Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Полиция Малайзии при содействии китайских силовиков выслала в КНР 97 человек, подозреваемых в мошенничестве в сфере телекоммуникаций, передает агентство Синьхуа.

В конце марта полиция Малайзии и КНР совместно расследовали пять случаев мошенничества в сфере телекоммуникаций, в которых пострадали жители материкового Китая. Были арестованы 117 подозреваемых, из которых 65 являются гражданами КНР, зарегистрированных на территории материкового Китая, и 52 подозреваемых — на острове Тайвань. Полиция Малайзии выслала 20 жителей Тайваня 15 апреля.

В субботу 97 подозреваемых были высланы на материковый Китай по запросу китайских властей. Отмечается, что полиция материкового Китая предложила полиции Тайваня сотрудничать в дальнейшем расследовании.

Китай наращивает импорт растительных масел

Согласно данным аналитиков Oil World, в марте 2016 г. Китай значительно увеличил импорт растительных масел. В частности, поставки пальмового масла в страну превысили ожидания и составили 420 тыс. тонн против 250 тыс. тонн за аналогичный месяц годом ранее. Из указанного объема Индонезия отгрузила 339 (148) тыс. тонн продукции, тогда как импорт продукции из Малайзии несколько снизился - до 81 (102) тыс. тонн.

Импорт рапсового масла в Китай в марте также превысил ожидания операторов рынка и возрос до 153 тыс. тонн в сравнении с 96 тыс. тонн годом ранее. Основной объем продукции был отгружен из Канады – 111 (62) тыс. тонн, а также из EC – 32 (16) тыс. тонн.

Отгрузки соевого масла в Китай за указанный период возросли с почти 5 до 16 тыс. тонн. Основными поставщиками продукта стали Россия – 6 (1) тыс. тонн, Украина – 5 (около 4) тыс. тонн и Бразилия – 3 (0) тыс. тонн.

Растущая цена пальмового масла спровоцирует рост импорта соевого масла

Цены на пальмовое масло остаются на высоком уровне. По результатам торгов в пятницу, цена малазийского пальмового масла составила 708 долл./тонну (+0,71 % за неделю и +10% за месяц) по причине его снижающихся запасов в Индонезии и Малайзии.

Однако на дальнейший рост цен не стоит рассчитывать, прогнозируют эксперты группы компаний Sipef, так как растущая цена пальмового масла может привести к смене предпочтений покупателей в пользу других масел. Опираясь на данные МСХ США, производство соевого масла в текущем сезоне составит рекордные 52,1 млн. тонн по причине высокого мирового урожая сои, на закупки которого могут переключить свое внимание ключевые импортеры.

Гордон Уэйтт

Городские фестивали

География шумихи, беспомощности и надежды

Гордон Уэйтт – профессор Университета Уоллонгона (Новый Южный Уэльс, Австралия), соавтор книги «Гомотуризм. Культура и контекст. Начала географии человека» (2006).

[1]

Введение

Начиная с 1990-х годов исследователи уделяют все большее внимание городским фестивалям, будь то «традиционные» праздничные события или тщательно организованные широкомасштабные мероприятия. Дэвид Пикар и Майк Робинсон[2] показали, сколь важна роль городских фестивалей в гуманитарной сфере. Поразительный рост их количества можно отчасти приписать тому, что фестивали – современное средство городской регенерации, которым пользуются неолиберальные власти, сочетая бизнес, игру и фантазию. Впрочем, данная затея социальной элиты – устройство городских фестивалей – не нова. Эдвард Мюир[3] писал о важной роли публичных фестивалей в консолидации гражданских идентичностей в Европе XII–XVIII веков, особенно в независимых городах-государствах, таких, как Венеция. Говоря о Европе XIX и начала XX века, Боб Джарвис[4]показал, что демонстрация богатства, националистических, военных и монархических настроений была неотъемлемой частью пышных политических торжеств эпохи «национальных возрождений», а также публичных празднеств во вновь установленной Французской республике и в революционной России. Кейт Бассетт[5] исследовал тот же период, показав, как европейская социальная элита устраивала городские фестивали искусств с целью проведения жестких социальных границ, настаивая на ценности «высоких» жанров искусства, примерами чему служат Байрейтский фестиваль 1876 года и Зальцбургский фестиваль 1920-го. В основе исследований Дэвида Лея и Криса Олдса[6], посвященных Всемирным выставкам, проходившим в Северной Америке и Европе в XIX и XX веках, лежит вопрос о фестивале как механизме социального контроля. Тем самым изучение городских фестивалей – важнейшая международная и междисциплинарная тема, имеющая исторические, культурные, экономические и политические измерения. В этой связи географы многое почерпнули из исследований фестивальной темы, проведенных философами[7], антропологами[8], экономистами[9], социологами[10], историками[11], аналитиками туризма[12], политологами[13] и градостроителями[14]. Некоторые географы смотрят на положение дел с пессимизмом; в их интерпретации спектакль современных городских фестивальных пространств – непрестанные попытки со стороны той или иной элитарной социальной группы осуществлять «социальный контроль»[15]. Следуя формуле «хлеба и зрелищ», люди, охваченные эйфорией фестивальных развлечений, словно забывают о социальной несправедливости и неравенстве. Другие ученые относятся к городским фестивальным пространствам более оптимистично[16]. Если концептуализировать социальное пространство способами, более динамическими, разнообразными, сложными, интерактивными, отработанными, при этом сочетая их, то всегда найдутся возможности для создания альтернативных реальностей, противостоящих интересам элиты.

Ниже я предлагаю краткий обзор, в котором речь пойдет о роли современных городских фестивалей в поддержании статуса того или иного места через укрепление социальной сплоченности, стимулирование местной экономики и раскрутку самой локации. Я попытаюсь поставить проблему географии городских фестивалей, сосредоточившись на трех темах, которые касаются соответственно географии шумихи, беспомощности и надежды. Я надеюсь продемонстрировать, что именно географы способны критически анализировать городские фестивали как пространственные явления; это позволяет им переходить границы, отделяющие «социальное», «политическое», «экономическое» и «культурное». Конечно, ограничиваясь этими тремя темами, я не затрагиваю многих работ, где на аналитические карты нанесены меняющиеся пространственные схемы городских фестивалей, а также выстроены модели «влияния» городских фестивалей на экономику, общество или окружающую среду (обзор таких работ см. у Дональда Гетца[17]). Не входят в настоящий обзор и такие темы: фестивали как отклик на культурные сдвиги, вызванные растущим числом диаспор; возрождение так называемых «фольклорных фестивалей» и фестивали «новой» волны, часто проводимые в негородской среде, что является реакцией на быстро происходящие социальные изменения, в том числе мероприятия, связанные с изменением климата, экономической глобализацией и правами ЛГБТ-сообществ.

Городские фестивали, территориальный маркетинг и география шумихи

Городские фестивали – явление не новое, они издавна устраиваются для продвижения идеологии элитарных социальных групп. Неотъемлемой частью этого исторического наследия является «ускоренное ведение» строительства с целью преобразовать урбанистическую среду, в чем в свою очередь передаются, отражаются и определенные факторы модерности. Франсеск Муньос[18] считает Всемирные выставки и урбанизм олимпиад очевидными примерами, показывающими, как архитектура и градостроительство применяются для передачи особого урбанистического имиджа. Всемирные ярмарки – выставки с политическим подтекстом – обсуждались уже в работах Бартона Бенедикта[19]; Морис Рош[20] вводит данный тезис применительно к олимпиадам. Есть исторические предтечи и у городских фестивалей, получивших особое одобрение властей в качестве средств территориального маркетинга, позволяющих рекламировать имидж города. Так, в послевоенном контексте Рут Макманус[21], Керсти Джеймисон[22], Тим Коулс[23] и Бернадетт Куинн[24] исследуют взаимосвязи между политикой муниципальных властей, фестивалями и международным позиционированием городов на примерах соответственно Дублина, Эдинбурга, Лейпцига и Уэксфорда. Однако, как видно из последних обзоров, городские фестивали занимают все более важное место в городской жизни[25]. Рост числа городских фестивалей не ограничивается Европой и Северной Америкой, но распространяется также на Африку, Азию, Австралию и Новую Зеландию. И все же данные перемены носят не только количественный характер. Как утверждают Тим Холл и Фил Хаббард[26], новым тут является урбанистическая политика неолиберализма, развивающаяся в контексте экономической и культурной глобализации. Современный рост городских фестивалей происходит в соответствии с изменениями в логике капитализма.

Большинство современных городских фестивалей, устраиваемых муниципальными властями, характеризуются собственной идеологией, организацией и финансовой базой. В 1980-е годы приоритеты урбанистической политики изменились: на смену «управленческому» курсу на всеобщее благосостояние (жилье, образование, соцобеспечение), описанному у Джона Мейнарда Кейнса, пришли неолиберальная экономика и то, что Дэвид Харви[27] называет «урбанистической теорией предпринимательства». Холл и Хаббард[28] объясняют эти идеологические перемены тем, что муниципальным властям потребовались меры, способные преобразовать городские пространства, ставшие «ненужными» с экономической точки зрения. Крайние формы подобных мер оправдывали предсказаниями о том, что прекращение или урезание промышленной деятельности и «бегство» людей с высоким заработком в пригороды приведут к смерти городских центров. В то же время это перераспределение началось, когда муниципальные власти вынуждены были пересмотреть виды своей регуляционной деятельности в виду сокращающихся финансовых средств, поступающих из «традиционных» местных или общенациональных налоговых источников[29]. Говоря вкратце, неолиберальная экономика подразумевает, что управление городами можно улучшить, если минимизировать государственное вмешательство и больше внимания уделять государственно-частным партнерствам, частному предпринимательству и действию рыночных сил. Эта так называемая «новая урбанистическая политика» была сосредоточена на возрождении конкурентоспособности городов путем «освобождения» частного предпринимательства с помощью мер по дерегулированию, рискованных предприятий, основанных на государственно-частных партнерствах, и финансовых мер, призванных улучшить экономические условия, включая укрепление имиджа города.

В то же время будущее городов было неразрывно связано с так называемыми «культурными индустриями». В рамках логики капитализма городские фестивали как места зрелища[30] сами превратились в рыночный экономический ресурс, позволяющий генерировать «культурный капитал», пользуясь термином Шэрон Зукин[31]. Под культурным капиталом Зукин понимает различные виды капитала, инвестируемые в «символические» практики потребления, включая рекламу, оформление и маркетинг. Впоследствии городские фестивали наряду с «фестивальными рыночными площадями», «культурными индустриями», «креативными кварталами», «креативными группами» и «креативным классом» успели войти в расхожий лексикон отчетов о градостроительстве и местной стратегии. Взятые вместе, эти стратегии стали использовать зрелище, карнавал, искусства и творческое начало, поставив те или иные специфические свойства городов в один ряд с ландшафтами потребления, а не производства.

Неолиберальный урбанизм и градоуправление, в котором основную роль играет предпринимательство, преобразовали порядок организации и финансирования городских фестивалей. Стало возможным законным образом выделять крупные государственные средства на совместное с частными партнерами спонсирование городских фестивалей, руководствуясь тем, что для обеспечения будущей надежной базы для экономики города следует полагаться на сочетание зрелищ, развлечений, творческого начала и демонстративного потребления. Как отмечает Джордж Хьюз[32], переход от менеджеристского подхода к предпринимательскому обусловил качественную перемену, при которой «праздники» и удовольствия могут входить в цели политики госсектора. Тем не менее растущая конкуренция по привлечению крупномасштабных городских фестивалей, которые обеспечивают городу-устроителю наиболее широкое освещение в СМИ (например, Олимпийских игр), зачастую означает, что ответственность за гигантские маркетинговые бюджеты переходит к заинтересованным представителям бизнеса.

Марк Гудвин[33], Фил Хаббард[34] и Джон Маккарти[35] показывают, что внутри неолиберальной шумихи вокруг урбанистических теорий предпринимательства устройство фестивалей дает городам, конкурирующим в борьбе за ограниченные и склонные к смене «места жительства» международные финансы и гипотетические рыночные преимущества. Они подразделяются как минимум на три категории: 1) символическое репозиционирование городов в мировой экономике, 2) обеспечение все более мобильного капитала для финансирования государственно-частных партнерств и 3) ограничение времени и пространства, выделяемых на игровые практики. Многие муниципальные власти оказались подчинены логике городских фестивалей как стратегии, способной создать новый образ города в «географическом воображении» жителей, граждан и иностранцев. По мере того, как города соревнуются за место, новое или утерянное, в мировой экономике, крупные городские фестивали, такие, как Кубок мира или Олимпиада, приобретают особую важность в преобразовании «символических» или «воображаемых городских ландшафтов».

Итак, столкнувшись с деиндустриализацией, города, для которых крайне важно «быть нанесенными на карту мира» с ее туристическими и инвестиционными потоками, позиционируют себя как «ворота в» или даже «сердце», «столица» или «центр» чего-либо. Чтобы успешно конкурировать со множеством разнообразных международных соперников и развлекательных объектов, требуется отчетливо выраженный местный характер. Таким образом, территориальный имидж, территориальные темы и территориальный маркетинг стали не только важны, но и обязательны для того, чтобы сделать приоритетными элементы, имеющие рыночную ценность, и скрыть противоречия. Как отмечает Крис Олдс[36], городские фестивали стали особенно важны для того, чтобы создавать имидж и переделывать идентичность крупных городов, претендующих на мировое значение, таких, как Йоханнесбург, Манчестер, Сидней и Атланта. В символическом смысле стало возможно использовать проведение Олимпиады или Всемирной выставки в качестве маркетингового инструмента, связывающего город с мировой экономикой. Следовательно, как подчеркивают Джон Бейл и Джо Сэнг[37], поясняя, почему в последнее время ведется столь упорная борьба за проведение международных спортивных фестивалей, «победа» в спорте – всегда заявка на превосходство города, нации или отдельного человека. Похожую ситуацию обсуждает Бернадетт Куинн[38], говоря о том, что назначение того или иного города Культурной столицей Европы (традиция, учрежденная в 1985 году), поначалу призванное способствовать культурному самовыражению и воспевать культурное разнообразие, теперь считается у муниципальных властей возможностью «по-быстрому» разрешить проблемы, связанные с городским имиджем.

По логике активной пропаганды городов, фестивали как «способы создания имиджа» помогают городам – независимо от их величины – обеспечить надежную финансовую базу, предоставляя администрации более широкие возможности по привлечению не только туристов и частных инвесторов, но и так называемого «обслуживающего», или «креативного», класса, в том числе работников сфер искусства, веб-дизайна, информационных технологий и медиа. Городские фестивали как механизм территориального брендинга отчасти обусловливают желание креативного класса жить или бывать в местах, которые считаются «разрекламированными», «модными», «идущими в гору», «динамичными», «живыми», «захватывающими». В число факторов «качества жизни» теперь входит и элемент карнавала. Дэвид Лей[39] назвал это стратегией «круассанов и оперы». Согласно новой урбанистической политике, в регенерации города важнейшую роль играет четко выраженная рекламная линия в территориальном маркетинге, а также сочетание объектов и фестивалей, позволяющих создать пространства потребления для состоятельных туристов и жителей.

Еще одна теоретическая выгода, проистекающая из неолиберальной политики зрелища, состоит в привлечении инвестиций государственно-частных партнерств для строительства или перестройки городских районов. Чтобы избавиться от загрязненных зон и/или приспособить вышедшую из употребления инфраструктуру, появившуюся в результате индустриализации XIX века, к нуждам «креативной экономики», нередко требуются огромные средства. Основанное на предпринимательских идеях градоуправления, преобразование загрязненных зон в образцово-показательные «зеленые» пространства зачастую требует от муниципальных властей заключения государственно-частных партнерств и создания специальных невыборных органов для координации их деятельности. Например, превращение Хоумбуша из токсичной свалки в мировую арену, где проходили состязания сиднейской Олимпиады-2000, стало воплощением неподотчетного местным жителям предпринимательского администрирования посредством создания Сиднейского управления по координации Олимпиады[40].

Наконец, помимо теоретических преимуществ – рекламы и способности привлекать глобальное воображаемое, территориальный маркетинг, связанный с городскими фестивалями, является частью попыток поддерживать чувство уникальной «местной» городской идентичности, необходимой в контексте «глобализации». Неолиберальная политика зрелища ставит во главу угла понятие о том, что городские фестивали предоставляют место и время для воспевания и утверждения коллективной идентичности. Джордж Хьюз[41] высказывает предположение, что рост числа фестивалей, устраиваемых муниципальными властями, связан с их использованием в качестве социальной стратегии, призванной бороться с чувствами «неуверенности», «бессмысленности» и «отсутствия принадлежности к месту», нередко возникающими в общественном пространстве. В эпоху быстрой экономической глобализации Энтони Гидденс[42] определяет причины растущей социальной тревожности угрозами безработицы и полного уничтожения «трущоб»; эти факторы, по его мнению, подорвали такие социально-символические системы, как родство, место, социальные группы, религия и история. Обратившись к идеологии маркетинга городов, муниципальные власти не только обеспечили платформу, позволяющую жителям заново утверждать свою идентичность, но и сумели усилить местные патриотические настроения.

Городские фестивали и география беспомощности

Географы-урбанисты, исповедующие марксистские взгляды, критиковали и продолжают критиковать ученых, которые превозносят фестивали как часть «экономики развлечений» и акцентируют потенциальную способность городских праздников обеспечивать непрерывные внутренние инвестиции. В противовес этому они указывают на противоречивые свойства фестивалей, ставших частью капиталистического рынка[43]. Результаты зачастую менее предсказуемы, чем риторика политики зрелища. Неопределенность лишь усиливается, если учесть, что сегодня эта политика является практически повсеместной стратегией городской регенерации. В Северной Америке, Европе, Австралии и Новой Зеландии, независимо от положения города в общей иерархии, нынешние муниципальные власти проводят фестивали искусств, хореографии, садоводства, кино, еды, джаза, музыки, спорта и вина.

Парадокс традиции территориальной рекламы – один из источников неопределенности. В то время, как городские фестивали опираются на идею особости места, территориальный маркетинг, как это ни забавно, предлагает на удивление схожие впечатления. По мнению некоторых ученых, сама содержательная повестка, шумиха, блеск, брендинг и массовая реклама, связанные с фестивалями, демонстрируют лишь то, что они обеспечивают стандартные и однородные впечатления[44]. Тяготеющий к эссенциализму язык территориального маркетинга устраняет различия, связанные с местом, поскольку слова «самый гостеприимный», «крупнейший» и «безопаснейший» становятся частью борьбы каждого места за инвестиции, туристов и «креативный класс». Ирония состоит в том, что городские фестивали, будучи одной из глобализированных форм культурного производства и потребления, скорее ограничивают, чем укрепляют, творческое начало. Марк Оже назвал продукт этой тенденции к утрате местного колорита словом «non-lieux» (не-место)[45].

Фестивали как пиар-кампании, переключающие внимание с насущных социальных вопросов, – тема, явно прослеживающаяся в работах многих исследователей[46]. В идеализированных образах города, предназначенных для экономики впечатлений, нет места плохо работающим транспортным системам, пробкам на дорогах и бездомным. Джон Госс считает, что фестивальный рынок – «фантасмагория капиталистического производства, свойственная переходу в воображаемый мир утопических образов и мечтаний мифического природного урбанизма»[47].

Городские фестивали, рассматриваемые как экономический инструмент городской элиты, концептуализируются как механизмы, позволяющие исключать определенных людей из «общественных» пространств или включать их туда. В пространства, порожденные планами городской регенерации, составленными в предпринимательском ключе – в них входят и городские фестивали, – широко распахнуты двери тем, кто соответствует общественным идеалам ХХI века: потребителям или производителям – новому обслуживающему, или креативному, классу. Люди, исключенные из фестивальных пространств, – те, кому нет места в общественном пространстве, формат которого определен неолиберальной этикой: бедняки, бездомные, уличные работники секс-индустрии, хулиганы и политические активисты. Если городские фестивали порой способствуют оживлению центральных городских районов, превращению их в тематические места досуга экономики впечатлений, то принадлежность к этим якобы «публичным» городским пространствам определяется прежде всего покупательной способностью[48].

Гламур, имидж и эстетика городов не оправдывают отсутствия демократического публичного пространства и помогают скрывать неравенство, обусловленное законами и городским планированием, через расширение контроля со стороны частного сектора как раз над этими пространствами. Как подчеркивают Кевин Данн и Полин Макгирк[49], устройство масштабных городских фестивалей не только приносит крупные суммы денег и большое количество туристов, но и устанавливает крайне сжатые сроки, позволяющие игнорировать нормальные процессы планирования, а также отмахиваться от социальной критики как противоречащей местным и национальным интересам. Во время подачи заявок на проведение Олимпиады-2000 любые случаи общественной критики и политического активизма либо подавлялись, либо оставались без внимания, чему способствовал предпринимательский процесс планирования и связанное с ним уменьшение ответственности, открытости и общественного участия. Союз местных СМИ с Сиднейским комитетом по олимпийским заявкам, а позже, когда решение было принято, Сиднейским олимпийским оргкомитетом, говорит о том, что освещение любых неоднозначных аспектов Олимпиады, возможно, стало жертвой компромиссов. Самый важный момент, вероятно, состоит в том, что в 1992 году механизм планирования, делавший необходимым общественное участие, устранили, сделав исключение из этого обязательного правила для всех «специальных» или «особо важных» олимпийских объектов. Ясно, что законные общественные интересы были определены как интересы одних лишь организаторов Олимпиады. Таким образом, фестивальные пространства, предпосылкой создания которых является местный патриотизм, демонстрируют, что подобный патриотизм предназначен лишь для избранного меньшинства, обладающего средствами, а «низшие классы» при этом остаются брошенными на произвол судьбы.

Особое внимание в литературе уделяется роли фестивалей в регенерации Глазго, в ходе которой город из пришедшего в упадок центра судостроения превратился в Культурную столицу Европы 1990 года. На фоне быстрой деградации промышленной базы Глазго город переделали посредством мероприятий, включавших в себя Фестиваль садоводства (1988) и фестиваль «Макинтош» (2006). Медийные комментаторы[50] и местные турагентства[51] превозносят этот новый имидж. На вебсайте туристического совета Глазго и долины Клайда говорится о том, что город «богат на события и впечатления», и далее дается объяснение:

«Для каждого посетителя Глазго и долины Клайда, будь то любитель дискотек, концертов, оперы, театра или хореографии, город окажется богат на события и впечатления. Когда бы вы ни приехали сюда, вас круглый год ждут представления, фестивали и развлечения»[52].

Язык туристического совета явно указывает на то, что фестивальные пространства используются в духе той самой стратегии «круассанов и оперы». Официозному образу «нового Глазго», созданному советом, противоречит работа Майкла Бойла и Джорджа Хьюза[53], где критикуется процесс городской перестройки, завязанный на специальные мероприятия, при котором остаются забытыми застарелые социальные проблемы. Ронан Пэддисон[54] ставит под сомнение вопрос уверенности в том, что культурное преображение Глазго имеет какое-либо отношение к социально неблагополучным и географически маргинализированным группам населения. Похожая критика в связи с получением Глазго статуса Культурной столицы Европы (1990) предлагается у Беатрис Гарсии[55] и Джона Маклэя[56]. Кроме того, Гордон Маклауд[57] обнажает географическую картину, связанную с выселением бездомных из центра города, установкой камер видеонаблюдения, надзором за уличными работниками секс-индустрии и арестами «агрессивных нищих».

Городские фестивали и география надежды

Может показаться, что современные пространства городских фестивалей усиливают, а не подрывают нормы гегемонии. В пространствах, санкционированных политической властью, чувства принадлежности, свободы и эйфории, ассоциируемые с мероприятием, казалось бы, идут вразрез с идеей фестиваля как места нарушения правил. И все-таки нельзя сказать, что трансгрессивные качества городских фестивалей утеряны окончательно. Городские фестивали по-прежнему преображают пространства городов. Там на время приостанавливается повседневная жизнь, размываются границы между частным и общественным, зрителем и участником, внутренним и внешним, и при этом создается пространство, которое Виктор Тёрнер[58] назвал лиминальным. Как следствие этого некоторые географы начали переосмысливать фестивали как потенциальные места волнений. С этих позиций городские фестивали можно концептуализировать как места борьбы, преодоления и надежды. Крайне важное предположение состоит в том, что городские фестивали предлагают творческие возможности, временно «подвешивая» социальные отношения и поддерживая игровую практику, способную поставить под сомнение устоявшуюся географию.

Географы-феминисты говорили о том, что принципы идентичности не могут действовать вне контекста места[59]. Класс, гендер, возраст, этническая принадлежность и сексуальная ориентация крепко связаны с определенными местами, в которых живут люди. Следовательно, имеется множество соревнующихся друг с другом представлений о мире и противоречивых требований городской жизни. Реакция на фестивали включает в себя крайне сложные вопросы, учитывая плюрализм городской социальной жизни, порожденный пересечением места с такими признаками идентичности, как класс, гендер, возраст, этническая принадлежность и сексуальная ориентация. Иными словами, фестивальную площадку можно оспоривать и разрушать с помощью различных видов индивидуального восприятия и понимания места. Однако именно это разнообразие само по себе записывается в перечень причин, в силу которых общественное противостояние проведению городских фестивалей зачастую остается неуслышанным. Голоса оппозиции многообразны, поэтому им еще требуется объединиться, чтобы произвести реальные социальные перемены. Если современные городские фестивали связаны меняющимися экономическими отношениями, то в круге многообразных национальных, гендерных, этнических и классовых идентичностей, согласуемых внутри и отражаемых посредством фестивального времени-пространства, у фестивалей по-прежнему имеются возможности для того, чтобы инициировать социальные перемены и одновременно реинтерпретировать привычную социальную географию.

Например, Крис Гибсон и Дебора Дэвидсон[60] демонстрируют противоречие между пониманием местными жителями Тэмуортского фестиваля музыки кантри[61] и представлениями о фестивалях как о силе, угнетающей наименее обеспеченных. Этот фестиваль является образцом мероприятия, сосредоточенного на туризме, где превалируют деловые интересы. Тем не менее многие местные жители положительно реагируют на то, что этот районный центр называют австралийской «столицей кантри». Гибсон и Дэвидсон показывают, что наименее обеспеченные местные жители при этом не страдают – напротив, именно те, кто не принадлежит к «белым воротничкам», с готовностью принимают новую идентичность «столицы кантри». Так корпоративные спонсоры фестиваля черпают идеи в понятии «кантри», определяемом белой, гетеронормативной маскулинностью, главенствующей в австралийском национализме. При этом именно наименее обеспеченные жители проявили наименьшее сопротивление новым маркетинговым образам города, несмотря на негативные коннотации с «деревенщиной», «неотесанностью» и простонародным местным выговором. Горсовет Тэмуорта, напротив, менее уверенно реагировал на то, что фестиваль превратил город в «столицу кантри». В 2001 году местный совет по туризму приглашал посетителей окунуться в «космополитический кантри», подразумевая под этим нечто более утонченное.

Есть обнадеживающие примеры того, какой потенциал заложен в городских фестивалях – площадках, откуда можно вести радикальную критику неравенства в городах юго-восточной Азии[62]. Городские фестивали были и остаются неотъемлемой частью того, что называют «урбанистическим моделированием»[63]. По мере того, как муниципальные власти переопределяют города в рамках своих официальных представлений, обусловленных идеями креативной экономики, идет весьма избирательный процесс припоминания и забывания. И все-таки эти дискурсы могут стать объектами непредсказуемой интерпретации, пародии или сопротивления. Стоит упомянуть тактику оппозиции в Сингапуре, Куала-Лумпуре и Джакарте: в каждом случае по-разному проявляющееся сопротивление направлено на планы муниципальных властей переделать город по образцу «международного города культуры». Так, в Сингапуре местные драматурги придумали новый термин – «международный город заимствованных искусств» – в противовес планам сингапурской администрации представить Сингапур как «международный город искусств».

Похожие сюжеты связаны с южно-корейским городом Кванджу[64]. Пускай те, кто занимается маркетингом города, используют господствующие сценарии с целью породить коллективный отклик – их решения не окончательны: союзы, заключенные между представляющими широкую общественность местными художниками, сумели противостоять попытке муниципальных властей забыть о восстании 18 мая 1980 года, жестоко подавленном правительством Чон Ду Хвана (1980–1987). В 1995 году, проводя в жизнь политику зрелища, власти Кванджу объявили о проведении арт-биеннале, желая превратить «город сопротивления» в «город искусств». Тогда же местные художники в противовес организовали фестиваль искусств, желая подвергнуть критике отрицание официальными властями событий, которые остаются важнейшими для самоидентификации многих жителей Кванджу. В произведениях искусства, представленных на альтернативном фестивале, авторы не замалчивали жестоких примеров прошлого, но пытались побудить людей задуматься о восстании. Успех этого фестиваля преобразовал и организацию основного мероприятия. С 1997 года биеннале стало механизмом, позволяющим рекламировать Кванджу как «город искусств», и одновременно механизмом надежды для его жителей, пытающихся переоценить его неспокойную историю или примириться с ней.

Надежда также является центральной темой праздников, организуемых маргинализированными социальными группами. Они возникают, когда публичные пространства открывают для радикальных переделок. Например, фестивали, посвященные негетеронормативным сексуальным ориентациям, поначалу перекликаются с признанием и надеждой. Так, «разрешенная нагота», «лесбиянки на велосипедах», «марш мальчиков», демонстрации привязанности и любви в гомосексуальной среде на сиднейском гей-параде Марди Гра по-прежнему дают возможность нарушать официальные правила, социальные и моральные кодексы. В самом деле, «развлечения», ассоциируемые с возможностями отклониться от негетеронормативных сексуальных ориентаций, стали неотъемлемой частью некоторых кампаний по развитию туризма в городах, нацеленных как на гетеросексуальных, так и на прочих туристов (потребителей). В фестивальных нарушениях «разрешено» участвовать всем.

Однако существует и ряд исследований, подчеркивающих последствия, возникающие, когда фестивали, посвященные негетеронормативной сексуальной ориентации, вводятся муниципальными властями в неолиберальные экономические стратегии, направленные на то, чтобы представить города в новом свете – как «места сексуально привлекательные». Например, организация «Маркетинг Манчестер» превратила мероприятия в так называемой «гомосексуальной деревне» – включая ежегодный парад Марди Гра – в неотъемлемую часть пространственной реорганизации Манчестера, призванную превратить его из руины английской индустрии в «модный», динамичный, космополитичный европейский центр[65]. В Чикаго маркетинг одного из районов, известного под названием «город мальчиков», строится вокруг создаваемого образа «гомосексуальной деревни»[66].

Гомосексуально ориентированная реклама, производимая муниципальными властями и охватывающая пространства ЛГБТ-фестивалей, как правило, изображает негетеросексуальное желание в искаженном виде. Она демонстрируют, как исключение негетеросексуальных идентичностей осуществляется в наши дни посредством механизмов неолиберального управления и капитализма. Приятно видеть, что в мейнстримовой рекламе фигурируют негетеросексуальные пары и мероприятия, однако те, кого изображают желанными гостями на празднике, обычно являются группой избранных – гомонормативной группой. Это состоятельные потребители, в большинстве своем белые, следящие за собой и обычно не особенно молодые мужчины-гомосексуалы. Но каким бы «прогрессивным» ни был негетеросексуальный капитал, он не вносит большого вклада в дело подрыва других структур угнетения, включая патриархию[67]. Следовательно, гомосексуально ориентированный маркетинг фестивалей, посвященных негетеронормативной ориентации, плохо приспособлен для интерпретации мейнстримовых, господствующих конструкций негетеросексуальных идентичностей. Действительно, гомосексуально ориентированный маркетинг – пример инструмента, с помощью которого негетеронормативную сексуальность силком вгоняют в «приемлемые» типы поведения внутри гомосексуальной нации. Лучший пример нормализации гомосексуального образа жизни неолиберальным государством – гомосексуально ориентированный маркетинг, с помощью которого муниципальные власти апроприируют гей-фестивали. Репрезентации, распространяемые в текстах, написанных специалистами по гомосексуально ориентированному маркетингу и получивших государственное одобрение, не предлагают почти никаких шагов в сторону диверсификации и демократизации городских пространств в неолиберальном городе. Они обращают наше внимание на гендерные и классовые свойства географии надежды, возникающие, когда муниципальные власти устраивают фестивали негетеросексуальных идентичностей.

Заключение

«Давайте устроим фестиваль!» – таков призывный лозунг многих муниципальных властей, ухватившихся за предпринимательские стратегии градоуправления и идеи «креативной экономики» в качестве инструментов, позволяющих работать и с социальным отчуждением, и с экономическим упадком центров городов. Выше я попытался проследить траекторию в разновидности географического мышления, которое складывается на фоне этой новой формы градоуправления. Многие исследователи провели значительную работу, в ходе которой проанализировали «экономический эффект» фестивалей и способы «управления мероприятиями»; однако не менее важно понимать неолиберальные идеологии, из которых эта работа нередко произрастает. Подходы, нацеленные на образ будущего, заложенный в неолиберальные экономические идеологии, включая «фестивальные места» и «креативные города», не отличаются глубоким пониманием того, что именно происходит во время фестивалей.

Особое критическое внимание было обращено на конкретные последствия для социальных и гражданских идентичностей, вызванные материальными и репрезентационными измерениями городских фестивальных пространств. Городской фестиваль, нацеленный на регулирование социального воспроизводства, становится механизмом, с помощью которого государство может встраивать в городские пространства определенный «моральный порядок», укореняя в них нормативные правила социальной привлекательности, непривлекательности и гражданства в переделанном «фестивальном городе».

