Всего новостей: 4227508, выбрано 734 за 0.037 с.
Новости. Обзор СМИ Рубрикатор поиска + личные списки
Списков нет
В рамках контрактов, подписанных в марте 2006г. российскими оборонными предприятиями, нижегородский авиазавод «Сокол» поставит в Алжир к концу 2006г. 3 МиГ-29УБ (ИБВ). Франция и США обеспокоены общей тенденцией рост затрат на вооружений в странах Магриба. Уже в 2004г. общая сумма затрат на оборону в странах Магриба составила 5,5 млрд.долл. Затраты Алжира составляли 45,5% от общей суммы (Марокко 37%, Ливия 10,1%, Тунис 7,2%). Неслучайно уже 13 марта, через два дня после визита Владимира Путина, Алжир посетил помощник госсекретаря США Дэвид Уэлш (David Welch), темой переговоров стала «совместная борьба с терроризмом». 18 марта делегация Национальной администрации по ядерной безопасности Министерства энергетики США (National Nuclear Security Administration, US Department of Energy, DOE/NNSA) посетила ядерные реакторы «Нур» и «Ас-Салям», находящиеся в ведении Национального комиссариата по атомной энергии. С алжирской стороны последовал ряд официальных комментариев о создании режима открытости вокруг своей исследовательской ядерной программы в мирных целях. В апр., с целью «укрепления двусторонних отношений» (МИД Алжира, 12.06.06), состоялся официальный визит министра иностранных дел Алжира Беджауи в Вашингтон. В апр., первый раз в истории Алжира, Вашингтон посетил начальник генерального штаба армии Алжира Ахмед Гаид Салах (Ahmed Gaid Salah), а в мае состоялся его визит во Францию.
В мае-июне алжирские ВМС приняли участие в маневрах НАТО в зоне Гибралтарского пролива. Решение о проведении учений «Феникс экспресс – 2006» было принято на прошедшей в Рабате сессии Совета НАТО со странами-участницами программы НАТО «Средиземноморский диалог»: Алжир, Египет, Израиль, Иордания, Мавритания, Марокко и Тунис. Н. Насибуллова.
В последние месяцы обострилась ситуация вокруг Западной Сахары. Это связано, во-первых, с повышенным интересом мировой общественности и освещением в СМИ празднования 30 годовщины провозглашения Сахарской арабской демократической республики (САДР), а также с посещением марокканским королем Мухаммедом VI западносахарских земель, что, по сообщению сахарского информационного агентства, «только усугубило напряженное положение в регионе» (El Moudjahid, 19.03.06). Этот визит, по мнению сахарского правительства, лишний раз продемонстрировал непреклонную позицию марокканской стороны и игнорирование ею требований мирового сообщества. В апр. также состоялся рабочий визит президента САДР в Вашингтон, в ходе которого были проведены встречи с генеральным секретарем ООН Кофи Аннаном, рядом дипломатов, официальных лиц и конгрессменов. В конце апр. Советом безопасности ООН была принята резолюция, еще раз подтвердившая право сахарского народа на самоопределение.
В марте было подписано соглашение между Алжиром и Мавританией о начале строительства новой автодороги Тиндуф (Алжир)-Шум (Мавритания). Если проект будет реализован, то, помимо экономических выгод для обеих сторон, может последовать и серьезное изменение политической обстановки в регионе. Алжир, в обход западносахарских территорий, получит выход к Атлантическому океану. Это лишит алжирские власти одного из серьезных аргументов в поддержку западно-сахарского фронта Polisario (исп. Frente Popular de Liberacion de Saguia el Hamra y Rio de Oro, Народный фронт за освобождение Сегиет-аль-Хамра и Рио-де-Оро (ар. Saqiyat al-Hamra, Красный канал). Стремление к региональному лидерству и соперничество с Марокко не позволяет Алжиру отказаться от поддержки Polisario, и строительство дороги может стать хорошим для этого экономическим поводом.
В ходе 6 заседания марокканско – мавританской смешанной комиссии по экономическому сотрудничеству, состоявшегося в Рабате, подписан ряд соглашений по развитию двустороннего сотрудничества в торговле, укреплении аграрного сектора Мавритании, а также в сфере подготовки профессиональных кадров. Планируется инвестиционное участие частного марокканского капитала в реализации экономических проектов на территории Мавритании. В ближайшей перспективе – подготовка соглашения о зоне свободной торговле (ЗСТ) между двумя странами. Подобные соглашения Марокко заключило с Египтом, ОАЭ, Тунисом и Иорданией.
В янв. прошел ряд совещаний, инициированных Мухаммадом VI, между марокканскими политическими партиями по вопросу предоставления Западной Сахаре автономии в рамках марокканского суверенитета. Партии договорились о том, что, прежде чем предоставлять автономию, необходимо внести поправки в некоторые статьи конституции и вписать положения, касающиеся новой формы самоуправления. Глава САДР (так называемой Сахарской Арабской Демократической Республики) Мухаммад Абдельазиз снова отверг план Марокко и высказался в пользу программы ООН. На территории Западной Сахары, находящейся под управлением Марокко (города эль-Аюн, ад-Дахла, Семара, Божадор), не прекращались мирные демонстрации (Sahara Press Service, 02.01, 05.01, 06.01, 10.01, 12.01, 14.01, 15.01, 23.01, 28.01, 02.02, 03.02, 04.02, 06.02, 11.02, 12.02, 21.02.06). Основные требования демонстрантов – освобождение политзаключенных, предоставление независимости Западной Сахаре. Также рост напряженности в регионе был вызван мероприятиями, организованными 27 фев. сахарцами в буферной зоне между алжирской границей и позициями марокканских войск в Западной Сахаре в честь 30-летней годовщины САДР (ARSO, 27.02.06). ARSO – Association de soutien a un referendum libre et regulier au Sahara Occidental. А. Волкова.
О переменах в испано-марокканских отношениях свидетельствует визит в конце янв. председателя испанского правительства Хосе Луиса Родригеса Сапатеро в испанские города-анклавы Сеуту и Мелилью (аль-Джазира, 31.01.06). Сеута и Мелилья 500 лет принадлежат Испании, Марокко считает их частью своей территории. Напряжение достигло своего пика в 2002г., когда противостояние привело к вооруженному конфликту за о. Перехиль (другую спорную территорию). Визит Сапатеро стал первым визитом главы испанского правительств с 1980г. (ВВС, 31.01.06). Цель визита – продемонстрировать поддержку анклавам и подтвердить позицию Испании о неизменности статуса городов (International Herald Tribune, 31.01.06). Марокканские политические партии и пресса подвергли этот визит резкой критике, расценив его как «провокационный» (Morocco Times, 31.01.06). Правительство Марокко высказало свой протест осторожно, охарактеризовав действия Сапатеро как «несвоевременные» и заявив, что они не повлияют на «превосходные отношения» между странами (аль-Джазира, 01.02.06). Действительно, отношения улучшились после прихода к власти в Испании в марте 2004г. правительства Сапатеро, который решил сделать Марокко одним из ближайших союзников. Последовали рост испанских инвестиций в Марокко, увеличение товарооборота, началась успешная совместная деятельность в борьбе с нелегальной эмиграцией и др. (В.В. Макух. Испано-марокканские отношения на современном этапе. ИБВ, 10.12.05). На этом фоне представляется, что высказывания марокканского правительства носят исключительно формальный характер, а вопрос о марокканских притязаниях на города, по крайней мере, в ближайшее время подниматься не будет (АНН, 03.02.06). Показательно, что Испания запрашивала у Марокко разрешение на приезд Сапатеро, что в Испании восприняли в целом негативно. По вопросу Западной Сахары Испания поддерживает Алжир, а не Марокко. А. Волкова.
Cтраны Южной Азии предпринимают активные действия по проведению экономических реформ особенно для малых и средних предприятий, но бюрократическая система и несовершенные юридические правила ложатся тяжелым бременем на большинство стран региона, говорится в докладе отделения Всемирного банка.В ежегодном исследовании Doing Business in 2006, который охватил 155 стран относительно основных бизнес- правил ведения бизнеса, отмечается, что страны Южной Азии заняли последние места в рейтинге за государствами Восточной Европы и Организации экономического сотрудничества и развития. В докладе рассматривались такие индикаторы бизнеса, как сложности, связанные с открытием бизнеса, торговля, уплата налогов, требования правительства к бизнесу, но не учитывались такие факторы, как макроэкономическая политика, качество инфраструктуры, уровень преступности и настроения инвесторов.
Индия в этом рейтинге оказалась на 116 месте, на 25 пунктов ниже, чем Китай (91 место). Однако, Индия имеет все предпосылки для осуществления реформ, облегчая ведение бизнеса и получая доверие инвесторов. Например, Мальдивы заняли 31 место, Пакистан – 55, Бангладеш – 65, Шри Ланка – 75, Бутан – 104 и Афганистан -122.
Пакистан оказался самым крупным реформатором в регионе. В стране намного легче, чем в других странах открыть бизнес, при низкой стоимости регистрации недвижимости и простых государственных законах. Для сравнения в Индии нужно пройти 11 процедур, которые займут 71 день, при средних расходах в 61,7% от доходов на капитал. В Пакистане, чтобы открыть бизнес необходимо пройти 11 ступеней, на что уйдет 24 дня, при расходах в 18,6% доходов от капитала.
Однако в последние годы произошли заметные изменения в странах Южной Азии:
• Афганистан сократил количество правил, необходимых для открытия бизнеса с 28 до 1, и, соответственно, процедура регистрации сократилась с 90 дней до 7. Улучшилась инфраструктура транспорта и сократились налоги для корпораций с 25% до 20%;
• Индия сократила количество необходимых процедур с привлечением судебных инстанций. Открылись новые агентства по предоставлению кредитов, пошлины для регистрации недвижимости сократились с 10% до 5%;
• В Непале крупное государственное агентство по предоставлению кредитов превратилось в компанию, где 90% собственности принадлежит частным финансовым институтам;
• В Шри- Ланке при предоставлении кредитов стали использоваться новые источники информации, что сократило риск кредиторов.
В южно-азиатских странах рейтинг, однако, обнажил другие сложности – административные барьеры при импорте и экспорте товаров, высокая стоимость при регистрации недвижимости. В Индии, например, предприниматели должны предоставить 15 документов и получить 27 подписей для импорта товаров. В Бангладеше регистрация недвижимости займет 363 дня, при расходах в 11% от стоимости недвижимости.
Впервые в исследование Doing Business был включен Афганистан. Многие реформы в стране находятся еще в стадии реализации, но на сегодня в стране надо затратить 97 дней и получить 57 подписей для ввоза товаров в Кабул, а регистрация недвижимости займет 252 дней при расходах в 10% от стоимости недвижимости. Другой, не менее важной проблемой стран этого региона является сокращение объема теневой экономики, поскольку это приводит к многомиллиардным налоговым потерям правительств, отмечают авторы доклада.
В исследовании отмечается, что проведение реформ в первую очередь создаст дополнительные рабочие места. «Рабочие места являются приоритетной проблемой в каждой стране, но особенно они актуальны в бедных странах. Улучшение юридических законов и помощь предпринимателям, все это является основой для создания и роста дополнительных рабочих мест. Женщины, которые составляют 3/4 рабочей силы в некоторых развивающихся странах, получат больше преимуществ, не говоря уже о молодых людях, находящихся в поисках своего первого заработка».
В целом, самой активной в осуществлении реформ стала Европа. Лучшие показатели продемонстрировали 12 стран: Сербия, Грузия, Вьетнам, Словакия, Германия, Египет, Финляндия, Румыния, Латвия, Пакистан, Руанда и Нидерланды.
Аналитики при исследовании основывались на таких важных бизнес-индикаторах, как открытие бизнеса, найм и увольнение рабочих, заключение контрактов, регистрация недвижимости, получение кредитов, защита инвесторов, закрытие бизнеса. В этом году в исследовании было добавлены три новых индикатора: бизнес- лицензия, торговля между приграничными странами и уплата налогов.
В исследовании говорится, что бедные страны берут самые высокие налоги в мире, что приводит к снижению активности в бизнесе, созданию теневой экономики и снижению доходов. Аналитики также подчеркивают, что административные расходы, таможенная бюрократия и другая волокита затрудняют экспорт и импорт товаров. Кроме того, менее чем четверть всех задержек вызваны проблемой неразвитости инфраструктуры. Авторы доклада отмечают также, что в развивающихся странах административная волокита в торговле приводит к большим расходам, чем тарифы и налоги.
При составлении Doing Business было задействовано 3500 экспертов, бизнес-консультантов, юристов, бухгалтеров, правительственных чиновников и ведущих ученых по всему миру, которые обеспечивали методологическую помощь обзору. Подобные ежегодные исследования дают политическим деятелям возможность изменять и сверять свои данные с показателями других стран, делать соответствующие выводы. Исследование Doing Business поддержало реформы в более чем 20 странах. «Начиная с 2005г., девять правительств заявили о своем желании быть включенными в этот аналитический доклад», – говорит К. МакЛиш, один из авторов исследования.
Самые лучшие показатели в отношении ведения бизнеса продемонстрировали следующие 30 стран: Новая Зеландия, Сингапур, США, Канада, Норвегия, Австралия, Гонконг, Дания, Великобритания, Япония, Ирландия, Исландия, Финляндия, Швеция, Литва, Эстония, Швейцария, Бельгия, Германия, Таиланд, Малайзия, Пуэрто -Рико, Мавритания, Нидерланды, Чили, Латвия, Республики Корея, Южная Африка, Израиль и Испания.
Но есть и ряд замечаний. Все эти страны регулируют бизнес, но при этом все же создают некоторые барьеры для ведения бизнеса. Скандинавские страны, которые включены в список 30 лучших, например, чересчур много уделяют внимания регулированию. Вместо этого, они могли бы дать большую свободу предпринимательству, что только повысило бы его эффективность и сосредоточило внимание на более существенных вопросах, как защита прав собственности и обеспечение социальных услуг.
В докладе говорится, что в целом азиатские страны имеют меньшее количество препятствий по сравнению со странами ОЭСР. Но реформы в них происходят гораздо медленнее по сравнению со странами Восточной Европы, Латинской Америки и OЭСР. Самой заметной реформой в странах Южной Азии стала защита инвесторов. Например, Республика Корея сумела по ряду показателей приблизиться по рейтингу к Чили, Латвии, Южной Африке и Израилю. В целом по ряду индикаторов она заняла достаточно высокое место: по легкости закрытия бизнеса – 13 и по открытию бизнеса – 97, 16 по торговле с приграничными странами, и 19 место по заключению контрактов. Asia Times.
Испанское правительство предложило властям Мавритании «экстренный план сотрудничества». Такое решение правительство Испании приняло на сегодняшнем заседании вследствие большого притока иммигрантов из Мавритании и других африканских стран. Согласно плану, Мадрид предоставит ресурсы для патрулирования территории мавританского побережья и окажет помощь в создании центров для размещения иммигрантов. За счет ресурсов сил национальной безопасности Испании будет усилено патрулирование территории Канарских островов. За последние несколько недель мигранты из Мавритании и других стран Африки неоднократно атаковали побережье Канарских островов, приплывая на лодках и пытаясь высадиться на территории Испании. Последняя попытка проникновения 300 иммигрантов на испанскую территорию была предпринята. Представители Народной (оппозиционной) партии посчитали эти меры неубедительными. Они отмечают, что в данный момент в Испании проживает млн. иммигрантов, не имеющих работу.
6 нояб. снова было озвучена позиция королевства по вопросу Западной Сахары – Рабат готов предоставить ей автономию в рамках марокканского суверенитета над ней. Марокко выступает категорически против плана урегулирования ООН, согласно которому провинциям предоставляется автономия сроком на пять лет, а затем проводится референдум о самоопределении. План ООН поддерживается Испанией, Алжиром и базирующимся на его территории (в районе Тиндуфа) сепаратистским Фронтом Полисарио. Полное название «Народный фронт за освобождение Сегиет-аль-Хамра и Рио-де-Оро». Основан в 1973г. с целью обретения независимости Западной Сахарой. Конфликт остается неразрешенным с 1976г. В ответ на это заявление в административном центре сахарских провинций аль-Аюне прошли массовые демонстрации протеста (аль-Джазира, 06.11.05, 15.11.05). А. Волкова.
В конце нояб. были арестованы 17 исламистов, входивших в группу «ас-Салафия аль-Джихадия» («Салафистский джихад»). Большинство ее представителей участвовали в подготовке терактов в Касабланке в мае 2003г. (AP, 20.11.05). На территории страны действуют такие террористические организации, как «Вооруженная исламская группа – марокканская» (аль-Джама'а аль-ислямия аль-мусалляха аль-магрибия), «аль-Хиджра ва-Такфир», «ат-Такфир валь-Джихад». Все они связаны с «аль-Каидой», ведут подготовку терактов и за пределами страны (В.В. Куделев. Ситуация в Марокко: дек. 2005г. ИБВ). В нояб., по данным газеты «аль-'Ильм аль-магрибий» («Мир Марокко»), появилась новая исламистская группировка – «ат-Таухид валь-Джихад фи Магриб». Власти ее наличие отрицают (аль-Джазира, 09. 12. 05). Король Мухаммад VI, который стремится нормализовать отношения с исламистами, накануне двух круглых дат (30-летие «Зеленого марша» и 50-летие обретения Марокко независимости от Франции) помиловал несколько тысяч экстремистов. «Зеленый марш» был организован королем Марокко аль-Хасаном II 6 нояб. 1975г. Тогда 300 тыс. невооруженных марокканцев вошли на территорию Западной Сахары для того, чтобы таким образом подчеркнуть ее принадлежность Марокко. (аль-Джазира, 18.11.05).
Правительство Бенина не в состоянии финансировать президентские выборы, намеченные на март 2006г. Об этом заявил министр финансов Косм Селин (Cosme Sеhlin). Причиной недостатка средств послужил экономический кризис, вызванный повышением цен на нефть и падением цен на хлопок, главную экспортную культуру Бенина. Дополнительную статью расходов составляет содержание 20 тыс. беженцев из Того. По данным Управления Верховного комиссариата ООН по делам беженцев (УВКБ ООН, United Nations High Commissioner for Refugees, UNHCR), 19 тыс. тоголезских беженцев продолжают оставаться на территории Бенина, из них 10960 остановились в лагерях беженцев в Коме (Come) и Локоссе (Lokossa) и 8130 – в Котону и других городах. Причем, за последние 2 месяца в Коме не было зарегистрировано новых беженцев (IRIN). Селин не исключает возможность, что выборы будут отложены до 2008г. (IRIN).В 1974г. Испания предоставила своей заморской территории Западной Сахаре внутреннюю автономию. В 1975 управление Западной Сахарой передается Марокко и Мавритании. Неурегулированный статус созданной в 1976г. при поддержке Ливии и Алжира Сахарской Арабской Демократической Республики (САДР) и ее последующее признание Алжиром привели к разрыву дипломатических отношений с Марокко и Мавританией. В 1979г. Мавритания выводит свои войска, а в 1984г. официально признает САДР. Марокко же продолжает освоение Западной Сахары. Дипломатические отношения между Алжиром и Марокко были восстановлены лишь в 1988г., напряженность в отношениях между странами в связи с нерешенной западно-сахарской проблемой сохраняется. В 1989г. при подписании соглашения о создании Союза Арабского Магриба западно-сахарский вопрос намеренно обходили стороной.
Предположительная отсрочка выборов вызвала негативную реакцию политических и гражданских сил страны. Мнение оппозиции: Кереку, который принял решение не изменять конституцию (конституция ограничивает количество переизбраний одним разом; возраст кандидата не должен превышать 70 лет), пытается продержаться у власти еще несколько лет.
