Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

Максим Орешкин: «Нужно уходить от теоретических конструкций к конкретным решениям»

Минэкономразвития России включит лучшие практики по технологическому развитию городов в «Книгу лучших решений». Об этом заявил Максим Орешкин на сессии с лидерами муниципального управления форума «Среда жизни. Города» в г. Великий Новгород.

Площадка объединила более 70 глав малых и средних городов, руководителей федеральных и региональных органов исполнительной власти, институтов развития, представителей экспертного сообщества.

Главными темами обсуждения участников мероприятия стали наиболее острые проблемы муниципалитетов, включая создание благоприятных условий для ведения предпринимательской деятельности, социальное обеспечение, вопросы транспортного обеспечения, разработку новых идей развития городской среды и инфраструктуры.

Одной из главных целей форума является интенсивная совместная работа представителей разных уровней власти и экспертного сообщества над имеющимися предложениями по развитию городов для их превращения в конкретные решения федеральных органов власти, сообщил Максим Орешкин.

«Муниципальная власть находится на передовом плане работы по реализации мероприятий национальных проектов. Поэтому обратная связь с ней очень важна, чтобы проекты не оставались на бумаге, а конвертировались в конкретные объекты, улучшающие жизнь граждан по всей стране», - отметил министр.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 20 сентября 2019 > № 3132003 Максим Орешкин

ТРАМП ХОЧЕТ ДЕВАЛЬВИРОВАТЬ ДОЛЛАР. ЗАЧЕМ?

Недавно Дональд Трамп стал рассуждать о возможной девальвации американской валюты, то есть фактически признал, что американская экономика находится в тяжелом кризисе.

Если он и есть в Америке, то их кризис, конечно, не сравнить с тем, в котором находимся мы или, к примеру, Украина и некоторые страны Западной и Восточной Европы. Но все же это признание дорогого стоит. Так что же будет, если доллар девальвируют официально? Как это отразится на мировой и, главное, российской экономике?

Интересные мнения высказали по этому поводу эксперты.

Никита Исаев, директор Института актуальной экономики, лидер движения «Новая Россия»:

- Не то чтобы Трамп действительно хочет девальвировать доллар, но в нынешней ситуации для американской экономики это на самом деле может быть выходом.

Торговые войны, развязанные Трампом, стали теми силками, в которые он сам и попал. Американская экономика уже давно нездорова. И если в какой-то момент бизнесу США нельзя будет и дальше наращивать долги, то экономика лопнет как мыльный пузырь.

Из таких долгов можно выйти с помощью прорывного экономического роста. Понимая это, Трамп делает ставку на возвращение давно вывезенного производства обратно в Америку. Грубо говоря, он хочет заставить собственное население работать, но население пока не оценило эту идею.

Еще один способ оздоровления - массовые дефолты и девальвация валюты, в которой эти долги были набраны.

Как ни крути, получается, что США сейчас более удобна дешевая или дешевеющая национальная валюта. Она всегда является благом, впрочем, как и для монетарных властей любой страны, потому что это позволяет снизить конкуренцию с внешними рынками.

Пока условно враги Америки желают избавиться от долларовой зависимости и найти доллару конкурента среди других валют, Трамп все еще надеется обеспечить конкуренцию по экспорту своих товаров и добивается высоких пошлин на иностранные товары.

Владислав Иноземцев, руководитель Центра исследований постиндустриального общества:

- Трамп просто хочет предотвратить или хотя бы предупредить о предстоящем кризисе в мировой экономике, весьма опасном. А он приближается. Пока неизвестно, когда он начнется - сейчас или после 2020 года. Это зависит от очень многих факторов, потому что тренды в глобальной экономике, особенно продолжающаяся развиваться экономическая война между США и Китаем, довольно сильно отличаются от того, что мы видели на фоне азиатского кризиса 20 лет назад.

Но кризис не повторит ни один из тех, которые пережила мировая экономика. Не будет безумной переоценки активов, характерной для кризиса 2008 года в странах Запада. И «кредитного пузыря» тоже не будет. Но при этом кризисе самым слабым местом станет Китай.

Какие формы этот кризис примет и кто пострадает серьезнее всех, сейчас сказать сложно. Одно понятно, что для России девальвация доллара ничем хорошим не обернется. Если доллар девальвируется, то рубль тем более будет падать, а не расти, как кто-то из несведущих в экономике людей может подумать.

Некоторые экономисты считают, что Трамп просто хочет «подстелить соломинку» под предстоящий мировой экономический кризис. Не исключаю этого. Но главная опасность в том, что к мировым торговым войнам могут добавиться еще и валютные.

Трамп уже не впервые заявляет, что ослабление доллара необходимо, и может делать это еще десятки раз. Однако позиции доллара определяются спросом и предложением его на глобальном рынке.

Сегодня доходность по доллару не столь высока, как в начале года. Но даже на уровне двух с лишним процентов она выше, чем в евро, иенах и фунтах, а это основные центры эмиссии денег в мире. Есть спрос на доллар, есть спрос на государственные облигации США, поэтому курс доллара пока нельзя назвать слабым, он довольно сильный.

Андрей Князев

США > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > mirnov.ru, 20 сентября 2019 > № 3129991 Никита Исаев, Владислав Иноземцев

Никита Масленников: «О долгах россиян вспоминают, когда в экономике нет инвестиций"

Центробанк выразил обеспокоенность с связи с тем, что долговая нагрузка россиян, прежде всего, по необеспеченным кредитам растёт достаточно быстрыми темпами, а также увеличивается доля кредитов с показателем долговой нагрузки выше 80%. Вместе с тем растут доходы госкорпораций, госбюджет заявляется как профицитный.

Никита Масленников, руководитель направления финансы и экономика Института современного развития, прокомментировал "Новым Известиям" явное противоречие между макроэкономическим ростом и кризисом потребительского кредитования.

«Увеличиваются доходы корпораций. Это действительно так. За первое полугодие прибыль предприятий выросла более чем на 20%, при этом инвестиции за тот же период увеличились всего на 0,6%. Конечно, проблема есть. Инвестиционный потенциал в наличии, но он не реализуется. Министр экономического развития Максим Орешкин на него обращает внимание. Но это может быть в увязке с потребительским кредитованием только в том смысле, что потребительское кредитование может стать триггером новой рецессии по версии Минэкономразвития, а к этому времени корпорации не включат инвестиционный мотор. Но проблема заключается в том, что они не включают инвестиционный мотор роста потому, что инвестиционный климат резко континентальный. Просто отвратительный. А за это отвечает уже господин Орешкин в том числе.

Поэтому, на мой взгляд, все разговоры о потребительской закредитованности – это перевод стрелок с самих себя любимых на кого-то ещё. Тем более, что риски есть. Но их прекрасно видит и регулятор – Центральный банк и включает все возможные регулятивные меры, чтобы снизить показатель долгового бремени. С первого октября начнёт действовать предельный коэффициент долговой нагрузки на каждого заёмщика. Если банки это превышают, тогда применяются совершенно другие нормативы обязательного резервирования, что банкам не выгодно.

Сейчас темпы роста потребительского кредитования волатильные, но август показал, что в номинальном выражении на 0,1% пункта корпоративные портфели в скорости прироста выше, чем розничные портфели банка. Возможно, те меры, которые включил ЦБ сыграют свою роль и долговая нагрузка начнёт снижаться и риск закредитованности начнёт потихоньку рассасываться, хотя, конечно, он сохраняется и закрывать глаза на него нельзя. Но с точки зрения роста и перспектив экономического развития этот риск носит производный характер.

Почему люди берут в долг? Потому что их доходы и их реальная заработная плата не достаточна для того, чтобы поддерживать привычный уровень жизни. А реальная зарплата и реальные доходы зависят от темпов роста экономики, которые упираются в состояние инвестиционного и делового климата. Можно сколько угодно заниматься экономическим тяни-толкаем, перекладывая ответственность друг на друга, но всем понятно, что ключ к росту – это инвестиции, а инвестиции в данном случае не слишком зависят от действий Центрального банка, потому что даже в лучшие годы доля банковского кредитования не превышали 10% - 11%, а всё остальное – это либо бюджет, либо собственные средства предприятий.

Собственные средства предприятий – это прибыль плюс амортизационный фонд, которые зависят от инвестиционного климата, от мотивации инвестирования. Поэтому в данном случае кивать на Центральный Банк не совсем корректно. Главная причина снижения доходов и низких темпов роста – это состояние деловой среды, которая не стимулирует компании к развитию. Это – системная проблема, главное структурное ограничение к развитию в ближайшие годы».

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > newizv.ru, 19 сентября 2019 > № 3129771 Никита Масленников

Никита Кричевский: «После отмены крепостного права ситуация с долгами была хуже»

ЦБ обеспокоен долговой нагрузкой россиян, прежде всего, по необеспеченным кредитам. Вместе с тем растут доходы госкорпораций, госбюджет заявляется как профицитный. Глава Минэкономразвития Максим Орешкин считает, что ситуация в потребительском кредитовании приобретает черты социальной проблемы.

Никита Кричевский, профессор, доктор экономических наук, обсудил с «Новыми Известиями» данный дискурс.

- Не надо мешать одно с другим – профицитный бюджет, рост доходов корпораций и закредитованность населения. Это – «мешать мух с котлетами». Или с супом предлагать десерт, предварительно их перемешав. Эти вещи никак не связаны.

- Чем чревата высокая закредитованность населения и падение доходов?

- Я не считаю, что закредитованность высокая. Вы считаете, вместе с министром Орешкиным – ну и на здоровье. Я не очень понимаю, с чем сравнивают сегодняшнюю закредитованность и почему считают, что она высокая. Да, у отдельных семей выплаты составляют до 70% от дохода. Да, ситуация могла быть лучше. Что касается закредитованности, то она была всегда, за исключением, возможно, советского периода. И то там были кредиты на покупку машин, холодильников, квартир в ЖСК. Это – абсолютно нормально. Кредит физическим лицам присутствует всегда. Когда-то больше, когда-то меньше. В царской России выкупные платежи съедали львиную долю доходов крестьян после отмены крепостного права. Ситуация тогда была несравненно хуже.

Я не понимаю, почему сегодня говорят о высоких платежах. Средняя величина задолженности по данным ЦБ, а других данных у нас нет, 10,4% от дохода. У кого-то – 70%, у кого-то – 0%. Например, у меня есть ипотека и я должен банку, а у моей мамы никаких кредитов нет. Как нас можно сравнивать? Орешкин считает, что можно сравнивать, а я так не считаю. Люди берут кредит на какие-то определённые цели. Это – абсолютно нормально. Когда они берут, то понимают, что эти кредиты нужно будет отдавать. Если они это понимают, тогда они соизмеряют свои доходы и свои расходы, понимая, что они смогут вернуть. 70% - значит 70%. Хотя для меня это новость и Орешкину я в этом не верю. Бывает, что у людей много кредитов – два, три, четыре. Но существует перекредитация. Чем перекредитовка отличается от рефинансирования? Ничем. Например, у меня кредит на ипотеку под высокую ставку. Сейчас происходит снижение ставки. Появляется возможность рефинансирования. Я по какой статье буду проходить? У Орешкина я буду проходить как человек, который взял два кредита!

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > newizv.ru, 19 сентября 2019 > № 3129770 Никита Кричевский

Евгений Ясин: «Обеднение населения будет продолжаться»

ЦБ обеспокоен долговой нагрузкой россиян, прежде всего, по необеспеченным кредитам. Вместе с тем растут доходы госкорпораций, госбюджет заявляется как профицитный. Глава Минэкономразвития Максим Орешкин утверждает, что ситуация в потребительском кредитовании приобретает черты социальной проблемы.

Евгений Ясин, научный руководитель ГУ ВШЭ, обсудил с «Новыми Известиями» данный дискурс.

- Мне кажется, что нужно сделать выводы о том, что ситуация неблагополучная для небогатых слоёв населения. Они несут потери, и государство сталкивается с наблюдением за снижением доходов и обеднением значительной части граждан.

Есть определённая тенденция к тому, что обеднение будет продолжаться. Это повлечёт за собой обострение ситуации «бедные против богатых».

Мне кажется, что нужно делать определённые выводы, но они для правящих кругов неблагоприятные. Они обладают силой, но применение этой силы приводит к тому, что экономика сокращается и беднеет население.

- Какие необходимо принять меры?

- В этой ситуации надо обратить внимание на то, как распределяется власть, как распределяется экономическая сила и стремиться к тому, чтобы все эти факторы были уравновешены и мы смогли бы развиваться, создавая нормальную рыночную экономику. Смотреть за тем, чтобы факторы распределялись таким образом, чтобы было равноценное положение различных страт населения. Единственный механизм – это развитой рынок. Только он всегда приводит к положительным результатам. Это, в конце концов, ведёт к здоровью нации. Снижение налогового бремени – фактор отрицательный. Нужно повышать доходы, тогда будет рост экономики. У нас этого сильно не хватает. Выгоды складываются для тех, у кого в руках власть.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > newizv.ru, 19 сентября 2019 > № 3129769 Евгений Ясин

Степан Демура: «Всю эту смешную экономику разнесет в клочья»

ЦБ обеспокоен долговой нагрузкой россиян, прежде всего, по необеспеченным кредитам. Вместе с тем растут доходы госкорпораций, госбюджет заявляется как профицитный. Глава Минэкономразвития Максим Орешкин убеждён, что ситуация в потребительском кредитовании приобретает черты социальной проблемы.

Степан Демура, финансовый аналитик, обсудил с «Новыми Известиями» данный дискурс.

- Можно ли мешать в одну кучу и говорить о том, что всё связано: профицитный бюджет, рост доходов корпораций, снижение доходов и высокая закредитованность населения? Чем это чревато?

- Конечно, всё связано! Бюджет растёт не за счёт увеличения налогооблагаемой базы, хотя она увеличивается не по количеству предприятий, а за счёт увеличения строгости сборов, новых налогов, новых поборов. Куда это тратится – на национальные проекты, про которые даже уже Грефу стало понятно, что это путь в никуда, пустая трата денег с нулевым выхлопом. У них прибыль – 100 млрд рублей. Сколько они собираются потратить триллионов, чтобы получить такую маленькую прибыль?

- Алексей Кудрин вчера подтвердил, что Россия столкнулась с новой проблемой: деньги есть, но не хватает грамотных специалистов, которые могут быстро и эффективно тратить их на развитие страны. Расходы бюджета исполнены только 42,5%.

- Так работает система. Управление потеряно. Сидит чиновник, перед ним – куча денег, а потратить он их не может, потому что боится. Нормативной базы – нет, крыша всё время меняется, обитатели кабинетов, куда носить – тоже всё время меняются. Как в таких условиях бедному чиновнику работать? Вот он ничего и не делает, от греха подальше. Это называется – потеря управления.

Растут доходы корпораций. Но, смотря каких. Сырьевого сектора – да! Вне сырьевого сектора – падают даже согласно Росстату. Но и в сырьевом секторе доходы растут за счёт повышения тарифов, повышения стоимости бензина, повышения стоимости газа и электроэнергии для населения и промышленности. Вот и растут доходы сырьевых корпораций. Все остальные – сосут лапу.

- Насколько опасна высокая закредитованность населения?

- Кредитный пузырь лопается. Наши банкиры любят говорить: ничего страшного не происходит! У нас очень дисциплинированное население!

Идёт перекредитование плохих кредитов. Банкам под плохие и просроченные кредиты должны создавать резервы. Реальные доходы населения падают очень сильно. Реальная инфляция в разы выше официальной. Всё это грозит тем, что в какой-то момент население просто не сможет обслуживать свои долги. Не будем забывать, что ещё с прошлого кризиса на балансах банков очень много плохих долгов. Они всячески рисуют хорошие балансы, но периодически банкиры, тот же Греф, проговариваются, что да, всё очень плохо. Даже SP, Moody’s оценили долю плохих кредитов на балансах российских банков от 25% до 30%. Это – банкроты. Это – конец банковской системы. Банки банкротятся не тогда, когда пассивы превышают активы, а когда наступает кассовый разрыв. Вот он и наступает, медленно, но верно.

И ЦБ, разумеется, помогает своими высокопрофессиональными и высокопрозрачными действиями, так называемым «очищением банковской системы». Когда очень долго была отрицательная селекция, она привела к тем кадрам, которые мы имеем плюс непонятная внешняя конъюнктура, всё это складывается в один большой идеальный шторм, который всю эту смешную экономику разнесёт в клочья.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > newizv.ru, 19 сентября 2019 > № 3129768 Степан Демура

Встреча Дмитрия Медведева с мэром Москвы Сергеем Собяниным

Обсуждались вопросы реализации национальных проектов в столице, в частности в сферах жилищного строительства и здравоохранения.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Москва имеет, наверное, особые возможности и играет особую роль в жизни нашей страны. Тем не менее в Москве также происходит реализация национальных приоритетов, национальных проектов, и, естественно, Москва двигается в сторону достижения национальных целей, которыми мы все сейчас занимаемся.

Чем порадуете?

С.Собянин: Любые национальные проекты реализуются на основе развития экономики. Если нет экономики, нет доходов бюджета, то реализация социальных проектов является затруднительной, это естественно. Поэтому первое, на что мы смотрим, – как вообще развивается ситуация с ростом промышленности, инвестиций и так далее. У нас показатели ВРП – увеличение не менее 15% по сравнению с прошлым годом, большой объём.

Я думаю, мы до конца года достигнем объёма инвестиций 2,6 трлн рублей – огромные, рекордные инвестиции. Увеличение за предыдущие годы – более чем в два раза. Это даёт основу для развития других отраслей.

В частности, неплохо развивается обрабатывающая промышленность, особенно высокотехнологичные отрасли, такие как производство медицинских препаратов, оборудования, транспорта, другие направления. Там рост около 9,5%.

Статистика иногда запаздывает со своими выкладками, но мы видим даже по поступлениям в бюджет: рост подоходного налога – больше 10%, налога на прибыль – больше 15%, что тоже, конечно, является важнейшими показателями.

Что касается национальных проектов в части социальной направленности, мы видим, что большинство этих показателей тоже выполняется.

По строительству жилья в городе мы практически уже приблизились к целевому показателю 3,6 млн кв. м. Это означает, что мы, безусловно, выполнили задачу, которая была поставлена перед нами.

Важнейшими показателями являются снижение детской смертности, снижение смертности взрослого населения. Там тоже очень неплохие, позитивные показатели.

Последняя тема, которая обсуждалась в рамках национальных проектов, это улучшение работы первичной медицинской помощи, поликлинической помощи. Мы создали в сети системный проект, связанный с созданием дополнительных врачебных мест в поликлинической помощи, особенно востребованных населением. Я думаю, мы нехватку этих врачей закроем в течение полугода, потому что надо их подготовить, принять на работу и так далее. Эту задачу мы выполним.

Кроме того, был создан проект современной поликлиники – новый дизайн, новая логистика. И под это созданы проекты реконструкции и ремонта значительного количества клиник, которые находятся в морально устаревшем состоянии. Со следующего года 50 поликлиник будут запущены в этот проект. В целом в течение трёх лет около 140 поликлиник будут реконструированы под новые стандарты, которые согласованы с Министерством здравоохранения.

Д.Медведев: Это хорошие цифры. Поскольку даже в Москве, где новинки научно-технического прогресса и новинки медицинской техники, казалось бы, должны внедряться быстрее, чем в некоторых других, отдалённых местах нашего государства, многие поликлиники реально создавались ещё в 1970–1980-е годы, и люди ждут их переоборудования. Так что, надеюсь, это будет хорошим вкладом в развитие медицинской помощи на территории Москвы.

Именно 50 поликлиник будет?

С.Собянин: Да, в следующем году будет 50, а всего 134 пока в проекте, но он может пополняться. Помимо вновь строящихся.

Д.Медведев: Понятно, это именно реконструкция.

С.Собянин: Это те поликлиники, как Вы правильно сказали, которые были построены 20–30, а то и 40 лет назад. Конечно, их надо серьёзно модернизировать.

Д.Медведев: Это укладывается в ту задачу, которой мы тоже занимаемся, – по реконструкции первичного звена, по его возрождению, по сути, в некоторых местах. Это и городов касается, и небольших населённых пунктов.

С.Собянин: Это фронт-офис здравоохранения, куда каждый год миллионы и миллионы людей обращаются.

Д.Медведев: Именно так. Высокотехнологичной медицинской помощью, какой бы современной она ни была, не каждый день и не каждый человек пользуется, а поликлиника есть поликлиника.

С.Собянин: Помимо ремонтов намечена целая программа обновления оборудования. Вы помните этот проект – в 2011 году было масштабное программное обновление оборудования. Прошло приличное количество времени, часть оборудования требуется обновить, часть – в связи с вводом новых объектов дополнительно закупить. Мы провели недавно торги по закупке оборудования для УЗИ, другого оборудования. Добились, чтобы на торгах присутствовали производители этого оборудования. В дальнейшем будем заключать договоры с контрактом жизненного цикла.

Д.Медведев: Не посредники, а именно производители медтехники.

С.Собянин: Около 30% сброс цены произошёл.

Д.Медведев: Это наши производители?

С.Собянин: Нет, это Philips, Siemens и другие мировые производители.

Д.Медведев: А наши выходят?

С.Собянин: Наши выходят на то оборудование, которое производят, – менее сложное. Оно в основном закупается у отечественных производителей. Мы просто сейчас говорим о высокотехнологичном оборудовании.

Д.Медведев: Ясно.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Недвижимость, строительство. Медицина > premier.gov.ru, 19 сентября 2019 > № 3128292 Сергей Собянин

Заседание Правительства

В повестке: о прогнозе социально-экономического развития, проектах федерального бюджета и бюджетов государственных внебюджетных фондов на 2020 год и плановый период 2021 и 2022 годов.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Уважаемые коллеги!

Наша с вами работа над бюджетом заканчивается.

Сегодня мы рассматриваем большой пакет законопроектов, которые связаны с формированием бюджета на 2020 год и на плановый период 2021–2022 годов.

Также обсудим документы, на основе которых мы принимали бюджетные решения, формулировали ключевые задачи на ближайшие три года. Это прогноз социально-экономического развития, Основные направления бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики, бюджеты государственных внебюджетных фондов. Кроме того, сегодня Банк России представит Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики.

Самые дискуссионные вещи мы уже обсудили на отраслевых совещаниях. До 1 октября бюджетный пакет должен быть направлен в Государственную Думу.

Начну с прогноза социально-экономического развития на период до 2024 года. Министерство экономического развития разработало три сценария, их представит министр.

При формировании бюджета мы, как обычно, опираемся на консервативные прогнозы. Но в целом исходим из того, что нужно стремиться к выполнению целевого сценария, и на этом сценарии я и просил бы остановиться министра. Имею в виду положительные тенденции, которые есть в экономике и которые в ближайшие несколько лет мы рассчитываем серьёзно укрепить за счёт мер по повышению деловой и инвестиционной активности, структурных изменений, реформирования контрольно-надзорной сферы, снижения административной нагрузки на бизнес, решения инфраструктурных проблем и некоторых других мер.

Теперь о проекте федерального бюджета, коротко о его основных параметрах.

Как и в этом году, бюджет на следующие три года будет не просто сбалансированным. Мы исходим из того, что он будет профицитным на протяжении всех трёх лет.

Учитываем нестабильность на мировых рынках, мы сохраняем механизм «бюджетного правила», который позволяет снижать влияние внешних факторов, обеспечивая запас прочности. Понятно, что события могут происходить любые, вот сейчас лихорадит мировой нефтяной рынок из-за того, что случилось в Саудовской Аравии. Поэтому, несмотря на довольно высокие цены на энергоресурсы, мы зафиксировали цену отсечения на уровне 42,4 доллара за баррель марки Urals в 2020 году.

Дополнительные доходы будут аккумулироваться в Фонде национального благосостояния. Кроме того, мы закладываем в бюджет чёткие ориентиры по уровню госдолга и инфляции. Ожидаем в следующие три года, что инфляция не превысит целевого значения – 4%.

При подготовке бюджета исходили из того, что он должен быть, безусловно, социально ориентирован, – это важнейшее направление. То есть деньги, которые идут на социальную поддержку, на развитие образования, здравоохранения, культуры, – по-прежнему основная расходная статья бюджета. Также бюджет должен быть направлен на достижение национальных целей развития, установленных Указом Президента.

Мы начали внедрять проектные принципы в бюджетный процесс ещё в прошлом году. Эта работа должна быть продолжена. Всего в течение трёх лет на реализацию национальных проектов и Комплексного плана модернизации и расширения магистральной инфраструктуры предполагается направить из федерального бюджета около 7 трлн рублей. Значительная часть этих денег будет использована для развития социальной сферы.

На проекты в демографии и здравоохранении в 2020–2022 годах из федерального бюджета будет выделено около 2,7 трлн рублей. Финансирование национального проекта в образовании составит около 380 млрд рублей, в жилищном строительстве – более 400 млрд рублей.

Для национальных проектов, которые касаются развития экономики – а это, напомню, поддержка несырьевого экспорта, малого и среднего бизнеса, внедрение «цифры», повышение производительности труда, – предусмотрено почти 1,2 трлн рублей.

Также мы направим значительные средства – более 1,6 трлн рублей – на создание современной, комфортной и безопасной инфраструктуры. Эти деньги при их эффективном использовании за эти три года позволят заметно продвинуться по всем девяти национальным целям, только работать нужно быстро и принимать решения. Кстати, мы договаривались продолжить совершенствование законодательства по распределению финансов в широком смысле этого слова, нужно этим обязательно заняться. Просил бы на это обратить самое пристальное внимание всех, кто отвечает за эту сферу.

Мы также продолжим развивать систему межбюджетных отношений. Нужно, во-первых, сделать региональные бюджеты более сбалансированными, за последнее время это во многом удаётся. Во-вторых, дать регионам больше возможностей самим зарабатывать. И конечно, выравнивать по возможности условия. Мы понимаем, что у региональных бюджетов сейчас повышенная нагрузка, поэтому увеличиваем поддержку из федерального бюджета. Общая сумма трансфертов регионам в ближайшие три года составит почти 7,5 трлн рублей. В том числе поможем регионам с финансированием национальных проектов. Общий объём такой целевой поддержки в ближайшие три года составляет почти 2,2 трлн рублей. Продолжим выделять дотации на выравнивание бюджетной обеспеченности, это ещё практически такая же сумма. В два с половиной раза – до 50 млрд – увеличим объём грантов за достижение показателей деятельности органов исполнительной власти регионов.

Обсудим и бюджеты государственных внебюджетных фондов – Пенсионного, социального и обязательного медицинского страхования. Доходы и расходы этих фондов на протяжении трёх лет будут расти. Это позволит сделать социальную помощь более адресной и увеличить социальные выплаты. Будем индексировать материнский капитал, в следующем году его размер превысит 466 тыс. рублей. Для этого мы зарезервировали в бюджете 316 млрд рублей.

Значительные деньги пойдут на дальнейшее развитие медицины. Расходы Фонда обязательного медицинского страхования в 2020 году составят почти 2,4 трлн рублей. На проведение диспансеризации предусмотрены весьма значительные деньги, естественно, мы должны внимательно следить за качеством диспансеризации.

Рассмотрим законопроект о повышении минимального размера оплаты труда. Мы ежегодно устанавливаем МРОТ в размере 100% прожиточного минимума за II квартал предыдущего года. В соответствии с этим механизмом в следующем году МРОТ увеличится на 850 рублей и составит 12 130 рублей.

У нас в повестке дня сегодня проект Основных направлений таможенно-тарифного регулирования на 2020, 2021 и 2022 годы. Этот документ тоже направлен на реализацию задач, которые определены Указом Президента от 7 мая прошлого года. В проекте определяются приоритетные задачи работы в этой сфере на ближайшие три года. Среди них – стимулирование экспорта, внедрение механизма прослеживаемости товаров, которые попадают на территорию ЕАЭС, поддержка вхождения российской продукции в глобальные цепочки добавленной стоимости и, конечно, повышение прозрачности таможенных операций.

Учитывает проект и те непростые условия, в которых нам предстоит работать. Сама система глобальной торговли, которая формировалась на протяжении десятилетий, сейчас находится под ударом, сталкивается с серьёзными вызовами – это торговые войны с участием крупнейших стран, рост протекционистских настроений, использование политических инструментов недобросовестной конкуренции. Всё это, к сожалению, отражается и на нас.

Обсудим проект Основных направлений единой государственной денежно-кредитной политики, который представит Банк России. Его ключевой задачей является поддержание низкой инфляции. Понятно, что умеренный рост цен является одним из важнейших условий для макроэкономической стабильности, создаёт хорошую основу для развития деловых и социальных проектов, повышает определённость для всех участников экономических отношений и доступность к долгосрочным кредитам для бизнеса, укрепляя доверие к нашей национальной валюте.

Сегодня в повестке дня также распределение субсидий и трансфертов. Сделаем это в отношении ряда пострадавших регионов в том числе.

Давайте приступим к обсуждению этих вопросов.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 19 сентября 2019 > № 3128291 Дмитрий Медведев

Заседание Военно-промышленной комиссии

В ходе посещения юношеского технопарка «Академия «Калашников» Владимир Путин провёл заседание Военно-промышленной комиссии Российской Федерации.

По окончании заседания в присутствии главы государства состоялось подписание долгосрочного государственного контракта Министерства обороны Российской Федерации с акционерным обществом «Ижевский электромеханический завод «Купол» на поставки зенитных ракетных комплексов «Тор–М2» и «Тор–М2ДТ» для нужд армии России и соглашения о сотрудничестве между Правительством Удмуртской Республики и Государственной корпорацией по космической деятельности «Роскосмос» о создании лаборатории «Космоквантум» в юношеском технопарке «Академия «Калашников».

Кроме того, Владимир Путин побеседовал с главой компании «Россети» Павлом Ливинским, который представил Президенту модель управления энергосетями Удмуртии.

«Россети» – крупнейшая электросетевая компания страны, объединяющая в своей структуре магистральный электросетевой комплекс и региональные распределительные электросетевые компании.

* * *

Начало заседания Военно-промышленной комиссии

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Мы с вами сегодня здесь, в Ижевске – в одной их «оружейных» столиц России, – на очередном заседании Военно-промышленной комиссии обсудим ключевые вопросы развития предприятий отрасли, повышения их экономической устойчивости и конкурентоспособности.

И прежде всего предлагаю сосредоточиться на выполнении программы импортозамещения в ОПК. Напомню, её реализация началась пять лет назад, и за это время действительно удалось в чём–то продвинуться, во всяком случае, по ряду значимых направлений.

Так, существенно выросла доля отечественной электронной компонентной базы в современных образцах вооружения. Налажено производство двигателей для вертолётов и кораблей ВМФ. Добавлю, в частности, что скоро на российских предприятиях можно будет ремонтировать и двигатели для самолётов Ан–124. Всего в соответствии с планом–графиком импортозамещения обеспечена технологическая независимость более чем по 350 образцам вооружения и техники.

Уважаемые коллеги!

Мы отмечаем День оружейника, но сейчас у нас не торжественное заседание, а производственное совещание, поэтому вынужден говорить и о проблемных вопросах.

О чём хочу сказать? В ряде случаев, как практика показывает, были допущены очевидные ошибки при планировании и организации работ по импортозамещению. Это привело к тому, что в 2018 году пришлось сдвинуть сроки выполнения нескольких заданий гособоронзаказа. С учётом комплексности, взаимосвязанности всех наших планов по перевооружению армии и флота такие сбои должны быть оперативно устранены.

В этой связи Правительству и профильным ведомствам необходимо принять дополнительные меры по обеспечению технологической независимости в сфере производства военной продукции, в том числе находящейся на стадии проектирования. Сегодня об этом подробно поговорим, тщательно рассмотрим все проблемные точки.

Второй вопрос повестки дня связан с дальнейшей диверсификацией в сфере ОПК. Вновь хочу подчеркнуть: от эффективности действий по этому направлению зависит будущее предприятий отрасли, их экономическая, технологическая и финансовая устойчивость, их способность, как мы много раз с вами уже говорили, после прохождения пика оборонных заказов решать как свои профильные задачи, так и наращивать выпуск конкурентной гражданской продукции, востребованной как на внутреннем рынке, так и на внешних рынках.

Мы с вами неоднократно обсуждали эту тему. Я сказал: пять лет назад программа запущена. Об этом говорили в 2016 году в Туле, потом в 2018 году дважды – в Уфе, в Москве. В Послании об этом говорил. В документах у нас всё это есть.

Уже отмечал на сегодняшнем форуме оружейников: в 2018 году доля гражданской продукции в ОПК составила почти 21 процент – 20,9 процента. Вроде бы неплохо, но, знаете, темп всё–таки недостаточный, хочу вам сказать.

Предприятиями отрасли заявлено к реализации более 400 проектов по производству такой продукции. Так, в ближайшие годы на верфях, где традиционно выпускают корабли, продукцию для флота, будут строиться атомные и дизельные ледоколы для работы на Северном морском пути, а также круизные и рыбопромысловые суда. В 2021 году корпорация «Иркут» планирует приступить к поставкам магистрального самолёта МС–21.

Ещё раз всё–таки повторю: в работе по диверсификации производств надо активнее использовать и те возможности, которые открывает реализация национальных проектов. В рамках их выполнения потенциальный спрос на гражданскую продукцию предприятий оборонно–промышленного комплекса уже сейчас превышает пять с половиной тысяч позиций.

С учётом ранее данных поручений хотел бы сегодня услышать, какие меры принимаются для стимулирования производства гражданской продукции ОПК и её продвижения на отечественный и на зарубежный рынок, как в Правительстве организована работа по участию предприятий ОПК в реализации нацпроектов, как обстоят дела с контрактацией.

Уже говорил, выступая на торжественном собрании: деньги колоссальные выделяются по очень многим направлениям. Предприятия ОПК должны там работать, должны получать эти ресурсы. Но, чтобы получать эти ресурсы, нужно делать предложения соответствующие – соответствующие интересам самых разных отраслей.

Третий вопрос повестки касается финансового оздоровления организаций ОПК. С 2015 года действует оперативный штаб, где ведётся мониторинг и контроль финансового состояния предприятий оборонно–промышленного комплекса. Полученные данные показывают, что возникающие проблемы во многом связаны с большим объёмом кредитного портфеля – с закредитованностью, проще сказать.

Мы не раз обсуждали эту тему, в том числе на совещаниях и в Москве, и в Сочи в ходе комплексных совещаний по развитию армии и флота. Определили, что нехватка средств обусловлена целым рядом причин. Среди них недозагрузка мощностей при снижении объёма заказов, а также необходимость финансирования опытно–конструкторских работ, затраты по которым не учтены в плановых документах.

Хотел бы сегодня ещё раз к этому вернуться и услышать конкретные предложения, как системно изменить ситуацию, укрепить финансовое положение предприятий, особенно стратегически важных.

Нам также предстоит наделить полномочиями руководителей приоритетных технологических направлений. Уже назначено 14 руководителей, сегодня рассмотрим ещё четыре кандидатуры.

Эти управленцы и организаторы наделены серьёзными полномочиями, и ответственность их также высока. Они должны сыграть ключевую роль в разработке прорывных технологий для создания перспективных образцов вооружения и техники, которые определят будущий облик армии и флота России.

Отмечу, что после заседания комиссии состоится ещё одно важное событие: между ижевским заводом «Купол» и Минобороны будут подписаны два долгосрочных контракта на общую сумму почти сто миллиардов рублей. В соответствии с ними в 2019–2027 годах будут произведены и поставлены в войска дивизионные комплекты зенитных ракетных комплексов «Тор»: «Тор–М2» и «Тор–М2ДТ». Реализация этих контрактов укрепит позиции предприятия и станет важным вкладом в оснащение ВКС России новыми видами вооружения.

Давайте приступим к обсуждению.

Россия. ПФО > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 19 сентября 2019 > № 3128111 Владимир Путин

Пленарное заседание Форума оружейников России

В День оружейника в Ижевске Владимир Путин принял участие в пленарном заседании II Всероссийского форума оружейников.

Форум оружейников является ключевым мероприятием в рамках празднования дня работников российской оборонной промышленности в столице Удмуртской Республики, в этом году приуроченного к 100–летию со дня рождения легендарного конструктора стрелкового оружия Михаила Калашникова. К участию в форуме приглашены руководители предприятий ОПК, профильные специалисты, промышленные дизайнеры и инженеры, представители органов власти и бизнеса. Основная тема дискуссии – диверсификация производства и повышение конкурентоспособности продукции гражданского и двойного назначения.

Перед посещением форума оружейников глава государства осмотрел реконструируемую Центральную площадь Ижевска, на которой к праздничной дате проведено благоустройство и возведён сухой фонтан, оснащённый видеолазерной установкой для использования водного экрана в качестве мультиформатной образовательной платформы.

* * *

Выступление на пленарном заседании II Всероссийского форума оружейников России

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги, дорогие друзья!

Очень рад приветствовать в Ижевске – в одном из исторических, прославленных центров оборонной промышленности страны – участников и гостей II Форума оружейников России.

И прежде всего, разумеется, в этот день хочу поздравить присутствующих и всех, кто работает в оборонно–промышленном комплексе, с профессиональным праздником. Поздравляю вас с Днём оружейника!

Сегодня самые тёплые поздравления и слова благодарности – ветеранам отрасли, тем, кто закладывал её славные традиции, создавал вооружение и технику, ставшие символом мощи нашей армии, её побед, её благородной и высокой миссии – защищать Россию.

Среди плеяды выдающихся оружейников, которыми мы гордимся, особое место, конечно, принадлежит Михаилу Тимофеевичу Калашникову, столетие со дня рождения которого отмечается в этом году.

Мы всегда будем чтить память этого легендарного конструктора, народного самородка, настоящего патриота Отечества. Убеждён, созданное им вооружение и в будущем, ещё многие десятилетия будет надёжно служить России, нашим солдатам и офицерам, а отечественная блестящая школа стрелкового оружия, в которую он вложил свои силы да и всю жизнь, сохранит лидирующие позиции в мире и прирастёт новыми, молодыми талантами.

Нынешнее поколение оружейников достойно продолжает традиции, заложенные Михаилом Тимофеевичем, его коллегами и его соратниками. Сегодня в ОПК входят более одной тысячи трёхсот предприятий, на которых трудятся свыше двух миллионов высококвалифицированных специалистов – конструкторов, инженеров, технологов, рабочих.

Они профессионально решают самые сложные и ответственные задачи, создают передовые и во многом уникальные образцы техники, а на полигонах и испытательных стендах, отрабатывая новые системы вооружения, действуют чётко, мужественно, как в бою, как настоящие солдаты России, часто идут на риск и порой жертвуют собой, не жалеют себя, чтобы наша страна была надёжно защищена.

Уважаемые участники форума!

В эти дни в ходе заседаний, круглых столов, панельных дискуссий вы обсуждаете ключевые вопросы развития ОПК. Важно, чтобы ваши предложения вместе с политикой, стратегическими задачами и шагами государства работали на единую цель – на качественное развитие нашего оборонно–промышленного комплекса, на укрепление его технологического, кадрового, производственного потенциала. Без всякого преувеличения эффективное развитие ОПК – это мощный фактор движения вперёд всей национальной экономики нашей страны.

Отмечу, что в 2018 году гособоронзаказ по поставкам новых образцов вооружения и техники был выполнен на 98,2 процента, и предварительные итоги текущего года подтверждают, что переоснащение армии и флота проходит в плановом порядке.

Так, объём размещённых средств на сегодняшний день уже составил 94 процента – это выше даже, чем в прошлом году, а значит, организации ОПК смогли своевременно приступить к выполнению заданий. На середину сентября в войска поставлено более двух тысяч трёхсот единиц новых и модернизированных образцов вооружения и техники. Это почти 50 процентов от плановых показателей, при этом темп поставок новых образцов вырос на 6,7 процента. Это хороший показатель.

И такой уровень чёткости, собранности, высокой исполнительской дисциплины нам нужно обязательно сохранить и укрепить. Это в полной мере касается и взаимодействия между Министерством обороны и организациями ОПК, которое сегодня действительно выстраивается как партнёрство в интересах общего дела.

Необходимо и дальше в полном объёме и в срок выполнять планы госпрограммы вооружения, доводить и запускать в серию перспективные образцы оружия и техники, активно расширять военно–техническое сотрудничество.

Что касается наращивания экспортного потенциала, то эта задача в полной мере касается и гражданской продукции. Именно грамотная, осмысленная диверсификация призвана обеспечить повышение финансовой устойчивости предприятий оборонно–промышленного комплекса, открыть возможности для создания новых, квалифицированных рабочих мест.

В 2018 году доля гражданской продукции в отрасли составила почти 21 процент, главное – примеров такой конкурентоспособной, имеющей устойчивый спрос продукции становится всё больше. Так, здесь, в Ижевске, например, группа компаний «Калашников» производит медицинскую технику, гражданские суда, электромобили и электромотоциклы. В концерне создан арктический беспилотник, разработана экипировка «Нанук», незаменимая в суровых условиях Арктики. Так же, как ижевцы, занимать новые ниши, смелее выходить на внутренний да и на внешний рынок должны все организации ОПК.

Огромное поле для работы открывают наши национальные проекты, другие масштабные государственные программы. Почему об этом говорю? Потому что в рамках их реализации миллиарды рублей будут выделены на развитие цифровой экономики, инфраструктуры, на внедрение новейших информационных технологий, модернизацию здравоохранения, образования, городского и коммунального хозяйства, на решение экологических проблем и создание современной индустрии переработки отходов. Предприятия ОПК должны здесь занять свою достойную позицию, должны воспользоваться этими финансовыми возможностями, которые предоставляет государство.

Подчеркну при этом: государство будет и дальше поддерживать диверсификацию ОПК, поощрять введение льготных финансовых инструментов, стимулировать компании с госучастием покупать вместо зарубежной продукции именно отечественные аналоги. Но и вы, уважаемые коллеги, должны соответствовать современным жёстким требованиям, стандартам цены и качества, растущим запросам отечественного и мирового рынка, нашей экономики, бизнеса, наших граждан.

Словом, диверсификация производства ОПК должна быть системной и последовательной. Только так можно достичь намеченной цели – увеличить к 2025 году долю гражданской продукции до 30 процентов от общего объёма производства ОПК, а к 2030–му – до 50 процентов. Это амбициозная цель, это непростая задача к решению. Но именно такая амбициозная задача не просто поставлена, не просто нарисована на бумажке – она продиктована требованиями времени и, уверен, общими усилиями обязательно будет решена.

В заключение ещё раз поздравляю ветеранов отрасли, всех вас и ваших коллег с праздником! Благодарю за ответственное, добросовестное отношение к делу и желаю, безусловно, вам новых и больших успехов в интересах России!

Благодарю вас за внимание.

Россия. ПФО > Армия, полиция. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 19 сентября 2019 > № 3128109 Владимир Путин

Экономика русской мечты

от «реформ» — к нормальности

Михаил Делягин

Мечта — основа русской культуры. Это мечта о справедливости, достигаемой индивидуальными усилиями каждого по исполнению коллективных обязанностей благодаря солидарности и взаимовыручке, — но и обострённой конкуренции внутри каждого коллектива и между коллективами.

Цель русской культуры принципиально вне- и надэкономична. Экономика — всего лишь один из инструментов достижения справедливости. Точно так же и деньги служат не целью, но лишь подтверждением (и то вторым по важности, после одобрения окружающих) правильности предпринимаемых действий.

Экономическое развитие является, таким образом, лишь средством гармоничного развития человека и общества, а также поддержания гармонии в отношениях между личностью и коллективом, а шире — народом и всей русской цивилизацией. Вместе с тем, в рыночной «матрице» экономическое развитие считается ключевым инструментом, основой, средой и стимулом всякого прогресса.

Современное российское общество выстояло в катастрофах 90-х, в мнимом «процветании» тучных для олигархов и коррупционеров нулевых, в трагическом крахе возродившихся было с «русской весной» надежд на нормальность государства 10-х годов. Всё, что оно хочет сегодня, — это нормально и честно жить в нормальной и честной стране.

Русские и россияне не хотят никого ненавидеть: они устали от ненависти. Они не хотят мстить и готовы даже мириться с чужими ошибками — если понимают, кем и как они устраняются.

Народ видит, что его великая земля вновь разрушена и приходит в запустение, и хочет одного: вернуть себе свою страну, чтобы строить себе и своим детям нормальную достойную жизнь.

Преображение России возвратом от «реформ» к нормальности — категорическое требование народа.

Государство необходимо народу, чтобы сделать необходимое, но непосильное людям в одиночку. За это его терпят и даже (когда есть с чего) платят ему налоги.

Русские и россияне хотят быть честными – в том числе и с государством. Но и оно должно выполнять свои обязанности перед Россией и её народом, служить, а не вредить им и не сметь посягать на чувство собственного достоинства. Общество в полной мере осознало, что не может развиваться без нормального государства.

Сегодня прогрессу и процветанию России мешает только его несовершенство, нежелание и неумение его правителей служить народу, а не своему гонору и карману. Доведение страны до социальных потрясений — величайший провал любой власти, который обходится непозволительно дорого.

В России нарастает и уже становится смертельно опасным разрыв между властью и обществом, между богатым меньшинством и бедным большинством, между жизненными потребностями людей и их возможностями эти потребности удовлетворять. Эта нетерпимая и позорная ситуация должна быть исправлена в ближайшие годы. Единственная альтернатива такому исправлению — насильственный слом системы и саморазрушение общества.

Россия должна стать государством единой нации, объединяющей образующие ее этнические и прочие общности не только единой территорией, великой и всеобъемлющей русской культурой, русским языком и образом жизни, но и единой целью и методами её достижения.

Это должно быть общество солидарности, справедливости, свободы и демократии, гибкое, стремительно развивающееся, открытое всему позитивному. Общество, в котором каждый находит себе дело и место по душе, свободно стремясь к справедливости, прогрессу и порядку.

Из России отчаявшейся будет Россия благословенная

Цель Русской Мечты — общество колоссальной внутренней солидарности, априори воспринимающее всех сограждан как «своих». Это иное качество социальной ткани — главное принципиальное отличие нашей цели, Русской Мечты, от сегодняшней России.

Мы никогда не будем страной самоотрицающей изощренной процедурной демократии в западном стиле, но одно у американской юстиции позаимствуем: право и обязанность судьи судить не по писаным законам, а «по справедливости», то есть учитывая широкий круг не всегда поддающихся формализации, но принципиально важных обстоятельств. Это сделает суд справедливым, устанавливающим истину, а не слепо (в лучшем случае) карающим по формальным признакам.

Различие национальных культур будет сохраняться и обогащать общую русскую культуру. Национальный вопрос останется смутным бытовым пережитком; колоссальная доля смешанных браков (между представителями разных культур, а не только народов) превратит Россию в более мощный «реактор» наций, чем те, которыми когда-то были в рамках единой западной культуры «плавильные котлы» США и Австралии.

Качественные образование и здравоохранение будут доступны всем, даже самым бедным (хотя их число и снизится до свойственного человеческой природе уровня в 5%). Средняя продолжительность жизни превысит 80 лет, причём на пенсии россияне будут не «доживать», а активно жить, получая удовольствие сами, помогая другим и зарабатывая деньги (если захочется). Социально обусловленные заболевания будут сведены к незаметному минимуму, наркомания искоренена (в том числе — и смертной казнью продавцам наркотиков). Курение и употребление спиртного будут восприниматься как проявление некультурности вроде немытой головы или грязных ногтей. За счет комплексной господдержки средняя русская семья будет иметь 4 детей — столько же, сколько средняя российская; культ матери не будет ограничивать самостоятельность детей.

Система образования будет воспитывать творческих, решительных, добросовестных и самостоятельных людей.

Конечно, такими людьми будет значительно труднее управлять, но и система управления: как государства, так и корпораций, — будет гибкой, не подавляющей, а, напротив, требующей инициативы, применяющей не иерархические, но сетевые структуры везде, где можно. Президент будет одновременно и главой компактного правительства. Электронный документооборот фантастически ускорит скорость принятия всех решений (не говоря о выдаче документов: так, загранпаспорта граждане России будут обычно получать в аэропортах — при первом вылете из страны, за 15 минут), повысит эффективность госуправления, резко сократит коррупцию.

Верхняя палата парламента будет избираться от регионов. Местное самоуправление — опираться на соседские и подъездные (в городах) комитеты, которые и будут низовыми ячейками общества, обеспечивающими его прочность и солидарность.

Оргпреступность, преступления против детей и бродяжничество (не говоря о беспризорности) будут искоренены полностью, а коррупция станет такой же редкостью, как сегодня шпионаж.

Тюрьмы и лагеря станут местами корректировки психики преступника, его превращения в полноценного члена общества (хотя изоляция лиц с неизгладимыми пороками психики будет полной). Не нуждающийся в психологической помощи (например, совершивший преступление по неосторожности), будет наказываться без лишения свободы.

Призыв в армию сохранится — для обучения граждан военной специальности «на всякий случай», укрепления внутренней солидарности общества и повышения его энергетики. Все работы, требующие высокой квалификации, будут выполняться на профессиональной основе. Российская армия станет самой технологичной в мире.

На базе технологических принципов, разработанных ещё в советском ВПК, будет модернизирована инфраструктура, в первую очередь — ЖКХ и автодороги, качественно наращена транспортная сеть; с другой стороны, будет укреплено здоровье населения и качественно повышена эффективность обучения.

При незыблемости частной собственности государство и профсоюзы будут жёстко ограничивать алчность бизнесменов, направляя их энергию на внешнюю, а не внутреннюю экспансию. Государство будет контролировать и направлять (в том числе неформально) «командные высоты» экономики: крупные корпорации, жестко конкурирующие на глобальном рынке и скупающие для России активы по всему миру. Олигархи выплатят компенсационный налог пакетами акций, что восстановит справедливость без дезорганизации производственных систем и с укреплением государства.

Разумный протекционизм, отказ от неоправданных уступок во внешней торговле и возврат рынков основной части советской экономической зоны позволит восстановить мощную промышленность. Экспорт энергоносителей будет максимально сокращён и замещён экспортом нефтепродуктов глубокой переработки, продукции нефте-, газо- и углехимии.

Россия, научившись эффективно использовать потенциал своих гениев и революционеров, станет технологическим лидером мира. В силу наплыва учащихся и специалистов со всей планеты милиционеры в крупных городах будут сдавать экзамены по английскому, испанскому и китайскому языкам.

Церкви будут отделены от государства и образования. Россия будет нести миру и предлагать ему технологию и организацию общественной жизни, позволяющую каждому жить свободно, будучи при этом участником эффективного общественного организма. Нам предстоит объединить личную свободу с ответственностью и общественной эффективностью во внешней конкуренции.

Внутренняя свобода, взаимопомощь, разумные законы позволят каждому человеку находить в России место «по душе». Это вызовет приток огромного числа мигрантов, в том числе — из «развитых» стран, но их приём будет жёстко ограничиваться способностью российского общества «переваривать» их без разрушения собственного этнокультурного баланса; при этом бедные мигранты, не имеющие возможности сразу обеспечивать себя, будут до достижения финансовой самостоятельности (при примеру Швеции 1970-х—80-х годов) селиться государством в определяемых им местах — во избежание возникновения диаспор и гетто.

Россия воссоединится с Белоруссией, денацифицированной Украиной (без отделенной от неё Галичины), Молдавией, Грузией и Арменией (возможно — с Азербайджаном, Казахстаном и Туркменией) в союз государств с общими законами и единой финансовой системой, в котором она будет играть доминирующую роль. Государственным флагом Союза (государство так и будет называться) будет флаг СССР. Сербия, Израиль, Кипр, а также вышедшие из НАТО Словения, Словакия, Черногория и Чехия будут ассоциированными членами с возможным присоединением через 10-15 лет.

Чтобы достичь этой цели, которая сегодня выглядит утопией, достаточно одного: ответственного перед обществом государства. Создать его «по-хорошему», к сожалению, уже не получится — нам предстоит пройти через горнило системного кризиса. Если мы сумеем не сломаться, устоим и добьёмся воплощения в жизнь здравого смысла, — Россия расцветёт, как никогда прежде. Но для этого предстоит осуществить чрезвычайно глубокие преобразования.

Разгребание авгиевых конюшен либерализма

Даже в самых неблагоприятных обстоятельствах описываемые ниже меры должны обеспечить нормализацию общественной жизни в течение первого же года их осуществления.

Социально-экономический перелом

Прежде всего, государство обязано обеспечить реализацию главного права человека — права на жизнь, что применительно к сфере экономики означает гарантию реального (а не заниженного примерно вдвое, как сейчас) прожиточного минимума для всех граждан России. Никакие разговоры о будущем, патриотизме и ответственности не будут иметь смысла в ситуации, когда государство, публично и демонстративно отрицая право граждан на жизнь, относится к ним хуже, чем во время войны относились к пленным фашистам (калорийность лагерных пайков примерно соответствовала калорийности нынешнего прожиточного минимума, но паёк был гарантирован всем военнопленным, а прожиточный минимум — только пенсионерам и легально занятым полный рабочий день).

В нынешних условиях эта вроде бы невыполнимая задача потребует увеличения ежегодных расходов бюджетов всех уровней примерно на 1 трлн. рублей. Что вполне достижимо за счёт повышения эффективности бюджета (неиспользованные остатки на счетах федерального бюджета превышают 13 трлн. рублей) и конфискации коррупционных состояний. Основная часть этих средств вернется в бюджеты в виде налоговых поступлений от увеличения деловой активности.

Отдельная статья экономии — отказ от «монетизации социальных льгот», подарившей монополистам сверхприбыли за счет сокращения гарантий граждан при росте бюджетных расходов (натуральные льготы намного экономичней выплат компенсаций, так как их получают только нуждающиеся в них, и они позволяют действительно гарантировать реальный прожиточный минимум, денежное выражение которого сильно зависит от состояния здоровья человека и транспортной обеспеченности места его проживания).

Гарантирование реального прожиточного (а семьям с детьми — и социального) минимума, дифференцированного по регионам (в зависимости от уровня цен, природно-климатических и транспортных условий при обеспечении одинаковых социальных стандартов и в целом условий жизни) в качестве главной социальной задачи государства даст объективное основание политике межбюджетных отношений, позволит прекратить хаос и коррупцию в этой сфере (сейчас регионы получают помощь по принципу «средней температуры по больнице», то есть приближения к среднероссийскому уровню, оторванному от любых объективных критериев).

Для недопущения завышения региональными властями прожиточного минимума в целях получения дополнительных трансфертов из федерального бюджета следует установить, что бюджеты субъектов Федерации, дотируемые на 50% и более, должны полностью управляться представителями Минфина России. Эта доля должна повышаться по мере укрепления региональных финансов.

Но главное — необходима смена вектора общественного движения: переход от системного разграбления России и комплексного уничтожения русской цивилизации в интересах глобальных спекулянтов к созиданию и прогрессу в её собственных интересах.

Ключ к этому переходу — комплексная модернизация технологической инфраструктуры (прежде всего ЖКХ и автодорог) на основе прорывных технологий «завтрашнего дня». Единственный способ попасть в будущее — создать его сегодня.

Модернизация инфраструктуры преобразит Россию, качественно улучшив деловой климат кардинальным снижением издержек экономики и расходов граждан, созданием огромного внутреннего спроса и усилением трудовой мотивации.

Важно, что это — едва ли не единственная сфера хозяйственной деятельности государства, гарантирующая его от недобросовестной конкуренции с частным бизнесом, так как развитие нецифровой инфраструктуры в силу самой её природы (вкладывает один, а результат достаётся всем) принципиально непосильно последнему. Попытки добиться окупаемости инфраструктурных объектов с точки зрения частного инвестора, как показывает ряд примеров платных автодорог, ведёт к завышению тарифов, тормозящему развитие общества в целом.

Источник средств для модернизации технологической инфраструктуры — накопленные (похоже, для грядущей либеральной террористической диктатуры) избыточные резервы государства (безопасно для валютной стабильности можно использовать более 250 млрд. долл. и все рублёвые бюджетные резервы, за исключением кассового резерва в 300 млрд. рублей), а в части проектов гарантированной доходности (например, модернизации ЖКХ крупных, средних и богатых малых городов) — за счёт накопительных средств пенсионной системы. Кроме того, источником средств для модернизации могут выступать и другие механизмы: от удешевления кредита до конфискации состояний коррупционеров.

Нет сомнений, что утрата культуры разработки и реализации крупных инфраструктурных проектов приведет к неизбежным ошибкам, но, при всей их опасности и обидности, это — единственный путь вернуться от деградации к прогрессу.

Чтобы направленные на модернизацию средства не ушли на спекулятивные рынки (как было в августе-сентябре 1992 года, при фактическом отсутствии российской государственности), необходимо ограничить финансовые спекуляции. Этот шаг предпринимали все развитые крупные страны, как только достигали уровня своих финансовых систем, примерно соответствующих современному российскому. Крупные экономики, которые не ограничивали финансовые спекуляции (например, в Латинской Америке), не получали шанса на развитие. Из моделей такого ограничения, применявшихся Западной Европой (до 80-х годов ХХ века включительно), США (до 1999 года), Японией (до 2000 года) и Китаем (применяет их и сейчас), наиболее функциональна японская модель: регулирование структуры банковских активов. В её рамках спекуляции каждого банка не ограничены прямо, но, например, каждую тысячу иен, направленную на покупку иностранной валюты, банк обязан компенсировать определёнными покупками долгосрочных госбумаг, кредитованием реального сектора экономики, кредитованием населения и т.д..

Надо восстановить контроль за трансграничным движением капиталов, не мешающий реальному сектору, и ввести спасший Чили и Малайзию в 1997-1999 годах налог на спекулятивный капитал (10% от суммы на вывод из страны капиталов в течение года после их ввода в страну).

Ограничение финансовых спекуляций в сочетании с необходимым изменением структуры банковских резервов позволит резко удешевить кредиты для реального сектора и ремонетизировать его за счёт этого (сейчас огромная часть денежной массы «заперта» в спекулятивных операциях, прежде всего банков), перейти от грабительского кредитования под залоги, блокирующего развитие, к стимулирующему развитие кредитованию под проекты.

Переход от стабилизации к развитию требует суверенной эмиссии национальной валюты, независимой от объёма иностранной валюты, который нам позволили получить наши глобальные конкуренты. Рубль нужно эмитировать по формируемой государством потребности экономики, как делают все «развитые» страны; надо сделать его не спекулятивной, как сейчас, а инвестиционной валютой. Это требует отказа от колониальных норм «Вашингтонского консенсуса».

Чтобы направленные на модернизацию средства не были разворованы, необходимо качественно ограничить коррупцию и лишить её системного характера (при наличии которого стратегические решения могут приниматься на основе коррупционных мотиваций). Для запуска механизма самоочищения даже глубоко погрязших в коррупции элементов госуправления необходимо:

— установить (по примеру Италии), что взяткодатель, в случае сотрудничества со следствием и судом, гарантированно и полностью освобождается от ответственности (это возлагает всю ответственность на организатора коррупции – чиновника и лишает жертв коррупции стимулов к его защите, разрушая круговую поруку);

— ввести (по примеру США) полную конфискацию даже добросовестно приобретенных активов (кроме установленного минимума) семей членов оргпреступности (включая коррупционеров: коррупция власти всегда связана с мафией), не сотрудничающих со следствием и судом;

— перевести всё государственное управление и управление крупных компаний, сотрудничающих с государством, на систему электронного (на основе целиком российского программного обеспечения) принятия решений (реализованную в ряде международных и даже российских компаний), обеспечивающую мгновенное принятие решений и урегулирование споров, но главное — позволяющую осуществлять незаметный для проверяемого сквозной контроль;

— установить, что осуждённый за коррупционное преступление на определённый срок: скажем, от 5 лет и вплоть до пожизненного, — лишается права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Кроме того, следует ввести принцип «презумпции виновности» при несовпадении официальных доходов и расходов в семьях чиновников, отменить сроки давности для коррупционных преступлений, считать соучастниками преступления, несущими полную ответственность, руководителей аффилированных со взяткополучателем фирм (освобождая их от этой ответственности при сотрудничестве со следствием и судом), а также установить двойную по отношению к существующему законодательству ответственность для госслужащих–членов организованных преступных (в том числе коррупционных) сообществ.

Необходимо обязать всех чиновников (начиная с уровня, например, соответствующего заместителю руководителя департамента федерального органа исполнительной власти и выше) и политиков обосновать источники активов, приобретенных ими и их семьями после 1991 года; не сделавшие этого должны быть пожизненно лишены права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Разумно признать документальное доказательство вины коррупционера (аудио- и видеофиксация) основанием заключать под стражу для ограничения возможностей давления на следствие (сегодня ч.1 ст.290 УК РФ не является тяжкой, поэтому фигуранты преступления даже при наличии уголовного дела не задерживаются в порядке ст. 91, 108 УПК РФ, что позволяет им влиять на ход следствия, в том числе исправляя должностные инструкции, закрепляющие за ними право принятия коррупционного решения, что приводит к переквалификации по ст.159 (мошенничество) и условным срокам; сейчас даже привлечённый к ответственности взяткополучатель часто не несёт наказания, а то и возвращается на своё место).

Государственную политику следует основывать на том, что гуманизм к коррупционерам (как и другим преступникам) оборачивается чудовищной жестокостью по отношению к их жертвам. Поэтому необходимо рассматривать коррупцию госслужащих как преступление против государства и полностью отменить средневековую практику, дающую коррупционеру возможность откупиться от наказания за доказанную взятку за счёт других взяток, не выявленных следствием.

Чтобы направленные на модернизацию средства не привели к монопольному взвинчиванию цен вместо решения содержательных задач (как это произошло при стимулировании спроса на жильё в рамках программы Медведева «доступное жильё»), необходимо:

— превратить Федеральную антимонопольную службу (ФАС) в аналог КГБ в экономической сфере по полномочиям;

— обеспечить прозрачность структуры цен естественных монополий и фирм, подозреваемых в злоупотреблении монопольным положением (при сохранении, в случае отсутствия злоупотреблений и необходимости, коммерческой тайны);

— предоставить ФАС право при резком колебании цены сначала возвращать её на прежний уровень и лишь потом расследовать обоснованность проведенного изменения, расценивая отказ продавать продукцию по установленной цене как уголовное преступление (по примеру Германии);

— обеспечить российским производителям свободный доступ на рынки городов, при необходимости — силовыми структурами и проведением спецопераций по расчистке путей для свободной конкуренции;

— запретить (по примеру Италии до 2005 года) создание сетевых магазинов везде, где могут работать обычные магазины;

— заморозить на три года тарифы на продукцию и услуги естественных монополий, ЖКХ, городского транспорта. Провести анализ их издержек, за счет сокращения воровства, применения передовых технологий и повышения качества управления в течение года снизить тарифы на услуги ЖКХ не менее чем на 20%, а тарифы на электроэнергию и цену газа на внутреннем рынке — не менее чем на 10%;

— не допускать использования права интеллектуальной собственности для прикрытия злоупотребления монопольным положением.