Важнейшие результаты, внесшие вклад в переосмысление социального влияния городских фестивалей, были получены социальными географами-постструктуралистами, феминистами и представителями других школ, которые целиком исходят из того, что субъективность человека – включая его этническое происхождение, сексуальную ориентацию, возраст, класс и гендер – не может существовать вне пространства: она всегда привязана к месту. Если переосмысливать фестивали как пространства текучести и движения, то различия в местных особенностях занятости и этническом происхождении населения крайне важны для понимания социального влияния фестивалей – понимания того, как пересматривается, формируется и переформировывается чувство принадлежности или его отсутствия. Городские фестивали могут лишить место его специфики, превратив его в туристическую достопримечательность, но одновременно они концептуализируются как явления, дающие возможность для рефлексивного действия и радикальной критики маргинализации, отчуждения и социального игнорирования.

Сокращенный перевод с английского Анны Асланян

[1] © Waitt G. Urban Festivals: Geographies of Hype, Helplessness and Hope // Geography Compass. 2008. Vol. 2. № 2. P. 513–537. © 2008 Blackwell Publishing Ltd.

[2] Picard D., Robinson M. Remaking Worlds: Festivals, Tourism and Change // Idem (Eds.). Festivals, Tourism and Change: Remaking Worlds. Clevedon, UK: Channel View Publications, 2006. P. 1–31.

[3] Muir E. Ritual in Early Modern Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

[4] Jarvis B. Transitory Topographies: Places, Events, Promotions and Propaganda // Gold J.R., Ward S.V. (Eds.). Place Promotion, the Use of Publicity and Marketing to Sell Towns and Regions. Chichester, UK: John Wiley & Sons, 1994. P. 161–194.

[5] Bassett K. Urban Cultural Strategies and Urban Regeneration: A Case Study and Critique // Environment and Planning A. 1993. Vol. 25. № 12. P. 1773–1788.

[6] Ley D., Olds K. World’s Fairs and the Culture of Consumption in the Contemporary City // Anderson K., Gale F. (Eds.). Inventing Places. Melbourne: Longman Cheshire, 1992. P. 178–193.

[7] Bakhtin M. Rabelais and His World. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1984.

[8] Handleman D. Models and Mirrors: Towards an Anthropology of Public Events. New York: Cambridge University Press, 1990; Rutheiser C. Imagineering Atlanta. New York: Verso, 1996; Turner V. (Ed.). Celebration: Studies in Festivity and Ritual. Washington, DC: Smithsonian Press, 1982; Idem. The Anthropology of Performance. New York: PAJ Publications, 1988.

[9] Kolb B. Tourism Marketing for Cities and Towns: Using Branding and Events to Attract Tourists. Amsterdam: Elsevier, 2006; Poon A. Tourism, Technology and Competitive Strategies. Wallingford, UK: C.A.B International, 1993.

[10] Auguet R. Festivals and Celebrations. London: Collins, 1975; Debord G. The Society of the Spectacle. New York: Nicholson-Smith Zone Books, 1994; Gotham K.F. Theorizing Urban Spectacle: Festivals, Tourism and the Transformation of Urban Space // City. 2005. Vol. 9. № 2. P. 225–242; Gottdiener M. The Theming of America: Dreams, Visions and Commercial Spaces. Boulder, CO: Westview Press, 1997; Hillier H. Mega-Events, Urban Boosterism and Growth Strategies: An Analysis of the Objectives and Legitimations of the Cape Town 2004 Olympic Bid // International Journal of Urban and Regional Research. 2000. Vol. 24. № 2. P. 439–458; Lenskyj H. Best Olympics Ever? Social Impacts of Sydney 2000. New York: SUNY, 2002; Silk M. «Bangsa Malaysia»: Global Sport, the City and the Mediated Refurbishments of Local Identities // Media, Culture and Society. 2002. Vol. 24. № 6. P. 775–794.

[11] Humphreys C. The Politics of Carnival: Festive Misrule in Medieval England. Manchester, UK: Manchester University Press, 2001.

[12] Bramwell B. Strategic Planning before and after a Mega-Event // Tourism Management. 1997. Vol. 18. № 3. P. 167–176; Getz D. Festivals, Special Events and Tourism. New York: Van Nostrand Reinhold, 1991; Idem. Event Management and Event Tourism. Elmsford, NY: Cognizant Communications, 1997; Hall C.M. Hallmark Tourist Events: Impacts, Management and Planning. London: Belhaven Press, 1992; Idem. Mega-Events and Their Legacies // Murphy P. (Ed.). Quality Management in Urban Tourism. Chichester, UK: Wiley, 1997. P. 75–87; Prentice R., Andersen V. Festival as Creative Destination // Annals of Tourism Research. 2003. Vol. 30. № 1. P. 7–30; Stevenson D. Olympic Arts: Sydney 2000 and the Cultural Olympiad // International Review for the Sociology of Sport. 1997. Vol. 32. № 3. P. 277–238.

[13] Andranovitch G., Burbank M.J., Heying C.H. Olympic Cities: Lesions from Mega-Events Politics // Journal of Urban Affairs. 2001. Vol. 23. № 2. P. 113–131; Paul D.E. The Local Politics of «Going Global»: Making and Unmaking Minneapolis as a World City // Urban Studies. 2005. Vol. 42. № 12. P. 2103–2122.

[14] Dovey K., Sandercock L. Hype and Hope: Imagining Melbourne’s Docklands // City. 2002. Vol. 6. № 1. P. 83–101; Sandercock L. Towards Cosmopolis. Chichester, UK: John Wiley & Sons, 1998.

[15] Harvey D. The Conditions of Postmodernity. New York: Free Press, 1989; Idem. From Managerialism to Entrepreneurialism: The Transformation in Urban Governance in Late Capitalism // Geografiska Annaler Series B: Human Geography. 1989. Vol. 71. № 1. P. 3–17; Huxley M., Kerkin K. What Price the Bicentennial? A Political Economy of Darling Harbour // Transition. 1988. Spring. P. 57–64.

[16] Boyle M. Civic Boosterism in the Politics of Local Economic Development – «Institutional Positions» and «Strategic Orientations» in the Consumption of Hallmark Events // Environment and Planning A. 1997. Vol. 29. № 11. P. 1975–1997; Warren S. Popular Cultural Practices in the «Postmodern City» // Urban Geography. 1996. Vol. 17. № 6. P. 545–567.

[17] Getz D. Geographic Perspectives on Event Tourism // Lew A.A., Hall C.M., Williams A.M. (Eds.). A Companion to Tourism. Oxford, UK: Blackwell Publishing, 2004. P. 410–422.

[18] Muñoz F. Olympic Urbanism and Olympic Villages: Planning Strategies in Olympic Host Cities, London 1908 to London 2012 // Sociological Review. 2006. Vol. 54. Issue Supplement s2. P. 175–187.

[19] Benedict B. The Anthropology of World Fairs: San Francisco’s Panama Pacific International Exposition of 1915. London: Scholar Press, 1983.

[20] Roche M. Mega-Events: Olympics and Expos in the Growth of Global Culture. London: Routledge, 2000.

[21] McManus R. Dublin’s Changing Tourism Geography // Irish Geography. 2001. Vol. 34. № 2. P. 103–123.

[22] Jamieson K. Edinburgh: The Festival Gaze and Its Boundaries // Space and Culture. 2004. Vol. 7. № 1. P. 64–75 (см. перевод данной статьи в этом номере «НЗ». – Примеч. ред.).

[23] Coles T. Urban Tourism, Place Promotion and Economic Restructuring: The Case of Post-Socialist Leipzig // Tourism Geographies. 2003. Vol. 5. № 2. P. 190–210.

[24] Quinn B. Symbols, Practices and Mythmaking: Cultural Perspectives on the Wexford Festival Opera // Tourism Geographies. 2003. Vol. 5. № 3. P. 329–349.

[25] Horne J., Manzenreiter W. An Introduction to the Sociology of Sports Mega-Events // Sociological Review. 2006. Vol. 54. Issue Supplement s2. P. 1–24; Quinn B. Arts Festivals and the City // Urban Studies. 2005. Vol. 41. № 5/6. P. 927–942.

[26] Hall T., Hubbard P. The Entrepreneurial City: New Urban Politics, New Urban Geographies // Progress in Human Geography. 1996. Vol. 20. № 2. P. 153–174.

[27] Harvey D. From Managerialism to Entrepreneurialism... P. 3–17.

[28] Hall T., Hubbard P. Op. cit.

[29] Harvey D. The Conditions of Postmodernity.

[30] Мы переводим термин Ги Дебора «spectacle» как «зрелище», а не «спектакль». – Примеч. перев.

[31] Zukin S. Socio-Spatial Prototypes of a New Organization of Consumption: The Role of Real Cultural Capital // Sociology. 1990. Vol. 24. № 1. P. 38.

[32] Hughes G. Urban Revitalisation: The Use of Festive Time Strategies // Leisure Studies. 1999. Vol. 18. № 2. P. 119–135.

[33] Goodwin M. The City as Commodity: The Contested Spaces of Urban Development // Kearns G., Philo C. (Eds.). Selling Places: The City as Cultural Capital, Past and Present. Oxford, UK: Pergamon Press, 1993. P. 145–162.

[34] Hubbard P. Urban Design and City Regeneration: Social Representations of Entrepreneurial Landscapes // Urban Studies. 1996. Vol. 33. № 8. P. 1441–1461.

[35] McCarthy J. Entertainment-Led Regeneration: The Case of Detroit // Cities. 2002. Vol. 19. № 2. P. 105–111.

[36] Olds K. Globalisation and the Production of New Urban Spaces: Pacific Rim Mega-Projects in the Late Twentieth Century // Environment and Planning A. 1995. Vol. 27. № 11. P. 1713–1743.

[37] Bale J., Sang J. Kenyan Running: Movement, Culture, Geography and Global Change. London: Frank Cass, 1996.

[38] Quinn B. Arts Festivals... P. 927–942.

[39] Ley D. The New Middle Class and the Remaking of the Central City. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1996, P. 9.

[40] Chalkley B., Essex S. Sydney 2000: The «Green Games»? // Geography. 1999. Vol. 84. № 4. P. 299–307; Waitt G. The «Green» Games Sydney 2000 Played // Nauright J., Schimmel K.S. (Eds.). The Political Economy of Sport. Basingstoke, UK: Palgrave Macmillan, 2005. P. 183–207.

[41] Hughes G. Urban Revitalisation... P. 119–135.

[42] Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, UK: Polity Press, 1990.

[43] Cochrane A., Peck J., Tickell A. Manchester Plays Games: Exploring the Local Politics of Globalisation // Urban Studies. 1996. Vol. 33. № 8. P. 1319–1336.

[44] Britton S. Tourism, Capital, and Place: Towards a Critical Geography of Tourism // Environment and Planning D: Society and Space. 1991. Vol. 9. № 4. P. 451–478; Fainstein S., Judd D.R. (Eds.). The Tourist City. New Haven; London: Yale University Press, 1999; Gottdiener M. (Ed.). New Forms of Consumption: Consumers, Culture, and Commodification. Lanham, MA: Rowman and Littlefield, 2000; Urry J. Consumption Places. London: Routledge, 1995.

[45] Auge M. Non-lieux: Introduction à une anthropologie de la surmodernité. Paris: Seuil, 1995.

[46] Kearns G., Philo C. (Eds.). Op. cit.; Goss J. Disquiet on the Waterfront: Reflections on Nostalgia and Utopia in the Urban Archetypes of Festival Market Places // Urban Geography. 1996. Vol. 17. № 3. P. 221–247; Dunn K.M., McGuirk P.M. Hallmark events // Cashman R., Hughes A. (Eds.). Staging the Olympics: The Event and its Impact. Randwick: University of New South Wales Press, 1999. P. 18–34; Waitt G. Playing Games with Sydney: Marketing Sydney for the 2000 Olympics // Urban Studies. Vol. 36. № 7. P. 1055–1077; Evans G. Hard-Branding the Cultural City – from Pardo to Prada // International Journal of Urban and Regional Research. 2003. Vol. 27. № 2. P. 417–440.

[47] Goss J. Op. cit. P. 240.

[48] Harvey D. Spaces of Hope. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2000; Katz C. Hiding the Target: Social Reproduction in the Privatised Urban Environment // Minca C. (Ed.). Postmodern Geography: Theory and Praxis. Oxford, UK: Blackwell, 2001. P. 92–110; Mitchell D. The End of Public Space? People’s Park, Definitions of the Public, and Democracy // Annals of the Association of American Geographers. 1995. Vol. 85. № 1. P. 108–133; Smith N. Giuliani Time: The Revanchist 1990s // Social Text. 1998. Vol. 57. № 1. P. 1–20.

[49] Dunn K.M., McGuirk P.M. Op. cit.

[50] Ryan M. Boosts Continue from Culture Win // BBC. 2002. October 30 (http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/2375339.stm).

[51] Greater Glasgow and Clyde Valley Tourist Board, Facts and Figures (www.seeglasgow.com).

[52] Ibid.

[53] Boyle M., Hughes G. The Politics of the Representation of «the Real»: Discourses from the Left on Glasgow’s Role as European City of Culture // Area. 1990. Vol. 23. № 3. P. 217–228.

[54] Paddison R. City Marketing: Image Reconstruction and Urban Regeneration // Urban Studies. 1993. Vol. 30. № 2. P. 339–350.

[55] García B. Urban Regeneration, Arts Programming and Major Events: Glasgow 1990, Sydney 2000, Barcelona 2004 // International Journal of Cultural Policy. 2004. Vol. 10. № 1. P. 103–118.

[56] McLay J.F. The Reckoning: Public Loss, Private Gain (Beyond the Cultural City Rip off). Glasgow: Clydeside Press, 1990.

[57] MacLeod G. From Urban Entrepreneurialism to a «Revanchist City»? On the Spatial Injustices of Glasgow’s Renaissance // Antipode. 2002. Vol. 34. № 3. P. 602–624.

[58] Turner V. The Anthropology of Performance. New York: PAJ Publications, 1988.

[59] Rose G. Performing Space // Massey D., Allen J., Sarre P. (Eds.). Human Geography Today. Cambridge, UK: Polity Press, 1999. P. 247–259.

[60] Gibson C., Davidson D. Tamworth, Australia’s «Country Music Capital»: Place Marketing, Rurality, and Resident Reactions // Journal of Rural Studies. 2004. Vol. 20. № 4. P. 387–404.

[61] Тэмуорт – город в Австралии, который называют «столицей австралийской кантри-музыки». – Примеч. перев.

[62] Kong L., Yeoh B.S.A. The Politics of Landscape in Singapore: Constructions of «Nation». Syracuse, NY: Syracuse University Press, 2003; Lee Y.S., Yeoh B.S.A. Introduction: Globalization and the Politics of Forgetting // Urban Studies. 2004. Vol. 41. № 12. P. 2295–2301; Yeoh B.S.A. The Global Cultural City? Spatial Imagineering and Politics in the (Multi)cultural Marketplaces of South-East Asia // Urban Studies. 2005. Vol. 42. № 5/6. P. 943–958.

[63] Yeoh B.S.A. Op. cit. P. 955.

[64] Shin H.R. Cultural Festivals and Regional Identities in South Korea // Environment and Planning D: Society and Space. 2004. Vol. 22. № 4. P. 619–632.

[65] Binnie J. Quartering Sexualities: Gay Villages and Sexual Citizenship // Bell D., Jaynes M. (Eds.). City of Quarters: Urban Villages in the Contemporary City. Aldershot, UK: Ashgate, 2004. P. 163–172.

[66] Reed C. We’re from Oz: Marking Ethnic and Sexual Identity in Chicago // Environment and Planning D: Society and Space. 2003. Vol. 21. № 4. P. 425–440.

[67] Knopp L. Sexuality and Urban Space: A Framework for Analysis // Bell D., Valentine G. (Eds.). Mapping Desire: Geographies of Sexualities. London: Routledge, 1995. P. 149–164.

Неприкосновенный запас 2016, 2(106)

Елена Трубина

Праздники в Нижнем Новгороде: развлекая людей в распродаваемом городе

Елена Германовна Трубина – социальный антрополог, профессор кафедры социальной философии Уральского федерального университета.

Введение

Этот обзор написан по итогам «интеллектуальной резиденции» в Нижнем Новгороде в июле 2015 года, организованной по приглашению Государственного центра современного искусства «Арсенал» и фонда «Pro Helvetia». Проект, над которым я сейчас работаю, называется «Событийный капитализм»; моей задачей в Нижнем Новгороде было проведение экспертных, глубинных, уличных и прочих интервью (число опрошенных – 20, возраст – 18–65 лет, 15 мужчин и 5 женщин). Результаты опросов, а также материалы «включенного наблюдения» в связи с проводимыми в городе праздниками дополнились соорганизацией городской дискуссии по исключительно актуальной для Нижнего Новгорода теме. В качестве итога резиденции состоялось мое выступление в «Арсенале».

Проводимые в Нижнем праздники отличаются по своему масштабу. Здесь устраивают крупные события: в июле 2015 года второй раз прошел фестиваль электронной музыки «Alpha Future People», впереди – гораздо более крупный международный праздник: Нижний Новгород станет одним из одиннадцати городов России, хозяев Чемпионата мира по футболу в 2018 году. В городе организуются и собственные фестивали, отражающие как местную историю, так и экономические возможности местных бизнесменов и властей: от фестиваля уличного искусства «Новый Город: Древний» до фестиваля новых городских пространств «Звездинка Fest», от ночного международного фестиваля современной академической музыки «Опус 52» до литературного фестиваля «Читай Горький». Лето 2015-го застало городское фестивальное движение в особый момент. В эти месяцы в стране все сильнее стали чувствоваться экономические и социокультурные последствия санкций, продолжались политические баталии на тему «нашего» и «не нашего» Крыма, а власти российских городов почти повсеместно сталкивались с последствиями усиления полномочий губернаторов[1]. В Нижнем последнее обстоятельство привело к отставке главы городской администрации Олега Кондрашова[2]. В проведении своего «блиц-полевого исследования» (термин Ильи Утехина) я исходила из предположения, что кризис российской экономики и политики пролил новый свет и на схемы распределения денег, и на представления о политических технологиях (одной из которых праздники также являются) – и в целом на связь между экономикой и культурой. В своем анализе я использовала подход, называемый «культурной политической экономией», который, признавая нарастающую экономическую ценность городской культуры, делает акцент на «материальности общественных отношений и ограничений, действующих “за спиной” рассматриваемых агентов»[3]. Хотя надежды на культурную, символическую и цифровую экономику городов повсеместны, никто, по-моему, не знает, где именно пролегает грань между «просто экономикой» и «экономикой культурной». Не случайно наиболее значительные фигуры этнографических исследований постсоциализма настаивают, что один из центральных уроков, извлеченных ими из исследований постсоветских трудовых и иных отношений, заключается в том, что «нет чистой экономики, а лишь политическая и культурная»[4]. Я, однако, допускаю, что фестивальное движение, помимо экономического измерения (о чем мои информанты говорили с большим энтузиазмом), свидетельствует об интересе к широкому спектру ценностей и в ряде ситуаций оно может привести к событиям, представляющим собой гуманистическую и гуманитарную оппозицию капиталистическому накоплению. В названии статьи я использовала конструкцию «распродаваемый город». Она взята из интервью: на разные лады и приводя разные аргументы, люди сетовали на то, что город, и в особенности его центр, трансформируется в угоду интересам небольшой группы лиц.

От Вудстока до «Alpha Future People»: Нижний Новгород и глобальное фестивальное движение

«Кошмар в Кэтскиллс» – так называлась одна из редакторских колонок в «New York Times» 1969 года. В ней шла речь о музыкальном фестивале в Вудстоке:

«Мечты о марихуане и рок-музыке, что привлекли 300 тысяч фанатов и хиппи, не более разумны, чем импульсы, побуждающие леммингов бросаться в море. Мечты закончились кошмаром застоявшейся грязи, парализовавшим округ Салливэн на целые выходные. Что это за культура, которая может создать столь колоссальный беспорядок? [...] Пробки на двадцать миль вокруг блокировали не только очумевшую молодежь, но и туристов, и местных. Родители, учителя и все взрослые, создавшие общество, против которого эти молодые люди столь лихорадочно восстают, должны ли они взять на себя ответственность за такое безобразие? На самом деле отвечать следует спонсорам этого события, которым, по-видимому, нет ни малейшего дела до созданной ими суматохи. Собрать несколько сот тысяч людей на ферме в 600 акров лишь с несколькими исправными туалетами – вот что такое демонстрация полной безответственности»[5].

Фестиваль в Вудстоке состоялся только раз, хотя позднее предпринимались попытки его возродить и в Штатах, и в других странах. Ферма, на которой он прошел, в дальнейшем стала местом паломничества.

Дистанция между благонамеренным скепсисом в отношении события, ставшего позже легендой, до нынешнего почти повсеместного одобрения различных фестивалей очевидна. В июле 2015 года в окрестностях деревни Большое Козино, под Нижним Новгородом, «Альфа-банк» проводил фестиваль электронной музыки «Alpha Future People». На него съехались, по разным оценкам, от пятнадцати до пятидесяти тысяч зрителей. Разговоры во время и после события, освещение фестиваля в прессе свидетельствуют о том, что смысл мероприятия (и его польза) очевидны почти для всех. Отчего именно это событие столь хорошо, опрошенные формулировали с трудом, зато звучали слова и фразы вроде: «Такое нельзя пропустить», «Круто!», «Мы полгода деньги копили, и вот мы здесь!». Жители деревни подготовились к празднику, они сдавали гостям жилье и продавали еду. Фестиваль длился трое суток. Участвовало немало приезжих диджеев, в частности, дуэт «Underworld», музыкальные продюсеры церемонии открытия Олимпиады в Лондоне. Кстати, именно их музыку я слышала звучащей из машин на улицах Нижнего после фестиваля. Если вспомнить о причинах недовольства Вудстоком в 1969-м, то на «Alpha Future People» все было то же самое: наркотики, толпы, автомобильные пробки. Тем не менее от фестиваля все были в восторге. Прессу восхищал прежде всего масштаб: десятки тысяч зрителей, 50 гектаров площади, гонорары диджеев и так далее «Им деньги некуда девать, вот и резвятся!» – сказал об «Альфа-банке» один нижегородец. «Все восторгаются “Alpha Future People”, но там федеральный масштаб, там другие деньги, понятно, откуда они взялись», – подчеркнул свою осведомленность другой. В разговорах большое место занимала экономика фестиваля: сколько вложено, оправдает ли расходы, принесет ли прибыль. Готовность, с какой мои собеседники (от организаторов до приезжих фанатов) рассуждали о деньгах в связи с фестивалем, кажется мне симптомом того, что тенденция постепенной «экономизации» культуры, толчок которой дали 1970-е годы[6], теперь распространилась на весь мир – и воспринимается как само собой разумеющаяся.

От слогана «I love New York», изобретенного в ответ на банкротство Нью-Йорка в 1970-е, до недавних еще повсеместных российских надежд, что даже самый заштатный райцентр – при условии правильного брендинга – можно вывести к процветанию, прошли сорок лет. В течение этого времени в мире научились изобретательно извлекать прибыль из символов и каналов коммуникации, знания и амбиций, внимания и эмоций. В 1970-е годы, когда формировалась идеология неолиберализма, рок-музыка стала большим бизнесом: сложился пантеон звезд, тиражи дисков исчислялись миллионами, а музыкальные фестивали становились все более массовыми. Если во второй половине 1970-х симбиоз между рок-музыкой и звукозаписывающей индустрией, равно как и поглощение контркультуры культурой массовой, успешно высмеивались панк-группами, то сегодня пародий меньше, а фестивали все больше.

Фестивали стали банальностью, в том числе и те, что устраивают на свежем воздухе летом. Они проходят в парках и даже на картофельных полях, как «Нашествие», о чем посетители «Alpha Future People» вспоминали c чувством превосходства – ведь их фестиваль расположился на огромной поляне бывшего летного поля. Фестивали, как сегодня знают все, символизируют присвоение контркультурного бунта поп-культурой, поглощение нонконформизма коммерцией. Организаторы и публика в одних случаях совместно создают долгоиграющий миф (как это случилось с Вудстоком), в других, более многочисленных, используют друг друга некоторое время, после чего их союз быстро и незаметно распадается. Коммерция и политика, мифология и ностальгия, временное и вечное, Бахтин и Фрейд – фестивали объединяют многое. Они же составляют самую, возможно, приятную сторону капиталистической культурной экономики. Описывая, как «мягко» работает сегодня капитализм, политический философ Уэнди Браун упоминает летние фестивали в числе других впечатляющих проявлений капиталистической гуманности:

«Он [капитализм] воздерживается от тестирования на животных и создает не причиняющие вреда дельфинам сети для ловли тунца, жертвует крохи от своих прибылей на исследования рака и восстановление лесов, спонсирует Параолимпийские игры, гей-прайды, летние фестивали Баха и учебные пособия для бедных. Он в основном утратил свою ужасную репутацию безжалостного эксплуататора и загрязнителя окружающей среды, за исключением случающихся время от времени разоблачений ужасных практик организации потогонного полулегального производства или полного уничтожения пространств дикой природы»[7].

«Красота» и «забота об удобстве» становятся не только камуфляжем интересов городских «машин роста», но специфическими чертами преобразованных публичных пространств и спроектированных звездами-архитекторами зданий. Логика символической дифференциации, которой отдают дань почти все города (вспомним легендарный российский Мышкин) предполагает продажу городом либо городским местом самих себя как качественных, волнующих, источающих аромат новизны, предлагающих все новые переживания и все новые зрелища. Они сами, места и города, в случае наличия у себя достаточно длинной истории, пытаются стать зрелищем. Увеличение культурной ценности и приумножение экономических активов нераздельны.

Сдвиг центра городской жизни от производства к потреблению воплощается в распространении мягких форм поощрения безобидных, вписанных в социальный порядок и неопасных для status quo форм поведения людей, в появлении особых сетей контроля, поддерживающих социальную стабильность. Если в 1970-е панки и иные контркультурные движения издевательски критиковали нарастающий эскапизм и конформизм, то сегодня и жажда праздника, и привкус трансгрессии, который иногда он имеет, и сильные чувства, и любопытство публики включены в специфические производительные цепочки, в рамках которых ценностью становятся привлеченное внимание, количество посещений и новизна события. По словам Феликса Гваттари, капитализм работает с ценностями так, что становится «интегралом» размытых «ценностных вселенных», «пересекая, рассеивая, уменьшая и кооптируя все виды человеческой деятельности»[8]. В силу этого социальное измерение фестивалей, которое – теоретически – могло бы по-прежнему состоять в сплачивании сообществ, исчезает. Интересно, что в проведенных мною интервью почти не звучало слово «сообщество»: задачи проведения фестивалей информанты называли разные («обратить внимание людей», «удивить», «противостоять распаду», «привлечь людей»), но «люди» в этих высказываниях фигурировали либо «свои» (те, кто любит современную поэзию, классическую музыку, науку и так далее), либо «любые», лишь бы они пришли на организуемый фестиваль.

Особенности национальных фестивалей (на примере Нижнего Новгорода)

Я исхожу из того, что в организации фестивалей «на Западе» и в России – немало общих черт, но, разумеется, учитываю и специфику российского капитализма[9]. В Нижнем, знаменитом своими деревянными кварталами, победа капитализма проявляется в том, что эти кварталы безжалостно разрушают ради строительства нового жилья в интересах чиновников и девелоперов. Дорогая земля городского центра распределяется между «машинами роста», нацеленными на скорейшее извлечение прибыли. Застройка становится все плотнее. Пробки повсеместны. Впрочем, владельцы дорогой недвижимости обитают за городом. Культурная жизнь города-миллионника и области встроена в непростые отношения между процветающими (благодаря связям с нефтегазовой промышленностью и государством) корпорациями и маргиналами-гуманитариями, отсеченными от источников благополучия. Вот характерный рассказ нижегородского журналиста и «ивентера» в райцентре Выкса:

«Выксунский металлургический завод организует в городе праздник на все выходные, который включает и стрит-арт, и концерты, и реновацию местного музея. Приезжие приглашенные художники и музыканты обеспечивают местным культурный отдых. Делаются и социальные проекты вроде обустраивания дворов и работы с местными школами и детсадами. Делают также мастер-классы, но в них все это спрессовано и концентрировано в течение трех дней. Деньги на это выделяются сумасшедшие, поэтому туда приезжают художники из Латинской Америки, Европы и Азии. Завод обслуживает “трубу”, и за счет этого Выкса по сравнению со всеми другими районными центрами процветает, это просто город европейского уровня: там и пятизвездочный отель, и велодорожки, и прокат велосипедов».

В этом рассказе интересна прямая связь между богатой околонефтяной компанией и культурным уровнем города, который опосредован тем, что именно на нем остановили свое внимание филантропы. Фестивали – вещь затратная, деньги на них нужно найти, и главными источниками финансирования являются прежде всего федеральная и местная власть (отсюда десятки ежегодных фестивалей, к организации которых причастно Министерство культуры Нижегородской области), а также предприятия нефтегазовой (и связанной с ней) промышленности. Организаторам нужно обосновать необходимость проведения фестивалей – для привлечения внимания государства сегодня надо напирать на «народные традиции» и «традиционные ценности»; но вот праздник, который оплачивает процветающий завод или компания, – здесь нужны другие проверенные рецепты. Под девизом «привлечения молодых и креативных людей, развития их личности» и «формирования в городе неповторимого, уникального, положительного микроклимата, в котором люди хотели бы жить и работать»[10], проводятся мероприятия в Перми и Екатеринбурге, Красноярске и Владивостоке. Задачи предотвращения отъезда молодежи из городов и привлечения «креативного класса» еще несколько лет назад были популярны у многих городских администраций. Хозяин выксинского фестиваля «Арт-Овраг» не город, а благотворительный фонд «ОМК-Участие», созданный в 2008 году «на личные средства акционеров и сотрудников “ОМК”». Председатель его попечительского совета, супруга председателя правления «Объединенной металлургической компании» и президента фонда Анатолия Седых – Ирина Седых, инициатор проведения фестиваля, определяет цели своей деятельности так:

«Мы также поняли, что в Выксе жизненно необходимо помогать молодежи направлять свою энергию в нужное русло. В городе есть музыкальная и художественная школы, отлично развит спорт, действуют различные секции. Тем не менее, как в любом городе, где растут доходы жителей, появилась угроза наркомании. Соответственно, мы стали думать, чем мы можем увлечь и занять подростков. Так родилась идея фестиваля современного искусства “Арт-Овраг”. Проект возник в нашем фонде, реализуем мы его совместно с компанией. Впервые фестиваль прошел в 2011 году, а в 2014-м мы провели его уже в четвертый раз. В ОМК он получил статус корпоративного благотворительного проекта».

Фестиваль, который предлагает жителям мастер-классы по брейк-дансу и приготовлению необычных блюд, выступления «Young Adults», «Esthetix», «Artemiev» и других музыкальных коллективов – часть масштабной программы «активной социальной политики и благотворительности» корпорации, в которую входит Выксунский металлургический завод. Изучение веб-сайта фестиваля дает возможность проследить идеологическую корректировку его программы по мере насаждения идеологии националистического консерватизма и традиционализма. Если в 2014-м организаторы могли себе (во всех смыслах) позволить приглашение в качестве ведущих – шоуменов телеканала «Дождь» и организовать выступление «Театр.doc», то в 2015-м – безопасный кукольный детский театр с недетским названием «Трикстер», шоумены приехали другие, а завершился фестиваль флэшмобом «Вальс на память» в честь павших в Великой Отечественной войне.

Зачем выксунскому заводу фестиваль? Отличаются ли его резоны от мотивов швейцарской страховой компании, которая возводит в Куала-Лумпуре арт-объект с лозунгом «Мы заботимся о вас!»? Зачем, если взять другой российский пример, «Газпрому» поддерживать ежегодный фестиваль уличного искусства и граффити «Стенограффия», снаряжая вертолеты за Полярный круг? Чтобы «художники принесли праздник людям», если использовать популярное у менеджеров выражение? «Капиталистическая гуманность» все ширится – и под вывеской «социальной ответственности бизнеса» крупные компании могут себе позволить оплату и организацию впечатляющих событий. Справедливо ли будет свести «Арт-Овраг» лишь к широкому популистскому жесту? Вероятно, нет. Он в городе популярен, люди им дорожат и ждут следующего. Вокруг фестиваля сложилась группа энтузиастов и профессионалов, которые, впрочем, обижены на организаторов фестиваля. Местные активисты рассказывают:

«Организаторы не всегда поступают красиво: они хотели сменить куратора, обратились одновременно к нескольким организациям с предложением сотрудничества, те им все придумали, а организаторы, похоже, просто хотели собрать идеи и их реализовать. А у нас сообщество не такое большое, об этом люди друг от друга узнали и просто фестиваль бойкотировали».

То есть организаторы, как следует из реплики моего информанта, коллег «кинули», следуя сложившейся в креативных (да и не только) индустриях привычке эксплуатировать профессионализм, энтузиазм и интерес коллег, не торопясь за него заплатить.

«В пятый раз небольшой город Выкса в Нижегородской области показывает всей остальной России пример», – пишет Интернет-издание Pravda.ru[11]. С журналистом солидарны многие люди, с которыми я говорила. Примерами, по мнению многих, кроме «Арт-Оврага», могут быть и нижегородский День города (о нем ниже), и «Читай Горький», и другие события. Главное то, что праздников должно быть больше, а те, кто их уже проводит, – большие молодцы. Таково всеобщее мнение.

Выкса как пример для всей России? Советское пустозвонство и лицемерие, которым пронизан этот призыв, очевидны: с таким же успехом московскую Высшую школу экономики можно ставить в пример Нижнетагильскому пединституту, а Нижневартовск – Ижевску. «Всей остальной России», особенно городам размера Выксы (меньше сотни тысяч жителей), не сравняться с этим везучим флагманом фестивального движения. Более того, денег никогда не хватает на облагораживание всего города, вот почему один из принципов работы капитализма – организация выставок, праздников и иных зрелищ, прячущих от критического взора последствия острой неравномерности развития. Выкса не Москва, но, проведя в ней праздник, ты получишь и повод для информационной кампании в масс-медиа, и культурную легитимность, и, что немаловажно, благодарность местных жителей.

