Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Негативное отношение кандидата в президенты США от республиканской партии Дональда Трампа к Трансатлантическому Партнерству (ТТП) должно заставить сторонников этой инициативы в Конгрессе ускорить имплементацию международного торгового соглашения, заявил в рамках регулярного брифинга пресс-секретарь Белого дома Джош Эрнест.

"Это (негативное отношение Трампа к ТПП) должно быть серьезным ускоряющим аргументом для членов Конгресса, которые поддерживают ТТП, они должны понять, как они должны проголосовать. Они должны увидеть, что маловероятно, что у следующего президента будет больше энтузиазма по ТТП, чем у этого президента. Это должно быть причиной для Конгресса предпринять действия, прежде чем этот президент покинет Овальный кабинет ", — сказал он.

Поэтому Эрнест выразил надежду, что сторонники ТТП смогут завершить процесс имплементации до окончания президентского срока Барака Обамы.

Трамп считает сделку ТТП "чудовищной". По его словам, "это сделка, которая не приведет ни к чему. Это сделка, которой воспользуется Китай, всегда заходящий с "черного хода", получая преимущества". Трамп считает, что за счет двухсторонних торговых соглашений с разными странами США могли бы достичь большего успеха, чем от ТТП. США и так теряет 500 миллиардов долларов за счет дисбаланса в двусторонней торговле с КНР, отметил предприниматель.

Соглашение о ТТП было заключено 5 октября. В его рамках будет создана зона свободной торговли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. На тихоокеанские страны приходится 40% мировой экономики и треть мировой торговли. Участники соглашения — США, Канада, Мексика, Перу, Чили, Япония, Малайзия, Бруней, Сингапур, Вьетнам, а также Австралия и Новая Зеландия. Комментируя создание ТТП, президент США заявлял, что партнерство — своего рода ответ на рост экономического влияния КНР. Однако госсекретарь США Джон Керри позже сказал, что США приглашают РФ и КНР присоединиться к ТТП, если они готовы к открытому сотрудничеству.

За 2015 г. в Китае побывали 133 млн зарубежных туристов, в том числе – из специальных административных районов Сянган (Гонконг), Аомэнь (Макао) и с острова Тайвань. Это на 4% больше, чем в 2014 г., сообщило Главное управление по делам туризма КНР.

В прошлом году остановилось сокращение данного показателя, которое наблюдалось с 2013 г.

Республика Корея стала самым крупным поставщиком туристов в Поднебесную. По итогам 2015 г., количество корейских путешественников, посетивших Китай, увеличилось более чем в четыре раза в годовом сопоставлении. На втором месте – туристы из Японии, прирост составил 200%.

Среди десяти самых привлекательных для путешественников китайских городов – Шанхай, Пекин, Сямэнь, Гуанчжоу, Чэнду, Ханчжоу, Циндао, Шэньчжэнь, Нанкин и Сиань. При этом туристы из Республики Корея, Японии и Таиланда отдавали предпочтение Шанхаю, Пекину и Чэнду, а туристы из Малайзии и Сингапура – Гуанчжоу и Сямэню.

Ранее сообщалось, что по итогам января-марта 2016 г., инвестиции в сферу туризма Китая достигли 117,55 млрд юаней ($18,08 млрд). Это на 10,38% больше, чем за январь-март 2015 г. В 2015 г. капиталовложения в туриндустрию Поднебесной превысил 1,07 трлн юаней. Это на 42% больше, чем в 2014 г.

Зачем Би-би-си понадобился фильм о катастрофе МН17?

Дмитрий СЕДОВ

З мая в Великобритании на канале Би-би-си состоялась премьера нового документального фильма известного журналиста Майкла Рудина «Теория заговора: кто сбил МН17?». Хотя фильм ни на шаг не приблизил к ответу на поставленный вопрос, он настолько типичен для британского политического стиля, что об этом стоит сказать несколько слов.

Показу фильма предшествовала 10-дневная рекламная кампания в западных СМИ, из которой можно было понять, что зрителей ждёт сенсация. Ожидания подогревались тем, что Майкл Рудин известен как автор фильма о катастрофе в Нью-Йорке 11 сентября 2001 года.

Однако любители сенсаций новой лентой Рудина были разочарованы. Фильм представляет собой монтаж материалов самого различного происхождения с самыми противоречивыми свидетельскими показаниями и носит крайне невнятный характер. Он не подводит зрителя ни к какому выводу и ответа на вопрос, вынесенный в название, не даёт.

Тогда спрашивается: зачем Майклу Рудину и его команде понадобилось тратить время и силы на производство невнятицы?

Для того чтобы уловить замысел, следует вспомнить, какой была самая первая реакция высокопоставленных чиновников в США и Великобритании на катастрофу малайзийского авиалайнера. Буквально через несколько минут после появления сведений о катастрофе Джон Керри в Вашингтоне и Дэвид Кэмерон в Лондоне заявили о причастности к ней «пророссийских ополченцев». Именно в этом ключе и начала развиваться пропагандистская кампания западных СМИ. Одной из ее особенностей было то, что западной общественности не дали возможности осмыслить происшедшее. Большая часть аргументов российской стороны, ополченцев и независимых экспертов подвергалась умолчанию или искажению. Картина трагедии должна была однозначно выглядеть так, что в гибели людей замешана Россия. Виновник назначался без каких-либо колебаний.

Результат этой акции известен – Запад ввёл санкции против России, ополченцы подверглись демонизации.

И вот новый поворот в этой туманной истории. Неутомимые и вездесущие репортеры британской государственной корпорации Би-би-си нашли то, что давно лежало на поверхности, испекли новое пропагандистское угощение и предложили его мировой публике. А на поверхности лежали ранее не востребованные материалы, представленные российской стороной, а также показания свидетелей.

Особенность этого угощения заключается не в том, что Би-би-си наконец-то открыла истину. Об этом нет и речи. Особенность заключается в том, что «Россия, возможно, имеет основания для своей версии событий». Любопытно?

Будь этот продукт испечен непосредственно по следам трагедии и раскручен в мировых СМИ, ни у Д.Кэрри, ни у Д.Кэмерона не хватило бы наглости указать пальцем на «пророссийских ополченцев». Соответственно, и вопрос о санкциях против России повис бы в воздухе.

Сдаётся, что теперь Би-би-си выполняет вполне осмысленный заказ – готовит общественное мнение к постановке вопроса о целесообразности санкций. Оно и понятно. Уже мало кто на Западе сомневается в ошибочности решения о начале санкционной войны против России.

Такой поворот сразу бросает тень на киевские власти. От железобетонной уверенности Киева в том, что Запад поддержит его версию причин гибели пассажирского «Боинга», ничего не остаётся. И это для украинских правителей плохой знак. В фильме отсутствуют утверждения о невиновности украинской стороны. А если учесть, что выводы расследования, проведенного в Нидерландах, были неоднозначными, возможны, как говорится, варианты.

Ведь ещё не все силы введены в действие. Пока авторы фильма не смогли (или не захотели?) привлечь людей по-настоящему компетентных. Действующие специалисты из спецслужб своего мнения не высказали. Не стали достоянием общественности и обещанные Джоном Кэрри снимки с американских спутников, которые якобы зафиксировали момент трагедии. Потому-то фильм и оставляет впечатление недосказанности.

Остается лишь догадываться, насколько преднамеренно это сделано и каким будет продолжение. А оно обязательно будет.

Впрочем, некоторые выводы просятся и сейчас.

С одной стороны, фильм Би-би-си показывает, что Запад несколько размягчает свою позицию и как бы даёт понять, что в отношении Украины с Москвой возможны новые договорённости. С другой стороны, из фильма можно понять, что на Западе просто устали от неспособности Киева точно следовать указаниям внешнего управляющего и готовят показательную порку украинским правителям. Об этом говорит и замена посла США: в отличие от Джеффри Пайетта нового посла Мари Йованович ничто с организаторами переворота не связывает.

Ну а если в дело будут пущены материалы, полученные спутниковой группировкой США и действующими сотрудниками спецслужб, то Петру Порошенко может грозить удар такой силы, который он едва ли выдержит.

А пока по большому счету ничего не произошло. Майкл Рудин выполнил заказ, и пропагандистский обоз катится дальше.

В Казахстане изменены правила пребывания в стране иммигрантов. Соответствующее постановление правительства от 7 апреля опубликовано в официальной печати, передал КазТАГ.

«Внести в постановление правительства РК «Об утверждении правил въезда и пребывания иммигрантов в РК, а также их выезда из РК и правил осуществления миграционного контроля, а также учета иностранцев и лиц без гражданства, незаконно пересекающих государственную границу РК, незаконно пребывающих на территории РК, а также лиц, которым запрещен въезд на территорию РК, (…) изменения», - говорится в тексте документа.

Согласно внесенным изменениям, регистрация паспортов иммигрантов производится в единой информационной системе «Беркут». Оформление регистрации подтверждается справкой о временной регистрации иммигранта или текстовым файлом на бумажном носителе из визово-миграционного портала, или отметкой в миграционной карточке, которая проставляется пограничной службой КНБ; органами внутренних дел – по месту временного пребывания иммигрантов, в том числе посредством получения через ЕИС «Беркут» информации от принимающих лиц о пребывающих у них иммигрантах.

Исполнение решения суда о выдворении из РК производится путем контролируемого самостоятельного выезда выдворяемого лица из Казахстана, с использованием ЕИС «Беркут». Иммигрантам, ранее выдворенным из РК, запрещается въезд в Казахстан в течение 5 лет со дня вынесения судом решения о выдворении.

На основании указанных решений суда после вступления их в законную силу органом-инициатором в ЕИС «Беркут» в течение одного рабочего дня вносится информация о лицах, которым въезд в РК запрещен.

Как поясняется, иммигранты въезжают в РК и выезжают через пункты пропуска на госгранице республики, открытые для международного и пассажирского сообщения, по паспортам или заменяющим их документам при наличии виз РК, если иной порядок не установлен законодательными актами РК или международными договорами. Срок действия визы истекает не менее чем за три месяца до окончания срока действия паспорта иммигранта.

Временно пребывающие в Казахстане иммигранты не допускаются к трудовой деятельности без соответствующих разрешений. Въезд и выезд иммигрантов запрещается по основаниям, установленным законодательными актами РК в области миграции населения. Иммигрантам, временно пребывающим свыше 5 дней необходимо иметь разрешение на временное проживание (регистрацию), если иной порядок не установлен соглашением РК с соответствующей стороной.

Согласно документу, регистрация оформляется на период, не превышающий срока действия национального паспорта иммигранта и визы. Так, регистрация граждан, прибывших в Казахстан из стран, с которыми имеются ратифицированные международные договоры о безвизовом порядке въезда и пребывания, производится на срок, в течение которого разрешено безвизовое пребывание. В случае, если конкретный срок не установлен, регистрация оформляется на срок, не превышающий 30 суток, а для граждан государств-членов ЕАЭС – 90 суток с даты въезда в Казахстан.

При этом отмечается, что трудящиеся-мигранты из государств-членов ЕАЭС и члены их семей въезжают в Казахстан без виз, а также пребывают и выезжают без виз в течение срока указанной регистрации.

Регистрация иммигрантов, в отношении которых имеется разрешение на привлечение иностранной рабочей силы, разрешение трудовому иммигранту, а также членов их семей оформляется на срок действия данного разрешения. Регистрация иммигрантов, прибывших с целью получения образования, оформляется на один год, но не может превышать срока обучения, учебной практики или стажировки. Регистрация иммигрантов, прибывших с целью воссоединения семьи, оформляется на сроки, предусмотренные законом «О миграции населения». Признанные потерпевшими или свидетелями по уголовным делам иммигранты могут зарегистрироваться на срок, необходимый для расследования уголовного дела, но не более чем на 90 календарных дней.

Между тем от регистрации паспортов освобождаются иммигранты, обладающие дипломатическим или служебным паспортом; прибывшие в РК с казахстанской визой категории «дипломатическая», «служебная», «инвесторская» или при подтверждении статуса «инвестора» от уполномоченного органа РК по вопросам инвестиций (для стран с безвизовым режимом пребывания); не достигшие 16-летнего возраста.

При этом регистрация иммигрантов, обратившихся в органы внутренних дел за разрешением на постоянное проживание в Казахстане, продлевается на период, необходимый для рассмотрения ходатайства, но не более чем на 90 календарных дней. Иностранец, въехавший в страну по визе бизнес-иммигранта, регистрируется в органах внутренних дел на срок действия визы.

При этом в документе напоминается, что граждане Австралийского Союза, Венгрии, Италии, Княжества Монако, Королевства Бельгия, Королевства Испания, Королевства Нидерландов, Королевства Норвегия, Королевства Швеция, Малайзии, ОАЭ, Сингапура, Соединенного Королевства Великобритании и Северной Ирландии, США, ФРГ, Финляндской Республики, Франции, Швейцарской Конфедерации и Японии в период с 16 июля 2015 года по 31 декабря 2017 года въезжают в Казахстан и выезжают без виз, если период их пребывания не превышает 15 календарных дней. Однако при подаче заявлений о продлении пребывания на территории РК свыше 15 дней с деловыми целями ОВД осуществляют выдачу однократных виз категории «деловая» сроком до 30 календарных дней.

Войдут в колею

Угольщики прибегают к альтернативным способам доставки экспорта в порты

Угледобывающая компания «Горняк-1» для роста экспорта сахалинского топлива через Невельский морской порт намерена активно задействовать возможности островной магистрали.

Соответствующая договорённость достигнута между ООО «Горняк-1» и администрацией Невельска, сообщили в мэрии.

Сейчас угольщики для доставки топлива с месторождения на юге Сахалина используют, главным образом, автотранспорт. Но из-за обилия большегрузной техники страдают муниципальные автодороги в районе портового города. Кроме того, с движущихся самосвалов происходит пыление сыпучего груза, из-за чего страдает экология.

Согласно договорённости с муниципалитетом «Горняк-1» примет участие в финансировании ремонта участка автодороги. Помимо этого, предприятие будет переходить на перевозку угля железнодорожным транспортом. Недавно угольщики провели совещание с железнодорожниками.

«Нам готовы выделить 20 вагонов на невельском направлении. При ежедневном использовании этого подвижного состава объёмы составят около 40 тыс. тонн в месяц, – рассказал генеральный директор ООО «Горняк-1» Алексей Цмоканич. – Учитывая, что среднемесячные объёмы угля достигают 55–57 тыс. тонн, переложить всю перевозку на железную дорогу физически не получится. Около 17 тыс. тонн придётся возить большегрузами. В любом случае основная часть угля перейдёт на вагоны, и такого парка автомобилей уже не будет».

В Сахалинском агентстве фирменного транспортного обслуживания подтвердили информацию о переговорах, уточнив, что в настоящее время обсуждается тарифная составляющая доставки угля на данном направлении. Пока что «Горняк-1» осуществляет перевозку топлива по железной дороге с другого своего лицензионного участка – месторождения в Смирныховском районе, что на севере Сахалинской области. Оно также поставляется на внешние рынки через Невельск.

Отметим, на альтернативный способ доставки груза планирует перейти и другой крупный производитель угля на Сахалине – Восточная горнорудная компания (ВГК), которая разрабатывает Солнцевское месторождение. ВГК также наращивает экспорт в азиатские страны. Правда, пока сохраняется «узкое» место – доставка угля от разреза до порта Шахтёрск. В отличие от ситуации с «Горняком» в данном районе отсутствует железная дорога. Сейчас вся перевозка до причалов осуществляется автотранспортом по участкам общего пользования. Для освоения значительного объёма транспортировки горнорудная компания намерена при поддержке государства построить от Солнцевского месторождения до порта ленточный конвейер длиной более 20 км. Общая стоимость проекта 45,1 млрд руб.

На сахалинский уголь спрос увеличивается. Как сообщили в ВГК, после недавних переговоров руководства компании с азиатскими потребителями пересмотрены зарубежные контракты. В частности, об увеличении поставок проинформировала южнокорейская компания Samsung и японская Sojitz. Подписан пятилетний контракт о поставках топлива для Филиппин. Среди других стран – потребителей сахалинского угля в настоящее время числятся Вьетнам, Индия, Малайзия, Индонезия.

В 2015-м через Шахтёрск было отгружено 2,8 млн тонн угля, что стало историческим максимумом. «На сегодняшний день Угольный морской порт Шахтёрск готов к новому рекорду – 4,3 млн тонн угля за год. Это притом что в советском прошлом предприятие отгружало всего по 300 тыс. тонн угля. Достижения в отгрузке стали возможны благодаря комплексной модернизации порта», – рассказал его директор Юрий Гвоздиков. В перспективе – выход на отгрузку до 10–12 млн тонн угля ежегодно.

Павел Усов

Участники саммита Россия-АСЕАН в Сочи рассмотрят пути противодействия угрозам международного терроризма, экстремизма и транснациональной преступности, сообщает пресс-служба Кремля со ссылкой на обращение президента РФ Владимира Путина к его участникам.

"В повестке дня саммита — широкий спектр вопросов, связанных с совершенствованием архитектуры региональной безопасности, с поиском новых путей противодействия возрастающим угрозам международного терроризма, воинствующего экстремизма, транснациональной преступности", — говорится в сообщении.

Также среди важнейших тем предстоящего саммита называется развитие экономических отношений стран АСЕАН. "Рассчитываем, что в ходе делового форума Россия-АСЕАН, который пройдет в преддверии саммита в Сочи, будут предложены эффективные меры по расширению кооперации в сферах энергетики, транспорта и инфраструктуры, сельского хозяйства, науки и технологий", — отмечается в обращении.

Кроме этого, в Сочи планируется рассмотреть возможности установления многопрофильных контактов по линии Евразийский экономический союз-АСЕАН, а в перспективе – и сопряжения работы этих крупных интеграционных структур. Актуальным является налаживание практического взаимодействия между ассоциацией и ШОС.

Саммит Россия-АСЕАН пройдет 19-20 мая в Сочи. Ранее глава МИД РФ Сергей Лавров сообщил, что саммит будет посвящен 20-летию отношений с Ассоциацией государств Юго-Восточной Азии. В повестку предстоящего саммита войдут вопросы о начале вместе с партнерами по Евразийскому экономическому союзу консультаций с членами ШОС и АСЕАН по вопросу формирования возможного экономического партнерства.

АСЕАН была создана в 1967 году для защиты политических и экономических интересов пяти основных "некоммунистических" стран Юго-Восточной Азии (Таиланд, Индонезия, Малайзия, Сингапур и Филиппины). В настоящее время в организацию входят еще Вьетнам, Лаос, Камбоджа, Бруней и Мьянма. Сотрудничество организации с Россией развивается с 1996 года.

Малайзия: в апреле производство и запасы пальмового масла сократились

По информации MPOB, объем производства пальмового масла в Малайзии в апреле т.г. сократился до 1,3 против 1,7 млн. тонн за аналогичный месяц годом ранее. Основной причиной снижения объема выпуска продукции в стране является сокращение урожайности масличных пальм в апреле (на 20%) в сравнении со средним показателем за последние 5 лет.

Конечные запасы продукции в Малайзии к концу апреля составили 1,8 против 2,2 млн. тонн за указанный период годом ранее. Экспорт пальмового масла в отчетном месяце сократился незначительно – до 1,17 (1,18) млн. тонн.

По прогнозам аналитиков Oil World, экспортный потенциал малазийского пальмового масла в течение текущего сезона будет ограничиваться недостаточным предложением продукции, поскольку объем ее производства, несмотря на сезонный рост в мае-июле, останется ниже прошлогоднего уровня.

Индонезия возобновляет взимание экспортной пошлины на пальмовое масло

Индонезия, вслед за Малайзией, с мая 2016 года возобновила взимание экспортной пошлины на данный вид продукции в размере 3%. Правительство Индонезии активно использует этот метод влияния для повышения конкурентоспособности пальмового масла и для поддержания своих трейдеров. Так, нулевой тариф действовал с октября 2014 года. Несмотря на то, что размер пошлины на индонезийский экспорт пальмового масла на 2% меньше, чем в Малайзии, рассчитывать на большую конкурентоспособность индонезийского пальмового масла на мировых рынках не приходится ввиду наличия дополнительного экспортного сбора в размере 50 долларов за тонну.

Импорт пальмового масла в Украину с начала сезона 2015/16 (сентябрь-апрель) составил 138,4 тыс. тонн, в апреле этого года - 12,8 тыс. тонн, против 15,8 тыс. тонн в прошлом месяце. Учитывая предпосылки к подорожанию индонезийской пальмы, возрастает вероятность дальнейшего снижения объемов закупок Украиной этого продукта.

Фрагмент самолета, который может оказаться обломком пропавшего два года назад авиалайнера компании Malaysia Airlines, совершавшего рейс MH370, доставили в Малайзию для изучения, сообщает местное издание Star со ссылкой на министра транспорта страны Лиоу Тионг Лая.

Доставленный в четверг в Малайзию обломок был обнаружен на песчаной отмели между Мозамбиком и островом Мадагаскар в Мозамбикском проливе, недалеко от места, где в июле 2015 года нашли флаперон от пропавшего авиалайнера. Сообщалось, что на первых полученных фотографиях объекта заметна надпись на объекте "No step" ("Не наступать"), которая наносится на некоторые части самолета.

"Для дальнейшего изучения мы отправим его в Австралию", — сообщил Лай, не уточнив, как долго малайзийские эксперты будут проводить необходимые для установления происхождения обломка процедуры.

В ночь на 8 марта 2014 года авиалайнер Boeing 777-200 авиакомпании Malaysia Airlines, совершавший рейс MH370 из Куала-Лумпура в Пекин с 227 пассажирами и 12 членами экипажа на борту, включая одного туриста из России, пропал с экранов радаров. Предполагается, что самолет потерпел катастрофу в южной части Индийского океана.

В феврале 2016 г. Япония сократила импорт фанеры на 12%

Импорт фанеры в Японию в феврале 2016 г. снизился в годовом исчислении на 12%, об этом сообщает ITTO.

По сравнению с январем показатель сократился на 15%. Китай снизил поставки фанеры в Японию на 38%, Малайзия — на 20%, Индонезия — на 5%. Совокупная доля упомянутых трех стран на японском рынке фанеры в феврале 2016 г. составила 93%.

Делегация Министерства обороны Российской Федерации приняла участие в заседании Диалога представителей оборонных ведомств и 13-й конференции Регионального форума АСЕАН по безопасности, которые прошли 5 — 6 мая в Лаосе

В центре внимания участников встреч находились актуальные проблемы безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР).

Работа российской делегации была нацелена на дальнейшее развитие сотрудничества с государствами региона в двустороннем и многостороннем форматах в интересах укрепления мира и стабильности в АТР.

Глава делегации генерал-майор Александр Кшимовский представил взгляды Минобороны России на ключевые вызовы и угрозы безопасности государствам региона, изложил российские подходы к построению в АТР системы равной и неделимой безопасности, а также озвучил ряд инициатив, направленных на укрепление мер доверия в военной области.

На «полях» мероприятий состоялся ряд двусторонних контактов с главами военных делегаций стран-участниц Регионального форума АСЕАН по безопасности. Обсуждены отдельные вопросы двустороннего военного сотрудничества.

Справочно:

Региональный форум АСЕАН по безопасности, образованный в 1994 г., является ведущим механизмом общерегионального диалога по всему спектру вопросов обеспечения мира и стабильности в АТР.

Форум объединяет 27 участников: 10 стран АСЕАН (Бруней, Вьетнам, Индонезию, Камбоджу, Лаос, Малайзию, Мьянму, Сингапур, Таиланд и Филиппины), 10 диалоговых партнеров Ассоциации (Австралию, Индию, Канаду, Китай, Новую Зеландию, Республику Корея, Россию, США, Японию и Евросоюз), а также Бангладеш, Восточный Тимор, КНДР, Монголию, Пакистан, Папуа-Новую Гвинею и Шри-Ланку.

Управление пресс-службы и информации Министерства обороны Российской Федерации

Грядущая анархия в Евразии

Риск слабой России и Китая

Роберт Каплан – старший научный сотрудник Центра новой американской безопасности и автор книги «В тени Европы: две холодные войны и тридцатилетние скитания по Румынии и за ее пределами».

Резюме Внутренняя нестабильность Китая и России подпитывает их воинственность. Это – поворотный момент в истории: впервые со времени падения Берлинской стены Соединенные Штаты втянуты в конкуренцию между великими державами.

Опубликовано в журнале Foreign Affairs, № 2, 2016 год. © Council on Foreign Relations, Inc.

Две великие сухопутные державы Евразии демонстрируют вновь обретенную силу – Китай утверждает свое превосходство в близлежащих морях, а Россия ведет войну в Сирии и на Украине. Однако тот факт, что КНР и Россия все чаще играют мышцами, свидетельствует не о силе, а о слабости. В отличие от нацистской Германии, внутренняя мощь которой в 1930-е гг. побудила ее начать внешнюю военную агрессию, ревизионистские державы сегодня демонстрируют противоположную тенденцию. Именно внутренняя нестабильность Китая и России подпитывает их воинственность. Это – поворотный момент в истории: впервые со времени падения Берлинской стены Соединенные Штаты втянуты в конкуренцию между великими державами.

Экономическая ситуация и в КНР, и в Российской Федерации неуклонно ухудшается. С тех пор как в 2014 г. рухнули цены на энергоносители, российская экономика переживает глубокую рецессию. Тем временем Китай также вступил в начало новой эры, когда он, по всей видимости, совершит стремительный переход от двузначных показателей роста ВВП к более умеренным темпам. Обвалы на фондовом рынке, которые страна пережила летом 2015 г. и в январе 2016 г., скорее всего, лишь предвосхищают грядущие беды.

С ростом экономической турбулентности в обеих державах их внутриполитическая стабильность больше не может считаться чем-то само собой разумеющимся. В век социальных средств массовой информации и непрерывных опросов общественного мнения даже такие автократы, как Си Цзиньпин и Владимир Путин, нуждаются в одобрении общественности. Вне всякого сомнения, эти лидеры глубоко встревожены безопасностью своих режимов, которые давно уже, по сути, окружены недружественными странами и открыты для потенциального агрессора. Им все труднее контролировать огромные территории, тогда как в удаленных регионах зреют бунты.

В мире все больше анархии, которая через этнические, политические и религиозные конфликты распространяется на небольшие и средние страны. Но перспектива квазианархии в двух гигантах с неустойчивой экономикой пугает гораздо больше. По мере ухудшения внутриполитической обстановки Китай и Россия, вероятно, будут все чаще экспортировать свои беды в надежде, что национализм отвлечет граждан, недовольных экономикой, и мобилизует их. Подобная воинственность представляет особо сложную проблему для Запада. Если агрессия, порождаемая внутренней силой, часто осуществляется методично, по хорошо разработанному стратегическому плану, понятному для других государств, которые могут соответственно реагировать, то агрессия, порождаемая внутриполитическим кризисом, может привести к дерзкому и импульсивному поведению на внешней арене. Такие действия намного труднее прогнозировать, и им труднее противостоять.

Размышляя над тем, как лучше отвечать на растущую враждебность Пекина и Москвы, американским политикам следует прежде всего стараться не провоцировать без надобности эти чрезвычайно остро на все реагирующие державы, которые переживают внутренний упадок. При этом они не могут позволить себе праздно стоять в стороне, безучастно наблюдая за тем, как Китай и Россия меняют границы на суше и на море. Ответ? Вашингтону следует провести четкие «красные линии», спокойно довести их до сведения китайских и российских политиков и быть готовым поддержать эти требования военной мощью, если возникнет необходимость.

Опасность, исходящая от Москвы

Отчасти потому, что Россия сталкивается с гораздо более острыми экономическими проблемами, чем Китай, агрессия Москвы носит более явный и неприкрытый характер. После того как в 1999 г. подошло к концу хаотичное правление президента Бориса Ельцина, Путин укрепил центральную вертикаль власти. Когда цены на энергоносители взлетели до небывалых высот, он использовал экономику страны, опирающуюся на экспорт углеводородов, для создания сферы влияния в странах бывшего Советского Союза и Варшавского договора. Его цель была ясна: восстановление прежней империи.

Но, поскольку в былые времена прямое правление посредством компартий оказалось слишком дорогим удовольствием, Путин предпочел неявную разновидность империализма. Вместо отправки войск в прежние зоны влияния он построил гигантскую сеть трубопроводов, всячески помогал политикам в соседних странах, осуществлял разведывательную деятельность и через подставных лиц покупал контроль над местными СМИ. Лишь в последнее время он стал действовать более открыто на ряде фронтов, вдохновленный, вне всякого сомнения, отсутствием реакции Запада на военную кампанию в Грузии 2008 года. В начале 2014 г. российские войска захватили Крым, и российские ополченцы, воюющие российским же оружием, начали войну на востоке Украины. А в конце 2015 г. Путин отправил Военно-космические силы для участия в сирийской гражданской войне – с конкретной целью спасения режима президента Башара Асада. В более широком смысле он также стремился восстановить позиции Москвы в Леванте и получить рычаг для давления на ЕС посредством влияния на поток беженцев.

Не случайно эти военные авантюры проводятся на фоне резкого упадка российской экономической мощи. В 2014 г. рухнули цены на нефть, страны Центральной и Восточной Европы продолжали снижать зависимость от российского газа, замедление роста мировой экономики еще больше снизило аппетит в отношении углеводородов и других природных ресурсов, а Запад ввел болезненные санкции против Москвы. В итоге в России начался полномасштабный экономический кризис, и с 2014 г. рубль обесценился к доллару более чем в два раза. В том же году рост российского ВВП упал почти до нуля, а к третьему кварталу 2015 г. российская экономика сжалась больше чем на 4%. В течение первых восьми месяцев 2015 г. финансовые инвестиции сократились на 6%, а объемы строительства – на 8%.

Экономические проблемы России имеют глубокие корни, и вряд ли их удастся легко решить. На протяжении нескольких десятилетий Россия делала ставку на добычу полезных ископаемых и производство потребительских товаров для внутреннего рынка (поскольку мало кто за рубежом жаждет покупать российскую продукцию невоенного назначения). Несмотря на некоторые очаги показного богатства, сектор услуг остается недоразвитым. Поскольку Путин и его камарилья так и не создали гражданских институтов по-настоящему свободного рынка, коррумпированная бандитская экономика России сегодня демонстрирует жутковатое сходство с прежней советской экономикой. В 1980-е гг., когда советская экономика испытала на себе давление кризиса, Михаил Горбачёв открыл политическую систему, но в результате получил лишь анархию и крах империи. Путин хорошо усвоил этот урок и твердо намерен проводить противоположную линию: сохранять политическую систему закрытой, отвлекая массы демонстрацией российской мощи в ближнем зарубежье.

Путин – бывший агент разведки, а не аппаратчик. Поэтому он, хоть и не отказывается от исторических претензий на более высокое место России в мировом порядке, не обольщается по поводу внутренних проблем. Путин, конечно, понимает, что в случае дальнейшего загнивания экономики, чтобы получить на родине одобрение, его внешняя политика должна стать более расчетливой, творческой, временами даже обманчиво примирительной. Со временем можно ожидать от него новых методов подрыва единства НАТО и ЕС, хотя, по его словам, он помогает Западу бороться с «Исламским государством» (запрещено в России. – Ред.). Ибо чем больше хаоса удастся посеять за рубежом, тем больше его автократическая стабильность будет цениться на родине. Россияне могут абстрактно понимать, что более свободное общество предпочтительнее, но они боятся рисков переходного периода от диктатуры к подлинной демократии.

Однако как бы Путин ни старался, он не сможет оградить свой режим от последствий экономического краха. Отчаяние породит борьбу внутри правящей элиты, которая привыкла делить между собой щедрые трофеи. С учетом отсутствия сильных институтов, а также хрупкости и крайней централизации режима, нельзя исключать государственного переворота наподобие того, посредством которого в 1964 г. свергли Никиту Хрущёва – Россия остается советской по стилю управления. Страна пережила крах автократии на фоне воцарившегося хаоса (как это было во время и после революций 1917 года), и возможно, что смута, которая может начаться в России, снова приведет к ее раздроблению.

Преимущественно мусульманский Северный Кавказ, а также удаленные от центра регионы Сибири и Дальнего Востока, опасаясь возможной эскалации кризиса у себя, возможно, решат порвать с Москвой в случае нестабильности внутри самого Кремля. В итоге события способны скатиться к югославскому сценарию: насилие и сепаратизм начнутся в одном месте и распространятся на всю страну. Когда Москва потеряет контроль над ситуацией, этим захочет воспользоваться мировое джихадистское движение, заполнив вакуум в отдаленных российских областях и в Центральной Азии.

Хотя это уже плохо само по себе, все может быть еще хуже. Еще в 1991 г. польский интеллектуал Адам Михник предсказал, что будущие лидеры России и Восточной Европы заполнят вакуум, образовавшийся после краха коммунизма, «грубым и примитивным национализмом». В последние годы Путин взял на вооружение именно такой национализм. Он хитро поддерживал сепаратистские движения в Абхазии, на Донбассе, в Нагорном Карабахе, Южной Осетии и Приднестровье, провоцируя конфликты, в результате которых появлялись мини-государства, управляемые полевыми командирами. В предстоящие годы он вполне может стимулировать появление подобных замороженных конфликтов, но на этот раз в странах Прибалтики, которые являются членами НАТО и где проживает многочисленное русское население, тем более что Москва считает эти республики своими утраченными провинциями. Тем временем Путин будет пытаться играть на потребности Европы в российской поддержке в Сирии, чтобы заставить ее признать аннексию Крыма и фактическое правление России на востоке Украины.

Но как раз в то время, когда больше всего нужен твердый ответ, Европа кажется все менее и менее способной его дать. В каком-то смысле нынешний кризис в России развивается параллельно с упадком в Европе, которая также раскалывается на центральные и периферийные регионы. Несмотря на корректирующие меры, предпринимаемые Европейским центральным банком, и другие действия, медленный рост мировой экономики вкупе с неспособностью Европы к проведению фундаментальных реформ означает, что политический и экономический спад будет продолжаться. Напуганные наплывом мигрантов и терроризмом, европейские страны начинают снова ужесточать пограничный контроль, и это также усугубит раскол в ЕС, а значит и в НАТО.

