Новости. Обзор СМИ  Рубрикатор поиска + личные списки

«Пора бросать в бой гвардию Наполеона»

Главный экономист Внешэкономбанка Андрей Клепач: как стимулировать рост ВВП

Рустем Фаляхов

России нужен экономический рост выше среднемирового. Потенциал для этого есть. Но пора отдавать приказ о том, чтобы в бой за победу вступила, условно говоря, гвардия Наполеона, то есть последний резерв. Это средства Фонда национального благосостояния, считает главный экономист Внешэкономбанка Андрей Клепач. Что еще потребуется сделать Кремлю и правительству для стимулирования роста ВВП Клепач рассказал в интервью «Газете.Ru».

— К очередному президентскому сроку Россия подошла с едва заметным ростом ВВП и отсутствием стратегии экономического развития. Что дальше?

— Я не согласен, что нет стратегии. Может быть, комплексной, полной стратегии и нет, она еще не сформировалась. Но определенные стратегические установки – они есть. И есть не отмененная, а действующая до сих пор концепция долгосрочного социально-экономического развития России до 2020 года. И в принципе есть новые стратегические задачи, которые были поставлены в майском указе президента.

Собственно говоря, правительство должно к осени разработать и внести свои предложения, с новым бюджетным циклом, конкретные планы по развитию инфраструктуры, здравоохранения, науки. И я думаю, что их реализация точно даст дополнительное ускорение роста экономики.

— Рост в полтора процента? Всего-то. А как насчет поручения президента, чтобы экономический рост в России был выше среднемирового, выше 3,5% ВВП? Кстати, на ПМЭФ-2018 первый вице-премьер Антон Силуанов пояснил «Газете.Ru», что экономика России все равно выйдет на этот показатель, но не сразу, а за 6 лет. Реально?

— Рост зависит не только от правительства, а от поведения бизнеса, людей. Поэтому я думаю, что, при сложившихся правилах поведения в нашей экономике, при ограничениях доступа к мировым финансовым рынка, но при достаточно пока благоприятной внешнеэкономической конъюнктуре, рост в этом году будет даже чуть больше, порядка 1,6 - 1,7%.

Потенциал велик, но реал — 1,5

Если бы не санкционные эффекты рост ВВП, может, был бы и около 2%. Цены на нефть очень высокие. Думаю, что это временно, и цены все-таки снизятся, тогда рост замедлится. Но в целом на 2% можно выйти.

Потому что есть отложенный спрос, который начнет реализовываться, когда вырастут доходы населения. В принципе, если судить по прибыли, по остаткам на счетах предприятий, то деньги, во всяком случае, у части бизнеса, у экспортеров, они есть. Они просто пока инвестируются в малой степени. Из-за санкций вырос отток капитала. Тем не менее расти мы можем. И я считаю, что потенциал ускорения роста до 4% и выше – он есть у России. Но это нельзя сделать сразу. Но пока да, 2%, или чуть выше.

— Потенциал есть, это понятно. А прогноз все же какой?

— Выйдем ли мы при этом на 4% роста сказать сложно. Это зависит от того, как будет видоизменяться макроэкономическая политика и бюджетная, насколько это все будет состыковано. Но потенциал ускорения роста есть. И я не согласен с позицией, которую иногда ЦБ высказывает, что у нас так называемый потенциальный рост где-то около 1,5%. Потенциальный рост, вообще, зависит от инвестиций. Если вы не инвестируете – у вас потенциальный рост опускается. Если вы начинаете инвестировать и менять качество того же человеческого капитала, технологий, у вас планка потенциального роста повышается.

— А с чего вдруг вырастут инвестиции? Западных инвестиций ждать больше, чем есть, в условиях санкций не приходится. А насчет внутренних инвестиций – здесь тоже уже, по-моему, потолок достигнут. И в ближайшие 6 лет ничего не изменится...

— Не согласен. Конечно, можно исходить из того, что завтрашний день будет такой же, как сегодняшний или вчерашний, то есть, все семь дней недели будет только понедельник. Но я думаю, что это не так.

— Что изменится?

— Например, сбережений у нас в экономике больше, чем инвестиций. Вопрос в том, чтобы они шли в экономику. Но часть этих сбережений мы накапливаем в Фонде национального благосостояния. На этот год там почти 3 трлн рублей. Этот актив, ну, как, гвардию Наполеона можно, конечно, не бросать в бой. Но тогда рискуешь тем, что ты проиграешь всю военную кампанию.

— Я правильно вас понимаю, что вы сторонник идеи задействовать сбережения россиян, пустить их в экономику и с помощью этого рычага простимулировать экономический рост?

— Есть такой рычаг. Это рычаг долговой экономики – он может работать. Но для этого надо ослаблять, ну, или, может быть, делать менее жестким регулирование со стороны ЦБ. Надо снижать процентные ставки. Не просто их фиксировать, как сейчас. Они у нас крайне высокие. Для этого же со стороны государства надо увеличить и бюджетные расходы. Потому что они даже в номинальном выражении в законе о бюджете на этот год сокращаются, и на следующий. Их надо увеличить, а не сокращать. Возможности для этого есть, но для этого надо модифицировать бюджетное правило.

— Поднять планку отчислений в фонд c $40 до $45 за баррель?

Хватит копить, пора инвестировать

— Если правило модифицировать таким образорм, как предлагал Алексей Кудрин, это даст на расходы ежегодно 500-600 млрд рублей в зависимости от курса рубля. Если начинать, а это можно делать даже в рамках нынешнего бюджетного правила, то со следующего года можно будет инвестировать в экономику часть денег Фонда национального благосостояния. Это порядка 1—1,5 трлн рублей, которые могли бы дать толчок экономическому росту.

Но на выполнение майских указов президента это не хватило бы. На указы надо 1,2-1,3 трлн каждый год.

— Может быть, Внешэкономбанк тоже считал, сколько потребуется на исполнение майских указов…

— Нет, правительством называлась цифра в 8 трлн рублей. Исходим из нее. Каковы источники финансирования указов — сейчас правительство, я так понимаю, ведет поиск. Уточняют структуру, какие проекты в первую, во вторую очередь будут финансировать. И тогда можно будет оценить макроэффект, и понять последствия способов финансирования указов.

Я исхожу из того, что без модификации бюджетного правила это сделать невозможно. Потому что делать это только за счет налогов – это будет, естественно, иметь негативный эффект. Потому что доходы будут изыматься из экономики. И плюс, это даст и определенный инфляционный эффект. Что, естественно, тоже заботит и Центральный Банк, да и правительство. Поэтому здесь, по-видимому, будет какой-то компромисс.

— Только подняв планку отсечения нефтедолларов в фонд, можно решить проблему и очередных майских указов, и, собственно говоря, найти средства для инфраструктурных инвестиций…

— Нет, это не единственное решение.

— Но другие решения болезненными будут…

— Я здесь ничего болезненного не вижу. Болезненно то, когда мы в номинале сокращаем расходы на строительство дорог, притом, что каждый километр – он дешевле не становится.

— Но почему тогда 5-6 лет уже обсуждается тема инфраструктурных инвестиций и в общем-то все остается пока на уровне проектов?

— У нас все-таки два года в экономике был спад, очередной. Сейчас рост, но он просто слабенький. Понятно, что есть риски, и поэтому решили, как я понимаю, правительство решило увеличить накопления и в Фонде национального благосостояния, и решить те задачи, которые были признаны первоочередными….

— Что имеется в виду?

— В части строительства Крымского моста, чемпионата мира по футболу. А сейчас определенные резервы созданы. Надо решать, либо резервы наращивать дальше, либо все-таки начинать инвестировать, и через инвестиции, с чем все согласны, ускорить экономический рост. Важно при этом, чтобы были проекты, которые позволят работать на экономику, улучшат условия для частного бизнеса.

— Проектов много всяких обсуждалось, но…

— У нас огромный недостаток инфраструктурных проектов. Мы просто в номинале сократили финансирование на строительство дорог, и железнодорожной инфраструктуры.

И поэтому первые шаги должно сделать государство. Тогда под эти проекты пойдет и частный бизнес. Более того, пойдут даже иностранные инвестиции.

По-моему, еще на позапрошлом питерском форуме было объявлено о том, что надо запускать проект строительства высокоскоростных магистралей (ВСМ). Например, по маршруту Москва-Казань. Об этом есть строчка и в президентском указе. Но, по сути дела, этот проект, который обсуждается несколько лет, почти не стартовал. Идут просто некоторые подготовительные работы за счет денег РЖД.

От Крымского моста к Шелковому пути

— Насколько я знаю, проблемы возникли в том числе из-за позиции Китая по этому проекту. Китайцы не изъявили горячего желания участвовать в прокладке этого маршрута, ищут другие варианты. Через Казахстан…

— Нет, это не связано с позицией КНР. Тут, скорее, не они передумали, а мы никак не додумаем. Есть проект «Евразия», который обсуждался и с китайской стороной. Это проект через Казахстан. Общая стоимость проекта тоже обсуждалась и она разная, в зависимости от участков, но примерно 1,2-1,5 трлн рублей.

— Инвестиции немалые, стоит ли вкладываться, учитывая, что отдача от этих проектов – она же непонятно когда будет? Через 15 лет? А ВВП стагнирует здесь и сейчас.

— Нет, отдача от этих проектов будет сразу, когда начнется стройка. А результат от проекта, с точки зрения скоростного движения, естественно, он долгосрочный.

Выигрывают те, кто запускают долгосрочные проекты. И большая часть финансирования этого проекта – это деньги, которые готовы были вложить китайцы.

Но придется вкладывать туда и свои, российские деньги. Это же не китайский проект, а российский, точнее, международный. Но основная отдача от реализации этого проекта, повторяю, будет в России.

— У вас есть объяснение, почему так затянулось принятие этого решения по ВСМ?

— У меня есть объяснение. Но я сейчас не готов его публично высказывать. Но так или иначе, на этот проект потребуется от 300 до 500 млрд вложений российских денег. Я считаю, что это тот проект, который надо запускать. Должно быть и китайское, видимо, участие, потому что они имеют большой опыт, а у нас нет опыта строительства скоростных трасс. Но там будет и наше участие.

И уже о конкретном распределении ролей надо договариваться, точнее, финализировать те переговоры, которые идут, и уже идут не первый год.

— Думаете, новый кабинет министров примет решение по ВСМ или это случится после нового президентского срока?

— Я надеюсь, этому составу правительства придется принимать это решение. И значительную часть ВСМ, до той же Казани, можно построить к 2022-2023 году.

— Вернемся к теме болезненных решений после президентских выборов. В этом году истекает мораторий на изменение налоговой нагрузки. Стоит ли опасаться бизнесу и, может быть, гражданам? Налоги вырастут?

— Шло обсуждение различных вариантов повышения налогов. Не исключено, что хотя бы частичное решение об этом будет принято. Я не готов комментировать сейчас эту тему.

Я думаю, что вероятность изменения того же подоходного налога не самая высокая. Хотя на мой взгляд, мой личный взгляд, это было бы тоже правильное решение. Но оно не может быть одно.

Во-первых, оно должно идти в увязке с решением о так называемом минимальном пороге, где налог не берется.

Во-вторых, специфика сбора подоходного налога, в том, что это региональный налог. И значительная часть его собирает Москва, Московская область, Питер, в центральном федеральном округе. А дороги надо строить будет, в первую очередь, в регионах. Причем, если повысить необлагаемый минимум, то как раз бедные или даже не очень регионы проиграют.

Поэтому здесь для решения этих задач, а именно, дорожного строительства, этот налог просто мало что дает, или, точнее, вообще, плохо подходит. Поэтому наиболее вероятный вариант изменения налога, с точки зрения федерального ресурса, это все-таки, скорее, изменение НДС. Тем более, что многие европейские страны подняли НДС. Германия, например.

— Ключевая тема форума, состоявшегося в Санкт-Петербурге, — экономика доверия. Мне кажется, что эту тему понимают очень узко: доверяю – инвестирую, не доверяю – не инвестирую.

— Эта тема действительно имеет разные измерения. Например, доверие бизнеса к власти. Бизнес ждет, какие государственные проекты, которые могли бы быть драйверами экономического роста, будут запущены. И бизнес мог бы в них участвовать.

И есть доверие, в целом, к экономике. Возьмите то же бюджетное правило, Как считает глава МВФ Кристин Лагард, неизменность бюджетного правила является чуть ли не главным основанием для доверия к экономике. У нас бюджетное правило действует уже достаточно давно, и мы его соблюдаем, особенно когда доходы растут. Когда нужно его применять и компенсировать падение – мы его приостанавливали. И есть третий момент, доверие к институтам, вопрос административной нагрузки.

— А доверие граждан к власти? Доверие очень низкое. Это показывают опросы. Доверие граждан к институтам тоже низкое. И, соответственно, реформы в России сложно проводить.

— Да. Здесь есть проблемы. Доверие невысокое. Но, опять же, понимаете, у нас при этом, есть высокое доверие к президенту. Не так уж и важно, полтора процента или четыре составляет экономический рост. Важно, работает ли экономика на пользу общества или на крайне узкую группу лиц. И это тоже вопрос. Он очень важен для нас. Для России.

В русской традиции понятие справедливости – оно очень важно. Это вызов. Я думаю, что эта проблема будет решаться. Руководство страны озаботилось темой снижения уровня бедности – это шаг в эту сторону.

— Что изменится с приходом в ВЭБ бывшего первого вице-премьера Игоря Шувалова? Перестанет ли ВЭБ финансировать заведомо убыточные госпроекты, перестанет быть свалкой для проблемных активов?

— Неэтично комментировать изменения в руководстве. Но я считаю, что задача ускорения роста экономического роста, реализации масштабных проектов, связанных с развитием инфраструктуры, здравоохранением, поддержки экспорта – останутся важнейшими приоритетами ВЭБа. Но нужно выдвинуть и новые подходы, и новые идеи, к тому, как участвовать в реализации этого пакета.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 4 июня 2018 > № 2639090 Андрей Клепач

Встреча с председателем Счётной палаты Алексеем Кудриным.

Президент провёл встречу с новым председателем Счётной палаты Российской Федерации Алексеем Кудриным.

А.Кудрин возглавил Счётную палату 22 мая.

* * *

В.Путин: Алексей Леонидович, приступили?

А.Кудрин: Да, я приступил к своим обязанностям неделю назад, и уже первая неделя была очень насыщенной.

Завершается цикл работ, проверок во всех министерствах и ведомствах по отчету за прошлый год. Могу сказать, что почти в каждом министерстве или ведомстве хоть небольшие, но есть недочеты в исполнении государственных программ, неисполнение определенных показателей, финансовые нарушения – где-то меньше, где-то больше. Почти все министры и руководители ведомств получат представления.

По результатам прошлого года десять материалов уже направлены в прокуратуру. В целом за прошлый год в результате работы Счетной палаты 136 материалов направлены в правоохранительные органы, из них 86 – в прокуратуру. Открыто 35 уголовных дел. Это по результатам работы в прошлом году. То есть очень много материалов, которые требуют исправления ситуации.

Но сейчас я хочу сделать акцент на то, чтобы перевести проверки в большей степени на оценку результатов эффективности для достижения конечного результата стратегических целей Вашего указа в мае этого года и государственных программ, которые будут сопровождать выполнение этих стратегических целей. Точно описать результат, как эти ресурсы влияют на их достижение, и как шаг за шагом достигается этот результат, это станет ключевым направлением работы Счетной палаты, не снижая той работы, которая связана с анализом чисто финансовых показателей, целевого использования ресурсов, и, конечно, как я сказал, эффективности использования финансовых средств.

В.Путин: Алексей Леонидович, но если Вы, используя свой опыт и свои знания, безусловно, очень обширные, и свое отношение к делу, которое я очень хорошо знаю, мне это все хорошо известно, предвидите такое новое качество работы Счетной палаты, это было бы очень хорошо. Это очень бы помогло в достижении конечного результата, ради которого мы все работаем.

Собственно говоря, формальная работа важна на предмет целевого использования, нецелевого использования, эффективности в целом, но оценка с точки зрения получения конечного результата – это самое главное. И если бы Вам удалось выстроить работу Счетной палаты именно таким образом, то это было бы очень хорошо. Регулярный отчет перед депутатами Государственной Думы, чтобы они имели возможность посмотреть на то, как расходуются государственные средства, заложенные ими в бюджет, в Закон о бюджете, ну и соответствующим образом могли бы ориентировать уже Правительство Российской Федерации, мне своевременно об этом доложить. Я думаю, что это очень помогло бы делу.

А.Кудрин: Да, мы так и собираемся делать. В ходе обсуждений при утверждении на должность эти основные подходы были обсуждены со всеми фракциями, на заседании Государственной Думы. Сейчас мы их обсудили на коллегии Счетной палаты. В целом они поддержаны и поэтому акцент на достижение результата мы будем проводить.

Это потребует некоторого уточнения методов контроля, стандартов контроля, чтобы и сами инспектора, и министерства понимали те требования, которые предъявляются, что за результаты будет более ответственный спрос, чем за только чисто исполнение процесса, связанного с финансированием.

Также мы говорили о необходимости дополнительной открытости работы министерств и ведомств. Потому что чтобы оценивать результат, нужно больше данных сделать открытыми, которые обсуждаются и могут анализироваться.

Соответственно, и работа по борьбе с коррупцией тоже остается в приоритетах Счетной палаты.

В.Путин: Очень хорошо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 4 июня 2018 > № 2629626 Алексей Кудрин

Встреча с Уполномоченным по правам ребёнка Анной Кузнецовой.

А.Кузнецова представила Президенту ежегодный отчёт о деятельности уполномоченных по правам ребёнка.

В.Путин: Это ежегодный доклад, да? Слушаю Вас.

А.Кузнецова: Да. Добрый день, Владимир Владимирович!

Рада возможности рассказать об основных достижениях, ну и, конечно, о тех проблемах, которые сегодня имеем как институт уполномоченных в сфере детства.

Но сначала хотелось бы поздравить с прошедшим праздником, Днем защиты детей, и передать такое «Письмо солдату». Это детские работы, адресованные солдатам сегодняшним, прошлым и даже будущим. Они направлены в воинские части, и в этом году при поддержке Минобороны даже в Сирию.

В.Путин: Очень хорошо. Спасибо большое.

А.Кузнецова: Владимир Владимирович, не так давно прошел съезд уполномоченных по правам ребенка. И мы в рамках этого съезда впервые реализовали проект «Вектор детства – 2018». Этот проект направлен на отбор лучших практик, посвященных детству.

Впервые мы провели этот конкурс, выбрали 10 лучших проектов, которые направлены на защиту многодетных семей, приемных семей, детей с особенностями развития. Совершенно разные направления, в том числе, и наставничество. Из различных субъектов пришли проекты, более 1000 их было подано нам, и выделили лучшие. Победила Тюмень, «система помощи в режиме «одного окна».

И конечно, хотела бы передать Вам доклад о деятельности уполномоченных по правам ребенка в этом году. В нем отражены основные проблемы, основные вопросы, которые мы встречаем.

Что хотелось бы отметить. В целом, казалось бы, тенденции не изменились, то есть лидируют по количеству обращений имущественные запросы. В том же порядке и вопросы, касающиеся семейных отношений, детско-родительских отношений. Но что настораживает, что на 83 процента выросло число обращений, связанных с системой образования. Возможно, это связано, в том числе, и с повышенным запросом к этой системе.

Хотела бы сказать, что, безусловно, согласна с тем, что важно дать ребенку не только образование, но и возможность развиваться, и воспитать его как личность в том числе, а не только дать конкретный объем знаний. И, может быть, добавила бы, что воспитать еще и будущих родителей. В этой части мы активно работаем с Министерством образования, Министерством просвещения сейчас.

В.Путин: Что людей в основном беспокоит в сфере образования?

А.Кузнецова: Запросы различного характера: с одной стороны, есть вопросы по качеству образования, образования детей с особенностями развития в той или иной степени, где-то доступность, где-то качество, ну и, конечно, тема воспитания.

Мы проработали этот вопрос с ведомствами, и на нашем съезде уполномоченных Рособрнадзор предложил создание специальной группы, чтобы можно было оценить, в том числе, качество воспитательного компонента в школе. Потому что измерять объем и глубину знаний уже достаточно научились, и это измеряется, достаточно внимательно и подробно изучается. Но вот вопрос воспитания требует особого и внимательного изучения.

Владимир Владимирович, в этой части мы подготовили целый план мероприятий, который посвящен безопасности, и тема воспитания включена в этот план. Это информационная и образовательная безопасность детей.

В.Путин: Вам нужна моя поддержка, или вы договорились уже с Министерством?

А.Кузнецова: Мы работаем сегодня в системе образования. Часть вопросов уже проработана, часть, конечно, нуждается в дальнейшем согласовании.

В.Путин: План мероприятий, о котором Вы сказали и который должен действовать, это ведь проект, вы должны его еще утвердить?

А.Кузнецова: Часть предложений проработана с ведомствами, часть, конечно, требует дальнейшей проработки.

Уважаемый Владимир Владимирович! Мне бы хотелось поблагодарить Вас за майские указы, которые вышли. Мы с особенным энтузиазмом восприняли, так как большая часть посвящена будущему, а, значит, посвящена нашим детям. В этой части хочется отметить, что сегодня существуют различные критерии оценки деятельности глав субъектов Российской Федерации. И в первый год «Десятилетия детства» в соответствии с указом, который Вы подписали, нам бы хотелось, чтобы показателей, которыми измеряют качество детской политики, было больше.

В связи с этим мы подготовили предложения, по которым просим рассмотреть возможность введения в критерий эффективности деятельности глав субъектов Российской Федерации детского компонента, чтобы все-таки эта тема была одной из приоритетных сегодня наравне с формированием экономической привлекательности, инвестиционной привлекательности субъектов и так далее.

Если в этой части мы найдем поддержку, я думаю, что тема детства станет не только важной для всех нас как для родителей, но и, безусловно, еще большую роль будет играть в региональной политике.

В.Путин: Давайте я Администрации и Правительству поручу это проработать, как следует, с тем чтобы это было реализуемо.

А.Кузнецова: Благодарю, Владимир Владимирович.

Хотелось бы еще отметить один важный вопрос, который на самом деле достаточно больной, он известен практически всем – это жилье для детей-сирот. Но я не могу его не поднять, потому что в последнее время очередь на жилье детей из числа детей-сирот все растет.

В.Путин: Увеличивается.

А.Кузнецова: Порождаются, к сожалению, не совсем хорошие практики в субъектах, когда на почве учреждения двух уже очередей (одна – естественная очередь, вторая – по судебным решениям) получаются некорректные проекты, которые, в том числе, унижают наших детей, выпускников – детей-сирот. Конечно, мы активно пресекаем эти практики, но система нуждается в серьезном и внимательном изучении.

Мы предлагаем, Владимир Владимирович, переместить зону ответственности за [жилищные] программы для детей-сирот из системы образования в профильное ведомство, например, Минстрой. Потому что, к сожалению, сейчас нет программ, есть лишь финансирование и контроль за расходованием средств.

Ряд субъектов даже этой возможностью не пользуются, а возвращают направленные для них средства, за что получают соответствующие санкции, но, к сожалению, дети так и не получают квартиры. Поэтому разработка специальных программ совместно с Минстроем может стать тем ресурсом, наравне с теми программами, которые уже ими разработаны, может стать новым ресурсом и дать новую жизнь и новый вздох для этой программы.

Здесь озвучены наши предложения, Владимир Владимирович, по решению, конечно, важной работы с курирующими ведомствами, но первое понимание у нас совершенно едино с Министерством просвещения по этому вопросу.

Владимир Владимирович, и еще один из вопросов, который я не могу не затронуть, касается детей с особенностями развития. Дети с орфанными заболеваниями. Их больше 8 тысяч в Российской Федерации. К сожалению, проблема обеспечения детей необходимыми лекарствами сегодня достаточно острая. Только 30 субъектов Российской Федерации на 100 процентов закрыли запрос на лекарственные препараты детей с орфанными заболеваниями, с редкими заболеваниями. Дефицит сегодня составляет более 8 миллиардов рублей.

Уважаемый Владимир Владимирович! Мы внимательно изучали многие вопросы, связанные с этим. Буквально точечно, когда эти вопросы приходили к нам в аппарат изучали причину неудовлетворения этого важного запроса, ведь порой от лекарства напрямую зависит жизнь и здоровье ребенка и все чаще – жизнь, когда речь об орфанных заболеваниях.

Мы проработали этот вопрос с соответствующими ведомствами и выработали предложения о необходимости централизации закупочных процедур, так как разница между розничной продажей, которой сейчас пользуются субъекты Российской Федерации, и оптовой закупкой достаточно велика. Приведу простой пример, из последних обращений. Цена на препарат по закупочной стоимости составляла более 30 миллионов рублей, а препарат, купленный вне закупок, стоил 6 миллионов. Такой разбег цен заставляет говорить о необходимости внимания к ценообразованию. Это позволит сэкономить достаточные средства, если будут централизованные закупки, в том числе.

Поэтому, Владимир Владимирович, мы обращаемся с соответствующим предложением. Это позволит не только сэкономить средства, это позволит и приобрести нам для гораздо большего числа детей лекарственные препараты.

В.Путин: Неоднократно уже к этому вопросу возвращались, и до сих пор там нет нужного порядка. Обязательно вернемся к этому.

А.Кузнецова: Конечно, очень важно, чтобы была создана, возможно, группа, которая бы проработала и ресурс для российского производства многих препаратов.

Например, и я с большой радостью об этом говорю, не так давно вернулась из Владимирской области, где посмотрела с удивлением на то, что большое число обращений в аппарат Уполномоченного способствовало развитию в России нового производства в части производства Т-спота, нового альтернативного вида туберкулинодиагностики, который доступен всем: и детям с ВИЧ-инфекцией, и со сниженным иммунитетом, и даже беременным. Поэтому в таком формате, конечно, я вижу потенциал, что этот вопрос тоже может быть решен.

В.Путин: Конечно, это одно из основных направлений развития и решения этого вопроса. Нужно только, чтобы они по качеству не уступали, а, возможно, превосходили зарубежные аналоги и чтобы были доступны в цене. Безусловно, по этому пути мы стараемся идти.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука. Медицина > kremlin.ru, 4 июня 2018 > № 2629625 Анна Кузнецова

Рабочая встреча с губернатором Новгородской области Андреем Никитиным.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с губернатором Новгородской области Андреем Никитиным. Обсуждалась социально-экономическая ситуация в регионе.

В.Путин: Андрей Сергеевич, вопрос традиционный – о ситуации в Новгородской области.

А.Никитин: Хотел доложить о некоторых результатах, Владимир Владимирович. Самое первое – то, на что Вы обращали внимание, дороги. На момент начала работы у нас нормальных дорог было 26 процентов. Благодаря Вашей поддержке на конец года было 35 процентов. Мы рассчитываем, что будет 42 процента по итогам этого года.

В.Путин: У Вас написано в 2019 году 42 процента.

А.Никитин: Это на 1 января 2019 года, то есть в 2019 году будет 42 процента в любом случае.

Конечно, значимый вопрос – это смертность. Сегодня у нас достаточно высокий показатель по смертности на дорогах. Он не соответствует майскому указу, поэтому для нас это будет, наверное, основной задачей на ближайшие несколько лет.

В.Путин: Снижение небольшое есть?

А.Никитин: Есть, но нам надо серьезно заниматься трассой М10 и региональными дорогами, потому что это все ограждения, скоростной режим.

По экономике мы растем. У нас 105 процентов роста промышленного производства. Мы растем по частным инвестициям, где-то на 7 миллиардов в этом году.

Что приятно, у нас растет экспорт. Мы достаточно неплохо поработали с Российским экспортным центром. У нас порядка 40 новых предприятий задумалось и вышло на экспортные рынки, это средний бизнес. Конечно, для нас это крайне интересно. Мы находимся рядом с портами, дорогами. Все это создает правильную экономическую задачу.

В.Путин: Какие в основном продукты? Что экспортируется?

А.Никитин: Например, из такого простого – у нас находится единственный в стране завод ИКЕА. Магазина ИКЕА у нас нет, поскольку слишком маленький регион, а завод производит продукцию для Москвы, Санкт-Петербурга и Бразилии.

Двери начали экспортировать, у нас есть прекрасный завод по дверям. Продукты питания пошли на экспорт. Мы с японцами договариваемся, находимся в финале сертификации нашей сельхозпродукции. Вытяжки из облепихи, масла растительные выводим на японский рынок. Работа идет достаточно активная.

В прошлом году нас поддержало Правительство, мы открыли особую зону, и сегодня там уже практически вся она заполнена потенциальными инвесторами.

По особой зоне, которую мы хотим рядом с Новгородом создать, на Госсовете по промышленной политике мы это обсуждали, с Минэком находимся в работе, всю площадку, уже понимаем, кем будем заполнять. Это добавит, я думаю, где-то 40–50 миллиардов инвестиций суммарно в ближайшие несколько лет, то есть сопоставимо с текущим годовым объемом.

И конечно, мы понимаем, что на внешних инвесторов ориентироваться не всегда правильно, поэтому мы перестроили свое законодательство по поддержке инвесторов так, чтобы стимулировать существующие предприятия и модернизировать производство.

В.Путин: Нам в принципе какая разница, это иностранный инвестор или наш отечественный? Если инвестируют, надо создать благоприятные условия для всех.

А.Никитин: Но мы выросли в рейтинге АСИ, были 53-е, стали 29-е. Конечно, еще не призовое место, но уже где-то ближе к хорошему. Мне важно, чтобы у нас производительность росла, поэтому в принципе с этого года, благодаря тем изменениям, которые мы сделали, у нас почти все существующие предприятия запустили программу модернизации. И это позволит нам достаточно серьезно добавить с точки зрения качества и с точки зрения экспортного потенциала.

И конечно, у нас есть две инновации: мы отдаем в районы налоги с малого бизнеса, чтобы главы районов понимали, что малый бизнес нужно защищать. Договорились, что если предприятия, которые в районе расположены, свой головной офис возвращают из Москвы, из Петербурга в район, то 80 процентов дополнительных налогов, которые я получаю в регион, я отдаю в район. Несколько предприятий этим уже воспользовались. Это очень здорово, потому что у них там люди работают, и эти деньги идут на садики, на дома культуры, где-то на дороги. И предприятие понимает, собственник, что не просто куда-то налоги платит, он их платит на улучшение жизни своих же сотрудников. И жители района тоже понимают, что экономическое развитие не абстрактными какими-то цифрами исчисляется, а понятными для них рабочими местами.

Хотел Вас поблагодарить за поддержку в прошлом году.

В.Путин: Из Резервного фонда?

А.Никитин: Да. Практически все районы области получили эту поддержку, понемножку. Мы где-то отремонтировали школы, спортивные залы, где-то отремонтировали садики, где-то больницы, где-то дома престарелых. Где-то люди не видели ремонта много лет. Это очень важная была история. Спасибо Вам огромное. Для ряда районов это был очень серьезный скачок вперед с точки зрения качества жизни.

В.Путин: Если люди увидели, то это как раз является нашей целью.

А.Никитин: Считаем очень важными вопросы молодежи, вопросы воспитания молодежи. Здесь несколько направлений.

Во-первых, конечно, это современное образование, кванториум. У нас он открыт. Мы понимаем, что это дело довольно дорогое, не всегда в районах это получается сделать. Но на базе кванториума мы создаем выездные миникванториумы в школах, возрождаем кружки инженерной направленности, которые были в советское время. Рассчитываем, что где-то 20 процентов детей возраста 8–14 у нас попадут в эти кружки, все, кто захочет.

Из ярких, интересных вещей – Морской центр капитана Варухина. Вы его удостоили звания Почетный наставник, был подписан указ. Это единственный детский морской клуб с кораблями, который сохранился в стране.

И вот совместно с АСИ, совместно с [директором направления «Молодые профессионалы»] Дмитрием Песковым мы там делаем кружковый центр национальной технологической инициативы по беспилотным морским судам. То есть центр, который существует 60 лет, попал в самую современную перспективную историю.

По физкультуре и спорту. Моей задачей в прошлом году было ввести в эксплуатацию все, что строилось десятилетиями. Мы это сделали. У меня один только ФОК осталось достроить (он недели через две будет достроен) из тех, которые были долгостроями.

Дальше моя задача – это, конечно, вовлечение людей в спорт, это открытые площадки. Мы сделали проект «Будь в спорте». У нас в районах, на площадях проводятся зарядки, известные новгородские люди проводят какие-то тренировки. Рассчитываем, что мы эти показатели по спорту перевыполним.

В.Путин: Охват населения какой планируете обеспечить? Тех, кто занимается физической культурой и спортом?

А.Никитин: Мы хотим, чтобы около 60 процентов было. Плюс у нас еще пенсионеры очень активные, они активное долголетие развивают. Это скандинавская ходьба, доступ в плавательные бассейны. Мы, в общем-то, стараемся никому не отказывать, стараемся максимально активный спорт развивать.

В.Путин: 60 процентов – это хорошие показатели. К какому году?

А.Никитин: Я думаю, что где-то к 2021-му, к 2022-му мы можем на это выйти. Даже немножко пораньше выполнить те показатели, которые в указе заложены.

В.Путин: Хорошо.

А.Никитин: Занимаемся городской средой, в принципе, как и вся страна. У нас есть одна из важных проблем, что в городе нет современных набережных. Коллеги из «Стрелки» нам такую набережную спроектировали, Правительство обещало поддержать. И я думаю, что мы начнем ее строить в одном из значимых мест, там, где у нас театр находится, Кремль.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 31 мая 2018 > № 2625930 Андрей Никитин

«Мы слишком долго отступали…»

Глазьев Сергей

Академик РАН Сергей Глазьев о странностях современной гибридной войны, её возможных последствиях и альтернативах

В последнее время не только в обществе, в печати, но и на верхних этажах власти всё больше разговоров о важности сосредоточиться на решении внутренних проблем страны, развитии экономики, науки, образования, необходимости ликвидировать технологическое отставание. Гораздо меньше говорится о валютно-финансовой сфере, как будто она не является частью той самой гибридной войны, которую Запад ведёт против своих противников. И тут мы пока явно проигрываем. Что же делать? Об этом разговор с видным отечественным экономистом С. Глазьевым.

– Сергей Юрьевич, два года назад вышла ваша книга «Последняя мировая война. США начинают и проигрывают». Вы, по сути, предсказали нарастание антироссийских санкций. Каким видится развитие событий?

– В книге старался дать объяснение объективных и субъективных причин агрессивности США. Исхожу из того, что мировое экономическое развитие и политические изменения идут путём периодической смены мирохозяйственных укладов. Каждый из них – это система взаимосвязанных международных и национальных институтов, которые обес­печивают расширенное воспроизводство экономики и определяют механизм глобальных экономических отношений. Любой мирохозяйственный уклад имеет пределы роста, что объясняется неизбежным, как выяснилось, накоплением внутренних противоречий. Их обострение происходит до момента дестабилизации системы международных экономических и политических отношений. При этом прежде, до настоящего времени, клубок противоречий распутывался, увы, мировыми войнами. Тогда случалась резкая дестабилизация системы международных отношений, начиналось разрушение старого и формирование нового миропорядка. Страны-лидеры сталкивались с непреодолимыми трудностями в поддержании темпов экономического роста. Перенакопление капитала в устаревающих производственно-технологических комплексах ввергало экономику в депрессию, а сложившаяся система институтов затрудняла формирование новых технологических цепочек. Но они «завязываются» и вместе с новыми институтами организации производства пробивают себе дорогу в других странах, прорывающихся в лидеры экономического развития.

– Но при чём здесь война?

– Прежние лидеры стремятся удержать доминирование на мировом рынке, усиливая контроль над геоэкономической периферией, в том числе военно-политическим принуждением. Это влечёт крупные военные конфликты, в которых стареющий лидер растрачивает ресурсы, не добиваясь эффекта. Находящийся к этому времени на волне подъёма потенциальный новый лидер занимает выжидательную позицию, чтобы сохранить свои производительные силы и привлечь спасающиеся от войны умы, капиталы и богатства воюющих стран. Наращивая возможности, новый лидер выходит на авансцену, когда воюющие противники ослабевают, чтобы присвоить плоды победы.

– Именно так вели себя США в Первой и Второй мировых войнах. Похоже, и сейчас стремятся, раздувая войны на периферии, выйти затем из-за кулис и присвоить себе те самые плоды.

– Как глобальный лидер, они не могут «выйти из-за кулис», так как уже на сцене. Они не могут и «отсидеться в кустах», поскольку взяли на себя бремя лидерства. В основе сегодняшнего глобального доминирования США лежит сочетание технологического, экономического, финансового, военного, информационного и политического превосходства. Технологическое лидерство позволяет американским корпорациям присваивать интеллектуальную ренту, финансируя за счёт этого научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки для опережения конкурентов. Удерживая монополию на использование передовых технологий, компании США обеспечивают себе преимущество на мировых рынках как по эффективности производства, так и по предложению новых товаров. Экономическое превосходство создаёт основу для господства американской валюты, что защищается военно-политическими методами. А за счёт присвоения глобального сеньоража (дохода, получаемого от эмиссии мировой валюты) США финансируют дефицит своего госбюджета, который складывается из-за раздутых военных расходов.

Однако ныне гегемония США подрывается неразрешимыми в рамках существующей системы институтов воспроизводства капитала внутренними противоречиями. США и вся «семёрка» исчерпали возможности вытягивания ресурсов из постсоциалистических стран, где уже сложились свои корпоративные структуры, приватизировавшие остатки национального производственного потенциала. Исчерпывает себя и война финансовая, которую Вашингтон ведёт с незащищёнными национальными финансовыми системами, пристёгивая их к доллару через навязывание монетаристской макроэкономической политики. Тут Штатам в помощь были зависимые от них МВФ, рейтинговые агентства, агенты влияния и т.д. Но искусственно стимулируемого таким образом притока капиталов в американскую экономику уже явно не хватает для обслуживания лавинообразно нарастающих долговых обязательств – расходы на них приближаются к трети ВВП США. Воспроизводство финансовой системы США вышло на так называемый режим с обострением, приближая её к саморазрушению.

– О чём всё это говорит?

– О том, что американская агрессия будет продолжаться и усиливаться.

– Не рассосётся, как полагают иные аналитики?

– Нет. Американская элита будет биться за глобальную гегемонию до последнего «международного» террориста. А спецслужбы продолжат выращивать радикальные исламистские и нацистские организации, как инструмент мировой гибридной войны. А она, повторюсь, идёт, как это случалось и ранее при смене мирохозяйственных укладов, за контроль над экономической периферией.

– В том числе на Украине?

– Организованный американскими спецслужбами неонацистский госпереворот на Украине – ключевая часть агрессии США для удержания глобального лидерства. Конфликты в Северной Африке, Ираке, Сирии и на Украине – это череда взаимосвязанных конфликтов, инициируемых США и их союзниками. Это называется теперь стратегией «управляемого хаоса», но по сути ничем не отличается от того, как они действовали в Первой и Второй мировых войнах, называя их «хорошими».

История ясно говорит: войны в Европе были важнейшим источником экономического подъёма и политического могущества США. Они-то и стали сверхдержавой вследствие двух мировых войн, которые повлекли гигантский отток капиталов и умов из воюющих между собой стран-европейцев. Третья мировая война, оставшись холодной, завершилась распадом мировой социалистической системы. Вдумайтесь: это дало США приток более триллиона долларов, сотен тысяч специалистов, миллиардов тонн природных ресурсов и множества уникальных технологий. Не только холодная, а и предыдущие войны были спровоцированы активным участием американской пятой колонны в лице контролируемых, финансируемых и поддерживаемых американскими спецслужбами шпионов, олигархов, дипломатов, чиновников, бизнесменов, экспертов и общественных деятелей. Сталкиваясь с экономическими трудностями, США пытаются ныне развязать в Европе очередную войну против России для присвоения всех возможных ресурсов.

Ещё одна причина нарастающей американской агрессивности – подъём КНР, других стран Юго-Восточной Азии, сформировавших новый центр мировой экономики на принципах нового, интегрального мирохозяйственного уклада, сочетающего социалистическую идеологию с рыночной экономикой. Субъективно политическая верхушка США по традиции витает в фантасмагорических образах англосаксонской геополитической мысли, противопоставляющей народы моря и суши, помешавшись на ключевом значении «хартлэнда» (занятого Россией) для господства над миром.

При этом агрессивность, как обычно, принимает антироссийский характер. Каждая война Запада за глобальную гегемонию, начиная с Великой смуты четыре столетия назад, всегда направляется против России. С точки зрения здравого смысла не объяснишь маниакальное стремление западноевропейских вождей захватить нашу страну. Каждый, от Карла XII до Гитлера, вроде бы имел возможность почивать на лаврах низложения Европы. Но лез в Россию и находил там погибель. И сейчас государства Евросоюза вместо того, чтобы заниматься своим экономическим развитием, под руководством США руками выращенных ими неонацистов оккупировали Мало- и Новороссию, втянулись в очередной «Дранг нах Остен».

– Выходит, над Россией нависла смертельная угроза? У американских санкций цель не сдерживание, а уничтожение России?

– Нет сомнений, что американская, точнее, очередная западная агрессия против России неслучайна. Её объективная причина, как я уже сказал, – стремление американской элиты сохранить глобальную гегемонию, которую они утратили в торгово-производственной области, уступив лидерство КНР, и в военно-политической, столкнувшись с мощным противодействием России в Сирии. Субъективно элита США ориентирована на привычную логику разжигания войны против России как самой крупной неподконтрольной ей страны. В предыдущую эпоху Запад руками Гитлера стремился к уничтожению русского народа. Сегодня США делают то же самое руками украинских нацистов, по сути, преемников гитлеровских коллаборационистов и союзников исламских экстремистов, разжигающих глобальный джихад. Не надо обманываться – нас пытаются не сдержать, а именно уничтожить. Пока мы экономически слабы, управители США и западного мира надеются это сделать методами гибридной войны, главный фронт которой проходит в валютно-финансовой и информационно-коммуникационной сферах.

– Вы называете это войной? А где танки, пушки, авиация, столкновения армий и флотов?

– Как известно, генералы всегда готовятся к прошлой войне. Ваш вопрос это подтверждает. Но каждая мировая война, опосредующая смену мирохозяйственных укладов, имеет особенности. Сегодня военную силу, скорее всего, будут применять в карательных целях для показательной расправы над руководством противника, уже поверженного экономическими и информационными технологиями. Но это именно война – на уничтожение, а не на сдерживание, как полагают наши либеральные мечтатели.

– Выходит, достижение компромисса и мира с США невозможно?

– Полагаю, компромисс будет достигнут, а мир заключён. Вопрос лишь в положении и месте России. Властвующая элита США стремится к уничтожению русской идентичности и превращению России в колониально подконтрольную территорию. На уже оккупированных американскими спецслужбами частях территории Русского мира руками украинских нацистов проводится геноцид русских людей – беспрецедентный в истории эксперимент нациостроительства путём разделения единого народа на враждующие нации. Насаждаемая американцами в Мало-, Ново- и Карпатороссии русофобия – основа формирования самосознания никогда ранее не существовавшей украинской нации. То же самое пытаются делать во всех постсоветских государствах и национальных республиках РФ. Используются разно­образные социальные технологии. Поэтому эта война называется гибридной. Недооценивать вытекающие угрозы – смерти подобно. Мир можно обеспечить только победой в этой войне.

– Как этого добиться?

– Исход войны определяется, как я уже сказал, на валютно-финансовом и информационно-психологическом фронтах. Боевые действия ведутся путём применения экономических санкций и информтехнологий. Не надо обольщаться нашим превосходством в ядерной составляющей и ряде обычных видов вооружения – неприступные крепости обычно падали из-за предательства и малодушия представителей элиты. Наша офшорная олигархия готова к капитуляции ради сохранения вывезенных из России капиталов. Наши денежные власти слепо выполняют рекомендации вашингтонских финансовых организаций, многократно усиливая действие антироссийских санкций сжатием внутреннего кредита. Согласно расчётам, 90 процентов из 20 трлн. рублей потерь валового продукта по отношению к ранее сложившемуся тренду экономического роста начиная с 2014 года являются следствием денежно-кредитной политики Банка России и лишь 10 процентов – из-за антироссийских санкций. Наше информационное пространство захвачено программными и содержательными продуктами из США. Половина наших промышленных предприятий принадлежит нерезидентам. Положение я бы сравнил с ситуацией ноября 1941 года, когда враг захватил большую часть экономического потенциала и уничтожил наши основные силы. Москву удержали с Божьей помощью невиданным героизмом народа и новой военной техникой, переломив ход войны. Сегодня мы всё ещё отдаём стратегическую инициативу противнику, хотя имеем сравнимое со знаменитыми катюшами оружие. Мы могли бы сокрушить финансовую и информационную мощь США путём сбрасывания долларов и отключения от американских источников своего информационного пространства…

– Что вы имеете в виду?

– Опять скажу: американская военно-политическая мощь основана на присвоении США сеньоража от эмиссии мировой валюты. Объём их военных расходов примерно равен дефициту госбюджета, который покрывается эмиссией долларов. Половина этих долларов растекается по миру. И в той мере, в какой мы их используем, мы финансируем американские военные расходы. Сейчас объём нашей фактической финансовой помощи США превышает сто миллиардов долларов, что больше наших оборонных расходов. Это только государственные кредиты правительства и Банка России в форме валютных резервов и стабилизационных фондов. С учётом долларизации сбережений и офшоризации российской экономики эта величина увеличивается десятикратно. Наши финансисты как бы смирились с тем, что Америка – первая, first. Парадокс, но наряду с Китаем, против которого США тоже ведут гибридную войну, мы – главные спонсоры американской агрессии против нас же. Очевидно, что самой эффективной и дешёвой ответной мерой на санкции могло бы стать сбрасывание долларовых инструментов из валютных резервов, деофшоризация и дедолларизация экономики. Необходимые меры нами давно предлагались…

– Почему же они не реализу­ются?

– Знаете, когда фашисты напали на СССР, наши поезда ещё несколько дней продолжали везти в Германию ценное сырье в оплату кредитов на импорт машин и оборудования. Сталин не сразу поверил в начало войны и осознал масштаб катастрофы. Как ни странно, наши денежные власти ведут себя схожим образом. Противник уже приступил к конфискации российских активов, нанёс удар по нашему финансовому сектору и промышленности, оккупировал Украину, захватывает и провокационно судит граждан РФ, а Банк и Минфин России продолжают его кредитовать и попустительствовать его субсидированию за счёт вывоза капитала и неэквивалентного внешнеэкономического обмена на сумму до 120 млрд. долларов в год. Можете себе это представить?

Через долларизацию и офшоризацию российской экономики продолжается её эксплуатация в чуждых нам интересах. Можно сказать, что США оккупировали валютно-финансовое пространство России, удерживая его под контролем и сковывая наши возможности сопротивления. Своеобразный символ оккупации – отсутствие котировки рубля. В отличие от многих других стран, наши денежные власти объявляют не курс рубля, а курс доллара в рублях, как бы и не помышляя уже о финансовом суверенитете. Эмиссия рублей долго велась и продолжает вестись, главным образом, под приобретение долларов и евро в валютный резерв. Это означает, что для расширения финансирования какого-либо вида хозяйственной деятельности требуется продавать её продукцию на экспорт, или брать за рубежом кредиты, или привлекать зарубежные инвестиции. Неудивительно, что наша экономика стала сырьевой – кроме природных ресурсов западному миру от нас ничего не нужно. И происходит это потому, что рубль по сути механизма своего создания остаётся суррогатом – финансирование прироста российской экономики допускается лишь в той мере, в которой увеличивается её вклад в обеспечение США и ЕС сырьём и активами. Наши денежные власти продолжают ориентироваться на указания вашингтонских финансовых организаций в ущерб интересам страны. В этом можно убедиться, сравнив центробанковские Основные направления единой государственной денежно-кредитной политики с рекомендациями миссий МВФ в России.

– Что вы предлагаете?

– Обуздать агрессивность США можно только путём перехода к новому мирохозяйственному укладу с перестройкой основных институтов функционирования глобальной финансовой и информационной систем, а также созданием механизмов ответственности за соблюдение норм международного права. Антивоенная международная коалиция за переход к новому мирохозяйственному укладу могла бы включить страны ЕАЭС и ОДКБ, тесно связанные исторической судьбой и национальными интересами с Россией, страны ШОС, хорошо понимающие опасность западной агрессии, страны БРИКС, экономический подъём которых может быть торпедирован организованной США вой­ной. К коалиции могли бы присоединиться страны Индокитая, которые не заинтересованы в ухудшении отношений с Россией, некоторые сохраняющие суверенитет страны Ближнего и Среднего Востока, для которых мировая война – это эскалация собственных региональных конфликтов. Не исключаю, что могут присоединиться многие европейские страны, элиты которых готовы действовать ради своих национальных интересов и для которых война неприемлема.

Действия антивоенной коалиции должны быть направлены не только на разоблачение и разрушение политического доминирования США, но и прежде всего на подрыв американской военно-политической мощи, которая основана на эмиссии доллара как мировой валюты.

При продолжении курса США на разжигание мировой войны членам коалиции надо решительно отказаться от использования доллара во взаимной торговле и от долларовых инструментов для размещения своих золотовалютных активов. Коалиция должна выработать привлекательную программу устройства мировой финансово-экономической архитектуры на принципах взаимной выгоды, справедливости и уважения национального суверенитета. Страны-эмитенты мировых резервных валют должны гарантировать их устойчивость путём соблюдения определённых ограничений по величине госдолга и дефицита платёжного и торгового балансов. Кроме того, все должны соблюдать установленные соответствующим образом требования по прозрачности используемых ими механизмов обеспечения эмиссии своих валют, предоставлению возможности их беспрепятственного обмена на все торгуемые на их территории активы.

– Очень непростая задача!

– Конечно. Осуществление столь масштабных реформ потребует продуманного правового и институционального обеспечения. Это может быть сделано путём придания решениям коалиции статуса международных обязательств заинтересованных стран, а также с опорой на институты ООН и уполномоченные международные организации.

– Сергей Юрьевич, у поэта Алексея Суркова есть стихотворение, написанное в 1942 году. А там такие строчки:

Мы слишком долго отступали

Сквозь этот чёрный, страшный год.

И кровь друзей, что в битвах пали,

Сердца стыдом и болью жжёт.

Называется стихотворение – «Пора!». Так вот, судя по всему, – давно пора!

– Согласен.

Беседу вёл Сергей Володин

США. Евросоюз. Китай. Азия. Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Армия, полиция > lgz.ru, 30 мая 2018 > № 2632046 Глазьев Сергей

Без грабежа

отменят ли в России обязательную накопительную пенсионную систему

Олег Щукин

Медиавойна против России не прекращается ни на минуту, но пока новых целей не создано и свежих методичек не получено, сторонники вечнозелёного, как доллары, тезиса "Путин слил" пытаются использовать уже отработанные темы по второму и даже третьему кругу, привязывая к ним любые информационные поводы. Получается, честно говоря, не очень: что по малайзийскому "Боингу", что по "делу Скрипалей", что по санкциям со стороны "коллективного Запада"…

В подобной ситуации просто неизбежно возникновение таких "креативов", по отношению к которым получившее ныне всемирную известность словечко "фейк" можно считать незаслуженным комплиментом. В качестве примера можно привести такую "весточку-ласточку" с Петербургского международного экономического форума: мол, выступая там, министр финансов РФ, а по совместительству — первый вице-премьер нового медведевского правительства Антон Силуанов — объявил натуральную войну всем гражданам России, заявив буквально следующее: "Возврата в России к обязательной накопительной пенсионной системе не будет, нужно развивать добровольную".

Эти слова "оппозиционные" медиаисточники (как либерального, так и патриотического "камуфляжа") интерпретировали следующим образом: мол, за что вы, "быдло-ватники", боролись, то есть голосовали, — на то и напоролись; теперь избранная вами власть совсем "берега потеряла" и намерена отказаться от своих обязательств по пенсионным выплатам гражданам Российской Федерации, промотав их деньги, а теперь обрекая копить на старость из собственных, и без того мизерных, доходов. Дескать, сначала мы съели ваше, а теперь давайте каждый будет есть своё. Да ещё, негодяи такие, и пенсионный возраст собрались повысить, чтобы уж извести своих рабов под корень (далее фоном — немые рыдания "неполживых" авторов над загубленными жизнями нищих пенсионерок)…

Вывод напрашивается простой: все — на майдан, в борьбе обретёшь ты право своё! На обеспеченную старость — в том числе.

Ничуть не идеализируя нынешний состав правительства, должен заметить, что подавляющее большинство его фигурантов на виду уже не первый десяток лет, и, как говорилось в известном романе Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита" относительно одного персонажа, "все знали, что человек этот — не подарочек, но то, что рассказывал администратор, даже и для него было чересчур".

Реальная позиция правительства по пенсионной проблеме, выраженная за последнее время не только Антоном Силуановым, но и рядом других министров, а также главой ЦБ Эльвирой Набиуллиной, ничего общего с приведённой выше интерпретацией не имеет.

Сегодня отчисления работодателей в Пенсионный фонд России (ПФР), согласно действующей с 2013 года законодательной норме, составляют 22% от фонда оплаты труда. Эти отчисления делятся на две части по формуле "шесть-шестнадцать", то есть 16% автоматически идут в ПФР, а куда вложить ещё 6%: в низкодоходный государственный ПФР или в сулящие "златые горы", но в любой момент готовые "сдуться" негосударственные пенсионные фонды, частные и корпоративные, — работники имели право решать самостоятельно. В 2014 году это их право было временно отменено правительством, то есть все 22% пошли в ПФР, но с обещанием повышенных, сравнительно с остальными 16%, процентных выплат по этим 6%. Причиной тому стало ухудшение финансовой конъюнктуры российского рынка, санкции и дефицитный бюджет вкупе, опять же, с ненадёжностью негосударственных ПИФов (паевых инвестиционных фондов), потери от которых ежегодно исчислялись десятками миллиардов рублей, — вследствие как банкротств этих структур, так и перебежек вкладчиков из одних ПИФов в другие. Данная практика, которая и была названа "заморозкой пенсионных отчислений", с тех пор ежегодно продлевалась специальным решением правительства.

Теперь в правительстве намерены вообще отказаться от формулы "шесть-шестнадцать" и все пенсионные отчисления работодателей, то есть все 22% от фонда оплаты труда, "железно" отправлять в ПФР — с прекращением начисления повышенных процентов на их "накопительную" 6%-ную часть, тем более, что ключевая ставка ЦБ с декабря 2014 года снизилась более чем в два раза: с 17% до 7,25% годовых. Самое главное — при этом ни о каком отказе правительства от выплаты пенсий и конфискации пенсионных взносов речь вообще не идёт. Насколько справедливо само законодательство — можно спорить (лично я считаю заложенный в него даже по действующей модели, когда мужчины выходят на пенсию в 60, а женщины — в 55 лет, запас "финансовой прочности" до 88,6 лет средней продолжительности жизни, мягко говоря, избыточным), но "закон есть закон", и это уже совсем иной вопрос.

Да, в правительстве хотят стимулировать увеличение нормы накопления пенсионных взносов работающими гражданами. И это понятно: даже если только половина из 71 млн. человек, работающих в РФ по найму, ежемесячно будет дополнительно вносить на свои индивидуальные пенсионные счета всего одну тысячу "пенсионных рублей" — в сумме это даст правительству 35 млрд. рублей в месяц или, соответственно, 420 млрд. рублей в год — почти 2,7% доходной статьи федерального бюджета России 2018 года. А скорее всего — намного больше, если учесть неизбежное подключение к данной программе и "теневого сектора" отечественной экономики, оценки доли которого в отечественной экономике колеблются в диапазоне от 16% (Росстат) до 33,7% (МВФ) ВВП. Причём это будут "дешёвые" и "длинные" деньги, которые нужны для реализации поставленных президентом РФ Владимиром Путиным задач на период 2018—2024 гг. Проблема здесь только в доверии граждан к действующей власти: "заморозку" денег населения Сбербанком в 1990—1992 гг. и дефолт 1998 г. никто, само собой, не забыл и забыть не сможет. Но, в любом случае, эта линия правительства не имеет ничего общего с той апокалиптической картиной попрания прав и откровенного грабёжа наших сограждан, которую так щедро рисовали в российском коммуникативном пространстве "народные доброжелатели".

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 30 мая 2018 > № 2628986 Олег Щукин

СДАЧА

Пакт о торговом ненападении США и КНР: китайцы играют, проигрывают или подыгрывают?

Сдача - действие по глаголу сдать. Сдача дел. Сдача хлеба. Несколько сдач (в карточной игре). Сдача карт. Сдача своих позиций. Сдача головы в затылке. Излишек денег, возвращаемый уплатившему денежным знаком, превышающим нужную для уплаты сумму. Всю сдачу сполна получил. Дать сдачи кому — ответить ударом на удар, оскорблением на оскорбление. «Я и сам сдачи дам: такую здоровну поднесу, что и с ног полетит». Писемский.

Д. Н. Ушаков. Толковый словарь русского языка.

Торговая война США и Китая откладывается, сообщили 21 мая «Вести.Экономика». Американский Минфин объявил о приостановке введения взаимных торговых пошлин с КНР, отметив существенный прогресс в переговорах, которые проходили в последние дни. Кроме того, министр финансов США Стивен Мнучин заявил, что Китай обязался снизить пошлины «на многие товары».

Вице-премьер Госсовета КНР Лю Хэ в свою очередь подтвердил намерение прекратить введение взаимных пошлин. В совместном заявлении говорится, что стороны договорились предпринять эффективные меры по сокращению торгового дефицита торговли США с Китаем, значительно увеличить экспорт товаров и услуг США в Поднебесную. В частности, стороны договорились "значительно увеличить экспорт сельскохозяйственных товаров и энергетики". США также отправят свою делегацию в Китай для проработки деталей.

Стороны также обсудили вопросы «расширения торговли промышленными товарами и услугами», и «был достигнут консенсус в отношении необходимости создания благоприятных условий для расширения торговли в этих областях». Кроме того, США и Китай «согласились поощрять двусторонние инвестиции и стремиться создать справедливое, равное игровое поле для конкуренции».

Экспертные оценки

Николай Вавилов

Когда мы говорим о китайско-американской торговой войне, самое важное — помнить о предстоящих выборах в обе палаты Конгресса США. Задача номер один для Трампа и его Республиканской партии — показать силу всему миру. Неважно, какими пиар-методами, неважно, с какими последствиями — но республиканцы должны выиграть эти выборы. Они состоятся 6 ноября 2018 года. Соответственно, вся стратегия Трампа, то, что он сейчас подписал меморандум о противодействии китайской агрессии и все остальное — это лёгкая артиллерийская подготовка перед тем, как начать мощную избирательную кампанию. Республиканцы, естественно, будут раздувать образ внешнего врага, китайской угрозы, и рекламировать то, что они с ней борются. То есть это основной триггер китайско-американской торговой войны.

Несмотря на это, есть реальные основания для войны — в первую очередь, это желание промышленных американских кругов вытеснить китайскую продукцию, провести автоматизацию и новую индустриализацию американской промышленности. Соответственно, отвоевать вначале рынки внутри США, и затем отвоевать рынки в Китае.

Что в этой ситуации будут делать китайцы, в особенности Си Цзиньпин, который также открыл свою политическую линию на возрождение китайской нации, на, скажем так, противостояние с внешним миром, расширение своих позиций? Очень сложно сказать. Хочется пошутить в стиле любителей древнего китайского трактата «36 стратагем»: из стратагем самая лучшая — последняя. А последняя стратагема — это убегать. Возможно, китайцы действительно дадут задний ход. В принципе, это не предосудительно в китайской культуре, это одна из базовых ценностей — избежать столкновения, сохранить себя. Поэтому не исключено, что они действительно дадут какие-то послабления, откроют какие-то свои рынки. Это будет достаточно уникальная ситуация, потому что китайский рынок всегда славился своими протекционистскими мерами, высокими заградительными пошлинами. Мы не могли найти на территории Китая ввезённых автомобилей, практически все японские, американские, европейские марки собираются на территории Китая. То есть если Китай даст задний ход и все-таки начнет снижать пошлины для тех же автомобильных концернов и так далее, то будет беспрецедентная ситуация.

Но, как и многое в политике, налицо определенный тип пиар-акции. Например, таким был удар американо-британских сил по Сирии — реально практически ничего не было разрушено. В данном случае также можно сравнить американо-китайскую торговую ситуацию с пиар-акцией. Вероятно, всё будет, скажем так, заговорено, заболтано, бесконечными переговорами будет постоянно отодвигаться решение этих проблем. До самого ноября (а может быть, и дольше) будут только разговоры о том, какие американские товары будут запущены на китайский рынок. А на самом деле они не будут пущены, а будет только какая-то словесная шумиха. Но, тем не менее, это тема номер один для китайских патриотических СМИ и вообще для китайской дипломатии. Уже и вновь избранный заместитель председателя КНР Ван Цишань собирается в США. Неожиданно остановку в США совершил министр иностранных дел США. В Вашингтон направляется спецпосланник Си Цзинь Пина — Лю Хэ. Вся эта когорта политиков, которые представляют те или иные силы, пытается сыграть на этом торговом противостоянии как некие лица, которые пытаются урегулировать конфликт.

Здесь очень интересна позиция премьера Госсовета Китайской Народной Республики Ли Кэцяна. Это такой китайский Медведев, который ведет свою личную линию во всей этой войне. Он активизировал отношения с Японией. Почему? Потому что американская торговая война развернута не только против Китая. Она развернута вообще против всего мира, и смысл её в том, чтобы протолкнуть американских промышленников, их товары во весь мир и снова отвоевать рынки. И в этой ситуации Япония оказывается такой же жертвой, как и Китай. Обескровленная американской торговой войной Япония может попасть в лапы Китая окончательно, поскольку на протяжении уже почти 10 лет Китай — это основной торговый партнер Японии. Возможно, Ли Кэцян хочет в такой сложной турбулентности добиться выигрыша именно либеральной группы, которую он представляет. На фоне того, что все пытаются либо выступать миротворцами, либо воевать с Соединенными Штатами, он хочет выиграть Японию.

Сейчас на Петербургский экономический форум направляется крайне высокопоставленная фигура — Ван Цишань, зампред КНР. Есть вероятность, что Ван Цишань будет использовать переговоры с высокопоставленными руководителями России как некую козырную карту в следующем своем визите, который он собирается нанести в США. То есть китайцы хотят использовать Россию как некий козырь в переговорах. Когда мы это понимаем, то можем сами набивать себе цену, и выиграть для себя китайские рынки. Даже несмотря на то, что ситуация патовая, что китайцы объявили, что они сдадут часть своих сельскохозяйственных рынков. А сельскохозяйственная отрасль находится под либеральным крылом, под «комсомольцами». Все равно, если мы понимаем, что у Китая слабые позиции, что он намерен отступать, сдавать свои собственные рынки, мы можем и должны (исходя из того, что нас будут использовать как инструмент в переговорах с американцами) поставить ту цену, которая адекватна спасению китайской экономики. То есть начинать торговаться с очень высоких ставок, возможно, попросить больше сельскохозяйственных рынков для нашей продукции. Ну, это уже фантазия, но не буду ограничивать российских руководителей и их фантазию в том, что они могут попросить у Ван Цишаня. Но при этом Ван Цишань, конечно, как и все китайские руководители, абсолютно жёсткий игрок закалки старой школы.

Вернусь к началу: то, что сейчас манифестируется американскими чиновниками — «война выиграна, Китай купит американских товаров на плюс 200 миллиардов долларов», — это всё может быть нивелировано дипломатическими переговорами, это всё может быть только пиар-акцией. Может быть как сдачей китайской машины назад, так и всего лишь сдачей карт.

Если действительно китайцы дадут задний ход, как это повлияет (а это, конечно, бесконечно повлияет) на позиции патриотического лагеря? По сути дела, задний ход Си Цзиньпина — это отступление перед мировой американской финансовой и торгово-промышленной элитой. И, конечно же, чтобы отыграть свои позиции после этого поражения, Си Цзиньпину придется принять какие-нибудь уже отчаянные шаги — например, в Тайваньском проливе или в Южно-Китайском море, или на индийском направлении. То есть всё может быть. Если таких шагов председатель КНР не предпримет, то очевидно, что группа Си Цзиньпина и вообще его армейская группа потеряет авторитет в патриотических кругах. Может быть, произойдет возрождение левацких сил, которые были в 2012 году уничтожены вместе с Бо Силаем, и радикальные левые элементы проснутся после отступления группы Си Цзиньпина — всё может быть.

Мы сейчас должны дождаться ноября и посмотреть, что реально ответит Министерство коммерции КНР. А оно настроено очень решительно по отношению к США. Здесь очень сложный клубок противоречий, и я бы не стал говорить, рубя с плеча, что завтра американские товары валом придут в Китай или Си Цзиньпин уже проиграл.

США. Китай > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 30 мая 2018 > № 2628939 Николай Вавилов

Интервью Заместителя Министра финансов Сергея Сторчака "Газете.ру"

О специальном фонде для развития инфраструктуры, влиянии санкций на российский рынок и перспективах выпуска ОФЗ для населения

Сторчак Сергей Анатольевич

Заместитель Министра

Фонду инфраструктурных проектов, о создании которого на экономическом форуме в Петербурге объявил министр финансов Антон Силуанов, скорее всего, не будет предоставлено право самостоятельного выпуска облигаций под госгарантии. Об этом, а также о влиянии санкций на российский рынок, перспективах выпуска ОФЗ для населения и бумаг в юанях в интервью «Газете.Ru» рассказал замминистра финансов Сергей Сторчак.

- Учитывая геополитическое давление, которое сложилось вокруг России, насколько вам сложно отстаивать свои позиции сейчас на международных встречах? Ощущаете ли вы санкционное давление?

- Санкционное давление, прежде всего, испытывают российские предприниматели. Причем, конечно, не все. Те, кто попал в санкционные списки, или в отраслевые списки. Для них ситуация существенным образом изменилась.

Для меня, как участника многосторонних форумов, разного формата, ситуация, может быть, изменилась, в том смысле, что меньше откровенности стало в двусторонних общениях. Многосторонний формат предполагает, конечно, многочисленные двусторонние контакты, встречи, обсуждение текущей повестки дня двусторонних отношений. Раньше без этого никогда не обходилось.

В последние несколько лет чувствуется, что коллеги из министерств финансов других стран имеют некоторые инструкции, связанные с тем, чтобы содержательные вопросы двусторонних отношений, содержательные вопросы санкционных дел или вокруг этих санкционных дел не обсуждать.

Фактически одна из задач текущего момента – это попытаться все-таки запустить дискуссию по вредности и вредоносности санкций, не только для России, но и для вообще глобальной стабильности.

Мы делаем это, министр делает, мы на своем уровне пытаемся делать. Но, видимо, развитые страны отдают предпочтение обсуждать эти вопросы в форматах других, либо «семерки», либо форматах НАТО. Чувствуется, что они понимают, и чувствуется, что тоже у многих, особенно у европейцев, коллег, ощущается тревожное такое настроение, тревога за будущее. Чувствуется, что они тоже хотели бы понимать, как будет развиваться глобальная стабильность, и финансовая, и не только.

- С вашей точки зрения, влияние на стабильность от угрозы санкций на госдолг России, насколько она объективна? Раньше мы считали, что это некая мифологическая угроза. Но после недавних санкций США на госдолг Венесуэлы это может превратиться в прецедент?

- Не очень-то нравятся эти сравнения нас с зоной режима или ограничительного режима в отношении Ирана. Теперь ограничительные или санкционные режимы, применительно к Венесуэле. Многие пытаются как-то транслировать эти отношение к нам. Но это неправильно, потому что Россия, экономика России, наше место в глобальной экономике, наше место в глобальных цепочках добавленной стоимости, наше место на глобальном долговом рынке кардинально отличается от тех позиций, которые занимают и Иран, и Венесуэла. По долговой устойчивости, по методам управления экономикой, по макроэкономической стабильности мы совершенно иные.

Поэтому из факта того, что американцы ужесточают режим в отношении Венесуэлы или Ирана, не следует делать выводы о том, что такие же меры будут применяться в отношении Российской Федерации.

Потому что, в конечном итоге, это бессмысленно. И, я думаю, тот факт, что в докладе февральском казначейства США дана, в общем-то, объективная оценка месту, роли, значению российских ценных бумаг для глобального развития… Это десятки, сотни инвесторов в своих кредитных портфелях наши инструментов. Они важны для них, и с точки зрения диверсификации риска, и с точки зрения доходности.

Причем, это еще неизвестно, что для многих институциональных инвесторов важнее, диверсификация риска или доходность.