«Креативность» и праздники

«Фестиваль» можно определить как особое и планируемое событие, посвященное какой-то теме и призванное побудить индивида отпраздновать его совместно с другими представителями его сообщества. Можно вспомнить богатую историю европейских фестивалей, как важны они были для сплочения горожан Венеции, для демонстрации богатства и военной мощи, утверждения возвышенных культурных вкусов элиты (скажем, Байрейтский, Зальцбургский и Глайндборнский оперные фестивали). С нижегородскими праздниками, впрочем, лучше сопоставлять те, что организуются, как правило, городскими элитами в последние десятилетия, когда муниципалитеты стали все более следовать предпринимательской логике. Отказ от кейнсианской политики на Западе совершился на рубеже 1970–1980-х годов[12]. Задачи обеспечения социального воспроизводства и проведения реальной социальной политики (массовое образование, жилье, медицинское обслуживание) городским и региональным администрациям оказались уже не под силу – ведь им пришлось иметь дело с последствиями деиндустриализации, массовым отъездом среднего класса в пригороды, сокращением налоговой базы. В поисках средств для развития города включились в гонку механизмы саморекламы. Для этого мобилизовали и «культуру», что, в частности, привело к использованию своего рода «кричалок» – громких названий, таких, как «культурный капитал», «культурные индустрии», «экономика знаний», «креативные кластеры». В этот волнующий набор включены были и фестивали, понимаемые как средства маркетинга городов и как способ поправить городскую экономику.

«Креативный» контекст осмысления праздников и связанных с ними способов развития городов выражается и в том, как пиарщики первых лиц города и области конструируют их имидж. Так, в блоге бывшего главы администрации Нижнего Новгорода посты, сгруппированные под тэгом «Нижний Новгород», завершаются текстом от 8 июля 2014 года, который начинается следующим образом:

«Практически месяц прошел с очередной даты празднования Дня города. Тогда у нас состоялась целая череда интересных событий. В их числе было и открытие в нашем городе первого веломаршрута и пока единственной станции велопроката на стадионе “Динамо”. Мы не забываем о своих начинаниях. И спустя месяц, я решил поинтересоваться, как идет работа станции велопроката, а заодно узнать: насколько востребованной оказалась эта услуга у горожан и гостей нашего города»[13].

И то, что точкой отсчета в деятельности главы администрации остается День города месяц спустя после проведения, и то, что празднование Дня города включало открытие веломаршрута, и то, что глава администрации лично (как явствует из текста) проверял «востребованность услуги», – все это кажется мне важным свидетельством того, что в отсутствие осмысленной городской политики инициативы, как-то связанные с городским развитием, представляют собой просто способ обозначать, имитировать деятельность. Из универсального набора «модных» инициатив советчики выбирают шаги, как им кажется, помогающие наращивать популярность первого лица города. В городе между тем началась подготовка к проведению ЧМ-2018 по футболу, но, поскольку хозяином чемпионата является не «город», а «субъект федерации», Кондрашову оставалось «проявлять себя» лишь в связи с Днем города.

Жизнь в сверхцентрализованной стране ставит нелегкие задачи и перед «креативщиками». Как, например, объяснить, что день рождения крупного российского города нужно непременно отмечать в тот же день, что и День России? В блоге Кондрашова читаем:

«В этом году мы отмечаем День города вместе с Днем России, поэтому мы стираем границы между понятием малой и большой Родины, объединяем праздник всей страны с праздником нашего любимого города, с особым колоритом нижегородской земли. Плакаты и растяжки, флаги и баннеры расцвечены яркими красками лета, и я уверен, подарят множество позитивных эмоций и праздничное настроение для всех горожан и гостей нашего города».

Тенденция слияния праздников, а точнее, поглощения малых большими, может быть прослежена и в иных случаях. Вот один из примеров. Среди многочисленных «фестивалей капусты», что проводятся в России, есть и тот, что организуется в Козловском районе Чувашии. Там этот фестиваль существует с 2007 года; стоило ему стать «районным брендом», как праздник в 2014-м «перевезли» в Чебоксары и сделали республиканским «Фестивалем капусты». Теперь уже не в Козловском районе, а в Чебоксарах жителей «ожидают различные конкурсы по шинковке капусты, на лучший рецепт блюда из капусты, на лучший образ “Барыня Капуста”, на самое точное определение веса капусты, на самую тяжелую капусту, на самую умелую очистку и затаривание капусты в сетки, на лучшего исполнителя частушек о капусте». По Минсельхозу Чувашии выпущен Приказ от 28 октября 2014 года № 125 «О рабочей группе по подготовке и проведению республиканского Фестиваля капусты – 2014». Очевидцам особенно запомнился атласный карнавальный «костюм капусты», который целых три часа монтировали на одной из участниц[14]. Получается, что если в Выксе «креативщики», нанятые устроителями «Арт-Оврага», отстраняют от участия местных коллег, то в Чувашии фестиваль просто отняли у района и административно «повысили» до республиканского уровня.

В Нижегородской области фестиваль капусты тоже проходит, как и другие праздники, связанные с так называемыми «национальными традициями». В одном из интервью в рамках моего проекта министр культуры Нижегородской области Сергей Горин рассказывает (14 мая 2015 года):

«В этой деревне – фестиваль печки. В другой – фестиваль капусты, а еще фестиваль молока. Фестиваль валенка! Вы представляете, что это? Печка это же для русского человека – все, это кормилица, источник жизни и тепла. Фестиваль картошки! Фестиваль капусты! Готовят в разных видах. А самое главное, что люди в подготовке и проведении праздника находят удовольствие. Они готовятся и ждут гостей. Они вспоминают рецепты всех бабушек. Такая, извините, “колбасня”, тусня идет, вот они рады друг другу, поют чуваш на чувашском, мордва на мордовском, русский на русском, все друг друга понимают, а как аплодируют! А что происходит? Происходит спасение от всей этой шелухи – вот роль фестиваля! Людям нравится показывать друг другу, что они умеют. В больших городах, где люди более пресыщены проведением различных праздников, они тоже хотят разных “фишек”. Ну, например, 2012 год, день города, я работал директором городского департамента, ну чем удивить людей? Поставили двадцать пианино, пианино эти раскрасили (они были списаны), их можно выставить на улицу, не жалко, их все равно потом демонтировать и выбрасывать. Ну где еще это проходит? Любой проходящий человек может сесть и поиграть! Это же прикольно! 2013 год. Чем удивить? Ведь каждый год надо чем-то удивлять людей! Причем так, чтобы у них была возможность участвовать, чтобы они сами это делали, сами чувствовали. Закупаем четыреста комплектов шахматных досок, ставим четыреста столов, восемьсот человек сажаем играть. Для затравки (все-таки люди смущаются) приглашаем детей из спортивных школ шахматных! Они пришли, пришли их знакомые, друзья и родители, потом эти постепенно уходят, приходят другие. Задача фестиваля – не давать зрелище, а дать возможность людям участвовать».

Упомянутая министром «шелуха» – это современное искусство, ассоциируемое с активизмом, забвением корней и прочими неприятными для нынешней российской власти вещами. Капуста и картошка всегда под рукой, и «обыгранные» с помощью ассоциаций с традиционным, русским, исконным, они и вправду могут по-новому «заиграть» в незатейливых блюдах. Обратим внимание на то, что чиновник больше всего хочет «удивлять людей». Важен, конечно, и масштаб: двадцать пианино и четыреста шахматных досок на город с населением более миллиона человек. Впрочем, опрошенным мною горожанам двадцати списанных пианино и четырехсот шахматных досок для настоящего праздника не хватает. Его «нудная заорганизованность» (выражение одного из интервьюируемых) и банальность многим претит. День города рождает у активных участников нижегородской культурной жизни противоречивые чувства. Один из опрошенных, имеющих отношение и ко Дню города, и к «Alpha Future People», гордится своим участием в подготовке городского праздника. А видный бизнесмен, напротив, заявил, что День города служит «обыдлячиванию» людей, и перечислил остальные элементы этого процесса: сериалы, «не требующие включения мозга», «дешевое пиво в бутылках по два литра», «весь шансон», «Михайлов, и Лепс, и другая попса».

Реклама города с помощью фестивалей по душе чиновникам и бизнесменам, но многие нижегородцы не разделяют их коммерческого оптимизма. Идя субботним июльским утром по нарядной Большой Покровской, центральной пешеходной улице Нижнего Новгорода, я поравнялась с парочкой, обсуждавшей организацию фестиваля, часть которого планировалось провести в здании филармонии (не знаю, о Нижнем ли они вели речь). «Ты же даже в ноль не выйдешь, если арендуешь помещение на таких условиях!» – упрекнул спутницу молодой человек. Расспросить их подробнее, извинившись, конечно, что вмешиваюсь, я не успевала, так как спешила на утреннее интервью. Но уже через десять минут от своего интервьюируемого я услышала: «Возможности событийного туризма мы здесь точно недооцениваем, а они огромны!». Таким возгласом он отреагировал на мои слова о размахе и количестве фестивалей в Ханты-Мансийском округе (я цитировала рекламный буклет авиакомпании «Utair»): «Что ж, у них-то денег много!».

Разговоры в Нижнем о праздниках показали, что надежды на культуру, в том числе фестивальную, возлагают многие. Необходимость развития города посредством «культуры» вообще и фестивального движения в частности, использование их для того, чтобы «поднять статус города в мире», «привлечь внутренние инвестиции», «создать рабочие места» и «дать возможность людям чем-то гордиться» (цитаты из интервью) признавалась всеми, с кем мне довелось поговорить. Впрочем, был в этих разговорах особый провинциальный подтекст. Одни мои собеседники упоминали близость Москвы с ее «пикником “Афиши”» и другими знаменитыми фестивалями («Я уж лучше туда поеду, чем буду нашу грусть слушать»), другие говорили снисходительно: «Ну хоть что-то все-таки здесь происходит», третьи открыто заявляли: «Соревнование с Москвой у нас ведь постоянное». Близость могущественного центра, сравниться с которым никогда не удавалось, имеет и другую сторону – в Нижний охотно едут как поп-исполнители, так и интеллектуалы.

В то время, как фестивали вызывают неоднозначную реакцию в мире – а некоторые и вовсе исчезают, – многие разговоры в Нижнем поразили меня уверенностью, что «все идет хорошо, а будет еще лучше». Но были и другие беседы с людьми, вовлеченными в организацию фестивалей. По долгу службы эти респонденты обязаны излучать уверенность, однако демонстрировали они скорее обратное. Тем не менее все они говорили, что – несмотря на скудную, по их мнению, оплату – лучше работать там, где «движуха». Это, кстати, типично для механизма капиталистической культурной экономики: сначала тысячи людей очарованы возможностями, которые она предоставляет (быть в центре внимания, делать что-то необычное, избрать «прогрессивную» специальность – дизайн, «управление событиями» и так далее), однако затем они сталкиваться с трудностями, но не уходят, так как «здесь интереснее». Деньги делаются из интереса людей к чему-то, что «нельзя пропустить». Два информанта, обсуждая со мной привлекательность фестивалей как способа делать деньги, вспомнили фразу из фильма Андрона Кончаловского «Глянец»: «Умные люди глянец не читают, они его делают». От тех же, кому нечего предложить на рынке организаторов фестивалей, кто недостаточно квалифицирован для того, чтобы «делать» события, ожидается, что они придут и поучаствуют, что-то купят и что-то съедят, а главное – их посчитают, они превратятся в цифры, которые конвертируются в прибыль и новые фестивальные проекты. Информанты качество посещенных ими фестивалей также оценивают в терминах массовости: «Мы были на “Seasons” на площадке “Меги”, хорошие были группы, отличный был звук и организация хорошая, но мне не понравилось, что было мало людей».

ЧМ-2018: «Потому что – развитие!»

«Забота о фестивалях, когда людям нужен хлеб, – сомнительное использование общественных ресурсов»[15]. Обслуживание с помощью мегасобытий интересов глобального капитала и национальных элит обсуждается давно: создаваемые рабочие места – лишь временные, проблемы с жильем усугубятся еще на стадии подготовки, бездомных будет больше, а бедные районы станут еще беднее, – так одна из исследовательниц подытоживает социальную цену Олимпиады в Сиднее[16]. То, что Нижний Новгород будет одним из одиннадцати городов-хозяев ЧМ-2018, вызывает разную реакцию:

«Это круто! Те, кто там живет поблизости, разбогатеют! Район станет элитным, потому что построят мост, и, может, дороги пошире сделают, и будет поменьше пробочек, и проведут метро!»

«Я буду рад за свой город, потому что – развитие. Мост строят, стадион строят, приедут туристы, посмотрят на другие города, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, и будут иметь представление о России. Все может измениться очень быстро в лучшую сторону».

«Чемпионат уже создает рабочие места и еще больше создаст! Люди, которые живут вокруг стадиона, обогатятся: их квартиры будут стоить очень дорого!»

Наряду с юношеским оптимизмом в этих репликах сквозит уверенность: кто-то на праздниках заработает, и перспективы чьего-то обогащения включаются моими информантами – молодыми людьми – в общее радужное представление о том, что в будущем все будет только лучше.

Заработать на Чемпионате обычным образом, то есть использовать его как предлог для реализации масштабного проекта, возведения жилого района на окраине Нижнего, планировали и энтузиасты строительства стадиона «на выселках», в районе Ольгино. Появление стадиона на окраине нужно было объяснить людям, и в Сети до сих пор можно найти такую ремарку губернатора:

«Новая арена без преувеличения станет еще одним центром города, знаковым объектом, который определит развитие окружающей территории на многие годы вперед. Если хотите – магнитом, который “притянет” к себе десятки других инфраструктурных объектов. Поэтому, принимая решение, мы постарались учесть все нюансы, малейшие детали»[17].

А глава города Олег Сорокин исходит уже из соображений общественной безопасности: загородный стадион поможет успокоить агрессивных фанатов, так как они смогут гулять по лесным окрестностям[18]. Наконец, заместитель губернатора Нижегородской области Дмитрий Сватковский заверил: «Ольгино ближе всего подходит к требованиям ФИФА»[19].

Требования ФИФА, между тем, известны специалистам. Один из них, доцент Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета Александр Иванов, написал экспертам ФИФА подробное письмо, в котором обосновал ошибочность этого решения областных властей, ссылаясь на программу охраны окружающей среды той же самой Международной ассоциации футбола. Раньше эта программа называлась «Зеленые цели ФИФА», а в 2015-м ее переименовали в «Футбол для планеты». Письмо возымело эффект: после того, как во время поездки по волжским городам тогдашний генеральный секретарь ФИФА Жером Вальке подчеркнул важность соблюдения «зеленых нормативов», «эти ребята поняли, что речь идет о них, и быстро стали искать другое место». То, что стадион строится сегодня в центре, на Стрелке, где оказалось достаточно вакантной земли – заслуга Александра Иванова.

«В математике условия задачи предопределяют результат. Меня как эколога интересуют ситуации, где все, как в математике: заданы условия – будут последствия. Но на другом конце спектра есть чудо: чтобы оно произошло, должно совпасть невероятное количество обстоятельств»[20].

В июле 2015 года в Нижнем Новгороде был проведен общественный «круглый стол» о ЧМ-2018 – критических мнений на нем высказано очень много[21]. Оптимизм демонстрировали прежде всего представители власти. Главный архитектор Нижегородской области Сергей Попов высказал уверенность в том, что новому футбольному стадиону после чемпионата суждена долгая, насыщенная жизнь. Его темпераментно оспорил представитель общественности: «Я плачу налоги, плачу их немало, вы не могли бы объяснить, почему они тратятся на такие сомнительные вещи, как этот чемпионат?». Патриотизм одного из отвечающих за строительство объекта («Мы всему миру зато покажем возможности нашего импортозамещения!») выглядел довольно жалко: в России ни плазменные телевизионные панели, ни звуковое оборудование для стадиона (как и множество других вещей) не производятся.

Вообще же такие события, как мировые первенства, всегда вызывают смешанную реакцию в местах их проведения. В случае с ЧМ-1018 все еще непонятнее – согласно опросу ВЦИОМ (20–21 июня 2015 года), футбольными болельщиками со стажем считают себя лишь 8% опрошенных россиян. Если интерес к футболу в стране довольно низкий, в чем тогда смысл проведения чемпионата? Главный аргумент сторонников ЧМ-2018 мы уже приводили – и он весьма универсален: подобные события становятся импульсом для роста городов. Чемпионат повысит известность города, что увеличит шансы на привлечение внешних инвестиций. Противники ЧМ-2018 справедливо указывают на логическую непоследовательность своих оппонентов: в условиях экономического кризиса ресурсов не хватает на насущные вещи, зачем же их тратить на заведомо второстепенное для жизни города событие? О том, насколько сложно городу соответствовать высоким стандартам (особенно в условиях нехватки ресурсов), свидетельствуют истории подготовки саммитов БРИК и ШОС, соответственно в Екатеринбурге (2009) и Уфе (2015)[22], а также неудачная попытка Екатеринбурга выиграть право проведения «Экспо-2010». Необходимость экстренного улучшения городской инфраструктуры накладывает на экономику города тяжелое бремя.

Праздники и общественные пространства: деревянные дома и Чкаловская лестница

В завершение моего короткого отчета перейдем от грядущего спортивного мегасобытия к небольшому фестивалю уличного искусства, прошедшему в 2015 году в Нижнем Новгороде во второй раз. Стены семи старых домов были расписаны местными и приезжими художниками. Один из них, Андрей Оленев, решил сохранить на доме 4 по Славянской улице образец «народного творчества» – это иронично-сердитая фраза жильцов, недовольных бывшим мэром Вадимом Булавиновым: «Булавинов, у нас – лучше! Нет крыши и потолка! Махнемся “коттеджами”!!!» Оленев окружил надпись фреской, где исхудавший крестьянин волочит груду деревянных обломков, в которой виднеется похожее на яйцо жилище. Стая птиц устремилась от этой подводы в противоположную сторону.

Фестиваль «Новый Город: Древний» был проведен при участии фонда «FUTURO», который учрежден владельцем сети «Еда и культура»[23]. «Новый Город: Древний» сделан с пониманием того, что культурная экономика включает архитектуру и дизайн, для совершенствования – либо сохранения – которых привлекаются местные сообщества. Местным жителям участники фестиваля предлагают полюбоваться старыми и новыми (сделанными в рамках фестиваля) работами, оспорить сомнительные инициативы властей, вместе с выселенными жильцами деревянных домов предаться ностальгии по былой тихой жизни в центре, осмотреть еще одни свежие руины, вспомнить дома и их украшения, которые теперь остались лишь на фотографиях. Экономический и социальный контекст фестиваля таков: в 2014 году администрация Нижнего Новгорода объявила о продаже на аукционах 150 земельных участков в исторической части Нижнего, а в 2015-м запланировала продать еще десятки участков. Впрочем, вмешательство областной власти остановило процесс, и прошли лишь семь аукционов. В городе говорят, что тогдашний глава Нижнего Новгорода Олег Сорокин был столь энергичным сторонником расчистки ветхого жилья и новой застройки центра из-за того, что его супруга «контролирует крупнейшую в регионе строительную группу компаний “Столица Нижний”»[24]. Конфликт по поводу того, кто будет распоряжаться столь ценным активом, как земля нижегородского центра, исключительно драматичен, ибо в него вовлечены судьбы бывших жильцов расселенных деревянных домов. До сих пор в старой части центра Нижнего Новгорода можно увидеть людей, которые роются в стопках выброшенных книг, бродят по коридорам недоразрушенных жилищ, где их семьи жили десятилетиями.

Художники Тимофей Радя и Стас Добрый создали свое произведение на стене первого деревянного кооператива на улице Нестерова, 35. Построенный в годы НЭПа, сегодня этот дом окружен высотками. На участок уже не раз покушались девелоперы, однако пока жильцы отстояли его. Они борются за дом – и, что логично, переживают за судьбу города. Вряд ли подобного можно ожидать от жильца стоящей поблизости новенькой шестнадцатиэтажки «эконом-класса». Память и чувство принадлежности («Мы здесь давно, тут еще наши прадеды жили») движет ответственным поведением: жильцы и книгу сделали об истории дома, и предложили название работе художников – «Кружева памяти».

Еще одно место городской памяти – Чкаловская лестница, ведущая от Кремля вниз к Нижневолжской набережной. В приемной директора проекта «Рождественская сторона»[25] Александра Серикова висит большая фотография Чкаловской лестницы, где некогда устраивались городские торжества, переведенные затем на площадь наверху, у Кремля. «На площади скучно, видишь только соседей, она плоская, на ней тесно!» – сказал один горожанин, сетуя на то, что больших пространств для массовых сборищ в городе маловато. Здесь отмечена действительно важная проблема, может быть, самая важная. Городские власти должны считаться с гражданским контролем не только при строительстве административных, торговых сооружений и жилых массивов, но и при обустройстве общественных пространств. Разработанные в конце XX века способы «городского возрождения» предусматривают, помимо фестивалей, материальную трансформацию городской среды. У современной трансформации города должны быть и материальная, и визуальная, и праздничная компоненты, демонстрирующие, что стиль жизни здесь привлекателен и для профессионалов, и для менеджеров, и для квалифицированных работников, и для других групп населения с меньшими доходами и иными культурными предпочтениями. Флагманские архитектурные проекты, такие, как набережные Балтимора и Сингапура, действительно становятся материальными доказательствами городского возрождения: городской центр «перекодируется» за счет маркетинговых возможностей архитектуры и городского стиля жизни и отдыха. В этом смысле фестивалей, праздников как средств привлечения туристов и наращивания известности города недостаточно. Нижнему повезло, потому что просторных мест в нем хватает. Нижнему не повезло, потому что местные власти слишком заняты борьбой за свободные земельные участки и поспешным возведением на них бетонных башен. Увы, им не до впечатляющих просторов, открывающихся взгляду с Чкаловской лестницы.

Заключение

В своем фрагментарном обзоре разнообразных по масштабу и содержанию нижегородских праздников я попыталась набросать основные темы для серьезной дискуссии о том, что такое городские праздники в эпоху кризиса. Действительно, что это? Способ сплотить людей перед лицом трудностей? Способ отвлечь жителей от неприятностей? Власти уже давно знают, что праздники хорошо устраивать в кризисное время. Но в каждую эпоху и в каждом месте есть свои отличия. Мое самое сильное впечатление от разговоров в Нижнем – готовность совсем разных людей праздновать по предложенным правилам. Житель поселка Красный Куб рассказал о своих соседях, которые взяли большой кредит, «отдавать который будут больше года», чтобы поехать в Сочи и «увидеть это все», потому что «уж очень хочется чем-то гордиться… ну, сегодня…». Можно сколько угодно поражаться нерациональности такого решения, но чем кредит, взятый «на Сочи», хуже кредитов, взятых на автомашины и шубы, плазменные телевизоры и поездки в Египет (теперь в Крым)? И вот это желание «гордиться» – как быть с ним? Может быть, причина в том, что жизнь в Красном Кубе – и даже в расположенном недалеко от поселка Нижнем Новгороде – сопоставимых с «Сочи» праздников людям не предложила? Может быть, этим людям просто надоела бесконечная эксплуатация неисчерпаемого, кажется, единственного в России предмета национальной гордости – победы в Великой Отечественной войне?

Второй пример – брезгливость на лице благополучного человека, когда заходит речь о Дне города, и его твердое заявление: «Я туда давно не хожу: там противно и небезопасно». Получается, что в поиске ценностей и символов, которые современные праздники вроде бы должны воплощать, организаторы праздников все время натыкаются на социальные границы между теми, кто праздники «делает», и теми, кого на них «заманивают», между теми, кто считает посещение массовых праздников ниже своего достоинства, и теми, кто рад почти всему фестивальному, что делается в городе? В стране десятками проходят семинары специалистов event-индустрии, кокетливо называющих себя «ивентерами». Они соревнуются, слушают приезжих гуру, которые настаивают на том, что надо обязательно вовлекать в празднования лидеров местных сообществ. Хочется надеяться, что у тех, кто составляет гордость нижегородского фестивального движения, хватило везения и чуткости избежать участи техничных манипуляторов массами.

[1] Гельман В.Я. Модернизация, институты и «порочный круг» постсоветского неопатримониализма. Препринт М-41/15. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015.

[2] Ужова А. Главу администрации Нижнего Новгорода Олега Кондрашова досрочно сняли с должности // NN.ru. 2015. 22 июля.

[3] Jessop B., Sum N.L. Pre-disciplinary and Post-disciplinary Perspectives // New Political Economy. 2001. Vol. 6. № 1. P. 89–101.

[4] Burawoy M., Verdery K. Introduction // Idem. (Eds.). Uncertain Transition: Ethnographies of Change in the Postsocialist World. Lanham, MD: Rowman, Rowman & Littlefield, 1999.

[5] Цит. по: Evans M., Kingsbury P. Woodstock: Three Days That Rocked the World. New York: Sterling Publishing, 2009. P. 240.

[6] Robertson R. The Economization of Religion? Reflections on the Promise and Limitations of the Economic Approach // Social Compass. 1992. Vol. 39. № 1. P. 147–57; Peck J. Recreative City: Amsterdam, Vehicular Ideas and the Adaptive Spaces of Creativity Policy // International Journal of Urban and Regional Research. 2012. Vol. 36. № 3. P. 462–485.

[7] Brown W. At the Edge // Political Theory. 2002. Vol. 30. № 4. P. 556–576.

[8] Guattari F. Soft Subversions. New York: Semiotext(e), 1996. P. 207.

[9] Васильева А. Правила игры в российском капитализме: механизмы государственного доминирования и ответные стратегии бизнеса // Неприкосновенный запас. 2015. № 5(103) (www.nlobooks.ru/node/6656).

[10] Анатолий и Ирина Седых рассказали о благотворительной деятельности // Выкса.РФ. 2014. 12 ноября (http://vykza.ru/7558-sedyh.html).

[11] www.pravda.ru/video/news/17056.html.

[12] В России, где никакого кейнсианства никогда и не было, переход политического и социального мышления и практик на неолиберальные рельсы произошел уже в 1990-е, после краха коммунизма и распада СССР.

[13] http://oleg-kondrashov.livejournal.com/54347.html.

[14] Яковлева К., Ульянов И. В Чебоксарах прошел фестиваль капусты // ГТРК «Чувашия». 2014. 1 декабря (www.chgtrk.ru/rnews.html?id=92815&date=01-12-2014).

[15] Andranovich G., Burbank M.J., Heying C.H. Olympic Cities: Lessons Learned from Mega-Event Politics // Journal of Urban Affairs. 2001. Vol. 23. № 2. P. 113–131.

[16] Lenskyj H. The Best Olympics Ever? Social Impacts of Sydney. Sydney: SUNY, 2002.

[17] Чемпионат мира по футболу 2018 пройдет и в Богородском районе (http://bgforum.ru/news/60884/).

[18] Там же.

[19] Там же.

[20] Интервью с Александром Ивановым, 16 июля 2015 года.

[21] Мамаева О. Нижний Новгород после чемпионата мира по футболу: надежды // Colta.ru. 2015. 23 июля (www.colta.ru/articles/swiss_made/8031).

[22] БРИК – группа из четырех стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай. ШОС – Шанхайская организация сотрудничества. – Примеч. ред.

[23] Организатор фестиваля, стрит-художник и городской активист Артем Филатов, участвует и в художественных выставках. Для нижегородского Центра современного искусства «Арсенал» он вместе с Владимиром Чернышевым сделал инсталляцию «Колокол» – семь арок, собранных из полусгнивших деревянных досок, найденных в заброшенных деревнях Нижегородской области.

[24] Нижний Новгород выясняет земельные отношения с областью // Fedpress.ru. 2016. 29 января (http://fedpress.ru/news/bild/reviews/1455038387-nizhnii-novgorod-vyyasny...).

[25] См.: www.rstorona.ru.

Неприкосновенный запас 2016, 2(106)

Предприятие «Александра-Плюс» представило новое импортозамещающее оборудование.

На малом инновационном предприятии Вологодской области «Александра-Плюс» состоялась презентация установки, разработанной по заказу корпорации «Иркут». Это аналог финского оборудования, соответствующий лучшим современным мировым стандартам, выполненный полностью по требованиям заказчика.

Комплекс МО-491 будет использоваться при производстве основного тяжелого истребителя российских ВВС Су-30, который также является основой российского экспорта авиационного вооружения и поставляется в Индию, Китай, Алжир, Малайзию, Вьетнам, Венесуэлу. Прототипом для данного оборудования стал комплекс, разработанный предприятием в процессе НИОКР по программе «Экспорт-2014» федерального Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере.

Установка предусматривает полностью автоматизированную работу, без участия человека, по загрузке деталей, их промывке в различных жидкостях, сушке и разгрузке, одновременной фильтрации загрязнений из моющего раствора и его регенерации. Всего предусмотрено 84 различных операции, которые выполняются под управлением мини-компьютера, управление производится с сенсорного экрана.

«Это не единственная высокотехнологичная наукоемкая импортозамещающая продукция, которую выпускает предприятие. «Александра-Плюс» более 12 лет осуществляет поставки комплектов ультразвукового оборудования (аналоги фирм Outotec (Финляндия) и Mitsubishi (Япония)) на горно-обогатительные предприятия России и Казахстана. В настоящее время на большинстве производств предприятий-заказчиков (казахские холдинги «Казцинк», «Казхром» и «Казахмыс») проведено полное замещение ранее установленного импортного оборудования на ультразвуковые установки «Александра-Плюс», – отметил директор компании Николай Лебедев.

Отрасль пальмового масла возмущена ужесточением мер против лесных пожаров в Индонезии

Методы расчистки лесных площадей путем сжигания порубочных остатков считаются экологами преступлением против человечества.

Компании по производству пальмового масла критикуют шаги Индонезии, направленные на запрет использования новых земель для повышения производства, утверждая, что недавние меры президента Джоко Видодо по решению проблемы лесных пожаров могут привести к сокращению рабочих мест и снижению производства в главном мировом производителе пальмового масла.

Пальмовое масло является главным фактором роста для Индонезии, но отрасль критикуют за вырубку леса и ее методы расчистки лесных площадей путем сжигания порубочных остатков, которые производят обширные клубы дыма по всей Юго-Восточной Азии каждый год и считаются экологами преступлением против человечества.

Видодо пообещал решить проблему этих пожаров и на прошлой неделе заявил, что компании пальмового масла должны повышать урожайность существующих плантаций вместо того, чтобы уничтожать леса для увеличения площади и производительности. Земля, уже предоставленная производителям, может быть в два раза продуктивнее, если использовать правильные семена, сказал президент.

Несмотря на то, что организации "зеленых" приветствовали мораторий, компании пальмового масла подвергли сомнению его эффективность и предостерегли, что он может сместить Индонезию с позиции главного производителя.

Проблема с производительностью существовала в течение многих лет, сообщили компании, добавив, что неясно, кто оплатит правильные семена. Для этого нет бюджета.

Крупные игроки, такие как PT Sinar Mas Agro Resources, Astra Agro Lestari, Wilmar International, могут быть в состоянии повысить производство на своих текущих активах, но это будет сложным для мелких фермеров, сообщили отраслевые источники.

Это может привести к массовым увольнениям, поскольку пострадавшие мелкие фермеры, которые составляют 40% производства Индонезии, будут вынуждены продать землю более крупным фирмам, надеющимся на расширение.

Репутация крупнейшего производителя пальмового масла уйдет в историю, сообщил представитель индонезийской Ассоциации Пальмового масла.

Страна произвела 32,5 млн тонн пищевого масла в 2015 году, на две трети больше, чем второй мировой производитель, Малайзия. Зарубежные продажи пальмового масла Индонезии принесли $19 млрд за данный период, или 13% от общего экспорта.

Мораторий считается шагом в правильном направлении для репутации Индонезии среди потребителей, требующих рациональных методов ведения сельского хозяйства. Пальмовое масло используется в больших объемах в сферах продовольствия, косметики и биотоплива.

В начале этого года гигант потребительских товаров Unilever отменил соглашение с малазийской пальмовой фирмой IOI Group вследствие вырубки леса на плантациях последней в Индонезии.

Видодо, однако, усилил борьбу по усилению охраны окружающей среды и получил всеобщее признание за шаги, предпринятые после прошлогодних лесных пожаров, которые были особенно серьезными вследствие засухи, связанной с погодным феноменом Эль-Ниньо, и которые привели к уровням среднесуточных выбросов парниковых газов в стране, превысившим уровни США.

Несколько компаний пальмового масла были оштрафованы, и правительство создало новое агентство по борьбе с пожарами, чтобы орошать сухие торфяники, где произошла почти половина пожаров прошлого года.

Но огромные проблемы сохраняются, включая коррупцию в предоставлении концессий и координирование политики в децентрализованном правительстве.

Площади пальмовых плантаций повысились на 9% с 2013 года приблизительно до 11,44 млн гектаров в прошлом году, несмотря на существующий мораторий на вырубку девственного леса и торфяника.

«Транснефть – Диаскан» за 25 лет работы продиагностировала около миллиона километров трубопроводов

23 апреля 2016 года АО «Транснефть – Диаскан» отмечает 25-летие со дня создания – дочернее предприятие крупнейшей трубопроводной компании в мире ОАО «АК «Транснефть» ведет свою историю с 1991 года.

Являясь крупнейшим российским поставщиком услуг по технической диагностике нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и резервуаров, за четверть века «Диаскан» продиагностировал почти миллион километров трубопроводов.

Всего за 25 лет пройден путь от небольшого предприятия, которое диагностировало нефтепроводы иностранными приборами, до масштабной научно-технической базы с уникальными инновационными разработками и проектами за рубежом. «Нам удалось совершить качественный переворот в области диагностики и достичь серьезных результатов – если раньше мы проходили российские нефтепроводы зарубежными приборами, то сейчас ровно наоборот – обследуем зарубежные трубы дефектоскопами собственной разработки. Хотя, безусловно, основным рынком остается внутренний», – рассказал журналистам на встрече, посвященной юбилею предприятия, генеральный директор АО «Транснефть – Диаскан» Сергей Эрмиш.

