захват власти в Киеве, своими безответственными действиями поставили страну на грань раскола, развязали гражданскую войну в Донбассе, в Вашингтоне и Брюсселе стали во всем обвинять Россию. Я думаю, такая политика бесперспективна и безнравственна

Мы последовательно предлагали американским партнерам выстраивать устойчивое предсказуемое взаимодействие, руководствуясь принципом равноправия. Востребованность такого сотрудничества обуславливается и реалиями современного мира, в котором, повторю, эффективно искать ответы на общие проблемы и вызовы можно только на основе коллективных сбалансированных подходов и объединения усилий всех ключевых игроков.

На Западе постепенно осознают, что изолировать Россию в современном мире невозможно. Это подтвердил и недавний визит в Москву моего коллеги, Государственного секретаря США Дж.Керри, ставший очередным свидетельством испытываемой американцами потребности в нашей поддержке по ключевым международным проблемам, в налаживании совместной работы по «горячим» региональным темам. Сегодня продолжается весьма насыщенное взаимодействие России с США в качестве сопредседателей Международной группы поддержки Сирии. Нам удалось согласовать «дорожную карту» урегулирования, добиться расширения гуманитарного доступа к нуждающемуся населению и обеспечить начало политического процесса. Эти решения утверждены резолюциями СБ ООН. Сейчас между Москвой и Вашингтоном идет активный диалог по этим и другим вопросам на высшем уровне: в сентябре-ноябре 2015 г. президенты двух стран провели четыре встречи, а с начала нынешнего года уже четыре телефонных разговора.

Россия не стремится к противостоянию с США, равно как с НАТО или Евросоюзом, никогда не была его инициатором. Очевидно, что конфронтационный настрой только тормозит усилия по выстраиванию оптимального вектора мирового развития. Рассчитываем, что российско-американские связи со временем вернутся на нормальную траекторию. Сделать это можно исключительно на основе взаимного уважения и баланса интересов. Попутно замечу, что предстоящая в ближайшие дни (20 апреля) встреча в формате Совета Россия-НАТО, первая после объявленного альянсом «замораживания» отношений с Россией, организуется по натовской инициативе. Как говорится, комментарии излишни.

На фоне украинских событий Евросоюз приостановил работу диалоговых механизмов с российской стороной, ввел ограничения в отношении российских физических и юридических лиц, стал требовать от России выполнения Минских соглашений от 12 февраля прошлого года, хотя в них Россия вообще не упоминается, не являясь стороной конфликта. Основные обязательства возложены на Киев. Занимая такую противоречивую и нелогичную позицию, Евросоюз лишь поощряет киевские власти безнаказанно саботировать реализацию минского «Комплекса мер».

Вместе с тем считаем, что неразрешимых проблем, при наличии доброй воли всех сторон, в наших отношениях с ЕС нет. Для того, чтобы переломить негативный тренд, вернуться на путь многопланового партнерства, необходимо отказаться от порочной логики односторонних действий. Иными словами, «бизнеса как обычно», когда нам пытались навязать договоренности и схемы взаимодействия, не будет. Но мы по-прежнему исходим из того, что обоюдным интересам отвечала бы гармонизация интеграционных процессов, в результате чего ЕАЭС мог бы стать настоящим «мостом» между Европой и Азией, способствуя генерированию новых источников устойчивого развития.

К сожалению, сегодня события развиваются в ином направлении. Мы наблюдаем беспрецедентное после окончания «холодной войны» наращивание военной активности и военного присутствия НАТО на т.н. «восточном фланге» Альянса с целью оказания военно-политического давления на нашу страну и ее сдерживания. Это практически не скрывается, а декларируется открыто. Все это сопровождается агрессивной пропагандистской кампанией по «демонизации» России. Понятно, что переживающий острый кризис идентичности Альянс занят поиском врага для придания смысла своему дальнейшему существованию. Но искать ответы на реальные, а не вымышленные вызовы и угрозы это не помогает.

Россия не намерена и не будет втягиваться в бессмысленное противостояние. Убеждены, что разумной альтернативы взаимовыгодному и широкому общеевропейскому сотрудничеству в сфере безопасности на основе принципа ее неделимости, с опорой на международное право не существует.

В осложнившейся ситуации в мировых делах, когда многие диалоговые форматы «заморожены» или пробуксовывают, важная роль принадлежит ОБСЕ. Эта структура может сыграть важную роль в усилиях по укреплению доверия и взаимопонимания, недопущению появления новых разделительных линий, во взаимоуважительном обсуждении широкого спектра проблем в области безопасности, экономики, в гуманитарной сфере. Приветствуем растущую вовлеченность Монголии в дела Организации. Об этом свидетельствует успешное проведение в Улан-Баторе в прошлом году осенней сессии Парламентской ассамблеи ОБСЕ.

Россия была, есть и будет неотъемлемой частью Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР). Естественно, что азиатско-тихоокеанское направление является одним из наших ключевых внешнеполитических приоритетов. Президент Российской Федерации В.В.Путин неоднократно отмечал, что для нас взаимодействие с этим регионом носит стратегический неконъюнктурный характер и рассчитано как минимум на весь XXI век.

Необходимым условием развития плодотворного сотрудничества в АТР, роль которого в мировой экономике и политике будет только возрастать, является упрочение региональной стабильности. К сожалению, в последнее время военно-политическая ситуация в регионе продолжает осложняться: сталкиваются интересы в территориальных спорах, усиливается угроза со стороны международного терроризма. К этим проблемам добавляются наркоторговля, организованная преступность, нелегальная миграция, пиратство, сложности с обеспечением продовольственной и энергетической безопасности.

Отсюда – востребованность создания в АТР надежных механизмов обеспечения равной и неделимой безопасности, основанных на внеблоковых подходах, на принципах уважения международного права, мирного урегулирования споров и конфликтов, неприменения силы или угрозы силой, отказа от поддержки любых действий, направленных на свержение правительств или подрыв стабильности других государств.

По инициативе России и при содействии Китая и Брунея «на площадке» Восточноазиатского саммита запущен диалог по формированию надежной, всеобъемлющей, адекватной современным реалиям и учитывающей интересы всех государств региона архитектуры безопасности в АТР. Помимо российских предложений, интересные идеи высказывают и другие партнеры – Китай, Индия, Индонезия. Они разнятся в нюансах, но совпадают по сути. Знаем, что свои наработки есть и у монгольских друзей, в частности, в отношении Северо-Восточной Азии. Будем активно способствовать гармонизации всех этих инициатив.

Главное – в том, что большинство стран демонстрирует твердый настрой на совместную работу в целях выработки общих «правил игры». Убеждены, что только коллективными усилиями мы сможем достичь подлинного стратегического равновесия, обеспечить мир и стабильность в нашем регионе.

Особую тревогу вызывает ситуация на Корейском полуострове. Пхеньян игнорирует требования СБ ООН, продолжает угрожать ракетно-ядерными экспериментами. Рассчитываем, что северокорейская сторона прислушается к голосу разума, воздержится от новых безответственных шагов и осознает иллюзорность надежд на то, чтобы добиться признания мировым сообществом т.н. ядерного статуса КНДР. Убеждены, что отказ от ракетных и ядерных программ, возращение во всю полноту международной политической и экономической жизни отвечает интересам в первую очередь самой КНДР, создает условия для реализации ее суверенных прав на мирный атом и мирный космос.

В то же время беспокоит стремление использовать нынешние действия Пхеньяна как повод для неадекватной и непропорциональной реакции в виде наращивания военного потенциала в Северо-Восточной Азии (СВА), «закачивания» сюда новых вооружений и изменения сложившегося баланса сил. Считаем категорически недопустимым превращение региона в очередной конфронтационный плацдарм, раскручивание здесь гонки ракетно-ядерных вооружений, развертывание нового позиционного района глобальной ПРО США.

Очевидно, что взаимоприемлемые развязки нужно искать в плоскости создания в СВА надежных и эффективных многосторонних международно-правовых механизмов мира и безопасности, на пути формирования в регионе обстановки взаимного доверия и взаимовыгодного сотрудничества. У России в этой связи есть развернутые, достаточно глубоко проработанные идеи. Мы готовы к предметному взаимодействию со всеми участниками шестистороннего процесса урегулирования ядерной программы Корейского полуострова и другими заинтересованными государствами, включая, конечно же, Монголию, которая проявляет особый интерес к тому, чтобы внести вклад в обеспечение безопасности в Северо-Восточной Азии.

В турбулентной ситуации в мировых и региональных делах особенно востребованы механизмы, способные оказать стабилизирующее воздействие на международные отношения, содействовать укреплению объединительных тенденций при опоре на международное право и центральную роль ООН. Именно такую функцию выполняет Шанхайская Организация Сотрудничества (ШОС). Сегодня ШОС – это объединение государств, которые тесно и плодотворно взаимодействуют на основе уважения общих и национальных интересов во имя процветания своих народов, формирования подлинно демократического и справедливого мироустройства. Организация утвердилась как авторитетный и влиятельный участник современной системы международных отношений. К голосу ШОС прислушиваются. Об этом говорит стремление многих государств из разных регионов мира наладить контакты с ШОС, присоединиться к ней в качестве полноправных членов, наблюдателей или партнеров по диалогу. На прошлогоднем саммите в Уфе принято решение о начале процедуры предоставления членства в ШОС Индии и Пакистану. В стадии рассмотрения находится заявка Ирана.

На повестке дня Организации – наращивание взаимодействия в области политики и безопасности, углубление кооперации на экономическом направлении, прежде всего, в области транспорта, информационно-телекоммуникационных технологий, науки и сельского хозяйства, в гуманитарной сфере. Убеждены, что более активное подключение Монголии к программам и проектам сотрудничества в рамках ШОС в качестве государства-наблюдателя на данном этапе отвечало бы ее интересам.

Усиливающаяся в условиях глобализации взаимозависимость требует нестандартных, новаторских подходов к обеспечению устойчивого экономического развития. Решить эту задачу можно только сообща, руководствуясь логикой партнерства и взаимной выгоды.

Подчеркну еще раз, мы не противопоставляем евразийский и иные интеграционные процессы, будем работать над их гармонизацией, над выстраиванием мостов между Европой и Азиатско-Тихоокеанским регионом. В мае прошлого года заключено соглашение о создании зоны свободной торговли между ЕАЭС и Вьетнамом. Изучаются возможности подписания аналогичных документов еще с целым рядом государств региона, которые проявляют заинтересованность в тесных связях с ЕАЭС. Поставлена задача развития инфраструктуры сотрудничества на центральноазиатском пространстве, в том числе через сопряжение строительства ЕАЭС и китайского проекта и «Экономического пояса Шелкового пути». Придаем большое значение развитию взаимодействия в формате ЕАЭС-Монголия на основе подписанного в июне прошлого года соответствующего Меморандума. Сегодня мы об этом говорили с Премьер-министром и министром иностранных дел Монголии.

Убеждены, что все эти усилия закладывают хорошую основу для реализации инициативы Президента России В.В.Путина по формированию экономического партнерства с участием государств-членов ЕАЭС, ШОС и АСЕАН, охватывающего почти треть мировой экономики, опирающегося на принципы равноправия и взаимного учета интересов, открытого для всех заинтересованных сторон. Рассчитываем, что весомый импульс такой работе придаст предстоящий в мае саммит Россия – АСЕАН в Сочи, приуроченный к 20-летию диалогового партнерства между Россией и Ассоциацией стран Юго-Восточной Азии. Последовательное продвижение по всем этим направлениям могло бы в перспективе привести к формированию своего рода «хаба» сотрудничества, который стал бы генератором обеспечения безопасности развития на обширнейшей территории Евразийского континента.

Важную стабилизирующую роль в региональных и мировых процессах играют отношения всеобъемлющего стратегического партнерства между Россией и нашим с вами общим соседом Китайской Народной Республикой. Российско-китайские отношения достигли беспрецедентно высокого уровня за всю свою историю и являются позитивным фактором, способствующим сохранению правового фундамента, утверждению разумных, сбалансированных подходов в международных делах. Наши страны придерживаются совпадающих или очень близких позиций по ключевым проблемам современности, последовательно выступают за формирование нового полицентричного мироустройства при опоре на право, уважение самобытности народов, их самостоятельного выбора пути развития. Мы эффективно и очень тесно сотрудничаем с китайской стороной в различных многосторонних форматах, прежде всего в ООН, «Группе двадцати», БРИКС, ШОС. С 2010 г. КНР прочно удерживает позицию главного торгового партнера России. Реализуются стратегические проекты в энергетической сфере, поступательно развивается сотрудничество в высокотехнологичных отраслях – космосе, авиастроении, атомной энергетике, военно-техническом сотрудничестве.

Придаем важное значение становлению нового механизма трехстороннего взаимодействие, который был запущен по инициативе Президента Монголии Ц.Элбегдоржа в ходе встречи лидеров России, Монголии и Китая в сентябре 2014 г. в Душанбе.

Рассчитываем, что реализация подписанных и одобренных документов нашими лидерами В.В.Путиным, Ц.Элбэгдоржем и Си Цзиньпином 9 июля 2015 г. «на полях» саммита ШОС в Уфе, откроет новые перспективы в развитии многопланового сотрудничества между тремя нашими странами. Убеждены, что реализация этих договоренностей станет новым этапом взаимодействия между Россией, Монголией и КНР. Считаем важным приложить совместные усилия по выполнению «дорожной карты», развитию сотрудничества между тремя странами, а также скорейшему завершению разработки программы создания «экономического коридора» между Россией, Монголией и Китаем, который можно было бы вынести на одобрение лидеров «на полях» саммита ШОС в Ташкенте в июне текущего года.

Уважаемые коллеги, дорогие друзья! Монголия – испытанный временем стратегический партнер России, занимающий особое место в системе наших внешнеполитических координат. В нынешнем году мы отмечаем 95-летие установления дипотношений между нашими странами. Нас объединяют совместная история, братство по оружию. В 2014 г. вместе отметили 75-летие победы на реке Халхин-Гол, а в прошлом году – 70-летие Победы в Великой Отечественной войне. В России хорошо помнят о помощи, оказанной Монголией нашей стране в военные годы.

Сегодня наши добрососедские отношения носят всеобъемлющий характер. Мы подробно говорили об этом в ходе переговоров с моим монгольским коллегой, на встрече с Премьер-министром Монголии Ч.Сайханбилэгом. Предстоит беседа с Президентом Монголии Ц.Элбегдоржем.

Динамично развиваются политический диалог, в том числе на высшем и высоком уровнях, контакты по линии внешнеполитических ведомств и советов безопасности, межпарламентские и региональные обмены. Видим хорошие перспективы восстановления позитивной динамики торгово-экономических отношений. В январе этого Президент Российской Федерации В.В.Путин подписал федеральный Закон о ратификации Межправительственного Соглашения 2014 г. об урегулировании финансовых обязательств Монголии перед Российской Федерацией, что открывает дополнительные и очень хорошие возможности для развития сотрудничества в инвестиционной сфере. Дальнейшему укреплению нашего взаимодействия призвана способствовать реализация подписанной сегодня Среднесрочной программы развития стратегического партнерства между Россией и Монголией. Мы открыты для наращивания связей в сферах экономики, образования, науки и культуры, в гуманитарной области.

Дорожим достигнутым уровнем координации на различных многосторонних площадках, где наши позиции по большинству ключевых вопросов современности близки или совпадают. Рассчитываем на продолжение традиционной поддержки монгольскими друзьями российских приоритетов в ООН и в других международных организациях.

Полагаем, что успешное проведение в Улан-Баторе в июле этого года юбилейного саммита АСЕМ существенно укрепит позиции Монголии на международной арене, будет способствовать дальнейшему развитию сотрудничества со всеми странами, которые проявляют к этому встречный интерес. Будем продолжать оказывать монгольским друзьям необходимое содействие в его подготовке и выработке итоговых документов.

Рассчитываем, что совместными усилиями нам удастся придать серьезный импульс дальнейшему углублению двусторонних связей. В одной монгольской пословице, как мне сказали, говорится: «С другом и в пустыне проживешь, а без друга и в цветущей степи пропадешь». С этим готов согласиться на сто процентов. Хотим вместе с вами всемерно способствовать укреплению партнерства между нашими странами.

Вопрос: В 1998 году в АТЭС были приняты три новых члена: Россия, Вьетнам и Перу. После этого был введен 10-летний мораторий на прием новых членов. Как Вы видите перспективу АТЭС и расширение этой Организации?

С.В.Лавров: АТЭС – это структура весьма перспективная, особенно на нынешнем этапе, когда глобальное торгово-экономическое пространство находится под угрозой дробления. Весьма активно продвигаются региональные и субрегиональные инициативы: Транстихоокеанское партнерство, Трансатлантическое торговое и инвестиционное партнерство, которые замышлялись как закрытые «площадки», по крайней мере, на период пока в этом закрытом формате не будут сформированы правила игры. Остальные страны, если они будут заинтересованы присоединиться к этим «площадкам», должны будут уже следовать правилам, которые вырабатывались без их участия. Это создает риски для глобальной торговой системы, для тех норм и принципов, которые носят универсальный характер и лежат в основе идей ВТО.

На мероприятиях АТЭС в последние годы при активной роли России и Китая закреплены задачи не допускать такого размывания единого торгово-экономического и инвестиционного пространства, создания замкнутых блоков и, наоборот, способствовать гармонизации всех соответствующих инициатив. Помимо Транстихоокеанского партнерства, которое было стимулировано США, есть и такие концепции, как Всеобъемлющее региональное экономическое партнерство, которое продвигала КНР, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, созданный также по инициативе Китая и носящий открытый характер. На мой взгляд, очень важная задача, стоящая перед АТЭС, - способствовать гармонизации всех интеграционных процессов на этом огромном пространстве.

Что касается членства в этой структуре, как Вы справедливо отметили, долгое время существовал мораторий на подключение к АТЭС новых членов. Это было связано с определенными озабоченностями некоторых стран, входящих в АТЭС, касательно того, насколько эффективной будет бесконечно расширяющаяся структура. Россия ни на каких этапах не была среди сторонников бессрочного продления моратория. Мы были готовы отменить его в любой момент. Теперь, когда это происходит, будем конструктивно рассматривать имеющиеся заявки новых членов относительно присоединения к этому движению, сообществу.

Вопрос: В этом году на трехсторонней встрече Россия-Монголия-Китай предполагается рассмотреть программу «экономического коридора», где Монголия будет играть роль связующего между соседними экономиками. Как Вы видите ее роль в этом? Каковы перспективы взаимодействия России, Монголии и Китая?

С.В.Лавров: Уже касался этой темы в своем вступительном слове. Перспективы очень хорошие. Признательны Президенту Монголии Ц.Элбегдоржу за эту инициативу. Уже состоялось два саммита глав государств России, Монголии и Китая. Третий обсуждается. Скорее всего, будет решено провести его «на полях» саммита ШОС в Ташкенте этим летом.

Действительно, на саммите в Уфе с участием президентов В.В.Путина и Ц.Элбегдоржа и Председателя Си Цзиньпина была одобрена «дорожная карта» трехстороннего сотрудничества. Одним из ее ключевых положений являлась подготовка программы создания «экономического коридора» Россия – Монголия – Китай. Программа, по сути, уже готова. Убежден, что наши эксперты приложат все необходимые усилия, чтобы она была бы представлена «на суд» наших лидеров «на полях» саммита ШОС в Ташкенте. Перспективы, считаю, самые радужные.

Нам самой историей и, прежде всего, географией отведена роль добрых соседей, потому что, получив от предков наши государства и географические координаты, Россия, Монголия и Китай делают и продолжают делать все, чтобы распорядиться этим наследием с максимальной выгодой для наших народов на основе взаимного уважения и учета интересов.

Не буду перечислять все положения, которые заложены в «дорожную карту», одобренную в прошлом году в Уфе тремя лидерами. Но все задачи, которые включены в этот важный документ, нацелены на достижение практических, осязаемых для наших граждан результатов. Поэтому я с большим оптимизмом смотрю на будущее этой трехсторонней структуры.

Вопрос: Идут большие перемены, в том числе и в мировой политике. Хотелось бы пообщаться с российскими коллегами и узнать больше о позиции России. Предлагал дипломатам Посольства провести в сентябре конференцию по теме: «Присутствие России как державы на Ближнем Востоке и в Сирии», но никакого ответа не получил – видимо, средств нет. Хотелось бы постоянно проводить в Москве или Улан-Баторе такие рабочие встречи ученых двух стран.

Филиппины подали в арбитражный суд иск к Китаю по вопросу спорных территорий. Какова позиция Россия? Как обойти такие передряги между государствами?

С.В.Лавров: Думаю, Ваше предложение чаще проводить встречи, конференции, семинары, форумы с участием российских и монгольских ученых, юристов, политологов для обсуждения современных проблем международной жизни, включая Сирию, Ближний Восток и Север Африки в целом, - это хорошая идея. Насчет того, почему не состоялось мероприятие, о котором Вы упомянули, я не знаю и спекулировать не буду. Убежден, что это не потому, что эта идея не разделяется. Наверное, возникают какие-то технические и логистические сложности. Уверяю Вас, они преодолимы. Если руководимый Вами институт будет предлагать совместные мероприятия в том русле, о котором Вы сказали, я буду только их поддерживать.

Насчет Филиппин и в целом территориальных споров, которые развернулись вокруг островов, территорий в Южно-Китайском море, Восточно-Китайском море. Мы не являемся стороной конфликта. Наша позиция определяется естественным для любой нормальной страны желанием видеть споры урегулированными мирным политико-дипломатическим путем напрямую между заинтересованными странами без какого-либо вмешательства третьих сил и каких-либо попыток интернационализировать эти споры.

К сожалению, такие попытки предпринимаются. Это мы видим в ходе различных многосторонних мероприятий в АТР, будь то Восточноазиатские саммиты, региональный форум АСЕАН по безопасности или какой-то иной формат. Уверен, к сожалению, что в ходе предстоящего в Улан-Баторе саммита АСЕМ («Азия – Европа») попытки интернационализации такого рода вопросов продолжатся. С этой тенденцией пока не удается совладать, хотя она абсолютно бесперспективна. Только участники спора могут договориться между собой напрямую.

Мы приветствуем любые усилия на этот счет и видим, как между Китаем и странами АСЕАН налаживается достаточно устойчивое взаимодействие по поиску ответов на эти спорные вопросы. Китай и АСЕАН договорились вести диалог на эту тему на основе Конвенции ООН по морскому праву 1982 года. Это уже важно, это базовый документ. Кроме того, в 2002 году была принята Декларация Китая и АСЕАН о поведении сторон в Южно-Китайском море. Потом были одобрены китайско-асеановские руководящие принципы по реализации упомянутой мной Декларации. Сейчас стороны – Китай и соответствующие государства АСЕАН – работают над юридически обязывающим кодексом поведения в Южно-Китайском море. Этот процесс нами активно приветствуется. Мы не собираемся в него вмешиваться. Считаем, что все остальные страны должны также поощрять эти усилия и избегать занимать чью-либо сторону, тем более использовать эти продолжающиеся споры для достижения каких-либо геополитических односторонних преимуществ в регионе или для попыток изолировать кого бы то ни было. Такие расчеты явно вынашиваются.

Вопрос: После первого витка санкций против России представитель делегации Монголии на одной из конференций Социалистического интернационала выдвинул идею о введении моратория на торговые санкции. Мы тогда опасались, что вопрос может не остановиться на первом витке санкций и привести к эскалации, а потом оказать негативное влияние на рост мировой экономики. Как мы знаем, второй виток санкций уже имел место. Вопрос о моратории остается актуальным. Каковы перспективы России в продвижении нашей идеи?

С.В.Лавров: Мы не вводили санкций против наших западных партнеров и не были инициаторами этого «обмена любезностями». Они прибегли к этому нелегитимному, одностороннему методу по собственной инициативе в ситуации, когда, давайте называть вещи своими именами, провалился затеянный ими проект по смене режима на Украине, когда он вышел из-под контроля и к власти в Киеве пришли откровенные национал-радикалы, поставившие под угрозу существование, если говорить прямо, этнических русских, других меньшинств на Украине. Прямо заявлялось, что русский никогда не будет мыслить, как украинец, поэтому всех русских необходимо выгнать из Крыма и из других частей Украины. Так и началось противодействие этим откровенным национал-радикальным, неонацистским тенденциям, когда местные советы на Востоке Украины отказались принимать антиконституционный государственный переворот. После этого новые украинские власти направили сначала своих губернаторов (или как там они назывались) взамен тех, которые там были. После того, как это не помогло, когда там никто не стал принимать губернаторов, объявили об использовании армии, национальной гвардии, всяких националистических батальонов для проведения т.н. антитеррористической операции при фактическом поощрении, еще раз подчеркну, со стороны западных государств. То, что это состоялось после того, как оппозиция, на которую делал ставку Запад, вероломно разорвала соглашение, заключенное с Президентом Украины В.Ф.Януковичем, несмотря на то, что под ним подписались Франция, Германия и Польша, наверное, вывело из равновесия некоторых наших западных партнеров - они просто срывали злость на Российской Федерации и опять искали виновного. А мы всего-навсего защитили тех, кто подвергался прямой угрозе, в том числе физической, со стороны захвативших в Киеве власть организаторов государственного переворота.

Когда санкции были объявлены, мы понимали, что это делается нашими западными коллегами не от «хорошей жизни», а в силу неудовлетворенности объективными тенденциями мирового развития, когда в одиночку, путем диктата и ультиматумов уже никакие вопросы в мире решить нельзя, когда нужно договариваться и решать любые проблемы путем учета интересов всех вовлеченных в эти процессы стран или, когда речь идет о проблемах внутри государств, искать баланс интересов между различными политическими, этническими, религиозными силами, продвигать процесс национального примирения, поиска национального согласия.

Мы, естественно, не могли смириться с такого рода нелегитимными действиями против законных интересов Российской Федерации. Мы ответили встречными мерами прежде всего потому, что западные санкции, помимо стремления наказать нас политически, были нацелены на то, чтобы «перекрыть» каналы кредитования, в том числе нашего сельскохозяйственного сектора. Учитывая, что в самом Евросоюзе огромное количество субсидий предоставляется сельхозпроизводителям, нас хотели просто поставить в неравные условия в нечистоплотной конкурентной борьбе. Тогда мы защитили своих сельхозпроизводителей, отказавшись, надеюсь, на временной основе от импорта определенных видов сельскохозяйственной и пищевой продукции из стран, которые объявили санкции против Российской Федерации.

Это предыстория вопроса, и я должен был об этом сказать. Хотел бы подтвердить еще одну вещь, которую очень важно понимать. Мы не просим, не просили и не будем просить наших западных партнеров отменить эти санкции. Когда мы с ними встречаемся, то никогда не инициируем эту дискуссию. Они сами на встречах с нами и в своих публичных заявлениях начинают нервничать и говорить, что «как только Россия выполнит Минские договоренности, эти санкции будут сняты». Это их желание и одновременно беспомощность. Они прекрасно знают, что Минские договоренности вообще не содержат упоминания о Российской Федерации, но практически в каждом параграфе изложены задачи, стоящие перед украинским руководством, и сроки, в которые они должны были быть выполнены. Все это сорвано. Сейчас, понимая, что они не в состоянии «воспитать» должным образом своих подопечных в Киеве, чтобы они хотя бы выполняли свои обещания, пытаются «перевести стрелки» на нас. Когда публично заявляют о желании нормализовать отношения с Россией и снять санкции, как только она выполнит Минские договоренности, на деле для тех, кто хотя бы чуть-чуть понимает суть происходящего и читал минские документы, это означает сигнал Киеву: продолжайте саботировать выполнение своих обязательств, наказаны будете не вы, а Российская Федерация.

Эту «задумку», которая продвигалась русофобским меньшинством в Евросоюзе, но которую остальные члены ЕС по разным причинам – кто-то от неспособности противостоять такого рода диктату, кто-то по иным соображениям – вынуждены были сделать коллективной позицией стран, входящих в ЕС. Никто не радуется санкциям. От них страдают европейские производители (соответствующая статистика публикуется – это десятки, сотни млрд.евро убытков), от этих санкций и мы испытываем неудобство. Но учитывая, что мы теперь ученые и научены последним примером, когда против нас вводились эти санкции, мы по поручению Президента Российской Федерации В.В.Путина приняли решение сделать так, чтобы обеспечить свою собственную продовольственную безопасность и безопасность во всех других ключевых сферах жизнедеятельности государства. Это не автаркия, не самоизоляция, а здравый и разумный вывод из поведения наших традиционных партнеров. Неприемлемо, наверное, вновь дожидаться, когда они сменят гнев на милость, снимут абсолютно нелегитимные санкции и возобновят с нами сотрудничество по продовольственным и высокотехнологичным товарам, в том числе имеющим двойное назначение, и которые были нам необходимы для укрепления своей обороноспособности. Ключевые сектора, от которых зависит выживание государства, мы теперь уже твердо решили не оставлять на откуп каким-то капризам тех или иных наших партнеров. Видите, какая долгая предыстория, но это надо было сказать, чтобы был понятен ответ на Ваш вопрос.

В принципе в таком универсальном плане тема незаконности и контрпродуктивности односторонних мер экономического воздействия обсуждалась в ООН не одно десятилетие. Это было вызвано неприятием подавляющим большинством государств-членов ООН одностороннего экономического эмбарго, которое США ввели против Кубы. На волне осуждения этой порочной практики в ООН стали ежегодно принимать резолюцию, которая была посвящена не столько Кубе, сколько вообще феномену односторонних нелегитимных санкций. Соответствующая резолюция ежегодно принимается огромным большинством, 2-3 страны вместе с США голосуют против, 5-6 воздерживаются. Это показывает, насколько в мировом сообществе неприемлема практика, которая применялась против Кубы. Это та же самая практика, которая сейчас применяется в отношении России и ряда других стран.

Мы выступаем за то, чтобы односторонние санкции, которые не являются продуктом договоренности СБ ООН в соответствии с Уставом Организации, были вообще устранены из международного общения. Я слышал про инициативу, которая весьма созвучна вашему представителю в Социалистическом интернационале, про инициативу парламентариев о том, чтобы межпарламентский Союз и ПАСЕ, ПА ОБСЕ приняли решение исключить какие-либо односторонние рестрикции в отношении парламентариев, поскольку они избранники народа. Это тоже пока не работает. Есть те, кто одобряют такие подходы, но сопротивление огромное.

Я закончил бы тем, что есть Устав ООН, в котором экономические и прочие меры принуждения упоминаются как легитимное средство воздействие на тех, кто нарушает международное право. Согласно Уставу ООН, который все подписали и ратифицировали, эти меры принуждения должны разрабатываться и объявляться СБ ООН. Все остальное должно быть устранено из международного общения. Особенно неприлично, когда некоторые наши партнеры проводят интенсивные переговоры в СБ ООН, договариваются о каком-то пакете санкций, который сбалансирован, который не должен создавать гуманитарных проблем для населения соответствующего государства, оказывая давление на руководство этого государства, а после принятия такого сбалансированного, выверенного, абсолютно легитимного набора санкций тут же через день-два какая-то страна из числа наших западных партнеров принимает свои односторонние санкции.

Моя позиция очень простая: когда мы договорились о чем-то на основе международного права в СБ ООН, то нельзя нарушать эти санкции. Это означает, что нельзя продавать то, что запрещено, но и нельзя запрещать продавать то, что разрешено. Именно эту манеру сейчас активно применяют наши американские партнеры не только в отношении Российской Федерации, но и целого ряда стран. Поэтому необходимо, наверное, работать против феномена односторонних нелегитимных санкций, который является проявлением ложно понимаемого ощущения собственной исключительности.

Монголия. Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 апреля 2016 > № 1776278 Сергей Лавров

Рамзан Кадыров занял пост главы Чеченской Республики после инаугурации 5 апреля 2011 года. Президент РФ Владимир Путин 25 марта назначил его исполняющим обязанности главы Чечни до выборов, которые состоятся в сентябре этого года. В интервью РИА Новости Кадыров рассказал о ситуации в республике, о терроризме, его видении сирийской проблемы, о своих увлечениях, а также о чем мечтает и чего больше всего в жизни боится.

— Вас можно поздравлять уже?

— С чем?

— Продлили полномочия ваши: глава республики на много лет вперед…

— У нас же прямые выборы, меня временно назначили исполняющим обязанности. Сначала с телевидения Грозного тоже поздравляли. Я говорю: чему радуетесь? Когда я был главой, вы не так относились ко мне. А когда исполняю обязанности, вы торжествуете.

— Нам уже рассказали про этот момент. Но альтернативы же нет?

— Конечно, есть. У нас очень много достойных людей, которые могут в сегодняшней системе эффективно трудиться, не хуже меня. Есть и наши враги. Одна фаза такая, и параллельно идет другая. Говорят, вот, никого нет, демократии нет, свободы слова нет. Все придуманное. У нас есть хорошая команда, реальная, которая может сегодня взять любой груз ответственности и решить любые задачи при любых условиях, потому что у нас есть практика. Теория это одно, но есть и человек, который реально работает, чувствует все трудности, все изменения. Всегда думаешь, всегда чувствуешь все изменения в худшую сторону, в лучшую сторону. Ребята, которые сегодня поверили президенту страны, нашему первому президенту, они достойные кадры.

— Но вопрос решен — вы баллотироваться будете?

— Меня временно назначили. Еще надо дойти до сентября, еще много времени. Поэтому на все воля Всевышнего.

— Решение окончательное для себя приняли?

— Я всегда говорю: я пехотинец, как скажет командир, так и сделаю.

— Но президент уже выразил надежду, сказал, что ему хотелось бы, чтобы вы пошли на выборы.

— Он единственный, я думаю, человек в России, который относительно меня может принимать любое решение. И я исполню безоговорочно. Я это всегда говорю. Когда некоторые наши враги используют этот термин (пехотинец), вот, он такой-сякой, я говорю: каждый человек должен быть благодарен за то, что касается народа и лично его. Я благодарен президенту страны за то, что он закончил войну, за то, что он уничтожил терроризм. Если бы он не доверил Ахмату-Хаджи (Кадырову, первому президенту Чеченской Республики — ред.) ручное управление республикой, то сегодня ситуация в Чечне была бы совсем другой. Мы сейчас видим в Сирии, показывают военные кадры, как там страшно, как там все разрушено. У нас хуже было. Полностью были разрушены наш Грозный, районы. Образование — ноль, культура, спорт — ничего не было у нас. Медицина — ноль. Для жизни человека никаких условий не было. Когда мы смотрим кадры, возвращаемся в 2001-й, 2002-й, 2004-й или даже 1994-й, 1995-й, 1996-й, вспоминаем те моменты трудные, тяжелые. Разрушенная республика — еще можно восстановить, а десятки, сотни тысяч погибших не вернешь. Надо было в республике использовать волю. Мы видели Ичкерию — независимое государство. И после этого что? Вторглись в Дагестан. А Дагестан — это Россия. Люди, которые в те годы провозгласили Ичкерию, готовились к войне. И здесь они хорошо обосновались.

Очень много сделали сами, но без помощи западных спецслужб это невозможно было, насчитали из 51-й страны. Если в первую кампанию можно было поиграться, никто не готов был, не знал, то вторая кампания — уже знали, как и что делать. Заранее подготовлены были базы — в горах, селах, городах.

Когда мы в Гелдагане искали одну базу боевиков, мы 20-30 человек ходили и не могли найти это место. Замаскировано, давно сделано, там уже все заросло. Человек, который знал, что есть там участок, сам еле нашел.

— Вы аналогию уже провели с Сирией. На ваш взгляд, правильно ли все делает сейчас Башар Асад? В военных действиях вы имеете большой опыт, в послевоенном восстановлении. Правильно ли ведут себя войска, правильно ли построена стратегия? Если бы вы были на его месте, может, как-то по-другому действовали?

— Ну, когда я еще бегал по улицам, Асад уже в политике работал со своим отцом. У него больше будет опыта. Если за ним пойдут люди с уверенностью в победе и в том, что они восстановят страну и создадут мирную жизнь для народа, будет результат. Тогда они не станут смотреть на кого-то и ждать от кого-то помощи. Войска, зная, что они на своей родине, зная, что эти шайтаны принесли им зло, за ними стоят много государств, в том числе и Турция, должны усилиться. Асад реально сильным человеком оказался — и сильное государство. Сколько Америка, Европа, арабские страны, НАТО хотят разрушить Сирию? Разрушили? До сих пор Асад сидит, командует, работает, где-то есть какая-то жизнь. Это тоже говорит о многом. Россия — единственное государство, которое может им помочь реально. А те могут помочь только разрушить, мы это видели. Поэтому Асад взял и занял правильную позицию — быть с Россией союзниками. Россия своих не бросает.

Конечно, если бы в свое время удержали Ливию, Ирак, Египет, так скажем, нам чуть легче было бы. Ну все равно, президент страны однозначно поддержал народ Сирии и, как выполнили задачу, вернул свою армию, так скажем. У нас там базы. Если вдруг будет необходимо, быстро вернутся, не за океаном, пешком можно пройтись.

— Идея диалога сирийского президента с оппозицией вообще, по-вашему, верна? Нужен диалог с умеренной оппозицией?

— Я встречался с оппозицией, и мой представитель тоже разговаривал с теми, кто воюет там. С командирами: генералами, полковниками. Они сами не знают, чего хотят. Они лично вообще ничего не хотят на самом деле. Находятся под внешним управлением. Абсолютно управляемая оппозиция. Им надо сказать с Запада: дорогие друзья, ваша миссия закончилась. Я им тоже передал: что вы делаете, разве так приходят к власти? Убивают свой народ ради власти? В Сирии нормальное государство было, демократическое. Я говорю: чего вам не хватает? Они: да, да, мы не ждали, нас использовали, нас ввели в заблуждение. У оппозиционеров личные амбиции. Я считаю, что им надо сказать: ваша миссия закончилась, сейчас вы должны поехать домой или в другое место. Тогда будет легче. Если есть в них что-то человеческое.

— Они послушали ваших представителей?

— Да, да. И исходя из их ответа, я говорю: они не могут ничего решить от себя, за ними стоит "крыша", и эта "крыша" решает все. Поэтому такая оппозиция там. Я думаю, если сейчас где-то что-то не получится, к ним быстро придут и скажут: извини, мы сейчас объединяемся. После всего, что случилось, они должны понять, что восстановить Сирию с их возможностями нереально. Мы видим, как Запад Украине "помогает". Четыре миллиона, три миллиона долларов дали, оружие, старую американскую технику, которая давно не используется. Как они помогают, мы знаем. Они сами были инициаторами конфликтов, сами заходили в десятки-сотни государств. Это их практика жизни. Они должны понять — если сейчас не остановятся, то сирийского государства не будет, кто бы туда ни приходил. Они потеряют все, в первую очередь государство потеряют.

Сегодня у сирийцев единственный шанс, если они сейчас используют то, что сделала для них Россия: очистила, дала уверенность армии, что они могут, показала, как надо воевать на самом деле, научили практически. Военный совет, который там работал, я им благодарен очень. А до России что они делали? Ничего не делали. Сирия — большое государство, территория огромная, были там трудности. Сейчас, если они все, что там сегодня есть, правильно используют, они еще могут что-то сделать. А если так будет продолжаться, они потеряют все. Никогда больше не создадут государство.

Могут только в каком-то городе сидеть, что-то делать. В Египте, Ливии что? Ничего. Разрушено все, как у нас в 2000-х. И между собой несколько оппозиций опять за власть воюют. Одни за американцев, другие за Египет. "Братья-мусульмане" финансируют одну организацию, американцы одного генерала, другие — другого. Каждый день конфликты, одни одну территорию забирают, другие другую. И что получается? У них нет на сегодняшний день лидера.

Когда к нам в республику приехал генерал (Абдул-Рашид) Дустум, вице-президент Афганистана, он говорит: "Мы десятки лет воюем. Как вы навели порядок, как вы уничтожили терроризм? Мы 2 миллиона человек потеряли. Как вы это сделали за такое время, я не понимаю". Он приятно был удивлен, ему захотелось мирной жизни. Он всю свою жизнь воюет. Его сыновья в боях участвуют. Он столько людей потерял. Он всегда на связи, давал команды.

Я его вожу по республике, показываю фотографии, ролики, как у нас это получилось. Я говорю: у нас не было тех людей, которые за кого-то. Мы им сказали: все, ваша миссия закончилась, мы дадим возможность сказать свое слово народу и после этого будем строить мир.

— Он к вам сюда приезжал?

— Да, полгода назад. Он полностью проехал по республике, все осмотрел — подразделения, строительство. Он не верил. Не только он. Из Москвы, когда приезжают чиновники, которые еще не были, спрашивают: мы действительно в Чечне? Да, вы в Чечне, в городе Грозный.

— А представители сирийской оппозиции тоже сюда приезжали?

— Некоторые да, были. Встречались и беседовали.

— В гости?

— Да, в гости приехали. Посоветоваться. Обмен опытом. Говорят, вы все это прошли, как нам быть, что нам делать?

— А представители Дамаска? Не встречались с ними?

— Нет. Два раза пригласил президент Асад. Просто времени не бывает выехать.

— В гости?

— Да, в гости. Времени не бывает так выехать.

— А хочется? Дамаск прекрасный город.

— Я был там один раз, официально, посмотрел.

— Это до войны было?

— Да, до войны.

— Сейчас же еще Пальмиру освободили. Там красота такая. Даже сейчас, когда она разрушена. Вот кадры первые показали, как только город освободили. Там, говорят, все заминировано. И мы даже саперов посылаем.