Чтобы направленные на модернизацию средства привели к росту деловой активности России, а не ее внешнеторговых партнеров, ввести разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза). Сохранение рабочих мест и, тем более, создание новых возможны только при их комплексной защите. Необходимо учитывать мировой опыт: после обострения глобального кризиса в 2008-2009 годах и вплоть до украинской катастрофы Россия оставалась единственным из членов G20, не принимавшим меры для защиты своей экономики.

Кроме того, следует обязать чиновников всех уровней пользоваться в служебных целях техникой исключительно отечественного производства всегда, когда она есть; запретить импорт за счёт бюджета любой продукции, аналоги которой производятся в России.

До преодоления произвола монополий и создания развитой конкурентной среды слабость рыночных стимулов вынуждает сочетать протекционизм с принуждением предприятий к технологическому прогрессу косвенными (через стандарты), а при непонимании — и прямыми административными методами.

При необходимости увеличить число занятых или создать производства товаров, которые в мире производятся менее, чем тремя независимыми производителями (что является сегодня категорическим требованием безопасности), и нежелании частного бизнеса заниматься решением этих проблем, следует создавать государственные предприятия (в случае их нестратегического характера — для последующей приватизации).

Для развития конкуренции, стимулирования инноваций и преодоления безработицы необходимо освобождение предпринимательства.

Принадлежащие гражданам России и не имеющие значимых финансовых обязательств перед иностранными юридическими и физическими лицами предприятия менее чем с 20 занятыми (в сельском хозяйстве — менее чем с 50 занятыми), не занимающиеся консультациями, внешней торговлей, перепродажей, финансовыми спекуляциями (либо получающие годовой доход ниже определенного уровня), должны на 5 лет полностью освобождаться от всех налогов и обязательных платежей. Для территорий с дефицитом населения такое освобождение должно действовать всё время сохранения этого дефицита и еще 5 лет после его преодоления; для территорий Крайнего Севера, Дальнего Востока, Забайкалья и Восточной Сибири (кроме городов с населением 100 тыс. человек и более) — бессрочно.

Это исключит возможность налогового террора и качественно расширит возможности самозанятости.

Необходимо свободное занятие пустующих сельхозземель. Любой гражданин России должен иметь право занять брошенную землю сельхозназначения (до 1 гектара на семью) не только на Дальнем Востоке, но и в любом месте страны, в том числе — с получением под залог права её использования (а затем собственности) долгосрочного банковского кредита для ее освоения по ставке не более половины ставки рефинансирования Банка России. По факту обработки земля должна оформляться в бесплатную долгосрочную аренду, по факту непрерывной обработки в течение 10 лет подряд — передаваться в собственность с ограничением права продажи.

Все нормативные документы, относящиеся к налогообложению и ведению малого и среднего бизнеса, необходимо переписать, сделав их понятными среднему гражданину, — так, чтобы малый и средний предприниматель мог вести бухгалтерский учёт самостоятельно, не тратя деньги на специально обученных бухгалтеров и финансистов.

Надо срочно восстановить единство налогового и бухгалтерского учёта, разделенных введением Налогового кодекса, что привело к бессмысленному удвоению соответствующих расходов бизнеса.

Важно признать, что справедливость как цель и смысл общественного развития заведомо недостижима в ситуации, когда государство искусственно превращает огромную часть общества в преступников, вытеснив 30 млн. человек, т.е. 40% рабочей силы, в теневую экономику и удерживая их там.

Регрессивное обложение оплаты труда (при которой чем человек беднее, тем больше должен платить государству) сделало Россию налоговым раем для миллиардеров и налоговым адом для остальных. С учётом обязательных соцвзносов и подоходного налога из фонда оплаты труда (ФОТ) большинства россиян изымается свыше 33%, что непосильно для бедных и, тем более, нищих (с доходами ниже прожиточного минимума). Запретительно высокая фискальная нагрузка делает миллионы людей преступниками, лишает их доступа к социальным и пенсионной системам, превращает честность в привилегию имущих, разжигает социальную рознь.

Необходимо отменить регрессивный характер обязательных социальных взносов (когда бедный платит больше богатого) и установить их совокупную ставку на уровне до 15% ФОТ, превышающего реальный прожиточный минимум, вне зависимости от величины этой оплаты.

Поскольку более обеспеченные люди могут сильнее влиять на общество, они должны нести большую ответственность, что должно выражаться и в налоговой сфере. Поэтому необходимо в соответствии с общемировой практикой ввести прогрессивное налогообложение доходов физлиц, полностью отменив налог на доходы ниже трех прожиточных минимумов (ПМ) и введя 20%-ю ставку налога на доходы более 40 ПМ.

Следует ввести прогрессивное налогообложение имущества. В частности, площадь квартир более 100 кв.м. и домов более 150 кв.м. на человека обложить налогом по ставке 10% рыночной стоимости; при этом жилищные помещения, используемые по санитарным нормам, и земельные участки площадью до 6 соток на семью освободить от налогообложения.

Следует ввести прогрессивное налогообложение наследства свыше 1000 ПМ на человека (например, от 1000 до 10000 — 30%, более 100 млн.руб. — 50%, с дальнейшим снижением данных порогов по мере повышения гарантируемого прожиточного минимума).

Взимать все штрафы с граждан пропорционально их доходам (как в Финляндии). При выявлении нелегальных доходов (укрываемых от налогообложения) пересчитывать и начислять всю сумму недоплаченных за время уклонения штрафов.

Для повышения мобильности населения и смягчения жилищного кризиса ввести (по примеру Франции) налог на пустующее жилье в городах с населением более 50 тыс. человек: первый год налог не взимать, второй год взимать в размере 12,5% от расчётного годового арендного дохода, третий год — 25%, с четвертого года и далее — 50%.

Важнейшим инструментом разрушения представлений российского общества о законе и справедливости в ходе либеральных реформ (при которых «разрешили лгать и воровать, назвав это демократией и рынком») стала приватизация, разорвавшая народ на чувствующих себя ограбленными и чувствующих себя (даже при отчаянном отрицании этого и даже перед самими собой) грабителями.

Страна не может жить в таком разорванном состоянии. Для восстановления целостности общества надо обложить компенсационным налогом в размере разницы между стоимостью продажи и реальной ценой на момент проведения приватизации (британская практика windfall taxes) с учётом полученной с этой разницы прибыли и выплаченных дивидендов владельцев пакетов акций крупных приватизированных предприятий более 0,001% их капитала (как российских, так и иностранных, как юридических, так и физических лиц). В случае нехватки денежных средств взимать компенсационный налог пакетами акций этих предприятий по рыночной стоимости. Следует облагать данным налогом и добросовестных приобретателей пакетов акций соответствующих предприятий в силу их естественной обязанности разумно учитывать последствия своих действий.

Из-за очевидно антинационального характера ваучерной и залоговой приватизаций, их организаторы и бенефициары должны быть пожизненно лишены права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки.

Для обеспечения экономического суверенитета России необходимо национализировать без каких бы то ни было компенсаций, как бесхозное имущество, те предприятия, права собственности на которые выведены в оффшоры и не будут возвращены в российскую юрисдикцию в течение года.

Необходима также отмена искусственно созданной задолженности исполнителей госзаказа — в частности, ВПК (прибыль которого сегодня равна долгу перед банками, то есть он работает не на своё развитие, а на сверхприбыли банков) — и регионов перед коммерческими банками (с оказанием им необходимой поддержки, если такая понадобится).

Необходимо предоставить гражданам, у которых расходы на обслуживание и погашение кредитов превышают более трети семейного дохода и которые не имеют ликвидного имущества для их погашения (кроме единственного жилья по социальным нормам), права отказываться от них с пожизненным запретом брать кредиты и займы. Чтобы взять кредит после этого, гражданин должен полностью осуществить все недоплаченные выплаты с учётом процентов.

Запретить МФО как ростовщические организации. Ограничить максимальную процентную ставку по кредитам и займам максимумом в четыре ставки Банка России.

За год указанные меры обеспечат кардинальное преобразование российской экономики и системы мотивации её участников и ускорят экономический рост на 6-8 процентных пунктов дополнительно.

За более чем 30 лет политики национального предательства (начиная с хозяйственных реформ Горбачева 1987 года, разрушивших потребительский рынок страны) либералы всех мастей и поколений реализовали огромный пакет разрушительных реформ, которые необходимо отменить как можно быстрее.

В частности, помимо изложенного выше, следует отменить (при демонстративном наказании инициаторов всех этих мер):

— не имеющее оснований сворачивание пенсионных гарантий граждан России, включая возбуждающее массовую ненависть к власти повышение пенсионного возраста на 5 лет, списывание в доход государства инвестиционных доходов при смене пенсионного фонда или управляющей компании чаще, чем раз в 5 лет, с восстановлением распределительного, солидарного пенсионного механизма как наиболее дешёвого и эффективного в условиях неопределенной глобальной коньюнктуры (накопительная пенсионная система должна остаться, но приобрести дополнительный, сугубо добровольный характер);

— замораживание накопительных пенсий;

— «налоговый маневр», приведший к скачку цен на бензин при одновременной убыточности всех без исключения НПЗ;

— неоправданное (кроме возможной поддержки оргпреступности, обеспечивающей уклонение от его уплаты) повышение НДС с 18 до 20%;

— декриминализацию контрабанды (которая является не хозяйственным преступлением, а преступлением против государства, так как противодействует его политике);

— мусорную реформу, обернувшуюся резким и часто произвольным ростом поборов с населения при дезорганизации уборки и утилизации мусора;

Текстовое поле— принцип адресной социальной поддержки, которая избыточно затратна или репрессивна, если бедные составляют более 30% (в России 13% нищих с доходами ниже прожиточного минимума, а бедных, которым не хватает текущих доходов на простую бытовую технику, — еще минимум 66%): в этой ситуации соцподдержку наиболее дешево и эффективно предоставлять по категориям, а обеспеченные люди отсекут себя сами нежеланием выполнять необходимые формальности в органах соцобеспечения;

— принцип «ручного управления»: вернуться к управлению при помощи универсальных норм (как в правительстве Примакова—Маслюкова), а не индивидуальными решениями, разными для разных субъектов экономики (как в правительствах, реализовывавших либеральную политику, направленную на благо глобальных спекулянтов против России); это резко ограничивает возможности коррупции и личного произвола руководителей, но зато фантастически разгружает правительство, высвобождая колоссальные силы и время для решения задач развития;

— «оптимизацию» систем здравоохранения и образования, которая превращает их из инструмента созидания нации в средство извлечения прибыли из людских несчастий и недостатков, а потому, в конечном итоге, — в орудие её ограбления и разрушения;

— Болонский процесс, препятствующий формированию самостоятельного комплексного мышления (при помощи тестовой системы оценок) и ограничивающий доступ к полноценному высшему образованию (расширяющейся платностью получения диплома магистра);

— страховой принцип организации здравоохранения, резко повысивший административные расходы при падении качества медпомощи и дезорганизации отрасли;

— положения Лесного кодекса, по сути уничтожившие лесоохрану для обеспечения незаконной вырубки леса (что резко интенсифицировало пожары и наводнения), и Воздушного кодекса, затрудняющие развитие малой авиации (важной, в том числе, для оповещения о возникновении пожаров и их ликвидации);

— реформу бюджетных организаций 2012 года, расширившую платность бюджетных услуг, создавшую предпосылки бесплатной приватизации организаций бюджетной сферы и позволившую их руководителям назначать себе зарплату «по потребности», а реально работающим людям — по остаточному принципу;

— принцип передачи функций госуправления и местного самоуправления (от разработки стратегий развития до управления коммунальным хозяйством) коммерческим или квази-коммерческим предприятиям с повышением их стоимости для потребителя и падением надёжности для общества, возврат их государству и органам местного самоуправления;

— стимулирование экономики через субсидирование банковского процента, что оборачивается господдержкой не столько получателей помощи, сколько банков, злоупотребляющих своим монопольным положением, и ведёт к неэффективному использованию кредитных средств средств; замена этого прямой господдержкой, налоговыми инвестициями (льготами) либо целевым кредитованием госбанками проектов, соответствующих заданным параметрам, из предоставленных Банком России по низким или нулевым ставкам кредитных ресурсов;

— безвизовый режим с бывшими советскими республиками, в которых произошла социальная катастрофа (как минимум – с Таджикистаном, Узбекистаном и Киргизией).

Необходимо ввести государственную монополию на продажу алкоголя и табачной продукции, а также на игорный бизнес.

Кроме того, представляется необходимым:

— прекратить развращение общества государственными СМИ за государственный (то есть наш) счёт, создав при них эффективные общественные советы (в первую очередь — на телевидении). Прекратить бюджетное финансирование медиа-продукции, не пропагандирующей мораль, нравственность, духовность и патриотизм, не способствующей духовному возрождению народа (в частности, содержащей пропаганду морального разложения);

— разработать и реализовать государственную программу духовного возрождения и патриотического воспитания молодёжи, стимулирующую создание у неё трудовой мотивации и солидарности, осознание ею ограниченности и опасности принципов толерантности и политкорректности;

— признать вводящую в заблуждение рекламу разновидностью мошенничества и карать её по Уголовному кодексу;

— запретить любую рекламу и product placement алкоголя и табака во всех видах (включая пиво, слабоалкогольные коктейли, «энергетические» напитки и курительные смеси) при прекращении позорной дискриминации курильщиков;

— запретить пропаганду (включая косвенную) криминальных действий и обучение им;

— жёстко ограничить по объему все виды рекламы (от уличной до телевизионной), кроме специализирующихся на рекламе изданий, запретить ориентированную на несовершеннолетних рекламу, запретить рекламу в местах, где от неё некуда деться (например, аудиорекламу в метро — так как каждый имеет право быть избавленным от рекламного террора), запретить вне специализированных изданий рекламу товаров роскоши и рекламу, внушающую человеку, что та или иная покупка возвышает его над остальными.

Для восстановления в обществе представлений о справедливости, искоренения попустительства и вседозволенности:

— расследовать деятельность высших чиновников и политиков СССР и России начиная с апреля 1985 года;

— предать широкой огласке выявленные факты должностных преступлений и приведшие к тяжким последствиям случаи пренебрежения служебными обязанностями;

— пожизненно лишать чиновников и политиков, сознательно нанесших вред интересам СССР и России, права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки; при выявлении преступлений с неистекшим сроком давности (в том числе —против человечности) передавать материалы в Генпрокуратуру;

— восстановить смертную казнь за сознательные убийства при отягчающих обстоятельствах (включая серийные убийства, терроризм, производство и распространение тяжёлых наркотиков в крупных масштабах); во избежание судебных ошибок не приводить приговор в исполнение до повторного независимого рассмотрения дела специальной коллегией Верховного Суда, проводимого через год после окончательного судебного решения, и до одобрения приговора главой региона, в котором было совершено преступление;

— лишать гражданства России натурализованных мигрантов, совершивших уголовные преступления (как во Франции) или пять административных правонарушений в течение года, с депортацией за их счёт на историческую родину после исполнения наказания.

Консолидация глобальных сил разъединяющегося мира

Международные силы побеждают национальные. Само создание США было победой первого интернационала (тогда масонского, собравшегося со всей Европы, а не только из Франции, как иногда ошибочно полагают) над империей.

Для победы над США как оргструктурой уходящего глобального либерализма нужно собрать новый, патриотический Интернационал, памятуя базовую тенденцию современного этапа мирового развития: распад глобальных рынков на макрорегионы в преддверии срыва человечества в Глобальную депрессию, — и главное содержание этого этапа: освободительную борьбу народов против уничтожающего их гнёта глобальных финансовых монополий (оружием которого и выступает современный либерализм).

Россия должна стать основой и ведущей силой этого Интернационала, если сможет вновь продемонстрировать вдохновляющую другие народы эффективность в отстаивании своих национальных интересов против глобальных спекулянтов.

Первое, что необходимо сделать, — приостановить исполнение обязательств в рамках ВТО по отношению к тем странам, которые ввели против России экономические санкции. Следует тщательно расследовать обстоятельства вступления России в ВТО и, при выявлении коррупционных мотиваций (в западном понимании, то есть включая недобросовестные действия, совершаемые ради карьеры) у занимавшихся им российских официальных лиц, прекратить членство России в ВТО, так как, согласно международному праву, любая сделка, заключённая на основе коррупционных мотиваций, по определению является ничтожной.

Прежде всего, надо начать форсированную дедолларизацию экономики и внешнеэкономических связей (с переходом, где это возможно, на национальные валюты участников, а где нельзя — на евро или швейцарский франк).

Все органы госуправления, все госкомпании и связанные с ними юридические и физические лица должны быть быстро переведены на программное обеспечение с открытым кодом Linux, в котором нет закрытых и потенциально вредоносных кодов. По некоторым оценкам, у Apple такие коды составляют до 90%, а у Microsoft — до 60%. Linux с этой целью придётся русифицировать и стандартизировать, но это можно сделать быстро и дёшево.

Надо по примеру Китая запретить госслужащим и работникам госкорпораций использование в рабочее время и в служебных целях продукции компании Apple, а также пользование сервисами Google, а также иных иностранных соцсетей и мессенджеров, как опасных с точки зрения утечки служебной информации.

Следует окончательно вывести средства российского государства из госдолга США в связи с очевидной угрозой мошенничества.

Необходимо запретить в России производство и продажу продукции, разрушающей здоровье потребителей (включая фастфуды, газированные напитки с избытком сахара и все продукты с не до конца понятным содержанием, включая подозрительные на наличие ГМО). В основном это американская продукция. Имеющиеся мощности надо выкупить у американских корпораций по остаточной стоимости либо предложить им перепрофилировать их на производство разрешённой продукции. При выражении недовольства следует потребовать у них выплаты компенсаций за вред, уже причиненный здоровью граждан России.

Кроме того, следует запретить ввоз в Россию и продажу на её территории алкогольных напитков и автомобилей, произведенных в США и странах Евросоюза (при свободном ввозе машинокомплектов для сборки у нас). Ведь это неправильно, когда Volksvagen в Калуге работал с перебоями, а в Вольфсбурге — без проблем: должно быть строго наоборот.

Уже начало реализации этих мер приведет к ослаблению нынешней гибридной войны, развязанной Западом против России, и если не к полной отмене, то к весьма сильному смягчению санкций.

Надо как можно быстрее создать совместно со странами BRICS аналог системы SWIFT. При их несогласии создать её самим в качестве резерва и добиться их присоединения.

Следует запретить участие иностранных юридических фирм в подготовке законопроектов (в Госдуме прошлого созыва они, например, готовили 72% законопроектов из-за недостаточного финансирования этой работы бюджетом России).

Необходимо провести тщательную инвентаризацию всех направлений нашей зависимости от введших санкции стран и составить подробную программу её сокращения; немедленно начать её реализацию, сосредоточив силы на направлениях, где зависимость наиболее опасна и где её можно наиболее быстро снизить.

Начать в обществе дискуссии:

— об обложении обменных операций с долларом (кроме экспортной выручки) 10%-м налогом (по примеру Кубы) при свободном обмене остальных валют;

— о запрете Facebook за русофобскую цензуру со стороны его администрации;

— о заморозке в России всех активов компаний, связанных с поддерживающими санкции политиками (он когда-то работал в компании, его семья владеет её активами, или компания когда-то финансировала его), с называнием этих компаний и политиков;

— о новых мерах принуждения Запада к нормальности.

России надо воспользоваться тем, что Запад вывел Крым из системы международного права: сегодня оно во многом репрессивно. Так, право «интеллектуальной собственности» давно уже из инструмента стимулирования творчества выродилась в чудовищное орудие наглого злоупотребления монопольным положением. Правильный ответ на санкции — объявление Крыма интеллектуальным офшором, в котором не действуют патенты стран, развязавших против России гибридную войну. Это сделает Крым Меккой свободных исследователей, инженеров и программистов, не говоря о владельцах торрент-трекеров, которые организуют свободный обмен музыкой и фильмами. Технологии Запада станет возможным свободно исследовать, использовать и развивать.

Сегодня монопольное право «интеллектуальной собственности» сдерживает прогресс. Выход Крыма из-под этого бремени сделает его центром технологического творчества не в российском, а в мировом масштабе, превратит в локомотив научно-исследовательской и технологической мысли, способный ускорить всё развитие человечества!

Ведь военное противостояние — это позавчерашний, а экономическое — вчерашний день. Сегодня конкуренция носит цифровой, коммуникативный характер, и выход Крыма из оков международного права, защищающего доминирование монополий, даёт нам колоссальный шанс стать лидерами в мировой интеллектуальной гонке при помощи освобождения интеллектуальной деятельности!

Если же, например, Microsoft захочет защитить свои интеллектуальные права, она сможет перерегистрироваться в любой стране, признающей территориальную целостность России, либо добиться снятия санкций и официального признания принадлежности Крыма. И то, и другое потребует времени, а за это время и Крым, и мировое технологическое развитие успеют сделать огромный шаг вперёд. Не говоря уже о том, что побочное следствие процесса: признание статуса Крыма и ликвидация связанного с этим юридического недоразумения, — тоже полезно.

Следует ввести электронные и выдающиеся автоматически (по примеру Кипра) визы для обычных граждан стран, безопасных с точки зрения террористической угрозы. Начать переговоры с ними о взаимной отмене виз, мотивируя их возможностью восстановления прежнего визового режима. Политикам, журналистам, общественным деятелям и чиновникам стран, введших против нас санкции, визы выдавать по-старому, со всеми мытарствами. Расширить списки лиц, которым закрыт въезд в Россию за русофобскую пропаганду, включив в него всех лиц, допускавших в последние 5 лет публичные антироссийские высказывания.

В ответ на японские претензии давно пора потребовать от Японии компенсаций за беспрецедентный акт бактериологической войны против нашей страны в виде «посадки» вируса энцефалита на таёжного клеща. Прямых доказательств нет, но появление невиданного ранее клещевого энцефалита на Советском Дальнем Востоке вскоре после начала работы японских бактериологических лабораторий по другую сторону границы (некоторые их руководители работали на вспышке комариного энцефалита в Японии в конце 20-х годов), да ещё и в сочетании с отказом рассекретить материалы этих лабораторий, — убедительное свидетельство японской вины.

Надо провести тщательную ревизию всех норм международного права для выявления среди них необязательных к исполнению (прежде всего — в части решений разного рода политически ангажированных международных судов, арбитражей и трибуналов) в современных условиях, когда оно фактически уничтожено агрессивными и террористическими действиями США и их сателлитов по НАТО.

Тем более следует провести срочную ревизию всех международных соглашений и отказаться от принятых Россией международных обязательств, наносящих нам неоправданный ущерб (с учетом того, что в случае коррупционного характера их принятия они, согласно международному праву, изначально не имеют юридической силы).

Проведя необходимую подготовку, перейти к экспорту сырья и продукции первого передела исключительно за рубли.

Необходимо отменить колониальную норму о верховенстве международного права — пусть даже в форме ратифицированных международных соглашений — над российским (по примеру США, где национальные законы имеют абсолютный приоритет над международными соглашениями; Китая и Великобритании, пошедшей по этому же пути, а также Евросоюза, считающего свое право международным).

Необходимо признать, что ни одна страна бывшего СССР не может развиваться без России: без её интеллекта, капитала и рынков. Вызванное подчинением либералам самоустранение нашей страны с постсоветского пространства привело к погружению государств этого пространства в хаос, коррупцию и феодализм, проникающих к нам терроризмом, преступностью, нищетой, болезнями и бескультурьем.

Остановить эту экспансию можно, только обеспечив благополучие постсоветских стран за счёт взаимовыгодной интеграции с Россией — с целью восстановления и расширения Советского Союза на новой экономической и политической основе, без его недостатков (воспитания в союзных республиках агрессивно-обиженного иждивенчества, агрессивной пропаганды, массового принуждения к предательству, закрытости, отсутствии гласности, монополии на власть, запрета на частный бизнес).

Это — долгосрочная цель, требующая оздоровления государства. Её значимость требует законодательного закрепления.

Мы должны вернуть себе и своим соседям благополучие, от которого — по глупости и корысти — отказались поколение назад.

Надо зафиксировать в Конституции как цели России:

— защиту государственных границ и носителей русской культуры за рубежом;

— развитие и распространение русской культуры как фактора созидания общего будущего;

— постсоветскую реинтеграцию в интересах России;

— формирование привлекательного «центра силы» и собственного макрорегиона;

— превращение России в один из полюсов мира, предлагающий глобальные проекты для всего человечества (такой естественный проект — генерирование и распространение дешёвых и сверхпроизводительных «закрывающих» технологий).

Стратегические преобразования: преображение России как ключ к преображению мира

1. Нормализация судебной системы

Профессиональный и справедливый суд — условие нормального развития экономики. Без него народ лишен доступа к правосудию, а созидательная деятельность бессмысленна.

Судьи (кроме судей Верховного Суда) должны избираться всенародным голосованием населения соответствующих территорий (как это было и в Советском Союзе). Если более 10% граждан, проживающих на территории действия того или иного суда, выносит вотум недоверия тому или иному судье указанного суда, этот судья должен исключаться из коллегии судей.

Любые нарушения со стороны судьи (включая игнорирование существенных материалов и нарушение законов) должны вести к его увольнению и пожизненному запрету на любую юридическую деятельность, занятие любой государственной, руководящей или выборной должности.

Следует установить ответственность следователей и прокуроров за обвинения, признанные судом не соответствующими действительности.

Все судебные процедуры должны быть упрощены и понятны среднему гражданину, чтобы он мог сам, без помощи юриста, обращаться в суды, не опасаясь отказов по формальным причинам.

Следует ограничить количество дел, одновременно рассматриваемых одним судьей. Иначе перегрузки разрушают психическое и физическое здоровье судей, что сказывается на правосудии.

Необходимо установить связь между квалификацией судьи и тяжестью обвинений. Чем тяжелее обвинение (а в арбитражном суде — чем выше сумма иска), тем выше должна быть квалификация судьи.

Все судьи всех судов должны получать высокую зарплату и пожизненное социальное обеспечение. Судьи, присяжные заседатели, свидетели, потерпевшие, члены их семей при возможности криминальных угроз должны получать действенную защиту государства, пока в ней есть надобность.

Необходимо упростить систему судебных разбирательств и сократить их сроки. Установить, что, если при апелляции высшая инстанция подтверждает правильность решения предыдущей инстанции, ответчик выплачивает значительный штраф (в арбитражном суде — пени в двойном размере).

Надо нормализовать работу ФССП, повысить оклады и соцобеспечение сотрудников и прекратить дикую текучесть кадров.

2. Политика модернизации

Деньги России должны служить России. Необходимо вернуть в страну размещённую за рубежом часть Фонда национального благосостояния, направить неиспользуемые остатки средств со счетов федерального бюджета на модернизацию и неотложную социальную помощь населению.

Следует создать:

— Агентство передовых технологий, занимающееся поиском новых технологических разработок, доведение их до уровня промышленных образцов и последующую коммерциализацию;

— Агентство экономической реконструкции, концентрирующее всю помощь нефинансовому сектору и управление всем госимуществом (включая государственные корпорации) для реализации стратегических задач развития, в первую очередь: модернизации ЖКХ и автодорог, организации скоростного контейнерного транзита из Китая, восстановления организационного единства единого технологического комплекса электроэнергетики.

Обученные при решении этих задач кадры и созданные оргструктуры по мере их формирования, не дожидаясь завершения соответствующих проектов, направлять на разработку смешанной стратегии: опережающего роста нового технологического уклада, наверстывания в сферах с небольшим технологическим отставанием от мира, догоняющего развития (на основе заимствования) в отставших отраслях, а также:

— модернизации инфраструктуры (помимо ЖКХ и автодорог);

— строительства доступного жилья;

— реиндустриализации (включая создание производств критически значимой продукции, не производимой в мире в должных количествах как минимум тремя независимыми производителями);

— модернизации АПК (за счет рефинансирования сельского хозяйства и прекращения недобросовестной конкуренции импорта);

— создания спроса на высокотехнологичную продукцию и на новые разработки, способные стать основой кластеров инновационного роста (в первую очередь, это углубленная переработка энергоносителей, альтернативная энергетика, материаловедение, катализ);

— модернизации армии в рамках обновленной в соответствии с новыми технологическими и геополитическими перспективами военной доктрины.

Временно свободные средства государственных предприятий должны отчуждаться Агентством экономической реконструкции и направляться на модернизацию экономики.

Следует перейти к разработке пятилетних планов развития (на основе индикативного планирования), увязывая в них отраслевые и территориальные программы (ныне не согласованные), выделяя приоритеты развития и набор «локомотивных» госпрограмм: электроника, программирование, станкостроение, самолётостроение, железные дороги, ядерные технологии, биотехнологии, новые материалы.

Необходимо в полной мере учитывать отраслевую специфику: оптовую торговлю нельзя регулировать так же, как мелкую, точное машиностроение — так же, как переработку сельхозпродукции. Создавая при помощи различных режимов регулирования равные условия для работы предпринимателей в различных отраслях, государство обязано стимулировать деловую активность в приоритетных направлениях и крупных проектах.

Для комплексного развития Арктики надо создать орган территориально-производственного управления, развивающий в новых условиях концепцию Севморпути и подчиняющийся по текущим вопросам непосредственно председателю правительства, а по стратегическим — президенту.

На микроуровне надо реализовать принципы повышения эффективности производства, с середины 30-х по конец 50-х годов ХХ века обеспечившего стремительное снижение издержек, технический прогресс и колоссальную экономию ресурсов. Его суть заключается в получении фиксированной части от эффекта нововведений в течение всего времени их применения не только самим рационализатором, но и его руководителем (взявшим на себя ответственность за нововведение), и всему локальному трудовому коллективу (оказавшему изобретателю моральную помощь). Это качественно (притом быстро и надолго) меняет психологию людей, заставляя их рассматривать изобретателей не как источник повышения норм и снижения расценок, а в качестве «курицы, несущей золотые яйца» для всех.

Разработать и ввести в действие общенациональную программу энергосбережения, в разы снижающую совокупную налоговую нагрузку на предприятия, обеспечивающие рост производства при значимом сокращении его энергоёмкости.

Предоставлять значимую налоговую стимуляцию предприятиям, заказывающим научные исследования в России.

В рамках советского ВПК был создан класс сверхпроизводительных, простых и дешёвых «закрывающих технологий». Их поиск, доработка и коммерционализация (АФК «Система» в первой половине «нулевых» годов выявила и презентовала в Лондоне 38 таких технологий) позволит России за несколько лет стать мировым технологическим лидером. Разработчик отобранной технологии (человек или коллектив) должен получать всю необходимую господдержку и 25% доходов от её применения пожизненно (в коллективе каждый участник пожизненно получает свою долю); государство должно организовывать её коммерционализацию, применение и защиту авторских прав.

3. Экономическая политика

Независимый национальный банк служит интересам бизнеса, в сложившейся реальности — глобальных спекулянтов, объективно враждебных интересам России. Зависимый же национальный банк вынужден служить государству и, в его лице, — народу. Поэтому разумно подчинить Банк России, упразднив его монополию на экономическую власть (ибо центр экономической власти именно там, а не в правительстве), президенту страны. В начале 90-х за Банком России закрепили его нынешний уникальный юридический статус только затем, чтобы иметь возможность платить высокие зарплаты и тем самым удержать специалистов; другой содержательной мотивации не было.

Необходимо установить минимальную долю госрасходов в ВВП, поддерживаемую при необходимости за счёт дефицита бюджета, для выполнения неотъемлемых обязательств государства и поддержания минимально необходимого уровня монетизации экономики (так как в условиях глобальной экономической депрессии главной проблемой становится отсутствие платежеспособного спроса из-за сжатия денежной массы).

Выполнить требование Бюджетного кодекса о концентрации в федеральном бюджете не более половины налоговых (без внешнеторговых) доходов консолидированного бюджета с передачей остальных средств в региональные и местные бюджеты. Заменить современную систему привязки различных видов бюджетных поступлений к бюджетам разных уровней (заинтересовывающую налоговиков разных уровней к обеспечению преимущественно наполняющих их бюджет доходов) пропорциональным разделением между бюджетами разных уровней всех видов бюджетных поступлений. Установить (по примеру Германии) жёсткую пропорцию распределения доходов между федеральным, региональными и местными бюджетами с последующим дофинансированием бедных регионов и районов из средств федерального бюджета для выполнения социальных стандартов или последовательного приближения к ним.

В рамках программы комплексного социально-экономического развития России перенацелить межбюджетную политику на выравнивание регионов по уровню развития.

Завершить санацию банковской системы: закрыть банки-«помойки», рабоатющие с криминальными финансовыми потоками. Создать сильную, суверенную банковскую систему с достаточной ликвидностью, способную предоставлять масштабное, долгосрочное и дешёвое кредитование реальному сектору экономики. Использовать для этого опыт Советского Союза, Японии, Южной Кореи. Воссоздать полномасштабную систему проектного финансирования.

Следует восстановить реальное государственное управление государственной собственностью в интересах всего общества. Госкомпании должны стремиться не к увеличению прибыли как обычные участники рынка (в силу их особого положения это грозит недобросовестной конкуренцией с частным бизнесом), а к решению стратегических задач, стоящих перед обществом.

Необходимо выяснить, какие из находящихся сегодня в частной собственности субъектов экономики нужны для полноценного развития России, с дальнейшей их национализацией либо постановкой под жёсткий госконтроль как стратегически важных предприятий.

Чтобы справедливо распределить блага, их надо справедливо произвести. Лёгкий демонтаж «государств всеобщего благосостояния» Запада показал: перераспределение в интересах общества благ, производимых в интересах частных владельцев, внутренне противоречиво и потому неустойчиво. Без внешнего принуждения (например, страха перед СССР) буржуазия забывает о норме немецкой Конституции, по которой священна лишь та собственность, которая служит обществу, — и начинает это общество грабить. Поэтому надёжна только справедливость, начинающаяся с производства. «Командные высоты» экономики: инфраструктура, финансы, иные ключевые отрасли, — должны принадлежать народу в лице государства, а бизнес должен развивать всё остальное и проникать на внешние рынки.

В частности, следует восстановить целостность разрушенных реформами единых технологических комплексов «естественных монополий» (в первую очередь — в сфере электроэнергетики) и вернуть их в государственную собственность в качестве некоммерческих инфраструктурных организаций, находящихся под жестким контролем государства и его антимонопольных органов, публикующих подробную информацию о своей деятельности.

Остановить коммерциализацию автомобильных дорог.

Пора установить, что любая поддержка частного бизнеса (включая протекционизм) должна сопровождаться его встречными обязательствами перед государством по объёму, номенклатуре и отпускным ценам на продукию. Невыполнение таких обязательств должно вести к формированию долга перед государством в размере стоимости непроизведенной (или произведенной, но не того качества или ценового диапазона) продукции.

Следует выделить стратегически и социально значимые предприятия: в отношении первых не допускать перехода под контроль иностранного капитала или закрытия (пример — ВПК), в отношении вторых — закрытия (пример — градообразующие предприятия).

Предоставлять государственную поддержку частным предприятиям исключительно под залог пакетов их акций. В случае невозврата господдержки изымать эти акции в госсобственность для последующей модернизации и (при необходимости) перепрофилирования.

Надо предоставлять господдержку госпредприятиям только под личную (в том числе имущественную) ответственность их руководителей.

Установить, что руководство предприятия, получающего господдержку, может покидать страну лишь под личную ответственность чиновника, принявшего решение о предоставлении этой поддержки.

Следует отменить ввозные пошлины на производственное оборудование, не производимое и не намеченное к производству в России в течение текущего и ближайшего бюджетного года.

Пора создать на территории России оффшорные зоны (в Калининградской области и на Курильских островах) для иностранных компаний, не связанных с Россией и не ведущих коммерческой деятельности на её территории. В рамках аналогичного подхода осуществлять постановку иностранных судов под российский флаг.

Следует запретить продажу земель иностранным юридическим и физическим лицам и передачу её им в аренду на срок более 15 лет.

Необходимо принять комплексные меры по восстановлению плодородия земель сельхозназначения. Сократить до минимальных обоснованных размеров применение химических средств при выращивании урожая.

Надо запретить перевод пахотных земель в разряд земель общехозяйственного пользования.

Следует ввести систему госзаказа с частичным дотированием для объединённых в кооперативы мелких и средних фермерских и крестьянских хозяйств, а также личных подсобных хозяйств населения.

Необходимо вывести Росстат из подчинения Минэкономразвития в прямое подчинение президента (так как ответственность за модернизацию несёт, в конечном счёте, глава государства), исправить статистические методики и осуществить пересчет статистики минимум с 1987 года (с начала эпохи национального предательства). Создать единую систему комплексного социально-экономического анализа, оперативно объединяющую на основе Росстата информацию Минфина, Банка России, налоговой и таможенной служб, силовых структур, Центризбиркома, государственных аналитических структур.

4. Налоговая политика

Следует установить, что предприятия должны платить налоги там, где расположены их производственные мощности. Это вернёт финансовые потоки, искусственно сконцентрированные сегодня в Москве и Санкт-Петербурге, в продуцирующие их регионы.

Необходимо распространить налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) на все виды ископаемых ресурсов. Дифференцировать его ставки по горно-геологическим и природно-климатическим условиям для создания равных конкурентных условий для производителей и обеспечения рентабельности их деятельности в максимально широких условиях, отвязать их от мировых цен.

Разумно признать себестоимостью все расходы, осуществляемые для ведения производства и коммерческой деятельности. Нормировать можно только расходы, связанные с личным потреблением под прикрытием расходов предприятия (представительские товары и услуги). Сокращение поступления налога на прибыль будет компенсировано за счёт роста деловой активности и частичной легализации «теневого» бизнеса.

Следует полностью освободить от налога на прибыль часть прибыли, направляемой в инвестиции в производство, проведение необходимых для него НИОКР и освоение новых технологий. Обеспечить ускоренную амортизацию основных фондов при контроле за целевым использованием амортизационных отчислений.

Необходимо привести кадастровую стоимость к реальной рыночной цене недвижимости (в большинстве случаев для этого достаточно механического двукратного снижения). Государство должно быть обязано при желании гражданина немедленно выкупать у него собственность по объявленной кадастровой цене.

Надо установить, что при наличии приобретений, стоимость которых превышает официально полученные гражданином за предшествующие годы средства, в его отношении автоматически возбуждается расследование по подозрению в злостной неуплате налогов, на время которого он лишается права покидать страну, состоять на госслужбе, занимать руководящие должности и вести юридическую деятельность. В случае виновности он должен наказываться штрафом в размере стоимости приобретенного имущества и лишением свободы от 7 до 15 лет (опыт Гонконга).

Исключить использование ИП для маскировки личных сверхдоходов (так как, согласно налоговому праву, любая процедура, служащая только для минимизации налогов, ничтожна).

В течение 3 лет следует осуществить перенос центра тяжести на легко собираемые налоги: с полезных ископаемых, внешней торговли, с оборота (восстановив его), с переводов денег за рубеж (в размере нескольких процентов), — минимизировав все остальные налоги.

5. Социальная политика

Необходимо разработать единые общефедеральные социальные стандарты; стремление к которым должно стать основой межбюджетной политики, а выполнение графика продвижения — ключевым критерием успешности правительства.

Пора признать, что здравоохранение и образование являются нерыночными сферами деятельности, так как их потребитель не в состоянии объективно оценить качество оказываемых ему услуг, а цена ошибки исключительно высока.

Следует обеспечить максимально свободный доступ граждан к системам здравоохранения и образования и жёсткий госконтроль их качества. Отменить все псевдоновации, ведущие к коммерциализации образования. Целью государства должно стать полностью бесплатное высшее образование (по примеру Германии).

Необходимо ликвидировать как категорию бизнес, паразитирующий на расходах бюджета, в первую очередь социальных (например, монополисты по поставкам лекарств для государственных нужд должны утратить своё монопольное положение и быть возвращены в конкурентную среду).

Следует отменить Единый государственный экзамен (ЕГЭ), разрушающий сознание молодёжи, отучающий её думать, формирующий разорванное, «клиповое» мышление, обеспечивающий повышенную внушаемость и некритичное восприятие действительности.

Система образования должна созидать единую творческую нацию, а не быть инструментом социального контроля, превращения молодого поколения в сеть «квалифицированных потребителей» и воспроизводства социально неадаптированных интеллигентов.

Структура получаемых молодёжью специальностей и качество подготовки должны соответствовать потребностям экономики и общества: вузы должны готовить востребованных специалистов, а не профессиональных безработных, как сейчас!

Необходимо гарантировать полностью бесплатное обучение в средней школе. В вузах (при получении первого высшего образования) бесплатными должно быть не менее половины учебных мест, в том числе в технических вузах – не менее двух третей.

Следует установить обязательность среднего образования, а в перспективе — обязательность полноценного высшего.

Программа средней школы должна включать изучение английского языка, достаточное для свободного общения. Другие языки (в первую очередь, китайский) могут изучаться как дополнительные.

Необходимо воссоздать разрушенную систему профессионального образования (в частности, средних специальных учебных заведений) и широкую сеть бесплатных вечерних школ (для россиян, лишённых вследствие либеральных «реформ» адекватного среднего образования).

Жизненно важно отменить навязываемый России западный стандарт ювенальной юстиции, разрушающий семью и являющийся репрессивным механизмом.

Следует реализовать программу «Поддержка семьи», включающую массовое создание детских учреждений (детских садов, школ, групп временного пребывания, творческих студий, спортивных учреждений) с бесплатным для семей с доходом ниже двух ПМ на человека и частично оплачиваемым для остальных содержанием детей.

Пора внести в официальный перечень профессий профессию «домохозяйка» с обязательным оформлением трудового стажа матерям, в зависимости от количества и возраста их детей.

Ввести обязательную диспансеризацию всего населения страны.

Следует приравнять полностью занятых работников бюджетных предприятий здравоохранения и образования (включая муниципальные) к госслужащим, с соответствующей оплатой труда и социальным обеспечением.

Необходимо отделить «медицину комфорта» как вид предпринимательства от «медицины жизнеобеспечения», сохраняющей жизнь и здоровье. Последняя должна быть общедоступной и качественной для всех граждан страны независимо от их доходов, а для малоимущих — бесплатной.

«Медицина жизнеобеспечения» должна финансироваться из бюджета в соответствии с потребностями, определяемыми на оснований показателей здоровья населения региона по результатам диспансеризаций. Страховые принципы в «медицине жизнеобеспечения» должны быть полностью отменены и сохранены лишь в «медицине комфорта», так как они переводят оплату труда медработников на сдельный принцип, заинтересовывая их не в обеспечении здоровья людей, а в увеличении объёмов медицинских услуг. Кроме того, страховые принципы увеличивают расходы на здравоохранение за счет финансирования работы самих страховых компаний.

Надо ликвидировать ФОМС, который оттягивает на своё содержание более 20% расходов здравоохранения и занят, насколько можно судить, прежде всего административным террором в отношении врачей.

Необходимо кардинально повысить мобильность бригад скорой помощи за счёт приоритетного финансирования и обновления их технической базы.

Следует развернуть производство качественного российского инсулина. В течение 10 лет обеспечить полное удовлетворение потребностей России в основных жизненно важных лекарствах за счёт отечественного производства (при качестве этих лекарств не ниже аналогов, производимых в развитых странах).

Надо компенсировать из местного бюджета (при нехватке средств — из регионального и федерального) расходы граждан на рассчитанные по социальным нормам услуги ЖКХ (включая налог на жильё и оплату найма, в том числе, социального жилья), превышающие 10% семейного дохода.

Следует снизить проценты по потребительским и ипотечным кредитам (с учётом сопутствующих платежей) до уровня ставки рефинансирования Банка России. При потере работы предоставлять заёмщику 6-месячную отсрочку по выплате кредита и процентов, при резком снижении заработной платы (в том числе — из-за вынужденной смены работы) пропорционально увеличивать срок выплаты кредита с соответствующим снижением выплат.

В регионах с дефицитом населения при рождении первого ребенка следует списывать 25% ипотечного кредита, при рождении второго — 50%, третьего — 75%, четвёртого — весь кредит.

Необходимо наращивать потребительское кредитование населения за счёт долгосрочных и дешёвых государственных денег, предоставляемых банкам целевым образом (со снижением стоимости кредитов для населения).

Следует установить, что получение любых документов, нужных для выполнения обязанностей органов госуправления перед гражданами, является прямой обязанностью этих органов. Бюрократия должна сама получать нужные ей справки, а не измываться над гражданами, отправляя за этими справками их.

Нужен Закон о профессиональной ответственности, устанавливающий, что:

— медицинские и образовательные учреждения должны возмещать убытки, нанесённые ошибками врачей и некачественным образованием;

— сотрудники правоохранительных и судебных органов, преступившие закон, должны навсегда лишаться права занимать любые государственные и руководящие должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность, преподавать общественные науки, работать в силовых структурах и службах охраны;

— осуждённые за хозяйственные преступления, включая мошенничество, должны лишаться права занимать руководящие должности в негосударственном секторе на срок, вдвое превышающий официальный срок приговора (включая условные сроки), но не менее, чем на пять лет, а также навсегда лишаться права занимать любые государственные должности, избираться в депутаты всех уровней, вести юридическую деятельность и преподавать общественные науки;

— чиновники, допустившие профессиональные ошибки (или не протестовавшие против их совершения), должны лишаться права занимать равные или более высокие должности на госслужбе и избираться в депутаты всех уровней;

— действия журналистов или приравненных к ним блогеров, совершающих вброс заведомо ложной информации, повлекший за собой панический спрос на товары первой необходимости или иные тяжкие последствия, должны расцениваться как мошенничество и вести к уголовной ответственности;

— органы власти и государственные масс-медиа должны под личную ответственность руководителей реагировать по существу на все поступающие к ним обращения граждан, кроме анонимок, в течение месяца.

Необходимо разработать высокие стандарты, обеспечивающие безопасность потребления всех товаров. Их нарушение должно вести к имущественной и уголовной ответственности.

Ввести жесткий контроль качества всех продаваемых в России товаров (особенно — продовольствия и лекарств) и оказываемых услуг по стандартам, действующим в Белоруссии и ЕС (из двух групп стандартов применять более жёсткие).

Все товары, при производстве которых используются или могут использоваться генетически модифицированные продукты, должны иметь яркую маркировку.

6. Жилищная политика

Необходимоо национализировать пустующие более года новостройки, принадлежащие юридическим лицам, выплатив им расчётную себестоимость жилья (без учёта взяток и монопольного завышения цен).

Национализировать квартиры, дома и земельные участки, принадлежащие физическим лицам, являющимся собственниками более пяти квартир и домов, или более 5 гектаров земли (не используемых для сельхозпроизводства), начиная с шестой квартиры, дома и с шестого гектара земли, с выплатой их расчетной стоимости.

Передать в качестве социального жилья полученный жилой фонд, как и жильё, выкупленное у строительных и девелоперских компаний за долги, нуждающимся в улучшении жилищных условий семьям с детьми и молодым специалистам.

Национализированную землю сельхозназначения выделять бесплатно для развития сельского хозяйства.

Национализированную землю, предназначенную для жилищного строительства, выделять нуждающимся в улучшении жилищных условий гражданам, обладающим средствами для строительства, бесплатно. Инфраструктуру прокладывать в рассрочку на 20 лет.

Следует выделять бесплатно земли, предназначенные для жилищного строительства, со строительством инфраструктуры за счёт государства, предоставлять льготное кредитование работоспособному населению, переселяющемуся из европейской части России за Урал, за исключением городов-миллионников.

Необходимо установить, что семья добросовестно отслужившего до пенсии офицера получает от государства бесплатное жильё по социальным нормам в регионе по его выбору.

Надо осуществить массовое строительство малоэтажного жилья по современным дешёвым технологиям, с предусмотренной на проектном уровне технической и социальной инфраструктурой. Предоставлять его в социальный наём.

Распространить практику предоставления дешёвых земельных участков с подготовленной инфраструктурой для индивидуального строительства (опыт Белгородской области) на всю страну.

Государство должно выплатить свои долги перед ЖКХ, так как плохое финансовое положение ЖКХ вызвано прежде всего неплатежами бюджетов и бюджетных предприятий, а не населения.

Следует пресечь практику ложных банкротств управляющих компаний в ЖКХ, превратившихся в аналог МММ. Тщательно контролировать деятельность управляющих компаний.

Надо детально проработать федеральный стандарт стоимости услуг ЖКХ, с учётом климатических и инфраструктурных особенностей, и жёстко контролировать его соблюдение, включая детальный контроль за издержками ЖКХ. Нормативная стоимость услуг должна ежегодно снижаться, стимулируя ЖКХ к энергосбережению. Сверхнормативная экономия должна оставаться ЖКХ.

Вести учёт предоставленных ЖКХ услуг и возвращать населению часть оплаты при невыполнении нормативов.

7. Трудовые отношения

Необходимо ввести уголовную ответственность за нарушение работодателем Трудового кодекса и за практику заведомо ложного «стажёрства» (как за мошенничество).

Для пресечения обмана работников предпринимателями предусмотреть право крупного трудового коллектива избирать в руководящие органы предприятия и корпорации своих представителей (для акционерных обществ — независимых членов Совета директоров) с правом вето на принятие любого решения и переизбирать их по мере необходимости. Исключить возможность их увольнения по инициативе работодателя.

Предприятия, которые вместе с дочерними фирмами и филиалами насчитывают более 2 тыс. наёмных работников, должны учреждать (по немецкому образцу) Наблюдательные Советы из равного количества представителей собственников и наёмных работников.

Установить, что если банкротство предприятия ведёт к его ликвидации и уничтожению соответствующих рабочих мест, трудовой коллектив должен иметь право установления полного контроля над данным предприятием, в том числе — в форме реорганизации его в народное предприятие, с реструктуризацией задолженности.

При возникновении долга по зарплате за период свыше 2 месяцев, этот долг может, по решению трудового коллектива, целиком или частично погашаться передачей в собственность этого коллектива пакета акций, долей или паёв предприятия.

Необходимо создание подлинно независимых (в том числе — и от владельцев конкурирующих предприятий) профсоюзов. Установить, что все решения администрации предприятия, касающиеся уровня оплаты, условий труда и статуса предприятия, не вступают в силу до согласования со всеми профсоюзами, объединяющими более 10% (а не 50%, как сейчас) работников.

Зарплата наименее оплачиваемого сотрудника (кроме технического персонала) из числа занятых полный рабочий день не должна быть ниже 10% максимальной зарплаты (без учёта иных доходов) руководителя. Размер премиальной части оплаты труда работников и менеджеров нижнего звена не должен превышать 30%.

Следует ограничить дивиденды и иные выплаты собственнику предприятия, привязав их максимальный объём к средней оплате рядовых работников.

Необходимо предоставить трудовому коллективу градообразующего предприятия права выдвижения своих представителей на местных выборах, минуя политические структуры.

Надо обеспечить равноправие работников вне зависимости от их гражданства, исключив этим социальный демпинг со стороны бесправных гастарбайтеров. Ограничить въезд иностранной рабочей силы необходимыми экономике, но отсутствующими на рынке труда специалистами, в том числе — по невостребованным (с учётом прекращения дискриминации в области зарплат) профессиями.

Нелегальных мигрантов следует высылать из России навсегда за их счёт (при отсутствии средств — после отработки соответствующих расходов на общественных работах), их работодателей и организаторов транзита — карать по Уголовному кодексу за работорговлю. Рассматривать нежелание высылаемых нелегальных мигрантов сотрудничать со следствием (или попытки покрывать своих работодателей и организаторов транзита) как признак участия в организованной преступности и карать согласно Уголовному кодексу.

Для облегчения интеграции — обязать все предприятия, использующие труд легальных низкооплачиваемых иностранных работников, проводить за свой счёт их культурное просвещение в течение не менее 1 часа каждый рабочий день.

Установить, что низкооплачиваемый иностранный работник может находиться в России не более 6 месяцев подряд с последующим обязательным возвращением на родину и повторным въездом на территорию России не менее чем через шесть месяцев.

8. Национальная политика

Надо установить, что специалисты с высшим образованием из любой страны, проработавшие в России два года по специальности, и носители русской культуры, проработавшие в России два года, при желании должны получать гражданство России по факту сдачи полноценного экзамена по русскому языку, литературе и истории (на уровне средней школы).

Установить, что любой человек, легально работающий в России, выполняющий наши законы, принимающий нашу культуру и соблюдающий правила общежития, имеет право жить в России, пока может себя прокормить. Если в течение пяти лет он и члены его семьи не совершали правонарушений, не возбуждали к себе розни со стороны местных сообществ и сами зарабатывали себе на жизнь, они должны получать право получения гражданства России. Условием предоставления гражданства России должна стать сдача полноценного экзамена по русскому языку, литературе и истории (на уровне средней школы).

Следует предоставить русской культуре статус государственной, то есть нуждающейся в поддержке со стороны государства, и целевым образом осуществлять её господдержку на всей территории России и за рубежом без ущемления иных культур.

Необходимо предоставить русскому народу статус государствообразующего народа. Выдавать проживающим в других государствах носителям русской культуры «паспорт русского» по аналогии с «картой поляка» (и с соответствующими льготами).

Надо ввести (по признаку самоидентификации) понятие «коренные национальности», представители которых исторически проживают в России и не имеют собственного национального образования за пределами её национальной территории.

Необходимо предоставлять значительные льготы и подъёмные носителям русской культуры, переселяющимся в Россию из других стран.

Надо обеспечить равные условия для развития образовательного и культурного уровня представителей разных национальностей. Отменить порочную практику квотирования поступления на бюджетные места в высших учебных заведениях по региональному (по сути, национальному) признаку.

В связи с высоким уровнем коррупции провести тестирование знаний абитуриентов и студентов с исключением не обладающих минимально необходимыми знаниями и возбуждением уголовных дел в отношении учителей и преподавателей, покрывающих их.

Следует запретить сотрудникам всех региональных подразделений силовых структур ношение оружия вне региона своей непосредственной деятельности. Появление с оружием вне данного региона карать за незаконное ношение оружия, рассматривая в данном случае принадлежность к силовым структурам в качестве отягчающего обстоятельства. Разрешать проводить следственные действия за пределами своего региона только с письменного разрешения руководства соответствующих силовых структур региона, где проводятся следственные действия, либо с разрешения федерального руководства.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 18 сентября 2019 > № 3129651 Михаил Делягин

Про газ, тормоз и законы СССР

Медведев и Чубайс едины в своей заботе "об экономике"

Алексей Гордеев

Видные представители российских "верхов" проявили единство в своей заботе "об экономике".

11 сентября премьер-министр Дмитрий Медведев в программе "Диалог" на канале "Россия 24" сообщил, что с 1 января 2020 года в рамках "регуляторной гильотины" должны утратить силу более 20 тысяч документов советского времени, которые "ограничивают экономику". "Надо будет подумать, чем их заменить", — добавил он.

Через два дня, 13 сентября глава "Роснано" Анатолий Чубайс, выступая на Московском финансовом форуме, заявил, что, управляя автомобилем, нельзя одновременно давить на газ и тормоз, но именно это происходит в современной российской экономике, где педалью газа выступает "блестящая" работа финансово-экономического блока, а педалью тормоза — деятельность силовых структур, которые чрезмерно вмешиваются в дела бизнеса. "Так мы не поедем, не поедем…" — полным трагизма голосом сказал он.

Честно говоря, такое единодушие впечатляет. Особенно — на фоне растущего социального неравенства в стране и непрерывного "бегства капиталов" из неё. Понятно, что "халявы" много не бывает, поэтому власть и собственность имущие явно не хотят удовлетворяться тем, что имеют сегодня, а под "ростом экономики" понимают, прежде всего, рост своих личных и корпоративных доходов. Этим 10% населения мало 90% национального дохода, которым они распоряжаются сегодня — им нужно 95, 99, 146% (если набрать зарубежных кредитов, то возможно и такое)! И чтобы никакое государство никаким своим концом в эти дела не вмешивалось. "Государство — это мы!". А для всех остальных 90%: "Денег нет, но вы держитесь!"

Но если "люди власти", которых представляет Медведев, ещё всё-таки не до конца утратили связь с реальностью — о чём свидетельствуют их поспешные уверения в том, что, например, отмена советских законов не коснётся 8-часового рабочего дня, потому что он "прописан" в ряде российских законов, включая Трудовой кодекс; то про "людей денег" даже этого сказать нельзя — вынь да положь им полную свободу рук. Впрочем, друг друга они прекрасно понимают — потому что пока в государственной машине будут вырабатывать замену нормам и стандартам советского времени, на которых, по сути, держалась и всё ещё держится вся отечественная экономика, бизнес "подсуетится" и "возьмёт своё". За счёт потребителей, конечно: снижая качество продукции, нормативы техники безопасности и т.д. Ведь озвученная Медведевым отмена советских законов, а также связанных с ними подзаконных и других нормативных актов, общее число которых, согласно уже проведенным подсчётам, составит 220319 единиц, даст российскому бизнесу не какие-то "жалкие" 20 млрд. долл. в год, а сумму, почти в пять раз большую.

И нетрудно угадать, на какие цели она будет использована, куда собирается "поехать" снятый с тормозов бизнес. Поскольку для "верхов" рост экономики означает рост их доходов и прибылей, то эти суммы будут вложены не в производство и не в научно-технологические инновации, а в вывоз капитала, валютные и фондовые спекуляции, коррупционные схемы и т.д. Никакого повышения занятости, реальных доходов и уровня жизни для большинства населения, усиления производственного и инфраструктурного потенциала нашей страны это "освобождение" властителей и собственников от прямых и косвенных обязательств перед государством и обществом не предусматривает — только дополнительную "откачку крови" за счёт и без того неимущего большинства. Просто какие-то марсиане из романа Уэллса "Война миров"…

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 17 сентября 2019 > № 3129637 Алексей Гордеев

Яков Кротов: «Власти не нужны старики, которым нечего бояться»

В России восторгаются комфортом пенсионеров Запада, но восторгаться нужно совсем другим - диапазоном их возможностей

Проблема старости стоит в России очень остро, и в первую очередь потому что, как правило, старики в нашей стране – это самые нищие и бесправные люди. Именно об этом написал в своем блоге священник Яков Кротов:

«Старикам почёт». Этот почёт - такая же часть тоталитаризма, «совка», как пионерлагеря. Инвалидизации, инфантилизации подвергалось и подвергается всё население (особенно омерзительна инфантилизация детей), но стариков особенно жалко на фоне того, что происходит со старостью в демократическом мире. В России восторгаются комфортом пенсионеров Запада, но восторгаться нужно совсем другим, не количеством желудей в кормушке, а диапазоном возможностей. Старик - не тот, кто нуждается, а тот, в ком нуждаются. Старик - творческая личность, свободная, наконец-то, от рутинной работы. Не халявный беби-ситтер, не возможность урвать из пенсии к своей нищенской зарплате, а полноценный человек.

Такие старики в России не нужны категорически. Не нужны субъекты. Нужно объекты, за которыми можно ухаживать, на которых можно проявлять милосердие. Пассивные жертвы. Конечно, это относится и ко всем - и к офисному планктону, и к аппаратчикам даже, и к чекистам, и к физикам, и к солдатам, и к лирикам, и к клирикам. Но к старикам - как к целому.

Причина очевидна: боязнь свободы, которая даруется старостью. Старику нечего бояться, всё страшное уже совершилось. На самом деле, и любому человеку нечего бояться, но в старости это особенно наглядно. Работает аппарат, обучающий бояться всех, потому что есть ресурс свободы и в детстве, и в зрелости. Так пусть боятся и дети, и взрослые, и солдаты, и офицеры, и программисты, и кассиры. Все, все, все! Боятся, что не выживут без начальства.

В этом смысле деспотизм можно назвать лизократией - по имени, которое стало нарицательным, когда любую помощь обозначают как «лиза». (Была такая богатая американка русского происхождения, которая "посвятила себя", "помогала" - например, перед вторжением России в Украину ездила самолично в Донецк, чтобы подготовить больницы к приёму жертв бомбёжек).

Превратить человека в беспомощного инвалида, чтобы затем «лизнуть» его подарком, проповедью, визитом, как собаки лизали раны Лазаря. Не выплатить ему пенсию, которую он заработал и на которую может хоть на Багамы поехать отдохнуть, а выплатить под названием пенсии ничтожные гроши, позволяющие лишь дойти от постели до плиты. Из свободного человека сделать несчастного, который с благодарностью примет лишний кусок масла, визит священника, телевизор, костыль. При этом, увы, и сам благодетель превращается именно что в костыль, которым одинаково могут и помочь нуждающемуся, и стукнуть того, кто посмеет «вякать», то есть, быть свободным.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > newizv.ru, 17 сентября 2019 > № 3126063 Яков Кротов

Нацрыбресурс станет системообразующим предприятием рыбной отрасли

ФГУП «Национальные рыбные ресурсы», образованное в 1999 году, на сегодняшний день единственное подобное предприятие, подчиненное Росрыболовству. Хотя в первую очередь ФГУП ассоциируется с управлением рыбными терминалами морских портов, перечень направлений, где Нацрыбресурс представляет интересы государства, этим далеко не исчерпывается. За счет чего удается развивать портовое хозяйство, почему социальные рыбные магазины полезны даже для тех покупателей, кто туда не ходит, и какие амбициозные планы позволит реализовать грядущее акционирование Нацрыбресурса и его слияние с Главрыбводом и ЦСМС, в интервью журналу «Fishnews – Новости рыболовства» рассказал врио генерального директора предприятия Сергей Харьков.

– Сергей Владимирович, главной задачей Нацрыбресурсасейчас является управление госимуществом. В первую очередь это относится к портовой инфраструктуре – причальным стенкам и т.д. Как вы оцениваете ситуацию в этой сфере? По каким направлениям удалось добиться наибольшего прогресса?

– Действительно, важнейшей частью работы для нас является обеспечение функционирования рыбных портов и поддержание их инфраструктуры. Но сразу скажу, что своими силами эту задачу можно выполнить только там, где у нас есть весь портовый комплекс. Сейчас по большому счету только в трех портах Нацрыбресурсу принадлежит полная инфраструктура с причальными стенками – в Корсакове, Калининграде и Махачкале. В остальных портах в нашем распоряжении только причальный фронт.

Порт в Корсакове ранее был передан в аренду компании, которая, скажем так, не потянула его по своим финансовым возможностям и поэтому вернула нам. Сейчас мы выполнили там определенные работы по ремонту и восстановлению причалов, думаю, к осени запустим бункеровку судов топливом.

Пока он остается в эксплуатации Нацрыбресурса, будем постепенно сами проводить реконструкцию. Хотя определенные обращения от инвесторов поступают, в том числе с китайской стороны. На мой взгляд, Корсаков – это достаточно перспективный порт и для захода рыболовецких судов, и даже в большей степени для судоремонта и бункеровки.