Подобная разобщенность сделает и без того неуверенные попытки Евросоюза противостоять России еще более нерешительными и неорганизованными, чем сегодня. По мере ослабления НАТО бывшие страны Варшавского договора будут все чаще смотреть на США в поисках безопасности. Они также разделятся на подгруппы: Польша, страны Балтии и Скандинавия уже образуют своего рода альянс для противодействия российской агрессии. Вышеградская группа, в которую входят Чешская Республика, Венгрия, Польша и Словакия, проводит все более конкретные политические и военные консультации. Дополнительные трудности во взаимоотношениях между европейскими партнерами возникают из-за проекта «Северный поток-2» – второго трубопровода по дну Балтийского моря, который позволит России перекачивать природный газ в Западную Европу в обход Центральной и Восточной Европы. Во всех этих странах медленный экономический рост усилит правые и левые националистические движения, которые взрастают на несбывшихся экономических надеждах.

Пекин на грани

Замедление экономического роста вынуждает Китай признать свою внутреннюю слабость. С середины 1990-х гг. Пекин строит высокотехнологичную армию, оснащенную передовыми подводными лодками, истребителями, баллистическими ракетами и кибернетическими подразделениями. Подобно тому как Соединенные Штаты начиная с XIX века стремились не допустить европейские державы в Карибское море, КНР намерен воспрепятствовать проникновению ВМФ США в восточные воды Китая и в бассейн Южно-Китайского моря. Соседи Китая встревожены: Япония, считающая китайскую военно-морскую экспансию реальной угрозой, отказывается от политики пацифизма и модернизирует вооруженные силы. Малайзия, Филиппины, Сингапур и Вьетнам также совершенствуют свои армии. Некогда мирные воды, в которых американцы доминировали на протяжении холодной войны, стали менее безопасными. Стабильная однополярная военно-морская ситуация уступила место нестабильной, многополярной конфигурации.

Но, как и в случае с Россией, агрессия Китая все больше отражает тот факт, что страна прошла пик могущества, поскольку ее экономика начинает замедляться после нескольких десятилетий ускорения. Годовой рост ВВП снизился с двузначных цифр, преобладавших большую часть первого десятилетия нынешнего столетия, до официального значения в 6,9% в третьем квартале 2015 г., хотя в действительности темпы роста, вне всякого сомнения, еще ниже. Лопнули пузыри на фондовом рынке и рынке жилой недвижимости; есть и множество других перекосов в перекредитованной экономике, особенно в теневом банковском секторе.

Имеют место и межэтнические трения. В какой-то степени государство Китай с преобладающей национальностью хань – темница для других народов, включая монголов, тибетцев и уйгуров. Все они в разной степени сопротивляются централизованному контролю. Сегодня самая явная сепаратистская угроза – уйгурские боевики. Некоторые прошли обучение в Ираке и Сирии, и опасность еще возрастает по мере того, как они вливаются в мировое джихадистское движение. В последние годы резко увеличилось число терактов, непосредственно связанных с уйгурским сепаратизмом в Гуанси – транзитном регионе на пути уйгурских контрабандистов во Вьетнам. Это доказательство того, что теракты не будут совершаться лишь на западе Китая – территории компактного проживания меньшинств. Пекин пытается умиротворить эти движения с помощью экономического развития – предложив, например, создать Экономический пояс Шелкового пути в Центральной Азии и подорвать уйгурский национализм в этом регионе. Но если эти гигантские проекты начнут буксовать из-за замедления темпов роста экономики, это спровоцирует взрыв насилия и усугубление сепаратизма.

Си Цзиньпин, много лет служивший Компартии Китая в глубинке, должен питать еще меньше иллюзий, чем Путин, по поводу серьезности экономических проблем. Но это не означает, что он знает, как решить эти проблемы. Си отреагировал на экономическую сумятицу, вступив на путь борьбы с коррупцией; однако эта кампания в основном преследовала цель большой политической чистки, позволив Си консолидировать органы государственной безопасности вокруг собственной персоны. Решения в Пекине уже не принимаются так коллегиально, как раньше, поэтому у Си появилось больше возможностей перенаправить внутреннюю тревогу в русло внешней агрессии. В последние три десятилетия политическое руководство было сравнительно предсказуемым, действовало коллегиально и избегало ненужных рисков. Но внутриполитическая ситуация стала гораздо менее благоприятной.

Амбиции Китая простираются гораздо дальше российских, но вызывают меньшее беспокойство на Западе, потому что реализуются более элегантно. Если Путин отправил головорезов в масках с автоматами на восток Украины, то Си наращивал агрессию мелкими шагами, так что Соединенным Штатам было безумно трудно адекватно реагировать на нее, не перегнув палку. Он послал корабли береговой охраны и торговый флот (а не только корабли ВМФ), чтобы докучать филиппинским военным кораблям; установил буровую нефтяную платформу в спорных водах, на которые также претендует Вьетнам (но лишь на несколько недель), и начал проекты по намыву новых земель на спорных необитаемых островах и рифах. Поскольку это балансирование на грани войны происходило на море, оно не создало никаких трудностей гражданскому населению, и среди военных также не было убитых и раненых.

Другие действия не столь утонченны. Помимо расширения морских притязаний, Китай строит шоссейные и железные дороги, а также трубопроводы в направлении Центральной Азии. Он также обещает вложить десятки миллиардов долларов в создание транспортного коридора, простирающегося от Западного Китая через Пакистан к Индийскому океану, где Пекин реализует проекты строительства портов от Танзании до Мьянмы (или Бирмы). По мере усугубления экономических неурядиц агрессия может принять куда менее изысканные формы грубоватых и импульсивных действий. Си будет труднее сопротивляться искушению использовать споры между азиатскими государствами о морских границах для разжигания национализма внутри страны, поскольку это сила, способная сплотить общество на грани раскола.

Маячащий впереди кризис в Центральной Азии – Казахстане, Киргизии, Таджикистане, Туркменистане и Узбекистане – может еще больше усугубить опасность. Продолжительная стабильность в этих авторитарных государствах облегчала Пекину задачу контролировать среднеазиатские меньшинства в своей стране, но благополучное время, по-видимому, подходит к концу. Во главе некоторых из этих режимов до сих пор стоят функционеры брежневского ЦК КПСС. Они руководят своими странами со времени окончания холодной войны. Эти лидеры стареют, их режимы имеют сомнительную легитимность, народное хозяйство привязано к замедляющимся маховикам китайской и российской экономики, а население становится все более исламистским. Другими словами, возможно, Центральная Азия созрела для своей версии «арабской весны».

Переживая параллельное замедление экономики и аналогичные геополитические угрозы, Китай и Россия могут заключить тактический союз, основанный на совместимых авторитарных системах, нацеленный на управление приграничными областями и противостоящий Западу. Наверно, именно поэтому эти страны, наконец, в ноябре прошлого года завершили урегулирование длительного пограничного спора. Россия уступила небольшой участок земли на Дальнем Востоке претендующему на него Китаю. Однако передача территории стала причиной протестов в обеих странах: рядовые россияне были недовольны сговорчивостью Кремля, а многие китайцы сетовали на то, что получили мало. В этом случае общественное мнение способно опять-таки сдерживать диктатуры, препятствовуя созданию полезных альянсов.

Грядущий хаос

Главный геополитический вопрос – централизованный контроль: у кого он есть и кто его не имеет. Централизованное авторитарное управление большими территориями по определению чревато проблемами – тем более в эпоху пробуждения этнического, религиозного и личностного сознания, когда электронная переписка может воспламенять претензии, основанные на национальном самоопределении. Неудивительно, что карта Евразии скоро усложнится.

Политикам в Вашингтоне лучше уже сейчас начать готовиться к возможному наступлению хаоса: заговор в Кремле, частичный распад России, терроризм исламистов на западе Китая, борьба фракций в Пекине и политические волнения в Центральной Азии – вероятность подобного развития событий с каждым годом увеличивается, хотя кому-то это может показаться фантастикой. В каких бы формах ни проявилась турбулентность, похоже, что Соединенным Штатам придется искать ответ на новые вопросы. Кто будет контролировать ядерный арсенал России в случае раскола политического руководства? Как США выступит в защиту прав человека в Китае, если режим жестоко подавит внутреннее восстание?

Планирование ответа на подобные обстоятельства не означает подготовку к освободительной войне в духе Ирака. Если в Китае и России когда-нибудь появятся более либеральные правительства, их народам придется самостоятельно осуществлять перемены. Но это не сводит к минимуму возможность беспорядков. Чтобы избежать кошмарного кризиса безопасности, который может стать следствием подобного развития событий, Вашингтону придется провести четкие «красные линии». Однако по возможности ему следует установить их, не слишком афишируя и не угрожая страшными последствиями в случае их нарушения. Хотя подстрекатели из Конгресса могут этого не понимать, Соединенные Штаты ничего не выиграют от травли нервных режимов, боящихся потерять лицо у себя на родине.

Что касается России, США должны потребовать, чтобы она прекратила разжигать замороженные конфликты. Поскольку Путин пытается отвлечь россиян от экономических трудностей, он будет испытывать все больший соблазн сеять хаос в ближнем зарубежье. Наверно, его главными потенциальными целями на сегодня являются Литва и Молдавия с учетом их коррумпированных и уязвимых демократических правительств. (Молдавия уже приближается к состоянию политической анархии.) Обе страны представляют также стратегическую ценность: Молдавия могла бы стать своеобразными воротами на Балканы, а Литва – связать Россию с ее западным анклавом, Калининградской областью. Для Путина замороженные конфликты таят в себе преимущество необъявленных войн, что снижает вероятность значимого ответа Запада. Вот почему реакция должна быть зеркальной: если Путин будет плести закулисные интриги в Литве или Молдавии, Западу следует усилить режим антироссийских санкций и интенсифицировать военные учения в Центральной и Восточной Европе.

Как минимум НАТО должна резко улучшить обмен разведданными со странами Восточной Европы и быть готова быстро развернуть дополнительные эскадрильи ВВС, наземные силы и войска специального назначения в регионе. Несколько сот американских солдат, морских пехотинцев и моряков, размещаемых на ротационной основе в странах НАТО, граничащих с Россией (бывших членов Варшавского договора), – слишком мало, чтобы сдерживать российскую агрессию; требуется несколько батальонов или даже бригада. В более широком смысле Соединенным Штатам понадобится создать войска прикрытия, удерживающие Россию от нанесения ограниченного удара по соседним территориям, но делать это нужно аккуратно, не провоцируя кризис. Таким образом, противодействие США растущим возможностям Москвы по ограничению доступа к территориям в густонаселенной Прибалтике должно быть более тонким, чем ответ Китаю в относительно безлюдном Южно-Китайском море.

Вашингтону нужно провести четкие «красные линии» и для Пекина. В Южно-Китайском море он не может позволить, чтобы проекты страны по намыву территории постепенно привели к созданию так называемой опознавательной зоны ПВО – воздушного пространства, в котором КНР не потерпит присутствия иностранной авиации, как это было сделано китайским режимом в Восточно-Китайском море в 2013 году. Подобные действия составляют часть стратегии осознанной двусмысленности: чем более неясным и сложным становится военное противостояние, тем более серьезный вызов брошен американскому морскому доминированию. Если Китай объявит о создании аналогичной зоны в Южно-Китайском море, Вашингтону придется активизировать действия ВМФ и расширить военную помощь союзникам в этом регионе. ВМФ США уже начал операции по обеспечению свободы навигации, хоть и достаточно вялые, внутри зоны диаметром в 12 морских миль, которую Китай создал вокруг искусственных островов, объявив эту акваторию своими внутренними водами. Если эти операции не проводить с большей регулярностью и более явно, Китай не заметит этого сдерживания.

Время быть сильными

Никогда еще культовая фраза президента Теодора Рузвельта «говори мягко, но держи в руках большую дубинку» не звучала более актуально. Большая дубинка может сдерживать агрессию, порождаемую как силой, так и слабостью. Но мягкие речи особенно уместны, когда агрессия вытекает из слабости, поскольку жесткая риторика может без особой на то необходимости провоцировать лидеров, и так прижатых к стене. Соединенным Штатам важнее наращивать собственное военное присутствие в странах Балтии и в Южно-Китайском море, чем публично осуждать Москву и Пекин за их действия в этих регионах.

Большая дубинка означает быстрое восстановление оборонного бюджета США после опустошительного секвестра. В 2010 г. американская армия насчитывала 570 тыс. солдат, а в 2017 г. ее численность неизбежно сократится до 450 тыс. человек. В настоящее время Соединенные Штаты размещают в Европе 33 тыс. солдат сухопутных войск, тогда как в годы холодной войны там был дислоцирован 200-тысячный военный контингент. В отличие от кораблей и самолетов, наземные войска более наглядно демонстрируют военную силу США, показывая готовность проливать кровь своих граждан из уважения к обязательствам перед союзниками. Поскольку война все чаще ведется нетрадиционными средствами, Соединенным Штатам больше не нужно размещать в Европе такой же многочисленный контингент, как в годы холодной войны, но необходимо тем не менее усилить сухопутный компонент. Что касается сил и средств морского базирования, то Балтийское море слишком мало, чтобы оптимально использовать ударную группу авианосцев, поэтому США следует направить в этот регион больше подводных лодок.

Вашингтону также пора успокоить своих союзников, не усердствуя в риторике по транснациональной проблематике, такой как изменение климата, и в проведении специальных конференций по этой тематике. Президенту не следует думать, будто израильтяне, поляки и тайваньцы, например, будут доверять ему, потому что он возглавляет борьбу с изменением климата (а он не раз давал понять, что рассчитывает на это); они хотят, чтобы он больше внимания уделял их геополитическим дилеммам. Хотя эпидемии новых болезней, поднимающийся уровень Мирового океана и другие глобальные вызовы реальны, США могут позволить себе роскошь сосредоточиться на этих вызовах во многом благодаря собственному географически защищенному положению. В отличие от Соединенных Штатов, многие союзники находятся в опасной близости от Китая и России и вынуждены уделять главное внимание более узким и традиционным угрозам. С учетом географической уязвимости страны Азии хотят видеть больше американских военных кораблей в своих водах. Что касается жителей Центральной и Восточной Европы, то они надеются на недвусмысленную приверженность Америки силовому варианту защиты их безопасности – теперь больше, чем когда-либо, потому что глобализация и революция в средствах связи сделали географическую близость еще более чреватой неприятностями. Если американский президент не сможет дать адекватный ответ на агрессию в одном месте, он рискует утратить репутацию сильного лидера в другом регионе.

В 1959 г. политолог Роберт Штраус-Хупе определил «затяжной конфликт» как состояние длительного противоборства, благоприятствующее стороне, способной проявить терпение и «процветать в условиях конфликта как нормального состояния в XX веке». Если западные политики склонны «видеть только инструменты мира», писал он, то сторона, имеющая преимущество, «перековывает орала на мечи». Штраус-Хупе имел в виду китайских и советских коммунистов, когда писал эти слова. Тем не менее Соединенным Штатам в конце концов удалось справиться с неблагоприятными факторами за счет политики сдерживания, которая сама по себе соответствовала принципам затяжного конфликта.

Сдерживание не ограничивалось пассивными мерами, как многие хотели бы думать; оно также предполагало расчетливую агрессию и постоянное ободрение союзников. Во время холодной войны американские президенты взяли верх над противником, избежав ядерной войны, благодаря пониманию того, что нормальным состоянием является соперничество и конфликт, а не мир. Сегодня, когда Китай и Россия встали на путь эскалации затяжного конфликта, американским президентам нужно признать ту же самую истину. И им также необходимо правильно сочетать силу и осторожность, поскольку десятилетия относительного спокойствия во время холодной войны и сразу после ее окончания подошли к концу, и нужно готовиться к эпохе анархии, которая может наступить в связи с силовыми играми на евразийском континенте.

Россия. Китай > Внешэкономсвязи, политика > globalaffairs.ru, 5 мая 2016 > № 1754221 Роберт Каплан

Statoil намерена увеличить свою долю в Lundin Petroleum до 20,1% через соглашение о свопах.

Норвежская нефтегазовая группа Statoil ASA, намерена увеличить свою долю в шведской нефтегазовой Lundin Petroleum через соглашение о свопах, говорится в релизе Statoil.

Для проведения сделки Statoil сократит свою 15% долю в месторождении Edvard Grieg. Сделка также включает в себя денежное вознаграждение Lundin Petroleum в размере 68 миллионов долларов. После завершения сделки Statoil будет принадлежать около 68,4 миллиона акций Lundin Petroleum, что соответствует 20,1% акций.

Сделка была инициирована Lundin Petroleum. Обе компании будут продолжать работать независимо друг от друга и действовать как отдельные юридические лица. Statoil отмечает, что компания не планирует дальнейшее увеличение доли в Lundin Petroleum.

"Увеличение акционерного капитала в Lundin Petroleum будет важной долгосрочной промышленной инвестицией для Statoil", - приводятся в сообщении слова исполнительного вице-президента и финансового директора компании Statoil Ханса Якоба Хегге (Hans Jakob Hegge).

Statoil более 30 лет разрабатывает углеводороды на норвежском континентальном шельфе и является пионером в сфере реализации морских проектов в суровых климатических условиях. Крупнейшим акционером Statoil является государство.

Lundin Petroleum ведет разработку месторождений на норвежской части континентального шельфа, имеет активы во Франции и Малайзии. На конец 2014 года суммарный потенциал этих месторождений оценивался в 187,5 миллиона баррелей нефтяного эквивалента. С 2002 по 2014 год добыча компании увеличилась в четыре раза и достигла уровня в 24,9 тысячи баррелей нефтяного эквивалента в сутки. В России компании принадлежит доля в ОАО "Петроресурс", которое владеет лицензией на Лаганский блок на шельфе Каспия.

Полиция Малайзии при содействии китайских силовиков выслала в КНР 97 человек, подозреваемых в мошенничестве в сфере телекоммуникаций, передает агентство Синьхуа.

В конце марта полиция Малайзии и КНР совместно расследовали пять случаев мошенничества в сфере телекоммуникаций, в которых пострадали жители материкового Китая. Были арестованы 117 подозреваемых, из которых 65 являются гражданами КНР, зарегистрированных на территории материкового Китая, и 52 подозреваемых — на острове Тайвань. Полиция Малайзии выслала 20 жителей Тайваня 15 апреля.

В субботу 97 подозреваемых были высланы на материковый Китай по запросу китайских властей. Отмечается, что полиция материкового Китая предложила полиции Тайваня сотрудничать в дальнейшем расследовании.

Китай наращивает импорт растительных масел

Согласно данным аналитиков Oil World, в марте 2016 г. Китай значительно увеличил импорт растительных масел. В частности, поставки пальмового масла в страну превысили ожидания и составили 420 тыс. тонн против 250 тыс. тонн за аналогичный месяц годом ранее. Из указанного объема Индонезия отгрузила 339 (148) тыс. тонн продукции, тогда как импорт продукции из Малайзии несколько снизился - до 81 (102) тыс. тонн.

Импорт рапсового масла в Китай в марте также превысил ожидания операторов рынка и возрос до 153 тыс. тонн в сравнении с 96 тыс. тонн годом ранее. Основной объем продукции был отгружен из Канады – 111 (62) тыс. тонн, а также из EC – 32 (16) тыс. тонн.

Отгрузки соевого масла в Китай за указанный период возросли с почти 5 до 16 тыс. тонн. Основными поставщиками продукта стали Россия – 6 (1) тыс. тонн, Украина – 5 (около 4) тыс. тонн и Бразилия – 3 (0) тыс. тонн.

Растущая цена пальмового масла спровоцирует рост импорта соевого масла

Цены на пальмовое масло остаются на высоком уровне. По результатам торгов в пятницу, цена малазийского пальмового масла составила 708 долл./тонну (+0,71 % за неделю и +10% за месяц) по причине его снижающихся запасов в Индонезии и Малайзии.

Однако на дальнейший рост цен не стоит рассчитывать, прогнозируют эксперты группы компаний Sipef, так как растущая цена пальмового масла может привести к смене предпочтений покупателей в пользу других масел. Опираясь на данные МСХ США, производство соевого масла в текущем сезоне составит рекордные 52,1 млн. тонн по причине высокого мирового урожая сои, на закупки которого могут переключить свое внимание ключевые импортеры.

Гордон Уэйтт

Городские фестивали

География шумихи, беспомощности и надежды

Гордон Уэйтт – профессор Университета Уоллонгона (Новый Южный Уэльс, Австралия), соавтор книги «Гомотуризм. Культура и контекст. Начала географии человека» (2006).

[1]

Введение

Начиная с 1990-х годов исследователи уделяют все большее внимание городским фестивалям, будь то «традиционные» праздничные события или тщательно организованные широкомасштабные мероприятия. Дэвид Пикар и Майк Робинсон[2] показали, сколь важна роль городских фестивалей в гуманитарной сфере. Поразительный рост их количества можно отчасти приписать тому, что фестивали – современное средство городской регенерации, которым пользуются неолиберальные власти, сочетая бизнес, игру и фантазию. Впрочем, данная затея социальной элиты – устройство городских фестивалей – не нова. Эдвард Мюир[3] писал о важной роли публичных фестивалей в консолидации гражданских идентичностей в Европе XII–XVIII веков, особенно в независимых городах-государствах, таких, как Венеция. Говоря о Европе XIX и начала XX века, Боб Джарвис[4]показал, что демонстрация богатства, националистических, военных и монархических настроений была неотъемлемой частью пышных политических торжеств эпохи «национальных возрождений», а также публичных празднеств во вновь установленной Французской республике и в революционной России. Кейт Бассетт[5] исследовал тот же период, показав, как европейская социальная элита устраивала городские фестивали искусств с целью проведения жестких социальных границ, настаивая на ценности «высоких» жанров искусства, примерами чему служат Байрейтский фестиваль 1876 года и Зальцбургский фестиваль 1920-го. В основе исследований Дэвида Лея и Криса Олдса[6], посвященных Всемирным выставкам, проходившим в Северной Америке и Европе в XIX и XX веках, лежит вопрос о фестивале как механизме социального контроля. Тем самым изучение городских фестивалей – важнейшая международная и междисциплинарная тема, имеющая исторические, культурные, экономические и политические измерения. В этой связи географы многое почерпнули из исследований фестивальной темы, проведенных философами[7], антропологами[8], экономистами[9], социологами[10], историками[11], аналитиками туризма[12], политологами[13] и градостроителями[14]. Некоторые географы смотрят на положение дел с пессимизмом; в их интерпретации спектакль современных городских фестивальных пространств – непрестанные попытки со стороны той или иной элитарной социальной группы осуществлять «социальный контроль»[15]. Следуя формуле «хлеба и зрелищ», люди, охваченные эйфорией фестивальных развлечений, словно забывают о социальной несправедливости и неравенстве. Другие ученые относятся к городским фестивальным пространствам более оптимистично[16]. Если концептуализировать социальное пространство способами, более динамическими, разнообразными, сложными, интерактивными, отработанными, при этом сочетая их, то всегда найдутся возможности для создания альтернативных реальностей, противостоящих интересам элиты.

Ниже я предлагаю краткий обзор, в котором речь пойдет о роли современных городских фестивалей в поддержании статуса того или иного места через укрепление социальной сплоченности, стимулирование местной экономики и раскрутку самой локации. Я попытаюсь поставить проблему географии городских фестивалей, сосредоточившись на трех темах, которые касаются соответственно географии шумихи, беспомощности и надежды. Я надеюсь продемонстрировать, что именно географы способны критически анализировать городские фестивали как пространственные явления; это позволяет им переходить границы, отделяющие «социальное», «политическое», «экономическое» и «культурное». Конечно, ограничиваясь этими тремя темами, я не затрагиваю многих работ, где на аналитические карты нанесены меняющиеся пространственные схемы городских фестивалей, а также выстроены модели «влияния» городских фестивалей на экономику, общество или окружающую среду (обзор таких работ см. у Дональда Гетца[17]). Не входят в настоящий обзор и такие темы: фестивали как отклик на культурные сдвиги, вызванные растущим числом диаспор; возрождение так называемых «фольклорных фестивалей» и фестивали «новой» волны, часто проводимые в негородской среде, что является реакцией на быстро происходящие социальные изменения, в том числе мероприятия, связанные с изменением климата, экономической глобализацией и правами ЛГБТ-сообществ.

Городские фестивали, территориальный маркетинг и география шумихи

Городские фестивали – явление не новое, они издавна устраиваются для продвижения идеологии элитарных социальных групп. Неотъемлемой частью этого исторического наследия является «ускоренное ведение» строительства с целью преобразовать урбанистическую среду, в чем в свою очередь передаются, отражаются и определенные факторы модерности. Франсеск Муньос[18] считает Всемирные выставки и урбанизм олимпиад очевидными примерами, показывающими, как архитектура и градостроительство применяются для передачи особого урбанистического имиджа. Всемирные ярмарки – выставки с политическим подтекстом – обсуждались уже в работах Бартона Бенедикта[19]; Морис Рош[20] вводит данный тезис применительно к олимпиадам. Есть исторические предтечи и у городских фестивалей, получивших особое одобрение властей в качестве средств территориального маркетинга, позволяющих рекламировать имидж города. Так, в послевоенном контексте Рут Макманус[21], Керсти Джеймисон[22], Тим Коулс[23] и Бернадетт Куинн[24] исследуют взаимосвязи между политикой муниципальных властей, фестивалями и международным позиционированием городов на примерах соответственно Дублина, Эдинбурга, Лейпцига и Уэксфорда. Однако, как видно из последних обзоров, городские фестивали занимают все более важное место в городской жизни[25]. Рост числа городских фестивалей не ограничивается Европой и Северной Америкой, но распространяется также на Африку, Азию, Австралию и Новую Зеландию. И все же данные перемены носят не только количественный характер. Как утверждают Тим Холл и Фил Хаббард[26], новым тут является урбанистическая политика неолиберализма, развивающаяся в контексте экономической и культурной глобализации. Современный рост городских фестивалей происходит в соответствии с изменениями в логике капитализма.

Большинство современных городских фестивалей, устраиваемых муниципальными властями, характеризуются собственной идеологией, организацией и финансовой базой. В 1980-е годы приоритеты урбанистической политики изменились: на смену «управленческому» курсу на всеобщее благосостояние (жилье, образование, соцобеспечение), описанному у Джона Мейнарда Кейнса, пришли неолиберальная экономика и то, что Дэвид Харви[27] называет «урбанистической теорией предпринимательства». Холл и Хаббард[28] объясняют эти идеологические перемены тем, что муниципальным властям потребовались меры, способные преобразовать городские пространства, ставшие «ненужными» с экономической точки зрения. Крайние формы подобных мер оправдывали предсказаниями о том, что прекращение или урезание промышленной деятельности и «бегство» людей с высоким заработком в пригороды приведут к смерти городских центров. В то же время это перераспределение началось, когда муниципальные власти вынуждены были пересмотреть виды своей регуляционной деятельности в виду сокращающихся финансовых средств, поступающих из «традиционных» местных или общенациональных налоговых источников[29]. Говоря вкратце, неолиберальная экономика подразумевает, что управление городами можно улучшить, если минимизировать государственное вмешательство и больше внимания уделять государственно-частным партнерствам, частному предпринимательству и действию рыночных сил. Эта так называемая «новая урбанистическая политика» была сосредоточена на возрождении конкурентоспособности городов путем «освобождения» частного предпринимательства с помощью мер по дерегулированию, рискованных предприятий, основанных на государственно-частных партнерствах, и финансовых мер, призванных улучшить экономические условия, включая укрепление имиджа города.

В то же время будущее городов было неразрывно связано с так называемыми «культурными индустриями». В рамках логики капитализма городские фестивали как места зрелища[30] сами превратились в рыночный экономический ресурс, позволяющий генерировать «культурный капитал», пользуясь термином Шэрон Зукин[31]. Под культурным капиталом Зукин понимает различные виды капитала, инвестируемые в «символические» практики потребления, включая рекламу, оформление и маркетинг. Впоследствии городские фестивали наряду с «фестивальными рыночными площадями», «культурными индустриями», «креативными кварталами», «креативными группами» и «креативным классом» успели войти в расхожий лексикон отчетов о градостроительстве и местной стратегии. Взятые вместе, эти стратегии стали использовать зрелище, карнавал, искусства и творческое начало, поставив те или иные специфические свойства городов в один ряд с ландшафтами потребления, а не производства.

Неолиберальный урбанизм и градоуправление, в котором основную роль играет предпринимательство, преобразовали порядок организации и финансирования городских фестивалей. Стало возможным законным образом выделять крупные государственные средства на совместное с частными партнерами спонсирование городских фестивалей, руководствуясь тем, что для обеспечения будущей надежной базы для экономики города следует полагаться на сочетание зрелищ, развлечений, творческого начала и демонстративного потребления. Как отмечает Джордж Хьюз[32], переход от менеджеристского подхода к предпринимательскому обусловил качественную перемену, при которой «праздники» и удовольствия могут входить в цели политики госсектора. Тем не менее растущая конкуренция по привлечению крупномасштабных городских фестивалей, которые обеспечивают городу-устроителю наиболее широкое освещение в СМИ (например, Олимпийских игр), зачастую означает, что ответственность за гигантские маркетинговые бюджеты переходит к заинтересованным представителям бизнеса.

Марк Гудвин[33], Фил Хаббард[34] и Джон Маккарти[35] показывают, что внутри неолиберальной шумихи вокруг урбанистических теорий предпринимательства устройство фестивалей дает городам, конкурирующим в борьбе за ограниченные и склонные к смене «места жительства» международные финансы и гипотетические рыночные преимущества. Они подразделяются как минимум на три категории: 1) символическое репозиционирование городов в мировой экономике, 2) обеспечение все более мобильного капитала для финансирования государственно-частных партнерств и 3) ограничение времени и пространства, выделяемых на игровые практики. Многие муниципальные власти оказались подчинены логике городских фестивалей как стратегии, способной создать новый образ города в «географическом воображении» жителей, граждан и иностранцев. По мере того, как города соревнуются за место, новое или утерянное, в мировой экономике, крупные городские фестивали, такие, как Кубок мира или Олимпиада, приобретают особую важность в преобразовании «символических» или «воображаемых городских ландшафтов».

Итак, столкнувшись с деиндустриализацией, города, для которых крайне важно «быть нанесенными на карту мира» с ее туристическими и инвестиционными потоками, позиционируют себя как «ворота в» или даже «сердце», «столица» или «центр» чего-либо. Чтобы успешно конкурировать со множеством разнообразных международных соперников и развлекательных объектов, требуется отчетливо выраженный местный характер. Таким образом, территориальный имидж, территориальные темы и территориальный маркетинг стали не только важны, но и обязательны для того, чтобы сделать приоритетными элементы, имеющие рыночную ценность, и скрыть противоречия. Как отмечает Крис Олдс[36], городские фестивали стали особенно важны для того, чтобы создавать имидж и переделывать идентичность крупных городов, претендующих на мировое значение, таких, как Йоханнесбург, Манчестер, Сидней и Атланта. В символическом смысле стало возможно использовать проведение Олимпиады или Всемирной выставки в качестве маркетингового инструмента, связывающего город с мировой экономикой. Следовательно, как подчеркивают Джон Бейл и Джо Сэнг[37], поясняя, почему в последнее время ведется столь упорная борьба за проведение международных спортивных фестивалей, «победа» в спорте – всегда заявка на превосходство города, нации или отдельного человека. Похожую ситуацию обсуждает Бернадетт Куинн[38], говоря о том, что назначение того или иного города Культурной столицей Европы (традиция, учрежденная в 1985 году), поначалу призванное способствовать культурному самовыражению и воспевать культурное разнообразие, теперь считается у муниципальных властей возможностью «по-быстрому» разрешить проблемы, связанные с городским имиджем.

По логике активной пропаганды городов, фестивали как «способы создания имиджа» помогают городам – независимо от их величины – обеспечить надежную финансовую базу, предоставляя администрации более широкие возможности по привлечению не только туристов и частных инвесторов, но и так называемого «обслуживающего», или «креативного», класса, в том числе работников сфер искусства, веб-дизайна, информационных технологий и медиа. Городские фестивали как механизм территориального брендинга отчасти обусловливают желание креативного класса жить или бывать в местах, которые считаются «разрекламированными», «модными», «идущими в гору», «динамичными», «живыми», «захватывающими». В число факторов «качества жизни» теперь входит и элемент карнавала. Дэвид Лей[39] назвал это стратегией «круассанов и оперы». Согласно новой урбанистической политике, в регенерации города важнейшую роль играет четко выраженная рекламная линия в территориальном маркетинге, а также сочетание объектов и фестивалей, позволяющих создать пространства потребления для состоятельных туристов и жителей.

Еще одна теоретическая выгода, проистекающая из неолиберальной политики зрелища, состоит в привлечении инвестиций государственно-частных партнерств для строительства или перестройки городских районов. Чтобы избавиться от загрязненных зон и/или приспособить вышедшую из употребления инфраструктуру, появившуюся в результате индустриализации XIX века, к нуждам «креативной экономики», нередко требуются огромные средства. Основанное на предпринимательских идеях градоуправления, преобразование загрязненных зон в образцово-показательные «зеленые» пространства зачастую требует от муниципальных властей заключения государственно-частных партнерств и создания специальных невыборных органов для координации их деятельности. Например, превращение Хоумбуша из токсичной свалки в мировую арену, где проходили состязания сиднейской Олимпиады-2000, стало воплощением неподотчетного местным жителям предпринимательского администрирования посредством создания Сиднейского управления по координации Олимпиады[40].

Наконец, помимо теоретических преимуществ – рекламы и способности привлекать глобальное воображаемое, территориальный маркетинг, связанный с городскими фестивалями, является частью попыток поддерживать чувство уникальной «местной» городской идентичности, необходимой в контексте «глобализации». Неолиберальная политика зрелища ставит во главу угла понятие о том, что городские фестивали предоставляют место и время для воспевания и утверждения коллективной идентичности. Джордж Хьюз[41] высказывает предположение, что рост числа фестивалей, устраиваемых муниципальными властями, связан с их использованием в качестве социальной стратегии, призванной бороться с чувствами «неуверенности», «бессмысленности» и «отсутствия принадлежности к месту», нередко возникающими в общественном пространстве. В эпоху быстрой экономической глобализации Энтони Гидденс[42] определяет причины растущей социальной тревожности угрозами безработицы и полного уничтожения «трущоб»; эти факторы, по его мнению, подорвали такие социально-символические системы, как родство, место, социальные группы, религия и история. Обратившись к идеологии маркетинга городов, муниципальные власти не только обеспечили платформу, позволяющую жителям заново утверждать свою идентичность, но и сумели усилить местные патриотические настроения.