— Да, правильно делают.

— Сейчас же восстанавливать это все придется. Много лет уйдет.

— Если будет финансирование, правильная организация, ответственные люди, то через год восстановят.

— Как думаете, учитывая ваши связи, может, какой-то фонд стоит создать для восстановления?

— Сейчас создать фонд — мало кто будет помогать. Когда сирийцы определятся и примут решение, что, вот, мы все вместе разрушили, надо восстановить, тогда реально можно будет создать. А сейчас, сегодня… Это только на перспективу.

— Это ж общее наследие для всех…

— Мы будем участвовать, помогать, поделимся опытом.

— Вы воспользуетесь предложением, приедете?

— Хочу обязательно поехать.

— Уже в этом году?

— Постараюсь в ближайшее время поехать, посмотреть.

— До выборов или после?

— Пока я исполняю обязанности, чтобы удостоверение не забрали.

— Ну, альтернативы все равно нет. Мы сегодня разговаривали с людьми, пока гуляли, время было свободное. Они говорят, что вы гарант в первую очередь безопасности и стабильности для каждого из них. Особенно те, кому за 40, говорят, что вы гарант того, что их дети будут жить спокойно.

— Мы каждый месяц-полтора проводим опрос. У нас около 90 процентов довольны обеспечением безопасности. Вот любая политика — экономическая, духовно-нравственная, религиозная, социальная, — более 80 процентов населения у нас всегда за нас, за то, что мы правильно делаем все. Есть, конечно, и шизофреники, больные психически, есть и те, которые продали свою честь, достоинство. Мы для всех открыты. Наши министры, главы каждое утро бывают в мечети, молятся с сотнями жителей. Любой желающий может подойти, задать вопрос. Абсолютно для них все открыты. Если хотите, завтра поедем утром в большую мечеть, там очень много и офицеров, и депутатов, и министров, и глав.

— Оппозиции у вас нет? Тех, кто считает, что неправильно что-то в республике, фактически нет?

— Слово "оппозиция", я думаю, придумали в Америке, чтобы разрушать и фактически убивать государства, устранять неугодных и непослушных лидеров. Создавать там оппозицию некую, чтобы потом другие государства разрушать.

Я, когда еще был (в 2007 году — ред.) исполняющим обязанности главы Чечни, когда меня первый раз назначили, собрал всех известных чеченцев за пределами Чеченской Республики, которые что-то могли, где-то участвовали, хотели когда-то быть руководителями этого региона. Я их всех пригласил, говорю: меня назначили, я исполняю обязанности пока, я вас приглашаю всех. Возьмите любой участок, покажите программу. Если хотите, город, промышленность, сельское хозяйство — любое направление я вам отдаю. Главное, покажите программу и что вы хотите делать для народа.

Если вы не будете участвовать, то не мешайте. Если бы я не был уверен, что я не решу все вопросы, которые нужно решать мне в первую очередь и в последующую, я не стал бы главой республики. И после этого практически все помогают. 99,9 процента наших бизнесменов, политиков. Все помогают, участвуют, абсолютно никто не мешает.

Любой может приехать, показать свою программу. Вот, клянусь именем Аллаха, если он сможет больше со своей командой сделать, на рубль больше сделать для народа, для региона, мы быстро оставим все это. Поэтому мы не цепляемся за власть, кресло. Мы никогда не мечтали об этом. Просто по воле судьбы мы оказались здесь. Бывает, человек удивляется. Я говорю: а хочешь, будешь ты там? А что? Я же человек, у меня семья есть, я хочу жить нормальной, спокойной жизнью. Мне сейчас 39, скоро 40 будет. Полжизни я председательствовал.

Когда я председателем правительства Чечни назначал министра сельского хозяйства республики, я говорю: ты должен быть председателем правительства. Он просил, чтобы его не назначали. Полбутылки валерьянки выпил. "Рамзан, пожалуйста, я знаю требования, я не хочу так". Он знает, что в команде человек должен справляться со всеми поставленными задачами. Знает, что в сутки 24 часа должен работать. Сегодня он выехал в Пятигорск, оттуда вылетел в Москву. У него бюджет на подпись. Такая ноша, трудности, он понимает.

Вот найти главу района очень трудно. Бывает, ты предложил, а человек не просто не хочет, а умирает — не хочет. Раньше, когда еще Ахмат-Хаджи был главой, пришли люди, говорят: хочет один человек стать мэром города. И он мне показывает, багажник открывает — а там чемодан. Я первый раз в жизни видел столько долларов. Я ему сказал по-человечески: у нас не продается, не покупается, извини, ты не туда попал.

— Сейчас уже никто не предлагает?

— Никто не предлагает. Я сказал Муслиму Хучиеву: я тебя вынужден вернуть обратно в город. Он был министром экономики, справлялся. Не было человека, который мог бы. Работать каждый может, но надо так эффективно, чтобы в последующем не было проблем. Да, не решено много проблем, с каждым днем все больше получается.

— Пока командой довольны? После выборов никого менять не собираетесь?

— Если будут выборы, если буду участвовать, если выиграю выборы, то сегодняшняя команда вполне устраивает. Рокировки и сейчас я делаю. Человек, который устает по одному направлению работать, его долго держать на одном месте нехорошо, его надо в другое место. У меня руководитель администрации Ислам Кадыров — он был мэром, был министром имущественных и земельных отношений. Идрис Черхигов в Совбезе работал, в секретариате работал, в администрации работал, министром работал. Если человек справляется, мы ему даем возможность дальше двигаться.

— А у вас сколько рабочий день? Из 24 часов сколько работа занимает?

— У меня произвольный график. Бывает двое суток, когда только на молитву и чай отвлекаемся, не спим и не отдыхаем. Меняем по три-четыре смены операторов, сопровождающих. Сегодня спокойный день. Я был в Гудермесе, Курчалоевском районе, обратно приехал, несколько встреч провел, сейчас вы, потом таможенная служба и дальше.

— В связи с последними терактами в Париже и Брюсселе вы в республике принимали дополнительные меры? Или у вас все отлажено?

— Именно из-за того, что теракты были, мы абсолютно свою стратегию и свою работу не меняем. На все воля Всевышнего. У нас нигде нет блокпостов, все спокойно, люди живут мирной жизнью. Серьезных вопросов не будет в плане безопасности, службы наши — и ФСБ, и МВД, и другие подразделения всегда в штатном режиме работают, усилений у нас не было. Двадцать третьего марта в центре Грозного на митинг собралось огромное количество людей. Если они могли бы, они (террористы — ред.) сделали бы. И до этого собирались, и до этого. Я считаю, что все службы, призванные обеспечивать безопасность, в полном объеме справляются.

Вот у меня вопрос европейцам. Когда у нас были военные действия, приезжали из Европарламента и прочих. У нас война, контртеррористическая операция. Они задают вопрос: почему у вас люди с автоматами ходят? Я им говорю сейчас, я смотрю телевизор: почему люди в Европе с автоматами, в касках ходят? Вот почему мы ходили. Там один теракт, а у нас были каждый день теракты, каждый день убийства, каждый день взрывы. Вот у меня вопрос: два взрыва, а они весь мир собрали в Париже. А когда у нас мы наводили порядок, они всегда были против.

Это начало у них. Зло, которое они в других частях света породили войнами и переворотами, возвращается к истокам. Они ведут неправильную политику, предательскую по отношению к Европе, соседям, своим народам, поэтому у них очень много проблем сегодня, а впереди еще больше. Мы видели и пережили войны, кровопролития, трагедию народа, поэтому знаем цену мирной жизни. Европа — красивое место, люди едут туда отдыхать, но европейские страны фактически поддакивают США. Они здесь, Америка далеко. То, что они делают, они должны делать в интересах своих народов, а не отдельных лиц или каких-то там дальних государств. У них нет своего "я". Это не государства, это колонии. Трудно им будет так жить.

— Раз терактов коснулись, американцы опять недавно заявляли об участии чеченцев в бандформированиях в Сирии. У вас есть какие-то данные по количеству? Сколько их там сейчас? На сколько сейчас сократилось количество?

— Сейчас у нас есть информация, что большинство чеченцев погибли там. Потому что арабы, которые там воюют, и другие национальности вперед пускали пушечное мясо — чеченцев: у вас практика, у вас опыт, давай, чеченец, воюй. И почему они их использовали? Европейские спецслужбы специально держат бывших боевиков. Они завязаны со спецслужбами. Они им разрешают все: дают оружие, готовят их к чему-то. Когда говорят про количество чеченцев в Сирии, надо знать, что большинство из них выросли в Европе и из Европы, граждане других стран. У нас десятки и даже сотни тысяч людей проживают в Европе, в Турции, в Украине, везде. Большинство из них мирные люди, уехавшие, спасая от войны детей, или в поисках лучшей жизни.

Вот тот же самый созданный на Украине так называемый батальон имени Дудаева. У меня вопрос. Они защищают Порошенко, как будто он там мусульманин, шейх и эмир! А когда я преданно служу в Российской Федерации, говорю: мой президент — Путин, они заявляют, что я отступился от веры, не мусульманин, надо убивать. А те полевые генералы, которые были в Ичкерии, воевали, говорили, что они воины, из Европы за деньги пошли воевать за Украину.

Я говорю, Порошенко же конченный алкоголик, он никто, он даже в бизнесе был никто. Как вы можете за него воевать? Вас просит народ что-ли? Или вы защищаете религию, мечети, мусульманство? Что вы там делаете? Почему вы поехали? Я у себя защищаю интересы народа в первую очередь и мусульман. А вы что защищаете? Ничего. В своем время, когда уехал полевой командир Иса Мунаев (возглавил батальон имени Джохара Дудаева, который воевал на стороне правительственных войск на востоке Украины, погиб во время боев в районе Дебальцево в феврале 2015 года — ред.), сразу его завербовали там. Таких людей у них может быть много. Где будет нужно, они будут использовать их.

Из Чечни сейчас никто не едет в Сирию, очень редко кто бывает, мы контролируем всех. Редко бывает, что выезжают именно воевать. Как Россия начала участвовать (в военной операции в Сирии — ред.), то вообще сократилось — не только из Чеченской Республики, даже из других регионов России. Около 200 чеченцев осталось в Сирии. Они приехали из Европы. Есть группы по 20 человек, по 30 человек. Всего около 200 человек там.

— Министр обороны РФ Сергей Шойгу недавно озвучивал, что за время операции ВКС мы уничтожили 2 тысячи боевиков…

— Больше, я считаю.

— И уничтожали в первую очередь тех, кто мог вернуться. Если была информация, что человек рано или поздно вернется на родину.

— Там много погибло, они между собой очень много убивают. Наш человек звонил оттуда, что у них паника была в последнее время. "Нам трудно, нас убивают, приезжайте на помощь!" Не ходил никто на помощь, из-за этого отношения между террористическими группами сильно испортились. Они говорят соседям: нам плохо, наш город взрывают, ты следующий, иди сюда, помоги нам. Нет. Дай хотя бы боеприпасы! Нет. Кушать дай! Не дают. Поэтому паника большая.

— У боевиков костяк составляют бывшие военнослужащие из Ирака. Те, кто планирует операции и боевые действия, это офицеры, которые лишились родины после падения режима в Ираке.

— Они командуют, они сидят в штабе. А на полях сражений больше были чеченцы, кавказцы из России, другие иностранцы. В одной группе был мой человек, который сообщал, что более 100 человек из России, большинство чеченцев погибли в одном месте. Он и еще трое остались. И то в бою он там не был, случайно не был. Там всех поубивали. Очень много погибло. Сколько там, точно никто не будет знать.

— НАК недавно сообщал, что формируется некий спецбатальон для совершения терактов в России. Говорили, что возглавляет его выходец из Чечни Ахмед Четаев. В Австрии жил, кличка Однорукий.

— Он трус. Его цэрэушники вели уже шесть лет, точно знаю. Он в Австрии ходил с оружием. Лучше бы он свою жену вернул. Будучи его супругой, вышла замуж за другого. Трус он. Где он был, почему ушел, почему в Австрии все эти годы, если он воин? Он не воин. Таких болтунов много. Если серьезно сформирован батальон, командовать он не может, потому что он трус. Вот Мунаев тоже сбежал из Чечни, когда запылало, ушел, я его не считал воином, он преступник, он не человек. Как он может молодых людей обмануть, бросить в пекло войны, оставить и бросить их, убежать, а потом говорить, что мужчина, воин? Они никто и звать их никак. От них опасности нет, я никогда не считал их воинами. Тот же самый (Ахмед) Закаев… Аслан Масхадов еще в 2003 году выпустил указ: все полевые командиры, министры, депутаты Ичкерии, кто живет в Европе, должны срочно возвращаться, кроме (Ильяса) Ахмадова и (Магомеда) Ханбиева. И в указе было написано: кто не вернется, тот никогда не будет иметь права работать в Ичкерии, никогда не будет иметь слово в Ичкерии, будет преступником считаться, если его Ичкерия возьмет, задержит, то расстреляет. Вот они кто. Они бросили свое "государство", своего "президента", своих подчиненных. И сейчас они говорят, что они что-то могут. Я мечтаю их увидеть где-то в горах, чтобы показать, кто они на самом деле, чтобы показать, что они болтуны. Это моя мечта.

— Вы отслеживаете деятельность таких людей, как Четаев?

— Я же говорю: пусть сначала жену свою вернет. Значит, отслеживаем. Он знает, он поймет меня, о чем я говорю. Он с оружием ходил, он с ЦРУ завязан был еще пять-шесть лет назад. И он, и все, кто сейчас воюет в Сирии. Если он скажет, что это неправда, то у меня есть свидетель, который с ним был, видел все. Если из Европы забирали бывших боевиков и сразу на натовских базах их обучали, давали оружие, отправляли в Сирию, о чем мы говорим?

— А чеченские инструкторы, которые занимаются подготовкой, есть в сирийской армии?

— На это только министр обороны может ответить.

— Там много военных советников, включая наш генералитет. Есть среди них выходцы из Чечни?

— Я не знаю.

— На ваш взгляд, такой проблемы, как терроризм, в Чечне уже нет? Она закрыта полностью?

— Терроризм — ни в одном государстве невозможно полностью закрыть этот вопрос.

— Боевиков в Чечне не осталось?

— Нет. У нас на территории нет.

— Недавно заявляли, что были предотвращены попытки терактов в нескольких российских городах — не называли, в каких. Чечню это затронуло?

— Нет, конечно. Недавно был опрос какой-то организации, опрошено 20 или 40 тысяч человек. Признали, что самый безопасный город, республика — Чеченская. Нас это не касается.

— В последнее время терактов не было?

— За год у нас не было ни одного взрыва, ни одного нападения на КПП. Когда я стал президентом в 2007 году, у нас 157 покушений на жизнь было, 52 погибших полицейских и 14 взрывов. В 2015 году у нас ни одного взрыва, ни одного покушения.

— Даже попыток не было? Предотвращенных терактов?

— Так мы работали, 19 боевиков уничтожили. Задержанные были. Но без потерь.

— Потерь среди личного состава не было?

— В боях не было. Ни один чеченский полицейский не погиб.

— Это опыт? Или изменили тактику?

— В первую очередь помощь населения и профессионализм. И, конечно, обучение.

— А что с учебным центром, который создается для обучения спецназа? Первую очередь уже сдали?

— Мы сейчас корпуса заканчиваем, некоторые галереи запускаем. В мае будут первые соревнования. Там все есть, такого центра во всей России и в других местах нет.

— Дорого?

— Нет, не дорого. Это же для безопасности жизни человека, поэтому не дорого. И финансирование по линии частных инвестиций.

— А иностранцы не просятся на обучение?

— Уже есть желающие. Даже китайцы были, казахи, люди из Канады были. Мы показали, что мы строим и какие условия будут.

— А американцы, европейцы были?

— Американцы были в Иордании, мы у них все выиграли и заняли первые места на международном чемпионате.

— То есть уровень у них не очень?

— Если бы у них уровень был. Там китайцы, Канада, Европа — 40 с чем-то государств. Россия выиграла у всех. Воспитанники тех инструкторов, которые там будут преподавать.

— А своих преподавателей для обучения кто-то хочет прислать? Вы готовы принять на обучение?

— Это международный центр, частный центр. Конечно, мы будем обучать.

— И американцев бы приняли?

— Для них нельзя счет открывать здесь или перечислять, мы запретили им. Поэтому невозможно будет оплачивать, к великому сожалению, не получится.

— Европейцев тоже нет?

— Это решение центра будет. Мы не решаем, это частный центр, не мой.

— Он строится на частные деньги?

— Частные деньги.

— Доля республики есть там?

— Нет. У нас нет возможности участвовать. С удовольствием хотели бы. Если бы министерство обороны или ФСБ, МВД участвовали, было бы хорошо.

— Деньги европейские, арабские?

— Нет, российские.

— Российские исключительно?

— Зачем нам арабские, европейские? Российские.

— Просто у вас большие связи с Ближним Востоком…

— Нет, это такой щепетильный вопрос — учебный военный центр. Мы можем строить международный университет, гостиницу, промышленный объект. А именно такой объект должен принадлежать России полностью.

— Государственных денег там нет?

— Нет. Закон позволяет. Там вся документация готова. Там уже очень много желающих из министерств и ведомств.

— Силовых?

— Да, силовики хотят свой спецназ обучать.

— МВД, ФСБ?

— Да. Много есть. Это моя мечта — открыть этот центр. Желающих много.

— Когда планируете? Когда он уже заработает и первая партия пойдет на обучение?

— Ну если так пойдет, как мы планируем, то до конца года, а если нет, в следующем году. Это десятки гектаров земли, много объектов.

— Этим можно будет гордиться?

— Россия может гордиться этим точно, я знаю, потому что в России нет такого центра. Есть горные в Краснодаре,Тульской области и еще где-то в Сибири.

Там невозможно пройти все это одновременно. Я инструкторов туда отправлял, когда готовил для преподавания. 20 человек. Два года их гонял — обмен опытом, обучал — под водой, с парашютом, в горах, на снегу. Очень трудно. И все это будет у нас.

— Экзамены сами принимали?

— Да. Со своим помощником.

— Все прошли?

— Да. После того, как мы их подготовили, все, которые там служат, где бы они ни были, даже если нет возможности в полном объеме, сами лично идут и слушают лекции. На всех наших базах профессиональная подготовка.

— Все, кто будут там преподавать, выходцы из Чечни?

— Из Москвы семь или шесть человек, остальные чеченцы.

— А сколько сейчас уже преподавателей?

— Двадцать.

— А еще будут?

— Будут. Специалистов приглашаем. Парашютное направление, подводные работы, город, самолет, поезд, автобус, вертолет. Все, что нам было нужно для наведения порядка в республике, исходя из практики, мы все делаем.

— А обучение будет платным? Дорого?

— Да, конечно. Не знаю, дорого или нет.

— Известен срок окупаемости этого проекта?

— Нет, я не смотрел. Я знаю, что там 100 процентов будут все возможности обучать и сделать из человека профессионала своего дела.

— Вы говорили о возможности создания в республике исламского банка. Вроде и договоренности есть с компанией из Арабских Эмиратов. Когда это может произойти? Вы говорили, что он может быть первым в России.

— Этим вопросом занимаются также активно в Татарстане. Там центр исламского банкинга уже открылся. Начало у нас есть, работаем. Будет хорошо, если Татарстан откроет, они наши старшие братья в плане промышленности, развития экономики. Я Рустама (президента Республики Татарстан Рустама Минниханова — ред.) ставлю всегда в пример, он такой энергичный руководитель, который везде успевает, он сегодня здесь, завтра там и вечером здесь.

Очень хорошо получается именно заниматься экономикой, мы видим, как развита промышленность и какие компании там участвуют. Они больше работали в этом направлении. Если даже они откроют, для нас это будет легко. В силу действующего законодательства у нас в России, мы не можем сейчас открыть банк, поэтому мы со всеми работаем. Правительство наше занимается, параллельно Татарстан давно и активно занимается. Мы сейчас объединим все свои усилия в одно русло и скажем, что эта необходимость для нас есть. Банковскую систему это не разрушает, наоборот, самое прозрачное и чистое направление.

— Предварительные договоренности с этой компанией из Арабских Эмиратов есть?

— Люди уже работают там. Мы по-мужски там договорились, что они готовы, у них свои идеи, решения вопросов, с нашим правительством они работают. Будем этим заниматься.

— А республика может иметь какую-то долю в этом банке?

— Нет, они могут населению помогать, давая беспроцентные кредиты. Наши банки очень сложные стали. Если ты не сильно богатый человек или компания, они на тебя внимания не обращают. Даже региональные. Либо проценты большие, либо человек пойдет в банк, посмотрит, как вы красиво здесь построили, а пользы от вас ноль, пойдет дальше. Они построены для того, чтобы получать копейки, когда люди получают зарплаты, именно этим они занимаются. Я так считаю. Единственный Сбербанк — Герман Оскарович Греф нам помогает, решает. Он сам по себе сложный человек. Ему надо все четко, конкретно, доходчиво и сто раз подтверждать. Реально единственный, кто нам в банковском деле в республике помогал и помогает.

— А он не против? Это же конкуренты.

— Каждый, когда появляется конкурент, недоволен бывает.

— Что касается зарубежных инвестиций, с какими странами сотрудничаете?

— Большинство арабских стран — Саудовская Аравия, Катар, Иран, Эмираты… С Турцией сейчас уже нет связей.

— Они больше не строят и никакого сотрудничества нет?

— Нет. С Турцией нет. Есть инвесторы из Европы, которые сейчас вкладывают в республику деньги. Из России очень много, из стран, которые перечислил.

Это не полный список.

— А с Турцией именно из-за обострения отношений?

— Да. И оттого, что я сказал правду, что Турция пожалеет за сбитый самолет. Я говорил, что у президента Турции будут проблемы внутри своей страны, а не то, что его лично Россия накажет. Одним выстрелом они лишили сотни тысяч своих граждан средств на существование. Они потеряли даже не союзника, а больше, чем союзника, в плане экономики, безопасности они потеряли очень много. Я говорю, что они пожалеют, что они так поступили. Надо было извиниться всем — и руководству Турции, и народу, если они это случайно сделали. Даже если самолет нарушил границу, что он сделал? Он не стрелял. Сколько метров нарушил? Вопросы есть даже чисто по-мусульмански. Я говорил, исходя из ситуации, которая сегодня есть и завтра может быть. Безопасность, взрывы каждый день. Экономика: 2 тысячи гостиниц или больше выставлены на продажу, потому что туристы из России не едут.

— А в Чечне много турецкий бизнес потерял?

— Нет, немного. Они вместе с чеченскими бизнесменами вкладывали. Сельское хозяйство, не такие крупные проекты.

— У Москвы и Эр-Рияда большие политические расхождения, это касается и Сирии, и других проблем на Ближнем Востоке. Такая политическая ситуация сказывается на сотрудничестве?

— Конечно, исходя из отношений с Москвой, дальше играет. Но, как и обещали, готовится делегация к нам, будет возглавлять саудовский министр.

Они изъявили желание вкладывать по линии сельского хозяйства, промышленности. Мы им свои проекты уже отправили. Идут переговоры. Как они там примут решение и что они сделают, мы не знаем. На все воля Всевышнего. Мы с голоду не помрем.

— В принципе, в последнее время отношения с Эр-Риядом лучше стали.

— Сейчас сирийский вопрос закончат. В ближайшем будущем должны закрыть. Тогда Эр-Рияду, Турции, другим государствам придется извиниться за то, что они поступали против России неправильно. И европейцы сами, которые в санкциях участвовали. Россия — это не Куба. Это великая держава, экономически сильная страна. Хотят или не хотят, они должны считаться с Россией. И нас напугать санкциями не получается. Россия, наоборот, усиливается. Они знают, что есть дух, есть культура, воспитание, это все не ушло, это осталось.

— На ваш взгляд, главное зло в мире сейчас это что? Можно какую-то страну назвать главным злом?

— Америку я назову. По-моему, за последние сто с лишним лет они 130 с чем-то раз участвовали в конфликтах, вторглись в 50 стран. Ни одно другое государство не может с этим сравниться.

— С другой стороны, следует отдать должное, это могучая держава. Сколько денег вкладывают США в оборону, не вкладывает никто в мире.

— Они не свои деньги вкладывают. Они наши деньги вкладывают. Сколько у них долг? Они умно построили систему. Это пирамида, а пирамида разрушится. И мы это скоро увидим. У них сколько мертвых городов уже?

— Вы имеет в виду индустриальные мертвые города?

— Невозможно содержать, жизни нет, люди ушли, оставили целые города.

— То есть вы будете рады, когда доллар обесценится минимально?

— Нет, у меня долларов нет. Зарплату дают в рублях, поэтому я за долларом не бегаю. Бедный человек живет в селе, он доллары не покупает. Сколько сегодня стоит доллар? Сейчас доллар в минусе. Если мы будем ждать, что будет с долларом или снимут ли с нас санкции, мы будем сдавать свои позиции.

Мы должны строить.

— Значит, у вас сбережения в рублях?

— У меня зарплата в рублях. А если бы были сбережения, то я вложил бы их сразу в республику.

— Во что бы вложили?

— Помог бы народу. Не инвестиционно, а благотворительно.

— Какие, на ваш взгляд, острые проблемы в республике, которые требуют серьезных вливаний финансовых?

— У нас особо серьезных проблем нет, мы каждый день новости видим, как снижаем безработицу, вот самая проблема у нас. Так мы в штатном режиме, у нас все вопросы решаются, как и в других регионах Российской Федерации. Таких проблемных вопросов нет.

— Если бы появилась какая-то крупная сумма, во что бы вы ее вложили?

— Если бы появилась, я сразу посмотрел бы — расчистить территорию, построить заводы, фабрики, города. Здесь очень много территорий, где стояли заводы, фабрики. Я расчистил бы. Появились бы рабочие места, современные школы, детские сады, спортивные сооружения. Если деньги появятся, где бы они ни были, мы дойдем до них, будем вкладывать в республику.

— По-вашему, когда Чечня может стать регионом-донором?

— Мы полагаем, там располагают. У нас очень хорошие перспективные проекты были с европейской частью. Санкции сломали их. Опять мы начинаем с кем-то там, опять же портятся отношения и салам алейкум. Что завтра будет, мы не знаем.

— У вас положительная динамика, за прошлый год иностранные инвестиции не сократились, а выросли на 8%, в отличие от некоторых других российских областей. Вы считаете, эта динамика будет продолжаться?

— Да, будет расти. Мы смотрим, как будут складываться отношения дальше. Мировая политика берет и трясет тебя, потом выбрасывает — и смотришь, где я сейчас упал, в каком городе, государстве. Вот так, до того потрясение бывает. Поэтому надо больше ориентироваться на ситуацию. Я уверен, что через несколько месяцев они все уладят там, у нас будет все хорошо.

— Все санкции отменят?

— Если не все, то самые главные санкции должны отменить.

— Главные — это Евросоюз?

— Да, Евросоюз.

— Думаете, через несколько месяцев могут отменить?

— Причин не вижу. В Сирии они ничего не могут, какие бы коалиции ни создавали, какая бы политика ни была — ООН или НАТО. Все, что они хотели, сделали. Они разрушили республику. Ливию разрушили — ушли. Египет — хорошо, что не дали разрушить полностью, но разрушили.

Ирак разрушили. Афганистан до сих пор убивают. Представьте, сколько лет там Советский Союз воевал, американцы. Десятки тысяч военнослужащих, спецслужб американских. Сейчас я интересуюсь — у них нет видения даже, что делать.

— У Кабула?

— 37 лет Афганистан воюет. Больше 2 миллионов людей погибло. У них человеческой жизни нет там. Потому что нет правильной политики, их используют. Я говорю: почему у тебя столько-то армий там? Сколько армий у Кабула, столько и американских. И они (США — ред) принимают решение.

Они, их советчики разрабатывают стратегию. До сих пор они не понимают, как так быстро Россия навела порядок в Чечне. Я говорю, генерал Дустум приезжал, мне его жалко даже стало. У него слезы были, он сказал: у нас 2 миллиона человек погибло. Он постарел на войне. Сколько у него взрывов было, покушений, сколько участвовал в боевых действиях. Спрашивает: как вы это сделали, почему мы не можем?

А Ливия? Там сплошные разрушения, условий нет. Действующая оппозиция, которая большую территорию контролирует, — у прокурора свои виды, у спецслужб свои виды, у председателя свои виды, у президента свои виды. И как они могут восстановить? У них хотя бы нефть. Если они объединятся, сделают одну команду, найдут одного хозяина, а не сто, они быстро смогут восстановить.

— Насколько возможна в Афганистане такая перспектива?

— Пока там американцы, нет шансов на мирную жизнь в этой стране.

— Может, войска ООН туда ввести?

— А кто ими командует? Если министра обороны в Европе назначают согласованно с Америкой. Если даже самолеты не могут вылететь, если от Америки не подписано соглашение, что она дает добро. И то же самое во всех арабских государствах и других местах, где они торгуют боевыми самолетами. Они управляют. Если американцы продают арабам технику, они говорят: это наша техника. Если покупают, говорят: это наши деньги. Такой подход, и ничего не поделаешь.

— А то, что мы вступили в ситуацию так грамотно в Сирии, изменило наши позиции?

— Наш президент удивил весь мир. Самые лучшие политологи, ученые, институты не могут догнать. Настолько у него сильная стратегия, настолько он умно работает. Настолько он уверенно принимает решения, все это просто может только одаренный человек сделать. Гений, который сидит и сам решает. Хвала Аллаху, получается правильно, это радует. Наши позиции там, как бы они ни старались, никогда не падали. Просто они преподносили так.

Сейчас президент Америки начинает говорить о Путине, что у него там пресса такая, другая, третья. Представьте — самое демократичное государство, самый демократичный президент в кавычках уничтожил несколько государств, погибли сотни тысяч людей, получает Нобелевскую премию, говорит о демократии, говорит о прессе. Просто смешно. Каждый день скандалы. Смешно.

— А вы кому дали бы Нобелевскую премию мира?

— Путину. А кто еще заслужил? Не Меркель же, не Обама.

— Кем-то еще из мировых политиков вы восхищаетесь? Кто-то нравится?

— Мне нравится наш лидер. Я им восхищаюсь.

— В чем были главные ошибки Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи?

— Они не считались ни с кем. Ни со своими, ни с чужими. Он (Каддафи) самых сильных, авторитетных людей боялся, видел в них конкурентов. Выгонял их, не давал возможности расти другим. Поэтому не было ни одного нормального человека, который до конца бы пошел за ним.

Я когда был в Ливии, почти за год до начала военных действий, мы ужинали, Каддафи собрал за стол всех африканцев, объявил себя королем всех королей. Я говорю своим: нам надо быстрее улетать отсюда, пока не началась здесь война. Если здесь скоро не будет войны, то я вообще ничего не знаю.

Я ночью улетел, на следующий день был в Москве.

Смотрел на него, он, как сказочник, роль играл. До этого я хотел встретиться с ним, пообщаться там. Казалось, он не рассчитывал, что будет война. Хотя сам говорил, что опасность есть. Он это сирийскому президенту говорил: сегодня Саддама, завтра меня, послезавтра тебя. А сам не готовился ни к чему.

Вот посмотреть на Асада — он не воин. Не выступает за перевороты, нападения. На вид он интеллигент, дипломат. А оказалось, держится там. Столько там людей задействовано, столько государств, мощь против него, а он все равно спокойно сам работает. Он оказался сильным человеком.

— Ситуация еще до нашей операции была, конечно, очень сложной.

— Но все равно он к народу выходил, встречался с военными, посещал медицинские учреждения, занимался экономикой.

— Но Сирии не хватало сильной армии.

— Это и есть проблема. Не дают им создавать сильную армию.

— Пока не пришли наши советники и не научили?

— Даже не только научили, а дух им подняли. Увидели и почувствовали, а потом начали атаковать.

— Я так понимаю, когда только наши военные туда пришли, казалось, что им больше надо было наступать, чем самим сирийцам. Потом уже, когда пошли наши бомбардировки, те воодушевились, встали и пошли.

— Я не могу говорить, как вы: бомбили, пошли. Я говорю: если у них дух появился, значит, правильные дела делали, поэтому нормально получилось там.

— А с Каддафи все-таки удалось пообщаться тет-а-тет?

— Ну, я начал говорить с ним. Король всех королей как ведет себя в сказке?

— Разочаровал?

— Ну, я реально, реально говорю, что я рад был, что я полетел туда. Я рад, что я был там и узнал ситуацию. И я сказал, что сегодня надо нам улететь. Есть 10-15 человек свидетелей. Я сказал: если здесь не будет войны, то я ничего не знаю. Обеспечение безопасности вообще никакое. Одеты никак. Я понял, что у него нет армии, он просто болтает.

— Деньги направлялись не туда?

— Ну нет, на жизнь населения, медицина какая там была. Они очень сильно народу помогали. Самая лучшая там медицина, самые лучшие условия для жизни у них были. Просто люди сами не хотели работать. Хорошие условия были, он помогал людям. Просто не было у него людей, он не ставил таких людей, которые могут делать.

— Воинов?

— Не только воинов, а даже патриотов своего народа. Если вокруг тебя все никакие, ничего не получится. Вот мое близкое окружение — они всегда были лидерами, сегодня в своих кругах, с детства на улице, по жизни они шли со своими взглядами, умели отстоять свое и дальше идти. Сложно будет с ними слабому человеку. Они будут свое говорить. Если ты никогда нигде не уступал, ты можешь чувствовать себя спокойно, послушать, выслушать мнение по тому или иному вопросу и дальше идти.

— То есть люди из вашего окружения могут вам сказать, что вы не правы?

— Нет, он не может так грубо сказать: вы не правы. Он может объяснить, что вот в этой ситуации мое мнение такое, подумай и прими решение. Я всегда прошу, чтобы они поправили меня, если я не прав. Или спросили: ты это умышленно делаешь, необходимость есть у тебя или ты не знаешь? У меня принцип в жизни: если посягнут на настоящего друга, боевого товарища, я за это строго спрошу, как и должно быть. Так что две вещи прошу: если я говорю что-то не то и вы это видите, говорите мне, поправьте меня. И за посягательство на мою жизнь, как друга, отомстите.

— Больше ничего не боитесь?

— Умереть — не от нас зависит. Получить ранения — не от нас зависит. А потерять честь… Когда ты будешь неправильно вести себя, неправильно решения принимать, вот тогда ты потеряешь честь и совесть.

— Личный вопрос — дети подрастают. Вы видите их в какой сфере? Чем бы вы хотели, чтобы они занимались?

— Все, что я хотел в жизни дать им, я им дал. Я хотел, чтобы они выучили наизусть Коран, что я с детства требовал от них. Чтобы в последующем они были счастливы — в этой и в той жизни. Мальчиков обязательно обучаем военному делу в первую очередь.

— Военачальниками видите их?

— Нет, не военными. Не начальниками. Именно в военном направлении. Для того чтобы они могли защищать свои права, обеспечить себе спокойную жизнь, они должны быть уверены в себе — в спортивном, в военном деле. А дальше как они сами решат. Пока они растут, я усиленно занимаюсь, чтобы они учились хорошо и спортом занимались. Я всегда их вожу с собой и даже на полигон отправляю, чтобы они слышали, стреляли. Я им уже взрослые вещи говорю, как мне мой отец говорил. Девочки у нас в роду никогда не работали в государственных структурах. Моя старшая дочь уже занимается модным домом Firdaws, учится, занимается, ей это интересно. Вторая дочь в школе, готовится к сдаче ЕГЭ.

— Переживаете?

— Нет. Она ученицей года стала, хорошо учится, она президент школы, очень старательная еще с детства. Когда маленькая была, стихи писала. Может петь, стихи читать. В этой четверти они все получили пятерки. Первый год они в школе в Грозном учатся. В первую четверть четыре или три четверки были.

— Как поощряете?

— Когда они еще Коран учили, я их поощрял, отправлял куда-то играть. Сейчас они взрослые — 8 лет, 9, 10, 11. У них есть расписание, им ничего не надо говорить, они знают: школа, домашнее задание, арабский, английский, спорт, танцы, футбол. Неделя распределена, они поминутно знают, какое время свободное, сколько занятий, спортзал.

— В спортзале вы вместе с ними занимаетесь?

— Редко, когда бываю. Занимаемся вместе, бывает, я смотрю. Ашура, ей четыре года, она тоже изучает Коран. У нее оценки. Если она "звездочку" получает, то ее одно пожелание мы выполняем. Хочет она к сестрам, к двоюродным сестрам, она в "Гранд-парк" поехала, играет в игровых комнатах с сестрами. Это если она "звездочку" получает. А если она получает "луну", все — дома сиди. Она знает. Вчера она за поведение получила "луну", а за чтение Корана получила пять — "звездочку". Тогда после обеда она должна исправить. Если не исправит, то салам алейкум.

— Строго вы с ней…

— Мой сын Адам с трех лет, еще нормально не говорил, начал учить Коран. Три года было, я отправил его учить Коран. Зато ему еще не было шести лет, а он уже выучил 300 листов — 600 страниц.

— А дети все в обычной школе учились?

— У нас в селе обычные школы, необычных нет.

— А институты какие-нибудь?

— Чеченский государственный университет, Нефтяной технический университет, Чеченский государственный педагогический институт.

— Хотели бы, чтобы ваши дети стали политиками?

— Я не хочу. Я буду им говорить, что это нельзя. Пусть они будут заниматься чем угодно, но я всегда говорю сейчас и буду говорить: в политику кто лезет, он неумный человек. Это очень сложно. Это большая ответственность. У нас род не такой большой, кадыровский. Пацанов с 15 до 30 лет где-то около 50. Если я буду неправильно себя вести, я буду допускать те ошибки, за которые не могу отвечать в соответствии с религией, обычаями, я их подставляю. А за закон я отвечаю. Закон меня накажет, их накажет. У нас еще неписаные законы. Подписаны Всевышним в Коране, который мы соблюдаем и будем за это свои жизни отдавать. Если я не могу за свои действия отвечать тому, кто предъявит мне обвинение, тогда я их подставляю. Если я создам такие причины, что они должны будут отвечать за меня, я подставляю. Мой дедушка мне сказал, когда я поехал туда, дедушка был в больнице. Я ему: "Меня назначили президентом, я исполняю обязанности". Он сразу сказал: "Если ты не справишься и если есть другой лучше, пусть его назначают, не тебя. Ты знаешь, какая это ответственность перед народом, перед Всевышним, перед тем, кто тебе доверил, имей в виду — ты не можешь подвести, допускать того, что нельзя". Я говорю: "Так решили все товарищи, команда, президент". — "Тогда я желаю тебе удачи. Еще раз говорю — имей это в виду". Это был мой первый разговор. Не посмотрел на меня мой дедушка. Он отвернулся, задумался и так сказал мне.

— Первому вы рассказали дедушке?

— Я, как подписали "исполняющий обязанности", сразу поехал к дедушке. Это было еще в 2007 году. Его нет сейчас, ушел из жизни, недолго жил после этого. Никто не радовался в роду. У нас такого нет, эйфории от власти нет. Мы все на земле работали, учили, преподавали Коран. Из-за этого нас сажали, выселяли, у нас в роду всегда такие были. Единственные мы, которые работали.

— На государственной службе кто-то в роду работал?

— У нас был медик, кто-то в совхозе работал. В партии никто не был у нас. Мы первые на госслужбе.

— В детстве кем мечтали стать?

— Свободным человеком. Я думал сначала — стану бизнесменом. Нет, не стану, все у него забирают. Еще маленький был. У меня всегда была мысль быть свободным человеком. А если бы мне сказали, что я буду работать, управлять, я бы этого человека презирал. Быть милиционером, госслужащим, я этого вообще не понимал.

— Ну а как не работать? Надо же обеспечивать семью.

— Как зарабатывали наши предки. Они были свободными духом людьми, единственная проблема была — они изучали религию. Из-за этого им не давали свободу. А так они жили хорошо, нормально — скот, огороды. На земле жили, всегда вкусно было, одежда была, дом неплохой. Хотя никто не работал на госслужбе. У моего дяди врожденный ДЦП был. Мой дедушка не получал пособие на него, инвалидность, пенсию. Он говорил — это подарок от Всевышнего, это испытание мне. Он никому не говорил, чтобы помогали. Он всегда лежал, я помню еще, я маленький был.

— Как ваши скакуны поживают?

— Хорошо, готовимся. В прошлом году все возможные скачки выиграли в России, в Европе, в мире сейчас кубки там.

— А самый престижный какой приз был?

— Чемпионат Европы моя лошадь выиграла, чемпионат России, Приз президента выиграла. Сейчас придумали под кого-то скачки для лошадей, рожденных в России. Я этого не понимаю. Какая разница, где она родилась. Это российская порода. Если у кого-то появилась хорошая лошадь, рожденная в России, сразу она должна участвовать. Если она английской породы, какая разница, где она родилась?

— Где держите, тренируете?

— Здесь у нас, в республике. Которые в России — всегда здесь. Есть еще и за границей.

— Разведением занимаетесь?

— Я начал за рубежом. Но если сам лично не смотришь, это очень трудно. У нас дома уже своих 15 или 18 есть.

— А дальше будете заниматься?

— Да, мы идем к тому, что у нас будет своя порода.

— А назовете как?

— Сложный вопрос. Дадим хорошее имя.

— Если оставите политику, будете заниматься разведением лошадей?