Я думаю, в каждом конкретном случае менеджмент этих инвесторов сам решает. Но значение активов Российской Федерации для многих и многих игроков долговых рынков по достоинству оценено именно американским казначейством. Я думаю, здесь не было никакого лукавства.

И мы исходим из того, что отношение зарубежных инвесторов к российским обязательствам сохранится.

Это подтверждают и последние действия международных рейтинговых агентств, которые, в общем-то, сменили тон своих выступлений, своих заключений. Только что завершилась миссия Международного валютного фонда в Российскую Федерацию. Она то же высоко оценивает экономическую ситуацию, экономическую политику. Здесь мне кажется, что это даже еще более важно. Что внешние эксперты видят действия или меры политиков, именно политиков, во множественном числе, властей, и их высоко оценивают. Ну, далеко не каждый день можно с этим столкнуться.

Поверьте мне, обычно критика, или пожелания, в виде рекомендаций, всегда присутствует. В данном случае, мы имеем такие профессионально-хорошие оценки, и это очень обнадеживает.

- На экономическом форуме в Петербурге было объявлено о создании Фонда инфраструктурных проектов. По вашему мнению, как этот фонд повлияет на размере госдолга? Как он должен работать?

- Для меня было определенной неожиданностью и, можно сказать, даже большой радостью, что из уст министра прозвучали слова о «золотом правиле». Тема, которая давно меня беспокоит.

Внутри министерства я говорил неоднократно, что, если мы идем по пути использования займов в целях развития инфраструктуры, то тогда нужно честно говорить, что мы окрашиваем деньги.

То есть мы отделяем от денег, которые для бюджета являются бесплатными, а это налоговые поступления, от платных денег, которыми являются заимствования.

При этом, платные деньги используются для инвестиций в инфраструктурные объекты, а инфраструктурные объекты используются и текущим поколением, и будущими поколениями. И, в этом смысле, сохраняется элемент справедливости. Потому что мы за счет средств займов, за счет платных денег обеспечиваем, улучшаем жизнь текущим поколениям, создаем платформу для улучшения жизни будущим поколениям. Потому что будущие поколения платят за эти займы, которые мы привлекаем. Вот, в этом смысл «золотого правила». Оно в ряде развитых экономик, многими штатами США активно используется.

Допустим, когда местная власть, а местная власть там является активными заемщиками, принимает решение о строительстве школы за налоги или на займы, то, как правило, выбор делается в пользу займов. Опять же, исходя из того, что в школе будут учиться дети будущих налогоплательщиков. В этом смысле, они получают элемент социальной инфраструктуры, и все справедливо. Поэтому сегодняшнее замечание министра, конечно, меня очень порадовало.

С другой стороны, есть в движении по этому направлению и большая методологическая проблема, которую придется нам решать, если мы не передумаем. Это методологическая проблема связана с тем, что у нас действует в стране бюджетное законодательство о едином казначейском счете. Принципы единого казначейского счета были введены, в конце 90-х – начале «нулевых». Авторы этой концепции, этого принципа – действующие политики. Они много сделали для того, чтобы прекратить вакханалию, которая существовала на стадии трансформации советской экономики в рыночную экономику, когда было много счетов. Чтобы правительство четко понимало, сколько у него ресурсов.

И принцип единого казначейского счета живой, он действует. Он законодательно закреплен.

Значит, многое зависит от того сумеем ли мы найти возможность поженить принцип единого казначейского счета и окрашивание заемных денег.

Я не считаю себя большим экспертом в сфере методологии бюджетного процесса. Поэтому, видимо, далеко не мне придется этим заниматься. Но решать эту проблему нужно, если мы, действительно, будем двигаться в направлении «золотого правила».

У нас деньги окрашиваются. Мы понимаем, что за счет заемных средств реализуются инфраструктурные проекты. И понимаем, что отдача от этих инфраструктурных проектов должна в какой-то степени покрывать расходы на обслуживание и погашение этого долга, если мы его каким-то образом мы его обособляем, с точки зрения учета. Думаю, что мои коллеги из Департамента государственного долга, которые реально присутствуют на рынке и каждую среду проводят опционы и привлекают эти ресурсы, они, ну, наверное, сейчас очень серьезно озабочены, а что же будет происходить дальше. Эта тема, требует отдельного тщательного осмысления.

А другая сторона вопроса, который сегодня обсуждался это не объемы заимствований, а стоимость заимствований и эффективное использование заемных средств. Совершенно отдельная самостоятельная тема. Приоритезация проектов, которые будут финансироваться за счет заемных средств. Тоже большая тема. Кто эти приоритеты будет расставлять. Сумеем ли мы ценовой аудит проводить проектов на стадии формирования проекта, а не на стадии его имплементации, когда по классике - каждый проект меняет бюджет в сторону увеличения. Эти вопросы выходят за рамки исключительно зоны ответственности Министерства финансов.

- Я вижу, у вас вопросов так же много, как у нас.

- Да.

- Ваши коллеги уже называют сумму, что размер госдолга может быть увеличен в районе 100—200 миллиардов рублей в год. А для вас понятно, будут ли эти деньги вкладываться в проекты на возвратной основе либо безвозвратной, просто как бюджетный платеж?

- Наверное, в любой инфраструктуре есть элементы, связанные с тем, что она не окупается. Это все-таки, наверное, другая сторона медали. И общего ответа на этот вопрос, я думаю, нет. Думаю, что инфраструктура, связанная с транспортом, вполне может быть окупаемой. И, в этом смысле, средства заимствований могут быть возвращены инвесторам, кредиторам, именно за счет дохода, получаемого от эксплуатации этой инфраструктуры.

Допустим, социальная инфраструктура, если она будет финансироваться за счет заемных средств, то достаточно сложно будет предположить, что мы без использования ресурсов налогоплательщиков, без классического бюджета сумеем обслуживать и погашать эти займы.

Конечно, много будет зависеть от того, как, на каких условиях рынок будет готов предоставить эти ресурсы, какой будет спрос на бумаги, выпускаемые под финансирование соответствующих расходов. Повторюсь, много может быть вопросов, если мы вдруг, ну, если все-таки будем реализовывать замыслы, идеологию «золотого правила».

Нам, в любом случае, нельзя будет дробить госдолг, он будет все равно единым. Но при «золотом правиле» важно сохранение единого эмиссионного центра.

Потому что я помню, что на каком-то из этапов разговор очень активно шел о том, чтобы Фонд инфраструктурной ипотеки стал самостоятельным эмиссионным центром, выпускающим облигации под госгарантии. Это предложение было крайне негативно воспринято моими коллегами, которые работают на долговом рынке. У суверена не может быть два эмиссионных центра. И, если второй появляется, то они становятся конкурентами.

Соответственно, риски того, что кривая доходности из-за этой конкуренции поползет вверх, всегда существуют. Поэтому, с этой точки зрения, «золотое правило» обеспечивает сохранение принципа единого эмиссионного центра, что, конечно же, отвечает нашему видению ситуации, как специалистов, работающих с долгом на рынке долга.

- А как санкционный режим отразился на настроениях инвесторов внешних? И при создании нового фонда вы больше надеетесь на внутренних инвесторов либо на внешних?

- Думаю, что, в конечном итоге, круг инвесторов у нас останется все-таки тем же самым. Мы будем окрашивать не облигации, а результаты размещения облигаций, деньги. Поэтому инвесторы, и российские, и зарубежные, будут те же. Может быть, круг этих инвесторов даже расширим.

Допустим, если мы при эмиссии будем фиксировать позицию, что это так называемые «зеленые» бонды. Когда заранее декларируем, что выручка от продажи или еврооблигаций, или наших рублевых облигаций, пойдет на проекты, обеспечивающие улучшение окружающей среды, на экологически чистые проекты. Но уже известно, что многие институциональные инвесторах в своих внутренних политиках инвестиционных фиксируют предпочтения вложения средств именно в такие продукты. Скорее всего, этот вопрос требует хорошего аналитического изучения.

Что касается влияния санкций, то мы получаем противоречивую информацию. Устойчивого тренда нет. Когда была вспышка волатильности на рынках, вы помните, что не так давно мы даже отменили тендеры по продаже наших облигаций, именно для того, чтобы убрать эмоциональную составляющую. В мире современных технологий, сверхбыстрых коммуникаций и массовых влияний настроений, чаще больше, чем самих действий. В этом смысле, абсолютно оправдано было решение не будоражить, не тестировать рынок в условиях плохих настроений.

Сейчас, после этой паузы, провели уже два аукциона. И вот, увидели противоречия. В первом участие иностранцев вроде бы подсократилось. Во вчерашнем (23 мая – «Газета.Ru»), судя по всему, восстановилось. Потому что спрос на предложенные Минфином инструменты устойчиво в два, три, иногда больше раз, превышает предложение. Вчера это имело место быть.

Судя по всему, вернулись и те, кто колебался или сомневался.

Думаю, что мы будем всегда готовы к тому, чтобы достаточно оперативно реагировать на эти конъюнктурные настроения и колебания. На «двадцатке» постоянно речь, кстати, звучит о том, чтобы создавать условия для усиления доверия…

- А собираетесь ли вы и дальше держать паузу по ОФЗ в юанях?

- Здесь пауза ни в коем случае не политическая. Просто мы смотрим на те сигналы, которые приходят из Пекина. Буквально недавно власти этой страны приняли решение о серьезной легализации движения капитала, вывода капитала из экономики Китая. Легализации с точки зрения экспорта капитала или выпуска иностранцев на внутренний китайский рынок.

Эти изменения – мы о них знаем, они транслированы через средства массовой информации. Но, конечно, этого недостаточно. Мы будем просить китайских коллег, чтобы нам побольше разъяснили.

Сейчас, в конце недели, будет годовое собрание в Шанхае нового банка развития, будут представители Минфина Китая. Соответственно, попросим их объяснить нам, дать четкие сигналы: на кого распространяется легализация присутствия на внутреннем рынке? Как эту волну новой политики оседлать иностранному инвестору?

Ну, и, конечно, надеемся получить подтверждение того, что китайские регуляторы по-прежнему готовы давать согласие на то, чтобы облигации, номинированные в юанях, размещались у нас, на нашей инфраструктуре.

Притом, понятно, что это будут китайские инвесторы. Но мы не считаем возможным отказываться от этой идеологии. Она, конечно, для многих является необычной. Но тем не менее, пока мы этой линии придерживаемся, и будем, вместе с Центральным банком следовать.

Центральный банк, центральные банки БРИКС уже начали осторожно обсуждать проект того, чтобы под крылом этого нашего интеграционного объединения создать такой долговой инструмент, который без дополнительных разрешений, лицензий, и прочее-прочее, мог получить обращение сразу везде.

Наверное, можно так обособить, чтобы внутри БРИКС появился некий аналог еврооблигаций.

- Но страны БРИКС, как операторы, уже создали банк БРИКС. А для того, чтобы он заработал, он должен получить рейтинг. Когда это произойдет?

- Банк никому ничего не должен. Мы внутри органа управления в банке сознательно пошли по пути нефорсирования того, чтобы банк получал кредитный рейтинг от международных рейтинговых агентств. Ну, допустим, его «сестра» Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, принял прямо противоположное решение, они отрейтинговались очень быстро.

Здесь мы решили не форсировать. Хотя бы потому, что банк имеет очень хорошую ликвидность. Проекты нарабатываются. Кредиты у него целевые, под конкретные проекты. Соответственно, ресурсы выделяются поэтапно.

В Вашингтоне, месяц назад, я встретился с рейтинговыми агентствами. Рейтинговые агентства, на сегодняшний день, имеют полную картину того, что банк получает и политическую, и финансовую, и техническую, и юридическую поддержку всех акционеров, без исключения. Ну, видимо, президент банка и сумеет четко сказать, когда же появится первый рейтинг.

- А когда состоится анонс проектов, с которыми будет работать банк?

- Политика банка информационная, в этом плане, достаточно консервативная. В том смысле, что банк не плодит избыточных ожиданий. Объявляется о тех проектах, переговоры по которым завершены. То же самое будет сделано и применительно к двум новым проектам, которые банк готов профинансировать в Российской Федерации.

- Можно вас попросить объяснить, если можно так выразиться, другую составляющую часть долга. Известно, что на руках у населения больше ресурсов, чем и у бюджета, и у компаний. И вы уже предложили населению ОФЗ для граждан. Вы в этом инструменте не разочаровались?

- Нет. Я думаю, что он свою миссию популяризации ОФЗ как альтернативы депозита выполнил, выполняет и будет выполнять. И последние публикации Центрального банка меня, честно говоря, очень порадовали. А именно Центральный банк дал информацию в целом по ОФЗ, которых купили на 93 млрд руб. Из них на ОФЗ для населения приходится почти половина. Это означает, что число сограждан, которые начинают понимать разницу в депозите и участии в финансовом рынке растет.

Сейчас у нас дорабатывается план мероприятий по тому, чтобы усовершенствовать и сам инструмент, и доступ к нему, и изменить порядок обращения.

В общем, план мероприятий включает несколько позиций. План прямо вытекает из тех поручений, которые в Сочи давал премьер-министр Дмитрий Медведев на этот счет.

Мы понимаем, что в ходе первой итерации мы прошли классический маршрут, сняли сливки. Понятно, что воспользовались интересом к инструменту наиболее продвинутых в финансовом отношении граждан. Теперь нужно идти глубже в массы.

Мы возобновим рекламную кампанию, обязательно это сделаем. Нужно подумать, каким образом мы смогли бы учесть опыт предыдущей рекламной кампании. И нужно делать что-то большее. Попытаться охватить еще больше людей, на счетах которых сохраняются значительные ресурсы, и которые думают, что было бы более интересно и безопасно держать их в наших инструментах, чем в депозитах коммерческих банков.

Но, тут опять важно не перегнуть палку. Роль банков в экономике никто не отменял. Хотя понятно, что технологичные компании их стали вытеснять.

И вообще, рынок небанковского кредитования в мире сейчас развивается намного более бурными темпами, чем банковское кредитование. Это одно из последствий реформы финансового регулирования, которую сделала «двадцатка».

Тем не менее. Президентская задача на шесть лет обеспечить вложения в национальные приоритеты на 8 триллионов рублей будет решаться преимущественно негосударственными деньгами. А негосударственные деньги – это как раз депозиты граждан. И мы надеемся, что эти депозиты будут работать, с помощью трансформации депозитного ресурса в инвестиционный.

В какой-то степени, конечно, наши операции помогают этому. Но эта помощь, я уверен, не должна превратиться в антипод, что мы уводим с рынка все ресурсы и идет дальнейшее наращивание роли государства в экономике. Вот этот баланс, с помощью, наверное, и Центрального банка, и Счетной палаты, которая намерена заниматься аудитом, поможет найти «золотую середину».

Текст: Петр Нетреба

Россия > Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 28 мая 2018 > № 2637685 Сергей Сторчак

«Чтобы достичь прорыва, нужно ослабить налоговый пресс»

Глава ТПП Катырин: торгпредства не помогают российскому бизнесу в Европе

Наталия Еремина

Как нужно «донастраивать» налоговую систему и почему торгпредства нужно открывать в странах Латинской Америки и Африки, в интервью «Газета.Ru» рассказал глава ТПП Сергей Катырин.

— На Петербургском экономическом форуме первый вице-премьер Антон Силуанов пообещал «налоги не поднимать» в ближайшие шесть лет, но «донастроить» систему. С вами обсуждали эту идею «донастройки» системы? И как вообще, на ваш взгляд, нужно реформировать налоговую систему?

--Сказать, что с нами не обсуждали налоговую тему, наверное, нельзя. Потому что в свое время дискуссия – повысить или понизить налоги – была. Соответственно, если повысить НДС, то нужно понизить налог на прибыль и так далее, это очень долго обсуждалось. Дискуссия о том, как менять налоговую систему, активно шла даже задолго до выборов. Но, можно сказать, что эта дискуссия в целом закончилась ничем. В принципе никто и не ждал, что она завершится принятием какого-то решения. То есть мы просто обсуждали различные варианты налогового маневра.

В целом мы всегда стояли на том, что не нужно ни в коем случае повышать фискальную нагрузку на бизнес. Когда я это говорю, то я имею в виду в целом нагрузку на бизнес, не только налоговую. В нашей стране эта нагрузка достаточно весомая.

Мы до сих пор не приняли закон о фискальной нагрузке, хотя Минфин вроде бы нас поддержал. Надеемся, что в ближайшее время все-таки это состоится.

То есть мы стоим на том, что ни в коем случае нельзя увеличивать фискальную нагрузку на бизнес, а внутри маневра можно уже изучать варианты.

--Все же, если перейти к конкретике, то, на ваш взгляд, какие налоги нужно повышать, а какие оставить на текущем уровне?

--Мы все время пытаемся подойти линейно к решению всех уравнений. Но очевидно, что, например, для одних повышение НДС - это благо, а для других - все будет ровно наоборот. Если посмотреть на НДС, то НДС экспортерам возвращается, поэтому, условно говоря, им все равно, повысят его или нет, а для компаний, которые работают внутри страны, - это, конечно, катастрофа.

То есть я сторонник дифференцированного подхода.

Очень может быть, что налоговая система должна работать по-разному по отношению к различным отраслям. Возможно, там, где бы мы хотели достичь прорыва, в ближайшее время действительно стоит ослабить налоговый пресс.

Очень показательный пример, то, что было сделано по отношению к IT-компаниям, которые поставляют свою продукцию на экспорт. Взяли для них и социальный налог понизили и сразу ситуация с экспортом улучшилась. Думаю, что в ближайшее время они смогут сравняться по выручке от экспорта с экспортом России от торговли оружия.

--И в каких отраслях мы могли бы достичь прорыва?

— В тех, где нам нужно решать проблему технологической независимости. Это машиностроение, станкостроение, то есть в тех отраслях, где нам нужно решить проблему технологического отставания, где мы опираемся на зарубежные производственные линии. Может быть в фармацевтике, медицинском оборудовании. У нас нет полной независимости в этих направлениях, мы не можем заместить все импортные лекарства, оборудование.

При этом не должно быть преференций для огромного количества отраслей, потому что иначе проще будет во всех отраслях предусмотреть преференции. То есть нужно выбрать приоритетные отрасли и их стимулировать налогами.

— В новых майских указах президента поставлена весьма конкретная цель – вхождение России в пятерку крупнейших экономик мира до 2024 года. Однако в ближайшие годы экономисты предсказывают России весьма умеренный рост экономике - на уровне 1,5-2% в год. Многие эксперты говорят, что добиваться ускорение экономического роста можно и нужно через развитие экспорта. Как его нужно развивать, на ваш взгляд?

— В ближайшие годы действительно одна из важнейших задач – увеличить объем несырьевого экспорта. Но очевидно, что рынки сейчас все заняты и на них не так легко прорваться. Надо внимательно изучать, где еще можно работать и приложить свои усилия.

Но нужно понимать, что все остальные страны не стоят на месте и не ждут, когда Россия куда-то прорвется. Все остальные также движутся в этом же направлении.

При этом надо еще и учитывать, что, например, европейские и американские рынки весьма плотно заняты. Там очень сложно будет прорваться. Для этого и нужны, возвращаясь к предыдущему вопросу, налоговые преференции.

Недавно было принято решение о передаче торгпредств от Министерства экономического развития к Министерству промышленности и торговли. Как вы считаете, это решение поможет стимулировать экспорт?

— То, что структуры, занимающиеся экспортом, должны быть сосредоточены в одних руках, у меня сомнения не вызывает. Если этим займется Минпромторг, а не Минэкономразвития, то и отлично, пусть этим и занимается. Главное, что все будет сосредоточено в одних руках и легче будет выстраивать политику.

В вопросе торгпредств меня больше всего волнует вопрос их географии, то есть расположения этих торгпредств.

Мне кажется, что это один из ключевых вопросов.

Есть рынки, где все давно понятно и известно и вряд ли мы там сможем серьезно расшириться, а есть рынки, где необходимо развитие и торгпредства там нужны позарез. Я говорю о странах Латинской Америки, Африки, странах Азиатско-Тихоокеанского региона.

Что делать торгпредставам в таких странах, как Германия, Франция, Италия, там и так ясна ситуация, эти рынки для нас известны от «А до Я», и не очень ясно, чем торгпредства там могут помочь нашему бизнесу.

Вряд ли в Европе дадут нам возможность продвинуться серьезно на их рынках. А на неизвестных рынках бизнес мог бы ожидать от торгпредств поддержки.

— Вы уже предлагали идею открыть торгпредства в других странах Минпромторгу?

— Пока что нет, не говорил, их только что передали в Минпромторг, сначала они должны понять, что им досталось в наследство. После этого уже будем с ними дискутировать, как нужно географически менять расположение торгпредств. Очевидно, что делать это нужно в пользу тех рынков, которые для нас могут быть перспективны.

— Если конкретизировать, то какие это могут быть страны, где нужно открыть торгпредства?

— Например, Вьетнам, Камбоджа. К слову, мы не так давно были в Южно-Африканской республике. И там было такое отношение к русским: мы вас помним, русские, вернитесь. Они в целом гораздо больше предрасположены к нам, чем к кому-либо, в том числе и к нашим китайским собратьям. Например, тот же Виктор Вексельберг, который работает в Центральной Африканской Республике, у него совсем другие принципы работы, чем у китайцев. Он пришел туда и начал учить персонал, который на него работает. Он же организовал там детские сады и жилье построил для местных жителей. А наши китайские коллеги огородили территорию и привезли свой персонал.

Кроме того, у местных там еще и ностальгия по Советскому Союзу. Они знают наше оборудование и технику еще с советских времен.

--Достаточно ли нам будет оживить экспорт для ускорения роста экономики в соответствии с новыми майскими указами президента?

— Тут определенный замкнутый круг. Для того, чтобы оживить экономику, нужно увеличить внутренний спрос, а это невозможно без того, чтобы поднять уровень жизни населения. В свою очередь, это уже невозможно без повышения зарплат, пенсий и всего остального. То есть нужно оживить внутреннее потребление для оживления спроса. Как ни крути, нужно поднимать уровень жизни людей.

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 28 мая 2018 > № 2623111 Сергей Катырин

«В информационных технологиях самый важный ресурс – это люди»

Директор 1С Борис Нуралиев о том, как цифровизация делает экономику эффективней

Российские власти объявили курс на цифровизацию экономики. Отечественные IT-компании готовы поддержать этот курс, уверен директор фирмы 1С Борис Нуралиев. В интервью «Газете.Ru» он рассказал, как «цифра» может помочь повысить эффективность бизнеса и государства, могут ли российские компании конкурировать с мировыми IT-гигантами, и назвал главную проблему, сдерживающую развитие отрасли.

- Как, на ваш взгляд, цифровизация, о которой сегодня много говорят, может способствовать экономическому развитию?

- В современных условиях необходимо повышать эффективность экономики, коммерческих предприятий и государственных учреждений. И один из основных способов это сделать – это их хорошая автоматизация, «цифровизация». Для ИТ-компаний это значит, что они должны делать более серьезные системы. Если раньше мы говорили своим клиентам «давайте мы вам автоматизируем, например, бухгалтерский учет», то сейчас говорим «давайте автоматизируем ваши основные функции». Если вы производственное предприятие – давайте мы вам поставим MES-систему (* manufacturing execution system, система оперативного управления производством).

Даже не в ракетной отрасли, не в машиностроении, а, к примеру, в мясной индустрии хорошая внутрицеховая автоматизация может повысить выход годной продукции на 6-8%, при тех же затратах. Для экономики предприятий, где сейчас конкуренция большая, это уже очень сильно.

Если предприятие торговое, мы поможем работать с вашими клиентами, внедрив CRM-системы, поможем правильно подобрать закупки. Сейчас страна автоматизирована, в значительной степени, на 1С:Предприятии. И если сегодня холодильник сам себе пиво заказывает в интернет-магазине, то одно 1С:Предприятие другому 1С:Предприятию может сказать, что надо купить. И это то, то, что также может экономику двинуть вперед.

Что касается обеспечивающих функций - бухгалтерского и налогового учета, расчета заработной платы - давайте мы за вас сделаем. На аутсорсинге во всем мире работают. Это тоже повысит эффективность, освободит предприятие от рутинных, обеспечивающих задач, чтобы оно занималось основными функциями.

В целом ИТ-рынок в России в 2017 году вырос не сильно, где-то на 2-3 процента. На 6-8% выросло программное обеспечение и сервисы, а «железо» может быть даже упало, за счет изменения курса, на него цены в основном долларовые.

Но задача ИТ – не только самим расти, а чтобы экономика росла и здесь тоже происходит большой сдвиг. Что такое «цифровая экономика»? Раньше банки были просто банками. Теперь же многие банки говорят «мы не просто банк, мы IT-компания, которая оказывает банковские услуги». Если раньше компания просто пиццу выпекала, то сейчас она себя позиционирует как IT-предприятие, которое пиццу делает, в котором техпроцессы выстроены так, как удобно для клиентов. Т.е. сейчас растут не столько ИТ-компании, сколько ИТ-направления в не-айтишных компаниях.

- С каких шагов стоит начинать переход к цифровой экономике, на ваш взгляд?

- В информационных технологиях самый важный ресурс – это люди. Фактически одна IT-компания от другой отличается тем, каких людей набрали и как организовали их работу. Всё. Все остальное стоит дешево, доступно, каких-то особых лицензий нам не надо для работы, как правило. А кадры – это большой дефицит.

Я считаю, очень важно, что в государственной программе «Цифровая экономика» есть раздел «Кадры и образование». Например, туда удалось записать, что набор специалистов на бюджетные места будет возрастать. Сейчас по профильным группам специальностей набирается примерно 29 тысяч бакалавров в год, а вырасти набор должен до 80-120 тысяч. Казалось бы, это бешеные цифры? На самом деле, нет. Boston consulting group подсчитала, что через несколько лет дефицит IT-специалистов в России достигнет миллиона человек.

Для сравнения возьмем среднюю европейскую страну, например Великобританию. Она, в отличие от Израиля или США, не является признанным экспортером информационных технологий. Но для того, чтобы их британские компании работали эффективно, чтобы британские подданные хорошо ходили в интернет, у них примерно 4% всех работающих – это айтишники. А у нас 1,5%, ну может к 2% подберемся. Этого категорически не хватает.

Считаю, что это главная угроза IT-рынку, и это главное, где нужна помощь государства.

- Как вы полагаете, ваша фирма и другие российские IT-компании в состоянии конкурировать с мировыми лидерами?

- Больше всего 1С знаменита своими системами автоматизации управления предприятием, ERP-системами. Автоматизация предприятий – это очень важно, этим, соответственно, занимаются ведущие фирмы мира, самые богатые. Microsoft, SAP, Oracle. И мы с ними успешно конкурируем. По оценке IDC, в деньгах мы сейчас доросли примерно до трети российского рынка в этом сегменте, при том, что наш софт гораздо дешевле, чем у именитых западных конкурентов. Мы сейчас закрываем 83% рабочих мест по комплексной автоматизации с 1С:Предприятие. И мы очень гордимся этим результатом, я считаю, что мы уже конкурентоспособны.

Но надо, конечно, совершенствоваться. Информационные технологии – это же не алюминий там какой-нибудь, который можно пустить в страну или не пустить. Иностранная программа запускается одним кликом мышки, точно так же, как отечественная. И на них даже импортных пошлин нет никаких. Поэтому информационные технологии должны быть конкурентоспособны на мировом уровне. Никто не будет пользоваться системой только потому, что она отечественная.

- Вы планируете выйти на глобальный рынок? Насколько это реально?

- Мне кажется, что это сильно зависит, что разрабатывать. Например, в сегменте игр мы на мировом рынке нормально работаем. А вот с системами управления бизнесом сложнее. Если появляется вирус какой-то, то все говорят - понятно, русские хакеры. Вообще «русские хакеры» это мем, им пользоваться надо. Сравните два мема: «польский сантехник» и «русский хакер» - «хакер» может и негативно звучит, но с уважением к профессии. Но, когда говоришь о том, что занимаешься бизнес-системами, то возникает вопрос: а вы что, вы, русские, что-нибудь в бизнесе, что ли, понимаете? Но пытаться можно, я считаю. Мы создали 1C-International., которую возглавил Сергей Андреев, он много лет руководил Abbyy, одной из немногих российских компаний, чей тиражный софт успешен и в России, и за рубежом. Будем стараться.

- Какие перспективные направления развития вы для себя видите?

- Некоторые технологические тенденции понятны. Это облачные технологии. Если сегодня мы в целом растем примерно на 10% в год, то наши облачные продукты за год растут в два раза, если без рекламы, а с рекламой в четыре раза, уже несколько лет подряд. Они для пользователей практически такие же, как обычные, которые на компьютер устанавливаются.

Мобильные технологии, естественно. Потому что многие пользователи ходят по цеху, или по клиентам, с телефоном, откуда должно быть все доступно.

Кроме того, как я говорил, мы будем сами все больше автоматизировать основную деятельность предприятий и говорить: а на аутсорсинг нам отдайте вот эти ваши бухгалтерию, зарплаты, налоги. Сейчас еще сделали совместное предприятие, которое будет брать на аутсорсинг организацию командировок для предприятий, подыскивать билеты, заниматься бухгалтерским оформдлением и пр.

Конечно, автоматизация будет проникать и совсем в крошечные предприятия, где человек сам себе руководитель и работник. И будем бороться за крупнейшие наши предприятия с именитейшими международными вендорами.

- Что даст цифровизация для госуправления? Что вы делаете в этой сфере?

- Не только в коммерческом секторе, но и в государственном секторе, за счет хорошей автоматизации существенно повышается эффективность. У нас, я считаю, большие успехи в этой области. Мы, например, автоматизировали бюджетный учет и управление на уровне ряда регионов, в том числе, в Москве. Там реальная экономия от более эффективного, централизованного управления ресурсами около миллиарда рублей в год.

Мы сейчас по ряду регионов, например, в Тюмени, занимаемся автоматизацией управления медициной. Там значительная часть денег где пропадает? Потому что нет надлежащего учета. Одно дело, как финансируются больницы, как закупаются лекарства, а другое – какой больной какую таблетку съел. Если это свести вместе, то можно не снижать реальное количество таблеток, но лишние не закупать и потом просроченные лекарства не выкидывать. Только на этом регион может сэкономить сотни миллионов рублей в год.

- А пользователи в регионах, в тех же больницах, готовы работать с вашими новыми продуктами? У них хватит для этого компетенций?

- Конечно, пользователей надо учить. Но постепенно информационные технологии становятся все более «человеколюбивыми» и интуитивно понятными для простых пользователей. Для них приходится делать просто, «красиво», после этого научить не очень долго. А кадры для автоматизации – конечно надо учить, и государственная система должна это делать, и мы с партнерами сами учим взрослых около 70 тысяч человек в год в своих учебных центрах, и еще 10 тысяч детей в «1С:Клубах Программистов». Если школьник 7-8 класса написал даже простенькую игровую программку, но на «взрослом» языке программирования – он уже наш, скорее всего пойдет в ИТ.

Россия > СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 28 мая 2018 > № 2623094 Борис Нуралиев

«Будущие поколения платят за займы, которые мы привлекаем»

Интервью с заместителем министра финансов России Сергеем Сторчаком

Петр Нетреба

Фонду инфраструктурных проектов, о создании которого на экономическом форуме в Петербурге объявил министр финансов Антон Силуанов, скорее всего, не будет предоставлено право самостоятельного выпуска облигаций под госгарантии. Об этом, а также о влиянии санкций на российский рынок, перспективах выпуска ОФЗ для населения и бумаг в юанях в интервью «Газете.Ru» рассказал замминистра финансов Сергей Сторчак.

- Учитывая геополитическое давление, которое сложилось вокруг России, насколько вам сложно отстаивать свои позиции сейчас на международных встречах? Ощущаете ли вы санкционное давление?

- Санкционное давление, прежде всего, испытывают российские предприниматели. Причем, конечно, не все. Те, кто попал в санкционные списки, или в отраслевые списки. Для них ситуация существенным образом изменилась.

Для меня, как участника многосторонних форумов, разного формата, ситуация, может быть, изменилась, в том смысле, что меньше откровенности стало в двусторонних общениях. Многосторонний формат предполагает, конечно, многочисленные двусторонние контакты, встречи, обсуждение текущей повестки дня двусторонних отношений. Раньше без этого никогда не обходилось.

В последние несколько лет чувствуется, что коллеги из министерств финансов других стран имеют некоторые инструкции, связанные с тем, чтобы содержательные вопросы двусторонних отношений, содержательные вопросы санкционных дел или вокруг этих санкционных дел не обсуждать.

Фактически одна из задач текущего момента – это попытаться все-таки запустить дискуссию по вредности и вредоносности санкций, не только для России, но и для вообще глобальной стабильности.

Мы делаем это, министр делает, мы на своем уровне пытаемся делать. Но, видимо, развитые страны отдают предпочтение обсуждать эти вопросы в форматах других, либо «семерки», либо форматах НАТО. Чувствуется, что они понимают, и чувствуется, что тоже у многих, особенно у европейцев, коллег, ощущается тревожное такое настроение, тревога за будущее. Чувствуется, что они тоже хотели бы понимать, как будет развиваться глобальная стабильность, и финансовая, и не только.

- С вашей точки зрения, влияние на стабильность от угрозы санкций на госдолг России, насколько она объективна? Раньше мы считали, что это некая мифологическая угроза. Но после недавних санкций США на госдолг Венесуэлы это может превратиться в прецедент?

- Не очень-то нравятся эти сравнения нас с зоной режима или ограничительного режима в отношении Ирана. Теперь ограничительные или санкционные режимы, применительно к Венесуэле. Многие пытаются как-то транслировать эти отношение к нам. Но это неправильно, потому что Россия, экономика России, наше место в глобальной экономике, наше место в глобальных цепочках добавленной стоимости, наше место на глобальном долговом рынке кардинально отличается от тех позиций, которые занимают и Иран, и Венесуэла. По долговой устойчивости, по методам управления экономикой, по макроэкономической стабильности мы совершенно иные.

Поэтому из факта того, что американцы ужесточают режим в отношении Венесуэлы или Ирана, не следует делать выводы о том, что такие же меры будут применяться в отношении Российской Федерации.

Потому что, в конечном итоге, это бессмысленно. И, я думаю, тот факт, что в докладе февральском казначейства США дана, в общем-то, объективная оценка месту, роли, значению российских ценных бумаг для глобального развития… Это десятки, сотни инвесторов в своих кредитных портфелях наши инструментов. Они важны для них, и с точки зрения диверсификации риска, и с точки зрения доходности.

Причем, это еще неизвестно, что для многих институциональных инвесторов важнее, диверсификация риска или доходность.

Я думаю, в каждом конкретном случае менеджмент этих инвесторов сам решает. Но значение активов Российской Федерации для многих и многих игроков долговых рынков по достоинству оценено именно американским казначейством. Я думаю, здесь не было никакого лукавства.

И мы исходим из того, что отношение зарубежных инвесторов к российским обязательствам сохранится.

Это подтверждают и последние действия международных рейтинговых агентств, которые, в общем-то, сменили тон своих выступлений, своих заключений. Только что завершилась миссия Международного валютного фонда в Российскую Федерацию. Она то же высоко оценивает экономическую ситуацию, экономическую политику. Здесь мне кажется, что это даже еще более важно. Что внешние эксперты видят действия или меры политиков, именно политиков, во множественном числе, властей, и их высоко оценивают. Ну, далеко не каждый день можно с этим столкнуться.

Поверьте мне, обычно критика, или пожелания, в виде рекомендаций, всегда присутствует. В данном случае, мы имеем такие профессионально-хорошие оценки, и это очень обнадеживает.

- На экономическом форуме в Петербурге было объявлено о создании Фонда инфраструктурных проектов. По вашему мнению, как этот фонд повлияет на размере госдолга? Как он должен работать?

- Для меня было определенной неожиданностью и, можно сказать, даже большой радостью, что из уст министра прозвучали слова о «золотом правиле». Тема, которая давно меня беспокоит.

Внутри министерства я говорил неоднократно, что, если мы идем по пути использования займов в целях развития инфраструктуры, то тогда нужно честно говорить, что мы окрашиваем деньги.

То есть мы отделяем от денег, которые для бюджета являются бесплатными, а это налоговые поступления, от платных денег, которыми являются заимствования.

При этом, платные деньги используются для инвестиций в инфраструктурные объекты, а инфраструктурные объекты используются и текущим поколением, и будущими поколениями. И, в этом смысле, сохраняется элемент справедливости. Потому что мы за счет средств займов, за счет платных денег обеспечиваем, улучшаем жизнь текущим поколениям, создаем платформу для улучшения жизни будущим поколениям. Потому что будущие поколения платят за эти займы, которые мы привлекаем. Вот, в этом смысл «золотого правила». Оно в ряде развитых экономик, многими штатами США активно используется.

Допустим, когда местная власть, а местная власть там является активными заемщиками, принимает решение о строительстве школы за налоги или на займы, то, как правило, выбор делается в пользу займов. Опять же, исходя из того, что в школе будут учиться дети будущих налогоплательщиков. В этом смысле, они получают элемент социальной инфраструктуры, и все справедливо. Поэтому сегодняшнее замечание министра, конечно, меня очень порадовало.

С другой стороны, есть в движении по этому направлению и большая методологическая проблема, которую придется нам решать, если мы не передумаем. Это методологическая проблема связана с тем, что у нас действует в стране бюджетное законодательство о едином казначейском счете. Принципы единого казначейского счета были введены, в конце 90-х – начале «нулевых». Авторы этой концепции, этого принципа – действующие политики. Они много сделали для того, чтобы прекратить вакханалию, которая существовала на стадии трансформации советской экономики в рыночную экономику, когда было много счетов. Чтобы правительство четко понимало, сколько у него ресурсов.

И принцип единого казначейского счета живой, он действует. Он законодательно закреплен.

Значит, многое зависит от того сумеем ли мы найти возможность поженить принцип единого казначейского счета и окрашивание заемных денег.

Я не считаю себя большим экспертом в сфере методологии бюджетного процесса. Поэтому, видимо, далеко не мне придется этим заниматься. Но решать эту проблему нужно, если мы, действительно, будем двигаться в направлении «золотого правила».

У нас деньги окрашиваются. Мы понимаем, что за счет заемных средств реализуются инфраструктурные проекты. И понимаем, что отдача от этих инфраструктурных проектов должна в какой-то степени покрывать расходы на обслуживание и погашение этого долга, если мы его каким-то образом мы его обособляем, с точки зрения учета. Думаю, что мои коллеги из Департамента государственного долга, которые реально присутствуют на рынке и каждую среду проводят опционы и привлекают эти ресурсы, они, ну, наверное, сейчас очень серьезно озабочены, а что же будет происходить дальше. Эта тема, требует отдельного тщательного осмысления.

А другая сторона вопроса, который сегодня обсуждался это не объемы заимствований, а стоимость заимствований и эффективное использование заемных средств. Совершенно отдельная самостоятельная тема. Приоритезация проектов, которые будут финансироваться за счет заемных средств. Тоже большая тема. Кто эти приоритеты будет расставлять. Сумеем ли мы ценовой аудит проводить проектов на стадии формирования проекта, а не на стадии его имплементации, когда по классике - каждый проект меняет бюджет в сторону увеличения. Эти вопросы выходят за рамки исключительно зоны ответственности Министерства финансов.

- Я вижу, у вас вопросов так же много, как у нас.

- Да.

- Ваши коллеги уже называют сумму, что размер госдолга может быть увеличен в районе 100—200 миллиардов рублей в год. А для вас понятно, будут ли эти деньги вкладываться в проекты на возвратной основе либо безвозвратной, просто как бюджетный платеж?

- Наверное, в любой инфраструктуре есть элементы, связанные с тем, что она не окупается. Это все-таки, наверное, другая сторона медали. И общего ответа на этот вопрос, я думаю, нет. Думаю, что инфраструктура, связанная с транспортом, вполне может быть окупаемой. И, в этом смысле, средства заимствований могут быть возвращены инвесторам, кредиторам, именно за счет дохода, получаемого от эксплуатации этой инфраструктуры.

Допустим, социальная инфраструктура, если она будет финансироваться за счет заемных средств, то достаточно сложно будет предположить, что мы без использования ресурсов налогоплательщиков, без классического бюджета сумеем обслуживать и погашать эти займы.

Конечно, много будет зависеть от того, как, на каких условиях рынок будет готов предоставить эти ресурсы, какой будет спрос на бумаги, выпускаемые под финансирование соответствующих расходов. Повторюсь, много может быть вопросов, если мы вдруг, ну, если все-таки будем реализовывать замыслы, идеологию «золотого правила».

Нам, в любом случае, нельзя будет дробить госдолг, он будет все равно единым. Но при «золотом правиле» важно сохранение единого эмиссионного центра.

Потому что я помню, что на каком-то из этапов разговор очень активно шел о том, чтобы Фонд инфраструктурной ипотеки стал самостоятельным эмиссионным центром, выпускающим облигации под госгарантии. Это предложение было крайне негативно воспринято моими коллегами, которые работают на долговом рынке. У суверена не может быть два эмиссионных центра. И, если второй появляется, то они становятся конкурентами.

Соответственно, риски того, что кривая доходности из-за этой конкуренции поползет вверх, всегда существуют. Поэтому, с этой точки зрения, «золотое правило» обеспечивает сохранение принципа единого эмиссионного центра, что, конечно же, отвечает нашему видению ситуации, как специалистов, работающих с долгом на рынке долга.

- А как санкционный режим отразился на настроениях инвесторов внешних? И при создании нового фонда вы больше надеетесь на внутренних инвесторов либо на внешних?

- Думаю, что, в конечном итоге, круг инвесторов у нас останется все-таки тем же самым. Мы будем окрашивать не облигации, а результаты размещения облигаций, деньги. Поэтому инвесторы, и российские, и зарубежные, будут те же. Может быть, круг этих инвесторов даже расширим.

Допустим, если мы при эмиссии будем фиксировать позицию, что это так называемые «зеленые» бонды. Когда заранее декларируем, что выручка от продажи или еврооблигаций, или наших рублевых облигаций, пойдет на проекты, обеспечивающие улучшение окружающей среды, на экологически чистые проекты. Но уже известно, что многие институциональные инвесторах в своих внутренних политиках инвестиционных фиксируют предпочтения вложения средств именно в такие продукты. Скорее всего, этот вопрос требует хорошего аналитического изучения.

Что касается влияния санкций, то мы получаем противоречивую информацию. Устойчивого тренда нет. Когда была вспышка волатильности на рынках, вы помните, что не так давно мы даже отменили тендеры по продаже наших облигаций, именно для того, чтобы убрать эмоциональную составляющую. В мире современных технологий, сверхбыстрых коммуникаций и массовых влияний настроений, чаще больше, чем самих действий. В этом смысле, абсолютно оправдано было решение не будоражить, не тестировать рынок в условиях плохих настроений.

Сейчас, после этой паузы, провели уже два аукциона. И вот, увидели противоречия. В первом участие иностранцев вроде бы подсократилось. Во вчерашнем (23 мая – «Газета.Ru»), судя по всему, восстановилось. Потому что спрос на предложенные Минфином инструменты устойчиво в два, три, иногда больше раз, превышает предложение. Вчера это имело место быть.

Судя по всему, вернулись и те, кто колебался или сомневался.

Думаю, что мы будем всегда готовы к тому, чтобы достаточно оперативно реагировать на эти конъюнктурные настроения и колебания. На «двадцатке» постоянно речь, кстати, звучит о том, чтобы создавать условия для усиления доверия…

- А собираетесь ли вы и дальше держать паузу по ОФЗ в юанях?

- Здесь пауза ни в коем случае не политическая. Просто мы смотрим на те сигналы, которые приходят из Пекина. Буквально недавно власти этой страны приняли решение о серьезной легализации движения капитала, вывода капитала из экономики Китая. Легализации с точки зрения экспорта капитала или выпуска иностранцев на внутренний китайский рынок.

Эти изменения – мы о них знаем, они транслированы через средства массовой информации. Но, конечно, этого недостаточно. Мы будем просить китайских коллег, чтобы нам побольше разъяснили.

Сейчас, в конце недели, будет годовое собрание в Шанхае нового банка развития, будут представители Минфина Китая. Соответственно, попросим их объяснить нам, дать четкие сигналы: на кого распространяется легализация присутствия на внутреннем рынке? Как эту волну новой политики оседлать иностранному инвестору?

Ну, и, конечно, надеемся получить подтверждение того, что китайские регуляторы по-прежнему готовы давать согласие на то, чтобы облигации, номинированные в юанях, размещались у нас, на нашей инфраструктуре.

Притом, понятно, что это будут китайские инвесторы. Но мы не считаем возможным отказываться от этой идеологии. Она, конечно, для многих является необычной. Но тем не менее, пока мы этой линии придерживаемся, и будем, вместе с Центральным банком следовать.

Центральный банк, центральные банки БРИКС уже начали осторожно обсуждать проект того, чтобы под крылом этого нашего интеграционного объединения создать такой долговой инструмент, который без дополнительных разрешений, лицензий, и прочее-прочее, мог получить обращение сразу везде.

Наверное, можно так обособить, чтобы внутри БРИКС появился некий аналог еврооблигаций.

- Но страны БРИКС, как операторы, уже создали банк БРИКС. А для того, чтобы он заработал, он должен получить рейтинг. Когда это произойдет?

- Банк никому ничего не должен. Мы внутри органа управления в банке сознательно пошли по пути нефорсирования того, чтобы банк получал кредитный рейтинг от международных рейтинговых агентств. Ну, допустим, его «сестра» Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, принял прямо противоположное решение, они отрейтинговались очень быстро.

Здесь мы решили не форсировать. Хотя бы потому, что банк имеет очень хорошую ликвидность. Проекты нарабатываются. Кредиты у него целевые, под конкретные проекты. Соответственно, ресурсы выделяются поэтапно.

В Вашингтоне, месяц назад, я встретился с рейтинговыми агентствами. Рейтинговые агентства, на сегодняшний день, имеют полную картину того, что банк получает и политическую, и финансовую, и техническую, и юридическую поддержку всех акционеров, без исключения. Ну, видимо, президент банка и сумеет четко сказать, когда же появится первый рейтинг.

- А когда состоится анонс проектов, с которыми будет работать банк?

- Политика банка информационная, в этом плане, достаточно консервативная. В том смысле, что банк не плодит избыточных ожиданий. Объявляется о тех проектах, переговоры по которым завершены. То же самое будет сделано и применительно к двум новым проектам, которые банк готов профинансировать в Российской Федерации.

- Можно вас попросить объяснить, если можно так выразиться, другую составляющую часть долга. Известно, что на руках у населения больше ресурсов, чем и у бюджета, и у компаний. И вы уже предложили населению ОФЗ для граждан. Вы в этом инструменте не разочаровались?

- Нет. Я думаю, что он свою миссию популяризации ОФЗ как альтернативы депозита выполнил, выполняет и будет выполнять. И последние публикации Центрального банка меня, честно говоря, очень порадовали. А именно Центральный банк дал информацию в целом по ОФЗ, которых купили на 93 млрд руб. Из них на ОФЗ для населения приходится почти половина. Это означает, что число сограждан, которые начинают понимать разницу в депозите и участии в финансовом рынке растет.

Сейчас у нас дорабатывается план мероприятий по тому, чтобы усовершенствовать и сам инструмент, и доступ к нему, и изменить порядок обращения.

В общем, план мероприятий включает несколько позиций. План прямо вытекает из тех поручений, которые в Сочи давал премьер-министр Дмитрий Медведев на этот счет.

Мы понимаем, что в ходе первой итерации мы прошли классический маршрут, сняли сливки. Понятно, что воспользовались интересом к инструменту наиболее продвинутых в финансовом отношении граждан. Теперь нужно идти глубже в массы.

Мы возобновим рекламную кампанию, обязательно это сделаем. Нужно подумать, каким образом мы смогли бы учесть опыт предыдущей рекламной кампании. И нужно делать что-то большее. Попытаться охватить еще больше людей, на счетах которых сохраняются значительные ресурсы, и которые думают, что было бы более интересно и безопасно держать их в наших инструментах, чем в депозитах коммерческих банков.

Но, тут опять важно не перегнуть палку. Роль банков в экономике никто не отменял. Хотя понятно, что технологичные компании их стали вытеснять.

И вообще, рынок небанковского кредитования в мире сейчас развивается намного более бурными темпами, чем банковское кредитование. Это одно из последствий реформы финансового регулирования, которую сделала «двадцатка».

Тем не менее. Президентская задача на шесть лет обеспечить вложения в национальные приоритеты на 8 триллионов рублей будет решаться преимущественно негосударственными деньгами. А негосударственные деньги – это как раз депозиты граждан. И мы надеемся, что эти депозиты будут работать, с помощью трансформации депозитного ресурса в инвестиционный.

В какой-то степени, конечно, наши операции помогают этому. Но эта помощь, я уверен, не должна превратиться в антипод, что мы уводим с рынка все ресурсы и идет дальнейшее наращивание роли государства в экономике. Вот этот баланс, с помощью, наверное, и Центрального банка, и Счетной палаты, которая намерена заниматься аудитом, поможет найти «золотую середину».

Россия. США > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика. Приватизация, инвестиции > gazeta.ru, 28 мая 2018 > № 2623082 Сергей Сторчак

Алексей Сазанов: снижение акцизов на топливо - превентивная мера

Снижение ставок акцизов на топливо — серьезный шаг для Минфина России, однако если при текущих темпах увеличения цен на нефтепродукты не принять экстраординарные меры, по итогам года их стоимость может вырасти на 20-30%. Об акцизах на бензин и дизельное топливо, налогообложении самозанятых граждан и о том, когда спиртное можно будет купить в интернете, в интервью РИА Новости в рамках Петербургского международного экономического форума-2018 рассказал директор департамента налоговой и таможенной политики Минфина Алексей Сазанов. Беседовал Антон Мещеряков.

— Минфин должен подготовить проект основных направлений бюджетной, налоговой и таможенно-тарифной политики. Когда будет готов документ, когда внесете его в правительство?

— Основные направления будут готовы в июне-июле, во всяком случае их концепция точно будет готова уже в июне. В конце июня-июле мы будет готовы их активно обсуждать, чтобы в сентябре уже внести. Будем стараться придерживаться графика.

— Недавно Минфин обнародовал свое предложение по налогообложению самозанятых через специальное приложение. Поддержано ли это предложение в правительстве?

— Сейчас мы готовим соответствующий законопроект о вовлечении в легальный оборот самозанятых физических лиц. Могу сразу сказать, что мы не ожидаем каких-то огромных дополнительных доходов от самозанятых, эта категория очень чувствительная. Наша задача, скорее, вовлечь их в нормальное правовое поле, чтобы увидеть, сколько реально этих людей, чтобы они обелили свои доходы. Еще раз повторюсь, у нас нет задачи заработать на этом большие деньги, тут вопрос в обелении.

Законопроект мы готовим, планируем вывесить его для публичного обсуждения в середине-конце июня. И с соответствующей законодательной инициативой будем выходить в июле-августе.

— Какую схему работы приложения вы прорабатываете?

— Постановка на учет самозанятого лица будет осуществляться через приложение, без физического посещения территориального налогового отделения или многофункционального центра. Достаточно будет скачать приложение, ввести паспортные данные для идентификации лица. На основании этих сведений будет осуществляться регистрация самозанятого.

— В каких регионах будет тестироваться система?

— Пока мы готовим общий законопроект. Будет ли это вводится по решению субъекта или сразу будет распространяться на всю страну — это дополнительный вопрос, который будет в дальнейшем обсуждаться. Но те субъекты, которые захотят, смогут принять участие. Если будет инициатива, мы никого ограничивать не будем.

— Депутаты внесли в Госдуму законопроект, меняющий исчисление налога на недвижимость. Поддерживает ли Минфин концепцию, предложенную депутатами?

— Да, мы поддерживаем этот законопроект. Более того, участвовали в консультациях, которые проводили депутаты при его подготовке. Мы считаем, что законопроект позволит сдержать неконтролируемый рост налоговой нагрузки на граждан, который наблюдается при переходе на применение кадастровой стоимости при расчёте налога.

— Ожидается, что реализация этой инициативы приведет к выпадению доходов регионов на 6 миллиардов рублей уже в этом году. Чем можно заместить эти потери?

— Я думаю, это зависит от субъекта России. В каждом случае будет приниматься индивидуальное решение в рамках бюджетных взаимоотношений между федеральным правительством и субъектами.

— Президент также заявлял, что к 2024 году следует вернуть регионам 100% доходов от топливных акцизов: раньше они полностью передавались регионам, но в кризисный период часть была перераспределена в пользу федерального цента. Какими этапами вы планируете это делать?

— Первый шаг в этом направлении будет сделан уже в июле.

— В чем он будет заключаться?

— В увеличении доли поступлений от акцизов, которые будут перечисляться в региональные дорожные фонды. Сейчас пропорция между федеральным бюджетом и региональными дорожными фондами 58% на 42%. Доля, которая приходится на субъекты, начнет увеличиваться уже в этом году начиная со второго полугодия.

— Доля будет увеличиваться поступательно?

— Да, будет определенный поступательный рост. Темпы этого роста еще предстоит определить. Но первый шаг — уже со второго полугодия.

— И другой актуальный вопрос: в связи с ростом цен на топливо активно обсуждается снижение акцизов. Принято ли решение, когда и на сколько будет снижаться акциз?

— Действительно, сложилась непростая ситуация с ценообразованием на внутреннем рынке, поскольку цена на нефть резко выросла, наблюдается 30-40-процентный рост цены на нефть при практически неизменном курсе. Цена на нефтепродукты на внутреннем рынке растет темпами, существенно опережающими инфляцию. Понимая это, мы поддержали инициативу о снижении акцизов на бензин и на дизельное топливо. По уровню снижения акцизов — на 3 тысячи рублей от сегодняшнего уровня на бензин и на 2 тысячи рублей от сегодняшнего уровня на дизельное топливо. С 1 июля ставки на эти значения акцизов будут снижены.

При этом я могу сразу сказать, что при снижении акцизов мы не ожидаем значительного снижения цен. Скорее, мы ждем от этого шага дальнейшего не повышения цен, то есть это превентивная мера. Мы понимаем, что без снижения акцизов цена на внутреннем рынке продолжит расти. Этот рост может составить и 20%, и 30% по году, если мы не примем никаких экстраординарных мер. Для нас это серьезный шаг, на который мы пошли, принимая во внимание проблему с ценами на внутреннем рынке и понимая, что 20-30-процентный рост — это слишком серьезно, в первую очередь для граждан.

— При этом Минфин предлагал повышать топливные акцизы на 50 копеек каждые полгода. Сохраняются ли эти планы?

— С 1 июля повышения не будет.

— Но потом ставки вернутся к текущим уровням?

— Это зависит от конъюнктуры мировых цен на нефть. В рамках завершения налогового маневра мы сейчас прорабатываем системные механизмы демпфирования такого стремительного изменения цены на нефть на внутреннем рынке и в оптовом звене в зависимости от колебания мировых цен на нефть. Продумываем некую формулу, которая позволила бы снижать эти риски. Необходимо найти системное решение, потому что принимать каждый раз точечные решения — это неправильно.

— Какие еще дополнительные налоговые доходы регионов обсуждается? Есть ли планы дать регионам право вводить налог с продаж?

— Нет, введение налога с продаж не планируется.

— Если затрагивать алкогольный рынок, будут ли в следующем году повышаться ставки акцизов на алкоголь?

— Если повышение и будет, то только на уровень инфляции, этот вопрос сейчас обсуждается. Никакого иного повышения не будет.

— А минимальные розничные цены?

— Опять-таки если МРЦ будут расти, то в рамках инфляции. Я не ожидаю, что в этом году будет расти МРЦ на водку.

— Будут ли вводиться минимальные цены на вина?

— Есть разные мнения на этот счет — одни компании говорят, что поддерживают введение, другие — наоборот. Мы придерживаемся той политики, что минимальную цену нужно вводить, когда есть консенсус в отрасли. Если консенсус появится, мы готовы будем это сделать. Но пока консенсуса нет, поэтому считаем, что нужно продолжать обсуждать этот вопрос.

— Некоторое время назад в правительстве обсуждалась идея распространения системы ЕГАИС, которая работает для алкоголя, на табачную отрасль. Обсуждается ли до сих пор такая идея?

— Сейчас проходит эксперимент по маркировке табачной продукции. По результатам этого эксперимента и надо принимать решение, распространять ЕГАИС или принимать какую-то альтернативную систему маркировки. Но это все равно должен быть комплекс мер, направленный на пресечение перетоков сигарет из стран ЕАЭС без уплаты акцизов. По результатам эксперимента с маркировкой в конце года нужно найти такое комплексное решение. Минфин будет принимать участие в его разработке, но кто будет лидером процесса — с этим еще нужно определиться.

— На какой стадии находится обсуждение законопроекта о начале интернет-торговли алкоголем в России?

— Законопроект разработан, он готов на 100%. Он согласован со всеми основными участниками, с определенными ведомствами у нас есть разногласия. С теми, кто принципиально не согласен — это Минздрав, Роспотребнадзор, — мы подписали протокол разногласий. Законопроект будет внесен в правительство в июне. Дальше уже правительство будет принимать решение. Мы надеемся, что все-таки в этом году ему дадут зеленый свет.

— Также некоторое время назад обсуждались предложения по расширению перечня подакцизных товаров: ввести акциз на газированные напитки, сахар и прочие вредные продукты. Отказались ли от этих идей окончательно?

— Как вы знаете, подобный эксперимент был запущен в апреле этого года в Великобритании. Мы хотим посмотреть, какие у них будут результаты, и после этого будем принимать решение, стоит ли это делать. На этот год мы пока не обсуждаем эту тему.

— Сколько времени должен идти эксперимент, чтобы можно было анализировать его результаты?

— Хотя бы один финансовый год. Когда вводится акциз на сахаросодержащие напитки, у многих производителей появляются стимулы изменить рецептуру, снизить содержание сахара, чтобы не попадать под акциз, использовать иные схемы. Нужно понять, стоит ли это дополнительное администрирование, которое вы будете вынуждены осуществлять, тех акцизных доходов, которые можно получить от этой меры. Давайте посмотрим, как это получится в других странах, а потом будем принимать решение у себя. Эта идея заслуживает внимания, все понимают, что сахаросодержащие напитки — это не польза для организма. Будем наблюдать и анализировать международный опыт.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Таможня > ria.ru, 26 мая 2018 > № 2712437 Алексей Сазанов

Шохин: «Появился новый орган ручного управления российской экономикой — это Минфин США»

Санкции, майский указ президента, повышение налогов. Президент РСПП Александр Шохин рассказал в интервью Business FM, куда движется экономика России

На Петербургском экономическом форуме-2018 состоялся «смотр» нового состава правительства, которому за предстоящие шесть лет нужно найти 8 трлн рублей для реализации реформ. Где взять деньги, особенно в условиях санкций? Об этом главному редактору Business FM Илье Копелевичу рассказал президент РСПП Александр Шохин:

Александр Николаевич, большие иностранные бизнес-делегации, с которыми вы очень тесно общались, судя по программе, и с французской, и с японской. Я начну все-таки с французов и с европейцев в целом. Каков ваш личный прогноз в случае сохранения негативного сценария по апрельским санкциям, которые были введены. Европа будет следовать этим американским санкциям или у них есть понимание, что они, как и по иранской теме, займут независимую позицию, и тогда ситуация будет совсем другой?

Александр Шохин: Вы знаете, многие европейские банки, например, уже следуют американским санкциям, не афишируя это. Есть такое понятие, прописанное в американском законодательстве, как вторичные санкции. Американцы это придумали применительно к иранским санкциям, которые пару десятков лет, если не больше, существуют. Кстати, есть управление Минфина по санкциям, оно было создано специально для Ирана. И за это время они наработали тома всяких документов, технологий, методологий и так далее, как вводить санкции, кто под них может попасть. Американские граждане попадают автоматически, если они сотрудничают с Ираном. Любая компания или банк мира, который, так или иначе, присутствует в США, через контракты или через использование американских банков при открытии корреспондентских счетов либо вообще использует американскую валюту в расчетах и так далее, может подпасть под эти вторичные санкции. Поэтому говорить о том, что европейцы думают, на самом деле не приходится. Кому-то приходится их соблюдать, ну, те же банки. У них есть так называемый комплаенс и риск-менеджмент, и поскольку они оперируют и в США, многие крупнейшие банки европейские, и используют, естественно, корреспондентские счета в американских данных, и доллар как валюту, которой оперируют многие клиенты, не все же в евро оперируют, то им приходится думать о последствиях. И на всякий случай, не дожидаясь, когда они подпадут под санкции, они начинают потихонечку ограничивать российских клиентов — физических лиц, компании — в тех или иных операциях. Не открывают новых счетов, не дают новые кредиты. Не все, конечно, свертывают операции, но развития никакого нет. Очень трудно перекредитоваться. Вы взяли кредит, рассчитывали на то, что вы его рефинансируете в будущем, а рефинансировать вам не дают. Не ссылаются на санкции. Анекдот был, когда человек в советское время нанимается на работу, его спрашивает заведующий отделом кадров: «У вас есть какие-то черные пятна в биографии?» Он говорит: «У меня дедушка пират». Ему отвечают: «Ну что вы, кого это сейчас интересует, советская власть уже 50 лет». Он доходит до пятого пункта анкеты и говорит: «О, голубчик, да у вас же дедушка пират, оказывается».

Это речь идет о банковском секторе, он, безусловно, самый уязвимый для таких явлений, но, в сущности, вопрос номер один — это экспортные рынки. Расчеты вести ведь можно разными, естественно, неудобными способами, но главное, чтобы покупали, чтобы покупатели не боялись этих вторичных санкций. Банки их боятся, и наши тоже. Наши ведь банки тоже от «Русала» отказались.

Александр Шохин: Нет, торговые дома, которые закупали тот же алюминий у «Русала», или Лондонская биржа металлов, вообще нейтральная структура, они тоже на всякий случай заявили «Русалу», что новых никаких контрактов заключать не будут, пока не поймут, что для них это может значить. И на самом деле резко стала меняться ситуация и на рынке металлов, и под угрозой оказались зарубежные заводы «Русала», в том числе в ЕС. И не думаю, что только Олег Владимирович Дерипаска хлопотал тут, но и европейцы тоже хлопотали, чтобы ослабить санкции против «Русала», сконцентрировав их персонально на Олеге Дерипаске. И в итоге действительно Минфин изменил свою позицию.

Этот случай с «Русалом» сейчас очень знаковый, и дальнейшее развитие будет зависеть от того, видимо, как он разрешится. Каков прогноз, какие ожидания?

Александр Шохин: На самом деле, Олег Дерипаска действует, видимо, максимально, скажем так, рационально. Он уходит от контроля в своих компаниях, которые находятся под санкциями, это не только «Русал», и ГАЗ тоже может в такой же ситуации оказаться. Я имею в виду в санкционном списке. Но, если Дерипаска уйдет из контроля, может быть, и санкции снимут. Так вот, беда-то в том, что у нас сейчас появился новый орган ручного управления российской экономикой, называется он Минфин США. Условно говоря, надо разговаривать и договариваться с Минфином, используя в том числе лоббистов из европейских стран, которым тоже эти вторичные санкции не нужны. И здесь нам активная жизненная позиция европейских компаний, и европейских правительств, и лично президента Макрона, и глав государств, и правительств европейских стран очень важна. Они защищают свой бизнес от вторичных санкций. И, в принципе, мы видим, что иногда у них это получается. Не всегда, но надо их в этом поддерживать. Кроме того, у них свои проекты огромные. Например, Total же идет на «Ямал СПГ». И сейчас уже второй проект — контракт был подписан здесь, в Петербурге — винят только и не столько от того, что им очень нравится работать с «Новатэком», а потому, что они видят, что это перспективное место инвестиций. Будущее рынка добычи углеводородов и их транспортировки и так далее связано с Арктикой, связано с Севером России. Они, конечно, не хотят терять прибыль. И Макрон сегодня не один раз употребил этот термин — суверенитет, в том числе экономический суверенитет. Франция и президент Франции, вообще-то, хотели бы сами решать, идти в Россию или нет. А когда их пинками выгоняют из выгодных проектов и заставляют покупать дорогой сжиженный газ из США, им, мягко говоря, некомфортно становится, поэтому они наши союзники, безусловно, союзники в том числе сугубо по таким прагматическим бизнес-соображениям. И слава Богу, что у нас есть много таких направлений сотрудничества, где выгода очевидна. Европейцам — немцам, французам — надо продвигать свои технологии, цифровые в том числе. Да, мы хотели бы сейчас локализоваться на всякий случай, а то вдруг кнопку нажмут, что-то отключат — и у нас все остановится. Но тем не менее во многих отраслях, таких «хайтековских», и та же цифровизация во всех отраслях, от ТЭКа до ЖКХ, сетей и так далее, это то, что нужно европейским компаниям. Им нужно свои эти технологии, уже наработанные, продвинуть. Российский рынок для них перспективный. Для них перспективен и рынок сельскохозяйственной продукции, как ни странно. Они готовы принести свои технологии, не ГМО, конечно, но технологии управления сельским хозяйством, каждым отдельным фермерским даже хозяйством — автоматизировать, роботизировать. Конечно, корова лучше живой остается, не роботом.

Но доярка может быть роботом.

Александр Шохин: Доярка может быть. Ну, дояр тоже. Поэтому на самом деле понять их можно.

Извините, а почему я не услышал вообще на сессии этого вопроса? Может быть, он задавался в те моменты, которые не были в прямой трансляции. Президента Макрона не спросили прямо об иранской ситуации. Кстати, французское правительство и Брюссель тоже четко заявили, что они приводят в действие свой акт 1996 года о блокировке американских санкций. Вторичные санкции — это какая-то, значит, будет борьба. По ситуации с «Русалом» или аналогичным будет так Европа действовать или нет? Так вопрос вставал или от него все-таки уходили?

Александр Шохин: Я думаю, учитывая, что у «Русала» есть ирландский завод, большой достаточно, а также шведский завод, то есть могут здесь появиться у ЕС аргументы в пользу блокировки санкций.

Но вот так прямо вопрос не встал. Потому что, честно говоря, хотелось бы увидеть реакцию на этот вопрос.

Александр Шохин: Не думаю, Эммануэль Макрон, как говорится, опытный политик. Если он не знает ответа прямого, он может минут двадцать говорить на эту тему, обо всех за и против, не сказав конкретно да или нет. Не случайно он выборы выиграл.

Такого вопроса и не было.

Александр Шохин: Вопроса и не было. На самом деле, для нас интересен механизм блокировки иранских санкций, потому что его, в принципе, можно использовать и в случае с российскими санкциями. Но здесь, я думаю, европейцы, чтобы подвести Россию под схему с Ираном, они захотят прежде всего, чтобы «нормандский формат» сработал. Да? Как ни крути, это все равно восток Украины, это Донбасс. Им нужно увидеть какое-то продвижение. Учитывая, что «нормандский формат» без американцев сложился, это означает, что европейцы здесь могут тоже не оглядываться. Другое дело, что не так просто реализовать «Минск-2», мы знаем там все противодействия: в чем выражаются, откуда идут. Но при желании это можно сделать. Хотя остальные спонсоры сохранения напряженности — американцы, не европейцы.

Более сложная здесь ситуация, чем по иранской теме.

Александр Шохин: Абсолютно согласен с вами. Более сложная конструкция, но я напомню, что ушедший в отставку министр иностранных дел ФРГ Зигмар Габриэль — в феврале у нас была последняя встреча с ним, он и Лавров, и встречались с российско-германским бизнесом в Мюнхене на полях конференции по безопасности. И он четко сформулировал позицию, правда, уходящего министра иностранных дел, что на любой шаг в сторону урегулирования мы должны, то есть ЕС, отвечать ослаблением санкций. Должно быть два графика. График урегулирования, если он соблюдается, а также должен быть параллельный, зеркальный график смягчения санкций. Другое дело, что, как на востоке ни урегулируй, все равно Крым наш останется, и какие-то санкции вполне могут остаться. Но они могут касаться только тех, кто напрямую работает в Крыму, или соответствующих граждан.

Такие, как «русаловские», санкции в отношении крупных компаний — это вопрос, который и висит, и требует решения.

Александр Шохин: Более того, если посмотреть на список компаний, будь то французские или японские, видно, что в случае если будут серьезные проекты предложены, например связанные, может быть, с большей либерализацией допуска иностранных инвестиций, сокращения вот этой зоны, скажем, стратегических ресурсов, которые мы оберегаем от иностранцев, или, скажем, более энергично продвигать через правительственную комиссию по иностранным инвестициям те или иные проекты, пусть даже они остаются в разрешительном порядке, но не держать месяцами или даже годами те или иные проекты в очереди. То есть нужно показать, что мы страна открытая к иностранным инвестициям, мы в них заинтересованы, и любой проект, который дает не только финансовый ресурс, но и технологии, будет приветствоваться. Поэтому я думаю, что здесь задача политическая, как ни странно, связана с формированием такого мощного клуба лоббистов, которые искренне заинтересованы в том, чтобы санкции были сняты. А это бизнес — европейский, японский, даже американский бизнес, которому хочется зарабатывать деньги. Даже для американских компаний российский рынок перспективен, но приходится идти в обком, не хотят партбилет на стол...