Городские фестивали и география беспомощности

Географы-урбанисты, исповедующие марксистские взгляды, критиковали и продолжают критиковать ученых, которые превозносят фестивали как часть «экономики развлечений» и акцентируют потенциальную способность городских праздников обеспечивать непрерывные внутренние инвестиции. В противовес этому они указывают на противоречивые свойства фестивалей, ставших частью капиталистического рынка[43]. Результаты зачастую менее предсказуемы, чем риторика политики зрелища. Неопределенность лишь усиливается, если учесть, что сегодня эта политика является практически повсеместной стратегией городской регенерации. В Северной Америке, Европе, Австралии и Новой Зеландии, независимо от положения города в общей иерархии, нынешние муниципальные власти проводят фестивали искусств, хореографии, садоводства, кино, еды, джаза, музыки, спорта и вина.

Парадокс традиции территориальной рекламы – один из источников неопределенности. В то время, как городские фестивали опираются на идею особости места, территориальный маркетинг, как это ни забавно, предлагает на удивление схожие впечатления. По мнению некоторых ученых, сама содержательная повестка, шумиха, блеск, брендинг и массовая реклама, связанные с фестивалями, демонстрируют лишь то, что они обеспечивают стандартные и однородные впечатления[44]. Тяготеющий к эссенциализму язык территориального маркетинга устраняет различия, связанные с местом, поскольку слова «самый гостеприимный», «крупнейший» и «безопаснейший» становятся частью борьбы каждого места за инвестиции, туристов и «креативный класс». Ирония состоит в том, что городские фестивали, будучи одной из глобализированных форм культурного производства и потребления, скорее ограничивают, чем укрепляют, творческое начало. Марк Оже назвал продукт этой тенденции к утрате местного колорита словом «non-lieux» (не-место)[45].

Фестивали как пиар-кампании, переключающие внимание с насущных социальных вопросов, – тема, явно прослеживающаяся в работах многих исследователей[46]. В идеализированных образах города, предназначенных для экономики впечатлений, нет места плохо работающим транспортным системам, пробкам на дорогах и бездомным. Джон Госс считает, что фестивальный рынок – «фантасмагория капиталистического производства, свойственная переходу в воображаемый мир утопических образов и мечтаний мифического природного урбанизма»[47].

Городские фестивали, рассматриваемые как экономический инструмент городской элиты, концептуализируются как механизмы, позволяющие исключать определенных людей из «общественных» пространств или включать их туда. В пространства, порожденные планами городской регенерации, составленными в предпринимательском ключе – в них входят и городские фестивали, – широко распахнуты двери тем, кто соответствует общественным идеалам ХХI века: потребителям или производителям – новому обслуживающему, или креативному, классу. Люди, исключенные из фестивальных пространств, – те, кому нет места в общественном пространстве, формат которого определен неолиберальной этикой: бедняки, бездомные, уличные работники секс-индустрии, хулиганы и политические активисты. Если городские фестивали порой способствуют оживлению центральных городских районов, превращению их в тематические места досуга экономики впечатлений, то принадлежность к этим якобы «публичным» городским пространствам определяется прежде всего покупательной способностью[48].

Гламур, имидж и эстетика городов не оправдывают отсутствия демократического публичного пространства и помогают скрывать неравенство, обусловленное законами и городским планированием, через расширение контроля со стороны частного сектора как раз над этими пространствами. Как подчеркивают Кевин Данн и Полин Макгирк[49], устройство масштабных городских фестивалей не только приносит крупные суммы денег и большое количество туристов, но и устанавливает крайне сжатые сроки, позволяющие игнорировать нормальные процессы планирования, а также отмахиваться от социальной критики как противоречащей местным и национальным интересам. Во время подачи заявок на проведение Олимпиады-2000 любые случаи общественной критики и политического активизма либо подавлялись, либо оставались без внимания, чему способствовал предпринимательский процесс планирования и связанное с ним уменьшение ответственности, открытости и общественного участия. Союз местных СМИ с Сиднейским комитетом по олимпийским заявкам, а позже, когда решение было принято, Сиднейским олимпийским оргкомитетом, говорит о том, что освещение любых неоднозначных аспектов Олимпиады, возможно, стало жертвой компромиссов. Самый важный момент, вероятно, состоит в том, что в 1992 году механизм планирования, делавший необходимым общественное участие, устранили, сделав исключение из этого обязательного правила для всех «специальных» или «особо важных» олимпийских объектов. Ясно, что законные общественные интересы были определены как интересы одних лишь организаторов Олимпиады. Таким образом, фестивальные пространства, предпосылкой создания которых является местный патриотизм, демонстрируют, что подобный патриотизм предназначен лишь для избранного меньшинства, обладающего средствами, а «низшие классы» при этом остаются брошенными на произвол судьбы.

Особое внимание в литературе уделяется роли фестивалей в регенерации Глазго, в ходе которой город из пришедшего в упадок центра судостроения превратился в Культурную столицу Европы 1990 года. На фоне быстрой деградации промышленной базы Глазго город переделали посредством мероприятий, включавших в себя Фестиваль садоводства (1988) и фестиваль «Макинтош» (2006). Медийные комментаторы[50] и местные турагентства[51] превозносят этот новый имидж. На вебсайте туристического совета Глазго и долины Клайда говорится о том, что город «богат на события и впечатления», и далее дается объяснение:

«Для каждого посетителя Глазго и долины Клайда, будь то любитель дискотек, концертов, оперы, театра или хореографии, город окажется богат на события и впечатления. Когда бы вы ни приехали сюда, вас круглый год ждут представления, фестивали и развлечения»[52].

Язык туристического совета явно указывает на то, что фестивальные пространства используются в духе той самой стратегии «круассанов и оперы». Официозному образу «нового Глазго», созданному советом, противоречит работа Майкла Бойла и Джорджа Хьюза[53], где критикуется процесс городской перестройки, завязанный на специальные мероприятия, при котором остаются забытыми застарелые социальные проблемы. Ронан Пэддисон[54] ставит под сомнение вопрос уверенности в том, что культурное преображение Глазго имеет какое-либо отношение к социально неблагополучным и географически маргинализированным группам населения. Похожая критика в связи с получением Глазго статуса Культурной столицы Европы (1990) предлагается у Беатрис Гарсии[55] и Джона Маклэя[56]. Кроме того, Гордон Маклауд[57] обнажает географическую картину, связанную с выселением бездомных из центра города, установкой камер видеонаблюдения, надзором за уличными работниками секс-индустрии и арестами «агрессивных нищих».

Городские фестивали и география надежды

Может показаться, что современные пространства городских фестивалей усиливают, а не подрывают нормы гегемонии. В пространствах, санкционированных политической властью, чувства принадлежности, свободы и эйфории, ассоциируемые с мероприятием, казалось бы, идут вразрез с идеей фестиваля как места нарушения правил. И все-таки нельзя сказать, что трансгрессивные качества городских фестивалей утеряны окончательно. Городские фестивали по-прежнему преображают пространства городов. Там на время приостанавливается повседневная жизнь, размываются границы между частным и общественным, зрителем и участником, внутренним и внешним, и при этом создается пространство, которое Виктор Тёрнер[58] назвал лиминальным. Как следствие этого некоторые географы начали переосмысливать фестивали как потенциальные места волнений. С этих позиций городские фестивали можно концептуализировать как места борьбы, преодоления и надежды. Крайне важное предположение состоит в том, что городские фестивали предлагают творческие возможности, временно «подвешивая» социальные отношения и поддерживая игровую практику, способную поставить под сомнение устоявшуюся географию.

Географы-феминисты говорили о том, что принципы идентичности не могут действовать вне контекста места[59]. Класс, гендер, возраст, этническая принадлежность и сексуальная ориентация крепко связаны с определенными местами, в которых живут люди. Следовательно, имеется множество соревнующихся друг с другом представлений о мире и противоречивых требований городской жизни. Реакция на фестивали включает в себя крайне сложные вопросы, учитывая плюрализм городской социальной жизни, порожденный пересечением места с такими признаками идентичности, как класс, гендер, возраст, этническая принадлежность и сексуальная ориентация. Иными словами, фестивальную площадку можно оспоривать и разрушать с помощью различных видов индивидуального восприятия и понимания места. Однако именно это разнообразие само по себе записывается в перечень причин, в силу которых общественное противостояние проведению городских фестивалей зачастую остается неуслышанным. Голоса оппозиции многообразны, поэтому им еще требуется объединиться, чтобы произвести реальные социальные перемены. Если современные городские фестивали связаны меняющимися экономическими отношениями, то в круге многообразных национальных, гендерных, этнических и классовых идентичностей, согласуемых внутри и отражаемых посредством фестивального времени-пространства, у фестивалей по-прежнему имеются возможности для того, чтобы инициировать социальные перемены и одновременно реинтерпретировать привычную социальную географию.

Например, Крис Гибсон и Дебора Дэвидсон[60] демонстрируют противоречие между пониманием местными жителями Тэмуортского фестиваля музыки кантри[61] и представлениями о фестивалях как о силе, угнетающей наименее обеспеченных. Этот фестиваль является образцом мероприятия, сосредоточенного на туризме, где превалируют деловые интересы. Тем не менее многие местные жители положительно реагируют на то, что этот районный центр называют австралийской «столицей кантри». Гибсон и Дэвидсон показывают, что наименее обеспеченные местные жители при этом не страдают – напротив, именно те, кто не принадлежит к «белым воротничкам», с готовностью принимают новую идентичность «столицы кантри». Так корпоративные спонсоры фестиваля черпают идеи в понятии «кантри», определяемом белой, гетеронормативной маскулинностью, главенствующей в австралийском национализме. При этом именно наименее обеспеченные жители проявили наименьшее сопротивление новым маркетинговым образам города, несмотря на негативные коннотации с «деревенщиной», «неотесанностью» и простонародным местным выговором. Горсовет Тэмуорта, напротив, менее уверенно реагировал на то, что фестиваль превратил город в «столицу кантри». В 2001 году местный совет по туризму приглашал посетителей окунуться в «космополитический кантри», подразумевая под этим нечто более утонченное.

Есть обнадеживающие примеры того, какой потенциал заложен в городских фестивалях – площадках, откуда можно вести радикальную критику неравенства в городах юго-восточной Азии[62]. Городские фестивали были и остаются неотъемлемой частью того, что называют «урбанистическим моделированием»[63]. По мере того, как муниципальные власти переопределяют города в рамках своих официальных представлений, обусловленных идеями креативной экономики, идет весьма избирательный процесс припоминания и забывания. И все-таки эти дискурсы могут стать объектами непредсказуемой интерпретации, пародии или сопротивления. Стоит упомянуть тактику оппозиции в Сингапуре, Куала-Лумпуре и Джакарте: в каждом случае по-разному проявляющееся сопротивление направлено на планы муниципальных властей переделать город по образцу «международного города культуры». Так, в Сингапуре местные драматурги придумали новый термин – «международный город заимствованных искусств» – в противовес планам сингапурской администрации представить Сингапур как «международный город искусств».

Похожие сюжеты связаны с южно-корейским городом Кванджу[64]. Пускай те, кто занимается маркетингом города, используют господствующие сценарии с целью породить коллективный отклик – их решения не окончательны: союзы, заключенные между представляющими широкую общественность местными художниками, сумели противостоять попытке муниципальных властей забыть о восстании 18 мая 1980 года, жестоко подавленном правительством Чон Ду Хвана (1980–1987). В 1995 году, проводя в жизнь политику зрелища, власти Кванджу объявили о проведении арт-биеннале, желая превратить «город сопротивления» в «город искусств». Тогда же местные художники в противовес организовали фестиваль искусств, желая подвергнуть критике отрицание официальными властями событий, которые остаются важнейшими для самоидентификации многих жителей Кванджу. В произведениях искусства, представленных на альтернативном фестивале, авторы не замалчивали жестоких примеров прошлого, но пытались побудить людей задуматься о восстании. Успех этого фестиваля преобразовал и организацию основного мероприятия. С 1997 года биеннале стало механизмом, позволяющим рекламировать Кванджу как «город искусств», и одновременно механизмом надежды для его жителей, пытающихся переоценить его неспокойную историю или примириться с ней.

Надежда также является центральной темой праздников, организуемых маргинализированными социальными группами. Они возникают, когда публичные пространства открывают для радикальных переделок. Например, фестивали, посвященные негетеронормативным сексуальным ориентациям, поначалу перекликаются с признанием и надеждой. Так, «разрешенная нагота», «лесбиянки на велосипедах», «марш мальчиков», демонстрации привязанности и любви в гомосексуальной среде на сиднейском гей-параде Марди Гра по-прежнему дают возможность нарушать официальные правила, социальные и моральные кодексы. В самом деле, «развлечения», ассоциируемые с возможностями отклониться от негетеронормативных сексуальных ориентаций, стали неотъемлемой частью некоторых кампаний по развитию туризма в городах, нацеленных как на гетеросексуальных, так и на прочих туристов (потребителей). В фестивальных нарушениях «разрешено» участвовать всем.

Однако существует и ряд исследований, подчеркивающих последствия, возникающие, когда фестивали, посвященные негетеронормативной сексуальной ориентации, вводятся муниципальными властями в неолиберальные экономические стратегии, направленные на то, чтобы представить города в новом свете – как «места сексуально привлекательные». Например, организация «Маркетинг Манчестер» превратила мероприятия в так называемой «гомосексуальной деревне» – включая ежегодный парад Марди Гра – в неотъемлемую часть пространственной реорганизации Манчестера, призванную превратить его из руины английской индустрии в «модный», динамичный, космополитичный европейский центр[65]. В Чикаго маркетинг одного из районов, известного под названием «город мальчиков», строится вокруг создаваемого образа «гомосексуальной деревни»[66].

Гомосексуально ориентированная реклама, производимая муниципальными властями и охватывающая пространства ЛГБТ-фестивалей, как правило, изображает негетеросексуальное желание в искаженном виде. Она демонстрируют, как исключение негетеросексуальных идентичностей осуществляется в наши дни посредством механизмов неолиберального управления и капитализма. Приятно видеть, что в мейнстримовой рекламе фигурируют негетеросексуальные пары и мероприятия, однако те, кого изображают желанными гостями на празднике, обычно являются группой избранных – гомонормативной группой. Это состоятельные потребители, в большинстве своем белые, следящие за собой и обычно не особенно молодые мужчины-гомосексуалы. Но каким бы «прогрессивным» ни был негетеросексуальный капитал, он не вносит большого вклада в дело подрыва других структур угнетения, включая патриархию[67]. Следовательно, гомосексуально ориентированный маркетинг фестивалей, посвященных негетеронормативной ориентации, плохо приспособлен для интерпретации мейнстримовых, господствующих конструкций негетеросексуальных идентичностей. Действительно, гомосексуально ориентированный маркетинг – пример инструмента, с помощью которого негетеронормативную сексуальность силком вгоняют в «приемлемые» типы поведения внутри гомосексуальной нации. Лучший пример нормализации гомосексуального образа жизни неолиберальным государством – гомосексуально ориентированный маркетинг, с помощью которого муниципальные власти апроприируют гей-фестивали. Репрезентации, распространяемые в текстах, написанных специалистами по гомосексуально ориентированному маркетингу и получивших государственное одобрение, не предлагают почти никаких шагов в сторону диверсификации и демократизации городских пространств в неолиберальном городе. Они обращают наше внимание на гендерные и классовые свойства географии надежды, возникающие, когда муниципальные власти устраивают фестивали негетеросексуальных идентичностей.

Заключение

«Давайте устроим фестиваль!» – таков призывный лозунг многих муниципальных властей, ухватившихся за предпринимательские стратегии градоуправления и идеи «креативной экономики» в качестве инструментов, позволяющих работать и с социальным отчуждением, и с экономическим упадком центров городов. Выше я попытался проследить траекторию в разновидности географического мышления, которое складывается на фоне этой новой формы градоуправления. Многие исследователи провели значительную работу, в ходе которой проанализировали «экономический эффект» фестивалей и способы «управления мероприятиями»; однако не менее важно понимать неолиберальные идеологии, из которых эта работа нередко произрастает. Подходы, нацеленные на образ будущего, заложенный в неолиберальные экономические идеологии, включая «фестивальные места» и «креативные города», не отличаются глубоким пониманием того, что именно происходит во время фестивалей.

Особое критическое внимание было обращено на конкретные последствия для социальных и гражданских идентичностей, вызванные материальными и репрезентационными измерениями городских фестивальных пространств. Городской фестиваль, нацеленный на регулирование социального воспроизводства, становится механизмом, с помощью которого государство может встраивать в городские пространства определенный «моральный порядок», укореняя в них нормативные правила социальной привлекательности, непривлекательности и гражданства в переделанном «фестивальном городе».

Важнейшие результаты, внесшие вклад в переосмысление социального влияния городских фестивалей, были получены социальными географами-постструктуралистами, феминистами и представителями других школ, которые целиком исходят из того, что субъективность человека – включая его этническое происхождение, сексуальную ориентацию, возраст, класс и гендер – не может существовать вне пространства: она всегда привязана к месту. Если переосмысливать фестивали как пространства текучести и движения, то различия в местных особенностях занятости и этническом происхождении населения крайне важны для понимания социального влияния фестивалей – понимания того, как пересматривается, формируется и переформировывается чувство принадлежности или его отсутствия. Городские фестивали могут лишить место его специфики, превратив его в туристическую достопримечательность, но одновременно они концептуализируются как явления, дающие возможность для рефлексивного действия и радикальной критики маргинализации, отчуждения и социального игнорирования.

Сокращенный перевод с английского Анны Асланян

[1] © Waitt G. Urban Festivals: Geographies of Hype, Helplessness and Hope // Geography Compass. 2008. Vol. 2. № 2. P. 513–537. © 2008 Blackwell Publishing Ltd.

[2] Picard D., Robinson M. Remaking Worlds: Festivals, Tourism and Change // Idem (Eds.). Festivals, Tourism and Change: Remaking Worlds. Clevedon, UK: Channel View Publications, 2006. P. 1–31.

[3] Muir E. Ritual in Early Modern Europe. Cambridge: Cambridge University Press, 1997.

[4] Jarvis B. Transitory Topographies: Places, Events, Promotions and Propaganda // Gold J.R., Ward S.V. (Eds.). Place Promotion, the Use of Publicity and Marketing to Sell Towns and Regions. Chichester, UK: John Wiley & Sons, 1994. P. 161–194.

[5] Bassett K. Urban Cultural Strategies and Urban Regeneration: A Case Study and Critique // Environment and Planning A. 1993. Vol. 25. № 12. P. 1773–1788.

[6] Ley D., Olds K. World’s Fairs and the Culture of Consumption in the Contemporary City // Anderson K., Gale F. (Eds.). Inventing Places. Melbourne: Longman Cheshire, 1992. P. 178–193.

[7] Bakhtin M. Rabelais and His World. Bloomington, IN: Indiana University Press, 1984.

[8] Handleman D. Models and Mirrors: Towards an Anthropology of Public Events. New York: Cambridge University Press, 1990; Rutheiser C. Imagineering Atlanta. New York: Verso, 1996; Turner V. (Ed.). Celebration: Studies in Festivity and Ritual. Washington, DC: Smithsonian Press, 1982; Idem. The Anthropology of Performance. New York: PAJ Publications, 1988.

[9] Kolb B. Tourism Marketing for Cities and Towns: Using Branding and Events to Attract Tourists. Amsterdam: Elsevier, 2006; Poon A. Tourism, Technology and Competitive Strategies. Wallingford, UK: C.A.B International, 1993.

[10] Auguet R. Festivals and Celebrations. London: Collins, 1975; Debord G. The Society of the Spectacle. New York: Nicholson-Smith Zone Books, 1994; Gotham K.F. Theorizing Urban Spectacle: Festivals, Tourism and the Transformation of Urban Space // City. 2005. Vol. 9. № 2. P. 225–242; Gottdiener M. The Theming of America: Dreams, Visions and Commercial Spaces. Boulder, CO: Westview Press, 1997; Hillier H. Mega-Events, Urban Boosterism and Growth Strategies: An Analysis of the Objectives and Legitimations of the Cape Town 2004 Olympic Bid // International Journal of Urban and Regional Research. 2000. Vol. 24. № 2. P. 439–458; Lenskyj H. Best Olympics Ever? Social Impacts of Sydney 2000. New York: SUNY, 2002; Silk M. «Bangsa Malaysia»: Global Sport, the City and the Mediated Refurbishments of Local Identities // Media, Culture and Society. 2002. Vol. 24. № 6. P. 775–794.

[11] Humphreys C. The Politics of Carnival: Festive Misrule in Medieval England. Manchester, UK: Manchester University Press, 2001.

[12] Bramwell B. Strategic Planning before and after a Mega-Event // Tourism Management. 1997. Vol. 18. № 3. P. 167–176; Getz D. Festivals, Special Events and Tourism. New York: Van Nostrand Reinhold, 1991; Idem. Event Management and Event Tourism. Elmsford, NY: Cognizant Communications, 1997; Hall C.M. Hallmark Tourist Events: Impacts, Management and Planning. London: Belhaven Press, 1992; Idem. Mega-Events and Their Legacies // Murphy P. (Ed.). Quality Management in Urban Tourism. Chichester, UK: Wiley, 1997. P. 75–87; Prentice R., Andersen V. Festival as Creative Destination // Annals of Tourism Research. 2003. Vol. 30. № 1. P. 7–30; Stevenson D. Olympic Arts: Sydney 2000 and the Cultural Olympiad // International Review for the Sociology of Sport. 1997. Vol. 32. № 3. P. 277–238.

[13] Andranovitch G., Burbank M.J., Heying C.H. Olympic Cities: Lesions from Mega-Events Politics // Journal of Urban Affairs. 2001. Vol. 23. № 2. P. 113–131; Paul D.E. The Local Politics of «Going Global»: Making and Unmaking Minneapolis as a World City // Urban Studies. 2005. Vol. 42. № 12. P. 2103–2122.

[14] Dovey K., Sandercock L. Hype and Hope: Imagining Melbourne’s Docklands // City. 2002. Vol. 6. № 1. P. 83–101; Sandercock L. Towards Cosmopolis. Chichester, UK: John Wiley & Sons, 1998.

[15] Harvey D. The Conditions of Postmodernity. New York: Free Press, 1989; Idem. From Managerialism to Entrepreneurialism: The Transformation in Urban Governance in Late Capitalism // Geografiska Annaler Series B: Human Geography. 1989. Vol. 71. № 1. P. 3–17; Huxley M., Kerkin K. What Price the Bicentennial? A Political Economy of Darling Harbour // Transition. 1988. Spring. P. 57–64.

[16] Boyle M. Civic Boosterism in the Politics of Local Economic Development – «Institutional Positions» and «Strategic Orientations» in the Consumption of Hallmark Events // Environment and Planning A. 1997. Vol. 29. № 11. P. 1975–1997; Warren S. Popular Cultural Practices in the «Postmodern City» // Urban Geography. 1996. Vol. 17. № 6. P. 545–567.

[17] Getz D. Geographic Perspectives on Event Tourism // Lew A.A., Hall C.M., Williams A.M. (Eds.). A Companion to Tourism. Oxford, UK: Blackwell Publishing, 2004. P. 410–422.

[18] Muñoz F. Olympic Urbanism and Olympic Villages: Planning Strategies in Olympic Host Cities, London 1908 to London 2012 // Sociological Review. 2006. Vol. 54. Issue Supplement s2. P. 175–187.

[19] Benedict B. The Anthropology of World Fairs: San Francisco’s Panama Pacific International Exposition of 1915. London: Scholar Press, 1983.

[20] Roche M. Mega-Events: Olympics and Expos in the Growth of Global Culture. London: Routledge, 2000.

[21] McManus R. Dublin’s Changing Tourism Geography // Irish Geography. 2001. Vol. 34. № 2. P. 103–123.

[22] Jamieson K. Edinburgh: The Festival Gaze and Its Boundaries // Space and Culture. 2004. Vol. 7. № 1. P. 64–75 (см. перевод данной статьи в этом номере «НЗ». – Примеч. ред.).

[23] Coles T. Urban Tourism, Place Promotion and Economic Restructuring: The Case of Post-Socialist Leipzig // Tourism Geographies. 2003. Vol. 5. № 2. P. 190–210.

[24] Quinn B. Symbols, Practices and Mythmaking: Cultural Perspectives on the Wexford Festival Opera // Tourism Geographies. 2003. Vol. 5. № 3. P. 329–349.

[25] Horne J., Manzenreiter W. An Introduction to the Sociology of Sports Mega-Events // Sociological Review. 2006. Vol. 54. Issue Supplement s2. P. 1–24; Quinn B. Arts Festivals and the City // Urban Studies. 2005. Vol. 41. № 5/6. P. 927–942.

[26] Hall T., Hubbard P. The Entrepreneurial City: New Urban Politics, New Urban Geographies // Progress in Human Geography. 1996. Vol. 20. № 2. P. 153–174.

[27] Harvey D. From Managerialism to Entrepreneurialism... P. 3–17.

[28] Hall T., Hubbard P. Op. cit.

[29] Harvey D. The Conditions of Postmodernity.

[30] Мы переводим термин Ги Дебора «spectacle» как «зрелище», а не «спектакль». – Примеч. перев.

[31] Zukin S. Socio-Spatial Prototypes of a New Organization of Consumption: The Role of Real Cultural Capital // Sociology. 1990. Vol. 24. № 1. P. 38.

[32] Hughes G. Urban Revitalisation: The Use of Festive Time Strategies // Leisure Studies. 1999. Vol. 18. № 2. P. 119–135.

[33] Goodwin M. The City as Commodity: The Contested Spaces of Urban Development // Kearns G., Philo C. (Eds.). Selling Places: The City as Cultural Capital, Past and Present. Oxford, UK: Pergamon Press, 1993. P. 145–162.

[34] Hubbard P. Urban Design and City Regeneration: Social Representations of Entrepreneurial Landscapes // Urban Studies. 1996. Vol. 33. № 8. P. 1441–1461.

[35] McCarthy J. Entertainment-Led Regeneration: The Case of Detroit // Cities. 2002. Vol. 19. № 2. P. 105–111.

[36] Olds K. Globalisation and the Production of New Urban Spaces: Pacific Rim Mega-Projects in the Late Twentieth Century // Environment and Planning A. 1995. Vol. 27. № 11. P. 1713–1743.

[37] Bale J., Sang J. Kenyan Running: Movement, Culture, Geography and Global Change. London: Frank Cass, 1996.

[38] Quinn B. Arts Festivals... P. 927–942.

[39] Ley D. The New Middle Class and the Remaking of the Central City. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1996, P. 9.

[40] Chalkley B., Essex S. Sydney 2000: The «Green Games»? // Geography. 1999. Vol. 84. № 4. P. 299–307; Waitt G. The «Green» Games Sydney 2000 Played // Nauright J., Schimmel K.S. (Eds.). The Political Economy of Sport. Basingstoke, UK: Palgrave Macmillan, 2005. P. 183–207.

[41] Hughes G. Urban Revitalisation... P. 119–135.

[42] Giddens A. The Consequences of Modernity. Cambridge, UK: Polity Press, 1990.

[43] Cochrane A., Peck J., Tickell A. Manchester Plays Games: Exploring the Local Politics of Globalisation // Urban Studies. 1996. Vol. 33. № 8. P. 1319–1336.

[44] Britton S. Tourism, Capital, and Place: Towards a Critical Geography of Tourism // Environment and Planning D: Society and Space. 1991. Vol. 9. № 4. P. 451–478; Fainstein S., Judd D.R. (Eds.). The Tourist City. New Haven; London: Yale University Press, 1999; Gottdiener M. (Ed.). New Forms of Consumption: Consumers, Culture, and Commodification. Lanham, MA: Rowman and Littlefield, 2000; Urry J. Consumption Places. London: Routledge, 1995.

[45] Auge M. Non-lieux: Introduction à une anthropologie de la surmodernité. Paris: Seuil, 1995.

[46] Kearns G., Philo C. (Eds.). Op. cit.; Goss J. Disquiet on the Waterfront: Reflections on Nostalgia and Utopia in the Urban Archetypes of Festival Market Places // Urban Geography. 1996. Vol. 17. № 3. P. 221–247; Dunn K.M., McGuirk P.M. Hallmark events // Cashman R., Hughes A. (Eds.). Staging the Olympics: The Event and its Impact. Randwick: University of New South Wales Press, 1999. P. 18–34; Waitt G. Playing Games with Sydney: Marketing Sydney for the 2000 Olympics // Urban Studies. Vol. 36. № 7. P. 1055–1077; Evans G. Hard-Branding the Cultural City – from Pardo to Prada // International Journal of Urban and Regional Research. 2003. Vol. 27. № 2. P. 417–440.

[47] Goss J. Op. cit. P. 240.

[48] Harvey D. Spaces of Hope. Edinburgh: Edinburgh University Press, 2000; Katz C. Hiding the Target: Social Reproduction in the Privatised Urban Environment // Minca C. (Ed.). Postmodern Geography: Theory and Praxis. Oxford, UK: Blackwell, 2001. P. 92–110; Mitchell D. The End of Public Space? People’s Park, Definitions of the Public, and Democracy // Annals of the Association of American Geographers. 1995. Vol. 85. № 1. P. 108–133; Smith N. Giuliani Time: The Revanchist 1990s // Social Text. 1998. Vol. 57. № 1. P. 1–20.

[49] Dunn K.M., McGuirk P.M. Op. cit.

[50] Ryan M. Boosts Continue from Culture Win // BBC. 2002. October 30 (http://news.bbc.co.uk/2/hi/uk_news/2375339.stm).

[51] Greater Glasgow and Clyde Valley Tourist Board, Facts and Figures (www.seeglasgow.com).

[52] Ibid.

[53] Boyle M., Hughes G. The Politics of the Representation of «the Real»: Discourses from the Left on Glasgow’s Role as European City of Culture // Area. 1990. Vol. 23. № 3. P. 217–228.

[54] Paddison R. City Marketing: Image Reconstruction and Urban Regeneration // Urban Studies. 1993. Vol. 30. № 2. P. 339–350.

[55] García B. Urban Regeneration, Arts Programming and Major Events: Glasgow 1990, Sydney 2000, Barcelona 2004 // International Journal of Cultural Policy. 2004. Vol. 10. № 1. P. 103–118.

[56] McLay J.F. The Reckoning: Public Loss, Private Gain (Beyond the Cultural City Rip off). Glasgow: Clydeside Press, 1990.

[57] MacLeod G. From Urban Entrepreneurialism to a «Revanchist City»? On the Spatial Injustices of Glasgow’s Renaissance // Antipode. 2002. Vol. 34. № 3. P. 602–624.

[58] Turner V. The Anthropology of Performance. New York: PAJ Publications, 1988.

[59] Rose G. Performing Space // Massey D., Allen J., Sarre P. (Eds.). Human Geography Today. Cambridge, UK: Polity Press, 1999. P. 247–259.

[60] Gibson C., Davidson D. Tamworth, Australia’s «Country Music Capital»: Place Marketing, Rurality, and Resident Reactions // Journal of Rural Studies. 2004. Vol. 20. № 4. P. 387–404.

[61] Тэмуорт – город в Австралии, который называют «столицей австралийской кантри-музыки». – Примеч. перев.

[62] Kong L., Yeoh B.S.A. The Politics of Landscape in Singapore: Constructions of «Nation». Syracuse, NY: Syracuse University Press, 2003; Lee Y.S., Yeoh B.S.A. Introduction: Globalization and the Politics of Forgetting // Urban Studies. 2004. Vol. 41. № 12. P. 2295–2301; Yeoh B.S.A. The Global Cultural City? Spatial Imagineering and Politics in the (Multi)cultural Marketplaces of South-East Asia // Urban Studies. 2005. Vol. 42. № 5/6. P. 943–958.

[63] Yeoh B.S.A. Op. cit. P. 955.

[64] Shin H.R. Cultural Festivals and Regional Identities in South Korea // Environment and Planning D: Society and Space. 2004. Vol. 22. № 4. P. 619–632.

[65] Binnie J. Quartering Sexualities: Gay Villages and Sexual Citizenship // Bell D., Jaynes M. (Eds.). City of Quarters: Urban Villages in the Contemporary City. Aldershot, UK: Ashgate, 2004. P. 163–172.

[66] Reed C. We’re from Oz: Marking Ethnic and Sexual Identity in Chicago // Environment and Planning D: Society and Space. 2003. Vol. 21. № 4. P. 425–440.

[67] Knopp L. Sexuality and Urban Space: A Framework for Analysis // Bell D., Valentine G. (Eds.). Mapping Desire: Geographies of Sexualities. London: Routledge, 1995. P. 149–164.

Неприкосновенный запас 2016, 2(106)

Елена Трубина

Праздники в Нижнем Новгороде: развлекая людей в распродаваемом городе

Елена Германовна Трубина – социальный антрополог, профессор кафедры социальной философии Уральского федерального университета.

Введение

Этот обзор написан по итогам «интеллектуальной резиденции» в Нижнем Новгороде в июле 2015 года, организованной по приглашению Государственного центра современного искусства «Арсенал» и фонда «Pro Helvetia». Проект, над которым я сейчас работаю, называется «Событийный капитализм»; моей задачей в Нижнем Новгороде было проведение экспертных, глубинных, уличных и прочих интервью (число опрошенных – 20, возраст – 18–65 лет, 15 мужчин и 5 женщин). Результаты опросов, а также материалы «включенного наблюдения» в связи с проводимыми в городе праздниками дополнились соорганизацией городской дискуссии по исключительно актуальной для Нижнего Новгорода теме. В качестве итога резиденции состоялось мое выступление в «Арсенале».