В Махачкале тоже удалось сделать очень много. Мы согласовали реконструкцию рыбного порта. Уже обновлены все железнодорожные пути, на очереди – новый холодильник. Всего в модернизацию будет вложено порядка 1,2 млрд рублей. Положительный эффект налицо: рыболовные суда, которые ведут промысел на Каспии, начали заходить в порт, пошли первые выгрузки кильки, растет грузооборот. И он увеличится, как только будет построен холодильник на 1,5 тыс. тонн, появится рыбопереработка. Думаю, что все эти работы закончатся к маю следующего года, и у нас будет современный рыбный порт со всей инфраструктурой, которая востребована у рыбаков.

Калининградским портом мы сейчас усиленно занимаемся. Шаг за шагом ремонтируем крановое хозяйство, переходим к ремонту причального фронта. Порт уже вышел на безубыточный уровень, но, по-хорошему, там нужны масштабные инвестиции, чтобы заменить все оборудование, провести реконструкцию причалов, создать новые складские мощности, перестроить холодильник, восстановить возможность перевалки грузов, которая в свое время осуществлялась там. В общей сложности на это потребуется не менее шести с лишним миллиардов рублей.

Несмотря на то, что в других портах наши возможности сильно ограничены, в целом могу сказать, что Нацрыбресурс выполнил поручение президента по передаче причалов тем рыбакам, у которых есть эта инфраструктура, – для обеспечения полного цикла функционирования рыбных портов. Все прекрасно знают, какие споры шли, например, с Владивостокским морским рыбным портом, да и с другими портами. Но в итоге мы пришли к согласию и смогли заключить с арендаторами долгосрочные договоры на 49 лет, предусматривающие инвестиционные обязательства. Сейчас нам поручено обеспечивать мониторинг выполнения этих обязательств, что мы и делаем, и небезуспешно.

Всего пару лет назад мы таким образом передали в аренду причалы в Невельске. А недавно мы присутствовали там при запуске нового холодильника, который построил инвестор. Это первый холодильник на российском берегу, расчетная температура работы которого -38ºС – для хранения креветки. Аналогов ему у нас в стране пока нет. И это тоже один из показателей и нашей работы, и работы арендатора.

– Вы упомянули историю с Владморрыбпортом. Еще несколько лет назад в прессу регулярно попадали подобные скандалы, связанные с причалами, и судебные споры. Сейчас все это утихло. Каким образом удалось этого добиться?

– Судебные споры с рыбаками действительно сошли на нет. Знаете, когда я возглавил Нацрыбресурс в 2017 году, руководство поставило задачу, прежде всего, прекратить это, скажем так, взаимонепонимание. Я в течение полугода объездил все порты, посетил все компании, у которых были заключены договоры аренды или они предполагались, переговорил со всеми. Хотя ситуация с Владивостокским морским рыбным портом все-таки была главенствующей. В каком плане? На Дальнем Востоке все ожидали, чем закончится спор Нацрыбресурса с ВМРП и какой возникнет прецедент.

Мы с ВМРП в итоге смогли убедить друг друга, что все заявленные условия будут соблюдены. В августе 2017 года Нацрыбресурс заключил с ними договор на 49 лет с выполнением инвестиционных обязательств по строительству холодильника. И пока порт их выполняет. У меня этот проект находится на особом контроле, и мы еженедельно проводим его мониторинг. В сентябре-октябре, если ничего не помешает, они должны уже начать строительство объекта.

После этого другие компании поняли, что с Нацрыбресурсом можно разговаривать. И не с позиции силы, а в разумном ключе. То, что выгодно им, выгодно и нам в плане реконструкции и развития. Поэтому руководители инфраструктурных компаний пошли на перезаключение договоров на новый срок с инвестиционной составляющей. А мы согласились, чтобы в этих договорах и соглашениях было указано, что, раз эти предприятия вкладываются в реконструкцию причалов, они на время освобождаются от арендной платы.

– Можно ли в связи с этим утверждать, что вопрос о передаче причалов регионам, который неоднократно поднимался, сейчас снят с повестки дня?

– На эту тему было очень много разговоров, в том числе на уровне правительства. Но давайте разберемся. Вот что такое «передать причалы субъекту»? Чем тогда субъект будет отличаться от Нацрыбресурса? Да ничем абсолютно! Он, во-первых, будет вынужден включить в бюджет региона дополнительную строку «содержание причалов». А во-вторых, он же не будет сам осуществлять погрузочно-разгрузочные работы, он точно так же сдаст эти причалы в аренду коммерческим структурам. И в чем тогда разница?

У нас в стране нет ни одного региона, который бы владел причальными стенками. Не говоря уже о том, что это стратегические объекты, они все двойного назначения. Не думаю, что субъектам интересно этим заниматься, у них и своих проблем хватает.

– Как обстоят дела с ремонтом и обслуживанием причальных сооружений в других рыбацких регионах? У Нацрыбресурса есть стратегия развития и этих портов?

– Конечно, для каждого объекта составлены планы и определены графики работ. Они закладываются в бюджет, который ежегодно утверждается Росрыболовством. И мы пока из этого графика еще не выходили.

В Мурманске, да, у нас были препятствия, были судебные претензии даже не столько к нам, сколько к Росимуществу, но пока все решения судов в нашу пользу. Ситуация осложняется тем, что о неразрывной технологической связи причалов с инфраструктурой заявил не только Мурманский морской рыбный порт, но и ряд других компаний. Поэтому передать эти гидротехнические сооружения кому-то в эксклюзивное пользование вряд ли возможно.

Сейчас мы проводим мероприятия по оценке причалов и получаем заявления на их аренду. Но прежде чем заключать новые договоры, нам бы хотелось четко понимать, какую инвестиционную составляющую готовы взять на себя арендаторы. Это может быть реконструкция холодильных мощностей, ремонт подкрановых путей, замена кранового хозяйства или еще что-то. Остальные вопросы можно решить в рабочем режиме.

В порту Магадана на сегодняшний день причалы находятся в эксплуатации у Нацрыбресурса. Их техническое состояние очень плохое. Делать капитальный ремонт бессмысленно, необходима полная реконструкция объекта. В 2014 году этот проект уже выносился на правительство с общей сметой около 920 млн рублей, но не был принят. Сейчас есть поручение вице-премьера, чтобы Минфин и Минэкономразвития все-таки рассмотрели возможность выделения такой суммы на реконструкцию магаданского порта, включая проектно-изыскательские работы.

Мы готовы к любому варианту. Если средства будут выделены, Нацрыбресурс может сам провести реконструкцию. Если нет, будем искать заинтересованных арендаторов.

В Петропавловске-Камчатском имело место невыполнение обязательств из-за банкротства одного из игроков. В этом году мы уже шестой раз объявляем там аукцион, но потенциальных строителей, которые готовы прийти и доделать последние 190 метров причального фронта, пока нет. Вернее, желающие-то есть, но им трудно получить банковскую гарантию, которая требуется в соответствии с ФЗ-44.

Думаю, что в будущем году мы этот вопрос все-таки дожмем, и в 2020 году введем эти причалы в эксплуатацию. Они нужны рыбакам. Это новый причальный фронт с дноуглублением до 10 метров, куда могут заходить суда с большой осадкой, тем более что там есть и холодильник на 5 тыс. тонн.

Про Владивосток и Сахалин я уже сказал: там работа идет по плану.

– В декабре 2017 года Нацрыбресурс открыл первый специализированный рыбный магазин в Калининграде. За полтора года эта сеть выросла уже до пяти точек. Можно ли говорить об успехе этого проекта и в других городах? Как удается поддерживать заданную планку цен и конкурировать с другими торговыми предприятиями?

– Безусловно, такие магазины пользуются спросом у населения, особенно те, что в Калининграде и Мурманске. В Мурманске даже в большей степени, потому что там у нас есть свое судно и своя рыба, и нам проще регулировать ценовую политику. Стоимость продукции мы, как государственное предприятие, всегда согласовываем с Росрыболовством и стараемся держать их достаточно низкими, кое-где даже ниже, чем в оптовом звене.

В любом случае это социальный проект, он не приносит прибыли, а местами даже есть убытки, которые берет на себя Нацрыбресурс. Коммерческая выгода нулевая. Зато сразу понятно, чем мы отличаемся от любой другой компании. Бизнес не может себе позволить работать в минус, иначе он обанкротится, но Нацрыбресурс – распределенная организация с филиалами по всей стране. Где-то у нас может быть убыток, где-то профит, но за счет прибыльных участков мы поддерживаем эти программы. И будем это делать до тех пор, пока есть такая возможность.

Для нас важно, что мы обещали запустить такие магазины и сделали это. И стали в определенном смысле первопроходцами: показали и населению, и рыбакам, что рыба может быть доступной. В ряде регионов эту инициативу подхватили и местные власти. И самое важное, что, когда мы открываем магазин и начинаем продавать рыбу ниже рынка, остальным торговым точкам тоже приходится снижать цены. Для потребителя, безусловно, это плюс.

– А на Владивосток вы собираетесь распространять этот проект?

– Есть у нас в планах строительство рыбного магазина во Владивостоке. Уже выбрано место – в центре, на Светланской, прямо напротив краевого правительства. Сейчас будем разрабатывать проект. Более того, мы хотим этот магазин сделать своего рода визитной карточкой, чтобы его было не стыдно показать хоть министру, хоть губернатору, хоть президенту.

Сразу скажу, что ценовая политика там будет несколько иной. Понятно, что на краба мы не поставим ценник 100 рублей: все-таки это дорогой деликатес. Но хотя бы на 10-12 видов рыбной продукции у нас цена будет ниже рынка, причем оптового рынка. Это мы сделаем гарантированно, потому что уже ведем переговоры по ассортименту с компаниями, с тем же «Доброфлотом». В магазине будет представлен как социальный сегмент, так и премиальный, например, для иностранных туристов. Думаю, что надежды населения он оправдает.

– Вы собираетесь открыть его раньше, чем в столице Приморья появится многострадальный рыбный рынок?

– Смотрите, сейчас мы заканчиваем с Росимуществом и Росреестром оформление документов на помещение. Если нам передадут его в октябре, то реально магазин мы откроем в мае. Думаю, в полгода уложимся.

– В прошлом году было принято решение об акционировании ФГУП «Нацрыбресурс». Когда планируется завершить этот процесс? И как, на ваш взгляд, изменится работа Нацрыбресурса в форме акционерного общества?

– Процесс идет, сейчас все документы находятся в правительстве. Думаю, что при хорошем раскладе этот законопроект будет внесен в октябре в Госдуму. За то время, пока шло обсуждение, он не раз подвергался критике не только со стороны рыбацкого сообщества, но и со стороны различных министерств и ведомств. На сегодняшний день, на мой взгляд, концепция законопроекта проработана по максимуму. В частности, она предусматривает, что любое распоряжение имуществом будущего акционерного общества будет происходить только через указ президента.

В реальности произойдет объединение трех структур, даже не объединение, а передача имущественных комплексов, и в результате будет создано системообразующее предприятие рыбной отрасли. Оно будет охватывать своего рода жизненный цикл: разведение малька, мелиорацию, компенсационные мероприятия, выращивание товарной рыбы, производство рыбной продукции глубокой переработки, отправку ее на прилавок и т.д.

Акционирование поможет нам упростить согласование каких-то вопросов, что невозможно для бюджетных учреждений, и ускорит принятие решений. А общий имущественный комплекс позволит решать новые задачи, в том числе благодаря сторонним инвестициям и кредитным ресурсам. Мы ожидаем и синергетического эффекта от объединения интеллектуального потенциала разработок Главрыбвода и Нацрыбресурса.

– Даже несмотря на то, что сейчас у этих организаций абсолютно разные профили?

– Вот все говорят про разные профили. А какие разные? Да, там рыборазводные заводы, а здесь портовое хозяйство. Но мы ловим рыбу, а они выращивают ее. И я не вижу, что это такие уж разные профили. И потом возьмите корпорацию Ростех. Там сколько профилей? Думаю, даже больше, чем возникнет при объединении наших организаций. Но корпорация же существует и работает.

В этом объединении я вижу и другие перспективы. Мы уже говорили об освоении Мирового океана, в которое необходимо вкладывать весьма приличные средства. Может быть, дальше потребуется строительство заводов для товарной аквакультуры: это тоже очень востребовано. А у нас появятся совсем другие возможности, совсем другие финансовые потоки и кадровые ресурсы. Так что в акционировании я вижу только положительные стороны.

Конечно, сам процесс реорганизации не может не пугать, хотя я его очень хорошо понимаю. Он действительно сложный из-за большого количества имущества и сотрудников. И надо, чтобы в один прекрасный момент все это слилось воедино, без ущерба для людей, функционала и структуры. Как Главрыбвода, так и Нацрыбресурса. Тогда мы получим компанию федерального уровня, которая сможет делать системные вещи для рыбной отрасли и для Росрыболовства.

Анна ЛИМ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 16 сентября 2019 > № 3123565 Сергей Харьков

Бедные беднеют – богатые богатеют: в России прижилась «байская» экономика

Принцип «байского» распределения доходов был заимствован нашей страной из практики среднеазиатских республик Советского Союза

Очень интересные экономические параллели провел в своем блоге социолог Сергей Белановский:

«Прочитал важную заметку сотрудника какого-то крупного международного маркетингового агентства, работающего в России. Суть ее такова. В динамике доходов торговых сетей наблюдается поляризация. Заметный рост наблюдается в самом нижнем ценовом сегменте, и, как это ни удивительно, в самом верхнем (типа "Азбуки вкуса"). В промежутке - провал. Учитывая, что данные о доходах недостоверны, ими даже оперировать глупо, я думаю, что показатели работы торговых сетей - лучшее свидетельство поляризующейся динамики доходов. "Богатые богатеют, а бедные беднеют". Эту поговорку цитирует и сам автор заметки. Раньше я несколько скептически относился к этому тезису, но если динамика продаж действительно такова, то это безусловное доказательство его справедливости. С моей точки зрения, статистика продаж, даже если отчасти искажена, в целом все-таки достоверна. И она достоверно показывает, что средний класс и все, что ниже его, катастрофически беднеет, но есть не преобладающий, но и не мизерный социальный слой, доходы которого растут.

В советское время В.Найшуль изучал распределение доходов в союзных республиках. И заметил, что в РСФСР это распределение было близко к нормальному, то в Средней Азии справа на этой кривой был отросток, говорящий о том, что есть определенный слой людей, доходы которых заметно выше остальной части населений. Такое распределение Найшуль назвал "байским" (от слова "бай"). Сейчас, по-видимому, такое распределение сложилось в России. Возможно даже, что оно из нормального превратилось в "двугорбое", и провал между "горбами" растет.

Первая мысль, которая возникает в связи с этим: государство в значительной мере победило низовую коррупцию, но оставило нетронутой верхушечную и, возможно, отчасти даже среднюю. Но я думаю, что дело не только в коррупции. Если директор медицинского или образовательного учреждения назначил себе и своему ближайшему окружению сверхвысокие зарплаты, то это не коррупция, поскольку такое право предоставил ему закон или какие-то нормативные правила. Если строитель получил подряд (не будем обсуждать, как), и начал его выполнять, правдами и неправдами сокращая издержки и, вероятно, жертвуя качеством - это тоже не коррупция. Это что-то иное. Нарушения технологии (пример - укладка собянинской плитки), влекущие за собой снижение качества изделия, вроде бы недопустимы, но я не уверен, что их можно рассматривать, как прямое нарушение закона. Допустим, издали собственное ТУ (имели право), а затем скажут: работаем в строгом соответствии с этим ТУ.

Как писал Виктор Сокирко (известный советский диссидент, прим.ред): «массовый раскол в обществе - предпосылка социальной катастрофы.»

Россия > Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 15 сентября 2019 > № 3123589 Сергей Белановский

Интервью заместителя Министра финансов Владимира Колычева Russia Today в рамках Московского финансового форума

О росте экономики России и ценах на нефть

Колычев Владимир Владимирович

Заместитель Министра

В 2019 году ВВП России вырастет лишь на 1,3%, поскольку экономика адаптируется к стимулирующим мерам правительства. Однако в долгосрочной перспективе власти рассчитывают выйти на темпы роста выше среднемировых. Об этом в эксклюзивном интервью RT на полях Московского финансового форума рассказал заместитель министра финансов Владимир Колычев. По его словам, в ближайшие несколько лет мировые цены на нефть могут заметно снизиться. При этом экономика не ощутит последствий даже в случае падения котировок до $30 за баррель.

— Владимир Владимирович, из-за торговых войн мировая экономика всё сильнее замедляется, и многие эксперты прогнозируют наступление глобальной рецессии. Как в этих условиях Минфин оценивает рост российской экономики в 2019 году? Насколько серьёзно глобальное замедление может сказаться на экономике нашей страны?

— Действительно, наблюдаемое сейчас замедление мировой экономики по своим масштабам пока сопоставимо с тем, что мы видели в последний раз в 2008—2009 годах. Процесс происходит почти во всех регионах мира. Речь идёт и о крупнейших экономиках, таких как США, Европа, Китай, и о развивающихся странах тоже.

Что мы видим в России? У нас с прошлого года темпы роста ВВП также замедлились. 2018 год мы закончили с ростом 2,3%, сейчас в первом полугодии у нас рост составил 0,7%, а по итогам года мы ожидаем, что выйдем на 1,3%. Но причины замедления на самом деле немного другие. Они связаны не столько с мировой экономикой, сколько с внутренними факторами.

— Какой главный внутренний фактор замедления экономики России?

— Отмечу, что мы ожидали этого замедления ещё в прошлом году. Оно связано с тем, что экономика краткосрочно подстраивается под те меры бюджетной и налоговой политики, которые были приняты в рамках шестилетней экономической программы.

Мы ожидали, что рост ВВП в 2019 году будет более слабый, но шли на это осознанно в правительстве. Это сделано для того, чтобы в последующие годы нарастить темпы роста до среднемировых и выше в соответствии с указом президента. Пока мы не видим отклонений от намеченных прогнозов.

— Неужели внешние факторы никак не скажутся на планах правительства по росту ВВП?

В принципе, российская экономика сейчас более устойчива, с точки зрения влияния мировой среды. Приведу несколько примеров. За последние полтора года на глобальных рынках произошло два ценовых шока в нефтяной отрасли. Осенью прошлого года цены на нефть в определённый период упали на 40%, а весной этого года — на 20%.

Позже котировки восстановились, но тем не менее раньше такие большие шоки наша экономика обычно переживала очень болезненно. Они сопровождались обесценением валюты, ускорением инфляции и рецессией. В этот раз мы ничего такого не наблюдали. Валюта и финансовые рынки оставались стабильными, инфляция снижалась, и экономический рост сохранялся.

Кроме этого, у нас было два раунда довольно серьёзных антироссийских санкций, которые мы тоже пережили без каких-либо критических последствий. В будущем, с точки зрения влияния сырьевых рынков и мировой экономики в целом, наша российская экономика будет в меньшей степени обращать на это внимание.

— С чем это связано?

Во-первых, это связано с тем, что та макроэкономическая политика, которая была выстроена за последние годы, просто уже в автоматическом режиме позволяет экономике без ущерба адаптироваться к таким шокам. У нас есть резервы, которые могут быть использованы для поддержки экономики, а валюта отвязалась от нефтяных котировок. Всё это обеспечивает устойчивость.

Во-вторых, за последние несколько лет заметно укрепилась наша конкурентоспособность на мировом рынке. Я сейчас говорю именно не о нефтегазовом секторе. Усилились ценовые преимущества наших компаний. Поэтому наша экономика будет в меньшей степени реагировать на замедление спроса на внешнем рынке. В первую очередь пострадают те, у кого конкурентоспособность ниже.

— О компаниях каких не нефтегазовых отраслей идёт речь?

— Это наши традиционные отрасли, в которых Россия сильна на экспорте: металлургия, химическая промышленность. В этих сферах в плане конкурентоспособности мы лучше всех.

Отраслевые аналитики часто смотрят на так называемую кривую издержек (затрат, связанных с производством. — RT). В левой части этой кривой находятся самые низкие издержки, а в правой части — самые высокие. Когда на мировом рынке падает спрос на продукцию, в первую очередь страдают компании с самыми высокими издержками. Большинство наших компаний в традиционных секторах экспорта — в левой части этой кривой. То есть в случае глобального шока российские компании станут последними, кто ощутит на себе негативный эффект.

— Вы упомянули о том, что нефтяные цены всё меньше влияют на динамику рубля. Во многом это связано с действием бюджетного правила. Учитывая, что даже в условиях колебаний энергорынка нефтяные цены уже больше двух лет остаются выше $50 за баррель, считает ли Минфин возможным повысить ценовую отсечку в бюджетном правиле?

— В первую очередь бюджетное правило было сделано для того, чтобы отвязать нашу экономику от цен на нефть. Раньше нам поступало больше нефтяных доходов, и мы их использовали именно через расходы, укреплялась валюта, мы начинали покупать больше импортных товаров. Такая ситуация подстёгивала благосостояние в том числе и наших граждан.

Поэтому бюджетное правило, действующее сейчас, фиксирует тот уровень природной ренты (добавочного дохода. — RT), который используется в экономике. Эта природная рента зафиксирована на долгосрочный отрезок времени. Мы говорим не о текущем или следующем годе, а о горизонте следующих поколений. В этом плане менять цены отсечки означало бы отказаться от всей конструкции по снижению экономики от цен на нефть. Нам кажется, что на это ни в коем случае идти не нужно, если мы хотим сохранить устойчивость экономики к изменениям внешних условий.

— Как в Минфине оценивают текущую ситуацию на нефтяном рынке? Ожидаете ли вы снижения цен на сырьё?

— Если даже не говорить о каких-то долгосрочных горизонтах, а посмотреть на ближайшие два года — пять лет, мы увидим огромный объём незадействованного предложения в разных странах. Речь идёт и о государствах соглашения ОПЕК+, и о связанном с геополитикой сокращении предложения, которое произошло в Венесуэле, в Иране из-за санкций.

Сейчас объём недоиспользованной добычи составляет порядка 5—6 млн баррелей в сутки. Чтобы задать контекст этой цифре — это примерно 5—6 лет нормального мирового роста спроса на нефть. Сегодня спрос на сырьё растёт примерно на 1—1,2 млн баррелей в сутки. То есть сейчас сформировался огромный навес недоиспользованных мощностей по добыче.

Производство нефти вне этих стран растёт примерно на 1,5—2 млн баррелей в сутки. То есть рост добычи сегодня уже опережает спрос. И это создаёт фундаментальные предпосылки для снижения цен на нефть. То есть это только вопрос времени — когда котировки снизятся. В конечном итоге всё равно фундаментальные причины возьмут своё.

Да, сейчас в рамках соглашения ОПЕК+ мы достигаем стабилизации цен на определённом уровне, но в конечном итоге ценовые соотношения должны выровняться для балансировки рынка. Это может занять некоторое время, и было бы опрометчиво надеяться, что цены и дальше будут высокими. На самом деле фундаментальная картина говорит совсем об обратном. Скорее нам стоит быть более подготовленными к снижению цен.

— К какому равновесному уровню могут опуститься цены? К чему стоит готовиться?

— Равновесные цены примерно на том же уровне или чуть повыше ценовой отсечки в бюджетном правиле. В 2017 году этот показатель составлял $40 за баррель в реальном выражении, но в связи с мировой инфляцией в 2% значение ежегодно индексируется.

Могут ли цены краткосрочно упасть ниже? Конечно, могут. Они всегда колеблются вокруг равновесного уровня, и в стрессовой ситуации они, скорее всего, упадут ниже. Но к такому развитию событий мы уже готовы.

За последние несколько лет мы накопили ликвидных резервных активов больше 7% ВВП. Это означает, что в течение 3—5 лет страна может без последствий для экономики жить с ценами на нефть и $30 за баррель. Если нефтяной шок будет краткосрочным, то и более глубокое падение цен на нефть мы переживём без каких-либо существенных негативных эффектов.

— Помимо шоков сырьевого рынка, вы также отметили финансовую устойчивость экономики. В начале августа Международное агентство Fitch повысило кредитный рейтинг России. С чем, на ваш взгляд, связано такое изменение оценки?

— Это связано с тем, что за последние несколько лет была, по сути, с нуля реформирована конструкция макроэкономической политики. Сейчас она в автоматическом режиме обеспечивает и гарантирует устойчивость экономики к внешним условиям как на финансовых, так и на сырьевых рынках. Это, собственно говоря, отражение той работы, которая была проделана.

Особенность рейтинговых агентств в том, что они оценивают риски и должны скептически ко всему относиться. Как в 2014 году все с сомнением относились к тому, что в России может быть стабильная инфляция 4% и сбалансированный бюджет при нефти $40 за баррель, так и сейчас все скептически относятся к тому, что Россия может расти темпами 3—3,5%. Впрочем, по мере того, как факты будут доказывать обратное, это будет подталкивать рейтинги ещё выше.

— Как повышение рейтингов уже сейчас может сказаться на инвестклимате в России?

— Ну мы видим в первую очередь довольно серьёзный интерес со стороны иностранных портфельных инвесторов — тех, которые инвестируют в наши ценные бумаги. Это и государственные облигации, и долговые бумаги крупных компаний, и, конечно же, акции. С начала года российский фондовый рынок показал самый лучший рост среди всех развивающихся стран. То есть приток портфельных инвестиций уже идёт.

Если говорить о влиянии рейтингов, то ситуацию можно сравнить с вопросом курицы и яйца. Обычно из-за консервативного подхода рейтинговых агентств именно они следуют за рынком, а не наоборот. То есть рынки сначала подсказывают, а потом рейтинговые агентства, осознав, что улучшения уже произошли, отражают их в рейтингах. Я думаю, что и сейчас примерно такая же ситуация происходит.

— Как, на ваш взгляд, российская валюта может отреагировать на повышение рейтингов и приток инвестиций?

Рубль у нас сейчас находится в свободном плавании. То есть ни Центральный банк, ни правительство не вмешиваются в ценообразование на валютном рынке. Здесь многое зависит и от настроений мировых и внутренних инвесторов, и от развития событий в отношениях между крупными странами. Сейчас рубль с меньшими колебаниями, но всё равно будет следовать в соответствии с этими настроениями.

Важно отметить, что сырьевые рынки уже не влияют на нашу валюту. Сейчас у нас есть возможность обсуждать повестку развития и прорыва, а не переживать о том, как наша экономика отреагирует на падение нефтяных цен на 20, 30 или 40%. Даже в этом случае, как показал пример прошлого года, мы будем заниматься повесткой развития, а не реагировать на какие-то кризисные очаги, потому что их просто не будет.

Текст: Владимир Цегоев

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 14 сентября 2019 > № 3140159 Владимир Колычев

Владислав Зотов: Трудовые конфликты чаще происходят в небольших компаниях

В последние годы нефтегазовая отрасль выполняет роль главного драйвера российской экономики. Она не только является бюджетообразующей, но и обеспечивает работой значительный сектор промышленности страны. От добычи нефти и газа зависят многие северные регионы, развитие Северного морского пути и освоение Арктики. Одним словом, российская нефтегазовая отрасль надежно охраняет экономические интересы России. О том, как защищаются права самих нефтяников и газовиков, а также всех специалистов, от работы которых непосредственно зависит благосостояние большинства россиян, «НиК» расспросил заместителя председателя Общероссийского профессионального союза работников нефтяной, газовой отраслей промышленности и строительства Владислава Владимировича Зотова.

«НиК»: В 2018 г. в России прошла пенсионная реформа. Затронула ли она интересы работников нефтегазовой отрасли (изменение пенсионного возраста, социальные льготы, северные выплаты)?

— На самом деле, никакой пенсионной реформы не было — произошло повышение возраста выхода на пенсию. Ведь пенсионная реформа подразумевает изменение всего спектра механизмов социального обеспечения, а мы не увидели каких-либо кардинальных изменений принципов и подходов. Затронуло ли изменение пенсионного возраста работников отрасли? Несомненно, напрямую и косвенно, как, впрочем, и всех граждан страны. Во-первых, возросла нагрузка на рынок труда в отрасли, а количество выпускников технических отраслевых вузов не уменьшилось, в итоге им, скорее всего, будет сложно устроиться на работу на предприятия, так как пенсионеры стали предпенсионерами и остаются работать. Мы анализировали данные Росстата, в частности по северным регионам.

Так вот, большинство работающего там мужского населения не доживает до 65 лет. И дело здесь не в льготах и гарантиях, а в сложных условиях труда в экстремальных для человека климатических условиях и связанных с этим физиологических возможностях.

Есть проблема и с трактовкой закона в разных северных регионах в части, касающейся коренных и малочисленных народов Севера, на которых данное повышение пенсионного возраста вроде бы не распространяется. Впрочем, видимо, так считают не везде. Например, работник малочисленной коренной национальности, работающий на нефтегазовом промысле, не имеет тех же привилегий по выходу на пенсию, какие есть у его родственника, занятого на традиционных промыслах в том же регионе. В общем, вопросов к этому закону масса, поэтому стоит ожидать уже в скором времени резонансных судебных процессов, в ходе которых граждане будут оспаривать свое право на страховые, пенсионные и другие выплаты. Остается констатировать, что отток трудоспособного населения из северных регионов в ближайшее время будет продолжаться.

«НиК»: Изменились ли за последние несколько лет социальные условия работы в отрасли, если не учитывать пенсионную реформу? Российские компании стали меньше или больше тратить на социальные программы, а также на поддержку своих сотрудников?

— Конечно, изменились. Для начала вспомним растянувшийся на долгое время налоговый маневр Минфина, который фактически повысил налоговую нагрузку на отрасль. Конечно, это подстегнуло компании к реализации дальнейших планов реструктуризации некоторых направлений бизнеса, оптимизации управленческих процессов, а также к пересмотру размера капиталовложений в строительство новых скважин и инфраструктуры нефтегазовых промыслов.

Это привело к снижению прибыли сервисных компаний, которые, в свою очередь, были вынуждены сокращать и расходы на персонал.

Социальные программы, как правило, оговариваются в коллективных договорах и соглашениях, заключаемых с представителями работников — нашими профсоюзными организациями, входящими в Нефтегазстройпрофсоюз России. И мы очень внимательно следим за ходом переговорных процессов, предшествующих заключению этих серьезных документов социального партнерства, а также контролируем выполнение Отраслевого соглашения, в которое за последние годы не вносились изменения, ухудшающие положение работника. Тем не менее случаи снижения социальных расходов в некоторых компаниях отрасли имеют место, чаще всего это происходит на предприятиях сервисного блока.

«НиК»: Какую работу Вы проводите с компаниями по защите прав работников?

— Мы держим руку на пульсе в вопросах выполнения коллективных договоров и соглашений. Коллективные договоры и соглашения закрепляют права и гарантии работников сверх установленного законодательством. Нас интересуют вопросы охраны труда, обеспечение работодателем приемлемых и безопасных условий на рабочих местах. Этими вопросами занимается наша техническая инспекция, которая участвует как в проведении специальной оценки условий труда, так и в работе комиссий, расследующих несчастные случаи на производстве.

Нас интересует соблюдение трудового законодательства работодателем — в частности, наши профсоюзные организации являются инициаторами проверок отделов и департаментов, занимающихся вопросами кадров и управления персоналом на предприятиях отрасли. В профсоюзе работает правовая инспекция, которая следит за этими действиями, а также занимается разрешением трудовых споров на предприятиях и защитой работника в суде. Особо отмечу, что при рассмотрении заявления работника в суде о восстановлении его в трудовых правах суд при принятии решения учитывает наше разъяснение и мотивированное мнение. В подавляющем большинстве случаев наша позиция играет решающую роль и работнику выплачивают различного рода компенсации.

Еще один немаловажный аспект — это заработная плата и ее индексация.

Конечно, мы в рабочем режиме проводим консультации с компаниями на предмет ежегодной индексации заработной платы, предоставляем свою аналитику, рассматриваем предложения администраций компаний, ведем переговоры. Ведь каждый процент повышения заработной платы необходимо обосновывать. В 2018 г. основные вертикально интегрированные компании отрасли увеличили затраты на заработную плату в среднем на 4–6%, чего не скажешь о некоторых небольших компаниях сервисного блока, особенно тех, в которых нет профсоюзных организаций. На этих предприятиях покупательная способность заработной платы снизилась за последние 2 года на 7–12%.

Прошлый год и первая половина 2019 г., судя по отчетам компаний, были довольно успешными по основным экономическим показателям. Этот факт мы используем, говоря о необходимости повышения как минимальной тарифной ставки (оклада) рабочего первого разряда основного производства, так и стимулирующей премиальной составляющей по итогам труда. Консультации с компаниями ведутся постоянно: собираемся, обсуждаем, дискутируем. 19 сентября мы намерены официально вступить в переговоры с работодателями, по итогам которых мы должны принять новое Отраслевое соглашение, в котором закрепим все права и гарантии работника отрасли.

«НиК»: Какие нефтегазовые регионы больше всего тратят средств на поддержание социального сектора, а в каких есть проблемы?

— Вся картина ясно видна из официальной статистики Росстата, данных Минфина и статей бюджета регионов. Сразу скажу: нет одинаковых и похожих по социально-экономической ситуации регионов, в том числе и нефтегазовых. Налогооблагаемая база по доходам физических лиц и налогу на прибыль организаций в регионах разная. Однобоко сравнивать возможности регионов, расположенных в крупных нефтегазовых провинциях, с теми, где углеводороды добываются на небольших месторождениях и не так давно. Также нельзя сравнивать и регионы, в которых расположены основные промышленные центры по переработке.

Так как зачастую в семье нашего работника его родственник работает в бюджетной сфере, мы с интересом анализируем в рамках ФНПР данные других профсоюзов.

Особо проблематичными, на мой взгляд, являются регионы Дальнего Востока, Юга России. Более успешными можно назвать регионы Западной Сибири, Урала и Поволжья.

«НиК»: Какого рода трудовые споры чаще всего возникают в отрасли? Существует ли какая-то статистика?

— Статистика есть, ФНПР традиционно подготавливает материалы по трудовым конфликтам в целом по стране и регулярно размещает инфографику в газете «Солидарность». Мы также размещаем ее в нашей еженедельной электронной газете «Ласточка». Если брать нефтегазовую отрасль, то трудовые конфликты, конечно же, случаются, но гораздо реже, чем в других отраслях. И если на предприятии работает наша структурная профсоюзная организация, то мы обязательно подключаемся к переговорам и поиску взаимоприемлемых решений.

Сразу отмечу, что трудовые конфликты в компаниях нефтегазовой отрасли зачастую происходят там, где нет профсоюзной организации, где работодатель по незнанию или с умыслом нарушает трудовое законодательство.

Чаще всего это происходит в небольших сервисных компаниях с вахтовым методом организации труда.

«НиК»: Существуют ли сложности с исполнением трудового законодательства в российских компаниях? И с чем они чаще всего связаны?

— Трудовое законодательство необходимо выполнять, в противном случае зачем обществу такой бизнес? Сложности у некоторых компаний, конечно же, есть. К примеру, у одной из ранее аффилированных с Росгеологией компаний, «Сибнефтегеофизики», при процедуре банкротства общая задолженность по заработной плате в 2016 г. составляла порядка 200 млн руб. И конечно же, пришлось активно помогать первичной профсоюзной организации. В итоге в 2018 г. людям выплатили почти всю задолженность по заработной плате и разного рода выплатам, а в 2019 г. закроют остатки.

«НиК»: Часто ли работникам отрасли задерживают заработную плату?

— Редко. Статистика подобных случаев нами ведется. Сразу отмечу, что на действующих предприятиях нефтегазовой отрасли, где работают наши профсоюзные организации, подобных случаев сейчас нет. Другая ситуация в небольших субподрядных организациях, занимающихся вспомогательными видами сервисных работ, которые не имеют достаточных оборотных средств и задействованы в сервисном блоке нефтегазовой отрасли.

«НиК»: В каких компаниях (государственных, частных, иностранных, СП) права работников наиболее защищены законодательством?

— На всей территории Российской Федерации трудовые права работников защищены одинаково как Трудовым кодексом, так и другими подзаконными актами. В своей работе мы не делим работников компаний, где они трудятся, по формам собственности. Мы защищаем всех. Тяжелее всего приходится с малыми сервисными компаниями, как правило частными, либо с небольшими дочерними обществами крупных иностранных холдингов, где нет профсоюзных организаций либо они малочисленны и им противодействует администрация.

«НиК»: Какие, на ваш взгляд, необходимо внести изменения в Трудовой кодекс для улучшения положения работников отрасли?

— Мы часто выступаем в качестве экспертов на площадке Российской трехсторонней комиссии (РТК) по урегулированию социально-трудовых отношений в комитетах Государственной Думы при рассмотрении законопроектов, затрагивающих трудовые права и экономические интересы работников отрасли и профсоюзных организаций.

Осенью в РТК при нашем активном участии будет рассмотрен законопроект, наделяющий государственных инспекторов труда полномочиями принимать меры для принудительного исполнения работодателем обязанности по выплате работнику зарплаты и других выплат, осуществляемых в рамках трудовых отношений.

Планируем вернуться к экспертному обсуждению в Государственной Думе законопроекта, вносящего ряд поправок в Трудовой кодекс: в частности, дополнить главу 50 ТК РФ новой статьей 3131, устанавливающей гарантии и компенсации лицам, работающим в районах Крайнего Севера и приравненных к ним местностях у резидентов территории опережающего социально-экономического развития. Также проектом предлагается в части 4 статьи 20 ТК РФ исключить как носившую временный характер норму, в соответствии с которой в случаях, предусмотренных федеральными законами, в качестве работодателя может выступать иной субъект, наделенный правом заключать трудовые договоры.

«НиК»: Не так давно на казахстанском месторождении Тенгиз, которое разрабатывает «Тенгизшевройл», произошли беспорядки, главной причиной которых стало социальное неравенство сотрудников одного предприятия. Возможно ли повторение в России подобной истории?

— Полностью исключить подобные инциденты в нашей стране и отрасли нельзя.

По моему мнению, наибольшему риску подвергаются предприятия, использующие систему грейдов, точнее некую российскую модификацию того, что разработал Эдвард Хей. Эта система оплаты труда существенно отличается от привычной нам тарифной системы.

В словах «привычной нам» кроется, на мой взгляд, основное противоречие. К примеру, очень сложно объяснить работнику, почему его коллега по бригаде получает заработную плату на 30–40% выше, хотя они выполняют одинаковые трудовые функции, заняты на одном производственном объекте. Мне понятен выбор работодателями грейдовой системы при организации работ, к примеру, IT-специалистов в конкретном проекте. Но непонятно, зачем использовать эту систему при организации работ, например, бурильщиков эксплуатационного и разведочного бурения, технологов или телеметристов и т. д., выполняющих в свое рабочее время одинаковые трудовые функции. Ведь результат их труда нельзя спроецировать на одного работника, а необходимо рассматривать как совокупность труда всей бригады или звена. Некоторые компании, особенно малые, внедряя подобные системы, не учитывают риски возникновения конфликтов в коллективе.

Беседовала Екатерина Дейнего

Россия > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > oilcapital.ru, 13 сентября 2019 > № 3172093 Владислав Зотов

Встреча Дмитрия Медведева с председателем Федерации независимых профсоюзов России Михаилом Шмаковым

Обсуждались вопросы совершенствования трудового законодательства, в частности возможность перехода на четырёхдневную рабочую неделю.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Михаил Викторович, я хотел с Вами обсудить некоторые вопросы, которые сейчас находятся в эпицентре обсуждения. Я обсуждал их несколько раз с представителями общественных организаций работодателей, и естественным является продолжение этого разговора с руководством профессиональных союзов.

Речь идёт о совершенствовании трудового законодательства – в широком смысле этого слова. Не просто о переходе на 4-дневную или какую-то иную рабочую неделю, а о создании более гибкой рамки трудового законодательства, которая позволяла бы учитывать очень многие пожелания работников и, естественно, позицию работодателя, поскольку это совместный процесс.

Это касается и таких институтов трудового права, как трудовой договор, включающий в себя условия о месте работы, времени работы, порядке его учёта, исчисления соответствующих нормативов, которые связаны с рабочим временем, возможности регулирования такого нового института, как удалённая занятость, и трудовых отношений, которые с этим связаны. И целый ряд других новелл. Но в общем плане я полагал бы правильным, чтобы наше трудовое законодательство стало более гибким, то есть более соответствующим духу экономических отношений, которые складываются в XXI веке, в цифровую эпоху. Но, естественно, при сохранении классических, традиционных институтов.

Что Вы об этом думаете?

М.Шмаков: Дмитрий Анатольевич, наше отношение к Трудовому кодексу и законодательству о труде совпадает с высказанными Вами мыслями. В чём?

Трудовой кодекс – это живой документ, гибкий. Он, безусловно, не может быть застывшим, потому что жизнь идёт вперёд, технологии развиваются, организация труда развивается. Сейчас появляется всё больше удалённых рабочих мест, платформенная занятость внедряется в разных секторах экономики. Поэтому, безусловно, трудовое законодательство должно развиваться. Но при одном условии – это наша жёсткая позиция: не должно быть ухудшения положения работника вне зависимости от того, в традиционных он работает формах или каких-то новых.

В этом смысле та тема, которая Вами поднята была в своё время, – по поводу сокращения рабочей недели… Я думаю, это всё-таки надо переводить не в количество рабочих дней. Ведь в принципе действующее законодательство не мешает и сегодня организовать 4-дневную рабочую неделю. Должны быть новые критерии по количеству рабочих часов в неделю. Россия находится сегодня в большинстве стран, где 40-часовая рабочая неделя и 8-часовой рабочий день при 5-дневном графике. Но есть страны, такие как Франция, где 35 часов, есть Нидерланды, где ещё меньше.

Д.Медведев: У них 29.

М.Шмаков: Сейчас они говорят уже о 21.

Собственно, мы поддерживаем идею, что мы живём не для того, чтобы работать, а работаем для того, чтобы хорошо жить. Но для этого, естественно, нужно, чтобы складывалась масса факторов. В этом отношении я считаю, что такую работу надо делать. И в принципе мы, находясь в диалоге с работодателями, прежде всего в Российской трёхсторонней комиссии, эту тему так или иначе обсуждаем. Но сейчас, после этой новой инициативы, когда возник большой интерес к этой теме, мы договорились создать рабочую группу в рамках РТК, для того чтобы там все эти вопросы рассматривать. Это нельзя сделать щелчком. Это, действительно, займёт какое-то время.

Безусловно, мы видим: рост производительности труда, внедрение новых технологий, цифровизация, роботизация – это всё уменьшает количество человеческого труда и увеличивает количество машинного труда, на который не распространяется трудовое законодательство. Но люди при этом должны как минимум получать не меньше, чем они получают, – если в категориях дней – не меньше, чем за 5-дневную рабочую неделю. Не меньше, но лучше больше.

Вы знаете эту нашу проблему: у нас не самая высокая заработная плата – по сравнению даже с тем трудовым вкладом, который делается нашими работниками.

Поэтому тут большой комплекс вопросов. Трудовое законодательство должно быть гибким. Но, естественно, защищая интересы работника. Сегодня те, кто работает в новых формах – дистанционная занятость, платформенная, – практически остаются без защиты, поскольку не описаны ни их рабочее место, ни трудовой договор (особая форма трудового договора должна быть), ни инструменты, как эту защиту осуществлять в случае нарушения их прав.

Д.Медведев: Абсолютно верно. Я бы всецело согласился с тем, что Вы сказали. Совершенно очевидно, что если и совершенствовать трудовое законодательство, то при соблюдении всех тех гарантий и норм, которые существуют, без ухудшения трудового статуса работника. Наоборот, с появлением каких-то дополнительных возможностей, включая те, о которых мы с Вами говорим. Поскольку очень часто это всё интерпретируют неверно. И естественно, с сохранением условий трудового договора – и об оплате труда, и о размере трудовой недели. В будущем может быть и уменьшение этой трудовой недели. Это будет зависеть от конкретной ситуации в экономике и на конкретных видах производств, о которых так или иначе нужно говорить.

Но погрузить всё это – новое – в законодательство, наверное, необходимо.

Давайте продолжим эту работу – и в формате трёхсторонней комиссии, и в формате совещаний, которые, я ещё некоторое количество раз проведу.

М.Шмаков: Конечно. Мы готовы это сделать.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 13 сентября 2019 > № 3122991 Михаил Шмаков

Встреча с главой ФМБА России Владимиром Уйбой

Владимир Путин провел рабочую встречу с руководителем Федерального медико-биологического агентства России Владимиром Уйбой.

Глава ФМБА информировал о ходе выполнения ряда поручений Президента и текущей работе мобильного госпиталя в Иркутской области, пострадавшей от наводнения.

В.Путин: Добрый день, Владимир Викторович!

В.Уйба: По Вашим поручениям, Владимир Владимирович!

Одно из самых важных поручений для нас, которое, можем сказать это с огромным удовлетворением, что оно выполнено. Это, конечно же, Димитровград – Центр ядерной медицины, как его называют в народе – или Центр медицинской радиологии.

Уникальный центр, самый крупный в мире на сегодняшний день, подчеркиваю, – 105 тысяч квадратных метров, и все эти метры уникальные. В составе центра, и это очень важно, все известные сегодня методы ядерной медицины, которые используются в мире, все они сосредоточены на одной площадке.

Это крайне важно, потому что или человек должен проехать полмира или полстраны для того, чтобы получить лечение и зачастую просто может не успеть, или он на одной площадке, в одном окне, что называется, получает все технологии.

Самое главное и самое центральное – это, конечно же, Центр протонной терапии – 1200 человек мы будем спасать в год. Протонная терапия сегодня – единственный метод лечения опухолей.

В.Путин (смотрит материалы): Что у Вас здесь за обозначения?

В.Уйба: Это действующие и строящиеся. Первая цифра – это действующие, вторая цифра – это строящиеся.

Мы сегодня только «размочили» очень по-взрослому, то есть сразу – заявка на самый крупный центр. Это очень здорово, потому что, еще раз повторяю, конечно, у нас нужда большая в этих методах лечения.

Возвращаясь к протонной методике: сегодня в мире это номер один при лечении заболеваний головного мозга, опухолей глаза.

Могу сказать, что это уже никакой не фотошоп, это уже сегодняшняя реальность. Мы имеем сегодня три очереди, потому что 105 тысяч квадратных метров одним этапом не сдать никогда.

Первое. Сданы и полностью выполнены все строительно-монтажные работы, закончены. На третьей очереди идет монтаж медицинского оборудования. Первые две очереди не просто сданы, а получены медицинские лицензии.

По сути, мы отобрали пациентов на протонный ускоритель. В этом году будет 140 спасенных жизней на протонном ускорителе. Первые восемь пациентов начинают лечение с 20 сентября.

В.Путин: Прямо сейчас?

В.Уйба: Да, прямо через несколько дней. Поэтому, конечно, было бы здорово, если бы Вы поставили себе в план, и, начиная, условно говоря, с сентября-октября и дальше посмотреть центр самому. Было бы, конечно, замечательно.

В.Путин: Хорошо.

В.Уйба: Вторая тема, тоже Ваше поручение – кабарга, тоже очень красивая история.

Поручение сейчас в процессе выполнения. У нас 2022 год – окончание всех работ. На сегодняшний день две площадки.

Первая площадка, Вы знаете, Усть-Кокса – это непосредственно место, где разведение в естественных условиях проживания кабарги. Вы знаете, площадку пытались переносить с места на место. Перенести-то можно, только кабарга размножаться перестает.

Сегодня два опытных места, где она размножается. Первое, Вы знаете, у Михаила Алексеевича Чечушкова на Телецком озере, второе – у нас. Причем, мы эти две площадки сейчас, естественно, объединили и по науке, и по разведению.

Сегодня уже 70 особей, в этом году родилось 16 кабаржат. Это очень здорово. И мы уже сейчас отобрали один килограмм физиологического мускуса. Мы, естественно, не убиваем животных ни в коем случае, а физиологическим образом забираем у усыпленного животного мускус.

По площадкам. В Усть-Коксе на сегодня самое главное сделали – пробили дорогу, там 15 километров тайги было до этого участка, где живет кабарга. Приступили к работам дальше, Вы видите по снимкам, к созданию нулевого цикла непосредственно в Усть-Коксе.

Он будет самый интересный для меня и ученых. Почему? Потому что там будет непосредственно вся работа по разведению и получению мускуса. Там он будет сертифицироваться на месте, и дальше мы уже сертифицированный мускус будем перевозить в Москву. И в Подмосковье – «Светлые горы», наш центр биотехнологий – там мы уже будем производить препараты.

Могу сказать, что на сегодняшний день мы на третьей фазе. Хотя это биологически активная добавка, тем не менее мы проходим всю клинику, то есть проходим клинические испытания, как положено. Сегодня – процесс завершения, третья фаза.

В.Путин: Как там охрана организована?

В.Уйба: Охрана, в общем, от «двуногих» в основном. Поэтому отбираем ребят, стараемся местных, по рекомендациям.

Как правило, ребята, которые отслужили либо в подразделениях специального назначения, в МВД, по разным причинам вышедшие на отдых, они же рано выходят: в 40–45 лет.

Поэтому таких проверенных ребят берем, потому что, конечно, основная угроза – это не животные, которые в естественных условиях могут: весной зашел медведь, пугнули, он ушел. А вот «двуногие» – это особая проблема. Но занимаемся.

По большом счету, все идет нормально, 2022 год – окончание всех работ. Думаю, что с удовольствием доложу о том, что мы эту тему тоже честно выполнили.

И по ЧС в Иркутской области…

В.Путин: Нужна какая-то помощь?

В.Уйба: Там у нас госпиталь работает, ежедневно 10–15 человек оперируем. То есть мы в Нижнеудинске взяли на себя полностью всю работу по операциям, потому что основная больница затоплена – хирургический корпус.

С 1 июля по Вашему указанию поставили мобильный госпиталь, то есть две операционные, две реанимационные, одна перевязка. Полный штат: хирурги со всей страны, из наших федеральных центров, анестезиологи, операционные сестры, реанимационные.

В день от 10 до 15 человек спасаем, оперируем, кормим в суточном режиме. На сегодняшний день с 1 июля 600 человек прооперировано.

В.Путин: Ничего себе. Сколько там специалистов работает?

В.Уйба: 40 человек – состав мобильного госпиталя. Мы их меняем, то есть они месяц отработают, мы их меняем, ротируем. Тем не менее 40 человек – это неснижаемое количество работников.

Коллеги попросили, я разговаривал с Министром, они просят до 31 октября [продлить работу госпиталя], не успевают отремонтировать больницу. Я сказал: «Конечно, мы вас не бросим и никуда не уйдём, пока вы не запустите больницу».

В.Путин: Хорошо.

Россия. СФО > Медицина. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 13 сентября 2019 > № 3122981 Владимир Уйба

Демура - Чубайсу: "Из-за налоговиков никто не трясется только на кладбище"

Степан Демура, финансовый аналитик, прокомментировал "Новым Известиям" некоторые налоговые тезисы, озвученные Анатолием Чубайсом.

Напомним, 13 сентября Чубайс заявил, что сейчас в России, в отличие от 2004-2005-х годов, бизнесменов не трясет от налоговиков, бизнесмены перестали платить откаты за возмещение НДС, да и вообще сейчас в России сформирована, по мнению Чубайса, нормальная налоговая система, которую выстроили люди с нормальным целеполаганием.

- Сейчас действительно не берут откаты за возврат НДС. Но Чубайсу с Кудриным лучше знать, когда откаты за это брали. Не трудно вспомнить о возврате НДС в 5 миллиардов рублей, очень быстро - в течение трёх дней - по делу Магнитского… Тогда же министром финансов был Алексей Кудрин, - пояснил Степан Демура.

- Что касается людей «с правильным целеполаганием», которые выстроили налоговую систему: в России бизнес не может работать прибыльно, платя все налоги. В макроэкономике есть такая «кривая Лаффера» (правда Чубайс и остальные дальше первой странички учебник не читали). Эта кривая показывает зависимость темпов роста ВВП от налоговой нагрузки. Она имеет форму кривой Гаусса. Чем выше (до определённого момента повышения налоговой нагрузки) – стимулирует рост экономики, потому что у правительства есть деньги тратить, хотя и не самым эффективным образом. А потом повышение налоговой нагрузки приводит к замедлению экономики. Вот мы это и получили. У нас сокращается налогооблагаемая база, они повышают налоги дальше, увеличивают поборы с населения. Платёжеспособность падает. Бизнесы работают в убыток. Но у них правильное целеполагание: самая стабильная атмосфера – на кладбище. Может, только ночами кто-то вылезает… а так – молодцы! Правильное целеполагание. Кристально честные люди пришли. Но без мозгов. Так получается по Чубайсу, - отметил Степам Демура.

Россия > Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 13 сентября 2019 > № 3122254 Степан Демура

Игорь Николаев: "Комфорт работы с налоговой не оправдывает налоговую нагрузку»

Игорь Николаев, директор института стратегического анализа компании ФБК, прокомментировал "Новым Известиям" некоторые налоговые тезисы, озвученные Анатолием Чубайсом.

Напомним, 13 сентября Чубайс заявил, что сейчас в России, в отличие от 2004-2005-х годов, бизнесменов не трясет от налоговиков, бизнесмены перестали платить откаты за возмещение НДС, да и вообще сейчас в России сформирована, по мнению Чубайса, нормальная налоговая система, которую выстроили люди с нормальным целеполаганием.

- Из четырёх вариантов ответов на вопрос, согласен ли я с позицией Анатолия Чубайса: да, нет, скорее да, скорее нет, я выберу «скорее да». Работа налоговиков стала гораздо прозрачнее, цивилизованнее. Возможно, я не был бы столь категоричен, но то, что налоговая система развивается в правильном направлении – с этим утверждением я согласен, – пояснил Игорь Николаеве.

- Оппоненты Чубайса говорят о том, что многие бизнесы, в том числе и госкомпании, уходят в офшорные налоговые зоны, а если речь идёт о самих предпринимателях, то они стараются стать резидентами других государств, что говорит о серьёзной налоговой нагрузке.

- То, что налоговая нагрузка у нас высокая, её надо снижать – это одно. Стало ли понятнее, прозрачнее и комфортнее работать с налоговыми органами – это другое. То есть, работа самой налоговой и работа с ней стала гораздо цивилизованней. Здесь нет противоречия. Но одновременно бизнес по праву говорит о том, что одной из важнейших проблем была и остаётся высокая налоговая нагрузка. И стабильно этот фактор, как неблагоприятный, наравне с неопределённостью экономической ситуации все последние годы влияет на бизнес. То, что хорошо работает налоговая – это хорошо, но то, что растёт нагрузка – плохо. Это две стороны одной медали. Проблема с налогами остаётся. В большей степени она связана не с администрированием, не с самой налоговой, а именно с политикой в области налогообложения. Помимо общей экономической неопределённости, остаётся ещё и налоговая неопределённость. Сколько раз за последние годы мы слышали обещания зафиксировать налоги, не повышать их. Но ярчайший пример – повышение ставки НДС. Решение было неожиданным и внесло свой вклад в то, что мы и сегодня находимся в стагнации.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > newizv.ru, 13 сентября 2019 > № 3122247 Игорь Николаев

Евгений Ясин: «Чубайс не прав. Налоговое бремя не соответствует состоянию бизнеса»

Евгений Ясин, научный руководитель ГУ ВШЭ, прокомментировал "Новым Известиям" некоторые налоговые тезисы, озвученные Анатолием Чубайсом.

Напомним, 13 сентября Чубайс заявил, что сейчас в России, в отличие от 2004-2005-х годов, бизнесменов не трясет от налоговиков, бизнесмены перестали платить откаты за возмещение НДС, да и вообще сейчас в России сформирована, по мнению Чубайса, нормальная налоговая система, которую выстроили люди с нормальным целеполаганием.

«Я не согласен с оценкой Чубайса. Вопрос заключается в том, что в целом наша хозяйственная система является такой, которую нынешний Анатолий Чубайс должен одобрять. Это – его полномочия, и он на этой почве уживается с государственной системой. Сказать, что ситуация действительно благополучная – трудно, хотя многое сглажено. Но сама по себе обстановка не благоприятна для бизнеса. Высказывания Чубайса соответствуют его положению. Мне они не очень нравятся. Я считаю, что сегодняшнее экономическое положение России не столь благоприятно. Положение таково, что бизнес в большей степени должен откликаться на пожелания государства, а государство вынуждено брать на себя обязательства, которые оно бы при иных обстоятельствах делать не должно. Мы имеем налоговую систему, которая эксплуатирует более высокое налоговое бремя, чем это можно было бы иметь в обстановке, более благоприятной для бизнеса. Это – очевидно,» - отметил Евгений Ясин.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > newizv.ru, 13 сентября 2019 > № 3122246 Евгений Ясин

Никита Масленников: «В России бизнес стимулируют и давят одновременно»

Никита Масленников, руководитель направления финансы и экономика Института современного развития, прокомментировал "Новым Известиям" некоторые налоговые тезисы, озвученные Анатолием Чубайсом.

Напомним, 13 сентября Чубайс заявил, что сейчас в России, в отличие от 2004-2005-х годов, бизнесменов не трясет от налоговиков, бизнесмены перестали платить откаты за возмещение НДС, да и вообще сейчас в России сформирована, по мнению Чубайса, нормальная налоговая система, которую выстроили люди с нормальным целеполаганием.

«Налоговая система стала гораздо эффективнее, прежде всего, с точки зрения налогового администрирования, она действительно сильно продвинулась, если говорить о комфортности её деятельности. Наше налоговое администрирование – одно из лучших в Европе. Мы лидируем по многим позициям. Одна из таких новаций, которая набирает силу – так называемый налоговый мониторинг. Это система, при которой компания работает непосредственно с налоговыми инспекторами, открывая для них свои счета. Инспектор видит проводки, и, если возникает вопрос, в превентивном режиме делает все необходимые замечания. Пока есть одно ограничение: налоговики занимаются компаниями с достаточно высокой выручкой и оборотом. Конечно, эту практику стоит распространять и на более широкие слои бизнеса, сейчас это – крупные и сверхкрупные компании.

Сейчас мы видим эксперимент по налогу на доходы самозанятых. На сегодняшний день это только четыре региона, больше 140 тысяч зарегистрированных. Это тоже перспективная вещь, если распространять её с учётом опыта.

Но всё не так благостно. Масса других проблем, которые как несколько ложек дёгтя в отношении налоговой службы. Речь идёт не о самой налоговой службе, а с тем контекстом, в котором налоговая служба работает. Например, налоговые льготы. В какой мере они применяются, бизнес должен иметь чёткие правила игры. Мониторинг налоговых льгот по предыдущим периодам не закончен. На сегодняшний день мы знаем, что в Российской Федерации налоговые расходы, то есть объём льгот, превышают 3,5 триллиона рублей. Только в нефтяной промышленности более 50 месторождений находятся под различного рода льготами. Кроме того, возникает всегда проблема идентификации высокотехнологичного и инновационного бизнеса в любой налоговой инспекции, потому что нет чётких критериев, которыми бы мог руководствоваться налоговик не существует.

Кроме того, бизнес очень заботят новации, которые последуют в скором времени от Верховного суда. Я имею в виду дискуссию по поводу проекта постановления Верховного суда о том, как трактовать налоговое преступление, когда оно началось. Обычно считалось, что оно начиналось с факта образования недоимки. Теперь его предлагают трактовать как длящееся, вообще без ограничений для налоговых органов по поводу возбуждения всяких дел. Это очень осложняет жизнь бизнеса. Четыре ведущих российский предпринимательских объединения выступили единым фронтом в адрес Верховного суда, чтобы он дал чёткую квалификацию в своём предполагаемом решении, как трактовать эти вопросы, чтобы не дать возможность резвиться налоговикам.

Прогресс есть, но расслабляться не стоит. Есть вещи, которые переходят из года в год и не решены. В том числе, по идентификации – кому разрешают применять налоговые льготы, а кому – нет. Это вопрос весьма существенный. Количество сделок за рубежом за прошлый год выросло ровно вдвое. Наши компании, которые могли бы финансировать венчурные проекты, предпочитают вкладывать деньги в зарубежные, а не российские активы. А целом, выступление Чубайса достаточно интересное. Он сказал, что экономика одновременно «нажимает и на газ, и на тормоз» и экономика никуда не едет. Это красочная метафора, но очень точно определяет состояние дел. Включаем стимулирование и продолжаем оказывать серьёзнейшее силовое давление на бизнес в разных формах», - отметил Никита Масленников.

Россия > Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 13 сентября 2019 > № 3122242 Никита Масленников

Кудрин: судебную и правовую систему вынужден поставить на первое место

Глава Счетной палаты рассказал Business FM, почему он не верит в заявленные правительством темпы экономического роста

В интервью главному редактору Business FM Илье Копелевичу глава Счетной палаты Алексей Кудрин пояснил, «чего не хватает в наборе экономической политики, которая проводится сейчас», и кто совершит технологическую революцию.

Алексей Леонидович, большая панель Московского финансового форума, ключевые руководители финансово-экономических структур, Счетная палата, министерство финансов, первый вице-премьер, Центральный банк, Минэкономразвития. В принципе, разговор единомышленников, споры — мы все это наблюдаем давно. Главное наблюдение: вы не в первый раз доказываете, что цели, поставленные в программах нацпроектов, национальных целей, особенно главная цель по темпам экономического роста, недостижима в рамках тех мер. Затем дискуссия сводится к тому, и Набиуллина говорит, да и остальные говорят, что есть нюансы финансово-экономической политики, но есть и ряд мер, которые лежат за рамками экономической политики. Если коротко, почему-то, несмотря на прекрасные показатели этой финансово-экономической политики, инвестиционного климата нет, инвестиции не растут. По настроениям крупного и любого бизнеса мы знаем, что если есть лишние деньги, то скорее им сейчас ищут тихую гавань. Можно сформулировать, почему при макроэкономической стабильности и при хороших рейтингах Doing Business доверия инвесторов все равно нет?

Алексей Кудрин: Вы знаете, в такой экономике, как российская, мы тоже находимся в ловушке средних доходов. И мы переживаем многие похожие проблемы, как и мир, в части протекционизма, возможного снижения доверия к развивающимся рынкам, увеличения неопределенности в мире. Тем не менее мы должны учитывать эти вызовы и предпринимать быстрые шаги. Для определенного круга экспертов, специалистов понятно — это увеличение доли частного сектора. Давайте это делать заметно, по шагам, каждый год. Этого, допустим, не делается. Или давайте увеличим полномочия регионов, в которых тоже складываются определенные факторы роста, а не связывать их и не увеличивать связанные дотации и указания о том, что им делать, вплоть до спецификации оборудований технологических классов и прочее. Но почему мы не либерализуем нашу политику тем самым? Видимо, это позиция правительства в данном случае. Правительство не готово к этим более смелым шагам. Или те ограничения, которые задаются в рамках общей политики президентом, который определяет эти амбициозные цели, но в части, где, может быть, ему надо дать больше свободы правительству, он пока ее не дает. Этой политики не складывается. В том числе не появляется лидеров в правительстве, которые бы продвигали такую политику.

