Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Израиль подстрекает страны мира к борьбе с иранской экспансией на Ближнем Востоке

Глава израильской разведки "Моссад" Йоси Коэн в понедельник заявил об иранских экспансионистских устремлениях на Ближнем Востоке в своей редкой публичной речи.

Одна из главных целей Израиля, сказал он на конференции по бюджету, проводимой министерством финансов сионистского режима, "заключается в том, чтобы вывести Иран из (остального) Ближнего Востока. Он имеет сильное присутствие на ливанской границе благодаря "Хезболле", сильное присутствие на сирийской границе, и он все больше и больше устанавливает свой статус в Ираке - как в политическом, так и в военном отношении. В самом Ираке мы видим, как иранцы действуют точно так же, как и в других районах Ближнего Востока, обращаясь к шиитскому населению".

Коэн объяснил, что иранский захват Ирака может привести к созданию Тегераном "шиитского полумесяца" от Ирана через Ирак, Сирию и Ливан.

Глава "Моссада" также предупредил, что "если мы не вытащим Иран с Ближнего Востока, с помощью всех других стран в мире, мы достигнем ситуации неконтролируемого расширения иранских сил на Ближнем Востоке", цитирует его израильский новостной ресурс Y Net News.

Директор "Моссада" призвал другие страны мира следовать примеру США в изменении своей политики в отношении экспансии иранского режима.

"Президент Трамп и Государственный департамент США написали целую новую доктрину в отношении Ирана, в которой они принимают во внимание все, что нужно сделать, чтобы вернуть Иран на свое место на Ближнем Востоке", - сказал он.

При этом, многие эксперты полагают, что подстрекательства Израиля к борьбе с экспансией Ирана в регионе связаны не с тревогой за безопасность этого государства, поскольку любому эксперту ясно, что США в состоянии обеспечить эту безопасность своему союзнику в любом случае, а с тем, что создание "шиитского полумесяца" нарушает уходящие в глубину веков экспансионистские планы сионистов по созданию "Великого Израиля" от Нила до Евфрата.

Катар опроверг заявление Fox News о контрабанде оружия Ираном в Ливан через эту страну

Министерство транспорта Катара решительно отклонило сообщение Fox News о том, что Иран якобы ввез контрабандой оружие через воздушное пространство этой страны в Ливан, сообщает Fars News.

Это заявление было вызвано реакцией на недавний материал телеканала US Fox News, в котором утверждалось, что иранская авиакомпания "Fars Qeshm" "контрабандой ввозила оружие в международный аэропорт им. Рафика Харири в Бейруте".

В своем заявлении катарское министерство выразило удивление по поводу обвинения, подчеркнув, что утверждения о том, что груз оружия был выгружен в международном аэропорту Хама, а затем был отправлен в Бейрут, совершенно необоснованны.

В Риме открылась 42-я сессия Генеральной Комиссии по рыболовству в Средиземном море

В Риме (Италия) 22 октября 2018 года началась 42-я сессия Генеральной Комиссии по рыболовству в Средиземном море (ГКРС).

В сессии принимают участие более 150 делегатов из 23-х стран-членов ГКРС и четырех сотрудничающих не-Договаривающихся сторон, а также наблюдатели и представители 18 международных правительственных и неправительственных организаций. Делегация Российской Федерации участвует в работе в качестве наблюдателя.

42-ю сессию ГКРС открыл председатель Комиссии Стефано Катауделла (Италия). Помощник генерального директора ФАО по рыболовству и аквакультуре Арни Матиесен во вступительном слове отметил деятельность ГКРС по обеспечению сохранения водных биоресурсов, устойчивого рыболовства и аквакультуры в Средиземном и Черном морях.

В рамках сессии планируется обсудить актуальные вопросы рационального использования водных биоресурсов, развития аквакультуры, вопросы контроля за рыболовством и соблюдения мер регулирования, а также административные и финансовые темы.

Сессия продлится до 26 октября 2018 года.

Справочно:

ГКРС является одной из старейших международных региональных организаций по управлению рыболовством.

Соглашение об учреждении ГКРС принято в г. Риме (Италия) на Конференции ФАО 24 сентября 1949 года и вступило в силу 20 февраля 1952 года. На 38-й сессии ГКРС в 2014 году приняты соответствующие изменения и дополнения в Соглашение, которые утверждены 150-й сессией Совета ФАО в декабре 2014 года.

Целью ГКРС является обеспечение сохранения и устойчивого использования на биологическом, социальном, экономическом и экологическом уровне живых морских ресурсов, а также устойчивого развития аквакультуры в районе применения.

В настоящее время членами ГКРС являются: Албания, Алжир, Болгария, Греция, Египет, Израиль, Испания, Италия, Кипр, Ливан, Ливия, Мальта, Марокко, Монако, Румыния, Сирия, Словения, Тунис, Турция, Хорватия, Черногория, Франция, Япония, а также Европейский Союз.

Украина, Грузия, Босния и Герцеговина, Молдова – сотрудничающие не-Договаривающиеся стороны.

Российская Федерация участвует в работе ГКРС в качестве наблюдателя.

Источник: Пресс-служба Росрыболовства

Министр обороны Сергей Шойгу подвел итоги военной операции России в Сирии. За три года полностью разгромлены бандформирования террористической группировки "Исламское государство*, отметил он, выступая на пятом Совещании министров обороны АСЕАН и партнеров по диалогу ("СМОА плюс").

Всего за это время уничтожено свыше 87,5 тысячи боевиков, освобождены 1411 населенных пунктов, в том числе ключевые города, и более 95% территории Сирии, разблокированы основные коммуникации. Сейчас правительственные силы контролируют территорию, на которой проживает более 90 процентов населения страны, заявил Шойгу.

По его словам, ВКС за время боевых действий выполнили более 40 тысяч вылетов, из которых свыше 21 тысячи — в ночное время. В результате поражено порядка 122 тысяч объектов и ликвидирована большая часть террористов.

"В Сирии мы получили богатый боевой опыт, которым готовы поделиться", — добавил министр.

Возвращение к мирной жизни

Российские саперы разминировали 6,5 тысячи гектаров, полторы тысячи километров дорог и 19 тысяч зданий и сооружений, продолжил министр. По его оценке, уже созданы все условия для возрождения Сирии как единого государства.

"Но для реализации этой цели необходимы усилия не только России, но и других членов мирового сообщества", — подчеркнул глава Минобороны.

В Сирии активно восстанавливается мирная жизнь, отметил Шойгу. "В результате целенаправленной работы российского Центра по примирению враждующих сторон уже более двух с половиной тысяч населенных пунктов по всей стране присоединилось к процессу примирения", — рассказал он.

По его словам, особое внимание уделяется решению гуманитарных проблем и возвращению беженцев. Созданы пункты пропуска беженцев из Ливана и Иордании, и с 18 июля их пересекли около 17 тысяч человек. А всего с начала российской операции в Сирию возвратились более 245 тысяч вынужденных переселенцев и еще около двух миллионов выразили желание вернуться.

Борьба с терроризмом

На днях о ситуации в Сирии говорил и президент России Владимир Путин во время выступления на ежегодном заседании клуба "Валдай" в Сочи.

Глава государства напомнил, что операция в Сирии началась из-за терроризма, который представляет большую угрозу как для России, так и для ее соседей. В результате боевикам был нанесен колоссальный ущерб.

"Большое количество уничтожено, некоторые из них отказались от дальнейшей деятельности подобного рода, просто сложили оружие, разуверились в тех принципах, которые они считали правильными", — сказал Путин.

Не менее важным он считает и то, что удалось сохранить сирийскую государственность, стабилизировать ситуацию в регионе и предотвратить худшее развитие событий.

"Худшим развитием событием для нас было бы — полная сомализация этой территории, полная деградация государственности и инфильтрация с этой территории значительной части боевиков на территорию России и сопредельных с нами государств, с которыми у нас нет таможенных препятствий и, по сути дела, безвизовый режим", — сказал Путин.

Это стало бы очень серьезной опасностью, отметил президент, подчеркнув, что "мы своими действиями в значительной степени эту опасность предотвратили".

Захват заложников

При этом Путин отметил, что в Сирии еще много проблем. В пример он привел ситуацию на левом берегу Евфрата.

"Эта территория находится под патронатом наших американских партнеров, они опираются там на курдские вооруженные формирования. Но они явно недоработали, там в нескольких населенных пунктах остались представители ИГИЛ*", — сказал он.

В последнее время, отметил президент, террористы начали расширять зону своего присутствия там и захватили в заложники 130 семей — это почти 700 человек.

"Наверное, мало кто знает из сидящих здесь, в зале, — они выдвинули ультиматумы, требования определенные и предупредили, что если эти ультиматумы не будут исполняться, то они будут каждый день расстреливать по десять человек. Позавчера расстреляли десять человек, казнили. Они начали исполнять свои угрозы. Это просто ужас, катастрофа, на мой взгляд. Надо с этим что-то делать, что же там коллеги наши отмалчиваются", — продолжил президент.

По его словам, в заложниках находятся несколько граждан США и стран Европы.

В Пентагоне в ответ заявили, что считают эти сведения неточными и США неизвестно о захваченных заложниках и американцах среди них.

О будущем Сирии

После победы над терроризмом все иностранные войска должны уйти с территории Сирии, считает Путин.

По его словам, вопрос о выводе иранских сил должен решаться в диалоге между Тегераном, Дамаском и Вашингтоном. Россия, со своей стороны, готова стать участником этой дискуссии.

"Это все-таки не совсем наша проблема — уговаривать Иран уйти с территории Сирии. Сирия и Иран — суверенные государства, они должны выстраивать отношения между собой. Да, мы имеем серьезные, глубокие отношения и с Ираном, и с Сирией. Больше того, мы в ходе дискуссий, диалога с иранскими партнерами некоторые вопросы решили, в том числе и отвод ударных систем оружия от израильских границ, от Голанских высот", — заявил Путин.

Однако те, кто хочет, чтобы иранские войска ушли из Сирии, должны предоставить Дамаску гарантии невмешательства в его дела, заключил российский лидер.

* Террористическая организация, запрещенная в России.

Вызвать из Парижа и заставить работать дворниками в Грозном

Олег Шевцов, политический обозреватель «Труда»

Полиция Франции задержала более 20 этнических чеченцев, которых подозревают в сборе дани с дальнобойщиков

На фоне реляций о награждении главой Чечни бойца без правил Нурмагомедова автомобилем «мерседес» не слишком громко прозвучало известие об аресте двух десятков чеченцев французской полицией. Хотя детали этой охоты на вымогателей, развернувшейся в северном пригороде Парижа, весьма любопытны.

Полиция Франции задержала 23 этнических чеченца. Термин «этнический» означает, что задержанные — необязательно наши соотечественники. О терроризме речи пока не идет, но и сомнений в том, чем они занимались, тоже нет. Банда обложила данью грузовой транспорт, въезжающий в Париж из Восточной Европы. Чеченцы вымогали по 200 евро с трейлера или автобуса с Востока за въезд во французскую столицу. «Неплательщиков» жестоко избивали, угрожали убить. За месяц, по расчетам полиции, преступники могли «состричь» с водителей около 200 тысяч евро.

Задержаны рэкетиры с поличным, вскоре выловили и других участников преступного сообщества. Помимо меченых купюр у бандитов изъяли холодное оружие. Наверняка велась оперативная съемка, так что с доказательной базой на суде проблем не будет. Пока неизвестно, имеет ли кто из задержанных паспорт РФ. Это выясняет российское посольство. Впрочем, большинство бежавших из Чечни, охваченной войной в 90-е, давно получили виды на жительство, а потом и гражданство в Европе. Исторические чеченские диаспоры есть в разных странах, включая Турцию и Ливан. Наконец, к «чеченцам» французская полиция и СМИ легко могут причислить любых кавказцев: ингушей, аварцев, грузин.

Россия. Франция. СКФО > Армия, полиция. Транспорт > trud.ru, 19 октября 2018 > № 2766951

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова «РТ Франс», «Пари Матч» и «Фигаро»

Вопрос: Россия постоянно, особенно в последнее время, подвергается обвинениям со стороны западных стран, СМИ, ряда организаций, начиная от Антидопингового агентства, заканчивая ОЗХО, во вмешательстве в выборы, в кибератаках. Совсем недавно США, Великобритания, Канада, Нидерланды выступили синхронно с подобными обвинениями и представили СМИ информацию полугодовой давности. Что это? Спланированная акция для того, чтобы надавить на Россию и ввести новые санкции? Что Вы думаете о представленных доказательствах?

С.В.Лавров: Мне сложно рассуждать серьезно на эту тему, потому что все доказательства нам предоставляют через СМИ. При всем уважении к ним, к профессии журналиста, мы как серьезные люди не можем рассматривать конкретные проблемы, которые вбрасываются с обвинениями Российской Федерации во всех смертных грехах, без задействования правовых норм, создававшихся для такого рода случаев.

Вы упомянули то, что нам вменили обвинения шестимесячной давности. Совсем недавно нам также предъявили обвинения «четырёхлетней давности». Смерть бывшего вице-президента «Аэрофлота» Н.А.Глушкова, находившегося в Лондоне, где ему было предоставлено политическое убежище, вновь стала предметом озабоченности британской администрации. Уже появились спекуляции о том, что к его смерти причастна Россия, потому что незадолго до смерти он собирался рассказать о своих связях со спецслужбами, о том, что они замышляли сделать в Великобритании и других западных странах. Так что шесть месяцев – это еще не предел. Будем готовы и к более масштабным провокациям. Но наш ответ очень простой – если с нами разговаривают через СМИ, то мы будем отвечать через них же, но конкретно и корректно.

Корректность заключается в том, что мы задаем абсолютно практические вопросы. Почему не задействуется в случае, о котором Вы упомянули, механизм КЗХО? В документе прямо сказано, что страна-участница Конвенции, у которой возникают вопросы к другой стороне-участнице, должна вступать напрямую в профессиональный диалог. Этого не было сделано. Более того, мы направили запрос нашего Следственного комитета в соответствующие структуры Англии о необходимости задействовать положения о взаимной помощи по уголовным делам. Несколько месяцев этот запрос держали без ответа. Несколько дней назад поступил ответ, в котором официально написано, что по соображениям национальной безопасности Великобритания не может предоставить нам помощь по данному конкретному уголовному делу, связанному с судьбой граждан Российской Федерации. Даже если принять во внимание, что С.Скрипаль имеет двойное гражданство (кроме российского у него есть британское подданство). Но Ю.Скрипаль стопроцентно российская гражданка. Все международные конвенции требуют от Лондона выполнить свои обязательства и предоставить нам к ней доступ. Но этого не происходит. Более того, нет ответа не на какой-то расплывчатый (а-ля «хайли лайкли», ни у кого другого не было мотива и повода), а на очень конкретный вопрос – где С.Скрипаль? Где Ю.Скрипаль? Почему их родственников не пускают с ними повидаться? Почему не дают визу? И многое другое, все очень конкретно. Если наши западные коллеги всерьез вознамерились этой истерикой вывести нас из себя, то они плохо читают исторические книги. Если все это просто наносное и приступ «политического бешенства» пройдет естественным образом, когда они выговорятся по полной программе, то тогда мы всегда будем ждать их в правовом поле для серьезного профессионального непропагандистского разговора.

Вопрос (перевод с французского языка): Президент Франции Э.Макрон, говоря о России, в отличие от своего предшественника Ф.Олланда выразил намерение улучшить наши отношения. Знаменует ли это новую эру большей открытости в наших отношениях?

С.В.Лавров: Мне кажется, что намерения, которые высказываются нынешним французским руководством, заслуживают поддержки в том, что касается взаимодействия с Россией. Мы слышим и целый ряд обвинительных инвектив из Парижа, в том числе в отношении наших СМИ, включая «Спутник», «РИА Новости», «РТ Франс», которых практически отлучили от Елисейского дворца, иногда и от других официальных структур Французской Республики. Слышим критику в наш адрес о том, что мы ничего не делаем для преодоления того или иного кризиса, но одновременно видим, как Президент Э.Макрон, его команда, заинтересована в развитии диалога с нами. Он развивается неоднозначно. Мы полностью открыты к сотрудничеству, но иногда бывают ситуации, когда хорошие намерения начинают реализовываться, а потом буксуют.

Вы упомянули Президента Ф.Олланда. После жуткого теракта в Ницце 2016г., Президент Ф.Олланд проявил инициативу и приехал в Россию для разговора с Президентом России В.В.Путиным. Была достигнута, мне казалось, очень серьезная, искренняя договорённость о конкретных формах взаимодействия в борьбе с терроризмом, в том числе и в районе Средиземного моря в контексте сирийского кризиса. Но через несколько дней этот запал куда-то исчез. Никакого практического взаимодействия в то время с Францией так и не получилось. Сейчас мы готовы к любым формам сотрудничества по антитеррористической проблематике и другим направлениям. Упомяну Сирию. У нас установился достаточно доверительный двусторонний канал по линии МИД, внешнеполитических, дипломатических помощников двух президентов. Мы поддерживаем этот канал. Он достаточно полезный, позволяет обмениваться информацией, лучше понимать друг друга. Была совместная инициатива Президента России В.В.Путина и Президента Франции Э.Макрона о совместной гуманитарной акции. В Восточную Гуту российским транспортным средством была направлена французская помощь и распределена среди нуждающихся. Пока это единичная инициатива. Мы готовы и к более активным вещам.

Мы очень тесно сотрудничаем с Францией в рамках урегулирования украинского кризиса в том, что касается необходимости строгого выполнения Минских договорённостей (продукта совместной работы лидеров России, Франции, Германии и Украины). Речь заходит о том, чтобы провести очередную встречу в «нормандском формате». Было два саммита – в Париже в 2015 г. и в Берлине в 2016 г. Мы за то, чтобы состоялся третий саммит. Естественно, его нужно хорошо подготовить, чтобы лидерам четырех государств не было неловко от того, что решения предыдущих саммитов не выполняются. А они действительно пока остаются даже не на бумаге (мы хотим их на нее положить), а в атмосфере, в том числе, что касается разведения сил и средств в трех населенных пунктах в зоне конфликта. Это блокируется, причем жестко, киевскими властями. И в том, что касается оформления на бумаге «формулы Ф.-В.Штайнмайера», которая расписывает конкретные параметры предоставления этой территории Украины особого статуса, о чем, повторю еще раз, согласились еще в Париже и затем переподтвердили в Берлине. Как только мы хотя бы по этим двум направлениям выполним то, о чем говорили лидеры, мы будем «за» проведение очередного саммита.

У нас с Францией много других форм взаимодействия. Президент Франции Э.Макрон вскоре после избрания пригласил Президента России В.В.Путина. В июне 2017 г. состоялась их встреча в Версале. По ее итогам, помимо подтверждения заинтересованности развивать, нормализовывать отношения, была достигнута договорённость о создании «Трианонского диалога». Это очень важный формат, который позволяет общественности, гражданскому обществу, НПО, ученым, политологам регулярно общаться. Он уже функционирует. Проходят многие мероприятия, которые пользуются, по-моему, большим успехом в общественных кругах и в России, и во Франции. К сожалению, пока более формальные межправительственные и межпарламентские структуры не столь активны, как общественность двух стран. По-прежнему не можем возобновить работу Межправительственной комиссии по торгово-экономическому сотрудничеству. Ею руководят председатели правительств России и Франции. Она давно не собиралась, хотя орган на уровне министров экономики, которые готовят заседание этой комиссии, уже возобновил контакты. Конечно, мы тоже думали, что было бы правильно, если бы большая парламентская комиссия возобновила свою деятельность. Президент Франции Э.Макрон неоднократно выражал в этом заинтересованность. Мы полностью разделяем такой настрой и надеюсь, что все проблемы, остающиеся на нашей двусторонней, многосторонней повестке дня (а они есть и непростые), будут преодолеваться при наличии доброй воли двух президентов, которая налицо.

Вопрос: У меня очень простой вопрос по поводу Ирана, Сирии и Украины. Как Вы считаете, французская политика слишком похожа на политику США?

С.В.Лавров: Я бы так не сказал, потому что, в частности, если брать Иран, то Франция и Россия вместе с Великобританией, Германией, Китаем и самим Ираном остаются приверженцами СВПД по ИЯП. Сейчас идёт очень интенсивная работа, в том числе с участием всех перечисленных мной стран – авторов этой договорённости минус США, которые вышли из этой сделки. Идёт интенсивная работа европейской «тройки», России, Китая и Ирана по сохранению это договорённости уже без США. Для этого необходимо разработать механизмы, которые позволят всё, о чём договаривались, обеспечивать, включая предоставление экономических выгод Ирану, который будет выполнять свои обязательства в новых условиях. Эта работа включает много технических проблем, финансовых и банковских процедур, но ей занимаются. Надеюсь, что угрозы, звучащие из Вашингтона, который не только вышел из СВПД, но и требует от других прекратить участие в этой договорённости, являющейся одной из важнейших за последние годы, не будут иметь действия на европейский бизнес.

Слышал, что некоторые европейские компании, в том числе французские, ушли из Ирана. Наши коллеги в Берлине и Париже, подтверждая приверженность правительств Германии и Франции этой сделке говорят, что не могут заставить бизнес оставаться в Иране, если у бизнеса гораздо больше интереса в США. Мы это понимаем. Однако правительства могут и должны сделать всё, чтобы предоставить бизнесу альтернативу. Именно этим сейчас занимаются наши коллеги из финансовых ведомств, центральных банков и других структур. Так что здесь я не вижу совпадения позиций Франции и США, как не вижу совпадения позиций Парижа и Вашингтона в целом ряде других вопросов, в том числе в отношении Парижского соглашения по климату, откуда США тоже вышли, равно, как они вышли из одной уважаемой организации, штаб-квартира которой находится в Париже, – из ЮНЕСКО. Это тоже не очень хороший пример совпадений интересов США и Франции – здесь, явно, интересы расходятся.

Что касается Сирии, то здесь у вас больше общих моментов в подходах к этому кризису не только между Францией и США, а в целом между Европой и США. Действует созданная по инициативе Президента Франции Э.Макрона т.н. «малая группа» по Сирии, куда входят Франция, США, Великобритания, Германия, Иордания, Саудовская Аравия и Египет. Эта «группа» выступает с позиций, которые нами не разделяются. Тут вы очень близки к Вашингтону в том, что касается, абстрагируясь от того, в какие формы эта позиция вкладывается на том или ином этапе, ведения дела к тому, чтобы сменить этот режим любой ценой, и чтобы политический процесс обязательно закончился сменой режима. Это не вписывается в резолюцию 2254 СБ ООН, которую мы хотим уважать и которая предполагает очень простой принцип – только сам сирийский народ должен решать судьбу своей страны и собственную судьбу. Эта резолюция предполагает, как вы знаете, подготовку новой конституции и проведение выборов под надзором ООН, в которых все сирийцы смогут принять участие.

Мы не можем согласиться с действиями членов этой т.н. «малой группы», прежде всего западных стран, в отношении применения силы против сирийского государства и правительственных объектов под предлогом использования Дамаском химического оружия, который ни разу не был доказан фактами. То, что произошло 14 апреля, когда Франция, Великобритания и США бомбили объекты, как было заявлено, связанные с производством химического оружия в Сирии, делалось за несколько часов до того, как на эти объекты должны были прибыть инспекторы ОЗХО. Ваши официальные лица об этом прекрасно знали – об этом знали все. Если в такой ситуации, когда инспекторы должны были вот-вот приехать и провести независимое расследование, три западных страны решили бомбить именно эту территорию, у меня нет другого объяснения, кроме того, что узнали, что обвинения Дамаска ложные и ваши официальные структуры попытались этой бомбардировкой замести следы. С тех пор по Сирии стараемся наладить какой-то диалог. Мы не против контактов даже с теми, кто не разделяет наши оценки и чьи оценки мы не разделяем. Россия находится в Сирии по приглашению законного Правительства, западные страны – без такого приглашения. Президент Франции Э.Макрон выдвинул в своё время идею о том, чтобы эта т.н. «малая группа» по Сирии общалась с «Астанинской группой» – Россией, Турцией и Ираном. Мы готовы к таким контактам. Прежде чем всерьёз начинать что-то обсуждать, мы должны определиться с основами такого разговора. Основой может быть только резолюция 2254 СБ ООН, которая ставит во главу угла подходы самих сирийцев и процессы, которые должны вестись самими сирийцами. Мы не можем за спиной Правительства, оппозиции и гражданского общества Сирии решать серьёзные вопросы.

Темы Украины я уже касался. Есть Контактная группа, в которой Правительство и оппозиция при поддержке ОБСЕ и России должны договариваться о конкретных шагах по выполнению Минских договорённостей, и есть «нормандский формат», где представлены Россия, Франция, Германия и Украина и который призван обеспечивать сопровождение работы Контактной группы. Мы в этом формате сотрудничаем достаточно тесно. Хотя уже два года не было саммита, эксперты и министры общаются в этом формате, в том числе Россия и Франция. По-моему, мы стали лучше понимать друг друга.

Вопрос: Западный мейнстрим СМИ остаётся немым в отношении крупнейшего гуманитарного кризиса в Йемене. В том время, как некоторые страны, включая Францию, поставляют Саудовской Аравии оружие, пресса умалчивает о жертвах так, как это было в ситуации в Мосуле и Ракке, где потери среди мирного населения были огромными. В то же время ситуация с освобождением Восточного Алеппо, где Россией были организованы гуманитарные коридоры, преподносилась, как главная катастрофа этого региона. Как Вы объясните такие двойные стандарты?

С.В.Лавров: Это просто: если одним словом, – то это пропаганда, причём недобросовестная. Вы упомянули про Йемен. Уже достаточное время назад представители ООН на уровне заместителя Генерального секретаря, отвечающего за гуманитарные вопросы, называли ситуацию в Йемене крупнейшей гуманитарной катастрофой современности. Мы участвуем в усилиях по облегчению участи йеменского народа, периодически доставляем туда гуманитарную помощь. Это непросто, учитывая продолжающиеся боевые действия. Несколько раз мы смогли договориться с коалицией, конкретно с возглавляющей коалицию Саудовской Аравией. Такие гуманитарные рейсы осуществлялись. Будем их продолжать. Знаем, что сама коалиция, продолжая вести боевые действия, оказывает достаточно существенное гуманитарное содействие йеменскому народу. Это всё полезно, но нужно прекращать войну. Специальный посланник ООН по йеменскому урегулированию М.Гриффитс, по-моему, движим весьма благородными замыслами, помыслами. Мы хотим ему помогать. Сейчас ключевой задачей является прекращение боевых действий, достижение договорённости о том, как должен функционировать порт Ходейда, вокруг которого сейчас разворачиваются наиболее острые боевые события, и скорее переходить к политическому процессу, который завяз в спорах о том, где собираться и как добираться до места встречи. Это не соответствует остроте момента, и мы будем всячески продвигать необходимость оставить в стороне всё второстепенное и усадить стороны за стол переговоров, без каких-либо предварительных условий.

Что касается других ситуаций – Вы упомянули Ракку и Мосул – там никто не беспокоился по поводу каких-то дополнительных специальных мер, призванных облегчить, минимизировать риски для гражданского населения, как мы это делали в Алеппо. Там мы создавали гуманитарные коридоры, так же поступали в Восточной Гуте, принимали дополнительные меры безопасности вдоль этих гуманитарных коридоров, договаривались с оппозиционерами. Те жители, которые хотели выйти из этих районов, такую возможности имели. Боевики, которые хотели уйти оттуда, чтобы не участвовать в боестолкновениях, тоже получали такую возможность. Тогда было много шума, прежде всего в западной прессе и прессе некоторых стран региона, о том, что происходит этническая чистка, изгоняются люди с насиженных мест. Могу напомнить, что с тех пор уже сотни тысяч жителей Алеппо вернулись и продолжают активно возвращаться. Там полностью восстановлены все базовые элементы инфраструктуры и обеспечения жизнедеятельности.

Кстати, когда шли бои по освобождению Восточного Алеппо, среди стенаний наших западных коллег была тема нехватки медикаментов. Были постоянные требования обеспечить провод медицинских конвоев, включая и хирургические инструменты. Было, в общем-то, немало оснований подозревать, что наряду с искренними гуманитарными соображениями такие требования диктовались еще и желанием доставить медицинские материалы и медикаменты, хирургические инструменты, необходимые для лечения боевиков.

Когда Восточный Алеппо был освобождён, представители Всемирной организации здравоохранения ездили туда из Дамаска и публично объявили о том, что в Восточном Алеппо обнаружено огромное количество больших складов со всеми необходимыми медицинскими препаратами. Так что никакого дефицита лекарств в Алеппо не было.

Что касается Ракки и Мосула, там никто не объявлял никакие гуманитарные коридоры, и никто сильно не беспокоился о том, как сделать так, чтобы жители могли получить какой-то безопасный выход, чтобы потом они могли бы вернуться. Только сейчас туда начинают потихонечку возвращаться жители. До недавнего времени там месяцами лежали незахороненные трупы, мины никто не разминировал, как это делали наши военные в Алеппо и Восточной Гуте.

Повторю еще раз, мы, конечно, обращаем внимание ООН на то, чтобы уделять внимание положению гражданского населения в Ракке и в других местах. Мы никогда не делаем это по принципу – «раз вы на нас накатываете пропагандистские волны в Алеппо, то мы вам будем отвечать по Ракке». Мы за то, чтобы вся картина во всех частях Сирии была представлена объективно всему мировому сообществу.

Вопрос: Вернусь к Алеппо и Гуте 2015 года. На каждом этапе сирийской войны Россию обвиняли в том, что она ведет налеты, в результате которых страдает гражданское население. Как дипломат, сожалеете ли Вы, что столько людей погибло для того, чтобы положить конец этому конфликту? Если мы вспомним ситуацию 2011 г., когда Б.Асад был у власти, и то, что происходит сейчас, в принципе мало, что изменилось.

С.В.Лавров: У любого нормального человека не может быть легкого отношения к ситуации, когда гибнут гражданские люди, вообще, когда гибнут люди, но гражданские особенно. Во всех конвенциях, посвященных международному гуманитарному праву, членами которых являются России, Франция и большинство других стран мира, есть требования делать все необходимое для того, чтобы избегать рисков для гражданского населения. Среди прочего в этих конвенциях содержится требование категорически не допускать обстрелов гражданских объектов, школ, больниц, жилых кварталов, а также объектов двойного назначения, если есть подозрение, что там есть гражданские лица.

Если вы искренне интересуетесь тем, как человечество, западная и наша цивилизации выполняют эти требования, то, наверное, все-таки необходимо начать чуть-чуть пораньше. В этой связи, учитывая, что мы, европейцы, члены ОБСЕ, я бы начал с 1999 г., когда НАТО бомбил Югославию. Там не было никакого разбора – гражданские ли объекты или объекты двойного назначения. Разбомбили министерство обороны, генеральный штаб, а также, напомню, железнодорожный мост в момент, когда по нему шел пассажирский поезд.

Совсем близко к Вашей профессии. В Белграде натовцами был разбомблен телевизионный центр. Знаете за что? За то, что он распространял «лживую пропаганду». Поэтому, когда сейчас нашим СМИ говорят о том, что они не СМИ, как это звучало, в том числе из Парижа, а инструменты пропаганды, то это наводит на воспоминания.

Я с Вами полностью согласен. Ливию также, кстати, разбомбил НАТО во главе с Францией. Президент Н.Саркози был главным зачинщиком операции, которая осуществлялась в нарушение резолюции СБ ООН. Резолюция требовала лишь установить над Ливией бесполетную зону, чтобы авиация М.Каддафи не летала, и больше ничего. Кстати, это авиация и не летала. Но, тем не менее, Ливию стали бомбить. В 2011 г. французские военные откровенно заявляли, что они поставляют оружие противникам М.Каддафи, хотя действовал режим оружейного эмбарго на поставки любых вооружений в Ливию. Сейчас в Ливии мы имеем то, что имеем – колоссальную гуманитарную катастрофу, движение беженцев и мигрантов в Европу, движение бандитов и террористов, в том числе с французским оружием в «черную» Африку.

Я помню историю, которую просто невозможно забыть, когда вскоре после того, как НАТО разбомбил Ливию и террористы пошли на юг, мне звонил бывший министр иностранных дел Франции Л.Фабиус. Франция была озабочена тем, что угроза сгущалась над Мали, где по договоренности с Бамако находился французский контингент. Туда с севера Мали и с позиций туарегов шли разные плохие люди захватывать столицу этой страны. Франция хотела, чтобы ее контингент в Мали получил одобрение СБ ООН для противодействия этой террористической угрозе. Л.Фабиус звонил и просил не возражать. Мы поддержали, потому что это действительно важная задача и террористическая угроза. Я ему сказал, чтобы он имел в виду, что они будут пресекать действия людей, которых они вооружили в Ливии. Он засмеялся и сказал «се ля ви». Все-таки «се ля ви» – это не политика. Двойной стандарт – это точно.

Что касается Сирии. Еще раз подчеркну, я говорил об этом, отвечая на предыдущий вопрос, мы делали все возможное, чтобы обезопасить гражданское население при освобождении Восточного Алеппо и Восточной Гуты, кстати, и при решении проблемы южной «зоны деэскалации», которая была создана Россией, США и Иорданией в консультациях, между прочим, с израильтянами, учитывая близость Голанских высот. Там операция прошла вообще без каких-либо существенных гуманитарных последствий. Восстановлено патрулирование силами ООН по разведению на Голанских высотах, восстановлены две линии «Альфа» и «Браво», стоят сирийская и израильская армии, как это было заложено и согласовано еще в 1974 г. Конечно, всегда нужно поступать именно таким образом.

Мы не знаем, что творится в некоторых других районах Сирии. В частности, американцы надолго обосновываются на восточном берегу р.Ефрат. Они там в одном порядке конструировали зону радиусом 55 км в районе «Ат-Танфа», внутри которой находится лагерь беженцев «Рукбан», куда нет доступа, потому что никто не может дать гарантии, что в этот лагерь можно безопасно пройти, не рискуя быть атакованными бандитами, которые прекрасно себя чувствуют в этой американской зоне, в том числе, и игиловцы.

У нас все чаще появляются факты, что американцы перевозят игиловцев в Ирак и Афганистан. Это тревожные факты. Мы запросили соответствующие международные структуры и американцев. Нас это тревожит, поскольку вписывается в имеющиеся подозрения многих аналитиков о том, что Афганистан хотят превратить в новый плацдарм ИГИЛ. Особенно игиловцы обосновываются на севере. Это вплотную к Центральной Азии, к нашим союзникам и стратегическим партнерам. Это серьезнейший вопрос. Мы будем добиваться, чтобы здесь была полная ясность.

Вопрос: Хотел бы спросить у Вас о российско-китайских военных учениях, которые проводились недавно. Было очень впечатляющее мероприятие, о которых говорили во всех международных СМИ. У нас возникает несколько вопросов. Сегодня в глазах многих Россия повернулась к Китаю. Или она все еще повернута лицом к Западу? Как Вы считаете?

С.В.Лавров: У нас герб – двуглавый орел. Россия волею судеб, истории, достижением наших предшественников, занимает ту территорию, которую она занимает. Россия, наверное, никогда не могла позволить себе роскошь развернуться лицом к Европе и спиной к Азии или наоборот. В культурном плане, конечно же, Россия – часть европейской цивилизации. Она внесла огромный вклад в то наследие, которое сейчас имеет европейская цивилизация и которым она гордится – композиторы, поэты, писатели, художники, многие артисты, кстати, российские, русские жили и работали во Франции. У нас много того, что нас объединяет: смешение культур, идеалов и многое другое. Еще в лучшие времена мы, Россия и Евросоюз, регулярно проводили саммиты. Один из саммитов, по-моему, в 2007 или 2008 году проходил в Хабаровске. Тогда председателем Еврокомиссии был Ж.М. Баррозу. Когда делегация Евросоюза прилетела в Хабаровск, вечером они все гуляли по набережной и были просто потрясены тем, что они летели 10 часов из Москвы и все равно оказались в европейской атмосфере. Такое же впечатление производит Владивосток, другие наши восточные города. Россия, утверждаясь в качестве азиатской, евразийской державы, всегда оставалась страной, которая исповедует европейскую культуру. Безусловно, у нас очень много примеров, когда и азиатская культура воздействует на наш генетический код. Это и, например, наследие гуннов. Многие наши исследователи занимались изучением того, как восточные племена влияли на это геополитическое пространство. В итоге сейчас Россия является многонациональной, многоконфессиональной страной, причем даже наши мусульмане проживают на тех территориях Российской Федерации, где на протяжении многих веков жили их предки. Это не импортированная нация.

Конкретно отвечая на Ваш вопрос, скажу, что у нас с Китаем были сложные времена в 1950-1960-е годы, в начале 1970-х, но затем две больших, великих страны благодаря мудрости своих руководителей осознали, что надо пользоваться преимуществами нашего соседства. У нас очень много взаимодополняемых аспектов в наших экономиках, в подходах к решению региональных и международных проблем. С тех пор отношения стали неуклонно улучшаться, а с 2000 г. были подписаны документы, которые сейчас характеризуют эти отношения как стратегическое взаимодействие и всеобъемлющее партнерство. Никогда еще не было таких отношений между Россией и Китайской Народной Республикой, как сейчас.

В середине 2000-х годов мы окончательно закрыли территориальный вопрос, подписав соглашение по итогам переговоров, которые длились более 40 лет. Для нашей страны с ее географическим положением, наверное, было бы просто неблагоразумно и недальновидно отказываться от этих преимуществ и на Востоке и на Западе.

Наверное, нужно отметить, что в силу объективных факторов основное население России сосредоточено в европейской части страны. Там наиболее развитая промышленность, сельское хозяйство, и в целом Дальний Восток меньше развит, чем европейская часть России. Поэтому возможностей для бизнеса, пожалуй, больше на западе Российской Федерации просто в силу удобства, если хотите, географического, экономического, инфраструктурного (в этой части Европы и Российской Федерации гораздо лучше развита инфраструктура), тем более что совсем рядом было много давних партнеров, отношения с которыми развивались не одно десятилетие, а со многими – веками. Но параллельно мы прекрасно понимали, что нужно создавать на Дальнем Востоке условия, которые интересовали бы людей, чтобы они хотели туда поехать, там работать, обосновываться, заводить семьи (о чем с первых лет своего президентства говорил В.В.Путин). И для этого там должна быть создана необходимая экономическая, транспортная, социальная, культурная инфраструктура. Этим государство занимается. Это непросто, потому что необходимо выполнить очень большие объемы работ, стоят очень большие задачи, но прогресс налицо. Для того чтобы стимулировать развитие этих районов России, введен целый ряд законодательных инициатив. Там создан режим Свободного порта Владивосток, облегченный режим получения электронных виз, льготы для тех, кто хочет туда переселиться, включая получение бесплатной земли, целый ряд других преимуществ. Конечно же, мы этим занимались, подчеркну, и занимаемся почти 20 лет. Но когда отношения с Европой стали «съеживаться» из-за санкций и иных политических процессов, когда объемы торговли стали резко сокращаться (в 2013 г. товарооборот составлял, по-моему, 440 млрд. долларов США, а в прошлом году он хоть и рос по сравнению с 2016 г., но составил всего 217 млрд. долларов США, т.е. сократился в два раза по сравнению с объемами трехлетней давности), мы стали искать возможности компенсировать эти «выпадающие» объемы взаимовыгодного экономического сотрудничества.

На китайском направлении, так же как и на индийском, в известной степени на японском и на корейском, такие возможности постоянно росли, потому что за указанный период эти страны существенно нарастили свой потенциал, проявляли интерес к нашим товарам, не только к энергоносителям, но и, скажем, к сотрудничеству в сфере космоса, атомной энергетики, авиа-, автомобилестроения и многого другого. Так что здесь нет никакой политической предназначенности или запрограммированности. Это просто реальный ответ на те условия, которые в данный момент существуют для максимально эффективного развития экономических связей, не более того.

Как Вы знаете, у нас сейчас очень быстро восстанавливаются отношения с европейскими странами. Не могу сказать того же про Европейскую комиссию. Еврокомиссия пока еще находится, как я понимаю, в плену того, что вы называете «солидарностью», «консенсусом», когда небольшая группа стран, которая не хочет хороших отношений с Россией, заставляет всех остальных выдерживать «низкий профиль». Но я уверен, что национальные интересы, которые сейчас все больше и больше проявляются в ходе дискуссии о будущем Европейского союза, все-таки обеспечат то, что реформы, о которых в том числе говорит Президент Франции Э.Макрон, будут отражать консенсус не в том виде, что меньшинство может блокировать интересы большинства, а в том, что будет выбран какой-то срединный путь, и не всегда позиция Евросоюза по отношению к России будет опираться на наименьший, самый негативный знаменатель. Думаю, что не всегда мы будем видеть ситуацию, когда политику Евросоюза в отношении России во многом, а порой в решающей степени, определяют государства, которые выходят из Европейского союза.

Вопрос: Европа озабочена предстоящими выборами. Заголовки газет пестрят темами о грядущей радикализации Европы и приходе к власти правых сил. Россию же часто обвиняют, если и не в прямой поддержке, то в симпатии к крайне правым политическим движениям в Европе. Не могли бы Вы прояснить позицию России по этому вопросу?

С.В.Лавров: Наверное, это неверное представление, потому что те, кто так считает, кто высказывает такие мысли, плохо знает характер нашего народа. Наш народ очень отзывчивый, гостеприимный и необидчивый.

Не хочу вспоминать исторические примеры, но факт нашего примирения с Германия всем известен. Сейчас наш народ с германским практически ничто не разделяет, кроме некоторых политических игр, к которым сам народ имеет мало отношения.

Если говорить прямо, когда нам предлагают иметь конструктивные отношения, рассматривать вопросы, представляющие обоюдный интерес, и готовы к такому равноправному, взаимоуважительному сотрудничеству, меня лично в последнюю очередь интересуют политические взгляды этого конкретного человека. Если это человек, который представляет политическую силу, существующую в легитимном правовом поле, если он не нарушает ни законы своей страны, ни какие-либо международные нормы, почему его нужно считать «неприкасаемым»? Если только потому, что он отражает подходы, которые не вписываются в нынешний европейский мейнстрим, то, наверное, это недемократично.

Кто знает, каким мейнстримом через какое-то время могут быть нынешние «маргиналы», как их называют, популисты? Может быть, они создадут новый мейнстрим через какое-то время. Никто же этого не знает. Потом, демократия есть демократия. Когда в 2000 г., по-моему, в Австрии были парламентские выборы, победила партия Й.Хайдера, которую вся Европа считала популистской, проповедующей неприемлемые для либеральной политики ценности демократического волеизъявления австрийского народа. Но его всё равно заставили уйти в отставку.

К слову о демократии в универсальном применении. Когда в 2007 г. американцы очень хотели провести выборы в Секторе Газа в Палестине, их многие предупреждали, что, прежде чем проводить выборы, нужно убедиться, что все политические силы одинаково понимают этот процесс, и предлагали выборы отложить. Тогда Государственным секретарём США была К.Райз, и она настояла чуть ли не в одиночку на том, что выборы должны быть проведены. Их провели, и победил «ХАМАС». Американцы тут же заявили, что выборы нелегитимны, хотя все международные наблюдатели, которые присутствовали при голосовании, сказали, что всё было в порядке. Так что здесь очень важно не ставить искусственных задач.

Мы с нашими французскими коллегами, равно как и с итальянскими и другими европейскими и региональными партнёрами, стараемся помочь урегулировать ситуацию в Ливии. Мы очень высоко оценили то, что Президент Э.Макрон сделал в мае, когда он пригласил четверых ключевых игроков ливийского народа в Париж. Там было достигнуто понимание, согласовали как ориентир 10 декабря для выборов в Ливии. К сожалению, те понимания, которые были достигнуты в Париже, выполняются не очень чётко и в результате основные политические силы пока ещё не имеют общего согласия о том, как будет работать эта политическая система. В такой ситуации проводить выборы, по мнению многих специалистов, очень рискованно. Поэтому в этой ситуации мы, как и в Йемене, поддерживаем специального посланника ООН – Спецпредставителя Генерального секретаря ООН по Ливии Г.Саляме, который пытается нащупать такие подходы, которые действительно будут отражать консенсус политических сил прежде, чем они смогут уже с чистой совестью и взаимными обязательствами идти к избирательному участку.

Вопрос: При Президенте Д.Трампе США вышли из многих международных договоров – парижского, венского, по ИЯП, о котором мы много говорили. Получается, что США – непредсказуемый союзник. Многие сейчас говорят, что Европа должна стать более самостоятельной. Как Вам видится появление такой сильной автономной Европы?

С.В.Лавров: Знаете, это вопрос, конечно, прежде всего, к Европе, но мы всегда говорили (и это действительно наш позиция, не просто слова), что мы заинтересованы в единой сильной предсказуемой Европе, которая сама определяет своё будущее, своих партнёров и свои шаги по отношению к другим партнёрам.

Не могу сказать, что сейчас Европа выглядит самостоятельной. Наверное, это понимание диктует европейским лидерам стремление обсудить ситуацию и понять место Европы в современном мире, тем более, когда центр экономического развития уже сместился в АТР и идёт речь о конкурентоспособности Европы, сохранении цивилизационных ценностей. Мы рассматриваем инициативу Президента Франции Э.Макрона о реформе ЕС, точнее сказать, о начале серьёзной дискуссии реформы ЕС как отражение этих размышлений.

Мы хотели бы тоже быть в курсе того, как будут развиваться эти дискуссии. Рассчитываем в ближайших контактах получить брифинг от наших коллег, как они это себе представляют. Пока мы слышим идеи, которые излагаются в контексте концентрических кругов, предполагающих, что будет несколько категорий членства: где-то – самый плотный валютный союз, где-то даже общее министерство финансов, центральный банк. Второй круг – менее интегрированный. Третий круг будет включать партнёров, которые пока ещё не готовы к каким-то серьёзным шагам.

Звучит тема не только экономики и финансов, но и безопасности. Публично уже говорят лидеры, включая Президента Франции Э.Макрона, ряд других европейских руководителей, о том, что Европа в вопросах своей безопасности не может полагаться исключительно на США. Это я говорю абсолютно нейтрально – это констатация того, что звучит из европейских столиц.

Это право Европы, есть НАТО. Президент Э.Макрон сказал, что НАТО остаётся в любом случае, это данность, но Европа, по его убеждению, должна стремиться повысить свою самостоятельность в том числе и в сфере безопасности и обороны. Насколько это будет конкретно сформулировано, я не знаю, насколько это будет гармонизировано с обязательствами в Североатлантическом альянсе, я тоже не знаю. Вижу и слышу, как в НАТО американцы уделяют большое внимание этой теме и активно сейчас продвигают то, что называется «военный Шенген» – обустройство европейской инфраструктуры таким образом, чтобы тяжёлые вооружения могли быстрее добираться до нашей границы. По большому счёту это то, что обозначает «военный Шенген».

Все учения, которые сейчас проводятся НАТО в Прибалтике, Польше, Румынии, других странах, развёртывание контингентов Германии, Канады, Англии и, по-моему, также Франции в Прибалтике, Польше, идея наших польских коллег пригласить американскую дивизию на свою территорию, что будет прямым нарушением Основополагающего акта Россия-НАТО, запрещающего развёртывание существенных боевых сил на постоянной основе на территориях стран-членов НАТО из Восточной и Центральной Европы – это всё очень интересные процессы. Мы будем за ними следить, потому что это касается и нашей безопасности.

Идей много. Говоря об инициативах Президента Франции Э.Макрона. У него недавно прозвучала и такая инициатива, как европейская инициатива по вмешательству, которую он обосновал необходимостью порой направлять некие контингенты (он не назвал их, но по описанию это то, что раньше называли экспедиционным корпусом) в «горячие точки» быстро, не дожидаясь каких-либо специальных решений не только СБ ООН, но даже НАТО и ЕС. То есть получается какая-то совсем автономная ударная группа, которая будет решать прежде всего некие задачи в Африке, как я понял.

Не знаю, насколько это реализуемо, но то, что звучат такие идеи, подтверждает назревший характер вопроса о том, как вопросы безопасности будут решаться в ЕС. Мы, ещё раз скажу, будем внимательно за этим следить. Мы хотим сильного самостоятельного Евросоюза и, конечно, чтобы вопросы безопасности в Европе не были каким-то кулуарным делом между ЕС и НАТО, потому что это наш общий континент, у нас общие границы и нам много чего обещали, когда мы выводили свои войска из Европы, когда НАТО расширялась.

Вопрос: Хотел бы вернуться к военным учениями на востоке Европы, о которых Вы говорили. Не стоим ли мы на пороге третьей мировой войны?

С.В.Лавров: Думаю, что у всех хватит разума, чтобы не доводить до этого дело, хотя, конечно, нас очень тревожит полное отсутствие какого-либо профессионального диалога между военными России и НАТО.

Совет Россия-НАТО, работу которого заморозили наши западные партнёры, в последние пару лет встречался раза три, в общем-то, абсолютно без какого-либо результата. Инициатива возобновления таких встреч была натовская, но нам говорили, что они хотят встретиться, чтобы обсудить Украину. Я стараюсь оставаться в рамках приличий, но это означает только одно – что Совет Россия-НАТО хотели использовать как очередной инструмент обвинений нас во всех смертных грехах и как очередной способ удовлетворить капризы наших украинских соседей, которые спят и видят, чтобы санкции вечно ужесточались, чтобы Россия была постоянно под огнём критики. Мы пошли на такие дискуссии при понимании, что мы также должны обсудить Афганистан, что мы и сделали, борьбу с терроризмом и другие более реальные проблемы, нежели искусственно сохраняемый в угоду национал-радикалам и неофашистам кризис на Украине.

Но помимо таких «посиделок» на уровне постоянных представителей, практически все формы сотрудничества Россия-НАТО заморожены – Афганистан, где очень успешно осуществлялся «вертолётный пакет», программа подготовки кадров для борьбы с наркотрафиком в Афганистане, с терроризмом и многое другое.

Соответственно диалог военных вообще заморожен. Периодически наш Начальник Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации В.В.Герасимов разговаривает по телефону с верховным главнокомандующим ОВС НАТО в Европе К.Скапаротти Но это не то, что требуется в нынешней ситуации, когда существенно возрастают риски какого-то непреднамеренного инцидента. Недавно в Эстонии испанский истребитель случайно выпустил ракету «воздух-воздух». Слава Богу, она никого не убила. А если бы она упала не на эстонской, а на нашей территории? Там ведь было совсем рядом.

Поэтому какой-то профессиональный и постоянный диалог абсолютно необходим, НАТО пока от него уходит, во многом, как я понимаю, потому что в законах США, принятых для наложения санкций на Российскую Федерацию, среди прочих содержится запрет Пентагону сотрудничать с Министерством обороны Российской Федерации. Понятно, что в НАТО, без США, там никто ничего не сделает. Поэтому посмотрите на эту ситуацию. Я считаю, что глупо оставаться заложниками каких-то капризов американских законодателей. В конце концов, в Сирии они нашли возможность начать с нами работать и продолжают это делать по т.н. деконфликтингу, чтобы там не произошло каких-то столкновений. А в отношении нашей общей европейской территории в НАТО ничего подобного не происходит. Так что, смотрите. Накопление вооружений на наших границах, настрой на модернизацию транспортной инфраструктуры в Европе с тем, чтобы американским тяжелым вооружениям, и, наверное, вооружениям других стран НАТО было легче выбирать наши границы – откровенно провокационные учения, не наши с Китаем посреди Сибири, а на Украине, в Грузии и в Черном море. Сейчас Украина хочет зазвать натовские учения в Азовское море, но туда уже нельзя будет пройти, потому что наш договор с Украиной требует обоюдного согласия для прохода военных кораблей в Азовское море. Но они этого хотят, и им в этом активно потакают. Все это происходит на фоне новой ядерной доктрины США, в соответствии с которой резко понижается порог применения ядерного оружия, создаются ядерные заряды очень маленькой мощности с очевидным намерением сделать их возможным средством ведения войны, что будет концептуально подрывать все имеющиеся договоренности, в соответствии с которыми это оружие устрашения, взаимного сдерживания, но никак не оружие практического ведения войны. А вот заряды малой мощности, их необходимость так и объяснялась в этой новой ядерной доктрине. У нас с американцами еще с советских времен, по-моему, было два серьезных заявления, в которых констатировалось, что ядерная война не может быть никем выиграна, и поэтому ее быть не может. Было бы неплохо в нынешних условиях этот тезис подтвердить.

Вопрос: Украинский Патриархат решил повернуться к Москве спиной и получить независимость от Русской Православной Церкви. С политической точки зрения это считается важным решением. Что Вы думаете об автокефалии Украинской Церкви?

11 ноября мы будем праздновать 100-летний юбилей перемирия в Первой мировой войне. Многие главы европейских правительств приедут в Европу. Как Вы думаете, приедет ли Президент России В.В.Путин на эти мероприятия?

С.В.Лавров: Украинский патриархат не поворачивался спиной к Русской Православной Церкви потому, что Украинская Православная Церковь Московского патриархата выступает против тех провокаций, которые сейчас затевает Патриарх константинопольский Варфоломей при прямой публичной поддержке из Вашингтона.

Эта провокация задумана с тем, чтобы использовать две неканонические раскольничьи церкви на Украине (Украинская Православная Церковь Киевского патриархата и Украинская автокефальная церковь), которые никогда не были признаны ни одной православной церковью, но которые в интересах этой провокации, созвав на днях Священный Синод в Константинополе, Патриарх Варфоломей признал каноническими и снял анафему с двух иерархов, возглавляющих эти раскольничьи церкви. Уже прозвучали слова возмущения из большинства поместных православных церквей. Я думаю, что это не просто реакция одного-двух дней, а проблема надолго. Замысел очевиден – сделать еще один шаг, чтобы оторвать Украину уже не только политически, но еще и духовно от России.

Когда на Украине принимаются законы о лишении языков меньшинств, прав, которыми они до сих пор обладали, это шаг в том же направлении. Совсем недавно, помимо упомянутого мной Закона, в первом чтении принят еще более интересный закон «О функционировании украинского языка как государственного». В нем устанавливается, что все обучение в школах и университетах происходит только на украинском языке. Языки национальных меньшинств могут применяться в детском саду и начальной школе (первые четыре класса). Исключения могут делаться для английского и других языков ЕС. Это означает, что единственный объект атаки – это русский язык, на котором говорит подавляющее большинство граждан Украины, а для многих он родной. Мы уже запросили представителя ОБСЕ по свободе СМИ А.Дезира, структуры Совета Европы, как они к этому относятся и не хотят ли они сделать так, чтобы этот закон не пошел дальше первого чтения. Посмотрим, какой будет ответ. В конституции Украины прямо записано – «необходимо защищать русский язык и другие языки национальных меньшинств». Здесь еще вопросы и конституционного суда.

Что касается церковных проблем, то вмешательство в жизнь церкви запрещено законом на Украине, в России, надеюсь, что и в любом другом нормальном государстве. Но когда специальный представитель США по вопросам церковных отношений прямо приветствует решение Патриарха Варфоломея, когда К.Волкер, который призван от имени США заниматься содействием украинскому урегулированию на основе Минских договоренностей заявляет то, что он заявляет про эти процессы, то у нас говорят «на воре шапка горит». Люди, которые не могут предъявить нам ни одного факта, подтверждающего их огульные обвинения, что мы вмешиваемся в чьи-то внутренние дела, ведут себя так, как будто это является нормой. Я уже не говорю о том, как послы США в таких странах, как Македония, Черногория и Сербия, Украину вообще можно не упоминать, там страна по сути дела находится под внешним управлением, это все знают.

Так что назрели вопросы, в том числе и для обсуждения на Парижском форуме мира. Я очень надеюсь, что вот эти крайне негативные процессы подмены культуры диалога, переговоров, культуры дипломатии бескультурьем диктата, грубым шантажом не останутся вне поля зрения тех, кто будет организовывать Парижский форум мира. Наверное, это дискуссия, которую еще предстоит оценить. Мы пока еще не получили точных известий о том, как это будет структурировано, какая будет конкретная повестка дня, но, безусловно, с интересом ожидаем, как это будет все организовано и воспринято европейской общественностью.

Что касается торжеств, посвященных 100-летию окончания Первой мировой войны, то мы получили приглашения и обязательно будем там представлены.

Вопрос: А Ваша страна будет представлена на уровне Президента России В.В.Путина?

С.В.Лавров: Об этом будет объявлено в Кремле: о том, как и где участвует Президент Российской Федерации В.В.Путин, объявляет его Пресс-служба.

Вопрос: Я хотел бы вернуться к вопросу Идлиба. Президент Сирии Б.Асад заявил, что ситуация в Идлибе временная. Считаете ли Вы, что Ваши турецкие партнеры по сочинскому соглашению способны разоружить джихадистов, которые присутствуют в Идлибе? Как найти решение для этой последней части сирийской войны?

С.В.Лавров: Соглашение действительно временное. Конец истории будет только тогда, когда в Сирии восстановится власть сирийского народа и все те, кто находится на территории Сирии, в особенности, кто туда не приглашен, покинут эту территорию. Это понятно всем.

Насчет того, как выполняются сочинские договоренности. Они выполняются. Демилитаризованная зона создается по периметру этого района в Идлибе, выводятся тяжелые вооружения. Наши турецкие партнеры активно работают с оппозицией, убеждая ее сотрудничать. Такое сотрудничество идет. Мы будем внимательно за этим следить.

Не соглашусь с Вами в том, что Идлиб – это последний проблемный район на территории Сирии. Там к востоку от Евфрата есть огромные земли, где происходят абсолютно неприемлемые вещи. Эти земли США стараются использовать через своих сирийских союзников, прежде всего курдов, для того, чтобы создать там квазигосударство.

Вопрос: ИГИЛ еще контролирует эти территории, правильно?

С.В.Лавров: Там ИГИЛ есть в небольших количествах. Как я уже сказал, игиловцы есть в районе «Ат-Танфа», который был нелигитимно создан США. Они, в принципе, там нелигитимно, но этот район был создан вообще в одностороннем порядке. По нашим данным (они также есть и у других стран), они переправляют игиловцев в Ирак и Афганистан. Но на этой территории США абсолютно незаконно пытаются создать квазигосударство и сделать все, чтобы создавать там условия для нормальной жизни своих подопечных. Они создают там альтернативные органы власти легитимным Сирии, активно содействуют возвращению и расселению беженцев. Это все при том, что на территориях, которые подконтрольны законному сирийскому Правительству, ни США, ни Франция, ни другие западные страны не хотят создавать условия для возвращения беженцев до тех пор, как нам говорит Запад, пока не начнется заслуживающий доверия политический процесс. Вопрос в том, почему на восточном берегу р.Евфрат, который контролируют США и их местные соратники, не надо дожидаться начала вызывающего доверия политического процесса. Ответ может быть только один – там хотят создать территорию, которая будет прообразом некого нового государства, либо это опять будет опаснейшая игра с Иракским Курдистаном, т.н. идея «большого Курдистана». Не исключаю, что США в этом районе, как правило, стараются поддерживать ситуацию в таком разогретом состоянии, чтобы никто не мог успокоиться. В такой мутной воде им гораздо проще ловить рыбу, которую они хотят. До добра это никогда не доводило. Когда нам говорят о том, что кто-то там делает не так, как хотят США, то давайте вспомним Ирак и «пробирку» бедного К.Пауэлла. Главное, что в мае 2013 г. Дж.Буш младший объявил о победе демократии в Ираке с борта авианосца. Где сейчас Ирак? В Ливии также было объявлено, что диктатор сломлен, Х.Клинтон смотрела «лайв» как его убивали и радовалась этому. Где сейчас Ливия? Хотели сделать то же самое с Сирией. Наверное, обустройство этого и других регионов по американскому образцу едва ли является образцовым.

Россия. Франция > Внешэкономсвязи, политика. СМИ, ИТ > mid.ru, 18 октября 2018 > № 2778459 Сергей Лавров

Заседание дискуссионного клуба «Валдай»

Владимир Путин принял участие в пленарной сессии юбилейного XV заседания Международного дискуссионного клуба «Валдай».

Главная тема – «Мир, в котором мы будем жить: стабильность и развитие в XXI веке». Модератор пленарной сессии – Федор Лукьянов, директор Фонда развития и поддержки клуба «Валдай» по научной работе.

Валдайский форум открылся в Сочи 15 октября. Участники заседаний – 130 экспертов из 33 стран – обсуждают политические и социально-экономические перспективы России, общественное и культурное развитие страны, её место в современном мире.

Клуб «Валдай» создан в 2004 году. В рамках ежегодных встреч участники форума традиционно встречаются с высшими должностными лицами России.

По окончании пленарного заседания Владимир Путин в неформальной обстановке встретился с рядом участников Международного дискуссионного клуба «Валдай». Среди приглашенных, в частности, член политбюро ЦК КПК, начальник Канцелярии Комиссии ЦК КПК по иностранным делам Ян Цзечи, бывший президент Афганистана Хамид Карзай, исполнительный секретарь подготовительной комиссии Организации по договору о всеобъемлющем запрещении ядерных испытаний Лассина Зербо, бывший заместитель генсека ООН Жан-Мари Геэнно, директор Фонда развития и поддержки клуба «Валдай» по научной работе Федор Лукьянов, генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский и общественный деятель Наталия Солженицына.

* * *

Заседание Международного дискуссионного клуба «Валдай»

Ф.Лукьянов: Добрый день, дорогие друзья! Уважаемые гости!

Мы начинаем наше финальное заседание. По традиции у нас в гостях на завершающей фазе «Валдая» Президент Российской Федерации Владимир Владимирович Путин.

Владимир Владимирович, если Вы забыли – Вы у нас ровно в 15-й раз. Как Вы себя чувствуете?

В.Путин: Во-первых, хочу обратиться к постоянным участникам нашего мероприятия. Действительно, 15 лет – это уже кое-что значит. Мне представляется, что Валдайский клуб, как мы его назвали когда-то, поскольку первые мероприятия проходили именно в Новгороде, на Новгородской земле, – что за эти годы Валдайский клуб стал хорошей международной площадкой, где собираются профессионалы, интересующиеся мировой политикой, экономикой, культурой, работой средств массовой информации. В привязке, конечно, к России.

Это, как правило, специалисты по нашей стране. И нам очень хотелось, чтобы такая площадка у людей, которые профессионально занимаются Россией, появилась, чтобы мы могли с вами встречаться, чтобы вы не понаслышке, не в чьем-то пересказе, а из первых уст, от меня, от моих коллег могли услышать нашу позицию по всем вопросам, которые представляют интерес как для вас, как для ваших стран, так и для нас, для России.

Всегда эти дискуссии отличались тем, что здесь представлены разные точки зрения, подчас прямо противоположные. Но в этом, на мой взгляд, есть и преимущество этого дискуссионного клуба, мы его так и называем – дискуссионный клуб, потому что там, где есть только одна, так называемая правильная точка зрения, там уже нет места для дискуссии.

А истина как раз возникает в ходе сопоставления разных подходов к одним и тем же явлениям, к разным оценкам. И благодаря вашему участию мы и добиваемся этого результата.

Я вижу в этом зале много политиков с мировым именем, здесь, справа от меня, хочу поприветствовать всех, в том числе президента Афганистана, наши коллеги из ЕАЭС. Вижу здесь и ученых, представителей культуры, представителей средств массовой информации. Надеюсь, что и сегодняшняя встреча пойдет на пользу и будет интересной.

Только меня несколько смущает сегодняшний формат. Обычно на этой сцене сидит несколько человек, и дискуссия продолжается достаточно долго. Я готов, конечно, посолировать, как предлагают организаторы, но надеюсь, что это не будет в четыре-пять раз больше, чем обычно.

Спасибо вам за внимание. Давайте без всяких длинных вступительных слов прямо перейдем к нашему разговору, к нашей работе, к нашей дискуссии.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, действительно, Вы правильно заметили, чего-чего, а многообразия точек зрения «Валдаю» не занимать. У нас с этим всегда было все хорошо, в этом году тоже.

Тем более что наш состав расширяется не только в смысле количества, но и по представленности разных стран, регионов, а это, естественно, привносит совершенно другую перспективу.

В этом году у нас крайне насыщенная программа с темой, которая последние несколько лет для «Валдая» была менее свойственна, мы говорили почти все время о России. В прошлый раз мы говорили о России, когда был 10-й «Валдай». И Вы, наверное, помните, это было очень большое мероприятие, Вы приезжали, собственно, в Валдай, и мы решили вернуться.

Не только потому, что наши многие участники об этом просили, члены клуба, но и по другой причине, что, как нам кажется (мы подготовили ежегодный доклад к этому заседанию силами «Валдая»), происходят очень серьезные изменения в мире.

Он не только глобально трансформируется, но и в каком-то смысле утрачивается понимание, на каких основах он может быть дальше построен. Мы в предыдущих докладах все эти основы искали, а сейчас, в общем-то, сдались и констатируем, что момент, когда можно было управляемо менять мир, пройден.

Об этом мы еще поговорим, но из этого вытекает, что каждая страна – большая, маленькая, средняя – прежде всего вынуждена полагаться на себя, обеспечивать собственную устойчивость, обеспечивать собственное развитие. И поэтому резонно посмотреть на то, насколько мы к этому готовы. И в этом плане, конечно, Вы у нас действительно «первые уста», как Вы сказали.

К сожалению, наша работа омрачена трагическим событием. Пришла новость из Керчи по поводу происшествия. Вы уже вчера все сказали. Мы тоже здесь отметили это трагическое событие.

Но что существенно? Конечно, первое, что подумали все присутствующие, да и вообще все, кто об этом услышал, – опять теракт, крупный теракт. Мы уже, к сожалению, к этому начинаем привыкать. Но потом оказалось, что там несколько другая ситуация.

Почему я вспоминаю это сейчас? Не только, что это случилось, но это отсылает нас к самому первому «Валдаю» в Новгороде. Вы его вспомнили, он проходил на очень трагическом фоне – на фоне событий в Беслане.

Я там был, хорошо помню, многие из присутствующих там были. Конечно, вся дискуссия была скомкана, потому что все выбегали в коридор (тогда еще смартфонов не было) посмотреть по телевизору, что происходит в месте теракта.

Вы тогда встречались с валдайцами, но во время самого «Валдая», когда мы там сидели, выступили с телеобращением, которое было очень жестким, понятно, по ситуации.

Вы тогда сказали цитату, которую потом часто вспоминали: «Слабых бьют. Одни хотят оторвать от нас кусок пожирнее, другие им помогают. Помогают, полагая, что Россия как одна из крупнейших ядерных держав еще представляет для них угрозу, поэтому эту угрозу нужно устранить. И терроризм – это, конечно, только инструмент для достижения таких целей».

Потом, уже встречаясь с валдайцами, Вы еще сказали, что нам брошен вызов, и мы на этот вызов ответим. 15 лет прошло, мы, как Вы считаете, ответили?

В.Путин: Какое Вы длинное сделали вступление. Начали с того, что «в прошлый раз, когда был 10-й «Валдай» – в прошлый раз был 14-й «Валдай». (Смех.)

Ф.Лукьянов: Вы лучше считаете.

В.Путин: Я лучше слушаю.

Хотел бы все-таки начать с того, с чего Вы, собственно, начали, со вчерашней трагедии. Это в том числе, судя по всему, результат глобализации, как ни странно.

В соцсетях, в интернете мы видим, что созданы целые сообщества. Все началось с известных трагических событий в Соединенных Штатах, в школах Соединенных Штатов. Молодые люди с неустойчивой психикой создают для себя каких-то лжегероев.

Это значит, что все мы, вместе взятые, не только в России, в мире в целом, плохо реагируем на изменяющиеся условия в мире. Это значит, что мы не создаем нужного, интересного и полезного контента для молодых людей, и они хватают этот суррогат героизма. Это приводит к трагедиям подобного рода.

А настоящему героизму есть место в нашей жизни, и одно из направлений, утверждений этого героизма – это защита цивилизации от язв сегодняшнего дня. Важнейшая и острейшая из них – это, конечно, терроризм.

Эффективно противостоять терроризму, я говорил это многократно, в том числе и на юбилейной сессии в Нью-Йорке, можно только сообща, объединяя усилия.

К сожалению, в полном смысле этого слова нам пока эта совместная работа не удается. Есть отдельные элементы сотрудничества, но их недостаточно.

По большому счету, мы пока не объединили своих усилий должным образом, а это можно сделать на основе известных норм международного права и соответствующих решений Организации Объединенных Наций.

Если постараться прямо ответить на Ваш вопрос: «Мы добились результатов, которых хотели добиться, начиная с тех печальных, трагических событий, свидетелями и участниками которых мы были в середине 90-х, в начале 2000-х годов?».

В основном – да, конечно. Давайте вспомним, мы очень быстро забываем плохое, хочется думать только о хорошем. Тогда на территории России шла гражданская война, она не носила глобального, общенационального характера, но это были боестолкновения, прямая война.

Боестолкновения с использованием авиации, тяжелой техники и так далее, с большим количеством бандформирований на территории нашей страны, причем в значительной степени укомплектованных выходцами из террористических организаций из-за рубежа, в том числе представители «Аль-Каиды» активно воевали на нашей территории.

Слава богу, мы избавились от этого, но мы не избавились от терроризма как такового в целом. Он, конечно, представляет и для нашей страны еще очень большую угрозу, именно поэтому мы начали активные операции в Сирии. Терроризм представляет большую угрозу для наших соседей, в том числе для Афганистана, – здесь я вижу президента Карзая.

Если мы дадим ему слово, он расскажет нам о том, что происходит в этой стране сегодня, – тоже большая угроза. То есть мы его, конечно, в целом глобально не победили, но мы нанесли ему колоссальный урон, ущерб и уж точно кардинально изменили к лучшему ситуацию у нас дома – в Российской Федерации.

Ф.Лукьянов: Вы подводите естественным образом тогда к другой реминисценции. «Валдай», который был три года назад (в 2015 году), проходил буквально через две недели после того, как началась военная операция в Сирии.

Помню, один из коллег Вам задал вопрос: «Вообще стоило связываться-то? Потому что издержки, жертвы, непонятно чем кончится». И Вы тогда сказали Вашу ставшую фирменной фразу, которую потом много цитировали: «Еще 50 лет назад ленинградская улица меня научила одному правилу – если драка неизбежна, бить нужно первым».

Ну, ударили, три года спустя ситуация в Сирии действительно кардинально изменилась, но сказать, что вопрос решен, естественно, нельзя. Недавние события дают и позитивные, и негативные впечатления. Я все-таки повторю тогдашний вопрос: «Может быть, не стоило рисковать, потому что жертвы-то все-таки были действительно серьезные?».

В.Путин: Я помню этот вопрос, и он звучал так, что «возможны и жертвы?» Я тогда сказал: «Да, это возможно, но мы должны предотвратить худшее развитие событий». А худшим развитием событий для нас было бы что? Полная сомализация этой территории, полная деградация государственности и инфильтрация с этой территории значительной части боевиков на территорию Российской Федерации и на территорию сопредельных с нами государств, с которыми у нас нет таможенных препятствий и, по сути дела, границ, безвизовый режим. Вот это представило бы для нас реальную, очень серьезную опасность.

И мы своими действиями в значительной степени эту опасность предотвратили, безусловно, потому что нанесли огромный урон террористам на этой территории. Большое их количество уничтожено, некоторые из них, слава богу, отказались от дальнейшей деятельности подобного рода: сложили оружие, разуверились в тех принципах, которые они считали правильными. Это все я бы поставил на первое место.

Второе, не менее важное, – мы сохранили сирийскую государственность и в этом смысле стабилизировали ситуацию в регионе. Вчера мы только достаточно подробно говорили об этом с Президентом Египта. Он разделяет эту позицию, и ее разделяют очень многие государства в мире. Поэтому я считаю, что мы в целом добились тех целей, которые перед собой ставили, начиная операцию в Сирийской Арабской Республике, но и результат.

Посмотрите, ведь сколько лет до нас страны, которые взяли на себя, и чаще всего добровольно, может быть, даже не с лучшими целями и задачами, которые они перед собой ставили, участие в этих операциях по борьбе с террором, какой результат-то был за предыдущие три года? Нулевой. Мы за эти годы освободили практически 95 процентов всей территории Сирийской Республики. Это первое.

Второе. Утвердили там государственность, не позволили развалиться государству как таковому. Да, там еще много проблем. Сейчас мы видим, что происходит на левом берегу Евфрата. Наверное, коллеги знают: эта территория находится под патронатом наших американских партнеров. Они опираются на курдские вооруженные формирования.

Но они явно недоработали, в нескольких населенных пунктах остались представители ИГИЛ, и они начали в последнее время расширять зону своего присутствия: захватили 130 семей, это почти 700 человек, в заложники.

Наверное, мало кто знает из сидящих в зале, они выдвинули ультиматумы, определенные требования и предупредили, что если эти ультиматумы не будут исполняться, то они будут каждый день расстреливать по 10 человек. Позавчера расстреляли 10 человек, казнили. Они начали исполнять свои угрозы.

Это просто ужас, катастрофа, на мой взгляд. Нужно с этим что-то делать. Что же коллеги наши отмалчиваются? И по нашим данным, захватили в заложники несколько граждан из Соединенных Штатов и европейских стран.

Все молчат, какая-то тишина, как будто ничего не происходит. Поэтому еще много что нужно будет сделать, это правда. Но мы свою задачу в целом, повторяю, считаем выполненной.

Следующий этап – это, конечно, политическое урегулирование на площадке ООН в Женеве. Сейчас нужно сформировать конституционный комитет. Работа идет не просто, но все-таки движется вперед. Надеюсь, что мы будем продвигаться с нашими партнерами по этому направлению и дальше.

Ф.Лукьянов: Вы сказали: «Разуверилась часть боевиков, которые поняли, что не правы». Во-первых, Вы уверены, что они разуверились? А может быть, просто сила победила, и они поняли, что сейчас бессмысленно, а ситуация немножко изменится, и они уверятся обратно?

В.Путин: Может быть. Может быть и так. Вы, наверное, отчасти правы.

Кто-то действительно сложил оружие и действительно посчитал, что ставил перед собой ложные цели. А кто-то просто спрятался пока за наши гуманитарные акции, и готов в любую секунду взять оружие в руки. Такое возможно.

Это говорит о том, что все мы должны быть начеку, не уменьшать угрозы и наращивать нашу совместную работу по борьбе с террором, идеологией терроризма и финансированием терроризма.

Ф.Лукьянов: Если можно, текущий вопрос. 15-го числа был крайний срок, установленный турецкой стороной, для того чтобы осуществить определенные мероприятия в Идлибе. По Вашему мнению, они выполнили то, что должны были?

В.Путин: Нет, пока не выполнили, но они работают. Мы это видим. Хочу в этой связи поблагодарить наших турецких партнеров. Мы видим, что они работают. Не все так просто. Наоборот, все сложно. Но они выполняют взятые на себя обязательства.

И эта демилитаризованная зона, о создании которой мы договорились, в идлибской зоне деэскалации глубиной на 15–20 километров, создается. Еще не все тяжелое вооружение выведено, не все боевики террористических организаций, ИГИЛовцы и «Джебхат ан-Нусры», ушли, но турецкие партнеры делают все, чтобы выполнить свои обязательства.

Это, повторяю, непросто, все то, что мы видим. Они в эту зону даже перебросили военный госпиталь, потому что есть потери. Они действуют достаточно жестко и весьма эффективно в борьбе с этими террористическими группировками.

Ф.Лукьянов: Переходим к нашей любимой теме, которая у нас из года в год присутствует, благодаря тому, что у нас от американских коллег и благодаря тому, что вообще американская тематика, куда же от нее денешься.

В 2016 году у Вас было очень яркое высказывание, но это был такой сложный период, как мы помним, после украинского кризиса, и уже вовсю сирийский кризис. И у Вас кто-то спросил из зала: «А не пора ли снизить напряженность?» И Вы тогда ответили: «У нас у всех есть запрос на снижение геополитической напряженности, только не способом наших похорон. Если плата за то, чтобы снизить геополитическую напряженность, наши похороны, то нас никого это не устроит». С похоронами пока не получается, но способ, по-моему, продолжает рассматриваться в некоторых частях мира как вариант.

Вообще у Вас в последний период есть опыт общения и с Президентом Соединенных Штатов, и вообще у нас много происходит, но происходит все исключительно негативное. Может быть, я не прав, глядя со стороны, но такое ощущение, что Ваши встречи с Трампом приводят к прямо противоположному результату. В связи с этим вопрос – может быть вообще перестать пытаться, паузу взять? У них свои внутренние большие проблемы, пусть разберутся.

В.Путин: Вы знаете, такая шутка есть старая, «с бородой», но, может быть, кто-то не знает, будет интересно. Звучит она так, вопрос: «Как вы расслабляетесь?» Ответ: «Я не напрягаюсь». (Смех.)

То же самое касается напряжения в международных делах. Мы никого не напрягаем, мы не создаем никаких проблем. Мы, что ли, создаем эти проблемы? Нет. Это же нас обвиняют в чем-то, причем «с высокой степенью вероятности», как говорят, мы сделали то-то и то-то, то туда вмешались, то там чего-то натворили. При этом никто не считает нужным предъявить какие-то доказательства.

Для меня ясно, я уже об этом говорил, это результат внутриполитической борьбы в западном мире в целом. Сейчас идет борьба за условия выхода Великобритании из ЕС, внутри самих Соединенных Штатов между демократами и республиканцами, внутри самих республиканцев. И кому-то показалось, что очень удобный инструмент решения внутриполитических проблем – это разыгрывание антироссийской карты. Это вредно для всех.

Надеюсь, это пройдет когда-то, но, судя по всему, нужно дождаться, чтобы были урегулированы внутриполитические кризисы. Произойдет это после выборов в Конгресс или нет, я не знаю пока, но может быть. Или это произойдет в 2020 году, когда состоятся очередные выборы Президента Соединенных Штатов, тогда ему не нужно будет оглядываться постоянно на тех, кто спекулирует на антироссийской риторике.

Были ли вредными или полезными наши встречи с Президентом Трампом? Считаю, что, несмотря на попытку дискредитировать эти встречи, они все-таки, скорее, были позитивными, чем негативными. Почему? Потому что мы видим, что там происходит.

Конечно, видим, мы же читать умеем, читаем, смотрим на то, что происходит там на внутриполитической площадке. Все-таки лучше общаться и контактировать друг с другом, чем, извините за моветон, собачиться и ругаться, не переставая.

А внутриполитически, наверное, лучше не стало в Соединенных Штатах от наших встреч. Наверное, потому что, повторяю, это кто-то пытается все время использовать во внутриполитической борьбе.

На мой взгляд, все-таки действующий Президент настроен на стабилизацию и выравнивание российско-американских отношений. Посмотрим, как будет складываться ситуация дальше. Мы, во всяком случае, к этому готовы в любой момент.

Ф.Лукьянов: Сейчас про Трампа очень много книг выходит, подряд прямо вышло.

В.Путин: Будем читать.

Ф.Лукьянов: Да, читать очень интересно. Образ такой создается: человек, который слушает и слышит только себя. Когда Вы с ним встречаетесь, он Вас слышит?

В.Путин: Это неправда. Может быть, с кем-то он так себя и ведет – они сами тогда в этом виноваты. У нас с ним нормальный, вполне профессиональный диалог. И конечно, он слышит. Не просто слышит, я вижу, он реагирует на аргументы собеседника. Он может с чем-то не соглашаться так же, как и я с ним не соглашаюсь в чем-то. У нас разные взгляды на некоторые вещи, разные подходы, но это нормальная дискуссия двух партнеров. Я не разделяю мнение тех, кто говорит, что он «токует, как тетерев» и не слышит никого. Это неправда.

Ф.Лукьянов: Вы знаете, среди комментаторов, политологов часто обсуждают, что когда отношения совсем заходят в тупик, а у нас, к сожалению, похоже на то, иногда полезен «отрезвляющий» кризис, очень мощный, когда стороны понимают, что опасность реальна и нужно что-то сделать, чтобы отступить от черты. Карибский кризис – известный пример такого рода. Сейчас иногда можно слышать точку зрения, что, может, нам тоже что-то подобное нужно, чтобы американцы именно от этой своей внутренней ситуации отвлеклись и поняли, что ставки очень высоки, и нужно начать что-то позитивное делать.

В.Путин: Это плохая идея. Нагнетание обстановки, истерики – это не наш метод, как у нас иногда любят говорить. И вообще поставить весь мир на грань какого-то всеобъемлющего, с трудно прогнозируемым результатом кризиса – это безответственная политика. Мы никогда такую политику не проводили и проводить не будем.

Ф.Лукьянов: Спасибо. Исчерпывающе.

Но все-таки тогда я вспомню еще одну Вашу цитату. Вы говорили в 2011 году, про ПРО речь шла, Вы сказали более широкую фразу, что Россия конфликтов не боится. Тогда были одни, сейчас другие. Мы каких сейчас конфликтов не боимся?

В.Путин: Никаких. Мы вообще ничего не боимся. Страна с такой территорией, с такой системой обороны, с таким населением, готовым отстаивать свою независимость, суверенитет – далеко не везде, не во всех странах есть такая предрасположенность граждан жизнь свою отдать за Отечество, а у нас есть. С этим никто ничего не может поделать, и это вселяет в нас уверенность в том, что мы можем чувствовать себя спокойно.

Ф.Лукьянов: Хорошо. Вы сказали, что мы никому проблем не создаем, я думаю, что кто-то в зале даже с Вами поспорит потом, потому что восприятие такое, что Россия создает много проблем.

В.Путин: Когда потом? Давайте начинать тогда уже. Сколько мы здесь будем сидеть?

Ф.Лукьянов: Хорошо, извините.

Тем не менее, допустим, это так. Но если мы не создаем, то нам-то, наверное, создают некоторые.

В.Путин: Конечно, создают, да еще как, стараются во все лопатки.

Ф.Лукьянов: У Вас была замечательная цитата (известная метафора, что Россия – медведь): «Медведь ни у кого разрешения спрашивать не будет, он хозяин тайги и не собирается куда-то переезжать в другие климатические зоны, но тайги он своей никому не отдаст. И это всем должно быть понятно, вот и все».