Александр Николаевич, еще одна тема. Мы видели, конечно, на первой панели, где наш «обновленный» Кудрин и «обновленный» Силуанов, а также «обновленный» Орешкин — такая новая конфигурация, мне показалось, что распределение ролей неожиданное. Кудрин — это критик правительства и поборник смягчения бюджетной политики, а Силуанов — его бывший, в общем-то, единомышленник, первый заместитель, в общем-то, как мы знаем, самый доверенный последователь. И вот сейчас они оказались оппозицией. Как вам этот расклад?

Александр Шохин: Конечно, Алексей Леонидович уже в течение двух лет отклонялся от Алексея Леонидовича, министра финансов. Будучи председателем Центра стратегических разработок, он уже с самого начала воспринял эту идею, которая содержалась и в программе «2020», разработанной несколько лет назад, о необходимости бюджетного маневра в сторону образования и здравоохранения. К этому добавились инфраструктурные инвестиции, и Алексей Леонидович воспринял эту идею. Видимо, с этой концепцией ему, условно говоря, легче было немного отмежеваться от самого себя, так сказать, «издания» 2000-2011 года. И я надеюсь, что он не откажется от этих идей, тем более они закреплены в указе президента от 7 мая, закреплены в послании президента Федеральному собранию. И он сейчас уже, не знаю по каким мотивам, воспринял это...

Скажите, а как вы думаете, а чья возьмет?

Александр Шохин: В этом раскладе, как ни странно... Не странно, а очевидно, например, первый вице-премьер, который к тому же еще и министр финансов. Я думаю, это не случайное совпадение. Видимо, все-таки президент Путин и председатель правительства Дмитрий Медведев хотят, чтобы споры не выходили на уровень президента и премьера, а чтобы финансово-экономический первый вице-премьер, он же министр финансов как бы взял на себя ответственность. Мне кажется, что это хорошая схема. Я не хочу сказать, что это схема камикадзе, но я уже не помню, в какой день форума высказал такую гипотезу, что этому правительству не шесть лет надо будет работать, а всего три года, потому что через три года они должны показать, что они сделали, на что они готовы. И, конечно, в этой связи первым под ударом окажется первый вице-премьер — министр финансов. Ему придется сейчас ответственность брать за повышение пенсионного возраста и за первые шаги в новой пенсионной реформе вроде замены накопительной части пенсии на индивидуальный пенсионный капитал. Ему придется принимать решение о том, где он деньги возьмет, эти пресловутые 8 триллионов. И хоть он обещал не повышать НДФЛ 13-процентный и не вводить налог с продаж, но где-то искать придется.

Сам Кудрин ему предлагает взять в долг, а он отказывается.

Александр Шохин: Кудрин предлагает в долг в силу низкой нагрузки долговой. А где деньги, Зин? В этом смысле сейчас за рубежом финансироваться трудно. Получается, что основной источник, один из основных источников — деньги населения, то есть покупка населением облигаций федерального займа, предоставление льготных условий и так далее. Можно ли тут резко за счет населения? Экологию, инфраструктуру, здравоохранение, образование население и так платит. Если бы была уверенность в том, что эффективная система образования и здравоохранения, может быть, они бы понесли деньги на какие-нибудь облигации, на развитие. Но у нас же, и об этом многие говорят, в том числе и Андрей Макаров сегодня в очередной раз говорил: если система неэффективна, то она поглотит любые ресурсы, не выдав результата. Поэтому, на самом деле, нужно говорить не только о бюджетном маневре, но и об эффективности этих систем социальной инфраструктуры в виде образования, здравоохранения, телекоммуникационной, дорожной и прочей инфраструктуры. Если мы получим больше денег, но на дорогах у нас надо будет каждый год асфальт перекладывать, то никаких денег не хватит. Значит, надо научиться делать дороги, которые как минимум простоят, как у норвежцев, где климатические условия сопоставимы. Так вот, в принципе, мне кажется, что в ближайшие буквально месяцы, недели правительство должно что-то объявить. И, в принципе, это означает, что премьер, естественно, будет нести за это ответственность, но финансово-экономическому блоку придется, что называется, принимать быстрые и не очень популярные решения. Но сейчас пока что мы все равно в жанре дискуссии обсуждаем эту тему. Вот, например, Петербургский форум как первая презентация обновленного правительства не дал ответов на многие вопросы. Получается, я методом анализа, и в том числе выступлений и высказываний президента, Силуанова и других министров, понимаю, что, в принципе, налоги могут быть повышены, но они после этого шесть лет меняться не будут. Я не могу сказать, что это хорошо. Хотелось бы не, но думаю, что наиболее вероятным вариантом будет некоторое повышение налога на добавленную стоимость либо отмена льготных ставок по какому-то количеству позиций. Но еще раз подчеркну: очень важно найти эффективные способы расходования этих дополнительных средств, иначе все будет, как всегда.

Илья Копелевич

Россия > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > bfm.ru, 26 мая 2018 > № 2678226 Александр Шохин

Выступление заместителя Министра финансов Алексея Лаврова на панельной сессии "Крупные российские и иностранные компании VS малый и средний бизнес: взаимное доверие заказчика и поставщика" в рамках ПМЭФ-2018

Лавров Алексей Михайлович

Заместитель Министра

А.М. Лавров: Доброе утро, уважаемые коллеги. Мне кажется, вчера премьер-министр Японии удачно связал слово, которое есть в названии нашей сессии, «доверие» со словом «уверенность». По-русски слова однокоренные, не знаю, как в других языках. В чём должна быть уверенность у взаимодействующих сторон? Наверное, не только друг в друге, но и в правилах, по которым они взаимодействуют, чтобы эти правила были понятные, прозрачные, объективные. С этой точки зрения, мне кажется, и нужно смотреть на весь процесс закупок.

При этом, глядя на экран и иногда даже слушая выступления, я, например, не совсем понимаю, о закупках по 44-ФЗ или по 223-ФЗ идёт речь. По общему смыслу понятно, что по 223-ФЗ. Но звучат вещи, которые либо напрямую апеллируют к недостаткам 44-ФЗ, либо выражают надежду, как этот федеральный закон улучшить. Минфин – регулятор молодой, сейчас только год исполняется. Мы не за всё можем отвечать, но готовы отвечать за всё, что в этой сфере происходит. Как видно, участники закупок отмечают положительные изменения в этой области, и это здорово. И мы будем сохранять преемственность, решать проблемы. Мы регулируем сферу государственных закупок в узком смысле – 44-ФЗ. Там не 16 трлн рублей, а 6 трлн, и малый бизнес составляет примерно 15%. Правда, здесь цифры не сопоставимы с 223-ФЗ, потому что 223-ФЗ регулирует малое и среднее предпринимательство, а 44-ФЗ – только малое. Может быть, в этом был какой-то философский смысл, когда всё это вводилось, и теперь нам и в 44-ФЗ тоже нужно средний бизнес подтягивать? Но это проблема техническая.

Что мы предлагаем делать по 44-ФЗ и что уже делаем для малого бизнеса? Во-первых, у нас принят закон, по которому Правительство разрешает вообще обнулять обеспечение заявок, если закупка менее пяти миллионов. Правительство решило – для начала миллион. Итак, малый бизнес не будет предоставлять никакого обеспечения закупок при маленьких торгах – собственно, в них большинство участников и есть малый бизнес. Мы предлагаем идти дальше: освободить малый бизнес от предоставления обеспечения исполнения контракта, если у него есть за последние три года три подтверждённых исполненных государственных, муниципальных контракта.

Мы предлагаем это решение не только для малого бизнеса – для всех, и это решает, в том числе, проблему, которая здесь прозвучала – ввести правило второго участника. Если сейчас по конкурсным, по конкурентным процедурам кто-то победил, в том числе демпингуя, и не смог справиться – что делает заказчик? Он вынужден всеми правдами и неправдами договариваться и иногда закрывать глаза на некачественный продукт, потому что вторая, следующая процедура уведёт его куда-то там, потеряются бюджетные деньги и так далее. Мы предлагаем правило второго участника – право безо всяких дополнительных процедур заключать договор с тем, кто участвовал в этой же конкурентной процедуре. Всё это решает очень большую часть проблем, по крайней мере, проблему явного демпинга точно. Выиграл или нет – ты должен, прежде всего, выполнить контракт.

Я говорю про 44-ФЗ, но почему про него? Потому что мы считаем, что 223-ФЗ должен брать пример с 44-ФЗ. В рамках 44-го закона предлагаем ввести согласие на исполнение контракта без заполнения множества листов о том, как ты будешь выполнять то или иное усложнённое техническое задание, – просто формула «да – нет»: я согласен выполнить такой объём работ, согласен поставить товар.

Как уйти от излишней детализации? Наверное, сложной уйти от вопросов настройки услуг, работ, а вот по товарам, мы считаем, надо завершать формирование каталога товаров, работ и услуг. Каталог уже есть, в нём 25 тысяч позиций, можно на него посмотреть. Иногда позиции могут быть чересчур широкими, иногда узкими, но, тем не менее, это путь, который многие регионы уже проходят, и, кстати говоря, некоторые уже успешно прошли – стандартизация. Позиция каталога – нажимаете кнопку, и там описание того, что мы хотим купить. И без всякого усложнения. Ещё раз, это 44-ФЗ, а в 223-ФЗ что мы можем регулировать, кроме общих принципов? У нас вопросов больше возникает к Положениям о закупках в субъектах к 223-ФЗ. Всё, о чём сейчас говорилось, – почему бы это не сделать в Положениях о закупках? Почему не распространить лучшую практику этих победителей? Примите какой-нибудь совместный документ, в котором говорилось бы, что делать правильно и нужно, а что делать не очень прилично.

Почему в 44-ФЗ среднее количество заявок три, а в 223-ФЗ – 1,8? Почему в 223-ФЗ непонятные неконкурентные процедуры – 60%, а в 44-м законе аукционы – 60%? Для малого бизнеса в рамках 223-ФЗ мы тоже предлагаем ряд шагов, и эти законопроекты либо внесены в Госдуму, либо вот-вот будут внесены – это стандартизация заявок. Ровно так же сделаем и в 44-ФЗ: запрет требовать дополнительные документы при закупках. И стандартизация гарантий – также по единообразной стандартной форме.

Ну и самая главная новация, к которой мы все готовимся с неким трепетом, – это переход с 1 июля к закупкам у малого и среднего бизнеса на единых площадках в рамках 44-ФЗ. Почему у нас в 223-ФЗ, если я не ошибаюсь, около 170 торговых площадок, на некоторых из которых проводится буквально по несколько процедур в год, – не очень понятно. Но с октября, после того, как будет завершен процесс отбора площадок (по нашим критериям их будет не более 10: 6 из них работают сейчас по 44-ФЗ, 4-5 –по 223-ФЗ), они войдут в единый список площадок, на которых будут проводиться торги и по 44-ФЗ, и по малому и среднему бизнесу. Всё будет проходить по стандартным электронным процедурам, стандартным проверкам соблюдения требований – в общем, идёт переход к сближению требований 44-ФЗ и 223-ФЗ. Нам кажется, это правильная линия, только здесь нужно вовремя остановиться, потому что коммерческие интересы никуда не исчезают – в конце концов, коммерческие структуры должны самостоятельно определять свою закупочную политику.

Мы слишком сильно отошли от принципов регулирования того, что мы называем государственными закупками, хотя на самом деле государственными закупками это в прямом смысле не является. Думаю, что нам нужно будет вносить изменения и в 44-ФЗ, и в 223-ФЗ, чтобы сделать эти документы, по крайней мере, совместимыми и одинаково комфортными и для заказчиков, и для поставщиков.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > minfin.gov.ru, 26 мая 2018 > № 2637684 Алексей Лавров

«Крымский мост даст свободу товарам и работникам»

«Опора России»: программу льготного кредитования малого бизнеса нужно увеличить

Евгения Петрова

Вывести из теневого сектора миллионы россиян, занимающихся частным предпринимательством, можно, только создав для них удобный и выгодный правовой и налоговый режим. «Иначе самолет не полетит», говорит глава «Опоры России» Александр Калинин. О налоговых проблемах, пользе моста в Крым и том, чего ждать предпринимателям от программы реновации, он рассказал в интервью «Газете.Ru» в рамках ПМЭФ.

— Президент России Владимир Путин поставил задачу, чтобы в малом бизнесе к 2024 году были задействованы 25 млн человек. За счет чего можно достигнуть таких показателей?

— Это возможно, и мы точно это сделаем. Первый момент — кто может прийти? Конечно, самозанятые. Есть отдельное поручение президента, по которому уже в этом году должен быть создан правовой и налоговый режим для таких людей. Нужно, чтобы порядка 10 миллионов граждан, которые занимаются предпринимательской деятельностью, но никак не оформляют свои отношения с государством, сочли, что им выгодно это сделать.

Для этого необходимо, чтобы режим был прост и необременителен. И, как предполагает Минэкономразвития и наша организация, речь может идти о платежах, составляющих процент от поступающих денежных средств. Сейчас называется цифра 3-6%, куда будут входить отчисления в Пенсионный фонд России, Фонд обязательного медицинского страхования и Фонд соцстрахования.

Взамен человек получает статус и гарантии, что банки не будут блокировать его платежи, он может получать финансирование, может рассчитывать на меры господдержки, социальное и пенсионное обеспечение. Но, повторюсь, что это должно быть удобно и выгодно, иначе самолет не полетит.

— В сегодняшних экономических реалиях возможно ли создать условия для привлечения такого числа людей?

— Во-первых, эти люди фактически есть, и они занимаются малым или микро-бизнесом, просто не оформляют свои отношения. Второе — возьмем личные подсобные хозяйства. Это точно производители, они создают продукцию и как-то продают ее на рынках, на улицах за достаточно небольшую сумму, потому что нет доступа на рынки сбыта. Это еще порядка 2 миллионов человек. Они не могут пользоваться мерами поддержки, дешевыми кредитами.

Перед такими людьми точно нужно обнажить голову, они работают на земле, создают что-то своими руками, правда, не являются предпринимателями. Здесь нужно действовать через механизмы сельскохозяйственной кооперации, которые у нас не развиты.

Плюс, в России молодые люди интересуются, и порядка 40% хотели бы попробовать себя в малом бизнесе.

Но если в европейских странах 15% желающих пробуют себя в бизнесе, то у нас это меньше 10%, по-моему, где-то 7%. Это говорит о том, что молодежь хочет идти в малый бизнес, но их останавливает отсутствие квалификации, связей, уверенности.

Все это может дать то, если мы по примеру Чехии и Финляндии еще в школах начнем преподавать основы предпринимательской деятельности. Это все просто и не требует дополнительного финансирования.

— Вернемся к вопросу о налоге для самозанятых. Как вы уже сказали, в Минэкономразвития и Минфине предлагалось ввести налог на уровне 3-6%. Не даст ли такая нагрузка обратного эффекта, и теневая занятость еще больше будет расти?

— Дело в том, что эти люди уже сейчас и так находятся в темном секторе. Среди них, как правило, граждане, которые просто подрабатывают в свободное время: мастера, преподаватели, спортивные инструкторы, косметологи и другие специалисты. У них формируются свои пенсионные права, но они вынуждены искать дополнительный заработок. Они бы хотели зарабатывать больше, но нелегальный статус не дает это сделать.

Конечно, когда ты вышел уже на какой-то определенный уровень, доходы, открытие ИП — это не проблема. Но для тех людей, у которых нерегулярные доходы, а скорее подпитка от других доходов, это важно. Мы поддерживаем идею Минэка о специальной платформе — человек может просто скачать приложение, зарегистрироваться, работать, показывать свои доходы.

— Например, возьмем людей пенсионного возраста. Бабушка вяжет носки, продает их около метро. Она же не сможет зарегистрироваться, тем более платить налоги из своей пенсии в 10 тысяч рублей…

— В метро не все так грустно, люди зарабатывают хорошие деньги, даже криминализируют нашу экономику, потому что всегда есть смотрящий.

Другое дело, что тем, кто вяжет, им нужно давать возможность продавать изделия за счет создания рынков, например, выходного дня. Это важный вопрос в розничной торговле.

Мы надеемся, что тот закон, который завис сейчас в правительстве, о мобильной и нестационарной торговле будет принят. В том числе там прописываются процедуры, как могут те же бабушки получат возможность продавать свою продукцию не в метро, а на регулярных рынках с минимальной стоимостью оплаты торгового места.

Кроме того, мы давно предлагали сделать патенты без регистрации статуса индивидуального предпринимателя. Сумма патентного платежа небольшая, но она позволяет легально работать. Некоторые виды деятельность должны вестись без регистрации. Например, те же пенсионеры уже сформировали свои пенсионные права, и мы не должны заставлять их делать это второй раз.

— Представители малого бизнеса жалуются на налоговую нагрузку. Есть ли какие-то способы снизить ее в ближайшее время?

— Жалуется развитый малый бизнес с оборотом 800 миллионов рублей. Дело в том, что с прошлого года Федеральная налоговая служба (ФНС) начала преследовать за дробление бизнеса. Речь идет о случаях, когда у человека было несколько бизнесов, и он явно уже не мог работать по упрощенной системе налогообложения, но при этом дробил бизнес на родственников, контролировал через дочерние предприятия, пытаясь не платить по общей системе налогообложения. Налоговая стала объединять таких налогоплательщиков и начислять им прибыль.

Это тревожная тенденция — идут начисления по 200-300 миллионов рублей, многие банкротятся, возбуждаются уголовные дела. Предприниматели жалуются на это. У нас в «Опоре России» есть бюро по защите прав предпринимателей, мы такие кейсы рассматриваем. Мы говорим, что если вы считаете, что вас незаконно сделали единым налогоплательщиком, то идите сначала на досудебное регулирование, но если уже проиграли два суда, то, извините, суд встал на сторону ФНС.

Мы считаем, что должны быть внесены поправки в Налоговый кодекс или соответствующие инструкции, что все-таки понимается под дроблением бизнеса, потому что есть разные истории.

Например, когда одни и те же люди работают в разных фирмах, но, с другой стороны, есть такие ситуации, например, молокозавод и фирменный магазин, который много лет был на специальном налоговом режиме и акционеры отличаются. Но является ли это схемой? Мы сомневаемся. Тогда можно сказать, что тем же самым предприятием является ресторан, куда поставляется молокопродукты. Здесь нужно исходить из экономической целесообразности, поскольку можно наломать дров. Нам точно нужно разъяснение от ФНС, что такое «дробление».

— Открылся Крымский мост. Как это событие скажется на деловых отношениях полуострова? Нет ли угрозы, что туда рванут нелегальные мигранты и серый рынок труда на полуострове вырастит в разы? Как дела обстоят сейчас?

— В Крыму достаточно сильно ведется мониторинг нелегалов. Конечно, я видел, что там появилось много представителей Таджикистана, из других республик СНГ, но они не являются нелегалами, как правило, имеют разрешение на работу.

В целом Крым сейчас активно развивается. Уже порядка 200 тысяч россиян переехало туда с материка, и еще порядка 300 тысяч человек может переехать в ближайшие годы.

Конечно, крымский бизнес говорил о том, что он отрезан от тех условий ведения хозяйственной деятельности, которые есть на материковой части России. Крымский мост даст свободу передвижения товаров, больше товаров пойдет на полуостров с меньшими издержками, вырастет конкуренция.

С другой стороны, в Крыму остро стоит вопрос с трудовыми ресурсами в высокий туристический сезон. Теперь люди из густонаселенных территорий, например, Южного и Северо-Кавказского федеральных округов, смогут свободно перемещаться туда для работы, что повысит конкурентоспособность местных предприятий, увеличится поток и инвесторов. Логистика станет комфортнее и для крымских производителей. Во всех смыслах для бизнеса это большой плюс.

— Недавно заговорили о том, что в Крыму сложился дефицит кредитных ресурсов для малого бизнеса — действительно ли это так? Как решить проблему сегодня?

— Крымчане совершили рывок в развитии за последние три года, восприняли правовое регулирование, основы ведения материально-хозяйственной деятельности. Они говорят: «Мы российский бизнес, но качество и разнообразие финансовых инструментов у нас гораздо хуже, чем на материковой части России. Мы предприниматели и хотим иметь сервис не хуже, чем там». И они абсолютно правы. Сейчас этот рынок активно завоевывает банк РНКБ, они не хотят отдавать эту территорию.

— Но все-таки трудности есть?

— Да, трудности есть, и, прежде всего, в части процентных ставок кредитования. Для малого бизнеса это 13%, а на материке — в среднем 11%. Но там много программ льготного финансирования — на Крым прилично выделяется лимитов по ставке 6,5% в рамках российской программы льготного малого бизнеса.

Мы надеемся, что программа будет существенно увеличена. В этом году было выделено 1,6 миллиардов рублей, но это крайне мало. На программу нужно выделять по 20 миллиардов рублей в год. Единственное, нужно снизить кредитный порог, который сегодня составляет 1 миллион рублей.

— В ближайшие годы в Москве будет реализован проект по реновации жилого фонда. При этом в Госдуме уже есть инициатива провести реновацию по всей России. Как решается вопрос с городом по возмещению квадратных метров собственникам помещений в запланированных к сносу домах?

— Нам было обещано, что те предприниматели, которые имеют нежилые помещения в таких домах, имеют право получить точно такие же новые и той же площади. Доплата будет идти по тем же параметрам, которые применяются к получателям жилья. При этом если человеку место не подходит, то ему постараются предложить другое помещение или выплатить компенсацию, справедливость которой оценивает суд.

Бизнесу будет предложена адекватная квадратура, но здесь может быть разная проходимость новых помещений, удобство, кто-то не захочет поменять район. Поэтому историй будет много. Еще нам было обещано, что если помещение находилось в аренде у мэрии Москвы, то это право будет сохранено.

— Еще один вопрос, связанный с недвижимостью, касается размещения в многоквартирных домах хостелов. Депутаты Госдумы несколько лет выступают за запрет ночлежек в жилых домах, а премьер-министр Дмитрий Медведев недавно заявил, что законопроект может быть принят уже осенью. Как бизнес-сообщество воспринимает такую инициативу?

— Во-первых, это пока проект закона, и я думаю, что ряд скандальных норм будут убраны. Что значит запрет? Это касается новых или старых домов и хостелов? Например, в Санкт-Петербурге много хостелов в жилых домах, но здесь по-другому и нельзя. Во-вторых, в чем депутаты правы, это в том, что должны быть правила поведения постояльцев в таких помещениях, чтобы не ущемлялись права жителей. Третье — а нужно ли это запрещать и на каких этажах в будущем?

Я думаю, что мы должны бережно относиться к инвесторам, но при этом спрашивать за соблюдение норм гостиничного бизнеса. Но если проводить политику запрещать, то о каком инвестиционном климате мы говорим? Это неправильно.

— Но это же противоречит Гражданскому кодексу, по которому нельзя заниматься предпринимательской деятельностью в жилых помещениях?

— Должны быть правила, согласно которым такие помещения могут располагаться в жилых домах. Как это будет на практике? Мы будем отстаивать свою позицию. Я думаю, что точно к каким-то компромиссам мы придем. Нужно защитить права и жителей домов, и инвесторов.

— На этой неделе депутаты приняли закон о контрсанкциях. Не сулит ли такая депутатская инициатива каких-то серьезных проблем российскому бизнесу, в которых есть вероятность застрять на годы?

— Этот закон был качественно обсужден на площадке Госдумы. Вячеслав Володин (председатель Госдумы — «Газета.Ru») лично проводил совещание о возможности введения контрсанкций. По предложению бизнеса в проекте закона указано, что могут вводиться меры поддержки отдельным предприятиям и муниципалитетам. Закон получился рамочным.

И мы проговаривали, что если правительство или президент будут вводить какие-то ограничительные меры, будут проведены консультации с бизнесом. Мы получили заверение и на практике подтверждение, что мы не собираемся вводить зеркальные меры, мы должны это делать так, чтобы не навредить населению, ни бизнесу.

— Согласно опросу ВЦИОМ, 76% бизнесменов негативно оценили текущее состояние российской экономики. На ваш взгляд, все ли так плохо, и при каких условиях и когда все будут довольны?

— Конечно, ВЦИОМ говорит о том, что людей беспокоят некоторые вещи, в том числе изменения правил игры в налоговом администрировании, отсутствие дешевых денег, административное давление, давление силовых структур, рост издержек бизнеса, прежде всего тарифов. Это понятные раздражители, с которыми надо работать быстро. Рост должен перерасти в существенный подъем, и тогда мы добьемся улучшения качества жизни людей.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > gazeta.ru, 26 мая 2018 > № 2622199 Александр Калинин

Владимир Комлев: картой «МИР» можно расплатиться почти везде

Генеральный директор АО «Национальная система платежных карт» Владимир Комлев рассказал, что карта «МИР» набирает обороты, а также о других достижениях нацсистемы

«Карт «МИР» выпущено порядка 35, чуть больше уже — под 36 млн штук. То есть в среднем это более двух транзакций межбанковских на карту», — рассказал о достижениях АО «Национальная система платежных карт» его гендиректор Владимир Комлев. С ним в кулуарах Петербургского форума беседовал главный редактор Business FM Илья Копелевич.

У нас в студии Владимир Комлев, генеральный директор Национальной системы платежных карт «МИР». В начале общие данные, которые всех интересуют. Карта «МИР», естественно, вызывала большой скепсис, мы все привыкли пользоваться иными платежными системами с длинной историей, поэтому распространенное мнение: карты «МИР» выдали работникам бюджетных организаций или близких к бюджетным, им начисляют зарплату на карту «МИР», люди идут в банкомат, снимают деньги и кладут на привычные им VISA и MasterCard , и у кого еще что имеется. Наверняка, в начале так и было. Какова статистика и динамика сейчас?

Владимир Комлев: Интересные, правильные вопросы. Конечно, такой риск присутствовал, и до сих пор мы с этим риском продолжаем работать и сталкиваться, но с каждым днем все меньше и меньше, потому что граждане убеждаются, что картой «МИР» можно расплатиться привычным образом практически везде, я уже даже не говорю о физическом мире, но и в интернете, и в каких-то онлайн-сервисах, она проникает действительно во все сферы, сервисы, торговлю. Этому свидетельствует статистика, мы отслеживаем очень много параметров. Это и параметры: сколько всего карт выдано, какой процент из этих карт используется, а какой лежит мертвым грузом, и это мы видим, сколько уникальных номеров карт проходит за месяц, за квартал и так далее. Мы видим, какое количество транзакций проходит по картам, по каждой из этих активных карт, где тратятся деньги. Последние данные у нас такие полностью подведенные, это апрель: у нас на межбанке, то есть это транзакции, когда банк, обслуживающий торговую точку, и банк-эмитент — это разные банки, и эти транзакции проходят через нас, это порядка 80 млн уже транзакций только в апреле по платежной системе «МИР» произошло, и это при том, что карт «МИР» выпущено порядка 35, чуть больше уже — под 36 млн штук. То есть в среднем это более двух транзакций межбанковских на карту. А если брать общий оборот, то есть и транзакции так называемые свой в своем...

А мне не очень понятна эта цифра. Это за месяц?

Владимир Комлев: Это за месяц.

Как мне кажется, это всего более двух на каждую карту. Так-то мы же постоянно совершаем операции, которые...

Владимир Комлев: Не все из этих карт активные, то есть мы понимаем, на активную карту сколько было, и эта цифра уже порядка шести с половиной — семи транзакций на карту, и мы знаем, в каких сегментах эти операции совершаются.

В каких?

Владимир Комлев: 47% — это продукты питания, 9% — рестораны, кафе, фастфуд и так далее. Если опускаться еще ниже, 6% — бензоколонки.

Повсюду эквайринг обслуживается?

Владимир Комлев: Везде.

Были жалобы, что не все, еще несколько месяцев назад.

Владимир Комлев: Карты «МИР» сегодня обслуживаются везде. У нас основная проблема, наверно, не с тем, что не обслуживается, а проблема с визуализацией. Вот те наклеечки на входе, их заменить оказалось гораздо сложнее, это надо физически приехать, переклеить, чем удаленно из процессингового центра залить новое ПО в терминал. Так что карты принимаются везде, мы в этом убеждаемся и знаем это наверняка. Визуализация, обученность кассиров может где-то хромать, но с каждым днем с увеличением роста транзакций это все меньше и меньше. То есть, действительно, люди привыкают пользоваться этими картами, если уйти от межбанковского оборота и посчитать вообще все транзакции по миру, то в апреле их было уже более 200 млн. У нас есть крупные банки, которые и эмитенты, и эквайеры, то есть у нас есть крупные банки, которые и эмитенты, и эквайеры, в первую очередь, Сбербанк, и у него большая доля транзакций происходит внутри его же сети. Поэтому 200 млн транзакций на 35 млн карт — это уже семь транзакций на карту в месяц в среднем, при учете, что не все из них активные, есть какие-то спящие карты, такой достаточно хороший показатель, догоняем, скажем так.

А противодействия нет? Я слышал на уровне разговоров, это не факты, но, тем не менее, что все-таки наши крупнейшие банки имеют тесные и важные отношения с VISA и MasterCard, и что они фактически стимулировали. Они выпустили карты «МИР», конечно, но стимулировали и помогали разными способами своим клиентам, получив зарплату на карту «МИР», побыстрее ее перевести на карты других платежных систем. Такие явления были?

Владимир Комлев: Были. Работаем с этим. Наверное, еще где-то такие явления продолжаются. Это какие-то уже препятствия такие, связанные в том числе со складом ума, каких-то бизнес-моделей. Мы тоже в каком-то смысле учимся предлагать банкам интересные маркетинговые совместные программы, какие-то мероприятия, которые действительно были бы для них поводом работать именно с нами, потому что, с точки зрения функциональности, с точки зрения возможности использования, карта действительно полноценная: это и контактные платежи, это и бесконтактные карты. У нас сегодня девять из десяти карт новых, выпускаемых, это уже чисто бесконтактные карты. Это возможность уже у большого количества банков загрузить нашу карту в мобильное приложение, скажем, Samsung Pay. И задача на этот год — чтобы терминалы научились все без исключения работать с нашим бесконтактным, вот этим мобильным в основном приложением. У нас есть полноценный качественный продукт, нам нужно научиться коммерческим взаимоотношениям, правильно выстроенным с банками. И вот здесь мы действительно тоже развиваемся сегодня, и мы понимаем, видим каждые маркетинговые акции с тем или иным банком, с крупнейшими в первую очередь, насколько эластичен ответ со стороны держателей карт, как нарастает просто волнообразно.

То есть нужны программы, нужны акции?

Владимир Комлев: Совершенно верно. И мы этому сейчас учимся, и мы это делаем. Со Сбербанком вот только что завершились программы, с целым рядом других банков. Это все идет, и это все идет по нарастающей, поэтому мы достаточно оптимистичны.

А экономика системы как выглядит? Ведь она создавалась как нужный, резервный вариант на случай если, сейчас она все-таки функционирует, и нужно, чтобы она начала коммерчески себя оправдывать. Как там дела?

Владимир Комлев: Дела нормально. Я сейчас не буду говорить целиком об НСПК, потому что у нас достаточно большая доля дохода нашего, она связана с процессингом карт международных платежных систем — VISA и MasterCard — и все российские, внутрироссийские операции обрабатываются через нас, и для нас это серьезный объем и работы, и дохода. Ну, вот мы поставили сами перед собой задачу, что уже, грубо говоря, к середине приблизительно следующего года, именно как платежная система «МИР» стать самодостаточными, самоокупаемыми, так чтобы за счет просто бизнеса платежной системы операционно быть самодостаточными. Сегодня действительно у нас есть доля дохода, которую мы получаем с процессинга VISA и MasterCard, и других международных платежных систем. И у нас идет внутреннее перераспределение этих доходов в пользу тех или иных проектов, как по развитию платформы, так и по развитию собственной платежной системы. Но мы рассчитываем, что уже со следующего года это будет полноценная, самоокупаемая платежная система, это так.

Здесь, на форуме, вы подписали соглашение отчасти с нашими коллегами — это информационное агентство «Интерфакс», но гораздо интереснее их система СПАРК, информационная система, которая содержит данные обо всех зарегистрированных компаниях в РФ. Каково назначение, зачем это нужно?

Владимир Комлев: Это интереснейший, с моей точки зрения, сервис, который связывает данные из двух систем — система СПАРК и система данных, которая есть у платежной системы — о том, с какими предприятиями, с какими юридическими лицами работают банки, заключая с ними договоры на эквайринг, на обслуживание по приему карт как «МИР», так и других платежных систем. Это сервис универсальный, с моей точки зрения, он не завязан на какую-то платежную систему. Он помогает на стыке двух баз данных, двух знаний гораздо эффективнее и более полноценно вычислять те или иные неправомерные действия тех или иных предприятий.

Давайте проще. Я попробую представить ситуацию: мне пришло какое-то предложение, я решил им воспользоваться, я провожу операцию со своей карты, как мне предложили, произвести оплату каких-то услуг. Здесь транзакция будет происходить через проверку информации: а что это за получатель, тот ли этот получатель, есть ли он в базе, настоящий ли он, или он какой-то плохой, недостоверный, и надо платеж остановить? Я примерно так это описал?

Владимир Комлев: Почти, но не совсем. Это работа, которая строится заранее, на стадии, когда банк подписывает контракт на обслуживание карт с тем или иным торгово-сервисным предприятием. Он про него может знать какую-то свою информацию. В СПАРК есть другая информация. У нас есть большая база, накопленная, которую мы получаем от всего рынка, о тех или иных недобросовестных юридических лицах, которые были замечены в том, что они торговали запрещенной продукцией, в том, что они не предоставляли нужный сервис, в том, что они скрывались с деньгами и так далее. То есть это очень большой объем информации, и пересечение этой информации происходит на уровне названия предприятия, адресов их регистрации, фамилий, отчеств учредителей, директоров и так далее. Что-то есть у нас, что-то есть у банка, и очень большая база — это именно государственная регистрационная база — есть у СПАРК. И вот на стыке этих нескольких баз данных возникает как раз такой синергетический эффект, когда два плюс два может быть не четыре, а пять или шесть, или семь.

Что на практике должно произойти для пользователя?

Владимир Комлев: На практике должно произойти то, что, если замечены запятнавшие свою репутацию в прошлом предприятия или бизнесмены, которые были замечены в том, что они занимаются чем-то, чем нельзя заниматься, с таким предприятием, мы подскажем об этом банку, который к нам присылает запрос, и скажем: было вот то-то и то-то. И он уже в своей модели риск-мониторинга и в своей модели KYC («знать своего клиента») уже будет сам принимать решение, будет он заключать договор эквайринга с таким предприятием или не будет. И вот уровень осведомленности и качества такого решения с подключением системы СПАРК увеличивается существенно. Это первый момент. Второй момент — это создание удобного инструмента. Запрашивать данные каждый может в трех-пяти-семи базах. Мы хотим представить инструмент, который будет очень удобен, автоматизирован и давать из одних рук полноценную информацию, которая уже будет агрегирована так, чтобы с ней было действительно очень удобно работать, быстро и эффективно. И в этом смысле это достаточно уникальный сервис, таких примеров, как видим, на рынке еще не было.

Илья Копелевич

Россия > Финансы, банки. СМИ, ИТ. Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 25 мая 2018 > № 2678223 Владимир Комлев

«Нужны налоги на богатых: это триллионы рублей»

Сергей Глазьев: ЦБ и госбанки должны кредитовать экономику

Президент Владимир Путин поставил задачу повысить темпы роста так, чтобы через 6 лет Россия вошла в пятерку крупнейших экономик мира. Советник президента Сергей Глазьев считает, что для этого нужно скорректировать политику правительства и ЦБ. Он также предлагает поднять налоги на богатых и вернуть в страну деньги, вложенные в облигации США. Об этом он рассказал в интервью «Газете.Ru» в рамках ПМЭФ-2018.

— Сергей Юрьевич, первый вопрос, который хотелось бы задать, по базовому указу, который подписал президент после своей инаугурации. Там стоит несколько очень серьезных задач: увеличение темпов роста экономики и попадание России в пятерку крупнейших экономических держав в мире. На ваш взгляд, насколько реалистичны такие цели для этих шести лет?

— Объективно эти цели абсолютно реалистичны. И, если бы реализовывали разумную стратегию развития нашей экономики, мы могли бы выйти на темпы 8% прироста валового продукта в год еще пять лет назад и не попасть в этот рукотворный кризис, который был вызван резким сжатием денежной массы и обрушением курса рубля и инфляционной волной.

Объективно наша экономика сегодня имеет очень мягкие ресурсные ограничения. Производственные мощности в обрабатывающей промышленности загружены на 60%. Если брать машиностроение и высокотехнологический сектор, то меньше, чем на 50%. Главная причина недогрузки этих мощностей заключается в крайней дороговизне кредита и невозможности его привлекать для поддержки оборотного капитала, поскольку себе дороже. Рентабельность в два-три раза меньше, чем процентные ставки, которые приходится платить. То есть, это искусственно созданное ограничение.

Второе ресурсное ограничение, которое обычно макроэкономисты имеют в виду, это труд, трудовые ресурсы. У нас осталось невыполненным еще указ президента 2012 года по повышению производительности труда. Рост производительности труда и увеличение загрузки производственных мощностей – это, в общем-то, одно и то же. Плюс, конечно, старая еще задача, которую ставил президент – создание 20 миллионов высокотехнологических рабочих мест.

В общем, с точки зрения использования трудовых ресурсов, мы имеем возможность поддерживать темпы роста не менее 10% в год, за счет повышения производительности труда и за счет ликвидации скрытой безработицы. На сегодняшний день, у нас оценка скрытой безработицы на предприятиях стабильно составляет около 20%. Добавлю к этому общий рынок труда с среднеазиатскими государствами, которые с нами входят в Евразийский экономический союз.

То есть, с точки зрения капитала производственного – нет ограничений. Возможности увеличения производства – практически в полтора раза. С точки зрения трудовых ресурсов, возможности увеличения минимум на одну треть.

Если брать сырьевые товары, то мы практически экспортируем сегодня три четверти наших сырьевых товаров, хотя могли бы сами их перерабатывать. Если брать современные технологии переработки, скажем, нефти, нефтехимии, древесины в целлюлозно-бумажной и деревообрабатывающей промышленности, то здесь возможности увеличения объемов производства в разы.

Ну, и научно-технический потенциал, еще один фактор роста. Приходится констатировать, что мы его тоже используем крайне вяло. У нас огромная миграция ученых и специалистов происходит, утечка умов оценивается в сотни тысяч человек. Это говорит о том, что мы его не востребуем.

То есть, по всем главным четырем факторам производства: капитал, труд, природные ресурсы, земля, и научно-технический потенциал – у нас нет ограничений для роста.

Поэтому те задачи, которые президент поставил, объективно абсолютно реальны. Более того, можем даже этот план перевыполнить. Если будет реализована стратегия опережающего развития, о которой тоже много говорят, но над ней не работают.

Закон о стратегическом планировании у нас был заморожен на три года правительством, оно оказалось не в состоянии его выполнить, видимо, квалификации не хватало. Вот сейчас эта отсрочка закончилась, и должны с 2018 года закон о стратегическом планировании внедрять.

Я бы предложил смешанную стратегию развития, которая вмещает в себя следующие составляющие. Первая – опережающий рост нового технологического плана. Это наноинженерная информационная коммуникационная технология, которая в мире растет с темпом, в среднем, 30 - 35% в год. Научно-технический потенциал у нас есть, и все сводится здесь к механизмам финансирования, инновациям.

— Как их финансировать?

— Это венчурное финансирование, это льготные кредиты, это государственные гранты посевные. Нужно брать на вооружение тот опыт, который сложился в мире за последние 40 лет, и который дает возможность ученым и инженерам реализовывать свои научно-технические идеи, проходя долины смерти, где бОльшая часть из них отсеивается, за счет внешних кредиторов и инвесторов, и где государство должно играть ключевую роль.

У нас, к сожалению, этот механизм не сработал. Российская венчурная компания не оправдала своих ожиданий. Но это связано именно с тем, что отсутствуют в системе управления инструменты планирования. Деньги дают, предположим, а чиновники боятся. Если не будет отдачи – их Счетная палата проверит, возбудят уголовные дела, и известная история.

Поэтому надо принципиально менять подход государственных чиновников к управлению в сфере инновационных рисков. И здесь государственные льготы, кредиты, гранты должны реализовываться не с точки зрения финансового контроля, а с точки зрения объективных результатов, что за счет этого получим.

Так вот, здесь мы должны полностью загрузить наш научно-технический потенциал и создать ядро нового технологического уклада, которое дальше будет расширяться и проводить технологическую революцию, перевооружение во всей экономике. Это первая составляющая.

Вторая составляющая – мы называем экономическое наверстывание. Это что значит? Это в тех сферах, где мы имеем высокий научно-технический потенциал, чуть ниже мирового уровня, но нам необходимо и у нас есть возможность его доразвить до уровня мировой конкурентоспособности – это, прежде всего, атомная энергетика, это авиационная, ракетно-космическая промышленность.

Практически бОльшую часть машиностроения мы можем сегодня подтягивать к уровню мировой конкурентоспособности, за счет предоставления долгосрочных кредитов. И здесь главную роль должны, конечно, сыграть государственные банки. Которые сегодня управляют огромными деньгами, не имея никакой ответственности за их использование.

Государственные банки у нас перестали заниматься кредитованием производственных инвестиций, никто за это не спрашивают, и просто выжимают деньги из экономики.

Сверхприбыль госбанков формируется за счет выжимания оборотных средств предприятий. Они дают кредиты предприятиям, гражданам, краткосрочные, под проценты, которые превышают рост доходов населения, или рентабельность производственной сферы. Поэтому источником сверхприбыли того же Сбербанка является высасывание доходов население и оборотных средств предприятий, а также спекуляции.

— А можно заставить госбанки вести другую политику? Герман Греф или кто-то другой, если будет на посту главы Сбербанка, скажет: это нерыночные методы, мы так не можем, наша задача, как акционерного общества, зарабатывать прибыль.

— Если под рынком понимать базар, так сказать, где главный принцип «не обманешь – не продашь», ну, да, торговать там тухлой селедкой можно на рынке, получать за это деньги какое-то время. Но потом все окончится плохо. И точно так же у нас.

Возьмите мировой опыт. Пример финансирования экономического чуда в Японии, скажем. В основе лежали сбережения населения. Министерство финансов через сберкассы собирало деньги у населения, и эти деньги передавались в Банк развития Японии, в жилищно-кредитный банк и еще там в экспортный, импортный банк. То есть, деньги, собираемые у населения, то, что делает Сбербанк, под контролем министерства финансов передавались в институты развития, как кредитные ресурсы. И уже институты развития эти деньги вливали в экономику.

Возьмите банк развития Бразилии, который тоже прекрасно справился со своей работой. Амортизационные средства предприятий собирались, вкладывались целевым образом в инвестиции через банк развития Бразилии.

На самом деле, любой государственный банк – он должен в современной экономике работать как институт развития. Не просто раздавать деньги, куда соблаговолит руководство, а действовать в соответствии с государственными приоритетами и вкладывать собираемые деньги в производственные инвестиции.

Об этом, кстати, господину Грефу может напомнить любой учебник для второго курса по денежно-кредитной политике. Где говорится, что главная функция банка – это трансформация сбережений в инвестиции. Это, так сказать, банковский так называемый трансмиссионный механизм. Любой студент это знает. Но наши денежные власти остановили этот трансмиссионный механизм.

В итоге, у нас банки прекратили заниматься кредитованием инвестиций. А зачем они тогда нужны? Для того, чтобы получать сверхприбыли для своих руководителей?

Так вот, динамическое наверстывание означает, что, допустим, авиационная промышленность работает на лизинге, это покупка банками самолетов, с передачей в лизинг авиакомпаниям. Так работают во всем мире. Потому что самолет – это капиталоемкая вещь. У авиакомпаний, как правило, нет денег на покупку самолетов.

У нас, между прочим, то же самое. Только наши государственные банки покупают не российские самолеты, а покупают «Боинги» и «Аэробусы». Мы из бюджета влили кучу денег в госбанки. Центральный банк их рефинансирует. Они наши государственные деньги вкладывают в импортные самолеты.

В результате, после краха «Трансаэро» (их не спасли эти импортные самолеты), выяснилось, что наши самолеты в долгосрочном плане лучше, потому что на них не влияет обменный курс рубля. А «Боинги» и «Аэробусы», на которых «Трансаэро» летало, находятся в собственности у российских банков. Но это же абсурд. Это российские государственные банки вкладывают государственные деньги в импорт иностранных самолетов, вытесняя нашу авиатехнику. Так вот, только вот на этом сегменте авиатехники мы можем получить взрывной рост производства, по сути, десятикратное, в течение пяти лет, увеличение объема производства наших самолетов, в рамках импортозамещения, за счет государственных банков, за счет кредитов со стороны государственных банков.

А авиационная промышленность, замечу, это не нефтью торговать. Один килограмм авиатехники стоит в тысячу раз больше, чем килограмм нефти. Это огромная добавленная стоимость, гигантский мультипликатор, и так далее.

Второе направление, вторая стратегия – это экономическое наверстывание, оно должно опираться на кредиты государственного банковского сектора. Третье направление – нагоняющее развитие, это например промышленная сборка автомобилей. Здесь большого роста не будет, 3-4% в год может быть. Но здесь импорт технологий, это поддержание нашей конкурентоспособности за счет иностранных инвестиций. И это то направление, которым правительство более или менее занимается. Первыми двумя вообще не занимается. Наконец, четвертая стратегия – это увеличение глубины переработки наших сырьевых товаров, о чем мы уже говорили.

Вот в комбинации эти четыре стратегии дают смешанную стратегию опережающего развития, которая способна обеспечить рост экономики не менее чем на 10% в год по валовому продукту.

Для этого потребуется 20-25%-й прирост инвестиций. И обеспечить финансирование этих инвестиций можно только за счет целевых государственных кредитов.

— Где взять ресурс на целевые государственные кредиты?

— Вы знаете, когда Центральный банк изымает деньги из экономики, никто не спрашивает, откуда он их изъял, кто лишился этих денег.

Центральный банк за последние четыре года под вывеской таргетирования инфляции, на самом деле изъял порядка 10 триллионов рублей.

Практически сегодня прекращены все каналы рефинансирования экономической активности через коммерческие банки. Центральный банк свернул рефинансирование коммерческих банков на рыночных условиях, краткосрочное, по котором он изъял из экономики порядка 8 триллионов.

Он свернул специнструменты рефинансирования, за счет которых кредитовались инвестиционные проекты, одобренные правительством, и программа малого и среднего бизнеса. И начал изымать деньги из экономики. Вот он сейчас выпускает облигации, открывает депозиты…

— По ставкам, которые выше ключевой ставки, и в несколько раз выше инфляции...

— Возникает вопрос: откуда эти деньги вообще появляются. Они появляются из-за того, что в экономике сокращаются инвестиции.

Поэтому политика Центрального банка – это колоссальный тормоз для нашего экономического развития. И, если эта политика будет продолжаться, я вас уверяю, что будут провалены целевые установки.

Провалены из-за этой денежно-кредитной политики, безумной, я бы сказал, маргинальной, абсолютно уникальной в современном мире, ни один центральный банк так себя не ведет в современной экономике. Центральные банки создают деньги, создают кредиты. Благодаря деятельности ЦБ, мы уже потеряли 20 триллионов рублей.

Вот вопрос, почему у нас экономика не растет – ответ очень простой: из-за политики изъятия денег Центральным банком из экономики мы недопроизвели товаров на сумму 20 триллионов рублей. Значит, мы не сделали инвестиции на сумму порядка 10 триллионов рублей. Вот вам результат. Как бы наши ученые и инженеры не пыжились, и наши авиастроители не предлагали, тратя огромные силы на создание высокотехнологической продукции, без кредитов они ничего сделать не могут.

— Сергей Юрьевич, как вы относитесь к оценке стоимости майского указа, которую дал Дмитрий Медведев? Он сказал, что это будет примерно 25 триллионов, и надо найти из них 8 триллионов. Есть возможность найти эти средства, допустим, не сильно урезая какие-то расходы, на гособоронзаказ или еще на что-то?

— Ресурс у нас, как я уже говорил, объективно производственный и трудовой есть. У нас искусственная нехватка денежных средств. Потому что денежные власти относятся к деньгам как к разновидности товара. То есть, они считают, что деньги – это примерно то же самое, что и золото.

Этот денежный фетишизм сегодня мешает использовать деньги как инструмент кредитования и поддержки академического развития.

В свое время правительство Евгения Примакова ввело бюджет развития. Бюджет развития, как мы тогда планировали, должен был формироваться за счет нефтегазовых доходов, которых тогда практически не было. Но мы рассчитывали, что вот эти переменные доходы бюджета, которые определяются мировой конъюнктурой, будут направляться на поддержку инвестиций. А текущие расходы, социальные обязательства бюджета и оборонные нужды, правоохранительная система – все это должно финансироваться за счет налогов.

Разделение бюджета на постоянные доходы, налоговые, и переменные доходы конъюнктурные, призвано было бы нам гарантировать выполнение бюджетных обязательств по текущим нуждам и иметь инструмент кредитования инвестиций по нуждам развития.

Вот так работает китайское, например, государство. И это не единственный пример эффективного такого разделения доходов. У нас переменные доходы отдали за границу. Поэтому первое, что необходимо сделать – вернуть эти доходы в страну.

— То есть, речь идет примерно о $100 млрд, которые вложены в американские казначейские облигации?

— Нам необходимо, во-первых, полностью мобилизовать те доходы, которые мы зачем-то отдали под практически нулевые проценты американцам, с риском, что они у нас их конфискуют. И второй момент – нам из этого указа надо четко выделить возвратные и невозвратные средства. Скажем, ассигнования на медицину, особенно на онкологию, скорее всего, невозвратные.

Мы не можем заставлять людей платить за дорогостоящую высокотехнологическую медицинскую помощь. Это, по идее, должны были бы делать страховые компании. Но страховые компании у нас просто как бы занимают паразитическое место прослойки такой финансовой между государственными деньгами и государственными медицинскими учреждениями.

Поэтому нам необходимо здесь, с одной стороны, поднять эффективность расходования социальных фондов, особенно фонда обязательного медицинского страхования. И вообще, проинвентаризировать, чем занимаются медицинские страховые компании, почему они деньги с населения, собираемые государством, пропускают через себя, при этом, не страхуют никаких рисков. Они все риски дорогостоящей помощи перекладывают на государство, либо вообще эти риски остаются на пациентах.

Здесь большой резерв экономии – навести порядок в страховой медицине. Я вас уверяю, найдутся десятки миллиардов рублей, которые тратятся сегодня на роскошную жизнь паразитической прослойки.

Второе направление – это расходы, которые должны возвращаться. Скажем, жилищное строительство. Сегодня уже население привыкло к тому, что за жилье надо платить. У президента, вы помните, в указе довольно высокие темпы роста жилищного строительства заложены.

— Речь шла о 5 миллионах новоселий в год.

— Здесь есть две возможности. Первое – это через ипотечный механизм кредитования с государственной поддержкой. Разновидностью является ссудо-сберегательные счета, где государство могло бы оказывать тоже субсидии населению. И второе направление – строительство государственного жилья с предоставлением его в аренду нуждающимся гражданам, что во многих странах широко практикуется, особенно в крупных городах.

Когда мы этот указ по полочкам разложим и разделим, что возвратное, что невозвратное, то, что невозвратное – это придется финансировать за счет бюджетных источников, включая антикризисные фонды.

К возвратному направлению, я убежден, нужно привлекать банковскую систему, обеспечивать льготное кредитование этих долгосрочных инвестиций, и не грузить бюджет этой частью увеличения финансирования целевых расходов.

У нас и государственные банки имеют достаточно денег и прибыли, для того чтобы профинансировать соответствующие инвестиционные направления, и собственно Центральный банк уже имеет определенный опыт работы со специальными инструментами рефинансирования под льготную процентную ставку. Давайте мы под те цели, которые глава государства определил как приоритетные, организуем льготное кредитование под 0,5% годовых.

— Что, на ваш взгляд, делать надо с бюджетной политикой, с долговой политикой? Надо ли увеличивать заимствования? Стоит ли отказаться или скорректировать бюджетное правило?

— Очевидно, что бюджетное правило – это от лукавого, это подброшена нам из Вашингтона идея о том, что мы должны экономить текущие расходы и то, что нам дает мировая конъюнктура, отправлять в Америку. Мы вследствие бюджетного правила, недофинансируем огромную часть обязательств государства.

Я вам скажу, что даже в эпоху «нулевых» годов, когда были высокие цены на нефть, если бы мы все нефтедоллары использовали для финансирования образования и здравоохранения, мы бы вышли на среднемировой уровень. Скажем, на здравоохранение нужно тратить сегодня не менее 5,5% от валового продукта. У нас меньше в полтора раза. Образование. Мы должны тратить на образование не меньше 8% валового продукта. Расходы на образование и здравоохранение – они могут лишь частично компенсироваться населением. На образование – это не более 20%, а 80% должно государство брать на себя, на здравоохранение – не более 50%. Другую половину обязано финансировать государство. Про науку. Если мы хотим успешно развиваться, нужно тратить не менее 3% от валового продукта.

Когда вы все это сложите, то оказывается, что в «нулевые» годы мы получили стабилизационный фонд не за счет того, что мы имели какие-то ненужные нам деньги, случайно образовавшиеся, а из-за того, что мы недофинансировали примерно в два раза образование, здравоохранение, культуру и науку.

Поэтому бюджетное правило, еще раз повторю, от лукавого. Это подброшена нам из Вашингтона через своих агентов влияния идея о том, что мы не должны тратить свои сверхприбыли, а должны их отдавать обратно американцам, как это делали их другие колонии, типа Саудовской Аравии, Арабских эмиратов, Катара, которые образовали гигантские суверенные фонды из этих денег. Ну, замечу, что они хотя бы частично это тратили на инвестиции, как мы знаем. У нас на инвестиции вообще эти деньги не тратятся.

Второй вопрос – это долг, оптимизация налогово-бюджетной системы. Правительство упорно не желает вводить прогрессивную шкалу налогов на доходы, тнаследство. То есть, все то, что наработано в мировой практике социальным государством, нами отвергается.

Мы позволяем увозить в оффшоры гигантские деньги, примерно по 50 миллиардов долларов каждый год, без уплаты налогов. Мы недофинансируем воспроизводство основных фондов, амортизация у нас гораздо ниже, чем в других странах. Но мы позволяем сверхбогатым людям, многие из которых формируют ряды этой оффшорной олигархии, по сути, не платить налоги.

Это очень странная политика, несовместимая, вообще, с пониманием того, что такое социальное государство. Несовместимая с нашей традицией социальной справедливости, которая является стержнем народного мировоззрения. Если власть по-прежнему будет игнорировать требования социальной справедливости и здравого смысла, я думаю, что авторитет власти будет очень быстро падать. Ожидания уже накапливаются более 10 лет. Четыре года падают доходы населения. У людей не хватает на самые минимальные нужды, они вкалывают с утра до вечера и зарплаты не позволяют…

Уровень зарплат у нас, говорят, нельзя повышать опережающим путем, потому что это приведет к увеличению нагрузки на бизнес. На самом деле, норма эксплуатации труда в России самая высокая в мире. У нас на единицу зарплаты работник производит в три раза больше продукции, чем в Европе и в Америке.

Поэтому ситуация, когда люди недополучают за свой труд, а сверхприбыли, которые остаются у частного капиталиста, который этот труд присваивает, вкладываются не в развитие производства, не в основные фонды, а вывозятся за границу, абсолютно неприемлема.

Очевидна необходимость очень простого налогового маневра. Это увеличение налогообложения сверхдоходных слоев населения, первых 10%.

— До какого уровня?

— Будем брать европейский уровень. Допустим, это может быть 30%, 40%. Замечу, что в периоды бедствий, когда шла война, уровень ставки подоходного налога доходил до 90% в Америке. Налог на наследство – тоже можно брать общемировые требования к этому налогу. И мы, таким образом, получим, за счет прогрессивной шкалы, несколько триллионов рублей, которые не нужно государству забирать. Нужно дать возможность предприятиям увеличить амортизацию.

Это вот, действительно, налоговый маневр. Мы увеличиваем налогообложение на потребление сверхбогатого населения. И за счет этого стимулируем инвестиции тех же самых доходов обратно в бизнес.

То есть, частный бизнес, при этом, ничего не теряет. Потому что они будут больше платить, если они изымают деньги из предприятия, в сторону личного потребления, по дивидендам. Но если они будут вкладывать в воспроизводство своих фондов, модернизацию, для них это будет нулевая сумма. То есть, мы, тем самым, будем стимулировать деньги не увозить в оффшоры, на роскошное потребление, а вкладывать прибыль предприятий в модернизацию своих фондов. Это очевидный налоговый маневр.

Второй налоговый маневр я бы связал с восстановлением механизма экспортных пошлин. Так, как они были внедрены по моей инициативе в 1992 году. У нас была эскалация экспортного тарифа, в зависимости от величины природной ренты. И экспортная пошлина касалась не только нефти и газа, как сейчас. Она распространялась и на металлургию, где сегодня довольно большие сверхприбыли.

Экологические налоги необходимо вернуть, за счет которых формировались экологические фонды. То есть, надо нашу налоговую бюджетную систему привести в соответствие с реальными источниками доходов. К которым относится, прежде всего, природная рента. И, в соответствие с приоритетами, точнее, с социальными обязательствами государства.

Теперь что касается наращивания государственного долга. Само по себе наращивание государственного долга, в ситуации, когда мы сверхприбыли от нефти и газа отправляем за рубеж, мысль, с точки зрения здравого смысла, абсурдная.

Зачем мы занимаем под 8% деньги, если мы отдаем те же самые налоговые деньги от экспортных пошлин и налога на добычу полезных ископаемых за рубеж, покупая низкодоходные и высокорискованные облигации США и европейских стран? То есть, мы сами занимаем деньги под 8%, а свои деньги ссужаем под 2%. Еще с риском, что их у нас отберут.

Ну, это же абсурд, согласитесь. Что бы там ни говорили наши денежные власти, с точки зрения элементарного здравого смысла, политика наращивания государственного долга в ситуации, когда мы не используем доходные источники бюджета, является абсурдом. Это первое. Второе. Государственный долг использовать для финансирования дефицита бюджета – это, в общем, общая норма. Этим занимаются все страны. Главный вопрос – не попасть в финансовую пирамиду, как это было с ГКО. То есть, вы должны понимать, что у бюджета доходы будут расти не меньшими темпами, чем будут накручиваться проценты по госдолгу.

Вот когда у нас темпы роста будут больше, чем процентная ставка на рынке государственных бумаг, тогда можно себе позволять занимать больше денег. Но деньги, которые занимаются на рынке, должны вкладываться в инвестиции, для того чтобы они не просто проедались, а для того чтобы была отдача. То есть, занимать можно для того самого бюджета развития, о котором я говорил. Это один момент.

Второй момент – вопрос, что это за деньги, которые на рынке государство собирается занимать? Если, допустим, это, как в Америке, государство занимает, по сути дела, у Центрального банка (у ФРС), когда ФРС выкупает деньги у правительства через уполномоченные банки, то понятно, что государство просто забирает себе свою часть денежной эмиссии. В Америке, замечу, 90% денежной эмиссии идет на покупку облигаций государственного долга. Если наше правительство будет продавать облигации свои Центральному банку, допустим, посредством Сбербанка или напрямую, то в этом ничего обременительного нет. Вопрос только процентной ставки, это договорной вопрос. И вполне можно ориентироваться на американские процентные ставки, допустим, 1,5-2%.

А если же государство просто занимает деньги на рынке, и источником этих денег являются сбережения населения или доходы предприятий, то это что получается? Что государство для своих нужд изымает те деньги, которые должны были быть направлены на инвестиции.

Такого рода политика увеличения долга влечет за собой сокращение инвестиций. То есть, замедление экономического роста. Она бесперспективна. Мы это проходили уже на финансовой пирамиде ГКО.

— Наверное, последний вопрос. Если политика правительства останется плюс-минус такой же, какая она была, то нам удастся выйти на темпы роста выше двух процентов? Или, может быть, даже мы, наоборот, скатимся к одному проценту, к нулю, или к рецессии?

— Значит, если политика денежных властей не поменяется, то мы по-прежнему будем целиком зависеть от внешней конъюнктуры.

Как будут болтаться цены на нефть и металлы – такие будут у нас темпы развития. Ничего хорошего в этом нет. Потому что главные источники современного экономического роста – это не экспорт природных ресурсов, а это все-таки высокотехнологическая продукция, где высокая доля интеллектуальной ренты.

Так что без сочетания стратегического планирования с гибкой денежной политикой кредитования инвестиций, которая должна реализовываться через государственные специальные инвестиционные контракты, частно-государственное партнерство, где бизнес берет на себя обязательства наращивать производство, внедрять новую технику, создавать рабочие места, а государство гарантирует стабильные условия благоприятного налогообложения, гарантирует дешевый кредит, мы не обойдемся.

Механизм сложный, но работающий. Более того, он юридически сегодня у нас оформлен, в законе о промышленной политике. И вот это вот сочетание стратегического планирования, готовности бизнеса внедрять новые технологии и государственной поддержки через специнвестконтракты – это тот механизм управления экономическим развитием, который даст нам, с одной стороны, возможность заполнить имеющуюся нишу по ресурсам, загрузить имеющиеся ресурсы. А с другой стороны, обеспечит ответственность правительства и исполнительной власти за цели развития.

Ведь сейчас никто за достижение тех целей, о которых президент говорит, не отвечает. Ни бизнес не отвечает, ни правительство не отвечают.

Ну, губернаторы отвечают, в той мере, в которой они вынуждены подтягивать заработную плату работникам бюджетной сферы, занимая иногда деньги в долг.

— Сегодня министр финансов Антон Силуанов озвучил идею создания фонда, который будет инвестировать в инфраструктуру. И финансирование этого фонда будет осуществляться, в том числе, за счет госдолга.

— Создание инвестиционного фонда – дело хорошее. У нас институтов развития явно не хватает.

Главный вопрос – источники финансирования этого фонда. Если это бюджетные деньги, то мы ничего серьезного не получим.

Так же, как наши институты развития, которые государством созданы, не могут оказать критически важное влияние на подъем инвестиционной активности, в силу того, что они не имеют достаточного финансового ресурса. А бюджет сегодня, как вы знаете, сводится с трудом. Правительство идет по пути консолидации бюджетных расходов. Более того, идут разговоры, что неоткуда взять 8 триллионов на выполнение целевых установок. Поэтому в бюджете денег для создания такого фонда нет.

Вопрос, где взять эти деньги. Есть очевидное решение – это целевой кредит Центрального банка. Потому что разговоры о том, что нельзя печатать деньги для инвестиций, опять же, это лукавство. Потому что деньги Центральный банк печатает. Но для каких целей он печатает? Он печатает для латания дыр, которые по его же вине образовались в финансовой системе.

Санация банка «Открытие», «Бин-банка» — это гигантский кредит, эмиссия денег, (примерно, триллион рублей) бенефициарами которой является узкая группа людей, командовавших этими банками. Под полпроцента годовых, замечу. То есть, всей экономике под 8% годовых, а спекулянтам, которые растащили государственные деньги, под полпроцента годовых.

Второй источник эмиссии, направление эмиссии – это кредитование Агентства по страхованию вкладов. Это плата за неэффективность банковского контроля самого же Центрального банка.

Так вот, если опять же привести денежную политику в соответствие со здравым смыслом и требованиями экономического развития, Центральный банк должен фондировать институты развития, включая этот самый фонд, о котором говорит сегодня Силуанов. То есть, единственный способ этот фонд сделать по-настоящему инвестиционным – это организовать целевой кредит со стороны Центрального банка, под полпроцента годовых, для формирования этого фонда и его последующего рефинансирования. Именно так работают институты развития во всем мире.

Если же просто занимать деньги на рынке – надо понимать, что это будет игра с нулевой суммой. Потому что те деньги, которые удастся собрать в этот фонд, это деньги, которые были бы в другом случае потрачены на другие инвестиции. То есть, мы просто перераспределяем тот небольшой финансовый ресурс, который есть для кредитования инвестиций.

Забираем его с рынка, где частный бизнес мог бы заниматься инвестированием, за счет собственных средств, и тот частный бизнес, который не хочет брать риски, дает деньги фонду. То есть, это увеличение государственных инвестиций, за счет сокращения частных инвестиций, не более того.

И важный вопрос, какой процент. Для того чтобы вкладывать деньги в инфраструктуру, надо понимать, что отдача будет через 10-15 лет. Может быть, через 20. Никто в инфраструктуру не вкладывает кредиты дороже чем под 2% годовых. Если мы возьмем деятельность азиатского банка инфраструктурных инвестиций, банка развития БРИКС, где вы видели проценты больше двух? Если это строительство инфраструктуры – значит, это низкие процентные ставки, это длинные сроки кредитов. Наш рынок способен дать деньги под 2%? Сегодня, очевидно, нет. То есть, это, опять же, некий разговор ни о чем.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки. Приватизация, инвестиции > gazeta.ru, 25 мая 2018 > № 2622278 Сергей Глазьев

Лоббист соцсферы: сколько дадут на медицину и образование

Вице-премьер Татьяна Голикова уверена, что треть дополнительных расходов бюджета до 2024 года должны поступить на решение вопросов демографии, образования, здравоохранения и науки. При этом действующие меры по стимулированию рождаемости являются недостаточными, рассказала новый лоббист социальной сферы в интервью «Газете.Ru».

--Татьяна Алексеевна, в указе президента о национальных целях и стратегических задачах очень большая доля задач по социальным вопросам. И реализовывать предстоит их вам. Вы можете оценить стоимость дополнительных расходов на них?

— Первое, что хочу сказать, что реализовывать не мне, а правительству. Со всеми коллегами, которые отвечают за соответствующие сферы деятельности: здравоохранение, образование, демография, наука, занятость, и так далее. Что касается оценок, то цифру в 8 триллионов рублей слышали все.

Цифра касается бюджетной системы, федерального бюджета, бюджетов регионов. Сейчас нам предстоит организовать работу. Премьер-министр дал поручение, по поводу того, как мы развернем те приоритеты, которые являются национальными и обозначены в указе, на конкретные мероприятия, цели, сроки, деньги и источники внутри бюджетной системы. Сейчас работа будет происходить на уровне отраслевых министерств вместе с регионами. Потом произойдет сборка всего этого, и окончательная оценка средств, которые потребуются на годичную, трехгодичную и, соответственно, шестилетнюю перспективу. И какие уровни публичной власти будут за это отвечать, и как должна выстроиться вертикаль взаимодействия по этим направлениям.

Сейчас называть цифры по поводу того, сколько будет стоить здравоохранение, а сколько образование, пока преждевременно.

Но я думаю, что из этих 8 триллионов, порядка 2,5 трлн руб., наверное, придется на мой блок – на демографию, образование, здравоохранение и науку.

— Но речь идет именно о дополнительных расходах, а не о перераспределении уже существующих?

— Речь идет и о повышении эффективности. Как вы помните, президент этот источник назвал в качестве первого, когда озвучивал свое послание Федеральному собранию. Это тяжелейшая история. Имея в виду, что мы с Минфином, в рамках моей прошлой должности (председателя Счетной палаты РФ – ред.) уже наработали определенные подходы к повышению эффективности использования ресурсов. Эта работа будет продолжена и, я думаю, в новом качестве, нами всеми. И предполагаю, что в шестилетней перспективе все-таки структура расходов претерпит изменения. Поскольку нужно будет сконцентрироваться на реализации этих приоритетов. И еще раз хочу подчеркнуть, при правильном выстраивании взаимоотношений с регионами.

Я приведу простой пример. Образование – оно сегодня разделено на три уровня. На уровне федеральном находится высшее образование, на уровне региональном, муниципальном – общее и среднее профессиональное образование. Тем не менее, оно обозначено как приоритетное, и касается всех уровней. Соответственно, мы должны правильно выстроить механизмы финансового обеспечения. Что это будет? Это будут расходы регионов и расходы федерального бюджета, или это будет организовано каким-то иным образом? Сегодня образование является ключевым расходом консолидированных бюджетов регионов.