13 политических партий Бенина объединились, чтобы потребовать от правительства проведения выборов в срок. В это объединение вошли оппозиционные партии, например, Возрождение Бенина (Renaissance du Benin) под руководством Ницефора Согло (Nicеphore Soglo, исторический противник Кереку), а также партии, поддерживающие действия главы государства. Некоторые представители объединения, такие как Брюно Амусу (Bruno Amoussou), Сильвен Акиндес Адепкеджу (Sylvain Akindеs Adеpkеdjou) и Антуан Колауоле Иджи (Antoine Kolawolе Idji), когда-то входили в состав правительства Кереку.
Группа неправительственных организаций создала Гражданский фонд поддержки Автономной национальной Избирательной комиссии CENA 2006 (Fonds d'appui citoyen а la CENA 2006), с целью собрать сумму, необходимую для проведения президентских выборов (Inter Press Service, Johannesburg).
С требованием провести выборы в срок, трудящиеся Бенина вышли на 48-часовую забастовку. Генеральный секретарь Конфедерации трудящихся Бенина (Confеdеration gеnеrale des travailleurs du Bеnin, CGTB) Паскаль Тоджину (Pascal Todjinou) заявил, что администрация и все области деятельности будут парализованы, если требования не будут удовлетворены (AFP).
С целью опротестовать блокировку финансирования президентских выборов, ушел в отставку министр обороны Пьер Осхо, один из видных политических деятелей, доверенное лицо Кереку, часто рассматриваемый как его преемник. Пьер Осхо (61 г.) с апр. по май 1998г. был министром иностранных дел и сотрудничества, затем (1998-2001гг.) – министром по особым поручениям в делах обороны. В 2001г. остается на посту министра обороны. В 2003 Пьер Осхо был назначен государственным министром, ответственным за национальную оборону (AFP). Пьера Осхо сменил на посту полковник жандармерии в отставке Мартин Доху Азоньихо (Martin Dohou Azonhiho). Он входил в число тех, кто ранее пытался пересмотреть конституцию республики. Мартин Доху Азоньихо выступает за перенос сроков проведения выборов. Новый государственный министр занял этот пост несмотря на то, что Национальная Ассамблея сочла его кандидатуру неподходящей: последние несколько лет Мартин Доху Азоньихо находится в условном освобождении под залог (Le Matinal). Д. Огородникова.
22 февр. из г.Алжира в лагеря беженцев Западной Сахары, один из которых расположен на территории Алжира в провинции Тиндуф, отправился караван с гуманитарной помощью (El Moudjahid, 22.02.2006). Едва ли марокканские власти отреагируют так же, как и посол Западной Сахары в Алжире Мухаммад Йислам Биссата, который выразил глубокую признательность алжирскому народу за оказанную помощь и солидарность с жителями Западной Сахары. При этом маловероятно также, что с марокканской стороны последует какой-либо официальный негативный комментарий: уже длительное время обе стороны всеми силами пытаются не затрагивать проблему Западной Сахары на государственно-дипломатическом уровне. Для Марокко, сложилась неблагоприятная внешнеполитическая ситуация: в конце фев. отмечалось тридцатилетие провозглашения Сахарской Арабской Демократической Республики и была проведена международная пресс-конференция в Тифарити. Президент САДР Мухаммад Абдельазиз в официальном заявлении призвал США «использовать все свое влияние и мощь, чтобы ускорить процесс проведения референдума о самоопределении на западно-сахарской территории» (El Moudjahid 28.02.2006), который блокируется Марокко (см. также Марокко). Н. Насибуллова.
Глава Мавританской топливной компании Бубакр ульд Марвани объявил о начале добычу нефти на шельфовом месторождении Джангавити в Атлантическом океане. По его словам, пробная добыча нефти уже началась, однако, специалисты не исключают, что в первые дни могут наблюдаться сбои. Максимальные объемы производства нефти на Джангавити составят 75 тыс.бар. в сутки, при разведанных запасах в 150 млн.бар. Ежегодный доход от добычи достигнет, как ожидается, 200 млн.долл. Планируется, что нефть будет поставляться на экспорт непосредственно с плавучей платформы. Капиталовложения в разработку этого месторождения оцениваются в 625 млн.долл. Нефть будет добывать международный консорциум, в который входят австралийские, британские и мавританские нефтяные компании. С началом добычи на Джангавити Мавритания присоединилась к 5 странам Африки, добывающим и экспортирующим нефть: Египту, Ливии, Алжиру, Нигерии и Анголе. Всего же запасы углеводородов Мавритании только на шельфе Атлантического океана оцениваются в 5 млрд.бар. нефти и 30 млрд.куб.м. природного газа.
Операция по переброске российских военнослужащих для участия в международной миротворческой миссии ООН в Судане начнется 15-18 апр., сообщил заместитель главнокомандующего ВВС России генерал-майор Сергей Шевченко. «Всего в Судан будет переброшено по воздуху до 200 военнослужащих, четыре военно-транспортных вертолета Ми-8 с полным комплектом вооружения и боеприпасов и 100 т. различных грузов», – сказал генерал. «В операции по переброске миротворцев будут задействованы военно-транспортные самолеты Ан-124 «Руслан», Ан-22 «Антей» и Ил-76, которые выполнят 40 вылетов», – отметил он. По его словам, в конце фев. начальник армейской авиации ВВС генерал-майор Виктор Иванов вылетит в Нью-Йорк для проведения консультаций в секретариате ООН по вопросам связанным с оплатой, размещением российских миротворцев в Судане и их взаимодействием с миссией ООН, а полетов транспортных самолетов.
Генерал Шевченко сообщил, что российские миротворцы в Судане будут действовать абсолютно автономно от воинских контингентов других стран. «Для этого они везут с собой все необходимо аэродромное оборудование, снаряжение, средства связи, в т.ч. радиомаяки и приемо-передающие радиостанции», – сказал он. В 344 центре боевого применения армейской авиации в г.Торжке под Тверью осуществляется сбор летно-технического состава и техники и ведется их подготовка к участию в миротворческой операции. «Никаких проблем у наших военнослужащих нет. Все идет по плану», – заключил замглавкома.
Владимир Путин подписал указ «О направлении воинского формирования Вооруженных Сил Российской Федерации для участия в операции ООН по поддержанию мира в Республике Судан» 7 фев. Документ вступил в силу со дня его подписания. Президент возложил на российских миротворцев «выполнение задач по осуществлению вертолетной поддержки сил быстрого реагирования, переброске аэромобильных резервов, круглосуточному проведению медико-эвакуационных мероприятий, ведению воздушного наблюдения, проведению поисково-спасательных операции, доставке имущества и персонала ООН в места дислокации и пункты базирования».
Минобороны России поручено производить замену личного состава миротворцев не реже двух раз в год, а замену авиационной и военной техники – по мере выработки ресурса и технической необходимости. Как сообщили в МИД РФ, российские миротворцы участвуют в миссиях ООН в Косово, Гаити, Западной Сахаре, Либерии, Судане, Кот д'Ивуаре, Бурунди, Эфиопии, Эритрее, Ближнем Востоке, Грузии.
Острова Токелау останутся под протекторатом Новой Зеландии. Таковы итоги референдума о независимости, который состоялся на этом архипелаге в южной части Тихого океана. В продолжавшемся пять дней голосовании, за которым следили четверо наблюдателей ООН, приняли участие практически все 600 зарегистрированных избирателей. Из них 349 высказались в поддержку независимости, против – 232, три бюллетеня были признаны недействительными. Для принятия предложения о независимости требовалось большинство в две трети голосов. «Народ Токелау традиционно осторожно относится к переменам», – пояснил новозеландский управляющий архипелагом Нил Уолтер. Он отметил, что островитяне в любом случае сохранят подданство Новой Зеландии, где постоянно проживают 7 тыс. выходцев с Токелау. Их денежные переводы родственникам на родине составляют существенную часть бюджета архипелага, на котором нет ни аэропорта, ни даже порта, способного принимать крупнотоннажные морские суда.
Впрочем, как указывают представители ООН и Новой Зеландии, расположенные в 500 км. к северу от Самоа три атолла общей площадью 12 кв.км. с общим населением в 1,5 тыс.чел., в любом случае не смогут существовать без внешней помощи.
Национальный доход Токелау (в основном от продажи используемой для производства кокосового масла копры, почтовых марок, сувенирных монет и изделий кустарного промысла) составляет всего 2 млн.долл., тогда как Новая Зеландия ежегодно оказывает островитянам помощь на 6 млн.долл.
Расположенный на половине пути от Новой Зеландии до Гавайских островов архипелаг был в 1889г. захвачен Британией, которая в 1926г. отдала его под управление своего доминиона – Новой Зеландии. Как сообщили представители ООН, Токелау останется в списке 16 оставшихся несамоуправляемых территорий, в число которых входят Гибралтар (Великобритания), Западная Сахара (Марокко) и Гуам (США).
24 нояб. прошли местные выборы в провинциях Кабилии Беджая, Тизи-Узу, а также в некоторых коммунах провинций Буира, Бу-Мердас, Лагуат, Хеншела, Бискра (аль-Джазира, 24.11.05). В 2002г. в Кабилии, районе, населенном преимущественно берберами, были фактически сорваны президентские, парламентские выборы, и выборы в местные органы власти. Минимально возможный порог явки избирателей законодательно не определен, поэтому выборы, несмотря на явку только 1%, признали действительными (В.В. Куделев. Ситуация в Алжире: окт.-нояб. 2005г.Институт Ближнего Востока, ИБВ).Как следствие, местные органы власти оказались непредставительными и были распущены. В результате переголосования победу одержали две проберберские оппозиционные партии – Объединение за культуру и демократию (Rassemblement pour la Culture et la Democratie, RCD) и Фронт социалистических сил (Front de Forces Socialistes, FFS). Третье и четвертое место заняли пропрезидентские партии – соответственно, Фронт Национального освобождения (Front de liberation nationale, FLN) и Национальное демократическое объединение (National Democratic Coalition, NADECO, фр. Coalition Nationale Democratique) (arabicnews.com, 26.11.05).
Появились признаки потепления отношений между Алжиром и Францией. В ходе визита президента Франции Жака Ширака в Алжир (начало нояб.) ожидалось подписание договора о дружбе между странами. Оно задержалось: общественные организации Алжира потребовали от Франции официальных извинений за период, в который эта страна являлась французской колонией, как условие для подписания. И все же подписание договора ожидается в ближайшем будущем. Главное свидетельство потепления отношений: с 27 нояб. по 31 дек. президент Алжира Бутефлика находился на лечении во Франции (аль-Джазира, 04.12.05, 31.12.05).
В дек. состоялась вторая ежегодная встреча министров обороны группы «пять плюс пять» (Франции, Италии, Испании, Мальты и Португалии) и их магрибинских партнеров (Алжира, Ливии, Мавритании, Марокко и Туниса), успешно сотрудничающих, в области охраны морских и воздушных границ. По данным французского МИДа, план на 2006г. содержит, в основном, инициативы стран Магриба (аль-Джазира,12.12.05). А. Волкова.
Политические партии Мавритании выступают резко против недавнего вердикта Международного валютного фонда (МВФ) об установлении над страной международного контроля на срок в шесть месяцев для принятия окончательного решения о списании Мавритании внешнего долга. Об этом, как сообщает мавританское информационное агентство, заявили лидеры мавританских политических партий по итогам своего совещания в Нуакшоте. «Такое решение МВФ выглядит как штраф, наложенный международным сообществом на каждого гражданина Мавритании», – заявили мавританские политики. По их словам, народ Мавритании «не должен расплачиваться за ошибки в руководстве прежнего диктаторского режима».
Вместе с тем, официальные власти Мавритании сдержанно отреагировали на решение МВФ. По словам министра финансов Абдаллы ульд Сулеймана, Мавритания «уважает международные решения, а прозрачность ее экономики, готовность к конструктивному сотрудничеству станут лучшими союзниками на пути к списанию внешнего долга».
МВФ заявил о списании в начале 2006г. 100% долгов 19 беднейшим странам на 3,3 млрд.долл. При этом из списка оказалась исключенной Мавритания, хотя страны «большой восьмерки» первоначально включили это государство в число претендентов на списание внешнего долга.
МВФ объяснил свое решение «необходимостью продолжить дополнительные исследования в отношении Мавритании, в особенности в вопросе о ее государственных финансах». МВФ отложил принятие окончательного решения о списании мавританского долга на шесть месяцев вплоть до окончания изучения ситуации в этой стране.
В авг. 2005г. группа высокопоставленных мавританских военных во главе с Эли ульд Мухаммедом Валем осуществила в Мавритании государственный переворот. Пришедший к власти Военный совет за справедливость и демократию (ВССД) сформировал новое правительство и объявил о начале в стране демократических преобразований.
Совет министров одобрил проект закона о создании независимой национальной избирательной комиссии, и 8 нояб. проект был принят Военным советом за справедливость и демократию (ВССД). Мавританский центризбирком, в обязанности которой входит подготовка, организация и проведение выборов, состоит из 15 чел., назначенных на время переходного периода, то есть на 2г.24-29 окт. в Нуакшоте проходила встреча руководства страны с населением – то есть всеми желающими, – так называемые Национальные дни согласия. Были заслушаны доклады межминистерских комиссий, организованных сразу после переворота, по реформам в стране, а также предложения от общественных организаций и политических партий. В итоге приняли рекомендации по проведению реформ, демократизации жизни страны и т.д. 3 нояб. Эли Ульд Мухаммад Валл, председатель ВССД, обратился к гражданам с речью по случаю завершения поста Рамадан. В обращении он подчеркнул, что публичные власти, которые создаются на основе этих рекомендаций, будут исполнять возложенные на них обязательства в области права, управления и выборов. Он в очередной раз подтвердил намерение завершить переходный период в условленный срок.
10 нояб. премьер-министр Абу Бакар на встрече с представителями политических партий объявил календарь выборов в местные органы, законодательную и исполнительную ветви власти.
15 нояб. административная палата апелляционного суда Нуакшота аннулировала постановление административной палаты суда Нуакшота от 28 окт. 2005г. об отмене решений третьего съезда социал-демократической республиканской партии (бывшей правящей) и об аресте ее имущества, на основании жалобы, поданной от руководства Партии. 21 нояб. председатель административной палаты суда Нуакшота принял новое распоряжение о приостановке деятельности СДРП, запрещающее изменять структуру и органы, распоряжаться собственностью партии. А. Яшин.
В Мавритании 1 дек. пройдет заседание Верховного суда, где будет рассмотрен вопрос о возвращении России трех рыболовных судов, задержанных в 2004г. «1 дек. в Мавритании пройдет заседание Верховного суда, где будет рассмотрен вопрос о возвращении наших трех кораблей, незаконно задержанных в 2004г.», – сообщил гендиректор ОАО «Архангельский траловый флот» (100% акций предприятия принадлежит государству) Юрий Никулин. В июне 2004г. три судна, принадлежавших компании, были задержаны у побережья Мавритании, где занимались рыбным промыслом. Основание для ареста – якобы задолженность российской компании одной мавританской фирме.
«Мавританская сторона предъявила два документа 1994 и 2002гг., в которых якобы предыдущий директор Архангельского тралового флота признавал перед этой фирмой задолженность в 13 млн.долл.», – рассказал уполномоченный представитель Федерального агентства по управлению федеральным имуществом России Даниил Петров.
«Был опрошен бывший директор флота, и он подтвердил, что никаких документов подобного рода не было. Более того, на предприятии были произведены проверки, которые показали, что нет ни одного документа, подтверждающего притязания мавританской стороны», – сказал он.
Более того, продолжил Петров, стало очевидно, что «документы эти носят поддельный характер». «Таким образом, в ходе завладения кораблями мавританская сторона использовала подложные документы. Кроме того, она действовала в нарушении существующего двустороннего протокола, следуя которому, она должна была уведомить российскую сторону о происходящем», – подытожил Петров. Петров и Никулин на предстоящем заседании суда планируют обратить внимание мавританской стороны на эти факты.
В начале окт. радио France International сообщило, что президент Ливии Муаммар Каддафи (Mouammar Kadhafi) назначил генерального консула на севере Мали для содействия торговым контактам (официальная цель назначения). Это назначение позволит Ливии отслеживать ситуацию в тех регионах Сахары, где действуют банды исламистов и, по оценке Le Potentiel, призвано завоевать расположение США в деле оказания помощи в борьбе с терроризмом в Сахар. США намереваются открыть новый фронт борьбы с терроризмом в Сахаре, и для реализации этой инициативы правительство США выделяет 500 млн.долл. на 7 лет. Одно из направлений программы – обучение и экипировка африканских военных. Среди участников программы названы Алжир, Чад, Мали, Мавритания, Нигер, Сенегал, Нигерия, Марокко, Тунис, а также Ливия – в случае улучшений отношений с США (Washington Post). Е. Волкова.
С 10 окт. в стране действует новое партийное объединение – блок партий за перемены. Задачи блока, как было заявлено его учредителями, – распространение демократических ценностей в стране, содействие уважительному отношению к культурным, моральным и религиозным ценностям Мавритании. В блок вошли Партия за свободу, равенство и справедливость; Альянс за справедливость и демократию (l’Alliance pour la Justice et la Democratie); Мавританская партия защиты окружающей среды (le Parti Mauritanien pour la Defense de l'Environnement); Рабочая партия Мавритании (le Parti Travailliste Mauritanien); Партия труда и национального единства (le Parti du Travail et de l’Unite Nationale); Партия либеральных демократов Мавритании (le Parti des Liberaux Democrates Mauritaniens); Мавританская партия обновления (le Parti Mauritanien pour le Renouveau). 23 окт. было также объявлено о создании Партии демократического обновления (le Parti du Renouveau Democratique). Как отметил ее лидер, «партия открыта для всех, кто хочет участвовать в процессе демократизации страны». 12 окт. прошло заседание совета министров под руководством председателя ВССД Эли Ульд Мухаммада Валла. На совещании были заслушаны предварительные доклады межминистерских комиссий, в том числе по вопросам конституционной реформы в стране, изменению выборной системы для обеспечения прозрачности выборов. А.Яшин.
Как заявил премьер-министр Идрис Джато, с 2006г. в силу вступает соглашение о свободном товарообмене между Марокко и США. «Это соглашение, – отметил он в интервью газете аш-Шарк аль-Авсат, – дает возможность для дальнейшего развития отношений, имеющих позитивные тенденции, в области экономического сотрудничества между странами» (аш-Шарк аль-Авсат, 23 июля).Король Марокко Мухаммад VI провел встречу с министром иностранных дел Франции. Марокко представляет форпост французского влияния в Северной Африке. 46% инвестиций на развитие страны поступают из Франции. Париж поддерживает Рабат в вопросе о Западной Сахаре. Этот визит приобретает большое значение в свете потепления отношений Парижа и Алжира. А. Яшин.
По меньшей мере 13 вооруженных исламистов и один алжирский офицер были убиты в конце июня в регионе Бордж Баджи Мохтар (Bordj Badji Mokhtar) на границе Мали и Алжира в ходе военной операции против вооруженной транспортной колонны, которая направлялась с севера Мали по направлению к Алжиру. Cпецслужбы получили информацию о том, что транспортная колонна, перевозящая вооруженных людей из города Кидаль (Kidal) на севере Мали, пройдет через Бордж Баджи Мохтар (El Watan). Алжирские военные вертолеты преградили путь колонне до ее появления на алжирской границе. Три транспортных средства были уничтожены в ходе бомбардировки. Вооруженная группа открыла огонь из миномета и повредила вертолет, смертельно ранив алжирского офицера. El Watan сообщает, что речь идет о части так называемой «банды Тауденни», состоящей из алжирцев из «Группы салафистов за проповедь и борьбу», к которым присоединились малийцы, нигерцы и мавританцы. Это подразделение было основано Абдерразаком Эль Пара (Abderrazak El Para) – настоящее имя Амар Саифи (Amar Saifi), находится в руках алжирских спецслужб (Wal Fadjri). Несколько месяцев назад эта группа атаковала гарнизон мавританской армии на границе с Мали (Altervision). Эпидемия холеры распространилась в восьми населенных пунктах в коммунах Фалем (Faleme), Феги (Fegui) и Тафасирга (Tafasirga), расположенных недалеко от сенегальской границы (IRIN). Е. Волкова.