Проводимые в Нижнем праздники отличаются по своему масштабу. Здесь устраивают крупные события: в июле 2015 года второй раз прошел фестиваль электронной музыки «Alpha Future People», впереди – гораздо более крупный международный праздник: Нижний Новгород станет одним из одиннадцати городов России, хозяев Чемпионата мира по футболу в 2018 году. В городе организуются и собственные фестивали, отражающие как местную историю, так и экономические возможности местных бизнесменов и властей: от фестиваля уличного искусства «Новый Город: Древний» до фестиваля новых городских пространств «Звездинка Fest», от ночного международного фестиваля современной академической музыки «Опус 52» до литературного фестиваля «Читай Горький». Лето 2015-го застало городское фестивальное движение в особый момент. В эти месяцы в стране все сильнее стали чувствоваться экономические и социокультурные последствия санкций, продолжались политические баталии на тему «нашего» и «не нашего» Крыма, а власти российских городов почти повсеместно сталкивались с последствиями усиления полномочий губернаторов[1]. В Нижнем последнее обстоятельство привело к отставке главы городской администрации Олега Кондрашова[2]. В проведении своего «блиц-полевого исследования» (термин Ильи Утехина) я исходила из предположения, что кризис российской экономики и политики пролил новый свет и на схемы распределения денег, и на представления о политических технологиях (одной из которых праздники также являются) – и в целом на связь между экономикой и культурой. В своем анализе я использовала подход, называемый «культурной политической экономией», который, признавая нарастающую экономическую ценность городской культуры, делает акцент на «материальности общественных отношений и ограничений, действующих “за спиной” рассматриваемых агентов»[3]. Хотя надежды на культурную, символическую и цифровую экономику городов повсеместны, никто, по-моему, не знает, где именно пролегает грань между «просто экономикой» и «экономикой культурной». Не случайно наиболее значительные фигуры этнографических исследований постсоциализма настаивают, что один из центральных уроков, извлеченных ими из исследований постсоветских трудовых и иных отношений, заключается в том, что «нет чистой экономики, а лишь политическая и культурная»[4]. Я, однако, допускаю, что фестивальное движение, помимо экономического измерения (о чем мои информанты говорили с большим энтузиазмом), свидетельствует об интересе к широкому спектру ценностей и в ряде ситуаций оно может привести к событиям, представляющим собой гуманистическую и гуманитарную оппозицию капиталистическому накоплению. В названии статьи я использовала конструкцию «распродаваемый город». Она взята из интервью: на разные лады и приводя разные аргументы, люди сетовали на то, что город, и в особенности его центр, трансформируется в угоду интересам небольшой группы лиц.

От Вудстока до «Alpha Future People»: Нижний Новгород и глобальное фестивальное движение

«Кошмар в Кэтскиллс» – так называлась одна из редакторских колонок в «New York Times» 1969 года. В ней шла речь о музыкальном фестивале в Вудстоке:

«Мечты о марихуане и рок-музыке, что привлекли 300 тысяч фанатов и хиппи, не более разумны, чем импульсы, побуждающие леммингов бросаться в море. Мечты закончились кошмаром застоявшейся грязи, парализовавшим округ Салливэн на целые выходные. Что это за культура, которая может создать столь колоссальный беспорядок? [...] Пробки на двадцать миль вокруг блокировали не только очумевшую молодежь, но и туристов, и местных. Родители, учителя и все взрослые, создавшие общество, против которого эти молодые люди столь лихорадочно восстают, должны ли они взять на себя ответственность за такое безобразие? На самом деле отвечать следует спонсорам этого события, которым, по-видимому, нет ни малейшего дела до созданной ими суматохи. Собрать несколько сот тысяч людей на ферме в 600 акров лишь с несколькими исправными туалетами – вот что такое демонстрация полной безответственности»[5].

Фестиваль в Вудстоке состоялся только раз, хотя позднее предпринимались попытки его возродить и в Штатах, и в других странах. Ферма, на которой он прошел, в дальнейшем стала местом паломничества.

Дистанция между благонамеренным скепсисом в отношении события, ставшего позже легендой, до нынешнего почти повсеместного одобрения различных фестивалей очевидна. В июле 2015 года в окрестностях деревни Большое Козино, под Нижним Новгородом, «Альфа-банк» проводил фестиваль электронной музыки «Alpha Future People». На него съехались, по разным оценкам, от пятнадцати до пятидесяти тысяч зрителей. Разговоры во время и после события, освещение фестиваля в прессе свидетельствуют о том, что смысл мероприятия (и его польза) очевидны почти для всех. Отчего именно это событие столь хорошо, опрошенные формулировали с трудом, зато звучали слова и фразы вроде: «Такое нельзя пропустить», «Круто!», «Мы полгода деньги копили, и вот мы здесь!». Жители деревни подготовились к празднику, они сдавали гостям жилье и продавали еду. Фестиваль длился трое суток. Участвовало немало приезжих диджеев, в частности, дуэт «Underworld», музыкальные продюсеры церемонии открытия Олимпиады в Лондоне. Кстати, именно их музыку я слышала звучащей из машин на улицах Нижнего после фестиваля. Если вспомнить о причинах недовольства Вудстоком в 1969-м, то на «Alpha Future People» все было то же самое: наркотики, толпы, автомобильные пробки. Тем не менее от фестиваля все были в восторге. Прессу восхищал прежде всего масштаб: десятки тысяч зрителей, 50 гектаров площади, гонорары диджеев и так далее «Им деньги некуда девать, вот и резвятся!» – сказал об «Альфа-банке» один нижегородец. «Все восторгаются “Alpha Future People”, но там федеральный масштаб, там другие деньги, понятно, откуда они взялись», – подчеркнул свою осведомленность другой. В разговорах большое место занимала экономика фестиваля: сколько вложено, оправдает ли расходы, принесет ли прибыль. Готовность, с какой мои собеседники (от организаторов до приезжих фанатов) рассуждали о деньгах в связи с фестивалем, кажется мне симптомом того, что тенденция постепенной «экономизации» культуры, толчок которой дали 1970-е годы[6], теперь распространилась на весь мир – и воспринимается как само собой разумеющаяся.

От слогана «I love New York», изобретенного в ответ на банкротство Нью-Йорка в 1970-е, до недавних еще повсеместных российских надежд, что даже самый заштатный райцентр – при условии правильного брендинга – можно вывести к процветанию, прошли сорок лет. В течение этого времени в мире научились изобретательно извлекать прибыль из символов и каналов коммуникации, знания и амбиций, внимания и эмоций. В 1970-е годы, когда формировалась идеология неолиберализма, рок-музыка стала большим бизнесом: сложился пантеон звезд, тиражи дисков исчислялись миллионами, а музыкальные фестивали становились все более массовыми. Если во второй половине 1970-х симбиоз между рок-музыкой и звукозаписывающей индустрией, равно как и поглощение контркультуры культурой массовой, успешно высмеивались панк-группами, то сегодня пародий меньше, а фестивали все больше.

Фестивали стали банальностью, в том числе и те, что устраивают на свежем воздухе летом. Они проходят в парках и даже на картофельных полях, как «Нашествие», о чем посетители «Alpha Future People» вспоминали c чувством превосходства – ведь их фестиваль расположился на огромной поляне бывшего летного поля. Фестивали, как сегодня знают все, символизируют присвоение контркультурного бунта поп-культурой, поглощение нонконформизма коммерцией. Организаторы и публика в одних случаях совместно создают долгоиграющий миф (как это случилось с Вудстоком), в других, более многочисленных, используют друг друга некоторое время, после чего их союз быстро и незаметно распадается. Коммерция и политика, мифология и ностальгия, временное и вечное, Бахтин и Фрейд – фестивали объединяют многое. Они же составляют самую, возможно, приятную сторону капиталистической культурной экономики. Описывая, как «мягко» работает сегодня капитализм, политический философ Уэнди Браун упоминает летние фестивали в числе других впечатляющих проявлений капиталистической гуманности:

«Он [капитализм] воздерживается от тестирования на животных и создает не причиняющие вреда дельфинам сети для ловли тунца, жертвует крохи от своих прибылей на исследования рака и восстановление лесов, спонсирует Параолимпийские игры, гей-прайды, летние фестивали Баха и учебные пособия для бедных. Он в основном утратил свою ужасную репутацию безжалостного эксплуататора и загрязнителя окружающей среды, за исключением случающихся время от времени разоблачений ужасных практик организации потогонного полулегального производства или полного уничтожения пространств дикой природы»[7].

«Красота» и «забота об удобстве» становятся не только камуфляжем интересов городских «машин роста», но специфическими чертами преобразованных публичных пространств и спроектированных звездами-архитекторами зданий. Логика символической дифференциации, которой отдают дань почти все города (вспомним легендарный российский Мышкин) предполагает продажу городом либо городским местом самих себя как качественных, волнующих, источающих аромат новизны, предлагающих все новые переживания и все новые зрелища. Они сами, места и города, в случае наличия у себя достаточно длинной истории, пытаются стать зрелищем. Увеличение культурной ценности и приумножение экономических активов нераздельны.

Сдвиг центра городской жизни от производства к потреблению воплощается в распространении мягких форм поощрения безобидных, вписанных в социальный порядок и неопасных для status quo форм поведения людей, в появлении особых сетей контроля, поддерживающих социальную стабильность. Если в 1970-е панки и иные контркультурные движения издевательски критиковали нарастающий эскапизм и конформизм, то сегодня и жажда праздника, и привкус трансгрессии, который иногда он имеет, и сильные чувства, и любопытство публики включены в специфические производительные цепочки, в рамках которых ценностью становятся привлеченное внимание, количество посещений и новизна события. По словам Феликса Гваттари, капитализм работает с ценностями так, что становится «интегралом» размытых «ценностных вселенных», «пересекая, рассеивая, уменьшая и кооптируя все виды человеческой деятельности»[8]. В силу этого социальное измерение фестивалей, которое – теоретически – могло бы по-прежнему состоять в сплачивании сообществ, исчезает. Интересно, что в проведенных мною интервью почти не звучало слово «сообщество»: задачи проведения фестивалей информанты называли разные («обратить внимание людей», «удивить», «противостоять распаду», «привлечь людей»), но «люди» в этих высказываниях фигурировали либо «свои» (те, кто любит современную поэзию, классическую музыку, науку и так далее), либо «любые», лишь бы они пришли на организуемый фестиваль.

Особенности национальных фестивалей (на примере Нижнего Новгорода)

Я исхожу из того, что в организации фестивалей «на Западе» и в России – немало общих черт, но, разумеется, учитываю и специфику российского капитализма[9]. В Нижнем, знаменитом своими деревянными кварталами, победа капитализма проявляется в том, что эти кварталы безжалостно разрушают ради строительства нового жилья в интересах чиновников и девелоперов. Дорогая земля городского центра распределяется между «машинами роста», нацеленными на скорейшее извлечение прибыли. Застройка становится все плотнее. Пробки повсеместны. Впрочем, владельцы дорогой недвижимости обитают за городом. Культурная жизнь города-миллионника и области встроена в непростые отношения между процветающими (благодаря связям с нефтегазовой промышленностью и государством) корпорациями и маргиналами-гуманитариями, отсеченными от источников благополучия. Вот характерный рассказ нижегородского журналиста и «ивентера» в райцентре Выкса:

«Выксунский металлургический завод организует в городе праздник на все выходные, который включает и стрит-арт, и концерты, и реновацию местного музея. Приезжие приглашенные художники и музыканты обеспечивают местным культурный отдых. Делаются и социальные проекты вроде обустраивания дворов и работы с местными школами и детсадами. Делают также мастер-классы, но в них все это спрессовано и концентрировано в течение трех дней. Деньги на это выделяются сумасшедшие, поэтому туда приезжают художники из Латинской Америки, Европы и Азии. Завод обслуживает “трубу”, и за счет этого Выкса по сравнению со всеми другими районными центрами процветает, это просто город европейского уровня: там и пятизвездочный отель, и велодорожки, и прокат велосипедов».

В этом рассказе интересна прямая связь между богатой околонефтяной компанией и культурным уровнем города, который опосредован тем, что именно на нем остановили свое внимание филантропы. Фестивали – вещь затратная, деньги на них нужно найти, и главными источниками финансирования являются прежде всего федеральная и местная власть (отсюда десятки ежегодных фестивалей, к организации которых причастно Министерство культуры Нижегородской области), а также предприятия нефтегазовой (и связанной с ней) промышленности. Организаторам нужно обосновать необходимость проведения фестивалей – для привлечения внимания государства сегодня надо напирать на «народные традиции» и «традиционные ценности»; но вот праздник, который оплачивает процветающий завод или компания, – здесь нужны другие проверенные рецепты. Под девизом «привлечения молодых и креативных людей, развития их личности» и «формирования в городе неповторимого, уникального, положительного микроклимата, в котором люди хотели бы жить и работать»[10], проводятся мероприятия в Перми и Екатеринбурге, Красноярске и Владивостоке. Задачи предотвращения отъезда молодежи из городов и привлечения «креативного класса» еще несколько лет назад были популярны у многих городских администраций. Хозяин выксинского фестиваля «Арт-Овраг» не город, а благотворительный фонд «ОМК-Участие», созданный в 2008 году «на личные средства акционеров и сотрудников “ОМК”». Председатель его попечительского совета, супруга председателя правления «Объединенной металлургической компании» и президента фонда Анатолия Седых – Ирина Седых, инициатор проведения фестиваля, определяет цели своей деятельности так:

«Мы также поняли, что в Выксе жизненно необходимо помогать молодежи направлять свою энергию в нужное русло. В городе есть музыкальная и художественная школы, отлично развит спорт, действуют различные секции. Тем не менее, как в любом городе, где растут доходы жителей, появилась угроза наркомании. Соответственно, мы стали думать, чем мы можем увлечь и занять подростков. Так родилась идея фестиваля современного искусства “Арт-Овраг”. Проект возник в нашем фонде, реализуем мы его совместно с компанией. Впервые фестиваль прошел в 2011 году, а в 2014-м мы провели его уже в четвертый раз. В ОМК он получил статус корпоративного благотворительного проекта».

Фестиваль, который предлагает жителям мастер-классы по брейк-дансу и приготовлению необычных блюд, выступления «Young Adults», «Esthetix», «Artemiev» и других музыкальных коллективов – часть масштабной программы «активной социальной политики и благотворительности» корпорации, в которую входит Выксунский металлургический завод. Изучение веб-сайта фестиваля дает возможность проследить идеологическую корректировку его программы по мере насаждения идеологии националистического консерватизма и традиционализма. Если в 2014-м организаторы могли себе (во всех смыслах) позволить приглашение в качестве ведущих – шоуменов телеканала «Дождь» и организовать выступление «Театр.doc», то в 2015-м – безопасный кукольный детский театр с недетским названием «Трикстер», шоумены приехали другие, а завершился фестиваль флэшмобом «Вальс на память» в честь павших в Великой Отечественной войне.

Зачем выксунскому заводу фестиваль? Отличаются ли его резоны от мотивов швейцарской страховой компании, которая возводит в Куала-Лумпуре арт-объект с лозунгом «Мы заботимся о вас!»? Зачем, если взять другой российский пример, «Газпрому» поддерживать ежегодный фестиваль уличного искусства и граффити «Стенограффия», снаряжая вертолеты за Полярный круг? Чтобы «художники принесли праздник людям», если использовать популярное у менеджеров выражение? «Капиталистическая гуманность» все ширится – и под вывеской «социальной ответственности бизнеса» крупные компании могут себе позволить оплату и организацию впечатляющих событий. Справедливо ли будет свести «Арт-Овраг» лишь к широкому популистскому жесту? Вероятно, нет. Он в городе популярен, люди им дорожат и ждут следующего. Вокруг фестиваля сложилась группа энтузиастов и профессионалов, которые, впрочем, обижены на организаторов фестиваля. Местные активисты рассказывают:

«Организаторы не всегда поступают красиво: они хотели сменить куратора, обратились одновременно к нескольким организациям с предложением сотрудничества, те им все придумали, а организаторы, похоже, просто хотели собрать идеи и их реализовать. А у нас сообщество не такое большое, об этом люди друг от друга узнали и просто фестиваль бойкотировали».

То есть организаторы, как следует из реплики моего информанта, коллег «кинули», следуя сложившейся в креативных (да и не только) индустриях привычке эксплуатировать профессионализм, энтузиазм и интерес коллег, не торопясь за него заплатить.

«В пятый раз небольшой город Выкса в Нижегородской области показывает всей остальной России пример», – пишет Интернет-издание Pravda.ru[11]. С журналистом солидарны многие люди, с которыми я говорила. Примерами, по мнению многих, кроме «Арт-Оврага», могут быть и нижегородский День города (о нем ниже), и «Читай Горький», и другие события. Главное то, что праздников должно быть больше, а те, кто их уже проводит, – большие молодцы. Таково всеобщее мнение.

Выкса как пример для всей России? Советское пустозвонство и лицемерие, которым пронизан этот призыв, очевидны: с таким же успехом московскую Высшую школу экономики можно ставить в пример Нижнетагильскому пединституту, а Нижневартовск – Ижевску. «Всей остальной России», особенно городам размера Выксы (меньше сотни тысяч жителей), не сравняться с этим везучим флагманом фестивального движения. Более того, денег никогда не хватает на облагораживание всего города, вот почему один из принципов работы капитализма – организация выставок, праздников и иных зрелищ, прячущих от критического взора последствия острой неравномерности развития. Выкса не Москва, но, проведя в ней праздник, ты получишь и повод для информационной кампании в масс-медиа, и культурную легитимность, и, что немаловажно, благодарность местных жителей.

«Креативность» и праздники

«Фестиваль» можно определить как особое и планируемое событие, посвященное какой-то теме и призванное побудить индивида отпраздновать его совместно с другими представителями его сообщества. Можно вспомнить богатую историю европейских фестивалей, как важны они были для сплочения горожан Венеции, для демонстрации богатства и военной мощи, утверждения возвышенных культурных вкусов элиты (скажем, Байрейтский, Зальцбургский и Глайндборнский оперные фестивали). С нижегородскими праздниками, впрочем, лучше сопоставлять те, что организуются, как правило, городскими элитами в последние десятилетия, когда муниципалитеты стали все более следовать предпринимательской логике. Отказ от кейнсианской политики на Западе совершился на рубеже 1970–1980-х годов[12]. Задачи обеспечения социального воспроизводства и проведения реальной социальной политики (массовое образование, жилье, медицинское обслуживание) городским и региональным администрациям оказались уже не под силу – ведь им пришлось иметь дело с последствиями деиндустриализации, массовым отъездом среднего класса в пригороды, сокращением налоговой базы. В поисках средств для развития города включились в гонку механизмы саморекламы. Для этого мобилизовали и «культуру», что, в частности, привело к использованию своего рода «кричалок» – громких названий, таких, как «культурный капитал», «культурные индустрии», «экономика знаний», «креативные кластеры». В этот волнующий набор включены были и фестивали, понимаемые как средства маркетинга городов и как способ поправить городскую экономику.

«Креативный» контекст осмысления праздников и связанных с ними способов развития городов выражается и в том, как пиарщики первых лиц города и области конструируют их имидж. Так, в блоге бывшего главы администрации Нижнего Новгорода посты, сгруппированные под тэгом «Нижний Новгород», завершаются текстом от 8 июля 2014 года, который начинается следующим образом:

«Практически месяц прошел с очередной даты празднования Дня города. Тогда у нас состоялась целая череда интересных событий. В их числе было и открытие в нашем городе первого веломаршрута и пока единственной станции велопроката на стадионе “Динамо”. Мы не забываем о своих начинаниях. И спустя месяц, я решил поинтересоваться, как идет работа станции велопроката, а заодно узнать: насколько востребованной оказалась эта услуга у горожан и гостей нашего города»[13].

И то, что точкой отсчета в деятельности главы администрации остается День города месяц спустя после проведения, и то, что празднование Дня города включало открытие веломаршрута, и то, что глава администрации лично (как явствует из текста) проверял «востребованность услуги», – все это кажется мне важным свидетельством того, что в отсутствие осмысленной городской политики инициативы, как-то связанные с городским развитием, представляют собой просто способ обозначать, имитировать деятельность. Из универсального набора «модных» инициатив советчики выбирают шаги, как им кажется, помогающие наращивать популярность первого лица города. В городе между тем началась подготовка к проведению ЧМ-2018 по футболу, но, поскольку хозяином чемпионата является не «город», а «субъект федерации», Кондрашову оставалось «проявлять себя» лишь в связи с Днем города.

Жизнь в сверхцентрализованной стране ставит нелегкие задачи и перед «креативщиками». Как, например, объяснить, что день рождения крупного российского города нужно непременно отмечать в тот же день, что и День России? В блоге Кондрашова читаем:

«В этом году мы отмечаем День города вместе с Днем России, поэтому мы стираем границы между понятием малой и большой Родины, объединяем праздник всей страны с праздником нашего любимого города, с особым колоритом нижегородской земли. Плакаты и растяжки, флаги и баннеры расцвечены яркими красками лета, и я уверен, подарят множество позитивных эмоций и праздничное настроение для всех горожан и гостей нашего города».

Тенденция слияния праздников, а точнее, поглощения малых большими, может быть прослежена и в иных случаях. Вот один из примеров. Среди многочисленных «фестивалей капусты», что проводятся в России, есть и тот, что организуется в Козловском районе Чувашии. Там этот фестиваль существует с 2007 года; стоило ему стать «районным брендом», как праздник в 2014-м «перевезли» в Чебоксары и сделали республиканским «Фестивалем капусты». Теперь уже не в Козловском районе, а в Чебоксарах жителей «ожидают различные конкурсы по шинковке капусты, на лучший рецепт блюда из капусты, на лучший образ “Барыня Капуста”, на самое точное определение веса капусты, на самую тяжелую капусту, на самую умелую очистку и затаривание капусты в сетки, на лучшего исполнителя частушек о капусте». По Минсельхозу Чувашии выпущен Приказ от 28 октября 2014 года № 125 «О рабочей группе по подготовке и проведению республиканского Фестиваля капусты – 2014». Очевидцам особенно запомнился атласный карнавальный «костюм капусты», который целых три часа монтировали на одной из участниц[14]. Получается, что если в Выксе «креативщики», нанятые устроителями «Арт-Оврага», отстраняют от участия местных коллег, то в Чувашии фестиваль просто отняли у района и административно «повысили» до республиканского уровня.

В Нижегородской области фестиваль капусты тоже проходит, как и другие праздники, связанные с так называемыми «национальными традициями». В одном из интервью в рамках моего проекта министр культуры Нижегородской области Сергей Горин рассказывает (14 мая 2015 года):

«В этой деревне – фестиваль печки. В другой – фестиваль капусты, а еще фестиваль молока. Фестиваль валенка! Вы представляете, что это? Печка это же для русского человека – все, это кормилица, источник жизни и тепла. Фестиваль картошки! Фестиваль капусты! Готовят в разных видах. А самое главное, что люди в подготовке и проведении праздника находят удовольствие. Они готовятся и ждут гостей. Они вспоминают рецепты всех бабушек. Такая, извините, “колбасня”, тусня идет, вот они рады друг другу, поют чуваш на чувашском, мордва на мордовском, русский на русском, все друг друга понимают, а как аплодируют! А что происходит? Происходит спасение от всей этой шелухи – вот роль фестиваля! Людям нравится показывать друг другу, что они умеют. В больших городах, где люди более пресыщены проведением различных праздников, они тоже хотят разных “фишек”. Ну, например, 2012 год, день города, я работал директором городского департамента, ну чем удивить людей? Поставили двадцать пианино, пианино эти раскрасили (они были списаны), их можно выставить на улицу, не жалко, их все равно потом демонтировать и выбрасывать. Ну где еще это проходит? Любой проходящий человек может сесть и поиграть! Это же прикольно! 2013 год. Чем удивить? Ведь каждый год надо чем-то удивлять людей! Причем так, чтобы у них была возможность участвовать, чтобы они сами это делали, сами чувствовали. Закупаем четыреста комплектов шахматных досок, ставим четыреста столов, восемьсот человек сажаем играть. Для затравки (все-таки люди смущаются) приглашаем детей из спортивных школ шахматных! Они пришли, пришли их знакомые, друзья и родители, потом эти постепенно уходят, приходят другие. Задача фестиваля – не давать зрелище, а дать возможность людям участвовать».

Упомянутая министром «шелуха» – это современное искусство, ассоциируемое с активизмом, забвением корней и прочими неприятными для нынешней российской власти вещами. Капуста и картошка всегда под рукой, и «обыгранные» с помощью ассоциаций с традиционным, русским, исконным, они и вправду могут по-новому «заиграть» в незатейливых блюдах. Обратим внимание на то, что чиновник больше всего хочет «удивлять людей». Важен, конечно, и масштаб: двадцать пианино и четыреста шахматных досок на город с населением более миллиона человек. Впрочем, опрошенным мною горожанам двадцати списанных пианино и четырехсот шахматных досок для настоящего праздника не хватает. Его «нудная заорганизованность» (выражение одного из интервьюируемых) и банальность многим претит. День города рождает у активных участников нижегородской культурной жизни противоречивые чувства. Один из опрошенных, имеющих отношение и ко Дню города, и к «Alpha Future People», гордится своим участием в подготовке городского праздника. А видный бизнесмен, напротив, заявил, что День города служит «обыдлячиванию» людей, и перечислил остальные элементы этого процесса: сериалы, «не требующие включения мозга», «дешевое пиво в бутылках по два литра», «весь шансон», «Михайлов, и Лепс, и другая попса».

Реклама города с помощью фестивалей по душе чиновникам и бизнесменам, но многие нижегородцы не разделяют их коммерческого оптимизма. Идя субботним июльским утром по нарядной Большой Покровской, центральной пешеходной улице Нижнего Новгорода, я поравнялась с парочкой, обсуждавшей организацию фестиваля, часть которого планировалось провести в здании филармонии (не знаю, о Нижнем ли они вели речь). «Ты же даже в ноль не выйдешь, если арендуешь помещение на таких условиях!» – упрекнул спутницу молодой человек. Расспросить их подробнее, извинившись, конечно, что вмешиваюсь, я не успевала, так как спешила на утреннее интервью. Но уже через десять минут от своего интервьюируемого я услышала: «Возможности событийного туризма мы здесь точно недооцениваем, а они огромны!». Таким возгласом он отреагировал на мои слова о размахе и количестве фестивалей в Ханты-Мансийском округе (я цитировала рекламный буклет авиакомпании «Utair»): «Что ж, у них-то денег много!».

Разговоры в Нижнем о праздниках показали, что надежды на культуру, в том числе фестивальную, возлагают многие. Необходимость развития города посредством «культуры» вообще и фестивального движения в частности, использование их для того, чтобы «поднять статус города в мире», «привлечь внутренние инвестиции», «создать рабочие места» и «дать возможность людям чем-то гордиться» (цитаты из интервью) признавалась всеми, с кем мне довелось поговорить. Впрочем, был в этих разговорах особый провинциальный подтекст. Одни мои собеседники упоминали близость Москвы с ее «пикником “Афиши”» и другими знаменитыми фестивалями («Я уж лучше туда поеду, чем буду нашу грусть слушать»), другие говорили снисходительно: «Ну хоть что-то все-таки здесь происходит», третьи открыто заявляли: «Соревнование с Москвой у нас ведь постоянное». Близость могущественного центра, сравниться с которым никогда не удавалось, имеет и другую сторону – в Нижний охотно едут как поп-исполнители, так и интеллектуалы.

В то время, как фестивали вызывают неоднозначную реакцию в мире – а некоторые и вовсе исчезают, – многие разговоры в Нижнем поразили меня уверенностью, что «все идет хорошо, а будет еще лучше». Но были и другие беседы с людьми, вовлеченными в организацию фестивалей. По долгу службы эти респонденты обязаны излучать уверенность, однако демонстрировали они скорее обратное. Тем не менее все они говорили, что – несмотря на скудную, по их мнению, оплату – лучше работать там, где «движуха». Это, кстати, типично для механизма капиталистической культурной экономики: сначала тысячи людей очарованы возможностями, которые она предоставляет (быть в центре внимания, делать что-то необычное, избрать «прогрессивную» специальность – дизайн, «управление событиями» и так далее), однако затем они сталкиваться с трудностями, но не уходят, так как «здесь интереснее». Деньги делаются из интереса людей к чему-то, что «нельзя пропустить». Два информанта, обсуждая со мной привлекательность фестивалей как способа делать деньги, вспомнили фразу из фильма Андрона Кончаловского «Глянец»: «Умные люди глянец не читают, они его делают». От тех же, кому нечего предложить на рынке организаторов фестивалей, кто недостаточно квалифицирован для того, чтобы «делать» события, ожидается, что они придут и поучаствуют, что-то купят и что-то съедят, а главное – их посчитают, они превратятся в цифры, которые конвертируются в прибыль и новые фестивальные проекты. Информанты качество посещенных ими фестивалей также оценивают в терминах массовости: «Мы были на “Seasons” на площадке “Меги”, хорошие были группы, отличный был звук и организация хорошая, но мне не понравилось, что было мало людей».

ЧМ-2018: «Потому что – развитие!»

«Забота о фестивалях, когда людям нужен хлеб, – сомнительное использование общественных ресурсов»[15]. Обслуживание с помощью мегасобытий интересов глобального капитала и национальных элит обсуждается давно: создаваемые рабочие места – лишь временные, проблемы с жильем усугубятся еще на стадии подготовки, бездомных будет больше, а бедные районы станут еще беднее, – так одна из исследовательниц подытоживает социальную цену Олимпиады в Сиднее[16]. То, что Нижний Новгород будет одним из одиннадцати городов-хозяев ЧМ-2018, вызывает разную реакцию:

«Это круто! Те, кто там живет поблизости, разбогатеют! Район станет элитным, потому что построят мост, и, может, дороги пошире сделают, и будет поменьше пробочек, и проведут метро!»

«Я буду рад за свой город, потому что – развитие. Мост строят, стадион строят, приедут туристы, посмотрят на другие города, кроме Москвы и Санкт-Петербурга, и будут иметь представление о России. Все может измениться очень быстро в лучшую сторону».

«Чемпионат уже создает рабочие места и еще больше создаст! Люди, которые живут вокруг стадиона, обогатятся: их квартиры будут стоить очень дорого!»

Наряду с юношеским оптимизмом в этих репликах сквозит уверенность: кто-то на праздниках заработает, и перспективы чьего-то обогащения включаются моими информантами – молодыми людьми – в общее радужное представление о том, что в будущем все будет только лучше.

Заработать на Чемпионате обычным образом, то есть использовать его как предлог для реализации масштабного проекта, возведения жилого района на окраине Нижнего, планировали и энтузиасты строительства стадиона «на выселках», в районе Ольгино. Появление стадиона на окраине нужно было объяснить людям, и в Сети до сих пор можно найти такую ремарку губернатора:

«Новая арена без преувеличения станет еще одним центром города, знаковым объектом, который определит развитие окружающей территории на многие годы вперед. Если хотите – магнитом, который “притянет” к себе десятки других инфраструктурных объектов. Поэтому, принимая решение, мы постарались учесть все нюансы, малейшие детали»[17].

А глава города Олег Сорокин исходит уже из соображений общественной безопасности: загородный стадион поможет успокоить агрессивных фанатов, так как они смогут гулять по лесным окрестностям[18]. Наконец, заместитель губернатора Нижегородской области Дмитрий Сватковский заверил: «Ольгино ближе всего подходит к требованиям ФИФА»[19].

Требования ФИФА, между тем, известны специалистам. Один из них, доцент Нижегородского государственного архитектурно-строительного университета Александр Иванов, написал экспертам ФИФА подробное письмо, в котором обосновал ошибочность этого решения областных властей, ссылаясь на программу охраны окружающей среды той же самой Международной ассоциации футбола. Раньше эта программа называлась «Зеленые цели ФИФА», а в 2015-м ее переименовали в «Футбол для планеты». Письмо возымело эффект: после того, как во время поездки по волжским городам тогдашний генеральный секретарь ФИФА Жером Вальке подчеркнул важность соблюдения «зеленых нормативов», «эти ребята поняли, что речь идет о них, и быстро стали искать другое место». То, что стадион строится сегодня в центре, на Стрелке, где оказалось достаточно вакантной земли – заслуга Александра Иванова.

«В математике условия задачи предопределяют результат. Меня как эколога интересуют ситуации, где все, как в математике: заданы условия – будут последствия. Но на другом конце спектра есть чудо: чтобы оно произошло, должно совпасть невероятное количество обстоятельств»[20].

В июле 2015 года в Нижнем Новгороде был проведен общественный «круглый стол» о ЧМ-2018 – критических мнений на нем высказано очень много[21]. Оптимизм демонстрировали прежде всего представители власти. Главный архитектор Нижегородской области Сергей Попов высказал уверенность в том, что новому футбольному стадиону после чемпионата суждена долгая, насыщенная жизнь. Его темпераментно оспорил представитель общественности: «Я плачу налоги, плачу их немало, вы не могли бы объяснить, почему они тратятся на такие сомнительные вещи, как этот чемпионат?». Патриотизм одного из отвечающих за строительство объекта («Мы всему миру зато покажем возможности нашего импортозамещения!») выглядел довольно жалко: в России ни плазменные телевизионные панели, ни звуковое оборудование для стадиона (как и множество других вещей) не производятся.

Вообще же такие события, как мировые первенства, всегда вызывают смешанную реакцию в местах их проведения. В случае с ЧМ-1018 все еще непонятнее – согласно опросу ВЦИОМ (20–21 июня 2015 года), футбольными болельщиками со стажем считают себя лишь 8% опрошенных россиян. Если интерес к футболу в стране довольно низкий, в чем тогда смысл проведения чемпионата? Главный аргумент сторонников ЧМ-2018 мы уже приводили – и он весьма универсален: подобные события становятся импульсом для роста городов. Чемпионат повысит известность города, что увеличит шансы на привлечение внешних инвестиций. Противники ЧМ-2018 справедливо указывают на логическую непоследовательность своих оппонентов: в условиях экономического кризиса ресурсов не хватает на насущные вещи, зачем же их тратить на заведомо второстепенное для жизни города событие? О том, насколько сложно городу соответствовать высоким стандартам (особенно в условиях нехватки ресурсов), свидетельствуют истории подготовки саммитов БРИК и ШОС, соответственно в Екатеринбурге (2009) и Уфе (2015)[22], а также неудачная попытка Екатеринбурга выиграть право проведения «Экспо-2010». Необходимость экстренного улучшения городской инфраструктуры накладывает на экономику города тяжелое бремя.