— Мы и занимаемся параллельно, чтобы легче было. Я люблю лошадей, я считаю, что красивее лошадей ничего нет в этой жизни. Смотришь и отдыхаешь, каждая по-своему красивая. Даже если они одинаковые по цвету, росту, у каждой свои черты.

— У вас сейчас разные породы или какая-то одна?

— Английская и несколько арабских, но большинство английская порода.

— А что бы еще хотелось в будущем?

— Пойти сейчас закончить две встречи и позаниматься спортом.

— Намек поняли. Спасибо вам огромное.

— Спасибо. Извините, что так. Просто у меня встреча сейчас.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 6 апреля 2016 > № 1712340 Рамзан Кадыров

От кого больше пахнет газом?

Что и как делят НОВАТЭК с «Газпромом»

Николай Вардуль

Как это ни удивительно, но скоро «Газпром» уже нельзя будет назвать российской газовой монополией. Ему все чувствительнее наступает на пятки конкурент — частный НОВАТЭК Леонида Михельсона. Это происходит не только на внутреннем, но и на внешнем рынке, где, казалось бы, позиции «Газпрома» непоколебимо защищены законом, гарантирующим ему монополию поставок. В прямом смысле. Но сначала НОВАТЭК накапливал портфель экспортных поставок сжиженного газа (в прогазпромовском законе речь идет только о природном газе), потом выяснилось, что и природный газ настолько летуч, что находит щели в любом законе.

Кто чей посредник?

Во второй половине марта в российских СМИ появилась информация о весьма экстравагантном предложении НОВАТЭКа. Его суть — расширить свой экспортный потенциал применительно к природному газу, но при этом без формального нарушения российского законодательства.

Цель достигается четырьмя действиями. Действие первое. «Арктикгаз» (совместное предприятие НОВАТЭКа и «Газпром нефти») продает «Газпром экспорту» 3,1 млрд кубометров газа по цене экспортного нэтбэка (конечная цена продажи газа минус транспортные расходы). Действие второе. «Газпром экспорт» в точном соответствии с законодательством экспортирует свой газ в Европу по газпромовской же трубе. Действие третье. Покупателем нефти на европейском конце трубы выступает Novatek Gas & Power (NGP). Действие четвертое. NGP перепродает газ своим европейским клиентам.

Изящно. И все получают свое. Экспортируемый газ «Арктикгаза» принадлежит и НОВАТЭКУ, и «Газпром нефти», они и делят экспортную цену. Посредником выступает «Газпром экспорт». Выигрыш НОВАТЭКа в том, что по отношению к конечным потребителям экспортер именно он в лице NGP. Самым крупным покупателем газа у NGP (2 млрд кубометров в год) является давний партнер компания EnBW, остальной объем продается по прочим среднесрочным и краткосрочным контрактам.

Владимир Путин, у которого, как написали «Ведомости», Леонид Михельсон просил добро на описанную многоходовку, поручил Минэнерго и «Газпрому» представить свои позиции.

Глава Минэнерго Александр Новак, по данным РИА «Новости», направил свое заключение в администрацию президента РФ 18 февраля и высказался положительно об идее НОВАТЭКа. «Доходы, возникающие от реализации дополнительных объемов газа на экспорт по экспортным ценам, по сравнению с реализацией этих объемов на внутреннем рынке по внутренним ценам распределятся между „Газпромом“ и „Арктикгазом“ в соответствии с коммерческими договоренностями путем регулирования скидки к внутренней цене на газ, реализуемой на внутреннем рынке „Арктикгазом“. При этом цена регулируемого в рамках договоренностей не превысит соответствующий регулируемый государством уровень цен на газ», — говорится в письме Новака.

Глава «Газпрома» Алексей Миллер в свою очередь, как и следовало ожидать, выступил резко против инициативы НОВАТЭКа, его ответ президенту излагает РБК. Суть претензий «Газпрома» в том, что, сформировав экспортный пакет в 3,1 млрд кубометров, НОВАТЭК часть газа закупает на так сказать вторичном рынке. В письме Путину Миллер указывает, что трейдер НОВАТЭКа приобретает газ, в частности, у немецкой компании E.On, которая в свою очередь покупает его у «Газпрома». Если будет разрешен экспорт газа «Арктикгаза», то «Газпром» потеряет клиента, закупающего свыше 2 млрд кубометров, а также появится брешь в едином экспортном канале, которой «непременно воспользуются другие участники рынка из числа независимых производителей газа».

Александр Новак в своем письме президенту согласен с тем, что НОВАТЭК перепродает газпромовский газ (этого не отрицает и сам НОВАТЭК), но вывод министра энергетики из этого факта совсем другой. Новак ссылается на данные НОВАТЭКа: доля газпромовского газа в экспортном портфеле Novatek Gas & Power составляет 700 млн кубов в год. А это значит, что при текущем уровне цен (около 170 долл. за тысячу кубометров) объем дополнительных поступлений в бюджетную систему РФ от уплаты экспортной пошлины за дополнительно экспортированные объемы газа (2,4 млрд кубометров) составит порядка 9,4 млрд руб.

Позиции сторон ясны. Решать, как обычно, будет Кремль. 21 марта пресс-секретарь президента Дмитрий Песков на просьбу прокомментировать информацию СМИ о письме главы «Газпрома» Алексея Миллера на имя президента РФ Владимира Путина с просьбой недопущения разрешения экспорта трубного газа НОВАТЭКу ответил так: «По-прежнему не комментируем служебную переписку. Каких-либо решений не принималось, соответственно в публичной плоскости пока нечего обсуждать». Никаких отдельных совещаний на эту тему, по словам Пескова, пока также не запланировано.

Что ж, подождем. А пока невредно просто заняться арифметикой. Если НОВАТЭК перепродает газ, ранее купленный компанией E.On у «Газпрома», и при этом расплачивается с «Газпром экспортом» по экспортной цене, то в чем проигрыш «Газпрома»? Какого клиента он теряет? Где брешь в едином экспортном канале? Вряд ли речь идет о цене экспортного нэтбэка.

Вопрос в другом. НОВАТЭК находит в Европе тех покупателей, которых по тем или иным причинам не нашел «Газпром». И дело не в том, что «Газпром» плохо их искал, он мог тщательно прошерстить рынок. Суть в том, что европейские потребители газа просто не хотят иметь дела с «Газпромом». А это беда не только самого «Газпрома». Вот это действительно брешь, которой и в самом деле воспользуются и уже активно пользуются конкуренты «Газпрома», прежде всего зарубежные. Так что в российских интересах, чтобы брешь была заполнена российской компанией и российским газом, а кому он принадлежал изначально, уже другой вопрос.

Битва на Ямале

Борьба между НОВАТЭКом и «Газпромом» разворачивается, конечно, и в родных пенатах. Самое актуальное подтверждение — подготовка к аукциону, который Минприроды планирует провести 12 апреля 2016 г. На продажу выставляется Няхартинский участок недр в ЯНАО. Площадь 2, 755 тыс. км2. Он расположен на территории ЯНАО и частично в Тазовской губе на шельфе Карского моря.

По состоянию на 1 января 2015 г. в пределах участка недр запасы составляют по категории С3 углеводородного сырья: извлекаемые ресурсы нефти — 8,931 млн т, ресурсы газа — 104,257 млрд м3, извлекаемые ресурсы газового конденсата — 9,708 млн т. Прогнозные ресурсы: извлекаемые ресурсы нефти — 25,8 млн т (по категории Д1) и 16,5 млн т (по категории Д2). Ресурсы газа — 67 млрд м3 (по категории Д1) и 43,8 млрд м3 (по категории Д2), извлекаемые ресурсы конденсата — 7,5 млн т (по категории Д1) и 4,1 млн т (по категории Д2).

Запасы участка по категории C3 составляют 8,9 млн тонн нефти и 104,3 млрд кубометров газа.

18 марта 2016 г. закончился срок, до которого компании оплачивали задатки за участие в аукционе. Участники определились: «Роснефть», «Газпром нефть», «Газпромнефть-Ангара».

Аукцион обещает быть боевым. Недаром «Газпром» и НОВАТЭК выдвинули не по одному участнику. Для НОВАТЭКа приобретение участка чрезвычайно важно. В октябре 2014 г. правительство РФ предоставило право экспорта СПГ трем компаниям группы НОВАТЭК: Арктик СПГ 1, 2 и 3. Им принадлежат лицензии на Геофизическое и Салмановское (Утреннее) месторождения, а также Северо-Обский лицензионный участок недр. Кроме того, лицензию на Трехбугорный участок с прогнозными ресурсами более 1 трлн м3 газа за 435 млн руб. НОВАТЭК получил 19 февраля 2015 г. В январе 2015 г. НОВАТЭК открыл новое Харбейское нефтегазоконденсатное месторождение (НГКМ) на Северо-Русском лицензионном участке недр в Ямало-Ненецком автономном округе.

Так что ЯМАО уже давно не вотчина исключительно «Газпрома».

Знакомьтесь: Леонид Михельсон

Как известно, именно Леонид Михельсон, хозяин НОВАТЭКа, 60-летний миллиардер, возглавил в 2016 г. список самых богатых людей России, по версии журнала «Forbes». В кризисный год объем ресурсов, находящихся под его контролем, не сократился, а вырос на внушительные $3 млрд, составив $14,4 млрд.

Так кто же он такой? В истории успеха любого человека есть решающие ступени. Первая такая ступень для Леонида Михельсона была совершенно естественной. Его отец возглавлял трест «Куйбышевтрубопроводстрой», это в значительной мере предопределило специальность и вообще будущее сына. В 1977 г. он окончил Куйбышевский инженерно-строительный институт по специальности инженер-строитель и отправился в Ханты-Мансийский автономный округ Тюменской области на строительство первой нитки легендарного газопровода Уренгой — Помары — Ужгород. Леонид Михельсон работал прорабом на сооружении его первой ветки Уренгой — Челябинск. Так что он самый настоящий трубный газовик с «северами» за плечами.

Еще в советские времена ему удалось сделать блестящую карьеру — в 1987 г. он стал во главе того самого треста «Куйбышевтрубопроводстрой», которым в свое время руководил его отец. Трудовая династия. Что тоже в почете у газовиков.

Потом наступила перестройка, и Леонид Михельсон в полной мере проявил качества настоящего предпринимателя. В 1991 г. под его руководством «Куйбышевтрубопроводстрой» первым в регионе прошел процесс акционирования и стал частным акционерным обществом, получив название «Самарское народное предприятие «Нова». Именно оно и стало фундаментом, на котором впоследствии выросла компания НОВАТЭК, председателем правления и главным владельцем которой является Леонид Михельсон.

Но есть в его биографии и еще одна важная ступень, без которой трудно найти ответ на ключевой вопрос: как пусть талантливый предприниматель и потомственный строитель газовых трубопроводов сумел не только бросить вызов «Газпрому», но и преуспеть в конкурентной борьбе с этим гигантом. Эта ступень — партнерство с Геннадием Тимченко, главой и совладельцем крупнейшего нефтяного трейдера Gunvor, вхожего, как утверждают СМИ, что подтверждает его попадание в список лиц, оказавшихся под персональными санкциями, в близкий круг президента Владимира Путина. Первое следствие этого партнерства, как пишет издание «Версия», НОВАТЭК перестал испытывать затруднения в средствах и резко пошел в гору. В 2011 г. компания стала стратегическим партнером французской Total, которая купила пакет акций НОВАТЭКа. В 2012 г. НОВАТЭК пробил первую брешь в экспортной монополии «Газпрома», заключив контракт с немецкой фирмой EnBW на поставку 2 млрд кубометров газа. Санкции против Тимченко (владеет 23% акций НОВАТЭКа через компанию Volga Group, свою долю в Gunvor в марте 2014 г. продал Торбьорну Торнквисту) не миновали и сам НОВАТЭК, который оказался в санкционном списке США. Но зато НОВАТЭКу обещаны 150 млрд руб. из Фонда национального благосостояния на строительство завода по сжижению природного газа на Ямале.

Так что в продвижении Леонида Михельсона на первое место среди богатейших людей России ничего странно-случайного нет. Как и в превращении его НОВАТЭКа во все более мощного конкурента «Газпрома».

Россия. Евросоюз > Нефть, газ, уголь > fingazeta.ru, 2 апреля 2016 > № 1964493 Николай Вардуль

Бывший посол Ватикана в России и Узбекистане (апостольский нунций) архиепископ Иван Юркович в феврале был назначен постоянным представителем Святого престола при структурах ООН в Женеве и Всемирной торговой организации. Перед отъездом из Москвы ватиканский дипломат рассказал в интервью РИА Новости о том, чем он будет заниматься в Женеве, о миссии католической церкви в России и стремлении к укреплению отношений с Русской православной церковью. Беседовал Виктор Хруль.

- Ваше Высокопреосвященство, мы с вами беседуем перед Пасхой. Как вы обычно праздновали Воскресение Христово в детстве на родине?

— Я покинул дом в Словении 36 лет назад, и все это время прожил за рубежом. Многое переменилось за эти десятилетия, и я много раз оказывался "обращенным" в культуру страны, предоставившей мне гостеприимство. Мои воспоминания прежде всего связаны с родителями, делавшими все для того, чтобы религиозные праздники становились важными событиями для нас, детей. Я жил в обычной трудовой семье, и все делалось очень просто, но с торжественностью и полным погружением. Радостно видеть, что эти традиции сохранились в семьях моих брата и сестры и передаются следующим поколениям. К праздничной атмосфере дома прибавлялось активное участие в приходской жизни, то есть мы жили в двойном доме — материнском и духовном.

Я уверен, что величайшей задачей для Церкви является создание духовной атмосферы в семьях. Это особенно важно для крупных городов, в которых так легко, всегда будучи на людях, оставаться духовным сиротой, без поддержки религиозной общины.

- Как готовитесь к последней Пасхе в Москве, если будете ее отмечать здесь? Какой подарок вы хотели бы получить на Пасху?

– Это пасхальное время я постараюсь прожить более частным образом, завершая необходимые дела перед отъездом в Женеву. Что касается подарков, то я получил их множество и надеюсь, что они помогут сохранить воспоминания о моем служении в России.

- Поздравляем вас с новым назначением. Хотелось бы объяснить читателям, чем конкретно вы будете заниматься после отъезда из Москвы.

— В период работы в государственном секретариате Святого престола я отвечал за взаимодействие с Организацией по безопасности и сотрудничеству в Европе и за эти шесть лет накопил определенный опыт работы в многосторонней дипломатии. Сейчас, через 15 лет, он мне поможет в Женеве, самом большом центре международной дипломатии после Нью-Йорка.

Святой престол считает важным заметное присутствие в сфере многосторонней дипломатии в том числе и потому, что она является форумом, на котором решаются вопросы большой важности для современного мира. Более всего Святой престол заинтересован тематикой, связанной с правами человека, хотя есть и иные достаточно важные вопросы. Особую озабоченность вызывает возникновение массовой миграции и проблемы беженцев. В Женеве также располагаются другие организации, в работе которых Святой престол заинтересованно участвует, — это касается вопросов труда, разоружения, интеллектуальной собственности и других. Миссии Святого престола содействует достаточно значительная группа сотрудников, в основном мирян, экспертов в сфере международного права и в других областях.

- А что вам особенно запомнилось во время служения в России? Какие вещи из России вы заберете с собой в Женеву?

— Для всех дипломатов Москва — место особенное, одно из самых престижных и приносящих большое профессиональное удовлетворение. Я прожил в этой столице девять лет и, естественно, увезу с собой много воспоминаний как из первого постсоветского периода (1992-1996), так и из только что завершившегося (2011-2016). Они, конечно, весьма различаются по ощущениям, но от этого не перестают быть ценными для моей жизни. А самым драгоценным навсегда останется все, связанное с исторической встречей между святым отцом папой Франциском и святейшим патриархом Кириллом.

- Одна из задач нунция — содействовать развитию поместной церкви. А какова, на ваш взгляд, миссия Католической церкви в России?

— Католическая община в России является частью российского общества и всегда должна находить свое место в духовном, культурном и общественном контексте. Это, конечно, непростая задача, но достижимая — с течением времени, с появлением новых поколений со своими надеждами и приоритетами. Только находясь в живом диалоге с обществом, Церковь сможет осознать свою духовную миссию. Думаю, что направление этому диалогу — как на уровне простых верующих, так и на уровне институциональном — особым образом указывает встреча в Гаване. Конечно, одной из важнейших задач для католической церкви остается углубление в русский духовный контекст, то есть более глубокое понимание православной традиции и духовности.

Лично я очень удовлетворен тем, что этот диалог с русской духовностью постоянно ведется и воспринимается как незаменимый путь в поисках нашего места в российском обществе. Полагаю, мы должны продолжать это движение, сохраняя спокойствие и христианскую открытость.

- Когда станет известно имя вашего преемника на посту Апостольского нунция в Москве? Что вы ему пожелаете?

— Надеюсь, что имя моего преемника станет известно скоро, но существуют очень точные дипломатические процедуры, которые занимают определенное время при смене главы миссии. Я пожелал бы ему хорошо пройти через этот исторический период, делая все возможное для возрастания уровня отношений между двумя церквами в этой новой атмосфере. Ему предстоит также повседневная работа — находиться рядом с нашей католической общиной, посещать множество мест, быть инструментом продвижения межхристианского единства. Особенно я пожелал бы ему искать дружбы с иерархами Русской православной церкви, которые стали и для меня источником подлинного понимания того, что являет православие русскому обществу, а также его потенциала для блага всего современного мира.

- Журналисты отмечают вашу открытость и общительность. А как вы оцениваете местных журналистов, в частности качество освещения религиозной жизни в российских СМИ?

— Средства массовой коммуникации несут драгоценное служение, и я хотел поблагодарить всех за внимание к католической церкви, институту папства, а также к нашей дипломатической миссии в Москве. С помощью их информации и суждений мы вступаем в контакт с российским обществом. И это весьма важно для общин меньшинства, к которым относится и католическая община, возможности которых ограниченны и часто зависят от того, что о них говорят. Поэтому я и благодарен за интерес к нашей церкви, за усилия в понимании наших особенностей, за включение этой информации в российский культурный и социальный контекст.

- Слова, сказанные при расставании, обычно имеют особый вес. Прощальные слова опытного дипломата также могут оказаться очень важными для людей, которые читают это интервью.

– Одна мысль сопровождает меня в эти дни — как, впрочем, и прежде: каждая серьезная перемена должна восприниматься как возможность нового начала. Именно это помогает сохранять память как момент включения в наследие прошлого. И помогает преодолевать грусть, неизбежную при расставании.

Ватикан. Узбекистан. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 26 марта 2016 > № 1700453 Иван Юркович

Историческая встреча патриарха Кирилла и папы римского Франциска в Гаване, на которой предстоятели двух крупнейших христианских церквей договорились совместно противостоять вызовам современной цивилизации, вызвала много разговоров и обсуждений, пробудив в том числе интерес к западной христианской мысли. О том, чем европейская религиозная традиция может быть полезна православным верующим, о проблемах духовного наставничества в современной Церкви, о подлинном благочестии и о том, почему православные и католики никогда не соединятся, в интервью РИА Новости рассказал автор русского перевода книги "Об истинном христианстве" немецкого богослова XVI века Иоганна Арндта, настоятель церкви в честь иконы Божией Матери "Знамение" подворья московского Свято-Данилова монастыря в селе Долматово, катехизатор, миссионер и публицист игумен Петр Мещеринов. Беседовал Алексей Михеев.

- Отец Петр, вы готовите к изданию перевод книги Иоганна Арндта "Об истинном христианстве". В чем новизна вашего труда и издавались ли раньше переводы работ этого автора в России?

— В России, начиная с 1735 года, эта книга переводилась несколько раз. Я взял за основу последний русский перевод 1906 года, поэтому нельзя сказать, что мой перевод совсем новый. Это редакция перевода, правда, значительная — я восстановил все купюры, очень много было заново переведено.

- Ваш труд был продиктован личным интересом или необходимостью?

— Дело в том, что эта книга занимала очень важное место в русской культуре, в русской церковной жизни на протяжении всего синодального периода. Она постоянно переводилась, переиздавалась — таким образом, мы с издательством просто возрождаем традиции. Ну и лично мне это, конечно, очень интересно.

- Для какой аудитории предназначается эта книга?

— Эта книга, если можно так сказать, обнимает собой все духовные возрасты. В ней может найти ответ на свои вопросы и новоначальный христианин, и, главное, уже повзрослевший, выросший. А это важно, потому что для новоначальных литературы много, а тем, кто сталкивается с более зрелыми проблемами в своей духовной жизни, зачастую ответы найти трудно. Книга Арндта этот пробел восполняет — я думаю, не случайно она была столь популярной. В Европе она выдержала просто неисчислимое количество изданий — она вышла впервые в 1605 году и массовым порядком издавалась в Германии до 1930-х годов, до гитлеровского режима. Она и сейчас переиздается. Конечно, времена изменились, но если 400 лет книга постоянно переиздается, читается, сам этот факт говорит о том, что в ней что-то есть, что-то людей привлекает. И мне хотелось, чтобы и русский читатель нашел в этой книге какую-то пользу.

- Это богословский трактат или художественное произведение?

— Нет, это не систематическая книга. Я бы вообще назвал "Об истинном христианстве" некоей поэмой о духовной жизни. Арндт пишет не трактат, когда одно вытекает из другого. Книга возникла из контекста: тогдашнее положение лютеранской церкви описывается в науке как кризис благочестия — весь акцент был направлен на чистоту учения, и благочестие от этого страдало. И Арндт — самый яркий представитель того направления, которое восстанавливало в правах благочестие. Причем благочестие традиционное, церковное: внутреннюю, мистическую — в церковном смысле слова — жизнь во Христе.

- Но насколько она интересна для русского читателя? Ведь духовный опыт западных христианских авторов резко отличается от православного.

— Меня некоторые православные спрашивали: "А зачем нам Арндт, когда у нас есть святые отцы?" Но здесь речь идет о книге, которая в Российской империи дозволялась цензурой и рекомендовалась к чтению Министерством народного просвещения. Святитель Тихон Задонский, преподобный Макарий Глухарев ценили и любили эту книгу. Ей награждали семинаристов, хорошо окончивших курс. Даже святитель Игнатий Брянчанинов ее не ругал — Фому Кемпийского ругал, а Арндта нет. Это о многом говорит.

- Чем же она может быть полезна в духовном плане?

— Видите ли, Арндт большое место уделяет искушениям и разного рода испытаниям, с которыми христианин сталкивается в более-менее взрослом своем состоянии. Этого в нашей православной литературе нет. А Арндт это подробно, с немецкой обстоятельностью расписывает глава за главой — как вести себя человеку, какие места Писания читать, как ему с этим справляться. Это очень важно и ценно.

- А разве не описан подобный опыт у православных богословов? Ведь сейчас издается очень много книг на тему искушений и борьбы с ними.

— К сожалению, у нас не очень развита церковная педагогика: мы имеем опыт начального воцерковления, и вся наша церковная жизнь сводится по большому счету к тому, что мы этот опыт постоянно тиражируем и воспроизводим. Но Евангелие и вообще то, как устроена Церковь, говорит о том, что жизнь человека во Христе — это постоянное возрастание. Сам Господь говорит про закваску, про дерево, которое вырастает из малого зернышка. Вот такой пастырской методологии возрастания, каких-то важных педагогических вещей для взрослых христиан у нас нет — я имею в виду общей методологии. В частном-то порядке люди что-то для себя находят. Вот этот пробел и восполняет Арндт.

- Но в протестантизме пастырский аспект тоже достаточно субъективный. Сможет ли Арндт обогатить наш опыт?

— Вообще, смысл пастырской педагогики должен заключаться в том, чтобы она могла дать систематизированное обобщение опыта духовной жизни для разных возрастов христиан. Знаете, как в школе — есть методички, по которым учат в первом классе, а есть методички для десятого. У нас этих методичек нет. А западное христианство, в том числе ранние протестанты, которыми я занимаюсь, действительно, на мой взгляд, способны этот пробел восполнить — естественно, не при бездумном к ним подходе. У них как раз эти методички есть. В православии, я считаю, достаточно внутренних сил, чтобы творчески все это переработать, как это было в первые века христианства. Как крестные ходы появились? Православные их заимствовали у ариан. Вообще, отцы церкви совершенно не боялись перенимать полезный опыт даже и у язычников и таким образом воцерковили весь тогдашний мир.

С этой точки зрения мне кажется, что и книга Арндта может быть очень важна — на вырост, если можно так сказать. Да, читать ее тяжело, это, как мы уже говорили, достаточно бессистемная толстая книга, написанная к тому же довольно вязким языком. Но людям, которые сталкиваются с отсутствием педагогики на более-менее взрослом уровне своей церковной жизни, она, несомненно, поможет.

- Получается, в православной традиции не сложилось самостоятельной пастырской педагогики? Почему? А как же многочисленные пособия для начинающего прихожанина, святоотеческие сборники с советами, как ему "духовно трудиться и возрастать"?

— Ну, вы знаете, трудиться-то можно и зря. Даже апостол Павел писал, что тот, кто незаконно подвизается, не увенчивается. Можно растратить жизнь на страшное какое-то напряжение, поститься, из церкви не вылезать, а христианином настоящим так и не стать. Вы спрашиваете, почему не сложилось? Это очень сложный вопрос. У меня нет возможности одному на него ответить, здесь нужно соборное мнение, свободное обсуждение всех этих проблем.

- Но у вас же наверняка есть свое объяснение?

— Мое объяснение историческое: мы страна догоняющего развития, в том числе и в богословии. Только к началу XX века в России начала созревать самостоятельная богословская наука. А насадили ее насильственными методами Петр I с Феофаном Прокоповичем. В музыке, искусстве, литературе золотой век в России — XIX. И все равно он вторичен по сравнению с XVI, XV, XIV, XII веками в Европе. Первые университеты там появились в XII веке, а у нас — в XVIII. Я совсем не хочу сказать, что мы какие-то плохие и убогие, но это просто факт — что мы догоняющая страна. Это осознавали и Петр I, и Екатерина II, которые созидали действительно великую страну. Как созидали? Прежде всего добивались, чтобы русские люди смиренно учились. И это очень быстро происходило.

И в этом контексте, я считаю, у нас сильно недооценен, да и не изучен именно XVIII век — то самое открытое окно, прорубленное Петром. Это был действительно век интеграции с Европой. И все то, чем мы гордимся, когда называем Россию великой державой, которой она на самом деле стала в XIX веке, — это плоды ее европеизации.

Сейчас многие говорят, что в это окно, распахнутое в Европу, хлынуло невесть что. Да, разумеется, как и во всех великих исторических поворотах здесь было и хорошее, и плохое. Но спрашивается, если мы видим и усваиваем только плохое, то где же наш православный иммунитет? Мы же гордимся своей историей, тем, что мы взрослая нация, нам больше тысячи лет, а тут — окно открыли, и нас смыло? Вот это как раз очень детское рассуждение. Если бы не это окно в Европу, то не только не было бы того, чем мы сейчас гордимся как великой державой, со всеми ее завоеваниями и с великой культурой, но и самой России, может быть, и не было.

Конечно, везде и всегда есть и плюсы и минусы — но куда без них? Вот, скажем, фигура Феофана Прокоповича — человек неприятный, можно к нему лично предъявить много претензий, в том числе и нравственных, но в качестве церковно-государственного деятеля он насадил систему духовного образования, без которой не было бы ни святителя Феофана, ни святителя Филарета Московского, ни русской церковной науки… Так бы и стояли, как Павел Алеппский описывает, по двенадцать часов в церкви и занимались обрядовым благочестием. А жизнь шла бы своим чередом: шведы пришли бы с Запада с современным вооружением, флот чей-нибудь… ну и так далее.

В Евангелии говорится: по плодам узнаете их. А плоды приобщения к общехристианской западной культуре были таковы, что к началу XX века Россия оставаясь православной и самостоятельной, становилась великой во многих отношениях страной. Я думаю, если бы она нормально развивалась и дальше тем же путем, это была бы лучшая страна Европы, а может, и всего христианского мира.

- Не опасаетесь критики? Ведь еще упомянутый вами Игнатий Брянчанинов писал, что видит в трудах западных богословов разницу во взглядах, а в трудах православных отцов Церкви — удивительное единообразие.

— Единообразие — в тюрьме, а в живой жизни его нет. Бог дает людям разные таланты — одному бизнесом заниматься, другому книжки писать, третьему, скажем, патологоанатомом становиться… Так и в духовной жизни: есть рамки, заданные Евангелием и учением Церкви, и есть живые люди с разным и очень широким восприятием христианства. Я не говорю здесь о догматических расхождениях — это совсем другая сфера. Но любой человек, которому довелось столкнуться с западным христианским миром, если только он изначально не настроен по-фарисейски, не может не свидетельствовать: и там есть люди — живые и разные люди, — которые живут духом Христовым. Отрицать это — значит впадать в грех хулы на Духа Святого. А догматическими противоречиями пусть занимаются богословские комиссии, общеправославные соборы и т.п.

Это не значит, что нам тут же нужно кинуться в интеркоммунион. Нет, расхождения останутся, и до самых последних времен, конечно, никто ни с кем не соединится. Но пусть хотя бы отношения будут человеческие, христианские.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 25 марта 2016 > № 1699715 Петр Мещеринов

«Привязка цены СПГ к нефтяной цене неправомерна»

О будущем производства сжиженного природного газа в России, рынках сбыта и перспективах газовой отрасли президент Союза нефтегазопромышленников России Геннадий Шмаль рассказал в интервью Gudok.ru в кулуарах «СПГ-конгресса»

- Некоторые эксперты полагают, что при нынешней цене на нефть (40-42 доллара за баррель) реализация ряда проектов СПГ невозможна. Такие проекты реализуются только при стоимости нефти не ниже 60 долларов за баррель. Как считаете Вы, все ли заявленные крупнотоннажные СПГ-проекты будут реализованы в полном объеме?

- Я считаю, что реальны все, но надо смотреть и считать, исходя из конкретной ситуации, любой проект за один день не реализуешь. Поэтому опираться на сегодняшнюю цену на нефть неправомерно и неправильно. Я убежден, что к концу 2016 года она будет больше, чем 50 долларов, а через пару лет она вернется к своей справедливой цене, а таковой я считаю 80 долларов за «бочку». Поэтому здесь надо исходить из того, что пройдет какое-то время для реализации проекта, а это минимум пять лет. А за пять лет, как говорится, «либо шах помрет, либо ишак сдохнет» – так и здесь.

Кроме того, я считаю, что привязка газа к цене на нефть – это тоже неправомерное дело. Было время, когда газ занимал очень небольшую долю на мировом рынке, нефть была главной. Тогда создали нефтяную биржу, а биржу газа нет. Сегодня газ подравнялся по объему с нефтью, в мире добывают 4 с небольшим миллиарда тонн нефти, а по газу где-то 3, 5 трлн кубов, ну это примерно близко. Нужна отдельная биржа по газу, причем было бы правильно, если бы она была и у нас, в Петербурге или в Салехарде, там, где добывается этот газ. И уже газ должен был бы котироваться самостоятельно, без всякой привязки к нефтяной цене. Что касается СПГ, то привязка к нефтяной цене вообще неправомерна, сегодня это самостоятельный товар.

- Каково, на Ваш взгляд, будущее рынка сжиженного природного газа в РФ?

- Что касается проектов, то все нужно внимательно считать, исходя из ситуации, которая может быть. Прогнозы делать сложно, но при определенных условиях возможно. Потом, что нам мешает развивать внутренний рынок, используя этот СПГ как сырье для производства химической продукции и так далее? Тогда мы сами могли бы определять цену, которая была бы приемлемой для рентабельности тех или иных проектов.

Например, по развитию рынка газомоторного топлива принят ряд решений по вопросам экологи и вопросам экономии, но пока ничего не делается в этом отношении. У нас есть несколько регионов, в том числе Башкирия, где много занимаются вопросами, связанными с использованием компримированного газа, и построены автомобильные газовые наполнительные компрессорные станции (АГНКС) соответствующие, достаточно много. Но таких районов у нас, к сожалению, в стране мало.

Если посмотреть, допустим, на Пакистан – не самая передовая страна, но там 2 миллиона машин «бегает» на газе. А у нас 100 тысяч на всю страну. Это одно из направлений, которые можно и нужно развивать. Мы недавно обсуждали бункерное топливо, в том числе обсуждалось использование СПГ в качестве бункеровки для морских судов, которые ходят по Балтийскому морю, чтобы снизить вредные выбросы. По-моему, с будущего года на Балтике вообще запрещено использовать мазут и другие виды топлива, которые имеют большое содержание серы. А с 2021 года и по Каспию будет такое решение. Вот куда можно и нужно направить наши усилия по бункеровке СПГ.

Вот, например, Кирилл Лятс (генеральный директор СПГ «Горская» - прим. ред.) строит завод в Ленинградской области как раз для бункеровки судов. «Газпром», наверное, это тоже мог бы делать. Вопрос даже такой – газификация Калининградской области, которая является определенным анклавом, который зависит то от Литвы, то еще от кого-то. А зачем? Ведь можно поставить небольшой завод по сжижению газа и доставлять СПГ в Калининград газовозами и снять все проблемы. Надо больше внимания уделить нашему собственному государству и возможностям использования СПГ для внутреннего потребления.

- Сегодня говорят в основном о возможностях экспорта СПГ. Какие из тех проектов, которые планируют реализовать в ближайшее время или тех, что уже реализуются, могли бы быть ориентированы на внутренний рынок? В чем Вы видите препятствия?

- На сегодняшний день у нас в стране разработана технология малотоннажного производства СПГ мощностью от 1 до 10 тонн в час. Это делает завод в Балашихе, который занимается производством различного оборудования.

В Якутии огромные месторождения на 2 трлн кубов газа, строят «Силу Сибири» и так далее. Но для этого необходима политическая воля и соответствующая команда. Этим надо заниматься, потому что нет таких заводов пока, есть технологии. А для того, чтобы их построить, нужны деньги, нужна инфраструктура. Например, в Тикси (город в Якутии за Полярным кругом – прим. ред), который обеспечивается «северным завозом», можно доставлять СПГ. Поэтому, конечно, нужна четкая государственная программа, связанная с внутренними проблемами, о которых мы говорили.

Мария Платонова

Россия > Нефть, газ, уголь > gudok.ru, 18 марта 2016 > № 1716915 Геннадий Шмаль

В четверг Владимир Путин в Екатерининском зале Кремля вручил президенту Федерации еврейских общин России (ФЕОР) раввину Александру Бороде орден Дружбы за "достигнутые трудовые успехи, активную общественную деятельность и многолетнюю добросовестную работу". Награжденный рассказал РИА Новости о важности межрелигиозного диалога для противостояния терроризму, о возможности встречи лидеров ФЕОР с папой римским Франциском, о ситуации на Ближнем Востоке и мигрантах в Европе, а также о новых молодежных инициативах российских еврейских общин. Беседовал Виктор Хруль.

- Александр Моисеевич, поздравляем вас с награждением орденом Дружбы. Именно о дружбе и будут главным образом наши вопросы. Встреча папы Франциска и патриарха Кирилла в Гаване показала важность диалога духовных лидеров во имя мирного урегулирования кризисов. После недавнего посещения понтификом римской синагоги возможна ли встреча с ним руководства ФЕОР? Если да, то когда она могла бы состояться и каков был бы круг обсуждаемых вопросов?

— В ближайшее время встреча с понтификом не планируется, но если ее и организовывать, то только на нейтральной территории, ведь по религиозным соображениям мы не можем посетить Ватикан — евреям запрещено посещать культовые места иных религий. Безусловно, такая встреча будет полезна, но, к сожалению, стоит признать, что она не окажет кардинального влияния ни на политическую, ни на гуманитарную ситуацию в мире.

Очень важно, что недавно, в январе, папа римский посетил главную синагогу Рима. Это, безусловно, следует расценивать как глубокую и очень позитивную перемену в отношениях между иудеями и католиками в последние десятилетия. Начал этот процесс папа Иоанн Павел II, и мы искренне рады, что его почин продолжен нынешним главой католической церкви.

Потенциальными темами диалога в первую очередь могли бы стать укрепление морали и нравственности в мире, общий призыв к миру и прекращению насилия. Но скажем честно: встреча с понтификом важна, но совершенно недостаточна для того, чтобы наступили серьезные перемены к лучшему в этих вопросах. Здесь необходимо услышать голос идеологов мусульманского мира, религиозных деятелей-мусульман самого высокого уровня. И их голос сейчас даже в чем-то важнее, чем голос духовных лидеров христианства и иудаизма.

- Католики по просьбе раввинов недавно изменили текст молитвы об иудеях, которая читается в страстную пятницу. Как вы оцениваете эти изменения?

— Очень позитивно. То, что из текста молитв в 2008 году исключили идею о "слепоте" евреев и призыв к тому, чтобы "Господь наш Бог снял пелену с их сердца", сам факт того, что текст был изменен, говорит о положительном прогрессивном движении внутри католицизма, о правильном пересмотре сложившихся канонов, которые действительно уже давно стоило пересмотреть.

А в декабре 2015 года произошло просто эпохальное событие в иудео-христианском диалоге: новый документ Папской комиссии по религиозным связям с иудаизмом гласит о том, что католики воздерживаются от всякой активной попытки обращения евреев и миссионерства среди них. Католическая церковь теперь не предусматривает никакой институциональной миссии, обращенной к евреям.

Это, без всякого сомнения, прорыв, и отношения, которые будут строиться на основе взаимоуважения и признания самостоятельного значения и ценности иудаизма, действительно можно теперь назвать братскими и партнерскими. Уверен, что будет сделано еще немало для улучшения межрелигиозного диалога между христианством и иудаизмом, но и уже внесенные изменения — очень большой шаг в укреплении взаимопонимания между католиками и иудеями.

- Как развивается ФЕОР? Где вы планируете открыть новые общинные центры?

— ФЕОР развивается по разным направлениям: мы и запускаем новые программы внутри общинной деятельности, и открываем новые общинные центры и синагоги.

Мы планируем строительство синагог в Сочи и Калининграде, в Рязани в ближайшее время планируется открытие нового общинного центра. Также в России еще есть города с еврейским населением, где нет ни синагоги, ни общинного центра, или же есть только общинный центр или синагога, и мы рассматриваем возможность развития еврейской жизни и создание более качественной ее инфраструктуры в этих городах.

- Кто занимается программами для молодежи в столице и других местах? Какие из них вы считаете наиболее успешными?

— При ФЕОР как раз в начале этого года было усилено направление развития молодежных программ. Под кураторством наших специалистов по работе с молодежью и руководством общины будут активизированы различные молодежные проекты во всех общинах России, и мы также займемся подготовкой преподавателей и лидеров для наших молодежных еврейских проектов.

Одной из самых популярных таких программ является Eurostars для девушек и юношей 18–29 лет, студенты которой по итогам учебного года едут в путешествие по еврейским местам Европы. В прошлом году они ездили в Польшу, Германию и Францию. Существует еще аналогичный проект Enerjew для школьников (13–18 лет), ведет работу колель (система лекториев и занятий для женатых мужчин с целью углубленного изучения Торы – ред.) и многие другие программы.

В начале 2015 года в центре Москвы заработала новая еврейская школа для девочек. В этом учебном году в школе будут проходить обучение 200 учениц в возрасте от 5 до 17 лет. В программу преподавания входят общеобразовательные предметы, а также иврит, еврейская история и религия.

В целом мы пытаемся сейчас увеличивать численность участников наших молодежных образовательных программ и их качество и уже слышим положительные отзывы от юношей и девушек.

- Есть ли новые инициативы у Еврейского музея и центра толерантности в Москве?

— Если говорить о предстоящих глобальных проектах Еврейского музея и центра толерантности, то с 8 апреля по 13 июня в музее будет проходить выставка "До востребования. Коллекции русского авангарда из региональных музеев", где будут представлены произведения российских художников-авангардистов из музеев девятнадцати городов России. На выставке зрители смогут увидеть работы Марка Шагала, Казимира Малевича, Валентина Ходасевича и многих других.

С 30 марта по 22 мая у нас пройдет выставка нью-йоркской фотолиги (знаменитое объединение фотожурналистов США в середине XX века под названием Photo League — ред.), среди представителей которой было немало евреев.

- Ситуация на Ближнем Востоке вызывает все большую обеспокоенность в мировом сообществе. Папа и патриарх недавно выступили против геноцида христиан. Как, на ваш взгляд, можно защитить немусульманские религиозные общины в Сирии и в регионе в целом?

— К сожалению, думаю, что время уже упущено. Фактически все христианские жители бежали из Сирии и Ирака. Из примерно 2,5 миллиона проживающих в Сирии и Ираке христиан в обеих этих странах на сегодня осталось не более 100 тысяч. Массово бегут уцелевшие от геноцида езиды.

Регион погряз в насилии, этнических и религиозных чистках, и это трагедия вселенского масштаба. Единственный способ защитить религиозные меньшинства в Сирии и в Ираке — закончить войну и уничтожить весь этот винегрет из группировок радикальных исламистов разных мастей. Только тогда можно установить порядок в регионе, усилить охрану, возобновить работу государственных институтов.

Но это вопрос политической воли международного сообщества, религиозных и государственных лидеров мусульманских стран региона, граждан самой Сирии и Ирака. Эта воля появится только после глубокого осознания масштабов проблемы и объединения усилий на всех уровнях. Мы все, люди самых разных вероисповеданий, должны каждый день просить Бога о том, чтобы это время наступило как можно скорее.