В своем поздравлении по случаю 216 годовщины взятия Бастилии, президент Алжира Абдельазиз Бутефлика призвал президента Франции Жака Ширака к налаживанию отношений между странами. Разрядку в отношениях должен принести договор о дружбе, подписание которого планируется осенью этого года.В то же время личный представитель президента Абдэльазиз Бельхадим отверг французское предложение о проведении двусторонних встреч между представителями Алжира и Марокко по вопросу Западной Сахары. «Этот вопрос, – заявил Бельхадим, – должен остаться под контролем ООН. Граждане Западной Сахары должны реализовать свое право на самоопределение в результате референдума, а не двусторонних соглашений» (аш-Шарк аль-Авсат, 13 июля). Напомним, Алжир поддерживает Западную Сахару в ее претензиях на независимость.
11-13 июля в Алжире проходила 46 сессия парламентского объединения арабских стран. Рассматривались вопросы реформирования правящих режимов в арабском мире, борьбы с коррупцией, региональной безопасности.
Также в июле правительство Алжира приняло решение распустить местные советы в Кабилии, на выборах в которые в 2002г. явка составила 1%, что было вызвано волнениями в этом районе. Кризис разразился в связи с убийством 18-летнего студента. Волна протестов была подавлена. Согласно официальным данным, было убито 126 чел. и сотни ранено. Срок новых выборов еще не определен. А. Яшин.
3 авг. в Исламской республике Мавритания произошел военный переворот. Президент страны был отстранен от власти группой офицеров президентской гвардии. Президент Мавритании Али ульд Тайя пришел к власти в 1984г. в результате путча. За последние пять лет отстранить президента Тайю от власти пытались четыре раза, включая последний. Попытка переворота была предпринята в 2002г., затем в июне 2003г., но тогда большая часть армии осталась верна правительству. В 2004г. был раскрыт еще один заговор против президента. Во всех случаях сценарий был одинаковый: заговорщики пытались использовать момент, когда президента не было в стране. 3 авг. этого года, когда он находился в королевстве Саудовская Аравия на похоронах короля Фахда, попытка переворота удалась. Как заявил Али ульд Мухаммад Валл, один из руководителей переворота и председатель Военного совета за демократию и справедливость, взявшего в свои руки всю полноту власти после переворота, «сегодня был положен конец диктаторскому режиму – самому кровавому режиму в истории страны. Мавритания встает на путь демократического развития».
Первая реакция мирового сообщества была отрицательной. Как позднее в интервью газете аш-Шарк аль-Авсат заявил один из западных дипломатов, не пожелавший называть себя, «мы должны были осудить переворот, так как переворот есть переворот, противозаконное действие, неконституционный метод смены власти».
С резким осуждением выступили Великобритания и Соединенные Штаты. Белый дом заявил: «Мы осуждаем любые попытки смены власти вооруженным путем». Постепенно руководство США смягчило свою позицию. Хотя оказание военной помощи в 150 млн.долл. было приостановлено, это никак не повлияло на гуманитарную помощь, сумма которой оценивается в 3,54 млрд.долл. Первоначальные требования Белого дома вернуть Тайю сменились теперь на призыв к восстановлению конституционного строя.
Африканский союз приостановил участие страны в организации, ссылаясь на неприемлемость военных методов при смене власти. Вместе с тем, АС направил в Мавританию специальную комиссию для выяснения обстоятельств, и уже через день после прибытия миссии АС ее глава, министр иностранных дел Нигерии Олуйеми Адениджи (Oluyemi Adeniji), призвал мировое сообщество «дать новому руководству шанс выполнить свои обещания». Правда, позиции Мавритании в АС не будет восстановлено до тех пор, пока в стране не будут проведены свободные демократические выборы. Глава миссии АС призвал новое руководство как можно быстрее завершить переходный период и передать власть гражданской администрации. Все это дает основания полагать, что АС склонен скорее признать новое руководство Мавритании.
Нейтральную позицию заняли Россия, Франция, а генеральный секретарь Лиги арабских государств заявил, что «народ Мавритании имеет право самостоятельно решать свою судьбу». ЛАГ также направил в Мавританию своего специального представителя в лице заместителя генерального секретаря ЛАГ Саида Камаля, который уже 12 авг. заявил о признании «настоящего положения дел в Мавритании» и отметил, что ЛАГ будет взаимодействовать с Мавританией как с государством. Ливийский лидер Муаммар Каддафи официально заявил о признании нового мавританского режима. МИД Марокко выразил пожелание и дальше укреплять отношения с Мавританией. В целом, в арабском мире смена власти может быть воспринята позитивно, так как режим Тайи подвергался критике за свою явную проамериканскую и произраильскую позицию.
Али ульд Мухаммад Валл провел встречи с дипломатическими представителями ряда стран, в том числе с израильским послом. Валл дал гарантии безопасности израильским представителям, и это разрушило надежды многих мавританцев на разрыв отношений с Израилем.
Фактически, в стране произошла Белая революция, которая предоставила другим кланам возможность участия во власти. Как отмечается в газете аш-Шарк аль-Авсат, власть только «сменила одежды». Все правительственные учреждения, кроме парламента, который был распущен 4 авг., продолжают свою работу. 6 авг. Валл заявил, что после внесения демократических поправок в конституцию в течение переходного периода, рассчитанного на 2г., и одобрения их на всеобщем референдуме, будут проведены выборы в парламент. Поправки включают в себя изменение полномочий президента, ограничение его власти. Особо оговаривается положение о том, что члены военного совета, управляющего страной, не смогут выдвинуть свои кандидатуры на президентских выборах.
11 авг. 2005г. было заявлено о формировании правительства переходного периода. Премьер-министром стал Сиди Мухаммад ульд Бубакр, который с 1996г. являлся послом Мавритании во Франции. В состав правительства входят 26 чел. В новом составе два портфеля держат лица, ранее уже занимавшие министерские посты. Министром иностранных дел стал Ахмад ульд Сиди Ахмад, известный в Мавритании как «архитектор мавритано-израильских отношений».
Говорить о стабильности нового политического режима пока рано. Можно лишь констатировать, что на настоящий момент новый режим пользуется абсолютной поддержкой всего мавританского общества и оппозиционных сил.
Что касается России, то в Мавритании РФ всегда воспринималась как перспективный партнер, с которым необходимо налаживать отношения. Об этом, свидетельствует тон сообщений о России в мавританских СМИ. Они отличаются выдержанностью и нейтральностью, не поднимают острых проблем, что в целом создает положительный имидж России в глазах мавританцев.
Особенно перспективным представляется развитие сотрудничества в области гидрогеологических и буровых работ. Правительство Мавритании приняло программу, направленную на обеспечение базовых услуг населения. В рамках этой программы – интенсивное бурение колодцев и обеспечение водоснабжения городов страны. Хорошим примером в этой связи является российско-мавританская компания «Гидрофор». Еще одним примером сотрудничества может служить и авиакомпания Псков-Авиа, которая уже много лет работает в сфере грузоперевозок; большой интерес представляет рыбная отрасль страны.
Следует учитывать тот факт, что с начала 2006г. Мавритания предполагает начать добывать нефть, запасы которой на настоящий момент оцениваются в 200 млн. бар. Анатолий Яшин.
Глава военного совета за справедливость и демократию (ВССД) Эли ульд Мухаммед Валь, пришедший в Мавритании к власти в результате военного переворота, предложил свергнутому президенту страны Маауйе ульд Тайе вернуться на родину. Cвергнутый мавританский лидер проживает с семьей в Катаре, предоставившем ему политическое убежище. «Ульд Тайя может вернуться в Мавританию. Мы уважаем этого человека, и я лично обеспечу его безопасность», - сказал новый мавританский лидер. Он пообещал, что Тайе в стране будут обеспечены все почести, положенные бывшему президенту. «Я могу обещать ему спокойную, достойную и уважаемую жизнь в отставке», - подчеркнул Валь. По словам главы ВССД, в отношении Тайи у новых властей нет никаких претензий. «Мы не имеем личных претензий к Тайе, его семье или родственникам. Я могу обещать, что не будет никаких сведений личных счетов или же судебных преследований в отношении самого Тайи или же кого-либо из его семьи», - сказал Валь. Он также пообещал, что в случае, если кто-то из представителей власти попытается начать преследование бывшего лидера, то этот чиновник понесет самое суровое наказание. В начале авг. текущего года группа высокопоставленных военных во главе с Валем совершила военный переворот в Мавритании, когда действующий президент находился за рубежом. Пришедший к власти ВССД объявил о роспуске парламента и сформировал новое переходное правительство, в задачу которого входит подготовка свободных парламентских и президентских выборов, а также проведение первых демократических преобразований. ВССД взял на себя власть в стране на ближайшие два года, в течение которых планирует превратить Мавританию в демократическое государство. Свергнутый президент Мавритании, находившийся все время после путча за пределами своей страны, 21 авг. прибыл в Катар вместе с семьей и личным секретарем. Власти эмирата согласились предоставить ему политическое убежище.
Мавритания, где в минувшую среду произошел государственный переворот, вскоре должна стать нефтедобывающей страной. Уже в I кв. 2006г. планируется начать добычу нефти на мавританском шельфовом месторождении Джангавити в Атлантическом океане. Максимальные объемы производства нефти на этом месторождении составят 75 тыс.бар. в сутки, при разведанных запасах в 150 млн.бар. Нефть будет поставляться на экспорт непосредственно с плавучей платформы. Капиталовложения в разработку этого месторождения оцениваются в 625 млн.долл. Планируется, что нефть будет добывать международный консорциум, в который входят австралийские, британские и мавританские нефтяные компании. Всего же запасы углеводородов Мавритании только на шельфе Атлантического океана оцениваются в 5 млрд.бар. нефти и 30 млрд.куб.м. природного газа. Однако международные нефтяные компании проявляют интерес к добыче нефти и на суше.Образованное в марте этого года министерство нефти страны уже выдало несколько лицензий иностранным компаниям на разведку нефтяных месторождений. Пока иностранные нефтяные компании сообщают, что государственный переворот не сказался на работе и безопасности их сотрудников. Они опасаются, что свергнутый президент Маауйя ульд Тайя, обладающий хорошими отношениями с Западом, попытается бросить вызов новым правителям и изолировать их с помощью решений международных и региональных организаций. Накануне Военный совет за справедливость и демократию, осуществивший в минувшую среду государственный переворот в Мавритании, объявил о роспуске национального парламента и возложил на себя исполнительную и законодательную власть в стране.
Ранее совет заявил, что берет на себя управление страной вплоть до проведения в Мавритании демократических выборов и определил срок в два года как переходный период, требуемый для основных демократических преобразований. Международное сообщество осудило захват власти в Мавритании. Африканский союз объявил, что временно приостанавливает ее членство в этой организации. Лига арабских государств, со своей стороны, выразила обеспокоенность развитием событий в Мавритании.
Политика
Республика Мали 22 сент. 2005г. будет отмечать 45 лет независимости. Как и у большинства бывших колоний, подведение промежуточных итогов суверенного существования вряд ли пройдет в атмосфере эйфории и надежд, которые имелись 40-50 лет назад. Глобальные и региональные изменения действующих сил в последние 10-15 лет в значительной мере лишают страны, подобные Мали, какой-либо перспективы подлинной независимости.
В период холодной войны молодые государства могли лавировать между интересами двух основных противостоящих блоков, провоцировать их конкуренцию на собственной территории и извлекать свою выгоду. Разумеется, такая независимость была условной. При наличии политической воли, относительной ясности целей и интересов своих стран, лидеры того времени имели перспективу, которая так или иначе разделялась национальными элитами и не вызывала отторжения в широких массах населения.
Легитимность власти тех или иных лидеров определялась, наличием сформулированных целей деятельности руководства страны – целей, вынесенных за рамки сегодняшнего положения дел и обращенных в будущее. На начальном этапе независимости Мали сделала социалистический выбор. Вдохновляющий пример СССР и его союзников, которые в начале 1960гг. совершили значительный рывок в росте производительных сил и влияния в мире, мог служить основанием для идеологии ускоренного развития. Эта идеология опиралась преимущественно на собственные резервы общества и на безусловное соблюдение принципов социальной справедливости: «от каждого по способностям, каждому по труду».
Самодостаточная хозяйственная система с полным внутренним экономическим циклом не получалась, из-за структурной роли архаических форм производительного труда и его организации. Первые же испытания независимостью показали несоответствие целей и возможностей линии руководства страны. Это привело к военному перевороту 19 нояб. 1968г. Следующее правительство Мусы Траоре (1968-91гг.), только внесло некоторые коррективы в прежний социально-экономический курс, сняв ограничения на развитие частного предпринимательства, поощряя концентрацию капиталов в банковской сфере, а также перетекание капиталов в сферу производства из сферы недвижимости или даже – из сферы омертвения капиталов, их тезаврации, превращения в сокровища.
Тогда же произошло постепенное осознание того, что существование Мали как субъекта международных отношений экономически возможно в данных условиях только через подключение к складывающейся мировой системе экономических отношений, через обеспечение собственных позиций в рамках мировой рыночной системы. К этому подталкивали Мали не только страны Запада, поддерживая ресурсную и сбытовую рыночную заинтересованность еще колониального времени, но и страны советского блока: отношения переводились из стратегически оправдываемых «бонусных» отношений в сферу взаимовыгодного экономического обмена.
Поскольку малийская экономика оставалась неприспособленной для такого сотрудничества, советская сторона все больше теряла интерес к Мали и странам Африки в целом. В период перестройки, особенно на ее завершающем этапе, основная сфера экономических, политических и стратегических интересов СССР переключались на ведущие страны Запада.
Это оказалось фактически полной катастрофой для малийского государства, от которой оно не оправилось до сих пор. «Демократическая революция» марта 1991г. стала лишь политико-идеологическим оформлением банкротства основ малийской государственности. Произошло определенное подновление необходимых форм ее жизнедеятельности, но радикальный разрыв с прошлым, качественный скачок производительных сил, сложение гражданского общества и прочих атрибутов «классических демократий» так и остались только на словах.
Идеологически руководство все чаще обращается к «великому прошлому», а перспективы развития представляются все менее определенными. Налицо явный застой общества и дезориентация руководства в вопросах минимально отдаленной перспективы. Абсолютная зависимость от международной, глобальной экономической и политической конъюнктуры при попытках правительства сохранять основы легитимности, восходящей и к тому же «великому прошлому» и к началам независимого этапа развития.
Можно сказать, что правление Альфа Омара Конаре (1992-2002гг.) создало некоторый резерв выживаемости основ малийской государственности, но на сегодняшний день этот ресурс близок к исчерпанию. Стагнация – это еще не кризис, но мой последний по времени опыт пребывания в Мали говорит, что страна стремительно приближается к кризису, подобно тому, как это произошло практически во всех странах региона за последние годы. Этот кризис вызревает внутри общества, но одновременно и стимулируется пораженным внутренними конфликтами окружением Республики Мали. Это окружение – Кот-д'Ивуар, Сьерра-Леоне, Либерия, Гвинея, Гамбия, Сенегал, Мавритания, Алжир, Нигер – транслирует в Мали часть своих проблем, усугубляя и без того неустойчивое состояние малийской государственности.
Республика Мали была и остается исключительно сельскохозяйственной страной. Индустриальный компонент так и не играет сколько-нибудь значимой роли, лишь в незначительной степени обеспечивая нужды населения. Основная внутренняя товарная масса в городах представлена импортом. Выживание населения происходит за счет натурального производства продовольственных продуктов в сельской и периферийной городской местности. Фактором выживания населения выступает по-прежнему традиционная организация жизни, где доминирует большая патриархальная семья, которая обеспечивает сложение всех доходов и всех продуктов членов семьи с последующим их уравнительным распределением и перераспределением.
В условиях отсутствия четкой стратегической долгосрочной линии регулирования экономики, правительство ведет экономическую политику выживания – политику, ориентированную на требования мирового рынка, его основных игроков, которым чем далее, тем менее интересны проблемы конкретного населения конкретных стран. Это подтверждает проблема хлопка – главной экспортной культуры Мали.
На определенном этапе – лет 10-15 тому назад – хлопковый бум, стимулированный основными мировыми организаторами хлопкового рынка, вывел Мали в крупные производители хлопка и дал значительной части аграрного населения возможность товарного производства и денежного оборота и накопления. Даже сейчас, когда проявилась со всей очевидностью оборотная сторона хлопкового благополучия, эмиссары мирового рынка хлопка сознательно вводят в заблуждение власти и общественное мнение страны, продолжая настаивать на выгодных сторонах хлопкового производства.
Факты говорят о том, что воодушевленные денежной доходностью производства хлопка малийские крестьяне резко сократили обрабатываемые площади под продовольственными культурами в пользу хлопка. В условиях роста мировых цен на продовольствие и падения цен на хлопок Мали от поставок продовольственной продукции перешла к продовольственной зависимости, которая могла бы компенсироваться доходностью от хлопка. Но хлопковый рынок оказался жертвой перепроизводства. Можно наблюдать во многих деревнях западного Мали большие запасы нереализованного хлопка, который после наступления сезона дождей окончательно теряет товарные качества. Для крестьян это – катастрофа.
Культура хлопка очень агрессивна, и, в условиях бедности гумусного слоя малийских почв, делает на долгие годы бесплодными огромные пространства земельных угодий. На восстановление этих угодий с помощью удобрений средств у населения и государства нет. Последние годы субтропическая зона саванн, где живет основное сельскохозяйственное население страны, подверглась непрекращающемуся нашествию саранчи. Практически все специалисты, да и просто крестьяне Мали выражают общую оценку пагубности изменения климата за последние годы: повышение температуры воздуха и активности солнца при сокращении продолжительности и интенсивности дождей.
Учитывая структуру хоздеятельности страны, руководству Мали необходимо разработать долгосрочную программу продовольственной безопасности и поддержания национального сельскохозяйственного производства. Соответствующая структура при аппарате президента создана. Госаппарат Мали, структуры власти и их кадры выступают главным потребителем средств госбюджета, обрекая население на самостоятельное выживание, но при этом не создавая необходимых для этого выживания условий.
В экономической сфере государство выступает как паразит, лишь формально необходимый атрибут организации общества. И это достаточно отчетливо проявляется в массовом отчуждении населения от государства, от легитимных политических структур.
Политическая обстановка в стране. В видимом спектре общественной жизни Мали налицо признаки стагнации. Эта видимость таит под собой нарастание потенциала политического кризиса. Нынешняя многопартийная система из инструмента демократии превратилась в систему выращивания политической нестабильности. Партий как таковых в Мали нет, как нет и четкой классовой структуры общества с соответствующими ей идеологическими течениями, тенденциями, установками. Есть только объединения вокруг некоторых мнимых и истинных социально значимых фигур, притом объединения очень плохо организованные, лишенные внутренней сплоченности и дисциплины.
Одной из таких фигур является прежний президент Альфа Омар Конаре, ныне относительно удаленный от внутренней жизни страны из-за деятельности на посту главы постоянной Комиссии Африканского Союза. Это не означает, что он безразличен к происходящему в стране. Другая фигура на политическом поле – нынешний президент Мали генерал Амаду Тумани Туре. Это – не только беспартийный лидер, но, возможно, и принципиально беспартийный. Он уже второй раз в истории Мали выступает как «технический президент» (первый раз – в 1991-92гг.). Также, как и назначенное им правительство – «техническое правительство». Нельзя не отметить сохраняющийся авторитет Мусы Траоре, бывшего президента, свергнутого «демократической революцией» в 1991г., в том числе, и при участии нынешнего главы государства – Амаду Тумани Туре.