А как можно вдруг вырастить частный бизнес и частные инвестиции? Ведь частного бизнесмена нельзя заставить. И мне кажется, что это один из главных факторов, почему власти в широком смысле, без конкретизации не очень-то ему доверяют. Можно ли доверить российскому частному бизнесу технологическую революцию России?

Алексей Кудрин: Конечно. Только частный бизнес и совершит эту технологическую революцию.

А так думают во власти? Или думают, что только госкомпании построят эти новые космические корабли, новые подводные лодки?

Алексей Кудрин: Здесь правительство более или менее разумно оценивает эти вещи. Дело в том, что тем не менее есть неготовность приватизировать значительную часть промышленного сектора, который, кстати, по определению должен быть технологичным. У нас «Ростех» — это государственная компания, ей поручено осуществлять технологические прорывы в целом ряде секторов. «Роскосмос», «Росатом» — у нас существует целый ряд других госкомпаний или компаний с государственным участием. Имеются определенные показатели, у них научно-техническая программа. Но по какой-то причине они не создали задела, который дал бы прорыв всей России. В общем-то, наличие этого большого сектора с очень вялыми программами научно-технического прогресса — одна из причин, почему мы сегодня не наращиваем так быстро производительность труда. По какой-то причине внутри государственного сектора нет достаточных стимулов. И мы понимаем, что эти стимулы, как правило, рождаются в области конкуренции, в открытом секторе, где больше частного сектора. И все ключевые прорывные компании в мире, в первой десятке, сотне — это в основном частные компании. Поэтому наличие государственной собственности является определенным, оказывается, препятствием. Хотя этот вывод многие разделяют, но в силу, может быть, каких-то обстоятельств, что теряется контроль государства, менее управляемыми становятся какие-то процессы, опять же это расставание с какими-то государственными или квазигосударственными заказами для экономики или даже финансовыми потоками, поэтому их передача в какие-то там другие руки — к этому не все готовы.

Это один из пунктов того, чего не хватает в наборе экономической политики, которая проводится сейчас. Была речь и о налогах, и о том, сколько государство и как изымает у экономики, хоть у государственной, хоть у частной, так сказать у хозяйствующих субъектов. Ваш взгляд?

Алексей Кудрин: Я думаю, что повышение НДС было избыточным, оно не было срочным. И я думаю, что финансовые ресурсы государства сейчас позволяли избежать этого повышения. По крайней мере, на несколько лет позволили бы избежать, что создало бы задел для некоторых шагов. Просто в этом году темп роста был бы на пару десятков процентов выше. Собственно, такого рода сигналы имеют больше значения, чем само налоговое бремя. Потому что любое очередное повышение создает некий шок и перестройку компаний, у них меняется экономика. И как бы мы ни говорили: «Вот, вы знаете, мы сейчас повысили, а больше теперь не будем шесть лет...» — но шок-то мы уже создали, и снижение потребления мы уже создали, и на ценах это отразилось. И ждали, может быть, и худшего, не так, может быть, все плохо прошло в результате. Но настроение, поведение экономическое было изменено. А это уже нестабильность. Этого сейчас точно с учетом финансовых ресурсов государства можно было бы избежать. Я сегодня об этом еще раз сказал. Есть другая тема — неналоговые платежи. Три года назад на съезде РСПП, там присутствовал президент, этот вопрос был поставлен очень остро, президент дал поручения. Прошло три года работы в попытке упорядочить и ограничить их рост. На сегодняшний день решение несколько неналогоплатежей превратить в налоги, что немножко даже напугало бизнес, а в отношении остальных неналогоплатежей ничего не было сделано. И никакого ограничения, или реестра их, или порядка их введения не создано. То есть три года не увенчались ничем. Мы сейчас как Счетная палата провели эту проверку, пригласили бизнес, обсудили все это и решили, что шагов недостаточно и Счетная палата берет сейчас на себя определенную роль драйвера этой темы. Мы сейчас доклад пишем в правительство на эту тему. Здесь нужны более смелые шаги, мы хотим их предпринимать совместно с бизнесом.

Здесь прозвучала важная статистическая позиция о том, что прибыль компаний в этом году растет. Я не помню точную цифру. Но денег на счетах у корпораций больше.

Алексей Кудрин: На 16%, было сказано, только в Москве. Я сейчас по всей стране не помню.

Но тем не менее там тоже рост, в Москве в большей степени, в России в целом тоже. Но это пока не отражается на росте инвестиций. Мы видим рост дивидендов, и, кстати, на фондовом рынке, слава богу, рост курсовой стоимости, капитализация российских компаний. Но это некое обще явление. Прибыль наши компании готовы раздать скорее в виде дивидендов, нежели превратить в инвестиции. Есть у этого какие-то общие причины, на ваш взгляд?

Алексей Кудрин: Я скажу, что есть заблуждение, что у нас вообще нет инвестиций. У нас инвестиции есть, и они равняются 20% ВВП ежегодно. В номинале это около 20 трлн рублей инвестиций у нас в России есть. И когда мы говорим, что в 2019 году инвестиции вырастут на 0,9%, тем не менее они растут на этот самый триллион почти в этом году, но этого недостаточно для темпов роста в 3% и для задела для инновационной быстрорастущей экономики. Нам нужно примерно 25% ВВП-инвестиций. Пусть даже бы мы шаг за шагом росли. В Минэкономразвития, кстати, очень простой прогноз целевой. В этом году — 21%, в следующем — 22%, потом — 23% и в 2024-м должно быть примерно уже 25%. Это создаст процесс и динамику, мы сейчас все и обсуждаем. Где же вот эти шаги, которые эту динамику создадут? Пока это не отразилось в этом году. И по прогнозу, по ожиданиям, рост инвестиций должен был быть примерно 4% или 5%, а он будет около 1% всего. Повторяю, это не нулевые инвестиции, это 20%. Легко считать, у нас 1% — это примерно триллион рублей, примерно 20 трлн у нас есть. Но большая часть — это замещение выбывающих мощностей оборудования, есть и строительство нового, но это 20 трлн рублей, нам этого недостаточно для прорыва. И большая сумма, как было сказано, накапливается на счетах предприятий, не инвестируясь. Те неопределенности, те новые налоговые ориентиры, те, может быть, санкционные проблемы, торговые войны, ограничения, которые вводятся сейчас в России на использование определенных технологий, все это недостаточное улучшение инвестиционного климата, не дает перспектив. Например, мы повысили МРОТ до прожиточного минимума, для частного предприятия это увеличение затрат на рабочую силу, это осуществлено по решению государства. Кто-то готов был к этому, а кто-то не готов. Для кого-то это дополнительные издержки, которые съели возможность инвестирования. Кто-то говорит: «Смотрите, они повышают зарплату». Но государство подтолкнуло к повышению зарплат. Это, в общем, борьба с бедностью, шаг к более высоким зарплатам, но, повторяю, это связанные процессы. Поэтому целый спектр шагов не кажется бизнесу, видимо, понятным с точки зрения их перспектив. И инвестиции не идут.

Нередко можно встретить в инвестиционном лексиконе выражение: инвестиционщики не видят и не уверены в прогнозе роста в России. Все остальное есть, а нет веры в рост. Инвестиции — это всегда взгляд в будущее. Капитализм — это, как известно, расширенное производство. Если нет веры в рост, то нет и инвестиций. Может быть, действительно вопрос в том, что мы плохо о себе говорим так часто?

Алексей Кудрин: Вы знаете, чтобы говорить лучше, напомню, что средний темп роста за последние шесть лет был ниже 1%. Это создает определенный стереотип.

Но мы же знаем, что был 2014 год, потом было обрушение цен на нефть, были события внеэкономические. Сейчас вроде исчерпаны эти факторы, которые породили такую сложную ситуацию.

Алексей Кудрин: Вы знаете, в идеях инвестиционного сообщества и экспертов есть много общих позиций, по которым надо сейчас двигаться. Допустим, декриминализовать законодательство и не арестовывать в период расследования. Вот сколько об этом говорится! Эта проблема сейчас чуть ли не на первое место вышла — так называемая роль силовых структур в части их понимания преступления.

И равенства всех перед законом.

Алексей Кудрин: Да. Сегодня это проблема. Потому что это зачастую избыточные аресты, зачастую это заказные вещи, зачастую это несправедливые вещи, которые потом разваливаются, но никто за это не несет ответственности. Поэтому здесь нужно строго наводить порядок без такой судебной системы, которая хотя бы это разрешала. Хотя бы где-то можно было бы получить эту защиту.

Вы бы этот пункт все-таки поставили в тезисах инвестиционного сообщества в подходе к России?

Алексей Кудрин: Таких пунктов несколько. Этот я вынужден ставить сейчас практически на первое место. С точки зрения более системной государственное управление сегодня некачественное. Опять же несоответствие шагов какой-то стратегической линии, выверенной линии, понятной для всех, вызывающей доверие. Сегодня даже премьер Дмитрий Анатольевич Медведев сказал, что недостаточное доверие сегодня есть определенное. А вчера в интервью он говорил о некотором отравлении инвестиционного климата. Это вызывает недоверие. А что такое недоверие? Его нужно завоевывать. Сегодня шаги правительства так оцениваются, что нет доверия к инвестициям у частных инвесторов. Вопрос: какие шаги? Я даже считаю, нужна специальная программа повышения доверия, демонстративного исполнения того, что бизнес хотел бы. Может быть, даже избыточно. Сегодня нужно преодолеть этот барьер недоверия. Раз мы его не накопили пошагово, системно, сегодня у нас его нет, нужен целый ряд мер. К ним относится сфера правоохранительная, сфера регулирования бизнеса и контроля, сфера приватизации части отраслей.

Это тоже, на ваш взгляд, был бы сигнал?

Алексей Кудрин: Абсолютно. Вот приватизация или увеличение доли частного сектора — это мощнейший, фундаментальный сигнал. Налоговая политика является фундаментальным сигналом, дерегулирование, как я сказал, снижение регуляторных мер, которые сейчас правительство провозгласило. Главное, чтобы это произошло. Но пока правительство не сделает, пока все не увидят, как это на самом деле будет, никто не верит. Вообще-то, в странах, когда договариваются об этом, возникает доверие. О, видите, это же решили, мы же пойдем этим путем, ведь через пять лет регулирования ограничений будет меньше, пойдемте туда! Кстати, такое настроение было в начале нулевых, я помню это. Я тогда был вице-премьером, и мы объявили о целом ряде мер, люди поверили, и инвесторы пошли, у нас доля инвестиций стала существенно расти. У нас в страну был приток капитала в 2006-2008 годах до 60-80 млрд долларов. Я вам хочу напомнить, в этом году где-то за первые шесть-восемь месяцев 26 млрд рублей отток. Больше, чем в прошлом году, за этот же период.

Потому что денег больше, наверное.

Алексей Кудрин: В том числе.

У нас уже давно отток капитала стал показателем благополучия.

Алексей Кудрин: Деньги ищут более выгодный рынок. И в этом смысле это действительно одна из причин оттока, что не здесь они видят этот рынок, а там. Прибыли зарабатываются здесь, доходы зарабатываются здесь, а применение капиталов видят в других местах. Значит, здесь видят больше рисков для этого капитала, давайте эти риски снижать. Они снижаются как через те меры, которые я назвал, так и через улучшение инфраструктуры, в которую государство тоже должно частично вложиться, в создание лучших режимов. Допустим, мы, Счетная палата, провели обследование оборота земель. Страна, в которой 8% частных земель, не имеет достаточного потенциала инвестиционного, потому что земля является важнейшим ресурсом, на ней строится и жилье, и крупные компании, и частные комплексы, и прочее. С 8% — невозможно, 30%, если я не ошибаюсь, неразграниченных земель, которые тоже временно можно использовать, но по временным схемам, без каких-то суперпостроек. Сегодня мы предложили президенту и правительству создать программу вовлечения земель в оборот как фактор экономического роста. Вы знаете, видимо, правительство отзовется положительно. Оценивают, что это первые шаги, которые сегодня Минэкономразвития предпринимает.

В последних публичных дискуссиях вы играете роль раздражителя, который не верит в то, что заявленные цели будут достигнуты. Вы говорите о том, что национальные проекты и планы недостижимы только теми методами и средствами тех экономических ведомств, которые их разрабатывают и делают. Об этом сейчас у нас была с вами речь. Естественно, действующие министры говорят, что, видите, мы сделали то, се, мы добились, будем добиваться. Вы говорите о каких-то программных вещах. Ждете ли вы, что какие-то серьезные, внушающие доверие изменения в судебно-правовой системе, в приватизации, в введении земель в частный оборот действительно произойдут?

Алексей Кудрин: В судебно-правовой сфере вижу только небольшие эволюционные изменения, которые, скорее всего, произойдут, но не решающего характера. В экономической политике правительства, в части вовлечения в оборот земель или приватизации минимальные шаги ожидаю. Может быть, в части земельного вопроса, поскольку я услышал определенный сигнал от правительства. Но, как мы знаем, по приватизации или по увеличению частного сектора в экономике принципиальных шагов не спланировано, и, в общем-то, правительство сторонится этой темы под разными предлогами. Что в условиях враждебного окружения, конфликтов, санкций нам нельзя сейчас запускать частный сектор, особенно иностранный, но и свой тоже. Нужно держать под контролем государства много секторов, особенно связанных с оборонным сектором. В общем, это все является мотивацией сдерживания. Поэтому я не ожидаю каких-то смелых шагов. Поэтому произойдет то, что я сегодня сказал. При прогнозе 1,7% в следующем году рост будет примерно от 1% до 1,3%, то есть ниже того, что сегодня прогнозирует правительство. А наш потенциал роста на ближайшие все шесть лет будет примерно в среднем 1,5% экономического роста в лучшем случае.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 12 сентября 2019 > № 3174448 Алексей Кудрин

Максим Орешкин: без доверия предпринимателей к государству невозможна реализация инвестиционных проектов и рост экономики

О необходимости системной работы со структурой спроса и предложения в экономике, а также о сбалансированной денежно-кредитной политике, которая поможет выйти на темпы роста в 3% в год рассказал Министр экономического развития РФ Максим Орешкин в рамках Пленарной сессии Московского финансового форума – 2019.

Он напомнил, что министерство финансов предложило новый механизм — гарантированный пенсионный продукт, долгосрочные сбережения. «Это абсолютно правильный шаг и правильная идея. Готов первым перечислять туда часть своей зарплаты», — подчеркнул Максим Орешкин.

Также он отметил важность работы губернаторов в регионах для стимулирования инвестиционной активности. «Сергею Собянину в Москве удалось добиться 20 % роста инвестиций, такой же маневр в Пермском крае делает Максим Решетников, результат этих действий обязательно наступит», - сообщил глава Минэкономразвития России.

Кроме того, не менее важным фактором роста российской экономики является устранение административных барьеров для бизнеса – это реформы регуляторной «гильотины» и реформа контрольно-надзорной деятельности.

«Это все точечные меры в комплексе будут оказывать положительное влияние на экономический рост страны в целом», - подытожил министр.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > economy.gov.ru, 12 сентября 2019 > № 3126146 Максим Орешкин

Московский финансовый форум

Дмитрий Медведев выступил на пленарном заседании форума «Российская экономика: возможности для опережающего развития».

Московский финансовый форум – специализированная площадка для профессиональной дискуссии в области финансовой политики для повышения конкурентоспособности экономики России.

Организаторами форума выступают Министерство финансов Российской Федерации совместно с правительством Москвы.

Впервые Московский финансовый форум прошёл 23 сентября 2016 года и заложил традицию встреч финансистов в сентябре каждого года для обсуждения наиболее актуальных проблем и выработки эффективных решений, затрагивающих финансовый базис экономики России.

Тема форума в этом году – «Российская экономика: возможности для опережающего развития».

Выступление Дмитрия Медведева:

Добрый день, уважаемые коллеги, уважаемые дамы и господа!

Всех приветствую в тёплой Москве. Стало хорошей традицией встречаться в начале осени, чтобы обсудить ключевые проблемы, которые существуют в финансовой сфере.

Но прежде чем мы это сделаем, хочу поздравить всех с Днём финансиста, который традиционно отмечается 8 сентября. Как принято у нас в стране говорить, раньше не отмечают, а позже можно сколько угодно. Поздравляю вас и хочу поблагодарить всех вас за работу. Ваши усилия, действительно, непосредственно влияют на экономику в целом. Желаю вам удачи и всего самого лучшего.

Вчера мы обсуждали в том числе финансовые проблемы с экспертами в формате программы «Диалог». Эта программа касалась национальных целей. Ваш вклад в эту работу, безусловно, очень существенный.

Ситуация сейчас, как мы нередко любим говорить, непростая. Иными словами, не самая благоприятная. Я силюсь вспомнить, была ли она когда-нибудь благоприятной вообще на нашей памяти. По-моему, нет. Но то, что она сейчас не самая благоприятная, – это абсолютно точно, медицинский факт.

Главный глобальный риск – это, конечно, торговые войны, протекционизм. В отношении нашей страны ещё санкциями это всё усугубляется. Эти проблемы сохраняются. Но вопреки тем же самым санкциям интерес инвесторов к нашим проектам также сохраняется. Это заметно и по работе Консультативного совета по иностранным инвестициям, и по запросам на сделки с российскими активами, которые иностранные компании совершают.

Это происходит прежде всего потому, что мы за последние годы (я имею в виду все последние годы) серьёзно укрепили стабильность нашей финансовой системы и бюджета. Раньше колебания нефтяных котировок, которые постоянно происходили (особенно в августе, скажем), заставляли Минфин сильно нервничать. Сейчас благодаря бюджетному правилу у нас большой профицит. Хотя это тоже, естественно, предмет обсуждения и даже споров – и среди экспертов, и среди членов Правительства.

Я сегодня даже, когда выступал на заседании Правительства, не стал называть объём профицита. И сейчас не буду, потому что, как только называешь объём, сразу появляется желание всё это раздербанить, а делать этого нельзя. Тем не менее это само по себе – такая подушка безопасности, которая существует в нашей стране и отличает нашу экономику сегодня от других.

Умеренной остаётся инфляция. Это позволило Банку России буквально на прошлой неделе снизить ключевую ставку до 7%. В последний раз такое было в 2014 году, то есть это неплохой уже результат.

Фонд национального благосостояния достиг 7% валового внутреннего продукта (даже 7,5% на 1 сентября), то есть минимально безопасный уровень резервов мы уже сейчас обеспечили.

Есть разные идеи, в какие активы инвестировать дополнительные доходы дальше. Но подчеркну главное: мы должны подходить к таким вложениям рационально, чтобы они обеспечивали достойную доходность будущим поколениям, а с другой стороны – развивали экономику прямо сейчас, стимулировали привлечение частных инвесторов.

Эти наши усилия в целом неплохо оцениваются международными рейтинговыми агентствами. Хотя это, наверное, и не самое главное, но всё-таки важное условие для того, чтобы мы все чувствовали себя уверенно.

Макроэкономическая стабильность – хорошая основа для развития. Завершается подготовка проекта бюджета на следующие три года. Через неделю, 19 сентября, мы планируем обсудить его на заседании Правительства и после этого внести в парламент.

При вёрстке бюджета мы руководствовались несколькими принципами. Ещё раз их обозначу. Мы сфокусировали поддержку на перспективных проектах с долгосрочной отдачей. На достижении национальных целей, которые установлены указом Президента от 7 мая прошлого года. Перераспределили структуру бюджетных расходов в пользу создания удобной инфраструктуры, технологической модернизации экономики, включая цифровое развитие, и развития социальной сферы.

Ещё в прошлом году появился такой элемент, как национальные проекты. Это уже вторые наши национальные проекты, если брать последние два десятилетия. Они предполагают иной тип управления. Мероприятия структурированы по срокам, по ответственным, и, самое главное, они измеряются во вполне конкретных результатах.

С учётом положительного опыта, который мы получаем (мы получаем, конечно, не только положительный опыт, но и отрицательный, тем не менее мы договорились, что всё-таки здесь положительного больше), подобный подход мы договорились распространить на всю систему государственных программ, то есть, по сути, на всю систему государственного управления.

Система принятия решений в этом случае более гибкая. Даже все сроки подготовки документов были нами максимально сближены, «сплющены». Это иногда вызывает проблемы в работе Аппарата Правительства, в работе ведомств, но зато позволяет быстро принимать решения. Вырастает и скорость реакции на изменяющиеся условия.

Конечно, этого невозможно достичь без сквозной цифровизации процессов, без перевода системы принятия решений, а также мониторинга и последующего контроля на единую цифровую платформу. Причём в один контур здесь нужно интегрировать и стратегическое планирование, и бюджетное планирование, и, конечно, финансовый контроль. В ближайшее время (буквально в ближайшие несколько дней) я подпишу поручение Минэкономразвития и Минфину до 1 октября подготовить концепцию новой системы управления и детальный план её внедрения, что должно произойти в течение следующего года.

Эти наши шаги направлены на повышение эффективности государственных инвестиций. Конечно, мы продолжим работу по привлечению частных вложений в экономику, и здесь я остановлюсь тоже на нескольких, на мой взгляд, важных позициях.

Первое – это, конечно, то, о чём сейчас много говорят, реформа контроля и надзора. Система норм и требований должна быть удобной, эффективной. Вчера мы в очередной раз обсуждали эту тему, и я подписал поручение о том, чтобы постараться выйти на практически полный пересмотр всей системы подзаконных актов в нашей стране и отказ от актов, которые утратили актуальность. Подчёркиваю: актуальность, а не просто тотальная отмена того, что было сделано с 25 октября 1917 года. Такой цели нет. Хотя, конечно, большинство этих актов уже никакого значения, ни юридического, ни содержательного, не имеют.

Во-вторых, мы и дальше будем формировать справедливые конкурентные условия. Это касается и улучшения налогового администрирования.

В-третьих, уделим большее внимание снижению административной нагрузки. На это направлен новый механизм – «Трансформация делового климата».

В-четвёртых, продолжим создавать благоприятные условия для возвращения отечественного бизнеса в национальную юрисдикцию.

И последнее. Безусловно, мы должны улучшить условия гарантий для инвесторов. Мы, скажем прямо, с большим трудом, но практически завершаем работу над законопроектом о защите и поощрении капитальных вложений. Мы его многократно обсуждали. Даже у меня три или четыре совещания на эту тему прошло. Конечно, обсуждали с представителями деловых кругов, и в этом законе предлагаются довольно важные решения.

Первое – это определение законодательных гарантий стабильности условий ведения бизнеса и введение в действие любых каких-то законов, иных правил работы, которые влекут дополнительные издержки, запреты на предпринимательскую деятельность или усиление ответственности, только по прошествии определённого периода. То есть оно должно быть отложено. Срок этого отложения как раз должен позволить бизнесу адаптироваться к новым условиям. Это общее правило, которое там должно быть.

Второе – это особые условия для тех, кто получит к определённому сроку или запустит к определённому сроку крупные инвестиционные проекты. В этом случае они могут рассчитывать на отдельные, особые условия.

Где эти условия могут быть? По этому поводу была довольно активная дискуссия. Всё-таки большинство её участников склоняется к тому, чтобы инвестор мог заключить с государством специальное инвестиционное соглашение и при выполнении обязательств получить гарантии неизменности условий ведения бизнеса на тот период, который там определён, то есть более длительный период.

При этом чрезвычайно важно (почему и обсуждали идею этих соглашений), что даже если государство что-то не сделало или законодательство пересмотрело (государство имеет право это сделать, хотя последствия могут быть разными), при наличии соглашения интересы инвестора будут защищены лучше, потому что такого рода соглашение носит, как говорят юристы, гражданско-правовой характер и подлежит защите в суде, даже если нормативный акт, на основе которого это соглашение было заключено, утратил силу или в него внесены какие-то изменения. В документе должно быть предусмотрено возмещение затрат на инфраструктуру инвестора за счёт вновь поступающих от реализации проекта налогов и целый ряд довольно интересных новелл.

Рассчитываю, что документ будет в ближайшее время окончательно подготовлен, согласован и мы его уже внесём в Государственную Думу. По оптимистическим подсчётам – а они у нас всегда оптимистические на эту тему, – он позволит аккумулировать, в том числе в рамках национальных проектов, инвестиции где-то от 20 трлн рублей.

Ещё один инструмент должен также принести пользу, это так называемый СПИК 2.0, то есть специальный инвестиционный контракт. Мы пересмотрели ряд правил, и надеюсь, что этот закон тоже будет полезным.

Конечно, к работе по снижению препятствий для инвестиций мы привлекаем и представителей деловых кругов. Специальная группа, которая была создана с РСПП, как раз прорабатывает те ограничения, которые могут быть по отдельным проектам. Безусловно, мы ожидаем более плотного вовлечения в эту работу наших институтов развития.

Уважаемые коллеги! Вы начинаете работать. Я обозначил некоторые ключевые задачи, которые нам предстоит решать. При этом, конечно, потребуются общие усилия и Правительства, и региональных властей, и муниципальных властей, и, конечно, бизнеса, экспертного сообщества, чтобы выйти на те результаты, которые у нас запланированы.

Надеюсь, что и Московский финансовый форум этому будет способствовать. Желаю вам успеха!

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > premier.gov.ru, 12 сентября 2019 > № 3122990 Дмитрий Медведев

Брифинг Виталия Мутко и первого заместителя Министра строительства и ЖКХ Леонида Ставицкого после заседания Правительства

Из стенограммы:

В.Мутко: Коллеги, добрый день!

Правительство сегодня приняло специальную программу восстановления объектов социальной, транспортной инфраструктуры, в том числе объектов коммунальной инфраструктуры, и ряда других объектов, включая жильё. Это связано с чрезвычайной ситуацией, которая была в Иркутской области.

Программа достаточно внушительная. Над ней работали правительство Иркутской области, Правительство Российской Федерации, министерства, ведомства. Координировал работу Минстрой.

На сегодняшний день в эту программу вошли 211 объектов в самых разных сферах: образование, здравоохранение, культура, спорт, инженерная инфраструктура, дорожная. Конечно, это очень серьёзная программа.

Напомню, что от наводнения пострадали 45 тысяч человек. Программа ориентировочно оценена где-то в 40 млрд рублей, причём эта цифра, конечно, не окончательная. Будем работать над уточнением. Мы исходим из того, что сейчас в эту программу включены и объекты жилищной инфраструктуры. 15 млрд мы уже перевели – это на восстановление жилищных прав: строительство жилья и капитальный ремонт. До 500 млн уже направлено на восстановление дорог. Остаётся где-то 32 млрд, которые необходимо будет до 2023 года выделить.

Договорились, что в районе 7 млрд – это средства бюджета Иркутской области. Кроме того, необходимо будет привлечь (сейчас на заседании Правительства обсуждали) как можно больше внебюджетных средств.

Мы договорились, что в этой программе будет участвовать ряд ведомств и наших государственных компаний, таких как «Роснефть», «Транснефть», «Российские железные дороги», «Газпром нефть». Ряд частных инвесторов, таких как «Базэл», которые будут строить несколько объектов. «Роснефть» будет строить современную школу в Тулуне. Совместно с «РЖД» мы будем строить ряд объектов жилого фонда, плюс «РЖД» будет участвовать в разработке проектно-сметной документации, создании водоотведения в Тулуне, в строительстве школы. Также принято решение, что «Транснефть» построит там 10 ФАПов. Таким образом к финансированию этих объектов из федерального бюджета (это примерно 18 млрд рублей) должны подключиться коллеги из госкомпаний. На это хотелось бы обратить внимание. В ряде новых микрорайонов, которые мы будем создавать, будут строиться спортивные объекты. В частности, «Газпром» построит ряд спортивных объектов. Сбербанк построит в Тулуне инфекционную больницу. Такие решения будут приняты.

Координировать эту работу будет Минстрой. Рабочую группу по координации возглавил Леонид Оскарович Ставицкий – первый заместитель министра. Создано специальное подразделение на базе «РосКапСтроя», которое будет мониторить, координировать и контролировать ход реализации этой программы.

Все 211 объектов разбиты на соответствующие подпрограммы, и по каждой подпрограмме назначено министерство или ведомство, которое будет координировать эту подпрограмму.

Первая подпрограмма – «Строительство и реконструкция объектов образования»: 17 объектов – капитально отремонтировать, 19 нужно будет построить заново.

Подпрограмма номер два – «Капитальный ремонт объектов культуры»: 20 объектов нужно будет капитально отремонтировать, 7 – строительство новых объектов.

Дальше идёт подпрограмма «Ремонт объектов спорта»: 8 объектов – капитальный ремонт, 6 – новые спортивные объекты.

Затем подпрограмма «Здравоохранение»: 8 – капитальный ремонт, 18 – новые объекты, включая 10 ФАПов, которые будут построены в муниципальных районах. Строительство соответствующих объектов в ветеринарии: 7 объектов – здесь в основном капитальный ремонт.

Социальная сфера: капитальный ремонт двух объектов и одно строительство.

Дальше – строительство, реконструкция и капитальный ремонт объектов административных: 18 объектов – капитальный ремонт, строительство – одно здание. Здесь разные объекты – от отделений полиции до судов, где произошло подтопление.

Важнейшая подпрограмма – «Объекты коммунальной инфраструктуры»: 27 объектов. И строительство сооружений инженерной защиты – это то, что мы делаем и будем восстанавливать с учётом зон подтопления. Кроме того, реконструкция и капитальный ремонт объектов, относящихся к ведению различных ведомств: МВД, МЧС и прочих.

Отдельная программа – «Строительство жилья». Нам предстоит восстановить достаточно большой объём жилья – около 6000 жилых помещений требуют восстановления. Мы вам уже сообщали, что около 51% граждан, семей желают остаться в своих районах, населённых пунктах, где они жили. Поэтому принято решение о масштабном строительстве. Выделены соответствующие земельные участки. Будет строиться два вида жилья: индивидуальное и многоквартирное. Эта программа сейчас обеспечена финансированием. Полным ходом идёт работа. Каждый четверг на заседании комиссии мы рассматриваем ход строительства. Сегодня тоже будем на эту тему говорить.

Вот, коллеги, о чём хотелось бы вкратце проинформировать в развитие решения, которое сегодня принято Правительством Российской Федерации.

Вопрос: Леонид Оскарович (обращаясь к Л.Ставицкому), может быть, расскажете о застройщиках и строительстве, которое началось?

Л.Ставицкий: Было чётко сформулировано поручение Виталия Леонтьевича о подборе строительных организаций, которые будут участвовать. Была проведена работа с НОСТРОЙ (Национальное объединение строителей), проверены истории этих компаний. Владимир Владимирович (В.В.Путин) дал указание максимально использовать ресурсы Иркутской области – это правильно. Компании, обладающие соответствующей компетенцией, привлечены. Компаниями, которые представил нам Минпромторг, в части деревянного домостроения предложены проектные решения. Сопровождение в постоянном режиме ведёт ФАУ «Главгосэкспертиза». Индивидуальные дома пройдут всё соответствующие регламенты для включения в реестр объектов, экономически эффективных для повторного применения. Граждане хотят разные конструктивные решения, им предложено несколько вариантов. Идёт комплексная застройка, согласовывается проект планировки территорий. Всё как положено, причём все процессы синхронизированы, чтобы не терять время. В этом году будут проложены к площадкам коммуникации, часть уже проложена, ведётся вертикальная планировка территорий, подготовка площадок, межевание, потому что по индивидуальным проектам к домам 15 соток прилагается ещё. Так что развернули работы во всех направлениях достаточно быстро. Окончательные графики будут утверждены, как только программа будет принята, хотя сейчас уже работаем по графикам. Каждую неделю докладываем на правительственной комиссии.

Вопрос: Традиционный для Сибири вопрос: сколько до зимы успеют въехать в новые дома семей, людей, есть какие-то данные? И второй. Мы смотрим материалы, которые приходят оттуда, наши коллеги снимают. Допустим, приходит человек, ему говорят: «Вот тебе новый дом». Но очень часто возникает такая история, что ему не подходит, потому что у него дом был на квадратный метр больше, или дети разнополые, и негде сделать две комнаты. Вот такой индивидуальный подход намечается? Будете ли вы это учитывать? Потому что люди, если их чохом обеспечивать жильём, вроде жильё получили, но часто чувствуют себя обиженными.

В.Мутко: Во-первых, что касается жилья. Мы должны очень чётко понимать, что это социальная выплата на возмещение утраченного жилья. Это не вопрос улучшения жилищных условий, это сегодня вопрос возмещения утерянного жилья. Поэтому Правительство приняло ряд решений совместно с правительством Иркутской области в пользу граждан. Вы знаете, что мы приняли решение возмещать метр за метр утерянное жильё вне зависимости от того, есть ли у вас вторая собственность, есть ли у вас какие-то другие обременения. Это первое.

Безусловно, это всё повлекло за собой увеличение количества заявлений на возмещение утраченного жилья. Поэтому мы исходим из следующего, что сегодня есть подходы «метр – метр». Но, безусловно, при строительстве жилья мы учитываем разные факторы, о которых Вы говорите.

Есть три вида как минимум индивидуальных жилых домов, из которых гражданин может выбирать. Он приходит, выбирает себе сегодня модель или вид жилья, пишет заявление и выбирает также компанию, которая строит.

Такие три типа индивидуальных жилых домов мы сегодня заложили. Один тип уже построен – два дома, которые предложены гражданам. Где-то в конце сентября – в первой декаде октября будут уже по другим типам, уже для конкретных семей, построены дома. Люди могут уже выбирать помимо буклетов на конкретном жилом доме тот проект, который больше подходит. Поэтому здесь под конкретную семью, под конкретную квартирографию и метраж строится жильё.

Что касается других вопросов, когда люди получают сертификат. Сегодня 230 семей уже реализовали свои права, получили сертификат и таким образом приобрели уже себе жильё. Где-то практически на 8 млрд рублей люди уже выбрали жильё. Там, безусловно, всегда от 10 до 20% метраж может не совпадать.

И что касается того, где граждане будут все это время находиться. Мы исходим из того, что до конца года мы определённое количество жилых домов построим, это безусловно. Это, может быть, будет небольшое количество, потому что дом всё-таки нужно построить. Мы сделаем график, и этот график будет очень последовательным. У нас есть уже расчёты, приблизительно до конца года сколько мы жилых домов построим?

Л.Ставицкий: В общей сложности это может быть от 100 до 150 домов. Причём я хочу, чтобы все поняли: идёт комплексная застройка. Вот площадка, она предусматривает не только строительство самих домов. Это централизованные сети, это школы, детские сады, спортивные комплексы. Просто въехать в дом, а вокруг идёт стройка – человек гипотетически, конечно, может, дом стоит готовый. Но он же хочет въехать в комфортные какие-то условия. Поэтому такая возможность будет, дом будет построен...

В.Мутко: Мы в ближайшее время рассмотрим, уже когда планы планировки будут утверждены, чтобы это были, как мы говорили, этапы, очень логичные этапы. Скажем, одна улица введена, мы закрыли и могли людям дать там жильё – чтобы это были этапы. Так и в многоквартирном жилье. Это мы сделаем. Но ясно, что гражданам, которые будут ждать жильё, придётся находиться там, где они сейчас – это либо пункты временного размещения, или это арендное жильё, или родственники.

Сейчас на Правительстве мы приняли решение внести изменения в налоговое законодательство – освободить от подоходного налога выплаты, связанные с получением дохода от сдачи в аренду помещения в зоне подтопления. Потому что это тоже был сдерживающий фактор – надо оформлять договор, надо заполнять налоговую декларацию, и многие на это не шли. Сейчас мы от этого освободили. Также граждане в зоне подтопления получат определённые льготы в результате того, что Сберегательный банк и другие банки реструктуризируют процентные ставки или простят, или перенесут их на следующий год. Во всяком случае, в этом году не будут взимать. Эти решения сегодня Правительство тоже приняло. Одобрило поправки в налоговый кодекс. Мы их тоже приняли.

Вопрос: С чем связан такой долгий срок программы? Она рассчитана до 2023 года, видимо, она будет комплексная. Хотелось бы, чтобы вы поподробнее об этом рассказали. И сразу задам второй вопрос. Он более узкий. Я правильно понимаю, что программа номер 9 – строительство сооружений инженерной защиты – призвана сделать так, чтобы подобные чрезвычайные ситуации не повторились? И что там будет построено именно в плане защиты от воды и подтоплений?

В.Мутко: Что касается срока программы, конечно же, приоритет – это восстановление жилищных прав и объектов социальной инфраструктуры, коммунальной инфраструктуры. В эти перечни первоочередных объектов вошли 52 объекта, которые мы будем в первую очередь возводить. Это то, что должно нормализовать жизнь, обеспечить людей возможностями жить здесь. Эти объекты мы должны ввести до конца следующего, 2020 года. Сроки ввода других объектов – до 2023 года – связаны со сроками строительства, способами строительства. Это разработка проектно-сметной документации, это сроки строительства. Это более фундаментальные объекты. Это различная коммунальная инфраструктура, дорожное строительство. Это те объекты, сроки строительства которых мы просто не можем перепрыгнуть. Поэтому по каждому объекту после проектно-сметной документации, будет разработан график его строительства. График будет жёстко контролироваться. Это программа. На каждый объект будет график, как и по другим крупным проектам.

Что касается объектов защиты, то все технические задания выданы, зоны подтопления в основных городах — Тулун, Нижнеудинск — определены. Сейчас завершаются работы по подготовке соответствующих актов для определения зон подтопления в других населённых пунктах. Это те зоны, где мы ничего строить не будем, но они сделаны с учётом особенностей региона и с учётом того, что мы должны выполнить ряд инженерных мероприятий по защите этих территорий. Вот об этой защите речь и идёт, о строительстве тех защитных сооружений, которые позволят защитить наши населённые пункты от предполагаемых чрезвычайных ситуаций с учётом зон подтопления. Безусловно, когда будут сделаны все защитные сооружения, мы после 2023 года можем вернуться в эти населённые пункты и ещё раз посмотреть зоны подтопления. Вот в таком плане мы и будем работать.

Россия. СФО > Госбюджет, налоги, цены. Экология. Недвижимость, строительство > premier.gov.ru, 12 сентября 2019 > № 3122989 Виталий Мутко, Леонид Ставицкий

Заседание Правительства

В повестке: о мерах по восстановлению жилья, объектов инфраструктуры, повреждённых или утраченных в результате наводнения на территории Иркутской области, об исполнении федерального бюджета, о ходе выполнения ФЦП и ФАИП за I полугодие 2019 года, проекты федеральных законов.

Вступительное слово Дмитрия Медведева:

Мы начнём сегодня с иркутской темы. Я имею в виду восстановление жилья, инфраструктуры, других объектов, которые пострадали из-за паводков. Всем ситуация известна – тяжёлая ситуация.

Был принят целый пакет мер, чтобы помочь людям. Выделены значительные средства, включая средства на первоочередные нужды – я имею в виду единовременные пособия, материальную помощь. Чтобы люди могли решить проблемы с жильём – отремонтировать старое жильё, новое жильё купить или начать строительство, также были выделены дополнительные деньги из резервного фонда Правительства – более 14 млрд рублей. Кроме того, мы направили деньги на поддержку сельского хозяйства, малого и среднего бизнеса, на восстановление дорог. В общей сложности более 18 млрд рублей.

Но объективно разрушения в регионе значительные. Поэтому в рамках поручения Президента была подготовлена специальная программа, в которой заложены меры по дальнейшей ликвидации последствий этих разрушительных паводков.

В рамках этой программы будем завершать аварийно-восстановительные работы, проводить капитальный ремонт, строительство. Есть перечень объектов – это школы, детские сады, дома культуры, спортивные сооружения, поликлиники, жилые дома. И конечно, коммунальная инфраструктура, а также работы на гидротехнических сооружениях.

Понятно, что в таких условиях делать надо всё самым лучшим образом, то есть восстанавливая инфраструктуру, делать её более современной и более удобной. Все работы должны быть завершены в 2023 году.

В повестке дня также блок вопросов, которые касаются исполнения федерального бюджета, федеральных целевых программ, адресной инвестиционной программы. Это наша традиционная тема. Мы рассмотрим итоги их исполнения за первое полугодие. Поэтому и комментарии по этой теме в общем довольно традиционные. Общим местом является то, что условия, в которых реализуются эти решения, непростые. Понятно почему: это и санкции, и торговые проблемы в международной экономике, и проблемы в отношении отдельных отраслей.

Несмотря на всё это, бюджетная система по основным параметрам остаётся стабильной и сбалансированной. Результаты по большинству показателей оказались лучше прогноза. У нас низкий уровень государственного долга. И мы завершаем полугодие, имея профицит бюджета.

Доходы также увеличились, причём больше, чем прогнозировалось (на 12%). И в общей сложности превысили 9,5 трлн рублей. Причём, что важно, бóльшую часть поступлений (почти 57%) составили доходы, которые не связаны с продажей углеводородов.

Израсходовано за шесть месяцев более 7,8 трлн рублей.

Кассовые расходы бюджета исполнены приблизительно на уровне 42%. Это чуть меньше, чем в прошлом году, но связано это с тем, что в начале года серьёзные деньги были выделены на национальные проекты. Потребовалось время, чтобы провести конкурсные процедуры, заключить госконтракты, перечислить межбюджетные трансферты. Конечно, всё это нужно делать быстрее, так как это сказалось на кассовом исполнении. Сейчас эта работа завершена, поэтому за оставшиеся четыре месяца требуется более быстрое освоение выделенных средств.

ФЦП и ФАИП. У нас в работе 19 ФЦП. На их реализацию в этом году по открытой части бюджета предусмотрено 470 млрд рублей.

По кассовому исполнению и по заключению госконтрактов также нужно следить за тем, что происходит, поскольку показатели пока неровные.

Картина по министерствам и ведомствам разная. Коллеги, как обычно, обращаюсь к вам с требованием максимально ускориться по этой работе.

Что касается ФАИП – на неё в текущем году из федерального бюджета предусмотрено почти 900 млрд рублей. Мы несколько отстаём по кассовому исполнению расходов. Также дано поручение принять меры. Ещё раз прошу внимательно проанализировать свою деятельность – я имею в виду деятельность исполнительных органов – по выполнению Федеральной адресной инвестиционной программы и оперативно ситуацию откорректировать.

Мы распределяем сегодня трансферты и субсидии. Предоставляем деньги из резерва на реализацию ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технологического комплекса». Общий объём её финансирования в этом году составит почти 22,5 млрд рублей. Кстати, по этой программе неплохое исполнение за первое полугодие – чуть меньше 50%, что, конечно, надо отметить и, естественно, дальше в таком же ключе продолжать.

Основная цель программы – создание конкурентоспособного сектора прикладных научных исследований и разработок. О результатах работы мы будем судить и по тому, как растёт число молодых исследователей, увеличивается количество патентных заявок и научных публикаций в ведущих журналах. Это важная история, только нужно смотреть, что это за журналы. Потому что очень часто эти журналы создаются для того, чтобы просто в них провести несколько публикаций, а потом они «умирают». Это должны быть проверенные, настоящие научные журналы, общепризнанные в мире, а не созданные под конкретный проект.

Мы планируем выделить деньги на поддержку здравоохранения в Северной Осетии. Будем строить там амбулатории, три ФАПа. Они должны заработать уже в следующем году.

Также выделим деньги на обеспечение сбалансированности бюджета Республики Карелия.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 12 сентября 2019 > № 3122988 Дмитрий Медведев

Встреча с Магомедали Магомедовым

В ходе поездки в Дагестан Владимир Путин встретился с бывшим председателем Государственного Совета республики Магомедали Магомедовым и обсудил с ним планы по социально-экономическому развитию региона.

М.Магомедов возглавлял Дагестан во время августовских событий 1999 года.

* * *

М.Магомедов: Добрый день!

В.Путин: Рад Вас видеть.

М.Магомедов: Я тоже искренне рад Вас видеть.

Смотрел встречу в Ботлихе, это была замечательная встреча, все дагестанцы… Ваши заслуги так велики перед Дагестаном, что мы никогда – и все новые поколения тоже – не забудем этого.

В.Путин: Спасибо. Я тоже не забуду и Ваш вклад. Мы тогда вместе с Вами были…

М.Магомедов: Это тоже было.

В.Путин: Ваш вклад в развитие республики, в стабилизацию ситуации в республике и в стране в целом. Помню, как Вы ярко выступали на заседаниях Правительства у нас, в Администрации, здесь, в Дагестане, как Вы вели себя мужественно.

М.Магомедов: Нелегко было. Я просто искренне хочу поблагодарить ещё раз от имени всех дагестанцев за то, что Вы нашли время посетить Дагестан при всей Вашей занятости. Я знаю, как Вы заняты. Тем самым Вы подчеркнули значимость тех событий, которые произошли 20 лет тому назад.

Большое спасибо за то, что приняли решение приравнять дагестанских ополченцев к ветеранам боевых действий, это тоже справедливо.

Если можно, я вспомню Ваше выступление. Вы сказали, что, действительно, страна находилась в очень сложной ситуации. Тогда, если бы террористам удалось реализовать свои планы в Дагестане, возникли бы системные проблемы на всём Северном Кавказе, а потом и дальше. Этого удалось избежать, об этом надо знать. Нам удалось защитить, сохранить и суверенитет территориальный, и единство нашей страны. И дело даже не в том, что эти ополченцы имеют такую боевую мощь, а дело в их силе воли, духа, желании сохранить страну. Это было очень верно сказано.

Действительно, страна находилась в довольно сложном положении, и для Дагестана, и для единства Российской Федерации угроза была реальная. Террористы и бандиты напали вероломно, неожиданно на российскую территорию, на Дагестан, с целью оторвать Дагестан от России.

Вам, наверное, говорили, я тоже сейчас хочу сказать: в ответ на призыв руководства республики подняться на защиту своей земли и территориальной целостности нашей Родины – Российского государства – дагестанцы в небывалом, в огромном патриотическом порыве, как один человек поднялись и вышли на защиту республики и России. И наш дагестанский народ, и наша Российская армия под Вашим руководством разгромили террористов и бандитов и защитили территориальную целостность Российского государства. Это главный итог, мы всегда этим гордились и гордимся, гордимся Вашей оценкой, Владимир Владимирович.

Вы дали в честь дагестанского народа специальный приём в Кремлёвском дворце и сказали: дагестанский народ достоин такого особого к нему отношения. Именно поведение народа Дагестана предопределило окончательный результат для террористов, помогло в целом сплотить общество – и в республике, и в стране. Бандиты, террористы, как только ступили на дагестанскую землю, – с той секунды на самом деле обрекли себя на поражение в целом в России. Какая высокая оценка! Разве можно этим не гордиться? Это высокая оценка Родины, высокая оценка Ваша, Владимир Владимирович.

Я очень горжусь, что Вы всегда с доверием и с теплотой относились ко мне. Вы видели в моём лице своего соратника, единомышленника. Я оправдал Ваше доверие. Это для меня самая высокая оценка, такая же высокая награда, как награда моей Родины – Российской Федерации.

Хочу сказать – может быть, ещё встречусь [с Вами] или не встречусь, – я глубоко уважаю Вас, уважаю как выдающегося государственного деятеля и политика современности, признанного лидера России, человека, на котором лежит огромная ответственность за судьбу страны и народа. Люди Вас уважают, народ Вам доверяет. Я желаю Вам, Владимир Владимирович, искренне, от всего сердца и от всего Дагестана доброго здоровья и новых больших успехов. Спасибо огромное Вам, спасибо!

И я горжусь, что в это сложное время был рядом с Вами, и горжусь тем, что был вместе и около своего народа. Другой благодарности, кроме как благодарность от Вас и от Российской Федерации, от многонационального дагестанского народа, мне не надо. Я всё получил в жизни.

Спасибо Вам огромное.

В.Путин: Вам спасибо большое. Вам, дагестанцам спасибо.

Теперь перед нами другие масштабные задачи, задачи развития социальной, экономической сферы. Мы сегодня смотрели, как Ботлих развивается, говорили о необходимости создания соответствующих планов по развитию вообще горных сёл. Будем и дальше делать это, развивая инфраструктуру, дорожное строительство. Будем дальше создавать и строить новые, приводить в порядок объекты социальной инфраструктуры, спортивные объекты. Планы у нас хорошие.

М.Магомедов: Ботлихцы достойны этого. Правда, цумадинцы и новолакцы говорят: «Почему к нам не приезжает?»

В.Путин: Приеду обязательно.

М.Магомедов: Но мы им объясняем: одно и то же это всё.

В.Путин: Но там были как раз люди из Цумадинского района, Новолакского.

Очень мне понравился памятник, который там поставлен. Он очень хорошо символизирует единство Вооружённых Сил России и народа, в данном случае народа Дагестана. Очень хороший памятник, как раз символ этого единства и непобедимости народа и армии, когда они вместе решают стоящие перед страной задачи.

М.Магомедов: На самом деле, Владимир Владимирович, как своих сыновей встречал дагестанский народ солдат и офицеров нашей армии, встречал просто хлебом, солью и водой. Когда в Ботлих шли войска, все населённые пункты, через которые они проходили, выходили, делали коридоры, давали цветы, хлеб. Это просто описать невозможно.

В.Путин: Это правда.

М.Магомедов: Решающую роль, конечно, Владимир Владимирович, в разгроме бандформирований и террористов сыграла наша армия, это мы понимаем, и дагестанцы это все понимают. Именно, ещё раз не хочу повторяться, но именно сплочённость, которую позже и армия почувствовала, почувствовала заботу, Вашу заботу, внимание, в Вашем лице они почувствовали защитника, настоящего своего руководителя, и тогда армия стала единой и мощной, а до этого она очень разрозненно действовала. Вы знаете, граница как-то оказалась открытой. Одно время только дагестанская милиция и ополченцы стояли на границе, ни одного взвода не было.

В.Путин: Да, точно.

М.Магомедов: Потом Вы подтянули все силы. Мы это очень хорошо понимаем и придаём этому значение.

В.Путин: Спасибо.

М.Магомедов: И знаем, что Вы никогда Дагестан не забудете, потому что – разрешите ещё несколько слов – здесь впервые в масштабе страны и в международном масштабе открылась политическая фигура Владимира Путина как молодого, сильного руководителя, с твёрдой волей, который пользовался и пользуется поддержкой всей страны, национального лидера. Здесь началась Ваша грандиозная работа по сохранению и укреплению Российского государства и улучшению управления страной и армией, которая потом была успешно продолжена и завершена. Эти великие события всё-таки начинались в Дагестане, и поэтому и мы с Вами такие моменты забыть не можем.

В.Путин: Это правда. Спасибо.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 12 сентября 2019 > № 3122979 Магомедали Магомедов

Усталые, а не рабы

Марина Ярдаева о том, почему люди в провинции не хотят играть в протесты

Это лето было жарким. На события. На конфликты. Горела Сибирь, топило города и села, тонули лодки, гремело под Архангельском, лихорадило от политических протестов две столицы. Но и только столицы. На периферии народ безмолвствовал. И безмолвие это провинции, конечно, не простили.

Опять захлестнуло провинцию волной презрения: дескать, люди там живут равнодушные, безвольные и тупые. Опять мы слышим разглагольствования о врожденном рабстве жителей глубинки. Опять народ пугают ГУЛАГом: дескать, опомниться не успеете, как в забое окажетесь. Опять в обиход некоторых как бы прогрессивных деятелей вошли слова «чернь», «плебс», «быдло», «вата». И это отвратительно. И особенно невыносимо наблюдать за этим, находясь в той самой провинции.

Невозможно смотреть на то, как бодрые, подтянутые, красивые люди стыдят одноногих за то, что те не бегут вместе с ними в сомнительное светлое будущее.

Каждый год я приезжаю в родную Пермь. Каждый год провожу от трех недель до полутора месяцев на окраине Мотовилихи — одного из старейших районов города. Пермь — это провинция в ее самом чистейшем виде. Окраины Мотовилихи с ее кривыми улочками, покосившимися избами и заросшими огородами — это провинция в виде сильнейшего концентрата.

Если когда-нибудь мы доживем до благословенных времен, когда жизнь везде будет одинакова прекрасна, но останется Мотовилиха (а она останется, ибо неистребима), то ее щепотки будет довольно, чтобы снова разнести ее дух всюду.

Окраины Мотовилихи — это не то что бы какое-то проклятье и ад, скорее, такая кладовка мира, где спрятана всякая рухлядь, которую выкинуть жалко, а починить нельзя. Это в отремонтированной квартире затхлая семиметровая комната, где доживает свой век прадедушка с Альцгеймером. Это самое честное зеркало русской жизни. В нем сегодня отражается мало хорошего, много некрасивого и больного. Но главное, что сегодня высвечивает зеркало провинции — это разочарование и усталость.

Если десять, семь, пять лет назад люди в российской провинции верили в возможность лучшей жизни и с энтузиазмом бросались в ее строительство, то сейчас вера и силы иссякли.

Я иду по улице, на которой прошло мое детство. На улице дюжина частных домов. Из них только два дома добротных, полностью перестроенных. Обустраивалось все лет пятнадцать, новое жилье возводилось на полметра в год буквально вокруг старых деревянных изб. Обустраивалось все силами всех членов семьи — помогали дети, зятья, племянники, двоюродные братья. Работали по выходным и во время отпусков. Люди вложились по полной и считают, что честно преуспели. Они почти довольны собой и своей жизнью. Почти. Все бы ничего, если бы не это чувство хронической усталости.

Достоевский писал про благонравных немецких бюргеров: работают, как волы, копят деньги, как жиды, через двадцать лет, наконец, благосостояние и аист на крыше. Нашим «состоявшимся» очень льстит этот образ. Вот только аиста у наших еще нет. И не будет. Потому что и гараж-то не успели и баню не достроили — силы и деньги кончились.

Русский провинциальный бюргер смутно чувствует, что дело не только в том, что он недостаточно старался. Но ему кажется, что лодку все-таки лучше не раскачивать. Ему кажется, что позиция состоявшегося человека — не жаловаться и не ныть. Но на самом деле у него просто больше нет ни на что сил. Даже на жалобы.

Я иду дальше. Вот еще дом, в который тоже много вложено. Не денег — души. Красивые наличники, занавески, около дома песочница, качели, удобные скамейки. У дома цветы, цветы, цветы. Впрочем, уже не очень ухоженные. Да и краска с качелей облупилась. И крышу, видно, собирались, менять, не успели. Если б успели, не сомневаюсь, стремление хозяйки сделать мир немножко красивее и удобнее перекинулось бы сильно за пределы собственного участка.

Быть может, она бы поучаствовала в облагораживании общественной детской площадки или как-то повлияла бы на расширение поликлиники. Она могла. Но она умерла от инсульта, который случился с ней в пермском автобусе. Никто не обратил внимание, что женщина не встает с сиденья даже на конечной — она ездила так несколько рейсов. Теперь ее дочь поднимает бабушка.

И эта история большинство научила только тому, что тратить слишком много сердца и души не надо, что, в случае чего, каждый сам за себя. У каждого столько проблем, что головы не поднять.

А я все иду по улице. Многие дома здесь просто брошены. Еще пять-семь лет назад в них менялись окна на стеклопакеты, латались крыши, перекрашивались заборы. Это делали дети и внуки прежних хозяев, я еще помню планы этих внуков и детей со временем отремонтировать дома полностью и переехать жить сюда из тесных квартир. Место ведь хорошее, электричество, газ, водопровод, маршрутку еще пустили, магазины открылись — чего бы не жить?

Вот только в последние годы стало понятно, что планам этим не суждено сбыться — некогда и не на что их воплощать, работать за ту же зарплату приходится все больше и тяжелее. Квартиры продавать и уходить в настоящую стройку — страшно, а вдруг дефолт какой, неспокойно все что-то. Продавать дом, чтобы строились те, кто может себе позволить — жалко, не дадут много, к тому же под застройку тут уходят свободные от ветхого жилья земли.

Застроили поляну, где в 90-е люди разбивали картофельные участки - теперь тут однотипные коттеджи из пеноблоков, в половину из которых так никто и не заехал. Застроили бывшее кукурузное полей уродливыми бетонными пятиэтажками — говорят, социальное жилье для сирот. После строек остались пни срубленных деревьев и крупный мусор в логу. В логу этом раньше росла земляника, паслись козы, а теперь он зарос не только мусором, но и борщевиком. И никто с этим не может ничего сделать.

Люди пишут жалобы, звонят на горячие линии, ходят к депутатам, пытаются что-то разгрести сами, но борщевик растет опять, а мусор кидают новый. И это какая-то дурная бесконечность.

И вот этих людей, которые из последних силы пытаются разруливать какие-то локальные проблемы, которые отчаялись уже что-то исправить хотя бы около своего дома, зовут еще на какие-то баррикады. Их призывают возмущаться то облаком радиации из Северодвинска, то тучами гари из Хабаровска, то выступать за честные выборы. А они смотрят на этих людей, которые призывают, и качают головами. Потому что для замордованных жизнью жителей провинции все эти яркие люди с лозунгами — воплощение той самой дурной бесконечности и есть, олицетворение какой-то заколдованной повторяемости.

Ведь что они предлагают? Ну что конкретно? Поменять одних на других? И сразу не будет радиации и пожаров? А, не сразу... А тогда зачем все? Чтобы демократия? Чтобы свобода? Это как в 90-х, что ли? А если опять девяностые, то где, если что, картошку сажать? А коз пасти?

Демократия — это прекрасно, конечно, а несвобода, плохо, — вздыхают люди, — но вот подробнее планы на будущее можно? Что с работой будет? Что с зарплатами? Социалка, как, не умрет окончательно? А ведь никакой внятной повестки нет. Просто нет.

А еще людям неприятно, что оппозиционные политики спекулируют их нуждой. Люди улавливают сигнал, что они, дескать, живут и так хуже некуда, вот просто в выгребной яме какой-то барахтаются, что терять им нечего, что пора бы и разозлиться. Но люди, во-первых, помнят, что хуже бывало. Во-вторых, видят, что если кто-то где-то и болтается, как дерьмо в проруби, то это совсем уж опустившиеся, и обидно, когда всех под одну гребенку. А, в-третьих, почти все уже понимают, что от совсем непереносимой нужды — от чудовищной нищеты, от крайней несправедливости — люди не злятся уже, а звереют.

Демократия и свобода — не порождение бунта голодных, демократия — завоевание благополучного большинства. И провинции не по душе роль разъяренной толпы.

Люди в провинции не хотят звереть. Люди хотят прийти к переменам через улучшения в частной жизни. Может, последние силы только на это и тратят. Да, поле деятельности катастрофически сужается, да, деятельность эта становится все более мелкой, почти бессмысленной. Люди клумбы из автомобильных покрышек мастерят, половики из пластиковых пакетов плетут, скворечники клеят из винных пробок, еще свое нехитрое рукоделие пытаются продавать и обменивать. Это печально все. Это совсем не смешно. А иные прогрессивные жители столиц ведь потешаются над провинцией из-за этих покрышек, половиков и пробок. Смеются, как над возней насекомых. Некоторые еще и злорадствуют и желают провинции больших бед, якобы для того, чтобы открылись глаза, чтобы проснулось достоинство.

Достоинство? Говорить о нем после того как идея «достойной жизни» экспортировалась в провинцию под самыми вульгарными, извращенными рекламными лозунгами, после того, как люди набрали на эту «достойную жизнь» кредитов под бешеные проценты, после того, как стартапы лопнули, дорогие машины поломались, «евроремонты» обтрепались, а кредиты остались... Говорить о достоинстве, о том, что теперь его будто бы можно обрести на площадях под дубинками ОМОНа — это подло.

Люди устали от трудной жизни. Но они устали и от призывов, лозунгов, обещаний. Люди разочарованы и в настоящем, и в прошлом. Люди не видят никаких перспектив в будущем. Никто никаких перспектив и не предлагает. И пока будет так, народ никуда не поднимется. И глупо этим возмущаться.

Россия. ПФО > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > gazeta.ru, 11 сентября 2019 > № 3278608 Марина Ярдаева

Диалог с Дмитрием Медведевым

В рамках программы «Диалог» телеканала «Россия 24» Председатель Правительства обсудил с бизнесменами и экспертами, как Правительство намерено достичь национальных целей развития.

Из стенограммы:

А.Кареевский (ведущий телеканала «Россия 24»): Тема сегодняшней программы чётко определена – это национальные цели. В своём майском указе Президент обозначил девять пунктов. В Правительстве прошёл ряд совещаний о путях решения поставленных задач. Каждая встреча была индивидуальная, обсуждали отдельные темы. Это экономика, «цифра», демография, борьба с бедностью. И кроме этого глава кабинета министров пообщался с экспертным сообществом. Именно об этом мы сегодня и поговорим.

Дмитрий Анатольевич, одна из самых амбициозных задач – вхождение России в пятёрку самых крупных экономик мира. Для этого темпы роста экономики должны быть больше 3%. Текущие показатели ниже почти в три раза. Как при таких вводных будет достигаться эта цель?

Д.Медведев: Если говорить о национальных целях и темпах развития нашей экономики, то это задача, которую необходимо решать. Вопрос в том, как и за счёт чего. В настоящий момент темпы, которые мы видим, действительно не соответствуют прогнозным, не соответствуют тому, к чему мы стремимся. Но это не означает, что ничего нельзя сделать. Для этого и «раскручиваются» все национальные проекты, для этого мы занимаемся изменением нашей экономики.

Не так давно я собирал коллег-министров, мы говорили о том, что надо было бы сделать, чтобы добавить что-то в темпы роста. В настоящий момент коллеги готовят прогноз, причём он будет включать в себя два сценария. Один – оптимальный, а второй – более сложный.

Если говорить об оптимальном сценарии, то речь идёт именно о том, чтобы постепенно выходить на требуемые темпы. Скажу прямо, эти темпы, даже если мы сейчас будем ориентироваться на то, что в следующем году наша экономика вырастет на 2%, всё равно зависят не только от наших действий. Очевидно, что на их развитие, возможности их развития влияет и ситуация в мировой экономике. Мы видим, что происходит – это и общее замедление самой мировой экономики, темпов роста мировой экономики, и большое количество различных проблем, включая торговые войны. А применительно к нашей стране сохраняются санкции. Во всех этих вводных, в этих условиях мы и должны добиться этих целей. Хотя, ещё раз подчёркиваю, ресурсы для этого в целом есть.