В структуре расходов на образование приходится 25%. Ситуация уже на протяжении большого количества лет не меняется, образование всегда является абсолютным лидером консолидированных бюджетов регионов, и даже бюджетной системы в целом.

Но как правильно выстроить внутри него приоритеты и финансовые взаимоотношения – это нам сейчас предстоит обсудить и решить. То же самое касается здравоохранения. Потому что здравоохранение сегодня – это практически децентрализованная система социального страхования, которая обеспечивается не за счет федерального бюджета.

Федеральный бюджет финансирует только расходы на основные средства и инвестиции. Основные расходы приходятся на Фонд обязательного медицинского страхования, и немножко на бюджеты регионов. Здесь тоже нужно понять, как правильно распределить нагрузку. Что-то из финансового обеспечения изменит тариф оказания медицинской помощи, что-то пойдет как прямые расходы, либо федерального бюджета, либо бюджетов регионов. Либо это будет субсидийная поддержка со стороны федерального бюджета в пользу бюджетов регионов.

То есть, это сейчас ключевые задачи, которые предстоит отстроить, и на это отводится, на самом деле, не так много времени. Потому что не за горами формирование федерального бюджета на 2019 - 2021 годы. И мы даже по времени уже немножко опаздываем.

Почему я вам рассказываю относительно того, как это будет организовано. Потому что все приоритеты, которые обозначены президентом, они, с учетом отраслевого видения и окончательно выработанной консолидированной позиции правительства, должны быть учтены в прогнозе социально-экономического развития и так или иначе повлиять на качественные показатели этого прогноза, и предопределить вытекающие из них бюджетные проектировки. Это очень сложная работа. Так именно мы будем делать работу впервые. Надеемся, что это получится.

— Я правильно понимаю, что, если такой прогноз не сбудется, то это угрожает и доходам бюджетной системы, и, соответственно, размеру расходов?

— Отчасти да, но не все. Зависит от того, как наши структурные изменения в расходах, в поддержке тех или иных отраслей, повлияют на качество и показатели экономического роста. И что мы, собственно, заложим в трех-, а потом в шестилетнюю перспективу.

— В сегодняшней жесткой финансовой конструкции не выгодней ли социальному блоку настаивать на послаблениях, например, снижении уровня бюджетного правила или повышении налогов?

— Нужно понимать и экономические последствия такого рода отстаивания позиций.

Это не значит, что я не являюсь человеком, который не будет поддерживать социальную сферу, ровно наоборот, я теперь должна быть лоббистом социальной сферы. Но лоббизм же он тоже должен быть разумным.

Мы же, в целом, отвечаем за состояние экономики и социальной сферы. Поэтому здесь всегда должен быть разумный компромисс между желаниями и возможностями бюджетов.

— Буквально на днях в Германии отчитались о повышении деторождаемости. Там она стимулируется не только финансовыми средствами….

— Если вы обратили внимание, то в указе стоит не просто показатель увеличения рождаемости, но еще и естественного прироста населения. Вы знаете, что, ввиду понятной нам всем демографической ситуации, демографического спада, который связан с уменьшением количества женщин в детородном возрасте, мы имеем спад рождаемости по 2017-му году. И не случайно поэтому президент принял пакет по демографическим мерам поддержки семей. Я предполагаю, что и этого тоже будет недостаточно.

То есть, мы должны будем предпринимать усилия, которые во всех сферах нашей жизнедеятельности влияют на увеличение так называемого суммарного коэффициента рождаемости. У нас он самый хороший был в 2015-м году, приближался к 1,8. Сейчас, если вы обратили внимание, в указе стоит 1,7. Потому что у нас произошло резкое снижение в 2017 году. И здесь нацеленность на поддержку семей, которые хотят иметь детей, очень важна.

Я думаю, что нам на шестилетней перспективе нужно будет дополнять демографический пакет мерами по поддержке деторождения.

— Достаточно среди этих мер одного материального стимулирования, в виде материнского капитала?

— Нет, конечно. Материнский капитал – это лишь одна из составляющих, которая, в том числе, влияет на финансовое состояние семей и на некие дополнительные возможности, которые предоставляет материнский капитал, по жилью, по образованию, по возможности получить какие-то деньги на приобретение необходимого для того, чтобы обеспечить ребенка. Но есть же еще и другие вещи, которые связаны с функционированием системы здравоохранения, которые связаны с социалкой, как таковой, в широком смысле слова, с функционированием системы образования.

Потому что помимо того, что мы попали в сложную демографическую ситуацию со снижением количества женщин, находящихся в детородном возрасте, мы еще и понимаем, что на это влияет финансовое состояние семей. То есть, бедность.

Если посмотреть статистику Росстата, то мы увидим, что в категорию бедных попадают молодые люди и люди в трудоспособном возрасте, которые имеют детей. И, собственно, поддержка в эту сторону, и анализ и выявление причин попадания в эту ситуацию, мне кажется, это чрезвычайно важно для глобального решения проблем бедности. Помимо того, что понятно, что основой снижения бедности является экономический рост. Все взаимосвязано. Но комплексное воздействие на эту проблему очень важно. Здесь придется взаимодействовать не только в рамках своего блока, но и в рамках расширенного правительства, если можно так сказать.

— Последние шесть лет неуспешно решался вопрос пенсионной системы.

— А почему такая оценка, «неуспешно»?

— Потому что очень долго. Потому что обсуждение было затянуто...

— А как вы думаете, что является залогом успешности, оценки успешности?

— Переход к действию, получение результата и переход к следующему действию...

— Но, тут самое главное – что мы хотим получить в качестве результата.

— Вот поэтому я и хотел вас спросить, а какие факторы будут влиять на скорость решения пенсионной проблемы сейчас?

— Факторы? Скажу, наверное, банальные вещи, опять же, тот же самый экономический рост, рост фонда заработной платы, который, в общем, влияет на сбалансированность пенсионной системы. Это первый и второй факторы.

Третье, чрезвычайно, на мой взгляд, важное, решение проблемы по самозанятым и выработка соответствующего решения относительно того, что мы будем делать с этим контингентом людей. Поскольку даже если они не имеют трудового стажа, достигая определенного возраста, мы им назначаем социальную пенсию. То есть, по сути, вынимаем ресурс у тех, кто заработал. И поскольку это распределительная система, молодые платят за пожилых.

И четвертая, наверное, тема, которую тоже предстоит серьезно оценить. Вы знаете, что есть пониженные тарифы, особенно в системе Пенсионного фонда. Насколько они эффективные, эти тарифы, как они влияют на состояние отраслей, состояние предпринимательского климата? Это не значит, что их надо отменять. Просто надо оценить, либо они такие и мы их фиксируем на какой-то срок, либо мы признаём, что они не оказывают никакого влияния на состояние отрасли, где такая льгота предоставляется.

Безусловно, обсуждается и тема пенсионного возраста, по которой предстоит выработать консолидированное решение. Я говорила о существующей и введенной балльной пенсионной формуле, которая заслуживает отдельного анализа. Я думаю, что не случайно правительство до настоящего времени не приняло методику оценки пенсионного капитала. Видимо, в этом была какая-то сложность. И сейчас нужно оценить, насколько все правильно, что мы сделали, и тогда подтвердить и утвердить эту методику. Либо перейти на другую систему или на другую формулу. Мне кажется, это очень важно.

Но самое главное, что все, что будет происходить в пенсионной системе, требует очень серьезного объяснения. Потому что мне кажется, что в социальной сфере очень важно объяснять, что ты собираешься делать. И вот последовательность шагов и последовательность влияния каких-то действий на процессы – она должна быть объяснена.

Отсутствие объяснений и отсутствие такого, пусть не стопроцентного, но понимания с обществом, она для социальной сферы очень важна. Партнерский диалог, при всех сложностях такого диалога, поскольку мы имеем различные категории населения, в сегодняшней ситуации очень важен.

— Соответственно, с диалога вы и начнете.

— Буду стараться. Во всяком случае, действовать так. У меня есть какой-то опыт работы на разных должностях. И не всегда, может быть, положительный опыт работы. Но, тем не менее, мне кажется, это очень важно: обсуждение, выстраивание аргументов и умение услышать другую сторону. Понятно, что есть вызовы времени, которые не всегда могут быть поняты, но их все равно нужно объяснять. Буду стараться. Но очень рассчитываю на своих коллег, которые находятся и в моем блоке, и, что называется, партнеры из других направлений, которые работают с нами. Очень рассчитываю, что мы будем в диалоге.

— Известна долговая проблема регионов, которая возникла по итогам прошлых шести лет. Предел прочности региональных бюджетов при решении социальных вопросов достигнут, либо есть еще какие-то резервы?

— Я думаю, что предел прочности – он, на самом деле, не этим определяется. Да, мы реструктурировали бюджетную задолженность, помогли реструктурировать отдельным регионам коммерческую задолженность. Это, безусловно, очень серьезный шаг. И за последние шесть лет он был беспрецедентным. Он растянут во времени. И, с одной стороны, он высвобождает нагрузку на регионы, в конкретном периоде времени. А с другой стороны — отодвигает ее на будущее.

Теперь у нас появились 12 плюс 1 новых национальных приоритетов, которые тоже возложат нагрузку на бюджеты регионов, поскольку в основном это их полномочия. Поэтому я и начала с того, что, если мы с самого начала правильно не выстроим это взаимодействие, вертикаль понимания и достижения целей, создания механизмов взаимодействия, нам будет крайне сложно достигнуть тех целей, которые перед нами поставил президент. Потому что это не красивые слова и не фигура речи. Потому что сегодня один на один с населением, в принципе, находятся губернаторы.

Рациональное взаимодействие и желание слышать – очень важно.

Потому что многое из того, что произошло за последние шесть лет, прежде всего закредитованность регионов, в том, что мы зачастую принимали решения, которые налагали на них непосильные обязательства.

Сейчас ситуация, как мне кажется, меняется в лучшую сторону. Как с точки зрения поступлений, я имею в виду доходную часть, так и с точки зрения некоторого улучшения структуры расходов и состояния государственного долга. На 1 мая, все-таки госдолг почти на 100 с лишним миллиардов рублей сократился, по сравнению с 1 января. Он был 2 триллиона 315 миллиардов, сейчас он стал 2,2 триллиона рублей. И, мне кажется, это очень серьезное позитивное движение. Главное, чтобы мы его не утратили.

— Правительство уже несколько лет обсуждает способы перехода на адресную социальную помощь. Вы будете продолжать работу в этом направлении, либо откажетесесь от нее?

— Это уже давно прописано в законе, еще начиная с 2015 года. Другое дело, что движения пока в этом направлении, такого явного, нет. Что важно? Я всегда с этого начинаю, это как бы принцип моей работы.

Пока ты не понимаешь, с каким массивом информации ты работаешь, принимать управленческие решения очень сложно, иначе они будут ошибочными.

Что я имею в виду? Сегодня на базе пенсионного фонда создается система учета социальных обязательств, которые есть у федерации, у субъекта и у муниципалитета. То есть, речь идет о том, что система должна понять и выдать нам результат, какое количество различных социальных пособий, выплат имеет каждый гражданин. Но это еще можно понять.

Но не каждый гражданин у нас знает, а что ему положено. Он как бы получает, получает, а на самом деле, может быть, его возможности существенно шире, чем то, что он получает. Но это нигде, на сегодняшний день, не собрано и не отфиксировано. И, когда будет создана такая система, в принципе, она по идее-то должна уже со следующего года в пилотном режиме начать функционировать, тогда мы начнем понимать, с каким объемом проблемы мы имеем дело.

И только тогда можно принимать какие-то управленческие решения по трансформации этих систем. Что можно убрать, что объединить, где ввести принцип адресности, где оставить категориальные льготы и тд. Мне кажется, вот без этого невозможно просто так пойти и сказать: с завтрашнего дня адресная помощь будет по этим направлениям.

--На форуме было объявлено о создании Фонда инфраструктурных проектов. На первый взгляд, решение вроде бы как не имеет никакого отношения к социальному блоку. Но такой инструмент оттягивает серьезные финансовые ресурсы в том числе и с бюджетной системы, которые могли бы быть использованы и на социальные проекты. Вы такие угрозы видите?

— Я бы не стала так оценивать эту ситуацию. К заимствованиям я отношусь крайне аккуратно, с учетом ситуации, в которой мы находимся. Но тем не менее, если это то, о чем мы говорили с Антоном Германовичем (Силуановым, первый вице-премьер – ред.), то какой-то такой явной угрозы, исходя из называвшихся объемов, я не вижу. Если говорить о том, что это средства, которые отвлекаются от социальной сферы, то это не совсем так. Потому что социальная сфера сама по себе не функционирует.

И, если деньги идут на дороги, то главное, чтобы эти дороги шли в правильном направлении, и решали не только магистральные задачи соединения между двумя крупными центрами. А все-таки чтобы они еще достигали задачи повышения доступности граждан к социальным объектам.

Вот это то, что у нас не получалось всегда. То есть, у нас, как мне кажется, была некоторая отраслевая разобщенность. Преодолеть ее очень сложно. Потому что все-таки отраслевой принцип построения управления. Каждый считает, что вот это важнее и главнее. А вроде как социалка – она всегда была так, чуть побоку и чуть в стороне. Это будет сложно. Удастся, не удастся – не знаю. Но будем стараться, чтобы это удалось.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки. Образование, наука > gazeta.ru, 25 мая 2018 > № 2622256 Татьяна Голикова

Выступление Первого заместителя Председателя Правительства - Министра финансов Антона Силуанова на деловом завтраке Сбербанка "Новая экономическая повестка (НЭП): что, как, кто" в рамках ПМЭФ-2018

Силуанов Антон Германович

Первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации – Министр финансов Российской Федерации

А.Г. Силуанов: Добрый день, уважаемые друзья, коллеги, Герман Оскарович. Сама сложная задача, пожалуй, это задача в области достижения темпов экономического роста. Потому что будет рост, будет и благосостояние, будут и лучше жить наши граждане. Собственно, это наша задача, основная задача правительства.

Немного отвлекусь. Все предыдущие наши за последние десятилетия высокие темпы роста связаны исключительно с динамикой цен на энергоресурсы. Если посмотреть график, точное соответствие этому. Поэтому сейчас мы создали базис, который в меньшей степени зависит от внешних факторов, в том числе от цен на нефть. И сейчас как раз нужны реформы. И это очень здорово, что в нашей аудитории основной запрос был именно запрос на реформы. Теперь вопрос – их реализовать.

И действительно, мы ставим несколько себе целей и задач. Первое, безусловно, все реформы направлены на новое качество экономики и на новые стимулы. Что имеется в виду? Здесь и бюджетный сектор, и, безусловно, мы будем принимать решения в области регуляторики. Бюджетный сектор. Переструктурирование расходов бюджета в пользу инвестиционных инфраструктурных задач с помощью применения долгового финансирования, о чем здесь говорится.

Правда, я поспорю с Германом Оскаровичем о том, что пример Турции здесь, наверное, не самый хороший. В прошлом году 7% долгового финансирования. В этом году резкий рост долга, девальвация лиры и резкое снижение темпов роста. То есть это быстрая накачка экономики с последующим спадом. Нам такой рост не нужен. Поэтому мы будем очень аккуратно привлекать возможности долгового финансирования для переструктурирования расходов с использованием инфраструктуры. Это первая задача.

Вторая задача, безусловно, касается и тех расходов, о которых нам нужно информировать, в том числе и социальные расходы. Здесь большая задача стоит у Татьяны Алексеевны Голиковой в части реформирования этого сектора, поскольку мы еще сохраняем советские принципы оказания мер поддержки «всем сестрам по серьгам», поэтому здесь тоже есть большой ресурс.

С точки зрения налогов, будем применять новые налоговые стимулы для привлечения новых инвестиций. Здесь уже не только те решения, которые были приняты, которыми еще не начали пользоваться, а вопрос налоговых льгот, налоговых вычетов. Кстати, здесь много губернаторов. Многие говорили: «Дайте нам налоговые льготы». Сдали в прошлом году. Вот в этом году и в следующем необходимо начать их реализовывать.

Далее, создание стабильных условий для инвесторов. Мы говорили, что есть такой инструмент, как специнвестконтракт – контракт между государством и предпринимателем, для того чтобы создать стабильные условия для инвестирования и налоговой преференции.

Далее, мы запустим новые источники роста, такие как индивидуальный пенсионный капитал. Нам нужны длинные деньги. С Центральным Банком тема отработана. Упростим концессионное финансирование, что тоже не было развито в Российской Федерации, и это поможет нам найти источники для инфраструктуры вместе с тем инфраструктурным фондом, который мы создадим. У нас будет либерализация валютного законодательства, о чем мы давно тоже говорили. Поэтому целый ряд таких и структурных реформ, и бюджетных маневров у нас предусмотрено реализовать в ближайшее время. Это позволит нам уменьшить объем инвестиций как за счет бюджета, так и за счет того, что каждый рубль бюджета будет генерировать дополнительные средства частных инвесторов. Это основа для роста. В этом направлении и будем двигаться. Повторюсь, это и меры налоговые, бюджетные именно регуляторики, которая позволит нам оживить и стимулировать вкладывание ресурсов в нашу экономику.

Г.О. Греф: Спасибо большое. Можно еще вопрос, который интересует бизнес, потому что все-таки здесь большое количество бизнесменов. Вы вчера сказали, что налоговая нагрузка в целом расти не будет. В целом расти не будет, но видимо решили больше обложить налогами нефтяников. Нефтяники вчера очень переживали на эту тему. Потом был вопрос насчет того, что, может, правительство продолжит налоговый маневр в части нефтепереработчиков. Нефтепереработчики, которые очень сильно потеряли в результате предыдущего маневра, тоже очень переживают на эту тему. Если можно, несколько слов на тему налоговой нагрузки и как вы видите эту ситуацию на шесть лет?

А.Г. Силуанов: В области налогов позиция следующая. Мы говорим о том, что сейчас в правительстве мы уже дошифровываем наше предложение по налогам, будут изменения, которые зафиксированы на предстоящие шесть лет. Будут изменения с одной стороны, как снижение налогов на такие сложные налоги в виде прямых налогов, и будут изменения по другим частям. Что касается нефтяников, да, мы планируем завершить так называемый нефтегазовый маневр и снижать экспортные пошлины. Вопрос обсуждается в динамике, обсуждается в компенсаторных мерах для нефтепереработки. Что касается уже первых действий, то мы приняли решение о снижении акцизов на нефтепродукты уже с 1 июля текущего года. Это как первая часть того нефтегазового маневра, который будет реализован со следующего года.

Г.О. Греф: Спасибо большое.

А.Г. Силуанов: Будут разработаны специальные проекты развития деятельности правительства и по ключевым направлениям, которые будут работать на рост. Здесь, безусловно, и реформа, связанная с цифровой экономикой, цифровой трансформацией, здесь и реформа в области науки и образования, и реформа в области инфраструктуры, поддержки малого и среднего предпринимательства. Именно цели в этих основных отраслях будут являться основными задачами работы правительства. Что будет важно? Что действительно будут ответственны министры и вице-премьеры за конкретные результаты этих реформ, будут определены объемы ресурсного обеспечения реформ, будут определены конкретные этапы и точки реализации этих реформ. Это будет публично, с этим можно будет абсолютно свободно знакомиться и делать выводы, как работает та или иная задача, как работают те или иные ведомства, где мы отстаем, где мы идем вперед. Поэтому именно такой подход очень важен в реализации задач правительства.

Безусловно, мы здесь говорили и о цифровизации. Это наша одна из основных составляющих, один из основных вопросов, которые обсуждались сегодня на завтраке. Помимо того, что это будет целый проект, мы будем готовить базу для работы цифровой экономики. В первую очередь это оцифровка всех данных будь то по всем гражданам, физическим, юридическим лицам. Это оцифровка данных по тем позициям, которые необходимы для работы в цифровой экономике, чтобы они были доступны, чтобы положили основу для возможности работы цифровой экономики. И это одна из задач, которую ставит перед собой правительство. Ну и конечно, если мы говорим про госуправление, то должен быть более компактный госаппарат. Мы эту часть функций будем централизовать, часть функций будем переводить тоже в цифровой формат, что даст нам возможность сэкономить и улучшить качество взаимодействия с бизнесом, что тоже внесет свой вклад в нашу основную задачу экономического роста.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 25 мая 2018 > № 2620247 Антон Силуанов

«Санкции – это истерика»: почему бизнес США уйдет из России

Глава Американской торговой палаты в России Алексис Родзянко об экономике доверия

Рустем Фаляхов

Отношения между Россией и США почти достигли дна. Власти обеих стран не доверяют друг другу ни в экономике, ни тем более в политике. Если Россия примет закон об уголовной ответственности за соблюдение санкций, то западный бизнес уйдет из страны. Как укрепить доверие и не навредить чересчур эмоциональными действиями экономике в интервью «Газете.Ru» рассказал президент Американской торговой палаты в России Алексис Родзянко.

— Тему доверия в экономике российские власти решили сделать ключевой на международном экономическом форуме в Петербурге в этом году. Почему, как вам кажется, решили сфокусироваться сейчас именно на этой теме?

— Вероятнее всего, посчитали ее самой наболевшей.

— Но для России не очень выигрышная тема...

— Она необходима для всех. Вот простой пример: вы идете в «Макдональдс» и уверены в том, что вы там получите. Вы можете любить или не любить эту сеть быстрого питания, но вы знаете точно, чего от нее ожидать. И во Владивостоке, и в Москве, и в Миннесоте, и в Нью-Йорке. И это бренд, это доверие к тому, что производит и предлагает компания. Сравните это с какой-нибудь «вип-шаурмой». Вы знаете, что вы там получите?

— Нет. Но предполагаю, что глисты будут обеспечены.

— То есть, уровень доверия другой. И это в каждом случае так бывает, и в самом незначительном, и на страновом уровне, когда принимаются решения о ведении бизнеса. О том, сколько можно инвестировать, какой риск можно на себя взять в данной экономике. Это все зависит от уровня доверия.

— Да, но моральные дивиденды с этой темы российская власть и бизнес вряд ли получат…

— Есть китайское выражение – каждый путь начинается с первого шага. Даже самый дальний путь. Поэтому доверие - это необходимая вещь, и над ней надо работать. Вопрос доверия важен с разных сторон. Со стороны России – есть ли у нас доверие к вам. Со стороны всех остальных – есть ли у нас доверие к России. Это как две стороны монеты – они обе требуют обсуждения и осознания.

— Ваш именитый родственник, председатель Государственной думы в царской России Михаил Родзянко, еще в начале XX века ставил вопрос о том, чтобы в России было создано «правительство народного доверия». Сейчас в России сформировано очередное новое правительство. Является ли оно правительством народного доверия? Исходя из тех персон, которые в него вошли.

— Любое правительство, в любой стране, в любой исторический период требует, или хочет, или обязано заслужить доверие своего народа. Без этого оно не может существовать и не может функционировать. И здесь не мне судить…

— А можно я прицеплюсь к вашей фразе? Что значит, «не мне судить?»

— Я могу оценивать то или иное действие и высказываться на его счет, если это действие сильно влияет на интересы компаний — членов Американской торговой палаты. И конкретно сейчас в адрес российского правительства у нас есть мнение, которые мы должны донести до него. А именно, в связи с потенциальным принятием закона об уголовной ответственности за соблюдение - через действие или бездействие - санкционных режимов иностранных государств в отношении России. При принятии такого закона компании оказываются перед очень сложным выбором, практически невозможным. Но при этом, к сожалению, с очевидным исходом. Российская экономика по своему размеру примерно 1/10 американской или европейской.

Поэтому, когда Европа и Америка спорят друг с другом и ставят какие-то условия, то они как бы борются в одной весовой категории. То есть, они равновесные соперники с точки зрения принятия решений бизнеса. Но когда Россия начинает ставить такие условия, имея вес примерно 1/10 от США или Европы, то, к сожалению, равновесия не будет. Будет очевидное решение, которое заставит многие компании просто уйти из страны. И, мне кажется, это не в интересах российской экономики. Поэтому мы очень открыто говорим о том, что этот законопроект о поправках в уголовный кодекс мы считаем ошибкой.

Почему уйдут западные компании

— Если я вас правильно понял, американский бизнес автоматически примет решение не в пользу того, чтобы остаться в России?

— Если придется соответствовать такому российскому закону, то получишь ответственность в Штатах, которая во много раз превысит выгоду в России. То есть, это исключительно объективный выбор.

В американских компаниях в России сотрудники на 99,9% — это граждане России. Никто из ответственных руководителей своих сотрудников под угрозу уголовного наказания не поставит.

А если все-таки придется выбирать: можете работать в России, но не в Америке, или можете работать в Америке, но не в России, то выбор, к сожалению, очевиден.

Я знаю, что многие компании уже приняли для себя решение, где им работать. Ждут только – будет ли принят новый закон или нет. Это как черное и белое.

— Это крупные компании?

— Крупные. В первую очередь крупные.

— Может быть, такая постановка вопроса об уголовной ответственности — это российский ответный шаг на персональные санкции, которые вводят США? Фактически это персональные санкции, хотя и безымянные, но они в отношении американского топ-менеджмента, работающего в России.

— Возможно. Но что я точно знаю, это несколько крупных компаний, которые просто сразу закроются и уедут. И все свои миллиардные инвестиции оставят в земле. Никто не выиграет от этого. Но больше всего пострадает российская экономика.

— Думаете, этот законопроект по недомыслию предложен? Не просчитали последствия? Или тут пресловутая геополитика?

— Это политический шаг. Мне кажется, он вызван эмоциональной потребностью что-то сделать, что-то очень такое сильное и обидное, без учета результата. Мне кажется, что и санкция с американской стороны на «Русал» была принята без должного анализа. И, с моей точки зрения, нанесла куда больший ущерб экономике США и Европы, чем России.

— А у вас сейчас ощущение, что власти США в последние дни поняли, что как-то вроде переборщили с «Русалом» и ситуация, вроде как, немножко отыгрывается назад? Тем более, что и Олег Дерипаска пошел навстречу, продает акции, выходит из управления.

— Если исходить из интересов американской экономики, то я надеюсь, что да, ситуация будет смягчена. Зачем оставлять эти санкции, в полной мере, на «Русале»? Они вредят глобальной экономике и экономике американской куда больше, чем российской.

— А как на самом деле будет?

— Не знаю, но у меня ощущение, что происходящее сейчас нелогично и непродуктивно. И такие нелогичные и непродуктивные вещи лучше не делать. Это не значит, что их не делают. И я думаю, что и Первая мировая война, и Вторая были непродуктивны и нелогичны. Но они были.

— Жесткое сравнение…

— Но что поделать, они есть, эти примеры.

— Что вы бы порекомендовали сделать в этой ситуации, чтобы противостояние государств, эти санкции и контрсанкции в итоге не привели к новой войне?

— Мой совет – восстановить в полном объеме дипломатические отношения и побольше встречаться, вести диалог.

— Не получается же. Запад говорит: верните Крым. Кремль говорит: нет, не вернем. И на этом все.

— Поменьше публично кричать и побольше спокойно разговаривать.

— Думаете, при нынешних лидерах удастся повысить доверие?

— Да, все возможно, конечно, возможно и при этих. Других у нас нет. Поэтому надо надеяться на этих.

«Чтобы соответствовать – нужно слушаться»

— Вот вы предлагаете активнее обсуждать проблемы. Но почему западные лидеры, за редким исключением, например, президента Франции Эммануэля Макрона и премьер-министра Японии Синдзо Абэ, отказываются от участия в экономических форумах, которые являются вполне комфортными переговорными площадками?

— Я тут поспорю. В прошлом году была рекордная посещаемость форума, во-первых. Во-вторых, американская делегация была самая крупная из зарубежных в прошлом году. В этом году уровень представителей американского бизнеса даже выше, чем был в прошлом году.

— А почему политики-то игнорируют форумы? Им в первую очередь надо договариваться.

— В Питере — это экономический форум, не политический.

— Давос тоже экономический…

— Давос, Швейцария – нейтральное место, куда все едут. Россия — не нейтральная страна, США — не нейтральная страна. Поэтому там…

— Доверия больше? Давайте предложение внесем, перенести Питерский форум в Швейцарию… В любую другую нейтральную страну. Поедут западные политики?

— Да ладно, там эти маленькие городки – они не в состоянии принять такую толпу. Но если серьезно…Есть разные теории на эту тему.

Теория, что отказ от участия в ПМЭФ – это один из стимулов, который приведет к изменению поведения российского государства.

Потому что, чтобы приезжали политики – нужно соответствовать. Чтобы соответствовать – нужно слушаться. Тогда будете иметь гостей. Такая логика. Действует она или не действует? Пока нет. Но логика такая.

— Вы разделяете такую логику?

— Я не разделяю такую логику. Но, мне кажется, что России надо меньше обращать внимания на то, что происходит вокруг нее, и больше обращать внимания на себя. Что интереснее, что выгоднее для России, то и нужно делать. А то, что другие делают – это их дело.

Война не по бумагам

— А как не обращать внимание, если некоторые представители западного истеблишмента тоже не вполне соответствуют своему высокому статусу. Вот глава МВФ Кристин Лагард… Она приезжает, кстати, на форум. Но в уставе МВФ четко написано, что фонд не выдает кредиты государствам, которые находятся в состоянии войны с соседями. А МВФ Украине помогает…

— Тут надо очень осторожно с терминами. Украина ни с кем официально не воюет. Она называет это АТО – антитеррористическая операция. Нет противоречия с уставом МВФ.

— Но по факту-то война же идет?

— Факт фактом, а юрист юристом.

— Но мы же про доверие говорим. А разве не подрывается доверие такой юридической казуистикой?

— Конечно, подрывается.

— А вы Лагард можете об этом сказать?

— Украина и МВФ — не мое дело.

— Нет, подождите, почему же не ваше? Самый большой финансовый взнос вносит в МВФ какая страна? США.

— Это, скорее, вопрос к чиновникам государственным, а не к бизнесу частному. С какой стати частный бизнес будет отвечать за политику МВФ и смотреть, как себя ведут акционеры фонда?

— Имелось в виду, не с трибуны выступить на тему МВФ, а просто обратить внимание Лагард в дружеской беседе…

— Надо очень осторожно вести дружеские беседы с журналистами.

— Ну, а почему нет? Может быть, это было бы вашим вкладом в повышение доверия между странами, между США и Россией. Мне кажется, вполне профильное дело.

— Мое профильное дело лучше получается, если я меньше критикую в газетах моих визави. Вот мы говорили о конфликтах государств, о сферах влияния. И политики используют очень разные понятия, иногда к месту, иногда невпопад. Почему Саудовская Аравия, где казнят людей нетрадиционной ориентации, лучший друг Соединенных Штатов, а России постоянно пеняют за то, что она запрещает их пропаганду? Вот, объясните мне это.

— Не могу сообразить. Вы так резко перешли от МВФ к геям…

— А я объясню. Потому что, когда интересы государств связаны с большой политикой, то причины, которые называются, или доводы, которые приводятся, они не всегда связаны с высокой моралью. Они связаны с интересами государства. И в этих случаях в ход идут любые аргументы. В зависимости от необходимости.

— Значит, американскому истеблишменту есть, над чем работать, вообще-то?

— Конечно, есть. Американский истеблишмент должен работать над своими проблемами, а российский — над своими. Так всем было бы лучше.

— Согласен. Про Россию и США мы немного выяснили, какой уровень доверия. А что с доверием между США и Европой? Меркель проезжала и, когда ее спросили про выход США из ядерной сделки с Ираном, как вы это оцениваете, она сказала, я сам это слышал во время пресс-конференции: традиционно США являются стратегическим партнером Европы. Но Меркель, тем не менее, не одобряет выход США из сделки. Выходит, доверие все же снижается? На страновом уровне. Или это снижение доверия Меркель к Трампу, к нему лично, к его причудливому характеру?

— Нет, здесь причудливость небольшую роль играет. Но недовольство растет. Потому что обнаруживаются конфликты. Потому что у каждой страны свои интересы. И так всегда было, но сейчас появился новый повод. Иранская сделка – это как бы разрыв с единым подходом, который был раньше.

Санкции – это истерика

— Продолжим тему санкций. Но уже на примере России. Насколько санкции, их механизм воздействия продуман? Я не понимаю, почему простые люди-то, не олигархи, не правительственные или кремлевские чиновники должны страдать? Вот пример с Дерипаской, десятки тысяч работников по всему миру в его холдинге работают. Большая часть работников, конечно, в России. И вот все они теперь сидят, как на вулкане и гадают, чем это все закончится? Уволят — не уволят? А в чем они виноваты, собственно?

— Они ни в чем не виноваты. Когда баре ссорятся, у холопов чубы трещат…Эти санкции я критиковал, публично, и критикую до сих пор. Потому что они уже перешли в фазу, где каждая дополнительная санкция каким-то образом больше действует на того, кто ее накладывает, чем на того, на кого накладывают. И в случае «Русала» это так и было. И, как только это стало понятно, а это стало понятно почти сразу, то правительство США пошло на попятную.

— Разве?

— Во-первых, растянули срок. Во-вторых, стали говорить добрые слова о «бедных рабочих в Ирландии». В-третьих, дали совет Дерипаске: если только выйдете, снизите свою долю – все будет хорошо для «Русала». Все это было сказано после введения санкций, когда стало понятно, что они стали действовать не так, как хотелось их авторам.

— То есть, вы надеетесь, что все-таки тонкая настройка санкций произойдет? Не будут бить по всем сразу?

— Конечно, лучше бы была тонкая настройка заранее, а не постфактум. Постфактум не соберешь то, что уже сломалось, не восстановишь. Но лучше хоть что-то сделать, чем ничего. И, мне кажется, что уже где-то пошли на компромисс, на смягчение.

— А на это всерьез рассчитывали в США, что в результате санкций в России элита и граждане совершат чуть ли не революцию, сместят действующую власть?

— Я задавал вопрос: чего вы хотите в конечном счете от санкций? И на этот вопрос конкретного или понятного ответа никогда не получал.

— На каком уровне вы задавали такой вопрос?

— На уровне людей, которые близки к мышлению властей. На прямой вопрос в одном случае мне вообще не ответили, когда это были чиновники. А во втором случае сказали: на этот вопрос вы никогда не получите прямого ответа. Как я понял, потому что они и сами не знают ответа.

— То есть, отчасти эти санкции, в том виде, в каком мы их имеем, — это как бы результат недомыслия?

— Санкции результат того, что надо что-то делать, поэтому давайте сделаем санкции.

— Санкции действуют с 2014 года. Какой в итоге результат получился от этих санкций?

— Действует некое давление на бизнес. Это точно. И, в результате давления, какие-то инвестиции, которые могли быть сделаны в Россию, были отложены. И какой-то капитал, который раньше был доступен, стал недоступным. Безусловно в этом есть некое притупляющее влияние на потенциал роста российской экономики. И на потенциал роста отдельных бизнесов в рамках российской экономики. Это некий тормоз, который влияет на развитие экономики. И действует он постоянно, и медленно, но действует.

— А если не только про деньги и бизнес говорить? Каков результат санкций?

— И с той, и с другой стороны санкции привели политиков к истерике. За принятие закона о санкциях год назад в Соединенных Штатах голосовало 400 против 3-х…Это некая, с моей точки зрения, истерика…Проголосовать на первом чтении такой закон, который больше самому себе вредит, чем чужой стране, на уровне 412:0…. Никто из депутатов не воздержался, никто не проголосовал против. Единогласно приняли. Это тоже истерика, но уже в России. То есть, с двух сторон политики стали истерить. Вот вам результат санкций.

— Мои знакомые, когда возвращаются из поездок по ЕС и США, из Великобритании говорят: там на нас теперь косо смотрят. Тоже результат санкций. Истерика на уровне рядовых граждан…

— Это результат работы СМИ.

— СМИ — зеркало, мы-то чем виноваты?

— Зеркало, которое выбирает, что отражать, а что не отражать. Выборочное зеркало.

— А в чем России можно доверять? Есть что-нибудь, чему можно доверять? Российские ценные бумаги…

— Хороший пример. Рекордные уровни на рынке акций — это признак доверия.

— Сейчас дно во взаимоотношениях между Россией и западными странами?

— Нет, еще не дно.

— Еще не дно? Дно – это когда война? Вы будете считать дном какой уровень взаимоотношений?

— Вот, если Россия своими действиями сама себя изолирует, через вот, скажем, закон об уголовной ответственности за соблюдение санкций… Защититься, когда закон написан так, как сейчас, практически невозможно. Действие или бездействие. И кто ответствен? Любой сотрудник – за действия своего начальства. Поэтому, вот

если Россия выставит из страны бизнес таким вот своим действием – это будет уже ближе к абсолютному дну.

А сейчас доверия все же очень много. Надо помнить, что и товарооборот сохранился и даже вырос, и бизнес американский работает успешно в России, и результаты показывает положительные. Без доверия таких результатов невозможно было бы добиться.

Уровень торговли России сельхозпродукцией вырос. Качество продукции в России выросло. Все это тоже дает дивиденд доверия. Ценные бумаги России котируются успешно на международных рынках. Это доверие. Ценная бумага – это абсолютное измерение доверия. Без доверия была бы нулевая цена.

Не надо сгущать краски. Есть большой резерв доверия, и лучше его поберечь.

Россия. США > Внешэкономсвязи, политика. Госбюджет, налоги, цены. Приватизация, инвестиции > gazeta.ru, 24 мая 2018 > № 2624389 Алексис Родзянко

Интервью Максима Акимова телеканалу «Россия 24».

Заместитель Председателя Правительства ответил на вопросы ведущего телеканала Александра Кареевского в рамках Петербургского международного экономического форума.

Из стенограммы:

А.Кареевский: Здравствуйте, Максим Алексеевич!

М.Акимов: Добрый день!

А.Кареевский: Вам доверена очень ответственная должность в Правительстве – выстраивать цифровую экономику. Мы в основном будем говорить об этом, хотя не только.

Многие сейчас говорят о цифровой экономике, но не очень многие понимают, что это такое. Есть разные точки зрения. Представляются прежде всего компьютеры, телефоны, ещё какие-то гаджеты. Что, по-вашему, цифровая экономика и зачем нам её нужно строить? Как Вы видите этот процесс?

М.Акимов: Если Вы обратили внимание – я думаю, конечно, обратили, и не только Вы, но и все заинтересованные граждане страны, – в указе Президента о структуре органов исполнительной власти появилось министерство с новым названием – Министерство цифрового развития, связи и массовых коммуникаций.

Цифровая экономика – это не только, да и не столько про экономику. Это прежде всего преобразование всех сфер жизни – здравоохранения, наших повседневных практик, культуры, гейминга. Всего чего угодно: процесса покупок, процесса перемещения товаров, грузов, людей, процессов отношений между ними, в том числе на базе социальных сетей.

А.Кареевский: То есть это какой-то новый дивный мир?

М.Акимов: Это очень сложное, очень рискованное, очень сложно управляемое (потому что оно меняет природу национальных государств и их возможности), трансграничное и глобальное явление. И это большой вызов не только для Российской Федерации, но и, без сомнения, для всех государств.

Мы должны в нём увидеть прежде всего огромные возможности и для улучшения жизни людей, и для повышения эффективности экономики, и для нахождения абсолютно новых рецептов развития. Экономика, построенная на данных, на обеспечении бесшовной миграции данных, на их обработке с помощью невиданных доселе мощных алгоритмов, – конечно, всё это принесёт абсолютно новые дивиденды. В здравоохранении это десятки тысяч сохранённых жизней. Это абсолютно новая скорость перемещения товаров, абсолютно новые сервисы, которые уже входят в нашу жизнь.

А.Кареевский: Например, какие Вы имеете в виду?

М.Акимов: Например, колоссальное увеличение доли электронных продаж в транспортной сфере, сфере транспортных услуг. Мы ведь уже забываем, что такое билетные кассы.

А.Кареевский: Да, всё там, в телефонах или на компьютерах.

М.Акимов: Более того, мы делаем это не с десктопов, мы делаем это в мобильных приложениях. У нас более 25% продаж в ритейле уже совершается с помощью мобильных приложений. Подчеркну, не электронных.

А.Кареевский: То есть не за большим компьютером?

М.Акимов: Да, не с помощью десктопов, а с помощью мобильных приложений.

Второй гигантский трек – это огромное накопление данных от интернета вещей. Потому что вся наша жизнь, так или иначе, опутана и будет опутана датчиками. У меня на руке часы – они фиксируют пульс, фиксируют мои движения, объём сна, который сократился сильно в последнее время. Всё это позволяет очень многое узнать человеку о самом себе, но и узнать третьим лицам о человеке.

А.Кареевский: Я как раз хотел сказать, что это всё пряники, о которых Вы говорите, а есть и…

М.Акимов: Я сразу сказал о рисках. Конечно, одна из базовых вещей – это не только кибербезопасность, борьба с прямым мошенничеством, это абсолютно новые правовые режимы регулирования данных.

Вопросы ведущему, интервьюеру, задавать не принято – задам: Вы часто читаете пользовательские соглашения (знаете, такие длинные есть)? Сколько раз в жизни Вы прочли их до конца?

А.Кареевский: Ни одного раза. Обычно я согласен.

М.Акимов: Ни одного раза. Вот с чем Вы согласны – всё там и заключается. Но если мы посмотрим ещё глубже, то не всё так просто. Например, если мы с помощью национального регулирования, чего во многом хотят люди, и это очень правильный запрос… Мы должны исходить, как я полагаю, из того, что первым и главным обладателем данных о себе является человек, он должен грамотно, компетентно в своём праве распорядиться этими данными.

А.Кареевский: То есть согласиться отдать их или изъять.

М.Акимов: Да, согласиться со способом их обработки, согласиться с тем, кто, как, когда, на какой основе может их агрегировать и, например, продать. И это очень важный аспект. Но это только одна сторона вопроса. А другая сторона вопроса в том, что цифровой мир трансграничен и глобален. И политика запрета не всегда работает. Это очень сложный баланс.

Приведу пример. Можно издать директивно норму, установить её с помощью правовых инструментов, нормативно-правовых актов, запрещающую, например, обработку данных, которые пользователи разместили в каких-то платформах. Вы как пользователь социальной сети, естественно, высказываете потребительские предпочтения, ставите лайки, реагируете…

А.Кареевский: Конечно, это всё собирательно...

М.Акимов: А если алгоритм, который видит Ваш профиль, находится за территорией Российской Федерации? И зарабатываются на этом деньги. Соответственно, развиваются новые бизнесы, с них платятся налоги. Согласны ли мы, чтобы эти сервисы перемещались за границу и там создавали стоимости? Я думаю, нам надо подумать о том, чтобы эти компетенции и эта активность легально концентрировались на территории России.

А.Кареевский: Максим Алексеевич, здесь есть очень много политических, наверное, проблем, экономических проблем, правовых проблем. Последний случай – инициатива запретить Booking.com в России. Наверное, Вы слышали.

М.Акимов: Как выяснилось, это скорее не инициатива, а частное обращение.

А.Кареевский: Хорошо, это была чья-то частная мысль, которая достаточно серьёзно всколыхнула интернет. Я видел отзывы.

Там есть здравое зерно. Как Вы сказали, стоимость от наших данных фактически зарабатывается за границей. Как этот вопрос решать? Как к нему подойти? Надо создать свой Booking.com?

М.Акимов: Во-первых, надо, конечно, развивать российские сервисы. И первое, о чём надо заботиться, – это о том, чтобы компетенции, которых у нас в каких-то сферах не хватает, приживались на российской почве, сотрудничать с глобальными компаниями.

А.Кареевский: А они готовы с нами сотрудничать?

М.Акимов: Сложный переговорный процесс, настрой – конструктивный.

А.Кареевский: То есть Вы видите такую возможность?

М.Акимов: Безусловно. И наша задача – создать для этого условия. Политикой пряника, но иногда и второй части этой пословицы… Так или иначе создавать условия для локализации ключевых компетенций в России. Мы для этого имеем всё: у нас прекрасные люди, у нас замечательная матшкола, у нас хорошее профильное образование, у нас сильный и очень заинтересованный бизнес, который готов это абсорбировать и имплементировать, применять в бизнес-процессах.

Возвращаясь к центральному вопросу, цифровая экономика – это про данные и про людей. Это не только про IT. И это не про финтех. Многие думают: цифровая экономика – равно криптовалюты, блокчейн и так далее. Это совсем про другое. Это то, как механизм накопления, передачи и обработки данных меняет стандартные представления о бизнес-моделях, о повседневной жизни людей, как он привносит в нашу жизнь совершенно новые вещи.

А.Кареевский: Мне нравится называть это «изменение способа производства товаров и услуг». Я так это определяю.

М.Акимов: И взаимодействия людей и вещей.

А.Кареевский: Согласен, такое добавление очень важно.

Вы коснулись вопроса криптовалют. Действительно, было много, как теперь говорит молодёжь, хайпа и так далее по этому делу в прошлом году. Сейчас немножко страсти поутихли, тем не менее криптовалюты развиваются, процесс идёт, как говорил наш политик недавнего прошлого, и вряд ли он закончится завтра. Госдума приняла в первом чтении закон о цифровых активах. Вы как к нему относитесь? Считаете его разрешительным или это запретительный закон – в том виде, в котором он есть сейчас? Пока на первый взгляд всё-таки достаточно жёсткое регулирование, но всё-таки это не запретительный закон. Что нам делать с этой стороной цифровой экономики? Ваша позиция какая?

М.Акимов: Позиция Правительства на этапе работы с инициаторами законопроекта – а мы активно, естественно, коммуницировали в рамках реализации программы «Цифровая экономика», на базе центра компетенций «Сколково», в рабочих группах, в Минфине, в Банке России – позиция конструктивная, поддерживающая. Есть, соответственно, замечания, которые вполне можно ко второму чтению учесть. И я думаю, что на сегодняшний день в законопроекте оптимальный баланс между безопасностью, безопасностью финансовой сферы… Это же не абстракция, это наша с вами безопасность.

Это безопасность от вовлечения в новые пирамиды, безопасность от продажи под видом неких цифровых активов воздуха.

А.Кареевский: Токенов. Такого много сейчас, к сожалению.

М.Акимов: Американская комиссия по фондовому рынку провела такой эксперимент: опубликовала подобного рода криптофальшивку, инициировала, чтобы продемонстрировать, какое нездоровое доверие к этому существует, насколько это перегрето.

В законопроекте решается другая задача ещё, очень важная. Ведь это очень технологичные вещи, и они должны быть введены в гражданский оборот. Нам надо определить, что это такое с точки зрения природы: это отношение? это вещь? это обязательство?

А.Кареевский: Это имущество вроде?

М.Акимов: Как будем обращать взыскание? Вот всякое в жизни бывает, мы встречаемся, поженились, расстались, а у вас нажит совместный кошелёк криптовалют – что с ним делать? Брать цифровую пилу и…

А.Кареевский: Флешку напополам распиливать...

М.Акимов: Эти вопросы должны быть урегулированы. И введение на здоровой основе в гражданский оборот этой части цифровой индустрии – это очень важная задача. Для того чтобы дать возможность работать судебной системе, для того чтобы дать возможность работать правоприменителям и правоохранительным органам, защитить людей, не допустить перегрева и, самое главное, не блокировать развитие новых форм привлечения капитала на базе краудфандинга с помощью выпуска цифровых финансовых инструментов.

Мне кажется, мы очень близки к тому, чтобы найти баланс и не повторять ошибок.

А.Кареевский: То есть баланс будет найден? Запрещать, не пущать – такой задачи не стоит?

М.Акимов: Такой позиции нет. Есть вещи, на которые точно Банк России, Министерство финансов не согласны. Я думаю, что это очень здоровый баланс.

А.Кареевский: Максим Алексеевич, последний вопрос.

Цифровая экономика должна иметь материальную базу. Сейчас много идёт информации о том, что китайские власти вкладывают огромные деньги – появилась цифра 47 млрд долларов, только один фонд будет развивать микроэлектронику. Вся цифровая экономика на чём-то базируется. В России с этим проблемы. Есть ли у Правительства план (без цифр, может быть, пока) вложить какие-то серьёзные деньги и снизить нашу зависимость от импортных комплектующих и вообще от импорта цифровой техники?

М.Акимов: Вся наша активность в ближайшее время и в средней, долгосрочной перспективе будет базироваться на реализации нашего стратегического документа, на реализации наших планов по выполнению Указа Президента №204. Если вы обратили внимание, там цифровая повестка ведь не только в программе «Цифровая экономика», которой посвящён отдельный пункт, она присутствует практически во всех разделах. Цифровая повестка – сквозная.

Я всё время хочу сказать, что не существует такого: вот, мол, цифровая экономика, а всё остальное – само по себе. Это не так. Поэтому, конечно, в течение лета будут решения, в том числе и по финансовому обеспечению всех ключевых направлений. А импортозамещение – это не только направление, которое обеспечивает экономическую безопасность, которое критично вообще для безопасности страны. У нас есть очень чувствительные сферы, где, в общем, применение определённых импортных технологий просто недопустимо, там некоторым нашим партнёрам делать нечего, где мы можем полагаться только на себя, это абсолютно оправданно. И я думаю, что мы в соответствии с поручением Правительства до 15 августа вместе с экспертами и, самое главное, вместе с бизнесом эти решения выработаем.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. СМИ, ИТ > premier.gov.ru, 24 мая 2018 > № 2623494 Максим Акимов

Выступление заместителя Министра финансов Андрея Иванова на Панельной сессии "Новые механизмы инвестиционной политики: "Локомотивы роста" в рамках ПМЭФ-2018

Иванов Андрей Юрьевич

Заместитель Министра

А.Ю. Иванов: Уважаемые коллеги, СПИК 2.0 не столько форма договора, сколько уже некий бренд, который обобщает предложения от Правительства Российской Федерации бизнесу, региональным лидерам. В том смысле, что нам бы хотелось вместе договориться о том, что мы готовы гарантировать неизменность условий ведения бизнеса на срок реализации проекта тем, кто заинтересован вложить деньги заработанные в России именно в российскую экономику. И сопроводить это необходимыми стимулами, чтобы развивались новые проекты.

И для этих целей мы предложили так называемый контракт СПИК 2.0. Мы очень благодарны Министерству промышленности за то, что именно на их базе успешного опыта, который был выработан в промышленной политике, мы предлагаем расширить этот инструмент на все отрасли реального сектора – и на инфраструктуру, в том числе связь, на цифровую инфраструктуру, на сельское хозяйство, другие отрасли экономики. С другой стороны, мы настаиваем на том, чтобы только государство взяло на себя обязательства. Нам хотелось бы, чтобы бизнес тоже взял на себя обязательства, ту часть, которую он может понести, а именно прямые инвестиции в российские проекты от 1 миллиарда рублей.

И наши предприниматели (и которые здесь присутствуют, за нашим круглым столом, и те, которые представляют РСПП, все бизнес-объединения, с кем мы ведём переговоры) готовы уже реально эти инвестиции осуществить. Я бы хотел предупредить те опасения, о которых сказал Андрей Слепнёв, мы понимаем, что такого рода контракты структурируются не один день. За полтора месяца работы мы создали уже соответствующий проектный офис, который за полтора-два месяца работы набрал проектов на общий объём уже до 8 триллионов рублей. У нас КПЭ, которые нам поставил президент в своём поручении, чтобы мы примерно за год за счёт этого инструмента обеспечивали экономику 1,2 триллионами рублей прямых инвестиций в отраслевые проекты. только за время первых консультаций, мы видим, что на самом деле способны справиться с этой планкой.

Ведущий: Российские деньги в основном?

А.Ю. Иванов: Мы рассчитываем в основном на российские деньги. Вы понимаете, в каких условиях диалога мы находимся с иностранными инвесторами. Хотя компания «КамАЗ» (с которой мы давно работаем и акционерами которой прямо или косвенно являемся) сейчас в рамках контракта продемонстрировала, что наши зарубежные партнеры вместе с нами инвестируют в новые проекты «КамАЗа» - это кабина, двигатель, вообще целая основа автомобиля – то есть мы получим новый автомобиль.

Ведущий: Андрей, речь идёт о народе, у которого в языке тоже четыре падежа?

А.Ю. Иванов: Да, именно так. Конечно, есть у нас иностранные партнёры, но мы рассчитываем именно на отечественного инвестора. Нам нужно вернуть в страну российские заработанные деньги. При этом понятно, что если это новый проект, то этому проекту нужна инфраструктура. Что мы предлагаем? Мы предлагаем не преследовать сразу фискальную цель в партнёрстве с бизнесом. Мы говорим о том, что средства, заработанные в этом проекте, можно направить и нужно направить на транспортную, энергетическую и социальную инфраструктуру. И мы уже внесли соотвествующий проект постановления в Правительство Российской Федерации. Первые пять-шесть лет проекта рассчитываем на то, что предпринимателю в определённых рамках будут компенсированы эти расходы за счёт вновь поступающих налогов. Мы также готовы обеспечивать эту инфраструктуру для особых экономических зон и соответствующих индустриальных парков и кластеров.

Огромные слова благодарности Рустаму Нургалиевичу лично и всей команде, которая работает в Республике Татарстан. Потому что лучшие практики, которые есть в такого рода инфраструктурных проектах, являются фактически методологическим центром для всей страны. Мы очень надеемся, что достигнем по проектам первой планки, о которой договорились, – больше 500 миллиардов проектов, но думаю, что и вторая задача тоже вполне выполнима. Прежде всего на базе тех мер поддержки, которые в Республике уже осуществлялись.

При этом хотелось бы обратить внимание, что такого рода договорённости не являются основанием для получения господдержки. Это не значит, что мы под СПИК сейчас поделим все субсидии, налоговые льготы и прочее. В поручении Владимира Владимировича [Путина] присутствуют федеральные льготы по налогу на прибыль, и мы готовы и хотим договариваться с регионами, чтобы предпринимателям предоставлялись определённые преференции по налогу на имущество и по всем земельным делам тоже. При этом мы предлагаем сделать СПИК одним окном для предпринимателей в случае, если этот проект в рамках отраслевой политики уже отобран в качестве приоритетного. И для того, чтобы это было одно окно, мы предложили поправки в Бюджетный кодекс, чтобы специнвестконтракт мог быть одновременно и соглашением о предоставлении субсидии, если каким-то образом будем регулировать налоговые льготы, чтобы мы могли договариваться с предпринимателями и по их эффективности.

Особо хотелось бы отметить, что мы рассчитываем в этом смысле поддержать не только крупные проекты. Не просто поддержать, помочь привлечь инвестиции – мы заинтересованы в том, чтобы в специнвестконтрактах был определённый акцент на отечественном технологическом предпринимательстве. Прежде всего на отечественных стартапах, где мы говорим о поставках второго и третьего уровня.

Здесь у нас большая надежда на Сколково. Правительством уже внесен в Государственную Думу этот законопроект, надеемся также на его одновременное рассмотрение с большим пакетом. Мы предложили Сколково стать технологическим и инвестиционным хабом для отечественных технологических предпринимателей, и благодарны, что они отозвались на это.

Большим проектам будут предложены отечественные стартапы вне зависимости от того, где они расположены на всей территории Российской Федерации. Это не просто механизм раздачи налоговых льгот и грантов, это такой сервисный центр для тех, кто хочет партнёрства с большим бизнесом. И мы эту поддержку также готовы организовать и привлечь венчурные инвестиции.

Огромная благодарность непосредственно партии «Единая Россия», которая составляет большинство в нашем парламенте, за огромную поддержку. Мы вместе, в рамках проекта «Локомотивы роста», проехали уже значительную часть страны, и надеемся, что и дальше будут совместные поездки, что будем встречаться с предпринимателями и отрабатывать инициативы. Для нас это важно, потому что законопроект сейчас будет рассматриваться в парламенте, уже есть поручение Дмитрия Анатольевича Медведева, чтобы мы всё сделали достаточно оперативно в рамках партийного проекта.

Нам бы хотелось продемонстрировать всем нашим потенциальным инвесторам, что у нас есть договоренность с парламентом. И ту работу, которую мы начали, по подготовке соответствующих проектов оформления контрактов, мы можем продолжать, понимая, что если к концу года подойдём с соответствующим вступлением в силу законопроекта, у нас будут уже готовые контракты, и мы сможем сделать все пакетно и одновременно. И вот этот 10%-ный лаг очень жёстко дал понять, что у нас нет времени для раскачки. И те задачи, которые поставил Президент, нужно отработаю в таком режиме.

Поэтому приглашаем всех к сотрудничеству. Поверьте, постараемся сделать всё для тех, кто рассчитывает свои капиталы размещать в России и богатеть в России, все условия для этого обеспечим как на уровне федеральной, региональной законодательных властей, так и в партнёрстве с нашими крупнейшими предпринимателями, и в том числе технологическими. Спасибо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 24 мая 2018 > № 2620255 Андрей Иванов

Выступление Первого заместителя Председателя Правительства - Министра финансов Антона Силуанова на сессии "Время назад: политическое соперничество против экономического взаимодействия" в рамках ПМЭФ-2018

Силуанов Антон Германович

Первый заместитель Председателя Правительства Российской Федерации – Министр финансов Российской Федерации

А.Г. Силуанов: Ситуация у нас меняется. Мы говорили о холодной войне, но это не совсем война, хотя есть военные действия на финансовых рынках, в экономической плоскости. Поэтому это противостояние все равно сохраняется, просто в других сферах, к сожалению. Мы встречаемся на «двадцатках» Международного валютного фонда и говорим о том, что у нас высокие темпы роста экономики. Тем не менее, на сегодняшний момент все больше и больше становится актуальным вопрос о возрастании наряду с такими, казалось бы, позитивными изменениями, негативных тенденций.

В первую очередь негатив - это протекционизм, ограничение в торговле, в потоках капитала. Это функциональные изменения международных организаций, которые были созданы для мировой интеграции, и увеличение за счет этого темпов экономического роста.

Сейчас мы, к сожалению, видим обратные процессы – когда процесс введения ограничений, санкций сначала для одной, для другой страны, потом захватывает все больший и больший периметр, захватывает мировые экономики. Теперь мы видим, что санкции могут распространяться и на союзников. Непонятно, к чему дальше это приведет. Думали, что это будет локальный процесс; но продолжение политики протекционизма введением таких мер экстерриториального воздействия в целях придания преференций своей собственной экономике - это путь в тупик развития мировой экономики, это путь в тупик для тех действий, которые предпринимались мировым сообществом последнее время. Мы, наоборот, создавали интеграционные союзы, создавали условия для развития свободной торговли, притоков капитала.

Сейчас все это, к сожалению, пересматривается и вредит всем экономикам, ведь от введения санкций страдает не только страна, на которую ввели санкции, - страдают и бизнес в странах, которые вводят такие ограничения. Поэтому мы выступаем за курс свободного перемещения капиталов, свободную торговлю. Российская Федерация, несмотря на все ограничения, которые сейчас вводятся, принимает меры по реагированию. Эти санкции способствовали даже более активному проведению реформ в России. Здесь и свободное курсообразование, и более жесткая бюджетная политика, целый ряд структурных реформ как метод реагирования на санкции.

Нам приходится реагировать, и я считаю, что экономика Российской Федерации к этой ситуации по большей части адаптировалась. Безусловно, влияние санкций сказывается на состоянии экономики. Мы сегодня уже говорили, что, по разным оценкам, оно может составлять до 0,5% ВВП. Мы не сидим сложа руки, а осуществляем меры структурного реагирования на сложившуюся ситуацию. Но любые ограничения – это вред как мировому экономическому росту, так и всем тем, кто вводит эти санкции, и их партнерам.

<--->

Отрицать влияние санкций на экономику России было бы несправедливо. Такое влияние есть. Но с другой стороны, это подстегивает более быстро проводить реформы, более быстро реагировать на складывающиеся ситуации. Взять бюджет: если раньше мы имели сбалансированный бюджет при цене 100 долларов за баррель, сегодня бюджет балансируется при цене 50 долларов, а в следующем году - при цене 40 долларов за баррель. Поэтому выстраивается защитная стена в отношении выполнения всех наших бюджетных обязательств.

Что касается курса: раньше думали о том, что мы сейчас введем ограничения на потоки капитала, на притоки валюты в нашу страну, и экономику разорвет. Не произошло этого, курс отреагировал. Да, мы пережили период высокой инфляции, но Центральный Банк вместе с правительством РФ смогли решить эту задачу. За прошлый год была зафиксирована самая низкая инфляция в истории Российской Федерации. Сейчас мы стоим на пороге целого ряда структурных реформ, которые должны простимулировать рост российской экономики, чтобы, несмотря на санкции, на все ограничения на притоки инвестиций в нашу страну (и внешних инвестиций), мы могли бы развиваться темпами выше базовых структурных, выше 1,5%. Такая задача сейчас стоит перед Правительством, и эту повестку мы будем отрабатывать все ближайшее время.

<--->

Если нам ставят где-то преграды, мы ищем как их обойти, поэтому у нас были тесные экономические связи с нашим большим соседом – Китайской Народной Республикой. Сейчас мы усилено налаживаем и расширяем эти связи. Кстати, если сейчас нам выставят препоны и ограничения в расчетах, в использовании американской инфраструктуры – это американские банки, расчеты в американских долларах, мы с Китаем налаживаем отношения и осуществляем расчеты в национальных валютах. Каждый год увеличивается доля расчета за товар в юанях, в рублях, и такая тенденция идет везде. Поэтому, когда мы говорим, что вводятся какие-то ограничения одной страной, то сразу находятся другие пути отхода от этих ограничений, и, наоборот, они негативно влияют на ту страну, которая вводит эти ограничения. Поэтому наш стратегический партнер – Китайская Народная Республика. Мы развиваем с нашим соседом новые экономические связи, новые инвестиции. Считаю, что это большая перспектива и выход из тех ограничений, которые пытаются наложить на Россию.

Сейчас мы принимаем меры помощи нашим компаниям, в первую очередь предприятиям, которые попали в такую ситуацию. Если нам говорят, что «эта компания относится к списку токсичных предприятий, с которыми нельзя иметь дело», – значит, государство здесь должно подставить плечо. Мы создали специальный финансовый институт, который помогает на общих условиях, на рыночных условиях рефинансировать кредиты, выкупить те залоги, которые находятся в залоге у иностранных банков и так далее. Государство здесь не стоит в стороне, и будет помогать компаниям, попавшим в сложную финансовую ситуацию, а рынки сбыта этих компаний перенастраиваются в другие части света, в том числе, и в Китай, который является нашим крупным партнером, большим рынком. Мы не будем сидеть сложа руки, и ограничивать деятельность этих предприятий, мы наоборот будем содействовать тому, чтобы открывать новые рынки, содействовать в стимулировании сбыта их продукции, чтобы наши предприятия и трудовые коллективы этих предприятий не страдали.

<--->

Намерены и дальше развивать эти отношения с нашими партнерами, в первую очередь с таким крупным соседом, как Китай. Поэтому эти отношения будут только углубляться. Если нас ограничивают с одной стороны, будем более активно развивать отношения с другими нашими партнерами. Поэтому эти ограничения могут сработать в сторону поиска новых рынков, чем мы, собственно, и занимаемся.

…Это эффективно, если в этом участвует мировая экономика, большое количество стран. Но если Европа консолидуриется, а здесь экономические интересы Европы очевидны, они не совпадают с нашим американским партнером, то эффект от всех ограничений и санкций гораздо снизится. Сейчас, я считаю, что эта конфронтация никому не нужна: ни между США и Россией, США и Китаем, Европой. Все идет во вред мировой экономике. Поэтому нам нужен диалог. Такой диалог у нас был в период начала кризиса 2008-2009 годов. В рамках «двадцатки», встречи лидеров этих государств мы начали разговаривать и искать пути выхода из этой ситуации. И это охлаждение, которое сегодня происходит, мне кажется, без разговора и диалога невозможно его решить. Поэтому нам нужно возобновить более тесные связи на уровне лидеров, нужен разговор на уровне лидеров, и наметить необходимое решение этих сложных вопросов, и двигаться уже по нему, как это было в 2008 - 2009 годах, когда мы столкнулись со сложной мировой экономической ситуацией.

Я немного вернусь назад, и хочу сказать, что экономические институты, которые создавались, будь то Всемирный банк, Европейский банк реконструкции и развития, даже МВФ – все находятся под политическим давлением, к сожалению, они принимают решения, во многом ориентированные на политические взгляды, что неприемлемо для экономических институтов. Поэтому сейчас создаются новые альтернативы, мы с удовольствием в них участвуем. Это Новый банк развития, банк БРИКС, Азиатский банк инфраструктурных инвестиций, о чем коллеги говорили. Во многом эти институты будут заменять те проекты, которые реализовывались международными институтами, такими, как Всемирный банк и Европейский банк реконструкции и развития. Желание интеграции, желание участвовать в международных проектах, и таких, в том числе, как «Один пояс и один путь», безусловно, сохраняется, и наоборот, мы, как Россия, всячески приветствуем такого рода крупные институциональные проекты, в которых участвует много стран, в том числе и Российская Федерация. Поэтому мы всячески поддерживаем инициативу Китайской Народной Республики, чтобы развивать именно этот проект. Мы в нем, безусловно, заинтересованы.

Как мы видим, все эти ограничения, которые вводятся американскими партнерами, носят экстерриториальный характер. Готовность Европы противопоставить свою позицию американскому партнеру, от этого зависит, будут ли найдены выходы в расчетах в евро, расчеты в долларах. Сейчас мы развиваем между нашими партнерами расчеты в рублях, расчеты в национальных валютах, что минует американскую инфраструктуру, зачастую даже европейскую. Но если наши европейские партнеры заявят свою однозначную позицию, то мы видим выход в том, чтобы задействовать европейскую расчетную единицу, европейские инфраструктурные организации, для проведения финансовых расчетов, для расчетов за товары и услуги, которые зачастую сегодня подпадают под различные ограничения.

<--->

Для ответа на этот вопрос нужно понимать, какой расклад будет в структуре мировой экономики. Если экономика США будет по прежнему доминирующей, то, безусловно, американская валюта будет иметь вес в международных расчетах. Уверен, что будет интерес, и все больше и больше будет набирать силу китайский юань, возможно, индийская рупия, уверен, что и рубль, конечно, здесь не подкачает, и наша экономика. Поэтому ответить на вопрос: «Какая валюта будет доминирующей?» Нужно будет смотреть расклад экономических сил в мировой экономике, конечно, и американская экономика в этом раскладе будет иметь серьезное значение. Поэтому американская валюта, как элемент расчетов, сохранится в общих расчетных единицах, которые будут существовать в 2030 году. Доживем, посмотрим, увидим.

Были санкции еще в советское время, были санкции в период России, когда образовалась Российская Федерация. Когда в Российской Федерации была слабая экономика, зачем вводить санкции? Россия и так была слабая, и не надо было ее сдерживать – наша позиция такая. Я согласен, что санкции всегда будут, будет определенный элемент сдерживания развития экономики. Поэтому вопрос: «Какие другие методы применять? И где та черта, до которой будут применяться санкции?» – это не к нам вопрос, не мы вводили эти санкции. Мы наоборот будем реагировать для того, чтобы бизнесу и сторонам, на которые влияют эти санкции… бизнесу было более комфортно работать здесь, чтобы было меньше регуляторики. Мы будем работать так, чтобы наша экономика все меньше и меньше зависела от этих санкций. Вот наш ответ на такого рода ограничения, именно в этом направлении и в этой плоскости мы будем продолжать дальше работать.

Все-таки здравый смысл всегда будет возобладать, и до перехода ограничений, ограничений в какие-то, как вы говорите, военные действия, мы думаем, что до этого не должно доходить, во всяком случае, это здравый подход. Надеюсь, что так и будет.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > minfin.gov.ru, 24 мая 2018 > № 2620254 Антон Силуанов

Встреча с Игорем Шуваловым.

Владимир Путин встретился с бывшим первым вице-премьером Игорем Шуваловым.

Глава государства предложил И.Шувалову возглавить Внешэкономбанк.

* * *

В.Путин: Игорь Иванович, предмет нашей встречи Вам известен: как Вы относитесь к этому предложению – возглавить Внешэкономбанк?

И.Шувалов: Владимир Владимирович, в последние годы я работал в наблюдательном совете Внешэкономбанка, и вопросы, которые мы рассматривали под руководством Председателя Правительства, мне известны.

И в последние два года команда Сергея Николаевича Горькова занималась по Вашему поручению тем, что решала самые сложные проблемы, которые накоплены за предыдущие годы.

Работа проделана. В целом банк сейчас не в плохом состоянии, и, как я понимаю, сейчас он должен приобрести настоящий смысл развития и вписаться в эту повестку, которую Вы объявили майским указом текущего года.

Эту повестку я полностью разделяю, она очень важна для России. И банк, Внешэкономбанк, может занять место одного из центральных инструментов, для того чтобы эта повестка реализовалась. Накопленный опыт и силы и знания буду использовать для того, чтобы эти цели достичь.