Праздники и общественные пространства: деревянные дома и Чкаловская лестница

В завершение моего короткого отчета перейдем от грядущего спортивного мегасобытия к небольшому фестивалю уличного искусства, прошедшему в 2015 году в Нижнем Новгороде во второй раз. Стены семи старых домов были расписаны местными и приезжими художниками. Один из них, Андрей Оленев, решил сохранить на доме 4 по Славянской улице образец «народного творчества» – это иронично-сердитая фраза жильцов, недовольных бывшим мэром Вадимом Булавиновым: «Булавинов, у нас – лучше! Нет крыши и потолка! Махнемся “коттеджами”!!!» Оленев окружил надпись фреской, где исхудавший крестьянин волочит груду деревянных обломков, в которой виднеется похожее на яйцо жилище. Стая птиц устремилась от этой подводы в противоположную сторону.

Фестиваль «Новый Город: Древний» был проведен при участии фонда «FUTURO», который учрежден владельцем сети «Еда и культура»[23]. «Новый Город: Древний» сделан с пониманием того, что культурная экономика включает архитектуру и дизайн, для совершенствования – либо сохранения – которых привлекаются местные сообщества. Местным жителям участники фестиваля предлагают полюбоваться старыми и новыми (сделанными в рамках фестиваля) работами, оспорить сомнительные инициативы властей, вместе с выселенными жильцами деревянных домов предаться ностальгии по былой тихой жизни в центре, осмотреть еще одни свежие руины, вспомнить дома и их украшения, которые теперь остались лишь на фотографиях. Экономический и социальный контекст фестиваля таков: в 2014 году администрация Нижнего Новгорода объявила о продаже на аукционах 150 земельных участков в исторической части Нижнего, а в 2015-м запланировала продать еще десятки участков. Впрочем, вмешательство областной власти остановило процесс, и прошли лишь семь аукционов. В городе говорят, что тогдашний глава Нижнего Новгорода Олег Сорокин был столь энергичным сторонником расчистки ветхого жилья и новой застройки центра из-за того, что его супруга «контролирует крупнейшую в регионе строительную группу компаний “Столица Нижний”»[24]. Конфликт по поводу того, кто будет распоряжаться столь ценным активом, как земля нижегородского центра, исключительно драматичен, ибо в него вовлечены судьбы бывших жильцов расселенных деревянных домов. До сих пор в старой части центра Нижнего Новгорода можно увидеть людей, которые роются в стопках выброшенных книг, бродят по коридорам недоразрушенных жилищ, где их семьи жили десятилетиями.

Художники Тимофей Радя и Стас Добрый создали свое произведение на стене первого деревянного кооператива на улице Нестерова, 35. Построенный в годы НЭПа, сегодня этот дом окружен высотками. На участок уже не раз покушались девелоперы, однако пока жильцы отстояли его. Они борются за дом – и, что логично, переживают за судьбу города. Вряд ли подобного можно ожидать от жильца стоящей поблизости новенькой шестнадцатиэтажки «эконом-класса». Память и чувство принадлежности («Мы здесь давно, тут еще наши прадеды жили») движет ответственным поведением: жильцы и книгу сделали об истории дома, и предложили название работе художников – «Кружева памяти».

Еще одно место городской памяти – Чкаловская лестница, ведущая от Кремля вниз к Нижневолжской набережной. В приемной директора проекта «Рождественская сторона»[25] Александра Серикова висит большая фотография Чкаловской лестницы, где некогда устраивались городские торжества, переведенные затем на площадь наверху, у Кремля. «На площади скучно, видишь только соседей, она плоская, на ней тесно!» – сказал один горожанин, сетуя на то, что больших пространств для массовых сборищ в городе маловато. Здесь отмечена действительно важная проблема, может быть, самая важная. Городские власти должны считаться с гражданским контролем не только при строительстве административных, торговых сооружений и жилых массивов, но и при обустройстве общественных пространств. Разработанные в конце XX века способы «городского возрождения» предусматривают, помимо фестивалей, материальную трансформацию городской среды. У современной трансформации города должны быть и материальная, и визуальная, и праздничная компоненты, демонстрирующие, что стиль жизни здесь привлекателен и для профессионалов, и для менеджеров, и для квалифицированных работников, и для других групп населения с меньшими доходами и иными культурными предпочтениями. Флагманские архитектурные проекты, такие, как набережные Балтимора и Сингапура, действительно становятся материальными доказательствами городского возрождения: городской центр «перекодируется» за счет маркетинговых возможностей архитектуры и городского стиля жизни и отдыха. В этом смысле фестивалей, праздников как средств привлечения туристов и наращивания известности города недостаточно. Нижнему повезло, потому что просторных мест в нем хватает. Нижнему не повезло, потому что местные власти слишком заняты борьбой за свободные земельные участки и поспешным возведением на них бетонных башен. Увы, им не до впечатляющих просторов, открывающихся взгляду с Чкаловской лестницы.

Заключение

В своем фрагментарном обзоре разнообразных по масштабу и содержанию нижегородских праздников я попыталась набросать основные темы для серьезной дискуссии о том, что такое городские праздники в эпоху кризиса. Действительно, что это? Способ сплотить людей перед лицом трудностей? Способ отвлечь жителей от неприятностей? Власти уже давно знают, что праздники хорошо устраивать в кризисное время. Но в каждую эпоху и в каждом месте есть свои отличия. Мое самое сильное впечатление от разговоров в Нижнем – готовность совсем разных людей праздновать по предложенным правилам. Житель поселка Красный Куб рассказал о своих соседях, которые взяли большой кредит, «отдавать который будут больше года», чтобы поехать в Сочи и «увидеть это все», потому что «уж очень хочется чем-то гордиться… ну, сегодня…». Можно сколько угодно поражаться нерациональности такого решения, но чем кредит, взятый «на Сочи», хуже кредитов, взятых на автомашины и шубы, плазменные телевизоры и поездки в Египет (теперь в Крым)? И вот это желание «гордиться» – как быть с ним? Может быть, причина в том, что жизнь в Красном Кубе – и даже в расположенном недалеко от поселка Нижнем Новгороде – сопоставимых с «Сочи» праздников людям не предложила? Может быть, этим людям просто надоела бесконечная эксплуатация неисчерпаемого, кажется, единственного в России предмета национальной гордости – победы в Великой Отечественной войне?

Второй пример – брезгливость на лице благополучного человека, когда заходит речь о Дне города, и его твердое заявление: «Я туда давно не хожу: там противно и небезопасно». Получается, что в поиске ценностей и символов, которые современные праздники вроде бы должны воплощать, организаторы праздников все время натыкаются на социальные границы между теми, кто праздники «делает», и теми, кого на них «заманивают», между теми, кто считает посещение массовых праздников ниже своего достоинства, и теми, кто рад почти всему фестивальному, что делается в городе? В стране десятками проходят семинары специалистов event-индустрии, кокетливо называющих себя «ивентерами». Они соревнуются, слушают приезжих гуру, которые настаивают на том, что надо обязательно вовлекать в празднования лидеров местных сообществ. Хочется надеяться, что у тех, кто составляет гордость нижегородского фестивального движения, хватило везения и чуткости избежать участи техничных манипуляторов массами.

[1] Гельман В.Я. Модернизация, институты и «порочный круг» постсоветского неопатримониализма. Препринт М-41/15. СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015.

[2] Ужова А. Главу администрации Нижнего Новгорода Олега Кондрашова досрочно сняли с должности // NN.ru. 2015. 22 июля.

[3] Jessop B., Sum N.L. Pre-disciplinary and Post-disciplinary Perspectives // New Political Economy. 2001. Vol. 6. № 1. P. 89–101.

[4] Burawoy M., Verdery K. Introduction // Idem. (Eds.). Uncertain Transition: Ethnographies of Change in the Postsocialist World. Lanham, MD: Rowman, Rowman & Littlefield, 1999.

[5] Цит. по: Evans M., Kingsbury P. Woodstock: Three Days That Rocked the World. New York: Sterling Publishing, 2009. P. 240.

[6] Robertson R. The Economization of Religion? Reflections on the Promise and Limitations of the Economic Approach // Social Compass. 1992. Vol. 39. № 1. P. 147–57; Peck J. Recreative City: Amsterdam, Vehicular Ideas and the Adaptive Spaces of Creativity Policy // International Journal of Urban and Regional Research. 2012. Vol. 36. № 3. P. 462–485.

[7] Brown W. At the Edge // Political Theory. 2002. Vol. 30. № 4. P. 556–576.

[8] Guattari F. Soft Subversions. New York: Semiotext(e), 1996. P. 207.

[9] Васильева А. Правила игры в российском капитализме: механизмы государственного доминирования и ответные стратегии бизнеса // Неприкосновенный запас. 2015. № 5(103) (www.nlobooks.ru/node/6656).

[10] Анатолий и Ирина Седых рассказали о благотворительной деятельности // Выкса.РФ. 2014. 12 ноября (http://vykza.ru/7558-sedyh.html).

[11] www.pravda.ru/video/news/17056.html.

[12] В России, где никакого кейнсианства никогда и не было, переход политического и социального мышления и практик на неолиберальные рельсы произошел уже в 1990-е, после краха коммунизма и распада СССР.

[13] http://oleg-kondrashov.livejournal.com/54347.html.

[14] Яковлева К., Ульянов И. В Чебоксарах прошел фестиваль капусты // ГТРК «Чувашия». 2014. 1 декабря (www.chgtrk.ru/rnews.html?id=92815&date=01-12-2014).

[15] Andranovich G., Burbank M.J., Heying C.H. Olympic Cities: Lessons Learned from Mega-Event Politics // Journal of Urban Affairs. 2001. Vol. 23. № 2. P. 113–131.

[16] Lenskyj H. The Best Olympics Ever? Social Impacts of Sydney. Sydney: SUNY, 2002.

[17] Чемпионат мира по футболу 2018 пройдет и в Богородском районе (http://bgforum.ru/news/60884/).

[18] Там же.

[19] Там же.

[20] Интервью с Александром Ивановым, 16 июля 2015 года.

[21] Мамаева О. Нижний Новгород после чемпионата мира по футболу: надежды // Colta.ru. 2015. 23 июля (www.colta.ru/articles/swiss_made/8031).

[22] БРИК – группа из четырех стран: Бразилия, Россия, Индия, Китай. ШОС – Шанхайская организация сотрудничества. – Примеч. ред.

[23] Организатор фестиваля, стрит-художник и городской активист Артем Филатов, участвует и в художественных выставках. Для нижегородского Центра современного искусства «Арсенал» он вместе с Владимиром Чернышевым сделал инсталляцию «Колокол» – семь арок, собранных из полусгнивших деревянных досок, найденных в заброшенных деревнях Нижегородской области.

[24] Нижний Новгород выясняет земельные отношения с областью // Fedpress.ru. 2016. 29 января (http://fedpress.ru/news/bild/reviews/1455038387-nizhnii-novgorod-vyyasny...).

[25] См.: www.rstorona.ru.

Неприкосновенный запас 2016, 2(106)

Предприятие «Александра-Плюс» представило новое импортозамещающее оборудование.

На малом инновационном предприятии Вологодской области «Александра-Плюс» состоялась презентация установки, разработанной по заказу корпорации «Иркут». Это аналог финского оборудования, соответствующий лучшим современным мировым стандартам, выполненный полностью по требованиям заказчика.

Комплекс МО-491 будет использоваться при производстве основного тяжелого истребителя российских ВВС Су-30, который также является основой российского экспорта авиационного вооружения и поставляется в Индию, Китай, Алжир, Малайзию, Вьетнам, Венесуэлу. Прототипом для данного оборудования стал комплекс, разработанный предприятием в процессе НИОКР по программе «Экспорт-2014» федерального Фонда содействия развитию малых форм предприятий в научно-технической сфере.

Установка предусматривает полностью автоматизированную работу, без участия человека, по загрузке деталей, их промывке в различных жидкостях, сушке и разгрузке, одновременной фильтрации загрязнений из моющего раствора и его регенерации. Всего предусмотрено 84 различных операции, которые выполняются под управлением мини-компьютера, управление производится с сенсорного экрана.

«Это не единственная высокотехнологичная наукоемкая импортозамещающая продукция, которую выпускает предприятие. «Александра-Плюс» более 12 лет осуществляет поставки комплектов ультразвукового оборудования (аналоги фирм Outotec (Финляндия) и Mitsubishi (Япония)) на горно-обогатительные предприятия России и Казахстана. В настоящее время на большинстве производств предприятий-заказчиков (казахские холдинги «Казцинк», «Казхром» и «Казахмыс») проведено полное замещение ранее установленного импортного оборудования на ультразвуковые установки «Александра-Плюс», – отметил директор компании Николай Лебедев.

Отрасль пальмового масла возмущена ужесточением мер против лесных пожаров в Индонезии

Методы расчистки лесных площадей путем сжигания порубочных остатков считаются экологами преступлением против человечества.

Компании по производству пальмового масла критикуют шаги Индонезии, направленные на запрет использования новых земель для повышения производства, утверждая, что недавние меры президента Джоко Видодо по решению проблемы лесных пожаров могут привести к сокращению рабочих мест и снижению производства в главном мировом производителе пальмового масла.

Пальмовое масло является главным фактором роста для Индонезии, но отрасль критикуют за вырубку леса и ее методы расчистки лесных площадей путем сжигания порубочных остатков, которые производят обширные клубы дыма по всей Юго-Восточной Азии каждый год и считаются экологами преступлением против человечества.

Видодо пообещал решить проблему этих пожаров и на прошлой неделе заявил, что компании пальмового масла должны повышать урожайность существующих плантаций вместо того, чтобы уничтожать леса для увеличения площади и производительности. Земля, уже предоставленная производителям, может быть в два раза продуктивнее, если использовать правильные семена, сказал президент.

Несмотря на то, что организации "зеленых" приветствовали мораторий, компании пальмового масла подвергли сомнению его эффективность и предостерегли, что он может сместить Индонезию с позиции главного производителя.

Проблема с производительностью существовала в течение многих лет, сообщили компании, добавив, что неясно, кто оплатит правильные семена. Для этого нет бюджета.

Крупные игроки, такие как PT Sinar Mas Agro Resources, Astra Agro Lestari, Wilmar International, могут быть в состоянии повысить производство на своих текущих активах, но это будет сложным для мелких фермеров, сообщили отраслевые источники.

Это может привести к массовым увольнениям, поскольку пострадавшие мелкие фермеры, которые составляют 40% производства Индонезии, будут вынуждены продать землю более крупным фирмам, надеющимся на расширение.

Репутация крупнейшего производителя пальмового масла уйдет в историю, сообщил представитель индонезийской Ассоциации Пальмового масла.

Страна произвела 32,5 млн тонн пищевого масла в 2015 году, на две трети больше, чем второй мировой производитель, Малайзия. Зарубежные продажи пальмового масла Индонезии принесли $19 млрд за данный период, или 13% от общего экспорта.

Мораторий считается шагом в правильном направлении для репутации Индонезии среди потребителей, требующих рациональных методов ведения сельского хозяйства. Пальмовое масло используется в больших объемах в сферах продовольствия, косметики и биотоплива.

В начале этого года гигант потребительских товаров Unilever отменил соглашение с малазийской пальмовой фирмой IOI Group вследствие вырубки леса на плантациях последней в Индонезии.

Видодо, однако, усилил борьбу по усилению охраны окружающей среды и получил всеобщее признание за шаги, предпринятые после прошлогодних лесных пожаров, которые были особенно серьезными вследствие засухи, связанной с погодным феноменом Эль-Ниньо, и которые привели к уровням среднесуточных выбросов парниковых газов в стране, превысившим уровни США.

Несколько компаний пальмового масла были оштрафованы, и правительство создало новое агентство по борьбе с пожарами, чтобы орошать сухие торфяники, где произошла почти половина пожаров прошлого года.

Но огромные проблемы сохраняются, включая коррупцию в предоставлении концессий и координирование политики в децентрализованном правительстве.

Площади пальмовых плантаций повысились на 9% с 2013 года приблизительно до 11,44 млн гектаров в прошлом году, несмотря на существующий мораторий на вырубку девственного леса и торфяника.

«Транснефть – Диаскан» за 25 лет работы продиагностировала около миллиона километров трубопроводов

23 апреля 2016 года АО «Транснефть – Диаскан» отмечает 25-летие со дня создания – дочернее предприятие крупнейшей трубопроводной компании в мире ОАО «АК «Транснефть» ведет свою историю с 1991 года.

Являясь крупнейшим российским поставщиком услуг по технической диагностике нефтепроводов, нефтепродуктопроводов и резервуаров, за четверть века «Диаскан» продиагностировал почти миллион километров трубопроводов.

Всего за 25 лет пройден путь от небольшого предприятия, которое диагностировало нефтепроводы иностранными приборами, до масштабной научно-технической базы с уникальными инновационными разработками и проектами за рубежом. «Нам удалось совершить качественный переворот в области диагностики и достичь серьезных результатов – если раньше мы проходили российские нефтепроводы зарубежными приборами, то сейчас ровно наоборот – обследуем зарубежные трубы дефектоскопами собственной разработки. Хотя, безусловно, основным рынком остается внутренний», – рассказал журналистам на встрече, посвященной юбилею предприятия, генеральный директор АО «Транснефть – Диаскан» Сергей Эрмиш.

АО «Транснефть – Диаскан» является единственным предприятием в России, которое имеет ультразвуковые, магнитные, комбинированные дефектоскопы, профилемеры, приборы определения положения трубопроводов на все диаметры нефтепроводов системы «Транснефть»: от 159 мм до 1220 мм. Общий парк внутритрубных приборов предприятия на текущий момент составляет более 70 штук. Кроме того, постоянно ведется разработка новых типоразмеров приборов стандарта API – для работы на зарубежных трубопроводах.

«Диаскан» участвовал во всех крупных инвестиционных проектах ОАО «АК «Транснефть» – ВСТО и ВСТО-2, «Пурпе - Самотлор», «Тихорецк – Туапсе-2», «Лисичанск – Тихорецк-1,2», «Куюмба – Тайшет», «Заполярье – Пурпе» и других. В общей сложности по этим объектам специалистами предприятия продиагностировано более 24 тысяч километров. В этом году в планах – диагностика таких объектов, как «Куюмба – Тайшет» и «Тихорецк – Новороссийск-3», а также работы на отводе «ТС ВСТО – Комсомольский НПЗ». Общая протяженность объектов – более полутора тысяч километров.

Одна из приоритетных задач АО «Транснефть – Диаскан» в настоящем и ближайшем будущем – реализация программы по выходу на внешние рынки и предоставление услуг по неразрушающему контролю трубопроводной инфраструктуры сторонним операторам, в том числе зарубежным. На разной стадии согласования находятся проекты или готовятся к подписанию контракты на работы в Саудовской Аравии, Алжире, Индии, Малайзии, Индонезии, Аргентине, Бразилии. «Наша цель – не просто предложить услугу, а составить достойную конкуренцию компаниям, которые там уже давно работают и заслужили доверие и уважение наших потенциальных клиентов», - подчеркнул Сергей Эрмиш.

По словам генерального директора, предприятие также планирует развить на внешнем рынке сферу диагностики резервуарного парка, а также организовать поставку зарубежным партнерам полиуретановых изделий производства «Диаскана» для сборки очистных приборов. Кроме этого, в планах – поставка за границу комплектов для композитно-муфтового ремонта, которые производит цех композитных материалов.

Новое о последствиях трагедии с малазийским "Боингом" в небе над Украиной

Прошло уже почти два года с того момента, как Boeing-777 "Малайзийских авиалиний", следовавший из Амстердама в Куала-Лумпур, разбился в районе села Грабово недалеко от Донецка. 17 июля 2014 года погибли все 298 человек, находившиеся на борту авиалайнера. Большинство пассажиров были подданными Нидерландов, кроме того в самолете находились граждане Малайзии, Австралии, Индонезии.

Тогда помимо прочих обвинений в адрес ополченцев, действующих на востоке Украины обвинения в мародерстве. Сейчас выясняется, что мародерствовали отнюдь не ополченцы. На сайте австралийской телерадиокомпании "Эй-Би-Си" о том, как австралийский журналист – фрилансер Демджин (Демьян) Дорошенко, имеющий украинский корни, находясь в зоне крушения в июле 2014 года, собрал сотни вещей из багажа погибших пассажиров того рейса. По словам журналиста, часть из них он уже сдал киевским властям, а оставшиеся готов передать австралийской Федеральной полиции или возглавляемой голландцами Совместной следственной группе при условии "возмещения расходов по их транспортировке".

Как утверждает "Эй-Би-Си", представители Федеральной полиции Австралии потребовали сдачи всего найденного местным властям на Юго-Востоке Украины, в соответствии с установленной процедурой. При этом было указано на недопустимость использования вещей жертв в корыстных целях, а также было дано понять, что Киев и Куала-Лумпур имеют основания привлечь к уголовной ответственности за подобные действия.

Как заявила официальный представитель МИД РФ Мария Захарова, именно Дорошенко был одним из журналистов, которые на следующий день после трагедии под Донецком растиражировали в Австралии обвинения в мародерстве в адрес ополченцев, которые впоследствии были опровергнуты участниками австралийской поисковой команды, участвовавшими в операции по сбору останков. Теперь же он сам, признавая по сути, что несанкционированно осуществил сбор вещественных доказательств на месте трагедии, требует компенсации каких-то расходов по транспортировке вещдоков.

В МИД РФ обратили внимание, что информация, размещенная на сайте "Эй-Би-Си", первоначально не была замечена и подхвачена не только ни одним из местных электронных или печатных медиаресурсов, но и была проигнорирована западными журналистами. "Все это еще раз доказывает, что данная публикация категорически не согласуется с продвигаемой в западных СМИ картиной событий в зоне крушения "Боинга", его причинах и виновниках трагедии. Невозможно говорить о полноценной и объективной картине, если игнорировать вновь открывающиеся детали, а также не замечать появляющиеся факты. Ни о какой объективности говорить не приходится. Мы получили очередное подтверждение того, что проводимое расследование и вся информационная история, которая с ним связана, все это крайне политизировано, что нужны только те факты и данные, которые как раз дополняют уже нарисованную картину. Ничего из того, что проливает свет на реальную ситуацию, к сожалению, экспертам не нужно. Либо нужно экспертам, но их покой тщательно охраняется теми, кто уже сформировал собственное представление о случившемся и пытаются его навязать окружающим".

Европа стала "свалкой для дизельного топлива "

Супертанкер «Алиса» привезет в Европу дополнительно десятки тысяч тон дизельного топлива азиатского производства, угрожая дальше обострить и без того натянутую ситуацию с уже наполненными до краев нефтебазами континента.

«Алиса» в состоянии поставлять около 15 тысяч тон топливо. По сведениям, полученным от владельца перевозчика, танкер был заказан буксировать дизельное топливо по так называемому коммерческому или арбитражному маршруту Euronav NV. По данным отслеживания кораблей в маршруте этого же судна указан Антверпен в качестве своего порта назначения. Бельгийский порт является частью нефтетрейдингого хаба континента.

"Европа стала свалкой для дизельного топлива,"- сказал по телефону Эхсан уль-Хак, старший аналитик нефтяного рынка KBC Energy Economics в Уолтон-на-Темзе в Англии. "Если закончатся запасы в береговых емкостях, эти корабли становятся танкерами для хранения нефти в открытом море" при условии постоянного увеличения числа чартеров такого рода.

Нефтеперерабатывающие заводы увеличили объемы очистки нефти в продукты, такие как дизельное топливо, так как в прошлом году их единственный крупный по стоимости товар - сырая нефть - упала в цене. Теперь из-за этого перепроизводства создался излишек в 87 миллионов баррелей . Европа является обычным конечным пунктом назначения для топлива, поскольку ее собственные заводы исторически не производят достаточно для нужд своих стран.

Больше топлива не нужно

Нефтяные трейдеры, как правило, рассчитывают на получение прибыли за счет цены дизельного топлива, относительно сырого продукта, из которого оно сделано. Перенасыщение рынка очищенного топлива сократило до минимума эту надбавку. Баррель дизельного топлива, в Европе, стоит на $ 6,91 дороже чем сырая нефть, по данным ICE Futures Europe. Это самая маленькая маржа на это время года, по крайней мере, с 2009 года.

«Алиса», построенная в этом году, очень большой танкер для сырой нефти. Это означает, что «Алиса» предназначена для перевозки сырой нефти, а не дизельного топлива. Трейдеры часто используют новые транспортные суда для перевозки очищенной нефти в качестве своего первого груза. До того, как отправиться в Антверпен, корабль побывал в порту Малайзии. Суда иногда меняют свой порт назначения в середине маршрута.

Несмотря на то, что в Европе излишек нефтепродуктов, трейдеры все равно часто посылают туда дополнительное дизельное топливо потому, что спрос в регионе в конечном итоге проглотит и это топливо, говорит Уль-Хак.

Запасы у независимых трейдеров в настоящее время около 3,6 миллиона тонн дизеля в резервуарах в Амстердаме, Роттердаме и Антверпене, наивысшее количество для этого времени года, по крайней мере, с 2008 года.

Если это топливо в трюмах Алисы действительно будет доставлено в Европу, его объем будет равно всему импортируемому Европой топливу за два дня, стало известно со слов Стива Сойера, аналитика FGE в Лондоне.

"Меньше всего, в чем Европа нуждается сейчас это еще тысячах тон дистиллята на своем пороге," сказал он. "Цены дистиллятов в Европе отражают трудное время нынешнего лета. Они уже сейчас низки, и могут легко пойти еще ниже".

Автор: Кайакиран Фират @Bloomberg

Во время бизнес-ланча, состоявшегося в ходе визита таиландской делегации во главе с вице-премьером С. Чатусипитаком в Республику Корея, заместитель председателя Федерации южно-корейских промышленников Ли Сеунг-чеол заявил, что, неприсоединение Таиланда к Транстихоокеанскому партнерству (ТТП) может стать преградой для расширения иностранных инвестиций в страну. Согласно утверждению Ли Сеунг-чеола, в настоящее время многие иностранные инвесторы изучают вопрос «передислокации» своих промышленных баз из Таиланда, неприсоединившегося к ТТП, в другие страны. Как известно, 12 стран АТР, на которые приходится примерно 40% мировой экономики, подписали Соглашение о создании ТТП. Помимо США в ТТП уже вошли Япония, Австралия, Мексика, Канада, Новая Зеландия, Чили, Перу и 4 страны-участницы АСЕАН – Малайзия, Сингапур, Вьетнам и Бруней. Таиланд. Корея. Азия > Внешэкономсвязи, политика > ved.gov.ru, 22 апреля 2016 > № 1737247

Международные студенты в Лондоне ежегодно арендуют квартиры на $900 млн

Самыми расточительными признаны искатели знаний из России, Китая и Малайзии. Они тратят на съем жилья в британской столице $103 500 каждый год.

Любопытные данные обнародовало агентство недвижимости EJ Harris. Оказывается, элитное жилье арендуют не только богачи со всего мира, но и учащиеся британских университетов из-за рубежа. Зачастую они выбирают квартиры в самых респектабельных районах Лондона - Южный Кенсингтон, Найтсбридж, Мейфэйр. При этом россияне, китайцы и малазийцы выкладывают за проживание $2150 в неделю, пишет Business Insider.

Несмотря на умопомрачительный ценник на аренду такого жилья, как только такой объект появляется на рынке, он получает до 500 запросов от студентов, готовых заключить контракт. По статистике компании, около 20% всех потенциальных съемщиков в Лондоне - учащиеся, из которых 50% - искатели знаний из-за границы.

Интерьер подобных апартаментов отличается большим количеством света. Ванная комната напоминают пятизвездочный отель. Спальня выглядит настолько безупречно, что состоятельные родители готовы выложить сумму, эквивалентную средней годовой зарплате британского рабочего за эту квартиру.

Самые богатые студенты платят за проживание в элитных апартаментах $7000 еженедельно. За такую цену они могут рассчитывать на наличие спальни, превышающей размер средней лондонской квартиры.

По мнению специалистов EJ Harris, международные искатели знаний нуждаются в таком просторном жилье для того, чтобы принимать там родственников и друзей со своей родины. Интересно, что несмотря на простор для возможных вечеринок, собственники таких объектов любят сдавать их заграничным студентам. По их словам, молодые люди очень тихие, аккуратные и серьезно относятся к учебе. К ним редко возникают какие-либо претензии.

На 2 км ближе к Крыму

Мост в Крым: все подробности строительства

Андрей Кошик (Тамань)

Корреспондент «Газеты.Ru» побывал на строительной площадке моста в Крым и выяснил, когда починят опору после инцидента с турецким судном «Лира», какая зарплата полагается рабочим и почему 115 дней в году строительство все-таки не ведется.

Строительство путепровода, соединяющего краснодарский и крымский берега, официально началось в этом феврале. До этого больше года шли подготовительные работы. Корреспондент «Газеты.Ru» побывал на временном рабочем мосту, уходящем в Керченский пролив на 1,8 км, и увидел, как конструкция продвигается к Керчи. Сильный ветер и нависшие грозовые облака (по графику на непогоду списывается больше ста рабочих дней в год) не мешали рабочим устанавливать металлические пролеты, соединяющие остров и коридор для прохода судов. Именно здесь месяц назад турецкий сухогруз «Лира» навалился на одну из опор. Повреждения на опоре обещают ликвидировать до конца мая.

На текущий этап строительства Крымского моста журналистов практически не пускали: запрет списывали на обеспечение безопасности и сложности в согласовании. Сейчас же представители управления федеральных автомобильных дорог «Тамань» и подрядчик охотно рассказали о ходе работ, продолжающихся прямо на глазах представителей.

«С таким темпом, сроками на проектирование и при таких масштабах никто раньше мосты не строил, — пояснил «Газете.Ru» директор по строительству транспортного перехода через Керченский пролив компании «Стройгазмонтаж» Леонид Рыженькин. — Мы проанализировали мировые аналоги — примеры в Китае, Малайзии, США, Канаде. Практика показывает, что на одно проектирование уходит не меньше трех лет, а мы в течение года получили положительное заключение и уже 19 февраля 2016 года приступили к монтажным работам».

Собеседник «Газеты.Ru» уточнил, что по графику на возведение одной опоры отводится от месяца до трех, сейчас готовы первые семь опор, в работе – более 60, всего же по проекту их более 500.

Протяженность моста, соединяющего Крым с материковой Россией, составит 19 км. Мост начинается на Таманском полуострове в Краснодарском крае и, проходя по косе и острову Тузла, огибает мыс Ак-Бурун на керченской стороне. Ближе к крымскому берегу предусмотрен коридор для прохода судов, высота арки — 35 м. Строящийся мост в Крым через Керченский пролив рассчитан на 100 лет эксплуатации и сможет устоять даже при 9-балльном землетрясении. Один из крупнейших в стране путепроводов будет состоять из четырех автомобильных полос с расчетной скоростью движения 120 км/час и параллельно идущих с ними двух железнодорожных путей. Учли инженеры и рост интенсивности движения транспорта, которая к 2035 году может составить 40 тыс. автомобилей в сутки.

Ожидается, что соединяющий два берега мост построят за три года: движение машин планируют запустить в декабре 2018-го, а поездов — еще через год.

Жизнь у моста

По пыльной насыпной дороге снуют грузовики, с правой стороны пара десятков заброшенных кирпичных и саманных домиков. Некоторые и вовсе развалились, торчит лишь печная труба, на других сохранилась рыжая черепичная крыша. В инфоцентре «Крымский мост» рассказывают, что, когда в 2015 году начались подготовительные работы, эти домики уже были заброшены, переселять никого не пришлось. Рядом с ними вытянулись серые строительные вагончики. В них тоже постоянно не живут, для рабочих в нескольких километрах от площадки возведены целые городки.

«У нас два вахтовых поселка: на Таманском полуострове на 3,8 тыс. человек и 2 тыс. человек на керченском берегу, — уточняет и.о. начальника ФКУ упродор «Тамань» Роман Новиков. — Они абсолютно автономные: своя столовая, подведено электричество, очистные сооружения. Сейчас задействованы чуть более 2 тыс. рабочих, при дальнейшем наращивании темпов увеличат количество рабочих до 3,5 тыс. одновременно. У нас работают подрядчики со всех регионов страны — Нижний Новгород, Подмосковье, есть с Дальнего Востока, самих Краснодарского края и Крыма».

На популярных сайтах объявлений встречается немало вакансий для строителей на проект Крымского моста. Например, одно из них обещает электрогазосварщикам, бетонщикам, арматурщикам и водителям проезд, проживание и питание, а также форму за счет работодателя. Вахтовый метод: 30 рабочих дней — 15 выходных. Зарплата от 50 тыс. руб. «два раза в месяц без задержек на карту».

Между тем жители поселка Тамань, где о такой зарплате даже и не мечтают, жалуются: на работу их не берут.

Как не нанимали многие подрядчики и сочинцев при строительстве Олимпиады. При этом и.о. начальника ФКУ упродор «Тамань» уверяет, что никаких ограничений по трудоустройству местных нет, если люди подходят по квалификации.

Комментируя недавний инцидент с турецким судном «Лира», налетевшим на опору временного моста, Роман Новиков сообщил, что, когда рабочие дойдут до 80-й опоры, займутся ремонтом и поврежденной. Обещают завершить до конца мая.

Порывистый ветер в море и пасмурное небо не повод для сворачивания работ. Директор по строительству транспортного перехода Леонид Рыженькин уточняет, что по техническим условиям у них предусмотрены 250 рабочих дней в году, оставшиеся 115 — не выходные, а дни, когда из-за шторма приходится приостанавливать строительство. Например, в прошлом августе, когда вовсю шла подготовка, было 14 нерабочих дней. В это время плавающие краны стоят в укрытии, дожидаясь благоприятной погоды.