У нас за темпы роста в качестве профильного ведомства отвечает Министерство экономического развития. Максим Станиславович (обращаясь к М.Орешкину), что Вы полагаете правильным сделать, для того чтобы темпы роста всё-таки соответствовали тем целям, на которые мы ориентируемся?

М.Орешкин: Мы как раз сегодня подготовили и внесли в Правительство план действий. Нет какого-то универсального лекарства, что-то одно сделать – и сразу всё пойдёт-поедет. Это планомерная работа по целому ряду направлений.

Инвестиционный климат – здесь самая важная реформа, которой сейчас занимается Правительство, это «регуляторная гильотина», всё, что мы делаем по снижению административных барьеров, потому что это регулирование оборачивается избыточными издержками для бизнеса, мешает ему развиваться. Нужно работать по поддержке инвестиций и инфраструктуры, особенно на региональном уровне. Сейчас будем вносить предложения по активизации работы инвестиционной налоговой льготы, по ряду других направлений. Рынок труда – вопрос вовлечения большего количества людей в занятость. То есть целый набор мер. И конечно, не надо забывать про технологическое развитие. Сейчас готовим большую программу по развитию искусственного интеллекта. То есть очень большое количество направлений, в каждом из которых нужно добиваться результата, чтобы получить общий результат.

Д.Медведев: В любом случае мы такие задачи ставим перед собой достаточно давно – по увеличению темпов роста экономики. Естественно, модели подхода к этому могут быть разные, но внимание на этом мы будем концентрировать обязательно. Причём это, конечно, результат работы не одного ведомства. Министерство экономического развития отвечает за макроэкономику как явление, но, естественно, это результат деятельности всех. И тот вклад, о котором Вы говорите, создаётся всеми. Будем надеяться, что эти отдельные позиции, Вами перечисленные, всё-таки сумеют добавить в темпы роста необходимое ускорение.

При этом ещё раз повторю: многое будет зависеть и от того, что происходит на международной арене, потому что в результате, допустим, тех же самых торговых войн и нынешнего противостояния между Китайской Народной Республикой и Соединёнными Штатами Америки, очевидно, что мировая экономика замедляется. Падает спрос на энергоносители, для нас это чувствительно. Падает спрос на целый ряд других товаров. И поэтому мы должны будем принимать решения по корректировке темпов нашего развития, в том числе принимая во внимание и эти факторы. Но министерства, естественно, это всё понимают. Думаю, что и другие коллеги сознают свою ответственность.

А.Суворова (ведущая телеканала «Россия 24»): Мы продолжаем непринуждённое общение, как Вы уже заметили, Дмитрий Анатольевич.

Знаю, что есть вопрос у Игоря Олеговича Бухарова, президента Федерации рестораторов и отельеров.

Игорь Олегович, Вам слово.

И.Бухаров: Дмитрий Анатольевич, задачи очень серьёзные. И, конечно, в этот момент нужно, чтобы у всех было прекрасное настроение, чтобы все завтракали, обедали и ужинали безопасно и вкусно. И в этом случае нас интересует регуляторная гильотина – один из вопросов очень серьёзных, потому что есть старые санитарные правила, которые были созданы ещё в 30-е годы. Вы, кстати, на Гайдаровском форуме тоже отмечали некоторые…

Д.Медведев: Красивый пример был, помните?

И.Бухаров: Да-да, очень красивый.

Д.Медведев: О том, как яичницу жарить.

И.Бухаров: Нас это, конечно, очень серьёзно волнует. Потому что есть, например, старые правила, которые контролируют само производство, а, например, технические регламенты ЕАЭС, которые являются первичными в этом случае, контролируют конечную продукцию, которая направлена на потребителя, чтобы ему было, ещё раз, вкусно и безопасно.

И в этом случае мы хотели бы спросить: как бы сделать так, чтобы не было двойного регулирования, чтобы не было этих возможностей по старым формальным признакам закрывать ресторан на 90 дней. Вместо того чтобы направлять эти деньги на безопасность, приходится платить штрафы. И в этом случае страдает, конечно, инвестиционный климат.

И наши коллеги, которые уже сегодня открывают рестораны на Западе, рассказывают о том, что там намного легче в этом случае.

Д.Медведев: Зато у нас вкуснее будет. За «вкуснее» отвечаете Вы, а за регулирование отвечает государство.

Игорь Олегович, я согласен, что эта совокупность прежних нормативных актов, актов ещё советского периода, то есть актов Союза ССР и Российской Советской Федеративной Социалистической Республики, да и некоторых актов, которые принимались уже в новейший период, создаёт тяжёлые условия для работы подчас. И те примеры, которые я приводил и Вы приводите, их очень много. Я бы мог их тоже сейчас перечислять просто для того, чтобы позабавить присутствующих. Но это уже не забавно, это просто надоело. А раз это так, то у нас возникла вот эта модель, которую окрестили, назвали «регуляторной гильотиной». Что это такое в правовом плане? Это решение отсечь, перестать применять ранее изданные нормативные акты в сфере контроля, надзора и регулирования по отдельным направлениям. Но их так много, что, когда в них погрузились, оказалось, что одно их перечисление занимает тысячи страниц.

Я буквально сегодня, перед тем как встретиться с вами, можно считать, почти в стенах этой студии, подписал поручения о том, что акты Союза ССР и Российской Федеративной Социалистической Республики должны прекратить действие до конца этого года, точнее с 1 января следующего года. Для этого нужно оценить, что и как делать.

Чтобы было понятно: вот сидит Константин Анатольевич Чуйченко, у него как раз эти кипы документов, он с этими бумагами приехал. Попрошу обратить внимание: это на самом деле даже не сами нормативные акты, а просто их перечисление. Представляете, сколько их?

Д.Медведев: «Я подписал поручения о том, что акты Союза ССР и Российской Федеративной Социалистической Республики должны прекратить действие до конца этого года, точнее с 1 января следующего года. Нам нужно отменить действие актов, которые в настоящий момент вредят развитию страны и ограничивают экономику».

К.Чуйченко: Дмитрий Анатольевич, сегодня Вы поставили рекорд за всю историю Правительства. Такого ещё не было, чтобы поручение имело приложение в 1992 страницы, и содержание этого приложения – это перечень, состоящий из 20 тысяч 419 актов.

Д.Медведев: Пожалуйста, назовите некоторые из них, просто коллегам будет любопытно, чтобы было понятно, о чём идёт речь.

К.Чуйченко: Декрет Совета народных комиссаров РСФСР от 29.10.1917 года «О восьмичасовом рабочем дне». Постановление Совмина РСФСР от 09.09.1961 года «Об утверждении республиканских технических условий на колбасы варёные из мяса птицы и кроликов». Постановление Совмина РСФСР от 06.04.1978 года «Вопросы Всероссийского общества кролиководов и звероводов-любителей».

Д.Медведев: Это на самом деле очень большой и серьёзный труд. Что сейчас сказал мой коллега, руководитель Аппарата Правительства? Даже первый акт, который был назван, – это акт, который возник сразу после того, как большевики взяли власть, то есть это акт от октября 1917 года. Акт касается восьмичасового рабочего дня. Почему я на это обращаю внимание? Нам нужно отменить действие актов, которые в настоящий момент вредят развитию страны и ограничивают экономику. Но в то же время не создать условия, когда что-то окажется вне сферы правового регулирования, или нам придётся каким-то образом устанавливать, а что всё-таки эти вопросы регулируют, если такое регулирование необходимо. И вот это – очень тонкая работа, которую должны провести коллеги из Аппарата Правительства, с привлечением экспертов-юристов, сотрудников Минюста, других правовых служб, для того чтобы понять, а что должно остаться, а что должно уйти. И вот этим они сейчас и займутся, причём, надеюсь, что займутся максимально тщательно, потому что в противном случае их придётся подвергнуть той самой гильотине и они могут, фигурально говоря, разделить участь Максимилиана Робеспьера. Так что прошу заниматься максимально аккуратно этим. Но сделать это необходимо. Это действительно так, поскольку мы уже живём в новых условиях уже почти три десятилетия, а вот эти акты сохраняют силу и очень часто просто связывают бизнес по рукам и ногам. Но нужны другие ориентиры. Вот я знаю, Министерство экономического развития придумало специальную книгу, которая должна как раз устанавливать правила оказания услуг, допустим, в сфере общественного питания – вот такие правила вас устроят, Игорь Олегович?

И.Бухаров: Мы консультировали Министерство экономического развития, плотно с ними работали, и это действительно как руководящий документ, который даёт возможность сегодня предпринимателю быстро понять, что ему нужно делать для того, чтобы его продукция была вкусна и безопасна. Но у нас ещё есть вопросы к самой системе контрольно-надзорной деятельности. Мы говорим о том, что, конечно, нужно перейти от того, чтобы ходить на предприятия и проверять само производство, к контролю качества продукции, которую выпускает предприятие. Это даст возможность уменьшить контакт с проверяющими органами и чётко покажет, хорошо работает предприятие или плохо. И следующее – или его наказывают, или к нему больше не приходят.

Д.Медведев: Здесь бы я полностью с Вами согласился. Нам действительно нужно перейти к совершенно другим началам контрольной деятельности, такой именно человеческой контрольной деятельности, которая в интересах потребителя, а не в интересах контрольных организаций, у которых, чем больше проверок, тем больше, соответственно, за это и премируют, ведь за это так или иначе поощряют. Это явно не в интересах и самого бизнеса, и в конечном счёте людей, которые пользуются его услугами. Будем в этом направлении всё делать.

А.Суворова: Я знаю, что по этой теме есть ещё один вопрос у Сергея Константиновича Миронова. Он владеет сетью ресторанов. Продолжим тему еды.

С.Миронов: Тоже в рамках регуляторной гильотины, если можно. Сейчас идёт обсуждение в трёх регионах России – это Москва, Казань, Калининград, при участии региональных властей, экспертного сообщества – о возможности реализации пилотных проектов на этой территории, где будут проработаны не только изменения общеобязательных требований, но и всё-таки будут усечены каким-то образом эти избыточные нормы.

Может ли это быть реализовано и могут ли эти пилотные проекты послужить такой пробой регуляторной гильотины, пока идёт переходный период, пока идут изменения в законодательстве?

Д.Медведев: Всё это так страшно звучит – пробы и гильотина. Кстати, гильотина во Франции применялась до конца 1970-х годов, но не в смысле регуляторного воздействия, а в смысле прямого воздействия. Давайте подумаем, как лучше всё это организовать. Как у нас всё выглядит? Вы сами это отлично знаете, как человек, который занимается бизнес-процессами. С одной стороны, значительная часть требований, которые обращены к бизнесу, в том числе к общественному питанию, – федеральные. Это санитарно-эпидемиологические требования, экологические, требования, связанные с противопожарной безопасностью, и так далее. С другой стороны, жизнь проходит в регионе, в конкретном населённом пункте, а не рядом с Белым домом или с какими-то министерствами. Поэтому очевидно, что то, как эти требования будут применяться, в значительной степени связано с политикой региональных властей и зачастую с деятельностью региональных представителей этих федеральных контрольных ведомств.

Поэтому я согласен. Если мы посмотрим возможности пилотного применения этих новых подходов, это было бы неплохо. Тем более, ещё раз подчёркиваю, мы самым внимательным образом относимся к тому, что сейчас делают регионы. У нас есть специальные коэффициенты, которые мы применяем к регионам, мы смотрим на то, как работают регионы, они отчитываются за достижения тех или иных показателей по национальным проектам, для них есть специальные задания, они отчитываются по ним. Это касается и контрольно-надзорной деятельности. Давайте выделим некоторое количество этих регионов – 10, 12, 13 – и по ним как раз будем работать, посмотрим, как это всё применяется. Можем немного ускорить. Вы сами сказали: давайте пораньше это сделаем. Но здесь надо понимать, что если мы примем решение о том, что эти акты не действуют, это будет касаться не отдельных регионов, а всех. Невозможно сказать, что в Тверской области они не действуют, а в Калужской – действуют.

А.Кареевский: Жарить яичницу надо одинаковым образом везде.

Д.Медведев: И нам объяснили когда-то, как делать. Там даже не яичница была, а толщина омлета. Если омлет менее толстый, то это уже не омлет, и за это могут наказать, даже если он очень вкусный. Давайте посмотрим, что можно сделать именно в разрезе регионов. Я думаю, что это правильно.

А.Суворова: Раз 8-часовой день у нас сокращается, перестаёт таким быть, мы ускоряемся.

А.Кареевский: Будем в рестораны чаще ходить. Давайте от микроэкономики опять перейдём к макро, потому как и ресторанный бизнес зависит от общей экономической ситуации в стране. Но экономического роста без инвестиций не бывает. А у нас инвестиции тоже хромают. Прямые иностранные инвестиции в прошлом году упали в три раза по сравнению с 2017 годом. Отток капитала в этом году составил уже 26 млрд долларов, это в 1,3 раза больше, чем планировалось. 70% предпринимателей опасаются за будущее своего бизнеса. Но между тем на различных форумах мы слышим, что заключаются многомиллиардные контракты. По идее, эти иностранные инвестиции, эти миллиарды должны поступать в страну. Как обстоят с этим дела? У нас в студии Кирилл Дмитриев, глава РФПИ. Как разрешить противоречия?

К.Дмитриев: Действительно, Россия столкнулась с очень большим количеством геополитических вызовов, падением цены на нефть, это вызвало некий отток инвестиций. Но мы видим, что ситуация изменилась благодаря чётким действиям Президента, Председателя Правительства, Правительства. Мы видим восстановление инвестиций. В этом году, по нашим прогнозам, приток иностранных инвестиций будет на 50% больше, чем в прошлом году. Мы целенаправленно работаем по привлечению инвестиций. Мы создали российско-китайский, российско-японский, российско-арабский фонды, которые привлекают многие средства. Уже полтора триллиона рублей проинвестировали в различные проекты, причём это проекты, ориентированные на людей. Это здравоохранение: мы создали сеть центров по борьбе с онкологическими заболеваниями, с французской компанией ORPEA создаём центр реабилитации. Также инфраструктура – это дублёр Кутузовского проспекта, очень важный проект «ЗапСиб-2», который создаёт нефтехимическую отрасль России. Мы видим, что инвестиции приходят в очень важные проекты, в том числе инвесторы заинтересованы в национальных проектах России. Мы работаем над тем, чтобы всё больше инвесторов привлекать в нацпроекты. Наша модель по привлечению инвестиций, которую Дмитрий Анатольевич создал, фактически востребована другими странами. Мы видим, что и Казахстан, и Армения, и даже Франция, Италия, Турция создали фонды, которые работают по модели РФПИ, и это действительно востребованная модель привлечения инвестиций.

А.Кареевский: Вы хотели бы задать вопрос Председателю Правительства?

К.Дмитриев: Дмитрий Анатольевич, наши партнёры, в том числе из Европы, когда мы с ними общаемся, спрашивают, будем ли мы наши контрсанкции как-то снимать. Я понимаю, что мы не первые начали, но, может быть, действительно имеет смысл подумать о каких-то первых шагах или всё-таки контрсанкции останутся надолго?

Д.Медведев: Кирилл Александрович, ну во-первых, я продолжу то, о чём Вы начали говорить, поскольку общий контекст был такой: инвестиции падают. Это не совсем так, или совсем не так. То есть мы, конечно, живём в довольно сложном мире, и условия развития нашей страны весьма и весьма непростые. Это те же самые санкции, о которых говорилось, торговые войны, о которых тоже уже сегодня мы говорили. Но тем не менее инвесторы хотят вкладывать. И если говорить об иностранных инвесторах, то, чем занимается РФПИ, другие институты, это показывает. Причём здесь мы как раз видим рост инвестиций.

Я, кстати, ежегодно встречаюсь с инвесторами, есть такой формат – комитет наш по иностранным инвестициям. Туда входит около 30 крупнейших мировых компаний, причём на уровне исполнительных органов, то есть на уровне CIO. Эти руководители каждый год приезжают в Россию. Просто чтобы было понятно: общая капитализация компаний, которые участвуют в этом комитете по иностранным инвестициям, порядка 2 трлн долларов, то есть это действительно крупнейшие компании, которые инвестируют в Россию. Могу вам сказать, что каждый раз мы с ними обсуждаем новые проекты, каждый раз. И никто из них не ушёл, наоборот, они думают о том, что и как им делать, притом что они так аккуратненько, конечно, сетуют на то, что атмосфера не очень хорошая.

А.Кареевский: А на что они жалуются больше?

Д.Медведев: Ну они-то в основном в кулуарах жалуются на то, что в ряде случаев их правительства дают сигналы о том, что в Россию инвестировать не надо, поскольку есть эти самые пресловутые санкции. Это отражается, естественно, и на банковском исполнении тех или иных сделок. Допустим, возникают преграды для движения капитала, финансового потока. Вокруг этого идут разговоры. Естественно, мы каждый раз обсуждаем и наши внутренние проблемы. Барьеры, избыточное регулирование, о котором мы сегодня говорили, – это тоже всегда в повестке дня, причём разговор абсолютно предметный. Каждый за своё же там выступает. Если речь, допустим, идёт о пищевой промышленности, о производстве каких-то продуктов питания, они говорят: «Вот это нам мешает, вот это…». Там, в этом зале, всегда я присутствую и мои коллеги-министры. Мы сразу всё это берём на карандаш и по сути отрабатываем. Возникают достаточно неплохие результаты этого общения. Но в целом, конечно, общая атмосфера, если говорить об иностранных инвестициях, в значительной степени отравлена. Отравлена вот этими решениями западных партнёров. Причём мы обсуждаем это со всеми главами правительств, главами государств, когда встречаемся. Абсолютное большинство из них говорит: да мы понимаем, что это всё вредно. Я им всегда говорю одну простую вещь. Знаете, все эти санкции, их вводили в отношении Советского Союза с десяток раз. Ни разу Советский Союз своего поведения не изменил. Это абсолютно бесполезное дело в отношении любого государства, тем более крупного, сильного государства, такого, каким является наша страна. Но санкции всегда приводили к одному. Все теряли деньги. Причём не только страна, которая подверглась санкциям, но и те, кто эти санкции вводил. И сейчас эти деньги потеряны, причём безвозвратно. Поэтому это вредная вещь. Отвечая на тезис Кирилла Александровича, я вот что могу сказать. Понимаете, какая штука, действительно, эти ограничения ввели не мы. Мы точно не будем говорить им: давайте, ребята, что-то ослабим, давайте мы что-нибудь поотменяем, может, и вы пойдёте нам навстречу. Это просто неправильно. И с точки зрения переговорной тактики, и с точки зрения ответственности за результат. Но мы слышим, что говорят нам представители отдельных стран. Если, допустим, руководство Европейской комиссии, если говорить о Евросоюзе, или какие-то другие страны, которые тоже ввели эти санкции, созреют для того, чтобы их отменить, мы, естественно, будем смотреть на наши ответные меры.

Здесь есть и другая сторона, другая часть этого вопроса. Совершенно очевидно – мне, кстати, мои зарубежные коллеги нередко об этом говорят по-тихому: «мы же видим, вам санкции помогают». Это действительно так. Во многих случаях, взять тот же самый рынок продуктов питания, мы реально совершенно иначе сегодня его позиционируем.

Коллеги, которые у нас занимаются ресторанным бизнесом, скажите, сколько процентов иностранных продуктов вы используете? Мне самому интересно.

С.Миронов: Давайте расскажу, я прямо применил это. Я открыл сеть ресторанов, которые работают только на российском продукте. Мы отказались полностью от импортной рыбы. Это чавыча с Камчатки, это наш палтус.

А.Кареевский: Он вкуснее гораздо.

С.Миронов: Гораздо вкуснее. Это полностью наша рыба. И самое главное – поставщики стали её поставлять. Если раньше надо было самому на Камчатке её закупать, то сейчас как-то и логистика получилась, и всё есть. И мы не зависим сегодня от доллара, не зависим от курса, не зависим от этих проблем. Мы работаем за рубль на российском продукте, и нам это очень выгодно.

Д.Медведев: А уж как счастливы сельхозпроизводители, которые, что скрывать, каждый раз, когда приходят, допустим, в Правительство, говорят: только не отменяйте ответные ограничительные меры. Потому что мы ещё своё сельское хозяйство должны дополнительно поддержать. Поэтому это очень тонкий вопрос. И даже при принятии таких решений мы должны думать не только о том, чтобы, условно, помириться с Европейским союзом по этому поводу, но и о том, чтобы не упустить наших товаропроизводителей, в том числе наших аграриев.

Будем принимать сбалансированное решение, но вестись на всякого рода разговоры и провокации не будем точно.

А.Кареевский: Кирилл Александрович, французского сыра не поедим мы ещё, видимо.

Д.Медведев: Мы и свой начали выпускать, кстати, весьма неплохой, и по европейским рецептам, и по нашим рецептам. Так что это совершенно нормальная история.

А.Суворова: Среди целей, обозначенных в майском указе Президента, есть и такая: к 2024 году ежегодно 5 миллионов семей должны улучшать свои жилищные условия. Но для этого нужны и меры поддержки строительного рынка.

И что же необходимо сделать? Один из вопросов есть у Антона Николаевича Глушкова, президента ассоциации «Национальное объединение строителей».

А.Глушков: В соответствии с национальным проектом «Жильё и городская среда» у нас ежегодно количество семей, которые улучшают свои жилищные условия, должно прирастать. Но, видя состояние с фактическими доходами населения, величиной процентной ставки по ипотеке, которая тоже отличается от заявленного в национальном проекте, рассчитывать в ближайшее время на значительное увеличение спроса на жильё вряд ли приходится. Мировой опыт говорит, что замещение приобретения в собственность жилья – это цивилизованный рынок арендного жилья. В России эта практика на сегодня не прижилась, потому что срок окупаемости инвестиций в подобного рода проекты составляет порядка 17 лет. И на сегодня они непривлекательны для бизнеса.

Дмитрий Анатольевич, возможно ли в ближайшее время со стороны Правительства принятие стимулирующих мер для частного бизнеса, который бы инвестировал и развивал рынок арендного жилья?

Д.Медведев: Антон Николаевич, Вы же сами бизнесмен, строитель, правильно я понимаю? Вы в каком жилье живёте?

А.Глушков: В индивидуальном.

Д.Медведев: То есть это жильё находится в собственности у Вас?

А.Глушков: Да.

Д.Медведев: Смотрите, Вы задаёте вопрос про арендное жильё, при этом сами живёте в жилье, которое принадлежит Вам на праве собственности. Я к чему сейчас?

Первое, что хочу сказать: проблема развития рынка арендного жилья не только экономическая (Вы сейчас назвали экономические проблемы), но и психологическая. Нас так долго в прежние годы держали в модели, когда жильё не может быть на праве собственности… Напомню: всё, что принадлежало по договору социального найма гражданам в советский период, это было государственное жильё. Но самое смешное (многие люди об этом, наверное, даже не знают), что даже кооперативное жильё, которым многие пользовались, не принадлежало гражданину. Собственником кооперативной квартиры был кооператив, а гражданину принадлежала доля в паенакоплении, или пай.

Естественно, когда произошло изменение экономической модели, абсолютное большинство людей захотело получить жильё в собственность, чтобы ни от кого не зависеть, не зависеть от государства, и чтобы передать жильё по наследству, поскольку это, наверное, одна из самых главных ценностей человека. И это очень глубинное психологическое представление, внутренняя установка абсолютного большинства наших людей.

У нас рынок арендного жилья – я не помню, Вы, наверное, лучше знаете – процентов 10, может быть. Я имею в виду не те случаи, когда люди пользуются социальным жильём, а именно арендное жильё в узком смысле этого слова, когда жильё нанимается за плату по рыночным ценам. В мире это где-то 50%. В некоторых странах, в крупнейших городах, это может быть и 70%, и 80%, потому что там очень дорогое жильё и даже весьма обеспеченные люди не могут его себе купить, они его только арендуют.

Что, на мой взгляд, нужно делать? Во-первых, нужно всё-таки объяснять, что аренда – это тоже не плохо, если доходы позволяют это делать. В чём преимущества аренды? Вот если человек вложился, например, в ипотеку, он привязан – и договором кредитования, то есть ипотечным договором, и конкретным местом. Понятно, что, если у тебя есть жильё, которое тебе нравится и которое тебе принадлежит на праве собственности, для того чтобы поехать на работу в другую местность, ты его, скорее всего, должен продать. Приятного мало. Во-первых, ещё деньги можно потерять, а во-вторых, это головная боль. Непонятно, что из этого будет. Поэтому мобильность людей в нашей стране существенно меньше, чем в других странах. Вот я купил квартиру в конкретном месте – я здесь и буду работать. А может, там с работой не очень хорошо или твоя специальность не нужна? Это я всё к тому говорю, что арендное жильё – это полезная история, она повышает мобильность людей, люди могут активнее перемещаться по стране. Наконец, арендное жильё – это в известной степени выбор, что человеку ценнее: вложиться в конкретный актив, например в квартиру, и постоянно ей пользоваться, или сохранить часть накоплений, но за счёт этого решать другие задачи.

Д.Медведев: «Арендное жильё – это полезная история, она повышает мобильность, люди могут активнее перемещаться по стране. Наконец, арендное жильё – это в известной степени выбор, что человеку ценнее: вложиться в квартиру, и постоянно ей пользоваться, или сохранить часть накоплений, но за счёт этого решать другие задачи. Это набор психологических моментов. Но есть и экономические проблемы. Нам надо стимулировать строительство жилья, которое можно было бы сдавать в аренду».

Это набор психологических моментов. Но есть и экономические проблемы. Нам, действительно, надо стимулировать именно строительство жилья, которое можно было бы сдавать в аренду.

Владимир Владимирович (обращаясь к В.Якушеву), мы что-то планируем на эту тему? Расскажите.

В.Якушев: Что касается арендного жилья – Антон сказал, что мы вроде бы совсем не двигаемся и нет у нас перспектив. На самом деле это не так. Дмитрий Анатольевич, Вы совершенно правильно подчеркнули, что есть ментальный барьер: мы все хотим быть собственниками. Это одна из главных причин. Но в последнее время вопросы арендного жилья поднимаются на разных площадках. У нас есть ряд поручений – двигаться в этом направлении, решать эти вопросы.

Правильно было сказано, что, по разным экспертным оценкам, сегодня у нас 7–9% от общего жилого фонда находится в аренде. И этот процент каждый год растёт. Такая тенденция на сегодняшний день присутствует: люди не хотят быть привязанными к конкретному муниципалитету, квартире, люди начинают активнее передвигаться, растёт новое поколение. И мы потихоньку начинаем в этом направлении двигаться.

Антон, я думаю, в первую очередь ставил вопрос по так называемым арендным домам, доходным домам. Это наша история, XVIII–XIX века, у нас это было во многих городах Российской империи. Сегодня тоже постоянно, на разных экспертных площадках звучит вопрос о том, что надо вводить элементы государственной поддержки, чтобы эти арендные дома появлялись. Вопрос в том, сколько это будет стоить.

На сегодняшний день локомотивом выступает институт развития «ДОМ.РФ». У них сегодня есть конкретные примеры, когда без единого рубля бюджетных вливаний они реализуют проекты. В частности, это жилищный комплекс «Лайнер» в Москве. У них достаточно хорошо идут процессы, когда они совместно с компаниями делают такие проекты – большие комплексы арендного жилья, особенно на таких территориях, как Арктическая зона, Крайний Север, территории, приравненные к районам Крайнего Севера. Здесь есть представитель компании «Сибур» – они с компанией «ДОМ.РФ» в Тобольске такой проект реализовали. В принципе все довольны друг другом. Точно такой же проект реализован на судостроительной верфи «Звезда». Также проект реализован в «Сколково». И в портфеле уже примерно 8 тыс. таких квартир. В этом направлении работа идёт.

Мы знаем, что есть ещё положительные примеры в субъектах Российской Федерации, когда решаются вопросы предоставления арендного жилья категориям граждан, которые на сегодняшний день требуют государственной защиты, – социально незащищённым категориям граждан. При этом там, естественно, идёт государственное субсидирование. Поэтому что мы должны делать? Мы должны чётко оценивать, как будут выглядеть государственные затраты в этой финансовой модели. Если мы ставим задачу увеличить количество квадратных метров арендного жилья, залив это бюджетными деньгами, мне кажется, это не очень правильно. Поэтому пошагово мы должны идти. Появляются проекты, пилоты. Есть положительные эффекты и положительные примеры. Мне кажется, постепенно этот рынок у нас будет развиваться. Запрос на это существует.

Д.Медведев: Я поддержу то, что сказал мой коллега – Министр строительства. На самом деле для развития рынка арендного жилья нужны три условия.

Первое – это правильное регулирование. Нам нужно кое-что изменить в регулировании договора аренды жилья, потому что в основном наше жилищное законодательство всегда было ориентировано на договор социального найма или отношения, связанные просто с собственностью на жильё.

Второе – это, вне всякого сомнения, доходы, которые позволяют людям это жильё арендовать, потому что арендное жильё стоит денег. Это не социальный наём, и здесь всё это должно быть в чётких правовых рамках.

И третье – это возможность использования различных проектов, которые помогут этот рынок коммерческого арендного жилья создать. Здесь нужно делать то, о чём сказал Владимир Владимирович (Якушев) и чего ждут наши коллеги, которые занимаются строительным комплексом.

А.Кареевский: Мы переходим к другой теме, которая очень тесно связана с тем, что мы сейчас обсуждали. Это вопрос доходов. Вы правильно заметили, что, безусловно, нужны деньги. С этим у нас пока проблемы. Доходы населения, как известно, падают почти пять лет. Последние данные Росстата говорят о том, что около 18 миллионов человек получают доход ниже прожиточного минимума. Это около 13% населения, то есть достаточно серьёзная цифра.

Дмитрий Анатольевич, Вы на Сочинском форуме говорили о том, что необходимо создать социальный портрет бедности. Что это за механизм, что это за портрет? Как его Правительство будет писать и, самое главное, для чего?

Д.Медведев: Да, это, действительно, может быть, самая наша тяжёлая и кричащая проблема. И наверное, в этом направлении и нужно концентрировать максимальные усилия. У нас есть цели по уменьшению количества бедных людей. Вы знаете, они прямо установлены в рамках известных решений Президента и Правительства. Та цифра, которую Вы назвали, порядка 13%, к 2024 году должна быть снижена до 6,6%.

А.Кареевский: То есть в два раза?

Д.Медведев: В два раза практически. Это очень непростая задача, поскольку, скажем прямо, это всё абсолютно конкретные ситуации.

Вы сказали о социальном портрете бедности. Я действительно об этом говорил. Почему я об этом говорил? Потому что не бывает некой абстрактной ситуации. У каждого человека есть свой набор проблем.

А.Кареевский: Да. Почему нельзя взять данные Росстата и вот этим людям, 18 миллионам, просто раздать деньги?

Д.Медведев: Дело в том, что если просто вот так раздать, то, во-первых, мы можем помочь тем, кому и помогать особо не надо, а с другой стороны, те, кто реально нуждается в помощи, получат очень немного. Поэтому мы всегда исходим из того, что помощь, поддержка людям, у которых невысокие доходы, должна быть абсолютно адресной.

Тем не менее – возвращаясь к портрету – совершенно понятно, какие категории людей у нас получают невысокие доходы. Это люди, у которых есть небольшой относительно источник дохода. Это пенсионеры, это очень часто люди, которые получают бюджетные доходы, – первая категория. Вторая категория – это, вне всякого сомнения (наверное, это самая сложная и важная категория), большие семьи, где много детей и где приходится делить доходы между большим количеством детей. Это люди, у которых есть проблемы со здоровьем, и они просто не могут трудиться, допустим, в полную силу. Это, собственно, как раз те направления, где мы и должны концентрироваться.

Наверное, ещё одно, что можно добавить в тот самый портрет социальной бедности, о котором Вы сказали, – это, конечно, очень существенная региональная дифференциация. У нас страна очень большая, очень разные условия жизни, очень разные экономические условия. Зачастую у территорий, которые прямо друг с другом граничат, казалось бы, даже одинаковый набор возможностей, а доходы абсолютно разные, поэтому здесь, конечно, тоже нужно концентрировать усилия властей, для того чтобы это выравнивать.

У нас разработана большая программа, которая будет направлена на то, чтобы именно таким адресным путём эти задачи решать. Я попрошу пару слов сказать Максима Анатольевича (Топилина), Министра социального развития, потом тоже кое-что откомментирую.

М.Топилин: Дмитрий Анатольевич сказал, что это действительно очень сложная задача, но мне кажется, что это задача, которую мы способны решить. И если нам удастся выстроить этот адресный механизм, над которым мы постоянно работаем, который постоянно ищем, то эта задача будет решена.

Я хотел бы добавить, что мы действительно не должны ставить приоритеты на простое заливание этой проблемы деньгами. Этим мы не добьёмся решения задачи, потому что всё-таки ключевым моментом для снижения бедности является и реализация всех нацпроектов, и экономический рост, и рост заработных плат. Это должно внести самый серьёзный, самый существенный вклад в снижение бедности.

Но при этом категории, о которых сказал Дмитрий Анатольевич, которые мы видим, мы пытаемся определить, у них бывают разные жизненные ситуации, и здесь мы должны им помочь, чтобы они из этой бедности вышли.

Что для этого делается? Мы в прошлом и в этом годах проводили эксперимент в ряде территорий. Мы постоянно расширяем линейку регионов, включаем регионы, которые попали в десятку наименее развитых. В следующем году будем финансировать так называемый социальный контракт. Это будет 7 млрд рублей, которые мы впервые выделяем в следующем году на эти цели. Задача заключается в том, чтобы понять различия между статистикой, с одной стороны, которая определяет уровень бедности, опросом небольшого количества семей (мы постоянно эти опросы расширяем, чтобы качество статистики улучшать), но с другой стороны, чтобы на основе этих выявлений семей, которые выявляются органами социальной защиты и занятости, оказать адресную помощь. Где-то это будет обучение, где-то – предоставление различных мер материальной поддержки для открытия собственного дела, где-то – помощь семье по каким-то трудным жизненным ситуациям, они бывают разные, в том числе связанные с диспансеризацией. Тут можно подключать различные инструменты, которые мы используем. Мы исходим из того, что с помощью адресных мер мы постепенно будем показатель наш достигать.

Важно то, что мы делаем с точки зрения поддержки семей. Напомню, что приняты последние решения, сейчас в федеральном бюджете мы заложили эти деньги. Это пособия от полутора до трёх лет, которых у нас не было. Это тоже очень серьёзный вклад в снижение уровня бедности, имею в виду, что семьи с детьми являются наиболее уязвимыми в этом отношении. Это будет серьёзным вкладом в решение этой задачи. Также принято решение по установлению дополнительных мер поддержки семей на Дальнем Востоке. Сейчас мы готовим такие же решения по поручению Президента в Уральском и Сибирском округах.

Постепенно, каждый год это будет нам давать определённые результаты. Все наши действия, которые мы осуществляем, именно на это направлены. Мы повышаем минимальный размер оплаты труда в следующем году почти на 7% – выше инфляции. Пенсии – на 6,6% при инфляции, которая будет, по прогнозу, 3,8%, это опережающий рост. Так по всем группам населения будем двигаться. Но всё-таки я хотел обратить внимание на то, что расчёт только на меры социальной поддержки будет не оправдан. Я тут полностью соглашусь с коллегами. Те темпы экономического роста, которые мы будем пытаться достичь, будут ключевым моментом для снижения бедности.

А.Кареевский: Определили, кто такие бедные. Надо вырабатывать механизмы для помощи им. Социальный контракт. Правительство заявляло об этом механизме. Что это за механизм и как он будет работать, основные его принципы.

Д.Медведев: Максим Анатольевич уже начал об этом говорить, я лишь добавлю по поводу социального контракта, чтобы было понятно, для чего. По сути это договорённость между государством и конкретным человеком о том, что государство ему помогает так или иначе решить его экономические, а стало быть и социальные, проблемы.

А.Кареевский: То есть это бумажки, извините, будут подписывать?

Д.Медведев: Это, естественно, бумага, в которой содержится набор различных возможностей, которые человек может получить. Это могут быть и деньги, просто деньги. Они, наверное, не бывают фантастическими, но это тем не менее деньги, для того чтобы в известной степени встать на ноги. Это, с другой стороны, могут быть предоставленные человеку услуги, включая образовательные услуги, услуги по переквалификации для возможности начать своё дело или трудоустроиться. То есть, иными словами, государство пытается в рамках этого контракта помочь конкретному человеку, а стало быть, и его семье решить эти задачи. Это достаточно эффективная, но новая для нашей страны тема. Если я не ошибаюсь, мы в этом году порядка 100 тыс. таких социальных контрактов готовим. Но понятно, что если это социальный контракт с человеком, то он касается и его семьи. По сути, уже сегодня вот этими рамками социального контракта охвачены приблизительно 250–300 тысяч человек. И рамки развития этого института применения социального контракта мы, естественно, будем раздвигать.

Д.Медведев: «Социальный контракт по сути это договорённость между государством и конкретным человеком о том, что государство ему помогает так или иначе решить его экономические и социальные проблемы. Это бумага, в которой содержится набор различных возможностей. Это могут быть деньги, образовательные услуги, услуги по переквалификации для возможности начать своё дело или трудоустроиться. Уже сегодня рамками социального контракта охвачены приблизительно 250–300 тысяч человек. И рамки развития этого института мы будем раздвигать».

А.Кареевский: А если он его не выполнит, что делать? Деньги назад возвращать?

Д.Медведев: Понимаете, это контракт такого особого рода. Естественно, никакого востребования денег по этому контракту не предусматривается. По сути, тогда просто цель контракта не будет достигнута. Но ведь это и не в интересах конкретного человека. Я допускаю возможность злоупотребления чем угодно, и подобными контрактами, но в целом тогда просто не достигается цель, а это плохо для всех, и для государства, и для конкретного человека. Это новый инструмент, но он довольно перспективный.

А.Кареевский: Ну, будем надеяться, что он будет работать.

А.Суворова: Давайте продолжим социальную тему. Другая тема – это формирование потребительской корзины. В первую очередь вопрос, что конкретно в ней должно быть и какова должна быть в целом сумма? И продолжит эту тему Виктор Александрович Тутельян – научный руководитель центра питания, биотехнологий и безопасности пищи.

В.Тутельян: Дмитрий Анатольевич, государство в последнее время уделяет огромное внимание в лице Роспотребнадзора, Минздрава, Минобрнауки, Российской академии наук проблемам образования населения в области здорового питания, созданию условий для реализации принципов здорового питания. Это важно для всех нацпроектов – и демографии, и здравоохранения. Но планирует ли Правительство в настоящее время какие-то практические шаги в области, может быть, законодательной инициативы, изменения закона о потребительской корзине, изменения в плане отхода от минимального набора пищевых продуктов к базовому, как основе прожиточного минимума?

Д.Медведев: Виктор Александрович, очевидно, что набор товаров, входящих в потребительскую корзину, должен меняться, и он вообще-то меняется. Если мы вспомним, как этот самый набор понимался, допустим, лет 40–50 назад, то мы будем удивлены. Это довольно такое печальное, кислое зрелище, что называется. И сейчас этот набор должен быть, наверное, постепенно скорректирован. Вы, в общем, правильную вещь сказали, у нас есть минимальный набор, но правильнее переходить именно к базовому набору, который является основой для нормального рациона современного человека, у которого есть определенный образ жизни. И вот именно такую модель нам и нужно создать. Не скрою, конечно, что это стоит денег, потому что вот этот базовый набор должен быть лучше, чем минимальный, это само собой разумеется, здесь нельзя подменять понятия. Но мы сейчас посчитаем всё это, и если мы к этому будем готовы, то, наверное, нужно будет переходить именно вот к такой модели и применять её уже в различных регионах, где тоже есть своя, кстати, региональная специфика, потому что люди в нашей стране, как и в любых других странах, едят по-разному в разных регионах, есть свои питательные привычки, есть свои традиции.

В.Тутельян: Поэтому базовый можно менять в зависимости от….

Д.Медведев: Да, конечно. Но базовый для того и базовый, чтобы он всё-таки соблюдался в масштабах страны. Это не средняя, как принято говорить, температура по больнице или какой-то средний набор, который вроде должен быть, а на самом деле его нет. Он должен быть обеспечен именно деньгами, и вот поэтому это основная проблема – посчитать, на что мы сейчас готовы.

Р.Уразов (генеральный директор Союза «Молодые профессионалы (Ворлдскиллс Россия)»): Дмитрий Анатольевич, Константин Анатольевич в начале программы сказал, что…

Д.Медведев: И ушёл работать. Обращаю внимание.

Р.Уразов: И ушёл работать, утащил эти большие папки, там, где было написано о 8-часовом рабочем дне в указе 1917 года. Означает ли это, что, если он будет отменён, мы уже со следующего дня, может быть, со следующей недели, будем работать по 6 часов или по 4 дня?

Д.Медведев: Да, я понимаю, к чему Вы клоните и на что намекаете. Конечно, продолжительность рабочего времени, как и вообще трудовое законодательство, меняется. Я когда-то изучал трудовое законодательство, созданное в 60-е годы. Сейчас мы имеем законодательство, которое создавалось в 90-е. Но очевидно, что и нынешнее трудовое законодательство уже не соответствует сложившемуся уровню трудовых отношений.

У нас есть классика трудового законодательства. Что это такое? Трудовой договор, продолжительность рабочего дня – 8 часов, допустим, о котором вы говорите, соответственно, трудовое время, дисциплинарная ответственность, целый ряд других явлений, включая рабочее место. Но в мире всё изменилось. Значительная часть людей работает просто дома. Появилась целая когорта людей, которых называют фрилансерами, и их количество с каждым годом увеличивается. Причём это не люди, которые перебиваются с хлеба на воду. Это очень часто люди, которые зарабатывают вполне приличные деньги. Но они никак не связаны правилами внутреннего распорядка, необходимостью в 9 часов утра приходить, например, а в 6 часов уходить, отлучаться с работы только с разрешения начальника и так далее. Это совсем другая история. Поэтому очевидно, что та же самая дистанционная занятость нуждается в урегулировании в рамках трудового законодательства. И в будущем, с учётом цифровизации, появления большого количества роботов, такого рода занятость будет всё больше и больше распространяться. При этом понятно, что не всё будет дистанционным. Нельзя доводить до абсурда и эту модель. Сантехники не могут работать дистанционно, мы это прекрасно понимаем, иначе это плохо закончится.

Этот баланс, возможность регулировать различные трудовые отношения, а также трудовое время, гибко, с учётом современного развития экономики, – это важнейшая государственная задача.

Д.Медведев: «Нынешнее трудовое законодательство уже не соответствует сложившемуся уровню трудовых отношений. Мы должны дать более гибкие формулы в трудовое законодательство. Речь идёт о том, чтобы ввести гибкое регулирование, чтобы с учётом развития технологий, с учётом развития экономики человек мог сам планировать своё рабочее время. И работодатель, конечно, тоже».

Мы должны, на мой взгляд, дать более гибкие формулы в трудовое законодательство. Что я имею в виду. Трудовое время. У нас это 40-часовая рабочая неделя, хотя недавно у нас ещё была шестидневка, относительно недавно, в конце 60-х годов. В некоторых странах эта рабочая неделя уже меньше. Во Франции она, по-моему, 35 часов, а в Нидерландах – 29. То есть, иными словами, можно так построить рабочий график, что человек будет занят, например, 4 дня в неделю или, наоборот, меньшее количество часов каждый день работать. Так вот эту гибкость, мне кажется, и необходимо внедрить в законодательство. Я об этом специально сказал на 100-летии Международной организации труда, чем вызвал довольно бурную дискуссию и различного рода суждения и сомнения: что это означает, что четыре дня будет человек работать, получать как за 4 дня, не как за 5, то есть это способ урезать зарплату и так далее. Нет, конечно, речь идёт о том, чтобы ввести гибкое регулирование, чтобы с учётом развития технологий, с учётом развития экономики человек мог сам планировать своё рабочее время. И работодатель, конечно, тоже. Если кто-то хочет работать больше, например, в рамках установленного графика, это тоже нужно позволить. Естественно, чтобы не было злоупотреблений, это должно быть отрегулировано. То есть, эту гибкость или, как говорят юристы, диспозитивность, вариативность в трудовое законодательство нам точно нужно внедрять. Это в интересах всех и прежде всего самих работников. И тогда мы, действительно, будем двигаться к более спокойному регулированию трудовых отношений, основанному на таком подходе. Я не знаю, как к этому относятся работодатели, здесь Александр Николаевич присутствует, может, вы скажете что-то на эту тему. Работодатели, может, и не согласны с этим?

А.Шохин: Дмитрий Анатольевич, когда Вы с трибуны Международной организации труда выступили с этой идеей – я сидел тогда в первом ряду вместе с социальными партнёрами, – конечно, мы несколько всполошились, скажем так. Но подход, который Вы сейчас сформулировали (и давали комментарии не протяжении последнего времени), нас вполне устраивает. Гибкое трудовое законодательство. Когда пять лет назад мы вводили в Трудовой кодекс понятие «дистанционная работа», у нас много споров было: не хватит ли «надомного труда»? Мы говорили: дистанционная работа – это не только надомный труд, фрилансер может работать где угодно, главное – результат. Гибкое регулирование рабочего времени, перенос целого ряда трудовых отношений из традиционных индустриальных форм в эпоху цифровизации – это неизбежно. Это не наше желание – сам трудовой процесс меняется. Поэтому мы готовы дать свои предложения, соображения, как эту гибкость трудового законодательства развивать.

Мы с Минтрудом, с ФНПР долго обсуждали электронную трудовую книжку. Законопроект соответствующий, что называется, на сносях. Но мы считаем, что надо подталкивать работника и работодателя к быстрому переходу на электронный трудовой договор, электронную трудовую книжку, электронный кадровый документооборот и так далее. И многие трудовые отношения могут регулироваться именно в этом пространстве. Дело не только в диспозитивности, что очень важно, но и в цифровой трансформации трудовых отношений. Поэтому мы считаем, что в этом контексте, безусловно, надо двигаться достаточно быстро вперёд.

А.Суворова: Продолжу тему цифровизации. Цифровая экономика очень быстрыми шагами приходит в нашу жизнь, но зачастую возникают вопросы, на которые пока нет ответа. И вот один из них (попробуем у вас узнать ответ). Его задаст Наталья Ивановна Касперская, глава группы компаний InfoWatch.

Н.Касперская: Спасибо Александру Николаевичу (Шохину), он уже сделал подводку.

Понятно, что цифровая экономика требует другой регуляторики. И коль скоро мы сегодня говорим о регуляторике, у меня тоже вопрос в этой сфере. Как, Вы считаете, эта регуляторика должна выглядеть? Будет ли это единый рамочный закон и под него подзаконные акты или множество законов на каждый случай жизни? Как они будут приниматься? Может быть, расскажете о каких-то ближайших инициативах?

И ещё не могу не задать вопрос: будет ли регуляторная защита личных данных граждан, которые сейчас собирают все, начиная от платформ и заканчивая самым распоследним интернет-сайтом, без всякого ограничения?

Д.Медведев: Наталья Ивановна, Вы сами знаете, поскольку Вы из этой отрасли: это предмет бесконечных дискуссий, вопрос, на который пока нет ответа ни в одной стране. Потому что отрасль развивается – развивается быстрее, чем нормативное регулирование.

На мой взгляд (я об этом уже говорил неоднократно), регулирование здесь должно быть очень экономным. Попытки, например, всё перевести в сферу законов – конкретных законов, то есть актов высшей юридической силы, – это очень опасная штука. Потому что пока наши уважаемые коллеги – точнее, сначала Правительство, а потом наши уважаемые коллеги-депутаты всё это будут делать, всё уже изменится сто раз. А мы только получим, допустим, через год-полтора тот или иной закон.

Поэтому то, что Вы сказали, – рамочный закон, – наверное, да. Но один рамочный закон работать не будет, это очевидно. Нам нужна совокупность нормативных актов, которые так или иначе это регулируют, причём тоже на дозволительном направлении. В таком ключе я это себе и представляю.

Здесь упор, наверное, в большей степени нужно сделать на подзаконное регулирование, потому что это делать проще. Это акты министерств и ведомств и акты Правительства. Их не должно быть много, но они хотя бы способны быстро реагировать на то или иное явление.

В то же время эти акты должны приниматься в соответствии с некими общими установлениями, не нарушая их. Иначе, мы также понимаем, ведомства могут такого наплодить, что потом и бизнес это всё не расхлебает, и для людей это будет создавать большие проблемы.

Вы упомянули такую тему, как личные данные. Это действительно очень тонкая история. Их собирает кто угодно, и, казалось бы, это всё в благих целях. А на самом деле что с этим происходит, одному богу известно. И очень часто это просто злоупотребление конкретными правами. В этом плане нужно наводить порядок.

Но здесь есть ещё одна проблема. Ведь в отличие от того, что мы называем национальным регулированием (чем мы, собственно, умеем заниматься и всегда занимались), это регулирование не может быть в полном смысле национальным, оно должно быть интернациональным.

Ещё лет десять назад на саммитах «восьмёрки», «двадцатки» я предлагал нашим коллегам начать процесс подготовки конвенционального регулирования многих процессов, которые связаны с применением интернета, «цифры». Но тогда все как-то к этому отнеслись довольно наплевательски. Видимо, не до этого было.

Но проблема реально существует, и на её осмысление уже нет времени. Нужно обязательно эти решения принимать и потом применять на международном уровне. А иначе те или иные страны будут подменять наднациональное, международное регулирование своим. Я не буду приводить банальных примеров, они всем известны. Регулирование, например, того же самого интернета, по сути, осуществляется из одной страны. Просто потому, что они в какой-то момент очень многое начали, застолбили там свои права и теперь диктуют правила поведения. Это никому не нравится.

Нужны международные решения. Надеюсь, что мы всё-таки сможем на них так или иначе выйти.

И ещё раз подчеркну: регулирование (я с этого начал и сейчас пока на этом остановлюсь) должно быть экономным. Именно поэтому нам нужно применять такие правила, которые, по сути, создаются самими участниками рынка. Сейчас готовится закон о так называемых регуляторных песочницах, где сами участники создают правила поведения. Им разрешают этим правилам следовать (государство их как бы санкционирует), за это нет ответственности, и тем самым нарабатываются новые модели поведения, которые со временем могут меняться.

Попытки же всё забить в закон – малопривлекательная идея. У нас любят манипулировать терминами, все этим грешат – и чиновники, и представители бизнеса. Давайте сейчас, допустим, в законе будем описывать, что такое пресловутый блокчейн. Это очень сложная тема. Если дать сейчас какое-то исчерпывающее определение, через год оно не будет работать. И так далее.

У нас Константин Юрьевич (Носков) здесь присутствует, он за это отвечает в Правительстве. Добавьте что-нибудь.

К.Носков: Александра очень правильную подводку к вопросу задала: вопросы, на которые нет ответов. Действительно, сейчас на многие вопросы ответов нет, но мы вместе со всем миром их ищем.

Д.Медведев: Наталья Ивановна может сказать, например: у меня нет ответа на этот вопрос. А у Вас он должен быть, Вы же министр.

К.Носков: Мы ищем вместе со всем миром ответы на эти вопросы и, безусловно, их находим. На данный момент есть перечень приоритетных законопроектов, которые мы должны до 2024 года разработать. Их около 50 в списке, но это постоянно меняющийся список.

Д.Медведев: Это меня больше всего и пугает, что их 50 штук. Представляете, их все ждут, а их 50 штук, и они меняются.

Д.Медведев: «Личные данные. Это действительно очень тонкая история. Их собирает кто угодно, и, казалось бы, это всё в благих целях. А на самом деле что с этим происходит, одному богу известно. И очень часто это просто злоупотребление конкретными правами. В этом плане нужно наводить порядок».

К.Носков: Три из них уже приняты, урегулированы самоисполняющиеся контракты, более знакомое название – смарт-контракты. Стало возможным возмещать НДС для IT-компаний, которые продают сервисные услуги за рубеж. У нас девять законопроектов сейчас находится в Государственной Думе, в том числе упоминавшаяся электронная трудовая книжка и трудовые договоры, электронный нотариат и так далее.

В чём нас постоянно Дмитрий Анатольевич направляет, говоря о том, какие должны быть законопроекты в цифровой экономике: регулирование в цифровой экономике – это не создание новых ограничений, это скорее снятие существующих ограничений, которые блокируют развитие новых социальных, производственных отношений.

Д.Медведев: «Регулирование должно быть экономным. Сейчас готовится закон о так называемых регуляторных песочницах, где сами участники создают правила поведения. Им разрешают этим правилам следовать (государство их как бы санкционирует), за это нет ответственности, и тем самым нарабатываются новые модели поведения, которые со временем могут меняться».

Вторая сторона медали – это, безусловно, защита персональных данных. Уже, я думаю, в эту, ближайшую сессию в Думу будет внесён законопроект о защите персональных данных, где, с одной стороны, будет усилена защита персональных данных, а с другой стороны, бизнес получит возможность работать с обезличенными данными, то есть с большими данными. Это огромный ресурс, в том числе для повышения эффективности производств, повышения производительности труда.

Говоря о самой процедуре нормотворчества, как она у нас выстроена: мы сейчас самым активным образом привлекаем широкие круги экспертного сообщества, IT, чтобы нам всем вместе писать эти законопроекты и регулировать эту новую, ещё неизведанную сферу.

К.Носков: «В ближайшую сессию в Думу будет внесён законопроект о защите персональных данных, где, с одной стороны, будет усилена защита персональных данных, а с другой стороны, бизнес получит возможность работать с обезличенными данными, то есть с большими данными. Это огромный ресурс, в том числе для повышения эффективности производств, повышения производительности труда».

Д.Медведев: Надо регулировать так, чтобы никому не навредить. Это главное применительно к «цифре». Надо стараться делать это как можно быстрее. Нам надо будет ускорить эту работу.

А.Суворова: Как я уже говорила, вопросов у цифрового кластера довольно много, следующий – от Владимира Александровича Габриеляна, вице-президента и технического директора Mail.ru Group.

В.Габриелян: Дмитрий Анатольевич, я думаю, ни для кого не секрет, что российские интернет-компании работают не только на внутреннем рынке, но также и на международном. Соответственно, если для примера взять нас, на сегодняшний день у Mail.ru Group 63% выручки игрового направления – это зарубеж, причём это не страны СНГ, это Европа, это Соединённые Штаты.

Нам, честно говоря, как индустрии довольно сильно повезло, потому что благодаря сильной математической школе наши программисты и их изобретения ценятся одинаково высоко по всему миру. В связи с этим довольно важным вопросом для IT-компаний, особенно тех IT-компаний, которые только начинают выход на зарубежные рынки, является защита интеллектуальной собственности таких компаний, причём защита интеллектуальной собственности за рубежом.

У меня вопрос такой: планирует ли Правительство системно подойти к защите интеллектуальной собственности российских компаний на зарубежном рынке? Потому что, как мне кажется, для стартапов и тех компаний, которые только начинают экспансию, это один из ключевых вопросов.

Д.Медведев: Владимир Александрович, у нас сейчас модель регулирования интеллектуальной собственности такая же, как и во всём мире. У нас нет того, что было в советские времена, – авторских свидетельств, которые выдавались на изобретения. У нас везде есть патенты. Патентование за границей, строго говоря, – это забота самого бизнеса. Если ты хочешь разработку охранять, надо потратить на это некоторые деньги. В некоторых случаях государство в этом заинтересовано, но мы не должны создавать модель, при которой любую разработку мы будем патентовать за государственный счёт. Тем более что патентованию можно подвергать практически что угодно, в том числе и то, что не применяется, но может применяться, а может, и не будет применяться никогда.

Поэтому, мне кажется, нужно создавать условия, для того чтобы сами компании, сам бизнес чувствовал выгодным для себя таким патентованием заниматься не только внутри страны, но и за границей. Это, мне кажется, ключевое. Поэтому здесь нужно смотреть и на наше законодательство патентное, и, конечно, думать о том, что очень многие современные реалии переходят в цифровую форму. Мы сейчас патентное законодательство оптимизируем, включая возможность, допустим, в те же самые патентные заявки, конечные патентные решения внедрять цифровые модели, трёхмерные модели и так далее.

То есть это всё, действительно, государство должно сделать. Но патентование за границей – это в конечном счёте забота тех, кто обращается за патентом. Я думаю, что так должно быть.

А.Кареевский: Наверное, мало получить патент, но нужно сделать так, чтобы эти разработки были реализованы в России, я правильно понимаю? И вообще, как сделать так, чтобы светлые умы… А эта проблема есть, Дмитрий Анатольевич, наверное, это все понимают, к сожалению, иногда уезжают из страны. У нас Евгений Хоров присутствует здесь в студии – руководитель лаборатории беспроводных сетей Института проблем передачи информации имени Харкевича РАН.

Евгений Михайлович, ваш вопрос и ваши предложения, возможно, Дмитрию Анатольевичу.

Е.Хоров: Дмитрий Анатольевич, действительно, утечка мозгов – это важная проблема в России. В то время, когда наши люди уезжают, многие иностранцы хотят остаться в России и получить российское гражданство. Однако здесь они сталкиваются с многоступенчатой бюрократической процедурой, часто ночными очередями на морозе, в Москве – необходимостью постоянно ездить в единственный в столице миграционный центр за 50 км от МКАД. Особенно обидно за выпускников российских вузов. Они здесь получили хорошее образование, стали частью общества нашего и вынуждены уехать. Они снимают квартиру, поэтому у них порой отсутствует возможность зарегистрироваться по месту жительства, а без этого нельзя получить гражданство. На совещании, которое Вы проводили в МФТИ в апреле этого года, я поднял эту проблему и привёл в пример своего аспиранта. Помните. И этим летом был принят закон, упрощающий процедуру выдачи вида на жительство в России для ряда категорий, в том числе для выпускников вузов. Хочу Вас поблагодарить за этот важный шаг и задать вопрос. Планируется ли упростить также процедуру выдачи гражданства выпускникам ведущих российских вузов, и какие ещё меры планирует Правительство сделать для решения озвученных проблем?

Д.Медведев: Мы с вами и тогда об этом говорили, и сейчас хочу сказать, Евгений Михайлович, что это для государства исключительно важная задача. Это касается, конечно, и российских выпускников высших учебных заведений, чтобы они оставались в стране, чтобы работали, приносили пользу своей стране, особенно учёные. Но это не в меньшей степени касается тех, кто получил у нас образование. Скажем прямо, адаптировался к жизни в нашей стране, социализировался, приобрёл тот же набор привычек, хорошо владеет русским языком, по сути, является близким нам человеком. И в то же время уезжает работать в другую страну. Конечно, это иностранцы, это их право. Но мы заинтересованы в том, чтобы они, если хотят, имели простой путь к тому, чтобы получить вид на жительство и гражданство в конечном счёте, для того чтобы жить и работать в нашей стране.

Мы определённые шаги уже сделали и сейчас готовим законопроект, который направлен на то, чтобы иностранные выпускники российских вузов максимально быстро проходили этот путь. Я думаю, что это в государственных интересах.

Что касается других форм поддержки этих процессов, естественно, здесь много что ещё нужно делать. Здесь очень много бюрократизма. Мы от этих бюрократических наслоений тоже будем избавляться.

Д.Медведев: «Мы готовим законопроект, который направлен на то, чтобы иностранные выпускники российских вузов максимально быстро проходили этот путь [получение гражданства]. Я думаю, что это в государственных интересах».

А.Суворова: Дело в том, что технологические решения и сам прогресс невозможны без человеческого капитала. И чтобы он функционировал, раз уж мы говорим экономическими терминами, он должен быть здоровым. Здесь сразу несколько вопросов: и вопрос развития института семьи и детства, и демографическая проблема, и популяризация здорового образа жизни.

Продолжит эту тему Волосовец Татьяна Владимировна, директор Института изучения детства, семьи и воспитания.

Т.Волосовец: Я хотела бы остановиться на той проблеме, о которой уже сегодня говорили, – о семье, поддержке семьи, поддержке детства, поддержке материнства, поддержке родительства и родителей.

Безусловно, материальная составляющая – это очень важный аспект при принятии родителями решения о рождении ребёнка. Но с другой стороны, очень важно понимать, что родители решаются на рождение ребёнка, только когда они уверены, что у ребёнка будет детский сад, что место в детском саду будет не только когда ребёнку будет три года, но, может быть, и в два, и в полтора, и в год.

Мы знаем, что Правительство с 2014 по 2018 год действительно сделало очень многое – 1,5 млн мест введено уже в эксплуатацию. В этом только году 140 тысяч мест будет введено с акцентом на детей до трёх лет. Но мне кажется, система дошкольного образования, присмотра и ухода была бы намного эффективнее, если бы акцент мы сделали ещё и на развитии негосударственного сектора в этой связи.

Вопрос: а какова роль федерального центра в том, чтобы система была более эффективной? Какова роль муниципалитетов? Какова роль субъектов? И вообще какие меры Правительство, меры нематериального характера, предполагает для поддержки родителей и родительства?

Д.Медведев: Татьяна Владимировна, Вы же этим профессионально занимаетесь. Мне бы хотелось не вопрос от Вас услышать, если возможно, а предложения: а что нам сделать, для того чтобы лучше поддержать родителей? Вы, собственно, перечислили ряд позиций. И тогда я уже действительно дал бы поручения коллегам это всё отработать.

Вы правильно сказали: мы занялись детскими садиками, потому что эта система была уничтожена просто. Сейчас в детские сады в возрасте от трёх до семи лет очередей нет, практически все субъекты эту задачу закрыли. Сейчас занимаемся ясельными группами.

Но это ещё не всё. Нужны ещё группы присмотра, небольшие, в том числе частные, детские заведения и целый ряд других возможностей.

Вы-то что нам предлагаете сделать?

Т.Волосовец: Наверное, в моём вопросе и был скрыт ответ.

Я имею в виду развитие негосударственного сектора… Мы должны бы его мотивировать и на уровне федерального центра, но самое главное – это поддержка субъектов Российской Федерации и муниципалитетов, потому что, несмотря на то что действительно огромными темпами вводятся новые места, мест всё равно хватать не будет. У нас рождается много детей. Это же здóрово и прекрасно!

Но даже сейчас, если мы посмотрим на отсроченную очередь – больше 2 миллионов родителей уже зарегистрировалось в этой электронной очереди, чтобы получить детский сад через полгода, через год, через два года. Это довольно большая цифра, и без развития негосударственного сектора в этом вопросе нам не продвинуться.