В.Путин: Когда я думал об этом назначении и об этом предложении для Вас, как раз и исходил из того, что Вы долгие годы работали в Правительстве, в значительной степени занимались крупными проектами, так или иначе работали с иностранными партнёрами по очень многим направлениям – собственно говоря, это входило в круг Ваших обязанностей.

Действительно, Сергей Николаевич [Горьков] много сделал для того, чтобы банк возродился, вновь встал на ноги и добился реальных результатов, успехов. Думаю, что у Вас будет очень хорошая команда. И потом, у Сергея Николаевича тоже есть определённые идеи.

Мне бы хотелось, чтобы вы пока все вместе поработали, чтобы этот банк, – а это, собственно говоря, условно банк, это, скорее всего, всё-таки институт развития, – чтобы он именно таким и стал, его, конечно, нужно будет поддержать, надо будет ещё дополнительно докапитализировать.

Это отдельная тема. Знаю, что Вы уже обсуждали с Председателем Правительства эти вопросы, знаю, что Вас это тоже беспокоит. Задача такая стоит – докапитализация, потому что для того, чтобы банк эффективно выполнял эту функцию института развития, конечно, он должен быть дееспособным. Все это понимают, и мы постараемся Вас поддержать.

Ваш предыдущий опыт работы в Правительстве по тем направлениям, которые входили в круг Ваших обязанностей, конечно, на мой взгляд, на данном участке работы будет очень востребован. Это первое.

И второе: очень рассчитываю на то, что Вы так с Правительством и будете продолжать работать. В этом смысле Ваша работа, конечно, изменится, Ваш статус поменяется, но направление деятельности будет если не полностью совпадать, то в значительной степени будет таким, которое позволит Вам полноценно использовать весь опыт, который Вы накопили за предыдущие годы.

И.Шувалов: Спасибо за доверие, не подведём.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Финансы, банки > kremlin.ru, 24 мая 2018 > № 2619896 Игорь Шувалов

Трутнев: «Если мы не заработаем деньги, то и тратить будет неоткуда»

Вице-премьер, полномочный представитель президента на Дальнем Востоке перешел из прежнего правительства в новое без изменений в должности. По его словам, этот регион отличается тем, что «отстал с точки зрения развития инфраструктуры, развития образования, медицины». Как власти собираются решать проблему?

Петербургский международный экономический форум в лицах: в студии Business FM побывал вице-премьер правительства России Юрий Трутнев, полномочный представитель президента на Дальнем Востоке.

Из прежнего правительства вы перешли в новое без изменений в должности, функционале и так далее. Мы знаем, что в предыдущем, назовем так красиво, политическом цикле развитие Дальнего Востока провозглашалось как одна из приоритетных стратегических целей, собственно, почему вы там и оказались. Цикл прошел, сформулированы новые задачи: нужны общие темпы роста, нужна цифровизация, образование, медицина, рождаемость и так далее. Региональная повестка не отходит на второй план, по крайней мере, среди провозглашенных приоритетов?

Юрий Трутнев: Мы собираемся проблемы образования, демографии и все другие решать отдельно от регионов, в какой-то абстрактной сфере. Конечно, работать надо в регионах, а Дальний Восток отличается тем, что он просто достаточно отстал, он отстал с точки зрения развития инфраструктуры, развития образования, медицины. И чтобы люди хотели там жить и работать, это отставание надо наверстать. Ровно такая задача передо мной президентом поставлена.

Она не исчерпывается 2018 годом? Точка отсчета — на сколько лет этот план?

Юрий Трутнев: Она не исчерпывается 2018 годом, естественно. За четыре года только волшебством каким-то можно что-то такое сделать. Но дело все в том, что мы и начали-то не с этого, мы начали не с социальных услуг, не с демографии, и за это нам достается иногда в прессе, но мы начали с экономики. Потому что я уверен в том, что ровно с экономики надо начинать. Если мы не заработаем деньги, то и тратить будет неоткуда. Поэтому первое, что мы сделали, — занялись инвестиционным климатом и добились, что 30% прямых иностранных инвестиций, приходящих на территорию России, приходят на Дальний Восток. У нас сегодня на одного живущего на Дальнем Востоке в шесть раз больше инвестиций приходит, чем среднероссийские показатели.

На Дальнем Востоке, как мы помним, на первом Восточном форуме были оглашены решения, которые другие процедуры для бизнеса фактически предусмотрели, особенно на территориях опережающего развития. Можно уже проанализировать, что это дало?

Юрий Трутнев: Дало это 1300 новых инвестиционных проектов общим объемом инвестиций на 3,8 трлн рублей. При этом около 150 млрд просто уже вложено — открыто 115 предприятий. Поэтому по инвестиционной привлекательности мы полностью изменили картину.

Это благодаря территориям опережающего развития с другим регуляторным режимом, то бишь с проверками все по-другому?

Юрий Трутнев: И не только. 30 законов принято. У нас там электронная виза, у нас снижение тарифов на электроэнергию. Свободный порт, региональные инвестиционные проекты — 30 законов, еще раз говорю, и 165 актов правительства, полностью изменяющие инвестиционное пространство. Мы сейчас сессию закончили, я старался, чтобы они по делу говорили, но почему-то все начинали с того, что все-таки довольно много изменилось. Инвесторы говорили, при этом те люди, которые деньгами голосуют, а не просто словами. Мы уперлись в следующую задачу: нам для того, чтобы эти 1300 проектов обеспечить людьми, чтобы люди работали, хотели работать, тут уже надо создавать социальные условия — строить те самые больницы, детские сады, школы и так далее. И мы уже новую программу приняли: по поручению президента будем строить 153 новых объекта, причем плюсом к тому, что сейчас строится по региональным, по федеральным программам, но именно в точках экономического роста. Будем создавать условия для жизни людей.

Я к режиму вернусь. Когда все это вводили, говорили: а почему то же самое не сделать на всей территории России? У вас есть ответ на этот вопрос, почему такой эксклюзив для Дальнего Востока? Неужели он работает без сопротивления, потому что ограничены права проверяющих структур в территориях опережающего развития?

Юрий Трутнев: Конечно, он работает с сопротивлением. Именно поэтому я сегодня и говорил, что одной из больших частей развития является просто то, что мы каждый проект сопровождаем. Крупные — практически все, мелкие и средние — Агентство по привлечению инвестиций, корпорация «Развитие Дальнего Востока». Если возникают проблемы — они периодически возникают — мы бьемся за каждый проект. Сил у нас на это вполне достаточно. Почему не на всей территории России? Первое: потому что, как я уже сказал, Дальний Восток сильно отстал. Второе: все-таки для довольно новых законов нужен какой-то полигон. Полигон Дальнего Востока хороший, потому что, несмотря на огромную территорию, процент населения небольшой — всего 6 миллионов. И, наконец, третье, что я хочу сказать, я считаю, многое из того, что наработано на Дальнем Востоке, можно репродуцировать на всю остальную часть Российской Федерации. Мы об этом в правительстве обязательно будем говорить.

Издержки есть? Вот ограничили право различных надзорных структур начинать проверки, даже те, которые законами предусмотрены, только по инвестиционным проектам с согласия вас. Произошло что-то, упало, взорвалось, разлилось?

Юрий Трутнев: Слава богу, нет. Я вообще считаю, самое главное, что мы там пытаемся создать, это максимально дружественную атмосферу со стороны государственных органов в адрес бизнеса. Поверьте, они это чувствуют. Вот это, мне кажется, самое важное, это точно можно внедрять во всей территории РФ.

Если говорить о таких понятных для всех цифрах, то у вас ведь основная задача не миллиарды, триллионы инвестиций — это сложно, а главное, чтобы люди перестали уезжать с Дальнего Востока, наоборот начали приезжать. Но этого пока не произошло.

Юрий Трутнев: Этого пока не произошло, правда, отток снизился в два раза. Но я еще раз говорю, довольно странно, если не сказать глуповато, говорить людям: вы тут, пожалуйста, оставайтесь, тут все когда-нибудь будет хорошо. Надо это делать, и другого способа, как начать со строительства заводов, а продолжить строительством школ, больниц и детских садов, лично я не знаю.

Россия. ДФО > Госбюджет, налоги, цены > bfm.ru, 24 мая 2018 > № 2617806 Юрий Трутнев

Бурный век

для России настало время подумать о своих интересах

Беспрецедентная трансформация человечества, в которую входит мир, делает наступающее президентство В. В. Путина временем тектонических социальных сдвигов.

Мировая экономика будет распадаться на макрорегионы, проваливаясь в глобальную депрессию и формируя новые системы глобального и локального управления. Преображаемые новыми технологиями социальная структура общества и сама личность станут полем столкновения вырождающейся в "новое средневековье" и саморазрушающейся рыночной парадигмы со стремлением к прогрессу и гуманизму.

Этот путь ведёт через войны — тотальную "гибридную агрессию" Запада, уже развязанную пока лишь против России, и пресловутые "конфликты малой интенсивности", легко способные "запалить" новую глобальную войну (например, в случае удара Израиля и США по Бушеру и другим атомным объектам Ирана и ответному блокированию им Ормузского пролива).

Нам предстоит перейти к новому пониманию стабильности, соответствующему новой, информационной эпохе: сохранение неизменных институтов становится невозможным, и стабильность заключается в стабильности потока изменений, нацеленных на решение поставленных обществом стратегических задач.

России, помимо задач адаптации к новой реальности и её использования, а также специфической задачи "поколенческого транзита власти", под страхом уничтожения русской цивилизации придётся решать откладываемые со времени распада СССР задачи обретения полноценной идентичности и создания механизмов реализации своих интересов, включая системы "социальной инженерии".

Продолжение в этих условиях либеральной социально-экономической политики, направленной на подавление интересов России в интересах глобальных монополий, сохранение полного контроля либерального клана за социально-экономическим блоком государства и, более того, расширение активного политического контроля либералов на Счётную палату (чреватое блокированием развития ВПК под благовидным предлогом контроля за бюджетными расходами) способно вызвать чувства отчаяния и безысходности.

И, действительно, ближайшие один-три года до срыва во внутренний кризис России или всего мира — в глобальную депрессию, скорее всего, потеряны для прогресса нашего общества: возможные варианты касаются лишь скорости его разграбления и порождаемой ею деградации.

Однако это не только не отменяет, но и делает более актуальными задачи возрождения и преображения России.

Предварительный этап: восстановление субъектности России

Ключевая часть управленческой элиты России исповедует либеральную идеологию, по которой государство должно служить не своему народу, а глобальным монополиям. Либерализм "информационной эпохи" подобен фашизму "эпохи индустриальной", заменяя из-за изменения характера доминирующих монополий (которые встают над государствами) национальный геноцид социальным.

Либеральная идеология свойственна далеко не только "офшорной аристократии", рассматривающей Россию как эксплуатируемую территорию и объективно предающую её глобальным конкурентам (в первую очередь Западу, развязавшему против нас холодную войну на уничтожение), но и значительной части искренне считающих себя патриотами, но не представляющих себе (в силу пороков образования или особенностей жизненного пути) возможностей нелиберального развития, то есть развития общества в своих собственных интересах.

Россия сможет решить минимальную задачу выживания только при условии очищения своего государства от носителей разрушительной и несовместимой с жизнью либеральной идеологии.

Смена элит — весьма травматичный процесс: заменяемые с точки зрения уходящей системы ценностей ни в чём не виноваты и в любом случае, как бы мягко с ними ни поступали и какие бы гарантии ни предоставляли им, будут отчаянно и беспощадно сопротивляться. В то же время новые кадры обречены на серьёзные ошибки в силу неопытности, безграмотности (следствие либеральной реформы образования) и практически полной утраты культуры комплексной подготовки и реализации масштабных проектов. Однако без очищения государства от либералов и "офшорной аристократии" наше государство будет служить нашим врагам против нас, и русская цивилизация (не только государство и народ, но и цивилизация как таковая) погибнет в силу неумолимой логики глобальной конкуренции.

Формирование привлекательного и открытого "русского проекта"

Геополитические поражения России (уход из Средней Азии, Украины и Закавказья, дискредитация на Западе, утрата союзников) всего 30-летия национального предательства в стратегическом плане вызваны прежде всего отсутствием глобального проекта, открытого и полезного для его сторонних участников. Потребность в "русском проекте" признают даже противостоящие России исламские экстремисты (самое позднее — с конца Второй чеченской войны).

Новая элита должна модернизировать Россию так, чтобы создать возможность нового глобального будущего под её управлением, привлекательного для всех желающих. Русская культура, основанная на приятии и переработке самых разнородных элементов, сочетающая мессианство с гуманизмом и склонностью к технологическому прогрессу, этой задаче вполне соответствует. В то же время этнический характер "китайского проекта" и очевидная выработанность проекта западного качественно усиливают объективную глобальную потребность в "русском проекте".

Его очевидные уже в настоящее время компоненты:

1) возвращение справедливости, закона и порядка в качестве безусловной нормы международных отношений (сейчас эта позиция не имеет значения из-за отсутствия у России поддерживающей её силы, вызванной отсутствием остальных компонентов "русского проекта");

2) модернизация России на основе технологий завтрашнего дня (о чём отчасти говорилось в Послании президента В. В. Путина Федеральному собранию 2018 г.) с превращением её в пример для подражания остальному миру предоставлением максимальных возможностей для коллективного и индивидуального, технологического и социального творчества (правда, что для решения этой задачи предстоит сделать с сегодняшней бюрократией: от "эффективных менеджеров" до "молодых технократов", — страшно даже подумать);

3) доступ для геополитических союзников (и только для них) к использованию "закрывающих" (сверхэффективных) технологий без их передачи даже в самых малых масштабах.

Разработка и начало реализации "русского проекта" — необходимое (хотя и не достаточное) условие выживания России, русской цивилизации и русского народа.

Формирование идентичности: адаптация истории к "русскому проекту"

После уничтожения Советского Союза и гибели советского народа Россия так и не обрела полноценную идентичность. Опираясь на стихийные частные достижения, необходимо в кратчайшие сроки доконструировать новую, эффективную в условиях нарастающего глобального кризиса русскую цивилизацию с использованием тех же социальных технологий, которыми на наших глазах за одно-два поколения искусственно были созданы — на основе ненависти и потому заведомо нежизнеспособные — качественно новые латвийский, литовский, эстонский, польский и, пока отчасти, украинский народы.

Чтобы общество приняло новое, поверило в него и поддержало его, это новое необходимо представить возвращением к истокам, к проверенным поколениями, но затем забытым и извращённым традициям. Это стандартная формула успеха любого новаторства, зафиксированная ещё Лютером.

А чтобы создать народ, надо написать его историю.

История русского народа и России написана политически приемлемым, сплачивающим образом лишь в части некоторых фрагментов Великой Отечественной войны. При этом допетровская история представляется почти полностью фальсифицированной немецкими специалистами (против чего восставали ещё Ломоносов и Татищев, но потерпели поражение). В то же время изучение нашего общества велось и ведётся до сих пор на основе европейских наработок, что просто не позволяет видеть колоссальные явления, не существующие в Европе и потому не знакомые разработчикам европейских методов (например, масштабы и характер деятельности староверов-беспоповцев на всём протяжении российской истории после раскола и их роль как движущей силы в событиях первой половины ХХ века). Не стоит забывать и первый Международный конгресс историков 1903 года в Риме, в значительной степени исказивший историю всей Европы, причём отнюдь не только ради согласования "национальных самолюбий".

Проведённые после войны в Советском Союзе тщательные исследования выявили множество фактов, в принципе не соответствующих официальной отечественной истории и истории ряда соседних стран и во многом опровергающих их (чего стоят одни Змиевы валы на Украине!). На основе систематизации этих фактов были построены разнообразные, но в целом мало противоречащие друг другу гипотезы, жёстко блокированные официальной идеологией. После уничтожения СССР в силу исчезновения идеологического пресса их значительная часть была опубликована, но заниматься ими в условиях Катастрофы было просто некому.

Сегодня они могут быть собраны, систематизированы, доработаны и лечь в основу реальной истории русской цивилизации во всей её сложности и внутренней противоречивости.

Уже очевидно, что данная история (свидетельствующая о большей мощности, древности и открытости, а также о большем родстве народов Южной и Восточной Европы, чем принято считать) будет способствовать созиданию российской идентичности и народа России на наиболее широкой и открытой основе ценностей политической нации: образа жизни и образа действия, — в полном соответствии с тем, как русский народ исторически и формировался.

Поскольку написание реальной истории объективно направлено против её фальсификаций (как древних, так и современных) и неминуемо коснётся и истории Запада, оно означает вступление России в "историческую войну" Запада, развязанную им против нас, в активной форме. Однако на фоне тотальной пока холодной войны Запада на уничтожение России это представляется совершенно необходимым и без каких бы то ни было новых исторических фактов.

Более того: раскрывая европейцам и другим глаза на их прошлое, мы будем завоёвывать среди них сторонников, в том числе в элитах, хранящих фрагменты знаний о своём прошлом.

Приведение институциональной структуры общества в соответствие цивилизационной специфике

Одна из уникальных черт русской культуры — органическое сочетание индивидуализма с коллективизмом, регулярно порождающее творцов, отторгаемых основной частью общества и управленческих структур. Поэтому развитие объективно требует создания специальных режимов для творческой деятельности (будь то монастыри, "шарашки", спецкомитеты при Совмине, стимулирование в рамках сталинского "метода повышения эффективности производства" или "наукограды"), результаты которой затем применяются обычной, "линейной" системой управления.

Неуклонный рост значимости творческой деятельности в условиях распространения информационных технологий требует создания соответствующих "гибридных управляющих систем", защищающих подготовку и самовыражение творцов от исполнительной иерархии, а её, что представляется не менее важным, — от недисциплинированности и стихийного анархизма творцов.

Освоение и развитие "закрывающих технологий"

Советский ВПК был единственным в истории человечества институтом, обеспечивавшим (в отличие от современного едва ли не тотального "грантоедства") массовые дорогостоящие исследования без заранее гарантированного результата. Благодаря этому в нём было создано большое число так называемых закрывающих технологий, сочетающих сверхэффективность с дешевизной и простотой.

В СССР и после его распада они отторгались и подавлялись бюрократией и монополиями (которые зарабатывают за счёт роста издержек и потому всячески противодействуют их снижению). Распад глобальных рынков на макрорегионы, качественно ослабляя глобальные и обычные монополии, впервые открывает стратегический простор для применения "закрывающих технологий" и создаёт массовую потребность в них (так как многие макрорегионы в силу меньшей по сравнению с глобальной ёмкостью рынка не смогут развивать и даже сохранять многие привычные технологии, в том числе и жизнеобеспечения).

В преддверии этого следует найти максимальное количество "закрывающих технологий" и коммерционализировать их, предоставив разработчикам заметную часть капитала (от позволяющего участвовать в работе совета директоров до блокирующего пакета) соответствующих структур и комфортное текущее содержание в обмен на всемерную поддержку и снятие с них всех нетворческих задач.

Активное участие в глобальной конкуренции

Необходим переход от пассивной обороны (это единственная стратегия, гарантирующая поражение при любых условиях) к навязыванию своей повестки дня всем значимым субъектам глобального развития, реализующим собственные проекты.

Главный субъект глобального развития — глобальный управляющий класс (он же "суперкласс", "корпоратократия" и т. д.), политическая "надстройка" глобального бизнеса. Взаимодействие с ним необходимо (без этого наша дипломатия напоминает общение с охранниками, официантами и уборщицами при игнорировании пригласивших на приём хозяев), однако требует комплексного и кропотливого изучения этого класса, которое у нас не ведётся со времен Сталина.

Стратегическое стремление США как оргструктуры глобального управляющего класса уничтожить нас как слабейшую из альтернатив Западу создаёт потребность не только в модернизации России, но и в отвлечении всех сил США исключительно на решение внутренних проблем. Необходимо (по примеру американской политики в отношении нас) всемерно содействовать росту всех форм отдельных от официального самосознаний в американском обществе, в первую очередь этнических. Афроамериканское (в меньшей степени испаноязычное, в ещё меньшей — выходцев из Юго-Восточной Азии) сообщество находится в мучительном поиске идентичности, которую ему следует помочь выработать крайне дефицитной для него системной интеллектуальной поддержкой (в конце концов, Россия обладает великолепной культурологической школой, которой вполне по плечу решение этой задачи). Однако стратегически наиболее перспективны американские немцы — крупнейшая американская община (до 60 млн. чел.), занимающая ключевые позиции в государственном и корпоративном управлении. Пробуждение немецкого самосознания (а немцы эмигрировали в США до создания Прусской империи и являются поэтому носителями подлинной, не искажённой империализмом немецкой идентичности) способно навсегда отвлечь американскую управляющую систему от России, если вовсе не разрушить ее.

Превращение Европейского Союза в Европейский Халифат в ближайшие тридцать лет представляется неизбежным. Поэтому наряду с поддержкой дружественных нам консервативных и патриотических сил в Европе следует системно готовить управленческие кадры грядущего Халифата. Это позволит создать стратегический "социальный лифт" для выходцев из Средней Азии (ослабив связанное с ними напряжение в России и частично восстановив наше влияние в Средней Азии и исламском мире в целом) и обеспечить сохранение достижений европейской культуры (в частности, восприимчивости к технологиям и абстрактное мышление) после её этно-религиозного "переформатирования".

Основные принципы модернизации

Современное развитие требует комплексной модернизации инфраструктуры на основе завтрашних технологий (с упреждающим принятием связанных с этим рисков), кардинально снижающей издержки и повышающей деловую активность. В силу самой природы инфраструктуры (результат инвестиций достается всему обществу, а не инвестору) такая модернизация по силам только государству, действующему от имени и в интересах всего общества. Это единственная сфера, в которой государство гарантировано от недобросовестной конкуренции с частным бизнесом.

Для проведения модернизации надо ограничить финансовые спекуляции, коррупцию, произвол монополий, установить разумный протекционизм (хотя бы на уровне Евросоюза), гарантировать гражданам право на жизнь (реальный, а не фиктивный прожиточный минимум), переориентировать здравоохранение и образование с "утилизации" общества на его "созидание", урегулировать пенсионный кризис восстановлением прогрессивного обложения личных доходов.

Для достижения технологического лидерства разумно воспользоваться исключением Западом Крыма из сферы действия международного права и превратить его в интеллектуальный офшор (идея Павла Дурова), отменив в нём действие всех патентов стран, не признавших его территориальную принадлежность. Это с минимальными затратами превратит Крым в территорию свободного развития технологий (далеко не только компьютерных) и обеспечит Россию собственной Силиконовой долиной, привлекательной для специалистов со всего мира.

Без форсированного решения указанных задач сохранение до 2024 года стабильности и самой российской государственности с учётом внешних и внутренних напряжений представляется невозможным.

Отказ государства от их решения создаст потребность в самостоятельных действиях здоровых сил общества с учётом неизбежности дестабилизации и высокой вероятности уничтожения российской государственности.

Михаил Делягин

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 23 мая 2018 > № 2619941 Михаил Делягин

Встреча с Уполномоченным по защите прав предпринимателей Борисом Титовым.

Б.Титов представил Президенту очередной доклад Уполномоченного по защите прав предпринимателей.

В.Путин: Борис Юрьевич, у Вас годовой доклад.

Б.Титов: Да, уже пятый, Владимир Владимирович, годовой доклад. Хотел, если можно, его Вам представить.

Должен сказать, что он, так же как и все предыдущие, делался по методике на базе тех обращений, которые к нам поступают. За прошлый год количество обращений увеличилось почти на 23 процента.

Кроме этого мы проводим встречи с бизнесом. И на региональном уровне больше 80 встреч, ситанов, как мы называем ситуационный анализ. И в Москве 34 встречи у нас было по различным направлениям.

Кроме этого проводим социологические исследования. И конечно, общий вывод на сегодняшний день, что ситуация пока остаётся сложной. Есть позитивные изменения, например, в области уголовного преследования темпы роста немножко снизились сегодня, тем не менее пока ещё говорить о том, что проблема решена, мы не можем.

Кроме этого есть сегодня ещё и административное давление на бизнес. Здесь, к сожалению, бизнес пока чувствует и ещё достаточно негативно относится к этому и к тем тенденциям, которые идут. Больше 80 процентов заявили, что пока административное давление остаётся достаточно высоким.

Есть позитивное, например по коррупции, все наши исследования показали, что бизнес оценивает более положительно то, что коррупции становится меньше и прозрачность государственных процедур становится лучше.

Но вместе с тем я должен сказать, что есть ещё и другие проблемы, и связаны они прежде всего с экономическими условиями ведения сегодня бизнеса.

В.Путин: Сейчас, секундочку. Некоторые вопросы мы с Вами обсуждали и раньше, и формулировали даже задачу по изменению действующих законов. По сути, по Вашим предложениям были сформулированы эти задачи по изменению действующего законодательства. В этом отношении что там происходит, на какой стадии решения находятся эти вопросы? Вы помните, о чём мы с Вами говорили и как это формулировалось?

Б.Титов: Что касается уголовного преследования, то были внесены изменения в том, что касалось порогов ущерба, от которого зависит мера наказания за те или иные нарушения, те или иные преступления, которые совершаются. В этом смысле стало лучше. Конечно, наказаний стало меньше, потому что пороги ущерба стали выше.

К сожалению, пока ещё не решена проблема 159-й статьи. Вы знаете, что она самая «резиновая», больше 80 процентов случаев – это обвинения бизнеса именно по 159-й статье.

В.Путин: Да. Но мы с Вами говорили и о других вопросах чисто процессуального характера: содержание под стражей и так далее.

Б.Титов: Были приняты изменения в 108-ю статью УПК, по которой к предпринимателям не должны применяться меры пресечения, связанные с лишением свободы, с арестом. К сожалению, мы видим, что пока она ещё не до конца работает, но количество людей, предпринимателей, которые находятся в местах лишения свободы до суда, стало уменьшаться, почти на 5 тысяч человек.

В.Путин: Продление сроков следствия. Бесконечное продление иногда бывает.

Б.Титов: Пока есть ещё случаи. Сегодня, например, один из случаев – три года уже находятся предприниматели в СИЗО, но сейчас суд начался. Мы надеемся, что этот процесс будет идти быстрее.

Пока, к сожалению, здесь нет ограничений.

Вы говорили ещё на совещании в Амурской области, что нужно дать больше процессуальных прав с точки зрения нашего участия в судах по защите прав предпринимателей, в судах как гражданских, так и уголовных. К сожалению, пока эти решения не приняты. Я принёс мои законодательные предложения.

В.Путин: Но не по ограниченному кругу лиц, а по конкретным делам.

Б.Титов: Да, и по тем предпринимателям, которые входят в объединения предпринимателей, союзы предпринимателей.

В.Путин: И по конкретным делам.

Б.Титов: Да, и конкретным делам.

В.Путин: Мы говорили о необходимости ограничить это количество бесконечных продлений. Что в этом отношении?

Б.Титов: Мы предложили, но пока оно не принято, Владимир Владимирович. Мы предложили, чтобы, во-первых, последующее продление меры пресечения принималось в вышестоящей судебной инстанции, но пока этого нет.

Кроме этого мы предложили, как это было раньше, ещё несколько лет тому назад, что те судьи, которые принимают решение о мере пресечения, не могли бы вести судебное заседание по существу дела, то есть разделить эти две функции. Но пока это тоже не принято.

В.Путин: Здесь надо подумать, является ли это требование обоснованным.

А что касается продлений бесконечных, я думаю, надо вернуться. Ведь перед тем, как я поддержал Ваше предложение, я проконсультировался и с Председателем Верховного Суда, и с Генеральным прокурором. В целом руководители этих основных структурных подразделений, которые работают в области обеспечения прав граждан, с Вами согласны. Так давайте к этому вернёмся.

Б.Титов: Да, обязательно. Спасибо большое, Владимир Владимирович, потому что мы предложения сделали, но, к сожалению, пока они ещё не дошли до принятия конкретных законодательных решений.

В.Путин: Я Вас прошу тогда к этому вернуться, сформулировать ещё раз Ваше предложение и поработать над этим. Ладно?

Б.Титов: Есть.

Конечно, вопросы касаются, как я уже сказал, и экономического положения сегодня, потому что тот рост, который мы сегодня видим уже в российской экономике, охватывает ещё не все сектора. И конечно, прежде всего в переработке его меньше видно. Поэтому многие предприниматели сегодня ещё пока не чувствуют, что начался новый этап в развитии экономики России. 70 процентов заявили, что пока они находятся в состоянии 2014 года, те негативные экономические изменения, которые произошли в 2014 году, ещё до конца, полностью не ушли.

Вместе с тем я хочу сказать, что мы проводим здесь тоже большую работу. Мы сделали два доклада специальных, которые я хотел бы Вам представить. В этом году доклады, которые касаются наиболее насущных проблем, которые сегодня волнуют предпринимателей. Первая из них касается тарифов естественных монополий, прежде всего на энергетику, на электричество, вторая – по противопожарной безопасности.

По тарифам. Я хотел бы сказать, что мы сегодня ведём большую аналитическую работу по тому, как устанавливаются тарифы, в соответствии с законом или есть нарушения. Могу сказать, что первые выводы, которые мы сделали, – мы проводили исследования в девяти пилотных регионах, – видим, что есть нарушения, почти на 28 процентов завышение только по сетевой составляющей.

В.Путин: Это региональные комиссии принимают такие решения?

Б.Титов: Региональные комиссии, плюс это надбавки генерирующих компаний. Хотел бы попросить Вас, если это возможно, дать поручение Генеральной прокуратуре. Мы с ними уже начали работать, у нас очень эффективное получается взаимодействие. Мы по госконтрактам, по платежам провели целую работу и сегодня практически ликвидировали задолженность бюджетов перед предпринимателями за выполненные работы. Также провести эту работу по тарифам.

В.Путин: Хорошо.

Б.Титов: Спасибо.

Что касается пожарной безопасности, надо признать, что, конечно, ситуация тяжёлая. Здесь ответственность лежит на многих предпринимателях, но нельзя снимать эту ответственность и с контролирующих органов, потому что главное, что мы видим, что требования, которые предъявляются по пожарной безопасности к тем или иным объектам, не до конца понятны, не имеют исчерпывающего характера, то есть они могут увеличиваться, могут изменяться. И кроме этого они не до конца понятны с той точки зрения, что не одна контролирующая организация может их предъявлять, а целый ряд контролирующих организаций.

Поэтому мы бы хотели, если это возможно, предложить – эта форма была добровольной, но сегодня для самых опасных объектов, там, где есть самое большое скопление народа, людей – перейти на обязательные декларации противопожарной безопасности. То есть там будут исчерпывающие требования, которые предъявляются к этому объекту, подписанные со стороны контролирующего органа, и обязательства предпринимателя соблюдать все эти требования. Но зато не будет никаких новых требований, не будет никаких изменений.

Поэтому если бы все сегодня, по крайней мере основные, самые в этом смысле опасные объекты, государство и бизнес подписали бы такие требования, это было бы очень существенным вкладом в повышение противопожарной безопасности.

В.Путин: Согласен. Трагедии последнего времени показали, что здесь ещё очень многое нужно сделать для того, чтобы навести соответствующий порядок в этой связи. И конечно, было бы правильно разработать и такие ориентиры, о которых Вы сказали, понятные, прозрачные и эффективно работающие. Но, имея в виду, что технологии быстро развиваются, меняются, они тоже должны быть гибкими и время от времени должны пересматриваться. Это первое. И здесь я с Вами согласен.

И второе. Нам нужно, безусловно, уделить дополнительное внимание противопожарной службе. Вполне обоснованно было бы сейчас подумать и по увеличению численного состава, во всяком случае там нужно доводить до нормативов, которые были предложены ранее. И техническими средствами их нужно перевооружать. Это комплексная задача. Так что сформулируйте предложения, которые у Вас имеются, и давайте вместе поработаем над этим.

Россия > Приватизация, инвестиции. Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 23 мая 2018 > № 2619679 Борис Титов

Встреча с секретарём генсовета партии «Единая Россия» Андреем Турчаком.

Президент провёл встречу с секретарём генерального совета партии «Единая Россия» Андреем Турчаком..

В.Путин: Андрей Анатольевич, совсем недавно были большие партийные мероприятия. И в сентябре – выборы у нас в стране, в большом количестве регионов Российской Федерации. Знаю, что «Единая Россия» готовится к этим мероприятиям. Давайте обо всём этом поговорим.

А.Турчак: Владимир Владимирович, буквально в понедельник у нас прошла большая партийная конференция. Для нас это новый формат. Предваряло конференцию большое обсуждение в регионах, более 30 тысяч членов партии, сторонников и экспертов, и, естественно, выполнение Послания Президента, с которым Вы обратились к Федеральному Собранию, и нового майского Указа.

Прошло широкое обсуждение. Если говорить про развитие партии, мы помним то, на что Вы обратили внимание: партия не должна «бронзоветь», партия должна развиваться, должна адекватно отвечать на запросы наших граждан, населения. Поэтому мы несколько новаций закрепили на конференции.

Первое. Мы разработаем систему оценки работы нашего депутатского корпуса всех уровней: и федерального, и депутатов региональных, муниципальных представительных органов. Оценка будет строиться не только на результате активности в ходе избирательной кампании, но и на том, как они работают между электоральными периодами. В этой части мы ввели запрет на передачу права приёма граждан депутатами своим помощникам. Приём должен осуществляться только лично. Исключение в данном случае мы делаем только для депутатов Государственной Думы, потому что они работают в регионах в рамках региональных недель и соответственно будут иметь возможность проводить приём граждан в удалённом доступе.

Также мы чувствуем и понимаем запрос граждан на справедливость, на справедливое отношение, поэтому мы будем ещё отслеживать и этические нормы, и этическое поведение наших депутатов и коллег-однопартийцев и соответственно самым жёстким образом на это реагировать, вплоть до исключения из партии. Действительно, есть случаи, когда депутаты появляются перед своими избирателями только в ходе кампании, защищая свою программу, агитирует и потом на четыре-пять лет исчезают с территории. Это недопустимо.

В разрезе Послания, майского Указа и тех установок, которые Вы в этих двух документах сформулировали, мы провели обсуждение на территориях.

Какие наиболее острые вопросы волнуют граждан? Первое – это вопрос благополучия. В данном случае мы не ставим знак равно с благосостоянием. Благополучие намного шире. Для человека важна комфортная среда проживания, чтобы на расстоянии вытянутой руки были доступны детский сад, школа, больница. Мы начали дискутировать на эту тему, идёт обсуждение так называемого стандарта благополучия. На самом деле это тема, которую мы дальше будем и в ходе избирательной кампании готовить, к сентябрьскому избирательному циклу непосредственно уже на местах обсуждаем.

Волнует проблема кадрового дефицита, в первую очередь в сфере здравоохранения. Здесь, конечно, мы должны повышать эффективность целевого набора специалистов. И опять тема, которая обсуждается именно в регионах, собираем предложения из наших региональных отделений, – это всё-таки вернуться к обсуждению возможности распределения бюджетных выпускников медицинских вузов. Дискуссионная тема – она, естественно, требует дальнейшего обсуждения. Но мы и с Министром здравоохранения, с Министерством просвещения, высшей школы сейчас эту тему будем мониторить по регионам и тоже подготовим, предложим конкретные решения.

Ещё одна острая тема, которая в регионах стоит, – это свалки, это чистая вода. В этой связи на конференции было принято решение о запуске нового партийного проекта «Чистая страна». Это выстраивание обратной связи с населением, мониторинг экологической ситуации. Такой пример территориальной схемы обращения с твёрдыми коммунальными отходами, принятой у нас пока не во всех регионах. Партия этот вопрос берёт на контроль. И мы в большинстве региональных парламентов доведём до ста процентов принятие этих схем. Схемы должны приниматься прозрачно, обсуждаться с населением, это как раз та самая обратная связь и разворот региона, о котором мы говорим.

Если говорить про сентябрьский избирательный цикл – действительно, кампания большая. В 42 регионах пройдут выборы разного уровня, будут избираться депутаты законодательных собраний, думы административных центров, более 1200 мандатов будут разыгрываться. Партия впервые запустила открытую процедуру отбора своих кандидатов, так называемое внутрипартийное голосование.

Хочу сказать, что конкурс высокий, более пяти человек на место. Это говорит о том, что в открытость и прозрачность этой процедуры поверили. Соответственно на этапе предварительного отбора мы выбираем лучших, и они дальше идут уже непосредственно в саму избирательную кампанию, и таким образом мы планируем сохранить большинство во всех региональных парламентах.

Поэтому задачи большие, мы готовы к их реализации, понимая, что за сентябрём 2018 года стартует подготовка к избирательной кампании в Госдуму, которая пройдёт в 2021 году.

В.Путин: Самый лучший способ подготовки к избирательной кампании в Госдуму – это активная работа по решению проблем, с которыми мы работали в предыдущее время, и решения, которых ждут наши граждане.

Надеюсь, что именно на эту практическую работу и будет нацелена вся партийная структура.

А.Турчак: Так и будет.

В.Путин: Спасибо большое.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 23 мая 2018 > № 2619678 Андрей Турчак

Содрать три шкуры со скидкой 40%

Георгий Бовт о том, почему размер налога на имущество не влияет на качество жизни в городах

С 2013 года по 2017 год я «разбогател» в 35 раз. Вернее, это произошло всего за два года, а потом «состоятельность» подтвердилась государственным органом, который определяет «налогооблагаемую базу» принадлежащего мне имущества. Эта база, а именно принадлежащая мне квартира, и выросла в оценке именно в 35 раз с 2013 по 2015 год. Соответственно, вырос и налог. Согласно известному правилу постепенного повышения налогообложения недвижимого имущества на 20% в год, начиная с 2015 года до 2020-го. То есть до приведения налогообложения на основе «кадастровой оценки, приближенной к рыночной», осталась еще пара лет, — именно в 2020 году пришлось бы платить по полной. Но тут, слава богу, за меня вступился президент Владимир Путин. И теперь я жду послаблений, спущенных мне послушной (Путину, не мне) рукой депутатов Государственной Думы, которые в меру оперативно озаботились проблемой. Мол, а чего это у нас такие высокие налоги на недвижимость (притом, что они еще не достигли полной величины, лишившись понижающих коэффициентов)? — солидарно изумились депутаты.

Вопрос о непомерном росте налогов на недвижимость поступил Путину в прошлом году во время очередной большой ежегодной пресс-конференции. Отвечая на него, он сказал, что «все тарифы и платежи должны начисляться исходя из реальных доходов россиян, а не каких-то мифических цифр». И еще что «кадастровая стоимость — это рыночная стоимость. И это тоже правильно. Но что неправильно, эти уровни тарифов, кадастровых платежей должны быть вообще основаны на каких-то реалиях. Они должных быть основаны на реальных доходах населения. Это не может быть оторвано от жизни».

Теперь, надеюсь, владельцы недвижимости станут несколько «беднее». А то, действительно, одна моя родственница «оторвалась от жизни» настолько сильно, что ее московская квартирка выросла в оценке к 2015 году сначала в 45 раз. Потом, правда, «подешевела» к 2017 году в результате переоценки до 35 раз. Зато другой родственник — и тоже с московской квартирой — оторвался еще сильнее от реальности: он «взлетел в цене» сначала в 90 раз, а через три года провели переоценку, и он стал со своим жильем «стоить» уже в 123 раза больше, чем пять лет назад.

В Москве, как и Петербурге, переоценку можно проводить не один раз в пять лет, как в других регионах, а раз в три года. Другое дело, что за ту «рыночную» сумму, которую насчитали и мне и другим моим знакомым, как правило, даже близко вы сейчас эти квартиры не продадите. По моим прикидкам, оценка завышена против реалий минимум раза в полтора, а то и в 2-2,5.

И вот теперь группа думцев во главе с самим председателем Володиным внесла законопроект, ограничивающий рост налога на недвижимость.

Предложено отказаться от запланированного повышения налоговых платежей и ограничить их рост из-за пересмотра кадастровой стоимости имущества.

Доработать методику кадастровой оценки поручал все тот же Путин этой весной по итогам послания Федеральному собранию. Говорят, многие чиновники, в том числе высокопоставленные, были неприятно удивлены, когда увидели, как растет в их платежках налог. То есть сначала они все это придумали там у себя наверху, ссылаясь, как водится, на мировой опыт, на «справедливую рыночную оценку» и на «ответственность собственников», а потом удивляются, отчего так криво все это работает.

Оценка кадастровой стоимости заменила прежнюю — по БТИ — сначала в 28 регионах страны (в 2015 году), а теперь уже в 60. Общая ставка налога — 0,1%, регионы могут ввести нулевую ставку или увеличить ее, но не более чем до 0,3% для недвижимости сегмента дешевле «сверхдорогой». В Москве, например, ставка колеблется от 0,1% (для жилых помещений оценкой до 10 млн руб.) от 0,15% (до 20 млн) и от 0,2% (до 50 млн) до 0,3% (до 300 млн). По 2% облагается самая дорогая недвижимость.

В других регионах разбивка по оценочной стоимости в привязке к налогу другая. В Петербурге максимальная ставка 0,25% применяется к жилым (речь сейчас только о них) помещениям оценочной стоимости более 200 млн руб. а минимальная 0,1% — до 5 млн. В других регионах власти фантазируют как могут, но в рамках закона.

Ставки налога на имущество, теоретически, определяются на муниципальном уровне. Тут мы вроде бы идем в точном соответствии с так называемым «мировым опытом». Но до конца, как всегда, не доходим.

Возьмем наугад любую область. Скажем, Тамбовскую. В ней более 250 муниципальных образований. Везде решения о ставках были приняты в 20-х числах 2016 года, как под копирку. Они составляют одинаковые 0,3% для жилых помещений стоимостью до 300 млн и 2% — для тех, что дороже. Незамысловато. В принципе, это все, что вы должны знать о муниципальном «самоуправлении» в нашей стране и о том, как там принимаются решения, касающиеся избирателей.

Впрочем, если покопаться в справочных базах ФНС (а они весьма толковые), то можно обнаружить, например, что в Ярославской области в разных муниципальных образованиях ставка налога все же колеблется от 0,1% до 0,3%, но без детальной градации применительно к кадастровой стоимости. А в Саратовской такая градация есть (до 30 млн, от 30 до 50 млн и выше 50 млн), колеблются и ставки – от 0,1% до 0,5%. То есть кое-где некая относительная гибкость имеется.

В то же время своим правом, предоставленным федеральным законом, ввести нулевую ставку налога не воспользовался, насколько известно, ни один регион России. Ни для привлечения жителей из соседних регионов (и для поднятия экономики), ни просто даже, как говорится, из жалости и популизма ради.

В любом случае, такая система формально муниципального утверждения налоговых ставок — на самом деле, все спускается, как нетрудно догадаться, с уровня регионального — плохо отражает такой фактор, влияющий обычно на уровень налогообложения в других странах, как комфортность проживания именно в данном месте. Это и уровень школьного образования в данном муниципалитете, и своевременность вывоза мусора, и чистота дворов и скверов, и качество дорог и прочей социальной инфраструктуры. Доходы от налогов на имущество поступают в консолидированный (подчеркнем, не муниципальный) бюджет российских регионов.

Так что эти налоги — ни высокие, ни относительно низкие — не создают никакого эффективного механизма, чтобы, с одной стороны, избирателям влиять на своих муниципальных депутатов и учитывать то, какой они там налог придумали. А с другой, депутатам — заботиться о качестве жизни именно в данной конкретной местности, чтобы туда переезжали более состоятельные налогоплательщики, чтобы стоимость недвижимости и конкретно жилья росла, но при этом налоги не росли бы до такой степени, чтобы люди начали уезжать в другие места.

К примеру, в США за счет именно аналогичного нашему property tax идет финансирование бОльшей части местного (не на уровне штата, а именно местного) школьного образования. И не только его. И люди в графствах с относительно более высокими ставками налога на недвижимость знают, на что идут их деньги, — в частности, на школы, куда ходят их дети. И эти школы лучше (речь не о частных, уровень по-нашему «государственных» сильно разнится от графства к графству). А у нас при проведении кадастровой оценки, не говоря уже об утверждаемых ставках, не учитывают подчас даже наличие коммуникаций.

В той же Америке немыслимо, чтобы в рамках одного штата существовали одинаковые ставки налога на недвижимость. Это полный нонсенс и выхолащивает саму идею такого налога, подчеркнем, для резидентов конкретной местности. У нас же этот налог имеет исключительно фискальный характер.

Именно потому, что он идет в региональный бюджет, — это и заложило механизм искусственного завышения «налогооблагаемой базы» сверх всякой рыночной. Растущий в ответ ропот населения (а были даже и локальные протесты в ряде регионов) и вызвали вмешательство президента.

Однако просто даже замораживание роста данного налога против прежних планов — это полумера. Уточним: в вышеупомянутом думском законопроекте предлагается отказаться от повышения коэффициента выше 0,6 и сделать эту «скидку» постоянной, то есть после окончательного расчета налога его сумма будет автоматически уменьшаться на 40%. Также предлагается ограничить рост налога из-за пересмотра кадастровой оценки в тех регионах, где уже действует коэффициент 0,6. Его сумма не должна увеличиваться более чем на 10% независимо от того, как выросла кадастровая стоимость.

Однако тут все равно пока нет механизма увязки, условно, качества и комфорта жизни в данном конкретном муниципалитете со ставкой налога на имущество для живущих там людей.

Притом, что доля налога на имущество физлиц в налоговых доходах муниципалитетов пока еще в среднем не превышает весьма скромные 5%. Но когда денег нет, любые сусеки годятся, чтобы по ним скрести, как известно. А когда люди не видят, на что идут даже эти 5%, то кратный рост платежей вызывает растущее недовольство.

Надо также совершенствовать сам механизм определения кадастровой стоимости в корреляции ее с рыночной. Плюс к тому стоит поумерить аппетиты местных властей вздымать ставки налога даже пусть «всего лишь» в три раза по сравнению с общей ставкой 0,1%. Потому что, скажем, по европейским меркам те же 0,3% для единственного, а не второго или третьего жилья — это, мягко говоря, «до фига». Так что предлагаемое депутатами «неувеличение» налога на более чем 10% в увязке с ростом кадастровой цены — это тоже полумера. Она, скажем, не гарантирует, что организации, выигрывающие соответствующие региональные тендеры и проводящие кадастровую оценку (за ее качеством призваны следить саморегулируемые организации оценщиков) не будут «по настоятельной просьбе» региональных властей (которые, напомним, и проводят соответствующие тендеры) закладывать эти 10% автоматически в каждую переоценку. Сейчас, во всяком случае, есть сильное подозрение, что весь этот механизм работает в плотной связке с региональными властями. И по их негласной указке. Отсюда - и раздувание оценок сверх всяких приличий. Ибо очень деньги нужны.

Года два назад бизнес-омбудсмен Борис Титов в нехарактерной для себя манере предложил ввести уголовную ответственность за умышленное завышение кадастровой стоимости, если подобные действия привели к переплате более 2 миллионов рублей налогов за три года. Оно, правда, относилось к бизнесу, а не к гражданам. Впрочем, на мой взгляд, предложение, хоть я с ним и согласен, все равно в наших условиях непроходное (видимо, поэтому омбудсмен на нем позже и не особо настаивал).

Тема ответственности госчиновников за принимаемые решения, ведущие к убыткам бизнеса и граждан, поднималась не раз, однако всякий раз ее заворачивали. Государство у нас ни перед кем не ответственно и уж тем более, как считается, не должно компенсировать ущерб, нанесенный действиями бюрократов, которые в случае завышения оценки действуют, по сути, в сговоре с оценщиками ради повышения поборов.

Если сравнивать налоговые ставки у нас и в той же Америке, то пока у нас налоги на недвижимость существенно ниже. В десятке штатов с самыми низкими ставками они колеблются (речь о средней величине) от 0,28% на, вы удивитесь, Гавайях до 0,62% в Арканзасе. Тогда как в числе 15 штатов с самыми высокими ставками они составляют от 1,42% в Канзасе до 2,4% в Нью-Джерси. То есть, имея в Нью-Джерси недвижимость стоимостью 316,4 тыс. долларов (это медианная стоимость по штату в прошлом году), владелец заплатит налог $5500 в год. Впрочем, такие налоги на недвижимость надо увязывать с другими налоговыми условиями. И стоит напомнить, что общая налоговая нагрузка на россиян (в процентах к их доходам и учитывая вычеты и платежи, которые за них делают работодатели, в том числе с фонда оплаты труда) как раз несколько выше американской. К примеру, в Техасе со средней ставкой налога на недвижимость в приличные 1,86% (медианная стоимость жилья $142,7 тыс., ежегодный платеж получается – $2 654) нет подоходного налога. Опять же напомню: не существует универсальных налоговых ставок для того или иного штата в целом. Все зависит от условий конкретной местности, графства. Скажем, в штате Нью-Йорк средняя ставка 1,65%. Владелец медианной недвижимости стоимостью $286,3 тыс. заплатит в год $4 738. Однако в самом городе Нью-Йорк средняя ставка налога — куда более скромные 0,8%.

В среднем американец платит нынче в год налогов на имущество $2 197 в год. И он знает в принципе, на что идут эти налоги, — он каждый день ходит и ездит по этим местам и видит. И он знает, кто в графстве принимает какие решения относительно каких проектов или выплат.

Если исходить из такой логики и привязки к качеству и условиям жизни в разных муниципалитетах, то, скажем, в Москве ставки налога на имущество должны сильно различаться, скажем, в центре и в Капотне. Они должны соответствующим образом осмысливаться и только потом утверждаться местными властями.

У нас налогообложение по кадастровой оценке вообще введено преждевременно, без должной подготовки. Опять же потому, что очень деньги нужны. В свое время обещали же такой порядок: сначала кадастровая оценка – потом налоги.

Однако на сегодня оценки всего недвижимого имущества в России не существует: нет пока данных примерно о трети объектов строительства и о половине земельных участков. Кто же платит за «неучтенку»? Как вы думаете?

Я почему-то думаю, что я тоже в числе таких плательщиков. Да что там объекты строительства! В ЕГРН нет сведений о 50% границ населенных пунктов России. По данным, например, ГБУ Московской области «Центр кадастровой оценки», в Подмосковье эта цифра достигает 91%. Не имеют зафиксированных границ и 40% земельных участков и 95% зданий и сооружений Московской области. Можно себе представить, как и что тут «облагается».

Главное же, что ставки налогов на недвижимость, которые поступают в региональные бюджеты, должны определяться, в том числе, в диалоге между властями и избирателями. И на выборах, извините уж за этот термин. А этого диалога нет. И на выборах налоги у нас не обсуждаются. Есть либо петиция, апелляция к верхам, либо протест против «беспредела», когда уже нет мочи терпеть и платить. И остается надеяться, что во время очередной ежегодной большой пресс-конференции Путина его удастся еще о чем-то таком же полезном спросить. И он ответит. И поручит тем же, кто в свое время сделал «криво», переделать. Теми же руками.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Недвижимость, строительство > gazeta.ru, 21 мая 2018 > № 2614822 Георгий Бовт

Встреча с главой госкорпорации «Ростех» Сергеем Чемезовым.

Генеральный директор «Ростеха» Сергей Чемезов представил Президенту отчёт о деятельности госкорпорации за 2017 год.

В.Путин: Сергей Викторович, у вас ежегодный доклад о работе корпорации. Слушаю Вас.

С.Чемезов: Мы подготовили традиционный отчет за год. Это у нас юбилейный отчёт, я хотел бы Вам его сегодня презентовать. Хотел бы сказать, что мы традиционно уже многие годы, практически все годы существования корпорации, каждый год демонстрируем позитивный рост экономических показателей. В частности, у нас выручка выросла по сравнению с прошлым годом на 26 процентов и сегодня составляет почти 1,6 триллиона рублей. В прошлом году было 1,266, в этом году мы уже приближаемся к 1,6 триллиона. Показатель EBITDA вырос на 14 процентов и достиг 305 миллиардов рублей. Чистая прибыль выросла на 38 процентов и достигла 121 миллиарда рублей.

Гособоронзаказ мы практически выполнили, на 98,2 процента. Это тоже высший показатель по сравнению с тем, что было в прошлом году. Но ещё важнее подчеркнуть, что по итогам года был зафиксирован и значимый прирост производства гражданской продукции, который сегодня составил 548 миллиардов рублей. Это на 47 процентов больше, чем в 2016 году.

В.Путин: Хорошо.

С.Чемезов: Доля гражданской продукции в 2017 году составила 29,1 процента, а прошлом году было 25,1, то есть мы каждый год прибавляем. Вы нам поставили задачу к 2025 году достичь показателя доли в 50 процентов гражданской продукции. Мы перед собой поставили задачу более серьёзную – до 2020 года довести долю гражданской продукции до 50 процентов.

Объём поставок продукции военного назначения по линии «Рособоронэкспорта» также растёт, независимо от различного санкционного давления, и достиг 13,4 миллиарда рублей, это только «Рособоронэкспорт».

В целом по России с учётом других участников военно-технического сотрудничества объём составляет более 15 миллиардов.

В.Путин: Средний уровень заработной платы?

С.Чемезов: Средний уровень заработной платы достиг у нас сегодня 47 тысяч рублей, в прошлом году было 44 тысячи.

В.Путин: В позапрошлом.

С.Чемезов: Да, в 2016 отчётном году, а в 2017 составила 47 тысяч.

Рентабельность по чистой прибыли составила 7,6 процента, а выработка на одного сотрудника выросла на 11,2 процента и составила 3,1 миллиона рублей.

В.Путин: Производительность труда подросла?

С.Чемезов: Да, производительность труда выросла. В 2016, предыдущем отчётном году была 2,8, то есть мы более чем на 11 процентов выросли, производительность выросла.

Среди важнейших событий года можно выделить успешный ввод в эксплуатацию первого в России сборочно-испытательного комплекса газотурбинных агрегатов для морских кораблей в Рыбинске. Мы с Вами вместе были там, открывали, и сегодня этот комплекс позволяет создавать современные двигатели.

В.Путин: Для военных кораблей?

С.Чемезов: В том числе и для военных кораблей. Мы провели большую работу по подготовке IT-инфраструктуры для проведения чемпионата мира. Мы за это несём ответственность.

В.Путин: Надо бы в серию запускать быстрее этот двигатель.

С.Чемезов: Да, конечно, обязательно.

В.Путин: Количество нужно уже.

С.Чемезов: Да, мы над этим как раз и работаем.

Мы отвечали за подготовку ИТ-инфраструктуры для проведения чемпионата мира по футболу, мы полностью её подготовили, и на сегодняшний день мы её сдали.

Также открыты перинатальные центры. Мы построили всего 15 центров. В 2017 году мы сдали девять центров, в первом квартале – два, и буквально совсем недавно сдали ещё один центр. Нам осталось сейчас два центра. Думаю, что до конца мая мы завершим строительство всех центров.

Можно также отметить успешную реализацию проекта «Кортеж» по созданию современного автомобиля, хорошего лимузина. Надеюсь, Вам понравился.

В.Путин: Хорошая машина.

С.Чемезов: Наша корпорация также участвовала в его создании. Вы знаете, ко мне поступает достаточно много звонков от наших богатых людей, которые хотели бы приобрести подобный автомобиль.

В.Путин: Ну и слава Богу, дай им Бог здоровья. Нужно наладить нормальное производство джипов и седанов и пустить их в массовое производство.

С.Чемезов: Вот, кстати, над этим сейчас тоже работаем.

В.Путин: Чтобы могли купить не только богатые, но и люди с любым достатком, в том числе со средним достатком.

С.Чемезов: Да.

В.Путин: Микроавтобусы хорошие, в том числе это можно будет использовать для семьи с детьми.

С.Чемезов: Кстати, мы же подготовили ещё и мотоцикл, который должен был сопровождать Ваш кортеж, но, к сожалению, не успели его довести до ума.

В.Путин: Будете доводить?

С.Чемезов: Да, конечно. Он уже практически прошел все испытания, осталось совсем немного. Очень красивый получился мотоцикл и по своим характеристикам нисколько не уступает любым западным производителям.

В.Путин: Надо, чтобы лучше был.

С.Чемезов: Будет лучше. Будем работать над тем, чтобы он был лучше.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Армия, полиция. Транспорт > kremlin.ru, 17 мая 2018 > № 2614868 Сергей Чемезов

Рабочая встреча с Дмитрием Медведевым.

Президент провёл рабочую встречу с Дмитрием Медведевым, в ходе которой Председатель Правительства представил главе государства структуру нового кабинета министров.

Премьер-министр также сообщил, что предложения по персональному составу Правительства будут представлены 18 мая.

* * *

В.Путин: Слушаю Вас.

Д.Медведев: Уважаемый Владимир Владимирович!

В соответствии со статьёй 112 Конституции Председатель Правительства должен представить Президенту в недельный срок структуру Правительства Российской Федерации. Выполняя эту обязанность, хотел бы соответствующий Указ представить на Ваше рассмотрение.

Что содержит в себе предлагаемая структура?

С одной стороны, с учётом того что действующая структура Правительства доказала свою работоспособность, каких–то принципиальных изменений, масштабных, в предложенной структуре не предлагается.

С другой стороны, есть ряд важных предложений, которые направлены на оптимизацию действующей системы органов исполнительной власти. В частности, речь идёт о том, чтобы разделить Министерство образования на два отдельных органа власти, которые будут заниматься вопросами образования в стране. А именно: Министерство просвещения, в компетенцию которого входят вопросы общей образовательной деятельности, то есть школы и среднего специального образования, и Министерство науки и высшего образования, к компетенции которого относились бы вопросы деятельности научных учреждений и вообще развития науки в стране в целом и, соответственно, деятельность университетов и деятельность высших учебных заведений.

Это позволит лучше сконцентрировать наши возможности по развитию и одной системы образования, и другой системы образования. И, соответственно, в этом случае агентство по научным учреждениям, которое у нас занималось вопросами Академии наук, войдёт в структуру Министерства науки и высшего образования. Это одно из изменений, которое предлагается.

И тогда отдельным органом, который будет надзирать за образованием в стране, будет специальное агентство по надзору за образованием, которое в этом случае уже будет находиться под Правительством, осуществляя функции надзора как в отношении средней школы, так и в отношении высшей школы и науки.

Ещё одним важным изменением, которое предлагается для рассмотрения, является преобразование Министерства связи и массовых коммуникаций в Министерство цифрового развития, для того чтобы реализовать ту самую цифровую повестку дня, которой занимается весь мир и которая является абсолютно актуальной и в нашей стране, о чём Вы, Владимир Владимирович, говорили и в Послании, и в Указе от 7 мая текущего года.

Также немаловажной является идея, связанная с переносом работы торговых представительств, которые сейчас находятся в системе Министерства экономического развития, в структуру Министерства промышленности. Это позволит сконцентрироваться именно на вопросах поддержки экспорта наших промышленных предприятий, нашего технологического экспорта за границей, то есть теми задачами, которыми в настоящий момент и так занимается Министерство промышленности. В этом случае будет неплохое соединение их возможностей внутри страны и представительства по вопросам торговли за границами нашего государства. Это ещё одно изменение в структуре, которое предлагается.

И также приводятся в соответствие с тем, что мы с Вами обсуждали, количество вице-премьеров в структуре Правительства и некоторые другие вопросы, связанные со штатной численностью и другими технологическими вопросами деятельности Правительства нового состава.

В.Путин: Хорошо, согласен. Прямо сегодня подпишу этот Указ.

Дмитрий Анатольевич, когда Вы будете готовы сделать предложения по кадровому составу?

Д.Медведев: Владимир Владимирович, я буду готов прибыть к Вам в пятницу и доложить все предложения по кадрам.

В.Путин: Хорошо.

Д.Медведев: Договорились.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 15 мая 2018 > № 2606179 Дмитрий Медведев

Работа по старости

Георгий Бовт о страстях по повышению пенсионного возраста

Вот повысят у нас возраст выхода на пенсию – и будем мы работать «до одра». Чтобы не обременять государство своими пенсионными притязаниями. Так многие воспринимают грядущую пенсионную реформу, мне кажется. Хотя есть такие, которым на пенсии скучно, занять себя нечем, да и не на что особо. Не воспринимается у нас это время как «возраст счастья», — ассоциируется с собесом, очередями в поликлинике и скудостью существования, когда донашиваешь то, что купил на зарплату. Квази-жизнь на квази-пособие. Никаких тебе бодрых туристических делегаций в заморские страны, «как у них» (еще в жизни не видел ни одной туристической группы, к примеру, американцев, средний возраст которой не был бы далеко за 50). Хотя и наша пенсионная жизнь не стоит на месте: все больше появляется бодрых и отнюдь не бедствующих «пенсов». Держатся «джоггингом», ЗОЖ, востребованностью по уходу за внуками, упрямством наконец. Есть и те, кто и сам перед пенсией стал «молодым отцом».

Власти долго подбирались к «настоящей пенсионной реформе», и наконец костлявая рука американских санкций заставляет пойти на меру, которая считается непопулярной, — повысить пенсионный возраст. А то все играли в «накопительную» да «страховую», «обеспечьте себе достойную старость», НПФ всякие. На сознательность упирали: мол, требуйте у работодателя белой зарплаты, и будет вам на старости лет счастье. Потом, конечно, одумались, бюрократическое нутро взяло свое. Шибко умных, успевших повестись на всякие россказни про добровольные отчисления, банально кинули. Как, впрочем, кидали всегда – с облигациями государственных займов, с советскими сгинувшими вкладами, обещаниями дать каждой семье отдельную квартиру и т.д.

От намерения повысить пенсионный возраст долго отнекивались и отрицали, но теперь можно. Реформу, наверное, назовут «медведевской». Раз уж у него вылетела крылатая фраза «денег нет, но вы держитесь», то ему поручено и продолжать в том же духе. Электорально, как говорится, не жалко.

А вот я, например, не вижу в повышении возраста выхода на пенсию ничего плохого. И, объективно говоря, тому же Медведеву снова выпала честь приводить нас в соответствие с современностью.

Не вижу — по двум причинам. Первая: если не хочешь совместить свой «возраст дожития» с убогим существованием на условные 15 тыс. рублей (и это еще не так плохо) и попрошайничеством у детей, то работать все равно придется. Если не легально, то «в серую». Средняя пенсия в России сейчас — это жалкие полтора прожиточных минимума, примерно 34% средней зарплаты (по стандартам Международной организации труда надо 40%, их нам обещали давно, но пока обещание куда-то закатилось), при этом в реальном выражении она еще не восстановилась до уровня 2014 года. Вторая: выход на пенсию точно в оговоренный законом срок – это часто вынужденный вариант: или с работы, по сути, выталкивают, или она обрыдла, а достойной замены нет (очень многие стараются не нанимать людей предпенсионного или тем более пенсионного возраста), или здоровье не позволяет. Впрочем, знаю я людей, которые «вышли на пенсию» лет в 40 или чуть позже. И не потому, что военные или артисты балета, а потому что в 90-х оказались в нужное время в нужном месте. Там еще и их внукам останется. Повезло пацанам.

Наши власти считают, что у нас люди в массе своей не хотят работать дольше. Хотя на самом деле отношение к этому может быть гораздо сложнее и не вписывается в примитивное представление о русских как о лентяях по природе, которым только и дай возможность сесть на шею государству-кормильцу, чтобы пить его бюджетную кровь.

Например, недавно РИА распространило результаты опроса, согласно которому больше половины (53%) работающих россиян выступили за сохранение нынешнего пенсионного возраста, а еще 35% хотели бы его снизить в среднем до 54 лет у мужчин и 50 лет у женщин. За повышение, даже ради благого дела «улучшения состояния экономики России» выступили 6% работников. Я бы к числу последних присоединился, но со скептической оговоркой начет того, что это вряд ли сильно улучшит состояние экономики. Улучшит, но не кардинально, потому что не ранний выход на пенсию ей мешает в первую очередь. Я бы также выразил солидарность с теми 35%, которые хотели бы отдыхать начать пораньше, — было бы на что, как говорится.

Может, в душе многие люди вообще хотели начинать свою жизнь как раз с «пенсии». Пока молод и полон сил, хочется путешествовать, веселиться, но надо на постылую работу. И вот, погуляв свое, затем можно и отработать нагулянное.

Жалко, что жизнь устроена по-другому. Да еще работники не только смертны, как говаривал один булгаковский персонаж, но смертны внезапно. Не рассчитать.

Впрочем, другие опросы противоречат вышеприведенному. Например, по данным «Левада-центра» (хотя этот опрос проводился два года назад, но не думаю, что с тех пор кардинально что-то изменилось), желание пройти переподготовку ради сохранения (!) работы выразили 62% лиц предпенсионного возраста и 46% лиц — пенсионного. Ради получения новой работы переподготовку по новой специальности готовы пройти 35%. Это, как минимум, говорит о том, что почти две трети людей готовы работать на пенсии. И работали бы, если бы государство: а) озаботилось бы тем, чтобы возрастных людей не подвергали дискриминации и соблюдали бы Кодекс о труде, а также в этой части Конституцию; б) не вело бы себя как мелкий жлоб, гонясь за сиюминутной фискальной выручкой; в) не меняло бы постоянно правила игры в пенсионном деле, чем подорвало доверие к себе в этом вопросе окончательно.

Например, что касается части «б». Как только государство отказалось индексировать пенсию работающим пенсионерам, так их число сразу резко сократилось. С возгласом «ах вы так?! – Ну тогда мы эдак!», они в большей своей части, полагаю, перешли в «теневую экономику». Как говорится, ну что, бухгалтера, сэкономили?

То же самое касается части «в»: многие не хотят светиться перед государством в своей пенсионной трудовой активности, отвечая тем самым на условия оформления себе пенсии, которые они сочли несправедливыми. Имею многочисленные примеры среди своих возрастных знакомых, которые, оформляя пенсию, были немало и неприятно удивлены, что все их белые высокие зарплаты, большой стаж и прочие «бонусы», которые, по уверениям чиновников, сулили им «достойную старость», вылились в оформление стандартных и более чем скромных по величине пенсий примерное одного и того же размера с теми, у кого этих «ништяков» отродясь не было. Ответом на такое плутовство – лозунг «Ни копейки ворам-бюрократам!», под которым живет большая часть населения страны вообще.

Разумеется, на этом фоне бардак со статистикой числа работающих пенсионеров – неудивителен. По данным Росстата, например, общее число пенсионеров в прошлом году составило 42 млн человек, включая инвалидов (2,26 млн), пенсионеров по старости (35,5 млн), силовиков и прочих «досрочников» (3,2 млн) и т.д. Официально вроде бы работало в прошлом году 15 млн человек. С другой стороны, в отчете Счетной палаты за 2016 сказано, что после того, как с 1 января 2016 года отказались от индексирования пенсии работающим пенсионерам, их число (число работающих, то есть) сократилось до 9,6 млн человек. Получается, что в 2017 году сразу 6 млн «пенсионеров», простив государству его жлобский порыв, снова вышли на работу? Странная статистика. Иные данные у Пенсионного фонда: на середину 2016 года он давал 10 миллионов работающих пенсионеров, на 1 июля 2017 года – 9,5 миллиона работающих пенсионеров. Итого 22% от всех пенсионеров — работают. По другим данным выходит вроде как треть.

В принципе, все эти странности со статистикой можно в ходе проведения «медведевской пенсионной реформы» обнулить и вообще отказаться платить пенсии тем, кто работает, одновременно повысив и пенсионный возраст. До новых выборов еще далеко, так что, думаю, и не такое возможно. И никаких особых протестов, полагаю, по этому поводу не будет. Скажут – работать еще пять лет, и станут работать еще пять лет. А что делать, мы ж опять в кольце врагов.

К тому же весь так называемый международный опыт, на который у нас любят ссылаться в той части, где и когда это удобно, как раз — за повышение пенсионного возраста.

Нынешний возраст (60 лет для мужчин и 55 лет для женщин) был установлен еще при Сталине в 1928 году, когда средняя продолжительность жизни было раза в полтора ниже. Впрочем, продолжительность жизни, рост которой у нас обычно увязывают с «назревшей необходимостью» (и дальше будут давить на эту же аргументацию) повысить пенсионный возраст, на самом деле к нему имеет мало отношения. Имеет отношение так называемый возраст дожития – сколько человек живет после выхода на пенсию, получая ее от государства.

Лишь в нескольких странах выход на пенсию и мужчин и женщин аналогичен нашему: в Венесуэле, Вьетнаме, Узбекистане и Иране. Еще в Китае, но там пока пенсионная система не охватила все население страны. Есть лишь одна чудная страна Шри-Ланка, где все начинают отдыхать раньше — с 55 лет. Самый высокий возраст – 68 лет – в Нидерландах. В подавляющем большинстве стран либо возраст выхода на пенсию един для мужчин и женщин, примерно 62-65 лет, либо на два-пять лет выше для мужчин, в районе тех же примерно 63-65 лет.