- Какое решение миграционного кризиса в Европе, на ваш взгляд, было бы адекватным сложившемуся положению?

— Ответ на этот вопрос проистекает из ответа на предыдущий: надо закончить войну, а уже потом необходимо будет сообща решать гуманитарные проблемы в тех регионах Ближнего Востока, откуда бегут люди. Тогда количество мигрантов в Европе снизится. Далее можно начать думать о восстановлении и развитии инфраструктуры государств, пострадавших от конфликта, и целенаправленном возвращении в страны исхода тех беженцев, которые не смогут найти в Европе свое место.

А для оставшихся будет необходима постоянная работа специальных служб по интеграции мигрантов в европейскую цивилизацию. Необходимо привить приезжим те ценности, которыми всегда жила Европа. Если мигранты останутся жить в Европе с теми ценностями, с которыми они приехали, это неизбежно приведет к конфликту, к обострению социальной напряженности.

- Что, с вашей точки зрения, можно сделать для развития межрелигиозного диалога в России?

— Межрелигиозный диалог в России находится на очень высоком уровне, и он постоянно ведется, в том числе через Межрелигиозный совет России, через различные конференции и форумы, в которых принимают участие лидеры и представители традиционных религиозных общин нашей страны.

Что касается его развития, то, думаю, необходимо организовывать в дополнение к межрелигиозным конференциям и форумам больше совместных благотворительных проектов. Благотворительность и добрые дела очень сближают.

В целом мы все осознаем важность развития межнациональных и межрелигиозных отношений в стране и ценим наши теплые, добрососедские отношения. Сегодня, благодаря доброй воле руководства русской православной церкви и мусульманских структур, нам удается поддерживать дружеские отношения между общинами, сотрудничать и укреплять межрелигиозный диалог на благо граждан России.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 11 марта 2016 > № 1682100 Александр Борода

«Московский авиаузел «съедает» всех выпускников»

Московский государственный технический университет гражданской авиации впервые открывает новую специальность - пилот воздушного судна. МГТУ ГА планирует выдавать дипломы совместно с ведущим авиационным вузом КНР. О кадровой ситуации в отрасли гражданской авиации и особенностях подготовки пилотов и инженеров Gudok.ru рассказал ректор МГТУ ГА Борис Елисеев

- С 2016 года ваш ВУЗ развивается по новой концепции. Какие произошли изменения в подходе к образованию, к стратегии развития, к научной работе?

- Стратегическое развитие будет идти по нескольким направлениям. В образовательной части оно связано с особым акцентом на развитие программ магистратуры. То есть, мы будем повышать статус наших выпускников, а также рассчитываем на очень мощное развитие прикладных исследований. Есть хорошие наработки по решению проблем безопасности полетов воздушных судов. Любое исследование теперь должно будет завершаться получением патента. А патент будет предлагаться конкретному авиационному предприятию. Такая практика у нас уже есть.

Следующее важное направление – дальнейшее развитие международных связей. Например, у нас традиционно хорошие отношения с китайскими партнерами. Есть совместные гранты для общих программ обучения и науки. Сейчас мы как раз работаем над созданием совместной с китайскими партнерами системы подготовки специалистов по логистике мультимодальных перевозок, технологии транспортных процессов. Мы изучаем соответствующую программу технологического университета Нингбо и наши учебные планы на предмет возможности совмещения. В итоге это, условно говоря, даст "выход на два диплома".

В соответствии с принятой стратегией развития, мы продолжим укреплять нашу материально-техническую, тренажерную базу.

- Какие есть резервы, возможности для повышения статуса выпускников, качества образования?

- Есть определенная учебная программа. Образовательный стандарт позволяет 50% этой программы представлять как вариативную часть, то есть изменять и подстраивать по заказу конкретного работодателя. Мы можем включить предметы, дисциплины, компетенции, которые понадобятся, например, специалисту или инженеру «Аэрофлота» или Шереметьево.

- Есть ли конкретные примеры таких специальностей, профессий, по которым вы готовите сотрудников для конкретных предприятий?

- Например, инженеры по управлению воздушным движением. Это система целевого набора, по которому готовятся специалисты для московского центра ОрВД. Есть и другая специальность – технология транспортных процессов – это так называемые логисты, раньше специальность называлась «организация перевозок на воздушном транспорте». Эти специалисты проходят практику в Шереметьево. Они безболезненно переходят от студенческой скамьи к производству. К моменту получения диплома они уже многое знают и умеют, а на четвертом курсе практически все уже работают по специальности.

- Как вы организуете технически процесс трудоустройства студентов на предприятия?

- Есть, например, так называемые ярмарки вакансий. У нас они предметные. Кадровики приходят на наши предприятия, проводят собеседования со студентами и уже на 2 и 3 курсе подбирают будущих сотрудников. У нас давно налажена такая система с Шереметьево, "Аэрофлотом", Домодедово и другими лидерами отрасли. ВУЗ очень глубоко интегрирован в систему гражданской авиации. И, кроме того, у нас очень большой контингент ребят, родители которых работают в авиации – то есть потомственные авиаторы. Система всех этих факторов влияет и на выбор ВУЗа выпускником. А в дальнейшем на формирование специалиста влияет и прохождение ознакомительной практики - и производственной, и преддипломной.

- Что касается изменений образовательной программы. Есть ли планы по введению новых специальностей?

- В 2018 году университет планирует начинать собственную подготовку пилотов по программе бакалавриата. Подготовка будет производиться вместе с авторитетным иностранным учебным заведением.

- Какая у МГТУ ГА для этого уже есть база - учебная, материально-техническая? Как будет решаться вопрос с документальным оформлением новой специальности?

- Университет имеет необходимую лицензию и серьезный опыт по подготовке инженеров по управлению воздушным движением - то есть диспетчеров. Программы по подготовке диспетчера и пилота во многом совпадают. Первые два года пилот обучается именно по программе подготовки инженеров по управлению воздушным движением. За последние три года на выделенные Росавиацией средства мы приобрели тренажеры Boeing, Airbus. В этом смысле все великолепно. Практически все необходимое для запуска новой специальности у нас есть. При этом для пилотов самое главное – это летная практика. Собственных самолетов у ВУЗа нет. Для решения этого вопроса мы и будем использовать форму сетевого взаимодействия – то есть учебную базу нашего партнера. Но только для прохождения летной практики.

- Происходящие в сегменте авиационных перевозок в России процессы каким-то образом отражаются на вашем ВУЗе?

- Нужно не забывать, что у нас уникальное положение, которое связанно с московским авиационным узлом, который «съедает» всех выпускников. И, на самом деле, технические специалисты здесь всегда требуются. Вот если, например, пилоты сейчас в авиакомпании не нужны в большой массе, то кто-то в любом случае должен обеспечивать в аэропортах вопросы авиационной безопасности - это наши специалисты. Кто-то должен стоять на стойке регистрации – тоже наши специалисты. А технические бригады и смены, которые обслуживают воздушные суда – в каждой из них человек двадцать – это все наши специалисты. А диспетчеры по управлению воздушным движением! Это наша ниша и ее никто не займет.

Кроме того, ВУЗ имеет аккредитацию в международной организации гражданской авиации. Отсюда у нас высокий процент иностранных студентов. Причем это не только студенты из стран СНГ. Мы традиционно учим студентов из таких регионов как Африка, Индокитай, Ближний Восток.

Более того, в МГТУ ГА регулярно проводится повышение квалификации командно-руководящего состава отрасли из стран, с которыми нас связывают давние исторические связи, а у нас учатся представители Кубы, Монголии и Ирана. То есть мы за долгие годы совершенно не потеряли своего рынка, вот в чем значимость нашего университета.

Константин Пукемов

Россия. ЦФО > Образование, наука. Транспорт > gudok.ru, 9 марта 2016 > № 1717702 Борис Елисеев

Путь Обамы

Фред Каплан

Президент в действии

Фред Каплан – колумнист журнала Slate, автор книги «Темная территория: Секретная история кибервойны» (Dark Territory: The Secret History of Cyber War).

Резюме Главный принцип Обамы: не рисковать войной с Россией ради Украины. Однажды он заметил: «Если бы я захотел вторгнуться в Канаду или Мексику, никто ничего не смог бы с этим сделать». То же самое можно сказать о Путине и Украине.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 1, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Через неделю после инаугурации, 28 января 2009 г., Барак Обама встретился с американскими генералами и адмиралами на их территории – в «танке», зале совещаний Объединенного комитета начальников штабов на втором этаже Пентагона. Один из участников встречи вспоминал, что новый президент был «удивительно уверен в себе – сдержан, спокоен, проявлял ко всем уважение и не пытался вести себя чересчур активно как верховный главнокомандующий». Обама прошел по комнате, поздоровался со всеми присутствующими, поблагодарил их и вооруженные силы в целом за службу и жертвенность, затем приступил к свободному обсуждению мировых вызовов, регион за регионом, кризис за кризисом. Он проявил себя «хозяином положения», отмечал участник встречи, владел информацией по каждому вопросу и, главное, продемонстрировал глубокий реализм, что стало сюрпризом для офицеров, которые настороженно относились к молодому неопытному демократу.

В какой-то момент Обама заметил, что он не тот человек, который едет по улице и ищет удобное место для парковки. Увидев свободное место, он попытается втиснуться туда, даже если для этого потребуется совершить сложные маневры. Смысл был очевиден: президенту достались плохие карты (две непопулярные войны, отдалившиеся союзники, глубочайшая рецессия за десятилетия), но он найдет способ действовать в сложившихся условиях.

Спустя семь лет многие офицеры и специалисты по обороне, в том числе те, кто восхищался Обамой вначале, считают, что в годы его президентства сложился совсем иной стиль управления. Они превозносят исторические достижения – соглашение по ядерной программе Ирана, налаживание отношений с Кубой, Транстихоокеанское партнерство, предотвращение (пока) новых терактов на американской территории, и признают, что Обама часто пытался выбрать лучший из плохих вариантов. Но слишком часто, говорят они, глава государства избегал активных действий, ожидая, пока изменится ситуация – по его собственной метафоре, кружа по кварталу в поисках удобного места для парковки.

Вот стандартная критика внешней политики Обамы: он избегает жестких решений, не приемлет использования военной силы, если это грозит американцам жертвами или может вызвать эскалацию конфликта, его слова часто не совпадают с поступками. «Он сурово предупреждает, а потом ничего не предпринимает. Это подрывает доверие к Америке», – говорит отставной четырехзвездный генерал.

Справедливо ли обвинение? И если оно в определенной степени обоснованно, насколько велика ответственность Обамы, а насколько подобное обусловлено сложностью проблем, с которыми президент столкнулся? Мог бы лидер другого типа лучше справиться с вызовами десятилетия, и если да, то как?

Приведенный ниже анализ ключевых кризисов и решений основан на моих беседах с десятками чиновников на протяжении всего президентства Обамы и интервью с 20 высшими офицерами (действующими и отставными).

Уроки Ливии

В декабре 2009 г. Обама прилетел в Осло, чтобы получить Нобелевскую премию мира. Награда была, мягко говоря, преждевременной, но в своей речи Обама изложил принципы внешней политики, которым надеялся следовать, – продуманная попытка преодолеть противоречия между идеализмом и реализмом. Это была смелая речь лауреата премии мира. «Слова о том, что применение силы иногда необходимо, нельзя считать проявлением цинизма; в них – признание исторических закономерностей, человеческого несовершенства и ограниченности разума», – сказал Обама. Государствам следует «соблюдать стандарты применения силы», а справедливый, устойчивый мир должен быть «основан на неотъемлемых правах и достоинстве всех людей». Однако «Америка не может действовать в одиночку», если речь не идет о жизненно важных национальных интересах, а возвышенная риторика о правах человека лишь поддерживает «деструктивный статус-кво». Взаимодействие с репрессивными режимами «не приносит такого удовлетворения, как чистое негодование», но «ни один репрессивный режим не может встать на новый путь, если перед ним не будет открыта дверь».

Бен Родс, заместитель советника Обамы по национальной безопасности, отвечающий за стратегические связи, отметил: «Когда меня просят резюмировать внешнюю политику Обамы, я советую внимательнее посмотреть эту речь». Другой бывший высокопоставленный сотрудник Белого дома назвал выступление «шаблоном, с которым Обама подходит к решению проблем», «рамками, в которых он оценивает мощь США». Следовал ли он шаблону, как на практике справлялся с противоречиями, которые признавал в теории, – и станет мерилом его президентства, с его собственной точки зрения.

Первые годы президентства Обамы были связаны с вызовами, доставшимися от администрации Буша, в первую очередь это война в Афганистане и Ираке. Однако в начале 2011 г. возникли новые проблемы – Ближний Восток охватила волна протестов против авторитарных лидеров. Режим Бен Али в Тунисе рухнул в январе, режим Мубарака в Египте – в начале февраля. К концу февраля противники ливийского диктатора Муаммара Каддафи взяли под контроль ряд городов, включая Бенгази, дни правителя, казалось, были сочтены. Но затем ситуация изменилась, и силы Каддафи начали теснить восставших.

Поскольку под угрозой оказались жизни десятков тысяч мирных жителей, администрации Обамы, поддержавшей повстанцев, пришлось делать сложный выбор. Члены Лиги арабских государств единогласно попросили США вмешаться. Союзники по НАТО были готовы поддержать повстанцев, резолюция Совета Безопасности ООН находилась в разработке. На заседании Совета национальной безопасности (NSC), созванном для обсуждения кризиса, госсекретарь Хиллари Клинтон, постпред в ООН Сьюзан Райс и некоторые другие члены Совета высказались за активные действия, ссылаясь на моральные императивы и перспективы действительно многосторонней коалиции. Однако, по словам нескольких участников заседания, представители Пентагона были против вмешательства, указывая, что у Соединенных Штатов нет жизненно важных интересов в Ливии, а в случае серьезного развития событий Вашингтон может быть втянут в конфликт на годы.

У президента было два варианта: действовать как лидер альянса или не участвовать вообще. Обама предложил поискать третий вариант, который возник, когда он анализировал проблему вслух. Вначале он сформулировал принципы, определяющие выбранный им курс: нога американского солдата не ступит на чужую территорию и военная сила не будет применена, если нет правовых оснований, достаточных шансов на успех и, наконец, адекватного распределения обязанностей с союзниками. США готовы предоставить свои уникальные возможности (включая высокоточное оружие и разведданные), но союзники, более заинтересованные в исходе конфликта, должны взять на себя защиту мирных жителей и восстановление порядка после операции.

В интервью журналу The New Yorker советник Обамы (его имя осталось неизвестным) назвал новый подход «лидерством с задних рядов», что стало поводом для насмешек. Но в данном контексте термин имеет смысл и соответствует представлению Обамы о роли и пределах военной силы, разнице между обычными и жизненно важными интересами, необходимости соизмерять инструменты силы с актуальностью интересов.

Первая фаза военной операции завершилась успешно. Американские авиаудары и разведданные в сочетании с поддержкой НАТО с воздуха и наземным наступлением повстанцев привели к поражению сил Каддафи и (хотя это не являлось целью кампании) к гибели самого ливийского лидера. Однако вторая фаза стала провалом: новое правительство так и не было полностью сформировано, конфликты между повстанцами переросли в гражданскую войну, а существовавшее социальное устройство страны рухнуло.

Проблема заключалась в том, что союзники по НАТО, пообещавшие возглавить фазу стабилизации в Ливии после Каддафи, не довели дело до конца, отчасти потому, что на этой стадии оказалось больше насилия, чем они ожидали. Восстановление (или по сути созидание) порядка потребовало бы военной интервенции и, возможно, серьезной наземной операции – для этого у европейцев не было ни возможностей, ни желания. Обама признал провал, отметив в выступлении на Генеральной Ассамблее ООН в сентябре 2015 г.: «Хотя мы помогли ливийскому народу положить конец правлению тирана, наша коалиция могла и должна была сделать больше, чтобы заполнить образовавшийся вакуум». Извлеченный урок давил на Обаму при решении вопроса о том, как действовать в аналогичном кризисе в Сирии.

Сирийская воронка

«Арабская весна» распространялась, и в Дамаске вспыхнули демонстрации против президента Башара Асада. В ответ Асад применил силу, сначала были убиты сотни, а потом тысячи протестующих. Постепенно повстанцы набрали вес, и в стране началась гражданская война. Поскольку США вмешались в ситуацию в Ливии в аналогичных обстоятельствах, возник вопрос: поступят ли они точно так же в случае с Сирией.

На заседании Совета национальной безопасности Обама сформулировал различия между двумя конфликтами. Военные действия в Ливии происходили в открытой пустыне, что облегчало нанесение точных ударов. В Сирии война идет в городах, где перемешаны повстанцы, солдаты и мирные жители. У ливийских повстанцев был шанс сформировать единое правительство, в Сирии такой возможности не было. В этот раз другие державы не призывали Вашингтон вмешаться. Наконец конфликт постепенно перерос в войну «по доверенности» между суннитами и шиитами, охватившую весь регион. У Соединенных Штатов не было ни интересов в этом конфликте, ни возможностей повлиять на его течение и исход. По словам нескольких участников заседаний, никто не высказал несогласия с этими пунктами.

Тем не менее администрация поддержала народные восстания того периода. В мае Обама выступил с нехарактерным для него энтузиазмом, сравнив происходящее с демократическими революциями прошлого. С особой тревогой он говорил о Сирии, требуя, чтобы Асад прекратил расстреливать собственный народ и допустил в страну правозащитников. В августе Обама вместе с лидерами Франции, Германии и Великобритании призвал Асада уйти в отставку. Сирийский лидер находится «на неправильной стороне истории», сказал Обама, «президенту Асаду пора уйти».

Подобная риторика была обусловлена двумя факторами. Во-первых, помощники Обамы, немногие из которых хотя бы чуть-чуть разбираются в ближневосточной политике, действительно думали, что режим Асада приближается к краху. Во-вторых, учитывая этот факт, они считали необходимым, чтобы администрация публично встала «на правильную сторону истории», к тому же союзники призывали Обаму продемонстрировать «лидерство».

Риторика не была пустой. Обама просил военных и руководителей спецслужб подготовить планы для ускорения развития событий. Летом 2012 г. директор ЦРУ Дэвид Петрэус предложил схему вооружения группы «умеренных» сирийских повстанцев. План, сформулированный Петрэусом вместе с саудовским принцем Бандаром бин Султаном и главами разведки нескольких других арабских стран, предполагал снабжение стрелковым оружием, в основном винтовками, небольшой, отобранной группы сирийской оппозиции. Петрэус не давал несбыточных обещаний, он открыто говорил, что эти повстанцы не смогут сразу свергнуть Асада, их задача – оказать «давление» на режим. Если вы сказали, что Асад должен уйти, говорил он президенту, вот как ЦРУ может помочь. План поддержали Клинтон, министр обороны Леон Панетта и Объединенный комитет начальников штабов. Но президент его отверг.

Обама не возражал против действий, он просил Петрэуса и Панетту предложить варианты. Но он был против действий ради действий, а план Петрэуса относился именно к этой категории. Кто эти повстанцы, спросил он. Могут ли США отличить хороших повстанцев от плохих? (Петрэус настаивал, что он может, но Обаму это не убедило.) Если повстанцы станут угрозой для режима, будет ли Иран, активно поддерживающий Асада, держаться в стороне или вмешается (что Обама считал более вероятным)?

На заседаниях NSC, вспоминают участники, Петрэус признавал, что повстанцам могут понадобиться годы, чтобы превратиться в серьезную угрозу для режима Асада. В то же время план ЦРУ может стать психологическим ударом для Асада, а у Вашингтона появится «интерес в игре» и инструмент влияния в долгосрочной перспективе. Этот аргумент не убедил Обаму: ему нужен был план с большими шансами на успех, и он не хотел получить интерес в игре, которая разыгрывалась в пучине религиозной гражданской войны. Пока Петрэус работал над планом, Обама попросил ЦРУ подготовить доклад о том, как часто в прошлом американское оружие помогало повстанцам свергнуть враждебные правительства. Ответ: не очень часто. Тема была закрыта.

Хотя решение основывалось на логике и исторических фактах, отказ от вмешательства в Сирии вызвал первую волну недовольства внешней политикой Обамы в целом – он не хочет применять силу, постоянно ищет аргументы, оправдывающие это нежелание, он делает смелые заявления, но не подкрепляет их поступками, поэтому все его обязательства – пустые слова.

Позже, когда самопровозглашенное «Исламское государство» (ИГИЛ, запрещено в России. – Ред.) захватило огромную территорию в Ираке и Сирии, критики Обамы стали утверждать, что, если бы президент одобрил план Петрэуса, ИГИЛ не получил бы такой поддержки. Это утверждение выглядит надуманным – хотя некоторые советники Обамы допускают, глядя назад, что, возможно, Петрэусу стоило дать шанс. В любом случае спустя два года Обама одобрил похожий план. Однако когда поддерживаемые американцами повстанцы начали одерживать победы и теснить Асада, стали оправдываться прогнозы Обамы: иранцы увеличили поддержку Асада и направили спецподразделение «Аль-Кудс» воевать с повстанцами. А российский президент Владимир Путин, опасаясь, что Москва теряет позиции за пределами бывшего советского пространства, направил танки, самолеты и ракеты для поддержки сирийской армии.

«Красная черта», бледный вид

Именно в Сирии внешняя политика Обамы столкнулась с самым суровым вызовом, а его инструменты разрешения кризисов – слова, логика, настойчивые вопросы и последовательное урегулирование проблемы – оказались неэффективными.

По меньшей мере пять раз за восемь месяцев, с августа 2012 г. по апрель 2013 г., Обама или представители его администрации публично предупреждали Асада, что применение химического оружия против повстанцев или протестующих будет означать пересечение «красной черты». Это будет означать «изменение правил игры с нашей точки зрения», отметил Обама. «Это повлечет огромные последствия», – сказал он в другой раз. Это «совершенно неприемлемо», и Асад будет «призван к ответственности». Несмотря на все эти заявления, как говорят помощники, президент никогда не требовал разработать план действий на случай, если Асад пересечет черту.

21 августа 2013 г. ракетными снарядами с зарином были обстреляны пригороды Дамаска, контролируемые повстанцами; по оценкам, погибли 1,5 тыс. человек. «Красная черта» пересечена. Обама быстро решил нанести ответный удар. Подготовлены планы, нацеленные в основном на уничтожение не химических хранилищ (поскольку взрывы могли привести к распространению отравляющих веществе), а складов боеприпасов и других объектов, предназначенных для применения химоружия. Режим Асада не являлся целью, однако некоторые сотрудники Белого дома думали или надеялись, что подрыв его власти станет побочным эффектом ударов.

Казалось, Обама настроен серьезно. Его помощники обзвонили конгрессменов и журналистов, чтобы убедиться, что те прочитали незасекреченный доклад спецслужб о причастности Асада к химическим атакам. Принятие резолюции ООН, одобряющей применение силы в Сирии, было маловероятно. Россия и, возможно, Китай воспользовались бы правом вето. Поэтому Обама призвал арабские страны и членов НАТО принять участие в нанесении ударов или хотя бы поддержать их. Поддержку выразили только Франция и Великобритания – но затем британский премьер Дэвид Кэмерон обратился за разрешением к парламенту, и тот проголосовал против.

31 августа заседание Совета национальной безопасности продолжалось более двух часов. Все согласились, что, хотя позиция Великобритании вызывает сожаление, это не должно повлиять на решение президента. Советник Белого дома Кэтрин Руммлер предложила заручиться резолюцией Конгресса, особенно учитывая отсутствие другой поддержки, при этом она отметила, что по закону президент имеет право отдать приказ о нанесении ударов по собственному решению. Заседание было прервано, все согласились, что нужно приступать к бомбардировкам. После этого Обама прогулялся по лужайке Белого дома с главой аппарата Денисом Макдоно, вернулся в комнату для совещаний и заявил, что вынесет вопрос на голосование Конгресса. Помощники говорят, что предложение Руммлер не изменило намерения Обамы, скорее оно отражает его отношение к применению силы вообще.

В любом случае все участники заседания были удивлены. Обама объяснил, что ему необходима институциональная поддержка для такого рискованного шага. Что если после авиаударов Асад пойдет на новые химические атаки? Если США продолжат бомбардировки, то окажутся втянутыми в гражданскую войну, а если ничего не предпримут, это будет еще хуже: они будут выглядеть слабее, а Асад сильнее. Некоторые сотрудники Белого дома считали авиаудары разовой акцией, но представители Пентагона предупреждали: если президент отдаст приказ о бомбардировках (которые они поддерживали), он должен быть готов к эскалации. Обама чувствовал, что они правы. Что бы он ни предпринял, его действия (или бездействие) вызовут критику и разобщенность; без предварительного голосования его поддержка, и так небольшая, только уменьшится. Перед заседанием некоторые помощники высказывали опасения, что, если Обама будет бомбить Сирию по собственному решению и миссия провалится, ему может грозить импичмент.

По мнению многих высокопоставленных сотрудников администрации, каждый аргумент Обамы в отдельности имел смысл в отличие от общей логики. Возможно, нанести авиаудары – это была плохая идея, но тогда Обаме не следовало устанавливать «красную черту», обосновывать бомбардировки для дипломатов, журналистов и конгрессменов, просить госсекретаря Джона Керри готовить почву для авиаударов (в мощной речи всего за несколько часов до того, как он изменил решение), а приняв новое решение, ему явно не нужно было выступать с телеобращением, в котором подробно говорилось о вероломстве Асада, перечислялись аспекты национальной безопасности, утверждалось, что у него есть правовые основания для нанесения авиаударов в одностороннем порядке, – а потом заявлять, что он выносит этот вопрос на рассмотрение Конгресса.

Один из участников NSC, испытавший облегчение, что удары не были нанесены, тем не менее заявил: «Мы заплатили свою цену за отступление. В регионе стали считать, что не могут полагаться на Обаму – он не нажмет на курок». Бывший высокопоставленный сотрудник Белого дома отметил: «Когда люди – серьезные люди – говорят, что Обама нерешительный и сомневающийся, они имеют в виду этот эпизод с Сирией».

Белый дом лоббировал принятие Конгрессом резолюции, разрешающей применить силу, но усилия оказались тщетными: многие республиканцы не хотели оказывать услугу Обаме, а немало демократов скептически относились к военным действиям. В итоге Россия пришла на помощь. На пресс-конференции 9 сентября Керри спросили, может ли Асад сделать что-нибудь, чтобы избежать авиаударов. «Конечно, он может передать все свое химическое оружие международному сообществу в течение следующей недели, безотлагательно», – ответил Керри и добавил: «Но он не собирается этого делать». К всеобщему удивлению, министр иностранных дел России Сергей Лавров заявил, что может этого добиться – и ему это удалось. Под давлением России Асад отдал практически все свое химическое оружие на уничтожение.

Обама и его помощники объявили о победе, подчеркнув, что дипломатическое решение оказалось более эффективным, чем военные атаки, но именно угроза ударов заставила Россию надавить на Асада. Первое утверждение скорее всего верно, второе – вряд ли. Еще до того как в ситуацию вмешалась Россия, было ясно, что Конгресс настроен голосовать против резолюции. Возможно, Путин не верил, что Обама окажется связан решением Конгресса, и все-таки найдет способ нанести авиаудары. Но более важно, что российские лидеры всегда старались держать оружие массового уничтожения – биологическое, химическое и ядерное – подальше от своих союзников, не потому, что не приемлют оружия, а потому, что не приемлют потери контроля. Москва сама была заинтересована в том, чтобы лишить непредсказуемого Асада опасного оружия, а поскольку «кризис красной черты» переключил внимание Обамы с режима Асада на химическое оружие, дипломатический маневр послужил ключевым интересам России – позволил сохранить единственную точку опоры Москвы на Ближнем Востоке.

Кризис с ИГИЛ

Фиаско с «красной чертой» стало нижней точкой во внешней политике администрации, но проблемы в Сирии не закончились. Менее чем через год после решения вопроса с химоружием ИГИЛ (которое Обама сравнил с университетской командой «Аль-Каиды») штурмом взяло Мосул, второй по величине город Ирака. Подготовленные американцами иракские солдаты бежали после первого же боя, а джихадисты двинулись к Рамади и Эль-Фаллудже и в какой-то момент подошли очень близко к Багдаду.

Джихадисты появились в Сирии и базировались в основном там же, но Обама сосредоточил свою стратегию против ИГИЛ на Ираке, поскольку именно там она могла дать результаты. США имели ресурсы, авиабазы и партнерские отношения с правительством этой страны, в Сирии всего этого не было, и Обама по-прежнему боялся увязнуть в религиозной гражданской войне. Даже в сентябре 2014 г., когда Обама понял, что Сирию нельзя игнорировать (там находился штаб операций ИГИЛ, к тому же он прекрасно знал, что сирийско-иракская граница фактически существует только на карте), он продолжал придерживаться стратегии, которую его помощники назвали «сначала Ирак». Американские авиаудары, которые уже давно наносились по силам ИГИЛ в Ираке, будут расширены на Сирию, но только по маршрутам, которые используют боевики ИГИЛ для передвижения между двумя странами. Обама также объявил о программе подготовки и вооружения «умеренных» сирийских повстанцев на базах в Саудовской Аравии, но подчеркнул, что процесс займет не один месяц. Очевидно, что Сирия находилась на заднем плане.

Через несколько дней после заявления Обамы боевики ИГИЛ окружили Кобани, преимущественно курдский город на сирийско-турецкой границе. Город не имел стратегического значения, но там явно готовилась массовая резня. Кроме того, ИГИЛ направил к городу тысячи джихадистов – таким образом, появилась легкая мишень, ни в Пентагоне, ни в администрации не могли игнорировать этот факт. Обама отдал приказ о нанесении массированных авиаударов, в результате которых были убиты от 2 тыс. до 3 тыс. боевиков ИГИЛ.

Еще одной неожиданностью стал факт, что курдские боевики оказали сопротивление ИГИЛ, боролись умело и вернули город под свой контроль. Обама не возражал против преследования ИГИЛ в Сирии, он просто не видел подходящего партнера, который мог бы вести наземные боевые действия. Такого партнера он нашел в лице сирийских курдов, и американские бомбардировки продолжились, часто в тандеме с наземными операциями курдов. В то же время ЦРУ стало тайно помогать группе повстанцев на юге Сирии, которые ставили целью свержение Асада. Обама вновь не поддержал план Петрэуса вооружать повстанцев не потому, что был против, он просто не понимал, как эта конкретная инициатива и эти конкретные повстанцы помогут добиться успеха. Новый план казался более убедительным, отчасти потому, что за год ЦРУ и военные собрали гораздо больше данных и смогли определить надежность сил по сравнению с прошлым годом. (Отдельная программа Пентагона стоимостью 500 млн долларов по подготовке и вооружению небольшой группы повстанцев на севере Сирии закончилась катастрофой: повстанцы были больше заинтересованы в борьбе с армией Асада, а не с ИГИЛ, переброска в Саудовскую Аравию для подготовки их только дезориентировала, после возвращения в Сирию почти все они были убиты другими повстанцами.)

Казалось, операции Обамы, если рассматривать отдельные тактические маневры, шли успешно. Но иностранные боевики продолжали прибывать в регион, ИГИЛ едва удавалось сдерживать, а армия Асада, хотя и находилась в тяжелом положении, оставалась многочисленной (около 125 тыс. солдат) и восстановила мощь, после того как Россия направила в Сирию танки и истребители в сентябре 2015 года. Действия Москвы вызвали неистовство критиков Обамы, которые считали, что Путин пытается возродить советскую империю. Обама благоразумно не реагировал. На заседании NSC он предостерег от восприятия российской интервенции через призму холодной войны. Мы не ведем войну с Россией из-за Сирии, сказал он, как отмечают участники заседания. Жизненно важные интересы Путина во многом связаны с внутренней политикой, и резкий ответ США может сыграть ему на руку. Кроме того, Обама сомневался, что российская военная кампания окажет существенное воздействие на ход борьбы с ИГИЛ.

Тем не менее Обама по-прежнему был открыт для вариантов собственной военной кампании. Сирийские курды продолжали добиваться успехов (и требовали защиты от Турции, которая бомбит их, утверждая, что борется с ИГИЛ), поэтому Обама одобрил планы увеличения военного снабжения курдов и отправки американского спецназа для проведения совместных рейдов против ИГИЛ. В результате секретной миссии погибли шесть военнослужащих, прежде чем Обама объявил о ней официально.

У Обамы острый ум юриста, который отлично служит ему и всей стране, когда он находит изъяны в аргументах в пользу рискованной политики. Он также помогает Обаме обосновывать свои уязвимые позиции: например, что проведение совместных рейдов относится к категории «консультации и содействие», а не «солдатский сапог на чужой территории». Обама также может давать твердые заверения, что наземное участие не будет расширено. Но он игнорирует тот факт, что таким образом закладывает фундамент и предлагает логику эскалации военных действий для своего преемника в Белом доме, если он или она захотят это сделать. (Не будем проводить параллели, но похожим образом президент Джон Кеннеди сопротивлялся давлению Объединенного комитета начальников штабов, который настаивал на отправке «боевых частей» во Вьетнам, но дал добро на увеличение числа находящихся там «советников» и расширение их функций; в итоге президент Линдон Джонсон, отправив в страну 500 тыс. американских солдат, считал, что следует по стопам своего предшественника.)

В поисках порядка

На всех этапах сирийской политике Обамы не хватало последовательной стратегии. Две его цели – поражение ИГИЛ и давление на Асада с целью добиться его отставки – в некоторой степени противоречат друг другу. Продолжающееся правление Асада является магнитом для иностранных суннитских боевиков, присоединяющихся к ИГИЛ. Но в краткосрочной перспективе армия Асада, если ею правильно руководить, может стать самой мощной силой против ИГИЛ, уступая только Ирану, который направляет военнослужащих элитного подразделения «Эль-Кудс» на защиту режима Асада. Обама лишен возможности сформировать открытый альянс с Асадом или Ираном, отчасти потому, что ему нужны суннитские союзники – Египет, Турция и государства Персидского залива, чтобы делегитимировать суннитских радикалов ИГИЛ и одержать над ними победу; если он объединится с шиитским Ираном или его клиентом Асадом, эти страны могут выйти из коалиции.

Именно в этом кроется суть проблемы не только стратегии Обамы против ИГИЛ, но и подобной стратегии любого американского президента. Если бы все страны, которые опасаются и ненавидят ИГИЛ, – а это практически все государства региона – объединили усилия, ИГИЛ бы очень быстро распалось. Но каждая из этих стран испытывает гораздо больший страх и ненависть по крайней мере к одному из потенциальных союзников (например, Турция – к курдам, Саудовская Аравия – к Ирану). Поэтому сформировать эффективную коалицию практически невозможно – и командиры ИГИЛ активно используют это.

Многие критики Обамы настаивают: для решения проблемы нужна последовательная региональная стратегия, а не серия фрагментарных ответов на кризисы. Но в чем эта стратегия? Кто должен ее воплощать? Какие стимулы должны заставить потенциальных участников коалиции подчинить свои интересы общей цели? (В октябре Обама преодолел свое нежелание и пригласил Россию и Иран на переговоры в Вену, чтобы обсудить политическое урегулирование сирийского кризиса и совместную борьбу против ИГИЛ. Перспективы казались туманными, пока – практически накануне конференции – боевики ИГИЛ не совершили теракты в Париже. Хотя шансы на успех по-прежнему невелики, открылся реальный путь к урегулированию. Обама, как и другие лидеры, по-видимому, признал, что преодолевать религиозный раскол – вместо того чтобы усиливать его – и формировать альянсы с соперниками против более мощной общей угрозы – это единственный путь к мирным преобразованиям.)

Эти сложности являются симптомом другого, более важного феномена, который обусловил рост насилия на Ближнем Востоке, – крушения колониального порядка, навязанного в конце Первой мировой войны. Этот порядок с его искусственными границами, призванными разделить или подавить племенную идентичность, должен был рухнуть после Второй мировой войны (вместе с британскими и французскими колониями), но подвергся глубокой заморозке во время холодной войны. Когда распался Советский Союз и закончилась холодная война, стала слабеть и созданная ею международная система безопасности, просуществовавшая почти полвека. С рассеиванием глобальной силы и фрагментацией блоков возобновилось разрушение границ и ослабление власти на Ближнем Востоке. Этот процесс ускорило вторжение президента Джорджа Буша-младшего в Ирак в 2003 году. Был нарушен баланс сил наций, религиозных групп и племен, поддерживавший непрочный мир между суннитами и шиитами не только в Ираке, но и в регионе в целом, трещины стали расширяться.

Некоторые критики Обамы утверждают, что если бы он нашел способ оставить 10 тыс. американских солдат в Ираке вместо полного вывода войск в 2011 г., возобновления религиозного насилия и усиления ИГИЛ, заполнившего вакуум власти, не произошло бы. Это маловероятно, учитывая, что ранее потребовалось 170 тыс. американских военнослужащих и чрезвычайные меры, чтобы остановить аналогичную волну насилия, при этом удалось добиться только временных результатов. В любом случае в этом вопросе у Обамы не было выбора. Соглашение о статусе войск (SOFA), подписанное Бушем в 2008 г., требовало, чтобы «все войска США были выведены со всей иракской территории не позднее 31 декабря 2011 года». Обама склонялся к тому, чтобы оставить в Ираке 5 тыс. солдат на длительный срок, и отправлял эмиссаров в Багдад для переговоров. Однако для пересмотра SOFA, включая требование Соединенных Штатов, чтобы на американских солдат не распространялись иракские законы, необходимо было одобрение парламента, но ни одна фракция, кроме, возможно, курдов, не проголосовала бы за то, чтобы американцы остались. (Обама смог направить войска в Ирак только потому, что после истечения срока действия SOFA прошло 3 года.)

Что касается Афганистана, другой войны, которую Обама обещал и пытался прекратить, то она тоже продолжается. В октябре 2015 г., пересмотрев прежнюю политику полного вывода американских войск из Афганистана к концу своего президентского срока, Обама объявил, что 5,5 тыс. военнослужащих останутся для продолжения подготовки афганских войск и проведения контртеррористических операций.

Обама объявил об этом после того, как талибы захватили город Кундуз на севере Афганистана, но решение было принято несколькими месяцами ранее, как говорит один из сотрудников администрации. Новый афганский президент Ашраф Гани попросил Обаму не выводить полностью войска, подписал двустороннее соглашение по безопасности, дающее американским войскам правовую защиту (его предшественник Хамид Карзай отказывался рассматривать такой договор), и пообещал реформы в целях повышения инклюзивности и уменьшения коррупции. В то же время на границе с Пакистаном продолжают процветать террористические группировки. Ни один из членов Совета национальной безопасности не высказался против сохранения контртеррористического контингента на одной из баз в регионе, Гани предлагал три существующие базы. Межведомственное исследование, проведенное генералом Мартином Демпси, тогдашним председателем Объединенного комитета начальников штабов, пришло к выводу, что миссию могут поддерживать 5,5 тыс. солдат. Такое решение и было принято. Кундуз (афганские войска быстро вернули город под свой контроль) стал новостным событием, которое сняло политические возражения.

Трагедия президентства Обамы заключается в том, что с самого начала он хотел отойти от затянувшихся войн на Ближнем Востоке и сосредоточить внимание на Азиатско-Тихоокеанском регионе с его перспективами динамичного роста, торговли с Китаем как экспансионистской державой, которую необходимо сдерживать в военном отношении и одновременно больше вовлекать в глобальную экономику. Эту нацеленность на Азию назвали «переориентированием» или «восстановлением баланса», но Обама говорил о привлекательности региона еще в ходе предвыборной кампании 2008 года. Он уже тогда понимал, что будущие интересы Соединенных Штатов связаны с Азией, но непрекращающиеся кризисы прошлого продолжали тянуть его назад.

Ограниченные интересы, ограниченные риски

Одновременно с усугублением ситуации с ИГИЛ возник еще один кризис, на этот раз на Украине. После того как Путин подкупил украинского президента Виктора Януковича пакетом помощи, чтобы остановить подписание соглашения об ассоциации с Евросоюзом, в Киеве вспыхнули протесты. Когда Янукович применил силу, протесты стали более масштабными, в итоге он был вынужден бежать из страны. После этого Путин направил российские войска для захвата Крымского полуострова и оказания поддержки сепаратистам на востоке Украины.

На заседании NSC, посвященном новому кризису, Обама быстро одобрил осуждение действий России, активизацию военных учений США на базах стран НАТО в Восточной Европе (особенно в Прибалтике) и пакет экономических санкций.

Некоторые представители Пентагона хотели пойти дальше и начать поставки «летального оборонительного вооружения» украинской армии, в частности противотанковых ракет TOW. Как отмечают представители NSC, вице-президент Джо Байден активно поддерживал эту идею, заявляя, что у США есть моральные обязательства помочь украинцам защитить себя и стратегический интерес заставить Путина заплатить за захват территории и удержать его от дальнейших действий. (Тем не менее никто на заседаниях NSC не предлагал поставлять на Украину наступательные вооружения или дислоцировать американские войска.)

В итоге Обама одобрил предоставление нелетальной военной помощи, включая приборы ночного видения и радиолокационное оборудование, а также обучение украинской Национальной гвардии. Все остальное он не поддержал. У Соединенных Штатов есть интересы на Украине, но это не жизненно важные интересы. Есть причины, обдумав которые, два предыдущих президента США решили не приглашать Киев в НАТО. Во-первых, опросы показывают, что менее половины украинцев хотят членства в альянсе. Во-вторых, российские интересы на Украине, в отличие от американских, относятся к жизненно важным: Россия и Украина имеют общую границу, давнюю историю торговли, культурных связей и даже общую государственность. Ни один российский лидер не потерпит слишком большого отдаления Украины от орбиты Москвы.