Д.Медведев: Я думаю, что Вы правы. На самом деле у нас уникальная система детских дошкольных учреждений. Мы как-то привыкли к тому, что есть детские садики, ясли. Давайте к заграничному опыту обратимся: там этого нет. Наша система лучше – объективно это так и есть. Наша лучше, потому что она изначально была заточена под детей всех возрастов. Потом она, к сожалению, была разрушена, деградировала, и сейчас мы её восстанавливаем. Здесь, я считаю, нам не нужно на иностранный опыт смотреть, а нужно в значительной степени своё развивать. И вот эти негосударственные виды детских дошкольных учреждений, при соблюдении всех правил, которых должно быть разумное количество (и это тоже дерегулирование, тоже эта гильотина здесь должна применяться), – это как раз и есть возможный выход из этой ситуации. Такие группы присмотра, небольшие детские дошкольные учреждения могут быть практически в каждом доме. Вовсе не обязательно для этого создавать огромные детские сады в соответствии с теми СанПиНами, которые до сей поры действовали. Вот это хороший путь, я думаю, что Вы правы, как и другие меры тоже.

Д.Медведев: «У нас уникальная система детских дошкольных учреждений. Она, к сожалению, была разрушена, и сейчас мы её восстанавливаем. Негосударственные виды детских дошкольных учреждений, при соблюдении всех правил, которых должно быть разумное количество – это возможный выход из этой ситуации. Группы присмотра, небольшие детские дошкольные учреждения могут быть практически в каждом доме. Вовсе не обязательно для этого создавать огромные детские сады в соответствии с теми СанПиНами, которые до сей поры действовали».

А.Суворова: Давайте продолжим эту тему, потому что, когда Наталья Владимировна говорила о своих предложениях, я смотрела, что очень активно Наталья Николаевна Карпович кивала в поддержку. Вам слово. Это председатель региональной общественной организации «Объединение многодетных семей города Москвы».

Н.Карпович: Дмитрий Анатольевич, я хочу продолжить тему демографии. Вопрос действительно очень важный, и в национальном проекте один из таких ключевых моментов – это увеличение рождаемости. Но хочу остановиться на проблеме. Проблема – это, конечно, прерывание беременности, аборты. Мы понимаем, что семья или женщина принимает это решение в исключительных случаях, в сложной ситуации. Это психологические, это экономические, это социальные причины. Мне кажется, что если мы поддержим такие семьи, будут разработаны механизмы, то многие, я думаю, что больше 50% всех семей, примут положительное решение. Мы значительно можем увеличить число новорождённых и сохранить жизни тех детей, которые сегодня не родились. Вот у меня вопрос: планирует ли Правительство меры поддержки в этой области?

Д.Медведев: Да, Наталья Николаевна, я думаю, что, очевидно, это очень большая наша проблема, но она настолько тонкая, что не может решаться каким-то просто нормативным путём. Точнее, когда-то наше государство так пыталось её решить, как и ряд других, но ни к чему хорошему это не приводило. Естественно, и запрет абортов не работает, и какая-то такая банальная тупая пропаганда тоже не работает. Действовать нужно всё же таким образом, чтобы стимулировать мам и семьи рожать детей и в конечном счёте отказываться от этой процедуры.

Если я правильно помню, у нас больше 800 тыс. абортов каждый год как операций происходит, из них больше 600 тыс. – без медицинских показаний. То есть это прерывание беременности по социальным причинам: нет денег, не хочу детей, хочу заниматься карьерой и так далее. Причём сейчас эта проблема действительно многомерна – это не только нехватка финансов, это целый ряд других причин. И вообще сейчас первые роды, как известно, сместились, женщины рожают позже, а раз рожают первого ребёнка позже, то, соответственно, нам же нужно, чтобы не один ребёнок был в семье, второй ребёнок тоже сдвигается, а здесь уже биологические проблемы возникают. То есть, иными словами, вот этот комплекс проблем государство и должно рассматривать и каким-то образом пытаться на него влиять. У меня есть одна идея, я её озвучу, а потом попрошу Веронику Игоревну прокомментировать. У нас есть целый ряд инструментов, которые уже работают, вот тот же самый родовый сертификат. Мы когда-то его внедряли, когда проводили работу по первому национальному проекту, и тогда он помог по таким отдельным направлениям, очень важным. Меня, кстати, все тогда даже благодарили, говорили: хорошо придумали этот родовый сертификат. Но его можно было бы использовать и в этом назначении, то есть, например, на оказание психологической поддержки, на консультации, немножко увеличив его стоимость.

Д.Медведев: «У нас больше 800 тыс. абортов каждый год как операций происходит, из них больше 600 тыс. – без медицинских показаний. То есть это прерывание беременности по социальным причинам: нет денег, не хочу детей, хочу заниматься карьерой и так далее. У нас есть целый ряд инструментов, которые уже работают, тот же самый родовый сертификат. Его можно было бы использовать на оказание психологической поддержки, на консультации, немножко увеличив его стоимость».

Вероника Игоревна, несколько слов скажите про эту проблему.

В.Скворцова: Те цифры, которые привёл Дмитрий Анатольевич, касаются 2014 года. Сейчас всего абортов 576 тысяч, и из них только 290 тысяч – по желанию женщины. Это о чём говорит? Только за 4 последних года на 30% снизилось число абортов.

Д.Медведев: Это тот случай, когда меня Министр здравоохранения радует.

В.Скворцова: Более 42% – это снижение числа абортов, сделанных по желанию женщины. Это удалось сделать благодаря тому, что за последние годы выстроили целую систему – 1500 доабортных консультаций с социально-психологической помощью женщинам, которые попали в трудную жизненную ситуацию. И в прошлом году из 270 тысяч женщин, которые пришли на это консультирование, 40 с лишним тысяч отказались от аборта и родили ребёночка. Это 15%, но это 40 тысяч детей.

Д.Медведев: Это очень хорошая цифра.

В.Скворцова: Поэтому, Дмитрий Анатольевич, мы очень благодарны Вашему предложению, у нас есть мысли, каким образом это можно применить. Для развития психологической работы с женщиной во время поздних сроков беременности и иногда и на ранних, естественно, сроках беременности мы бы хотели иметь такие стимулирующие доплаты медицинским психологам и другим медицинским работникам, которые работают в этих отделениях в женских консультациях и в родильных домах.

Д.Медведев: Во-первых, цифры оказались чуть более оптимистичные – это уже само по себе неплохо. С другой стороны, если за счёт этой меры можно спасти столько рождений, то есть это прибавка очень серьёзная для нашей страны, то на это нельзя жалеть денег. Подготовьте предложения.

А.Кареевский: Демографическая проблема влияет на экономическую деятельность в стране, но сохранять экономическую активность населения невозможно без квалифицированной медицинской помощи. Здесь у нас есть проблема, Дмитрий Анатольевич, особенно в первичном звене медицины. У нас в студии Дмитрий Стогниев, главный врач 16-й горбольницы Ростова-на-Дону. Ваш вопрос: чего вам не хватает, чтобы поддерживать трудоспособность граждан?

Д.Стогниев: Я продолжу тему медицины, но вначале хотел бы поблагодарить Правительство за все знаковые решения по развитию здравоохранения. Это сам национальный проект, который мы сейчас реализуем, всероссийская диспансеризация населения, решение проблем лекарственного обеспечения. Президентом даны поручения о модернизации первичного звена здравоохранения.

Я бы хотел поднять наиболее болезненный вопрос, который очень волнует население, – это доступность дорогостоящих исследований. Как главный врач я каждый день сталкиваюсь с необходимостью предоставить пациентам такие исследования, сделать это без очереди и в максимально короткие сроки. Но не все из них я могу сделать у себя: магнитно-резонансная томография, компьютерная томография – мы вынуждены жителей направлять в другие медицинские учреждения, а это деньги. Начинаешь думать, где сэкономить. Мы живём в условиях подушевого финансирования, лишних средств у нас просто нет. У себя в Ростовской области мы частично решили эту проблему, исключив ряд таких исследований из подушевого финансирования и оплачивая их по отдельным тарифам. Другие регионы таких решений не принимали, поликлиники продолжают жить строго в рамках подушевого финансирования. У меня вопрос: есть ли решение по этому вопросу?

Д.Медведев: Вы затронули тему, которая волнует всех в нашей стране. Мы много сейчас занимаемся здравоохранением, беспрецедентные деньги на это выделяются. Вы сказали о некоторых результатах – хорошо, что они есть. В то же время есть и очень много проблем, нельзя на них закрывать глаза. Вы упомянули первичную помощь. Недавно Президент проводил на эту тему совещание. Не скрою, мы как раз до этого с Владимиром Владимировичем обсуждали этот вопрос. Понимаете, ведь люди судят о состоянии здравоохранения не только по каким-то очень важным знаковым моментам, но и просто по обычным обращениям к врачу за теми же самыми медицинскими услугами, о которых вы говорите. Хорошо, что мы в последние годы занялись, например, высокотехнологичной медицинской помощью. Это сложнейшие операции. Их раньше было меньше 100 тысяч, когда мы начинали первый нацпроект, сейчас до миллиона, миллион двести даже уже. Это очень важно. Это можно сделать в России на высоком уровне, не за границей и бесплатно. Но, слава Богу, далеко не каждый человек обращается к такого рода медицинской помощи.

Мы создали сеть перинатальных центров. Исключительно важная тема. Это тоже специальная ситуация. А обычная ситуация в чём? Это вот человек приходит в поликлинику или в больницу, в ту же самую ЦРБ в сельской местности, и что он видит? Грустное зрелище. Мы поделились впечатлениями с Президентом страны, он с людьми разговаривал. Я разговаривал с людьми тоже, приехал в деревню. Вот на это сейчас нужно сконцентрировать усилия и деньги, потому что именно там начинается лечение.

Вы затронули важную тему по анализам, по исследованиям. Собственно, это же и есть ключ. Ранняя диагностика, нормальное лечение. Это касается и онкологии, и сердечно-сосудистой патологии, и целого ряда других заболеваний. То, что 15 лет назад было экзотикой – МРТ и КТ, – сейчас это повседневность. Но это нужно делать так, чтобы людям не говорили приезжать через месяц куда-то там... Это должно происходить быстро и давать быстрый ответ. И, конечно, именно на это нам и нужно в настоящий момент направить наши усилия. Подумать, каким образом это достимулировать. Не говоря уже о подготовке сейчас общей модели того, как будет работать в нашей стране первичная помощь. Нам просто нужно привести в порядок поликлиники и больницы. Особенно в сельской местности, где это иногда просто жуткое совершенно зрелище.

Д.Медведев: «Ранняя диагностика, нормальное лечение. Это должно происходить быстро и давать быстрый ответ, именно на это нам и нужно в настоящий момент направить наши усилия. Не говоря уже о подготовке сейчас общей модели того, как будет работать в нашей стране первичная помощь. Нам просто нужно привести в порядок поликлиники и больницы. Особенно в сельской местности».

Вероника Игоревна, что вы думаете по поводу того, чтобы активней использовать эти возможности, чтобы эти исследования были не какими-то квотированными. Есть 100 исследований, а если человек 105-м пришёл, всё, исследование не получишь. Может, ещё что-то сделать?

В.Скворцова: Я хотела бы сказать, что сейчас принято новое правило ОМС, внутри которого сложные виды диагностических исследований – МРТ, КТ, эндоскопические методы, ультразвуковые, сложные лабораторные тесты – выведены из подушевого норматива в отдельный, полный норматив. Сейчас это уже 119 млрд рублей на неквотируемые исследования.

Д.Медведев: Этого хватит на всех в стране, по-простому говоря, если потребуется?

В.Скворцова: Мы сейчас представили небольшой дополнительный расчёт: это всего 12,7 млрд внутри этих 119 млрд, которые требуются. Это полным рублём просчитанная потребность, исходя из тех предельных сроков ожидания, которые вы утверждаете постановлением Правительства.

Д.Медведев: Хорошо, эти деньги надо будет изыскать. Я такое поручение дам.

Есть и другие слабые места, по которым требуются решения. Мы не так давно это тоже обсуждали – и с Вами, и с другими коллегами. Мы считаем, что у нас неплохо, например, оказываются медицинские услуги, операции проводятся по кардиологическим проблемам, сердечно-сосудистой патологии. В то же время что получается? Человек прошёл через эту операцию, она прошла успешно (она иногда и не очень сложная), но потом начинается выхаживание. И это требует постоянного получения таблеток. На эти таблетки у человека денег нет, а медицина эти таблетки не обеспечивает. Надо нам и этим заняться.

В.Скворцова: Мы будем очень благодарны такой поддержке. Действительно, у каждого третьего повторяется инсульт или инфаркт в течение года, если люди не принимают так называемую вторичную профилактику. Это постоянные медикаменты. Их количество ограничено. Стоимость на всю страну – 14,5 млрд, это цена вопроса.

Д.Медведев: Надо обсчитать на ближайшие годы, во что это обойдётся. Это как раз то, на что ни в коем случае нельзя жалеть денег, потому что это здоровье, жизни людей. Лучше на чём-нибудь другом сэкономить.

В.Скворцова: Спасибо Вам огромное.

Д.Медведев: Давайте это сделаем сначала.

Видите, у нас даже, так сказать, маленькое производственное совещание на эту тему.

А.Суворова: Среди программ, которые реализуются Правительством в сфере здравоохранения, и «Активное долголетие». Есть вопрос на эту тему у Марии Андреевны Морозовой, гендиректора Благотворительного фонда Елены и Геннадия Тимченко.

М.Морозова: Судя по массовой эпидемии, которая прокатилась по соцсетям этим летом, – по состариванию своих изображений, – молодые люди пытаются представить себя в старости, делают это с помощью цифровых технологий.

Дмитрий Анатольевич, на рабочей встрече по теме «Старшее поколение» в Ростове-на-Дону мы с коллегами представляли индекс активного долголетия, и спасибо Вам большое, что Вы его поддержали.

Так вот, по результатам пилотного расчёта этого индекса, одними из самых низких показателей в России оказались как раз использование интернета и возможностей цифровых технологий: чуть более 25% людей старше 55 лет охвачены. Для сравнения: среднеевропейский показатель – 54%. Я уж не говорю про таких лидеров, которые достигают 91%.

С другой стороны, мы понимаем, что для успешного развития активного долголетия роль цифровых технологий очень сложно недооценивать. И неслучайно, по данным Росстата, в 2018 году спрос на освоение компьютерных технологий предъявляют более 53% людей только пенсионного возраста, я уж не говорю про предпенсионный возраст. И мы понимаем, что это не только компьютерная грамотность, повышение доверия, обеспечение безопасности, но также появление ассистивных технологий, которые создают возможности для безопасной и достойной жизни людей старших возрастов. И по мере роста продолжительности жизни, конечно, запрос на эти технологии тоже будет возрастать. Это и дистанционная диагностика функционального состояния людей. Наверное, нужно особое внимание обратить на пожилых жителей малых территорий, у которых традиционно меньше возможностей и для обучения, и для использования этих жизнесберегающих технологий.

У меня вопрос. Поскольку в федеральном проекте «Старшее поколение» эти меры так комплексно и детально не изложены, а в нацпроекте «Цифровая экономика» есть только отдельные элементы, учитывающие специфические интересы именно старшего поколения, что можно сделать, чтобы усилить это направление для успешного развития активного долголетия в России?

Д.Медведев: Мария Андреевна, я отвечу достаточно просто. Для того чтобы усилить это направление, его – это довольно банально, но тем не менее – необходимо просто предусмотреть.

Государство ведь как устроено? Что предусмотрено, то развивается, то финансируется. А всё остальное делается на базе общественных структур – типа той, что Вы возглавляете. Мы в это стараемся не вмешиваться, потому что это общественная инициатива. Я думаю, что, действительно, всё, о чём Вы сказали, – использование цифровых технологий, возможность активного вовлечения людей старшего поколения в трудовую деятельность и решение целого ряда социальных задач – просто нужно лучшим образом предусматривать в этих программах и, конечно, посчитать возможные ресурсы, которые на это потребуются. Я надеюсь, что коллеги, здесь присутствующие, всё это сделают. Мы с вами проводили совещание, и даже два раза, на эту тему. Просто продолжим общение на эту тему и подготовим предложения. Максим Анатольевич (обращаясь к М.Топилину), прошу Вас этим тоже заняться.

Д.Медведев: «Использование цифровых технологий, возможность активного вовлечения людей старшего поколения в трудовую деятельность и решение целого ряда социальных задач нужно лучшим образом предусматривать в [национальных] программах и, конечно, посчитать возможные ресурсы, которые на это потребуются».

А.Суворова: Дмитрий Анатольевич, у меня к Вам ещё вопрос. Тема серьёзная – обезболивание. Люди зачастую идут на крайние меры. Я знаю, что Правительством уже были выделены средства. Какие ещё решения кабмин предполагает, может быть, в скором времени принять?

Д.Медведев: Тема очень резонансная, потому что очень тяжёлая. И государство здесь должно себя вести максимально внимательно. Я бы даже сказал, очень тактично. И уж точно не подвергать людей, которые попали в такую ситуацию, какой-то жёсткой ответственности и подозревать их невесть в чём. Ровно поэтому мною было принято решение (я подписал распоряжение) о том, чтобы эти обезболивающие, которые у нас, может, даже и выпускаются, но в других формах, – так вот те медицинские формы, которых у нас нет, просто ввезти и помочь конкретным детям. Это очень тяжёлая история, и тут не о чем даже говорить. Распоряжение подписано, деньги выделены, и дети получат эти препараты. Надеюсь, что уже в самое ближайшее время.

Задачу эту в целом нужно решать за счёт деятельности наших фармацевтических компаний, мы сейчас её развиваем и в принципе способны обеспечить себя такими препаратами. Я недавно посещал Эндокринный завод, там это всё делается и, надеюсь, будет делаться в дальнейшем –различные виды этих препаратов.

А.Суворова: А сами фармкомпании готовы?

Д.Медведев: Они готовы, только им нужно немножко развязать руки, разрешить этим заниматься, а где-то, когда речь идёт о государственных началах (там всё-таки особые препараты), просто создать им стимулы этим заниматься. Это первое.

Второе. Есть другая сторона этой медали – сами врачи. Из-за того, что эти препараты особые, в ряде случаев врачи просто боятся их выписывать. Это не секрет. Лучше с этим не связываться, а то потом придут и будешь бумажки писать – в лучшем случае. Поэтому нужно создать такое регулирование, которое будет позволять врачам в рамках существующей процедуры без страха эти препараты выписывать по показаниям. И тогда этой проблемы не будет. Такая правовая рамка в настоящий момент создаётся. Жду доклада от Министерства промышленности и Министерства здравоохранения.

А.Суворова: Я правильно понимаю, что речь идёт не только о детском обезболивании, но в целом?

Д.Медведев: Конечно, в целом. Детское обезболивание просто самая кричащая тема, которая стала очень обсуждаемой, резонансной. Но это касается вообще всей паллиативной помощи. Это касается обезболивания в целом. Здесь прежде всего должны быть гуманитарные вопросы, а даже не контрольные вопросы. Надеюсь, что отрегулируем всё это как следует. Сейчас жду документ.

Д.Медведев: «Нужно создать такое регулирование, которое будет позволять врачам в рамках существующей процедуры без страха эти препараты [обезболиващие] выписывать по показаниям. И тогда этой проблемы не будет. Это касается всей паллиативной помощи. Такая правовая рамка в настоящий момент создаётся».

А.Суворова: Мы обсудили очень многое. К сожалению, время наше несколько ограничено.

Д.Медведев: Большое всем спасибо. И вам как ведущим этой серии программ. Мне кажется, это хороший формат. Просто потому, что он позволяет выяснить достаточно много разноплановых вопросов. А самое главное, коллеги, которые здесь собрались, представляют экспертное сообщество (я имею в виду не моих коллег по Правительству), и у них есть свои предложения, что и как регулировать. Я уверен, что они что-то спросили, что-то подготовили, а что-то ещё и не спросили.

Давайте так договоримся: всё, что вы наработали в рамках своей экспертной деятельности, вы передадите нам в Правительство. Я дам поручение, чтобы мои коллеги всем этим продолжили заниматься. Это первое.

И второе – в завершение разговора. Я думаю, что, может быть, если это будет полезным, мы можем этот формат и повторить в случае необходимости, когда накопятся вопросы. Естественно, и мои коллеги по Правительству будут приходить к вам в студию.

А.Кареевский: Дмитрий Анатольевич, и всё-таки ещё два слова в завершение. Подведём некоторые итоги.

Д.Медведев: Мне кажется, я их уже подвёл. Ведь главное, чего ждут от Правительства, это не общих рассуждений – о том, как тяжело и трудно и что денег не хватает на то или иное решение, – а этих самых решений. Вот этим мы и будем заниматься. Это самый конкретный ответ на стоящие сейчас проблемы.

Спасибо вам большое и до встречи.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 11 сентября 2019 > № 3122986 Дмитрий Медведев

Встреча с главой Минсельхоза России Дмитрием Патрушевым

Владимир Путин провёл рабочую встречу с Министром сельского хозяйства Дмитрием Патрушевым. Глава Минсельхоза России информировал Президента о ходе уборки урожая, текущей ситуации в сельском хозяйстве и животноводстве, государственной поддержке агропромышленного комплекса, в частности о процессе предоставления субсидий сельхозпроизводителям.

В.Путин: Здравствуйте, Дмитрий Николаевич!

Давайте начнём с осенних полевых работ.

Д.Патрушев: Уважаемый Владимир Владимирович!

Действительно, у нас уборочная ведётся практически во всех федеральных округах. Собрать урожай нам предстоит с 80 миллионов гектаров.

Плановый прогноз на этот год, как я ранее Вам докладывал, составляет порядка 118 миллионов тонн. В прошлом году эта цифра была 113,3 миллиона тонн, в этом году чуть лучше.

И самое главное, у нас на три миллиона тонн увеличивается урожай пшеницы, это тоже позитивно. Такой объём, как мы предполагаем, позволит и обеспечить внутреннюю потребность, и реализовать наши экспортные возможности, экспортный потенциал.

В целом уборка проходит в штатном режиме. По данным на сегодняшний день, зерно обмолочено с площади порядка 34 миллионов гектаров. Уже практически 95 миллионов тонн зерна у нас собрано, и урожайность у нас в этом году чуть лучше, чем по прошлому году, – 29 центнеров с гектара.

Далее хочу остановиться на том, что с 6 августа в стране начался озимый сев, мы засеяли уже пять миллионов гектаров. Всего планируем засеять порядка 17,5 миллиона гектаров. Отмечу, что у нас аграрии обеспечены семенами, в том числе для ведения озимого сева.

На сегодняшний день подготовлено уже 3,5 миллиона тонн семян, но к тому моменту, когда они понадобятся в полном объёме, будет обеспеченность стопроцентная.

Владимир Владимирович, мы занимаемся также и внесением в почву минеральных удобрений. Прогноз внесения минеральных удобрений по этому году сопоставим с прошлым годом, и мы уже закупили порядка трёх миллионов тонн, даже больше – 3,1 миллиона тонн минеральных удобрений.

В.Путин: Цены как?

Д.Патрушев: Цены нормальные.

Там есть небольшие колебания, но в целом это абсолютно нормально, мы живём в рыночной экономике, и аграрии спокойно справляются с теми ценами, которые есть.

Если цены как-то колеблются более чем в нормальном режиме, то мы проводим соответствующие переговоры с производителями минеральных удобрений, сельхозтоваропроизводителями и находим какой-то баланс, чтобы устраивал и тех и других.

Владимир Владимирович, коротко о животноводстве. За семь месяцев текущего года производство скота и птицы составило восемь миллионов тонн. По итогам года мы ждем 15,2 миллиона тонн. Достойная цифра – это больше, чем по прошлому году, на два процента.

Отдельно хочу остановиться на производстве молока. В текущем году мы уже произвели молока 18,5 миллиона тонн. Ожидаем, что будет порядка 31 миллиона тонн молока в 2019 году.

Отдельно хочу обратить внимание на то, что этот год мы прошли без резких колебаний цен на молоко. Обычно у нас с марта по август идут колебания, и они достаточно серьёзные, в некоторых регионах достигают 25 процентов, цены на молоко снижаются.

Вы в прошлом году давали указание, чтобы мы эту работу вели и контролировали цены. В том числе за счёт регулирования рынка и за счет внёдрения системы электронной ветеринарной сертификации «Меркурий», которая у нас действует на сырое молоко с 2018 года, а сейчас мы в «Меркурий» уже вводим и готовую молочную продукцию, нам удалось избежать скачков цен на молоко.

На сегодняшний день средняя цена на молоко составляет чуть более 24 рублей. Это, в принципе цена, которая устраивает и производителей молока, и переработчиков. То есть можно отметить, что система «Меркурий» работает достаточно успешно и позволяет нам регулировать цены на молоко.

Владимир Владимирович, коротко о господдержке и доведении субсидий. По итогам корректировок бюджета на агропромышленный комплекс в рамках госпрограммы предусмотрено 307,9 миллиарда рублей, а субъектам Российской Федерации направлены все те деньги, которые мы планировали им направить, – это 118 миллиардов рублей.

На сегодняшний день уже непосредственным получателям, то есть сельхозтоваропроизводителям, доведено 62 процента. Это выше, чем по прошлому году. То есть остальные мы доведём, соответственно, в те сроки, которые заданы.

Владимир Владимирович, коротко хочу остановиться ещё на ЧС [чрезвычайной ситуации]. Тема крайне важная. В этом году режим ЧС введён в 16 регионах. По 14 регионам мы уже провели подсчёт. Ущерб составил порядка 9,5 миллиарда рублей. Соответственно, будем все необходимые процедуры проводить.

На особом контроле у нас ситуация в Забайкальском крае и Иркутской области. По Забайкальскому краю Минсельхозу из Резервного фонда переведено 820,9 миллиона рублей. Все деньги в регионе, 98 процентов уже доведено до конечных получателей, до пострадавших.

По Иркутской области работа выстроена в два этапа. Первый транш – 179,6 миллиона рублей. Он также уже доведён и до региона, и 99,7 процента доведено до конечных получателей.

Второй транш больше – 296 миллионов рублей. Там идёт компенсация по личным подсобным хозяйствам. 5 сентября эти деньги практически тоже в полном объёме уже доведены до конечных потребителей.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Агропром. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 11 сентября 2019 > № 3122977 Дмитрий Патрушев

ПО КАРМАНУ УДАРИТ И ЭКОЛОГИЯ

Россиян собираются обложить еще одним налогом. Якобы на экологию.

Денег за утилизацию мусора чиновникам, вошедшим во вкус непрерывных поборов с населения, уже кажется мало.

Чиновники Минприроды выступили с идеей утилизировать упаковку и товары на 100%. Вице-премьер Алексей Гордеев поручил Минфину, Минпромторгу и Минэкономразвития рассмотреть очередное предложение, как «нагнуть» производителей, по сути, на еще один налог.

То, что, если налог введут, его переложат в конечном итоге на плечи нас с вами, конечных потребителей, к гадалке не ходи. А ведь бюджет пухнет от денег, триллионы лежат без движения в «закромах родины», а им, изобретателям поборов, все мало!

Минприроды рассчитывает на увеличение собираемости экосбора до 136 млрд рублей в год. «Да провести обыски у десятка полковников, и эти деньги найдутся», - шутят люди в соцсетях.

Для справка. В 2018-м от экосбора было собрано 2,2 млрд руб. Больше всего планируется получить за счет экосбора с производителей электроники (47 млрд руб.), бумаги и картона (22 млрд руб.), резины и шин (17,9 млрд руб.).

Чиновники - идеологи нового побора скромно замечают: рост нормативов утилизации может привести к повышению цен на продукцию на 0,25-1,5%.

Эксперты нашего рынка отвечают, что в реальности повышение будет куда круче. При этом 100%-ной утилизации, конечно же, не будет, как не бывает вечного двигателя.

Ну что тут сказать? Только развести руками в очередной раз. К сожалению, все, что умеет большинство наших столоначальников в министерствах и ведомствах, - это рожать такие вот идеи или осваивать бюджетные деньги под более или менее правдивый отчет на бумаге. Таких начальников расплодилось уже почти в 3 раза больше, чем во времена СССР!

- Когда дело доходит до демонстрации реальных результатов, сразу выясняется, что имеющиеся кадры не только ничего созидательного сделать не могут, но даже не способны найти людей, которые способны на созидание, и поделиться с ними деньгами, достаточными для осуществления проектов, - говорит эксперт Дмитрий Милин.

Посмотрите, как хорошую идею стартапов превратили в «грантоедство», когда стартаперы, бегая по конференциям и пытаясь угадать модные у чиновников направления, получают гранты, которые проедают, будучи неспособными не только построить успешный самодостаточный бизнес, но даже элементарно довести свою идею до работающего образца.

В результате мы получаем веселую ситуацию, когда власть считает, что для решения проблемы развития надо просто дать денег российской бюрократии, бюрократия эти деньги берет как ресурс «для кормления», а потом все весело друг на друга смотрят, не зная, что ответить на вопрос Путина: «Если деньги были выделены, то почему ничего не сделано?»

ЛИЧНОЕ МНЕНИЕ

Никита Исаев, лидер общественно-политического движения «Новая Россия», директор Института актуальной экономики, кандидат юридических наук:

- Поспешные решения даже в таком благом деле, как забота об экологии, могут иметь негативные последствия. Считаю, что такие масштабные решения, как повышение экосбора, должны приниматься только после широкого и открытого обсуждения.

Пока же однозначно можно сказать, правительство опять неосознанно решило взвинтить цены в стране. К этому однозначно приведет введение нового налога на утилизацию. Вообще, поспешные решения стали фирменным знаком наших властей.

В борьбе с незаконной вырубкой леса звучало же предложение вовсе запретить экспорт древесины. А теперь в борьбе с отходами предлагается ввести меры, к которым страна еще не готова. Как пример: тарифы на вывоз мусора уже повысили в 2,5-3 раза, и никакого положительного эффекта эта мера не дала.

Евгений Александров, Андрей Князев.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Экология > mirnov.ru, 10 сентября 2019 > № 3118490 Никита Исаев

Вопрос дня: какие экономические требования должна заявить оппозиция?

Главным экономическим требованием должно стать снижение государственных расходов с одновременным снижением фискальной нагрузки на население и бизнес

Об экономической стороне выборных страстей напомнил в своем блоге социолог Сергей Белановский:

«Прошли выборы

Я за ними не следил, потому, что противно. Естественно, голосовать не ходил. Но следил за протестными акциями и избирательной кампанией.

Обращает на себя внимание, что у оппозиции не было попыток выставить экономические требования. С одной стороны, это понятно: если их (очевидно, с нарушениями закона) не пускают на выборы, то и протестные требования концентрируются вокруг этой проблемы. С другой стороны, абсолютно неясно, какие идеи захочет продвигать оппозиция, если она попадет в выборные органы.

Надо сказать, что для формулирования требований катастрофически не хватает информации. Иногда она почти случайно прорывается на РБК и ОТР. Так, я уже писал, что основная часть расходов по национальному проекту "Медицина" - это строительство, при том, что расходы на собственно медицину продолжают "оптимизировать". Слишком много вещей засекречено и слишком многое не вызывает доверия. Но все же сеть вещи очевидные.

Я бы выдвинул либеральный лозунг об общем снижении государственных расходов и одновременно снижении фискальной нагрузки на население и бизнес. Вернее, снижение фискальной нагрузки надо было бы назвать сначала, а уже потом говорить о государственных расходах. Такая реформа была бы логически сбалансированной.

По РБК показывали интервью с молодыми ребятами, создавшими очень приличное деревообрабатывающее предприятие и вышедшие на довольно серьезные объемы. Говорили много интересного, но в частности: на рынке есть очень крупные структуры, которым не интересно выполнять их субподрядные заказы, и есть самозанятые, а между ними ничего. Некому отдать субподряд, не у кого закупить то, что необходимо. Приводился пример, как какой-то продукт (сырье или комплектацию - не понял) на российском рынке вообще не удалось приобрести, пришлось заказывать в Китае, но и этот вариант страдает многими недостатками Почти дословно - одна логистика занимает месяц, и неизвестно, что получишь).

Еще лет 10 назад, если не больше, кто-то из экспертов сказал на том же РБК, что в России достаточно (если не избыток) крупных инвестиций, но катастрофически не хватает малых и средних инвестиций. После "ночи длинных ковшей" и повышения фискальной нагрузки ситуация явно усугубилась.

Так почему никто не выдвинул требования снижения фискальной нагрузки? Понятно, что этот лозунг никак не повлиял бы на процесс регистрации, но был бы услышан. Где либералы, которые выступают с этим лозунгом? Исчезли, переродились. Насколько я понимаю, даже Кудрин, как минимум, не возражает против такой политики. В январе будет Гайдаровский форум, по замыслу - форум либералов. Интересно, прозвучит ли там этот тезис? Почему-то я сомневаюсь.

Есть еще одно требование - рассекретить многое из того, что сейчас засекречено. Ввести экспертный контроль там, где официальная информация вызывает сомнения.»

Россия > Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 9 сентября 2019 > № 3116615 Сергей Белановский

Встреча с главой компании «Газпром» Алексеем Миллером

Владимир Путин провел рабочую встречу с председателем правления публичного акционерного общества «Газпром» Алексеем Миллером. Глава энергетической компании информировал Президента о текущей работе, ходе подготовки к осенне-зимнему сезону и перспективах реализации одного из крупнейших проектов – «Сила Сибири». Отдельно обсуждалось взаимодействие «Газпрома» с украинскими и европейскими потребителями российского газа.

* * *

В.Путин: Как идет работа, Алексей Борисович? Как внутри страны, прежде всего? Как компания себя чувствует, каковы объемы и планы? Как складываются отношения с партнерами, в том числе по нашим крупным проектам?

А.Миллер: Уважаемый Владимир Владимирович!

Основной задачей в настоящее время является подготовка к очередному осенне-зимнему периоду, закачке газа в ПХГ [подземные хранилища газа]. Обеспечение оперативного резервного газа в подземных хранилищах России на начало периода отбора 72,2 миллиарда кубометров.

На начало осенне-зимнего периода мы обеспечим суточную производительность подземных хранилищ в Российской Федерации 843,3 миллиона кубометров газа. Это будет исторический максимум для газовой отрасли страны.

До конца года « Краткая справка Газпром Газпром» закачает в подземные хранилища в Европе не менее 11,4 миллиарда кубометров газа. Это более чем в два раза превышает уровень прошлого года.

Мы видим, что наши европейские партнеры ведут закачку очень высокими темпами, это же пытаются делать и наши украинские коллеги.

Без сомнения, одним из факторов высоких объемов закачки газа в подземные хранилища является то, что 31 декабря текущего года заканчивается договор на транзит через территорию Украины.

Вопрос транзитного договора является чрезвычайно важным, но все-таки первоочередной вопрос – будет ли Украина покупать российский газ по прямому контракту.

Поскольку ответ на этот вопрос – это ответ также на вопрос, какие газотранспортные мощности с российской стороны «Газпром» должен гарантировать для подачи газа в сторону Украины.

В.Путин: Нужно содержать их, платить за это.

А.Миллер: Да.

Конечно же, это также и понимание того, какой уровень цен будет у украинского конечного потребителя, потому что в случае заключения прямого договора на поставку газа с «Газпромом» цена газа для конечного потребителя на Украине может быть на 25 процентов ниже текущего уровня.

Но, без сомнения, главным вопросом, подчеркиваю, является поставка газа для украинского рынка. Это вопрос двусторонних переговоров между Россией и Украиной.

В.Путин: По нашим крупным проектам как?

А.Миллер: Владимир Владимирович, что касается самого крупного проекта этого года – это «Сила Сибири». 1 декабря газ, безусловно, будет подан со стороны России на Китай.

Это будет историческое событие, потому что начнутся поставки от самого крупного экспортера газа в мире, самому крупному импортеру. За 30 лет будет поставлен один триллион кубометров газа на китайский рынок.

Китайский рынок является самым динамичным, самым быстрорастущим в мире. На сегодняшний день мы с китайскими партнерами изучаем возможности поставки газа в Китай по другим маршрутам.

В.Путин: По каким?

А.Миллер: Мы рассматриваем возможность поставки газа по западному маршруту и рассматриваем возможность поставки газа по дальневосточному маршруту с Сахалинского добычного центра.

В.Путин: В этой связи я просил бы Вас вернуться к теме, которую мы неоднократно обсуждали и с Вами, и с китайскими друзьями, имею в виду возможность использования ресурсов Иркутской области, Красноярского края.

Посмотрите, пожалуйста, еще и на запасы Ямала, чтобы собрать необходимые запасы для этих поставок по западному маршруту на Китай через Монголию.

Знаю, что там маршрут тоже непростой, но предварительное рассмотрение этого вопроса показало, что он вполне реалистичный, и китайские партнеры к этому тоже склоняются.

Прошу Вас этот вопрос изучить и мне доложить.

Россия > Нефть, газ, уголь. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 9 сентября 2019 > № 3115339 Алексей Миллер

Пенсионный фонд всегда придумает, куда деть ваши деньги

Александр Киденис

Закону о накопительных пенсиях «стукнуло» 18 лет

У пенсионной реформы в нашей стране, как у революции, есть начало, но нет конца. Кстати, нынче она отмечает совершеннолетие: закон о накопительных пенсиях был принят 18 лет назад.

Тогда, в 2001-м, нам объясняли: пенсионные взносы, которые за каждого платит работодатель, будут поделены на две части: страховую (базовую) и накопительную. Первая отправится в общий котел на выплату текущих пенсий, а накопительная будет храниться отдельно и вкладываться в выгодные ценные бумаги. А потому быстро вырастет и в перспективе должна компенсировать утрату пенсионером прежнего заработка. Граждане поверили и обрадовались. А зря.

Старшим из них показали первый кукиш, объявив, что накопительная пенсия будет только у молодых — от 1967 года рождения и позже. Потом пришло время кукиша номер два: с 2014 года заморозили накопительную часть — якобы из-за кризиса и до его окончания. Заморозили пока до 2022 года, хотя правительство уверяет, что ВВП растет уже четвертый год. Теперь ПФР предлагает поскорее раздать собранные средства. Ибо через два года наступит время массовых выплат людям, включенным в систему накопительного пенсионного страхования. Платить придется долго и нудно — целых 252 месяца, так называемый срок дожития. А суммы к получению будут мизерные, замучаешься пыль глотать. «Лучше отдать деньги сразу и покончить с этой обузой», — предлагает ПФР.

Хотите смейтесь, хотите плачьте, но ПФР прав: деньги ему оставлять нельзя! Во-первых, потому, что их ничтожно мало: первым «накопительным пенсионерам», которых сначала приняли в систему, а потом выкинули из нее по возрасту, деньги уже отдали — получилось в среднем по 12 731 рублю. Кукиш с маслом (возможно, пальмовым). Зато ПФР теперь им ничего не должен.

В 2023-м срок наступит для миллионов предпенсионеров. Но уже понятно, что участь рантье, живущих на проценты от скопленного капитала, 95% этих людей не грозит. Ибо у клиентов, хранящих свои накопления в ПФР (так называемых молчунов), средний счет составляет около 45 тысяч рублей — и максимальная месячная выплата будет в пределах 200 рублей. Те, кто перевел накопительные пенсии в негосударственные пенсионные фонды, в среднем накопили около 70 тысяч рублей — с правом получать около 300 рублей ежемесячно. И те и другие суммы ничтожно малы, так что берите все сразу, пока дают.

И лишь для тех, у кого на накопительном счету окажется более 177 тысяч рублей, ПФР соглашается оставить право на ежемесячные выплаты (у них получится от 700 рублей — 5% от средней российской пенсии или больше). В официальных предложениях ПФР даже предлагается увеличить этот порог до 20% от федерального прожиточного минимума пенсионера (ПМП). На 2019 год это 1770 рублей. Соответственно, такую прибавку к пенсии смогут получить те, у кого на счету будет 446 тысяч «накопительных» рублей. Хотя и они тоже получат право забрать свои накопления и найти им лучшее применение. «Это решение граждане должны принимать самостоятельно», — сказал глава комитета Госдумы по труду Ярослав Нилов.

Между тем в развитых странах та же система работает вполне исправно. В Западной Европе, США и Канаде пенсия состоит из трех звеньев: государственная (социальная), корпоративная и добровольно-накопительная. Все вместе они покрывают до 80-90% утрачиваемого в старости заработка, и на эти деньги обычный западный пенсионер живет — не тужит. Россия, которая везде пытается идти «своим путем», попробовала создать хотя бы двухзвенную пенсионную систему, соединив государственную и корпоративно-накопительную пенсии. И во втором звене прогорела. Почему?

Одна из причин — беспардонное вмешательство государства. Заморозив в 2014 году накопительную часть пенсионных взносов, правительство отправило всю систему под откос. Аналитик Александр Осин приводит цифры: с 31 декабря 2005-го до 31 марта 2015-го совокупный объем пенсионных накоплений увеличился в 18 раз — до 3,35 трлн рублей, а их доля в структуре ВВП увеличилась с 0,85 до 4,2%. Для государства это означало значительный, потенциально растущий источник долгосрочного финансирования инвестиций. С конца 2005-го средний счет застрахованных лиц в НПФ увеличился с 3,3 до 60,8 тысячи рублей по состоянию на 30 июня 2015-го. Однако заморозка обрубила эту перспективную динамику: в накопительную систему перестали поступать реальные деньги. А в условиях стагнации экономики инвестиционный прирост мог быть только копеечный.

Более 120 млрд рублей потеряли будущие пенсионеры и за счет «вольного обращения» власти с капиталами негосударственных пенсионных фондов (НПФ). Их тогда было много, и они оказались разными — честными и не очень, оборотистыми и малопрофессиональными. Неудивительно, что в этом лесу заманчивых предложений многие блуждали в трех соснах, перекладывая пенсионные капиталы из одного НПФ и другой, потом в третий. Но именно в этот период Госдума принимает закон, по которому без потери инвестдохода переводить пенсионные накопления можно не чаще чем раз в пять лет. В противном случае доход от вложения пенсии уходил в резерв его «старого» фонда по обязательному пенсионному страхованию. А поскольку у большинства «перебежчиков» предыдущим страховщиком был ПФР — значит, средства уходили в его резерв. Вдобавок в 2014-2015 годах государство вводило мораторий на перечисление средств пенсионных накоплений из ПФР в НПФ, они никуда не инвестировались, а значит, и инвестдохода не было. Снова потери...

А главное, пенсионное законодательство постоянно переписывали, одни правила сменялись другими — и это в самой деликатной сфере, от которой зависит благополучие миллионов граждан в старости. Скажем, с 2008 года россиянам предложили принять участие в программе «софинансирование пенсии», где государство удваивало сумму перечисленных гражданином взносов на свою накопительную пенсию. Но уже в 2014-м, когда программа начала обретать популярность, ее тихо прикрыли под предлогом экономии бюджетных средств. Хотя софинансирование должно было проводиться на средства ФНБ, созданного специально для стабилизации пенсионной системы.

Из этого фонда, кстати, можно и нужно было брать деньги, которых не хватало ПФР на покрытие дефицита своего бюджета, но власть предпочла запустить лапу в кассу накопительной пенсионной системы. В результате система фактически приказала долго жить, а ФНБ процветает с огромным капиталом в 8 трлн «нефтерублей», которые государство тратит на что угодно, но не на нужды пенсионеров.

Кстати, Нефтяной фонд Норвегии объемом свыше 1 трлн долларов (половина заработана инвестициями по всему миру, в том числе и в России) обеспечивает выплату норвежцам минимальной пенсии размером более 100 тысяч рублей в переводе на наши деньги. Остальное люди зарабатывают сами (средняя пенсия — 160 тысяч рублей, но при общем рабочем стаже не менее 40 лет — то есть халявщиков там не любят). В обязанности ПФР тоже входит инвестирование накоплений, но он этим не занимается. То есть не влияет на состояние и проблемы пенсионного обеспечения. В таком случае зачем нам эта организация со штатом 300 тысяч человек, дворцами и зарплатами, о которых пенсионеры и мечтать не смеют? Для исполнения функций обычных счетоводов хватило бы скромного штата в составе Минфина.

P.S. Тем временем чиновники ПФР нашли себе новое занятие: в недрах ведомства зреет проект создания индивидуального пенсионного капитала. Это попытка заставить россиян копить на пенсию самостоятельно, откладывая по 6% из зарплаты. Неужто найдутся желающие?

Россия > Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 6 сентября 2019 > № 3165451 Александр Киденис

ДЕНИС МАНТУРОВ: БИЗНЕС ГОТОВ СОЗДАВАТЬ НА ОСТРОВЕ РУССКИЙ ЦЕНТРЫ ИССЛЕДОВАНИЙ И РАЗРАБОТОК

Министр промышленности и торговли Денис Мантуров на полях Восточного экономического форума (ВЭФ) рассказал ТАСС о том, какой бизнес готов развивать проекты в Дальневосточном регионе, какие направления стали локомотивами развития экспорта из России в этом году, почему в стране продолжают снижаться продажи автомобилей и как министерство намерено тормозить эту тенденцию.

Особенность Восточного экономического форума — упор на развитии Дальнего Востока. В этом году президент провел в рамках ВЭФ президиум Госсовета по развитию Дальневосточного региона, а в прошлом году призвал корпорации размещать инжиниринговые центры на острове Русский. Было ли услышано это предложение? Какие крупные промышленные предприятия работают в этом направлении?

Каких результатов удалось добиться за год? Мы поддерживали и будем продолжать поддерживать промышленность этого региона. Мы уже давно работаем над инструментами и мерами поддержки и работающих сейчас, и будущих промышленных центров, инвестиционных проектов региона. В итоге уже сейчас нами усилены промышленные блоки нацпрограммы развития Дальнего Востока по каждому из субъектов Дальневосточного федерального округа.

На Дальнем Востоке развита и авиационная, и горнодобывающая отрасли. Строится верфь "Звезда", а недавно стартовала модернизация Жатайского судоремонтно-судостроительного завода. На этой площадке мы будем строить современные речные суда. А на острове Русский уже запланировано размещение центров исследований и разработок. Вместе с Минвостокразвития и другими ведомствами мы работали над привлечением на остров крупных компаний, и многие из них позитивно восприняли идею такого развития региона. Так, уже сейчас запланировано открытие шести инжиниринговых центров. Это позволит создать более 100 новых рабочих мест в регионе. Реализация проектов запланирована с 2019 по 2025 год.

Могу привести конкретные примеры. "Вертолеты России" совместно с OAK планируют создать инжиниринговый центр для развития и внедрения в производство инновационных технологий, таких как робототехника, дополненная реальность, обработка "больших данных". На базе центра также планируется разработка обучающих программ и подготовка кадров в интересах авиационных предприятий.

"Роснефть" создает инжиниринговый центр по направлениям судостроения и судоремонта, развития инновационных технологий. Мы видим, что на Дальнем Востоке могут развиваться самые разные промышленные отрасли. И те проекты, которые реализуются сейчас, — это малая часть того потенциала, которым обладает регион. Мы хотим работать и над промышленностью, и над экспортом товаров из Дальнего Востока.

Что касается экспорта: правительство ранее прогнозировало, что экспорт несырьевых товаров из России в 2019 году достигнет $160 млрд, что означало бы небольшой рост по сравнению с прошлым годом. Как вы считаете, этот прогноз сбудется?

Не исключаю, что прогноз из-за конъюнктурных факторов будет скорректирован относительно заложенных в проекте цифр. Это связано прежде всего с колебаниями на мировых биржах. Но по ряду отраслей мы видим положительную динамику: например, в первой половине 2019 года экспорт продукции машиностроения вырос на 2%, двухпроцентный рост показывает и экспорт в категории легкой промышленности. Рост на 4% показывает экспорт фармацевтической, парфюмерной и косметической продукции. На 20% вырос экспорт таких товаров аграрно-промышленного комплекса, как масложировая продукция. Драйверами являются химическая, нефтехимическая, металлургическая отрасли.

Российские автомобильные гиганты — как местные, так и локализованные компании — также во многом ориентированы на экспорт. Но российский авторынок продолжает падать. Минпромторг традиционно работает над поддержанием спроса на автомобили. Будете ли вы сейчас предпринимать какие-то дополнительные усилия?

К сожалению, основная причина сокращения продаж новых автомобилей кроется в снижении реальных доходов населения. Мы с 1 июля 2019 года продлили господдержку российского авторынка через программы льготного автокредитования и льготного автолизинга. На эти цели в 2019 году будет дополнительно выделено 10 млрд рублей — 6 млрд рублей на социальные программы "Первый автомобиль" и "Семейный автомобиль" в рамках льготного автокредитования и 4 млрд рублей — на льготный лизинг коммерческой техники. Это позволит дополнительно реализовать более 75 тыс. единиц техники в 2019 году. Также продолжится программа стимулирования спроса на газомоторную технику с бюджетом 2,5 млрд рублей.

Давайте вернемся на Дальний Восток и к теме экспорта. Mazda-Sollers произвела на своем заводе партию двигателей, которая рассчитана именно на экспорт в Японию. А будут ли эти двигатели отправляться и в другие страны?

Запуск серийного производства двигателей на заводе Mazda-Sollers — это первый высокотехнологичный проект на Дальнем Востоке, который интегрирован в глобальную цепочку крупного международного концерна. Сейчас 100% произведенных двигателей отгружается в Японию для нужд автомобильных предприятий Mazda Motor Corporation. В свою очередь, автомобили Mazda с произведенными во Владивостоке двигателями будут поставляться на все международные рынки, где присутствует бренд. Так что мы можем говорить о косвенном экспорте в третьи страны.

Тестовая партия двигателей успешно прошла испытания и признана полностью соответствующей всем международным стандартам качества компании Mazda. В 2020 году Mazda-Sollers рассчитывает увеличить объемы производства и выйти на мощность до 20 тыс. двигателей ежегодно.

В июне вы говорили, что пилотный проект по использованию платежей по QR-коду в ретейле может начаться уже осенью. Есть ли уже конкретика по проекту? Когда стартует "пилот" и какие торговые сети в нем поучаствуют?

Система быстрых платежей — это инфраструктурный проект Центробанка, в котором ретейл очень заинтересован. К проекту уже подключилось почти 20 банков, в их числе есть и системно значимые, и банки с универсальной лицензией (ВТБ, Росбанк, Альфа-банк, Райффайзенбанк, Газпромбанк, Тинькофф Банк и др.). Функции оператора и расчетного центра в этом проекте выполняет Центральный банк, и подробности этого проекта лучше уточнять у них.

В целях развития экспорта вы планировали расширить запущенную в прошлом году систему tax free на все регионы России до конца 2019 года. Успеете ли?

Проект tax free успешно реализуется на территории России уже больше года, пилотный режим был продлен и на 2019 год. Мы постоянно расширяем список локаций, участвующих в эксперименте: сначала это были конкретные адреса в Москве, Санкт-Петербурге, Московской области, в Сочи. Затем перечень локаций был дополнен городами проведения мероприятий чемпионата мира по футболу — 2018: Казань, Саранск, Волгоград, Калининград, Нижний Новгород, Ростов-на-Дону, Самара, Екатеринбург. В июле этого года перечень локаций был дополнен еще одним городом — Великий Новгород.

Увеличивая список локаций, мы предложили перейти на принцип включения конкретных улиц и городов, как в случае с Великим Новгородом, а не адресов. Это позволило сделать более привлекательными для туристов и для шопинга главные торговые улицы России. Например, Невский проспект в Санкт-Петербурге, Столешников переулок и Тверская улица в Москве. Кроме того, это позволило стимулировать открытие новых предприятий торговли и сферы услуг.

В итоге с апреля 2018 по июль 2019 года было выпущено более 130 тыс. чеков tax free на сумму около 13 млрд рублей. Туристам было выплачено около 1,5 млрд рублей возмещения НДС. Сейчас, на стадии эксперимента, система tax free реализуется посредством бумажного документооборота. В 2020 году, отладив систему электронных форм чеков tax free, мы планируем внести изменения в федеральные законы и нормативные правовые акты, чтобы тиражировать проект на всю страну, убрав ограничения по количеству организаций розничной торговли и перечню мест их размещения. Электронный чек как более технологичная альтернатива бумажному чеку позволяет автоматически его валидировать, а если есть привязка к банковской карте — то автоматически возмещать его. Эти технологии уже применяются во Франции, Южной Корее, Уругвае, Сингапуре.

Электронную систему чеков tax free внедряет ФТС России вместе с налоговой службой. Ее отладка будет завершена до конца 2019 года.

Что касается распространения tax free на всю страну, мы должны внести эти предложения в правительство к маю 2020 года, в Государственную думу — в сентябре 2020 года. С января 2021 года должны будем сопровождать рассмотрение федерального закона Советом Федерации. Эти сроки установлены планом мероприятий "Трансформация делового климата", утвержденным распоряжением правительства.

К 2024 году все твердые коммунальные отходы должны будут либо утилизироваться, либо перерабатываться. Каковы перспективы выполнения этой задачи, если сейчас зачастую даже раздельно собранный мусор везут на обычный полигон? И решат ли проблему мусоросжигающие заводы, ведь у экологов уже есть серьезные вопросы к проектам, по которым их будут строить?

В первую очередь, хочу отметить, что термин "переработка" в нормативно-правовом поле отсутствует. Однако фактически он тождественен термину "утилизация", что означает использование отходов для производства новой продукции.

Нами до 2024 года планируется строительство более чем 200 объектов сортировки твердых коммунальных отходов. Новые объекты станут гарантией того, что отходы будут утилизированы, а не направятся на свалку, как это было раньше, поскольку позволят отсортировать из ТКО вторичные ресурсы, которые являются ценным сырьем и будут востребованы рынком. За последние два года уже построено более 15 таких объектов, и темпы их ввода в эксплуатацию будут только расти.

В части вопроса о мусоросжигательных заводах необходимо отметить, что проблема с отходами не должна решаться исключительно посредством сжигания мусора. Более перспективное и современное решение — переработка отходов с целью извлечения вторичного сырья, подлежащего возврату в хозяйственный оборот. Вместе с тем мусоросжигательный завод является одним из эффективных способов борьбы с мусором, в первую очередь с "хвостами" при сортировке ТКО, которые не могут быть использованы как вторичные ресурсы. С точки зрения экологической безопасности планируемые к строительству и строящиеся мусоросжигательные заводы предполагают использование наилучших доступных технологий. В частности, технологий, предусматривающих сжигание ТКО на колосниковых решетках с дальнейшим применением системы замкнутой трехступенчатой газоочистки. Данная технология получила широкое распространение в мировой практике и применима в отношении несортированных ТКО переменного состава.

Беседовали Юния Полякова, Мария Амирджанян

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > minpromtorg.gov.ru, 6 сентября 2019 > № 3134016 Денис Мантуров

Не бояться возражений

Проект концепции внедрения BIM-технологий вызывает острые дискуссии в профессиональном сообществе

В настоящее время Минстрой России разрабатывает концепцию внедрения системы управления жизненным циклом объектов капитального строительства с использованием технологий информационного моделирования (BIM-технологий). По замыслу создателей, этот документ позволит модернизировать строительную отрасль и повысить качество строительства. О том, что уже удалось сделать в этом направлении, и о возникающих проблемах в интервью «Стройгазете» рассказал заместитель главы Минстроя Дмитрий ВОЛКОВ.

«СГ»: Есть ли понимание, какие основные положения будет содержать концепция внедрения технологий информационного моделирования?

Дмитрий Волков: Это не такой документ, который мы разработаем, а потом скажем: все, будем реализовывать, потом реализуем и покажем результат. На самом деле это живой документ, который и по мере реализации будет продолжать обсуждаться с профессиональным сообществом и корректироваться по мере необходимости. К настоящему времени он содержит семь основных направлений. Первое — это формирование правовых основ существования информационного моделирования. Кое-что в этом направлении уже сделано. Так, в федеральном законе №151-ФЗ от 27 июня 2019 года мы впервые в российской истории ввели понятие информационного моделирования. В развитие этого закона сейчас готовим нормативно-правовые акты. Основной центр компетенций на этом направлении — Федеральный центр нормирования стандартизации и технической оценки соответствия в строительстве (ФАУ «ФЦС»).

До конца года надо разработать пять постановлений правительства и пять приказов Минстроя, в которых будут отрегулированы вопросы создания и применения классификатора строительной информации, реестра документов, использующихся при экспертизе проектной документации, и установлены основные требования к информационным моделям.

Второе направление — разработка базового элемента развития информационного моделирования — классификатора строительной информации. Его суть в том, чтобы присваивать уникальные имена всем элементам зданий и сооружений, которые мы строим в BIM-модели. К примеру, уникальное имя должно быть у двери за моей спиной. В мире существует большое количество классификаторов, которые можно условно разделить на три поколения. Предложенный российский учитывает лучший мировой опыт. С этой целью по заказу ФАУ «ФЦС» проводится научно-исследовательская работа. В конце этого года мы планируем получить основные классификационные таблицы и реализовать пилотный проект, в следующем мы планируем дать возможность пользоваться ими всем участникам рынка.

Третье направление — это разработка и актуализация нормативно-технических документов, прежде всего стандартов и сводов правил.

Четвертое — стимулирование разработки отечественного программного обеспечения. Тут надо иметь в виду, что основная сложность внедрения информационного моделирования на всех этапах жизненного цикла заключается в том, чтобы уметь передавать модель без потери данных от одного участника градостроительного процесса другому, а также передавать модель государству, когда оно интересуется «судьбой» того или иного проекта. Нам представляется перспективной идеей передавать информацию в свободно распространяемых форматах, например, IFC, а также, в ряде случаев, в форматах отечественного ПО. Таким образом, российские игроки получат определенную поддержку. Сейчас мы рассматриваем такой вариант с экспертным сообществом.

Пятое — создание Государственной информационной системы обеспечения градостроительной деятельности Российской Федерации, инфраструктуры, обеспечивающей информационно-технологическое взаимодействие участников градостроительной деятельности.

Апробация пилотных проектов составляет содержание шестого направления. К примеру, сейчас вместе с представителями Свердловской области мы планируем создать BIM-проект школы, который можно будет использовать в будущем как типовой. Что важно, благодаря активной позиции губернатора Е. В. Куйвашева мы имеем возможность работать не с проектом, который предстоит реализовывать в будущем, а с уже строящимися проектами.

И наконец, еще одним направлением является разработка и внедрение программ профессиональной подготовки специалистов. В этой работе принимают участие российские университеты, у которых есть строительные кафедры, их в стране около ста. Базовое решение: готовить бакалавров по обычным строительным специальностям, а потом давать им специализацию в области информационного моделирования. Но, возможно, этого будет недостаточно для подготовки таких специалистов как, например, BIM-менеджер, который представляет собой нечто среднее между инженером-строителем и инженером в области IT-технологий. Мы сейчас прорабатываем вопрос, нужно ли создавать в вузах отдельное направление для подготовки таких специалистов.

«СГ»: Участвуют ли в разработке концепции научные и образовательные организации, представители бизнеса?

Д.В.: Да. Уже восемь месяцев мы «прогоняем» концепцию через различные «фильтры»: специально созданную при Общественном совете Минстроя экспертную группу, отдельные компании, которые уже внедряют информационное моделирование, АНО «Цифровая экономика», «Аналитический центр» при правительстве России и отдельные группы экспертов. Естественно, получаем большое количество замечаний и идей, которыми дополняем этот документ. В результате тот его вариант, который в январе этого года я правил первый раз, и тот, который мы получили сейчас, — это совершенно разные тексты. Тут у нас есть существенный прогресс.

«СГ»: Не все предложения вызывают однозначную поддержку у участников рынка. Много споров вызвала идея создания так называемых информационных операторов на коммерческой основе. Поясните, пожалуйста, позицию Минстроя по этому вопросу.

Д.В.: Прежде чем говорить об этой идее, напомню, что основа информационного моделирования — это общая среда данных для всех, кто участвует в проектировании, строительстве и эксплуатации здания на протяжении всего его жизненного цикла. Однако небольшой компании, например, проектной, такую среду создать непросто. Ведь для этого она должна приобрести соответствующее программное обеспечение, компьютеры и серверы, создать стандарт организации, который задает условия совместной работы. Кроме того, надо нанять специалистов, которые будут администрировать этот процесс; научить всех сотрудников работать по этому стандарту, в одной среде данных, устранить все ошибки, коллизии и т. д. Это очень дорогостоящие и сложные мероприятия, которые трудно осуществить небольшим фирмам. Вот и возникла идея создать компании, в том числе и коммерческие, которые создадут общую среду, в которой смогут жить эти небольшие фирмы. Эту точку зрения мы изложили в концепции. Нам кажется, что она имеет определенную перспективу. Это вовсе не означает, что Минстрой планирует в ближайшее время приступить к реализации этой идеи. Мы предложили ее к обсуждению с экспертным сообществом и очень внимательно следим за всем, что в связи с этим происходит в информационном пространстве.

«СГ»: Почему, по-вашему, эта идея вызвала так много возражений?

Д.В.: Во-первых, в мире примеров реализации подобного предложения в чистом виде пока нет, есть только «что-то похожее». Во-вторых, многие эксперты видят здесь угрозу монополизации. Их логику можно понять: если мы начинаем создавать что-то единое, по единым стандартам, то это может значить, что только через это «бутылочное горлышко» можно будет проводить проекты. Некоторые считают, что создание общей информационной среды — это дело заказчиков, проектировщиков, корпораций, и поэтому создание информационных операторов — просто лишняя и ненужная сущность.

«СГ»: А какова цена вопроса? Сколько средств потребуется для создания информационных операторов?

Д.В.: Мы не находимся на этапе практического внедрения этой идеи, и я не могу ответить на вопрос о стоимости создания такого оператора.

«СГ»: Оправдано ли предложение о создании информационных операторов с объемом рынка?

Д.В.: Мне представляется, что на данном этапе скорее нет, чем да. Но поскольку технология развивается, саму по себе идею отвергать нельзя. При этом, повторюсь, не стоит путать обсуждение идеи с проведением научно-исследовательских работ и подготовкой нормативно-правовых актов.

«СГ»: Не кажется ли вам, что противодействие планам создания информационных операторов связано с недоверием, которое, видимо, существует между регулятором и участниками рынка?

Д.В.: Нет, по-моему, люди реагируют так по другой причине. А именно потому, что в новейшей российской истории в практику неоднократно внедрялись концепции, которые носили искусственный характер, и все в этом потом жили. Люди переживают, и правильно делают. Понятно, что за любыми нормативными изменениями может скрываться бизнес-интерес, и иногда его даже регулятор не может отследить, потому что есть вещи достаточно тонкие. Поэтому мы благодарны всем, кто участвует в дискуссии, связанной с информационными операторами и в целом концепцией внедрения системы управления жизненным циклом объектов капитального строительства с использованием технологий информационного моделирования. Мы очень позитивно относимся к негативным возражениям, потому что именно возражения создают необходимую «разность потенциалов», благодаря которой мы можем двигаться вперед. Если только одобрять те или иные предложения, то мы будем делать ошибки. А когда мы слышим разные оценки, в том числе и отрицательные, то понимаем, что где-то надо внимательней посмотреть, подумать, прежде чем принимать решение. И в этом смысле я очень благодарен тем коллегам, которые в эти дискуссии вступают, и призываю их продолжать в том же духе. Мы совершенно точно в этом заинтересованы.