Как на нас с тайгой сейчас кто-нибудь посягает или уже сейчас «вот и всё» наступило?

В.Путин: «Вот и всё» всегда было. Оно и сейчас «вот и всё».

Послушайте, мы же живем в мире, в основе безопасности которого лежит ядерный потенциал. Россия – одна из крупнейших ядерных держав. И вы знаете, я сказал об этом публично, как ответ на строительство ПРО Соединенных Штатов мы совершенствуем свои ударные комплексы. Причем у нас на вооружении уже стоят некоторые, некоторые будут поставлены в самое ближайшее время, в ближайшие месяцы. Я имею в виду систему «Авангард». Мы точно совершенно, это очевидный факт, эксперты это понимают, осознают, обогнали всех наших, так скажем, партнеров и конкурентов в этой сфере. Высокоточного гиперзвукового оружия пока ни у кого нет. Некоторые планируют испытать его через полтора-два года только, испытания начать, а у нас на вооружении стоит это высокотехнологичное, современное оружие. И поэтому мы в этом смысле чувствуем себя уверенно.

Есть много других рисков, это естественно, но они общими являются. Это экология та же самая, изменение климата, это терроризм, о котором я говорил, это распространение оружия массового уничтожения. Если мы не сможем положить этому эффективный барьер, то неизвестно, к чему это приведет, в чьих руках может оказаться это смертоносное оружие.

Поэтому в этом смысле ничего не поменялось. Мы действительно никуда не забираемся, у нас огромная территория, нам ничего не нужно ни от кого. Но, естественно, мы дорожим своим суверенитетом, независимостью. Так было всегда, во все времена в истории нашего государства, это в крови нашего народа, как я уже неоднократно говорил. И в этом смысле мы чувствуем себя уверенно, спокойно.

Ф.Лукьянов: Насчет того, что мы никуда не забираемся и нам ничего не нужно, с Вами явно кто-то поспорит.

В.Путин: Само собой.

Ф.Лукьянов: И спросят: «А Крым?»

В.Путин: Крым – это наше. Мы никуда не забираемся. А наше почему? Не потому, что мы пришли и что-то схапали. Даже те, кто будет со мной спорить, – спор-то заходит моментально в тупик. Здесь же все демократы. Что такое демократия? Это власть народа. Она как проверяется, эта власть народа? С помощью референдумов, выборов и так далее. Люди пришли в Крыму на референдум и проголосовали: хотим быть независимыми, следующий шаг – хотим быть в составе Российской Федерации.

Напомню в сотый раз, в Косово не было референдума, только парламент проголосовал за независимость, – и всё. И все, кто хотел поддержать и разрушить бывшую Югославию, сказали: вот и слава Богу, мы с этим согласны. А здесь не согласны. Тогда давайте будем спорить, смотреть документы ООН, посмотрим, что такое Устав ООН, где написано о праве наций на самоопределение. Будем спорить бесконечно. Но мы исходим из волеизъявления людей, живущих на этой территории.

Ф.Лукьянов: По поводу людей. Это я уже сейчас на ходу вспомнил, что Вы в 2013 году на том самом 10-м «Валдае» апеллировали к Александру Исаевичу Солженицыну. Одна из его главных мыслей – сбережение людей важнее, чем все остальное. В современном мире, действительно, наверное, конкуренция даже за людей, за души, за умы и за человеческий капитал выше, чем за территории, которые могут быть приобретены или нет. У нас на сессии выступала Наталья Дмитриевна Солженицына по этому поводу. Как Вам кажется, мы говорим о классических конфликтах, а если говорить о конфликтах или конкуренции, соперничестве именно за умы, души людей, то мы к ним-то готовы? Мы их выигрываем?

В.Путин: Мне кажется, да. В значительной степени – да. Смотрите, напротив сидят представители, руководители нашей телевизионной компании Russia Today. Что происходит в некоторых странах, где они работают? Их закрывают. Это что значит? Это значит, боятся конкуренции. Вот что это означает. Мы же здесь никого не закрываем, а им создают условия, невозможные к осуществлению их прямых функций как средства массовой информации, создают им проблемы. Это значит, что мы выигрываем. У нас есть всего одна радиостанция, мы же не являемся монополистами на этом информационном поле. У нас нет мировых средств массовой информации, таких как CNN, Fox News, BBC и так далее. У нас нет. У нас есть одно, достаточно скромное средство массовой информации. Если даже оно вызывает такую изжогу и боязнь влияния на умы, значит, мы выигрываем эту конкуренцию. Кстати говоря, во Франции, я знаю, это не очень жалуют, но если у меня будет возможность побывать в Париже, если пригласите, зайду к Вам в гости, посмотрю, что там и как работается.

М.Симоньян: Приглашаем.

В.Путин: Спасибо большое.

Ф.Лукьянов: Ну вот и славно.

В.Путин: Вот и спасибо.

Ф.Лукьянов: Продолжая эту тему, на мой взгляд, она просто очень важная. В теперь уже исторической речи в 14-м году, которую называют «крымской речью» в связи с возвращением Крыма в состав Российской Федерации, Вы обращались к теме Русского мира, к теме соотечественников, разделенной нации. Это было очень ярко и впечатляюще. Но Вы тем самым затронули очень тонкие струны и при этом пробудили очень мощные чувства, потому что эта национальная идентичность, отношение к себе самому и к своей стране, к своей земле – это, конечно, очень мощное оружие, оно может быть и позитивным, и негативным. И мы, в общем, с тех пор видим очень много событий, которые произошли, в том числе в этом самом Русском мире, и сейчас продолжаются, то, что происходит с украинской церковью, и, видимо, дальше будет. Может быть, вопрос несколько дерзкий: Вы не жалеете, что Вы эту тему подняли и так затронули, те результаты, которые мы имеем?

В.Путин: Откровенно говоря, даже не очень понимаю Ваш вопрос. Мне представляется, что это естественно, мы всегда должны поднимать эту тему, не упускать ее из вида. Наша национальная идентичность – это то, что нас делает теми, кто мы есть: это наша культура, наша история.

Сохранение народа, о котором Вы сказали, вспомнив Солженицына, – это не только физическое сохранение, хотя, наверно, прежде всего и это имел в виду Солженицын, но и нашу идентичность как народа, иначе мы просто будем размыты, перестанем существовать. Таких примеров в истории человечества пруд пруди. Мы даже не вспомним, как назывались те народы, которые исчезли уже из нашего сознания. Их очень много было, но нам бы зачем следовать этим примерам? Мы хотим быть русскими, татарами, евреями, проживающими здесь, мордвой и так далее, и так далее. У нас 160 этносов проживает на территории Российской Федерации. Зачем же нам размываться? Мы этим дорожим и должны об этом говорить. Мы должны укреплять свою идентичность.

Ф.Лукьянов: Вы тоже не раз говорили, и у нас на «Валдае» в том числе, о том, что любой национализм и шовинизм наносит прямой огромный ущерб прежде всего тому народу и этносу, интересами которого якобы озабочены националисты. В 2014 году Вы нам сказали, что самый большой националист в России – это Вы. Вы по-прежнему остаетесь?

В.Путин: Хорошо подготовились, Федор Александрович.

Ф.Лукьянов: Я готовился.

В.Путин: Старается меня все зачем-то поймать за что-то. Нет здесь никакого противоречия. Я сейчас скажу, что я имел в виду. Ведь националисты о чем все время говорят, что они выпячивают, чем они козыряют? Они говорят, что они самые лучшие защитники интересов того или другого этноса, того или другого народа, той или другой нации. А Российская Федерация, Россия изначально, с первых своих шагов складывалась как многонациональное государство.

Вот здесь у нас в зале сидит очень много людей, которые профессионально занимаются этими вопросами. Я здесь вижу директора Эрмитажа, который хоть является специалистом по Ближнему Востоку, но все равно прекрасно знает, как складывалась русская нация. Она же из чего взялась? Эта русская нация не существовала вечно, она была образована из различных славянских племен. Не было же русских на каком-то этапе, а потом начали формироваться: на основе общего рынка, власти князя, единого языка и потом единой веры складывалась русская нация. Но она складывалась из различных племен. А потом, когда государственность начала складываться, первичная форма российской государственности, там же очень много было финно-угорских народов. Ведь сейчас мы находим материальные свидетельства того, что финно-угорские народы жили даже в центре европейской части сегодняшней России, а не только в Приладожье.

Россия складывалась как многонациональное государство, а потом уже и как многоконфессиональное. Но оно тысячу лет существует и является устойчивым прежде всего потому, что изначально закладывалось очень толерантное отношение между всеми формирующими это государство нациями и представителями различных религий. Это основа существования России. И если мы хотим, чтобы Россия сохранялась такой, развивалась, укреплялась, а государствообразующим народом, безусловно, является русский народ, то в интересах русского народа сохранение этой страны. А если мы будем выпячивать такой пещерный национализм вперед, поливать грязью представителей других этносов, мы развалим страну, в чем не заинтересован русский народ. А я хочу, чтобы Россия сохранилась, в том числе и в интересах русского народа. И в этом смысле я и сказал, что самым правильным, самым настоящим националистом и самым эффективным являюсь я. Но это не пещерный национализм, дурацкий и придурочный, который ведет к развалу нашего государства. Вот в чем разница.

Ф.Лукьянов: Если Вы один, то это мало. У Вас есть единомышленники, такие же не националисты?

В.Путин: Есть. Почти 146 миллионов человек.

Ф.Лукьянов: Класс.

Владимир Владимирович, тогда мы договорились, что Россию разваливать не стоит. Но Вам принадлежит, не так давно Вы его сделали, очень резкое на самом деле высказывание.

В.Путин: Вот привязался с высказываниями.

Ф.Лукьянов: Ну, извините, работа у меня такая, меня за это держат тут.

В.Путин: А мы с Вами будем вдвоем дискутировать?

Ф.Лукьянов: Сейчас.Всему свое время.

Вы ответьте, пожалуйста, поясните мне. Вы сказали, правда, не на «Валдае»: «А зачем нам такой мир, если в нем не будет России?» Многие восприняли по-своему, что после нас хоть потоп, знаете такое известное высказывание. Вы это имели в виду или что-то, я подозреваю, другое?

В.Путин: Нет. Во-первых, Людовик XIV, когда сказал, что «после меня хоть потоп», он отвечал это в ответ на упреки, что он слишком много денег тратит из казны на всякие дворцы и увеселительные мероприятия. Кстати говоря, он не был таким уж расточителем, потому что после него много чего осталось из дворцов, первое. А второе, он был и государственником. Если мне память не изменяет, он был автором создания первой в Европе регулярной армии. Поэтому все разговоры о его расточительстве, они, наверно, имели под собой какие-то основания, но это не значит, что он и делал так, как когда-то полемизировал с кем-то.

Что касается той фразы, о которой Вы сейчас вспомнили, я уже не помню, по-моему, я Володе Соловьеву ее говорил.

Ф.Лукьянов: Да, в фильме.

В.Путин: Но из контекста просто нельзя ничего вырывать. Я напомню, о чем речь шла. Речь шла о том, готовы ли мы и готов ли я использовать имеющееся в нашем распоряжении оружие, в том числе оружие массового уничтожения, для защиты себя, для защиты своих интересов. И я на это отвечал.

Я напомню, что говорил. Я говорил, что в нашей концепции применения ядерного оружия нет превентивного удара. И я прошу всех здесь присутствующих и всех, кто будет потом каждое слово из того, что я скажу, анализировать и так или иначе использовать в своих собственных изложениях, иметь в виду: у нас нет в нашей концепции использования ядерного оружия превентивного удара. Наша концепция – это ответно-встречный удар. Для тех, кто знает, не нужно говорить, что это такое, для тех, кто не посвящен, скажу еще раз: это значит, что мы готовы и будем применять ядерное оружие только тогда, когда удостоверимся в том, что кто-то, потенциальный агрессор, наносит удар по России, по нашей территории. Никакой тайны вам не расскажу: у нас создана система, и мы ее совершенствуем постоянно, она нуждается в совершенствовании – СПРН, система раннего предупреждения о ракетном нападении. То есть эта система фиксирует в глобальном масштабе, какие старты стратегических ракет из Мирового океана, с какой-то территории произведены. Это первое. И второе – она определяет траекторию полета. Третье – район падения головных частей ядерного оружия.

И когда мы убеждаемся (а это все происходит в течение нескольких секунд), что атака идет на территорию России, только после этого мы наносим ответный удар. Это ответно-встречный. Почему встречный? Потому что летят к нам, а навстречу полетит в сторону агрессора. Конечно, это всемирная катастрофа, но я повторяю, мы не можем быть инициаторами этой катастрофы, потому что у нас нет превентивного удара. Да, в этой ситуации мы как бы ждем, что в отношении нас кто-то применит ядерное оружие, сами ничего не делаем. Ну да. Но тогда агрессор все равно должен знать, что возмездие неизбежно, что он будет уничтожен. А мы – жертвы агрессии, и мы как мученики попадем в рай, а они просто сдохнут, потому что даже раскаяться не успеют.

Ф.Лукьянов: Мне хочется сразу обратиться к митрополиту Тихону, но чуть позже, если можно.

Я так понимаю, Владимир Владимирович, я Вам как собеседник уже довольно надоел, поэтому еще один вопрос, если можно, а потом уже людям передам.

В развитие того, что Вы только что сказали по поводу ответно-встречного и куда, кто попадет. У нас вчера вечером была замечательная сессия. Выступал Валерий Гергиев, который, помимо того, что он великолепный и великий музыкант, еще и очень социально активный и граждански активный человек.

Он много о чем говорил. И он сказал такую вещь. С его точки зрения, на трех странах и, соответственно, на трех лидерах вообще в мире, лежит огромная ответственность. Это (в любом порядке можно называть) – США, Россия, Китай. И от них все зависит. Они, собственно говоря, способны чего-то добиться или что-то предотвратить. В принципе я с ним согласен.

Думаю, очевидно, что есть три страны, которые обладают возможностями и гораздо большим потенциалом, как разрушительным, так и созидательным, чем остальные. Будучи в позиции человека, на котором лежит этот груз, Вы один из тех, Вам бывает жутко вообще? Или Вы об этом не думаете?

В.Путин: В каком смысле «жутко»?

Ф.Лукьянов: Ответственность большая. Вы один из трех, на ком лежит ответственность за мир в целом.

В.Путин: И что?

Ф.Лукьянов: Не страшно?

В.Путин: Нет.

Ф.Лукьянов: Хорошо. Вопросов нет.

В.Путин: Вообще, Вы знаете, на самом деле непростой вопрос. Почему? Потому что страх – это вообще обратная сторона естественного для любого человека, для любого живого биологического объекта стремления к самосохранению. Инстинкт самосохранения есть у всех, и это проявляется в том числе в страхе. Это способ реакции на возможные угрозы.

Вы знаете, нас, когда я только пришел на работу после университета в органы безопасности и потом в разведку, всегда соответствующим образом воспитывали: если взялся за какое-то дело, какую-то работу, нужно заранее понять, с чем она связана. Или берешься, и тогда уже ты должен действовать аккуратно, не бесшабашно, не безответственно, оценивая все риски нужно действовать, но тогда ты не должен думать о личном самосохранении. Это чрезвычайно важная вещь, особенно для людей, на которых лежит бремя ответственности за своих соплеменников, за миллионы сограждан.

Помню, Вы уже об этом говорили, трагические события конца 90-х – начала 2000-х, когда я летал над Грозным, он был весь, просто до основания разрушенный, как Сталинград, из-за каждого камня могли стрелять, и стреляли, кстати говоря. Мы летали на бреющем полете над некоторыми территориями, потому что нельзя было подниматься. Никогда не видел, что вертолеты могут так низко и так быстро летать, даже не думал, что это возможно. Но это был мой выбор, понимаете?

И сейчас это мой выбор. Думаю, что для всех так, для всех моих коллег примерно то же самое: все они переживают. Но если что-то решил для себя, сделал какой-то выбор, то нужно действовать без оглядки на негативные последствия для себя лично, нужно думать о позитивных последствиях для тех, ради кого ты это делаешь.

Ф.Лукьянов: Страх – это двойственная вещь. Это, с одной стороны, то, о чем Вы говорите, то есть это внутреннее состояние, а с другой – это, в общем, метод управления. Как метод управления Вы страх признаете?

В.Путин: Нет. Это плохой способ управления, потому что очень ненадежный. Самый лучший способ управления, если иметь в виду контакт с обществом, – это убеждение и позитивная, положительная мотивация.

Нужно, чтобы это была совместная работа для тех людей, с которыми ты общаешься и с которыми коммуницируешь. Невозможно допустить отрыва тех, кто принимает решение, от тех, кто должен что-то выполнять. Все должны быть соисполнителями, и тогда это будет эффективная совместная работа с максимальным результатом.

Ф.Лукьянов: Переходим к совместной работе. Шэн Шилян – наш ветеран, мастер художественного слова.

Шэн Шилян: Владимир Владимирович, Вы правильно отметили, что, действительно, Россия не создает проблем другим. Но как гласит китайская пословица: «Лес хочет покоя, да ветер не позволяет». Нас не оставляют в покое. Во-первых, и на Китай, и на Россию наклеен ярлык «ревизионистских государств».

Во-вторых, Россия и Китай объявлены, наряду с Ираном и Северной Кореей, главными противниками самого великого, самого миролюбивого, самого обиженного государства всего мира и всех времен.

В-третьих, против вас санкции, против нас торговая война. Ситуация очень серьезная. Говоря крылатыми словами из знаменитого гонконгского боевика про мафиози: «Дядюшка сильно рассержен, последствия будут очень серьезные».

В таком случае, значит, у нас общая судьба. Я бы хотел спросить Вас, как будет реагировать на это Россия? И какие рекомендации Вы бы дали нам, Китаю?

В.Путин: Уважаемый друг и коллега! Я думаю, что Китай – не менее великая страна и китайский народ не менее великий народ, чем те, кого Вы сейчас упоминали.

Китайская цивилизация – великая, древняя цивилизация. Не думаю, что Китай нуждается в наших рекомендациях. Могу высказать только свою точку зрения по этому вопросу.

Вы привели китайскую пословицу «Лес хочет покоя, да ветер не дает». Погода изменчива. Придет время, и ветер успокоится. Мне кажется, не нужно просто сиюминутно реагировать на некоторые вещи, которые могут как-то усугубить ситуацию. Но, безусловно, нужно всегда реагировать и защищать свои интересы. Собственно говоря, мы так и делаем – и Китай, и Россия.

А почему я говорю о том, что погода изменчива, и ветер когда-то пройдет? Дело в том, что те, кто создает этот ветер, они тоже от него страдают.

Вы упомянули о торговых войнах и о санкциях. На мой взгляд, Вы знаете, я сейчас ничего нового даже не скажу для некоторых людей, которые в зале сидят, специалисты поймут, о чем я говорю.

Во-первых, определенная риторика в Штатах связана с внутриполитической ситуацией. Во-вторых, внутриполитический календарь какой? Сейчас промежуточные выборы, потом выборы Президента. Нужно сохранить определенные тенденции в экономике. В среднесрочной перспективе такие действия могут вызвать какой-то положительный эффект.

Но в отдаленной будут, на мой взгляд, неизбежно, наступят негативные последствия, потому что все, что сейчас делается, отражается на мировой экономике, и не может не отражаться на отдельных ее сегментах в страновом измерении.

Сейчас обмен ударами между Штатами и Китаем где-то по 500 миллионов долларов стоит, около 500 миллионов долларов. А если это будет продолжаться, это будет уже 1,5 триллиона, это уже заметная величина, по-моему, 0,4 процента для мировой экономики.

Это будет одной из причин дальнейшей посадки мировой экономики, это на всех отразится, и в этом никто не заинтересован. Поэтому разгонять ветер – это, знаете, на каком-то этапе можно, но наступит момент, когда это станет уже невыгодно.

Поэтому, я думаю, что китайская цивилизация древняя, у китайцев много терпения, думаю, что фундаментальные основы сегодняшней китайской экономики позволяют все выдержать. А по объему китайская экономика уже стала больше американской экономики, на душу населения, конечно, еще сильно уступает, имея в виду и большое количество населения в Китае.

Конечно, американская экономика высокотехнологичная и быстро внедряет современные инновационные решения, и России, и Китаю еще есть над чем работать, есть чему учиться у наших американских партнеров. Но все равно мир меняется, и мировая экономика меняется, темпы роста, которые демонстрирует китайская экономика, они высокие.

Они скорректировались, конечно, мы это все видим, но они остаются высокими. И это неизбежно приведет к тому, что ситуация между странами в сфере экономики и в мировой экономике в целом все равно будет меняться. Хотя это создает определенные угрозы, и не только между странами, но и для всей мировой экономики, как я сказал.

Ф.Лукьянов: Давайте, раз про ветер, еще восточный пусть подует, – вот наш коллега из Японии.

Как Вы думаете, Владимир Владимирович, о чем он спросит?

В.Путин: Понятия не имею.

Ф.Лукьянов: Я тоже.

В.Путин: Неужели про острова? Не интересно.

Вопрос: Извините, но я не могу не спросить. Два года назад именно в этом зале я Вам задавал такой вопрос: «Насколько реалистично ожидать создание атмосферы, которая позволит Японии и России подписать мирный договор в ближайшем будущем, в течение двух-трех-четырех лет?». Тогда Вы ответили таким образом: «Нельзя, невозможно и даже вредно определять какой-то срок, потому что пока между нами нет достаточного доверия для этого».

А в сентябре этого года во время пленарного заседания Восточного экономического форума во Владивостоке Вы предложили Премьер-министру Синдзо Абэ: «Давайте заключим мирный договор, не сейчас, но до конца года без всяких предварительных условий».

Возможно разъяснить: означает ли это, что между нами уже сложилось достаточное доверие для того, чтобы подписать мирный договор, имеется в виду два года назад, или это означает что-то другое?

В.Путин: Действительно, я говорил о том, что нужно повысить доверие. Я сейчас не говорю, то, что дальше прозвучит, это непреодолимое препятствие, тем не менее. Мы говорим о повышении доверия, мы говорим о возможности подписания мирного договора, выхода на какие-то компромиссы по территориальным вопросам, которые постоянно Япония поднимает, хотя мы считаем, что они не существуют, тем не менее мы не отказываемся от этого диалога.

Мы по просьбе Премьер-министра Абэ создаем условия для посещения гражданами Японии в облегченном порядке, облегченном режиме этих территорий, чтобы они могли побывать на своих исторических местах, посетить кладбища своих родственников и так далее. То есть мы со своей стороны создаем, стараемся создать необходимые условия доверия.

Япония взяла и ввела против нас санкции. Это шаг к повышению доверия, Вы считаете? Где Сирия, где Крым, где Япония? Вы зачем это сделали? С целью повышения доверия? Тем не менее мы все равно не отказываемся, мы готовы к продолжению этого диалога, мы не уклоняемся от контактов.

Вот сейчас только задавал вопрос Ваш китайский коллега. Ведь мы с Китаем очень долго вели дискуссию тоже по территориальным вопросам: 40 лет вели переговоры. Представляете? 40 лет. За это время все было в российско-китайских отношениях, но в конечном итоге мы вышли на подписание договора о дружбе. И мы достигли такого уровня взаимопонимания между Россией и Китаем, который по нашим обоюдным оценкам является беспрецедентным. А территориальный вопрос мы так и не решили к тому моменту.

Но то, что мы с ними, с китайцами, с нашими китайскими друзьями, подписали эти документы, выстроили такую систему отношений, разве это положило конец нашим дискуссиям по территориальным вопросам? Нет. Наоборот, создало условия для решения этих вопросов, что мы в конечном итоге и сделали, подписали соответствующий документ, нашли компромиссные решения.

Я то же самое сказал и Премьер-министру Абэ. Я сказал, что если мы подпишем мирный договор сейчас, не решив вопроса по этим островам, то это не значит, что мы и не будем решать, не значит, что мы выбросим это на свалку истории и пойдем дальше как ни в чем не бывало. Вот пример наших отношений с Китаем говорит как раз об обратном: мы создали условия доверия, а потом решили вопрос. Я именно это и предложил.

Мы уже 70 лет с Японией спорим по этим вопросам и никак не можем договориться: все тупиковая и тупиковая ситуация. Но давайте, в конце концов, подпишем этот мирный договор, будем работать над повышением этого уровня доверия, не будем создавать проблем в двусторонних отношениях, и пойдем дальше, и будем дискутировать дальше по этим территориальным вопросам.

Мы же не отказываемся, но у Премьера Абэ своя точка зрения, мы с ним когда пошли потом на молодежный турнир по дзюдо, действительно уже в неформальной обстановке мы с ним продолжили эту дискуссию.

Он сказал, что для Японии на сегодняшний день такой подход является неприемлемым, и мы должны сначала выстроить решение вопросов принципиальных по этим территориальным вопросам, а потом уже говорить о мирном договоре.

Можно и так, но мы так уже 70 лет топчемся, и не видно еще конца и края. Мы говорим о том, чтобы осуществлять совместную экономическую деятельность на этих островах, но тоже там идеи-то хорошие, но пока они очень так скромно реализуются, вот в чем вопрос. Но мы готовы дальше работать, пожалуйста.

Ф.Лукьянов: Владыка Тихон, пожалуйста.

Тихон: «Круглый стол», в котором мне довелось принять участие здесь, на «Валдае», касался вопросов культуры, а точнее, того, может ли и как культура влиять на жизнь общества в XXI веке и сегодня.

И в самом начале этой дискуссии господин Зануси задал такой вопрос: «Можно ли вообще понять, как оценить культуру народа, общества сегодня?» И было высказано мнение, что, возможно, такой оценкой мог бы быть уровень милосердия в обществе. Общая культура имеется в виду, не какие-то конкретные ее проявления.

Казалось бы, это был достаточно отвлеченный спор. Но события, которые произошли в Керчи, хотя мы до конца, конечно, не понимаем мотивов поступка этого несчастного человека, но мы видим, насколько возрастает и агрессия, и нетерпимость не только в России, вообще, везде.

Вопрос мой таков. Во-первых, как Вы сами оцениваете те выводы, к которым мы пришли у нас на «круглом столе» относительно милосердия как одного из важнейших критериев общей культуры общества?

И второе. Мы много говорим о государственной политике в области культуры сейчас. Много споров. Мы все понимаем, что негрубо, ненавязчиво регулировать культуру государство не будет, и, наверное, это совершенно верно. Но может ли государство активно и сознательно поддержать все те созидательные и исторические духовные и культурные доминанты, которые сложились у нас в России, то, что мы называем базовыми духовными и культурными ценностями?

В.Путин: Мы, по-моему, так и делаем, если оттолкнуться от последней части Вашего вопроса. Я думаю, что государство должно делать это очень аккуратно, предоставляя возможность людям с разными точками зрения формулировать свои позиции, высказывать и конкурировать, допустим, с Вашей позицией. Может быть, это даже неожиданно с моей стороны прозвучит, но я считаю, что это именно так.

Мои симпатии, безусловно, на Вашей стороне, но я как представитель государства все-таки считаю своим долгом обеспечить возможность каждому человеку высказывать свою позицию. Почему? Потому что я основываю свою позицию на первой части Вашего выступления.

Что такое милосердие? Это другим словом, современным, модным, – толерантность, это стремление к компромиссам. Во всяком случае, одна из сторон этого милосердия. Это именно так. Если мы говорим, что показатель культуры – это милосердие, толерантность, то тогда мы должны быть в состоянии дать людям высказать свою позицию и выслушать ее.

Ф.Лукьянов: Раз владыка поднял тему милосердия, – Нюта Федермессер, не могу не дать ей слово.

А.Федермессер: Спасибо большое. Во-первых, спасибо за возможность присутствовать на этом мероприятии. Вчера тоже была дискуссия, очень важная: про взаимодействие общества и власти. Спасибо за то, что Вы подвели меня к этому вопросу.

Вы в первой половине (вторая половина, я надеюсь, впереди) говорили и здесь вопросы были в основном про войну. Для меня как для человека, представляющего совершенно иную сторону жизни, мы все всё равно умрем, и я не понимаю, для чего вообще можно рукотворно эту боль…

В.Путин: По-разному это может произойти.

А.Федермессер: Да, абсолютно верно.

В паллиативной помощи, в хосписах умирание всегда следует за невероятной концентрацией любви. Потому что когда люди знают, что это предстоит, что это впереди и что у них есть немного времени, они время это тратят на то, чтобы сказать «прости», «прощаю» и «люблю». А то, о чем мы говорили сейчас, это совсем про другую смерть, это смерть, которая сопряжена с ненавистью.

Вы сказали «не страшно», не страшно за ответственность за мир. У нас невероятное количество людей в стране, в общей сложности 18 миллионов, если считать вместе с членами семей, 18 миллионов тех, кому страшно, потому что рядом тяжело болеют или умирают близкие, не получая достойной помощи.

Понятно, что я уже не первый раз говорю про паллиативную помощь и про хосписы, и мы готовили приоритетный проект, Вы про это знаете, и даже это было отчасти Вашим поручением. Около года назад были выделены невероятные деньги на развитие паллиативной помощи, которые, к сожалению, не будут потрачены. Они были выделены таким образом, что на сегодняшний момент, на конец октября, около 12 процентов всего истрачено на паллиатив. Все остальное вернется в бюджет. И я ужасно боюсь, что у меня просто потом не будет права Вам говорить: «Владимир Владимирович, Вы знаете, можно еще раз вернуться к теме паллиативной помощи?» Потому что Вы скажете: «Но деньги же вернули, значит, не нужно».

Я бы очень хотела, чтобы вместе с тем, что Россия занимает совершенно другую роль в мировой истории, и мы обсуждаем вопросы санкций со всех сторон, мы еще обсуждали бы тех людей, которые все-таки составляют страну. 18 миллионов – это очень много. 1,3 миллиона, 1 миллион 300 тысяч – это те, кто каждый год умирает, нуждаясь в этой помощи. И я очень хочу, чтобы приоритетным направлением была и забота об этих гражданах, которым страшно. Я очень хочу, чтобы они тоже сказали так же легко, как и Вы в ответ на этот вопрос: «Не страшно». Не страшно, потому что они понимают, что их государство защитит, защитит система, эта помощь очень дешевая. И для того, чтобы их защитить, совершенно не нужно перелопачивать экономику и переформировывать ВВП, или что там еще нужно делать. Но для этого нужно действительно Ваше очень жесткое решение, такое же жесткое, как в вопросах, касающихся того, что обсуждалось ранее. В общем, наверное, все. Я просто хочу, чтобы эти люди тоже могли спокойно сказать «нам не страшно» благодаря Вашей поддержке. Огромное спасибо. Документы у меня собой есть.

В.Путин: Хорошо, я возьму их обязательно.

Во-первых, я полностью с Вами согласен, что в центре наших дискуссий, наших внутренних дискуссий, конечно, должны быть наши проблемы, внутренние проблемы, судьбы наших людей, собственно говоря, это основная часть нашей работы. А если мы сейчас говорим, как Вы сказали, о войне, но не только о войне, а о терроризме, о других проблемах подобного рода, это потому, что ведущий наш, Федор Александрович, выстроил так нашу дискуссию, не я ее выстраиваю, это делает ведущий, так что все на него и свалим.

А что касается Вашей проблемы, то она, конечно, очень чувствительная, требующая особого внимания и такта со стороны государства. Но по большому счету, Вы сами сказали, государство выделило эти деньги. То, что истрачено всего 12 или 16 процентов, это значит, что плохо организована эта работа. Уверяю вас, это совсем не значит, что в следующий раз я вам скажу: «Деньги выделили, а вы их не истратили, и все, до свидания». Не беспокойтесь, такого не будет никогда.

Я знаю, как тратятся деньги. И очень часто деньги, которые государство выделяет на те или другие абсолютно приоритетные вещи, не доходят до конечного получателя. И если они возвращаются даже в бюджет, не значит, что они там навечно останутся, и больше не будут выделяться нужные средства. Конечно, мы будем это делать и дальше.

Но в то же время мы должны признать, что бы государство ни делало, наверное, на 100 процентов решить любую проблему невозможно, просто жизнь сложнее, она все время новые и новые проблемы нам создает. Конечно, очень важны и усилия государства, и общества, кстати говоря, и религиозных организаций. Именно религиозные организации, а в данном случае я имею в виду прежде всего наши традиционные конфессии, создают внутреннюю устойчивость и внутреннюю базу для любого человека, чтобы он чувствовал себя уверенно в этом быстроменяющемся и достаточно опасном мире.

Государство будет, конечно, реализовывать все задачи в контексте, который Вы сейчас затронули. Не беспокойтесь. Я и документы, конечно, Ваши возьму. Это не значит, что тему мы закроем, потому что кто-то недоистратил деньги. Даже не сомневайтесь. Я посмотрю, почему такой незначительный процент истрачен. Странно даже.

Ф.Лукьянов: Я здесь оказываюсь главным милитаристом. Я сейчас докажу обратное. Сзади сидит самый позитивный в мире человек, который производит продукты питания, и он на нас произвел неизгладимое впечатление на конференции.

О.Сирота: Здравствуйте, Владимир Владимирович! Я подмосковный фермер, сыровар. Начну с того, что я хотел от лица фермеров, мы Вам часто это говорим в последние четыре года…

Ф.Лукьянов: Олег Александрович, только не нужно полный текст.

О.Сирота: Хотел поблагодарить Вас за санкции. Мы вообще долго спорили с экспертами нашей сессии…

В.Путин: Не меня, нужно американцев за санкции благодарить.

О.Сирота: И как раз мы потом без пол-литра не могли разобраться, кого благодарить-то: Обаму, Меркель, Вас? В общем, спасибо за это все.

У нас в сельском хозяйстве явный расцвет происходит. Мой пример: я продал квартиру, машину, бизнес, вложился, сыроварня растет на 300 процентов в год. Прорыв в сельском хозяйстве – благодаря протекционизму, щиту в виде санкций, дешевому рублю и вниманию, субсидиям рекордным.

В.Путин: А вы какие сыры производите?

О.Сирота: Твердые, полутвердые. Мы вообще сейчас собираемся на экспорт уходить. Содрогнутся Вена, Мюнхен и Берлин в следующем году от нашего сыра. Уверяю, мы уже договорились.

В.Путин: Содрогнутся, потому что он вкусный или наоборот?

О.Сирота: Потому что вкусный.

В.Путин: Или пахнет так?

О.Сирота: Вкусный, твердый и дешевый, благодаря курсу рубля.

Это все вызывает определенный интерес у инвесторов, в том числе и международных. Все начинают вкладывать в сельское хозяйство России. У нас есть партнеры-швейцарцы, которые переехали в Россию, строят фермы. И мне часто задавали вопрос на сессии: «А что будет, если санкции сейчас отменят? Что вы будете делать? Будет у вас катастрофа или не будет?»

И у меня вопрос: сохранится ли такое внимание к нашей отрасли, поддержка, протекционизм в случае, если вдруг их отменят? Потому что нам нужно спокойно спать несколько лет.

И личный вопрос. Владимир Владимирович, я рекордсмен России, я девять раз пытался Вам подарить сыр. Девять раз у меня изымала охрана, она очень хорошо работает.

В.Путин: И хорошо кушает, наверное.

О.Сирота: Видимо. Собственно говоря, вопрос: подарили они сыр, Владимир Владимирович, или нет? Потому что один раз я даже записку писал. Было написано: «Спасибо за санкции». Сказали, передадут. Передали или сами съели?

В.Путин: Съели.

О.Сирота: Понятно.

В.Путин: Съели сами.

Это не шутка, то, что я сейчас скажу. Мои коллеги подарили мне несколько бутылок вина, и меня сотрудники охраны спрашивают: «Владимир Владимирович, будем проверять или Вы сами выпьете?» Я говорю: «Проверяйте». Тем более что я не очень-то употребляю.

А что касается сыра, санкций и последствий, если их отменят. Во-первых, мы пока не видим, что что-то будут отменять, поэтому спите спокойно.

Второе. Чем дольше это продолжается, тем меньше шансов для тех, кто ушел с нашего рынка, на него вернуться. Вы же лучше меня понимаете, занимаетесь сейчас этим производством. Если вы обеспечите качество, а, судя по всему, вы качество уже обеспечиваете, если собираетесь идти на внешний рынок, это значит, качество у вас соответствует качеству ваших конкурентов, но издержки производства, логистика у вас всегда будут дешевле. Поэтому им будет очень трудно с вами конкурировать, я думаю, что практически невозможно. Тем более если вы выстроите отношения с сетями, с магазинами, у них очень мало шансов. Тем не менее, конечно, нужно к этому быть готовыми.

Знаете, я хочу это сказать. Мы с вами, позволю себе объединить себя с вами. Почему? Потому что мы решаем одну задачу – развитие экономики страны и в данном случае такого важного ее сектора, как сельское хозяйство. Мы с вами должны быть готовы к конкуренции. Нельзя постоянно исходить из того, что мы будем зажимать, «хватать и не пущать», создавать эксклюзивные условия на внутреннем рынке. Если мы это сделаем, в конце концов и качество ваше будет падать. Это касается не только сыров. Это касается всей номенклатуры сельхозпроизводства, и не только сельхозпроизводств. Нужно создавать естественную конкуренцию на рынке, но как минимум сегодня нужно создавать конкуренцию между отечественными производителями. Мы будем всячески к этому стремиться. Объемы поддержки сельского хозяйства снижаться не будут. Будем их наращивать.

О.Сирота: Супер. Спасибо.

Владимир Владимирович, пользуясь еще случаем, пока у меня не отобрали микрофон…

Ф.Лукьянов: Стоп, Олег, Вы не один здесь.

О.Сирота: У меня головка сыра для Вас лежит. Вы приезжайте, заберите, четыре года лежит специально для Вас.

Ф.Лукьянов: Начинается.

В.Путин: Давайте прямо сейчас, иначе до меня не дойдет.

О.Сирота: Хорошо.

В.Путин: Надеюсь все-таки получить от Вас сыр. Вы в каком регионе работаете?

О.Сирота: Московская область, Истра.

В.Путин: Головка сыра где лежит? Там?

О.Сирота: В хранилище там, на полочке.

В.Путин: В хранилище?

О.Сирота: Четыре года уже ждет, когда Вы приедете.

В.Путин: Спасибо.

Ф.Лукьянов: И не портится, что интересно.

В.Путин: Потому что сыр хороший. Как называется?

О.Сирота: Вы наверняка его ели, когда работали в Германии, – это Бергкезе сыр: твердый альпийский сыр.

В.Путин: Супер.

О.Сирота: У нас называется Истринский.

В.Путин: Спасибо Вам.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, Вы предупредите Карин Кнайсль, что они скоро содрогнутся в Вене: сыр-то идет.

В.Путин: А потребители будут довольны.

Ф.Лукьянов: Конечно.

Рагида Дергам, пожалуйста.

Р.Дергам: Большое спасибо. Меня зовут Рагида Дергам. Я основатель и исполнительный директор Бейрутского института. Мы занимаемся арабскими исследованиями с глобальным охватом.

У меня есть вопрос по трем странам – это Египет, Саудовская Аравия и Иран. Конечно, сейчас идет сложная ситуация в Саудовской Аравии. Мне интересно, какие будут последствия?

Как Вы думаете, будут ли какие-то последствия в конкретных отношениях между Россией и Саудовской Аравией, учитывая, что вы стремились к хорошим отношениям с ними?

Помимо этого, с Египтом у Вас был большой успех вчера с Президентом Ас-Сиси. Смогли ли вы договориться, что Египет также будет играть роль в Сирии, в частности, в восстановлении Правительства Сирии с Арабской Лигой или со странами залива?

И наконец, по поводу Ирана. Господин Президент, почему Вам неудобно просить иранцев уйти из Сирии? Поскольку Вы говорили в последние годы, что они уйдут.

Это, возможно, помогло бы вернуть и ваши собственные войска домой, и, возможно, общественному мнению было бы приятно, что не надо переживать за своих бойцов.

Это серьезный вопрос между вами и США. Мне кажется, я слышала, что Вы сказали, что хотите иметь хорошие отношения. Вы можете разрешить иранский вопрос и улучшить отношения с США?

В.Путин: Давайте начнем с последней части Вашего вопроса – с Ирана. Переживать за наших бойцов лучше на территории Сирии, чем переживать за наших бойцов на территории России.

Нам лучше на дальних рубежах бороться с террористами, чем ничего не сделать для того, чтобы не увидеть их на нашей собственной территории. Такое уже было в недалеком прошлом, я уже об этом говорил. И нам лучше бороться с ними там, чем здесь. Первое.

Второе, по поводу Ирана. Это все-таки не совсем наша проблема уговаривать Иран уйти с территории Сирии. И Сирия, и Иран – суверенные государства, они должны выстраивать отношения между собой.

Да, мы имеем серьезные, глубокие отношения и с Ираном, и с Сирией. Больше того, мы в ходе дискуссий и диалога с иранскими партнерами некоторые вопросы решили, в том числе и отвод ударных систем оружия от израильских границ, от Голанских высот.

Что касается полного вывод – это отдельная тема, она должна решаться в диалоге между Ираном и Сирией, Ираном и Соединенными Штатами. И мы тоже готовы быть участниками этой дискуссии.

В-третьих, для того, чтобы Сирия имела возможность отказаться от услуг своих союзников, одним из которых, безусловно, является Иран, там должны быть созданы условия безопасного развития для сирийской государственности.

Значит, те, кто хочет, чтобы иранские войска ушли с территории Сирии, должны предоставить гарантии невмешательства во внутренние дела Сирийской Арабской Республики, прекратить финансировать террористов, прекратить их использовать в своих политических целях: в борьбе с сирийским законным режимом, правительством и так далее. Это комплексный вопрос, и он лежит на всех сторонах, которые втянуты в этот конфликт.

Наша позиция, я уже об этом сказал публично, заключается в том, что после решения ряда вопросов подобного рода, в том числе после окончания победы над террористами, все иностранные войска должны с территории Сирийской Арабской Республики уйти: и по мере того, как будет крепнуть обороноспособность самой Сирии, и в соответствии с пожеланиями самого сирийского правительства – вот главный критерий.

Теперь по поводу Саудовской Аравии. Что, собственно, Вас смущает, я не понимаю? У нас с Саудовской Аравией действительно добрые, хорошие отношения выстроились за последние годы.

Пожалуйста, конкретизируйте Ваш вопрос по Саудовской Аравии. Что Вас здесь смущает? Почему у нас должны разрушиться отношения с Саудовской Аравией?

Р.Дергам: Как Вы знаете, из-за развития событий в Стамбуле, что произошло в консульстве. Весь мир заинтересован в расследовании, которое связано с убийством Хашогджи – нашего коллеги – журналиста. Он также участвовал в «Валдайской группе».

Конечно, сейчас есть давление на Президента Трампа. Это может отразиться на грядущих выборах. Некоторые страны уходят оттуда, некоторые страны озабочены. СМИ также задумываются о том, продолжат ли они присутствовать в Саудовской Аравии, учитывая якобы существующее ощущение, что Саудовская Аравия могла участвовать в убийстве Хашогги, в этом ужасном деянии. Что Вы считаете по поводу Саудовской Аравии? А также вопрос по поводу Египта.

В.Путин: Насколько мне известно, журналист, который пропал и о котором Вы сейчас сказали, жил в Соединенных Штатах Америки. Он не в России жил, а в США. И в этом смысле, конечно, США несут определенную ответственность за то, что с ним произошло. Это само собой разумеется.

Он в качестве страны-убежища выбрал Соединенные Штаты. В этой связи, что бы я хотел сказать. Во-первых, мы должны дождаться результатов расследования. Как мы, Россия, можем начать портить отношения с Саудовской Аравией, не зная на самом деле о том, что там произошло.

Насколько я себе представляю, этот человек в известной степени входил в саудовскую элиту. Он так или иначе был связан с определенными правящими кругами. Что там происходит, трудно сказать.

Но мы видим, что сложные процессы происходят и внутри американских элит. Надеюсь, до этого в Америке не дойдет, как в Саудовской Аравии. Но, что реально там произошло, мы не знаем. Поэтому что же нам предпринимать какие-то шаги, направленные к деградации наших отношений, если мы не понимаем, что происходит?

Если кто-то понимает и кто-то считает, что произошло убийство, тогда, надеюсь, что будут представлены какие-то доказательства, и в зависимости от этого мы будем принимать соответствующие решения. Это дает мне повод еще кое-что сказать.

В отношении России время от времени предпринимаются какие-то шаги, даже санкции по надуманным, как я уже много раз говорил, причинам, без всяких доказательств применения якобы нами чуть ли не химического оружия, хотя мы химическое оружие, кстати говоря, уничтожили, а те же Соединенные Штаты пока нет, хотя взяли на себя такое обязательство.

Так вот, никаких доказательств в отношении России нет, но шаги предпринимаются. Здесь говорят, что убийство произошло в Стамбуле, но никаких шагов не предпринимается.

Нужно разобраться как бы с едиными подходами к проблемам подобного рода, но еще раз хочу повторить: мы свою политику в отношении Саудовской Аравии складывали давно, в течение многих лет, то, что пропал человек, это, конечно, беда, но мы должны понять, что на самом деле произошло.

Да, что касается Египта, – у нас очень добрые отношения, дружественные. Мы отметили недавно 75-летие установления дипломатических отношений, и они не возрождаются, они возродились, качество, уровень этих отношений возродились, они активно развиваются.

У нас большие планы совместной работы в сфере экономики, это касается и энергетики, и не только углеводородной, но и атомной энергетики, мы приступаем к строительство атомной электростанции, как Вы знаете, на основе российского кредита в объеме 25 миллиардов долларов, причем это хороший кредит с хорошей процентной ставкой, выплаты тела кредита начинаются, по-моему, с 2029 года, то есть это хорошие льготные условия. Мы обеспечиваем загрузку, таким образом, для своих производителей энергетического оборудования, и развиваем экономику Египта.

Мы сотрудничаем очень эффективно в сфере промышленной кооперации, в ближайшее время договорились, получаем участок земли достаточно большой в хорошем месте – 525 гектар, будем там создавать предприятия по деревопереработке, машиностроению, фармацевтические предприятия и некоторые другие, создадим там 35 тысяч новых рабочих мест.

Общая инвестиция привлеченная – мы рассчитываем на то, что привлечем туда семь миллиардов долларов как минимум. Наши государственные вложения на первом этапе для создания инфраструктуры составят 190 миллионов долларов, это для того, чтобы инфраструктуру создать необходимую.

Мы достаточно много работаем в сфере ВТС и в сфере военного, чисто военного сотрудничества. Учения совместные проводим регулярно, то на территории России, сейчас они проходят, прямо сейчас, по-моему, вчера только закончились или даже еще не закончились, на территории Египта.

Мы развивали и будем развивать наши отношения дальше, наши партнеры в этом заинтересованы. Что касается участия Египта в урегулировании в Сирии, оно является заметным, есть так называемая « каирская платформа „, которая объединяет ряд оппозиционных группировок.

Мы видим, что Каир позитивно влияет на этих людей, подталкивает их к совместной работе с Правительством Сирии, но, естественно, у них своя собственная позиция по тому, как должна быть организована работа. Конечный результат – это, как обычно, результат компромиссов и договоренностей.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, практический вдогонку вопрос: тема безопасности полетов в Египет закрыта? Вопрос решен?

В.Путин: Нет, пока не закрыта. Как вы знаете, мы возобновили полеты между Москвой и Каиром. На повестке дня открытие чартеров в Шарм-эль-Шейх и Хургаду. Мы обсуждали этот вопрос с Президентом Ас-Сиси и, думаю, что в ближайшее время эти маршруты могут быть открыты.

Но наши специалисты Минтранса, специальных служб, которые занимаются обеспечением безопасности, вместе с египетскими коллегами должны еще немного поработать. Мы знаем, что они должны делать, в какие сроки. Сейчас не буду забегать вперед, надеюсь, это произойдет в ближайшее время.

Ф.Лукьянов: Профессор Толорая, пожалуйста.

Г.Толорая: Георгий Толорая, фонд «Русский мир» и Национальный комитет по исследованию БРИКС.

Владимир Владимирович, мы с утра сегодня много говорили про Азию, про восточный ветер, про евро-тихоокеанский характер России. И на самом деле эта осень в отношении азиатской политики, я считаю, рубежная: Восточный экономический форум, где впервые собрались лидеры всех стран Северо-Восточной Азии, кроме Северной Корее, Вы собираетесь, насколько я знаю, на Восточно-Азиатский форум в Куала-Лумпуре.

Проблемы есть в Азии большие, одна из них, моя любимая, это корейская проблема. Сейчас наметился значительный прогресс. В прошлом году, когда мы здесь встречались, казалось, что мы на грани войны, теперь мы, может быть, на грани мира.

Как Вы считаете, чем Россия может помочь мирному процессу, в частности договоренности между Северной Кореей и США? Ведь не секрет, что российская дипломатия, конечно, многое делает, но, может быть, можно и больше делать.

И по вопросу санкций. Мы страдаем от санкций. Наш трехсторонний проект «Раджин-Хасан» страдает. Не пора ли нам предпринимать какие-то меры по этому поводу?

В.Путин: Вы знаете, ситуация на Корейском полуострове в целом развивается в позитивном ключе. Вы это тоже отметили, и мы все видим. Вы же сейчас только что сказали, все было на грани войны, теперь, слава богу, на грани мира.

Продолжаются прямые контакты между администрацией США и северокорейцами. Надеюсь, что это будет продолжено и в ближайшую перспективу, в ближайшее время. Мы слышим о том, что готовится новая встреча между Президентом Трампом и господином Ким Чен Ыном. Тоже надеюсь, что это произойдет.

Еще раз выскажу свою позицию, я уже об этом говорил. Не думаю, что эта работа будет эффективной, если это будет игра в одни ворота. Все-таки требовать от Северной Кореи полного разоружения и полной денуклеаризации, не давая взамен никаких гарантий обеспечения безопасности, наверное, вряд ли следует.

Тем не менее все возможно. Если северокорейцы поверят обещаниям Соединенных Штатов, может быть, это было бы самым лучшим вариантом для разрядки ситуации. Я затрудняюсь сказать.

В чем могла бы быть позитивная роль России здесь? Она могла бы заключаться в том, что мы могли бы все-таки реализовать те трехсторонние планы, о которых мы много раз говорили: это соединение железной дороги «Южная Корея, Северная и Россия»; это энергетические мосты; это трубопроводный транспорт из России через Северную Корею в Южную, в том числе газовые маршруты. Некоторые совместные предприятия можно было бы еще организовать. Это вклад, безусловно.

Потому что совместная работа в сфере экономики объединяет, создает условия для решения политических вопросов и вопросов в сфере безопасности. Не будем забывать, что очень много сделал для этого Китай. У нас есть совместная платформа вместе с Китайской Народной Республикой. Мы стараемся, сейчас не буду повторяться, уже сто раз об этом сказано, мы будем придерживаться этих совместных договоренностей.

Что еще могла бы сделать Россия? Мне представляется (я уже тоже об этом говорил, скажу еще раз), что очень важным моментом будет создание гарантий безопасности для Северной Кореи. Здесь, конечно, Россия могла бы тоже сыграть определенную роль, потому что думается, что эти гарантии, если мы хотим, чтобы они были действительно действенными, они должны быть международными.

Мы заинтересованы, чтобы там не было никаких боевых действий, чтобы все это не перешло в «горячую стадию», в «горячую фазу». Мы соседи с Северной Кореей, поэтому мы – постоянный член Совета Безопасности, ядерное государство. Мы вместе с другими участниками этого процесса – вместе с Китаем, вместе с теми же Соединенными Штатами – могли бы, конечно, внести определенный вклад, создавая и участвуя в системе гарантий.

Ф.Лукьянов: Ерлан Карин.

Е.Карин: Добрый вечер, Владимир Владимирович. Я хотел бы развить азиатскую тематику. Пять лет тому назад во время визита в Казахстан, в Астане Председатель КНР Си Цзиньпин озвучил инициативу «Экономического пояса Шелкового пути».

Спустя два года, в Москве Вы с Председателем КНР принимали совместное заявление о сопряжении Евразийского экономического союза и «Экономического пояса Шелкового пути».

И теперь, учитывая все эти нынешние события в международной политике, все эти санкции, рост торговых противоречий между Китаем и США, насколько актуальными остаются все эти инициативы? Не теряют ли они, например, значимость или появляются какие-то новые перспективы? Мне просто интересна Ваша точка зрения.

И второй вопрос. В августе Вы совместно с другими Вашими коллегами – лидерами Прикаспийских стран в Актау приняли очень важный и серьезный документ – Актаускую конвенцию, которая, по мнению многих, стала своего рода конституцией Каспия. Как дальше Вы видите развитие сотрудничества по Каспию и решение всех этих других вопросов, которые имеются по этому региону?

В.Путин: Первое, что касается китайской инициативы «Шелкового пути» и всего, что с этим связано, экономической составляющей, эта инициатива нашего хорошего друга, действительно, я считаю его нашим другом, Председателя КНР Си Цзиньпина, она не только не утрачивает актуальности, а напротив – она становится еще более актуальной, потому что все экономические ограничения ведут к тому, что это, с одной стороны, давит на мировую экономику и на рынки, безусловно, это негативный фактор, но эти действия создают определенные окна возможностей.

Это значит, что Россия в данном случае может получить свою какую-то дополнительную нишу. Например, это не самое главное, тем не менее: американцы сою поставляли в Китай в большом количестве, сейчас мы будем потихонечку заходить на этот китайский рынок со своей соей, и дадим возможность китайским партнерам производить сою на Дальнем Востоке, если они захотят вкладывать свои деньги в это направление сельхозпроизводства.

В области, скажем, самолетостроения. Ведь Китай огромный покупатель «Боингов» был, так же, как и мы. А мы сейчас с ними активизировали работу по созданию широкофюзеляжного дальнемагистрального самолета. Мы будем продвигаться в направлении создания большого тяжелого вертолета, мы будем вместе работать над космическими программами и дальше.

У нас огромный объем оборота в сфере военно-технического сотрудничества, и мы договорились о том, что мы будем заниматься не только продажами, но и передачей технологий. Мы тоже в этом заинтересованы не в ущерб нашей безопасности, здесь ни у кого не должно быть никаких сомнений. Поэтому имею в виду и высокий уровень доверия, который сложился между нашими странами.

Развитие инфраструктуры крайне важно для региона в целом, поэтому мы приветствуем, допустим, в рамках этой китайской инициативы – «Шелковый путь» – участие наших китайских друзей в освоении Северного морского пути. Есть совершенно конкретные вещи.

Китайский фонд «Шелкового пути» является одним из акционеров нашего нового предприятия по сжиженному природному газу в Арктике, которое организовала наша компания «Новатэк» вместе с французской Total. Вот это конкретная, реальная работа.

Предприятие создано, уже работает. Поэтому оттого, что санкции вводятся кем-то, эта инициатива не становится менее актуальной, наоборот, приобретает новое звучание.

У нас уровень товарооборота со странами Евросоюза, кстати говоря, растет. Он упал почти в два раза, но сейчас каждый год растет. Опережающими темпами растет товарооборот с Азиатско-Тихоокеанским регионом. И доля Евросоюза в структуре нашего товарооборота – 42 процента, доля азиатских стран – уже 31 процент, и этот объем растет.

Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы создавать инфраструктуру, в том числе транспортную. Конечно, мы заинтересованы в том, чтобы расширять Транссиб и БАМ. Мы рассчитываем, что в четыре раза вырастет грузопоток по железной дороге, до 80 миллионов тонн вырастет грузопоток по Северному морскому пути.

И это все абсолютно естественным образом сопрягается с китайской инициативой и с нашим развитием в Евразийском экономическом союзе, где и Казахстан является одним из ключевых игроков.

Так что мы довольны, как развивается эта ситуация по этому направлению, и будем дальше самым активным образом работать вместе со всеми партнерами.

Ф.Лукьянов: Андрей Сушенцов, прошу.

А.Сушенцов: Андрей Сушенцов, Институт международных исследований МГИМО.

В СМИ начала циркулировать информация о разработке рядом стран элементов биологического оружия, и у экспертов давно уже вызывает вопросы вынесение на территорию других государств биологических лабораторий в Соединенных Штатах.

Недавно на этот счет в СМИ были представлены документы бывшим грузинским министром госбезопасности. Есть Конвенция, которая запрещает разработку биологического оружия. Какие меры в связи с этим можно принять? И насколько достоверны эти данные?

В.Путин: Не берусь судить, насколько это достоверно. Я видел это заявление бывшего министра госбезопасности Грузии. Безусловно это вызывает тревогу. Эти разработки, если они, действительно, проводятся, очень опасны и связаны с последними достижениями в области генетики.

Это значит, что из того, что я видел, могу только это повторить, о чем там идет речь: о том, что выявляются какие-то препараты, которые могут избирательно влиять на человека в соответствии с его принадлежностью к определенной этнической группе. И через два-три поколения, якобы проводятся такие опыты уже на животных…

У собак, у крыс цикл достаточно быстрый, во втором, третьем поколении уже наступают такие изменения, которые просто кардинальным образом меняют первоначальный облик. Если это так, то это представляет большую угрозу.

Как бороться? Нужно понимать, все должны понимать: ничто ниоткуда не берется и никуда не исчезает, действие равно противодействию, или, точнее, наоборот. Поэтому, если кто-то будет разрабатывать такие вещи, то он должен понимать, что и другие будут этим заниматься. Лучше заранее сесть и вырабатывать единые правила поведения в этой чрезвычайно чувствительной сфере.

Ф.Лукьянов: Ярослав Лисоволик.

Я.Лисоволик: Добрый вечер, Владимир Владимирович!

Во время нашей сегодняшней дискуссии Вы уже затронули вопрос относительно переориентации торговых потоков России в сторону Азии. А вопрос относительно того, насколько эти торговые потоки могут быть выражены в других валютах, не в долларе. Есть ли возможности для дедолларизации мировой экономики?

Мнения здесь самые разные, сейчас активно обсуждается вопрос не только в России, но и на международном уровне. Казалось бы, с учетом завышенной роли доллара в последние десятилетия, здесь очень большое пространство для дедолларизации. С другой стороны, волатильность валют развивающихся рынков ставит здесь определенные вопросы. Ваше мнение относительно возможности дедолларизации мировой экономики?

В.Путин: Во-первых, у нас не происходит переориентации наших внешнеторговых потоков с Европы на Азию. Это естественным образом все происходит. Мы искусственно ничего не переориентируем. Смотрите, у нас был второй вопрос с Евросоюзом: 450 миллиардов евро или долларов – уже не помню, неважно. Сейчас до 300 не дотягиваем, 250 что ли. Но, правда, рост: в прошлом году был 23 процента, по-моему, в этом году уже 22 за первые восемь месяцев текущего года.

В Азии – чуть-чуть побыстрее, с азиатскими странами чуть-чуть побыстрее идет рост товарооборота. Поэтому я уже сказал: в структуре торгового оборота России с Евросоюзом 41 процент у нас, с азиатскими странами уже 31. И если так будет дальше продолжаться, вскоре это сравняется.

Что касается использования доллара в международных расчетах, это не я же только говорю. Посмотрите, Президент Франции недавно сказал об этом. Он сказал о том, что Европа должна повысить свой экономический и финансовый суверенитет. Что это значит? Это значит, что уход от доллара, а это крупнейший торгово-экономический партнер Соединенных Штатов.

Я говорил недавно, что наши американские друзья режут сук, на котором сидят, потому что они подвергают сомнению надежность доллара как универсального инструмента в международных расчетах. Это, повторю еще раз, на мой взгляд, типичная ошибка империи.

Почему? Потому что (это не ругательное слово, я сейчас никого не наругаю, ни на кого не наезжаю) империя всегда думает, что она может допустить какие-то ошибочки, она может пойти на какие-то издержки. Потому что ее мощь такова, что это ничего не значит.

Но количество этих издержек и ошибочек неизбежно нарастает, наступает момент, когда с этим уже не справиться ни в сфере безопасности, ни в сфере экономики. Судя по всему, наши американские друзья себя так и ведут, они подрывают доверие к доллару как к универсальному платежному инструменту, как к единственной мировой резервной валюте.

И конечно, все начали задумываться. Вот страны Евросоюза хотят торговать с Ираном. Они не считают, что Иран что-то нарушил в своей ядерной сделке с международным сообществом. Да он и не нарушил ничего. Но американские партнеры решили, что нужно пересмотреть этот договор. Европейцы не согласны.

В отношении всех, кто будет сотрудничать с Ираном, американцы вводят санкции, причем так называемые вторичные. Но, конечно, зачем терять компаниям, если они работают на американском рынке? Кто-то в любом случае уйдет, а кто-то, кто не завязан на американский рынок, с удовольствием продолжит там работу, но нужно обеспечить расчеты. Поэтому изобретается что-то помимо SWIFT – действующей международной системы расчетов, поэтому переходят все больше и больше к расчетам в национальных валютах.

Вы, безусловно, правы в том, что волатильность на развивающихся рынках, волатильность национальных валют очень большая. Это неизбежно. Но создаются какие-то инструменты, которые снижают эту волатильность. Например, в рамках БРИКС создан Пул национальных валют, создан совместный банк и так далее. То есть эти инструменты уже создаются. Да, этот банк пока несопоставим по своим возможностям с МВФ, но это все-таки что-то такое в этом направлении.

Да, существует волатильность валют. Но если все время над этим думать, а над этим начали думать постоянно, элементы страховки, хеджирования рисков, они будут изобретены, они возможны. Уже сейчас, я не буду вдаваться в детали, но с некоторыми странами мы уже сейчас нашли определенный инструментарий, как можно действовать, избавляя себя от этих рисков. Можно привязывать к определенным вещам, это все можно делать.

Это не произойдет с сегодня на завтра. И наши компании, допустим, в нефтегазовой сфере, сфере углеводородов не заинтересованы в том, чтобы сегодня-завтра отказаться от расчетов в долларах и перейти исключительно на национальные валюты.

Но если эти инструменты будут изобретены, уйти от доллара и избавиться от рисков волатильности национальных валют, то будет постоянный переход. Так, как только это произойдет, у доллара наступят тяжелые времена, как у универсальной расчетной единицы.

Посмотрим, что будет происходить. Мы точно будем в этом направлении двигаться. Не потому, что мы хотим доллар подорвать, а потому, что мы хотим обеспечить свою безопасность, потому что нам постоянно санкции какие-то вводят и просто не дают нам возможности работать в долларах.

Мы поэтому и понизили свои золотовалютные резервы в долларовом эквиваленте, в трежерис, ЦБ вынужден был убирать оттуда.

Зачем они это делают? Добивались бы своих целей, не подрывая доверия к своей национальной валюте, было бы умнее, на мой взгляд. Тем не менее многие идут в Штатах по этому пути. Считаю, что совершают большую ошибку.

Ф.Лукьянов: У нас в зале есть люди, которые умеют жить без доллара. Посол Саджапур из Ирана, пожалуйста.

С.Саджапур (как переведено): Большое спасибо, господин Президент. Институт международных исследований, Тегеран.

У меня вопрос по поводу милитаризации Ближнего Востока. Три факта. Прежде всего, военная активность в Сирии под контролем сирийского правительства. И также США: безо всяких последствий было вторжение в Ирак. И есть также субъекты в регионе, которые стремятся к более широкой военной конфронтации. Как Вы видите картину, и как США может ответить. Действительно Вам кажется, что есть милитаризация региона, и эту милитаризацию нужно сдерживать? Спасибо.

В.Путин: В основе, Вы знаете это не хуже, чем я, все это знают, в основе всех проблем Ближнего Востока ключевым является фактор палестино-израильского урегулирования. Как бы ни смотреть на Ближний Восток, все равно в конечном итоге мы придем к этому, и поэтому нужно сделать все для того, чтобы эта проблема разрешалась, чтобы были прямые контакты между Израилем и Палестиной, чтобы возобновились многосторонние усилия по разрешению этого многолетнего кризиса, который длится десятилетия. Это первое.

Второе. Возникают новые кризисы, связанные с терроризмом, и действия наших американских партнеров не способствуют улучшению ситуации в этом направлении. Наоборот, чего там греха таить, в сотый раз повторим, Вы сейчас сказали об этом: вторжение в Ирак, результат – резкий рост террористической угрозы в связи с ослаблением государственности. Вот что произошло.

А Ливия? Вообще государство прекратило существовать. Там отдельные вооруженные формирования сейчас существуют и борются еще между собой. Это катастрофа. Когда-то Каддафи говорил, что Ливия является непреодолимой преградой для движения беженцев и эмигрантов из Африки в Европу. Он говорил: «Что вы делаете? Вы разрушаете эту стену». Разрушили. Именно это сейчас и происходит. Виноватых ищут. Сами виноваты. Не нравится тот или другой режим в той или иной стране. Кому-то не нравится, кому-то нравится. Но действовать так, разрушая существующий режим и ничего не предлагая взамен или предлагая то, что для того или другого народа в силу исторических особенностей развития неприемлемо или невозможно к реализации, это абсолютно бездумная, безнравственная политика, которая приводит к тяжелейшим результатам.

Наша позиция заключается в том, что мы можем, наверное, не вмешиваясь напрямую в дела других государств, кого-то поддерживать, кому-то симпатизировать, но в основе своей должно лежать внутреннее развитие в любой стране. Да, это требует терпения, это требует деликатного отношения к складывающейся ситуации, но по-другому невозможно. Другое поведение, навязывание извне чего бы то ни было ведет к тяжелейшим последствиям, как в Ливии или как в Ираке. Это результат монополизма, результат однополярного мира, который пытались создать в свое время. Слава богу, эта ситуация однополярности, монополии уже уходит, практически уже ушла. Я считаю, что это очень опасно, в том числе для монополистов, потому что они теряют и ориентиры, и действительно возникает такое чувство вседозволенности, а это всегда очень опасно и ведет к тяжелым последствиям.

Но, во всяком случае, на определенном уровне сейчас при разрешении сирийского кризиса у нас сложились рабочие, очень эффективные взаимодействия между Россией и Ираном, Турцией, хотя мы не одинаково оцениваем все, что происходит в регионе, тем не менее мы смогли это сделать. У нас сложились достаточно, во всяком случае на рабочем уровне, контакты со всеми участниками этого процесса, в том числе и Соединенными Штатами. Кстати говоря, американские военные ведут себя гораздо более ответственно, чем некоторые политики, но все это, во всяком случае, создает предпосылки для того чтобы расширить эту базу совместной работы.

А милитаризация – это всегда плохо. Чего там хорошего? Взрывоопасный регион. Мы знаем претензии Турции к тем же Соединенным Штатам: они там вооружают различные формирования. Мы видим, что происходит. Я уже говорил, что на левом берегу Евфрата происходит сейчас: и оружия туда поставляют, и деньги платят тем вооруженным формированиям, но они, к сожалению, не смогли справиться с угрозой, которую до конца не ликвидировали. 700 человек взяли в заложники. Катастрофа. Но это, к сожалению, происходит. Нужно работать совместно.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, Вы говорите, монополизм – плохо. Вот в Америке, например, в прежние времена на рынке принято было монополии искусственно расчленять, чтобы конкуренция была. Может быть, в политике тоже к этой практике?

В.Путин: Вы знаете, говорят сейчас о якобы трагедии, не знаю наверняка, в Стамбуле, там тоже речь шла о расчленении, это всегда очень такие тяжелые события, связанные с какими-то квазисиловыми действиями. Нужно договариваться. Мне кажется, что жизнь все равно заставит сесть за стол переговоров и совместно работать над купированием общих угроз.

Ф.Лукьянов: Спасибо.

Тимоти Колтон.

Т.Колтон (как переведено): Спасибо. Гарвардский университет.

Вопрос относительно российского общественного мнения. Как известно, с тех пор, как Вы стали лидером страны в 2000 году, у Вас были положительные рейтинги, поддержка Ваших граждан, одобрение Вашей деятельности более 60 процентов обычно, иногда более 80 процентов рейтинг популярности. Это необычно высокий рейтинг. Но российские социологи также задают другие вопросы, например, очень интересный вопрос относительно того направления, по которому движется страна. Если мы оглянемся назад и посмотрим на 90-е годы, то произошла довольно большая серьезная разница, изменения серьезные. И поддержка Вас связана с тем, что многие русские думали, что страна тогда шла не в том направлении. Но после 2014 года, после того, как появился «крымский эффект», Ваши рейтинги взлетели еще выше. Через несколько лет намного больше россиян начали думать, что Россия движется в положительном направлении, тогда, после того года. А вдруг в этом году все переменилось, и больше россиян считают, что страна идет в неправильном направлении, хотя по-прежнему поддерживают Вас, несмотря ни на что. Как Вы трактуете все эти нестыковки?

В.Путин: Я никаких нестыковок не вижу. Я сейчас поясню, что я имею в виду.

Во-первых, 90-е, начало 2000-х годов, о которых Вы тоже упомянули, они кому могут понравиться? Они связаны с развалом великого государства, огромного. Это первое. И это многим не нравится не только в России, но и в бывших республиках Советского Союза. Вы опросите там людей, они там скажут. Там по-своему трактуют, но все равно считают, что в Советском Союзе более надежно, спокойнее, увереннее себя чувствовали, перспектив было больше в едином огромном государстве, мощном. Конечно, многое меняется, люди ощущают преимущества суверенитета во многих этих странах. Ведь все, что произошло тогда, это не просто с подачи, это по инициативе России произошло. Когда нас начинают в чем-то обвинять, кстати говоря, на постсоветском пространстве, я все время спрашиваю: «А кто это сделал?» Это же мы сделали, Россия. Ну, не я, а прежнее руководство России, но тем не менее Россия. Это первое.

Второе. Никому не хочется в 90-е годы из тех, кто помнит о том, что там было. Разгул уличной преступности, полный развал экономики, развал социальной сферы, здравоохранения, образования – ничего же не стало, обнищание полное. Поэтому все-таки главные достижения, на мой взгляд, которые были сделаны за предыдущие годы, заключаются не только в стабилизации внутриполитической обстановки, и не только в преодолении острейших задач, которые стояли в области борьбы с террором, с терроризмом на территории нашей страны – гражданская война шла у нас, боевые действия. Ну кому же хочется вернуться в это состояние? Никому. Но самым главным все-таки я считаю восстановление экономики, экономического роста, собственной базы развития и уровня доходов населения. Ну, конечно, все познается в сравнении, вчера было чуть лучше, сегодня – чуть хуже, но кардинально все-таки уровень доходов населения изменился существенным образом, и в позитивную сторону. Да, у нас еще очень много людей, живущих за чертой бедности, и за время кризиса с 2008 года чуть-чуть подросло это количество. Но в начале 2000-х это было почти 40 процентов населения страны – 39 процентов, почти половина страны. Разница есть? Конечно. Но тем не менее, все же колебание происходит. Кризис возник 2008 года, уровень доходов населения несколько снизился, а кому это понравится? И, конечно, все это понимают, и я это понимаю.

Что касается Крыма, Вы сказали. Да, в России воспринимаются как справедливые действия и Президента, и вообще государства. Потому что исторически, во-первых, эта территория всегда принадлежала России, и люди захотели вернуться в Россию. Вот что важно. Ведь кто-то пытается этого не замечать, делает вид, что этого нет. А на самом деле все это есть, и реакция людей – это лучший индикатор того, что это справедливо.

Сейчас Правительство проводит ряд необходимых болезненных, но вынужденных мер, связанных с пенсионным законодательством, с изменением пенсионного возраста. Во всех странах одно и то же. Кому понравится? Я прекрасно этих людей понимаю, кто недоволен. Но вы знаете, в чем заключается феномен России? У нас люди умные. Вот не нравится, но нормальный человек понимает, что вынуждено государство это делать. Причем если не сделать сегодня, как я сказал, придется все равно сделать завтра-послезавтра. К 2024 году мы планируем выйти на 78 лет по продолжительности жизни, к 2030 году – 80 лет. Ну, неизбежно нам придется, все равно вынуждены будем повысить пенсионный возраст, но тогда без всякого переходного периода, тогда без льгот, без сохранения льгот.

Мы ведь сейчас что сделали? Что я предложил сделать, чтобы смягчить этот переход? Человек достиг сегодняшнего пенсионного возраста, на пенсию еще не выйдет, а льготами сможет воспользоваться, как будто вышел на пенсию и по ЖКХ, по жилищно-коммунальным платежам внутри региона, и по налогам, и по целому ряду других направлений. Люди в большинстве своем понимают, что это неизбежно. Радоваться нечему, но понимание это есть, а это самое главное, это абсолютно ключевая вещь.

Важно, чтобы люди доверяли тому, что делает руководство страны, что делает правительство. Мне кажется, что эта нить не утрачена, и это, на мой взгляд, самый главный, основной, фактор во внутриполитической жизни.

Ф.Лукьянов: Так, Сабина Фишер.

С.Фишер: Спасибо большое. Сабина Фишер из Фонда науки и политики в Берлине.

Добрый день, господин Президент! Я все-таки хочу продолжить эту дискуссию о российском обществе. На прошлой неделе Комитет гражданских инициатив опубликовал новый доклад, в котором говорится о том, что как раз в том же российском обществе растет желание перемен, и это тоже отражается в новых соцопросах.

Как Вы все-таки смотрите на то, что авторы доклада называют изменением массового сознания российского общества, и что Вы намереваетесь делать, чтобы ответить на него?

В.Путин: Мне кажется, что это абсолютно естественное явление: стремление людей к переменам. Разве в Германии нет стремления к переменам? Давайте посмотрим на результаты выборов в Баварии, и сразу все будет понятно: хотят там люди перемен или не хотят. На мой взгляд, очень хотят.

Вообще в Европе очень хотят перемен. В Великобритании за «брекзит» проголосовали – невероятно, – люди хотят перемен. И в России хотят перемен.

Только подавляющее большинство граждан России вряд ли хотят революционных перемен. Мы уже сыты этими революциями в XX веке и уже наелись этими революционными изменениями даже в новейшей истории.

Поэтому наша задача в том, чтобы эти перемены шли своевременно, что мы, кстати говоря, и делаем, и в тесном взаимодействии с гражданским обществом. И это самый главный залог успеха нашей внутренней политики.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, а Вы для себя лично каких-нибудь перемен хотите?

В.Путин: Я хочу, чтобы мы закончили уже дискуссию (Смех.), потому что мне нужно в Узбекистан улетать. А я еще хочу в хоккей поиграть по дороге.

Ф.Лукьянов: Вот видите, как я удачно спросил.

Но возьмем еще несколько вопросов?

В.Путин: Пожалуйста.

Ф.Лукьянов: Давайте, Михаил Погребинский.

М.Погребинский: Владимир Владимирович, думаю, что был бы неполный разговор, если бы вообще не упомянули братскую страну, откуда я приехал, из Украины. Хотя Сергей Викторович довольно подробно описал ситуацию гомеостаза в этой тяжелой теме, может быть, Вы что-нибудь оптимистическое сможете сказать?

И учитывая то, что власти моей страны, по-моему, делают все возможное, чтобы загнать в окончательный тупик решение этой проблемы, Соединенные штаты в лице Волкера всячески помогают этому, загоняют дальше в тупик, а нормандский формат как бы замер, и ничего там не происходит.

Есть ли, по Вашему мнению, может быть, не в краткосрочной, а в среднесрочной перспективе какие-то шансы на вывод из тупика этой тяжелейшей проблемы, этой кровоточащей раны в наших отношениях?

В.Путин: Мне придется только повторить то, что я говорил раньше. Мы с Вами знаем, что самая острая проблема – это, конечно, кризис в Донбассе. Думаю, что многие со мной согласятся.

С помощью организации террористических актов, убийств людей, которые выбраны населением для руководства этими регионами, со стороны спецслужб Украины – это самый плохой способ наладить отношения с этими территориями.

Самый правильный способ – исполнить Минские соглашения. Ведь никто же не заставлял. Это же компромиссный документ, на который Украина согласилась. Но мы теперь, очевидно, можем говорить на этот счет что угодно.

Но для всех очевидно, что сегодняшние украинские власти не только не выполняют Минские соглашения, но и не собираются этого делать на сегодняшний день, в том числе в силу внутриполитических раскладов, имею в виду приближающиеся президентские, а затем и парламентские выборы.

Это связывает руки всем политическим силам, потому что любое действие навстречу противоположной стороне внутри страны, и Вы знаете это лучше, чем я, будет трактоваться, как, извините, измена Родине.

Но в этих условиях разве можно рассчитывать на исполнение Минских соглашений? В этих условиях, думаю, нам нужно желать только одного: чтобы не возникло искушение обострить ситуацию и использовать это обострение во внутриполитических делах, в том числе в ходе подготовки к президентским, а затем и парламентским выборам. Вот, мне кажется, чего мы как программу максимум на сегодняшний день можем ожидать.

Но Россия, конечно, заинтересована в полноформатном возрождении отношений с Украиной. То, что сейчас действующие украинские власти делают, они загоняют не просто ситуацию в тупик, они проводят антигосударственную и антинародную политику, так же, как в свое время ее пытался скрыть, а затем и попытался осуществить Саакашвили в Грузии, напав на Южную Осетию.

В результате этих просто преступных действий Грузия утратила значительные территории, именно в результате действий Саакашвили, это результат его работы. И было бы очень печально, если бы сегодняшние украинские власти пошли по его стопам.

Надеюсь, что этого не произойдет. Но что произошло за последнее время в экономике, социальной сфере? Происходит полная деиндустриализация украинской экономики. Ведь инвестиций практически нет, там это просто разговоры про всякие инвестиции, ничего же нет.

Как можно работать с экономикой, которая постоянно сотрясается, подрывается изнутри внутриполитическими кризисами, и со страной, где нагнетается какая-то военная истерия? Конечно, какие инвесторы пойдут туда? А старое все уничтожено.

Где судостроение, которым гордилась Украина? Где авиастроение, которое создавалось всем Советским Союзом в течение многих десятилетий? А ракетно-космическая сфера? Сколько там уже человек работает? И так по всем другим составляющим, которыми Украина, конечно, по праву гордилась, как я уже сказал, в прежние десятилетия.

Происходит ровно то, о чем я и говорил. Я еще раз хочу, понимая, что это в никуда разговор, тем не менее, хочу задаться риторическим вопросом: зачем нужно было нашим западным партнерам, прежде всего прежнему руководству Еврокомиссии так настаивать на таком жестком варианте втягивания Украины в эту ассоциацию с Евросоюзом?

Что это дало Украине? Раскрытие его рынков? Теперь требуют, чтобы Украина разрешила кругляк вывозить. Но это же не Сибирь, три-четыре года работы и вообще леса все изведут.

Теперь американские партнеры требуют, чтобы там ГМО распространялось в сельском хозяйстве. Мы вообще должны будем тогда напрочь закрыть границу, потому что у нас запрещено ГМО. Еще сейчас чернозем вывозить начнут и так далее. Больше ничего не остается.

Именно поэтому я считаю, что эта сегодняшняя политика властей направлена только, они торгуют же чем? Русофобией и антироссийскими настроениями. Больше товара не осталось.

За это им все прощают, потому что в страшном сне нашим так называемым партнерам не приснится, что Украина и Россия хоть в каком-то виде кооперируются, потому что считают, что конкуренция будет в мире возрастать в результате такой кооперации.

Но мы ни на что и не претендуем особенно. Мы просто хотели нормально работать. Зачем нужно было вскрывать украинские рынки, не дав ничего взамен, и постоянно требовать от украинского правительства, чтобы они повышали внутренние цены на те же энергоносители, на газ, понимая, что покупательная способность населения равна нулю?

Там и раньше-то, в прежние времена, собирали ничтожные количества за использование энергоресурсов, теперь вообще, наверное, ничего не собирают. А чем платить-то? Пенсии на нуле, доходы падают.

Поэтому надо дождаться, пока закончатся внутриполитические циклы. И очень рассчитываю на то, что с новым руководством страны удастся выстраивать хоть какие-то отношения и о чем-то договариваться. Мы к этому готовы, мы этого хотим.

Ж.-П.Раффарен: Спасибо, господин Президент, за эту обширную и глубокую дискуссию. Я занимаюсь политикой уже 40 лет и никогда не видел, чтобы мир был так опасен. Есть конфликты, большое количество угроз. Мы видим: мы учим войне, а не учим миру, но мир не свалится нам просто с неба, а над миром надо работать.

Поэтому я хотел бы узнать: как мы можем продвигать дело мира? Как мы можем бороться с терроризмом? Как мы можем продвигать реформы, например, в области ВТО, в Совете Безопасности? Как развивать диалог с людьми, с которыми мы не согласны?

Мне кажется, очень важно знать, что люди не хотят войны в стране. Как Вы сказали, война – это катастрофа, никто не хочет войны. Поэтому, с этой точки зрения, как мы можем добиться развития культуры мира? Это очень важная тема для всех в обществе, и поэтому, может быть, вместе, мы сможем снова перейти к делу мира.

В.Путин: Об этом можно говорить очень долго. Думаю, что проблемы, которые возникли в предыдущие годы в мировых делах, о чем Вы только что сказали, связаны как раз с однополярностью мира, который, как кому-то показалось, возник после развала Советского Союза.

Сейчас все восстанавливается, мир становится, если не стал уже, многополярным, и это неизбежно приведет к необходимости восстановить значение международного права и международных универсальных институтов, таких как Организация Объединенных Наций.

Нужно опираясь на Устав Организации, опираясь на все хорошее, что было в предыдущие десятилетия достигнуто, опираясь на доверие друг к другу, а нужно бережно относиться к этим элементам доверия, которые еще остались, научиться слушать, слышать, уважать друг друга и быть готовыми к достижению компромиссов на этой базе.

Мне думается, что в конечном итоге это неизбежно. Чем быстрее это наступит, тем лучше. Мы готовы к такому развитию событий.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, Вас от перемен отделяет один вопрос, но я не могу без него обойтись, потому что у нас в этом году есть лауреат Премии валдайской. Вернее, у нас два лауреата, но один из них особенно важный. За вклад в развитие «Валдая» наш коллега Петр Дуткевич получил эту премию предельно заслуженно, и пусть он, собственно, и завершит.

П.Дуткевич: Владимир Владимирович, Вы уже с Валдайским клубом 15 лет. Это приличный кусок времени, очень многое поменялось.