Обама любит смотреть на два-три шага вперед. (Критики считают это способом избежать применения силы, другие видят метод рационального принятия решений.) Москва может найти адекватный ответ или превзойти любое летальное оружие, которое Запад поставит Киеву. Что тогда? Если Вашингтон направит еще больше оружия, он рискует оказаться втянутым в гонку вооружений, что приведет к росту насилия. Если США не станут отвечать, Запад проиграет соперничество; Обама будет выглядеть слабее, а Россия сильнее, чем в случае если он вообще не будет поставлять оружие на Украину.

Это был главный принцип Обамы во всех обсуждениях кризиса: он не будет рисковать войной с Россией ради Украины. На одном из совещаний он сказал: «Если бы я захотел вторгнуться в Канаду или Мексику, никто ничего не смог бы с этим сделать». То же самое можно сказать о Путине и Украине.

Тем не менее Обама придает особое значение соблюдению международных правил, включая нерушимость границ. Он считал необходимым заставить Россию заплатить за нарушение норм, вопрос был только в том, как это сделать. В таком контексте военная эскалация – игра, в которой выиграет Россия, а вот в эскалации санкций могли победить Соединенные Штаты, для этого Обаме нужно было заручиться поддержкой Европы. Это был вызов, поскольку многие европейские страны зависели от российских энергетических поставок значительно больше, чем США, и поэтому были уязвимы в случае ответных экономических мер России. Они также были абсолютно против войны из-за Украины. Если бы Обама пошел по военному пути, он знал, что они выйдут из режима санкций.

По крайней мере вплоть до осени 2015 г. политика Обамы работала. Несмотря на попытки Путина расколоть Трансатлантический альянс, его члены не изменили позиции по санкциям, а прекращение огня, согласованное на переговорах в Минске в феврале, сорвано не было. Вероятная цель Путина на Украине – ослабить центральное правительство и не допустить сближения с Западом. В этом он преуспел. Если бы Обама и страны Западной Европы хотели нанести удар на этом фронте, многомиллиардная экономическая помощь значила бы гораздо больше, чем несколько сотен противотанковых ракет. Но за исключением МВФ, предоставившего весьма скромную сумму, никто, по-видимому, не хочет идти по этому пути.

Терпение и прагматизм

Так как же оценить деятельность Обамы? Президента осаждали внешнеполитические кризисы, сдерживал спад американской мощи, на него давили оппоненты дома и союзники за границей, требуя действий и демонстрации лидерства, даже когда речь шла о неразрешимых проблемах. Он учился, доверяя своим инстинктам, и не забывал неудачный опыт интервенции в Ливию. Иногда он говорил более жестко, чем действовал, создавая ненужное расхождение между словами и поступками.

Тем не менее по большей части ему удавалось придерживаться принципов, сформулированных в его нобелевской речи, он видел общую картину, в то время как другие терялись в деталях. Его осторожность в отношении военных авантюр и желание избежать военной эскалации кажутся разумными. Обама также оказался невероятно терпелив в дипломатических переговорах, даже если шансы на успех были минимальны. Некоторые из них, например палестино-израильские мирные переговоры, вполне предсказуемо ни к чему не привели, но другие, как в случае с Кубой и Ираном, оказались удивительно успешными. Эти успехи и неудачи отчасти обусловлены упрямым оптимизмом Джона Керри, госсекретаря на втором президентском сроке Обамы. Сомнительно, чтобы более осторожная предшественница Керри Хиллари Клинтон – или большинство предыдущих госсекретарей – вела бы переговоры с Ираном так долго, как Керри. С другой стороны, она бы вряд ли потратила так много времени и сил, пытаясь оживить ближневосточные мирные переговоры.

Керри считает, что его работа – быть специальным посланником в самые безнадежные кризисные точки мира, побочным эффектом такого представления является обеспокоенность, которую испытывает остальной мир. В первую очередь американские союзники в Азии, в частности Япония, лидеры которой постоянно требуют поддержки. Во время первого президентского срока Обамы Курт Кэмпбелл, помощник госсекретаря по делам Восточной Азии и Тихоокеанского региона, звонил коллеге в Токио каждый день и три раза в неделю встречался с японским послом. Те, кто занимается Азией, отмечают, что после того как Кэмпбелл ушел со своего поста и Керри переключил внимание Госдепартамента практически только на значимые мирные миссии, Токио чувствует себя брошенным.

Тем не менее это нельзя назвать кризисом. Во-первых, когда Пекин начал играть мускулами в Южно-Китайском море, Япония (а также Австралия и Южная Корея) еще больше сблизилась с Вашингтоном, несмотря на обиду. Во-вторых, важная часть американских отношений с Азией – простое присутствие, и хотя помощник госсекретаря уже не звонит так часто, Обама и Керри появляются на всех азиатских саммитах по безопасности и экономике. Ощущение брошенности остается: оно формировалось на протяжении десятилетий, с тех пор как США ушли из Вьетнама и начали тайно налаживать связи с Китаем при Ричарде Никсоне. Но неверные шаги Обамы, которые беспокоят американских союзников на Ближнем Востоке, ничего не значат для партнеров в Восточной Азии. Дэниел Снейдер, помощник директора по исследованиям Центра азиатско-тихоокеанских исследований им. Уолтера Шоренстейна в Стэнфордском университете, встречался с десятками политических и военных руководителей из Японии и Южной Кореи. «Я ни разу не слышал от них о “красной черте” в Сирии», – говорит он.

5 апреля 2015 г. президент выступил в Американском университете с энергичной речью в защиту договоренностей по ядерной программе Ирана, которых США и еще пяти мировым державам удалось добиться. Несколько раз Обама цитировал знаменитое выступление Кеннеди в Американском университете в 1963 г., призывал покончить с мышлением холодной войны и перейти к новой стратегии, основанной на «практическом» и «достижимом мире», который будет базироваться «не на стремительной революции человеческой природы, а на постепенной эволюции человеческих институтов – серии конкретных действий и эффективных соглашений».

Позже в тот же день Обама провел открытый круглый стол с колумнистами известных изданий в Белом доме. Когда пришла моя очередь задавать вопрос, я отметил, что Кеннеди выступал со своей речью после нескольких кризисов, в которых понял, что его советники часто бывают неправы и нужно больше доверять собственным инстинктам. Какие уроки, спросил я Обаму, он вынес из своих кризисов? Изменил бы он какие-то решения, если бы знал тогда то, что знает сейчас?

Обама ответил: «Я бы сказал, я был последовательным в моих взглядах на то, как следует использовать американскую мощь, и в том, что мы недооцениваем нашу мощь, ограничивая ее только военной силой… Безусловно, спустя шесть с половиной лет я более уверен в своих оценках и, наверное, могу предвидеть какие-то события быстрее, чем раньше, когда я только занял свой пост. Карта не всегда заменяет территорию, нужно пройти по местности, чтобы прочувствовать ее. В плане принимаемых решений, думаю, я стал лучше понимать, как военные действия могут привести к непредвиденным последствиям. Я утвердился в своей мысли, что чаще всего мы выносим суждения, исходя из вероятности, и …сложности всегда будут возникать. И, может быть, поэтому я более уверен сегодня и одновременно больше сомневаюсь. И это одна из причин того, почему, когда я вижу подобную ситуацию [возможность ядерного соглашения с Ираном], где мы можем добиться цели, и за нами стоит весь мир, и мы можем предусмотреть меры на случай, если соглашение не сработает, я думаю, будет глупо – даже трагично, – если мы упустим такую возможность».

США. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 8 марта 2016 > № 1682554 Фред Каплан

Измотать и пересидеть

Юваль Вебер, Андрей Крикович

Истоки американского поведения в отношении России

Юваль Вебер – доцент факультета мировой экономики и мировой политики Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Андрей Крикович – доцент факультета мировой экономики и мировой политики Научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики».

Резюме Российско-американская ситуация начинает напоминать холодную войну: США переходят к сдерживанию, готовясь к длительному противостоянию. Кто продержится дольше и продемонстрирует решимость, чтобы заставить другую сторону отступить?

Почти 70 лет назад Джордж Кеннан написал свою знаменитую длинную телеграмму, позже опубликованную в Foreign Affairs под названием «Истоки советского поведения». Включив в свой анализ материальные, идеологические и исторические факторы, Кеннан разработал комплексный подход к изучению внешней политики Советского Союза. Под влиянием его работы попробуем рассмотреть структурные, внутренние и идейные истоки современной политики Соединенных Штатов в отношении России. Эти три компонента обосновывают преобладающую среди американских политиков точку зрения, что США защищают статус-кво от ревизионистского вызова, который Россия бросает мировому порядку, сложившемуся после холодной войны. Они формируют реакцию на этот воображаемый вызов, мешая Соединенным Штатам наладить отношения с Россией и одновременно препятствуя немедленному силовому противостоянию «российской угрозе», хотя многие влиятельные фигуры лоббируют именно такие действия.

Руководствуясь исследованиями Джона Айкенберри, который определил параметры и институты послевоенного мирового порядка, т.е. «правила игры», мы утверждаем, что в основе конфликта между Москвой и Вашингтоном лежат фундаментальные расхождения по поводу генезиса существующего мирового порядка.

С точки зрения России, корни его уходят в 1989 г., когда генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Горбачёв предпринимал усилия, чтобы положить конец холодной войне. Горбачёв стремился оживить советскую экономику и сохранить систему, сократив огромные оборонные расходы и перейдя от автаркии к вовлеченности в мировую экономику. Он смело отказывался от политического и военного доминирования России в Восточной Европе. Тогда предполагалось, что внутренняя перестройка придаст новые силы Советскому Союзу, и он продолжит играть ключевую роль в мировой политике. На этот раз будучи полноценным партнером, а не противником США.

С американской точки зрения, действующий мировой порядок возник после распада СССР в 1991 году. Новая система, в которой Россия не имеет каких-либо остаточных прав или привилегий, а государства вправе самостоятельно выбирать альянсы и ассоциации, пришла на смену биполярности холодной войны. Однополярная модель, где доминировали Соединенные Штаты, позволила членам Варшавского договора примкнуть к НАТО, чтобы защититься от российского реваншизма. Таким образом, очевидным становится базовое расхождение в том, когда был установлен статус-кво. Если в 1989 г., то тогда США сейчас – гегемон-ревизионист. А если в 1991 г., претендентом-ревизионистом является Россия.

Этим фундаментальным разногласием обусловлена политика сторон по Украине и Сирии. Россия полагает, что она лишь отвечает на серьезные угрозы ее безопасности и национальным интересам, которые несет недальновидная и дестабилизирующая внешняя политика Америки. Так, на Украине Москва защищает жизненно важную сферу своего влияния от вторжения Запада. В Сирии препятствует дальнейшей разрушительной «смене режимов» и противостоит реальной террористической угрозе со стороны ИГИЛ (запрещена в России. – Ред.), защищая легитимное сирийское правительство. Однако в Вашингтоне поведение России воспринимают по-другому. По мнению Соединенных Штатов, как раз российская политика раскачивает стабильность. Действия России на Украине и в особенности аннексия Крыма рассматриваются как серьезный вызов международному порядку и одному из незыблемых правил – недопустимости одностороннего изменения границ. Точно так же поддержка Москвой Башара Асада воспринимается как препятствие в борьбе с ИГИЛ и фактор, усугубляющий кризис с беженцами, так как гражданская война в Сирии продолжается.

В результате многие в Белом доме считают путинскую Россию ревизионистской державой, стремящейся подорвать существующий порядок и бросающей вызов глобальному доминированию США. В Вашингтоне по-прежнему звучат голоса, призывающие договариваться с Россией, чтобы избежать новой холодной войны, к которой, кажется, скатываются два государства. Однако, как мы покажем далее, структурные, внутриполитические и идейные факторы обрекают любые подобные договоренности на провал. Дебаты в американских политических кругах сосредоточены на том, как удержать Россию от дальнейших действий и скорректировать ее поведение или, если это не удастся, как ее изолировать и сдерживать недемократический режим.

Структурные факторы

Отношения между государствами в значительной степени определяются такими структурными факторами, как баланс сил и возможностей, траектория изменения силы – будет ли она расти или снижаться. После холодной войны американские наблюдатели воспринимали Россию как угасающую державу, которая теряет глобальное и даже региональное превосходство, поскольку не может адаптироваться к новому глобализированному миру, где экономические и технологические преимущества важнее военной мощи и политики великих держав. Неравенство потенциалов между США и Россией настолько велико, что Россию просто невозможно считать серьезной угрозой международному порядку, а позиции Москвы, кажется, тают с каждым днем. Соответственно президент Обама пренебрежительно отнес Россию к «региональным державам» и поставил под вопрос ее способность оказывать влияние на международную ситуацию, а сенатор Маккейн назвал Россию «бензоколонкой, пытающейся выдать себя за страну».

Однополярная международная структура, установленная в 1991 г.,

и относительное ослабление России в ее рамках позволили проигнорировать российские возражения против политики, которая, по мнению Москвы, угрожает ее ключевым интересам, в том числе против размещения баллистических ракет в Центральной Европе и расширения НАТО. Чтобы ее воспринимали всерьез и предоставили место за столом переговоров, заработанное еще в 1989 г., Россия должна продемонстрировать, что пренебрежение ее интересами и предпочтениями дорого обходится. Поэтому следует обострять конфликты и балансировать на грани допустимого, чтобы показать: игнорирование России в вопросах международной безопасности и порядка навредит Америке и ее союзникам. Благодаря такой стратегии страна может оказаться в центре всеобщего внимания, но это вряд ли поможет, если конечная цель – добиться признания в качестве договороспособного партнера. Эскалация и дестабилизация ситуации на Украине, в Сирии и других местах способны привлечь внимание к опасениям Москвы и сделать ее позицию более значимой в отдельных вопросах. Но одновременно это сделает Кремль менее надежным партнером на любых серьезных переговорах в будущем. Не только президент Обама, но и любой другой американский лидер не захочет вознаграждать Россию за «плохое поведение», поскольку это спровоцирует ее дальнейшую агрессию, а другие страны (Китай, что особенно опасно) начнут испытывать решимость США.

Роберт Гилпин давно отметил, что реальной валютой в международных отношениях являются престиж и статус (а не сила, как утверждают неореалисты). Если статус и престиж страны признаны другими, она может добиваться своих целей, не прибегая к грубой силе. Соединенные Штаты не желают открывать дискуссию по этим проблемам миропорядка, потому что это придаст России больший статус и престиж, чем она заслуживает с учетом ее нынешних возможностей и мощи. Вашингтон также не хочет обсуждать вопросы мироустройства, которые считает решенными еще при распаде СССР. США воспринимают Россию как съеживающуюся великую державу, поэтому предпочитают отодвигать любую конфронтацию на отдаленное будущее, когда она станет еще слабее – особенно после того, как потратит массу усилий в борьбе с международным порядком, в котором доминирует Вашингтон.

Внутренняя политика

Если структурные факторы мешают Соединенным Штатам признать опасения России и выработать компромисс, позволяющий избежать конфронтации, то благодаря внутриполитическим факторам представители обеих партий занимают «ястребиную» позицию, но в неодинаковой степени поддерживают вмешательство в значимые для России вопросы. Президентский цикл дал возможность кандидатам от обеих партий продемонстрировать «жесткость» в вопросах безопасности, республиканцы используют Россию и ее агрессивное поведение для нападок на Барака Обаму. Их ведущие кандидаты утверждают, что президент был с самого начала слишком мягок с Россией и Путиным. Они критикуют администрацию за попытки «перезапустить» отношения с Москвой после войны с Грузией в 2008 г., приравнивая эти действия к умиротворению, которое придало уверенности Путину и позволило перейти к более агрессивным действиям.

Большинство республиканских кандидатов, за исключением привлекшего всеобщее внимание (но по-прежнему политического аутсайдера) Дональда Трампа, выступают за более решительные и жесткие действия против российской «агрессии», включая поставки летального вооружения на Украину, размещение ракет-перехватчиков и радаров в Польше и Чехии, введение бесполетной зоны в Сирии, чтобы блокировать российские авиаудары, – даже если это приведет к прямому противостоянию авиации двух стран. По словам сенатора от штата Флорида Марко Рубио (которого многие эксперты считают ставленником республиканского истеблишмента), «[Путин] должен понять, что вторжение в соседние государства, поддержка кровавых диктаторов вроде Асада, нарушение воздушного пространства и угрозы другим странам обходятся очень дорого».

Кандидаты от Демократической партии также склонны дистанцироваться от внешней политики Обамы. Несмотря на заметные успехи, включая снятие санкций с Кубы, соглашение по ядерной программе Ирана и Транстихоокеанское партнерство, сохраняющиеся проблемы на Ближнем Востоке, которые Обама обещал разрешить, вызывают недовольство у большей части американского электората. Все более авторитарная модель управления Россией дает кандидатам-демократам возможность апеллировать к либеральной части своих сторонников по таким вопросам, как демократизация и права ЛГБТ-сообщества. Как и их коллеги-республиканцы, демократы один за другим демонстрируют «ястребиную» позицию – даже такой «голубь», как губернатор Вермонта Берни Сандерс, поддерживает идею «противодействия Путину», а также политической и экономической изоляции российского руководства.

В бытность госсекретарем США (в ходе первого президентского срока Обамы) Хиллари Клинтон, лидер предвыборной гонки в стане демократов, была одним из архитекторов российско-американской перезагрузки. Сейчас она занимает жесткую позицию, чтобы дистанцироваться от того курса и избежать критики из обеих партий. Защищая перезагрузку как разумную политику, которая дала результаты (новый договор по СНВ, сотрудничество по Афганистану и Ираку), Клинтон пытается возложить вину за последовавшее ухудшение отношений двух стран на растущий авторитаризм в России и потребность Путина отвлечь внимание от внутренних проблем, апеллируя к национальным чувствам и проводя более агрессивную, антиамериканскую внешнюю политику. По словам Клинтон, цель Путина – блокировать, подрывать американскую власть и противодействовать ей везде и всегда».

Таким образом, политический климат в США вряд ли будет способствовать сближению двух стран или хотя бы ослаблению напряженности, по крайней мере пока не завершится избирательный цикл и новая администрация не въедет в Белый дом. Но внутриполитические факторы и в дальнейшем будут препятствовать развитию сотрудничества. У России в Вашингтоне очень мало друзей и много врагов. За последние десятилетия сформировалось влиятельное антироссийское лобби. Оно многообразно и включает старые организации этнических групп, традиционно испытывающих неприязнь к России (поляки, прибалты, украинцы), представителей постсоветских государств, которые стремятся дистанцироваться от Москвы за счет интеграции с Западом (в частности Грузии и Украины), неоконсервативные аналитические центры (например Heritage Foundation и American Enterprise Institute), считающие путинскую Россию угрозой американской гегемонии, «либеральных ястребов» и сторонников распространения демократии, которых беспокоит рост авторитаризма в России. По мнению политолога Андрея Цыганкова, лобби пропагандирует искаженное представление о современной России, рисуя ее империалистической реваншистской державой, взгляды которой фундаментально противоречат принципам и ценностям Запада.

В отличие от мнения некоторых российских экспертов, это лобби – не единственное, которое влияет на курс в отношении России. Однако приверженцам подобных взглядов удалось сформировать общий дискурс так, что это не способствует компромиссам или более сбалансированному пониманию мотивов и интересов Москвы. Россия не смогла завести своих лоббистов в среде американского капитала, как это удалось Израилю, Японии и даже Польше, поэтому никто не продвигает ее интересы и не доводит ее точку зрения до вашингтонского истеблишмента. «Имиджевую проблему» России нельзя решить только за счет привлечения самых влиятельных лоббистов и наиболее эффективных PR-стратегий. Реальная проблема гораздо глубже: постсоветская Россия не обладает привлекательностью и «мягкой силой», которые способны победить устоявшиеся стереотипы об авторитарном и отсталом российском обществе. Отступление от демократии и прав человека, которое произошло в России в последнее время, лишь усугубило предубеждения.

Американский истеблишмент в основном един во мнении по поводу угрозы, исходящей от России, однако есть разные точки зрения на то, как на нее реагировать. «Ястребы» из обеих партий выступают за более решительный ответ на российскую «агрессию». До сих пор Обама придерживался осторожного подхода и сопротивлялся призывам к эскалации американского участия в конфликтах на Украине и в Сирии, но даже внутри администрации возникли разногласия. Эвелин Фаркас, ведущий специалист Пентагона по России и Украине, ушла в отставку из-за нежелания президента переходить к прямой конфронтации с Москвой. Позже в колонке в журнале Politico она предупредила: «Вызов со стороны России международной системе, демократии и рыночному капитализму настолько фундаментален, что мы просто не можем позволить Кремлю добиться успеха в Сирии или где-либо еще». Поэтому будущая администрация окажется под мощным внутриполитическим давлением обеих партий – проводить более жесткую политику в отношении Москвы.

Различия в мировоззрении

Основные мировоззренческие различия также не способствуют ослаблению напряженности. Чтобы Россия получила то, что хочет, Соединенным Штатам пришлось бы признать легитимность ее желания сохранить сферу интересов на постсоветском пространстве. Для большей части американского истеблишмента разговоры о «сфере влияния» противоречат праву наций и государств выбирать собственную внешнюю политику и альянсы и являются отражением анахроничного понимания международных отношений в духе Realpolitik XIX века, которое не согласуется с глобализированным и взаимозависимым миром. Признание сферы влияния России или Китая в сопредельных регионах станет шагом в неверном направлении – возвращением к конфликтам и войнам великих держав прошлых столетий. Разумеется, известные американские реалисты – Генри Киссинджер, Джон Миршаймер, Стивен Уолт – призывали США уважать право России на сферу влияния в сопредельном регионе. Но их мнения – в меньшинстве, поэтому вызывают жесткую критику или остаются без ответа.

Американская элита и общество никогда не могли спокойно воспринимать подходы к международной политике с позиций Realpolitik и баланса сил. С первых дней «отцы-основатели» крайне подозрительно относились к европейской политике, основанной на этих постулатах, считали ее беспринципной, аморальной и недемократичной. Находясь вдали от соперничества и конфликтов, бушевавших в Европе, Соединенные Штаты стали мировой державой, практически не пострадав от иностранных вторжений, военной оккупации и разрушительных войн. Не было необходимости применять реалистские модели, поэтому укоренился более идеалистический подход к международным отношениям. Как отмечает Миршаймер, «реализм противоречит взглядам американцев на самих себя и мир в целом. В частности, реализм не согласуется с глубоко укоренившимся в американском обществе оптимизмом и морализмом».

Конечно, либеральный идеализм – лишь одно из направлений в американской внешней политике, которому приходилось бороться с изоляционистским и имперским течениями (т.е. доктриной предназначения) и даже переживать подъемы реализма (особенно в период внешней политики Никсона–Киссинджера). Но после холодной войны во внешней политике безраздельно властвовал либеральный идеализм. «Победа» Америки в этом противостоянии и последующее беспрецедентное доминирование в международной системе закрепили идеалистический подход и обусловили самоуверенные представления об американской исключительности, игнорирующие многочисленные случаи, когда США беззастенчиво использовали Realpolitik. Американская элита считает, что Соединенные Штаты возглавляют уникальный международный порядок, который основывается на универсальных либеральных принципах и служит интересам всего человечества. Признание права России на «сферу влияния» поставит под угрозу не только американскую гегемонию, но и будущее фундаментально справедливого мирового порядка.

Вера в либеральный интернационализм часто сочетается с абсолютизацией либеральной демократии как самой эффективной и справедливой формы государственного устройства. Демократический строй не только отвечает интересам населения любой страны, но и способствует международному миру и стабильности, поскольку демократии не воюют друг с другом, в то время как автократии склонны к агрессии и воинственности. Попытки наладить отношения с Москвой многие в Вашингтоне воспринимают как тщетные усилия по умиротворению, которые вызовут новую агрессию авторитарного режима Путина, нуждающегося в воинственной и националистической внешней политике, чтобы компенсировать недостаток легитимности внутри страны и неудачи за ее пределами.

* * *

Комплексный анализ факторов, определяющих «советское поведение», позволил Кеннану прийти к нюансированному и всеобъемлющему пониманию внешней политики СССР. Материальная слабость Советского Союза, его психологическая уязвимость (имеющая глубокие исторические корни из-за многочисленных иностранных вторжений), происхождение правящей партии из подпольной, запрещенной группы и мессианская коммунистическая идеология дали основания заключить, что намерения СССР являются агрессивными и представляют самую серьезную угрозу для национальной безопасности Соединенных Штатов. Тем не менее Кеннан утверждал, что вера Советского Союза в конечную победу коммунизма над капитализмом удержит его от слишком авантюрного поведения, ставящего под удар достижение этой цели. Поэтому он сделал вывод, что угрозу советского коммунизма можно сдерживать и нет необходимости наносить прямой удар.

Попробуем применить аналогичный подход, проанализировав структурные, внутриполитические и идеологические факторы, формирующие политику Соединенных Штатов в отношении Москвы, а также представления американских лидеров о вызове, который Россия бросает глобальному порядку под эгидой США. Если рассматривать структурные факторы, то Соединенные Штаты не хотят ни налаживать отношения, ни вступать в прямую конфронтацию с угасающей, по их мнению, державой, предпочитая отложить вопрос на будущее, когда российские возможности еще сократятся. С точки зрения конкретной политики, это означает игнорирование призывов Кремля создать новую архитектуру безопасности в Европе. Одновременно предпринимаются шаги по укреплению НАТО и ее оборонительных возможностей в Прибалтике, Польше и Восточной Европе в целом, чтобы удержать Москву от авантюрного поведения, которое имело бы целью заставить Вашингтон начать переговоры по этим вопросам. США, впрочем, вряд ли предпримут действия (включая предоставление Украине летального оружия или введение бесполетной зоны в Сирии), которые спровоцируют прямую конфронтацию с Москвой. Оптимальная стратегия Соединенных Штатов на Украине и в Сирии – использовать кризисы, чтобы ускорить ослабление России, заставив ее увязнуть в конфликтах, бушующих в этих странах. Учитывая структурный баланс сил между сторонами, Вашингтону следует тянуть время, позволив России «изнурять себя» в длительных конфликтах на Украине, в Сирии или где-нибудь еще.

Внутриполитические и идеологические факторы серьезно затрудняют достижение какого-либо комплексного соглашения США с Россией, по крайней мере пока в Москве нынешняя власть. Учитывая накаленность политической атмосферы, малейший намек на признание обоснованности действий России на Украине и в Сирии вызовет массовое осуждение как попытка умиротворения. Даже текущая стратегия администрации Обамы тянуть время и позволить России «истощать свои ресурсы», которая кажется наиболее разумной с точки зрения структурных факторов (как отмечалось выше), подверглась жесткой критике республиканской оппозиции и «либеральных ястребов», требующих более активных действий против Путина. До сих пор Обаме удавалось не отступать от своей позиции, и будущий президент, вероятно, станет придерживаться той же сдержанности, после того как спадет накал предвыборной риторики и придется заняться принятием конкретных политических решений. Тем не менее влиятельное антироссийское лобби продолжит давить и на будущего президента, требуя адекватного ответа на «российскую угрозу». Кроме того, значительная часть американской элиты сегодня полагает, что Россия прекратит ставить под сомнение доминирование США и станет интегрироваться в западный либеральный порядок только в случае демократической смены режима. Элита не прекратит нажим на администрацию, настаивая на критике Москвы за нарушение демократии и прав человека, и не поддержит линию сотрудничества или конструктивных совместных действий, если это будет способствовать укреплению или легитимации российского руководства.

Для США ставки на Украине и в Сирии возросли из-за великодержавных вызовов России. Кремлевское руководство не демонстрирует готовности к уступкам в вопросах престижа и статуса, а Путин может находиться у власти до 2024 г. – или даже дольше, поэтому судьба отношений двух стран связана с борьбой за будущее международного порядка. Ситуация начинает напоминать холодную войну: Соединенные Штаты переходят к политике сдерживания, готовясь к длительному противостоянию. В этом случае вопрос будет стоять следующим образом: кто продержится дольше и продемонстрирует решимость, чтобы заставить другую сторону отступить? Если произойдет именно так, история действительно может повториться, и самые тяжелые последствия ощутят жители Украины и Сирии.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 7 марта 2016 > № 1682555 Юваль Вебер, Андрей Крикович

Как в море корабли

Андрей Сушенцов

Россия и Украина: сценарии отказа от взаимной зависимости

Андрей Сушенцов – кандидат политических наук, руководитель аналитического агентства «Внешняя политика», директор программ «Валдайского клуба», доцент МГИМО (У) МИД России.

Резюме Решения украинского кризиса пока не видно. ЕС не осознает масштаб необходимых дотаций. Россия страхует риски и выводит из-под удара активы. Импульс к сделке появится, если Евросоюз ощутит удар по своей энергетической безопасности.

Украина – страна, особенно важная для России, и она останется таковой в обозримом будущем. Два государства объединяет не только историческая и религиозная общность, но и унаследованные структурные социальные и экономические связи, измеряемые двузначной цифрой в долях ВВП каждой из стран. В силу выбора украинских элит и постоянной политической нестабильности на Украине с 2004 г. российско-украинская взаимозависимость снижается. В России полагают, что недружественный режим в Киеве сохранится надолго. Это побуждает Москву продолжать политику сокращения зависимости. В интересах обеих стран сделать так, чтобы распад взаимозависимости был постепенным и подготовленным.

Россия и Украина: сильны вместе, слабы врозь

При любых политических обстоятельствах задача поступательного экономического роста делает Москву заинтересованной в стабильности и целостности Украины. Два государства связаны между собой больше, чем какие-либо другие на постсоветском пространстве. До референдума в Крыму жизненным интересом Москвы было базирование на полуострове Черноморского флота. Столь же важен и военный нейтралитет Украины, транзит энергоресурсов по ее территории, а также безопасность более 10 млн русских, проживающих на украинской территории, значительная часть которых считает Россию защитницей своих прав.

Российский капитал на предприятиях Украины составляет двузначную цифру от общего объема экономики. Трудовая миграция в Россию ежегодно насчитывала до 6 млн человек. Гуманитарные связи укрепляют совместные семьи, общая культура и религия. По российским данным, Москва ежегодно дотировала украинскую экономику в размере 10–12 млрд долларов путем скидок на газ, займов, размещения заказов и преференциального торгового режима в ущерб российскому производителю. Без преувеличения Россия была и остается главным внешним гарантом стабильности Украины.

Российские банки играют важную роль в финансовой системе Украины и занимают 5-е (Проминвестбанк), 8-е (Сбербанк) и 9-е (Альфа-банк) место по совокупным активам среди украинских банков. Прямые инвестиции из России в 2013 г. составили 6,8% от их притока на Украину, однако заметная часть российских денег приходит через Кипр – 33,4%. В 2014 г. эти показатели упали до 5,9% и 29,9% соответственно.

Весной 2014 г. Минпромторг России оценивал российские заказы, размещенные на Украине, в 15 млрд долларов (8,2% ВВП Украины). Преимущественно это заказы для предприятий, участвующих в совместном с российскими заводами высокотехнологическом производстве космических ракет, кораблей, самолетов, вертолетов, турбин. В апреле 2015 г. валовый внешний долг Украины достигал 126 млрд долларов, из которых около 50 млрд приходилось на государство. Из этого портфеля 25 млрд долларов составляли средства государственных и частных банков России, разместивших свои деньги в суверенных бумагах Украины. Помимо этого 4 млрд долларов составляет государственный долг Украины перед Россией, из которых 3 млрд российских облигаций со сроком оплаты до конца 2015 года. Как ключевой кредитор Россия уже на этом этапе могла бы спровоцировать дефолт на Украине, поскольку условием предоставления последнего займа в 2013 г. было его раннее погашение, если внешний долг превысит 60% ВВП (в середине 2015 г. он равнялся 96,5%).

Российский капитал представлен в электрораспределительных сетях Украины – компания VS Energy International владеет 27 региональными поставщиками электричества. Помимо этого Украина с 2014 г. закупает у России электроэнергию в объеме 1500 мегаватт (общий объем потребления – 26 тыс. мегаватт). В декабре 2014 г. Россия также начала поставлять Украине по 50 тыс. тонн угля в день без предоплаты и по внутрироссийским ценам. Это позволило Украине избежать проблем зимой 2014–2015 годов. Энергетическая блокада Крыма в ноябре 2015 г. привела к прекращению поставок угля из России и ДНР.

Россия и Украина десятилетиями развивали стратегическое партнерство в атомной энергетике. В наследство от Советского Союза Украина получила четыре АЭС с 15 энергоблоками (включая крупнейшую в Европе – Запорожскую), топливо для которых поступало из России. При содействии России в Кировоградской области Украины планировалось строительство топливного завода, однако после начала кризиса работы так и не возобновились.

В 2014 г. украинский газовый рынок потребил 42,6 млрд кубических метров газа и стал четвертым по величине в Европе после Германии (86,2), Великобритании (78,7) и Италии (68,7). В 2015 г. прогнозируется падение потребления до 34 млрд кубометров. В 2013 г. доля газа из России достигала 85% в потреблении на Украине, однако с 2014 г. Киев снижал закупки в России и начал переход к реверсным поставкам российского же газа из Словакии, Польши и Венгрии. В середине 2015 г. цена на газ для Украины составляла 247 долларов за 1 тыс. куб. м, что ниже стоимости российского газа для большинства потребителей в ЕС. Однако Киев потребовал скидки до 200 долларов за 1 тыс. кубометров. Неурегулированный спор дважды в 2015 г. приводил к прекращению поступления газа из России.

Половина российских газовых поставок в Евросоюз проходит через украинскую территорию, что делает транзит жизненно важным для России, по крайней мере пока не появится альтернативный маршрут по дну Черного или Балтийского моря. Соглашение с Украиной по поставкам газа на отопительный сезон 2014 г. было достигнуто только благодаря прямому сотрудничеству представителей России и ЕС.

На Украине возрастают транзитные риски – и это касается не только трубопроводов. Под вопросом безопасность автомобильных и железнодорожных перевозок, а также транспортировка грузов через украинские порты. Россия вынуждена менять маршруты поставок своих товаров в Центральную и Южную Европу.

Важной сферой взаимозависимости оставалось промышленное производство, особенно в сфере ВПК. В 186 образцах российского вооружения и военной техники применялись сделанные на Украине комплектующие. В условиях кризиса сотрудничество в ВПК прекратилось. Россия вынуждена пересматривать программу перевооружения до 2020 года.

В 2013 г. Россия была первой по значимости страной – торговым партнером Украины (27,3%), уступая лишь несколько процентов совокупному товарообороту с ЕС (31,2%). В 2014 г. во взаимной торговле произошел обвал. Объем ее уменьшился на 18 млрд долларов (40,2%). При этом торговля Украины с ЕС выросла на 12%, что не покрыло потерь на российском рынке.

Предложение новых украинских властей отменить безвизовый режим с Россией приведет к сокращению денежных переводов от работающих в соседней стране украинцев и нанесет экономический ущерб Украине, особенно личному потреблению граждан. По российским оценкам, возможные потери украинцев в этом случае оцениваются в 11–13 млрд долларов ежегодно (7% ВВП).

Приведенные цифры показывают, насколько глубока экономическая спаянность России и Украины. Дело не только в советском производственном наследии и экономических связях – хозяйство независимой Украины с самого начала развивалось при значительном российском участии. Разрушение взаимозависимости приведет к системному падению ВВП на Украине на 20–30%, а в России – на 3–5%.

Последствия неожиданного разрыва отношений в 2014 году

Тесная переплетенность России и Украины вынуждала разделять политику и экономику. Однако в новой Стратегии национальной безопасности Украины Россия названа «долгосрочной стратегической угрозой», а сама Украина определяется как форпост Запада в борьбе с Россией. По словам же российского премьера Дмитрия Медведева, «в новых условиях мы оставим эмоции и “родственные чувства” в стороне. И больше не станем содержать экономику Украины».

В прошлом существовало три стратегии Москвы по отношению к Киеву, которые реализовывались в зависимости от готовности Украины к сотрудничеству. В первой версии Россия имела дело с дружественной страной, стремящейся интегрироваться в общее экономическое пространство СНГ и совместно развиваться на основе советского экономического наследия. Во второй, применявшейся чаще всего, Россия имела дело с колеблющейся Украиной, склоняющейся к нейтралитету. В этом сценарии Россия стремилась к формированию трехстороннего экономического режима с Украиной и ЕС для образования в будущем «моста».

Наконец, в третьей версии стратегии, которая действовала в 2004–2008 гг. и с 2014 г., Россия сталкивается с враждебной страной, от которой по-прежнему много зависит. Цели Москвы в этом случае – постепенный уход от взаимозависимости, вывод своих интересов из-под влияния Киева, создание для этого условий путем поддержания стабильности Украины.

В Москве полагают, что любые договоренности с политическим классом, который сложился за годы независимости Украины, будут неустойчивы. Это снизило планку – от интеграции к сохранению стабильности и нейтралитета Украины. Ныне стратегия России состоит в ограничении ущерба, который ей могут нанести украинские процессы.

Источники нестабильности Украины: борьба элитных групп и вовлечение внешних сил

За годы независимости на Украине не сложился консолидированный политический класс, а для политики характерен приоритет частных интересов по отношению к государственным. Любые национальные выборы оборачиваются кризисом, ведь победитель получает все – поэтому каждый раз менялся не только состав властной верхушки в Киеве, но и руководители всех 24 областей.

Слабость и неустойчивость положения побуждала элиты использовать все ресурсы для борьбы друг с другом – включая не только популизм и национализм, но и вмешательство внешних сил. В этих условиях невозможно было достичь консенсуса относительно национальных интересов и выработать долгосрочную стратегию развития с опорой на защиту суверенитета. Со временем Киев перестал воспринимать себя как равного участника событий, несущего ответственность за свои решения, и стал использовать внешнее вмешательство в своих интересах.

Убедившись, что конструктивное партнерство с Украиной невозможно, российское руководство отказалось от попыток интегрировать ее в состав ЕАЭС. Не в последнюю очередь потому, что для такой хрупкой страны, как Украина, окончательный выбор между Россией и Евросоюзом был бы губителен. Однако ЕС по-прежнему стремился включить Украину в зону своего влияния. При этом его экономическая и нормативная экспансия фактически вынуждала страны Восточной Европы делать выбор между Западом и Россией. В 2013 г. Москва выступила с инициативой трехсторонних консультаций с Брюсселем и Киевом по соглашению об ассоциации Украины с Евросоюзом. Однако страны Запада отклонили российские предложения о диалоге и поддержали те украинские политические силы, которые стремились превратить Украину в форпост противостояния Запада с Россией. В результате волнений в Киеве и внешнего давления был свергнут законно избранный президент Виктор Янукович и образовано «правительство победителей». Это запустило цепную реакцию на юге и востоке Украины, что поставило страну на грань гражданской войны.

Вмешательство Запада во внутренние дела Украины в ходе Евромайдана заставило многих в Москве думать, что целью является удар по российским интересам путем расширения НАТО на Украину и вытеснения российского флота из Крыма. Несмотря на заявления американского руководства о том, что действия России в Крыму и на Донбассе застали его врасплох, немногие в Москве поверили этому. В действительности интересы России в Крыму и на Украине были неоднократно изложены прямым текстом. Есть основания считать, что эти сигналы были правильно прочитаны Соединенными Штатами. В опубликованных «Викиликс» записках посольства США в Москве от февраля и мая 2008 г. содержится обстоятельный анализ российской позиции по украинскому вопросу: «Представители [российского правительства] – как в публичных выступлениях, так и в частных беседах – не скрывают, что их целью является сохранение статус-кво. Россия приняла прозападную ориентацию Украины, включая ее возможное вступление в ЕС и развитие более тесных связей с НАТО. Но членство в НАТО и создание базы США или альянса на территории Украины являются “красными линиями”. Идеальным для России было бы письменное закрепление нейтрального статуса Украины».

В другой записке содержится прогноз возможных действий: «По мнению экспертов, Россия опасается, что серьезные расхождения во мнении относительно членства в НАТО среди украинского населения и негативный настрой по этому вопросу проживающих на Украине этнических русских могут расколоть страну и спровоцировать волну насилия, в худшем случае – гражданскую войну. В этом случае России придется решать – вмешиваться или нет. Россия не хочет оказаться в ситуации, когда будет вынуждена принимать такое решение».

На основании этих данных в Москве отметают вероятность того, что США не осознавали последствий поддержки Евромайдана. Сложившееся в России мнение, неоднократно изложенное высшими лицами и президентом, состоит в том, что Соединенные Штаты сознательно стремились вынудить Россию защищать свои интересы на Украине и тем самым втянуть ее в истощающий конфликт.

Можно возразить, что вопрос о вступлении Украины в НАТО не стоял на повестке дня. Однако важнее то, как он воспринимался самими украинцами в 2014 г. – сторонники Евромайдана видели «европейское будущее» именно в членстве Украины в НАТО и ЕС, а их оппоненты выступали против западного влияния и защищали связи с Россией. При этом вопрос о вступлении в НАТО остается предметом глубоких разногласий на Украине даже после сецессии Крыма и начала войны в Донбассе. По данным Киевского международного института социологии, в июне 2015 г. 37% украинцев высказались «за» вступление в НАТО, 36% – против.