Цитата:

Из проекта «Концепции внедрения системы управления жизненным циклом объектов капитального строительства с использованием технологий информационного моделирования в Российской Федерации»: «Институт операторов информационных моделей… позволит понизить порог вхождения в технологию средним и малым участникам рынка, для которых переход на новые средства цифрового производства может быть обременительным»

Справочно:

Центром компетенций по внедрению BIM-технологий станет технический комитет (ТК) 465 «Строительство». Недавно стало известно, что проектный технический комитет по стандартизации ПТК 705 «Технологии информационного моделирования на всех этапах жизненного цикла объектов капитального строительства и недвижимости» войдет в состав ТК 465. Соответствующий приказ был выпущен Росстандартом. По мнению руководства Минстроя, эта мера будет способствовать созданию на площадке ТК 465 единого центра компетенций, необходимого для эффективной работы по внедрению BIM-технологий в строительстве. С учетом интеграции ПТК 705 в ТК 465 будет 285 членов, они направят в структурные подразделения технического комитета в общей сложности более 700 экспертов. Консолидация сил профессионального сообщества на одной площадке должна увеличить эффективность работы по внедрению BIM-технологий.

№35 от 06.09.2019

Автор: Алексей ТОРБА

Россия > Недвижимость, строительство. СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > stroygaz.ru, 6 сентября 2019 > № 3124663 Дмитрий Волков

У рыбаков повод для беспокойства есть всегда

Рыбацкая общественность пристально наблюдает за наиболее важными для отрасли событиями и реформами. Поступательное движение к введению крабовых аукционов – центральный, но далеко не единственный объект в поле зрения. О наиболее актуальных проблемах рыбохозяйственного комплекса корреспондент журнала «Fishnews – Новости рыболовства» побеседовал с президентом Ассоциации рыбохозяйственных предприятий Приморья Георгием Мартыновым.

ПРОЗРАЧНОСТЬ НЕОБХОДИМА

– Георгий Геннадьевич, к моменту выхода этого номера журнала, возможно, уже будет опубликована подзаконная база для проведения крабовых аукционов. Удалось ли сделать процедуру распределения квот прозрачной для рыбацких общественных объединений, как вы предлагали?

– Прямое предложение сделать прозрачной процедуру подачи заявок и их рассмотрения мы сделали на одном из всероссийских совещаний Росрыболовства, проходившем в формате видеоконференции. Ответ руководителя ведомства Ильи Шестакова мы расценили как отказ. Не думаю, что дальше эта позиция изменится.

Я считаю, что прозрачность в таком наболевшем вопросе необходима. Мы помним, какой резонанс получила идея крабовых аукционов, как в атмосфере секретности разрабатывалось законодательство, и вот теперь, когда уже решение принято, почему бы не сделать процедуру распределения квот открытой? Не хочется, чтобы у рыбаков возникли какие-то вопросы. А ведь присутствие при распределении квот рыбацкой общественности эти вопросы бы сняло. Тем более что наше предложение было консолидированным: оно являлось не моей личной инициативой, а было сделано по поручению крабовых компаний – членов нашей ассоциации.

МОРАТОРИЙ НЕ ГАРАНТИРОВАН

– Премьер Дмитрий Медведев поддержал исключение из дорожной карты по развитию конкуренции пункта о регулярном перераспределении части квот на электронном аукционе. Можно ли теперь быть уверенным в сохранении исторического принципа для всех водных биоресурсов, кроме крабов?

– Напомню, что это предложение по инициативе АРПП было внесено в резолюцию Всероссийской конференции работников рыбохозяйственного комплекса. Поэтому мы, конечно, поддерживаем позицию главы Правительства РФ. Но можем ли мы считать это гарантией? Думаю, нет.

В последнее время мы отошли от системности в области регулирования рыболовства. За 15 лет (начиная с 2004 года) нам удалось выстроить стройную систему работы рыбной отрасли, что привело к росту уловов и улучшению экономических показателей предприятий. Однако в последние годы эту «лодку» начали раскачивать. Сначала подменили принцип исторического вылова принципом исторического обладания квотами. Сейчас и ФАС, и правительство, и многие мои коллеги оперируют понятием «исторический принцип». Давайте вспомним, что это.

Исторический принцип вылова предполагает перезакрепление квот на те объемы водного биоресурса, которые компания фактически освоила в предыдущие 10 лет. Это мощный стимул к максимальному освоению лимитов. В 2016 году в законе о рыболовстве прописали, что квоты будут перезакреплены по имеющимся договорам – независимо от фактического вылова. Разумеется, предприятиям необходимо было вылавливать больше 50% квоты, чтобы ее не потерять, но компании лишились дополнительного стимула к полному освоению. Это совсем другой подход. Поэтому «исторический принцип» – это неконкретная формулировка, в которую укладываются оба понятия.

Так вот, я считаю, что гарантий сохранения исторического принципа обладания квотами у нас нет. Они были во времена принципа исторического вылова, поскольку он стимулировал ускоренное развитие. Если бы его сохранили, рыбная отрасль развивалась бы прежними темпами. Правительство было заинтересовано в его сохранении.

ДОРОГА ЛОЖКА К ОБЕДУ

– Есть ли какое-то решение для проблемы со слишком длительными сроками корректировки общего допустимого улова?

– Возьмем для примера прошлый год. Мы много говорили об увеличении ОДУ трески в Беринговом море. На основе многолетних съемок наша наука пришла к выводу, что допустимый улов можно увеличить почти в два раза. Но ученые предлагают повышать постепенно, начав с 20 тыс. тонн. Предложение одобрило Росрыболовство. И мы эту прибавку ждали. Все это, как вы помните, происходило на фоне проблемы прекращения действия договоров в ноябре-декабре 2018 года. Получилось так, что к концу года флот из района промысла в основном ушел. Ясности с продлением договоров до конца года не было, и компании отозвали суда, чтобы они не присутствовали в районе промысла без разрешительных документов. И когда ОДУ в декабре добавили, то для многих нести расходы на возвращение судов в район промысла было экономически нецелесообразно. По этому поводу можно вспомнить хорошую пословицу – дорога ложка к обеду.

Мы говорили об этом на общем собрании ВАРПЭ. Наша позиция такова: если к сентябрю допустимый улов увеличен не будет, то лучше это перенести на начало следующего года. Предприятиям нужна ясность по ОДУ в первом полугодии, чтобы спланировать расстановку флота для эффективного освоения выделенных ресурсов. Присутствовавший на собрании от Росрыболовства Петр Савчук нас поддержал. Такое решение нужно принимать на уровне Минсельхоза.

ПРАВИТЕЛЬСТВО ПООБЕЩАЛО

– Как продвигается реформирование Нацрыбресурса? Есть ли у рыбаков повод для беспокойства?

– У рыбаков повод для беспокойства есть всегда. Это особенности профессии. Если ты выходишь в море в тихую погоду, то может оказаться, что ты просто находишься в центре циклона и скоро подойдет ветровой фронт. Работа у нас такая – быть начеку всегда.

Что касается Нацрыбресурса. Действительно, согласно законодательству все федеральные государственные унитарные предприятия должны быть преобразованы. Росрыболовство намерено объединить Нацрыбресурс с Главрыбводом и ЦСМС. Этот вопрос в декабре прошлого года рассматривался на правительственной комиссии, которая в принципе одобрила концепцию. Для этого необходимо внести определенные изменения в федеральное законодательство.

В Приморском крае и в целом на Дальнем Востоке со всеми портовиками, кто этого хотел, договоры на аренду причалов заключили. Кроме одного или двух случаев, по которым идут судебные разбирательства, в целом проблема решена. Правительство обещает, что после реформирования условия договоров пересматриваться не будут. Мы эти заверения приняли к сведению и ожидаем, что примерно в начале следующего года будет изменено законодательство и создано акционерное общество «Нацрыбресурс».

Не знаю, каким образом (и по этому поводу было замечание правительства) туда встроится ЦСМС, поскольку он выполняет государственные функции, которые, как мы полагаем, поручить акционерному обществу нельзя. Но с определенными корректировками, вероятно, реформирование произойдет.

ЭКСПЕРТНЫЙ СОВЕТ

– Вы предложили создать при руководстве ВАРПЭ экспертный совет из глав крупных отраслевых ассоциаций. В чем вы видите смысл этого органа?

– Действительно на общем годовом собрании Всероссийской ассоциации рыбохозяйственных предприятий, предпринимателей и экспортеров я предложил создать экспертный совет при президенте ВАРПЭ. В этом случае процедура принятия решений ВАРПЭ будет напоминать парламентскую двухпалатную, где «верхняя палата» – это совет ассоциации, а «нижняя палата» – экспертный совет.

В чем суть идеи. В совет ВАРПЭ входят в основном крупные рыбопромышленники, и это правильно. Кому, как не собственникам компаний, знать принципы выстраивания рыбохозяйственной политики, развития экономики на их предприятиях. Понятно, что в таком составе совет принимает подготовленные взвешенные решения по стратегическим направлениям.

В то же время существует ряд более мелких, я бы сказал, системных проблем, которыми каждодневно занимаются отраслевые ассоциации. Фактически все руководители отраслевых объединений работают на освобожденной основе, то есть их основное занятие – это рутинная работа с Федеральным агентством по рыболовству, Министерством сельского хозяйства, правительством, Госдумой, Совфедом. Будучи знакомы с этой проблематикой, мы могли бы рассматривать эти вопросы в ВАРПЭ на экспертном консультационном совете. Ну, а итоговое решение бы принимал собственно совет ВАРПЭ и общее собрание, как высший орган ассоциации.

Такова наша позиция, и никто из коллег не возражает. Тем более что такая возможность предусмотрена уставом ВАРПЭ. Инициативу поддержали президент Ассоциации рыбопромышленных предприятий Сахалинской области Максим Козлов и президент Ассоциации предприятий рыбной отрасли Хабаровского края Сергей Рябченко. Я думаю, что и наши камчатские коллеги поддержат.

РАЗВИТИЕ ЭКСПОРТА

– В свете «майского» указа президента России очень актуальна тема развития экспорта. Как в Приморье с этим обстоят дела?

– К 2024 году предприятия Приморья планируют нарастить поставки рыбы и морепродуктов до 2 млрд долларов в год. Сейчас надо обсудить, что мешает развитию экспорта. Это же зависит не только от рыбаков.

К примеру, возьмем такое направление, как поставка охлажденной и живой продукции в Китай через погранпереход «Краскино». И рыбаки, и аквафермеры готовы работать круглосуточно, но переход работает с 9 до 17 часов. В результате у тех, кто не успел его пройти до закрытия, продукция просто портится. Причем китайская сторона готова работать круглосуточно, таможня наша тоже. Но пока решение не найдено. Наших производителей просто подталкивают к тому, чтобы отправлять продукцию на разгрузку в китайские порты вместо российского приграничного Зарубино, где перегрузкой живой продукции занимаются два предприятия. Это приведет к бюджетным потерям и Приморского края, и особенно Хасанского района и Зарубино, в котором, кроме этих предприятий, и работать-то по сути негде.

Вот из таких «мелочей» и складывается картина того, что необходимо обсудить на конгрессе.

РЫБНЫЙ ФУД-КОРТ – ОТ ИДЕИ К ПРАКТИКЕ

– Усилиями члена вашей ассоциации – компании «Акватехнологии» – вопрос создания специализированного рыбного рынка во Владивостоке сдвинулся с мертвой точки. Какова вероятность, что идея будет реализована?

– Вероятность очень высока. Действительно, необходимость рыбного рынка в приморской столице начала обсуждаться в конце 1980-х, если не раньше. В разные времена саму концепцию рыбного рынка понимали по-разному. В частности, обсуждалась идея создания рыбного рынка японского типа с аукционами и ранней торговлей. Такой формат ориентирован в первую очередь на мелкооптовых покупателей. То есть это рынок, куда приезжают представители магазинов и ресторанов, чтобы до 8 утра купить самую свежую продукцию. В этом направлении Владивостоку тоже нужно двигаться.

Но в настоящее время мы приступили к созданию рыбного фуд-корта, где будет возможность не только приобрести в розницу свежие морепродукты, но и прямо на месте их приготовить и отведать. К настоящему времени удалось решить проблему с выделением земельного участка в центре Владивостока. Дело в том, что рынок решено строить под опорой моста через бухту Золотой Рог на насыпном участке земли, возникшем при строительстве этого моста. Выяснилось, что эта земля вообще ни за кем не числилась, поэтому потребовалось время, чтобы поставить ее на учет и пройти все необходимые процедуры. Сейчас на суд общественности представлено несколько проектных эскизов здания рынка.

Я надеюсь, что, когда рынок откроют, мы увидим там все биоразнообразие подзоны Приморье и в целом дальневосточных морей, представленное самими производителями в охлажденном, свежем, парном и даже живом виде. Я думаю, рынок станет визитной карточкой Владивостока как рыбацкой столицы России.

РЫБАКИ ОПАСНЕЙ УГЛЯ?

– Законодательное собрание Приморья приняло закон, предоставляющий администрации региона право изменять границы особо охраняемых природных территорий краевого значения и упразднять их. Как вы оцениваете эту инициативу и как она отразится на развитии рыболовства?

– Конечно, положительно. Это даст возможность развивать марикультуру на территории ООПТ. Однако нужно обратить внимание на проблему рыболовства, которое запрещено на особо охраняемых природных территориях, в частности был прекращен промышленный лов пассивными орудиями добычи. Поэтому, к сожалению, наши предприятия не могут осваивать там запасы зарывающихся моллюсков. Пострадали и рыбаки-любители. Возьмем, к примеру, бухту Посьет и прилегающие акватории – это же самые рыбные места по корюшке и наваге. Еще 4-5 лет назад в январе-феврале, в период нереста наваги, рыбаки-любители продавали ее во Владивостоке чуть ли не на каждом углу. Но когда соответствующие структуры в 2017 году неожиданно вспомнили, что эти акватории в 1974 году объявлены ООПТ регионального значения, то любительский лов здесь прекратился. После чего зимнее корюшко-наважье изобилие исчезло с улиц Владивостока. Горожане обратили на это внимание.

– Притом что все эти годы порт в бухте Посьет успешно осуществляет перевалку угля – по нескольку миллионов тонн в год.

– Да, такой вот парадокс.

Андрей ДЕМЕНТЬЕВ, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 6 сентября 2019 > № 3116546 Георгий Мартынов

Максим Орешкин: искусственный интеллект позволит повысить производительность труда

Для повышения производительности труда Минэкономразвития России в ближайшие месяцы планирует внедрять технологии искусственного интеллекта в различные сферы деятельности. Об этом сообщил министр экономического развития России Максим Орешкин на ВЭФ-2019.

Он напомнил, что Минэкономразвития подписало соглашение о сотрудничестве по внедрению искусственного интеллекта с Германом Грефом - главой Сбербанка. «По нашим оценкам, этот проект может добавить до 1% ежегодного прироста ВВП к 2030 г.», - отметил министр.

Дальний Восток показывает высокие результаты по повышению производительности труда. Доля инвестиций в ВВП Дальнего Востока выше, чем в среднем по России. Это связано с тем, что регион реализует проекты с очень высокой производительностью труда, например на территориях опережающего развития. «С коллегами из Министерства по развитию Дальнего Востока в рамках нацпроекта прорабатывается вопрос создания дополнительных центров производительности, которые будут работать с предприятиями дальневосточного региона», - сообщил министр.

Производительность труда - верхнеуровневый показатель, который собирает все, что происходит в экономике. «Мы говорим о развитии человеческого капитала, внедрении IT-технологий и необходимости увеличения объема инвестиций. Чем больше капитал накопленный в экономике, тем при тех же равных условиях уровень производительности выше. Очень важно все эти элементы объединить и правильно использовать. Это уже вопрос качества управления», - подчеркнул Максим Орешкин.

По его словам, недостаточно иметь современное оборудование и грамотных специалистов, важно, чтобы эти люди на этом оборудовании показывали заметные результаты. «Вот именно в этом направлении мы работаем с точки зрения реализации нацпроекта - помогаем коммерческим компаниям и организациям госсектора добиться максимальной отдачи от имеющихся ресурсов», - сообщил министр.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > economy.gov.ru, 5 сентября 2019 > № 3126144 Максим Орешкин

Собянин против Кудрина

выборы в Мосгордуму и борьба элитных группировок

Михаил Делягин

"ЗАВТРА" Михаил Геннадиевич! Протестные выступления оппозиции в Москве, связанные с выборами в городскую думу столицы и принявшие весьма неожиданный размах, столь же внезапно сошли почти на нет. С чем такие флуктуации, на ваш взгляд, могут быть связаны?

Михаил ДЕЛЯГИН, доктор экономических наук, директор Института проблем глобализации. На мой взгляд, налицо обострение борьбы между разными группировками российской элиты, так или иначе заинтересованными или даже участвующими в смещении Путина с поста президента страны. Очень условно я бы охарактеризовал их как группировки Собянина и Кудрина, который сегодня, занимая пост главы Счётной палаты РФ, является внутри страны гораздо более сильной фигурой, чем, скажем, традиционный глава отечественных либералов Чубайс.

Если смотреть с этой точки зрения, становится более понятной политика финансово-экономического блока российского правительства, которое в течение целого ряда лет устраивало в отечественной экономике и "социалке" ситуацию острого "денежного голода", зато накопило в бюджете неиспользуемых остатков на сумму более 13 триллионов рублей, из которых только около 9 триллионов оформлено через фонды нацразвития, а остальные составляют оперативный резерв. Подобного рода накопления допустимы только накануне каких-то великих потрясений, типа войн и революций, но ни о чём подобном применительно к России речь — во всяком случае, публично — не идёт.

Есть мнение, что этот резерв копится "на Украину", но тогда были бы не нужны та же пенсионная реформа, повышение НДС и прочие нововведения правительства, которые сработали против Путина. А спад протестов может говорить о том, что между этими группировками достигнуты определённые договорённости.

Россия. ЦФО > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > zavtra.ru, 5 сентября 2019 > № 3115883 Михаил Делягин

Движение в сторону восхода: глава ТПП рассказал о развитии Дальнего Востока

Участник Восточного экономического форума, проходящего с 4 по 6 сентября во Владивостоке, президент Торгово-промышленной палаты России (ТПП) Сергей Катырин рассказал, что, по его мнению, необходимо сделать, чтобы развивать этот огромный мегарегион, примыкающий к Тихому океану.

В регионах Дальнего Востока, заявил Сергей Катырин, кроется главный резерв страны, поэтому по решению властей несколько лет назад началась гигантская работа по развитию этих огромных территорий. Но при этом надо понимать, что наследие последних нескольких десятилетий, когда дальневосточному мегарегиону не уделялось практически никакого внимания, преодолеть непросто. До сих пор, несмотря на усилия федерального центра и региональных властей, не все негативные факторы преодолены, некоторые даже усилились, население продолжает убывать.

Понятно также, утверждает глава ТПП, что освоение российским бизнесом с выверенным участием иностранного капитала энергетического потенциала и других природных ресурсов мегарегиона и последующее развитие на этой основе высокотехнологичных отраслей перерабатывающей промышленности – важное условие сохранения национального суверенитета России над обширными восточными территориями. «Мы не вправе забывать, что в мире многие политики до сих пор не отказались от идеи «интернационализации» природных богатств России», - подчеркнул Сергей Катырин.

Вот с учетом этих позиций, убежден глава ТПП, и следует говорить о развитии Дальнего Востока, которому сегодня нужны огромные инвестиции.

Сергей Катырин отметил, что позиции регионов Дальневосточного федерального округа (ДФО) начали укрепляться в Национальном рейтинге состояния инвестиционного климата в субъектах РФ, и это – закономерный итог создания конкурентной нормативно-правовой базы для ведения предпринимательской деятельности. Сегодня ТПП считает важным оказывать поддержку именно реальным дальневосточным проектам, и такая работа уже ведется совместно с рядом региональных палат ДФО по нескольким направлениям: информационно-консультационному, методологическому, продвижению предпринимательских инициатив и проектных предложений.

Для улучшения инвестиционного климата на Дальнем Востоке были приняты 39 федеральных законов и 167 нормативных актов. По мнению главы ТПП, наиболее важные из принятых документов относятся к так называемым «дедушкиным оговоркам», которые защищают инвестора и дают ему уверенность в том, что его положение не изменится, что для него на все время реализации проекта сохраняется тот инвестиционный климат, который был в момент заключения контракта.

Пока что, подчеркивает Сергей Катырин, все еще сохраняются определенные предубеждения инвесторов относительно вкладывания капиталов в Дальний Восток из-за географической удаленности регионов, зачастую плохой логистической сети, отсутствия сырьевой базы, недостатка квалифицированных кадров.

Но, тем не менее, сегодня уже реализуются или готовятся к реализации более 1480 проектов. Это серьезный шаг вперед, убежден глава ТПП. По его словам, ожидается заметный рост числа новых проектов по итогам 2019 года.

Попыткой решить проблему развития отдаленных или изолированных дальневосточных регионов, а также моногородов с устаревающей производственной базой стало создание территорий опережающего развития и территорий опережающего социально-экономического развития (ТОР и ТОСЭР), то есть особых экономических зон, в которых действуют различные льготные режимы для привлечения инвесторов. Правда, подчеркнул Сергей Катырин, пока что нередко высказывается мнение о недостаточно высокой эффективности работы, например, ТОСЭР, мол, слишком долгие запланированы сроки окупаемости бюджетных вложений.

«Если оценивать ситуацию с чисто коммерческой точки зрения, то тут я согласен с критикой, - заявил глава ТПП. - Но Дальний Восток – это как раз тот случай, когда чисто коммерческий подход нежелателен, потому что при таком подходе полноценное возрождение обрабатывающей промышленности и высокотехнологичных производств на Дальнем Востоке почти невозможно».

Он пояснил, почему: «Во-первых, сама тяжелая исходная ситуация в здешних регионах предопределяет долгие сроки возврата бюджетных вложений. Во-вторых, как показывает опыт особых экономических зон в России, территории со специальными экономическими режимами начинают давать полноценную отдачу в среднем лет через 8-10 после начала их функционирования. Соответственно здесь, у Тихого океана, сроки окупаемости вложений государства в такие зоны длиннее – лет пятнадцать».

Еще одним инструментом инвестиционной политики в макрорегионе на принципах государственно-частного партнерства, по мнению главы ТПП, мог бы стать механизм так называемых отложенных налоговых платежей TIF (Tax Increment Financing). Это такая модель финансирования проектов, при которой частный инвестор сам вкладывает средства в создание необходимой инфраструктуры для будущего производства (дорог, линий электропередач, газовых сетей и т.п.), а государство из дополнительных доходов от новых предприятий возвращает эти деньги частному инвестору. Обсуждение возможности применения модели TIF на федеральном уровне идет с 2013 года, но пока нет соответствующего решения правительства.

Инвесторы будут более активно приходить на Дальний Восток, если активно снимать как можно больше административных барьеров, обеспечивать стабильность фискальной нагрузки на бизнес, убежден Сергей Катырин. Так, экспертное сообщество считает, например, избыточной значительную часть тех требований в стратегических областях, в которых существует только разрешительный допуск иностранных инвесторов.

Инфраструктурная поддержка, налоговое стимулирование и другие меры очень важны, но абсолютно ничего нельзя будет сделать без хороших трудовых ресурсов. «Инвестор не придет с проектом, если он не будет уверен, что в регионе есть кадры необходимого уровня квалификации. Поэтому к приоритетным задачам по повышению инвестиционной привлекательности стоит относить разработку и реализацию программ по привлечению необходимого количества трудовых ресурсов в регионы Дальнего Востока, а также, уже совместно с инвесторами, создание и реализацию программ подготовки и повышения квалификации специалистов и рабочих кадров».

И последнее, о чем считает нужным упомянуть Сергей Катырин: «Санкции Запада мешают зарубежным инвесторам, рассчитывающим вложиться в дальневосточные проекты. Но санкции – не оружие односторонней заточки, они – помеха и их авторам; бизнесмены это знают хорошо. Здравый смысл, реализм понемногу расставляют все по своим местам. Вот поэтому на форум приехали участники и из США, и из Европы».

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 5 сентября 2019 > № 3114934 Сергей Катырин

Встреча Дмитрия Медведева с главой Республики Карелия Артуром Парфенчиковым

Обсуждалась реализация в регионе национальных проектов, в том числе в сфере здравоохранения, образования и дорожного строительства.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Артур Олегович, какова социально-экономическая ситуация в республике? Как идёт реализация национальных проектов? Что удалось сделать за последнее время и в чём трудности испытываете?

А.Парфенчиков: Дмитрий Анатольевич, спасибо за внимание и поддержку, которые Вы оказываете нашему региону. В рамках национальных проектов и реализации федеральной целевой программы сделаны первые шаги и достигнуты определённые результаты.

Самое главное – нам удалось впервые переломить ситуацию со смертностью в регионе. Впервые за последние годы наметилась тенденция к снижению общей смертности, в том числе от главной проблемы – сердечно-сосудистых заболеваний. По данному вопросу ещё предстоит многое сделать. Но работа проведена, в том числе по линии первичного медицинского звена: мы только в этом году открыли 17 новых ФАПов на селе. Продолжаем эту работу, проводим благодаря вашей поддержке, в том числе из резервного фонда, серьёзное переоснащение медицинским оборудованием наших медицинских учреждений. Первые результаты уже наметились, снижение смертности есть – это самое главное. Пока, к сожалению, мы остаёмся на уровне ниже среднероссийского, но тенденции есть.

По линии образования. У нас 26 школ в этом году отремонтированы, в том числе при помощи соответствующих программ. Мы в три раза увеличили средства на подготовку школ в этом году. Это тоже даёт определённые результаты.

По линии обеспечения дошкольного образования. Мы до конца года вводим 830 дополнительных мест для детей в возрасте до трёх лет. Буквально сейчас открыли два больших детских сада в Петрозаводске на 450 мест в общей сложности.

Д.Медведев: Очередь сейчас есть в детские сады?

А.Парфенчиков: Очередь есть только до трёх лет.

Д.Медведев: То есть от трёх до семи – в этом сегменте у вас…

А.Парфенчиков: Да, проблема в целом решена. Возникают определённые точечные проблемы, но мы их решаем.

Д.Медведев: Оперативная очередь всегда сохраняется. Я имею в виду – в принципе.

А.Парфенчиков: Проблемы с местами до трёх лет остаются, но я думаю, что в рамках проектов, задач, которые мы сейчас решаем, мы эту тему тоже закроем в ближайшее время.

По проекту «Безопасные дороги» мы также активно сейчас работаем, и к концу года у нас доля нормативных региональных дорог будет уже 34%. Здесь тоже ощущается очень серьёзное улучшение ситуации, в том числе в рамках Петрозаводской городской агломерации, Кондопожской.

Заработная плата выросла более чем на 8%. За последний год она достигла более 42 тыс. Конечно, для Севера, мы понимаем, нужно двигаться дальше. Но это уже всё-таки достаточно серьёзная сумма.

Д.Медведев: Это средняя зарплата, у кого-то она больше, у кого-то меньше.

А.Парфенчиков: По заработной плате бюджетников мы все соответствующие позиции выполняем. Долгов по бюджетной зарплате у нас нет. Серьёзно сократили в этом году и в целом задолженность по заработной плате: у нас она была на начало года 146 млн, сейчас меньше 120.

Д.Медведев: Это коммерческая задолженность?

А.Парфенчиков: Да, это общая коммерческая заработная плата – долги.

Поэтому в целом по линии социальной направленности есть определённые позитивы.

То же самое в сфере экономики. Вы помните, что на начало 2017 года Карелия была в числе трёх самых проблемных регионов по финансовому состоянию. У нас соотношение размера долга к доходам было 124%. Буквально за два с половиной года мы эту цифру в рамках взаимодействия с Минфином сократили до 53%. Мы сократили госдолг на 9 млрд, и у нас серьёзно выросли собственные доходы. Поэтому сегодня мы из красной зоны вышли.

У нас наблюдается рост инвестиций. По первому полугодию – 110%. Причём, что интересно, при динамике роста крупных частных инвестиций у нас серьёзно выросла и сумма инвестиций малого бизнеса – практически в полтора раза. То есть те меры, которые мы принимаем в рамках национальных проектов… Нам очень серьёзно сейчас помогает Минэк. Мы буквально сейчас получили ещё раз дополнительно очень крупную сумму на поддержку малого и среднего предпринимательства. И это даёт свои результаты: увеличивается количество субъектов малого и среднего предпринимательства, и, что самое главное, растёт инвестиционная активность малого бизнеса.

Д.Медведев: Всё, что Вы рассказываете, неплохо. Это свидетельствует о том, что перемены есть. С другой стороны, всё равно проблем в республике хватает. Это касается самых разных направлений. Мы сейчас об этом поговорим. Нужно усилия, направленные на улучшение ситуации в образовании, здравоохранении, дорожном хозяйстве и, естественно, в создании новых рабочих мест, умножать. Надеюсь, что Вы эту линию продолжите.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 5 сентября 2019 > № 3112490 Артур Парфенчиков

Орешкин — о долгах населения, четырехдневной неделе и необходимости распространить эксперимент с самозанятыми на всю страну

Глава министерства экономического развития дал Business FM интервью на Восточном экономическом форуме

Министр экономического развития России Максим Орешкин дал Business FM интервью в ходе Восточного экономического форума. В частности, он сказал, что банки должны нести ответственность за «хищническое кредитование» населения и блокировку счетов бизнеса.

Давайте начнем с недавнего уточненного экономического прогноза, это произошло буквально за неделю до форума, и причем в этот же день Владимир Путин высказал обеспокоенность тем, что доходы россиян растут медленнее, чем хотелось бы. Но в уточненном прогнозе самая главная цифра, на которую, конечно, все обратили внимание, — это снижение планов по росту дохода с 1% до практически нулевого — 0,1%. С чем это связано и что этому можно противопоставить?

Максим Орешкин: Во многом уточнения 2019 года — это просто уточнения под те фактические тренды, которые у нас сейчас складываются. Если смотреть 2020-й и 2021 год, то там в среднем выше 2% начинается рост доходов, мы выходим на вот такую траекторию, поэтому по прогнозному горизонту каких-то серьезных изменений нет. За счет чего можно достичь ускорения динамики? Да, действительно, в этом году мы ожидаем лишь небольшой, по сути нулевой, без изменений, показатель реальных доходов, и, конечно же, увеличение спроса на труд — развитие экономики, создание новых рабочих мест, формирование спроса, спроса на качественный труд, спроса на труд с высоким уровнем заработной платы. Именно на это у нас сейчас нацелен целый план мер, который мы сейчас обсуждаем в правительстве, там восемь направлений — от улучшения инвестиционного климата, развития технологий и много-много других историй, которые будут именно нацелены на то, чтобы снимать издержки и формировать дополнительный спрос на труд. Но только о факторах предложения стороны говорить неправильно, важно говорить о стороне спроса. И здесь тема, которая у нас активно обсуждается в этом году, — потребительский кредит, это как раз та история, которая, с одной стороны, через формирование структуры спроса, смещенного в потребительскую активность благодаря такому виду кредитования. Все это приводит к тому, что спрос на труд снижается. Здесь цепочка очень простая: более высокие потребительские кредиты, более высокий потребительский спрос, более высокая инфляция, более высокие ставки ЦБ, ниже ипотечное и корпоративное кредитование, ниже спрос на труд, ниже рост заработных плат. Это первый фактор. Второй фактор — это, конечно, формируемые платежи. Как процентные платежи, так и в принципе платежи по этим долгам. Есть абсолютно неправильная логика, что кредиты берут потому, что доходы низкие, потому что, когда берут 100% от своего годового дохода, мы видим, что значительная часть кредитов — это уже кредиты, где долг составляет годовой доход человека. Понятно, что на принятие таких решений больше влияет сам факт попадания человека в долговую ловушку. Взяв один кредит, начав оплачивать высокие процентные платежи, высокие суммы по основному долгу, человек вынужден для того, чтобы в этом случае сохранить хоть какой-то пристойный уровень потребления, рефинансировать и набирать дополнительный долг. И мы видим, что людей с высокой долговой нагрузкой у нас в экономике становится все больше и больше. Так вот проценты — это все давит на доходы населения. По нашим оценкам, в первом полугодии 0,7 процентного пункта из реально располагаемых доходов «съели» именно процентные платежи по кредитам. Если бы этого фактора не было, в этом году мы как раз были бы близки к тому первоначальному прогнозу, который у нас был.

А в следующем году этот фактор уйдет?

Максим Орешкин: Во-первых, он будет постепенно уходить, потому что мы ожидаем серьезного замедления выдачи новых кредитов, на это нацелено новое регулирование ЦБ, которое вводится с 1 октября. Будем надеяться, что оно будет гораздо более удачным и успешным, добьется поставленных целей, потому что мы до этого видели, что все предыдущие решения не приводили к существенному замедлению роста кредитной нагрузки. Поэтому с этой точки зрения влияние на этот фактор с точки зрения роста процентных расходов будет уменьшаться, потому что процентные расходы стабилизируются примерно на текущем уровне. Ну и второе, замедление потребительского кредитования откроет пространство для снижения процентной ставки Банка России. Мы видим, что уже два раза ЦБ снизил ставку по всей коммуникации, которая исходит от ЦБ, он готовится сделать это еще раз.

Если не случится чего-нибудь непредвиденного.

Максим Орешкин: Ну, здесь, понимаете, надо всегда смотреть на реальность, на то, что происходит. Можно всегда бояться, что что-то случится, но тогда ущерб от такой боязни, от такого страха будет гораздо больше, чем потенциальная минимизация рисков в будущем. Риски будут, есть инструменты, чтобы с ними справляться. И с рисками нужно будет справляться тогда, когда они в значительной степени будут реализовываться. Поэтому реакцией на снижение ставок рано или поздно станет увеличение и ипотечного кредитования, и корпоративного кредитования. Значит, [будет] рост спроса на труд и более активный рост заработных плат, потому что без роста спроса на труд, без формирования такой структуры спроса в экономике, которая продуцируется просто на труд, роста доходов не будет.

Я немного расскажу о той регуляторной новой политике, которая вводится с 1 октября этого года. Там смысл в том, что банки будут смотреть на долговую нагрузку своих клиентов и в зависимости от этого будут резервировать часть капитала под эти кредиты, и это должно охладить рынок. Но есть такое мнение: банки просто будут выдавать потребительские кредиты на более долгий срок. Это будет точно такая же по большому счету ипотека.

Максим Орешкин: Я же про это и говорю, что здесь все зависит от ЦБ. Если ЦБ вводит меры, он должен следить за тем, чтобы они были эффективны. Но это очень смешная ситуация, когда банки спокойно в этом плане обманывают ЦБ, что-то там подкручивают, и в итоге регуляторика не действует. Значит, регуляторика продумана неправильно, и качество регуляторики в данном случае будет характеризоваться именно конечным результатом. А конечный результат есть замедление темпов роста: долго — значит, результат достигнут, нет — значит, меры оказались неэффективными.

Но ЦБ с вами в вашей полемике не согласен, что у нас кредитный пузырь.

Максим Орешкин: Еще раз — у нас значительное количество людей уже имеют долг выше годового дохода. Платежи у 15% населения превышают 70% дохода ежегодно. Это, конечно, перегрузка существенной массы населения, и при этом, что еще очень важно, есть и перегрузка, с одной стороны, а с другой стороны, есть темпы роста — 20-25% годовых при росте доходов номинальных ниже 10% в год. 20-25%. Значит, конструкция абсолютно неустойчива. При сохранении текущих темпов мы будем попадать в ситуацию, когда долговая нагрузка будет ухудшаться, ухудшаться и ухудшаться. Это очевидные признаки формирования пузыря. Вот с нашей точки зрения замедление темпов роста долга до уровня дохода или чуть ниже, то есть это где-то в диапазон порядка 5% в год, это как раз оптимальная траектория. Нельзя пережать так, чтобы долг начал сразу падать. Это будет очень сложно компенсировать с точки зрения денежно-кредитной политики. А вот замедление до темпов, соответствующих доходам и предполагающих плавное снижение долговой нагрузки населения, — это правильная стратегия.

Но вспомним в связи с этим идею Минэкономики, которую недавно в СМИ опубликовали: это возможность россиян самим выкупить свой долг и, грубо говоря, простить его себе потом. Сразу же появилось мнение, что это может привести к злоупотреблениям со стороны должников.

Максим Орешкин: Мне кажется, в ситуации, когда человек попадает в долговую яму, виноваты обе стороны: и банк, кредитная или микрофинансовая организация, которая продавала продукт, понимая, что человек будет находиться в трудной жизненной ситуации, и, конечно, сам человек. Поэтому очевидно, что нельзя делать так, чтобы от этой ситуации страдали только люди. Банки должны нести ответственность за такое хищническое кредитование в некоторых случаях, которое они ведут. Поэтому очевидно: если банки предлагают такие продукты, которые человека заводят в очень тяжелую ситуацию, потери от такого кредитования должны в значительной степени нести банки. Поэтому сейчас мы имеем наше подготовленное предложение, например, по упрощенному банкротству физических лиц. Ведь что там сейчас происходит? Стоимость этой процедуры сейчас 200 тысяч рублей.

Банкротство физлица?

Максим Орешкин: Да. Накрутили разных посредников, разные процедуры, которые на самом деле абсолютно не нужны. Вот сейчас мы вносим предложение для того, чтобы стоимость этой процедуры для человека упала до 10 тысяч рублей. С 200 тысяч до 10 тысяч, чтобы эту процедуру можно было пройти гораздо проще. Очевидно, что люди в тяжелой ситуации должны проходить процедуру банкротства. Это будет иметь для них последствия с точки зрения их будущего кредитного профиля, все будут понимать, что они уже один раз не справились со своими долгами. Это та цена, которую они заплатят за свое неразумное поведение. Но очевидно, что потеря по этому кредиту должна стать убытком банков и банки тоже должны думать о том, кому и как они выдают кредиты. Они должны работать со своим заемщиком. Не наживаться на нем, а работать для того, чтобы он имел умеренные долговые нагрузки, понимал свой кредитный профиль, и объяснять ему риски. Зачастую у нас банки просто сконцентрированы на том, чтобы продать тот или иной кредитный продукт человеку, не думая о том, что в жизни этого человека произойдет потом, какие для него будут последствия.

Если банк расскажет человеку о последствиях, о рисках, он просто развернется, может быть, и уйдет, а банк не получит свою маржу.

Максим Орешкин: Банк в таком случае должен просто получать убыток от банкротства такого человека или от любых других последующих событий.

Ну а все-таки о злоупотреблениях: не считаете ли вы, что они могут быть намеренными? Например, я взял кредит в 1 млн рублей, а потом уволился с работы, принес справку о том, что я ее потерял. Встал на биржу труда, выкупил за 3% свой долг…

Максим Орешкин: Если открыть статистику заработных плат в экономике, у нас банковская сфера одна из самых высокооплачиваемых, если не самая высокооплачиваемая. Специалистам, которые получают такие деньги, нужно делать так, чтобы их не могли обмануть. Не надо переживать о том, что у нас банки бедные, что сейчас их обманут и так далее. В банках высокая зарплата, грамотные специалисты, вот пусть они работают и делают так, чтобы их не обманули.

Я не переживаю, я за справедливость. Потому что я привык свои долги платить и хочу, чтобы остальные делали точно так же.

Максим Орешкин: Еще раз повторю, это очень важный момент: ответственность за то, что люди попадают в тяжелую ситуацию из-за долговой нагрузки, лежит не только на человеке. Понятно, что человек, который это взял, принимал свое решение.

Взрослый же человек.

Максим Орешкин: Да, но нет всегда понимания кредитного продукта, нет достаточного уровня финансовой грамотности. Поэтому здесь банки должны выполнять не роль того, кто загоняет человека в долговую ловушку, а того, кто вместе с человеком работает и делает все, чтобы человек понимал, какие последствия от того, что он возьмет кредит по ставке, там, 15-20%, и какие у него платежи будут, и как он будет выходить. Чтобы он вместе с человеком садился и вырабатывал тот план-график погашения этого кредита, чтобы он понимал, из каких источников дохода, сколько ему дохода нужно будет получать. А не так просто — дал кредит, а дальше уже делай что хочешь.

И понимал, что ставка 15% — это эффективная ставка, а не та, которую ему говорят.

Максим Орешкин: Да, и которая значительно превышает и уровень инфляции, и темпы роста доходов, и, несмотря на то что человек в период получения кредита увеличит свое потребление, дальше в течение двух-трех лет он будет иметь возможность тратить гораздо меньше, чем он тратил до этого.

Вот и получается эта горка, которую вы нарисовали в самом начале, приводящая в итоге к снижению.

Максим Орешкин: Конечно.

Давайте к другой теме — регуляторная гильотина. Кстати, мы часто общаемся с бизнесом, и четко понятие «регуляторная гильотина» понимают не так, как понимают ее экономисты, что надо отсечь излишние требования, а так, что гильотина уже есть, и это как раз те требования, которые бизнесу предъявляют, и они падают в виде этого ножа. Я вам хочу процитировать человека, который говорил в нашем эфире, это глава компании «Русит», она занимается тканями: «Мы делаем продукцию, в которой одна из составляющих очень небольшая — это шерсть. Оказывается, для того чтобы это делать, мне нужно получить разрешение от ветеринаров. Затраты на это составят порядка 700 тысяч рублей. Могу назвать пять-шесть служб, которые за последние два года, которые требуют от нас какие-то необоснованные вещи. Каждый раз пугают, что за нарушение всего этого мероприятия выписываются значительные штрафы». Грубо говоря, ткань, на ней кусочек шерсти, и на эту шерсть нужно получить ветеринарное свидетельство. Может ли регуляторная реформа предотвратить такие начинания наших проверяющих?

Максим Орешкин: Самая главная задача — это снижать издержки бизнеса, чтобы люди, которые занимаются предпринимательством, которые создают добавленную стоимость в нашей экономике, не теряли ни деньги, ни время. Потому что при потере и того и другого количество инвестиционных проектов к реализации, конечно, серьезно уменьшается. Есть у нас два проекта, которые направлены на то, чтобы снижать эти издержки. Первый проект, вы правильно сказали, регуляторная гильотина, это касается сферы контроля и надзора и отсечения всех тех требований, которые накапливались годами. Их переработка, исходя из принципов рискоориентированности, удобности и понятности. В качестве одного примера, чтобы всем было понятно, что мы в этой сфере делаем, — это та «белая книга», которая у нас вышла по ресторанам, где мы серьезно уменьшили объем требований и в ясной и доступной форме объяснили рестораторам, что нужно делать для того, чтобы получать качественный продукт на выходе и не иметь никаких претензий со стороны контрольно-надзорных органов. Здесь для того, чтобы эта книга вступила в силу, еще придется поработать, и мы сейчас активно этим занимаемся, но это образец того, к чему мы стремимся. И еще второй момент. Помимо регуляторной гильотины есть еще ряд отраслевых требований, других административных барьеров, которые у нас существуют, которые напрямую не связаны с контролем и надзором. Здесь у нас второй механизм — это трансформация делового климата. Там мы работаем с деловыми объединениями, с отраслевыми союзами, с регионами, собираем как раз вот эти избыточные административные требования, избыточное регулирование отраслевое, и через диалог с профильными органами власти мы стараемся их снимать. У нас первый пакет вышел в начале года, сейчас мы готовы утверждать второй пакет таких изменений. То есть через эти два механизма мы стараемся за максимально короткий срок уменьшить ненужные издержки денег и времени для бизнеса, чтобы повысить эффективность той деятельности, чтобы люди могли заниматься именно производительной деятельностью, а не тем, что никому не нужно.

По поводу рестораторов. У них же главная просьба была: «Проверяйте, пожалуйста, готовую продукцию, и тогда все будет понятно». Вот продукция хорошая, значит, не важно, в каком поддоне это готовилось и на какой сковородке и так далее.

Максим Орешкин: Абсолютно. Как раз все эти истории у нас из «белой книги» по общепиту пропали, важно минимизировать те риски, которые есть и связаны с продукцией. Поэтому я и сказал «рискоориентированный подход», когда нам контрольно-надзорные органы будут говорить, какого риска они пытаются избежать, вводя то или иное требование. И как раз завязка требований на риск для потребителей — это ключевое условие всей той работы, которую мы делаем.

А у контролеров, наоборот, у них другая психология. Как мы из рассказов бизнеса понимаем, абсолютно другая. Они не могут не заглянуть в сковородку, потому что им кажется, если не заглянут, то это неправильно, с одной стороны. Во-вторых, у них цель не помочь человеку все правильно сделать, а найти нарушения.

Максим Орешкин: Наша задача совместно с бизнесом оставить в списке требований только те, которые касаются реальных рисков, а не процессных, процедурных вещей. Потому что именно к процессным, процедурным вещам контролеры зачастую начинают придираться, особенно те, которые не соответствуют духу контроля и надзора. Что такое дух контроля и надзора? Это желание помочь бизнесу и сделать так, чтобы ни для бизнеса в будущем, ни для потребителей не было каких-то серьезных рисков. Подсказать, что нужно сделать, чтобы не рисковать ни своим бизнесом, ни здоровьем потребителей. К сожалению, не все контролеры, которые у нас есть, соответствуют этому духу. Вот в этом-то и проблема.

Они потом отводят предпринимателя в сторонку и говорят: «Вы уж простите нас, пожалуйста, но если мы ничего не найдем тут, то нас потом накажут за это».

Максим Орешкин: Именно об этом я и говорю.

Потому что это именно психологическая проблема. Ее можно решить?

Максим Орешкин: Должны остаться только те требования, которые направлены на предотвращение рисков. Соответственно, меньше ненужных требований — меньше пространства для злоупотребления. Ну и в целом вообще, это, конечно, цифровизация всего и вся. В значительной степени нужно переходить, например, для тех же промышленных предприятий на автоматические системы контроля. Если у тебя стоит камера, которая показывает твою производственную линию и позволяет дистанционно смотреть за исполнением требований, контролерам вообще не нужно приходить на то или иное предприятие. Ну и так далее. С цифровизацией минимизация требований, ориентирование их на реальные риски — вот ответ на сложившуюся ситуацию. Понятно, что система складывалась годами и десятилетиями, ее инерция и противодействие очень сильные, поэтому здесь без активной позиции бизнес-сообщества будет сложно эту ситуацию переломить. Но мы со своей стороны будем стараться делать все, чтобы такой перелом в этой ситуации произошел.

Мне кажется, иногда должно прямо поколение смениться для того, чтобы перелом произошел.

Максим Орешкин: Поколенческий вопрос вообще глубокий, он касается не только контроля и надзора, а вообще многих сфер нашей жизни.

Теперь о второй части, это трансформация делового климата. Появились публикации с важнейшими темами: это банковская блокировка и таможенное регулирование. По первой — вроде бы уже ЦБ что только не делал для этого, в том числе предпринимал шаги, чтобы уйти из черного списка, когда тебя внесли туда, было как можно проще. Но, судя, опять же, по рассказам, которые к нам приходят, ничего не меняется.

Максим Орешкин: Абсолютно. Мы много сейчас ездим по стране, вот недавно с Антоном Германовичем Силуановым были в Калининграде, буквально пять-шесть дней маршрут от Калининграда до Владивостока. Везде предприниматели жалуются: первое — зачастую ты можешь попасть в этот список на самом деле совершенно случайно, второе — выйти из этого списка и оказаться обратно в белом списке очень сложно. Некоторые банки даже делают из этого бизнес и берут комиссию за разблокировку счета.

Я знаю их названия.

Максим Орешкин: Вот это, конечно, абсолютно неприемлемо.

Комиссия 15-20%.

Максим Орешкин: Видите, вот именно об этом я и говорю, и с этим надо бороться. У нас много где в вопросах банковской сферы получилось, что права и возможности банков оказались гораздо шире, чем права и возможности тех, кто пользуется их услугами. Мы уже поговорили про кредитование, точно такая же ситуация с блокировкой счетов. Понятно, что банки должны иметь возможность в случае, когда они видят риски отмыва капитала, от противоправных каких-то действий эти блокировки осуществлять. Но они должны нести ответственность в том случае, если они сделали это неправильно, неправомерно. И тут человека должны не только вернуть в белый список, но можно говорить о какой-то компенсации, которую он должен получить. Банковская сфера одна из самых самооплачиваемых, поэтому здесь качественные специалисты должны работать не над тем, чтобы переложить свои проблемы на население, на предпринимателей, а должны над тем, чтобы их услуги и качество их работы было такое, чтобы издержки для населения, издержки для бизнеса были минимальны.

А как можно ущемить их немного в правах и кто будет арбитром, который придет и скажет: да, здесь блокировка была абсолютно немотивированной, незаконной, поэтому будьте любезны, не бизнесмен вам заплатит 15% за вывод средств со счета, а вы ему 15%?

Максим Орешкин: Вот как раз сейчас и с бизнес-сообществом, и с ЦБ будем работать над тем, чтобы сформировать такие условия, чтобы это происходило.

Подробностей пока нет?

Максим Орешкин: Пока рано.

Хорошо, по поводу таможенного урегулирования. Я читал, вы предлагаете, чтобы проверки осуществлялись выборочно.

Максим Орешкин: Смотрите, первое, о чем я бы хотел сказать, что таможня сделала очень большой шаг вперед за последние несколько лет, и здесь спасибо большое Владимиру Ивановичу Булавину, который на 100% нацелен на то, чтобы работа таможни была максимально честной, максимально прозрачной и несла наименьшие издержки для экономики и бизнеса. Но, как мы говорили про контроль и надзор, инерция системы очень большая. Понятно, что так же, как и контроль и надзор, и в других схемах цифровизация всех процессов, их автоматизация — это путь к тому, чтобы снижать ненужные издержки. Здесь у нас идет очень хорошая работа с таможней, таможня всегда откликается на те инициативы, которые дают сейчас бизнес-объединения, и мы шаг за шагом разбираем, что еще можно улучшить, где автоматизировать, где какие-то регламенты более явным образом прописать для того, чтобы и товары проходили быстрее, и возможностей для злоупотреблений у тех, кто нечист на руку, было меньше. Поэтому здесь также есть цели, есть цель по сокращению потери времени на 30%. Мы в рамках этой цели вместе с таможней будем работать. Наша роль здесь — помощь в коммуникации деловых объединений, хотя и у самой таможни с этим больших проблем нет.

Еще из рассказов бизнеса: больше всего как раз жалуются именно на таможню, особенно в сочетании с документами Россельхознадзора, когда ищут какие-то бактерии в каких-то брусках.

Максим Орешкин: Это тоже очень важный момент: обвинять только таможню в том, что происходит, зачастую неправильно, потому что много ведомств на этой площадке собираются, при пересечении груза на таможне участвуют много подразделений. Для каждой службы будет записан KPI с точки зрения максимального времени нахождения товара на границе. Это как раз один из показателей, который влияет на рейтинг России в Doing Business. Именно по направлению пересечения таможни, торговли экспортом и импортом Россия показывает одно из не самых приятных мест — 99-я позиция, притом что мы в целом идем на 31-м месте. Есть понимание, кто создает затыки, и для них будут конкретные целевые показатели, на которые они должны выйти.

Вы недавно проехались на Lada из Москвы в Тольятти через несколько городов. Ваши впечатления?

Максим Орешкин: Во-первых, я люблю ездить на машине. Во-вторых, это очень полезно с рабочей точки зрения: то, что ты видишь в отчетах, справках, на картах, ассоциируется с реальными дорогами, реальными пробками, с реальными людьми. Постоял в пробке в Балашихе, Покрове, ряде других мест. Те, кто ездят в этих направлениях, эти пробки знают хорошо. Поэтому есть понимание того, что в реальности происходит. И третий момент — это, конечно, приятные впечатления, потому что страна у нас красивая, и когда ты едешь сам за рулем, смотришь на Волгу, на Каму, на другие интересные места, это очень приятно.

Вы встречались с представителями бизнеса. На что они жаловались, о чем рассказывали?

Максим Орешкин: Мы встречались, например, в Покрове, там проблема в том, что большая трасса, которую собираются провести через город Покров, может отрезать большое количество малых предприятий от доступа к трассе и люди де-факто теряют бизнес. Эта проблема неучета интересов малого бизнеса при реализации крупных проектов — это, конечно же, очень серьезная история. Встречались с теми, кто работает в теневой экономике.

Они не стеснялись, не скрывались?

Максим Орешкин: Люди у нас открытые, готовы общаться. Когда человек пенсионного возраста продает огурцы на трассе, это не от хорошей жизни, и скрываться ему не от чего. Приобрели огурцы, поговорили о тех проблемах, которые есть, и о том, что происходит.

После этой поездки вы высказали мнение о том, что, на ваш взгляд, правильнее будет реконструировать трассу М7, нежели строить платную дорогу.

Максим Орешкин: Не совсем так. В чем заключается наша позиция? Если смотреть трассу М7 на всем протяжении, есть первый кусок — от Москвы до Владимира, где расширение абсолютно невозможно. Здесь платный дублер серьезно улучшит транспортную ситуацию. Есть по существующей трассе, например кусок от Нижнего Новгорода до Казани. Даже если построить платную трассу, все равно между этими двумя крупными российскими городами, между двумя миллионниками, все движение будет происходить по старой трассе. А здесь мы имеем местами даже две полосы, низкую безопасность и так далее. В этой части, от Нижнего Новгорода до Казани, нужно модифицировать трассу таким образом, чтобы повысить безопасность, чтобы смертей на дороге было меньше. К сожалению, даже во время моей поездки я стал свидетелем смерти на дороге. Когда ехал уже из Казани в Самару по региональной дороге, меня несколько раз обогнал мотоциклист, а потом я увидел его лежащим, к сожалению, уже мертвым на дороге из-за того, что он попал в ДТП. Вопрос безопасности — это вообще критичная история. Даже у меня была ситуация, когда я ехал по трассе с двумя полосами, навстречу легковая машина обгоняла грузовую машину, нам втроем пришлось разъезжаться на довольно узкой трассе. Поэтому решение вопросов безопасности — это ключевое. Существующая дорога должна была подняться до минимального уровня требований безопасности, минимум три полосы, чтобы можно было спокойно обгонять, не выезжая на встречку. Автомобилисты это все прекрасно понимают. Что касается платной трассы, кусок до Владимира просто обязателен, он должен от МКАД до Владимира быть реализован в максимально короткие сроки. Это первый момент. Второй момент: если мы говорим о развитии нашей дорожной сети, России необходима трасса от Москвы до Екатеринбурга, даже не до Казани. Такие цели надо точно ставить не позднее 2030 года и реализовывать этот комплексный проект с первым обязательными этапом строительства трассы от Москвы до Владимира. А дальше это вопрос наличия финансовых ресурсов, как по годам распланировать эту работу. Очевидно, что Москва — Владимир плюс приведение существующей трассы до хотя бы удовлетворительного состояния — это то, что нужно сделать в первую очередь, а дальше думать о том, как реализовывать этапы строительства этой большой трассы, которая, очевидно, должна быть платной, до Екатеринбурга, куда должно уйти большегрузное движение, потому что эффект здесь будет и с точки зрения безопасности по всей дорожной сети, и ускорения сроков доставки грузов. Связывание центральных регионов России с Уралом очень важно с точки зрения экономического развития.

Это не отменяет еще один проект, который свяжет Китай и Германию и пройдет южнее?

Максим Орешкин: Абсолютно не отменяет, потому что проект «Меридиан» нацелен на транзитный поток, он проходит гораздо южнее, это де-факто два параллельных канала. Я считаю, необходимо строить платную трассу Москва — Екатеринбург, мы должны такую трассу высокого качества, высокоскоростную, иметь самое позднее к 2030 году, а лучше бы и раньше.

Еще одна тема — четырехдневная рабочая неделя, о которой сейчас снова заговорили, причем на уровне премьер-министра. Каково ваше отношение? Мы опрашивали бизнес — он против.

Максим Орешкин: Первое, о чем нужно говорить, — о том, чтобы уровень зарплаты и уровень производительности труда были высокими. Если эти два условия выполняются, в ситуации высоких доходов, высокой производительности и работодатели, и работники легко могут говорить и будут поддерживать идею четырехдневной рабочей недели. Сейчас же зачастую эта идея ассоциируется с тем, что будут меньше платить, что производительность и так упадет. Поэтому в первую очередь нужно решать вопросы повышения уровня дохода и производительности труда. Две эти задачи, решенные вместе, откроют возможности и для любых других решений в части, например, продолжительности рабочей недели.

Видимо, это будет тогда нескоро.

Максим Орешкин: Здесь предстоит очень большая работа.

Еще одна тема — снижение инфляции как фактор, который сдерживает рост. Бизнес все-таки хочет, чтобы доходы у них росли. Наш взгляд — более агрессивное снижение ставок ЦБ, рефинансирование ранее выданных кредитов по более низким ставкам...

Максим Орешкин: Задача денежно-кредитной политики сейчас, инфляционного таргетирования не в низкой инфляции, а в низкой и стабильной инфляции. Сейчас мы, например, видим риск, и вы видите это в наших прогнозах, и если посмотреть динамику инфляции, снижение идет даже агрессивнее, чем заложено в нашем прогнозе. Если посмотреть наш прогноз, 3,8% в этом году, 3% уже в первом квартале следующего года. А это значит серьезное отклонение от целевого значения. Низкая инфляция означает, что уровень спроса в экономике, уровень дохода и бизнеса, и людей ниже, чем он мог бы быть при стабильной инфляции. Этого, конечно, нужно избежать. Есть два инструмента управления совокупным спросом в экономике — это общая бюджетная политика и денежно-кредитная политика. У нас общая бюджетная политика сейчас законодательно зарегулирована бюджетным правилом, и там понятно, какие будут доходы и расходы на среднесрочную перспективу. Поэтому сейчас вся гибкость находится на стороне денежно-кредитной политики.

На стороне Центробанка.

Максим Орешкин: Очень важно, чтобы политика ЦБ была симметричной, чтобы как превышение целевого уровня инфляции, так и снижение ниже него рассматривались одинаково как негатив, как риск, потому что высокая инфляция — это риски финансовой стабильности, низкая инфляция — это недополученные доходы предприятий, недополученные доходы населения.

Минэкономики отвечает за национальный проект по развитию малого и среднего бизнеса. Какие основные идеи и какие должны быть результаты?

Максим Орешкин: Результаты понятны: это цели, поставленные в указе президента, — увеличение занятости в этом секторе, увеличение экономической активности, а с точки зрения того, что мы делаем, это как раз попытка сделать жизнь бизнесмена проще от момента создания предприятия до его развития. Соответственно, весь комплекс мероприятий, который делается, — это снижение административных барьеров, упрощение финансирования, работа региональных микрофинансовых организаций, гарантийных механизмов, лизинговых схем, кредитование по ставке не выше 8,5%. Программа, которая сейчас начинает набирать обороты, мы постепенно ее расширяем, сейчас уже больше 100 млрд рублей кредитов, выданных по этому году. И, например, создание тех же производственных площадок, промпарков, технопарков. Это уже касается в первую очередь более крупных предприятий, которые хотят развиваться, делать экспансию. Увеличение количества площадок с готовой инфраструктурой для того, чтобы создавать новые производства, новые бизнесы, — все вместе это и есть та цепочка наших действий, которые мы делаем для того, чтобы достичь целевых результатов. Помогаем от самых маленьких (и здесь новый режим для самозанятых, который сейчас активно развивается, около 150 тысяч зарегистрированных человек в этой системе) до помощи уже более крупным предприятиям: это и кредиты, которые могут достигать 1-1,5 млрд рублей, и производственные площадки, соответственно, это уже те производства, которые будут давать большой вклад в ВВП.

Вы довольны тем, как идет эксперимент с режимом для самозанятых?

Максим Орешкин: Да. Мы видим, что значительная часть тех, кто регистрируется, — это те, кто раньше не был зарегистрирован и считался безработным. Это те люди, которые раньше работали в тени. Мы создали удобный инструмент, который позволяет людям из тени выходить в белую, становиться прозрачными, что открывает для них возможности по дальнейшему развитию с точки зрения банковского кредитования и с точки зрения целого ряда других факторов. Поэтому эффект есть, надо пилотный режим, который у нас есть в четырех субъектах, распространять на всю страну.

Они уже пользуются этими преимуществами?

Максим Орешкин: Постепенно да. Гораздо удобнее стало работать, например, и агрегаторам, которые работают в этой сфере. «Яндекс.Такси», например, полностью перевел свою систему на работу через механизм самозанятых. Это упрощает жизнь тем, кто работает в такой системе. Снижение денежных издержек, временных издержек — это ключевое условие для того, чтобы у предпринимателей было больше времени заниматься тем, чем они должны заниматься, а именно созданием добавленной стоимости и развитием нашей страны.

И в первую очередь это финансирование и регулирование.

Максим Орешкин: Именно так.

Михаил Сафонов

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > bfm.ru, 4 сентября 2019 > № 3173771 Максим Орешкин

Орешкин — о долгах населения, четырехдневной неделе и необходимости распространить эксперимент с самозанятыми на всю страну

Министр экономического развития России Максим Орешкин дал Business FM интервью в ходе Восточного экономического форума. В частности, он сказал, что банки должны нести ответственность за «хищническое кредитование» населения и блокировку счетов бизнеса.

Давайте начнем с недавнего уточненного экономического прогноза, это произошло буквально за неделю до форума, и причем в этот же день Владимир Путин высказал обеспокоенность тем, что доходы россиян растут медленнее, чем хотелось бы. Но в уточненном прогнозе самая главная цифра, на которую, конечно, все обратили внимание, — это снижение планов по росту дохода с 1% до практически нулевого — 0,1%. С чем это связано и что этому можно противопоставить?