Благодаря относительно низкому возрасту выхода на пенсию, в России возраст дожития – далеко не самый низкий. Он составляет для мужчин после 60 лет почти 16 лет, а для женщин после 55 лет – 25,6 года. Если же взять среднюю продолжительность жизни (то есть учитывать тех, кто умер до 60 лет), то получится, что мужчины живут после пенсии всего 6 лет. А это не так.

Вообще сейчас в ходе так называемого обсуждения пенсионной реформы (так называемого – потому что все решения будут принимать, исходя из представлений начальства, а не на основе общественной дискуссии) будет много всякой пропагандисткой шелухи, особенно про то, что никак иначе «достойной старости нашим старикам» не обеспечить, кроме как повысив возраст выхода на заслуженный отдых. Учитывая дыру в бюджете Пенсионного фонда и полный провал пока что всяких накопительных планов (как цинично и простодушно выразилась одна из чиновниц, это потому, что наши пенсионеры не умеют копить на старость), повышение возраста выхода на пенсию станет лишь «латанием дыр». Само по себе экономику это не перезапустит, тем более в условиях сохранения санкционного давления. Зато для многих это станет толчком к тому, чтобы бодриться, крепиться и работать дольше. Притом при наличии самооправдания: это мы не сами захотели, это нас заставило государство. Так комфортнее многим почему-то.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 14 мая 2018 > № 2605266 Георгий Бовт

НА ГОСЗАКУПКАХ ЧИНОВНИКИ НАВАРИЛИ БОЛЕЕ 100 МИЛЛИАРДОВ

Объем нарушений при госзакупках в прошлом году более чем в два раза превысил прежний показатель, объявила Счетная палата РФ. Но это лишь верхняя часть айсберга.

Рост числа выявленных нарушений объясняется в первую очередь тем, что увеличилось количеством самих проверок. Во-вторых, наконец сформирована методическая база по проведению аудита в закупках. И, в третьих, данные Единой информационной системы (официальный портал с данными госзакупок) стали более доступны.

В 2017 году в открытой части системы были размещены закупки в общей сложности на 7,1 трлн руб. Это на 11% выше, чем год назад. Контрольно-счетные органы регионов за прошлый год выявили более 34 тыс. нарушений в сфере закупок на общую сумму более 35 млрд рублей.

Вот, что об этом думает лидер движения «Новая Россия», директор Института актуальной экономики Никита Исаев:

- Рост объемов выявленных Счетной палатой нарушений в рамках госзакупок до 104,6 млрд рублей - это действительно, скорее всего, результат повышения качества проверок. Однако эти 104,6 млрд рублей - только верхушка айсберга. Основная проблема в том, что законы, регулирующие госзакупки, крайне запутанные и дырявые, то есть позволяющие профессионалам заключать фиктивные контракты или подбирать нужного исполнителя без формального нарушения закона.

Во исполнение закона о госзакупках сейчас действуют 202 нормативно-правовых акта, которые иногда противоречат друг другу или могут быть неоднозначно истолкованы. Для того чтобы избежать нарушений, каждое бюджетное предприятие должно иметь штат сотрудников высокой квалификации, занимающихся закупками. Это просто невозможно!

Финансирование тех же школ, например, не предусматривает раздувания бюрократического аппарата. А рядовые сотрудники бюджетных учреждений часто не обладают достаточной компетентностью.

Если в 2016 году Минэкономразвития насчитывало 3500 «иных способов» (то есть способов добиться желаемого чиновниками результата) заключить контракт с единственным поставщиком, то в начале 2017-го их было уже 4300, а к середине года набралось 4780! По оценкам Минфина, только 5,8% закупок осуществляются в соответствии с гражданским законодательством.

А описание товара или услуг, которые необходимо приобрести, - отдельная история. Даже суды не имеют единого мнения: некоторые считают, что описание должно быть максимально подробным, а другие - что оно не должно ограничивать круг поставщиков (а как честному подрядчику участвовать в конкурсе, где мало что понятно?).

Так что в реальности объем выявленных Счетной палатой нарушений можно смело умножать на пять. Просто доказать факт нарушения сейчас почти невозможно.

Андрей Князев

Россия > Госбюджет, налоги, цены > mirnov.ru, 14 мая 2018 > № 2605200 Никита Исаев

Рабочая встреча с губернатором Краснодарского края Вениамином Кондратьевым.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с главой администрации, губернатором Краснодарского края Вениамином Кондратьевым.

В.Путин: Вениамин Иванович, в целом ситуация в крае понятна, Вы не так давно мне докладывали об этом. Хотел бы с Вами поговорить о том, как Вы предполагаете выстроить работу по основным направлениям развития и по решению тех задач, которые были изложены в Указе Президента 7 мая этого года – с учётом особенностей края, с учётом особенностей структуры экономики края.

Знаю, что Вы хотели отдельно сегодня затронуть вопросы использования биоресурсов моря, вообще водных биоресурсов; поговорить о развитии сельского хозяйства и сельхозкооперации. Давайте с этого и начнём.

В.Кондратьев: Владимир Владимирович, я сразу тогда скажу, что, безусловно, майский Указ – своевременный и необходимый, и объективно, как представитель сельского региона, могу сказать, что народ его очень ждал и очень надеется, что он будет реализован.

Исходя из этого, мы скорректировали стратегию развития края, это так называемая Стратегия–2030, до 2030 года. В первую очередь мы понимаем: чтобы выполнить все Ваши поручения, конечно, необходим финансовый ресурс.

Сегодня ВРП [валовой региональный продукт] края в среднем по итогам прошлого года увеличился на 2,3 процента. Исходя из тех задач, которые сегодня уже Вы поставили в рамках Указа, мы должны ВРП увеличить не на проценты, а в два раза. Сегодня у нас ВРП – 2 триллиона 300 миллиардов. Значит, чтобы максимально выполнить указы, он должен быть 4 триллиона 500 миллиардов как минимум.

Рост экономики региона должен соответствовать где-то четырём процентам в год. Естественно, объём промышленной продукции должен быть увеличен как минимум в два раза, производительность труда – в 2,5 раза. Бюджет региона должен составлять около 600 миллиардов рублей.

Хочу Вас заверить, исходя из того, что сегодня экономика региона чувствует себя очень хорошо, мы все поручения выполним.

Что касается самой экономики – конечно, мы агропромышленный регион, и сегодня, тоже хочу сказать, для нас принципиально важно сохранить динамику, которую сегодня сельское хозяйство, агропромышленный комплекс набрал.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 11 мая 2018 > № 2606186 Вениамин Кондратьев

Президент принял участие в пленарном заседании Госдумы.

Владимир Путин выступил на пленарном заседании Государственной Думы, где представил кандидатуру Дмитрия Медведева на должность Председателя Правительства Российской Федерации.

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Вчера – в соответствии с Конституцией России – внёс на ваше рассмотрение кандидатуру Дмитрия Анатольевича Медведева для получения согласия на назначение его на пост Председателя Правительства России.

Безусловно, Дмитрий Анатольевич не нуждается в особом представлении – последние шесть лет он возглавлял Правительство страны. Вы хорошо знаете, какими сложными были эти годы: Россия, весь мир столкнулись с новыми вызовами, динамично менялась ситуация – для нашей страны это было особенно остро, а порой даже казалось, что драматично.

Несмотря на все эти сложности, Правительству удалось решить не только неординарные, экстренные задачи, но при этом увидеть и сохранить перспективу развития, постоянно наращивать эти возможности, нацеленные на среднесрочную и более отдалённую перспективу. И это, на мой взгляд, чрезвычайно важно.

Эта масштабная, комплексная работа строилась основательно, профессионально и честно. Без погони за какими-то краткосрочными политическими эффектами, ответственно и на долгосрочную, как я уже сказал, перспективу.

Подробный отчёт премьера о работе Правительства состоялся в Государственной Думе совсем недавно, в апреле. Хочу отметить, на мой взгляд, главное: всё достигнутое за прошедшие годы создаёт прочную основу для движения вперёд, для решения тех ключевых исторических задач, о которых говорил и в Послании, и на церемонии вступления в должность Президента нашей страны.

Вы знаете, что вчера мною подписан Указ «О национальных целях и стратегических задачах развития России на период до 2024 года». Речь идёт об активной политике демографического развития и выходе на устойчивый рост численности населения, о прорыве в технологиях и науке, высоких темпах экономического развития, достижении нового качества жизни наших людей, повышении реальных доходов граждан и кардинальном снижении бедности.

О настраивании эффективной системы социальной поддержки, продолжении изменений в образовании и здравоохранении, решении жилищных и экологических проблем, поддержке культуры. Наконец, это запуск крупных инфраструктурных, транспортных, энергетических проектов, развитие Дальнего Востока, Арктики, всех наших регионов, обновление городов и посёлков.

Реализация национальных проектов и программ потребует совместных, слаженных усилий всех уровней и ветвей власти – законодательной и исполнительной, а также всех регионов. Рассчитываю также на активное участие общественных, профессиональных объединений и отечественного делового сообщества.

Повторю, ориентиры заданы действительно масштабные и амбициозные, и для их достижения необходима консолидация всего общества, значим вклад каждого. Вы представляете разные фракции, разные политические силы, но прежде всего представляете наших граждан, ваших избирателей. Уверен, их интересы, нужды, чаяния, а значит и интересы, благополучие России для вас, для всех нас – это главное. Рассчитываю на вашу готовность участвовать в общей командной созидательной работе. Все конструктивные идеи, предложения обязательно будут учитываться в интересах общего дела.

Демократичность, открытость к диалогу и дискуссиям, восприимчивость к содержательным предложениям и критике по существу – всё это стало фирменным, профессиональным стилем предыдущего Правительства. И большая заслуга в формировании такой современной управленческой культуры принадлежит, конечно, и Дмитрию Анатольевичу Медведеву.

Знаю, что вчера и сегодня он уже провёл консультации со всеми фракциями, и уверен – продолжит такое тесное взаимодействие с парламентом и в дальнейшем. Считаю крайне важным обеспечить преемственность и новую динамику работы Правительства. Сегодня всё это имеет огромное значение.

Вчера уже сказал и повторю сегодня: времени на раскачку у нас нет, надо действовать. В этой связи считаю чрезвычайно важным отметить и сказать следующее: за последний год, а может быть, полтора Дмитрий Анатольевич и некоторые члены Администрации, Правительства работали как раз над той программой, которая была изложена мною в Указе, подписанном вчера.

Вот эта самая программа, которую мы все с вами должны будем реализовывать. Это в том числе и Медведев делал со своими подчинёнными и сотрудниками Администрации. Считаю вполне логичным, чтобы эта команда и реализовывала эти планы.

Повторю, ключевая, системообразующая роль здесь будет принадлежать Правительству. Оно должно быть сильным, ответственным, готовым к последовательным и решительным шагам. Его формирование должно быть проведено максимально быстро. В составе Правительства должен быть сформирован профессионального уровня костяк, способный эффективно, инициативно продолжить уже начатое и включиться в работу.

Но прежде всего надо утвердить Председателя Правительства. И ещё раз обращаюсь к вам, ко всем депутатам и представителям всех фракций, хотя Дмитрий Анатольевич представляет ведущую фракцию в парламенте, тем не менее обращаюсь ко всем фракциям. Прошу поддержать моё предложение о назначении на должность Председателя Правительства Российской Федерации Медведева Дмитрия Анатольевича.

Благодарю вас за внимание.

<…>

В.Путин: Сегодняшняя наша встреча посвящена началу формирования Правительства и вашему согласию с предложенной мною кандидатурой. Я вас хочу поблагодарить за сегодняшнее решение.

Наша сегодняшняя встреча не предполагает моей прямой дискуссии с выступавшими, тем не менее некоторые вопросы были обращены непосредственно ко мне. В этой связи просто считаю своим долгом отреагировать на это.

Хотя, честно говоря, большое желание было в ходе ваших выступлений что-то дополнительно прокомментировать, высказать своё мнение. Надеюсь, что Председатель Правительства, выступая, уже сказал об этом.

Если этого недостаточно, то не сомневаюсь, что дискуссия между Правительством и парламентом будет продолжена в абсолютно открытом режиме, тем более что предстоит принимать много серьёзных и важных для страны решений.

Позволю себе несколько замечаний в связи с выступлениями руководителей соответствующих фракций.

Начал эту дискуссию Геннадий Андреевич Зюганов, и действительно, мы много раз с Геннадием Андреевичем на этот счёт говорили, под руководством Коммунистической партии Советского Союза наша страна, Советский Союз достиг очень больших вершин, и Геннадий Андреевич перечислил многие из них: это и космос, и ядерный щит, и так далее и так далее. Геннадий Андреевич не упомянул только одного: под чутким руководством Коммунистической партии Советский Союз прекратил своё существование.

И здесь, конечно, радоваться нечему, здесь, как бы это ни было, хорошо это или плохо, но это исторический факт. Никого, кроме Коммунистической партии, роль которой была закреплена даже в Конституции Советского Союза, не было среди тех, кто руководил этим процессом. Со стороны много было, но КПСС была во главе, и по сути дела руками лидеров КПСС так или иначе состоялось это историческое, я уже много раз по этому поводу высказывался, историческое событие, не буду сейчас его никак комментировать.

Теперь по существу сегодняшнего дня. Действительно, мы первоначально, когда выстраивали программу, изложенную во вчерашнем Указе, исходили из необходимости дополнительно изыскать 10 триллионов рублей, даже, может быть, чуть побольше, это правда, действительно, у нас была такая цифра. На что пойдут эти деньги, в принципе в Указе изложено. Я очень коротко, просто двумя-тремя мазками напомню.

Это здравоохранение, и там везде счётные позиции, нам нужно создать столько-то ФАПов на селе, и это стоит определённых денег. Нам нужно провести цифровизацию всего здравоохранения, это будет стоить столько-то. Нам нужно поменять, скажем, транспорт, нам нужно вложить деньги в образование в сфере медицины, и так далее и так далее. Это всё счётные позиции, это посчитано, примерно сколько стоит.

То же самое в образовании, то же самое в инфраструктуре, мы всё это считали, я же ведь не случайно вам докладывал, когда с трибуны говорил, что на протяжении почти полутора лет и экономический блок Правительства, и коллеги мои в Администрации вместе постоянно этим занимались. Я вам приоткрою карты – до позавчерашнего дня ещё спорили. Поэтому всё посчитали, мы оптимизировали эту цифру до восьми триллионов. Считаем, что восемь триллионов дополнительных расходов будет достаточно. Значит, позже ещё скажу, где мы предполагаем их взять.

Теперь по поводу того, чтобы оторвать от доллара. Я в принципе согласен. Ведь это не просто отрыв от доллара, просто речь идёт о необходимости повышения нашего экономического суверенитета, и это абсолютно правильно. Мы за предыдущие десятилетия, в надежде на то, что будут соблюдаться заявленные принципы в области мировой торговли, мировой экономики, мы как бы вели себя несколько наивно, а теперь мы видим, что и правила ВТО сплошь и рядом нарушаются, ограничения идут по политическим соображениям, которые называют санкциями, причём вводятся всё новые и новые, для того чтобы обеспечить себе любимым конкурентные преимущества. Ну чем иначе объяснить, скажем, решения в сфере алюминия либо металлургии вообще? Только этим на самом деле.

Поэтому, конечно, здесь Геннадий Андреевич прав, нам нужно повышать уровень своего экономического суверенитета. Но это нелинейные решения, ведь, скажем, нефть торгуется в долларах на бирже, и, конечно, мы думаем, что нужно сделать для того, чтобы освободить себя от этого бремени. И больше того, наши партнёры помогают нам, вводя все эти незаконные ограничения, нарушая принципы мировой торговли, потому что весь мир видит, что монополия доллара ненадёжна, она опасная для многих, и дело не только в нас. Скажем, наши золотовалютные резервы диверсифицируются, и мы будем продолжать это делать дальше. Это такая очень тонкая, спокойная настройка, мы будем в этом направлении двигаться.

Теперь, это не Геннадий Андреевич, но всё-таки было сказано по поводу, что у нас «оторвали» Украину и Молдову, сейчас в Армении процессы происходят. Послушайте, никто ничего не отрывал. Мы в своё время распустили Советский Союз, сами это сделали. Это, знаете, как при разводе, супруги разошлись, а один из них говорит: «Но будешь жить по моим правилам».

Так не бывает, и надо относиться к этому как к данности, надо понимать, что это суверенные государства, и они вправе, имеют право проводить свою собственную политику и нужно относиться к этому с уважением, потому что по-другому ничего не выйдет, по-другому не выйдет строительство отношений вообще никак, никаким образом. Но мы, разумеется, должны защищать свои интересы, а не бросаться деньгами, а сейчас об этом тоже ещё позволю себе несколько слов сказать.

Так всё-таки за счёт чего нам удастся получить эти дополнительные ресурсы в объёме не менее восьми триллионов, для того чтобы решать поставленные в указах задачи?

Первое. Мы всё-таки рассчитываем, и в том числе с вашей поддержкой, при принятии соответствующих решений обеспечить рост экономики, и от роста объёма экономики будут дополнительные доходы.

Второе. Мы, конечно, должны будем очень внимательно посмотреть на макроэкономическую политику, не нарушая макроэкономической устойчивости.

Мы должны, точно совершенно, внимательно посмотреть на налоговую систему. Мы говорили, и бизнес об этом знает, мы приняли решение шесть лет назад и сказали, что постараемся налоговую систему не менять. В целом, конечно, есть претензия по неналоговой нагрузке, мы это знаем и будем с этим дальше системно бороться, но в целом налоговую нагрузку мы не меняли.

Мы договорились о чём, и публично об этом сказали, мы сейчас вот выстроим новые предложения, сделаем, выстроим, зафиксируем и будем придерживаться принятых правил, но в рамках того, что мы выстроим и из того, что будем делать, тоже надеемся получить дополнительные ресурсы.

Есть и так называемые «общие системные меры», сейчас не буду их просто перечислять, они вроде бы как бы мелкие, но по каждой из них мы надеемся получить по 300, по 400 миллиардов, в целом 1 триллион 200 миллиардов.

То есть хочу вас заверить, уважаемые коллеги, в том, что это не просто болтовня и слова, мы всё считали. Я не знаю, как это у Правительства будет получаться в ходе практической реализации того, что мы планируем делать, надеюсь, что будет всё получаться так, как мы и планируем. Но в целом это такая системная, должна быть системная и выстроенная работа.

Теперь по поводу коалиционности Правительства, о которой говорил уважаемый Владимир Вольфович. Мы много, неоднократно, во всяком случае с Владимиром Вольфовичем, говорили об этом, возвращались, были у него и неплохо реализованные предложения по руководителям регионов Российской Федерации.

Мы открыты для ваших предложений, причём от всех фракций: и по формированию Правительства, по комитетам, по министрам, по министерствам в целом. Главное – это даже не политические пристрастия, а личные и деловые, профессиональные качества.

Теперь по поводу управляющих компаний. Вроде такой частный вопрос, но очень важный для граждан страны. И я согласен с Владимиром Вольфовичем, эта система, такая система, которая была выстроена раньше в рамках управляющих компаний, она себя не зарекомендовала, мягко говоря, с лучшей стороны. Поэтому там и принимается ряд решений, направленных на то, чтобы ситуацию изменить к лучшему.

Теперь по поводу помощи либо воздержания от помощи нашим зарубежным партнёрам. Всё-таки главный источник нашего благосостояния и процветания – не ограничение в помощи другим странам, а в правильном выборе экономической политики и, соответственно, социальной.

Что касается помогать или не помогать. Вы знаете, здесь тоже, в общем, прежде всего, и здесь, кстати, Владимир Вольфович, может быть, и прав, прежде всего мы должны ориентироваться на свои собственные интересы. И когда мы кому-то оказываем поддержку, мы должны просто прагматично на эти вещи смотреть. Оказывая эту поддержку, мы должны либо рынок для своих товаров создавать, увеличивать покупательную способность в той или другой стране, либо создавать нужную нам кооперацию, создавать компетенции в других странах, которые нам нужны для этой общей, совместной работы. И в конечном итоге получать общий положительный экономический эффект, который называется синергией.

Вот мы говорим об объединениях, они скромные пока, но дают нам положительный эффект в рамках того же ЕАЭС, а если будем двигаться дальше, получим и дополнительные источники роста.

Конечно, не могу не согласиться с Сергеем Ивановичем, что Правительство должно быть единой командой, так же как и должна быть выстроена работа между Правительством и парламентом как единая команда.

Теперь по поводу предложения Сергея Михайловича. Сразу скажу, что невозврат НДС – это спорное предложение. В мире нигде такого, насколько я понимаю, не делается. То же самое касается и того, что нас на международных рынках не ждут. Это правда, нас не ждут, но это совсем не значит, что мы должны от этого отказываться.

Наоборот, мы должны за это бороться. Больше того, продвигая наши товары на международные рынки, мы делаем их глобально конкурентоспособными, а это значит, мы поднимаем уровень своего собственного производства внутри страны. Это значит, у нас внутренний потребитель будет пользоваться товарами и услугами, не уступающими мировым аналогам, а лучше всего превышающими эти аналоги, другого пути нет.

Если мы замкнёмся и будем как огурцы в бочке сами себя солить, ничего хорошего из этого не получится, только огурцы вкуснее становятся, понимаете, да и то туда ещё нужно чего-то добавить, как специалисты говорят. Поэтому мы не должны заниматься самоизоляцией ни в коем случае.

Да, и смотрите, по некоторым видам производств мы достигли такого уровня, что нашего внутреннего рынка уже не хватает, я уже не говорю про нефть и газ, которые мы не в состоянии даже потребить. Просто даже если мы будем всё расширять и расширять внутреннее потребление, что мы должны, безусловно, делать, это точно совершенно, но у нас наши основные компании не будут получать нужного дохода для того, чтобы заниматься, скажем, той же самой газификацией, это всё взаимосвязано очень сильно. Но металлургическая промышленность точно переразмерена для внутреннего рынка и нефтехимия переразмерена для внутреннего рынка, мы столько не сможем потребить, чего же нам отказываться от зарубежных рынков.

Сельское хозяйство у нас сейчас становится конкурентоспособным, мы боремся, скажем, за китайский рынок свинины, допустим, до сих пор, пока ещё не достигли нужного результата. Но надеюсь, наши китайские друзья отреагируют, сейчас уже определённые шаги в этом направлении предпринимаются, тем более если они там с американцами начнут тягаться и китайцы закроют американскую свинину, а мы тут как тут со своими хрюшками. Поэтому зачем нам отказываться? Ни в коем случае нельзя этого делать.

Значит, по поводу ликвидации социальных фондов. Это революционное предложение с неизвестными последствиями. Поэтому здесь спешить точно не будем.

Да, и наконец, очень важный социальный вопрос. Сергей Михайлович сказал, что количество бедных не уменьшается. Уменьшается.

Во-первых, у нас по сравнению с 2000 годом в два раза меньше бедных, в два раза, но в 2008 году, и я говорил об этом уже неоднократно, надо всегда быть объективными и честными, в связи с тем, что у нас возникли кризисные явления, связанные с целым рядом причин, не только с этими санкциями пресловутыми, но с падением цен на наши традиционные товары экспорта. У нас и производство замедлило темпы роста, и уровень доходов граждан сократился, заработные платы припали. Мы это всё говорили, и всё открыто.

Но в настоящее время наблюдается в связи с ростом экономики, а у нас скромными темпами, но растёт, скромными – потому что нам этого недостаточно, но всё-таки рост происходит, растут и заработные платы. За ними подрастают и доходы населения в целом. Поэтому количество бедных всё-таки уменьшается. Уменьшается недостаточными для нас темпами.

Поэтому одна из главных задач Правительства – таргетировать эту бедность, бороться с ней и победить. Так же как и победить другие проблемы, которые перед нами стоят, решить и другие задачи глобального, капитального, прорывного развития нашего Отечества, нашей любимой страны – России.

Спасибо вам большое за внимание.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 8 мая 2018 > № 2600578 Владимир Путин

Интервью Директора Департамента государственного регулирования в сфере производства, переработки и обращения драгоценных металлов и драгоценных камней и валютного контроля Александра Ахполова журналу "Бюджет"

О перспективах развития отрасли драгоценных металлов и драгоценных камней

Ахполов Александр Алиханович

Директор Департамента государственного регулирования в сфере производства, переработки и обращения драгоценных металлов и драгоценных камней и валютного контроля

Выгодны ли инвестиции в золото, как организован государственный контроль за обращением драгметаллов и драгоценных камней, что ждет производителей ювелирных украшений в ближайшей перспективе? Об этом рассказал директор Департамента государственного регулирования в сфере производства, переработки и обращения драгоценных металлов и драгоценных камней и валютного контроля Министерства финансов РФ Александр Алиханович Ахполов.

– Александр Алиханович, контрольные полномочия в сфере оборота драгоценных металлов и камней Минфин России получил в связи со вступлением в силу Федерального закона от 2 мая 2015 года № 111 ФЗ. Какие меры для усиления контроля были приняты после этого?

– Хотел бы отметить, что контроль в отрасли драгоценных металлов и драгоценных камней после принятия Федерального закона от 26 декабря 2008 года № 294 ФЗ «О защите прав юридических лиц и индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственного контроля (надзора) и муниципального контроля» фактически не осуществлялся с 2009 года. Естественно, что длительное отсутствие контроля в отрасли весьма плачевно отразилось на рынке драгоценных металлов и драгоценных камней, и мы столкнулись с колоссальным противодействием при реализации поставленных перед нами задач по созданию условий для обеления рынка и его защиты от контрафактной и контрабандной продукции. На протяжении шести лет Минфин России совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти проделал масштабную работу по актуализации основного отраслевого законодательства, по восстановлению государственного контроля за производством, использованием и обращением драгоценных металлов, а также за добычей, использованием и обращением драгоценных камней. В результате в 2015 году был принят Федеральный закон № 111 ФЗ, который не только восстановил государственный контроль в отрасли, но и способствовал пересмотру всего отраслевого законодательства на всех уровнях, а также позволил Минфину России и правоохранительным органам выявить основные правонарушения и проблемы в указанной отрасли и одновременно оценить ее потенциал. Это был первый шаг по реформированию отрасли.

В целях реализации восстановленных контрольных полномочий в период 2015–2016 годов было принято около 50 нормативных правовых актов, включая 12 постановлений Правительства РФ. При этом все нормы направлены не на ужесточение контроля, а на его совершенствование. Мы, конечно, стараемся постоянно мониторить ситуацию в отрасли и анализировать изменения, которые происходят вследствие принятых нами решений. Можно с уверенностью сказать, что принятые нами меры уже привели к ощутимым результатам. Например, норма, предусматривающая обязательный аффинаж лома и отходов драгоценных металлов, способствовала увеличению объема поступления вторичного металла на аффинажные заводы в 18 раз за три года: с двух тонн в 2014 году до 36,5 тонны в 2017 году. А это было как раз одно из тех нормативных изменений, которое в 2015 году вызывало наибольшее сопротивление со стороны участников рынка.

Благодаря установлению с 2015 года режима постоянного государственного надзора в аффинажных организациях в зоне контроля государства сегодня находится порядка 83–90 процентов годового объема рынка драгоценных металлов. И все же, по разным экспертным оценкам, вне зоны контроля находится от 30 до 60 тонн золота ежегодно. К сожалению, анализ ситуации, складывающейся на рынке ювелирных изделий и драгоценных камней, показал, что отсутствие возможности проведения плановых проверок в отношении более 97 процентов субъектов рынка привело к увеличению объема нелегального оборота драгоценных камней до 95 процентов, ювелирных изделий – до 50 процентов.

В соответствии с Законом № 294 ФЗ организации и индивидуальные предприниматели, в том числе в отрасли драгоценных металлов и драгоценных камней, подлежат проверке не чаще одного раза в три года. Указанная норма позволяет недобросовестным участникам перерегистрироваться до истечения трехлетнего периода бесконечное количество раз, что способствует выводу из-под государственного контроля значительной части участников рынка. Также указанным законом введен запрет на осуществление плановых проверок в отношении субъектов малого предпринимательства до конца 2018 года, и сегодня уже рассматривается вопрос о его продлении. При этом, по данным ФКУ «Пробирная палата России», в 2017 году более 90 процентов организаций и индивидуальных предпринимателей, стоящих на специальном учете, относились к субъектам малого предпринимательства. Упомянутые ограничения делают контроль за оборотом драгоценных камней неэффективным. В итоге, по официальным данным, в 2017 году стоимость драгоценных камней, которые могли быть использованы в Российской Федерации в качестве ювелирных вставок, составила около 2,5 миллиарда рублей. А по экспертным оценкам, в ювелирных изделиях в 2017 году их оказалось на сумму более 50 миллиардов рублей.

– То есть необходима корректировка подходов к осуществлению контрольной деятельности?

– Основная задача, которую мы ставим перед собой сегодня, это внедрение принципиально новых механизмов контроля в отрасли, обеспечивающих защиту интересов в первую очередь добросовестных производителей и, как следствие, интересов государства. Согласитесь, что в условиях такой доли контрафактной и контрабандной продукции добросовестный производитель всегда будет проигрывать и в итоге разорится либо будет вынужден уйти в серую зону. Все наши аналитические материалы и предложения по исправлению складывающейся в отрасли ситуации были представлены на Межведомственной рабочей группе по противодействию незаконным финансовым операциям в октябре 2017 года. После этого мы получили ряд поручений Президента РФ, которые направлены на совершенствование государственного контроля, в том числе совершенствование процедуры специального учета, вывода из-под моратория на проведение плановых проверок организаций, работающих в сфере драгоценных металлов и драгоценных камней, усиление административной ответственности за нарушения отраслевых правил. Особое внимание в перечне поручений Президента РФ уделено созданию единого информационного пространства для обеспечения прослеживаемости драгоценных металлов и драгоценных камней, а также изделий из них на всех этапах их оборота, в том числе посредством маркировки.

Реализация указанных поручений – это фактически второй серьезный шаг по реформированию нашей отрасли после изменений 2015 года. Конечно, мы понимаем, что на этом пути нам предстоит столкнуться с жестким противодействием. Мы уже его ощущаем. Но изменения 2015 года показали, что у отрасли есть потенциал, есть результаты нашей работы, поэтому настроены мы оптимистично и намерены двигаться дальше.

При этом в процессе работы стараемся учитывать все предложения и замечания, поступающие от представителей отрасли. Для достижения баланса интересов государства, граждан и бизнеса мы существенно изменили формат общения с отраслью и сегодня абсолютно открыты для всех ее представителей. Еще раз повторяю, что главная цель нашей работы – это поддержка добросовестных производителей и развитие отрасли в целом.

– Как возникла идея создания интегрированной информационной системы в сфере контроля за оборотом драгоценных металлов и камней? В чем ее основная концепция?

– Идея создания интегрированной информационной системы, которая позволила бы обеспечить прослеживаемость драгоценных металлов и драгоценных камней, а также изделий из них на всех этапах их оборота, возникла изначально от желания иметь оперативно достоверную отраслевую статистику и существенно упростить ряд административных процедур, максимально исключив человеческий фактор и обеспечив электронное взаимодействие регулятора, контролеров и бизнеса. В сентябре 2017 года идея разработки информационной системы была представлена на Московском финансовом форуме-2017, а уже в конце октября пункт о создании такой системы вошел в перечень поручений Президента РФ, о котором я ранее упоминал. Перед нами поставлена задача протестировать систему в пилотном режиме с 1 июня 2018 года и окончательно ввести ее с 1 января 2019 года. В связи с этим принято постановление Правительства РФ от 24 марта 2018 года № 321 «О проведении эксперимента по маркировке отдельных видов драгоценных металлов, драгоценных камней и изделий из них», согласно которому эксперимент будет проведен с 1 июня по 1 ноября 2018 года. По итогам проведенного эксперимента Минфин России совместно с заинтересованными федеральными органами исполнительной власти подготовит доклад и направит его в Правительство РФ.

Конечно, сроки создания системы крайне сжатые, поэтому главная задача на этапе подготовки к запуску пилотного проекта – максимально учесть предложения и замечания участников рынка и провести все необходимые доработки. Общая концепция заключается в том, что для всех организаций, работающих в отрасли, в системе будут созданы личные кабинеты, в которых будет содержаться необходимая информация о них, формироваться отчетность по их деятельности, в том числе об обороте драгоценных металлов, драгоценных камней и изделий из них. Через эту систему мы как раз и хотим реализовать риск-ориентированную модель контроля. Предполагается, что система автоматически будет выявлять и сигнализировать о несоответствии введенных данных, а также о сомнительных операциях.

Сформированная в системе база данных позволит бизнесу планировать свою деятельность на основе реальных и оперативных показателей рынка. Отдельные функционалы этой системы будут направлены в том числе на защиту прав потребителей. Покупатель сможет в процессе приобретения изделия получить полную информацию о производителе и самом изделии путем сканирования QR-code посредством своего смартфона.

– Как вы считаете, сегодня выгодно вкладывать инвестиции в драгоценные металлы и камни? Какие недостатки и преимущества у такого инвестирования?

– Золото, на наш взгляд, является перспективным инвестиционным активом. Посмотрим на статистику: в Китае население приобретает инвестиционное золото в виде слитков и монет в объеме 285 тонн, в Германии, где не добывается ни грамма золота, – 105 тонн, в США – 93 тонны. А в России, которая занимает третье место в мире по добыче и где за 2017 год произведено 307 тонн золота, – 4 тонны.

– С чем это связано?

– Это связано с тем, что в России недостаточно уделяется внимание золоту как средству накопления и альтернативе валюты. Также отсутствует механизм приобретения физического золота. Дело в том, что в России при покупке золотых слитков физическими лицами взимается НДС по ставке 18 процентов. При продаже слитка банку сумма НДС физическому лицу не возвращается. Мы пытаемся решить эту проблему, подготовили различные варианты: установление особого порядка оборота мерных слитков при их реализации населению либо полная отмена НДС на золото.

Надеюсь, что в 2018 году проделанная работа даст свои результаты. Тем более что по этому вопросу к нам все чаще обращаются представители практически всех секторов рынка драгоценных металлов, так как из-за существования различных налоговых режимов на всех этапах оборота драгметаллов, от добычи до конечной реализации, у них возникают проблемы. Более того, существующие правила взимания НДС в этой сфере настолько несовершенны, что позволяют недобросовестным участникам рынка осуществлять незаконный оборот золота, использовать нелегальные схемы в виде незаконного возмещения НДС, а также уклонения от его уплаты.

В качестве примера приведем цифры: по нашим расчетам, сумма возмещенного из бюджета НДС в 2016 году превысила сумму налога, поступившую в бюджет от операций с драгоценными металлами и камнями, на 5,5 миллиарда рублей. Мы считаем, что золото в качестве инвестиционного актива будет способствовать снижению уровня ажиотажного спроса на валюту, имевшего место в недавнем прошлом, и будет служить ее альтернативой.

– Что вы можете сказать о перспективах развития отрасли драгоценных металлов и камней?

– Уверены, что после успешной реализации поставленных перед Минфином России задач потенциал отрасли многократно возрастет.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Металлургия, горнодобыча > minfin.gov.ru, 8 мая 2018 > № 2597972 Александр Ахполов

Отдых во имя ВВП

Георгий Бовт о том, действительно ли в России слишком много выходных

Примерно раз в полгода, когда приближаются очередные «длинные выходные», под Новый год и на майские, непременно вылезет какой-нибудь полузабытый политик и предложит их сократить. Мол, надо работать, страна недодает ВВП «на-гора», не время гулять, время работать, беря пример с отцов и дедов. И вообще в мире тревожно. Надо ковать щит, вести битву за урожай, повышать нефтедобычу и KPI офисной выработки оп перекладыванию бумаг.

Послушаешь таких – и подумаешь, что мы живем в стране всеобщей лености и отдыхаем чуть ли не больше всех в мире. И оттого у нас якобы бедность, недоразвитая «социалка», отставание в развитии от «трудолюбивых стран» и много чего еще нехорошего. А вот если мы будем пахать от зари до зари, то будет нам всем счастье. Но опять не нам именно, конечно, а будущим поколениям. Которым в свое время даже коммунизм целый обещали, если они план перевыполнять будут регулярно. В канун этих майских праздников тоже кто-то подобным образом отметился, не станем его «пиарить». Потому что этот человек сказал благоглупость, в очередной раз показав, сколь далеки «политические чиновники» от жизни.

Потому что по жизни (надо учить матчасть) мы как раз далеко не самая «праздная нация», если, конечно, брать за критерий праздности и трудолюбия количество выходных, оплачиваемых по закону дней.

Заметим – именно по закону, что актуально лишь для тех, кто строит свои отношения с работодателем «в белую». Что-то подсказывает, что существенная часть тех, кто работает на просторах нашей родины, строят их совсем по-другому.

Так вот, «гуляем» мы 32 дня в году, если учитывать ежегодный отпуск (он составляет 20 рабочих дней, а не 24, как многие думают, 24 – это календарных) и 12 праздничных дней. Что, по мировым меркам, не самый плохой показатель для любителей свободного времени, но и далеко не самый выдающийся (здесь и далее количество дней отдыха не учитывает, разумеется, обычные выходные при пятидневной рабочей неделе).

Да, мы отдыхаем больше, чем в Америке. Там на государственном уровне законом гарантируется продолжительность отдыха длительностью 0 (ноль) дней, в том числе это касается и федеральных праздников. Все – на усмотрение работодателей. 77% их (данные Бюро статистики США) предоставляют оплачиваемый отпуск на время национальных праздников, которых в Америке 8 штук. Некоторые не дают никаких оплачиваемых отпусков и каникул.

В среднем, среди тех компаний, где есть оплачиваемые отпуска, их продолжительность составляет 10 дней после 1 года работы, 14 - после 5, 17 - после 10 и 20 дней после 20 лет. Для «ветеранов труда» получается, таким образом, 28 дней. Ровно столько же – в Великобритании, но уже на основании закона. В Канаде «гуляют» жалкие 16 дней, но в некоторых провинциях больше. Столько же в Китае, где отпуск – 5 дней, а 11 – общенациональные праздники. Будем брать пример с Китая? А где мы возьмем тогда столько китайцев в нашей стране, чтобы следовать по такому «шелковому пути»? Мы и так у них уже много чего заимствуем, чего не надо бы (например, пытаемся слабать на коленке отечественный firewall в интернете).

Давайте лучше брать пример с Европы, где знают толк не только в работе, но и в отдыхе. При этом заметим, что, если судить по количеству «красных дней календаря», то корреляция весьма слаба — между производительностью труда, уровнем жизни и числом свободных от работы дней. Во многих европейских странах и уровень жизни, и производительность труда повыше будет, чем в Канаде, не говоря уже о Китае. Эту простую мысль стоило бы запомнить тем, кто предлагает нам все время, без сна и отдыха, вкалывать на благо ВВП. На его рост оказывают куда более благоприятное воздействие совсем другие факторы, нежели сокращение числа выходных и праздничных дней в году. Называется такая штука термином «инвестиционный климат». Регулируется мудрыми законами и снижением излишнего «трудолюбивого» вмешательства чиновников.

Вот, скажем, в бедном Афганистане отдыхают 35 дней, а в благополучной Австрии — 38. В Аргентине довольствуются 21 днем, но это не помогло стране вылезти из стагнации в развитии, длящейся уже, кажется, не одно десятилетие. В Камбодже в среднем (в зависимости от стажа) отпуск составляет всего 15 дней, зато оплачиваемых праздничных дней – еще аж 27. Куба десятилетиями живет под санкциями, однако «пупок не надрывает»: 22 дня отпуска плюс 9 праздников. Карнавалы, танцы, «Куба-либре», то-се.

В большинстве европейских стран общая продолжительность отдыха (напомню – это все не считая обычных выходных) длиннее, чем в России. В Чехии – 33 дня, в Дании – 36, в Венгрии – 33, в Исландии – 36, Испании – 36, на Кипре – 34 и на Мальте - 39, в Финляндии – 36, столько же во Франции, в Словакии – 35, Словении- 33. Меньше, чем у нас, только в Германии – 28, Нидерландах- 31, Норвегии – 27 и в Греции — 24. Можно еще, конечно, приводить в пример Японию, где на весь отдых отпущено 10 дней, но для этого надо стать японцами.

Но и это даже не главный изъян тех упреков, которые бросают в народ отдельные «трудолюбивые» политики. А в том, что наш так называемый «отдых» — это часто тоже работа. И притом весьма производительная. Сколько там у нас «теневая экономика» составляет? 20%? 30%? И трудятся там то ли 15, то ли 30 млн человек.

Никто даже толком не знает, что там, кто и сколько всего производит в условных гаражах. Без всяких праздников и выходных. Слава богу, где производят, тоже не знают. А то бы налетели контролеры и регуляторы. И всех бы передушили, как Шариков котов. Причем часто «теневики» – это одни и те же люди, которые еще что-то там поделывают «в белую». Эти люди тоже производят ВВП. Как и те, кто занят, скажем, в садово-огородных товариществах, в «подсобных хозяйствах» или на «огородах». Это порой такая хитрая форма избежать пристального взгляда государственных контролеров и фискалов. Но именно там производится большая доля очень многих отечественных сельскохозяйственных продуктов, а некоторых – так и подавляющая доля. Например, картофеля.

Существенную долю в нашем ВВП по-прежнему сохраняет добыча полезных ископаемых: примерно четверть экономики. Эта отрасль живет в условиях непрерывного цикла, так что такой показатель, как «количество выходных дней», к ней не относится. Однако фактически в условиях такого же непрерывного цикла живут и такие сектора экономики, как торговля (около 15%) и услуги, включая операции с недвижимостью (еще более 15%). К другим таким же относятся отрасли строительства (около 5%), транспорта и связи (примерно 7%). Это уже намного больше половины всей экономики.

Если в той же Германии, где вроде отдыхают меньше нашего, большинство магазинов наглухо закрыты по воскресеньям, а по субботам едва дотягивают до обеда, то у нас работа супермаркетов круглосуточно или до 23 часов – вполне обычное дело. Плюс миллионы гастарбайтеров, которые работают вне всякого Кодекса о труде, не знают никаких праздников и выходных, во всяком случае в таком количестве, как «белые люди».

Все стенания насчет того, что мы «слишком много отдыхаем», основаны на представлениях об офисной работе, а также в госучреждениях. Однако применительно что к первым, что ко вторым, возможно, наилучшим вариантом было бы, чтобы они отдыхали еще больше. Раз эдак в десять. И будет только лучше.

И вообще уже в ближайшем будущем такое понятие, как регулярный отпуск, отойдет в прошлое. Труд станет все более ненормированным, все большее число людей будут работать «на удаленке», присутствие по 8 часов в том же офисе для многих попросту не потребуется. И дешевле, и эффективнее. Все меньше будет «рабочих мест» в нынешнем их понимании, и все больше функций, которые надо будет просто выполнить к соответствующему сроку. Хоть ты из Москвы работай, хоть из Патайи.

А пока всяким радетелям за рост ВВП и нашу производительность труда из числа политиков и чиновников можно посоветовать на себя оборотиться. На снижение ВВП или его стагнацию больше «работают» подчас безумные законы и усердие «трудолюбивой» бюрократии.

Учитывая структуру нашей экономики, если мы станем еще меньше (официально) работать и больше как бы «отдыхать», то, возможно, станет только лучше. А если еще почаще отправлять в долгосрочный отпуск всяких горе-законотворцев, которые то одно запретят, то другое «отрегулируют», то третье заблокируют, то росту ВВП вообще удержу не будет. Так что главный лозунг дня – всем отдыхать! Но еще важнее – всем расслабиться.

США. Канада. Евросоюз. Россия > Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 7 мая 2018 > № 2597477 Георгий Бовт

Владимир Путин вступил в должность Президента России.

В Большом Кремлёвском дворце состоялась торжественная церемония вступления Владимира Путина в должность Президента России.

Церемония началась с торжественного внесения Государственного флага России, Штандарта Президента, Конституции России и Знака Президента России в Андреевский зал Большого Кремлёвского дворца.

В соответствии со статьёй 82 Конституции Российской Федерации в присутствии членов Совета Федерации, депутатов Государственной Думы и судей Конституционного Суда Российской Федерации Владимир Путин принёс присягу народу России. Председатель Конституционного Суда Валерий Зорькин объявил о вступлении Владимира Путина в должность Президента Российской Федерации.

Затем на Соборной площади состоялось представление Президентского полка Президенту России, Верховному Главнокомандующему Вооружёнными Силами Российской Федерации Владимиру Путину по случаю его вступления в должность. Президентский полк отмечает сегодня 82-ю годовщину со дня образования.

По окончании церемонии вступления в должность Президента России Владимир Путин кратко пообщался с представителями общественных молодёжных объединений и волонтёрских организаций.

Позже в Благовещенском соборе Кремля Патриарх Московский и всея Руси Кирилл отслужил благодарственный молебен.

* * *

Выступление на церемонии вступления в должность Президента России

В.Путин: Уважаемые граждане России! Дамы и господа! Дорогие друзья!

Приветствую всех граждан нашей великой Родины и соотечественников за рубежом, всех, кто смотрит или слушает трансляцию этой торжественной церемонии, всех, кто присутствует здесь, в исторических залах Кремля и на древней Соборной площади.

В эти минуты, вступая в должность Президента России, особенно остро осознаю свою колоссальную ответственность перед каждым из вас, перед всем нашим многонациональным народом, ответственность перед Россией – страной грандиозных побед и свершений, перед тысячелетней историей российской государственности и нашими предками. Их мужество, неустанный труд, непобедимое единство, священное отношение к родной земле – вечный пример преданности Отчизне.

Считаю своим долгом и смыслом всей своей жизни сделать всё для России, для её настоящего и будущего – мирного и процветающего, для сбережения и продолжения нашего великого народа, для благополучия в каждой российской семье. Заверяю вас, целью моей жизни, работы будет, как и прежде, служение людям, нашему Отечеству. Для меня это превыше всего.

От всего сердца благодарю граждан России за вашу сплочённость, за веру в то, что мы можем многое изменить к лучшему. Ещё раз хочу сказать спасибо – спасибо за тот уровень искренней поддержки, который вы, граждане России, оказали мне на выборах Президента нашей страны. Считаю его огромным политическим капиталом и надёжной моральной опорой. В этой поддержке – вера и надежда на то, что Россия и дальше будет укреплять своё могущество, а люди будут жить лучше. Такая поддержка важна и для отстаивания наших позиций на международной арене, и для решительных действий ради глубоких, позитивных перемен внутри страны.

Россия должна быть современной и динамичной, должна быть готова смело принимать вызовы времени и так же энергично отвечать на них, чтобы последовательно наращивать своё лидерство в тех сферах, где мы традиционно сильны, и уверенно, кропотливо, собрав волю в кулак, работать там, где мы ещё должны будем добиться нужных для нас результатов, там, где сделано ещё явно недостаточно.

Путь вперёд не бывает простым, это всегда сложный поиск. Но история не прощает только одного: безразличия и непоследовательности, расслабленности и самоуспокоенности, особенно сегодня, в переломное время, в переломную эпоху, в эпоху бурных изменений во всём мире.

Задачи, которые предстоят, назревшие решения, которые нам необходимо принять, без всякого преувеличения, исторические. Они будут определять судьбу Отечества на десятилетия вперёд. Перед нами напряжённая работа, которая потребует участия всего российского общества, деятельного вклада каждого из нас, всех ответственных политических и гражданских сил, объединённых искренней заботой о России.

Нам нужны прорывы во всех сферах жизни. Глубоко убеждён, такой рывок способно обеспечить только свободное общество, которое воспринимает всё новое и всё передовое и отторгает несправедливость, косность, дремучее охранительство и бюрократическую мертвечину – всё то, что сковывает людей, мешает им в полной мере раскрыться, реализовать себя, свои таланты, а значит, и ограничивает устремлённость в будущее всей нашей страны.

Дорогие друзья! В этом году мы будем отмечать 25-летие Конституции России. Она подчеркнула безусловную ценность, приоритет прав и свобод граждан. Именно в гармоничном единстве свободного гражданина, ответственного гражданского общества и сильного, дееспособного, демократического государства вижу прочную основу для развития России.

Мы справилась с труднейшими экономическими, социальными проблемами, осознали, что, меняясь вместе с миром, нельзя отрываться от своих собственных корней, от своей истории, многонациональной культуры. Мы поняли, что вся красота и вся сила – в нашей самобытности и единстве. Мы научились отстаивать свои интересы, возродили гордость за Отечество, за наши традиционные ценности. Опыт показывает, что и сегодня нам нужно беречь достигнутое и на этой основе, конечно, двигаться только вперёд.

Конечно, мы должны идти в ногу с глобальными переменами, выстраивать свою повестку прорывного развития, чтобы никакие преграды и обстоятельства не мешали нам самим и только самим определять своё будущее, воплощать в жизнь самые смелые наши планы и мечты. При этом мы открыты к диалогу. Вместе с нашими партнёрами будем активно продвигать интеграционные проекты, наращивать деловые, гуманитарные, культурные, научные связи. Мы выступаем за равноправное и взаимовыгодное сотрудничество со всеми государствами в интересах мира и стабильности на нашей планете.

Россия – сильный, активный, влиятельный участник международной жизни, безопасность и обороноспособность страны надёжно обеспечены. Будем и впредь уделять этим вопросам необходимое постоянное внимание.

Но сейчас мы должны использовать все имеющиеся у нас возможности, прежде всего для решения внутренних, самых насущных задач развития, для экономического, технологического прорыва, для повышения конкурентоспособности в тех сферах, которые определяют будущее. Новое качество жизни, благополучие, безопасность, здоровье человека – вот что сегодня главное, вот что в центре нашей политики. Наш ориентир – это Россия для людей, страна возможностей для самореализации каждого человека.

Глубоко убеждён, что между большими общенациональными задачами и повседневными, казалось бы – частными, проблемами, запросами граждан – абсолютно прямая связь. Потому что только так можно сформировать абсолютно необходимые условия для созидания и развития и, очень важно, атмосферу взаимной ответственности, поддержки и доверия в обществе.

Каждому важно понять, что только наша активная включённость в дела страны будет умножать энергию обновления, что эту работу не сделает за нас никто, что ведущая сила преобразований – это все мы, граждане России. Чем больше людей, представителей любой профессии, любого социального статуса и уровня полномочий осознает значимость своей роли в улучшении жизни, тем эффективнее, быстрее будет наше движение вперёд.

Особая ответственность, разумеется, у государственной и муниципальной власти. Люди справедливо хотят, чтобы проблемы, которые их беспокоят, решались без проволочек, чтобы к их предложениям, замечаниям и требованиям относились с должным вниманием, чтобы такие понятия, как репутация, честь, отзывчивость, открытость, стали нормой жизни для представителей всех уровней власти.

Мы должны расширять пространство свободы для предпринимателей и учёных, для людей творческого труда и активных, неравнодушных граждан, для всех, кто стремится к обновлению. Вижу в этом залог преемственности нашего стратегического курса и устойчивого развития России. Рассчитываю здесь на новые идеи и подходы, на дерзновенность нашей молодёжи, на её способность стать настоящими лидерами перемен, на то, что молодые люди будут верны ценностям правды и справедливости, которые через всю свою жизнь пронесли наши старшие поколения, их знания, закалка, мудрость, опыт наставников, безусловно, будут востребованы.

Объединив усилия всех, кто радеет за страну, за её будущее, мы обязательно достигнем наших целей, добьёмся прорывов в науке и технологиях, вместе реализуем масштабные планы обновления городов и сёл, развития всех наших регионов. Будем активно проводить современную социальную политику, настроенную на нужды каждого человека, каждой российской семьи, повышать качество образования и здравоохранения. Особое внимание уделим поддержке традиционных семейных ценностей, материнства и детства, чтобы в России рождалось как можно больше желанных, здоровых, умных, талантливых малышей. Это им, нашим детям, предстоит строить нашу страну дальше, добиваться ещё больших успехов, чем их родители, уважать и продолжать историю нашего Отечества.

Дорогие друзья! Как глава государства сделаю всё, чтобы приумножить силу, процветание и славу России, чтобы оправдать запросы общества и надежды граждан страны.

Мы знаем, что в 1990-е и в начале 2000-х годов наряду с давно назревшими и абсолютно необходимыми историческими переменами на долю нашего Отечества и наших людей выпали очень тяжёлые испытания. Многое, но ещё далеко не всё восстановлено, не все исторические раны залечены, не все потери, сложности преодолены, а жизнь постоянно ставит перед нами новые вызовы, новые непростые задачи, и над их решением нам ещё предстоит напряжённо работать. Времени на раскачку нет.

Но все мы хорошо помним, что за более чем тысячелетнюю историю Россия не раз сталкивалась с эпохами смут и испытаний и всегда возрождалась, как птица феникс, достигала таких высот, которые другим были не под силу, считались недостижимыми, а для нашей страны, напротив, становились новым трамплином, новым историческим рубежом для дальнейшего мощного рывка вперёд.

Убеждён, что и сегодня мы добьёмся прорыва, ведь мы – одна мощная команда, которой по плечу любые, даже самые сложные задачи. И пусть любовь к Отечеству, всё лучшее, что есть в человеке, вдохновляет каждого из нас на поиск, на самосовершенствование – для личного успеха, для работы ради своей семьи, вдохновляет на общий напряжённый труд для благополучия родной страны.

Мы обязательно добьёмся успеха! Верю, так и будет. Сделаю для этого всё, что в моих силах.

Благодарю вас.

Россия. ЦФО > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > kremlin.ru, 7 мая 2018 > № 2595676 Владимир Путин

Встреча с гендиректором АСИ Светланой Чупшевой.

Состоялась встреча Владимира Путина с генеральным директором Агентства стратегических инициатив (АСИ) Светланой Чупшевой. Обсуждались различные направления деятельности организации.

В.Путин: Светлана Витальевна, Агентство продолжает активно работать по целому ряду направлений – это поддержка предпринимательства, работа над улучшением делового климата, над социальными проектами. Знаю, что у Вас есть намерения рассказать и о каких-то новых направлениях, которые Вы считаете приоритетными на данный момент времени. Пожалуйста.

С.Чупшева: Безусловно, Владимир Владимирович, мы для себя определили основные направления, которые Вы обозначили в Послании Федеральному Собранию. В Агентстве сегодня сформированы и компетенции, и практики, и проекты, которые могут быть использованы и по масштабированию проектов по подготовке квалифицированных кадров, и по технологическому прорыву, который мы должны обеспечить в ближайшее время в нашей стране.

Это и проект «Национальная технологическая инициатива» [НТИ], и такое движение, успешно стартовавшее, как WorldSkills (подготовка молодых профессионалов). Мы видим основную, наверное, нашу задачу – ближе работать с регионами, потому что именно в регионах мы сегодня формируем среду, сообщество, которое готово инициировать такие проекты, внедрять их и участвовать в их реализации.

В части регионального развития видим основной приоритет в формировании комфортной городской среды, о чём Вы тоже сказали в своём Послании. Мы готовы будем сформировать тысячу проектных команд в нашей стране за ближайшие 3–4 года, подготовить 100 проектов для городов, связанных и с благоустройством, и, действительно, с формированием таких точек притяжения.

Вы были в Петрозаводске, «Точка кипения» – это такой формат, когда действительно жители, активные люди могут сами инициировать проекты, участвовать в реализации проектов городского развития.

У нас уже есть успешные проекты в Пензенской области, где мы вместе с «Росатомом» для города Заречный такой проект реализовали. Это, по сути, некий стандарт, который может быть сегодня тиражирован в масштабах всех муниципалитетов, и подготовка команд, которые будут с этим работать.

В части технологического прорыва, здесь у нас уже есть проектный офис РВК [Российской венчурной компании], где мы реализуем «дорожные карты» по НТИ. У нас запущена олимпиада Национальной технологической инициативы, кружковое движение.

Мы готовы сегодня уже запускать акселерацию таких технологических стартапов, формировать и искать спрос у крупных компаний, промышленных предприятий на такие технологии, по сути, помогать этим стартапам быть использованными и внедряться уже в большие технологические проекты в промышленности и на крупных производствах. Можно это назвать «национальный инновационный стандарт».

Мы надеемся, что в ближайшей перспективе в части стратегии развития Агентства у нас 1000 компаний будут вовлечены в эту деятельность, которые будут использовать порядка 100 технологических решений. Сегодня формируем «витрину» технологий, которые могут использоваться и на уровне регионов, и на уровне предприятий.

Социальный блок, безусловно, это тоже одно из ключевых направлений для Агентства стратегических инициатив, и в Послании Вы особо выделили повышение качества жизни людей, повышение уровня жизни и активного долголетия для наших пожилых граждан.

Мы готовы будем тоже Вам представить новый проект системы долговременного ухода, активное долголетие, который сегодня готовим вместе со Сбербанком, Внешэкономбанком и с благотворительными фондами.

У нас уже отобраны шесть пилотных регионов, которые готовы будут эту модель внедрять. О чём идёт речь? Это абсолютно новый подход по уходу за пожилыми людьми и в стационарных, и не в стационарных учреждениях.

А самое главное – формирование таких точек активного долголетия, где люди смогут получить необходимые программы реабилитации, где они могут провести свой культурный досуг, провести или пройти интересные для них программы и социальной адаптации, и психологической поддержки.

Это будут абсолютно современные площадки, как те же самые технопарки для детей, где детям интересно и они вместе работают в команде. То же самое мы хотим сделать для наших пожилых людей, где они чувствовали бы себя востребованными, нужными и, действительно, могли активно вести свой образ жизни и общаться с друзьями, коллегами, партнёрами.

Этот проект тоже планируем в течение трёх лет реализовать по всей стране, во всех регионах, и привлечь частные инвестиции на инфраструктуру в социальной сфере. И самое главное, о чём Вы тоже говорили на Госсовете по конкурентоспособности, – привлечь сюда, безусловно, негосударственных поставщиков, обучить их, сформировать для них понятные стандарты оценки качества. Самое главное, чтобы люди действительно получали качественную услугу, и все, кому требуется и кому она нужна, могли её получить в своём регионе.

Образование для нас тоже ключевой приоритет, подготовка кадров для промышленности. Вы поддержали проект масштабирования, у нас с этого года все 85 субъектов присоединяются к этой работе. По сути, губернатор формирует стратегию подготовки кадров исходя из запроса предприятий и инвестиционных проектов, которые [в регионе] реализуются. И уже включается вся база – от школы до вузов, которые работают с ребятами, исходя, опять же, из тех приоритетов, которые нужны и требуются экономике именно данного региона.

Запустили проект «Кадры будущего для регионов». В этом году – шесть пилотных регионов. Думаю, что со следующего года все 85 тоже будут готовы принять участие. Отбираем в каждом субъекте по 500 ребят, активных, высокомотивированных, участников олимпиад, которые в «Сириусе» проходили [обучение] или хотят, наоборот, туда попасть.

В.Путин: Какие регионы?

С.Чупшева: Тульская, Тюменская, Московская области, Пермский край и Татарстан.

Уже запущен отбор, очень много заявок. Для каждого ребёнка будет предложена индивидуальная программа развития. Если ему интересна математика, либо естественные науки, либо какие-то спортивные достижения, мы здесь формируем для него интересную траекторию, чем уже в течение года он будет заниматься, и уже форматы групповых работ, смен.

Мы договорились с Еленой Шмелёвой – центр «Сириус» участвует здесь как федеральный центр. И все профили ребят, талантливых ребят, они будут формироваться тоже на площадке «Сириуса». По сути, мы будем знать, и губернаторы будут знать, какие у них ребята, какие таланты, что им нужно, как они развиваются и кто является у них наставниками.

Здесь мы «приземляем» систему и дуального образования, и профстажировок, и целевые наборы, и отсроченные трудовые контракты. А задача, которая сформирована и губернаторами, и молодёжью (ребятами), – мы хотим быть востребованными в регионе, там, где мы живём, мы хотим, чтобы нас слышали, хотим участвовать в жизни региона, хотим работать в своём регионе. Считаем, что эту задачу в рамках этого проекта нам удастся реализовать.

В.Путин: Хорошо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > kremlin.ru, 4 мая 2018 > № 2595674 Светлана Чупшева

Встреча Дмитрия Медведева с губернатором Новгородской области Андреем Никитиным.

Обсуждался ход реализации в регионе ряда социальных программ, в частности, благоустройства городской среды, дворов, парков, придомовых территорий, строительства новых школ.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Андрей Сергеевич, я в прошлом году был у вас в гостях, мы совещание проводили, школу посещали и в целом посмотрели город. Город, конечно, древний, очень знаковый для нашей страны, но состояние городских улиц, парков, придомовых территорий, мягко говоря, вызывало большие вопросы. Собственно, такая программа у нас по всей территории страны сейчас развёрнута. Что у вас делается на эту тему, расскажите.

А.Никитин: Дмитрий Анатольевич, мы, безусловно, как и вся страна, участвуем в этой программе. В прошлом году 188 дворов отремонтировали, в этом году ещё 150 – это только по Великому Новгороду, в районах, естественно, ещё дополнительно. И в этом году расширяем работу с парковыми пространствами. Люди проголосовали, выбрали те территории, которые в первую очередь должны приводиться в порядок. Создали общественные советы, там всегда очень бурные дискуссии идут. Я периодически смотрю в интернете, как это происходит, – отрадно, что мы действительно начали делать то, что людям на самом деле нужно. Это то, что касается программы благоустройства городской среды.

Вы обращали внимание на состояние дорог в Великом Новгороде, когда приезжали. В прошлом году нам удалось дополнительно 500 млн городу дать на ремонт дорог. В этом году по 500 млн решение уже принято. Плюс в рамках работы по туристическому кластеру мы сделаем дороги к нашим монастырям. Ведём сейчас разговор с Минтрансом, и, я думаю, Колмовский мост – второй по значимости мост Великого Новгорода – тоже начнём приводить в порядок.

Кроме этого, в прошлом году мы приняли решение налоги от малого бизнеса, 50%, отдавать в муниципальные бюджеты, но каждый год плюс 10%: в этом году 50, в следующем – 60 и так до 100. По этому году это 250 млн дополнительно денег, которые попадут в город на решение как раз жилищно-коммунальных проблем.

И хотел Вас поблагодарить: в прошлый раз Вы приняли решение, нас поддержало КБ «Стрелка»), мы начали делать проекты благоустройства набережных, и сегодня они практически готовы. К сожалению, Великий Новгород – это, наверное, единственный город такого уровня в стране, в котором нет благоустроенных территорий вдоль реки.

Д.Медведев: К сожалению, не единственный. Эта проблема есть и в других центрах субъектов Федерации, но это не означает, что её не нужно решать. Её нужно решать – надеюсь, вместе с партнёрами, которые этим занимаются и которые имеют неплохой опыт, вы сможете эту задачу решить. Что же касается парков, придомовых территорий, скверов, то это задача вообще исключительно важная, потому что это среда жизни, среда обитания огромного количества людей, которые живут в городах, – этим долго не занимались. Программа идёт по всей стране. Как мы с вами и договаривались, эту программу надо реализовывать – вы это и делаете – в тесном контакте с населением. То есть люди сами должны выбирать, что конкретно восстанавливать, какие элементы благоустройства осуществлять. Прошу это продолжить.

А.Никитин: Спасибо, Дмитрий Анатольевич. Вы упомянули про школу. Это была первая школа за последние почти 30 лет.

Д.Медведев: Школа хорошая получилась.

А.Никитин: Сейчас достраиваем вторую такую же на другой стороне, в другом микрорайоне развивающемся.

Д.Медведев: Сколько там учеников?

А.Никитин: 1300 учеников.

Д.Медведев: Большая школа.

А.Никитин: Очередь туда, родители хотят повести детей в ту школу, и в новой, я думаю, будет так же. Мы сразу там кружковое движение, «Кванториумы», как я рассказывал, организовали. И чем занялись дети? – в рамках «Аэронета», в рамках работы с беспилотниками они участвуют в программе благоустройства территории, планируют эти дорожки и площадки. То есть люди, которые там живут, дети, которые там учатся, начинают формировать в этих новых районах городскую среду.

Д.Медведев: Интересно. Хорошо, продолжайте.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 3 мая 2018 > № 2591413 Андрей Никитин

"Китайцам наши новые магистрали нужны даже больше, чем нам"

Россия и Китай готовятся подписать в начале мая целый пул экономических соглашений. Что еще интересует китайцев, кроме наших нефти и газа, рассуждал Дмитрий Журавлев, директор Института региональных проблем

— В начале мая ожидается прибытие в Москву представительной китайской делегации для подписания целого пула экономических соглашений и проектов. По какому пути пойдет наше сотрудничество с Китаем?

— Китайцев как минимум интересуют в России новые транспортные пути, и они готовы сотрудничать с нами в области развития транзитной инфраструктуры. Помимо известного проекта строительства трансконтинентальной железнодорожной магистрали Москва—Казань—Пекин, речь идет о развитии Северного морского пути. Не секрет, что в Китае реализуется программа строительства дизельного ледокольного флота именно для проводки судов по Северному морскому пути. О деталях этого проекта им еще предстоит с нами договариваться. Будут ли они впоследствии у нас заказывать атомные ледоколы? Здесь мнения специалистов расходятся.

То есть Россия для Пекина кроме рынков и сырьевой базы представляет собой важный транзитный коридор в Европу. Сейчас для Китая крупнейший торговый партнер — это США. Но такая ситуация опасна не только тем, что Вашингтон может выдвинуть какие-то политические требования к своему партнеру. Сотрудничество с США очень много дает Китаю, но опираясь только на двустороннее сотрудничество, китайская экономика может задохнуться, как человек в старой рубашке, в которой шея уже не помещается. Диверсификация рынков для Китая очень важна. И, конечно, здесь имеется в виду не столько российский рынок, сколько европейский.

— Но ведь до Европы товар еще надо довезти…

— Да, действительно, и здесь тоже важна диверсификация маршрутов. Чем больше возможных путей доставки товара потребителю, тем лучше. Ситуация в Северной Африке и на Ближнем Востоке делает транспортировку товара из Китая в Европу самым коротким и дешевым морским путем, скажем так, не совсем гарантированным. Поэтому и рассматриваются различные проекты железнодорожного и морского транзита через территорию и северные моря РФ. Кроме этого, надо признать, масштабы китайской экономки сегодня ограничены только спросом. Поэтому теоретически Китай может гнать в Европу объемы товаров, сопоставимые с объемами всего европейского производства.

— Звучат прогнозы о двукратном расширении товарооборота между нашими странами в ближайшие годы. За счет чего это может быть достигнуто, кроме увеличения поставок энергоресурсов?

— Во-первых, это продовольствие. Китайцы предпочли бы, конечно, концессии на землю, но по нашим законам это не предусмотрено. Да и в вопросе о концессиях после сахалинской истории мы стали осторожнее. Поэтому остается торговля продовольствием. Но здесь есть специфика: у нас разные традиции потребления. Им нужен рис, а у нас рис выращивается в одном регионе — на Кубани.

Во-вторых, технологии. Несмотря на то, что Китай сделал огромный рынок в области высоких технологий, "рвали" они с гораздо более низких позиций, чем мы. На уровне потребительских технологий у них все в порядке. Но наши технологии в области вооружения, авиации и космоса им очень интересны. Огромный советско-российский опыт в области космических, ядерных, военных технологий нельзя просто украсть. В этой сфере с нами можно только сотрудничать.

В области обрабатывающей промышленности ситуация сложнее. На локальном уровне еще идет какое-то сотрудничество. Но на межгосударственном уровне я не думаю, что их сильно заинтересует то, что мы делаем на своих заводах. Если им что-то будет нужно, они в состоянии все это сделать.

— А почему не развивается инвестиционное сотрудничество?

— Да, инвестиционное сотрудничество между нашими странами идет очень вяло. Китай готов инвестировать в разные отрасли. У них избыток капитала, а современная экономика работает так, что если капитал не используется, то он обесценивается. Но те отрасли, которые им интересны, в частности, добыча углеводородных ресурсов, мы считаем стратегическими и готовы их пустить туда с определенными оговорками. Например, в области нефти и газа мы готовы работать с китайскими инвесторами, но только без допуска их на шельф. И понятно почему. Нефть и газ — это наш главный капитал, если его отдать, то можно всю команду распускать. Для Китая же проблема гарантированных запасов углеводоров — это вопрос стратегический, вопрос выживания.

В военно-техническом сотрудничестве также есть свои условия. Конечно, китайцы хотели бы купить не просто наше вооружение, а интересующие их в этой сфере технологии на корню. Но кто же им даст? Поэтому остаются инвестиции в сельское хозяйство, в транспортные сети. Развитие транспортной инфраструктуры и нам необходимо — у нас большая страна. Но им новые трансграничные транзитные магистрали нужны даже больше, чем нам.