Украинский ландшафт: националисты, русские и государственники

Нынешнее украинское правительство отбросило стратегию балансирования между Россией и Западом. Тем самым оно отказалось от концепции Украины как хрупкого и многосоставного государства, расположенного на стыке двух центров силы. «Правительство победителей» стремится использовать исторический шанс для «разворота на Запад», несмотря на все издержки, включая возможный раскол страны.

Можно предположить, что сложившаяся ситуация не окончательна. В стране протекает несколько системных политических конфликтов с участием центральных властей, региональных групп, олигархов и нерегулярных военизированных отрядов. Нарастает массовое недовольство населения. Пока оно выражается в крайне низком рейтинге власти и эпизодических протестных выступлениях. Общественная дискуссия протекает по трем основным векторам, и два из них – радикальные.

Представители мейнстрима – наиболее многочисленной, организованной и представленной в СМИ группы – выступают с националистической программой «Украина для украинцев» и видят страну в авангарде борьбы Запада с Россией. Цель – создание национального государства людей украинской идентичности. Косвенно о численности этой группы говорят опросы общественного мнения: 47% выступает в поддержку АТО на Донбассе и 24% – за силовое урегулирование конфликта на востоке страны. При этом националисты готовы к вытеснению нелояльного населения и даже выделению ценностно «чуждых» территорий (в первую очередь Донецка и Луганска) из состава Украины.

Вторая группа – люди русской идентичности: украинцы, русские и другие этнические группы, не разделяющие цели и ценности Майдана и считающие Россию важным фактором украинской политики. Многие из них отчаялись найти защиту своих интересов и недоумевают, почему Москва не вступается за них, как сделала это в Крыму. Эта группа не такая многочисленная, как первая, по крайней мере она существенно хуже представлена в СМИ. Это неудивительно, поскольку ее представители подвергаются политическому давлению и в отдельных случаях – преследованиям. У многих из них начинает формироваться подпольное мышление, а само течение может со временем радикализоваться. Косвенно о численности этой группы могут свидетельствовать данные ответа на вопрос о векторе внешнеполитической ассоциации Украины: вступление страны в Таможенный союз открыто поддержали 19% опрошенных. Также показательны данные опроса о поддержке АТО: против ее проведения выступают 39%.

Третья группа – сторонники инклюзивной государственности как условия территориальной целостности страны. Они считают приоритетом сохранение огромного советского наследства Украины – начиная от территории и кончая геоэкономическими связями и многосоставным населением. И осознают, что Украина должна выбрать линию нейтралитета и суверенитета, чтобы сохранить единство. Из этого лагеря раздавались голоса о необходимости отказаться от радикализма после победы Евромайдана, чтобы предотвратить потерю Крыма. Государственники также выступают за уступки по национальному вопросу и идеологию государственного интереса. Их большинство в «Оппозиционном блоке», есть они и в Блоке Петра Порошенко. К сожалению, эта группа в очевидном меньшинстве. Парадоксально, но ее представителей нередко также относят к «ватникам» сторонники мейнстрима.

Форс-мажорная политика России в отношении Украины

После завершения холодной войны Россия никогда не инициировала кардинальных или силовых изменений в своем приграничье, даже если статус-кво не был благоприятным. Почему же российское руководство решило отступить от этого принципа в 2014 году?

Россия присоединилась к разрушению статус-кво только после того, как остальные нарушили правила игры. Первыми во внутриукраинские дела вмешались Евросоюз и Соединенные Штаты, поддержав одну из двух политических партий, которая ставила целью силовую смену власти. Переворот в Киеве изменил ситуацию, и Запад не попытался интегрировать новую украинскую оппозицию в сложившуюся систему или принять во внимание интересы России.

После свержения Януковича ситуация в Крыму оставляла Москве мало пространства для маневра. Население полуострова стремилось выйти из-под суверенитета Украины и воссоединиться с Россией, однако на протяжении 1990-х и 2000-х гг. Москва противилась этому, стремясь выстраивать дружеские отношения с Украиной. В Севастополе находилась база Черноморского флота ВМФ России, а общая численность российских военнослужащих на полуострове достигала 13 тыс. человек (разрешенная численность до 25 тыс. человек). Севастополь был также базой ВМФ Украины, в состав которой входило до 11 тыс. человек.

Сопоставимость потенциалов двух группировок делала ситуацию в Крыму особенно напряженной. В российском и особенно в украинском флоте служили преимущественно выходцы из Крыма, чьи симпатии были на стороне России. Но это обстоятельство не остановило бы кровопролития, если бы Москва не перехватила инициативу. Расчет строился на предотвращении насилия: как только крымские элиты при поддержке населения высказались за переход под российскую юрисдикцию, Москва предприняла действия по обеспечению безопасности референдума в Крыму.

Если бы Москва не вмешалась, пророссийские настроения крымчан никуда бы не делись. Киев не смирился бы со стремлением полуострова и прибег к силе, как это произошло на Донбассе. Украинские власти попытались бы заблокировать российские базы и воспрепятствовать передвижению персонала. Неизбежно начались бы партизанские действия с участием местного ополчения и отдельных российских военнослужащих-крымчан. Из России приехали бы добровольцы. Высока вероятность, что российские военные базы оказались бы под намеренным или ненамеренным огнем. В этих условиях Москву неизбежно обвинили бы во вмешательстве в дела Украины и потребовали бы вывода базы и флота. Так или иначе, выбор между поддержкой референдума и вынужденным выводом флота был выбором из двух плохих вариантов.

В Крыму Киев не прибег к силе, так как это привело бы к прямому вооруженному столкновению с Россией. Однако на Донбассе ситуация была иной, и президент Порошенко предпочел начать военную операцию. Москва неоднократно призывала Киев не использовать силу против протестующих. Прошло три месяца вооруженных столкновений, унесших сотни жизней и вызвавших поток беженцев в Россию, прежде чем Москва решила всерьез поддержать ополченцев.

Доминирование в украинском мейнстриме националистов препятствует сохранению территориальной целостности страны. Под их влиянием Киев торпедирует исполнение политической части Минских соглашений от 12 февраля 2015 года. Украинское руководство готово пожертвовать «пророссийским» Донбассом ради консолидации власти на остальных территориях.

Россия настаивает на глубоком урегулировании и потому стремится к тому, чтобы права Донбасса и потенциально нестабильных регионов Украины были обеспечены в обновленной украинской Конституции. На Западе эти инициативы воспринимают настороженно, усматривая в них вмешательство в дела Украины. Однако на Западе не интересуются внутренними разломами на Украине, пока они не дают о себе знать. Россия же хочет, чтобы эти разломы больше не проявлялись.

Киев не готов к компромиссу с Донбассом. Линия на одностороннее решение кризиса продолжается. Но если раньше президент Порошенко планировал достичь целей военным путем, то теперь ставка сделана на снижение зависимости от Донецка и Луганска путем их физической изоляции от остальной Украины. На этом этапе Порошенко предлагает ввести экономическую блокаду и возвести фортификационные укрепления. Осуществление плана сделает политическое урегулирование невозможным. Со временем Донецк и Луганск закрепятся как автономные образования и де-факто государства. Судя по всему, Киев готов заплатить такую цену за сохранение контроля над остальной частью страны.

Замораживание конфликта в Донбассе вредит интересам России – главным последствием неурегулированных разногласий по Донбассу станет дальнейшее ослабление экономической взаимозависимости двух стран.

Новый курс России: постепенный уход от взаимозависимости

Делая ставку на собственный рост, 10 лет назад Москва инициировала новую украинскую политику – основанную не на концепции «братства любой ценой», а на уменьшении влияния Украины на жизненные интересы России. Москва готовилась в течение следующих 20 лет мирно отпустить Украину. В рамках этого курса был построен газопровод «Северный поток» и запланирован «Южный поток», начались работы по созданию новой базы Черноморского флота в Новороссийске, оборонные заказы переносились с украинских на российские предприятия.

Форсирование перемен в результате февральского переворота в Киеве в 2014 г. ударило по российским интересам. Угрозы вытеснения Черноморского флота РФ из Крыма и вступления Украины в НАТО повлекли решение Москвы о поощрении отделения Крыма и Севастополя от Украины. Тем самым Россия показала, что для защиты своих жизненных интересов готова действовать решительно.

Однако по всем остальным направлениям Кремль остается сторонником сохранения статус-кво в самом полном смысле этого слова. Именно поэтому Россия признала новые власти в Киеве, игнорируя требования лидеров сопротивления на востоке Украины вмешаться, продолжила предоставлять скидку на газ в 25–40%, не стала инструментально использовать проблему украинского долга и с необычной терпимостью отнеслась к нападению на российское посольство в Киеве в июне 2014 года. Москва не желает усугублять ущерб своим интересам и предлагает меры по сохранению целостности Украины в ее нынешних границах путем децентрализации власти.

Условием продолжения курса на поддержку стабильности Украины является достижение взаимопонимания с Киевом по цене на газ, беспрепятственному транзиту энергоносителей, правилам торгового режима в треугольнике Россия–Украина–ЕС и неприкосновенности собственности российских предприятий.

Если в Киеве возобладают авантюристические и агрессивные силы, Россия будет вынуждена перейти к сдерживанию угроз, исходящих с Украины. При этом она не пойдет на открытое силовое решение противоречий – это слишком дорого и ненадежно. Эскалация гражданского противостояния на востоке Украины также невыгодна, поскольку порождает угрозы безопасности: нарушение трансграничной торговли, нарастание потоков беженцев, перетекание отрядов комбатантов между двумя странами, случайный и намеренный военный ущерб российским активам, нарушения транспортного сообщения. Поэтому поддержка Донбасса со стороны Москвы преследует единственную цель – показать Киеву, что военным путем конфликт урегулировать невозможно, и побудить его сесть за стол переговоров с Донбассом.

Негативный сценарий политики России выглядит иначе. Получат импульс альтернативные пути доставки энергоресурсов в Европу, будут заблокированы российские инвестиции в украинскую экономику, подвергнутся пересмотру преференциальный торговый и визовый режимы, будет ограничена трудовая миграция. И, что более важно, Россия перестанет субсидировать цену на газ. В совокупности это вызовет экономический кризис на Украине и нанесет несомненный урон российским интересам, затормозив ежегодный рост ВВП России на доли процента.

Прежде направляемые на поддержку соседа ресурсы Россия инвестирует в национальное производство. По мере увеличения разрыва в уровне развития Россия будет привлекать миграцию русскоязычного населения из Украины. Курс на уменьшение влияния Украины на жизненные интересы России ускорится.

Целью новой украинской политики России станет «нормализация» связей с Киевом путем прекращения политически мотивированной экономической помощи и перевода торговых и производственных отношений на непреференциальную основу. После существенного понижения двусторонние отношения достигнут «новой нормы» на фундаменте другого экономического равновесия. Прагматизация связей в перспективе вызовет их оздоровление и откроет путь к трехстороннему торговому режиму Россия–Украина–Евросоюз.

Украина: общая проблема или поле битвы России и ЕС

В прошлом именно Россия, а не Евросоюз предоставляла стратегические условия для роста украинской экономики. С уходом Украины из зоны свободной торговли с Россией и обострением двусторонних отношений Москва перестанет гарантировать стабильность Украины в одиночку – благо сам Киев к этому стремится. Прекращение конфликта, стабилизация Украины и ее будущий рост потребуют совместных усилий России и ЕС, которых все теснее объединяет общий интерес: локализовать ущерб от кризиса на Украине. Брюссель осознает, что следующим этапом украинской драмы может стать энергетический коллапс в Евросоюзе, и стремится не допустить этого.

Можно представить себе такое развитие событий, при котором могли бы начать разрешаться структурные проблемы Украины. В первую очередь для этого необходимо укрепить системы государственного управления и отстранить олигархические группы от власти. Украина должна стать «мостом» между Россией и ЕС, и в этом качестве гарантирует свой нейтралитет и поддержит нормализацию торговых связей в треугольнике Россия–Евросоюз–Украина. Это приведет к постепенному возвращению российских инвестиций и возобновлению благоприятных условий для торговли, что вызовет новую индустриализацию Украины и создаст новые рабочие места.

Однако оптимистичный сценарий маловероятен. Добрые намерения как Запада, так и России по разным причинам не воплощаются в совместную программу помощи Украине, а значит страну ожидает падение ВВП на 20–30% от уровня 2013 г., деиндустриализация восточных и южных регионов, потеря рабочих мест и массовая трудовая миграция в Россию и Европу. Долгосрочного решения украинского кризиса пока не просматривается. ЕС не осознает (или делает вид, что не осознает) размер ежегодных дотаций, необходимых для стабилизации Украины в случае ее выхода из-под российской опеки, и не готов их выделять. США пока не играют роль стабилизирующей силы, а Россия страхует риски и выводит из-под удара свои активы. Импульс к заключению сделки появится только тогда, когда Евросоюз ощутит чувствительный удар по своей энергетической безопасности.

Все внешние участники украинского кризиса должны учитывать возможность его нового витка в ходе электорального цикла в 2018 году. Сценарий, аналогичный Евромайдану, вновь может реализоваться и создать угрозу превращения кризиса в международный. В общих интересах не превращать Украину в поле битвы между Россией и Западом, а побуждать ее стать «мостом» между ними.

Россия. Украина > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682624 Андрей Сушенцов

Хуже, чем в холодную войну

Алексей Фененко

Конфликтный потенциал российско-американских отношений

А.В. Фененко – кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Института проблем международной безопасности РАН, старший преподаватель кафедры международной безопасности факультета мировой политики МГУ им. М.В. Ломоносова.

Резюме Ни Украина, ни Сирия не сняли психологического напряжения. Лидеры США и, отчасти, России пока не считают, что их страны достигли опасного предела. Требуется более крупный кризис, для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Написать эту статью я задумал после круглого стола о перспективах российско-американских отношений, организованного агентством «Россия сегодня» в ноябре 2015 года. Там я высказал мысль, что Россия и США вступили в период, намного более опасный, чем холодная война, включая Карибский кризис 1962 года. Мои слова вызвали критические замечания. («Тогда стояли на грани ядерной войны, а сейчас ничего похожего не наблюдается».) Между тем в предстоящие десять-пятнадцать лет опасность развязывания военного конфликта между Россией и Соединенными Штатами, на мой взгляд, намного выше, чем в период биполярной конфронтации.

Накапливаются долгосрочные негативные тенденции, которые объективно подталкивают обе стороны к вооруженному конфликту. В отличие от прежних случаев, в том числе и Карибского кризиса, современные военно-политические коллизии не побуждают Кремль и Белый дом сесть за стол переговоров и выработать механизмы снижения военной опасности. Стороны, напротив, последовательно свертывают стратегический диалог, демонтируют систему европейской безопасности и демонстрируют силу в непосредственной близости от вооруженных сил друг друга. Такая модель напоминает систему отношений между европейскими державами в конце XIX века, которая работала скорее на приближение, чем на отдаление конфликта.

Мифы холодной войны

Зимой 2012 г. эксперты Евроатлантической инициативы в области безопасности (EASI) презентовали на ежегодной Мюнхенской конференции доклад «На пути к Евро-Атлантическому сообществу безопасности». Евроатлантике, по их мнению, присущ дефицит взаимного доверия, а сотрудничеству мешает мышление времен биполярной конфронтации. В действительности наследство холодной войны играло стабилизирующую роль в российско-американских отношениях, предполагая:

поддержание стратегического диалога по ОСВ/СНВ;

развитие механизмов контроля над вооружениями;

наличие мер доверия и транспарентности;

наличие комплекса взаимных обязательств на случай конфликта с третьими странами;

высокий уровень доверия, без которого создание подобных режимов невозможно.

Американский политолог Джон Льюис Гэддис не случайно назвал холодную войну периодом долгого мира. Конфронтация сверхдержав и возглавляемых ими военно-политических блоков осуществлялась строго по правилам и никогда не приближалась к грани реального военного конфликта. Вопреки расхожим представлениям, холодная война СССР и США началась отнюдь не в 1945 году. Первое десятилетие после Второй мировой войны в мире доминировали четыре державы-победительницы. Только к 1956 г. две из них (Советский Союз и Соединенные Штаты) понизили статус Великобритании и Франции до регионального уровня. Москва и Вашингтон, несмотря на жесткую риторику, взаимодействовали в процессе демонтажа Британской и Французской империй. В период прямого военно-стратегического противоборства стороны вступили после Суэцкого кризиса 1956 г., когда между ними не осталось «прокладок» в виде других великих держав. С этого времени система советско-американского взаимодействия стала внешне характеризоваться:

предельной враждебностью, усиливаемой противоположностью социально-экономического и политического устройства;

идеологической конфронтацией со взаимоисключающими целями;

блоковым характером противостояния, когда малые и средние страны передавали сверхдержавам контроль над своими военными потенциалами;

соперничеством на грани военного столкновения, которое носило бы характер тотального конфликта двух мировых систем.

Но угроза прямого военного конфликта оставалась минимальной. Едва ли обладание ядерным оружием (ЯО) было основной причиной. С конца 1950-х гг. и советские, и американские стратеги разработали множество сценариев войны с ограниченным применением ЯО или на базе обычных вооружений. (В последнем случае ЯО по умолчанию не применялось бы обеими сторонами, подобно тому как химическое оружие не использовалось во Второй мировой войне.) Библиография работ об «ограниченной ядерной войне» настолько обширна, что заслуживает издания в виде специальных сборников. Однако почти ни в одной работе не объяснено, почему американские и советские лидеры не воспользовались рекомендациями военных.

У руководителей СССР и США попросту не было политических причин для прямого столкновения. Соединенные Штаты и Советский Союз не могли заменить друг друга в качестве лидеров капиталистического и социалистического миров. Любой конфликт между ними привел бы к краху всей системы Ялтинско-Потсдамских договоренностей, включая ООН. В обмен на обвал мирового порядка победитель получал бы ограниченную территорию, требующую колоссальных затрат для восстановления. Игра не стоила того, чтобы жертвовать ресурсами, приобретенными по итогам Второй мировой.

Отсутствие политических мотивов дополнялось дефицитом технических возможностей для ведения войны. Находясь в разных полушариях, сверхдержавы не могли оккупировать территорию друг друга. Для победы в крупном региональном конфликте ни одна из сторон не имела превосходства, обеспечивающего гарантированное поражение противника. Прямая война сводилась бы к иррациональному обмену ядерными ударами без какой-либо политической капитализации. Фанатиков, готовых рискнуть всем ради победы в «войне-армагеддоне», слава богу, не нашлось.

Ни советская, ни американская идеология не была непримиримой к оппоненту. Концепция обеих сверхдержав постулировала принцип соревнования коммунизма и либерализма. Во-первых, это означало, что СССР и США признают друг друга в качестве равноправных субъектов. Во-вторых, стороны были готовы играть по правилам. В-третьих, соревнование означает наличие у оппонента положительных сторон, которые нужно перенять или превзойти. И Кремль, и Белый дом предполагали победу коммунизма/либерализма в туманном будущем, что легитимировало начало диалога. Популярная в 1960-х гг. теория конвергенции, согласно которой СССР и США позаимствуют друг у друга лучшее, возникла не на пустом месте и укоренилась в мировоззрении советской и американской элиты.

Французский писатель Марсель Пруст оставил нам образы полноценной идеологической конфронтации. Во Франции после войны 1870 г. ненависть к Германии была настолько велика, что выразить симпатию к чему-то немецкому было невозможно. «Мы ненавидели боша за то, что он бош. За то, что он пьет кофе с коньяком, за то, что ест много сосисок, за то, что носит рыжие усы, за то, что надевает коричневую, а не черную, “бабочку”. За то, что он существует, и за то, что мы до сих пор не отплатили ему за Седан», – размышлял писатель о тех временах. Аналогичные чувства испытывали и немцы в отношении Франции: они упрекали Бисмарка в том, что он не добил «наследственного врага». Во французских и немецких городах по выходным устраивались шоу в парках: сожжение перед восторженной толпой макетов Эйфелевой башни или Бранденбургских ворот.

Ничего подобного в советско-американских отношениях не было. Лидеры сверхдержав, как справедливо отметил известный американист Владимир Печатнов, не пытались сеять ненависть к противнику среди населения. Советская пропаганда тщательно отделяла «реакционные круги США» от американского народа. Президенты США, называя СССР «красной чумой» или «империей зла», всегда выражали сочувствие русскому народу. Ни советская, ни американская пропаганда не насаждала в школе ненависть к обычаям и культуре противника, не организовывала массовых демонстраций с милитаристским психозом и не восхваляла гибель солдат противоположной стороны в региональных конфликтах. Отрицание противника носило политический, идеологический, но не экзистенциальный характер. (Сравнение нынешних пропагандистских баталий с теми, что грохотали в годы холодной войны, приводит к неутешительному выводу, что тогда уровень взаимного уважения был намного выше, а эмоциональной экзальтации наблюдалось куда меньше.)

С настоящим врагом идеологические баталии не ведутся: враги молча готовятся к схватке. В 1930-е гг. представители СССР и нацистской Германии, например, крайне редко пытались доказать что-то друг другу или оспорить какой-либо тезис оппонента. Отношения на официальных встречах отличались демонстративной вежливостью и практическим отсутствием неформального общения. Не вели дискуссий немцы и с англичанами накануне Первой мировой. Вопрос о столкновении был решен, а убеждать врага в своей правоте – занятие бессмысленное.

Образом холодной войны стало противостояние советских и американских спецслужб. Но ни советское, ни американское руководство не считало диверсии ЦРУ/КГБ поводом к разрыву дипломатических отношений или тем более причинению реального ущерба политической элите противника: терроризм отрицали обе стороны. Русские и американцы не относились друг к другу с ненавистью: они живо интересовались образом жизни и культурой оппонента. С какого-то момента общественность и в Советском Союзе, и в Соединенных Штатах смотрела на милитаризм и гонку вооружений с изрядной иронией, достаточно вспомнить «бондиану» и песни Высоцкого.

Феномен «радиоголосов», которые ловила советская интеллигенция, доказывал, что многие жители СССР были готовы воспринимать оппонента. Судя по воспоминаниям, при прослушивании негативной информации о своей стране в принципе не возникала ненависть к США как таковым. (Как отмечал французский социолог Серж Московичи, европейцы начала ХХ века, охваченные шовинистическими настроениями, просто отвергали негативную информацию о своей стране, считая иностранцев «недостойными» даже обсуждать их родину.) Разработанная в Соединенных Штатах концепция идеологического влияния (впоследствии она получила название «мягкой силы») была основана на том, что противник готов выслушать информацию о ваших положительных сторонах и заинтересоваться ею.

Зато в условиях стратегического пата произошла беспрецедентная демократизация международных отношений. Ее приметами стали ликвидация колониальной системы, резкое расширение числа суверенных государств, появление Движения неприсоединения и целой плеяды международных организаций. Тенденции к демократизации тесно соприкасались с закреплением в международном праве незыблемости территориальной целостности государств, права народов на самоопределение и обязательств по защите прав человека. Сверхдержавы обычно поддерживали соответствующие процессы, чтобы обеспечить себе преимущество в обоюдном соперничестве. Волна демократизации во многом повлияла на внутриполитические процессы и в США (ликвидация остатков расовой сегрегации), и в СССР (укрепление либерального крыла в партийном руководстве).

Кризисы долгого мира

С легкой руки американского политолога Пола Нитце конфликты времен холодной войны стали называть «игрой с нулевой суммой», когда выигрыш одной стороны автоматически означает проигрыш другой. Однако ни один из кризисов холодной войны подобной игрой не был. Советское и американское руководство демонстрировали скорее нежелание, чем готовность начинать крупную войну, были готовы на уступки ради сохранения статус-кво.

Эту тенденцию выявила Корейская война (1950–1953). В ней экспедиционные силы США и их союзников воевали за Южную Корею; китайские добровольцы, прикрытые двумя полками советской истребительной авиации, – на стороне КНДР. Но лидеры Соединенных Штатов и КНР не сочли действия оппонента поводом к объявлению войны. Аналогично ни советское, ни американское руководство не видело в локальных военных действиях повода к разрыву дипломатических отношений. Советский представитель бойкотировал заседания Совета Безопасности ООН, но руководство СССР не обсуждало возможности выхода из Организации. В апреле 1951 г. президент Трумэн дезавуировал ультиматум главнокомандующего экспедиционными силами ООН генерала Дугласа Макартура, угрожавшего КНР применением атомного оружия. При первой возможности стороны подписали перемирие.

Готовность к компромиссу показал и второй Берлинский кризис 1961 года. Его причиной были опасения советского руководства в связи с политикой ядерного вооружения ФРГ, воплощением которой стал проект создания многосторонних ядерных сил НАТО (МСЯС). Силовые демонстрации СССР вокруг Западного Берлина, включая строительство Берлинской стены, должны были убедить администрацию Джона Кеннеди в готовности Москвы применить силу в случае предоставления ФРГ доступа к ядерной кнопке. Но при реальной угрозе конфликта в октябре 1961 г. советское командование во главе с маршалом Коневым отвело танки от Берлинской стены без предварительных договоренностей с США. Белый дом со своей стороны осторожно свернул проект МСЯС.

Карибский кризис 1962 г. подтвердил эту тенденцию. Советский Союз разместил группировку ядерных носителей (как авиационных, так и ракетных) на Кубе вблизи Соединенных Штатов. Администрация Кеннеди разрабатывала и обсуждала план ее ликвидации. Однако стороны искали механизм для диалога и создали его через советского посла Анатолия Добрынина и брата президента Роберта Кеннеди. Ни в советском, ни в американском руководстве никто, судя по открытым источникам, не ставил вопрос о разрыве дипломатических отношений или ликвидации ООН. Советские и американские лидеры не произносили зажигательных речей перед агрессивно настроенной толпой и не обещали любой ценой не допустить позора. Все это разительно отличалось, например, от поведения императоров Николая II и Вильгельма II летом 1914 года. Неудивительно, что по итогам Карибского кризиса Кремль и Белый дом начали стратегический диалог о снижении опасности войны.

Аналогично развивался и кризис вокруг «евроракет» середины 1980-х годов. Советский Союз развернул в 1977 г. ракеты средней дальности РСД-10 «Пионер». Страны НАТО восприняли это как нарушение баланса сил в Европе. После неудачных переговоров осенью 1983 г. началось развертывание американских ракет средней дальности «Першинг-2» в 5–10 минутах подлета от Москвы. 24 ноября 1983 г. последовало угрожающее по тональности телевыступление генсека ЦК КПСС Юрия Андропова об опасности ядерной войны и принятии СССР ответных мер, включая выход из Женевских переговоров. Однако в феврале 1984 г. на похороны Андропова в Москву прибыли вице-президент США Джордж Буш и премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер. По итогам переговоров с генсеком Константином Черненко и министром обороны Дмитрием Устиновым стороны согласились сохранить режим ПРО/ОСВ и поддерживать стратегический диалог. Через год, в феврале 1985 г., госсекретарь Джордж Шульц и министр иностранных дел Андрей Громыко договорились возобновить переговоры по «евроракетам» в Женеве.

Столкновения в «третьем мире», скорее, играли стабилизирующую роль, выступая частью системы взаимного ядерного сдерживания. Во-первых, они демонстрировали готовность сверхдержав применить в случае необходимости военную силу. Во-вторых, позволяли испытывать новые образцы вооружений. В-третьих, оправдывали существование в СССР и США мощных идеологических аппаратов. Идеи «поддержки демократии» и «распространения социализма» получали наглядное подтверждение через соответствующие акции на периферии.

Примечательная деталь: ни один из региональных кризисов не породил у сверхдержав ощущения серьезного поражения и тем более не вызвал приступов реваншизма. Можно сколько угодно говорить о «вьетнамском синдроме» в Америке, но ни один из кандидатов в президенты не шел на выборы под лозунгом «отомстить за Вьетнам». А в СССР ни один генеральный секретарь не призывал поквитаться с США за Карибский кризис или за Ближний Восток. Даже вывод войск из Афганистана в 1989 г. советская общественность восприняла с облегчением, а не как унизительное поражение. Никаких парадов ветеранов и митингов с призывом «смыть кровью позор», как в Германии 1920-х гг., в советских городах не было. Ни один из кризисов холодной войны не затрагивал жизненные интересы сверхдержав и не был поводом для перехода к реальной конфронтации.

Американские эксперты любят обсуждать, была ли успешной политика ядерного сдерживания Советского Союза. Но сама она возникла на основе наблюдения Джорджа Кеннана, что советское руководство не хочет большой войны. Субъекта, желающего войны, сдержать невозможно: любую демонстрацию силы, даже символическую, он воспринимает как долгожданный предлог для ее объявления. Опыт последующих лет доказал, что и американское руководство не желало прямого военного столкновения. Карибский кризис, равно как и все остальные, доказал, что у советского и американского руководства нет причин и желания начать войну.

Холодный мир

После демонтажа Советского Союза ситуация стала меняться. Между Россией и Америкой началось накопление причин для военного конфликта. Двум сопоставимым по возможностям ядерным державам пришлось выстраивать отношения в рамках одного глобального мирового порядка. Это само по себе стало источником растущей конфликтности.

Самораспад СССР породил волну утверждений об исчезновении у Москвы и Вашингтона идеологических противоречий. В действительности реальные идеологические противоречия стали появляться как раз после 1993 года. Россия, пережив короткий период нарочито проамериканской риторики, с конца 1994 г. официально отказывалась признать американские концепции лидерства и расширения демократии. В 1997 г. Россия совместно с КНР выдвинула идею многополярного мира. Это болезненно восприняли в Вашингтоне, претендующем на ведущую роль в формирующемся мировом порядке. Такое идеологическое противостояние оказалось жестче прежнего «коммунизм – либерализм». Речь теперь шла не о сосуществовании двух лагерей, а о вариантах построения глобального мира. Разойтись по домам, как СССР и США, Россия и Соединенные Штаты теперь не могли.

Наибольшее раздражение у американцев вызывали два фактора. Первый: сохранение у Москвы советского силового (прежде всего – ядерного) потенциала. Россия, несмотря на все перипетии 1990–1993 гг., осталась единственной страной, способной физически уничтожить Америку и вести с ней войну на базе сопоставимых вооружений. Второй: сохранение за Россией статуса постоянного члена Совета Безопасности ООН, что позволяет ей блокировать действия Вашингтона или лишать их легитимности. Несмотря на декларации о «стратегическом партнерстве», цель американской политики сводилась к резкому сокращению (а в идеале и ликвидации) российского стратегического потенциала до безопасного для США уровня. Соединенные Штаты не были заинтересованы в экономической модернизации России, коль скоро это предполагало модернизацию российского ВПК.

Неприязнь американской элиты усиливалась по мере осознания того факта, что средств для реального «наказания России» немного. Можно, конечно, нанести булавочные уколы в виде санкций против российских компаний или сделать очередную придирку в области прав человека. Но украинский кризис доказал, что экономическая борьба с Россией принесет США дивиденды, только если им удастся обеспечить абсолютную поддержку со стороны Евросоюза, что возможно, но довольно зыбко. А постоянная проработка в американских СМИ сценариев «как лучше наказать Россию» только усугубляет конфликтный потенциал.

Российская элита, со своей стороны, осознавала мотивы действий Соединенных Штатов. Наибольшую тревогу в Москве вызывала проводимая Вашингтоном реформа международного права. Через цепочку прецедентов американская дипломатия утверждала два принципа. Первый – принудительное смещение лидеров суверенных государств (с их последующим осуждением международным трибуналом). Второй: принудительное разоружение опасных (с точки зрения Вашингтона) режимов, прежде всего – лишение их потенциалов оружия массового поражения. Российское руководство подозревало, что конечной целью США является применение этого подхода к Москве. Ситуация усугублялась позицией администрации Клинтона по чеченскому конфликту: Белый дом фактически прощупывал способность России защитить свою территориальную целостность. Слова Бориса Ельцина на Будапештском саммите СБСЕ 5 декабря 1994 г. о том, что на смену холодной войне приходит холодный мир, означали больше, чем недовольство России расширением НАТО на восток. Они символизировали переход к взаимодействию России и США по новым, менее ясным и потому более опасным правилам.

До начала 2007 г. лидеры двух стран на каждом саммите заявляли о намерении выстроить стратегическое партнерство и «преодолеть наследие холодной войны». Но Россия и Соединенные Штаты придерживались противоположных мнений по всем ключевым международным проблемам. Более того: возник новый фактор, отсутствовавший в советско-американских отношениях – взаимное неприятие, отторжение. Вашингтон примерно с осени 1994 г. начал отходить от поддержки Ельцина, говоря о провале демократического транзита в России и установлении в ней «неоцарского» (то есть враждебного США) режима. В американском общественном мнении утверждался взгляд на Россию как на «неправильную» страну, непригодную для демократизации. В России Соединенные Штаты все больше воспринимали как державу, политика которой угрожает существованию России.

С начала 2007 г. заявления о партнерстве или намерении его выстраивать исчезли. Взаимное раздражение стало укрепляться на уровне официальной риторики. «Глобальная антитеррористическая коалиция», созданная осенью 2001 г., распалась через полтора года из-за противоречий вокруг Ирака. «Партнерство по нераспространению ЯО» вылилось в бесконечные препирательства по ядерным программам Ирана и КНДР. Энергетическое партнерство оказалось свернутым в период подготовки саммита «Группы восьми» в Санкт-Петербурге летом 2006 года, хотя именно энергетика должна была стать его главной темой. Не получили развития обсуждавшиеся несколько лет назад идеи о партнерстве на Тихом океане. Повестка двусторонних отношений по-прежнему сводится к тому, как снизить риск столкновения, то есть остается в негативном, а не позитивном, формате.

Параллельно произошел распад стратегического диалога. В период борьбы с Верховным Советом Ельцин подписал пакет невыгодных России соглашений по ядерному разоружению. По мере укрепления российской государственности Кремль постарался отказаться от них или максимально девальвировать их содержание. В Вашингтоне это вызвало нескрываемое раздражение, которое нашло выражение в концепции «взаимно-гарантированной безопасности» (mutually assured safety). После выхода США из Договора по ПРО (2002) российско-американские переговоры по контролю над вооружениями становились все более пустыми и бессодержательными. Даже после подписания относительно успешного Пражского договора (2010) стороны не сумели согласовать базовую формулу по ПРО. С осени 2011 г. переговоры по контролю над вооружениями фактически заморожены: ситуация, беспрецедентная со времен «междуцарствия» в СССР середины 1980-х годов. Напротив, конфликты вокруг Договора РСМД (1987) доказывают неготовность сторон сохранять контроль над вооружениями в его классической форме.

Снизились и взаимные обязательства на случай конфликта с третьими странами. Начиная с Хельсинкского акта 1975 г. СССР и США вырабатывали механизмы мер доверия и транспарентности в Европе. В 1990 г. запущен «Парижский процесс», включавший в себя заявления о намерениях построить единую безблоковую Европу («Парижская хартия») и ограничить обычные вооруженные силы (ДОВСЕ). Спустя полтора десятилетия оба документа фактически дезавуированы. Попытки России запустить реформу ОБСЕ закончились неудачей. Не привели к результатам и предложения выработать новый договор о европейской безопасности (Хельсинки-2), что продемонстрировала Мюнхенская конференция в феврале 2012 года. После фактического провала этой инициативы Россия и НАТО остались без согласованных правил поведения на случай конфликтных ситуаций.

Именно в постсоветский период между Россией и США появился новый фактор – территориальные претензии. Соединенные Штаты не признавали Прибалтику частью СССР, но вопрос оставался замороженным. Теперь территориальный конфликт в Беринговом море сливается с проблемой передела шельфовых зон Берингова пролива и сохранения линии государственной границы через Чукотское море. На это накладываются противоречия в Арктике: предложения Соединенных Штатов по нейтрализации Северного Ледовитого океана и непризнание Вашингтоном прав России на советский арктический сектор. Отказ США согласиться с присоединением Крыма к России поставил вопрос еще острее: в каких границах Вашингтон признает Российскую Федерацию?

Новой формой российско-американской конфликтности стала модель контр-элитной войны. Ее апробация началась еще в 1990-е гг. через серию арестов в США российских граждан и их обвинения в коррупции и экономических преступлениях (никогда не доказанных). Но по-настоящему развитие такой формы борьбы началось с президентских выборов в России 2012 года. Демонстративно недружественное отношение администрации Обамы к Владимиру Путину означало переход «красной черты»: раньше Белый дом никогда не ставил двусторонние отношения в зависимость от конкретного лидера. Последующие два года подтвердили нежелание Соединенных Штатов выстраивать диалог с вернувшимся в Кремль Путиным. (В январе 2016 г. ситуация дошла до беспрецедентного апогея – официальных, устами представителя Белого дома, хотя и крайне неконкретных обвинений главы Российского государства в коррупции.)

Американская сторона впервые официально заявила о неприемлемости конкретной фигуры на посту президента России. Госдепартамент США отказался признать парламентские и президентские выборы в России соответствующими демократическим процедурам. «Закон Магнитского» означает, что Соединенные Штаты не признают легитимность целого сегмента российской элиты. Именно в конце 2012 г. в России впервые на официальном уровне мелькнула тема возможного разрыва дипломатических отношений с США.

Кризисы холодного мира

Новые формы взаимодействия породили и новый тип военно-политических конфликтов. После 1991 г. американская сторона применяла силу против назначенных ею стран-изгоев, отрабатывая модель войны-наказания определенных режимов. В контексте нарастающей двусторонней конфликтности у российского руководства невольно закрадывались подозрения, что конечной целью таких акций будет Российская Федерация. Москве, в свою очередь, приходилось идти на силовые демонстрации, чтобы принудить Вашингтон к поиску компромисса. Между Россией и Соединенными Штатами возникла система опосредованной, но жесткой конфронтации.

Первым примером стала война в бывшей Югославии. Россия оценила военную операцию НАТО против СРЮ 1999 г. как агрессию и пошла на две ответные меры: замораживание «Основополагающего акта Россия – НАТО» и прекращение деятельности миссии альянса в Москве. Можно иронизировать над степенью серьезности этих мер, но во время холодной войны ни одна из сторон не шла на аннулирование соглашений и закрытие дипломатических миссий. В июне 1999 г. дело дошло до открытой силовой демонстрации России в виде броска десантной бригады из Боснии в Приштину. Американские военные, судя по открытым источникам, также допускали возможность локального военного столкновения с Россией на Балканском полуострове.

Вторым примером стала «Пятидневная война» 2008 г. между Россией и Грузией. Пришедший в 2004 г. режим Михаила Саакашвили стремился восстановить контроль над двумя отпавшими провинциями – Южной Осетией и Абхазией. В этом его негласно поддерживала администрация Джорджа Буша-младшего, стремившаяся проверить два принципиальных момента. Первый: готовность России к военным действиям за пределами своих границ. Второй: степень уязвимости российской авиации для американских информационно-космических систем. Москва пошла на применение силы против Грузии. Главной целью было не только наказать Саакашвили, но и подтвердить готовность применять силу для противодействия расширению НАТО и размещению американской ПРО в Европе. (Тезисы, прозвучавшие 10 февраля 2007 г. в Мюнхенской речи Владимира Путина.)

Итоги «Пятидневной войны» не удовлетворили ни одну из сторон. Для российской элиты они породили ощущение победы, доказав возможность принуждения США к компромиссу. Вместе с тем в ходе войны администрация Буша-младшего не обнаружила стремления к диалогу с Россией и, хуже того, пошла на серию силовых демонстраций от переброски грузинских войск из Ирака до отправки военных кораблей в Черное море. Сторонам требовался новый, более серьезный, кризис, выявляющий их позиции на территории бывшего СССР.

Конфликт на Украине неизбежно вытекал из итогов «Пятидневной войны». Для США он был важным инструментом срыва интеграционного проекта Евразийского экономического союза, создание которого президент Путин провозгласил целью третьего президентского срока. Для России важнейшей задачей было предотвратить дрейф Украины в сторону НАТО, угрожающий подрывом российских позиций на постсоветском пространстве и потерей военного присутствия на Черном море. Москва присоединила Крым и осуществила ряд других силовых действий. Соединенные Штаты взяли курс на экономическое воздействие, добившись солидарности со стороны союзников из стран ЕС. На протяжении всего конфликта в США обсуждались по сути две меры: поставка Украине летального оружия и развертывание военной инфраструктуры НАТО в Балто-Черноморском регионе.

Новым вариантом конфронтации стал конфликт вокруг Сирии. Теоретически Москва и Вашингтон решают здесь общую задачу: ликвидация террористической группировки ИГИЛ. Однако стороны проводят военные операции в опасной близости друг от друга, не желая согласовывать свои шаги либо делая это в минимально необходимой степени. Вашингтон обвиняет Россию в агрессии против «сирийского народа», в то время как Москва указывает на безрезультатность и вредоносность операций США. И хотя 12 октября 2015 г. Россия и Соединенные Штаты приняли меморандум о правилах проведения операций в небе над Сирией, риск столкновения списывать со счетов нельзя. Негативным вариантом могут стать:

попытки Вашингтона ввести беспилотную зону над районом действия российской авиации;

проведение Россией акции возмездия против террористов, базирующихся на территории одного из союзников США;

столкновение России с одним из союзников по НАТО, которому Вашингтон окажет помощь на основе 5-й статьи Вашингтонского договора.