В рамках диалогового партнерства Россия-АСЕАН состоялся экспертный семинар по энергетике.

В рамках диалогового партнерства Россия-АСЕАН состоялся экспертный семинар на тему «Энергетический диалог Россия-АСЕАН в области возобновляемых источников энергии (ВИЭ) и экологически чистых энергетических технологий. Перспективы создания экспертно-аналитической и консалтинговой сети в области возобновляемой энергетики Россия – АСЕАН». Заседание открыл директор Департамента международного сотрудничества Минэнерго России Илья Галкин.

В мероприятии, организованном под эгидой Минэнерго России, Минобрнауки России и Секретариата АСЕАН, приняли участие отраслевые эксперты, представители компаний сферы ВИЭ и научных кругов России, Индонезии, Филиппин, Лаоса, Камбоджи, Вьетнама, Таиланда, Сингапура, Мьянмы и Малайзии.

Участники обсудили различные аспекты развития возобновляемых источников энергии, включая технологии в области малой гидроэнергетики, эффективного использования биомассы, комплексной оценки и прогнозирования условий применения солнечной электрогенерации, передовых методов в сфере ветроэнергетики.

Состоялся плодотворный обмен мнениями по обеспечению эффективного использования мер государственной политики для наращивания доли ВИЭ в энергобалансе, использованию возобновляемых источников энергии в энергоизолированных регионах, а также перспективах организации экспертных и образовательных обменов в сфере ВИЭ между Россией и странами АСЕАН.

Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) образована 8 августа 1967 г. в Бангкоке. Целью АСЕАН является содействие развитию социально-экономического и культурного сотрудничества стран-членов, упрочение мира и стабильности в Юго-Восточной Азии.

В АСЕАН входят Бруней-Даруссалам, Вьетнам, Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Лаос, Мьянма, Камбоджа, Филиппины.

Россия. Таиланд. АСЕАН > Электроэнергетика. Образование, наука > minenergo.gov.ru, 21 апреля 2016 > № 2047375

Российский или китайский двигатель для JF-17?

Несмотря на громкие отказы потенциальных клиентов на закупки истребителей JF-17, Пакистан сохраняет оптимизм по их экспорту, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на janes.com (21 апреля).

Такое заявление было сделано в рамках выставки Defence Services Asia (DSA) 2016, проходящей в Малайзии. В декабре 2015 года один малазийский высокопоставленный чиновник заявил о возможном приобретении JF-17, но буквально на следующий день это заявление было опровергнуто министерством обороны. Тем не менее, представители Пакистанского авиастроительного комплекса (ПАК) заявили на выставке, что по-прежнему сохраняют оптимизм в отношении возможного малазийского контракта. Такая страна как Мьянма также широко преподносилась как возможный первый импортер этих самолетов. Сообщалось, что против экспорта этих истребителей активно выступает Индия.

Представители ПАК сообщили, что в будущем возможно оснащение истребителя более мощным вариантом ТРДДФ РД-33МК российского производства (тяга на форсаже 9400 кг) или китайским двигателем WS-13 (9000 кг). В настоящее время самолет оснащается ТРДДФ РД-93 с тягой 8700 кг.

Российские промышленные источники на выставке заявили, что расчетный срок службы китайского двигателя всего лишь 2000 часов против 4000 у РД-33МК.

Новый вариант JF-17 будет оснащен штангой дозаправки в воздухе, который сейчас создается в Китае. Пакистан имеет планы вооружить самолет новой китайской ПКР, созданной на базе гиперзвуковой ракеты «воздух-земля» СМ-400. Двухместный вариант самолета приступит к летным испытаниям в конце этого или в начале 2017 года.

Пакистан. Китай. Россия > Авиапром, автопром. Армия, полиция > militaryparitet.com, 21 апреля 2016 > № 1730284

В столице Малайзии Куала-Лумпуре с 18 по 21 апреля проходит 15-я международная выставка вооружения и военной техники DSA-2016, на которой представлено более 300 продуктов российского оборонно-промышленного комплекса. О промежуточных итогах выставки и перспективах России на рынке вооружений Азиатско-Тихоокеанского региона корреспонденту РИА Новости Андрею Чаплыгину рассказал директор по международному сотрудничеству и региональной политике госкорпорации "Ростех" Виктор Кладов.

— Виктор Константинович, сохраняется ли интерес минобороны Малайзии к зенитному ракетно-пушечному комплексу "Панцирь-С1", на который оно обратило внимание еще на предыдущей выставке DSA-2014?

— Скажем так, интерес малайзийцев преобразовался в сильный интерес. Процесс закупки здесь довольно сложный, малайзийцы присматриваются уже более десяти лет к различным системам ПВО, и среди целого ряда французских, английских, американских и китайских систем ПВО они выделяют российскую технику. Российские элементы ПВО уже стоят на вооружении малайзийских вооруженных сил, это средства ближнего боя ПЗРК "Игла", контракт на их поставку был подписан в 2001 году, а также самолеты ближнего ПВО МиГ-29 — эскадрилья из 16 самолетов базируется в Куантане. В качестве средства среднего радиуса ПВО здесь рассматривается российский ЗРК "Бук-М2", а в качестве ближнего, приближающегося к среднему — ЗРПК "Панцирь-С". Этот комплекс особо интересен, учитывая, что он на колесном ходу, как и вся техника ВС Малайзии, в этой стране система дорог довольно развита. Насчет интереса, здесь не происходит так — пришел, увидел и купил, это очень сложный, многоступенчатый процесс, он очень подвержен влиянию бюджетных и электоральных ограничений. Существуют выборные циклы, каждый раз меняются приоритеты у правительства. Естественно, военные хотят, но правительство может определить другие приоритеты. Буквально сегодня к нам приходил главком вооруженных сил, и он полушутя сказал: "Наш премьер-министр будет в Сочи 20 мая на форуме Россия-АСЕАН, пожалуйста, напомните, что нам это надо". Поэтому можно говорить о том, что у малайзийских военных имеется серьезный и предметный интерес к нашей технике. Мы готовы начать переговоры, как только будут готовы нащи партнеры.

— С учетом того, что ПЗРК "Игла" были поставлены еще в 2002 году, не планирует ли Малайзия закупить дополнительные выстрелы к ним или же приобрести комплексы нового поколения "Верба"?

— Почему бы и нет? Пока что к нам с таким запросом не обращались, но если будет интерес, мы готовы его рассмотреть.

— Министр обороны Малайзии заявил, что России и Малайзии нужно смотреть вперед, в новую эру военно-технического сотрудничества. Можно ли трактовать слова министра как намерение приобрести российские истребители нового поколения или модернизировать ранее закупленные МиГ-29 и Су-30?

— Традиционно малайзийцы ориентируются на самые высокие стандарты в авиации. В свое время, когда нынешний премьер-министр Наджиб был министром обороны и мы обсуждали поставку самолетов Су-30МКМ в Малайзию, он излагал свою концепцию. Она заключается в том, что Малайзия не может позволить себе иметь сотни самолетов и решать задачи числом. В Малайзии всего два десятка пилотов, поэтому каждый человек и каждая машина бесценны, они предпочитают иметь немного самолетов, оснащенных при этом новейшими технологиями, повышающими его живучесть. Именно поэтому в малазийской версии Су-30МКМ получился наиболее навороченным и продвинутым, с новейшими системами контроля, авионикой и электроникой. Заявляя о том, что надо смотреть вперед, малайзийские партнеры намекают, что хотели бы опять получить самую современную машину, однако международный тендер на закупку многоцелевого самолета уже несколько раз откладывался — нынешние экономические проблемы затронули и Малайзию как нефтедобывающую страну. Кроме того, вопрос от том, что это будет именно российский самолет, не решен, малайзийцы рассматривают также американский Superhornet, Eurofighter, шведский Grippen и ряд других самолетов. Мы считаем, что у российского самолета есть большие шансы и технически, и с точки зрения культуры авиации — все-таки пилоты ВВС Малайзии облетали наши Су-30 и привыкли к ним, им проще было бы переходить на следующее российское поколение.

— То есть на Су-35?

— Давайте подождем, это может быть Су-35, может быть Су-30МКМ производства Иркутского авиазавода. Здесь нужен концептуальный подход, все будет зависеть от запроса, который к нам поступит. Дело в том, что российский Су-35 это одноместный самолет, а концепция королевских малайзийских ВВС состоит в том, что в машине должно быть обязательно два человека. Они считают, что пилот должен концентрироваться на пилотировании самолета, а бортинженер — на управлении системами вооружения. Мы отмечаем, что автоматизация и компьютеризация борта позволяет пилоту, не отвлекаясь от пилотирования, осуществлять пуск оружия, но малайзийцы пока такого подхода не приемлют.

— Может быть, тогда им подойдет Су-34, ведь это многофункциональный самолет?

— Су-34 — это совсем другая история, это прежде всего тяжелый бомбардировщик. Да, он многофункционален, но это самолет с большой бомбовой нагрузкой, у него другие задачи, которые не стоят перед королевскими ВВС Малайзии. Не думаю, что они будут рассматривать такие варианты, а мы им предлагать.

— Возвращаясь к Су-35, большой интерес к этому истребителю есть у Индонезии. Удалось ли достичь соглашения о поставке?

— Принципиальные решения приняты, мы ждем начала переговоров. Ожидаем визит министра обороны Индонезии в Москву на конференцию по безопасности. На полях этой конференции будут встречи по военно-техническим вопросам, мы продвигаемся в этом направлении.

— Исходя из потребностей и финансовых возможностей Индонезии, о какой партии может идти речь?

— Я думаю, речь может идти о 12-18 машинах. Кстати, Индонезия широко представлена на DSA-2016 и крупная делегация во главе с главкомом индонезийских ВВС посетила наш стенд. Целый час велись активные переговоры, в том числе и по этой теме.

— Индонезия, как известно, заинтересована и в российской военно-морской технике, в частности в подлодках проекта 636 "Варшавянка". Ведутся ли соответствующие переговоры с индонезийской стороной?

— Предварительные консультации ведутся. У Индонезии есть большой интерес к развитию военно-технического сотрудничества с Россией, и мы уже сотрудничаем во всех трех компонентах — сухопутные войска, ВВС и военно-морские силы. Мы ведем ряд консультаций, в том числе и по этой теме.

— Продолжая военно-морскую тематику, планирует ли Россия участвовать в проекте нового индийского авианосца?

— Безусловно. В Индии сейчас строится уже второй авианосец, первый, как вы знаете, был построен в России — это переоборудованный и капитально модернизированный "Адмирал Горшков. Второй авианосец "Викрант" индийцы строят самостоятельно, но, разумеется, они нуждаются в технологическом содействии — это и технологии строительства авианесущего корабля, и многочисленное бортовое оборудование. В этой части мы готовы развивать партнерство с индийской стороной. На борт авианосца могут быть поставлены системы наведения, системы ПВО, а также различные системы бортового вооружения, в том числе противокорабельного. Авианосец — это большая платформа, и нам есть, что предложить нашим партнерам.

— А какие проекты запланированы с Индией в области вертолетостроения?

— Очень интересный проект — это совместное производство многофункциональных вертолетов Ка-226. Это мультимодульный вертолет, на нем установлена рама, на которую монтируются различные блоки — медицинско-хирургический, поисково-спасательный и прочие. Ка-226 может выступать также в качестве вертолета разведки и целеуказания. Сейчас предметно ведутся переговоры, соответствующее соглашение подписано в ходе визита премьер-министра Моди в Кремль 24 декабря прошлого года. Пока что есть только межправительственное соглашение, но до конца года мы надеемся сформировать и подписать контракт с индийской стороной. Соответственно, практическая работа на месте стартует с начала 2017 года. Сейчас обсуждается вопрос разделения работ, мы готовы все то, что Индия способна производить у себя, передать индийской стороне. Первая партия вертолетов будет произведена в России, а последующие будут собираться в Индии с глубокой степенью локализации. Программа рассчитана на не менее 200 машин.

— Есть ли с Индией подобные наработки по ударным вертолетам?

— Что касается ударных вертолетов, у индийской стороны было намерение приобрести в районе 50 вертолетов Ми-17, мы ждем. Были соответствующие планы, но они были отложены, и мы надеемся, что такая заявка нами в итоге будет получена и в дальнейшем реализована. Перспективы у такого соглашения есть.

— На стенде "Рособоронэкспорта" представлен фрегат "Гепард 3.9", эти корабли в настоящее время строятся для ВМС Вьетнама, но интерес к ним есть и у Бангладеша. Готова ли Россия удовлетворить этот запрос?

— Готова, причем серьезный интерес проявляет не только Бангладеш, но и Шри-Ланка. Наш стенд на DSA-2016 посетила делегация министерства обороны этой страны, они проявили свою заинтересованность. Это очень современный корабль, для своего класса он оснащен мощнейшим вооружением.

— Каковы перспективы учебно-боевого самолета Як-130 в Азиатско-Тихоокеанском регионе?

— Як-130 это, наверное, самый мощный, самый вооруженный в мире учебно-боевой самолет, который по своим летно-техническим характеристикам может имитировать боевые самолеты любой страны и любого класса. В зависимости от алгоритма, который заложен в бортовой компьютер, он может летать как американский F-18, как российские Су-30 и МиГ-29, может имитировать Eurofighter или Typhoon. Это такой самолет, на котором летчики могут готовиться к переходу не только на российскую боевую машину, но и самолеты других государств. Мы широко предлагаем на международных рынках Як-130, и он пользуется большим интересом и вниманием, однако не все его могут себе позволить, поскольку это учебно-боевой самолет с упором не на слово "учебный", а на слово "боевой". Он способен нести реальное ракетно-бомбовое вооружение, и в ряде стран он используется в качестве боевой машины. В частности, в африканских странах, где не нужно иметь большой авиационный флот, он может исполнять роль полноценного боевого самолета. Як-130 рассматривается на разных рынках, к нему присматривается целый ряд латиноамериканских стран, он уже поставлен в Бангладеш, большой интерес к нему испытывает Мьянма и ряд стран в Северной Африке.

Малайзия. Россия. Весь мир > Армия, полиция > ria.ru, 21 апреля 2016 > № 1729909 Виктор Кладов

Малайзия и Южная Корея создают новый БТР.

Малазийская фирма AVP Engineering и южнокорейская компания Doosan DST объединили свои усилия для создания колесного (6х6) БТР Black Fox для малазийской армии, сообщает «Военный Паритет со ссылкой на janes.com (20 апреля).

Модель машины представлена на военной выставке Defence Services Asia (DSA) 2016, проходящей в Малайзии. Новые машины могут заменить БТР SIBMAS, состоящих на вооружении с начала 1980-х годов. В настоящее времени устаревшие машины заменяются бронемашинами AV8 Gempita (8x8) производства компании Deftech, но чиновники заявили, что может быть принято решение и о производстве трехосной машины.

Главной задачей является локализация производства новой бронетехники в Малайзии с передачей технологий южнокорейской компании, однако их объем еще не определен. Сообщается, что для индонезийской армии Black Fox выпускается под обозначением Tarantula.

«Блэк Фокс» имеет полную массу 18 т, оснащен дизельным двигателем Cummins 400 и автоматической трансмиссией.

Селекционеры из правительства

Автор: Владимир РЯШИН.

Они добились небывалого результата: вырастили из пальмы денежное дерево, плодами которого пользуются многие предприниматели

Экспериментировали с растущей в дальних южных широтах пальмой, из плодов которой после переработки получают растительный жир. Видимо, чиновники считают его товаром стратегическим. Иначе никак не объяснить, почему в девяностые годы и позднее, в начале двухтысячных, некоторые разработчики соглашений РФ с Малайзией и Индонезией предусматривали: покупка российских военных самолётов частично оплачивается поставками в нашу страну пальмового масла.

Бизнес пришёл в восторг

Владельцы компаний, занимающихся производством продуктов питания, сполна использовали возможности пальмового масла, ввоз которого рос год от года. Особый восторг у бизнесменов вызывала дешевизна растительного жира из тропиков. Он стоил намного дешевле не только сливочного, но и подсолнечного масла. По этому показателю ему не соперник и другой «дар заморских плантаций» — кокосовое масло.

Зато как прекрасен праздничный торт, который обогащён пальмовым маслом. Не надо поглядывать на часы: сколько там осталось до окончания срока хранения? Это вам не старорежимное кондитерское изделие, увенчанное завитушками из сливочного крема. Торт, насыщенный тропическим жиром, останется свежим в течение нескольких суток — всё зависит от объёма вложения в него экзотического ингредиента. Если вы вдруг по рассеянности забыли положить мороженое в холодильник, то горевать не стоит. Лакомый продукт, обильно сдобренный пальмовым маслом, будет дожидаться вас, сохраняя морозную свежесть, пока вы не вернётесь домой с работы. И ничего удивительного в этом нет: температура плавления импортного чуда — в пределах 38—40 градусов.

А как оригинален творожок, в составе которого напрасно искать что-либо напоминающее творог. Зато в нём обязательно присутствуют доставленный из-за границы растительный жир, разного рода искусственные наполнители, загустители, имитаторы вкуса, запаха и прочие творения современной пищевой химии. Не менее изобретательными оказались и создатели сгущёнки, в которой нет ни капли молока.

Бизнес, под завязку набивающий российские торговые сети фальсификатом, умеет довольно искусно защищаться. На службе у предпринимателей, поставляющих суррогат и производящих из него «продукты питания», большой отряд специалистов. У них припасены ответы на любые вопросы привередливых посетителей магазинов. Не устраивает картофель фри, приготовленный на растительном жире? А вы хорошенько распробуйте продукт, и скоро вас от него за уши не оттянешь. Воротите нос от шоколада, в котором, по словам вашего приятеля, присутствует «пальма»? А она, между прочим, может быть достойным заменителем масла какао.

Однако не всегда господа, работающие на бизнесменов, срывающих с денежного дерева плоды, умножающие их прибыль, занимаются мягким увещеванием сомневающихся. Спецы пиара выходят из себя, когда читают или слышат, что результаты научных исследований засвидетельствовали: «пальма» является провокатором сердечно-сосудистых, онкологических и других опасных заболеваний. В таких случаях всегда наготове медицинский взвод особого назначения, в который обязательно входит группа экспертов с высокими учёными степенями и званиями. Они быстро убедят задумчивую публику, что пальмовое масло целебно, как грудное молоко кормящей матери. И потому люди, протестующие против его использования в производстве детского питания, не думают о будущем нынешних младенцев.

В чём везут «материнское молоко»

В 2011 году в № 9 журнала «Пищевая промышленность» было опубликовано интервью главного государственного санитарного врача РФ, руководителя Роспотребнадзора, академика Российской академии медицинских наук (РАМН) Геннадия Онищенко. Надо сказать, что он здесь ничем не напоминал того неистового обличителя, которым восхищалась наша публика. Никакого грохотания грома, никакого метания молний в недобросовестных отечественных предпринимателей, чей продуктовый фальсификат успели вкусить миллионы россиян.

Он, словно опытный сапёр, не может позволить себе ошибиться. Идёт точно выверенным курсом, никаких резких движений в сторону. Вот ему приходится отвечать на вопрос журнала, связанный с появлением на свет божий долгожданного ГОСТа на пальмовое масло для пищевой промышленности: «По вашему мнению, этот ГОСТ является исключением из правил или началом системной работы по формированию нормативной базы, позволяющей разграничить пищевые и технические растительные масла? Считаете ли вы целесообразным нормативно установить различные требования для пищевых масел и масел, использующихся для технических целей?»

Прежде чем перейти к ответу, главный государственный санитарный врач посчитал необходимым пропеть коротенькую оду тропическим маслам. По его словам, их «практически нельзя исключить из состава целого ряда продуктов». Более того, в «некоторых видах производства кондитерских изделий они даже предпочтительнее других растительных масел». Подобных речей от сурового Онищенко его поклонники никак не ожидали. Но он-то знал, что аудитория журнала — это свой круг. Впрочем, академик решил уравновесить похвалу рядом строгих предупреждений, адресованных руководителям предприятий отрасли. Да, закон допускает использование заменителей молочного жира в производстве молочных продуктов. Однако мошенники не знают меры: «имеют место случаи фальсификации молочного жира и замены его тропическими маслами».

Разумеется, Онищенко не забыл о вопросе, непосредственно обращённом к нему. Его ответ был лаконичен: «Представляется целесообразным разработать нормативную базу для пищевых и технических растительных масел, тем более что опыт такой работы уже есть». Не упустил он и возможности сообщить, что соблюдение ГОСТов — дело добровольное.

Во время обсуждения интервью руководителя Роспотребнадзора учёные и практики поддержали автора: без такой нормативной базы действительно не обойтись. Но разговор этой темой не ограничился. Речь зашла и о проблемах, которые большие чиновники обычно не затрагивают. Некоторые подробности из жизни бизнеса не предназначались для слабонервных. Оказывается, иногда отходы технических масел идут на приготовление масложировых продуктов, которые затем попадают в конфеты, печенье, вафли…

Наконец стало известно, в чём перевозят пальмовое масло, похожее, как нас убеждали, на материнское молоко, и другие растительные масла. Мужайся, читатель: в железнодорожных цистернах, доставляющих «светлые нефтепродукты и битумные смеси». Правда, участники встречи, где шло обсуждение интервью Онищенко, предпочли не касаться щекотливого вопроса: кто же выдавал разрешение на доставку в таких ёмкостях грузов продовольственного назначения? Хотя они знали, что «зелёный свет» бизнесу открыли именно санитарные врачи. Это, понятно, сопровождалось неуклюжими объяснениями: в порядке исключения, из-за дефицита специальных цистерн…

На деле это бизнес кошмарит народ

Прошло почти пять лет. Что изменилось с тех пор? Геннадия Онищенко в 2013-м назначили помощником председателя правительства. После включения РАСХН и РАМН в состав Российской академии наук он стал академиком РАН.

Одно весьма любопытное наблюдение — наша бюрократическая машина годами работает вхолостую. Анна Попова, сменившая Онищенко на посту руководителя Роспотребнадзора, вновь повторила слова своего почитаемого предшественника. Недавно она заявила: «Здесь мы считаем, что разделение масла на то, которое может быть использовано в пищу, и то, которое не может, — это оптимальный вариант. На сегодняшний день мы это предлагаем и считаем необходимым внести эти изменения в технический регламент».

Не станем воспроизводить сказанное её предшественником на сей счёт в 2011-м. Не будем задавать «непрофессиональный» вопрос: что мешало решить перезревшую проблему в минувшие пять лет?! Может быть, предпринимательское сообщество поставило подножку беззащитному государственному ведомству? Хотя не исключено, что там наконец-то прислушались к суровым голосам, несущимся с самых высоких чиновничьих вершин: хватит кошмарить бизнес! А ведь большинство наших граждан убеждены, что это он, бизнес, кошмарит их.

Сейчас в станице Тамань Краснодарского края обосновались строители моста, который должен соединить Кубань с Крымом. А раньше здесь находилась вотчина холдинга «Эфко» и входящего в него ООО «Пищевые ингредиенты». Они являлись лидерами среди компаний, занимающихся импортом пальмового масла: на их долю приходилось порой более половины завозимого в РФ тропического «продукта», а это сотни тысяч тонн. Значительная часть растительного жира из южных широт поступала в Тамань. Рядом с причалом, на берегу, группа компаний «Эфко» построила производственный комплекс для «облагораживания» полуфабриката.

Завод чадил: отходы переработки, вывезенные на свалку, как оказалось, обладают опасным свойством — они самовозгораются, сообщали печатные и электронные СМИ. Едкий дым расползался по улицам. Местные жители поняли, что теперь покой им даже и сниться не будет. Не до сна, когда ядовитый смог вызывает — и такие случаи фиксировались — химические ожоги гортани. Попытки экологов протестовать против всесильного холдинга, губящего в станице людей и природу, ни к чему хорошему не привели. Сначала Игоря Голубенкова, сопредседателя экологической организации «Совет общественной безопасности и согласия станицы Тамань», избили «неизвестные». Потом с ним провёл «воспитательную» беседу представитель руководства перерабатывающего завода «Эфко». Он, по словам Голубенкова, предупредил: «Будешь мешать — закатаю в асфальт». Так вот начинали освоение новой территории «пальмовики».

Хотя дурная слава бежала впереди владельцев холдинга, но никакие разоблачения, получившие общественную огласку, не мешали «Эфко» расширять свой высокоприбыльный бизнес. Да, крупнейшего в РФ импортёра поймали за руку: лабораторные исследования подтвердили, что вместо заменителей молочного жира его «рационализаторы» поставляют заказчикам пальмовое масло. А то, что оно не лучшего образца, показали прокурорские проверки на железной дороге. Они зафиксировали, что «Эфко» отгружало «продукт» в цистернах из-под бензина. Тут и добавить нечего. Разве лишь это: губернатором Краснодарского края, когда в Тамани хозяйничала, поплёвывая на закон, группа компаний «Эфко», был Александр Ткачёв.

На Балтике с «пальмой» работает известный российский олигарх Александр Луценко, чьё состояние «Форбс» оценил весной прошлого года в 1,1 миллиарда долларов. В Калининградском порту есть терминал для перевалки тропических масел. Но продвижение их на рынок — не основной профиль группы «Содружество», владельцами которой являются Луценко и его жена.

Обеденное меню для бедных готово

Сегодня Ткачёв уже в ранге министра сельского хозяйства борется с засильем компаний, поставляющих тропический растительный жир и использующих его в пищевом производстве. Вместе с другими членами правительства он выступает за введение акцизов на «вредные продукты», в число которых включено и пальмовое масло. Легко догадаться, что никто не собирается его запрещать. Более того, бизнес, работающий с ним, власти только поощряют. «Такое масло не должно использоваться в пище, оно допускается только в технических целях... В Европе перекисное число разрешённой в пищу «пальмы» всего 0,5», — цитирует «АиФ» Павла Шапкина, председателя Национального союза защиты прав потребителей. У нас в стране этот показатель в 20 раз выше европейского. Столь высокий «потолок» установлен для пальмового масла и остальных растительных масел Техническим регламентом Таможенного союза.

Тем временем некоторые производители продолжают эксперименты с «пальмой». Они, по мнению неутомимых «исследователей», демонстрируют: тропический растительный жир можно без боязни добавлять в мясные фарши и полуфабрикаты. Ах какие великолепные супы с фрикадельками и котлеты из этой смеси получаются, просто пальчики оближешь!

Вот и прорисовывается ежедневное меню для тех десятков миллионов граждан, чьи доходы катастрофически упали за годы кризиса. На обед им предложат первое и второе блюда, о рецептуре которых мы только что рассказали. А на завтрак и ужин у них будет гигантский выбор сыров, творога, сливочного масла и прочих продуктов, до предела насыщенных «пальмой».

Того и гляди, «мастера» импортозамещения, у которых рос выпуск молочных суррогатов даже в те месяцы, когда производство молока в стране падало, скоро потребуют удостоить их премии за гуманизм. Ещё бы, такой взрыв человеколюбия: в прошлом году они завезли в страну рекордный объём пальмового масла — 877 тысяч тонн.

Вряд ли мощное лобби допустит введение акцизов на «вредные продукты». Да и не все высокопоставленные чиновники поддерживают эту идею. Послушайте главу Федеральной антимонопольной службы Игоря Артемьева: «Я биолог по первому образованию и не понимаю, что вредного в пальмовом масле… Есть лучший продукт, но он дороже стоит. А если я хочу более дешёвое, то могу съесть пальмовое масло. А если мы будем вводить специальный акциз, то цена на пальмовое масло у нас просто вырастет, и всё. И тот, кто имеет возможность купить это, а не сливочное, потеряет эту возможность». Научный руководитель ФИЦ питания и биотехнологии академик РАН Виктор Тутельян мыслит куда глобальнее. Он не считает опасными продукты не только с пальмовым маслом, но и с ГМО.

В России строительство постсоветского государства начиналось с «шоковой терапии». Как видим, опыты над людьми продолжаются. На этот раз в научно-фантастическом оформлении. Оно побуждает нас погрузиться в причудливый мир романа-антиутопии Евгения Замятина «Мы», у обитателей которого в рационе не осталось ничего натурального.

КСТАТИ. Во время недавней телевизионной «прямой линии» Владимир Путин выразил сомнение, что пальмовое масло вредно. Кроме того, президент не исключил такой возможности: при соблюдении определённых условий производителями продуктов с пальмовым маслом можно обойтись без введения акциза на него.

Немецкая компания Bosch готова инвестировать 140 млн. ринггит (более 35 млн. долларов США) до 2018 года в проект модернизации своего заводапо производству автомобильного мультимедийного оборудования в районе Баян Лепас на острове Пинанг, Малайзия. В рамках проекта будет осуществлена реконструкция существующей инфраструктуры, а также строительство нового здания для размещения инженеров компании и осуществления операций, связанных с использованием технологии поверхностного монтажа (SMT). Малайзия. Германия > СМИ, ИТ. Авиапром, автопром > ved.gov.ru, 19 апреля 2016 > № 1728526

По итогам 2015 г. объем импорта тропических пиломатериалов лиственных пород древесины в страны Европейского союза вырос по сравнению со значением 2014 г. на 9%, достигнув 1,05 млн м3, об этом сообщает ITTO.

В стоимостном выражении был зафиксирован более значительный рост — на 15% до 772 млн евро.

Камерун увеличил объемы поставок на 12% до 339 тыс. м3, Малайзия — на 7% до 206 тыс. м3, Бразилия — на 14% до 128 тыс. м3, Гана — на 15% до 55 тыс. м3, Индонезия — 22% до 29 тыс. м3, Конго — 27% до 26 тыс. м3. В то же время страны Евросоюза сократили импорт тропических пиломатериалов лиственных пород из Габона (на 5% до 85 тыс. м3) и из Конго (на 4% до 28 тыс. м3).

Главная корпорация ядерной энергетики Китая (CGN) создаст в столице Малайзии – Куала-Лумпуре – штаб-квартиру по Юго-Восточной Азии. CGN является крупнейшим зарубежным прямым инвестором в Малайзии, а также крупнейшим независимым производителем электроэнергии в Египте и Бангладеш.

Штаб-квартира CGN по Юго-Восточной Азии усилит развитие и инвестиции в чистые энергоносители в этом регионе.

В ноябре 2015 г. CGN приобрела акции EDRA, на долю которой приходится примерно 14% от общего объема генерирующих мощностей в Малайзии. В распоряжение CGN поступили активы EDRA, включающие 13 проектов в сфере чистой энергетики. Они реализуются не только в Малайзии, но и в Египте, Пакистане, ОАЭ и Бангладеш. Сделка, которая была завершена в марте 2016 г., заключена по результатам трех раундов международных тендеров.

Таким образом зарубежные установленные мощности китайской компании CGN выросли до 8,85 Гвт.

Ранее сообщалось, что Китайская генеральная корпорация атомной энергетики (бывшая Китайская гуандунская ядерно-энергетическая корпорация) вошла в пятерку ведущих предприятий отрасли в мире. На ее атомных электростанциях сейчас действуют 16 энергоблоков общей мощностью 17,09 млн кВт. Впереди этой компании лишь предприятия Франции, России, США и Республики Корея.

Общая мощность строящихся энергоблоков CGN составляет 14,65 млн кВт. На данный показатель приходится пятая часть мощности от всех строящихся в мире атомных энергоблоков.

Кроме того, CGN осваивает новые источники энергии. Так, общая мощность действующих энергоблоков, установленных на АЭС, а также на ветряных и солнечных электростанциях этой компании, достигла 31,23 млн кВт. Это на 33,8% больше, чем годом ранее.

Штаб-квартира корпорации CGN находится в городе Шэньчжэнь, на территории южно-китайской провинции Гуандун.

Восьмой национальный туристический офис VisitRussiaоткрылся 14 апреля в Ханое (Вьетнам) в рамках выставки Viet Nam International Travel Mart.

Представительство будет заниматься продвижением туристических возможностей регионов России на территории стран Юго-Восточной Азии: Вьетнама, Сингапура, Таиланда, Индонезии, Малайзии, Филиппин и Южной Кореи.

В презентации офиса Visit Russia Asia приняли участие заместитель руководителя Ростуризма Сергей Корнеев, посол РФ во Вьетнаме Константин Внуков, заместитель руководителя Администрации туризма Вьетнама Нгуэн Куок Хынг, вице-президент Ассоциации туризма Вьетнама Ву Тхе Бин, руководитель офиса Visit Russia Asia в Юго-Восточной Азии Александр Басов и исполнительный директор Та Тхи Бич Ха.

"Мы активно сотрудничаем со странами Юго-Восточной Азии, взаимодействуем в рамках международных организаций, таких как форум "Азиатско-Тихоокеанское экономическое сотрудничество" и Ассоциация государств Юго-Восточной Азии. Открытие нового офиса Visit Russia Asia станет фундаментом для дальнейшего развития и перевода в практическую плоскость задачи по развитию въездного туризма в Российской Федерации. Мы имеем благожелательное отношение и растущий интерес туристов из Азии к России, выгодный курс валют, активно развивающуюся индустрию отдыха в нашей стране. Мы должны заново открыть для азиатских туристов Россию, показать им, что способны предложить высокий уровень сервиса и разнообразный турпродукт", - сообщил заместитель руководителя Ростуризма Сергей Корнеев.

Юго-Восточная Азия является одним из наиболее перспективных регионов с точки зрения привлечения туристов в Россию. По данным Росстата, в прошлом году турпоток из Таиланда вырос на 75%, из Вьетнама - на 57%, из Южной Кореи - на 41%.

Развитию туристских обменов способствует упрощение Россией визового режима для организованных туристов ряда государств Юго-Восточной Азии. Также рост спроса связан с совершенствованием туристской инфраструктуры, созданием новых маршрутов и экскурсионных программ.

Проект VisitRussia предусматривает открытие национальных туристических офисов в странах, представляющих наибольший интерес для России с точки зрения увеличения въездных потоков. Представительства работают в Китае, Германии, Италии, Финляндии, ОАЭ, Кувейте, Иране и теперь в Юго-Восточной Азии. За 2015 год организовано 11 информационных туров в Россию для представителей зарубежных туроператоров и СМИ, проведено 9 Road Show, которые посетило более 600 человек, обработано почти 10 000 обращений частных лиц, налажена работа с 500 туроператорскими компаниями.