Хотел бы Вам задать вопрос. Как на этом фоне 15 лет поменялось Ваше восприятие России, своей собственной страны и того, что ее окружает? И как на этом фоне, очень важно, поменялось Ваше восприятие самого себя как лидера России.

В.Путин: Хочу у Вас попросить разрешения уклониться от второй части Вашего вопроса. Мне думается, что мне давать оценки самому себе не очень прилично.

Что касается России и моего отношения, то могу Вам сказать, что моя любовь к России, я не побоюсь вот этих высокопарных слов, многократно возросла за эти годы. Я ведь, если быть откровенным, не так уж и хорошо знал Россию.

Конечно, я русский, мои корни все в России, мои предки 300 лет жили в одной деревне и ходили в одну и ту же церковь, и это видно по церковным документам. Это все очень любопытно для меня, я ощущаю себя частью страны и частью русского народа, как это ни покажется высокопарным, но так и есть, я чувствую.

Но все-таки моя предыдущая жизнь и работа была связана, скорее, с международной деятельностью, условно говоря. Я же почти 20 лет в разведке проработал, поэтому, конечно, я не знал так Россию, как узнал ее, приехав в Москву и начав работать на федеральном уровне, а затем став Председателем Правительства и Президентом страны.

Я увидел, насколько глубокая и мощная эта страна, с какими она мощными историческими, моральными корнями. Я не по книжкам времен Великой Отечественной войны 1941–1945 годов, а воочию убедился в мощи российского народа, и в мудрости российского народа.

И в этой связи я без всякого преувеличения говорю: моя любовь к России многократна возросла. Что касается того, что вокруг нее – здесь нет ничего необычного, это всегда было в истории нашей страны.

К нам всегда более или менее прилично относились, когда Россия переживала сложные времена, и с удовольствием нам направляли гуманитарную помощь. Кстати говоря, это хорошо, и мы благодарны нашим партнерам за это. И здесь я говорю без всякой иронии.

Но как только она становилась достаточно заметным и влиятельным конкурентом в международных делах, сразу начинали создавать проблемы в ее развитии. Наверно, с точки зрения логики взаимоотношений на мировой арене, это понятно, наверно, это можно понять, кому охота иметь сильного конкурента?

Лучше самому идти вперед без всяких конкурентов, без всякой конкуренции. Но это вредно для тех, кто оказывается впереди в одиночку. Я уже много раз об этом говорил.

Поэтому я думаю, что мир, несмотря на то, что мы сегодня видим много угроз, все-таки он становится более сбалансированным, потому что утверждается многополярность этого мира. Это хорошо и для России, и для наших партнеров во всем мире.

Очень рассчитываю на то, что мы преодолеем сегодняшние трудности, выстроим диалог со всеми нашими партнерами и участниками международной деятельности, будем укрепляться изнутри, и это даст нам возможность выстраивать полноценные отношения и с нашими партнерами на международной арене.

Ф.Лукьянов: Владимир Владимирович, конечно, Валдайский клуб конкурировать с мудростью русского народа, которую Вы все эти годы постигали, не может. Но мы берем на себя опережающие обязательства к следующему году попробовать Вас чем-нибудь интеллектуально удивить, может быть, справимся коллективными усилиями.

Спасибо Вам большое, что Вы нам уделили столько времени, и надеемся увидеть Вас снова через год.

В.Путин: Хочу, со своей стороны, поблагодарить всех экспертов, которые принимают участие в течение многих лет в этой работе, и российских, и зарубежных экспертов. Особые слова благодарности моим коллегам, которые занимали или занимают высокие государственные должности, потому что у них есть возможность, куда поехать и где себя показать, но они, тем не менее, считают возможным приехать к нам, в Россию, поучаствовать в дискуссиях с нами.

Для нас это очень важно и полезно, потому что это дает нам возможность донести до вас нашу позицию по ключевым вопросам развития, но и вас послушать. Даже то, как вы формулируете вопросы, для нас важно, потому что это тоже несет значительную полезную для нас информацию.

Желаю всем вам всего самого доброго. Спасибо вам большое.

Интервью Министра иностранных дел России С.В.Лаврова информационному агентству «Евроньюс», Москва, 16 октября 2018 года

Вопрос: Проблема российских взносов в Совет Европы стоит на повестке дня давно - после того как Россия была отстранена от возможности голосовать. Насколько Совет Европы важен для России? Видите ли Вы выход из этого тупика?

С.В.Лавров: Совет Европы в глубоком кризисе, и совсем не потому, что Россия придерживает взносы уже чуть больше года, а в силу тех причин, о которых Вы упомянули: из-за того, что Россия была лишена права голоса. Это произошло в 2014 году как наказание за свободу волеизъявления жителей Крыма, которые на референдуме высказались за возвращение в Российскую Федерацию. И наказаны были парламентарии, которые были избраны всем населением Российской Федерации, а затем направлены в составе делегации в Совет Европы.

Санкции, которые были введены в 2014 году, затем ужесточались в 2015 году. В итоге российские парламентарии были лишены всех возможных прав и имели только возможность присутствовать в залах заседаний Парламентской ассамблеи Совета Европы и выслушивать антироссийские заявления, не имея возможности ответить, как, собственно говоря, положено в любом нормальном парламенте, где страсти кипят, но всегда есть право на ответ и на сопоставление позиций. Такого права у наших парламентариев не было в течение трех лет. С 2014 по 2017 годы мы исправно платили все причитающиеся взносы. При этом предупреждали, что так не может продолжаться вечно, потому что без представительных возможностей, без возможности излагать свою позицию оплачивать русофобские мероприятия, наверное, было бы просто несерьезно для России, да и для любого государства, которое могло бы оказаться в похожей ситуации. Поэтому мы предупредили всех, что вынуждены будем на каком-то этапе заморозить наши взносы. И мы это сделали летом 2017 года, при этом четко заявив, что, как только наши права, права наших парламентариев в Парламентской ассамблее Совета Европы будут полностью и безоговорочно восстановлены, мы тут же выплатим все причитающиеся долги.

Отмечу, что наше решение, которое было принято на этот счет, возымело действие. Многие разумные парламентарии, функционеры Совета Европы осознали серьезность положения. Тогдашний председатель Парламентской Ассамблеи М.Николетти, Генеральный секретарь Т.Ягланд предпринимали усилия, чтобы выйти из этой абсолютно ненормальной ситуации.

В результате этой работы внимание всех членов Парламентской ассамблеи было привлечено к тому, что есть базовый документ, на основе которого все органы Совета Европы, включая Парламентскую ассамблею, обязаны работать. Это Устав Совета Европы – основополагающий документ, как говорится, императив. В нем записано, что все государства-члены Совета Европы в любом форуме Совета Европы, будь то Парламентская ассамблея, Комитет министров или какой-либо другой орган, пользуются равными правами.

Мы привлекли внимание к этому обстоятельству и попросили наших коллег в Парламентской ассамблее все-таки выполнять то, под чем они подписывались, когда принимали решение о создании Совета Европы, и выполнять условия, на которых Россия присоединилась к этой организации. Подчеркну еще раз, что условие, записанное в уставе, - полное равноправие всех делегаций государств-участников Совета Европы, в том числе в Парламентской ассамблее.

Вместо этого небольшая, но очень громкая и агрессивная группа делегаций из известных всем стран (даже не буду их перечислять, они проводят антироссийскую позицию и в Евросоюзе, и в НАТО, и в ООН, и в ОБСЕ) выдвинула тезис о том, что помимо устава Совета Европы есть еще регламент работы Парламентской ассамблеи. В этом регламенте предусмотрено принятие решений голосованием, причем очень небольшим большинством. Максимум, на что они готовы были пойти, - это подумать о том, нельзя ли этот регламент изменить, чтобы стало труднее ограничивать право той или иной делегации.

Мы на это ответили очень просто и жестко. Никакие регламенты, никакие правила и процедуры не идут ни в какое сравнение со значением основополагающего документа – устава Совета Европы, в котором, еще раз подчеркну, записано обязательное равноправие всех делегаций во всех структурах Совета Европы.

Поэтому мы будем предлагать, чтобы Комитет министров Совета Европы принял решение, подтверждающее непреложность этого уставного положения – это его функция. Если такое решение будет заблокировано, то это будет шагом, на который сознательно пошли те, кто в своем антироссийском угаре просто хотят Европу «похоронить».

Обращаю внимание на то, что, с тех пор как наших парламентариев лишили права голоса, Парламентская ассамблея уже избрала, по-моему, 24 судьи Европейского суда по правам человека, а всего их там 47. Таким образом, уже большинство судей в Европейском суде – это судьи, которые избраны без голосов российских парламентариев.

Был также избран новый Верховный комиссар по правам человека, тоже без участия российских парламентариев в голосовании. А в июне следующего года будет избираться новый генеральный секретарь Совета Европы. Так что отсутствие нашего права, которое нам принадлежит по Уставу Совета Европы, участвовать в такого рода выборах, эти функционеры Совета Европы, о которых я сейчас упомянул (и судьи, и комиссар по правам человека, и в будущем, если эта ненормальная ситуация сохранится, генеральный секретарь), будут для нас попросту нелегитимны. Поэтому я очень надеюсь, что все наши партнеры, в том числе и прежде всего те, которые эту кашу заварили, которые решили избранников народа наказать за свободу волеизъявления жителей Крыма, что они осознали серьезность положения и ту ответственность, которую они на себя берут.

Вопрос: Т.Ягланд уже сообщил, что собирается формировать бюджет без средств, которые поступают от России. Наши российские парламентарии говорят о том, что один из вариантов – это выход из Совета Европы. Россия рассматривает такую возможность?

С.В.Лавров: Т.Ягланд не имеет другой возможности в условиях, когда мы не платим наши взносы, кроме как формировать бюджет исходя из наличных поступлений. Совсем недавно мы еще раз официально подтвердили, что как только наши права будут восстановлены, мы полностью выплатим причитающиеся Совету Европы взносы. Европейский суд по правам человека в большинстве своём уже сформирован без нашего участия, поэтому легитимность его для России весьма сомнительна, равно как легитимность Комиссара по правам человека. Я слышал заявления российских парламентариев о том, что если это безобразие будет продолжаться, то Совет Европы сам подпишет себе приговор. Не думаю, что участие в Совете Европы для России важнее, чем участие России в Совете Европы для европейских стран. Это моя твёрдая позиция. Мы вступали в Совет Европы исходя из того, что он обеспечивает общеевропейское, универсальное, правовое и гуманитарное пространство. Те, кто это пространство сейчас подорвал путём нарушающих устав нелегитимных действий по лишению российской делегации равных с другими делегациями прав, я убеждён, знают, на что идут. Если они хотят исключить Россию из Совета Европы, мы им такой радости не доставим – уйдём оттуда сами. Пусть те (а их большинство), кто понимает всю провокационность этого замысла очень небольшой, но шумной группки стран, с этими странами поработают. Потому что ради удовлетворения амбиций неких политиканов в нескольких столицах Европы разрушать общеевропейскую организацию неприемлемо. Это все понимают. Надеюсь, у людей, которые вменяемы, хватит смелости и духа не позволить этому произойти.

Вопрос: После того, что произошло со Скрипалями и всех этих обвинений России в хакерских атаках, Россия что-нибудь делает, чтобы доказать Западу, что мы надёжны и нам можно доверять?

С.В.Лавров: Наши западные коллеги кичатся тем, что они построили в своих странах правовое государство, что верховенство закона и порядок, основанный на правилах – это то, что создал исторический Запад и то, что все остальные должны воспринимать и воспроизводить, включая судебную систему. Есть английское и римское право, но в том и другом случае для того, чтобы кто-то начинал доказывать свою невиновность, он должен услышать конкретные обвинения. Нам таких обвинений предъявлено не было. Нас голословно убеждают, что «хайли лайкли» Россия сделала нечто противоправное в Солсбери, потом в Эймсбери, потом ещё в Каталонии мы якобы вмешивались во все вопросы. Нас также обвиняют в том, что мы сыграли свою печальную роль в «брекзите» и во многих других грехах. Ни одного конкретного обвинения нам предъявлено не было.

В отличие от наших партнёров мы всё-таки построили правовое государство, потому что в том, что касается своих международно-правовых обязательств, мы очень свято их соблюдаем и надеемся, что все остальные будут поступать так же. Мы десятки раз запрашивали британское Правительство в соответствии с конвенциями, которые существуют в наших двусторонних отношениях, конвенциями Совета Европы, кстати сказать, о необходимости задействовать механизм правовой помощи по уголовным делам. Нам после многократных напоминаний официально ответили, что сделать этого британское Правительство не может по соображениям национальной безопасности. Для всех понятно, что это неуважительная, в том числе к британской правовой системе, отписка. Поэтому, как только будут предъявлены конкретные факты, мы будем готовы садиться и разговаривать. То же относится к обвинениям нас во вмешательстве в американские выборы. Причём и в тех, и в других случаях мы всем давно предлагаем, до того, как избрали Президента США Д.Трампа, и в Солсбери произошло то, что произошло, начинать конкретную работу по кибербезопасности, где профессионалы, во-первых, будут обмениваться озабоченностями, отвечать на эти взаимные озабоченности и, во-вторых, разрабатывать некие универсальные правила, которые позволят исключить или резко снизить злоупотребление киберпространством, которым пользуются террористы, преступники, наркоманы, педофилы и многие другие люди, которых необходимо всячески ограничивать. В ответ мы слышим лишь то, что Россия должна исправиться, и потом с нами будут разговаривать. Это несерьёзно и не по-взрослому.

В отличие от наших обвинителей мы задаём очень конкретные вопросы: есть Конвенция о правовой помощи – давайте её задействуем, есть Конвенция по запрещению химического оружия, в которой сказано, если у одной страны-участницы Конвенции есть вопросы к другой стране-участнице Конвенции, страна у которой появился вопрос обязана этот вопрос поставить напрямую в двустороннем формате со страной, к которой этот вопрос адресован. Ничего этого сделано не было.

Ещё предельно конкретный вопрос, который мы давно задаём и который уже стыдно игнорировать – где Юлия и Сергей Скрипали? Если всё, что нам предъявили – это трупы кошки, хомяка и бедной женщины без определённого места жительства и флакон с духами, это всё напоминает какой-то гротеск. Не хочу приуменьшать серьёзность случаев с применением химических веществ, но если кто-то хочет на этом спекулировать и разыгрывать спектакль на потеху публике с целью сплотить европейское сообщество против Российской Федерации, то это стыдно. Если кто-то всерьёз озабочен этими проблемами, тогда не нужно говорить неправду и нужно доказывать свои обвинения фактами, в том числе предъявить Сергея Скрипаля и его дочь Юлию. Если Сергей помимо российского гражданства имеет британское подданство, то Юлия просто гражданка России. Она один раз была показана по телевидению, произнесла явно записанный монолог и сказала, что хочет вернуться в Россию. Больше никто её не видел. Её родственница Виктория так и не получила визу – её мытарили в английском посольстве в Москве, многократно требуя поменять документы, переписать заново анкеты и принести новые фотографии. В итоге визу так и не дали. Много и других факторов, когда родственники этих людей попросту не могут вступить с ними в контакт. Так что мы за правовые методы решения любых вопросов. Оголтелые обвинения в духе «хайли лайкли» или «другого правдоподобного объяснения мы не видим» – это несерьезно.

Вопрос: А «Бэллингкэт»? Все эти расследования…

С.В.Лавров: Это все из той же оперы. «Белые каски», «Бэллингкэт» – это все одно и то же. Ни для кого не секрет, об этом открыто пишут западные журналисты, что «Бэллингкэт» тесно связан со спецслужбами, через него сливают информацию, которая должна возыметь некое воздействие на общественное мнение. Сколько нам говорили, что «Белые каски» – это правдолюбы, борцы за права человека, гуманитарщики, которые в самых тяжелых местах спасают людей. Все больше фактов всплывает относительно того, что они напрямую связаны с ИГИЛ, «Джабхат-ан-Нусрой», что они никакие не благотворители, работающие «по зову сердца», а за оплату. Причем когда речь идет о неких постановочных кадрах: пока эти люди не приезжают со своими кинокамерами, никто не разрешает местному населению расходиться. Таких фактов, которые становятся достоянием гласности, много.

Более того, совсем недавно, по-моему, месяца три назад, наши западные коллеги решили, как они сказали, «спасти» отряды «Белых касок» на юге Сирии после того, как из зоны деэкалации, которая была там создана Россией, США и Иорданией, выходили несирийские силы. Их позиции занимала сирийская армия, которая сейчас на Голанских высотах восстановила порядок, установленный резолюцией СБ ООН от 1974 г., в пользу чего выступал и Израиль. Представители «Белых касок» в количестве около 400 чел. вместе с семьями убедительно просили принять их в Иордании на время – на 3-4 недели, а потом, как было объявлено, их заберут британцы, канадцы, немцы и голландцы. Прошло три месяца. Они до сих пор там. По нашим данным, западные страны, которые обещали Иордании забрать этих людей и расселить у себя в Европе и Канаде, стали знакомиться с личными делами этих «белокасочников» и пришли в ужас. У них такое прошлое, что наводит на мысль, что подобных людей с криминальными задатками в европейских странах просто уже боятся принимать.

Вопрос: Вы верите, что дипломатические отношения с Великобританией, странами Запада могут улучшиться?

С.В.Лавров: Дипломатические отношения – это не все отношения. Есть еще и другие отношения – культурные, которые никуда не исчезали и которые по-прежнему привлекают огромный интерес со стороны русских, англичан, американцев, стран Евросоюза. Есть экономические отношения, которые тоже, между прочим, весьма волнуют наших граждан, соответствующие предпринимательские круги, и которые тоже являются предметом продолжающихся контактов.

Дипломатические отношения зависят от того, насколько партнеры готовы следовать дипломатическим приличиям. Наши британские коллеги, которые собственно и стали рушить наши отношения, не сильно сейчас привержены дипломатическим приличиям. Я уже говорил, что на десятки дипломатических нот никаких ответов не поступало. Многие обращения в «Форин-офис» тоже оставались без ответа. Создается устойчивое ощущение, что те в Соединенном Королевстве, кто сейчас находятся у власти, решили свои внутренние проблемы, начиная с «брекзита», вымещать на России и объяснять свои внутренние проблемы происками России. Наверное, пример им подали демократы США, когда стали оправдывать свое поражение тем, что Д.Трамп вел нечестную борьбу и ему в этом помогала Россия. Печально, когда внутриполитические дрязги начинают сказываться на отношениях между ведущими государствами мира. У них продолжается проблема с «брекзитом». А сейчас идет борьба за пост председателя Консервативной партии, а также в отношении проведения новых выборов и так далее.

«Российская карта» стала каким-то образом достаточно популярной у политиков. Может быть, у них не хватает креативности на что-то еще, и так по-простому они обвиняют во всем Россию, не очень корректно думая о своем избирателе и допуская, что он «проглотит» любую придумку.

Забавно, как после Солсбери и до сих пор британские представители, эмиссары носятся по всей Европе и требуют, чтобы страны ЕС присоединялись к санкциям. Они уговорили не всех, но многих выслать наших дипломатов после Солсбери. Сейчас тоже придумывают какие-то новые уже системные санкции, которые весь ЕС будет обязан принимать против любых нарушителей запрета на химическое оружие, многое другое. Получается, что страна, выходящая из ЕС, судорожно пытается сделать так, чтобы влиять на политику Евросоюза в отношении России. Я думаю не только в отношении России, но и в других вопросах международной жизни британцы очень хотят держать ЕС «на коротком поводке». Насколько это отвечает интересам и достоинству ЕС, судить не мне.

Вопрос: Россия обеспокоена политической, даже экономической воронкой, в которую затягивает сейчас дело Дж.Хашогги?

С.В.Лавров: У Вас такие образы! Поддерживаю звучащие призывы к тому, чтобы расследование состоялось как можно скорее. Мы приветствуем договорённости между Турцией и Королевством Саудовская Аравия о шагах, позволяющих проводить это расследование. Рассчитываю, что результаты будут известны мировому сообществу.

Вопрос: Сегодня стало известно, что Президент Сирии Б.Асад собирается посетить Крым. Есть ли у России планы на участие Сирии в жизни Крыма? Там собираются создать экономическое общество.

С.В.Лавров: Президент Сирии Б.Асад наш партнер. Мы регулярно обмениваемся визитами с нашими сирийскими коллегами на уровне президента, министров иностранных дел, торговли, экономики. Обмениваемся контактами по линии наших военных, специальных служб. Это очень важно для борьбы с терроризмом. Российские регионы проявляют интерес к тем возможностям, которые Сирия предоставляет для развития экономических, культурных, гуманитарных, образовательных связей. Совсем недавно глава Республики Крым С.В.Аксенов посетил Дамаск по приглашению Президента Сирии Б.Асада. Он передал, как положено в нормальных дипломатических практиках, приглашение Б.Асаду от российского руководства посетить Российскую Федерацию, в том числе и Крым. Собственно говоря и все.

Приезжайте в Крым. Нам говорят, что в Крыму нарушаются права человека. Но все те, кто этим озабочен, многократно имели возможность убедиться в том, как на самом деле обстоят дела. Те же, кто хочет делать из этого политизированный сюжет, настаивают на том, что поедут в Крым, но только через украинскую территорию. Это исключено, потому что Крым является частью Российской Федерации в соответствии с волеизъявлением крымского народа, которое состоялось на референдуме в марте 2014г. Но почему-то не все западные журналисты хотят приехать и просто для себя посмотреть. Если бы они интересовались фактами, как живут крымчане, у них есть для этого все возможности. Если их интересует игра в политику, то они встают в позу и говорят, что не поедут в Крым кроме как через украинскую территорию. Это непрофессионально.

Второй момент, раз уж мы говорим, о профессионализме – Донбасс. Украина рассечена по сути дела линией фронта. Несмотря на Минские договорённости, все попытки «нормандского формата», Контактной группы выполнить то, о чем договаривались, продолжаются провокации. Слава богу, нет таких масштабных боевых действий, как в 2014г. и начале 2015г., но перестрелки регулярны, несмотря на время от времени объявляемые перемирия «школьное», «хлебное», «рождественское». Мы уже года два обращались к специальной мониторинговой миссии ОБСЕ с просьбой, чтобы она делала свои доклады не стерильными, как они выходили (дескать, в такую-то неделю было столько-то обстрелов населенных пунктов, столько-то гражданских лиц ранено, такие-то жертвы), а говорили бы конкретно, что происходит, на какой части линии соприкосновения, где были больше поражены гражданские объекты, где жертвы среди гражданского населения. Такой доклад с указанием адресности атак и ущерба впервые был выпущен ОБСЕ в сентябре прошлого года. Не без труда, потому что украинская власть до последнего пыталась запретить ОБСЕ публиковать этот доклад. Из него следует, что раз в пять больше разрушений гражданского сектора на стороне ополчения, то есть в результате действий вооруженных сил Украины. Примерно в шесть-семь раз больше жертв и раненых. Из этого любым военным экспертом делается вывод, что такое соотношение ущерба и жертв среди гражданского населения означает, скорее всего, что вооруженные силы Украины начинают обстрелы гражданских объектов в населенных пунктах, включая детские сады, больницы, школы, а ополчение отвечает по позициям, откуда по ним ведут огонь. Я говорил про журналистику, профессионализм, на стороне ополчения российские СМИ работают в режиме нон-стоп, 7/24. Они показывают разрушения, реальный результат тех действий, которые предпринимают вооруженные силы Украины. Если наши западные партнёры говорят, что во всем виновата Россия и сепаратисты, и как только Россия захочет, Минские договорённости будут немедленно выполнены, а Украина мол почти их уже выполнила (а именно так говорят некоторые европейские коллеги и К.Волкер, представляющий США в украинских перипетиях), то, наверное, не составляет никакого труда направить «Би-Би-Си», «Си-Эн-Эн», «Евроньюс», в конце концов, на сторону, контролируемую ВС Украины, и показать, как там живут люди и какие там разрушения в гражданском секторе, и есть ли они. Многократно говорил об этом своим знакомым коллегам-журналистам. Реакции никакой. Просто смотрят на меня, кивают и ничего не делают. Но если во всем, в том числе в агрессивном поведении, обвиняют Донецк и Луганск, то пришлите журналистов, чтобы они по-честному поработали на той стороне, по которой, как говорят, агрессивно стреляют ополченцы. Раз или два за все эти годы там были какие-то группы – «Би-Би-Си» и кто-то еще, а больше никого.

Вопрос: Если вернуться к вопросу о Президенте Сирии Б.Асаде, планирует ли Сирия экономическую деятельность в Крыму или нет?

С.В.Лавров: Это зависит от того, насколько у этого региона и соответствующего региона Сирии, будь то Дамаск, Латакия, какая-то другая ее часть, есть интерес в конкретных проектах. Это была первая встреча руководителя Крыма с представителями сирийского руководства. Наверняка после ознакомления они смогут уже более предметно обсуждать возможные взаимовыгодные проекты.

Россия. Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 16 октября 2018 > № 2778458 Сергей Лавров

Русская православная церковь приняла правильное решение, разорвав отношения с константинопольской церковью, заявил РИА Новости глава православной ливанской партии "Хезб Аль-Машрек" Фади Дейри.

В понедельник Священный Синод РПЦ принял решение о полном разрыве евхаристического общения с Константинопольским патриархатом. Синод РПЦ назвал канонически ничтожным и увидел политику в решении Константинополя отозвать акт 1686 года о передаче им Киевской митрополии в юрисдикцию Московского патриархата. Как отметил митрополит Иларион, РПЦ надеется, что Константинополь изменит решение дать автокефалию Украинской церкви, а до этого он будет находиться в расколе. Иларион сообщил, что разрыв касается всей канонической территории РПЦ, в том числе Украины и Белоруссии.

"Мы поддержали изначально намерения прервать отношения с так называемой константинопольской церковью, так как впредь мы не признаем патриархию, которая получает инструкции извне с целью раздробления православной церкви", — сказал Дейри.

Глава православной партии подчеркнул, что "Аль-Машрек" поддерживает решение РПЦ.

Ранее Константинопольский патриархат принял решение приступить к предоставлению автокефалии церкви на Украине, а также немедленно восстановить ставропигию (представительство, непосредственно подчиненное Константинопольскому патриарху) в Киеве. Константинополь также решил отменить анафему и все запреты, наложенные РПЦ на главу самопровозглашенного "Киевского патриархата" Филарета, и восстановить его, а также лидера еще одной неканонической структуры — Украинской автокефальной православной церкви (УАПЦ) Макария и их последователей в церковных правах и сане. А их паству — "восстановить к общению с Церковью". Таким образом, Константинополь впервые признал легитимными раскольнические церковные структуры на Украине. Кроме того, Константинопольский патриархат фактически заявил о своих правах на Украину, отозвав правовые обязательства исторического письма 1686 года о передаче Московскому патриарху права назначать митрополита Киевского, избранного собором его епархии.

В РПЦ назвали решения Синода легализацией раскола и заявили, что они нанесут катастрофический вред, коснувшись судеб миллионов людей не только на Украине, но и во всем православном мире. Общение Константинополя с раскольниками разрушает каноническое православие, абсурдность снятия анафемы с Филарета совершенно очевидна, заявил пресс-секретарь патриарха Московского и всея Руси Кирилла.

УПЦ в свою очередь не исключила разрыва общения с Константинополем и наложения анафемы на константинопольского патриарха Варфоломея, отметив, что считает решение Константинополя по украинской церкви неканоническим, глубоко враждебным актом и вмешательством в дела поместной церкви.

Заместитель главы МИД России заявил о законности пребывания иранских сил в Сирии

Высокопоставленный российский чиновник отклонил требование израильского режима о выводе военных советников Ирана из Сирии, заявив, что речь идет не о бизнесе Тель-Авива, а о суверенном праве Сирии размещать иранские силы на своей территории.

"Сирия является членом Организации Объединенных Наций", - напомнил заместитель министра иностранных дел России Михаил Богданов, добавив, что эта арабская страна "имеет равные права" с Россией, США и любым другим членом ООН относительно своего самоопределения.

"Это суверенная страна, возглавляемая законным правительством. Она может договориться о сотрудничестве с любой другой страной, включая Иран, Россию, Израиль", - отметил он в интервью израильскому телеканалу i24NEWS, показанному в четверг вечером.

"Это суверенное право Сирии, и это не дело третьей стороны вмешиваться в эти субъекты политики или политики суверенной страны", - сказал Богданов, который также является специальным посланником президента Владимира Путина по Ближнему Востоку.

"Они (сирийцы) попросили нас и иранцев быть там. Иранцы неоднократно заявляли на многих уровнях, что Сирия попросила их помочь им в борьбе с террористами, и когда господин Асад скажет им, что их миссия завершена, и они больше не нужны, они покинут Сирию, как и мы", - разъяснил позицию Богданов.

При поддержке своих союзников сирийское правительство освободило большую часть своей территории от террористических группировок на нескольких фронтах. Иран предлагает военную консультативную поддержку Сирии по просьбе правительства Дамаска.

Однако за последние несколько лет Израиль часто производил атаки на военные объекты внутри Сирии, пытаясь поддержать террористические группировки, которые терпели поражения от сирийских правительственных сил.

Тель-Авив также предоставляет оружие и медицинскую помощь боевикам, сражающимся против законных правительственных войск Асада.

Недавно Тель-Авив значительно усилил свое военное присутствие на оккупированной стороне сирийских Голанских высот, разместив в регионе больше военной техники и сил. Сионистский режим также осуществляет частые авианалеты на позиции в Сирии, и угрожает еще большими ударами по арабской стране.

В своем интервью i24NEWS , Богданов рассказал об инциденте с российским Ил-20, который был сбит сирийскими ПВО по вине израильских истребителей-бомбардировщиков, прикрывавшихся российским самолетом во время своей атаки по сирийской территории. Он подчеркнул , что вина израильских пилотов в этом инциденте полностью изменила правила игры.

"Правила игры были нарушены, когда израильские летчики использовали российский самолет для покрытия, зная, как это угрожает российскому экипажу", - отметил он.

"Вы можете себе представить, что было бы, если бы 15 израильских офицеров были убиты по нашей вине", - сказал он.

Источник: С-300 в Сирии будут управлять иранские военные

СМИ Израиля выяснили, кто будет управлять российскими С-300 в Сирии

Зенитно-ракетными комплексами С-300 в Сирии будут управлять иранские специалисты, сообщил СМИ Израиля источник в национальной разведке. Именно поэтому Россия поставила Дамаску С-300 той же модификации, что и Ирану в 2016 году. Сейчас иранские военспецы перебрасываются в Сирию, добавил источник, и причина этого – нежелание Москвы подвергать опасности своих военных.

Зенитно-ракетными комплексами (ЗРК) С-300 в Сирии будут управлять военные специалисты из Ирана. Об этом источник, связанный с израильской и американской разведками, сообщил израильскому онлайн-порталу DEBKAfile, посвященному военной разведке. Россия специально поставила Сирии С-300 в той же самой модификации, что получил Иран в 2016 году, отметил источник.

По его словам, сейчас идет переброска иранских военспецов в Сирию. Россия при этом «предпочла не распространяться», кто именно будет управлять батареями зенитно-ракетных комплексов.

На портале также предположили, что Россия привлекла иранских военных, чтобы не подвергать опасности своих солдат и офицеров.

Россия передала Сирии три дивизиона ЗРК С-300 «на безвозмездной основе», сообщил ранее ТАСС со ссылкой на источник в военно-дипломатических кругах. Как отмечается, каждый из трех дивизионов С-300 содержал по восемь пусковых установок, а также по боекомплекту для каждого из дивизионов в составе более 100 зенитных управляемых ракет.

По данным источника, данные установки ранее находились на вооружении одного из зенитных ракетных полков ВКС России, который впоследствии был переоснащен на систему С-400 «Триумф». Переданные Сирии установки прошли капитальный ремонт и полностью пригодны для решения боевых задач, передает НСН.

С-300 — хоть не самая новая система противовоздушной обороны, но вполне надежная и не устаревшая. Серийный выпуск ЗРК С-300 был начат еще в СССР — в 1975 году, испытания завершены в 1978 году, и в 1979 году, перед началом войны в Афганистане, первый полк С-300 встал на боевое дежурство. Дальнейшее развитие С-300 — зенитно-ракетная система C-400, принятая на вооружение Российской Федерации весной 2007 года.

Если иранские военнослужащие действительно будут управлять ЗРК С-300 в Сирии, то они могут стать целью для авианалетов ВВС Израиля. Военные самолеты еврейского государства регулярно атакуют подразделения иранских добровольцев и Корпуса стражей исламской революции (КСИР) на территории Сирийской арабской республики.

Премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху всего пару месяцев назад обвинил Исламскую республику Иран в развертывании «крайне опасного оружия» в Сирии.

«Иран открыто ежедневно призывает к уничтожению, стиранию Израиля с лица земли и практикует безоговорочную агрессию против нас. Сейчас Тегеран пытается разместить очень опасное оружие в Сирии с конкретной целью — нашего уничтожения», — говорил израильский глава правительства.

Решение о поставках ЗРК С-300 было принято Москвой после того, как 17 сентября в небе над Средиземным морем сирийскими силами ПВО был сбит российский самолет-разведчик Ил-20 с 15 российскими военными на борту. В результате инцидента в 35 км от сирийского побережья погибли все члены экипажа. Россия возложила ответственность на Израиль, напоминает газета. В Москве заявили, что израильские F-16 использовали российский самолет в качестве приманки.

Вскоре после этого Израиль назвал цель авианалета, при отражении которого был сбит Ил-20. Военнослужащие ЦАХАЛ сообщили, что движение «Хезболла» при поддержке Ирана занимается тайным созданием предприятия для повышения точности ракетного вооружения в густонаселенном районе Бейрута.

«Проект реализуется с использованием иранских технологий и финансовых средств. Израиль отслеживает эти объекты, обладает обширной информацией о проекте и противодействует ему различными средствами», — подчеркнули в Тель-Авиве.

В ответ на это секретарь Высшего совета безопасности Ирана Али Шамхани предостерег израильскую сторону от нанесения ударов по объектам на сирийской территории. По словам Шамхани, Израиль оказывает поддержку террористам в Сирии, а также наносит удары по силам, ведущим борьбу с терроризмом. Политик подчеркнул, что

в случае продолжения подобных действий со стороны Ирана последует реакция, которая заставит Израиль пожалеть.

Вскоре после того, как С-300 были доставлены в Сирию, министр регионального сотрудничества Израиля Цаки Ханегби заявил, что «эффективность израильских военно-воздушных сил не пострадает от поставок С-300», поскольку на вооружении еврейского государства стоят стелс-истребители пятого поколения F-35, передает ФАН.

Однако стоит отметить, что сравнивать F-35 и С-300 «в дуэльной ситуации» некорректно. Начальник отдела Военакадемии ВКО им. маршала Жукова полковник Николай Толкачев в интервью «Газете.Ru» заявил, что «в реальном бою воюют подразделения, части и группировки», а успех в отражении авианалетов зависит от профессионализма боевых расчетов ЗРК.

Международный детский кинофестиваль в эмирате Шарджа, ОАЭ, (SICFF) готовится к проведению своего крупнейшего сезона в истории. Двенадцать детских фильмов, отобранных со всего мира, включены в список международных премьер шестой сессии SICFF 2018.

Организаторы фестиваля, FUNN Establishment - Sharjah Media Arts for Youth and Children, подтвердили, что посетителей фестиваля ждут 12 захватывающих премьер детского кино производства таких стран, как Саудовская Аравия, ОАЭ, Иран, Египет и Индия. Мероприятие будет проходить с 14 по 19 октября.

SICFF, первый в своем роде региональный фестиваль, посвященный детскому кино, открыт для многих жанров - начиная с анимации и заканчивая короткометражными фильмами. В категории студенческих фильмов представлены шесть мировых премьер из четырех стран.

Свой вклад в развитие детского кино внесли и экспаты из ОАЭ. Алексис Джош, гражданин Филиппин, проживающий в ОАЭ, поднимает в своей работе «Disconnected» важную тему последствий жизни в эпоху цифровых технологий.

SICFF в этом году насчитывает 54 фильма, 34 из которых созданы ближневосточными режиссерами. На фестивале также покажут работы из России, Грузии, Испании, Индии, Бразилии, Италии, Бельгии, Германии, Словении, Ливана, Франции, Ирландии, Саудовской Аравии, Египта, США и Ирана.

Фильмы будут демонстрироваться в Al Jawaher Reception & Convention Centre, Zero 6 Mall, Al Majaz Waterfront, Al Zora и Last Exit в Al Khawaneej, Дубай. Информация о датах и времени сеансов доступна на сайте www.sicff.ae.

Источник: Russian Emirates

Россельхознадзор провел форум «Экспорт российской продукции АПК. Достижения и проблемные вопросы» в рамках деловой программы выставки «Золотая осень – 2018»

Федеральная служба по ветеринарному и фитосанитарному надзору в рамках деловой программы 20-й Российской агропромышленной выставки «Золотая осень – 2018» провела форум на тему «Экспорт российской продукции АПК. Достижения и проблемные вопросы». Россельхознадзор на мероприятии представили Руководитель Службы Сергей Данкверт и представители подразделений Ведомства, отвечающие за вопросы экспорта.

Участие в мероприятии принимали ведущие российские производители агропромышленной продукции, представители профильных ассоциаций, а также руководители и представители ряда ветеринарных служб субъектов России.

Глава Россельхознадзора обратил внимание присутствующих на то, что Службой предпринимаются все необходимые меры, направленные на поддержание российского экспорта и обеспечение добросовестной конкуренции на рынке.

Созданная Россельхознадзором информационная система «ВетИс» призвана обеспечить прозрачность всего процесса экспортных поставок, не допустить реализации контрабандной и небезопасной продукции. Исключение возможности поставок недоброкачественной продукции за рубеж – залог успешного экспорта.

Как сообщил Сергей Данкверт, Россельхознадзором проводится широкая работа по допуску российской животноводческой и растительной продукции на рынки других стран.

Служба взаимодействует с компетентными в области обеспечения пищевой безопасности органами стран-импортеров и предоставляет всю необходимую информацию касательно системы государственного ветеринарного и фитосанитарного контроля в России, а также организует инспекционные визиты (миссии) представителей иностранных ведомств на российские предприятия, желающие экспортировать свою продукцию.

Так, в 2018 г. запланировано проведение 27 инспекционных визитов – к настоящему времени Россию уже посетили представители компетентных ведомств Омана, Объединенных Арабских Эмиратов, Ирака, Филиппин (дважды), Таджикистана (дважды), Европейского союза, Молдовы, Кубы. Остальные согласованные визиты иностранных инспекторов – представителей компетентных ведомств Саудовской Аравии, Грузии, Японии, Вьетнама, Индонезии и др., планируется провести до конца текущего года.

С целью увеличения объема экспорта российской продукции животного происхождения и расширения географии такого экспорта Россельхознадзор в постоянном формате ведет работу по согласованию ветеринарных сертификатов с компетентными органами стран-импортеров.

С 2009 г. по сегодняшний день согласовано 144 сертификата с 28 странами, в том числе в 2017 г. – 34 сертификата с 14 странами (Азербайджан, Бахрейн, Бразилия, Вьетнам, Гонконг, Египет, Катар, Республика Корея, Ливан, Объединенные Арабские Эмираты, Саудовская Аравия, Сербия, Япония, Намибия).

В 2018 г. ветеринарные сертификаты согласованы с Кувейтом, Марокко, Сингапуром, Сербией и Японией.

Таким образом, со своей стороны Россельхознадзор проводит всю необходимую работу для обеспечения допуска российской продукции на зарубежные рынки. В настоящее время приоритетными направлениями сотрудничества являются Азия, Ближний Восток и страны Африки.

В ходе форума рассмотрены проблемные вопросы экспорта животноводческой продукции: невыполнение международных стандартов и требований со стороны ветеринарных служб субъектов, отсутствие системы прослеживаемости при применении ветпрепаратов, несовершенство законодательной базы.

В рамках мероприятия также рассмотрен экспорт зерновой продукции и его перспективы. Отмечено увеличение динамики экспорта из России зерновых культур.

Представители Россельхознадзора отдельно обратили внимание бизнес-сообщества на полученное в 2017 г. разрешение экспортировать российскую пшеницу, гречиху, овес и семена подсолнечника и льна в Китай.

Для поставок зерна в Китай необходимо пройти обязательную процедуру регистрации экспортера, производителя, переработчика и зернохранилища, заинтересованных в экспорте своей продукции в Китай.

Вся подробная информация о требованиях стран по допуску российской животноводческой и растительной продукции, а также зерна и продуктов его переработки размещена на официальном сайте Россельхознадзора в разделе «Ввоз. Вывоз. Транзит».

Начальник Управления земельного надзора, контроля качества и безопасности зерна Россельхознадзора Ольга Захарова обратила внимание присутствующих на нотификации, полученные от компетентных ведомств Индонезии и Вьетнама в связи с выявлением в пшенице карантинных для указанных стран объектов.

Представитель Россельхознадзора сообщила, что объекты, карантинные для России и страны-импортера, могут различаться, в связи с чем необходимо внимательно изучать требования стран, размещенные на официальном сайте Россельхознадзора, и их неукоснительно соблюдать.

Со своей стороны Россельхознадзор принимает все соответствующие меры, чтобы локализовать и ликвидировать очаги карантинных сорных растений на территории России. Так, в 2017 г. уменьшилась карантинная зона по горчаку ползучему на 3 млн га, по амброзии полыннолистной – на 2, 7 млн га, по паслену колючему – на 3, 8 млн га.

Вместе с тем, в случае произрастания сорных растений на территории предприятий, предприятия-экспортеры должны своевременно уничтожать эти растения с целью недопущения попадания их семян в зерно.

В заключение мероприятия сотрудники Россельхознадзора ответили на поступившие вопросы из зала и разъяснили ряд технических деталей по оформлению ветеринарных сертификатов и проведению инспекций предприятий.

Если страны начнут действовать без промедления, родившиеся сегодня дети смогут вырасти более здоровыми, более обеспеченными и более производительными

Разработанный Всемирным банком новый Индекс человеческого капитала показывает, какими потерями для продуктивности экономики страны оборачивается дефицит инвестиций в ее население

БАЛИ, Индонезия, 11 октября 2018 года – Обнародованные сегодня итоги нового исследования Всемирного банка убедительно доказывают разработчикам политики, что, добиваясь более весомых результатов в области охраны здоровья детей и их обучения, можно обеспечить внушительный рост доходов людей – и стран – на многие годы вперед.

Индекс человеческого капитала, представленный сегодня на Ежегодных совещаниях Всемирного банка и МВФ, показывает, что совокупный доход на протяжении жизни 56 процентов родившихся сегодня на планете детей окажется более чем наполовину ниже потенциально возможного по причине низкой эффективности осуществляемых правительствами инвестиций в население своих стран, которые не способствуют формированию здоровой, образованной и выносливой рабочей силы, готовой трудиться на рабочих местах будущего.

Человеческий капитал – здоровье, знания и навыки, накапливаемые людьми в течение жизни, – был одним из ключевых факторов, способствовавших в XX веке устойчивому экономическому росту и быстрому сокращению масштабов бедности во многих странах, особенно в Восточной Азии.

«Человеческий капитал – это зачастую единственный род капитала, которым располагает беднейшее население», – подчеркнул Президент Группы Всемирного банка Джим Ён Ким. – «Человеческий капитал – одна из важнейших движущих сил устойчивого экономического роста в интересах всех слоев населения, но инвестициям в здравоохранение и образование не уделяется того внимания, которого они заслуживают. Этот индекс непосредственно увязывает улучшение результатов в области здравоохранения и образования с производительностью и экономическим ростом. Надеюсь, что он побудит страны принять срочные меры, направленные на наращивание объемов и эффективности инвестиций в их население».

«Планка поднимается для всех», – добавил г-н Ким. – «В свете конкуренции в экономике будущего наращивание человеческого капитала приобретает первостепенную важность для любой страны с любым уровнем дохода».

Индекс человеческого капитала позволяет измерить человеческий капитал, который родившийся сегодня ребенок может рассчитывать накопить к своему 18-летию, с поправкой на риск, связанный с ненадлежащим качеством здравоохранения и образования в стране, где он проживает. Индекс позволяет измерить дистанцию, которая отделяет каждую страну от предельного уровня – идеального здоровья и полноценного образования родившегося сегодня ребенка. В этом индексе учитываются:

• Выживание – Доживут ли родившиеся сегодня дети до времени поступления в школу?
• Обучение – Как долго они проучатся и какой объем знаний усвоят?
• Здоровье – Закончат ли они школу здоровыми и готовыми к дальнейшему обучению и/или к труду в своей взрослой жизни?

Индекс позволяет сопоставить производительность труда работника, которым в будущем станет родившийся сегодня младенец, с уровнем, которого она достигла бы, если бы этот работник получил полное образование и обладал отменным здоровьем; итог выражается в виде значения между нулем и единицей, причем 1 является наивысшим возможным результатом. Так, например, если индекс страны равен 0,5, это значит, что ее жители – и страна в целом – теряют половину своего будущего экономического потенциала. Экстраполяция этих расчетов на 50-летний период указывает на масштабные экономические потери – замедление роста ВВП на 1,4 процента в год.

Индекс описывает положение в каждой стране с точки зрения производительности будущего поколения работников. У детей, родившихся сегодня в таких странах, как Азербайджан, Мексика, Таиланд и Эквадор, производительность труда во взрослом возрасте могла бы быть на 40 процентов выше, если бы они получили полное образование и обладали отменным здоровьем, а в таких странах, как Марокко, Сальвадор, Тунис и Кения – на 50 процентов.

Дезагрегированные по признаку пола данные доступны по 126 из охваченных индексом 157 стран. В этой выборке стран человеческий капитал и мальчиков, и девочек пока еще далек от потенциального высшего значения накопленного человеческого капитала. В большинстве стран дефицит человеческого капитала и мальчиков, и девочек по сравнению с идеальным уровнем гораздо глубже разрыва между капиталом мальчиков и девочек.

Проведенные исследования свидетельствуют о том, что прогресс в этой сфере возможен. В 1990-2015 годах Польша провела ряд реформ в сфере образования, и темпы улучшения показателей обследования PISA здесь оказались одними из самых высоких среди стран ОЭСР. Показатели обследования PISA во Вьетнаме недавно превысили средние по ОЭСР. В Малави менее чем за двадцать лет удалось снизить долю детской низкорослости почти на 20 процентных пунктов. Но индекс показывает, что еще предстоит сделать намного больше.

Разработка этого Индекса является составной частью Проекта развития человеческого капитала, осуществляемого Группой Всемирного банка, которая признала человеческий капитал одной из движущих сил экономического роста в интересах всех слоев населения. Помимо разработки Индекса, Проект развития человеческого капитала включает программу развития исследований в области человеческого капитала и его измерения, а также предусматривает оказание поддержки странам, стремящимся ускорить темпы наращивания человеческого капитала.

Первыми интерес к участию в этом проекте проявили примерно 28 стран* из различных регионов и с различным уровнем дохода; они уже назначили в своих правительствах координаторов, которым предстоит взаимодействовать с Группой Всемирного банка. Эти страны приступили к работе по активизации политического диалога по вопросам развития человеческого капитала между своими отраслевыми министерствами и по определению национальных приоритетов в сфере ускоренного наращивания человеческого капитала, сообразно национальным планам развития каждой страны.

Индекс включен в готовящийся к выходу в свет «Доклад о мировом развитии 2019: Изменение характера труда», в котором отмечается важное значение инвестиций в человеческий капитал с точки зрения подготовки к труду будущего.

*В число 28 стран – первых участниц проекта входят Армения, Бутан, Грузия, Египет, Индонезия, Иордания, Ирак, Кения, Коста-Рика, Кувейт, Лесото, Ливан, Малави, Марокко, Объединенные Арабские Эмираты, Пакистан, Папуа – Новая Гвинея, Перу, Польша, Руанда, Саудовская Аравия, Сенегал, Сьерра-Леоне, Тунис, Узбекистан, Украина, Филиппины, Эфиопия.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с Министром иностранных дел Андорры М.Убак, Москва, 10 октября 2018 года

Уважаемая госпожа Министр,

Дамы и господа,

Дипломатические отношения между Россией и Андоррой были установлены более двадцати лет назад. За это время нам удалось достичь – переговоры сегодня это подтвердили – высокого уровня взаимного доверия и значительно продвинуться по пути взаимовыгодного сотрудничества в различных областях.

Наши связи носят дружественный характер и продолжают поступательно развиваться. Наглядным примером эффективности нашего взаимодействия остается действующая практика согласования подходов по целому ряду вопросов в ООН, в том числе при выборах в те или иные органы этой Организации.

Из других направлений взаимодействия в двустороннем ключе отмечу существующее соглашение между Росфинмониторингом и Финансовой разведкой Андорры, которое несколько лет успешно применяется и помогает нам сотрудничать в пресечении деятельности, направленной на получение доходов преступным путём.

Есть у нас новый проект Соглашения о международном автомобильном сообщении, которое облегчит деятельность соответствующих наших компаний. Первым шагом на этом направлении стал обмен разрешениями на перевозки грузов в 2018 году.

Продвигаются гуманитарные связи. Важной составляющей этих отношений является туризм. Количество россиян, которые приезжают в Княжество, прежде всего в зимний сезон, неуклонно растет и в прошлом году достигло 40 тыс. человек. В ответ мы будем рады приветствовать жителей Андорры, которые захотят посетить Россию и почувствовать атмосферу нашего гостеприимства.

Отмечу также, что обмену в сфере туризма будет способствовать подписанное в прошлом году соглашение между курортом Красная Поляна и агентством «Ски Андорра». Это тоже один из конкретных шагов, который направлен на создание более комфортных условий для контактов между нашими людьми.

У нас была практика проведения Дней российской культуры в Андорре. Были организованы специальные концерты, посвящённые 20-летию дипломатических отношений. Сегодня мы договорились подготовить соответствующую насыщенную программу мероприятий к предстоящему через несколько лет 25-летию наших отношений.

Говоря о гуманитарных связях, хочу особо остановиться на проекте, который был завершен в 2016 г. при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям России и Правительства Андорры. Имею ввиду совместный культурный проект – издание книги «Андорра и поэт». Экземпляры этой книги вы здесь видите. После нашей пресс-конференции можно будет их взять. Это издание на русском и каталонском языках посвящено памяти Максимилиана Волошина – замечательного русского поэта Серебряного века, литературного критика, живописца, человека больших талантов, большой жизненной энергии и удивительной судьбы. Он описал свое путешествие в Андорру в 1901 г. и, по сути, тем самым открыл для русского читателя это пиренейское Княжество. Его впечатления и зарисовки, которые вы увидите в этом сборнике, весьма интересны.

Сегодня мы имеем честь представить эту книгу, пополнившую серию издаваемых в Княжестве трудов, которую условно можно назвать «Андорра глазами иностранцев». Пользуясь случаем, хотел бы выразить искреннюю признательность всем тем, кто вложил свою душу в этот важный проект.

В своем предисловии к этой книге Екатерина Юрьевна Гениева, бывшая директор Всероссийской библиотеки иностранной литературы, которая, к сожалению, ушла из жизни, отметила, что М.Волошин «всячески избегал навязывания односторонних мнений слушающим», а его любимым занятием было «не наставлять, но обсуждать». Думаю, что такой подход востребован в жизни в целом и в процессе межгосударственного общения. По крайней мере, именно на такой основе мы стараемся выстраивать нашу политику и контакты со всеми нашими зарубежными партнёрами.

Мне было приятно услышать от г-жи Министра, что небольшая, но весьма активная русская колония в Андорре ( порядка 600 человек) живо интересуется отношениями между нашими странами и готова делать всё, чтобы эти отношения обогащать и развивать. Уверен, что такой подход будет поддержан Правительством Андорры и Правительством Российской Федерации.

Вопрос (адресован М.Убак): Андорру посещает множество российских туристов. Не планируете ли Вы строительство собственного аэропорта, ведь в связи с этим можно было бы подумать и об отмене виз для россиян?

С.В.Лавров (отвечает после М.Убак): Хочу добавить, что вопрос был задан в контексте большого количества российских туристов, однако российские туристы в количестве 40 тыс. чел. – это отнюдь не самая большая часть тех, кто посещает Андорру. Счёт туристов из всех стран идёт на миллионы. То, что сейчас объяснила г-жа Министр, показывает, как об этом думают в Княжестве.

Вы также сказали, что, может быть, строительство аэропорта позволит отменить визы для россиян. Для россиян сейчас визы в Андорру не требуются. Виза нужна, чтобы въехать во Францию или Испанию, но затем в Андорру россияне въезжают без виз, а вот андоррцы к нам – по визам. Сегодня мы договорились постараться устранить эту несправедливость и начать консультации о подготовке соглашения о взаимной отмене визовых требований. Надеюсь, мы сможем сделать это достаточно оперативно.

Вопрос: Сегодня истекает срок вывода тяжёлых вооружений из демилитаризованной зоны в провинции Идлиб, согласно последним договорённостям президентов России и Турции. Как в Москве оценивают ход выполнения данных договорённостей, приверженность сторон и особенно отдельных группировок, сосредоточенных в данной зоне, к их выполнению?

С.В.Лавров: Договорённости, достигнутые Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом 17 сентября в Сочи о создании демилитаризованной зоны внутри района деэскалации Идлиб, выполняются. Основную роль в них играют наши турецкие партнёры, которые активно добиваются того, чтобы все находящиеся там группировки сотрудничали в решении этой задачи. По нашей информации, этот процесс идёт поступательно.

15 октября истекает срок, когда эти демилитаризованные зоны должны быть уже полностью функциональны. День-два не играют никакой роли, в любом случае важнее качество этой работы. Главное, что они идут. Мы активно поддерживаем усилия турецких партнёров.

Вопрос: Премьер-министр Израиля Б.Нетаньяху заявлял о планируемой встрече с Президентом России В.В.Путиным. Известны ли сроки?

В свете разговоров о данной встрече как Вы можете прокомментировать заявление Б.Нетаньяху о международном признании израильского контроля над Голанскими высотами, а также решимости Тель-Авива продолжить борьбу против иранской угрозы в Сирии и группировок, которые они ассоциируют с Ираном, на этой территории?

С.В.Лавров: Такое предложение поступило. Эту тему комментировал пресс-секретарь Президента России Д.С.Песков. Сроки, конечно, рассматриваются в контактах между Администрацией Президента и Аппаратом Председателя Премьер-министра Израиля.

Что касается комментариев о Голанских высотах, то их статус определён резолюциями СБ ООН. Менять его в обход СБ ООН было бы прямым нарушением этих резолюций.

Мы бы предпочли, чтобы все внешние игроки, которые так или иначе вовлечены в сирийский конфликт, руководствовались прежде всего самым главным – задачей оказания содействия руководству САР в бескомпромиссном искоренении террористической угрозы на сирийской земле, как того требует резолюция СБ ООН 2254. Думаю, что именно по этому критерию необходимо судить о тех или иных действиях.

Россия. Андорра > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 10 октября 2018 > № 2778455 Сергей Лавров

«Он был неэффективен»: Ливанова снова отправили отставку

Путин уволил спецпредставителя президента по Украине Дмитрия Ливанова

Дмитрий Ливанов был уволен с поста спецпредставителя президента по развитию торгово-экономических отношений с Украиной. За два года, которые Ливанов занимал эту должность, ранее скандально известный экс-министр образования практически не появлялся в информационном поле, что отчасти могло повлиять на его отставку. При этом эксперты считают, что по большей части Ливанов стал заложником российско-украинских отношений.

Президент России Владимир Путин подписал указ, который освобождает от занимаемой должности его спецпредставителя по развитию торгово-экономических отношений с Украиной Дмитрия Ливанова. Документ размещен на официальном интернет-портале правовой информации.

Согласно тексту документа, указ начинает действовать со дня подписания, то есть с 5 октября этого года. Экс-министр этот указ пока никак не прокомментировал.

Однако информации о дальнейшей судьбе Ливанова или о новых назначениях на освобожденную им должность пока нет.

Несмотря на это эксперты считают, что говорить о ликвидации занимаемой Ливановым последние два года должности пока рано. «Дело в том, что между Украиной и Россией сохраняется достаточно большой объем торговли, и за это кто-то должен отвечать», — отмечает в разговоре с «Газетой.Ru» директор киевского Центра политических исследований и конфликтологии Михаил Погребинский.

По мнению украинского политолога, Ливанов был освобожден с должности по той причине, что «он был неэффективен».

При этом эксперт отмечает, что на самом деле ни Ливанов, ни кто-либо другой на этой должности не способен переломить тенденцию к снижению товарооборота. «Для этого политика обеих сторон должна измениться в корне. Должны быть инициирована разрядка напряженности между нашими странами», — говорит Погребинский.

Ливанов был назначен на должность спецпредставителя президента по развитию торгово-экономических отношений с Украиной в 2016 году. До этого он четыре года возглавлял Министерство образования и науки. На период его руководства министерством пришлась болезненная реформа Российской академии наук, в ходе которой РАН постепенно стала лишаться функций управления имуществом и финансами, для чего было создано Федеральное агентство научных организаций.

При нем же стали активно обсуждаться в СМИ скандалы, связанные со списанными диссертациями различных чиновников. Борцы с плагиатом в диссертациях были недовольны действиями министерства по улучшению ситуации.

Социологи ВЦИОМ отмечали, что Ливанов в период управления Минобром был самым непопулярным министром российского правительства — его деятельность оценивали в два балла большинство респондентов.

Тем не менее, после отставки с поста министра Ливанов не остался без работы. Назначить его на пост спецпредставителя президента предложил председатель правительства Дмитрий Медведев.

«Хорошо, мы так и сделаем, согласен», — отвечал на предложение Медведева Владимир Путин.

До Ливанова эту должность занимали бывшие послы на Украине: Михаил Зурабов и Виктор Черномырдин. После ухода Михаила Зурабова в отставку Россия предлагала на его место кандидатуру Михаила Бабича, и украинская сторона отказалась утверждать его фигуру.

Ввиду отсутствия посла часть его функционала по торгово-экономическому сотрудничеству была возложена на спецпредставителя Ливанова.

До крымского референдума и конфликта в Донбассе Украина была одним из ведущих экономических партнеров России. Однако с тех пор экономические отношения стран деградировали. С 2014 года пошел резкий обвал с отрицательной динамикой в 50% ежегодно.

Крайне негативное влияние на торгово-экономические отношения двух стран оказали принятые Киевом в конце 2015 года решения об отмене зоны свободной торговли с Россией в рамках СНГ и о введении эмбарго на некоторые российские товары. В конце 2017-го Украина продлила действие этих постановлений на год.

Российские власти ответили зеркальными мерами, отменив действие договора о зоне свободной торговли и введя таможенные пошлины и продуктовое эмбарго.

После 2014 года товарооборот двух стран обвалился с $45 млрд до $10,23 млрд в 2016-м, когда на пост спецпредставителя был назначен Ливанов.

В 2017 году товарооборот несколько вырос, однако в абсолютных числах он едва превышал $12 млрд. Однако, как отмечает заместитель директора Центра политической конъюнктуры Олег Игнатов, «Ливанов был малозаметен».

«В повестке не было видно ни его самого, ни результатов его работы. Может они и были, но не публичного характера.

Особо никто не знал, чем занимается Ливанов, и в чем именно состоит смысл работы его комиссии», — говорит эксперт.

При этом он отмечает, что отставка вряд ли произошла по вине Ливанова.

«Вероятно, он стал заложником российско-украинских отношений на данном этапе, поэтому и не было видно никаких результатов. Эти процессы происходят давно и вряд ли Ливанов мог на них как-то повлиять», — резюмирует эксперт.

#Росмолгрант: во Владимире проходит Форум иностранных студентов и выпускников российских вузов

Вчера во Владимирском государственном университете начал работу Форум иностранных студентов и выпускников российских вузов – 2018. Проект проведения форума, является победителем Всероссийского конкурса молодёжных проектов среди образовательных организаций высшего образования РФ, проведённого Федеральным агентством по делам молодёжи в 2018 году.

Форум объединил более 150 студентов, аспирантов, молодых ученых и специалистов, представителейнациональных объединений выпускников российских вузов из 20 стран стран Европы, Ближнего Востока, Азии, Африки, а также СНГ.

На открытии с приветственным словом выступили ректор ВлГУ Анзор Саралидзе, президент Всемирной Ассоциации выпускников высших учебных заведений Владимир Четий, президент Ассоциации иностранных студентов России Аду Яо Никэз, главный научный сотрудник Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ ГульнараКраснова, председатель Ассоциации выпускников вузов СССР в Ливане Асси Зухейр.

«Наш Форум призван стать площадкой для дружеского и делового общения иностранных студентов и выпускников с российскими партнерами. Отмечу, что ВлГУ – опорный университет Владимирской области – уделяет большое внимание интеграции в международное научно-образовательное пространство. Наш вуз сотрудничает с партнерами из 40 стран мира. В ВлГУ обучается 20.000 студентов из них более 1000 иностранцев, представляющих 63 страны мира», – отметил Анзор Саралидзе.

Президент Всемирной Ассоциации выпускников высших учебных заведений Владимир Четий рассказал, что в связи с большим интересом иностранных граждан к получению высшего образования в России возрастает роль ассоциаций студентов и выпускников вузов: «Представители ассоциаций из разных стран мира, участвуя в форумах и семинарах, проходящих на площадках российских вузах, лично могут пообщаться с преподавателями, познакомиться с материальной базой, образовательными программами. Накопленную информацию затем передадут будущим абитуриентам, которые будут уверены, что в России они получат образование самого высокого уровня. Это важная профориентационная работа, особенно для решения государственной задачи по экспорту российского образования и продвижению российских вузов на международном уровне».

Также на открытии наградили гостей из Болгарии, при активном содействии которых в ВлГУ были установлены памятные скульптуры русского физика Александра Григорьевича Столетова и его брата, русского военачальника Николая Григорьевича. Автор скульптур, директор художественной галереи Карлово Димитр Рашковполучил звание почетного профессора ВлГУ, а вице-мэр общины Карлово (Болгария) Стойо Карагенски и меценат Валентин Матеев награждены благодарностями за вклад в развитие российско-болгарского сотрудничества и реализацию совместных международных просветительских проектов.

В рамках образовательного блока российские и иностранные участники обсудят вопросы общественно-профессионального взаимодействия с Россией, в частности со своей альма-матер, после возвращения на родину. Программа форума включает дискуссионные и образовательные площадки на актуальные темы: «Международная репутация опорного вуза в условиях перехода к глобальной цифровой экономике» и «Международная карьера в условиях глобализации рынка труда». Молодые ученые, российские и иностранные студенты поделились своим опытом и знаниями по данным темам и задали модераторам и лекторам интересующие их вопросы.

Также для участников форума и студентов ВлГУработает школа-семинар «Передовые практики взаимодействия вузов и выпускников в условиях интернационализации образования». Для слушателей преподаватели ВлГУ разработали специальный электронный учебный курс с элементами дополненной реальности. Практические занятия проходят с помощью специального оборудования. Вместе со слушателями в виртуальный мир погрузились ректор Анзор Саралидзе и глава ассоциации Владимир Четий.

В рамках форума иностранные студенты ВлГУ под руководством преподавателей кафедры РКИ подготовили выставку «Этномикс». Она посвящена воспитанию толерантности среди молодежи и вопросам межнациональных отношений. Посетители смогли узнать о проектах ВлГУ, которые способствуют развитию межкультурного диалога в молодежной среде, а также успешной лингвокультурной адаптации иностранных студентов, обучающихся в университете. Выставку уже осмотрели гости форума.

Основная цель мероприятия – развитие интеграционных процессов в системе взаимоотношений «выпускник – вуз», продвижение российского образования и национальных культурных ценностей за рубежом, укрепление международного образовательного и научного сотрудничества, ретрансляция прогрессивных методик формирования и развития кадрового потенциала для построения международной карьеры, в том числе путем создания новых ассоциаций выпускников российских вузов в зарубежных странах.

Организаторы ставят ряд важных задач: привлечение перспективной зарубежной молодежи к реализации российских и международных социально-экономических проектов, развитие в молодежной среде культуры созидательных межэтнических отношений, содействие распространению русского языка и национальных культурных ценностей за рубежом, содействие профессиональной адаптации иностранных выпускников российских вузов на родине.

Новое правительство Ливана, предположительно, будет сформировано через неделю, заявил премьер страны Саад Харири в интервью ливанскому телеканалу MTV.

Ливан заявил о готовности противостоять агрессии Израиля

"Я полагаю, что правительство будет сформировано через неделю или максимум через десять дней", — сказал Харири.

Премьер подчеркнул, что экономика страны больше не может выдерживать отсутствия правительства.

О составе нового правительства в Ливане не могут договориться с конца мая. Ведущие партии не могут установить баланс в правительстве между конфессиями.

Интервью Постоянного представителя России при ЕС В.А.Чижова международному информационному агентству «Россия сегодня», 25 сентября 2018 года

Вопрос: Владимир Алексеевич, какие мероприятия и контакты состоялись между Российской Федерацией и Евросоюзом в последнее время и какие запланированы?

Ответ: Несмотря на взятую в 2014 году Евросоюзом неконструктивную линию на замораживание сложившихся структур сотрудничества с Россией, некоторые форматы нам удается поддерживать в рабочем состоянии. Так, в сентябре в два этапа были проведены консультации по борьбе с наркотиками: 17 и 18 сентября в Лиссабоне, где находится Европейский центр мониторинга проблем наркотиков и наркомании, прошел ознакомительный этап, а 19 сентября состоялись консультации в Брюсселе. Из России приехала межведомственная делегация – не только МВД, но и Минздрав, и МИД. Сотрудники Постпредства тоже участвовали. Это достаточно регулярное мероприятие, один из элементов политического диалога.

В ближайших планах встреча Министра иностранных дел Российской Федерации С.В.Лаврова с Ф.Могерини в Нью-Йорке «на полях» сессии Генассамблеи ООН. Там также планируется министерская встреча оставшихся пяти участников Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной проблеме.

По газу в Брюсселе 13 сентября прошла экспертная встреча, следующая будет 26-го здесь же, и в случае успеха стороны договорятся о министерской встрече.

Ну и главное событие осеннего сезона – это форум АСЕМ (форум «Азия – Европа»), 51 делегация, большинство на уровне глав государств и правительств. ЕС в текущем году является организатором этих мероприятий (в прошлый раз главная встреча прошла в Улан-Баторе). К саммиту готовится большой итоговый документ.

Мы тоже ждем делегацию, Россия – полноправная участница этого диалога. Помимо самого саммита здесь пройдут встречи парламентариев и бизнес-форум. Приезд делегации Федерального Собрания ожидается уже в конце сентября.

Вопрос: Председатель Еврокомиссии Ж.-К.Юнкер выступил в середине сентября с посланием перед Европарламентом, подведя предварительный итог своей работе и обозначив приоритеты на ближайший год. Выступление долго ждали, к нему много готовились, но, как некоторым показалось, оно не было достаточно амбициозным по отношению к уровню сложности существующих в ЕС проблем. Что, на Ваш взгляд, прозвучало важного в речи Юнкера?

Ответ: Я считаю, что, во-первых, это солидный документ, который отражает позицию Еврокомиссии. Когда Ж.-К.Юнкер формировал эту комиссию в 2014 году, он сказал, что в качестве своей задачи видит сделать ее «более политической». Это не очень странам-членам понравилось, потому что политику они, конечно, хотят оставить за собой. И многие предпочли бы видеть в Еврокомиссии некий технический орган реализации тех решений, которые принимаются на межгосударственном политическом уровне. Это первое.

Второе. Я считаю, что несправедливо вокруг речи Ж.-К.Юнкера создавался некий ореол – это, дескать, его лебединая песня. Если посмотреть на календарь, то ему и всей Еврокомиссии еще больше года работать, до 31 октября следующего года. Поэтому вполне понятно, что он определил целый ряд конкретных вещей, которые надо сделать до этого, и более того, выделил те сюжеты, по которым нужны решения до майских выборов в Европарламент.

Кстати, в Европарламенте выступление Ж.-К.Юнкера было в целом воспринято положительно, даже его потенциальными политическими оппонентами.

Наверное, не стоит переоценивать – откровений, конечно, это выступление не содержало, но и не могло содержать. Тем не менее это определенный срез того, что ЕК сделала за минувший год. Он не пытался оценить весь срок деятельности комиссии, говоря совершенно оправданно, что для этого момент еще не пришел, он наступит в следующем году. Понятно, что через год он уже не будет выступать в Европарламенте, но не потому, что комиссия разойдется, а потому что нынешнего ЕП не будет – он-то меняется на полгода раньше.

Вопрос: Могу ошибаться, но в выступлении Ж.-К.Юнкера не прозвучала отдельно тема России или Украины?

Ответ: Наверное, это было сделано сознательно. То, что Украина не была упомянута, наверное, это не так плохо.

Вопрос: Ж.-К.Юнкер также высказал в своем послании идею перейти при решении ряда внешнеполитических вопросов в Совете ЕС к голосованию квалифицированным большинством. Это касается и решений по санкциям. Что это означает на практике?

Ответ: Идея не новая, она давно уже фигурирует. Это отражает реальную ситуацию: ведь есть целый ряд актуальных международных проблем, по которым у ЕС нет позиции ввиду того, что страны-члены придерживаются различных подходов. Есть также целый ряд сюжетов, по которым Евросоюз, формулируя общую позицию, вынужден действовать по принципу наименьшего общего знаменателя, что не создает ему, конечно, имиджа эффективного международного игрока.

Поэтому в принципе формирование единой внешней политики Евросоюза – это задача долгосрочная. Пока что Евросоюз по определению является выразителем воли своих стран-членов. В некоторых вопросах сформировать эту общую волю им удается, в других – нет.

Вы упомянули санкции. Я думаю, что они к настоящему времени становятся все менее популярным методом воздействия на те или иные проблемы здесь, в Евросоюзе. В США, боюсь, точка зрения иная.

Но для перехода на голосование квалифицированным большинством есовцам надо менять соответствующие положения основополагающих документов, вскрывать Лиссабонский договор, а если вскроют, посыплется очень много соблазнов изменить что-то еще. Не исключаю, впрочем, что эта тема будет на повестке дня, посмотрим.

Вопрос: Как эта мера может повлиять на процесс согласования санкций в отношении России?

Ответ: За годы работы здесь я убедился: несмотря на формулировки насчет квалифицированного большинства, все, что касается России, принимается и будет приниматься единогласно. Это касается и санкций: когда подходит очередной полугодовой срок для определения их дальнейшей судьбы, собираются страны-члены. В первые годы собирались на уровне министров, сейчас, как правило, на уровне послов или даже еще ниже. Кто-то из евроинститутов председательствует и говорит: господа, подходит время, какие будут соображения. Представители ряда стран, которые мы можем себе представить, говорят: хватит, санкции все равно не работают, никакого эффекта, надо сворачивать. Тут же вскакивают представители других стран, которые мы тоже хорошо знаем, и говорят: да, мы согласны, санкции не работают, но это лишь потому, что они недостаточно жесткие, надо их довернуть. Председательствующий говорит: ну ясно, разброс мнений таков, что договориться сложно, поэтому я предлагаю оставить все как есть. А через шесть месяцев опять соберемся и вновь обсудим. Кто за, кто против – консенсус.

Через день-другой меня информируют: Вы знаете, господин Посол, была серьезная угроза ужесточения санкций, но нам удалось ее отвести. Главное – у нас консенсус. А я им говорю, что от вашего консенсуса на эту тему пользы никому нет, потому что это тупиковый консенсус.

Я исхожу из того, что постепенно, наверное, должна все-таки сформироваться критическая масса политической воли. Когда она сформируется, то можно будет ждать поворота политики ЕС на российском направлении. В том, чтобы это побыстрее произошло, заинтересованы и мы, заинтересованы по большому счету, я уверен, и сами страны ЕС.

Вопрос: ЕС дистанцировался от российского подхода по возвращению сирийских беженцев, который между тем поддержал, например, Ливан. В чем причина такого нежелания корректировать свою позицию, несмотря на появление позитивных, работающих на установление мира инициатив?

Ответ: Да, и Ливан, и Иордания, и по большому счету даже Турция.

Наша позиция проста и убедительна. Страны ЕС тратят огромные деньги как на своей территории, так и на территории той же Турции, которой три миллиарда евро уже выделили и сейчас второй транш в три миллиарда собирают, а также в Ливане, Иордании. Плюс сотни миллионов ЕС тратит на спасение, на размещение у себя, на медобслуживание, на обучение, на перемещение беженцев – имею в виду в первую очередь выходцев из Сирии. Так вот, эти деньги можно более эффективно и даже, может, в меньших объемах израсходовать на восстановление инфраструктуры, в первую очередь жилья, дорог, мостов, больниц и школ, чтобы способствовать возвращению беженцев на родину в Сирию.

При всей убедительности и неполитизированности этой позиции ЕС на сегодняшний день не готов поддержать такой подход. Они застолбили себе тезис: конечно, мы оказываем гуманитарную помощь Сирии, тому же Ливану и другим странам, разместившим беженцев. Но встает вопрос: можно гуманитарную помощь, те же лекарства и еду поставлять в Ливан, где беженцы будут в результате жить неизвестное время, а можно эти же вещи давать непосредственно Сирии, стимулируя их возвращение. Но ЕС даже гуманитарную помощь Сирии оказывает не напрямую, не сирийскому правительству, а в лучшем случае через Красный Крест и Полумесяц, чаще всего через околоооновские НПО, что, конечно, снижает эффективность этой работы.

Что же касается содействия восстановлению Сирии, то ключевой тезис ЕС – сначала политический переход, а потом все остальное. Мы убеждены, что политический переход должен стать результатом политического процесса, который под эгидой ООН проходит в Женеве, который также идет в Астане и Сочи.

Формирование конституционной комиссии, принятие конституции, проведение выборов на базе новой конституции, формирование новых органов власти – вот вам, пожалуйста, политический переход. Но с учетом опыта конфликта в Сирии, которому уже семь лет, обилия группировок оппозиции разных мастей понятно, что политический процесс не будет быстрым. А людям тем временем надо где-то жить.

Вопрос: В преддверии избирательной кампании в Европарламент весной 2019 года в ЕС набирает обороты дискуссия между консерваторами и либералами. Как Вы полагаете, действительно ли предстоит сложная кампания с непредсказуемым для будущего расклада сил результатом?

Ответ: Линия раздела проходит немного иначе – в первую очередь в отношении будущего Евросоюза. Но это тема, как говорится, следующего года. Ей будет посвящен специальный саммит Евросоюза, который состоится 9 мая в Сибиу, в Румынии.

Но, конечно, есть и другой аспект нынешних дискуссий и противоречий – сугубо предвыборный. Мы с вами можем наблюдать ситуацию по мере приближения и выборов в Европарламент, которые состоятся в 20-х числах мая следующего года, и последующей смены Еврокомиссии с той или иной процедурой утверждения ее председателя, а также смены председателя Евросовета.

Здесь, конечно, главный водораздел – между мейнстримом и теми силами, которые еще недавно считались маргинальными, а теперь претендуют на многое. Мы слышим разные заявления. Есть инициированная М.Ле Пен попытка объединить правоконсервативные силы. Есть заявление Министра внутренних дел Италии М.Сальвини, который сказал: «Скоро мы с В.Орбаном будем править Европой».

Появляются разные фамилии кандидатов, в первую очередь на главную позицию – председателя Еврокомиссии. Отношение разное к этим кандидатам, разумеется. Я думаю, что и шансы у них разные. Но не мешает это даже тем, чьи политические фракции сейчас не в лучшем положении, например социал-демократам, тоже выдвигаться. Посмотрим, какой будет расклад.

В прошлый раз, в 2014 году, была впервые в качестве пилотного проекта применена система Spitzenkandidat. Это значит, что первый номер в списке той партии, которая выиграет выборы в Европарламент, автоматически становится председателем Еврокомиссии.

По поводу этой системы и тогда спорили. В итоге решили, что это, дескать, не создает прецедент, один раз попробуем. Тем более тогда этим кандидатом оказался Ж.-К.Юнкер, человек всем известный, опытный, который за 10 лет до этого уже баллотировался. Но тогда его англичане в лице Тони Блэра не пропустили, поскольку считали еврофедералистом. А они, похоже, уже тогда думали о том, что надо постепенно Евросоюз разматывать.

Сейчас я не хотел бы обсуждать конкретные кандидатуры, которые уже проявились или еще могут проявиться. Ясно одно – следующий Европарламент будет намного более разношерстным, чем нынешний. Кстати, и нынешний более разношерстный, чем предыдущий. В предыдущем была тишь да гладь. А в нынешнем уже появились радикалы, как правые, так и левые. И не исключено, что на фоне падения популярности партий мейнстрима – правоцентристской Народной партии и особенно социал-демократов – тут могут быть самые разные комбинации.

Это, собственно, мы наблюдаем и на национальном уровне в целом ряде стран. В той же Италии коалиционное правительство двух очень разных политических сил. В Австрии обе партии, участвующие в коалиции, скорее правее центра, но в разной степени. В Греции это CИРИЗА, которая расшифровывается как коалиция радикальных левых и находится в правительственной коалиции с достаточно правой националистической партией. В той же Германии большая коалиция христианских демократов и социал-демократов – она, казалось бы, должна объединить подавляющую часть политического спектра, ан нет, появляется «Альтернатива для Германии». И она, наверное, сейчас не претендует на первую роль, но тем не менее стала серьезным раздражителем на германской политической сцене. Итак, следующий год будет, рискну предположить, полным сюрпризов.

И вот что интересно. В целом ряде стран, не только в Соединенных Штатах, но и в ряде европейских стран, да и на других континентах, пытаются выискать признаки российского вмешательства, а тут появляется С.Бэннон, который, ни от кого не прячась, занимается партийным строительством в Европе. Это все «нормально»…

Или как сейчас в Македонии, где 30 сентября пройдет референдум по достаточно спорному предложению, противоречащему конституции. Кстати, и сам референдум противоречит конституции, где прописано, что на референдум может выноситься один вопрос, а не два.

И что мы видим? Визитеры из-за океана и отсюда, один за другим, наступая друг другу на пятки, мчатся в Скопье, где занимаются элементарной предвыборной агитацией. И все это тоже «нормально».

Вопрос: Как Вы оцениваете перспективы применения дисциплинарных мер к Венгрии после голосования в Европарламенте по резолюции с призывом наказать Будапешт за «отход от европейских принципов»?

Ответ: Думаю, что в общем плане это результат того институционального развития Евросоюза, которое мы наблюдали последние десять лет со времен Лиссабонского договора, с соответствии с которым Европарламент был наделен более широкими полномочиями.

Я вспоминаю, как после наших думских выборов 2011 года некоторые евродепутаты подняли кампанию за прекращение межпарламентских контактов с Россией – мол, с этой Думой мы не хотим иметь дела. Я был на слушаниях в Европарламенте, в какой-то момент взял слово и говорю: вот вы все любите критиковать других, а найдутся люди, которые, например, подвергнут сомнению вашу легитимность. Ну, понятно, был эффект разорвавшейся бомбы. Тогда я пояснил, что имею в виду: Вас, говорю, выбрали на основе Маастрихтского соглашения. Пока Вы тут заседали, были принят Лиссабонский договор, вступил в силу и расширил Ваши полномочия, но вас при этом никто не переизбирал. И Вы эти полномочия получили по новому соглашению без нового мандата населения. Надо сказать, их проняло, они призадумались. И вопрос о межпарламентских контактах тогда отпал. Увы, ненадолго…

Что касается Венгрии, нынешнее венгерское руководство проводит достаточно твердую политику, в том числе в вопросах миграции, но не только. Это и вопрос формирования судебных органов, и другие – я не буду сейчас вдаваться в детали. Евродепутаты, окрыленные новыми полномочиями и не отягощенные особой ответственностью за те решения, которые они принимают, развернули эту кампанию.

Что в результате может получиться на практике? В.Орбан, конечно, дал принципиальную оценку всему этому. Как мы неоднократно говорили, резкость формулировок резолюций Европарламента компенсируется тем, что они не имеют обязующего характера. Да, номинально исполнительные органы ЕС обязуются их учитывать, но это как с системой Spitzenkandidat: согласно Лиссабонскому договору, решение об утверждении председателя ЕК принимается Евросоветом, то есть странами-членами при учете мнения Европарламента. Эта формулировка дает широкое поле для интерпретации. То же самое и здесь.

Я внимательно еще раз освежил в памяти этапы и последующие процедуры, и, в принципе, там достаточно предохранительных клапанов. В том числе записано, что для принятия решения об объявлении в стране ситуации, представляющей серьезную угрозу, нужен консенсус. Вот просто «угрозу» можно установить квалифицированным большинством, а на «серьезную угрозу» требуется единогласие. Но учитывая, что схожие претензии предъявлялись и продолжают предъявляться Польше, достаточно нетрудно предположить, что поляки с венграми уж как-нибудь сделают так, чтобы взаимно ветировать наиболее одиозные решения. Посмотрим.

И потом, на фоне общих вызовов, с которыми сталкивается Европейский союз, а миграция это только один из них, здесь и осложнение отношений с США, и непростые отношения с Китаем, и Brexit опять же, и непреодоленный еще кризис евро, и более того, кризис ценностей, который признать они далеко не всегда решаются – в общем, в нынешней ситуации, которую сам Юнкер, кстати, охарактеризовал как поликризис, им сейчас еще заниматься разборками с Будапештом и Варшавой уж совсем некстати.

Вопрос: В конце сентября исполнится 80 лет Мюнхенскому сговору. Вспомнят ли в Европе про эту дату?

Ответ: Посмотрим внимательно. То, что в следующем году они постараются не упустить 80 лет пакта Молотова-Риббентропа, это можно предвосхитить уже сейчас. Что же касается 80-летия Мюнхенского сговора, по крайней мере, мы будем им напоминать, потому что это именно то событие, которое в намного большей степени изменило ход событий накануне Второй мировой войны, нежели вышеупомянутый пакт Молотова-Риббентропа.

Причем в тех публикациях, которые были в западных источниках за последние месяцы, да, там упоминались события, приведшие к Мюнхенскому соглашению, но больше в персонифицированном ключе: как, дескать, просчитался Чемберлен, как недооценили демократические страны Западной Европы реальных намерений Гитлера. То есть это подавалось в фактологическом плане через призму действий и решений отдельных лиц.