АО «Транснефть – Диаскан» является единственным предприятием в России, которое имеет ультразвуковые, магнитные, комбинированные дефектоскопы, профилемеры, приборы определения положения трубопроводов на все диаметры нефтепроводов системы «Транснефть»: от 159 мм до 1220 мм. Общий парк внутритрубных приборов предприятия на текущий момент составляет более 70 штук. Кроме того, постоянно ведется разработка новых типоразмеров приборов стандарта API – для работы на зарубежных трубопроводах.

«Диаскан» участвовал во всех крупных инвестиционных проектах ОАО «АК «Транснефть» – ВСТО и ВСТО-2, «Пурпе - Самотлор», «Тихорецк – Туапсе-2», «Лисичанск – Тихорецк-1,2», «Куюмба – Тайшет», «Заполярье – Пурпе» и других. В общей сложности по этим объектам специалистами предприятия продиагностировано более 24 тысяч километров. В этом году в планах – диагностика таких объектов, как «Куюмба – Тайшет» и «Тихорецк – Новороссийск-3», а также работы на отводе «ТС ВСТО – Комсомольский НПЗ». Общая протяженность объектов – более полутора тысяч километров.

Одна из приоритетных задач АО «Транснефть – Диаскан» в настоящем и ближайшем будущем – реализация программы по выходу на внешние рынки и предоставление услуг по неразрушающему контролю трубопроводной инфраструктуры сторонним операторам, в том числе зарубежным. На разной стадии согласования находятся проекты или готовятся к подписанию контракты на работы в Саудовской Аравии, Алжире, Индии, Малайзии, Индонезии, Аргентине, Бразилии. «Наша цель – не просто предложить услугу, а составить достойную конкуренцию компаниям, которые там уже давно работают и заслужили доверие и уважение наших потенциальных клиентов», - подчеркнул Сергей Эрмиш.

По словам генерального директора, предприятие также планирует развить на внешнем рынке сферу диагностики резервуарного парка, а также организовать поставку зарубежным партнерам полиуретановых изделий производства «Диаскана» для сборки очистных приборов. Кроме этого, в планах – поставка за границу комплектов для композитно-муфтового ремонта, которые производит цех композитных материалов.

Новое о последствиях трагедии с малазийским "Боингом" в небе над Украиной

Прошло уже почти два года с того момента, как Boeing-777 "Малайзийских авиалиний", следовавший из Амстердама в Куала-Лумпур, разбился в районе села Грабово недалеко от Донецка. 17 июля 2014 года погибли все 298 человек, находившиеся на борту авиалайнера. Большинство пассажиров были подданными Нидерландов, кроме того в самолете находились граждане Малайзии, Австралии, Индонезии.

Тогда помимо прочих обвинений в адрес ополченцев, действующих на востоке Украины обвинения в мародерстве. Сейчас выясняется, что мародерствовали отнюдь не ополченцы. На сайте австралийской телерадиокомпании "Эй-Би-Си" о том, как австралийский журналист – фрилансер Демджин (Демьян) Дорошенко, имеющий украинский корни, находясь в зоне крушения в июле 2014 года, собрал сотни вещей из багажа погибших пассажиров того рейса. По словам журналиста, часть из них он уже сдал киевским властям, а оставшиеся готов передать австралийской Федеральной полиции или возглавляемой голландцами Совместной следственной группе при условии "возмещения расходов по их транспортировке".

Как утверждает "Эй-Би-Си", представители Федеральной полиции Австралии потребовали сдачи всего найденного местным властям на Юго-Востоке Украины, в соответствии с установленной процедурой. При этом было указано на недопустимость использования вещей жертв в корыстных целях, а также было дано понять, что Киев и Куала-Лумпур имеют основания привлечь к уголовной ответственности за подобные действия.

Как заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, именно Дорошенко был одним из журналистов, которые на следующий день после трагедии под Донецком растиражировали в Австралии обвинения в мародерстве в адрес ополченцев, которые впоследствии были опровергнуты участниками австралийской поисковой команды, участвовавшими в операции по сбору останков. Теперь же он сам, признавая по сути, что несанкционированно осуществил сбор вещественных доказательств на месте трагедии, требует компенсации каких-то расходов по транспортировке вещдоков.

В МИД РФ обратили внимание, что информация, размещенная на сайте "Эй-Би-Си", первоначально не была замечена и подхвачена не только ни одним из местных электронных или печатных медиаресурсов, но и была проигнорирована западными журналистами. "Все это еще раз доказывает, что данная публикация категорически не согласуется с продвигаемой в западных СМИ картиной событий в зоне крушения "Боинга", его причинах и виновниках трагедии. Невозможно говорить о полноценной и объективной картине, если игнорировать вновь открывающиеся детали, а также не замечать появляющиеся факты. Ни о какой объективности говорить не приходится. Мы получили очередное подтверждение того, что проводимое расследование и вся информационная история, которая с ним связана, все это крайне политизировано, что нужны только те факты и данные, которые как раз дополняют уже нарисованную картину. Ничего из того, что проливает свет на реальную ситуацию, к сожалению, экспертам не нужно. Либо нужно экспертам, но их покой тщательно охраняется теми, кто уже сформировал собственное представление о случившемся и пытаются его навязать окружающим".

Европа стала "свалкой для дизельного топлива "

Супертанкер «Алиса» привезет в Европу дополнительно десятки тысяч тон дизельного топлива азиатского производства, угрожая дальше обострить и без того натянутую ситуацию с уже наполненными до краев нефтебазами континента.

«Алиса» в состоянии поставлять около 15 тысяч тон топливо. По сведениям, полученным от владельца перевозчика, танкер был заказан буксировать дизельное топливо по так называемому коммерческому или арбитражному маршруту Euronav NV. По данным отслеживания кораблей в маршруте этого же судна указан Антверпен в качестве своего порта назначения. Бельгийский порт является частью нефтетрейдингого хаба континента.

"Европа стала свалкой для дизельного топлива,"- сказал по телефону Эхсан уль-Хак, старший аналитик нефтяного рынка KBC Energy Economics в Уолтон-на-Темзе в Англии. "Если закончатся запасы в береговых емкостях, эти корабли становятся танкерами для хранения нефти в открытом море" при условии постоянного увеличения числа чартеров такого рода.

Нефтеперерабатывающие заводы увеличили объемы очистки нефти в продукты, такие как дизельное топливо, так как в прошлом году их единственный крупный по стоимости товар - сырая нефть - упала в цене. Теперь из-за этого перепроизводства создался излишек в 87 миллионов баррелей . Европа является обычным конечным пунктом назначения для топлива, поскольку ее собственные заводы исторически не производят достаточно для нужд своих стран.

Больше топлива не нужно

Нефтяные трейдеры, как правило, рассчитывают на получение прибыли за счет цены дизельного топлива, относительно сырого продукта, из которого оно сделано. Перенасыщение рынка очищенного топлива сократило до минимума эту надбавку. Баррель дизельного топлива, в Европе, стоит на $ 6,91 дороже чем сырая нефть, по данным ICE Futures Europe. Это самая маленькая маржа на это время года, по крайней мере, с 2009 года.

«Алиса», построенная в этом году, очень большой танкер для сырой нефти. Это означает, что «Алиса» предназначена для перевозки сырой нефти, а не дизельного топлива. Трейдеры часто используют новые транспортные суда для перевозки очищенной нефти в качестве своего первого груза. До того, как отправиться в Антверпен, корабль побывал в порту Малайзии. Суда иногда меняют свой порт назначения в середине маршрута.

Несмотря на то, что в Европе излишек нефтепродуктов, трейдеры все равно часто посылают туда дополнительное дизельное топливо потому, что спрос в регионе в конечном итоге проглотит и это топливо, говорит Уль-Хак.

Запасы у независимых трейдеров в настоящее время около 3,6 миллиона тонн дизеля в резервуарах в Амстердаме, Роттердаме и Антверпене, наивысшее количество для этого времени года, по крайней мере, с 2008 года.

Если это топливо в трюмах Алисы действительно будет доставлено в Европу, его объем будет равно всему импортируемому Европой топливу за два дня, стало известно со слов Стива Сойера, аналитика FGE в Лондоне.

"Меньше всего, в чем Европа нуждается сейчас это еще тысячах тон дистиллята на своем пороге," сказал он. "Цены дистиллятов в Европе отражают трудное время нынешнего лета. Они уже сейчас низки, и могут легко пойти еще ниже".

Автор: Кайакиран Фират @Bloomberg

Во время бизнес-ланча, состоявшегося в ходе визита таиландской делегации во главе с вице-премьером С. Чатусипитаком в Республику Корея, заместитель председателя Федерации южно-корейских промышленников Ли Сеунг-чеол заявил, что, неприсоединение Таиланда к Транстихоокеанскому партнерству (ТТП) может стать преградой для расширения иностранных инвестиций в страну. Согласно утверждению Ли Сеунг-чеола, в настоящее время многие иностранные инвесторы изучают вопрос «передислокации» своих промышленных баз из Таиланда, неприсоединившегося к ТТП, в другие страны. Как известно, 12 стран АТР, на которые приходится примерно 40% мировой экономики, подписали Соглашение о создании ТТП. Помимо США в ТТП уже вошли Япония, Австралия, Мексика, Канада, Новая Зеландия, Чили, Перу и 4 страны-участницы АСЕАН – Малайзия, Сингапур, Вьетнам и Бруней. Таиланд. Корея. Азия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 22 апреля 2016 > № 1737247

Международные студенты в Лондоне ежегодно арендуют квартиры на $900 млн

Самыми расточительными признаны искатели знаний из России, Китая и Малайзии. Они тратят на съем жилья в британской столице $103 500 каждый год.

Любопытные данные обнародовало агентство недвижимости EJ Harris. Оказывается, элитное жилье арендуют не только богачи со всего мира, но и учащиеся британских университетов из-за рубежа. Зачастую они выбирают квартиры в самых респектабельных районах Лондона - Южный Кенсингтон, Найтсбридж, Мейфэйр. При этом россияне, китайцы и малазийцы выкладывают за проживание $2150 в неделю, пишет Business Insider.

Несмотря на умопомрачительный ценник на аренду такого жилья, как только такой объект появляется на рынке, он получает до 500 запросов от студентов, готовых заключить контракт. По статистике компании, около 20% всех потенциальных съемщиков в Лондоне - учащиеся, из которых 50% - искатели знаний из-за границы.

Интерьер подобных апартаментов отличается большим количеством света. Ванная комната напоминают пятизвездочный отель. Спальня выглядит настолько безупречно, что состоятельные родители готовы выложить сумму, эквивалентную средней годовой зарплате британского рабочего за эту квартиру.

Самые богатые студенты платят за проживание в элитных апартаментах $7000 еженедельно. За такую цену они могут рассчитывать на наличие спальни, превышающей размер средней лондонской квартиры.

По мнению специалистов EJ Harris, международные искатели знаний нуждаются в таком просторном жилье для того, чтобы принимать там родственников и друзей со своей родины. Интересно, что несмотря на простор для возможных вечеринок, собственники таких объектов любят сдавать их заграничным студентам. По их словам, молодые люди очень тихие, аккуратные и серьезно относятся к учебе. К ним редко возникают какие-либо претензии.

На 2 км ближе к Крыму

Мост в Крым: все подробности строительства

Андрей Кошик (Тамань)

Корреспондент «Газеты.Ru» побывал на строительной площадке моста в Крым и выяснил, когда починят опору после инцидента с турецким судном «Лира», какая зарплата полагается рабочим и почему 115 дней в году строительство все-таки не ведется.

Строительство путепровода, соединяющего краснодарский и крымский берега, официально началось в этом феврале. До этого больше года шли подготовительные работы. Корреспондент «Газеты.Ru» побывал на временном рабочем мосту, уходящем в Керченский пролив на 1,8 км, и увидел, как конструкция продвигается к Керчи. Сильный ветер и нависшие грозовые облака (по графику на непогоду списывается больше ста рабочих дней в год) не мешали рабочим устанавливать металлические пролеты, соединяющие остров и коридор для прохода судов. Именно здесь месяц назад турецкий сухогруз «Лира» навалился на одну из опор. Повреждения на опоре обещают ликвидировать до конца мая.

На текущий этап строительства Крымского моста журналистов практически не пускали: запрет списывали на обеспечение безопасности и сложности в согласовании. Сейчас же представители управления федеральных автомобильных дорог «Тамань» и подрядчик охотно рассказали о ходе работ, продолжающихся прямо на глазах представителей.

«С таким темпом, сроками на проектирование и при таких масштабах никто раньше мосты не строил, — пояснил «Газете.Ru» директор по строительству транспортного перехода через Керченский пролив компании «Стройгазмонтаж» Леонид Рыженькин. — Мы проанализировали мировые аналоги — примеры в Китае, Малайзии, США, Канаде. Практика показывает, что на одно проектирование уходит не меньше трех лет, а мы в течение года получили положительное заключение и уже 19 февраля 2016 года приступили к монтажным работам».

Собеседник «Газеты.Ru» уточнил, что по графику на возведение одной опоры отводится от месяца до трех, сейчас готовы первые семь опор, в работе – более 60, всего же по проекту их более 500.

Протяженность моста, соединяющего Крым с материковой Россией, составит 19 км. Мост начинается на Таманском полуострове в Краснодарском крае и, проходя по косе и острову Тузла, огибает мыс Ак-Бурун на керченской стороне. Ближе к крымскому берегу предусмотрен коридор для прохода судов, высота арки — 35 м. Строящийся мост в Крым через Керченский пролив рассчитан на 100 лет эксплуатации и сможет устоять даже при 9-балльном землетрясении. Один из крупнейших в стране путепроводов будет состоять из четырех автомобильных полос с расчетной скоростью движения 120 км/час и параллельно идущих с ними двух железнодорожных путей. Учли инженеры и рост интенсивности движения транспорта, которая к 2035 году может составить 40 тыс. автомобилей в сутки.

Ожидается, что соединяющий два берега мост построят за три года: движение машин планируют запустить в декабре 2018-го, а поездов — еще через год.

Жизнь у моста

По пыльной насыпной дороге снуют грузовики, с правой стороны пара десятков заброшенных кирпичных и саманных домиков. Некоторые и вовсе развалились, торчит лишь печная труба, на других сохранилась рыжая черепичная крыша. В инфоцентре «Крымский мост» рассказывают, что, когда в 2015 году начались подготовительные работы, эти домики уже были заброшены, переселять никого не пришлось. Рядом с ними вытянулись серые строительные вагончики. В них тоже постоянно не живут, для рабочих в нескольких километрах от площадки возведены целые городки.

«У нас два вахтовых поселка: на Таманском полуострове на 3,8 тыс. человек и 2 тыс. человек на керченском берегу, — уточняет и.о. начальника ФКУ упродор «Тамань» Роман Новиков. — Они абсолютно автономные: своя столовая, подведено электричество, очистные сооружения. Сейчас задействованы чуть более 2 тыс. рабочих, при дальнейшем наращивании темпов увеличат количество рабочих до 3,5 тыс. одновременно. У нас работают подрядчики со всех регионов страны — Нижний Новгород, Подмосковье, есть с Дальнего Востока, самих Краснодарского края и Крыма».

На популярных сайтах объявлений встречается немало вакансий для строителей на проект Крымского моста. Например, одно из них обещает электрогазосварщикам, бетонщикам, арматурщикам и водителям проезд, проживание и питание, а также форму за счет работодателя. Вахтовый метод: 30 рабочих дней — 15 выходных. Зарплата от 50 тыс. руб. «два раза в месяц без задержек на карту».

Между тем жители поселка Тамань, где о такой зарплате даже и не мечтают, жалуются: на работу их не берут.

Как не нанимали многие подрядчики и сочинцев при строительстве Олимпиады. При этом и.о. начальника ФКУ упродор «Тамань» уверяет, что никаких ограничений по трудоустройству местных нет, если люди подходят по квалификации.

Комментируя недавний инцидент с турецким судном «Лира», налетевшим на опору временного моста, Роман Новиков сообщил, что, когда рабочие дойдут до 80-й опоры, займутся ремонтом и поврежденной. Обещают завершить до конца мая.

Порывистый ветер в море и пасмурное небо не повод для сворачивания работ. Директор по строительству транспортного перехода Леонид Рыженькин уточняет, что по техническим условиям у них предусмотрены 250 рабочих дней в году, оставшиеся 115 — не выходные, а дни, когда из-за шторма приходится приостанавливать строительство. Например, в прошлом августе, когда вовсю шла подготовка, было 14 нерабочих дней. В это время плавающие краны стоят в укрытии, дожидаясь благоприятной погоды.

В рамках диалогового партнерства Россия-АСЕАН состоялся экспертный семинар по энергетике.

В рамках диалогового партнерства Россия-АСЕАН состоялся экспертный семинар на тему «Энергетический диалог Россия-АСЕАН в области возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и экологически чистых энергетических технологий. Перспективы создания экспертно-аналитической и консалтинговой сети в области возобновляемой энергетики Россия – АСЕАН». Заседание открыл директор Департамента международного сотрудничества Минэнерго России Илья Галкин.

В мероприятии, организованном под эгидой Минэнерго России, Минобрнауки России и Секретариата АСЕАН, приняли участие отраслевые эксперты, представители компаний сферы ВИЭ и научных кругов России, Индонезии, Филиппин, Лаоса, Камбоджи, Вьетнама, Таиланда, Сингапура, Мьянмы и Малайзии.

Участники обсудили различные аспекты развития возобновляемых источников энергии, включая технологии в области малой гидроэнергетики, эффективного использования биомассы, комплексной оценки и прогнозирования условий применения солнечной электрогенерации, передовых методов в сфере ветроэнергетики.

Состоялся плодотворный обмен мнениями по обеспечению эффективного использования мер государственной политики для наращивания доли ВИЭ в энергобалансе, использованию возобновляемых источников энергии в энергоизолированных регионах, а также перспективах организации экспертных и образовательных обменов в сфере ВИЭ между Россией и странами АСЕАН.

Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) образована 8 августа 1967 г. в Бангкоке. Целью АСЕАН является содействие развитию социально-экономического и культурного сотрудничества стран-членов, упрочение мира и стабильности в Юго-Восточной Азии.

В АСЕАН входят Бруней-Даруссалам, Вьетнам, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Лаос, Мьянма, Камбоджа, Филиппины.

Россия. Таиланд. АСЕАН > Электроэнергетика. Образование, наука > minenergo.gov.ru, 21 апреля 2016 > № 2047375

Российский или китайский двигатель для JF-17?

Несмотря на громкие отказы потенциальных клиентов на закупки истребителей JF-17, Пакистан сохраняет оптимизм по их экспорту, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на janes.com (21 апреля).

Такое заявление было сделано в рамках выставки Defence Services Asia (DSA) 2016, проходящей в Малайзии. В декабре 2015 года один малазийский высокопоставленный чиновник заявил о возможном приобретении JF-17, но буквально на следующий день это заявление было опровергнуто министерством обороны. Тем не менее, представители Пакистанского авиастроительного комплекса (ПАК) заявили на выставке, что по-прежнему сохраняют оптимизм в отношении возможного малазийского контракта. Такая страна как Мьянма также широко преподносилась как возможный первый импортер этих самолетов. Сообщалось, что против экспорта этих истребителей активно выступает Индия.

Представители ПАК сообщили, что в будущем возможно оснащение истребителя более мощным вариантом ТРДДФ РД-33МК российского производства (тяга на форсаже 9400 кг) или китайским двигателем WS-13 (9000 кг). В настоящее время самолет оснащается ТРДДФ РД-93 с тягой 8700 кг.

Российские промышленные источники на выставке заявили, что расчетный срок службы китайского двигателя всего лишь 2000 часов против 4000 у РД-33МК.

Новый вариант JF-17 будет оснащен штангой дозаправки в воздухе, который сейчас создается в Китае. Пакистан имеет планы вооружить самолет новой китайской ПКР, созданной на базе гиперзвуковой ракеты «воздух-земля» СМ-400. Двухместный вариант самолета приступит к летным испытаниям в конце этого или в начале 2017 года.

Пакистан. Китай. Россия > Авиапром, автопром. Армия, полиция > militaryparitet.com, 21 апреля 2016 > № 1730284

В столице Малайзии Куала-Лумпуре с 18 по 21 апреля проходит 15-я международная выставка вооружения и военной техники DSA-2016, на которой представлено более 300 продуктов российского оборонно-промышленного комплекса. О промежуточных итогах выставки и перспективах России на рынке вооружений Азиатско-Тихоокеанского региона корреспонденту РИА Новости Андрею Чаплыгину рассказал директор по международному сотрудничеству и региональной политике госкорпорации "Ростех" Виктор Кладов.

— Виктор Константинович, сохраняется ли интерес минобороны Малайзии к зенитному ракетно-пушечному комплексу "Панцирь-С1", на который оно обратило внимание еще на предыдущей выставке DSA-2014?

— Скажем так, интерес малайзийцев преобразовался в сильный интерес. Процесс закупки здесь довольно сложный, малайзийцы присматриваются уже более десяти лет к различным системам ПВО, и среди целого ряда французских, английских, американских и китайских систем ПВО они выделяют российскую технику. Российские элементы ПВО уже стоят на вооружении малайзийских вооруженных сил, это средства ближнего боя ПЗРК "Игла", контракт на их поставку был подписан в 2001 году, а также самолеты ближнего ПВО МиГ-29 — эскадрилья из 16 самолетов базируется в Куантане. В качестве средства среднего радиуса ПВО здесь рассматривается российский ЗРК "Бук-М2", а в качестве ближнего, приближающегося к среднему — ЗРПК "Панцирь-С". Этот комплекс особо интересен, учитывая, что он на колесном ходу, как и вся техника ВС Малайзии, в этой стране система дорог довольно развита. Насчет интереса, здесь не происходит так — пришел, увидел и купил, это очень сложный, многоступенчатый процесс, он очень подвержен влиянию бюджетных и электоральных ограничений. Существуют выборные циклы, каждый раз меняются приоритеты у правительства. Естественно, военные хотят, но правительство может определить другие приоритеты. Буквально сегодня к нам приходил главком вооруженных сил, и он полушутя сказал: "Наш премьер-министр будет в Сочи 20 мая на форуме Россия-АСЕАН, пожалуйста, напомните, что нам это надо". Поэтому можно говорить о том, что у малайзийских военных имеется серьезный и предметный интерес к нашей технике. Мы готовы начать переговоры, как только будут готовы нащи партнеры.

— С учетом того, что ПЗРК "Игла" были поставлены еще в 2002 году, не планирует ли Малайзия закупить дополнительные выстрелы к ним или же приобрести комплексы нового поколения "Верба"?

— Почему бы и нет? Пока что к нам с таким запросом не обращались, но если будет интерес, мы готовы его рассмотреть.

— Министр обороны Малайзии заявил, что России и Малайзии нужно смотреть вперед, в новую эру военно-технического сотрудничества. Можно ли трактовать слова министра как намерение приобрести российские истребители нового поколения или модернизировать ранее закупленные МиГ-29 и Су-30?

— Традиционно малайзийцы ориентируются на самые высокие стандарты в авиации. В свое время, когда нынешний премьер-министр Наджиб был министром обороны и мы обсуждали поставку самолетов Су-30МКМ в Малайзию, он излагал свою концепцию. Она заключается в том, что Малайзия не может позволить себе иметь сотни самолетов и решать задачи числом. В Малайзии всего два десятка пилотов, поэтому каждый человек и каждая машина бесценны, они предпочитают иметь немного самолетов, оснащенных при этом новейшими технологиями, повышающими его живучесть. Именно поэтому в малазийской версии Су-30МКМ получился наиболее навороченным и продвинутым, с новейшими системами контроля, авионикой и электроникой. Заявляя о том, что надо смотреть вперед, малайзийские партнеры намекают, что хотели бы опять получить самую современную машину, однако международный тендер на закупку многоцелевого самолета уже несколько раз откладывался — нынешние экономические проблемы затронули и Малайзию как нефтедобывающую страну. Кроме того, вопрос от том, что это будет именно российский самолет, не решен, малайзийцы рассматривают также американский Superhornet, Eurofighter, шведский Grippen и ряд других самолетов. Мы считаем, что у российского самолета есть большие шансы и технически, и с точки зрения культуры авиации — все-таки пилоты ВВС Малайзии облетали наши Су-30 и привыкли к ним, им проще было бы переходить на следующее российское поколение.

— То есть на Су-35?

— Давайте подождем, это может быть Су-35, может быть Су-30МКМ производства Иркутского авиазавода. Здесь нужен концептуальный подход, все будет зависеть от запроса, который к нам поступит. Дело в том, что российский Су-35 это одноместный самолет, а концепция королевских малайзийских ВВС состоит в том, что в машине должно быть обязательно два человека. Они считают, что пилот должен концентрироваться на пилотировании самолета, а бортинженер — на управлении системами вооружения. Мы отмечаем, что автоматизация и компьютеризация борта позволяет пилоту, не отвлекаясь от пилотирования, осуществлять пуск оружия, но малайзийцы пока такого подхода не приемлют.

— Может быть, тогда им подойдет Су-34, ведь это многофункциональный самолет?

— Су-34 — это совсем другая история, это прежде всего тяжелый бомбардировщик. Да, он многофункционален, но это самолет с большой бомбовой нагрузкой, у него другие задачи, которые не стоят перед королевскими ВВС Малайзии. Не думаю, что они будут рассматривать такие варианты, а мы им предлагать.

— Возвращаясь к Су-35, большой интерес к этому истребителю есть у Индонезии. Удалось ли достичь соглашения о поставке?

— Принципиальные решения приняты, мы ждем начала переговоров. Ожидаем визит министра обороны Индонезии в Москву на конференцию по безопасности. На полях этой конференции будут встречи по военно-техническим вопросам, мы продвигаемся в этом направлении.

— Исходя из потребностей и финансовых возможностей Индонезии, о какой партии может идти речь?

— Я думаю, речь может идти о 12-18 машинах. Кстати, Индонезия широко представлена на DSA-2016 и крупная делегация во главе с главкомом индонезийских ВВС посетила наш стенд. Целый час велись активные переговоры, в том числе и по этой теме.

— Индонезия, как известно, заинтересована и в российской военно-морской технике, в частности в подлодках проекта 636 "Варшавянка". Ведутся ли соответствующие переговоры с индонезийской стороной?

— Предварительные консультации ведутся. У Индонезии есть большой интерес к развитию военно-технического сотрудничества с Россией, и мы уже сотрудничаем во всех трех компонентах — сухопутные войска, ВВС и военно-морские силы. Мы ведем ряд консультаций, в том числе и по этой теме.

— Продолжая военно-морскую тематику, планирует ли Россия участвовать в проекте нового индийского авианосца?

— Безусловно. В Индии сейчас строится уже второй авианосец, первый, как вы знаете, был построен в России — это переоборудованный и капитально модернизированный "Адмирал Горшков. Второй авианосец "Викрант" индийцы строят самостоятельно, но, разумеется, они нуждаются в технологическом содействии — это и технологии строительства авианесущего корабля, и многочисленное бортовое оборудование. В этой части мы готовы развивать партнерство с индийской стороной. На борт авианосца могут быть поставлены системы наведения, системы ПВО, а также различные системы бортового вооружения, в том числе противокорабельного. Авианосец — это большая платформа, и нам есть, что предложить нашим партнерам.

— А какие проекты запланированы с Индией в области вертолетостроения?

— Очень интересный проект — это совместное производство многофункциональных вертолетов Ка-226. Это мультимодульный вертолет, на нем установлена рама, на которую монтируются различные блоки — медицинско-хирургический, поисково-спасательный и прочие. Ка-226 может выступать также в качестве вертолета разведки и целеуказания. Сейчас предметно ведутся переговоры, соответствующее соглашение подписано в ходе визита премьер-министра Моди в Кремль 24 декабря прошлого года. Пока что есть только межправительственное соглашение, но до конца года мы надеемся сформировать и подписать контракт с индийской стороной. Соответственно, практическая работа на месте стартует с начала 2017 года. Сейчас обсуждается вопрос разделения работ, мы готовы все то, что Индия способна производить у себя, передать индийской стороне. Первая партия вертолетов будет произведена в России, а последующие будут собираться в Индии с глубокой степенью локализации. Программа рассчитана на не менее 200 машин.

— Есть ли с Индией подобные наработки по ударным вертолетам?

— Что касается ударных вертолетов, у индийской стороны было намерение приобрести в районе 50 вертолетов Ми-17, мы ждем. Были соответствующие планы, но они были отложены, и мы надеемся, что такая заявка нами в итоге будет получена и в дальнейшем реализована. Перспективы у такого соглашения есть.

— На стенде "Рособоронэкспорта" представлен фрегат "Гепард 3.9", эти корабли в настоящее время строятся для ВМС Вьетнама, но интерес к ним есть и у Бангладеша. Готова ли Россия удовлетворить этот запрос?

— Готова, причем серьезный интерес проявляет не только Бангладеш, но и Шри-Ланка. Наш стенд на DSA-2016 посетила делегация министерства обороны этой страны, они проявили свою заинтересованность. Это очень современный корабль, для своего класса он оснащен мощнейшим вооружением.

— Каковы перспективы учебно-боевого самолета Як-130 в Азиатско-Тихоокеанском регионе?

— Як-130 это, наверное, самый мощный, самый вооруженный в мире учебно-боевой самолет, который по своим летно-техническим характеристикам может имитировать боевые самолеты любой страны и любого класса. В зависимости от алгоритма, который заложен в бортовой компьютер, он может летать как американский F-18, как российские Су-30 и МиГ-29, может имитировать Eurofighter или Typhoon. Это такой самолет, на котором летчики могут готовиться к переходу не только на российскую боевую машину, но и самолеты других государств. Мы широко предлагаем на международных рынках Як-130, и он пользуется большим интересом и вниманием, однако не все его могут себе позволить, поскольку это учебно-боевой самолет с упором не на слово "учебный", а на слово "боевой". Он способен нести реальное ракетно-бомбовое вооружение, и в ряде стран он используется в качестве боевой машины. В частности, в африканских странах, где не нужно иметь большой авиационный флот, он может исполнять роль полноценного боевого самолета. Як-130 рассматривается на разных рынках, к нему присматривается целый ряд латиноамериканских стран, он уже поставлен в Бангладеш, большой интерес к нему испытывает Мьянма и ряд стран в Северной Африке.

Малайзия. Россия. Весь мир > Армия, полиция > ria.ru, 21 апреля 2016 > № 1729909 Виктор Кладов

Малайзия и Южная Корея создают новый БТР.

Малазийская фирма AVP Engineering и южнокорейская компания Doosan DST объединили свои усилия для создания колесного (6х6) БТР Black Fox для малазийской армии, сообщает «Военный Паритет со ссылкой на janes.com (20 апреля).

Модель машины представлена на военной выставке Defence Services Asia (DSA) 2016, проходящей в Малайзии. Новые машины могут заменить БТР SIBMAS, состоящих на вооружении с начала 1980-х годов. В настоящее времени устаревшие машины заменяются бронемашинами AV8 Gempita (8x8) производства компании Deftech, но чиновники заявили, что может быть принято решение и о производстве трехосной машины.

Главной задачей является локализация производства новой бронетехники в Малайзии с передачей технологий южнокорейской компании, однако их объем еще не определен. Сообщается, что для индонезийской армии Black Fox выпускается под обозначением Tarantula.

«Блэк Фокс» имеет полную массу 18 т, оснащен дизельным двигателем Cummins 400 и автоматической трансмиссией.

Селекционеры из правительства

Автор: Владимир РЯШИН.

Они добились небывалого результата: вырастили из пальмы денежное дерево, плодами которого пользуются многие предприниматели

Экспериментировали с растущей в дальних южных широтах пальмой, из плодов которой после переработки получают растительный жир. Видимо, чиновники считают его товаром стратегическим. Иначе никак не объяснить, почему в девяностые годы и позднее, в начале двухтысячных, некоторые разработчики соглашений РФ с Малайзией и Индонезией предусматривали: покупка российских военных самолётов частично оплачивается поставками в нашу страну пальмового масла.

Бизнес пришёл в восторг

Владельцы компаний, занимающихся производством продуктов питания, сполна использовали возможности пальмового масла, ввоз которого рос год от года. Особый восторг у бизнесменов вызывала дешевизна растительного жира из тропиков. Он стоил намного дешевле не только сливочного, но и подсолнечного масла. По этому показателю ему не соперник и другой «дар заморских плантаций» — кокосовое масло.

Зато как прекрасен праздничный торт, который обогащён пальмовым маслом. Не надо поглядывать на часы: сколько там осталось до окончания срока хранения? Это вам не старорежимное кондитерское изделие, увенчанное завитушками из сливочного крема. Торт, насыщенный тропическим жиром, останется свежим в течение нескольких суток — всё зависит от объёма вложения в него экзотического ингредиента. Если вы вдруг по рассеянности забыли положить мороженое в холодильник, то горевать не стоит. Лакомый продукт, обильно сдобренный пальмовым маслом, будет дожидаться вас, сохраняя морозную свежесть, пока вы не вернётесь домой с работы. И ничего удивительного в этом нет: температура плавления импортного чуда — в пределах 38—40 градусов.

А как оригинален творожок, в составе которого напрасно искать что-либо напоминающее творог. Зато в нём обязательно присутствуют доставленный из-за границы растительный жир, разного рода искусственные наполнители, загустители, имитаторы вкуса, запаха и прочие творения современной пищевой химии. Не менее изобретательными оказались и создатели сгущёнки, в которой нет ни капли молока.

Бизнес, под завязку набивающий российские торговые сети фальсификатом, умеет довольно искусно защищаться. На службе у предпринимателей, поставляющих суррогат и производящих из него «продукты питания», большой отряд специалистов. У них припасены ответы на любые вопросы привередливых посетителей магазинов. Не устраивает картофель фри, приготовленный на растительном жире? А вы хорошенько распробуйте продукт, и скоро вас от него за уши не оттянешь. Воротите нос от шоколада, в котором, по словам вашего приятеля, присутствует «пальма»? А она, между прочим, может быть достойным заменителем масла какао.