«Редкая возможность прорыва для России и Японии»

Россия и Япония обсудят Курильские острова

Александр Братерский

15 апреля глава МИД РФ Сергей Лавров начинает визит в Японию, где проведет переговоры со своим коллегой Фумио Кисидой. Они согласуют время встречи президента Российской Федерации Владимира Путина и японского премьера Синдзо Абэ. Также будет обсуждаться и территориальный спор вокруг Курильских островов. О перспективе двусторонних отношений «Газете.Ru» рассказал политолог Юити Хосоя, консультант премьера Японии по вопросам международной безопасности.

— Какими в перспективе вы видите отношения России и Японии?

— В одном лишь 2013 году, когда премьер Абэ пришел к власти, он встретился с Путиным пять раз. Кроме этого, за последние три года Абэ встретился с лидерами 60 других стран. Его визиты демонстрируют, что Япония не может надеяться лишь на роль США и стране нужна более сильная и независимая внешняя политика.

Поэтому Абэ и его дипломатический советник Сётаро Яти, глава секретариата национальной безопасности, проявляют большую активность в отношениях с Австралией, Великобританией, Францией, Россией и Индией. Это страны стратегического партнерства, которые влияют на направление мировой политики. Япония не может быть страной, зависимой только от США, она должна диверсифицировать свою политику. Поэтому Абэ очень хорошо понимает необходимость сотрудничества с правительством России.

— Вопрос принадлежности Курильских остров остается одним из главных камней преткновения между нашими странами. Думаете ли вы, что будет найдено какое-то приемлемое решение?

— Я всегда считал, что территориальные вопросы — это не вопросы дипломатии, а вопросы, на которые оказывает влияние общественное мнение в стране. И Россия, и Япония зависят от общественного мнения, и без сильного политического лидерства невозможно решить столь чувствительную проблему. В 2004 году вопрос территориального характера был решен между Китаем и Россией благодаря тому, что и Ху Цзиньтао, и Путин — сильные лидеры.

В 2015 году был решен спор между Японией и Южной Кореей, потому что премьер Абэ и президент Пак Кын Хе тоже сильные лидеры. Я всегда считал, что правительства двух стран не смогут решить эту проблему прежде всего из-за отношения общественности. Тем не менее территориальный спор был решен, потому что лидеры оказались способны контролировать общественное мнение. Политические лидеры сегодня часто беззащитны перед СМИ и интернетом. Это заметно даже в Китае, который нельзя назвать демократией. И нынешний председатель КНР Си Цзиньпин, и Владимир Путин должны прислушиваться к мнению общества.

Тем не менее при нынешнем авторитете российского и японского лидеров сегодня у наших стран появилась очень редкая возможность для прорыва. Абэ уверен, что территориальный вопрос можно разрешить вне зависимости от трудностей.

— То есть мы сможем прийти к соглашению, пока Абэ и Путин находятся во главе своих стран?

— В предыдущих промежуточных соглашениях говорится, что финальный договор должен быть взаимоприемлемым для сторон. Если документ неприемлем для России, мы не сможем заключить сделку. Если мы сможем договориться об условиях, которые удовлетворят обе стороны, политические лидеры смогут повлиять и на общественное мнение в своих странах.

— Премьер-министр Японии Синдзо Абэ активно стремится повысить роль Японии в мировой политике. Учитывая, что вы регулярно консультируете его по международным вопросам, хотелось бы спросить, как вы видите его цели?

— У господина Абэ есть множество советников, но я встречался с ним несколько раз. Мы обсуждали в том числе вопросы, связанные с международной безопасностью. Несколько раз я выступал в парламенте страны на этот счет по поручению премьер-министра, и он разделяет часть моих взглядов.

Токио действительно возвращается в активную международную политику. В 2008–2009 годах многие видели Японию страной, теряющей свое влияние, в то время как Китай наращивал потенциал и все сильнее влиял на политическую элиту мира. Мировые лидеры считали, что им не стоит слишком фокусироваться на отношениях с Японией, а нужно укреплять свои отношения с Китаем.

Сейчас ситуация кардинально изменилась, и в доказательство своих утверждений я приведу вам один пример. В 2008 году в странах АСЕАН был проведен опрос на тему: «Какую страну вы бы назвали наиболее удобным партнером?» Большинство — 30% опрошенных — назвали таковым Китай, 28% высказались в пользу Японии, а 23% ответили, что это США. Новый опрос в 2014 году на ту же тему показал, что Япония находится на первом месте, на втором — США, и только 5% респондентов назвали Китай.

Сегодня Китай по-прежнему остается крупнейшим торговым партнером стран АСЕАН и экономически важной страной. Однако мало кто называет КНР надежным партнером. Люди начинают разделять два этих термина — «надежный экономический партнер» и «надежный политический партнер». До 2008 года, многие десятилетия, большинство американцев называли Японию самым надежным партнером США. В 2008 году они назвали таковым Китай, даже несмотря на то, что именно Япония является американским союзником. Китай таким союзником не является, но из-за размеров экономики большинство американцев отнесли КНР к числу надежных партнеров. Сейчас идет обратный процесс.

— Почему, как вы думаете, отношение к Японии начало меняться?

— Произошло определенное разочарование ролью Китая в мировой политике. Если раньше многие страны считали КНР ответственной мировой державой и думали, что она может играть очень важную ответственную роль в мире, сегодня они начинают понимать, что это не так. Внешняя политика Пекина движима общественными настроениями китайского общества с его националистической повесткой. Китайским лидерам не важны чаяния других и вопросы международной стабильности.

Многие, включая президента США Барака Обаму и канцлера Германии Ангелу Меркель, разочарованы той ролью, которую сегодня играет в мире Китай.

— Какую роль в усилении международной роли Японии сыграл премьер Абэ?

— До того как он стал премьер-министром в декабре 2012 года, главы правительства менялись каждый год. Международному сообществу было трудно с Токио, так как все время было необходимо выстраивать отношения с новым человеком. Сегодня, когда премьер Абэ уже три года находится у руля страны, он может многое сделать. И одна из самых амбициозных целей — это вернуть Японию на международную арену. Поэтому, когда в 2013 году Абэ приехал в Вашингтон, он выступил с речью в Центре стратегических и международных исследований с громким месседжем «Япония возвращается!».

Известно, что британская экономика составляет лишь половину японской. То же можно сказать о Франции. При этом оба западных государства являются влиятельными международными игроками.

Даже если японская экономика и уменьшается, она третья в мире. У Японии есть все возможности считать себя более влиятельным игроком, чем Россия, Франция и Великобритания.

— Думаете ли вы, что укрепление сил самообороны — это один из символов увеличения японского мирового влияния?

— Мы должны здесь разделить две вещи. Одно — это желание Японии укрепить национальную безопасность. Другое — желание увеличить свой военный бюджет. Второй цели достичь тяжелее из-за большого дефицита. В настоящее время военный бюджет Японии очень небольшой, он составляет 1% ВВП. Было бы неправильно говорить, что Токио его увеличивает. Страна хочет укреплять свою обороноспособность путем создания партнерских союзов с США, об этом говорится в документах о международной безопасности, в разработке которых я принимал участие. Кроме этого, речь идет и о сотрудничестве с такими странами, как Индия, Вьетнам, Великобритания и Австралия.

Япония понимает, что не может в одиночку действовать в международном сообществе, где все друг с другом взаимосвязаны. Поэтому необходимо увеличить возможности Японии, чтобы помочь другим странам в формировании зоны безопасности в Юго-Восточной Азии. Например, Филиппины, Вьетнам и Малайзия нуждаются в содействии для создании системы береговой охраны. Япония также помогает региону в создании новых систем вооружений.

— Скептики считают, что конституция Японии в части самообороны слишком пацифистична, устарела и не отвечает реалиям сегодняшних времен. Может, настала пора для страны создать полноценную армию?

— В Японии есть люди, которые считают, что страна должна быть более независимой от США в военном отношении. Таковых много и внутри правящей Либерально-демократической партии. Но необходимо учитывать и иные факторы. В отличие от других стран, пацифизм — очень серьезная идея для Японии.

Большинство населения ненавидит саму идею милитаризма и считает, что Япония должна полностью избавиться от военного наследия.

Эти люди уверены, что все в мире думают, как они, даже в Китае и КНДР, и достаточно сесть и выпить по-дружески, как можно обо всем договориться. Но будучи экспертом по безопасности, я не разделяю подобных взглядов.

И Китай, и Республика Корея не хотят видеть Японию сильной военной державой. Они пытаются противостоять желанию Японии укреплять обороноспособность. Именно для этого Токио и нужен союз с Вашингтоном. Без наличия баз в Японии США не могут быть глобальной державой. Именно Япония отвечает за логистику присутствия США в этом регионе. Этот союз выгоден для обеих стран.

— Какие вызовы несет для Японии ситуация в Юго-Восточной Азии?

— Мы видим, что будущее региона очень непредсказуемо. Перспективы китайского режима предсказать трудно. Я, конечно, не предполагаю, что через несколько лет режим в КНР рухнет, но мы видим сегодня такие дестабилизирующие факторы, как антиправительственные демонстрации. В этой стране ежегодно проводится около 32 тыс. антиправительственных демонстраций. Есть много других негативных факторов. Неясно и будущее КНДР. В связи с этим Япония должна играть стабилизирующую роль в этом регионе вместе с США.

— Как вы оцениваете «поворот в Азию» президента США Барака Обамы? Сработала эта политика или нет?

— Есть много экспертов, которые считают, что это правильная стратегия, но ее практическое воплощение полностью провалилось. Несмотря на то что общий посыл был правильным, правительство США не тратит значительных средств для реализации этой политики. Например, Барак Обама и советник по нацбезопасности Сюзан Райс надеялись на «добрую волю» Китая, но у китайского правительства не было ни малейшего желания поддерживать американскую политику сбалансированного подхода к региону. Наоборот, китайское правительство пыталось ее обрушить.

Во время одного из саммитов Си Цзиньпин заявил, что за азиатскую безопасность должны отвечать сами страны Азии. Говоря это, он явно выступил против американских обязательств перед Восточной Азией. Поэтому еще раз хочу сказать, что США слишком верят в добрые намерения Китая. Это означает, что США снижают свой интерес к региону.

— Какими, по вашему мнению, могут быть подходы к региону со стороны новой американской администрации?

— Когда госсекретарем США была Хиллари Клинтон, а пост помощника госсекретаря по вопросам Юго-Восточной Азии занимал Курт Кембелл, делались шаги по возвращению американского влияния в регионе. Но после того, как Клинтон ушла со своего поста, это влияние начало исчезать. Клинтон — единственный кандидат в президенты, которая может возродить в Вашингтоне интерес к Восточной Азии.

Россия. Япония > Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 15 апреля 2016 > № 1724852 Юити Хосоя

И снова – таинственные хакеры КНДР

Константин Асмолов

Апрельское заявление президента РК Пак Кын Хе о том что РК в ближайшее время подготовит программу реагирования на угрозу кибертерроризма, заставляет нас снова обратить внимание на тему «северокорейских хакеров», на которых в Южной Корее традиционно списывают любые кибератаки или проблемы из-за несоблюдения техники безопасности. И хотя нам скорее вспоминается недавний скандал с Хиллари Клинтон, которая пользовалась неслужебным «мылом», или исследование американского журналиста Ф. Каплана «Темная территория: Секретная история кибервойны» (Dark Territory: The Secret History of Cyber War), раскрывающее некоторые подробности атаки на компанию Sony Pictures Entertainment в 2014 году (внутренняя сеть компании защищалась простейшими паролями 12345, ABCDE и password), поговорим о том, что еще пытались приписать хакерам КНДР и как в РК с этим борются.

Первый большой вброс на хакерскую тему был еще осенью: тогда разведчики рассказали, что в начале октября 2015 г. хакеры КНДР пытались взломать компьютеры 30-40 депутатов южнокорейского парламента и их помощников, а также сотрудников администрации президента, министерства обороны, МИД, министерства объединения. Спецслужбы РК предотвратили (по их собственным заявлениям) кибератаку, однако частные электронные почтовые ящики некоторых депутатов и их помощников оказались незащищёнными. Среди депутатов, у кого взломали – глава Комитета по дипломатии и объединению На Гён Вон. Была украдена информация, имеющая отношение к регулярным парламентским проверкам деятельности госструктур, а также выстраиванию политики Сеула в отношении КНР. Действовали хакеры, как обычно, с территории Китая, но политический нюх разведчиков всегда отличает китайских хакеров от северокорейских. И вправду, зачем китайским хакерам данные о южнокорейско-китайских отношениях?

Зато общественности рассказали, что на службе КНДР находятся 58 000 хакеров и троллей; 1100 из них — профессиональные хакеры, находятся на территории Китая и Малайзии, зарабатывают в месяц до 3000 долларов, но из них 2000 должны отправлять в госказну, а на остальное живут и откладывают деньги.

Северокорейский след обнаружился и в атаке на компьютеры сотрудников корпорации «Сеульское метро» в июле 2015 г. — так сообщил в ходе парламентской проверки депутат Ха Тхэ Гён от правящей партии Сэнури. Тогда был обнаружен несанкционированный доступ на 213 компьютеров, а рабочих компьютеров заразили вирусом. И хотя утечка информации происходила в течение нескольких месяцев, после обнаружения атаки все 4 тыс. рабочих компьютеров корпорации получили дополнительную защиту. Ныне же выясняется идентичность методов хакерских атак на серверы метро и предшествующие объекты. Это, безусловно, открытие, согласно которому DDOS-атака является не широко распространенным хакерским приемом, а исключительным методом военной разведки КНДР.

Вредоносные коды обнаружились и в компьютерах ведущих южнокорейских оборонных компаний, в том числе в десяти компьютерах отдела по связям с общественностью ведущей компании оборонной сферы «LIG Nex 1″. Данная компания занимается разработкой военной техники и оружия для самых разных направлений, включая современные ракеты и истребители. Военная контрразведка начала расследование инцидента, и пока известно, что занесены были коды с электронными письмами, озаглавленными на корейском как «Об оборонной выставке ADEX». Данная выставка недавно проходила в окрестностях Сеула, а южнокорейские производители, включая «LIG Nex 1″, принимали в ней самое активное участие. «Мы пока не знаем, откуда рассылались подобные письма. Мы настоятельно рекомендовали сотрудникам компаний не открывать никаких подозрительных писем, полученных по каналам электронной почты», — отметили в военном ведомстве.

19 февраля 2016 г. Руководитель парламентского комитета по разведке, депутат Ли Чхоль У, «назначил» новую кибератаку на март-апрель: дескать, каждый раз через какое-то время после ядерного испытания такие атаки случаются, а раз так, то понятно, кто их организует. Ранее на той же неделе полиция объявила, что огромный массив спама на адреса общественных организаций РК шлют именно северокорейские хакеры.

8 марта 2016 г. представители силовых министерств и ведомств провели экстренное совещание в связи с тем, что северокорейские хакеры совершили кибератаку на смартфоны высокопоставленных южнокорейских чиновников, ответственных за государственную безопасность. По данным Национальной службы разведки, в конце февраля-начале марта этого года со стороны Севера имели место примерно 50 кибератак. В десяти случаях хакерам удалось успешно внедрить вредоносный код с помощью текстовых сообщений. Как сообщили представители Национальной службы разведки, указанный код содержал функции, позволяющие записывать голосовые сообщения и завладевать файлами, взламывать текстовые сообщения, записи звонков и телефонную книжку. Кибератаке подверглась также одна из южнокорейских компаний по созданию и поставке программного обеспечения для безопасности интернет-банкинга.

Подсуетились и некоторые перебежчики. Двое таковых, которые, как оказалось, служили в киберкомандовании КНДР (неважно, что это ранее не всплывало), рассказали, что в основном северокорейские хакеры вербуются из выпускников Пхеньянского университета науки и технологий, открытого в 2009 году в рамках межкорейского сотрудничества. Более того, иные учебные заведения национальной обороны или общественной безопасности направляют своих студентов туда на стажировку. А значит, это сотрудничество надо немедленно прекратить.

Пхеньян причастность к хакерским атакам отверг. В статье, опубликованной в воскресенье газетой «Нодон синмун», главном печатном органе правящей ТПК, выдвинутые Сеулом обвинения называются частью обширной пропагандистской кампании, «используемой в политических целях и нацеленной на обострение межкорейских отношений».

Однако комитет финансового контроля РК все равно приступил к проверке уровня безопасности компьютерных сетей 16-ти банковских и страховых компаний. Ряд финансовых организаций РК также приняли дополнительные меры для укрепления кибербезопасности: банки Ури и Синхан создали специальные группы по отслеживанию возможных кибератак и усилили систему проверок безопасности. Контроль систем безопасности решили усилить и другие банки, а также компании, занятые на рынке ценных бумаг.

А между тем оппозиция периодически поднимает вопрос о незаконной прослушке своих депутатов, а оператор популярного мобильного мессенджера KakaoTalk таки оказался вынужден предоставить прокуратуре доступ к сообщениям, которыми обмениваются пользователи, а также к их базам данных. Данное решение было принято спустя год после того, как прокуратура получила отказ в ответ на запрос о предоставлении доступа к сообщениям подозреваемого в совершении преступления под предлогом нарушения политики конфиденциальности. Руководители корпорации Kakao опасались, что в случае передачи прокуратуре содержания общения в групповом чате, который включает подозреваемого в преступлении, будет нарушена конфиденциальность других участников. Прокуратуре поставлено условие, что при передаче ей записей сообщений подозреваемого другие участники чата останутся анонимными. Если пользователи опасаются раскрытия их персональной информации, они могут выбрать «режим приватности» на основе технологии шифрования. При этом сообщение доступно только на смартфоне конкретного пользователя.

Заметим, что это вторая попытка получить доступ к сообщениям после скандала, когда выяснилось, что НРС пыталась закупить программное обеспечение, чтобы иметь возможность читать содержимое переписки по мессенджеру KakaoTalk и прослушивать разговоры. После этого, как говорят, власти КНДР запретили пользоваться южнокорейскими смартфонами.

«Рафаль». Франции начинают надоедать переговоры в Индии.

Окончательное улаживание противоречий по будущему контракту на поставку истребителей Rafale для ВВС Индии далеко от завершения, сообщает «Военный Паритет» со ссылкой на idrw.org (14 апреля).

Но стороны попытаются в кратчайшие сроки устранить все разногласия, в то м числе по стоимости, и заключить контракт в 2016-2017 финансовом году. Индийская сторона пытается снизить цену до 7 млрд долл США за 36 машин. По словам одного из источников, переговоры по этой теме будут продолжаться еще несколько месяцев. Французы пока отказываются от передачи технологий радара с активной ФАР, ссылаясь на то, что индийская оборонная промышленность не достигла нужного технологического уровня, чтобы освоить обслуживание и производство такой сложной техники. В ответ Индия разрабатывает санкции, если поставляемые Францией «Рафали» не будут иметь того потенциала, который ожидается. Индия желает, чтобы в стране была создана вся инфраструктура технического обслуживания самолетов на сумму 5-6 млрд долл. Конечным условием сделки является обучение пилотов и создание двух баз для дислокации «Рафалей».

Источники сообщают, что Париж постепенно теряет интерес к ведению «трудных переговоров» c Индией, поскольку имеется много заказов от ВВС Франции, выполняется экспорт самолеты в Египет и Катар, также ведутся переговоры по продаже «Рафалей» для ВВС Канады, Бельгии, ОАЭ и Малайзии.

Между тем шведская компания Saab предложила индийской стороне лицензионное производство истребителей Gripen нового поколения. Шведы предлагают создать не только производственную базу «Грипенов», но и помогать развитию индийской аэрокосмической промышленности в течение 100 лет (next 100 years). «Сааб» предлагает свои услуги по разработке новой версии истребителя Tejas и среднего боевого самолета пятого поколения АМСА.

Турция: неоосманизм или неоглобализм? (II)

Петр ИСКЕНДЕРОВ

Переговоры по сирийскому урегулированию в Женеве становятся все более неприемлемыми для Турции, и в Анкаре явно стремятся блокировать их под различными предлогами. Если ранее Эрдоган в качестве условия его согласия на переговорный процесс выдвигал требование скорейшей отставки Башара Асада, то теперь, после радикального изменения военно-политической ситуации в Сирии, в ход пущен курдский фактор.

По свидетельству постоянного представителя России при ООН Виталия Чуркина, Турция пригрозила срывом переговоров Дамаска с оппозицией в Женеве, если в них примет участие делегация сирийских курдов. По словам российского дипломата, столкнувшись с ультимативным требованием турецкой стороны, спецпосланник ООН по сирийскому урегулированию Стаффан де Мистура был вынужден отказаться от привлечения курдов к переговорам «на данном этапе». Однако понятно, что эта уступка не решает проблемы, поскольку урегулирование сирийского кризиса без учета курдского фактора и без прямого участия сирийских курдов невозможно.

Не удовлетворившись тактической уступкой со стороны спецпосланника ООН, турецкое руководство намерено добиться от ключевых участников сирийского урегулирования более весомых гарантий касательно курдов. И если инструментов давления на США у Анкары нет, то инструменты давления на Европейский союз есть и они великолепно отточены: Эрдоган намерен продолжать разыгрывать «карту беженцев», используя, в частности, свои «особые отношения» с федеральным канцлером Германии Ангелой Меркель и с другими представителями германской политической элиты. В числе последних следует особо упомянуть бывшего вице-председателя Еврокомиссии и комиссара ЕС по вопросам расширения социал-демократа Гюнтера Ферхойгена, стоявшего у истоков самого крупного расширения ЕС в 2004 году.

Сегодня Ферхойген защищает позицию Турции в отношении Евросоюза и оправдывает Эрдогана даже там, где тому предъявляют обвинения в попрании демократических прав и свобод. Вот показательный фрагмент из недавнего интервью Ферхойгена германскому изданию Cicero. «Формально переговоры о вступлении Турции в ЕС продолжаются, и они должны быть ускорены как часть миграционного соглашения… В отношении Турции как кандидата на вступление в ЕС действуют такие же правила, как и в отношении тех, кто уже вступил или желает вступить в Евросоюз. Главное условие - выполнение политических критериев - демократия, верховенство закона, права человека. Скидок не может и не должно быть. Мой опыт показывает, что необходимая демократическая трансформация в стране-кандидате происходит только тогда, когда европейские перспективы являются очевидными. Только таким образом ЕС обладает практическими возможностями воздействия на внутриполитическую обстановку. Но ЕС де факто отступил от этих возможностей, поскольку он не преследует цель вступления Турции. Я считаю, что ситуация с правами человека и проблемы развития демократии в Турции связаны с потерей перспективы вступления в ЕС», - говорит Ферхойген.

Расчеты Меркель, Ферхойгена и других германских политиков понятны: «откупиться» от Анкары отдельными финансовыми и политическими уступками и одновременно попытаться взять ее под какой-то контроль посредством новых обещаний и размораживания переговоров о приеме в Европейский союз. Как показывает опыт взаимоотношений Брюсселя с другими странами-кандидатами, подобный сценарий зачастую работает. В частности, так было с восточноевропейскими странами, вступившими в ЕС в 2004 году. Аналогичным образом Брюссель с большим успехом влияет на внутриполитические процессы и внешнеполитическую ориентацию Черногории, Македонии, Боснии и Герцеговины, Молдавии, Украины, Грузии и отчасти Сербии.

При этом в случае с турецкой заявкой Брюссель готов даже пойти на конфронтацию с отдельными странами-членами ЕС, недовольными протурецким сдвигом в политике Еврокомиссии. Как справедливо указывает издание Business Insider, «готовый на все Евросоюз сейчас всерьез рассматривает идею сделать Турцию одним из членов ЕС в обмен на то, чтобы большая часть мигрантов оставалась в пределах Турции», притом что предоставление Турции членства в Евросоюзе «является проблемой для Кипра». «Чисто с технической точки зрения Кипр обладает таким же правом вето, что и Германия, и Франция. Поэтому он может наложить вето на заключение этого договора с Турцией, несмотря на то что остальная часть Европы так отчаянно нуждается в заключении договора», - пишет издание и делает вывод: «Несмотря на то, что Кипр преследует свои законные интересы, ЕС просто игнорирует эти проблемы, что снимает лишние кирпичики со «здания» ЕС. Издевательства над более слабыми членами ЕС уж точно никак не согласуются с идеей "тесного единства"».

Однако оправдается ли эта тактика «умиротворения» Турции, рассматривающей вступление в ЕС не как самоцель, а как один из способов укрепить свои геополитические позиции в Евразии?

Для того чтобы оценить всю широту запросов и планов Анкары, стоит упомянуть о том, как формировалось геополитическое мировоззрение нынешнего премьер-министра Турции Ахмета Давутоглу, чья концепция политики «стратегической глубины» все больше приобретает измерение «глобальной широты». В частности, авторы официальных биографий Давутоглу не любят подчеркивать тот факт, что в 1990-1995 годах нынешний турецкий премьер работал в Международном исламском университете в Куала-Лумпуре, который в 1990-х годах превратился во всемирный центр притяжения студентов и профессоров из стран ислама. Его лекции и семинары этого университета посещал, в частности, известный лидер боснийских мусульман Мустафа Церич. Как говорят в самой Турции, пребывание Ахмета Давутоглу в Малайзии помогло ему войти в круг «Братьев-малайзийцев» (по аналогии с «Братьями-мусульманами») – неформальной группировки исламистских деятелей, делающих ставку на пропаганду идей политического ислама по всему миру через системы образования и другие инструменты «мягкой силы». Принадлежность к данному кругу стала определяющим фактором при формировании кадрового состава руководящих государственных структур в Турции с приходом к власти Эрдогана.

В свое время Ахмет Давутоглу признался, что встречи, которые он имел во время работы в исламском университете в Куала-Лумпуре, в значительной мере определили его позиции по актуальным международным вопросам и содержание самой концепции «стратегической глубины», которую Давутоглу кратко описывает формулой «Неоосманизм + пантюркизм + ислам = Великая Турция». Воплотив эту формулу в жизнь, Турция, по его словам, должна стать «центральным государством» нового евразийского порядка.

Соответствуют ли глобальные цели доктрины «стратегической глубины» интересам Европы, можно даже не спрашивать. Неоосманизм в идеологии и практике турецкого государства уже вызвал хаос в Сирии и массовый приток беженцев в страны Европейского союза. Это не мешает, однако, евроатлантическим структурам, и в первую очередь НАТО, использовать турецкий экспансионизм в своих целях. Сделать это Запад пытается не на одном, а одновременно на нескольких фронтах, и с этой точки зрения в дальнейшем еще большее значение будут приобретать ось Прибалтика - Черное море и ось Кавказ - Средняя Азия - Афганистан.

Смычка интересов США, Североатлантического альянса и великодержавной турецкой политики на «большой шахматной доске» очевидна. В этом плане Европе следует ожидать нового этапа в своих дискуссиях с Анкарой, когда Турция, удовлетворённая тем, как решились вопросы о беженцах, о финансовой помощи со стороны ЕС и отмене виз потребует признания за ней ключевой роли в решении таких проблем, как Сирия, Нагорный Карабах, Ирак, Кипр и курдское национальное движение.

Популяция тигров в Индии за период с 2010 по 2014 год выросла на 30%, сообщил во вторник, открывая третью министерскую конференцию по сохранению тигра в Нью-Дели премьер-министр Индии Нарендра Моди.

«Индия имеет позитивное прошлое и опыт в сохранении тигров. Мы запустили проект „Тигр“ в 1973 году. Количество тигриных заповедников значительно увеличилось с 9 до 49 в настоящее время. Благодаря коллективным усилиям, популяция тигра в Индии увеличилась на 30% — с 1706 в 2010 году до 2226 в 2014 году», — сказал Моди.

По его словам, Индия применяет новейшие технологии для патрулирования мест обитания тигров и мониторинга. Однако, несмотря на увеличение численности тигров, ареал их обитания в последнее время сократился.

«Насколько мне известно, места распространения тигров значительно сократились среди стран, где он обитает. Ситуация ухудшилась еще больше из-за продолжающегося браконьерства и нелегальной торговли частями тела и производными этого великолепного животного. В Индии тоже мы сталкиваемся с проблемой браконьерства», — отметил индийский премьер.

«Тигриный саммит» проходит в столице Индии с 12 по 14 апреля. На нем представлены 13 стран: Непал, Бангладеш, Бутан, Индия, Вьетнам, Индонезия, Камбоджа, Лаос, Малайзия, Китай, Мьянма,Таиланд, а также Россия. Россию представляет делегация во главе с руководителем Федеральной службы по надзору в сфере природопользования Артемом Сидоровым.

Согласно данным WWF (Всемирного фонда защиты дикой природы), численность тигров в дикой природе впервые за несколько последних десятилетий не снизилась, а выросла с 3,2 тысячи в 2010 году до почти 3,9 тысячи особей. Больше всего тигров обитают в Индии — 2226 особей, России — от 523 до 540 особей, Индонезии — 371, Малайзии — 250, Непале — 198, Таиланде — 189.

Австралия сжижает для Китая

Австралия намерена нарастить экспорт СПГ в три раза через четыре года

Алексей Топалов

Австралия рассчитывает к 2020 году утроить экспорт сжиженного газа. Однако учитывая высокую себестоимость производства австралийского СПГ и рухнувшие цены на трубопроводный газ, конкурентоспособными поставки из Австралии будут только на рынках Азиатско-Тихоокеанского региона.

Австралия в течение нескольких лет намерена обогнать Катар по объемам экспорта сжиженного природного газа (СПГ) и стать мировым лидером. Об этом во вторник заявил австралийский премьер-министр Малкольм Тернбулл на 18-й международной конференции по СПГ в Перте.

По словам Тернбулла, к 2020 году Австралия в три раза увеличит экспорт сжиженного газа, доведя его до 75 млн тонн.

На тот момент, по оценкам премьера, австралийский СПГ будет обеспечивать 40% импорта Китая и Японии и 25% закупок Южной Кореи. Однако по прогнозам аналитиков BMI Research, в Японии и ЮК импорт СПГ в ближайшие десять лет будет падать примерно на 1,3% в год. Это связано с экономическими трудностями, а также более активным использованием ядерной энергетики и энергии, получаемой из возобновляемых источников.

Глава американской Chevron Джон Уотсон на конференции в Перте отметил, что у Австралии много преимуществ, если говорить об СПГ, однако затраты на проекты по сжижению весьма высоки — на 40% выше, чем в США. Кстати, крупнейший производитель сжиженного газа в США — компания Cheniere ранее заявляла, что к концу года сможет вывести терминал Sabine Pass в Мексиканском заливе на мощность 31 млн тонн СПГ.

«Мировые мощности по сжижению на конец прошлого года составляли около 300 млн тонн, лидеры поставок СПГ — Катар, Австралия, Малайзия, Нигерия и Алжир», — рассказывает старший вице-президент Argus Вячеслав Мищенко (при этом рынок сжиженного газа оценивается в 240–250 млн тонн. — «Газета.Ru»).

Но регазификационных мощностей, необходимых для принятия сжиженного газа, по данным Argus, в два с половиной раза больше — около 750 млн тонн.

Производство СПГ развивается очень активно. Уже к 2018 году планируется ввод в строй новых мощностей общим объемом 133 млн тонн, причем из них 60 млн тонн приходится на США и 53 млн тонн — на Австралию.

«Австралия может стать лидером в экспорте СПГ уже в 2019 году», — полагает Мищенко.

Глава Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Симонов говорит, что рынок СПГ, безусловно, будет расти, и в перспективе следует ожидать выхода на него таких крупных игроков, как Иран и Россия. Исламская Республика Иран планирует ввести в строй мощности по сжижению газа на 60 млн тонн. Россия уже поставляет 10 млн тонн СПГ с завода на Сахалине, и в ближайшие годы начнутся поставки с проекта «Ямал-СПГ» НОВАТЭКа. Его мощность — 16,5 млн тонн, причем, как ранее заявляли представители НОВАТЭКа, этот газ уже более чем на 90% законтрактован.

«Однако в настоящее время возникает конкуренция газа с газом — трубопроводного со сжиженным», — говорит Симонов.

Дело в том, что цена трубопроводного газа упала вслед за нефтяными котировками. И например, в Европе тот же австралийский СПГ будет неконкурентоспособным. По словам главы ФНЭБа, сейчас средняя цена российского газа для Европы — около $180 за 1 тыс. кубометров. Цена на лондонском газовом хабе NBP — $160. «А у австралийского СПГ $160 — это только себестоимость производства без учета затрат на транспортировку и регазификацию», — указывает Симонов.

Австралийский сжиженный газ может поставляться только в Азию, где цена СПГ в пересчете на тысячи кубометров составляет около $260 за 1 тыс. кубометров. Но и там, по словам Симонова, поставки будут на грани рентабельности.

В австралийском городе Перт на текущей неделе проходит международная конференция по сжиженному природному газу (СПГ) и выставка. "Газпром" на мероприятии представляет заместитель председателя правления Александр Медведев, к которому на стенде компании выстраивались очереди из международных делегаций.

Для России поезка в Перт оказалась удачной — страна выиграла долгожданную заявку на проведение следующей конференции СПГ-производителей в 2022 году в Санкт-Петербурге. По мнению Медведева, это важный сигнал того, что Россию, которая пока производит лишь 10 миллионов тонн СПГ, оценивают как важного игрока этой индустрии. В интервью РИА Новости Александр Медведев рассказал об СПГ-проектах "Газпрома" от Балтики до Сахалина, о трендах в ценообразовании на голубое топливо, реалистичности амбициозных планов США по экспансии на международный рынок СПГ, а также об отношениях "Газпрома" с соседкой-Европой, которые в последнее время переживают легкий холодок.

— Россия в лице "Газпрома" выиграла заявку на проведение СПГ конференции в 2022 году в Санкт-Петербурге. Как вы расцениваете этот факт? С кем пришлось побороться за победу?

— У нас были серьезные конкуренты — Канада, Малайзия и Оман. То, что в текущей политической обстановке выиграли именно Россия и Санкт-Петербург, показывает, что несмотря ни на что, Россия оценена как важнейший игрок на рынке СПГ и сегодня, и тем более в будущем. Поэтому мы очень довольны, что такое событие будет проведено у нас. Было очень много скептиков, которые сомневались, что мы выиграем. В комитете были представители и США, и Канады. Я думаю, что это было очень мудрое решение.