Михаил Хмелев

Китай. Россия > Транспорт. Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > gudok.ru, 30 апреля 2018 > № 2656639 Дмитрий Журавлев

Есть ли счастье в труде?

Георгий Бовт о том, почему в России рынок труда не совпадает с потребностями экономики

«Праздник весны и труда» — так называется теперь Первомай. А какого именно труда? — уточняющий вопрос кажется все более актуальным. Тем более, что молодые люди теперь все сильнее путаются в ответе на вопрос: «Кем ты хочешь стать?» В советское время, когда праздник назывался «Днем международной солидарности трудящихся», было проще. Список профессий был короче и понятнее. Пропаганда работала на престиж «человека труда». И даже если в нее многие не верили, то все равно считали, что выбрав раз какую-нибудь профессию, даже если она не мечта (мечта тоже понятна была примерно — «хочу стать космонавтом»), можно будет преспокойно проработать на соответствующей работе и в одной и той же профессии всю жизнь, продвигаясь по тоже понятной карьерной лестнице. Или не продвигаясь, если «в лом». Стандартного советского заработка на стандартную советскую жизнь хватало, так что можно было «не париться».

Выбор был, по большому счету, между «рабочей специальностью», технической (условно — инженер) и, пользуясь уже современными термином, «офисной», будь то работа в НИИ, в государственном учреждении, еще лучше — в партийном. Плюс силовые структуры. Простота жизни и предсказуемость. Казалось бы, это было еще недавно. И на первомайские демонстрации ходили предприятиями. Представить себе сейчас праздничные колонны, составленные по производственному признаку («вот идет колонна «Яндекса», а вот — госкорпорации «Ростех» и т.д.), решительно невозможно. Все изменилось в этом самом мире труда.

Сейчас выбор профессии превращается в почти бессмысленные метания от одних абстрактных рассуждений к другим. Сегодня кажется, что экономист и юрист — это «перспективно», а уже завтра выясняется, что юристов — как собак нерезаных, и что в жизни «работа юристом» в какой-нибудь конторе вовсе не так прекрасна, как смотрится в голливудских фильмах про людей в дорогих костюмах, выступающих в состязательном судебном процессе с непредсказуемым приговором.

Особо энергичные родители мотаются с чадами по психологам, силясь понять, что же чаду «по душе» и к чему оно склонно. То ли оно «гуманитарий», то ли «технарь». Даже в этом нет ясности порой, притом что ясности, какой именно гуманитарий и какой именно технарь, нет и подавно.

Отечественные ресурсы, посвященные выбору профориентации, полны благоглупостей, общих банальных рассуждений и никого ни в чем толком сориентировать, на мой взгляд, не могут.

Самое смешное, что и разные социологические опросы дают подчас совершенно не совпадающие картины предпочтений россиян по профессиям, пониманию их «престижности» и востребованности.

Интуитивно, конечно, обыватель чувствует, что работать «на государство» в наше время выгодно и перспективно. Потому что государство заняло в экономике доминирующую роль, рассевшись на всех возможных стульях. А вот «предпринимателем» становиться все более стремно. После 2014 года в два раза выросла популярность военных профессий (до 13% россиян хотели бы видеть своих детей военными в прошлом году, по данным опроса «Левады-центра»). По данным ВЦИОМ (на начало этого года), 68 % хотели бы, чтобы их дети выбрали для себя профессию врача, 66 % — профессию инженера, 61 % – профессию работника государственных органов власти. В ТОП самых престижных профессий, по той же версии ВЦИОМ, также попали предприниматель (60%), преподаватель вуза (54 %), военнослужащий (50%), педагог (42%) и журналист (36 %). Однако, если посмотреть на результаты опросов, проводившихся в прошлом году разными агентствами по подбору персонала, то иерархия приоритетов выстроится совершенно иначе: среди самых престижных оказались, например, согласно одному из них, специалисты в области IT-разработки и дизайна (21%), те же юристы (13%) и госслужащие (12%). Далее идут финансовый директор и финансовый менеджер (4-5%), бухгалтер (2%). А вот медицина, силовые структуры и образование набрали менее 10%, учитель — примерно на уровне бухгалтера.

Кому тут верить? Да всем. Потому что речь часто идет не о реальных намерениях пойти самому работать по этим профессиям или отправить туда детей, а о попытке угадать в беседе с социологами «правильный ответ», ориентированный на то, что в представлении респондента «принято в обществе». Разброс разных вариантов ответов отражает лишь кашу в головах и непонимание, по большей части, что будет востребовано завтра и «кем стать».

Есть лишь текущие представления о том, например, что «менеджер «Газпрома» (условно) — это круто и денежно. Что «силовик» — это в нашем государстве надежно, а при определенных условиях и сноровке — еще как «денежно».

При этом доля родителей, готовых примириться с любым выбором, который сделают их дети в выборе профессий, за последние десять лет сократилась в три раза — с 13% до примерно 4%. И с такими вот настроениями родители пытаются помочь ребенку правильно сориентироваться, сами толком не понимая, что такое «правильно». Они опираются на прошлый опыт (у многих — именно советский), который ясно уже, что никуда не годится.

Если посмотреть на список наиболее востребованных сейчас профессий, то он в значительной своей части не имеет ничего общего ни с обывательскими представлениями о «престижности», ни с преобладающими желаниями получше пристроить своих детей.

При этом минимум треть учащихся вузов сегодня уверены, что не смогут найти работу по своей специальности (данные НИУ ВШЭ). В реальности ее находят еще меньше. Значительно менее половины выпускников вузов работают в России по полученной специальности. Зачем, спрашивается, они тратят годы на ее получение?

В реальной сегодняшней экономике приоритеты выстроены по-другому. С огромным отрывом по числу вакансий (25%) идет сфера продаж, затем сфера IT и телекомов (8%), на третьем месте — такая «профессия», как «без опыта работы» (7%), то есть не пойми кто. На уровне 2-6% держится востребованность людей в банках (правда, число банков сокращается усилиями ЦБ), «на производстве» (то есть работа руками в основном), в строительстве, маркетинге, на транспорте, в медицине, туризме и гостиничном бизнесе.

В большом числе случаев речь идет во всех эти сферах не о профессиональной занятости, требующей узкой квалификации, а о выполнении неких функций. Наиболее распространенная в этом смысле — работа с call-центрах, «на ресепшн», помощниками, менеджерами «пойди-принеси-напиши-позвони», «работа с клиентами». Это именно строго функциональная работа. Это никакая не профессия.

Много требуется водителей, с разбросом зарплат от 30 до аж 100 тыс. рублей. Это, наряду с обилием охранников, на мой взгляд, один из признаков неразвитости рынка труда на фоне мечтаний о «беспилотных» автомобилях. У нас ни один начальник не опустится до того, чтобы управлять машиной, даже имея водительские права. Равно как и во многих других случаях функцию водителя могли бы совмещать представители других профессий. Образовательный форум «Навигатор поступления», призванный ориентировать абитуриентов, вообще на первое место по востребованности в 2017 году поставил такую «профессию», как «оператор на телефоне» (11,7%), далее идут менеджеры по продажам.

А вот Минтруд, руководствуясь своими представлениями о прекрасном на рынке труда, в прошлом году наиболее востребованной профессией считал неких «инженеров», отмечая также рост востребованности врачей и бухгалтеров. Но как рост востребованности врачей сочетается с их повсеместным сокращением и работой на две-три ставки, чтобы соответствовать по уровню зарплат известным «майским указам»? Решительно непонятно.

Та же невнятица царит и в сфере прогнозов востребованности профессий в будущем. Представления о ней применительно к нашему рынку труда туманные и неконкретные. Это по большей части абстрактные рассуждения, не подкрепленные ни цифрами, ни вообще сколь-либо серьезными исследованиями. Говорить о том, что на этой «зыбкой» основе может быть выработана некая государственная политика по адаптации рынка труда к будущим вызовам, вообще не приходится.

Еще есть абстрактные разговоры про искусственный интеллект, который придет к нам (явно из-за бугра, с таким-то отношением к образованию, науке и разработкам) и сделает за нас нашу работу. Дальше дело не идет. Так, согласно опросу одного кадрового агентства, после 2020 года будут востребованы такие профессии, как «технолог пищевого производства», «архитектор мобильных приложений», биохимик, финансовый консультант, специалисты по персоналу, а также специалисты по анализу Big Data. Такие прогнозы хотя выглядят вполне логично, базируются, как правило, на механической экстраполяции уже сложившихся тенденций. Уже вскоре такие результаты подвергаются существенной корректировке под воздействием неумолимой реальности.

Отечественные предсказатели востребованности профессий на годы вперед не могут точно указать ни рост в процентах числа вакансий по конкретным специальностям, ни тем более уровень зарплат. А без этого такие исследования просто бесполезны в прикладном плане и носят чисто умозрительный характер. Они являются лишь еще одним из показателей неразвитости нашего рынка труда и, соответственно, государственной политики в этой сфере.

Ну а как у них? Например, в США имеется довольно подробная статистика, характеризующая как текущий спрос на те или иные профессий, так и прогнозирующая рост их востребованности, включая уровень зарплат. Так, среди наиболее востребованных профессий в прошлом году, согласно подсчетам Бюро трудовой статистики США, была профессии водителя грузовика. Его среднегодовая зарплата составляла более 40 тыс. долларов в год, прогнозируемый рост числа вакансий к 2024 году должен составить 5%. Менеджеров среднего звена и выше (сегодня зарплата в среднем 97,7 тыс. долл. в год) к 2024 года потребуется на 7% больше. Аналитиков баз данных (110 тыс. долл.) понадобится на 16% больше. Нарастающая тенденция старения населения повысит спрос на средний медперсонал (сегодня зарплата 67,5 тыс. долл.) на 16%. Условных компьютерщиков и специалистов по софту (98,3 тыс. долл.) ожидает рост вакансий к 2024 году на 19%, финансовых аналитиков и советников (89 тыс. долл.) — аж на 30%. Наилучшие перспективы найти себе работу на приличную зарплату имеют «физиотерапевты» (у нас это часто «тренер по фитнесу»), тоже в связи со старением населения и распространением приверженности к здоровому образу жизни. Их нынешний годовой доход уже составляет приличные 84 000 долл., а востребованность через 6 лет возрастет на 35%. Но наибольший рост спроса прогнозируется на помощников по дому для престарелых и малоподвижных людей. Их доход сейчас небольшой — около 22 000 долларов в год, однако рост вакансий составит 38%. Высокой квалификации не требует.

Кстати, востребованность низкоквалифицированных профессий и на нынешнем американском рынке довольно велика. Часто такие профессии выполняют функции косвенной социальной помощи малообразованным и малообеспеченным слоям. Иначе им бы пришлось платить пособия. Так, например, число вакансий для работников фастфуда со средней зарплатой 20,5 тыс. долл. в год составляла в прошлом году более полумиллиона мест. Вакансий, аналогичных нашим хозяйственникам и техникам, а также уборщикам (доход 27000 долларов), составляла полмиллиона.

Ориентироваться на конкретную статистику при выборе профессии удобнее, чем на абстрактные рассуждения «специалистов по труду», пытающихся гадать на кофейной гуще. То же примерно касается и текущих вакансий на рынке труда. Статистика по этой части и конкретные предложения находятся в ведении отдельных компаний по подбору персонала. Государственная система, которая ориентировалась бы на имеющиеся в наличии вакансии и, соответственно, поддерживала бы развитую систему профессиональной переподготовки и профориентации, в настоящее время в России полностью отсутствует.

Понятие престижности работы, а также наличие конкретных престижных и непрестижных вакансии — это одно, а ощущение удовлетворенности работника той работой, что уже имеется, это совсем другое. Тут в нашей трудовой статистике тоже есть чему удивляться. В России работают в среднем 58% взрослого населения. Из числа работающих (прошлогодние данные «Ромира») 77% россиян заявили, что в целом они удовлетворены своей работой. Среди граждан старше 60 лет довольных еще больше — 84%. То есть примерно 80% работающих граждан России говорят (и считают?), что работа отвечает их ожиданиям. Этот показатель стабилен в различных возрастных и гендерных группах. Вместе с тем треть россиян в последние годы меняли свою работу. Очевидно, эта тенденция будет и дальше нарастать: в среднем в современной экономике среднестатистический работник меняет не только место работы, но и профессию раз в пять-семь лет.

Если верить нашим опросам на тему удовлетворенности работой, то россияне представляют собой уникальное явление во всей мировой экономике.

Например, служба «Гэллапа» с начала ХХI ведет мониторинг уровня удовлетворенности работой примерно в 200 странах. В настоящее время этот уровень крайне низок. Чуть менее 90% опрошенных говорят, что их работа для них в большей мере источник раздражения, беспокойства и напряжения, нежели средство самовыражения и источник вдохновения. Уровень так называемого морального отторжения своей работы превышает в среднем в мире 80%, в тех же США немногим меньше — на уровне 70%. В таких странах, например, как Китай и Япония подавляющее большинство людей, более 90%, стараются эмоционально, «энергетически», душевно не вкладываться в свою работу, выполняя ее чисто механически, отстраненно, согласно регламенту.

Таким образом, подавляющее большинство работающих в мире людей, строго говоря, не испытывают счастья в своем труде, выполняя его как обязанность и способ заработать деньги. В этой связи возникает сильное подозрение, что наши работники, отвечая на вопросы социологов об удовлетворенности своей работой, имеют виду нечто другое, нежели счастье в труде.

Впрочем, есть и хорошие новости. Все наши нынешние терзания по поводу выбора профессии, поиска престижной или высокооплачиваемой работы во многом станут неактуальными уже в обозримом будущем. Согласно недавнему исследованию университета Оксфорда, уже через 25 лет примерно половина ныне существующих рабочих мест и профессий, а точнее 47%, просто перестанут существовать. Вернее, они перестанут существовать для людей «системы Homo sapience». Эти рабочие места (и профессии) займут роботы и машины. Многих наших потомков ждет в буквальном смысле праздное существование. А для тех, кому праздность будет в тягость, будет весьма непросто найти не то что престижную или интересную работу по душе, но и вообще любое осмысленное «рабочее» занятие. Впрочем, на наш век работы хватит. В том числе грязной.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > gazeta.ru, 30 апреля 2018 > № 2590673 Георгий Бовт

Интервью Дмитрия Медведева программе «Вести в субботу» телеканала «Россия».

Председатель Правительства ответил на вопросы ведущего программы Сергея Брилёва.

С.Брилёв: Здравствуйте, Дмитрий Анатольевич.

Д.Медведев: Добрый день.

С.Брилёв: Время бежит ужасно быстро, 2012 год, когда Вы стали Председателем Правительства, кажется, был вчера, а прошло шесть лет. И Правительство – рекордсмен, такого долгого Правительства не было. Оглядываясь на эти шесть лет, какую бы Вы оценку поставили Правительству, ну и себе, возможно?

Д.Медведев: Оценки не мне ставить. А что касается периода, который мы все вместе прожили, эти шесть лет, это был особый период в жизни нашей страны. И в этом смысле работа Правительства была действительно беспрецедентной. И по сроку работы, потому что за всю новейшую российскую историю деятельность этого Правительства была самой длительной. Именно шесть лет – так, как это и положено по Конституции. Во-вторых, деятельность Правительства проходила в беспрецедентных условиях. Условия эти сформировались, с одной стороны, на волне того кризиса, который был в 2008 году. А с другой стороны – тех неблагоприятных изменений в мировой экономике, изменений на рынке углеводородов и санкций, которые возникли уже в 2014 году. Всё это сформировало набор шоков, как это принято говорить среди экономистов, которые наша страна не испытывала ни в один период новейшей истории. Даже если сравнить с кризисом 1998 года, который тоже был очень жёсткий, всё-таки нужно признать, что тогда все финансовые рынки для нашей страны были открытыми. И даже часть стран в этих довольно сложных условиях того периода нам пыталась помогать. А в 2014 году и впоследствии мы были предоставлены сами себе. Внешнего финансирования нет, действуют санкции, введённые в отношении российских компаний, отдельных лиц. И всё это накладывается на очень низкие цены на углеводороды, которые являются нашим основным экспортным товаром. Я имею в виду, естественно, нефть и газ. Так что время было сложное, но, с другой стороны, это способствовало мобилизации. И те задачи, которые мы смогли решить за этот период, в этом смысле выглядят очень и очень существенно. Может быть (мы об этом говорили неоднократно) такие трудности действительно мобилизуют все лучшие качества, присущие и нашей стране, и народу нашей страны, и те возможности, которые были заложены и которые до поры до времени просто дремали. Поэтому есть определённые результаты.

С.Брилёв: Тем не менее – удовлетворительно, хорошо, отлично?

Д.Медведев: Ещё раз повторяю, не мне ставить оценку. Я могу сказать одно: те задачи, которые ставил Президент перед Правительством, задачи, которые были поставлены в рамках программ правительственных, плана действий работы Правительства, в целом выполнены. Что я имею в виду? Мы должны были обеспечить устойчивое развитие страны – даже в условиях санкций, даже в условиях кризиса, и мы это обеспечили. Мы должны были обеспечить нормальное социальное самочувствие людей в этот очень сложный период, и мы постарались это обеспечить. Все те социальные обязательства, которые государство имело и по пособиям, и по пенсиям, и по выплате заработной платы, – все эти задачи решены. Я считаю, что это очень важно.

С.Брилёв: Какими достижениями Вы гордитесь? И о чём, возможно, жалеете, на что не хватило времени?

Д.Медведев: Что, на мой взгляд, из важного нам удалось сделать… Когда на страну вот таким образом наваливаются различные внешние силы, когда сама структура экономики не является в государстве идеальной, самое главное – не допустить разбалансировки экономики, не допустить разбалансировки нормальной хозяйственной жизни. Если говорить об этих моментах, а это то, что принято называть макроэкономикой, то в этом смысле нам удалось сделать многое из того, что мы не смогли даже сделать в период предыдущего кризиса, то есть в 2008–2010 годах. Взять такой важнейший суммарный показатель, как рост валового внутреннего продукта: даже несмотря на провалы в развитии, связанные с введением санкций и падением цен на нефть и газ, когда у нас экономика упала на 3%, за эти шесть лет общий рост валового внутреннего продукта в стране составил 5%. Это неплохо с учётом того, что в определённый период он провалился на 3%.

С.Брилёв: То есть плюс 5 – это среднее арифметическое за шесть лет получается?

Д.Медведев: Это означает общий накопительный рост, который был достигнут. Притом что, напомню, например, в период 2008–2009 годов наша экономика проваливалась на 8 и даже более процентов. То есть в этом смысле за этот промежуток нам удалось обеспечить не очень большой – меньше, чем мы надеялись, меньше, чем было установлено плановыми показателями, – но всё-таки достаточно устойчивый рост экономики. В прошлом году этот рост составил 1,5%, а если говорить о I квартале текущего года, то в целом и рост промышленности около 2%, и рост оборота торговли где-то 2 с небольшим процента, сельское хозяйство растёт уже – 2,5%. Это суммарно очень хороший показатель.

Второй момент очень важный, на мой взгляд, – инфляция. Мы всегда в качестве цели ставили перед собой задачу уменьшения инфляции, ещё с 1990-х годов. Помните, в 1990 году у нас инфляция достигала полутора тысяч процентов?

С.Брилёв: Помню, не хочу вспоминать.

Д.Медведев: Это тяжелейшее было время. И в нулевые годы, как принято говорить, нам в качестве ориентиров всегда было важно, чтобы инфляция была ниже 10%.

С.Брилёв: В одну цифру, как тогда говорилось.

Д.Медведев: Хотя бы да, в одну, так сказать, цифру. Из-за тех проблем, которые возникли в экономике, у нас инфляция выкатилась за рамки 13%. Тем не менее мы в конце 2017 – начале 2018 года имеем совершенно другие, беспрецедентно низкие темпы инфляции. Иными словами, цены растут всего на 2,5%, если брать усреднённый показатель по стране, это самый низкий показатель инфляции за всю историю нашего государства. Притом что мы даже таргетировали, как принято говорить, несколько более высокие цифры. Но 2,5 – это совсем низкая цифра. Почему это важно – это не только цены на продукты питания в магазинах, цены на услуги, но это и возможность получать кредиты для предприятий. Ведь в чём признак здоровой экономики? Когда предприятие может получить нормальный кредит. Кредит, который оно способно обслуживать по относительно невысокой ставке. Низкая инфляция позволяет Центральному банку снижать ключевую ставку. Стало быть, эффективные коммерческие кредитные ставки уже тоже находятся в разумных пределах, чуть больше 10%. А если, например, взять такой важнейший показатель, как ипотечная ставка, то тоже впервые за всю историю она опустилась ниже 10%. Я считаю, что это очень хороший показатель.

Исполнение социальных обязательств. Я об этом сказал, но я ещё раз хочу повторить: в этих условиях для нас было важно не скатиться на какие-то другие уровни исполнения социальных обязательств, социальных гарантий государства.

С.Брилёв: А соблазн был наверняка?

Д.Медведев: Дело не в соблазне, а в том, что просто экономика очень жёстко диктует свои законы. И если бы мы не смогли обеспечить общеэкономическую стабильность, нам бы пришлось принимать крайне непопулярные меры. Но мы этого избежали. В том числе – и прежде всего – за счёт того, что мы сохранили управляемость экономикой и позволили нашему экономическому росту всё-таки выйти на те параметры, о которых я только что сказал. Так что, если говорить об оценке макроэкономического регулирования, которым занималось Правительство в этот период, я считаю, мы своих целей достигли.

С.Брилёв: А если по отраслям посмотреть на достижения или на то, где, может быть, не хватило времени?

Д.Медведев: По отраслям ситуация тоже выглядит достаточно неплохо. Это не означает, что у нас во всех отраслях одинаковые процессы, тем не менее есть отрасли, где за эти годы удалось обеспечить очень хороший, иногда даже беспрецедентный рост. Приведу, в общем, такие вполне показательные примеры. Мы всё время говорили, что в Советском Союзе много выпускали техники, и мы на этой технике работали. Она не идеальная была, но это была наша техника. Почему мы, мол, в своей стране сейчас этого не делаем и всё из-за границы везём, да ещё и за валюту? Что получилось за эти шесть лет: сельхозмашиностроение – это комбайны, тракторы, различного рода сельхозоборудование, которое мы брали за валюту, – сейчас у нас эта отрасль растёт темпом 300% за этот период.

Если говорить о железнодорожном машиностроении – это вагоны, локомотивы, – тоже очень важный для нас сегмент экономики, потому что страна у нас железнодорожная, огромное количество грузов возится железными дорогами, возится в вагонах. Так вот, наше железнодорожное машиностроение за этот период выросло на 200%.

Если говорить об этом показателе, мы практически, я думаю, на 90–95% закрываем свой рынок. Это и есть то самое импортозамещение. Я недавно в Думе выступал, и коллеги спрашивали: «Где, приведите примеры, где это импортозамещение?» Да вот оно – и оно произошло на наших глазах. Мы действительно себя сейчас обеспечиваем и сельскохозяйственным инвентарём и техникой, и железнодорожными вагонами, локомотивами, занимаемся тем, что создаём поезда для метро. Всё то, что, собственно, когда-то наша страна умела делать.

С.Брилёв: Да, и воспринималось это как данность – «а что, бывает по-другому?», – и вдруг это исчезло.

Д.Медведев: В общем, да, как данность. Но это ещё и инновационные продукты. Это уже всё-таки не советское качество, это уже вполне конкурентоспособная продукция. И поэтому то, о чём я говорю, что особенно отрадно, поставляется в значительную часть стран мира. Я с удивлением обнаружил, что даже наши отдельные сельскохозяйственные виды продукции, я имею в виду сельхозмашиностроение, отдельные виды сельхозтехники поставляются в страны ЕС. А мы до этого, естественно, всё покупали там. А сейчас туда…

С.Брилёв: ЕС, который Европейский союз, не Евразийский?

Д.Медведев: Европейский союз, конечно. То есть в этом смысле качество оказалось весьма и весьма удовлетворительным. Следующая отрасль, которая, мне кажется, исключительно важна для огромного количества наших людей, – фармакология, фармацевтическая промышленность. За последний период, как раз за срок действия полномочий нашего Правительства, там рост составил около 80%. Что это означает? В номенклатуре жизненно необходимых и важнейших препаратов есть такая градация, там приблизительно 600 препаратов, значительную часть – 85% уже сегодня – составляют наши российские препараты. А стало быть, они подешевле, и они ни в чём не уступают по качеству. Препараты, которые выпускаются у нас, в любом случае по цене, естественно, доступнее для граждан. Понятно, что цифры всегда вызывают разные оценки, но я скажу всё-таки об этой цифре. Если говорить об этой номенклатуре, то на жизненно необходимые препараты в прошлом году цены не росли из-за того, что это российские препараты, а по отдельным сегментам даже снижались. Не намного, на 1–2%, но это уже очень важно. Потому что до этого всё время цены росли. Потому что мы, например, покупали иностранный препарат за валюту, курс рубля менялся, и, стало быть, нашим людям приходилось платить за это дороже. Вот это очень важные изменения. Я уж не говорю про химию, энергетику. Несмотря на все условия, несмотря на жёсткий отбор, который существует в мире, мы всё-таки сохраняем за собой, как экспортная страна, важнейшие позиции. По экспорту газа мы первая страна в мире.

С.Брилёв: Да и рекорд поставили, по-моему, только что по поставкам в Европу.

Д.Медведев: И рекорд поставили только что по поставкам газа на экспорт. По нефти второе место в мире. Одно время и первое было, сейчас второе место в мире. И по экспорту угля третье место в мире. То есть в этом смысле мы своих позиций не сдали. Другое направление, тоже очень важное для обеспечения нормальной жизнедеятельности страны, – продовольствие. Мы же действительно сейчас себя в значительной степени обеспечиваем собственными продуктами питания. Собрали беспрецедентный урожай, самый крупный за всю историю нашей страны, я имею в виду и Российскую империю, и Советский Союз, и Российскую Федерацию, если брать нашу страну в нынешних границах, – 135 млн т. Мы крупнейший экспортёр пшеницы в мире.

С.Брилёв: Кто бы сказал лет 25 назад…

Д.Медведев: Конечно. Я прекрасно помню, как ещё в советский период, несмотря на то, что у нас были огромные пахотные земли, размер земельного клина был огромный...

С.Брилёв: И на каждом углу висел лозунг «Продовольственная программа КПСС – в жизнь!». Но пшеница почему-то шла из Канады и Аргентины.

Д.Медведев: Мы покупали пшеницу в Канаде и некоторых других странах. Сейчас мы пшеницей снабжаем. Но пшеница – это и возможность развития животноводства. Это развитие и молочного животноводства, и мясного животноводства, и органического сельскохозяйственного производства. То есть это масса факторов.

И наконец, может быть, последнее, но не по важности. За эти годы мы научились правильным образом управлять и такой важнейшей составляющей, как государственная программа вооружений. А это труд огромного количества людей в нашей стране и, конечно, обеспечение нашей государственной безопасности. У нас гособоронзаказ, который очень часто выполнялся на 70–75%, сейчас выполняется на 93–95, а иногда на 99%. Это означает, что все те обязательства, которое государство берёт, в том числе и перед оборонщиками, мы исполняем. Это очень важно.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, а Вы никогда не пробовали смотреть на эти достижения с точки зрения не только процентов и рублей, а и рабочих мест? Рабочих мест прибавилось в стране?

Д.Медведев: Это очень правильная постановка вопроса. Потому что мы должны не только обеспечить собственную страну нормальной продукцией, нормальными товарами, но и сохранить рабочие места. Если говорить о состоянии дел на рынке труда, то на сегодняшний день мы имеем самую низкую безработицу, чуть меньше 5%.

С.Брилёв: По сравнению с самими собой в предыдущие годы?

Д.Медведев: Да, у нас безработица поднималась и гораздо выше – и 6, и 7%, я имею в виду безработицу, которая исчисляется по методике Международной организации труда. А в настоящий момент она в районе 5%. Это беспрецедентно низкие цифры.

С.Брилёв: Причём даже не европейские, они лучше европейских.

Д.Медведев: Они гораздо лучше европейских, в этом сомнений нет, потому что, если взять какие-нибудь южноевропейские страны, там безработица ниже 20–25% не опускается. И в большинстве развитых стран это 7–9%. Но очень важно, что мы всё-таки начали программу по переходу из нынешнего экономического уклада в более современный, заключающийся в том, чтобы создать максимально большее количество высокотехнологичных рабочих мест. Там, где зарплаты выше. Конечно, идёт и высвобождение сотрудников, и в то же время создаются новые высокотехнологичные рабочие места. Этот процесс будет идти, он носит абсолютно объективный характер, особенно в цифровую эпоху.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, Вы сейчас сказали фразу, которая, может быть, кому-то не понравится, а мне, честно говоря, очень понравилась. Вы сказали: «Я с удивлением узнал, что у нас увеличился экспорт сельхозтехники в Европу». Я признаюсь в том, что мне лично по душе больше вариант, когда государства в экономике поменьше, а экономика сама развивается, и государство ей не мешает. Но есть совершенно противоположный, кстати, намного более традиционный для нас взгляд о том, что государство должно быть не добрым пастырем, а таким надсмотрщиком. Потому что упустишь вожжи, бизнес понесёт – кто куда… А если оценить эти шесть лет работы вашего Правительства, оно какой из этих двух школ в большей степени соответствует?

Д.Медведев: Я очень доволен тем, что при принятии решений мы основывали их не на пристрастии к каким-либо школам, а исходили из реальной оценки ситуации, из прагматических соображений. И в этом главная задача Правительства. Если правительство начинает заниматься доктринёрством, говорит: мы тут либералы, а тут мы социалисты, это мы будем делать, это не будем делать, – скорее всего, это правительство или развалится, или его постигнут неудачи.

Вы поставили очень важный вопрос, он всегда стоит в повестке дня, в любой стране, кстати: соотношение государственного регулирования и частных начал, соотношение государственной собственности и частной собственности. На этот вопрос никогда невозможно дать однозначного ответа. Невозможно предложить уникальную модель какую-то: вот мы должны к этому стремиться. Да, конечно, рынок основан на инициативе частных лиц, этого никто не отменял, и наша рыночная экономика должна покоиться на этом. Но это не означает, что государство должно утратить какие-то важнейшие рычаги. В каждый конкретный исторический период соотношение между государственным воздействием, государственной собственностью и частной инициативой, регулированием частного рынка может быть разным. Этот период в этом смысле был сложным. Потому как после введения санкций в отношении нашей страны и изменения ситуации на рынке энергоносителей мы вынуждены были чаще принимать оперативные решения. В том числе даже для того, чтобы поддержать отдельные отрасли промышленности. Вот я автомобильную отрасль не упомянул, там тоже очень хороший рост. Правда, он, конечно, связан с покупательной способностью населения или компаний. Тем не менее, если бы мы в какой-то момент не придумали специальные программы по поддержке автопрома, я не знаю, где был бы сейчас этот автопром. Что это такое? Это, конечно, государственное вмешательство. Это может противоречить тем или иным доктринам. Но нам что важнее – доктрина или то, что мы спасли свой автопром?

И сегодня люди, наши граждане, могут приобретать нормальные, качественные российские машины. Причём это машины как российских брендов, так и иностранных брендов, которые собираются и локализованы в нашей стране. Я считаю, что это очень хорошо.

С.Брилёв: Я ничего более страшного в своей жизни, чем стоящий (в 2008 году это было, в 2009-м) конвейер КамАЗа, не видел. Это жуткое ощущение.

Д.Медведев: Это грустное как минимум ощущение, это правда.

С.Брилёв: И он должен был запуститься, и он, к счастью, запущен.

Д.Медведев: Да, он запустился, там всё работает. И это сделали мы в прошлом цикле. Но и сейчас ни одно производство, если говорить о важнейших предприятиях, ведь не остановилось. И в этом, кстати, хотим мы того или не хотим, некоторая оценка того, насколько успешны были наши действия.

С.Брилёв: Давайте поговорим о качестве жизни. Здесь много критериев есть: бедность, не бедность, уровень, не уровень... Но есть очень понятные вещи, например здравоохранение. И совсем понятная вещь – это действительно объективно – растущая продолжительность, средняя продолжительность жизни в России. Что произошло здесь за шесть лет? Продолжительность жизни растёт?

Д.Медведев: На самом деле это главный показатель. Об этом сказал Президент в послании совсем недавно, об этом я говорил, когда выступал на заседании Государственной Думы. Что является суммарным показателем, квинтэссенцией качества жизни? В том числе и деятельности Правительства, других институтов власти. Продолжительность жизни. Она выросла за эти годы и сейчас составляет практически 73 года. Я не буду напоминать, какие цифры мы имели ещё 10–15 лет назад, это совсем грустные цифры.

С.Брилёв: Вы как-нибудь с Обамой встретитесь, напомните ему… В 2014 году, говоря о России, он взял цифры 15-летней давности.

Д.Медведев: Да, это было, но он как-то к нам не особенно ездит, он вообще обещал нам, что наша экономика будет порвана в клочья. Пусть приезжает, посмотрит на эти клочья.

А если говорить об этом суммарном показателе, то в нём, по сути, всё. Мы действительно уже перешли в категорию стран, у которых относительно развитая современная медицина. Она не идеальная, конечно, это мы понимаем. И обязательно будем принимать решения для того, чтобы эта медицина развивалась и дальше. В этом показателе, помимо медицинского фактора, естественно, и зарплаты, и пенсии, и всё, что должно обеспечивать государство.

С.Брилёв: Но и медицина всё-таки тоже.

Д.Медведев: Медицина всё-таки тоже. Я отлично помню, когда в 2007 году мы начинали заниматься национальными проектами, и, по сути, первый раз подошли к теме возрождения медицины, в нашей стране в общей сложности производилось порядка 100 тыс. высокотехнологичных медицинских операций, сложных операций, на которые очередь и которые, по сути, вопрос жизни и смерти.

С.Брилёв:100 тысяч примерно 10 лет назад?

Д.Медведев: Да, примерно 10 лет назад. Сейчас их миллион. Десятикратный рост. Если раньше для того, чтобы сделать операцию, связанную с сердцем, иные хирургические манипуляции произвести, нужно было ехать или в центр, в Москву и Петербург, или за границу, то сейчас эти операции делаются практически в каждом региональном центре. Почему? Потому что мы построили центры высокотехнологичной медицинской помощи. Второе направление. Страна огромная, расстояния огромные, медицинские условия везде разные, но мы начали развивать дистанционную медицину. Когда просто по истории болезни, по анализам можно получить консультацию, например, столичного специалиста. Это очень важно. Человек живёт где-то очень далеко, смотрят его анализы, говорят: по таким-то показаниям нужно делать то-то и то-то. Это делают высококвалифицированные специалисты из Москвы, Питера, региональных центров. Это тоже очень важно. Но помимо этого за эти годы было построено большое количество сельских амбулаторных центров, так называемых ФАПов. Это крайне важно для того, чтобы медицинские услуги оказывались на селе. Эта программа была развёрнута практически в каждом регионе.

С.Брилёв: Сколько их осталось достроить? И Президент в послании это упоминал...

Д.Медведев: Дело в том, что это нужно определять в зависимости от системы организации медицины и конкретного субъекта. У нас есть субъекты высокоурбанизированные, менее урбанизированные, но оптимальной является модель, при которой практически в каждом крупном сельском поселении есть ФАП.

Помимо этого мы огромные средства и, как мне кажется, с неплохим успехом вложили в перинатальные центры. Перинатальные центры десять лет назад и даже шесть лет назад в значительной степени были экзотикой. Понятно, что такое родовое отделение в больнице или же родильный дом. А что такое перинатальный центр – это что-то из области космических технологий…

Сейчас перинатальные центры, которые оказывают самый широкий спектр услуг, медицинских услуг маме и ребёнку, причём не только после родов, но и в дородовой стадии, так называемые пренатальные, и неонатальные медицинские услуги – практически в каждом субъекте Федерации. И женщины к этому привыкли. И отлично, что это так. С этим, кстати, связано и увеличение рождаемости. Нам же прогнозировали, что мы упадём совсем в демографическую яму. А мы тем не менее эти годы прирастали. Да, ситуация неровная. Я, конечно, сразу оговорюсь, потому что сейчас уже выходит как раз в такой период, когда женщина активно думает о потомстве, когда семьи заводятся, поколение…

С.Брилёв: 1990-х.

Д.Медведев: 1990-х годов. Когда действительно у нас был провал. Но даже в этих условиях нужно сделать всё, чтобы демографические тренды закрепить. У нас для этого есть все основания. Так что медицина, на мой взгляд, за эти годы сделала существенный шаг вперёд. Это то, что касается медицины. Но качество жизни – это, конечно, не только медицина. Это и доходы, и пенсии.

Если говорить про доходы. Очень важно было сделать так, чтобы эти доходы не свалились, особенно в этой драматической ситуации с кризисом и санкциями. И, насколько это возможно, мы этого постарались достичь. За счёт чего? За счёт исполнения указов Президента по увеличению зарплат различным категориям бюджетников. Всё-таки это не самые богатые люди в нашей стране. Все те показатели, которые были заложены по зарплатам для категорий бюджетников, исполнены. Вторая важнейшая история, которую мы впервые осуществили в этот период, – это ситуация, когда минимальный размер оплаты труда у нас в настоящий момент приравнен к прожиточному минимуму. И эта норма начинает действовать прямо сейчас.

С.Брилёв: А такого не было ведь никогда у нас?

Д.Медведев: Такого не было никогда. В советский период эти показатели не рассчитывались в том виде, в котором они рассчитываются сегодня. Эти 25 лет минимальный размер оплаты труда от прожиточного минимума отставал иногда довольно-таки драматически. Сейчас они приравнены. Это не огромные деньги. Но это стандарты, и их обязательно нужно соблюдать.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, я могу перейти к теме пенсии?

Д.Медведев: Эта тема, которая волнует 44 миллиона человек в нашей стране.

С.Брилёв: Я Вам задам общий системный вопрос. По итогам шести лет, какой Ваш вердикт: система в том виде, в каком она сейчас существует, может продолжить работу?

Д.Медведев: Да, система жизнеспособна. Она, как и всякая пенсионная система, не идеальна. Мы её донастраивали. Тем не менее эта система прозрачна. Система работает. Ещё раз подчеркиваю, она не идеальна, и её, конечно, придётся в будущем донастраивать.

Но самое главное, чтобы эта система была обеспечена деньгами. И эта задача является важнейшей задачей для любого Правительства. И для нашего Правительства, и для будущего Правительства. И в этом смысле задача Пенсионного фонда – обеспечивать сбалансированность расходов и доходов, на это направлена масса самых разных решений. Несмотря на все треволнения, несмотря на ситуацию в экономике, несмотря на целый ряд неблагоприятных факторов, все пенсионные обязательства сохраняются, обеспечиваются и исполняются. Есть сложности, и такие сложности, я напомню, были. Тут нечего скрывать, например, в определённый период, а именно в 2016 году, мы вынуждены были отказаться от одной индексации. Правда, потом уже, в 2017 году, мы заплатили 5 тыс. рублей всем, кто эту индексацию потерял. Тем не менее такая сложность была. В настоящий момент индексация обеспечивается всеми обязательствами бюджета. Более того, эта индексация в настоящий момент превышает по своим темпам инфляцию, потому что инфляция порядка 2,5%, накопленная за прошлый год, а индексация – она уже проводится и проведена – составляет 3,7%. И, кстати, напомню, что в послании Президента говорится о том, что и в будущем нам необходимо – всем институтам власти, Пенсионному фонду – обеспечить опережение темпов роста индексации пенсии над темпами инфляции. Это очень важный, сложный и исключительно чувствительный момент.

С.Брилёв: А возраст?

Д.Медведев: Про возраст я могу сказать следующее. Понимаете, решение по этому поводу так или иначе государству придётся принимать. Но принимать, исходя из целой суммы факторов, принимать аккуратно, принимать так, чтобы не разбалансировать пенсионную систему, а с другой стороны, не создать отрицательных настроений среди людей.

С.Брилёв: Некомфорта.

Д.Медведев: Некомфорта, ощущения незащищённости среди людей. Поэтому все эти факторы должны быть взвешенны. Но подступаться к этой теме необходимо именно в силу того, о чём я уже говорил. Пенсионный возраст, который в настоящий момент у нас, как известно, составляет 55 лет для женщин и 60 лет для мужчин, был установлен в 1940-е годы. А средняя продолжительность жизни, если говорить о периоде конца 1930-х годов...

С.Брилёв: Тогда мало кто доживал до этого пенсионного возраста.

Д.Медведев: Да, она составляла, я Вам могу абсолютно точно сказать, я специально смотрел статистические данные... Если в начале 1930-х годов она вообще была чудовищная, но это последствия Гражданской войны и того, что часть людей просто была выбита этой Гражданской войной…

С.Брилёв: И коллективизация, там одно к другому.

Д.Медведев: И коллективизация, и Гражданская война… То в конце 1930-х годов средняя продолжительность жизни была около 40 лет. Около 40 лет! И практически сразу же после войны эти параметры были установлены. Жизнь, слава богу, изменилась. И мы только что говорили о том, какова средняя продолжительность жизни в нашей стране. Это тоже, естественно, усреднённый показатель. Есть субъекты, где ситуация хуже, и там обязательно нужно этой проблемой заниматься. И медициной, и просто различного рода мероприятиями, направленными на улучшение труда и быта людей, формирование здоровых привычек. Но есть субъекты, где эта ситуация, конечно, выглядит и лучше. Тем не менее по стране ситуация изменилась. И это даёт необходимые основания для того, чтобы к этому вопросу вернуться и принять те или иные решения. Но ещё раз подчёркиваю, они должны быть выверенными, они должны быть сделаны на базе консультаций с экспертным сообществом, они должны создавать достаточно комфортную атмосферу по их применению в будущем.

С.Брилёв: Но процесс консультаций ещё не начат? Мы всё в будущем времени говорим?

Д.Медведев: Нет, консультации, конечно, идут, и мы этого никогда не скрывали. И обсуждения идут уже не один год. Экспертиза уже достаточно серьёзная проведена всех этих вопросов. Так что мы, в общем, на пороге того, чтобы начать это обсуждать уже на законодательном уровне.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, мне как политическому журналисту, я считаю, очень повезло. За эти шесть лет мы не раз с Вами встречались. Для меня лично один из самых драматичных моментов, за который мне досталось от зрителей, был, когда я Вас спросил о том, сохранится ли плоская шкала налогообложения. Вы ответили утвердительно. Мне нравится плоская шкала. Поэтому я вопрос задам так: как Вам удалось её удержать? Она была 13% и осталась 13%. Может быть, это было достигнуто за счёт того, что всё-таки, называя вещи своими именами, росла косвенная налоговая нагрузка? Ну на тот же бизнес. Ну выплаты по «Платону» – налогом они не называются, но это же де-факто налог.

Д.Медведев: Удержать удалось не без труда. Потому что, как и у любой экономической модели, у плоской шкалы налога на доходы физических лиц есть и приверженцы, и противники. Я опять же недавно в Госдуме на эту тему как раз коллегам объяснял свою позицию. Действительно, плоская шкала НДФЛ, налога на доходы физических лиц, она привлекательна, потому что она проста, она легко администрируется, по ней не возникает никаких споров. И, скажем, самое главное, если эта ставка разумная, а она у нас совсем разумная, 13%...

С.Брилёв: От неё не хочется увиливать, и незачем.

Д.Медведев: От неё незачем увиливать, все платят. И люди с невысокими доходами, и богатые люди. Собственно, ради этого она и была введена, и это принесло очень хороший эффект. Вот чтобы Вы понимали сейчас… Ведь налог на доходы физических лиц зачисляется в региональные бюджеты. В общей сложности это приблизительно 3 трлн 300 млрд рублей. Это огромная цифра. Это, по сути, база для развития регионов. И эти деньги платятся. Поэтому, принимая решение, например, о переходе к прогрессу, а такая модель есть, она во многих странах используется, нужно прикинуть, не потеряем ли мы здесь деньги. Я уже не говорю о том, что мы вызовем неудовольствие большого количества людей, которые скажут: вы знаете, мы платили 13%, мы не хотим платить даже 15% или тем более 20 или 25%. Я не говорю про 75%, как в некоторых странах Европы, откуда бегут куда-то для того, чтобы, так сказать, свои доходы в другое место пристроить. Поэтому я считаю, что мы её сохранили правильно, люди были спокойны.

И вообще, я хотел бы отметить, и по поручению Президента, и в рамках тех решений, которые Правительство принимало, мы же действительно не изменили налоговую нагрузку. Были соблазны это сделать в очень сложный период. И масса идей была, и в Правительство приходили, и к Президенту страны, ко мне приходили, говорили: давайте здесь налоги увеличим. Но мы понимали, что это, скорее всего, ударит и по людям, и по экономике, и не сделали этого. «Платон», о котором Вы сказали, это всего лишь 45 млрд рублей, причём накопленных уже за эти годы. Поэтому это точно ничего не замещает. Но это даёт возможность развивать дорожное хозяйство, планировать перевозки, снимать ту нагрузку на дорожную сеть, которая образуется, контролировать, собственно, количество машин, которое перемещается. Да, это часть такой большой государственной работы.

С.Брилёв: Значит, «Платон» – это 45 млрд, а сборы от НДФЛ – это 3 трлн…

Д.Медведев: 3 трлн 300 млрд.

Поэтому, конечно, одно не компенсирует другое, и если, например, чем-то замещать, то нужно было бы принимать какие-то другие решения. Ещё раз подчёркиваю, я считаю, что наша налоговая система выдержала проверку временем, и хорошо, что мы её не трогали.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, Вы в отчёте перед Государственной Думой, да и сейчас, в начале нашей беседы, привели такие убедительные цифры в плане сохранения макроэкономической стабильности в России. Но если взглянуть на весьма эмоциональную реакцию наших рынков, в том числе валютного, на недавний пакет американских санкций, то всё-таки эта эмоциональность заставляет думать, что это является серьёзным испытанием для экономики. Что скажете?

Д.Медведев: Понимаете, эмоциональность реакции не означает, что есть какие-то фундаментальные проблемы. Экономика вообще эмоциональная история. Экономика – она гораздо в большей степени от людей зависит. Вот есть там какие-то объективные экономические законы. Ну посмотрите: решение иностранных государств, решение международных организаций типа ОПЕК, региональные конфликты, ещё что-либо, да даже природные стихийные бедствия – всё отражается на мировой экономике. Конечно, подобные действия отразились и на нашем фондовом рынке, на валютном рынке. Но сейчас всё успокоилось, потому что не было, мы сразу об этом сказали, никаких фундаментальных причин.

С.Брилёв: Что касается рубля, действительно – два дня по два рубля плюс, а потом всё нормально.

Д.Медведев: Значит, никаких фундаментальных причин не было, потому что мы достигли высокой степени стабильности экономики. Но это не означает, что мы приветствуем такие решения.

С.Брилёв: Понятно.

Д.Медведев: Это безобразие, хамство просто. Это, по сути, неконкурентная борьба с российскими компаниями. Эти компании, которые попали под санкции, многие же из них очень крупные, некоторые вообще обеспечивают первые – вторые места в мире по отдельным позициям. Например, по тому же самому алюминию и так далее. Значит, американцы защищают свой рынок, это называется протекционизмом. Они борются с китайцами, они борются с европейцами, и они под соусом того, что русские нехорошо себя ведут, борются с нами. Они ввели в отношении российских компаний некие персональные санкции. Я считаю, что это просто недобросовестная конкуренция.

С.Брилёв: Я вообще иной раз смотрю на решения Трампа, например, по стали или алюминию, которые касаются ведь и России, и европейцев, союзников… Мне это иной раз кажется даже не столько антироссийской историей – хотя, конечно, это оборачивается, особенно политически, именно так, – сколько очень таким американским эгоизмом, защитой своего рынка, своих, возможно, приятелей по бизнесу из прошлой жизни.

Д.Медведев: Это, несомненно, так. Кстати, американцы всегда так себя вели. Они даже, выдвигая кому-то политические условия, максимально защищали свой рынок и пытались продвигать экономическую повестку дня. Я всегда поражался этому. То есть они могли нам какие-то выкатывать вопросы политического, гуманитарного порядка. Потом говорили: «У нас здесь экономические интересы, в том числе в России, вы их не трогайте!» Да, и это как бы абсолютно отдельная история, здесь ничего делать нельзя. В этом смысле это абсолютно жёсткий американский прагматизм. В чём-то, кстати, нам этому даже нужно поучиться. Но это не значит, что мы с этим согласны. Более того, естественно, на такого рода действия будет противодействие.

С.Брилёв: Какой бы ни была природа этих санкций, противодействие им наступает, мы все об этом знаем. Есть асимметричные ответы, есть симметричные ответы, но это, так сказать, тактика. По крайней мере мы в этом пока только разбираемся в последние месяцы (или в последние недели). А есть ли понимание стратегии развития страны в этом, очевидно, другом мире, который наполнился в том числе таким понятием, как «санкционные войны»?

Д.Медведев: Да, Вы знаете, эта ситуация привела в значительной степени к переосмыслению нашего понимания места России в мире. И в чём наши выводы, во всяком случае, мои выводы (их разделяют, я знаю, и мои коллеги)? Во-первых, курс на ограничение России, курс на то, чтобы сдерживать Россию, является стратегическим. И наши партнёры по международному сообществу и дальше его будут проводить. Вне зависимости от того, как называется наша страна. И в отношении Российской империи пытались это делать, и в отношении Советского Союза многократно, и в отношении нашей страны. Поэтому мы должны к этому приспосабливаться. И эта история импортозамещения, развития собственной экономики, совершенствования собственных социальных институтов является единственной реакцией, альтернативы которой не существует. Именно поэтому мы и в будущем будем исходить из предположения о том, что и санкции сохранятся на достаточно длительный период, тем более если говорить о последнем санкционном законе, о котором мы с Вами уже говорили. Американцы не просто его приняли, продавили через свой парламент, через Конгресс. Они ещё и по рукам и ногам связали Президента – и нынешнего и будущего, спеленали его, чтобы он, не дай бог, не отменил антироссийские санкции. Поэтому эта гипотеза должна распространяться на наше экономическое развитие на десятилетия вперёд. Хорошо ли это? Плохо, конечно. Ни к чему это хорошему не приводит. Это и для нас потери, и для европейцев потери. В меньшей степени для американцев потери, потому что у нас объём торговли с ними небольшой. Но тоже определённые потери. Поэтому само по себе это плохо, и это, конечно, будет оказывать влияние на наше развитие на протяжении значительного количества лет. Но самое главное, что мы это осознаём, что мы выработали инструменты реагирования на такого рода воздействия. Мы прошли стресс-тест. Мы его выдержали. Экономика живёт, социальная сфера развивается.

С.Брилёв: Ровно в этом контексте: что Вы думаете о законопроекте, который появился сейчас в Государственной Думе, по поводу ответа на новые санкции Соединённых Штатов? Там же разные положения.

Д.Медведев: Там положения разные, потому что это только лишь законопроект, он сейчас обсуждается и коллегами из Государственной Думы, и в Правительстве готовится отзыв на него. Очевидно, что при подготовке и принятии этого закона – а мы должны реагировать на действия американцев – нужно исходить из нескольких моментов. Первое, я об этом уже говорил: ни в коем случае нельзя навредить самим себе, потому что мы должны быть прагматичными. Даже если нас что-то раздражает, а ведут они себя, ещё раз подчеркиваю, по-хамски, всё равно нельзя вредить самим себе. Во-вторых, ответ должен быть или симметричным или асимметричным, но он должен быть достаточно чувствительным. Чего ради просто, так сказать, покусывать, если это ни к чему не приведёт? Это всё-таки должны быть чувствительные меры.

Поэтому всё это необходимо ещё раз взвесить и обсудить. При этом я коллегам говорил, считаю, что, на мой взгляд, в этом законопроекте обязательно должны содержаться правила о том, что по поручению Президента, или сам Президент, или Правительство вправе вводить индивидуальные санкции в отношении любого юридического или физического лица – резидента Соединённых Штатов Америки. И в этом смысле мы тогда поступим абсолютно симметрично. Они принимают решение в отношении наших физических лиц просто потому, что им кто-то не нравится, – и у нас такое право должно быть. Какая-то компания им не понравилась – и у нас такое право должно быть. Но это не значит, что необходимо принимать решения сразу же по целым секторам или ещё как-то поступать, в любом случае это всё равно должно быть в законе упаковано в решение Президента и Правительства. И даже если в законе есть какие-то соответствующие положения, они точно не должны иметь автоматического применения. Это, мне кажется, достаточно важно.

Что ещё мне кажется важным, о чём сейчас коллеги-депутаты заговорили, мы же из чего исходим: все эти санкции носят абсолютно жёстко направленный против интересов нашей страны подтекст. Они, по сути, направлены на разрушение нашего общественно-политического строя и на причинение вреда и экономике, и отдельным людям. Если это так, то исполнение этих санкций для граждан нашей страны должно быть правонарушением. Никто не вправе исполнять эти американские санкции под страхом административной или уголовной ответственности.

С.Брилёв: Жёстко.

Д.Медведев: А как иначе! В Америке, кстати, исполнение решений иностранного государства, которое причиняет ущерб американскому государству, рассматривается как преступление.

С.Брилёв: В скобках вопрос задам?

Д.Медведев: Пожалуйста.

С.Брилёв: А ВТО ещё живо на этом фоне?

Д.Медведев: Несмотря на действия отдельных стран и отдельных руководителей, ВТО остаётся безальтернативной торговой организацией. Там масса проблем, масса несогласованностей, бесконечный Дохийский раунд так называемый.

С.Брилёв: Эти санкции, это вообще соответствует…

Д.Медведев: Санкции, патернализм… Но если мы откажемся от ВТО, в международной торговле вообще не будет регулирования.

С.Брилёв: Действующие санкции сохранятся?

Д.Медведев: Да, вне всякого сомнения.

С.Брилёв: Я имею в виду действующие российские.

Д.Медведев: Да, я понимаю, Вы имеете в виду так называемые контрсанкции, или ответные ограничительные меры. Конечно, сохранятся, потому что совсем недавно наши партнёры по Европейскому союзу и американцы вновь продлили те решения, которые ранее были приняты.

С.Брилёв: Они же периодически намекают: ребята, мы такие славные, вы там отмените ваши контрсанкции, а мы…

Д.Медведев: Нет, это невозможно сделать. Это невозможно сделать, потому что здесь, конечно, должна быть взаимность. Я уже не говорю о том, что санкции, связанные с закрытием ряда продовольственных потоков из Европы, были встречены аплодисментами нашими аграриями.

С.Брилёв: Да, Вас без конца просят их не отменять, я был свидетелем.

Д.Медведев: Их всё время просят продлить, неоднократно просили и просят. И это, по сути, обеспечивало нашу продовольственную безопасность. Собственно, те рекордные урожаи, которые мы собираем, те надои, которые есть, те показатели животноводства, растениеводства, которые мы имеем, они все связаны с ответными ограничениями.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, как будем поддерживать те компании, которые попали под последний санкционный список американский?

Д.Медведев: Это большие компании, и именно поэтому их государство и должно поддерживать. Поддерживать прежде всего сами производственные подразделения, сами предприятия.

С.Брилёв: С точки зрения логики рабочих мест, о которых мы с Вами говорили.

Д.Медведев: Да, необходимости сохранения рабочих мест. Чтобы люди, которые трудятся на этих предприятиях – а это десятки и десятки тысяч людей по всей нашей стране, если брать этот новый санкционный список, – не потеряли работу, чтобы были сохранены рабочие места, чтобы эти предприятия развивались. В этом логика поддержки.

С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, я пришёл к Вам на интервью и всё-таки себе составил вопросы. Вы на них отвечаете, и у Вас тут нет ни компьютера, и (поверьте, зрители) здесь нет никакого суфлёра. Вы тем не менее помните все эти цифры. А каково это вообще – держать эту огромную экономику в голове?

Д.Медведев: Это интересная, большая работа, интересная задача, так что, если Вы будете работать в Правительстве когда-нибудь…

С.Брилёв: Тьфу-тьфу-тьфу.

Д.Медведев: Вы все эти цифры тоже будете знать назубок.

С.Брилёв: Прошло шесть лет. А готовы ли Вы дальше работать?

Д.Медведев: Безусловно, я пока не собираюсь уходить отдыхать. Я готов работать и буду работать там, где смогу принести максимальную пользу своей стране.

С.Брилёв: Спасибо, Дмитрий Анатольевич, за интервью.

Д.Медведев: Спасибо.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 28 апреля 2018 > № 2591397 Дмитрий Медведев

Встреча Дмитрия Медведева с губернатором Волгоградской области Андреем Бочаровым.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Я знаю, что у Вас есть определённые проблемы с паводковой ситуацией. Доложите, пожалуйста, как обстоят дела, какие меры принимаются для того, чтобы эти проблемы ликвидировать.

А.Бочаров: На территории Волгоградской области продолжает действовать режим чрезвычайной ситуации в связи со сложной паводковой ситуацией. Но мы наблюдаем стабилизацию ситуации и хорошую, положительную динамику по снижению паводковой ситуации в целом. Хотя на отдельных участках рек Медведица, Иловля и Хопёр мы наблюдаем повышение уровня воды от 20 до 40 см. Но в целом ситуация контролируется.

Д.Медведев: Это высшие нормы для нынешнего периода времени?

А.Бочаров: Да. Мы паводковую ситуацию такого уровня наблюдали только в 1964 году. На территории 12 муниципальных образований, которые попали в зону паводка, проживает порядка 360 тысяч населения. Из этих 12 муниципальных образований в настоящее время только одно находится в подтоплении. И из 81 населённого пункта только два населённых пункта находятся в подтоплении. 868 человек мы эвакуировали из зоны подтопления. В настоящее время в пунктах временного размещения ни одного человека нет. Сегодня в двух населённых пунктах в подтоплении находится 30 дворовых территорий, вода уже ушла из домов.

Д.Медведев: Школы, медицинские учреждения работают?

А.Бочаров: Все учреждения социальной направленности работают в полном объёме. Системы жизнеобеспечения также работают в полном объёме. На всей территории, которая подвержена подтоплению, проведены аварийно-восстановительные работы. И сегодня продолжается работа по ликвидации ущерба. Кроме всего этого, мы оказываем необходимую помощь людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации, работают комиссии во всех муниципальных образованиях по дворовым территориям с целью определения возможного ущерба и оказания содействия.

Д.Медведев: Нужно довести всю эту работу до конца, чтобы люди получили причитающиеся выплаты, ну и просто под контролем держать ситуацию.

А.Бочаров: Дмитрий Анатольевич, необходимо отметить слаженную работу всех сил и средств, которые здесь применялись, это позволило уйти от более серьёзного ущерба, который в настоящее время есть, но не такой значительный.

Д.Медведев: Если это впервые за 50 с лишним лет, то это, конечно, серьёзное испытание для области. Держите меня в курсе.

Россия. ЮФО > Госбюджет, налоги, цены. Экология > premier.gov.ru, 27 апреля 2018 > № 2584834 Андрей Бочаров

Встреча с выпускниками программы кадрового управленческого резерва, назначенными врио губернаторов ряда регионов.

В.Путин: Добрый день, уважаемые коллеги!

Хочу вас ещё раз поздравить с выпуском, окончанием первого потока программы подготовки управленческих кадров. Из этого потока семь человек, здесь присутствующих, ещё в ходе учёбы были назначены на высокие должности руководителей регионов, исполняющими обязанности губернаторов, солидных, с большим потенциалом регионов: потенциалом промышленным, сельскохозяйственным, научным.

На ваши плечи легла ответственность за качество жизни людей, можно без преувеличения сказать – за судьбы людей, потому что от того, насколько эффективно и слаженно будут работать вверенные вам службы, зависит именно благополучие, а иногда и жизнь людей на территориях, которыми вы сейчас руководите.

Очень рассчитываю, что и ваши предыдущие знания, жизненный опыт, а он у вас есть – и солидный, знания, полученные в ходе учёбы, будут целиком и максимально эффективно использоваться для решения задач, которые стоят перед регионами, которые вы возглавили.

На две вещи хотел бы обратить внимание, хотел бы с вами об этом сегодня поговорить. Первое, вы прошли курс обучения, сейчас уже приступили к работе. Вы знаете, что с июня мы продолжим эту программу, и мне хотелось бы услышать ваше мнение по поводу того, что и как, может быть, нужно скорректировать в ходе этой программы, чтобы подготовка молодых управленцев была ещё более эффективной и целенаправленной.

И второе, это уже просьба, относится к сегодняшней вашей работе: пожалуйста, при осуществлении своих функций обратите внимание и используйте в своей работе открытые, конкурентные способы отбора управленческих кадров на всех уровнях.

Необходимое влияние в рамках действующего закона, конечно, можно и нужно оказывать на формирование и муниципального уровня управления, но и региональный уровень управления должен состоять из амбициозных в хорошем смысле этого слова, нацеленных на конечный результат, любящих свою работу и с уважением относящихся к людям управленцев. Исхожу из того, что именно таким образом вы и будете формировать свои команды. Это то, что я хотел сказать вначале.

Сейчас с удовольствием послушал бы вас и по заданному мною вопросу, касающемуся подготовки управленческих кадров в рамках той программы, которую вы прошли, и хотелось бы услышать ваше мнение о ситуации в регионах, где вы работаете, о тех задачах, которые вы перед собой видите и ставите.

Пожалуйста.

Д.Азаров: Коротко о ситуации в регионе – рабочая обстановка. Понятно, внимательно следим за паводковой ситуацией, чтобы на опережение сработать, не допустив какой–то беды. Готовимся к весенне-полевым работам. У нас зима подзадержалась, и понимаем, что посевные работы будут проводиться в более сжатые сроки, надо полностью здесь мобилизоваться.

Конечно, очень важная составляющая – это отработка поручений, которые Вы дали в ходе визита в Самарскую область. Владимир Владимирович, отдельно хотел бы и Вас поблагодарить, и коллег из федерального Правительства, которые в очень чётком взаимодействии помогают решать эти задачи, даже самые масштабные. По корректировке транспортной стратегии России мы движемся вместе с Министерством транспорта.

И конечно, отдельная забота – это подготовка региона к матчам чемпионата мира по футболу. Многое что предстоит сделать в сфере благоустройства, тестирования работы служб, сервисов. Зима задержалась, но уверен, что всё будет на самом высоком уровне, чтобы праздник в полной мере состоялся.

Что касается тех вопросов, которые Вы сейчас перед нами поставили. Конечно, хочу ещё раз сказать, что программа обучения, которую мы прошли, очень высокого уровня. Я много программ проходил, и понимаю, что это действительно самый высочайший уровень. Те навыки и знания, которые мы получили, крайне востребованны сегодня уже в региональной работе.

Отдельная ценность, конечно, это то, о чём сегодня уже говорили коллеги, что мы почувствовали себя одной командой – созваниваемся, советуемся, вместе зачастую ищем оптимальные решения. Это ощущение команды придаёт дополнительные силы и уверенность.

Если бы я имел возможность высказать своё предположение, что бы в программе поправить, уже исходя из своей региональной работы, сказал бы, что, может быть, чуть больше проводить семинаров-модулей именно в разных регионах страны, для того чтобы смотреть практики. А где–то тот интеллектуальный управленческий потенциал, который в резерве есть, он бы помогал находить решения в тех или иных регионах. Наверное, это было бы моим предложением.

И конечно, абсолютно с Вами согласен по открытым формам отбора людей на должности. Я эту работу начал с первого дня, как приехал в регион, это абсолютно честно и искренне, потому что я здесь ещё раз убедился, находясь в кадровом резерве, насколько это важно.

Мы открыли кадровые резервы всех региональных ведомств. Знаете, как иногда бывает: в резерве на начальника отдела заместитель начальника отдела стоит, и закрыто. Мы открыли, и сегодня каждый желающий может подать предложения, заявиться в резерв, посмотрим его квалификацию, подскажем, какие знания получить, образование.

И такое же требование я сегодня предъявляю к муниципалитетам. Я коллег попросил о том, чтобы они кадровые резервы открыли. Есть первые результаты, Владимир Владимирович, очень высокая была активность участия жителей Самарской области в конкурсе «Лидеры России»: три победителя, шесть финалистов, то есть три, которые попали в «сотню». И хочу вам сказать, что двое из них уже работают в региональном правительстве. Мы эту работу продолжим обязательно.

В.Путин: Что касается задач, решаемых вами вместе с Минтрансом, это на какой стадии находится?

Д.Азаров: Владимир Владимирович, мы провели правительственную комиссию, Аркадий Владимирович Дворкович её возглавляет, в Красноярск мы ездили. Понятно, регионы между собой в некоторой степени конкурируют, важнейший проект – «Шёлковый путь», поэтому сейчас это находится в стадии технико-экономического обоснования. Но то узкое горлышко маршрута, которое есть на территории Самарской области, есть сегодня взаимопонимание с Минтрансом, что в любом случае нужно разрешать эту задачу.

А.Бурков: Что касается кадрового резерва, могу сказать, что проект действительно полезный во всех направлениях. И что было очень приятно, нас, резервистов-слушателей, слышали, – обращения по корректировке, допустим, образовательного процесса. У ряда людей, которые представляли регионы, была просьба услышать лучшие практики управления регионами. И перед нами выступали губернаторы: и Якушев, и Собянин, то есть давали достаточно практичные вещи, которые сегодня я использую у себя в Омской области. Это очень важно, принципиально.

Что касается, скажем, предложений. Соглашусь с тем, что уже прозвучало. Необходимо как можно больше модулей проводить где–то в регионах, в тех сильных регионах, где есть, допустим, какие–то прорывные вещи в разных, может быть, сферах управления, сферах жизнеобеспечения, чтобы мы с ходу могли видеть положительные практику прямо своими глазами. Вот этот момент.

И безусловно, нужно сохранять ту практику, когда мы видим выступления, допустим, зарубежных лекторов из органов управления различных стран, вузов. То есть мы видим, какие у них ошибки и какие у них плюсы.

И в дополнение я бы ещё добавил, что, может быть, не только российские регионы, но мы должны были бы захватить ту же Белоруссию, Казахстан, те страны, которые сегодня живут в едином экономическом пространстве. То есть на их территории тоже проводить определённые занятия, допустим, тот же недельный какой–то курс, чтобы мы могли быть ближе знакомы с их практическими предложениями, практиками, которые есть в этих странах.

То, что касается ситуации в Омской области: ситуация рабочая, вопросов для решения очень много. Это вопросы отсутствия дорог с твёрдым покрытием, это вопросы обеспечения водой, большое количество населённых пунктов сегодня без питьевой воды. Вопросы здравоохранения остро стоят у населения, а также вопросы безработицы.

И, наверное, ключевая задача, которую необходимо будет решать, – это уходить от отрицательной миграции. По 2017 году у нас минус 10 тысяч человек – отрицательная миграция в Омской области. Вот это, наверное, главная задача, которую сегодня необходимо решать через корректировки социально-экономической стратегии развития региона и в целом работы. Но всё разрешимо, потенциал высокий.

К посевной готовы, здесь проблем мы не видим.

То, что касается открытости, могу сообщить, что в ближайшие дни будем объявлять конкурс в три ключевых министерства – на руководителей, на министров. Это министерство промышленности и транспорта, это министерство строительства и ЖКХ и министерство природных ресурсов. Будем проводить открытый конкурс. Активность среди молодёжи очень высока. Думаю, мы найдём достойных людей.

Проект «Лидеры России». Мы тоже наблюдали за ним внимательно. Я выезжал в Новосибирск, беседовал со своими омичами. Мы привлекли ребят – сегодня работает заместитель по экономике мэра города Омска. То есть мы этот кадровый потенциал используем в полной мере.

Хочу сказать, что в Омской области предстоит уже третья избирательная кампания с момента моего назначения. Вначале выборы мэра, потом выборы Президента, и сегодня выборы губернатора. Кампания готова, никаких проблем нет, регион активен. Думаю, что мы получим высокую явку и реальный результат, который определит население Омской области.

В.Путин: Хорошо.

Станислав Сергеевич, пожалуйста.

С.Воскресенский: Владимир Владимирович, во–первых, спасибо огромное за доверие. Эта работа очень ответственна и интересна, и прежде всего ответственна. Один священник в области сказал мне такую фразу, что есть два самых строгих послушания для человека: это служение Богу и служение людям. Думаю, что коллеги не дадут соврать, что это так и есть. Прежде всего это колоссальная ответственность перед жителями области и перед Вами за оказанное доверие.