Однако не всегда господа, работающие на бизнесменов, срывающих с денежного дерева плоды, умножающие их прибыль, занимаются мягким увещеванием сомневающихся. Спецы пиара выходят из себя, когда читают или слышат, что результаты научных исследований засвидетельствовали: «пальма» является провокатором сердечно-сосудистых, онкологических и других опасных заболеваний. В таких случаях всегда наготове медицинский взвод особого назначения, в который обязательно входит группа экспертов с высокими учёными степенями и званиями. Они быстро убедят задумчивую публику, что пальмовое масло целебно, как грудное молоко кормящей матери. И потому люди, протестующие против его использования в производстве детского питания, не думают о будущем нынешних младенцев.

В чём везут «материнское молоко»

В 2011 году в № 9 журнала «Пищевая промышленность» было опубликовано интервью главного государственного санитарного врача РФ, руководителя Роспотребнадзора, академика Российской академии медицинских наук (РАМН) Геннадия Онищенко. Надо сказать, что он здесь ничем не напоминал того неистового обличителя, которым восхищалась наша публика. Никакого грохотания грома, никакого метания молний в недобросовестных отечественных предпринимателей, чей продуктовый фальсификат успели вкусить миллионы россиян.

Он, словно опытный сапёр, не может позволить себе ошибиться. Идёт точно выверенным курсом, никаких резких движений в сторону. Вот ему приходится отвечать на вопрос журнала, связанный с появлением на свет божий долгожданного ГОСТа на пальмовое масло для пищевой промышленности: «По вашему мнению, этот ГОСТ является исключением из правил или началом системной работы по формированию нормативной базы, позволяющей разграничить пищевые и технические растительные масла? Считаете ли вы целесообразным нормативно установить различные требования для пищевых масел и масел, использующихся для технических целей?»

Прежде чем перейти к ответу, главный государственный санитарный врач посчитал необходимым пропеть коротенькую оду тропическим маслам. По его словам, их «практически нельзя исключить из состава целого ряда продуктов». Более того, в «некоторых видах производства кондитерских изделий они даже предпочтительнее других растительных масел». Подобных речей от сурового Онищенко его поклонники никак не ожидали. Но он-то знал, что аудитория журнала — это свой круг. Впрочем, академик решил уравновесить похвалу рядом строгих предупреждений, адресованных руководителям предприятий отрасли. Да, закон допускает использование заменителей молочного жира в производстве молочных продуктов. Однако мошенники не знают меры: «имеют место случаи фальсификации молочного жира и замены его тропическими маслами».

Разумеется, Онищенко не забыл о вопросе, непосредственно обращённом к нему. Его ответ был лаконичен: «Представляется целесообразным разработать нормативную базу для пищевых и технических растительных масел, тем более что опыт такой работы уже есть». Не упустил он и возможности сообщить, что соблюдение ГОСТов — дело добровольное.

Во время обсуждения интервью руководителя Роспотребнадзора учёные и практики поддержали автора: без такой нормативной базы действительно не обойтись. Но разговор этой темой не ограничился. Речь зашла и о проблемах, которые большие чиновники обычно не затрагивают. Некоторые подробности из жизни бизнеса не предназначались для слабонервных. Оказывается, иногда отходы технических масел идут на приготовление масложировых продуктов, которые затем попадают в конфеты, печенье, вафли…

Наконец стало известно, в чём перевозят пальмовое масло, похожее, как нас убеждали, на материнское молоко, и другие растительные масла. Мужайся, читатель: в железнодорожных цистернах, доставляющих «светлые нефтепродукты и битумные смеси». Правда, участники встречи, где шло обсуждение интервью Онищенко, предпочли не касаться щекотливого вопроса: кто же выдавал разрешение на доставку в таких ёмкостях грузов продовольственного назначения? Хотя они знали, что «зелёный свет» бизнесу открыли именно санитарные врачи. Это, понятно, сопровождалось неуклюжими объяснениями: в порядке исключения, из-за дефицита специальных цистерн…

На деле это бизнес кошмарит народ

Прошло почти пять лет. Что изменилось с тех пор? Геннадия Онищенко в 2013-м назначили помощником председателя правительства. После включения РАСХН и РАМН в состав Российской академии наук он стал академиком РАН.

Одно весьма любопытное наблюдение — наша бюрократическая машина годами работает вхолостую. Анна Попова, сменившая Онищенко на посту руководителя Роспотребнадзора, вновь повторила слова своего почитаемого предшественника. Недавно она заявила: «Здесь мы считаем, что разделение масла на то, которое может быть использовано в пищу, и то, которое не может, — это оптимальный вариант. На сегодняшний день мы это предлагаем и считаем необходимым внести эти изменения в технический регламент».

Не станем воспроизводить сказанное её предшественником на сей счёт в 2011-м. Не будем задавать «непрофессиональный» вопрос: что мешало решить перезревшую проблему в минувшие пять лет?! Может быть, предпринимательское сообщество поставило подножку беззащитному государственному ведомству? Хотя не исключено, что там наконец-то прислушались к суровым голосам, несущимся с самых высоких чиновничьих вершин: хватит кошмарить бизнес! А ведь большинство наших граждан убеждены, что это он, бизнес, кошмарит их.

Сейчас в станице Тамань Краснодарского края обосновались строители моста, который должен соединить Кубань с Крымом. А раньше здесь находилась вотчина холдинга «Эфко» и входящего в него ООО «Пищевые ингредиенты». Они являлись лидерами среди компаний, занимающихся импортом пальмового масла: на их долю приходилось порой более половины завозимого в РФ тропического «продукта», а это сотни тысяч тонн. Значительная часть растительного жира из южных широт поступала в Тамань. Рядом с причалом, на берегу, группа компаний «Эфко» построила производственный комплекс для «облагораживания» полуфабриката.

Завод чадил: отходы переработки, вывезенные на свалку, как оказалось, обладают опасным свойством — они самовозгораются, сообщали печатные и электронные СМИ. Едкий дым расползался по улицам. Местные жители поняли, что теперь покой им даже и сниться не будет. Не до сна, когда ядовитый смог вызывает — и такие случаи фиксировались — химические ожоги гортани. Попытки экологов протестовать против всесильного холдинга, губящего в станице людей и природу, ни к чему хорошему не привели. Сначала Игоря Голубенкова, сопредседателя экологической организации «Совет общественной безопасности и согласия станицы Тамань», избили «неизвестные». Потом с ним провёл «воспитательную» беседу представитель руководства перерабатывающего завода «Эфко». Он, по словам Голубенкова, предупредил: «Будешь мешать — закатаю в асфальт». Так вот начинали освоение новой территории «пальмовики».

Хотя дурная слава бежала впереди владельцев холдинга, но никакие разоблачения, получившие общественную огласку, не мешали «Эфко» расширять свой высокоприбыльный бизнес. Да, крупнейшего в РФ импортёра поймали за руку: лабораторные исследования подтвердили, что вместо заменителей молочного жира его «рационализаторы» поставляют заказчикам пальмовое масло. А то, что оно не лучшего образца, показали прокурорские проверки на железной дороге. Они зафиксировали, что «Эфко» отгружало «продукт» в цистернах из-под бензина. Тут и добавить нечего. Разве лишь это: губернатором Краснодарского края, когда в Тамани хозяйничала, поплёвывая на закон, группа компаний «Эфко», был Александр Ткачёв.

На Балтике с «пальмой» работает известный российский олигарх Александр Луценко, чьё состояние «Форбс» оценил весной прошлого года в 1,1 миллиарда долларов. В Калининградском порту есть терминал для перевалки тропических масел. Но продвижение их на рынок — не основной профиль группы «Содружество», владельцами которой являются Луценко и его жена.

Обеденное меню для бедных готово

Сегодня Ткачёв уже в ранге министра сельского хозяйства борется с засильем компаний, поставляющих тропический растительный жир и использующих его в пищевом производстве. Вместе с другими членами правительства он выступает за введение акцизов на «вредные продукты», в число которых включено и пальмовое масло. Легко догадаться, что никто не собирается его запрещать. Более того, бизнес, работающий с ним, власти только поощряют. «Такое масло не должно использоваться в пище, оно допускается только в технических целях... В Европе перекисное число разрешённой в пищу «пальмы» всего 0,5», — цитирует «АиФ» Павла Шапкина, председателя Национального союза защиты прав потребителей. У нас в стране этот показатель в 20 раз выше европейского. Столь высокий «потолок» установлен для пальмового масла и остальных растительных масел Техническим регламентом Таможенного союза.

Тем временем некоторые производители продолжают эксперименты с «пальмой». Они, по мнению неутомимых «исследователей», демонстрируют: тропический растительный жир можно без боязни добавлять в мясные фарши и полуфабрикаты. Ах какие великолепные супы с фрикадельками и котлеты из этой смеси получаются, просто пальчики оближешь!

Вот и прорисовывается ежедневное меню для тех десятков миллионов граждан, чьи доходы катастрофически упали за годы кризиса. На обед им предложат первое и второе блюда, о рецептуре которых мы только что рассказали. А на завтрак и ужин у них будет гигантский выбор сыров, творога, сливочного масла и прочих продуктов, до предела насыщенных «пальмой».

Того и гляди, «мастера» импортозамещения, у которых рос выпуск молочных суррогатов даже в те месяцы, когда производство молока в стране падало, скоро потребуют удостоить их премии за гуманизм. Ещё бы, такой взрыв человеколюбия: в прошлом году они завезли в страну рекордный объём пальмового масла — 877 тысяч тонн.

Вряд ли мощное лобби допустит введение акцизов на «вредные продукты». Да и не все высокопоставленные чиновники поддерживают эту идею. Послушайте главу Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева: «Я биолог по первому образованию и не понимаю, что вредного в пальмовом масле… Есть лучший продукт, но он дороже стоит. А если я хочу более дешёвое, то могу съесть пальмовое масло. А если мы будем вводить специальный акциз, то цена на пальмовое масло у нас просто вырастет, и всё. И тот, кто имеет возможность купить это, а не сливочное, потеряет эту возможность». Научный руководитель ФИЦ питания и биотехнологии академик РАН Виктор Тутельян мыслит куда глобальнее. Он не считает опасными продукты не только с пальмовым маслом, но и с ГМО.

В России строительство постсоветского государства начиналось с «шоковой терапии». Как видим, опыты над людьми продолжаются. На этот раз в научно-фантастическом оформлении. Оно побуждает нас погрузиться в причудливый мир романа-антиутопии Евгения Замятина «Мы», у обитателей которого в рационе не осталось ничего натурального.

КСТАТИ. Во время недавней телевизионной «прямой линии» Владимир Путин выразил сомнение, что пальмовое масло вредно. Кроме того, президент не исключил такой возможности: при соблюдении определённых условий производителями продуктов с пальмовым маслом можно обойтись без введения акциза на него.

Немецкая компания Bosch готова инвестировать 140 млн. ринггит (более 35 млн. долларов США) до 2018 года в проект модернизации своего заводапо производству автомобильного мультимедийного оборудования в районе Баян Лепас на острове Пинанг, Малайзия. В рамках проекта будет осуществлена реконструкция существующей инфраструктуры, а также строительство нового здания для размещения инженеров компании и осуществления операций, связанных с использованием технологии поверхностного монтажа (SMT). Малайзия. Германия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > ved.gov.ru, 19 апреля 2016 > № 1728526

По итогам 2015 г. объем импорта тропических пиломатериалов лиственных пород древесины в страны Европейского союза вырос по сравнению со значением 2014 г. на 9%, достигнув 1,05 млн м3, об этом сообщает ITTO.

В стоимостном выражении был зафиксирован более значительный рост — на 15% до 772 млн евро.

Камерун увеличил объемы поставок на 12% до 339 тыс. м3, Малайзия — на 7% до 206 тыс. м3, Бразилия — на 14% до 128 тыс. м3, Гана — на 15% до 55 тыс. м3, Индонезия — 22% до 29 тыс. м3, Конго — 27% до 26 тыс. м3. В то же время страны Евросоюза сократили импорт тропических пиломатериалов лиственных пород из Габона (на 5% до 85 тыс. м3) и из Конго (на 4% до 28 тыс. м3).

Главная корпорация ядерной энергетики Китая (CGN) создаст в столице Малайзии – Куала-Лумпуре – штаб-квартиру по Юго-Восточной Азии. CGN является крупнейшим зарубежным прямым инвестором в Малайзии, а также крупнейшим независимым производителем электроэнергии в Египте и Бангладеш.

Штаб-квартира CGN по Юго-Восточной Азии усилит развитие и инвестиции в чистые энергоносители в этом регионе.

В ноябре 2015 г. CGN приобрела акции EDRA, на долю которой приходится примерно 14% от общего объема генерирующих мощностей в Малайзии. В распоряжение CGN поступили активы EDRA, включающие 13 проектов в сфере чистой энергетики. Они реализуются не только в Малайзии, но и в Египте, Пакистане, ОАЭ и Бангладеш. Сделка, которая была завершена в марте 2016 г., заключена по результатам трех раундов международных тендеров.

Таким образом зарубежные установленные мощности китайской компании CGN выросли до 8,85 Гвт.

Ранее сообщалось, что Китайская генеральная корпорация атомной энергетики (бывшая Китайская гуандунская ядерно-энергетическая корпорация) вошла в пятерку ведущих предприятий отрасли в мире. На ее атомных электростанциях сейчас действуют 16 энергоблоков общей мощностью 17,09 млн кВт. Впереди этой компании лишь предприятия Франции, России, США и Республики Корея.

Общая мощность строящихся энергоблоков CGN составляет 14,65 млн кВт. На данный показатель приходится пятая часть мощности от всех строящихся в мире атомных энергоблоков.

Кроме того, CGN осваивает новые источники энергии. Так, общая мощность действующих энергоблоков, установленных на АЭС, а также на ветряных и солнечных электростанциях этой компании, достигла 31,23 млн кВт. Это на 33,8% больше, чем годом ранее.

Штаб-квартира корпорации CGN находится в городе Шэньчжэнь, на территории южно-китайской провинции Гуандун.

Восьмой национальный туристический офис VisitRussiaоткрылся 14 апреля в Ханое (Вьетнам) в рамках выставки Viet Nam International Travel Mart.

Представительство будет заниматься продвижением туристических возможностей регионов России на территории стран Юго-Восточной Азии: Вьетнама, Сингапура, Таиланда, Индонезии, Малайзии, Филиппин и Южной Кореи.

В презентации офиса Visit Russia Asia приняли участие заместитель руководителя Ростуризма Сергей Корнеев, посол РФ во Вьетнаме Константин Внуков, заместитель руководителя Администрации туризма Вьетнама Нгуэн Куок Хынг, вице-президент Ассоциации туризма Вьетнама Ву Тхе Бин, руководитель офиса Visit Russia Asia в Юго-Восточной Азии Александр Басов и исполнительный директор Та Тхи Бич Ха.

"Мы активно сотрудничаем со странами Юго-Восточной Азии, взаимодействуем в рамках международных организаций, таких как форум "Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество" и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии. Открытие нового офиса Visit Russia Asia станет фундаментом для дальнейшего развития и перевода в практическую плоскость задачи по развитию въездного туризма в Российской Федерации. Мы имеем благожелательное отношение и растущий интерес туристов из Азии к России, выгодный курс валют, активно развивающуюся индустрию отдыха в нашей стране. Мы должны заново открыть для азиатских туристов Россию, показать им, что способны предложить высокий уровень сервиса и разнообразный турпродукт", - сообщил заместитель руководителя Ростуризма Сергей Корнеев.

Юго-Восточная Азия является одним из наиболее перспективных регионов с точки зрения привлечения туристов в Россию. По данным Росстата, в прошлом году турпоток из Таиланда вырос на 75%, из Вьетнама - на 57%, из Южной Кореи - на 41%.

Развитию туристских обменов способствует упрощение Россией визового режима для организованных туристов ряда государств Юго-Восточной Азии. Также рост спроса связан с совершенствованием туристской инфраструктуры, созданием новых маршрутов и экскурсионных программ.

Проект VisitRussia предусматривает открытие национальных туристических офисов в странах, представляющих наибольший интерес для России с точки зрения увеличения въездных потоков. Представительства работают в Китае, Германии, Италии, Финляндии, ОАЭ, Кувейте, Иране и теперь в Юго-Восточной Азии. За 2015 год организовано 11 информационных туров в Россию для представителей зарубежных туроператоров и СМИ, проведено 9 Road Show, которые посетило более 600 человек, обработано почти 10 000 обращений частных лиц, налажена работа с 500 туроператорскими компаниями.

«Редкая возможность прорыва для России и Японии»

Россия и Япония обсудят Курильские острова

Александр Братерский

15 апреля глава МИД РФ Сергей Лавров начинает визит в Японию, где проведет переговоры со своим коллегой Фумио Кисидой. Они согласуют время встречи президента Российской Федерации Владимира Путина и японского премьера Синдзо Абэ. Также будет обсуждаться и территориальный спор вокруг Курильских островов. О перспективе двусторонних отношений «Газете.Ru» рассказал политолог Юити Хосоя, консультант премьера Японии по вопросам международной безопасности.

— Какими в перспективе вы видите отношения России и Японии?

— В одном лишь 2013 году, когда премьер Абэ пришел к власти, он встретился с Путиным пять раз. Кроме этого, за последние три года Абэ встретился с лидерами 60 других стран. Его визиты демонстрируют, что Япония не может надеяться лишь на роль США и стране нужна более сильная и независимая внешняя политика.

Поэтому Абэ и его дипломатический советник Сётаро Яти, глава секретариата национальной безопасности, проявляют большую активность в отношениях с Австралией, Великобританией, Францией, Россией и Индией. Это страны стратегического партнерства, которые влияют на направление мировой политики. Япония не может быть страной, зависимой только от США, она должна диверсифицировать свою политику. Поэтому Абэ очень хорошо понимает необходимость сотрудничества с правительством России.

— Вопрос принадлежности Курильских остров остается одним из главных камней преткновения между нашими странами. Думаете ли вы, что будет найдено какое-то приемлемое решение?

— Я всегда считал, что территориальные вопросы — это не вопросы дипломатии, а вопросы, на которые оказывает влияние общественное мнение в стране. И Россия, и Япония зависят от общественного мнения, и без сильного политического лидерства невозможно решить столь чувствительную проблему. В 2004 году вопрос территориального характера был решен между Китаем и Россией благодаря тому, что и Ху Цзиньтао, и Путин — сильные лидеры.

В 2015 году был решен спор между Японией и Южной Кореей, потому что премьер Абэ и президент Пак Кын Хе тоже сильные лидеры. Я всегда считал, что правительства двух стран не смогут решить эту проблему прежде всего из-за отношения общественности. Тем не менее территориальный спор был решен, потому что лидеры оказались способны контролировать общественное мнение. Политические лидеры сегодня часто беззащитны перед СМИ и интернетом. Это заметно даже в Китае, который нельзя назвать демократией. И нынешний председатель КНР Си Цзиньпин, и Владимир Путин должны прислушиваться к мнению общества.

Тем не менее при нынешнем авторитете российского и японского лидеров сегодня у наших стран появилась очень редкая возможность для прорыва. Абэ уверен, что территориальный вопрос можно разрешить вне зависимости от трудностей.

— То есть мы сможем прийти к соглашению, пока Абэ и Путин находятся во главе своих стран?

— В предыдущих промежуточных соглашениях говорится, что финальный договор должен быть взаимоприемлемым для сторон. Если документ неприемлем для России, мы не сможем заключить сделку. Если мы сможем договориться об условиях, которые удовлетворят обе стороны, политические лидеры смогут повлиять и на общественное мнение в своих странах.

— Премьер-министр Японии Синдзо Абэ активно стремится повысить роль Японии в мировой политике. Учитывая, что вы регулярно консультируете его по международным вопросам, хотелось бы спросить, как вы видите его цели?

— У господина Абэ есть множество советников, но я встречался с ним несколько раз. Мы обсуждали в том числе вопросы, связанные с международной безопасностью. Несколько раз я выступал в парламенте страны на этот счет по поручению премьер-министра, и он разделяет часть моих взглядов.

Токио действительно возвращается в активную международную политику. В 2008–2009 годах многие видели Японию страной, теряющей свое влияние, в то время как Китай наращивал потенциал и все сильнее влиял на политическую элиту мира. Мировые лидеры считали, что им не стоит слишком фокусироваться на отношениях с Японией, а нужно укреплять свои отношения с Китаем.

Сейчас ситуация кардинально изменилась, и в доказательство своих утверждений я приведу вам один пример. В 2008 году в странах АСЕАН был проведен опрос на тему: «Какую страну вы бы назвали наиболее удобным партнером?» Большинство — 30% опрошенных — назвали таковым Китай, 28% высказались в пользу Японии, а 23% ответили, что это США. Новый опрос в 2014 году на ту же тему показал, что Япония находится на первом месте, на втором — США, и только 5% респондентов назвали Китай.

Сегодня Китай по-прежнему остается крупнейшим торговым партнером стран АСЕАН и экономически важной страной. Однако мало кто называет КНР надежным партнером. Люди начинают разделять два этих термина — «надежный экономический партнер» и «надежный политический партнер». До 2008 года, многие десятилетия, большинство американцев называли Японию самым надежным партнером США. В 2008 году они назвали таковым Китай, даже несмотря на то, что именно Япония является американским союзником. Китай таким союзником не является, но из-за размеров экономики большинство американцев отнесли КНР к числу надежных партнеров. Сейчас идет обратный процесс.

— Почему, как вы думаете, отношение к Японии начало меняться?

— Произошло определенное разочарование ролью Китая в мировой политике. Если раньше многие страны считали КНР ответственной мировой державой и думали, что она может играть очень важную ответственную роль в мире, сегодня они начинают понимать, что это не так. Внешняя политика Пекина движима общественными настроениями китайского общества с его националистической повесткой. Китайским лидерам не важны чаяния других и вопросы международной стабильности.

Многие, включая президента США Барака Обаму и канцлера Германии Ангелу Меркель, разочарованы той ролью, которую сегодня играет в мире Китай.

— Какую роль в усилении международной роли Японии сыграл премьер Абэ?

— До того как он стал премьер-министром в декабре 2012 года, главы правительства менялись каждый год. Международному сообществу было трудно с Токио, так как все время было необходимо выстраивать отношения с новым человеком. Сегодня, когда премьер Абэ уже три года находится у руля страны, он может многое сделать. И одна из самых амбициозных целей — это вернуть Японию на международную арену. Поэтому, когда в 2013 году Абэ приехал в Вашингтон, он выступил с речью в Центре стратегических и международных исследований с громким месседжем «Япония возвращается!».

Известно, что британская экономика составляет лишь половину японской. То же можно сказать о Франции. При этом оба западных государства являются влиятельными международными игроками.

Даже если японская экономика и уменьшается, она третья в мире. У Японии есть все возможности считать себя более влиятельным игроком, чем Россия, Франция и Великобритания.

— Думаете ли вы, что укрепление сил самообороны — это один из символов увеличения японского мирового влияния?

— Мы должны здесь разделить две вещи. Одно — это желание Японии укрепить национальную безопасность. Другое — желание увеличить свой военный бюджет. Второй цели достичь тяжелее из-за большого дефицита. В настоящее время военный бюджет Японии очень небольшой, он составляет 1% ВВП. Было бы неправильно говорить, что Токио его увеличивает. Страна хочет укреплять свою обороноспособность путем создания партнерских союзов с США, об этом говорится в документах о международной безопасности, в разработке которых я принимал участие. Кроме этого, речь идет и о сотрудничестве с такими странами, как Индия, Вьетнам, Великобритания и Австралия.

Япония понимает, что не может в одиночку действовать в международном сообществе, где все друг с другом взаимосвязаны. Поэтому необходимо увеличить возможности Японии, чтобы помочь другим странам в формировании зоны безопасности в Юго-Восточной Азии. Например, Филиппины, Вьетнам и Малайзия нуждаются в содействии для создании системы береговой охраны. Япония также помогает региону в создании новых систем вооружений.

— Скептики считают, что конституция Японии в части самообороны слишком пацифистична, устарела и не отвечает реалиям сегодняшних времен. Может, настала пора для страны создать полноценную армию?

— В Японии есть люди, которые считают, что страна должна быть более независимой от США в военном отношении. Таковых много и внутри правящей Либерально-демократической партии. Но необходимо учитывать и иные факторы. В отличие от других стран, пацифизм — очень серьезная идея для Японии.

Большинство населения ненавидит саму идею милитаризма и считает, что Япония должна полностью избавиться от военного наследия.

Эти люди уверены, что все в мире думают, как они, даже в Китае и КНДР, и достаточно сесть и выпить по-дружески, как можно обо всем договориться. Но будучи экспертом по безопасности, я не разделяю подобных взглядов.

И Китай, и Республика Корея не хотят видеть Японию сильной военной державой. Они пытаются противостоять желанию Японии укреплять обороноспособность. Именно для этого Токио и нужен союз с Вашингтоном. Без наличия баз в Японии США не могут быть глобальной державой. Именно Япония отвечает за логистику присутствия США в этом регионе. Этот союз выгоден для обеих стран.

— Какие вызовы несет для Японии ситуация в Юго-Восточной Азии?

— Мы видим, что будущее региона очень непредсказуемо. Перспективы китайского режима предсказать трудно. Я, конечно, не предполагаю, что через несколько лет режим в КНР рухнет, но мы видим сегодня такие дестабилизирующие факторы, как антиправительственные демонстрации. В этой стране ежегодно проводится около 32 тыс. антиправительственных демонстраций. Есть много других негативных факторов. Неясно и будущее КНДР. В связи с этим Япония должна играть стабилизирующую роль в этом регионе вместе с США.

— Как вы оцениваете «поворот в Азию» президента США Барака Обамы? Сработала эта политика или нет?

— Есть много экспертов, которые считают, что это правильная стратегия, но ее практическое воплощение полностью провалилось. Несмотря на то что общий посыл был правильным, правительство США не тратит значительных средств для реализации этой политики. Например, Барак Обама и советник по нацбезопасности Сюзан Райс надеялись на «добрую волю» Китая, но у китайского правительства не было ни малейшего желания поддерживать американскую политику сбалансированного подхода к региону. Наоборот, китайское правительство пыталось ее обрушить.

Во время одного из саммитов Си Цзиньпин заявил, что за азиатскую безопасность должны отвечать сами страны Азии. Говоря это, он явно выступил против американских обязательств перед Восточной Азией. Поэтому еще раз хочу сказать, что США слишком верят в добрые намерения Китая. Это означает, что США снижают свой интерес к региону.

— Какими, по вашему мнению, могут быть подходы к региону со стороны новой американской администрации?

— Когда госсекретарем США была Хиллари Клинтон, а пост помощника госсекретаря по вопросам Юго-Восточной Азии занимал Курт Кембелл, делались шаги по возвращению американского влияния в регионе. Но после того, как Клинтон ушла со своего поста, это влияние начало исчезать. Клинтон — единственный кандидат в президенты, которая может возродить в Вашингтоне интерес к Восточной Азии.

Россия. Япония > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 15 апреля 2016 > № 1724852 Юити Хосоя

И снова – таинственные хакеры КНДР

Константин Асмолов

Апрельское заявление президента РК Пак Кын Хе о том что РК в ближайшее время подготовит программу реагирования на угрозу кибертерроризма, заставляет нас снова обратить внимание на тему «северокорейских хакеров», на которых в Южной Корее традиционно списывают любые кибератаки или проблемы из-за несоблюдения техники безопасности. И хотя нам скорее вспоминается недавний скандал с Хиллари Клинтон, которая пользовалась неслужебным «мылом», или исследование американского журналиста Ф. Каплана «Темная территория: Секретная история кибервойны» (Dark Territory: The Secret History of Cyber War), раскрывающее некоторые подробности атаки на компанию Sony Pictures Entertainment в 2014 году (внутренняя сеть компании защищалась простейшими паролями 12345, ABCDE и password), поговорим о том, что еще пытались приписать хакерам КНДР и как в РК с этим борются.

Первый большой вброс на хакерскую тему был еще осенью: тогда разведчики рассказали, что в начале октября 2015 г. хакеры КНДР пытались взломать компьютеры 30-40 депутатов южнокорейского парламента и их помощников, а также сотрудников администрации президента, министерства обороны, МИД, министерства объединения. Спецслужбы РК предотвратили (по их собственным заявлениям) кибератаку, однако частные электронные почтовые ящики некоторых депутатов и их помощников оказались незащищёнными. Среди депутатов, у кого взломали – глава Комитета по дипломатии и объединению На Гён Вон. Была украдена информация, имеющая отношение к регулярным парламентским проверкам деятельности госструктур, а также выстраиванию политики Сеула в отношении КНР. Действовали хакеры, как обычно, с территории Китая, но политический нюх разведчиков всегда отличает китайских хакеров от северокорейских. И вправду, зачем китайским хакерам данные о южнокорейско-китайских отношениях?

Зато общественности рассказали, что на службе КНДР находятся 58 000 хакеров и троллей; 1100 из них — профессиональные хакеры, находятся на территории Китая и Малайзии, зарабатывают в месяц до 3000 долларов, но из них 2000 должны отправлять в госказну, а на остальное живут и откладывают деньги.

Северокорейский след обнаружился и в атаке на компьютеры сотрудников корпорации «Сеульское метро» в июле 2015 г. — так сообщил в ходе парламентской проверки депутат Ха Тхэ Гён от правящей партии Сэнури. Тогда был обнаружен несанкционированный доступ на 213 компьютеров, а рабочих компьютеров заразили вирусом. И хотя утечка информации происходила в течение нескольких месяцев, после обнаружения атаки все 4 тыс. рабочих компьютеров корпорации получили дополнительную защиту. Ныне же выясняется идентичность методов хакерских атак на серверы метро и предшествующие объекты. Это, безусловно, открытие, согласно которому DDOS-атака является не широко распространенным хакерским приемом, а исключительным методом военной разведки КНДР.

Вредоносные коды обнаружились и в компьютерах ведущих южнокорейских оборонных компаний, в том числе в десяти компьютерах отдела по связям с общественностью ведущей компании оборонной сферы «LIG Nex 1″. Данная компания занимается разработкой военной техники и оружия для самых разных направлений, включая современные ракеты и истребители. Военная контрразведка начала расследование инцидента, и пока известно, что занесены были коды с электронными письмами, озаглавленными на корейском как «Об оборонной выставке ADEX». Данная выставка недавно проходила в окрестностях Сеула, а южнокорейские производители, включая «LIG Nex 1″, принимали в ней самое активное участие. «Мы пока не знаем, откуда рассылались подобные письма. Мы настоятельно рекомендовали сотрудникам компаний не открывать никаких подозрительных писем, полученных по каналам электронной почты», — отметили в военном ведомстве.

19 февраля 2016 г. Руководитель парламентского комитета по разведке, депутат Ли Чхоль У, «назначил» новую кибератаку на март-апрель: дескать, каждый раз через какое-то время после ядерного испытания такие атаки случаются, а раз так, то понятно, кто их организует. Ранее на той же неделе полиция объявила, что огромный массив спама на адреса общественных организаций РК шлют именно северокорейские хакеры.

8 марта 2016 г. представители силовых министерств и ведомств провели экстренное совещание в связи с тем, что северокорейские хакеры совершили кибератаку на смартфоны высокопоставленных южнокорейских чиновников, ответственных за государственную безопасность. По данным Национальной службы разведки, в конце февраля-начале марта этого года со стороны Севера имели место примерно 50 кибератак. В десяти случаях хакерам удалось успешно внедрить вредоносный код с помощью текстовых сообщений. Как сообщили представители Национальной службы разведки, указанный код содержал функции, позволяющие записывать голосовые сообщения и завладевать файлами, взламывать текстовые сообщения, записи звонков и телефонную книжку. Кибератаке подверглась также одна из южнокорейских компаний по созданию и поставке программного обеспечения для безопасности интернет-банкинга.

Подсуетились и некоторые перебежчики. Двое таковых, которые, как оказалось, служили в киберкомандовании КНДР (неважно, что это ранее не всплывало), рассказали, что в основном северокорейские хакеры вербуются из выпускников Пхеньянского университета науки и технологий, открытого в 2009 году в рамках межкорейского сотрудничества. Более того, иные учебные заведения национальной обороны или общественной безопасности направляют своих студентов туда на стажировку. А значит, это сотрудничество надо немедленно прекратить.

Пхеньян причастность к хакерским атакам отверг. В статье, опубликованной в воскресенье газетой «Нодон синмун», главном печатном органе правящей ТПК, выдвинутые Сеулом обвинения называются частью обширной пропагандистской кампании, «используемой в политических целях и нацеленной на обострение межкорейских отношений».

Однако комитет финансового контроля РК все равно приступил к проверке уровня безопасности компьютерных сетей 16-ти банковских и страховых компаний. Ряд финансовых организаций РК также приняли дополнительные меры для укрепления кибербезопасности: банки Ури и Синхан создали специальные группы по отслеживанию возможных кибератак и усилили систему проверок безопасности. Контроль систем безопасности решили усилить и другие банки, а также компании, занятые на рынке ценных бумаг.

А между тем оппозиция периодически поднимает вопрос о незаконной прослушке своих депутатов, а оператор популярного мобильного мессенджера KakaoTalk таки оказался вынужден предоставить прокуратуре доступ к сообщениям, которыми обмениваются пользователи, а также к их базам данных. Данное решение было принято спустя год после того, как прокуратура получила отказ в ответ на запрос о предоставлении доступа к сообщениям подозреваемого в совершении преступления под предлогом нарушения политики конфиденциальности. Руководители корпорации Kakao опасались, что в случае передачи прокуратуре содержания общения в групповом чате, который включает подозреваемого в преступлении, будет нарушена конфиденциальность других участников. Прокуратуре поставлено условие, что при передаче ей записей сообщений подозреваемого другие участники чата останутся анонимными. Если пользователи опасаются раскрытия их персональной информации, они могут выбрать «режим приватности» на основе технологии шифрования. При этом сообщение доступно только на смартфоне конкретного пользователя.