Экстраполируя современные тенденции, нетрудно составить прогноз российско-американских отношений. Стороны, возможно, попытаются восстановить консультации по наиболее острым вопросам. Но параллельно продолжится распад последних страховочных механизмов по снижению опасности войны. Будут возрастать демонстративная враждебность военной риторики, контр-элитные акции, свертывание контактов в области науки, образования и культуры. Порог применения силы между российскими и американскими вооруженными силами в региональных конфликтах будет снижаться. Вырисовывается несколько вариантов дальнейшего развития российско-американских отношений.

Вариант 1. Конфликтные переговоры. Наверное, самый оптимистичный. Кремль и Белый дом, сохраняя конфронтационную риторику и обмениваясь силовыми демонстрациями, начинают выработку мер по снижению опасности войны. Соглашение по ключевой стратегической проблеме – ПРО – маловероятно. Но на повестке дня два вопроса: гарантии от случайных столкновений России с союзниками США и выработка комплекса обязательств Москвы и Вашингтона на случай конфликта с третьим государством. К этому комплексу проблем относится и судьба Договора РСМД 1987 года. У СССР и Соединенных Штатов был набор обязательств на случай кризиса с третьей ядерной державой. Сегодня для России и США это – труднодостижимая цель.

Но такой вариант требует, чтобы стороны были готовы к переговорному процессу и не считали силовые демонстрации лучшей альтернативой. Между тем ни Украина, ни Сирия пока не сняли психологического напряжения. Лидеры США и отчасти России пока не считают, что их страны уже достигли опасного предела. Видимо, по-прежнему требуется более крупный кризис для окончательного разрешения накопившихся вопросов.

Ситуация осложняется упадком института посредничества. С середины 1960-х гг. сначала советское, а затем и российское руководство делало ставку на посредничество Франции. Этому способствовали объективные условия: наличие у Парижа независимого военного потенциала и его курс балансирования между Москвой и Вашингтоном. Ливийская война 2011 г. и возвращение Великобритании к активной внешней политике изменили расклад сил в Европе. Франция, переориентировавшись на привилегированный союз с Лондоном, по сути отказалась от автономной от НАТО политики. Германия, встревоженная франко-британским сближением, осваивает новую для себя роль «младшего партнера» Вашингтона. НАТО и ЕС начинают восприниматься Москвой как однородное политическое пространство, в котором доминирует Америка.

Вариант 2: вынужденное взаимодействие. Он предполагает посредничество Соединенных Штатов при конфликте России с кем-либо из их союзников. Американская дипломатия может попытаться предотвратить военное столкновение. Белый дом сделает это, видимо, при наличии двух сопутствующих условий. Первое: если вмешательство США будет расцениваться как дипломатический успех, который позволит избежать войны. Второе: демонстрация слабости российской позиции или создание в СМИ иллюзии подобной слабости. Только на таких условиях Вашингтон будет, скорее всего, готов к реальным переговорам.

Подобный кризис требует, однако, наличия у Соединенных Штатов мощного регионального союзника. Речь идет о стране с крупным военным потенциалом, находящейся на линии соприкосновения с Россией и имеющей к ней исторические претензии. В этой ситуации американцы смогут негласно или полугласно действовать в альянсе со своим антироссийским партнером. До недавнего времени на роль подобного гарантированного противовеса России могла теоретически претендовать разве что Япония. (Польша, страны Прибалтики, Румыния не имеют для этого силовых потенциалов.) Похоже, что теперь круг потенциальных противовесов расширяется. Обвал российско-турецких отношений после сбитого российского бомбардировщика превращает Турцию в крайне враждебного соседа с серьезными военными возможностями.

Менее вероятен, но не исключен вариант вмешательства России в конфликт США с третьей страной. До нынешней осени он был сугубо гипотетическим. Но демонстративная операция России в Сирии, где Вашингтон собирался создать бесполетную зону, изменила ситуацию. Москва прикрыла сирийское правительство: сначала самим фактом проведения операции, а затем размещением систем ПВО. Гонка за бесполетную зону способна стать источником российско-американской эскалации.

Вариант 3: вооруженный конфликт. Исключать его, к сожалению, нельзя. Длительное накопление взаимной враждебности рано или поздно должно будет найти выход. Не следует преувеличивать и сдерживающую роль ядерного оружия. За минувшие тридцать лет безъядерные сценарии российско-американского конфликта стали технически более осуществимыми, чем в 1960-х гг., за счет прогресса в неядерном высокоточном оружии, создании крупных воздушно-десантных подразделений и различных типов тактической ПРО.

Способность России проводить воздушную операцию за пределами своих границ воспринимается как угроза американскому лидерству. У России может возникнуть необходимость сохранить лицо в крупном региональном кризисе, если, например, он начнется по турецкому сценарию. Все это может подтолкнуть и Москву, и Вашингтон проверить надежность своих вооруженных сил.

Наиболее вероятным сценарием является крупный региональный конфликт, в котором российские и американские вооруженные силы будут задействованы напрямую. Стороны при этом сохранят дипломатические отношения и институты Ялтинско-Потсдамского порядка. Образцом будет, например, гражданская война в Испании середины 1930-х гг., в которой советская авиация вела бои против итальянской и немецкой.

Результатом конфликта станет распад экономической структуры современного мира. Санкционная модель воздействия на Россию, опробованная странами НАТО в период украинского кризиса, может быть применена в расширенном виде. Дальнейшая изоляция поставит Москву перед сложным выбором: отступление с потерей лица, атаковать в другой сфере (например, ударить по важному для США режиму нераспространения) или сделать ставку на мобилизационную экономику. В последнем случае для Запада возникнет угроза распада единой мировой финансовой системы. Мир после такого конфликта будет больше напоминать Версальско-Вашингтонский порядок, чем холодную войну.

***

За минувшие годы опасность ограниченного военного конфликта России и НАТО стала выше, чем в годы холодной войны. Такого рода конфликт вряд ли мыслится в Вашингтоне как лобовое столкновение с Россией. Скорее, речь идет об идеологически, политически и информационно хорошо подготовленном силовом вмешательстве Соединенных Штатов в возможный спор России с кем-то из ее соседей, настраивание которых против Москвы уже двадцать лет определяет одно из основных направлений американской внешней политики в Центральной Евразии. Судя по высказываниям российского руководства, в Москве начинает преобладать мнение о том, что в США не отдают себе отчета в цене противостояния с Россией. В Соединенных Штатах в свою очередь выросло поколение политиков и военных, воспитанных на идеях американской неуязвимости и непобедимости. Если этого сценария удастся в принципе избежать, то лишь при немедленном возобновлении кризисного диалога между Россией и странами НАТО.

Россия. США. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 6 марта 2016 > № 1682621 Алексей Фененко

"Нафтогаз" обнародовал во вторник претензии к "Газпрому" в Стокгольмском арбитраже. По словам главы украинской компании Андрея Коболева, эта сумма составляет 8,2 миллиарда долларов, но она, по его мнению, может быть и увеличена. О сути претензий "Нафтогаза" и перспективах Стокгольмского процесса рассказал в интервью РИА Новости директор энергетических программ Центра мировой экономики и международных отношений Национальной академии наук Украины Валентин Землянский. Беседовал обозреватель Захар Виноградов.

— Валентин, у Украины есть претензии к России, вернее, у "Нафтогаза" к "Газпрому" по поводу цены на поставляемый газ и претензии по цене на транзит газа, который поставляется из РФ в Европу через Украину. Украина хочет цену на газ ниже, а за транзит получать больше, чем сейчас. "Газпром" с этим не согласен. Поэтому дело передано в Стокгольмский арбитраж. И какое решение он может принять?

— Начнем с того, что в Стокгольме разбирательство уже идет несколько лет. То есть началось это не сегодня, а в 2014 году. Более того, в 2015 году иски со стороны "Газпрома" и "Нафтогаза" дополнялись. Это такая длительная история. С той и с другой стороны примерно одинаковые претензии по суммам, но не по сути.

Между "Газпромом" и "Нафтогазом" в 2009 году было заключено два договора. Первый — на поставки газа из России на Украину. Второй — на прокачку, то есть транзит газа из России в Европу по газотранспортной системе Украины, за что Россия обязана платить Украине.

— Насколько я понимаю, именно эти контракты, а вернее, контракт на поставку газа, который в 2009 году подписала тогдашний премьер-министр Украины Юлия Тимошенко, и стал причиной ее уголовного преследования и осуждения при предыдущем правительстве?

— Да, это так. Но после смены власти в 2014 году все обвинения с нее были сняты, и она была полностью амнистирована нынешней властью, а уголовная статья аннулирована. Претензий к ней со стороны нынешних властей по этим контрактам нет.

Что же касается самих контрактов, тут есть нюансы. В конце 2015 года "Нафтогаз" в одностороннем порядке поднял цену на транзит российского газа через Украину. Однако проблема в том, что, согласно положениям контракта, в одностороннем порядке сделать это нельзя. До тех пор пока действует контракт на транзит, подписанный в 2009 году, а он действует до 2019 года, по международным законам и внутреннему законодательству Украины в одностороннем порядке ничего изменить невозможно, если стороны не придут к иному соглашению — к изменению условий на основе обоюдных договоренностей — либо если не будет принято решение Стокгольмским арбитражем. Но и в последнем случае нет никакой уверенности, что решение будет в пользу Украины. Это, как рулетка: 50 на 50.

Однако и это еще не все. Проблема в том, что по этим контрактам, по этим искам цены на газ, на транзит Стокгольмский арбитраж определить не может.

— Почему?

— Он не имеет права вмешиваться в действия двух хозяйствующих субъектов. Он может сказать, что, ребята, в принципе, ценообразование, зафиксированное в ваших документах, не соответствует европейскому законодательству в области энергетики. Но сказать, что "Газпром" должен продавать газ Украине по какой-то определенной цене, которую определит Стокгольмский арбитраж, этого нет.

Да, в Европе существует свое законодательство, так называемые энергетические пакеты. Там все прописано. Но ни Россия, ни Украина не являются членами ЕС, поэтому эти энергопакеты на их отношения между собой не распространяются.

— Тогда для чего нужно обращение в Стокгольмский арбитраж?

— В контрактах прописано, что в случае возникновения претензий стороны могут обратиться в Стокгольмский арбитраж. Но это обращение, это решение не может быть обязательным для сторон по уже перечисленным причинам. Задача арбитража в той части, которая касается рассматриваемого нами дела, в том, чтобы вовлечь стороны в процесс урегулирования взаимных претензий.

Но и тут возникают проблемы. Например, увеличение цены за транзит газа. К примеру, Стокгольмский арбитраж примет решение, что цена за транзит должна быть увеличена, и, допустим, "Газпром" согласится с таким решением. Тогда произойдет и увеличение цены на газ, который он поставляет в Европу. А там тоже все уже записано ранее в контрактах. И тогда может возникнуть новая череда арбитражных разбирательств между "Газпромом" и другими его потребителями. То есть это такая длинная арбитражная история с непредсказуемым финалом. Поэтому "Газпром" и не идет на изменение цены транзита газа.

Заметьте, что глава "Нафтогаза" Коболев не гарантирует быстрого решения, он тоже говорит, что все это дело времени. И что, скорее всего, этот вопрос надо урегулировать в ходе подготовки к арбитражу в Стокгольме путем переговоров. Во всяком случае, не исключает такого варианта разрешения взаимных претензий.

— Тогда в чем суть претензий?

— Претензии идут, собственно говоря, по трем основным позициям. В контракте записано, что в год Украина обязуется выбирать 50 миллиардов кубометров газа. Это обязательный объем. Однако на сегодня Украина потребляет значительно меньше. Например, при заключении контракта о поставках промышленность страны (а импортный газ шел в основном на промышленное производство) потребляла 30 миллиардов кубов. По прошлому году эта цифра составила 11-11,3 миллиарда. То есть сегодня Украина не может потреблять столько газа, сколько было зафиксировано в контракте 2009 года. Причина — падение промышленного производства в целом по стране, а не только в Донбассе, как официально говорят на Украине.

Вторая претензия — отказ от принципа "бери или плати". То есть если Украина не выбирает в течение года 50-52 миллиардов кубов газа, зафиксированных в контракте с "Газпромом", она все равно должна заплатить за весь законтрактованный газ.

В принципе в этом нет ничего криминального. Такая мировая практика существует, и можно, например, переносить невыбранный в течение определенного периода газ на другие, будущие периоды. Например, с учетом будущего роста промышленного производства. Но перспектив увеличения потребления тоже нет.

— А Украина действует по этому принципу, то есть платит?

— Нет, не платит. Такая ситуация началась еще в 2009 году, потом в 2010-м она была урегулирована. Однако с 2012 года счета за не потребленный газ накапливались. И последовательно продолжают накапливаться до сегодняшнего дня. Но это мало влияет на отношения сторон.

— Почему?

— "Газпром" выписывает счета, "Нафтогаз" последовательно их не оплачивает. Ну, счета и счета. Это ж просто бумажки. "Газпром" все равно продолжает ведь поставлять газ. Значит, ему это выгодно. А деньги за не поставленный газ не получает.

И третий момент претензий "Нафтогаза" к России — это цена. Цена не фиксированная. Формула ценообразования поставок газа зависит от стоимости нефти. Если цена на нефть падает, падает и цена на газ, но с отставанием в 9 месяцев. Так записано в контракте. И это тоже международная практика. При заключении контракта в 2009 году, когда цены на нефтепродукты были высокими, цена на газ составляла 450 долларов за 1000 кубометров. Сейчас, когда цены на нефть упали, "Газпром" предлагает газ по 212 долларов, то есть почти вдвое ниже.

— Я так понимаю, что Украина хочет, чтобы и эта формула была изменена и цена на газ была еще ниже.

— Да. Но еще раз подчеркну, что Стокгольмский арбитраж не может обязать "Газпром" продавать газ Украине по какой-то определенной цене. Это просто невозможно. Он может указать на некие несоответствия в контракте, на несоответствия с мировыми ценами, но не может обязывать поставщика продавать по цене, которая устраивает только одну из сторон.

— Теперь о мировых ценах на газ. На Украине постоянно говорят, что цены на поставляемый "Газпромом" газ выше того, что поставляет наша российская естественная монополия в другие европейские страны. Это так?

— Это непростой вопрос. Потому что у "Газпрома" десятки, сотни контрактов с разными странами, организациями и так далее. В каждом конкретном случае цена определяется многими сопутствующими условиями.

— И тем не менее Украине выгодно получать так называемый реверсный газ из Европы.

— Да, есть страны, у которых есть излишки законтрактованного газа (например, зима была теплой, газа израсходовали меньше, чем планировали). И они могут себе позволить продать его Украине. Я уже говорил, что в конце прошлого года "Газпром" предлагал газ по цене 212 долларов за тысячу кубометров, а "Нафтогаз" закупил по цене 188 долларов.

Но и здесь не все так просто. С учетом транзита этого газа он в конечном итоге оказался даже на доллар дороже того, что предлагал "Газпром". К тому же есть прецеденты прошлого года, второго и третьего кварталов, когда цена, которую предлагал "Газпромом" Украине, была ниже, чем та, по которой Украина закупала газ в Европе, причем это по данным "Нафтогаза".

— Тогда в чем интерес "Нафтогаза", правительства Украины воевать с "Газпромом"?

— Правительство Украины хочет уйти от монополии "Газпрома" в поставках газа. То есть диверсифицировать поставки, получать газ из разных источников. Хотя я не совсем понимаю, почему наше правительство все время при этом заявляет обратное, то есть декларирует, как это делает премьер Арсений Яценюк, что хочет полностью отказаться от поставок газа из России. Диверсификация предполагает получение энергоносителей из разных источников, в том числе и из "Газпрома". К тому же и отказаться полностью от этих поставок невозможно. Реверсный газ может покрыть лишь часть наших потребностей.

Есть еще собственный газ, который добывает Украина, порядка 18 млрд кубов в год. Но все равно этого недостаточно, он идет в основном на ЖКХ.

— Получается, несколько абсурдная ситуация. "Нафтогаз", а вернее, правительство Украины хочет отказаться от поставок газа из России, но не может этого сделать. Хочет изменить условия контракта, заключенного Юлией Тимошенко в 2009 году, для чего обращается в Стокгольмский арбитражный суд, хотя понятно, что этот суд может лишь предложить урегулирование вопроса между сторонами, но не может обязать "Газпром" в одностороннем порядке изменить условия поставок и оплаты. "Нафтогаз" в нарушение контракта поднимает цену на транзит газа, но тоже не может этого сделать в одностороннем порядке. Тогда зачем все это?

— Здесь чистая политика — сократить до нуля отношения с Россией. Однако, как я считаю, и в основе политики должен быть заложен экономический резон, экономическая выгода. Для Украины в этом нет никакой выгоды.

Но больше всего от этого выигрывает Германия. Понимаете, пока идут все эти споры о ценах, поставках, реверсах, Стокгольмские арбитражные суды, принято решение о прокладке второй нитки "Северного потока", то есть увеличение поставок российского газа через Германию. Таким образом, именно Германия начинает играть все более заметную роль на энергетическом рынке Европы.

Украина. Россия > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 2 марта 2016 > № 1672085 Валентин Землянский

Выступление Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе сегмента высокого уровня 31-й сессии Совета ООН по правам человека, Женева

Уважаемый господин Председатель,

Уважаемые дамы и господа,

Сквозной задачей международной повестки дня сегодня является формирование системы глобального управления, отвечающей потребностям XXI века и обеспечивающей адекватное реагирование на вызовы современности. Устойчивость миропорядка – и это признается всеми – может быть достигнута только при наличии надежных механизмов коллективного взаимодействия во всех областях, включая построение равной и неделимой безопасности, обеспечения универсального пространства свободного торгово-экономического сотрудничества, претворение в жизнь общих стандартов в гуманитарной сфере.

Очевидно ключевое значение Совета ООН по правам человека в усилиях по укреплению гуманитарной опоры формирующейся полицентричной международной системы. Сегодня утром мы отмечали пятидесятилетие принятия Международных пактов о правах человека, заложивших фундамент солидарной работы мирового сообщества на этом направлении. Россия нацелена на повышение эффективности деятельности СПЧ, на развитие диалога о путях создания оптимальных условий для всестороннего развития личности, реализации прав и свобод человека. В ходе текущей сессии мы представим проект резолюции по целостности судебной системы, имеющей важное значение для обеспечения равного доступа к справедливому правосудию.

Рассчитываем на конструктивное взаимодействие с коллегами в ходе согласования текста и его консенсусное принятие. Столкновения мнений по различным аспектам нового мироустройства неизбежно сказываются и на правозащитной сфере. Однако недопустимо использовать вопросы прав человека в качестве предлога для вмешательства во внутренние дела государств, что ведет к дестабилизации многих стран и целых регионов. Видим серьезную опасность в попытках недобросовестно интерпретировать действующие в правозащитной сфере обязательства, переформатировать работу ООН и ее органов под лозунгом «нового прочтения» концепции прав человека, навязывать неуниверсальные взгляды и ценности в ущерб межгосударственному характеру Организации и принципу суверенного равенства государств. Подобные попытки затрудняют совместную работу, дискредитируют высшие цели по обеспечению повсеместного уважения прав человека.

В СПЧ наработан богатый опыт взаимоуважительного диалога, к которому следует бережно относиться. Например, чрезмерное увлечение наращиванием деятельности Совета по страновым сюжетам подрывает концепцию универсального периодического обзора, которая стала одним из ключевых результатов комплексной реформы деятельности ООН на правозащитном направлении. Сегодня как никогда важно соблюдать принцип равного отношения ко всем категориям прав – гражданских, политических, экономических, социальных, культурных. Их универсальность, неделимость, взаимозависимость и взаимосвязанность провозглашены еще в 1993 году на Всемирной конференции в Вене. Однако на практике по-прежнему наблюдается дисбаланс в соответствующих международных дискуссиях: гражданские и политические права часто отстаиваются в ущерб экономическим, социальным и культурным. Такую ситуацию необходимо срочно исправлять. Требуется извлечь уроки из «арабской весны» и других недавних событий, когда фетишизация и доведение до абсурда внешних проявлений демократии как главной задачи при полном игнорировании культурных традиций обществ обернулись гуманитарной катастрофой, лишив миллионы людей прав на жилище, воду, питание, на доступ к образованию и медицинским услугам, а многих - и права на жизнь. Считаем крайне важным, чтобы СПЧ недвусмысленно подтвердил неразрывность и равноценность всех прав человека, закрепленных в Международных пактах 1966 года и в решениях Венской конференции. Эта задача должна стать ключевой и для Управления Верховного комиссара ООН по правам человека. Готовы помогать в этом Управлению, в том числе путем целевого выделения наших добровольных взносов на финансирование соответствующих программ.

Очевидно, что элементарные стандарты в правочеловеческой сфере не могут быть обеспечены в условиях вооруженных конфликтов и гражданских войн. С другой стороны, страдания мирных людей в охваченных насилием странах не должны быть предметом пропагандистских кампаний и спекуляций, нацеленных на решение геополитических задач. К сожалению, подобные попытки предпринимаются, в том числе в контексте сирийского кризиса, гуманитарные аспекты которого нещадно эксплуатируются теми, кто вынашивает цели смены неугодных режимов и даже перекройки границ в нарушение резолюций СБ ООН. Облегчение гуманитарной ситуации в Сирии - один из главных приоритетов ООН, и в последнее время налицо прогресс в доставке помощи нуждающимся, расширении доступа в заблокированные районы. Но кардинально решить гуманитарные задачи, перейти к восстановлению разрушенной войной страны можно лишь через обеспечение устойчивого прекращения огня и начала подлинно инклюзивного общесирийского диалога о будущем Сирии, которое должны определить сами сирийцы, без вмешательства извне. На это нацеливают решения СБ ООН, принятые в поддержку деятельности МГПС и инициатив ее сопредседателей – России и США, как об этом договорились президенты В.В.Путин и Б.Обама. Разумеется, ни в договоренностях о прекращении огня, ни в процессе политурегулирования нет места террористам и экстремистам, чьи идеология и практика несовместимы с принципами существования человеческой цивилизации. Нанесение решительного поражения ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусре» и им подобным является непреложным условием обеспечения прав многострадальных народов Сирии, Ирака и в целом региона Ближнего Востока и Северной Африки.

Особая задача – пресечь подпитку террористов извне, для чего необходимо перекрыть границу Сирии с Турцией, через которую идут поставки оружия бандитам, в том числе в колоннах с гуманитарной помощью, а сообщивших об этом журналистов отдают под суд и приговаривают к тюремному заключению на многие годы. Это, кстати, о свободе слова.

Особую тревогу вызывает судьба христианского населения и других этнических и религиозных меньшинств региона. Год назад здесь же, в Женеве мы провели специальную конференцию по этой проблеме, которая с тех пор еще более обострилась. Хотел бы в этой связи привлечь внимание к подписанному недавно в Гаване совместному заявлению Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла и Папы Римского Франциска, в котором содержится призыв к международному сообществу предпринять незамедлительные действия, чтобы остановить массовый исход христиан из ближневосточных стран. Рассчитываем, что этот призыв получит практический отклик, в том числе и в деятельности СПЧ. Мы будем этому способствовать.

Еще одним пагубным следствием авантюрного курса на принудительное переустройство Ближнего Востока и Севера Африки стал захлестнувший Европу миграционный кризис. Он дополнительно усугубляется отсутствием внятной, единой позиции у Евросоюза, одни члены которого рекламируют свою либеральную политику в отношении мигрантов и тем самым как бы дополнительно подгоняют их новые волны в Европу, а другие оказываются первыми на пути этих волн и пытаются отгородиться от них заборами и стенами. В результате отчаявшиеся люди, спасающиеся от спровоцированных войн и конфликтов, вместо обещанной комфортной жизни попадают в новую беду, подвергаются негуманному, порой – насильственному обращению, примеры чему мы можем наблюдать ежедневно, в том числе и по телевидению. Считаем, что подобными методами проблему не решить. При этом ясно, что полагаться на Евросоюз едва ли приходится, тем более что миграционный кризис затрагивает многие страны, которые в ЕС не входят, но испытывают на себе негативные последствия действий или бездействия его стран-членов.

Думаю, что было бы целесообразно привлечь к выработке комплексного подхода соответствующие структуры ООН, а также Международную организации по миграции. Главное же – последовательно работать над устранением причин кризиса с мигрантами и беженцами, что предполагает скорейшее урегулирование конфликтов в Сирии, Ливии, Йемене, стабилизацию в Ираке и Афганистане, и, конечно же, справедливое решение палестинской проблемы.

Продолжаются грубые нарушения прав национальных меньшинств на Украине. В условиях отсутствия прогресса в осуществлении политических реформ во исполнение минского «Комплекса мер», одобренного резолюцией СБ ООН, при попустительстве и даже подстрекательстве со стороны киевских властей на Украине нарастает агрессивность национал-радикалов, открыто проводятся марши неонацистов, продолжаются преследования инакомыслящих, захваты храмов Русской православной церкви. Заматываются расследования массовых преступлений, включая события в Киеве в феврале и Одессе в мае 2014 г. – несмотря на усилия Совета Европы добиться установления виновных и их предания правосудию. Рассчитываем, что правозащитные и гуманитарные структуры ООН будут уделять всем этим проблемам самое пристальное внимание.

Серьезные вопросы по-прежнему связаны с положением дел на правочеловеческом направлении в прибалтийских государствах, где до сих пор не решена проблема массового безгражданства и где также наблюдается терпимое отношение к откровенному возрождению неонацизма при стыдливом молчании Евросоюза и США. Недопустимо забывать, что современная правозащитная система стала результатом победы над нацизмом во Второй мировой войне. Ее ключевые опоры заложены в том числе решениями Нюрнбергского трибунала, 70-летие которых мы отмечаем в нынешнем году. Нельзя прикрываться заботой о свободе слова и собраний, попустительствуя ультрарадикальным движениям, которые превозносят нацистов и их пособников, практикуют расовую дискриминацию и ксенофобию. Осознание опасности подобных взглядов укрепляется – об этом, в частности, свидетельствует увеличение числа соавторов ежегодно принимаемой по инициативе России резолюции Генеральной Ассамблеи ООН о борьбе с героизацией нацизма.

При всех сложностях в работе правозащитных органов ООН Россия настроена на конструктивное взаимодействие со всеми партнерами. Выступаем за поиск консенсуса о путях дальнейшего развития равноправного сотрудничества в интересах решения проблем, препятствующих полноценной реализации основных прав и свобод человека, на основе универсальных международно-правовых инструментов и при уважении культурно-цивилизационного разнообразия современного мира.

Россия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 1 марта 2016 > № 1678000 Сергей Лавров

Встреча с председателем правления компании «Газпром» Алексеем Миллером.

Глава «Газпрома» информировал Президента об итогах работы компании в 2015 году. Обсуждались, в частности, показатели поставок газа на внутренний и европейский рынки, реализация программы газификации регионов.

В.Путин: Алексей Борисович, несколько вопросов для начала беседы, а потом поподробнее поговорим. Общий объём добычи в прошлом году вырос? Снизился? Потребление внутри страны, объём поставок на экспорт и наиболее интересные проекты на данный момент?

А.Миллер: В прошлом году «Газпром» добыл 418,5 миллиарда кубов газа. Это позволило полностью обеспечить надёжные и стабильные поставки на экспорт и внутри страны. Поставки чисто газпромовского газа на внутренний рынок составили 205 миллиардов кубометров.

В.Путин: Это больше или меньше, чем в позапрошлом году?

А.Миллер: Это меньше, чем в 2014 году. Что касается объёмов поставки на экспорт – они составили 159,4 миллиарда кубометров. Это поставки в дальнее зарубежье, поставки газа в Европу. Они выросли на 11,8 миллиарда. Объём поставок газа на экспорт увеличился на 8 процентов. При этом если говорить о тех тенденциях, которые есть в текущий период времени с начала 2016 года, то объём поставок газа на экспорт вырос на 37,5 процента.

В прошлом году Германия установила рекорд покупки российского газа – 43,5 миллиарда кубометров газа, это на 6 миллиардов больше, чем в 2014 году. Но в этом году мы видим, что рост объёмов поставок газа в Германию и другие крупные европейские страны – ещё больше. То есть прирост поставок газа в Германию за то время, которое прошло с начала года, – 44 процента, в Италию – 42 процента, во Францию – 73 процента, в Австрию – 52 процента. Если за 2015 год абсолютный прирост экспорта составил 11,8 миллиарда кубометров газа, то только за первые два месяца этого года в абсолютных цифрах это уже плюс 7,5 миллиарда кубометров газа.

Поэтому, без сомнения, всё то, что касается проектов строительства новых газотранспортных маршрутов в Европу, в Северо-Западную Европу – это экономически обоснованные проекты, которые подтверждены тем растущим спросом, который в настоящее время есть.

В.Путин: Один из этих проектов, я знаю, Вы обсуждали и даже подписали соответствующие документы в Риме.

А.Миллер: Да, в Риме был подписан меморандум об оценке целесообразности строительства газопровода из России по дну Чёрного моря через третьи страны в направлении Греции, а потом в Италию. Меморандум предусматривает проведение технико-экономической оценки до конца 2016 года. И мы с нашими европейскими партнёрами отталкиваемся от того проекта, который был в своё время подготовлен и разработан греческими и итальянскими коллегами вместе с французскими, – так называемого проекта «Посейдон»: 12 миллиардов кубометров азербайджанского газа из Греции по дну Ионического моря на юг Италии.

У меня состоялась встреча с Министром экономического развития Италии. Италия поддерживает данный проект. На подписании присутствовал Генеральный секретарь Министерства иностранных дел Греции. И с греческой стороны, со стороны греческого Правительства, также оказывается поддержка этому проекту.

В.Путин: Алексей Борисович, что касается проектов газификации в Российской Федерации, как эти планы осуществлялись в прошлом году и как они смотрятся на текущий, 2016 год?

А.Миллер: Владимир Владимирович, что касается программы газификации, в прошлом году «Газпром» построил 1275 километров газопроводов-отводов и распределительных сетей, газифицировано 206 населённых пунктов.

Мы по итогам реализации программы к 1 января 2016 года имеем уровень газификации в стране 66,2 процента. Это на 13 процентов больше, чем когда мы в 2005 году начинали широкомасштабную программу газификации.

Прирост больше, чем в городе, обеспечен на селе. Сельская газификация сейчас у нас превышает 56 процентов. Владимир Владимирович, Вы помните, когда Вы ставили задачу по реализации широкомасштабной программы газификации, у нас уровень газификации на селе составлял всего-навсего 34 процента. За это время построено 27,8 тысячи километров, газифицировано более 3,5 тысячи населённых пунктов.

Уровень финансирования в 2016 году останется на том же уровне, который был в 2015 году. Плановая цифра у нас – 25 миллиардов рублей на газификацию в текущем году.

В.Путин: Нужно синхронизировать Вашу работу с работами региональных властей. Далеко не всегда газ, который вы подвели по своим магистральным трубам, от которых сделали отводы, доходит до конечного потребителя.

Наиболее яркий пример – это, скажем, горный кластер в Краснодарском крае, там, где проводились Олимпийские игры. Далеко не до всех желающих газ дошёл. Это как пример, я Вас прошу с руководством Краснодарского края это обсудить и дорешать то, что ещё не сделано. Но и по другим субъектам Российской Федерации нужно действовать так же, таким же образом.

Конечно, я понимаю, что это уже не задача «Газпрома», тем не менее в координации с Правительством и с региональными властями нужно обратить на это внимание.

А.Миллер: Да, Владимир Владимирович, мы эту работу продолжим.

На самом деле с начала реализации программы газификации, к сожалению, в 67 субъектах Российской Федерации, в которых мы реализуем программу, не построено более 1000 котельных и не газифицировано около 140 тысяч домовладений и квартир. То есть созданы соответствующие мощности, газ проведён в населённые пункты, но, к сожалению, местными властями, субъектами Российской Федерации часть обязательств по синхронизации работы не доведена до конца.

У нас сейчас есть понимание того, как усиливать эту работу, с точки зрения того, что мы сейчас активно работаем с Правительством Российской Федерации, с субъектами Российской Федерации. У меня состоялся разговор с Председателем Совета Федерации Валентиной Ивановной Матвиенко. Мы подготовили ей обзор программы газификации в целом по стране с градацией регионов, где регионы на сто процентов выполняют свои обязательства.

В.Путин: Дайте мне эту информацию, и мы вместе, как я уже сказал, с Правительством, с регионами посмотрим, что нужно сделать дополнительно для того, чтобы эти задачи были решены.

Россия > Нефть, газ, уголь > kremlin.ru, 29 февраля 2016 > № 1669733 Алексей Миллер

"Наречены сынами Божьими"

Александр Проханов

Два огромных самолёта перелетели океан и опустились в Гаване в аэропорту, который носит имя Хосе Марти, поэта и революционера. Из самолётов вышли Патриарх Московский и Всея Руси и Папа Римский, и при встрече среди белых роз обменялись поцелуями. И поцеловали друг друга не только два архипастыря, а миллионы и миллионы христиан — православных и католиков. Папа Римский и Патриарх отдарили друг друга: иконы, мощи. Но сама их встреча была подарком для всех верующих.

Встретились русский Патриарх и Папа Римский не в Ватикане, не в Троице-Сергиевой лавре, а в аэропорту, как бы мимоходом. Но встреча эта чрезвычайно важна. Патриархи и Папы Римские не встречались столетиями. Кто только ни встречался за это время! Александр Первый встречался с Наполеоном в Тильзите. А потом последовала война 1812-го года. Николай Второй встречался с Вильгельмом. А затем началась жуткая германская война. Брежнев встречался с Фордом, с Никсоном. А Папы и Патриархи — никогда. Почему, что мешало?

В православном сознании с католичеством были связаны беды, огорчения и напасти. Католичество часто двигалось в Россию с нашествиями. Тевтонский Орден нёс с собой не только крест, но и окровавленный меч. Поляки. Сколько раз они нападали на Русь! Польские ватаги жгли Смоленск, кружили вокруг Москвы, осаждали Троице-Сергиеву лавру. Да и Наполеон повёл за собой на Москву католическую Европу. Много бед, предрассудков, опасений связано с католичеством. Но вот встреча состоялась. Что же произошло, что изменилось в сознании мира?

В мире неладно, опасно, в мире пахнет войной. Война гремит в речах политиков. Всё больше ракет сходит с конвейеров, всё больше военных баз открывается у границ нашего государства. Грозные манёвры идут по всему земному шару. Война из призрака становится явью, встаёт у порога. Патриарх и Папа встретились для того, чтобы своим пасторским словом упредить войну, укротить её.

С христианством — беда. Ведётся охота на христиан, как это было в раннехристианские годы. По всему миру идёт осквернение алтарей, христиан убивают, сгоняют с мест, из обжитых монастырей, жгут святыни, рубят иконы. Угнетают православных, угнетают католиков, угнетают коптов.

Либеральная Европа изгоняет Христа из души человеческой. Что такое однополые браки? Что такое бесовское обогащение и презрение к духовным ценностям? Стяжательство? Нигилизм? Что такое призыв к бунту и революциям, чего бы это ни касалось: культуры, этики, семьи, нравственности?

Папа и Патриарх возвысили голос в защиту богооткровенной Европы, европейского христианства: готическое ли оно, или увенчано пятиглавыми куполами русских соборов.

Русское православие сегодня на подъёме. Открываются монастыри, воздвигаются алтари, всё больше духовных школ, православных гимназий, глубоких богословских трудов. После 1991 года, когда церковь возродилась и начала восстанавливать своё влияние в обществе, в народе появляется православный взгляд на события сегодняшней и вчерашней истории. Мы праздновали 70–летие нашей Победы как религиозный православный праздник.

А возвращение Крыма в родную русскую гавань? Вместе с Крымом вернулся к нам Херсонес — то мистическое место, откуда православие полыхнуло по всей Великой Руси вплоть до Тихого океана. И возвращение Крыма трактуется православным сознанием как возвращение в лоно русской государственности сакральных, мистических ценностей.

Или "Бессмертный полк", который превратился в пасхальное шествие. Миллионы людей несли над головами портреты своих предков, сражавшихся на великой войне, и эти портреты казались иконами, и сам ход был не поминальным, а воскресительным пасхальным ходом.

Конечно, у Патриарха и у Папы Римского нет танковых армий, нет воздушных группировок, с помощью которых они могли бы исправить мир. У них есть молитва. Если человек молится, если молится всё человечество, то в этом страстном возвышенном порыве к высоте, к красоте, к вечному, происходит преображение и одной отдельно взятой души, и всего человечества. Молитва накрывает мир светоносным непробиваемым покровом, который, быть может, сильнее, чем противоракетная оборона.

Русская церковь всегда была близка к народу, уповала на народ, всегда поддерживала падающее и дряхлеющее государство. И когда государство почти совсем исчезало, его заменяла церковь, вставала во главе дружин, полков, окрыляла надеждой вождей и витязей. Русская православная церковь сегодня занимается устроением жизни, стремится войти в культуру и объяснить сегодняшнюю культуру как продолжение великих христианских традиций. Церковь обращается к обществу с тем, чтобы оно не забыло идею справедливости, чтобы богатые не кичились своими богатствами, чтобы бедные не впадали в уныние, чтобы в обществе воцарилась гармония.

Понтифик и Патриарх, уединившись, два часа о чём-то совещались с глазу на глаз, а потом вышли к людям, на их лицах сияли улыбки, блаженство, любовь и радость. Когда они обменялись братским божественным объятием, вместе с ними ликовало всё человечество. Декларация, с которой они обратились к людям, не была пергаментом, свитком, не была рукописной грамотой с узорными буквицами. Но текст, который они огласили, носил вселенский характер.

Сегодня, когда России не просто, худо, когда Запад на неё ополчается с хулой, окружает военными базами, мучит санкциями, в этот тяжёлый для России период наша церковь через головы политиков пожимает руку Европе, наш Патриарх пожимает руку Папе Римскому, пожимает руки тысячам и миллионам верующих христиан, тем самым вырывая Россию из жестокого кольца, возвращая её в объятия всего человечества.

В России было много знаменитых и великих Патриархов. Многие из них прославлены как святые. Было много и великих Пап, которые своими трудами, мученичеством стяжали святость. Два сегодняшних архипастыря, Патриарх и Папа, несомненно, войдут в историю. Среди клеветы, негодования, среди бряцаний оружия, они обнялись и провозгласили вечный для христианства завет: "Не прокляните, но благословите!"

Так я думал, наблюдая встречу двух архипастырей. Свет этой встречи будет разливаться в течение многих лет, и мы обнаружим удивительные последствия этого поразительного вселенского свидания.

Вражда уступает примирению. Недаром в Нагорной проповеди Христос сказал: "Блаженны миротворцы, ибо они будут наречены сынами Божьими".

Ватикан. Куба. Россия > Внешэкономсвязи, политика > zavtra.ru, 18 февраля 2016 > № 1656407 Александр Проханов

В год 75-летия Совинформбюро Петр Романов отмечает свой персональный юбилей – 40 лет работы в агентстве. Он пришел в АПН в 1976 году стажером, сегодня — известный писатель и публицист, автор ряда книг по истории. Он убежден, что в слове "пропаганда" нет ничего дурного, пропагандировать свою страну в мире необходимо. Беседовал Владимир Ардаев.

Отбор в АПН был суровый

— В отличие от многих я пришел в агентство не со студенческой скамьи. Закончил переводческий факультет Ин'яза, но до этого были мединститут, армия, завод имени Лихачева… Сотрудничать с АПН начал еще студентом, поэтому и распределили меня в агентство. Изучал испанский и французский. Как и многие новички, рвался попасть в престижную редакцию Западной Европы, но оказался в редакции Латинской Америки, чему впоследствии был страшно рад.

Начинал с азов. Очертили регион – Мексика и Центральная Америка. И посадили готовить ежедневный дайджест советской прессы для крупнейшей мексиканской газеты Excelsior. Для новичка это была отличная школа. Вообще отбор был тогда суровый – из тех стажеров, кто пришел со мной в редакцию, через три месяца осталось работать меньше половины.

"Поводок" для АПН был длинным

- Когда вы составляли эти дайджесты, приходилось ли учитывать аудиторию? Имело ли значение, для какой именно страны составлялся дайджест?

— Конечно, и не только. Знаете, когда в 90-е пытались реформировать АПН, то от страноведов избавлялись. Господствовала такая точка зрения: если материал интересен внутренней аудитории, то он будет интересен и зарубежной. Это было ошибкой – ведь мы не только на страну ориентировались, но и на конкретную аудиторию того издания, для которого готовился материал.

У нас многие не понимают, что журналисты АПН, работавшие за рубежом, уже в те времена попадали в реальные рыночные отношения. Продукция агентства должна была выдерживать обычную конкуренцию – в том числе с западными информационными гигантами.

Однако чтобы стать конкурентоспособным в области политической аналитики, требовалось не только учитывать аудиторию, но и иметь возможность выходить за рамки тех идеологических догм и запретов, которые распространялись на остальные советские СМИ.

- Разве АПН со всей его мощью не было "под колпаком" у ЦК КПСС?

— Конечно же, да. Просто "поводок" у АПН был намного длиннее. Необходимость этого понимали даже в международном отделе ЦК. Для работы на зарубежную аудиторию были необходимы другая аргументация и иной язык, нежели для работы на советского человека. Поэтому нам и дозволялось больше, чем другим. Иначе агентство не смогло бы успешно конкурировать на медийном рынке. Надо сказать, информированность журналистов АПН была намного выше, чем у остальной советской журналистской братии.

У нас всегда было много профессионалов

- Пока мы с вами больше говорим об организации работы, чем о самой работе – о журналистике, творчестве. Оно, творчество, было вообще?