При нескольких десятках политических партий страны, действующих в легитимном поле, партийной системы организации политического процесса в Мали нет. Известно, что, если легитимного политического процесса нет, из-за его неэффективности, то политика проявляет себя либо в скрытых формах (подпольная деятельность, интриги, вторично политическая функция иных по предназначению общественных институтов), либо это политика улицы.
27 марта 2005г. в Бамако после футбольного матча сборных Мали и Того произошла массовая демонстрация, которая сопровождалась погромами, нападениями на иностранцев и уничтожением государственной собственности. В столкновениях с силами правопорядка имелось значительное число раненых. Было официально объявлено об аресте 70 чел., в том числе, людей разного возраста и социального статуса. Поначалу правительство Мали пыталось замолчать факт этих событий в СМИ, либо преуменьшить его значение.
На какой-то момент в СМИ прошла информация о причастности мусульманских кругов к организации беспорядков. Премьер-министр даже собрал совещание священнослужителей ислама, они решительно отмежевались от причастности к этим событиям. Интересен момент, что шествия происходили одновременно в нескольких отдаленных кварталах Бамако, что погромам подвергались развлекательные и увеселительные заведения и что имела место координация действий разных колонн через общение по мобильным телефонам.
Можно с уверенностью утверждать, что события 27 марта 2005г. – выплеск массового недовольства условиями существования нынешнего населения столицы, живущего в условиях высоких цен и массовой безработицы, которая особенно остро ощущается среди молодежи. Это был своего рода бунт, давно зревший и нашедший повод для своей реализации. События 27 марта 2005г. дали возможность проявиться недовольству оппозиционных элит, открыто заявивших о некомпетентности всех эшелонов высшего руководства страны. Центром консолидации недовольства выступила Национальная Ассамблея Мали. С ее стороны и близкой ей прессы звучали призывы об отставке ряда членов правительства и слухи о ближайшей смене всего кабинета. Одновременно с раскручиванием политической составляющей кризиса появилась информация о недовольстве унтер-офицерского состава армии.
В результате административных решений президент Мали сменил руководство служб безопасности. В самый разгар мартовско-апр. политического кризиса можно было предположить, что он сознательно провоцируется руководством страны, в связи с реально нарастающим недовольством и приближением срока президентских выборов. Это могло быть сознательное выпускание пара социальной и политической напряженности, давшее возможность перетрясти многие силовые структуры, создать видимость политической воли, а также противостояния исламскому фактору.
В стране явно выражена идеологическая рыхлость и политическая разобщенность, органическая слабость государства. В этих условиях призывы со стороны стран Запада к либеральным реформам, к децентрализации государственной власти приводит к еще большему ослаблению управляющих механизмов общества. Альтернативой этому обычно выступает резкая централизация власти, часто в формах, близких к эксцессам.
Если такой более или менее спонтанно вызванной к власти силе не удается взять ситуацию под контроль, как это было в том же Мали после военного переворота 1968г., может начаться гражданская война. Именно это уже произошло на периферии Республики Мали – в Сьерра-Леоне, Кот-д'Ивуаре. Теперь то же ожидается в Гвинее (Конакри). И слабое государство с его открытыми всем границами окажется абсолютно незащищенным для любого рода вторжений и дестабилизации. Участившиеся в прессе сообщения о перехвате партий незаконно провозимого оружия на границах Мали с Гвинеей и Мавританией, а также обнаружении оружия в самой столице – Бамако – должны внушать большое беспокойство за ход политического процесса в Республике Мали. Следует обратить внимание на появляющиеся сообщения о вовлечении в незаконный оборот оружия, в том числе и со складов малийской армии, военнослужащих Мали, включая фигуры весьма высокого статуса в руководящих силовых структурах.
Страна втягивается в подготовку парламентских и президентских выборов 2007г., но казавшийся недавно бесспорным фаворитом нынешний президент не может чувствовать себя вполне уверенно, так как в общественном мнении он не проявил себя как настоящий руководитель страны. Средства массовой информации и лидеры некогда оказавших ему доверие партий продолжают создавать иллюзию обожания населением своего «всенародно избранного президента». Реальность несколько отлична. Массовая традиционная политическая культура принимает власть и демонстрирует ей формальную лояльность, пока она – власть.
Социальная обстановка и криминализация общества. В малийском обществе продолжается долгосрочный процесс трансформации архаичных по происхождению форм общественной жизни общинного и родового характера под влиянием проявлений модернизации. В городах, происходит трансформация большесемейной общины в малые полигамные семьи, замыкающиеся на браки главы такой семьи. Происходит атомизация общества, через осознание отдельными людьми своих собственных интересов, противостоящих, зачастую, интересам общины. Это часто приводит к отрицанию общины, следованию диаметрально противоположным ценностям, осуждаемым общиной, к бегству в города и далее – в Европу и Америку.
С низким уровнем занятости населения происходит его криминализация. Растет не только число краж и разбойных нападений, появляется разветвленный криминальный мир, реализующий себя в сфере наркотрафика, торговли оружием, антиквариатом или, как в недавнем деле Дауда Йаттара, в международной торговле людьми и человеческими органами. Как в последнем случае, криминальные группировки принимают внешне экзотические формы, практикуя сектантство, сатанизм, фетишизм. Традиционная мораль и этика общественного поведения не выдерживают испытания потерей перспективы выживания при сохранении прежних стереотипов поведения.
В этом отношении культурная политика правительства по пропаганде традиционных ценностей не выдерживает натиска перемен сознания. И в этом качестве может вызывать только иронию или насмешку, какими бы благими ни были цели этой пропаганды. Прежняя система поддержания общественного порядка разрушается раньше, чем новые легитимные формы, соответствующие традициям западных «демократий», утверждают себя в общественной практике. Разложению основ морали способствует и политика СМИ.
Рост криминализации усугубляется большим количеством беженцев, которые не знают зачастую не только языков коренного населения Мали и их обычаев, но даже французского языка, если речь идет о выходцах из бывших английских колоний. Эти люди чувствуют себя чужаками, обиженными обстоятельствами, а поэтому – свободными от многих принятых правил и обязательств. Правительство, силы безопасности, само общество не выработали систему мер инкорпорации этих людей в нормальную жизнь.
Мусульманский фактор. Малийские официальные лица часто подчеркивают историческую и религиозную терпимость населения страны, вековое сосуществование многих конфессий.
Массовая исламизация населения относится к колониальному и постколониальному этапам истории страны. Исламизация была и реакцией на глубокие социально-экономические перемены в обществе под влиянием развития рыночных отношений, повышения роли торговых кругов, связанных с Северной Африкой, Ближним Востоком и Аравийским миром. Одновременно это была реакция самозащиты населения по отношению к агрессивной идеологической волне, сопровождавшей колонизацию. Это также была и реакция на крах социалистической ориентации и надежд, порожденных процессом обретения независимости. Это было заполнением идеологического вакуума, в котором ни одно общество существовать не может.
Обращение к исламу со стороны правительства Мусы Траоре было совершенно естественным и соответствующим сложившимся традициям Мали. В прагматическом плане сближение Республики Мали с миром ислама обеспечивало правительству возможности дополнительного маневра в международных делах, а также давало солидный приток средств для обустройства государственной жизни, да и личных интересов руководителей страны.
Взрыв в этой сфере можно отнести ко времени войны, которую СССР вел в Афганистане. Тогда произошла радикализация исламских движений во всем мире, в том числе и поощряемая США и их союзниками по НАТО. Получив от Запада соответствующую возможность и опираясь на значительные материальные средства, Саудовская Аравия поощряла и поощряет распространение своего влияния, в том числе, и по каналам различных исламских орденов, тарикатов. Значительно их роль проявилась в 1980-90гг. в Сенегале, в Гвинее, в Нигере. Для Мали эта тенденция обозначилась особенно ярко в 1990г. Здесь широко распространились разного рода вахаббитские движения. Исламские культурные ценности начали доминировать в бытовой культуре малийцев.
Во II пол. 1990гг. обращение Альфа Омара Конаре к доисламским ценностям культуры малийцев, к пропаганде охотничьей субкультуры бамбара и малинке. Отчасти было связано со стремлением ограничить усиление роли ислама в общественной и государственной жизни Мали. Такое усиление ставит вопрос о природе малийской государственности, оспаривает ее светский характер, включенность в общемировой культурный и цивилизационный процесс. Мали имела в те годы шансы превратиться в исламское государство. Такая вероятность не исключена и в будущем, принимая во внимание нарастающий в стране социально-политический кризис.
Именно застойное состояние общества способствовало тому, что правильная по сути инициатива Альфа Омара Конаре по возрождению традиционных ценностей населения Мали привела к росту оккультистских тенденций, которые, как в случае с Даудой Йаттара, лишь внешне сохраняют связь с традицией, преследуя, по существу, коммерческие цели.
Материковая конфессиональная база земледельцев, охотников и скотоводов Мали продолжает разрушаться, уступая постепенно свои позиции исламу или откровенному западничеству. В этом отношении пропаганда традиционных ценностей может приводить к их фольклоризации, превращению не в основу жизни, а в сферу досуга. «Традиционный» фестиваль масок и марионеток, прошедший недавно в Маркала, со всей очевидностью показал мне такую тенденцию.
Исламский переворот в Мали может произойти в рамках логики повседневно и незаметно происходящих событий и вполне легальным путем. Финансовое лидерство мусульманских торговых элит, которое уже сегодня прослеживается в составе правительственных команд Амаду Тумани Туре, может в условиях политической рыхлости партий привести к тому, что выборы в Национальную Ассамблею и на пост главы государства сделают деньги, которые в руках этих элит и находятся. А факты «сатанизма», активно обсуждаемые прессой, окажутся хорошим аргументом, чтобы покончить с властью «неверных».
В любом случае, исламский фактор в Мали – это очень важный компонент культуры, который требует уважения и бережного к себе отношения для того, чтобы оставаться в рамках только конфессиональных феноменов, не приобретая идеологическую и политическую роль в динамике политического процесса в стране.
Этническая ситуация. Этническая ситуация в Мали сложилась в результате многовековых процессов культурного и социального взаимодействия и отличается тем, что в ней доминируют равновесные механизмы, согласование взаимодействий – результат достаточно драматических событий прошлого. Эта стабильность, не гарантирована в будущем. Уже сейчас можно заметить, как вырисовывается возможность взрыва этого равновесия, перехода этнического фактора в разряд активных политических и даже военных реалий. Подобный пример можно было наблюдать, в Кот-д'Ивуаре.
Территория Республики Мали в ее нынешних границах – продукт колониального администрирования. И в интересах этого администрирования колониальные власти присоединили к западной половине нынешней территории Мали ее сегодняшнюю восточную половину, которая в культурном и языковом отношении достаточно серьезно противостоит западной. Рубеж проходит по средней дельте Нигера, то есть на стыке г.г.Мопти, Дженне, Томбукту. В восточной половине проживает меньшинство населения Мали. Французы, составившие из народов манде основу управления и организации жизни колонии Французский Судан, стремились с их помощью контролировать кочевое и полукочевое население Сахары – туарегов, мавров, арабов, оказывавших наибольшее сопротивление колониальному режиму. Малийское государство получило в наследство те же проблемы, которые выразились, в нескольких восстаниях кочевников уже во времена независимости.
Все малийские правительства последовательно соблюдали принципы этнического представительства в государственных структурах. Амаду Тумани Туре, выходец из Мопти, наполнил структуры исполнительной власти выходцами как раз из восточной половины страны. Пока население Мали не слишком обращает на это внимание, повинуясь действию прежних моделей этнического согласия. Но при определенном стечении внешних обстоятельств нарушение этно-территориального баланса может привести к конфликту и даже распаду государства на восточную и западную половины.
В 1980гг. подстрекательство к отделению восточной половины через восстания туарегов осуществлялось по инициативе Франции, а также при наличии аналогичной цели со стороны руководства Ливии. Тогда речь шла о создании «государства кочевников Сахары». За этим стояли интересы западного бизнеса к нефте- и газоносным районам, зонам перспективных месторождений урановых и марганцевых руд. И сегодня проблема суверенитета Мали над собственной частью Сахары полностью не снята. Свидетельством этому, может выступать присутствие контингента американских спецназовцев в сахарской зоне Мали.
Этнический фактор – феномен очень деликатный. Межэтнические отношения легко взорвать, но крайне трудно привести в равновесное состояние. Не являясь самостоятельным источником конфликтности, в условиях системного кризиса общества этнический фактор может стать кодом ее реализации.
Гендерный вопрос. Нередко повышенное внимание аналитиков привлекает вопрос о положении женщин в обществе. Вследствие экстраполяции положения мужчин в европейских странах на общие черты культур, а также из-за того, что сами ученые были, по преимуществу, мужчинами, основной интерес у европейских исследователей обычно вызывала «мужская» традиционная культура. Так сложилось несколько искаженное представление о положении женщин в традиционных обществах, что можно в полной мере отнести и к оценке места женщины в обществе Мали.
У женщин есть своя, специфическая по функциям, сфера деятельности, которая не выше, но и не ниже, чем у мужчин. У них есть свои тайные общества и объединения эзотерического характера, которые удерживают общество в равновесном положении не в меньшей степени, чем аналогичные мужские структуры. Женщины обладают и своими, устрашающими мужчин, магическими средствами и способны, через каналы социального воздействия общинной организации, влиять на поведение мужчин любого социального статуса. Эти механизмы в меньшей степени изучены и в меньшей степени обсуждаются в мужской культурной среде.
В структурах, порожденных в колониальную эпоху, представительство женщин требует специальной политической воли. И это осознается и корректируется государственной политикой. Но у малийцев само политическое управление, администрирование не является столь безусловной, как у европейцев, целью. Есть и другие формы влияния на общественный процесс.
В нынешних условиях разговоры о заниженном статусе женщин – обычная политическая спекуляция и отвлечение от истинных проблем малийского общества. К числу таких спекуляций относится, модный вопрос об эксцизии – операции по обрезанию у женщин, которая полностью вписывается в традиционные представления о человеческой сущности. При этом замалчивается вопрос об обрезании у мужчин, который зеркально отражает ситуацию с женщинами.
Если обратиться к реалиям, то можно сказать, что в условиях разложения общинного хозяйствования, формирования капитала женщины имели несомненное преимущество по отношению к мужчинам. Массовыми были случаи, когда именно жены располагали большими денежными и хозяйственными средствами, на которые мужья не имели никаких прав. Долгое время в Бамако машины такси, по преимуществу, принадлежали женщинам, а мужчины их только арендовали. Часто – у собственных жен. В основе этих явлений лежит то обстоятельство, что женщина, переходя в семью мужа, не разрывает своих социальных и хозяйственных связей в семье по рождению и участвует в движении собственности этой семьи, к которой муж хозяйственного отношения не имеет.
Культурная особенность Мали. Республика Мали не без основания возводит свое происхождение к древним государственным образованиям Западного Судана: Гане, (Древнему) Мали, Сонгайской державе, «королевствам» бамбара. Это очень глубокая по происхождению зона формирования самобытной цивилизации Западной Африки, прямыми потомками которой и выступают нынешние жители Мали. Отсюда – внематериальный, но чрезвычайно важный для народов, государств и культур Западной Африки статус Мали – «старшего брата» в правовых отношениях с соседями. Это признается гласно или негласно жителями сопредельных государств и их правительствами.
В политическом анализе это обстоятельство должно учитываться. Как мне представляется, в российских директивных структурах эта специфическая роль Мали в регионе и на африканском континенте недооценивается. Одной из причин этого может выступать излишний экономизм и прагматизм в оценке реалий африканской общественной жизни, занижение роли духовного и идеологического факторов. Эти факторы в среде африканских обществ действуют относительно самостоятельно и нередко вопреки общепринятым в европейской аналитике представлениям о причинно-следственных связях.
Мали в системе международных отношений. Республика Мали изначально заняла особое место среди молодых государств, получивших независимость в начале 1960гг. Это было связано с размерами государства, с его положением в центре Западной Африки. Определялось самим именем страны и объективным историческим наследием, на которое опирался ее авторитет.
Но, безусловно, значимую роль сыграл и социалистический выбор, провозглашенный руководством страны после обретения независимости – выбор, еще раз подтверждающий особый статус этого общества, его способность проявлять политическую волю и приверженность к нестандартным, ярким решениям. В этом проявилась масштабность молодой государственной элиты страны, что явно выделило ее в ряду бывших колоний Франции. Отсюда, а также от роли народов манде во французской колониальной администрации следует отсчитывать начальное положение Республики Мали в ООН и во всей системе международных отношений. Даже харизматичность первого президента Мали Модибо Кейта (1960-68гг.) полностью соответствовала историческому статусу страны в регионе.
Страны Запада, и в первую очередь Франция, отдавали себе отчет в особом статусе бывшего Французского Судана, который определялся не только масштабами территории (1 млн.кв.км.) или численностью населения (12 млн. чел.). И не только природные ресурсы делали и делают страну привлекательной в международных отношениях.
Когда в 1968г. к власти пришло «деидеологизированное» военное правительство, которое, как казалось советским официальным лицам, беспринципно брало деньги у всех, когда слово «социализм» исчезло из политического лексикона и СССР сворачивал сотрудничество с Мали по всем линиям, лишь минобороны СССР пошло на расширение сотрудничества. Руководство Мали, несмотря на жесткое сопротивление Франции, ФРГ, КНР, имевших в то время сильные политические позиции в Мали, пошло на военное сотрудничество с СССР – хотя в те годы это сотрудничество могло быть приравнено к военному союзу.
Для Мали, для Мусы Траоре лично это был сильный шаг. Ведь Мали не только получала военную технику и обучала своих специалистов в СССР. Мали позволила вовлечь себя в инфраструктуру глобального противостояния, предоставив СССР возможность не только создавать, но и использовать стратегические аэродромы на территории страны. Сегодняшняя Россия не склонна по достоинству оценивать эти решения бывших малийских властей и испытывать признательность за такой выбор.
Сегодняшняя власть в Мали – слаба и несамостоятельна, лишена видения перспективы. Но малийское общество в состоянии выдвигать ярких лидеров, которые перерастают национальный масштаб и становятся, подобно Альфе Омару Конаре, лидерами регионального и мирового значения. Достоинство Мали – это ее культура, способность порождать новое и перспективное во всех сферах жизни. И те, кто это понимает, кто поддерживает этот культурный потенциал, получает в дальнейшем политические дивиденды.
Это обстоятельство очень хорошо понимают США и Франция, между которыми разворачивается упорная борьба за влияние на бывшие колонии Франции и, на Мали. Причем США, несмотря на свой имидж мирового жандарма, имеют некоторое преимущество в конкуренции с Францией. В первую очередь, из-за отсутствия у малийцев длительного опыта взаимодействия с США. Во-вторых, из-за отчетливо проявляющегося отторжения Франции, как следствие неадекватного поведения Парижа по отношению к бывшей колонии, как следствие досады и обиды за французский эгоизм и снобизм. Существует и весьма заметно выраженная тенденция культурной переориентации с франкофонии на англофонию.
Сегодняшнее государство Мали не может жить без международной помощи, без подпитки извне. Это проявление архаичности общественной системы и все еще сохраняющейся искусственности государственных институтов в малийском обществе. Не как предмет для насмешек, а как реальность, с которой нельзя не считаться, потому что у нее есть глубокая историческая обусловленность. Тому, кто поможет Мали, вернется сторицей. Но дело в том, что, на беду Мали, желающих реально помогать нет. Есть желание взять, ухватить. И без всякой ответственности за последствия.
Малийское общество – в растерянности. Некоторая альтернатива стала недавно вырисовываться в сфере международных дел и консолидации возможных сил влияния на мировые дела в относительно скорой перспективе. Проект серебряных 3 млрд. как противовес и дополнение к проекту золотого млрд. Инициатива принадлежит Бразилии, Индии и ЮАР и вошла в оборот под аббревиатурой IBSA, или G3.