Заметим, что это вторая попытка получить доступ к сообщениям после скандала, когда выяснилось, что НРС пыталась закупить программное обеспечение, чтобы иметь возможность читать содержимое переписки по мессенджеру KakaoTalk и прослушивать разговоры. После этого, как говорят, власти КНДР запретили пользоваться южнокорейскими смартфонами.

«Рафаль». Франции начинают надоедать переговоры в Индии.

Окончательное улаживание противоречий по будущему контракту на поставку истребителей Rafale для ВВС Индии далеко от завершения, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на idrw.org (14 апреля).

Но стороны попытаются в кратчайшие сроки устранить все разногласия, в то м числе по стоимости, и заключить контракт в 2016-2017 финансовом году. Индийская сторона пытается снизить цену до 7 млрд долл США за 36 машин. По словам одного из источников, переговоры по этой теме будут продолжаться еще несколько месяцев. Французы пока отказываются от передачи технологий радара с активной ФАР, ссылаясь на то, что индийская оборонная промышленность не достигла нужного технологического уровня, чтобы освоить обслуживание и производство такой сложной техники. В ответ Индия разрабатывает санкции, если поставляемые Францией «Рафали» не будут иметь того потенциала, который ожидается. Индия желает, чтобы в стране была создана вся инфраструктура технического обслуживания самолетов на сумму 5-6 млрд долл. Конечным условием сделки является обучение пилотов и создание двух баз для дислокации «Рафалей».

Источники сообщают, что Париж постепенно теряет интерес к ведению «трудных переговоров» c Индией, поскольку имеется много заказов от ВВС Франции, выполняется экспорт самолеты в Египет и Катар, также ведутся переговоры по продаже «Рафалей» для ВВС Канады, Бельгии, ОАЭ и Малайзии.

Между тем шведская компания Saab предложила индийской стороне лицензионное производство истребителей Gripen нового поколения. Шведы предлагают создать не только производственную базу «Грипенов», но и помогать развитию индийской аэрокосмической промышленности в течение 100 лет (next 100 years). «Сааб» предлагает свои услуги по разработке новой версии истребителя Tejas и среднего боевого самолета пятого поколения АМСА.

Турция: неоосманизм или неоглобализм? (II)

Петр ИСКЕНДЕРОВ

Переговоры по сирийскому урегулированию в Женеве становятся все более неприемлемыми для Турции, и в Анкаре явно стремятся блокировать их под различными предлогами. Если ранее Эрдоган в качестве условия его согласия на переговорный процесс выдвигал требование скорейшей отставки Башара Асада, то теперь, после радикального изменения военно-политической ситуации в Сирии, в ход пущен курдский фактор.

По свидетельству постоянного представителя России при ООН Виталия Чуркина, Турция пригрозила срывом переговоров Дамаска с оппозицией в Женеве, если в них примет участие делегация сирийских курдов. По словам российского дипломата, столкнувшись с ультимативным требованием турецкой стороны, спецпосланник ООН по сирийскому урегулированию Стаффан де Мистура был вынужден отказаться от привлечения курдов к переговорам «на данном этапе». Однако понятно, что эта уступка не решает проблемы, поскольку урегулирование сирийского кризиса без учета курдского фактора и без прямого участия сирийских курдов невозможно.

Не удовлетворившись тактической уступкой со стороны спецпосланника ООН, турецкое руководство намерено добиться от ключевых участников сирийского урегулирования более весомых гарантий касательно курдов. И если инструментов давления на США у Анкары нет, то инструменты давления на Европейский союз есть и они великолепно отточены: Эрдоган намерен продолжать разыгрывать «карту беженцев», используя, в частности, свои «особые отношения» с федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель и с другими представителями германской политической элиты. В числе последних следует особо упомянуть бывшего вице-председателя Еврокомиссии и комиссара ЕС по вопросам расширения социал-демократа Гюнтера Ферхойгена, стоявшего у истоков самого крупного расширения ЕС в 2004 году.

Сегодня Ферхойген защищает позицию Турции в отношении Евросоюза и оправдывает Эрдогана даже там, где тому предъявляют обвинения в попрании демократических прав и свобод. Вот показательный фрагмент из недавнего интервью Ферхойгена германскому изданию Cicero. «Формально переговоры о вступлении Турции в ЕС продолжаются, и они должны быть ускорены как часть миграционного соглашения… В отношении Турции как кандидата на вступление в ЕС действуют такие же правила, как и в отношении тех, кто уже вступил или желает вступить в Евросоюз. Главное условие - выполнение политических критериев - демократия, верховенство закона, права человека. Скидок не может и не должно быть. Мой опыт показывает, что необходимая демократическая трансформация в стране-кандидате происходит только тогда, когда европейские перспективы являются очевидными. Только таким образом ЕС обладает практическими возможностями воздействия на внутриполитическую обстановку. Но ЕС де факто отступил от этих возможностей, поскольку он не преследует цель вступления Турции. Я считаю, что ситуация с правами человека и проблемы развития демократии в Турции связаны с потерей перспективы вступления в ЕС», - говорит Ферхойген.

Расчеты Меркель, Ферхойгена и других германских политиков понятны: «откупиться» от Анкары отдельными финансовыми и политическими уступками и одновременно попытаться взять ее под какой-то контроль посредством новых обещаний и размораживания переговоров о приеме в Европейский союз. Как показывает опыт взаимоотношений Брюсселя с другими странами-кандидатами, подобный сценарий зачастую работает. В частности, так было с восточноевропейскими странами, вступившими в ЕС в 2004 году. Аналогичным образом Брюссель с большим успехом влияет на внутриполитические процессы и внешнеполитическую ориентацию Черногории, Македонии, Боснии и Герцеговины, Молдавии, Украины, Грузии и отчасти Сербии.

При этом в случае с турецкой заявкой Брюссель готов даже пойти на конфронтацию с отдельными странами-членами ЕС, недовольными протурецким сдвигом в политике Еврокомиссии. Как справедливо указывает издание Business Insider, «готовый на все Евросоюз сейчас всерьез рассматривает идею сделать Турцию одним из членов ЕС в обмен на то, чтобы большая часть мигрантов оставалась в пределах Турции», притом что предоставление Турции членства в Евросоюзе «является проблемой для Кипра». «Чисто с технической точки зрения Кипр обладает таким же правом вето, что и Германия, и Франция. Поэтому он может наложить вето на заключение этого договора с Турцией, несмотря на то что остальная часть Европы так отчаянно нуждается в заключении договора», - пишет издание и делает вывод: «Несмотря на то, что Кипр преследует свои законные интересы, ЕС просто игнорирует эти проблемы, что снимает лишние кирпичики со «здания» ЕС. Издевательства над более слабыми членами ЕС уж точно никак не согласуются с идеей "тесного единства"».

Однако оправдается ли эта тактика «умиротворения» Турции, рассматривающей вступление в ЕС не как самоцель, а как один из способов укрепить свои геополитические позиции в Евразии?

Для того чтобы оценить всю широту запросов и планов Анкары, стоит упомянуть о том, как формировалось геополитическое мировоззрение нынешнего премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу, чья концепция политики «стратегической глубины» все больше приобретает измерение «глобальной широты». В частности, авторы официальных биографий Давутоглу не любят подчеркивать тот факт, что в 1990-1995 годах нынешний турецкий премьер работал в Международном исламском университете в Куала-Лумпуре, который в 1990-х годах превратился во всемирный центр притяжения студентов и профессоров из стран ислама. Его лекции и семинары этого университета посещал, в частности, известный лидер боснийских мусульман Мустафа Церич. Как говорят в самой Турции, пребывание Ахмета Давутоглу в Малайзии помогло ему войти в круг «Братьев-малайзийцев» (по аналогии с «Братьями-мусульманами») – неформальной группировки исламистских деятелей, делающих ставку на пропаганду идей политического ислама по всему миру через системы образования и другие инструменты «мягкой силы». Принадлежность к данному кругу стала определяющим фактором при формировании кадрового состава руководящих государственных структур в Турции с приходом к власти Эрдогана.

В свое время Ахмет Давутоглу признался, что встречи, которые он имел во время работы в исламском университете в Куала-Лумпуре, в значительной мере определили его позиции по актуальным международным вопросам и содержание самой концепции «стратегической глубины», которую Давутоглу кратко описывает формулой «Неоосманизм + пантюркизм + ислам = Великая Турция». Воплотив эту формулу в жизнь, Турция, по его словам, должна стать «центральным государством» нового евразийского порядка.

Соответствуют ли глобальные цели доктрины «стратегической глубины» интересам Европы, можно даже не спрашивать. Неоосманизм в идеологии и практике турецкого государства уже вызвал хаос в Сирии и массовый приток беженцев в страны Европейского союза. Это не мешает, однако, евроатлантическим структурам, и в первую очередь НАТО, использовать турецкий экспансионизм в своих целях. Сделать это Запад пытается не на одном, а одновременно на нескольких фронтах, и с этой точки зрения в дальнейшем еще большее значение будут приобретать ось Прибалтика - Черное море и ось Кавказ - Средняя Азия - Афганистан.

Смычка интересов США, Североатлантического альянса и великодержавной турецкой политики на «большой шахматной доске» очевидна. В этом плане Европе следует ожидать нового этапа в своих дискуссиях с Анкарой, когда Турция, удовлетворённая тем, как решились вопросы о беженцах, о финансовой помощи со стороны ЕС и отмене виз потребует признания за ней ключевой роли в решении таких проблем, как Сирия, Нагорный Карабах, Ирак, Кипр и курдское национальное движение.

Популяция тигров в Индии за период с 2010 по 2014 год выросла на 30%, сообщил во вторник, открывая третью министерскую конференцию по сохранению тигра в Нью-Дели премьер-министр Индии Нарендра Моди.

«Индия имеет позитивное прошлое и опыт в сохранении тигров. Мы запустили проект „Тигр“ в 1973 году. Количество тигриных заповедников значительно увеличилось с 9 до 49 в настоящее время. Благодаря коллективным усилиям, популяция тигра в Индии увеличилась на 30% — с 1706 в 2010 году до 2226 в 2014 году», — сказал Моди.

По его словам, Индия применяет новейшие технологии для патрулирования мест обитания тигров и мониторинга. Однако, несмотря на увеличение численности тигров, ареал их обитания в последнее время сократился.

«Насколько мне известно, места распространения тигров значительно сократились среди стран, где он обитает. Ситуация ухудшилась еще больше из-за продолжающегося браконьерства и нелегальной торговли частями тела и производными этого великолепного животного. В Индии тоже мы сталкиваемся с проблемой браконьерства», — отметил индийский премьер.

«Тигриный саммит» проходит в столице Индии с 12 по 14 апреля. На нем представлены 13 стран: Непал, Бангладеш, Бутан, Индия, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Китай, Мьянма,Таиланд, а также Россия. Россию представляет делегация во главе с руководителем Федеральной службы по надзору в сфере природопользования Артемом Сидоровым.

Согласно данным WWF (Всемирного фонда защиты дикой природы), численность тигров в дикой природе впервые за несколько последних десятилетий не снизилась, а выросла с 3,2 тысячи в 2010 году до почти 3,9 тысячи особей. Больше всего тигров обитают в Индии — 2226 особей, России — от 523 до 540 особей, Индонезии — 371, Малайзии — 250, Непале — 198, Таиланде — 189.

Австралия сжижает для Китая

Австралия намерена нарастить экспорт СПГ в три раза через четыре года

Алексей Топалов

Австралия рассчитывает к 2020 году утроить экспорт сжиженного газа. Однако учитывая высокую себестоимость производства австралийского СПГ и рухнувшие цены на трубопроводный газ, конкурентоспособными поставки из Австралии будут только на рынках Азиатско-Тихоокеанского региона.

Австралия в течение нескольких лет намерена обогнать Катар по объемам экспорта сжиженного природного газа (СПГ) и стать мировым лидером. Об этом во вторник заявил австралийский премьер-министр Малкольм Тернбулл на 18-й международной конференции по СПГ в Перте.

По словам Тернбулла, к 2020 году Австралия в три раза увеличит экспорт сжиженного газа, доведя его до 75 млн тонн.

На тот момент, по оценкам премьера, австралийский СПГ будет обеспечивать 40% импорта Китая и Японии и 25% закупок Южной Кореи. Однако по прогнозам аналитиков BMI Research, в Японии и ЮК импорт СПГ в ближайшие десять лет будет падать примерно на 1,3% в год. Это связано с экономическими трудностями, а также более активным использованием ядерной энергетики и энергии, получаемой из возобновляемых источников.

Глава американской Chevron Джон Уотсон на конференции в Перте отметил, что у Австралии много преимуществ, если говорить об СПГ, однако затраты на проекты по сжижению весьма высоки — на 40% выше, чем в США. Кстати, крупнейший производитель сжиженного газа в США — компания Cheniere ранее заявляла, что к концу года сможет вывести терминал Sabine Pass в Мексиканском заливе на мощность 31 млн тонн СПГ.

«Мировые мощности по сжижению на конец прошлого года составляли около 300 млн тонн, лидеры поставок СПГ — Катар, Австралия, Малайзия, Нигерия и Алжир», — рассказывает старший вице-президент Argus Вячеслав Мищенко (при этом рынок сжиженного газа оценивается в 240–250 млн тонн. — «Газета.Ru»).

Но регазификационных мощностей, необходимых для принятия сжиженного газа, по данным Argus, в два с половиной раза больше — около 750 млн тонн.

Производство СПГ развивается очень активно. Уже к 2018 году планируется ввод в строй новых мощностей общим объемом 133 млн тонн, причем из них 60 млн тонн приходится на США и 53 млн тонн — на Австралию.

«Австралия может стать лидером в экспорте СПГ уже в 2019 году», — полагает Мищенко.

Глава Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Симонов говорит, что рынок СПГ, безусловно, будет расти, и в перспективе следует ожидать выхода на него таких крупных игроков, как Иран и Россия. Исламская Республика Иран планирует ввести в строй мощности по сжижению газа на 60 млн тонн. Россия уже поставляет 10 млн тонн СПГ с завода на Сахалине, и в ближайшие годы начнутся поставки с проекта «Ямал-СПГ» НОВАТЭКа. Его мощность — 16,5 млн тонн, причем, как ранее заявляли представители НОВАТЭКа, этот газ уже более чем на 90% законтрактован.

«Однако в настоящее время возникает конкуренция газа с газом — трубопроводного со сжиженным», — говорит Симонов.

Дело в том, что цена трубопроводного газа упала вслед за нефтяными котировками. И например, в Европе тот же австралийский СПГ будет неконкурентоспособным. По словам главы ФНЭБа, сейчас средняя цена российского газа для Европы — около $180 за 1 тыс. кубометров. Цена на лондонском газовом хабе NBP — $160. «А у австралийского СПГ $160 — это только себестоимость производства без учета затрат на транспортировку и регазификацию», — указывает Симонов.

Австралийский сжиженный газ может поставляться только в Азию, где цена СПГ в пересчете на тысячи кубометров составляет около $260 за 1 тыс. кубометров. Но и там, по словам Симонова, поставки будут на грани рентабельности.

В австралийском городе Перт на текущей неделе проходит международная конференция по сжиженному природному газу (СПГ) и выставка. "Газпром" на мероприятии представляет заместитель председателя правления Александр Медведев, к которому на стенде компании выстраивались очереди из международных делегаций.

Для России поезка в Перт оказалась удачной — страна выиграла долгожданную заявку на проведение следующей конференции СПГ-производителей в 2022 году в Санкт-Петербурге. По мнению Медведева, это важный сигнал того, что Россию, которая пока производит лишь 10 миллионов тонн СПГ, оценивают как важного игрока этой индустрии. В интервью РИА Новости Александр Медведев рассказал об СПГ-проектах "Газпрома" от Балтики до Сахалина, о трендах в ценообразовании на голубое топливо, реалистичности амбициозных планов США по экспансии на международный рынок СПГ, а также об отношениях "Газпрома" с соседкой-Европой, которые в последнее время переживают легкий холодок.

— Россия в лице "Газпрома" выиграла заявку на проведение СПГ конференции в 2022 году в Санкт-Петербурге. Как вы расцениваете этот факт? С кем пришлось побороться за победу?

— У нас были серьезные конкуренты — Канада, Малайзия и Оман. То, что в текущей политической обстановке выиграли именно Россия и Санкт-Петербург, показывает, что несмотря ни на что, Россия оценена как важнейший игрок на рынке СПГ и сегодня, и тем более в будущем. Поэтому мы очень довольны, что такое событие будет проведено у нас. Было очень много скептиков, которые сомневались, что мы выиграем. В комитете были представители и США, и Канады. Я думаю, что это было очень мудрое решение.

— В какой форме подавались заявки?

— В устной и письменной формах, в соответствии с регламентом, представляются данные по роли страны на мировом рынке СПГ и по имеющимся выставочным возможностям, гостиничным возможностям, досугу и пр. Это событие пройдет в новом Экспофоруме, который является самым современным конгресс-центром в Европе, а может быть, и в мире.

— Расскажите о ближайших планах "Газпрома" по развитию СПГ бизнеса.

— У нас есть два уникальных проекта, которые, благодаря своей специфике, остаются конкурентоспособными, несмотря на трудную ситуацию на рынке. Это расширение "Сахалина-2". Пока речь идет о третьей очереди, но есть потенциал и для строительства четвертой. Газ для этого проекта будет поступать из ресурсов "Сахалина-3".

Другой наш проект — это "Балтийский СПГ", куда газ будет поступать не с конкретных месторождений, а из Единой системы газоснабжения, с учетом того, что северо-западный транспортный коридор предназначен и для поставки газа в "Северный поток-2", и для дополнительной газификации севера России. Газ у нас есть, необходимые транспортные мощности будут созданы, и все проекты будут реализованы.

Эти два проекта будут реализованы практически в один и тот же срок — 2021 год. Эта дата очень важна, потому что именно к 2021-2022 году, после превышения предложения над спросом благодаря началу работы ряда австралийских СПГ-проектов, ожидается рост спроса с новых рынков, и рыночная ситуация изменится. Поэтому 2021 год — очень важная дата для нас. И поэтому мы интенсивно работаем по обоим проектам, чтобы не потерять рыночную нишу.

— А "Газпром" уже начал переговоры с потенциальными партнерами по "Балтийскому СПГ"?

— Да, мы ведем переговоры. Я пока не хочу раскрывать, с кем, но они идут довольно успешно и интенсивно, потому что конкурентоспособность проекта не может не привлекать участников. Интерес есть у многих. Как говорится, много званых, но мало призванных.

— Но вам нужна именно технология по сжижению?

— Да, для реализации проектов СПГ необходима технология по сжижению. Такими технологиями обладают сегодня западные компании. Однако к России применяются американские секторальные санкции, что заставляет нас крайне тщательно и осторожно подходить к выбору партнера. При этом, хочу заметить, в "Газпроме" эффективно реализуется программа импортозамещения. Уверен, что через некоторое время мы будем в состоянии осуществлять такие проекты с использованием российского оборудования и технологий.

— Санкции США в отношении Южно-Киринского месторождения, которое входит в проект "Сахалин-3", повлияют на расширение "Сахалина-2"?

— Нет, не повлияют, потому что свято место пусто не бывает, американский источник (оборудования — ред.) не является эксклюзивным с этой точки зрения.

— Давайте поговорим о ценах на нефть. Можете назвать свой прогноз цены?

— Я уже давно слежу за ценами и знаю, что ни один прогноз самых солидных агентств не сбылся. Вопрос в том, насколько реальность отклонялась от прогноза. Нынешняя ситуация, когда цены были сначала на уровне 30 долларов, а сейчас поднялись до 40, очень серьезно отразилась на нефтяном производстве. Сокращается количество буровых установок, объемов бурения, как следствие — объемов добычи. Если не сразу, то через какое-то время это не может не отразиться на цене.

Население растет, численность среднего класса растет, люди хотят жить в комфортных условиях, пользоваться благами цивилизации. Это относится и к развивающимся странам, таким как Индия, Пакистан, Вьетнам, Бангладеш и другие. Поэтому рост потребления энергоресурсов неизбежен. А сокращение инвестиций в разведку и добычу, при условии, что мы верим в рыночные силы, не может не привести к возврату цен на тот уровень, который обеспечит инвестиционный процесс. Потому что при текущем уровне цен поддерживать инвестиционный процесс довольно тяжело, даже самым конкурентоспособным производителям. И не надо забывать, что нефтяные компании являются источниками крупных налоговых поступлений не только в России, но и во многих других странах, в той же Саудовской Аравии.

Поэтому все эти факторы неизбежно приведут к выходу нефтяных цен на тот уровень, которые обеспечат приток инвестиций. Какой это будет уровень — 60, 80 или 90 долларов? Посмотрим. Мы никогда не гнались за сверхвысокими ценами, мы хотели бы тот уровень цен, который позволил бы нам заниматься нашей работой. А наша работа очень простая — искать запасы, развивать их, добывать и продавать газ нашим покупателям в Европе.

— Цена на российский газ для Европы в 2016 году прогнозируется на уровне 199 долларов за тысячу кубометров против 243 долларов в 2015 году. 2015 год тоже показал снижение цен по сравнению с 2014 годом. Но при этом доля "Газпрома" в Европе выросла. Это взаимосвязанные процессы?

— В 2015 году мы проэкспортировали больше, чем в 2014 году, и сейчас идем с опережением графика. Частичная потеря выручки из-за падения цен компенсируется ростом объемов. Конечно, хотелось бы иметь более высокую цену. Кроме того, так как спотовые цены, которые были выше нефтепродуктовых цен, также существенно упали, можно предполагать, что по итогам года будет некоторая корректировка цен. Но, в принципе, глубина падения уже пройдена и она отражена в наших формулах, поэтому дальнейшего существенного снижения цены против цены первого квартала мы не ожидаем.

— А сколько она составила в первом квартале?

— Мы подведем итоги перед собранием акционеров. В общем, некоторая корректировка в сторону снижения есть, но она незначительная.

— На Дне инвестора 1 февраля озвучивался стресс-сценарий в 169 долларов…

— Мы сейчас выше этого стресс-сценария, хотя стресс-сценарий всегда полезен.

— Исходя из текущих показателей поставок газа, вы можете озвучить прогноз по экспорту на 2016 год?

— Я думаю, что мы точно будем на уровне не ниже прошлого года. Скажем осторожно, не ниже 160 миллиардов кубометров.

— Как вы относитесь к обсуждениям о целесообразности ухода в ценообразовании на газ от нефтепродуктовой привязки?

— Мы столкнулись с темой спотовой привязки еще в прошлый кризис 2008-2009 годов. Часть наших объемов мы продаем с прямой либо косвенной привязкой к газовым хабам. Но ликвидность большинства хабов по-прежнему недостаточна для того, чтобы быть надежным ценовым ориентиром. Корреляция между нефтепродуктовыми ценами и ценами хабов остается очень и очень высокой. Зачем менять что-то на кота в мешке, если есть ценообразование с нефтепродуктовой привязкой.

Почему даже когда нефтепродуктовые цены были ниже хабовых, мы не побежали менять наши контракты? Потому что мы считаем, что торговля на газовых хабах пока подвержена рискам финансовых спекуляций, а мы не можем себе позволить быть заложниками спекулянтов. Мы занимаемся долгосрочным бизнесом. Как известно, банки зарабатывают и в период падения цен, и в период роста, для них главное — неустойчивость рынка.

А нам и нашим клиентам нужно обратное — предсказуемость, возможность планировать свою деятельность. Поэтому мы не собираемся бросаться в омут, где трейдеры могут что-то заработать, а мы можем потерять в главном. Хотя новые методы торговли мы успешно используем. Мы продаем газ на газовых аукционах, продаем успешно, используя возможности текущей рыночной ситуации.

Мы можем, умеем и будем работать на спотовом рынке, тем более когда мы стали собственниками компании ВИНГАЗ (крупнейший оператор газового рынка не только Германии, но и Европы). И наша компания ГМиТ имеет существенные объемы для работы. В портфеле наших дочерних предприятий почти 50 миллиардов кубометров, и мы с этими объемами будем эффективно работать.

— Вы можете назвать примерный процент газа от общего объема, привязанный к хабам?

— Эти расчеты довольно условны, поскольку помимо прямой привязки в наших контрактах есть и косвенная. И не забывайте, что в ряде стран никакой хабовой привязки быть не может — страны Юго-Восточной и Южной Европы, где никакого ближайшего хаба днем с огнем не найдешь, а продавать там газ с привязкой к TTF или NBP это будет просто несерьезно.

— Евросоюз недавно рассматривал ряд положений по повышению собственной энергобезопасности. Там есть пара интересных моментов, например расширение импорта СПГ. "Газпром" видит в этом для себя конкуренцию?

— Я встречался (в рамках СПГ-конференции в Австралии — ред.) с руководителем одной крупной американской компании, которая приступила к экспорту СПГ, и мы пришли к общему мнению, что мы, по сути, не являемся конкурентами, а должны совместно развивать мировой рынок. Кто может конкурировать с нашим трубным газом, особенно в текущих экономических условиях? Тем более что произошла девальвация валюты, а 90% наших расходов — в рублях. Фактически у нас затраты снизились в два раза.

В США работает другая бизнес-модель. Там экспортеры покупают газ на споте, потом сжижают его, транспортируют, то есть работают по принципу "с паршивой овцы, хоть шерсти клок". А мы работаем на долгосрочной основе, чтобы наши инвестиции в долгосрочном плане окупались и чтобы мы могли развивать бизнес.

Но никакой ценовой войны быть не может, потому что мы работаем по нашим контрактам. Мы не устанавливаем цены по своей воле, у нас работает формула, а если необходим пересмотр цен, то проводятся переговоры, которые, как правило, приводят к взаимоприемлемому результату.

— А как вы относитесь к амбициозным планам США по строительству мощностей по экспорту СПГ?

— Заявок на получения права экспортировать газ, как и на регазификацию, было очень много, но лишь немногие получили разрешения. Споры о том, сколько же будет экспортировать США — 20, 30 или 100 миллионов тонн, — продолжаются. Мне почему-то кажется, что это будет скорее 20 миллионов тонн, чем 100.

— А каково ваше отношение к другой инициативе Евросоюза — согласовывать межправсоглашения на поставки газа и новые контракты?

— У нас не так мало уже заключенных контрактов на срок до 2035 года и далее — их общий объем 4 с лишним триллиона кубометров. В этом смысле нам беспокоиться не о чем. Что касается новых контрактов, то, если в Европе хотят перейти на госплановскую модель управления, мы все знаем, чем такие планы заканчиваются.

Мы мыслим рыночными категориями и считаем, что экономические субъекты должны договариваться. Мы также знаем, что эти инициативы ЕС вызвали неудовольствие у других участников рынка. Ведь регулирование — это одно дело, а вмешательство в хозяйственную деятельность — другое, так можно дойти и до абсурда. Будем надеяться, что здравый смысл возобладает и препятствий для хозяйственной деятельности не будет.

— А ЕК не предлагала "Газпрому" или вашим партнерам заключить с Германией межправсоглашение по "Северному потоку-2"?

— Нет, у нас нет такой необходимости, потому что проект носит коммерческий характер. Эту позицию разделяют и акционеры не только из Германии, но и из Австрии и Франции.

— И вам не предлагали?

— Нет, не предлагали.

— Можете назвать сроки привлечения проектного финансирования для "Северного потока-2"?

— Естественно, мы стремимся, чтобы наши крупные проекты реализовывались на базе проектного финансирования, когда 70% — это заемные средства, а остальные 30% — собственные средства акционеров. Хорошие проекты у нас всегда завершались успешным привлечением средств, и сейчас мы уже контактируем с банками по ряду проектов — и "Северного потока-2", и третьей очереди "Сахалина-2", и строительства Балтийского СПГ.

Несмотря на сложную ситуацию на рынке, интерес у банков есть. Главное, чтобы они не натолкнулись на какие-то непреодолимые препятствия. Мы знаем, что иногда случается и так, что сначала акционеры финансируют проект, а потом рефинансируют его на более благоприятных условиях, чем те, которые могли бы быть, если бы проектное финансирование было получено с самого начала.

Акционеры готовы пойти и на такой вариант, хотя, конечно, это потребует мобилизации дополнительных собственных средств. Поэтому мы все-таки хотим, чтобы работали классические схемы, а не экстремальные.

— Но сроков по привлечению проектного финансирования для "Северного потока-2" вы не ставите?

— Сроки есть. Как только в 2017 году будут получены все необходимые разрешения, в этом же 2017 году должен быть решен вопрос по проектному финансированию.

— Примерную сумму можете назвать?

— Мы уже объявляли, что общая сумма проекта планируется в объеме 9,9 миллиарда евро, поэтому легко можно посчитать 70% от этой суммы.

— И общая сумма проекта остается неизменной?

— Да, она может только сократиться.

— Я правильно поняла, что "Газпром" уже ведет переговоры по привлечению проектного финансирования для третьей очереди "Сахалина-2" и Балтийского СПГ?

— Да, наши финансовые консультанты работают с банками.

— А суммы вы можете назвать?

— Нет.

— А сроки привлечения?

— Тоже нет, каждому овощу свое время.

— Когда у вас планируется следующая встреча с еврокомиссаром по конкуренции Маргрет Вестагер?

— Мы договорились встретиться в мае.

— Согласно отчету "Газпрома" за 2015 год, в настоящее время пересмотра цен на газ в Стокгольме требуют французская Engie, турецкая BOTAŞ, Shell Energy Europe Ltd, датская DONG Naturgas A/S (слушания по делу в октябре-ноябре 2016г), польская PGNIC (решение по делу должно быть вынесено не позднее августа 2017 года). С Engie удалось договориться, а с кем-нибудь еще?

— С германской Uniper мы тоже договорились. С BOTAŞ ситуация особая. К сожалению, ситуация сложилась так, что трагедия со сбитым Су-24 осложнила взаимодействие наших стран, хотя все поставки осуществляются в соответствии с контрактом. Мы надеемся, что переговоры возобновятся. На самом деле у нас к BOTAŞ в суде встречное требование по повышению цен с 1 января 2016 года, поэтому здесь обоюдоострая ситуация.

— Верна ли логика размышления о том, что пока "Газпром" пошел на уступки именно акционерам "Северного потока-2"?

— Нет, это совпадение. С кем-то переговоры шли дольше, с кем-то быстрее. Участие в инфраструктурных проектах дает нам только более тесные контакты, но никакой увязки с другими вопросами за этим не стоит. Контрактные взаимоотношения — это одно, а реализация инвестиционных проектов — совсем другое. Если стороны уже являются партнерами, то трудно представить, чтобы они не смогли договориться по текущим вопросам.

— А с остальными переговоры продолжаются?

— Я уверен, что все разногласия будут преодолены.

— Досудебно?

— Подача в арбитраж чревата тем, что те, кто подает иск, могут получить меньше, чем им предлагали на переговорах, как не раз показывала практика.

— Какова контрактная цена на российский газ для Украины во втором квартале?

— Да какая цена, если они ничего не покупают. Цена по формуле контракта. В современных условиях на эту цену грех жаловаться.

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 13 апреля 2016 > № 1722248 Александр Медведев

Международная азиатская выставка вооружения и военной техники «ДСА – 2016» пройдет с 18 по 21 апреля 2016 г. в г. Куала-Лумпур (Малайзия) на территории Мирового торгового центра «Путра».

Выставка проводится с 1988 года при поддержке Министерства обороны Малайзии, вооруженных сил и службы королевской полиции Малайзии. По масштабам проведения и количеству участников она входит в пятерку крупнейших мировых выставок вооружений.

Общая площадь экспозиции – 41 тыс. кв. метров, тематика – вооружение и военная техника для сухопутных войск, войск противовоздушной обороны, военно-морских сил, подразделений специального назначения; современные средства ведения боевых действий на суше, в воздухе и на море; продукция и технологии военно-медицинского обеспечения; системы обучения и моделирования.

По информации организаторов, в этом году участниками станут более 840 иностранных компаний из 46 государств. Выставку планируют посетить более 300 официальных делегаций из 70 стран.

Ежедневно в рамках демонстрационной программы ожидается показ боевых возможностей сухопутных войск Малайзии.

Российская экспозиция, организованная АО «Рособоронэкспорт», будет расположена в павильоне № 5 на площади 426 кв. метров. Продукцию военного назначения (358 экспонатов) продемонстрируют 12 российских организаций, в том числе АО «Рособоронэкспорт», АО «Научно-производственная корпорация «Уралвагонзавод», АО «НПО «Прибор», АО «КБП» и АО «ОДК».

Победа России в заявке на проведение СПГ-конференции в 2022 году в Санкт-Петербурге свидетельствует о том, что страну оценивают как важного игрока мирового рынка сжиженного природного газа, сообщил в интервью РИА Новости заместитель председателя правления "Газпрома" Александр Медведев.

"У нас были серьезные конкуренты (в конкурсе на заявку - ред.) - Канада, Малайзия и Оман. То, что в текущей политической обстановке выиграли именно Россия и Санкт-Петербург, показывает, что несмотря ни на что, Россия оценена как важнейший игрок на рынке СПГ и сегодня, и, тем более, в будущем. Поэтому мы очень довольны, что такое событие будет проведено у нас. Было очень много скептиков, которые сомневались, что мы выиграем. В комитете были представители и США, и Канады. Я думаю, что это было очень мудрое решение", - сказал Медведев.

Он добавил, что заявки подавались в устной и письменной формах. "В соответствии с регламентом представляются данные по роли страны на мировом рынке СПГ и по имеющимся выставочным возможностям, гостиничным возможностям, досугу и прочему. Это событие пройдет в новом Экспофоруме, который является самым современным конгресс-центром в Европе, а может быть, и в мире", - сказал он.