И я, пользуясь случаем, не могу не пригласить всех присутствующих в Ивановскую область. Про неё есть много стереотипов, но места эти уникальные, почти весь район уже проехал. Стараюсь, вообще, больше работать на выезде. Кроме известных стереотипов – текстиля, это всё–таки две столицы русской иконописи – Холуй и Палех, это всё–таки древнейший русский город Шуя с самой высокой колокольней, это прекрасный русский город Кинешма, который создавал в прошлом столетии историю успеха в текстильной промышленности, известной на весь мир. Это Юрьевец, Плёс – в общем, места действительно уникальные, Лух, который, кстати говоря, по международному признанию, оказывается, ещё и, кроме того, что древний русский город, родина электросварки, там были первые опыты в области электросварки.

Но теперь к делу. Что касается обстановки в области, людей беспокоят прежде всего низкие зарплаты, плохие дороги, и, третье, у нас плохое здравоохранение. Что делать, понятно: эффективно использовать имеющиеся ресурсы, разбираться с коррупцией, привлекать инвесторов, создавать рабочие места. Чтобы понимать, как двигаться, нужно опираться на традиции, а история области уникальна.

Дело в том, что два столетия подряд – и XIX, и XX век – это была история успеха. В XIX веке в основном были купцы и фабриканты-старообрядцы, область была очень богатой, это видно даже по оставшимся постройкам. Например, у нас есть такой город Вичуга, где в центре города очень красивый, не побоюсь это слова, дворец. Оказывается, это был детский сад для рабочих, построенный фабрикантом Коноваловым.

В советские годы это, безусловно, индустриализация, история крупных текстильных предприятий. Ткачихи получали 250–400 рублей в Советском Союзе, даже больше. Поэтому, конечно, 90–е годы, разруха 90–х отразилась, безусловно, то есть люди сейчас недовольны своим качеством жизни, социальное самочувствие неважное, но что важно: люди знают, что может быть по–другому. Кто–то помнит, что может быть по–другому, может быть лучше, кто–то знает, уважает и читает историю.

И сейчас, я это вижу, люди не просто негодуют, они готовы менять свою жизнь к лучшему. У нас и текстильная промышленность восстанавливается, и сейчас крупнейшее предприятие в стране по производству автомобильных кранов «Автокран» полностью рассчиталось с долгами перед рабочими за три года буквально накануне Нового года, встало с колен и растёт. То же самое касается сельского хозяйства, народных промыслов и так далее.

Нужна поддержка, конечно, федерального центра. В чём, на мой взгляд, она могла бы для нас заключаться? Прежде всего это стабильность правил игры и, конечно же, средства на инфраструктуру.

У нас есть вполне конкретный проект. Например, если построить восточный обход Иванова и дорогу Ярославль–Нижний Новгород – это совершенно другое развитие всей области. Говорю это не голословно, приведу один небольшой пример. Мы буквально недавно, с 14 марта, с «Российскими железными дорогами» запустили новый поезд из Иванова в Москву и обратно, он теперь идёт 3 часа 41 минуту, до этого ночной поезд был по семь-восемь часов. У нас только на этой новости сразу два инвестора приняли решение, что они идут именно в Иваново. Несколько туроператоров сразу объявили о дополнительных вакансиях просто на этой новости. То есть это не какие–то слова, это уже конкретные, реальные новые рабочие места, более качественные рабочие места, более высокие зарплаты.

Поэтому то, что Вы говорили в Послании о необходимости увеличения строительства инфраструктуры, – это, безусловно, важно, для нас конкретно это действительно изменит экономику и, что тоже немаловажно, качественно изменит городскую среду.

Что касается стабильности правил игры, думаю, коллеги меня поддержат. Прежде всего нужно понимать, как будет выстраиваться вся межбюджетная политика. Сейчас идут, мы знаем, большие дискуссии по так называемой стратегии пространственного развития. Разные точки зрения высказываются. Думаю, что мегаполис – это всё замечательно, но всё-таки сила нашей страны в многообразии, безусловно. Это наша и сила, в этом и фактор развития.

И особенно то, чему мы научились, кстати говоря, во время обучающей программы резерва, технологии сегодня так меняют жизнь, что можно серьёзную историю успеха создавать необязательно в мегаполисах, это можно создавать в малых городах. Сегодня входной билет в создание истории успеха серьёзно понизился. Почему я об этом говорю? Потому что, безусловно, та развилка, которая будет пройдена, скажется на бюджетной политике.

Теперь что касается программы резерва. Она, безусловно, была очень эффективной. Я, например, когда работаю, помню слова Сергея Семёновича Собянина, который говорил: «Запомните, у губернатора нет какого–то одного приоритета, вы должны заниматься всем. Всё для вас приоритет. Качество жизни людей – приоритет». И повторюсь, я тоже себе это записал и уже говорил коллегам: конечно, лучшие практики.

Нам, например, не хватало бы не только, кстати, наших регионов, потому что многие уже действительно наработали то, чему можно поучиться, посмотреть лучшие практики, которые вообще в мире сегодня есть, в тех кричащих отраслях, которые беспокоят, – здравоохранении, ЖКХ и так далее. Может быть, приглашать не только коллег из Евразийского союза, но и коллег из дальнего зарубежья, мэров городов, чтоб они делились своими подходами к управлению, своими подходами к решению проблем людей.

В.Путин: Спасибо.

Андрей Евгеньевич, пожалуйста.

А.Клычков: Владимир Владимирович, в первую очередь хотел поблагодарить за доверие и возможность пройти обучение в кадровом резерве.

Согласен с коллегами полностью, что для нас это был хороший опыт, и поддерживаю то, что уже сказано. Но для меня было главным другое. Мы на этой учёбе не обсуждали только теорию, а мы обсуждали некие задачи, которые казались даже нереалистичными. Это и квантовые компьютеры, и роботизация, то, о чём мы даже, может быть, и не думали сегодня. Но, уже погрузившись в работу, я понимаю, что сегодня ставить даже в регионе задачи вчерашнего дня не имеет никакой перспективы. Нужно уже сегодня закладывать основы для дальнейшего развития.

Так получилось, что вчера мы в регионе запустили проект по молодым лидерам Орловщины. Но мы решили пойти немножко по другому пути – предложили обществу установить критерии, условия, а самое главное, то, кому будут доверять для определения победителя в конце. Мы будем пытаться реализовывать. И действительно, социальный лифт очень нужен на местах, абсолютно уверен, что он даст нам результат.

Что касается наших проблем и ситуации в регионе – в целом всё стабильно. Мы полностью исполняем майские указы, спокойно прошли паводковую ситуацию. Те сложности, которые возникают, – думаю, что мы с ними справимся.

Хотел бы обратить внимание на два аспекта, которые, по моему мнению, могут дать возможность таким регионам, как Орловская область либо Ивановская, многим другим, не обращаться каждый раз за финансовой поддержкой, но быть самодостаточными.

Я взял для примера сферу сельского хозяйства. Орловскую область принято считать сельскохозяйственным регионом. В этом году мы получили рекордный урожай – на небольшую область 3,2 миллиона тонн зерна. Это четыре тонны на каждого человека. При этом доля сельского хозяйства всего 16,7 процента в валовом региональном продукте. Мы понимаем, что от переработки, от сельского хозяйства лишь один миллиард рублей поступает в бюджет.

При этом 7,5 процента – это переработка именно сельхозпродукции, которая тоже даёт один миллиард рублей. Но, к сожалению, наши бюджетные возможности не позволяют самостоятельно развить сферу переработки. Мы активно сотрудничаем с Минсельхозом, Минпромторгом, но даже существующие проекты не всегда для нас доступны.

Мы обратились за опытом к соседним регионам. Посмотрели: Липецкая область в течение семи лет в рамках свободной экономической зоны смогла привлечь инвестиции и построить сто производств, в том числе и по переработке. Сегодня я обращаюсь к Вам с этим вопросом как с возможным пилотным проектом. Могу сказать, что Орловская область имеет потенциал.

Мы географически идеально расположены в центре Центрального федерального округа. Вокруг нас проживает 50 миллионов человек в 500 километрах. У нас есть и кадры, потому что 50 тысяч студентов учатся в Орле. Но мы готовы и можем это реализовывать, если будет Ваша воля, в рамках стратегии пространственного развития с модернизацией инфраструктуры по созданию равных инвестиционных возможностей для таких регионов, как мы. Потому что профицит производимой продукции, который будет и в этом году точно, для нас – это форма роста, а не стагнация ситуации.

И второй вопрос, на который, Владимир Владимирович, хотел бы обратить внимание. Я для себя открыл Орёл в качестве студенческого города: 50 тысяч студентов на небольшой, казалось бы, регион. Мы в ЦФО проигрываем по количеству студентов в соотношении с проживающими только Москве. Коэффициент – 4,7; 29 средних профессиональных образовательных учреждений, 36 тысяч студентов высшего профессионального профиля. Вместе с Владимиром Александровичем Мау, с Министерством промышленности, образования мы обсуждали возможность реализации в Орле многофункционального кампуса или колледжа, который бы на самом высоком уровне мог учить студентов среднего профессионального образования для всего ЦФО. Мы посчитали: это будет в разы меньше, чем образовать такое направление в Москве. Это даст возможность людей направлять и обучать. У нас есть педагогический коллектив. Просил бы Вас поддержать эту идею и разместить именно в Орловской области данное учебное заведение.

И в заключение – Станислав Сергеевич сказал про Ивановскую область, я не могу не сказать и о нас. В этом году 200 лет Ивану Сергеевичу Тургеневу. Мы готовимся, большое количество мероприятий в Москве и в Орле. Это будет 9 ноября. Но у нас 5 августа ещё 75 лет освобождения Орловской области от немецко-фашистских захватчиков. Я и жители Орла и Орловской области будем рады видеть Вас на праздновании. Мы подготовимся и покажем, чтобы Вы своими глазами увидели все красоты и все наши возможности.

В.Путин: Спасибо.

Глеб Сергеевич, пожалуйста.

Г.Никитин: Спасибо большое, Владимир Владимирович.

На текущих вопросах подробно останавливаться не буду. Противопаводковые работы, посевная, подготовка к чемпионату мира – всё под контролем.

По более системным задачам и вопросам. На старте работы я увидел, что в обществе Нижегородской области очень большой запрос на диалог, преодоление разобщённости, восстановление взаимодействия между всеми уровнями власти и, самое главное, между властью и обществом. Считаю, что восстановление такого диалога произошло.

Мы сейчас активно взаимодействуем как с региональным и муниципальным уровнями, особенно с областным центром, так и с партиями в Законодательном Собрании, с депутатами и общественниками. Сейчас они признают, что их слышат, и произошла некая консолидация на созидательном процессе. Это надо использовать.

С начала года, даже с конца прошлого, мы начали активную экспертную работу по подготовке стратегии развития Нижегородской области на 2024–2035 годы, 400 экспертов сформировали в 14 рабочих групп, то есть это открытое обсуждение. В принципе свод предложений практически уже завершён. Планирую летом обеспечить открытое обсуждение с жителями и сбор предложений по стратегии. В принципе основные положения уже понятны. Понятно, что стратегия в обязательном порядке будет содержать в себе амбициозные задачи и цели, которые коррелируют и соответствуют Вашему Посланию. Естественно, что без таких серьёзных прорывных вытягивающих проектов реализация её будет затруднительна.

По трём моментам хотел бы сказать, как раз то, что мы с Вами обсуждали в декабре. Вы поддержали проект по реновации, восстановлению исторического облика города. Считаю, что это один из основных прорывных проектов в восстановлении областного центра и прорывное опережающее развитие агломерации. Мы с Минэкономразвития, Минстроем очень активно по этому поводу работаем, по сути, концепция практически готова, думаю, что коллеги скоро доложат. Естественно, невозможно нормальное, даже не нормальное, а прорывное развитие без опережающего развития дорожной инфраструктуры и жилищно-коммунального хозяйства.

Также Вы поддержали вхождение нас в пилотный проект по инфраструктурной ипотеке, подготовили 13 проектов в области дорожного хозяйства, сейчас на подходе проект в области жилищно-коммунального хозяйства. Кстати, одним из проектов является как раз нижегородский участок дороги Иваново–Нижний Новгород, это наш совместный проект с Ивановской областью. Надеюсь, что так или иначе эта концепция на уровне Правительства сформируется, потому что, безусловно, реализовывать это всё надо за счёт частных инвестиций, за счёт новых инновационных способов финансирования. У нас сейчас бюджетные возможности и возможности по заимствованию, безусловно, ограничены.

И третий момент, который, во–первых, найдёт отражение в стратегии, во–вторых, по которому мы уже активно работаем, тоже, кстати, по Вашему поручению мы этот вопрос обсуждали, – это создание в Нижегородской области одного из центров, может быть, передового центра по повышению производительности труда. У нас промышленный регион, доля обработки 90 процентов, много базовых отраслей, и основной драйвер роста – это как раз повышение производительности труда.

Мы сейчас с корпорацией «Росатом» обеспечили формирование пилотного проекта: 16 предприятий уже в активной фазе реализации, то есть мы на них внедряем новые производственные системы, сделали свой собственный проектный офис. И ориентируемся на то, что по этим 16 предприятиям дополнительный объём производства – рост производительности труда должен быть за счёт роста производства, не за счёт сокращения численности работающих – должен составить ориентировочно пять-шесть миллиардов рублей по этим пилотным предприятиям.

Естественно, что всё это невозможно без эффективного кадрового наполнения. Мы с первого дня моей работы активно применяли практики, которые были реализованы в рамках проекта «Лидеры России». Я имею в виду тестирование, в том числе работников команды, соответствующие практики интервьюирования и так далее.

Мы действительно активно работали со всеми и полуфиналистами, и финалистами «Лидеров России». До сих пор они рассматриваются на соответствующие позиции. Один уже занял позицию руководителя органа исполнительной власти, то есть я создал новый орган исполнительной власти, потому что считаю, что нереализованным является потенциал в области туризма: это департамент туризма и народно-художественных промыслов. Победитель этой программы стал руководителем этого ведомства. Также мы объявили конкурс на замещение должности министра культуры.

Я бы хотел пойти дальше. Мы уже практически завершили создание цифровой платформы управления жизненным циклом карьеры для всех уровней власти в регионе, то есть и для муниципального, и для регионального. То есть в рамках этой платформы все сотрудники муниципальных органов получат соответствующие личные кабинеты, инструмент для анкетирования, и руководители соответствующих муниципальных образований смогут, в том числе методом ротации, подбирать внутри муниципальной службы регионального уровня соответствующие кадры. То есть и региональная власть тоже будет видеть, кто стоит в очереди, что называется, на следующее повышение.

В рамках этой же платформы будет по аналогии с «Лидерами России» организовано формирование кадрового резерва и проведение конкретных локальных конкурсов на должности министров. В принципе я планирую уже кроме министра культуры ещё около трёх министерств объявить в ближайшее время, но то, что наиболее востребовано, – это именно база данных с соответствующим рейтингом уже действующих сотрудников, потому что, считаю, есть определённый недостаток, несистемный, конечно, в модели кадрового резерва.

Получается, мы в открытом режиме приглашаем людей к работе, а действующие сотрудники чувствуют себя невостребованными или недорабатывающими в какой–то части. То есть им надо дать возможность тоже себя проявлять, если они себя ничем и ни в чём не дискредитировали.

Что касается программы и её доработки, я коллег поддержу. Действительно, лекций Собянина или Якушева было недостаточно. То есть они были очень интересные, но это, по сути, одна лекция. Хочется более глубоко погрузиться в опыт соответствующих успешных регионов, региональных практик. Поэтому это, наверное, действительно, выездные модули, возможно, с элементами стажировки.

Думаю, что даже людям, занимающим высокие должности, будет интересно, и они никоим образом не посчитали бы для себя зазорным в каком–то ведомстве успешного региона поработать недельку, посмотреть, как реально организованы процессы. Этой практики, может быть, чуть–чуть не хватило. В остальном программа действительно очень полезная и интересная.

Особо хотел сделать акцент на горизонтальных связях, которые образуются, и на команде, которая формируется. Думаю, что, когда будут следующие наборы, мы тоже будем участвовать в совместных каких–то мероприятиях, и эта команда будет расширяться, эти горизонтальные связи будут расти. Они помогают и в работе, в том числе и кадры помогают подбирать. Программа, конечно, очень и очень эффективная и интересная.

Спасибо Вам огромное за неё.

В.Путин: Спасибо.

Андрей Александрович.

А.Травников: Владимир Владимирович, спасибо.

Отвечая на Ваши вопросы, хотелось бы рассказать: мне повезло, я поучаствовал в нескольких подобных программах разных уровней – от подготовки кадров до самого высокого проекта, который только что завершился. Окрепла уверенность, что в нашей стране возродилась система подготовки кадров. В начале 2000–х можно было слышать такое высказывание: тебе нужно, ты и учись. А сейчас чётко видно, что потенциальных руководителей ведут, готовят, тестируют, проверяют способности и повышают компетенции.

Что хотелось бы предложить дополнительно? Программа была очень адаптивная, она менялась вслед за тем, как менялись мы. Думаю, что и на следующий поток это нужно практиковать.

Поддержу своих коллег, что нужно усилить региональную составляющую этой программы, спланировать, может быть, большее количество выездных региональных модулей. Хотя, может быть, с кем–то не соглашусь, нужно использовать не только успешные регионы, а и те регионы, где есть проблемы, которым нужно помочь в поиске потенциала для развития. Думаю, что потенциал той мощной команды, которая собирается в этот проект, безусловно, нужно направлять в том числе и на помощь нашим коллегам из других регионов.

Безусловно, мощный эффект сплочения и мощный эффект снятия межфункциональных барьеров и межфункциональных разногласий. Мне кажется, что и в отношении уже состоявшихся губернаторов, может быть, даже федеральных министров подобный подход имеет смысл реализовывать, может быть, какие–то проекты, краткосрочные проекты, где мы совместно могли бы работать над какими–то темами, тоже имели бы смысл.

Отдельно хотелось бы рассказать о проекте «Лидеры России». Мы получили от него удивительный, неожиданный эффект. На самом деле большинство участников проекта «Лидеры России» – а Новосибирская область тоже принимала активное участие, у нас самое большое количество в округе полуфиналистов и финалистов, – так вот большинство участников этого проекта – состоявшиеся люди, и многие из них совершенно не планируют продолжить свою карьеру в государственной и муниципальной службе. И когда я общался с финалистами, мне говорили: «Мы хотели попробовать себя, мы хотели пообщаться с такими же сильными, как мы». И мы стали это тоже использовать.

Безусловно, у нас состоялись назначения из «Лидеров России» в правительство региона и в ближайшее время, надеюсь, ещё состоятся. Но мы стали участников этого проекта активно вовлекать в экспертную работу, в общественные, экспертные советы, и сейчас практикуем – первые такие «пилоты» готовятся – поручать участникам проекта «Лидеры России» ведение отдельных проектов.

Мы все внедряем проектный метод работы, предложили «Лидерам России» возглавить отдельные проекты. И раз есть такой запрос у успешных людей внутри региона, сейчас мы запустили аналогичный проект «Команда региона», где тоже акцент делаем не только на повышении квалификации, обучении, но в первую очередь на тестировании, пробе сил, общении с такими же сильными людьми, как каждый из участников.

О ситуации в регионе: Владимир Владимирович, ситуация спокойная. Первую волну паводка прошли без последствий. Приступили к посевной. Безусловно, на планы по посевам влияет непростая ситуация, которая складывалась в сибирском регионе в прошлом году. Мы получили большой урожай, но, к сожалению, были сложности с его реализацией, вывозом. Вы все эти проблемы, безусловно, знаете.

Плюс к мерам поддержки федерального Правительства мы принимали свои решения, дополнительную поддержку из регионального бюджета сельхозпроизводителям мы выделили. Сейчас нужно окончательно зафиксировать те меры поддержки, которые мы вместе с Министерством сельского хозяйства Российской Федерации планируем предоставить сельхозпроизводителям в преддверии урожая 2018 года.

Активно работаем над исполнением, Владимир Владимирович, Ваших поручений по итогам февральского визита. Мы в первую очередь работаем большой командой – и Сибирское отделение Российской академии наук, ФАНО, правительство региона, мэрия Новосибирска – над разработкой плана мероприятий и модели развития новосибирского научного центра. Вы установили срок – 30 сентября, мы готовы будем сделать свои предложения.

Сопровождаем завершение строительства перинатального центра, работаем над проектированием нового ледового дворца спорта под молодёжный чемпионат мира 2023 года, готовим документацию по развитию новосибирского метрополитена. И конечно же, большая работа сейчас в регионе проводится по разработке новой стратегии социально-экономического развития Новосибирской области. Вовлечены экспертное сообщество, предприниматели, общественность, широкие круги населения. Общаясь с экспертным сообществом, пришли к такой задаче, цели – хотим сделать Новосибирскую область лучшим регионом для развития человеческого потенциала и саморазвития людей.

Владимир Владимирович, позавчера на встрече с трудовым коллективом Новосибирского авиационного завода я сказал, что планирую и твёрдо намерен участвовать в выборах губернатора Новосибирской области. Огромное спасибо Вам за доверие, которое Вы мне оказали, и 6 октября подписали указ о назначении временно исполняющим обязанности губернатора. Надеюсь получить поддержку населения Новосибирской области и продолжить работу по исполнению тех планов, которые мы наметили вместе с жителями региона, и, безусловно, выполнению тех задач, которые Вы поставили.

В.Путин: Спасибо.

Александр Витальевич, пожалуйста.

А.Цыбульский: Уважаемый Владимир Владимирович!

Сначала отвечаю на первый Ваш вопрос касательно программы обучения. Не буду оригинальным, конечно, я разделяю мнение о том, что эта программа была крайне эффективной и интересной для всех присутствующих, в том числе для меня.

Отмечу два основных аспекта, которые, мне кажется, очень важные в этой программе.

Первый связан с тем, что, наверное, те новые технологии и решения, которые нам показывали лекторы с мировыми именами, заставляют нас понимать, что сегодня время таких линейных, простых решений, к которым мы привыкли, закончилось. И сегодня, если мы хотим развиваться и идти дальше, и снижать издержки, и повышать качество, нам нужно искать новые технологические решения во многих, в том числе и социальных отраслях.

Я на себе это очень хорошо ощутил. Ненецкий автономный округ является уникальным в части, к примеру, логистических, транспортных ограничений, которые присутствуют и на территории округа в целом, и внутри него между населёнными пунктами. Населённые пункты являются довольно малочисленными, поэтому идеи по внедрению удалённого дистанционного обучения, телемедицины являются очень и очень актуальными.

И на самом деле те многие решения, которые мы обсуждали, и те примеры, которые нам показывали, сегодня помогают внедрять эти технологии или, по крайней мере, заставлять местных людей думать о том, что это неплохо. Скажу, что не всегда это сразу встречает радостное разделение со стороны населения, тем не менее, если объяснять людям, что это помогает улучшать их качество жизни, они с удовольствием эту идею разделяют.

И второе – конечно, об этом сегодня уже говорилось, – эта программа важна не только теми знаниями, которые мы получаем, может быть, не столько ими, сколько тем объединяющим органом, создающим атмосферу доверия между людьми. По сути, создаётся социум отдельной категории людей, которые хорошо знают и доверяют друг другу, и при этом совершенно другое общение между людьми возникает. И конечно, когда между людьми есть иной уровень доверия, то и многие бюрократические вещи, которые свойственны нам иногда в работе, тоже уходят, и это очень помогает работе.

Если говорить про предложения, я, конечно, разделяю идею и про лучшие практики наших регионов. Тем не менее, как человек, занимавшийся международными отношениями, считаю, что крайне важно, конечно, увеличивать или, по крайней мере, не снижать количество иностранных лекторов, которые приезжали, потому что это заставляет послушать людей ментально с другими подходами, другим опытом и применить лучшие практики, которые есть там, в том числе и в нашей жизни.

Что касается региона, Владимир Владимирович, всё решается, сегодня идёт вроде бы в плановом порядке. Есть какие–то накопленные проблемы, связанные с жилищно-коммунальным хозяйством, ветхим и аварийным жильём. Мы стараемся ускорять темпы по переселению людей и применять новые идеи в части улучшения жилищно-коммунальных вопросов.

Есть вопросы тактические, которые тем не менее носят стратегический характер, – это, конечно, наша пресловутая дорога, которая должна соединить наш округ с остальной территорией России. С 1992 года этот вопрос длится, и, конечно, определённое в обществе напряжение по этому поводу есть. Надеюсь, что мы постараемся за ближайшие два-три года этот вопрос закрыть, у нас он идёт. Надеемся, что удастся его решить. Считаю, что это для нас основополагающий вопрос, потому что всё другое экономическое развитие региона напрямую связано с решением этого вопроса. Иначе у любого инвестора, который потенциально даже готов прийти в регион, издержки, связанные с транспортом, конечно, перекрывают любую экономику.

В остальном, что касается открытых конкурсов, мы тоже в этом направлении движемся. Провели буквально неделю назад открытый конкурс на приём на работу в администрацию. Не всем понравилось. Те, кто проиграл этот конкурс, в целом усматривали в нём определённые иные правила, которые являются не совсем верными.

Тем не менее, после того как все эти подходы были абсолютно открытыми и людям были показаны возможности, для того чтобы в следующий раз подготовиться и прийти заново, на самом деле, конечно, это воспринимается лучше, чем когда у людей есть ощущение, что всё решается между собой.

По «Лидерам России». Мы тоже к этому конкурсу внимательно отнеслись. Несмотря на то что у нас живёт немного людей на территории, тем не менее у нас было три полуфиналиста. Одна девушка уже получила новое назначение, стала председателем комитета по информационной политике в администрации. Два других и так занимают у нас руководящие посты. Сейчас мы с ними ведём переговоры, есть ли у них желание каким–то образом себя проявить. В остальном, Владимир Владимирович, ситуацию контролируем, и всё в рабочем порядке.

В.Путин: Прежде всего спасибо вам большое за предложения, связанные с улучшением программы развития кадрового управленческого резерва. Мы обязательно это будем иметь в виду. Думаю, что они правильные. И касается это проведения занятий в регионах Российской Федерации, приглашения специалистов из других стран. Действительно, особенно для коллег, которые работают в регионах, близких к странам СНГ, близких тем более к тем, кто входит в наш экономический союз, чрезвычайно важно было бы и их послушать, и там побывать. Это точно совершенно надо будет сделать – первое.

Второе: вижу, что, несмотря на достаточно скромный срок пребывания в регионах, всё–таки вы довольно активно входите в курс дела, уже владеете ситуацией. Меня это очень радует, конкретные уже у вас появляются предложения. Здесь прозвучали и просьбы, по самому характеру задаваемых вопросов и просьб ясно, что вы в материале. Это не может не радовать.

Хочу пожелать вам успехов в вашей практической деятельности. Надеюсь, что эта практическая деятельность будет оценена жителями ваших регионов на выборах в сентябре этого года, на выборах руководителей тех регионов, где вы сегодня работаете в качестве исполняющих обязанности губернаторов.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Образование, наука > kremlin.ru, 25 апреля 2018 > № 2584858 Владимир Путин

Брифинг Дениса Мантурова по завершении заседания.

Из стенограммы:

Вопрос: Денис Валентинович, на заседании Дмитрий Медведев сказал, что планируется среди других вопросов обсудить меры в сфере валютного контроля – по регулированию системы валютного контроля, по запросам, поступившим от компаний-экспортёров. Можете рассказать, что это такое? Что просят экспортёры и есть ли какие-то решения?

Д.Мантуров: Это традиционно вопрос со стороны экспортёров относительно того, чтобы были оптимизированы сроки возврата НДС. Такую работу Минфин на самом деле проводит, и я надеюсь, что здесь будет найден оптимальный механизм – точнее, компромисс между бизнесом и государством с точки зрения ускорения процедур возврата. Основные вопросы, которые сегодня обсуждались в первой части, относительно корректировки паспорта проекта развития несырьевого экспорта – это как раз то, что прозвучало в послании Президента в части увеличения объёмов несырьевого и неэнергетического экспорта за шесть лет практически до 250 млрд долларов (сегодня – немного больше 133 млрд). Основной объём приходится на отрасль Минпромторга, сегодня это около 117 млрд.

Такая серьёзная амбициозная задача потребует усилий, связанных с созданием инструментов поддержки отраслей. Мы больше видим возможности прироста по машиностроению, помимо тех приоритетных отраслей, которые сегодня отражены в проекте, – это автопром, авиапром, сельхозмаш, стройдормаш. Мы видим хороший потенциал по нефтегазовому машиностроению, энергетическому машиностроению, тяжёлому машиностроению и оцениваем объём прироста по этому блоку примерно на 17 млрд долларов.

Второй блок, или второе направление, – это химия. Химия высоких переделов, в том числе и те направления, которые относятся к ведению нашего министерства и к Министерству энергетики. Мы ставим перед собой планку не менее 15 млрд. Это в том числе и пластики, и полимеры, и шины, и продукция минеральных удобрений, и, конечно же, фармацевтика. То есть этот блок – примерно 15 млрд.

И, конечно же, это и металлургия, и лес, лесопромышленный комплекс. Здесь всё будет зависеть от того, как будут реализовываться проекты по строительству целлюлозно-бумажных комбинатов. Мы уже на протяжении нескольких лет с инвесторами, с нашими российскими компаниями прорабатываем строительство таких объектов и в Центральной части России (в частности, Вологда), и в Сибири, в Красноярске два проекта рассматривается, и на территории Дальнего Востока как минимум один, для того чтобы увеличить объёмы переработки леса для увеличения объёмов поставки на экспорт.

И металлургия. Это глубокие переделы, но всё, конечно, зависит от геополитики. Мы рассчитываем как раз на то, что глубокая переработка и цветной металлургии, и чёрной металлургии обеспечат в том числе независимость и увеличение экспортного потенциала.

Основные инструменты поддержки – это компенсация затрат по НИОКР, именно экспортно ориентированным проектам, это субсидии по комплексным инвестиционным проектам, льготные займы Фонда развития промышленности вплоть до снижения процентной ставки до 1% по экспортно ориентированным проектам, где мы планируем поставить планку до 40% производимой продукции, которая должна поставляться на экспорт.

Помимо тех мер поддержки, которые есть сегодня у РЭЦ (Российского экспортного центра), мы рассчитываем на дополнительные объёмы финансирования, в первую очередь по созданию логистических центров, индустриальных зон. Первое, мы планируем в ближайшее время подписать с Египтом соглашение в этой части – по созданию индустриальной зоны. И развитие сервисных центров. Это те направления, которые будут обеспечивать увеличение экспортного потенциала наших производителей для выполнения тех задач, которые поставлены Президентом.

Вопрос: Что касается экспорта металлургии, рассматривается ли сейчас в связи с возникшими проблемами на рынке алюминия вопрос создания госфонда алюминия и какого объёма?

Д.Мантуров: Что такое госфонд? У нас есть Росрезерв, который на регулярной основе у всех производителей и машинотехнической продукции, и других отраслей, включая металлургию, производит соответствующие закупки для закладки в резерв. Это традиционная политика всех государств. Этот инструмент уже существует – вопрос в объёмах, вопрос в номенклатуре.

Вопрос: То есть Росрезерв может увеличить закупки алюминия?

Д.Мантуров: Это постоянный обмен – что-то закупается, а что-то реализуется, то есть это так называемое освежение стратегических запасов Росрезерва.

Вопрос: Обсуждается ли увеличение этих объёмов в сегодняшней ситуации?

Д.Мантуров: На сегодняшний день пока такой задачи не стоит, с учётом того, что продукция «Русала» продолжает отгружаться на экспорт. Если будут возникать соответствующие запросы, мы будем рассматривать их оперативно.

Вопрос: О каком дополнительном финансировании идёт речь, когда вы говорили о средствах на создание индустриальных зон, логистических центров?

Д.Мантуров: Собственно, сегодня и была поставлена Председателем Правительства задача, чтобы мы оперативно рассчитали те потребности, которые необходимо будет заложить на ближайшую трёхлетку и последующий период, для того чтобы выполнить эту задачу.

Вопрос: Предварительно цифры какие-то уже есть?

Д.Мантуров: Предварительно есть, но пока мы должны согласовать с другими органами исполнительной власти в этой части и, самое главное, сверить часы с бизнесом, для того чтобы эти расчёты были максимально приближены к реальности.

Россия > Госбюджет, налоги, цены. Внешэкономсвязи, политика > premier.gov.ru, 25 апреля 2018 > № 2584847 Денис Мантуров

ПЛЕМЯ

Министры, депутаты, сенаторы и чиновники АП явили феноменальный рост доходов. Своих.

Племя - в доклассовом обществе — совокупность людей, обычно сходных по физическому типу, объединенных (в той или иной форме) родовыми отношениями, общим языком и территорией. Народ, национальность. «Какая смесь одежд и лиц, племен, наречий, состояний» (Пушкин). Происхождение. Царь Борис Годунов татарского племени. Род, семья. «Племя Пожарских вымерло» (Даль). Поколение, современники. Сталинское племя. Вид, род, семейство каких-нибудь животных. «Куда ни взглянешь — птичье племя!» (Некрасов). Род, группа, категория людей, объединенных чем-нибудь, какими-нибудь общими качествами. «Тише ты, гайдучье племя!» (Пушкин).

Д. Н. Ушаков. Толковый словарь русского языка (1935-1940).

Официальные ресурсы Совета Федерации, Государственной Думы, Администрации президента России и Федерального правительства в пятницу, 13 апреля, представили сведения о декларациях депутатов и чиновников. Такое было проведено всего второй раз в истории. Первый раз подобного рода сведения были опубликованы сравнительно недавно, в декабре 2017-го года, провисели буквально несколько часов на сайте Минфина и были оттуда скоро убраны — видимо, чтобы «не разжигать». А в этот раз данные пока что доступны.

Речь идёт о доходах за 2017 год. Цифры поразительные. Средний доход членов Совфеда составил 44 миллиона рублей и вырос по сравнению с 16-м годом на 47%. У депутатов Госдумы — рост 25,6%. Рекордный средний доход 144 миллиона рублей «на голову» и рост 128,5% показали правительственные чиновники. Ну, а в Кремле рост средней зарплаты оказался самым «маленьким» — всего 25,4%.

Некоторые абсолютные цифры. С ельцинских времен известен экономический и политический деятель Хлопонин, ныне вице-премьер: его задекларированный годовой доход — 2,912 миллиардов рублей. Изменения по сравнению с 16-м годом составили +2919%. «Достойные» показатели продемонстрировали Ткачев (Задекларированный годовой доход: 542,62 млн руб. Изменение по сравнению с 2016 годом: +9635%), Трутнев (Задекларированный годовой доход: 377,28 млн руб. Изменение по сравнению с 2016 годом: +20,3%), Мантуров (Задекларированный годовой доход: 213,57 млн руб. Изменение по сравнению с 2016 годом: +84,2%). Неплохо обстоят дела у Абызова, Шувалова, Рогозина, Силуанова, Орешкина…

Абсолютный рекордсмен по размеру автопарка — депутат фракции «Единой России», экс-председатель правления «Росгосстраха» Владислав Резник (в Испании депутат проходит по делу «русской мафии», связанной с Тамбовской ОПГ, сообщает РБК). У него 13 машин: Toyota Land Cruiser 100, Volkswagen Caravelle, ВАЗ-212140, раритетный «Москвич-М-401», Maybach 62S, Mercedes-Benz G300, Mercedes-Benz G63AMG, Mercedes-Benz S600, Mercedes-Benz S65AMG, УАЗ Patriot, два УАЗ-23632, военный внедорожник Mercedes-Benz G-class Steyr-Daimler-Puch 230GE.

Экспертные оценки

Валентин Катасонов

Кому война, а кому мать родна? На фоне роста международной напряжённости, на фоне того, что нас с вами призывают затягивать пояса и «учиться жить в режиме санкций», мы видим рекордные цифры доходов высших чиновников России. И кто в таком случае на самом деле наши депутаты, сенаторы, министры, вице-премьеры и прочая публика?

Я неоднократно говорил, что это чиновничье племя, представляющее колониальную администрацию. Когда в советское время мы изучали, скажем, историю колониальной системы Британского Содружества, то называли этих чиновников компрадорской бюрократией. Она тесно сосуществовала с компрадорской буржуазией. Так что давайте будем использовать уже отработанные термины. Неверно говорить — «наши» чиновники, «наши» министры. Они не наши, это просто-напросто компрадорская бюрократия. А компрадорская бюрократия функционирует в рамках колониальной администрации. И тогда всё становится понятно. Если мы посмотрим на пример Индии XIX — второй половины XX века, то компрадорская буржуазия действительно получала очень большие деньги — часть официально, часть неофициально — и гнала их в Лондон. В Лондоне был огромный индийский квартал, где находились особняки индийской компрадорской бюрократии и индийской компрадорской буржуазии. Сегодня даже не осталось следов и признаков этого индийского квартала.

К сожалению, «наши руководители» плохо знают русскую историю, плохо знают мировую историю, поэтому это некие посредники, которых используют на время, после этого они представляют из себя просто отработанный ресурс. Ведовства опубликовали 13 апреля кучу всяких цифр доходов, связывая их с теми или иными именами чиновников и «народных избранников». Честно говоря, я даже не вникаю в эти цифры, мне это не интересно. Потому что, помимо всего прочего, эти цифры неполные. Достаточно вспомнить, например, скандалы с утечкой информации о бенефициарах некоторых офшоров. Помните Panama Gate? Ведь там фигурировали фамилии российских чиновников, и цифры быле поболее пятничных. Были утечки, связанные с Британскими Виргинскими островами, там тоже отличились наши чиновники. Мне больше всего запомнилась фамилия миничтра-капиталиста Шувалова. Он, тем не менее, остаётся на своей должности. Это говорит о том, что господин Шувалов — компрадорский бюрократ, который действует в интересах наших заокеанских «партнёров». Тоже самое можно сказать и в отношении других фигурантов списка, который сейчас обнародован и пока ещё находится в интернете.

В принципе, основной интерес к цифрам из этих списков должны предъявлять не простые граждане, а те, кто по своей должности должны в этих вопросах разбираться. Я имею ввиду прежде всего Следственный комитет, прокуратуру. К сожалению, они имеют вывески, но практически бездействуют. А если они и занимаются какими-то историями, то, как правило, историями копеечными. Или поднимают шум по поводу 282-й статьи. Так что все признаки колониальной администрации, все признаки компрадорской бюрократии, все эти факты известны простым гражданам. Эта тема и так всем достаточно известна и понятна, особенно тем, кто владеет языками и следит за публикациями в иностранных СМИ, где смакуют эту тему о наших клептоманах.

Клептоманы — это люди, которые нарушают восьмую заповедь «Не укради». Значительная часть наших сегодняшних проблем связана с систематическим и наглым нарушением этой самой восьмой заповеди. Но самое главное, что восьмую заповедь нарушают не только господа Хлопонин, Мантуров, Ткачёв, Шувалов, Абызов, но даже и те люди, которые формально находятся в категории среднего класса и даже в категории неимущих. Потому что люди тоже мечтают занять такие же позиции, получить такие же неправедные богатства. Нарушение любой заповеди не обязательно проявляется в каких-то действиях и в каких-то материальных результатах. Сами по себе помыслы уже определяют модель развития общества. То есть огромная беда не только в том, что, допустим, у Ткачёва изменения в доходах по сравнению с 2016 годом — вы только не падайте — +9635%. Я не оговорился. А беда в том, что очень многие люди, которые прочитают это, не ужаснутся, а скажут — какой молодец, я хочу быть на его месте. Завидуют и подражают, безусловно. К сожалению, такая нравственно-духовная атмосфера в нашем обществе не способствует выходу из этой ситуации. Я как преподаватель высшей школы, МГИМО, вижу, что все обучающие программы нацелены на воспитание именно алчности, духа зависти, духа наживы. И это самое главное. Конкретные цифры «заработанного» чиновниками — это уже следствие ненормальной духовно-нравственной атмосферы. А о духовно-нравственной стороне жизни никто сегодня не говорит. И даже более того — это негласно запрещено. Выращивают алчных homo economicus — «человеков экономических», которые обладают только несколькими рефлексами — наживы, удовольствия и страха. Страха, естественно, за возможное наказание от получения неправедного богатства. Вот где корни-то находятся. А конкретные цифры — это уже цветочки и плоды. Поэтому пока в народном слое, среди миллионов нашего народа не произойдёт духовного преображения, мы будем всё время нюхать эти вонючие цветочки и получать по башке этими плодами. Но я думаю, что жизнь заставит изменяться.

Война не только может начаться — она уже идёт. Война очень быстро всё ставит на свои места, и человек начинает лучше понимать, что «льзя», а что нельзя, что белое, а что чёрное. Сейчас, к сожалению, такого понимания нет, но я думаю, что оно постепенно будет формироваться.

Доходы некоторых наших министров выросли даже не на десятки, не на сотни, а на тысячи процентов. Вряд ли они так разбогатели по сравнению с 2016 годом. Скорее всего, им приказали опубликовать значительную часть своих доходов. Тогда зачем? Нет ли такого ощущения, что часть власти, которая не является «шестой колонной», пытается таким образом вывести на чистую воду ту часть, которая этой «шестой колонной является», демонизировать эту коррумпированную часть в глазах народа и провести всё-таки необходимые персональные реформы в органах нашей высшей власти? Так хочется на это надеяться…

Соединённые Штаты и некоторые другие государства Запада называют нас уже противником или даже врагом. Взять, например, закон от 2 августа 2017 года об ужесточении экономических санкций против России, Ирана и Северной Кореи — там мы фигурируем как противники. Фактически идёт необъявленная война, пока холодная. И тем не менее, российская компрадорская элита, компрадорская бюрократия обезьянничает и пытается подражать Западу. Практика публикации данных о доходах является обычной в тех самых западных странах, которые для нашей компрадорской бюрократии являются неким эталоном. Так что, думаю, что это просто дань мировой моде. Плюс к этому надо иметь в виду, что большинство стран заключили соответствующие конвенции. Существует конвенция о борьбе с коррупцией. Россия, кстати, в полной мере эту конвенцию не поддержала и не подписала. Но, тем не менее, оказывается некое внешнее давление для того, чтобы Россия всё-таки вела себя более-менее благопристойно. Я думаю, что публикация о доходах — не результат каких-то внутренних сигналов совести, а результат внешнего давления. Я не питаю никаких иллюзий насчёт того, что «наши» чиновники обладают хоть какими-то остатками совести.

Ещё один вариант. Ведь при всём нашем западнопоклонничестве за минувшие уже чуть ли не тридцать лет не было никакой моды на публикацию такого рода сведений. Более того, нам говорили, что смотреть в карман другому плохо. Вспомните высказывания Ельцина, Гайдара, Чубайса, Немцова, что это «совок», это «совковая привычка» считать деньги в карманах других, что это личное дело владельцев денег. И вдруг это дело стало не личным. Совершенно понятно, что миллионы наших с вами сограждан прочитали сведения о доходах министров и депутатов. Конечно, возмутились. Тут нельзя не возмутиться, потому что, в конце концов, нарушается закон. Не имеют права государственные служащие заниматься бизнесом — а понятно, что задекларированные миллиарды не от зарплат. Давайте ещё поразмышляем — зачем же тогда публикуют такие опасные сведения? Может быть, именно в надежде на то, что возмущение хлынет через край?

Такая версия не противоречит тому, что я сказал прежде. Потому что Запад по своим каналам продолжает добиваться от России выполнения основных положений международной конвенции о борьбе с коррупцией. И на данном отрезке истории Запад вынуждает «нашу» компрадорскую бюрократию это сделать, и рассчитывает, что это вызовет безусловно негативную социальную реакцию, ослабит Россию перед натиском Запада. Вот моё объяснение.

Ещё один момент хотелось бы затронуть. Пресса активно обсуждает, что состоялся эфир программы «60 минут» на телеканале Россия-1, и речь шла о том, что на днях лидеры фракций Госдумы внесли на рассмотрение законопроект о запрете ввоза в Россию товаров из стран, поддержавших антироссийские санкции. Дело вообще-то хорошее — но речь идёт в том числе об ограничении или запрете импорта лекарств. И Пётр Толстой посоветовал лечиться не западными лекарствами, а народными средствами. «Кору дуба заваривайте», — конкретная цитата Толстого, которую сейчас обсуждают в сети. Неужели нельзя было построить заводы, которые выпускали бы абсолютно необходимые противоастматические, противораковые и прочие препараты, аналогов которых не выпускается на родине, и только потом говорить о запрете лекарств? Или здесь правота на стороне Толстого, и пусть народ пострадает, но западное нужно запретить?

Действительно, в 2014 году, когда усилились санкции, даже на правительственном уровне звучали правильные лозунги насчёт того, что импортозамещение надо проводить как можно более активно и интенсивно именно в части, касающейся фармацевтики. Прошло уже практически четыре года, и ничего не сделано. Кстати говоря, это очень серьёзный аргумент, который надо учитывать при формировании нового правительства. Потому что прежнее правительство четыре года своим бездействием помогало противнику Российской Федерации. Что касается вопроса — а как же быть сейчас в этой ситуации? Я помню советское время. Несмотря на холодную войну и жёсткие блокады, всё-таки самые необходимые препараты и лекарства импортировались. Правда, частично мы выходили из положения за счёт стран Восточной Европы, других стран социалистического содружества: Венгрия или Югославия очень активно помогали своими лекарственными препаратами. Но какие-то препараты шли и из западных стран, хотя это было достаточно сложно. Этим занимались специально уполномоченные структуры, в том числе и даже нелегальные структуры — но это уже вопрос, скорее, технический. Война, безусловно, связана с человеческими жертвами, не бывает войны, где бы все выживали. Поэтому сейчас надо, наверное, не столько тратить энергию и эмоции на выяснение того, что сказал господин Толстой, сколько напрягать серое вещество и думать, как нам выходить из этих ситуаций. С моей точки зрения, сегодня есть гораздо больше возможностей для того, чтобы обходить экономические санкции, чем лет 50 назад. Я смотрю с чисто профессиональной точки зрения — как можно обеспечивать население в этот острый момент времени необходимыми препаратами? Я думаю, что возможности есть. При советском опыте была сеть, будем так говорить, нелегальных резидентур. Резидентуры работали с предпринимателями, предприниматели поставляли необходимые товары и даже деньги в промежкточные структуры — в общем, выстраивали соответствующие цепочки, соответствующие схемы и каким-то образом жили в условиях созданной Западом блокады. А сейчас, конечно, предложить какой-то идеальный вариант я не могу. Выбор между плохим и совсем плохим. Хочется, конечно, увидеть собственные заводы, производящие жизненно важные лекарства. В конце концов, если у нас есть заводы, производящие «Тойоты», почему нет заводов, производящих «Вентолин», позволяющий дышать астматикам?.

Я общаюсь с некоторыми предпринимателями, которые жалуются на то, что правительство не только не стимулирует развитие отечественной фармацевтики, но даже уничтожает её. Но они говорят, что, в принципе, за год мы могли бы запустить производство очень многих препаратов, которые сегодня на 100% импортируются. Есть ещё некое окно возможностей, которое каждый день сужается — но, тем не менее, оно есть.

С этим составом правительства, Совета Федерации и Государственной Думы не приходится рассчитывать на те изменения, о необходимости которых мы говорим. У них ведь по факту всё хорошо. Без сталинизации нашей элиты не будет у нас своих лекарств. Ведь даже чисто психологически — а зачем это министрам? Себе и своим семьям они на свои сверхдоходы всегда всё купят в обход собственных законов, а пострадает, как всегда народ, частью которого министры безусловно не являются.

И это длится уже издавна. По крайней мере, 250 лет в России есть два народа — есть «малый народ» и есть просто народ. Об этом хорошо писал ещё Игорь Ростиславович Шафаревич. Это началось ещё со времён Петра III, усилилось со времён Екатерины II, которая освободила дворянство от тягот военной службы. Вот тогда и началась праздность верхов, началось заглядывание в Европу. И элита стала потихонечку превращаться в компрадорскую бюрократию. А общество, которое ставит высшей целью экономические и материальные блага — обречено.

Элиту нужно периодически сечь. Если элиту не сечёт кто-то из той же самой элиты или из народа, тогда её начинает сечь Господь Бог — и он её периодически сечёт. Так что ей я не завидую: абсолютно сумасшедшие несчастные люди. Собственно, и не люди — бесоподобное племя. А это уже необратимый процесс.

Россия > Госбюджет, налоги, цены > zavtra.ru, 25 апреля 2018 > № 2583182 Валентин Катасонов

Встреча с главой Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым.

Владимир Путин провёл рабочую встречу с главой Республики Ингушетия Юнус-Беком Евкуровым. Обсуждалось социально-экономическое положение в регионе.

В.Путин: Юнус-Бек Баматгиреевич, мы поговорим по обычной повестке, по социально-экономическому положению республики. Знаю, что у Вас есть вопросы и определённые просьбы, связанные с финансированием.

Но одна из важнейших задач на протяжении предыдущих многих лет заключалась в создании новых рабочих мест с учётом демографической составляющей, с учётом состояния рынка труда.

Давайте с этого начнём. Как там обстоят дела?

: Уважаемый Владимир Владимирович, по итогам 2017 года у нас есть позитивные изменения, в том числе, как Вы сказали, по снижению [безработицы].

Да, результаты небольшие, но всё равно по тем прогнозам, которые у нас есть, они дальше будут лучше, потому что вновь построенные экономически важные объекты уже становятся на крыло и начинают давать результаты.

Поэтому, конечно, нужно время для того, чтобы они втянулись уже в цикл работы. Мы по валовому региональному продукту выросли на 1,7 процента. По индексу промышленного производства мы находимся где-то на седьмом месте по России и на втором месте в СКФО.

В.Путин: По темпам роста?

Ю-Б.Евкуров: Да, по темпам роста. Хорошие результаты по агропромышленному комплексу.

Но особо хочу сказать, конечно, мы исторически довольно серьёзно отставали по социалке, и мы сегодня благодаря Вашей помощи, помощи Правительства Российской Федерации и особенно социального блока на 27 процентов снизили двухсменку, полностью ликвидировали трёхсменку [в школах].

Хотя есть определённая угроза. Мы с Ольгой Юрьевной Голодец обсуждали эту тему – есть угроза для десяти школ, но это вопрос уже решаемый, там тоже программа заложена.

Мы благодаря помощи федерального центра и особенно Вероники Игоревны Скворцовой с одноуровневой за четыре года подняли до трёхуровневой [систему оказания медицинской помощи] населению, на сегодня решили проблему в целом по детской смертности – снизили на 50 процентов.

Перинатальный центр, который построен, – уже за полтора года это 1,5 тысячи новорождённых детей. С 15,4 до 7 процентов снизилась смертность. Да, она ещё высока в целом, но у нас два года ещё есть, чтобы выйти на уровень уже российский. Мы выйдем на этот уровень.

Буквально недавно Вы обсуждали с Правительством вопросы выплат, в том числе матерям за первого ребёнка. Хорошая, позитивная тоже здесь есть динамика. Из 210 обратившихся 75 процентов получили эти деньги, остальные отсеяны по разным причинам, в том числе и за несоответствие требованиям законодательства.

Вы на Правительстве обсуждали тему по газомоторному топливу – весь общественный транспорт республики уже полтора года работает на газомоторном топливе.

В.Путин: Это очень хорошо.

Ю-Б.Евкуров: Мы специально заказали именно на Нижегородском заводе переоборудование на газомоторное топливо. С помощью «Роснефти» мы в этом году начинаем строительство ещё трёх новых газовых автозаправочных станций. Здесь тоже хорошая динамика.

По сектору экономики хотел бы представить альбом. За короткое время, буквально за шесть лет, мы построили более 490 объектов. Если брать школы и садики, мы строим по новому облику, после Госсовета, который Вы провели.

Если брать по сектору экономики. Мы с Львом Владимировичем Кузнецовым открыли завод по переработке, по алюминиевым профилям и открыли завод по сухим смесям. Это же более 250 рабочих мест только на двух этих предприятиях.

По агропромышленному комплексу у нас один из лучших ОРЦ [оптово-распределительных центров] в стране – 32 тысячи тонн хранения уже сегодня, к концу 2019 года – 60 тысяч тонн хранения, это «Сад-гигант Ингушетия» и тепличный комплекс. Поэтому, конечно, реальный сектор экономики мы поднимаем.

Туристическая отрасль. Мы первые запустили горнолыжную трассу – после уже исторических в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии. У нас горный бассейн – единственный в стране в среднегорье бассейн, послесоветского образца, в Кисловодске, 25-метровый, с трамплином, бассейн крытый.

Работаем на всех направлениях. Вы как-то мне задавали вопрос по собственным доходам [республики]: многие школы и садики построены в том числе и за счёт собственных доходов, но у нас большие деньги, доходы идут на содержание этих объектов. Я показывал, что только на содержание объектов здравоохранения уходит почти полтора миллиарда рублей.

В.Путин: Но вам есть что содержать.

Ю-Б.Евкуров: Да, есть что содержать.

Россия. СКФО > Госбюджет, налоги, цены > kremlin.ru, 23 апреля 2018 > № 2577938 Юнус-Бек Евкуров

Встреча Дмитрия Медведева с губернатором Мурманской области Мариной Ковтун.

Из стенограммы:

Д.Медведев: Марина Васильевна, мы только что с Вами смотрели, как развивается Мурманск и Мурманская область. Я увидел ряд объектов, о которых мы с Вами говорили практически год назад, во время совещания, посвященного развитию транспортного узла Мурманска и портовой составляющей. Там работы уже идут. Каково состояние дел сейчас?

М.Ковтун: Действительно, Дмитрий Анатольевич, Вы были у нас ровно год назад, и спасибо большое за то совещание, поскольку было сформулировано несколько очень важных поручений и к Правительству, и к Минтрансу, чтобы подготовить способы и форматы решения ряда вопросов, в том числе финансовых, в частности, по инфраструктурной ипотеке. Все поручения, которые были Вами даны, выполнены. Сегодня Мурманский транспортный узел вошёл в фазу завершения одной трети объёма работ, даже больше – превысил. И если бы можно было посмотреть сверху, то Вы бы увидели уже ясные очертания этой железной дороги и выполнение большого объёма работ – почти к 15 млрд рублей приближается объём освоения работ.

Более того, уже заложен камень в основание будущего терминала угольного, который будет рассчитан на 18 млн т угля (девять различных видов угля). Этот терминал будет полностью крытый, современный, равных пока в России нет. Экологически абсолютно чистый. И сегодня спрос на будущую возможность перегружать здесь уголь уже есть у большого количества грузовладельцев. Все вопросы практически решены, работаем в тесном взаимодействии с Минтрансом – постоянно сверяем часы, с энергетиками (есть большая энергетическая составляющая) и синхронизируем эти проекты. Как Вы и поручали, железная дорога должна быть построена в 2020 году, и угольный терминал тоже должен войти в активную фазу работы.

Д.Медведев: Хорошо, что все эти процессы идут. Это действительно большой проект, очень важный и для нашей страны, и для Севера в целом, и, конечно, для Мурманской области и всех её жителей. Теперь вернёмся к более простым, но от этого не менее важным вопросам. Как дела с образованием? Я имею в виду строительство детских дошкольных учреждений, общеобразовательных школ. Как выполняются те решения, которые были заложены в указах Президента и актах Правительства?

М.Ковтун: Дмитрий Анатольевич, образование является предметом нашей гордости. Мы очень большое внимание уделяем дошкольному образованию, школьному образованию и среднему профтехобразованию. Занимаемся, конечно, и высшей школой, в частности, взаимодействием нашего Кольского научного центра с нашими двумя вузами, которые в перспективе будут объединены в один опорный вуз.

Что касается школьного образования. Буквально вчера я встречалась с детьми, которые вернулись с форума «Шаг в будущее». Мурманская команда из области (она состояла из 44 человек, дети из различных муниципалитетов) привезла в пятый раз Большой научный кубок. Это говорит о качестве нашего образования и вовлёченности и родителей, и педагогов в такое сотрудничество с детьми. Очень хорошие показатели у ЗАТО Александровск, у ребят из городов Кировска, Апатитов, Североморска. Конечно, большую роль играет размер заработной платы преподавателей. Я считаю, что заложенные в «майских» указах показатели, на которые мы были сориентированы и которые содержались в «дорожных картах», мы выполнили на 100%. Сегодня заработная плата педагогов абсолютно соответствует показателям, которые были зафиксированы в «дорожных картах». По всем 11 категориям, включая и воспитателей детских садов, и работников культурных и социальных учреждений, мы всех показателей достигли, несмотря на непростую ситуацию в бюджете, поскольку действительно есть сложности с тем, как наполнить финансово бюджет и выполнить решения Конституционного Суда по повышению МРОТ. Пока мы с этими задачами справляемся.

Да, у нас есть проблемы со второй сменой в Мурманске и Североморске. Но в Североморске мы построим новую школу. Она уже запланирована у нас, в бюджете заложены средства. Кроме того, мы получим софинансирование из федерального бюджета.

Детскими дошкольными учреждениями у нас сегодня практически обеспечены все дети от трёх до семи лет. Мы эту очередь давно уже ликвидировали. С 2016 года у нас все муниципалитеты эту задачу выполнили. Но сейчас ещё одна задача стоит в новых поручениях Президента – от двух месяцев до трёх лет, поэтому мы сконцентрированы на этой задаче. В программе у нас строительство трёх новых детских садов, преимущественно в гарнизонах. Мы выполним эту задачу в 2019 году. До 2020 года все дети, родители которых захотят их отвести в детские сады, будут иметь такую возможность. Совсем недавно открыли детский садик в Североморске-3 – замечательный. В конце года – в посёлке Спутник (посёлок морских пехотинцев). Мы считаем, что здесь у нас нет каких-либо проблем с решением этой конкретной задачи.

Д.Медведев: А что с медициной? Есть какие-то достижения или идеи?

М.Ковтун: Дмитрий Анатольевич, в медицине самая главная проблема – это отсутствие кадров, укомплектованности специалистами. У нас сегодня, по оценкам Минздрава, без совместительства если считать, не хватает 773 врачей. Особенно их не хватает в крупных населённых пунктах – в Мурманске, Апатитах, Североморске. Мы как можем эту проблему решаем. Это единоразовые выплаты, стипендии врачам-ординаторам, стипендии нашим ребятам по целевому набору и компенсация квартплаты. Тем не менее этих мер недостаточно, всё равно ребята выбирают более комфортные регионы для работы. Ведь у нас нет собственного медицинского вуза.

Поэтому мы осенью прошлого года вышли с предложением, я озвучила его на встрече с Владимиром Владимировичем Путиным, о том, чтобы на «северах», территориях Арктической зоны реализовывать программу «Арктический доктор». Поскольку нас высокая степень урбанизации, мы по программе «Земский доктор», которая очень эффективно работает во всех других регионах страны, где есть сёла, могли привлечь только 36 человек. Поэтому мы предлагаем выплачивать не один, а два миллиона, поэтапно: по приезду – 500 тыс., по истечении первого года работы, и если доктор заключает контракт на пять лет и проработает пять лет, то получит следующий миллион, но за это время уже как-то адаптируется на Севере, создаст семью. Мы намерены начать эту программу. С 1 июля будем её реализовывать в пилотном режиме. Пока планируем привлечь только 15 врачей, но будем смотреть, какая обратная связь, и выходим уже на федеральный уровень, просим о поддержке.

Д.Медведев: Давайте подумаем, идея сама по себе довольно интересная, тем более что, когда зародилась программа «Земский доктор», мы в какой-то момент приняли решение о том, чтобы распространить её действие не только на сельские поселения, но в ряде случаев и на посёлки городского типа, потому что структура городов, населённых пунктов у нас по территориям России, по субъектам Федерации, очень сильно отличается. На «северах» свои проблемы. Здесь действительно очень высокий уровень урбанизации, сёл нет, но потребность в кадрах, во врачах очень большая. И труд здесь нелёгкий, и нужно семью привезти или обзавестись семьёй. Давайте посмотрим, что можно сделать, в том числе имею в виду такого рода развитие программы «Земский доктор» и преобразование её, может быть, в арктический формат. Вы начинайте пока пилотный вариант, и посмотрим, как это можно будет поддержать на федеральном уровне.

М.Ковтун: Спасибо большое.

Д.Медведев: Вы упомянули Апатиты. Мы сейчас с Вами ехали, и я смотрел, как выглядит качество дорог. Эта тема, конечно, касается всех наших населённых пунктов, потому что у нас нет идеальной ситуации ни в одном субъекте Федерации. Но если по федеральным дорогам ситуация получше, там процент эксплуатационной годности где-то приближается к 70 и иногда даже 75, то по муниципальным дорогам ситуация гораздо сложнее. Люди пишут, ко мне в социальных сетях обращались, и по Мурманску и по Апатитам, да и вообще по различным дорогам в Мурманской области. Что вы планируете делать в ближайшее время по этому направлению?

М.Ковтун: Дмитрий Анатольевич, естественно, дороги, их качество… Каждый автолюбитель является критиком состояния дорожного полотна.

Д.Медведев: Но критиком компетентным, потому что он на собственном опыте всё это чувствует.

М.Ковтун: Совершенно верно. Мы часто обращаемся к сайту «Убитые дороги», куда люди выкладывают фотографии тех участков, которые они считают нуждающимися в ремонте.

У нас своих региональных дорог – 1998 км, дорожный фонд у нас едва превышает 2 млрд рублей, но из этих средств мы ежегодно от 300 до 400 млн рублей выделяем муниципалитетам в качестве грантов. И даже специальную программу реализуем для небольших населённых пунктов, где население меньше 10 тысяч и меньше тысячи. За это время муниципальные и сельские дороги немножечко стали лучше, но в целом, естественно, средств не хватает, и мы направляем своё внимание на те участки дорог, которые явно требуют ремонта. Не всегда это бывают те участки дороги, на которых весной появляется колея. Мы, конечно, планируем загодя и рассматриваем в первую очередь те заявки, которые направлены на ликвидацию явных повреждённых участков дороги. Будем и дальше усиливать эту работу.

У нас очень короткий срок ремонтов: мы начинаем только со схода снега и заканчиваем перед первым снегом, а он у нас бывает 1 сентября. То есть за этот короткий летний период мы заканчиваем все дорожные ремонты. И не всегда эти дорожные ремонты являются в полной мере качественными – иногда это просто латание дыр, чтобы не допустить аварийности на этих дорожных участках.

Д.Медведев: Давайте мы тогда на это обратим совместное внимание. Потому что мы сейчас готовим предложения – каким образом вообще поддержать ремонт и строительство дорог в муниципалитетах. На федеральном уровне мы этим уже более активно занимаемся, поэтому качество федеральных трасс всё-таки по стране повыше, но сейчас готовятся предложения по проекту, связанному с региональными дорогами, где мы постараемся соединить все ресурсы: и муниципальные, и региональные, и федеральные.

М.Ковтун: Дмитрий Анатольевич, можно ещё обратиться с просьбой? Есть программа «Безопасные и качественные дороги», которая рассчитана на содействие агломерациям численностью более 500 тысяч человек в улучшении дорожного полотна. Практически ни один арктический субъект не может похвастаться тем, что в городах более 500 тысяч населения. Поэтому мы не попадаем в эту программу, а хотелось бы. Это очень хороший ресурс, и многие субъекты получат существенную прибавку и улучшат качество дорожного полотна. У нас же такого ресурса нет, поэтому мы просили бы Вас рассмотреть возможность для арктических субъектов какой-то отдельной программы.

Д.Медведев: Давайте это обсудим. У нас не только в арктических субъектах – во многих территориях и центр субъекта, а иногда и весь субъект гораздо меньше, чем 500 тысяч человек. У нас неравноценные очень субъекты. Давайте подумаем и на эту тему.

Россия. СЗФО > Госбюджет, налоги, цены > premier.gov.ru, 20 апреля 2018 > № 2577981 Марина Ковтун

Сергей Катырин: "Донорство нужно обществу, а следовательно, всем нам"

20 апреля в 1832 году российский врач Андрей Вольф провел первое в России успешное переливание крови. Президент ТПП РФ Сергей Катырин убежден, что развитие донорского движения – это важная составляющая социальной ответственности российского бизнеса.

Двадцатого апреля в России отмечается один из важнейших социальных праздников – Национальный день донора.

- ТПП РФ как институт поддерживает донорство крови. В СССР оно было широко развито, особенно в трудовых коллективах. Сейчас идет работа по возобновлению традиций. Вот вопрос: трудовые коллективы, как и тогда, смогут стать основой донорства?

- Смогут. Я бы даже сказал, должны, потому что донорство крайне нужно обществу, а следовательно, всем нам.

В прежние времена, с пятидесятых годов прошлого века и вплоть до распада СССР, безвозмездное донорство носило массовый характер, а объем заготавливаемой крови нередко превышал потребности клиник. Одной из важных составляющих такого результата было широкое вовлечение в донорство коллективов предприятий и организаций. Кровь сдавали целыми коллективами.

В стране прошла кардинальная трансформация социально-экономических отношений, старые добрые традиции подзабылись. Но кровь нужна! Организация корпоративного донорства – это сегодня важнейшая государственная задача. Что касается существовавшей практики, о которой я упомянул, то ее не только возможно, но и, на мой взгляд, необходимо возродить через организацию корпоративного донорства крови.

Убежден, что в долгосрочной перспективе в обществе непременно сформируется культура добровольного донорства крови. Если же говорить здесь о роли отечественного предпринимательства, то ему надо пройти нелегкий - в силу даже чисто психологических причин - путь к формированию позитивного отношения к добровольному донорству крови, поиску эффективных средств мотивации, привлечения к донорству людей прежде всего из числа своих же работников.

- Как видит ТПП свою роль в этом процессе?

- Хотел бы подчеркнуть, что инициатива возрождения лучших донорских традиций в стране активно поддерживается социально ответственными членскими организациями

Инициатором здесь выступила председатель одного из Комитетов ТПП РФ Ольга Пелехатая, чей бизнес связан с медицинской деятельностью.

В сотрудничестве с бизнес-объединениями и организациями ТПП РФ разработала программу поддержки донорского движения в России. Акцент сделан на информировании общества о действующей современной, безопасной и удобной системе донорства. Была подготовлена, как составная часть программы, передвижная экспозиция, которая рассказывает о зарождении, особенностях и развитии донорского движения в нашей стране, о работе первых станций переливания крови, современных достижениях и вызовах нового времени.

Мероприятия по популяризации донорства регулярно проводят торгово-промышленные палаты в регионах страны. Палата активно привлекает к этой работе свои членские, партнерские и дочерние организации, которые мы рассматриваем в качестве потенциальных и перспективных площадок для развития массового донорского движения. Мы изучили наиболее типичные проблемы донорского движения, чтобы разработать наиболее оптимальные варианты реализации программы.

- Что еще подразумевает программа?

- Ежегодное рейтингование участвующих в проекте как региональных ТПП, так и всего бизнес-сообщества, учреждение для лидеров специальных премий и дипломов, запуск специального сайта в Интернете.

Наряду с выставками и иными мероприятиями, использованием социальных сетей и специализированных интернет-порталов предлагается и такой способ привлечения внимания к теме донорства как установка в городах, а также на предприятиях-членах ТПП специальных стендов или «окон благодарности», где те, кому донорская кровь помогла выжить, или их близкие могли бы оставлять открытки со своим мнениями о людях, которые добровольно сдали свою кровь.

Одним из приоритетов ТПП в работе по популяризации донорства обязательно станет поддержка онлайн-проектов. В их числе – всероссийский интернет-портал по поиску доноров DonouSearch, он действует уже семь лет и объединяет свыше 60 тысяч доноров России и государств бывшего СССР.

Следующее направление – соцопросы, Это эффективное средство изучения общественного мнения и позитивного воздействия на общество. ТПП РФ имеет здесь большой опыт, мы готовы его применить для популяризации донорства крови.

- Проблема развития донорства – общегосударственная задача. Действует ли ТПП в этом направлении самостоятельно или в сотрудничестве с другими институтами?

- Мы, безусловно, тесно взаимодействуем через территориальные палаты, которых сегодня насчитывается свыше 180 во всех регионах страны, с региональными администрациями. Стремимся максимально привлечь к делу членские организации, входящие в систему ТПП. Это - более 700 союзов, ассоциаций и других объединений предпринимателей на федеральном и региональном уровнях, а также около 50 тысяч предприятий и организаций. Все они – потенциальные и перспективные площадки для развития массового донорского движения.

В Палате практикуется проведение на регулярной основе встреч делового актива с руководителями федеральных министерств и ведомств. Мы хотим провести подобную встречу с министром здравоохранения РФ, сопроводить ее презентацией нашей экспозиции, потом представить ее в Совете Федерации и в регионах. Это интересно и поучительно.

Россия > Медицина. Госбюджет, налоги, цены > newizv.ru, 19 апреля 2018 > № 2577607 Сергей Катырин