Цель этого проекта – организовать взаимодействие стран «бедного Юга» в рамках ООН, ВТО, ВОЗ и других международных организаций для обеспечения своих интересов. После предложения КНР и России примкнуть к этому объединению стало очевидно, что оно имеет шансы превратиться в новую глобально-стратегическую и, может быть даже, цивилизационную реальность, поскольку под нее подводится не только идеологический фундамент устойчивого развития, но и качественно отличные от западных стереотипы культуры. Мали и другим африканским странам открываются некоторые перспективы в случае успешной реализации этого проекта. Китай заявил о своей принципиальной готовности примкнуть к этому союзу. Пока структурирование идет не на том уровне, который может принести ощутимые результаты в непосредственно обозримом будущем.
Положение России. Роль России в Мали напрямую связана со внутренней и внешней политической неопределенностью самой России, которая вот уже 20 лет пытается заново найти себе место в мире. Затягивание этого процесса пагубно скажется на перспективах российско-малийских отношений, потому что тот человеческий потенциал, тот ресурс доверия и уважения, который был создан в советские годы, подходит к исчерпанию по чисто естественным причинам смены поколений.
России придется делать выбор – либо оставаться региональной державой, либо восстанавливать глобальную историческую роль самостоятельной цивилизации, несущей миру альтернативу диктату силы и капитала. В случае первого выбора, сфера ее влияния и, возможно даже, наша территориальная определенность продолжат сокращаться.
При втором выборе придется возвращаться в былые области влияния и восстанавливать или вновь завоевывать авторитет разумной силы. И тогда такие страны, как Мали, окажутся неоценимыми помощниками в восстановлении мощи и влияния самой России.
Пока же положение России в малийских делах становится номинальным. Сфера сотрудничества сузилась до мелких сделок. Имеющиеся проекты реализуются либо небольшими группами частных лиц, либо фирмами-однодневками, что снижает их ответственность и не способствует поддержанию престижа страны. Есть еще инерция восприятия Россию в качестве продолжения СССР. Но эта энергия скоро исчерпается. Самые компетентные люди Мали задаются одним и тем же вопросом: «Что же вы с собой такое сотворили?».
Россия должна уяснить для себя, какое место в международном разделении труда она намерена занять. И только потом возникнет вопрос о возможном месте и роли других стран в реализации этих стратегических планов. Выжидательную позицию занимает страна, а вместе с ней и ее официальное представительство – посольство Российской Федерации в Республике Мали. Владимир Арсеньев.
Мали > Внешэкономсвязи, политика > af-ro.com, 30 июня 2005 > № 340373
4 июня группа боевиков связанной с ал-Каидой алжирской Салафистской группы проповеди и джихада (СГПД) атаковала военную базу на северо-востоке Мавритании близ стыка границ с Нигером и Мали. В результате нападения, по официальным данным, погибли по меньшей мере 15 военнослужащих, 17 получили ранения. Погибли также 5 исламистов. По неофициальным данным малийских военных, потери мавританской армии были тяжелыми – свыше 50 чел. убитыми. При нападении на базу исламисты, воспользовавшись внезапностью, захватили нескольких мавританских военных в плен, которых затем убили. По оценке мавританских военных, в нападении принимали участие до 150 чел.Первоначально Нуакшот попытался возложить ответственность за нападение на организацию «Всадники изменений», представляющую вооруженную оппозицию существующему режиму. Последние тут же опровергли эту информацию, выразив через интернет соболезнования вооруженным силам Мавритании. Ответственность за происшедшее «Всадники изменений» возложили на режим президента Маауйи ульд Сиди Ахмеда Тайи. Одновременно они вновь подтвердили свою решимость добиться установления в Мавритании «плюралистической демократии и правового государства в их современных формах, при содействии всех живых сил страны».
2 лидера «Всадников» – Абдеррахман ульд Мини и Салех ульд Хеннена – в фев. этого года были приговорены к пожизненному заключению за участие в трех попытках государственного переворота – в июне 2003 и авг. и сент. 2004г. Нуакшот утверждает, что «Всадники» пользуются поддержкой исламистов, Ливии и Буркина-Фасо. Две последние неоднократно отвергали эти обвинения. СГПД через интернет заявила о своей ответственности за атаку на мавританскую военную базу. Нападение на базу стало ответом алжирских исламистов на аресты их мавританских единомышленников, произведенные в последние числа апр. «Эта операция была проведена с тем, чтобы отомстить за наших мавританских братьев, арестованных режимом нечестивцев, – утверждалось в коммюнике СГПД. – Эта атака – ясное послание того, что наши акции затронут не только нашего внутреннего врага (в Алжире), но и всех других врагов нашей религии, где бы они не находились».
СГПД проявляет наибольшую активность на территории Алжира. Самой масштабной акцией этого бандформирования за последнее время стало нападение 15 мая на военную автоколонну в регионе Хеншела на востоке Алжира, в результате которого погибли 12 алжирских военнослужащих. По данным шефа алжирской полиции Али Тунси, СГПД насчитывает до 500 боевиков. После этого инцидента Мавритания тут же перевела свою армию в повышенную степень боевой готовности, а также направила в регион разведывательные самолеты – Нуакшот опасается, что вылазки исламистов могут повториться. В. Куделев.
Cаммит Союза Арабского Магриба, который должен был пройти в Ливии 25 – 26 мая и стать первой встречей глав САМ с 1994г., вновь отложен: произошло очередное обострение конфликта между арабскими странами Северной Африки и Марокко. Король Марокко Мухаммед VI отказался принять участие в саммите из-за недавних высказываний алжирского президента Абдельазиза Бутефлики, подтвердившего поддержку своей страны Фронта Полисарио. В САМ, который был основан в 1989г., входят Марокко, Алжир, Тунис, Ливия и Мавритания.В 1976г. Марокко и Мавритания разделили между собой территорию Западной Сахары (266 тыс.кв.км.). После вывода мавританских вооруженных сил из части Западной Сахары в 1979г. Марокко аннексировало всю ее территорию. Аннексия Марокко территории Западной Сахары привела к вооруженному конфликту с сахрави (сахарцами), которые создали организацию Фронт Полисарио. Вооруженные действия партизан продолжаются до сих пор.
Алжир, Ливия и Мавритания неоднократно заявляли о поддержке фронта Полисарио, что вызывало негативную реакцию со стороны марокканских властей. Между североафриканскими странами до сих пор существуют нерешенные территориальные вопросы. На протяжении 1970гг. Марокко и Алжир оспаривали общую границу, которая до сих пор остается по большей части не демаркированной. Сегодня вопрос о правах Марокко на территорию Западной Сахары снова стал актуальным для участников Союза Арабского Магриба.
Позиция США сводится к поддержке Марокко по вопросу Западной Сахары. Это объясняется тем, что между Марокко и США существует соглашение на предоставление американским компаниям концессий на разработку нефтяных месторождений Западной Сахары, если вопрос о ее принадлежности решится в пользу Марокко. В мае 2005г. на территории оккупированной Западной Сахары активизировала работу американская нефтяная компания Kerr-McGee, что вызвало неодобрение стран, которые считают оккупацию незаконной. На сегодняшний день американцы единственные, кто пытается воспользоваться неясностью ситуации. Французские, нидерландские и норвежские нефтяные компании уже отказались от проведения разведывательных и нефтедобывающих работ в Западной Сахаре. Г. Исаев.
Политика
В 2004г. появились определенные надежды на урегулирование системы конфликтов в Сомали. Насколько эти перспективы окажутся реальными, зависит от того, будут ли в достаточной степени учтены политические и экономические интересы заинтересованных сторон. Сомали как государство де-факто не существует со времени свержения Мухаммада Сиада Барре в 1991г. Территория разделена на квазигосударственные образования, которые сформированы по кланово-территориальному признаку и отличаются большей или меньшей степенью стабильности власти.
Наибольший уровень стабильности наблюдается в северной части Сомали и, прежде всего, в самопровозглашенной Республике Сомалиленд в границах одноименного британского протектората (1887-1960). Сомалиленд находится под влиянием Эфиопии: на территории Эфиопии в приграничных с Сомалилендом районах проживает большое количество сомалийцев, в большинстве своем относящихся к группе исса – как и население Сомалиленда. Территория проживания исса представляет собой единую экономическую зону с единым типом хозяйствования и направлением потоков продукции. Столица Сомалиленда – г.Харгейса.
К востоку от Сомалиленда располагается автономное образование Пунтленд, занимающее весь северо-восток Сомали и часть центрального региона. Пунтленд был учрежден старейшинами северо-востока в 1998г. Это самая малонаселенная и экономически депрессивная часть Сомали. Юг Пунтленда в последнее время не контролируется «центральным правительством». Треугольник Галькайо – Гелинсор – Хобьо на данный момент является самым нестабильным районом Сомали. Пунтленд также поддерживается Эфиопией. Столица Пунтленда – г.Босасо на побережье Аденского залива.
С окт. 2004г. в пограничных районах Сомалиленда и Пунтленда Сул и Санааг происходят спорадические столкновения враждующих кланов, сопровождающиеся большими потерями сторон.
Остальная территория Сомали разделена на десятки территориальных образований, контролируемых различными кланами, субкланами, подсубкланами и т. д. Зонами повышенной напряженности до недавнего времени оставались крупные портовые г.г.Могадишо и Кисмайо, где велась борьба за контроль над морскими портами, отелями, рынками.
10 окт. 2004г. в Найроби (Кения) переходный национальный парламент избрал временным президентом Сомали Абдуллу Юсуфа Ахмада (Abdullahi Yusuf Ahmed), президента Пунтленда и представителя группы дарод. 3 дек. Ахмад назначил временным премьер-министром Али Мухаммада Геди (Ali Muhammad Gedi), одного из виднейших политических деятелей времен падения режима Барре и представителя клана абгаль, группы хавийе. Геди сформировал кабинет министров (42 министра, 42 замминистра и 7 региональных министров, всего 91 чел.). 23 дек. Переходное федеральное правительство Сомали (Transitional federal government, TFG) со второй попытки было утверждено парламентом.
В составе TFG немало бывших полевых командиров, лидеров клановых группировок, из которых наибольшим влиянием обладают вице-премьер, министр внутренних дел Хусейн Мухаммад Айдид (Hussein Muhammad Aideed), министр безопасности Мухаммад Куаньяре Афрах (Muhammad Qanyare Afrah), министр общественных работ и жилищного строительства Усман Али Ато (Osman Ali Ato), министр торговли Мусса Сади Ялахоу (Musa Sudi Yalahow) и министр по религиозным делам, сторонник Ато, Умар Махмуд «Финиш» (Omar Mohamud Finish). Сомалиленд отказался от участия в мирном процессе.
После формирования новых органов государственной власти встал вопрос о перемещении парламента и TFG из Найроби в Сомали – 17 нояб. была совершена попытка покушения на президента Ахмада в его резиденции в пригороде Найроби. Помимо подобных дополнительных рисков, власти Кении также несли немалые расходы на содержание парламента, TFG и делегатов мирной конференции. Было принято решение начать перемещение с 1 фев. 2005г., и 2 фев. в Могадишо прибыла первая группа членов парламента (30 чел.) и TFG во главе с министром торговли Ялахоу, и 2 замспикера парламента Усманом Илми Бокоре (Usman Ilmi Boqore). 6 фев. в Могадишо прибыла новая группа членов парламента (50 чел.) и TFG во главе со спикером парламента Шарифом Хасаном Шейхом Аденом (Sharif Hassan Shaykh Aden) и министром безопасности Афрахом. Наконец, 16 фев. из Найроби в Сомали отправилась еще одна группа членов парламента и TFG (40 чел.), которая должна была совершить поездки в различные части страны, чтобы разъяснить сомалийцам политику новой власти. На 21 фев. было намечено прибытие в Могадишо президента Ахмада, всех остальных членов парламента и TFG, но этого, не произошло.
Президент Ахмад выдвинул требование, чтобы парламент одобрил ввод в Могадишо миротворческого контингента Африканского Союза (АС), который должен обеспечить безопасность парламента и TFG, но у части сомалийского общества, а также TFG и парламента подобная идея была встречена с большим неодобрением. Начиная с 14 фев., в Могадишо идут митинги протеста против ввода иностранных миротворцев, парламент отказывается одобрять ввод войск, Ахмад и Геди пока остаются в Найроби.
Может показаться парадоксальным, что одно из немногих мононациональных государств в Тропической Африке оказалось самым неустойчивым. Но на это есть определенные географические и исторические причины.
Большая часть территории Сомали – полупустыни, на севере – горные массивы с пустынными котловинами между ними. Средние месячные температуры – +34 – +42°C. Год делится на сухой и влажный сезоны. Сухой сезон – с янв. по апр., с апр. по июнь – малые дожди, с июня по окт. – сезон дождей, с окт. по янв. – малые дожди. В последнее время частое невыпадение малых дождей приводит к массовому падежу скота – основного и практического единственного источника существования для северных сомалийцев.
Реки Джубба и Уаби-Шэбелле, устье которой теряется в песках недалеко от эстуария Джуббы, стекают с Эфиопского нагорья и протекают по южным и центральным районам Сомали. Междуречье Джуббы и Уаби-Шэбелле – зона очагового, преимущественно нетоварного, экстенсивного земледелия (основные культуры: кукуруза, сорго, маниок, кунжут, цитрусовые, сахарный тростник, хлопчатник).
Земледелием издавна занимались южные сомалийцы-саб, которые происходят от смешения сомалийцев с бантоидными этническими группами, тогда как северные сомалийцы-самале («чистые», «истинные» сомалийцы) всегда были скотоводами-кочевниками. Самале никогда не считали себя кушитами, кем они на самом деле и являются, а вели свое происхождение от пророка Мухаммада, позиционируя себя как арабы. В социальной иерархии самале (группы исса, дарод, хавийе, гадабурси, дир), соответственно, стояли выше саб.
До прихода европейцев у саб не было государственности: разрозненные кланы саб являлись данниками северян-самале. Среди самале реальная государственность была только у исса: в XVI веке афаро-сомалийский султанат Адаль со столицей в г.Зейла (нынешняя Сайла, Сомалиленд) представлял собой серьезную угрозу для Эфиопской империи, в том числе и с точки зрения возможной исламизации последней. Это (а также британский протекторат) сыграло свою роль в том, что среди всех сомалийских «государственных» образований именно Сомалиленд больше всего соотносится с понятием государства. Еще один фактор стабильности – основной поток скота на экспорт в арабские страны и, прежде всего, в Саудовскую Аравию, идет через морские ворота Сомалиленда – порт Берберу на побережье Аденского залива.
Издавна сомалийцы являются основными поставщиками живого скота и шкур в Саудовскую Аравию, большая часть животных идет на жертвоприношения во время мусульманских праздников в священных г.г.Мекке и Медине. Издавна же в Бербере сложилась «гильдия» торговцев живым скотом. Эта «гильдия» традиционно состоит из этнических арабов. В ее руках всегда аккумулировались огромные по сомалийским меркам средства, и, благодаря этому, она оказывала большое влияние на политические процессы на Африканском Роге. При этом «гильдия» старалась ограничить вмешательство государства в свои дела.
Во времена Барре (до 1991г.) экспорт скота давал 88% валютных поступлений Сомалийской республики, львиная доля экспорта шла через порт Бербера. Барре и его окружение (все выходцы из клана марехан группы дарод) решили сосредоточить в своих руках берберскую торговлю и животноводство в целом, что послужило катализатором всеобщего выступления против Барре. Во главе движения стояло сомалилендское Сомалийское национальное движение (Somalia national movement, SNM), созданное при активном участии берберской «гильдии».
Позже, когда по всей стране началась война всех против всех, а в Сомалиленде наблюдалось относительное затишье, берберская «гильдия» инициировала создание Республики Сомалиленд, что обеспечило стабильность и спокойное существование сомалийского экспорта скота и, соответственно, берберской торговой элиты. Барре и его окружение не смогли осуществить перераспределение ролей, имущества и капитала в северном Сомали, не успели совершить модернизацию общественных отношений в этом регионе, и в Сомалиленде не произошло маргинализации общества – это еще один фактор относительной стабильности Сомалиленда.
Иная ситуация сложилась в земледельческих регионах центрального и южного Сомали. В 1969г. к власти в Могадишо пришла группировка, состоящая из членов клана марехан группы дарод во главе генерал-майором Мухаммадом Сиадом Барре (Mohammed Siad Barre). Прикрываясь псевдосоциалистической фразеологией, Барре и его окружение инициировали перераспределение собственности (земли) в земледельческих районах, населенных сомалийцами-саб (группы дигил, раханвейн, шэбелле, габвинг) и бантоидными народами. Земледельцев сгоняли с их территорий, которые были превращены в банановые плантации. Бывшие земледельцы стали аграрным пролетариатом: работали за низкую плату на этих плантациях, которые были фактической собственностью Барре и его окружения. Продукция плантаций шла на экспорт (в основном, в Италию и США).
Что касается скотоводов в центральном и южном Сомали, то их правительство Барре решило прикрепить к себе, санкционировав бурение скважин и создание поселений с загонами для скота по типу южноафриканских краалей. Эти операции раньше проделывали сами скотоводы, но теперь государство взяло их под свой полный контроль, то есть начало создавать подобия животноводческих колхозов. При необходимости, государство с помощью армии конфисковывало у скотовладельцев «излишки».
После свержения Барре, на протяжении 90гг. и в начале XXI в., ожесточенная борьба велась в земледельческих районах. Здесь отряды различных кланов группы хавийе «освобождали» плантации от их фактических хозяев-марехан из окружения Барре. После того как кланы хавийе захватили плантации, они вынудили аграрных рабочих из групп сомалийцев-саб и бантоидов, работавших на прежнюю правящую верхушку, работать на себя. В конце 90гг. был образован «Фронт освобождения раханвейн», который был поддержан Эфиопией и повел борьбу против новых хозяев. В результате деятельности «Фронта» раханвейн изгнали со своих земель практически всех хавийе, но из-за внутренних конфликтов хаос в междуречье Джуббы и Уаби-Шэбелле на этом не прекратился.
В скотоводческих районах борьба развернулась, прежде всего, за доступ к источникам воды. Упорной кровопролитной и хаотической была и остается межклановая борьба в треугольнике Галькайо – Гелинсор – Хобьо на юге Пунтленда (здесь одно из самых жарких и сухих мест в Сомали), в то время как ситуация в большей части этого образования остается стабильной.
26 дек. 2004г., после землетрясения в Юго-Восточной Азии, на побережье Сомали пришло цунами. 298 чел. погибло, 54 тыс. остались без крова. Больше всего пострадал от бедствия Пунтленд, население которого и без того было измучено засухами и наводнениями. В результате засухи середины 90гг. многие жители потеряли весь свой скот, и им пришлось в поисках пропитания двинуться на побережье Индийского океана, где они занялись совершенно несвойственным сомалийцам делом – рыболовством. Прибрежные воды северного Сомали являются одной из зон апвеллинга – поднятия придонных вод на поверхность. В такой зоне скапливается огромное количество рыбы самых разных видов – придонные воды поднимают на поверхность огромное количество органических веществ, и выстраивается обыкновенная пищевая цепь, при том, что количество поднятого со дна вещества соответствует количеству и типовому разнообразию фауны такой зоны. На долю зон апвеллинга (в их число, кроме Аденского залива, входят также прибрежные воды Марокко, Мавритании, Намибии, Перу и Чили) приходится 50-75% мирового улова рыбы. Новое занятие позволило выжить тыс. сомалийских семей. Когда практически вся рыболовецкая инфраструктура северо-восточного Сомали уничтожена, Пунтленду угрожает гуманитарная катастрофа.