Двугорбый экспорт

Арабские Эмираты начинают поставки верблюжьего молока в Россию

Инна Деготькова

Одно из предприятий Объединенных Арабских Эмиратов – Emirates Industry for Camel Milk and Products Farm из Дубая – получило право на поставки верблюжьего молока в нашу страну. Об этом сообщается на официальном сайте Россельхознадзора. Между тем на фоне действующего эмбарго на поставки товаров из западных стран Россия развивает сотрудничество с партнерами из Латинской Америки, Азии и Африки, которые часто предлагают на экспорт весьма экзотические продукты.

После введения в августе 2014 года эмбарго на импорт ряда продуктов питания из США, ЕС, Австралии, Канады и Норвегии с прилавков российских магазинов исчезли многие деликатесы, которые уже успели войти в рацион российских граждан со средним достатком и выше. Тогда гурманы лишились французских сыров, канадского сиропа, пармской ветчины, калифорнийских фисташек, лобстеров и устриц.

Однако помимо вышеперечисленных дорогих продуктов российский рынок остался без вполне ходовой продукции – литовской «молочки», испанских фруктов, норвежской рыбы, а также европейского мяса и американской птицы.

Освободившиеся позиции, пусть и не полностью, быстро заняли производители пищевой продукции с остальных частей света – Азии, Африки и Южной Америки.

Например, по данным Россельхознадзора, в настоящее время налаживаются поставки морепродуктов из Малайзии и Маврикия, сливочного масла – из Новой Зеландии, томатов – из Сенегала, риса – из Камбоджи, сои – из Уругвая.

Что же касается мяса, то взамен привычной европейской говядины и свинины теперь россиянам предлагают чересчур уж экзотическую продукцию, не каждый решится попробовать. К примеру, из Индии к нам поставляют буйволятину и доморощенную верблюжатину, а с Филиппин – крокодилятину.

Теперь экзотика коснулась и молочного рынка. Экспертное сообщество к появлению на прилавках необычной продукции относится скептически. По словам главы Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрия Янина, экспорт верблюжьего молока из ОАЭ – это лишь повод чиновникам съездить в Эмираты с инспекцией, но никакого значения для потребителей поставки продукта, вкус которого знаком лишь гурманам, не сыграют.

«У нас нет другой альтернативы, кроме как отменить эмбарго на европейские продукты. Иначе цены будут расти быстрее, чем могли бы, а качество еды – ухудшаться, что и наблюдается сейчас», – отметил эксперт в беседе с «НИ».

Стихийные бедствия – угроза для развивающихся рынков Азии

Наталия Рогожина

Современное общество, несмотря на достигнутый технологический прогресс, остается бессильным в борьбе со стихийными бедствиями. В конце марта 2016 г. британская консалтинговая компания по анализу предпринимательских рисков Verisk Maplecroft опубликовала доклад, в котором приводятся данные об уязвимости стран мира к 11 видам стихийных бедствий, в том числе к тропическим циклонам, наводнениям, штормам, землетрясениям, лесным пожарам, цунами и др. И по этому параметру страны Азии, такие как Индия, Пакистан, Бангладеш, Китай, Индонезия и Филиппины вошли в число 10 стран мира, наиболее пострадавших от природных катастроф в 2015 г. По количественному показателю населения, беззащитного перед угрозой хотя бы одного из видов стихийных бедствий и проживающего в районах, испытывающих дефицит ресурсов для восстановлению от их последствий, на первое месте в мире вышла Индия (1 млрд. чел.), за ней следуют Китай (677 млн чел.) и Индонезия (230 млн чел.).

В Южной Азии стихийные бедствия представляют опасность для четырех из пяти человек. При этом наибольшие человеческие и экономические потери связаны с наводнениями, которые только в Индии угрожают существованию 113 млн человек (9% населения). Сильные муссонные дожди, обрушившие на юг страны в ноябре и декабре 2015 г., вызвали самое страшные за последние 100 лет наводнения, которые обошлись казне в 3 млрд долл. Под угрозой затопления оказался четвертый по величине город Индии Ченнаи – центр по производству автомобилей и компьютерных технологий. Пострадало 100 млн человек. В Бангладеш в аналогичной ситуации оказались 76 млн человек, в Пакистане – 10 млн человек.

Южная Азия лидирует и в списке 10 городов, которые находятся в зоне повышенного риска стихийных бедствий. К ним относятся столица Бангладеш Дакка, в которой сосредоточены текстильные предприятия, а также Дели и Калькутта, центры по производству высоких технологий. В аналогичной ситуации находятся Манила, Джакарта, Тайбей, а также Фошань, Дунгуань, Вэньчжоу в Китае, которые играют важную роль в экономическом развитии восточно-азиатских стран.

В 2015 г. экономика стран Азии в результате стихийных бедствий понесла убытки в размере 45,1 млрд долл. На Филиппинах показатель ВНП снизился на 0,8%. И как это не выглядит парадоксальным на первый взгляд, но чем богаче страна, тем больше объем её потерь. По данным Международного банка реконструкции и развития, Вьетнам ежегодно теряет 1-1,5% ВНП в результате природных катаклизмов, что затрудняет достижение социального и экономического прогресса. Самым затратным стихийным бедствием в 2015 г. признаны лесные пожары в Индонезии, которые длились практически весь год и обошлись стране в 16,1 млрд долл., или 1,9% ВНП.

Хотя приведенные цифры ущерба от стихийных бедствий для национальных экономик выглядят весьма внушительными, тем не менее они далеко не полно отражают все потери, которые несут внутренний и внешний рынки, взаимосвязанные между собой в условиях глобализации производственными цепочками. Успешное функционирование таких жестко сконструированных систем возможно только при отсутствии факторов, способных нарушить их работу. К числу таких факторов риска относятся стихийные бедствия.

В результате наводнений в 2011 г. в Таиланде пострадали не только внутренний, но региональный и мировой рынки. Около 19% промышленных компаний этой страны являются частью глобальных производственных систем. Среди затопленных 10 тыс. фабрик оказались предприятия ведущих мировых компаний, занятых производством компьютеров и автомобилей. Такие корпорации, как Apple, Honda, Toyota и Western Digital вынуждены были прекратить производство с последствиями для многих стран мира, включая Англию и Бразилию. Таиланд является вторым по величине в мире производителем электроприводов для жестких дисков, имея 25% доли на этом мировом рынке. Закрытие в результате наводнения ряда предприятий привело к тому, что цены на жесткие диски возросли в мире на 20%. Затраты компании Western Digital в результате наводнения исчислялись в 225–275 млн долл. Sony вынуждена была отложить запуск новых цифровых камер в результате понесенного урона в размере 1,2 млрд долл.

В ряду государств, пострадавших в наибольшей мере от наводнения в Таиланде, оказалась Япония, чьи компании, такие как Toyota, Honda, Hitachi и Canon имеют свои подразделения в этой стране, которая с 1990-х годов превратилась в центр по производству японских автомобилей. Роль Таиланда в этой производственной цепочке можно оценить хотя бы по такому факту: в результате наводнения Toyota вынуждена была сократить свою деятельность на предприятиях в Индонезии, Японии, Малайзии, Северной Америке, Пакистане, на Филиппинах, Южной Африке и во Вьетнаме. Свернула свое производство в некоторых странах мира и Honda, которая понесла самые большие убытки. Пример Таиланда дает возможность оценить масштаб рисков стихийных бедствий для национальной экономики и мировых рынков.

Разрушение промышленных производств и логистических центров, перебои с поставками представляют угрозу для иностранного бизнеса, задействованного на развивающихся рынках, которые, в свою очередь, теряют свою конкурентоспособность. То, какой рынок выберет для себя компания, во многом зависит от оценки существующих рисков, к которым относятся и стихийные бедствия, что нередко становится дополнительным фактором к выводу из страны иностранного капитала. За период 2014-2015 гг. развивающиеся страны потеряли 1 трлн долл. иностранных инвестиций.

Большие убытки, которые несут развивающиеся страны Азии от стихийных бедствий, связаны со слабым руководством, недостаточно развитой инфраструктурой, бедностью, а также коррупцией. Но учитывая то, что иностранные компании, работающие в этих странах, оказываются также в числе пострадавших, Verisk Maplecroft в своем докладе приходит к однозначному заключению о необходимости их активного взаимодействиями с местными властями по противостоянию угрозе природных катаклизмов и преодолению их последствий. И этот вывод аргументируется тем, что, вкладывая крупные средства в развивающиеся рынки Азии и извлекая из этого большие прибыли, иностранные компании должны нести ответственность перед этими странами.

На голодном пайке

Доступ к кредитам для субъектов малого и среднего бизнеса ухудшился

Георгий Степанов

В четвертом квартале 2015 года кредиты для большинства организаций стали менее доступными, считают 38% руководителей в сфере малого и среднего предпринимательства (МСП). Полярной точки зрения придерживаются 11% менеджеров, а половина затруднились ответить. Таковы итоги всероссийского опроса, проведенного Национальным агентством финансовых исследований в партнерстве с аналитическим центром «МСП Банк». По словам представителя НАФИ Ольги Стасевич, проблема доступности заемных средств для МСП уже на протяжении последних пяти лет стабильно входит в топ-5 ключевых проблем бизнеса.

Согласно итогам опроса НАФИ, около трети компаний (31%) имеют действующие кредиты. Среди микропредприятий таких меньше всего (24%), среди малых – 32%, а среди средних – 39%. Основные сложности заключаются в высокой стоимости кредитов, в снижении активности инвесторов, а также в ужесточении требований к заемщикам, отмечают эксперты.

Однако сегодня сфера МСП в России страдает не только по причине затрудненного доступа к финансовым ресурсам. Сами власти признают, что ее роль в экономике незаслуженно мала. Малый и средний бизнес (5 млн. предприятий) производит у нас лишь 20% ВВП, обеспечивая работой лишь четверть трудоспособных граждан. Тогда как в Италии, к примеру, в этом сегменте работает 81% занятого населения, а МСП производит свыше 61% ВВП. В Малайзии – 47% ВВП, в Японии – 63% ВВП.

В настоящее время более 70% субъекты МСП работают в трех отраслях: оптовая и розничная торговля, строительство, операции с недвижимостью и аренда. Это еще одна причина уязвимости нашего бизнеса, поскольку любая значительная волатильность на валютном рынке и как следствие снижение потребительской активности населения бьют в первую очередь по компаниям МСП. Доля производителей среди МСП в России не доходит до 10%.

Кредитование МСП – отдельная болезненная тема. В период с 2010-го по 2014 год его рост составил 94%. За тот же период выручка МСП выросла лишь на 40%, отмечает директор департамента малого и среднего бизнеса банка «Интеза» Михаил Назаров.

Что касается заявленной госпрограммы поддержки малого и среднего бизнеса в 2014–2015 годах, то она оказалась провалена, причем преступно. В 2014 году было создано ОАО «Агентство кредитных гарантий», в уставной капитал которого из федерального бюджета ушло 50 млрд. рублей. Суть проекта заключалась в том, чтобы агентство определяло для себя банки-партнеры, куда за кредитами и должны были обращаться мелкие и средние предприниматели.

Однако, как выяснила Генпрокуратура РФ, предусмотренная уставом ОАО партнерская сеть региональных гарантийных и кредитных организаций так и не была создана. Отсутствовала и единая информационная система. За два года агентство выдало банкам гарантии всего на 16,5 млрд. рублей, остальные деньги разместило на депозитах под проценты.

Как заметила в беседе с «НИ» председатель некоммерческого партнерства «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева, сегодня условия для предоставления кредитов предприятиям МСП сильно ухудшены, кроме того, эти вопросы решаются только через головные офисы банков, которые находятся в Москве: «Поэтому, если человек сидит в Хабаровске, он вынужден лететь в столицу, где происходит весь документооборот и где принимаются все решения. Непонятно, зачем тогда содержат филиалы. Разве что ради рассчетно-кассового обслуживания, работы с населением. Даже выиграв тендер, люди не могут найти никакого финансирования даже под подписанный контракт. Банки практически ничего не выдают даже старым заемщикам, не говоря о новых».

По мнению директора Института стратегического анализа ФБК Игоря Николаева, для МСП проблема кредитования – далеко не первостепенная. «Куда важнее другие факторы, которые дестимулируют активность бизнесменов. Это неопределенность и непредсказуемость экономической ситуации, это высокая налоговая нагрузка, это недостаточность внутреннего спроса. Если бы у нас был нормальный внутренний спрос, то компании брали бы займы и под высокие процентные ставки. В середине 2000 годов ставки были выше, но это мало кого волновало, поскольку был спрос на продукцию. А когда его нет, встает вопрос – а зачем тогда вообще брать кредиты?» – сказал эксперт «НИ».

Иностранная сельскохозяйственная служба при Минсельхозе США (FAS USDA) прогнозирует рекордный урожай кукурузы в Бразилии в следующем сезоне. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн.

Площадь сева бразильской кукурузы в сезоне 2016/2017 (март 2017г. – февраль 2018г.) будет расширена с 16,2 млн га до 16,5 млн га благодаря высоким ценам на эту культуру. Валовой сбор кукурузы может достичь рекордных 86 млн т (85 млн т в текущем сезоне).

Экспортный потенциал кукурузы останется на уровне текущего сезона – 28 млн т, поскольку рост урожая будет уравновешен увеличением внутреннего потребления. В прошлом сезоне Бразилия экспортировала рекордные 34,45 млн т кукурузы.

Крупнейшими покупателями бразильской кукурузы являются Вьетнам, Иран, Южная Корея, Япония, Тайвань, Египет, Малайзия и Индонезия.

Правительство сейчас рассматривает возможность введения пошлины на экспорт кукурузы и сои в размере 2,8%, чтобы увеличить доходы бюджета. Введение пошлины вызовет сопротивление со стороны участников рынка, которые считают, что она окажет негативное влияние на сельское хозяйство Бразилии.

Таиланд закупил мукомольную пшеницу в США

Тайские мукомолы закупили около 100 тыс. тонн пшеницы в США. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на агн. Reuters.

Мягкая пшеница США закуплена в диапазоне цен 215-220 $/тонна C&F. Твердая краснозерная содержанием протеина 12,5% - в диапазоне цен 240-245 $/тонна C&F и яровая пшеница содержанием протеина 14,5% - в диапазоне цен 255-260 $/тонна C&F.

Все зерно должно быть поставлено в сентябре.

Также на прошлой неделе австралийские экспортеры продали 25 тыс. тонн мукомольной пшеницы класса премиум по цене 255-260 $/тонна FOB порты Западной Австралии. По информации трейдеров, пшеница будет отгружена в Индонезии или Малайзию.

Пшеница из причерноморского региона содержанием протеина 11,5% предлагается на базисах стран Азии по средней цене 197 $/тонна C&F.

Организатор выставки часов и ювелирных изделий MidEast Watch & Jewellery Show в Шарджа Экспо Центр объявил о росте числа участников на завершившейся 9 апреля 40-й сессии на 900% в сравнении с показателем первой выставки в 1993 году.

До октября 2000 года шоу было ежегодным мероприятием, но с апреля 2000-го оно преобразовалось. С тех пор выставка организуется два раза в год — весной и осенью.

“В первом шоу выставлялись около 50 участников. Учитывая, что оно стало одним из первых в регионе, к нему был проявлен огромный интерес как со стороны участников и посетителей из ОАЭ, так и со всего мира", — сказал главный исполнительный директор Шарджа Экспо Центра Саиф аль Мидфа.

В 20-й сессии выставки приняли участие уже 300 организаций и 35000 посетителей, в то время как 30-я собрала 450 экспонентов и 53340 посетителей.

Аль Мидфа сообщил, что на последнем мероприятии собрались 58180 человек. Это придает организаторам уверенности в пересечении рубежа в 60000 посетителей.

С точки зрения географии, выставка остается смешанной, но большинство людей прибывают из ОАЭ (около 80%). За ними по числу гостей следуют страны Персидского залива. Большую часть посетителей представляют женщины из-за специфики демонстрируемых экспонатов.

На выставке презентуются ювелирные изделия стоимостью в миллионы долларов, но конкретные данные о продажах не могут быть оглашены, так как участники по различным причинам не раскрывают их. Однако, согласно организатору мероприятия, экспоненты регулярно добиваются высоких показателей удержания клиентов, достигающих 90%.

В число наиболее значимых объектов 40-й сессии выставки вошли национальные павильоны Индии, Гонконга, Италии, Ливана, Сингапура, Малайзии, Таиланда и самое большое в мире золотое кольцо (Звезда Тайба).

При каждой покупке стоимостью от 500 дирхам ($136) посетители получали шанс принять участие в розыгрыше. Павильоны Гонконга и Таиланда также раздавали призы гостям.

Падение азиатских фондовых рынков в 2015 г.: эпидемия кризиса?

2015 год стал катализатором накопления структурных диспропорций в экономических системах большинства развивающихся стран Восточной Азии: темпы экономического роста оказались сравнительно ниже показателей предыдущих лет – группа развивающихся государств АТР росла в среднем на 4,5% [1]. Накопленные структурные диспропорции, повлекшие за собой замедление темпов экономического роста, выразились и в негативной динамике фондовых рынков.

Обвал китайской биржи в июле 2015 г. и последующее снижение индексов большинства развивающихся государств Восточной Азии спровоцировали массовые опасения по поводу нового азиатского финансового кризиса.

За период с июля 2015 г. по январь 2016 г. таиландский iShares MSCI Thailand Capped (THD) потерял рекордные 23,6%, сингапурский Straits Times Index (STI) упал почти на 18%, а южнокорейский Korea Composite Stock Price Index (KOSPI) – на 7,7%. Рекордное падение было зафиксировано в Китае: с июля по октябрь SSE Composite Index потерял около 25%, а после роста на 6,3% к 20-м числам декабря уже к концу января 2016 г. обвалился еще на 14% (экспертные расчеты на основе данных «Finance. Historical Prices»). Относительно более благоприятная ситуация сложилась на фондовом рынке Малайзии, где снижение составило лишь 4% за аналогичный период. Исключением можно считать ситуацию на фондовом рынке Индонезии: за снижением почти на 13,4% в период с июля по октябрь последовал устойчивый рост, сохраняющийся до настоящего времени.

Многие эксперты связываютпадение азиатских фондовых рынков с кризисными тенденциями в китайской экономике и распространением «эпидемии кризиса» на рынки соседних стран. Но можно ли в действительности считать наблюдаемое падение следствием цепной реакции или это закономерный результат внутренних структурных диспропорций, накопленных в экономических системах отдельных государств Восточной Азии?

Уроки истории

Одна из особенностей Восточноазиатского региона – относительная сбалансированность влияния глобальных, региональных и страновых факторов на динамику показателей экономического развития в целом и фондовых рынков в частности. При этом влияние региональных факторов не столь значительно по сравнению с Европой, но выше, чем в Северной или Южной Америке. Это следствие успешной реализации общерегиональных интеграционных сценариев (в форматах АСЕАН и АСЕАН+1), многосторонних инициатив сотрудничества, масштабных трансграничных проектов, а также расширения внутрирегиональных торговых и инвестиционных связей.

В результате у инвесторов и других субъектов внешнеэкономической деятельности формируется восприятие Восточноазиатского региона как единого взаимосвязанного целого. Это во многом может предопределить поведение, соответствующее общим настроениям, без учета индивидуальных особенностей экономического развития и стратегий экономического роста государств в отдельности.

Высокая взаимозависимость на региональном уровне повышает риск распространения «кризисных эпидемий» не только посредством реального ухудшения экономических показателей соседних стран, но и роста у инвесторов субъективных ожиданий негативных изменений.

В 1997–1998 гг. именно поведение толпы как одно из проявлений феномена асимметричной информации способствовало разрастанию азиатского финансового кризиса. Сначала высокий моральный риск и «стадное поведение» спровоцировали резкий приток краткосрочного капитала в развивающиеся государства Восточноазиатского региона. Простимулированный высокими темпами роста экономик азиатских стран в предкризисный период [2], регион стал практически единственным источником финансирования дефицитов платежных балансов. Позднее масштабная паника, возникшая после обрушения национальной валюты Таиланда [3] при резком переходе к свободному плаванию, привела к массовым изъятиям капитала. 40%-ная девальвация бата повлекла за собой удорожание стоимости обслуживания внешних долгов, ухудшение платежной позиции и стремительное расходование накопленных международных резервов. Под влиянием паники инвесторов кризис быстро распространился на Филиппины, Индонезию, Малайзию и Республику Корея, обрушив их финансовые рынки и захлестнув большинство стран региона.

Доверие инвесторов было подорвано и слабостью финансового сектора, который был обременен крупными необслуживаемыми ссудами, высоким уровнем долга корпоративного сектора и слабостью корпоративного управления [4]. В условиях недостаточного развития институтов, способных выступить альтернативой банковскому кредитованию (рынка корпоративных облигаций), страны региона лишились шансов на быстрое восстановление, улучшение инвестиционных позиций и состояния платежных балансов.

В 1997 г. высокая взаимозависимость на фоне накопленных внутренних структурных диспропорций сыграла решающую роль в распространении кризиса с Таиланда на экономические системы соседних государств. Но стал ли именно китайский обвал отправной точкой падения азиатских фондовых рынков в середине 2015 г.?

Китайский коллапс

Устойчивое падение индексов фондовых рынков в большинстве стран Восточной Азии началось еще с середины апреля 2015 г., задолго до июльского обвала китайской биржи. К середине июля индонезийский CompositeIndex уже упал на 11,5% по сравнению со значениями середины апреля. Снижение малазийского FTSE Bursa Malaysia KLCI составило 6,5%, сингапурского STI – 4,9%, таиландского iShares MSCI Thailand Capped (THD) – 13,8%, а филиппинский индекс PSEi Composite потерял за аналогичный период 6,8% (см. рис. 1).

Следует отметить, что для КНР, единственной из стран региона, была характерна противоположная тенденция: в предкризисные месяцы тренд китайского SSE Composite Index был не только восходящим, но и демонстрировал стремительный рост – с апреля по июнь индекс вырос более чем на 20%. При этом устойчивые темпы роста сохранялись в общей сложности на протяжении года (с июля 2014 г.).

Очевидна низкая корреляция между динамикой фондового рынка Китая и тенденциями на фондовых рынках соседних стран. Если коэффициент корреляции индексов Японии и Республики Корея с китайским SSE Composite Index с января 2015 г. по март 2016 г. был на уровне 0,8 и 0,78 соответственно, то по рынкам стран АСЕАН-5 соответствующий показатель оказался существенно ниже: у Сингапура – 0,66, у Таиланда – 0,48, у Индонезии – 0,42, у Малайзии – 0,41.

Тенденции, обозначившиеся на китайском фондовом рынке с середины 2014 г., были обусловлены мерами внутренней экономической политики (реформами в финансовой сфере [5]) в сочетании со стремлением иностранных инвесторов получить высокие прибыли и оперативно использовать новые возможности.

На некоторое ограничение доступа к внутренним финансовым ресурсам повлияли следующие факторы: присоединение с 2013 г. к Базель III [6] с более жесткими количественными параметрами; проведение банковской реформы, направленной на укрепление рыночной дисциплины банков и минимизацию рисков в условиях высокой кредитоемкости китайской экономики; усиление надзора за неформальной банковской деятельностью, одним из ключевых источников роста китайской экономики.

В условиях сохранения достаточно высоких, хотя и несколько снижающихся темпов роста китайской экономики в страну устремился капитал, в том числе и спекулятивный. Резкий приток капитала был спровоцирован курсом на либерализацию финансовых рынков, которая рассматривалась в качестве одного из ключевых элементов структурной перестройки экономики, продекларированной по итогам третьего пленума ЦК КПК (ноябрь 2013 г.). Сказались также поэтапная либерализация процентных ставок и реализация пилотной программы «Shanghai-Hong Kong Stock Connect», запущенной в ноябре 2014 г. Высокая склонность населения к сбережениям (на уровне 51,4% ВВП), низкий вклад потребления частного сектора в прирост ВВП (около трети против 55% в среднем для развивающихся государств АТР) [7] при относительно небольшом выборе способов вложения средств породили бум на рынках недвижимости и ценных бумаг. Это еще сильнее расшатало экономику КНР и повысило ее уязвимость. Неудивительно, что через год после начала бурного роста финансовый пузырь лопнул, а фондовый рынок рухнул на 8,5% за один день.

В отсутствие краткосрочного бума, который был во многом вызван погоней иностранных инвесторов за высокими прибылями и выразился в резком росте котировок, китайская динамика могла быть аналогичной динамике в остальных странах. При этом причинно-следственная связь между событиями в Китае и общим нисходящим трендом на рынках соседних государств неочевидна, и ситуацию в этой стране вряд ли можно считать триггером кризисных процессов.

На пути к структурной перестройке

Гораздо больше оснований полагать, что и падение в Китае, и снижение фондовых рынков большинства других развивающихся государств Восточной Азии обусловлены общими причинами (в том числе внешними), схожестью моделей и стратегий экономического роста в предкризисный период.

Высокие темпы экономического роста в большинстве стран региона на протяжении многих лет обеспечивались стратегией, ориентированной на экспорт. Средние темпы прироста экспорта товаров и услуг до кризиса, в 2002–2007 гг., составляли 13,3% для Республики Корея и 12,2% для Сингапура. Во Вьетнаме экспорт товаров и услуг увеличивался в среднем на 11,3%, в Таиланде – на 9,7%, в Малайзии – на 7,5%. В Китае был зафиксирован рекордный рост на уровне 21,2% в среднегодовом исчислении [8]. Высокие темпы роста экспорта обеспечивали хронически положительные сальдо торгового баланса и счета текущих операций и сопровождались в большинстве стран профицитами государственных бюджетов [8].

Падение спроса на внешних рынках в результате кризиса 2008–2009 гг. привело к замедлению внешней торговли – в среднем до 2,3% в 2012–2014 гг. по сравнению с 7,5% по экспорту в 2005–2007 гг. [9]. Азиатские государства лишились значительной части своих экспортных доходов. Наблюдалось ухудшение ряда макроэкономических показателей, затоваривание рынков, резкое сокращение инфляции и рост дефляционного давления как следствие превышения предложения над спросом.

Произошло также сокращение профицитов по счетам текущих операций. Так, в Китае положительное сальдо счета текущих операций снизилось в 2011 г. на 42,8% по сравнению с 2010 г. В Индонезии сокращение профицита в том же году составило более 67%, но уже в 2012 г. наблюдался рост дефицита, продолжавшийся вплоть до 2014 г. Сальдо счета текущих операций в Таиланде после положительных значений сменилось дефицитом в 2012 г., который обусловливался главным образом резким сокращением профицита торгового баланса. Для Филиппин отрицательное сальдо торгового баланса было характерно на протяжении пяти лет – с 2010 г. по 2014 г. [10]. В Республике Корея падение на уровне 35,3% в 2011 г. компенсировалось быстрым восстановлением и ростом, продолжавшимся вплоть до 2014 г. В Малайзии в 2012 г. произошло сокращение положительного сальдо счета текущих операций на 44,4%, которое, несмотря на нисходящий тренд, в 2013 г. замедлилось [10].

Кризис выявил острую зависимость азиатских стран от экспорта. Многие из них были вынуждены пересмотреть свои стратегии экономического развития в направлении диверсификации источников роста, стимулирования внутреннего спроса, сокращения нормы сбережений с помощью инструментов налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики.

Сравнительно высоким – на уровне 3% ВВП – остается уровень расходов на социальную защиту населения в Малайзии, Сингапуре и Вьетнаме. В Таиланде в октябре 2014 г. был принят пакет мер налогово-бюджетного стимулирования в размере 2,8% ВВП [11]. В Республике Корея после снижения уровня инфляции до 1,3% (при целевом показателе в 2%) были приняты меры, направленные на стимулирование потребления, роста цен и снижение дефляционных ожиданий. Так, процентные ставки корректировались в сторону снижения дважды в 2014 г. и один раз в 2015 г., а уровень исходной процентной ставки достиг исторического минимума – 1,75% [12]. Органы денежно-кредитной политики Китая в стремлении нарастить ликвидность с конца 2014 г. дважды снижали уровни ключевых ставок. В феврале 2015 г. на 0,5 процентных пункта (с 20% до 19,5%) была снижена норма обязательных резервных требований [13]. В Таиланде исходная процентная ставка (минимальная ставка, требуемая инвестором при вложении средств в неказначейские ценные бумаги) была снижена в марте 2015 г. на 25 процентных пунктов – до уровня 1,75% [13].

Таким образом, накопление внутренних структурных диспропорций, высокая зависимость азиатских экономик от внешнего спроса и уязвимость их стратегий экономического роста перед лицом глобальных кризисов послужили основными причинами ухудшения динамики фондовых рынков в большинстве стран Восточной Азии в 2015 г. Китайский коллапс в некоторой степени ускорил темпы падения, однако считать его ключевой причиной негативных тенденций вряд ли возможно.

Смена тенденции

Сегодня, как и в конце 1990-х гг., асимметричная информация по-прежнему может способствовать развитию эпидемии кризиса, а обвал рынка одного государства может спровоцировать панику инвесторов и распространиться на рынки соседних стран. Тем не менее нынешняя ситуация существенно отличается от ситуации 1997 г.

Как бы то ни было, экономическая политика и условия внутреннего развития стали более прозрачными для оценки инвесторами потенциальных рисков. Сегодня для большинства стран региона характерно более рыночное курсообразование [14] и, соответственно, большая независимость в проведении денежно-кредитной политики. Успешная реализация многосторонних инициатив финансового сотрудничества (Чиангмайская инициатива, Инициатива развития рынков облигаций), а также внутренние реформы в финансовом секторе повлекли за собой укрепление национальных финансовых систем, повышение прозрачности и устойчивости банковского сектора. Таким образом, по сравнению с ситуацией 1990-х гг. у инвесторов больше возможностей и информации для независимой и более объективной оценки потенциальных рисков, исходящей из особенностей развития каждой страны в отдельности. Поэтому при принятии решений они в относительно меньшей степени руководствуются общими настроениями и реже действуют в соответствии с «поведением толпы».

Динамика валютных курсов и индексов фондовых рынков в большей степени отражает внутренние структурные диспропорции и напрямую зависит от эффективности реализации стратегий диверсификации источников экономического роста, чем от процессов в соседних странах.

Проводимые в ряде стран Восточной Азии реформы, направленные на расширение внутреннего потребления, приносят положительные плоды, в частности снижается норма сбережений в Малайзии и Сингапуре [15]. Смягчение внутренних диспропорций отражается и на динамике фондовых рынков. В первые месяцы 2016 г. оживление наблюдалось на фондовых рынках большинства стран региона, резкий нисходящий тренд сменился восходящим, хотя и не столь стремительным. Южнокорейский KOSPI вырос на 3,8%, а малазийский FTSEBursaMalaysiaKLCI и сингапурский STI Index – на 3,7% и 4,7% соответственно. Таиландский iShares MSCI Thailand Capped зафиксировал рекордный рост в 22,2% с начала января 2016 г. Значительного прогресса удалось достичь и Индонезии, где оживление рынка началось еще в октябре 2015 г., и к марту 2016 г. рост составил 16%.

В Китае существенного роста потребления достичь пока не удается, несмотря на меры правительства по стимулированию увеличения доходов домохозяйств. Сохранение внутренних проблем отражается и на отсутствии положительной динамики фондового рынка: SSE Composite Index продолжил падение, снизившись менее чем за 3 месяца на 5,3%.

Таким образом, наблюдаемые в странах региона кризисные процессы имеют общие корни, обусловленные единой, ориентированной на экспорт стратегией экономического роста в предкризисный период. При этом независимо от событий, происходящих в Китае, падение фондового рынка оказалось менее значительным именно в тех странах, в которых сложилась относительно более благоприятная макроэкономическая ситуация – в Малайзии и Республике Корея.

Процесс выхода из кризисной ситуации во многом зависит от интенсивности и эффективности реформ, направленных на стимулирование частного потребления домохозяйств. В странах АСЕАН-5 можно ожидать относительно более быстрого восстановления по сравнению с Китаем. Предполагается, что общий тренд 2016 г. для этой группы стран будет восходящим, но умеренным, поскольку восточноазиатские государства пристально следят за сохранением финансовой стабильности, проводят сбалансированную экономическую политику и стремятся минимизировать риски образования «мыльных пузырей» на рынках активов, в том числе и на финансовых рынках. Эффект от проводимых в Китае реформ может оказаться более отсроченным.

1. Economic and Social Survey of Asia and the Pacific 2015. Year-End Update. UNESCAP. Bangkok, 2016.

2. Всемирный Банк. Показатели мирового развития. 2003.

3. Bustelo P. The East Asian Financial Crises: An Analytical Survey // ICEI Working Papers. 1998. № 10. Pp. 16–22.

4. CEICDataCompanyLTD. Всемирный банк. Показатели мирового развития. 2003.

5. Carpenter J.N., Fangzhou Lu, Whitelaw R.F. The Real Value of China’s Stock Market // NBER Working Paper 20957. February 2015.

6. Базель III – документ Базельского комитета по банковскому надзору, содержащий методические рекомендации по банковскому регулированию, требования к структуре и достаточности капитала банков. Он нацелен на повышение качества управления рисками и стабильности национальных финансовых систем.

7. Regional Connectivity for Shared Prosperity // Economic and Social Survey of Asia and the Pacific. UN. Bangkok, 2014. С. 39.

8. IMF. World Economic Outlook Statistic Database. April 2015.

9. International Trade Statistics 2015. World Trade Organisation. P. 16.

10. IMF. Balance of Payment Statistics. BOP and IIP Data by Country. 2015.

12. Adjusting to a Changing World. East Asia and Pacific Economic Update. World Bank. April 2015. Pp. 10–11.

13. Economic and Social Survey of Asia and the Pacific 2015. Op. cit. P. 52.

13. Арапова Е.Я. Восточная Азия: диверсификация источников экономического роста // Азиатско-Тихоокеанский регион: экономика, политика, право. 2014. № 3–4. С. 62–74.