— На определенном этапе карьеры каждого в АПН ждала развилка. Первый этап, который я прошел с самого начала, — это ступени от стажера до старшего редактора. А дальше сотрудники агентства шли либо в редакторы-консультанты, где в основном их ждала организационно-редакторская работа, либо в комментаторы. Меня как человека пишущего на этой "развилке" отправили в комментаторы. И это определило мой дальнейший путь – в обозреватели отраслевой редакции, а затем и в политические обозреватели.

В целом АПН давало очень хорошую журналистскую школу. Назову лишь несколько всем известных имен бывших апээновцев: Владимир Познер, Виталий Третьяков, Владимир Молчанов, Борис Берман, Владимир Гуревич и многие другие. Взгляды у них разные, а вот уровень профессионализма одинаково высокий. В агентстве той поры было много настоящих профессионалов, к тому же многие проходили обкатку за рубежом, а это тогда было особенно важно. Это сегодня двери за рубеж открыты, а во времена "железного занавеса" пополнить знания за пределами страны мог далеко не каждый.

Как в дебрях Амазонки ленинградское "Динамо" играло со сборной Исландии

— И вы не исключение?

— Трехмесячную заграничную стажировку проходил на Кубе, потом остался там, чтобы работать на Фестивале молодежи и студентов. Длительные командировки в Мексику и в Перу. В Мексике примерно три года работал корреспондентом, в Перу восемь лет возглавлял бюро. Я уже не говорю о кратковременных командировках: испаноязычные страны Южной и Центральной Америки объездил все.

- Что же это была за жизнь – журналиста-международника?

— Очень интересная, хотя иногда и беспокойная. Я поднимался выше пяти тысяч метров на Кордильеры, плавал по Амазонке. Индейское весло, которым там греб, висит у меня дома. Приходилось общаться и с колумбийской мафией, и с перуанскими террористами – есть что вспомнить. Однажды глубоко в амазонской сельве присутствовал на футбольном матче ленинградского "Динамо" и сборной Исландии.

- Мистика какая-то…

— Никакой мистики. Один местный алькальд назвал новую деревню – несколько хижин на сваях на берегу притока Амазонки – Ленинградом. Наверное, был из левых. А в нескольких километрах по реке другая деревня — Исландия. Вот они и играли между собой в футбол. Причем в тамошний Ленинград каким-то образом попал наш, издаваемый АПН в Перу журнал, где местные прочитали про советский футбол и "Динамо". Так и назвали свою команду. Вот я и попал на матч ленинградского "Динамо" и сборной Исландии. Об этом необычном Ленинграде я слышал и раньше, поэтому привез им в подарок настоящий футбольный мяч, до этого играли каким-то самодельным, если не ошибаюсь тряпичным. На воротах и у тех, и у других стояли почтенные аксакалы. Ну а молодежь носилась по лужайке, как стая птиц, не было ни защитников, ни нападающих. А когда мяч улетал в реку, обе команды дружно бросались в воду – вылавливать.

На долю агентства выпало все то, что выпало и всей стране

- Международная журналистика тогда – насколько она соответствовала требованиям времени?

— В самых разных своих ипостасях от Совинформбюро до МИА "Россия сегодня" – агентство всегда решало ту задачу, которую ставило перед ним государство. При этом каждому поколению сотрудников на его долю выпало то, что выпадало всей стране.

Совинформбюро – это война, на которой гибли и журналисты, затем сталинские репрессии. Об этом редко вспоминают, но агентство тогда подверглось серьезному разгрому в связи с преследованиями Еврейского антифашистского комитета, в руководство которого входил глава Совинформбюро Соломон Лозовский. Его расстреляли в 1952-м. Я сам пытался собрать хоть какую-то информацию об этом деле в агентстве, но ее просто не оказалось – архива Совинформбюро у нас практически нет. Судя по всему, органы изъяли всю документацию.

Позже, когда рухнула страна, по агентству также нанесли сильный удар. Причем ломка была, на мой взгляд, крайне необдуманной. В период развала СССР существовало много иллюзий. В том числе некоторые полагали, что Запад прижмет нас к своему сердцу, а потому работать на зарубежную аудиторию теперь не нужно. Формально логика в этом вроде даже была: страна отринула коммунистическую идеологию, провозгласила демократию и рынок. Казалось, нас должны были принять с распростертыми объятиями. Однако скоро выяснилось, что Запад готов терпеть русских лишь до тех пор, пока они не претендуют на самостоятельность.

Информационный инструмент для защиты своих интересов и поддержания имиджа существует у всех крупных стран. И такой инструмент неминуемо должен был снова возникнуть у России – вот он и возник.

"Пропаганда" – не ругательство

- Может ли МИА "Россия Сегодня" стать "новым АПН"?

— "Новым АПН" агентство не станет, потому что в одну реку дважды не входят. Технологические возможности, мультимедийность – это уже совсем другой мир. Мир новых возможностей, которые нужно умело использовать. В то же время есть чему поучиться и у предшественников. Восстановить тот опыт аналитики, что был раньше, наработать контакты в зарубежных СМИ, создать авторитетную экспертную базу, наконец, просто восстановить уровень доверия. Для этого нужно время, и немалое. В АПН профессиональный опыт передавался из поколения в поколение. А вот в 90-е эту связь поколений насильственно прервали.

Наконец, молодым журналистам надо, конечно, учиться самостоятельно. Человека делает самообразование. Надо чаще отрываться от Фейсбука и читать книги. И еще одна рекомендация: не надо бояться оказаться "вне строя". Это и в обычной жизни часто полезно, а уж в журналистике просто необходимо быть не, "как все".

- Как вы относитесь к слову "пропаганда"?

— Слово "пропаганда" – не ругательство. Разговоры про "чистую информацию" – для наивных романтиков от журналистики. Если влезаешь в драку, пусть даже информационную, тебе должно быть изначально ясно: в белых перчатках драку не ведут, это не олимпийский ринг, где тебя рассудит элегантный судья в бабочке. При этом пропаганда, во всяком случае в моем понимании, — это вовсе не ложь. Люди достойны того, чтобы знать правду. Просто надо уметь ее подавать и объяснять. Кстати, это наша ахиллесова пята: у нас очень мало политиков и журналистов, кто бы умел доходчиво, уважительно и убедительно разговаривать с людьми.

Я рад, что агентство начало возвращаться в изначально предназначенное для него русло. Это не значит, что это русло в журналистике единственно верное и нужное – пусть будут другие СМИ с иными взглядами, функциями и задачами. Но то агентство, которое возникло 75 лет назад, было необходимо российскому государству. Необходимо государственное агентство и сейчас.

Главное — понимать: меняется политический строй, меняются императоры, генсеки, президенты, а Россия остается. И работать нужно на нее — на Россию.

Россия > СМИ, ИТ > ria.ru, 18 февраля 2016 > № 1655339 Петр Романов

Мюнхенская конференция по вопросам политики безопасности.

Выступление Дмитрия Медведева на панельной дискуссии.

Стенограмма:

Выступление Дмитрия Медведева на панельной дискуссии Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности

Д.Медведев: Добрый день, уважаемые дамы и господа! Добрый день, уважаемый коллега господин Вальс, уважаемый господин Ишингер! У меня будет чуть более общее выступление, но, надеюсь, полезное.

Со времени окончания «первой холодной войны» прошла уже четверть века. Для истории не так много, но по меркам отдельных людей и даже поколений это всё-таки срок заметный. И достаточный, чтобы мы могли все вместе оценить наши победы и поражения, определить цели на будущее и, конечно, избежать повторения ошибок.

Мюнхенская конференция отличается острыми и откровенными дискуссиями. Я здесь в первый раз. И мне хотелось бы сегодня рассказать о том, как мы в России понимаем современное состояние европейской безопасности, ведь именно ради этого мы собрались, и какие пути решения стоящих перед нами проблем мы видим с учётом того, что они осложнены явным ухудшением отношений России и Запада.

Перед поездкой на конференцию я встречался с Президентом Путиным. Мы обсуждали его выступление здесь, в Мюнхене, в 2007 году. Тогда он говорил о том, что идеологические стереотипы, двойные стандарты в международных отношениях не помогают снизить напряжённость, а только усиливают её, а у мирового сообщества остаётся всё меньше возможностей для принятия значимых политических решений.

Давайте зададимся вопросом: не слишком ли мы тогда сгущали краски? Может быть, наши оценки были излишне пессимистичны. К сожалению, должен констатировать, что картина сегодня даже более серьёзная. Развитие событий с 2007 года оказалось куда как драматичнее. Единой Большой Европы как не было, так и нет. Наши экономики, все экономики, растут слабо. Обострились конфликты в странах Ближнего Востока и Северной Африки. Наступил миграционный коллапс. Отношения Евросоюза и России испорчены. На Украине – гражданская война.

В этом смысле наш интенсивный диалог о будущей архитектуре евроатлантической безопасности, о глобальной стабильности, о региональных угрозах сейчас особенно необходим. Считаю ненормальным, что по многим направлениям он почти полностью оборвался. Проблему коммуникации признают практически все – и в Западной Европе, и в России. Парализованы механизмы, которые позволяли своевременно снимать взаимные озабоченности. Более того, мы потеряли культуру взаимного контроля над вооружениями, хотя долгое время именно она служила основой для укрепления доверия. Одна за другой отмирают партнёрские инициативы, которые стоили нам немало сил. Фактически заморожен проект договора о европейской безопасности. Идея о создании комитета по вопросам внешней политики и безопасности, которую я лично обсуждал когда-то с Канцлером ФРГ Ангелой Меркель в Мезеберге, не реализована. Остаётся недружественной и закрытой, по нашей оценке, политическая линия НАТО в отношении России.

Можно сказать и резче: мы скатились, по сути, во времена новой холодной войны. Чуть ли не ежедневно нас объявляют самой страшной угрозой то для НАТО в целом, то отдельно для Европы, то для Америки и других стран (коллега господин Столтенберг это тоже только что продемонстрировал), снимают пугающие фильмы, в которых русские начинают ядерную войну. Я вообще иногда думаю: мы в 2016 году живём или в 1962-м?

Хотя реальные угрозы, которые существуют в нашем маленьком мире, и это, я надеюсь, вы понимаете, заключаются совсем в другом. Понятие «европейская безопасность» сегодня охватывает гораздо более широкое поле, чем мы привыкли. Сорок лет назад речь шла прежде всего о военно-политических отношениях европейских стран. Но сегодня на первый план выходят другие проблемы – устойчивое экономическое развитие, проблемы неравенства, преодоления бедности, беспрецедентная по масштабам миграция, новые формы терроризма, региональные конфликты, в том числе внутриевропейские. Я имею в виду, конечно, и Украину, и всё ещё неспокойные Балканы, и стоящую на грани национального кризиса Молдавию.

Те трансграничные вызовы и угрозы, которые казались нам в какой-то период совсем преодолёнными, проявились с новой силой, а новые угрозы, прежде всего терроризм и экстремизм, потеряли абстрактный характер, который они имели до этого для большинства. Теперь это реальность для миллионов людей в разных странах, о чём только что говорил коллега Вальс, это повседневная угроза. Каждый день может прозвучать взрыв в самолёте или выстрелы в кафе. Раньше так было только на Ближнем Востоке. Теперь – во всём мире.

Мы видим, что экономические, социальные, военные вызовы сегодня взаимно усиливают друг друга, а действуем мы подчас абсолютно разрозненно, вяло, ориентируясь во многих случаях исключительно на наши национальные интересы, либо сразу назначаем виноватым другого.

А теперь пять тезисов о безопасности как таковой.

Первое. Начну с экономики.

Сегодня мы фактически оказались на грани смены парадигмы сложившихся международных экономических отношений. Традиционные схемы не работают, политическая целесообразность берёт верх над понятным экономическим расчётом. Правила поведения подчас переписываются adhoc, а порой просто игнорируются. Достаточно вспомнить, как Международный валютный фонд просто переделал фундаментальные правила кредитования стран с просроченной суверенной задолженностью, когда речь пошла о суверенном долге Украины перед Россией.

Переговоры о заключении масштабных экономических мегаблоков чреваты утратой системы общих правил в мировом экономическом пространстве.

Отчасти дурную шутку сыграла с нами и глобализация, к которой мы так все стремились. Я лично говорил об этом во время встреч тогда ещё всем нужной «восьмёрки». Но времена меняются, даже небольшие сдвиги в экономике одной страны теперь практически мгновенно сказываются на рынках и целых государствах. Глобальные механизмы регулирования не успевают балансировать интересы сторон.

Крайне нестабильным остаётся энергетический рынок. От его волатильности страдают и импортёры, и экспортёры.

Вызывает сожаление расширяющаяся практика одностороннего экономического давления, я имею в виду всякие санкции. Делается это произвольно, подчас в нарушение международного права. Так расшатываются основы функционирования международных экономических организаций, включая Всемирную торговую организацию. Мы всегда это говорили, и я всегда это говорил, что санкции наносят удар и против тех, в отношении кого они вводятся, и против тех, кто их использует. Сколько совместных инициатив подвисло из-за санкций! Я только что встречался с представителями германского бизнеса, и мы говорили на эту тему. Просчитаны ли прямые и косвенные издержки для европейского и российского бизнеса? И действительно ли стóят наши противоречия всего этого? Насколько они глубоки? Это всем вам, сидящим в зале, – так нужно, чтобы они были, эти санкции?

Это – дорога в никуда. Всем будет хуже, не сомневайтесь. Вместо этого жизненно необходимо бросить силы на укрепление новой глобальной системы, которая сочетала бы принципы эффективности и справедливости, рыночной открытости и социальной защищённости.

Второе. Кризис модели мирового экономического развития создаёт предпосылки для различных конфликтов, включая региональные.

Европейским политикам казалось, что создание так называемого пояса друзей по внешнему контуру ЕС может стать надёжной гарантией безопасности. И каковы результаты этой политики? Не «пояс друзей», а, по сути, зона отчуждения, череда локальных конфликтов и экономических неурядиц и на восточном, и на южном фланге европейского соседства (я имею в виду и Украину, и Молдову, и Ближний Восток, и север Африки, Ливию и Сирию).

Итоги – эти регионы теперь наша общая проблема.

Нормандский формат позволил нам запустить переговорный процесс по Украине. Мы уверены, что на сегодняшний день никакого другого инструмента мирного урегулирования, кроме минского пакета, не существует.

Мы приветствуем взвешенную и конструктивную позицию Франции по этому поводу. И по Украине, кстати, и по другим самым острым международным проблемам (здесь господин Вальс об этом говорил) российский диалог с Францией никогда не прерывался и приводил к конкретным результатам.

Безусловно, минские договорённости должны соблюдать все стороны. Но в первую очередь их выполнение зависит, на наш взгляд, от киевских властей. Почему от них? Не потому, что мы пытаемся передвинуть куда-то стрелку, а потому что такой период настал.

Несмотря на прогресс по ряду направлений (по отводу тяжёлых вооружений, по присутствию миссии ОБСЕ, другим вопросам), ситуация остается неустойчивой.

Что больше всего нас беспокоит?

Во-первых, и это самое главное, на юго-востоке Украины так и не установлен режим полной тишины. На линии соприкосновения регулярно происходят обстрелы. Этого быть не должно. И в этом смысле мы должны подавать правильные сигналы всем сторонам.

Во-вторых, до сих пор так и не приняты изменения в Конституцию Украины, что должно было быть сделано до конца прошлого года, не исполняется законодательство об особом статусе Донбасса. Вместо согласования с регионами конкретных элементов децентрализации, а это важнейшие вопросы, приняты так называемые переходные положения. Хотя все эти договорённости чётко зафиксированы в минских соглашениях.

В-третьих, киевские власти по-прежнему настаивают на том, что местные выборы должны быть организованы на основе нового украинского закона. Кроме того, украинская сторона, к сожалению, не выполнила свои обязательства по широкой амнистии, которая должна распространяться на тех, кто участвовал в событиях 2014–2015 годов. Без амнистии эти люди не смогут принять участие в выборах, что сделает их результаты сомнительными, а это вряд ли понравится ОБСЕ.

Как я уже сказал, минские соглашения должны быть выполнены полностью – это российская позиция. При этом мы люди здравомыслящие и готовы слушать разные идеи, в том числе компромиссные, например, мы согласились с предложением господина Штайнмайера о том, что с момента проведения выборов начинается временное применение Закона об особом статусе, а после признания результатов выборов по линии БДИПЧ ОБСЕ применение этого закона становится постоянным. Но и здесь нет движения – уж казалось бы, совсем компромисс!

И конечно, крайне тяжёлой остаётся гуманитарная ситуация. Экономика юго-востока Украины деградирует, территории блокированы, отвергнута инициатива Канцлера Германии о восстановлении банковской системы, которая должна была быть там реализована. Десятки тысяч людей находятся на грани выживания.

Удивительно другое: почему это должно волновать Россию и не волнует в такой степени Украину? Но мы отправляли и вынуждены будем отправлять на юго-восток Украины гуманитарные караваны.

Хочу прямо сказать: мы проявляли и будем проявлять разумную гибкость в исполнении минских соглашений там, где это не противоречит их сути. Но мы не можем сделать того, на что у нас нет полномочий, а именно: исполнять за киевские власти их политические и юридические обязательства. Это прямая компетенция Президента, Правительства и Парламента Украины. К сожалению, в настоящий момент там нет ни воли, ни желания этого делать, и сегодня, на мой взгляд, это становится всем очевидным.

Теперь что касается Сирии. Мы работали и будем тщательно работать над реализацией мирных совместных инициатив. Они идут трудно, но альтернативы межнациональному и межрелигиозному диалогу не существует. Важно сохранить единое сирийское государство, не допустить его распада по конфессиональному принципу. Ещё одной Ливии, Йемена и Афганистана миру не потянуть. Последствия такого сценария будут катастрофой для всего Ближнего Востока. Определённую надежду даёт работа международной группы поддержки Сирии, они собрались здесь позавчера, её участники согласовали ряд практических мер по осуществлению резолюции 2254, включая доставку гуманитарной помощи гражданскому населению и определение условий перемирия, разумеется, исключая террористические группировки. Претворить эти меры в жизнь предстоит под председательством нашей страны и Соединённых Штатов Америки. Подчеркну: ключевое значение будет иметь регулярная работа российских и американских военных. Но именно регулярная, не так, чтобы искать их и договариваться о каком-то эпизодическом контакте, а регулярная, постоянная, каждый день!

Конечно, недопустимы любые предварительные условия начала переговоров по политическому урегулированию между Правительством Сирии и оппозицией. И не надо никого пугать наземной операцией.

И третье. Искренне считаем, что, если мы не нормализуем ситуацию в Сирии и других горячих точках, терроризм станет новым видом войны, которую будет вести весь мир. И это даже не просто вид войны, а, по сути, способ разрешения межнациональных и межконфессиональных конфликтов, метод квазигосударственного управления. Представьте себе цепочку стран, которые управляются террористами методом террора. Это разве XXI век?

Сегодня все понимают, что терроризм – это не проблема отдельных стран. Мы в России говорили об этом уже два десятилетия назад, убеждали наших партнёров, что корень не только в межнациональных и межконфессиональных разногласиях. В основе идеологии ИГИЛ лежит совсем не битва за исламские ценности, а лишь звериный инстинкт, стремление разрушать и убивать. Поэтому терроризм – проблема цивилизационная: или мы, или они, пора это всем осознать, без всяких нюансов и полутонов, без всякого оправдания их действий, без деления на своих и чужих, на крайних и якобы умеренных!

Уничтожение российского самолёта в небе над Синаем, теракты в Париже, Лондоне, Израиле, Ливане, Пакистане, Ираке, Мали, Йемене и других странах, показательные казни заложников, тысячи жертв, бесконечные угрозы подтверждают: международный терроризм не признаёт границ.

Террористы и экстремисты пытаются распространить своё влияние не только на страны Ближнего Востока и Северной Африки, но и вообще на всю Центральную Азию. И к сожалению, это им пока удаётся. В том числе и потому, что мы не можем оставить наши разногласия и реально объединиться. Даже взаимодействие по линии спецслужб было свёрнуто. Но это смешно: типа, мы не хотим с вами работать. Думаю, ДАИШ должно быть очень признательно моим коллегам – руководителям ряда западных стран, которые свернули такое сотрудничество!

Перед конференцией я просматривал самые разные материалы, в том числе оценки западных экспертов. Даже наши недоброжелатели признают, что при всех разногласиях «антитеррористическое уравнение» без России не решается. Правда, иногда эту правильную в общем мысль они выражают в несколько ином контексте, говоря о том, что хуже сильной России может быть только слабая Россия.

Четвёртое. С региональными конфликтами и терроризмом тесно переплетена и такая проблема, как беспрецедентная по масштабам и неконтролируемая по сути миграция. Если хотите, это новое великое переселение народов. Оно затрагивает не только Западную Европу, но и Россию. И если из Сирии поток не такой большой, то с Украины это для нас уже стало острой темой. Только за полтора года мы приняли более миллиона беженцев.

Войны и связанные с этим лишения, неравенство, низкий уровень жизни, насилие, фанатизм заставляют людей покидать родные места. Безуспешные попытки пересадить модельные, западные образцы демократии в совершенно неподготовленную социальную среду привели к разрушению целых государств, превратили огромные территории в зоны военных действий. Я вспоминаю, как мои коллеги радовались в какой-то период так называемой арабской весне. Это просто на моих глазах происходило всё. И где эта современная демократия в этих странах? Видимо, она приобрела форму ИГИЛ.

В странах, откуда уезжают люди, деградирует человеческий капитал, тают перспективы развития. Нынешний миграционный кризис по многим своим проявлениям уже приближается к гуманитарной катастрофе, во всяком случае, в некоторых европейских регионах. Обостряются социальные проблемы, растёт взаимная нетерпимость, ксенофобия. Я уже не говорю о том, что под видом беженцев в европейские страны проникают сотни, тысячи экстремистов. Либо люди, которые имеют совершенно чуждую культуру, которые просто хотят получать пособия и ничего не делать. Появилась реальная угроза разрушения единого экономического пространства, а вслед за ним и культурного пространства, и даже самой европейской идентичности! Мы с сожалением видим подрыв нужных и для России механизмов. Я имею в виду развал, по сути, Шенгенской зоны.

Мы готовы помогать в решении миграционных проблем всем, чем можем, в том числе принимая участие в нормализации ситуации в конфликтных регионах, откуда идёт основной поток беженцев. Это касается и Сирии.

И, наконец, пятое. Давайте будем максимально честными. Большинство этих вызовов возникло не сегодня. И уж точно их придумали не в России. Но за это время мы так и не научились правильно на них реагировать, предупреждать их. И поэтому по-прежнему основные ресурсы тратим на борьбу с их последствиями, не добираясь, не доискиваясь до их первопричин. Либо обращаем энергию не против истинного зла, а для сдерживания соседей. Только что здесь об этом говорилось. Доктрина сдерживания очень активно применяется западным миром по отношению к России сегодня. Опасность таких подходов заключается в том, что и через десять, и через двадцать лет мы будем с вами обсуждать одни и те же темы. Если, конечно, вообще будет что обсуждать. В рамках всемирного халифата дискуссии неуместны.

Есть разные мнения относительно перспектив взаимодействия c Россией. Конечно, такие мнения есть и у нас. Но есть ли у нас шанс объединиться, для того чтобы ответить на вызовы, о которых я только говорил? Я абсолютно уверен, что есть. Вчера мы видели яркий пример религиозного порядка – того, как начинается движение друг к другу. На Кубе состоялась встреча Святейшего Патриарха Кирилла и Папы Римского Франциска. А ведь до этого две христианские церкви не общались столетиями. Конечно, восстановление доверия – это дело нелёгкое. Трудно сказать, сколько времени на это потребуется. Но начинать этот процесс необходимо. И здесь не может быть никаких предварительных условий. Или это нужно всем нам, или не нужно никому. И тогда этого не будет!

Наши оценки событий последних лет нередко расходятся, но всё же, хочу особенно чётко подчеркнуть, расходятся не так сильно, как, например, 40 лет назад во время подписания Хельсинкского акта. Тогда посреди Европы просто-напросто стояла стена. Там, где верх брали застарелые фобии, возникал тупик. А там, где нам удавалось объединять силы, мы приходили к успеху. Тому есть множество примеров. Смогли же мы договориться о сокращении стратегических наступательных вооружений. Это был по-настоящему большой прорыв. Смогли найти компромисс в урегулировании ситуации вокруг иранской ядерной программы. В рамках «Женевы-2» за стол переговоров удалось усадить все стороны сирийского конфликта. Есть координация действий в борьбе с пиратством, конференция по климату, которая прошла в Париже. Всё это позитивные примеры, их надо умножать.

Уважаемые коллеги! Уважаемые дамы и господа!

Современная архитектура европейской безопасности была выстроена на руинах Второй мировой войны, и она позволила нам прожить 70 лет без глобальных конфликтов. Почему? Потому что она была основана на принципах, которые в тот период были понятны всем, прежде всего принципах безусловной ценности человеческой жизни. Их понимание нам досталось огромной ценой. Но именно эта общая трагедия заставила подняться над политическими и идеологическими разногласиями во имя мира. Да, сегодня в этой системе есть определённые проблемы и сбои. Но неужели нам нужна ещё одна, третья мировая встряска, чтобы понять, насколько сейчас необходимо сотрудничество, а не конфронтация?

Я хочу привести слова Джона Кеннеди, который сказал в общем простую, но правильную вещь: «Внутренняя политика может всего лишь провалить выборы. Внешняя политика может всех нас убить». Тогда, в 1960-е годы, на пороге ядерного апокалипсиса две противоборствующие стороны вовремя смогли понять, что никакое противостояние политических систем, государств не стоит жизни людей.

Я верю, что сегодня мы все и мудрее, и опытнее, и ответственнее. И нас не разделяют такие идеологические фантомы и стереотипы. А те вызовы, которые угрожают всем нам, будут основой не для конфликтов, а для нашего объединения, для справедливого и равноправного объединения, которое обеспечит нам спокойную жизнь ещё как минимум лет на 70.

Спасибо.

Из ответов на вопросы после выступления на конференции

Вопрос (как переведено): Меня зовут Минус Кемпбелл, я из Великобритании. Мой вопрос адресуется Премьер-министру Медведеву. Понимает ли Россия, что усиление её влияния в Сирии несёт с собой и ответственность за всех граждан Сирии? И если да, то как осуществляется выполнение этой ответственности в отношении жителей Алеппо, которые сейчас массово бегут [из города]?

Д.Медведев: Спасибо. Я продолжу тогда ответ на вопросы, которые касаются Сирии, в том числе по ситуации вокруг Алеппо, но не только.

Я думаю, что значительная часть людей, которые присутствуют в этом зале, в Сирии никогда не были, а вот я там был. Был с государственным визитом в тот период, когда Сирия была спокойным, мирным светским государством, где все жили в нормальном, равновесном состоянии, я имею в виду и сунниты, и шииты, и друзы, и алавиты, и христиане.

С тех пор прошло уже практически шесть лет. Сегодня мы видим, что Сирия находится в состоянии гражданской войны. Давайте зададимся вопросом: кто в этом виноват? Неужели один Асад? Совершенно очевидно, что без определённого влияния извне Сирия могла продолжить своё развитие. Но я помню эти разговоры, помню беседы с моими партнёрами, и с европейскими, и с американскими – они мне говорили одно и то же: Асад нехороший, он должен уйти, и тогда там наступит мир и процветание. Ну и что? В результате гражданская война.

Поэтому не могу не поддержать своего коллегу, Премьер-министра Вальса, в том, что мы должны вместе работать над решением этой проблемы, но работать эффективно, а не просто смотреть за тем, как там развиваются события, как одни глушат других; не пытаться делить тех, кто там воюет, на своих и чужих, а постараться посадить всех за стол переговоров, кроме тех, в отношении которых мы договорились, что это реальные террористы. Они нам известны.

Россия не занимается там решением каких-либо специальных задач, кроме объявленных. Мы там защищаем наши национальные интересы, потому что значительная часть боевиков, которые там воюют, приехали из России и сопредельных с нами стран, и они могут вернуться к нам обратно, для того чтобы устраивать террористические акты. Они должны там остаться...

Гражданского населения это никак не касается. Мы гражданскому населению, в отличие от большинства присутствующих там, в регионе, стран, помогаем. Никаких доказательств по поводу бомбардировок гражданского населения нам никто так и не предоставил, хотя нам всё время об этом говорят, что какие-то цели не те и так далее. Не обмениваются информацией. Я только что говорил об этом с трибуны: военные должны быть в постоянном контакте. Они должны созваниваться 10 раз в день. В противном случае там постоянно будут стычки и конфликты. И вот это уже наша миссия. Мы к этому сотрудничеству готовы. Я рассчитываю, что в рамках того диалога, который прошёл здесь, у нас будет позитивное развитие и в смысле прекращения огня в Сирии, и в смысле решения гуманитарных задач. Ну и очень важно, чтобы мы смогли договориться по ключевым моментам, потому что в противном случае, и, я думаю, это ни для кого не секрет, Сирия распадется на части, как это произошло с Ливией и как это, по сути, происходит с целым рядом других стран в регионе. Чем это грозит? Это грозит тем, что конфликт будет носить перманентный характер. Там постоянно будет гражданская война, постоянно будет этот самый ДАИШ или его правопреемники, и мы будем друг с другом спорить, выясняя, кто хороший, а кто плохой, кому мы должны помогать, а кому не должны помогать. У нас с вами общий враг, и из этого нужно исходить.

Теперь я вернусь к украинской проблематике. Я не буду давать оценку тому, что произошло на Украине, это было сделано российским руководством неоднократно, в том числе и мной. Отвечу лишь на ту часть вопроса, которая касается расследования по самолёту. Очевидно, что в объективном расследовании Российская Федерация заинтересована не меньше, чем те страны, граждане которых погибли в этой катастрофе. Это действительно колоссальная трагедия. Но даже по тону вопроса можно понять, что задающий уже определил, кто за это отвечает, уже определил, кто должен нести юридическую ответственность, никакого расследования не нужно, нужно созывать определённые юридические комитеты, создавать определённые юридические процедуры и по ним идти. Но так не действуют. Это должно быть нормальное всеобъемлющее расследование, которое включает в себя все аспекты. Это первое. И второе. К сожалению, в мире это не первый такой случай. Никогда ни уголовный суд, ни иные подобные инстанции этим не занимались. Это проблемы другого порядка. И вот об этом нам предстоит договориться. А Россия готова в этом смысле предоставить любую информацию, которая требуется для проведения качественного расследования.

Германия. Россия. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 13 февраля 2016 > № 1651837 Дмитрий Медведев

О том, как видят в Гаване предстоящую историческую встречу глав РПЦ и Римско-католической церкви, а также о том, что Куба не случайно была выбрана местом этой встречи, в интервью корреспонденту РИА Новости Олегу Вязьмитинову рассказал посол России на Кубе Михаил Камынин.

— Какое влияние, по вашему мнению, окажет предстоящая встреча глав РПЦ и католической церкви на Кубе на развитие ситуации на мировой арене?

— Без всякого сомнения, это будет одно из самых важных событий современной истории, мне кажется, что значимость и масштаб предстоящей встречи предстоятелей двух основных христианских церквей еще только предстоит правильно оценить.

Встреча оставит глубокий след и во многом изменит ход истории, привнесет принципиально новые элементы в развитие многих процессов в мире, поскольку в последнее время религиозный фактор так или иначе все более рельефно звучит во многих непростых ситуациях.

Достаточно вспомнить события на Ближнем Востоке, на севере Африки, гонения на христианство, вспомнить о том, как разрушаются христианские исторические ценности. Убежден, что встреча в Гаване будет иметь огромный заряд мира. Думаю, что после нее многое получит принципиально новое звучание.

— Многие отмечают особое значение того факта, что местом встречи была выбрана именно Куба.

— Куба выбрана не случайно, поскольку в последнее время руководство страны неоднократно доказывало конкретными действиями заинтересованность в использовании своего ресурса для укрепления мира, для поиска конструктивных решений непростых ситуаций как на международной арене в целом, так и в латиноамериканском регионе.

Как известно, во многом благодаря усилиям Кубы стартовал диалог между правительством Колумбии и РВСК, который идет в Гаване более трех лет и сейчас близок к завершению. Примирение в Колумбии откроет новую страницу не только в жизни этой латиноамериканской страны, но и в регионе в целом.

Бесспорно, проведение встречи патриарха Кирилла с папой римским Франциском в Гаване будет работать на дальнейшее укрепление авторитета Острова свободы как важного игрока на мировой арене.

Уверен, что визит патриарха будет способствовать и дальнейшему поступательному развитию двусторонних связей, обогатит их духовно, сделает еще ярче многолетнюю историю отношений между Москвой и Гаваной.

— Как относятся на острове к визиту главы РПЦ и к предстоящей встрече с понтификом?

— Здесь придают большое значение визиту патриарха, видят в нем важное событие не только в отношениях России и Кубы, но и в глобальном масштабе.

На острове приветствуют предстоящую встречу патриарха и папы римского. Мы в посольстве получаем много различных писем, посланий, телефонных звонков со словами поддержки и глубокого удовлетворения.

На днях пришло письмо от президента Исламской лиги Кубы с пожеланиями успеха этой встрече. В нем приветствуется начало диалога между двумя христианскими церквями и подчеркивается, что "взаимоуважение и любовь к ближнему — залог мира во всем мире".

В целом такого рода послания являются свидетельством того, что на Кубе толерантно относятся ко всем религиям. Не случайно, что здесь в 2008 году появился наш православный храм. Это также важно для понимания того, почему именно на Кубе состоится встреча предстоятелей двух христианских церквей.

Ватикан. Куба. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 февраля 2016 > № 1647167 Михаил Камынин

В минувшую пятницу Московский патриархат и Святой престол объявили о том, что первая в истории встреча предстоятелей Русской православной и Римско-католической церквей состоится 12 февраля на Кубе. При этом стороны выразили желание, чтобы "это событие стало знаком надежды для всех людей доброй воли" и призвали христиан молиться, чтобы она "принесла добрые плоды".

Высказать свое мнение об этом историческом событии корреспондент РИА Новости в Риме и Ватикане Сергей Старцев попросил известного итальянского ученого и общественного деятеля, основателя влиятельной католической Общины святого Эгидия профессора Андреа Риккарди (Andrea Riccardi). За последнее время Риккарди дважды встречался в Москве с патриархом Кириллом: в ноябре 2012 года в качестве министра по делам международного сотрудничества и интеграции Италии и в октябре 2014 года, когда он стал первым почетным доктором в Общецерковной аспирантуре и докторантуре имени св.Кирилла и Мефодия.

— Профессор Риккарди, буквально считанные часы отделяют нас от исторической встречи на Кубе между патриархом Московским и всея Руси Кириллом и папой римским Франциском. Символический смысл этой встречи очевиден. А как вы, будучи известным исследователем истории современной церкви, оцениваете значение этого события?

— Значение этой встречи заключается в том, что началась новая пора. Я бы сказал, что это новая пора в экуменизме и в международных отношениях. Потому что в лице двух церковных предстоятелей встречаются два мира. Знаменательно, что эта встреча произойдет на Кубе, вдали от старой европейской истории, можно сказать, с проекцией на новый мир.

Я бы сказал, что таким образом в отношении России устраняется эмбарго. Естественно, эмбарго не в политическом или экономическом отношении, но в духовном отношении. Россия не изолирована, она вновь находится в самом центре духовных отношений человечества.

— Председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион рассказал на днях, что на протяжении 1996-1997 годов велись интенсивные переговоры об организации встречи глав РПЦ и РКЦ в Австрии. Однако контакты тогда были прекращены из-за ряда нерешенных проблем, прежде всего связанных с отношениями между греко-католиками и православными на Украине. Проблемы эти не разрешены до сих пор, но встреча все-таки стала возможной. Как вы считаете, почему?

— Проблемы вчерашнего дня остались проблемами вчерашнего дня. Сегодня мы находимся в новом мире, где существуют значительно более срочные и сложные проблемы и вызовы. К их числу относится кризис на Ближнем Востоке, судьба христиан в этом регионе, огромные вызовы нашего времени, связанные с экологией и сохранением мира на Земле.

Напряженность в отношениях между церквами была связана не только с греко-католиками. Полагаю, что напряженность существовала и в связи с войной на Украине. Но в феврале 2015 года Франциск выступил с прекрасной речью, в которой отметил, что проблема состоит не в достижении победы, а в том, что это братоубийственная война.

Православные в России увидели тогда, что папа – это человек мира, не принявший чью-либо сторону. Так что я думаю, мы можем ожидать сейчас важного послания мира.

— Вернемся к подготовке встречи между папой Франциском и патриархом Кириллом. Вы являетесь основателем Общины святого Эгидия, которая в течение многих лет поддерживает активные контакты с РПЦ на самых разных уровнях. Мне известно, что в 2012 году, будучи членом правительства Италии, вы непосредственно участвовали в этом процессе.

— Знаете, я не очень люблю говорить об этом. Все мы старались внести посильный вклад в этот процесс во времена Иоанна Павла II, Алексия II и Бенедикта XVI. Но я считаю, что заслуга в реализации данной встречи принадлежит двум личностям.

Это Кирилл. Он прекрасно знает весь христианский мир и Рим и является фигурой международного масштаба. Он сумел выбрать нужное для этой встречи время, чтобы она стала не поводом для фотосъемки, а началом нового времени. Так что это его заслуга.

И одновременно это заслуга Франциска с его открытым и проницательным взглядом на мир. Он хорошо знает русское православие. Еще в Буэнос-Айресе он был дружен с митрополитом Аргентинским и Южноамериканским Платоном, принимал участие во многих встречах с православными.

Иными словами, мы имеем дело с двумя личностями, для которых характерна очень большая открытость и которые столь умны, чтобы не проводить встречу для протокольной съемки и саморекламы, но для того, чтобы положить начало подлинному процессу.

Что касается Общины св.Эгидия, то за последние годы мы, и я лично, имели немало встреч и откровенных разговоров с Кириллом сначала в его бытность главой ОВЦС, а потом и когда он стал патриархом. Мы считаем его своим другом и испытываем к нему огромное уважение. Эти же чувства дружбы и уважения связывают нас с РПЦ, которая является церковью мучеников, которая очень сильно пострадала и сейчас переживает воскресение. Уверен, что встреча Франциска и Кирилла пройдет именно в свете воскресения и одновременно в свете драмы современного мира.

— Вы отметили, что встреча на Кубе проводится отнюдь не для рекламы. Уже известно, что по ее итогам будет подписана совместная декларация. Не могли бы вы предположить, о чем будет говориться в этом документе?

— Полагаю, что речь в декларации пойдет о мире, о проблемах экологии, о преследовании христиан. Но в этой связи я бы хотел подчеркнуть выбор места для встречи – аэропорт, ничем особо не примечательный, незапоминающийся аэропорт. То есть явно не историческое место. Единственными фигурами, к которым там будет приковано внимание, станут папа и патриарх. В этом смысле я придаю особое значение отношениям между двумя предстоятелями. Полагаю, это и будет настоящая великая декларация: начинается пора бесед, которая уже не закончится.

Мы не должны забывать, что в многополярном видении Франциска духовные отношения с Россией имеют особое значение. Логика папы заключается в том, чтобы возводить мосты, а не стены. И здесь следует обратить внимание на фигуру Кирилла, которая глубоко укоренена в русской традиции, но также очень отзывчива на время, в которое мы живем. Это личность, которая идет издалека, но ведет Русскую церковь, христианство в мир современности. При этом я бы не сказал, что здесь имеет место забвение Европы. Скорее всего, Европа затем станет одной из тем для бесед на будущих встречах.

— В июне на Крите должен пройти Всеправославный Собор, подготовка к которому идет уже долгое время. Видите ли вы связь между нынешней встречей и этим важнейшим событием в жизни всех православных церквей?

— Конечно, вижу. Связь между ними совершенно ясна: это вопрос о единстве. Мы знаем, каков вес Русской православной церкви во Всеправославном Соборе, знаем, что этот Собор готовится уже более полувека. И я уверен, что проведение Собора внесет весомую лепту в дело единства христиан. Поэтому важно, что встреча Кирилла с Франциском пройдет раньше, еще до Собора, обозначив международные, межцерковные отношения патриарха Московского. Так что связь есть: все это нити единства, пути к единству.

— И в заключение два коротких вопроса. В последнее время появилась информации о готовящихся визитах Франциска в Армению, Грузию и Азербайджан. Что вы можете сказать об этом с учетом нынешней встречи на Кубе?

— Я приветствую возможность папских поездок в Грузию и Армению, потому что эти страны имеют глубокие христианские корни и выстраданные христианские традиции. В целом же можно сказать, что папа римский совершает свои поездки не для того, чтобы произносить речи против, но для того, чтобы строить и наводить мосты.

- Предстоящую встречу на Кубе уже назвали исторической. Можно ли сказать, что она станет общим успехом православных и католиков?

— Полагаю, что встреча папы Франциска с патриархом Кириллом станет страницей истории, которую можно будет сравнить со встречей между папой Павлом VI и патриархом Константинопольским Афинагором в Иерусалиме в 1964 году. Она является общим успехом. Эта встреча медленно выстраивалась в течение многих лет, и предстоятели обеих церквей всегда держали нити переговоров в своих собственных руках.

Ватикан. Куба. Россия > Внешэкономсвязи, политика > ria.ru, 12 февраля 2016 > № 1647165 Андреа Риккарди