Максим Орешкин: Во многом уточнения 2019 года — это просто уточнения под те фактические тренды, которые у нас сейчас складываются. Если смотреть 2020-й и 2021 год, то там в среднем выше 2% начинается рост доходов, мы выходим на вот такую траекторию, поэтому по прогнозному горизонту каких-то серьезных изменений нет. За счет чего можно достичь ускорения динамики? Да, действительно, в этом году мы ожидаем лишь небольшой, по сути нулевой, без изменений, показатель реальных доходов, и, конечно же, увеличение спроса на труд — развитие экономики, создание новых рабочих мест, формирование спроса, спроса на качественный труд, спроса на труд с высоким уровнем заработной платы. Именно на это у нас сейчас нацелен целый план мер, который мы сейчас обсуждаем в правительстве, там восемь направлений — от улучшения инвестиционного климата, развития технологий и много-много других историй, которые будут именно нацелены на то, чтобы снимать издержки и формировать дополнительный спрос на труд. Но только о факторах предложения стороны говорить неправильно, важно говорить о стороне спроса. И здесь тема, которая у нас активно обсуждается в этом году, — потребительский кредит, это как раз та история, которая, с одной стороны, через формирование структуры спроса, смещенного в потребительскую активность благодаря такому виду кредитования. Все это приводит к тому, что спрос на труд снижается. Здесь цепочка очень простая: более высокие потребительские кредиты, более высокий потребительский спрос, более высокая инфляция, более высокие ставки ЦБ, ниже ипотечное и корпоративное кредитование, ниже спрос на труд, ниже рост заработных плат. Это первый фактор. Второй фактор — это, конечно, формируемые платежи. Как процентные платежи, так и в принципе платежи по этим долгам. Есть абсолютно неправильная логика, что кредиты берут потому, что доходы низкие, потому что, когда берут 100% от своего годового дохода, мы видим, что значительная часть кредитов — это уже кредиты, где долг составляет годовой доход человека. Понятно, что на принятие таких решений больше влияет сам факт попадания человека в долговую ловушку. Взяв один кредит, начав оплачивать высокие процентные платежи, высокие суммы по основному долгу, человек вынужден для того, чтобы в этом случае сохранить хоть какой-то пристойный уровень потребления, рефинансировать и набирать дополнительный долг. И мы видим, что людей с высокой долговой нагрузкой у нас в экономике становится все больше и больше. Так вот проценты — это все давит на доходы населения. По нашим оценкам, в первом полугодии 0,7 процентного пункта из реально располагаемых доходов «съели» именно процентные платежи по кредитам. Если бы этого фактора не было, в этом году мы как раз были бы близки к тому первоначальному прогнозу, который у нас был.

А в следующем году этот фактор уйдет?

Максим Орешкин: Во-первых, он будет постепенно уходить, потому что мы ожидаем серьезного замедления выдачи новых кредитов, на это нацелено новое регулирование ЦБ, которое вводится с 1 октября. Будем надеяться, что оно будет гораздо более удачным и успешным, добьется поставленных целей, потому что мы до этого видели, что все предыдущие решения не приводили к существенному замедлению роста кредитной нагрузки. Поэтому с этой точки зрения влияние на этот фактор с точки зрения роста процентных расходов будет уменьшаться, потому что процентные расходы стабилизируются примерно на текущем уровне. Ну и второе, замедление потребительского кредитования откроет пространство для снижения процентной ставки Банка России. Мы видим, что уже два раза ЦБ снизил ставку по всей коммуникации, которая исходит от ЦБ, он готовится сделать это еще раз.

Если не случится чего-нибудь непредвиденного.

Максим Орешкин: Ну, здесь, понимаете, надо всегда смотреть на реальность, на то, что происходит. Можно всегда бояться, что что-то случится, но тогда ущерб от такой боязни, от такого страха будет гораздо больше, чем потенциальная минимизация рисков в будущем. Риски будут, есть инструменты, чтобы с ними справляться. И с рисками нужно будет справляться тогда, когда они в значительной степени будут реализовываться. Поэтому реакцией на снижение ставок рано или поздно станет увеличение и ипотечного кредитования, и корпоративного кредитования. Значит, [будет] рост спроса на труд и более активный рост заработных плат, потому что без роста спроса на труд, без формирования такой структуры спроса в экономике, которая продуцируется просто на труд, роста доходов не будет.

Я немного расскажу о той регуляторной новой политике, которая вводится с 1 октября этого года. Там смысл в том, что банки будут смотреть на долговую нагрузку своих клиентов и в зависимости от этого будут резервировать часть капитала под эти кредиты, и это должно охладить рынок. Но есть такое мнение: банки просто будут выдавать потребительские кредиты на более долгий срок. Это будет точно такая же по большому счету ипотека.

Максим Орешкин: Я же про это и говорю, что здесь все зависит от ЦБ. Если ЦБ вводит меры, он должен следить за тем, чтобы они были эффективны. Но это очень смешная ситуация, когда банки спокойно в этом плане обманывают ЦБ, что-то там подкручивают, и в итоге регуляторика не действует. Значит, регуляторика продумана неправильно, и качество регуляторики в данном случае будет характеризоваться именно конечным результатом. А конечный результат есть замедление темпов роста: долго — значит, результат достигнут, нет — значит, меры оказались неэффективными.

Но ЦБ с вами в вашей полемике не согласен, что у нас кредитный пузырь.

Максим Орешкин: Еще раз — у нас значительное количество людей уже имеют долг выше годового дохода. Платежи у 15% населения превышают 70% дохода ежегодно. Это, конечно, перегрузка существенной массы населения, и при этом, что еще очень важно, есть и перегрузка, с одной стороны, а с другой стороны, есть темпы роста — 20-25% годовых при росте доходов номинальных ниже 10% в год. 20-25%. Значит, конструкция абсолютно неустойчива. При сохранении текущих темпов мы будем попадать в ситуацию, когда долговая нагрузка будет ухудшаться, ухудшаться и ухудшаться. Это очевидные признаки формирования пузыря. Вот с нашей точки зрения замедление темпов роста долга до уровня дохода или чуть ниже, то есть это где-то в диапазон порядка 5% в год, это как раз оптимальная траектория. Нельзя пережать так, чтобы долг начал сразу падать. Это будет очень сложно компенсировать с точки зрения денежно-кредитной политики. А вот замедление до темпов, соответствующих доходам и предполагающих плавное снижение долговой нагрузки населения, — это правильная стратегия.

Но вспомним в связи с этим идею Минэкономики, которую недавно в СМИ опубликовали: это возможность россиян самим выкупить свой долг и, грубо говоря, простить его себе потом. Сразу же появилось мнение, что это может привести к злоупотреблениям со стороны должников.

Максим Орешкин: Мне кажется, в ситуации, когда человек попадает в долговую яму, виноваты обе стороны: и банк, кредитная или микрофинансовая организация, которая продавала продукт, понимая, что человек будет находиться в трудной жизненной ситуации, и, конечно, сам человек. Поэтому очевидно, что нельзя делать так, чтобы от этой ситуации страдали только люди. Банки должны нести ответственность за такое хищническое кредитование в некоторых случаях, которое они ведут. Поэтому очевидно: если банки предлагают такие продукты, которые человека заводят в очень тяжелую ситуацию, потери от такого кредитования должны в значительной степени нести банки. Поэтому сейчас мы имеем наше подготовленное предложение, например, по упрощенному банкротству физических лиц. Ведь что там сейчас происходит? Стоимость этой процедуры сейчас 200 тысяч рублей.

Банкротство физлица?

Максим Орешкин: Да. Накрутили разных посредников, разные процедуры, которые на самом деле абсолютно не нужны. Вот сейчас мы вносим предложение для того, чтобы стоимость этой процедуры для человека упала до 10 тысяч рублей. С 200 тысяч до 10 тысяч, чтобы эту процедуру можно было пройти гораздо проще. Очевидно, что люди в тяжелой ситуации должны проходить процедуру банкротства. Это будет иметь для них последствия с точки зрения их будущего кредитного профиля, все будут понимать, что они уже один раз не справились со своими долгами. Это та цена, которую они заплатят за свое неразумное поведение. Но очевидно, что потеря по этому кредиту должна стать убытком банков и банки тоже должны думать о том, кому и как они выдают кредиты. Они должны работать со своим заемщиком. Не наживаться на нем, а работать для того, чтобы он имел умеренные долговые нагрузки, понимал свой кредитный профиль, и объяснять ему риски. Зачастую у нас банки просто сконцентрированы на том, чтобы продать тот или иной кредитный продукт человеку, не думая о том, что в жизни этого человека произойдет потом, какие для него будут последствия.

Если банк расскажет человеку о последствиях, о рисках, он просто развернется, может быть, и уйдет, а банк не получит свою маржу.

Максим Орешкин: Банк в таком случае должен просто получать убыток от банкротства такого человека или от любых других последующих событий.

Ну а все-таки о злоупотреблениях: не считаете ли вы, что они могут быть намеренными? Например, я взял кредит в 1 млн рублей, а потом уволился с работы, принес справку о том, что я ее потерял. Встал на биржу труда, выкупил за 3% свой долг…

Максим Орешкин: Если открыть статистику заработных плат в экономике, у нас банковская сфера одна из самых высокооплачиваемых, если не самая высокооплачиваемая. Специалистам, которые получают такие деньги, нужно делать так, чтобы их не могли обмануть. Не надо переживать о том, что у нас банки бедные, что сейчас их обманут и так далее. В банках высокая зарплата, грамотные специалисты, вот пусть они работают и делают так, чтобы их не обманули.

Я не переживаю, я за справедливость. Потому что я привык свои долги платить и хочу, чтобы остальные делали точно так же.

Максим Орешкин: Еще раз повторю, это очень важный момент: ответственность за то, что люди попадают в тяжелую ситуацию из-за долговой нагрузки, лежит не только на человеке. Понятно, что человек, который это взял, принимал свое решение.

Взрослый же человек.

Максим Орешкин: Да, но нет всегда понимания кредитного продукта, нет достаточного уровня финансовой грамотности. Поэтому здесь банки должны выполнять не роль того, кто загоняет человека в долговую ловушку, а того, кто вместе с человеком работает и делает все, чтобы человек понимал, какие последствия от того, что он возьмет кредит по ставке, там, 15-20%, и какие у него платежи будут, и как он будет выходить. Чтобы он вместе с человеком садился и вырабатывал тот план-график погашения этого кредита, чтобы он понимал, из каких источников дохода, сколько ему дохода нужно будет получать. А не так просто — дал кредит, а дальше уже делай что хочешь.

И понимал, что ставка 15% — это эффективная ставка, а не та, которую ему говорят.

Максим Орешкин: Да, и которая значительно превышает и уровень инфляции, и темпы роста доходов, и, несмотря на то что человек в период получения кредита увеличит свое потребление, дальше в течение двух-трех лет он будет иметь возможность тратить гораздо меньше, чем он тратил до этого.

Вот и получается эта горка, которую вы нарисовали в самом начале, приводящая в итоге к снижению.

Максим Орешкин: Конечно.

Давайте к другой теме — регуляторная гильотина. Кстати, мы часто общаемся с бизнесом, и четко понятие «регуляторная гильотина» понимают не так, как понимают ее экономисты, что надо отсечь излишние требования, а так, что гильотина уже есть, и это как раз те требования, которые бизнесу предъявляют, и они падают в виде этого ножа. Я вам хочу процитировать человека, который говорил в нашем эфире, это глава компании «Русит», она занимается тканями: «Мы делаем продукцию, в которой одна из составляющих очень небольшая — это шерсть. Оказывается, для того чтобы это делать, мне нужно получить разрешение от ветеринаров. Затраты на это составят порядка 700 тысяч рублей. Могу назвать пять-шесть служб, которые за последние два года, которые требуют от нас какие-то необоснованные вещи. Каждый раз пугают, что за нарушение всего этого мероприятия выписываются значительные штрафы». Грубо говоря, ткань, на ней кусочек шерсти, и на эту шерсть нужно получить ветеринарное свидетельство. Может ли регуляторная реформа предотвратить такие начинания наших проверяющих?

Максим Орешкин: Самая главная задача — это снижать издержки бизнеса, чтобы люди, которые занимаются предпринимательством, которые создают добавленную стоимость в нашей экономике, не теряли ни деньги, ни время. Потому что при потере и того и другого количество инвестиционных проектов к реализации, конечно, серьезно уменьшается. Есть у нас два проекта, которые направлены на то, чтобы снижать эти издержки. Первый проект, вы правильно сказали, регуляторная гильотина, это касается сферы контроля и надзора и отсечения всех тех требований, которые накапливались годами. Их переработка, исходя из принципов рискоориентированности, удобности и понятности. В качестве одного примера, чтобы всем было понятно, что мы в этой сфере делаем, — это та «белая книга», которая у нас вышла по ресторанам, где мы серьезно уменьшили объем требований и в ясной и доступной форме объяснили рестораторам, что нужно делать для того, чтобы получать качественный продукт на выходе и не иметь никаких претензий со стороны контрольно-надзорных органов. Здесь для того, чтобы эта книга вступила в силу, еще придется поработать, и мы сейчас активно этим занимаемся, но это образец того, к чему мы стремимся. И еще второй момент. Помимо регуляторной гильотины есть еще ряд отраслевых требований, других административных барьеров, которые у нас существуют, которые напрямую не связаны с контролем и надзором. Здесь у нас второй механизм — это трансформация делового климата. Там мы работаем с деловыми объединениями, с отраслевыми союзами, с регионами, собираем как раз вот эти избыточные административные требования, избыточное регулирование отраслевое, и через диалог с профильными органами власти мы стараемся их снимать. У нас первый пакет вышел в начале года, сейчас мы готовы утверждать второй пакет таких изменений. То есть через эти два механизма мы стараемся за максимально короткий срок уменьшить ненужные издержки денег и времени для бизнеса, чтобы повысить эффективность той деятельности, чтобы люди могли заниматься именно производительной деятельностью, а не тем, что никому не нужно.

По поводу рестораторов. У них же главная просьба была: «Проверяйте, пожалуйста, готовую продукцию, и тогда все будет понятно». Вот продукция хорошая, значит, не важно, в каком поддоне это готовилось и на какой сковородке и так далее.

Максим Орешкин: Абсолютно. Как раз все эти истории у нас из «белой книги» по общепиту пропали, важно минимизировать те риски, которые есть и связаны с продукцией. Поэтому я и сказал «рискоориентированный подход», когда нам контрольно-надзорные органы будут говорить, какого риска они пытаются избежать, вводя то или иное требование. И как раз завязка требований на риск для потребителей — это ключевое условие всей той работы, которую мы делаем.

А у контролеров, наоборот, у них другая психология. Как мы из рассказов бизнеса понимаем, абсолютно другая. Они не могут не заглянуть в сковородку, потому что им кажется, если не заглянут, то это неправильно, с одной стороны. Во-вторых, у них цель не помочь человеку все правильно сделать, а найти нарушения.

Максим Орешкин: Наша задача совместно с бизнесом оставить в списке требований только те, которые касаются реальных рисков, а не процессных, процедурных вещей. Потому что именно к процессным, процедурным вещам контролеры зачастую начинают придираться, особенно те, которые не соответствуют духу контроля и надзора. Что такое дух контроля и надзора? Это желание помочь бизнесу и сделать так, чтобы ни для бизнеса в будущем, ни для потребителей не было каких-то серьезных рисков. Подсказать, что нужно сделать, чтобы не рисковать ни своим бизнесом, ни здоровьем потребителей. К сожалению, не все контролеры, которые у нас есть, соответствуют этому духу. Вот в этом-то и проблема.

Они потом отводят предпринимателя в сторонку и говорят: «Вы уж простите нас, пожалуйста, но если мы ничего не найдем тут, то нас потом накажут за это».

Максим Орешкин: Именно об этом я и говорю.

Потому что это именно психологическая проблема. Ее можно решить?

Максим Орешкин: Должны остаться только те требования, которые направлены на предотвращение рисков. Соответственно, меньше ненужных требований, меньше пространства для злоупотребления. Ну и в целом вообще, это, конечно, цифровизация всего и вся. В значительной степени нужно переходить, например, для тех же промышленных предприятий на автоматические системы контроля. если у тебя стоит камера, которая показывает твою производственную линию и позволяет дистанционно смотреть за исполнением требований, контролерам вообще не нужно приходить на то или иное предприятие. Ну и так далее. С цифровизацией минимизация требований, ориентирование их на реальные риски — вот ответ на сложившуюся ситуацию. Понятно, что система складывалась годами и десятилетиями, ее инерция и противодействие очень сильные, поэтому здесь без активной позиции бизнес-сообщества будет сложно эту ситуацию переломить. Но мы со своей стороны будем стараться делать все, чтобы такой перелом в этой ситуации произошел.

Мне кажется, иногда должно прямо поколение смениться для того, чтобы перелом произошел.

Максим Орешкин: Поколенческий вопрос вообще глубокий, он касается не только контроля и надзора, а вообще многих сфер нашей жизни.

Теперь о второй части, это трансформация делового климата. Появились публикации с важнейшими темами: это банковская блокировка и таможенное регулирование. По первой — вроде бы уже ЦБ что только не делал для этого, в том числе предпринимал шаги, чтобы уйти из черного списка, когда тебя внесли туда, было как можно проще. Но, судя, опять же, по рассказам, которые к нам приходят, ничего не меняется.

Максим Орешкин: Абсолютно. Мы много сейчас ездим по стране, вот недавно с Антоном Германовичем Силуановым были в Калининграде, буквально пять-шесть дней маршрут от Калининграда до Владивостока. Везде предприниматели жалуются: первое — зачастую ты можешь попасть в этот список, на самом деле совершенно случайно, второе — выйти из этого списка и оказаться обратно в белом списке очень сложно. Некоторые банки даже делают из этого бизнес и берут комиссию за разблокировку счета.

Я знаю их названия.

Максим Орешкин: Вот это конечно абсолютно неприемлемо.

Комиссия 15-20%.

Максим Орешкин: Видите, вот именно об этом я и говорю, и с этим надо бороться. У нас много где в вопросах банковской сферы получилось, что права и возможности банков оказались гораздо шире, чем права и возможности тех, кто пользуется их услугами. Мы уже поговорили про кредитование, точно такая же ситуация с блокировкой счетов. Понятно, что банки должны иметь возможность в случае, когда они видят риски отмыва капитала, от противоправных каких-то действий эти блокировки осуществлять. Но они должны нести ответственность в том случае, если они сделали это неправильно, неправомерно. И тут человека должны не только вернуть в белый список, но можно говорить о какой-то компенсации, которую он должен получить. Банковская сфера одна из самых самооплачиваемых, поэтому здесь качественные специалисты должны работать не над тем, чтобы переложить свои проблемы на население, на предпринимателей, а должны над тем, чтобы их услуги и качество их работы было такое, чтобы издержки для населения, издержки для бизнеса были минимальны.

А как можно ущемить их немного в правах, и кто будет арбитром, который придет и скажет: да, здесь блокировка была абсолютно немотивированной, незаконной, поэтому будьте любезны, не бизнесмен вам заплатит 15% за вывод средств со счета, а вы ему 15%?

Максим Орешкин: Вот как раз сейчас и с бизнес-сообществом и с ЦБ будем работать над тем, чтобы сформировать такие условия, чтобы это происходило.

Подробностей пока нет?

Максим Орешкин: Пока рано.

Хорошо, по поводу таможенного урегулирования. Я читал, вы предлагаете, чтобы проверки осуществлялись выборочно.

Максим Орешкин: Смотрите, первое, о чем я бы хотел сказать, что таможня сделала очень большой шаг вперед за последние несколько лет и здесь спасибо большое Владимиру Ивановичу Булавину, который на 100% нацелен на то, чтобы работа таможни была максимально честной, максимально прозрачной и несла наименьшие издержки для экономики и бизнеса. Но как мы говорили про контроль и надзор, инерция системы очень большая. Понятно, что так же как и контроль и надзор, и в других схемах цифровизация всех процессов, их автоматизация — это путь к тому, чтобы снижать ненужные издержки. Здесь у нас идет очень хорошая работа с таможней, таможня всегда откликается на те инициативы, которые дают сейчас бизнес-объединения, и мы в шаг за шагом разбираем, что еще можно улучшить, где автоматизировать, где какие-то регламенты более явным образом прописать для того, чтобы и товары проходили быстрее, и возможностей для злоупотреблений у тех, кто не чист на руку, было меньше. Поэтому здесь также есть цели, есть цель по сокращению потери времени на 30%. Мы в рамках этой цели вместе с таможней будем работать. Наша роль здесь — помощь в коммуникации деловых объединений, хотя и у самой таможни с этим больших проблем нет.

Еще из рассказов бизнеса: больше всего как раз жалуются именно на таможню, особенно в сочетании с документами Россельхознадзора, когда ищут каких-то бактерий в каких-то брусках.

Максим Орешкин: Это тоже очень важный момент: обвинять только таможню в том, что происходит зачастую, неправильно, потому что много ведомств на этой площадке собираются, при пересечении груза на таможне участвует много подразделений. Для каждой службы будет записан KPI с точки зрения максимального времени нахождения товара на границе. Это как раз один из показателей, который влияет на рейтинг России в Doing Business. Именно по направлению пересечения таможни, торговли экспортом и импортом Россия показывает одно из не самых приятных мест — 99-я позиция, при том что мы в целом идем на 31-м месте. Есть понимание, кто создает затыки, и для них будут конкретные целевые показатели, на которые они должны выйти.

Вы недавно проехались на Lada из Москвы в Тольятти через несколько городов. Ваши впечатления?

Максим Орешкин: Во-первых, я люблю ездить на машине. Во-вторых, это очень полезно с рабочей точки зрения: то, что ты видишь в отчетах, справках, на картах, ассоциируется с реальными дорогами, реальными пробками, с реальными людьми. Постоял в пробке в Балашихе, Покрове, ряде других мест. Те, кто ездят в этих направлениях, эти пробки знают хорошо. Поэтому есть понимание того, что в реальности происходит. И третий момент — это, конечно, приятные впечатления, потому что страна у нас красивая, и когда ты едешь сам за рулем, смотришь на Волгу, на Каму, на другие интересные места, это очень приятно.

Вы встречались с представителями бизнеса. На что они жаловались, о чем рассказывали?

Максим Орешкин: Мы встречались, например, в Покрове, там проблема в том, что большая трасса, которую собираются провести через город Покров, может отрезать большое количество малых предприятий от доступа к трассе, и люди де-факто теряют бизнес. Эта проблема неучета интересов малого бизнеса при реализации крупных проектов — это, конечно же, очень серьезная история. Встречались с теми, кто работает в теневой экономике.

Они не стеснялись, не скрывались?

Максим Орешкин: Люди у нас открытые, готовы общаться. Когда человек пенсионного возраста продает огурцы на трассе, это не от хорошей жизни, и скрываться ему не от чего. Приобрели огурцы, поговорили о тех проблемах, которые есть, и о том, что происходит.

После этой поездки вы высказали мнение о том, что, на ваш взгляд, правильнее будет реконструировать трассу М7 нежели строить платную дорогу.

Максим Орешкин: Не совсем так. В чем заключается наша позиция? Если смотреть трассу М7 на всем протяжении, есть первый кусок — от Москвы до Владимира, где расширение абсолютно невозможно. Здесь платный дублер серьезно улучшит транспортную ситуацию. Есть по существующей трассе, например, кусок от Нижнего Новгорода до Казани. Даже если построить платную трассу, все равно между этими двумя крупными российскими городами, между двумя миллионниками, все движение будет происходить по старой трассе. А здесь мы имеем местами даже две полосы, низкую безопасность и так далее. В этой части, от Нижнего Новгорода до Казани, нужно модифицировать трассу таким образом, чтобы повысить безопасность, чтобы смертей на дороге было меньше. К сожалению, даже во время моей поездки я стал свидетелем смерти на дороге. Когда ехал уже из Казани в Самару по региональной дороге, меня несколько раз обогнал мотоциклист, а потом я увидел его лежащим, к сожалению, уже мертвым на дороге из-за того, что он попал в ДТП. Вопрос безопасности — это вообще критичная история. Даже у меня была ситуация, когда я ехал по трассе с двумя полосами, навстречу легковая машина обгоняла грузовую машину, нам втроем пришлось разъезжаться на довольно узкой трассе. Поэтому решение вопросов безопасности — это ключевое. Существующая дорога должна была подняться до минимального уровня требований безопасности, минимум три полосы, чтобы можно было спокойно обгонять, не выезжая на встречку. Автомобилисты это все прекрасно понимают. Что касается платной трассы, кусок до Владимира просто обязателен, он должен от МКАД до Владимира быть реализован в максимально короткие сроки. Это первый момент. Второй момент: если мы говорим о развитии нашей дорожной сети, России необходима трасса от Москвы до Екатеринбурга, даже не до Казани. Такие цели надо точно ставить не позднее 2030 года и реализовывать этот комплексный проект с первым обязательными этапом строительства трассы от Москвы до Владимира. А дальше это вопрос наличия финансовых ресурсов, как по годам распланировать эту работу. Очевидно, что «Москва — Владимир» плюс приведение существующей трассы до хотя бы удовлетворительного состояния — это то, что нужно сделать в первую очередь, а дальше думать о том, как реализовывать этапы строительства этой большой трассы, которая, очевидно, должна быть платной, до Екатеринбурга, куда должно уйти большегрузное движение, потому что эффект здесь будет и с точки зрения безопасности по всей дорожной сети, и ускорения сроков доставки грузов. Связывание центральных регионов России с Уралом очень важно с точки зрения экономического развития.

Это не отменяет еще один проект, который свяжет Китай и Германию и пройдет южнее?

Максим Орешкин: Абсолютно не отменяет, потому что проект «Меридиан» нацелен на транзитный поток, он проходит гораздо южнее, это де-факто два параллельных канала. Я считаю, необходимо строить платную трассу «Москва — Екатеринбург», мы должны такую трассу высокого качества, высокоскоростную, иметь самое позднее к 2030 году, а лучше бы и раньше.

Еще одна тема — четырехдневная рабочая неделя, о которой сейчас снова заговорили, причем на уровне премьер-министра. Каково ваше отношение? Мы опрашивали бизнес — он против.

Максим Орешкин: Первое, о чем нужно говорить, о том, чтобы уровень зарплаты и уровень производительности труда были высокими. Если эти два условия выполняются, в ситуации высоких доходов, высокой производительности и работодатели, и работники легко могут говорить и будут поддерживать идею четырехдневной рабочей недели. Сейчас же зачастую эта идея ассоциируется с тем, что будут меньше платить и так более низкой зарплаты, что производительность и так упадет. Поэтому, в первую очередь, нужно решать вопросы повышения уровня дохода и производительности труда. Две эти задачи, решенные вместе, откроют возможности и для любых других решений в части, например, продолжительности рабочей недели.

Видимо, это будет тогда не скоро.

Максим Орешкин: Здесь предстоит очень большая работа.

Еще одна тема — снижение инфляции как фактор, который сдерживает рост. Бизнес все-таки хочет, чтобы доходы у них росли. Наш взгляд, более агрессивное снижение ставок ЦБ, рефинансирование ранее выданных кредитов по более низким ставкам...

Максим Орешкин: Задача денежно-кредитной политики сейчас, инфляционного таргетирования не в низкой инфляции, а в низкой и стабильной инфляции. Сейчас мы, например, видим риск, и вы видите это в наших прогнозах, и если посмотреть динамику инфляции, снижение идет даже агрессивнее, чем заложено в нашем прогнозе. Если посмотреть наш прогноз, 3,8% в этом году, 3% уже в первом квартале следующего года. А это значит серьезное отклонение от целевого значения. Низкая инфляция означает, что уровень спроса в экономике, уровень дохода и бизнеса, и людей ниже, чем он мог бы быть при стабильной инфляции. Этого, конечно, нужно избежать. Есть два инструмента управления совокупным спросом в экономике — это общая бюджетная политика и денежно-кредитная политика. У нас общая бюджетная политика сейчас законодательно зарегулирована бюджетным правилом, и там понятно, какие будут доходы и расходы на среднесрочную перспективу. Поэтому сейчас вся гибкость находится на стороне денежно-кредитной политики.

На стороне Центробанка.

Максим Орешкин: Очень важно, чтобы политика ЦБ была симметричной, чтобы как превышение целевого уровня инфляции, так и снижение ниже него рассматривались одинаково как негатив, как риск, потому что высокая инфляция — это риски финансовой стабильности, низкая инфляция — это недополученные доходы предприятий, недополученные доходы населения.

Минэкономики отвечает за национальный проект по развитию малого и среднего бизнеса. Какие основные идеи и какие должны быть результаты?

Максим Орешкин: Результаты понятны: это цели, поставленные в указе президента — увеличение занятости в этом секторе, увеличение экономической активности, а с точки зрения того, что мы делаем, это как раз попытка сделать жизнь бизнесмена проще от момента создания предприятия до его развития. Соответственно, весь комплекс мероприятий, который делается, это снижение административных барьеров, упрощение финансирования, работа региональных микрофинансовых организаций, гарантийных механизмов, лизинговых схем, кредитование по ставке не выше 8,5%. Программа, которая сейчас начинает набирать обороты, мы постепенно ее расширяем, сейчас уже больше 100 млрд рублей кредитов, выданных по этому году. И, например, создание тех же производственных площадок, промпарков, технопарков. Это уже касается, в первую очередь, более крупных предприятий, которые хотят развиваться, делать экспансию. Увеличение количества площадок с готовой инфраструктурой для того, чтобы создавать новые производства, новые бизнеса — все вместе это и есть та цепочка наших действий, которые мы делаем для того, чтобы достичь целевых результатов. Помогаем от самых маленьких (и здесь новый режим для самозанятых, который сейчас активно развивается, около 150 тысяч зарегистрированных человек в этой системе) до помощи уже более крупным предприятиям: это и кредиты, которые могут достигать 1-1,5 млрд рублей, и производственные площадки, соответственно, это уже те производства, которые будут давать большой вклад в ВВП.

Вы довольны тем, как идет эксперимент с режимом для самозанятых?

Максим Орешкин: Да. Мы видим, что значительная часть тех, кто регистрируется, это те, кто раньше не был зарегистрирован и считался безработным. Это те люди, которые раньше работали в тени. Мы создали удобный инструмент, который позволяет людям из тени выходить в белую, становиться прозрачными, что открывает для них возможности по дальнейшему развитию с точки зрения банковского кредитования и с точки зрения целого ряда других факторов. Поэтому эффект есть, надо пилотный режим, который у нас есть в четырех субъектах, распространять на всю страну.

Они уже пользуются этими преимуществами?

Максим Орешкин: Постепенно да. Гораздо удобнее стало работать, например, и агрегаторам, которые работают в этой сфере. «Яндекс.Такси», например, полностью перевел свою систему на работу через механизм самозанятых. Это упрощает жизнь тем, кто работает в такой системе. Снижение денежных издержек, временных издержек — это ключевое условие для того, чтобы у предпринимателей было больше времени заниматься тем, чем они должны заниматься, а именно — созданием добавленной стоимости и развитием нашей страны.

И в первую очередь, это финансирование и регулирование.

Максим Орешкин: Именно так.

www.bfm.ru

Россия > Госбюджет, налоги, цены > economy.gov.ru, 4 сентября 2019 > № 3126150 Максим Орешкин

«Мне нужна твоя одежда, ботинки и мотоцикл!»

Когда принимали федеральный закон «О рыболовстве…», то документом оговаривались условия лишения квот по нескольким причинам: за злостное браконьерство, за неспособность выловить то, что положено, и в государственных нуждах.

Браконьерство сошло на нет, менее удачливые рыбаки со своими квотами распрощались. А что касается государственных нужд, то столь размытые условия каждый мог трактовать в меру сообразительности: в памяти всплывали то истории с продразверсткой, то с военным временем: все для фронта, все для победы.

Однако объявленное изъятие квот сложно оправдать «государственными нуждами». Ведь не планируется использовать их в научных и образовательных целях, бесплатно раздавать рыбу людям для сокращения бедности или улучшения питания российских граждан. Защита конституционного строя, борьба с экстремизмом, оборона государства от внешних угроз – ни с одной из этих функций, которые относятся к прямым обязанностям государства, запланированный отъем квот не связан.

Так с какими же целями страна требует от рыбаков и квот, и денег?

Внятной единой позиции по этому вопросу как не было, так и нет.

Сначала чиновники объявили, что квоты изымаются в целях повышения конкуренции в отрасли, для привлечения новых игроков.

Потом решили заодно и пополнить бюджет. Росрыболовство оптимистично и с гордостью спрогнозировало цифру больше 100 миллиардов рублей.

И, как ни странно, чиновники по-прежнему считают, что в результате манипуляций по изъятию сначала квот, а потом и денег из отрасли продукция почему-то должна стать для российских граждан дешевле.

Государство оказалось с революционными взглядами – отнять и переделить, как сто лет назад, только с учетом рыночных правил – давая понять, что рыбаки, у которых «отполовинили» квоты, могут еще раз их купить.

Однако, бывшие владельцы квот, на самом деле на аукционах вас никто не ждет. Потому что какая это конкуренция, если вы просто еще раз, даже за большие деньги, выкупите свои же квоты? И где же новые игроки? Это называется не повышение конкуренции, а снижение капитализации.

И этот сигнал прочитан многими рыбаками: не надо идти на аукционы, дайте купить квоты другим. Пусть приходят, пусть покажут, как надо работать.

Сегодня рыбаки становятся разменной монетой, у них появляются все новые и новые обременения. Начали с того, что переложили на них ответственность за развитие отечественного судостроения и судоремонта.

Какие требования будут завтра – вообще трудно предположить. Не стройте там – стройте здесь. Не продавайте сюда – продавайте туда. Не продавайте это, продавайте то.

Какое отношение имеют эти манипуляции с квотами к развитию рыбохозяйственного комплекса России, невозможно даже представить. К увеличению поступлений в бюджет – да. К увеличению доходности банковской деятельности – безусловно. К развитию смежных отраслей – возможно. К доступности рыбы и морепродуктов для населения России это никакого отношения не имеет.

Не кажется ли вам, что мы скатываемся в хаос?

Но в дурдоме тоже можно жить. И тоже можно изымать простыни и пододеяльники у старожилов и продавать вновь прибывшим пациентам. Хороший бизнес!

Эдуард Климов, председатель совета директоров медиахолдинга Fishnews

Россия > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 3 сентября 2019 > № 3116490 Эдуард Климов

Интервью с руководителем Территориального управления Росимущества в Ставропольском крае Алексеем Крышкой

Об итогах деятельности Территориального управления Росимущества в Ставропольском крае по неналоговым поступлениям за первое полугодие 2019 года рассказал руководитель Управления Алексей Крышка.

Как выстроена работа по вовлечению в хозяйственный оборот земельных участков и объектов имущества казны в Ставропольском крае?

Работа Территориального управления осуществляется в рамках приоритетных направлений деятельности Росимущества. В первую очередь, мы ставим своей целью увеличение в текущем году объема поступлений денежных средств в федеральный бюджет от сдачи в аренду федерального имущества.

Основные мероприятия, которые реализует Территориальное управление в этом направлении:

- инвентаризация имущества государственной казны РФ с целью определения возможности вовлечения в хозяйственный оборот объектов недвижимости;

- выявление в ходе проверок фактов использования федерального имущества без надлежащих прав, а также неиспользуемого или используемого не по назначению федерального имущества, закрепленного на праве оперативного управления за территориальными органами ФОГВ и федеральными организациями;

- проведение работы с территориальными органами ФОГВ и федеральными организациями с целью перераспределения (отказа) от имущественных прав на объекты, не используемые ими для выполнения соответствующих государственных функций;

- взаимодействие с Управлением Росреестра по устранению сведений ЕГРН, препятствующих вовлечению в хозяйственных оборот, обеспечение иных обязательных условий для эффективной передачи конкретного федерального имущества на возмездной основе;

- информирование собственников объектов недвижимости о необходимости оформления прав на земельные участки (в аренду или собственность), а также работа с заявителями на предмет формирования комплекта документов в соответствии с действующим законодательством;

- проведение аукционов (конкурсов) для вовлечения федерального имущества в хозяйственный оборот.

Расскажите, что, на Ваш взгляд, является залогом успешного выполнения плана по неналоговым поступлениям в федеральный бюджет?

Территориальное управление выполнило в полном объеме плановые показатели по неналоговым поступлениям в федеральный бюджет от сдачи в аренду имущества казны и находящихся в федеральной собственности земельных участков. В бюджет от аренды земельных участков, находящихся в федеральной собственности, поступило 127,3 млн рублей, т.е. более 170 % плана. Мы также обеспечили поступлений на 3,9 млн рублей от аренды имущества казны, что составляет 182 % планового показателя.

Достижение увеличенных плановых показателей - это, прежде всего, совокупный результат проведенных нами мероприятий: анализа условий ранее заключенных договоров аренды земли и претензионно-исковая работа, кроме того, эффективная совместная работа с УФССП России по Ставропольскому краю.

В отчетном периоде заключено 38 договоров аренды 56 земельных участков общей площадью более 14 тысяч гектаров на сумму 6,6 млн рублей. Управление провело результативную претензионную работу в отношении арендаторов федерального имущества, с которых взыскано в пользу государства 13,4 млн рублей.

Какие планы в этом направлении намечены в Территориальном управлении на второе полугодие 2019 года?

Территориальное управление провело анализ результатов по поступлениям от администрируемых доходов в федеральный бюджет в первом полугодии текущего года: 141,5 млн рублей, из них: от продажи права аренды за земли - 127,3 млн рублей, 3,9 млн рублей - от сдачи в аренду имущества, составляющего казну Российской Федерации. Также проведен анализ фактического состояния исполнения договорных обязательств контрагентами по арендной плате за период 4 квартал 2018 года - 1 полугодие 2019 года дебиторская задолженность составляет 40 млн рублей. Именно эти показатели определяют приоритеты в нашей работе в текущем времени.

Поэтому важным направлением в деятельности Управления и источником для увеличения неналоговых поступлений в федеральный бюджет остается взыскание просроченной дебиторской задолженности по арендной плате за федеральное недвижимое имущество.

Задолженности на 1 июля текущего года в Территориальном управлении составляла 150,767 млн рублей, из которых 65 млн рублей планируется к списанию в предусмотренном порядке, подано исков на сумму 88,6 млн рублей, из них 13,7 млн рублей уже взыскано по решениям судов. Практически вся дебиторская задолженность, возможная к взысканию, сформирована за счет неплатежей за аренду земельных участков.

По результатам претензионно-исковой работы Территориального управления в 1-м полугодии 2019 году в федеральный бюджет поступило 18,5 млн рублей.

Имеется ли в Территориальном управлении федеральное имущество, которое можно дополнительно вовлечь в оборот в целях исполнения плановых показателей?

Для управления определены конкретные задачи по количеству объектов недвижимого имущества казны Российской Федерации и земельных участков, находящихся в федеральной собственности, для вовлечения в хозяйственный оборот в 2019 году.

Вовлечение федерального имущества в коммерческий оборот через сдачу в аренду - это один из источников для обеспечения увеличения неналоговых поступлений в федеральный бюджет, предусмотренный плановым заданием.

В связи с этим Территориальное управление, определяя приоритетной целью в работе обеспечение роста администрируемых доходов от аренды федерального имущества, а не само количество объектов, вовлечённых в коммерческий оборот, проводит оценку состава недвижимого имущества, учитываемого в казне Российской Федерации, на предмет возможности и перспективы его вовлечения в хозяйственный оборот.

Поэтому в план работы во втором полугодии этого года внесены коррективы в части перечня федерального имущества, намеченного к вовлечению в коммерческий оборот, как в части сроков проведения торгов по конкретным объектам, так и дополнительному вовлечению высвобождаемого «ликвидного» федерального имущества (отделение Банка России по СК, ГУ МВД России по СК, Управление Росреестра по СК, ФГАОУ ДПО «Кавминводский ЦППК», ПУ ФСБ России по КЧР и др.).

Как Вы оцениваете потенциальные возможности выполнения планового задания по итогам 2019 г.?

В целом, плановое задание по объему поступлений денежных средств в федеральный бюджет от сдачи в аренду федерального имущества считаем для себя реальным и выполнимым. По итогам года планируем обеспечить поступления в федеральный бюджет с превышением от установленных показателей по сдаче в аренду земельных участков - до 190 млн рублей (110% плана), от аренды имущества казны - до 7 млн рублей (150 % с учетом согласованного увеличения плана для Управления).

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > rosim.gov.ru, 3 сентября 2019 > № 3114596 Алексей Крышка

Рабочая встреча с главой Чеченской Республики Рамзаном Кадыровым

Глава Чечни информировал Президента о социально-экономической ситуации в регионе.

В.Путин: Рамзан Ахматович, как прошло открытие мечети?

Р.Кадыров: Спасибо, Владимир Владимирович, в первую очередь за поздравление, за поддержку. Пользуясь случаем, я хотел бы Вам передать слова искренней признательности от десятков учёных, алимов, муфтиев. Они меня просили, чтобы я Вам передал слова признательности за то, что Вы оказываете поддержку исламскому миру.

В.Путин: Это действительно самая большая в Европе?

Р.Кадыров: Да, самая большая. И самая красивая мечеть в мире, на самом деле.

В.Путин: Самая красивая в мире – это в Петербурге.

Р.Кадыров: Не могу спорить с Вами, Владимир Владимирович.

Наши старейшины, учёные на меня уже начали «наезжать». Они говорят: Рамзан Ахматович, почему Президент не приезжает к нам? Это твоя вина, у меня спрашивают, или как? Я говорю: я ему, если увижу, передам.

Владимир Владимирович, если у Вас получится. Знаю, что у Вас загруженный график. Вы приезжали к нам, когда у нас были серьёзные проблемы. Но благодаря Вам у нас сегодня совсем другая жизнь. Республику мы восстановили, экономическая ситуация у нас очень хорошая, несмотря на все санкции, всё недружеское отношение к России и Чеченской Республике. Решаем все социальные вопросы. Или в ноябре, или в декабре, когда у Вас получится…

В.Путин: Я давно у вас не был, хочу приехать и обязательно приеду, обязательно.

Знаю, что республика развивается достаточно хорошими темпами. Мы с Вами помним, в каком она была состоянии определённое количество лет назад. Ситуация поменялась просто кардинально благодаря усилиям и талантам чеченского народа, благодаря Вашим настойчивым усилиям. Я знаю, сколько Вы уделяете этому времени, да практически всю свою жизнь. Так же, как Ваш отец когда-то посвятил всю свою жизнь Чечне, чеченскому народу, так и Вы служите Чечне. И я с удовольствием посмотрю, как развивается Чечня прямо, что называется, наяву. Но давайте сейчас поговорим о том, как идёт развитие – по документам, по бумагам, как вы готовитесь к первому сентября.

Р.Кадыров: Владимир Владимирович, к первому сентября у нас уже готовы все школы, которые есть, 470 школ. Обучающиеся – 282 тысячи, в первый класс пойдут 33800 детей. Первый класс – это тоже хороший показатель, у нас рождаемость, как Вы знаете, самая высокая. Все образовательные учреждения у нас готовы на сто процентов, я проводил лично совещания и просто лично проверял. Вы давали поручения по трёхсменкам, но я думаю, что сегодня с Вами получится обсудить этот вопрос.

Самое главное у нас по линии экономики есть показательная динамика, валовый региональный продукт за 2018 год составил более 197 миллиардов рублей. Инвестиции в основной капитал по итогам первого полугодия 2019 года выросли на 127 процентов.

В.Путин: Это хороший рост.

Р.Кадыров: И у нас ещё на стадии реализации 628 проектов стоимостью 228 миллиардов рублей, что позволяет нам создать еще 20 тысяч рабочих мест.

Вы нам дали поручение по безработице – она у нас уже снизилась до 8 процентов, и я думаю, что в ближайшем будущем мы этот вопрос решим.

По указам 2012 года Чечня занимает лидирующее место по вопросам отдельных категорий бюджетников. Мы даже входим в четвёрку регионов, которые удержали зарплаты бюджетников на уровне майских указов.

В.Путин: Не снижайте только.

Р.Кадыров: Да, стараемся, все будем делать, как Вы нам поручили.

В рамках реализации национальных проектов ведётся строительство и реконструкция более 100 объектов и экономики, и социальной сферы, из которых 30 объектов уже практически готовы.

Владимир Владимирович, есть положительная динамика. Вы знаете, как к нам относится Западная Европа, европейские государства, но всё-таки благодаря Вашей поддержке мы не снижаем темпы. По всем показателям, которые необходимы, по удобству, созданию комфортной жизни мы занимаем лидирующие места.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 31 августа 2019 > № 3109413 Рамзан Кадыров

Околоноля

Александр Киденис

И тут вдруг выясняется, что в российской экономике не все в порядке

В понедельник, 26 августа, на совещании с руководством финансово-экономического блока Владимир Путин назвал неудовлетворительными состояние экономики и медленный рост доходов граждан. «Необходимо сделать так, чтобы экономический рост был более устойчивым и более динамичным», — заметил глава государства. На что получил зеркальный ответ.

Министр Максим Орешкин, отвечающий в правительстве за развитие и рост отечественной экономики, выступил с презентацией краткосрочного прогноза, в котором заявил о неминуемом ухудшении ситуации. В 2020 году рост ВВП снизится до 1,7% — вместо прежних перспектив в 2%. А при неблагоприятном сценарии вместо роста будет абсолютный спад — на 0,6%. С реальными доходами населения еще хуже: они вырастут на 0,1%. Вы все поняли? Эта цифра втрое ниже стандартной статистической погрешности... Если учесть, что медианные доходы (среднее между зарплатами начальника и уборщицы) в прошлом году составили 24,4 тысячи рублей, то 0,1% — это 24 рубля. На трамвай не хватит.

На самом деле в карманах россиян не будет даже этой прибавки в 0,1% — появится большой минус. По данным Счетной палаты, только в нынешнем году за январь — март прирост обязательных платежей и взносов в разные организации на каждого россиянина составил 8,4%. С точностью до наоборот выполняется обещание Дмитрия Медведева три года не повышать налоги. Не забудем и о коммунальных долгах, которые только по итогам нынешнего года достигли 564,5 млрд рублей — по 3863 рубля с каждого, включая грудных младенцев. И уж эти долги с россиян стрясут обязательно.

А еще, признался Максим Орешкин, в нынешнем году снова упадет рубль — до 65,7 за доллар (против 64,9 рубля в апрельском прогнозе), не будут выполнены задания по росту промышленного производства и инвестиций в экономику. Зато дополнительно вырастет бедность — с 12 до 12,5% населения. В общем, как сказал на прошлой неделе Владимир Путин о состоянии первичного звена российской медицины, провал. Но у министра Орешкина провал получился почти по всем пунктам нацпроектов.

Почему глава Минэкономразвития резко отказался от прежнего оптимизма и принялся рубить правду-матку, остается лишь гадать. Возможно, надоело слышать, что не бывать ему тяжеловесом в правительстве, пока не заявит собственный взгляд на ситуацию в экономике. Может, были другие причины. Но многие считают, что нынешним прогнозом министр спел лебединую песню.

В этом случае ее тем более нужно дослушать до конца. Ибо ведомство Орешкина параллельно разработало «дополнительные меры по повышению потенциала экономического роста», первая из которых требует коренных изменений вовсе не в экономике. А именно: реформа контроля и надзора, снижение административных барьеров, создание предсказуемой среды ведения бизнеса, формирование региональных программ инвестиционного развития, увеличение охвата действия инвестиционной налоговой льготы и региональных инвестиций в инфраструктуру, повышение доверия к правоохранительной системе. Вот эти направления в Минэкономразвития считают главными и потому ставят на первое место.

А месяц назад на Международном финансовом конгрессе глава ЦБ России, признанный тяжеловес во власти Эльвира Набиуллина сказала то, о чем все знают, но молчат: «Макростабильность — это еще не рост. Экономический рост создает бизнес, а не государство. Частные инвестиции — это прежде всего дополнительный акционерный капитал, собственные средства и крупного бизнеса, и малых предпринимателей, которыми они готовы рискнуть в расчете на будущее своего бизнеса и прибыли. А готовность взять на себя этот риск напрямую зависит от пресловутого инвестиционного климата. Нужны защита частной собственности, независимые суды и именно судебное урегулирование корпоративных конфликтов, лучшее качество корпоративного управления, развитие человеческого потенциала...»

В предпринимательских кругах выступление восприняли с удивлением: «Набиуллина — человек деликатный, жесткую критику правительства мы от нее слышим редко». А эксперты прокомментировали в прессе с энтузиазмом: «Правильно говорит: разруха не в клозетах, а в головах... Людям нужны правоохранительные органы, которые их защищают, а не от которых нужно защищать. Нужна власть, к которой они не будут испытывать отвращения, глядя, как богатеют ее представители, произнося дежурные речи о борьбе с бедностью, заботе о людях, достижениях и вызовах...»

В общем, отвели душу — и вернулись к нашим баранам. Численность бедняков — с доходами ниже прожиточного минимума- во втором квартале 2019 года уже составила 18,6 млн человек, или 12,7% от всего населения. Люди беднеют в по-прежнему богатой стране, которая не знает, куда деньги девать. Международные резервы России составляют 530 млрд долларов, 124 млрд уже накопилось в Фонде национального благосостояния. В последние два года Минфин ускоренно пополнял деньгами ведомственную кубышку: к началу 2019-го общая сумма достигла 2,632 трлн рублей — исторический рекорд. Только на банковских депозитах ведомство заработало 68 млрд. Плюс выпуск на внутренний рынок облигаций федерального займа принес Минфину 65 млрд — львиную долю частных капиталов, которые могли пойти в экономику. Прибавим сюда прошлогоднее повышение НДС, которое призвано добавлять в казну по 630 млрд рублей ежегодно. А профицит нынешнего годового бюджета уже превысил 1 трлн рублей.

Вопрос: зачем? Единственное внятное объяснение: таким образом правительство копило «подушку безопасности», готовясь к новому экономическому кризису, а он так и не наступил. В итоге создали свой доморощенный кризис, оставив страну без собственно российских инвестиций.

Китай борется с кризисами иначе: сначала раскочегаривает экономику, а потом сокрушается, что вместо запланированных 8-10% роста ВВП получил всего 6%. Не 0,6%, как в России. Но у нас своя «генеральная линия», принятая еще при министре финансов Алексее Кудрине: сундучить любые деньги, которые вдруг покажутся «инфляционными». Эта практика регулярного обшаривания любых карманов продолжается и нынче: только что Минфин объявил о проведенной оценке эффективности региональных налоговых льгот для бизнеса: из 253 млрд рублей прибыль в казну принесли лишь 87 млрд. В 38 регионах, включая столицу, льготы не принесли бюджетам дополнительных доходов, резюмировали проверяющие. В оставшихся положительный эффект был незначительным. Результат: к 2021 году финансисты намерены сократить объем льгот на 35% — до 165 млрд. Хотя изначально было заявлено, что этот вид господдержки помог привлечь в регионы дополнительные инвестиции и создать новые рабочие места.

Кстати, льготы были грошовые: уменьшение на 4% региональной ставки налога на прибыль, обнуление налога на имущество в пределах 2,2% от стоимости актива и т. п. Теперь Минфину предстоит подсчитать, сколько рабочих мест пропадет в результате такого крохоборства и сколько дополнительных пособий по безработице придется перечислить и без того депрессивным регионам.

На Западе, кстати, власти тоже регулярно проводят проверки эффективности предоставляемых льгот, после чего у кого-то их отбирают, а кому-то добавляют. Но там иной подход: не искать, у кого забрать, а выяснить, почему льгота не работает. В России общий объем налоговых льгот составляет около 3,5 трлн рублей — гигантские деньги. Треть уходит на льготирование нефтедобытчиков, львиная доля из оставшегося — на привлечение капиталов и людей в отдаленные и малонаселенные регионы. Иногда проверка выявляет неработоспособность бессмертной системы, и Москва принимает меры — ликвидирует нахлебников. Но дальше на месте ОЭЗ (особых экономических зон) немедленно появляются ТОРы — территории опережающего развития, а следом — еще какая-нибудь аббревиатура, через которую в чьи-то персональные карманы по-прежнему утекают деньги. И никакой персональной ответственности за это безобразие.

На заседании Экономического клуба ФБК, где за общим столом собираются видные экономисты и столичные журналисты, экс-вице-премьер Яков Уринсон говорил о падении самого важного экономического показателя — производительности труда. Не потому, что плохо и мало работаем, а из-за ухудшения структуры экономики: она все более и более становится «сырьевой».

Причина — на поверхности: во всем мире новшествами занимается частный бизнес, а экономика нашей страны с каждым годом становится все более государственной, несмотря на призывы и приказы президента. О приватизации госактивов власть уже фактически забыла: в нынешнем году планировалось получить от нее 13 млрд рублей, в следующем — 11 млрд, а в 2021-м доходы в бюджете от приватизации вообще не предусмотрены. «Сейчас увеличения частного сектора не происходит. Больше того, у нас госкомпании скупают частные активы», — констатирует Счетная палата.

А еще «не скупленные» уже не проявляют активности, не вкладываются в высокотехнологичные, в большинстве своем венчурные (то есть рискованные) проекты. «И проекты, и деньги, и люди по-прежнему утекают за рубеж, — говорит Уринсон. — Отток за 2018 год составил 60 млрд. Причем деньги уезжают параллельно с людьми и их мозгами: годовая эмиграция из России преимущественно в Европу составляет около 400 тысяч человек — молодых, высокообразованных, предприимчивых...»

«Главное, что их гонит отсюда, — отсутствие гарантий собственности, — продолжает Уринсон. — Я много езжу по стране, разговариваю с людьми. Везде одинаковые беды: если полиция отбирает киоски и палатки, то власти повыше отбирают бизнес».

«После ареста инвестора Джона Калви Россия потеряла доверие даже у финнов, — продолжает советник Института современного развития Никита Масленников. — Компании, давно действующие у нас, закрывают новые проекты. В частных разговорах признаются: держимся за счет того, что знаем, как здесь работать, но новых инвесторов не ждите — не придут!»

Россия > Госбюджет, налоги, цены > trud.ru, 30 августа 2019 > № 3165475 Александр Киденис

Рыбаки свои обязательства выполняют

В этом году на пленарном заседании Международного рыбопромышленного форума в Санкт-Петербурге прибрежные регионы представляли два губернатора. Глава Камчатки Владимир Илюхин выступил с предложениями по развитию рыбной отрасли края и Дальнего Востока в целом. Гордость региона – камчатскую продукцию – можно было увидеть тут же: на международной выставке Seafood Expo Russia. Какие вопросы важно решить для рыбохозяйственного комплекса, Владимир Илюхин рассказал в интервью «Fishnews – Новости рыболовства».

– Владимир Иванович, какие приоритеты вы видите в развитии рыбной отрасли Камчатского края? Показатели региона ежегодно растут.

– Для нас на Камчатке рыбохозяйственный комплекс – это в принципе самое главное, и выделить в нем какую-то одну сферу невозможно. Мы всячески поддерживали и поддерживаем развитие этой отрасли, ведь она составляет основу экономики. И сегодняшняя ситуация в рыбном хозяйстве дает надежду на хорошее будущее. У нас в разы выросли инвестиции, я об этом говорил на пленарном заседании Международного рыбопромышленного форума. За последние годы в развитие рыбохозяйственного комплекса вложено свыше 40 млрд рублей, причем это частные средства.

Рыбопромышленники инвестируют в обновление флота, в создание и развитие береговых производств. В нашем крае построены более 20 заводов, и новые мощности позволяют перейти на безотходное производство. Причем заводы запускаются не только в Петропавловске-Камчатском, но и в северных районах. Таким образом решаются социальные вопросы, люди получают возможность жить и работать в этих местах.

Это, наверное, как раз и есть выполнение тех обязательств, которые рыбаки дали еще на заре наделения правом на вылов на долгосрочной основе. И любые изменения в этой сфере, конечно, требуют щепетильного подхода. Для реализации инвестиционных планов многие компании пользовались кредитными ресурсами. Не хотелось бы, чтобы появились условия, которые помешают воплощению проектов. Повторюсь: для нас на Камчатке рыбная отрасль – это приоритет. Это основа. И мы вместе с рыбаками работаем над ее развитием.

– Замминистра сельского хозяйства – руководитель Росрыболовства Илья Шестаков сообщил журналистам, что аукционный принцип распределения квот не будет распространяться на другие виды водных биоресурсов, за исключением крабов. Вы считаете это важным?

– Да, исторический принцип распределения квот должен работать, он доказал свою эффективность. По крайней мере, на Камчатке совершенно точно. Рыбаки приветствуют подход, позволяющий им планировать свою деятельность, выстраивать производственные программы на перспективу.

– Еще один актуальный вопрос, который поднимали многие предприятия, – это переоформление рыбопромысловых участков, в том числе для добычи лососей. Вы также выступали по этой теме на майском заседании ДВНПС. Важно, чтобы добросовестные пользователи заключили договор на рыболовный участок.

– Ключевое слово – «добросовестные». Вообще, это основа наших сегодняшних отношений: если к делу будут ответственно подходить власти, бизнес, органы, которые занимаются рыбоохраной и искусственным воспроизводством, тогда у нас все получится. Поэтому, конечно, будем поддерживать всех промышленников, работающих добросовестно. Сегодня все крупные компании работают прозрачно. Пока остается проблема продукции, производимой теневым путем, но с каждым годом ее объем сокращается. Еще несколько лет назад я выходил с предложением внести в законодательство изменения, которые позволили бы наказывать не только браконьеров, но и тех, кто осуществляет перевозку нелегального продукта. Чтобы все, кто этой деятельностью занимались и занимаются, почувствовали, что сегодня мы наводим порядок.

А что касается добросовестных пользователей водных биоресурсов, то мы, конечно, будем их поддерживать. Я сторонник того, чтобы отношения с ними строились на долгосрочной основе.

– По поводу создания благоприятного бизнес-климата в Камчатском крае. Какие усилия прилагаются для создания комфортной среды для предпринимателей?

– В этом направлении ведется системная работа. Когда Камчатский край сильно упал в Национальном рейтинге состояния инвестиционного климата в регионах, мы провели «работу над ошибками». Причем не только с рыбопромышленниками, но и с представителями всех сфер деятельности. В прошлом году мы поднялись до 32-й позиции, а в этом году вошли в тридцатку, выполнив поручение президента: глава государства поставил всем дальневосточным субъектам Федерации задачу по улучшению инвестклимата.

Конечно, это большая скрупулезная работа. Она точечная, потому что в каждой сфере деятельности свои нюансы. Но в целом мы наладили очень хороший диалог с бизнесом, в том числе и с рыбопромышленниками. У нас все сегодня прозрачно, обсуждаем с предпринимателями на открытых площадках многие вопросы, зачастую болезненные. Но мы на это идем, понимая, что такими и должны быть нормальные рабочие отношения. Бизнес сегодня сам такую высокую оценку поставил, и мы очень этим дорожим.

– Рыбопромышленники в Камчатском крае активно пользуются режимами территории опережающего развития (ТОР), свободного порта Владивосток (СПВ). Отслеживают возможность получения преференций.

– Да, у нас действительно достаточно много государственных гарантий. Режимы ТОР и СПВ обеспечивают большие преференции. Но и здесь, к сожалению, есть отрицательные примеры. Допустим, когда люди не хотят вкладываться, берут землю и делают там платную автостоянку. Мы уже обратились в Министерство по развитию Дальнего Востока и Арктики с предложением внести в законодательство изменения, которые позволят избежать таких случаев. Чтобы защитить саму идею преференциальных режимов, ведь она действительно хорошая, бизнес с удовольствием использует возможность работы на особых условиях, и – что важно – выполняет свои обязательства. А вот такие ситуации, когда льготы хотят получать без вложений в развитие, могут негативно повлиять на отношение к режимам ТОР и свободного порта. Поэтому мы пытаемся решить ситуацию с теми, кто не совсем правильно понимает эти механизмы, и при этом поддерживаем ответственных предпринимателей, нацеленных на развитие территории.

– Какова концепция участия Камчатки в Восточном экономическом форуме, на котором регионы российского Дальнего Востока традиционно представляют свои возможности?

– Я думаю, что мы, как всегда, удивим. Для нас это традиция, начиная с самого первого форума. Экспозиция Камчатского края на ВЭФ вновь будет на морскую тематику. Если в прошлом году это были три икринки, то теперь павильоны будут находиться внутри «камчатского краба». Экспозиция будет в современном стиле, думаю, гостей и участников ждет много интересного.

– Какие вопросы вы считаете важным решить для обеспечения рыбной продукцией жителей края? У этой темы много составляющих.

– Вы знаете, важно, чтобы рыба на столах камчатцев была. Доступная, свежая, качественная и по оптимальным ценам, насколько это возможно. На форуме в Санкт-Петербурге в этом году руководитель Федерального агентства по рыболовству отметил, что основные виды рыбы, которые добываются на Камчатке, в первую очередь это лосось, относятся, конечно, к премиум-классу. Но наши промышленники, работающие в этой сфере, несут большую социальную нагрузку. Ежегодно во время путины часть уловов раздается практически бесплатно или реализуется по минимальным ценам социально незащищенным категориям населения.

Жить на Камчатке и не иметь возможности есть лосось и красную икру – это неправильно. Безусловно, мы многие проблемы в этой сфере решаем. Работаем, чтобы для камчатцев рыба стала доступнее, чем сейчас.

Среди жителей края большое количество представителей коренных малочисленных народов Севера. В индивидуальном порядке и в составе родовых общин они наделяются объемами, позволяющими поймать лосося для личного потребления. Для всех остальных мы пока такой возможности обеспечить не можем, потому что этого не допускает федеральное законодательство. Но мы ищем пути, чтобы облегчить решение этой задачи.

Несколько лет назад я дал установку, чтобы рыбной продукцией обеспечивались садики, детские лагеря, школы. Эта задача выполняется. По-разному в зависимости от района, но работа идет. В рационе наших ребят рыба есть, хотя, безусловно, хотелось бы, чтобы ее было больше. Мы над этим работаем.

– Вы поднимаете на федеральном уровне вопросы и по традиционному рыболовству КМНС, и по любительской рыбалке.

– Конечно. Я об этом сказал: что касается коренных малочисленных народов, там проблематика возникает перед каждой лососевой путиной. И мы практически в ручном режиме этими вопросами занимаемся, чтобы люди могли освоить положенные объемы, и все это делаем в рамках действующего законодательства, которое очень жестко регламентирует эти моменты.

Должен сказать, что и со стороны Федерального агентства по рыболовству, и со стороны его Северо-Восточного теруправления практически всегда находим поддержку в решении вопросов традиционного рыболовства. Представители этих органов понимают, что люди, живущие на камчатской земле и ведущие традиционный образ жизни, должны иметь возможность обеспечить себя рыбой. Поэтому задача так или иначе решается всегда.

На форуме также шла речь о работе с торговыми сетями. Нашим рыбакам сложно заниматься этим вопросом: они специализируются на добыче водных биоресурсов, у них другой профиль. Крупные компании самостоятельно занимаются реализацией. И удается обеспечить более низкую цену для покупателей.

А вообще камчатская продукция – сама по себе бренд. На международной выставке в Санкт-Петербурге были представлены ведущие компании нашего региона: «Устькамчатрыба», РКЗ № 55, Рыболовецкий колхоз имени Ленина и другие. Наши известные производители. И я неслучайно сказал на пленарном заседании форума: ешьте камчатское! Это натуральная, полезная и вкусная продукция!

Маргарита КРЮЧКОВА, журнал « Fishnews – Новости рыболовства»

Россия. ДФО > Рыба. Госбюджет, налоги, цены > fishnews.ru, 30 августа 2019 > № 3115391 Владимир Илюхин