А то, что, в общем-то, за этими действиями стояла согласованная и целенаправленная политика умиротворения нацизма – этот вывод, видимо, им не очень приятно делать. Причем к этому причастны были не только непосредственные стороны Мюнхенского сговора, а именно Великобритания и Франция плюс Италия как союзник Гитлера, но и другие страны.

То, чем все это кончилось, мир хорошо знает. И знает также, какие народы каких стран заплатили за это соответствующую цену. Вот так. Будем напоминать.

Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 4 октября 2018 > № 2763011 Владимир Чижов

Пресс-конференция по итогам переговоров с Федеральным канцлером Австрии Себастианом Курцем

В.Путин: Уважаемый господин Федеральный канцлер! Дамы и господа!

Мы очень рады возможности принимать господина Курца в Санкт-Петербурге. Это уже второй визит господина канцлера и наша четвёртая встреча в текущем году.

Интенсивные контакты на высшем политическом уровне, безусловно, создают необходимую атмосферу, нужную атмосферу, деловую, для развития, всестороннего развития межгосударственных связей.

Мы с господином Курцем только что провели двусторонние переговоры, которые прошли в деловой и конструктивной атмосфере. А до этого, здесь же, как вы видели, в Эрмитаже, приняли участие в открытии выставки «Имперские столицы: Санкт-Петербург – Вена. Шедевры музейных коллекций». Контакты в культурно-гуманитарной сфере являются одной из основ наших двусторонних отношений наряду со связями по межпарламентской, межрегиональной и общественной линиям.

Большое внимание на переговорах уделили экономической тематике. Россия и Австрия – надёжные торговые партнёры. Несмотря на непростую конъюнктуру в мировой политике и экономике, российско-австрийские торгово-инвестиционные связи находятся на подъёме. В прошлом году товарооборот увеличился на 40 процентов – до 4,1 миллиарда долларов, а за январь–июль текущего года он вырос почти в два раза.

Австрия вышла на первое место по темпам российского экспорта в страны ЕС. В свою очередь Россия занимает второе среди стран – инвесторов в Австрию. Общий объём накопленных российских капиталовложений в австрийскую экономику превышает 31 миллиард долларов. При этом австрийские инвестиции в нашу экономику составляют около 6 миллиардов долларов.

Компании двух стран реализуют перспективные совместные проекты в самых разных областях. С хорошей отдачей работает российско-австрийский деловой совет, действует смешанная комиссия по экономическому сотрудничеству, очередное заседание которой прошло в мае на полях Петербургского международного экономического форума. Кстати, австрийская делегация на форуме была одной из самых представительных.

Особо хотел бы отметить плодотворное многолетнее сотрудничество России и Австрии в энергетической отрасли. Наша страна бесперебойно снабжает энергоресурсами Австрию и транзитом через её территорию другие страны Европы. Несомненно, что это является одним из ключевых моментов нашего взаимодействия.

Напомню, что по итогам наших июльских переговоров в Вене «Газпром» и австрийская нефтегазовая компания OMV заключили соглашение о продлении долгосрочных контрактов на поставку газа в Австрию до 2040 года. Подписанная только что новая договорённость о подключении OMV к разработке Уренгойского нефтегазоконденсатного месторождения подтверждает стратегический характер партнёрства этой компании с «Газпромом». OMV также участвует в строительстве трубопроводной системы «Северный поток-2». Российская сторона приветствует позицию Правительства Австрии в поддержку этого проекта, имеющего большое значение для всего европейского континента.

Мы также обсудили вопросы расширения промышленной, технологической кооперации. В позитивном ключе оценили ход реализации принятой в 2011 году Декларации о партнёрстве для модернизации. В её рамках осуществляются 28 совместных инновационных проектов на сумму 2,8 миллиарда евро.

Также выделю такой крупный инфраструктурный проект, как создание ширококолейной железной дороги от города Кошице в Словакии до Вены. В случае его реализации объёмы грузоперевозок между Европой и Азией по Транссибу значительно возрастут. При этом издержки для конечных потребителей сократятся.

Разумеется, подробно обменялись мнениями и по ряду вопросов международной, региональной повестки. Проинформировали австрийских коллег о наших подходах к урегулированию внутриукраинского кризиса – сейчас только обменивались соображениями по этому поводу.

Затрагивалась также проблематика сирийского урегулирования. Видим перспективы для активизации политического процесса на основе резолюции 2254 Совета Безопасности Организации Объединённых Наций и договорённостей, достигнутых в рамках Астанинского процесса. Это позволит закрепить положительные тенденции на земле, создать условия для дальнейшего восстановления мирной жизни, для возвращения беженцев к родным очагам.

Отмечаем готовность Австрии подключиться к гуманитарным акциям в поддержку населения Сирии. Важно, чтобы любая помощь оказывалась по согласованным с законными властями каналам и распространялась на все районы, пострадавшие в результате террористической агрессии и гражданской войны.

12 ноября исполняется сто лет провозглашению Первой Австрийской Республики. Завтра, как известно, господин Курц совместно с Федеральным президентом Австрийской Республики и главами правительств федеральных земель на торжественном заседании откроют серию мероприятий, посвящённых этой знаменательной дате. Пользуясь случаем, хотел бы передать всем австрийским гражданам мои самые тёплые поздравления, пожелать счастья, благополучия и процветания австрийскому народу.

И конечно, хочу поблагодарить господина Курца за содержательные переговоры сегодня.

Благодарю вас за внимание.

С.Курц (как переведено): Многоуважаемые дамы и господа! Уважаемый господин Президент!

Благодарю от всего сердца за приглашение в Санкт-Петербург. Рад, что сегодня у нас была возможность открыть впечатляющую выставку в Санкт-Петербурге, которая до этого была в гостях в Вене.

У нас хорошее сотрудничество на культурном уровне. Как Вы уже сказали, между Австрией и Россией и хорошее экономическое сотрудничество. Двусторонние экономические отношения в последние годы направились в правильное русло, они развиваются дальше. У нас товарооборот в районе пяти миллиардов евро.

В этой связи, и мне кажется это настолько же важным, сильно наше сотрудничество в сфере энергетики. И я хотел бы поблагодарить за то, что на протяжении 50 лет у нас есть хорошее сотрудничество между Австрией и Россией, между «Газпромом» и нефтегазовым концерном OMV, и что это сотрудничество только наращивается. Это даёт энергетическую безопасность не только Австрии, но и Европе. В этом году мы отпраздновали юбилей – 50 лет поставок газа из России. Если мы оглянемся назад, то мы увидим, что поставки всегда были стабильными, даже в самые сложные политические времена.

Это важно и для российского бюджета. Для Европы важно, что две трети газа поступает из России. Сотрудничество OMV и «Газпрома» – это вклад в дальнейшее долгосрочное сотрудничество в общих интересах.

Помимо экономического, культурного сотрудничества с Россией мы хотим также иметь диалог по поводу демократии, государства и прав. Здесь очень важны также позитивные изменения в стране.

Сегодня я здесь не только как австрийский Федеральный канцлер, но прежде всего как Председатель Совета Европы. 1 июля Австрия приняла председательство в Европейском союзе. И помимо двусторонних отношений мы сегодня говорили об отношениях между Европейским союзом и Россией, а также о сложных вопросах, таких как Украина и Сирия.

Россия, по моему мнению, как большая страна, как сверхдержава, имеет большую ответственность в поиске политического решения на Украине и в Сирии. Сегодня я обратил внимание на Ваши высказывания, господин Президент, по поводу ситуации в Сирии. Надеюсь, удастся вывести все иностранные войска из Сирии, прежде всего иранские войска, чтоб прекратить войну.

И я надеюсь, что будет возможно найти позитивное решение на востоке Украины, потому что люди страдают там уже слишком долго. Как маленькая страна, но активный участник Европейского союза, мы участвуем в создании позиции Европейского союза. Это касается и санкций, и мы надеемся, что нам удастся, как мы это сегодня уже говорили, как это было обсуждено, в рамках минских договорённостей добиться успехов, добиться разрешения ситуации на востоке Украины.

Мы, как страна – участница Европейского союза, солидарны с нашими партнёрами в Европейском союзе в этих вызывающих вопросах. Мы знаем, что эти проблемы существуют. Но я хотел бы также сказать, что помимо сложных вопросов, которые мы сегодня обсуждали, не только в Австрии, но и во всем Европейском союзе есть желание развивать сотрудничество.

Уверен, что мирное существование на нашем континенте как для России, так и для Европейского союза может быть предоставлено, только если контакт будет улучшен. Проблемы, вызовы, которые сейчас существуют, могли бы быть решены совместно. Мы будем дальше стараться держать открытыми наши каналы для диалога, чтобы способствовать мирному существованию на нашем континенте.

Большое спасибо ещё раз за приглашение.

Вопрос (как переведено): Вопрос по теме Сирии сначала российскому Президенту. Вы с Президентом Эрдоганом говорили о договоре об Идлибе. Работает ли это соглашение? Будет ли оно выполнено? Можем ли мы ожидать, что на самом деле не будет каких-либо крупных военных действий?

И также вопрос по Сирии Федеральному канцлеру Австрии. Россия на протяжении нескольких месяцев способствует тому, чтобы европейские страны финансировали восстановление Сирии. Готова ли Европа к этому? При каких условиях была бы готова Европа к подобным шагам?

В.Путин: Та часть вопроса, которая касается идлибской зоны деэскалации: туда ведь были свезены боевики со всей Сирии практически. И там, к сожалению, оказалось очень много представителей радикальных группировок: ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусра» и иже с ними.

Кстати говоря, мы наблюдаем и столкновения между этими группировками внутри идлибской зоны. Но нас не это беспокоит. Нас беспокоит то, что из этой зоны участились в последнее время обстрелы сирийских населённых пунктов, включая второй по величине сирийский город Алеппо.

Что ещё больше нас беспокоит: оттуда начали осуществляться попытки нападения на наши военные объекты, российские военные объекты, в том числе на аэродром Хмеймим, с помощью самодельных, но от этого не менее опасных беспилотных летательных аппаратов. Мы были вынуждены в этой связи реагировать, наносить удары по тем местам, откуда исходила угроза. Именно это и было основной темой наших переговоров с Президентом Эрдоганом совсем недавно в Сочи, когда он приезжал к нам с коротким рабочим визитом.

Прямо в ходе переговоров возникла идея создать демилитаризованную зону глубиной 15–20 километров, с тем чтобы обеспечить большую безопасность и сирийских гражданских объектов, городов, населённых пунктов, и нашей военной базы Хмеймим.

Мы договорились о созданий этой демилитаризованной зоны глубиной 15–20 километров, в которой не должно быть представителей каких бы то ни было радикальных группировок, включая «Джабхат ан-Нусру», и никакого тяжёлого оружия, кому бы оно ни принадлежало.

Хочу вас проинформировать – я уже говорил сегодня об этом в Москве: мы работаем солидарно с турецкими партнёрами, видим, что и они относятся к этим договорённостям в высшей степени серьёзно, выполняют свою часть обязательств, освобождают, во всяком случае, способствуют тому, чтобы из этой зоны вышли боевики различных радикальных групп и было выведено тяжёлое вооружение. Мы делаем свою часть работы.

Продолжим дальше вместе намеченные мероприятия, в том числе и совместное патрулирование с помощью турецких вооружённых сил и российской военной полиции.

Всё это было бы невозможно без согласования таких договорённостей с сирийскими официальными властями и без поддержки Ирана. Мы вместе работаем, солидарно. Работа в принципе двигается в правильном направлении. У меня есть все основания полагать, что мы добьёмся поставленных перед собой целей. А это значит, что никаких крупномасштабных боевых действий там и не предвидится, потому боевые действия ради боевых действий не нужны. Нам нужно добиться определённых целей. Те инструменты, которые мы выбрали для достижения этих целей, на данный момент работают эффективно.

Вторая часть вопроса господину канцлеру адресована была, но я позволю себе две минутки вашего времени занять и выскажу свою точку зрения.

Я не знаю, как будет действовать объединённая Европа в отношении оказания помощи сирийскому населению, но, на мой взгляд, нужно деполитизировать эту работу. Нельзя делить население Сирии в зависимости от того, на какой территории оно проживает. Ну какая разница с точки зрения гуманитарных подходов к тому, что люди нуждаются в помощи извне, проживают они на территории, которую контролирует официальные власти во главе с Президентом Асадом, либо они контролируются какой-то несистемной оппозицией, боевиками и так далее.

Согласитесь со мной: какая нам разница? Разве люди должны страдать оттого, что они живут на той или иной территории, подконтрольной тем или другим политическим силам? Это первое, чисто гуманитарное соображение.

И второе: Европа крайне заинтересована в том, чтобы беженцы возвращались. По нашим подсчётам, за неполный год, наверное, полтора сотни тысяч вернулись уже домой. А если бы мы вместе солидарно оказывали помощь, элементарную помощь? Восстанавливали бы канализацию, водоснабжение и водоотведение, электричество, способствовали бы восстановлению инфраструктуры, которая помогла бы доставлять продовольствие, медицинские товары, медикаменты, лекарства, создавали бы условия для того, чтобы люди жить могли нормально и вернулись домой? Разве Европа в этом не заинтересована?

Да, я слышал, мне коллеги говорят: наверно, те, кто приехал в Германию и сидит там на социальном пособии, наверное, они не захотят вернуться. Это ваше дело, если вы хотите платить высокое социальное пособие беженцам из Ближнего Востока или из Африки. Зачем им сидеть у себя? У них заработная плата в три раза меньше, чем ваши социальные пособия.

Ну хорошо. Но те люди, которые сидят в лагерях, – а их миллионы в лагерях беженцев в Турции, в Ливане, в Иордании – они-то точно могли бы вернуться домой и не создавали бы дополнительную нагрузку как потенциальные мигранты в европейские страны. По-моему, это элементарная вещь. Это на поверхности лежит. Давайте вместе поработаем над решением этих не таких уж и сложных и, кстати говоря, не таких уж и затратных, но очень важных для конкретных людей проблем.

С.Курц: Если Европейский союз будет призван участвовать в восстановлении и инвестировать в Сирию, сначала важно понять, кто уже сейчас вкладывает.

Европейский союз является высочайшим плательщиком помощи на местах. Более 50 процентов в этой сфере поставляет ЕС. Поддержка в Сирии уже происходит по многим фронтам, и если она происходит, то по большей части через Европейский союз.

В том, что нужно усиливать эту поддержку, мы согласны друг с другом. Восстановление Сирии очень важно, и также важно, что следующие два пункта нужно сделать до восстановления. Восстановление может пройти успешно, только если война наконец подойдёт к концу.

Это значит, что та война, которая до сих пор сейчас идёт в Сирии… Сейчас слишком много региональных властей, которые пытаются контролировать Сирию, слишком много сверхдержав, которые заинтересованы в том, чтобы усиливать своё влияние на Сирию.

Думаю, что предложение вывести иностранные войска из Сирии, я считаю, что это очень правильное решение. Я очень надеюсь, что будет возможно привести это к жизни.

И второй пункт. Помимо необходимости завершения военных действий также важно, чтобы мы нашли правильный путь политического сотрудничества в Сирии. Я хотел бы апеллировать к тем возможностям, которые у нас есть благодаря ООН. И те каналы, которые были созданы, мы должны их использовать.

Здесь сегодня был хороший разговор, и был также разговор, который происходил в Вене. Я надеюсь, что будут использованы уже существующие, функционирующие форматы ООН, потому что это является основой для долгосрочного сожительства в Сирии.

Вопрос: Сегодня получается большой энергетический день: и сейчас подписаны важные соглашения, и вы говорили на эту тему на «Российской энергетической неделе». В обоих случаях, и в российско-австрийском сотрудничестве, и сегодня в Москве, вы упоминали про «Северный поток-2». Владимир Владимирович, Вы сказали, что в любом случае Россия сама даже справится с выполнением этого проекта, но тем не менее сказали, что проблемы могут быть. Угроза первичных и вторичных санкций в отношении участников этого проекта, наших европейских партнёров, она всё более реальна. Скажите, пожалуйста, насколько велик риск того, что этот проект всё-таки под угрозой санкций может затормозиться или быть заморожен?

И вопрос господину Курцу: насколько велик, по Вашему мнению, риск того, что европейские партнёры начнут выходить из этого проекта?

Спасибо.

В.Путин: Вы знаете, всем известна – во всяком случае тем, кто интересуется мировой энергетикой и международными отношениями, – печальная судьба другого проекта, «Южный поток», когда наша трубопроводная система должна была войти прямо в Евросоюз, в одну из стран – в Болгарию.

Напомню, что наши болгарские коллеги уверяли нас в том, что что угодно, но за «Южный поток» они будут бороться до конца, поскольку это соответствует их национальным интересам, это повышает их геополитический статус как страны – транзитёра газа в Европу. Это будет приносить им доходы где-то под 400–500 миллионов евро в год просто так, просто потому, что там труба на их земле лежит. Это даст им возможность создать несколько тысяч рабочих мест.

Но в конце концов Болгария под давлением извне отказалась от этого проекта. Теперь они сожалеют, говорят уже о том, чтобы получить газ через «Турецкий поток». Очень не хотелось бы, чтобы вся Европа выглядела как Болгария, проявила свою слабость и неспособность защитить свои национальные интересы. Я сегодня на энергофоруме в Москве говорил об этом подробно, я не думаю, что здесь нужно всё это повторять.

Но хочу вас заверить, что Россия была, мы сегодня об этом говорили, есть и, безусловно, всегда будет самым надёжным поставщиком в том числе и потому, что трубопроводная система прямо от первичного источника, прямо сейчас с Ямала, из Сибири идёт надёжно, это лишено всяких транзитных рисков и так далее, и так далее.

Я уже говорил, повторю, что растёт объём закупок, падает собственная добыча в Европе. Это неизбежно, фактически нет другого варианта. То есть варианты есть, но они дороже и будут снижать общую конкурентоспособность европейской экономики, если отказаться от проекта подобного рода.

Поэтому я исхожу их того, что мы вместе – а мы все вместе заинтересованы в реализации проектов подобного рода – будем бороться за их реализацию. Уже сегодня, сейчас, в этом году мы 200 миллиардов продадим в Европу. Все имеющиеся трубопроводные системы работают, почти на сто процентов загружены.

Но растёт потребность и будет расти дальше. И что, Европа будет покупать на 30 процентов дороже газ из других регионов, в том числе из США? Можно, конечно, но это глупость просто, понимаете, и расточительность, и снижение своей глобальной конкурентоспособности. До конечного потребителя, до граждан и до экономики будет доходить более дорогой продукт, поэтому здравый смысл, надеюсь, будет подталкивать нас всех к реализации подобного рода проектов. Будем за него бороться. Посмотрим, как будет всё происходить на практике. Я исхожу из того, что такие проекты должны реализовываться в интересах глобальной экономики и людей прежде всего, которые живут в наших странах.

С.Курц: Чтобы ответить на ваш вопрос: у Европейского союза есть свои интересы, и сейчас Европейский союз с полной ответственностью подходит к этому вопросу.

Я хотел бы вас уверить, что европейские государства, которые задействованы в этом проекте, поддерживают этот проект, позитивно видят, и они вместе поддерживают его.

Но, конечно, есть ещё и некоторые правовые вопросы, которые нужно прояснить. Для нас очень важно, что интересы Украины как важного транзитного государства были продолжены. Мы согласны, что есть сильный интерес Европы в стабильной поставке газа. И есть необходимость предоставить энергетическую безопасность. Чтобы это сделать, по нашему мнению, необходимо большое количество ресурсов для энергетики, и для этого нужны те газопроводы, по которым подаётся газ. И поэтому мы как Республика Австрия поддерживаем проект «Северный поток».

Есть, конечно, некоторые вопросы, которые нужно прояснить, и есть вопрос Украины, который нужно прояснить, я знаю, что это вам уже известно.

Австрия. Россия. Евросоюз > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 3 октября 2018 > № 2748290 Владимир Путин, Себастиан Курц

"Не валяй дурака, Америка" — Иран, Россия, Китай уже не мальчики для битья

В 90-е годы у популярной российской группы «Любэ», помимо чисто патриотических песен, в хит вошла и песня со словами «Не валяй дурака, Америка». Наблюдая сегодня все виражи политики США на Ближнем Востоке, политики Вашингтона в отношении России, Китая и Ирана, трудно удержаться от вопроса — и как это Николай Расторгуев 27 лет назад предугадал, что в дальнейшем России, и не только России, а всему миру, придётся иметь дело с дурачествами американских политиков и военных? А ведь был в 90-е период, когда, казалось бы, Америка «взялась за ум» и реально дрожала за диалог с Тегераном, который тогда развивался… при посредничестве Саудовской Аравии. Могу заверить — идеи диалога (но — разумного, при взаимном уважении и без диктата) придерживались все предыдущие администрации иранских президентов Рефсенджани, Мохаммада Хатами и Ахмадинежада. И только величайшая подлость тандема США-Израиль, который с опорой на спецслужбы Турции и некого тюрка-профессора факультета лингвистики Тебризского университета, агента иностранных спецслужб Махмудали (Чагры) Чохраганли с его так называемым «Движением национального пробуждения Южного Азербайджана», попытался расшатать внутриполитическую ситуацию в Иране в 2005−07 гг., положила конец диалогу, начавшемуся и шедшему со времён президента Рефсенджани… Поучаствовали в этой американо-израильской авантюре и власти Азербайджана — как известно, энное время профессор Чехраганли восседал в Баку, из Баку строчил свои воззвания и обращения, и т.д., и т.п. Но после знаменательного визита на Апшерон министра обороны Ирана Мостафы Мохаммада Наджара в 2006 г. и его переговоров с верхушкой в Баку, в том числе и с шейх-уль-ислам Аллахщукюром Пашазаде, профессор Чехраганли сложным маршрутом бежал в итоге… в США, разумеется. Ведь все враги Ирана рано или поздно обосновываются именно в США.

А ведь ещё с того самого 1991 г., когда зазвучал русский призыв «Не валяй дурака, Америка», профессор Центра христиано-мусульманских исследований при Джорджтаунском университете США Ширин Хантер (иранка по происхождению) и её супруг призывали американскую элиту осознать, что в новейшую эпоху без твёрдых связей с Ираном и уважения интересов этой державы Америка будет обречена на провал в своей ближневосточной политике. А сейчас поздно — оголтелая произраильская политика США ни к чему иному не могла привести, кроме как к твёрдости Ирана в принципиальных вопросах внешней политики. Перво-наперво — конечно, на Ближнем Востоке. Как участник от Армении двух крупных региональных международных конференций в Тегеране (октябрь 2008-го и март 2010-го) — могу свидетельствовать, что далее по важности у Ирана следуют Закавказье, Средняя Азия и Афганистан. Вряд ли стоит подвергать сомнению, что передовые линии противостояния США-Израилю Иран выстраивал все эти годы именно в упомянутых регионах. Так сказать, обороняет свою территорию на дальних подступах. В том числе — в Ираке и Сирии, Ливане и Палестине. А печальный пример супругов Хантер, оставшихся неуслышанными в Белом доме, убеждает в универсальности поговорки «Нет пророков в своём отечестве».

Взять последние проявления «дурости» США, явно идущие под диктовку Израиля и внутриамериканских просионистских кругов. «Я считаю, что политика США в отношении всего региона тесно связана с их навязчивой идеей по Ирану, которая дала обратный результат в Ливане, Сирии и в Ираке», — сказал министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф 28 сентября в эксклюзивном интервью изданию «Аль-Монитор». Он отметил, что политика США даст обратный результат также в других регионах мира. Прокомментировав специальный механизм расчётов с Ираном, предложенный Европейским Союзом неделей раньше, Зариф заверил, что новый механизм может помочь Ирану противостоять некоторым последствиям санкций США: «Специальный механизм расчётов с Ираном не считается полностью удовлетворительным, но может принести Ирану чувствительную выгоду. Нам придётся подождать и посмотреть». Глава внешнеполитического ведомства Ирана также сказал, что США подорвали свои усилия по сотрудничеству с союзниками для решения программы иранских баллистических ракет: «Тот факт, что Соединённые Штаты вышли из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД, JCPOA) по иранскому атому, делает маловероятным любое новое соглашение. Потому что нет никаких гарантий для исполнения новой договорённости». Говоря о ситуации в Ираке, Зариф заявил, что несмотря на общую угрозу терроризма, Иран и США преследуют противоречащие друг другу цели: «Наши интересы основаны на стабильности в Ираке. Я думаю, что приоритеты Ирана и США очень разные. Их приоритет — война с Ираном, … и эта политика обречена на провал». В ответ на вопрос о том, предпринимал ли он какие-либо усилия для возобновления контактов с властями США после выхода США из ядерной сделки в мае текущего года, главный дипломат Ирана ответил просто: «Почему я должен так делать?».

Обратим внимание на то, как Зариф характеризует цель участия Америки в якобы ведущейся Западом «борьбе с терроризмом» в Ираке — это «война с Ираном». Вы думаете, что это в устах Зарифа — просто антиамериканская пропаганда? Увы, нет. По всем стандартам Голливуда, американская элита начала приучать к этой мысли и своё население, и мир. Причём, как это излюбленно у американцев, — именно посредством киноиндустрии. Не верите? Берите новейший сериал «Элементарно», суть которого — «переброска» Шерлока Холмса и доктора Ватсона (Уотсона) в современные США, пусть даже постоянно повторяется мантра о том, что они-де по линии «Скотладн-Ярда». Правда, доктор Ватсон — это уже женщина Джоанн Ватсон с внешностью этнической китаянки. Но — ничего, главное что Шерлок Холмс это Шерлок Холмс, и на протяжении как минимум двух серий сериала речь идёт о том, что… США готовятся объявить войну Ирану. Нам неизвестно, знает ли глава МИД ИРИ об этом сериале. Но, видимо, министр информации и разведки Ирана Махмуд Алави — знает. Мониторинг писанины американских и израильских СМИ, телеканалов, вообще всего информационного поля — в Иране ведут постоянно. Ну вот как тут не повторить вновь расторгуевское: «Не валяй дурака, Америка»? Сейчас уже почти все антииранские круги, или — круги, с недоверием относящиеся к Ирану, в том числе и внутри России, отчётливо видят и признают — Иран не желает войны с Соединёнными Штатами, но и не намерен вступать с ними в переговоры. Подобная позиция политического руководства Исламской Республики в последние недели проговаривается с особой настойчивостью — «ни войны, ни переговоров». И г-н Зариф чётко говорит — почему: Америка недоговороспособна, ибо не выполняет своих обязательств.

Между тем, военное командование и силовой блок страны не проявляют сдержанности в данном вопросе. Напротив, от Вооружённых сил и Корпуса стражей Исламской революции (КСИР) Ирана исходит недвусмысленный сигнал: мы готовы принять бой и нанести ответный сокрушительный удар. Ключевое слово здесь — «ответный». Отсюда и упование на ракетные вооружения, ракетный щит, в том числе — а почему нет? — и на стратегические ракеты. Иранцы имеют право на оборону, ни одна сила в мире и на небесах не в силах требовать от Ирана капитуляции. И защищать Иран от внешних посягательств готовы даже немусульмане — и огнепоклонники, и иудеи, и христиане. Представитель епархии Армянской Святой Апостольской Православной церкви в Тегеране архиепископ Саак Хосровян на церемонии открытия памятника в честь героев-защитников, которые погибли во время ирано-иракской войны (1980−1988 гг.), заявил 29 сентября, что армянская община Ирана готова «к защите страны от иностранных угроз», сообщило агентство IRNA: «Мы продолжим путь мучеников», подчеркнул архиепископ Тегерана. Напомним, что в ходе той войны со стороны Ирана погибло более ста армян…

Главный военный советник Верховного лидера Ирана, генерал Сейед Ехия Рахим Сэфэви 30 сентября в Организации по атомной энергии Ирана указал на экономическую и психологическую войну американцев против иранского народа, и сообщил, что общая политика США и её нынешнего президента в значительной степени зависит от сионистов и сионистских партнёров, таких как Американо-израильского комитета по общественным связям (АИКОС), который обладает экономической и медийной властью, и конечно, лоббирует внешнюю политику США. «Обама говорил, что их цель — изменить поведение Ирана, но теперь Трамп официально заявил, что их цель — свергнуть ИРИ», констатировал генерал Сэфэви, сообщило IRNA. Он добавил, что в принципе США считают Израиль своим 51-м штатом, и все американские президенты должны поддерживать этот режим. Военный чиновник также отметил: «Почти 40 лет с момента Революции мы находимся в лучшем положении на международной арене, чем во время ирано-иракской войны. СССР в те времена был нашим врагом в Ираке, но теперь Россия сотрудничает с нами в Сирии». Генерал Сэфэви заявил, что нынешняя экономическая, политическая и военная мощь США упала, и скоро их односторонней гегемонии придёт конец в различных областях, мир перенаправился к многосторонности и многополярности в XXI веке. По его словам, Иран должен расширить отношения с Восточным блоком, чтобы противостоять санкциям США. «Мы не должны просто смотреть на страны 4 + 1 (подписавшие ядерное соглашение с Ираном — прим.). 15 соседних с нами стран имеют очень хорошие возможности в экономической и политической дипломатии. Как заметил лидер Исламской революции, наше мнение должно быть на Востоке, а не на Западе. Мы должны иметь нашу экономическую и политическую дипломатию, основанную на расширении отношений со странами Восточного блока», — сказал он во время выступления, сообщает газета Tehran Times. Генерал придал особенно большое значение расширению связей с Россией и Китаем. Бывший глава КСИР, который теперь также преподаёт геополитику в Университете Шахида Бехешти, сказал, что Иран должен стать постоянным членом Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Главный военный советник Верховного лидера также заявил, что есть определённые люди, которые не считают США врагами, но США, действительно, являются врагами для иранского народа. Сэфэви также отметил, что иранцы должны объединить усилия, чтобы противостоять экономической войне, проводимой против страны правительством Трампа: «Все должны объединиться и единым фронтом противостоять угрозам, чтобы быть успешными. Мы должны быть едины в принятии решений. Мы не должны позволять разным взглядам влиять на нашу экономическую стратегию. Враги стремились навязать нам боевые действия в прошлом и сегодня, они стремятся навязать экономическую войну и психологическую войну». Он заверил, что односторонняя зацикленность США столкнётся с поражением.

«Ни войны, ни переговоров» с США, как тактика, базирующаяся на ракетном щите, плюс стратегия так называемой «экономики Сопротивления» — это курс Ирана на ближайшую перспективную историю. Так что США и Израиль могут продолжать свои голословные нападки на Иран. С учётом настроенности ЕС на выработку и задействование специального механизма расчётов с Ираном, добавим ещё одно важное сообщение. «Генеральный секретарь Интерпола Юрген Сток в письме командующему иранской полицией выразил соболезнования в связи с недавним терактом в Ахвазе и выразил готовность организации к любому сотрудничеству», — заявил глава международного отдела иранской полиции бригадный генерал Хади Ширзад, выступая на встрече в провинции Альборз около Тегерана 30 сентября, сообщил ресурс Fars News. Что уж говорить о, например, Сирии или Ираке? Министр иностранных дел Сирии Валид Муаллем в интервью RT Arabic в Нью-Йорке отверг западные претензии против присутствия иранских сил в Сирии. Иран предоставляет консультативную помощь Сирии по просьбе Дамаска, в то время как присутствие США в арабской стране является «враждебным и проникающим» и оккупацией, добавил главный сирийский дипломат. Характеризуя сирийско-иранские связи, как отношения между двумя независимыми и суверенными государствами, Муаллем сказал, что его страна никогда не будет торговаться за Иран. Осуждая Израиль за откровенные угрозы против присутствия Ирана в Сирии, он сказал, что система противовоздушной обороны С-300 будет гарантировать ответ на израильские угрозы. Министр иностранных дел Сирии также подчеркнул, что Сирия вернёт контроль над северной провинцией Идлиб либо мирными мерами, либо другими подходами.

Пошли дальше — держа в уме императив генерала Сэфэви о необходимости для Тегерана «расширить отношения с Восточным блоком» и «стать постоянным членом ШОС». Член Высшего совета партии «Единая Россия» Александр Жилкин в интервью информационному агентству IRNA 30 сентября заявил, что Иран и Россия должны начать переговоры о ведении торговли в национальных валютах, потому что торговля в национальных валютах снизит давление санкций США. Бывший губернатор Астраханской области также заявил о хороших торговых отношениях Ирана и Астрахани, заявив, что предприниматели из Астрахани поддерживают отношения с северными провинциями Ирана. По его словам, объём торговли между Астраханью и Ираном увеличился, особенно в первой половине 2018 г. Он отметил, что Астрахань экспортирует говядину и баранину в Иран, упомянув, что сегодня более 160 иранских торговых центров и компаний работают в Астрахани. Жилкин сказал, что экономические и общественные планы также реализуются с участием иранцев в Астрахани.

Дабы не цитировать всё подряд, отметим, что в последние дни Австрия и Швейцария выступили против иранской политики США и за продолжение связей с Ираном. Не прекращаются завуалированные связи Тегерана с Германией. А 1 октября в поздравительной телеграмме президента ИРИ Хасана Роухани по случаю Дня германского единства в адрес президента Германии Франка-Вальтера Штайнмайера с национальным праздником страны, глава иранского правительства, призвав к углублению сотрудничества Иран-ФРГ, констатировал: «Уверен, что эффективные позиции Исламской Республики Иран в Западной Азии и ФРГ в Европе наряду с политической волей двух стран в рамках мирного урегулирования глобальных вызовов обеспечат надлежащий потенциал для растущего сотрудничества на пути к укреплению стабильности в мире», сообщило IRNA. В этот же день сообщалось, что несмотря на громогласные заявления о якобы «отказе» Японии от закупок иранской нефти, Министерство экономики и торговли Японии объявило, что экспорт иранской нефти в Японию увеличивается 5-й месяц подряд, несмотря на нефтяные санкции США в отношении Ирана. Как сообщает The Japan Times, экспорт иранской нефти в Японию в августе нынешнего года (с 10 августа по 10 сентября) вырос на 65% в годовом исчислении. По официальным данным министерства экономики и торговли Японии, в августе страна импортировала из Ирана 3 393 000 баррелей, что соответствует 177 500 баррелям нефти в день. Японская газета также отметила, что японские нефтеперерабатывающие заводы могут импортировать и хранить больше нефти из Ирана, чем до введения новых нефтяных санкций США против Ирана. Напомним, Япония ранее просила США исключить Токио из списка санкций против Тегерана, учитывая потребность японских нефтеперерабатывающих заводов в нефти.

«После многократных переговоров вокруг конкретного механизма расчётов с Ираном, Тегеран уже сблизился с Европой, так что план должен удовлетворить все требования Ирана, — сказал 1 октября официальный представитель МИД ИРИ Бахрам Кассеми. — После министерской встречи группы «Пятёрки» с Ираном в Нью-Йорке, мы получили положительные ответы. Скоро США потерпят поражение в своей политике в этом отношении. В связи с тем, что США подавляют страны, заставляя прекратить экономическое сотрудничество с Ираном, переговоры между Ираном и Европейским Союзом и детали планируемого механизма не будут раскрыты», сообщало IRNA. «Нефть в обмен на продовольствие или любая подобная интерпретация неверна, мы продолжаем сотрудничать с ЕС, Китаем и Россией, — отметил он. — Мы согласились на то, чтобы группа «Пятёрки» и Европейский Союз ответили требованиям Ирана и настаиваем на этих требованиях. Мы надеемся сохранить СВПД благодаря полученному соглашению». По словам представителя МИД, если в конце концов по какой-либо причине ЕС и другие партнёры не предоставят Ирану необходимые гарантии, это может повлиять на решение Ирана и он будет придерживаться решения, которое отвечает интересам страны. В этот же день в интервью РИА Новости зам. главы МИД Ирана Аббас Аракчи заявил, что создаваемый ЕС механизм для ведения бизнеса с Ираном будет доступен для третьих стран, Тегеран надеется на запуск его работы к ноябрю. «Сейчас европейцы работают над так называемым Механизмом специального назначения (Special purpose vehicle, SPV). Детали пока недоступны, поскольку это является очень трудным вопросом. Но идея в том, чтобы создать механизм, который бы позволил осуществлять взаиморасчёты с Ираном, и можно было продолжать вести бизнес с Ираном», — рассказал высокопоставленный дипломат. По его словам, стороны пока не могут раскрывать детали, ещё необходимо «уладить много технических и юридических деталей». «Мы знаем, что существуют элементы, которые пытаются остановить это, саботировать этот процесс. Я думаю, что предпочтительнее сначала завершить процесс создания механизма, и потом объявить детали», — добавил Аракчи. «Насколько мы знаем, европейцы также работают над SWIFT, чтобы посмотреть, может ли SWIFT продолжать работу с Ираном, или же нужно создание параллельной системы обмена финансовыми сообщениями. Как бы то ни было, SWIFT либо сможет продолжить работу с Ираном, либо же для Ирана будет создана параллельная система обмена сообщениями. Это то, над чем мы по-прежнему работаем», — добавил высокопоставленный иранский дипломат.

«Мы ведём переговоры со всеми нашими партнёрами по созданию двусторонних механизмов — с теми, кто являются нашими нефтяными партнёрами и с остальными. Мы знаем, что у нас есть хороший опыт в связи с предыдущими раундами санкций до СВПД. Мы знаем, как такие двусторонние договорённости могут работать. Теперь мы вновь ведём переговоры, и я уверен, что мы сможем это разрешить», — отметил Аракчи. Зам. министра иностранных дел Ирана пояснил, что существуют «различные идеи насчёт того, как сделать так, чтобы экспорт нефти Ираном мог быть продолжен». «Во-первых, мы должны разобраться с платёжной системой. Существуют разные пути для проведения платежей. С некоторыми нашими импортёрами, партнёрами мы пришли к двусторонним договорённостям по продаже нефти и получения за это денег. С некоторыми мы ожидаем создания европейцами Механизма специального назначения (Special purpose vehicle, SPV), поскольку, как я сказал, SPV может быть также использован третьими странами, не европейскими. Я не являюсь экспертом по этому вопросу. Но я думаю, что это очевидно, и многие это предсказывают, что если Иран окажется вне рынка, это окажет серьёзный эффект на рынок, включая цены на нефть», — пояснил дипломат. В ответ на вопрос о том, что имеется ли план «Б» на тот случай, если Иран перестанет получать выгоду от соглашения, зам. главы МИД ИРИ сказал: «Нет никакого плана «Б». Мы либо получаем выгоду от сделки, либо нет. Мы остаемся в сделке, пока мы можем извлечь из этого выгоду. Когда мы не сможем получать выгоду от сделки, и для Ирана не будет никаких преимуществ, не станет причины для Ирана оставаться в сделке. Это очевидный факт. Я думаю, что это предельно ясно». Сцементировал заявление своего подчинённого лично министр иностранных дел Зариф: «Иран по-прежнему готов возобновить свою ядерную программу». Надеемся, что даже самым оголтелым антииранским кругам в мире всё предельно ясно.

И ещё немного о тщетности надежд на экономический крах Ирана. 1 октября глава иранского Космического агентства Мортеза Барари сообщил на пресс-конференции по случаю Всемирной недели космоса, которая будет отмечаться 4−10 октября во всём мире, что 3 новых спутника под названиями «Послание Амира Кабира», «Дружба» и «Нахид-1» готовы к запуску после завершения производства. По его словам, спутник «Дружба» сейчас находится в процессе официальной процедуры для запуска, и «мы надеемся на хорошие новости накануне 40-й годовщины победы Исламской Революции». Барари также заявил: «Мы пытаемся развивать космическую сферу в экономике нашей страны и намерены запустить коммерческий спутник в космос для использования его данных в нашей промышленности». Тут уместно напоминание, что Иран занимает первое место в области космической техники на Ближнем Востоке (не считая Израиля), и 9-е в мире, по тому же показателю. Страны с «мёртвой» или «умирающей» экономикой на космос, как известно, не имеют даже шанса раскошелиться…

«Малоприятности» для США, да и Израиля, продолжаются уже с другого фланга мировой геостратегии. Как срочно сообщило 1 октября английское агентство Reuters, со ссылкой на дипломатические источники, власти Китая отменили переговоры с США по безопасности в октябре, в которых американскую сторону должны были представлять министр обороны Джеймс Мэттис и госсекретарь Майкл Помпео. Отмечается, что отмена встречи произошла через несколько дней после того, как высокопоставленный китайский чиновник заверил, что напряжённость в отношениях между странами не приведёт к негативным последствиям. Информации о том, планируется ли перенос переговоров по безопасности между Китаем и США, пока не поступало. По информации источников, нет точных данных, с чем конкретно связана отмена переговоров. Как сообщали ранее многие международные СМИ, Китай назвал «провокацией» недавние полёты американских бомбардировщиков B-52, способных нести крылатые ракеты с ядерными боеголовками, над спорными районами Южно-Китайского моря, а министр обороны США Джеймс Мэттис заявил, что «в этом нет ничего необычного». Кроме того, президент США Дональд Трамп недавно обвинил китайские власти в попытке «вмешаться в предвыборную кампанию» по промежуточным выборам в американский Конгресс, которые пройдут в начале ноября этого года. Напомним, что территория, на которую претендует Пекин, простирается гораздо дальше южного побережья КНР, иногда затрагивая районы, принадлежность которых оспаривается Вьетнамом, Малайзией, Брунеем и Филиппинами. Все эти страны также вовлечены в более мелкие территориальные споры за контроль над разными участками Южно-Китайского моря. США постоянно пытаются вмешиваться в дела этих стран и КНР, под предогом «противодействия претензиям Китая» на эти районы с помощью кораблей и самолётов, которые заходят в этот регион с миссией обеспечения «свободы навигации». Отношения между Вашингтоном и Пекином в настоящее время отличаются повышенной напряжённостью. В течение несколько месяцев между первой и второй экономиками мира продолжается торговая война с введением взаимных импортных пошлин.

Не берёмся утверждать, что Китай и Иран уже «с ходу» синхронизируют свои программы противодействия США. Скорей всего, официальным днём подобной реалии можно будет считать, как призывает генерал Сэфэви, день, когда Иран станет полноправным членом ШОС. В том, что такой день сейчас близок как никогда, можно не сомневаться. А потому вернёмся… к ситуации в Сирии. Вначале — по Идлибу, скорое возвращение под контроль правительства анонсировал сирийский министр иностранных дел Муаллем. Ситуация тут накаляется, причём вопреки благостным заявлениям Турции, от которой Сирия, Россия и Иран ожидают выдворения всех террористов из провинции к середине октября. В беседе с агентством Reuters 30 сентября, командующий одной из протурецких группировок «Файлак аш-Шам» Омар Хузейфа заявил: «Что говорилось о нашем уходе из демилитаризованной зоны, является ложью». То есть лгала официальная Анкара. Другие полевые командиры группировок, входящих в альянс «Национальный фронт освобождения» (создан при участии спецслужб Турции), также опровергают отвод тяжёлой техники из демилитаризованной зоны. Ранее «Хурас аль-Дин», небольшая джихадистская группировка на северо-западе Сирии (связана с террористической организацией «Аль-Каида» (организация, деятельность которой запрещена в РФ), заявила об отклонении соглашения России и Турции, а также призвала другие силы сопротивления «сирийскому режиму» продолжить военные операции против Дамаска. А 1 октября канал Al Arabia передал то, что, по сути, свидетельствует о резком неприятии протурецких террористов даже факта военного присутствия России на севере Сирии! Ключевой альянс группировок вооружённой оппозиции — «Национальный фронт освобождения» (NLF) выступил против размещения подразделений российской военной полиции в демилитаризованной зоне на северо-западе Сирии. И это одно из предусловий террористов — российских военных в зоне демилитаризации быть не должно. «Продолжительная встреча была проведена с нашим турецким союзником относительно элементов соглашения между Россией и Турцией, и основной разговор был посвящён проблеме российского присутствия в зоне, — заявил представитель NLF Наджи Мустафа. — Мы обсудили вопрос, и NLF занял чёткую позицию, отвергая такое присутствие». По его словам, Турция «обещала, что этого (размещения российских военных в зоне — прим.) не произойдёт».

Но это означает, что Анкара собственными руками уничтожает сочинский Меморандум от 17 сентября о стабилизации обстановки в зоне деэскалации «Идлиб» в Сирии Владимира Путина и Реджера Тайипа Эрдогана. Хотим напомнить — контроль в демилитаризованной зоне должен быть организован силами подвижных патрульных групп турецких подразделений и подразделений российской военной полиции. Демилитаризованная зона должна быть создана вдоль линии соприкосновения сирийских правительственных войск и группировок вооружённой оппозиции. Глубина зоны составит от 15 до 20 км. Выступая на брифинге для журналистов после переговоров, президент Путин подчеркнул, что из демилитаризованной зоны должны быть выведены все радикально настроенные элементы, включая боевиков террористической группировки «Джебхат Фатх аш-Шам» (бывшей «Джебхат ан-Нусра» (организация, деятельность которой запрещена в РФ). И если не врут протурецкие террористы, то российско-турецкий сочинский Меморандум под угрозой срыва. В свою очередь, это означает, что в случае необходимости в дело вступят алавитские добровольцы из отрядов «Шабиха» и шиитские ополченцы из различных стран, в том числе отряды и ливанской, и сирийской «Хезболлах», иракского ополчения «Адь-Хашд аш-Шааби» и др.

Чем ответят Сирия-Россия-Иран на наглость протурецких террористов и, в сущности, не менее наглый обман Турции в Сочи 17 сентября — предсказывать не берёмся. Ведь ещё надо будет согласовывать — и в новых условиях, ибо российские ЗРК С-300 уже в Сирии, как именно будут взаимодействовать Сирийская армия, шиитские ополченцы и российские Военно-космические силы (ВКС) в случае начала освободительной операции в провинции Идлиб. Пока же, как заметили все международные СМИ и эксперты, Иран нанёс (в ночь на 1 октября) ракетный удар «высокоточными ракетами» по базам террористов и их «опекунов» — «несколькими баллистическими ракетами класса «земля-земля» в районе к востоку от Евфрата». По другим данным, удары были нанесены крылатыми ракетами иранского производства. Новостное издание Sepah КСИР Ирана объявило о развитии событий, ссылаясь на заявление Генерального директората по связям с общественностью КСИР. Согласно заявлению, удар был нанесён Воздушно-космическим подразделением КСИР, в результате чего погибло и ранено большое количество террористов такфиристов и главарей, причастных к теракту 22 сентября в Ахвазе. 6 боевых ракет средней дальности типа «Qiam» и «Zolfaghar» были запущены с ракетных баз КСИР в Западном Иране, ракеты достигли цели, попав в штаб-квартиру террористов с расстояния 570 км. За ракетами последовало 7 боевых беспилотников, бомбардировавших позиции террористов, операция была проведена под кодовым названием «Zarbat-e Muharram». После окончания ирако-иранской войны, это лишь четвёртый ракетный удар Ирана за пределами своей территории — в 2017-м был удар в ответ на теракт в Тегеране и тоже по лагерям и боевикам в Сирии, ещё дважды иранские ракеты «утюжили» террористов в Северном Ираке, и тоже в ответ на теракты — в приграничье. Даже не с чем сравнивать, если иметь в виду обвинения США и Израиля в адрес Ирана «в агрессии» — не троньте Иран, и Иран не тронет вас. Трёх карательных акций США — против бывшей Югославии, Ирака и Афганистана, вполне достаточно, чтобы понять: угроза миру и стабильности исходит не от Ирана, а от США. Америка — не пора ли прекратить «валять дурака»?..

Сергей Шакарянц

Источник: https://regnum.ru/news/polit/2492416.html

Трамп утратил доверие: Путин обогнал Америку

Опрос: Путин опередил Трампа в рейтинге мирового доверия, но уступил Меркель

Президент России Владимир Путин обогнал президента США Дональда Трампа во всемирном рейтинге доверия. Исследование проводил вашингтонский Pew Research Center среди 26,1 тыс. человек в 25 странах. Российскому лидеру доверяют 30% респондентов, главе Белого дома — 27% опрошенных. Сильнее всего за последнее время отношение к президенту США ухудшилось в Европе, а в России к американским властям относятся хуже всего в сравнении с другими странами.

Президент России Владимир Путин пользуется большим доверием среди жителей различных государств по сравнению с президентом США Дональдом Трампом. Исследование с такими результатами опубликовал расположенный в Вашингтоне Pew Research Center. Опрос проводился социологами среди 26,1 тыс. человек в 25 странах в Южной и Северной Америке, Евразии, Австралии и Африке.

По данным опроса, к Путину с доверием относятся 30% опрошенных, которые полагают, что российский глава проводит «правильную политику на мировой арене». Трампу же доверяют лишь 27% респондентов.

Впрочем, и Путина, и Трампа обогнали в новом рейтинге доверия председатель Китайской народной республики Си Цзиньпин (34%), президент Франции Эммануэль Макрон (42%) и канцлер Германии Ангела Меркель — ей доверяют больше всех, 52% опрошенных.

В Европе отношение к американскому президенту заметно ухудшилось — к примеру, в Германии сразу на 30%. Если действия экс-президента США Барака Обамы позитивно оценивали 50% немцев, то к Дональду Трампу хорошо относятся лишь 20% жителей ФРГ.

В России отношение к политике США за последние пять лет практически не поменялось. В 2013 году около 25% россиян считали, что Вашингтон учитывает интересы Москвы, и в 2018 году это число осталось прежним. В 2017 году к Трампу хорошо относились 53% российских граждан, но за год оно упало до 19%. В целом, отношение в России к США — худшее среди всех стран, участвовавших в опросе.

При этом соседи США также относятся к американской политике далеко не с восторгом: в Канаде и Мексике действия Вашингтона позитивно воспринимают только 39% и 32% соответственно. В периоды президентства Барака Обамы и Джорджа Буша-младшего этот показатель превышал 50% в обеих странах.

При этом в августовских исследованях Pew Research Center говорится, что наибольшее доверие к Путину проявляется в Греции и Ливане, где российский лидер опережает Трампа по уровню доверия на 31%. Во Вьетнаме разница составляет 21%. Стоит отметить, что в этой стране оба президента пользуются серьезной поддержкой: Путину доверяют 79% опрошенных, Трампу — 58%.

Также президент России пользуется большей популярностью перед Трампом в целом ряде государств, которые традиционно считаются союзниками США. В частности, в Германии политике Путина доверяют 25% граждан, а американского лидера — лишь 11%. В Южной Корее Путину доверяют 27% респондентов, а Трампу — 17%. Во Франции эти показатели составляют 18% и 14%, в Японии — 28% и 24%, в Италии — 26% и 25%.

Сообщалось, что меньше всего президентам России и США доверяют в Испании, где Путину доверяют 7%, а Трампу — 5%.

В свою очередь, в Австралии, Канаде и Великобритании Трамп имеет преимущество перед Путиным, но оно незначительное. Однако в Израиле и Нигерии американский президент серьезно опережает российского лидера, 28% и 19% соответственно.

Отметим, что отношения между самими президентами РФ и США отличаются от официальной риторики Москвы и Вашингтона, хотя и незначительно. В июле постоянный представитель США при ООН Никки Хейли в интервью американской телекомпании CBN заявила, что Россия «никогда не станет другом» Вашингтона. По словам Хейли, американские власти не доверяют властям РФ, в частности — президенту Владимиру Путину.

Более того, США «никогда не будут доверять России», и это, по мнению Хейли, «просто факт». Кроме того, она отметила, что саммит президентов России и США Владимира Путина и Дональда Трампа «должен был случиться», поскольку «долго заставлял себя ждать». Наконец, американская постпред добавила, что политика Вашингтона по отношению к Москве ее «удовлетворяет».

Результаты социологических опросов, проведенных американской компанией HarrisX, тем не менее, демонстрируют желание большинства американцев улучшить отношения с Россией. Как сообщает издание The Hill со ссылкой исследование, более 50% граждан США полагают, что необходима новая встреча глав России и США. Против этой инициативы выступили 46% участников соцопроса.

При этом 61% опрошенных американцев убежден, что чем лучше будут отношения Москвы и Вашингтона, тем лучше будет для США. Кроме того, рейтинг одобрения деятельности главы Белого дома вырос, несмотря на критику встречи с президентом России со стороны американской прессы.

Согласно данным последнего опроса WSJ/NBC News, работой президента довольны 45% американцев, что является наивысшим показателем с начала его президентского срока, и на 1% обгоняет июньский результат. Опрос был проведен 15 июля, за день до встречи с Путиным и пресс-конференции, где Трамп поставил под сомнение заключение разведывательных служб США о «вмешательстве» России в президентские выборы в 2016 году.

Месть за теракт: Иран ударил по объектам террористов в Сирии

Иран нанес в Сирии ракетный удар по террористам

Корпус стражей исламской революции Ирана нанес ракетный удар по объектам террористов на восточном берегу Евфрата в Сирии. Точное число запущенных баллистических ракет неизвестно, в результате атаки уничтожено множество боевиков. Эта акция — ответ Тегерана на теракт в иранском городе Ахваз, где четверо членов «Исламского государства» (ИГ, запрещено в РФ) расстреляли военный парад, убив 25 человек и ранив около 70.

Корпус стражей исламской революции (КСИР) Ирана нанес удар баллистическими ракетами по объектам террористов на восточном берегу Евфрата в Сирии. Об этом сообщает тегеранское новостное агентство Fars.

Террористы «Исламского государства» (организация запрещена в России) (ИГ, организация запрещена в России) подверглись атаке в ночь на 1 октября, примерно в 02:00 по местному времени. Согласно отчету КСИР, в результате ракетного удара множество террористов было уничтожено, также есть раненые.

Этот «удар возмездия», как его называют иранские военные, — ответ за террористический акт в иранском городе Ахваз, совершенный 22 сентября. Четверо боевиков открыли огонь по проходившему военному параду, убив по меньшей мере 28 человек, и ранив около 70.

Ответственность за теракт взяло на себя «Исламское государство». Тем не менее, президент Ирана Хасан Роухани заявил, что ответственность за ахвазскую атаку несут «союзники США в Персидском заливе», в первую очередь — Саудовская Аравия, поддерживающая оппозиционнеров-радикалов суннитского толка по всему Ближнему Востоку.

Два дня спустя после теракта в Ахвазе Тегеран пообещал отомстить США и Израилю — эти страны, якобы, являются вдохновителями атаки.

Постпред США при ООН Никки Хейли в интервью телеканалу CNN заявила, что «Ирану стоит посмотреть в зеркало», чтобы найти виновных в теракте. Такими словами она отреагировала на заявление иранских властей о причастности США к нападению.

«Официальный представитель США ранее сказала ужасные вещи о террористической атаке в Ахвазе и возложила ответственность [за теракт] на правительство Ирана!», — написал Роухани в твиттере после этого интервью. Иранский лидер также задался вопросом, что подумали бы в США, если бы иранская сторона сказала такое же про теракт 11 сентября.

Воскресный удар по террористам ИГ — уже не первый с момента вступления Ирана в гражданскую войну в Сирии. 18 июня 2017 с баз КСИР в провинциях Керманшах и Курдистан был нанесен ракетный удар баллистическими ракетами средней дальности по базам террористов, расположенным в мухафазе Дейр-эз-Зор на востоке Сирии.

В мае 2012 года Исмаил Гхаани, командир подразделения Иранской революционной гвардии, потвердил участие иранских военных в конфликте на стороне сирийского правительства. Интервью, опубликованное «полуофициальным» новостным агентством Isna, в последующем было удалено с сайта. В сентябре 2012 года подобное подтверждение поступило от главы Корпуса стражей исламской революции Мохаммада Али Джафари.

По словам генерала Джафари, Тегеран оказывает Дамаску финансовую поддержку и делится с ним разведывательной информацией. Если же Сирия подвергнется «внешней военной агрессии», иранские власти готовы предоставить ей и прямую военную помощь, предупредил он.

При этом в конце лета 2013 года, на фоне вероятной атаки США и их союзников, верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи дал указание об «эвакуации из Сирии 12 000 бойцов Корпуса стражей исламской революции, воюющих на стороне правительственных войск». Однако бойцы КСИР по-прежнему — пусть и в меньшем количестве — остаются на территории Сирии, подконтрольной правительству Асада. Как сообщает ФАН, главное условие ухода Ирана из САР — стабилизация ситуации в регионе и «победа над ИГ.

В феврале 2018 года президент США Дональд Трамп назвал Иран «главным спонсором терроризма». В ответ на это верховный духовный лидер Ирана Али Хаменеи назвал Трампа и глав европейских государств преступниками.

По мнению американского президента, действия Тегерана позволяют «Хезболле», ХАМАСу и другим террористам сеять хаос и убивать невинных людей. По словам Трампа, Иран «финансировал, вооружил и подготовил свыше 100 тысяч боевиков, чтобы распространять разрушения по всему Ближнему Востоку».

В прошлом году Израиль заявил, что Иран не отказался от своих ядерных амбиций, а действия этой страны после «ядерной сделки» «только усиливают эту тенденцию» и наблюдаемое усиление региональной экспансии Ирана. Данная связь обусловлена тем, что отмена международных санкций привела к заключению Ираном многих контрактов с иностранными партнерами, дала импульс развития его экономике и обеспечила ему приток валютных ресурсов, используемых Тегераном для финансирования КСИР и проиранских вооруженных формирований в Сирии, Ливане, Ираке и Йемене, сообщает НСН.

Министр иностранных дел России Сергей Лавров в мае 2018 года подчеркнул, что все разногласия между Ираном, Израилем и США необходимо решать посредством диалога. Кроме того, отметил глава МИД, нужно стараться избегать «взаимопровоцирующих действий» и инцидентов.

Ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова «на полях» 73-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН, Нью-Йорк, 28 сентября 2018 года

Вопрос (перевод с английского языка): Разочаровало ли Россию то, что новая Администрация Президента ЮАР С.Рамафозы отказалась от ядерной договоренности с ГК «Росатом»? Президент России В.В.Путин говорил об этом на саммите БРИКС в Йоханнесбурге в этом году. Расскажите о позиции России по этой сделке.

Поступают сообщения, что Россия пытается привлечь сотни, а возможно, даже тысячи южноафриканских фермеров, недовольных политикой экспроприации земли. Пытаетесь ли Вы привлечь этих фермеров в Россию?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не понял вопроса относительно фермеров, поясните.

Вопрос (перевод с английского языка): В Южной Африке проводится новая политика экспроприации земель. Люди могут лишиться ферм без каких-либо компенсаций. Говорят, что якобы Россия пытается восполнить этот пробел и привлечь этих фермеров к себе.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Нет, сейчас мы занимаемся тем, что вмешиваемся в выборы в Каталонии, так что времени не хватает, это слишком далеко.

Говоря об атомной электростанции, любая сделка зависит от готовности обеих сторон договориться о формате соглашения, наличии ресурсов и так далее. Это обсуждение началось еще до того, как нынешний Президент вступил в должность. Если Правительство ЮАР, анализируя проект, придет к выводу, что ему нужно время, дополнительный анализ ситуации, то это его суверенное право. Мы уважаем это право наших партнеров.

Вопрос (перевод с английского языка): Есть вопрос о Сирии и о важной сделке, которую Россия заключила с Турцией. Что произойдет с боевиками группы, которая называет себя «Джабхат ан-Нусра»? Объясните, как они будут покидать территорию? Если они этого не сделают, кто заставит их покинуть эту территорию? Куда они отправятся?

С.В.Лавров: Договоренность о зоне деэскалации в Идлибе, которая предусматривает создание демилитаризованного пояса глубиной 15-20 километров, была достигнута Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом. Эту договоренность поддержало Правительство Сирии, а также Иран как третий участник Астанинского формата. Два дня назад мы здесь встречались с Министром иностранных дел Ирана М.Д.Зарифом и Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу и констатировали, что эта договоренность выполняется - боевики и тяжелое вооружение выводятся из этого демилитаризованного пояса. Вопрос возникает относительного того, что дальше.

Турция, как Вы, наверное, знаете, если читали меморандум, подписанный в Сочи, обязалась размежевать оппозицию, которая готова участвовать в политическом процессе, от «Джабхат ан-Нусры». Это непростая задача. Соединенные Штаты, которые нам это многократно обещали еще при администрации Б.Обамы, а впоследствии уже при нынешней Администрации, не смогли это сделать. Очень надеемся, что Турция сумеет отсепарировать нормальную, вменяемую, патриотическую оппозицию от «Джабхат ан-Нусры», поскольку эта организация является террористической и она включена в террористические списки Совета Безопасности ООН. Ей там не место. Существует много спекуляций насчет того, как будет решаться проблема этих боевиков, есть даже подозрение, что их будут переправлять в какие-то другие горячие точки, например в Афганистан. Это все неприемлемо. Террористы должны быть уничтожены, либо они должны понести заслуженное наказание и быть преданы суду. Как это сделать, придётся решать по мере развития обстановки. Никто не претендует на то, что договоренность, которая была достигнута в Сочи, раз и навсегда поставила все точки над «i» и что теперь это будет «дорожной картой» к окончательному решению проблемы. Но это факт, что мы выиграли время и для мирного населения, и для снятия прямой угрозы для сирийской армии и российской военной базы, потому что из этого демилитаризованного пояса как раз и шли обстрелы позиций правительственной армии и нашей военной базы.

Действовать мы будем максимально выверенно и осторожно, думая, как минимизировать любые риски для мирного населения. Я Вам точно гарантирую, что мы не допустим того, что произошло, например, в Ракке или в иракском Мосуле, которые освобождала антитеррористическая коалиция во главе с США. Мы не допустили такого ни в Алеппо, ни в Восточной Гуте, куда уже сотнями тысяч возвращаются те, кто покинул эти провинции на период боевых действий. Совсем недавно в Ракке был представитель некого СМИ, который докладывает, что люди пытаются туда возвращаться, но это сделать невозможно, так как там еще лежат незахороненные трупы и все находится в заминированном состоянии. Это тоже проблема, которую нужно решать.

Не будем забывать, что в Сирии есть и другие территории, которые требуют внимания международного сообщества, я имею в виду зону радиусом 55 километров, которую американцы создали в одностороннем порядке на юге вокруг города Эт-Танф. Внутри этой зоны находится лагерь беженцев Рукбан, в котором ужасающие условия. В этом круге, который американцы начертили вокруг Эт-Танфа, находят прибежище террористы, об этом хорошо известно. Мы сейчас ведем с американцами разговор о том, чтобы это незаконное присутствие было прекращено. Организация Объединённых Наций подключилась к тому, чтобы вывести людей из этого лагеря, где они пребывают в совершенно нечеловеческом состоянии. Я надеюсь, что мы будем обращать внимание на все проблемы, которые существуют в Сирии. По Идлибу, мы естественно будем рассказывать нашим коллегам из СМИ о том, какие дальнейшие шаги будут предприниматься.

Вопрос: Тридцатого сентября исполняется ровно три года с начала операции российских военных в Сирии. Наверное, это хорошая дата, чтобы подвести определенные итоги и «на земле», и в политическом смысле. Хотели бы попросить Вас это сделать.

Возвращаясь к тому, что говорил Президент США Д.Трамп на своей пресс-конференции. Д.Трамп сначала очень долго благодарил Россию, Сирию и Иран за то, что «операция по взятию Идлиба» была приостановлена, а потом он сказал следующее: «пусть они все-таки заходят, избавляются от террористов, но делают это селективно». Воспринимаете ли Вы это как определенный сигнал? Как Вы считаете, воспримут ли этот сигнал его собственные дипломаты?

С.В.Лавров: Я не знаю, как воспринимаются те или иные вещи в правительствах других стран, поэтому я здесь не стал бы комментировать. Как я уже сказал, отвечая на предыдущий вопрос, террористов нужно уничтожать, либо они должны быть преданы суду. Если они будут сопротивляться, то они должны уничтожаться. Есть способы, которыми владеют военные. Есть силы специальных операций, которые владеют тактикой антитеррористической борьбы в городских условиях. Наверное, профессионалы должны рассматривать эти вопросы, но нет никаких сомнений, что их принципиальная позиция о неприемлемости сохранения террористического очага на территории Сирии совпадает с нашей.

Касаемо политических итогов и перспектив тех трех лет, в течение которых ВКС России и военная полиция присутствуют в Сирии по просьбе Правительства Сирийской Арабской Республики, то я бы выделил в качестве главных достижений, во-первых, ликвидацию террористических очагов на юге, в Хомсе и в Восточной Гуте. Во-вторых, проблемы оказания гуманитарной помощи населению стали активнее решаться. В-третьих, на политическом фронте создание Астанинской «тройки», которая взяла на себя инициативу продвигать политический процесс в период бездействия наших коллег из ООН. Венцом этой работы на предыдущем этапе было проведение сочинского Конгресса сирийского национального диалога, который состоялся в январе этого года. Там была одобрена декларация, которая впервые от имени Правительства Сирии и оппозиции подчеркнула, что все сирийцы согласны работать на основе 12 принципов, которые сформулировал спецпосланник Генерального секретаря ООН по Сирии С.де Мистура. До сочинского Конгресса С.де Мистуре не удавалось заручиться поддержкой оппозиции и Правительства Сирии в отношении этих 12 принципов. В той же декларации принято решение о создании Конституционного комитета, в котором сами сирийцы будут определять, как они хотят видеть конституционное устройство своей страны. Сейчас этот Конституционный комитет формируется, причем Президент Сирии Б.Асад первым направил своих делегатов в этот орган. Оппозиции потребовалось несколько месяцев, чтобы составить свои списки.

Сейчас идет речь о том, чтобы дополнить список участников Конституционного комитета представителями гражданского общества. Здесь очень важно не торопиться, а подойти самым тщательным образом к той части Комитета, которая будет представлять гражданское общество - она должна быть приемлема и Правительству Сирии, и оппозиции. К сожалению, т.н. «малая группа по Сирии», прежде всего 4 западных и 3 арабских страны, которая недавно встречалась, приняла заявление, которое требует немедленного начала работы Конституционного комитета. Мы знаем, что давление в этом направлении оказывается на С.де Мистуру, которого пытаются заставить объявить, что он создает Комитет своей волей в таком-то составе. Это будет большой ошибкой. Данное давление направлено на то, чтобы перечеркнуть все, что было достигнуто в рамках Астанинского процесса и попытаться опять вести дело к тому, чтобы не сами сирийцы решали в какой стране они будут жить и как они будут обустраивать свою жизнь, а чтобы в очередной раз навязывать этой многострадальной стране схему, согласованную внешними силами. Такие подходы наблюдаются сплошь и рядом. Не буду перечислять страны, но почти любой конфликт, который сейчас существует на Ближнем и Среднем Востоке, может быть хорошим примером того, как внешние игроки кладут на бумагу свое видение, как людям стоит жить в одной или другой стране. Ни разу такие попытки не приносили стабильность и нормализацию обстановки в соответствующем государстве, поэтому мы будем настаивать на том, чтобы не торопиться. Конечно, бесконечно затягивать нельзя, но здесь важнее качество состава Конституционного комитета, а не некий искусственно придуманный срок. Мы ни в одном другом конфликте каких-то искусственных сроков не видим, никто их не требует, так что и здесь следует руководствоваться прежде всего тем, что нам надо помогать сирийцам, а не диктовать им, что делать.

Вопрос (перевод с английского языка): Россия заявила, что сделает всё для того, чтобы защитить СВПД. Это включает в себя создание системы закупок иранской нефти? Есть ли у России и Китая планы на иранскую нефть в обход санкций США?

Постпред США при ООН Н.Хейли обвиняет Россию в том, что она хочет облегчить санкции в отношении Северной Кореи, чтобы достроить Транссибирскую железную дорогу в Южную и Северную Корею. Каков будет Ваш ответ?

С.В.Лавров: Мой ответ очень простой - этого хотят обе Кореи. Если из уст наших американских коллег звучат искренние слова о том, что они хотят процветания для Северной и, естественно, Южной Кореи, то тогда у них здесь не должно быть каких-либо проблем с тем предложением, которое мы сделали и которое очень давно обсуждалось между нами, Сеулом и Пхеньяном. Это в интересах развития инфраструктуры Северо-Восточной Азии, в интересах всех тех, кто осуществляет торговлю между Азией и Европой. Это будет один из наиболее коротких и эффективных торговых транзитных путей.

Отвечая на вопрос по Ирану, отмечу, что 6 июля состоялась встреча министров иностранных дел европейской «тройки», Ирана, Китая, России и Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини. На этой встрече европейские участники сделки выступили с инициативой сформировать специальные консультативные механизмы, в которых будет рассматриваться вопрос, как продолжать обеспечивать экономические выгоды, которые причитаются Ирану в соответствии с достигнутым в 2015 г. соглашением и как можно сделать так, чтобы посторонние участники не влияли на эти схемы, которые будут вырабатываться в финансовой, банковской и во всех других областях.

В этом же формате мы встречались 24 сентября и европейцы подтвердили, что работа ведётся, наши эксперты в ней тоже участвуют. Я здесь вижу хорошие возможности, если только наши европейские коллеги не будут ссылаться на то, что их компании не хотят работать в Иране. Это будет большой ошибкой. Надеюсь, мы все будем не просто смотреть на бизнес и говорить о том, что если бизнес не хочет, то мы не сможем его заставить. Такие слова уже произносятся, и некоторые компании, в том числе европейские, уходят из Ирана. Но на их место приходят другие. Европейцы понимают, что потерять рынок легко, а вернуться туда потом будет очень сложно. Здесь нет никакой политики. Здесь есть приверженность тому, о чём договорились. У нас в стране - это святое дело, особенно когда договорённость положена на бумагу и закреплена решениями СБ ООН.

Что касается использования национальных валют в расчётах, чтобы не зависеть слишком сильно от доллара, то эта идея уже давно реализуется и применяется на практике в наших отношениях с Китаем и другими странами, между теми странами, которые являются партнёрами, друг с другом напрямую, третьими странами по отношению к России. Это естественно. Наши западные друзья не хотят упоминать международное право, а говорят о «порядке, основанном на правилах» (rules based order). Одним из правил, столпов такого порядка была долларовая система, которая гарантировалась США. Как только США начали злоупотреблять положением доллара в мировой валютно-финансовой системе, все страны, которые хоть чуть-чуть заботятся о своём будущем, стали искать пути, чтобы такой зависимости избежать. Так что этот процесс пойдёт и в конечном итоге ослабит США, их влияние на мировую экономику.

Если говорить о бартерной системе в торговле иранской нефтью, то по предложению наших европейских коллег обсуждаются все пути и возможности обеспечения того, чтобы Иран получал то, что ему было обещано СБ ООН.

Вопрос (перевод с английского языка): Сегодня утром Ваш коллега Госсекретарь США М.Помпео встречался с министрами иностранных дел Иордании, Египта и других стран-участниц Совета сотрудничества арабских государств Персидского Залива. Они договорились о том, что коалиция будет заниматься стабилизацией Йемена и Ирака и будет пресекать враждебную деятельность Ирана. Что Вы думаете об этой стратегической коалиции? Как Вы оцениваете отношения России, Саудовской Аравии и стран Персидского Залива?

С.В.Лавров: У нас очень хорошие отношения с Саудовской Аравией и Советом сотрудничества арабских государств Персидского Залива. С каждой страной Совета сотрудничества у нас продвинутый политический диалог, хорошие отношения в сфере торговли и экономики. С целым рядом из них у нас развито и расширяется военно-техническое сотрудничество. Мы дорожим этими отношениями.

Помимо двусторонних связей с каждым из этих государств у нас есть механизм министерских встреч «Россия плюс страны Залива». Мы периодически встречаемся в нашей стране или в одной из стран региона. Это тоже очень полезный механизм диалога, обмена мнениями по региональной проблематике.

Что касается Ближневосточного стратегического альянса, то мы слышим, что такой альянс готовится. Я знаю, что сегодня утром была встреча на уровне министров. Но о том, что всё решено и он создаётся, объявлено не было. Планировалось это сделать на саммите, который должен был состояться в Вашингтоне в октябре, потом он был отложен на начало следующего года. Давайте не будем делать поспешных выводов.

Вы перечислили, что есть замыслы стабилизировать Сирию, Ирак, Йемен и сдерживать Иран. Получается, чтобы стабилизировать все эти три страны - Сирию, Ирак и Йемен - нужно добиться того, чтобы позиции Ирана ослабли, а ещё лучше были ликвидированы, чтобы там не было никакого иранского влияния. Насколько это реально - не мне судить, но ни одну страну с такой историей, населением и цивилизационными ценностями как Иран, нельзя запереть, как в клетке, в своих границах.

Саудовская Аравия тоже имеет свои легитимные интересы. Она реализует эти интересы за пределами своих границ. Такое небольшое государство, как Катар, тоже оказывает влияние на процессы в разных частях региона, что вызывает критику со стороны его соседей. Поэтому надеяться на то, что можно запереть иранцев в их собственных границах и это будет реальной политикой, очень наивно. Выход в другом, в том, чтобы начинать обсуждать противоречия, которые давно назревали и сейчас всё больше проявляются, искать пути их преодоления. Мы знаем об отношениях, вернее их отсутствии и напряжённости, между Ираном и Саудовской Аравией, Объединёнными Арабскими Эмиратами и Ираном, Египтом и Ираном. На каком-то этапе будет необходимо, чтобы все заинтересованные стороны садились за стол переговоров.

Если собирают единомышленников, в том числе по критерию их негативного отношения к Ирану, то это не будет добавлять стабильности в регионе. Надо проводить конференцию с участием Ирана, за что мы очень давно выступаем. У нас есть концепция продвижения безопасности в Персидском Заливе с участием стран Персидского Залива, Ирана, Лиги арабских государств, Организации исламского сотрудничества, ООН, ЕС, США, России и Китая. Примерно так, как начиналось Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе. Первые шаги - меры доверия, транспарентность в военной сфере, приглашение друг друга с визитами. Всё к этому неизбежно придёт. Не думаю, что кто-то всерьез хочет решать проблемы региона путём очередной войны с совершенно непредсказуемыми последствиями.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы только что сказали достаточно противоречивую вещь: Вы хотите, чтобы Иран был бы экспансионистской страной в регионе и, как Вы говорите, нереалистично было бы ожидать, что он останется в своих границах. Почему вы будете поддерживать такую экспансию?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Так создаются фейковые новости.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы так сказали.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Нет, я сказал, что вы не можете запереть Иран внутри своих границ и не позволять ему оказывать влияние вне своих границ, как это делают Саудовская Аравия, Катар. Это то, что я сказал.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы использовали слово «клетка». Интересный подбор слов.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я думал, что красноречие - это один из методов журналистов. Простите, не получилось, я хотел сказать красноречиво. Но, пожалуйста, не нужно неверно меня толковать.

Вопрос (перевод с английского языка): Какие отличия в Вашей позиции и позиции Госсекретаря США М.Помпео относительно роли Ирана в Сирии? США ясно дали понять, что не хотят, чтобы Иран находился в Сирии в военном плане. Что Вы думаете на этот счет?

Что Вы думаете относительно слов Премьер-министра Израиля Б.Нетаньяху по поводу угроз в отношении Ливана, когда он перечислил три позиции, где размещены ракеты «Хизболлы»? Беспокоит ли Вас, что будут удары?

С.В.Лавров: О том, как Россия или США относятся к присутствию Ирана в Сирии, надо спрашивать не меня, а законное сирийское Правительство, по приглашению которого Иран помогает ему сохранить свою государственность и бороться с терроризмом. Могу подтвердить, что Иран эффективно помогает решать антитеррористические задачи.

Мы никогда не видели в Иране террористическую угрозу, в том числе и в тяжелые для моей страны времена, когда на Северном Кавказе работал террористический интернационал. Мы никогда не видели связи террористов в нашей стране с иранцами. Между прочим, если взять США и их отношение к этому, то несколько месяцев назад было открытое письмо ветеранов ФБР, разведки, военной разведки США, в котором они призывали не создавать искусственную террористическую угрозу, исходящую от Ирана. Они напомнили официальную статистику, в соответствии с которой из полутора дюжин организаций, определенных США как террористические, только одна является шиитской. Все остальные в перечне своих врагов перечисляли Иран.

У нас не совпадающие на сто процентов цели, может быть даже на гораздо меньшее количество процентов и с Ираном, и с Турцией в Сирии. На данном этапе мы являемся союзниками в борьбе с терроризмом в сохранении сирийской государственности, в оказании помощи сирийцам, в создании условий для начала между ними политического диалога, чтобы они сами определяли свою судьбу. У меня нет сомнения, что это очень полезное сотрудничество в рамках Астанинского формата, который все активно приветствовали.

Что касается Израиля, то, как мы сказали публично, он многократно гарантировал, что они будут сохранять с нами такой же канал деконфликтинга, какой мы имеем с США. Это то, что мы сейчас требуем от Израиля.

Когда Израиль высказывал озабоченность тем, что иранские или проиранские подразделения находятся практически на линии разъединения на Голанских высотах, мы достигли понимания. Тем более, что к тому времени уже была освобождена от террористов южная зона деэскалации, иранские подразделения отошли более чем на сто километров, как нас и просили израильтяне и американцы. Вместо них позиции на линии разделения на Голанских высотах заняли подразделения сирийской армии. Затем туда вернулись сотрудники сил ООН по наблюдению за разъединением. Им сейчас помогает наша военная полиция. Все то, что высказывал Израиль в плане озабоченности для своей безопасности в районе Голанских высот, мы устранили и сделали то, что обещали. К сожалению, наши американские коллеги (я уже упоминал про Эт-Танф) многократно заявляли, что ликвидируют эту совершенно нелегитимную, непонятно для чего созданную зону. Но они не выполняют своих обязательств.

Вопрос (перевод с английского языка): Что Вы думаете относительно такого понятия как государственный терроризм? Каково Ваше мнение о санкциях в отношении Венесуэлы со стороны США? Каковы риски вторжения?

С.В.Лавров: Государственный терроризм или терроризм, спонсируемый государством, - такого понятия нет в международном праве, в лексиконе ООН. Да, США и некоторые другие государства ввели такое понятие в оборот. Нужно понимать, что либо доказательства есть, либо их нет. У нас нет доказательств того, что Иран является спонсором терроризма. Я уже об этом говорил. В отношении целого ряда стран у их соседей есть подозрение, в том числе в регионе Ближнего и Среднего Востока. Но повторю еще раз, если какое-то государство сознательно готовит террористов и засылает их в другие страны для осуществления терактов, то это неприемлемо. Совершенно необязательно оперировать термином «государственный терроризм». Любой терроризм должен искореняться и пресекаться, чтобы никому никогда не повадно было заниматься этими кровавыми акциями.

Относительно Венесуэлы. Я сегодня в выступлении говорил, что любые односторонние санкции не только незаконны, но и контрпродуктивны, в том числе и для тех, кто их вводит. Достичь результат такими методами едва ли можно, если речь идет о странах, у которых есть уважение к себе, традициям, своему народу. Я привел пример - за более чем пятьдесят лет односторонние американские санкции против Кубы не принесли никакого результата в плане изменения поведения кубинского руководства. Уверен, что и в отношении Венесуэлы санкции не будут результативными. Там надо договариваться. Делать это сложно, потому что вроде Правительство к этому готово, а оппозиция постоянно получает сигналы из-за рубежа, прежде всего из США, что они их поддерживают. Поэтому стимула, чтобы договариваться и даже разговаривать с Правительством у венесуэльской оппозиции (по крайней мере, ее части) не существует. И внешние игроки вместо того, чтобы занимать чью-то сторону во внутреннем конфликте, должны призывать Правительство, оппозиционные силы к тому, чтобы они садились и договаривались. Я сегодня об этом сказал – я не вижу иного пути ни для одного кризисного региона. Везде нужно поступать именно так, а не делать ставку на одну или другую сторону.

Вопрос (перевод с английского языка): На заседании высокого уровня по КНДР Министр иностранных дел Китая Ван И предложил пересмотреть санкции, принимая во внимание позитивные сдвиги. Как Вы это прокомментируете?

Президент США Д.Трамп осуждал и Россию, и Китай по поводу вмешательства в выборы в Америке. Как Вы можете это прокомментировать?

С.В.Лавров: Позитивно отношусь к словам моего коллеги Министра иностранных дел Китая Ван И о необходимости поощрять прогресс на переговорах по денуклеаризации Корейского полуострова и ослаблять санкционное давление. Я сказал буквально то же самое, что и мой китайский коллега на заседании СБ ООН.

Я слышал выступление Президента США Д.Трампа. Но в этот раз он, по-моему, обвинил только Китай во вмешательстве в выборы. Россию он не упомянул, хотя раньше он нас действительно называл. Такие вещи нужно предъявлять через факты. Мы последние, кто заинтересован в том, чтобы кто-то вмешивался в чьи-то внутренние дела. Если какие-то преступники на нашей, китайской территории, в других странах занимаются подобными вещами, то их надо отслеживать, ловить через Интерпол, другие механизмы сотрудничества специальных служб и полиции. Если есть просто подозрение, тогда нужно о них разговаривать. Мы имели с США рабочую группу по кибербезопасности. Сами США заморозили ее еще при Б.Обаме. Мы предложили американцам, когда они начали волноваться по поводу вмешательства в выборы, возобновить работу этой группы, чтобы там профессионалы, специалисты смотрели на реальное положение дел, на озабоченности, которые могут возникать у сторон по отношению друг к другу.

Если вообще говорить о вмешательстве (не о взломе различных сайтов, причем цифры, которые называются, количество таких взломов, размещение рекламы смехотворны - меньше одной десятой процента от всего контента, который идет по тем или иным соцсетям), у нас миллион примеров того, как США открыто, не стесняясь требуют от того или иного правительства занимать ту или иную позицию. Когда у всех на устах были события на Украине, Конгресс США принял закон о поддержке демократии на Украине, в котором Госдепартаменту было поручено в обязательном порядке ежегодно тратить 20 миллионов долларов на продвижение демократии в России, включая поддержку НПО, которые выступают в России за плюрализм и являются оппонентами правительства. Это не абстрактные рассуждения, это факт. Существует такой закон. Очень много НПО, получающих в России финансирование из США. С нашей стороны, как только кто-нибудь захочет просто поговорить с коллегами-сторонниками ношения стрелкового оружия, вы знаете, что происходит - М.Бутина сидит в тюрьме. Приехала, занималась продвижением идей, которые разделяет Национальная стрелковая ассоциация США.