В 1980гг. политика Барре на фоне начавшихся регулярных засух привела к прогрессирующему обнищанию населения, и скотоводы центрального и северо-восточного Сомали, чтобы выжить, занялись земледелием. Бедные почвы этого региона и так не приспособлены к земледелию, а в данном случае еще и являлись основным ресурсом для животноводства. В результате нищета населения достигла угрожающих размеров, и началась тотальная урбанизация и сопутствующая ей маргинализация населения. Десятки тысяч людей отправились в Могадишо, Мерку, Бароуэ, Кисмайо – портовые города на побережье Индийского океана – в надежде заработать себе на жизнь. Там они смыкались с представителями своих кланов, субкланов и т.д. и образовывали замкнутые группировки. С падением режима Барре эти группировки принялись за тотальный раздел сфер влияния в городах, началась борьба за различные объекты, прежде всего, морские и воздушные порты, а также отели и рынки.
Подобный раздел не прекращен до сих пор, что не в последнюю очередь связано с бурным развитием в начале XXI в. в Сомали телекоммуникационной сферы, банковского дела, а также индустрии денежных переводов от представителей сомалийской диаспоры в Европе, Северной Америке, странах Персидского залива. Крупнейшей трансфертной компанией Африканского Рога является Dahabshiil, головной офис которой расположен в Лондоне, и которая имеет 200 отделений в Сомали и прилегающих территориях соседних стран, населенных сомалийцами. Трансфертные компании, ввиду отсутствия в Сомали банков, предоставляют своим клиентам банковские услуги и даже открывают собственные банки.
Известно, что маргинализация практически неминуемо влечет за собой прогрессирующую моральную радикализацию (религиозную или атеистическую). В 90гг. в г.Сомали начало набирать силу исламистское движение. Оплотом исламизации стали относительно небольшие, но важные портовые г.г.Мерка и Бароуэ. В первые годы XXI в. исламистское движение закрепилось и в крупнейших г.г.Сомали: Могадишо и Кисмайо. Радикальный ислам заявил о себе в полный голос в янв. 2005г., когда было разгромлено итальянское кладбище в Могадишо, а на месте могил радикалы в короткие сроки построили мечеть. Далее последовали убийство 9 фев. корреспондентки BBC Кейт Пейтон и взрыв бомбы 17 фев. у бывшего здания МИД Сомали (трое погибли, 7 ранено), в совершении которых подозреваются исламские экстремисты. Возможна резкая активизация деятельности исламистов в случае поступления финансовой помощи из-за рубежа, поэтому ввод в Могадишо миротворцев-немусульман может накалить обстановку.
Перед президентом Ахмадом, членами TFG и парламентариями стоит непростая задача: совершить свое перемещение из Найроби в Могадишо, согласовать интересы всех заинтересованных сторон и выстроить эффективно действующую систему власти. Немаловажный аспект: президент Ахмад в Могадишо воспринимается как чужак – терпеть его будут лишь до тех пор, пока он не вторгнется в сферу интересов лидеров Могадишо и не попытается произвести перераспределение ролей, имущества и капитала в столице. Вероятно, президент понимает, что в Могадишо ему будет трудно оказывать какое-либо существенное влияние на политику TFG и на парламент – отсюда его настойчивые попытки изменить маршрут перемещения TFG и парламента на приемлемый для себя (самый лучший вариант – административный центр Пунтленда – г.Босасо), а также призывы к руководству Африканского Союза и IGAD (Объединение государств северо-восточной Африки) ввести миротворческий контингент в Могадишо. Многолюдные демонстрации в Могадишо против ввода иностранных войск показали, что Усман Али Ато и генерал Мухаммад Нур Галаль (Mohammed Nur Galal) не зря заявляли о нежелательности ввода миротворческого контингента в Могадишо.
Миротворческий контингент – главная надежда и опора президента Ахмада (следует также принять во внимание тот факт, что другую свою основную опору Ахмад потерял: на недавних выборах новым президентом Пунтленда был избран генерал Адде Муса (Adde Musa)). Изначально он требовал от АС 15-20 тыс. миротворцев, но руководство Союза утвердило число миротворцев в 5-7 тыс. чел. На данный момент определился только угандийский президент Йовери Мусевени: он готов послать 2200 миротворцев. Другие потенциальные участники миротворческой операции – Джибути, Эфиопия и Судан – пока размышляют.
Ато призвал жителей Могадишо начать борьбу против эфиопских миротворцев в случае их появления в столице: Эфиопия выступала против лидеров Могадишо, поддерживая Сомалиленд, Пунтленд и Фронт освобождения раханвейн. Лидеры Могадишо и, прежде всего, Ато не оставались в долгу, оказывая поддержку Фронту освобождения оромо, основному оппозиционному движению в Эфиопии. International Crisis Group настойчиво рекомендует Джибути воздержаться от участия в операции, поскольку Джибути считается приграничным с Сомали государством.
В конце дек. 2004г. президент Йемена Али Абдалла Салех на встрече с генсеком Лиги арабских государств (ЛАГ) Амром Мусой выдвинул предложение о вводе в Сомали миротворческого контингента ЛАГ. На предстоящем мартовском саммите ЛАГ в Алжире этот вопрос будет внесен в повестку. Миротворческий контингент ЛАГ представляется приемлемым вариантом для лидеров Могадишо. TFG необходимо также принимать во внимание интересы исламских кругов, которые становятся влиятельными в Сомали.
Нынешние лидеры Могадишо: вице-премьер, министр внутренних дел Хусейн Мухаммад Айдид, министр безопасности Мухаммад Куаньяре Афрах, министр общественных работ и жилищного строительства Усман Али Ато, министр торговли Муса Сади Ялахоу и министр по религиозным делам, сторонник Ато, Умар Махмуд «Финиш». При этом самыми влиятельными на данный момент являются Афрах, бойцы которого контролируют аэропорт Даниле (возможно, именно этим объясняется помпезность и торжественность встречи группы членов TFG и парламента в аэропорту 6 фев.: в составе группы был Афрах), и Ато, после Геди – самый активный член TFG. Именно Ато резче всех выступает против ввода миротворческого контингента. Ато владеет большим количеством оборудования для строительства, оставшегося от миротворцев ООН, эвакуировавшихся из страны в 1995г., и, в нынешних условиях, это делает его пост министра общественных работ и жилищного строительства одним из ключевых в TFG. Ато – наиболее авторитетных полевых командиров и имеет большое влияние на жителей Могадишо.
Бойцы Айдида контролируют президентский дворец, его влияние не стоит переоценивать. В прошлом один из самых влиятельных полевых командиров, сын самого Мухаммада Фараха Айдида, «изгнавшего» американцев в 1993г., сейчас, по мнению некоторых членов парламента, не контролирует даже своих бойцов.
Ялахоу и «Финиш» имеют большое влияние в религиозных кругах Могадишо. Примечательно, что именно Ялахоу занял фактически ключевой пост в TFG, обеспечивающий контроль за торговлей в Могадишо.
Премьер-министр Али Мухаммад Геди получил широкую известность еще во времена свержения Барре: он был одним из главных участников антимареханского восстания. Именно хавийе, к которым относится премьер, играли главную роль во всех событиях после падения режима Барре. Геди обладает некоторой харизмой в отличие от президента, который сразу после назначения премьера ушел в тень. Геди предстоит сыграть роль арбитра в схватке Ахмада с лидерами Могадишо, и, за счет этого, стать де-факто главой государства.
Перспективы. TFG необходимо создать общую службу безопасности, которая бы занималась разоружением населения и ликвидацией не подчинившихся ему группировок. В силу существующих общественных настроений, вряд ли целесообразно, чтобы этим занимались миротворцы – это может взорвать весь мирный процесс. Не следует требовать от Ато, Афраха и других лидеров Могадишо разоружения их формирований: это также подорвет урегулирование конфликта. Главное – стабильность, а наличие собственных формирований у лидеров Могадишо и, одновременно, защитников-миротворцев (естественно, в разумном количестве) у президента Ахмада должно ей способствовать. Формирования лидеров Могадишо в дальнейшем можно преобразовать в службы безопасности (охраны) министерств, возглавляемых ими.
Необходимо восстановить дорожную инфраструктуру, и в решении этой задачи будет важна помощь Кении. В Кении в последние годы реализуются масштабные проекты по строительству автодорог. В связи с потенциальной стабилизацией в Сомали, намечены проекты по строительству дорог в эту страну: Кения заинтересована в сомалийском рынке, в инвестициях в с/х Сомали. В середине фев. Геди заявил о создании межминистерской кенийско-сомалийской комиссии по проблемам Сомали и изысканию ресурсов для их разрешения. Первыми в комиссию обратились табачные компании: Mastermind и BAT.
Следует закупить необходимую технику для бурения водных скважин, прежде всего, в треугольнике Галькайо – Гелинсор – Хобьо и пострадавших от цунами районах. Бурение скважин, в перспективе, должно до некоторой степени снять вопрос межклановой вражды, основой для которой, является, во многом, борьба за доступ к источникам пресной воды.
Необходимо восстановить рыболовецкую инфраструктуру в пострадавших от цунами районах, а также принять срочные меры против ядерного заражения прибрежных территорий: во времена Барре на побережье Индийского океана в районе Хобьо-Мудуг было захоронено большое количество ядерных отходов из разных стран. После цунами многие из ядерных могильников оказались разрушенными.
Важно также создать эффективную систему ирригации в междуречье Джуббы и Уаби-Шэбелле, и в этом активное участие могут принять кенийские инвесторы, прежде всего, табачные компании. Наконец, следует принять меры для восстановления животноводства.
В случае успешного восстановления инфраструктуры и обеспечения продовольственной безопасности и первичного источника накопления средств, можно будет переходить к следующему этапу – развитию экономики. Во-первых, это может быть использование собственных недр, в которых залегают уран, железная руда, олово, бокситы, медь, гипс, природный газ, на шельфе вероятно наличие крупных месторождений нефти. При этом комплексная и всесторонняя геологическая разведка и оценка в Сомали не проводились. Во-вторых, морские биоресурсы. В прибрежных водах Сомали бесконтрольно хозяйничают суда разных стран. Грамотная политика по разработке стратегии развития рыболовецкой отрасли в Сомали может дать результат.
В перспективе вхождение Сомалиленда в состав новой республики Сомали может быть реализовано, если правительство Сомали не будет стремиться подчинить себе берберскую скототорговлю. В последних высказываниях высшие должностные лица Сомалиленда (президент Кахин Дахир Рияле, министр иностранных дел Аден Эдан Исмаил, министр информации Абдулла Мухаммад Дуале) выказывают готовность к всестороннему сотрудничеству с TFG в случае его устойчивого положения и адекватных действий по отношению к Сомалиленду. Артем Герасимов.
Сомали > Внешэкономсвязи, политика > af-ro.com, 28 февраля 2005 > № 340351
Интервью с министром туризма Республики Тунис Тиджани Хаддадом записал Александр Прохоров, обозреватель радиокомпании «Голос России».• Господин министр, как Вы оцениваете нынешнее состояние и перспективы развития тунисско-российских отношений?
У нас всегда были очень хорошие отношения с Россией. Думаю, что и сейчас у нас хорошие отношения во всех сферах, но главным образом в области туризма. Мы рассматриваем российский рынок как очень важный для нас. Думаю, что туристический продукт Туниса открывает действительно широкие возможности для русских.
•Терроризм является врагом №1 для туристического бизнеса. Какие пути борьбы с ним Вы видите, исходя из опыта Туниса?
Слава Богу, Тунис – миролюбивая и спокойная страна. И причина этого, прежде всего, в правильно выбранной стратегии внутренней политики, а именно: мы уничтожаем терроризм в самом его зародыше. И делаем это не только через развитие системы безопасности, но и принимая дальновидные решения в социальной сфере. Мы стремимся проводить такую политику, чтобы тунисцы имели возможность трудиться, зарабатывать деньги, получать медицинское обслуживание, строить новое жилье. Особо выделю создание условий для получения образования женщинами. Как Вы знаете, Тунис – мусульманская страна. Но у нас на государственном уровне уделяется самое серьезное внимание предоставлению социальных свобод женщинам. И мы весьма преуспели в этом вопросе. Что очень помогает созданию современного общества, которое отвергает все виды терроризма. Поэтому в Тунисе мы не сталкиваемся с таким негативным явлением, как терроризм.
• Что является основой национальной стратегии Туниса?
Стабильность – это то, что позволяет обществу нормально развивать все стороны его жизни: экономику, социальную сферу. Уже многие годы под руководством нашего президента Бен Али мы идем по этому пути. Он считает стратегической линией своей политики осуществление принципа «все для человека, все для его блага». Эта политика направлена на то, чтобы сам человек был заинтересован в развитии своего государства и своем собственном развитии. Ведь эти два вектора взаимосвязаны.
• Какие шаги по развитию туристической индустрии собирается предпринять Тунис?
По этому вопросу у нас есть внутренняя и внешняя стратегии. Что касается внутренней стратегии, то мы намерены разнообразить наши услуги для туристов. Например, развивать талассотерапию (лечение морской водой, водорослями и грязью) как новый продукт. Тунис – вторая страна в мире после Франции по предоставлению услуг талассотерапии. На настоящий момент у нас существует 29 центров талассотерапии по всей стране. С ними активно взаимодействуют пенсионные фонды Германии, Италии, Франции, которые выкупают для своих пенсионеров в гостиницах при центрах огромное количество мест. Очень многое мы делаем для того, чтобы разнообразить такие виды деятельности, как туризм в пустыне, культурный туризм, гольф-туризм, спортивный туризм, и, конечно, не забываем о морском и солнечном туризме. Ведь море и солнце очень привлекают туристов. У нас существует множество других туристических продуктов. Например, сейчас мы продвигаем медицинский туризм, так как считаем, что это пойдет на пользу всему нашему туристическому бизнесу. Разнообразя наш туристический продукт и обращая особое внимание на качество оказываемых туристам услуг, мы прилагаем усилия для того, чтобы поддерживать экологическую чистоту наших курортов.
• А что можете сказать о внешней стратегии?
Мы многое делаем для пропаганды туризма как в Тунисе, так и вне страны. И главная наша забота – международные перевозки. Это очень важная задача. Разумеется, мы не можем развивать наш туризм без решения этой проблемы, ведь Тунис отделен от Европы – нашего главного туристического рынка – Средиземным морем. Поэтому мы вынуждены решать проблему международных перевозок, поощряя различные авиакомпании прилетать в Тунис. С помощью международных авиакомпаний мы разрабатываем особую стратегию открытия нашего неба. И я не вижу никаких причин, почему бы нам не иметь «открытое» небо для всех авиакомпаний. Ведь мы нуждаемся в этом для привлечения большего числа туристов. Мы занимаемся продвижением нашего туристического продукта повсюду, в частности, в России.
У отношений России с Тунисом давние традиции. Еще в 1920г. Тунис стал прибежищем для русских военных моряков с последней эскадры императорского флота России, которые волею обстоятельств и судеб покинули Россию, но навсегда остались верны ее традициям и богатой культуре. Свидетельство тому – действующие русские православные храмы – Храм Воскресения Христова и Александра Невского, 180 захоронений в русской части кладбища Боржель в Бизерте. Недавно старейшина русской диаспоры, 92-летняя Анастасия Александровны Ширинская, была награждена Орденом «Дружбы Народов». Русские моряки, среди которых было много образованных специалистов, внесли свою лепту в строительство инфраструктуры Туниса, сооружая дороги. Во второй мировой войне Тунис стал ареной ожесточенных боев между оккупантами гитлеровской оси и союзническим войсками, в рядах которых сражались и дети русских военных моряков, высадившихся в Бизерте в 1920г. В каменоломнях Ливии и Туниса работали 20 тыс. узников из числа советских военнопленных.
Сегодня российские специалисты участвуют в проектировании, строительстве и эксплуатации водохозяйственных объектов в Тунисе, в том числе крупнейшего гидротехнического комплекса Сиди ал-Баррак, который не так давно был введен в эксплуатацию.
В 2000г. на «Саммите тысячелетия» в Нью-Йорке состоялась встреча президента Владимира Путина с тунисским президентом Зин ал-Абидином Бен Али. По мнению экспертов, в ближайшей перспективе ежегодное число посещающих Тунис россиян может достигнуть отметки в 500 тыс. чел.
На каждом матче российской сборной в рамках проходившего в янв.-фев. чемпионата мира по гандболу в Тунисе присутствовало до тыс. российских болельщиков. По данным тунисского министерства туризма, с 2001г. Россия и страны СНГ опередили другие государства по ежегодному приросту туристов. По предварительным данным, в минувшем году тунисские курорты, оазисы и многочисленные исторические памятники посетили 120 тыс. россиян. Для сравнения: в 2001г. их было лишь 21 тыс.
Расположенный в центре африканского побережья Средиземноморья современный Тунис, из-за открытости внешним контактам, инвестициям, часто называют «африканским Сингапуром» или «европейской страной, случайно оказавшейся в Африке». По оценкам Всемирного банка, Тунис – единственная арабская и вторая африканская (после острова Маврикий) страна, которая, несмотря на ограниченность природных ресурсов, входит в десятку динамично развивающихся государств (рост ВВП за прошлый год 5%).
По уровню распространения оптико-волоконной связи, интернета Тунис занимает сегодня лидирующее место в Северной Африке. Страна занимает одно из первых мест в мире по продолжительности жизни, в среднем она составляет 74 лет. А в районе курортного центра Хаммамет мужчины живут в среднем 90 лет, женщины – 95.
Доля среднего класса в Тунисе (80%) выше, чем в Турции, Чешской Республике, Польше и Португалии (ВВП на душу населения 6900 долл., безработица, составляет 14%). Основным экономическим приоритетом Туниса является продолжение интеграции с Евросоюзом и достижение к 2008-2010 гг. уровня экономического развития Греции или Португалии. Играя видную роль в Лиге арабских государств, Тунис стремится придать импульс процессу реформы, модернизации и развития арабского региона. В этой связи страна предпринимает шаги по активизации деятельности Союза арабского Магриба (Тунис, Марокко, Алжир, Ливия и Мавритания). Обстоятельство, которое России необходимо принимать во внимание с учетом стремления нашей страны сблизиться с Организацией Исламская Конференция (ОИК).
Тунисцы связывают успехи своей страны с именем нынешнего президента Зина ал-Абидина Бен Али. Сменив в 1987г. на высшем посту первого президента Хабиба Бургибу, с которым страна получила независимость от французов в 1956г., новый руководитель взял курс на масштабные социально-экономические и политические преобразования. Видимо, не случайно тунисские реформы, начало которых по времени совпало с горбачевской перестройкой, получили название «зинестройка».
Тиджани Хаддад родился 9 фев. 1942г. С нояб. 2004г. – министр туризма, президент Международной Федерации журналистов и писателей, пишущих о туризме, учредитель ряда национальных изданий по вопросам туризма и культуры. С 1993г. член ЦК правящей партии Демократического Конституционного Объединения. Трижды избирался в национальный парламент (последний мандат с 2004-09гг.). Председатель парламентской комиссии по внешним связям. Кавалер Ордена Тунисской Республики, имеет правительственные награды за вклад в развитие национальной культуры.
В 2004г. Тунис посетили 6 млн. туристов (против немногим более 5 млн. в 2003г.). Из числа въезжающих в страну туристы из Европы составляют 60%, из стран Магриба – 39%. Количество ночевок – 34 млн. (против 28 млн. в 2003г., индекс роста 21,5 %). По числу ночевок (22 млн. ночевок) лидируют следующие туристические центры: 1) Джерба (Djerba – Zarzis, 8,5 млн.); 2) Сусс (Sousse – Kairouan, 7,5 млн.); 3) Хаммамет (Nabeul – Hammamet, 6 млн). В 2004г. заметно выросла популярность курорта Yasmine Hammamet. Он оказался в рейтинге на 5 месте (вслед за Monastir-Skannes с 2,75 млн. ночевок). По занятости в турсекторе (54 %) Хаммамет занимает третье место в национальном рейтинге, уступая 2 пункта Джербе и 2,8 пункта Суссу. (La Presse de Tunisie, 19 янв. 2005г.). А. Прохоров.