— В какой форме подавались заявки?

— В устной и письменной формах, в соответствии с регламентом, представляются данные по роли страны на мировом рынке СПГ и по имеющимся выставочным возможностям, гостиничным возможностям, досугу и пр. Это событие пройдет в новом Экспофоруме, который является самым современным конгресс-центром в Европе, а может быть, и в мире.

— Расскажите о ближайших планах "Газпрома" по развитию СПГ бизнеса.

— У нас есть два уникальных проекта, которые, благодаря своей специфике, остаются конкурентоспособными, несмотря на трудную ситуацию на рынке. Это расширение "Сахалина-2". Пока речь идет о третьей очереди, но есть потенциал и для строительства четвертой. Газ для этого проекта будет поступать из ресурсов "Сахалина-3".

Другой наш проект — это "Балтийский СПГ", куда газ будет поступать не с конкретных месторождений, а из Единой системы газоснабжения, с учетом того, что северо-западный транспортный коридор предназначен и для поставки газа в "Северный поток-2", и для дополнительной газификации севера России. Газ у нас есть, необходимые транспортные мощности будут созданы, и все проекты будут реализованы.

Эти два проекта будут реализованы практически в один и тот же срок — 2021 год. Эта дата очень важна, потому что именно к 2021-2022 году, после превышения предложения над спросом благодаря началу работы ряда австралийских СПГ-проектов, ожидается рост спроса с новых рынков, и рыночная ситуация изменится. Поэтому 2021 год — очень важная дата для нас. И поэтому мы интенсивно работаем по обоим проектам, чтобы не потерять рыночную нишу.

— А "Газпром" уже начал переговоры с потенциальными партнерами по "Балтийскому СПГ"?

— Да, мы ведем переговоры. Я пока не хочу раскрывать, с кем, но они идут довольно успешно и интенсивно, потому что конкурентоспособность проекта не может не привлекать участников. Интерес есть у многих. Как говорится, много званых, но мало призванных.

— Но вам нужна именно технология по сжижению?

— Да, для реализации проектов СПГ необходима технология по сжижению. Такими технологиями обладают сегодня западные компании. Однако к России применяются американские секторальные санкции, что заставляет нас крайне тщательно и осторожно подходить к выбору партнера. При этом, хочу заметить, в "Газпроме" эффективно реализуется программа импортозамещения. Уверен, что через некоторое время мы будем в состоянии осуществлять такие проекты с использованием российского оборудования и технологий.

— Санкции США в отношении Южно-Киринского месторождения, которое входит в проект "Сахалин-3", повлияют на расширение "Сахалина-2"?

— Нет, не повлияют, потому что свято место пусто не бывает, американский источник (оборудования — ред.) не является эксклюзивным с этой точки зрения.

— Давайте поговорим о ценах на нефть. Можете назвать свой прогноз цены?

— Я уже давно слежу за ценами и знаю, что ни один прогноз самых солидных агентств не сбылся. Вопрос в том, насколько реальность отклонялась от прогноза. Нынешняя ситуация, когда цены были сначала на уровне 30 долларов, а сейчас поднялись до 40, очень серьезно отразилась на нефтяном производстве. Сокращается количество буровых установок, объемов бурения, как следствие — объемов добычи. Если не сразу, то через какое-то время это не может не отразиться на цене.

Население растет, численность среднего класса растет, люди хотят жить в комфортных условиях, пользоваться благами цивилизации. Это относится и к развивающимся странам, таким как Индия, Пакистан, Вьетнам, Бангладеш и другие. Поэтому рост потребления энергоресурсов неизбежен. А сокращение инвестиций в разведку и добычу, при условии, что мы верим в рыночные силы, не может не привести к возврату цен на тот уровень, который обеспечит инвестиционный процесс. Потому что при текущем уровне цен поддерживать инвестиционный процесс довольно тяжело, даже самым конкурентоспособным производителям. И не надо забывать, что нефтяные компании являются источниками крупных налоговых поступлений не только в России, но и во многих других странах, в той же Саудовской Аравии.

Поэтому все эти факторы неизбежно приведут к выходу нефтяных цен на тот уровень, которые обеспечат приток инвестиций. Какой это будет уровень — 60, 80 или 90 долларов? Посмотрим. Мы никогда не гнались за сверхвысокими ценами, мы хотели бы тот уровень цен, который позволил бы нам заниматься нашей работой. А наша работа очень простая — искать запасы, развивать их, добывать и продавать газ нашим покупателям в Европе.

— Цена на российский газ для Европы в 2016 году прогнозируется на уровне 199 долларов за тысячу кубометров против 243 долларов в 2015 году. 2015 год тоже показал снижение цен по сравнению с 2014 годом. Но при этом доля "Газпрома" в Европе выросла. Это взаимосвязанные процессы?

— В 2015 году мы проэкспортировали больше, чем в 2014 году, и сейчас идем с опережением графика. Частичная потеря выручки из-за падения цен компенсируется ростом объемов. Конечно, хотелось бы иметь более высокую цену. Кроме того, так как спотовые цены, которые были выше нефтепродуктовых цен, также существенно упали, можно предполагать, что по итогам года будет некоторая корректировка цен. Но, в принципе, глубина падения уже пройдена и она отражена в наших формулах, поэтому дальнейшего существенного снижения цены против цены первого квартала мы не ожидаем.

— А сколько она составила в первом квартале?

— Мы подведем итоги перед собранием акционеров. В общем, некоторая корректировка в сторону снижения есть, но она незначительная.

— На Дне инвестора 1 февраля озвучивался стресс-сценарий в 169 долларов…

— Мы сейчас выше этого стресс-сценария, хотя стресс-сценарий всегда полезен.

— Исходя из текущих показателей поставок газа, вы можете озвучить прогноз по экспорту на 2016 год?

— Я думаю, что мы точно будем на уровне не ниже прошлого года. Скажем осторожно, не ниже 160 миллиардов кубометров.

— Как вы относитесь к обсуждениям о целесообразности ухода в ценообразовании на газ от нефтепродуктовой привязки?

— Мы столкнулись с темой спотовой привязки еще в прошлый кризис 2008-2009 годов. Часть наших объемов мы продаем с прямой либо косвенной привязкой к газовым хабам. Но ликвидность большинства хабов по-прежнему недостаточна для того, чтобы быть надежным ценовым ориентиром. Корреляция между нефтепродуктовыми ценами и ценами хабов остается очень и очень высокой. Зачем менять что-то на кота в мешке, если есть ценообразование с нефтепродуктовой привязкой.

Почему даже когда нефтепродуктовые цены были ниже хабовых, мы не побежали менять наши контракты? Потому что мы считаем, что торговля на газовых хабах пока подвержена рискам финансовых спекуляций, а мы не можем себе позволить быть заложниками спекулянтов. Мы занимаемся долгосрочным бизнесом. Как известно, банки зарабатывают и в период падения цен, и в период роста, для них главное — неустойчивость рынка.

А нам и нашим клиентам нужно обратное — предсказуемость, возможность планировать свою деятельность. Поэтому мы не собираемся бросаться в омут, где трейдеры могут что-то заработать, а мы можем потерять в главном. Хотя новые методы торговли мы успешно используем. Мы продаем газ на газовых аукционах, продаем успешно, используя возможности текущей рыночной ситуации.

Мы можем, умеем и будем работать на спотовом рынке, тем более когда мы стали собственниками компании ВИНГАЗ (крупнейший оператор газового рынка не только Германии, но и Европы). И наша компания ГМиТ имеет существенные объемы для работы. В портфеле наших дочерних предприятий почти 50 миллиардов кубометров, и мы с этими объемами будем эффективно работать.

— Вы можете назвать примерный процент газа от общего объема, привязанный к хабам?

— Эти расчеты довольно условны, поскольку помимо прямой привязки в наших контрактах есть и косвенная. И не забывайте, что в ряде стран никакой хабовой привязки быть не может — страны Юго-Восточной и Южной Европы, где никакого ближайшего хаба днем с огнем не найдешь, а продавать там газ с привязкой к TTF или NBP это будет просто несерьезно.

— Евросоюз недавно рассматривал ряд положений по повышению собственной энергобезопасности. Там есть пара интересных моментов, например расширение импорта СПГ. "Газпром" видит в этом для себя конкуренцию?

— Я встречался (в рамках СПГ-конференции в Австралии — ред.) с руководителем одной крупной американской компании, которая приступила к экспорту СПГ, и мы пришли к общему мнению, что мы, по сути, не являемся конкурентами, а должны совместно развивать мировой рынок. Кто может конкурировать с нашим трубным газом, особенно в текущих экономических условиях? Тем более что произошла девальвация валюты, а 90% наших расходов — в рублях. Фактически у нас затраты снизились в два раза.

В США работает другая бизнес-модель. Там экспортеры покупают газ на споте, потом сжижают его, транспортируют, то есть работают по принципу "с паршивой овцы, хоть шерсти клок". А мы работаем на долгосрочной основе, чтобы наши инвестиции в долгосрочном плане окупались и чтобы мы могли развивать бизнес.

Но никакой ценовой войны быть не может, потому что мы работаем по нашим контрактам. Мы не устанавливаем цены по своей воле, у нас работает формула, а если необходим пересмотр цен, то проводятся переговоры, которые, как правило, приводят к взаимоприемлемому результату.

— А как вы относитесь к амбициозным планам США по строительству мощностей по экспорту СПГ?

— Заявок на получения права экспортировать газ, как и на регазификацию, было очень много, но лишь немногие получили разрешения. Споры о том, сколько же будет экспортировать США — 20, 30 или 100 миллионов тонн, — продолжаются. Мне почему-то кажется, что это будет скорее 20 миллионов тонн, чем 100.

— А каково ваше отношение к другой инициативе Евросоюза — согласовывать межправсоглашения на поставки газа и новые контракты?

— У нас не так мало уже заключенных контрактов на срок до 2035 года и далее — их общий объем 4 с лишним триллиона кубометров. В этом смысле нам беспокоиться не о чем. Что касается новых контрактов, то, если в Европе хотят перейти на госплановскую модель управления, мы все знаем, чем такие планы заканчиваются.

Мы мыслим рыночными категориями и считаем, что экономические субъекты должны договариваться. Мы также знаем, что эти инициативы ЕС вызвали неудовольствие у других участников рынка. Ведь регулирование — это одно дело, а вмешательство в хозяйственную деятельность — другое, так можно дойти и до абсурда. Будем надеяться, что здравый смысл возобладает и препятствий для хозяйственной деятельности не будет.

— А ЕК не предлагала "Газпрому" или вашим партнерам заключить с Германией межправсоглашение по "Северному потоку-2"?

— Нет, у нас нет такой необходимости, потому что проект носит коммерческий характер. Эту позицию разделяют и акционеры не только из Германии, но и из Австрии и Франции.

— И вам не предлагали?

— Нет, не предлагали.

— Можете назвать сроки привлечения проектного финансирования для "Северного потока-2"?

— Естественно, мы стремимся, чтобы наши крупные проекты реализовывались на базе проектного финансирования, когда 70% — это заемные средства, а остальные 30% — собственные средства акционеров. Хорошие проекты у нас всегда завершались успешным привлечением средств, и сейчас мы уже контактируем с банками по ряду проектов — и "Северного потока-2", и третьей очереди "Сахалина-2", и строительства Балтийского СПГ.

Несмотря на сложную ситуацию на рынке, интерес у банков есть. Главное, чтобы они не натолкнулись на какие-то непреодолимые препятствия. Мы знаем, что иногда случается и так, что сначала акционеры финансируют проект, а потом рефинансируют его на более благоприятных условиях, чем те, которые могли бы быть, если бы проектное финансирование было получено с самого начала.

Акционеры готовы пойти и на такой вариант, хотя, конечно, это потребует мобилизации дополнительных собственных средств. Поэтому мы все-таки хотим, чтобы работали классические схемы, а не экстремальные.

— Но сроков по привлечению проектного финансирования для "Северного потока-2" вы не ставите?

— Сроки есть. Как только в 2017 году будут получены все необходимые разрешения, в этом же 2017 году должен быть решен вопрос по проектному финансированию.

— Примерную сумму можете назвать?

— Мы уже объявляли, что общая сумма проекта планируется в объеме 9,9 миллиарда евро, поэтому легко можно посчитать 70% от этой суммы.

— И общая сумма проекта остается неизменной?

— Да, она может только сократиться.

— Я правильно поняла, что "Газпром" уже ведет переговоры по привлечению проектного финансирования для третьей очереди "Сахалина-2" и Балтийского СПГ?

— Да, наши финансовые консультанты работают с банками.

— А суммы вы можете назвать?

— Нет.

— А сроки привлечения?

— Тоже нет, каждому овощу свое время.

— Когда у вас планируется следующая встреча с еврокомиссаром по конкуренции Маргрет Вестагер?

— Мы договорились встретиться в мае.

— Согласно отчету "Газпрома" за 2015 год, в настоящее время пересмотра цен на газ в Стокгольме требуют французская Engie, турецкая BOTAŞ, Shell Energy Europe Ltd, датская DONG Naturgas A/S (слушания по делу в октябре-ноябре 2016г), польская PGNIC (решение по делу должно быть вынесено не позднее августа 2017 года). С Engie удалось договориться, а с кем-нибудь еще?

— С германской Uniper мы тоже договорились. С BOTAŞ ситуация особая. К сожалению, ситуация сложилась так, что трагедия со сбитым Су-24 осложнила взаимодействие наших стран, хотя все поставки осуществляются в соответствии с контрактом. Мы надеемся, что переговоры возобновятся. На самом деле у нас к BOTAŞ в суде встречное требование по повышению цен с 1 января 2016 года, поэтому здесь обоюдоострая ситуация.

— Верна ли логика размышления о том, что пока "Газпром" пошел на уступки именно акционерам "Северного потока-2"?

— Нет, это совпадение. С кем-то переговоры шли дольше, с кем-то быстрее. Участие в инфраструктурных проектах дает нам только более тесные контакты, но никакой увязки с другими вопросами за этим не стоит. Контрактные взаимоотношения — это одно, а реализация инвестиционных проектов — совсем другое. Если стороны уже являются партнерами, то трудно представить, чтобы они не смогли договориться по текущим вопросам.

— А с остальными переговоры продолжаются?

— Я уверен, что все разногласия будут преодолены.

— Досудебно?

— Подача в арбитраж чревата тем, что те, кто подает иск, могут получить меньше, чем им предлагали на переговорах, как не раз показывала практика.

— Какова контрактная цена на российский газ для Украины во втором квартале?

— Да какая цена, если они ничего не покупают. Цена по формуле контракта. В современных условиях на эту цену грех жаловаться.

Россия. Весь мир > Нефть, газ, уголь > ria.ru, 13 апреля 2016 > № 1722248 Александр Медведев

Международная азиатская выставка вооружения и военной техники «ДСА – 2016» пройдет с 18 по 21 апреля 2016 г. в г. Куала-Лумпур (Малайзия) на территории Мирового торгового центра «Путра».

Выставка проводится с 1988 года при поддержке Министерства обороны Малайзии, вооруженных сил и службы королевской полиции Малайзии. По масштабам проведения и количеству участников она входит в пятерку крупнейших мировых выставок вооружений.

Общая площадь экспозиции – 41 тыс. кв. метров, тематика – вооружение и военная техника для сухопутных войск, войск противовоздушной обороны, военно-морских сил, подразделений специального назначения; современные средства ведения боевых действий на суше, в воздухе и на море; продукция и технологии военно-медицинского обеспечения; системы обучения и моделирования.

По информации организаторов, в этом году участниками станут более 840 иностранных компаний из 46 государств. Выставку планируют посетить более 300 официальных делегаций из 70 стран.

Ежедневно в рамках демонстрационной программы ожидается показ боевых возможностей сухопутных войск Малайзии.

Российская экспозиция, организованная АО «Рособоронэкспорт», будет расположена в павильоне № 5 на площади 426 кв. метров. Продукцию военного назначения (358 экспонатов) продемонстрируют 12 российских организаций, в том числе АО «Рособоронэкспорт», АО «Научно-производственная корпорация «Уралвагонзавод», АО «НПО «Прибор», АО «КБП» и АО «ОДК».

Победа России в заявке на проведение СПГ-конференции в 2022 году в Санкт-Петербурге свидетельствует о том, что страну оценивают как важного игрока мирового рынка сжиженного природного газа, сообщил в интервью РИА Новости заместитель председателя правления "Газпрома" Александр Медведев.

"У нас были серьезные конкуренты (в конкурсе на заявку - ред.) - Канада, Малайзия и Оман. То, что в текущей политической обстановке выиграли именно Россия и Санкт-Петербург, показывает, что несмотря ни на что, Россия оценена как важнейший игрок на рынке СПГ и сегодня, и, тем более, в будущем. Поэтому мы очень довольны, что такое событие будет проведено у нас. Было очень много скептиков, которые сомневались, что мы выиграем. В комитете были представители и США, и Канады. Я думаю, что это было очень мудрое решение", - сказал Медведев.

Он добавил, что заявки подавались в устной и письменной формах. "В соответствии с регламентом представляются данные по роли страны на мировом рынке СПГ и по имеющимся выставочным возможностям, гостиничным возможностям, досугу и прочему. Это событие пройдет в новом Экспофоруме, который является самым современным конгресс-центром в Европе, а может быть, и в мире", - сказал он.

Двугорбый экспорт

Арабские Эмираты начинают поставки верблюжьего молока в Россию

Инна Деготькова

Одно из предприятий Объединенных Арабских Эмиратов – Emirates Industry for Camel Milk and Products Farm из Дубая – получило право на поставки верблюжьего молока в нашу страну. Об этом сообщается на официальном сайте Россельхознадзора. Между тем на фоне действующего эмбарго на поставки товаров из западных стран Россия развивает сотрудничество с партнерами из Латинской Америки, Азии и Африки, которые часто предлагают на экспорт весьма экзотические продукты.

После введения в августе 2014 года эмбарго на импорт ряда продуктов питания из США, ЕС, Австралии, Канады и Норвегии с прилавков российских магазинов исчезли многие деликатесы, которые уже успели войти в рацион российских граждан со средним достатком и выше. Тогда гурманы лишились французских сыров, канадского сиропа, пармской ветчины, калифорнийских фисташек, лобстеров и устриц.

Однако помимо вышеперечисленных дорогих продуктов российский рынок остался без вполне ходовой продукции – литовской «молочки», испанских фруктов, норвежской рыбы, а также европейского мяса и американской птицы.

Освободившиеся позиции, пусть и не полностью, быстро заняли производители пищевой продукции с остальных частей света – Азии, Африки и Южной Америки.

Например, по данным Россельхознадзора, в настоящее время налаживаются поставки морепродуктов из Малайзии и Маврикия, сливочного масла – из Новой Зеландии, томатов – из Сенегала, риса – из Камбоджи, сои – из Уругвая.

Что же касается мяса, то взамен привычной европейской говядины и свинины теперь россиянам предлагают чересчур уж экзотическую продукцию, не каждый решится попробовать. К примеру, из Индии к нам поставляют буйволятину и доморощенную верблюжатину, а с Филиппин – крокодилятину.

Теперь экзотика коснулась и молочного рынка. Экспертное сообщество к появлению на прилавках необычной продукции относится скептически. По словам главы Международной конфедерации обществ потребителей (КонфОП) Дмитрия Янина, экспорт верблюжьего молока из ОАЭ – это лишь повод чиновникам съездить в Эмираты с инспекцией, но никакого значения для потребителей поставки продукта, вкус которого знаком лишь гурманам, не сыграют.

«У нас нет другой альтернативы, кроме как отменить эмбарго на европейские продукты. Иначе цены будут расти быстрее, чем могли бы, а качество еды – ухудшаться, что и наблюдается сейчас», – отметил эксперт в беседе с «НИ».

Стихийные бедствия – угроза для развивающихся рынков Азии

Наталия Рогожина

Современное общество, несмотря на достигнутый технологический прогресс, остается бессильным в борьбе со стихийными бедствиями. В конце марта 2016 г. британская консалтинговая компания по анализу предпринимательских рисков Verisk Maplecroft опубликовала доклад, в котором приводятся данные об уязвимости стран мира к 11 видам стихийных бедствий, в том числе к тропическим циклонам, наводнениям, штормам, землетрясениям, лесным пожарам, цунами и др. И по этому параметру страны Азии, такие как Индия, Пакистан, Бангладеш, Китай, Индонезия и Филиппины вошли в число 10 стран мира, наиболее пострадавших от природных катастроф в 2015 г. По количественному показателю населения, беззащитного перед угрозой хотя бы одного из видов стихийных бедствий и проживающего в районах, испытывающих дефицит ресурсов для восстановлению от их последствий, на первое месте в мире вышла Индия (1 млрд. чел.), за ней следуют Китай (677 млн чел.) и Индонезия (230 млн чел.).

В Южной Азии стихийные бедствия представляют опасность для четырех из пяти человек. При этом наибольшие человеческие и экономические потери связаны с наводнениями, которые только в Индии угрожают существованию 113 млн человек (9% населения). Сильные муссонные дожди, обрушившие на юг страны в ноябре и декабре 2015 г., вызвали самое страшные за последние 100 лет наводнения, которые обошлись казне в 3 млрд долл. Под угрозой затопления оказался четвертый по величине город Индии Ченнаи – центр по производству автомобилей и компьютерных технологий. Пострадало 100 млн человек. В Бангладеш в аналогичной ситуации оказались 76 млн человек, в Пакистане – 10 млн человек.

Южная Азия лидирует и в списке 10 городов, которые находятся в зоне повышенного риска стихийных бедствий. К ним относятся столица Бангладеш Дакка, в которой сосредоточены текстильные предприятия, а также Дели и Калькутта, центры по производству высоких технологий. В аналогичной ситуации находятся Манила, Джакарта, Тайбей, а также Фошань, Дунгуань, Вэньчжоу в Китае, которые играют важную роль в экономическом развитии восточно-азиатских стран.

В 2015 г. экономика стран Азии в результате стихийных бедствий понесла убытки в размере 45,1 млрд долл. На Филиппинах показатель ВНП снизился на 0,8%. И как это не выглядит парадоксальным на первый взгляд, но чем богаче страна, тем больше объем её потерь. По данным Международного банка реконструкции и развития, Вьетнам ежегодно теряет 1-1,5% ВНП в результате природных катаклизмов, что затрудняет достижение социального и экономического прогресса. Самым затратным стихийным бедствием в 2015 г. признаны лесные пожары в Индонезии, которые длились практически весь год и обошлись стране в 16,1 млрд долл., или 1,9% ВНП.

Хотя приведенные цифры ущерба от стихийных бедствий для национальных экономик выглядят весьма внушительными, тем не менее они далеко не полно отражают все потери, которые несут внутренний и внешний рынки, взаимосвязанные между собой в условиях глобализации производственными цепочками. Успешное функционирование таких жестко сконструированных систем возможно только при отсутствии факторов, способных нарушить их работу. К числу таких факторов риска относятся стихийные бедствия.

В результате наводнений в 2011 г. в Таиланде пострадали не только внутренний, но региональный и мировой рынки. Около 19% промышленных компаний этой страны являются частью глобальных производственных систем. Среди затопленных 10 тыс. фабрик оказались предприятия ведущих мировых компаний, занятых производством компьютеров и автомобилей. Такие корпорации, как Apple, Honda, Toyota и Western Digital вынуждены были прекратить производство с последствиями для многих стран мира, включая Англию и Бразилию. Таиланд является вторым по величине в мире производителем электроприводов для жестких дисков, имея 25% доли на этом мировом рынке. Закрытие в результате наводнения ряда предприятий привело к тому, что цены на жесткие диски возросли в мире на 20%. Затраты компании Western Digital в результате наводнения исчислялись в 225–275 млн долл. Sony вынуждена была отложить запуск новых цифровых камер в результате понесенного урона в размере 1,2 млрд долл.

В ряду государств, пострадавших в наибольшей мере от наводнения в Таиланде, оказалась Япония, чьи компании, такие как Toyota, Honda, Hitachi и Canon имеют свои подразделения в этой стране, которая с 1990-х годов превратилась в центр по производству японских автомобилей. Роль Таиланда в этой производственной цепочке можно оценить хотя бы по такому факту: в результате наводнения Toyota вынуждена была сократить свою деятельность на предприятиях в Индонезии, Японии, Малайзии, Северной Америке, Пакистане, на Филиппинах, Южной Африке и во Вьетнаме. Свернула свое производство в некоторых странах мира и Honda, которая понесла самые большие убытки. Пример Таиланда дает возможность оценить масштаб рисков стихийных бедствий для национальной экономики и мировых рынков.

Разрушение промышленных производств и логистических центров, перебои с поставками представляют угрозу для иностранного бизнеса, задействованного на развивающихся рынках, которые, в свою очередь, теряют свою конкурентоспособность. То, какой рынок выберет для себя компания, во многом зависит от оценки существующих рисков, к которым относятся и стихийные бедствия, что нередко становится дополнительным фактором к выводу из страны иностранного капитала. За период 2014-2015 гг. развивающиеся страны потеряли 1 трлн долл. иностранных инвестиций.

Большие убытки, которые несут развивающиеся страны Азии от стихийных бедствий, связаны со слабым руководством, недостаточно развитой инфраструктурой, бедностью, а также коррупцией. Но учитывая то, что иностранные компании, работающие в этих странах, оказываются также в числе пострадавших, Verisk Maplecroft в своем докладе приходит к однозначному заключению о необходимости их активного взаимодействиями с местными властями по противостоянию угрозе природных катаклизмов и преодолению их последствий. И этот вывод аргументируется тем, что, вкладывая крупные средства в развивающиеся рынки Азии и извлекая из этого большие прибыли, иностранные компании должны нести ответственность перед этими странами.

На голодном пайке

Доступ к кредитам для субъектов малого и среднего бизнеса ухудшился

Георгий Степанов

В четвертом квартале 2015 года кредиты для большинства организаций стали менее доступными, считают 38% руководителей в сфере малого и среднего предпринимательства (МСП). Полярной точки зрения придерживаются 11% менеджеров, а половина затруднились ответить. Таковы итоги всероссийского опроса, проведенного Национальным агентством финансовых исследований в партнерстве с аналитическим центром «МСП Банк». По словам представителя НАФИ Ольги Стасевич, проблема доступности заемных средств для МСП уже на протяжении последних пяти лет стабильно входит в топ-5 ключевых проблем бизнеса.

Согласно итогам опроса НАФИ, около трети компаний (31%) имеют действующие кредиты. Среди микропредприятий таких меньше всего (24%), среди малых – 32%, а среди средних – 39%. Основные сложности заключаются в высокой стоимости кредитов, в снижении активности инвесторов, а также в ужесточении требований к заемщикам, отмечают эксперты.

Однако сегодня сфера МСП в России страдает не только по причине затрудненного доступа к финансовым ресурсам. Сами власти признают, что ее роль в экономике незаслуженно мала. Малый и средний бизнес (5 млн. предприятий) производит у нас лишь 20% ВВП, обеспечивая работой лишь четверть трудоспособных граждан. Тогда как в Италии, к примеру, в этом сегменте работает 81% занятого населения, а МСП производит свыше 61% ВВП. В Малайзии – 47% ВВП, в Японии – 63% ВВП.

В настоящее время более 70% субъекты МСП работают в трех отраслях: оптовая и розничная торговля, строительство, операции с недвижимостью и аренда. Это еще одна причина уязвимости нашего бизнеса, поскольку любая значительная волатильность на валютном рынке и как следствие снижение потребительской активности населения бьют в первую очередь по компаниям МСП. Доля производителей среди МСП в России не доходит до 10%.

Кредитование МСП – отдельная болезненная тема. В период с 2010-го по 2014 год его рост составил 94%. За тот же период выручка МСП выросла лишь на 40%, отмечает директор департамента малого и среднего бизнеса банка «Интеза» Михаил Назаров.

Что касается заявленной госпрограммы поддержки малого и среднего бизнеса в 2014–2015 годах, то она оказалась провалена, причем преступно. В 2014 году было создано ОАО «Агентство кредитных гарантий», в уставной капитал которого из федерального бюджета ушло 50 млрд. рублей. Суть проекта заключалась в том, чтобы агентство определяло для себя банки-партнеры, куда за кредитами и должны были обращаться мелкие и средние предприниматели.

Однако, как выяснила Генпрокуратура РФ, предусмотренная уставом ОАО партнерская сеть региональных гарантийных и кредитных организаций так и не была создана. Отсутствовала и единая информационная система. За два года агентство выдало банкам гарантии всего на 16,5 млрд. рублей, остальные деньги разместило на депозитах под проценты.

Как заметила в беседе с «НИ» председатель некоммерческого партнерства «Бизнес Солидарность» Яна Яковлева, сегодня условия для предоставления кредитов предприятиям МСП сильно ухудшены, кроме того, эти вопросы решаются только через головные офисы банков, которые находятся в Москве: «Поэтому, если человек сидит в Хабаровске, он вынужден лететь в столицу, где происходит весь документооборот и где принимаются все решения. Непонятно, зачем тогда содержат филиалы. Разве что ради рассчетно-кассового обслуживания, работы с населением. Даже выиграв тендер, люди не могут найти никакого финансирования даже под подписанный контракт. Банки практически ничего не выдают даже старым заемщикам, не говоря о новых».

По мнению директора Института стратегического анализа ФБК Игоря Николаева, для МСП проблема кредитования – далеко не первостепенная. «Куда важнее другие факторы, которые дестимулируют активность бизнесменов. Это неопределенность и непредсказуемость экономической ситуации, это высокая налоговая нагрузка, это недостаточность внутреннего спроса. Если бы у нас был нормальный внутренний спрос, то компании брали бы займы и под высокие процентные ставки. В середине 2000 годов ставки были выше, но это мало кого волновало, поскольку был спрос на продукцию. А когда его нет, встает вопрос – а зачем тогда вообще брать кредиты?» – сказал эксперт «НИ».

Иностранная сельскохозяйственная служба при Минсельхозе США (FAS USDA) прогнозирует рекордный урожай кукурузы в Бразилии в следующем сезоне. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн.

Площадь сева бразильской кукурузы в сезоне 2016/2017 (март 2017г. – февраль 2018г.) будет расширена с 16,2 млн га до 16,5 млн га благодаря высоким ценам на эту культуру. Валовой сбор кукурузы может достичь рекордных 86 млн т (85 млн т в текущем сезоне).

Экспортный потенциал кукурузы останется на уровне текущего сезона – 28 млн т, поскольку рост урожая будет уравновешен увеличением внутреннего потребления. В прошлом сезоне Бразилия экспортировала рекордные 34,45 млн т кукурузы.

Крупнейшими покупателями бразильской кукурузы являются Вьетнам, Иран, Южная Корея, Япония, Тайвань, Египет, Малайзия и Индонезия.

Правительство сейчас рассматривает возможность введения пошлины на экспорт кукурузы и сои в размере 2,8%, чтобы увеличить доходы бюджета. Введение пошлины вызовет сопротивление со стороны участников рынка, которые считают, что она окажет негативное влияние на сельское хозяйство Бразилии.

Таиланд закупил мукомольную пшеницу в США

Тайские мукомолы закупили около 100 тыс. тонн пшеницы в США. Сообщает агн. Зерно Он-Лайн со ссылкой на агн. Reuters.

Мягкая пшеница США закуплена в диапазоне цен 215-220 $/тонна C&F. Твердая краснозерная содержанием протеина 12,5% - в диапазоне цен 240-245 $/тонна C&F и яровая пшеница содержанием протеина 14,5% - в диапазоне цен 255-260 $/тонна C&F.

Все зерно должно быть поставлено в сентябре.

Также на прошлой неделе австралийские экспортеры продали 25 тыс. тонн мукомольной пшеницы класса премиум по цене 255-260 $/тонна FOB порты Западной Австралии. По информации трейдеров, пшеница будет отгружена в Индонезии или Малайзию.

Пшеница из причерноморского региона содержанием протеина 11,5% предлагается на базисах стран Азии по средней цене 197 $/тонна C&F.

Организатор выставки часов и ювелирных изделий MidEast Watch & Jewellery Show в Шарджа Экспо Центр объявил о росте числа участников на завершившейся 9 апреля 40-й сессии на 900% в сравнении с показателем первой выставки в 1993 году.

До октября 2000 года шоу было ежегодным мероприятием, но с апреля 2000-го оно преобразовалось. С тех пор выставка организуется два раза в год — весной и осенью.

“В первом шоу выставлялись около 50 участников. Учитывая, что оно стало одним из первых в регионе, к нему был проявлен огромный интерес как со стороны участников и посетителей из ОАЭ, так и со всего мира", — сказал главный исполнительный директор Шарджа Экспо Центра Саиф аль Мидфа.

В 20-й сессии выставки приняли участие уже 300 организаций и 35000 посетителей, в то время как 30-я собрала 450 экспонентов и 53340 посетителей.

Аль Мидфа сообщил, что на последнем мероприятии собрались 58180 человек. Это придает организаторам уверенности в пересечении рубежа в 60000 посетителей.

С точки зрения географии, выставка остается смешанной, но большинство людей прибывают из ОАЭ (около 80%). За ними по числу гостей следуют страны Персидского залива. Большую часть посетителей представляют женщины из-за специфики демонстрируемых экспонатов.

На выставке презентуются ювелирные изделия стоимостью в миллионы долларов, но конкретные данные о продажах не могут быть оглашены, так как участники по различным причинам не раскрывают их. Однако, согласно организатору мероприятия, экспоненты регулярно добиваются высоких показателей удержания клиентов, достигающих 90%.

В число наиболее значимых объектов 40-й сессии выставки вошли национальные павильоны Индии, Гонконга, Италии, Ливана, Сингапура, Малайзии, Таиланда и самое большое в мире золотое кольцо (Звезда Тайба).

При каждой покупке стоимостью от 500 дирхам ($136) посетители получали шанс принять участие в розыгрыше. Павильоны Гонконга и Таиланда также раздавали призы гостям.