14. Annual Report on Exchange Arrangements and Exchange Restrictions 2014. IMF. Washington D.C., 2014. Pp. 5–6.

15. Economic and Social Survey of Asia and the Pacific 2015. UNESCAP. Bangkok, 2015.

Екатерина Арапова

К.э.н., начальник Отдела экспертизы и координации международных и двойных магистерских программ МГИМО (У) МИД России, эксперт РСМД

Рисунок 1. Динамика индексов фондовых рынков государств Восточной Азии

Правительство Индонезии приняло закон, разрешающий гражданам Кыргызстана пребывать на ее территории без визы в течение 30 дней. Об этом сообщает посольство Кыргызстана в Малайзии.

Согласно полученной ноты из МИД Индонезии, решением правительства Индонезии с 10 марта 2016 года вступил в силу закон о введении безвизового режима, сроком до 30 дней, для граждан Кыргызской Республики – владельцев общегражданских паспортов.

«Безвизовый режим не действует для представителей СМИ, въезжающих в страну с профессиональными целями. Также, согласно данного закона, безвизовый режим нельзя продлевать или конвертировать в любой другой вид визы», - говорится в сообщении.

При этом, въезд кыргызстанцев на территорию Индонезии будет осуществляться исключительно через международный аэропорт Индонезии - Soekarno-Hatta.

В январе 2016 г. импорт напольных покрытий лиственных пород древесины в США вырос в годовом исчислении на 25%, достигнув $3,3 млн, об этом сообщает министерство торговли страны.

Поставки из Индонезии оценивались в $806,44 тыс., из Китая — $743,1 тыс., из Малайзии — в $547,15 тыс., из Вьетнама — в $280,95 тыс. Импорт вьетнамских напольных покрытий в США по сравнению с данными последнего месяца 2015 г. вырос почти вдвое.

Мировое производство зерновых в 2016 г. составит 2 521 млн. тонн, что всего на 0,2% меньше по сравнению с рекордно высоким урожаем прошлого года и станет третьим по величине урожаем за всю историю, говорится в первом прогнозе на урожай для нового сезона.

Большие объемы запасов и относительно слабый мировой спрос означают, что рыночные условия для основных видов продовольственного зерна будут оставаться стабильными, по крайней мере, в течение еще одного сезона, говорится в последнем выпуске «Сводки ФАО предложения зерновых и спроса на зерновые».

Цены на продовольствие

Индекс продовольственных цен ФАО за март был также опубликован сегодня. В целом, индекс вырос на 1% по сравнению с февралем, а резкий рост цен на сахар и продолжившийся рост цен на пальмовое масло более чем компенсировали падение цен на молочную продукцию.

Усредненный индекс составил 151,0 пунктов в марте, что является самым высоким уровнем в 2016 году, но снизился на 12% по сравнению с аналогичным показателем годом ранее.

Индекс продовольственных цен ФАО - это средневзвешенный показатель, который отслеживает цены на пять основных групп продовольственных товаров на международных рынках: зерновые, мясо, молочные продукты, растительные масла и сахар. Его снижение за прошедший год отражает наличие обильных запасов продовольствия, замедление темпов развития мировой экономики и укрепление доллара США.

Индекс цен на зерно ФАО демонстрирует снижение уже на протяжении пяти месяцев подряд на фоне благоприятных прогнозов на урожай в новом сезоне. Снижение было гораздо более заметным по сравнению с прошлым годом, поскольку суб-индекс снизился на 13,1% по сравнению с уровнем марта 2015 года.

Индекс цен на сахар ФАО вырос на 17,1% по сравнению с февральским показателем, достигнув своего самого высокого значения с ноября 2014 г. Резкое увеличение отражает, главным образом, ожидания роста производственного дефицита в течение текущего сезона, а также, вероятно, сообщения о росте объемов использования сахара-сырца для производства этанола в Бразилии.

Индекс цен на растительное масло также вырос на 6,3% по сравнению с февральским показателем, поскольку мировые цены на пальмовое масло подскочили на фоне продолжительной засухи в Малайзии и Индонезии - на сегодняшний день основных мировых производителей. Цены на соевое масло оставались стабильными, тогда как котировки на подсолнечное и рапсовое масло упали.

Индекс цен на молочные продукты ФАО снизился на 8,2% до самого низкого уровня с июня 2009 года, главным образом, под влиянием резкого падения цен на сливочное масло и сыр. Индекс цен на мясо ФАО оставался в целом неизменным по сравнению с прошлым месяцем.

Первый прогноз на сезон 2016-2017 гг.

ФАО прогнозирует небольшое снижение мирового производства зерновых в сезоне 2016-2017 гг., что в значительной степени станет результатом снижения мирового производства пшеницы, которое в настоящее время, как ожидается, составит 712,7 млн тонн, т. е. примерно на 20 млн. тонн меньше по сравнению с 2015 г. Снижение в основном отражает ожидаемое сокращение производства в России и Украине под влиянием засушливых погодных условий.

Мировое производство фуражного зерна прогнозируется на уровне 1 313 млн. тонн, что на 11 млн. тонн больше по сравнению с 2015 г. При этом ожидаемый рост производства кукурузы более чем компенсирует снижение производства ячменя и сорго. Производство кукурузы по прогнозам вырастет на 1,1% до 1 014 млн тонн, благодаря восстановлению производства в Европейском Союзе и расширению посадок в Соединенных Штатах Америки. В то же время производство кукурузы снизится в Южной Африке и Бразилии вследствие засухи и неблагоприятных погодный условий, связанных с Эль-Ниньо.

Прогнозируется также восстановление мирового производства риса с возвращением нормальных погодных условий в северном полушарии Азии, где неустойчивые осадки оказывали влияние на урожай на протяжении последних двух сезонов. Мировое производство, несмотря на влияние непривлекательных цен, согласно прогнозам, вырастет на 1% до 495 млн. тонн.

Международная торговля зерновыми в 2016-2017 гг., однако, будет снижаться второй сезон подряд в связи с обильными запасами и умеренным ростом спроса во многих странах-импортерах.

Мировое потребление зерновых в сезоне 2016-2017 гг. вырастет всего лишь на 1% до 2547 млн, согласно ранним предварительным оценкам.

Поскольку, как ожидается, потребление превысит производство, запасы зерновых должны немного снизиться, чтобы покрыть недостачу. Первый прогноз ФАО по мировым запасам зерновых на момент закрытия сезонов в 2017 году указывает на вероятное годовое снижение на 3,9% до 611 млн. тонн. Тем не менее, соотношение мирового запасов зерна к потреблению по-прежнему останется на уровне 23%, что значительно выше исторического минимума в 20,5%, зарегистрированного в сезоне 2007-2008 гг.

Пилотажная группа «Русские Витязи» была образована 5 апреля 1991 года на базе 1 авиационной эскадрильи Центра показа авиационной техники на аэродроме Кубинка.

В первый состав пилотажной группы из шести самолетов вошли: ведущий – Владимир Басов, левый ведомый – Александр Дятлов, правый - Сергей Ганичев, хвостовой – Владимир Букин, левый внешний – Владимир Баженов, правый внешний – Александр Личкун.

А уже 24 августа 1991 года, буквально через четыре с половиной месяца, название «Русские витязи» впервые прозвучало за рубежом – на первом польском авиашоу в Познани. Тогда с программой одиночного пилотажа выступил командир группы Владимир Баженов. Этот визит стал отправной точкой в создании индивидуального имиджа «Витязей».

Осенью 1991 года «Русские витязи» уже появились в небе Англии. Басов, Дятлов, Ганичев, Букин, Баженов и Личкун на Су-27 прошли строем над резиденцией королевы-матери в Шотландии, которая сразу и по достоинству оценила грозный и четкий сверкающий строй крылатой шестерки. Визит в Англию продолжили выступления группы на аэрошоу в Люкерсе и Финнингли, где «Витязи» летали вместе с британской эскадрильей Red Arrows («Рэд Эрроуз»).

В последующие годы «Русские витязи» с достоинством представляли авиацию нашей страны во Франции, США, Китае, Чехии, Словакии, Норвегии, Люксембурге, Бельгии, ОАЭ, Малайзии, Туркмении, Финляндии, Республики Беларусь. С 1993 года они непременные участники международного авиасалона МАКС. Неоднократно пилотажу «Русских витязей» рукоплескали зрители гидроавиасалона в Геленджике, а также Международного Военно-морского салона в Санкт-Петербурге. В 2015 году они стали участниками первого военно-технического форума «Армия-2015».

В 2004 году в комплекс показов был включен совместный полет пилотажных групп «Русские Витязи» и «Стрижи» в составе девяти самолетов (5 Су-27 и 4 МиГ-29) в строю «ромб» с выполнением полного комплекса фигур высшего пилотажа, ведущий - Игорь Ткаченко. Этот факт сам по себе стал мировым рекордом в истории авиации. Эта девятка получила название «кубинский бриллиант». Именно в таком строю «Русские Витязи» участвуют в воздушных парадах над Красной площадью в день победы в Великой Отечественной войне.

В последние годы, пилотажная группа принимает активное участие в патриотическом воспитании и привлечении молодежи к службе в авиации, повышении престижа и авторитета военной службы в нашей стране. Они непременные участники военно-патриотической акции «Служба по контракту – твой выбор!», проходящей во всех регионах России

В настоящее время «Русские Витязи» на самолётах Су-27 выполняют высший пилотаж в составе шести самолетов, встречный пилотаж и одиночный высший пилотаж на предельных режимах своих боевых машин, не жалея своих физических сил, потому что это летчики легендарной группы, потому что здесь по-другому нельзя, потому что небо – это их стихия.

Сегодня в состав «Русских Витязей» входят лётчики: полковник Андрей Алексеев-ведущий группы, подполковники Олег Ерофеев, Сергей Щеглов, Александр Богдан, майор Сергей Ерёменко, капитан Владимир Кочетов.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Россия и ОЭСР: обмен опытом проведения публичных консультаций

Россия и ОЭСР обменялись опытом проведения публичных консультаций в рамках Второго Азиатского форума государственного управления по регуляторным реформам. Мероприятие организованно Корейским политическим центром ОЭСР в сотрудничестве с Малазийской корпорацией по вопросам производительности, Корейским Институтом государственного управления и Корейским научно-исследовательским институтом законодательства.

Руководство центра ОЭСР уже неоднократно обращалось к российскому опыту ведения регуляторной политики. С нашей стороны учет и применение практик ОЭСР в области организации и проведения публичных консультаций, в том числе, с использованием информационных технологий предписано Председателем Правительства и необходимо для дальнейшего совершенствования процедуры ОРВ и ОФВ.

По словам директора Департамента оценки регулирующего воздействия Минэкономразвития России Вадима Живулина, Организация экономического сотрудничества и развития является одним из мировых центров компетенций в области повышения качества государственного регулирования, и проводит масштабную работу по формированию и распространению лучших практик в области ОРВ. «Использование механизмов оценки регулирующего воздействия является одним из критериев, под которым ОЭСР оценивает качество государственного управления, - отметил он. - Наша работа строится на принципах процедурной прозрачности, широком и свободном доступе к участию в ней всех заинтересованных сторон, необходимости оценки внешних воздействий и рисков, связанных с регуляторными решениями». ОРВ в России сегодня это самый передовой опыт использования компетенций, информационных технологий и системного подхода в совершенствовании законотворчества. «Мы благодарны коллегам из ОЭСР за приглашения на все заседания комитета по регуляторной политике, и всегда готовы делиться своими наработками с другими странами», - обратил внимание директор Департамента.

В январе 2016 г. импорт деревянной мебели в США вырос в годовом исчислении на 12%, достигнув $1,4 млрд, об этом сообщает министерство финансов страны.

По сравнению с последним месяцем 2015 г. зарубежные поставки снизились на 2%.

Импорт мебели из Китая, Мексики и Индонезии в январе 2016 г. сократился, в то время как во Вьетнам, Канада и Малайзия нарастили объемы поставок.

Более всего за отчетный период США увеличили импорт деревянной мебели из Вьетнама — на 20% до $273,8 млн, в то же время стоимость импорта мексиканской мебели упала на 16%, составив $56 млн.

Импорт кресел в США в январе 2016 г. увеличился на 13%, а стульев и мебели для спальни — сократился на 5% и 4% соответственно. Зарубежные поставки других сегментов деревянной мебели в США в январе 2016 г. практически не изменились.

В январе 2016 г. импорт фанеры в Японию снизился в годовом исчислении на 12%, об этом сообщает министерство финансов страны.

Эксперты объясняют это высоким уровнем зарубежных поставок, зафиксированных в январе 2015 г. Объем импорта фанеры из Китая и Малайзии в январе текущего года упал на 30% и 21% соответственно, а из Индонезии — вырос на 12%.

Объем импорта фанеры из лиственных пород древесины в США в январе 2016 г. вырос в годовом исчислении на 13%, достигнув 268,28 тыс. м3, его стоимость составила $154,2 млн, об этом сообщает министерство торговли страны.

Поставки лиственной фанеры из Китая оставались на уровне значений аналогичного периода прошлого года (159,59 тыс. м3), однако импорт из Индонезии снизился на 39% до 36,7 тыс. м3, из Малайзии — на 66% до 3,78 тыс. м3, что было компенсировано заметным ростом поставок из Италии, Тайваня и Вьетнама.

Новые отношения Мьянмы и Китая

София Пале

Полгода назад, в ноябре 2015 г., в Мьянме произошло событие, которого здесь не видели четверть века, — парламентские выборы. Победу одержала лидер оппозиционной «Национальной лиги за демократию» (НЛД) Аун Сан Су Чжи, лауреат Нобелевской премии мира, известная своей борьбой за демократические преобразования в стране. Многие эксперты посчитали это событие поворотным пунктом в истории Мьянмы, способным привести страну ко множеству изменений во внутренней и внешней политике. Эти изменения, помимо прочего, могли сказаться на ее отношениях с Китаем.

Много лет Мьянма находилась в конфронтации со странами Запада и в международной изоляции. Это привело к значительной зависимости Мьянмы от КНР, которая стала ее главным экономическим партнером. Мьянма, в свою очередь, имеет стратегическое значение для Китая. Эта страна обладает обширными запасами природного газа, который стал одним из ее основных экспортных товаров после начала разработки шельфовых месторождений Андаманского моря. Но самое важное, что через Мьянму тянутся трубопроводы, через которые в Китай поступают углеводороды, доставляемые в мьянманские порты из стран Ближнего Востока и Африки. Этот источник энергоносителей крайне важен для Китая, поскольку основной канал поставок нефти и сжиженного газа в КНР проходит через Малаккский пролив, который, как опасается Китай, могут заблокировать США или их союзники в случае конфликта. Особенно это опасение актуально сейчас, во время обострения территориальных споров Китая и его соседей по Желтому морю. Таким образом, чтобы гарантировать свою энергетическую безопасность, Китай предпринимает все возможные усилия для укрепления своего влияния в Мьянме, а также для развития мьянманской нефтегазовой инфраструктуры.

В 2009-2010 гг. «Китайская национальная нефтегазовая компания» и «Мьянманское национальное нефтегазовое предприятие» начали строительство новых трубопроводов протяженностью в тысячи километров для доставки нефти и сжиженного газа от побережья Мьянмы до китайской провинции Юньнань. Газопровод, несущий газ от мьянманского месторождения в Бенгальском заливе, начал работу в 2013 г., а в феврале 2015 г. стартовала работа параллельно идущего нефтепровода. Его пуск сопровождался протестами граждан Мьянмы, лишившихся земельных участков, на месте которых велось строительство, и потерявших возможность заниматься рыбной ловлей в зоне близ порта, а также взволнованных возможными последствиями для местной экологии.

Эти акции протеста были достаточно многолюдными, чтобы вызвать беспокойство китайской стороны. Наибольшие опасения руководства КНР вызывал возможный приход к власти антикитайски настроенных сил в результате выборов 2015 г., которые могли бы поддержать протестное движение в мьянманском обществе. Как ни странно, такой силой оказалась правившая на тот момент «Партия солидарности и развития Союза», представлявшая военных, управлявших страной с 1988 г. До недавнего времени этот режим стремился поддерживать дружественные отношения с Китаем из-за множества санкций, наложенных на него странами Запада. Однако в последнее время военные из «Партии солидарности» начали по-другому смотреть на отношения с Китаем, увидев угрозу в его непрерывно растущем влиянии. В их политике наметился сдвиг в сторону США, о чем свидетельствует отмена некоторых американских санкций, произошедшая за последние несколько лет. Они заморозили несколько важных для КНР проектов, которые, по их мнению, делали зависимость страны от Китая чрезмерной. Эти проекты подразумевали усиление экономического влияния КНР в граничащих с ней районах Мьянмы, население которых имеет сепаратистские настроения. Один из этих проектов — строительство ГЭС в штате Качин, где бунты и вооруженные восстания местного населения с требованием о независимости вспыхивали еще с середины XX в.

Таким образом, как утверждают некоторые источники, Китай был заинтересован в победе НЛД. Несмотря на то, что Аун Сан Су Чжи считается сторонником сближения с Западом, ее победа не вызвала недовольства китайского руководства. Более того, китайская пресса восприняла ее победу с одобрением. Стоит отметить, что одним из факторов, приведших к проигрышу партии военных, стал отказ многих группировок сепаратистов из упомянутых выше приграничных районов Мьянмы подписать общенациональное соглашение о прекращении огня. Подписание этого соглашения могло бы существенно повысить популярность партии военных среди населения Мьянмы и увеличить их шансы победить на ноябрьских выборах. Некоторые мьянманские политики открыто обвинили в срыве переговоров Китай.

Теперь, по прогнозам аналитиков, Мьянму ждет движение в сторону Китая при одновременном улучшении отношений с Западом, где Аун Сан Су Чжи представляется ярым демократом и защитником прав человека. При этом китайская сторона ожидает, что будут разморожены ее инвестиционные проекты и подписаны новые соглашения, на что рассчитывают многие китайские политики после визита Аун Сан Су Чжи в Китай в июне 2015 г. Во время этого визита она встретилась с лидером КНР Си Цзиньпином. Детали их беседы не разглашаются, однако в целом китайская пресса стала отзываться о мьянманской НЛД и ее лидере весьма благожелательно. Также подчеркивалось, что Китай не намерен мешать Мьянме развивать отношения с США и отстаивать собственные национальные интересы. Разумеется, Китай допустит развитие отношений Мьянмы с Америкой только в том случае, если это не будет противоречить его собственным интересам. И, конечно же, на случай осложнения отношений с новым мьянманским правительством, Китай сохранил для себя рычаг воздействия в лице проигравшей на выборах, но не выбывшей из политической жизни партии военных. Теперь, когда их позиции ослабли, им придется искать поддержки китайского руководства, — больше не у кого. Несмотря на их попытки сближения с Западом, новый демократический лидер — нобелевский лауреат — для США гораздо интереснее.

Таким образом, новому руководству Мьянмы предстоит аккуратно выстраивать свою политику, чтобы извлечь пользу для своей страны из взаимодействия с обоими конкурирующими лагерями — западными странами и КНР, и не допустить опасного перегиба ни в одну из сторон. Будем надеяться, что, если у Аун Сан Су Чжи хватит умения, ее политика балансирования сможет создать условия для большого скачка в развитии страны в ближайшем будущем.

Страшный сон Америки

Арабские революции прошли, оставив за собой руины некогда цветущих стран и затяжные вооруженные конфликты. Настал черед Латинской Америки. В Вашингтоне пытаются объяснить все катаклизмы последнего десятилетия "стремлением народов к демократии". Однако доверчиво внимающих доносящимся из Белого дома лозунгам становится все меньше. Остальные понимают: США борются за сохранение контроля над своими колониями. И за главное орудие этого контроля – нефтедоллары.

поделиться

Планы США по Сирии успехом не увенчались. Но это, конечно, не значит, что Вашингтон оставил попытки вернуть контроль над Ближневосточным регионом: американские "национальные интересы" не позволяют ему расслабиться. Зона этих интересов – весь мир: об этом теперь и пингвинам в Антарктиде известно.

За сирийскими событиями последних лет как-то затерялась Ливия. О восстановлении страны Запад, если и задумывался, то давно забыл. Своей цели НАТО добилось, Каддафи мертв, а с остальным пусть сами ливийцы разбираются. В Ираке ситуация ненамного лучше, но там хотя бы правительство есть, армия. А в Ливии сегодня можно снимать новые серии "Безумного Макса" – пустынный пейзаж, пыльные шлейфы от несущихся джипов с пулеметами. И почему-то, как только стало ясно, что в Сирии дело идет к мирному урегулированию, сразу же в Триполи началась стрельба. Вроде бы даже какое-то правительство появилось, пошла традиционная имитация "демократического процесса". Сразу же о Ливии вспомнили во Франции: МИД заговорил о военной помощи. Понятно: ослаблять градус напряжения в "центре мира" никак нельзя.

Впрочем, последнее относится и к Латинской Америке: совсем там от рук отбились (с точки зрения Вашингтона). Вот уже в Бразилии череда обвинений в коррупции: начали с бывших политиков, теперь добрались до президента Дилмы Русеф. Даже комиссию по импичменту создали. Правда, сами бразильцы за своего президента стоят горой: на митинги в поддержку Русеф 1 апреля вышли десятки тысяч человек. Мутит воду Вашингтон и в Венесуэле, и в Перу, и в Чили.

В чем же американский интерес? В сохранении колониальной империи. Британцы в свое время полагались в этом нелегком деле на могучий флот. У американцев военная сила, как ни странно, – орудие второстепенное. В чем они виртуозы – так это в плетении экономических удавок для своих рабов. На такой удавке – нефтедолларах – и держалась до последнего времени империя.

Нефтедоллар появился в результате соглашения, заключенного США с Саудовской Аравией в 1974 году. Эр-Рияд стал принимать только доллары при продаже нефти. Доходы вкладывались в американские банки и облигации. США обогащались, а МВФ использовал эту валюту при выдаче кредитов странам, экспортирующим нефть. Подготовил это соглашение Генри Киссинджер, возглавлявший в то время американское внешнеполитическое ведомство. В 1975 году система распространилась на все страны ОПЕК. На основе купли-продажи нефти контролировалась вся мировая экономика, таким образом принимались решения о том, кто получит кредит и сможет удовлетворить свои потребности в топливе.

США собрали в своих руках все нити. Пока мир нуждался в нефти, она должна была продаваться за доллары. Страны, которым нужно было удовлетворять свою энергетическую потребность, должны были находить доллары, мир был обречен на доллар и зависим от США. США, в свою очередь, сохраняли гегемонию благодаря глобальному рынку, которым они управляли, и могли принимать все решения политического и экономического характера.

Как и следовало ожидать, система эта устроила далеко не всех. В шоколаде были саудиты и их ближайшие соседи, послушные США, а потому сохранявшие позиции в мировом нефтяном бизнесе. Но уже в ноябре 2000 года Саддам Хусейн объявил о намерении торговать нефтью не за доллары, а за евро. Ход был сильный: с января 2001 года в оборот вводилась новая валюта Европейского союза, которая сама по себе представляла опасность для США. Инициативу Саддама подхватили Малайзия и еще несколько азиатских стран. Не против была и Россия.

Вашингтон осознал угрозу – и начал необъявленную войну. В марте 2003 года режим Саддама Хусейна пал. Европа со своим евро ушла в тень, смирившись с ролью "младшего брата" США. Но окончательной победы американцам это не принесло. Инициатива оказалась заразительной.

В 2007 году президент Ирана Махмуд Ахмадинежад заявил о желании торговать нефтью не за доллары. Его тогда никто не поддержал. Но уже в 2009 году отказались от доллара в торговле между собой Куба, Боливия, Венесуэла, Гондурас, Никарагуа и Эквадор. Некоторые эксперты считают, что это стоило жизни Уго Чавесу. А в 2011 году пришел черед полковника Каддафи.

Муаммар Каддафи предлагал создать единое африканское государство с арабо-негритянским населением численностью 200 миллионов человек. Идею создания единой золотой валюты – "золотого динара", который Каддафи намеревался чеканить сам, – и объединение стран Африки в федерацию поддержали ряд арабских государств и почти все страны Африки. Противниками идеи выступили ЮАР и, конечно, Лига арабских государств.

Ну а в США и Евросоюзе идеи Каддафи вызвали целый шторм. Французский президент Николя Саркози заявил, что "ливийцы замахнулись на финансовую безопасность человечества". Увещеваниям лидер ливийской революции не внял. Результат известен: Каддафи убит, в Ливии по сей день – руины и хаос.

Что касается Бразилии, то ее президент Дилма Русеф раньше руководила компанией Petrobras. А в рамках БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и ЮАР) она активно продвигает идею отказа от доллара во взаимной торговле. Не менее активны и Россия с Китаем. С 2014 года страны используют для взаиморасчетов, в частности, за поставки российского газа юань. Своя валюта, рубль, используется и внутри нового объединения – ЕАЭС. Аналитики отмечают, что это уже серьезный вызов долларовой империи Вашингтона. Видимо, так считают и в США.

Пакистан – Саудовская Аравия: баланс отношений

Наталья Замараева

Второй раз в 2016 г. премьер-министр Пакистана Миан Мухаммад Наваз Шариф с официальным визитом посетил Эр-Рияд в марте с.г. Он принял участие в церемонии закрытия военных учений «Северный гром» в саудовской пустыне. Интенсивность визитов продиктована важностью Королевства Саудовская Аравия (КСА) во внешней политике Пакистана, а также необходимостью поддерживать сбалансированный подход к странам региона в целом, учитывая недавнюю активизацию отношений с Ираном. Обращает на себя внимание, что также второй раз в зарубежной поездке в КСА премьера сопровождает начальник штаба сухопутных войск генерал Рахил Шариф (однофамильцы). Многое требует разъяснений.

Военные контакты Исламабад и Эр-Рияд поддерживают на протяжении нескольких десятилетий. Первые двусторонние соглашения были подписаны еще в далекие 60-е годы ХХ века; в 80-е годы две бригады пакистанских сухопутных войск дислоцировались в Саудовской Аравии. В последние годы командования обеих столиц ежегодно проводят совместные военные учения, например, в 2015 г. Al Shihab-1.

Несмотря на значительную финансовую поддержку КСА социальных, экономических, военных и иных проектов в Пакистане, отношения между королевской династией и военно-гражданскими администрациями Исламабада далеко не всегда были ровными. Очередной провал относится к марту 2016 г. Королевская семья обратилась к премьеру Н.Шарифу (и он публично пообещал) направить части пакистанской армии в зону военного конфликта в Йемене против хуситов-шиитов на стороне КСА. Но уже через десять дней под благовидным предлогом защиты только святых мест Национальная ассамблея Пакистана (нижняя палата парламента) отказала. Пакистанские СМИ писали об определенном давлении генералитета на парламентариев.

Очередной военный призыв Эр-Рияда к Исламабаду, объявленный в декабре 2015 г. альянс в составе 34-х государств для борьбы с террористической угрозой в регионе, вновь вызвал немало вопросов у военного руководства Пакистана, а также Малайзии и Ливана о целях и задачах новой военной кампании, о месте и роли каждой страны-участницы. В течение долгого времени оставались неясными вопросы оперативной стратегии, антитеррористических методов работы, управления, контроля и состава предлагаемого сотрудничества. На протяжении двух месяцев Исламабад не давал никаких комментариев. И визит Шарифов в Эр-Рияд в марте с.г. приоткрыл завесу. Согласно сообщениям пакистанских СМИ, Равалпинди (месторасположения штаба сухопутных войск) свое участие планирует по линии обмена разведывательной информацией, поставок военной техники и разработки контрэкстремистской пропаганды.

Пакистан вновь отказался от участия в вооруженном конфликте, выдвигая несколько аргументов: во-первых, нежелание быть вовлеченным в «чужую» войну; во-вторых, стремление избежать взрыва сепаратистских и сектантских движений в собственной стране; и в–третьих, открывающиеся новые перспективные рынки (Иран) и возможности, учитывая последние геополитические сдвиги в регионе.

В февральском номере с.г. пакистанского военного журнала Hilal автор статьи Balanced Approach Towards the Middle East подчеркивает важность, как никогда раньше, дипломатических усилий для решения «пылающих» конфликтов. Трудно не согласиться с господином Masood Khan и его утверждением: «не ясно, в каком направлении будет двигаться Ближний Восток в 2016 г…, необходима тонкая балансировка… чтобы предотвратить большую войну в регионе, защитить наши интересы и спасти Пакистан от сектантских разломов». Таким образом, в противоречие проводимым КСА центробежным тенденциям в обширном регионе, Пакистан, наоборот, продвигает и поддерживает центростремительные силы. Его политика неучастия в вооруженных конфликтах ставит преграды на пути расколов, формированию сепаратистских движений и/или дроблению своей территории. Исламабад пережил болезнь сепаратизма в 1971 г., допустив отделение Восточной провинции и провозглашение в 1973 г. на ее территории независимой Республики Бангладеш.

В то же время Пакистан осознает необходимость сохранить традиционную солидарность с саудовской королевской семьей, одновременно констатируя, что время ее лидерства в регионе в прошлом.

Исламабад открывает себя для принципиально новых транснациональных проектов ХХI века в регионе. Сближение с Тегераном расценивается Исламабадом как позитивное направление, несмотря на то, что в целом шаг Тегерана навстречу Западному миру сделал регион более «лихорадочным» (по выражению господина Masood Khan). В феврале 2016 г. Пакистан также отменил режим санкций против Ирана, поддержав решение «шестерки» (постоянные члены СБ ООН и Германия). Помимо перспективных энергетических и углеводородных поставок в страну, огромную прибыль Пакистан получит, используя свое стратегически выгодное географическое положение. Территория будет играть роль транспортного моста от границ Китая и далее в Центральную Азию, Иран, и затем на Запад в рамках возрождаемого Китаем проекта Шелкового пути (Одна дорога – один путь). Пекин и Тегеран в феврале 2016 г. подписали ряд Соглашений.

Несмотря на то, что министр обороны КСА в январе 2016 г. отверг посреднические усилия Пакистана в урегулировании кризиса с Ираном (после разрыва дипломатических отношений в начале января 2016 г.), Исламабад в силу разных обстоятельств остается одной из немногих для Эр-Рияда возможностей налаживания цивилизованного диалога с Тегераном и стабилизации ситуации в регионе.

Позиция нейтралитета, которой придерживается Пакистан и, в первую очередь, генералитет (учитывая, что пакистанская армия является одной из сильнейших в регионе) — это гарантия собственной безопасности страны.

В то же время военные учения «Северный шторм» (участие приняли 21 государство), возглавляемые КСА, это своего рода демонстрация военной силы суннитского крыла Ислама шиитскому, в частности руководству Ирана и хуситам Йемена.

Политика невмешательства ряда государств региона, в частности Исламабада, является сдерживающим фактором для дальнейших военных амбиций новых лидеров Саудовской династии и, соответственно, противодействует вновь возникающим механизмам дестабилизации. Еще один вооруженный конфликт Ближний Восток не выдержит.

Инвесторы в недвижимость выбирают Лиссабон

Согласно исследованиям ведущих консалтинговых компаний, столица Португалии является одним из наиболее привлекательных городов для инвестиций в квадратные метры. Стабильно высокая доходность - отличный аргумент для иностранных фондов, заинтересованных во вложении капитала.

Лондон и Берлин продолжают оставаться основными инвестиционными центрами в сфере недвижимости, но есть и другие рынки, на которых участники рынка все чаще останавливают свой выбор. В 2016 году Лиссабон занял седьмую строчку в списке любимых городов инвесторов, делающих ставку на недвижимость.

«Португальская столица год за годом последовательно улучшает свое положение в этом и в других рейтингах, и в 2016 году она достигла самых высоких инвестиционных перспектив, – говорит генеральный директор агентства по продаже и аренде недвижимости в Португалии MICHAEL & JENEVA Portugal Property Михаил Чулков. – Этот эффект начал заметно проявляться в 2012 году, после ввода в действие обновленного закона о городской аренде».

Изменения стали стимулом для роста жилищного строительства и реконструкции зданий. В первые годы большая часть капиталовложений делалась в элитную недвижимость, однако сейчас и бюджетное жилье вызывает большой интерес.

«Инвесторы охотно вкладывают деньги в Лиссабон благодаря высокой отдаче, - подчеркивает эксперт. – В главных деловых районах средняя доходность составляет около 5% годовых, что является хорошим показателем для Европы. В некоторых проектах возможна и более высокая рентабельность, если правильно выбрать объект и заручиться помощью профессионалов португальского рынка».

Инвестиции в Португалию в 2015 году составили €2 млрд, что на 139% больше, чем в 2014 году. Около 91% от общего объема пришлось на долю иностранных компаний. Самую заметную активность проявили инвестиционные фонды из Китая, Малайзии, Сингапура, Бразилии, Анголы, США, Великобритании и Нидерландов.

Сектор розничной торговли зафиксировал в 2014 году наибольшее количество сделок с объемом инвестиций в €1,2 млрд. 39% от общей суммы составили транзакции по продаже торговых центров - крупнейшие операции в Португалии за последние 10 лет.

В свою очередь, на долю офисной недвижимости пришлось 24% от инвестиций в 2015 году. Из полумиллиарда вложенных евро наибольший резонанс вызвала покупка Западной башни в комплексе торгового центра Коломбо. Недвижимость была приобретена консорциумом, состоящим из Группы CGD, Iberdrola INMOBILIARIA, CBRE Global Investors и Sonae Sierra, через фонд в Сингапуре.

«Вложения в жилую недвижимость продолжают расти, но фокус меняется. Если раньше жилье было просто альтернативой коммерческой недвижимости, то теперь оно рассматривается как один из главных трендов рынка, особенно в таких растущих городах, как Лиссабон, - отмечает Михаил Чулков. - В то же время, крупные сделки с коммерческой недвижимостью подтверждают, насколько выросло доверие к стране, и что Португалия сейчас перспективна для инвестиций, а рыночная ситуация стабилизировалась».