Экономический рост в Нигерии происходит на фоне обострения политической борьбы. На местах губернаторы выстраивают отношения с неформальными силовыми структурами, по численности превосходящими армию. В центре они же участвуют в борьбе за место преемника Обасанджо. Выборы 2007г. покажут, есть ли у Нигерии шанс состояться в качестве независимого государства.Варварская добыча нефти в Дельте Нигера и у побережья полностью выбила базу из-под рыболовецких общин, не создав новой социальной структуры, которая бы инкорпорировала местных. В Нигерии, очень сложно найти свою рыбу. Особенно около океана. Норвежская, мавританская, ганская – пожалуйста. А своя? От нефтяных разливов она дохнет.
Нигерия – страна победившего косвенного управления. Причем, с началом добычи нефти, английская колониальная административная система вернулась так быстро, как будто не уходила. Система власти почти не связана с реальным населением и действует через традиционных вождей, как и раньше.
По правилам косвенного управления, система работает как ограниченная пирамида, надстройка без широкого социального базиса. Деньги распределяются наверху, с уменьшением сумм в геометрической прогрессии на нижних уровнях. Из нефтяных денег финансируются и традиционные вожди, которым выделяют 5% от отчислений в округа местного самоуправления «их» региона. Вожди получают добровольные пожертвования от представителей новой элиты.
Губернаторы находятся на втором уровне пирамиды, наверное, даже выше министров, и идут сразу после президента. При значительных экономических и политических рычагах они больше сталкиваются с реальными людьми внизу – они не живут в искусственных Абуджах. Борьба за власть на уровне штатов жестче. У губернаторов нет собственных легитимных инструментов подавления – полиция и армия подчиняется только федеральному центру.
Поэтому в качестве инструмента подавления они используют молодежь, и, традиционные молодежные отряды, которых много по всей стране, для достижения политических целей – обеспечения удачной предвыборной кампании, запугивания, убийств конкурентов и т.п. Наш источник: «Почти у каждого губернатора есть свои войска, численностью до нескольких тыс. чел., которые выполняют грязную работу».
Главный антигерой летне-осенних беспорядков, попавший даже на российское телевидение, Асари Докубо (Asari Dokubo), работал на губернатора Питера Одили (Peter Odili). По существу, речь идет о столкновениях, связанных с трудным процессом формирования национальной организованной преступности. Докубо возглавляет группировку Niger Delta People's Volunteer Force (приблизительный перевод – «Добровольные народные силы Дельты Нигера»), но подобных группировок в Дельте сразу несколько. Сам Докубо оценивает численность «Добровольных народных сил» в 200 тыс. чел. Регулярная нигерийская армия, кстати, насчитывает всего 80 тыс. солдат и офицеров. Докубо, конечно же, преувеличивает и преувеличивает сильно. На 20 тыс. вооруженных сторонников он, по нашим данным, рассчитывать может вполне.
В последнее время позиции Докубо слишком усилились, и давать ему еще больше денег стало уже опасно. Его патрон, губернатор Одили, нанял альтернативную группу, чтобы решить проблему. Это была группа Атеке Тома (Ateke Tom), лидера Niger Delta Vigilante Service («Служба (народного) контроля Дельты Нигера). Начались бои в Порт-Харкорте и его окрестностях. Преимущество оказалось на стороне Докубо, и Одили испугался скорой мести.
Губернатору пришлось звать на помощь президента Обасанджо и армию. Наш источник: «Баба (президент Обасанджо – «Аф-Ро») ценит Одили по двум причинам. Во-первых, это его человек. Во-вторых, Баба готовит преемника. Скорее всего, им станет либо сам Одили, либо губернатор Баучи – Ахмад Адаму Муазу, тогда Одили будет вице-президентом».
И Обасанджо выручил. Армия провела ряд успешных операций, в которых поучаствовал и недавно поставленный из России вертолет Ми-35.
Наш источник в правительстве продолжает: «В Нигерии число жертв не имеет такого значения, как в Европе, если это не касается политики. Чрезвычайное положение в штате Плато было введено не потому, что там погибло тыс. чел., а потому, что Ибрахим Манту, вице-спикер Сената и близкий к Бабе человек, поссорился с губернатором Джошуа Дарийе, которого захотел снять. Они, кстати, оба из Шендама».
В Нигерии растет поколение, которое, вследствие варварской неоколонизации, выключено из реальной сферы экономики. Они привыкли жить на подачки и жить шантажом. Около Аджаокуты Siemens строит электростанцию. Пришла молодежь и сказала: «вы и Ajaokuta Steel должны нам денег и работу». Так скоро будет везде. Асоциальные элементы, живущие грабежом, кражей людей и подачками. Это не инвестиционный климат. Но пока это выгодно и элите, и компаниям – дешевле и меньше тех, с кем надо делиться. Можно стравливать банды. Пока.
Основная опасность нынешних криминальных разборок заключается в их возможной политизации. Пока, в борьбе нет ни этнической, ни религиозной подоплеки. Асари Докубо – иджо, его враг Атеке Том – тоже иджо. 5 окт. Том, как будто бы, признал свое почетное поражение и назвал Докубо «мой брат Асари». Но к этому моменту в конфликт уже оказалась втянута регулярная армия. Теперь стоит ждать того, что боевики Атеке Тома пополнят ряды армии Асари Докубо. Затем – Атеке тесно сотрудничает, по нашим данным, еще с одной народно-криминальной группировкой иджо – Egbesu Boys of Africa («Африканские парни из Эгбезу») – из соседнего штата Байелса (Bayelsa). Сейчас «Парни из Эгбезу» ведут себя относительно тихо, но миру известны больше и дольше, чем группировка Докубо. Еще в 1998г. против них велась войсковая операция. Сейчас численность «Парней из Эгбезу» – 4 тыс. бойцов. За всеми этими молодежными отрядами стоит серьезная структура, созданная, по нашим данным, отставными нигерийскими военными – Ijaw Youth Council («Молодежный совет иджо»). Вот эта организация, численность которой может достигать 500 тыс. чел., уже в состоянии не только объявить, но и начать настоящую войну против центрального правительства и президента.
Можно предположить, что у последних событий в Нигерии есть глубокая подоплека. В 2004г. все заметнее стали некоторые признаки охлаждения между Нигерией и «всесильным» англосаксонским блоком Британии и США. Пользуясь высокими ценами на нефть и занятостью покровителей в Ираке и Афганистане, президент Обасанджо начал проводить независимую политику, к которой давно стремился, но которую не мог себе позволить. Его независимость дошла до того, что он готов был пересмотреть уже, казалось бы, решенный вопрос о преемнике.
Политическая жизнь Нигерии в преддверии 2007г. насыщена до предела. На это есть много причин. Во-первых, нигерийцы обожают политику, и если в Италии каждый считает, что может руководить футбольной сборной, то в Нигерии почти каждый – асс политики различного уровня: от того, что в народе называется «политик от сохи» (grassroot politician), до федеральных масштабов. Кто бы ни придумал политику, он явно придумал ее для нигерийцев.
Другая сторона притягательности политики обусловлена ролью государства в экономике и, соответственно, потенциальными экономическими дивидендами политической деятельности. За годы демократии в коридорах власти частично сложилась новая экономическая элита, которая будет в значительной степени определять будущее страны. Хотя о новизне нужно говорить с известными оговорками: политическая сцена до последнего времени характеризовалась завидной стабильностью состава участников, несмотря на все перевороты и пертурбации. Многие из тех, кто занимал ведущие позиции в 1960-70гг., до сих пор у власти. Для президента Олошегуна Обасанджо это уже второе пришествие в роли лидера страны. Сама система власти пока остается геронтократичной, несмотря на некоторые перемены.
Политические партии, как и во многих других развивающихся и развитых странах, практически лишены серьезного идеологического базиса и представляют собой форумы для достижения договоренностей по разделу полномочий и причитающихся дивидендов между региональными элитами. Из серьезных партий нужно отметить правящую «Народно-демократическую партию» (People’s Democratic Party, PDP), «Всенигерийскую народную партию» (All Nigeria People’s Party, ANPP) и «Альянс за демократию» (Alliance for Democracy, AD). Первые две являются общенациональными и весьма характерно отражают особенности политического пейзажа страны, тогда как AD – это партия йоруба, постепенно теряющая свои реальные позиции.
Суть политической системы на федеральном уровне – пропорциональное представительство в высших эшелонах федерального правительства от каждого штата, а штаты являются однородными в этническом составе. Соответственно, главное – поставить на нужную партию, поэтому партийная принадлежность меняется с неимоверной легкостью. Как иллюстрацию можно привести тот факт, что на прошедший 30 сент. 2004г. съезд, посвященный 6-летию правящей Народно-демократической партии, не приехал почти никто из губернаторов. От партии они не зависят. Они свое получили, и на третий срок пойти не могут. ANPP лихорадит, в то время как на ведущие позиции выходит новый человек – Аттахиру Далхату Бафарава, губернатор Сокото.
Второй реальный уровень власти – это правительства штатов, где по партиям расклад сил следующий: представители правящей PDP контролируют 21 штат, оппозиционной ANPP – 14 штатов, и остальной 1 штат контролирует йорубская AD (см. диаграмму).
Предыдущий строй – «военный федерализм» – ставил основной задачей не допустить повторения сепаратизма Биафры, самой возможности отделения, а следовательно, не дать губернаторам слишком много реальных политических и экономических рычагов влияния, а желательно вообще поставить губернатором человека, не имеющего прямого отношения к подотчетному региону.
За последние 5 лет позиции губернаторов весьма усилились, у них появились значительные возможности проведения собственной экономической политики, а их политический вес неизмеримо возрос. Теперь каждый штат – это почти государство в государстве.
Стоит признать, что политическая обстановка в Нигерии в целом достаточно стабильна: выборы 2003г. – тому показатель. Нигерия, скорее всего, перешла на восьмилетний цикл правления – вряд ли последующие президенты ограничатся четырьмя годами у власти.
Выборы 2007г. будут серьезным испытанием, т.к. явного лидера нет. Одно можно сказать точно: президент будет выходцем с севера страны, а вице-президент, скорее всего, будет представлять нефтепроизводящие районы Дельты Нигера. Игбо, при всех своих амбициях, просто не смогут выдвинуть единого кандидата. Йоруба у власти уже были. Сам Север, далек от единства по этому вопросу.
Кандидатом номер 1 считается Ибрахим Бабангида (Ibrahim Babangida). Самый опытный политик Нигерии, на счету которого бесчисленные перевороты, огромное количество лично обязанных ему людей, поддержка армии и значительный финансовый ресурс. Что еще надо? Он, к тому же, поставил «на царствие» нынешнего президента. Является давним другом Лэнгли. Кстати, и вездесущие американцы, судя по их действиям, рассматривают его как кандидата номер один.
Второй кандидат – нынешний вице-президент Атику Абубакар (Atiku Abubakar). Экс-таможенник, очень богат, выходец из Кадунской группировки из окружения Мусы Йар Адува – второго человека в стране во время первого пришествия Обасанджо. Минусы: в окружении Йар Адува был аутсайдером, находится в неявном конфликте с президентом, собственный политический авторитет под вопросом. Другой возможный кандидат Севера – генерал Буба Марва, скорее всего, снимет свою кандидатуру в пользу Бабангиды.
В последнее время возросла вероятность того, что преемником Обасанджо станет кто-то из губернаторов. Один из близких к нигерийскому президенту чиновников говорит: «Баба боится Бабангиды, а у Бабангиды выборы-2007 – это последний шанс, ему уже 63».
Возможно, что Обасанджо планирует выдвинуть в последний момент «темную лошадку» – «Путина по-нигерийски». Может быть, им станет Ахмад Адаму Му’азу – губернатор Баучи. Тогда вице-президентом с ним должен пойти кто-то с юга, лучше юг-юга – Питер Одили. Му’азу сейчас уже активно раскручивают, он хорошо ладит с северными губернаторами, и, если найдет поддержку Бафарава (губернатор Сокото), – северо-запад его. На северо-востоке он лично может опередить по популярности Аттику Абубукара, нынешнего президента. Юго-запад под вопросом, ибо проголосуют за любого, кто пообещает нормальные посты и деньги, т.к. сами они вряд ли смогут когда-либо выставить единого кандидата. Юг-юг проголосует за Одили.
Валютные поступления в Нигерию от экспорта нефти составят, по данным EIA, 28 млрд.долл. по итогам 2004г. Еще 4-5 млрд.долл. принесет нелегальный экспорт, и с учетом этих денег Нигерия пропустит вперед по экспортным доходам от нефти только Саудовскую Аравию (92 млрд.долл.), Россию (75 млрд.долл.) и Норвегию (38 млрд.долл.), опередив Иран (27,5 млрд.долл.).
Появление новых денег обострит противостояние группировок как в борьбе за центральную власть, так и на местах. В последнее время появляются некоторые свидетельства того, что их долгосрочный консенсус, в принципе, возможен. Такой консенсус является необходимым условием для возвращения в страну капитала и инвестиций в не-нефтяные проекты. Такой консенсус является, необходимым условием для российских инвестиций в алюминиевый завод Alscon или сталелитейный комплекс в Аджаокуте. Владимир Чередниченко.
Принуждение к демократии: есть ли пределы?
© "Россия в глобальной политике". № 3, Май - Июнь 2004
А.Г. Аксенёнок – к. ю. н., Чрезвычайный и Полномочный Посол РФ, в 1995–1998 годах – спецпредставитель МИД РФ по Боснии и Восточной Славонии, арабист, многие годы проработавший на Ближнем Востоке.
Резюме Пример Ирака показывает: односторонние действия по форсированной насильственной демократизации чреваты новыми потрясениями. Переход от одной общественной формации к другой, более адаптированной к требованиям глобализации, и так слишком болезнен, чтобы дополнительно усложнять процесс, искусственно подстегивая его.
После успешных демократических перемен в Центральной и Восточной Европе и крушения ряда диктатур в Азии и Латинской Америке объектом пристального внимания стал Ближний Восток в широком значении этого географического понятия.
Почему именно ближневосточная почва оказалась столь благоприятной для международной террористической деятельности, прикрывающейся религиозной оболочкой? Для администрации США ответ на этот вопрос поначалу казался простым: мол, большинство арабских, да и вообще мусульманских режимов погрязли в ретроградстве, экономические и политические реформы буксуют либо имитируются, экономическое положение ухудшается, а это создает питательную среду для терроризма и всякого рода экстремистских настроений. Отсюда следовал вывод: срочно требуется демократическое переустройство Ближнего Востока на основе политических реформ и рыночных преобразований, оправдавших себя в других регионах.
Пример Ирака, однако, показывает: односторонние действия по форсированной насильственной демократизации региона чреваты новыми потрясениями. Да и результаты «государствостроительства» с участием многонациональных сил в разных частях света (Косово, Гаити), мягко говоря, противоречивы. Переход от одной общественной формации к другой, более адаптированной к требованиям глобализации, и так слишком болезнен, чтобы стоило усложнять процесс, искусственно подстегивая его.
ЗАСТЫТЬ НА НУЛЕ
Обширный регион Ближнего Востока от Атлантики до Персидского залива почти с 300-миллионным населением в последние два десятилетия действительно замедлил темпы своей исторической трансформации. Доход на душу населения застыл на нуле в то время, как в других развивающихся странах с сопоставимой экономикой он составил в среднем 3 %. И это при крайней неравномерности распределения доходов по региону – от 335 дол. США на душу населения в Мавритании до 30 тысяч в Катаре. Доля арабских стран в мировой торговле с 1981 по 2002 год снизилась более чем наполовину (с 9,6 % до 3,2 %), что свидетельствует о слабой интеграции региона в мировую экономику. Неуклонно сокращался объем иностранных инвестиций, снижалась производительность труда. Безработица достигла опасной черты, превысив во многих странах четверть всей рабочей силы. В Алжире, где этот процент гораздо выше, толпы праздно шатающейся молодежи были и остаются резервом для вербовки террористов. Вызвавший острые дебаты второй Доклад ООН о человеческом развитии в арабском мире (2003) высветил три главных препятствия на пути к его дальнейшему поступательному развитию: дефицит свободы, дефицит знаний и дефицит прав женщин.
Политические структуры большинства стран Арабского Востока оказались не менее ригидными, чем экономические. Постколониальный процесс становления независимой государственности завершился к последней декаде прошлого столетия формированием здесь жестко централизованной власти. На ее основе после военных переворотов 1950–1960-х была достигнута политическая стабилизация, сопровождавшаяся формированием национального самосознания в каждой отдельной арабской стране. Идеология арабского национализма с ее лозунгами единства всей «арабской нации» отошла в прошлое. Понятие нации перестало носить абстрактный иллюзорный характер, ассоциируясь все больше с конкретным государством в рамках исторически сложившихся границ.
С точки зрения принятых на Западе формальных критериев либеральной демократии (хотя и там не все так однозначно) установившиеся на Ближнем Востоке политические режимы являются автократическими. Сменяемость правителей, разделение властей, легальная оппозиция – все это на практике отсутствует. Избирательная система далека от того, чтобы быть признанной свободной и справедливой. Даже в таких более развитых странах, как Египет и Сирия, институты народного представительства предназначены лишь для осуществления контролируемой сверху процедуры штампования законов. Что касается нефтяных монархий аравийских государств, то здесь (Катар, ОАЭ) наметились робкие сдвиги в сторону модернизации политических структур и большей открытости. Вместе с тем самое крупное государство этого арабского субрегиона, Саудовская Аравия, с момента основания в 1932 году управляется как семейное предприятие при полном отсутствии выборных институтов.
НЕ НАВРЕДИ…
С тем, что в большинстве государств мусульманского региона наблюдается недостаток демократии и свободы предпринимательства, согласны практически все, но вопрос, как изменить такое положение, вызывает острые дискуссии. Первая реакция на американскую инициативу «Большой Ближний Восток» показала, что к идее ускоренного насаждения западных ценностей на мусульманскую почву Европа относится критически, а исламский мир – со скепсисом или полным отторжением.
Амбициозный план переустройства всего региона, от Мавритании до Афганистана – предусматривает целый набор мер по оказанию помощи в подготовке и проведении «свободных справедливых выборов», в разработке законодательства и обучении парламентариев, в создании независимых СМИ, формировании политических партий, неправительственных организаций и других атрибутов гражданского общества, в перестройке системы образования. В экономической сфере предлагаются преобразования, направленные на высвобождение частной инициативы малого и среднего бизнеса, сокращение госрегулирования и либерализацию всего делового климата.
Уже простое ознакомление с инициативой «Большой Ближний Восток» создает впечатление, что ее основные положения скопированы с тех широкомасштабных и в целом удачных реформ, которые за последнее десятилетие были проведены в посткоммунистических странах Центральной и Восточной Европы. При этом задействованы уже испытанные финансовые каналы – Национальный фонд развития демократии, бюджет которого президент Буш обещал увеличить вдвое – до 80 млн дол., и специальное подразделение Госдепартамента США с бюджетом на 2005-й в размере 190 млн долларов.
Однако такой упрощенный подход к специфическим проблемам Ближнего Востока не сообразуется с местными реалиями. Регион имеет свои цивилизационные особенности, свою многовековую историю, глубоко укоренившиеся, отличные от западных менталитет, традиции правления и общественной жизни. Более продуктивно было бы следовать принципу «не навреди», отделяя то, что необходимо реформировать, от традиционных элементов жизни, не препятствующих процессам модернизации.