Есть более свежий пример насчет вмешательства. США назначили К.Волкера представителем по украинскому урегулированию. Он несколько раз встречался с нашим представителем В.Ю.Сурковым. Он продвигает идеи, перечеркивающие Минские договоренности, достигнутые руководителями России, Германии, Франции и Украины. Если в договоренностях 2015 г. содержались требование и согласие Киева и территорий в Донбассе на то, чтобы вести прямые переговоры и договариваться о конституционной реформе, об особом статусе этого района, об амнистии, восстановлении экономических связей и проведении выборов на условиях, которые будут согласованы между киевским правительством и этим районом, то К.Волкер предложил действовать иначе. По его мнению, сначала нужно ввести на эту территорию 20-30 тыс. вооруженных военных в рамках сил ООН с тяжелой военной техникой, туда же направить 500-600 гражданских, чтобы создать администрацию, которая распустила бы все существующие там ныне муниципалитеты и прочие органы поддержания жизнедеятельности граждан и сама определила бы, как и когда проводить выборы. Это как в США видят выполнение договоренностей. Ладно бы К.Волкер занимался разговорами про украинское урегулирование, но он постоянно заявляет, что, во-первых, Россия во всем виновата, а дальше позволяет себе следующее, цитирую (даже выписал, чтобы не забыть): «Русский народ заслуживает свободы (говорит представитель США по Украине), а украинский опыт должен вдохновить русский народ». Делайте выводы, кто призывает к вмешательству, а кто нет. Не говорю про то, как сейчас всем восточноевропейским, азиатским, африканским, латиноамериканским странам американские послы говорят не общаться с Россией, не торговать, не покупать газ, нефть, военную технику. Нас еще обвиняют в том, что мы вмешиваемся во внутренние дела на Балканах. Посмотрите, что происходит перед референдумом в Македонии. Лично руководители правительств, стран ЕС приезжают туда и говорят, что они должны сделать выбор в пользу членства в НАТО, ЕС и заодно поменять свое название. С таким же призывом обращаются американские первые лица. Там только что был Министр обороны США Дж.Мэттис. Он говорил о том же самом. Даже если бы мы сказали десять процентов от этого, мы уже были бы пригвождены к позорному столбу. А Высокий представитель ЕС Ф.Могерини в одном из своих выступлений в начале этого месяца заявила, что Балканы - это территория ЕС и где они находятся, там не должно быть места другим. Наверное, нужно проводить воспитательную работу с нашими коллегами, чтобы хотя бы чуть-чуть приличнее вели себя внешне.

Вопрос: В августе в МИД России заявили, что еще в мае Генеральному секретарю ООН А.Гутеррешу было направлено обращение в связи с ситуацией с российской дипломатической собственностью в США для подготовки доклада на 73-й сессии ГА ООН.

На этой неделе у Вас состоялась встреча с Генсекретарем ООН А.Гутеррешем. Затрагивалась ли эта тема, была ли какая-нибудь реакция на это письмо? Как Вы считаете, остались ли в целом какие-то возможные действия в международно-правовой плоскости для того, чтобы ситуация с российской дипломатической собственностью была урегулирована?

С.В.Лавров: Эту тему мы не затрагивали, потому что вопрос уже был решен. Соответствующая информация включена в доклад, который будет рассматриваться на этой сессии. Этот вопрос обсуждался на заседаниях Комитета по сношениям со страной пребывания, где зафиксирована правомерность нашей позиции.

Что касается дальнейших правовых действий, то мы завершаем подготовку исков в американские суды. Мы наняли юристов. Хотим начать с американских судов. Понимаем, это будет непростой путь. Одновременно мы готовы к внесудебному решению на взаимной основе, если США все-таки сочтут возможным вернуться к выполнению своих международных обязательств.

Вопрос (перевод с английского языка): Изменились ли подходы в связи с инцидентом над Сирией, когда был сбит российский самолет? Как Вы считаете, вернутся ли российско-израильские договоренности о взаимопонимании, которые существовали до этого инцидента? Будет ли Россия поставлять С-300 и «закрывать» небо над Сирией?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Как заявил Президент России В.В.Путин, поставки уже начались. Наши военные сказали об этом на брифинге Министерства обороны Российской Федерации. Как заявил Президент России В.В.Путин, меры, которые будут приняты нами, будут посвящены тому, чтобы обеспечить стопроцентную безопасность и защиту наших людей в Сирии. Мы это сделаем.

Вопрос (перевод с английского языка): А понимание, которое было до сих пор?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Как я уже сказал, всесторонний ответ был представлен на брифинге Министерства обороны России, и Президент России В.В.Путин исчерпывающим образом публично прокомментировал этот вопрос.

Вопрос (перевод с английского языка): Президент России В.В.Путин через несколько дней посетит Индию. По последней информации, есть вероятность, что оборонные соглашения на 8,5 млрд.долл. США будут заморожены. Так ли это?

Вопрос относительно обвинений в рамках французско-индийского соглашения по поставкам. Сейчас это вызывает большой спор в Индии. Будет ли Россия как-то принимать в этом участие?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не совсем понял, что Вы говорили по поводу Франции.

Вопрос (перевод с английского языка): Французско-индийская сделка на 36 истребителей «Рафаль». Сейчас идет большая полемика, что это коррупционная сделка. В вашем соглашении с Индией вы более тщательно будете это проверять?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я не слышал, чтобы в связи с «Рафаль» стоял коррупционный вопрос. Мы принимали участие в тендере на поставку самолетов. Мы не получили этого контракта. Более об этом я ничего не слышал.

Относительно других коммерческих контрактов, по которым ведутся переговоры, я ничего не слышал ни о сроках, ни о том, чтобы что-нибудь отсрочить или что-то заморозить. Я понимаю, что Индия будет принимать суверенное решение по поводу того, как действовать и какого рода оружие ей необходимо.

Вопрос: Президент Украины П.А.Порошенко рассказывает в ООН о том, что готовится совместная резолюция Украины, США, Германии и Франции и якобы они выступают единым фронтом. При этом он говорит о том, что не хочет делиться деталями этой резолюции, потому что Россия может узнать и начать противодействовать.

Вчера у Вас была двусторонняя встреча с Министром Европы и иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дрианом. Месяц назад он говорил, что такой шаг может быть преждевременным. Его позиция как-то поменялась, или у Европы и США разный взгляд на эти вопросы, вспоминая то, что Вы сказали о спецпредставителе Госдепартамента США по Украине К.Волкере?

С.В.Лавров: Министр Европы и иностранных дел Франции Ж.-И.Ле Дриан тему Украины вообще не затрагивал.

Что касается заявлений Президента Украины П.А.Порошенко, я не хочу их комментировать, потому что есть Минские договоренности, и на столе СБ ООН есть предложения в виде проекта резолюции, внесенного Россией, который предполагает направление туда миссии ООН по охране наблюдателей ОБСЕ, потому что в отношении этих наблюдателей иногда складываются не очень комфортные условия и ситуации. Каких-либо других проектов резолюций никто не видел. В своем кругу можно описать что угодно. Пока не увижу этих текстов, я не хочу их комментировать. Если это то, о чем постоянно говорит спецпредставитель Госдепартамента США по Украине К.Волкер, то это просто вызывает улыбку. Я удивляюсь, как взрослые и серьезные люди, которые читают Минские договоренности, могут предлагать нечто подобное.

Вопрос (перевод с английского языка): Устраивает ли Вас ситуация в Ливии? Вы, наверное, предполагали бы какую-нибудь другую ситуацию.

Какое видение России в отношении мира более предпочтительно: то, что рассказывает Президент США Д.Трамп или Генеральный секретарь ООН А.Гутерреш?

С.В.Лавров: Насчет Ливии - мне немного странно слышать вопрос, довольна ли Россия ситуацией в Ливии.

Вопрос (перевод с английского языка): Лично Вас, я не думаю, что это устраивает Россию. Ожидали ли Вы такую ситуацию в Ливии?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Я думаю, что Вы думали больше о том, довольна ли Италия тем, что происходит в Ливии или, например, Франция. Это должно Вас заботить больше.

Мы стараемся помочь сформировать условия, которые позволят способствовать политическому процессу. Откровенно говоря, мы не считаем, что в данном случае все в порядке. Как в случае с Сирией, здесь не должно быть никаких искусственных сроков. Мы приветствовали встречи, которые проводились, как я помню, между четырьмя лидерами различных ливийских сторон в мае в Париже. Мы поддерживаем усилия спецпосланника Генсекретаря ООН по Ливии Г.Саламе. Однако говорить о том, что мы должны умереть, но обеспечить, чтобы в декабре состоялись выборы – это было бы неверным сигналом. Необходимо провести выборы тогда, когда все ключевые политические силы придут к пониманию, что это будет именно тот результат, который они примут. Мы по-прежнему не наблюдаем такого уровня договоренностей между ними.

Вопрос (перевод с английского языка): Какое выступление Вам понравилось больше - Президента США Д.Трампа или Генерального секретаря ООН А.Гутерреша?

С.В.Лавров: Президент США Д.Трамп сказал, что он твердо выступает за суверенитет каждой страны на свете. Я это очень сильно поддерживаю. США говорят, что суверенитет – это главное, а все многосторонние дела – второстепенное. У США так и записано в конституции и в законах о присоединении к ООН, что у них приоритет отдается национальному законодательству. Но настолько открыто и жестко эту линию до сих пор прежняя администрация не проводила. С другой стороны, если США привержены суверенитету как основополагающему принципу, то, наверное, не нужно вмешиваться в дела других стран. Примеры я уже привел. А многосторонность – это все-таки необходимость сегодняшнего дня, когда все проблемы становятся трансграничными, технологии объединяют весь мир и совершенно по-новому позволяют устраивать жизнь, предоставляя возможности тем, кто хочет экономического и социального развития на пользу людей. Технологии также представляют возможности и тем, кто с негодными целями хочет ими пользоваться, в том числе террористы, экстремисты и прочие преступники.

Вопрос (перевод с английского языка): Вы и другие члены вашего Правительства критикуете то, что в Восточной Европе якобы фашизм «поднимает голову». Вы то же самое наблюдаете в Западной Европе, когда появляется неофашизм в правительствах Австрии или Италии. Отслеживаете ли вы там такие тенденции?

Поставляет ли Россия оружие в Мьянму? Если так, может быть, там тоже идет речь о нажиме с тем, чтобы генералы прекратили этнические чистки?

С.В.Лавров: Насчет нацистских тенденций. Да, это, конечно, есть и на территории Евросоюза. В Латвии и Эстонии регулярно проводятся марши бывших эсэсовцев, им оказывают почести. В своем выступлении на ГА ООН я упоминал снос памятников тем, кто освобождал Европу. Это в основном распространено в Польше. Есть, конечно же, неонацистские тенденции и в ряде других стран. Именно поэтому мы ежегодно вносим проект резолюции ГА ООН о недопустимости героизации нацизма. К сожалению, весь Евросоюз дружно воздерживается, потому что усматривает в этом покушение на свободу слова. Если ЕС считает покушением на свободу слова требование выполнять приговор Нюрнбергского трибунала, то тогда Евросоюз все-таки должен еще раз посмотреть со своими юристами на то, что они обязаны делать.

Вопрос (перевод с английского языка): По поводу неофашистов в Австрии и Италии, с которыми дружит ваше Правительство.

С.В.Лавров: Не обязательно дружим, поддерживаем отношения. Они являются системными политическими партиями, не исповедуют человеконенавистнические идеологии, не демонстрируют фашистскую символику, как это делают в Эстонии, Латвии и на Украине. Здесь я не вижу оснований для того, чтобы проводить какие-то параллели.

Что касается нашей торговли оружием, я сейчас, естественно, не могу всю статистику держать в голове. Мы продаем оружие исключительно в соответствии с существующими международно-правовыми нормами, которые регулируют поставки вооружений.

Вопрос (перевод с английского языка): Мы всё чаще слышим упрёки со стороны Израиля и США в адрес Ирана. Россия дружит с Ираном и так же активно вовлечена в сирийский конфликт. Может ли Россия выступить в качестве посредника, чтобы примирить обе стороны?

С.В.Лавров: Я уже касался этого вопроса. Мы много лет продвигаем концепцию создания системы безопасности в районе Персидского Залива. Мы за то, чтобы налаживать такое сотрудничество. Для начала надо начинать хотя бы разговаривать. Если мы будем восприниматься обеими сторонами как удобная площадка, где они могли бы встречаться, мы будем только рады.

Вопрос (перевод с английского языка): Учитывая политические тенденции, которые сегодня возобладали, что Вы думаете о будущем ООН?

С.В.Лавров: ООН имеет будущее. Оно будет непростым, учитывая то, о чём Вы упомянули, и то, что мы наблюдаем сегодня. С одной стороны США сегодня наступают на многосторонность, хотят, чтобы суверенитет превалировал, но имеют в виду прежде всего и, может быть, только чтобы свой суверенитет превалировал во всех мировых делах. Убеждён, что объективно формирующееся новое мироустройство, когда мощно развивается Азиатско-Тихоокеанский регион, Китай, Индия, когда огромные ресурсы начинают использоваться в Африке, потенциал латиноамериканского континента, невозможно будет все эти процессы контролировать из одного центра и диктовать всем какую-то одну линию поведения. Эти санкции, угрозы, стремление заставить торговать не с тем, с кем страна хочет торговать, а только с собой - это всё временное. В любом случае придётся садиться и договариваться. А лучшего места для того, чтобы договариваться и находить баланс интересов всех ключевых игроков, но не забывая и о других странах, чем ООН, трудно себе представить.

Вопрос: Есть возможность, что отношения США и России могут стать лучше в ближайшем будущем?

Когда Президент России В.В.Путин собирается приехать в Вашингтон и встретиться с Президентом США Д.Трампом?

С.В.Лавров: То, что отношения сейчас плохие, даже наихудшие за всё время наших связей с США, это все понимают. То, что встречи, которые президенты уже провели в Гамбурге и в этом году в Хельсинки были весьма конструктивным, это тоже все заметили и обратили внимание. То, что договорённости отвечают интересам обеих стран и воспринимаются президентами позитивно - это моё прямое впечатление, поскольку я участвовал в этих встречах. Очевидно также, что те, кто должен выполнять эти договорённости, по той или иной причине не очень спешат это делать. Имею ввиду совместную работу по контртерроризму (у нас существовала рабочая группа, которая пока опять оказалась замороженной), кибербезопасности, о которой я тоже говорил и диалог по стратегической стабильности, включая те вопросы, которые необходимо урегулировать для того, чтобы функционировали договоры, существующие в этой сфере (Договор о стратегических наступательных вооружениях и Договор о ракетах средней и меньшей дальности). Помимо этих конкретных документов стратегическая стабильность включает в себя больше факторов, которые на неё влияют. Этот разговор давно назрел и перезрел. То, что этот диалог сейчас в подвешенном состоянии, не делает позитива ни для кого.

У нас раньше с США были встречи в формате «2+2» министров иностранных дел и министров обороны, начальников генеральных штабов, встречи между командами России и США на уровне заместителей глав внешнеполитических ведомств с участием военных, разведки и структур, отвечающих за безопасность. Всё это сейчас подвешено. Однако начат диалог по линии Секретаря Совета Безопасности России Н.П.Патрушева и Советника Президента США по национальной безопасности Д.Болтона. Они встречались в июне в Москве, затем в августе в Женеве и сейчас готовится их очередная встреча. Это уже хоть что-то, что может позволять поддерживать отношения и не допускать их скатывания ещё ниже.

Диалог между военными имеет ключевое значение для обеспечения того, чтобы не было никаких неприятных случайностей. Вы знаете, что в Конгрессе США законодательно принят запрет Пентагону сотрудничать с российскими военными. Единственное исключение - деконфликтинг, которым мы занимаемся в Сирии.

Вы ещё спросили по поводу визита Президента России В.В.Путина в США. Он, действительно получил приглашение от Президента США Д.Трампа, который так же имеет приглашение посетить Российскую Федерацию. Когда все будут готовы, и прозвучат предложения по срокам, тогда можно будет определяться.

Вопрос (перевод с английского языка): Президент Государства Палестина М.Аббас и Премьер-Министр Израиля Б.Нетаньяху выступали по поводу мира на Ближнем Востоке. Сейчас мир на Ближнем Востоке выглядит очень отдаленным, практически невозможным. Администрация Д.Трампа «разбирает» основы справедливого мира: Иерусалим, возвращение беженцев, незаконные поселения. М.Аббас предлагает новый механизм, он предлагает расширить круг посредников, включить туда Россию, Францию Китай, возможно, другие страны. Что Вы думаете? Как сказать палестинцам, что международное сообщество о них не забудет? Что сделает Россия для того, чтобы мир на Ближнем Востоке стал возможен?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Мы никогда не отказывались от механизма, который был принят для посреднической работы, ближневосточного «квартета». На этой неделе представители «квартета» собирались «на полях» ГА ООН в Нью-Йорке. Практически никаких результатов не было достигнуто, но они обменялись мнениями о положении дел на сегодняшний день.

Мы привержены выполнению решений СБ ООН, ГА ООН и Арабской мирной инициативы. Конечно мы видим, что происходит, как Вы сказали, постоянные попытки разрушить все «краеугольные камни» возможного двустороннего соглашения, и это является поводом для беспокойства. Вчера я встретился с Президентом Государства Палестина М.Аббасом, он очень разочарован происходящим. Мы поймем и поддержим те действия, которые палестинцы сочтут уместными в данных обстоятельствах. Обстановка в Секторе Газа, ситуация между Сектором Газа и Рамаллой также являются поводом для озабоченности. Мы высокого оцениваем и поддерживаем египетские усилия их объединить, но последняя серия попыток не принесла результатов. Это вызывает беспокойство, так как текущая ситуация не позволяет палестинцам аргументировать свою линию более уверенно.

Вопрос (перевод с английского языка): Израильское Правительство предупреждает путешественников о том, чтобы никто не пользовался аэропортом им. Р.Харири в Бейруте, потому что будут подвергаться ударам позиции недалеко от аэропорта, где «Хизболла» установила ракеты. Как Вы думаете, выполнит ли эту угрозу Израиль?

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Это будет грубое нарушение международного права. Мы были бы категорически против таких действий. То, что реально произойдёт, невозможно предсказать. Мы предостерегаем против любых нарушений резолюции СБ ООН, согласно которой нарушением является даже использование ливанского воздушного пространства.

Вопрос (перевод с английского языка): В СБ ООН Вы говорили о милитаризации здравоохранения, когда лекарства превращают в оружие. Гуманитарные изъятия из ограничительных мер против Северной Кореи закончились провалом. Глобальный фонд по борьбе с малярией и туберкулёзом прекратил финансировать Северную Корею. Это своего рода биологическое оружие.

С.В.Лавров (перевод с английского языка): Полностью с Вами согласен. Использование бактериологического оружия - это нарушение резолюций СБ ООН, которые предусматривают гуманитарные исключения из санкционного режима. Вчера в СБ ООН я заявлял, что мы хотим, чтобы это было пересмотрено. Особенно в свете того прогресса, который медленно, но ведётся на политическом уровне.

Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 29 сентября 2018 > № 2752670 Сергей Лавров

Группа SP Glass закончила остекление бизнес-центра в Гондурасе

Расположенный на склонах горного хребта Сьерра-де-Мерендон, бизнес-центр Nuevos Horizontes является одним из самых дорогих объектов Гондураса последних лет. В его остеклении приняла участие российская группа компаний SP Glass, поставившая из Московской области в Сан-Педро-Сулу 15 000 кв. м архитектурного стекла Pilkington Suncool™.

24-этажный бизнес-центр Nuevos Horizontes возводится в престижном районе Ранчо-эль-Коко на северо-западе Сан-Педро-Сулы. По данным газеты La Prensa, выходящей в Гондурасе с 1964 года, заказчик и инвестор проекта — компания Inversiones Nuevos Horizontes (на рынке с 2004 года) — вложил в строительство здания свыше $19 млн.

Вооружившись идеей, что человек проводит на работе ничуть не меньше времени, чем дома, инвестор решил сделать Nuevos Horizontes современным и комфортным одновременно. Здание рассчитано на 1300 рабочих мест. Помимо офисных помещений площадью от 35 до 900 кв. м, запланированы конференц-залы, центры для обучения сотрудников, зоны отдыха, включая спа-салон, кафе и рестораны, места для коворкинга, круглосуточная стойка приема корреспонденции и зал для занятий фитнесом и йогой. 8 уровней парковки предусматривают 600 машиномест. Общая площадь здания — 70 000 кв. м.

Проект разработало известное испанское бюро Berga & González, основанное в 2001 году в Барселоне архитекторами Альберто Бергой и Хавьером Гонсалесом. Остеклением объекта занималась фасадная компания Grupo Alucom из Сан-Педро-Сулы. Поставщиком архитектурного стекла для Nuevos Horizontes выступила российская группа компаний SP Glass.

На объекте применяется стекло с магнетронным нано-напылением Pilkington Suncool™ 40/22 Pro, произведенное на заводе «Пилкингтон Гласс» в Московской области — предприятии в составе группы SP Glass. Выбор продукта обусловлен климатическими особенностями в месте строительства бизнес-центра.

«В экваториальных зонах необходимо обеспечивать эффективную защиту от солнечного жара, контролировать освещенность, — комментирует директор по техническому регулированию и поддержке клиентов «Пилкингтон Гласс» Олег Максюта. — Продукт Pilkington Suncool 40/22™ Pro T пропускает всего 22% солнечного жара и обладает коэффициентом затенения со значением 0,26. Это позволяет значительно снизить нагрузку на кондиционирование. Светопропускание продукта равное 40% сбалансировано для региона с тропическим климатом. Внутри помещения светло, нет излишнего отблеска от предметов интерьера».

Общая площадь остекления Nuevos Horizontes составила около 15 000 кв м. Работы по остеклению завершились в августе 2018 года.

СПРАВКА

Холдинг SP Glass — лидер России и СНГ в разработке и производстве высотехнологичной стекольной продукции — стекол и стеклопакетов с магнетронным нанонапылением для окон и фасадного остекления. Основан в 2012 году. Акционеры холдинга — РОСНАНО, NSG Group (Япония), Glasswall и Европейский Банк Реконструкции и Развития.

Холдинг объединяет компании «Пилкингтон Гласс» и «СТиС», которые развивают производство энергосберегающей стекольной продукции для остекления жилых домов и общественных зданий: стекло Pilkington и Lifeglass, стеклопакеты STiS, Теплопакеты DS.

Продукцию SP Glass используют крупнейшие оконные и строительные компании в России и странах ближнего зарубежья. С 2016 года холдинг экспортирует стекло с нанонапылением в Дубай, Ливан, Ирландию и Австралию. В 2017 году в географию поставок вошли страны Южной Америки.

Среди российских объектов, остекленных с участием SP Glass — стадион «ФИШТ» в Сочи, станции и пересадочные узлы Московского центрального кольца, Marriott Tverskaya Hotel Moscow, «Дом на Мосфильмовской» в Москве и крупнейший в Европе торгово-развлекательный комплекс «Авиапарк» в Москве.

Флагманские продукты SP Glass — стекла и стеклопакеты с магнетронным напылением, выполненным по технологии Double Silver. Это покрытие содержит свыше 15 слоев толщиной менее 20 нанометров, два из которых серебряные. Общая толщина покрытия в 1000 меньше, чем у листа бумаги, но с ним стекло обретает выдающиеся характеристики: беспрецедентный уровень светопропускания, превосходную теплоизоляцию и эффективную защиту от солнечного жара.

Итальянский производитель письменных принадлежностей, аксессуаров и изделий из кожи Montegrappa открыл свой новый магазин на «модном бульваре» торгового центра Dubai Mall. Это уже четвертый бутик бренда в странах Персидского залива. Он станет флагманским для этого региона и первым в Дубае.

В течение следующих 12 месяцев Montegrappa планирует открыть еще три магазина в регионе в рамках своих планов по расширению.

В новом магазине в Dubai Mall клиенты могут заказывать ручки, выбирая материалы и стиль исполнения на свой вкус. У Montegrappa уже есть ручки, выполненные ограниченным тиражом, в честь таких известных личностей, как Нельсон Мандела, Эрнест Хемингуэй и Сальвадор Дали.

Специально для Ближнего Востока производитель выпустил ручки, которые своим дизайном отдают дань уважения наследию этого региона. К этой коллекции относятся ручки Stilogrifica Fountain, вдохновленные искусством арабской каллиграфии, и Ishy Bilady Pen, которые содержат текст национального гимна ОАЭ.

Отдельного внимания заслуживают ручки, выпущенные в честь Года Заеда. Эта серия посвящена 100-летию со дня рождения Его Высочества шейха Заеда бин Султана Аль Нахайяна, отца-основателя ОАЭ.

Стоимость этих аксессуаров составляет от 1990 дирхамов до 4800 дирхамов ($US 540 - $US 1305).

Montegrappa также планирует выпускать ограниченным тиражом ручки в тематике Vision 2030 для Саудовской Аравии и Cedar Wood для Ливана.

Источник: Gulf Business

Зариф: Европа должна защищать ядерное соглашение не для Ирана, а для своего суверенитета

Министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф заявил немецкому журналу "Der Spiegel", что Европа должна защищать ядерное соглашение 2015 года не для Ирана, а для "своего суверенитета и своих долгосрочных экономических интересов".

Ниже приведен текст этого интервью:

Вопрос: Господин министр иностранных дел, в мае президент Соединенных Штатов Дональд Трамп в одностороннем порядке вышел из ядерной сделки с Ираном. В августе, были введены санкции против вашей страны, и с тех пор иранская экономика борется. Чувствуете ли вы, что вы остались в Европе?

Ответ: Европейцы сталкиваются с очень фундаментальным вопросом о принципах международных отношений. США хотят навязать свою политическую и экономическую волю всему остальному миру. Существует резолюция Совета Безопасности ООН по ядерному соглашению, и Иран соблюдает ее, пока США ее нарушают. Теперь США требуют, чтобы другие присоединились к ним в нарушение международного права. Европа должна решить, будет ли она подчиняться этому требованию. Это прецедент, который будет иметь последствия в течение очень долгого времени.

Вопрос: Трамп объявил, что он планирует ввести дополнительные санкции против Ирана в начале ноября, направленные на предотвращение экспорта из вашей страны. Президент Ирана Хасан Роухани пригрозил, что если Вашингтон продолжит это, Иран закроет Ормузский пролив. Это будет де-факто заявление о войне против Соединенных Штатов?

Ответ: Роухани говорил о том, что американцы действительно могут блокировать экспорт нефти из Ирана. Если это произойдет, никто другой не сможет заниматься бизнесом там как обычно.

Вопрос: Роуахни предупредил США "не играть с хвостом льва", заявив, что они пожалеют об этом...

Ответ: Мы не думаем, что это произойдет. Иран все равно сможет продавать нефть. Если бы США действительно хотели предотвратить экспорт нефти из Ирана, им потребовались бы больше, чем просто угрозы. И тогда мы столкнулись бы с совершенно другой ситуацией.

Вопрос: Что делает Иран для предотвращения эскалации?

Ответ: Мы не хотим эскалации. Мы провели добросовестную сделку, которая отвечает интересам международного сообщества, в том числе США. Двенадцать докладов, представленных Международным агентством по атомной энергии (МАГАТЭ), в том числе два после выхода США из соглашения, показали, что Иран выполняет свои обязательства. Мы хотим продолжить. Чтобы это произошло, США должны стать нормальной страной и соблюдать свои международные обязательства.

Вопрос: ЕС, Россия и Китай все еще придерживаются ядерного соглашения. Какие будут проблемы, если продолжать сделку только с этими подписавшими сторонами?

Ответ: Европейцы и другие подписавшие стороны должны принять меры для компенсации последствий санкций США. В мае они представили нам пакет. Это было важным обязательством. Теперь он должен быть приведен в действие. Самое главное, что Европа не должна делать это для Ирана, а для своего суверенитета и своих долгосрочных экономических интересов.

Вопрос: Что вы имеете в виду в конкретных терминах?

Ответ: Наш первоочередной задачей является обеспечение того, чтобы Иран мог продолжать продавать достаточное количество нефти и возвращать доходы в Иран. Кроме того, мы заинтересованы в инвестициях и сотрудничестве в самых разных областях, таких как наука, технология и торговля. Но лакмусовая бумажка - это нефть и банковское дело.

Вопрос: Европейские правительства не могут заставить компании продолжать предпринимательскую деятельность в Иране, если США наказывают их за это.

Ответ: Вопрос в том, хочет ли Европа, чтобы ее компании подчинялись европейскому законодательству или американскому? Подчиняет ли она себя американским издевательствам?

Вопрос: Ни одно правительство не может заставить компании инвестировать в Иран.

Ответ: ЕС имеет "Блокирующий устав". Он может оштрафовать компании, если они выйдут из Ирана из-за санкций США.

Вопрос: Вы думаете, что Германия должна наказать "Siemens" и "Daimler", потому что их бизнес-операции в США для них важнее, чем в Иране?

Ответ: Европа заявила, что ядерное соглашение находится в их собственных интересах безопасности. Европа должна быть готова заплатить за свою безопасность. Ничего нет бесплатного. Европейцы должны решить, готовы ли они вкладывать свои деньги туда, где находится их рот.

Вопрос: Есть ли у ядерной сделки еще сторонники среди иранского руководства?

Ответ: Ядерное соглашение - это не любовный роман. Это был разумный компромисс. Иран готов продолжать придерживаться его до тех пор, пока он служит нашим интересам. Это чисто практический вопрос, а не эмоциональный. Международные отношения коренятся на взаимных уступках. Если этот баланс будет разрушен действиями американцев и пассивностью европейцев, мы отреагируем соответствующим образом.

Вопрос: Вы прекратили бы сделку?

Ответ: У Ирана есть возможности как в рамках ядерного соглашения, так и вне его. Это то, к чему мы подготовились.

Вопрос: Какое преимущество у Ирана было бы от прекращения этого соглашения?

Ответ: Мы не обязательно должны его прекращать. Статья 36 ядерного соглашения вместе с резолюцией 2231 Совета Безопасности предусматривает его ограниченное применение, а не прекращение действия.

Вопрос: Вы снова начнете обогащать уран на повышенном уровне?

Ответ: Это было бы одной из возможностей.

Вопрос: Трамп предложил прямые переговоры с Ираном. Вы назвали это предложение "PR-трюком". Что случилось с проведением переговоров?

Ответ: Если прямые переговоры направлены не только на PR-эффект, они должны быть направлены на достижение соглашения. Но у нас уже есть то, над которым мы провели 12 лет переговоров. У нас были часы и часы переговоров на министерском уровне, что было беспрецедентным в истории США и Ирана. Теперь Трамп все выбросил. Кто может гарантировать, что он выполнит новое соглашение? Мы больше не будем тратить время на прямые переговоры.

Вопрос: Вы исключаете переговоры?

Ответ: Нет оснований для переговоров.

Вопрос: Что, если США вернутся к ядерному соглашению?

Ответ: Это был бы необходимый шаг. Это позволило бы рассмотреть вопрос о проведении переговоров.

Вопрос: Одна из вещей, о которых хотел бы рассказать Трамп, - это агрессивная внешняя политика Ирана на Ближнем Востоке.

Ответ: Это не имеет никакого отношения к ядерному соглашению. Только когда Европа гарантирует, что соглашение действительно будет реализовано, Иран может определить, имеет ли смысл говорить о других проблемах.

Вопрос: В последние несколько лет Иран расширил свою мощь в регионе, и в настоящее время оказывает значительное влияние от Афганистана до Средиземного моря либо через свои собственные войска, либо через посредников.

Ответ: Разве это наша вина? Разве мы виноваты в том, что принимаем правильные решения, что не поддерживали "Аль-Каиду" в Сирии и с самого начала боролись против "Исламского государства"?

Вопрос: Многие страны обеспокоены растущим влиянием Ирана.

Ответ: Иран последовательно демонстрирует благоразумие и сдержанность в регионе. У нас также есть много опасений относительно политики Запада в этом районе. Европейские союзники вооружили ИГИЛ и "Фронт ан-Нусра".

Вопрос: Вы имеете в виду Саудовскую Аравию.

Ответ: Европа молчит о сотнях тысяч людей, которые голодают в Йемене. И кто поставляет все оружие в наш регион?

Вопрос: Разве иранские ракеты не стреляли по Саудовской Аравии из Йемена?

Ответ: Это всего лишь обвинение. У йеменцев много оружия, им не нужны иранские ракеты. Мы предложили мир, но саудовцы настаивают на военной победе.

Вопрос: Вы даже не разговариваете с Эр-Риядом.

Ответ: Что мы должны сделать? Мы предложили переговоры, но некоторые страны региона надеются вовлечь США в конфликт с Ираном. Они разжигают напряженность.

Вопрос: Израилю тоже непросто. Иранская революционная гвардия в Сирии некоторое время действовала довольно близко к границе.

Ответ: Угроза исходит от Израиля, а не из Сирии или Ливана.

Вопрос: Иран называет Израиль раковой опухолью, которую необходимо искоренить.

Ответ: Мы никогда не угрожали Израилю насилием. Мы говорим, что политика, проводимая сионистским режимом, приведет к его уничтожению. Это не то, что мы будем делать.

Вопрос: Ополченцы "Хезболлы" в Ливане, с которыми Иран является союзником, обладают ракетами, которые могут долететь до Тель-Авива. Этого достаточно в качестве угрозы.

Ответ: У них есть ракеты только для самообороны. Они не используют их, чтобы нападать на кого-либо. "Хезболла" действовала с чрезвычайной сдержанностью, когда Саудовская Аравия похитила премьер-министра Ливана Саада Харири. Эр-Рияд пытался спровоцировать гражданскую войну в Ливане и даже призвал Израиль вмешаться.

Вопрос: У вас создается впечатление, что США ищут смены режима в Иране?

Ответ: Есть все признаки того, что они продолжают поддерживать эту иллюзию.

Вопрос: Война в Сирии крайне непопулярна среди многих в Иране. На недавних протестах люди скандировали: "Забудьте о Сирии! Позаботьтесь о нас!". Почему Иран не выходит из Сирии?

Ответ: Война никогда не бывает популярной. Но терроризм и экстремизм не знают границ. Исламское государство было чрезвычайно близко к иранской границе. Нас попросили помочь, и в качестве ответственной региональной власти мы помогаем. Но мы никогда не принимали непосредственное участие. Мы только поддерживали Сирию и Ирак-Курдистан военными советниками.

Вопрос: Ополченцы, связанные с Ираном, борются бок о бок с сирийским режимом. Около полумиллиона человек погибли. Иран уже добился своих военных целей: Асад стабилизировался, ИГИЛ потерпел поражение.

Ответ: Ситуация в Сирии остается хрупкой.

Вопрос: Асад готовится покорить последний мятежный оплот в Идлибе.

Ответ: Мы пытаемся предотвратить дальнейшую эскалацию и кровопролитие в густонаселенном регионе. Наш девиз всегда заключался в том, что в Сирии нет военного решения.

Вопрос: Ваши союзники бомбили регион, где проживает почти 3 миллиона гражданских лиц.

Ответ: Наша цель - освободить регион от экстремистских террористов, таких как "Фронт ан-Нусра", восстановить минимальную обыденность для гражданского населения и открыть безопасные маршруты для товаров и для беженцев.

Вопрос: На недавнем саммите в Тегеране Турция предложила прекратить огонь. Почему Иран отверг это?

Ответ: Мы не отказались от прекращения огня. Проблема заключалась в том, что было непонятно, как включить ИГИЛ и "Фронт ан-Нусра".

Вопрос: Кто на самом деле несет ответственность за внешнюю политику Ирана? Вы, как министр иностранных дел или Революционная гвардия во главе с могущественным Касемом Солеймани?

Ответ: Внешняя политика Ирана не определяется ни мной, ни господином Солеймани, а Верховным советом национальной безопасности. Именно там проводятся обсуждения и принимаются решения. Когда мы договорились о ядерном соглашении, было также сказано: "Это просто рупор, сделка никогда не будет реализована, потому что у правительства нет мощи". Но мы выполнили это соглашение.

Вопрос: Экономическая ситуация в Иране значительно ухудшилась. С начала года риал потерял две трети своей стоимости по отношению к доллару. Результатом стали месяцы протестов. Каков ваш ответ демонстрантам?

Ответ: Люди имеют право выражать свои опасения и гнев через протесты. Это одна из наших сильных сторон. Протесты проходят перед зданием парламента в Тегеране почти каждый день.

Вопрос: Правительство жестоко подавляло протесты. Были десятки смертей.

Ответ: Возможно, в одном или двух инцидентах произошли эксцессы. Но я уверен, что политика сил безопасности заключалась в том, чтобы поддерживать правопорядок с помощью самых разумных ненасильственных средств. Протесты, конечно же, должны проходить мирным образом и в соответствии с законом, как в Европе.

Вопрос: Насколько серьезно вы принимаете протесты? Может ли Иран испытать сценарий, подобный тому, что имело место в Сирии?

Ответ: Нет. Но мы должны серьезно относиться к протестам. Некоторые опасения очень оправданы, особенно в связи с экономикой. Там мы, возможно, допустили некоторые ошибки и должны предпринять некоторые действия.

Вопрос: Почему экономическая ситуация ухудшилась до такой степени?

Ответ: Есть экономические и психологические причины. У нас есть огромные валютные резервы в Иране, но эти деньги не инвестируются в экономику, потому что опасения относительно давления со стороны США настолько высоки. Теперь правительство должно принять взвешенные меры, и оно работает над этим.

Вопрос: Вы сами также находитесь под давлением. Довольно консервативный парламент освободил нескольких министров от своих обязанностей.

Ответ: Мне, вероятно, было предложено выступать в парламенте чаще, чем все предыдущие министры иностранных дел Ирана до и после революции. Но они осуществляют только права, гарантированные конституцией.

Вопрос: Вас сильно критиковали сторонники жесткой линии за ядерную сделку. Оглядываясь на сегодняшнюю перспективу, вы считаете это ошибкой?

Ответ: Нет, ядерное соглашение не было ошибкой. В конце концов, администрация США также поддерживала всевозможные другие соглашения. Было ли Парижское климатическое соглашение ошибкой? TPP (Транстихоокеанское партнерство) было ошибкой? Если кто-то проезжает на красный свет, являются ли светофоры ошибкой?

Перевод на русский язык Игоря Семенова.

Иран. Евросоюз > Электроэнергетика > iran.ru, 21 сентября 2018 > № 2739970 Мохаммад Джавад Зариф

Сбитый ИЛ-20 как акт непрекращающейся борьбы США и Израиля против России и Ирана

На фоне событий со сбитым российским ИЛ-20, совершенно умалчивается информация о том, что в тот злополучный налет израильские F-16 уничтожили иранский военный грузовой самолет на взлетной полосе аэропорта Дамаска, - сообщает Elijah J. Magnier.

В то время четыре израильских самолета атаковали сирийские и иранские военные объекты вблизи северного города Латакия. Сирийская система противовоздушной обороны ответила ракетным ударом, однако израильские самолеты прикрылись заходящим на посадку российским самолетом-разведчиком. Все это произошло буквально через несколько часов после подписания соглашения между президентами Путиным и Эрдоганом о мирном решение идлибского вопроса.

Коллективный Запад уже несколько месяцев искал возможности не допустить уничтожения своих бойцов из числа террористов, когда Сирия и ее союзники, в основном Россия, освободили юг страны и направили все военные ресурсы в направлении северного города Идлиб. Этот город находится под фактическим контролем Турции, но в нем проживает менее 2 миллионов жителей, из которых десятки тысяч являются джихадистами и отлично вооруженными турецкими прокси.

США и Европа неоднократно заявили о желании бомбить Сирию в случае применения ею "химического оружия". Нет сомнений, химическая инсценировка дала бы повод США и ЕС организовать нападение и всей своей огневой мощью уничтожить военные воздушные активы, средства ПВО и аэропорты сирийской армии. Именно эти обстоятельства являются ключом к пониманию, почему Россия, Сирия и Иран не реагируют на многие провокации Израиля, ставя цель реализовать российско-турецкую сделку и положить конец войне с Идлибом.

По мнению многих независимых источников, Россия серьезно обеспокоена стремлением США и Европы уничтожить сирийскую армию в случае инсценированного "химического нападения". Соединенным Штатам удалось сколотить коалицию, включая Великобританию, Францию и Германию, которая готова была разбомбить Сирию. Путин осознает намерения Соединенных Штатов, однако Россия находится в Сирии не для того, чтобы развязать масштабные военные действия с Западом, а для того, чтобы восстановить Сирию и расширить свой контроль на Ближнем Востоке.

Турецко-российская сделка по отсрочке битвы при Идлибе, при согласии правительств в Дамаске и в Иране, направлена на то, чтобы приблизить Анкару к альянсу Москва-Тегеран-Дамаск и предотвратить излишнюю войну в Сирии. Россия, Сирия и Иран хотели бы избежать любого дополнительного бремени для сирийской экономики. Дамаск сам рад снизить военную эскалацию и дать Анкаре больше времени, чтобы та обезоружила джихадистов, а затем уничтожить несогласных, с одновременным сотрудничеством с договороспособными.

Сирийское правительство только выиграет от этой сделки. Если все стороны будут соблюдать свои договоренности, Сирия получит также все тяжелое вооружение, конфискованное Турцией, что значительно снизит военный потенциал джихадистов и повстанцев. Более того, Турция гарантирует, что в Идлибе не будет проведена инсценировка "химической атаки", которая дала бы повод США и ЕС осуществить бомбардировку Сирии.

Однако уже в воскресенье вечером Израиль выпустил ракеты по иранскому грузовому самолету, находящемуся на взлетной полосе аэропорта Дамаск. Израильские ракеты не попали в воздушный борт и разорвались рядом с ним. Но это было достаточно, чтобы сжечь самолет и убить помощника пилота. Это была беспрецедентная атака Израиля, первая в своем роде против такой цели в 7-летней войне в Сирии.

По словам лиц, принимающих решения в Сирии, Израиль попросил Россию "предотвратить поток оружия из Ирана для ливанской "Хезболлы" через Сирию". Москва ответила Тель-Авиву, что это не ее дело, и она не будет контролировать перемещение иранского оружия в Сирии. Ранее такой же ответ получил Иран, когда тот попросил Россию заставить Израиль прекратить нападения в Сирии на его союзников и его войска, Москва сказала, что "не готова участвовать в вашей борьбе с Израилем".

Но после того как министр обороны Ирана пообещал направить в Сирию зенитные ракеты, которые могут поставить под угрозу полеты израильской авиации над Сирией и Ливаном, Тель-Авив решил начать действовать. Вот почему Израиль решил уничтожать любые грузы, которые могли бы усилить сирийские и ливанские возможности, включая оружейные заводы в Сирии, производящие точные ракеты.

Тем не менее, по данным источников в Сирии, Иран поставил технологию и ракеты своим союзникам с тем, чтобы у "Хезболлы" и Сирии появились соответствующее ракетное вооружение. "Даже если Иран потеряет 15 грузовых самолетов в Сирии, это не остановит его оказывать необходимую помощь своим союзникам", - заверил источник.

По мнению лица, входящего в состав российского командования в Сирии, Россия потеряла свой самолет только потому, что не хотела использовать свою мощную позицию в Сирии, допуская любым внешним силам, будь то США, ЕС или Израиль бомбить своих союзников. Москва заплатила серьезную цену, но и Израиль потерял преимущество безнаказанных полетов в регионе.

Нарушения Израилем воздушного пространства Сирии и Ливана может полностью и не прекратиться, но уже не будет таким интенсивным. Эта заминка позволит Ирану и союзникам восстановить ранее разрушенные Израилем позиции и вновь усилить свои возможности.

Иран, Россия и Сирия по просьбе Турции прекратили битву за Идлиб, чтобы избежать излишней войны, но оказались в новой ловушке, расставленной Израилем и США.

Сирийская партия продолжается. Сейчас сирийскими союзниками принимаются очень рискованные решения только для того, чтобы позволить Сирии снова встать на ноги. Это жизненно необходимо для того, чтобы экономики этих трех стран работали на усиление и процветание государств, а не на разбазаривание всех ресурсов на ненужную войну в Сирии.

Очевидно, что Сирии нужен мир, а США и Израилю война. В рамках этого понимания на Ближнем Востоке будет происходить еще много негативных событий. Они будут продолжаться до тех пор, пока у кого-то из сторон противостояния не сдадут нервы. Вот тогда может начаться полный хаос, однако время сейчас работает в пользу сирийских союзников.

Tugar

Источник: http://politus.ru/analitika/3685-pogibshij-il-20-kak-jepizod-neprekraschajuschejsja-borby-ssha-i-izrailja-protiv-rossii-i-irana.html

Генеральный секретарь "Хезболлы", в преддверии нового этапа санкций США, призвал помочь Ирану

Генеральный секретарь "Хезболлы" Хасан Насралла призвал помочь Ирану, поскольку санкции США против страны должны вступить в силу в течение нескольких недель.

"Необходимо поддержать Иран, особенно сейчас, когда надвигаются санкции США, направленные на блокирование Ирана и предотвращение его продажи нефти", - сказал Хасан Насралла сегодня в телевизионном выступлении во время траурной церемонии в годовщину мученической смерти Имама Хусейна (день Ашуры), когда он встречался со сторонниками "Хезболлы" на юге ливанской столицы Бейрута, сообщает Mehr News.

"Мы все знаем причину этих санкций против Ирана", - сказал Насралла, добавив, что причина в том, что Иран привержен своей религии, республике, независимости, национальному суверенитету и свободе, а его лидеры и народ никогда не согласятся служить интересам США.

Далее он отметил, что Иран защищает свои права и возглавляет силы сопротивления, поэтому он является мишенью для США и сионистов.

Он добавил, что Иран всегда оказывал помощь угнетенным народам и поддерживал Ирак и Сирию в освобождении их территорий во время борьбы с поддерживаемыми иностранными государствами группировками такфиристов.

Он также предостерег израильский режим относительно ведения войны против Ливана, поскольку силы сопротивления теперь пользуются ракетами с большей точностью, а также новой военной техникой.

Война в Сирии: пресечена атака на аэропорт Дамаска

Опубликовано видео перехвата израильской ракеты силами ПВО Сирии

Сирийские средства ПВО минувшей ночью отразили удар нескольких израильских ракет, нацеленных на Дамасский международный аэропорт. Ранее сирийские войска ПВО уничтожили два шпионских беспилотника-разведчика Израиля к востоку от Дамаска.

В Сети появилось видео того, как система противовоздушной обороны Сирии отразила ракетную атаку Израиля на Дамасский международный аэропорт, передает ФАН.

Военный источник сообщил, что средства противовоздушной обороны минувшей ночью сбили несколько израильских ракет, передает сирийское информационное агентство САНА.

В понедельник 3 сентября сирийские войска ПВО сбили два шпионских беспилотника-разведчика Израиля к востоку от Дамаска, заявил сирийский военно-полевой командир. Израильские военные информацию о потерях БПЛА не подтвердили.

Два дня спустя ВВС Израиля нанесли авиаудар по сирийской Хаме. Тогда в социальных сетях появились видеоролики, на которых видны ракеты, выпущенные израильскими самолетами.

На одной из видеозаписей было показано, как предположительно израильская ракета летит по воздуху к цели. На другой были засняты последствия ракетной атаки и взрыва. Также, было видно, как город заволакивает серый плотный дым, за кадром плачет маленький ребенок, слышен шум самолетных двигателей.

По словам военного источника агентства SANA в Сирийской Арабской армии, эскадрилья ВВС Израиля ворвалась в воздушное пространство САР с территории Ливана, атаковав позиции сирийской армии в мухафазах Хама и Тартус, передает НСН.

Всего было выпущено пять ракет, все они были перехвачены сирийской системой противовоздушной обороны. Часть сбитых ракет упала в районе населенного пункта Эн-Насира в Хомсе, часть рухнула в районе Вади-эль-Уюн в Хаме.

По данным сирийского информагентства, в результате налета израильских военных самолетов на Хаму от взрыва ракеты погиб один человек, еще четверо получили ранения различной степени тяжести.

В июле самолет Су-22 ВВС Сирии был сбит израильской противовоздушной обороной. В сирийский «Сухой» были запущены две ракеты-перехватчика комплекса Patriot после того, как воздушное судно, по данным израильской армии, на два километра проникло на территорию Израиля.

Сначала появились сообщения, что самолет был «перехвачен», однако впоследствии стало известно, что Су-22 упал в районе Голанских высот. Стоит отметить, что президент Ирана Хасан Роухани несколько раз призывал израильских военных покинуть Сирию.

«Оккупационный режим Израиля должен незамедлительно покинуть сирийские оккупированные территории», — сказал иранский лидер.

По его словам, израильские войска находятся на территории Сирии вопреки международным резолюциям и требованиям сирийского народа.

Он добавил, что «остановить» терроризм в Сирии, а также «значительно обуздать» его распространение по региону и миру удалось лишь благодаря России, Ирану и Турции.

В свою очередь, министр разведки Израиля Исраэль Кац заявил о готовности незамедлительно отреагировать на действия Ирана в Сирии, если они будут представлять собой угрозу Израилю.

«Соглашение являет собой проверку израильского политического курса в Сирии и той красной линии, которую мы установили. Наша реакция будет четкой и однозначной. Мы будем действовать со всей силой против любой цели Ирана в Сирии, несущей угрозу Израилю», — сказал военный.

По его словам, в случае, если президент Сирии Башар Асад примет решение защищать иранские силы, «он увидит последствия незамедлительно».

Что касается России, то заместитель командующего российской группировки в Сирии Сергей Кураленко сообщал, что ВС РФ разместили четыре поста военной полиции перед линией «Браво» вдоль демилитаризованной зоны на Голанских высотах.

«Подчеркиваю, непосредственно в демилитаризованной зоне постов военной полиции нет. Мы ставим посты вдоль линии «Браво», — сказал Кураленко.

Генерал указывал, что число постов может быть доведено до восьми, если в этом возникнет необходимость.

Кураленко отмечал, что посты военной полиции размещаются на Голанских высотах для содействии миссии ООН в регионе.

Голанские высоты являются спорной территорией на Ближнем Востоке. Большая ее часть контролируется Израилем, а восточная часть — Сирией.

В этой связи издание Foreign Policy писало, что Россия играет серьезную роль в предотвращении конфликта между Израилем и Сирией.

В материале отмечалось, что Башар Асад прекрасно знает, что его силы не смогут противостоять силам Израиля, который занимает восьмое место в мире по мощности после Франции и Японии.

Израиль менее озабочен Сирией, нежели Ираном, которые вместе с Россией и группировкой «Хезболла» помогли сирийскому лидеру одержать явную победу над повстанцами.

Израиль рассчитывал, что Москва будет способствовать уходу иранских военных сил на территории САР, писало издание.

FP отмечало, что США не играют такой роли, как Россия, в усилиях Израиля по вытеснению иранцев из cирийского конфликта. Израиль, как и весь регион, признает, что в настоящее время Москва является «арбитром Ближнего Востока».

Ключ к миру вдоль Голанских высот принадлежит России, а не Соединенным Штатам, констатировало Foreign Policy.

«Что же он так плохо закусывает»: в Сети высмеяли Порошенко

В Сети высмеяли слова Порошенко об «оккупации» Россией Азовского моря‍

В Сети высмеяли заявление президента Украины Петра Порошенко о намерении России «оккупировать» Азовское море, как и Крым. Некоторые посчитали, что подобным заявлениям не стоит придавать большого смысла, другие решили, что это сделано для политического пиара. Комментаторы также отмечали, что на фоне ситуации с задержанием российского корабля украинскими пограничниками такие слова Порошенко выглядят нелогично.

Пользователи социальных сетей высмеяли слова президента Украины Петра Порошенко о стремлении России «оккупировать» Азовское море.

«Как говорится, маразм крепчал, куда еще дальше-то? Вспоминая историю с «Нордом» (крымский корабль, задержанный украинскими пограничниками в Азовском море – «Газета.Ru»), я бы вообще молчал на его месте», — отметил Руслан Ливанов.

«Что же он так плохо закусывает…», — пошутил Александр Яковлев.

Многие пользователи уверены, что такие заявления не нужно воспринимать всерьез. «Если бы его кто всерьез воспринимал… Он каждый месяц обещает флаг поднять то над Донецком, то над Ялтой», — подчеркнула Алина Прищеп.

«Обычная попытка политического пиара», — предположил Станислав Петрушин.

Ранее Порошенко заявил, что Россия собирается «оккупировать» Азовское море так же, как и Крым, а это является «грубым нарушением международного права». Об этом он сказал газете The Washington Post.

Порошенко подчеркнул, что Украина укрепляет свою военную мощь в Азовском море, потому что у нее «абсолютно четкий правовой статус» в этом регионе. «Россия не имеет права атаковать или останавливать наши суда, которые перевозят грузы и пассажиров из двух важных украинских портов — Мариуполя и Бердянска», — отметил украинский лидер.

Он также предупредил, что если Россия не прекратит свои действия в акватории Азовского моря, то у Украины «есть только один инструмент — санкции». Порошенко сообщил, что Киев подал против Москвы иск в Постоянную палату третейского суда в Гааге.

Обвинение украинской стороны в том, что Россия намерена «оккупировать» Азовское море, является нелепым предположением, считает глава Общественной палаты Крыма Григорий Иоффе.

«Все это фантастические предположения, которые делаются с одной целью – продемонстрировать, что руководство украинского государства якобы является самым прозорливым, самым острожным и патриотичным. Украинской стороне надо просто выполнять международные правила, связанные с морским правом. Досмотр, который проводится, — это совершенно в рамках закона, а вот то, что делает Украина, задерживая российские суда и моряков, – это пиратство», — отметил Иоффе в разговоре с РИА «Новости».

Заявления Порошенко напомнили главе ОП Крыма русскую поговорку: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». «Пусть посмотрят на себя и свои поступки. Тогда все станет понятно. Первоначальная вина за все, что сегодня происходит в отношениях между Россией и Украиной, лежит на нынешней киевской власти», — уверен Иоффе.

Российско-украинские отношения в Азовском море начали накаляться после того, как в марте этого года украинские пограничники задержали крымское судно «Норд» и обвинили экипаж в нарушении порядка пересечения границы Украины. Свое обвинение они объяснили тем, что официальный Киев считает полуостров своей «временно оккупированной территорией».

В ответ на действия украинской стороны Россия выразила решительный протест и потребовала отпустить экипаж.

В августовском отчете Госпогранслужбы Украины было указано, что к тому моменту российские пограничники задержали в акватории Азовского моря не менее 150 судов, направлявшихся в украинские порты.

В то же время крымское погрануправление ФСБ не раз заявляло, что они проверяют иностранные суда в полном соответствии с международным морским правом, а у судовладельцев никогда не возникало замечаний и претензий. Более того, даже замглавы МИД Украины Елена Зеркаль отмечала, что российские пограничники во время осмотра украинских судов в Азовском море не нарушают протоколы.

После этого конфликта Украина начала увеличивать свое присутствие в регионе. Так 12 сентября Генеральный штаб Вооруженных сил Украины (ВСУ) решил усилить группировки войск на Азовском направлении, сообщил на своей странице в фейсбуке командующий Сухопутных войск ВСУ Сергей Попко.

«В ответ на агрессивные действия Российской Федерации в Азовском море, по решению Генерального штаба Вооруженных сил Украины, усилена группировка Вооруженных сил, в том числе Сухопутных войск, на Азовском направлении», — отметил он.

Командующий объяснил, что это сделано для «обеспечения полного контроля ситуации в регионе», а также для «поддержки действий корабельной группировки» и «обеспечения надежной обороны морского побережья». «Организуем постоянное присутствие и контроль района силами общевойсковых бригад и бригад территориальной обороны, подразделений ракетных войск и артиллерии, подразделений армейской авиации», — написал он.

Украину в этом конфликте поддерживает американская сторона. В конце августа Госдеп призвал Россию «прекратить кошмарить международное судоходство» в Азовском море и Керченском проливе, связывающем его с Черным морем.

«Соединенные Штаты осуждают российскую угрозу международному судоходству в Азовском море и Керченском проливе. Россия задержала с апреля сотни коммерческих судов и остановила по меньшей мере 16 судов, которые пытались достичь украинских портов», — отмечается в заявлении официального представителя Госдепартамента Хезер Науэрт.

Россия, в свою очередь, призвала США прекратить вступаться за «бесчинствующих на Азовском море подопечных», о чем написано в заявлении российского посольства в Соединенных Штатах.

«Госдеп в лице официального представителя Хизер Науэрт озаботился легитимными остановками для проверок судов в Азовском море. Остановками. Не арестами, не задержаниями. Примечательно, что из «сотен» судов не названо ни одно (это важно для понимания политики двойных стандартов). Госдеп сознательно ушел от этого», — заметили в посольстве.

Выступление и ответы на вопросы Министра иностранных дел России С.В.Лаврова на Германо-Российском форуме, Берлин, 14 сентября 2018 года

Уважаемый господин М.Платцек,

Дамы и господа, коллеги,

Я признателен за приглашение выступить перед столь авторитетной аудиторией. Высоко ценим конструктивное взаимодействие с Германо-Российским форумом, деятельность которого вносит значительный вклад в развитие двустороннего сотрудничества, в укрепление атмосферы дружбы, доверия, добрососедства между нашими народами.

Наш диалог с представителями германских общественно-политических, деловых кругов стал доброй традицией. В июле прошлого года встречались в Фонде им.Кербера. В феврале нынешнего года – на «полях» Мюнхенской конференции по вопросам политики и безопасности – с «капитанами» бизнеса России и Германии. В сегодняшней ситуации в европейских, да и в мировых делах такие дискуссии, ориентированные на укрепление взаимопонимания между россиянами и немцами, особенно востребованы. Они свидетельствуют об обоюдной заинтересованности в совместной конструктивной работе по поиску оптимальных решений накопившихся вопросов – как в двусторонней, так и в международной повестке дня.

Убежден, что сегодняшняя встреча не станет исключением. Ее тема, как только что сказал М.Платцек, – интеграционные процессы в Большой Евразии, перспективы построения общего экономического и гуманитарного пространства от Лиссабона до Владивостока. Актуальность этих вопросов трудно переоценить. Перспективы сопряжения потенциалов всех без исключения государств нашего континента во имя его мирного развития и процветания занимали умы многих выдающихся европейских политиков. В свое время, как вам известно, Президент Франции Ш.де Голль выдвинул идею Европы от Атлантики до Урала. Важность широкого партнерства с Россией в интересах формирования общеевропейской архитектуры безопасности и экономического сотрудничества неоднократно подчеркивали такие «еврогранды», как канцлеры Г.Коль и Г.Шредер, Президент Ж.Ширак. Хотел бы также напомнить, что о естественности такого общеконтинентального взаимодействия писали еще в 20-30-е гг. прошлого века первые идеологи евразийской интеграции – российские философы, географы и историки Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, Г.В.Вернадский. Они определяли потенциальную кооперацию на нашем общем огромном материке как «природный синтез» начал Востока и Запада, соединения их «цивилизационных кодов».

По окончании «холодной войны» исчезли все препятствия на пути взаимного сближения России и Евросоюза – двух ключевых экономических и геополитических игроков на континенте – во имя построения Большой Европы без разделительных линий. Мы, со своей стороны, делали максимум для того, чтобы российско-есовское партнерство стало действительно стратегическим. На решение этой задачи были нацелены наши многочисленные инициативы – от снятия барьеров для контактов между людьми до создания в перспективе единого энергетического комплекса. В 2008 г. выступили с предложением заключить Договор о европейской безопасности, который юридически кодифицировал бы соответствующие политические обязательства каждого государства о неукреплении своей безопасности за счет других. Последовательное осуществление этих идей могло бы стать важным подспорьем в деле создания общего экономического и гуманитарного пространства от Атлантики до Тихого океана.

Символично, что здесь, в берлинской гостинице «Адлон», Президент России В.В.Путин, выступая в ноябре 2010 г. на четвертом ежегодном экономическом форуме руководителей и топ-менеджеров ведущих германских компаний, выразил убеждение в неизбежности сближения России и Европы, если все мы хотим сохраниться как цивилизация, быть успешными и конкурентоспособными. Этот тезис, на наш взгляд, не только сохраняет свою силу, но буквально с каждым днем становится все более актуальным.

К сожалению, не все в Европе поддерживают настрой на расширение взаимодействия с нашей страной. Понимаем, что здесь существуют различные точки зрения, и не всегда прагматизм берет верх. Иногда срабатывают не изжитые исторические фобии. Россию представляют как некую угрозу европейской безмятежности и образу жизни. Но угрозой она, конечно же, не является. Нередко сталкиваемся с попытками учить нас тому, как обустроить собственный дом: как будто непонятно, что менторский тон в любом диалоге, а, тем более, с Россией, идеологизация отношений – бессмысленны и контрпродуктивны.

Говорю о сегодняшней ситуации в нашем большом европейском доме с искренним сожалением. Убежден, что на базовом, содержательном уровне России и Евросоюзу предопределено сотрудничать друг с другом. Последнее десятилетие стало во многом временем упущенных возможностей. Приведу лишь несколько примеров. Мы могли бы, как только что сказал М.Платцек, отменить визовые формальности, но тема была искусственно «замотана» по политическим мотивам брюссельской бюрократией. Мы могли бы радикально укрепить торгово-экономические связи, но Брюссель начал возводить препятствия на пути основных товаров российского экспорта. В числе таких препятствий – «Третий энергопакет», направленный, будем называть вещи своими именами, на создание проблем для ПАО «Газпром» на европейском энергетическом рынке. И это несмотря на то, что наша страна всегда была надежным поставщиком углеводородов в Европу.

В рамках программы «Восточное партнерство» была затеяна игра даже не с «нулевой», а с «отрицательной суммой» в виде попыток поставить государства постсоветского пространства перед ложным выбором «либо с нами, либо против нас». Кульминацией курса на сдерживание России стал поддержанный рядом западных государств антиконституционный переворот на Украине. К власти там пришли национал-радикалы, которые разорвали Соглашение об урегулировании кризиса, подписанное в феврале 2014 г. и гарантами которого от имени ЕС выступили Германия, Франция и Польша. При этом ни Берлин, ни Варшава, ни Париж даже не пытались что-то сказать по поводу такого отношения путчистов к европейскому посредничеству.

Также удивило, с какой поспешностью в Евросоюзе – по прямой указке Вашингтона – решились обрушить проверенное временем сотрудничество с Россией, добровольно согласились нести многомиллиардные убытки из-за санкций. Парадокс, но американцы потерь не несли и не несут.

А ведь украинский кризис можно было предотвратить. Напомню, ЕС стремился втянуть Украину в свою орбиту путем заключения с ней Соглашения об ассоциации, которое неизбежно вело бы к выходу Украины из зоны свободной торговли СНГ и как результат – к разрыву кооперационных связей Киева с Москвой. Вместо того, чтобы упорно двигаться по этому деструктивному сценарию, мы предлагали договориться об устраивающих все три стороны – Евросоюз, Украину и Россию – параметрах гармонизации интеграционных процессов, которые бы учитывали как нормы ЕС, так и уже существовавшие обязательства Киева в рамках СНГ и двусторонних отношений с Москвой. Однако все наши предложения российской стороны о трехсторонних переговорах в 2013 г. и начале 2014 г. безапелляционно отклонялись Брюсселем. И если выражение «извлекать опыт из ошибок прошлого» имеет какой-то смысл, то это, на наш взгляд, как раз тот случай, когда всем нам не помешало бы оглянуться назад и сделать выводы на будущее, в том числе в контексте обсуждения тех вопросов, которые вынесены на повестку дня сегодняшней встречи.

Кстати, в этом плане стоит поторопиться, ведь мировой геополитический ландшафт продолжает стремительно меняться и становится все более конкурентным. Наращивают свой потенциал новые центры экономической мощи, прежде всего в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Становление полицентричного мироустройства делает не работающими старые схемы, основанные на принципе «ведущий – ведомый». Востребованы нестандартные, новаторские идеи.

Если взглянуть на вещи беспристрастно, то, по-моему, Евросоюзу стоило бы серьезно оценить то, какие плюсы его собственным интересам могло бы принести создание принципиально новой модели экономического сотрудничества в Евразии, основанной на взаимодополняемости национальных стратегий роста и сложении потенциалов многосторонних экономических проектов.

Со своей стороны, мы приступили к формированию условий для движения в этом направлении. Совместно с партнерами по Евразийскому экономическому союзу (ЕАЭС), который действует на принципах ВТО, мы создали единые рынки товаров и услуг, обеспечиваем условия для свободного движения капитала и рабочей силы, укрепляем внешние контакты ЕАЭС. В частности, действует зона свободной торговли с Вьетнамом, ведутся переговоры о заключении аналогичных соглашений с Израилем, Сербией, Сингапуром, другими странами АСЕАН. В скором времени они начнутся с Египтом и Индией. Подписано временное соглашение с Ираном. Всего от различных стран и объединений поступило около 50 предложений об установлении партнерских отношений с Союзом.

Особое значение имеет начавшаяся работа по сопряжению интеграции в рамках ЕАЭС с китайской инициативой «Один пояс, один путь» (ОПОП). В мае подписано соглашение о торгово-экономическом сотрудничестве между ЕАЭС и КНР. В планах – «стыковка» инфраструктурных проектов в рамках ЕАЭС и ОПОП с Северным морским путем. Все это создает предпосылки для продвижения по пути реализации инициативы Президента России В.В.Путина по строительству Большого евразийского партнерства – максимально свободного пространства широкой экономической кооперации с участием стран ЕАЭС, ШОС, АСЕАН.

Рассчитываем на подключение к этим усилиям и Европейского союза – тогда идеи единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока обретут практическое воплощение.

Мы ценим, что многие германские политики проявляют интерес к такой совместной работе. М.Платцек только что упомянул, что вопросы создания единого экономического пространства от Лиссабона до Владивостока включены в коалиционный договор нынешнего Правительства ФРГ. Данная тематика регулярно обсуждается в ходе различных российско-германских контактов, в том числе на высшем уровне. Главное, чтобы намерения трансформировались в конкретные шаги.

Разумеется, осуществление масштабных планов невозможно без общего оздоровления российско-есовских отношений, которые во многом остаются заложником украинского кризиса, а сам кризис остается таковым в решающей степени из-за линии нынешних киевских властей, которые тормозят выполнение Минских договоренностей, которые являются безальтернативным решением нынешней ситуации в соседней с нами стране. Мы знаем, что в Европе растет число тех, кто осознает контрпродуктивность конфронтационного курса в отношении России, кто стремится проводить прагматичную политику и не желает, чтобы ими манипулировали в ущерб их же собственным законным интересам.

Думаю, надо сделать правильные выводы и начать работу по ремонту общеевропейского дома, по созданию общего пространства мира, безопасности и экономического сотрудничества, где учитывались бы интересы всех стран – как входящих, так и не входящих в различные интеграционные объединения. Очень многое здесь будет зависеть от состояния отношений между Россией и Германией – двух крупнейших европейских держав. История знает немало примеров, когда конструктивное российско-германское взаимодействие оказывало благотворное влияние на общую ситуацию в Европе.

В этой связи показательно, что даже в нынешних условиях сотрудничество между нашими государствами продолжает развиваться в различных областях – от экономики до культуры. Наглядное свидетельство – мой визит в Берлин по приглашению Министра иностранных дел ФРГ Х.Мааса, приуроченное к церемонии закрытия «перекрестного» Года региональных и муниципальных партнерств. Вижу в этом хорошее подспорье для постепенного восстановления взаимного доверия, столь необходимого для Европы, мира в целом.

На этом хотел бы остановиться. Готов ответить на ваши вопросы.

Вопрос: Вы только что сказали, что «ремонт» общеевропейского дома стоит на повестке дня. Каковы Ваши существенные предложения? Как можно взяться за этот «капитальный ремонт»? Что нужно ещё помимо того, что уже делается сегодня? Чего нам недостает?

С.В.Лавров: Откровенно говоря, я не знаю, что «уже делается сегодня». Для того, чтобы браться за «ремонт» общеевропейского дома, надо начать разговаривать. У нас оборваны практически все каналы диалога между Россией и Европейским союзом, между Россией и НАТО. Всё практическое сотрудничество с Североатлантическим альянсом закрыто по его инициативе. Из более чем 20 отраслевых диалогов с Европейским союзом не работает ни один. Нет, я, наверное, погорячился – есть контакты по линии миграционного диалога, который столь важен для Германии и Европейского Союза. По-моему, функционирует ещё один или два. Энергодиалог не возобновлён в том формате, в котором он существовал. Есть спорадические контакты между заместителем Председателя Комиссии ЕС М.Шефчовичем и Министром энергетики Российской Федерации А.В.Новаком. Иногда они встречаются вдвоем, иногда втроем с Министром энергетики Украины И.С.Насаликом, если обсуждение касается вопросов, связанных с ролью Украины в энергетическом сотрудничестве между Российской Федерацией и Европейским союзом.

Я уже не помню, когда мы с Верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Ф.Могерини проводили Постоянный совет партнерства, который, в соответствии с до сих пор действующим соглашением «О партнерстве и сотрудничестве между Россией и Европейским союзом», призван делать обзор всех без исключения направлений взаимодействия между Россией и ЕС. С Ф.Могерини мы встречаемся спорадически на полях международных форумов, и ее интересуют исключительно международные вопросы, прежде всего Сирия и Украина. Пожалуй, больше каких-то серьезных дискуссий у нас не было. А вот сесть и разобраться, где находятся наши отношения с Евросоюзом в целом, у нас пока не получается. Саммиты не проводятся уже с 2013 г., не функционирует уже упомянутый мной Постоянный совет партнерства, подавляющее большинство отраслевых диалогов также заморожено.

Если мы не начнем нормально сотрудничать через встречи, обсуждения любых вопросов и озабоченностей, которые у есть сторон, то, я думаю, что мы не сдвинемся с нынешнего места. Один пример, который является очень показательным: мы до сих пор не можем обмениваться информацией, касающейся передвижения по всему миру, в том числе по нашему общему пространству, т.н. иностранных террористов-боевиков, потому что Евросоюз не проявляет заинтересованности или активности в том, чтобы довести до конца работу по заключению соглашений между Российской Федерацией и Европолом, а также между Россией и Евроюстом. Без таких соглашений нельзя обмениваться персональными данными в соответствии с законами Российской Федерации и ЕС. Вот пример, когда острейшая проблема, вызов, угроза, общая для всех нас, не является предметом нашего специального внимания. Так что надо садиться и начинать разговаривать. Мы к этому готовы.

Вопрос: Есть ли в этой связи особые ожидания в отношении Правительства ФРГ?

С.В.Лавров: Мы знаем о той роли, которую Германия играет в ЕС, Европе, в мировой политике. Наверное, от позиции ФРГ зависит немало. Будем только приветствовать, если Берлин проявит инициативу в том, чтобы без каких-либо предварительных условий, но и особых ожиданий на данном этапе, просто начать предметный разговор по всем вопросам, отягощающим российско-европейскую повестку дня.

Вопрос: У нас были причины и проблемы, а также их нерешение, обусловленное недоверием, которое на лицо в Западной Европе и Германии по отношению к России. Мы действительно не знаем, относится ли Россия к нам хорошо. Гибридная война, киберистории и те моменты, о которых еще говорят. Что там вообще происходит? Про Крым я вообще говорить не хочу. Я считаю, что нам необходимы меры, которые сформировали бы доверие. Каким образом могли бы выглядеть такие меры?

С.В.Лавров: Напрасно Вы не хотите говорить про Крым, потому что, по-моему, это заслуживает обсуждения. Мы готовы отвечать на все ваши вопросы. То, что Вы сказали об отсутствии возможности знать, что происходит в России, – наверное, результат отсутствия между нами нормального диалога, который не обуславливался бы требованием, чтобы сначала Россия призналась во всех смертных грехах, причем без наличия каких-либо конкретных фактов нашей противоправной деятельности, а потом уже можно будет с Россией разговаривать.

Вы упомянули кибербезопасность, вмешательство в выборы. Мы внимательно следим за тем, как нашу политику и действия оценивают за рубежом. Видим ту вакханалию, которая сейчас наблюдается в США по поводу того, что якобы все беды американской политической системы связаны с российским вмешательством. Спецпрокурор Р.Мюллер работает уже больше года. Сотни людей были опрошены в рамках слушаний в Конгрессе США, ФБР проводит свои расследования. При таком количестве опрошенных подозреваемых и свидетелей очень трудно что-нибудь утаить. Американская система славится тем, что утечки в ней случаются мгновенно. Не приводится ни единого конкретного факта. Просто голословные обвинения в том, что некто из Санкт-Петербурга взломал сайт того или иного государственного учреждения США.

Был скандал вокруг П.Манафорта, который работал в избирательном штабе Президента США Д.Трампа. Его обвиняли в том, что он является чуть ли не ключевым человеком, обеспечивавшим заговор между Д.Трампом и Российской Федерацией. Далее начался судебный процесс, все обвинения, кроме одного или двух, были отброшены. Ни одно из них не было связано с Россией. Кстати, главное обвинение о том, чтобы он выполнял функции иностранного агента, не зарегистрировавшись таковым, связано с его работой на украинское Правительство. Об этом никто не говорит. В СМИ может «проскользнуло» одно упоминание, и все.

Мы предлагаем американской стороне все-таки возобновить работу двусторонней группы по кибербезопасности. Такая группа существовала в 2013 году. После того, как американцы вслед за государственным переворотом на Украине, который они поддержали, разорвали многие каналы общения, она не функционировала. В прошлом году мы постарались возобновить этот процесс. В марте этого года в Женеве должна была состояться соответствующая солидная встреча с участием с обеих сторон межведомственных делегаций, представителей дипломатических ведомств, служб безопасности и разведки. Наша делегация прибыла в Женеву, где эта встреча была согласована, только для того, чтобы на аэродроме услышать новость об отказе американцев ее проводить. Опять кто-то где-то сказал, что появился вирус «Нот Петя», они взяли, развернулись и уехали. Летом этого года на соответствующих мероприятиях ОБСЕ американские эксперты подходили к нам, говорили, что давайте возобновлять контакты. Мы согласились, но пока таких контактов не происходит.

На встрече Президента Российской Федерации В.В.Путина и Президента США Д.Трампа в Хельсинки мы вновь эту тему заострили. Президент США Д.Трамп сказал, что это правильный подход. Такой же разговор был за год до этого «на полях» саммита «Большой двадцатки», где мы тоже договорились возобновить работу по кибербезопасности. Но в Администрации Д.Трампа и соответствующих ведомствах, которые отвечают за данное направление, эта инициатива поддержки не нашла. В Конгрессе США Президента Д.Трампа даже обвинили в том, что он готов согласиться разговаривать с русскими по вопросу, который является доказательством вредоносного вмешательства России в американские дела. Если подходить таким образом, то далеко не уедешь.

Здесь у нас возникает такая же тема. Кибербезопасность стоит на повестке дня наших отношений с Германией, и на март этого года была намечена первая встреча Рабочей группы по кибербезопасности, которая была отложена по просьбе германской стороны.

Вы сказали, что причина отсутствия нормального диалога – это недоверие к России. Но без диалога Вы не развеете свои сомнения и недоверие не сможет быть устранено. Я упоминал сегодня про государственный переворот на Украине в феврале 2014 г., когда в результате посредничества ЕС было заключено соглашение между тогдашним Президентом Украины В.Ф.Януковичем и оппозицией, в том числе той, которая сейчас представлена в руководстве Украины. Соглашение было засвидетельствовано Германией, Францией и Польшей, которые выступили гарантами его исполнения. На утро, после его подписания оно было разорвано, произошел государственный переворот, и вместо создания правительства народного единства, как гласил п.1 этого Соглашения, путчисты объявили о создании Правительства победителей. Это немного другая психология. Я не думаю, что русскоязычное население Украины обрадовалось первому акту этого нового руководства в Киеве. Этим первым актом была отмена закона, который гарантировал права русского языка и языков других меньшинств. Через день после этого путча один из лидеров-радикалов, Д.А.Ярош, возглавлявший экстремистскую неонацистскую организацию «Правый сектор», публично пригрозил всем русским в Крыму, что он их оттуда будет выгонять, потому что русский никогда не будет понимать украинца, чтить украинских героев (он имел в виду Р.И.Шухевича, С.А.Бандеру и прочих приспешников-нацистов). Поэтому русский должен быть изгнан из Крыма. Я думаю, что этот сигнал, полученный жителями Крыма, сыграл немалую роль в тех действиях, которые они потом предприняли, проведя референдум. К тому же, что за этими его угрозами последовали направление боевиков на т.н. «поездах дружбы» в Крым, попытка захвата Верховного совета Крыма.

Говоря про доверие, мы, естественно, обратились к нашим германским и французским коллегам с тем, чтобы поинтересоваться, как они относятся к тому, что их посредничество, зафиксированное на бумаге, просто было проигнорировано. Более того, оппозиция поступила ровно наоборот по сравнению с тем, под чем она подписалась. Ни в Берлине, ни в Париже никто нам ничего ответить не смог. Кстати, в пользу заключения того Соглашения в феврале 2014 г. выступал президент США Б.Обама, он специально звонил Президенту Российской Федерации В.В.Путину и просил его не настраивать президента Украины В.Ф.Януковича против подписания такого документа. Мы не настраивали. Сказали, что, если есть договоренность между властью и оппозицией, то, конечно, мы будем только приветствовать ее подписание. Президент США Б.Обама после того, что произошло, даже не пытался как-то объяснить, почему США, которые так настойчиво поддерживали подписание Соглашения, не просто смирились с его разрывом, а активнейшим образом поддерживали власти, которые пришли в Киев путем вооруженного государственного переворота. Поскольку все это связано с Крымом, давайте думать, как не упираться в те или иные оценки событий, а разбираться, почему так произошло. Опять же, делать это не для того, чтобы выставлять друг другу какие-то претензии, а чтобы на этих ошибках учиться и делать выводы. Мы только «за».

Насчет гибридных войн. То, что происходит на Западе, где формируется политика в отношении России, это абсолютно подходит под понятие «гибридная война». Есть прямые военные действия, когда на наших границах, вопреки всем дававшимся заверениям, растет военное присутствие инфраструктуры НАТО, развертываются новые боевые подразделения, ударные вооружения. В прессе идет шельмование России по любому поводу и неправительственные организации, которые функционируют в Российской Федерации и других странах, активнейшим образом используются для вмешательства в наши внутренние дела. Есть десятки неправительственных организаций, которые работают в России и получают гранты из-за границы. Мы не запрещаем их работу, но просим тех, кто функционирует на зарубежные деньги, сообщать об этом и регистрироваться в качестве иностранных агентов. Это ровно то, что делают американцы.

Например, насчет вмешательства во внутренние дела и гибридные войны. Летом 2015 г. США был принят закон «О поддержке стабильности и демократии на Украине», частью которого является обязательство Государственного департамента работать на продвижение демократии в России как напрямую, так и используя неправительственные организации. На эти цели выделяется 20 млн.долл.США в год. Это записано в законе, который не является секретным документом. Я хочу себе представить, если бы что-то похожее в отношении американских общественных организаций было принято в российском Парламенте, то какая была бы реакция и истерика за океаном.

Давайте все сопоставлять и не будем претендовать на то, что именно свой образ жизни и подход к международным делам является единственно верным. Только компромиссы помогут находить решение всех самых злободневных проблем, но для этого нужен диалог. Я рад, что сегодня мы стараемся его завязать.

Вопрос: Вы использовали хорошее понятие, чтобы вернуться к теме Украины и неразрешённого конфликте на Донбассе. Там тоже наблюдается большая гуманитарная проблема. Её решение было зафиксировано на бумаге, однако оно не реализуется, и это всё усложняет. Вы сказали об упущениях Украины в этой связи. Имеете ли Вы представление о российском подходе, чтобы обеспечить мир в этой стране, регионе?

С.В.Лавров: Имею представление о подходе, но он не новый и называется «Минские договорённости» – документ, который явился результатом 17-часовых (без перерыва) переговоров с участием президентов России, Франции, Украины, канцлера Германии и одобрен единогласно резолюцией СБ ООН. В нём действительно много внимания уделяется вопросам, от которых зависит состояние населения, решение гуманитарных проблем, в частности, записано обязательство киевских властей обеспечивать восстановление экономических связей, возобновление банковских услуг, от которых были отрезаны жители Донбассы. Однако вместо этого, как вы знаете (надеюсь, вы следите за украинской тематикой), Киевом уже достаточно давно была объявлена полная экономическая, торговая, транспортная блокада этих территорий. Пропускной режим в большинстве случаев по сути запретительный. Пенсии выплачиваются, как у нас говорят, «с грехом пополам». Что касается банковских услуг, то в рамках «нормандского формата» руководители Германии и Франции обязались наладить мобильные банковские услуги, но у них этого так пока и не получилось.

Уже много лет украинское правительство не сотрудничает ни с Берлином, ни с Парижем с тем, чтобы решались проблемы простых людей, оказавшихся в зоне конфликта. Там, как вы знаете, проходит операция объединённых сил, причём её на своей территории проводят Вооружённые силы Украины. До этого была антитеррористическая операция. Людей, которые отказались признать государственный переворот, назвали террористами. Но если вы просто освежите в памяти факты, то поймёте, что эти люди ни на кого не нападали. Когда произошёл путч, когда они увидели политические и философские установки новой власти, прежде всего антироссийские – против русского языка, культуры, Церкви, они попросили оставить их в покое, сказав, что хотят понять, что происходит в Киеве, а пока будут жить сами по себе. Они же ни на кого не нападали. Напали на них, объявив их террористами.

Это маленькая часть того, что можно вспоминать и обсуждать касательно генезиса украинского кризиса. Однако самое главное – Минские договорённости. Их нужно выполнять при полном уважении ключевых пунктов: во многих параметрах этого небольшого документа прямо говорится о необходимости Киеву не только консультироваться с Донецком и Луганском, но и согласовывать с ними все ключевые вопросы, включая конституционную реформу, особый статус Донбасса, амнистию, проведение выборов. Ничего из этого Киев делать не собирается. Он постоянно создаёт искусственное напряжение на линии соприкосновения, обманывает своих партнёров по «нормандскому формату» хотя бы в том, что не соглашается на разведение сил и средств в одном из населённых пунктов (в уже всем известной Станице Луганская), а в два других пункта, где состоялось такое разведение, украинские военные вернулись «тихой сапой». Об этом знает мониторинговая миссия ОБСЕ, об этом говорится в её докладах. Это, конечно, вопиющий пример нежелания Киева под всякими искусственными предлогами зафиксировать на бумаге т.н. «формулу Ф.–В.Штайнмайера» – вашего уважаемого Президента, моего коллеги, когда он работал Министром иностранных дел.

Ещё в октябре 2015 г. в Париже, когда руководителями стран «нормандской четвёрки» рассматривался вопрос о том, как проводить выборы, потому что в Минских договорённостях было записано, что сначала должен быть принят и введён в действие закон об особом статусе этих территорий (а закон готов, его содержание согласовано, только он не вступает в силу), Президент П.А.Порошенко спросил, как он может ввести закон об особом статусе, если не знает, кого изберут на этих выборах. Подтекст был такой: если изберут тех, кто подходит, тогда, может быть, и особый статус будет не нужен. Поэтому, сказал он, сначала выборы, потом статус. Тогда Ф.–В.Штайнмайер, будучи Министром иностранных дел, предложил компромисс: закон вступает в действие в предварительном плане в день выборов после закрытия избирательных участков, а в полную силу и на постоянной основе он вступает в действие в день, когда ОБСЕ распространит свой итоговый доклад по наблюдению за выборами. Обычно это занимает пару месяцев. Все согласились, и это стало называться «формулой Ф.-В.Штайнмайера». Когда через год в октябре 2016 г. нормандские лидеры собрались уже здесь, в Берлине, Президент России В.В.Путин напомнил своим коллегам, что договорённость в Париже была достигнута, но эксперты и министры иностранных дел ни в «нормандском формате» , ни в Контактной группе не смогли положить её на бумагу, закрепить и двигаться дальше, потому что этому противится украинское правительство. Президент П.А.Порошенко сказал, что «формула Ф.–В.Штайнмайера» предполагает, что закон вступает в силу на постоянной основе в день выхода итогового доклада ОБСЕ по наблюдению за выборами, но что если вдруг в этом докладе будет сказано, что выборы были нечестными и несправедливыми? Потребовался год, чтобы приготовить такой аргумент. Президент России В.В.Путин тут же ответил, что это и имелось в виду, и предложил так и записать: что закон вступает в силу на постоянной основе в день выхода доклада ОБСЕ, если в этом докладе выборы будут признаны свободными и справедливыми.

Это был октябрь 2016 г., Берлин, скоро исполнится вторая годовщина этой договорённости. Украинское правительство категорически не хочет класть на бумагу этот документ. Позавчера была очередная телефонная беседа представителей лидеров «нормандской четвёрки» (помощники общались по телефону), новая попытка французского и германского представителей всё-таки согласовать фиксацию «формулы Ф.-В.Штайнмайера» на бумаге натолкнулась на сопротивление украинского представителя. Могу долго говорить на эту тему, поэтому давайте перейдём к чему-нибудь другому.

Кстати, что касается Крыма, я не ухожу от этой темы. В большинстве стран Евросоюза, включая Германию, действует дискриминационное правило, в соответствии с которым шенгенские визы не ставятся в паспорта тех людей, которые получили их в Крыму после марта 2014 г. Если посмотреть все конвенции о правах человеках, обязательства касательно свободы передвижения, принятые в ОБСЕ, СЕ, то это прямое нарушение гуманитарных обязательств теми, кто вводит такую дискриминацию.

Я был при одном разговоре, где вопрос был очень интересно поставлен: если принять, что референдум в Крыму действительно отразил реальное волеизъявление населения, тогда, значит, что, не выдавая визы крымчанам, их наказывают за политические убеждения. Если же, с другой стороны, взять за основу вариант, который продвигают наши западные коллеги, что это была «аннексия», то и здесь получается, что те, кто живёт в Крыму, гражданские люди, совсем ни при чём. Их «аннексировал» снаружи «агрессор», «напав» на них. А люди-то почему страдают? Какую логику ни возьми, здесь нет объяснений позиции европейцев, которые не выдают визы обладателям выданных в Крыму паспортов. Это если мы заботимся о гуманитарных вещах.

Вопрос: Ваша страна интенсивно работает по военной линии в Сирии. В Европе и ФРГ наблюдается миграция в связи с событиями в этой стране. Что делает Россия, ваша дипломатия для того, чтобы предотвратить обострение в Идлибе, где ожидается использование химического оружия? Там находится один миллион детей, три миллиона человек, среди которых боевики и те люди, которых мы называем террористами. Изгнание трёх миллионов человек не может быть ценой борьбы с ними.

Мы слышим предложения России по восстановлению Сирии, в котором могла бы участвовать Германия. Нас радует, что Россия готова работать в этом регионе. Как конкретно Вы себе представляете восстановление Сирии с европейским участием по завершении политического процесса?

С.В.Лавров: Давайте по порядку. Мы помогаем сирийскому Правительству силами наших ВКС. У нас есть контингент советников «на земле», который помогает сирийской армии группироваться более эффективно для борьбы с терроризмом. Успехи в этом направлении очевидны. Подавляющая часть сирийской территории очищена от ИГИЛ, «Джабхат ан-Нусры» и тех, кто к ним примкнул.

Не мы одни находимся в Сирии со своими вооружёнными силами, военизированными подразделениями, военными советниками и спецназом. Там есть страны, которые в отличие от нас не были приглашены в САР её законным Правительством и поэтому их присутствие там противоправно. Однако, будучи не идеологически мотивированными, а прагматиками, мы понимаем, что это реальность и она должна побудить всех внешних игроков, которые присутствуют в Сирии договариваться в интересах сирийского народа, устранения всех угроз сирийскому государству и строгого выполнения резолюции 2254 СБ ООН, согласно которой только сам сирийский народ может определить будущее своей страны через разработку Конституции и проведения на её основе выборов под надзором ООН.

Мы, Россия, Турция и Иран, работаем в «астанинском формате». Совсем недавно был саммит. Работаем также по двусторонним каналам с иорданцами, израильтянами и американцами. Между военными есть линии связи, которые помогают избегать непреднамеренных инцидентов и могут быть использованы, когда необходимо решить сущностные вопросы, а не только рассматривать деконфликтинг.

Миграция – серьёзная проблема. Нас она затронула в самой малой степени, в несравнимом масштабе. Мы понимаем, насколько это серьёзно для многих стран ЕС в социально-экономическом и мировоззренческом плане. Полагаемся на мудрость Европы. Уверен, что усилия по поиску общеприемлемых решений будут продолжаться.

Напомню, что главный миграционный штормовой вал был поднят агрессией против Ливии, когда натовские страны бомбили в нарушение резолюции СБ ООН Ливийскую Арабскую Джамахирию и помогали тем, кто устроил охоту за лидером страны М.Каддафи. В итоге помогли зверски его уничтожить под восторженные возгласы наблюдателей, которые смотрели это всё в режиме онлайн по телевизору в Белом доме в Вашингтоне. Именно тогда поднялась волна миграции. Ливия превратилась в чёрную дыру, через которую в Африку южнее Сахары пошли потоки террористов, экстремистов и оружия. Обратно на север, в Европу через неё же потекли миллионы беженцев.

Вспоминаю случай, когда вскоре после того, как Ливию привели в то состояние, в котором она остаётся до сих пор, и никто не знает, как из него выходить, во второй половине 2011 г. бывший министр иностранных дел Франции Л.Фабиус обратился ко мне и попросил поддержать Францию в СБ ООН по вопросу пресечения тех угроз, которые хлынули в Республику Мали. Там был французский контингент, и они хотели получить добро СБ ООН для использования этого контингента в целях пресечения вылазок террористов, которые пришли из Ливии. Я ответил, что борьба с террором – предмет, который даже не стоит обсуждать, и мы поддержим любые решения, которые будут способствовать этой борьбе. Однако я напомнил коллеге, что те террористы, с которыми они собрались бороться в Мали – те же самые люди, которых они вооружали в Ливии, чтобы свергнуть режим М.Каддафи. Причём вооружали вопреки резолюции СБ ООН, которая вводила полное эмбарго на поставки вооружения в Ливию. Французские военные публично говорили, что помогают оппозиции, несущей Ливии демократию.

Что касается ситуации в Идлибе, то это единственный оставшийся значимый очаг террористов, которые используют свою излюбленную тактику, выставляя гражданских лиц в качестве живого щита. Они подмяли под себя большинство вооружённой оппозиции и регулярно пытаются наносить удары по подразделениям сирийской армии и нашей авиабазе Хмеймим, используя, в том числе, беспилотники. Десятки беспилотников взлетают из района Идлиба (один раз беспилотник даже смог сбросить взрывчатые вещества). С тех пор все беспилотники подавляются, уничтожаются – мы знаем, как с ними бороться. Поэтому, неправда, что в Идлибе люди просто засели, как в крепости и хотят перемирия. Они оттуда активно осуществляют боевые действия и используют ту подпитку, которую получают каким-то образом из-за рубежа.

Мы говорим с нашими турецкими коллегами, которые знают, что их территория порой используется нехорошими людьми для того, чтобы осложнять ситуации в Сирию. Они обеспечивают дополнительные меры контроля на границе. В том же Идлибе по договорённости, которой мы достигли, действует двенадцать наблюдательных пунктов, установленных Турцией. Это немного успокаивает ситуацию. Турция взяла на себя обязательства добиваться размежевания той вооружённой оппозиции, которая готова к диалогу с Правительством, от террористов, с тем, чтобы последние не подминали под себя вооружённые группы, не являющиеся экстремистскими, террористическими.

Необходимо иметь ввиду, что Идлиб – одна из четырёх зон деэскалации, которые были созданы в Сирии по решению стран астанинской «тройки». Одна из этих зон, на юге, была согласована Россией с США и Иорданией, а её параметры устраивали Израиль (это было очень важно, потому что Израиль опасался присутствия экстремистов на своих границах, недалеко от Голанских высот). Все три предыдущие зоны сейчас закрыты. Они были политически ликвидированы, потому что там удалось договориться о выходе боевиков и о том, чтобы оппозиционеры отмежевались от террористов. Эти оппозиционеры заключили локальные соглашения о перемирии с Правительством. Сейчас в этом районе всё спокойно, хотя там остаётся совершенно непонятна, созданная американцами в одностороннем порядке в районе Ат-Танфа, территория в 55 км радиусом, которую они взяли под свой контроль и на которой остаются игиловцы и другие террористы, чувствуя себя там вольготно и периодически совершая оттуда вылазки, в том числе, в район Пальмиры и Алеппо.

Идлиб. Надо понимать, о чём договаривались во всех случаях создания зон деэскалации. Там объявляется перемирие, которое (это чётко выделено) не распространяется на террористов. Оппозиционные группировки призываются к тому, чтобы отмежеваться от террористов и вступать в контакт с правительственными силами при нашем посредничестве, при посредничестве Турции или Ирана и договариваться о локальных примирениях. Безусловно, мы будем делать всё, что мы делаем и сейчас, в полной мере учитывая проблемы гражданского населения.

Помимо усилий по организации локальных договорённостей с теми или иными группами, которые находятся в идлибской зоне, создаётся гуманитарный коридор для тех, кто желает оттуда выйти, как мы делали в зоне на юге, в провинции Хомс, Восточной Гуте. Буквально на следующей неделе, в понедельник, состоится очередная встреча Президента России В.В.Путина и Президента Турции Р.Эрдогана. 7 сентября в Тегеране они обсуждали, как решать проблемы зоны Идлиба, чтобы минимизировать риски для гражданского населения. Сейчас между нами и турками идёт диалог по линии дипломатов и военных. В следующий понедельник президенты будут рассматривать эту ситуацию.

То, что сейчас выдаётся за начало наступления сирийских войск при российской поддержке, является недобросовестным представлением фактов. И сирийские войска, и мы реагируем только на вылазки из зоны Идлиба. Я уже упоминал, что порядка 50 беспилотников запускались в район нашей базы. Их очень трудно засекать обычными средствами противовоздушной обороны, многих из них сделаны из дерева и не видны на радарах, но у нас есть разведывательная информация о том, в каких районах зоны Идлиба собирают эти беспилотники из компонентов, которые проникают туда контрабандным путём. Как только мы получаем такую информацию, мы подавляем подобные подпольные фабрики, изготавливающие смертоносное оружие. Заверяю вас, что мы будем максимально аккуратно подходить к этим вопросам, создавать гуманитарные коридоры, поощрять т.н. локальные замирения, делать всё, чтобы не пострадало гражданское население. Мы не будем действовать так, как действовала коалиция в иракском Мосуле, сирийской Ракке, когда не велось никаких разговоров о локальных перемириях с вооружённой оппозицией, не создавалось никаких гуманитарных коридоров (Ракка – примерно сопоставимый по размеру с Идлибом город), сравнивалась с землёй, там месяцами не могли убрать труппы. Мы ждём от ООН информации о том, как сейчас эволюционирует ситуация в Ракке, насколько там активно создаются условия для возвращения населения. Для информации: в Восточный Алеппо (перед его освобождением тоже было много таких достаточно эмоциональных восклицаний) и Восточную Гуту (откуда население уходило перед освобождением этих районов от террористов) уже сотнями тысяч возвращаются сирийцы.

Насчёт химического оружия мы уже всё сказали. Мы ежедневно представляем факты, доказывающие, что готовится очередная провокация, которую скорее всего будут осуществлять руками т.н. «Белых касок» – НПО, которую наши западные партнёры выставляют в качестве образца гуманитарной деятельности, но почему-то эта организация действует исключительно на территориях, которую контролируют экстремисты в отличие, скажем, от того же Международного комитета Красного Креста, работающего по всей территории Сирии, причём деполитизированно.

Когда заявляют, что сирийским правительством вот-вот будет применено оружие и уж тогда Франция, Великобритания и США нанесут сокрушительный удар по «режиму», как они его называют, это, по сути дела, приглашение экстремистам создать очередную постановку, как они это сделали в Восточной Гуте, и тогда будет вызван удар на сирийское правительство. Это тоже провокация в своём смысле. Ни единого факта относительно того, что правительство готовится к чему-то подобному нам не дают, а на те факты, которые наши военные ежедневно выкладывают для всеобщей информации о том, как это готовится, сколько завезли бочонков с хлором, какие взрывчатки задействуют, какие населённые пункты используются – никто никак не реагирует.

Надо опираться на прочную основу фактов, как и в любом другом деле. Будь то история в Солсбери, химическая проблема в Восточной Гуте, где западная «тройка» ударила в тот момент, когда всех взбудоражило видео, на котором «Белые каски» из шланга поливают мальчика. Мы потом нашли этого мальчика с его отцом, привезли его в Гаагу, где он рассказал, что просто находился в этом помещении и вдруг туда ворвались какие-то люди в белых касках и стали его поливать водой из шланга. Мы (не Запад) настояли на том, чтобы туда поехали эксперты ОЗХО. Когда они были в нескольких часах езды от Восточной Гуты, США, Франция и Великобритания нанесли удар по этому месту. ОЗХО по нашему требованию должна была представить доклад о том, что же там увидели эксперты. До сих пор этого доклада нет, а на наши вопросы Технический секретариат этой организации отвечает, что они вот-вот закончат. Всё это выглядит очень плохо с точки зрения открытости и того, что мы все должны бороться с химическим оружием и террористами, а не пытаться использовать и то, и другое в геополитических играх.

Что касается вопроса о том, как мы видим восстановление инфраструктуры. Мы хотим, чтобы Сирия возвращалась к мирной жизни и чтобы там решались гуманитарные проблемы, возвращались беженцы, в том числе из Европы. Из Ливана они уже начинают возвращаться тысячами, ливанское правительство активно сотрудничает при нашей поддержке с организациями, которые помогают им вернуться. Наши военные провели вместе с сирийским правительством инвентаризацию населённых пунктов, в которых условия уже позволяют возвращаться и начинать обустраивать свои дома: там есть вода, канализация, элементарные медицинские услуги. Мы эту информацию распространили по всем странам, которые принимают на своей территории сирийских беженцев, в том числе Германии, с просьбой посмотреть, есть ли среди тех беженцев, которые находятся на вашей территории, жители тех самых сёл, городов, где возможности для жизни уже существуют, чтобы они получили такую информацию. Мы работаем в этом направлении и с Управлением Верховного комиссара ООН по делам беженцев.

Что можно сделать дополнительно? Наверное, включиться в эту работу и не делить сирийскую территорию на «хорошую» и «плохую». Сейчас наши западные коллеги, например, ЕС, США, говорят, что они будут предоставлять только гуманитарную помощь (и то не хотят слишком много передавать правительству), а что касается восстановления инфраструктуры, экономики, то это только после того, как начнётся т.н. политический переход и когда они убедятся, что этот переход идёт в «правильном» направлении. А вот на территории, которую сейчас незаконно занимают США вместе с подконтрольными им отрядами оппозиции, прежде всего курдами, на Восточном берегу Евфрата, вкладывают миллионы и десятки миллионов долларов в то, чтобы делать ровно то, от чего Запад отказывается на другой части сирийской территории. Иными словами, там создаются более благоприятные условия для населения и, судя по всему, это замысел, который в корне противоречит клятвенным заверениям наших западных коллег, что они будут уважать территориальную целостность САР.

Безусловно, на состояние страны, в том числе на усилия по созданию условий для возвращения беженцев, влияют и односторонние санкции, которые ЕС и США ввели против сирийского правительства, резко сократив его возможности предоставлять медицинские услуги и многое другое, что необходимо для нормальной жизни людей. Тут есть целый ряд моментов, о которых можно подумать на Западе по вопросу того, что можно сделать.

Вопрос: Вы сказали, что на лицо дефицит форумов для панъевропейского диалога. Совет Европы – это организация, которая в принципе охватывает весь регион, который Вы описали. Какой вклад готова сделать Российская Федерация, чтобы вернуться за стол Парламентской ассамблеи Совета Европы?

С.В.Лавров: Вы серьезно? Вы знаете, то, что происходит сейчас в Парламентской ассамблее Совета Европы лишь усугубляет проблему дефицита форумов. Агрессивное русофобское меньшинство делает все, чтобы этот форум перестал быть общеевропейским, заставить всех остальных идти у них на поводу и наказывать Российскую Федерацию. Когда это русофобское меньшинство, мы знаем о каких конкретно депутатах Парламентской ассамблеи идет речь, провело противозаконные решения о лишении нашей делегации права голоса, мы проявили добрую волю. Предлагали договориться о том, чтобы все делегации в Совете Европы были равноправными, как записано в Уставе Совета Европе, где описываются полномочия Парламентской ассамблеи. Лишение права голоса любой делегации является грубейшим нарушением основополагающего принципа функционирования Парламентской ассамблеи Совета Европы. Когда это произошло, мы несколько раз ездили на специально созданный механизм для переговоров с руководством Парламентской ассамблеи, с Генеральным секретарем Совета Европы Т.Ягландом. Эти встречи ни к чему не привели, хотя Т.Ягланд и Председатель Парламентской Ассамблеи Совета Европы М.Николетти искреннее делали все возможное, чтобы этот кризис преодолеть. Причем мы где-то полтора года после того, как нашу делегацию лишили голоса, продолжали платить свои взносы в Совет Европы, но честно всех предупреждали, что вечно так продолжаться не может, потому что был нарушен принцип равноправия, который является базовым для всех органов Совета Европы, будь то Комитет министров, Комитет местных региональных властей или Парламентской ассамблея. Когда, наконец, терпению пришел конец, потому что все усилия Т.Ягланда и М.Николетти не приводили к результату, мы сказали, что с определенного момента не можем платить наши взносы, поскольку к тому времени уже больше половины судей Европейского суда по правам человека были избраны Парламентской ассамблеей без участия российской делегации. Затем, в Парламентской ассамблее Совета Европы состоялось избрание Верховного комиссара Совета Европы по правам человека Д.Миятович, которая была опять избрана без участия российской делегации. В будущем году будут выборы Генерального секретаря Совета Европы. Если к тому моменту этот вопрос не будет решен, то легитимность всех этих структур Совета Европы для нас будет очень сомнительной.

Летом этого года, в ответ на критику о том, что мы не платим взносы и за это надо исключать из Совета Европы, мы заявили, что как только все вернуться к основам Устава Совета Европы, когда наша парламентская делегация будет восстановлена в своих правах без всяких изъятий, так тут же мы заплатим все, что мы должны Совету Европы. Эта позиция остается в силе. Насколько конструктивно будут вести себя парламентарии зависит от парламентариев. Если те кто хочет наказывать Россию за все и вся, мы знаем примерно какие это страны, будут манипулировать всей Парламентской ассамблеей, то наверное это не будет делать чести депутатам из других стран, которые заинтересованы в диалоге, пусть даже по самым сложным вопросам. Крым, кризис на Украине, миграционные проблемы и многое другое могут обсуждаться. Если сказать откровенно, когда страна, которая добровольно покидает Евросоюз, при этом определяет политику ЕС по отношению к России, то это не делает чести Евросоюзу.

Россия. Германия > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 сентября 2018 > № 2752684 Сергей Лавров

«У нас множество идей»: Путин и Эрдоган встретятся вновь

Песков прокомментировал слова Эрдогана о новой встрече с Путиным

Президенты России и Турции будут продолжать общение и встретятся вновь — с таким заявлением выступил турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган после переговоров с Владимиром Путиным в Тегеране. Кремль подтверждает намерение российского лидера общаться с Эрдоганом и дальше. По словам турецкого главы, кроме соглашения по прекращению огня в Сирии, у Москвы и Анкары есть и другие темы для обсуждения.

Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков сообщил в воскресенье, 9 сентября, что российский лидер и турецкий президент Реджеп Тайип Эрдоган договорились продолжать общение. Как рассказал Песков, новая встреча Путина и Эрдогана вполне может состояться в скором времени.

О возможности новой встречи заявил и президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган — по его словам, встретиться с Владимиром Путиным он может после своего визита в Германию, назначенного на 27-28 сентября.

Президенты России и Турции ранее встретились на трехстороннем саммите РФ-Иран-Турция в Тегеране 7 сентября, чтобы обсудить вопросы политического урегулирования в Сирии. Все стороны переговоров согласились, что необходимо прилагать и дальше усилия по защите мирных жителей, стараясь улучшить гуманитарную ситуацию на территории САР.

Турецкий лидер отметил важность соглашения по поддержанию прекращения огня в Сирии и коснулся других тем для разговора с Путиным: внешней политики, военных операций и безопасности.

«Конечно, у нас есть множество других различных идей. Их будут интенсивно обсуждать наши главы министерств иностранных дел, минобороны и разведка с российской стороной. После моей поездки в Германию мы можем вновь встретиться с господином Путиным», — заявил журналистам Эрдоган, возвращаясь на самолете из Тегерана. Как сообщает ФАН, президент Турции также был приглашен в Россию на общевойсковые учения «Восток-2018». Детали маневров передали главе национальной обороны Турции Хулуси Акару, который находился вместе с Эрдоганом во время поездки на саммит в Тегеран. Министр отметил важность учений, поскольку за ними следят США.

Кроме того, Путин, Эрдоган и иранский президент Хасан Роухани решили, что процесс создания новой сирийской конституции должен быть упрощен — чтобы сам документ был принят как можно скорее. Следующая встреча между тремя сторонами на уровне глав государств, посвященная вопросам сирийской войны, должна состояться в России. Эрдоган подчеркнул также, что Путин выразил намерение принять окончательное решение по поводу сирийской провинции Идлиб.

«Мы желаем добиться прогресса в этом вопросе. Я верю, что в вопросе Идлиба, за которым наблюдает весь мир, мы добьемся позитивного результата», — добавил Эрдоган. При этом сам Владимир Путин после встречи в Тегеране заявил, что согласен с призывом своего турецкого коллеги объявить перемирие в Идлибе, но уточнил, что в данном вопросе участники саммита не могут говорить за террористов и представителей вооруженной оппозиции.

«Я считаю, что президент Турции, в целом, прав, это было бы хорошо. Но мы же за них не можем сказать, тем более не можем сказать за террористов, что они прекратят стрелять или прекратят использовать беспилотные летательные аппараты с бомбами», — подчеркнул российский лидер.

По словам Путина, изгнание террористов из Идлиба является ключевой задачей на данный момент. «Главная задача на данном этапе — изгнать боевиков из провинции Идлиб, где их присутствие несет прямую угрозу безопасности сирийских граждан и жителей всего региона», — добавил президент России.

Встреча в Тегеране была воспринята как показатель — способны ли стороны достигнуть соглашения? В канун тегеранского саммита агенство Assosiated Press, к примеру, задалось вопросом — сможет ли встреча трех президентов остановить кровопролитие в Сирии? Стоит учитывать, отмечается в статье, что у каждого из участников «сирийской игры» есть свои интересы. Иран хочет сохранить свои позиции в Сирии, имеющей выход к Средиземному морю и соседствующей с Израилем и Ливаном. Турция, в свою очередь, опасается потока беженцев, спасающихся от военного наступления из разрушенных войной сирийских городов и сел.

Цель России, по мнению AP, более глобальная с точки зрения геополитики — Москва хочет не только сохранить свое присутствие в регионе, начавшееся еще с конца XIX века, но и «заполнить вакуум», оставленный там войсками и дипломатами США.

В сирийской провинции Идлиб и прилегающих районах проживают около 3 млн человек, сообщает агентство. Для России и Ирана возвращение Идлиба имеет решающее значение, которое стало бы их «военной победой» в сирийской гражданской войне. Турция также заинтересована в умиротворении мятежной провинции, находящейся непосредственно у ее южных границ, и тема гражданской войны в САР активно обсуждается на уровне российским и турецким президентами.

Новая встреча Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана может состояться и до визита турецкого главы в ФРГ. Речь идет о четырехстороннем саммите в Стамбуле, запланированном на 14 сентября. Там должны встретиться представители России, Турции, Германии и Франции, и после — главы этих государств.

Помощник президента РФ Юрий Ушаков заявил неделей ранее, что помощники российского, германского, французского и турецкого лидеров в ближайшее время собираются обсудить повестку грядущего стамбульского саммита.

Желание Эрдогана вновь встретиться с Путиным объясняется необходимостью как можно скорее обсудить сирийский вопрос, заявил в разговоре с НСН ведущий научный сотрудник Центра азиатских и африканских исследований Высшей школы экономики Алексей Образцов.

«Понятно, что основной вопрос будет касаться Сирии и Идлиба. Эрдоган в Тегеране не один раз сказал, что главное не допустить в Идлибе гуманитарную катастрофу. Ситуация довольно серьезная, поскольку там около трех миллионов мирного населения, а военная операция приближается семимильными шагами. Последняя крупная провинция, которую не контролирует Асад. Момент напряженный. Время поджимает», — подчеркнул Образцов, указав на победы сирийской армии.

Встреча с Президентом Ирана Хасаном Рухани и Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Владимир Путин принял участие в Третьей трёхсторонней встрече глав государств – гарантов Астанинского процесса содействия сирийскому урегулированию.

Главы России, Ирана и Турции обсудили вопросы обеспечения долгосрочной нормализации обстановки в Сирии, в частности комплекс дополнительных мер, нацеленных на окончательную ликвидацию очага международного терроризма, продвижение процесса политического урегулирования и решение гуманитарных вопросов, включая создание условий для возвращения беженцев и внутренне перемещённых лиц.

По итогам саммита Владимир Путин, Хасан Рухани и Реджеп Тайип Эрдоган приняли Совместное заявление. Президенты трёх стран также дали совместную пресс-конференцию.

* * *

Встреча с Президентом Ирана Хасаном Рухани и Президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом.

Х.Рухани (как переведено): Господин Путин, уважаемый Президент Российской Федерации! Господин Эрдоган, уважаемый Президент Турции! Дорогие гости!

Хотел бы вас тепло приветствовать в Исламской Республике Иран. Сегодняшний саммит проводится в рамках Астанинского процесса и в продолжение успешных усилий трёх стран, направленных на эффективную борьбу с терроризмом и завершение сирийского кризиса. Сегодняшнее событие является требованием большинства сирийских граждан. Настоящий саммит также служит подходящей возможностью для обсуждения наших совместных усилий в нынешнее и будущее время.

Принимая во внимание сложности сирийского кризиса, для того чтобы положить конец распространению огня войны, трём сторонам было очень важно достичь общих и принципиальных рамок в вопросах территориальной целостности, единства Сирийской Арабской Республики, уважения суверенитета и права сирийцев на определение судьбы своей страны.

Мы изначально неоднократно подчёркивали неэффективность военного подхода к урегулированию сирийского кризиса. Сегодня, спустя семь лет с начала кризиса в Сирии, после произошедших событий в этой стране и в других странах региона, разрешение подобных проблем мирным путём превратилось в общее мнение у всех влиятельных игроков на этом поле.

После сосредоточения действий и усилий в рамках Астанинского процесса наши усилия за последние годы были направлены на упрочение межсирийского диалога, а также поощрение правительства и оппозиции в деле присоединения к Астанинскому процессу. Считаю необходимым почтить память всех преданных погибших военных, которые своей кровью открыли путь к миру.

Нам надо уважать региональные и международные усилия, особенно со стороны Организации Объединённых Наций, которые были направлены на тушение пожара в Сирии. От лица участников Астанинского процесса могу с гордостью заявить, что наши совместные усилия послужили двигателем того, чтобы война и кровопролитие подходили к концу. Нам удалось остановить терроризм в Сирии и значительно обуздать его распространение по всему региону и миру. И сегодня благодаря вышеуказанным усилиям подготовлена почва для конструктивного национального диалога в межсирийском формате.

Уважаемые президенты!

Исламская Республика Иран по просьбе законного сирийского правительства в деле борьбы с терроризмом присутствует в этой стране, и продолжение нашего присутствия в Сирийской Арабской Республике на основе этого принципа будет решаться дальше. Наше присутствие ни в будущем, ни в прошлом не навязывало свою волю кому-нибудь, но всегда будем поддерживать волю сирийского народа как дружественного нам народа.

Борьба с терроризмом – это общее международное требование, но когда данная борьба происходит в определённой и признанной стране, без открытого согласия и приглашения от той страны, никто не вправе вмешиваться в эти дела.

Мы прекрасно понимаем беспокойство региональных стран по поводу терроризма и сепаратизма, но считаем сотрудничество с законным правительством Сирии самым эффективным и устойчивым подходом и глубоко убеждены, что другие подходы, как прямое вмешательство без координации с правительством Сирии, могут только обострить ситуацию в этой стране.

С другой стороны, борьба с терроризмом должна свершиться, принимая во внимание все аспекты данного зла. При этом борьба с терроризмом в Идлибе является неотъемлемой частью миссии установления мира и стабильности в Сирии. От данной борьбы гражданское население не должно пострадать. Мы все вместе боремся за мир, и война ради войны – это только подход у террористических режимов и террористических группировок. Окончательная задача в Сирии и в регионе может быть только миром. Но для достижения устойчивого мира серьёзная борьба с терроризмом неизбежна.

Ни один план по борьбе с терроризмом без изучения корней не может быть полноценным планом. Нужно отметить, что такие основоположники оккупации, терроризма, агрессии, внешнего вмешательства и дискриминации, как США, сионистский режим и другие определённые пособники терроризма в этом регионе, путём поднятия шума и устройства сенсационных событий и обвинительных высказываний в адрес других не могут заменить место обвиняемого местом истца.

Сионистский режим, который образовался путём оккупации, этнической и религиозной дискриминации и агрессии, не может быть претендентом на борьбу с терроризмом. Не могут они себя назвать борцами за мир и против терроризма. Согласно международным резолюциям и требованию сирийского народа оккупационный режим Израиля должен незамедлительно покинуть сирийские оккупированные территории.

Прекрасно понятно, что американцы незаконно присутствуют в Сирии и занимаются только агрессией и поддержкой режима сионистов. От них не ожидается какой-либо позитивной роли в сирийском вопросе. Варварское и незаконное вмешательство Соединённых Штатов Америки в Сирии не соответствует ни одному международному правилу, и их присутствие только усугубляет проблемы и осложняет установление устойчивого мира в Сирии. Продолжение присутствия тысяч беженцев в соседних с Сирией странах имеет негативные последствия. При этом мы должны подготовить почву для возвращения беженцев.

Мировое сообщество должно оказать содействие правительству Сирии в деле восстановления своей страны. Любое решение по судьбе Сирии должно приниматься самими сирийцами. Усилия ООН и стран-гарантов лишь направлены на то, чтобы помочь им в создании конституционного комитета, в борьбе с терроризмом и оказать гуманитарную помощь, в возвращении беженцев, восстановлении Сирии, а также в выходе иностранных военных из этой страны.

В определении будущего Сирии этническое и религиозное разнообразие должно уважаться, и решения по ним должны без всяких давлений, угроз или иностранного вмешательства приниматься. У нас остался горький опыт от иностранного вмешательства в Ливии, и мы все это понимаем прекрасно. Целое государство уничтожено. Но народы региона, и особенно сирийский народ, будут противодействовать любому иностранному давлению и вмешательству извне. Мы убедились, что демократию не принесут на штыках. Свобода – это общее требование у народа, и любые военные подходы только могут открыть путь к насилию и кровопролитию. Демократия не приходит через стволы оружия; кровопролитие и насилие, как в виде терроризма, так и в виде иностранного вмешательства, недопустимы в этом регионе.

Дорогие гости! Весь мир, особенно наш регион, заплатил очень большую цену за иностранное вмешательство из-за одностороннего подхода и авантюризма определённых стран. Определение ситуации в Сирии может быть примером разрешения других кризисов, как йеменский. Но мы все должны отдать себе полный отчёт в том, что лишь уничтожение терроризма и военное превосходство над ним не может гарантировать стабильность и мир в будущем Сирии и не только в этой стране. Однако все могут опираться на такие принципы, как диалог, признание разнообразия в политических и общественных взглядах.

Дорогие гости! Уважаемые президенты! Мы до сих пор прошли очень сложный путь относительно сирийского урегулирования. Теперь понимаем, что всё-таки мы так близки к концу этого кризиса. Должны оказать содействие работе Конституционного комитета и возвращению беженцев, обмену задержанными и восстановлению Сирийской Арабской Республики.

Уважаемые дамы и господа! Наш регион может жить в условиях мира, конечно, но только без угроз, без оккупации, без милитаризма, без этнической и религиозной дискриминации. Сотрудничество трёх стран в сирийском вопросе может стать надёжной опорой в деле установления мира в Сирии и долгосрочных взаимодействий на региональном и глобальном уровне.

Ещё раз хотел бы подчеркнуть важные принципы.

Первое. В ходе любых переговоров по Сирии все должны уважать территориальную целостность и суверенитет Сирийской Арабской Республики.

Второе. Необходимо продолжать борьбу с терроризмом до искоренения террористических группировок, в частности в Идлибе.

Международное сообщество должно внести в повестку дня возвращение беженцев и восстановление Сирии. Исламская Республика Иран готова оказать максимальную помощь в этом вопросе.

Четвёртое. Незаконное присутствие Соединённых Штатов Америки в Сирии, которое привело только к обострению ситуации, безотлагательно должно закончиться.

Пятое. Международное сообщество обязано противодействовать актам агрессии Израиля, особенно оккупации сирийских земель и территорий, что угрожает существованию народа и государственности Сирии.

Шестое. Все должны ценить заслуги трёх стран-гарантов в урегулировании сирийского вопроса. Необходимо продолжать сотрудничество и координацию трёх стран для должного установления мира и стабильности в Сирии.

Уважаемые господа, спасибо большое за внимание.

Сейчас слово передаётся моему другу господину Путину. Просим Вас, господин Путин. Вам слово.

В.Путин: Большое спасибо.

Уважаемый господин Президент Рухани! Уважаемый господин Президент Эрдоган! Уважаемые коллеги!

Прежде всего хотел бы поблагодарить господина Рухани за приглашение провести здесь, в Тегеране, новую трёхстороннюю встречу и обсудить дальнейшие совместные шаги Турции, Ирана и России на сирийском направлении.

Отмечу, что решения предыдущих саммитов государств – гарантов Астанинского процесса успешно реализуются.

Достигнут существенный прогресс в деле обеспечения долгосрочной нормализации в Сирии. Очаг международного терроризма в этой стране практически ликвидирован. Освобождено более 95 процентов сирийской территории, 141 населённый пункт.

Оставшиеся группировки экстремистов в настоящее время сосредоточены в зоне деэскалации в провинции Идлиб.

Террористы предпринимают попытки сорвать режим прекращения огня, более того – осуществляют и готовят различного рода провокации, в том числе с использованием химического оружия.

Тем не менее успешная реализация наших совместных договорённостей позволила серьёзно продвинуться на политическом треке урегулирования. Предприняты конкретные шаги по межсирийскому примирению, причём прежде всего на местах.

Можно с уверенностью констатировать, что созданы все возможности для того, чтобы сирийцы самостоятельно занялись определением будущего своей страны.

В этом контексте предлагаю обсудить дальнейшие планы по поэтапному выполнению решений Конгресса сирийского национального диалога, состоявшегося в Сочи в январе этого года. Прежде всего имею в виду формирование и запуск работы под эгидой Организации Объединённых Наций Конституционного комитета в Женеве.

Для достижения устойчивой нормализации необходимо оказать содействие улучшению социально-экономической и гуманитарной ситуации в Сирии. На территориях, возвращённых под контроль сирийского правительства, уже постепенно восстанавливается мирная жизнь, укрепляется безопасность, растёт занятость гражданского населения.

В этой связи Россия выступила с инициативой о международном содействии возвращению в Сирию беженцев и внутренне перемещённых лиц. Отрадно, что эта инициатива находит поддержку иранских и турецких наших партнёров.

Хотел бы упомянуть, что наряду с действующим в Дамаске Центром приёма, распределения и размещения беженцев в Москве развёрнут Межведомственный координационный штаб. Кроме того, открыты пункты пропуска на границе с Иорданией и Ливаном. За полтора месяца домой вернулись более пятнадцати тысяч человек.

Россия на регулярной основе оказывает прямую помощь населению Сирии: осуществляет доставку продуктов питания, медикаментов, других грузов в районы, наиболее пострадавшие от боевых действий.

В целом было бы полезно придать нашим совместным усилиям на гуманитарном направлении системный характер, с тем чтобы помочь поднять Сирию из руин, восстановить её промышленность, сельское хозяйство, инфраструктуру, тем самым обеспечить массовое возвращение сирийцев домой.

Уважаемые коллеги! Повторю, что, благодаря кропотливой работе России, Ирана, Турции, на сирийском направлении достигнуты внушительные результаты. Уверен, что и сегодняшние переговоры будут продуктивными, а принятые решения внесут весомый вклад в обеспечение окончательного урегулирования в Сирийской Арабской Республике.

Спасибо за внимание.

Х.Рухани: Большое спасибо, господин Президент, господин Путин, за вашу речь. Вы отметили очень хорошие моменты и принципиальные вещи, что сегодня как раз очень важны для нас и для будущего Сирийской Арабской Республики.

Сейчас предоставляю слово моему брату, господину Эрдогану, уважаемому Президенту Турецкой Республики.

Прошу Вас, господин Президент!

Р.Эрдоган (как переведено): Дорогой мой брат, господин Президент, господин Рухани!

Уважаемый мой дорогой друг, Президент Российской Федерации господин Путин!

Хочу выразить большое удовлетворение тем, что нахожусь здесь вместе с вами. Выражаю благодарность господину Рухани за его гостеприимство.

Весь мир с нетерпением ждёт результатов нашего саммита, решений, которые будут приняты здесь. Верю, что мы оправдаем эти ожидания.

В самом начале своего выступления я хочу изложить ситуацию.

Мы знаем, что в духе астанинских процессов было соприкосновение наших общих базовых направлений. Этими общими базовыми направлениями являлись обеспечение территориальной целостности Сирии, политического единства Сирии, а также урегулирование конфликта мирным, политическим путём.

С этой целью с самого начала мы ставили перед собой задачу, чтобы прекратить акты насилия, улучшить гуманитарную помощь, а также поиск политических механизмов для урегулирования процесса.

С этим пониманием мы за счёт жизни, за счёт крови наших солдат в Джераблусе и Эль-Бабе, а также в Африне очистили территорию от террористов. Сирийские земли были обеспечены спокойствием, миром, и, таким образом, мы старались создать условия для возвращения беженцев в свои родные края. С другой стороны, также за время Астанинского процесса было претворено в жизнь решение об образовании зон по уменьшению напряжения. Но со временем по разным причинам все эти зоны были ликвидированы. На данный момент осталась только одна такая зона – это Идлиб.

Конечно, нужно отметить, что оппозиция после учреждения этих зон считает себя обманутой. В этом плане я хочу сказать, что погибло много турецких солдат, мы приложили много усилий, но, несмотря на это, ситуация подвергается различным рискам. Идлиб считается [важным] не только для будущего Сирии, а также для обеспечения безопасности нашей страны, Турции, а также обеспечения мира в регионе и в мире.

В этом регионе мы учредили 12 наблюдательных пунктов. Это один из шагов, который мы здесь осуществляем, для обеспечения безопасности населения, проживающего в этом регионе. Благодаря нашей стране, нашим усилиям здесь обеспечена безопасность. Но мы не должны допустить, чтобы отдать этот регион на милость режиму Асада, мы до сих пор помним о [совершавшихся] убийствах. Любое нападение, независимо от причин, приведёт к катастрофе, к убийствам и к большой человеческой трагедии. В регионе более 3,5 миллиона населения, которое будет подвергнуто риску во время этого нападения.

У десятков тысяч гражданского населения нет места, где можно укрыться, и они опять будут устремлять свой взгляд на нашу территорию. В нашей стране мы и так приютили более 4,5 миллиона беженцев. Мы, несомненно, с пониманием относимся к озабоченностям наших российских и иранских друзей относительно безопасности [беженцев].

Так как мы являемся соседней страной этого региона, хотим отметить, что мы также понимаем ваши озабоченности. Мы считаем, что для борьбы с террористами необходимо и время, и терпение. В этом плане Турция терпела и готова ещё приложить много усилий. Мы желаем, чтобы Идлиб не превратился в кровавое озеро, и в качестве ваших друзей мы просим, чтобы вы также поддержали эти усилия.

Считаю, что мы должны найти разумный подход для выхода из такой ситуации. Это также касается и Алеппо, и Хмеймима. Мы считаем, что мы приложим все усилия, чтобы ликвидировать все опасности, которые угрожают Хмеймиму (военно-воздушной базе в Хмеймиме) и также Алеппо. В этом плане считаю, что мы можем попробовать удалить элементы, которые беспокоят наших российских друзей и создают угрозу Хмеймиму и Алеппо.

В этом плане хочу сказать, что этот регион, таким образом, можно будет контролировать путём умеренной оппозиции. Также хочу отметить, что астанинский дух будет играть в этом плане важную роль. Считаю, что это будет наша последняя возможность здесь для регулирования Астанинского процесса. Считаю, что наши решения, которые будут приняты в отношении Идлиба, также будут определять наше будущее сотрудничество в этом плане.

Особенно хочу просить вас, дорогие мои друзья, чтобы вы с пониманием отнеслись к этому вопросу. Позиция Турции известна в плане обеспечения безопасности народа Сирии и этой страны. Как страны – гаранты Астанинского процесса мы должны передать послание международному сообществу, что мы не допустим ещё раз новой волны актов насилия и гуманитарной трагедии в этом регионе.

Дорогие друзья, когда весь мир устремил свои взгляды в Идлиб, на востоке Евфрата происходит нежелательное развитие событий. Некоторые иностранные силы в этом регионе под прикрытием того, что они продолжают свою борьбу против террористической организации «Даиш», не скрываясь уже, направляют свои силы в другом направлении.

Мы чрезвычайно обеспокоены тем, что Америка продолжает поддерживать другую террористическую организацию. Несмотря на то, что никакой угрозы уже террористическая организация «Даиш» не представляет, несколько тысяч грузовиков с оружием американцы отправили в этот регион, несколько военных самолётов с оружием были направлены в этот регион. Откровенно хочу сказать, что это демонстрирует, каким образом они «поддерживают» регион.

Террористическая организация на востоке Евфрата продолжает усиливаться благодаря поддержке иностранных сил. Они хотят продолжать усиливать свою позицию. Эта позиция интересует не только безопасность нашей страны, но также касается безопасности, территориальной целостности Сирии и обеспечения безопасности народа. Считаю, что мы должны продемонстрировать общую позицию относительно всех инициатив, которые представляют угрозу территориальной целостности Сирии и политическому единству Сирии. Позиция, которая демонстрируется по-разному в разных регионах Сирии, нам ещё раз демонстрирует то, что на этот процесс по-разному смотрят на международном уровне.

Хочу сказать, что Турция продолжит своё существование в этом регионе, пока действительно не будет обеспечено политическое, географическое и социальное единство в Сирии. Мы никоим образом не допустим, чтобы террористические элементы продолжали усиливаться на границе, прямо перед нашим носом. Мы продолжим принимать любые решения в зависимости от источника и величины представленной угрозы.

Мы поддерживаем решение Совета Безопасности ООН № 2254 при сотрудничестве со специальным представителем ООН по Сирии завершения конституционного вопроса в Сирии, а также подготовки условий для свободных и справедливых выборов, которые должны пройти в Сирии. Считаю, что мы можем только после этого приняться за шаги, которые будут направлены для возвращения беженцев в свою страну и для восстановления Сирии. Считаем, что возвращение беженцев должно быть на добровольной основе и согласно международному праву и уставу ООН.

Хочу также выразить одну вещь, это касается такого вопроса – химического оружия. В 1997 году была подписана Конвенция о запрещении химического оружия, образована Организация по запрещению химического оружия. Мы говорим о запрещении химического оружия, это правильно, но дело в том, что в результате применения химического оружия убиты люди – это тысяча, две тысячи, три тысячи, пять тысяч человек были убиты. Но посредствам этого конвенционального [химического] оружия есть убитые, которые насчитываются сотнями тысяч.

Мы опаздываем, хочу это отметить, принимать решения в отношении тех людей, которые убивают, или в отношении тех, которые убиты посредством применения конвенционального оружия. Мы сразу реагируем на применение химического оружия, но гибнут люди.

В этом году на Генеральной Ассамблее ООН мы вновь поднимем этот вопрос, чтобы независимо от того, применяется конвенциональное оружие, или же химическое оружие, был общий подход. Считаю, что на Российской Федерации в этом плане лежит ответственность, потому что она является членом Совбеза ООН. Считаю, что она сможет поддержать этот вопрос и можно прийти к положительным результатам.

Желаю, чтобы решения, которые будут приняты в завершение этого саммита, пошли на пользу гражданам Сирии.

Да, есть коммюнике, в котором имеется 12 пунктов, и считаю, что весь мир устремил свои взгляды на Тегеран, и это будет как бы «Тегеранское коммюнике». Верю, что результаты этого тегеранского саммита мы увидим.

Выражаю благодарность за гостеприимство господину Президенту Рухани.

Конечно, хочу также отметить, что после этого наша следующая встреча, наверное, будет проведена в Российской Федерации. Считаю, что, в Российской Федерации когда мы проведём нашу встречу, положительные шаги уже будут.

Ливан опровергает поставки оружия из Ирана через аэропорт в Бейруте

Генеральный директорат Организации гражданской авиации Ливана во вторник опроверг сообщение Fox News о том, что Иранская компания гражданской авиации контрабандой ввозила оружие в Ливан через аэропорт Бейрута.

"Генеральный директорат гражданской авиации категорически отрицает такие претензии и просит средства массовой информации обеспечивать точность, прежде чем публиковать какие-либо новости об аэропорте", - говорится в заявлении, сообщает Tehran Times.

В сообщении Fox News говорилось, что Тегеран "пытается придумать новые пути и маршруты для контрабанды оружия из Ирана своим союзникам на Ближнем Востоке, испытывая и игнорируя способности Запада отслеживать их".

Ранее, МИД Ирана также опроверг утверждения Fox News.

Турция приступает к поискам газа и нефти на шельфе Северного Кипра.

Анкара планирует уже осенью 2018 года начать бурение на шельфе Турецкой республики Северного Кипра. Это делается по просьбе северокипрского правительства, заявил в Анкаре на совместной пресс-конференции с вице-премьером и главой МИД непризнанной республики Кудретом Озерсаем турецкий министр иностранных дел Мевлют Чавушоглу. «В Восточном Средиземноморье есть экономическая зона Турции и шельф Турецкой республики Северного Кипра. По ее запросу мы предпринимаем необходимые шаги. Наше Минэнерго ведет подготовку к началу бурения, мы может приступить к нему уже этой осенью», — отметил Чавушоглу.

Турция и Северный Кипр рассчитывают обнаружить на шельфе значительные запасы углеводородов. По мнению нефтегазовых исследователей, недра под огромной территорией, которую занимают Греция, Турция, Сирия, Ливан, Израиль и Египет, могут оказаться гигантским тайником, заполненным нефтяными и газовыми залежами. Эта теория объясняет, в частности, неожиданное открытие израильского «Левиафана» и египетского «Зухра». Однако в данном случае речь может идти и об огромных месторождениях нефти. По данным геологов, она активно просачивается через подводные грязевые вулканы на севере Средиземного моря.

МИД Ирана отрицает, что Иран поставляет оружие в Ливан

Министерство иностранных дел Ирана во вторник опровергло материал, опубликованный Fox News, в котором утверждается, что страна незаконно ввезла оружие для движения сопротивления "Хезболла" в Ливане.

"Выпуск таких неверных сообщений стал обычным явлением в последние дни и недели и указывает на усиление психологической войны антииранскими и враждебными кругами", - сказал официальный представитель МИД Ирана Бахрам Касеми на арабоязычном новостном канале "Аль-Алам".

В прошлом году израильские официальные лица также предположительно утверждали, что Тегеран посылает оружие "Хезболле", но Тегеран опроверг эти заявления.

""Хезболла" не нуждается в нашем оружии, и это законное политическое образование в Ливане и важная сила в главном стержне сопротивления, и она достаточно оснащена финансовыми ресурсами и оружием, и если им что-то нужно, у них есть необходимые возможности и самодостаточность", - сказал Касеми журналистам в Тегеране в то время.

Он сказал, что некоторые обвинения выдвигаются некоторыми странами региона и США, чтобы возложить вину на Иран, учитывая нынешнюю ситуацию в Ливане.

«Работаем для тех, кто уважает закон».

2 сентября - День образования патрульно-постовой службы.

Ежедневно, начиная с девяти утра, заместитель командира взвода отдельного батальона ППСП УМВД России по г. Нальчику лейтенант полиции Ливан Факов и его коллеги - младшие сержанты Астемир Хашев и Альберт Арамисов - несут службу на улицах столицы Кабардино-Балкарии.

Маршруты патрулирования, по словам полицейских, каждый раз меняются: сегодня ты работаешь в центре города, а завтра уже на окраине. Такова специфика. Но от этого одни плюсы. Напарники уверены: Нальчик - один из красивейших городов страны. Да и климат не подкачал. Здесь, в предгорной зоне, не бывает сильных ветров. Зима не холодная, лето - без изнуряющей жары. Так что с местом несения службы ребятам повезло.

Такие достояния Кабардино-Балкарии, как голубые озёра, гордость местного края Эльбрус, одна из самых высоких гор Кавказа Чегет, знаменитые водопады и ущелья притягивают в республику туристов со всего мира. Многие из них пользуются возможностью познакомиться с Нальчиком. Ливан, Астемир и Альберт хотят, чтобы их любимый город производил только положительное впечатление на гостей.

Практически ежедневно напарники выявляют и пресекают десятки административных правонарушений: распитие спиртных напитков в общественном месте, мелкое хулиганство, появление в нетрезвом виде в общественном месте и т.д. Но зачастую полицейским приходится иметь дело с матёрыми преступниками - ворами, грабителями и мошенниками.

Вот, например, недавно к патрульному наряду подбежала девочка лет одиннадцати: «Дяденьки полицейские, помогите, меня только что ограбили». Заплаканный ребёнок объяснил, что незнакомый парень попросил её телефон, чтобы позвонить, а взяв в руки мобильник, скрылся.

- Мы составили примерный портрет грабителя со слов потерпевшей, опросили прохожих, возможных свидетелей, и через несколько минут подозреваемого задержали с похищенным мобильником в руках, - рассказывает Ливан Факов. - Грабителем оказался ранее судимый местный житель.

Быть уверенными в себе, уметь противостоять нарушителям помогает спортивная подготовка - в свободное время ребята посещают спортзал и отрабатывают приёмы самбо, оттачивают навыки рукопашного боя. Сказывается и армейская закалка - за плечами замкомвзвода служба в Военно-морском флоте.

Ливан работает в полиции шесть лет, его напарники - по три года. Срок небольшой, но ребята успели зарекомендовать себя с положительной стороны перед коллегами и, что главное, в глазах жителей Нальчика.

- Мы работаем в первую очередь для тех, кто уважает закон, - утверждают напарники.

Люди часто обращаются к ним с разными просьбами. Пожилые нуждаются в том, чтобы их перевели через дорогу. Подростки не стесняются спросить, как найти нужный адрес. Жители провинций хотят, чтобы им помогли снять наличные деньги с банковской карты.

- Если люди прибегают к нашей помощи, значит, они доверяют нам, - говорят полицейские. - А это для нас очень важно.

Аслан КАЗДОХОВ

(Щит и меч № 32, 2018 г.)

Последний рубеж: как маленькая сельская школа увернулась от топора реформ

Людмила Бутузова

С 2000 года в ходе «оптимизации» народного образования в РФ ликвидировано более 20 000 сельских школ. Ежегодно под каток реформы попадают по 1,7 тыс. школ или по 4,6 учебных заведения в день. Вслед за школами с той же скоростью вымирают деревни – за последние 18 лет в России стали необитаемыми 26 тысяч деревень.

Подобная участь была уготована и селу Новокалманка Алтайского края. Здесь с 1 сентября нынешнего года должны были «отреформировать» среднюю школу в девятилетку, сделав ее филиалом более крупной СОШ. Затем, по традиционному уже на Алтае сценарию, она бы стала начальной, а еще через некоторое время учить было бы уже некого - нет школы, семьи с детьми первыми покидают село. И все, отжилась Новокалманка.

Родители, педагоги, сельская власть восстали против такой перспективы. И – редкий случай – им удалось остановить бездумное разрушение своей жизни.

- Школу отбили! Реорганизации не будет. 1 сентября торжественная победная линейка, – Виктор Проскурнов, глава Новокалманской сельской администрации и предводитель здешнего народного сопротивления, прорывается звонком за четыре тысячи километров, чтобы сообщить «НИ» об успехе на фронте боевых действий.

Не верится… Ведь районые и краевые чиновники мутили с реформой до последнего – то оптимизируем вашу школу, то посмотрим на ваше поведение, но теперь, по словам Проскурнова, «всё, отстали – глава района подписал распоряжение «Прекратить реорганизацию Новокалманской школы».

Надолго ли? Ведь реформу образования в стране никто не отменял, она дамокловым мечом висит над малокоплектными школами и вовсе не от районного главы зависит, когда этот меч упадет на голову приговоренных. Нет у местных властей ни средств в бюджете на содержание сельских школ, ни рычагов влияния на спущенные сверху новации. Они всего лишь «мальчики для битья», буфер между Москвой и своим разгневанным населением. В Новокалманке это прекрасно понимают, но ведь и у них не оказалось другого выхода, как только давить на ближнее начальство. Видеобращение родителей и учителей на прямую линию Владимира Путина с просьбой спасти школу в эфире не попало. Новокалманцев опередили соседи - жители села Старая Суртайка, у которых такая же беда со школой. Президент отреагировал в том духе, что 47 учеников это "не так уж и мало", и чиновники должны сделать все, чтобы сельчане не покидали свои дома. Власти Алтайского края взяли под козырек, и вопрос со Старой Суртайкой был решен. В Новокалманке 42 ученика, но на их школу верховное благолепие почему-то не распространилось, оптимизация как началась, так двигалась по плану. Люди пришли в ярость. Противостояние с районными и краевыми чиновниками зашло так далеко, что для спасения школы люди готовы были перекрыть въезды в село, рыть окопы и обороняться от «реформы образования» всеми доступными способами.

Ни одна семья не захотела отдавать своего ребенка в чужую школу за 30- 40 км от дома. Многие по своему опыту знают это страшное слово «подвоз», когда на морозе ждешь автобус, а потом часами трясешься по бездорожью на уроки, позже всех возвращаешься домой, не попадая ни на кружки, ни на внеклассные занятия, учеба вспоминается как мучительная каторга. Десятки молодых семей переехали в Новокалманку только потому, что здесь есть, где учиться, полный комплект преподавателей, отличный спортзал, современное оборудование в кабинетах. Да и само село что надо – 500 человек населения, возраст - до сорока, детей – не по нынешнему – трое-четверо, в каждом дворе подсобное хозяйство. Найти дом на продажу – проблема, все достойные варианты уже раскуплены. И это, пожалуй, главный индикатор развития Новокалманки, потому что в других деревнях дома продаются десятками. О том, что люди здесь живут неплохо, говорит и то, что в небольшом в общем-то населенном пункте пять магазинов и два кафе. Все – частные, построены и работают без единой копейки государственных инвестиций. Казенной работы тоже нет, но большинство, в основном, самозанятые – пасека, овцы, коровы. Условия для этого есть – вокруг села отличные покосы и много мест для выпаса скота.

— Мы — не умирающее и не депрессивное село. Население прирастает, люди очень энергичные. Начинают с нуля, а уже через год-два имеют крепкое и процветающее хозяйство. У государства мы ничего не просим. Не трогайте только школу, садик, фельдшерско-акушерский пункт и почту, - делился с «Новыми Известиям» глава сельской администрации Виктор Проскурнов. – Но они, как назло, за школу и ухватились. И хоть бы кто спросил: нужна нам такая реформа?

Не поверите: о всех каверзах реформы, в частности, о грядущей оптимизации селяне узнают из Интернета. Власти просто не рискуют встречаться с людьми и расписывать, какими благами обернется для учителей и учеников потеря статуса средней школы. Это в кабинетах чиновники могут теоретизировать, убеждая друг друга, что с присоединением одной малокомплетки к другой резко повысится качество образовательного процесса и на недосягаемую высоту подпрыгнет зарплата педагогов. Опыт Алтайского края, где реформа вошла в активную фазу, и одна за другой закрываются сельские школы, свидетельствует об обратном. Люди в ужасе: несколько лет назад раздербанили школы в поселках Восточный, Западный, Дружба – и что там теперь? Все молодые, трудоспособные ради детей уехали кто куда, в поселках голым голо, уже и петухи не кукарекуют. В деревнях Ельцовка и Новотроенка осталось по 7 дворов, хотя было не менее 200 в каждой… Еще раньше этот приём со школой помог убить село Лаврентьевка в Топчихинском районе, село Шатобал Солтонского района, деревню Пономарево. Глава Пономаревского сельсовета Анатолий Горохов до сих пор корит себя, что не хватило «общественного ресурса» отстоять деревню, но его свидетельство, чем оборачивается школьная реформа, если ее проводят «бездумно, насильно и не по-человечески», куда убедительнее чиновничьих посулов о неминуемом пореформенном процветании жизни.

— Наша школа несколько лет назад стала филиалом Чарышской, расположенной в 16 км от нас, - рассказал он «НИ». - Родители были против, но переломить ситуацию не удалось. Со всех сторон еще и убалтывали: учителям добавят зарплату, повысится качество обучения. У нас и так дураков не было – и медалистов выпускали, и на олимпиадах наши всегда первые. В Чарыше они растворились… Учителям зарплата если и добавилась, то – стыдно сказать - рубля на три. В этом году у нас школу снова понижают в статусе, оставляют только начальные классы. Теперь молодые семьи собрались уезжать из села: всем хочется, чтобы ребёнок учился рядом. Эта оптимизация и экономия на школах — что-то неправильное и бесчеловечное, - заключает он.

Спорить не о чем... Хотя один резонный вопрос не дает покоя. Вот бывшая учительница Пономаревской школы, которой за перевод в Чарыш набавили три рубля, пишет в районную газету: «Нас всё оптимизируют и оптимизируют, а денег в районе и в крае больше не становится. Только меньше. Куда ж девается это соптимизированное?».

Счетная палата РФ тоже заинтересовалась, недавно провели проверку образовательной реформы. Выводы интересные. По данным аудиторов, несмотря на сокращение образовательных учреждений, в 36 регионах расходы не сократились, а, наоборот, выросли. В то время как повышение зарплаты учителям оказалось незначительным — на 0,74% в целом по России. В 9,5 тыс. населенных пунктов, имеющих до 1,5 тыс. жителей, сегодня нет детских садов. В 6 тыс. населенных пунктов нет школ. Из 42 тыс. российских школ 13,7 тыс. не имеют высокоскоростного интернета. Подавляющая часть — это сельские школы. Около 2 тыс. учебных заведений не имеют подключения к интернету вообще. Но доступность образования, особенно на селе, — это не только количество Мбит, это в первую очередь количество километров от дома до школы. В среднем оно составляет сейчас 50-60 км, из 940 деревень детям приходится добираться до школы более 25 километров, полторы тысячи поселков удалены от школы на 100-120 км. По данным самого министерства просвещения, 821 тысячу детей ежедневно возят в школу автобусы.

Но даже наличие школьного автобуса не всегда гарантирует доступность образования, считает депутат Госдумы Олег Смолин. «Я сам свидетель таких историй: метель, дороги замело, автобус не едет. И так — всю зиму. Большинство школьных автобусов, фактически дышит на ладан, часто ломается, плохо прогревается: зимой в салоне лютый холод. А по весне начинаются паводки, на дорогах образуются разливы, учебы опять нет. Об этом нужно помнить, принимая решение оставить на несколько соседних сел одну школу».

Мама дорогая! Только изуверский ум врагов России способен выдать этот разбой за реформу на благо народного образования.

- Я прямым текстом еще три года назад писал президенту России в Открытом письме о малокомплектных школах и вымирающей русской деревне: « Владимир Владимирович, надо остановить эту оптимизацию - иначе скоро до того дооптимизируемся, что страны не останется», - заявил «НИ» Юрий Крупнов, писатель, председатель Наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития. – Не знаю, услышали меня или нет, но проблема все глубже и глубже. И она не только и не столько в системе образования. Разрушена вся система жизни и хозяйствования. Убиваемая школа – следствие убитого ещё двадцать лет назад жизнеспособного колхоза, бывшего опорой стране и людям. А теперь ничего больше нет. Вот результат неолиберальной модели экономики и сдачи своих старорусских земель. Более того, катастрофа в экономике берёт своё начало в унижении образования, поскольку общественное богатство создаётся качеством выпускников школ, в способностях и ценностях которых и лежит источник новой стоимости и процветания. Так дальше нельзя, надо этот ужас без конца прекращать. Люди уже 25 лет (целую четверть века!) ждут, когда же закончится погром деревни и страны, когда же правительство возьмётся за ум, начнёт хозяйствовать и созидать, а не реструктуризировать и оптимизировать. Но – продолжают ещё увлечённее резать по живому и сокращать, сокращать, сокращать. Вопрос не только в одной малокомплектной школе из Новокалманки, а в тысяче таких школ. Сдача каждой такой школы – сдача очередной пяди нашей русской земли. Возрождение же каждой такой школы – это новый шанс для каждого отдельного села, а также России в целом.

- Нас такая поддержка очень вдохновляет, - поделился с «НИ» Виктор Проскурнов. – У себя в крае мы слывем чуть ли не жлобами, которые пошли поперек реформ, потому что не хотим понимать, что у страны, у края, у района нет денег на каждую малокомплектную школу. Представляете, как все перевернуто? Ведь на самом деле мы –за детей, за село, за страну. За будущее. И насмерть будем стоять за это.

Новокалманка не одна. Вдохновившись ее патриотическим порывом, в драку за школу вступила деревня Приозерная, тоже приговоренная к оптимизации. Власти связываться не стали, хватило и окопов вокруг бузящей Новокалманки, - в Приозерной школе тоже дали поработать «сколько сможет», то есть до тех пор, пока патриотический пыл педагогов и родителей не охладит грубая материальная проза. Дело в том, что с 2012 года финансирование школ зависит от числа учеников. При такой системе малокомплектные школы получали мало денег, и району приходилось добавлять из своего бюджета. Но после повышения МРОТ такой возможности у района больше нет. А с 2019 года деньги будут поступать не в район, а напрямую в школы. Местные власти ничего добавить не смогут, и зарплата педагогов упадет. Короче, если села выигрывают бой с чиновниками, то педагоги остаются без нормальной зарплаты и многие просто уволятся – учить ребятишек будет некому. Экономический прессинг уже начал действовать.

- На ремонт школы к 1 сентября не дали ни копейки, - рассказывает Проскурнов. – Спрашиваем: почему? Улыбаются: а вас, дескать, предупреждали, что надо оптимизироваться. Мы клянчить не стали, скинулись с родителями и все сами отремонтировали. Фасад, правда, остался без ремонта, но внутри – спортзал, классы – красота!

Еще об одной потере в школьной войне Виктор говорит с трудом: «Пока нас ломали: оптимизировать – не оптимизировать, село лишилось четырех старшеклассников. Ребята очень талантливые, но 1 сентября на носу, впереди ЕГЭ и непонятно, где им доучиваться. В чужое село никто не хотел. У кого была родня, уехали в Барнаул...»

До краевого центра 40 км по асфальтовой дороге. В Новокалманке три молодые учительницы с красным дипломом. Все может быть, если зарплату в непокорной школе перестанут платить с нового года…

- Ну не может такого быть! – протестует Виктор. – Столько шума вокруг малокомплекток… Должен кто-то наконец пересмотреть эту чертову реформу в пользу народа.

Ага, обещали. После заступничества Путина за Старую Суртайку на прямой линии, оживилась «Единая Россия». Член президиума Генсовета, руководитель партийного проекта «Новая школа» Алёна Аршинова рассказала журналистам, что они берут на особый контроль судьбу малокомплектных школ в сельской местности и готовы совместно с правительством России готовить национальный проект в сфере образования. Что это будет за проект и появятся ли на него дополнителная статья расходов в госбюджете, не уточняется.

Депутаты Госдумы спешно разработали законопроект (четвертый по счету и ни разу не принятый), запрещающий закрытие малокомплектных школ в глубинке без согласия местных жителей. В документе отмечается, что массовое закрытие сельских школ нарушает право сельского ребенка на образование. Мало того, это вопрос национальной безопасности. Поскольку с исчезновением сельской школы, как правило, исчезает и село.

Действующий министр просвещения Ольга Васильева публично высказалась за то, чтобы остановить ликвидацию сельских школ. То же самое говорил ее предшественник Дмитрий Ливанов на заре реформы, будучи одним из ее авторов.

С предшественника уже не спросишь, а вот конкретной Новокалманской школе «Новые Известия» пытались помочь, в самый разгар драматических событий обратившись с официальным запросом к министру просвещения РФ Ольге Васильевой. Ответа не поступило. Не хотелось бы так думать, но, похоже, судьба маленькой школы из сибирской глубинки, где всего 42 ученика, – для министерства статистическая погрешность при том размахе реформы, что уже выкосила в российских деревнях 20 тысяч малокомплектных школ и приготовила к закрытию в 2018 году еще 3 639 учебных заведений. Все как по пословице «Лес рубят – щепки летят». И это просто чудо, а не нормальная государственная политика, когда хотя бы одна «щепка» уворачивается от топора реформ и торжественную линейку 1 сентября проводит в родной школе.

Группа компаний SP Glass принимает участие в модернизации АЗС «Лукойл».

Начавшееся еще в 2017 году сотрудничество между компаниями SP Glass и «Лукойл» продолжается. До конца 2018 года будут модернизированы еще как минимум 35 автозаправочных станций, стекло и стеклопакеты для которых разработали и поставили портфельные компании ГК SP Glass — STiS и Pilkington Glass.

В 2017 году группа компаний SP Glass обеспечила своей стекольной продукцией более 35 автозаправочных станций «Лукойл» в Москве, Московской и Тверской областях. В 2018 году программа по модернизации АЗС продолжается и расширяет свою географию — к перечисленным выше субъектам РФ добавится Нижегородская область. К концу года планируется остеклить еще как минимум 30 автозаправочных станций. По примерным подсчетами общий объем остекления превысит 1500 кв.м.

Целью масштабной реконструкции АЗС «Лукойл» является повышение уровня сервиса для клиентов. Главными требованиями к остеклению станций стали безопасность, высокие показатели энергоэффективности, солнцезащиты и прозрачности. «Именно таким запросам отвечает стекольная продукция группы SP Glass. В частности, на модернизируемых АЗС „Лукойл“ используются ударопрочные стеклопакеты STiS с высокоселективным стеклом Pilkington Suncool™ 70/40 Pro T, — рассказывает Михаил Геворкян, менеджер проектных продаж SP Glass. — Это стекло изготовлено по технологии магнетронного напыления Double Silver, отличается превосходной теплоизоляцией, эффективной защитой от солнечного жара и высоким уровнем светопропускания».

Со слов Геворкяна, остекление разрабатывалось с учетом индивидуальных особенностей каждой АЗС. Для обеспечения высокого класса безопасности, помимо стекла с напылением, в составе стеклопакетов STiS применялся триплекс (многослойное стекло), состоящий из двух стекол толщиной 44.1 мм. На АЗС, где требовался стеклопакет большего размера, установлен триплекс со стеклами толщиной 55.1 мм.

Работы по остеклению АЗС «Лукойл» проводят фасадные компании — партнеры ГК SP Glass: «Страйк-Р», «ВитражСтрой», ООО «Проектно-строительная компания».

СПРАВКА

Холдинг SP Glass — лидер России и СНГ в разработке и производстве высотехнологичной стекольной продукции — стекол и стеклопакетов с магнетронным нанонапылением для окон и фасадного остекления. Основан в 2012 году. Акционеры холдинга — РОСНАНО, NSG Group (Япония), Glasswall и Европейский Банк Реконструкции и Развития.

Холдинг объединяет компании «Пилкингтон Гласс» и «СТиС», которые развивают производство энергосберегающей стекольной продукции для остекления жилых домов и общественных зданий: стекло Pilkington и Lifeglass, стеклопакеты STiS, Теплопакеты DS.

Продукцию SP Glass используют крупнейшие оконные и строительные компании в России и странах ближнего зарубежья. С 2016 года холдинг экспортирует стекло с нанонапылением в Дубай, Ливан, Ирландию и Австралию. В 2017 году в географию поставок вошли страны Южной Америки.

Среди российских объектов, остекленных с участием SP Glass — стадион «ФИШТ» в Сочи, станции и пересадочные узлы Московского центрального кольца, Marriott Tverskaya Hotel Moscow, «Дом на Мосфильмовской» в Москве и крупнейший в Европе торгово-развлекательный комплекс «Авиапарк» в Москве.

Флагманские продукты SP Glass — стекла и стеклопакеты с магнетронным напылением, выполненным по технологии Double Silver. Это покрытие содержит свыше 15 слоев толщиной менее 20 нанометров, два из которых серебряные. Общая толщина покрытия в 1000 меньше, чем у листа бумаги, но с ним стекло обретает выдающиеся характеристики: беспрецедентный уровень светопропускания, превосходную теплоизоляцию и эффективную защиту от солнечного жара.

Россия > Химпром. Нефть, газ, уголь. Транспорт > rusnano.com, 29 августа 2018 > № 2717536

О «мире от изнеможения»

Тридцатилетняя война: первая современная война?

Паскаль Додэн – старший политический советник в Международном комитете Красного Креста (МККК) в Департаменте политической и гуманитарной дипломатии.

Резюме Тридцатилетняя война – один из самых ранних из зафиксированных в истории примеров продолжительного конфликта, к которому неприменима обычная модель сражение-перемирие. Она сходна с осадными войнами сегодня, когда стороны пытаются измотать друг друга, но ни у одной нет ресурсов для решительной победы.

Четыреста лет назад, в 1618 г., в Северной Европе вспыхнул первый из серии конфликтов, положивших начало трем десятилетиям насилия, голода и болезней, которые распространились по всему континенту. То, что сегодня мы называем «Тридцатилетней войной», продолжалось до 1648 года. Вызванный этими событиями интеллектуальный переворот возвестил о начале нового мирового порядка и заложил основы правил ведения войны. Но имеются и другие, менее известные последствия. Благотворительная деятельность Св. Винсента де Пола стала началом гуманитарной работы, какой мы ее сегодня знаем. И существует множество параллелей между этим затянувшимся средневековым конфликтом и его современными эквивалентами – в Йемене, Южном Судане, Нигерии и Сомали, например – где трудно добиться устойчивых политических решений. Тридцатилетняя война глубоко изменила политический ландшафт и социальную структуру Европы. И именно это потрясение, а не военный конфликт сам по себе, привело к самым тяжелым человеческим потерям. Спустя почти четыре столетия Тридцатилетняя война учит нас, что продолжительный конфликт может вызывать голод и катастрофу для гражданского населения.

Избави нас, Господи, от войны, голода и язвы!

23 мая 1618 г. группа протестантов из Богемии во главе с графом Йиндржихом Матиашем Турн-Вальсассиной выбросила двух католических наместников и их секретаря из окна верхнего этажа Пражского града. Этот эпизод стал неожиданной искрой, из которой разгорелся огонь Тридцатилетней войны. Сначала начался Богемский мятеж, распространившийся на большие территории Европы. Он заставил испанские войска перейти через Альпы для проведения военной кампании в Нидерландах, чем была спровоцирована шведская оккупация Эльзаса, что кажется совершенно невероятным. XVII век был таким же непредсказуемым, переменчивым и сложным временем, как та эпоха, в которую мы живем сегодня. Легко себе представить, какое смятение эти события произвели в людских умах и как они перевернули устоявшийся нравственно-религиозный порядок. Та война поколебала мышление людей, спровоцировала интеллектуальную революцию, которая в конечном итоге стала началом эпохи Просвещения.

Люди долгое время находились под впечатлением Тридцатилетней войны, которая пустила глубокие корни в коллективной памяти и сознании. Многочисленные ссылки на этот конфликт есть в литературных произведениях – от автора плутовского романа «Похождения Симплициссимуса» Ганса Якоба Кристоффеля фон Гриммельсгаузена (1668 г.) до пьесы Бертольда Брехта «Мамаша Кураж и ее дети» (1939 г.), а также романа Артуро Перес-Реверте Гутьерреса «Солнце над Бредой» (1998 г.). И отголоски все еще слышны сегодня, когда на нас накатывает новая волна религиозного конфликта, который иногда может казаться противоречащим здравому геополитическому смыслу. В рамках данной статьи невозможно описать все перипетии Тридцатилетней войны. Сосредоточимся на главных событиях, сформировавших этот период истории.

Война началась с того, что император Священной Римской империи Фердинанд Второй попытался силой навязать своим подданным римско-католическую веру. События стали набирать обороты, когда серия военных кампаний и альянсов втянула большую часть Европы в полномасштабный конфликт. В войну вступили крупные европейские силы того времени: Священная Римская империя (управляемая династией Габсбургов), Католическая церковь, Савойский дом и разные немецкие княжества, а также армии Испании, Швеции, Дании и Франции, не считая других подразделений самой разной принадлежности. Война закончилась в 1648 г. Вестфальским миром – договором, который косвенным образом заложил принципы юридического равенства между государствами, невмешательства во внутренние дела и урегулирования споров. Тем самым был проложен путь к созданию нынешнего мирового порядка.

Тотальная война?

Тридцатилетняя война была сложным, продолжительным конфликтом с участием многих сторон, которые на современном политическом жаргоне называются государственными и негосударственными игроками. На практике это выглядело как ряд раздельных, но вместе с тем взаимосвязанных международных и внутренних столкновений с участием регулярных и нерегулярных вооруженных формирований, партизан, частных армий и наемников. Ввиду того что эти боестолкновения оказали глубокое, продолжительное влияние на Европу того времени, вовлекая разные слои общества на поле боя и вне его, их можно описать как образец тотальной войны.

Появились новые боевые подразделения – разнообразные отряды наемников и вооруженных мародеров, совершенно безнаказанно совершавших зверства и грабежи. И на первый план вышло новое поколение военных дельцов, таких как Альбрехт фон Валленштайн, стремившихся поддерживать вражду ради личной выгоды и использовать прибыль от первой кампании для финансирования следующей. В каком-то смысле война стала самостоятельной индустрией. Любители легкой наживы использовали любую возможность для расхищения средств и поддержания своей бизнес-модели, оставляя целые регионы опустошенными и не давая им возможности для быстрого восстановления.

Историческая хроника открывает перед нами цепочку военных кампаний и временных перемирий при посредничестве Католической церкви, перемежавшихся необычайно жестокими и кровопролитными сражениями, дерзкими набегами, во время которых войска далеко отходили от мест своей дислокации, углубляясь в тыл врага. Воцарившийся в итоге повсеместный хаос – осады городов, генеральные сражения, оккупации и жестокое подавление сопротивления – возымели сильное действие на большую часть Европы и особенно на Германию.

Крестьяне брались за оружие, поднимая мятежи против непосильного налогового бремени, против оккупационных войск и зверств наемников и праздношатающихся солдат, что приводило к кровопролитным столкновениям. Евреи подвергались гонениям, а беженцев безжалостно убивали в крупных городах, таких как Франкфурт и Майнц. По Южной Германии прокатилась волна судов над ведьмами. Безжалостные военные кампании и мобилизация войск привели к масштабному перемещению населения. Тиф и чума свирепствовали среди военных и гражданского населения. И все это происходило на фоне Малого ледникового периода, который больно ударил по сельскому хозяйству и привел к дефициту продовольствия.

Цена насилия

Единственное уцелевшее свидетельство того, какое влияние боевые действия оказали на людей – рассказы отдельных очевидцев, церковные записи и архивы местных властей. Из этих скудных летописей следует, что прямое насилие против гражданского населения применялось редко. Грабежи, опустошение крестьянских хозяйств и болезни причиняли людям больше страданий. Большинство историков и обозревателей соглашаются с тем, что гораздо больше людей умерло от тифа и чумы, чем от мушкетов и пушечного огня.

В 1620 г. Священная Римская империя потеряла 200 человек убитыми на поле боя у Белой горы на окраине Праги. Для сравнения – в том же году тиф или «венгерская лихорадка», как его называли в то время, привел к гибели более 14 тыс. солдат империи. Осадная война также унесла несчетное число жизней – только в Нюрнберге и Бреде ежедневно умирало по 100 человек. На протяжении конфликта были зафиксированы многочисленные вспышки чумы, которая достигла пика в 1636 г. в Лотарингии, где свирепствовала так называемая «шведская чума». В связи с перемещением большого числа людей, служивших переносчиками заболевания, чума опустошала в Европе целые провинции.

Некоторые полководцы ради финансирования своих военных походов обирали до нитки местное население и ввергали экономику целых областей в хаос. Более того, именно в эти годы в Европе впервые была осуществлена мобилизация в доселе небывалых масштабах. Чтобы хорошо кормить многочисленное войско, находившееся вдали от постоянных мест дислокации, требовалось большое количество провианта, который пользовался большим спросом. Князья и знать оплачивали расходы на мобилизацию солдат. Однако воюющие подразделения вводили местные налоги, отнимали имущество и грабили беззащитные селения ради содержания своих солдат. Численность некоторых армий росла за счет гражданского населения – в основном членов семей и слуг, которые занимались материально-техническим обеспечением военных формирований. В некоторых случаях на одного бойца приходилось четыре-пять гражданских лиц.

Человеческие жертвы

Считается, что Тридцатилетняя война унесла от четырех до 12 млн жизней. Около 450 тыс. человек пали на поле брани, но львиную долю поглотили болезни и голод. По имеющимся оценкам, погибло около 20% населения Европы, а в некоторых областях население сократилось на 60%. Эти цифры пугающе высоки даже по меркам XVII века. Для сравнения, Первая мировая война, включая вспышку испанки после заключения перемирия, унесла 5% населения Европы. Единственным сопоставимым примером были потери Советского Союза в годы Второй мировой войны, которые составили 12% населения страны. Человеческие жертвы Тридцатилетней войны оказались громадными, имели значительное и продолжительное влияние на число браков и рождаемость.

Согласно историческим источникам, например, одна только шведская армия разрушила 2200 замков, разорила 18 тыс. деревень и 1500 городов в Германии, уничтожив треть населенных пунктов страны. Особой жестокостью отличалось разграбление Магдебурга в 1631 г., когда погибло 24 тыс. человек – большинство из них заживо сгорели в своих домах. Масштаб зверств остается спорным вопросом, и мы не можем определенно сказать, что массовые убийства происходили планомерно. Однако факты говорят о том, что военизированные формирования использовали террор для подавления гражданского населения и грабеж был обычным делом.

Поселения соглашались выплачивать потенциальным агрессорам «пожарный налог» или другие поборы, чтобы их дома не спалили и не разграбили. Крестьяне искали убежища в городах, потому что возделывать землю было слишком рискованно. Например, в 1634 г. из 15 тыс. жителей городка Ульм 8 тыс. были беженцами, что очень похоже на положение дел в современном Ливане. В некоторых местах цена на пшеницу взлетела в шесть раз. К 1648 г. треть пахотных земель Европы были заброшены и не обрабатывались.

Какие уроки мы можем вынести из Тридцатилетней войны?

Историки едины относительно уроков Тридцатилетней войны. Некоторые утверждают, что она стала первым примером тотальной войны, ссылаясь на ее далеко идущее, глубокое и продолжительное влияние. Со всех точек зрения это была современная война – смесь конфликтов малой интенсивности и обычных сражений, которые мало напоминали средневековое рыцарство или «барочные войны» XVIII века. Некоторые обозреватели проводят политические параллели между религиозными войнами XVII века и конфликтами, происходящими сегодня во всем мире. Точка зрения, разделяемая по крайней мере некоторыми исследователями, что принцип вестфальского суверенитета сегодня размывается, порождает творческие аналогии. Например, несколько лет тому назад Збигнев Бжезинский назвал конфликт на Ближнем Востоке «тридцатилетней войной». А когда в 2011 г. молодой тунисский торговец совершил самосожжение, Ричард Хаас провел параллели с выбрасыванием из окна католических прелатов в Праге.

Некоторые экономисты, такие как Микаэль Кларе, утверждают, что мы вполне можем вернуться в эпоху нестабильности и военно-политического конфликта середины XVII века в связи с истощением ресурсов, изменением климата, из-за которого страдают многие люди, и перекраиванием государственных границ. А стратеги лелеют надежду, что соглашение вестфальского типа могло бы привести к продолжительному миру в некоторых регионах планеты. Хотя это привлекательная политическая аналогия, мы живем сегодня в другой среде. Мировой порядок и способы управления изменились. Всегда опасно сравнивать два эпизода, так далеко отстоящие друг от друга во времени. Сходство не говорит о том, что эти две эпохи можно сравнивать. Тех, кто ищет в прошлом объяснение современных событий, обычно обвиняют в наличии скрытых мотивов – найти любое оправдание своей политической повестке.

Опустошительные последствия гибридной войны

Наверно, самый важный урок Тридцатилетней войны следует искать в другом: она перекликается с сегодняшними конфликтами, в которых не удается найти долгосрочных политических решений. Документальные источники более чем трехсотлетней давности показывают, как далеко идущее и продолжительное насилие повлияло на социально-политическую систему. И трудно не провести параллели с современными конфликтами – в Афганистане, Демократической Республике Конго, Судане и Сомали.

В своем трактате «О войне» Карл фон Клаузевиц доказывал необходимость локальных, быстрых и решительных сражений для сдвига баланса сил. Однако Тридцатилетняя война – наверно, один из самых ранних из зафиксированных в истории примеров продолжительного конфликта, к которому неприменима обычная модель «сражение-перемирие». И в этом смысле эта война во многом сходна с осадными войнами в таких странах, как Ирак и Сирия, где стороны пытаются измотать друг друга, но ни у одной нет ресурсов для решительной победы. Подобные затяжные конфликты имеют самые пагубные последствия для гражданского населения и окружающей среды. Экономист Квинтин Оутрам исследовал связь между насилием, голодом, смертью и болезнями в годы Тридцатилетней войны и доказал, что огромные человеческие жертвы нельзя объяснить исключительно вооруженными столкновениями или экономическими трудностями.

Военные сражения были катализатором того, что случилось во время Тридцатилетней войны, но они не были главной причиной высокой смертности. Насилие глубоко изменило политический ландшафт и социальную ткань Европы, и именно эти перемены привели к масштабной катастрофе. Этот процесс происходил постепенно. Но, как только насилие стало повсеместным и нескончаемым, изменения оказались неотвратимы. В отличие от Тридцатилетней войны, английская гражданская война 1642–1651 гг. не оказала заметного влияния на демографию, потому что насилие не достигло уровня, при котором крах экономики и массовое перемещение людей становятся неизбежными.

Для теоретиков вооруженного конфликта всегда было трудно различать отношение между разными событиями, их взаимосвязанность и причинную обусловленность. Например, эксперты до сих пор спорят о том, существует ли причинно-следственная связь между плохим питанием и распространением инфекционных и заразных болезней. Но точно известно, что повсеместный голод часто становится непрямым, но вполне реальным результатом боевых действий. Анализ войны в Дарфуре 2010 г. показал, что, помимо прямых последствий, вооруженный конфликт порождал и другие явления (включая перемещение населения и ограниченность движения). Исследование также установило, что эти явления вредят экономике, так как людям становится трудно продавать товары, и происходят серьезные сбои в цепочке поставок, что делает и без того ослабленную местную экономику неспособной справиться с будущими потрясениями, вызванными экстремальными климатическими явлениями или другими масштабными событиями.

В своей книге о голоде в Судане 1983–1985 гг. Алекс де Вааль заметил, что война и насилие лишают людей способности противостоять ухудшающимся экономическим условиям. Появляется эффект снежного кома, при котором голод и нехватка продовольствия разрушают общественный порядок, и люди утрачивают веру в способность формальных и неформальных общественных институтов защищать их. Таким образом, вооруженное насилие ослабляет устойчивость людей, как доказал Марк Даффилд, когда объяснил, как гибридная война приводит к появлению полевых командиров и экономическому хищничеству, оставляя нации лишь призрачные надежды на развитие.

Гуманитарная работа во время продолжительных конфликтов

Тридцатилетняя война положила начало работе гуманитарных организаций, осуществляемой во время конфликтов любых форм и масштабов. Нам приходится удовлетворять насущные потребности, а также охранять здоровье, систему образования, заботиться о том, чтобы людям было чем питаться, чтобы из кранов текла вода и чтобы в домах было электричество. Три столетия тому назад люди были уязвимы из-за множества взаимосвязанных факторов. То же самое мы наблюдаем и сегодня. Гуманитарные миссии должны ставить перед собой краткосрочные и долгосрочные цели: тушить пожары и строить дома из огнеупорных материалов. Мы должны рассматривать вооруженные конфликты не как отдельные события, а как процессы, подрывающие основы общества. Всякий раз, когда разрушается или закрывается школа, дети лишаются образования и воспитания; появляется опасность их присоединения к вооруженным группировкам, вследствие чего они могут оказаться неспособны участвовать в восстановлении своей страны. В этом смысле война ставит под угрозу их будущее.

В Международном комитете Красного Креста (МККК) мы давно уже придерживаемся подобного целостного взгляда на военный конфликт, считаем реагирование на чрезвычайную ситуацию и развитие двумя сторонами одной медали. Мы восстанавливаем инфраструктуру, обеспечиваем оказание жизненно важных услуг, добиваемся устойчивого и продолжительного прогресса, повышаем стабильность и вызволяем людей из бедности. Все это делается для наращивания возможностей местного общества. Помогаем сохранять общественный порядок в неприкосновенности и тем самым предотвращаем потенциально разрушительные и долгосрочные последствия для людей, с которыми работаем. Цель – избежать так называемого «идеального шторма». Вестфальский мир был следствием политической доблести, поскольку позволил завершить Тридцатилетнюю войну и создать новую систему национальных государств, принципы которой живы по сей день. Но он также стал следствием крайнего истощения Европы. Наверно, его было бы лучше охарактеризовать как «Мир от изнеможения».

В данном тексте автор высказывает собственные идеи. Опубликовано в журнале Humanitarian Law and Policy.

Евросоюз. Весь мир > Внешэкономсвязи, политика. Армия, полиция > globalaffairs.ru, 27 августа 2018 > № 2714098 Паскаль Додэн

Из Ирана было экспортировано ковров ручной работы на $100 млн. за 4 месяца

Председатель Национального центра ковровых покрытий Ирана (INCC) Фереште Дастпак рассказала, что за первые четыре месяца текущего 1397 иранского календарного года (начался с 21 марта 2018), из Ирана было экспортировано ковров ручной работы на 100 миллионов долларов.

Выступая перед журналистами за несколько дней до открытия 27-й национальной выставки "Ручные тканые ковры" в Тегеране, Фереште Дастпак сказала: "В этот период (первые четыре месяца иранского года) на внешние рынки было экспортировано в общей сложности 1983 тонны ковров ручной работы".

По ее словам, в прошлом году было экспортировано 5400 тонн ковров на сумму 425 млн. долларов США, что на 17,9% больше по стоимости по сравнению с предыдущим годом, когда было экспортировано 5 741 тонна на сумму 359 млн. долларов США, сообщает Mehr News.

Председатель INCC также заявила, что экспорт ковров ручной работы в Соединенные Штаты удвоился и добавила: "В течение первых четырех месяцев прошлого года, в Соединенные Штаты было экспортировано ковров ручной работы на сумму 21 млн. долларов, тогда как эта сумма достигла 38 млн. долларов США за тот же период в этом году".

В прошлом году в США было экспортировано из Ирана ковров на 126 миллионов долларов, а доля этой страны в общем объеме экспорта иранских ковров составила 29,7%.

Она рассказала, что после США, Германия, Ливан, Великобритания и Япония импортировали наибольшую часть иранских ковров ручной работы, и добавила, что в прошлом году Германия импортировала ковров на 57,5 млн. долларов, что указывает на 13,6% от общего объема экспорта.

По ее словам, в прошлом году Ливан импортировал ковров ручной работы из Ирана на 30 миллионов долларов США, Великобритания - на 23,4 миллиона долларов, Япония - на 23,1 миллиона долларов, что составило 7,1 процента, 5,5 процента и 5,5 процента, соответственно, от общего объема экспорта иранских ковров.

27-я национальная выставка "Ручные тканые ковры" стартует 25 августа и продлится до 31 августа в Международном постоянном выставочном комплексе в Тегеране, расположенном на севере иранской столицы.

Компании РФ могут участвовать в разработке шельфа Ливана.

Стабилизации ситуации на Ближнем Востоке может способствовать разработка российскими нефтегазовыми компаниями средиземноморского шельфа, считает глава МИД Ливана Джебран Басиль.

"В области нефте- и газодобычи российские компании успешно участвовали в первом тендере на разработку нефтегазовых месторождений на средиземноморском шельфе ливанского побережья. Мы готовимся к проведению второго тура, и я просил министра, чтобы он поощрил российские компании к участию в этом туре, так как их возможное участие и победа принесут стабильность в двусторонних отношениях, стабильность в регионе в целом", - сказал Джебран Басиль на пресс-конференции по итогам переговоров с российским коллегой Сергеем Лавровым.

В феврале 2018 года правительство Ливана подписало контракт с консорциумом в составе российской газовой компании "Новатэк", французской Total и итальянской Eni на разработку углеводородов на двух шельфовых блоках. Выдача лицензий трем компаниям на проведение разведывательных работ в исключительной экономической зоне Ливана была одобрена 14 декабря 2017 года. В течение 2018 года консорциум сможет провести необходимое исследование ливанского побережья, чтобы начать в 2019 году пробное бурение на газ и нефть.

Согласно исследованию французских специалистов, запасы углеводородов в Левантийском осадочном бассейне (Восточное Средиземноморье) могут составлять 3 трлн кубометров газа и 850 млн баррелей нефти.

Вступительное слово Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе переговоров с и.о. Министра иностранных дел и по делам эмигрантов Ливана Дж.Бассилем, Москва, 20 августа 2018 года

Уважаемый г-н Министр,

Дорогой друг,

Коллеги,

Рады приветствовать вас в Москве.

Наши отношения с Ливаном имеют давнюю историю, опираются на принципы взаимоуважения, взаимного учета интересов, реализации всех решений ООН, касающихся ближневосточного региона. Ливан занимает на Ближнем Востоке особое место в силу целого ряда обстоятельств – исторических, внутренних. Мы всегда выступаем за то, чтобы непростые проблемы, с которыми сталкивается Ваша страна, решались исключительно через диалог всех этноконфессиональных сил без какого-либо вмешательства извне. Как Вы знаете, мы приветствовали состоявшиеся в мае парламентские выборы, которые подвели черту под более чем двухгодичным внутриполитическим кризисом и стали результатом договорённостей между ведущими ливанскими силами. Уверен, что и остающиеся вопросы должны решаться именно в этом ключе. Будем всячески поддерживать такой настрой наших ливанских друзей.

Для нас будет важно услышать Ваши оценки происходящего вокруг Ливана, прежде всего в том, что касается усилий по сирийскому урегулированию.

Знаем, насколько Вас волнует проблема беженцев. Президент Российской Федерации В.В.Путин, в том числе на днях, говорил о том, что мы стремимся помочь ее скорейшему решению. Выдвинули соответствующую инициативу, поддерживаем контакты, разумеется, с сирийским Правительством и теми странами, которые сейчас приютили у себя беженцев. Полагаю, мы сегодня подробно сможем обсудить конкретные шаги по реализации этих планов.

Рассчитываю затронуть ряд других региональных вопросов, прежде всего палестино-израильское урегулирование, а также наши двусторонние отношения, в которых есть целый ряд тем, требующих нашего внимания.

Еще раз добро пожаловать!

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова в ходе совместной пресс-конференции по итогам переговоров с и.о. Министра иностранных дел и по делам эмигрантов Ливана Дж.Бассилем, Москва, 20 августа 2018 года

Уважаемые дамы и господа,

Мы провели переговоры с и.о. Министра иностранных дел и по делам эмигрантов Ливанской Республики Дж.Бассилем, которые прошли в традиционно дружественном ключе, были весьма содержательными и охватили сферу наших двусторонних отношений и региональную проблематику.

С учетом специфики многоконфессионального ливанского общества, Россия всегда рассматривала стабильность в этой стране как важнейший элемент региональной архитектуры. Мы последовательно выступаем в поддержку суверенитета и независимости, единства и территориальной целостности Ливана. Исходим из того, что ливанцы должны решать все вопросы национальной повестки дня самостоятельно, через диалог, проявляя взаимоуважение и готовность к компромиссам.

Приветствовали результаты состоявшихся 6 мая этого года парламентских выборов, которые долгое откладывались и стали возможными благодаря нахождению такого внутриполитического баланса, который позволил всем политическим силам страны работать в одной команде. Надеемся, что такой внутриливанский баланс будет сохранен и упрочен при формировании нового правительства страны.

В ходе обсуждения двусторонних отношений мы с обеих сторон подтвердили настрой на дальнейшее углубление взаимодействия в самых разных областях, включая политический диалог, торгово-экономическое, военное и военно-техническое сотрудничество и гуманитарные связи. Во всех этих сферах сформирована или активно формируется договорно-правовая база, согласовываются и реализуются конкретные взаимовыгодные проекты на двусторонней, а часто и на многосторонней основе. Договорились активно работать над закреплением положительной динамики российско-ливанских связей, рассматривать новые перспективные проекты, в том числе и в региональном контексте.

У России и Ливана совпадающие или весьма близкие позиции относительно проблем региональной и глобальной повестки дня. Мы едины в том, что Ливан не должен становиться объектом внешних вмешательств, «разменной монетой» в геополитических играх или заложником кризиса в Сирийской Арабской Республике и его негативных последствий, таких, например, как проблема сирийских беженцев.

Подробно обсудили перспективы укрепления нашего сотрудничества в вопросах содействия безопасному и достойному возвращению на родину граждан Сирии, которые нашли временное убежище на ливанской земле. Условия для этого уже созданы и будут продолжать улучшаться. Имею в виду, те действия, которые были приняты по итогам Конгресса сирийского национального диалога в Сочи, подтолкнувшие процесс выполнения резолюции 2254 СБ ООН.

Созданный российской стороной в Сирии Центр приема и распределения беженцев практически на ежедневной основе распространяет информацию о тех населённых пунктах, которые уже готовы принимать людей, желающих вернуться к своим очагам. Только за прошедший месяц из Ливана в Сирию вернулись около 7 тыс. беженцев. Мы продолжим наращивать совместные усилия на этом направлении.

Мы согласовали наши дальнейшие подходы к сотрудничеству в ООН и в других форматах по иным аспектам проблем, которые сохраняются на Ближнем Востоке и Севере Африки, включая иракское и палестино-израильское урегулирование и, конечно же, необходимость в полной мере сохранить роль ООН в Ливане.

По всем этим вопросам будем продолжать оставаться в тесном доверительном контакте.

Вопрос: Как Вы оцениваете роль Ливана в продвижении усилий по возвращению сирийских беженцев?

С.В.Лавров: Хотел бы подтвердить, что Ливан действительно последовательно и активно прилагает усилия по решению проблемы беженцев и делает это с самого начала сирийского конфликта. Ливан заострял эту серьезнейшую проблему на всех стадиях переговоров, которые начались с 2012 г., когда было согласовано Женевское коммюнике. Эта же тема была приоритетной для Ливана, когда по российско-американской инициативе совместно с ООН была создана международная группа поддержки Сирии. И продвигалась в рамках двух сформированных целевых подгрупп по прекращению огня и решению гуманитарных вопросов.

Ливан – небольшое государство. Как сказал мой друг Дж.Бассиль, присутствие более миллиона беженцев является очень тяжелым бременем для экономики и инфраструктуры страны. Для примера, из полумиллиона школьников, которые в прошлом учебном году посещали ливанские школы, большинство – сирийцы, а ливанских школьников – меньшинство. Очень важно, что Ливан не просто призывает к решению этой проблемы. Как только что подтвердил мой коллега, он готов участвовать в создании условий для ее решения, в том числе, как мы обсуждали в ходе переговоров, путем поощрения ливанского бизнеса и участию в проектах восстановления инфраструктуры, чтобы было больше районов, городов, куда могут возвращаться беженцы. У нас единая с Ливаном позиция, которая заключается в том, что уже созданы условия для того, чтобы беженцы начали возвращаться. Этот процесс уже начался. Мягко говоря, контрпродуктивно выдвигать искусственные требования, затрудняющие возвращение для беженцев уже сегодня к своим очагам и восстановление потенциала государства.

Вопрос: США заявляют, что рано говорить о восстановлении Сирии до того, как будет достигнуто политическое урегулирование в стране. Некоторые считают, что эти заявления отражают лишь попытки Запада препятствовать возвращению Сирии к мирной жизни. Предпринимает ли Россия шаги для принятия общего европейского решения или по линии СБ ООН для привлечения международного сообщества к восстановлению Сирии и возвращению беженцев?

С.В.Лавров: Это как раз подчеркивает то, о чем мы только что говорили: наличие искусственных попыток затормозить процесс возвращения беженцев через отказ участвовать в восстановлении инфраструктуры в Сирии. Несколько дней назад в Вашингтоне был спецпосланник Генсекретаря ООН по Сирии С.де Мистура, где он встречался с Госсекретарем США М.Помпео. По итогам их переговоров Госдепартамент США в комментарии употребил такое выражение, как «даже обсуждать преждевременно вопрос о восстановлении Сирии». Было заявлено, что сначала нужно достичь прогресса в политическом урегулировании, в т.н. «политическом переходе». Отмечу при этом, что такие условия, такие предварительные требования США выдвигают исключительно в отношении контролируемых сирийским Правительством районов, которые были освобождены от «игиловцев», «нусровцев» и прочих террористов.

В том, что касается районов, которые контролируют сотрудничающие с США и получающие от них поддержку силы оппозиции, прежде всего, на восточном берегу Евфрата, то там никаких подобных требований не выдвигается. Напротив, там идут полным ходом процессы восстановления, причем США привлекают к оплате этих восстановительных работ целый ряд своих союзников. В последнее время официальные представители Госдепартамента, сенаторы США открыто рекламировали усилия по разминированию на восточном берегу Евфрата, по восстановлению там дорог, школ, больниц, жилых и коммерческих объектов, подчеркивая тем самым, что США вносят свой вклад в восстановление Сирии, но только той части, которая занята оппозицией, причем не всегда конструктивной. На территориях, подконтрольных США и сотрудничающим с ними оппозиционерам, США создали одностороннюю зону безопасности в районе Ат-Танф, который включает в себя и лагерь беженцев «Рукбан». В этот лагерь до сих пор не пускают ооновцев, препятствуют доставке туда гуманитарной помощи, но из него боевики, включая представителей и «Джабхат ан-Нусры», периодически предпринимают налеты на освобожденные Дамаском районы в этой части Сирии, в том числе с тем, чтобы не дать беженцам из Иордании туда возвращаться. Делайте выводы сами.

Разумеется, мы привлекаем внимание СБ ООН к этой ситуации, которая абсолютно не отвечает задачам выполнения резолюции 2254 СБ ООН. Но, учитывая абсолютно деструктивную позицию США, трудно рассчитывать, что СБ ООН примет какие-то позитивные решения по этой проблеме на данном этапе. Мы будем продолжать работать со странами, которые понимают срочность предлагаемых мер по возвращению беженцев, созданию для этого необходимых условий - это и страны приема беженцев из Сирии (основные — Ливан, Иордания, Турция), и европейские государства, среди которых тоже зреет понимание необходимости конкретных шагов в этом направлении. Это подтвердилось недавней совместной российско-французской гуманитарной акцией по доставке грузов в Восточную Гуту российским самолетом из Франции, а также в ходе позавчерашних переговоров Президента Российской Федерации В.В.Путина и Канцлера ФРГ А.Меркель в Мезеберге, когда они обсудили Сирию и подробно остановились на теме беженцев.

Вопрос: В последнее время участились контакты с турецкой стороной, в частности Вы недавно посетили Анкару, на днях Министр обороны Турции Х.Акар посетил Москву, также не прекращаются телефонные переговоры между Президентом России В.В.Путиным и Президентом Турции Р.Т.Эрдоганом. Достигнут ли прогресс и понимание с турецкой стороной по вопросу разблокировки ситуации в Идлибе и возвращению сирийских беженцев?

С.В.Лавров: Мы с Турцией, как и с Ираном, в качестве стран-гарантов Астанинского процесса работаем, по сути дела, в повседневном режиме, включая телефонные контакты, личные встречи. В ближайшие дни у нас запланированы переговоры с турецкими коллегами. Обсуждается сирийское урегулирование в целом, все его аспекты. Разумеется, особенно по линии военных, на данном этапе внимание уделяется, прежде всего, реализации задач, согласованных при создании зоны деэскалации в Идлибе. Ключевой задачей сейчас является отмежевание оппозиционеров, готовых участвовать в политическом процессе, от «нусровцев», которых много в зоне Идлиба и которые пытаются ей управлять, взять на себя функции обеспечения жизнедеятельности населения. Оппозиционные вооруженные группировки, которые начинают сотрудничать с «Джабхат ан-Нусрой», должны сделать очень серьезные выводы и как можно скорее.

Когда какое-то время назад турецкие коллеги развернули в этой зоне 12 наблюдательных пунктов, ситуация слегка успокоилась, но затем «нусровцы» и иже с ними стали обстреливать из этой зоны деэскалации позиции сирийской армии, запускать беспилотники, пытаясь атаковать нашу авиабазу в Хмеймиме. Этому необходимо положить конец. На днях в Анкаре мы с Министром иностранных дел Турции М.Чавушоглу пришли к согласию, что такое отмежевание боевых отрядов, готовых сотрудничать в урегулировании кризиса, от «Джабхат ан-Нусры», является приоритетом. Надеюсь, что в ближайшие дни мы не только продолжим этот разговор, но и достигнем договорённости.

Вопрос (адресован и.о. Министра иностранных дел и по делам эмигрантов Ливана Дж.Бассилю): Как Вы оцениваете позицию Верховного комиссара ООН по делам беженцев Ф.Гранди, который выступил против содействия возвращению сирийских беженцев, назвав обстановку в Сирии «слишком опасной»?

С.В.Лавров (отвечает после Дж.Бассиля): Я добавлю пару слов, потому что это очень важная тема. Мы тоже обратили внимание на соответствующие высказывания Верховного комиссара ООН по делам беженцев Ф.Гранди. Обратились в штаб-квартиру его управления. Нам сказали, что пресса не совсем правильно интерпретировала то, что было сказано. Объяснили, что на самом деле Комиссар имел в виду следующее: пока не будет т.н. «процесса политического перехода» основные доноры, а это, прежде всего Запад, не дадут денег на восстановление инфраструктуры Сирии и в целом ее экономики. Мы изложили нашу точку зрения, что помимо западных, есть и другие доноры, и Управление Верховного комиссара по делам беженцев не должно выглядеть как «филиал» группы западных стран.

Параллельно и независимо от темы беженцев мы поинтересовались в штаб-квартире ЮНЕСКО, как они планируют реализовать давние договоренности о том, чтобы подключить потенциал этой организации к восстановлению Пальмиры. Из объяснений о том, почему ЮНЕСКО пока не может активно этим заниматься, мы поняли, что существует некое указание из штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. Оказалось, что Политический департамент Секретариата ООН еще в октябре прошлого года издал и распространил по всей системе ООН секретную директиву, запрещающую организациям, входящим в эту систему, участвовать в каких-либо проектах по восстановлению сирийской экономики - только гуманитарная помощь, больше ничего. Опять же было выдвинуто условие, что только после достижения прогресса в т.н. «политическом переходе» можно будет заниматься восстановлением Сирии. Я поинтересовался у Генерального секретаря ООН А.Гутерреша, почему подобные вопросы становятся предметом каких-то внутренних секретных секретариатских директив, почему о них не информирован Совет Безопасности ООН, напрямую занимающийся сирийским урегулированием, и почему подобного рода решения принимаются без открытого, объективного анализа ситуации «на земле». А.Гутерреш обещал разобраться. Надеюсь, он это сделает.

Я убежден, что все согласятся с недопустимостью попыток одной группы стран манипулировать в своих корыстных геополитических интересах секретариатами международных организаций, чьи сотрудники обязаны быть беспристрастными и независимыми. Мы видим во всех международных организациях наших партнеров. Система ООН создавалась на основе принципов Устава ООН, на основе уважения и равноправия всех государств. Я призываю наших западных партнеров вернуться к этим принципам и не пытаться использовать международные организации, как говорится, «втемную». У нас есть разногласия по Сирии и по целому ряду других вопросов, но давайте их обсуждать честно и открыто, а не пытаться решать вопросы за спиной своих партнеров по той или иной международной структуре путем влияния, уж я не знаю какими методами, на сотрудников секретариатов в соответствующих международных организациях.

Россия. Ливан > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 20 августа 2018 > № 2720283 Сергей Лавров

За четверть века МЧС России провело более 450 операций чрезвычайной направленности

19 августа международное сообщество отмечает Всемирный день гуманитарной помощи, учрежденный Организацией Объединенных Наций в 2008 году. Цель международного праздника - привлечь внимание общественности к этому направлению и отдать дань памяти специалистам, погибшим при проведении гуманитарных операций.

Сегодня Россия является активным партнером ООН в вопросах чрезвычайного гуманитарного реагирования. Важнейшим российским инструментом реагирования за рубежом является Российский национальный корпус чрезвычайного реагирования (РНКЧГР), созданный в 1995 г.

За прошедшие годы силами корпуса проведено более 450 операций чрезвычайной направленности. Из них – 284 операции по доставке гуманитарных грузов более чем в семьдесят стран мира; 21 операция по проведению аварийно-спасательных, поисковых работ и работ по разминированию территорий от взрывоопасных предметов, 9 операций по оказанию медицинской помощи аэромобильным госпиталем МЧС России пострадавшему населению; эвакуация российских граждан при угрозе их жизни – 17 операций, тушение природных пожаров – 13 операций, санитарно-авиационная эвакуация тяжелобольных российских граждан из зарубежных государств – более 110 операций.

Наша страна признана одним из мировых лидеров в области оказания гуманитарной помощи и безвозмездного содействия в разных точках земного шара. География российской гуманитарной помощи охватывает около 140 государств, пострадавших от чрезвычайных ситуаций природного характера и военных конфликтов.

Среди наиболее значимых гуманитарных операций – организация в период с 2012 по 2015 годы авиамоста по доставке гуманитарной помощи в Сирию авиационным транспортом МЧС России. Состоялись почти 60 рейсов. На обратном пути из Сирии вывозились российские и другие граждане, изъявившие желание покинуть страну.

С августа 2014 года МЧС России доставляет гуманитарный груз населению Юго-Востока Украины. За это время пострадавшему населению направлено 79 автоколонн, которые перевезли более 76 тысяч тонн жизненно необходимых гуманитарных грузов.

Авиация МЧС России оказывает содействие иностранным коллегам в тушении природных пожаров и защите населенных пунктов. Экипажи воздушных судов чрезвычайного ведомства боролись с лесными пожарами в Чили, Сербии, Армении, Португалии, Израиле, Индонезии и других странах.

Особое место в гуманитарных операциях занимает содействие иностранным государствам в очистке территорий от взрывоопасных предметов. МЧС России ведет работу в области гуманитарного разминирования с 1996 г. За это время реализовано более 30 международных проектов, среди которых Сербия,

Шри-Ланка, Ливан, Никарагуа, Южная Осетия и др. При этом проекты выполняются в строгом соответствии с международными стандартами противоминной деятельности ООН. В 2018 году по поручению руководства Российской Федерации сотрудники МЧС России работали в Южной Осетии, где было обследовано 32,5 гектаров территории, обнаружено и уничтожено более 300 взрывоопасных предметов. В соответствии с распоряжением Правительства Российской Федерации в текущем году продолжается гуманитарное разминирование на территории Сербии.

Активно реализуются проекты содействия международному развитию в странах Азии, Африки и Латинской Америки в целях укрепления национальных систем предупреждения и ликвидации ЧС. Они включают подготовку квалифицированных кадров в области предупреждения и ликвидации чрезвычайных ситуаций, поставку лабораторного оборудования, тренажерных комплексов, снаряжения, технических средств обучения, автотехники.

На условиях стратегического партнерства совместно с профильными международными организациями и государствами-партнерами развернуты региональные центры чрезвычайного гуманитарного реагирования на территориях Сербии и Армении, и учебно-практического профиля на Кубе и Никарагуа. Создан международный центр мониторинга и координации в штаб-квартире МОГО в Женеве, который является одним из основных сегментов Глобальной сети центров антикризисного управления, формируемой по инициативе Российской Федерации.

По общепринятым мировым оценкам МЧС России является одной из самых передовых чрезвычайных служб в мире. Государственный центральный аэромобильный спасательный отряд МЧС России «Центроспас», а также Сибирский региональный поисково-спасательный отряд МЧС России прошли аттестацию по системе международных стандартов ИНСАРАГ (INSARAG - Международная консультативная группа по вопросам поиска и спасения, созданная в 1991 году под эгидой ООН). В составе отряда «Центроспас» создан аэромобильный госпиталь. В 2016 году он вошел в тройку глобального реестра полевых госпиталей Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) для работы в зоне бедствий и катастроф. На его счету десятки гуманитарных операции в Российской Федерации и за рубежом и тысячи спасенных жизней.

Наши спасатели готовы к оперативным действиям и выполнению своих профессиональных задач в сжатые сроки в любой точке мира. Специалисты МЧС России в числе первых направляются в зарубежные страны для проведения сложнейших поисково-спасательных и гуманитарных операций, что является важнейшим фактором укрепления российского гуманитарного присутствия в ключевых регионах мира.

Российско-германские переговоры.

В резиденции Мезеберг состоялись российско-германские переговоры с участием Владимира Путина и канцлера ФРГ Ангелы Меркель.

Перед началом переговоров Владимир Путин и Федеральный канцлер ФРГ Ангела Меркель сделали заявления для прессы.

По пути в Германию Президент России совершил частный визит в Австрию, где присутствовал на свадьбе Министра иностранных дел республики Карин Кнайсль и Вольфганга Майлингера.

* * *

Заявления для прессы перед началом российско-германских переговоров.

А.Меркель (как переведено): Уважаемые дамы и господа!

Я приветствую российского Президента Владимира Путина очень сердечно здесь у нас во дворце Мезеберг.

Тем самым у нас есть возможность продолжить наши разговоры, которые мы вели в Сочи. И я думаю, что ввиду того факта, что у нас так много серьёзных конфликтов в мире, это подчёркивает возможность найти решения.

У нас есть ответственность – Германия, но прежде всего Россия, потому что Россия является постоянным членом Совета Безопасности ООН, – поэтому мы должны работать над тем, чтобы найти решение.

Это касается, во-первых, вопроса Украины. Мы над этим уже довольно долго работаем, основа есть и остаётся – это Минские договорённости. Хотя надо констатировать, что у нас пока нет стабильного перемирия. Надеюсь к началу нового учебного года сделать новую попытку обеспечить перемирие.

И мы сегодня поговорим о возможности учреждения миссии ООН, которая смогла бы играть свою роль в мирном процессе, Германия готова здесь нести ответственность.

В контексте Украины мы поговорим о газовом транзите. Я считаю, что даже после запуска «Северного потока-2» Украина должна играть свою роль в газовом транзите в Европу. Я очень довольна, что нам удалось начать переговорный процесс по этой тематике вместе с Европейским союзом.

Важная тема, конечно, Сирия. Нам, конечно, надо в первую очередь избежать гуманитарной катастрофы вокруг и в этой стране. Мы наблюдаем уменьшение боевых действий, но это пока ещё не означает, что там есть мирный порядок.

И поэтому Германия, как член так называемой малой группы, делает особую ставку на то, чтобы сейчас продвинуть вопрос возможных выборов. И мы, конечно, поддерживаем работу спецпосланника ООН господина де Мистуры.

Мы, конечно, поговорим об Иране. Мы хотим сохранить соглашение СВПД, но мы с озабоченностью следим за деятельностью Ирана, будь это ракетная программа, региональная политика.

Ситуация в Сирии, и здесь мы тоже продолжим те беседы, которые уже вели с Министром иностранных дел Лавровым летом этого года и в Сочи.

Конечно, мы поговорим и по актуальным вопросам прав человека, и о наших двусторонних отношениях. У нас есть перекрёстные годы, сейчас у нас Год регионально-муниципальных партнёрств. Это очень хорошая возможность лучше познакомиться друг с другом.

В октябре у нас состоится очередное заседание «Петербургского диалога». И я очень надеюсь, что там получится хороший обмен между нашими гражданскими обществами. Считаю, что и спорные вопросы можно решить путём диалога, и поэтому я очень рада, что могу приветствовать господина Путина здесь, у нас в гостях.

В.Путин: Прежде всего хочу поблагодарить госпожу Федерального канцлера за приглашение и возможность провести эту рабочую встречу. Мы готовы обсудить как проблематику российско-германских отношений, так и актуальные международные вопросы.

Отмечу, что Россия придаёт большое значение развитию взаимовыгодного сотрудничества с Германией в политической, экономической да и в других сферах. Исхожу из того, что мы обсудим состояние и перспективы торгово-экономических связей.

Германия – один из ведущих партнёров нашей страны в этой сфере. В прошлом году взаимный товарооборот вырос на 22 процента и достиг 50 миллиардов долларов, а в январе–июне этого года прибавил ещё 25 процентов. Объём накопленных германских инвестиций в российской экономике превышает 18 миллиардов долларов.

В России представлено около пяти тысяч компаний из Федеративной Республики с суммарным оборотом более 50 миллиардов долларов и общим числом занятых порядка 270 тысяч человек. В свою очередь в ФРГ работает около полутора тысяч предприятий с российским участием, вложивших в различные сегменты немецкой экономики более восьми миллиардов долларов.

Одним из приоритетных направлений является энергетика, это хорошо известно. Германия – крупнейший покупатель российских энергоресурсов. В 2017 году только газа мы поставили 53,8 миллиарда кубических метров, что покрывает более 30 процентов немецкого рынка, причём потребление российского газа постоянно растёт и в этом году увеличилось на 13 процентов.

Германия – это не только большой рынок для нас, для российских углеводородов, но и важное звено в их транзите в европейские страны. Кстати, в июне исполнилось 50 лет с начала поставок газа из Советского Союза в Западную Европу. На протяжении всего этого периода времени наша страна надёжно обеспечивала бесперебойное энергоснабжение, вносила и вносит весомый вклад в энергетическую безопасность всего европейского континента.

Вместе с германскими партнёрами работаем над проектом нового магистрального газопровода «Северный поток-2». Его реализация позволит усовершенствовать европейскую газотранспортную систему, диверсифицировать маршруты поставок и минимизировать транзитные риски, а главное, удовлетворить растущий спрос экономики Европы на энергоресурсы.

Хочу в этой связи отметить и ещё раз подчеркнуть: «Северный поток-2» – это исключительно экономический проект, он не закрывает возможности продолжения транзитных поставок российского газа через территорию Украины. Я знаю по этому поводу позицию Федерального канцлера, которая постоянно эту тему поднимает.

Хочу отметить, что главное, чтобы этот украинский транзит, он традиционный для нас, соответствовал экономическим требованиям, был экономическим во всех смыслах этого слова.

Имеются неплохие перспективы для расширения сотрудничества на других направлениях. Это касается российско-германской промышленной кооперации, локализации в России немецких высокотехнологичных производств. Соответствующие проекты обсуждались на Петербургском международном экономическом форуме.

Развивается сотрудничество в культурно-гуманитарной сфере. Проводятся многочисленные мероприятия в рамках Года регионально-муниципальных партнёрств двух стран. Осенью эстафету принимает перекрёстный Год научно-образовательных партнёрств. На 2019 год в Германии запланирована масштабная концертная программа, которая называется «Русские сезоны».

Восстанавливаются контакты по линии парламентов двух стран. В июне в Москву приезжала представительная делегация из Бундестага ФРГ. Прорабатываются инициативы создания большой межпарламентской комиссии с участием руководства Государственной Думы России и Бундестага. Осуществляется взаимодействие по линии гражданских обществ в рамках «Петербургского диалога», «Потсдамских встреч», Германо-российского форума.

Что касается международной повестки дня, то госпожа Федеральный канцлер только что сказала. Конечно, мы поговорим по всем интересующим нас вопросам. Будем обсуждать ситуацию вокруг Совместного всеобъемлющего плана действий по урегулированию иранской ядерной программы. Безусловно, без этого не обойдётся.

Крайне важно сохранить одобренную Советом Безопасности ООН многостороннюю договорённость, направленную на укрепление региональной и глобальной безопасности и режима ядерного нераспространения.

Обсудим, конечно, ситуацию на Ближнем Востоке, прежде всего применительно к Сирии. Важно наращивать и гуманитарную составляющую сирийского конфликта, имея в виду прежде всего оказание гуманитарной помощи сирийскому народу и помогать тем районам, куда могут вернуться беженцы, находящиеся за границей.

Я, конечно, не имею в виду в данном случае европейские страны, хотя и из Европы, наверное, некоторые могли бы вернуться. Но напомню, что в Иордании миллион беженцев, в Ливане миллион беженцев, в Турции три миллиона беженцев. Это потенциально огромная нагрузка на Европу, поэтому лучше сделать всё для того, чтобы эти люди могли вернуться домой.

А что для этого нужно делать? Элементарные вещи: надо помочь восстановить водоснабжение, канализацию, восстановить медицину. Самые элементарные вещи. И думаю, что в этом заинтересованы все, в том числе и Европа.

Мы, конечно, будем говорить об Украине, как сказала госпожа Федеральный канцлер, в контексте урегулирования украинского кризиса, который, к сожалению, никак не продвигается, имея в виду подчеркнуть безальтернативность реализации Минских соглашений, отметить нашу заинтересованность в работе в рамках «нормандского формата» и Контактной группы, готовность и далее оказывать содействие специальной мониторинговой миссии ООН. Надеюсь, что нам удастся всё-таки продвинуться по этому направлению.

В общем, у нас есть о чём поговорить, вопросов много. Ещё раз хочу сказать, что благодарен госпоже Федеральному канцлеру за возможность, которая сегодня для этого предоставлена.

Благодарю вас за внимание!

Вопрос: Владимир Владимирович, извините, пожалуйста, а можно рассказать про Вашу поездку в Австрию?

В.Путин: Она была хорошей поездкой, очень доброй. Это был частный визит.

Спасибо.

Германия. Россия. ООН > Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 18 августа 2018 > № 2706637 Владимир Путин, Ангела Меркель

Тоталитарные и авторитарные режимы

Хуан Линц

Опубликовано в журнале: Неприкосновенный запас 2018, 4

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

Хуан Линц (1926—2013) — социолог и политолог, автор трудов по теории тоталитарных и авторитарных политических режимов.

[стр. 16—62 бумажной версии номера]

I. ВВЕДЕНИЕ [1]

Многообразие и широкая распространенность недемократических режимов

Все знают, что формы правления бывают разными и что быть гражданином или подданным одной страны совсем не то же самое, что быть гражданином другой — даже на повседневном уровне. Но известно также и то, что почти все правительства занимаются примерно одним и тем же, так что порой легко уподобиться чистым анархистом, для которых все государства одинаковы, просто потому что они государства. Это противоречие и является отправной точкой в общественно-политической науке.

Понятно, что при Сталине или Гитлере жизнь обычного гражданина — не говоря уже о верхушке общества — сильно отличалась от жизни в Великобритании или Швеции[2]. Даже если не брать крайние случаи, можно смело утверждать, что для многих, пусть даже и не для подавляющего большинства, жить в Испании при Франко совсем не то же самое, что жить в Италии — для глав коммунистических партий этих стран уж точно. Наша задача как ученых описать во всей его сложности отношение людей к правительству и понять, почему это отношение столь сильно меняется от страны к стране. Мы не будем рассматривать личные документы — мемуары политиков, генералов, интеллектуалов, заговорщиков и узников концлагерей, а также литературные произведения, посвященные столкновению человека с властью, зачастую жестокой и непредсказуемой. Мы ограничимся научными исследованиями общества, основанными на наблюдении, анализе законов, судебных и административных решений, бюрократических документов, на интервью с главами стран и опросах населения — то есть будем основываться на трудах, в которых предпринята попытка описать и объяснить функционирование разных политических систем в разных обществах.

Благодаря работам политических философов, у нас уже есть некоторое представление о том, какие вопросы следует задавать. Однако чисто дескриптивных исследований политической жизни в конкретном обществе в конкретное время, пусть даже очень хороших, нам будет мало. Нам, как и Аристотелю, который столкнулся с разнообразием правлений в греческих полисах, будет нужно свести всю эту сложность к ограниченному числу типов — достаточно разных, чтобы охватить весь спектр режимов, присутствующий в реальности, но в то же время позволяющих описать черты, общие для тех или иных сообществ. Классификация политических систем, как и других аспектов реальности — социальных структур, экономических систем, религий, структур родства, — составляет ядро социальных наук с момента их зарождения. Появление новых форм политической организации, учреждения власти и властных компетенций, распоряжения ими, а также изменение точки зрения, связанное с появлением новых ценностей, неизбежно приводит к созданию новых классификаций. Эта интеллектуальная задача не так проста, как может показаться, поскольку мы имеем дело с изменчивой политической реальностью. Старые понятия утрачивают адекватность. Как отмечает Токвиль, говоря об «опасной для демократических государств форме угнетения, не похожей ни на одну из ранее известных в мире форм»: «Это нечто новое, поэтому я попытаюсь описать ее, ибо имени у нее нет». К сожалению, нам всегда приходится как-то именовать реальность, которую мы пытаемся описать. Хуже того — мы в этом не одиноки, поскольку те, кто контролирует политическую жизнь в государствах ХХ века, тоже хотят определять, описывать и именовать свои политические системы, даже если при этом они выдают желаемое за действительное или просто хотят пустить пыль в глаза окружающим. Разумеется, подходы ученых и политических деятелей не всегда совпадают, одни и те же слова часто имеют разный смысл. Соответственно, ясность в понятиях — дело принципиальной важности. Кроме того, общества различаются не только тем, как в них организована политическая жизнь, но и устройством властных отношений в иных сферах. Естественно, те, кто считает, что внегосударственные аспекты общества для жизни людей важнее, будут стремиться к такой концептуализации разновидностей обществ, в которой политика будет лишь одним из аспектов и, наверное, даже не самым важным. Нас, однако, будет занимать именно проблема многообразия политических систем.

Простейший способ определить какое-либо понятие — указать, чем оно не является. Это, очевидно, предполагает, что мы знаем, чем является нечто другое, и, соответственно, можем сказать, что оно не совпадает с нашим понятием. В данном случае мы будем исходить из предположения, что мы знаем, что такое демократия, и сосредоточимся на политических системах, которые не подпадают под наше определение демократии. Джованни Сартори, анализируя примеры использования таких понятий, как тоталитаризм, авторитаризм, диктатура, деспотизм и абсолютизм, которые традиционно противопоставляются демократии, отмечает[3], что сейчас все сложнее понять, чем же не является демократия. Тем не менее присутствует ощущение, что благодаря работам множества ученых у нас все-таки есть описание демократии, соответствующее большому числу политических систем, достаточно схожих между собой по способу организации политической жизни и в отношениях между гражданами и правительством, чтобы подпадать под одно определение. Соответственно, здесь мы будем иметь дело с политическими системами, имеющими как минимум одну общую черту: все они не похожи на общества, к которым приложимо наше определение демократии. То есть мы будем иметь дело с недемократическими политическими системами.

Двойственность политических режимов традиционно описывалась противопоставленными терминами поликратия — монократия, демократия — автократия. С XVIII века дескриптивными и идеологическими понятиями для описания неограниченной власти (legibus solutus) стали абсолютизм и деспотизм, даже если это порождало такие неоднозначные выражения, как «просвещенный деспотизм». В конце XIX — начале ХХ века, когда в большинстве западных стран, по крайней мере на бумаге, установилось конституционное государство, а либерализм и правовое государство (Rechtstaat) стали символом политического прогресса, новые автократические формы правления обычно называли диктатурами. В 1920-е Муссолини заявляет о своей приверженности неоидеалистической концепции Джованни Джентиле об «этическом» и «тоталитарном» государстве: «Вооруженная партия ведет к тоталитарному режиму… Партия, тоталитарно управляющая нацией, — факт, новый в истории»[4]. В Германии это понятие найдет отклик лишь некоторое время спустя, причем не столько среди нацистского руководства, сколько у политических философов вроде Карла Шмитта, писавшего о повороте к тотальному государству в 1931 году[5]. Успех этого слова тесно связан с известной работой генерала Людендорфа «Тотальная война»[6], которая переворачивала старую формулу Клаузевица «война есть продолжение политики иными средствами», чтобы определить мир как подготовку к войне, а политику как продолжение войны иными средствами. Другой влиятельный автор, Эрнст Юнгер, примерно в это же время придумал выражение Totale Mobilmachung[7]. Вскоре эта идея тотальной мобилизации войдет в политический дискурс и даже в юридические документы — например в указы испанской правящей партии, где этот термин имел положительные коннотации. Уже в 1930-е политолог Джордж Сэбин использует это понятие для новых мобилизационных однопартийных режимов — и фашистских, и коммунистических[8]. Роберт Михельс в 1928 году отмечает сходство между фашистскими партиями и большевиками[9]. Троцкий пишет в 1936 году: «Сталинизм и фашизм, несмотря на глубокое различие их общественных основ, представляют собою симметричные явления. Многими чертами своими они убийственно похожи друг на друга»[10]. Многие фашисты, особенно фашисты левые, ощущали близость своих идеалов к сталинскому коммунизму[11]. Так что выявить это сходство и обнаружить, насколько полезно понятие, описывающее сразу оба политических феномена, выпало отнюдь не либеральным критикам фашизма и Советского Союза. Как мы увидим, борьба с излишне широким или неправильным толкованием этого понятия, а также сомнения в его интеллектуальной плодотворности возникли лишь недавно. Тем не менее еще в 1930-е ряд теоретиков, симпатизировавших авторитарным, антидемократическим политическим решениям, но при этом враждебно относившихся к активистским мобилизационным концепциям тоталитарного государства и видевших проблему в автономии государства от общества, ясно указали на разницу между авторитарным государством, тоталитарным государством и тем, что они называли нейтральным либерально-демократическим государством[12]. В послевоенной политологии их идеи отклика не нашли. Когда в ходе «холодной войны» отдельные автократические режимы вроде Турции и Бразилии перешли к демократии, а обретшие независимость страны выбрали демократическую форму правления, считалось, что дихотомия демократии и тоталитаризма может описать все многообразие политических систем или как минимум два полюса, к которым все эти системы тяготеют. Именно тогда режимы, которые нельзя было отнести ни к демократическим, ни к тоталитарным, считались либо покровительствующими демократии (то есть режимами, где демократические нормы формально приняты, а элиты стремятся демократизировать свои общества, даже если они не вполне представляют, что для этого требуется), либо сохранившимися до настоящего времени традиционными олигархиями[13]. Но и в данном случае для режимов, оказавшихся между этими двумя типами и ориентировавшихся либо на демократическое будущее, либо на традиционалистское прошлое, требовалось создать особый тип модернизирующихся олигархий. Примечательно, что описание в этом случае в большей мере сосредоточивалось на целях экономического развития, чем на природе политических институтов, которые нужно было создать и работу которых необходимо было поддерживать.

Всего несколько лет спустя рухнули огромные надежды на демократию в Латинской Америке — в первую очередь в более развитых южноамериканских республиках и странах, созданных путем успешного переноса британских и французских демократических институтов в бывшие колонии. Вместе с тем авторитарные режимы в Испании и Португалии неожиданно для всех пережили разгром стран «оси». Ученым стало ясно, что такие режимы нельзя понимать как безуспешные примеры тоталитаризма, поскольку многие — если не все — их основатели не разделяли тоталитарных взглядов на государство и общество, а сами эти режимы функционировали совсем не так, как нацистский или сталинский; при этом сами правители, особенно в странах «третьего мира», даже не делали вида, что авторитаризм — лишь временный этап подготовки страны к демократии. Они все чаще отвергали либерально-демократическую модель и при строительстве нового государства нередко прибегали к несколько видоизмененной ленинской модели правящей партии как авангарда пролетариата. Вскоре ученые обнаружат, что идеологические выступления и декларируемые схемы управления партий и массовых организаций почти никогда не соответствуют действительности, как в прошлом псевдофашизм балканских, восточноевропейских и балтийских государств не был похож на немецкий национал-социализм или итальянский фашизм. Эти наблюдения неизбежно привели к тому, что был описан — с теми или иными нюансами — третий тип режимов, то есть именно отдельный тип, а не точка на оси между демократией и тоталитаризмом. На основании анализа режима Франко, особенно после 1945 года, мы сформулировали понятие авторитарного режима, который отличается и от демократического правления, и от тоталитарной системы[14].

Наш анализ будет сосредоточен на тоталитарных и авторитарных режимах, имеющих как минимум одну общую черту, — это недемократические режимы. Поэтому мы должны начать с краткого эмпирического определения демократии, чтобы очертить область нашего исследования. Мы обратимся к многочисленным теоретическим и эмпирическим исследованиям тоталитарных политических систем, появившимся в последние десять лет, а также к недавней критике этого понятия, чтобы наметить типы режимов, которые мы от противного считаем тоталитарными. Однако упомянутыми тремя типами режимов многообразие политических систем ХХ века не исчерпывается. До сих пор существует ряд режимов, основанных на традиционной легитимности, и мы неверно поймем их природу, если будем классифицировать их по тем же признакам, что и современные авторитарные режимы, сложившиеся после слома традиционной легитимности или после периода демократического правления. Нам представляется, что отдельные виды тирании и деспотизма, осуществляемые лично правителем и его клиентами — с помощью преторианской гвардии при отсутствии каких-либо форм организованного участия населения в государственных институтах и сколь-нибудь значимых попыток легитимации на фоне преследования режимом своих частных целей, — будет не вполне плодотворно относить к той же категории, что и более институализированные авторитарные режимы, в которых правители считают, что действуют ради общего блага. Поэтому такие режимы — назовем их «султанскими» — мы рассмотрим отдельно, пусть даже у них есть общие черты с авторитарными. Отдельную проблему представляют общества, в которых один слой навязывает свою власть остальным — при необходимости и силой, — но при этом позволяет им участвовать в политической жизни в соответствии с демократическими нормами, исключая лишь возможность дискуссии об отношениях с правящей группировкой, причем по этому вопросу имеется широкий консенсус. Мы называем такой вид режимов «расовой демократией», поскольку они столь же парадоксальны, как и сочетание демократии с расовой дискриминацией. Недавние события в Восточной Европе, связанные с десталинизацией, и даже некоторые тенденции в Советском Союзе поставили отдельный вопрос о природе постсталинистских коммунистических режимов. Мы обнаружили, что режимы, развивающиеся в Восточной Европе, имеют много общего с теми, которые мы определяем как авторитарные, однако их более или менее отдаленное тоталитарное прошлое и приверженность элит отдельным элементам тоталитарной утопии наделяют их известным своеобразием. Мы будем говорить о них как о частном случае авторитаризма — посттоталитаризме.

Два главных измерения в нашем определении авторитарных режимов — степень или вид ограничения политического плюрализма, а также степень, в какой режим основывается на политической апатии и демобилизации, либо ограниченной и контролируемой мобилизации населения. На их основании можно выделить множество подтипов, различающихся тем, кто участвует в ограниченном плюрализме и как эти участники организованы, а также уровнем и типом их участия. Мы будем различать: бюрократическо-милитаристские авторитарные режимы; формы институционализации авторитарных режимов, которые мы называем «органическим этатизмом»; мобилизационные авторитарные режимы в постдемократических обществах, примером которых во многих отношениях является итальянский фашизм; мобилизационные авторитарные режимы в государствах, только что обретших независимость; наконец, посттоталитарные авторитарные режимы. Разумеется, эти идеальные (в веберовском смысле) типы не описывают в полной мере ни одного конкретного режима, поскольку в реальности политические режимы возникают усилиями лидеров и общественных сил, имеющих противоречивые представления о государственном устройстве, причем приоритеты и общие представления о цели у них постоянно меняются. Любой режим — результат явных и скрытых разнонаправленных тенденций, поэтому всегда представляет собой смешанную форму. Тем не менее близость к той или иной форме всегда имеется. В этом смысле в рамки нашей типологии трудно точно поместить даже какую-то одну страну в каждый конкретный момент.

Ученые предпринимали попытки[15] классифицировать независимые государства в соответствии с некоторыми операционными критериями[16]. Из-за политических изменений, особенно в неустойчивых странах «третьего мира», эти классификации быстро устаревают. Кроме того, немногочисленные попытки переработать классификацию политических систем в более сложную типологию не находят широкой поддержки в научном сообществе — главным образом из-за отсутствия систематического сбора материалов, относящихся к параметрам, на которых такие типологии строятся, а также потому, что политическая ситуация в ряде стран вообще не становилась предметом научных исследований. При этом существует довольно широкий консенсус в отношении стран, которые Данкварт Растоу считал демократическими, Роберт Даль — полиархиями, а авторы обзора 1960 года «Политика развивающихся регионов» — конкурентными. Многие из этих исследований показывают, что в любой момент времени не более четверти или даже трети мировых политических систем являются демократическими. Роберт Даль, Ричард Норлинг и Мэри Фрейз Уильямс, взяв за основу данные из «Кросс-политического обзора»[17] и других источников, касающиеся права на занятие государственной должности и допустимости нахождения в оппозиции к власти (всего семь показателей, связанных с выдвигаемыми для этого условиями), разбили 114 стран на 31 вид[18]. На основании этих данных, собранных примерно в 1969 году, 29 государств оказались полиархиями и шесть — близкими к полиархии. В списке Данкварта Растоу (за исключением Мексики, Цейлона, Греции и Колумбии, он совпадает со списком Даля) указана 31 страна[19]. В обоих списках не упоминаются некоторые карликовые государства, которые можно считать полиархиями.

Из 25 государств, население которых превысило к 1965 году 20 миллионов человек, лишь восемь относились на тот момент к полиархиям, при этом Даль считал Турцию близкой к полиархии, а Растоу добавлял к этому списку еще и Мексику[20]. Если принять во внимание, что из этих 25 стран Япония, Италия и Германия не были демократическими на протяжении существенной части первой половины XX столетия, а из пяти крупнейших государств мира только в США и Индии демократическое правление не прерывалось с момента обретения независимости, важность изучения недемократических политических систем станет очевидной. Вообще говоря, в определенных частях земного шара демократии находятся в меньшинстве. Из 38 африканских государств, обретших независимость после 1950 года, лишь в семи сохраняется многопартийная система и проводятся выборы, на которых партии могут конкурировать между собой. В 17 из этих 38 стран по состоянию на 1973 год главой государства был военный; под властью военных живут 64% 266-миллионого населения этих стран[21]. Даже в Европе, за вычетом СССР и Турции, лишь 16 из 28 государств были стабильными демократиям, а будущее еще трех — Португалии, Греции и Кипра — оставалось неопределенным. 61,5% населения Европы, за вычетом СССР, жили при демократии, 4,1% — при неустойчивых режимах, 34,4% — в недемократических политических системах.

Демократии могут существенно отличаться друг от друга: в США всеобщие выборы непрерывно проводятся с 1788 года, а Федеративная Республика Германии была основана лишь в 1949-м, после 12 лет нацистского тоталитаризма и иностранной оккупации; в Великобритании правление большинства, а в Ливане — сложная система договоренностей между этнорелигиозными меньшинствами, сочетающими конкурентную политику и принцип государственного единства; в Скандинавии эгалитарное общество, а в Индии царит неравенство. При всех этих различиях политические институты этих стран похожи в достаточной мере, чтобы мы могли считать их все демократиями. Основное сходство будет особенно хорошо заметно, если посмотреть на неоднородный список 20 крупнейших недемократических стран. Вряд ли кто-то усомнится, что Советский Союз, Испания, Эфиопия и ЮАР отличаются друг от друга больше, чем США и Индия (если брать крайний случай) или Испания и Восточная Германия (если брать только европейские страны). Задача этой главы — попытаться разработать понятийный аппарат, отражающий разнообразие политических систем, которые мы даже в самом широком смысле не можем назвать демократическими и в которых живет как минимум половина человечества.

Конечно, богатейшие страны, а именно 24 страны, где ВВП на душу населения составлял в 1965 году более 1000 долларов [на душу населения], были демократиями — за исключением Чехословакии, Советского Союза, Восточной Германии, Венгрии и Кувейта (представляющего собой особый случай); но уже из 16 стран с подушевым ВВП более 500 долларов демократиями можно было считать только семь. Таким образом, мы имеем дело не только с бедными, неразвитыми странами или странами с остановившимся экономическим ростом, ведь из 36 стран со средним экономическим ростом более 5,1% в 1960—1965 годах лишь 12 входят в составленный Далем список полиархий и близких к ним режимов. А если взять только страны с высоким ростом душевого дохода — то есть более 5%, — то из 12 стран в этот список входят лишь две.

Соответственно, несмотря на существенную связь между стабильностью демократии в экономически развитых странах и более высокой вероятностью, что страны с более высоким уровнем социального и экономического развития станут демократиями, количество отклонений от этой тенденции требует отдельного анализа различных типов политических, общественных и экономических систем. Некоторые формы политической организации и легитимации власти, несомненно, более вероятны в определенных типах общества и при определенных экономических условиях, а какие-то отдельные сочетания практически невозможны. Однако мы считаем крайне важным не смешивать две эти сферы и сформулировать отдельные типологии для общественных, экономических и политических систем. В противном случае мы не сможем поставить целый ряд важных теоретических вопросов: какой вид общественной и экономической структуры с большей вероятностью приведет к появлению режимов определенных типов и обеспечит их стабильность? Как тот или иной режим влияет на конкретную общественно-экономическую структуру и ее развитие? Повышается ли вероятность развития той или иной общественной, а может, и экономической системы при данном политическом режиме?

Разумеется, никаких однозначных соответствий между всеми этими аспектами социальной реальности не существует. Демократическое правление вполне совместимо с целым рядом общественных и экономических систем, и то же самое можно сказать об автократических режимах. Достаточно вспомнить недавнюю немецкую историю: в течение полувека общество находилось последовательно под властью нестабильной веймарской демократии, нацистского тоталитаризма и стабильной боннской республики. Несомненно, все эти режимы оказали глубокое влияние на социально-экономические структуры — хотя были и другие факторы, — однако политические различия между ними были явно сильнее, чем экономически и социальные. Поэтому мы сосредоточимся на всем многообразии политических систем и не будем в нашей классификации учитывать параметры, которые в больше степени относятся к типологии общественных и экономических систем.

Невозможно переоценить важность этих аналитических различий для осмысленного исследования связей между государством, обществом и экономикой (сюда следовало бы добавить и четвертый аспект — культурно-религиозный).

Демократическое правление и недемократические государственные устройства

Дать определение демократии, не пытаясь описывать общественные структуры и отношения в демократическом государстве, относительно просто[22]. Демократической мы будем называть политическую систему, которая позволяет свободно формулировать политические предпочтения посредством права на свободу собраний, информацию и коммуникацию с целью регулярного ненасильственного (пере)избрания лидеров на основании открытой конкуренции. Демократическая система при этом не исключает активных политических организаций из конкурентной борьбы, не запрещает членам политического сообщества выражать свои предпочтения и не вводит ради этого никаких норм, требующих применения силы. Либеральные политические права являются необходимым условием для этой общественной дискуссии и конкуренции в борьбе за власть, а также для расширения права участвовать в выборах для все большего числа граждан как неизбежного следствия. Условие регулярности выборов исключает любые системы, в которых правители в какой-то момент получили легитимность и поддержку избирателей в рамках открытой конкуренции, однако впоследствии воспрепятствовали осуществлению контроля над своими действиями. Это явным образом исключает некоторые основанные на плебисците авторитарные режимы, даже если мы принимаем, что выборы, приведшие их к власти, были честными и открытыми. Требование того, что все действующие политические посты должны прямо или косвенно зависеть от результатов всенародных выборов, исключает системы, в которых правитель получает власть через традиционное наследование и осуществляет ее без контроля или участия выборного органа, либо системы, где имеется пожизненный и несимволический пост, как в случае Франко на посту главы государства или Тито на посту президента республики. Чтобы назвать ту или иную систему более или менее демократической, в ней непременно должен наличествовать целый ряд политических свобод, гарантирующих право меньшинств на создание организаций и мирную, конкурентную борьбу за поддержку населения, даже если при этом действуют какие-то юридические или даже фактические ограничения[23]. Недемократические же режимы не просто de facto ограничивают свободу меньшинств, но и, как правило, четко прописывают юридические ограничения, оставляя простор для интерпретации таких законов не объективным независимым органам, а самим правителям, которые к тому же применяют их крайне избирательно. Требование того, что гражданам не может быть отказано в участии в выборах, если такой отказ сопряжен с применением силы, связано с тем, что расширение гражданских прав было процессом медленным и конфликтным: от имущественного ценза к всеобщему избирательному праву для мужчин до включения женщин и молодежи — по мере того, как эти общественные группы начинали требовать распространения избирательного права, в том числе и на них самих. Таким образом, исключаются системы, которые в какой-то момент допускали более или менее ограниченное участие в выборах, но отказались, прибегнув к силе, расширить это право на другие группы. ЮАР является ярким примером политической системы, которая несколько десятилетий назад могла считаться демократией, однако перестала быть таковой, полностью отказав в избирательном праве темнокожему и цветному населению. Даже если в условиях однопартийной системы в партии происходит некоторая демократизация, эксклюзивное предоставление гражданских прав членам одной партии — а именно тем, кто принимает основные политические ценности, подчиняясь партийному уставу под угрозой исключения из нее, — не позволяет считать такого режима демократическим. Безусловно, система с внутрипартийной демократией более демократична, чем без нее, когда партия управляется по принципам вождизма или «демократического центризма», однако недопуск к выборам тех, кто не хочет вступать в партию, не позволяет нам определить такую политическую систему как демократическую.

В нашем определении отсутствует упоминание политических партий, потому что теоретически можно представить, что борьба за власть осуществляется без них, даже если нам не известны такие системы, подпадающие под определение демократических. Теоретически конкурентная борьба за лидерство может иметь место в рамках мелких избирательных округов при отсутствии организаций, действующих на постоянной основе, приверженных определенным ценностям и объединяющих повестку множества избирательных округов, — а именно такие организации мы называем партиями. Это теория органической, или корпоративной, демократии, и она утверждает, что представителей надо выбирать в первичных социальных группах, в которых люди знают друг друга и объединены общими интересами, что делает политические партии ненужными. Ниже, говоря об органическом этатизме, мы подробно рассмотрим теоретические и эмпирические трудности в организации открытой конкурентной борьбы за власть в так называемых органических демократиях, а также авторитарные черты подобных режимов. Соответственно, право свободно образовывать политические партии и право партий бороться за власть во всей полноте, а не только частично, является первым признаком демократичности политической системы. Зато исключается любая система, в которой партия de jureобладает особым конституционным или юридическим статусом, ее отделения отвечают перед отдельным партийным судом, а закон наделяет их особой защитой так, что другие партии должны признавать за ней лидерство при том, что сами они могут участвовать в управлении, только если не оспаривают ее исключительного положения, либо обязательно поддерживают определенный общественно-политический порядок (помимо конституционного порядка, задающего свободную конкурентную борьбу за власть в рамках регулярных мирных выборов). Крайне важно четко отличать правящие de facto партии, регулярно получающие на выборах подавляющее большинство голосов в равной борьбе с другими партиями, от партий-гегемонов в псевдомногопартийной системе. Именно поэтому различие между демократическими и недемократическими режимами не совпадает с различием между однопартийными и многопартийными системами. Еще один часто выдвигаемый критерий отличия демократических режимов от недемократических — регулярная передача власти, однако это условие не является необходимым[24].

Приведенные выше критерии позволяют практически однозначно определить государство как демократическое, при этом не упуская из виду элементов демократии в государствах других типов или присутствия de facto адемократических либо антидемократических тенденций в демократических государствах. Сомнения возникали лишь в редких случаях, да и то в силу несогласия ученых в оценках фактического положения дел, касающихся свободы политических групп[25]. Дальнейшее свидетельство правильности нашего определения — это сопротивление недемократических режимов, называющих себя демократиями, введению перечисленных нами элементов и те идеологические изощрения, на которые они идут, чтобы это оправдать. Еще одно подтверждение состоит в том, что ни одна демократия не трансформировалась в недемократический режим, не изменив хотя бы одной из указанных нами характеристик. Лишь в редких случаях нетрадиционные режимы преобразовывались в демократические без конституционного переворота и насильственного свержения действующей власти. Таковыми можно считать Турцию после Второй мировой войны[26], Мексику (если принять аргументы тех, кто считает ее демократией) и, возможно, Аргентину после выборов 1973 года. Таким образом, граница между недемократическими и демократическими режимами довольно жесткая, ее нельзя преодолеть посредством медленной и незаметной эволюции; для этого требуется резкий слом, неконституционные действия, военный переворот, революция или иностранная интервенция. При этом черта, отделяющая тоталитарные системы от других недемократических режимов, гораздо менее четкая, известны наглядные примеры, когда система теряла определенные характеристики, позволяющие считать ее тоталитарной, но при этом не становилась демократией, причем процесс этот проходил малозаметно, и точно зафиксировать переход чрезвычайно сложно. Несмотря на всю важность сохранения различия между тоталитарными и недемократическими типами политического устройства, они походят друг на друга больше, чем на демократические формы правления, что позволяет выделить их в отдельную, пусть и обширную, категорию недемократических режимов. Рассмотрению таких режимов и посвящена эта работа.

Примечание о диктатуре

В специальной литературе[27] и повседневной речи для обозначения недемократических режимов и государства с особым типом, нетрадиционным, легитимации часто используется термин «диктатура». Если в Древнем Риме оно возникло в форме dictator rei gerundae causaдля обозначения чрезвычайного правления, предусмотренного конституцией на ограниченный срок в случае экстренной ситуации и ограниченного 6 месяцами без права продления или исполнением конкретной задачи, то теперь слово «диктатор» стало использоваться для осуждения и поругания. Неслучайно Карл Шмитт[28] и Сартори[29]отмечают, что Гарибальди и Маркс все еще употребляли это слово без негативных коннотаций.

Если этот термин и имеет смысл сохранить для современного научного использования, его употребление следует ограничить описанием чрезвычайного правления, приостанавливающего или нарушающего на время конституционные нормы, касающиеся исполнения и передачи власти. Конституционная диктатура как тип правления основывается на статьях конституции, описывающих чрезвычайное положение (например массовые беспорядки или война) и по решению легитимного конституционного органа расширяющих полномочия отдельных органов власти или дающих им право исполнять их, когда их срок уже истек и должны состояться новые выборы. Такая экстраконституционная власть не обязательно становится антиконституционной, навсегда меняя политический строй. Она вполне может служить его защите в кризисной ситуации. Из-за неоднозначности выражения «конституционная диктатура» Сартори и другие ученые предпочитают термин «кризисное управление»[30]. Вообще говоря, революционные комитеты, которые берут на себя власть после падения традиционного строя или авторитарного режима с целью проведения свободных выборов и восстановления демократии, пока они остаются временным правительством, не утвержденным путем выборов, можно считать диктатурой в узком смысле слова. Многие военные перевороты против традиционных правителей, автократических правительств или разваливающихся демократий ради поддержания видимости преемственности власти путем фальсификации или задержки выборов получают широкую поддержку именно на основании этого шага — при том, что изначально отдельные лидеры таких переворотов могли искренне желть восстановить конкурентную демократию. Трудность выхода из режима правления военных, как показывает прекрасный анализ Самюэля Файнера[31] и Самюэля Хантингтона[32], позволяет понять, почему в большинстве случаев военные создают авторитарные режимы, а не обеспечивают возвращения к демократии. Еще один очень особый случай — явное принуждение из-за рубежа с целью установления демократии путем изгнания недемократических правителей. Япония, Австрия и Западная Германия после Второй мировой войны — уникальные тому примеры, поскольку главнокомандующие и администрации союзников не являлись демократическими правителями этих государств[33]. Однако их успех может быть связан с уникальными обстоятельствами, сложившимися в данных обществах, — других подобных примеров скорее всего нет. В этом узком смысле мы говорим только о тех диктатурах, которые Карл Шмитт[34] называл Kommissarische Diktatur, в отличие от «диктатур суверенных».

Однако в реальном политическом мире возвращение к конституционной демократии после разрушения демократической легитимности — даже путем так называемой конституционной диктатуры или вмешательства монархов или армий, действующих в качестве модернизирующего инструмента в чрезвычайной ситуации, — остается весьма сомнительным. Исключением, пожалуй, может считаться правительство национального единства во время войны, когда все основные партии соглашаются перенести выборы или не допустить подлинно конкурентных выборов, чтобы обеспечить почти единодушную поддержку правительству, ведущему общую для всех войну. Диктатуру как чрезвычайную власть, временно ограничивающую гражданские свободы и/или усиливающую власть отдельных органов, трудно отличить от иных типов автократических режимов, когда она выходит за рамки конкретной ситуации. Ученые не могут не принимать во внимание заявлений того, кто принимает на себя такую власть, даже если они сомневаются в его искренности или реалистичности его намерения вернуть власть народу, поскольку эти заявления скорее всего будут иметь необратимые последствия для легитимности устанавливаемого подобным образом недемократического правления. Ученый не a priori, а только ex post factoделает вывод о том, действительно ли правление индивида или группы было диктатурой в узком, римском, смысле. Как правило, подобные диктатуры — лишь переходные этапы к иным формам автократического правления, поэтому неслучайно ситуацию балканских государств, где короли отошли от конституционного правления, следует считать королевскими диктатурами, а не возвращением к абсолютной монархии. Как только от преемственности традиционной легитимации отказываются ради демократических норм, возвращение к ней кажется невозможным. Диктатура как промежуточная, чрезвычайная власть слишком часто переходит в более или менее институализированные формы авторитаризма. Не будем забывать, что уже римское конституционное правление было разрушено и преобразовано в авторитарное, когда Сулла в 82 году до нашей эры стал dictator reipublicae constituendae, а Цезарь в 48 году до нашей эры стал диктатором на ограниченный срок, а в 46-м — на десять лет. С тех пор свержение конституционного правительства выдающимся лидером называют цезаризмом.

Мы закрепим термин «диктатура» за временным кризисным правительством, которое не институализировало себя и представляет собой разрыв с институциональными правилами передачи и отправления власти, принятыми предыдущим режимом, будь он демократическим, традиционным или авторитарным. Временную приостановку этих правил в соответствии с конституцией такого режима мы будем называть кризисным правительством или конституционной диктатурой.

II. ТОТАЛИТАРНЫЕ СИСТЕМЫ

К определению тоталитаризма

В свете того, что тоталитаризм занимает центральное место в изучении современных неконкурентных демократических режимов, полезно будет начать с некоторых уже ставших классическими определений тоталитарных систем, после чего попытаться продвинуться в нашем понимании их, прислушавшись к критике, которой они подвергались[35]. Не так давно Карл Фридрих следующим образом переформулировал описательное определение, к которому они с Бжезинским первоначально пришли в 1965 году:

«Шесть черт отличают этот режим как от других, более старых автократий, так и от гетерократий. На сегодня это в целом общепринятый набор фактов: 1) тоталитарная идеология; 2) единственная партия, приверженная этой идеологии, во главе которой обычно стоит один человек, диктатор; 3) разветвленная секретная полиция и три типа монополии, или, точнее, монопольного контроля, а именно: а) над массовыми коммуникациями, б) над боевым оружием и в) над всеми организациями, в том числе экономическими, что включает в себя всю плановую экономику. [...] Следует добавить, что ради простоты эти шесть черт можно свести к трем: тоталитарная идеология, партия, подкрепленная секретными службами, и монополия на три основные формы межличностного взаимодействия в массовом индустриальном обществе. Эта монополия не обязательно находится в руках партии — это следует подчеркнуть с самого начала, чтобы избежать недоразумений, уже возникших в критических замечаниях к моим предыдущим работам. Здесь важно, что этот монопольный контроль находится в руках элиты (какой бы она ни была), управляющей данным конкретным обществом и, соответственно, олицетворяющей собой режим»[36].

Бжезинский предлагает более сущностное определение, указывающее на конечную цель таких систем:

«Тоталитаризм — это новая форма правления, подпадающая под общее определение диктатуры; система, в которой центральное руководство элитного движения, имеющее в своем полном распоряжении высокотехнологичные инструменты политического влияния, употребляет их ради совершения тотальной социальной революции (затрагивающей базовые условия человеческого существования) на основе некоторых произвольных идеологических принципов, провозглашенных этим самым руководством в атмосфере насажденной силой единодушной поддержки всего населения»[37].

Франц Нейман представил[38] похожий набор определяющих характеристик.

Следует подчеркнуть, что во всех этих определениях элемент террора — роль полиции и принуждения — не является ключевым (каковым он был, например, для Ханны Арендт[39]). В самом деле, можно показать, что до тех пор, пока власть может рассчитывать на лояльность вооруженных сил, тоталитарной системе для существования в относительно закрытом обществе вполне достаточно того, что громадная часть населения идентифицирует себя с властью и принимает активное участие в контролируемых ею и служащих ее целям политических организациях; власть может пользоваться распыленным контролем над обществом, возможным благодаря добровольному манипулируемому участию и тактике кнута и пряника. В некоторых отношениях именно к такому типу тоталитаризма приблизился коммунистический Китай; этой же модели соответствует и хрущевский опыт популистской рационализации партийного контроля, как его описывает Пол Кокс[40].

Явно или неявно эти определения указывают на постепенное стирание границы между государством и обществом, на возникновение «тотальной» политизации общества через политические организации — чаще всего партию и связанные с ней объединения. Тем не менее эта черта, отличающая тоталитарные системы от различных типов авторитаризма и особенно от демократического правления, никогда не проявляется в реальности в чистом виде — соответственно, трения между обществом и политической системой обязательно будут присутствовать, пусть и в усеченной форме, и в тоталитарных системах. Еще менее вероятно в реальности тотальное формирование индивида, полное усвоение идеологии массами и возникновение «нового человека», о котором постоянно вещают идеологи, хотя следует признать, что мало каким общественным системам, если не считать религий, удалось продвинуться в этом направлении так же далеко, как тоталитаризму.

Чертами, без которых политическую систему нельзя назвать тоталитарной, являются идеология, единственная партия с массовым членством вкупе с иными мобилизационными организациями и власть, сосредоточенная в руках одного человека и его сподвижников или небольшой группы, которые неподотчетны никаким сколь-нибудь широким кругам и не могут быть смещены со своих позиций институциализованными, мирными методами. Каждую из этих черт в отдельности можно обнаружить и в других типах недемократических систем, но тоталитарную систему создает лишь их совместное присутствие. Это означает, что не все однопартийные системы являются тоталитарными, что какая бы то ни было система не является тоталитарной, если в ней наличествует честная борьба за власть между свободно создаваемыми партиями, и что нельзя называть тоталитарной недемократическую систему, которая не является однопартийной — точнее, не находится под контролем одной активно действующей партии. Как признает в своем уточненном определении Карл Фридрих, суть не в том, что окончательные решения всегда принимает партийная организация или что у нее достаточно власти, чтобы их предопределить, пусть даже нам трудно поверить, что единственная массовая партия этого типа вместе с контролирующей ее бюрократией не является самой могущественной институцией в обществе — по меньшей мере, когда речь идет об отдельных ее членах и обычных гражданах.

Конечно, бывают диктаторы — цезаристские вожди, мелкие олигархии вроде военных хунт или объединения элит в разных институциональных областях, неподотчетные институциям и собственным членам, — но правление этих диктаторов тоталитаризмом мы называть не будем. Если их власть не реализуется во имя идеологии, так или иначе подчиненной каким-то коренным идеям или Weltanschauung, если они не прибегают к определенным формам массовой организации и вовлечения членов общества, отличным от военной угрозы или полицейского давления, то речь идет вовсе не о тоталитарной системе, а, как мы увидим позже, об авторитарных режимах. Каким бы прочным ни было единство верхушки, между приближенными к правителю и в среде его непосредственных подчиненных вполне может идти борьба за власть — равно как и между организациями, этим самым правителем и созданными. Подобного рода групповая политика не возникает из потребностей общества, в ней не участвуют институции или организации, существовавшие до захвата власти. Власть вовлеченных в эту борьбу людей, фракций или организаций не имеет корней в общественных структурах, не являющихся в строгом смысле политическими, даже когда сами участники этой борьбы за власть оказываются тесно связанными с какими-то определенными слоями общества. В этом смысле, когда речь идет о тоталитаризме, говорить о классовой борьбе в марксистском понимании невозможно. Исходные государственные позиции — заняв которые, конкурирующие за власть лица начинают бороться за расширение своего влияния путем установления связей с разными существующими в обществе запросами, — являются частью политической системы, то есть политических организаций вроде партии или связанных с ней массовых организаций, региональных партийных структур, партийных военизированных ополчений, правительства или полицейского чиновничества. В стабильных тоталитарных системах традиционные институции — например деловые объединения, церковь или даже армия — в борьбе за власть играют лишь вспомогательную роль, и если они вообще в ней участвуют, то лишь в той мере, в какой их привлекают для поддержки того или иного лидера или группы внутри политической элиты. На политическую власть их руководство претендовать не может — в лучшем случае оно может влиять на определенные решения и крайне редко получает даже в этой сфере право вето. В этом отношении одной из черт, отличающих тоталитарные системы от других недемократических систем, является подчиненное положение армии. На сегодняшний день ни одна из тоталитарных систем не пала благодаря военному перевороту, вмешательство военных еще ни разу не привело к фундаментальным переменам в тоталитарных системах, даже когда в момент кризиса одной из враждующих фракций удавалось усилить свое влияние благодаря поддержке армейской верхушки.

Подобную роль могла бы сыграть лишь крайне политизированная Народно-освободительная армия Китая (НОАК)[41] или же армия на Кубе[42]. Говорить, что какие-то отдельные включенные во властные структуры лидеры, фракции или бюрократические группы представляют интересы управленцев, сельхозпроизводителей, отдельных языковых или культурных образований, интеллектуалов и так далее, можно лишь в очень относительном смысле. Даже если каким-то лидерам или группам случается до некой степени представлять интересы отдельных сегментов общества, они остаются этим социальным сегментам неподотчетными, эти общественные слои не становятся фундаментальным источником их власти, сами лидеры чаще всего не являются выходцами из этих слоев и даже во властные элиты попали отнюдь не в силу своего высокого положения внутри одного из таких слоев. Разрушение или как минимум решительное ослабление всех институций, организаций и групп влияния, существовавших до захвата власти новой политической элитой и создания ею собственных политических структур, — одна из важнейших отличительных черт тоталитаризма, если сравнивать его с другими недемократическими системами. В этом смысле можно говорить о монополии на власть, о монизме, однако будет большой ошибкой считать монолитной эту концентрацию власти в политической сфере, в руках людей и организаций, назначенных политическим руководством. Плюрализм тоталитарных систем — это не общественный плюрализм, а плюрализм политический, причем исключительно внутри правящей политической элиты. Один пример: конфликты между SA и SS, DAF (Германским трудовым фронтом) и партией, четырехлетним планом Геринга и Организацией Тодта (впоследствии перешедшей под начало Шпеера) были конфликтами внутри нацистской элиты, столкновениями между разными ее организациями. Разумеется, участники этих конфликтов искали и находили союзников среди военных, бюрократов и бизнесменов, но было бы большой ошибкой считать перечисленных выше людей или организации представителями донацистских структур германского общества. То же самое, вероятно, можно сказать и о борьбе разных фракций Политбюро или ЦК после смерти Сталина.

Тем не менее можно показать, что в полностью установившейся тоталитарной системе, удерживающей власть в течение долгого времени, отдельные члены политических организаций, особенно партии, начинают ассоциироваться — в процессе дифференциации и разделения труда — с особыми участками административной работы и могут все чаще и чаще отождествляться с конкретными экономическими или территориальными интересами, представлять их чаяния и мнения при выработке каких-то административных мер — особенно в мирное время, когда перед всеми без исключения не стоит какой-то одной задачи первостепенной важности, а также в моменты передачи власти или кризиса в руководстве. Как только приняты все базовые решения о природе политической системы, все существовавшие ранее общественные структуры уничтожены или решительно ослаблены, а их наиболее влиятельные лидеры смещены, в тоталитарной системе может произойти трансформация, дающая возможности для возникновения плюрализма, ограниченного в своих пределах и автономности. В этот момент решающее значение в том, останется ли система по сути своей тоталитарной или превратится в нечто другое, будет иметь степень жизнеспособности идеологии, а также партии или других организаций, занимающихся поддержанием ее господства, плюс устойчивость высшего руководства. Разумеется, подобные преобразования внутри тоталитарных систем не происходят без трений и напряженности, поэтому их следует понимать скорее как циклические изменения, а не как гладкую последовательную эволюцию.

Всякой типологии тоталитарных систем придется учитывать относительную важность идеологии, партии и массовых организаций, а также политического правителя или правящих групп, присвоивших себе власть, а также сплоченность или разобщенность руководства. Кроме того, при типологизации необходимо проанализировать, как эти три параметра соотносятся с обществом и его структурой, историей и культурными традициями. Разные тоталитарные системы или одна и та же система в разных своих фазах могут оказаться в большей или меньшей степени идеологизированными, популистскими или бюрократизированными в зависимости от типа единственной партии — или в большей или меньшей степени харизматическими, олигархическими или даже феодальными в зависимости от внутреннего устройства высшей власти. Отсутствие одного из этих трех факторов или их достигшее определенного предела ослабление приводят к коренному изменению самой природы системы. При этом разнообразие самих этих факторов, конечно же, допускает возникновение самых разных типов тоталитарных систем.

Именно сочетание трех этих факторов объясняет многие другие черты, вероятность столкнуться с которыми в тоталитарных системах гораздо выше, чем в иных недемократических системах. Тем не менее какие-то из этих черт не являются ни достаточными, ни необходимыми для того, чтобы признать систему тоталитарной, и могут быть обнаружены также и в других типах политических систем.

Итак, я буду считать систему тоталитарной, если она удовлетворяет следующим условиям:

1. Наличествует единый, однако не монолитный центр власти, и любой плюрализм институций или групп, если он существует, получает свою легитимность именно из этого центра, им опосредуется и возникает в большинстве случаев в силу политической воли центра, а не является результатом развития общества в дототалитарный период.

2. Имеется единственная, автономная и более или менее проработанная в интеллектуальном плане идеология, с которой идентифицирует себя правящая верхушка или вождь, а также обслуживающая высшее руководство партия. Политика, которую проводит правительство, опирается на идеологию, любые проводимые меры оправдываются ссылкой на нее. Идеология имеет определенные границы, и преступить их — значит вступить в сферу инакомыслия, которое не остается безнаказанным. Идеология не сводится к какой-то конкретной программе или определению общего политического курса, но претендует на окончательное осмысление общества, понимание его исторической цели и объяснение всех общественных явлений.

3. Звучат постоянные призывы к активной мобилизации и широкому участию граждан в реализации политических и коллективных общественных задач; это участие реализуется через единственную существующую партию и множество подчиненных ей групп, оно поощряется и награждается. Нежелательными считаются пассивное подчинение и апатия, отход на позиции маленького человека, «хата которого с краю», характерные для авторитарных режимов.

Именно последняя из перечисленных черт сближает тоталитарное общество с идеалом, да в общем, и с реальностью многих демократий и в корне отличает его от большинства «нетоталитарных недемократических систем». Именно это участие и чувство сопричастности обществу так восхищает в тоталитарных системах демократически мыслящих наблюдателей, именно благодаря ему они начинают думать, что имеют дело с демократией — демократией, даже более совершенной, чем та, в условиях которой граждане вспоминают об общественных проблемах только (или главным образом) в преддверии выборов. Однако фундаментальное различие между политическим участием в условиях мобилизационного режима и в условиях демократии состоит в том, что в первом случае для каждой сферы жизни и каждой задачи имеется лишь один возможный канал участия, а общие цель и направление задаются из центра, который определяет и цели, возможные для общественных организаций, и, в конечном счете, их контролирует.

Тоталитарную систему характеризует именно это постоянное взаимодействие между господствующим и более или менее монистическим центром принятия решений, опирающимся в своей работе на идеологические постулаты или ссылающимся на них для оправдания собственных действий, с одной стороны, и гражданами, участвующими в работе контролируемых организаций ради реализации идеологических целей.

Прочие черты, на которые часто указывают при описании тоталитарных систем, можно вывести из указанных нами трех, что мы и сделаем, когда перейдем к подробному обсуждению важнейших научных работ, посвященных анализу отдельных тоталитарных систем. Здесь стоит привести лишь несколько элементарных примеров. Причиной напряженных отношений между интеллектуалами, художниками и политической властью[43] является, очевидно, помимо личных пристрастий и неприязни вождей вроде Гитлера и Сталина, упор на идеологию: требование приверженности этой идеологии исключает все прочие идейные системы, а ставить под вопрос лежащие в основе этой идеологии ценности попросту страшно — в особенности, когда речь идет о противопоставлении коллективных, общественных целей целям, индивидуальным и частным. Частный, замкнутый на себя человек представляется скрытой угрозой, а многие формы эстетического выражения обращены как раз к такому человеку. То же самое можно сказать и об эскалации обычных конфликтов между церковью и государством до конфликта между религией и политикой[44]. Важность идеологии имеет и позитивные стороны: огромной ценностью наделяется образование, возникает большая потребность в определенных культурных инициативах и последующем их массовом распространении. Это резко отличает тоталитарные системы от большинства традиционных автократий, где поддержкой пользуется лишь внушение религиозных идей (в случае религиозных автократий) или естественно-научное и техническое образование (в светских автократиях). Пропаганда, образование, обучение кадров, дальнейшая проработка и развитие идеологии, вдохновленная ею научная деятельность, награды интеллектуалам, идентифицирующим себя с системой, чаще оказываются важными именно в тоталитарных, а не в иных недемократических системах. Если не принимать во внимание ограниченность этих усилий и забыть об ограничении или полном отсутствии свободы, можно обнаружить здесь определенное совпадение с демократическими системами, где массовое участие в политической жизни тоже требует массового образования и массовых коммуникаций и где интеллектуалам предназначается важная роль, которой они не всегда, впрочем, рады.

Сосредоточенность власти в руках вождя и его приближенных или обособленной группы, сформировавшейся благодаря общему участию в борьбе за власть и в создании режима, обязательная социализация в политических организациях или кооптация из других секторов (по критериям лояльности и/или идеологической благонадежности) неизбежно приводят к ограничению автономии других организаций: промышленных предприятий, профессиональных групп, вооруженных сил, интеллектуалов и так далее. Приверженность идеологии, признание ее символов и убежденность, что любые решения должны приниматься с оглядкой на идеологию или ею обосновываться, отделяет эту группу от людей, испытывающих определенный скептицизм или вообще не интересующихся идеологией, а также от тех, кто в силу своего призвания, как например интеллектуалы, склонен ставить под вопрос лежащие в основе идеологии принципы. В то же время властная группа сближается с теми, кто готов развивать идеологию, не претендуя при этом на власть. Элемент элитизма, на который постоянно указывают при анализе тоталитарных систем, есть лишь логическое следствие стремления к монополизации власти. Тем же объясняется и ожесточенность конфликтов внутри элиты, а также чистки и гонения на тех, кто эту битву за власть проиграл. Власть — в большей степени, чем в демократических обществах, — становится здесь игрой на выбывание.

Приверженность идеологии, стремление к монопольному контролю и страх утраты власти, разумеется, объясняют и тенденцию к использованию в таких системах насильственных методов, а также высокую вероятность непрекращающегося террора. Соответственно, именно террор — особенно террор, направленный на саму элиту, а не на противников или потенциальных оппонентов системы, — и отличает тоталитарные системы от других недемократических систем. При объяснении характерной для тоталитарных систем тяги к полной вовлеченности, когда власть не удовлетворяют ни апатичность подданных, ни простое соглашательство бюрократов, идеологическое рвение имеет более важное значение, чем размер общества, который подчеркивает Ханна Арендт, или степень модернизации в смысле технологической развитости, связанной с индустриализацией.

Очевидно, что при анализе влияния (в поведенческих терминах) тоталитарных систем на разные общества важнейшим параметром оказывается природа и роль единственной партии. Важность, которой наделены партийная организация, возникающие из недр партии специализированные политические организации и связанные с партией массовые организации, объясняет многие основные характеристики этих систем. В первую очередь их способность проникать в общество, присутствовать во многих институциональных сферах и оказывать на них влияние, мобилизовывать людей для решения масштабных задач на добровольной или псевдодобровольной основе (а не в ответ на материальные стимулы и поощрения) дает тоталитарным системам возможность осуществлять важные изменения при ограниченных ресурсах, в силу чего они служат инструментом для определенного типа экономического и общественного развития. Кроме того, партийные структуры сообщают тоталитарным системам некоторый демократический характер — в том смысле, что они дают желающим (то есть всем тем, кто разделяет основные цели, сформулированные руководством страны, а не выдвигает собственные) шанс принять активное участие в жизни страны и ощутить сопричастность с ней. Несмотря на бюрократический характер государства, многих организаций и даже самой партии, массовое членство в партии и организациях, которые она поддерживает, может дать смысл, цель и чувство сопричастности многим гражданам. Этим тоталитарные системы разительно отличаются от многих других недемократических систем — авторитарных режимов, где правители полностью полагаются на бюрократов, экспертов и полицию, отделенных от всего остального населения, имеющего мало шансов (или вообще никаких) почувствовать себя активными участниками общественных и политических событий (им остается только работа и личная жизнь).

Партийная организация и масса существующих внутри нее невысоких руководящих должностей дают многим людям шанс причаститься власти — порой даже над людьми, стоящими выше них в других социальных иерархиях[45]. Это очевидным образом привносит элемент равенства, подрывающий другие общественные стратификации, но вводящий при этом новый тип неравенства. Кроме того, активная партийная организация, члены которой искренне вовлечены в ее деятельность, способствует резкому росту возможностей для контроля и неявного принуждения по отношению к тем, кто не желает в нее вступать или оказывается из нее исключенным. Тоталитарные системы ставят себе на службу всю ту массу энергии, которая в демократических обществах направляется не только в политическую жизнь, но и распыляется по множеству добровольных объединений, направленных на достижение общего блага. Едва ли не весь идеализм, связанный с ориентацией на коллектив, а не на себя лично (идеализм, в прошлом находивший свою реализацию в религиозных организациях, а в современных либеральных демократиях реализующийся в добровольных объединениях), в тоталитарных системах уходит в партийную деятельность и работу в связанных с ней организациях — как, очевидно, и оппортунизм тех, кого привлекают щедрые награды, связанные с партийной активностью, или доступ к власти и надежда ее обрести. Этот мобилизационный аспект является важнейшим для тоталитарных систем и отсутствует во многих (если не в большинстве) других недемократических системах. Люди определенного типа, при тоталитаризме с энтузиазмом решающие задачи, поставленные перед ними руководством, в других недемократических системах были бы пассивными подданными, которые интересовались бы лишь реализацией своих узких личных целей или переживали бы отчужденность в виду отсутствия каких-либо возможностей для участия в работе, направленной на перемены в обществе. Соответственно, привлекательность тоталитарной модели во многом объясняется именно этим мобилизационным, поощряющим всеобщее участие характером партии и массовых организаций. В то же время причина отчужденности и чувства неприятия, которые такие системы вызывают, чаще всего состоит в том, что выбор общественных целей обычному гражданину недоступен, свобода в выборе руководства организаций либо ограничена, либо точно так же недоступна в силу бюрократизма, существование которого оправдывается принципами коллективного руководства или демократического централизма.

Другие характеристики, часто встречающиеся в описаниях тоталитарных систем — например их тенденция к экспансии, — вывести из ключевых свойств тоталитаризма не так просто. Некая косвенная связь здесь, очевидно, присутствует, поскольку упор на единственно верную идеологию превращает в скрытую угрозу существование всех прочих идеологий и систем убеждений. Тем не менее здесь многое будет зависеть от конкретного содержания идеологии — как минимум природа и направление экспансии будут определяться этим в большей степени, чем другими структурными характеристиками[46].

В тоталитарных системах практически неизбежны стремление подчинять, запрет едва ли не на любые формы несогласия (особенно на те, что способны захватить сравнительно большие сегменты населения и предполагают какую-либо попытку самоорганизации), сжатие сферы частного и значительный объем полусвободного, если не прямо насильственного, участия в общественной жизни. При этом масштабный и произвольный террор в форме концлагерей, чисток, показательных процессов, коллективного наказания целых социальных групп или сообществ обязательной чертой тоталитаризма вовсе не является. Тем не менее мы можем сказать, что подобные формы при Гитлере и Сталине возникли не случайно, что они были характерны для этих режимов и широко распространены, чего ни в одной демократической системе не случалось никогда, и, наконец, что они наверняка отличались качественно и количественно от форм принуждения, практиковавшихся в других недемократических системах, если не считать периодов консолидации власти, гражданской войны и времени непосредственно после нее. Террор не является ни необходимой, ни достаточной характеристикой тоталитарных систем, однако вероятность его применения в таких системах, судя по всему, выше, чем в любых других, причем определенные формы террора представляются характерными для определенных форм тоталитаризма. Тем не менее целый ряд авторов совершенно верно говорят о тоталитаризме без террора.

В первых исследованиях тоталитаризма, особенно в «Перманентной революции» Зигмунда Ноймана[47], особо подчеркивалась роль лидера. Фашистская приверженность вождизму (Führerprinzip) и возвеличивание Duce, а также культ личности Сталина сделали эту черту очевидным элементом любого определения тоталитаризма. Тем не менее в последние годы мы видим примеры систем, в целом подпадающих под определение тоталитарных, однако не обнаруживающих бесспорного лидера, какого-либо культа или персонификации высшего руководства. И есть масса недемократических систем, не соответствующих описанному нами типу, в которых при этом центральное место занимает вождь со сложившимся вокруг него культом. Соответственно, мы смело можем сказать, что единственный лидер, который сосредотачивает в своих руках огромную власть, вокруг которого складывается культ личности и харизматический авторитет которого так или иначе признается как членами партии, так и населением в целом, появляется в тоталитарных системах с очень высокой вероятностью, однако его появление не является неизбежным или необходимым для сохранения стабильности таких систем. Кризисы передачи власти, которые, по мысли многих исследователей, угрожали стабильности или даже самому существованию таких режимов, на практике не привели к падению или упадку тоталитарных систем, хотя были в этом отношении очень опасными[48]. Можно было бы думать, что упор на вождизм характерен для тоталитарных режимов фашистского типа, что со всей очевидностью верно в случае Италии, Германии и еще некоторых мелких фашистских систем, однако роль Сталина в Советском Союзе показывает, что эта черта характерна не только для них. Понятно, что, если мы станем доказывать на манер некоторых диссидентствующих коммунистов и левых фашистов, что чисто функционально сталинизм был русским эквивалентом фашизма, эта сложность сама собой разрешится. Но такое решение больше похоже на софизм. В настоящий момент можно ответственно утверждать лишь, что в тоталитарных системах такого рода лидерство появляется с большей вероятностью, чем в других недемократических системах. Изменения в отношении между лидерством, идеологией и организованным массовым участием — те переменные, на основании которых следовало бы строить типологию тоталитарных систем и за счет которых можно было бы попытаться понять процессы консолидации, стабилизации, изменения и — возможно, развала — таких систем. Выдвигать какие-либо предположения относительно взаимосвязи этих относительно независимых переменных в любой тоталитарной системе было бы, пожалуй, слишком смело; только теоретико-эмпирический анализ конкретных типов, или даже отдельных случаев, может помочь справиться с этой теоретической проблемой на более высокой ступени абстракции.

[…]

IV. АВТОРИТАРНЫЕ РЕЖИМЫ

К определению авторитарного режима

В одной из предыдущих работ я обозначил все многообразие недемократических и нетоталитарных политических систем как авторитарные при условии, что они являются политическими системами с ограниченным, не подотчетным политическим плюрализмом без выраженной правящей идеологии, но с определенной системой ценностей, без широкой или интенсивной политической мобилизации, за исключением отдельных периодов развития, где лидер или иногда небольшая правящая группировка управляет в рамках формально плохо определенных, но вполне предсказуемых границ[49].

Это определение было сформулировано так, чтобы противопоставить эти системы конкурентным демократиями и типичным тоталитарным системам[50]. Оно четко отделяет авторитаризм от демократий, тогда как разница с тоталитаризмом кажется более размытой, поскольку под это определение вполне подходят до- и посттоталитарные ситуации и режимы. Дальнейшее разграничение требует исключения традиционных законных режимов, отличающихся источником легитимации правителей, и авторитарных олигархий. Режимы, которые мы назвали «султанским авторитаризмом», во многом похожи на те, что подпадают под наше определение авторитарных; их отличие — в произвольном и непредсказуемом применении власти и слабости пусть даже ограниченного политического плюрализма (а это важная черта «султанского авторитаризма»). По ряду причин нам удобнее исключить из определения авторитарных режимов полуконституционные монархии XIX века, сочетающие в себе элементы традиционного легитимного и авторитарного правления, где монархические, сословные и даже феодальные элементы смешиваются с зарождающимися демократическими институтами, и цензовых демократий, в которых ограниченное избирательное право — шаг вперед в сторону современных конкурентных демократий, основанных как минимум на всеобщем избирательном праве для мужчин. Олигархические демократии, сопротивляющиеся — особенно в Латинской Америке — попыткам дальнейшей демократизации, настаивая на ограничении избирательного права из-за неграмотности, контроля или манипуляции выборами через касиков, регулярного обращения за помощью к военным и создания почти идентичных партий, часто оказываются на грани между современными авторитарными режимами и демократией. Они ближе к демократии конституционно и идеологически, однако социологически схожи с авторитарными режимами. Но даже при более жестком определении, исключающем все лишнее, мы обнаруживаем множество современных политических систем, под него подпадающих, — что потребует, как мы увидим, введения нескольких подвидов авторитаризма.

Наше определение авторитаризма сосредоточено на способе употребления и организации власти, на связях с обществом, природе коллективных представлений, на которые опирается власть, а также на роли граждан в политическом процессе; при этом за пределами рассмотрения остается само содержание политики, цели и raison d'êtreподобных режимов. Мы практически ничего не узнаем из него об институтах, группах или социальных слоях, составляющих ограниченный плюрализм этого общества, или о тех, кто из него исключен. Акцент на строго политических аспектах дает почву для обвинений этого определения в формализме, которые уже звучали, когда речь заходила о наших определениях тоталитаризма или даже демократии. Нам, однако, кажется, что характеризуя режимы отдельно от проводимой ими политики, мы более четко видим проблемы, стоящие перед любыми политическими системами, — например отношения между политикой, религией и интеллектуалами. Условия их возникновения, стабильности, трансформации и возможного упадка тоже в таком случае видятся более явственно. Общий и абстрактный характер этого определения заставляет нас спуститься по лестнице абстракций к изучению множественных подвидов, чем мы здесь и займемся.

Мы говорим скорее об авторитарных режимах, а не об авторитарных правительствах, чтобы показать относительно низкую выраженность политических институтов: они проникают в жизнь общества, препятствуя — порой силой — политическому выражению интересов некоторых групп (например духовенства в Турции и Мексике после революции или рабочих в Испании) или формируя их путем политического вмешательства, как это происходит в корпоративистских режимах. В отличие от некоторых исследователей тоталитаризма, мы говорим не об обществах, а о режимах, потому что даже сами правители не хотят полностью отождествлять государство и общество.

Наиболее характерной чертой таких режимов является плюрализм, однако крайне важно подчеркнуть, что, в отличие от демократий с их почти неограниченным и политически институализированным плюрализмом, здесь мы имеем дело с плюрализмом ограниченным. Звучали даже предложения считать такие режимы ограниченным монизмом. На самом деле эти два обозначения задают довольно широкий диапазон, в котором могут действовать такие режимы. Ограничение плюрализма может достигаться за счет соответствующих законов, а может обеспечиваться de facto, оно может быть более или менее строгим, касаться только определенных политических групп или более широких слоев интересантов — главное, чтобы оставались группы, не созданные государством или не зависящие от него, несмотря на явное вмешательство государства в политический процесс. В некоторых режимах допускается институализированное политическое присутствие ограниченного числа независимых групп и даже поощряется создание новых, однако ни у кого не возникает сомнений, что правители сами решают, каким группам позволено существовать и на каких условиях. Кроме того, даже если власти реагируют на деятельность таких объединений граждан, они им de jure и/или de facto не подотчетны. Это отличает их от демократического правления, при котором политические силы формально зависят от поддержки на местах при всех возможных фактических отклонениях, описываемых «железным законом олигархии» Михельса. В авторитарных режимах представители различных групп и институций попадают во власть не просто потому, что они пользуются поддержкой соответствующей группы, а потому что им доверяет правитель или властная группировка, и они, безусловно, учитывают статус и влияние последней. У них может быть поддержка на местах — назовем ее потенциальной избираемостью, — но это не единственный, и даже не главный, источник их власти. Посредством постоянной кооптации лидеров разные секторы или институции становятся элементами системы, и это определяет природу элиты: разнородное происхождение и карьеры, а также меньшая доля профессиональных политиков — тех, кто строил карьеру только в политических организациях, — по сравнению с бывшими бюрократами, технократами, военными, лоббистами и иногда религиозными деятелями.

Как мы увидим, в некоторых из таких режимов одна правящая или привилегированная партия — это единственный более или менее важный компонент ограниченного плюрализма. На бумаге такие партии часто заявляют, что обладают такой же монополией на власть, что и тоталитарные партии, и как будто бы исполняют те же функции, но в реальности их следует четко различать. Отсутствие или слабость политической партии часто делает спонсируемые церковью или связанные с ней светские организации (например «Католическое действие» или «Opus Dei» в Испании) колыбелью лидеров для таких режимов; подобным же образом поставляют кадры для элит христианско-демократические партии[51]. Однопартийная система обычно строится на parti unifié, а не на parti unique, как говорят в Африке, то есть на партии, в которой переплетаются различные элементы и которая не является, таким образом, единым жестко организованным органом[52]. Такие партии часто создаются сверху, а не снизу, причем не в тоталитарном захватническом стиле, а некой находящейся у власти группой.

В определении авторитарных режимов мы используем понятие менталитета, а не понятие идеологии, имея в виду различение, проведенное немецким социологом Теодором Гайгером[53]. Он считал идеологии более или менее проработанными системами мысли, часто изложенными на письме интеллектуалами или псевдоинтеллектуалами (или с их помощью). Менталитет же — это способ мышления и чувствования, скорее эмоциональный, чем рациональный; он лежит в основе непосредственной, некодифицированной реакции на различные ситуации. Гайгер использует яркое немецкое выражение: менталитет он определяет как subjektiver Geist, субъективный дух (даже когда речь идет о коллективе), а идеологию — как objektiver Geist. Менталитет — это интеллектуальная позиция; идеология — интеллектуальное содержание. Менталитет — психическая склонность; идеология — рефлексия, самоинтерпретация. Сначала менталитет, потом идеология. Менталитет бесформен и подвижен — идеология четко оформлена. Идеология — это понятие из социологии культуры; понятием менталитета пользуются при изучении общественного характера. В идеологиях заключен сильный утопический элемент; менталитет ближе к настоящему или прошлому. Для тоталитарных систем характерны идеологические системы, основанные на неизменных элементах, имеющие мощное воздействие и закрытую когнитивную структуру, а также серьезную сдерживающую силу, важную для мобилизации масс и манипуляций ими. Консенсус в демократических режимах, напротив, основан на согласии по поводу процедуры его достижения, приверженность которой имеет некоторые черты идеологической веры.

Боливар Ламунье ставит под сомнение действенность и полезность различения идеологии и менталитета[54]. Он отмечает, что если взять их как реальные политические переменные, как когнитивные формы сознания, действующие в реальной политической жизни, особенно в процессе коммуникации, то обнаружить разницу между ними будет сложно. Ему представляется, что это различие вводится лишь для того, чтобы показать: господствующие в авторитарных режимах идеи не представляют никакого интереса для политической науки. Но это как раз совершенно не входило в наши намерения! Ламунье верно отмечает эффективность символической коммуникации, множественность референциальных связей между символом и общественной реальностью в авторитарных режимах.

Разногласия во многом зависят от философских соображений, касающихся определения идеологии, и этот вопрос мы здесь обсуждать не будем. Как идеологии, так и описанные выше ментальности являются частью более широкого феномена идей: они ведут к идеям, ориентированным на действие, что в свою очередь является аспектом институализации властных отношений, для обозначения которой Ламунье предпочитает пользоваться термином «идеология».

Важный вопрос звучит так: почему идеи принимают разные формы, разную последовательность, артикуляцию, охват, разную степень эксплицитности, интеллектуальной проработанности и нормативности? По всем перечисленным выше параметрам, идеологии и ментальности различаются, и различия эти часто имеют последствия для политического процесса. Ментальности сложнее описать как обязывающие, требующие безоговорочной приверженности и со стороны правителей, и со стороны подданных, даже если их реализация достигается ценой принуждения. Ментальности сложнее распространить в массах, труднее включить в процесс образования, они с меньшей вероятностью вступят в конфликт с религией или наукой, ими сложнее воспользоваться для проверки на лояльность. Сильно различаются спектр вопросов, ответы на которые можно извлечь из идеологий и ментальностей, точность этих ответов, логика процесса их извлечения, а также наглядность противоречий между проводимой политикой, ментальностями и идеологиями. Они, кроме того, в совершенно разной степени способны сдерживать или ограничивать законные или незаконные действия. При исследовании авторитарных режимов нам будет трудно найти ясные отсылки к идеям, ведущим и направляющим режим, в правовых теориях и судебных решениях по неполитическим делам, в художественной критике и научных спорах; свидетельств использования таких идей в образовании будет очень немного. Мы совершенно точно не обнаружим богатого и специфического языка, новой терминологии и эзотерического использования идеологии — трудного для понимания со стороны, но очень важного для участников процесса. Не столкнемся мы и с длинными полками книг и других публикаций идеологического характера, посвященных бесконечному и всестороннему разбору этих идей.

Имеет смысл признать, что идеология и ментальность — вещи разные, но что разницу эту нельзя описать четко и однозначно; скорее это крайние точки, между которыми имеется огромная серая зона. Естественно, военно-бюрократические авторитарные режимы с большей вероятностью будут отражать ментальность своих правителей. В других типах мы скорее всего обнаружим то, что Сьюзен Кауфманн называет программным консенсусом[55], а в третьих — набор идей, взятых из самых разных источников и перемешанных между собой случайным образом ради того, чтобы они создавали впечатление идеологии в том смысле, в каком о ней говорится применительно к тоталитарным системам. Естественно, авторитарные режимы, находящиеся на периферии идеологических центров, часто бывают вынуждены имитировать господствующие идеологические стили, так или иначе их инкорпорировать и приспосабливать к своим нуждам. Часто это приводит к серьезным недоразумениям при изучении таких режимов, когда акценты расставляются совсем не там, где требуется. В действительности вопрос следует ставить так: какие особенности внутреннего устройства власти мешают внедрить четкую идеологию в таких режимах? С моей точки зрения, сложная коалиция сил, интересов, политических традиций и институтов — а все это и составляет ограниченный плюрализм — вынуждает правителей отсылать как к символическому референту к наименьшему общему знаменателю этой коалиции. Таким образом правителям в процессе захвата власти удается нейтрализовать максимальное число потенциальных оппонентов (при отсутствии высокомобилизованной массы сторонников). Размытость ментальности смягчает расколы в коалиции, в силу чего правители получают возможность сохранять лояльность в корне несхожих между собой элементов. Что ментальность не утверждает раз и навсегда каких-то особых, четко сформулированных и однозначных постулатов, облегчает задачу приспособления к меняющимся обстоятельствам в условиях отсутствия поддержки со стороны окружения — особенно это характерно для авторитарных режимов, находящихся в сфере влияния западных демократий. Ссылки на предельно общие ценности вроде патриотизма и национализма, экономического развития, социальной справедливости или порядка, а также прагматичное и незаметное включение идеологических элементов, заимствованных у главных на данный момент политических центров, позволяет правителям, добившимся власти без поддержки мобилизованных масс, нейтрализовать оппонентов, кооптировать самых разных сторонников и принимать административно-политические решения исходя из чисто прагматических соображений. Ментальности, полу- или псевдоидеологии ослабляют утопическую устремленность политики, а вместе с ней и конфликт, который иначе потребовал бы либо институализации, либо более масштабных репрессий, — чего авторитарные лидеры не могут себе позволить. Тогда как некоторая доля утопичности вполне совместима с консервативным уклоном.

За отсутствие идеологии авторитарным режимам приходится расплачиваться тем, что они практически лишают себя возможности мобилизовать массы, чтобы заставить их эмоционально и психологически отождествить себя с режимом. Отсутствие проработанной идеологии, ощущения общей осмысленности общественной жизни, далеко идущих замыслов, априорной модели идеального общества снижает привлекательность таких режимов для людей, ставящих во главу угла идеи, смыслы и ценности. Отчуждение от таких режимов — при всей их успешности и относительном (по сравнению с тоталитарными системами) либерализме — интеллектуалов, студентов, молодежи и глубоко религиозных людей отчасти объясняется как раз отсутствием или слабостью идеологии. Одно из преимуществ авторитарных режимов, имевших серьезный фашистский элемент, состояло в том, что характерная для них вторичная идеология оказывалась привлекательной для каких-то из этих групп. Однако это преимущество превращалось в источник напряженности, как только становилось очевидным, что для определяющих режим элит эти идеологические элементы ничего не значат.

В теории мы должны уметь различать идейное содержание режима, в том числе его стиль, от идей, направляющих или оформляющих политический процесс в качестве реальной политической переменной. Можно было бы показать, что первый аспект, в связи с которым мы будем искать объективизации, в конечном счете не так важен, как субъективно схваченное и усвоенное, то есть многообразие форм сознания, действующих в реальной политике. Нам тем не менее кажется, что разница между ментальностью и идеологией вполне приложима и к тому, как они влияют на действия и процессы коммуникации в политике и обществе. Сложность взаимодействия между этими двумя уровнями анализа не дает возможности априори предсказать направление, в котором будут развиваться эти отношения. Вероятно, в тоталитарных системах содержание идеологии оказывает гораздо более глубокое влияние на реальные политические процессы, тогда как в авторитарных режимах ментальности правителей, которые не обязательно формулируются столь же ясно и четко, вероятно, в большей степени отражаются общественные и политические реалии.

В силу неуловимости ментальностей, из-за подражательности и вторичности так называемых идеологий авторитарных режимов ученые сравнительно мало занимались этой стороной авторитаризма. Придать этой теме важность можно лишь путем интервьюирования элит и проведения опросов среди населения, что сильно затруднено в силу ограниченности свободы выражения и создаваемых при авторитаризме коммуникационных препятствий. Типология авторитарных режимов, которую предлагаем мы, опирается в большей степени не на анализ типов ментальностей, а на характер ограниченного плюрализма и степень апатии или мобилизации масс.

***

В нашем изначальном определении авторитаризма мы подчеркивали фактическое отсутствие широкой и интенсивной мобилизации, однако признавали, что на определенном этапе развития таких режимов подобная мобилизация возможна. Соответственно, низкая и ограниченная мобилизация — общая для всех таких режимов характеристика, и на это есть ряд причин. Когда мы ниже перейдем к обсуждению подтипов, мы увидим, что в некоторых режимах деполитизация масс входит в намерения правителей, совпадает с их ментальностью и отражает содержание ограниченного плюрализма, на который они опираются. В других типах систем правители имеют исходные намерения мобилизовать тех, кто их поддерживает, и население в целом, чтобы добиться активного участия в жизни режима и его организациях. К этому их подталкивают публичные обещания, часто вытекающие из каких-то идеологических предпосылок. Исторический и социальный контекст установления режима благоприятствует такой мобилизации или прямо требует ее через массовые организации в рамках однопартийной системы. Борьба за независимость страны от колониальной державы или за полную самостоятельность, желание включить в политический процесс те слои общества, до которых не дотягивались руки ни у одного из прежних политических лидеров, или победа над сильно мобилизованным оппонентом в обществах, где демократия допускала и поощряла такую мобилизацию, приводит к возникновению мобилизационных авторитарных режимов националистического, популистского или фашистского толка. На практике такие режимы со временем становятся неразличимыми, несмотря на разные стартовые условия и пути развития. Однако это не должно заслонять крайне важных различий в их происхождении с точки зрения типа возникающего плюрализма, выбранной формулы легитимности, реакции на кризисные ситуации, способности к трансформации, источников и типов оппозиции и так далее.

В конечном счете, степень политической мобилизации и, соответственно, возможности участия в режиме для поддерживающих его граждан являются результатом двух других аспектов, которые мы рассматривали при определении авторитарных режимов. Мобилизацию и участие со временем все труднее и труднее поддерживать, если режим не начинает развиваться в сторону большего тоталитаризма или большей демократии. Эффективная мобилизация, особенно посредством массовых организаций в рамках однопартийной системы, будет восприниматься как угроза другими составляющими ограниченного плюрализма — обычно армией, бюрократией, церковью или лоббистскими группами. Для преодоления подобных сдерживающих обстоятельств потребуются шаги в сторону тоталитаризма. Неудачные попытки такого прорыва и способность ограниченного плюрализма препятствовать возникновению тоталитаризма хорошо проанализировал Альберто Аквароне. Он приводит примечательный диалог Муссолини с его старым другом-синдикалистом:

«Если бы вы могли представить, сколько сил у меня ушло на достижение баланса, чтобы не сталкивались соприкасающиеся друг с другом антагонистические ветви власти, ревнивые и не доверяющие друг другу правительство, партия, монархия, Ватикан, армия, милиция, префекты, лидеры партии в регионах, министры, глава Confederazioni [корпоративных структур], крупнейшие монополисты и т.д., вы поняли бы, что они остались не переваренными тоталитаризмом, в них я не смог сплотить то “наследие”, что мне без всяких ограничений досталось в 1922 году. Патологическую ткань, связывающую традиционные и случайные дефекты этих великих маленьких итальянцев, после двадцати лет непрестанной терапии удалось изменить лишь на поверхности»[56].

Мы уже описывали, как поддержание равновесия между ограниченными плюрализмами сдерживает эффективность мобилизации в рамках единой партии и, в конечном счете, приводит к апатии ее членов и активистов, поскольку такая партия дает лишь ограниченный доступ к власти по сравнению с другими каналами. Недоразвитость — особенно большой массы сельского населения, живущего в изолированных частях страны и занятого натуральным сельским хозяйством, что часто связано с традиционными и непотическими властными структурами в рамках единой партии, — несмотря на все идеологические заявления, организационные схемы и механизмы плебисцита, не создает основанной на участии политической культуры, даже если речь идет о контролируемом или фиктивном участии.

Как мы детально покажем далее, авторитарные режимы, возникающие после периода конкурентной демократии, приведшей к появлению неразрешимого конфликта в обществе, порождают деполитизацию и апатию среди населения, которое воспринимает это с облегчением после всех трудностей предыдущего периода. Изначально апатия охватывает проигравших новому режиму, но в отсутствие террора и осуществляющих его дисциплинированной тоталитарной массовой партии и ее организаций никто и не пытается интегрировать их в систему. По мере того, как уменьшаются напряженность и ненависть, изначально способствовавшие мобилизации, сторонники режима тоже впадают в апатию — часто к радости правителей, поскольку в такой ситуации им больше не нужно выполнять обещания, которые они раздавали в ходе мобилизации.

Отсутствие идеологии, неоднородность и компромиссный, а часто и подражательный характер главной идеи и — главным образом — менталитет правителей, особенно военных элит, бюрократов, экспертов и допущенных во власть политиков из прорежимных партий оказываются серьезным препятствием для мобилизации и привлечения к участию в общественной жизни. Без идеологии трудно мобилизовать активистов для добровольных кампаний, регулярного посещения партийных собраний, индивидуальных пропагандистских мероприятий и так далее. Без идеологии с ее утопическими компонентами сложно привлечь тех, для кого политика есть цель сама по себе, а не просто средство для достижения сиюминутных прагматических задач. Без идеологии молодежь, студенты, интеллектуалы с меньшей вероятностью будут заниматься политикой и обеспечивать кадры для дальнейшей политизации населения. Без утопического элемента, без привлечения широких слоев населения, которым требуется реально работающий, а не ограниченный, контролируемый плюрализм допущенных в элиты, призывы, основанные на бесконфликтном обществе консенсуса (за исключением моментов всплеска национализма или ситуаций прямой угрозы режиму), сводят политику к администрированию общественных интересов и фактическому выражению чьих-то частных интересов.

Ограниченный плюрализм авторитарных режимов и разная доля допустимых для них плюралистических компонентов в отправлении власти в разные моменты создают сложные системы полу- и псевдооппозиций в рамках режима[57]. Полуоппозицию составляют группы, не занимающие доминирующего положения и не представленные в правительстве; они критикуют режим, но при этом готовы участвовать во власти, отказавшись от фундаментальной критики режима. Не будучи институализированными, такие группы не являются нелегитимными, даже если для их деятельности нет законных оснований. Они могут выступать с резкой критикой правительства и некоторых институтов, однако проводят четкую разницу между ними и лидером режима и принимают историческую легитимацию или как минимум необходимость авторитарной модели. Есть группы, которые ратуют за иные политические приоритеты и способы их достижения, они поддерживают установление режима, но при этом надеются достичь целей, которых не разделяют их партнеры по коалиции. Бывает несогласие между теми, кто изначально отождествлял себя с системой, но не участвовал в ее становлении (обычно это радикальные активисты, своего рода «младотурки режима»), и теми, кто находится внутри режима и хочет достигнуть целей, не являющихся нелегитимными, — например восстановить прежний режим, возвращение к которому было объявлено, но так и не состоялось. Бывают приверженцы идеологии, на время отказавшиеся от нее ради победы над врагом; встречаются сторонники иностранной модели и/или даже иностранного государства, от которых стараются дистанцироваться правители; на поздних этапах развития такого режима появляются и те, кто противится его трансформации, а точнее, либерализации и отказу от его ограничительного характера. Полуоппозиция обычно возникает среди старшего поколения, участвовавшего в установлении режима ради реализации целей, которые они поставили перед собой еще до всякого переворота. Однако встречается она и среди интеллектуалов и молодежи, особенно студентов, всерьез воспринявших риторику руководства, но не обнаруживших действенных каналов участия во власти. Нередко полуоппозиция внутри режима становится не подпадающей под действие законов, алегальной, оппозицией. Отказавшись от надежды реформировать режим изнутри, она не готова перейти к нелегальной или подрывной деятельности и пребывает в состоянии неустойчивой терпимости, нередко основанной на прежних личных связах. Слабость попыток политической социализации и индоктринации в авторитарных режимах объясняет и тот факт, что, когда третье поколение, у которого не было шанса стать частью режима, открывает для себя политику, оно может обратиться именно к алегальной оппозиции. Автономия, допускаемая режимом для определенных общественных организаций, ограниченные попытки либерализации и повышения участия в институциях режима, а также относительная открытость другим обществам создают условия для появления алегальной оппозиции, которая иногда служит ширмой для нелегальной оппозиции и готова проникать в институты режима, не испытывая, в отличие от других его оппонентов, моральных сомнений по этому поводу. Часто оппозиция действует через формально неполитические организации — культурные, религиозные, профессиональные. В многоязыковых, мультикультурных обществах, где режим отождествляется с одной из национальных групп, выражением оппозиционности становятся такие культурные жесты, как использование неофициального языка. Особое положение католической церкви во многих обществах с авторитарным правлением и легальный статус многих ее организаций на основании соглашений между Ватиканом и правителями дают священникам и некоторым представителям светского общества определенную автономию, позволяя им стать каналом для выражения оппозиционных настроений определенных социальных классов и культурных меньшинств или трансляции поколенческих проблем, что также может способствовать появлению новых лидеров. В случае католической церкви роль религиозных групп в авторитарных режимах определяет ее транснациональный характер, моральную легитимацию относительно широкого диапазона идеологических позиций из-за отказа папы их осудить, легитимацию морально-профетического гнева по поводу несправедливости, особенно после Второго Ватиканского собора, а также озабоченность церковной верхушки гарантиями автономии религиозных организаций и свободы священников. Парадоксальным образом церковь обеспечила авторитарные режимы элитами через светские организации, но в то же время занималась защитой диссидентов и время от времени, как указывает Ги Эрме[58], играла роль трибуна, выступая против коррумпированного режима с позиций носителя моральных ценностей. Являясь организацией, которая переживет любой режим, даже если она отождествляется с ним в какой-то исторический момент, церковь имеет тенденцию дистанцироваться от режима и восстанавливать свою автономию при первых же признаках кризиса. То же самое относится к другим постоянным институтам, способным сохранять существенную автономию при авторитарном режиме — например судейству и даже профессиональным чиновникам.

Здесь следует подчеркнуть, что полуоппозиция — алегальная, но дозволенная оппозиция, относительно автономная роль различных институтов в условиях полусвободы — создает сложный политический процесс, имеющий далеко идущие последствия для общества и его политического развития. Либерализация авторитарных режимов может зайти далеко, но без изменения природы режима, без институционализации политических партий она все равно останется довольно ограниченной. Полусвобода, гарантированная при таких режимах, имеет свои последствия (несравнимые, конечно, с преследованием нелегальной оппозиции), и это объясняет фрустрацию, разобщенность, а иногда и готовность сотрудничать с режимом, что порой способствует устойчивости этих режимов в ничуть не меньшей степени, чем репрессии. Неопределенное положение оппозиции при авторитарных режимах резко отличается от четкого разграничения режима и его врагов в тоталитарных системах. Подчеркнем, однако, что ограниченный плюрализм, процесс либерализации и существование дозволенной властями оппозиции в отсутствие институциональных каналов для участия оппозиции в политике и получения доступа к населению в его массе ярко отличают авторитарные режимы от демократических.

Завершая общее обсуждение авторитарных режимов, обратим внимание на одну трудность их изучения. В мире, где крупными и наиболее успешными державами были либо стабильные демократии, либо коммунистические или фашистские политические системы — с их уникальной идеологической привлекательностью, организационными возможностями, видимой стабильностью, успехами в индустриальном развитии или в преодолении экономической отсталости, а также способностью преодолеть статус страны «второго сорта» на международной арене, — в таком мире авторитарные режимы находятся в неоднозначном положении. Ни один из них не стал утопическим образцом для других — за исключением, пожалуй, насеровского Египта для арабского мира в силу особых исторических обстоятельств. Наверное, таким образцом могла бы оказаться Мексика с ее революционным мифом в сочетании с прагматической стабильностью режима гегемонии одной партии. Ни один авторитарный режим не захватил воображения интеллектуалов и активистов за пределами своей страны. Ни один не вдохновил на создание международных партий в свою поддержку. Лишь оригинальные решения югославов вызывали у интеллектуалов определенный некритический интерес. В таких обстоятельствах авторитарные режимы и их лидеры не впадали в искус и не начинали воспроизводить привлекательные тоталитарные образцы, поскольку не хотели или не могли воспроизвести их ключевые черты. Лишь 1930-е с их идеологией корпоративизма в сочетании с различным идеологическим наследием и связью с консервативной социальной доктриной католицизма предложили действительную нетоталитарную и недемократическую идеологическую альтернативу. Наблюдаемый нами крах таких систем, тот факт, что ни одно крупное государство не пошло по этому пути, размытые границы между консервативным и католическим корпоративизмом и итальянским фашизмом и, наконец, отход церкви от своей приверженности органическим теориям общества свели на нет эту третью политическую модель. Авторитарные режимы, как бы они ни были укоренены в обществе, каких бы успехов они ни добивались, в итоге всегда сталкиваются с двумя привлекательными альтернативами, что ограничивает возможности их полной и уверенной в себе институционализации и дает силу их противникам[59].

Перевод с английского Ольги и Петра Серебряных

[1] Перевод выполнен по изданию: Linz J.J. Totalitarian and Authoritarian Regimes. Boulder; London: Lynne Riener Publisher, 2000. P. 49—63, 65—75, 159—171. Первоначально эти главы были опубликованы в 1975 году.

[2] Превосходное сравнительное исследование двух обществ в условиях разных политических режимов, а также анализ того, как они отражались на жизни отдельных советских и американских граждан, см. в: Hollander G.D. Soviet Political Indoctrination. New York, 1972. Впрочем, в посвященных Америке разделах чувствуется чрезмерное влияние поколенческого либерального радикализма, характерного для интеллектуального протеста 1970-х.

[3] Sartori G. Democratic Theory. Detroit, 1962. P. 135—157.

[4] О Муссолини и значении термина «тоталитаризм» в Италии см. Jänicke M. Totalitäre Herrschaft. Anatomie eines politischen Begriffes. Berlin, 1971. S. 20—36. Эта работа также является лучшим обзором истории употребления термина, его вариантов и связанной с ним полемики и, кроме того, содержит исчерпывающую библиографию. Следует отметить, что для обозначения сразу и фашистских, и коммунистических режимов этот термин использовали не только либералы, католики или консерваторы, но и социалисты вроде Хильфердинга, который писал об этом уже в 1939 году. В 1936-м Хильфердинг отошел от марксистского анализа тоталитарного государства (см.: Ibid. S. 74—75; Hilferding R. StateCapitalism or Totalitarian State Economy // Modern Review. 1947. Vol. 1. Р. 266—271).

[5] Schmitt C. Die Wendung zum totalen Staat // Positionen und Begriffe im Kampf mit Weimar—Genf—Versailles 1923—1939. Hamburg, 1940.

[6] Ludendorff E. Der Totale Krieg. München, 1935. О понятии тотальной войны см.: Speier H. Ludendorff: The German Concept of Total War // Earle E.M. (Ed.). Makers of Modern Strategy. Princeton, 1944.

[7] Jünger E. Die totale Mobilmachung. Berlin, 1934.

[8] Sabine G.H. The State // Seligman R.A., Johnson A. (Eds.). Encyclopedia of the Social Sciences. New York, 1934.

[9] Michels R. Some Reflections on the Sociological Study of the Oligarchical Tendencies of Modern Democracy. New York, 1928. P. 770—772.

[10] Trotsky L. The Revolution Betrayed. New York, 1937. P. 278.

[11] Сходство в восприятии советского и фашистского режимов у итальянских фашистов и Троцкого обсуждается в книге: Gregor A.J. Interpretations of Fascism. Morristown, 1974. P. 181—188. Еще один пример подобного анализа у испанского левого фашиста см.: Ledesma Ramos R. ¿Fascismo in España? Discurso a las juventides de España [1935]. Barcelona, 1968.

[12] Ziegler H.O. Autoritärer oder Totaler Staat. Tübungen, 1932; Vögelin E. Der Autoritäre Staat. Vienna, 1936.

[13] Shils E. Political Development in the New States. The Hague, 1960.

[14] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Littunen Y. (Eds.). Cleavages, Ideologies and Party Systems. Helsinki, 1964.

[15] Shils E. Op. cit.; Almond G., Coleman J.S. (Eds.). The Politics of the Developing Areas. Princeton, 1960; Almond G., Powell G.B. Comparative Politics: A Developmental Approach. Boston, 1966; Hungtinton S.P. Social and Institutional Dynamics of One-Party Systems // Huntington S.P., Moore C.H. (Eds.). Authoritarian Politics in Modern Society. New York, 1970; Hungtinton S.P., Moore C.H. Conclusion: Authoritarianism, Democracy, and One-Party Politics // Ibid; Moore C.H. The Single Party as Source of Legitimacy // Ibid; Lanning E. A Typology of Latin American Political Systems // Comparative Politics. 1974. Vol. 6. P. 367—394.

[16] Обзор существующих типологий политических систем см. в: Wiseman H.V. Political Systems: Some Sociological Approaches. London, 1966. Указанная выше работа Габриэла Алмонда и Джеймса Коулмана была первой в своем роде: эти соавторы, а также их коллеги Вайнер, Растоу и Бланкстен занялись изучением политики в Азии, Африке и Латинской Америке. Разработанную Шилсом типологию Алмонд использует в связи с функциональным анализом. В указанной выше работе (главы 9—11) Алмонд и Пауэлл строят свою типологию в зависимости от структурной дифференциации и секуляризации — от примитивных политических систем до современных демократических, авторитарных и тоталитарных. У Файнера можно найти еще одну интересную попытку классификации (Finer S.E. Comparative Government. New York, 1971. P. 44—51). У Блонделя сравнительный анализ построен на различении традиционных консервативных, либерально-демократических, коммунистических, популистских и авторитарных консервативных систем (Blondel J. Comparing Political Systems. New York, 1972). Растоу выделяет системы: 1) традиционные, 2) модернизирующиеся — персонально-харизматические, военные, однопартийные авторитарные, 3) современные демократические, тоталитарные и 4) системы, в которых отсутствует какое-либо управление (Rustow D. A World of Nations: Problems of Political Modernization. Washington, 1967). Предложенная Органским типология режимов (Organski A.F.K. The Stages of Political Development. New York, 1965) берет за основу стадию экономического развития, на которой они находятся, роль политики в этом процессе, а также тип элитных альянсов и классовых конфликтов. Среди прочих у него присутствуют «синкратические» режимы (от древнегреческого σ?ν — вместе, и κρ?τος — власть) в среднеразвитых странах, где промышленные и аграрные элиты достигли компромисса под давлением снизу. Аптер, много изучавший Африку, создал очень интересную и получившую широкое признание типологию политических систем на основе двух основных параметров: типа власти и типа ценностей, к которым конкретная система стремится (Apter D.E. The Politics of Modernization. Chicago, 1965). По первому признаку системы разделяются у него на иерархические (где центр контролирует все) и пирамидальные (системы с конституционным представительством), по второму — на преследующие консумматорные (сакральные) и инструментальные (секулярные) ценности. Соответственно, возникают два типа систем с иерархической властью: 1) мобилизационные системы (как в Китае) и 2) либо модернизирующиеся автократии, либо неомеркантилистские общества (примерами, соответственно, будут Марокко и кемализм в Турции); типы с пирамидальным распространением власти подразделяются на: 3) теократические или феодальные системы и 4) примирительные системы (reconciliation system). Мобилизационные и примирительные системы противопоставляются по степени принуждения/информирования, находящихся в обратных отношениях друг с другом. К сожалению, в силу сложности проблемы здесь не место разбирать, как Аптер применяет эти умозрительные типы при анализе конкретных политических систем и проблем модернизации.

[17] Banks A.S., Textor R.B. A Cross-Polity Survey. Cambridge, 1963.

[18] Dahl R.A. Polyarchy: Participation and Opposition. New Haven, 1971. Р. 331—349.

[19] Rustow D. A World of Nations…

[20] В этом разделе я пользуюсь рейтингом стран по численности населения, валовому национальному продукту и темпам его роста, а также данными о количестве населения, живущего в условиях разных режимов в Европе, представленными в таблицах 5.1, 5.4 и 5.5 в: Taylor C.L., Hudson M.C. World Handbook of Political and Social Indicators. New Haven, 1972.

[21] Young W.B. Military Regimes Shape Africa’s Future. The Military: Key Force [неопубл.].

[22] Наши определения и разграничения, связанные с демократией, опираются на следующие основные источники: Sartori G. DemocraticTheory; Kelsen H. Vom Wesen und Wert der Democratie. Tübingen, 1929; Schumpeter J.A. Capitalism, Socialism, and Democracy. New York, 1950; Dahl R.A. Op. cit. О вкладе Даля в теорию демократии или, как он сам теперь предпочитает ее называть, полиархии, см. критический обзор: Ware A. Polyarchy // European Journal of Political Research. 1974. Vol. 2. P. 179—199. Там идет речь о критических замечаниях, высказанных в связи с так называемой «элитистской теорией демократии» (cм., например: Bachrach P. The Theory of Democratic Elitism: A Critique. Boston, 1967). Поскольку эта критика касается в основном «демократизации» полиархий, а не их отличий от неполиархических систем, мы не станем углубляться в эти важные дискуссии. Наше понимание демократии мы более подробно изложили в контексте обсуждения пессимистического и в конечном счете неверного анализа Михельса (см.: Linz J.J. Michels e il suocontributo alla sociologia politica // Michels R. La sociologia del partitopolitico nella democrazia moderna. Bologna, 1966).

[23] Dahl R.A. Op. cit.

[24] Sartori G. Democratic Theory. P. 199—201.

[25] Самым спорным случаем является Мексика, где кандидат в президенты лишь в 1952 году получил меньше 75% голосов, а обычно получает свыше 90%. Лидеры оппозиции прекрасно понимают, что они обречены на поражение — будь то в борьбе за одно из 200 губернаторских мест или за одно из 282 сенаторских кресел. Единственная надежда оппозиционной партии (и это относительно новое явление) в том, чтобы добиться, в обмен на депутатское кресло или муниципальные административные позиции, признания их лидеров со стороны правительства — в форме контрактов, займов или услуг. Во многих случаях партии финансируются правительством и поддерживают правительственных кандидатов или заранее вступают с ними в борьбу, чтобы получить преференции для своих сторонников. «Таким образом они принимают участие в политической игре и в ритуале выборов», — как выразился один мексиканский политолог (см.: González Casanova P. Democracy in Mexico. New York, 1970). Другой пример критического анализа: Cosío Villegas D. El Sistema político mexicano: las posibilidades de cambio. Mexico City, 1972. Более ранняя работа, подчеркивающая олигархические характеристики режима: Brandenburg H.-C. HJ-Die Geschichte der HJ. Köln, 1968. Лучшая монография об авторитаристском процессе принятия политических решений в Мексике: Kaufman S.B. Decision-making in an Authoritarian Regime: The Politics of Profit-sharing in Mexico. PhD dissertation. Columbia University, 1970. Выборный процесс анализируется в: Taylor P.B. The Mexican Elections of 1958: Affirmation of Authoritarianism? // Western Political Quarterly. 1960. Vol. 13. P. 722—744. Тем не менее есть и другие интерпретации, указывающие на демократический потенциал — либо внутри партии, либо в долгосрочной перспективе: Scott R.E. Mexican Government in Transition. Urbana, 1964; Scott R.E. Mexico: The Established Revolution // Pye L.W., Verga S. (Eds.). Political Culture and Political Development. Princeton, 1965; Needler M. Politics and Society in Mexico. Albuquerque, 1971; Padgett V. The Mexican Political System. Boston, 1966; Ross S.R. (Ed.). Is the Mexican RevolutionDead? New York, 1966. Тот факт, что выборы не дают доступа к власти и что Partido Revolucionario Institucional занимает привилегированное положение, не означает полного отсутствия свободы выражения и создания ассоциаций. Ведущей оппозиционной партии, ее электорату и препятствиям, с которыми она сталкивается, посвящена работа: Marby D. Mexico's Acción Nacional: A Catholic Alternative to Revolution. Syracuse, 1973. P. 170—182. О разногласиях ученых по поводу природы политической системы в Мексике см.: Needleman C., Needleman M. WhoRules Mexico? A Critique of Some Current Views of the Mexican Political Process // Journal of Politics. 1969. Vol. 81. P. 1011—1084.

[26] Karpat K.H. Turkey's Politics: The Transition to a Multiparty System. Princeton, 1959; Weiker W.F. The Turkish Revolution: 1960—1961.Washington, 1963; Idem. Political Tutelage and Democracy in Turkey: The Free Party and Its Aftermath. Leiden, 1973.

[27] Sartori G. Dittatura // Enciclopedia del Diritto. Vol. 11. Milano, 1962.

[28] Schmitt C. Die Diktatur: Von den Anfängen des modern Souveränitätsgedankens bis zum proletarischen Klassenkampf. München, 1928.

[29] Sartori G. Dittatura. P. 416—419.

[30] Rossiter C. Constitutional Dictatorship: Crisis Government in the Modern Democracies. Princeton, 1948.

[31] Finer S.E. The Man on Horseback: The Role of the Military in Politics.New York, 1962.

[32] Hungtinton S.P. Political Order in Changing Societies. New Haven, 1968. P. 231—237.

[33] Gimbel J.H. The American Occupation of Germany: Politics and the Military, 1945—1949. Stanford, 1968; Montgomery J.D., Hirschman A.O. (Eds.). Public Policy. Vol. 17. 1968 (см. опубликованные в этом сборнике статьи Фридриха, Кригера и Меркля о правлении военных и реконструкции).

[34] Schmitt C. Die Diktatur….

[35] См.: Jänicke M. Op. cit.; Friedrich C.J. (Ed.). Totalitarianism: Proceedings of a Conference Held at the American Academy of Arts and Sciences, March 1953. Cambridge, 1954; Friedrich C.J., Brzezinsky Z.K. Totalitarian Dictatorship and Autocracy. New York, 1965; Neumann S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War.New York, 1942; Aron R. Democracy and Totalitarianism. London, 1968; Buchheim H. Totalitarian Rule: Its Nature and Characteristics. Middletown, 1968; Schapiro L. Totalitarianism. New York, 1972; Seidel B., Jenkner S. (Hg.). Wege der Totalitarismus-Forschung. Darmstadt, 1968.

[36] Friedrich C.J. The Evolving Theory and Practice of Totalitarian Regimes// Friedrich C., Curtis M., Barber B. (Eds.). Totalitarianism in Perspective: Three Views. New York, 1969. P. 126.

[37] Brzezinski Z. Ideology and Power in Soviet Politics. New York, 1962.

[38] Neumann F. The Democratic and the Authoritarian State. Glencoe, 1957. P. 233—256.

[39] Arendt H. The Origins of Totalitarianism. New York, 1966.

[40] Cocks P. The Rationalization of Party Control // Johnson C. (Ed.). Change in Communist Systems. Stanford, 1970.

[41] Joffe E. Party and Army-Professionalism and Political Control in the Chinese Officer Corps, 1949—1964. Cambridge, 1965; Idem. The Chinese Army under Lin Piao: Prelude to Political Intervention // Lindbeck J.M.H. (Ed.). China: Management of a Revolutionary Society. Seattle, 1971; Pollack J.D. The Study of Chinese Military Politics: Toward a Framework for Analysis // McArdle C. (Ed.). Political-Military Systems: Comparative Perspectives. Beverly Hills, 1974; Schurmann F. Ideology and Organization in Communist China. Berkley, 1968. P. 12—13; Gittings J. The Role of the Chinese Army.London, 1967.

[42] Domínguez J.I. The Civic Soldier in Cuba // McArdle C. (Ed.). Op. cit.; Dumont R. Cuba est-il socialiste? Paris, 1970.

[43] Об интеллектуальной и культурной жизни в Советском Союзе см.: Pipes R. (Ed.). The Russian Intelligentsia. New York, 1961; Swayze H. Political Control of Literature in the USSR, 1946—1959. Cambridge, 1962; Simmons E. The Writers // Skilling H.G., Griffiths F. (Eds.). Interest Groups in Soviet Politics. Princeton, 1971; Johnson P., Labedz L. (Eds.). Khrushchev and the Arts: The Politics of Soviet Culture, 1962—1964. Cambridge, 1965. Восточной Германии посвящена книга: Lange M.G. Wissenschaft im Totalitären Staat: Die Wissenschaft der Sowjetischen Besatzungszone auf dem Weg zum «Stalinismus». Stuttgart, 1955; коммунистическому Китаю: MacFarquhar R. The Hundred Flowers Campaign and the Chinese Intellectuals. New York, 1960; Chen S.H. Artificial Flowers During a Natural «Thaw» // Treadgold D.W. (Ed.). Soviet and Chinese Communism: Similarities and Differences.Seattle, 1967; случай Лысенко интересно разбирает Жорес Медведев: Medvedev Z. Rise and Fall of T.D. Lysenko. New York, 1969; нацистской Германии посвящены книги: Brenner H. Die Kunstpolitik des Nazionalsozialismus. Reinbek bei Hamburg, 1963; Mosse G.L. Nazi Culture: Intellectual, Cultural and Social Life in the Third Reich. New York, 1966; Wulf J. Literatur und Dichtung im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1963; Idem. Die Bildenden Künste im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation.Güterlosh, 1963; Idem. Theater und Film Musik im Dritten Reich: Ein Dokumentation. Güterlosh, 1964; Strothmann D. Nazionalsocialistische Literaturpolitik. Bonn, 1963. Дальнейшая, очень поучительная библиография, касающаяся образования и сферы производства знания, представлена в: Tannenbaum E. The Fascist Experience: Italian Society and Culture, 1922—1945. New York, 1972. Теоретически не очень сильная работа, хотя представленные в ней иллюстрации прекрасно показывают разнородность и эклектичность официального итальянского искусства, что резко отличается от положения дел в Германии и еще раз ставит под вопрос тоталитарный характер итальянского фашизма: Silva U. Ideologia у Arte del Fascismo. Milano, 1973. Разница культурной политики при тоталитаризме и авторитаризме хорошо видна в исследовании интеллектуальной жизни франкистской Испании: Díaz E. Pensamiento español 1939—1973. Madrid, 1974.

[44] Об отношениях религии и государства в Советском Союзе см.: Curtis J.S. Church and State // Black C.E. (Ed.). The Transformation of Russian Society. Cambridge, 1960. Позднейшие изменения анализируются в: Bourdeaux M. Religious Ferment in Russia: Protestant Opposition to Soviet Religious Policy. New York, 1968; Idem. Patriarch and Prophets: Persecution of the Russian Orthodox Church Today. London, 1969. О коммунистическом Китае см.: Busch R.C. Religion in Communist China. Nashville, 1970; MacInnis D.E. Religious Policy and Practice in Communist China. New York, 1972; Welch H. Buddhism under Mao. Cambridge, 1972. Германии посвящены исследования: Conway J.S. The Nazi Persecution of the Churches, 1933—1945. New York, 1968; Zipfel F. Kirchenkampf in Deutschland. Berlin, 1965; Lewy G. The Catholic Church and Nazi Germany.New York, 1965; Buchheim H. Glaubenskrise im Dritten Reich: Drei Kapitel Nationalsozialistischer Religionspolitik. Stuttgart, 1953. Хорошо документированное региональное исследование: Baier H. Die Deutschen Christian Bayerns im Rahmen des bayerischen Kirchenfampfes. Nürenberg, 1968. Сравнить с Италией можно на материале: Webster R.A. The Cross and the Fasces: Christian Democracy and Fascism in Italy. Stanford, 1960.

[45] Уже в SA звания раздавали без учета армейских званий, до которых человек дослужился в военное время, см.: Gordon H.J. Hitler and the BeerHall Putsch. Princeton, 1972. Эта идеология прорыва сквозь все структуры общества нашла свое отражение в клятве SA: «Клянусь, что в каждом члене организации — невзирая на его классовое происхождение, профессию, богатство и собственность — я буду видеть только брата и настоящего товарища, с которым я буду связан и в радости, и в печали». Впоследствии это привело к тому, что высокопоставленный чиновник стал серьезно опасаться собственного дворника, занимающего в партии должность квартального (Blockwart).

[46] Здесь не место обсуждать сложную проблему взаимоотношений между политическими системами и внешней политикой. Разумеется, агрессивные действия, вмешательство во внутренние дела других стран, а также политический или экономический империализм не являются исключительными атрибутами какого-то одного режима. Но в то же время нельзя не согласиться с тем, что национал-социализм, его идеология и внутренняя динамика германского режима вели к агрессивной экспансии, войне и созданию гегемонистской системы эксплуатируемых и угнетенных стран и зависимых стран-сателлитов. В этой политике есть чисто нацистские элементы, особенно в том, что касается расистской концепции — ее не следует путать с идеями, восходящими к немецкому национализму (восстановление полного суверенитета после Версаля, аншлюс, аннексия приграничных территорий соседних государств с преимущественно немецким населением), и к политике обеспечения экономического господства Центральной Европы (Mitteleuropa). См.: Bracher K.D. The GermanDictatorship. New York, 1970. P. 287—329, 400—408 и библиографию на р. 520—523; Jacobsen H.-A. Nationalsozialistische Aussenpolitik 1933—1938. Frankfurt a.M., 1968; Hillgruber A. Kontinuität und Diskontinuität in der deutschen Aussenpolitik von Bismarch bis Hitler. Düsseldorf, 1971; Hildebrand K. The Foreign Policy of the Third Reich. London, 1973. Отношения между Гитлером и Муссолини прекрасно проанализированы в: Deakin F.W. The Brutal Friendship: Mussolini, Hitler and the Fall of Italian Fascism. Garden City, 1966; Wiskemann E. The Rome-Berlin Axis. London, 1966. Несомненно, фашистская Италия тоже проводила политику экспансии в Адриатике и Африке, однако, если абстрагироваться от чисто риторических заявлений, легко показать, что этот экспансионизм лежал целиком в русле еще дофашистского итальянского империализма. Обостренный национализм характерен для всех фашистских движений, но для них столь же характерны интернационализм, антипацифизм, одержимость военным величием, ирредентизм и часто даже паннационализм, которые противопоставляют идеологии левых и центристских демократических партий, даже когда некоторые из этих партий не оказывают никакого сопротивления колониализму, курс на рост национальной мощи и упор на политику престижа.

Вопрос о внешней политике коммунистических государств сталкивается с той же проблемой отделения национальных интересов СССР (унаследованных от Российской империи) от интересов, порожденных динамикой режима (главным образом опытом гражданской войны, иностранной интервенции, изоляции и блокады), и, наконец, от интересов, исходящих из соображений международной революционной солидарности и соответствующих продиктованному идеологией пониманию международного положения. Разные точки зрения на эту проблему см. в: Hoffmann E.P., Fleron F.J. (Eds.). The Conduct of Soviet Foreign Policy. Chicago, 1971. Part 3; а также в: Shulman M.D. Stalin’s Foreign Policy Reappraised. New York, 1969; Ulam A.B. Expansion and Coexistence: The History of Soviet Foreign Policy from 1917—1967. New York, 1968. Литература по советско-китайскому конфликту (Zagoria D.S. The Sino-Soviet Conflict 1956—1961. New York, 1969) демонстрирует сложное переплетение национальных интересов и политических трений. Вполне ожидаемо, работы, касающиеся коммунистических стран Восточной Европы (Seton-Watson H. Eastern Europe between the Wars 1918—1941.New York, 1967; Ionescu G. The Politics of the European Communist States.New York, 1967; Brzezinski Z. The Soviet Block. Cambridge, 1960), демонстрируют неотделимость формирования внешней и внутренней политики от советской гегемонии. В силу связей восточноевропейских коммунистических партий с КПСС, особенно когда Советский Союз был образцом социалистического государства, то есть в сталинскую эпоху, было невозможно отделить политику мирового революционного движения от политической линии единственной страны, где у власти находилась коммунистическая партия. Полицентризм очевидным образом поменял и усложнил эту ситуацию. Фашистские партии при всем их сходстве, взаимном влиянии и подражании друг другу никогда не связывала общая дисциплина, как это было в случае коммунистов. Идеологически связанные партии, не принимающие в расчет инстанции, от которых они зависят более прямым образом, несомненно, являются важным фактором внешней политики для опирающихся на массовые движения режимов. Режимы, обязанные считаться со свободной публичной критикой и открытым несогласием, не могут позволить себе тот же стиль и тот же тип международных политических реакций, что и режимы, подобным ограничением не обремененные. Тем не менее было бы ошибкой выводить внешнюю политику любого режима из идеологических убеждений, как наглядно показал пакт между Сталиным и Гитлером или отношения между США и коммунистическим Китаем, однако принимать их во внимание при анализе долгосрочных внешнеполитических стратегий вполне разумно. Связанная с этим тема, которой почти не уделяется внимания (и, пожалуй, зря), — это связь между внешнеполитическими кризисами и проблемами или полным упадком демократических режимов, особенно в случае подъема фашизма, но так же и при повороте к авторитаризму в странах «третьего мира». Упускается также и связь между готовностью к войне, а именно — тотальной войне, и разворотом к тоталитаризму.

[47] Neuman S. Permanent Revolution: Totalitarianism in the Age of International Civil War. New York, 1942.

[48] Проблема преемственности лидеров в недемократических конституционных режимах всегда рассматривалась как одна из их слабостей по сравнению с наследственными монархиями и парламентскими или президентскими демократиями (Rustow D.A. Succession in the Twentieth Century // Journal of International Affairs. 1964. Vol. 18. P. 104—113). На обсуждение этого вопроса серьезно повлияла последовавшая за смертью Ленина борьба за власть, а также личный характер власти и пожизненное руководство во многих однопартийных режимах. Уже в 1933 году Роберто Фариначчи в письме к Муссолини отмечал, что вопрос передачи власти от единственного в своем роде лидера, в окружении которого никакие другие лидеры возникнуть просто не могли, станет огромной проблемой для такого типа режимов (Aquarone A. L’organizzazione dello Stato totalitario. Torino, 1965. P. 173—175). По сути, считалось, что в отсутствие прямого наследника ожидать мирной передачи власти попросту не приходится и что можно институализировать действенный и законный метод смены пожизненных лидеров или ограничить их срок пребывания у власти. История не дала нам возможности проследить, как передают власть основатели фашистских режимов, а долголетие других основателей тоталитарных государств оставляет нам лишь возможности для спекуляций о будущем их режимов. При всех сопровождавших его конфликтах, приход к власти Хрущева (Swearer H.R., Rush M. The Politics of Succession in the U.S.S.R.: Materials on Khrushchev’s Rise to Leadership. Boston, 1964; Rush M. PoliticalSuccession in the USSR. New York, 1968) показал, что передача власти не обязательно приводит к краху системы и даже не сопровождается дополнительными чистками или новым периодом террора. Проблемы, связанные с передачей власти после смерти Мао, описаны в: Robinson T.W. Political Succession in China // World Politics. 1974. Vol. 27. P. 1—38. Тем не менее относительно институализированная передача власти от Хрущева, Хо Ши Мина, Насера или Салазара показывает, что институции в таких режимах способны справляться с этой проблемой лучше, чем предполагалось в политической науке. Еще более заметной является тенденция новых авторитарных режимов (как например в случае военной диктатуры в Бразилии) предотвращать появление вождей и ограничивать пребывание у власти определенным сроком. Предстоящий в недалеком будущем уход целого ряда основателей авторитарных режимов наверняка даст нам материал для сравнительного анализа в связи с этой проблемой.

[49] Linz J.J. An Authoritarian Regime: The Case of Spain // Allard E., Rokkan S. (Eds.). Mass Politics: Studies in Political Sociology. New York, 1970. P. 255.

[50] Ibid; Linz J.J. From Falange to Movimiento-Organización: The Spanish Single Party and the Franco Regime 1936—1968 // Hungtinton S.P., Moore C.H. (Eds.). Op. cit.; Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain // Dahl R.A. (Ed.). Regimes and Oppositions. New Haven, 1973; Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil // Stepan A. (Ed.). Authoritarian Brazil: Origins, Policies, and Future. New Haven, 1973.

[51] Hermet G. Les fonctions politiques des organisations religieuses dans les régimes à pluralisme limité // Revue Française de Science Politique. 1973. Vol. 23. P. 439—472.

[52] Foltz W.J. From French West Africa to the Mali Federation. New Haven, 1965.

[53] Geiger T. Die soziale Schichtung des deutschen Volkes. Stuttgart, 1932.

[54] Lamounier B. Ideologia ens regimes autoritários: uma crítica a Juan J. Linz // Estudos Cebrap. Vol. 7. Sãn Paulo, 1974. P. 69—92.

[55] Kaufman S.B. Op. cit.

[56] Aquarone A. Op. cit. P. 302.

[57] Linz J.J. Opposition In and Under an Authoritarian Regime: The Case of Spain.

[58] Hermet G. Op. cit.

[59] Linz J.J. The Future of Authoritarian Situation or the Institutionalization of an Authoritarian Regime: The Case of Brazil.

Выступление и ответы на вопросы СМИ Министра иностранных дел России С.В.Лаврова по итогам совещания послов и постоянных представителей Турции при международных организациях, Анкара, 14 августа 2018 года

Уважаемый господин Министр, дорогой друг,

Дамы и господа,

Прежде всего, хотел бы поблагодарить турецких друзей за предоставленную возможность выступить перед послами и постоянными представителями Турции за рубежом. Это – наглядный пример высокого уровня взаимного доверия. Наши отношения развиваются по возрастающей траектории. Постоянный импульс общим усилиям по их развитию на всех направлениях придают президенты двух стран. Они лично координируют совместную работу всех ведомств и структур, включая внешнеполитические ведомства. У нас уверенно растет товарооборот, в прошлом году он увеличился более чем на 40%. Успешно реализуются крупные проекты, включая «Турецкий поток» и строительство АЭС «Аккую» силами российских специалистов. Мы также отмечаем насыщенные гуманитарные связи, в следующем году состоится перекрестный год культуры и туризма России в Турции и Турции в России. На этом фоне мы с удовлетворением отмечаем рост турпотока из нашей страны на прекрасные турецкие курорты. В прошлом году мы опять вышли на первое место по количеству посещений россиянами Турции с целями рекреации — 5 млн. человек. В этом году, наверное, будет новый рекорд, об этом недавно сказал Президент Турции Р.Т.Эрдоган.

В сфере внешней политики Россия и Турция проводят независимый курс. Мы высоко ценим отказ партнеров присоединиться к антироссийским санкциям.

В ходе выступления перед турецкими послами и постоянными представителями поделился видением российского государства ключевых тенденций глобального развития, изложил наши принципиальные подходы к основным проблемам современности, ответил на многочисленные вопросы коллег. Разговор получился профессиональный, такой обмен мнениями абсолютно востребован сегодня, когда ситуация в мире остается тревожной. Мы находимся на переломном этапе, без преувеличения мировой истории, это этап перехода от биполярных и однополярных моделей и схем к построению полицентричного миропорядка, который формируется как объективная реальность. Мы сегодня много об этом говорили. Конечно, противодействие этим объективным тенденциям налицо — используются методы санкций, угроз, шантажа и диктата. В этих условиях ощущается, что некоторые наши западные партнеры утратили культуру дипломатии, но, надеюсь, объективная реальность все-таки заставит разум восторжествовать, и мы вернемся к тем основам, которые заложены в Уставе ООН и предполагают коллективную работу над решением глобальных проблем при уважении суверенного равенства государств и невмешательстве в их внутренние дела. Наша заинтересованность в решении многочисленных проблем опирается именно на такие принципы. Это проявляется в Сирии, где мы сегодня обсуждаем по разным каналам задачи преодоления сопротивления последних террористических групп, возвращения к мирной жизни вооруженной оппозиции, которая отвергает террористические методы, и реализации в полном объеме договоренностей по зонам деэскалации, включая зону деэскалации в Идлибе, во всем объеме этой договоренности. С аналогичных позиций поиска общих подходов и мирных решений сегодня рассмотрели и другие ситуации, в т.ч. в ближневосточном регионе, на севере Африки, в Ливии, Йемене, ситуацию на Балканах, украинское урегулирование, нагорно-карабахскую проблему и др.

Сегодня мы подтвердили выбор наших стран на наращивание стратегического партнерства по внешнеполитическим делам. Я думаю, что за рабочим завтраком мы подробнее обсудим конкретные аспекты нашего взаимодействия.

Еще раз хочу поблагодарить наших хозяев, лично М.Чавушоглу, за приглашение и прекрасное гостеприимство.

Вопрос: Есть ли у Москвы и Анкары какие-то договоренности по провинции Идлиб, учитывая, что Дамаск хочет вернуть её под свой контроль, а Анкара выступает против?

С.В.Лавров: Что касается зоны Идлиба, то в дополнение к тому, что я уже сказал во вступительном слове, замечу следующее: Идлибская зона деэскалации, как и все зоны деэскалации, создавалась на определенных условиях. Одним из непременных условий была договоренность о том, что на террористов режим прекращения огня не распространяется и что те вооруженные формирования, которые не хотят ассоциироваться с террористами, должны территориально от них отмежеваться для того, чтобы «непримиримые», прежде всего «Джабхат ан-Нусра», были уничтожены. Эта договоренность сохраняется и в Идлибе. Обстановка там сложнее, чем в других зонах. Она была с самого начала наиболее сложной, в том числе и из-за доминирования «Джабхат ан-Нусры». Там несколько десятков тысяч боевиков, в том числе по оценкам ООН. По мере развертывания в Идлибской зоне наблюдательных постов Турции, ситуация успокаивалась, но в последнее время мы ощущаем достаточно агрессивные действия прежде всего «Джабхат ан-Нусры»: обстрелы позиций сирийский войск, ежедневное направление дронов с целью обстрела российской авиационной базы Хмеймим и многие другие провокационные действия. Поэтому сирийская армия имеет полное право подавлять подобные проявления. Здесь не может быть и речи о том, что «позволит ли Россия что-то сирийской армии». Сирийская армия находится на своей земле, она воюет за свою независимость против террористов в полном соответствии с резолюцией СБ ООН 2254, а мы, в полном соответствии с международным правом, оказываем ей поддержку в этих действиях. Ключевым в рамках сирийского кризиса является хроническая неспособность, начинающаяся еще с Администрации Б.Обамы, отделить нормальные, патриотические отряды вооруженных оппозиционеров от террористов «Джабхат ан-Нусры», которые не проявляют никакой договороспособности и которые должны быть легитимной целью всех тех, кто борется с экстремизмом и терроризмом в Сирии. Сегодня мы будем об этом говорить с господином Министром. Об этом говорят и наши военные в рамках тех механизмов, которые были созданы в Астанинском формате.

Вопрос: Как Москва смотрит на политику ужесточения санкций США в отношении России, Ирана и Турции? Насколько сильно это повлияет на кризисы в регионе, особенно на координацию по сирийскому досье и стремление России найти решение по вопросу беженцев?

С.В.Лавров: Вы фактически перечислили страны-участницы Астанинского формата. Конечно, никакого прямого увязывания с сирийским кризисом мы не увидим в заявлениях, которые делает американская сторона, объявляя о санкциях против наших стран, но объективно мы ощущаем желание Запада, прежде всего, США, но не только, не позволять Астанинскому процессу достигать конкретных результатов и подавать его как не вполне успешный. Эти попытки предпринимались и раньше. Наверное, они продолжатся. То, что Россия, Турция и Иран, имеющие не всегда, а порой и далеко несовпадающие подходы к тому или иному аспекту сирийского кризиса, смогли найти в себе мудрость и готовность решать конкретные проблемы, я считаю, все это внесло коренной перелом в ситуацию в Сирии. Т.н. ИГИЛ практически разгромлен, остались отдельные разрозненные группки. Главной задачей, сейчас мы об этом уже упоминали, является «Джабхат ан-Нусра».

Не думаю, что США вводили санкции для того, чтобы каким-либо образом вывести из равновесия астанинскую «тройку», но в целом позиция Запада по ситуации с беженцами вызывает удивление - сдержанность в большинстве случаев. Была, правда, очень полезная акция с участием России и Франции по доставке гуманитарной помощи в Восточную Гуту. Но мы говорим сейчас о гораздо более масштабных задачах. Огромные территории Сирии освобождены от террористов. На них не ведутся боевые действия. Там пора восстанавливать инфраструктуру, все системы жизнеобеспечения, чтобы беженцы из Турции, Ливана, Иордании, Европы начали возвращаться в свои дома, в том числе и из Ирака. Этот процесс уже идет. Мы считаем, его нужно всячески поощрять. На этом фоне было странно услышать заявление, если оно было правильно изложено, Верховного комиссара ООН по делам беженцев Ф.Гранди о том, что, по его мнению, возвращение беженцев в Сирию сейчас преждевременно, потому что там по-прежнему опасно. Если такое заявление действительно имело место, то это недостаточная информированность, если не нечто более серьезное.

Возвращаясь к вопросу о том, как мы смотрим на политику ужесточения санкций. Мы смотрим на нее как на нелегитимную, незаконную политику, продиктованную в решающей степени стремлением доминировать везде и во всем, «заказывать музыку» в мировых делах без согласования с кем бы то ни было ради того, чтобы достигать преимуществ на мировых рынках, односторонних выгод для своего бизнеса, прибегая к протекционизму, санкциям, недобросовестной конкуренции, в том числе наказывая и своих союзников, как Вам известно. Эта политика не может быть основой для нормального диалога. Мне кажется, что она не может долго продолжаться.

Вопрос: Европейские страны недавно осудили санкции США против Турции и Ирана. Как Россия оценивает эти санкции? Есть ли возможность использовать национальную валюту в международной торговле?

С.В.Лавров: Я про санкции уже сказал: они незаконны и подрывают все принципы мировой торговли и принципы, одобренные решениями ООН, в соответствии с которыми односторонние меры экономического принуждения нелегитимны.

На счет того, как преодолевать эти противоправные барьеры и ограничения, действительно, использование национальных валют во взаимной торговле является уже несколько лет одной из задач, которую президенты России и Турции поставили в наших отношениях с Ираном. Такие же процессы уже имели место не только с Турцией и Ираном, но и с КНР, с которой мы договариваемся и уже реализуем расчеты в национальных валютах во взаимной торговле.

Я уверен, что подобное грубейшее злоупотребление ролью американского доллара в качестве мировой резервной валюты приведет к тому, что роль его будет ослабевать и падать. Все больше стран, даже не затронутых американскими санкциями, будут на всякий случай уходить от доллара и полагаться на более надежных, более договороспособных партнеров с точки зрения использования их валюты.

Вопрос: США заявили о желании обсудить соответствие новых российских вооружений Договору СНВ-3. В этой связи интересно узнать позицию Москвы и понять, идёт ли речь исключительно о технических параметрах или же это начало дискуссии о возможном выходе Вашингтона из Договора?

С.В.Лавров: О чём идёт речь, мне судить трудно. Гадать, что произойдёт в Вашингтоне в ближайшие дни и даже часы – достаточно бесперспективное занятие. Слышал заявления многих экспертов, представителей Администрации США о том, что они заинтересованы в продлении действия Договора СНВ-3. Для этого, конечно, как сказал Президент России В.В.Путин, нужно уже сейчас начинать переговоры.

Как я понимаю, СНВ-3 в Вашингтоне в последнее время упоминался в Конгрессе, когда утверждался бюджет Пентагона. В законе идёт речь не о желании США обсуждать с нами эти вопросы, а о поручении Администрации США разобраться в том, о чём идёт речь, и задать нам определённые вопросы. Могу только в очередной раз напомнить, что в Хельсинки на встрече Президента России В.В.Путина с Президентом США Д.Трампом и на проходившей там же моей встрече с Госсекретарем М.Помпео, мы подтверждали нашу готовность возобновить полноценный диалог по всем вопросам стратегической стабильности. Если американская сторона хочет профессионально задать нам конкретные вопросы, это та самая площадка, где это необходимо делать.

Россия. Турция > Внешэкономсвязи, политика > mid.ru, 14 августа 2018 > № 2720286 Сергей Лавров

Emirates объявила о большой распродаже авиабилетов

Авиакомпания Emirates объявила о крупнейшей распродаже авиабилетов этого лета.

Накануне международный авиаперевозчик Emirates объявил о крупнейшей распродаже авиабилетов.

Цена билетов на рейсы стартует от 1000 дирхамов. Распродажа продлится до 1 сентября, билеты можно приобрести и на следующий год.

Билеты по специальным ценам доступны на следующие рейсы: в Торонто (немногим более 4 тыс дирхамов), Бейрут (945 дирхамов), Мумбаи (995 дирхамов), Бангкок (2345 дирхамов), Лиссабон (2945 дирхамов), Маврикий (2995 дирхамов), Лос-Анджелес (4835 дирхамов) и Сантьяго (5105 дирхамов).

Также клиенты могут забронировать рейсы на Филиппины и в Россию по цене, немногим превышающей 2 тыс дирхамов.

Специальное предложение Emirates распространяется на рейсы с 1.09.2018 по 31.03.2019.

Источник: MSN