В отличие от Восточной Европы, которая всегда была восприимчива к политической культуре и историческим традициям Запада, народы Ближнего Востока, прошедшие через завоевательные войны и колониальное правление, сравнительно недавно ощутили вкус национального самоопределения. Если в интегрирующейся Европе такое понятие, как «иностранное вмешательство во внутренние дела», становится ныне архаичным, то на мусульманском Востоке, например, финансирование извне политических партий воспринимается крайне болезненно (это же, кстати, карается законом и в самих США). С точки зрения регионального менталитета и традиций периодическая сменяемость власти через всеобщие выборы и наличие организованной оппозиции означают ослабление централизованных начал и раскол в армии, которая была и остается на Востоке символом национального суверенитета. Государства Ближнего Востока, как бы они ни различались по формам правления, характеризуются сильной верховной и зачастую харизматической властью. Такую власть общественное сознание не рассматривает как автократию, а скорее воспринимает как способ национально-государственного существования. Египет с сильным институтом президентства, Сирия с партией Баас, бессменно находящейся у власти последние четыре десятилетия, Алжир, где по сложившейся практике военные «делают» президентов, арабские монархии парламентского типа (Марокко, Иордания), не говоря уже о Саудовской Аравии, – все это примеры, подтверждающие отмеченную закономерность.
О живучести политических традиций и укладов общества на Ближнем Востоке говорит и неудавшийся опыт первых попыток реформаторства в регионе. Под воздействием англо-французской колонизации конституционное правление с некоторым участием представительных систем сложилось на крупнейших и наиболее развитых территориях бывшей Османской империи (долина Нила, Месопотамия, Палестина) еще в период между Первой и Второй мировыми войнами. К 50-м годам XX века там сформировались самостоятельные государственные образования – Египет, Ирак, Сирия, политические системы которых были «скроены» во многом по образцу и подобию западных. Многие видные востоковеды признаюЂт несостоятельность этих «великих экспериментов». Бернард Льюис в этой связи отмечал: «Политическая система, перенесенная в готовом виде не просто из другой страны, а даже из другой цивилизации, навязанная Западом сверху близким к нему правителям, не могла адекватно соответствовать природе исламского ближневосточного общества». По авторитетному мнению английского востоковеда Эдварда Ходжкина, политические партии, созданные в «арабском климате», представляли собой по преимуществу «головастиков – организации с очень большими головами и очень маленькими хвостами».
Арабские политические режимы, сложившиеся в 1950–1960-е как порождение колониальной эпохи, были сметены волной военных переворотов (Египет – 1952, Ирак – 1958, Сирия – 1962 гг.), которые по их последствиям и степени народной поддержки можно рассматривать как форму национально-освободительной борьбы. При этом решающую роль в кардинальных изменениях на политической карте Ближнего Востока сыграли вовсе не внешние факторы (конфронтация между Востоком и Западом на поле Третьего мира еще только начиналась). Просто-напросто старые правящие элиты исчерпали ресурс поддержки со стороны собственного народа. Их оторванность от самобытной почвы, проводимая ими политика вестернизации и насаждения либеральных ценностей в неподготовленных для этого обществах вызвали активное недовольство сограждан и во многом обусловили националистический подъем.
Столь же неудачными оказались попытки навязать ближневосточным государствам импортные модели развития в период советско-американского соперничества в регионе. Египет, Сирия, Ирак, Алжир (арабские страны, условно относимые в то время к зонам влияния Советского Союза) отвергли коммунистическую идеологию и строили «социализмы» национального типа. Из советской практики лидеры этих стран заимствовали только то, что помогало им закрепить свое влияние и создавать государства с сильной властной вертикалью, то есть концепцию правящей партии и принцип верховенства государственного сектора. Между тем эти политические и экономические рычаги работали на Ближнем Востоке и в каждой из арабских стран по-своему. В Египте существовало такое аморфное объединение, как Арабский социалистический союз; в Сирии и Ираке у власти утвердились две ветви расколовшейся Партии арабского социалистического возрождения (Баас); в Алжире задачи правящей партии, прикрывавшей закулисное правление военных, выполнял Фронт национального освобождения. Ведущая роль государственного сектора в экономике также проявлялась здесь иначе, чем при советской командно-административной системе. Осуществленная национализация, конечно, ограничила размеры частной собственности, которая, тем не менее, так и осталась определяющей в производственных отношениях, особенно в таких отраслях, как земледелие, сфера обслуживания, строительство, легкая промышленность, торговля. Рабочая сила в основном была по-прежнему сосредоточена в частном секторе. Доля самого госсектора в сельском хозяйстве, например, Египта за период 1962–1970 годов не превысила 2,7 %, хотя государство направило в сельхозпроизводство 97 % капиталовложений. Примерно аналогичная картина складывалась и в других странах так называемой социалистической ориентации.
Не более удачливы, чем Советский Союз, в насаждении своих моделей государственного устройства и механизмов политической власти были и Соединенные Штаты. Дальше всего демократизационные процессы продвинулись в Иордании и Марокко, хотя внешние атрибуты демократии (парламентаризм западного образца и многопартийность), по существу, мало меняли автократический характер исторически сложившихся в этих странах монархических режимов. Их живучесть и приспособляемость к меняющемуся внешнему миру в значительной степени объяснялись личностными факторами. В период националистического подъема в Иордании и Марокко у власти находились мудрые правители – короли Хусейн и Мухаммед V соответственно, считавшиеся потомками пророка Мухаммеда и обладавшие особой харизмой.
А вот нефтеносный район Персидского залива, находившийся под западным влиянием, стал витриной благополучия и роскошной жизни. Но здесь же возникло опасное противоречие между меняющимся экономическим базисом и застывшей в средневековье политической надстройкой. Ядром абсолютной власти в Саудовской Аравии по-прежнему является заключенный основателями этого королевства союз многочисленного семейства Аль Сауд и религиозной верхушки Аль Шейх, следующей жесткой ваххабитской трактовке ислама.
Таким образом, колониальные и последующие опыты реформирования на Ближнем Востоке показали, насколько деликатен и многосложен этот процесс. Рассчитывать на быстрый эффект здесь невозможно. В тактическом плане следует терпеливо продвигаться вперед размеренными шагами, планомерно подготавливая почву для восприятия демократических реформ, повышая культурно-образовательный уровень населения.
То есть требуется не ломка отживших устоев, а постепенная, упорядоченная их трансформация изнутри при сохранении национальных традиций – религиозных, общественных, культурных, семейно-бытовых. Содействие процессам модернизации в мусульманских странах должно включать в себя терпеливую, рассчитанную на долгосрочную перспективу работу со старыми и нарождающимися политическими элитами и, что не менее важно, влиятельными религиозными кругами.
ЦЕНА ПРОСЧЕТОВ
Так в чем же причины настороженного, а зачастую и враждебного отношения арабов к переменам, навязываемым извне? В ближневосточных странах, причисленных к недемократическим (Египет, Сирия, Тунис, Алжир, Саудовская Аравия и др.), серьезно опасаются, что раскручивание сюжета об отторжении их режимами реформ используется Соединенными Штатами как предлог для военно-политического давления с целью замены неугодных правителей. Мессианская риторика, исходящая из Вашингтона, только подкрепляет эти опасения. Ирак – не единственный тому пример. Массированное давление и экономические санкции в отношении Сирии и Ирана на фоне более вежливого обхождения со столь же недемократическими Саудовской Аравией, Тунисом, Алжиром подводят арабов к мысли о том, что дело, может быть, не столько в демократии, сколько в политической целесообразности, которая определяется американцами в одностороннем порядке. Вполне обоснованны аргументы ряда европейских представителей, предсказывающих обратный эффект от тактики, построенной на «кнуте». Проведение реформ эволюционным путем в обстановке внешнего нажима представляется еще более затруднительным, а синдром «осажденной крепости» только лишь льет воду на мельницу противников преобразований.
Для целого ряда арабских стран, лидеры которых осознаюЂт необходимость перемен, сдерживающим моментом стал печальный пример других регионов, в первую очередь бывших республик Советского Союза и Югославии. Слишком высокая цена советской «перестройки» и первого этапа демократических реформ в России – распад государства, резкий упадок экономики и хаос политических структур после крушения КПСС – вынуждает мыслящих людей на Ближнем Востоке задумываться над тем, как минимизировать негативные побочные последствия переходного периода.
Не в пользу поспешных реформ по навязанным извне схемам говорит также американский опыт государственного строительства в других странах после Второй мировой войны. По расчетам американских экспертов, из 16 таких попыток только три увенчались успехом – в Японии, Германии и Панаме. Успех в Гаити оказался временным: через десять лет после того как в 1994 году США с помощью 20-тысячного воинского контингента вернули к власти «демократа» Аристида, они совместно с Францией потребовали его смещения с поста президента, что наконец привело к прекращению кровопролитной гражданской войны в стране.
Перспективы демократических перемен в мусульманском мире во многом будут зависеть от того, чем завершится военная кампания США и их союзников в Ираке. Авторы сценариев послевоенного развития этого государства, похоже, недооценили целый ряд факторов исторического и психологического порядка (американцы никогда не имели сильной востоковедческой школы). С самого начала были допущены политические просчеты, исправление которых дорого обходится иракскому народу, самим американцам и международному сообществу в целом.
Свержение режима, стержнем которого являлось однопартийное правление, вызвало в Ираке коллапс всей политической системы и атрибутов государственности (невольно напрашивается аналогия с развалом КПСС и трудностями перехода России, других постсоветских республик к демократическому правлению). Заполнить вакуум власти оказалось гораздо труднее, чем провести военную операцию. Главная проблема – в поисках приемлемой для большинства политической альтернативы на национальном уровне. Ставка на Временный управляющий совет, где преобладают никому не известные в Ираке представители оппозиции, долгие годы проведшие на чужбине, предопределила изначальное отношение к этому квазиоргану как к марионетке оккупационных держав. Другим раздражителем стали импульсивные решения об увольнении всех военнослужащих и полицейских, в результате чего около миллиона мужчин и членов их семей в одночасье остались без средств к существованию. К ошибкам, мешающим процессу политической стабилизации, следует отнести также объявление вне закона бывшей правящей партии Баас. С учетом того, что члены этой партии имелись практически в каждой иракской семье, такой подход породил чувство коллективной вины, чего, кстати сказать, удалось избежать союзникам по антигитлеровской коалиции и самим немцам после победы над нацизмом во Второй мировой войне. Среди баасистов есть люди, которые не несут ответственности за преступления Хусейна и его окружения и придерживаются вполне умеренных политических взглядов, созвучных западноевропейским социал-демократическим идеям. Чтобы противостоять набирающему силу воинствующему исламизму, эту светскую прослойку стоило бы привлечь к стабилизационным процессам, особенно в преддверии готовящихся на будущий год выборов.
И, наконец, отчасти проблемы переходного этапа можно было бы избежать, если бы не произошло резкой смены конфессионального баланса. Преобладание во врОменных иракских структурах шиитов хотя формально и отражает состав населения, вызывает опасения арабов-суннитов, что уже толкнуло многих из них на путь сопротивления оккупации не столько из верности прежнему режиму, сколько из боязни притеснений и актов мести. Как показали события в Ираке, первоначальная ставка на представителей шиитского большинства, рассчитанная на привлечение к сотрудничеству той части населения, среди которой наиболее распространены настроения исламского радикализма, себя не оправдала. Можно предположить, что разногласия между вдохновителем вооруженных выступлений имамом Муктадой ас-Садром и умеренными лидерами шиитской общины носят скорее тактический характер. Первые как бы забегают вперед, проявляя нетерпение. Вторые, более опытные, предпочитают добиваться власти парламентскими методами, памятуя о подавлении двух шиитских восстаний в прошлом столетии. Поэтому остается под большим вопросом, приведут ли предстоящие выборы к созданию демократического Ирака.
ШАНСЫ НА УСПЕХ
Примеры международного вмешательства с целью принуждения к миру и строительства национальной государственности за последнее десятилетие показывают, что наибольшие шансы на успех имеет многосторонний формат таких действий. Если подобные акции одобрены и контролируются Советом Безопасности ООН, не столь важно, под чьим командованием проводятся операции. Временная администрация ООН в Восточной Славонии (ВАООНВС) во главе с американским отставным генералом Жаком-Полем Кляйном квалифицированно справилась с интегрированием Восточной Славонии в состав Хорватии, проведя демилитаризацию и обеспечив демократические и справедливые выборы в местные органы власти при должном уровне представительства сербского национального меньшинства в местной администрации.
Столь же упорядоченно вот уже на протяжении нескольких лет проводится операция многонациональных сил в Боснии. Хотя эта операция осуществляется под руководством НАТО, она получила поддержку Совета Безопасности, который имеет рычаги воздействия, позволяющие корректировать те или иные политизированные перекосы и принимать важные решения на основе международного консенсуса. Созданные за последние годы с помощью международного сообщества мультиконфессиональные институты боснийской государственности проявляют работоспособность, несмотря на все сложности межэтнических отношений в треугольнике мусульмане–хорваты–сербы. Безусловно, это большой успех миротворчества, достигнутый благодаря одобренным ООН многосторонним соглашениям, наметившим контуры государственности, которую пришлось создавать «всем миром». Вместе с тем до сих пор нет ответа на вопрос, выдержит ли дейтонская схема «государствостроительства» испытание временем. Означает ли сложившаяся благоприятная ситуация наступление подлинного национального примирения? Не распадутся ли хрупкие компромиссы вскоре после ухода из Боснии многонациональных контингентов?
Иначе обстоят дела в Косово, где силовое вмешательство было предпринято без мандата ООН, которая подключилась уже постфактум. Созданные в Косово институты местной власти практически узаконили ущемление прав национального, в данном случае сербского, меньшинства, а вместе с тем и легализовали албанские военизированные структуры, по-прежнему добивающиеся политической цели – независимости – методами террора. В результате такого «демократического строительства» трагедия албанского народа, собственно и явившаяся предлогом для нанесения натовских ударов по Сербии и ввода туда войск, сменилась трагедией сербов. На протяжении пяти лет сотни тысяч сербских беженцев, изгнанных из родных мест, не могут вернуться в Косово, а многонациональные силы не в состоянии урезонить албанских экстремистов.
ДРУГАЯ СТОРОНА МЕДАЛИ
Ключевая роль в борьбе с международным терроризмом, и с воинствующим исламизмом в том числе, отводится сейчас военному противостоянию (Ирак, Афганистан), тайным операциям по линии спецслужб, мерам в области безопасности и прочим действиям силового характера. Безусловно, это необходимо и неизбежно, но это лишь одна сторона медали. Другая сторона – конструктивная политическая и идеологическая деятельность – остается, на мой взгляд, недостаточно востребованной. Мусульманские улицы по-прежнему увешаны лозунгами и плакатами, радикально трактующими ислам. В этих условиях для международного сообщества вряд ли продуктивно делить ислам на радикальный и умеренный. Такое искусственное деление может сослужить медвежью услугу тем религиозным деятелям, которые выступают за деполитизацию ислама. Ведь никто из них не может позволить себе открыто заявить о своих умеренных воззрениях – таковы давние традиции. Другое дело, если перевести проблему демократизации в плоскость открытых теологических и светских дискуссий, например, о моделях правления и государственного устройства в мусульманском мире.
Это позволит создать условия для модернизации самого ислама, скованного догматами прошлых веков. По мнению египетского ученого Камаля Абуль Магда, «переход от психологического замыкания на прошлом к ясному видению будущего нельзя совершить без решения ряда проблем исламской теории и практики, среди которых одной из важнейших является система правления в исламе».
Все затруднения мусульманских теологов и ученых состоят, по моему мнению, в том, что исламу при всей его универсальности так и не удалось создать сколько-нибудь целостную концепцию государственности. Коран и шариат предлагают в связи с этими вопросами самые общие нормы, которые на практике могут применяться по-разному, в зависимости от меняющихся обстоятельств. Исламское государство – это миф, который используется в современном мире для достижения политических целей насильственным путем. Созданное на Аравийском полуострове мусульманское сообщество с центром в Медине в его первозданном виде просуществовало недолго – чуть более трех десятилетий. Но уже с конца VII века стали проявляться тенденции отхода от теократического характера верховной власти, как это было при первых «правоверных» халифах, объединявших в себе духовное и светское начала. На деле вся полнота власти переходила к султанам, хотя на поверхности поддерживалась видимость верховенства «божественной воли». Со временем Арабский халифат превратился в типично восточную деспотию, и уже к началу XX века эта форма государства, искусственно привнесенная из Средневековья в современность, сохранила только номинальное значение, а с распадом Османской империи и вовсе исчезла.
Призывы к обновлению ислама не есть что-то новое, но все они содержат аргументацию, открывающую путь к обоснованию необходимости демократизационных процессов, приданию им, так сказать, религиозной легитимности. Широкое распространение в арабских научных кругах получил в 1970–1980-е следующий подход: первозданный ислам выработал только основополагающие принципы государственного устройства и политической демократии; что же касается путей и способов их реализации на практике, то определять их должны сами люди. По мнению кувейтского профессора Мухаммеда Фатхи Османа, требуется «четкое разграничение между твердыми основами исламского устройства государственной власти и моделями, подверженными изменениям». В монографии «Политическая система исламского государства» сирийский юрист д-р Мухаммед Селим аль-Ава также предлагал отделить в политическом наследии ислама нормы, которые носят обязательный характер для современных мусульман (ахкям), от тех, которые существовали только в силу исторических условий и теперь утратили силу (хулуль). Так, например, современное государство в Марокко характеризуется как «утонченная смесь традиций ислама и прагматического модернизма».
Наконец, нельзя не учитывать внешнеполитические факторы, не в последнюю очередь влияющие на обстановку в регионе. На нынешний момент психологическая атмосфера на Ближнем Востоке складывается не в пользу демократических перемен. Арабские «верхи» остро ощущают господствующие настроения «низов», которые, как никогда ранее, все больше приобретают антиамериканскую и в какой-то степени антизападную окраску.
Оккупация Ирака и несбалансированная линия США в израильско-палестинском противостоянии сливаются в сознании большинства арабов в один фронт борьбы за сохранение поруганного национального и религиозного достоинства. После апрельских кровавых событий в Ираке и заявления Джорджа Буша о поддержке плана Ариэля Шарона понадобится немало времени и усилий, чтобы создать внешнюю политическую среду, благоприятствующую проведению реформ изнутри. Внутренний фундамент преобразований, в которых Большой Ближний Восток действительно нуждается, больше всего страдает от целой серии просчетов в ближневосточной политике США, от поверхностного черно-белого отношения к проблемам мусульманского мира в целом. Генеральный секретарь Лиги арабских государств Амр Муса в своем выступлении на Давосском форуме в Иордании (2003) обрисовал складывающуюся ситуацию предельно ясно: «Все арабские страны хотят взаимодействовать с Соединенными Штатами, но они не уверены в намерениях американцев. Мы знаем, что должны меняться, но перемены не навязываются извне, а исходят от самого народа, поскольку демократия – не подарок от США или Европы».
Ситуация на Ближнем Востоке, где накапливается критическая масса внутреннего протеста, смешанного с чувствами разочарования, унижения и злобы, приближается к опасной черте. На протяжении послевоенной истории это был регион межгосударственной конфронтации и военных переворотов. Теперь, когда рамки арабо-израильского конфликта сузились до основной – палестинской – проблемы, возникла «иракская головоломка», осложняющая борьбу с международным терроризмом. Как бы ни относиться к военной акции США в Ираке, к попыткам навязывания демократических ценностей насильственным путем, понятно одно: долг международного сообщества – перейти в конце концов к согласованным действиям по всем взаимосвязанным направлениям, включая антитеррористическое, политико-дипломатическое, идеологическое, культурно-просветительское, духовное и др. Это и будет создавать необходимые предпосылки для демократической трансформации Большого Ближнего Востока естественным путем, без перескакивания через исторические этапы.
Ирак. США. Ближний Восток > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 24 июня 2004 > № 2913947
Александр Аксененок
Нашли ошибку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter